автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Эсхатологическая историософия русской философии XIX - первой половины XX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эсхатологическая историософия русской философии XIX - первой половины XX века"

На правах рукописи

А »6

ГЛАЗКОВ Александр Петрович

ЭСХАТОЛОГИЧЕСКАЯ ИСТОРИОСОФИЯ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ XIX - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XX ВЕКА

Специальность 09.00.03 - история философии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

2 О НОЯ 2014

005555603

Москва - 2014

005555603

Работа выполнена на кафедре истории философии факультета гуманитарных и социальных наук Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский университет дружбы народов» (РУДН).

Научный консультант

Официальные оппоненты

доктор философских наук, профессор кафедры истории философии факультета гуманитарных и социальных наук РУДН Нижников Сергей Анатольевич

доктор философских наук, профессор кафедры философии факультета государственного управления ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации» Роцинский Станислав Борисович

доктор философских наук, профессор кафедры истории и философии ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный энергетический университет имени В.И. Ленина» Максимов Михаил Викторович

доктор философских наук, профессор кафедры философии естественных факультетов философского факультета ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова» Мелих Юлия Биляловна

Ведущая организация

Московский физико-технический институт (государственный университет)

Защита состоится » /Q года в « /¿f » часов на заседании диссер-

тационного совета Д 212.203.02 при Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Российский университет дружбы народов»: 117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 10/2, ауд. 415.

С диссертацией можно ознакомиться в Учебно-научном информационном библиотечном центре РУДН (УНИБЦ РУДН) и на сайте РУДН http://dissovet.rudn.ru

Автореферат разослан « »$ » 20/^ года

Ученый секретарь

диссертационного совета Д 212.203.02

ОШ&* О.Ю.

Бондарь

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Как самосознание личности невозможно без критического осмысления ею своего прошлого, так и самосознание человечества не может должным образом сформироваться без исторической памяти и ее критической оценки. Знание собственной истории, таким образом, является одним из важнейших вопросов человеческого бытия. Через понимание своего прошлого человек определяет в конечном итоге свое будущее и смысл всей своей жизни. Точно так же через историческую память формируется самосознание всего человечества, определяется устремленный в будущее смысл его исторического бытия. В эпоху глобализации и возросших технических возможностей правильное осознание смысла истории имеет немаловажное значение. В силу специфики философского познания обращение к истории как к поиску возможностей, которые в ней скрываются, не могло не приобрести онтологический характер. Изучая различные варианты онтологических интерпретаций исторического процесса, мы можем найти знание, которое проясняет исторический горизонт будущего. Изучение накопленного опыта философского осмысления истории может оказать существенную помощь в установлении обоснованных критериев, по которым может быть проверен наш исторический путь.

Философия истории представляет собой понимание истории на концептуальном уровне. Исследование различных типов этого концептуального осознания исторического процесса способствуют пониманию смысла исторического существования человечества, открывает возможность разработать правильные стратегии общественного, культурного развития в самых разных областях жизни человека. В самом общем виде, именем «эсхатологическая историософия» может быть обозначено одно из направлений концептуализации философии истории. Это направление, которое выдвигает свои суждения об историческом процессе, естественно, содержит в себе онтологическое обоснование, рождающее в целом определенный мировоззренческий тип, который имеет свое определенное место в мировой культуре и в истории развития человечества.

Понимание истории как единого целого составляет основной мотив философии истории. Это предполагаемое и различным образом понимаемое целое задает онтологическое измерение истории. Онтология истории интерпретируется различным образом. Истинность же той или иной интерпретации зависит от того, насколько адекватно она выражает бытийную составляющую исторического процесса. Определение этого соответствия между онтологическим выводом и исторической целостной реальностью представляет серьезную научную проблему. Исследование эсхатологической историософии в русской философии XIX - первой половины XX вв. позволяет в какой-то степени прояснить ее решение.

Степень изученности проблемы. Тематика диссертации включает в себя две научные проблемы. Первая связана с теоретическим пониманием эсхатологической историософии как типа философии истории. Вторая касается обширной темы истории русской философии XIX - первой половины XX вв., в рамках которой эсхатологическая историософия получила свое теоретическое раз-

витие. Соответственно степень изученности проблемы диссертационного исследования необходимо рассматривать в контексте этих двух, имеющих внутреннее единство аспектов. Концептуальное содержание понятия эсхатологической историософии не было еще предметом специального изучения. Исследования велись по двум относительно самостоятельным вопросам, на стыке которых и рождается само понятие «эсхатологическая историософия»: это историософия как тип философии истории и эсхатология как учение, которое содержит в себе идею конца истории.

Термин «историософия» впервые появляется в рамках гегелевской философской школы, в работе Августа Цешковского «Пролегомены к историософии» («Prolegomena zur Historiosophie»), Поэтому историософия как тип философии истории возник на фундаментальных идеях выдвинутых Г.В.Ф. Гегелем1. Исследования философии истории Гегеля и ее положений представлено во многих работах2. В обстоятельном труде A.M. Каримского «Философия истории Гегеля»3, мы можем отметить главу «Германский мир и проблема конца истории» в которой затрагивается вопрос о сложности диалектического понимания соотношения конечности и бесконечности в историософии Гегеля.

Отметим, что, понятие «историософия», в силу потенциала заложенных в нем коннотаций приобрело более широкую трактовку, чем оно могло получить в рамках гегелевской школы. Само понятие «историософия» и эволюция его значений в зарубежной и отечественной философии истории раскрыто в статье О.В. Русаковой «Историософия: толкование предмета и типология»4. В частности в этой статье рассматривается использование этого понятия в работах Н.И. Кареева, В.В. Зеньковского и H.A. Бердяева, в которых проявились особенности его типологического применения. В этой же статье затрагивается также вопрос использования понятия историософии в трудах современных отечественных ученых5. Специфику использования понятия «историософия» в трудах Н.И. Кареева в духе позитивизма раскрывает работа Б.Г. Сафронова6. Также разработка типологии философии истории в русской философии пред-

1 См. Liebich André Between Ideology and Utopia: The Politics and Philosophy of August Cieszkowski. Dordrecht-Boston-London: D. Reidel Publ. Co., 1979; Нарский И.С. Западноевропейская философия XIX век. М.: Высшая Школа, 1976; Хофман Джон Марксизм и теория «праксиса». М.: Прогресс, 1978.

2 Асмус В.Ф. Диалектика необходимости и свободы в философии Гегеля // Научные доклады высшей школы. Философские науки. 1970. № 5. С. 92-101; Его же. Маркс и буржуазный историзм. М.-Л.: Социально-экономическое издательство, 1933; Гулыга A.B. Немецкая классическая философия. М.: Мысль, 1986; Келле В.Ж. Диалектика единства и многообразия в философии истории Гегеля // Доклады X Международного гегелевского конгресса. Вып. III. M.: Ин-т философии АН СССР, 1974; Мельвиль Ю.К. Понятие «хитрость разума» в философии истории Гегеля // Вестн. Моск. ун-та. Сер. Философия. 1971. № 6. С.34-45; Момджян Х.Н. Идея прогресса в философии истории Гегеля // Доклады X Международного гегелевского конгресса. Вып. III. M: Ин-т философии АН СССР, 1974; Перов Ю.В., Сергеев К.А. «Философия истории» Гегеля: от субстанции к историчности // Гегель Г.В.Ф. Философия истории. СПб.: Наука, 1993. С.5-53; Роман Сундуков Значение термина «историчность» в немецкой философии // Логос. 2000. №5. С. 78-88; Чесноков Г.Д. Гегелевский анализ исторического процесса // Социальная теория и современность. М. 1995. Вып. 22. С. 153-169. и др.

3 Каримский A.M. Философия истории Гегеля. М.: Изд-во МГУ, 1988.

Русакова О.В. Историософия: толкование предмета и типология // Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук. Екатеринбург, 2002. Вып.З. С. 3-28.

5 См. тж. Русакова О.Ф. Философия и методология истории в XX веке: школы, проблемы, идеи. Екатеринбург УрО РАН, 2000.

6 Сафронов Б.Г. Н.И. Кареев о структуре исторического знания. М.: Изд-во МГУ, 1995.

ставлена и в творчестве A.B. Малинова7. Историософское направление в философии истории, по мнению A.B. Малинова, есть выражение христианской концепции исторического процесса, и оно прослеживается в русской философии, начиная со средневековой эпохи. Отметим также теоретическое введение к учебному пособию «Философия истории», написанное A.C. Панариным, где также раскрывается понятие историософии как типа понимания исторического процесса8. Л.И. Новикова и И.Н. Сиземская используют слово «историософия» для обозначения специфики русской истории философии в целом9. В работе Э.В. Лебедева «Философия истории и метаистории»10 представлена тенденция отождествлять историософию с таким видом философии истории, в котором предусматривается понятие смысла истории. Осмыслением в духе гегелевской историософского рассмотрения исторического процесса является фундаментальная работа К. Кантора «Двойная спираль истории: Историософия проек-тизма»11. В диссертации Н.В. Зайцевой «Историософия как метафизика истории: опыт эпистемологической рефлексии»12 дается анализ историософии как «онтологической версии» философии истории, подробно рассматриваются возможные варианты историософии, внутри этого типа философии истории. Отдельно следует отметить работы об особенности типологии истории, как онтологического знания философии истории, о нюансах интерпретации этого понятия и характеристики той реальности, которую оно обозначает13. Можно также выделить исследования, которые анализируют направленность и смысл

7Малинов А. В. Академическая философия истории в России: (вторая половина XIX - начало XX века): автореф. дис. ... докт. филос. наук. СПб., 2006; Малинов A.B. Очерки по философии истории в России. В 2-х т. СПб.: Ин-терсоцис, 2013.

8 Панарин A.C. (отв. ред.) Философия истории: Учеб. пособие. M.: Гардарики, 2001.

9 Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Очерк русской философии истории // Русская историософия. Антология. М.: РОССПЭН, 2006. С. 5-108.

10 Лебедев В.Э. Философия истории и метаистории. Екатеринбург, 1997.

11 Кантор K.M. Двойная спираль истории; Историософия проектизма. T.1: Общие проблемы. М.: Языки славянской •ультуры, 2002.

Зайцева Н.В. Историософия как метафизика истории: опыт эпистемологической рефлексии : дис. ... докт. филос. наук Самара, 2005.

13 Алферов A.A. Исторический процесс и его философская концептуализация: автореф. дис. ... докт. филос. наук. Ростов н/Д., 2005; Барбашина Э.В. История как онтологическая проблема: дис. ... канд. филос. наук. СПб., 1996; Герье В. Философия истории от Августина до Гегеля. М.: Т-во "Печатня С. П. Яковлева", 1915; Гобозов И.А. Введение в философию истории. М.: «Теис», 1999; Губин В.Д., Стрелков В.И. Власть истории. Очерки по истории философии истории: Курс лекций. М.: Российский гос. гуманит. ун-т, 2007; Желтикова И.В. Введение в философию истории (Библейские источники). Орел: Изд-во ОГУ, Полиграфическая фирма «Картуш», 2008; Калугин B.C. К вопросу о понятии «философия истории» // Соц. философия и проблемы современного общества М., 2003. 4.1. С. 22-27; Кареев Н.И. Основные вопросы философии истории. СПб.: Типография М.М. Стасюлевича, 1897; Кузнецов Ю.В. Историософия: понятие и концепции // Русская философия во времени и пространстве: Межд. научно-практич. конференция в рамках философских чтений памяти профессора В О. Гощевского. Мурманск: Изд-во МГТУ, 2011. С.53-55; Савельева И., Полетаев А. Значение и смысл «истории» // Homo Historicus. M., 2003. Кн.1. С. 312-360; Сафронов Б.Г. Н.И. Кареев о структуре исторического знания. М., 1995; Стасюлевич М.М. Опыт исторического обзора главных систем философии истории. СПб.: Типография Ф.С. Сущинского, 1866; Сыров В.Н. Введение в философию истории: Своеобразие исторической мысли. М.: Водолей Publishers, 2006; Сыров В.Н. Условия и способы конституирования истории как философской проблемы: автореф. дис... докт. филос. наук. Томск, 1998; Таргаковский М.С. Историософия: мир истории как эксперимент и загадка. М.: Прометей, 1993; Трофимцева С.Ю. Историософские парадигмы: классическая и постклассическая философия истории: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Самара, 2003; Филатов В.П. Историософский и критический подходы в философии истории // Проблемы методологии: Сборник научных статей, посвященных памяти профессора В.Н. Борисова. Самара: Изд-во Самарского ун-та, 1998. С. 88-104.

исторического процесса. Это работы И.А. Гобозова14, Б.Л. Губмана15, Ю.И. Мирошниченкова16. Среди трудов посвященных этой проблематике необходимо также отметить работу П.К. Гречко «Концептуальные модели истории»17. П.К. Гречко предлагает идею метапаттернов истории, которые лежат в основе типологии философии истории. Интересно замечание к этой типологии, которое высказал В.Ю. Черных, о дополнении представленной П.К. Гречко классификации еще и эсхатологическим метапаттерном18. В работе Б.Н. Тарасова «Куда движется история? Метаморфозы людей и идей в свете христианской традиции»19 рассматривается роль личности в истории в контексте духовно-нравственного измерения направленности исторического процесса.

Несмотря на достаточно подробную разработку проблематики историософии как типа философии истории можно констатировать, что в литературе практически полностью отсутствует рассмотрение ее эсхатологической версии. В научной литературе затрагиваются лишь отдельные аспекты эсхатологии при рассмотрении христианских теорий исторического процесса, проблемы фина-лизма и конца истории.

В настоящее время понятие «эсхатология» уже перешагнуло богословские границы и широко распространилось во всех сферах гуманитарного знания20. Попытка дать онтологические характеристики эсхатологии можно видеть в диссертации И.С. Акуловой21. Соотношение эсхатологического и утопического в истории - тема диссертации О.В. Барабаш22. В работах Е.С. Маслова, А.И. Пигалева рассматривается мировоззренческий аспект эсхатологических концепций в их связи с представлениями истории23. Вопрос о сущности религиозных эсхатологических представлений истории в древнем иудаизме рассматривается в работе Матушанской24. Историческое развитие эсхатологиче-

14 Гобозов И.А. Смысл и направленность исторического процесса. М.: Изд-во Мое. ун-та, 1987.

15 Губман Б.Л. Смысл истории. Очерки современных западных концепций. М.: Наука, 1991.

16 Мирошниченков Ю.И. Нравственный смысл истории как методологический принцип // Научный ежегодник Института философии и права Уральского Отделения Российской академии наук. Екатеринбург, 2001. Вып.2. С. 49-57.

17 Гречко П.К. Концептуальные модели истории. М.: Изд. корпорация «Логос», 1995.

18 Черных В.Ю. Возрождение метаистории // Антро: Анналы научной теории развития общества. Пермь, 2007. Вып.З. С. 5-16.

19 Тарасов Б.Н. Куда движется история? Метаморфозы людей и идей в свете христианской традиции. СПб.: Але-тейя, 2002.

20 О появлении самого термина «эсхатология» и его распространении см. Якимова Е.Г. Проблема эсхатологии в христианской традиции: религиозно-философский анализ: автореф. ... канд. филос. наук. Тула, 2012; Historisches Wörterbuch der Philosophie Herausgegeben von Joachim Ritter Völlig neubearbeitete Ausgabe des «Wörterbuchs der philosophischen Begriffe» von RudolfEisler. Band 2. Basel/Stuttgart, 1972; Gerhard Sauter The Concept and Task of Escha-tology - Theological andPhilosophicalReflections// Scottish Journal ofTheology. 1988. Vol. 41. P. 499-515.

21 Акулова И.С. Онтологические и гносеологические основания эсхатологических представлений в процессе философского осмысления истории: дис. ... канд. филос. наук. Магнитогорск, 2008; Ее же Онтологические основания возникновения эсхатологических представлений в философии истории. Омский научный вестник. Сер. Общество. История. Современность. 2007. №5 (59). С. 69-71.

22 Барабаш О.В. Эсхатология и утопия в познании истории: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Харьков, 2000.

23 Маслов Е.С. Порождение и концентрация смысла истории в эсхатологическом мировосприятии // Ученые записки Казанского университета. Сер. Гуманитарные науки. 2007. Т. 149. Кн.5. С. 146-159; Пигалев А. И. Эсхатологические архетипы в философии истории // Государство, религия, Церковь в России и за рубежом : Информационно-аналитический бюллетень. 2007. № 3-4 (40-41). М : Изд-во РАГС, 2007. С. 234-250.

24 Матушанская Ю.Г. Эсхатологическая модель истории как основа исторической концепции Иосифа Флавия // Религиоведение. Благовещенск, М., 2003. N°2. С. 15-26.

ских представлений является темой диссертации Ф.Н. Петрова25. Попытка связать антиутопию и эсхатологию представлена в диссертации A.A. Цуркан26. Социально-философские аспекты эсхатологии рассматривают A.A. Баранец, Д.Ф. Зайцев, О.П. Кожина27. Отдельно можно выделить работы, которые рассматривают эсхатологию отдельных мыслителей периода древней патристики. Это работы A.B. Серегина28 и митрополита Макария (М.Ф. Оксиюк)29, в которой дается достаточно подробный обзор зарубежной эсхатологической литературы на начало XX в.

В отдельный тип литературы можно выделить теологические и религиоведческие исследования, которая затрагивает и философскую проблематику эс-

30

хатологии . С протестантских позиции рассматривает соотношение истории и эсхатологии Рудольф Бультман31. Он исследует генезис эсхатологической доктрины христианства (в рамках позднего иудаизма) в соприкосновении с эллинистической культурой, уточняет различные подходы, существующие в протестантизме по вопросу о том, что может означать эсхатология по своему существу. Среди этих работ также можно выделить объемистый сборник, выпущенный Синодальной богословской комиссией «Эсхатологическое учение Церкви»32 по материалам конференции, в которой помимо богословов приняли участие и светские философы, специалисты в области философии религии. Среди статей сборника есть работы, посвященные философской проблематике эсхатологии. Непосредственно затрагивает проблему соотношения эсхатологии и истории статья Даниила Бенга (Бухарестский Университет)33. Интересно также обоснование эсхатологии как метаистории в работе Константина Сигова «Актуальные аспекты эсхатологии Сергея Аверинцева»34. Сборник дает представление об уровне и тематике современных представлений об эсхатологии (как в богословии, так и в философии) и эвристических возможностях исполь-

25 Петров Ф.Н. Эсхатология: философско-религиозный анализ (исторический аспект): автореф. дис. ... канд. филос. наук. Екатеринбург, 2001.

26 Цуркан A.A. Эсхатологическое сознание как источник ангиутопической традиции: социально-философский анализ. автореф. дис. ... канд. филос. наук. Воронеж, 1996.

27 Баранец A.A. Социальные истоки и социальные функции религиозной эсхатологии (на примере христианства: автореф. дис. ... канд. филос. наук. М., 1980; Кожина О.П. Эсхатология в системе глобальных проблем: социально-философский анализ: автореф. дис. ... канд. филос. наук., Красноярск, 2010.

2 Серегин A.B. Апокатастасис и традиционная эсхатология у Оригена П Вестник древней истории. М. 2003. №3. С. 170-193.

29 Митрополит Макарий (Оксиюк) Эсхатология св. Григория Нисского. Киев: Общество любителей православной литературы; Изд-во имени святителя Льва, папы Римского, 2006.

30 Григоренко А. Эсхатология, милленаризм, адвентизм: история и современность. СПб.: Европейский Дом, 2004; Лобье Патрик де Эсхатология. М.: ООО «Изд-во Астрель»; ООО «Изд-во ACT», 2004; Каримский A.M. Теология истории и реальность: к критике протестантской эсхатологии. М.: Знание. 1985; Клиффорд П. Последнее время: История вопроса СПб.: Мирт, 2000, Эсхатологический сборник. СПб.: Алетейя, 2006; Friedrich Otto The end of the world: A history; New York: Coward. Mc Cann&Geoghegan, 1982. и др.

31 Bultmann R. History and eschatology. Edinburgh: The University Press, 1958.

32 Эсхатологическое учение Церкви. Материалы Богословской конференции РПЦ, Москва14-17 ноября 2005. М.: Синодальная богословская комиссия, 2007.

33 Свящ. Даниил Бенга История и эсхатология в древнем сирийском христианстве // Эсхатологическое учение Церкви. Материалы Богословской конференции РПЦ, Москва14-17 ноября 2005. М: Синодальная богословская комиссия, 2007. С. 240-253.

34 Константин Сигов Актуальные аспекты эсхатологии Сергея Аверинцева // Эсхатологическое учение Церкви. Материалы Богословской конференции РПЦ, Москва 14-17 ноября 2005. М.: Синодальная богословская комиссия, 2007. С. 482^191.

зования понятия эсхатологии в самых различных областях гуманитарного знания. Представляет интерес использование терминологии, которая возникает в процессе философской концептуализации эсхатологии. Речь идет о таких терминах, как «эсхатон», «эсхатологическое сознание», «эсхатологические переживания», «эсхатологические реалии», «эсхатологический мир», «эсхатологическая истина», «эсхатология присутствия», «эсхатологическое измерение», «эсхатологический горизонт», «эсхатологическая парадигма», «эсхатологическая ситуация» «эсхатологическое существование» и др. Философские перспективы использования понятия эсхатология в области феноменологии представлено также в сборнике «Phenomenology and Eschatology»35.

В целом мы можем констатировать, что работ, затрагивающих онтологическую проблематику эсхатологической историософии сравнительно немного. Специальных теоретических исследований, посвященных онтологическому аспекту эсхатологической историософии еще не проводилось. Слово «эсхатология» обычно берется либо в религиозно-догматическом аспекте, либо как само собой разумеющееся понятие, обозначающее конец истории. Затрагивались отдельные моменты терминологических объяснений в исследованиях по отдельным периодам и персоналиям, в которые, как правило, включаются сравнительно небольшие по объему теоретические обзоры, но отдельно специально посвященных онтологической проблематике эсхатологической историософии работ пока еще нет. Мы предполагаем, что проведение такого исследования дает возможность открыть новые перспективы в изучении эсхатологической историософии, принадлежащей русской метафизической традиции.

Степень изученности второй проблемы нашей диссертации затрагивает фактический историософский материал русской философии XIX - первой половины XX вв., где мы можем проследить проявление характерных черт эсхатологического типа историософии. К настоящему времени по истории отечественной метафизики создана обширная литература. Исследуются самые разные аспекты творчества русских мыслителей, в том числе и их взгляды на философию истории. В целом мы можем выделить три этапа развития историко-философского знания о философии истории в отечественной философии. Первый этап — это дореволюционный, к нему примыкает и эмигрантские философские исследования, второй - советский, третий - современный. Каждый из этих этапов имеет свои особенности и значение для научного познания. Первый этап заложил фундамент исследований, дал формулировки понятий и направления. Второй, несмотря на идеологическое давление и критическое отношение к умозрительной философии, также дал много ценного в понимании социальных аспектов отечественной философской мысли36. В настоящее время, после снятия идеологических барьеров, мы наблюдаем интенсификацию научных исследований в области русской метафизической мысли.

J5 Phenomenology and Eschatology: Not yet in the now / Ed. by De Roo N., Manoussakis J.P.-Farnham; Burlington (VA): Ashgate, 2009.

36 См. Михайлова T.A. Критика русской православной философии истории: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Д., 1972; Сербиненко В.В. Критика религиозно-философской концепции исторического процесса (на материале русской религиозной философии): автореф. лис. ... канд. филос. наук. М., 1980.

Остановимся на тех работах, затрагивающих особенности русской философии, которые имеют значение в проблематике эсхатологической историософии37. Здесь выделяется сборник очерков В.П. Шестакова «Эсхатология и утопия: очерки русской философии и культуры»38. В этом сборнике на примере русской литературы и философии предпринимается попытка очертить соотношение утопического и эсхатологического в русской культуре. В работе Е.С. Гревцовой подчеркивается внутреннее единство русской философии, которое основано на ее экзистенциальной ориентации39. Вопросы влияния веры в процессе создания философских концепций, в том числе и историко-философских разрабатывается в трудах С.А. Нижникова40. В работе П.Е. Бойко рассматривается диалектический аспект русской историософии в контексте разработки идеи России41. В монографии О.С. Волгина исследуется осмысление исторически значимой проблематики прогресса в русской религиозной философии . В работе И.В. Гребешева «Метафизика личности в русской философии XX века»43 рассматриваются персоналистические аспекты в историософских концепциях русской философской мысли. Также необходимо отметить диссертацию О.И. Ивониной «Проблема направленности исторического процесса в русской христианской исторической мысли XIX- первой пол. XX в.»44. В диссертации автор на примере целого ряда отечественных мыслителей (П.Я. Чаадаева, A.C. Хомякова. И.В. Киреевского, С.М. Соловьева, B.C. Соловьева. Л.П. Карсавина, Г.П. Федотова и H.A. Бердяева) рассматривает один из существенных теоретических вопросов историософии - «направленность исторического процесса». В обстоятельной и информативно насыщенной рабо-

37 Гревцова Е.С. К вопросу об антропологической и экзистенциальной природе русской философской мысли // Вестник Мое. гос. обл. ун-та. Сер. Философские науки. 2009. № 3. С. 165-173; Евлампиев И.И. История русской философии: Учеб. пособие для вузов. М.: Высш. шк., 2002. 584 е.; Ершова И.И. Православная историософия (XIX век): авто-реф. дис. ... канд. филос. наук. М., 1993; Желтикова И.В. Специфика историософии в русской религиозной философии (конец XIX - начало XX века): автореф. дис. ... канд. филос. наук. M., 1999; Зернов Н.М. Три русских пророка: Хомяков, Достоевский, Соловьев. M.: Московский рабочий, 1995; Иванов В.Г. Мессианские взгляды A.C. Хомякова и

B.C. Соловьева: автореф. дис. ... канд. филос. наук. СПб., 2000; Исаев A.A. Экзистенциальные измерения исторического бытия в отечественной историософской традиции XIX - н. XX в.: автореф. дис. ... канд. филос. наук. М.,1996; Кузнецов Д.П. Проблема социально-антропологического финализма в русской религиозной философии: автореф. дис. ... канд. филос. наук. М., 2000; Кузнецов Ю.В. Социальный универсализм в русской историософии второй половины XIX - начала XX вв.: автореф. дис ... докг. филос. наук СПб., 2011; Меликов И М. Духовный образ России в русской философии. М.: Издательство РГСУ, 2005; Пушкин C.R Историософия русского консерватизма XDC в. Н. Новгород: Изд-во Волш-Вятской академии гос. службы, 1998; Сербиненко В.В. Русская философия: Курс лекций. М.: Р1ТУ; Омега-Л, 2005.; Традиции русской исторической мысли. Историософия. Материалы научного семинара. М.: МГУ. 1997; Трофимов С.Н. Взаимодействие философской и религиозной традиции понимания истории в русской духовной жизни: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Тюмень, 1998; Усачев A.B. Онтология в структуре русской религиозной философии. Елец: ЕГУ им. И. А. Бунина, 2006. 296 е.; Шапошников Л.Е. Очерки русской историософии XIX-XX вв. Н. Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 2002.

38 Шестаков В.П. Эсхатология и утопия: очерки русской философии и культуры. М.: Изд-во ЛКИ, 2007.

39 Гревцова Е.С. К вопросу об антропологической и экзистенциальной природе русской философской мысли // Вестник Мое. гос. обл. ун-та Сер. Философские науки. 2009. № 3. С. 165-173.

40 Нижников С.К Метафизика веры в русской философии. М.: ИНФРА-М, 2012. 313 е., 2012; Его же. Отечественная духовная культура и философия // Исследования по русской философии и культуре: сб. науч. тр./науч. ред.

C.B. Корнилов. Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта, 2010. С. 15-30.

41 Бойко П.Е. Идея России в русской философии истории. М.: Социально политическая мысль, 2006.

42 Волгин О.С. Оправдание прогресса. Идея прогресса в русской религиозной философии и современность. М.: Изд-во РУДН, 2004.

43 Гребешев И.В. Метафизика личности в русской философии XX века. М.: Изд-во РУДН, 2008.

44 Ивонина О.И. Проблема направленности исторического процесса в русской христианской исторической мысли XIX - первой пол. XX в.: автореф. дис. ... докг. филос. наук. Томск, 2001.

те B.B. Ванчугова45 дается связь и пересечение оригинальных концепций, возникших на русской философской почве. В диссертации И.Ю. Куляскиной анализируется концепт «Царство Божие» в качестве одного из важнейших принципов представлений об историческом процессе46.

Отдельно можно выделить работы, в которых исследуются взгляды мыслителей, чьи идеи очерчивают в какой-то степени грани эсхатологической историософии. На концептуальном уровне в рамках отечественной метафизической мысли эсхатологическая историософия впервые проявляется в трудах П.Я. Чаадаева. В процессе критического обсуждения историософских по своему существу «Философических писем» Чаадаева, в трудах философов-славянофилов A.C. Хомякова и И.В. Киреевского она начинает обретать свои очертания. Тенденции и основные понятия, которые наметились в процессе формирования эсхатологической историософии, затем получили свое развитие в трудах B.C. Соловьева, ключевой фигуры русской мысли. В критическом рассмотрении его историософских взглядов со стороны «аскетической эсхатологии» Игнатия Брянчанинова и «неопатристического синтеза» Г.В. Флоров-ского, в трудах последователей философии всеединства на фактологическом уровне конкретных работ оттеняется сущность феномена эсхатологической историософии. Таким образом, в нашем исследовательском поле зрения оказываются философы, творчество которых показательно в проявлении эсхатологической историософии. Сравнительный анализ эсхатологических моментов историософии П.Я. Чаадаева, A.C. Хомякова, И.В. Киреевского, B.C. Соловьева, Игнатия Брянчанинова, C.JI. Франка, Л.П. Карсавина, С.Н. Булгакова, А.Ф. Лосева, H.A. Бердяева, Г.В. Флоровского позволяет раскрыть основную специфику феномена эсхатологии.

Исследование творчества П.Я. Чаадаева началось еще в дореволюционную эпоху. В частности значительную работу по публикации творческого наследия П.Я. Чаадаева и анализу его идей осуществил М.О. Гершензон47. Литературное наследие П.Я. Чаадаева плодотворно изучалось также в последние десятилетия

48 п

советской эпохи . В современное время мы видим также интерес к личности «басманного философа» . Таким образом, творчество Чаадаева достаточно хорошо исследовано. В частности в работах З.А. Каменского, В.В.Лазарева, Б.Н. Тарасова личность и творчество Чаадаева представлены в органическом единстве. Так как творчество Чаадаева пронизано историософией, то во всех работах с неизбежностью затрагивается его философия истории. Также хорошо

45 Ванчугов В. Очерк истории философии «самобытно-русской». М.: РИЦ «Пилигрим», 1994.

46 Куляскина И.Ю. Христианское учение о Царстве Божьем в русском внецерковном философском теизме (конец XIX - начало XX вв.): автореф. дис. ... докт. фил ос наук. Благовещенск, 2006.

47 Гершензон М.О. П.Я. Чаадаев. Жизнь и мышление. СПб.: Типография М.М Стасюлевича, 1908. 321 с.

48 Каменский З.А. Парадоксы Чаадаева. Вступит, статья // Поли. собр. соч. и избранные письма в 2-х т. Т.1. М: Наука, 1991. С. 9-85, Лазарев В.В. Чаадаев. М.: Юридическая литература, 1986; Тарасов Б.Н. Чаадаев и русская литература первой половины XDÍ века // Чаадаев П.Я. Статьи и письма. М: Современник, 1989. С. 5-37.

49 Кондуров Р.В. Историософия П. Я. Чаадаева как проблема русской культуры: Историко-философский аспект: автореф. дис. ... канд. филос.наук. Краснодар, 2003; Макарова O.A. Проблема рациональности в историософии П.Я. Чаадаева: автореф. дис. ... канд. филос. наук. СПб., 2007; Тарасов Б.Н. Непрочитанный Чаадаев в эсхатологическом контексте русской и западной философской мысли // Сфинкс. 1994. №2. С. 171-194; Тарасов Б.Н. «Тайна человека)) и тайна истории. Непрочитанный Чаадаев. Неопознанный Тютчев. Неуслышанный Достоевский. СПб.: Алетейя, 2012; П.Я. Чаадаев: Pro et contra Антология. СПб.: РХГА, 1998. и др.

изучено и философское наследие «классических» славянофилов: A.C. Хомякова и И.В. Киреевского50. Мы имеем в своем распоряжении серьезный и обстоятельный труд З.А. Каменского51, в котором рассматривается философия истории A.C. Хомякова и И.В. Киреевского, монографические работы K.M. Антонова52, В.И. Керимова53, В.А. Кошелева54, В.И. Кулешова55, В.И. Холодного56, Н.И. Цимбаева57. Отдельно необходимо отметить сборники, посвященные творчеству A.C. Хомякова и братьям Киреевским58, в которых собраны результаты исследований, в том числе и в области историософии. Вопросы философии истории рассматриваются в контексте творчества вождей классического славянофильства в статьях и диссертациях59. Вместе с тем также можно отме-

50 См. Гершензон М.О. Славянофильство // Гершензон М.О. Избранное. В 4-х т. Т.З. Образы прошлого. М.Иерусалим: Университетская книга, Gesharim, С. 533-539; Елагин H.A. Материалы для биографии И.В. Киреевского // Киреевский И.В. Поли. собр. соч. в 2-х т. Т. 1. М.: Типография Имп. Моск. Ун-та, 1911. С. 3-82; Маслин М. А. Философия славянофилов // История русской философии : учеб. для вузов / редкол.: М. А Маслин и др. М.: Республика, 2001. С. 131—152; Славянофильство: Pro et contra Антология. СПб.: РХГА, 2009.

51 Каменский 3. А. Философия славянофилов. Иван Киреевский и Алексей Хомяков. СПб.: РХГИ, 2003.

52 Антонов K.M. Философия И.В. Киреевского: антропологический аспект. М.: Изд-во ПСТГУ, 2006. 235 с.

53 Керимов В.И. Историософия A.C. Хомякова М.: Знание, 1983. 64 с.

54 Кошелев В.А. Эстетические и литературные воззрения русских славянофилов (1840-1850-е гг.), Л.: Наука, 1984. 196 е.; Его же. Алексей Степанович Хомяков, жизнеописание в документах, рассуждениях и разысканиях. М.: Новое литературное обозрение, 2000. 512 е.; Его же. Парадоксы Хомякова. Заметки и наблюдения. М.: Индрик, 2004. 216 с.

5 Кулешов В.И. Славянофилы и русская литература. М.: Художественная Литература, 1976. 288 с.

56 Холодный В.И. A.C. Хомяков и современность: зарождение и перспектива соборной феноменологии. М.: Академический проект, 2004. 528 с.

57 Цимбаев Н.И. Славянофильство: Из истории русской общественно-политической мысли XIX в. М.: Изд-во МГУ, 1986. 271 с.

58 А. С. Хомяков - мыслитель, поэт, публицист. Сборник статей по материалам международной научной конференции в 2-х т. М.: Языки славянских культур, 2007; Историософское и литературное наследие A.C. Хомякова и современная Россия. Материалы международной научной конференции. 11-14 мая 2001. Смоленск: Изд-во СГПУ, 2001; Иван Киреевский: Духовный путь в русской мысли XIX-XX вв. (К 200-летию со дня рождения): сб. науч. ст. М.: РГБ, 2007; Оптина пустынь и русская культура. Материалы VIII-x всероссийских чтений, посвященных братьям Киреевским. Калуга: Эйдос, 2011.

59 См. Власенко А.И. Иван Киреевский и славянофильская мысль России 30-50-х гг. XIX в.: автореф. дис. ... канд. филос. наук. М., 1997; Громов М.Н. Славянофильство и западничество как два миропонимания России (Философско-религиозный аспект) // Иван Киреевский: Духовный путь в русской мысли ХЗХ-ХХ вв. (К 200-летию со дня рождения): сб. науч. ст. М.: РГБ, 2007. С. 77-88; Грыжанникова М.Ю. Византийская святоотеческая традиция в философии славянофилов - «родоначальников» // Русская философия между Западом и Востоком. Материалы V Всероссийской научной заочной конференции. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2001. С. 6S-72; Жуков В.Н. Общественный идеал России в социальной философии славянофильства: автореф. дис. ... докт. филос. н. М., 2000; Кошелев В.А. Парадоксы Хомякова // Хомяков АС. Соч. в 2-х т. T.I. М.: Московский философский фонд, изд-во «Медиум», 1994. С.3-14; Маслин М. А Иван Киреевский и русская философия // Иван Киреевский: Духовный путь в русской мысли ХГХ-ХХ вв. (К 200-летию со дня рождения): сб. науч. ст. М.: РГБ, 2007. С. 103-112; Мюллер Э.И. И.В. Киреевский и немецкая философия // Вопросы философии. 1993. № 5. С. 114-129; Назаров В.Н Обоснование «соборной этики» в богословии A.C. Хомякова // Философская этика и нравственное богословие. Материалы конференции «X Рождественские Образовательные Чтения» 29 января 2002. М.: Синодальная богословская комиссия РПЦ; Институт философии РАН, 2003. С. 188-209; Парамонов Б.М. Влияние философии истории Гегеля на зарождение теории славянофильства // Вопросы философии и социологии. (Сборник работ аспирантов философского аспирантов факультета ЛГУ)- Л., 1969. Вып.1. С. 83-87; Сербиненко В.В. Образ европейской культуры в творчестве И.В. Киреевского // Иван Киреевский: Духовный путь в русской мысли XIX-XX вв. (К 200-летию со дня рождения): сб. научн. ст. - М.: РГБ, 2007. С. 226-240; Его же. Славянофильство: философия, культурология, общественно-политические воззрения // Сербиненко В.В. История русской философии XI-XIX вв. М., 1996. С. 46-76; Скороходова С.И. Историософия И.В. Киреевского: автореф. дис. ... канд. филос. наук М.,1997; ФедотоваИ.А. Оценка дореволюционным богословием религиозных взглядов A.C. Хомякова// Русская философия: многообразие в единстве. Материалы VII Российского симпозиума историков русской философии (Москва, 14-17 ноября 2001 г.). М.: ЭкоПресс. 2001. С. 217—221; Фролов A.A. Историософия славянофильства: A.C. Хомяков, И.В. Киреевский, К.С. Аксаков // История философии. Вып.9. М.: ИФ РАН, 2002. С. 23—42; Хоружий С.С. Алексей Хомяков и его дело // Опыты из русской духовной традиции. М., 2005. С.61-204. и др.

тить отсутствие специальных трудов посвященных вопросам «присутствия» эсхатологии в историософии лидеров классического славянофильства.

Пожалуй, наибольшее количество исследований посвящено наследию B.C. Соловьева. Историософские вопросы были в центре внимания B.C. Соловьева на протяжении всей его творческой жизни. Собственно сам термин «эсхатологическая историософия» появляется в контексте изучения историософии B.C. Соловьева. Поэтому мы имеем огромное количество исследований затрагивающих проблематику философии истории в его учении. В диссертации М.В. Максимова 0 дается подробный анализ литературы, посвященной историософии B.C. Соловьева, рассматривается степень изученности этого вопроса и тенденции, которые наметились в этом направлении соловьевских исследований. Статьи и монографические исследования стали появляться сразу же после смерти этого русского философа61. Значительное количество работ, посвященных различным аспектам творчества B.C. Соловьева, было создано теми русскими исследователями, которые вынуждены были оказаться в эмиграции. Среди них отметим работу К.В. Мочульского «Владимир Соловьев. Жизнь и учение»62, в которой понятие «эсхатологическая историософия» появляется в противопоставлении «утопической историософии», как обозначение смены представлений о перспективе исторического развития в историософии B.C. Соловьева. В советской истории философии интерес к творчеству B.C. Соловьева снижается, работы о нем приобретают жестко-критический характер. Однако, несмотря на довлеющие идеологические установки, конструктивное изучение философского наследия B.C. Соловьева продолжалось63. В настоящее время наблюдается резкое увеличение исследований его творчества. Особую роль в этом сыграло появление в г. Иваново постоянно действующего «Соловьевского семинара», на базе которого ежегодно проводятся научные конференции, и выходит журнал «Соловьевские исследования» (гл. ред. М.В. Максимов). Мы от-

60 Максимов М.В. Историософия Владимира Соловьева в отечественной и зарубежной философской мысли XX в.: дис. ... докт. филос. наук. М., 1999.

61 Лукьянов С.М. О Вл. Соловьеве в его молодые годы. В 3-х т. Пг.: Сенатская типография - 12-я, 1916-1921; Никольский A.A. Русский Ориген XIX века Вл. С. Соловьев // Вера и разум. 1902. № 10-19; № 23-24. (переиздано в 2000 г. - Никольский A.A. Русский Ориген XIX века Вл. Соловьев. СПб.: Наука, 2000. 420 е.); Радлов Э.Л. Владимир Соловьев: Жизнь и учение. СПб.: Образование, 1913. 267 е.; Трубецкой E.H. Миросозерцание Вл. С. Соловьева. В 2-х т. М., 1913. (переиздано в 1995 г. - Трубецкой E.H. Миросозерцание В. С. Соловьева. В 2-х т. М.: Московский философский фонд, «Медиум». 1995).

62 Мочульский К.В. Владимир Соловьев. Жизнь и учение. Париж: YMKA-Press, 1936.

63 Голубев А.Н. Гегель и Вл. Соловьев: границы идеалистической диалектики // X Международный гегелевский конгресс, М., 1974. Вып. 2. С. 73-87; Гулыга A.B. Соловьев и Шеллинг // Историко-философский ежегодник М.: Наука, 1987. С. 266-271; Зверев В.М. Философия истории русского религиозного идеализма // Социологическая мысль в России: Очерки истории немарксистской социологии последней трети XIX начала XX века. Под ред Б.А. Чаги-на. Л.: Наука, 1978. С. 302-346; Кардашевский В.В. Критика эсхатологических воззрений православия на историю общества: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Иркутск, 1981; Кувакин В.А. Философия Вл. Соловьева. М.: Знание, 1988; Лосев А.Ф. Владимир Соловьев и его время. М.: Прогресс, 1990; Осипова Л.Ф. К вопросу об эволюции эсхатологической концепции В. Соловьева // Вестник мое. ун-та. Сер. 7. Философия. 1972. №3. С. 65-73; Спиров В.В. Философия истории Вл. Соловьева в ее развитии и преемственности: автореф. дис. ... канд. филос. наук. М., 1969; Шапошников Л.Е. Вл.Соловьев и современная православная философия истории // Философские науки 1978 №2 С. 107-114.

метим только те работы, которые касаются особенностей историософии B.C. Соловьева64.

Особенности историософии всеединства в целом представлены в диссертации И.А. Треушникова65. Очерк историософских взглядов С.Н. Булгакова присутствует в двухтомном труде одного из ближайших его учеников JI.A. Зандера66. В работе подчеркивается эсхатологический характер философии истории этого видного представителя философии всеединства, в трудах которого эсхатологизм противопоставляется эволюционизму. Интересно рассуждение автора о том, что историософия С.Н. Булгакова содержит в себе как опорные моменты «три абсолютные метаисторические точки, которые и определяют ее направление, значение и смысл. Тема эта - религиозный путь человечества, а неподвижные точки, освещающие его от начала до конца — грехопадение, бого-воплощение и парусия»67. Так же софиологический аспект философии истории

64 Абдрасулов С.М. Судьба России в философии истории религиозных мыслителей XIX в. П.Я. Чаадаева, К.Н. Леонтьева, B.C. Соловьева: автореф. дис. ... канд. филос. наук. М., 1995; Амелина З.М. B.C. Соловьев. Теократическая концепция // Социально-политический журнал. 1993. №7. С. 122-128; Болдырев В.И. Судьба России в философии истории Вл. Соловьева: автореф. дис. ... канд. филос. наук. М, 1993; Бондарев П.Б. Философия истории

B.C. Соловьева: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Краснодар, 1996; Гайденко П.П. Владимир Соловьев и философия Серебряного века. М.: Прогресс-Традиция, 2001; Гальцева Р. Условная эсхатология Владимира Соловьева // Материалы 2-го Международного симпозиума по творчеству Вл.Соловьева «Эсхатология Вл. Соловьева». Москва, 23-24 сент. 1992 г. М.: Континент, 1993. С. 61-67; Гусев Е.К. Анализ преемственности историософских воззрений ранних славянофилов и B.C. Соловьева: дис. ... канд. филос. наук. R Новгород, 2004; Дорошин И.А. Мотив аскезы в религиозной философии Вл. Соловьева// Философия и жизненный мир человека Саратов: Изд-во СГАУ, 2003.

C. 168-171; ДюгооиВ. Евреи, история и конец времен у Владимира Соловьева Н Материалы 2-го Международного симпозиума по творчеству Вл.Соловьева «Эсхатология Вл.Соловьева». Москва, 23-24 сент. 1992.г. М.: Континент, 1993. С. 39-53; Козырев А.П. Владимир Соловьев и Анна Шмидт в чаянии «третьего завета» // Россия и гнозис. Материалы конференции. М.: Рудомино, 1996. С. 23-41; Козырев А.П. Соловьев и гностики М.: Издатель Савин С.А., 2007; Конева Л.А. Вл. Соловьев о смысле истории // Российское сознание: психология, феноменология, культура. Самара: Изд-во СамГПИ, 1995. С. 99-108; Константинов В. К истории одной полемики (К.Н.Леонтьев и

B.С.Соловьев о проблемах христианской эсхатологии) // Начала. М., 1992. №2. С. 79-87; Котрелев Н.В. Эсхатология у Владимира Соловьева (К истории «Трех разговоров») // Эсхатологический сборник. СПб.: Алетейя, 2006.

C. 238-257; Кравец С. Антихрист в святоотеческом предании и у В.С.Соловьева // Материалы 2-го Международного симпозиума по творчеству Вл. Соловьева «Эсхатология Вл. Соловьева». Москва, 23-24 сент. 1992 г. М.: Континент, 1993. С. 5-12; Курляндская Г.Б. История человечества в сознании Ф.М.Достоевского и Вл.Соловьева // Контекст. 1997. М., 1997. С. 403^127; Максимов М.В. Метафизические основания историософии Вл. Соловьева // Со-ловьёвские исследования: Периодический сб. науч. тр. Иваново, 2001. Вып. 1. С. 47-75; Его же. Трактат «София» как опыт философской пропедевтики (к вопросу о становлении философско-исторической концепции B.C. Соловьева) // Соловьбвские исследования: Периодический сб. науч. тр. Иваново, 2001. Вып. 2. С. 40-73; Малинов A.B. Философия истории B.C. Соловьева // Минувшее и непреходяшее в творчестве B.C. Соловьева. Материалы международной конференции (14-15 февраля 2003 г.). Сер. «Symposium». Вып. 32. СПб.: Санкт-Петербургское филос. об-во, 2003. С. 104-141; Материалы 2-го Международного симпозиума по творчеству Вл. Соловьева «Эсхатология Вл.Соловьева». (Москва, 23-24 сент. 1992 г.). М.: Континент, 1993; Межуев Б. «Перемена в душевном настроении» Вл. Соловьева 1890-х годов в контексте его эсхатологических воззрений // Эсхатологический сборник. СПб.: Алетейя, 2006. С. 258-272; Надольская Е.И. Концепция смысла истории B.C. Соловьева и ее значение для русской религиозной философии истории первой половины 20 века: дис. ... канд. филос. наук. Тверь, 2004; Прибыткова Е.А. Несвоевременный современник: Философия права B.C. Соловьева М.: Модест Колеров, 2010; Сербиненко В.В. Владимир Соловьев: Запад, Восток, и Россия. М.: Наука, 1994; Его же. Философская эсхатология Вл. Соловьева // Минувшее и непреходящее в творчестве B.C. Соловьева. Материалы международной конференции (14-15 февраля 2003 г.). Сер. «Symposium». Вып. 32. СПб.: Санкт-Петербургское филос. общество, 2003. С. 153-163; Соловьев С.М. Владимир Соловьев: Жизнь и творческая эволюция. М.: Республика, 1997; Шапошников Л.Е. Интерпретация истории В.С.Соловьевым // Философия истории в России. XIX век. Н. Новгород, 1994. С. 187-217.

65 Треушников И.А. Проблема "Запад - Восток" как выражение принципов историософии всеединства: дис. ... д-ра филос. наук Н. Новгород, 2009.

Зандер Л.А. Бог и мир. Миросозерцание отца Сергия Булгакова. В 2-х т. Париж: YMCA-PRESS, 1948.

67 Зандер Л.А. Бог и мир. Миросозерцание отца Сергия Булгакова. В 2-х т. Париж: YMCA-PRESS, 1948.T. 1. С. 423.

отмечается в работах посвященных историософии русской метафизике в целом68. Историософские взгляды C.JI. Франка анализируются в диссертации Т.В. Голуб-ковой69. История как становление общечеловеческого единства в социальной философии C.JI. Франка рассматривается в диссертации Д.Н. Баринова70. Историософия Л.П. Карсавина исследована в целом ряде диссертационных работ. О.Б. Кравцова71 рассматривает персоналистические и метафизические моменты историософии Л.П. Карсавина, А.Е. Николаева72 - политический аспект его историософии. Проблема бытия человека в историософии Л.П. Карсавина рассматривается в диссертации Л.В. Дегтева73. В.И. Повилайтис74 выделяет проблему субъекта исторического процесса в историософской концепции Л.П. Карсавина. Проблема личности в истории культуры Л.П. Карсавина исследуется в работах М.Н. Рудмана75, A.B. Свешникова , Б.А. Бейлина77. Симфонический персонализм, который является ведущим моментом в историософии Карсавина, исследуется в трудах Ю.Б. Мелих78, С.С. Хоружего 79, Н.М. Кецкало80, И.В. Гребешева81.

Философия истории А.Ф. Лосева также стала предметом специальных исследований. В частности в диссертации Г.М. Циплакова подчеркивается влияние философии всеединства и платонизма на формирование историософских взглядов А.Ф. Лосева. В диссертации Л.А. Соломенной82 затрагивается эсхатологический план историософии А.Ф. Лосева, рассматривается проблематика

68 Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Очерк русской философии истории П Русская историософия. Антология. М.: РОССПЭН, 2006. С. 5-108.

69 Голубкова Т.В. Историософия С.Л. Франка: дис. ... канд. филос. наук. М., 1994.

70 Баринов Д Н.Философия общества С. Л. Франка: дис. ... канд. филос. наук. М., 2001.

71 Кравцова О.Б. Научные и метафизические основания философии истории Л.П. Карсавина: дис. ... канд. филос. наук М., 2006.

72 Николаев А. Е. Проблема взаимосвязи истории и политики в философии Л. П. Карсавина: дис. ... канд. филос. наук. М, 1996.

73 Дегтева Л.В. Антропологическая концепция в философии истории Л. П. Карсавина: дис. ... канд. филос. наук. М., 1999.

74 Повилайтис В. И. Учение Л. П. Карсавина о «симфонической личности» как субъекте исторического процесса: автореф. дис. ... канд филос. наук. СПб., 1998.

75 Рудман М. Н. Концепция исторического синтеза в творчестве Л. П. Карсавина и П. М. Бицилли: дис. ... канд. ист. наук. Уфа, 2002.

Свешников А. В. Историческая концепция Л. П. Карсавина и поиски нового языка исторической науки: автореф. дис.... канд. ист. наук. Томск, 1997.

77 Бейлин Б. А. Метафизика культурно-исторического бытия в философии Л. П. Карсавина: автореф. дис. ... канд. филос. наук. М., 1997.

Мелих Ю. Б. Персоналистское содержание философии Л. П. Карсавина: дис. ... докг. филос. наук. М., 2001; Ее же. Симфонический персонализм Л. П. Карсавина. М., 2001; Ее же. Персонализм Л. П. Карсавина и европейская философия. М.: Прогресс-Традиция, 2003; Ее же. Сущее личности и личностносгь единосущего. К вопросу о спорности персонализма у Л.П. Карсавина и Н. А. Бердяева // Вопросы философии. 2008. № 8. С. 145-157; Ее же. Отталкиваясь от Г.В.Ф. Гегеля: понятие исторического субъекта у Л.П. Карсавина // Историко-философский альманах. Вып.З. М: Современные тетради, 2010. С. 254-264.

79 Хоружий С.С. Жизнь и учение Льва Карсавина II Религиозно-философские сочинения. Т.1. М.: Ренессанс,1992. С. V-LXXni.

80 Кецкало Н.М. Л.П. Карсавин о роли личности в истории // Историко-философский альманах. Вып.З. М., Современные тетради, 2010. С. 254-264.

81 Гребешев И.В. Метафизика личности в русской философии XX века. М.: Изд-во РУДН, 2008; Его же. Персоналистические мотивы в историософии Л.П. Карсавина // Вестник РГГУ. Сер.: Философия. 2009. № 12. С. 286-291; Его же. Метафизика личности в историософии Л.П. Карсавина II Вестник МГОУ. Сер.: История и политические науки. 2009. №3. С. 51-57.

82 Соломенна Л.А. Исторические взгляды А. Ф. Лосева: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Томск, 2004.

формирования его исторических взглядов83. Также представляет интерес исследование религиозно-онтологических оснований историософии А.Ф. Лосева84. Л.А. Соломенна сравнивает взгляды историософские взгляды А.Ф. Лосева с Л.П. Карсавиным и H.A. Бердяевым. В этом сравнении историософия А.Ф. Лосева оказывается ближе к H.A. Бердяеву, чем Л.П. Карсавину. Мифологический аспект философии истории А.Ф. Лосева анализируется в диссертации Ю.В. Мельниковой85. Проблематика соотношения философии А.Ф. Лосева и метафизической традиции всеединства рассматривается в диссертации Ю.Б. Тихеева86.

Историософские взгляды H.A. Бердяева достаточно подробно исследованы в различных своих аспектах87. Историософии H.A. Бердяева в целом посвящены исследования JI.A. Гаман , А.М. Кунгурова , И.В. Погодина . Интерпретация историософии H.A. Бердяева как эсхатологической мы видим у Ю.В. Кузнецова91. Сравнение онтологических взглядов H.A. Бердяева и М. Хайдеггера проведено в работе Джорджа Пэггисона92. В работах О.Б Леонтьевой93 исследуется отношение H.A. Бердяева к проблеме исторического. Среди работ, посвященных теме России в контексте историософии H.A. Бердяева, необходимо отметить фундаментальное исследование Н.П. Полторацкого94, диссертации Б.И. Буй-ло95, К.Н. Ширко96, Мальцева Л.А.97, работы В.В. Лазарева98, Е.В. Барабанова",

83 Соломенна Л.А. О роли немецкой философской традиции в становлении исторического мышления А.Ф. Лосева // Методологические и историографические вопросы исторической науки. Вып. 26. Томск, 2001. С. 143-158.

84 Соломенна Л.А. Религиозно-метафизические основания исторических воззрений А.Ф. Лосева // Теоретический журнал Credo new. 2005. №2. URL: http://credonew.ru/content/view/475/30/ (дата обращения 08.09. 2012).

85 Мельникова Ю.В. История и миф в антиковедных трудах А Ф. Лосева: автореф. дис.... канд. ист. наук. Томск, 2005.

86 Тихеев Ю.Б. Ранний Лосев в контексте философии всеединства: дис. ... канд. филос. наук. М., 2002.

87 Мусаелян Л.А. Проблема человека в философии истории Н.А. Бердяева // Новые идеи в философии. Вып.7. Пермь: Перм. гос. ун-т, 1998. С. 159-168; Пуляева О.В. Вопросы смысла истории в философии Н.А. Бердяева // Философия и общество. 2007. №2. С. 185-199; Живов В.М. О сомнительном и недостоверном в историософии Н. А. Бердяева// Новый мир. 1992, №10. С. 216-221; Зинятова М.Н Судьба человека как сущность исторического: На материале социальной философии Н А. Бердяева: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Владивосток, 1996.

88 Гаман Л.А. Историософия НА. Бердяева. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003; Ее же. Историософия Н. А. Бердяева: автореф. дис. ... канд. ист. наук: Томск, 1998.

89 Кунгуров A.M. Философия истории H.A. Бердяева: эволюция взглядов: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Екатеринбург, 1993.

90 Погодин И.В. Христианская историософияН.А. Бердяева: автореф. дис. ... канд. филос. наук. М., 2001.

91 Кузнецов Ю.В. Эсхатологическая историософия НА. Бердяева // Социальное знание: теория и практика: межвуз. сб. науч. статей МГТУ; МГУ им. НП. Огарева. Мурманск: Изд-во МГТУ, 2010. Вып. 3. С. 139-154.

92 Пэтгисон Джордж Эсхатология и онтология: Хайдеггер и Бердяев // Страницы. - 2007. - Т. 12. - Вып. 2. -С. 163-180.

93 Леонтьева О.Б. Николаи Александрович Бердяев: В поисках смысла истории. Самара: Сам. ун-т, 1998, Ее же. Историческая память и образы прошлого в российской культуре XIX - начала XX вв. - Самара: ООО «Книга», 2011; Ее же. Историческая концепция Н Бердяева: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Самара, 1995.

94 Полторацкий Н.П. Бердяев и Россия (Философия истории России у НА. Бердяева). Нью-Йорк: Общество Друзей Русской Культуры, 1967.

9 Буйло Б.И. Судьба России в культурно-исторической концепции Н А. Бердяева: автореф. дис. ... докт. филос. наук. Ростов н/Д, 2003.

96 Ширко К.Н. НА. Бердяев о природе российской цивилизации: автореф. ... канд. филос. наук. Томск, 2002; Его же. Исторический процесс в интерпретации НА. Бердяева: диалектика божественного и человеческого Н Вестник Томского государственного университета. Вып. № 289. 2005. С. 113-120.

97 Мальцев Л.А. Россия и выход из цивилизационного кризиса: историософия и эстетика НА. Бердяева // Гуманитарные науки (история, философия, политология, социология). 2012. Вып. №12. С. 89-94.

98 Лазарев В.В. Метафизика судьбы в историософии Николая Бердяева // Философия и культура. 2010. № 5. С. 20-31.

99 Барабанов Е.В. Русская идея в эсхатологической перспективе // Вопросы философии. 1990. №8. С. 62-73.

A.JI. Андреева100. В монографии С.С. Неретиной исследуется проблематика смысла истории в трудах Н.А.Бердяева и П.А. Флоренского101, в диссертации И.В. Гребешева102 сопоставляются взгляды H.A. Бердяева и Г.П. Федотова. Непосредственно эсхатологичесий аспект историософии H.A. Бердяева затрагивается в работе A.B. Милованова103, В.П. Шестакова104, Д. Ричардсона105.

Творчество создателя философского направления «неопатристического синтеза» Г.В. Флоровского также имеет во многом историософский характер. Вопросы философии истории Г.В. Флоровского были в центре внимания целого ряда исследователей106.

Жизнь и труды епископа Игнатия Брянчанинова начинают изучаться в настоящее время отечественной наукой. Вместе с тем философский аспект его творений пока еще не стал объектом специальных исследования107. Отсутствуют работы о его эсхатологических и историософских взглядах. Между тем изучение философских идей, которые содержатся в трудах Игнатия Брянчанинова, позволили бы оттенить соотношение утопических и эсхатологических элементов в русской метафизике.

100 Андреев RA. Бердяев: философия истории и политика // Бердяев НА. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука,1989. С. 161-200.

101 Неретина С.С. Тропы и концешы. М.: ИФ РАН, 1999.

102 Гребешев И.В. Опыт персоналистской философии истории: Н. Бердяев и Г. Федотов: автореф. дис. ... канд. фи-лос. наук. М., 2005.

103 Милованов A.B. Эсхатологические мотивы в историософии H.A. Бердяева // Духовная сфера деятельности человека. Саратов, 1996. С. 68-77.

104 Шесгаков В.П. История и эсхатология: философия истории Николая Бердяева // Шестаков В.П. Эсхатология и утопия: Очерки русской философии и культуры. М: Издательство ЛКИ, 2007. С. 124-136.

105 Richardson D. BerdiaeVs Philosophy of History: An Existentialist Theory of Social Creativity and Eschatology. The Hague: Martinus Nijhoff, 1968.

106 Нижников С. А. Неопатристический синтез и философия всеединства в творчестве Г. В. Флоровского // Вестник РУДН. Сер.: Философия. 2010. №1. С. 33^14, Посадский A.B. Историко-культурный путь России в контексте философии Г. В. Флоровского: автореф. дис. ... канд. филос. наук. СПб., 2001; Рассадин М.В. Онтология зла в творчестве прот. Георгия Флоровского // Русское Зарубежье - духовный и культурный феномен: Материалы международной научной конференции. 4.2. М.: Нов. гуманит. ун-т, 2003. С. 188-194; Смирнова A.B. Религиозно-философская концепция исторического процесса Г.В. Флоровского: автореф. дис. ... канд. филос. наук. М., 2000; Соболев A.B. Владимир Соловьев и о. Георгий Флоровский (О либерализме и консерватизме в религиозно-философской мысли) И Соловьевский сборник. Материалы межд. конференции «B.C. Соловьев и его философское наследие». (Москва. 28-30 августа 2000 г.). М.: Феноменология-Герменевтика, 2001. С. 157-165; Тюменцев Ю. А. Образ христианского историзма в раннем творчестве Г. В. Флоровского // Вестник Томского гос. ун-та. Сер.: История. Краеведение. Этнология. Археология. 2005. Вып. № 289. С.73-92; Хамдаева Г.А. С.Н Булгаков и Г.В. Флоровский: два пути рецепции святоотеческой традиции: автореф. дис. ... канд. филос. наук. М., 2012; Черняев A.B. Георгий Флоровский как историк русской философской культуры: автореф. дис. ... канд. филос. наук. М., 2001.; Черняев A.B. Г.В. Флоровский как философ и историк русской мысли. М.: ИФ РАН, 2009.

107 Андроник (Трубачев) От издателей // Игнатий (Брянчанинов). Собр. писем свт. Игнатия Брянчанинова, епископа Кавказского и Черноморского. М., СПб.: Изд Центр изучения охраны и реставрации наследия свящ. Павла Флоренского, 1995. С. 12-13; Беловолов Г.В. Старец Зосима и епископ Игнатий Брянчанинов // Достоевский. Материалы и исследования. АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). Л.: Наука, 1991. Т.9. С. 167-178; Живолупова Н.В. Антиномия духовного и телесного в художественном сознании русских писателей. Достоевский и И. Брянчанинов. Проблема смерти // Русская философия: новые решения старых проблем. 4.1. СПб., 1993. С. 93-95; Козырев А.П. Игнатий (Дмитрий Александрович Брянчанинов) // Русская философия: Словарь /Под общ. Ред М.Маслина. М.: ТЕРРА-Книжный клуб; Республика, 1999. С. 169; Крылов A.A. Концептуальный анализ текста: На материале «Слова о смерти» святителя Игнатия Брянчанинова: автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2004; Любомудров А.М. Святитель Игнатий (Брянчанинов) и проблема творчества // Сфинкс. 1995. №1. С. 62-70; Леонид Соколов Святитель Игнатий. Его жизнь, личность и морально-аскетические воззрения. М: Издательство Сретенского монастыря, 2003; Флоровский Г.В. Пути русского богословия. Минск: Издательство Белорусского Экзархата, 2006; Чинякова Г. Святитель Игнатий Брянчанинов и проблемы русской церковной культуры // Москва 1999. №10. С. 216-222.

Таким образом, мы можем констатировать, что, несмотря на достаточное большое количество исследований, посвященных историософии в отечественной философской мысли, феномен эсхатологической историософии, который получил свое развитие в русской метафизике, все же не стал еще предметом специального изучения. Исследование развития феномена эсхатологической историософии в русской метафизике XIX - первой половины XX века предполагается провести на основе онто-феноменологической концептуализации эсхатологической историософии. Как показывает предварительный анализ литературы, такое исследование представляется научно-актуальным.

Объект исследования. Объектом исследования в нашей диссертации является отечественная метафизическая философская традиция.

Предмет исследования. Предметом исследования является феномен эсхатологической историософии и его концептуальное развитие в истории русской метафизики ХЕХ - первой половины XX века.

Цель исследования. Цель исследования - раскрыть сущность феномена эсхатологической историософии и исследовать его проявления в русской философской мысли XIX — первой половине XX века.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1. На основе исследования генезиса понятий «историософия» и «эсхатология» эксплицировать смысл понятия «эсхатологическая историософия».

2. Рассмотреть онтологический аспект эсхатологической историософии как одного из представлений философии истории.

3. Дать онто-феноменологическое описание концептуальной модели эсхатологической историософии.

4. Опираясь на полученную онто-феноменологическим путем модель эсхатологической историософии, определить начало концептуального формирования эсхатологической историософии в русской метафизики ХЕХ в. Рассмотреть метафизический аспект историософских взглядов П.Я. Чаадаева в контексте генезиса эсхатологической историософии в русской философии XIX века.

5. Проанализировать метафизические особенности формирования эсхатологической историософии через сравнительный анализ историософии «классических» славянофилов A.C. Хомякова и И.В. Киреевского с историософской концепцией П.Я. Чаадаева.

6. Исследовать через призму эсхатологического онто-феноменологического подхода сущность историософии B.C. Соловьева и ее характерные проявления в соотношении аскетического и социально-исторического измерения эсхатологической историософии.

7. Провести сравнительный анализ взглядов Владимира Соловьева и Игнатия Брянчанинова, по вопросу о «первом воскресении» для выявления характера эсхатологичности историософии B.C. Соловьева.

8. Проследить тенденции дальнейшего развития социально-исторического варианта эсхатологической историософии в русской метафизике XX века в ключевых концепциях генетически и онтологически связанных с идеей всеединства.

9. Провести сравнительный анализ взглядов B.C. Соловьева и Г.В. Фло-ровского по ключевому положению эсхатологической историософии — «творению мира» для определения онтологической возможности альтернативного всеединству направления пути развития эсхатологической историософии в русской метафизике.

10. Проследить, опираясь на онто-феноменологическую концептуальную модель, дальнейшие тенденции развития аскетического варианта эсхатологической историософии в концепции «неопатристического синтеза» Г.В. Флоров-ского.

Методология исследования. Эсхатологическая философия истории имеет под собой четко выраженное онтологическое основание, которое мы можем представить как определенную духовную реальность. Поэтому нас интересуют не только онтологические представления, которые составляют фундамент эсхатологической историософии как определенного типа философии истории, но и бытийный исток этих представлений. В центре внимания, таким образом, оказываются бытийные основания эсхатологического взгляда на историю. Очевидно, что прежде чем разбирать различные проявления эсхатологии в философских размышлениях об истории, необходимо установить с доподлинной точностью и ясностью, что же по своей сути, в своей онтологической идее представляет само понятие «эсхатологическая историософия», что именно этим понятием может охватываться, изъясняться и обозначаться. Для этого необходимо рассмотреть, насколько это вообще возможно, ту бытийную реальность, которая скрывается за этим термином, и которая как бы «отпечатывается» через сознание человека в конкретном и специфическом эсхатологическом очертании истории. Эта реальность, как мы предполагаем, может иметь свое особое онтологическое понимание и изъяснение как в рамках самой эсхатологической историософии, где она проявляется в различных ее моментах, так и отдельно, сама по себе. Так как этот вопрос является строго онтологическим, то он может быть объективно исследован при помощи избранного методологического подхода без привязки к конкретным историософским текстам.

В связи с тем, что теоретическая проблематика нашей диссертации лежит в области онтологии, то с точки зрения соответствия методологии теме исследования для нас предпочтительным в методологическом плане оказывается фундаментальная онтология Мартина Хайдеггера периода создания его известного труда «Бытие и время», а наиболее приемлемым обозначением методологической установки стало бы название «онто-феноменологическая». Заметим, что эсхатологическая онто-феноменология в нашем исследовании не является фундаментальной онтологией как таковой. Фундаментальная онтология Хайдеггера 20-х годов - это онтология в чистом виде. Для нас же это не лишенный собственной онтологической составляющей оптимальный для решения поставленной цели метод, позволяющий помочь вскрыть определенный ракурс эсхатологический историософии в отечественной метафизической философии XIX — первой половины XX вв.

Диссертационное исследование представляет собой попытку реализации определенного и исторически сложившегося онто-феноменологического мето-

дологического подхода в конкретном деле определения сущности эсхатологической историософии в русской метафизической традиции. Речь идет о применении общих онто-феноменологических принципов в отношении конкретного предмета исследования. Мы считаем, что методологические идеи феноменологии могут быть до известной степени формализованы, то есть, выделены в качестве сетки отдельных формальных положений, и затем использованы для исследования самых разных задач, в различных сферах философского научного познания.

В этой связи в диссертационной работе также используются приемы герменевтического истолкования и интерпретации.

Для исследования фактического историко-философского материала используются традиционные для этого методы анализа и синтеза, сравнительный и исторический методы.

Аналитический метод позволяет выделить ключевые и значимые для нашей проблематики смысловые положения, которые затем синтезируются в системное целое.

Сравнительный метод в сопоставлении взглядов русских мыслителей позволяет, с одной стороны, аналитическим путем выявить характерные особенности их историософских представлений, более рельефно оттеняющие в них концептуальные моменты эсхатологической историософии, с другой стороны определить границы тенденций развития самой эсхатологической историософии в русской философии.

Использование исторического метода дает возможность рассматривать эсхатологическую историософию как процесс развития в русской философии конкретных представлений о бытийной реальности, лежащей в ее основе.

Методологический принцип системности позволяет рассматривать взгляды отечественных философов в их органичном единстве, осуществить реконструкцию и дать синтетическую интерпретацию их идей.

Научная новизна исследования.

1. В рамках диссертационного исследования осуществлена концептуализация понятия «эсхатологическая историософия». Определение содержания понятия «эсхатологическая историософия» было выполнено через установление исходного историко-философским образом обоснованного смысла понятий «историософия» и «эсхатология» и затем теоретического соединения их в смысловом единстве.

2. Через использование методологических возможностей, заключающихся в онто-феноменологии М. Хайдеггера, определена специфика онтологического основания эсхатологической историософии. В процессе определения этой специфики конкретизировано проблемное поле эсхатологической онто-феноменологии и разработаны методологические приемы для его раскрытия. Исследованы эвристические возможности онто-феноменологического подхода для установления внутренних бытийных оснований эсхатологической историософии как одного из вариантов философской интерпретации исторического процесса.

3. На основе эсхатологической онто-феноменологии создано очертание концептуальной модели эсхатологической историософии. Концептуальная модель дается в единстве ее базовых компонентов - экзистенциалов, которые могут иметь свое выражение в онтологических положениях. Эти онтологические положения, составляющие основание эсхатологических историософских концепций имеют закономерный и объективный характер и показывают конкретную расположенность сознания.

4. Опираясь на онто-феноменологическую концептуальную модель эсхатологической историософии, установлена эсхатологическая специфика историософской концепции П.Я. Чаадаева.

5. Через призму онто-феноменологической концептуальной модели эсхатологической историософии исследован эсхатологический аспект историософии «классических» славянофилов A.C. Хомякова и И.В. Киреевского. В процессе этого исследования установлено принципиальное типологическое различие внутри эсхатологической историософии, которое имеет основание в онтологических представлениях. Это различие дает начало двум основным вариантам эсхатологической историософии: социально-исторического и личностно-аскетического.

6. Опираясь на онто-феноменологическую концептуальную схему эсхатологической историософии, исследован эсхатологический аспект метафизической философии истории B.C. Соловьева. Установлена ее принадлежность к социально-историческому варианту эсхатологической историософии.

7. Через призму онто-феноменологической концептуальной модели эсхатологической историософии проведен сравнительный анализ эсхатологических воззрений B.C. Соловьева и Игнатия Брянчанинова. Данный анализ осуществлялся по проблематике «первого воскресения», позволяющей выйти на установление онтологических моментов в различии между личностно-аскетическим и социально-историческим вариантом эсхатологической историософии. Различие между социально-историческим и личностно-аскетическим вариантами имеет объективно-закономерный характер и отражает внутреннюю расположенность сознания.

8. В сопоставлении с концептуальной схемой эсхатологической историософии исследована эсхатологическая специфика социально-исторических историософских концепций русской метафизической мысли XX века, которые каждый по-своему развивали взгляды Владимира Соловьева. Речь идет, прежде всего, о таких мыслителях как C.JI. Франк, Л.П. Карсавин, C.H. Булгаков, А.Ф. Лосев и H.A. Бердяев.

9. Проведен сравнительный анализ взглядов B.C. Соловьева и Г.В. Фло-ровского на проблему возникновения мира. Данная проблема может рассматриваться в качестве принципиально важной в определении альтернативных вариантов развития эсхатологической историософии в рамках метафизики. Онто-феноменологическая схема эсхатологической историософии позволяет выявить онтологически различное отношение к ключевому концептуальному положению эсхатологической историософии о «творении мира». Данное различение может считаться закономерно-необходимой точкой отталкивания для

альтернативного социально-исторической версии эсхатологической историософии аскетическому варианту концептуального развития эсхатологической историософии.

10. Установлено, что эсхатологический тип историософии в обосновании активной общественной позиции личности, стремящейся к преобразованию общества, предполагает в целом решающую роль культуры в этом процессе. Историософия культуры является необходимым компонентом эсхатологической историософии. Личностно-аскетический вариант усложняет эту позицию нравственным совершенствованием самой личности, участвующей в культурном преобразовательном процессе.

Положения, выносимые на защиту.

1. Исходный смысл понятия «историософия» может быть установлен через исследование философских взглядов А. Цешковского, как одного из представителей гегелевской школы мысли. Происхождение понятия «эсхатология» устанавливается в трудах А. Калова и Ф. Шлейермахера. Понятие эсхатологической историософии может быть концептуализировано через соотнесение содержания понятий «историософия» и «эсхатология» и соединение их в единое смысловое целое. Понятие эсхатологической историософии имеет важное эвристическое значение. Благодаря этому понятию уточняется типология историософии через различение утопического и эсхатологического ее вариантов. В исследовании оно дает необходимую ему предварительную направленность интерпретации.

2. Онто-феноменологический методологический подход является эффективным в раскрытии онтологического аспекта эсхатологической историософии. Этот методологический подход, который в своих основных положениях представлен в трактате «Бытие и время» М. Хайдеггера, позволяет установить, что эсхатологическая историософия есть философское выражение эсхатологической расположенности сознания.

3. Концептуальная онто-феноменологическая модель эсхатологической историософии может быть сконструирована на основе интерпретации историчности эсхатологического Dasein. Эсхатологически расположенное Dasein устанавливается через эсхатологическую интерпретацию его экзистенциалов. В процессе эсхатологической интерпретации системы онто-феноменологических экзистенциалов может быть выявлено эсхатологически расположенное Dasein. Опираясь на полученное в результате этой интерпретации эсхатологическое Dasein, создается идеальная концептуальная модель эсхатологической историософии, в свете которой обнаруживается многообразие практических ее вариаций.

4. Использование концептуальной модели эсхатологической историософии позволяет установить, что становление эсхатологической историософии в рамках русской метафизики происходит XIX в. в «Философических письмах» П.Я. Чаадаева и в процессе славянофильской критики выраженных в них идей.

5. В эсхатологической историософии «классических» славянофилов A.C. Хомякова и И.В. Киреевского при критическом отношении к историософии П.Я. Чаадаева наметились две характерные тенденции эсхатологической исто-

риософии: «социально-историческая» и «личностно-аскетическая». На их генезис повлияло различие в формировании онтологических представлений. В социально-исторической тенденции эсхатологической историософии преобладает рациональное обоснование и экзистенциальный опыт, в личностно-аскетической - ревеляционное.

6. После славянофилов в русской метафизике дальнейшее концептуальное развитие феномен эсхатологической историософии получил в творчестве B.C. Соловьева. В трудах B.C. Соловьева в рамках русской метафизической мысли в историософское осмысление исторического процесса вводится концепт аскетики. Понятие аскетики при этом трактуется исторически, как элемент исторического общественного развития. В целом в философии всеединства B.C. Соловьева, которая имеет гностико-софиологическое основание, получил преобладание социально-исторический вариант эсхатологической историософии.

7. Наиболее адекватным по отношению к онто-феноменологической концептуальной модели эсхатологической историософии является личностно-аскетический вариант, разрабатывающийся в русской метафизике. Сущность эсхатологической историософии в наибольшей степени проявляется в личност-но-аскетическом своем варианте. В сравнительном анализе эсхатологических идей Владимира Соловьева и Игнатия Брянчанинова, подтверждается существенная связь между социально-историческим вариантом эсхатологической историософии и стремлением к созданию эсхатологических сценариев-утопий.

8. В историософских концепциях C.JI. Франка, Л.П. Карсавина, С.Н. Булгакова, А.Ф. Лосева, H.A. Бердяева,, которые развивали базовые идеи всеединства, закономерно получил преобладание социально-исторический вариант эсхатологической историософии.

9. Сравнительный анализ представлений B.C. Соловьева и Г.В. Флоров-ского о творении мира показывает, что отталкивание от метафизики всеединства с необходимостью ведет к принятию альтернативного ей личностно-аскетического варианта эсхатологической историософии.

10. Существует закономерная связь между эсхатологической историософией как теоретическим типом философии истории и культуросозидающей деятельностью как практическим ее следствием (праксисом). В неопатристи-ческом синтезе Г.В. Флоровского эсхатологическая историософия русской философии в своем развитии выходит на синтез социально-исторической и лич-ностно-аскетической тенденций в историософской концепции культуры. Данная концепция может быть обозначена как «историософия культуры».

Теоретическая и практическая значимость работы. Теоретическая значимость работы заключается в том, что она позволяет выявить онтологическую специфику целого типа философии истории, который может быть обозначен как «эсхатологическая историософия». Данное понятие имеет вполне определенное эвристическое значение при установлении типологии, как философии истории, так и философских систем в целом. Исследование позволяет также выявлять специфику исследования историософских проблем в истории отечественной философии, что открывает новые горизонты исследований в этой области философского познания.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что подходы, положения и выводы, которые были использованы в работе, могут быть востребованы при чтении курсов по истории отечественной философии, подготовке спецкурсов по эсхатологической историософии как типу философии истории, так и как одной из характерных особенностей русской философской мысли. Кроме того, выводы диссертации могут быть использованы в разработке рекомендаций по созданию стратегий развития будущего страны.

Апробация работы:

Основные положения диссертации были изложены в двух монографиях и 15 статьях в рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК, в статьях, тезисах и выступлениях на международных и всероссийских конференциях, при чтении учебных курсов.

Структура диссертационного исследования. Работа состоит из Введения, шести глав и Заключения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации, рассматривается степень ее научной разработанности, формулируется объект и предмет исследования, определяется цель и задачи работы, методология разработки, отмечается ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость, приводятся данные по апробации.

Первая глава «Историко-генетическое обоснование понятия «эсхатологическая историософия»» состоит из трех параграфов. В первой главе диссертантом эксплицируется понятие «эсхатологическая историософия», устанавливаются его коннотации. В результате формулируется обоснованное историко-философскими средствами рабочее определение понятия «эсхатологическая историософия», которое позволяет выйти на основные ключевые моменты дальнейшего аналитического разбора, проясняющие общие контуры предмета исследования. Так как слово «эсхатологическая историософия» содержит в себе два относительно самостоятельные понятия «историософия» и «эсхатология», то их происхождение рассматривается отдельно.

Первый параграф «Понятне «историософия» и его эвристическое значение» посвящен проблеме генезиса понятия «историософия» и состоит из двух подпунктов. В первом подпункте «Философия Гегеля и априоризм историософии» рассматривается влияние философии Гегеля на появление понятия «историософия».

Впервые слово «историософия» появляется в книге младогегельянца А. Цешковского «Пролегомены к историософии» («Prolegomena zur Historiosophie»), которая развивала взгляды Гегеля на философию истории. Тем самым понятие «историософия» мы можем считать генетически связанным с гегелевской концепцией философии истории. Гегель в своей трактовке философии истории пытается соединить и учет объективной фактичности, и философски установленное априорное знание мирового целого. Согласно Гегелю история как наука должна иметь в своем распоряжении априорные, рациональ-

ным образом установленные диалектические закономерности, которые рассматриваются как онтологические предпосылки логики исторического процесса. Знание этих закономерностей позволяет определить конечную цель исторического развития и сформулировать смысл истории. Именно такого рода, априоризм, исходящий из знания целого, то есть когда в исследование исторического прошлого включено и предполагаемое будущее, и может являться главным признаком философии истории как историософии. Автор приходит к выводу, что историософия - это один из видов философии истории, который имеет априорный, провиденциально метафизический и субстанционально духовный характер, предполагающий существование единой разумно устанавливаемой конечной цели человечества, и тем самым предполагающий существование смысла мирового исторического процесса.

Во втором подпункте «Понятие историософии Августа Цешковского» диссертантом определяется исходный смысл понятия «историософия». Книга Августа Цешковского «Пролегомены к историософии», вышла в свет в разгар споров вокруг философского наследия Гегеля. В этой работе польский философ критически переосмысливает априорную теоретическую часть учения Гегеля о мировой истории, акцентируя внимание, прежде всего, на тех ее сторонах, которые открывали возможность обосновать решающую роль не настоящего, а будущего. Цешковский соединяет в единое целое и исторический процесс, и познавательные возможности человека в их отношении к будущему. Собственно в процессе сравнения этих трех способов постижения будущего и возникает впервые слово «историософия». Создание идеала, который должен быть сознательно осуществлен, становится обязательным элементом историософского подхода. Гегелевская диалектика в историософской интерпретации Цешковского стала необходимым теоретическим основанием для соединения праксиса и утопии, и создания своего рода праксической утопии. Таким образом, историософию как философский подход характеризуют диапектичность и утопичность.

Второй параграф «Генезис понятия «эсхатология»» посвящен происхождению понятия «эсхатология» и установление его исходного смысла. Понятие «эсхатология» впервые упоминается в опубликованном в 1677 году теологическом труде «Systematis locorum theologicorum» Абрахама Калова (Abraham Calov). Заключительный 12 том был им обозначен как «ЕЕХАТОАОГ1А SACRA». В этот том А. Калов включил 7 разделов: о последних временах в целом («de novissimis in genere»), о смерти и состоянии после смерти, о Воскресение мертвых, о Страшном Суде, о конце мира, об аде или вечной смерти, о вечной жизни. Таким образом, появление слова эсхатология вначале было вызвано школьной потребностью в обозначении определенной части христианского вероучения. Эти разделы стали первоначальным содержанием понятия эсхатологии. Появление слова «эсхатология» в работе «Христианская вера» известного протестантского богослова, переводчика и философа Фридриха Шлейермахера придало новый импульс к его использованию. Слово «эсхатология» по своему происхождению связано с христианской догматической системой. Сущностью эсхатологических последних времен, будущим человечества, а, значит, и смыс-

лом истории является в христианстве «эсхатон» - Царствие Божие. Автор приходит к выводу, что релевантно использовать понятие «эсхатологическая историософия». Понятие эсхатологической историософии предполагает знание провиденциального смысла истории, которое так же априорно по отношению к осмыслению и оценке исторических событий. Однако в отличие от утопической историософии эсхатологическая историософия мыслит будущее совершенное состояние человечества за пределами этого мира, в ином, преображенном Богом мире.

В третьем параграфе первой главы «Утопизм и эсхатологизм в историософии» диссертантом рассматривается объективно складывающееся соотношение внутри историософского типа осмысления исторического процесса.

Исследование происхождения понятий «историософия» и «эсхатология», позволяет установить предварительно в качестве общего понимания, ту концептуальную сферу, через которую проходит принципиальная граница, отделяющая два возможных варианта историософии: утопический и эсхатологический. По способу получения и обоснования априорного знания, автор диссертации выделяет, внутри этих типов рационально разработанные историософские концепции, то есть предполагающие решающее значение разума в процессе априорного обоснования, и учения, которые опираются на веру в божественное Откровение или в процессе априорного обоснования используют его в той или иной степени.

Во второй главе «Онто-феноменологический подход и исследование феномена эсхатологической историософии» диссертантом обосновывается методология диссертационного исследования. Глава состоит из четырех параграфов. Первый параграф «Онто-феноменологический подход и его методологическое значение» распадается в свою очередь на два подпункта. В первом «Предмет исследования и выбор методологического подхода» рассматривается вопрос зависимости выбора методологии для исследования феномена эсхатологической историософии.

Так как в работе речь идет об определении онтологических оснований эсхатологической историософии, то оптимальным методологическим подходом, позволяющим решить эту проблему, является онто-феноменологи-ческий. Он-то-феноменологический подход был характерен для философии М. Хайдеггера периода написания им книги «Бытие и время». Мы исходим из предположения, что онто-феноменологический подход ориентирован на выявление бытийных оснований сознания, и концентрирует исследовательский интерес на пограничной полосе между бытием и уже осознанным пониманием бытия. Предметом исследования на первом этапе должно быть онтологическое основание эсхатологической историософии как таковое. Использование хайдеггеровских онто-феноменологических понятий-экзистенциалов является оптимальным для онтологически ориентированной эсхатологической тематики. В эсхатологической интерпретации этих понятий происходит отклонение от тех смыслов, которые в них вкладывал создатель трактата «Бытия и времени». Это специфическое и объективное отклонение диссертантом обозначается как эсхатологическая он-то-феноменология.

Во втором подпункте первого параграфа «Предпонимание как методологический принцип» указывается исходная позиция, с которой начинается теоретическое исследование - «предпонимание», которое является условием эффективного использования онто-феноменологического метода. Предпонимание предмета является одним из существенных элементов онто-феноменологической герменевтики, и должно быть взято как «исходный» пункт методологического принципа онто-феноменологического рассмотрения. Автор исходит из того, что предпонимание - это есть некая очевидность, данная понимающему сознанию в самом начале рассмотрения в первом приближении, в самом общем виде и понимании. Предпонимание есть сосредоточенность на исходной понятности предмета исследования. В постепенном движении вглубь понимания необходимо сохранять модус адекватной очевидности. Речь идет о предпонятности феномена эсхатологической историософии. Движение исследования происходит в горизонте этой понятности через герменевтическое истолкование его из себя самого к пониманию феномена, не прибегая для его понимающего изъяснения к каким либо посторонним, то есть не из этого феномена исходящим пояснениям или мнениям. Ведущим принципом диссертационного исследования, таким образом, становится только феноменальная очевидность. Феномен эсхатологии сам собою будет диктовать свою логику, что необходимо, естественно и объективно учитывать и излагать.

Второй параграф второй главы «Онто-феноменология экзистенциального предела» направлен на раскрытие понятия предела. Интерпретация этого понятия открывает возможность перевести онто-феноменологический анализ за рамки предметного поля онто-феноменологии Хайдеггера в сферу собственно эсхатологии. Предел, в самом общем виде — это окончание существования, завершенность процесса, совершенность дела. Этот предел, очерчивает горизонт бытия Dasein, то есть бытийный горизонт той целостности, к которой Dasein, будучи предельным, с неизбежностью оказывается причастным, в которой оно пребывает заброшенным. Без осознания существующего предела нет целостности понимания, потенциально присущего Dasein. Предельность, конечность всего сущего и временение временности, в котором Dasein имеет онтологическое основание, представляет собой единый феномен. Предел - это составной элемент бытия Dasein, который является необходимым условием для его собственного подлинного понимания. Это осознанное подлинное понимание дает существенную возможность для Dasein стать за-предельно предельным в своих устремлениях. Более того, онто-феноменологически интерпретируемый предел открывает возможность понимания и перехода (трансцендиро-вания) этой границы. Этот возможный переход границы или собственного предела, точнее, заложенное в онто-феноменологии такое его формальное потенциальное понимание, и представляет интересующий нас предмет дальнейшего онто-феноменологи-ческого рассмотрения в эсхатологической перспективе исследования.

Учет ограниченности подлинной экзистенции Dasein, выраженной в понятии предела, позволяет автору диссертации внести методологически важное онто-феноменологическое различение между конечным миром сущего и реаль-

ностью бесконечного эсхатона. Речь идет при этом не об удвоении мира. Крайний пространственно-временной предел этого сущего мира, рассыпанный во множестве граней сложных различий, отделяет все это множество не от другого такого же, пусть и по иному воображаемого мира, а от принципиально иной реальности, которая бесконечна по своему существу. Эта реальность бесконечного, т.е. запредельного эсхатона, делает онтологически возможным (в качестве условия) для Dasein эсхатологически расположенное понимание. Собственно именно реальность эсхатона и порождает концепт «эсхатологическое». «Эсхатологическое» в таком случае — это логос эсхатона, герменевтическое истолкование эсхатона. Если этот мир - это длящееся ограниченное прошлым и будущим настоящее, «теперь», то эсхатон - это возможное будущее, грядущее «после», будущее, которое наступит после «теперь». Это то, что ожидает за пределом этого мира, будущее, которое уже есть, но которое в какой-то момент времени последует за пока-еще-длящимся-настоящим. Образ этого будущего и истолковывается эсхатологией. Связанная онтически с эсхатоном «пограничная полоса» между настоящим и будущим, в которой настоящее, переходит в будущее, есть то, что в экзистенциальной аналитике Dasein выявляется как предел экзистенции. В качестве определенной реальности автор диссертации обозначает ее понятием «эсхатическое».

Слово «эсхатическое» производится от греческого слова fj ¿а^апа - граница, предел. Эсхатическое - это то, что принадлежит этому пределу. Как пограничная реальность предельности, эсхатическое содержит в себе, условно говоря, две стороны. Одна сторона обращена к Dasein в модусе его подлинного понимания как бытия в смерти. Другая сторона эсхатического обращена к реальности эсхатона. Однако чтобы она открылась пониманию и была выражена в логосе, требуется его онтологическое утверждение в реальности эсхатона. Экзистенциальная онто-феноменология имеющая свое утверждение в запредельной реальности порождает, соответственно, эсхатологическую онто-феноменологию. Различение «эсхатического» от «эсхатологического» позволяет, таким образом, отграничить разные содержания в целом одного и того же формального каркаса онто-феноменологии. Все зависит от того, где располагаются принципиальные основания онто-феноменологической экзистенциальной конструкции. Так как эсхатическое - это то, что относится к бытийной границе, к пределу все еще конечного мира сущего, то эсхатическое понимание мыслит все то, что сущностно связанно с ним «находящимся» по «эту» сторону предела. То, что находится по «ту» сторону предела (как беспредельное) эсха-тически расположенное понимание «не видит», оно не попадает в ракурс его зрения, в поле ограниченного экстатического горизонта, и становится достоянием иного, уже эсхатологического понимания. Если эсхатическое Dasein в своем понимании основано на временности, то эсхатологическое Dasein в своем осознающем понимании должно быть основано на принципиально ином основании, то есть на основании вечности.

Третий параграф второй главы «Эсхатологическая расположенность и онтологическое понимание веры» посвящен ключевому гносеологическому моменту эсхатологической онто-феноменологии - вере.

Предпонимание онтологически связано с тем, что в хайдеггеровской онтологической феноменологии называется расположенностью. Возможное изменение расположенности Dasein может произойти только от воспринятой и осознанной определенным образом веры. Эсхатологическая расположенность понимающего осознания Dasein, которая утверждает себя в запредельности этому миру, удерживается в метафизической вере принципиально иного типа. Эта вера должна быть достаточно сильной, чтобы «оторвать» понимающее осознание Dasein от его естественной привязанности к этому миру и ограниченного в своих возможностях предельностью. Так как естественная вера человека этого переноса совершить не может из-за того, что она сама утверждена в расположении этого мира, то эта вера должна иметь трансцендентный характер. Онтологически значимая через веру сопричастность к вечности позволяет осуществить понимающей расположенности Dasein трансцендентный переход (transcensus) через предел, отделяющий мир временности от вечности. Вера в таком случае как бы переносит разум человека из мира сущего в сферу вечного.

В четвертом параграфе второй главы «Структурные элементы онто-феноменологической модели эсхатологической историософии» автором дается очертание модели эсхатологической историософии в целом. В результате проведенной методологической работы диссертант выстраивает критерии оценки эсхатологической историософии в систематическом виде.

Если естественное Dasein, основывает свое понимание на реалиях временности этого мира, то верующее Dasein, будет экзистировать уже не на основе своей подлинной субъективности, принадлежащей этому падающему миру, а на основе бытийных реалий эсхатона. Этой основой будет уже не временность и конечность экзистенции, присущая временному миру, а беспредельная вечность иного мира. Исходя из открывшегося в онто-феноменологии понимания различия между эсхатическим и эсхатологическим, диссертант в рамках онто-феноменологического подхода, используя присущий этому подходу понятийный язык экзистенциапов, выстраивает онтологическую структуру сознания эсхатологического Dasein. Для этого переосмысляется с сохранением самой структуры в целом, смысловое содержание элементов структуры подлинного Dasein, выявленной онто-феноменологическим путем, с позиции эсхатологического основания, то есть эсхатона. Человек силою эсхатологической веры «встает» на позицию эсхатона и тем самым конституирует эсхатологическое обновленное сознание, которое все попадающие в это сознание предметы осмысляет уже эсхатологически, то есть через вечность грядущего эсхатона, возможность обращения к которому заложена внутри самого Dasein. Исходя из эсхатологической онто-феноменологической конструкции Dasein возможно определить и контуры опирающейся на нее эсхатологической историософии. Эсхатологическая экзистенция - это идеально схваченная структура одного из способов бытия человека, которая способна формировать эсхатологически выраженные смыслы. Автор приходит к выводу, что эсхатологическая историософия, таким образом, есть историческая теория, создаваемая эсхатологическим Dasein.

Смысл заботы эсхатологического Dasein, который содержится в его «впе-ред-себя», проясняется и полагается в спасении от «вечной» смерти и, тем самым в обретении вечной жизни. Это будущее «вперед-себя» обращает заботу в процесс постоянного самопревосхождения и преодоления себя на путях восхождения к жизни из падающего заброшенного пребывания-в-смерти. Для эсхатологической онто-феноменологии зов совести — это призыв к заботе о собственном спасении, заботе выхода из ничтожащего мира смерти и об обретении вечной жизни. Собственная способность быть, к которой призывает через голос совести эсхатологическая вечность, — это начало обнаружения себя в истине своего положения. Эсхатологическая вера требует также воли и решимости. Только эта воля и решимость является онтологически иными, чем воля и решимость собственного в своем падении Dasein.

Согласно эсхатологической онто-феноменологии, которая конструируется путем «переноса» (посредством веры) ее формального каркаса «дальше» за предел временности, в основе бытия Dasein лежит еще и онтологическая возможность перехода, трансцензуса через предел временности в реальность вечности эсхатона. Если временность есть несущее, так как она ничто, из того что есть как сущее, и бытийно временит, то вечность будет как раз тем самым сверхбытием сверхсущего, который есть источник временности и несущего бытийного временения. Для эсхатологической онто-феноменологии укорененность смысла лежит не в просто временном будущем, а в вечности. Вперед-себя будет позиционироваться в будущем-вечности, то есть в вечности как грядущей в будущем. Вперед-себя может быть разделено пределом на бытие к концу и трансцендентное бытие запредельное временности. Возобновление подлинного себя Dasein для вечности необходимо соразмерить в таком случае с вечностью эсхатона. Как эсхатологическое понимание временности открывается благодаря эсхатологической вечности, так и понимание историчности становится возможным благодаря учету эсхатологии. Онто-феноменология, помещаемая в эсхатологический контекст с неизбежностью будет предполагать существование эсхатологической историчности и, как следствие, необходимость эсхатологической историософии.

Для эсхатологической историософии Абсолют трансцендентен по отношению к сущему и, значит, мировой истории. Следовательно, мировая история, не есть прогрессивное развитие Абсолюта или его духа. Историчным будет считаться только то, что может иметь отношение к вечности. Только то временное обретает значение эсхатологически понимаемой историчности, что сопряжено с трансцендентной реальностью, и решает через это приобщение к абсолютному общемировые исторические задачи. Трансцендентная вечность, таким образом, составляет своего рода постоянную ось эсхатологической истории, с которой сопрягаются временные исторические события. Промысел задает контур эсхатологической историчности для всего мирового исторического процесса. Так как эсхатологическая историчность имеет свое основание в Абсолюте, Творце и вечности, то она должна содержать в себе промыслительную о человеке предысторическую предопределенность.

Аскетика, суть которой в личностном нравственном совершенствовании, является необходимым элементом эсхатологической историософии. В результате аскетической практики эсхатологическое Dasein обретает должную чистоту и спасительное состояние духа. Так как сам человек, опираясь только на свои усилия, выйти из состояния падения и смертности не может, то аскезис создает только условия для совершения спасения. Для аскетической эсхатологии онтологическое различение, которое предполагает онто-феноменологический подход имеет принципиальное значение. Только в добавление к хайдеггеровскому различению бытия и сущего, оно проводит еще и различение между бытием и Сверхбытием. Трансцендентное пребывает в вечности, которая мыслится как качественное состояние бытия.

Использование концептуальной схемы эсхатологической историософии, позволяет иметь в распоряжении обоснованные критерии для отбора материала, предметной направленности исследования и определения характерных особенностей той или иной метафизической концепции истории.

С третьей главы «Концептуальная схема эсхатологической историософии и метафизика классического славянофильства», посвященной эсхатологической историософии славянофилов, начинается практическое применение эсхатологической онто-феноменологической концептуальной схемы в отношении русской метафизики. В главе диссертантом осуществляется критическое сопоставление положений эсхатологической онто-феноменологии с историософскими взглядами ведущих теоретиков славянофильского движения A.C. Хомякова и И.В. Киреевского.

Так как речь идет о концептуальном становлении эсхатологической историософии в рамках отечественной метафизики, то, прежде всего, необходимо в этом же аспекте указать основные идеи историософии П.Я. Чаадаева, ключевой фигуры русской метафизики XIX века. В какой-то степени, отталкиваясь от идей П.Я. Чаадаева, конкретизировались и историософские идеи A.C. Хомякова. Поэтому в первом параграфе третьей главы «Формирование концептуальных идей эсхатологической историософии в русской метафизике XIX века: П.Я. Чаадаев» через призму эсхатологической онто-феноменологии диссертантом излагаются основные положения историософии П.Я. Чаадаева, конца 20-х, начала 30-х гг. XIX в., которые нашли свое выражение в «Философических письмах». В них Чаадаевым предлагается оригинальное видение мировой истории, в контексте которого оценивается история России.

При сравнительном анализе с концептуальной моделью эсхатологической историософии в метафизике П.Я. Чаадаева диссертантом обнаруживаются контуры эсхатологической историософии. Идея Царства Божьего (эсхатон) становится центральной в историософии Чаадаева. Само по себе Царство Божие в философской системе Чаадаева есть определенное онтологическое состояние, которое отличается от представлений сознания, конституирующего современный нам («этот») мир. Смысл истории, по Чаадаеву, заключается в достижении Царства Божия через постепенное соединение человечества в христианском духе. Из этого он и делает логический вывод об исторической избранности Европы: европейский путь обретает магистральное всемирно-историческое зна-

чение. Другие народы оказываются на периферии божественного предназначения. Россия, констатирует Чаадаев, оказывается в их числе. В качестве мер позволяющих преодолеть это отставание и отклонение, Чаадаевым была предложена необходимость воспитания, иными словами культурное просвещение. Убеждения, преодолевающие узкую материальность и разобщенность, могут быть привиты и усвоены только воспитанием. Центральным моментом истории для Чаадаева является боговоплощение, которое делит историю на до и после. Автор приходит к выводу, что историософия Чаадаева может быть отнесена к рациональному эсхатологическому типу. Различая «эту жизнь» и «жизнь будущего века», Чаадаев тем самым высказывает принципиальную для эсхатологической историософии идею. Речь идет об исторической подготовке к явлению Царства Божьего. Слияние, то есть единство вещественное, материальное во времени и пространстве, наступит только в будущем веке. Вместе с тем наступление будущего века обуславливается предварительным слиянием в идее, на уровне сознания, убеждения-вере, доступном воле человеке в этом мире. В этом проявляется своего рода историоцентризм онтологии Чаадаева.

Во втором параграфе третьей главы «Эсхатологическая историософия A.C. Хомякова» через критерии эсхатологической онто-феноменологии исследуются историософские взгляды A.C. Хомякова. Такие априорные положения как творение мира как грехопадение первых людей, боговоплощение, искупление человека и его спасение формируют особенности эсхатологической историософии лидера славянофилов. Главная историософская идея Хомякова совпадает с чаадаевской — это достижение общечеловеческого единства. Если грех - это есть отъединенность, самость, то он в таком случае может рассматриваться как естественное состояние. В таком случае грех не рассматривается как личная ошибка самости, ее свободы воли, а он есть онтологический факт творения. Тем самым историософия Хомякова исключает аскетизм, который предполагается концептуальной моделью эсхатологической историософии. В исправлении греха участвует только воля без личностного аскетизма. Достаточно воли к единству взаимной любви, воли без исцеления поврежденной природы. Несовершенство преодолевается в самом факте соборности, соединенности, когда недостатки одного покрываются всеми соединенными в единое целое Церкви, в единый организм с Иисусом Христом.

Понимание Церкви как Тела Христова, а Христа как связи внутри Церкви приобретает решающее значение в оценке западных церквей и Запада в целом. Здесь находится причина расхождения с принципиальным для Чаадаева европоцентризмом. Западные церкви, внешне сохранив христианскую атрибутику, но по существу избрав раскол с православными церквями, тем самым утратили реальную связь с Церковью как таинственным Телом Христовым. Западная Европа не может считаться магистральным путем исторического развития человечества, а Россия может таковым путем считаться только потенциально.

В третьем параграфе третьей главы «Просвещение и историософский синтез И.В. Киреевского» диссертантом рассматривается особенность историософских взглядов отечественного мыслителя.

Философию И.В. Киреевского общепринято считать принадлежащей общему направлению славянофилов. В сложной палитре оттенков славянофильского направления он занимает особое место. Решающее влияние на формирование взглядов И.В. Киреевского оказала аскетическая философия. И.В. Киреевский, пожалуй, был первым в истории отечественной философии мыслителем, предпринявшем попытку соединить аскетическую философскую мысль и достижения новоевропейской философии. По И.В. Киреевскому требуется изменение духа и направления этой философии. Путеводной нитью в создании истинной философии должна стать патристика. Речь идет о синтезе, подобном патристике, однако этот синтез будет уже новым, так как исторические условия стали иными. Внутренняя возможность построения конструктивного синтеза между аскетической мыслью древней патристики и современной философией существует. И.В. Киреевский видел такую возможность в философии Шеллинга, который, по его мнению, осознал тупик рационалистической философии, находясь внутри самой этой философии. Исторический путь России и Запада пересекается, и это пересечение могло стать, по мысли русского философа, благотворным для будущего исторического развития человечества.

Тема историософии и тема духовного просвещения в философии И.В. Киреевского оказываются тесно взаимосвязанными. Историческое будущее зависит от того типа духовности и мировоззрения, которое должно было сформировать истинное просвещение. Именно образовательная деятельность является решающим фактором создания общественного сознания. От качества образования зависит историческое развитие всего общества. Вместе с тем тяготение И.В. Киреевского к «философии пустыни» внесло свои нюансы в характер историософии, усилив в ней эсхатологическое начало. Речь у И.В. Киреевского идет не о процессе исторического преображения человечества в целом, а о личном спасении.

Таким образом, в рамках эсхатологической историософии, которая начала формироваться на концептуальном уровне в трудах Чаадаева и славянофилов, мы можем выделить две тенденции, за которыми проглядываются определенные типы. Первая тенденция диссертантом обозначена как «социально-историческая», и вторая как «аскетическая». «Социально-историческая» тенденция, которую заложили П.Я. Чаадаев и A.C. Хомяков, предполагает знание эсхатологической цели как спасительной для человечества, к которой направлено историческое развитие народов. История обретает четко выраженный смысл. Основными субъектами истории являются народы, которые становятся историчными в зависимости от степени участия в достижении этой цели. «Аскетическая» же тенденция, которую в эсхатологической историософии наметил И.В. Киреевский, предполагает личное спасение, через покаяние. Мир не развивается нравственно, а постепенно деградирует. Задача в таком случае заключается в сохранении духовного знания, через которое может спастись как можно большее количество людей. Объединяет же всех этих мыслителей идея решающей роли культурного воспитания и правильно устроенного просвещения.

Философия всеединства B.C. Соловьева является следующим крупным событием в развитии русской метафизической мысли. Вобрав в себя многие идеи

славянофилов и, объективно, — П.Я. Чаадаева, Соловьев развил их в рамках своей системы всеединства. Четвертая глава «Концептуальные особенности эсхатологической историософии B.C. Соловьева» состоит из трех параграфов. Первый - «Метафизические основания философии B.C. Соловьева» посвящен исследованию сущности метафизических воззрений B.C. Соловьева.

Внешне Соловьев не отвергает основополагающие догматы христианства, - они органически включены в его метафизику. Однако его философствование в тоже время совмещает в себе сложно согласуемые уровни: духовный и рациональный. Импульсом к формированию метафизических, то есть общих основополагающих идей, стал личный опыт B.C. Соловьева. Его софиология вырастает из «личной встречи» с Софией. Гностическая идея Софии становится тем смысловым центром, который формирует горизонт его метафизики, уровень ее смыслополагания. Все остальные философские и религиозные учения, включая и христианство с его Священным Писанием, растворяются в этом горизонте, переосмысливаются, проходят отбор и переоценку. Сходство метафизики B.C. Соловьева с гностицизмом очевидно. Его гностицизм можно назвать метафизическим по форме и теософским по существу.

Историософии B.C. Соловьева «встроена» в его философию всеединства. Концепция всеединства у Соловьева — строго персонапистична. Это в какой-то мере и объясняет, почему такое сильное влияние оказал на его взгляды гностицизм, который как раз относительно персоналистичен. Именно в гностицизме, который испытал влияние христианства, Соловьев нащел возможность соединить христианский духовный персонализм и материализм. Вера Соловьева, говоря онто-феноменологическим языком, есть индикатор расположенности его сознания, онтологический элемент всеединства. Она заключается в метафизической уверенности в объективном существовании мира, который включает в себя и невидимую, но открывающуюся нам божественную составляющую. Следствием этого становится материалистическое по характеру онтологическое измерение историософии, приобретающее хилиастические и утопические черты.

Второй параграф «Философия всеединства и аскетика: историософский аспект» распадается на два подпункта. В первом подпункте «Аскетизм как этический принцип исторического развития в историософии B.C. Соловьева» автором диссертации исследуется эсхатологический принцип аскетизма в историософии всеединства B.C. Соловьева. Акцентирование внимания на аскетике позволяет полнее представить особенность понимания философом процесса исторического развития в рамках его философии всеединства. Человек в рамках философии всеединства меняется только в историческом развитии, и аскетизм в этом случае может быть определен как онто-этический принцип исторического процесса. Путь к целости человека лежит через аскетику, но, по Соловьеву, «полнота добра» единичной личностью не осуществляется. К тому же человечество раздроблено на множество людей. Добро окончательно может победить только в масштабах всего человечества, а значит — исторически. И эта победа достигается только через нравственное совершенство всего человечества. Через аскетику исторически осуществляется культурное строи-

тельство человечества. Рассматривая исторические этапы развития человечества, он отмечает роль аскетики как необходимого инструмента качественных изменений в обществе. В человечестве как собирательном целом исторически происходит возрастание добра. Аскетика играет очень важную роль в историософии B.C. Соловьева, но он понимает ее в широком значении, перенеся ее значение на исторические этапы и развитие социальных сообществ. Это не подход И.В. Киреевского, но в то же время, в отличие от A.C. Хомякова, значение аскетики признается.

Для того чтобы сделать более рельефной специфику эсхатологии B.C. Соловьева, его взгляды на эсхатологический вопрос «Воскресения» сравниваются с одним из наиболее ярких представителей аскетической философии - Игнатием Брянчаниновым. Во втором подпункте второго параграфа пятой главы «Воскресение первое» в эсхатологической историософии: Владимир Соловьев и Игнатий Брянчанинов» диссертант исследует специфику различия между историческим и аскетическим подходом в эсхатологической историософии. В результате автор устанавливает, что если у Игнатия Брянчанинова «первое воскресение» - это возможность, ставшая реальной после Воскресения, то для Соловьева это вероятное событие более или менее отдаленного исторического будущего. Основанная же на онтологическом всеединстве эсхатология неизбежно будет смещать акценты в область будущего, разрабатывать различные образы духовного устроения общества и способы исторической практики, необходимой для его достижения.

В третьем параграфе «Метафизические истоки эсхатологии Владимира Соловьева» диссертантом рассматривается метафизическое измерение эсхатологии B.C. Соловьева в его «Краткой повести об Антихристе». Данное рассмотрение позволяет уточнить внутренние основания его историософских взглядов в поздний период творчества, что тем самым приближает к адекватному пониманию эсхатологической историософии Соловьева в целом

Различия между оптимистической и пессимистической вариантами развития истории не являются следствием какой-либо коренной перемены в существенной части его метафизики всеединства, и не имеют принципиального характера. Речь идет лишь о вариациях, о возможных сценариях этого детерминированного в определенных узловых пунктах исторического пути. Сам же результат истории, предусмотренный в историософских представлениях Соловьева, и логически обоснованный всей его метафизической системой онтологического всеединства, предопределен и является окончательно «оптимистическим» оправданием Добра. Текст раннего трактата B.C. Соловьева «София» показывает, что в историософской части метафизики всеединства с самого начала предполагался тот путь исторического развития, крайний вариант которого, выраженный в «Краткой повести об антихристе» получил потом название «пессимистического».

В пятой главе «Концептуальное развитие социально-исторического типа эсхатологической историософии в русской метафизике в первой половине XX века» рассматриваются основные тенденции развития социально-исторического варианта эсхатологической историософии. Для развития эсхато-

логической историософии в русской философии XIX-XX в. метафизика всеединства B.C. Соловьева сыграла исключительно важную роль. Историософия всеединства Владимира Соловьева вобрала в себя основные идеи, которые мы наблюдаем в историософии П.Я Чаадаева, A.C. Хомякова и И.В. Киреевского. Софиологический синтез метафизики всеединства получил дальнейшее свое развитие в XX веке в трудах целого ряда крупных философов, которые опираясь на основные положения, разработанные в философии B.C. Соловьева продолжили разработку основных идей эсхатологической историософии всеединства. Это C.JI. Франк, С.Н. Булгаков, Л.П. Карсавин, и др. В какой-то степени развитием онтологии историософских идей Соловьева можно считать и диалектическую историософию имяславия А.Ф. Лосева и персоналистическую историософию H.A. Бердяева.

В первом параграфе пятой главы «Эсхатологическая историософия философии всеединства в первой половине XX века» рассматривается в общих очертаниях метафизический базис социально-исторического типа эсхатологической историософии, как он представлен у тех представителей философии всеединства, которые обращали особое внимание на философию истории. Речь идет о философских идеях С.Л. Франка, Л.П. Карсавина, С.Н. Булгакова. Как тип эсхатологической историософии - философия всеединства представляет собой, не смотря на все оригинальные идеи и обнаруживаемые различия, все же нечто единое. Онто-феноменологический подход нацеливает на выявление, прежде всего, особенностей интерпретации базовых, фундаментальных оснований философии истории. Согласно концептуальной схеме эсхатологической историософии внимание уделяется, прежде всего, таким узловым вопросам метафизического ее основания, как творение мира и человека, представление о грехопадении и его преодоление. Особенность решения этих ключевых для эсхатологической историософии вопросов предопределяют специфику выводов в эсхатологической тематической области философии истории. В рамках социально-исторического типа эсхатологической историософии осуществляется дальнейшее концептуальное развитие тех идей, которые были выражены Владимиром Соловьевым в рамках своей метафизики всеединства. Социально-исторический тип эсхатологической историософии вырастает из рационалистически обоснованного всеединства Бога и мира, которое, как предполагают представители этой школы мысли, существует в разных измерениях или формах. Центральным моментом такого всеединства является богочеловеческая природа Иисуса Христа, которая как бы стягивает в единое целое разные по своей сущности божественную природу и тварную человеческую природы. Такой подход предусматривает отождествление человечества как природы с человечеством как совокупностью всех людей. Такое единое всечеловечество мыслится как единая личность. В таком случае грехопадение и спасение, основной моменты концепции эсхатологической историософии, представляются как действие этого единого всечеловечества (всечеловека). Сам акт грехопадения мыслится как элемент диалектического действия: противопоставляющее себя Богу отпадение в рамках сохраняющегося всеединства с Богом. Такое отпадение ведет к распаду

всечеловечества на отдельные индивиды, с сохранением онтологического всеединства на глубинном уровне. Смысл истории в таком случае заключается в восстановлении в полном объеме онтологической связи с Богом. Условием такое исторического восстановления становится историческое событие Иисуса Христа, которое позволяет подготовить в итоге необходимые условия для наступления Царства Божия - всеединого бытия с Богом. Эта общая концептуальная схема, заложенная еще Соловьевым, просматривается как основа и в историософских конструкциях приверженцев философии всеединства. Различие мы наблюдаем только в деталях и акцентах концептуальной реализации этой схемы.

Второй параграф пятой главы «Эсхатологическая историософия Лосева» посвящен выявлению особенностей онтологического основания эсхатологической историософии А.Ф. Лосева. Понятие мифа, является ведущей и универсальной категорией А.Ф. Лосева, которая при феноменологическом подходе как бы «управляет» процессом своего самораскрытия. К феноменологическому подходу Лосев подключает диалектический метод движения основных понятий, выстраивая их в систему антиномий, разрешение которых дает необходимое и достаточно полное знание об исследуемой мифологической реальности. Энергийное становление личности может быть понято как становление историческое. Каждый исторический этап - это необходимая противоположность, которая разрешается на следующем этапе истории. Все противоположные этапы сохраняют онтологическую тождественность с абсолютным основанием всей истории. В этом заключается суть «мифической» историософии А.Ф. Лосева. Историософия Лосева предполагает логическое завершение исторического развертывания диалектических категорий предельным синтезом. Эсхатон «встроен» вместе с другими элементами в общую диалектическую схему исторического становления. А.Ф. Лосев абсолютизирует диалектику. Диалектика абсолютного мифа - это диалектика, наделенная онтологическим статусом. Как следствие, при этом в понимании исторического процесса теряется решающая роль религиозной веры и Откровения. Установка на диалектическое становление с необходимостью, вольно или невольно, снимает вопрос о еще одном важном моменте концептуальной модели эсхатологической историософии -Промысле Божием, и, как следствие, затемняет проблему свободы выбора личности, ее покаянии.

А.Ф. Лосев пытается соединить христианскую догматику, которая принимается исключительно на веру, и естественную для античной мысли диалектическую логику, согласно которой ничего из ничего не происходит. В результате обнаруживается логическая формула, что мир (и вместе с ним и человек) сотворен диалектически и энергийно из божественного бытия, и оказывается пронизан меоном, небытием. Мир онтологически представляет собой соединение божественных энергий и ничто. Спасение заключается в том, чтобы осуществить встречу божественной энергии и тварной, человеческой. Эта «жизненная встреча» обозначается понятием Имени Божия. Имя - это та философская категория, которая может выразить не субстанциональное, и в то же время реальное соединение Бога и человека. К тому же оно очень удачно подходит к

диалектике перехода в инобытие, через промежуточное звено энергийности, которое ассоциируется с софийностью, также одной из основных категорий философии всеединства. Понятие энергийности позволяет Лосеву философскими средствами осуществить синтез всеединства. Именно включение в смысловую диалектическую разверстку понятия энергийности делает лосевский вариант диалектики свободным и гибким.

В третьем параграфе пятой главы «Эсхатологическая историософия персоналистической метафизики H.A. Бердяева» диссертантом рассматриваются эсхатологические моменты историософии H.A. Бердяева, обусловленные онтологическими особенностями его философской системы. Из анализа эсхатологических моментов историософии H.A. Бердяева, которые были автором диссертации просмотрены через призму концептуальной модели эсхатологической историософии, диссертант заключает, что историософия Бердяева является эсхатологической, и она относится к ее социально-историческому типу. Эсхатологическая перспектива в историософии H.A. Бердяева находится не в этом мире, а за его пределами. Персоналистическая философия H.A. Бердяева в определенной мере примыкает к метафизике всеединства, и составляет с ней как историософский тип единое целое. В метафизической системе Бердяева просматривается один из оригинальных вариантов онтологического всеединства, предполагающий сочетание принципа всеединства и принципа свободы. Такое сочетание возможно, если признать реальность такого всеединства на духовном уровне, который в отличие от материальной сферы бытия предполагает свободу как природное качество.

В историософии H.A. Бердяева диссертантом обнаруживается своего рода отложенный монизм и отложенное всеединство. В начале творения речь идет о духовном всеединстве. При появлении «падшей» временности появляется «дурной» дуализм, своего рода полураспад всеединства. Распадаясь в своем свободном самоутверждении, духовное единство сохраняется как метафизическая глубина творения. При распаде самого человека, его внутренняя духовная сущность продолжает онтологически пребывать в божественной действительности. Всеединство становится символическим. Историческая задача заключается в том, чтобы вернуться к утраченной полноте всеединства. Наступление новой эсхатологической эпохи приведет к реальному всеединству. Преодолевая в историческом духовном развитии объективацию, к которой привело грехопадение, человек через свободное творчество возвращается к всеединству. Внутреннее духовное всеединство, скрытое и таинственное, кажущееся трансцендентным, характерно для «этого» мира, «этого» исторического времени. До истории, до грехопадения, распада и отпадения от Бога было всеединство полное, и после эсхатологического восстановления человека всеединство также восстановится. Всеединство божественной и человеческой природы в богочеловече-стве, является срединным состоянием между творящей божественной природой (высшие ступени) и сотворенной природой мира (низшие ступени). Человечество выступает в этом движении как свободный соучастник творящего Бога, как связующее звено между космосом и Богом. Историческое развитие, понимаемое как спасение, предполагается, по Бердяеву, как творческий процесс.

Цель истории, в конечном итоге, заключается в свободном историческом преобразовании человеческого рода в богочеловечество.

Шестая, заключительная глава диссертации «Эсхатологическая историософия «неопатристического синтеза» Г.В. Флоровского» раскрывает особенности эсхатологической историософии Г.В. Флоровского, которая в определенной мере представляет собой синтез исторической и аскетической версии эсхатологической историософии в русской мысли. Глава состоит из трех параграфов. В первом из них - «Сотворение мира» и смысл истории в историософии B.C. Соловьева и Г.В. Флоровского» - диссертантом сопоставляются взгляды B.C. Соловьева и Г.В. Флоровского по ключевому вопросу онтологии эсхатологической историософии - творению мира.

Исследование расхождения во взглядах между Соловьевым и Флоровским на творение позволяет определить специфику эсхатологической историософии Флоровского и ее отличие от эсхатологической историософии Соловьева. Процесс творения у Соловьева приобретает характер не создания мира из ничего, а смены состояний вечно существующих миров. Начало процесса, результатом которого становится появление существующего мира, это не творение новой природы, а смена состояния уже вечно существующей природы идеальных сущностей. Создание всего существующего происходит как череда отпадений от единства, раздробление единого, и как следствие - борьба между собой порожденных существ с последующим восстановлением этого единства. При этом сам факт отпадения оправдывается закономерной природной необходимостью.

Принципиальное различение между «рождением» и «творением», позволяющее провести четкую грань, отделяющую христианское понимание от нехристианского, было специально отмечено Г.В. Флоровским в работе «Тварь и тварность». В ней Флоровский подвергает всесторонней критике софиологиче-ские представления о происхождении мира. Эту статью можно представить как один из моментов реализации альтернативной программы «отталкивания от Соловьева» и, соответственно, «отталкивания» от всей той софиологической традиции всеединства, которая получила распространение в русской философии благодаря B.C. Соловьеву.

По Флоровскому, в момент творения происходит преложение (т.е. изменение) несуществующего в сущее, и из ничего появляется сотворенная, т.е. иная природа. Творение, таким образом, это появление новой изменяемой, т.е. временной природы. Переход из небытия в бытие есть изменение, а значит, творение мира есть создание изменяющегося сущего. Бог своей силою и по своей свободной воле создает иноприродный Ему изменяемый мир, который содержится Его благодатной энергией. Промысел Бога о мире необходимо, по Флоровскому, отличать от мира. В промыслительных идеях Бога заложены творение и идеальное совершенство субъектов, но в них нет самих процессов изменения. Сам прообраз вечен, а субъект, который имеет субстанциональную изменяемую временную природу, оказывается тогда в ситуации становления в соответствии со своим прообразом. Отсюда понятия «становление» и «задание», которые часто использует Флоровский в своем варианте эсхатологической историософии. Промысел в этом случае задает контуры эсхатологической

историософии, а от самого созданного субъекта требуется активное практическое выполнение промыслительно данного задания. По Флоровскому, становление сотворенного человека направляется этим заданием. Однако так как тварное существо является свободным, то возможно его движение в разных направлениях. В грехопадении человек утрачивает высоту своего первобытного существования, но через историческое событие боговоплощения оно вновь потенциально для него обретается.

Второй параграф шестой главы «Социальное служение и аскетизм в «неопатристическом синтезе» Г.В. Флоровского» посвящен особенностям учения об аскетизме в системе неопатристического синтеза Г.В. Флоровского.

Неопатристический синтез, понимаемый в широком смысле, т.е. как определенное умонастроение, имел с самого начала своего возникновения обращенность к духовным и социальным проблемам общественного развития. В неопатристическом синтезе была предпринята попытка соединить в единое целое и аскетическую углубленность в духовные вопросы, и историческое общественное действие, направленное на решение социальных задач. Это соединении духовного и материального, личного и общественного в неопатристическом синтезе концентрируется в культуре. Историософию неопатристического синтеза диссертант обозначает как историософию культуры. По Флоровскому, Церковь - главное связующее звено таинственного соприкосновения небесной духовности и земной социальности. Если Церковь есть связующее звено между небом и землей, между вечностью и временностью, то любая социальная активность, в том числе и культурная, должна быть воцерковлена. Решение жизненных задач, Г.В. Флоровский понимал в первую очередь как культурное дело, то есть духовное по своему существу действие в социуме, и рассматривал это дело в горизонте социального служения. Флоровский выступает за социально активный аскетизм, который входит в мир вместе с его воцерковлением, растворяется в тех аспектах и делах, которые осуществляет Церковь в мире. Аскетизм не исключается, а наоборот предполагается в этой социальной работе, но он не за пределами мира, а включается в сам мир. Такой социально активный аскетизм, который становится принципом работы с миром, в обществе, является своего рода закваской всей социальной общественной работы, без которого она теряет смысл и значение. Аскетизм здесь является принципом социального исторического действия.

В третьем параграфе шестой главы «Историософия культуры в эсхатологической историософии неопатристического синтеза Г.В. Флоровского» диссертант рассматривает вариант культурного синтеза исторической и аскетической эсхатологической историософии в историософии культуры неопатристического синтеза.

В рамках философии неопатристического синтеза у Флоровского история и культура оказываются тесно взаимосвязанными между собой. Автор выделяет два значения культуры у Флоровского, которые могут быть положены в основу комплекса его эсхатологической историософии, это понимание культуры как система целей и заданий и понимание культуры как системы ценностей. Как система целей и заданий культура соотносится с ходом истории, как сис-

тема ценностей она составляет в истории духовное измерение эсхатологической вечности. Эти два момента взаимосвязаны между собой и представляют как бы две стороны единого духовного исторического процесса. Кризис культуры, и в частности русской культуры, затрагивает обе эти стороны. В этой связи концепцию культуры Флоровского можно обозначить как историософию культуры. Культурный процесс соотносится с эсхатологическим завершением истории. Историософия культуры - это взгляд на историю культуры как на движущий момент исторического процесса в соответствии с определенными смыслами - целями, которые могут рассматриваться как идеалы и ценности. Продумываются и формулируются эти идеалы уже на философском уровне, в процессе философского синтеза. Эти историософские априорные принципы могут рассматриваться, с точки зрения экзистенциально-аксиологического подхода, как ценности культуры. В этом смысле историософия культуры в духовном своем аспекте может рассматриваться как знание, где получает свое выражение соединение ценности сознания и культуры. Эсхатологическая историософия предполагает формирование идеала будущего как благой вечности. Этот идеал может выступать как фактор ценностного отбора, влияющий на усвоение личностью мировоззренческих принципов. Идеальное будущее может выступать как критерий различения добра и зла. Нравственное воспитание может происходить в этих заданных идеалом системах координат и иерархии ценностей. Усвоенный в виде основополагающей ценности идеал становится критерием, по которому судятся и события исторического прошлого и текущего настоящего.

В Заключении диссертантом подводятся итоги проведенного исследования.

Основные научные результаты диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

монографии:

1. Эсхатологическая историософия и ее онто-феноменологическое измерение: Монография / Под науч. ред. д. филос. н., проф. С.А. Нижникова. - М.: ИНФРА-М, 2013.-251 с.

2. Эсхатологическая историософия в русской религиозной философии: от славянофилов к «неопатристическому синтезу»: Монография / Под науч. ред. д. филос. н., проф. С.А. Нижникова. - Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2013. - 170 с.

в журналах, входящих в перечень рецензируемых изданий ВАК РФ:

1. Историчность и смысл истории в свете философии экзистенциализма // Вестник РУДН. Серия: Философия. - 2008. - №3. - С. 5-14.

2. Промысел как основание контура историчности в эсхатологической историософии Никифора Феотокиса // Социально-гуманитарные знания. -2009.-№9.-С. 194-200.

3. Никифор Феотокис и образ «города добродетельных людей» // Власть. -2009. - №10. - С.172-175.

4. Определение сущности религиозных оснований философии B.C. Соловьева // Вестник РУДН. Серия: Философия. - 2009. - №4. - С. 53-60.

5. Понимание историчности в философии неопатристического синтеза Г.В. Флоровского // Вестник РУДН. Серия: Философия. - 2010. -№1. -С. 24-32.

6. Историософия Г.В. Флоровского и социальное служение: от евразийства к неопатристическому синтезу // Власть. -2010. - № 8 - С. 26-30.

7. Понимание веры у B.C. Соловьева и онтологическое измерение историософии всеединства // Соловьевские исследования. - 2010. - Вып. 4 (28). -С. 58-67.

8. «Воскресение первое» в историческом и аскетическом понимании эсхатологической историософии: Владимир Соловьев и Игнатий Брянчанинов // Соловьевские исследования.-2012.-Вып. 1 (33). - С.152-163.

9. К вопросу о типологии эсхатологической историософии // Социальная политика и социология, -2011. -№11. - С. 149-161.

10. К вопросу о философских основаниях понятия «эсхатологическая историософия» // Каспийский регион. 2011. - №3. - С. 198-206.

11. Историософия А.Ф. Лосева в контексте диалектики мифа // Каспийский регион. - 2012. - №3 - С. 190-198.

12. Понятие историософии А. Цешковского и философия истории Гегеля // Каспийский регион. -2012. -№. 4. - С. 172-178.

13. Историософия культуры и возрождение духовной традиции: региональный аспект (на примере Астраханской области) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - 2012. - №12. - С. 62-65.

14. Сотворение мира и смысл истории в историософии B.C. Соловьева и Г.В. Флоровского // Соловьевские исследования. - 2013. - Вып. 2 (38). -С. 29^12.

15. Эсхатологизм и утопизм в историософии культуры: к вопросу о возможности фальсификации ценностей сознания // Каспийский регион. - 2013. -№ 3. - С. 327-331.

другие научные работы:

16. Некоторые особенности феноменологии А.Ф. Лосева // Христианство и культура (к 2000-летию Христианства): Материалы международной научно-практической конференции (Астрахань, 2000). В 2-х ч. 4.II. - Астрахань: Изд-во «ЦНТЭП», 2000. - С. 154-158.

17. К вопросу о возможности влияния платонизма на православную аскетическую философию Руси // Вопросы элитологии: философия, культура, по-

литика. Ежегодный альманах Астраханского элитологического общества. -Т.З. - Астрахань, 2006. - С. 159-170

18. Аскетизм как этический принцип исторического развития в историософии B.C. Соловьева // Соловьевские исследования. Периодический сб. научных трудов. - Вып. 17. - Иваново: ИГЭУ, 2008. - С. 226-236.

19. Аскетизм как этический принцип исторического развития в историософии B.C. Соловьева // Философия B.C. Соловьева в истории мысли и современных дискуссиях: Тезисы докладов Международной научной конференции. (Иваново, 2008). - Соловьевские исследования. Периодический сб. научных трудов. - Вып. 19. - Иваново: ИГЭУ, 2008. - С. 122-126.

20. Типы философствования и традиция веры // Философское образование. - 2008. - №4. - С. 3-10.

21. Предопределение в эсхатологии Никифора Феотоки // Гуманитарные исследования. -2008. - №4.-С. 18-24.

22. К вопросу об историософии Илариона // Традиционная славянская культура и современный мир: материалы III Кирилло-Мефодиевских чтений (Астрахань, 2008). - Астрахань: ИД «Астраханский университет», 2009. -С.145-155.

23. Проблема историчности у М. Хайдеггера и C.JI. Франка // Идейное наследие C.JI. Франка в контексте современной европейской культуры. - М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2009. - С. 248-258.

24. Аскетизм как этический принцип: к вопросу о моральном и нравственном аспекте // Облики современной морали: Материалы Международной научной конференции в связи с творчеством академика РАН A.A. Гусейнова (Москва, 2009). - М.: Изд-во «МАКС Пресс», 2009. - С. 101-104.

25. Всемирная история как историософия в творчестве A.C. Хомякова // Перекрестки истории. Актуальные проблемы исторической науки: материалы Всероссийской научной конференции (г. Астрахань, 27 апреля 2009 г.). - Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2009. - С. 159-165.

26. Историчность как онтологический момент истории // Наука. Философия. Общество. Материалы V Российского философского конгресса. T.III. -Новосибирск: Параллель, 2009. - С. 187.

27. Философия всеединства и православная аскетика: историософский аспект // Соловьевские исследования. - 2009. - Вып. 2 (22). - С. 80-88.

28. К вопросу о понимании смысла истории в христианской историософии // Ученые записки: материалы докладов итоговых научных конференций АГУ 2008-2009 гг. - Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2009. - С. 253-260.

29. Философия Гегеля и понятие историософии // Перекрестки истории. Актуальные проблемы исторической науки: материалы Всероссийской научной

конференции (г. Астрахань, 17 апреля 2010 г.). - Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2010. - С. 162-168.

30. Просвещение в историософии И.В. Киреевского // Традиционная славянская культура и современный мир: материалы IV Кирилло-Мефодиевских чтений (Астрахань, 2010). - Астрахань: ИД «Астраханский университет», 2010. -С. 209-216.

31. К вопросу о религиозных основаниях эсхатологии Владимира Соловьева // Соловьевские исследования. - 2010. - Вып. 3 (27). - С. 55-63.

32. Вера и онтологическое измерение всеединства B.C. Соловьева // Философия B.C. Соловьева в межкультурной коммуникации: к 110-летию со дня смерти B.C. Соловьева и 20-летию праведной кончины протоиерея Александра Меня: Материалы Международной научной конференции 23-25 сентября 2010 г. Иваново. - 2010. - С. 71- 72

33. Неопатристический синтез и социальное служение // Социум и религия. Философский альманах. - Вып.1. - Ставрополь: СевКавГТУ, 2010. -С. 32-37.

34. Вера и просвещение в историософии И.В. Киреевского // «Оптина пустынь и русская культура»: Материалы VIII-x всероссийских чтений, посвященных братьям Киреевским. - Калуга: Издательство «Эйдос», 2011. -С. 61-64.

35. Понятие предела и эсхатологическая онто-феноменология // Социум и религия. Философский альманах. - Вып.З. - Ставрополь: СевКавГТУ, 2011. С.37-42.

36. Fondements idéologiques de la foi de Soloviev et l'appréciation religieuse de l'historiosophie de l'unité // PHILOTHEOS International Journal for Philosophy and Theology. - 2011. - Vol. 11. - P. 182-189.

Глазков Александр Петрович

Эсхатологическая историософия русской философии XIX - первой половины XX века

Диссертация посвящена исследованию эсхатологической историософии в русской философии ХЕХ - первой половины XX века. Исследование феномена эсхатологической историософии осуществляется на основе онто-феноменологической концептуализации эсхатологической историософии. Эсхатологическая историософия представляет собой тип философии истории, который предполагает существование смысла истории за пределом самой истории. Онто-феноменологически ориентированное исследование развития эсхатологической историософии в русской метафизике ХЕХ - первой половины XX века позволяет создать онтологически обоснованную типологию русской философии.

Alexander P. Glazkov

Eschatological historiosophy in Russian philosophy of the XIX - first half of XX century

The dissertation is devoted to research of the eschatological historiosophy in Russian philosophy of the XIX - first half of XX century. The study of the phenomenon eschatological philosophy of history is based onto-phenomenological conceptualization eschatological historiosophy. Eschatological historiosophy is a type of philosophy of history, which presumes the existence of a sense of history beyond the history itself. Onto-phenomenologically oriented development studies eschatological historiosophy in the Russian metaphysics of the XIX - first half of XX century allows to create onto logically reasonable typology of Russian philosophy.

Подписано в печать 16.09.2014 г. Уч.-изд. л. 2,8. Усл. печ. л. 2,6. Заказ № 3022. Тираж 100 экз.

Оттиражировано в Издательском доме «Астраханский университет» 414056, г. Астрахань, ул. Татищева, 20а Тел. (8512) 48-53-47 (отдел маркетинга), 48-53-45, тел. 48-53-44, тел./факс (8512) 48-53-46 E-mail: asupress@yandex.ru