автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: История Мордовского края в западной историографии XIII-XIX вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "История Мордовского края в западной историографии XIII-XIX вв."



На правах рукописи

ЮРЧЕНКОВ Валерий Анатольевич

ИСТОРИЯ МОРДОВСКОГО КРАЯ В ЗАПАДНОЙ ИСТОРИОГРАФИИ Х1Н-Х1Х ВВ.

Специальность 07.00.09. — Историография, источниковедение и методы исторического исследования

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Казань 1997

Работа выполнена на секторе региональной истории Научно-исследовательского института регионологии при Мордовском государственном университете имени Н.П.Огарева.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор В.В.Гошуляк доктор исторических наук, профессор П.С.Кабытов

доктор исторических наук, профессор Н.И.Смоленский

Ведущие научное учреждение — Мордовский государственный педагогический институт им. М.Е.Евсевьева

Защита состоится « у » ¿/¿>4^1997 г. в ¡Ь &С часов на заседании диссертационного с^ета Д.053.29.06 по присуждению ученой степени доктора исторических наук в Казанском государственном университете (420008, г.Казань, ул.Ленина 18, уч.корп. 2, ауд. ^

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. Н.И.Лобачевского Казанского государственного университета.

Автореферат разослан « 2 'I» 1 1997 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Становление и развитие научных представлений о России за рубежом является одной из актуальных проблем современной исторической науки. Насущная потребность изучения данной тематики обусловлена целым рядом факторов, среди которых стоит особо выделить объективный процесс все возрастающей интернационализации науки, как и культуры в целом, а также необходимость преодоления в значительной степени предвзятого отношения к зарубежной историографии. Кроме того, российская историческая наука нуждается во введении в научный оборот исследовательских наработок западных ученых, осмыслении их конкретных наблюдений в отношении нашей страны.

Актуальность проблематики резко возрастает при анализе развития западной историографии не России в целом, а народов и регионов. В современных условиях несомненна мысль о наличии в истории многих неповторимых культур, в том числе регионального уровня, воплотившаяся в концепции «локальных цивилизаций» А.Дж.Тойнби. Опираясь- на нее, возможно говорить о неповторимости восприятия западными авторами истории и культуры отдельных регионов такого государства как Россия. Анализу этого восприятия на примере мордовского края и народа посвящена данная работа.

Изучение западной литературы об истории и культуре мордовского народа и края до последнего времени практически не велось. Между тем, перспективность подобных исследований очевидна. Достаточно полно можно проанализировать процесс превращения сравнительно узкой научной дисциплины финно-угристики в комплексную науку, с одной стороны, а с другой — обобщить возникновение ее связей с традиционной западной русистикой.

Состояние изученности проблемы.* Изучение проблем отражения в западной историографии истории и культуры мордовского края и народа является слабо разработанной темой. Пионером з этой области был профессор

* Подробную библиографию см. в тексте реферируемой диссертационной работы

Н.Ф.Мо^шин, попытавшийся дать очерк накопления истори-ко-этнографических знаний о мордовском народе. Он выделил несколько этапов этого процесса. Первый этап, по его мнению, охватывал \/1-Х\Л1 вв. и в качестве содержания включал накопление сведений о мордве в работах западноевропейских, восточных и русских авторов. Второй этап иьследователь хронологически связывал с XVIII в., в ходе которого данные о мордве, по мнению Н.Ф.Мокшина, содержались лишь в работах российских путешественников. Третий этап падает на XIX - начало XX вв., четвертый ассоциируется у автора с советским временем. К сожалению, Н.Ф.Мокшин не обосновал данной периодизации.

Более обстоятельными являются работы Г.И.Стипы, который стремился проанализировать и обобщать разноплановый материал по истории и культуре всех финно-угорских народов. Им была предпринята попытка проследить перерастание эмпирических сведений о финно-уграх в профессиональную науку. Достаточно детально анализируется им развитие финно-угроведения в XVIII в., связываемое с возникновением научных центров и деятельностью выдающихся ученых-энциклопедистов. При обобщении материала первой половины XIX в. он сократил поле своего исследования, ограничиваясь историей лингвистики, развитием литературного языка, научной грамматики и т.п. Данная тенденция прослеживается и при характеристике им развития финно-угристики второй половины XIX в., сущностной чертой которой явилось возникновение позитивистских начал.

Вместе с тем работы Г.И.Стипы не лишены и недостатки. Ряд предлагаемых им материалов вторичен, например анализ трактата Н.Витсена. Явно занижена роль Э.Н.Сетя-ля, хотя последний был подлинным реформатором финно-угристики и внес существенный вклад в ее методологию.

Более детально разработанными являются отдельные аспекты рассматриваемой темы, в частности проблемы отражения истории и культуры мордовского края в западной историографии эпохи феодализма. Первым к их исследованию еще в XVIII в. обратился Г.З.Байер, эстафету которого в первой половине XIX в. приняли Х.Френ и Ф.Аделунг. Дальнейшая разработка данной темы связана с именами В.О.Ключевского, Н.И.Костомарова, А.С.Лаппо-Данилевско-го, и др. Их анализ работ западных авторов позволил при-

ступить к изучению осмысления «на западе региональных особенностей истории и культуры. Применительно к Поволжью в этом плане следует выделить работы Н.Ф.Катанова. Ф.Ф.Чекалина, С:С;Краснодубского, А.А.Васильчикова, Н.Ф.Хованского, Н.М.Петровского.

В 1895 г. в Казани профессором И.Н.Смирновым был издан историко-этнографический очерк «Мордва», в котором впервые в историографии был дан обзор литературы о мордве. Причем в отличие от своих предшественников И.Н. Смирнов не только констатировал наличие западноевропейских свидетельств о мордовском крае, но и дал их критику.

В советское время данная тематика в российской историографии была достаточно редкой. Исключение составили лишь работы С.Ф. Платонова и М.А.Алпатова. На мордовском материале ее разработка связана с именем А.А.Герак-литова, который в 30-е годы выявил, перевел и проанализировал ряд текстов западноевропейских авторов ХУ!-ХУИ вв. В 70-е годы к данной тематике обратилась А.М.Дербенева, однако для ее работ характерна лишь констатация сообщений. Определенный вклад в рассмотрение проблемы отражения истории и культуры мордовского края эпохи средневековья был сделан нами. В 1995 г. увидела свет наша монография «Взгляд со стороны, Мордовский- народ и край в сочинениях западноевропейских авторов У1-Х\/1!1 столетий», в которой предпринималась попытка общения и анализа процесса накопления преимущественно эмпирических данных о мордовском края в эпоху средневековья.

Гораздо менее изученными являются проблемы развития западной историографии в ХУШ-Х1Х вв. Исключение могут составить лишь аспекты, связанные с отдельными вопросами историографии XVIII в. Долгое время российские авторы сохраняли критический настрой по отношению к западным исследователям XVIII в., заданный еще И.Н.Болтиным. Однако стоит отметить и положительные оценки, представленные в трудах С.М.Соловьева, В.О.Ключевского, К.Н.Бестужева-Рюмина, С.В.Бахрушина, Н.Л.Рубинштейна, Л.В.Черепнийа и др.

Применительно к проблемам отражения истории и культуры мордовского края и народа в западной историографии работы зарубежных исследователей XVIII в. анализировали

Н.Ф. Катанов и А.Хямяляйнен, опубликовавшие интересные материалы о Ф.И.Страленберге. Особо следует выделить работы А.П.Феоктистова. Несмотря на интерес в первую очередь к лингвистическим моментам, необходимо констатировать его несомненные достижения в обобщении и анализе западноевропейского материала конца XVII-XVIil вв. в целом по мордве. Отдельные моменты данной проблематики поднимались нами. В частности, был поставлен вопрос о критериях процесса формирования научных представлений о мордовском крае в Западной Европе.

Развитие западной историографии в XIX в. по интересующей нас теме изучалось спорадически и с преимущественным уклоном в сторону культуры мордовского края. Началу этому процессу положила рецензия И.Н.Смирнова на монографию А.Хейкеля о жилище финно-угорских народов, опубликованная в Известиях Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете. Следом по этому же поводу выступил Н.\арузин. В 20-е гг. сводные обзоры по финно-угристике дали Н.Н.Попле и Д.В.Бубрих. На новой основе данной опыт был повторен в 70-е гг. авторами коллективной монографии «Основы финно-угорского языкознания», а также Н.Ф.Мокшиным и А.М.Мокшиной. В этом же русле написан раздел книги П.Хайду «Уральские языки и народы». Вышеназванные работы являются достаточно специализированными. Основное внимание их авторы уделили либо системному изучению финно-угорских языков, в частности мордовских, либо этнографическому исследованию мордвы. Подобная тенденция характерна и для наиболее фундаментальной работы по данной тематике-монографии нынешнего президента Финно-угорского общества М.Корхо-нена, изданной в 1986 г.

Особо следует выделить исследования, посвященные истории возникновения и первых шагов деятельности Финно-угорского общества. К данной тематике обращались П.Рави-ла, А.М.Дербенева, А.Х.Халиков и др. Пристальное внимание было уделено изучению населения отдельных исследователей XIX в. О деятельности М.Кастрена писали К.Борг, Э.Сетяля, В.Остландер, вклад А Алквиста освещался в работах Э.Сетяля, О.Доннера, А.Симелиуса, И.Кохтамяки, Я-.Иоки. Наследие Х.Паасонена анализировалось А.Каннис-то, М.В.Мосиным, А.П.Феоктистовым, Т.Ф.Сафоновой, от-

дельные работы были посвящены изучению деятельности А.Хейкеля.

Источниковая база. Источниковая база предлагаемого исследования является в значительной степени традиционной. Основным источником выступили собственно работы зарубежных ученых, которые условно можно разделить на три группы:

1) обширная по числу работ и по объему группа книг по истории России в целом. Научная ценность их весьма различна, поскольку они более всего подвержены политической конъюнктуре независимо от времени написания —будь то ХУ1-ХУМ вв. или XIX в.;

2) исследования по отдельным проблемам истории народов страны, в частности, народов средневолжского региона, носящие специальный характер;

3) группа работ, посвященных отдельным аспектам истории и культуры мордовского народа.

Несколько особняком стоят в массе основных источников работы эпохи средневековья, что связано с особенностями их анализа. Рассмотрение трудов авторов ХШ-Х\/11 вв. требует особой методики, основы которой были сформулированы Ю.М.Лотманом; предлагавшим подходить к источникам этого типа как к текстам, нуждающимся в дешифровке, своеобразном раскодировании, которое должно предшествовать цитатному их использованию.

Особо следует выделить архивные источники, позволившие осветить отдельные аспекты контактов западных и российских исследователей. Богатой коллекцией писем российских исследователей конца XIX — начала XX вв. к А.Хейке-лю и др. обладает Архив этнографического отдела Музейного ведомства Финляндии — Национальный музей Финляндии. Она содержит корреспонденции Н.И.Ильминского, М.Е-.Евсевьева и др. относительно сроков и форм проведения экспедиций финских ученых в районы расселения мордвы. Своеобразным дополнением к этим материалам служит дневник М.Е.Евсевьева 1885 г., хранящийся в Центральном государственном архиве Республики Мордовия (ф. р-267, оп.1, д.249). Он позволяет представить формы и методы полевой работы финского исследователя А.Хейкеля, с котором сотрудничал М.Е.Евсевьев. Достаточно большой комплекс документов о сотрудничестве российских и западных иссле-

дователей содержится в Рукописном фонде Научно-исследовательского института языка, литературы, истории и экономики при Правительстве Республики Мордовия (РФ НИИ-ЯЛИЭ). В основном это переписка М.Е.Евсевьева с финскими учеными, копии его писем к А.Хейкелю и ответы на них. В настоящее время оформляется Архив Общества М.А.Кас-трена (Хельсинки), возникшего в 1990 г. Для данного исследования представляет интерес протокол первого заседания общества, где оценивалась деятельность М.А.Кастрена по изучению истории и культуры восточных финно-угорских народов.

Характеризуя архивные источники по избранной нами теме, следует отметить их скудность, отрывочность, случайный характер попадающихся изредка документов.

Отдельную группу источников составляют карты XV -XVII вв. Некоторые из них анализировались на основе экземпляров, хранящихся в Киеве и Вильнюсе. Основная же масса карт рассматривалась по публикациям В.А.Кордта, Л.С.Багрова и Г.И.Стипы. Их анализ позволил рассмотреть ход процесса фиксации и уточнения этнической территории мордовского народа в западноевропейской картографической традиции.

Методология исследования. В современных условиях достаточно сложнб говорить о методологических основах конкретных историографических и источниковых исследований. Однако изучение отдельных конкретных идей и концепции, осмысление вклада того или иного автора в развитие науки, на наш взгляд, возможно вести на базе марксистского положения об «объективных мыслительных формах». Такие «общественно значимые, следовательно, объективные мыслительные формы» К.Маркс обнаруживал в системах политэкономии. Он писал, что эти формы «успевают приобрести прочность естественных форм жизни, прежде чем люди сделают первую попытку дать себе отчет не в историческом характере этих форм — последние уже, наоборот, приобрели для них характер непреложности, а лишь в содержании».

Несомненно, что мысль об «объективных мыслительных формах» не ограничена категориями политэкономии, а применима для.анализа и других областей социальной и культурной жизни. Несомненно и то, что эти формы являют-

ся не только результатами социальной практики и познания, но и сами формируют предпосылки конкретных социально-практических и познавательных процессов, налагают печать на конкретные представления, которые складываются у участников той или иной системы социально-экономического производства в ту или иную историческую эпоху.

Достаточно плодотворной в методологическом плане, на наш взгляд, является теория зпистем, предлагаемая М.Фуко. Им была предпринята попытка вычленить общие, исторически меняющиеся схемы, которые обуславливали отдельные конкретные идеи, концепции, понятия и т.п. На этой базе стало возможно соединение марксистского объективизма с конструктивизмом М.Фуко.

Конкретно-историческим проявлением данных теоретико-методологических положений является понятие историографической ситуации, которая складывается в результате синхронизации определенных стадий (или уровней) развития частных (относительно самостоятельных) историографических процессов, а также, «внешних процессов», влияющих на развитие исторической науки. Среди частных историографических процессов принято выделять накопление знания о прошлом, расширение проблематики, рост источниковой ,базы, обогащение методики и техники исследования, развитие методологии, уточнение и пересмотр концепций, изменения в кадровом составе научных учреждений и принципах организации науки. Помимо них на развитие историографии воздействовали «внешние» обстоятельства —социально-экономические и политические процессы в обществе и определяемый им «социальный заказ» исторической науке, идеологический «климат», политика государства в области культуры вообще и науки, а частности, еще уже — в исторической науке, состояние смежных наук и общей методологии научного познания и т.д. Анализ развития науки через призму постоянно меняющейся историографической ситуации позволил выявить внутренне присущие западной исторической науке черты и их преломление в различные исторические эпохи.

Цель и задачи исследования. Вышеперечисленное позволяет сформулировать основную цель настоящей диссертации — проанализировать и раскрыть процесс возникновения и развития знаний об истории и культуре мордовс-

кого края и народа на Западе, их перерастание в профессиональную науку и ее развитие от научного романтизма к позитивизму. Ее реализация достигалась посредством решения следующих задач:

1) Обобщение и анализ средневековой западной, историографии истории и культуры мордовского'этноса и региона. Выявление западноевропейских источников, отражающих исторические реалии мордовского края, их классификация, сопоставление различных редакций переводов на русский язык.

2) Рассмотрение специфических условий возникновения и развития национальных историографических традиций XV — XVII вв.; осмысление элементов психологического восприятия мордвы в странах Западной Европы в эпоху средневековья.

3) Обощение процесса накопления эмпирических данных о мордовском крае и народе, идущею в рамках западноевропейских национальных историографических традиций XV — XVII вв.

4) Анализ западныз картографических изображений этнической территории мордовского народа эпохи позднего средневековья.

5) Выявление критериев перерастания эмпирических данных об истории и культуре мордовского края и народа в западной историографии в научное знание.

6) Исследование организационного оформления фин-но-угристики как специализированной научной дисциплины, рассмотрение методологических принципов западной историографии XVIII — XIX вв.

7) Определение основной проблематики западной историографии XVIII — XIX вв. применительно к истории и культуре мордовского края и народа. Анализ тенденции мифологизации и мистификации истории финно-угорских народов, в том числе мордвы.

8) Анализ процесса эволюции финно-угроведения, от научного романтизма к позивистским началам. Комплексное рассмотрение научной деятельности крупнейших финно-уг-роведов XIX в., определение их места в общем развитии западного знания о мордовском регионе и этносе.

Хронологические рамки. Исследование охватывает период развития западной историографии с XIII по XIX вв.

Начальной хронологической гранью служит XIII в. - время, когда впервые в Западной Европе оформился свод знаний о мордовском крае и народе. Конечной гранью выступает XIX в., когда сложилась финно-угристика как научная дисциплина. возникла исследовательская специализация и был пройден путь от научного романтизма к позитивизму. Однако данные хронологические рамки не исключают экскурсов в более ранний или более поздний -этап.

Практическая значимость настоящего исследования состоит в том, что его материалы являются составной частью изучения истории финно-угроведения и западной исторической науки и используются автором при чтении курса «Историография отечественной истории (1917 - начало 90-х годов)» и спецкурса «Зарубежная историография истории мордовского края и народа», преподаваемых на историческом отделении Историко-социологического института Мордовского государственного университета имени Н.П.Огарева. Кроме того, его результаты использованы при написании коллективной монографии «Мордва. Историко-культурные очерки» (Саранск, 1995) и учебника по истории мордовского края для гуманитарных факультетов вузов Республики Мордовия (в печати).

Научная новизна исследования. В работе впервые комплексно изучен процесс исследования истории и культуры мордовского края и народа в странах Запада в Х1П-Х1Х вв. Предпринята попытка состыковать и обобщать данные различных наук гуманитарного профиля — истории, источниковедения, историографии, исторической географии, этнологии, регионоведения, культурологии, фольклористики, истории языкознания. Определены и показаны сферы взаимоналожения традиционной русистики и финно-угроведения.

Впервые дан анализ средневековой западной историографии истории и культуры мордовского этноса и региона. Выявлены западноевропейские источники, отражающие исторические реалии мордовского края, дана их классификация по принципу происхождения, произведено сопоставление различных редакций переводов на русский язык. Проведено критическое осмысление содержательной стороны источников, выявлено соотношение содержащейся в них информации с исторической реальностью.

Обобщены специфические условия возникновения и развития национальных историографических традиций XV-XVI! вв., осмыслены элементы психологического восприятия мордвы в странах Западной Европы в эпоху средневековья. Впервые проанализированы картографические изображения этнической территории мордвы эпохи позднего средневековья.

Исследовано организационное оформление финно-уг-рисгики как специализированной научной дисциплины, показаны методологические принципы западной историографии ХЧ/1Н-Х1Х вв., выявлены критерии перерастания эмпирических данных о мордовском крае и народе в научное знание. Определена основная проблематика западной историографии ХУН1-Х1Х вв. применительно к истории и культуре мордовского края и народа. Впервые проанализирована тенденция мифологизации и мистификации истории финно-угорских народов, в том числе и мордвы, связанная с источнико-вой базой и общим уровнем развития историографии XIX в.

Показан процесс эволюции финно-угроведения от научного романтизма к позитивистским началам, обусловленный стремлением выработать определенные закономерности исторического развития финно-угорских народов и территорий, скрупулезным поиском фактов.

- Впервые комплексно рассматривалась научная деятельность крупнейших финно-угроведов XIX в. — А.Шегрена. Х.Паасонена, А.Хейкеля, А.Алквиста и др. Выявлены фрагменты, касающиеся мордовского края и народа, в работах Л.Моргана, Дж.Фрэзера, К.Маркса и др. Определено их место в общем развитии западного научного знания о мордовском регионе и этносе.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка источников и литературы.

Во введении обоснованы актуальность исследования, выбор темы, практическая значимость, дан историографический обзор-, сформулированы цель и задачи работы, раскрыты методологические основы диссертации, ее методы и источники.

В первой главе «Мордовский край и народ в западноевропейской историографии эпохи средневековья» осуществлен системный анализ основных этапов накопления и осмысления эмпирических данных о мордовском крае и народе в Западной Европе в эпоху средневековья, обобщены первые сведения о регионе 'и этносе и рассмотрены причины их возникновения, систематизированы национальные историографические традиции восприятия мордвы и ее края, проанализирован западноевропейский картографический материал XV-XVII вв.

В первом параграфе осмысливаются условия возникновения и процесс информационных «взрывов», в результате которых произошло обновление этнического словаря авторов, пишущих об истории и мироздании.

Первый информационный «взрыв» связан со сложным процессом взаимодействия различных идеологических структур, имевшего место во второй половине I тыс.н.э. в эпоху «великого переселения народов». Наиболее влиятельными были христианство, античная традиция и «варварское» языческое мировоззрение. Их взаимодействие и взаимодействие изменили пространственно-географические и этнические представления людей. Конечно же этническая парадигма в целом была статична и отличалась тяготением к архаичной терминологии, однако именно в это время в письменных источниках появился термин «Mordens». Его первое упоминание относится к VI в. и принадлежит готскому историку Иордану Им было написано одно из крупнейших произведений эпохи раннего европейского средневековья - книга «О происхождении и деятиях готов», в которой з перечне подчиненных готскому королю Германариху племен Восточной Европы упомянут мордовский народ.

На заключительном этапе «великого переселения народов» финно-угорские племена совместно со славянами и тюрками оказались в центре внимания византийских авторов Однако на первых порах византийцы не могли или не хотели разобраться в этнонимах, появившихся в их поле зрения. Изменение ситуации произошло в X в. и было связано с именем Константина VII Багрянородного —византийского императора, автора трактата «Об управлении империей», в котором дважды указывалось на мордовский край.

Особое место в истории средневековья занимают явления и события ХП-ХШ вв. Это было время расширения представлений западноевропейцев, о мире. Особо следует выделить XIII в., который был «свидетелем взрыва слова» (А.Я.Гуревич). Он связан с качественным скачком в западноевропейских знаниях о мордовском крае и этносе, обусловленном вниманием европейцев к ожесточенной борьбе мордовского народа с монгольскими завоевателями. Авторы сочинений XIII в. интересовались соответственно традициям того времени, главным образом, народами-властителями, народами-завоевателями, но и сопротивление силе фиксировалось ими. Наложение событий на почву «ренессанса XII в.» породило новый «взрыв» информации о мордве в Западной Европе.

Большинство авторов XIII в., в сочинениях которых имеются упоминания о мордовском народе и крае, были монахами, что в общем-то вполне понятно. Монашество в средние века сохраняло культурную традицию. При этом следует отметить, что сочинения монахов разняться по степени информированности, зависящей от условий написания работы. Здесь четко выделяются две группы. Первая — работы, написанные на основе непосредственных наблюдений или бесед с информаторами. Их авторы - монахи-миссионеры (Юлнан), монахи-дипломаты (Плано Карпини, Бенедикт Полоне, Гийом де Рубрук), а их сочинения напоминают путевые заметки или дневники. Вторая — работы обобщающего характера — хроники, энциклопедии. Их авторами являются монахи-ученые, причем практически все они имеют мировую известность (Роджер Бэкон, Матфей Парижский, Винцентий Бовезский).

Особое внимание в комплексе произведений^ XIII в. вызывают сообщения венгерского монаха-миссионера Юлиана, который в 1235 г. и в 1237-1238 гг. первым из европейцев побывал в мордовском крае. Он имел непосредственные контакты с представителями мордовского этноса и оставил описание военного быта народа, существующей в регионе политической структуры, зафиксировал проповедь христианской религии в крае. Значимость сообщений Юлиана весьма велика, он оказал несомненное воздействие на Матфея Парижского, неизвестного автора анналов Уэйверлейского монастыря, Роджера Бэкона и т.п.

Своеобразным завершением раннесредневековой традиции знаний о мордовском народе являются данные об этносе, содержащиеся в византийских источниках конца XIV — начала XV вв. К этому времени Византийская империя уже очень мало походила на прежнюю великую державу, однако для ее духовной жизни характерен энциклопедизм, связанный со смыканием авторитета античного наследия и богословия. В центре поздневизантийской культуры возвышалась фигура Георгия Гемиста Плифона, который причислял мордву наряду с «пермиями» (коми) и «месторамги» (мещерой) к северным народам. Он локализовал их в «холодной зоне» неподалеку от залива, простирающегося от Гиперборейского океана (т.е.. Северного Ледовитого океана) до Ве-недскрго залива (т.е. Финского залива).

Во втором параграфе рассматриваются западноевропейские национальные историографические традиции изображения мордовского края и народа, которые датируются XV-XVII вв.

Одной из первых национальная историографическая традиция изображения мордовского края и народа сложилась в Италии, которая в XV в. переживала экономический подъем. Кроме того, итальянцы первыми пришли к мысли о самоценности отличия. Они не только стремились обосновать независимое достоинство особого мнения, вкуса дарования, но и принять чуждый им образ жизни, отличный от их повседневности. Одним из первых ступил на этот путь Энео Сильвио Пикколомини (будущий римский папа Пий II), написавший трактат о народах Европы иАзии—Среди упоминаемых им этносов, по всей видимости, можно выделить и мордву. Большую значимость для рассматриваемой темы имеют сообщения Иосафата Барбаро и Амброджо Контари-ни, которые оставили детальную характеристику обряда поклонения коню у мордвы и описали элементы бытового .уклада.

В итальянских сочинениях конца XV в. мордовский народ перестал упоминаться в числе обитателей Московии или ее соседей. Положения коренным образом меняется после издания на итальянском языке записок С.фон Гер-берштейна и появления под его воздействием массы подражаний и компиляций. Среди них трактат «Рассуждение о делах Московии» Франческо Тьеполо, который в отличие от

своих предшественников обратил внимание не только на географическое положение мордовского края и факты этнографического характера, но и исторические реалии. Эстафету Ф.Тьеполо в деле описания мордовских земель принял римлянин Рафаэлло Барберини, который побывал в Российском государстве в 1564 г.

В конце XVI - начале XVII вв. наметилось свертывание отношений России с итальянскими государствами, но несмотря на это поток информации о народах России не прекратился, хотя и стал скудным. Во второй половине XVII в. он усилился и итальянская историографическая традиция восстановилась, свидетельством чему служат подготовленная в Риме «Космография» (1665 г.) и «Сказания о Московии» Якова Рейтенфельса (1676 г.). Концом XVII в. датированы события записок Филиппо Балатри — певца и музыканта, побывавшего в мордовском крае в ходе участия в российском посольстве к калмыкскому хану Аюке.

Характеризуя итальянскую историографическую традицию восприятия мордвы, следует отметить ее относительную развитость. Она-прерывается лишь иногда на небольшие хронологические отрезки.

К XVI в. следует относить не только политико-дипломатическую, военную и торговую, но и духовную встречу России и Германии. По подсчетам А.Каппелера только во второй половине этого столетия в немецких государствах было издано более 100 книг и брошюр о Московии и ее народах. Начало знакомству немцев с народами России положил австрийский дипломат, барон Сигизмунд фон Гербештейн, издавший в 1571 г. «Записки о Московии».

С. фон Герберштейн прибыл в Российское государство как дипломат и, составляя записки, видел свою задачу в том, чтобы описать современное состояние страны для нужд западноевропейских читателей. Поэтому он столь точен в описайии географии и нравов этносов, проживающих в Московии. Он не просто указывает, что мордва живет в лесах. Он неоднократно уточняет, что эти леса «к востоку и к югу от реки Мокши», «по сю сторону Волги до Суры», «у Волги, ниже Нижнего Новгорода, на южном берегу». Кроме того, в сообщениях С. , фон Герберштейна следует выделить ряд принципиальных'моментов. Первый связан с характеристикой религиозных верований мордвы, второй позволяет полу-

чить представление о степени развития воинского искусства у мордовского народа. Весьма существенным фактом'«Записок о Московии» является признание их автором сходства мордвы и марийцев.

Дальнейшее развитие немецкой историографической традиции изображения мордовского края связано с работами Адама Олеария (1646г.) и Иогана Юстуса Мерца (1674 г.). Причем в труде А.Олеария наличествуют географические характеристики региона, а в диссертации И.Ю.Мерца дается описание действий повстанческих отрядов С.Т.Разина в мордовском крае. К последней примыкает вышедшее несколько ранее «Сообщение...» анонимного автора, в котором даны довольно ценные подробности жизни и деятельности Алены Арзамасской-Темниковской.

Особое место среди западноевропейских историографических традиций изображения мордовского края и народа занимает английская, у истоков которой стоит Антоний Джен-кинсон — крупный деятель «Московской компании». В 1557 — 1572 гг. он шесть раз бывал в Московском государстве и четырежды пересекал страну. А.Дженкинсон первым из англичан обратил внимание на реалии жизни мордвы того времени, выделив характеристику политического положения региона. Заслуживает внимания и сообщение английского купца и дипломата о христианизации мордовского народа. Фактически это первое европейское упоминание о политике московского правительства по отношению к мордве.

Продолжение английской традиции накопления знаний о мордовском крае и народе связано с именами Джерома Горсея и Джилса Флетчера, в основу работ которых легли не только личные впечатления, но и анализ чужих рассказов и письменных сообщений. Дж.Горсей оставил описание участия мордвы в Ливонской войне и событиях «смутного времени». Особое внимание привлекает его сообщение о наличии неких привилегий у народор Среднего Поволжья, которые были нарушены польскими ставленниками на российском престоле. Работа Дж.Флетчера более насыщена материалом. Он охарактеризовал географическое положение региона, систему управления, указал на мед как основной товар мордовского края, описал религиозные обряды мордвы. С именем Дж.Флетчера связано оформление сте-

реотипа восприятия англичанами мордвы как «дикого» и «грубого» народа.

Вытеснение англичан в 20-е годы XVII в. голландцами и английская революция нарушали связи Англии и России, что привело к консервации воззрений англичан на народы Российского государства. В их восприятии реалии XVI в. были адекватны и XVII в., и даже более позднему времени.

В начале XVII в. установились тесные связи России с Нидерландами, купцы которых вытеснили с русского рынка практически всех конкурентов. Именно в это время оформляется и голландская традиция восприятия народов и регионов Московии.

Первым из голландских авторов о мордовском крае писал Исаак Масса, характеризуя обстановку в регионе в конце 1608 - начале 1609 гг. Особое место в эволюции голландского видения России сыграли посольство Кунраада фан Кленка в 1675-1676 гг. и изданное впоследствии описание этой дипломатической миссии. Оно было составлено купцом из дворян Балтазаром Койэттом, который особое место уделил описанию участия мордовских крестьян в повстанческом движении под руководством С.Разина. Одним из источников сочинения Б.Койэтта явились записки еще одного голландца — корабельного мастера Яна Стрюйса, который в своем дневнике локализовал мордовский край в районе Мурома.

. Нидерландская традиция воспитания мордовского народа и края, сложившаяся в XVII в., не была развитой до степени детального описания этноса и региона. Сведения о мордве в сочинениях голландских авторов были в значительной степени отрывочны и не систематизированы.

Оформление шведской национальной историографической традиции накопления знаний о мордовском крае и народе произошло также в XVII в. Ее основы были заложены Петром Петреем де Эрлезундом, издавшем в 1615 г. «Историю о великом княжестве Московском». Петр Петрей первым не только в шведской, но и во всей западноевропейской литературе дал четкую и весьма точную локализацию этнической территории мордвы путем подробного описания пограничных с нею земель. Он охарактеризовал недавнее прошлое и современное ему политическое состояние мордовского народа, описал политическую систему мор-

довских земель, в которых помимо общероссийских структур существовали местные. При этом Петр Петрей останавливается на воинских обычаях и традициях мордвы. Особое место в его работе уделено описанию ряда бытовых особенностей этноса. В частности, .он дал характеристику семейных традиций, более нигде не встречающуюся.

В середине XVII в. отношения между Россией и Швецией вступили в полосу относительного благополучия. В Москве появились шведские торговые агенты, среди которых был Иоганн дё Родес. В 1653 г. он направил королеве Христине донесение с детальной характеристикой состояния российской торговли. Сообщая об ассортименте российских товаров, И. де Родес особо выделил воск, добываемый в мордовском крае. Кроме того, он выделял регион как возможную опорную базу в борьбе с набегами кочевников. Донесения И.де Родеса послужили источником книги Иоганна Кильбургера о торговле в России. Практически идентичными являются их тексты описания мордовского воска как предмета торговли, аналогичны выделяемые ими причины сокращения торговли воском и т.п.

В исторической литературе довольно прочно утвердилось мнение о том, что Франция познакомилась с Российским государством и населяющими его народами значительно позже других европейских государств. Оно является обоснованным, так как первым французским автором, столкнувшимися с российской действительностью, был военный наемник, капитан Жак Маржарет (точнее Маржерэ) — участник событий «смутного времени». Применительно к нашей теме представляет интерес его сообщение об участии мордовских воинов в действиях общероссийского войска.

Несомненную роль в развитии французской традиции накопления знаний о мордовском народе и крае сыграл иезуит Филипп д' Авриль, который в 1687 г. проехал через •самую гущу мордовского населения. Основное внимание он уделил состоянию проповеди христианства среди мордовского населения. Им был охарактеризован очень сложный процесс взаимодействия в идеологических воззрениях, мордвы традиционных языческих верований и христианства.

Французская историографическая традиция накопления знаний о мордовском края и народе не является развитой. Слишком был мал фактический материал, которым распола-

гали французские авторы. Кроме того, несмотря на общую гуманистическую направленность, французская литература вплоть до вольтеровских времен не могла избавиться от некоторой предубежденности в своих суждениях о народах России.

Вторая половина XV-XVII вв. - время существенных изменений в гуманитарном знании Западной Европы. Человеку впервые открылась причинность окружающего его мира. Авторы, сохраняя конечную причинность за небесами, все реже обращались за помощью божественного промысла, ограничиваясь поисками первопричины внутри эмпирически наблюдаемого мира. Впервые была осознана историческая ретроспектива — история и культура народов стали рассматриваться через призму глубины исторического времени.. На этом фоне сложились западноевропейские национальные историографические традиции накопления знаний и восприятия отдельных народови регионов Российского государства, в том числе мордовского края и этноса.

Исследователи отмечали скудность сведений о финно-угорских народах в источниках западноевропейского происхождения. Но несмотря на это можно говорить о существовании определенных представлений и знаний о мордовском народе и края в западноевропейских странах. Необходимо подчеркнуть неравномерность процесса их возникновения. В некоторых случаях можно говорить об устойчивой сложившейся традиции, прерываемой лишь иногда на относительно небольшие хронологические отрезки. Примером могут служить представления о мордовском народе и крае, существовавшие в Италии, Англии. В ряде случаев возможно, на наш взгляд, говорить о неоформившейся историографической традиции, для которой характерны прерывистость и в какой-то мере отрывочность сведений (Германия, Швеция). Наконец, существует ряд стран, в которых известия о мордве появлялись спорадически, от случая к случаю. Поэтому можно констатировать наличие представлений о мордовском крае и народе при отсутствии традиции их восприятия (Франция).

В третьем параграфе анализируется процесс отражения этнической территории мордвы на западноевропейских картах XV-XV!I вв.

Составной частью западноевропейского .знания о мордовском края и народе в XV-XVII вв. является достаточно обширный картографический материал, основы которого были заложены итальянцами при создании компасных карт, или портоланов.

Венцом итальянской картографии стала карта мира, составленная камальдуленским монахом из монастыря Св. Михаила ди Мура'ндо Фра-Мауро при помощи знаменитого венецианского мастера Андреа Бьянко в 1459 г. Среднее Поволжье на карте Фра-Мауро изображено как область поворота на юг реки Edil или Vulga (Волга), текущей до этого на восток. На мордовских землях Фра-Мауро сделал надпись «Rossia Negra» («Черная Русь»), Для обозначения собственно этнической территории мордовского народа'картограф использовал термин «p.Mordua». По его мнению, земли мордвы граничат на севере со страной Permia, на юго-востоке — с народом meschiera.

Существенное воздействие на развитие западноевропейской картографии оказали «Записки о Московии» С. фон Герберштейна. В 1546 г', увидела свет, карта Московии, автором которой являлся известный немецкий художник и картограф Августин Хиршфогель. Для обозначения этнической территории мордвы им был употреблен термин «mordua populi». Мордовские земли были ограничены картографом Окой на севере, лесами в бассейне Суры на востоке, Доном на юге',-Мокшей и Рязанскими землями на западе. Подобное изображение вполне согласовывалось с текстом С. фон Гербейштейна.

Дальнейшее развитие картографической традиции изображения мордовского края и народа связано с переизданием «Записок о Московии» С.фон Герберштейна и калькированием карты А.Хиршфогеля. Впервые это было предпринято в 1551 г., когда в Базеле сочинение С. фон Герберштейна было издано в типографии Иоанна Опорина (Хербста). В 1556 г. издание было повторено в расширенном виде. Ба-зельские издания были снабжены картами, в основу которых автор положил изображение А.Хирифогеля. Однако при этом на первой карте оно было чрезвычайно упрощено. Автор убрал изображение лесов в бассейне Суры, в Рязанской земле, Мокша изображена по отношению к Оке почти под прямым углом и т.д. Подобное упрощение можно объяс-

нить наличием вбазельском издании второй, так называемой «лесной» карты, на которой вся территория мордвы Изображена покрытой лесом.

К венецианскому изданию С.фон Герберштейна была приложена карта, выполненная известным картографом Джакомо Гастальдо. В 1562 и 1566 гг. она была выпущена отдельно. Для обозначения этнической территории мордвы им был употреблен термин «Mordva pop». Ее локализация отличалась достаточной точностью. Дж. Гастальдо ограничил мордовские земли Волгой на северо-востоке, Окой на севере, Мокшей и Рязанскими землями на западе, Доном на юго-западе, лесами у истоков Суры на юге, Сурой на юго-востоке.

В 1562 г. вышла в свет карта А.Дженкинсона, который в отличие от уже известных западноевропейских карт поместил территорию мордвы в бассейне Дона. Она интересна тем, что является первой картой, на которой, по всей видимости, изображен г.Темников. В то же время следует отметить, что локализация мордвы на карте не соответствует путевым заметкам А.Дженкинсона. Кроме того, карта противоречит политическим реалиям 1562 г.

Дальнейшее развитие западноевропейской картографической традиции изображения мордовского края и народа связано с именем Каспара Вопелиуса, который поместил мордву на карте Европы (1566 г.) в центр области Sarmafia, ограничив территорию на севере Окой и Нижним Новгородом, на востоке — Волгой, на юге — Сурой и областью Materi

Существенный вклад в развитие западноевропейской картографии внесла фламандская школа, наиболее выдающимися представителями которой были А.Ортелий и Г.Мер-катор. В 1570 г. в свет вышел составленный А.Ортелием атлас современной ему географии — «Theatrum Orbis Terrarum», включивший в себя карту России. Мордовский край и народ на ней помещены в бассейне Дона, что смещает их территорию значительно к югу. В отличие от А.Ор-телия Г.Кремер, более известный под латинизированной фамилией Меркатора, при изображении мордовских земель попытался учесть весь объем знаний, которым располагали к этому времени западноевропейские ученые. В результате появился своеобразный «компромисс». Мордовские земли

были изображены им не под Нижнем Новгородом как у К.Вопелиуса и А.Хирмфогеля, а южнее в обрамлении густого лесного массива. Однако их расположение севернее предложенного А.Дженкинсона.

В XVII в. спрос на карты в Западной Европе продолжал стремительно расти, однако они были далеки от совершенства, давая порой устаревшие сведения о народах России.

В 1613 г. голландский картограф Гессель Герритс издал карту России, крайне противоречивую с точки зрения отражения происходивших в мордовских землях политических процессов. С одной стороны, автор помещает мордву вне пределов Российского государства, что явно не соответствует тогдашней действительности. С другой стороны, на карте на территории мордовских земель обозначена засечная черта, построенная по решению русского правительства в конце XVI — начале XVII вв.

Началом XVII в. датируются работы Исаака Массы, на которых изображение этнической территории мордвы нетрадиционно для западноевропейских карт. На карте России (1612 г.) автор ограничил мордовские земли на севере и северо-востоке рекой Мокшей, за которой поместил лесной массив и территорию марийцев, на западе — землей «\Л/о1о<Итега», на юге — Доном. На более поздних картах И.Масса попытался внести некоторые уточнения в территориальное размещение мордвы. Помимо повторения данных общей карты России И.Масса ввел термин «Могс1оу/|'1Ь>, который территориально покрыл земли к югу от Оки и разбивается пополам землями нагорных марийцев. Данное уточнение позволило автору более адекватно передать территорию мордвы, чем это сделано на аналогичных картах того времени.

В середине XVII в. нидерландская картографическая школа пришла в упадок и центр западноевропейской картографии переместился во Францию. Основателем французской картографической является Николай Сансон, на картах которого изображение мордовского края не обличалось оригинальностью. Однако следует выделить один момент — внимание картографа на внутреннее политическое деление изображаемых им регионов. Причем эту черту наследовал и сын Н.Сансона Гийом, продолживший его дело. Этническая территория мордовского народа на карте России Г.Сансона

(1674 г.) в политическом отношении изображена разбитой на две части. Основная часть помещена по р.Мокша и на изображении дана надпись «Tartares de Mordwa». Меньшая часть включена в состав Нижегородского княжества (Duche de Nisi Novocorod), которое охватывало у Г.Сансона правобережье Волги с Темниковым и Арзамасом и лесистое левобережье вплоть до Чухломы и почти до Ветлуги.

Развитие западноевропейской картографии в XV-XVII вв. показало, что в ее рамках шел процесс фиксации и уточнения этнической территории мордовского народа, известного в странах Европы по письменным источникам. Картографические изображения подкрепили эмпирические данные о мордве, содержащиеся в записках путешественников, дипломатов, торговцев и т.д. Тем самым они способствовали началу формирования научных знаний о мордовском крае и народе в западной историографии.

Во второй главе «Мордовский край и народ в западной историографии XVHI-XIX вв.» анализируется процесс перерастания эмпирических данных об этносе и регионе в научное знание, выявляются его критерии, раскрывается освещение западной историографией XVIII в. отдельных вопросов истории и культуры мордовского края и народа, обобщается оформление тематики западной науки в XIX в. применительно к основным проблемам истории и культуры края и народа.

В первом параграфе рассматривается историографическая ситуация, существования в западной науке в XVIII-XIX вв.

Конец XVII-XVIII вв. явились временем расцвета западноевропейской историографии, посвященной российской тематике. Интерес к России заметно вырос уже в начале XVIII в. и усиливался по мере укрепления ее позиций в международных делах. Западноевропейские авторы впервые начали осознавать значение петровских реформ, возвысивших страну до крупнейшей державы. Кроме того, помимо свидетельств наемников у западноевропейцев появился дополнительный канал информации. В глубь России после Полтавской битвы были направлены пленные шведы. В качестве места ссылки выступали и города мордовского края. В эпоху бироновщины в Россию мощным потоком хлынули выходцы из Германии, в том числе и ученые. То,

что было привнесено ими довольно часто называли идейной бироновщиной. В какой-то мере это так, ибо долгие годы Академия наук, где преобладали ученые-немцы была инородним телом в России. Однако именно этот факт позволяет рассматривать их взгляды как проявление западной историографической традиции восприятия народов Российской империи.

В XIX в. происходит дальнейшее изменение историографической ситуации, связанное сг. возможностью более широких контактов западных исследователей с российской действительностью. Связано это с войнами начала XIX в., в результате которых многие пленные солдаты наполеоновской армии оказались в провинциях России. Особую роль в изменении историографической ситуации сыграла русско-шведская война 1808-1809 гг., вследствие которой в состав Российской империи н^ правах автономного Великого княжества была включена Финляндия.

XIX в. — время интенсивной экспедиционной работы в мордовском крае. В 1826 г. здесь побывал будущий академик А.Шегрен. В 1857 г. в регионе работал А.Алквист, выявивший ареал расселения мордвы, отметивший ее бинар-ность и записавший ряд образцов устно-поэтического народного творчества.

Качественно новый этап полевых исследований мордовского края и народа падает на конец XIX в. и связан с экспедициями, организованными Финно-угорским обществом. Они традиционно именуются в финской историографии «великими исследовательскими путешествиями» (М.Корхонен). Руководителем одной из первых экспедиций общества был А.Хейкель. В 1884 г. он побывал в поселениях мордвы-терюхан (Нижегородская губерния) и мордвы-каратаев (Казанская губерния). Позднее он объездил Тамбовскую, Пензенскую, Самарскую и Симбирскую губернии, где изучал образцы материальной культуры мордвы.

Следующим исследователем, направленным в мордовский край Финно-угорским обществом, был Х.Паасонен. В 1889-1890 гг. он посетил на территории современной Мордовии села Алькино, Отрадное (ныне Хлыстовка), Большое Марёсево. В 1890,1898-1899, 1901 гг. его экспедиции охватили практически все районы расселения Алордвы..

Показателем изменения историографической ситуации явилось возникновение и развитие в странах Западной Европы в XVIII в. первых научных финно-угорских центров! Их оформление связано с деятельностью ряда европейских университетов. • Наиболее крупным из них был Упсальский университет (Швеция), основанный еще в 1477 г. архиепископом Якобом Ульфсоном. В XVIII в. в университете сформировался один их первых финно-угорских центров, связанный с именами Э.Бенцелиуса, Е.Бреннера, Г.Брене-ра. Со временем с ним стал соперничать Университет в Геттингене, основанный в 1737 г. Он поддерживал наиболее тесные связи с Россией, пополняя университетскую этнографическую коллекцию его сотрудники существенно продвинули вперед изучение восточных финно-угров.

Развитие университетских финно-угорских центров получило дополнительный толчок в начале XIX в., когда в высших учебных заведениях стали утверждаться новые принципы обучения. Их реализация ускорила процессы организационного оформления научных центров. Достаточно ярко это просматривается в Финляндии, где оформилась школа «романтиков» в университете Турку, с которой связаны имена Э.Леннрота, Д.Рунеберга и др. В 1827 г. пожар в Турку почти полностью уничтожил город и университет был переведен в Хельсинки (Гельсингфорс). В 1831 г. по инициативе его сотрудников было создано Финское литературное общество, ставшее почти на полвека координационным центром исследований истории и культуры финно-угорских народов.

Во второй половине XIX в. формирование финно-угро-ведческих структур шло достаточно интенсивно. В 1850 г. был утвержден статус кафедры финского языка в Александровском университете в Хельсинки, 1876 г. —создано «Обг щество родного языка». Были основаны первые финно-угорские журналы - «Kieletflr» и «Virittfljfl». В июне 1882 г. при Научном обществе Финляндии была открыта секция финно-угроведения, а 15 ноября 1883 г. финский Сенат утвердил статус Финно-угорского общества. Вскоре после своего основания общество, начало издание международного журнала — «Journal de la Société Finno-Ougrienne». В 1890 г. в связи с увеличением объема и количества тем исследований было принято решение об издании серии монографий — «Mémoires de la Sociele Finno-Ougrienne». С

1901 г. по инициативе профессоров Э.Сетяля и К.Крона началось издание журнала «Finisch-ugrische Forschungen».

Таким образом, в течение XVIII-XIX вв. организационно оформились основные финно-угорские научные центры, существующие до настоящего дня. Одновременно сложилась система печатных органов, обеспечивающих бесперебойную публикацию и введение в научный оборот проведенных исследований.

К концу XVII в. в Западной Европе сложился существенный блок сведений, охватывающий массу эмпирических данных о мордовском края и народе. Их осмысление и трактовку уже невозможно было производить на основе средневековой идеи божественного творения мира и народов. Необходим был методологический переворот, который позволил бы рационалистически, в духе нового времени трактовать уже имеющиеся факты. Он был осуществлен великим немецким философом Г.В. фон Лейбницем. Им была выдвинута идея, согласно которой вопросы происхождения народов могут быть решены путем сравнения языков и установления родства между ними. В рамках данной теории Г.В. фон Лейбницем была высказана гипотезу о финно-угорской семье народов и вхождения в нее мордвы.

Применение идеи сравнительности подготовила почву для признания равноправия народов. Уже Дж. Вико выступил с критикой «тщеславия наций» — некритического, иногда даже фантастического убеждения в своей исключительности и в своем превосходстве над другими народами. Он был поДдержан французскими просветителями XVIII в., которые выдвинули требования уважения' свободы наций и неотчуждаемости этнических территорий.

В XVIII в. была поставлена проблема особенностей развития тех или иных регионов и этносов. Стремление ее разрешить привело целый ряд мыслителей к идеализации нравов и порядков так называемых «диких» народов (Ж.-Ж.Руссо, Д.Дидро и др.). В то же время подчеркивалась связь отдельных общественных явлений с этническими процессами (Ш.Монтескье). Стремление выявить особенности народов привело к возникновению их деления на «дикие», «варварские» и «цивилизованные». В качестве критерия этнической классификации было "предложено брать политическую сторону явлений. Позднее был выработан подход,

связанный с именем англшлского-политэконома А.Смита. Он подчеркивал зависимость различий между народами от экономических факторов, в частности, труда.

Идеи французского просветительства оказали существенное воздействие на развитие гуманитарных наук. Одна из них — о самобытности наций — получила дальнейшее развитие у немецких мыслителей. К ней обратился уже И.Г.-Гердер, писавший о разнообразии задатков не только отдельных людей, но и целых народов. При этом идея этнической специфики у немецкого мыслителя дополнялась рассуждением о региональных особенностях, специфике того или иного края.

Логическим продолжением идей И.Г.Гердера явилось представление о народе (нации) как автономном «историческом индивидууме», носителе особой формы человеческого духа со строго определенными законами саморазвития и языковым статусом. Настоящее и будущее национальной общности понималось как проекция «национальной души», которая как духовнонравственная субстанция (т.е. сосредоточение идеальных прообразов или моделей национального бытия) первоначально проявилась в самосознании народа, а затем уже воплощалась в процессах его жизнедеятельности (И.Фихте, Г.Гегель, Г.Ле-Бон).

На базе просветительских идей равенства народов и постулатов немецких мыслителей об этнической самобытности оформились методологические принципы финно-угристики XIX в. Для них характерна некоторая абсолютизация языковых процессов, идея их доминирования в историческом и культурологическом процессах. Отсюда мыслъ о несравненной ценности языка как основного элемента этнической и культурной идентификации, интерес к проблемам языковой ассимиляции (Э.Леннрот и др.).

Под воздействием сравнительного языкознания, в обстановке национального подъема и растущего интереса к народной культуре в начале XIX в. в европейских' странах сложилось направление, ориентированное на изучение фольклора — «мифологическая» школа. В финно-угроведении ее идеи нашли благотворную почву в среде «туркских романтиков» и их последователей. Основными методологическими принципом, сформированным данным направлением, была идея о выражении народного сознания, «духа» народа в

основных формах духовной культуры. На ее базе возникла очень своеобразная, по-своему стройная и последовательная общеисторическая схема.

По мере развития финно-угристики на смену «мифологической» школе пришел географо-исторический подход, сформулированный Ю.Круном. Он, соглашаясь в принципе с идеей самобытности этносов, настаивал на изучении исто-рико-этнографического,взаимодействия культур. По его мнению, самозарождение может иметь место лишь в отдельных случаях, когда речь идет о простейших культурных единицах, схожесть же сложных по построению явлений культуры может быть объяснена только заимствованием. Появление подхода Ю.Круна связано с перенесением на почву финноугроведения эволюционизма с его представлением об историческом развитии общества и конкуренции как двигателе этого развития.

Если развитие финно-угорской этнологии шло под воздействием эволюционизма, то археология была ориентирована на идеи древнего единства финно-угорских народов. Существенное воздействие на нее оказали труды датского ученого И.Ворсо, который доказал возможность использования археологических материалов для создания гипотез об этнических процессах древности.

Изучение собственно политической и социально-экономической истории финно-угорских народов протекало в XIX в. на основе различных в методологическом плане философских и социально-политических учений. Среди них стоит выделить теорию французского социолога и философа А. де Токвиля, который поставил проблему взаимодействия «малой» и «большой» наций. Особо отметим марксизм, который содержал в себе попытку синтеза социально-экономических, политических и этнических сторон процесса исторического развития.

XVIII — XIX вв. — время становления профессиональной науки гуманитарного профиля. Оформились языкознание, фольклористика, этнология, археология, история. На их базе стало складываться финно-угроведение какспециальная дисциплина. Сложились основные финно-угорские научные центры и система печатных органов, обеспечивающих введение в научный оборот результатов исследовательской деятельности. На основе рационалистического объяснения

исторического развития сформировались подходы к анализу действительности.

Во втором параграфе освещаются основные проблемы истории к культуры мордовского народа и края, разрабатываемые западными авторами в XVIII в.

Конец XVII — начало XVIII вв. характеризуется широким проникновением европейцев в различные регионы России. Среди последних были представители ордена иезуитов. Отмечая их вмешательство во внутренние дела Российского государства, следует иметь в виду и иную сторону их деятельности1. Историческое развитие иезуитского миссионерства привело к перемене местами его целей и средств: знакомясь с языками и обычаями народов, они способствовали обогащению западноевропейской науки. Данный тезис достаточно хорошо иллюстрируется мордовским материалом. В 1698 г. папский миссионер в Москве Геральд а Санта Крус в письме к Франциску Дубскому проанализировал возможности проповеди католицизма среди мордвы. Закономерным развитием писем Геральда а Санта Круса являются послания Франциска Эмилиана (1699 г.), Иоанна Милана (1712 г.). Иезуиты явились продолжателями традиций накопления эмпирических данных, что в условиях скудости западноевропейского материала также было достижением.

В начале XVIII в. в мордовском крае дважды (1702 и 1707 г.) побывал голландский путешественник Корнелий де Бруин, оставивший путевые заметки в виде дневника. Им были зафиксированы названия практически всех пунктов региона, где ему удалось побывать. Голландский путешествен- • ник стремился информировать о мельчайших деталях быта населения мордовского края (дороги, мосты через р.Мокшу, цены на рынке г.Инсара и т.д.). Амстердамские издания К. де Бруина сопровождались двумя картами России, одна из которых отразила путь путешественника. Изображение мордовской территории на ней традиционно для западноевропейской картографии XVIII в., традиционна и надпись — «Таг1агез йе МогсМа».Однако впервые в западной картографии в таком объеме были зафиксированы селения мордовского края.

В петровское же время в России побывал английский корабельный мастер Дж.Перри, издавший по возвращению

на родину «Повествование о России». Он имел контакты с мордвой на строительстве канала Волга-Дон, в необычных для нее условиях, вдалеке от дома, когда часть несла воинскую службу пс охране работ по строительству канала, а другая часть трудилась на земляных работах. Все это сказалось на свидетельствах английского наблюдателя, которые носили случайный характер.

Начало становления профессиональной научной мысли в Западной Европе применительно к истории и культуре мордовского края и народа связано с именем голландского исследователя Николаса Витсена, опубликовавшего в 1692 г. трактат «Северная и Восточная Тартария». В нем автор выделил специальный раздел, включивший в себя краткую характеристику местожительства мордовского народа, его этнических черт и языка. Анализ текста Н. Витсена свидетельствует о переходном характере его заметок о мордовском крае и народе. Он как бы стоит на границе между чисто эмпирическими сведениями, характерными для национальных историографических традиций XIV—XVII вв., и профессиональной наукой XVIII в.

Н.Витсен испытал на себе благотворное воздействие идей Г.В.Лейбница, с которым имел переписку. Аналогичное можно утверждать и о Генрике Бреннере, который в ходе работы в качестве секретаря шведского посольства в Персию столкнулся с народами Среднего Поволжья. В 1723 г. вышла в свет его работа с характеристикой мордвы, ее культуры и религии. Г.Бреннер совершил подлинное открытие, он первым из ученых перестал относить мордовский народ к тюркской языковой семье.

В историографии сложилась традиция отводить особое место в развитии финно-угристики Филиыпу Иоганну Стра-ленбергу (Табберту), выпустившему в 1730 г. труд «Северная и восточная часть Европы и Азии». Ф.И.Страленберг достаточно точно локализовал районы расселения мордвы, зафиксировал 28 мордовских слов, описал бытовые реалии, этнографические детали, связанные с религиозными верованиями. Он же явился автором карты России, на которой изображение мордовского края является традиционным. Здесь стоит отметить, что в отдельных экземплярах книги Ф.И.Ст-раленберга встречается более ранняя карта, составленная картографом Германом Моллем.

Особую роль в развитии западной историографии XVIII в. сыграл Герард Миллер, долгие годы живший в России и составивший «Описание живущих в Казанской губернии языческих народов...». Он первым достаточно подробно охарактеризовал политику Российского государства по отношению к «инородцам». Им было зафиксировано 313 мордовских слов, преимущественно эрзянских. Г.Миллер — один из первых зарубежных исследователей обратившихся к проблеме государственного управления Средним Поволжьем, в частности, мордовским краем в XVI-XVII вв.

Разработка частных проблем истории и культуры мордовского края позволила ученым XVIII в. накопить существенный фактический материал и перейти к комплексному изучению региона. Постановка проблем именно в этой плоскости связана с деятельностью академика Петра Симона Палласа, центральное место в творчестве которого занимают пятитомные путевые заметки «Путешествие по разным провинциям Российской империи» (1771-1776 гг.).«Основной труд П.С.Палласа является весьма своеобразной работой, вобравшей в себя черты как источника (дневник, путевые заметки), так и научного исследования.

П.С.Паллас был в первую очередь естествоиспытателем. Именно поэтому его внимание прежде ^сего привлекли природно-географические характеристики мордовского края. Он был первым исследователем, изучившим Окско-Клязь-минское междуречье, описавший практически всю северо-западную'окраину Приволжской возвышенности. П.С.Паллас был первым ученым, исследовавшим природные богатства мордовского края (известняк, железная руда и т.д.).

Таким образом сложился первый, назовем его естественнонаучным, блок информации, содержащейся в труде П.С.Палласа. Ученый первым охарактеризовал географию и природу мордовского края, заложив тем самым базу развития региональных отраслей геологии, биологии, зоологии и иных смежных наук.

Второй блок информации можно назвать этнографическим, поскольку П.С.Паллас дал описание мордвы практически всех территорий, которые он посетил. Первоначально П.С.Паллас соприкоснулся с северными эрзянскими группами мордвы, проживающими в районе р.Пьяны, и констатировал ее сильную русификацию. С мокшанами он столкнул-

ся несколько позднее. Разделение мордвы на мокшу и эрзю, которое было воспринято П.С.Палласом как факт, заставило его высказаться более или менее определенно по поводу их взаимоотношений и различий. Он охарактеризовал бытовые реалии мокши и эрзи, отметил особенности их антропологического облика, описал хозяйственный уклад.

Третий блок информации, содержащейся в трудах П.С.Палласа, касается экономики посещенных им регионов. Он констатировал ведущее место в хозяйстве мордовского края сельскохозяйственного производства, благоприятные условия для его развития, описал скотоводство в регионе, включая конные заводы. В труде П.С.Палласа содержится детальная характеристика промышленного производства в мордовском крае, как казенного, так и частного.

С именем П.С.Палласа связано одно из главных научных предприятий второй половины XVIII в. в области филологии — издание сравнительного словаря всех языков и наречий земного шара, который включал и мордовский материал.

Анализ трудов П.С.Палласа свидетельствует о том, что к концу XVIII в. в западноевропейской историографии стал завершаться процесс перерастания эмпирических данных о мордовском народе и крае в науку. Несмотря на то, что его работа носит характер путевых заметок она является этапной. До П.С.Палласа ни один из западноевропейских авторов не дал такой полной, можно сказать системной, картины жизни мордовского народа и края.

Во второй половине XVIII в. на основе накопившегося фактического материала и первых научных разработок стало возможным написание сводной работы о народах России, в том числе мордовском. Так появилось в 1776-1780 гг. «Описание всех в Российском государстве обитающих народов», принадлежавшее перу немецкого ученого Иоганна Готлиба Георги.

Очерк о мордовском крае и народе в работе И.Г.Георги представляет собой первое в западной историографии обобщение научного характера, логически построенное, с жесткой внутренней структурой. Первоначально автор дал характеристику этнической территории мордовского народа и констатировал изменения в его демографии. Следом он четко очертил этническую структуру народа, выделив два субэтноса — мокшу и эрзю. При этом П.Г.Георги попытался определить меру различия между субэтносами и чисто бы-

31

товое проявление непохожести. Он дал небольшую по объему антропологическую характеристику мордвы, которая переросла в «Описании...» в психологическую. Автор попытался выявить наиболее характерные черты национального менталитета и определить степень влияния на него. Немецкий ученый обратил особое внимание на экономический уклад мордовский селений. Его характеристика не так детальна, как у П.С.Палласа, однако она, пожалуй, более интересна, так как суммирует, обобщает многие факты, а не констатирует единичные.

Параллельно с исследованиями обобщающего плана в Западной Европе появились компилятивные работы, в которых наличествовали сюжеты о мордовском крае и народе. Причем, в отдельных из них содержались сведения, которые более нигде не приводились. Так, Н.Г.Леклерк дал описание обычая лечения заболевавшего у мордвы.

8 XVIII в. в ходе складывания и развития профессионального научного знания о мордовском крае и народе произошло столкновение различных национальных моделей их восприятия. При этом сложившиеся стереотипы и трафареты прекращали свое существования. Однако они не исчезали бесследно, их осколки ложились в основу науки ХУШ в., порождая ее определенную амбивалентность. Данное свойство просматривалось уже в работах Н.Витсена, Г.Бреннера, Л.Шобера, у ученых середины и второй половины века оно усиливалось. Их работы сочетали в себе новые подходы, в ряде случаев новую методологию, с привычкой, характерной для XVI-XVI1 вв., констатацией фактов.

Переход от эмпирии к научному знанию о мордовском крае и народе растянулся на сотню лет и его можно представить в виде ряда этапов.

Начало первого этапа следует датировать выходом в свет работы Н.Витсена «Северная и восточная Татария». Труд голландского ученого был этапным в том смысле, что вобрал в себя наряду с типичными материалами о мордве нарождающейся новый подход к ее истории и культуре. Однако для данного этапа все же типичными являются работы, в которых продолжал накапливаться фактический материал.

Второй этап связан с гипотезой Г.В. фон Лейбница и его последователей о принадлежности мордовского народа

не к тюркам, как считалось ранее, а к финно-уграм. В основу изысканий была положена идея сравнения языков, что привело к некоторому выпячиванию лингвистических исследований. В то же время многие из записанных западноевропейцами мордовских слов не были четко локализованы. К 70-м годам XVIII в. гипотеза о родстве мордовского народа с финно-уграми была доказана,- что знаменовало завершение второго этапа.

Третий этап характеризуется работами системного характера, авторы которых не только обобщали, но и анализировали материал. Причем начинает превалировать не лингвистическое, а этнографическое исследование. Наконец, с выходом работ П.С.Палласа и И.Г.Георги явственно стало просматриваться завершение процесса перерастания эмпирических данных в научное знание.

Развитие западной историографии XVIII в. подготовило почву для возникновения первых научных концепций начала XIX в. по истории и культуре мордовского народа.

В третьем параграфе анализируются основные проблемы истории и культуры мордовского края и народа, освещаемые западными авторами XIX в., отмечаются исследователи, в работах которых рассматриваются эти вопросы, обобщается процесс возникновения специализации в финно-угроведении.

В XIX в. западная историческая наука прошла сложный путь концептуального развития от научного романтизма к позитивизму. Подобные тенденции характерны и для изучения в западной историографии истории и культуры мордовского края и народа. Проявлением научного романтизма можно считать стремление финно-угроведов мистифицировать модель исторического развития финно-угорских народов. По мнению английского исследователя М.Браниа, в ходе этого процесса «создается национальное прошлое», отличающееся «исторической достоверностью, духовной зажностью и моральной бесспорностью».

Перерастание научного романтизма в позитивизм в финно-угристике произошло под воздействием двух факторов. Во-первых, начался скрупулезный поиск фактов, сопровождаемый беспрецедентным исследованием источников, во-вторых, путем обобщения фактов была предпринята попытка вырастать определенные закономерности историче-

ского развития финно-угорских народов и территорий. Общая тенденция развития финно-угристики совпала с развитием западной историографии в целом.

Показ развития изучения истории и культуры мордовского народа и края через призму деятельности отдельных исследователей является апробированным. 8 связи с этим имеет смысл идти этим же путем.

Одним из ведущих финно-угроведов первой половины XIX в. был А.И.Шегрен (1794-1855), который первым из западноевропейских исследователей побывал в мордовском крае. Одновременно с ним работали Ф.Видеман (18051887), поставивший проблемы прародины финно-угорских народов, и А.Регули (1819-1858), который первым попытался обобщить материал о мордовском крае и народе, собранный венгерскими исследователями и путешественниками.

Важной вехой в истории финно-угристики явилась деятельность М.А.Кастрена (1813-1852) — первого профессора финского языка и литературы Гельсинфорского университета. В лекциях об алтайских народах он систематизировал данные по всем финно-уграм, в том числе и по мордве. Исследователь проанализировал этнографические реалии, историческое развитие, фольклор и язык народа.

Определенное место в истории изучении мордовского края и народа в середине XIX в. занимали труды П.Хун-фальви (1810-1891), И.Буденца (1836-1892), посвященные проблемам языкознания, и Д.Э.Европеуса (1820-1884), развивавшего идеи параллелей в культурах народов мира.

Несмотря на заслуги финно-угроведов первой половины XIX в., подлинный переворот в изучении истории и культуры мордовского края и народа связан с исследователями второй половины XIX в. Первым среди них стоит назвать А.Э.Алквиста (1826-1889), исследовавшего фольклор, язык, материальную и бытовую культуру. Большой вклад в развитие финно-угроведения внес один из организаторов Финно-угорского общества О.Доннер (1835-190Э) — автор интересной, но мало кем замеченной работы «Культурное состояние финнов и мордвы до их разделения», в которой был сделан принципиальный вывод о наличии общих черт и элементов в материальной и духовной культуре финского и мордовского народов. Кроме того, им анализировались па-

родигмы прародины финно-угров, был обобщен мокшанский и эрзянский языковой материал. О.Доннер — автор первой западноевропейской карты, на которой были разграничены районы расселения мокши и эрзи. Отдельные вопросы истории и культуры мордвы поднимались в исследованиях шведского лингвиста К.Б.Виклунда (1868-1934), профессора Гель-сингфорского университета А.Генетца (1848-1915) и основателя «младограмматической школы» в финно-угристике Э.К-Сетяля (1864-1935).

Вторая половина XIX в. характеризуется подъемом финно-угорской этнографии и фольклористике. У их истоков стоял известный финский фольклорист Ю.Крун (1835-1888), пришедший к выводу о том, что региональные локальные варианты произведений устно-поэтического творчества финно-угорских народов находятся в непосредственной зависимости от соседней в географическом отношении традиции. Особую роль в становлении проблематики истории и культуры мордовского народа сыграл венгерский ученый Ф. Варна. Вышедшая в 1879 г. в Будапеште его работа о мордве является по сути дела первым в Западной Европе исследованием по истории и этнографии мокшан и эрзян. Следом к анализу этнических реалий мордвы на примере свадебных обычаев и обрядов обратился лондонский исследователь Дж.Эберкромби. Причем в его работе наметилась ставшая традиционной при исследовании связь истории, этнологии и фольклористики. Дж.Эберкромби был не только серьезным исследователем, но и крупным организатором науки. Именно его финансовая поддержка позволила финно-угроведам приступить к глубокому и системному изучению мордовского края и народа. На его стипендии работали такие выдающиеся исследователи как Х.Паасонен и А.Хейкель.

Заслуги Х.Паасонена (1865-1919) в деле изучения мордовской истории и культуры настолько велики, что их трудно переоценить. В центре его внимания находились вопросы мордовского языкознания, в области которого вершиной является многотомный «Мордовский словарь» (издается с 1990 г.). Широко известны работы Х.Паасонена в области мордовского устно-поэтического народного творчества. Он пришел здесь совершенно к иным выводам о метрике мордовской народной поэзии, чем его предшественники. Его архив мордовского фольклора публикуется до настоящего

времени, общий объем изданного составил 10 томов (4552 страницы). Гораздо меньше повезло историческим и исто-рико-этнографическим материалам Х.Паасонена, его заметкам по демографии мордвы и статистике. При жизни финский исследователь опубликовал несколько работ о первобытной религии финно-угорских народов, написал раздел по мордовской религии и этике для энциклопедии под редакцией Я.Хастингса. После смерти увидела свет его статья с гипотезой о локализации прародины финно-угорских народов на севере Урала, на границе Европы и Азии.

Существенную роль в изучении истории и культуры мордовского края и народа сыграл А.О.Хейкель (18511924), основное внимание которого было обращено на анализ материальной культуры. В 1886 г. увидела свет его работа, посвященная мордовскому жилищу. Спустя два года эта тема была развита им в исследовании о постройках финно-угорских народов, в котором несколько глав было посвящено описанию риг, амбаров, бань и изб мордвы. Большой интерес представляет работа А.О.Хейкеля об одежде и орнаменте мордвы (1899 г.), в которой впервые был поставлен вопрос о локальных вариациях мордовского народного костюма, рассмотрена эволюция вышивки.

Вышеназванные исследователи внесли существенный вклад в разработку проблем истории и культуры мордовского края и народа в XIX в. Однако западная историография истории региона и этноса не сводима только к этим именам. Мордовский материал присутствует в работах Э.Вестермар-ка, Ю.Липперта, К.Маркса, Л.Г.Моргана, Ф.Ратцеля, В.Тома-шека, В.Томсена, П.Шафарика. Дж.Дж.Фрэзера и др. И его трактовка заслуживает серьезного рассмотрения, что возможно при анализе проблематики западной историографии XIX в.

Складывание проблематики истории и культуры мордовского края и народа в западной историографии XIX в. и появление в связи с этим узко специализированных исследований является показателем формирования подлинно научного восприятия региона и этноса. Понимая всю условность вычленения той или иной проблемы и размытость ее границ выделим некоторые вопросы, изучение которых в XIX в. представляется приоритетным в западной литературе.

Для западной историографии XIX в. характерны идеи финно-угорского родства, воплощением которого являлась языковая семья, включавшая в себя и мордовский народ. Они получили широкое распространение, но при этом воз-, никла потребность 8 более научном и веском, чем это делалось ранее, обосновании родства финно-угров. В связи с этим стала формироваться мысль о соответствии языковой общности этнической и, что самое показательное, предпринимались попытки поиска родства финно-угров с иными народами мира, преимущественно тюркскими (П.Ша-фарик, М.Кастрен, Ю.Липперт).

Проблематика финно-угорского родства закономерно продолжалась в исследованиях по вопросам прародины финно-угров, поиски которой породили целый ряд гипотез, по поводу ее дислокации. Достаточно широкое хождение в XIX в. имела идея А.Шлецера, который считал финно-угров европейцами и располагал территорию их прародины на Волге и в районе европейской части Урала. Ее разделяли немецкие исследователи И.Клалрот и Т.Аминов. Оформление иной точки зрения связано с именем Ю.Хагера, который опираясь на данные Я.Шайновича, попытался найти прародину финно-угров на берегу Северного Ледовитого океана. Спустя сто лет он был поддержан Х.Паасоненом. Одним из первых по проблеме прародины финно-угров высказался Ф.Видеман, отстаивавший версию ее азиатской дислокации. Эту гипотезу разделял М.А.Кастрен, помещавший прародину финно-угорских народов в предгорья Саян, на западе Алтая, районе истоков Оби, Иртыша и Енисея. Несколько особняком стоят поиски прародины финно-угров в Передней Азии (Ю.Липперт), не нашедшие сторонников среди большинства исследователей. Изначально ошибочной была признана и точка зрения Д.П.Европеуса, который пытался найти параллели финно-уграм среди африканских племен.

В первой половине XIX в. в финно-угроведении постепенно стал оформляться метод лингвистической палеонтологии, широкое применение которого связано с исследованиями О.Доннера и Э.Сетяла. На основе этой методики О.Доннер поместил прародину финно-угров в районе Среднего Урала с возможным передвижением сюда из Западной Сибири, а Э.Сетяля — район поворота Волги на юг с бассейном Оки.

С проблемой прародины финно-угорских народов в западной историографии XIX в. была связана и постановка вопросов этногенеза мордвы. Общая схема этого процесса западными исследователями представлялась в виде вычленения древней мордвы из единой «мордовско-финской общности». При этом встала проблема определения этнической территории формирующегося этноса. Одним из первых высказался А.И.Шегрен, локализовавший ее на основе русских летописей. А.Алквист внес уточнения, предложив рассматривать район верхнего и среднего течения Суры и междуречье Оки и Волги как «коренную родину мордвы». Данная точка зрения устоялась (Д.П.Европеус, А.Хейкель и др.).

Вычленение мордвы из единой некогда прафинской общности и самостоятельное ее существование поставили перед западными исследователями проблему ее идентификации с уже известными по античным и арабским источникам народами. П.Шафарик, одним из первых поднявший этот вопрос, попытался отождествить мордовские племена с фиссагетами Геродота. По пути анализа геродотовского текста пошел и В.Томашек, причем его построения вызвали гораздо больший резонанс. В.Томашек высказал гипотезу о возможном отождествлении мордвы с андрофагами, т.е. «людоедами». Он был поддержан «Ф.Брауном, Х.Паасоне-ном и др.

Для финно-угроведения XIX в. характерен процесс мистификации исторического прошлого финно-угорских народов. Примером подобной мистификации может служить теория «золотого века» финно-угорских народов, одним из наиболее ярких представителей которой был Д.П.Европеус. Он утверждал, что на севере Европы существовала великая финно-угорская держава Биармия, народы которой принимали участие в походах гуннов и таким образом переселились на юг, в места их современного обитания.

Для западной историографии XIX з. свойственно стремление свести воедино наиболее ранние известия о мордовском народе. Однако их анализа западные исследователи не давали, ограничиваясь констатацией. Тем не менее, даже констатация имела значение — она дала дополнительный толчок для изучения контактов древней мордвы с окружающими ее народами. Отдельные сюжеты данной проблемы

затрагивались А.Шегреном, М.Кастреном, Ф.Ратцелем, А.Рам-бо, А.Алквистом и др.

Особое внимание западные исследователи XIX уделили славянскому проникновению в мордовский край! Они отмечают, что следом за народной колонизацией региона началась экспансия русских князей, которой мордва оказала ожестсгченнбе сопротивление. Так, М.Кастрен особо выделял 1104 г., когда мордовские воины разбили дружину Ярослава Святославича Муромского. В качестве этапа в истории мордовского края многие западные ученые выделили княжение во Владимиро-Суздальской Руси Юрия Всеволодовича и основание им на мордовской земле в 1221 г. Нижнего Новгорода.

При трактовке монгольского нашествия в мордовский край в западной историографии XIX а.. наметились лишь, общие подходы, детальной разработки этот сюжет не получил. Схематично представлена и история монгольского владычества в мордовских землях и более поздние события, связанные с подчинением края Русскому централизованному государству.

Включение мордовского края в орбиту Русского государства в трактовке западных исследователей XIX в. привело к процессу русификации мордовского народа, который растянулся на несколько столетий. На конкретных примерах он анализировался Ф. фон Гельвальдом, А.Уоллесом, А.Хей-келем, А.Рамбо и др. Процесс русификации сопровождался христианизацией мордвы, что отмечается в западной историографии XIX в. Начало ей положил, по мнению большинства западных исследователей, Иван Грозный.

Христианизация и русификация привели, в трактовке западных ученых XIX в., к существенной трансформации мировоззрения мордовского народа, его религии. При^ этом отмечается все же преобладание язычества у мордвы (А.Рамбо, X. Паасонен, А.Алквист). Характеризуя мордовское язычество, западные исследователи отмечали в качестве его существенной черты культ деревьев (Дж. Фрэзер).

Политика русификации привела, по мнению западных исследователей XIX в., к миграции мордвы за пределы первоначальной этнической территории и возникновению обширной диаспоры. Ее наличие отмечают практически все исследователи (А.М.Кастрен, А.Алквист, А.Рамбо и др.). В

западной историографии была высказана мысль о наличии иных форм сопротивления мордвы политике русификации и христианизации помимо бегства за пределы мордовского края. В качестве таких форм предлагалось рассматривать участие мордовских крестьян в Движениях под руководством С.Разина и Е.Пугачева.

В западной историографии XIX в. утвердилась единая точка зрения на этническую структуру мордвы. Мордовский народ рассматривался как единый этнос при выделении сходства и этнографических особенностей эрзи и мокши. При этом западные исследователи обозначили проблему терюхан и каратаев. Терюхане трактовались однозначно, — как обрусевшая мордва. При рассмотрении же каратаев возникли разногласия. А.Алквист высказал мнение о том, что мордва-каратаи первоначально были татарами, позднее были обращены в христианство и восприняли некоторые элементы культуры мордвы. А.Хейкель наоборот считал каратаев тюркизированной мордвой.

В XIX в. в западной историографии была предпринята попытка оценки земельного фонда мордовского края, осуществленная К.Марксом. Он охарактеризовал край как «черноземную полузалежную полосу» с неистощенной почвой. На основании подсчетов он сделал выводы о преобладании в мордовском крае крупной дворянской поземельной собственности и малоземелье крестьян. Однако при этом он указал и на рост собственников из числа крестьян. Кроме того, К.Маркса интересовали проблемы налогообложения крестьянства. Он выделял данные о прямых сборах с крестьян мордовского края, сопоставляя их с доходами с земель.

В XIX в. были предприняты первые серьезные попытки разработки и анализа отдельных сторон хозяйства, материальной и духовной культуры, общественного и семейного быта мордовского народа. Следует отметить, что осуществлялось это на разных уровнях. Мордовский материал фигурировал в исследованиях известных этнографов как данные для сопоставления, при этом выделялись достаточно самобытные стороны истории и культуры (Л.Г.Морган, Дж.Фрэзер). Иной уровень представлен специальными работами. Типичным примером могут служить исследования А.Хейкеля о жилище и одежде мордвы.

Подводя итог развитию западной историографии в XIX в. следует отметить существенный интерес к истории и культуре мордовского края и народа, сложившийся не только в оформляющемся финно-угроведении, но и русистике. При этом несомненной заслугой западных ученых явилось развитие идеи финно-угорского родства, воплощенное в разработки о финно-угорской языковой семье и прародине всех финно-угров. Причем мордовский народ трактовался как составная часть финно-угорской семьи народов, часть единая при сходстве и этнографических особенностях мокши и эрзи.

В XIX в. в западной историографии была разработана достаточно объемная и детальная характеристика наиболее существенных черт экономического уклада и хозяйства мордовского края, материальной и духовной культуры, общественного и семейного быта мордвы. Были намечены основные этапы региональной истории, определены процессы, оказавшие влияние на историческую реальность.

Представители западной историографии XIX в. уточнили данные об этнической территории мордовского народа, расселении и миграциях, этнодемографических и этнокультурных взаимоотношениях с другими народами. Впервые в западной литературе стали обращать внимание на численность мордвы. Как явление культуры рассматривались язык и фольклор, был собран и частично опубликован большой лексический и фольклорный материал.

В то же время в западной историографии XIX в. имела место и тенденция мистификации и мифологизации истории финно-угорских народов, в частности, мордовского. Сложилась теория древнего «золотого века» финно-угров, Великой Биармии, интенсивно выискивались связи финно-угров с народами Африки, Шумера и Акада, Вавилонии и т.д. Однако данные процессы не повлияли на поступательное развитие науки, которое подготовило появление серьезных исследовательских разработок XX в.

В заключении подводятся итоги исследования.

Анализ складывания и развития западного знания об истории и культуре мордовского края и народа свидетельствует о достаточной длительности этого процесса. Первые сведения подобного плана в западноевропейских письменных источниках появились в эпоху великого переселения

народов, когда в результате взаимопроникновения различных идеологических структур (христианство, античная традиция, «варварское» языческое мировоззрение) произошел информационный «взрыв», приведший к изменению пространственно-географических и этнических представлений людей. Произошло обновление этнического словаря авторов, пишущих об истории и мироздании. Он включил в себя ранее неизвестные или малоизвестные народы, в том числе и народ «МопЗепв». В XIII произошел новый информационный «взрыв», явившийся, с одной стороны, результатом ренессанса XII в., с другой, изменения политической ситуации в Европе в связи с монголо-татарским нашествием. Отсутствие крупных политических событий в мордовском крае в Х1\/-Х\/ вв., которые могли бы иметь отзвук в западноевропейских странах, породило своеобразную информационную «лакуну». Сведения о мордве в работах этого времени практически отсутствуют, исключение составляют сочинения итальянцев середины XV в. (И.Барбаро, А.Контар-ини), появление которых было обусловлено проникновением итальянских купцов в регион. В ХУ-ХУ11 вв. произошло возникновение национальных историографических традиций изображения мордовского края и народа, на базе которых впоследствии был осуществлен переход от эмпирических данных к науке. При этом сложившиеся стереотипы и трафареты достаточно быстро прекращали свое существование. Складывание научного знания о мордовском крае и народе растянулось на весь XVIII в. В XIX в. окончательно определилась научная проблематика исследований о регионе и этносе, наметились подходы к изучению наиболее спорных и сложных тем.

Представляет интерес пространственная локализация сведений о мордовском народе в западноевропейской литературе Х1-Х\/111 вв. Первоначально, когда известия о нем были единичны, авторы работ происходили из областей, в которых сохранились осколки античной традиции восприятия этнического мира. В XIII в. информационный центр перемещается во Францию и Англию, однако по значимости практически все работы носили общеевропейский характер будь то «История монгалов» Плано Карпини или «Великое зерцапо» Винцентия Бовезского. Со складыванием национальных историографических традиций изображения мор-

довского края и народа произошло пространственное рассредоточение сведений о нем. Свои «банки» данных о регионе стали иметь многие западноевропейские страны (итальянские и немецкие государства, Англия, Нидерланды, Швеция, Франция, Польша), однако по насыщенности информацией они были различны, что влияло на степень развития той или иной национальной традиции. Определенное воздействие степень информированности оказывала на формирование и существование стереотипов восприятия. Возникновение «банков» данных о мордве в западноевропейских странах привело к утрате этими сведениями общеевропейского характера. Восстановление общеевропейской значимости данных о мордве произошло лишь при переходе от эмпирии к научному знанию.

В XVIII в. были выработаны методологические принципы дальнейшего изучения этносов, произошел отказ от мне-'ния о тюркском происхождении мордвы и доказана гипотеза о ее родстве с финно-угорскими народами, сформировались финно-угорские научные центры. Несмотря на определенную амбивалентность исследований XVII! в., была подготовлена почва для возникновения первых научных концепций XIX в. по истории и культуре мордовского края и народа.

В XIX в. западная наука проделала путь от научного романтизма к позитивистским исследованиям. При этом как наука оформилась финно-угристика, которая в качестве предмета исследования определила прошлое и настоящее финно-угорских народов и регионов их проживания. Всеобщее распространение получила идея финно-угорской языковой семьи и вхождения мордовского народа в нее, была разработана характеристика наиболее существенных черт хозяйства, материальной и духовной культуры, общественного и семейного быта народов мордовского края. В XIX в. определилась основная тематика изучения исторического развития региона и этноса. При этом имели место некоторые отходы аг подлинно научного осмысления исторического развития, выразившиеся в мифологизации истории, поиске истоков этноса среди наиболее архаических мировых цивилизаций (Шуме{], Акад и т.д.) и т.п. Однако они не сказались на общем поступательном развитии изучения истории и культуры мордозского края и народа на Западе.

Iii. Апробация результатов исследования

Основные положения и выводы работы излагались автором на Международной конференции, посвященной 110-летию со дня рождения У.Харвы (Йошкар-Ола, 1992 г.), XVII Всесоюзной финно-угорской конференции (Ижевск, 1987), Всесоюзной конференции «Перестройка в исторической науке и проблемы источниковедения и специальных исторических дисциплин» (Киев, 1990 г.), Серафимовских чтениях (Москва, 1993 г.), I Всероссийской конференции финно-угроведов (Йошкар-Ола, 1995 г.), Всероссийской конференции «Возрождение мордовского народа» (Саранск, 1995 г.), региональных конференциях «История христианизации народов Среднего Поволжья» (Чебоксары, 1988 г.), историков-аграрников Среднего Поволжья (Йошкар-Ола, 1989 г.), Ога-ревских чтениях (Саранск, 1989 - 1996 гг.). Результаты работы обнародованы в опубликованных монографиях, учебном пособии, научных и научно-популярных статьях.

ОСНОВНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Взгляд со стороны. Мордовский народ и край в сочинениях западно-европейских авторов VI - XVIII столетий. - Саранск: Мордкиз, 1995. - 20 а.л.

2. Мифы и реальность. Критика немарксистских концепций истории мордовского народа. - Саранск: Мордкиз, 1989. - 14 а.л. (в соавторстве с Л.Г.Филатовым).

3. Хронограф, или Повествование о мордовском народе и его истории. - Саранск: Мордкиз, 1991. - 21 а.л.

4. Историография отечественной истории. 1917 - начало 90-х гг. - Саранск: Изд-во Мордов. университета, 1994. -13 а.л. (в соавторстве с В.А.Балашовым).

5. Критика буржуазных концепций развития народов Среднего Поволжья в начале XX в. И XVII Всесоюзная финно-угорская конференция. - Ижевск, 1987. - Т.Н. - 0,2 а.л.

6. Вопросы христианизации народов Среднего Поволжья в современной буржуазной историографии. // История христианизации народов Среднего Поволжья и ее марксистско-ленинская оценка. - Чебоксары, 1988. - 0,2 а.л.

7. Формирование и развитие рабочего класса Мордовии (историография проблемы). // Из истории формирования и развития рабочего класса Мордовии. Труды НИИЯЛИЭ. -Саранск: Мордкиз, 1989. - 1,5 а.л. (в соавторстве с Н.М.Арсентьевым и Л.Г.Филатовым).

8. Альтернативы истории. // Политический вестник. -1989. - № 5. - 0,2 а.л.

9. На земле суоми. Изучение истории и культуры мордовского народа в Финляндии. И Мокша. - 1989. - №4. - 0,4 а.л. (на морд, языке).

10. В.О.Ключевский и современная немарксистская историография. // Ключевский и современность. - Пенза. 1991. - 0,2 а.л.

11. К вопросу о социально-экономическом развитии крестьянства Мордовии второй половины XVII - XVIII вв. // Проблемы дореволюционной истории крестьянства Мордовии. Труды НИИЯЛИЭ. - Саранск, 1991. - Вып. 103. - 0,8 а.л.

12. Историческая память. // Мордовский народ: что нас волнует. - Саранск, 1991. - 1 а.л.

13. Рец.: Stipa G.J. Finnisch-ugrische Sprachforschung von Renaissance bis zum Neupositivismus. Helsinki, 1990. // Вестник. Мордовского университета. - 1991. - №1. - 0,3 а.л

14. Рец.: Lailukka 3. The East Finnic Minorities in the Soviel Union. Helsinki, 1991. // Вестник Мордовского университета. - 1991. - Na 3. - 0,3 а.л.

15. Бруин (Брейн) К. де'; Герберштейн С. фон. И Вестник Мордовского университета. - 1991 - №3. - 0,2 а л.

16. Mordua populi на западноевропейских каргах XV — XVII вв. /7 Новые страницы истории Отечества. - Пенза, 1992. - 0,6 а.л.

17. Знаток и исследователь религии. // Вестник Мордовского университета. - 1992. - №3. - 0,4 а.л.

13 Первые связи. /7 Мокша. - 1992. - №4. - 0,2 а.л. (на морд, языке).

19. Наше имя на древних картах. // Мокша.- 1992 г.- № 5-6. - 0,2 а.л. (на морд, языке).

20. Уна Харва-Холмберг. // Мокша,- 1992.- №9- 0.2 а.л. (на морд, языке).

21. «Удивительный доктор». // Мокша,- 1992,- №11.- 0,2 а.л. (на морд, языке).

22 Еще одна лакуна нашей культуры. И Аспект-1991: Исследования по мордовской литературе. Современный

литературный процесс, вопросы поэтики жанров. Труды НИИЯЛИЭ,- Саранск, 1993.- Вып. 106,- 1 а.л.

23. Региональная историография: российский опыт. // Регионология.- 1993.- №1,- 0,5 а.л.

24. Путь к консолидации.// Регионология,- 1993,- № 4,0,3 а.л.

25. Зарубежная историография истории и культуры мордовского народа.// Вестник Мордовского университета.- 1993.-№ 1,- 0,8 а.л. (в соавторстве с В.А.Балашовым).

26. Западно-европейские традиции изучения истории и культуры мордовского народа.// Финно-угроведение,- 1994.-№ 2.- 1,2 а.п. (в соавторстве с В.А.Балашовым).

27. Народы Волго-Вятского края на карте Фра-Мауро 1459 г.// История и культура Волго-Вятского края.- Киров,

1994,- 0.3 а.л.

28. Барбаро И.; Барберини Р.; Бруин (Брейн) К.; Гас-тальдо Д.; Герберштейн С.; Иордан; Карпини П.; Койзтт Б.; Константин Vil Багрянородный; Магин И.; Матфей Парижский; Плифон Г.; Полоне Б.; Пфелер Ф.; Рейтенфельс Я.; Рубрук Г.; Тьеполо Ф.; Фра-Мауро; Юлиан.// История Мордовии в лицах. Труды НИИЯЛИЭ- Саранск, 1994,- Вып. 111.- 2 а.л.

29. Загадка фольклора.// Московский журнал.- 1994.- № 4.- 0,2 а.л.

30. Формирование научных представлений о мордве в Западной Европе: проблема критериев.// Возрождение мордовского народа.- Саранск: Изд-во Мордов. университета,

1995.- 0,3 а.л. .

31. Тысяча мелочей.// Странник,- 1994,- №1-2; 1995.-№1,- 1,5 а.л.

32. Демонстративные и перформативные тексты о мор-цве в западно-европейской традиции XVIII столетия.// Узловые проблемы современного финно-угроведения,- Йошкар-Ола, 1995,- 0,2 а.л.

33. Зарубежная историография культуры мордовского народа.// Мордва. Историко-культурные очерки,- Саранск: ВДордкиз, 1995,- 1 а.л. (в соавторстве с В.А.Балашовым).

34. Рец.: The Great Bear. A thematic Anthology of Oral Poetry in the finno-ugrian Languages.- Pieksamaki, 1993.- 788 p.// Вестник Мордовского университета,- 1996.- №1,- 0,3 а.л. (в соавторстве с Н.Г.Юрченковой).

46 //У

М/.