автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Категории времени и пространства в художественном дискурсе постмодернизма

Полный текст автореферата диссертации по теме "Категории времени и пространства в художественном дискурсе постмодернизма"

На правах рукописи

Двинина Светлана Юрьевна

КАТЕГОРИИ ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВА В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ДИСКУРСЕ ПОСТМОДЕРНИЗМА

(на материале романов «Хоксмур» П. Акройда, «Алвертон» А. Торпа, «Чапаев и Пустота» В. Пелевина, «Алтын-толобас» Б. Акунина)

Специальность 10.02.19-теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

7 АВГ 2014

Челябинск - 2014

005551677

Работа выполнена на кафедре теории языка Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Челябинский государственный университет» Министерства образования Российской Федерации.

Научный руководитель

Питина Светлана Анатольевна

доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой теории языка ФГБОУ ВПО «Челябинский государственный университет»

Официальные оппоненты

Самигуллина Анна Сергеевна

доктор филологических наук, доцент, профессор кафедры английского языка ФГБОУ ВПО «Башкирский государственный университет»

Наугольных Евгения Андреевна кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков ГБОУ ВПО «Пермская государственная фармацевтическая академия» Министерства здравоохранения Российской Федерации

Ведущая организация

ФГБОУ ВПО «Тульский государственный педагогический университет им. Л. Н. Толстого»

Защита состоится «22» сентября 2014 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.296.05 по защите докторских и кандидатских диссертаций при ФГБОУ ВПО «Челябинский государственный университет» по адресу: 454001, г. Челябинск, ул. Братьев Кашириных, 129, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Челябинского государственного университета и на официальном сайте ФГБОУ ВПО «Челябинский государственный университет» http://www.csu.ru.

Автореферат разослап «23> » 2014 года.

Ученый секретарь

диссертационного совета А/ / *

кандидат филологических наук 1/Мг) с И. Симакова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Изучение универсальных категорий времени и пространства привлекает внимание философов, психологов, литературоведов и лингвистов. Тем не менее, до настоящего времени нет однозначного понимания категорий времени и пространства, что связано с их фундаментальной природой.

В художественном дискурсе категории времени и пространства являются основой произведения при создании нового вымышленного мира. При этом художественный дискурс подвергается влиянию как объективных факторов (исторических, культурных, социальных изменений в обществе и т. д.), так и субъективных (индивидуальное видение мира автором и читателем).

В рамках исследования рассматривается, как фундаментальные категории времени и пространства реализуются в художественной литературе постмодернизма с точки зрения когнитивпо-дискурсивной лингвистики, где отправным пунктом является мыслительная деятельность человека, включающая процессы концептуализации и категоризации. В когнитивной лингвистике язык рассматривается как играющий существенную роль при передаче, получении, хранении и обработке информации. Благодаря анализу языковых данных, отражающих и объективирующих то, что уже подверглось обработке человеческим разумом, можно детально рассмотреть категории времени и пространства.

В современной лингвистике большое внимание уделяется комплексному изучению языковых средств, при этом учитывается связь языка и культуры, а также факторы объективного и субъективного характера. Подход к категориям времени и пространства, используемый в работе, можно охарактеризовать как антропоцентрический, когда акцент делается на проблеме восприятия, понимания и интерпретации данных категорий человеком, ведь именно тесная связь языковых феноменов и мышления человека даёт нам возможность исследовать две миромоделирующие категории на основе художественного дискурса.

Актуальность исследования определяется обращением к проблематике взаимоотношений языка и мышления, а также изучением репрезентации миромоделирующих категорий объективной действительности в художественном дискурсе постмодернизма с позиций современных лингвистических направлений.

Материалом для исследования служат четыре постмодернистских романа исторической тематики, особенностью которых является сложная пространственно-временная организация. Два романа представляют современную русскую литературу: «Чапаев и Пустота» В. Пелевина (1996) и «Алтын-толобас» Б. Акунина (2001). И два ромапа являются англоязычными: «Хоксмур» П. Акройда (1985) и «Алвертон» А. Торпа (1992).

Объектом исследования выступают категории времени и пространства в художественном дискурсе постмодернизма, предметом - способы репрезентации данных категорий в исследуемых романах.

Цель исследования - выявить особенности категорий времени и пространства при создании пространственно-временного континуума в постмодернистском художественном дискурсе.

Для достижения цели необходимо решить ряд задач:

1. Рассмотреть понятие категории в философии и лингвистике.

2. Определить особенности художественного дискурса постмодернизма.

3. Проанализировать актуализацию категории времени в постмодернистском художественном дискурсе.

4. Изучить способы репрезентации категории пространства в постмодернистском художественном дискурсе.

5. Обосновать связь категорий времени и пространства в пространственно-временном континууме постмодернистского художественного дискурса.

В ходе работы были использованы следующие методы: дискурсивный анализ, метод когнитивного моделирования, контекстуальный анализ, описательный метод, включающий в себя наблюдение, классификацию исследуемого материала.

Теоретической базой диссертационного исследования послужили следующие работы: в области когнитивной лингвистики: Н. Н. Болдырев, А. Вежбицкая, В. 3. Демьянков, И. М. Кобозева, Е. С. Кубрякова, 3. Д. Попова, Е. В. Рахилина, Ю. С. Степанов, И. А. Стернин, Дж. Лакофф и др.; в области лингвокультурологии: Н. Д. Арутюнова М. М. Бахтин, А. Я. Гуревич, Ю. М. Лотман, В. А. Маслова, С. А. Питина и др.; при рассмотрении художественного дискурса: М. М. Бахтин, Н. С. Валгина, А. С. Гафарова, Т. А. ван Дейк, Д. Егорова, В. И. Тюпа, Л. Хатчеон и др.; в области исследования времени: А. В. Бондарко, Т. И. Дешериева, О. И. Москальская, 3. Я. Тураева, В. Эванс и др.; в области исследования пространства: Е. Г. Брунова, В. Г. Гак, Р. Гжегорчикова, И. М. Кобозева, Г. И. Кустова, И. Б. Левонтина, Л. Талми, Е. Е. Яковлева и др.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в исследовании категорий времени и пространства постмодернистского художественного дискурса в аспекте когнитивно-дискурсивного направления лингвистики, что позволяет провести комплексное изучение данных категорий. В работе рассматривается актуализация категорий времени и пространства как части пространственно-временного континуума, анализируются особенности времегаюй и пространственной организации произведений в жанре историографического метаромана и криптоистории. В диссертации выявляются и систематизируются универсальные и культурно-ориентированные составляющие категории времени, впервые вводятся в научный оборот понятия Пациенс и Временная неопределенность, изучаются

способы репрезентации локального пространства и пространственных отношений, обосновывается связь категорий времени и пространства посредством движения.

Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в применении метода когнитивного моделирования и дискурсивного анализа при изучепии пространственно-временного континуума художественного дискурса постмодернизма, посвященного описанию истории, в уточнении существующих классификаций категорий времени и пространства, в выявлении универсальных и национально-специфичных характеристик рассматриваемых категорий. Используемый в работе комплексный анализ пространственно-временного континуума «исторических» романов даёт возможность расширить диапазон когнитивных исследований двух миромоделирующих категорий, вносит определенный вклад в развитие лингвокультурологии, выявляя особенности актуализации категорий времени и пространства в современных англоязычных и русскоязычных произведениях.

Практическая ценность работы состоит в возможности использования результатов диссертации в практике преподавания таких дисциплин, как общее языкознание, когнитивная лингвистика, стилистика, теория текста, а также специальных курсов по лингвокультурологии, межкультурной коммуникации. Полученные выводы могут быть применены при обучении профессиональному филологическому анализу текста.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Категории пространства и времени в художественном дискурсе постмодернистского «исторического» романа и в других видах художественного дискурса образуют пространственно-временной континуум.

2. Категории времени и пространства в романах постмодернизма исторической тематики характеризуются универсальными и национально-культурными особенностями.

3. В художественном дискурсе постмодернизма категория времени включает в себя составляющую Пациенс — воздействие на время в художественном произведении — и Временную неопределённость, наряду с выделенными в рамках теории В. Эванса составляющими категории времени (Длительность, Момент, Вариант, Событие, Матрица, Агентив, Система измерения, Товар).

4. В произведениях постмодернизма категория пространства реализуется посредством использования фигуры перед фоном, что создаёт объёмное изображение с развёртывающейся перспективой.

5. Связь категорий времени и пространства в художественном дискурсе обусловливается динамическим повествованием, или «движением» нарратива, реализацией категории движения.

Апробация работы. Промежуточные результаты исследования были представлены на международных конференциях: VI Международной паучной конференции «Языки профессиональной коммуникации»

(Челябинск, 2013); XIII Международной научной конференции «Новые парадигмы и новые решения в когнитивной лингвистике» (Витебск, 2014); Международном конгрессе по когнитивной лингвистике (Челябинск, 2014);

VII Международной научно-практической конференции аспирантов и студентов «Язык. Культура. Коммуникация» (Челябинск, 2012);

VIII Международной научно-практической конференции аспирантов и студентов «Язык. Культура. Коммуникация» (Челябинск, 2013); на Всероссийской научно-практической конференции «Образотворческие и смыслопорождающие функции художественного текста» (Стерлитамак, 2012).

По теме исследования имеется 10 публикаций, из них 4 публикации в изданиях, рекомендованных ВАК.

Цель и задачи исследования обусловили структуру работы, состоящей из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, включающего 201 источник.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе «Теоретические основы изучения категорий времени и пространства в художественном дискурсе постмодернизма»

рассматриваются понятие категории, подходы к изучению категорий времени и пространства, особенности художественного дискурса постмодернизма.

Человек стремится познать себя в мире и мир в себе. Мы мыслим в форме изменчивых категорий, а категории времени и пространства являются основными атрибутами бытия. Согласно Н. Гартману, мир делится на реальное бытие и идеальное. Реальное бытие является изменчивым и противостоит неизменному идеальному бытию. Художественный дискурс, меняющийся от прочтения к прочтению, понимание которого зависит от исторической эпохи и индивидуальных характеристик читателя, таким образом, является частью реального бытия.

Понятие категории обладает характеристиками реального и идеального бытия, хотя отделить мышление (реальное бытие) от предмета мысли (идеальное бытие) довольно затруднительно. В философии «категории - это формы отражения в мысли универсальных законов объективного мира»1. Исходной философской категорией является категория бытия, пространство и время являются формами существования бытия.

В лингвистике под категорией понимаются «одна из познавательных форм мышления человека, позволяющая обобщать его опыт и осуществлять его классификацию»2, «концептуальное объединение объектов, или объединение объектов на основе общего концепта»3. Выделяется понятийная категория как замкнутая система значений какого-то универсального семантического признака.

1 Спиркин А. Г. Философия: Учебник для технических вузов. М.: Гардарики, 2003. С. 26.

2 Кубрякова Е. С. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1996. С. 45.

3 Болдырев Н. Н. Языковые категории как формат знания // Вопросы когнитивной лингвистики. 2006. № 2. С. 6.

В современной когнитивной лингвистике рассматриваются когнитивные категории, которые выступают в качестве категорий мыслительного содержания, конструктов нашего сознания. Они моделируют наши знания о мире и соотносят их с моделями знаний, зафиксированных в структуре языка.

С понятием категории тесно связано понятие концепта. Определение копцепта находим в трудах многих ученых (Д. С. Лихачев, С. X. Ляпин,

A. Б. Соломопик, Ю. С. Степанов, В. В. Красных, А. А. Залевская,

B. В. Колесов, В. И. Карасик, С. Г. Воркачев, М. В. Пименова и др.). В этих работах при определении концепта наблюдается существенное сходство: концепт понимается как дискретная и объёмная в смысловом отношении единица, единица мышления или памяти, отражающая культуру народа. Е. С. Кубрякова трактует концепт как оперативную содержательную единицу памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, которая отражена в человеческой психике.

С одной стороны, разграничение между понятиями категории и концепта можно провести по принципу конечности: если существует возможность дальнейшего дробления мыслительных объектов, то подразумевается рассмотрение категории; при отсутствии такой возможности - концепта. С другой стороны, при взаимодействии категорий появляются новые смысловые единицы (концепты), а «усложнение знания ведет к усложнению концептов и превращегано их в категории»4.

Категории пространства и времени интересовали людей с давних времён. Исторически существует несколько уровней понимания данных категорий: паивно-бытовая трактовка, культурологическая и философская. При этом повышается уровень абстракции.

В современной науке принято рассматривать пространство и время неразрывно, как части пространственпо-временного континуума. Согласно теории относительности, время является четвертым измерением и особо зависит от состояния движения: в разных системах отсчета время течет с разной скоростью. При изменении системы отсчета все четыре измерения способны переходить друг в друга.

Складывается новое понимание категорий времени и пространства, что связано с исследованием сложных открытых систем, способных обмениваться энергией. Художественный дискурс также является открытой системой, обменивающейся информацией с окружающим миром, что обусловлено временем прочтения, культурой и читателем, каждый раз новым. В результате меняется внутренняя организация текста.

Категории времени и пространства имеют три аспекта: философский, физический и лингвистический.

В. С. Соловьев писал, что время не допускает эмпирического объяснения происхождения и рационального определения его сущности.

4 Шафиков С. Г. Любовь: Категория или концепт // Языковые и речевые единицы в разных языках: Сб. науч. статей. Уфа, РИО БашГУ, 2006. С. 15-19.

Считается, что категория времени характеризуется длительностью, выступающей в качестве единства прерывного и непрерывного, одномерностью, асимметричностью, необратимостью и

однонаправленностью, где ход времени возможен лишь в одну сторону: от прошлого к будущему.

Физический аспект времени заключается в том, что время процессов может как замедляться, так и увеличиваться в зависимости от скорости движения и под действием гравитационных полей.

Лингвистический аспект подчинён философскому и физическому аспектам, так как их содержание описывается средствами языка. Лингвистическое время - это языковая проекция знаний об этом феномене, от обыденных до научных. Т. И. Дешериева лингвистическим временем называет «всю совокупность способов выражения средствами языка сущности физического и философского аспектов»5. Согласно М. Н. Конновой, лингвистическое время - это не столько время, сколько выражение осмысления времени говорящими.

Лингвистическое время - это сложное, многомерное явлепие. В современной лингвистике изучаются различные аспекты времени, которые включают функционально-грамматический и функционально-семантический аспекты, семиотический, семантический (логико-семантический) и лгаггвокультурологический, этнолингвистический, этнопсихолингвистический, когнитивный, диахронный аспекты. Таким образом, цель разноаспектных исследований этой категории - постичь ее гетерогенную природу.

В функционально-семантической трактовке времени рассматривается аспекгуалыю-темпоральный комплекс, включающий категории аспектуалыюсти, временной локализованное™, темпоральности, таксиса и временного порядка. С точки зрения лингвокультурологии, в основе картины мира лежит единая наивная модель времени. Она детерминирована копкретнообразным мышлением. В рамках антропоцентрического подхода изучаются взаимосвязь языка и человека как субъекта восприятия, специфика восприятия времени человеком. В рамках когнитивного подхода изучаются механизмы, служащие для обработки опыта восприятия, которые помогают чувствовать и время. Благодаря временным механизмам ощущение «движения» времени можно рассматривать как обновление информации.

В художественном дискурсе категория времени актуализуется на двух уровнях: первый основан на понимании времени; второй характеризуется когнитивными моделями времени. При понимании времени различаются первичные и вторичные концепты времени при актуализации лексемы «Ите/время». Первичные концепты являются универсальными, вторичные считаются специфичными для разных культур.

Одним из первичных лексических копцептов времени является Длительность (Оигайоп): данный концепт может реализовывать замедленную

5 Дешериева Т. И. Лингвистический аспект категории времени в его отношении к физическому и философскому аспекту // Вопррсы языкознания. 1975. № 2. С. 111.

длительность и временное сжатие. Время может восприниматься и как отдельные моменты: тогда имеет место универсальный лексический концепт «Момент» (Moment). Если во время перцептивной обработки объединяются несколько «случаев», то подразумевается первичный лексический концепт времени «Событие» (Event). Ещё один универсальный лексический концепт времени - «Вариант» (Instance) - обнаруживается благодаря тому, что действия могут поддаваться счёту.

Следующие концепты времени считаются культурно-ориентированными и выделены В.Эвансом в английской лингвокультуре. Матрица (Matrix) подразумевает величину, которая не ограничивается какими-либо событиями, т. е. является бесконечной. Агентов (Agentive) является развитием понимания Матрицы и приводит к различным временным изменениям. Благодаря периодичности в окружающем нас мире для времени характерно такое понимание, как Система измерения (Measurement system), что также является вторичным лексическим концептом времени. Последний культурно-ориентированный лексический концепт времени в английской модели мира связан с оцениванием времени и называется «Товар» (Commodity).

В художественном дискурсе важную роль также играют когнитивные модели времени, которые включают в себя первичные и вторичные концепты времени. Первая модель называется «комплексное движущееся время» (Complex Moving Time): время словно «бежит» либо мимо неподвижного субъекта, либо мимо другого темпорального события. Вторая модель — «комплексное движущееся Эго» (Complex Moving Ego), где время неподвижно. Третья модель - «комплексная временная последовательность» (Complex Temporal Sequence): в ней события оцениваются относительно друг друга, а прошлое, настоящее и будущее могут не учитываться. Выделяются и другие модели концептуализации времени: линейная и циклическая модели; пульсирующее время; спиральное время; летописное время; собственно историческое время; глубинное время; скалярная модель и модель встречного движения.

При рассмотрении актуализации категории времени в художественном дискурсе целесообразно расширить подход В. Эванса, отказаться от термина «лексический концепт» и рассматривать составляющие категории времени, которые могут быть выражены различными показателями времени. В результате будут освещены когнитивные и отчасти лингвокультурологические аспекты категории времени.

Категория пространства. В философии к всеобщим свойствам пространства относят протяженность, структурность, единство прерывности и непрерывности. В. С. Соловьев различал в пространстве «чистый факт — то, что дано в самом существовании пространства как такового и не может подлежать сомнению», и «суждения об этом факте, которые выражают его гносеологическую и метафизическую оценку»6.

6 Соловьев B.C. Пространство // Энциклопедия Брокгауз и Ефрон: в 86 томах с иллюстрациями и дополнительными материалами. СПб. : Сигма, 2003. 1 электрон, опт. диск (DVD-ROM).

Среди основных физических характеристик пространства можно назвать протяженность, которая делится на ограниченную и безграничную, расположение, симметрию и асимметрию пространства.

В рамках лингвистики категория пространства является диалектически сложным единством семантического содержания и языкового выражения. При рассмотрении категории пространства в художественном дискурсе следует учитывать то, что человек воспринимает окружающее его пространство неадекватно: на разных этапах восприятия реальная картина мира может искажаться.

Согласно Е. Е. Яковлевой, существуют три понятия пространства: объективное пространство окружающего нас мира, которое относится к области мышления; воспринимаемое пространство, которое характеризуется субъективным представлением человека об окружающем мире; языковое пространство, которое выражает относительное отражение знаний о пространстве в естественном языке.

В языковой картине мира пространству свойственна неоднородность: выделяются фрагменты «своего» / «чужого», ближние / дальние, освоенные / неосвоенные, «разрешённые» / «запрещённые»; можно говорить об открытости / закрытости, возможности / невозможности достижения цели, наличии прямого / «сложного» пути / отсутствии пути.

Р. Гжегорчикова рассматривает категорию пространства посредством понятийных категорий, участвующих в локализации объекта.. В результате называются категории вертикальности, внутренности, поверхности, фасада, тыльной стороны, упорядоченности, партитивности. В. Г. Гак внутри поля пространства выделяет следующие структуры: типы пространства, организация пространства, пространственная соотнесённость объектов, направление, ориентация, мера измерения, восприятие пространства. При этом указываются четыре семантических типа локальных моделей: статическая с глаголом местонахождения, динамическая с глаголом движения, каузативная статическая и каузативная динамическая. Согласно Е. В. Рахилиной, при локализации предмета существенными характеристиками являются границы объекта и его ориентация в пространстве.

При исследовании пространственно-временного континуума важны связи, возникающие как внутри пространственных образов, так и с временными показателями. В связи с этим интересна пространственная модель, предложенная Л. Талми, где объект измеряется целиком. Согласно этой концепции, моделирование пространства в языке реализуется посредством трёх параметров: деления на «фигуру-фон»; отношения между фигурой и фоном (может быть реализовано посредством контакта, смежности, расстояния); определения местонахождения фигуры относительно фона (на основе системы координат). В асимметрии «фигура-фон» фигура обладает более привилегированным статусом: она более существенна, хотя и зависит от фона. Фон геометрически устроен сложнее, он заранее известен и менее значим. Для более точной локализации фигуры в

пространстве фон делится на первичный ссылочный объект (выражен эксплицитно лексически) и вторичный ссылочный объект (имплицитный).

В художественном дискурсе фигура и фон не всегда чётко детерминированы. Кроме того, по мере повествования они заменяют друг друга (чаще фигура становится фоном), и тогда меняется смысл текста. В результате посредством отношений между фигурой и фоном реализуется динамика пространства в художественном произведении.

Связь временн и пространства посредством категории движения. Движение лежит в основе нашей концептуализации реальности и восприятия мира. Категории пространства и времени, рассматриваемые отдельно, - это абстракция; они являются двумя сторонами движения. Движение вездесуще; наш зрительный аппарат воспринимает мир как «текущее прошлое». Движение может быть «приписано» как событию, так и субъекту, что отражается в когнитивных моделях «комплексное движущееся время» и «комплексное движущееся Эго».

В лингвистике существуют различные подходы к пониманию движения. Е. В. Рахилина выделяет физическое, перцептивное, метафорическое движение. Исследователь говорит о перемещении как о движении неметафорической природы, о восприятии как о движении слабо метафорической природы, об изменении состояния как о движении метафорической природы и о движении модальной природы, когда задается «точка отсчета» для восприятия ситуации, выступающей как конечный пункт.

В рамках когнитивной лингвистики движение также рассматривается в трудах Р. Лангакера, Дж. Лакоффа, М. Джонсона, Ч. Филлмора. По Р. Лангакеру, движение - составные состояния, когда отдельной фазе соответствует новая точка в пространстве и времени. Дж. Лакофф и М. Джонсон считают, что понимание движения базируется на абстрактной образ-схеме, включающей Источник, Маршрут, Цель и Направление (Source, Path, Goal, Direction). Ч. Филлмор добавляет понятие Предмета (Theme) и рассматривает движение в рамках следующих терминов: Предмет, Источник, Маршрут, Цель.

Движение может рассматриваться как поступательная структура, состоящая из четырёх компонентов: Фигуры, Фона, Направления и Мотива (Figure, Ground, Directional, Motive). Или как Событие движения (Motion Event), в котором выделяются семантические компоненты двух видов: внутренние компоненты (Фигура, Фон, Маршрут, Движение (Figure, Ground, Path, Motion)) и внешние со-событийные компоненты (Способ и Причина (Manner, Cause)).

В результате, несмотря на различия в терминологии, можно выделить следующие составляющие категории движения: то, что совершает действие; наличие / отсутствие движения; траектория, по которой действие совершается, или способ совершения действия; фон, т. е. всё, что находится в пассивном состоянии. Такая структура движения помогает определить место субъекта или объекта в пространстве и времени независимо от выраженных лексически обстоятельств места и времени.

Выделяется также фиктивное движение, когда движение «приписывается» объектам, которые в действительности неподвижны. В фиктивном движении JI. Талми особо выделяет эманацию, сущность которой в появлении чего-то неосязаемого из объекта. Фиктивное движение существенно для художественного дискурса постмодернизма, ведь оно выступает в качестве игровой стратегии при имитации движения реального.

В настоящем исследовании актуализация категорий времени и пространства рассматривается в художественном дискурсе постмодернизма -на примере романов в жанре историографического метаромана и криптоистории. Для художественного дискурса постмодернизма непременно взаимодействие субъекта (автора), адресата (читателя) и объекта (художественного текста).

Постмодернистский роман может изменять своё содержание от прочтения к прочтению. Своеобразие художественного дискурса постмодернизма состоит в том, что он не предполагает столкновение разных точек зрепия. В постмодернистском дискурсе отсутствует утверждение истины как принципа «центрации», в результате центр становится фикцией, а понятие истины заменено иллюзией. Составляющей постмодернистской литературы является игра, когда переплетаются различные художественные коды и виды искусств.

В историографическом метаромане история подвергается переосмыслению и воспринимается как текст, созданный человеческим сознанием. Историографический метароман предлагает лишь ощущение присутствия прошлого: текст, погруженный в исторический дискурс, не теряет своей автономии, а факты нарочито не приспособлены к исторической действительности. В криптоистории сохраняются исторические события, но даётся иная трактовка: известным историческим событиям приписываются новые предпосылки и причины, оглашаются «скрытые» факты. При рассмотрении криптоистории необходимо учитывать понятие ухронии -понимание времени как места, когда «невозможное прошлое» выстраивается в псевдореалистическом историческом дискурсе7.

В постмодернистском художественном дискурсе предположение, что время, как и пространство, не ждёт своей очереди, чтобы «произойти», а находится здесь, рядом, поблизости, и «происходит» одновременно со всеми событиями во Вселенной, становится ярким художественным приёмом.

Связь художественного времени и пространства рассматривается М. М. Бахтиным в рамках хронотопа, когда время и пространство настолько зависят друг от друга, что претерпевают изменения. Хронотоп — центральный структурирующий элемент в сюжетной организации произведения. Единство времени и пространства подмечает И. Р. Гальперин, который пишет о категории континуума, где поток движения во времени и пространстве становится «нерасчлененным».

7 Чигиринская О. А. Фантастика: Выбор жанра, выбор хронотопа. URL : http://modernlib.ru /books/chigirinskava oiga aleksandrovna/fantastika vibor zhanra vibor hronotopa/read 1/

В художественном дискурсе следует учитывать различное восприятие пространственно-временных отношений автором, персонажами и читателем. Время и пространство можно рассматривать относительно написания романа, относительно прочтения и восприятия читателем, а также как описанные в тексте произведения. Структура мира художественного произведения лишь в какой-то степепи повторяет структуру мира действительного. Художественные время и пространство соединяют в себе отражение «натурального» мира и ментальных представлений. В результате создаётся модель возможного мира, где пространство и время дополняются вымышленными конструктами, не свойственными миру реальному с определёнными физическими параметрами.

Во второй главе «Особенности актуализации категорий пространства и времени в художественном дискурсе постмодернизма» изучаются способы реализации категорий времени и пространства, а также обосновывается их связь посредством движения в пространственно-временном континууме исследуемых «исторических» романов.

При создании пространственно-временного континуума в произведениях используются различные художественные средства постмодернизма. В романах можно наблюдать переплетение различных художественных кодов и видов искусств («Алвертон»), мистификацию («Алвертон», «Хоксмур», «Алтын-толобас»), игру с жанровыми формами («Алвертон», «Чапаев и Пустота»), аномальный художественный дискурс («Алвертон», «Хоксмур»), а также интертекстуальность, мозаичность, эклектизм, которые способствуют соединению различных локальных пространств и пластов времени, тем самым создавая безграничный пространственно-временной континуум.

При реализации пространства-времени в постмодернистских «исторических» романах используются фрактальные модели самоорганизации открытых систем «концентрические круги» (циклическое повторение мифа о женщине-колдунье в романе «Алвертон», расширение пространства посредством накопления информации в эпистолярном жанре (главы «Leeward», «Dissection», «Déposition» в романе «Алвертон»)), «спираль» (сжатие пространства целого континента до «милой моему сердцу Внутренней Монголии» в романс «Чапаев и Пустота»), «ризома» (нелинейность течения времени в романах «Чапаев и Пустота», «Алтын-толобас», «Хоксмур», разветвление пространства в романе «Алвертон» посредством фотографий (глава «Shutter»)).

При создании пространственно-временной организации воплощаются различные способы восприятия пространства. Свойственное допонятийному интеллекту расслоенное пространство различных миров с впепростраиствспными и вневременными связками актуализустся: в криптоистории «Хоксмур» (в роли связок выступают храмы); в историографическом метаромане «Алвертон» (одноимённая деревня выступает в качестве сосредоточия компонентов, связывающих разные временные пласты). Интерпретация распада

пространственно-временных структур используется в криптоисториях «Хоксмур» и «Чапаев и Пустота», где соединение прошлого и настоящего можно объяснить как нарушение в восприятии времени.

В рамках постмодернизма происходит осмысление того, как «настоящее» превращается в историю, вводится идея «вечного настоящего», где «прошлое, настоящее и будущее сосуществуют в едином временном акте»8. В «исторических» романах по-особому актуализируются универсальные и культурно-ориентированные составляющие категории времени.

К универсальным составляющим относятся Длительность, Момент, Событие и Вариант. Длительность реализуется темпоральным существительным «time/время» и зависит от контекста. Так, в отрывке: «<...> and the parson looking on nodding all the time, though he cried that night as I remember» (Thorpe). - «<...> а пастор все смотрел, постоянно кивая, соглашаясь, хотя я помто, что он рыдал той ночыо», — ограничивающими событиями «all the time» являются начало и конец работ по закрашиванию фресок в церкви, что выявляет двойственность словосочетания «all the time», явно относящегося к священнику, но косвенно отсылающего к работе солдат. Длительность вербализуется посредством употребления показателей времени: «Our girl lived three years» (Thorpe). — «Наша девочка прожила три года» (словосочетание «three years» ограничивает описанное событие временными рамками). Существительные также могут свидетельствовать о Длительности времени: «Действительно, сквозь грохот вагонных колес пробивалось довольно красивое и стройное пение» (Пелевин); существительные «грохот» и «пение» способствуют созданию длительного события; смежные пары до-после событий выражены имплицитно (например, начало и конец пути ограничивают «грохот»).

Время может восприниматься в качестве дискретпого мгновения без какой-либо отсылки к длительности события, при этом реализуется составляющая категории времени «Момент»: «In that instant of inattention the tall figure had run around the corner of the church and, by the time Hawksmoor had turned it, had already disappeared» (Ackroyd). - «В my секунду, когда Хоксмур отвлекся, высокая фигура забежала за угол церкви, туда свернул и он, однако ее уже не было видно». Выделяются также случаи, где время как Момент выражено посредством других показателей времени: «Он быстро спустился в зал, виновато улыбнулся мне, развел руками, подхватил слабо сопротивляющегося Толстого и поволок его к выходу; в этот момент он был похож па отставного учителя, тянущего за собой па поводке непослушного и глупого волкодава» (Пелевин). Понимание времени как Момента может быть аетуализовано различными показателями времени, если акцент делается на том, что это лишь «точка» во временном промежутке: «Не came down towards те, stumbling down over tussocks of the scarp's slope that

8 Барашковская Ю. А. История и вымысел в английском романе 1980-х - 1990-х гг. : дис. ... канд. филол. наук: 10.01.03. Москва, 2006. С. 62.

was cold and wet still with the night...» (Thorpe). - «Он пошёл прямо ко мне, спотыкаясь па кочках крутого склона, холодного и влажного той ночью».

Если имеется в виду какое-то отдельное событие, действие или состояние, то время может поддаваться счёту и восприниматься как Вариант. Данная составляющая категории времени реализуется посредством лексемы «time / время», темпоральных словосочетаний («Then she sickened and died one winter» (Thorpe). - «А потом она ослабла и однажды зимой умерла»), нетемпоральным существительным в сочетании с местоимением «несколько» («Он с колена дал еще несколько выстрелов в зал, где уже кричат, падачи на пол и прятались за колоннами, а потом из-за кулис вышел Барболин» (Пелевин)).

Составляющая категории времепи Событие реализуется на фоне других временных отношепий. В примере «<...> it had been used as an air-raid 'shelter' during the last war and since that time had like the church itself decayed» (Ackroyd). - «<...> а во время последней войны его использовали в качестве бомбоубелсища, и с тех пор он, как и сама церковь, пришел в запустение», - словосочетание «that time» обозначает Событие - окончание войны, когда здание стало разрушаться. Составляющая категории времени «Событие» может выражать целый класс явлений, обладающих общими временными границами и схожими характеристиками: «Sometimes I wonder what it was like before my time, but you never know...» (Ackroyd). - «Я иногда думаю, как оно раньше было, да откуда же мне знать...».

Культурно-ориентированные составляющие времени Матрица, Агентив, Система измерения, Товар также характерны для обеих лингвокультур.

Матрица отсылает ко времени как к независимой, ничем не ограниченной сущности. Время как Матрица вездесуще, это основа нашего существования, при этом важной характеристикой является «текучесть» времепи: «<... > и сердце заныло от невыразимого, пьянящего чувства - того самого, что охватывало Фандорина всякий раз, когда из густой тьмы безвозвратно ушедшего времени вдруг начинали просеиваться тонкие светоносные нити» (Акунин). Матрица реализуется, когда герои художественного произведения размышляют о сущности времени; ярким воплощением времени как Матрицы являются различные метафоры, сравнения, персонификация времени: «She was certain of this because she saw time as a rock face, which in her dreams she sometimes descended» (Ackroyd). — «В этом она была уверена — время виделось ей отвесной скалой, по которой она иногда спускалась во сне». Иногда понимание времени сводится к обозначению фона для всех остальных событий: «В жизни человека, страны, культуры и так далее постоянно происходят метаморфозы. Иногда они растянуты во времени и незаметны, иногда принимают очень резкие формы — как сейчас» (Пелевин), — «метаморфозы» происходят именно в бесконечном времени, выступающем в роли канвы для событий. Время как Матрица может рассматриваться в тесной связи с движением: оно может лететь («flies»), путешествовать («travel»), продолжаться («is getting оп») и

просто идти («passing», «passes»). Более того, время предстаёт в роли потока, который «несёт» с собой различные события.

Матрица тесно связана с составляющей категории времени «Агентив», когда время воспринимается как деятель, приводящий к изменениям. Нами было установлено, что основной критерий, по которому можно произвести разделение между составляющими, — это паличие (Агентив) или отсутствие (Матрица) результата. Например, в качестве результата могут выступать стёртые временем буквы (воздействие на материал): «The place was now clearly abandoned although, as Ned approached it, he could see the letters M SE M OF engraved above the portal (the others had no doubt been obliterated by time)» (Ackroyd). — «Место было явно заброшено; впрочем, приблизившись, Нед увидел буквы М 3 Й, выбитые над входом (остальные наверняка стерло время)». Время может оказывать влияние и на людей: «Вы не хотите выпустить быка на свободу. Вы презираете те позы, которые время повелевает нам принять. И именно в этом причина вашей трагедии» (Пелевин).

Время можно измерить благодаря периодичности окружающей действительности и восприятию длительности. Таким образом, выделяется ещё одна культурно-ориентированная составляющая категории времени — Система измерения. В русскоязычном дискурсе лексема «время» как Система измерения употребляется в словосочетаниях с другими словами, которые делят время на промежутки: «Я хочу сказать... Я уже давно знаю, что единственное реальное мгновение времени — это «сейчас». Но мне непонятно, как можно вместить в него такую длинную последовательность ощущений?» (Пелевин). Б. Акунин в романе «Алтын-толобас» посредством данной составляющей создаёт исторический колорит: «Когда узнал, что тот получает по двадцать пять золотых пистолей на всем готовом, жалобно заругался по-гасконски: рейтары по мирному времени сидели па половинном окладе» (Акупип). В англоязычном дискурсе лексема «time» довольно часто свидетельствует о каких-то фазах, промежутках, обладающих периодичностью. В криптоистории «Хоксмур» П. Акройда периодичности времени отводится особая роль. Так, создаётся новое деление времени па специфические фазы: «Only the phases of time could be known clearly: the quickening and deepening of respiration at the first shock of the hands around the throat; livid congestion and laboured respiration as the grip tightens and consciousness becomes confused; infrequent respiration, twitchings, loss of consciousness; terminal vomiting and death. Hawksmoor liked to measure these discrete phases, which he considered as an architect might consider the plan of a building: three to four minutes for unconsciousness, four to five minutes for death» (Ackroyd). — «Точному определению поддавались лишь временные стадии: убыстрение и углубление дыхания при первом шоке, когда руки смыкаются у горла; нарастание посинения и затрудненное дыхание, когда захват напрягается и сознание мутится; нечастое дыхание, подергивания, потеря сознания; рвота перед концом и смерть». В отрывке повое понимание времени как Системы измерения наделено чертами, свойственными мрачному повествованию романа.

Культурно-ориентированная составляющая категории времени «Товар» не связана с феноменологической природой времени: значение приобретает ценность времени, и все действия, которые можно произвести с деньгами или полезными ресурсами, можно проецировать на время: «'You don't waste any time, ' the pathologist said as he took a tape-recorder out of his pocket» (Ackroyd). - «Вы времени не теряете, — сказал патологоанатом, вытаскивая из кармана диктофон». Лексема «time» в понимании времени как Товара может выступать в качестве чего-то ценного; времени может пе хватать; время можно сэкономить; время можно отнять. Приведём примеры, реализующие первый и последний варианты: «Не knows also, Icontinu'd, that I will complete my Church withinne the Time granted to me even tho' the originall Building was in so bad a Condition» (Ackroyd). - «Известно ему также и то, -продолжал я, — что церковь свою я закончу в срок, мне данный, не взирая на то, что первоначальная постройка пребывала в столь плачевном состоянии»; «Заказы, конечно, отнимали время и отвлекали меня от поисков, но я не аскет и ие схимник» (Акунин). Значение времени как Товара характерно как для английской, так и для русской лингвокультуры, однако ценностный аспект чаще реализуется в английском языке.

При анализе категории времени в романах постмодернизма обнаружены актуализации составляющих «Временная неопределённость» и «Пациенс».

Отсутствие времени как некий фантастический вакуум, «безвременье» как противоположность Матрицы, - Временная неопределённость в художественном произведении способствует выделению персонажей; создаёт постмодернистское ощущение небытия: «Долгое время после этого не было ничего вообще - так что даже неверно говорить, что долгое время, потому что времени тоже не было» (Пелевин).

Составляющая времени Пациенс реализуется тогда, когда время в онтологическом понимании выступает в качестве пассивного объекта, над которым совершаются действия, при этом есть отсылки к ценности времени, но имеется в виду безграничная сущность времени: «I have liv'd long enough for others, like the Dog in the Wheel, and it is now the Season to begin for myself: I cannot change that Thing call'd Time, but I can alter its Posture and, as Boys do turn a looking-glass against the Sunne, so I will dazzle you all» (Ackroyd). -«Довольно жил я ради других, словно белка в колесе, теперь пришла пора начинать ради себя самого. Изменить сию вещь, именуемую Временем, я не могу, однако могу переменить его стать, и, подобно тому, как мальчишки повертывают зеркало супротив Солнца, так же и я вас всех ослеплю».

Проанализированные случаи актуализации категории времени позволяют постулировать о проницаемости границ составляющих категории времени, что выражается в комплексном понимании времени. Несколько составляющих актуализируются одновременно посредством интеграции, при этом наблюдается доминирование одной из них. В постмодернистском дискурсе исторической тематики чаще всего доминирует «Матрица», что, вероятно,

обусловлено всеобъемлющей природой дапной составляющей, а едипствеппыми не пересекающимися составляющими являются «Вариант» и «Событие».

Временная организация историографического метаромана реализуется посредством сочетания различных временных пластов, интеграции времени как Момента, Длительности и Матрицы, благодаря строгой Системе измерения времени, а также мозаичному представлению времени как мифологического, христианского и аграрного. В криптоистории происходит интеграция времени как Момента, Длительности и Матрицы, что ведёт к Временной неопределённости, а время и вечность становятся едины.

Актуализация категории пространства в художественном дискурсе постмодернизма подробно изучена в работе на примере исследуемых романов.

В историографическом метаромане «Алвертон» А. Торпа локальное пространство деревни реализуется посредством множества точек зрения на протяжении трёх с половиной столетий. В основном герои произведения — местные жители, не покидавшие свои места: для них характерно вертикальное членение пространства, где важную функцию выполняет вертикаль (в романе - холмы). Автор неоднозначно описывает статус Алвертона: деревня — сакральный центр для героев романа, однако она находится в низине, не наверху, что свидетельствует о постмодернистском характере «исторического» романа. В произведении раскрыты такие свойства пространства, как протяженность, конечность, прерывность, осязаемость. В нём повествуется о событиях в пределах ограниченного пространства, показана относительность границ. Деревня Алвертон - центр жизни героев, всё остальное для них - периферия. Но этот центр не однороден: это сеть с множеством узлов (вершип), которые воспринимаются одновременно как субъективные центры и периферия. Таким образом, в романе совмещены традиционные и постмодерпистские черты пространственной организации, что рождает множество интерпретаций.

В романе «Хоксмур» П. Акройда повествование одновременно ведётся в двух временных пластах, связь эпох осуществляется посредством зданий — церквей. Образ храма является центральным и связующим в романе: «Не turned his face to the sun, and the clouds made a patchwork of shadows upon

his body: he looked up at them and they seemed to be disappearing inside the church» (Ackroyd). - «Он повернул лицо к солнцу, и облака набросили на его тело лоскутное одеяло из теней; он подняч на них глаза — они, казалось, исчезали внутри церкви». В романе описаны семь церквей: наблюдается отсутствие чёткой центрации, представлена сеть с равноценными узлами, что свойственно постмодернизму. При этом эти «узлы» (церкви) объединены не только в пространстве, но и во времени, таким образом, «сеть» становится объёмной, она изображена не в двух, а в трёх плоскостях. В романе реализуется идея о возвышении церкви, о связи низа (земли) и верха (неба) посредством небесной вертикали (храмов). Важной характеристикой церкви в романе становится её отделение от остального мира, она выступает в качестве закрытого мистического места. Пространство церкви и внешнего мира разные: «Не stood up and as he walked away from the church the noises of the world returned...» (Ackroyd). - «Мальчик встал. Пока он отходил от церкви, звуки окружающего мира возвращались...». Символом скрытой связи двух пространств служит тоннель - часть лабиринта, запутанного пространства, что является отличительной чертой постмодернистского дискурса: <«...> there was one tunnel in this labyrinth which led straight into the church, and it was in this direction that he must surely try to go» (Ackroyd). — «<...> в этом лабиринте есть один лаз, ведугций прямо в церковь. Конечно, надо попытаться двигаться именно в этом направлении».

При характеристике церкви в романе наблюдается соединение, слияние пространств, и поэтому особенно важен образ тени в романе «Хоксмур». Метафорически тенью можно обозначить либо компромисс света и тьмы, либо их борьбу, и посредством тени церковь осуществляет функцию коннектора пространств: «They fell out of the tunnel and then stood up in the shadow of the church, looking in each others' faces for signs of the fear which both of them felt...» (Ackroyd). — «Вывалившись из туннеля наружу, они поднялись на ноги и постояли в тени церкви, глядя в лицо друг дружке, пытаясь обнаружить признаки страха, который оба испытали...».

В криптоистории «Чапаев и Пустота» В. Пелевина главный герой (Пётр Пустота) одновременно является свидетелем множества событий и созидателем иллюзий — пространств; он является связующим элементов всех возможных миров романа (психиатрической больницы, событий Гражданской войны, снов и т. д.). С другой стороны, основой пространства в произведении является отсутствие всякой событийности, по сути, пространство данного романа - это и есть пустота. Основными символами романа выступают Пустота, Внутренняя Монголия, река Урал. Важным становится понятие «нигде»: «Все, что мы видим, находится в пашем сознании, Петька. Поэтому сказать, что наше сознание находится где-то, нельзя. Мы находимся нигде просто потому, что нет такого места, про которое можно было бы сказать, что мы в нем находимся. Вот поэтому мы нигде. Вспомнил?» (Пелевин). Через «нигде» объясняется символ романа «Внутренняя Монголия»: «Насчет того, куда попадает человек, которому

удалось взойти на трон, находящийся нигде. Мы называем это место «Внутренней Монголией» (Пелевин). Символ «Урал» совмещает в себе признаки метафизические и физические. С одной стороны, в романе это аббревиатура «условная река абсолютной любви». С другой стороны, как и обычная река, данный символ представляет собой границу миров.

В романе «Чапаев и Пустота» физическое пространство постепенно перестаёт существовать, остаётся только ментальное пространство (в психологическом понимании), в рамках которого «возможны разного рода мысленные движения и перемещения»9. Характерной особенностью описания такого ментального пространства в криптоистории является использование не «не-реальных» языковых средств, а способов конкретизации физического пространства, что подчёркивает слияние пространств в романе.

В романе «Алтын-толобас» Б. Акунина существенным становится совмещение пе только двух временных планов (XVII и XX веков), но и двух культур — Запада и Востока (России). В произведении пространство «открывается» дважды. В результате реализуется освоение «чужого» пространства и расширение «своего». Ключевым моментом при соприкосновении пространств становится не только умозрительная граница, но и реальная, географическая. Граница показана как проницаемая, в отличие от временных планов. Кроме того, для героев характерно горизонтальное членение мира, а основой романа становится два взгляда на одно и то же пространство.

Важной характеристикой художественного дискурса постмодернизма являются пространственные отношения, актуализацию которых можно рассмотреть на основе концепции JI. Талми, выделяющего фигуру и фон. Рассмотрим, как реализуется данный подход к пространству: «The trees about ту upper field are almost all withered» (Thorpe). - «Деревья вокруг моего верхнего поля почти все высохли». В предложении фигура «the trees» (меньшая по размеру, но уточненная при помощи определенного артикля) употреблена перед фоном «ту upper field», посредством которого она локализуется в пространстве.

В романе «Хоксмур» П. Акройда находим описание: «<...> he saw а curved window, with pieces of glass as thick and dark as pebbles, and then above it three smaller square windows which gleamed in the autumn light. The bricks around them were cracked and discoloured...» (Ackroyd). - «<...> он увидел закругленное окно с кусочками стекла, толстыми и темными, как камушки, а дальше, над ним, — три квадратных окошка поменьше, поблескивающих в осеннем свете. Кирпичи вокруг них потрескались и выцвели». Сначала окно выступает в роли фигуры (герой видит его впервые, о чём свидетельствует неопределённый артикль - «he saw a curved window»). Затем фигура детально описывается {«with pieces of glass as thick and dark as pebbles»), в следующей части предложения она становится фоном {«above it»), после которого автор вводит новую фигуру {«three smaller square windows»).

9 Холодная M. А. Психология интеллекта: Парадоксы исследования. СПб, 2001. С. 96.

20

Наблюдается чередование фона и фигуры, которая в дальнейшем становится фоном («the bricks around them»).

В работе модель пространства Л. Талми расширена для изучения пространственных отношений в дискурсе постмодернизма, поскольку она характерна в основном для статичного пространства.

Динамичное развивающееся пространство художественного дискурса целесообразнее рассматривать с учётом движения. Структура События движения (Л. Талми) включает такие составляющие, как Фигура, Фон, Маршрут, Движение, Способ и Причина, которые могут контаминироваться и реализовываться при помощи глаголов. В отрывке из романа «Хоксмур»: «Не makes a low Bow to him, and exits. Dyer wakes suddenly and stares wildly around. Then he stands up unsteadily and delivers to the Audience another SONG» (Ackroyd). - «(Низко кланяется ему и выходит.) Дайер внезапно просыпается и дико озирается по сторонам. За сим нетвердо подымается и исполняет перед публикой другую песнь», - употреблены простой акциональный глагол («make»), глаголы, реализующие значение составляющих Движение и Маршрут («exit»), Движение и Способ («wake»), Движение и Фон («stare»), Движение, Фигура, Маршрут, Фон («deliver»), Движение и Способ реализуются в глаголе с послелогом («stand up»), при этом актуализируется пространственно-временной континуум посредством движения.

Взаимосвязь категорий движения и времени представлена в таблице 1.

Таблица 1. Соотношение составляющих категории движения и

составляющих категории времени

Контаминированные составляющие категории движения Составляющие категории времени

Движение + Способ Длительность

Фигура + Движение Момент, Длительность

Фон + Способ Вариант, Длительность

Маршрут + Движение Момент, Событие

Маршрут + Движение + Способ Событие

Маршрут + Движение + Причина Событие

Движение + Фигура Момент

Фон + Фигура Длительность

В художественном дискурсе постмодернизма важную роль играет фиктивное движение, которое указывает направление движения: «Улица шла дальше вверх и терялась в густой зелени за поворотом; сверху не было видно ни одного дома, так что совершенно неясно было, куда она ведет» (Пелевин). Из-за ограничений при употреблении фиктивного движения упоминание о том, куда ведёт улица («дальше вверх»), обязательно. Фиктивное движение может быть выражено посредством глаголов, обозначающих возвышение или падение: «And across these mean Dwellings of Black Step Lane, where as a Boy I dwell'd for a while, the Shaddowe of my last Church will fall...» (Ackroyd). — «На эти-то жалкия лачуги в Блек-степ-лене, где я обитал некогда в детстве, падет тень моей церкви».

В заключении подводятся итоги проведённого исследования, в котором предложены когнитивные модели изучаемых категорий. С учётом когнитивных, лингвокультурологических, антропоцентрических аспектов двух основных категорий бытия проведен комплексный анализ пространственно-временной организации художественного дискурса. Временная организация «исторических» романов реализуется посредством интеграции различных составляющих категории времени, пространственная организация характеризуется отсутствием однозначной центрации, значение приобретает изменение границ и расширение или сужение пространства по ходу повествования.

Перспективным считаем рассмотрение взаимодействия категорий пространства, времени и движения не только в постмодернистском дискурсе исторической тематики, но и в художественном дискурсе в целом.

Основные положения диссертационного исследования получили отражение в следующих публикациях:

I. В изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Двинина, С. Ю. Пространство в модели мира историографического метаромана А. Торпа «Алвертон» [Текст] / С.Ю.Двинина// Вестник Челябинского государственного университета. 2013. №20. Филология. Искусствоведение. Вып. 79. — С.49-51.

2. Двинина, С. Ю. Временная организация в художественном дискурсе [Текст] / С. Ю. Двинина // Вестник Челябинского государственного университета. 2013. №37. Филология. Искусствоведение. Вып. 86. - С. 137139.

3. Двинина, С. Ю. Взаимодействие пространства и времени в художественном дискурсе [Текст] / С. Ю. Двинина // Вестник Иркутского государствегаюго лингвистического университета. 2014. №1 (26). — С. 90-95.

4. Двинина, С. Ю. Пространственно-временные характеристики художественного дискурса [Текст] / С. Ю. Двинина // Язык, познание, культура : методология когнитивных исследований : материалы Международного конгресса по когнитивной лингвистике. 22-24 мая 2014 г. / отв. ред. вып. Е. И. Голованова. - Москва-Тамбов-Челябинск, 2014. - С. 609612. (Серия «Когнитивные исследования языка». Вып. XVIII).

П. В иных изданиях:

5. Двинина, С. Ю. Восприятие пространства в историографическом метаромане А. Торпа «Алвертон» [Текст] / С. Ю. Двинина// Язык. Культура. Коммуникация : материалы VII Международной научно-практической конференции студентов и аспирантов. — Челябинск, 2012. - С. 54-55.

6. Двинина, С. Ю. Реализация категории «пространство» в романе

A. Торпа «Алвертон» [Текст] / С. Ю. Двинина // Актуальные вопросы теории и практики филологических исследований : материалы II международной научно-практической конференции 25-26 марта 2012 года. Пенза-Москва-Решт, 2012. - С. 59-61.

7. Двинина, С. Ю. Категория времени в романе А. Торпа «Алвертон» [Текст]/ С. Ю. Двинина// Образотворческие и смыслопорождающие функции художественного текста : сборник материалов очно-заочной Всерос. (с международным участием) научно-практической конференции, Республика Башкортостан, г. Стерлитамак, 16 ноября 2012 г. / Под общ. ред. И. Е. Карпухина; Отв. ред. Г. В. Мишина. - Стерлитамак, 2012. - С. 278-283.

8. Двинина, С. Ю. Категория времени в метаромане А. Торпа «Алвертон» [Текст] / С. Ю. Двинина // Язык. Культура. Коммуникация : материалы VIII Международной научно-практической конференции студентов и аспирантов, посвященной 70-летию ЮУрГУ. — Челябинск 2013.-С. 36-37.

9. Двинина, С. Ю. Игра движения как связь пространства и времени в художественном дискурсе постмодернизма [Текст] / С. Ю. Двинина // Челябинский гуманитарий. 2013. №3 (24). - С. 31-36.

10. Двинина, С. Ю. Категории времени и пространства в художественном дискурсе постмодернизма [Текст] / С. Ю. Двинина // Лингвистика XXI века : сб. науч. ст. : к 65-летнему юбилею проф.

B. А. Масловой / соред. В. В. Колесов, М. В. Пименова, В. И. Теркулов. - М., 2013. - С. 479-484. (Серия «Концептуальный и лингвальный миры». Вып. 3).

Подписано в печать 18.07.2014. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать на ризографе. Усл. печ. л. 1,3. Тираж 120 экз. Заказ 577.

Отпечатано с готового оригинал-макета в ООО «Абрис-принт» 454008 г. Челябинск, Комсомольский пр., 2, оф. 203