автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: История правовой культуры этнополитических отношений на Северо-Западном Кавказе

Полный текст автореферата диссертации по теме "История правовой культуры этнополитических отношений на Северо-Западном Кавказе"

На правах рукописи

КИПКЕЕВ ИСЛАМ СУЛТАНОВИЧ

ИСТОРИЯ ПРАВОВОЙ КУЛЬТУРЫ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ НА СЕВЕРО-ЗАПАДНОМ КАВКАЗЕ (ХУ1-Х1Хвв.)

СПЕЦИАЛЬНОСТЬ: 07.00.02.-ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ

АВТОРЕФЕРАТ

ДИССЕРТАЦИИ НА СОИСКАНИЕ УЧЕНОЙ СТЕПЕНИ КАНДИДАТА ИСТОРИЧЕСКИХ НАУК

(

ЧЕРКЕССК - 2005

Работа выполнена в Карачаево-Черкесской государственной технологической академии

Научный руководитель:

кандидат исторических наук, доцент Шаманов Ибрагим Магомедович

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, доцент Клычников Юрий Юрьевич

кандидат исторических наук, ст. научный сотрудник Хатуев Рашид Тохтарович

Ведущая организация:

Ставропольский государственный университет

Защита диссертации состоится 23 декабря 2005 года в 12-00 часов в аудитории 120 на заседании диссертационного совета Д 212.194.01 по присуждению ученой степени кандидата исторических наук при Пятигорском государственном технологическом университете по адресу: 357500, Ставропольский край, г. Пятигорск, пр. 40 лет Октября, 56.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Пятигорского государственного технологического университета по адресу: г. Пятигорск, пр. 40 лет Октября, 56.

Автореферат разослан 23 ноября 2005 года.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук, доцент

Г.Н.Рыкун

215$¿70

2,Ь&д~. 3

1. Общая характеристика работы Актуальность темы данного исследования, выступающая основным мотивом ее выбора в качестве объекта предлагаемой исследовательской работы, связана с тем, что история права народов Северо-Западного Кавказа (включая проблемы возникновения и становления правовых адатных систем, выявления закономерностей их эволюции и факторов, влияющих на становление и развитие права, а также феномены правового мышления, определение общего и специфического в путях развития народного устного права и ментальных традиций) до сих пор не рассматривалась в комплексном сравнительно-сопоставительном плане.

Особая значимость исследования единого северокавказского пространства указанного направления возрастает сейчас, на самом начальном этапе становления правовой демократической России, когда закладываются и крепнут правовые основы нашего многонационального государства. Исторический опыт воочию убеждает нас, что у различных народов кавказского региона проявляются свои особенности правового уклада и правовой культуры, восприятия европейских правовых установок, правовых ценностей.

Этим и обуславливается то обстоятельство, что даже современная государственная правоустанавливающая и правоприменительная практика, несмотря на кампанию «по приведению регионального законодательства в соответствии с федеральным», осуществляется с поправкой на региональную специфику (на Северном Кавказе, Поволжье, в казачьих и др. регионах). В общегосударственной политике России, таким образом, в той или иной степени учитываются элементы правовой культуры местных народов, которые веками обладают устойчивостью степени многовековых правовых архетипов.

Степень изученности проблемы. Важную роль в освещении х проблемы играют работы Ф.И. Леонтовича, который составил сборник ' * Ц норм обычного права, опубликованный двумя выпусками (в 1882-1883 © о гг. в Одессе) и впервые переизданный недавно в Нальчике1. К вопросам я ч обычного права в XIX в. обращались такие историки - исследователи я 2 как М. Пейсонель2, Л .Я. Люлье3, С.М. Броневский4, И.Дебу5, о

' Леонтович Ф И. Адаты Кавказских горцев -Вып 1,2 - Нальчик'«Эльфа», 2002

2 Пейсонель М Исследование торговли на черкесско-абхазском берегу Черного моря в 1750-1762 годах В изложении Е.Д Фелицина - Северо-Кавказский филиал традиционной культуры «Возрождение», 1990.

1 Люлье Л.Я. Историко-этнографические статьи. - Киев, 1991.

4 Броневский С М Новейшие географические и исторические известия о Кавказе - М , 1828 Дебу И О Кавказской линии о присоединенном к ней Черноморском войске, или общие замечания о

поселенных полках, ограждающих Кавказскую линию, и о соседственных горских народах - СПб, 1829

К.Сталь6 и др. Однако для них характерен сугубо информационный, а не исследовательский подход. Некоторые нормы балкарских адатов отражены в публикациях просветителей М.К. Абаева7 и Б.А.Шаханова8 (последнему принадлежит научное исследование). Существенное значение имеют обобщающие работы дореволюционных исследователей

- М.М. Ковалевского9 и П.А. Гаврилова10.

Ценные данные по интересующей нас теме можно обнаружить в двухтомном сборнике документов «Кабардино-русские отношения в XVI

- XVIII вв.» (1957 г.), в сборнике документов по истории Балкарии (издан в Нальчике в 1959 г.).

Система правоотношений у адыгов стала предметом специального рассмотрения' еще в XIX веке; в том числе просветителями Ш.Б. Ногмовым", Хан-Гиреем12. Но в строго научном' плане исследования были начаты, потом и продолжены уже в советское время, в особенности - в послевоенный период. Для них характерны акцентуация социально-экономического (например, работы Т.Х. Кумыкова13, И.Ф. Мужева14, З.В. Анчабадзе15, В.К. Гарданова16, Г.Х. Мамбетова17, Т.Дж. Боцвадзе18, И.Х. Калмыкова19) и политического (в'трудах Е.Дж.

АЛ А | _

Налоевой , В.Х. Кажарова , отчасти в работах Н.Г. Волковой и др.)

' Сталь К. Этнографический очерк черкесского народа// Кавказский сборник. В 21томах - Т21-Тифлис, 1900.

7 Абаев М К Балкария// Карачаево-балкарские деятели культуры конца XX в. Избранное - Вып. 1 -Нальчик: «Эльбрус», 1993.

* Шаханов Б .А. Избранна* публицистика. - Нальчик' «Эльбрус», 1991.

9 Ковалевский М.М Закон и обычай на Кавказе В2томах -Т.1 -М.1890

10 Гаврилов П А Устройство поземельного быта у горских племен Северного Кавказа// ССКГ -Тифлис, 1869. - Вып.2

" UU Б.Ногмов История адыхейского народа Отв. ред Т.Х Кумыков - Нальчик: «Эльбрус», 1994 12 Хан-Гирей Черкесские предания. Избранные произведения. - Нальчик, 1989

11 Кумыков Т.Х.Экономическое и культурное развитие Кабарды и Балкарии в XIX веке. - Нальчик,

1965.

14 Мужев ИФ Социально-экономическое положение Кабарды во второй половине XIX в (1868-

1900)// Ученые записки Кабардинского государственного педагогического института - Нальчик, 1955

" Анчабадзе 3 В. Феодальные отношения в Кабарде// История Кабарды - М., 1957

16 Гарданов В К Общественный строй адыгских народов (XVIII-первая половина Х1Хв) - M • «Наука», 1967

17 Мамбетов Г X. Традиционная культура кабардинцев и балкарцев - Нальчик- «Эль-фа», 2002; Общественный и семейный быт балкарцев// История Кабардино-Балкарской АССР. В 2 томах - Т 1 -М , 1967, Земельный вопрос в творчестве общественно-политических деятелей адыгов, балкарцев и карачаевцев в XIX - начале ХХв - Нальчик, 1974.

" Боцвадзе ТДж Социально-экономические отношения в Кабарде в первой половине XIX в -Тбилиси, 1965

" Калмыков И X. Черкесы Историко-этнографический очерк - Черкесск, 1974. 30 Налоева Е.Дж К вопросу о государственно-политическом строе Кабарды первой половины XVIII в.// Вестник КЕНИИ - Вып 6 - Нальчик; Об особенностях кабардинского феодализма // Из истории

феодальной Кабарды и Балкарии - Нальчик, 1988

Кажаров В X Адыгская \аса Из истории феодальной Черкесии - Нальчик' Институт Черкесской истории и культуры. 1992 Основная социальная единица адыгского общества в XVIII - первой половине XIX века// Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии - Нальчик, 1992, О системе регулирования землепользования в кабардинской общине// Из истории феодальной Кабарды -Нальчик, 1980

22 Волкова 11 Г Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII - начале XIX века - М «Наука». 1974

аспектов проблемы. Собственно правовая система, в т.ч. и в плане ее генезиса, показана в основном в исследованиях Х.М. Думанова23. Нами были рассмотрены и работы постсоветского времени.

Вопросы земельного, имущественного и наследственного права балкарцев освещались в ряде работ А.К. Азаматова24, М.Ч. Кучмезовой25. Политико-правовому строю балкарцев посвящены некоторые работы Х.Х. Малкондуева26 и др.

Основная заслуга в исследовании общественного быта карачаевцев принадлежит E.H. Студенецкой , И.Х-Б. Тамбиеву , В.П.Невской и Л.И.Лаврову30, а позднее - И.М. Шаманову31, K.M. Текееву32 и др. Некоторые общественно-правовые аспекты традиционного карачаевского общества рассматриваются в работах нового поколения кавказоведов P.M. Бегеулова33 (его работы практически посвящены этнополитическим отношениям в позднесредневековье народов Центрального Кавказа), Хатуева34 (его исследования направлены изучению проблемы - зарождения, становлении, и развития политической культуры включая систему институтов и идеологии власти карачаево-балкарцев в эпоху позднего средневековья), М.Д. Каракетова35 и др.

Различные аспекты рассматриваемой темы по абазинам были затронуты в работах Е.Н.Даниловой36, Л.И.Лаврова37, Л.З. Кунижевой38 и

21 Думанов X М Наследственное право кабардинцев во второй половине XIX и начале XX века//

Вестник КЕНИИ - Вып 6 - Нальчик, 1972, Землевладение и земельно-иерархическое право в

Кабарде в первой половине XIX в.// Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии -Нальчик, 1992.

24 Азаматов К Г Социально-экономическое положение и обычное право балкарцев в первой половине XIX в. - Нальчик. «Эльбрус», 1988.

25 Кучмезова М Ч Имущественное и наследственное право балкарцев в XIX в И Вестник КБНИИ. -Вып 6 - Нальчик, 1972; Земледелие и землевладение в Балкарии по обычному праву// Вестник КБНИИ.-Вып.6 - Нальчик, 1972

26 Малкондуев Х.Х Этническая культура балкарцев и карачаевцев. - Нальчик- «Эльбрус», 2001

27 Студенецкая Е Н Культура и быт народов Карачаево-Черкесии// Очерки истории Карачаево-Черкесии В 2 томах. - T.I. - Ставрополь, 1967.

28 Тамбиев И Х-Б О Карачае и Балкарии (очерки, статьи и заметки) - Ставрополь, 2003

29 Невская В П Социально-экономическое развитие Карачая' Дореформенный период - Черкесск, 1960.

10 Лавров Л И Историко-этнографические очерки Кавказа. - М., 1978.

" Шаманов И М Скотоводство и хозяйственный быт карачаевцев в XIX - начале XX в.// Кавказский этнографический сборник - Вып V -М «Наука», 1972.

32ТекеевКМ Карачай и Балкария Традиционная система жизнеобеспечения. - M. «Наука», 1989.

" Бегеулов Р М Центральный Кавказ в XVII- первой четверти XIX века очерки этнополитической

истории. - Карачаевск, 2005

14 Хатуев РТ Из потестарно-политической культуры карачаевцев и балкарцев (Организация, идеология и символика власти) - Автореферат дис канд ист наук - Карачаевск, 2000 " Каракетов М Д Из традиционной обрядово-культовой жизни карачаевцев Отв ред чл -корр РАН С А Арутюнов - М «Наука», 1995

Данилова Е Н Общественные и семейные отношения// Абазины Историко-этнографический очерк -Черкесск, 1989

" Лавров Л И Абазины // Кавказский этнографический сборник. - M., 1955. - №1

Кунижева Л 3 Из истории скотоводства абазин (XIX-начало XX вв ) // Проблемы этнической истории народов Карачаево-Черкесии. - Черкесск. 1980

др., а по ногайцам - Р.Х. Керейтовым39, Д.С. Кидирниязовым40 и др.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые проводится сравнительно-сопоставительное и комплексное исследование истории этнополитических правоотношений у всех народов СевероЗападного Кавказа в обозначенный период. Это позволяет выявить общие и специфические черты традиционных правовых систем этих народов, а также аспект конвергенции.

Объектом исследования является весь корпус доступных исторических материалов - письменных, эпиграфических, а также этнографических источников, которые ввиду исключительной скудости письменных источников позднего средневековья или бесписьменности большинства народов рассматриваемого региона выступают исключительно ценным, и зачастую единственным источником для исследования истории горских народов.

Предметом исследования выступают основные компоненты исторически сложившейся системы этнополитических правоотношений (формы, механизмы обеспечения норм, их генезис, субъекты этих правоотношений и т.д.).

Целью данного исследования стало выявление исторически сложившихся:

1. систем регуляции правоотношений между различными этносами региона, содержания и ареала «единого правового поля»;

2. содержания и характера норм отраслей права, выступавших элементами международных правоотношений.

Для достижения поставленной цели нами ставятся следующие исследовательские задачи:

- выявление исторических форм и видов праворегулирующих институтов, их полномочий и компетенции;

- обозначение ареала применения тех или иных норм этнополитических правоотношений;

- выяснение порядка реализации тех или иных правовых норм, утвердившихся в этнополитических отношениях;

- определение субъектов этнополитических правоотношений;

- раскрытие роли и значения модернизации правового поля горцев в системе российской государственности;

14 Керейтов Р X. Ногайцы// Народы Карачаево-Чергесии- история и культура - Черкесск, 1998

40 Кидирниязов Д.С Ногайцы Северного Кавказа и их взаимоотношения с Россией в XVIII веке -Махачкала. 2000.

- рассмотрение местных условий деятельности российской администрации по распространению в регионе единого общегосударственного правового поля.

Методологическую основу исследования составляют системный подход в процессе привлечения доступных источников по истории правой основы и этнополитических отношений в рассматриваемом регионе; соответствие требованиям критичности в анализе содержания, в определении качества, надежности используемых источников и литературы; а также обобщающая (синтетическая) работа, базирующаяся на принципах, ныне успешно разрабатываемых кавказоведами -историками.

В процессе исследовательской работы ее общей методологической основой послужили научные установки об общих закономерностях исторического процесса развития права и правоотношений, которое базируется на следующих положениях:

а) генезис права произволен от социогенеза и теснейшим образом связан с политогенезом;

б) схожесть, тем более - идентичность социального уклада соседних народов порождает схожие, нередко идентичные нормы обычного права;

в) консервативный характер социального уклада обусловливает консервативность права.

Хронологические рамки исследования охватывают период с позднего средневековья до окончательного присоединения народов рассматриваемого региона к Российской империи. Нижний хронологический рубеж определен XVI веком, это продиктовано тем, что появление первых более-менее значимых (письменных) источников по данной теме относится именно к этому столетию. Мотив выбора верхнего рубежа (XIX в.) в общем-то очевиден: после разновременного и разнохарактерного присоединения народов Северо-Западного Кавказа к России, этнополитические отношения стали регулироваться нормами не традиционного этнического права, а регулятивными установками качественно другой правовой культуры - государственной, русско-европейской.

Географические рамки исследования. Под термином «СевероЗападный Кавказ» в данной работе подразумевается регион, включающий территорию проживания конкретных этносов кабардинцев, балкарцев, карачаевцев, абазин, кубанских ногайцев, западных адыгов (бесленеевцев, шапсугов, натухайцев и др.), отчасти - в

связи с этим регионом - рассматриваются Абхазия, Сванетия и Мегрелия.

Источниковая база исследования. Документальной базой для написания диссертации послужили материалы, опубликованные в различных сборниках и изданиях, характеризующие особенности становления, развития правовых основ, с одной стороны, горцев Северного Кавказа, а с другой - государственной правовой политики '

России, пришедшей на смену обычного (адатного) права. Это, в первую очередь, своды норм обычного права, а также отдельные, зачастую ,

фрагментарные, данные о таких нормах, упоминаемых в тех или иных сообщениях, заметках, обнародованных в дореволюционное время. Кроме того, автором используются материалы из государственных архивных хранилищ как федеральных, так и региональных41. Основная масса источников опубликована в дореволюционное время и впоследствии не переиздавалась. Кроме того, ценные материалы по горским правовым нормам можно извлечь из работ русских и европейских авторов позднего средневековья (Э.Д. д'Асколи42, Ксаверио Главани41 и др.

Следует признать, что определенную трудность представляет полноценное освещение данной проблемы в отношении абазин. Как отмечают исследователи, «к сожалению, обычное право абазин не было зафиксировано во время записи адатов северокавказских народов 1840-х гг. и мы не имеем хотя бы фрагментарно опубликованных абазинских адатов»44. Адатная система абазин реконструируется из архивных материалов, обычно судебного характера, опубликованных историками-этнографами.

То же самое можно сказать по адатной системе кубанских ногайцев. Материалы по их обычному праву, к сожалению, фрагментарны, они частично отражены отдельных кавказоведческих исследованиях.

На защиту вынесены следующие основные положения '

исследования:

1. Многовековое соседствование разных народов на территории ■.

северокавказского историко-культурного и правового региона, даже вне

41 Российский государственный архив древних актов (РГАДА).

- Государственный архив Краснодарского края (ГАКК),

- Государственный архив Республики Северной Осетии-Алании (ЦГА РСОА)

- Государственный архив Кабардино-Балкарской Республики (ЦГА КБР)

42 д'Асколи Э Д Описание Черного моря и Татарии// Записки Одесского общества истории и древностей В 24 томх - Т 24 - Одесса, 1902.

4 Ксаверио Главани Описание Черкесии// Адьи и балкарцы, карачаевцы в известиях европейских авторов - Нальчик 1974

44 Абазины Историке-этнографический очерк - Черкесск. 198У

зависимости от уровня развития каждого из них, порождает взаимовлияние во многих сферах жизни - экономической, социальной, этнополитической, этнокультурной (и в материальной, и в духовной культуре). Одной из таких сфер в рассматриваемом регионе являлось адатная система, которое содержит политический аспект регулятивных начал. Взаимовлияние правовых культур соседних народов за несколько веков сформировало своего рода «единое правовое поле».

2. В «едином правовом поле» северокавказского региона действовали нормы тех отраслей права, которые, условно говоря, были актуальны в отношениях между народами, т.е. правовое взаимовлияние диктовалось характером исторически обусловленных взаимоотношений между народами - как дальними, так и ближними. Связи и взаимоотношения между народами Северо-Западного Кавказа затрагивали торговые и брачно-семейные отношения, землевладение и землепользование, безопасность дорожных коммуникаций.

3. В большинстве народов рассматриваемого региона (абазины, абхазы, часть адыгов, карачаево-балкарцы, мегрелы, ногайцы, общества Княжеской Сванетии) монополия в сфере управления находилась в руках владетельных феодалов-князей, именуемых в российской традиции -старшинами. Поэтому главными субъектами внешнеполитических связей, породивших устойчивые нормы правового характера, здесь выступала аристократия, в первую очередь князья. Что же касается так называемых «демократических» племен (некоторые западноадыгские или закубанские племена - абадзехи, натухайцы, шапсуги, общества Вольной Сванетии, часть обществ нагорной Абхазии), основная роль в таких связях отводилась коллегиальным общинным политическим институтам.

4. На последней стадии длительного и сложного процесса присоединения Кавказа к России (конец XVIII в. - 1864 г.) ярким явлением общественно-политической жизни народов рассматриваемого региона стали шариатские движения. Они были направлены на вытеснение обычного права (адата) системой мусульманского права (шариата). Это явление было порождено не внутренними факторами социального и культурного развития народов региона, не эволюцией правовой культуры, а реакцией на насильственное включение этих народов в российское цивилизационое пространство (Кавказская война), на протяжении нескольких веков составлявшего локальную периферию мусульманской цивилизации, в состав главным образом христианской

(по господствующему вероисповеданию) Российской империи. Курс на «шариатизацию» инициировался тремя силами - феодальной элитой (опасалась ликвидации своих прав в случае присоединения к России), региональным мусульманским духовенством и правящими кругами соседних мусульманских стран (в первую очередь и Османской империи). Неудача шариатских движений была обусловлена как внутренней неготовностью горских обществ к коренной ломке адатной системы, так и самим фактом присоединения региона к России, правящие круги которой не были заинтересованы в утверждении мусульманского права в условиях включения национальных окраин в ареал общероссийского имперского права.

С вопросом о шариатских движениях тесно связана и другая проблема. В период позднего средневековья и в новое время вплоть до первой трети XIX в. на левобережье Кубани не существовало государственных образований, у проживавших здесь народов не происходило государственно-правового строительства. Это объясняется самодостаточностью общественно-политического строя этих народов. Качественно новые изменения возникли с включением в 1817 г. этого региона в ареал Кавказской войны. Именно с тех пор в целях консолидации сил сопротивления царизму и отстаивания независимости народов под флагом «шариатизации» здесь впервые были предприняты попытки создания на Северо-Западном Кавказе органов управления несколькими этническими группами. Прямая, более удачная аналогия этому - появление на Северо-Восточном Кавказе имамата -интернационального военно-теократического государственного образования. Более того, возникновение некоторых институтов управления, общих для нескольких народов Северо-Западного Кавказа, возникло при непосредственном воздействии имамата (управление наибов, присланных Шамилем).

Результатом политического влияния извне были и попытки создания монархической государственности западных адыгов и причерноморских абазин (деятельность Сефер-бея Зана, опиравшегося на турецкую и британскую поддержку). Иными словами, попытки государственно-правового строительства на Северо-Западном Кавказе в первой половине XIX века не были результатом внутренних региональных устремлений. Исключительная консервативность общественного уклада местных народов Северного Кавказа препятствовала возникновению таких тенденций.

и

5. Традиционное правосознание народов региона достигло уровня понимания необходимости в выработке механизма, форм и путей разрешения конфликтов и иных коллизий, неизбежно возникающих между соседними народами при хозяйственном освоении приграничных территорий. Более того, осознание потребности побудило правящую элиту населения региона выработать конкретные институты разрешения межэтнических коллизий. Таковыми являлись международные съезды представителей правящих элит, международные третейские суды и др. Такое оформление международных связей на совместных форумах использовалось и после присоединения данного ареала к России как в царское время, так при Советской власти («съезды народов»), и в годы «перестройки» («съезд народов Чечено-Ингушетии» и т.п.) и в «постперестроечное» время («съезд представителей народов Карачаево-Черкесии» или общественно политических и национальных движений). Очевидно, такие формы этнического диалога перспективны для многонационального Юга России. По этой причине существует потребность в дальнейшем изучении многовекового опыта, его популяризации с целью выработки и стимулирования общественных форм регуляции межэтнических отношений на многонациональном Северном Кавказе.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что в ней обосновываются следующие положения: «узкоэтнический» подход в деле изучения истории права Северного Кавказа на нынешнем этапе научного развития уходит в прошлое, поскольку не дает возможность получить объективную научную картину истории политико-правовой культуры. Только комплексный подход, сравнительно-сопоставительные исследования, обобщающие работы призваны дать полное объективное представление общих и локальных особенностей истории права.

Практическая значимость данного исследования заключается в том, что накопленный вводимый в научный оборот будет представлять интерес для специалистов по истории политико-правовой культуры народов России, иметь прикладное значение для более углубленных исследований в области генезиса права на Кавказе, а также представит интерес для специалистов по смежным гуманитарным научным дисциплинам.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена на заседании кафедры истории и политологии Карачаево-Черкесской государственной технологической академии и рекомендована к защите.

Основные положения диссертации изложены на международной научно-практической конференции во Владикавказе (декабрь 2002 г.), межрегиональной научно-практической конференции в Нижнем Архызе (июнь 2004).

По теме диссертации опубликован ряд статей в научных сборниках.

Структура данного исследования продиктована поставленными целями и задачами диссертационной работы, которая состоит из введения, двух глав и заключения, где автор обобщает итоги своего исследования и излагает основные выводы, а также списка использованных источников и литературы.

2. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы с указанием основных моментов проблемы:

Во-первых, исследование истории права народов Северного Кавказа ограничивалось изучением содержания и функционирования правовых норм во внутренней жизни отдельных народов. В то же время, очевидно, что без понимания исторической системы регуляции правоотношений между народами невозможно объяснить каким образом на протяжении столетий поддерживалась стабильность во взаимоотношениях между народами в целом. Источники свидетельствуют, что такая стабильность была весьма устойчивой, а нарушалась, как правило, лишь крупными внешними воздействиями (вторжения извне).

Во-вторых, изучение истории правовых систем, действовавших во внутренней жизни народов, будет неполным без учета внешнего воздействия, влияния правовых систем соседних народов как результата международных отношений.

Такие влияния, причем качественные, в рассматриваемом регионе (и не только здесь) имели место. Достаточно указать, например, на институты аталычества и куначества, которые под одним и тем же названием и с одним и тем же содержанием известны у целого ряда народов Северного Кавказа.

В-третьих, современное международное право в определенной мере исторически является продуктом правового творчества народов, на протяжении веков учившихся способу мирного сосуществования, добрососедства и развития взаимовыгодных связей. Таким образом,

генезис современного международного права невозможно понять без уяснения исторического опыта.

В-четвертых, наиболее значимые и яркие образцы возникновения основ международного права дают примеры наиболее многонациональных регионов мира. Образно говоря, опыт умения ужиться со многими соседями, видимо, содержательнее умения сосуществовать с одним соседом.

В-пятых, изучение истории права в северокавказском регионе представляет большую ценность и потому, что история права этого региона составляет важный и неотъемлемый компонент истории права России.

Здесь отмечены также цели, задачи, источниковая база, новизна, методологическая база, основные положения, теоретическая и практическая значимость исследования.

В первой главе «Формы этнополитических союзов», состоящей из трех параграфов, рассматриваются основные формы традиционных этнополитических союзов.

Первый параграф «Протекторат» посвящен исследованию протекторальных отношений (как формы военно-политического покровительства одного этнополитического объединения над другим, не предусматривавшей включения территории народа-протеже в состав подвластных протектору земель). Отношения протектората имели место в рассматриваемом регионе на протяжении всего изучаемого периода. Они возникали как путем военного принуждения, так и на добровольной основе; и в том, и в другом случае эти отношения могли закрепляться определенными соглашениями, т.е. быть договорными. Эти соглашения регулировали, во-первых, размер дани, уплачиваемой протектору, и, во-вторых, взаимные обязанности протектора и протеже. В качестве протектора фиксируются Ногайская орда, Крымское ханство, Тарковское шамхальство, Кабарда.

Обозначены различные формы протектората (один и тот же феодал мог быть одновременно протеже нескольких протекторов, когда "горские феодалы... по своему обычаю и традициям могли быть "двойными" и "тройными присяжниками'*и; протекторальные обязанности и права могли переходить по очереди на определенный срок).

41 Мальбахов Б К , Эльмесов А М Средневековая Кабарда (Внутренние и внешние аспекы истории) -Нальчик «Эльбрус». 1994 - С 274

Рассматриваются элементы института протектората, в частности договор о протекторате (процедура соглашения, инвеститура, сроки, содержание прав и обязанностей протектора и протеже).

Второй параграф «Сюзеренно-вассальная система». Рассматривает отношения, которые во-первых, подразумевают единое государственно - политическое пространство, а во-вторых,

*

функционирование общеизвестного принципа сюзеренно-вассальных отношений, который гласит: «вассал моего вассала - не мой вассал». Понятие «вассалитет» и само явление вассалитета порождено 1

историческими условиями феодально-политической практики Европы, которая отнюдь не совпадает по своим сущностным характеристикам с категориями, порожденными социо и политгенезом на Кавказе. В современной отечественной историографии уже не первое десятилетие указывается на отличие «горского феодализма» от классического европейского. Некоторыми исследователями обосновывается тезис, что «кавказский феодализм обнаружил стадиально и типологически большую близость к восточному или азиатскому феодализму, нежели к западному»4б. Более того последние годы на уровне академической науки некоторыми крупными исследователями вообще отрицается существование на Северном Кавказе феодализма, который считается чисто европейским явлением47.

Все сказанное призвано указать на необходимость осторожности при использовании терминов, характерных для европейского феодализма и производных от него. С учетом этой оговорки мы можем сказать, что вассалитет в международных отношениях на Северо-Западном Кавказе существовал. В качес!ве сюзеренов на Северном Кавказе в разное время

48 49

выступали Российское государство , Османская империя , Крымское

50

ханство , Большая Кабарда (многие горские общества, переходя в вассалитет к кабардинским князьям, «поручали себя их покровительству )

51

противу хищных соседей» , причем «сами находили выгоду в этом и

46 Мамбетов Г X Отзыв на работу Кантарии М В «Экологические аспекты традиционной хозяйственной кульгуры народов Северного Кавказа» - Тбилиси, 1989 'г - С 280.// Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии - Нальчик, 1992 - С 182

4 Семенов 10 И 11ереход от первобытнообщинного общества к классовому: пути и варианты развития// Этнографическое обозрение, №№1,2 -M , 1993

8 Гугов Р X Кабарда и Балкария в XVIII веке и их взаимоотношения с Россией - Нальчик' «Эль-фа», 1999.-С 230

490черк устройства общественно-политического быта Абхазии и Самурзакани// ССКГ - Вып III -I ифлис, 1870 - С 18

41 11екрасов Л М Международные отношения и народы Западного Кавказа Последняя четверть XV первая половина XVI в - M «Наука», 1990 - С 88 4 Документы по истории Балкарии - Нальчик, 1959 - С 15 16

помогали князьям кабардинским, в особенности с тех пор, как приняли веру магометанскую»52).

Третий параграф «Военно-политический союз» рассматривает практику заключения военно-политических союзов, имевших целью реализацию конкретных текущих или долгосрочных задач. Приводятся материалы по этнополитической истории ногайских орд, абазин, Кабарды, Балкарии, Карачая и др.

Вторая глава «Механизм регуляции межэтнических отношений» состоит из двух параграфов, которые посвящены механизму регуляции межэтнических отношений.

В первом параграфе («Институты регуляции») рассматриваются: межэтнические третейские суды, где в роли судей выступали люди заслуживающие доверия обеих сторон. Кандидата выбирали на сходе «по согласованию сторон - пишет Б. Шаханов53. Они были призваны для решения спорных вопросов, связанных в основном с установлением и реставрацией границ пастбищ, сенокосов и пахотных земель и т.п. а также для урегулирования уголовных коллизий, которые были не редкостью на Кавказе, где существовал институт «кровной мести»;

- межэтнические съезды правящих элит, куда входили представители владетельных родов различных народов, являлся институтом регуляции международных отношений в рассматриваемом регионе. Главной темой таких феодальных «дипломатических конференций» были вопросы - о признании над собой власти и принесения ему присяги, а также "вопросы о перераспределения ренты с вассальных народностей в связи с тем, что одержавшая верх коалиция князей решила присвоить имущество и недвижимость изгнанной княжеской фамилии"54.

Не последнее значение имели союзы породнения (по политическим мотивам). Важной формой такого породнения были брачные союзы между правящими княжескими династиями народов рассматриваемого региона.

Одной из самых распространенных форм установления этнополитических связей на Северном Кавказе было установление искусственного родства: налаживание отношений аталычества; обычай

Волкова Н Г Этнокультурные контакты народов Кавказа в общественном быту (XIX - начало XX

вв )// КЭС -М «Наука». 1989 В 12 томах -Т IX -С 189

" Шаханов Б А Избранная публицистика. - Нальчик «Эльбрус». 1991 и Кажаров В X Адыгская часа - С 72.

побратимства; обычай усыновления и институт куначества, который вырос из обычая гостеприимства. От простого обычая гостеприимства институт куначества отличался сопутствующей ему системой достаточно устойчивых и строгих взаимных обязательств, основным моментом которой являлся вопрос обеспечения безопасности.

Далее обращаем внимание на патронажно-клиентельные связи. Данная форма международных отношений была порождена, прежде всего, необходимостью регуляции ряда важных сфер жизнедеятельности (

горских общин. Суть упомянутой правовой формы заключалась в 1

переходе отдельного рода или даже селения под покровительство, который влек за собой возникновение специфических форм регуляций оборота земельных ресурсов, торговых взаимоотношений и уголовных коллизий.

Во втором параграфе «Шариатская альтернатива обычному праву в межэтнических отношениях» автор обращает исследование к теме вытеснения адатной системы мусульманскими нормами права.

Здесь нами рассматривается несколько попыток реформирования правовой культуры народов Северо-Западного Кавказа, предпринимавшийся в конце XVIII- начале XIX:

- шариатское движение шейха Мансура 1785-1791 гг., который обратил «решительно в магометанство черкесов и чеченцев», у которых «с того времени выстроены... мечети и умножились духовные чины: Имамы, Кадии, Муллы»;

- шариатское движение Адиль-Гирея Атажукина и Исхака Абукова 1799-1807 гг.), в результате которого у целого ряда народов рассматриваемого региона были введены чисто шариатские нормы права; отныне «подлежали суду по шариату не только гражданские, но и уголовные дела, - за обычаем остались только дела по спорам и тяжбам

князей с узденями и дела узденей с холопами»; г

- «османская шариататизация» (1820-е гг.), связанная с именем Хаджи-Хасан-Чечен-оглы, при котором часть западноадыгских племен, ногайцев Закубанья и карачаевцы «присягнули на будущее время руководствоваться во всех делах своих, общественных и частных, алкораном, оставив навсегда древние юридические обычаи» и «приняли духовных судей (кадиев) для производства суда»;

- деятельность наибов Имамата в утверждении шариатских норм в Закубанье;

- создание и функционирование у народов Закубанья единого органа власти - Меджлиса («из 15-ти улемов и сведущих лиц», управлявшего союзом, территория которого была разбита на 12 округов).

Эти шариатские движения совпали с периодом Кавказской войны. И вряд ли это совпадение явилось случайным. Более того, на наш взгляд, попытки замены обычного права (адата) шариатской системой прямым, непосредственным образом связаны с экспансией на юг Российской империи.

Во-первых, в течение нескольких столетий элита народов региона впитывала в себя идеологическое воздействие Османской империи и региональной державы (Крымского ханства), чья экспансия сопрягалась с распространением идеи исламской солидарности. Правящая элита народов региона являлась наиболее исламизированной частью населения. Присоединение к России несло угрозу ликвидации прежних прав феодальной верхушки, которая могла обратиться лишь к одной идеологической установке, позволяет сцементировать собственное общество и «навести мосты» взаимодействия с соседними народами (и их элитой). Эта установка могла быть только религиозной, в данном случае - исламской.

Во-вторых, Кавказская война вела к включению северокавказского региона, населенного в основном мусульманскими народами в состав христианской державы. Вне зависимости от степени исламизации, среди народов региона широко распространилось убеждение в своей причастности к мусульманской цивилизации, к «умме Пророка Мухаммада». В таких условиях для приверженцев независимости «шариатизация» края выступала формой «протестной идеологии» и единственной формой консолидации разноязыких народов. Особая роль в этом принадлежала мусульманскому духовенству - прослойке, более или менее сформировавшейся у большинства народов региона.

В-третьих, курс на «шариатизацию» края активно поддерживался правящими кругами Османской империи открыто или скрытно и морально, и материально, и в кадровом плане («командировки» богословов, знатоков шариата и т.п.). Проигрывая России в военно-политическом плане, Турция не отказывалась от шанса взять реванш путем идеологической победы вплоть до Первой мировой и Гражданской войн (создание признанной Турцией Горской республики, «благословение» султаном Северо-Кавказского эмирата шейха Узун-хаджи в 1918 г. и т д.). Ресурсы на посильную поддержку панисламского

движения у Османской империи были. Таким образом, в возникновении и развитии шариатских движений на Северо-Западном Кавказе имел место и внешний фактор.

В целом к моменту окончания Кавказской войны (1864 г.) у народов рассматриваемого региона продолжало господствовать обычное право, «шариатизация» края не удалась. Приверженцы шариатского движения в основной массе переселились в Османскую империю (мухаджирское движение увело с Северного Кавказа большую часть всего адыгского и абазинского населения). Правовой статус-кво 1864 г. сохранялся царизмом в течение нескольких десятилетий - в созданных царской администрацией горских судах продолжали применяться и адатное право, и шариат, которые дополнялись и определенными нормами общеимперского законодательства.

В Заключении обобщаются результаты исследования. Делается вывод о том, что практически все формы этнополитических союзов были порождены и веками функционировали в целях решения основной проблемы эпохи позднего средневековья и нового времени - проблемы безопасного существования и сосуществования. Она была вызвана объективными условиями жизни народов не только Северо-Западного Кавказа, но и Кавказа в целом (политическая раздробленность, разнородность региона - и этнокультурная, и социальная, зависимость от внешних условий, в первую очередь - экспансионистских устремлений соседних держав и т.д. Регион был раздираем противоречиями между правящими элитами, причем практически все народы Северо-Западного Кавказа были внутренне разобщены. Например, Кабарда разделена на Большую и Малую, а внутри Большой - на две враждующие «партии», которые боролись между собой почти столетие.

Ногайцы разделились на Большую и Малую орды, а затем раздробились еще на более мелкие политические образования, между которыми часто возникали вооруженные конфликты. Абазины были «рассеяны» по локальным княжеским группировкам.

Карачаево-балкарцы были раздроблены на горские общества, независимые друг от друга и не связанными друг с другом ни политически, ни экономически, на княжеские группировки, иногда воюющие между собой.

Сванетия была разобщена на три части - Княжескую, Вольную и «Дадиановскую» (находилась под управлением мегрельских владетелей).

Прибрежные части Абхазии и Мегрелии находились в различной степени вассальной зависимости от Османской империи, а горные части этих княжеств жили собственной жизнью.

Западные адыги были разобщены на десятки племенных групп, между которыми нередки были кровавые усобицы.

Такие условия обуславливали перманентную угрозу системе жизнеобеспечения не только отдельных семей, родов и селений, но и целых народов. Часто вставал вопрос о выживании того или иного народа.

Внешние силы практически всегда использовали возможность проведения экспансионистской политики в регионе. К тому же, все внешние силы (Крымское ханство, Османская империя, Российская империя), в общем-то, были в военно-политическом отношении сильнее каждого в отдельности этнополитического образования СевероЗападного Кавказа.

В таких условиях ситуация «спасение утопающих - дело рук самих утопающих» применительно к народам рассматриваемого региона оставалась неизменно на протяжении столетий. Зачастую элементарное стремление выжить, эта глубинная мотивация активизировала их усилия по созданию системного «компромиссного соседства», в том числе и через реализацию потенциала правового творчества. И следует признать за многие века удалось добиться системности в оформлении достаточно устойчивых форм и механизмов регуляции практически всех сфер соприкосновения интересов жизнедеятельности.

С другой стороны, в рассматриваемый период среди народов региона не было безусловного лидера, могущего своей силой и авторитетом объединить, сплотить все это многообразие в одно политическое образование, способное к стабильному существованию и обеспечению собственной безопасности. Внутренних ресурсов для этого в регионе не обнаружилось.

В конце XVIII в. зародилось шариатское движение, которое, как кажется на первый взгляд, могло (как в Дагестане и Чечне, где был создан имамат) иметь определенную перспективу объединения народов в единое политическое образование. Но, в отличие от Северо-Восточного Кавказа, где исламизация началась еще в УП-УШ вв., на СевероЗападном Кавказе не было базы для победы шариатского движения -реальная исламизация здесь началась тысячелетием позже.

Эгалитарный («уравнительный») принцип шариата не встречал поддержки среди феодальной верхушки «аристократических» народов. Все это обрекало шариатские движения на неудачу. Следовательно, основы для создания теократического исламского государства по типу имамата, объединяющего здешние народы, на Северо-Западном Кавказе не было.

В целом Северо-Западный Кавказ находился в «тупиковом варианте бытия», выходом из которого объективно стало присоединение Северного Кавказа к России (ее мощь обеспечила безопасность и гарантию стабильной жизни).

Но до этого регион шел веками, в течение которых здравомыслящей частью элит создавались определенные механизмы мирного сосуществования и гарантий безопасности. Такие механизмы неизбежно оформлялись в правовом отношении - вырабатывались нормы, порядок их реализации, инструменты обеспечения выполнения норм (санкции за нарушения, система гарантий в виде института аманатов и т.д.). Это были пути, так сказать, долгосрочной регуляции взаимоотношений.

Помимо них, существовали и краткосрочные формы развития взаимоотношений - создание временных военно-политических союзов, налаживание уз породнения, заключение династических

(«политических») брачных союзов и т.п.

Важным продуктом правового творчества элит региона следует признать создание международных органов - международных третейских судов, феодальных съездов и т.д. Такие институты этнополитической регуляции также выступали краткосрочной, «разовой» формой развития взаимоотношений народов.

Следует признать, что наиболее развитыми в правоотношениях народов были отрасли, связанные с вопросами землевладения и землепользования; отмечались рудименты складывания региональной системы торгового права. Все это вполне объяснимо, поскольку в рассматриваемую эпоху экономические связи между народами затрагивали в основном сферу хозяйствования на земле и торговли (преимущественно натурального обмена). В земельных правоотношениях ведущее место занимал вопрос о пастбищах и сенокосах - основной формой хозяйствования в регионе было скотоводство, прежде всего отгонное (в предгорной и горной части) и кочевое (в степной части).

Автор, безусловно, не ставил своей задачей «поставить точки над «Ь>. Необходимо подчеркнуть, что комплексное научное освоение материалов с точки зрения истории права в регионе только начинается. Можно лишь выразить надежду, что наша работа внесет определенный вклад в дело продвижения в этом направлении

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

1. Кипкеев И.С. Взаимообязательства протектора и протеже на Северном Кавказе XVI-XIX вв.// Научный вестник Академии информационных технологий. № 4. - Пятигорск, 2001. - С. 9-14.

2. Кипкеев И.С. О правовой рефляции аграрных взаимоотношений народов Северо-Западного Кавказа (до присоединения к России)// Вестник Карачаево-Черкесского государственного историко-культурного и природного музея-заповедника. - Черкесск, 2004. - С. 2435.

3. Кипкеев И.С. Традиционный земельный оборот в отношениях народов Северо-Западного Кавказа (до реформ Х1Хв.)// Вестник Карачаево-Черкесского государственного историко-культурного и природного музея-заповедника. - Черкесск, 2004. - С. 35-39.

4. Кипкеев И.С. Военно-политические союзы между народами Северо-Западного Кавказа XVII-XIX вв.// Современнее социально-философские и психолого-педагогические проблемы: Сборник научных трудов Северо-Кавказского государственного технологического университета. - Вып. XVIII. - Москва - Ставрополь, 2005. - С. 230-234 .

КИПКЕЕВ ИСЛАМ СУЛТАНОВИЧ

ИСТОРИЯ ПРАВОВОЙ КУЛЬТУРЫ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ НА СЕВЕРО-ЗАПАДНОМ КАВКАЗЕ (ХУ1-Х1Хвв.)

АВТОРЕФЕРАТ

Подписано в печать 20.11.2005г. Формат 60x84/16 Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,4. Заказ 00259. Тираж 100экз. Опечатано с готового оригинал-макета на множительно-полиграфическом

участке КЧГТА 369000, г. Черкесск, ул. Ставропольская, 36

»255 11

РНБ Русский фонд

2006-4 28562

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Кипкеев, Ислам Султанович

ВВЕДЕНИЕ.

Примечание к введению.

ГЛАВА I. ФОРМЫ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИХ СОЮЗОВ.

1.1. Протекторат.

1.2. Сюзеренно-вассальные связи.

1.3. Военно-политические союзы.

Примечания к главе 1.

ГЛАВА II. МЕХАНИЗМ РЕГУЛЯЦИИ МЕЖЭТНИЧЕСКИХ

ОТНОШЕНИЙ.

2.1. Институты регуляции.

2.2. Шариатская альтернатива обычному праву в межэтнических отношениях.

Примечания к главе II.

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Кипкеев, Ислам Султанович

Среди гуманитарных дисциплин отечественной науки, как известно, историческое кавказоведение традиционно играло особую роль. Его не только теоретическая, но и практическая значимость в той или иной степени не подвергалась сомнению при смене социального и политического строя.

Говоря об актуальности данной работы, следует отметить, что она связана с целым рядом обстоятельств, которые, в сущности, являются и основными мотивами выбора нами данной темы исследования работы.

Здесь необходимо признать, что в кавказоведении еще с позапрошлого века объектом пристального внимания исследователей стали история права, процесс подлинно научного понимания сложнейших процессов появления и становления правовых систем, выявление закономерностей их эволюции, факторов, влияющих на генезис права, феномены правового мышления, определение общего и специфического в путях развития права и т.д.

В этом плане автор старается продолжить традицию предшественников-исследователей, научный вклад многих из которых имеет непреходящее значение.

Значение нашей темы особо осознаётся сейчас, на самом начальном этапе становления «новой России», когда происходит становление правовых основ нашего многонационального государства. Чтобы, к примеру, прогнозировать эффективность внедрения тех или иных правовых элементов на Северном Кавказе, необходимо иметь определенные представления об истории права и особенностях традиционного правосознания в этом российском регионе.

Жизнь свидетельствует о том, что у народов, проживающих на Юге России, различны особенности правового уклада, различна правовая культура, различна степень глубины восприятия, например, европейских правовых установок, западных правовых ценностей и т.д. Многие элементы правовой культуры местных народов обладают устойчивостью, можно сказать, правовых архетипов, они формировались веками. Специалисты по истории права имеют все основания руководствоваться мудростью одного из кавказских поэтов: «Если выстрелишь в прошлое из пистолета, будущее выстрелит в тебя из пушки».

Между окончательным присоединением Северо-Западного Кавказа к царской России (1864 г.) и падением царизма (1917 г.) прошло чуть более полувека. За это время в «национальных окраинах» империи не произошло коренных сдвигов к «европеизации» коренных народов, многие компоненты традиционного правосознания остались в законсервированном виде. В период Советской власти народы региона вошли с «багажом» правовых архаизмов, которые на уровне правосознания просуществовали (в различной степени сохранности) вплоть'до конца XX века. Яркое свидетельство тому - то, что даже сегодня, в начале XXI в., например, при оценке правового положения Чечни некоторые исследователи говорят о реальном значении «тейпового фактора», хотя тейпы принято считать достоянием родового строя. Специалисты указывают на то, что для правовой культуры многих современных народов Северного Кавказа «органически неприемлемы» некоторые правовые ценности Запада.

Нынешний этап развития такой научной дисциплины как история права (и не только ее) требует привлечения ресурсов смежных научных дисциплин, в данном случае - истории и этнографии Кавказа (без материалов, накопленных ими, невозможна сама работа исследователей истории права). Вообще современные научные изыскания неплодотворны без исследовательских усилий на стыке нескольких дисциплин.

Еще более конкретизируя высказанные положения, позволим себе сразу же обозначить следующие основные моменты:

Во-первых, исследование ' истории права народов Северного Кавказа ограничивалось изучением содержания и функционирования правовых норм во внутренней жизни этих народов. В то же время, очевидно, что без понимания исторической системы регуляции правоотношений между народами невозможно объяснить, каким образом на протяжении столетий поддерживалась стабильность во взаимоотношениях между народами в целом. Источники свидетельствуют, что такая стабильность имела место и нарушалась, как правило, лишь крупными внешними воздействиями (вторжения извне).

Во-вторых, изучение истории правовых систем, действовавших во внутренней жизни народов, будет неполным без учета внешнего воздействия, влияния правовых систем соседних народов как результата международных отношений.

Такие влияния, причем качественные, в рассматриваемом регионе (и не только здесь) имели место. Достаточно указать, например, на институты аталычества и куначества, которые под одним и тем же названием и с одним и тем же содержанием известны у целого ряда народов Северного Кавказа.

В-третьих, современное международное право в определенной мере исторически является продуктом правового творчества народов, на протяжении веков учившихся способу мирного сосуществования, добрососедства и развития взаимовыгодных связей. Таким образом, генезис современного международного права невозможно понять без уяснения исторического опыта.

В-четвертых, наиболее значимые и яркие образцы возникновения основ международного права дают примеры наиболее многонациональных регионов мира. Образно говоря, опыт умения ужиться со многими соседями, видимо, содержательнее умения сосуществовать с одним соседом.

В-пятых, изучение истории права в северокавказском регионе представляет большую ценность и потому, что история права этого региона составляет важный и неотъемлемый компонент истории права России.

Добавим, что «международный» в настоящем исследовании соответствует своему прямому и изначальному в русском языке значению — это слово нами используется как производное от словосочетания «между народами» (в современной политической практике «международный» чаще всего выступает синонимом «межгосударственный»). Но при освещении форм международных союзов мы ограничиваемся рассмотрением взаимоотношений правящих (т.е. определяющих характер и содержание международных отношений) элит. Иными словами, нами рассматривается только политико-правовой (а не этнокультурный и пр.) аспект истории международных взаимосвязей.

Степень изученности проблемы. Важную роль в освещении проблемы играют работы Ф.И. Леонтовича, который составил сборник норм обычного права, опубликованный двумя выпусками (в 1882-1883 гг. в Одессе) и впервые переизданный недавно в Нальчике1. К вопросам обычного права в XIX в. обра-щалисьтакие историки-исследователи как М. Пейсонель2, Л.Я. Люлье3, С.М. Броневский4, И.Дебу5, К.Сталь6 и др. Однако для них характерен сугубо информационный, а не исследовательский подход. Некоторые нормы балкарских

7 8 адатов отражены в публикациях просветителей М.К. Абаева и Б.А.Шаханова (последнему принадлежит научное исследование). Существенное значение имеют обобщающие работы дореволюционных исследователей - М.М. Ковалевского9 и П. А. Гаврилова10.

Ценные данные по интересующей нас теме можно обнаружить в двухтомном сборнике документов «Кабардино-русские отношения в XVI — XVIII вв.» (1957 г.), в сборнике документов по истории Балкарии (издан в Нальчике в 1959 г.).

Система правоотношений у адыгских племен стала предметом специального рассмотрения еще в XIX веке, в том числе просветителями 11 12

Ш.Б.Ногмовым , Хан-Гиреем . Но строго научные исследования были начаты, потом и продолжены уже в советское время, в особенности - в послевоенный период. Для них характерны акцентуация социально-экономического (например, работы Т.Х. Кумыкова13, И.Ф. Мужева14, З.В. Анчабадзе15, В.К.

Гарданова16, Г.Х. Мамбетова17, Т.Дж. Боцвадзе18, И.Х. Калмыкова19) и

20 21 политического (Е.Дж. Налоевой , В.Х. Кажарова , отчасти работа Н.Г.

22

Волковой и др.) аспектов проблемы. Собственно правовая система, в т.ч. и в

23 плане ее генезиса, освящена в основном в исследованиях Х.М. Думанова . Нами были рассмотрены и работы постсоветского времени.

Вопросы земельного, имущественного и наследственного права балкарцев освещались в ряде работ А.К.Азаматова24, М.Ч.Кучмезовой25. Политико-правовому строю балкарцев посвящены некоторые работы Х.Х. Малкондуева и др.

Основная заслуга в исследовании общественного быта карачаевцев принадлежит Е.Н. Студенецкой27, И.Х-Б. Тамбиеву28, В.П.Невской29 и Л.И.Лаврову30, а позднее - И.М.Шаманову31, К.М.Текееву32 и др. Некоторые общественно-правовые аспекты традиционного карачаевского общества рас

-j о сматриваются в работах нового поколения кавказоведов Р.М.Бегеулова (его работы практически посвящены этнополитическим отношениям в позднесред-невековье народов Центрального Кавказа), Р.Т. Хатуева34 (его исследования направлены изучению проблемы - зарождения становлении, и развития политической культуры включая систему институтов и идеалоги власти карачаево-балкарцев в эпоху позднего средневековья), М.Д. Каракетова35 и др.

Различные аспекты рассматриваемой темы в отношении абазин были затронуты в работах Е.Н.Даниловой , Л.И.Лаврова , Л.З. Кунижевой и др., а ногайцев - Р.Х. Керейтовым39, Д.С. Кидирниязовым40 и др.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые проводится сравнительно-сопоставительное и комплексное исследование истории международных правоотношений всех народов Северо-Западного Кавказа в обозначенный период. Это позволяет выявить общие и специфические черты традиционных правовых систем исследуемых народов, а также аспект конвергенции.

Объектом исследования является весь корпус доступных исторических материалов (письменных, эпиграфических, а также этнографических источников, которые ввиду исключительной скудости письменных источников позднего средневековья или бесписьменности большинства народов рассматриваемого региона выступают исключительно ценным, и зачастую единственным источником для кавказоведческих исследований).

Предметом исследования выступают основные компоненты исторически сложившейся системы международных правоотношений (формы, механизмы обеспечения норм, их генезис, субъекты этих правоотношений и т.д.).

Целью данного исследования стало выявление исторически сложившихся:

1. систем регуляции правоотношений между различными этносами региона, содержания и ареала «единого правового поля»;

2. содержания и характера норм отраслей права, выступавших элементами международных правоотношений.

Для достижения поставленной цели нами ставятся следующие исследовательские задачи:

- выявление форм и видов праворегулирующих институтов, их полномочий и компетенции;

- обозначение ареала применения тех или иных норм международных правоотношений;

- выяснение порядка реализации тех или иных правовых норм, утвердившихся в международных отношениях;

- определение субъектов международных правоотношений;

- раскрытие роли и значения модернизации правового поля горцев в системе российской государственности;

- рассмотрение конкретной деятельности российской администрации по распространению в регионе единого общегосударственного правового поля.

Методологическая основа исследования. Сбор и систематизация доступных источников по истории права и этнополитических отношений в рассматриваемом регионе; беспристрастная и непредвзятая аналитическая работа по определению качества, надежности используемых источников и литературы; а также обобщающая (синтетическая) работа, базирующаяся на принципах, ныне успешно разрабатываемых кавказоведами - историками.

В процессе исследовательской работы ее общей методологической основой служит научное положение об общих закономерностях исторического процесса развития права и правоотношений, основываясь на следующих положениях: а) генезис права произволен от социогенеза и теснейшим образом связан с политогенезом; б) схожесть, тем более - идентичность социального уклада соседних народов порождает схожие, нередко идентичные нормы обычного права; в) консервативный характер социального уклада обусловливает консервативность права.

Хронологические рамки охватывают период с позднего средневековья до окончательного присоединения народов рассматриваемого региона к Российской империи. Нижний хронологический рубеж определен XVI веком; это продиктовано тем, что появление первых более-менее значимых (письменных) источников по данной теме относится именно к этому столетию. Мотив выбора верхнего рубежа (XIX в.), в общем-то, очевиден: после разновременного и разнохарактерного присоединения к России этносов, этнополитические отношения стали регулироваться нормами не традиционного народного права, а регулятивными установками качественно другой правовой культуры - государственной, русско-европейской.

Географические рамки исследования. Под термином «СевероЗападный Кавказ» в данной работе подразумевается регион, включающий территорию проживания конкретных этносов - кабардинцев, балкарцев, карачаевцев, абазин, кубанских ногайцев, западных адыгов (бесленеевцев, шапсугов, натухайцев и др.), отчасти - в связи с этим регионом - рассматриваются Абхазия, Сванетия и Мегрелия).

Источниковая база исследования. Документальной базой для написания диссертации послужили материалы, опубликованные в различных сборниках и изданиях, характеризующие особенности становления, развития правовых основ, с одной стороны, горцев Северного Кавказа, а с другой — государственной правовой политики России, пришедшей на смену обычного (адатного) права. Это, в первую очередь, своды норм обычного права, а также отдельные, зачастую фрагментарные, данные о таких нормах, упоминаемых в тех или иных сообщениях, заметках, обнародованных в дореволюционное время. Кроме того, автором используются материалы из государственных архивных хранилищ как федеральных, так и региональных41. Основная масса источников опубликована в дореволюционное время и впоследствии не переиздавалась. Кроме того, ценные материалы по горским правовым нормам молено извлечь из работ русских и европейских авторов позднего средневековья - Э.Д. д'Асколи42, Ксаверио Главани43.

Следует признать, что определенную трудность представляет полноценное освещение данной проблемы в отношении абазин. Как отмечают исследователи, «к сожалению, обычное право абазин не было зафиксировано во время записи адатов северокавказских народов 1840-х гг. и мы не имеем хотя бы фрагментарно опубликованных абазинских адатов»44. Адатная система абазин реконструируется из архивных материалов, обычно судебного характера, опубликованных историками-этнографами.

То же самое можно сказать об адатной системе кубанских ногайцев. Материалы по обычному праву кубанских ногайцев, к сожалению, фрагментарны, они частично отражены в работах по этнографии.

На защиту вынесены следующие основные положения исследования:

1. Многовековое сосуществование разных народов на одной территории, даже вне зависимости от уровня развития каждого из них, порождает взаимовлияние во многих сферах жизни - экономической, политической, культурной (и в материальной, и в духовной культуре). Одной из таких сфер в рассматриваемом регионе являлась сфера права, политический аспект правоотношений. Взаимовлияние правовых культур порождало своего рода «единое правовое поле» у соседних народов.

2. В «едином правовом поле» действовали нормы тех отраслей права, которые, условно говоря, были актуальны в отношениях между народами, т.е. правовое взаимовлияние диктовалось характером взаимоотношений между народами. Связи между народами Северо-Западного Кавказа касались сфер торговли, брачно-семейных отношений, землевладения и землепользования, безопасности.

3. В большинстве народов рассматриваемого региона (абазины, абхазы, часть адыгов, карачаево-балкарцы, мегрелы, ногайцы, общества Княжеской Сванетии) монополия в сфере управления находилась в руках феодалов-князей. Соответственно, главными субъектами внешнеполитических связей, влекших за собой связи и правового характера, здесь выступали князья.

В «демократических» племенах (некоторые западноадыгские племена — абадзехи, натухайцы, шапсуги, общества Вольной Сванетии, часть обществ нагорной Абхазии) основная роль в таких связях выполнялась коллегиальными общинными политическими институтами.

4. На последней стадии (конец XVIII в. - 1864 г.) многовекового процесса присоединения Кавказа к России ярким явлением общественно-политической жизни народов рассматриваемого региона стали шариатские движения. Они были направлены на вытеснение обычного права (адата) системой мусульманского права. Это явление было порождено не .факторами социального развития народов региона, не уровнем развития права, а реакцией на насильственное включение региона (Кавказская война), на протяжении нескольких веков составлявшего периферию мусульманской цивилизации, в состав христианской (по господствующему вероисповеданию) Российской империи. Курс на «шариатизацию» инициировался тремя силами - феодальной элитой (опасалась ликвидации своих прав в случае присоединения к России), мусульманским духовенством и правящими кругами соседних мусульманских держав (в первую очередь Османской империи). Неудача шариатских движений была обусловлена как внутренней неготовностью горских обществ к коренной ломке адатной системы, так и самим фактом присоединения региона к России, правящие круги которых не были заинтересованы в утверждении мусульманского права в условиях включения национальных окраин в ареал общероссийского имперского права.

С вопросом о шариатских движениях тесно связана и другая проблема. В период позднего средневековья и в новое время вплоть до первой трети XIX в. на левобережье Кубани не существовало государственных образований, у проживавших здесь народов не происходило государственно-правового строительства. Это объясняется самодостаточностью общественно-политического строя этих народов. Качественно новые изменения возникли с включением в 1828 г. этого региона в ареал Кавказской войны. Именно тогда в целях консолидации сил для сопротивления царизму и отстаивания независимости народов под флагом «шариатизации» здесь впервые были предприняты попытки создания органов управления несколькими этническими группами. Прямая, более удачная аналогия этому - появление на СевероВосточном Кавказе имамата - интернационального военно-теократического государственного образования. Более того, возникновение некоторых институтов управления, общих для нескольких народов Северо-Западного Кавказа, возникло при непосредственном воздействии имамата (управление наибов, присланных Шамилем). Результатом влияния извне были и попытки создания монархической государственности западных адыгов и причерноморских абазин (деятельность Сефер-бея Зана, опиравшегося на турецкую и британскую поддержку, - см. подробнее ниже). Иными словами, попытки государственно-правового строительства на Северо-Западном Кавказе в 1830-1850-х гг. не были результатом внутренних региональных устремлений. Консервативность общественного уклада местных народов препятствовала возникновению таких тенденций.

5. Традиционное правосознание народов региона достигло уровня понимания потребности в выработке механизма, форм и путей разрешения конфликтов и иных коллизий, неизбежно возникающих между соседними народами при хозяйственном освоении приграничных территорий. Более того, осознание потребности побудило элиту этих народов выработать конкретные институты разрешения международных коллизий. Таковыми являлись международные съезды представителей правящих элит, международные третейские суды и др. Эта практика оформления международных связей на совместных форумах использовалась и после присоединения региона к России -ив царское время, и при Советской власти («съезды народов»), и в годы «перестройки» («съезд народов Чечено-Ингушетии» и т.п.) и «постперестроечное» время («съезд представителей народов Карачаево-Черкесии» и т.п.). Очевидно, такие формы международного диалога перспективны для многонационального Юга России. По этой причине существует потребность в дальнейшем изучении многовекового опыта, его популяризации с целью выработки и стимулирования общественных форм регуляции отношений между народами Северного Кавказа.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что в ней обосновываются следующие положения: «узкоэтнический» подход в деле изучения истории права Северного Кавказа на нынешнем этапе научного развития уходит в прошлое, поскольку не дает возможность получить объективной научной картины генезиса права. Только комплексный подход, сравнительно-сопоставительные исследования, обобщающие работы призваны дать ту или иную картину об общих и локальных особенностях истории права.

Практическая значимость данного исследования заключается в том, что накопленный материал будет представлять интерес для специалистов по истории политико-правовой культуры народов России, иметь прикладное значение для более углубленных исследований в области генезиса права на Кавказе, а также представит интерес для специалистов по смежным гуманитарным научным дисциплинам.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена на заседании кафедры истории и политологии Карачаево-Черкесской государственной технологической академии и рекомендована к защите.

Основные положения диссертации изложены на международной научно-практической конференции во Владикавказе (декабрь 2002 г.), межрегиональной научно-практической конференции в Нижнем Архызе (июнь 2004).

По теме диссертации опубликован ряд статей в научных сборниках.

Структура данного исследования продиктована поставленными его целями и задачами диссертационной работы. Она состоит из введения, двух глав и заключения, где автор обобщает итоги своего исследования и излагает основные выводы, а также списка источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "История правовой культуры этнополитических отношений на Северо-Западном Кавказе"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Внимательный анализ доступных нам материалов позволяет говорить о том, что практически все формы международных союзов были порождены основной проблемой эпохи позднего средневековья и нового времени -проблемой безопасности.

Эту проблему порождали объективные условия жизни народов не только Северо-Западного Кавказа, но и Кавказа в целом - политическая раздробленность, разнородность региона (и этническая, и социальная), зависимость от внешних условий - экспансионистских устремлений соседних держав и т.д.

Регион был, раздираем противоречиями между правящими элитами, причем практически все народы Северо-Западного Кавказа были внутренне разобщены.

Например, Кабарда разделена на Большую и Малую, внутри Большой -на две враждующие «партии», которые боролись между собой почти столетие.

Ногайцы разделились на Большую и Малую Орды, а затем раздробились еще на более мелкие политические образования, между которыми часто возникали вооруженные конфликты.

Абазины были «рассеяны» по локальным княжеским группировкам.

Карачаево-балкарцы были раздроблены на горские общества, независимые друг от друга и не связанные друг с другом ни политически, ни экономически, на княжеские группировки, иногда воюющие между собой.

Сванетия была разобщена на три части — Княжескую, Вольную и «Дадиановскую» (находилась под управлением мегрельских владетелей).

Прибрежные части Абхазии и Мегрелии находились в различной степени вассальной зависимости от Османской империи, а горные части этих княжеств жили собственной жизнью.

Западные адыги были разобщены на десятки племенных групп, между которыми нередки были кровавые усобицы.

Такие условия таили в себе постоянную угрозу нормальной жизни и хозяйствованию, как отдельных лиц, так и народов в целом. Часто вставал вопрос о выживании того или иного народа. Образно говоря, это были «джунгли» феодальной эпохи со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Раздоры давали внешним силам возможность проведения более или менее успешной экспансии в регионе. К тому же, эти внешние силы (соседние державы) в общем-то, были в военно-политическом отношении сильнее каждого в отдельности этнополитического образования региона.

С другой стороны, в рассматриваемый период среди народов региона не было безусловного лидера, могущего объединить, сплотить все это многообразие в одно политическое образование, способное к стабильному существованию и обеспечению собственной безопасности. Внутренних ресурсов для этого в регионе не обнаружилось.

В таких условиях ситуация «спасение утопающих - дело рук самих утопающих» применительно к народам рассматриваемого региона становилась парманентной. Такая глубинная мотивация активизировала их усилия по созданию системного «компромиссного соседства», в том числе и через реализацию потенциала правового творчества. И системности за столетия удалось добиться оформлением достаточно устойчивых форм и механизмов регуляции практически всех сфер соприкосновения интересов жизнедеятельности.

Складывалось своего рода единое правовое поле, которое по мере своего развития, все более нивелировало специфические черты нормативной культуры входящих в ее состав народов, имея фундаментальную тенденцию к универсализации. Феномен такого явления состоит в том, что «единое правовое поле» формировалось в отсутствие единого политического пространства (общей государственности) и без принудительных влияний со стороны каких-либо внешних сил.

Данное обстоятельство имело и другое последствие - оно делало как бы излишним центростремительные процессы в сторону образования устойчивой общей государственности.

В конце XVIII в. зародилось шариатское движения, которое, как кажется на первый взгляд, могло (как в Дагестане и Чечне, где был создан имамат) иметь определенную перспективу объединения народов в единое политическое образование. Но в отличие от Северо-Восточного Кавказа, где исламизация началась еще в VII-VIII вв., на Северо-Западном Кавказе не было базы для победы шариатского движения - реальная исламизация здесь началась тысячелетием позже. Эгалитарный («уравнительный») принцип шариата не встречал поддержки среди феодальной верхушки «аристократических» народов. Все это обрекало шариатские движения на неудачу. Следовательно, основы для создания теократического исламского государства по типу имамата, объединяющего здешние народы, на Северо-Западном Кавказе не было.

Иными словами Северо-Западный Кавказ находился в «тупиковом варианте бытия». Выходом из этого тупика объективно стало присоединение Северного Кавказа к России, мощь которой на долгие десятилетия обеспечила безопасность и гарантию стабильной жизни.

Но до этого регион шел веками. В течение же этих столетий здравомыслящей частью элит создавались определенные механизмы мирного сосуществования и гарантий безопасности. Эти механизмы неизбежно оформлялись в правовом отношении - вырабатывались нормы, порядок их реализации, инструменты обеспечения выполнения норм (санкции за нарушения, система гарантий в виде института аманатов и т.д.). Это были пути, так сказать, долгосрочной регуляции взаимоотношений.

Помимо них, существовали и краткосрочные формы развития взаимоотношений - создание временных военно-политических союзов, налаживание уз породнения, заключение династических («политических») брачных союзов и т.п.

Важным продуктом правового творчества элит региона следует признать создание международных органов - международных третейских судов, феодальных съездов и т.д. Эти органы также выступали краткосрочной, «разовой» формой развития взаимоотношений народов.

Следует признать, что наиболее развитыми в правоотношениях народов были отрасли, связанные с вопросами землевладения и землепользования; отмечались рудименты складывания региональной системы торгового права. Все это вполне объяснимо, поскольку в рассматриваемую эпоху экономические связи между народами затрагивали в основном сферу хозяйствования на земле и торговли (преимущественно натурального обмена). В земельных правоотношениях ведущее место занимал вопрос о пастбищах и сенокосах -ведущей формой хозяйствования в регионе было скотоводство, прежде всего отгонное (в предгорной и горной части) и кочевое (в степной части).

Автор, безусловно, не ставил своей задачей «поставить точки над «i». Необходимо подчеркнуть, что комплексное научное освоение материалов с точки зрения истории права в регионе только начинается. Можно лишь выразить надежду, что наша работа внесет определенный вклад в дело продвижения в этом направлении.

Список научной литературыКипкеев, Ислам Султанович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Архивные источники:

2. ГАКК « Административное военное управление»: - Ф.574, оп.1, ед.хр. 507; - Ф.261, оп.1, д.1041, л.47.

3. ЦГАРСОА Ф.262, оп.1, д.71, лл. 102-121.; - Ф.262, оп.23, лл. 50-86.

4. РГВИА «Военно-учетный архив» - Ф. ВУА, д.6171, л. 3 об.; - Ф. ВУА, д. 18491, л. 9.

5. РГАДА Ф.23, оп.1, д. 12, ч.5, лл. 209-209 об.

6. ЦГА КБР «Управление Центра Кавказской линии» - Ф.Ц-16, оп.1, д.5, л.4.1.. Опубликованные источники:

7. Адыгецы, балкарцы, карачаевцы в известиях европейских авторов. -Нальчик, 1974.

8. Переписка на иностранных языках грузинских царей с российскими государями от 1693 по 1770 гг. СПб, 1861.

9. Записки Одесского общества истории и древностей. В 24 томах. Одесса, 1902.

10. Материалы по истории русско-грузинских отношений во второй половине XVIII в.-Тбилиси, 1968.

11. I. Сборники документов, учебные пособия:

12. Документы по истории Балкарии. Нальчик, 1959.

13. Документы по истории Грузии. Тбилиси, 1960

14. Известные люди Карачаево-Черкесии. Краткий биографический словарь./ Составители К.С-Б. Урусов. Р.Т. Хатуев. Т. I. - Черкесск, 1997.

15. Матвеев О.В. Сефер-бей Зан// Энциклопедический словарь по истории Кубани. Краснодар, 1997.

16. Матвеев О.В., Мухаммед-Амин// Энциклопедический словарь по истории Кубани. Краснодар, 1997.15. Сборник РИО.-СПб, 1884.

17. Трехбратов Б.А. Сулейман-эфенди// Энциклопедический словарь по истории Кубани. Краснодар. - 1997.

18. Трехбратов Б.А., Хаджи-Мухаммед// Энциклопедический словарь по истории Кубани. Краснодар, - 1997.1.. Воспоминания, мемуары:

19. Бороздин К.А. Закавказские воспоминания, Мингрелия и Сванетия с 1854 Щ) по 1861 г.-СПб, 1885.

20. Торнау Ф.Ф. Воспоминания кавказского офицера. М., 1834.

21. У. Диссертационные исследования:

22. Хатуев Р.Т. Из потестарно-политической культуры карачаевцев и балкарцев (Организация, идеология и символика власти). Автореферат диссертации. кандидата исторических наук. - Карачаевск, 2000.Щ1. VI. Литература:

23. Абаев М.К. Балкария// Карачаево-балкарские деятели культуры конца XIX начала XX в. Избранное. Вып.1. - Нальчик: «Эльбрус», 1993.

24. Абаев М.К. Балкария// Мусульманин. №14-17. - Париж, 1911.

25. Абазины. Историко-этнографический очерк. Черкесск, 1989.

26. Азаматов К.Г. Социально-экономическое положение и обычное право Ф балкарцев в первой половине XIX в. Нальчик: «Эльбрус», 1988.

27. Акбашев Б.Х.-М. Трудные дороги правды. Майкоп: «Аджьпа», 2001.

28. Алиев У.Д. Кара-халк. Ростов-на-Дону, 1927.

29. Анфимов Н.В. Джимов Б.М., Емтыль Р.Х., История Адыгеи (с древнейших времен до конца XIX века). Майкоп, 1993.

30. Анчабадзе З.В. Феодальные отношения в Кабарде// История Кабарды. М., 1957.

31. Асанов Ю.Н. Песня-поэма «Каншаубий», или «плач княгини Гошаях». -Нальчик: «Эль-фа», 1996.

32. Атажукин Измаил. Краткое описание горских черкес// Актуальные

33. Атажукин К. Заметка по статье г. Краббе// «Терские ведомости». 1870. -№23.

34. Баразбиев М.И. Этнокультурные связи балкарцев и карачаевцев с народами Кавказа в XVIII-начале XIX века. Нальчик: «Эльбрус», 2000.

35. Бегеулов P.M. Карачай в Кавказской войне XIX в. — Черкесск, 2002.

36. Бейтуганов С.Н. Кабарда и Ермолов. -Нальчик: «Эльбрус», 1993.

37. Бижев А.Х. Борьба северо-западных адыгов против военно-колонизационной политики царизма (1774-1764 гг.)// Национально-освободительная борьба народов Северного Кавказа и проблемы мухаджирства. -Нальчик: «Эльбрус», 1994.

38. Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказская война. М.: «Рассвет», 1994.

39. Боташев М.Д. Карачаевцы и балкарцы: язык, этнография, археология, фольклор// Установление искусственного родства при обрядах детского цикла у карачаевцев. М., 2001.

40. Боцвадзе Т.Дж. Социально-экономические отношения в Кабарде в первой половине XIX в. Тбилиси, 1965.

41. Броневский С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе.-М., 1828.

42. Виноградов В.Б. Армавир// Энциклопедический словарь по истории Кубани с древнейших времен до октября 1917 года. Краснодар, 1997.

43. Виноградов В.Б. Время, горы, люди. Грозный, 1980.

44. Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII -начале XX века. М.: «Наука», 1974.

45. Волкова Н.Г. Этнокультурные контакты народов Кавказа в общественном быту (XIX начало XX вв.)// КЭС. В 12 томах. - М.: «Наука», 1989.

46. Гаврилов П.А. Устройство поземельного быта у горских племен Северного Кавказа// ССКГ. Вып.2. - Тифлис, 1869.

47. Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов (XVIII первая половина XIX в.). -М.: «Наука», 1967.

48. Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа из путешествия г-на академика И.А.Гильденштедта через Россию и по Кавказским горам в 1770, 71, 72 и 73 гг. СПб, 1809.

49. Главани Ксаверио. Описание Черкесии// АБКИЕА. Нальчик, 1974.

50. Грабовский Н.Ф. Очерк суда и уголовных преступлений в Кабардинском округе ССоКТ. Вып. 4. - Тифлис, 1870.

51. Грабовский Н.Ф. Присоединение к России Кабарды и борьба за независимость: (Исторический очерк)// ССоКГ. -Вып.9 Тифлис, 1876.

52. Грабовский Н.Ф. Свадьба в горских обществах Кабардинского округа// ССКГ. -Вып.П- Тифлис, 1869.

53. Гугов Р.Х. Кабарда и Балкария в XVIII веке и их взаимоотношения с Россией. Нальчик: «Эль-фа», 1999.

54. Гутнов Ф.Х. Генеалогическое предание осетин как исторический источник. Орджоникидзе, 1989.

55. Данилова Е.Н. Общественные и семейные отношения// Абазины. Историко-этнографичекий очерк. Черкесск, 1989.

56. Дебу И. О Кавказской линии и присоединенном к ней Черноморском войске, или общее замечание о поселенных полках, ограждающих Кавказскую линию, то соседственных горских народов. СПб, 1829.

57. Дзамихов К.Ф. Адыги: вехи истории. Нальчик: «Эльбрус», 1994.

58. Дзамихов К.Ф. Национально-освободительная борьба Кабарды в конце XVIII первой половине XIX века// Национально-освободительная борьбанародов Северного Кавказа и проблемы мухаджирства. Нальчик: «Эльбрус», 1994.

59. Дзамихов К.Ф. Проблема социально-экономического строя Кабарды XVIII первой половины XIX в. в русской историографии 1860-х - 1917-го гг.//Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии. - Нальчик, 1992.

60. Договоры России с Востоком политические и торговые/ Собрал и издал Т.Юзефович. СПб, 1868.

61. Думанов Х.М. Землевладение и земельно-иерархическое право в Кабарде в первой половине XIX в.// Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии. Нальчик, 1992.

62. Думанов Х.М. Наследственное право кабардинцев во второй половине XIX и начале XX века// Вестник КБНИИ. Вып.6. - Нальчик, 1972.

63. Думанов Х.М. Территория и расселение кабардинцев и балкарцев в XVIII -начале XIX веков. Нальчик 1992.

64. Дьячков-Тарасов А.Н. Бзиюко-Зауо// Революция и горец. Ростов-на-Дону, 1929. - №№1-3.

65. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII. В 2 томах. -М.: «Наука», 1988.64. Кавказ.- 1852.-№36.

66. Кажаров В.Х. Адыгская хаса: Из истории феодальной Черкесии. — Нальчик: Институт черкесской истории и культуры, 1992.

67. Кажаров В.Х. О системе регулирования землепользования в кабардинской общине// Из истории феодальной Кабарды. Нальчик, 1980.

68. Кажаров В.Х. Основная социальная единица адыгского общества в XVIII — первой половине XIX века// Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии. Нальчик, 1992.

69. Калмыков И.Х. Черкесы. Историко-этнографический очерк. Черкесск,

70. Карданов Ч.Э. Путь к России. Нальчик: «Эль-фа», 2001.

71. Карлгоф Н. О политическом устройстве черкесских племен, населяющих Северо-Восточный берег Черного моря// Русский вестник. СПб, 1860.

72. Касумов А.Х. Из истории англо-турецких происков на Северном Кавказе в 30-40-х гг. XIX в.// Ученые записки КБГУ. Вып.4. - Нальчик, 1958.

73. Касумов А.Х. Северный Кавказа в системе международных отношений в 30-60-х гг. XIX века// Национально-освободительная борьба народов Северного Кавказа и проблемы мухаджирства. Нальчик: «Эльбрус», 1994.

74. Керашев А.Т. Политическая деятельность князя Сефер-бея Заноко в годы Кавказской войны// Национально-освободительная борьба народов Северного Кавказа и проблемы мухаджирства. Нальчик: «Эльбрус», 1994.

75. Керейтов Р.Х. Ногайцы// Народы Карачаево-Черкесии: история и культура. -Черкесск, 1998.

76. Кидирниязов Д.С. Ногайцы Северного Кавказа и их взаимоотношения с Россией в XVIII веке. Махачкала, 2000.

77. Княгиня Гошаях// «Минги-Тау». Художественно-литературный, общественно-политический журнал Союза писателей Балкарии (на карачаево -балкарском языках), Нальчик, 1994. - №4 (56).

78. Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе. В 2 томах. М, 1890.

79. Кубанов А. X. Некоторые сведения из истории народов Северного Кавказа из книги Иоганна Шильтбергера «Путешествие по Европе, Азии и Европе с 1394 по 1427»// Вопросы археологии и истории Карачаево-Черкесии. -Черкесск, 1991.

80. Кумыков Т.Х. Культура и общественно-политическая мысль Кабарды первой половины XIX века. Нальчик, 1991.

81. Кумыков Т.Х. Социально-экономические отношения и отмена крепостного права в Кабарде и Балкарии. Нальчик, 1959.

82. Кумыков Т.Х. Экономическое и культурное развитие Кабарды и Балкарии в XIX веке. Нальчик, 1965.

83. Кумыков Т.Х.Некоторые вопросы общественного развития Кабарды в XIX в.// Сб. статей по истории Кабарды и Балкарии. Вып. VII - Нальчик, 1959.

84. Кучмезова М.Ч. Земледелие и землевладение в Балкарии по обычному праву// Вестник КБНИИ. Вып.6. - Нальчик, 1972.

85. Кучмезова М.Ч. Имущественное и наследственное право балкарцев в XIX в.// Вестник КЕНИИ. Вып.6 - Нальчик, 1972.

86. Кушева Е.Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (вторая половина XVI 30-е годы XVII века). - М.: Изд. АН СССР, 1963.

87. Лавров Л.И. Историко-этнографические очерки Кавказа. М., 1978.

88. Лавров Л.И. Карачай и Балкария в 30-х годах XIX в.// КЭС. Вып. IV. -М., 1969.

89. Ламберти А. Описание Колхиды, называемой ныне Мингрелией//СМОМПК. Вып. 43. - Тифлис, 1913.

90. Леонтович Ф.И. Адаты Кавказских Горцев. -Вып. 1,2. Нальчик: «Эльфа», 2002.

91. Люлье Л.Я. Черкесия. Историко-этнографические статьи. Киев, 1991.

92. Малкондуев Х.Х. Сабанчиев Х.-М.А., Тёре как форма организации управления в средневековой Балкарии и Карачае// Современый быт и культура народов Карачаево-Черкесии. Вып. IV. - Черкесск, 1990.

93. Мальбахов Б.К. Эльмесов A.M., Средневековая Кабарда (Внутренние и внешние аспекты истории). Нальчик: «Эльбрус», 1994.

94. Мамбетов Г.Х. Земельный вопрос в творчестве общественно-политических деятелей адыгов, балкарцев и карачаевцев в XIX начале XX в. - Нальчик, 1974.

95. Мамбетов Г.Х. Общественный и семейный быт кабардинцев и балкарцев// История Кабардино-Балкарской АССР. В 2 томах — М., 1967.

96. Мамбетов Г.Х. Традиционная культура Кабардинцев и Балкарцев. Нальчик: «Эль-фа», 2002.

97. Мамбетов Г.Х., Отзыв на работу Кантарии М.В. «Экологические аспекты традиционной хозяйственной культуры народов Северного Кавказа». Тбилиси, 1989. 280 с.// Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии. — Нальчик, 1992.

98. Маремкулов A.M. Юридические формы политики Российской империи на Северном Кавказе 18-19 в. Ростов-на-Дону, 2005.

99. Мачавариани К. Некоторые черты из жизни абхазцев. Положение женщины в Абхазии// СМОМПК. Вып.4. - 1884.

100. Мачавариани К. Очерки и рассказы. Батум, 1909.

101. Месяц С.И. Население и землепользование Кабарды. Воронеж, 1928. Ю1.Мизиев И.М. Очерки истории и культуры Балкарии и Карачая XIII-XVIII вв. - Нальчик: «Нарт», 1991.

102. Юб.Налоева Е.Дж. Об особенностях кабардинского феодализма// Из истории феодальной Кабарды и Балкарии. Нальчик, 1988.

103. Невская В.П. Социально-экономическое развитие Карачая в XIX веке (дореформенный период). Черкесск, 1960.

104. Невская В.П. Социально-экономическое развитие Карачая: Дореформенный период. Черкесск, 1960.

105. Некрасов A.M., Международные отношения и народы Западного Кавказа. Последняя четверть XV-первая половина XVI в. — М.: «Наука», 1990.

106. Низам Шамиля// ССКГ. Вып. III. - Тифлис, 1870.

107. Ш.Ногмов Ш.Б. История адыхейского народа/ Отв. ред. Т.Х. Кумыков. -Нальчик: «Эльбрус», 1994.

108. Опрышко О. JI. По тропам истории. Нальчик, 1990.

109. Опрышко O.JI. Через века и судьбы. Нальчик, 1982.

110. Очерк устройства общественно-политического быта Абхазии и Самурзакани//ССКГ. Вып.З. - Тифлис, 1870.

111. Очерки истории Карачаево-Черкесии. Ставрополь, 1967.

112. Пб.Паиеш А. Магомет-Амии на Северо-Западном Кавказе (1848-1859гг.).

113. Россия и Черкесия (вторая половина XVIII-XIX вв.). Майкоп, 1995.

114. Пейсонель М. Исследование торговли на черкесско-абхазском берегу Черного моря в 1750 1762 годах. В изложении Е.Д.Фелицина. - СевероКавказский филиал традиционной культуры «Возрождение», 1990.

115. Петров Г.С. Верховья Кубани Карачай// Памятная книжка Кубанской области за 1880 год. - Екатеринодар, 1880.

116. Потто В.А. Кавказская война. Ставрополь, 1994.

117. Привилегированные сословия Кабардинского округа// ССКГ. Вып.Ш. -Тифлис, 1870.

118. Присоединение Крыма к России. В 4 томах. СПб, 1888.

119. Семенов Ю.И. Переход от первобытно-общинного общества к классовому: пути и варианты развития//ЭО. 1993. - №№ 1,2.

120. Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты до начала XVIII века. Одесса, 1889 (СПб, 1887).

121. Смирнова Я.С. Искусственное родство у народов Северного Кавказа: формы и эволюция//КЭС. В 12 томах. -М.: «Наука», 1989.

122. Сталь К. Этнографический очерк черкесского народа// Кавказский сборник. В 21 томах. Тифлис, 1901.

123. Сукунов Х.Х. Сукунова И.Х., Черкешенка// Эхо Кавказа. М.Д992. - №2.

124. Тотоев М.С. Кабардино-балкаро-осетинские отношения в XVI-XVIII вв.// Известия СОНИИ. Bbin.XXV- Орджоникидзе, 1966.

125. Трахо Р. Черкесы. Нальчик, 1992.

126. Труды 1 Всероссийского съезда по овцеводству в Москве. -М., 1912.

127. Труды Комиссии по исследованию современного положения землепользования и землевладения карачаевского народа, Кубанской области. — Владикавказ, 1908.

128. Ученые записки императорской Академии наук по I и III отд. СПб, 1855.

129. Фадеев А.В. Россия и Кавказ первой трети XIX в. М., 1960.

130. Хан-Гирей. Черкесские предания. Избранные произведения. Нальчик, 1989.

131. Чирг А.Ю. Культура и жизнеобеспечение адыгов// Культура и быт адыгов. -Вып. 8.- Майкоп, 1991.

132. Шаманов И.М. Развитие скотоводства в Карачае в 19-начале 20 в.//Проблемы археологии и исторической этнографии народов Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1985.

133. Шаханов Б.А. Избранная публицистика. Нальчик: «Эльбрус», 1991.

134. Шаховский И. Воспоминания о Кавказе// Военный сборник. 1876. -№10.

135. Швецов В.В. Очерк о кавказских горских племенах// Москвитянин. 1855.-№23-24.

136. Швецов В.В. Очерк о кавказских горских племенах// Москвитянин.- 1855.-№23-24 .

137. Щербина Ф.А. История Армавира и черкесо-гаев. Екатеринодар, 1916.

138. Щербина Ф.А. История Кубанского Казачьего войска. Репринтное воспроизведение. В 2 томах. - Екатеринодар, 1913.

139. Эвлия Челеби. Сиахат Намэси. В 7 томах. Истанбул, 1928.

140. Эдмон Спенсер. Путешествие в Черкесию. Майкоп: «Адыгея», 1994.

141. Эсадзе С. Покорение Западного Кавказа и окончание Кавказской войны. -Майкоп: «Меоты», 1993.