автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Категория оптативности в современном русском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Категория оптативности в современном русском языке"

На правах рукописи

АЛТАБАЕВА Елена Владимировна

КАТЕГОРИЯ ОПТАТИВНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Специальность 10.02.01 - русский язык

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва 2003

Работа выполнена на кафедре современного русского языка Московского государственного областного университета

Научный консультант: доктор филологических наук,

профессор П.А. Лекант

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Е.В. Клобуков

доктор филологических наук, профессор Л.А. Сергиевская

доктор филологических наук, профессор С.М. Колесникова

Ведущая организация: Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина

Защита состоится « » Чс^&Н.^_2003 г. в « час. на заседании диссертационного совета Д 212.155.02 по русскому языку и теории и методике обучения и воспитания (русский язык) в Московском государственном областном университете по адресу: 107005, г. Москва, ул. Ф. Энгельса, д. 21-а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета по адресу: г. Москва, ул. Радио, д. 10-а.

Автореферат разослан «» 2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета профессор

%эо?~А

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Мир человеческих желаний столь же древен, как и само человечество. Он предстает перед учеными разных областей знания загадочным, не до конца познанным явлением, исключительность которого, на наш взгляд, в том, что желания играют важную роль в формировании внутреннего мира личности и во многом определяют поведение человека в социуме. Проблематика нашего исследования заключается в обращении к зафиксированному в языке отражению феномена желания, а именно - к языковой категории оптативности, предназначение которой состоит в реализации семантики желательности.

Несмотря на то, что проблема представления желательной семантики в русском языке получила освещение в целом ряде работ самых авторитетных ученых: A.A. Потебни, А. М. Пешковского, А. А. Шахматова, В.В. Виноградова, К.А. Тимофеева, Д.Н. Шмелева, Р. Мразека, Я. Светлика, И.П. Распопова, Н.Ю. Шведовой, В.А. Белошапковой, Е.М. Вольф, Г.А. Золотовой, П.А. Лекан-та, А. Вежбицкой, A.B. Бондарко, JI.M. Васильева, Е. Беличовой, Н.Д. Арутюновой, Ю.Д. Апресяна, И.Б. Шатуновского и других, - многие вопросы по-прежнему остаются нерешенными. Это обстоятельство, на наш взгляд, препятствует созданию целостной, системной и непротиворечивой концепции оптативности как одной из фундаментальных категорий русского языка.

В настоящей работе объектом исследования является участок языковой действительности, представляющий собой совокупность явлений языка, объединенных категориальной семантикой желательности.

Предмет исследования - концептуальные основания, системная организация, структурно-семантические и функциональные параметры категории оптативности, единицы которой эксплицируют в языке и речевой деятельности элементарный смысл ЖЕЛАНИЕ как особое свойство языковой личности говорящего и как компонент русской национальной картины мира.

Языковые единицы, репрезентирующие желательную семантику на разных уровнях языка, определенным образом организованы и представляют собой самостоятельную категорию - категорию оптативности (далее - КО). Необходимость исследования природы, структуры, границ КО, места в системе с позиций современной лингвистической научной мысли вызвана не только актуальностью системного описания этой категории, но и ее значимостью как особого, специфического явления действительности языка, заслуживающего самого пристального внимания ученых.

Актуальность исследования обосновывают следующие аргументы.

1) Важность для современного языкознания, выдвинувшего «человеческий фактор» в языке на первый план лингвистических изысканий, разработки проблемы оптативности как одной из центральных антропоориентированных категорий языка. Исследования, проводимые в течение последних десятилетий, продемонстрировали непреходящий интерес ученых к проблеме оптативности (Р. Мразек, Я. Светлик, М. Грепль, В.А. Белошапкова, Г.А. Золотова, Н.Ю. Шведова, Е.И. Беляева, Т.И. Распопова, A.B. Кокова, Е.Е. Корда, В.В. Белоусова, Л.Ф. Бердник, P.A. Буралова и др.). Необходимость пред-

1 нос. 1 G

ставления целостной концепции соответствующего фрагмента языковой картины мира является объективно обусловленной состоянием современной лингвистической науки.

2) Значимость осознания современной языковой личностью-своего ментального пространства, в котором картина человеческих желаний занимает одну из ведущих позиций, определяя отношения говорящего и социума. Мнение говорящего как результат взаимодействия его интеллектуальной и эмоциональной сфер оказывается решающим при выборе предмета желания и способа репрезентации желаемого события.

3) Неразработанность вопроса о концептуальных основаниях категории, посредством которой индивидуум формирует и выражает собственные желания в самом широком их понимании, в аспекте взаимодействия когнитивной и грамматической наук.

4) Необходимость представления системного и непротиворечивого описания структурной организации КО, параметров и системы средств, реализующих оптативную функцию в семантическом пространстве данной категории.

5) Неоднозначность интерпретации в научной литературе лингвистических понятий желание, желательность, оптатив, оптативность, обусловленная сложностью природы категориальной семантики оптативности.

6) Перспективность комплексного, многоаспектного подхода к исследуемой проблематике, заключающегося в интегрировании языковых и неязыковых областей знания: системного синтаксиса, коммуникативного синтаксиса, функциональной морфологии, семантики, прагмалингвистики, с одной стороны, и философского, логического, психологического, лингвокультурологиче-ского, когнитивного аспектов, с другой стороны.

Целью исследования является разработка целостной концепции КО, специфичность репрезентации которой отражает закономерности и особенности национального языкового сознания и существенные черты фрагмента языковой картины мира, обозначаемого нами как концепт ЖЕЛАНИЕ.

Поставленная цель предполагает решение следующих основных задач.

1. Выявить и проанализировать концептуальные основания КО; представить целостную характеристику ментального концепта ЖЕЛАНИЕ в единстве собственно лингвистического, философского, логического, психолингвистического, лингвокультурологического и когнитивного аспектов его рассмотрения.

2. Выделить когнитивный компонент данной категории, актуальный для определения ее понятийной основы, показать взаимосвязь с ментальными процессами личности, обозначить место и роль КО в языковой картине мира.

3. Исследовать теоретические основы и концепции оптативности в свете классических и новых научных направлений языкознания.

4. Установить и обосновать языковой статус КО как функционально-семантической категории, синтезирующей универсально-понятийное содержание желательности и конкретно-языковые способы его представления.

5. Рассмотреть особенности системного устройства КО, обеспечивающие функционирование ее единиц в языке и речи; показать специфику КО с учетом многоаспектной организации категории модальности.

6. Определить и охарактеризовать параметры и элементы оптативной ситуации (ОС), обусловливающие характер ее реализации в языке и в речи.

7. Осветить вопросы о функциональном статусе русских оптативных предложений (ОП), их типологии и способах представления в них субъекта.

8. Представить анализ ядерных и периферийных репрезентаций оптативной семантики в языке как основных элементов структурной организации КО.

9. Обосновать существование в системе КО грамматических форм и конструкций с прототипическим значением оптативности и интерпретационным компонентом представления исследуемой семантики.

Ю.Показать особенности функционирования оптативных частиц, выражающих субъективно-модальные значения и корректирующих семантическое пространство оптативных предложений.

11. Произвести подробное описание корпуса лексика-синтаксических средств, составляющих периферию поля оптативности.

12.0чертить зону межкатегориального взаимодействия полей оптативности и императивности, рассмотрев вопрос о передаче желательной семантики посредством императивных форм.

Основная гипотеза исследования. Оптативность как свойство высказывания или его предиката, опирающееся на понятийную категорию желательности, находит свое отражение в совокупности разноуровневых языковых средств, идентификация, систематизация и описание которых делают возможным определение этого явления как самостоятельной функционально-семантической категории с собственной системной организацией и специфическими способами и средствами языковой репрезентации, объединяющим началом которых выступает концепт русского языкового сознания - ЖЕЛАНИЕ.

Основные положения исследования, выносимые на защиту.

1. КО - самостоятельная языковая категория, отражающая и реализующая в различных модальных аспектах понятийное содержание желательности.

2. КО представляет собой систему организованных по ядерно-периферийному принципу разноуровневых (морфологических, синтаксических, лексических, словообразовательных, просодических) языковых средств представления желательной семантики.

3. Современный подход к изучению оптативности предполагает интегрированное, комплексное рассмотрение проблемы в единстве функциональной, антропоцентрической и когнитивной парадигм научного исследования.

4. КО - универсальная категория интерпретирующего характера, в которой синтезируется комплекс коммуникативных интенций говорящего, с одной стороны, и система средств - репрезентантов желательной семантики, с другой.

5. Понятийно-когнитивную основу КО составляет ментальный концепт ЖЕЛАНИЕ, являющийся фундаментальным для языкового сознания; многоплановость представления этого концепта в сознании носителей языка детерминирует его многоаспектную репрезентацию в языке и речи.

6. Репрезентативную основу КО составляют как специализированные (грамматические), так и неспециализированные (лексико-синтаксические, словообразовательные и др.) средства выражения желательной семантики.

7. Взятые в совокупности, средства выражения желательной семантики представляют собой полевую структуру, что соответствует пониманию КО как многоаспектной функционально-семантической категории.

8. Для функционирования единиц КО в языке релевантными являются следующие параметры: авторизация, адресация, потенциальность желания (осуществимость/неосуществимость), оценочность, степень необходимости реализации желания, степень интенсивности желания (градуированность).

9. Коммуникативная направленность ОП, в силу их полифункциональности и полисубъекгности, интерпретируется неоднозначно; поэтому нами предлагается в качестве одного из возможных решений выделение их как особого подтипа в составе каждого из коммуникативных типов высказывания.

10. Оптатив рассматривается как родовое понятие для всей совокупности средств языкового выражения семантики желательности с включением в его парадигму форм предложений, допускающих любые персональные значения.

11.Категориальная семантика оптативности получает грамматическую и/или лексико-синтаксическую интерпретацию в системе языка в пределах конкретного высказывания.

12.Ядерно-периферийный способ организации КО предполагает выделение частицы бы в качестве инвариантного показателя оптативности. Совместно с независимым инфинитивом бы образует особую аналитическую форму желательного наклонения, предназначенную для выражения грамматической оптативности и свидетельствующую о динамизме грамматической системы языка.

13.Грамматически представленная оптативность корректируется оптативными частицами, которые актуализируют разного рода квалификационные отношения внутри ситуации и вне ее, вносят в семантику высказывания различные субъективно-модальные значения, отражая авторство говорящего.

14.Лексическое и лексико-синтаксическое представление оптативности связано, прежде всего, с модальными глаголами соответствующей семантики и их синтаксическими дериватами, образующими оптативные глагольно-именные обороты и описательные предикаты.

15.Оптативность может быть представлена императивными формами, в том числе в побудительно-оптативных высказываниях и пожеланиях-заклинаниях, которые являются результатом межкатегориального (межконцептуального) взаимодействия и составляют переходную зону между полями оптативности и императивности.

Научная новизна исследования заключается в том, что:

- предпринято целостное, системное, многоаспектное описание одного из участков языковой системы - категории оптативности, ранее подвергавшегося лишь фрагментарному анализу;

- доказано, что КО - самостоятельная языковая категория, располагающая в русском языке собственной системой средств представления;

- впервые выделены и проанализированы такие аспекты изучения КО, как философский, логический, психолингвистический, лингвокультурологиче-ский, когнитивный;

- осуществлен новый, когнитивный подход к проблеме: выявлена и исследована понятийная основа исследуемой категории - концепт ЖЕЛАНИЕ;

- в структуре КО выявлены прототипические формы и конструкции, соотносимые с интерпретационным компонентом данной категории; в целях более точного и полного описания основных свойств и особенностей КО уточнена содержательная сторона терминов оптативность, оптатив, оптативный.

- на основе системы парадигматических и синтагматических отношений, установленных в структуре КО, разработана и представлена типология оптативных предложений в современном русском языке;

- КО исследуется в соотношении с категориями оценки, градации, адресации, персональности, императивности, волеизъявления;

- КО рассматривается в свете нового научно-лингвистического направления, что позволяет выяснить, как происходит категоризация желания в мышлении и языке, то есть дать обоснование для отнесения тех или иных явлений к сфере данной категории.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что ее результаты являются вкладом в разработку важной проблемы фундаментального языкознания - проблемы категоризации семантического пространства языка, и состоит в осмыслении КО как одной из центральных антропоориентированных категорий языковой действительности. Основные теоретические положения и выводы исследования позволяют не только наметить перспективы разработки теории оп-тативности в русле комплексного подхода, но и скорректировать представление о возможностях структурно-семантического метода в связи с актуализацией его функциональной стороны, позволяющей реализовать принцип единства означаемого и означающего языковых единиц в составе исследуемой категории.

Практическая значимость диссертации заключается в подробной характеристике средств оптативности, в возможности применения разработанной в процессе исследования методики в качестве основы для дальнейшего анализа различных аспектов КО и других фундаментальных языковых категорий.

Рекомендации к внедрению: результаты и материалы исследования (теоретические положения работы, предложенный в ней подход; методика анализа, иллюстративная база, выводы) могут быть использованы при разработке и чтении базовых и специальных курсов по морфологии и синтаксису современного русского языка, лексической семантике, стилистике, общему языкознанию, лингвистическому анализу художественного текста, методике преподавания русского языка, в практике преподавания русского языка как иностранного. Отдельные положения работы могут найти применение в школьном курсе грамматики, в том числе и при углубленном изучении русского языка в гимназиях, лицеях, колледжах с филологической направленностью.

Материалом исследования послужили фрагменты текстов из произведений отечественной классической и современной художественной литературы (прозы, поэзии, драматургии), публицистики, периодической печати, извлеченные путем сплошной выборки в количестве более 16 тысяч примеров.

Методы исследования. Анализ материала в соответствии с избранным объектом, целью и задачами работы проводится при помощи различных мето-

дов, ведущим среди которых является описательный метод исследования. Используются также такие методы анализа, как таксономический, индуктивный и дедуктивный методы, элементы трансформационного и компонентного анализа языковых единиц, а также метод лингвистического эксперимента.

Реализованный в работе интегрированный, комплексный подход к объекту исследования базируется на структурно-семантическом методе, позволяющем осуществлять анализ языкового материала на основе диалектического единства формы и содержания, структуры и семантики в целях выявления функциональных особенностей анализируемого явления.

Структура диссертации обусловлена целью, задачами и проблематикой исследования. Работа включает Предисловие, Введение, 5 глав, каждая из которых предваряется вводными замечаниями с формулировкой поставленных задач и завершается краткими выводами, Заключение, Список источников языкового материала, Библиографический список, Список условных сокращений.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования изложены в содержании ряда научных работ - статей, тезисов, учебных пособий, монографии «Категория оптативности в современном русском языке» (2002). По теме диссертации разработаны и прочитаны два спецкурса; теоретические положения исследования нашли отражение в содержании 15 дипломных работ, выполненных под нашим руководством. Материалы исследования неоднократно обсуждались на научном семинаре и заседаниях кафедры современного русского языка Московского государственного областного университета, докладывались на многих научных, в том числе и международных, конференциях: в Москве (1993, 1994, 1995, 1996, 1998, 2001, 2002, 2003), Киеве (1991, 1996), Кишиневе (1992), Минске (1991), Гродно (1992), Санкт-Петербурге (1995, 1998, 2001), Воронеже (1990, 1996, 2000), Екатеринбурге (1993, 1995, 1998), Майкопе (2001), Мичуринске (1988-2002), Пензе (2001), Ростове-на-Дону (1993, 1994, 1996, 1998, 2000), Саратове (2002), Тамбове (1992-2001), Туле (2002), Ярославле (2001) и др.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В Предисловии обоснована актуальность избранной проблематики, сформулированы цель исследования и соответствующие ей задачи, раскрыты научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, представлены основная гипотеза исследования и положения, выносимые на защиту, описаны методы и материал исследования.

Во Введении определены объект и предмет исследования, обоснована методология исследования, обозначен основной понятийный аппарат, используемый в работе, изложена история вопроса о категории оптативности в отечественном языкознании. Неоднозначность в современном понимании оптативности порождает комплекс проблем, вызванных необходимостью системного описания этой категории, ее сущности и границ в языке.

В главе 1 «Концептуальные основания категории оптативности» ставится и решается задача теоретического обоснования системного описания КО,

то есть выявляются и анализируются основания ее выделения и дается методологически целостное представление объекта исследования - фрагмента языковой картины мира, содержащего систему желаний личности и их языковых репрезентаций. В данной главе доказывается, что КО выделяется в русском языке на основе ментального концепта ЖЕЛАНИЕ, представляющего в сознании говорящего категориальный смысл желательности осуществления действия: Выспаться бы; Хочу (хочется, хотелось бы, имею желание и под.) выспаться.

В содержании КО синтезированы два типа знания говорящего об окружающей действительности - знание языковое и неязыковое. Для объективации этих типов знания в языке предусмотрены специальные формы и способы репрезентации, выявляемые и используемые в процессе категоризации. Когнитивный подход к языку дает «дополнительные аргументы, позволяющие ставить вопрос о необходимости установления недостающих звеньев (категорий и групп категорий) в существующих моделях системы семантических категорий русского языка», а установление самих семантических категорий, в свою очередь, «базируется на выделении содержательных инвариантов, или «семантических констант». Эти семантические константы могут быть охарактеризованы как релевантные для функциональной грамматики концепты» (Е.В. Клобуков).

Прежде всего, в работе ставится задача выяснения концептуальных оснований категории оптативности. Для этого была выявлена специальная категориальная структура, которая, обеспечивая хранение и использование знаний о действительности, отвечает за возникновение и формирование разнообразных желаний личности. Такой структурой, по нашему убеждению, является ментальный концепт ЖЕЛАНИЕ как одно из ключевых понятий русского национального языкового сознания, ментально обусловленное целостное образование с соответствующими философскими, логическими, психологическими и лин-гвокультурологическими основаниями.

Исследование философских оснований концепта ЖЕЛАНИЕ показало, что предпосылки теории оптативности обнаруживаются в недрах аксиологии -учения о ценностях. Для традиции идеалистического рационализма, вплоть до Канта и Гегеля, было характерно нерасчлененное понимание бытия и ценности, то есть онтологии и аксиологии. Желание как понятие философское, а именно -аксиологическое, более чем тесно связано с теорией ценностей (Н.Д. Арутюнова), однако в данном контексте ему всегда отводилось вторичное, зависимое место.

Одно первых истолкований природы желаний мы находим в учении Аристотеля, где желаниям отводится место в числе главных «способностей души». Анализ показывает, что именно Аристотелем были заложены основы концептуального осмысления желания. Мыслитель создает достаточно гибкую, динамичную, разветвленную и многоплановую картину, очерчивающую концепт ЖЕЛАНИЕ в том виде, в каком он был представлен и осмыслен античным языковым сознанием. Особо следует выделить такую черту концепта ЖЕЛАНИЕ, подмеченную Аристотелем, как динамичность. Наличие разных предметов стремления позволяет Аристотелю считать желание движущим началом всякого действия, развития. Концепт ЖЕЛАНИЕ ставится философом во главе не

только способностей личности, но и в вершине деятельностной парадигмы человека в обществе. Программа, заданная Аристотелем, на многие столетия вперед предопределила основные аспекты представления концепта ЖЕЛАНИЕ в философских исследэваниях и получила развитие не только в истории загадно-европейской средневековой философии, но и философии нового времени.

История философии показывает, что концепт ЖЕЛАНИЕ (наряду с концептами ДУША, ВОЛЯ, СВОБОДА, РАЗУМ) являлся предметом важнейших теоретических изысканий ученых разных эпох. В целях выявления философской сущности желания были рассмотрены концепции Св. Августина, П. Абеляра, В. Спинозы, Т. Гоббса, Р. Декарта, Г.В. Лейбница, И. Канта, Ж. Лакана, Л. Витгенштейна и др., что позволило обнаружить неоднозначность понимания сущности концепта ЖЕЛАНИЕ и его места в системе философский категорий. Это проявляется при соотнесении желания с фигурирующими в классической философии категориями интенциональности (Г. Риккерт), оценочное™ (Ф. Брентано, А. Мейнонг, А. Шелер), эмоциональности (В. Вундт, Ф. Йодль, Ф. Паульсен), волеизъявления (А. Шопенгауэр, Э. Гартман, Ф. Ницше).

Несмотря на известный постулат об элементарности желания (ср. трактовку хотеть, желать как семантических примитивов А. Вежбицкой, Ю.Д. Апресяна), в нем как в основном содержании одноименного концепта присутствуют и аксиологические, и интенциональные, и эмоционально-волевые компоненты. Их различение сопряжено с аспектами представления «портрета» желания: аксиологический компонент своими корнями уходит в философский аспект желания, интенсиональный вытекает из логического подхода к желанию, а эмоционально-волевой опирается на психологические основания желания. Все компоненты, составляющие концептуальное содержание желания, имеют внутреннее, глубоко обоснованное единство.

Анализ и обобщение философских концепций позволяет осмыслить природу желания как синтетическую: в концептуальном (первичном, природном) понятии Желания синтезированы элементы эмоционального состояния психики и элементы позитивной оценочности, объединенные наличием потребности как мотива к действию. Фундамент концепта ЖЕЛАНИЕ состоит из положительных эмоций по поводу какого либо объекта желания, обусловливающих его позитивную оценку как субъективного блага в связи с потребностью субъекта в этом объекте. Желания выступают как проявление психофизического взаимодействия человека с миром, основанного на отношении между внешним стимулом, с одной стороны, и психологической или физической реакцией субъекта, с другой стороны. Специфика желаний такова, что при их возникновении проекция субъективного мира на объективный обусловлена воздействием объективного мира на субъективный. Иными словами, «мир - не - Я» выступает как основной и непосредственный источник желаний личности.

При включении понятия желания в аксиологический контекст важно осознавать, что желание - не обычная оценка чего-либо, а сопряженная с импульсом, направленным на обладание позитивно оцениваемым либо на его осуществление. Выбор объекта желания обусловлен самой природой человека.

При этом выборе следует учитывать нестабильность, релятивность, субъективность критериев оценки (Н.Д. Арутюнова, Е.М. Вольф, Т.В. Маркелова).

Несомненна тесная связь между философским и логическим осмыслением природы желания. Она заключается в «двойной обращенности» желанкя - в сложном взаимодействии внутреннего мира личности и внешнего, предметно-событийного мира. В результате такого взаимодействия создается альтернатива объективной действительности, представленная в виде возможных миров как абстракций возможных состояний реального мира (С.А. Крипке). Анализ логической интерпретации концепта ЖЕЛАНИЕ предпринят в работе с целью выявления форм мысли, соотносимых с этим концептом.

Рассмотрение логического аспекта концепта ЖЕЛАНИЕ показало, что в желании объединены значения ирреальности и оценочности, но однозначной квалификации в модальной логике по типу суждения предложения желания не поддаются в силу принципиального своеобразия исследуемого концепта и одноименной модальной семантики. Утверждение о том, что языковую модальность «нельзя классифицировать с позиций логической модальности, но неправомерно и отрывать ее от модальной логики» (Т.П. Немец), справедливо и в отношении КО, так как ее категориальная семантика вряд ли полностью соответствует содержанию понятий необходимости и возможности (алетическая модальность), степени достоверности (эпистемическая модальность) и побуждения (деонтическая модальность). Но в то же время нельзя отрицать их определенной взаимосвязи. Наиболее близка к желательности эпистемическая модальность в той ее части, которая обусловлена факторами внелогического порядка, не всегда осознаваемыми и контролируемыми субъектом - привычками, склонностями, предпочтениями. Предикаты, служащие для описания суждений о будущем (предполагаемом, возможном и т.д.), являются переходным типом от эпистемических предикатов к волитивным (И.Б. Шатуновский).

Общность логической части концепта ЖЕЛАНИЕ с содержанием основных типов логической модальности как общность разных в онтологическом смысле суждений может быть объяснена с позиций семантики «возможных миров» (Д. Скотт, Г.В. Лейбниц, Л. Витгенштейн, Р. Карнап, Р. Монтегю, Дж Рассел, С.А. Крипке, Я. Хинтикка, Вяч.Вс. Иванов, А. Прайор, С.А. Мередит, И. Томас и др.). Логические возможности как альтернативы действительному миру в равной степени релевантны для суждений всех типов.

Особая сложность логической интерпретации концепта ЖЕЛАНИЕ состоит в том, что желания связаны с внешним миром и его проявлениями, с одной стороны, и в то же время существуют как альтернатива ему, пребывая, по существу, в пределах какого-либо из возможных миров. Исполнить желаемое -значит отождествить идеальное бытие, мыслимую ситуацию с реальным бытием, конкретным событием. Причины такой «двойной обращенности» концепта следует искать, по нашему мнению в оценочной природе логики желаний, во-первых, и в многоплановости понятия самой модальности. В зоне модальности можно выделите, по меньшей мере, два основных понятийных плана - это оце-ночность и ирреальность.

Если считать значение желания ирреальным (хотя оно и занимает особое положение) и независимым от других значений, то «более предпочтительной является такая классификация, при которой сфера ирреальной модальности делится на сферу возможности/необходимости и сферу желания, обладающие значительной семантической самостоятельностью и не сводимые друг к другу» (В.А. Плунгян). Отличие желания от возможности/необходимости, являющихся также принадлежностью ирреальной модальности, мы усматриваем в том, что оно объединяет в себе значения ирреальности и оценки.

Не случайно логическая основа желаний с позиций модальной логики заключается в том, что они являются одним из видов оценок и тем самым находятся вне категории истины (A.A. Ивин). В работе получил освещение вопрос о характере различий между ценностными и оптативными суждениями. Ценностные суждения - это суждения о фрагментах объективного мира. Оптативные суждения - это суждения о фрагментах возможного, иного мира как желаемых для субъекта и в том числе позитивно им оцениваемых. Как видим, желания представляют собой совершенно особый вид оценки, точнее, оценочный компонент входит в структуру оптативной ситуации.

В диссертации рассмотрен вопрос о характере желаемой ситуации: можно ли желать того, что субъект уже имеет? С учетом различных суждений по этому поводу считаем, что Р как объект желания никогда не является и принципиально не может являться принадлежностью говорящего, даже если речь идет о желании сохранить Р в будущем при обладании Р в момент речи. Утверждать обратное можно было бы только в случае признания, что желаемое Р в момент ts и его продолжение в момент t2 - одно и то же. Однако Р в момент t2 отличается от Р в момент t, тем, что в момент t2 субъект не обладает Р, т. е. не имеет желаемого. Поэтому не важно обладает ли субъект Р в момент ti или нет, главное, что он, не обладая Р в момент t2, желает этого. Тем самым меняется акцент: если в случае отсутствия желаемого в момент ti субъект желает его наступления в момент t2, то при обладании Р в момент t[ субъект желает продолжения Р и сохранения его в момент t2. Но этим продолжением субъект в момент ti не обладает, следовательно, и желает того, чего не имеет в настоящий момент, поскольку продолжение Р есть новое желание с несколько иным, как мы показали объектом.

Диалектика желаний в том, что, получая или испытывая желаемое, человек начинает желать чего-то другого, в том числе и продолжения желательной для него ситуации, а это уже другая ситуация. Р в ti и Р в t2 - не одно и то же. Продолжение Р не есть Р, в силу чего тезис о желании субъектом того, чего у него нет в настоящий момент (Аристотель, Спиноза, Декарт) сохраняет правомерность при иллюстрации постулата об ирреальности желаемого.

Логические основания желания обнаруживаются скорее в логике предикатов, нежели в логике высказываний - в системе интенсиональных предикатов. Ситуациям, в которых используются интенсиональные предикаты желания, присущи следующие признаки: ирреальность как желание того, чем не обладает субъект и как невозможность желания того, чем обладает субъект; оценочность (с возможностью отрицания в коммуникативном фокусе, совпадающем с оце-

ночным компонентом); контролируемость или неконтролируемость желания (вопрос остается дискуссионным). Решение вопроса о степени произвольности желаний тесно увязывается с проблемой соотношения воли и желания, по-разному представленной в логико-философских концепциях.

В ходе анализа психолингвистических оснований желания мы пришли к выводу, что мир желаний индивидуума есть один из возможных миров, отраженный в его сознании как наиболее значимый в ценностном плане, с основой -виртуальным нерасчлененным концептом, не имеющим реального референта во внешнем мире. При формировании желаний между миром реальным и миром виртуальным складываются довольно сложные взаимоотношения: индивидуум может «помещать себя» как в реальную, так и в виртуальную желаемую ситуацию, может мыслить себя отстраненно от нее и при этом желать ее наступления, но в любом случае в его сознании создается идеализированная модель этой ситуации. Тем самым речь идет о соответствии/несоответствии этих двух миров ценностной иерархии говорящего, причем такая иерархия, естественно, является субъективно ориентированной и исключительно индивидуальной.

При рассмотрении концептуализации желания в психике индивидуума отмечено, что исходной ситуацией для восприятия того или иного фрагмента действительности как предпочитаемого и желаемого является субъективно мотивированная деятельность индивидуума в обществе, детерминированная разнообразными потребностями личности. В ходе этой деятельности индивидуум по ряду каких-либо, существенных для него, характеристик выделяет для себя какой-либо предмет (событие) реальной или воображаемой им действительности из класса аналогичных предметов (событий) и в соответствии с личной ценностной ориентацией идентифицирует его как объект своего желания. Возникновение желаний обусловлено разного рода потребностями личности, которые в результате мыслительной деятельности преобразуются в мотивирующий фактор - осознанные мотивы, отражающиеся в сознании и являющиеся в данной ситуации не чем иным, как желанием. Получив отражение в сознании, мотивы предопределяют соответствующую интенцию, т. е. становятся фактом и языкового сознания индивидуума (при речевой реализации интенции), а потом, возможно, и фактом действительности (в случае осуществления желания вследствие целенаправленной поисковой активности организма). Так, на наш взгляд, происходит процесс формирования желаний в психике говорящего и их репрезентация в его же речевой деятельности. При изучении психологии желаний следует учитывать, что желание индивидуума может выступать в качестве одного из важнейших мотивов деятельности человека в обществе.

Исходной точкой концепта ЖЕЛАНИЕ мы считаем ментальную ситуацию желательности осуществления языковой коммуникации (коммуникативная желательность): 'хочу сказать (сообщить, спросить и т. д.)'. Желательность как модальное значение, получая языковую репрезентацию, выступает развитием, «раскручиванием» концепта ЖЕЛАНИЕ в виде определенного цикла дискретных знаков. Психолингвистическая картина концепта ЖЕЛАНИЕ соответствует вектору деятельностной доминанты субъекта: желание как мотив деятельности - замысел как начальный этап осуществления желаемого - воле-

вые усилия, прилагаемые для осуществления замысла — реализация замысла (деятельность).

В работе представлен анализ концепта ЖЕЛАНИЕ с позиций лингво-культурологии. В настоящее время лингвокультурологический анализ национальных концептов остается одной из значимых проблем современной лингвистики (А. Вежбицкая, Г. Фреге, Т.И. Вендина, В.И. Колесов, Г. И. Ольшанский, В.И. Постовалова; Г.М. Проскурякова, Ю.С. Степанов, В.Н. Телия и др.). В системе универсальных мыслительных представлений личности концепт ЖЕЛАНИЕ занимает особое место. Он представляет собой фундаментальную единицу национального менталитета, имеющую содержательные константные признаки синтетичности, динамичности, интерпретационности, предполагающие разнообразную вербальную репрезентацию данного концепта. Синтетичность концепта ЖЕЛАНИЕ, как показали наши наблюдения, проявляется в том, что он консолидирует в своей структуре элементы и одного, и многого (А.Ф. Лосев), а именно: оценочности, интенциональности и волеизъявления. В основе человеческих желаний заложены потребности, позитивно оцениваемые субъектом желания, поэтому параметр оценочности, причем позитивной (то, что субъект желает для себя, он, как правило, оценивает положительно), оказывается одним из ведущих для концептуальной характеристики желания.

Динамичность исследуемого концепта отчетливо прослеживается при диахронном анализе. Истоком современного понимания славянского концепта ЖЕЛАНИЕ оказывается ключевое понятие действия; особенно это очевидно при сопоставлении с хотеть древнерусского глагола хытити, обозначающего менее интенсивное действие, нежели хватати, хватити, и выражающего скорее свойство живых существ - «состояние, имеющее место внутри субъекта или в его отношении с внешней средой» (Ю.С. Степанов).

Признак интерпретационности концепта обусловлен приоритетами ценностной иерархии личности - отношением индивидуума к желаемому объекту и выбором самого объекта, что напрямую связано с возможностями индивидуальной репрезентации его содержания в пределах имеющейся в распоряжении носителей языка системы средств, и проявляется в трех уровнях интерпретации концепта ЖЕЛАНИЕ в русском языковом сознании: 1) культурно-историческом, 2) национальном, 3) индивидуально-личностном. В сознании носителей русского языка концепт ЖЕЛАНИЕ осмысливается и как интенция, и как состояние; в последнем случае он представлен безотносительно к осуществлению/неосуществлению желаемого.

Проведенный анализ позволяет говорить о присутствии в национальной картине мира как фантастического илй метафорического желания, выражающего идеальную, недосягаемую сущность, так и реалистического желания, в котором содержится оттенок намерения осуществить желаемое. Нами установлено, что понятие картина желаний личности оказывается синонимичным понятиям внутренний мир личности, система целеустановок и поведения, жизненные ценности личности, идеалы личности, например: И хоть бесчувственному телу Равно повсюду истлевать, Но ближе к милому пределу Мне все б хотелось почивать (А. Пушкин); Сделать бы так, чтобы обеспечить всем этим чинов-

никам их жалованье и даже давать им премию за то, чтобы они только не делали всего того, что они делают (Л. Толстой). Наивная картина желаний формируется на основе взаимодействия духовного мира отдельно взятой личности с культурно-историческими условиями жизни общества и отображается средствами языковой категории оптативности. В силу того, что в содержании концепта ЖЕЛАНИЕ синтезируется информация разных типов, оказываются возможными разнообразные семантические интерпретации ситуации желания с соответствующим спектром их языковой репрезентации.

При когнитивном подходе к концепту ЖЕЛАНИЕ объективно возникает проблема «внутреннего представления мира в голове человека» (Е.С. Кубряко-ва). Между говорящим и внешним миром существуют отношения, опосредованные через внутренний мир, который выступает вместилищем и хранилищем желаний, так как сфера концепта ЖЕЛАНИЕ связана с двумя картинами мира -идеализированной и, так сказать, натуральной (H.H. Болдырев). Аспекты этой связи интегрируются в процессах концептуализации и категоризации. Упорядоченная организация окружающего мира отражена в наших представлениях как категоризация (P.M. Фрумкина Е.В. Клобуков). Языковые категории являются не чем иным, как концептуальными объектами (Э. Рош, Дж. Лакофф).

При анализе концептуальной стороны желания следует разграничивать несколько понятий: 1) вербализованное (или невербализованное) желание как потребность для мотивации какой-либо деятельности (психолингвистический аспект); 2) желание как осознанная потребность осуществить какой-либо акт коммуникации (коммуникативный аспект); 3) желание как элементарное, базовое понятие категориальной ситуации оптативности (функционально-семантический аспект); 4) желание как основное содержание желательной модальности (структурно-семантический аспект). Установлено, что назначение концепта ЖЕЛАНИЕ состоит в трансляции информации из внешнего мира о желаниях индивидуума через его мышление в языковую действительность. Концепт консолидирует две категории - логико-понятийную категорию желательности и языковую категорию оптативности, две сферы - сферу мысли и сферу речи. По существу, речь идет о двух сторонах, о двух аспектах единой и целостной речемыслительной категории желательности-оптативности, основанием для выделения которой является обобщенное представление о системе желательных для трансцендентального субъекта ситуаций и их соответствующих репрезентаций средствами языка. Единство, целостность и системность данной многоаспектной категории объясняется существованием в нашем языковом сознании концепта ЖЕЛАНИЕ, а желательность и оптативность соотносятся как означаемое и означающее. Если означаемое (желательность) понимается как отношение к тому, чего хочет субъект, то под означающим следует понимать то, как он выражает свое желание (оптативность). Как представления о желаемом, так и возможности их языковых обнаружений весьма разнообразны в сознании носителей языка. Вот почему одним из основных свойств концепта ЖЕЛАНИЕ является многоплановость структуры, которая отличается крайней сложностью, подразумевающей вхождение в состав базового концепта нескольких его составляющих. Концепт ЖЕЛАНИЕ структурирован как макро-

концепт и включает в себя ряд микроконцептов, или субконцептов, представляющих собой взаимосвязанные когнитивные структуры. Адекватному представлению картины концепта ЖЕЛАНИЕ способствует вся совокупность средств выражения этой сущности и разнообразных ее проявлений, характерных для русского национального языкового сознания и его носителей.

Проведенные нами наблюдения позволили установить, что концептуальную основу категории оптативности составляет авторское соотнесение модели внешнего мира с образом этого мира в сознании индивидуума на материале позитивно оцениваемого и предпочитаемого субъектом фрагмента действительности, избранного им в качестве той потенциальной ситуации, в наступлении которой он заинтересован, и отражение этой модели в особым образом структурированной системе языковых единиц, организованных в виде категории. Предпринятое в диссертации многоаспектное рассмотрение концепта ЖЕЛАНИЕ, подразумевающее определение его места и роли в национальной картине мира и социокультурной среде, установление и описание основных параметров и особенностей организации в сознании носителей языка, оказывается непосредственно связанным с необходимостью уточнения лингвистической сущности той категории, основу которой составляет данный концепт.

Основная задача 2 главы «Аспекты теории оптативности в современном русском языке» - выделение и рассмотрение наиболее существенных, в том числе и дискуссионных, вопросов теории оптативности. Подвергнуты анализу современные концепции оптативности, проблемы категориального статуса оптативности и места оптативности в системе языка, представлены системный и динамический аспекты организации КО, установлены и описаны параметры и компоненты оптативной ситуации (ОС), рассмотрены вопросы о функциональном статусе оптативных предложений (ОП) и их субъектных значениях.

Концепции оптативности, сложившиеся в грамматической науке, демонстрируют различие подходов к сущности, статусу и месту КО в системе языка.

Введение понятия желательности в контекст учения о предикативности и модальности как одной из центральных синтаксических категорий (В.В. Виноградов, В.А. Белошапкова, Г.А. Золотова, П.А. Лекант, A.M. Пешковский, И.П. Распопов, Н.Ю. Шведова и др.) привело к ее включению в систему ирреально-модальных значений объективной модальности. Соответственно, опта-тивность в отечественной академической традиции понимается как одно из модальных проявлений предикативности, заложенных в структурной схеме, обладающей «такими грамматическими свойствами, такими особенностями своего языкового существования, которые позволяют обозначить, что то, о чем сообщается, или реально осуществляется во времени (настоящем, прошедшем или будущем), ... или же мыслится как возможное, желаемое (отмечено нами -Е.А.), должное или требуемое» (Русская грамматика-1980). При данном подходе на первый план выдвигается такой параметр концепта ЖЕЛАНИЕ и его репрезентаций, как потенциальность, соотносимый в академической трактовке с планом ирреальности (временной неопределенности), вследствие чего оптатив-ность рассматривается как значение одного из ирреальных синтаксических наклонений (а именно — желательного, противопоставленного в пределах свой

системы синтаксическому индикативу) и входит в состав парадигмы простого предложения - в системе объективной модальности: Пришел поезд вовремя -Пришел бы поезд вовремя - Приди поезд вовремя... - Пусть поезд придет вовремя.

Вопрос о правомерности разграничения объективной и субъективной модальности неоднократно поднимался в научной литературе (Н.Ю. Шведова, Г.А. Золотова, И.П. Распопов, П.А. Лекант, Ю.С. Степанов, Г.П. Немец и др.). На наш взгляд, наиболее четким является понимание, которое позволяет если не снять противопоставление этих модальностей, то существенно его смягчить: «определение субъективной модальности не содержит указания на отношение к действительности, между тем говорящий, подчеркивая достоверность (конечно) или предположительность (вероятно) высказываемого, дает тем самым свою оценку соотношения этого высказывания с действительностью. ...толкование объективной модальности отрывается от говорящего, содержание ее «обезличивается», лишается автора. Объективный характер значений реальности-ирреальности абсолютизируется, игнорируется то положение, что эти значения - не что иное, как оценка реальности высказывания говорящим» (П.А. Лекант). Говорящий не только оценивает высказывание как реальное или ирреальное; но и оформляет его как желательное - в виде ОП, поэтому в КО наиболее отчетливо проявляется синтез объективного и субъективного модальных планов.

Проблема статуса оптативности тесно связана с проблемой соотношения модальности и категории целевой установки говорящего. Одним из решений является выделение особого типа модальности - коммуникативного, в пределах которого среди невопросительных предложений различаются повествовательные, побудительные и оптативные высказывания (Русская грамматика, РгаЬа, 1979). В связи с этим важен вывод о том, что предложения с формой оптатива обладают коммуникативным своеобразием в системе невопросительных предложений, противопоставленных вопросительным по цели сообщения - коммуникативному заданию (В.А. Белошапкова). Тем не менее, по поводу соотнесения ОП с тем или иным коммуникативным типом, существуют разные мнения, подобно тому, как варьируется соотношение понятий модальности и целеуста-новки в зависимости от характера подхода (М.Г. Безяева).

Неоднозначность интерпретации и квалификации оптативной модальности вытекает из разноаспектности модальных отношений вообще, то есть из разноплановости того комплекса языковых значений, который в отечественной синтаксической традиции связывается с понятием модальности. Модальная характеристика может «наслаиваться» на такую препозитивную основу, которая уже осложнена той или иной модальностью как результатом предыдущих семантических операций (В.Б. Касевич). Поэтому при идентификации модального значения как желательного, следует, прежде всего, учитывать его отнесенность к разным модальным аспектам. Так, оптативность включают, наряду с побудительностью, и в ряд значений, объединенных понятием потенциальности, и в ряд значений, охватываемых понятием коммуникативной установки высказывания (Теория функциональной грамматики-1990). В связи с этим представляется значимой идея о том, что основные типы модальности, или мо-

дальние аспекты, сочетаясь и взаимодействуя в предложении, «не только затрудняют модальную классификацию предложений, но и создают проблему контаминации, проблему совместимости-несовместимости отдельных модальных планов» (П.А. Лекант) КО относится к категориям, которые структурируются путем совмещения одноименных, но разноаспектных модальных планов.

При осмыслении модальности как функционально-семантического поля прослеживается та же закономерность: как «единство разных планов, уровней и рангов» модальность относится к группировке полей, которые «по существу представляют собой комплексы более частных функционально-семантических единств», причем «далеко не во всех случаях легко определить статус данного функционально-семантического единства - как самостоятельного поля или микрополя, относящегося к более широкой семантической области» (A.B. Бон-дарко). Естественно, что и статус поля оптативности может быть определен неоднозначно: либо как одно из самостоятельных значений, составляющих категорию коммуникативной рамки (в соответствии с типом модуса — для повествовательного, вопросительного, побудительного или оптативного предложения), либо как оптативная разновидность волеизъявительного значения.

Актуализация такого параметра концепта ЖЕЛАНИЕ, как оценочность, отличает трактовку оптативности в теории общей морфологии, где выделяется особая семантическая зона, объединяющая значения оценки и ирреальности, а именно — зона желания, «которое является в некотором смысле центральным (подчеркнуто нами - Е.А.) модальным значением, поскольку содержит все основные компоненты модальности» (В.А. Плунгян).

Таким образом, оптативность включается в перечень основных типов значений, рассматриваемых отечественными лингвистами как модальные, причем констатируется присутствие этой категориальной семантики в разных типах (аспектах) модальных значений. В то же время не исключается возможность помещения оптативности в систему значений коммуникативной рамки высказывания. При отсутствии единых классификационных критериев целостное системное описание КО представляется достаточно сложной проблемой.

Считаем, что оптативность следует рассматривать как некое категориальное единство, планом содержания которого является отношение модального субъекта к тому или иному потенциальному действию/состоянию как к желательному (универсально-понятийный инвариант желательной ситуации). Планом выражения данного единства выступает комплекс разноуровневых языковых средств (синтаксических, морфологических, лексических, словообразовательных, просодических), маркирующих оптативную семантику.

Оптативность располагает всеми необходимыми признаками для того, чтобы быть признанной самостоятельной языковой категорией, организованной по типу функционально-семантической категории. Грамматическим ядром ее выступает оптатив. Основная трудность интерпретации оптатива заключается в его двусторонней связи (по форме - с сослагательным наклонением, по значению - с повелительным наклонением), вытекающей из двойственной природы оптатива и отражающей такую закономерность языка, как асимметрию формы и содержания. Наш подход обусловлен широким пониманием сущности

оптатива - как родового понятия для всей совокупности средств языкового выражения желательной семантики (JI.A. Сергиевская) и предусматривает включение в его парадигму форм как с грамматически, так и с лексико-синтаксически выраженной оптативностью.

Семантическую основу оптативности составляет категориальный смысл желательности, который не только представлен в речи, но и является принадлежностью строя языка, формируя комплекс грамматических единиц, классов и категорий. Исходя из особенностей соотношения категориальной семантики оптативности и средств ее представления в языке, можно говорить о полевом (ядерно-периферийном) принципе организации языковых показателей оптативности, обусловленном многоаспектным характером данной категории.

Считаем необходимым различать универсально-понятийный и конкретно-языковой аспекты (A.B. Бондарко) поля оптативности; если первый заключает в себе абстрактное мыслительное содержание (желательность), то второй представлен языковым содержанием - единством категориального смысла желательности и совокупности средств его представления в языке.

Системная организация оптативности определяется особым устройством концепта ЖЕЛАНИЕ, состоящего из субконцептов ЖЕЛАНИЕ ГОВОРЯЩЕГО и ЖЕЛАНИЕ СУБЪЕКТА, что позволяет выделить в структуре КО предикативную и предикатную желательность. Дифференциация аспектов КО основывается на их четкой семантической, структурной и функциональной спецификации.

Предикативная (грамматическая) желательность структурируется ирреально-модальными формами глагольных наклонений: желательного (сочетание частицы бы с инфинитивом), сослагательного (сочетание частицы бы с глаголом на -л), повелительного (переходная зона поля оптативности), - либо путем автономного употребления бы в разных типах безглагольных конструкций, например: - Бежать бы от всего... (М. Горький); Я бы всех в любви моей выкупал. да в дома обнесен океан ее! (В. Маяковский); Училище? А. да пропадай оно пропадом! (Е. Замятин); Мне б язык испанский (В. Маяковский). Средства представления предикативной желательности находятся в динамическом взаимодействии, заключающемся в конкуренции формы сослагательного наклонения и сочетания независимого инфинитива с частицей бы при выборе говорящим одного из этих средств на роль ядерного.

Предикатная (лексико-синтаксическая) желательность, закрепленная в семантике модусного компонента, реализуется при оценке говорящим отношения предикативного признака к субъекту с помощью группы глаголов оптативной семантики и их дериватов (хотеть(ся), желать(ся), стремиться, желательно, охота, потребность; ощутить желание, иметь охоту и др.): -Идуша еще чего-то хочет, своего никак не отдает. Жаждет с веком толпою слиться. Так стремятся птицы в стаю слиться, собираясь в дальний перелет (Д. Самойлов); Ему очень хотелось поесть в самолете... (В. Шукшин); Потому что я с севера, что ли, Я готов рассказать тебе поле... (С. Есенин); Ради шутки, ради смеха Я хотел бы жить всегда! (И. Северянин); Он почувствовал потребность разбудить ее духовно (Л. Толстой); ...заглядывать же в более отдаленное - никто из нас не имел охоты (М. Горький).

Средства представления оптативности совмещают функционально-семантические категориальные значения волеизъявления, адресованности, оценочное™, персональное™, потенциальности с коммуникативно-прагматическими значениями, комплексно реализующимися в ОС. Под ОС понимается такая речевая ситуация, когда говорящий сообщает о желании субъекта (которым может быть и он сам), чтобы выделенное им из ряда прочих определенное потенциальное действие или состояние стало фактом реальной действительности, а именно: «Заявляю, что X хочет У», где X - субъект желания, а У - предмет желания. Релевантными для ОС считаем следующие компоненты: автор высказывания - говорящий субъект; адресат высказывания - воспринимающий (слушающий) субъект; субъект выражаемого в ОС желания - субъектный компонент пропозиции; модальный модификатор - модусный компонент пропозиции; предмет желания, желаемое действие/состояние - дикталь-ный компонент пропозиции; объект желания - объектный компонент пропозиции; интенсификатор желания - градуальный компонент пропозиции.

Компоненты ОС позволили определить релевантные для нее семантические параметры, задаваемые говорящим: авторизованность и адресованность желания, генерализующие взаимоотношения между Я я Ты- двумя важнейшими антропоориентированными категориями (Э. Бенвенист, Н.Д. Арутюнова, В.В. Химик, И.Д. Чаплыгина); бенефактивность, связанная с предполагаемой полезностью осуществления ситуации для ее участников (УЛ.Чейф, Т.Г. Акимова); потенциальность (осуществимость/неосуществимость) желания, степень необходимости исполнения желания, степень интенсивности, или градуирован-ность (С.М. Колесникова). Компоненты и параметры ОС детерминируют выражение оптативности и взаимодействуют, реализуясь в ОП.

Предложения, служащие для выражения желаний и называемые оптативными, включались в состав различных классификаций: логической, функциональной, грамматической (П. Бругман, О. Есперсен, Л.Г. Якоб, Р. Мразек, Я.Светлик, И.П. Распопов, Е.Беличова и др.). Однозначному пониманию ОП в современной науке препятствует несоответствие оснований функциональной и модальной классификаций. В работе представлены различные точки зрения по вопросу статуса ОП. При его решении предлагается учитывать функциональную многоликость ОП, интерпретируемую говорящим, в зависимости от задач коммуникации, в виде повествовательно-оптативных: О, как бы я желала его видеть в эту минуту, только взглянуть на него (Ф. Достоевский), вопросительно-оптативных: Где бы нам встретиться? (В. Шишков) и побудительно-оптативных: Чтоб и духу твоего не было! (В. Короленко) - высказываний.

Для ОП релевантно разграничение желания говорящего (оптатива) и желания субъекта (дезидератива) на основе имплицитного и эксплицитного представления внутрисинтаксических модальных отношений как одного из проявлений су&ьективного элемента в объективной модальности (П.А. Лекант). Принятое нами широкое понимание ОП предполагает адресованность волеизъявления и допускает любые персональные значения: а) собственно желание: Желал бы я не умереть, а жить в четвертом измеренье (Д. Самойлов), б) желание-каузацию (побуждение, пожелание): Тетенька! - сказала девица. -Хоть бы вы

чуточку подождали... (Г. Успенский), в) желание-констатацию (целесообразность): Взорвать бы это место порохом, право! (В. Короленко).

В работе освещается вопрос об особенностях выражения субъекта в ОП. Установлено, что ОП свойственна сложная иерархия рангов субъекта, регулируемая «фактором говорящего» (Т.Г. Винокур): субъект ОП проявляет себя как говорящий, агенс, субъект желания, модальный субъект. Представлен подробный анализ выявленных соотношений. Также были разграничены понятия се-мантико-синтаксического (Г.А. Золотова, П.А. Лекант) и семантического (В.А. Белошапкова, С.И. Кокорина) субъекта ОП, рассмотрены случаи его эксплицитного и имплицитного выражения: - Хоть бы посмотрел кто, как мы живем! (Ф. Достоевский); Сказать бы губернатору, Так он бы задал им (Н. Некрасов). Позиция говорящего в ОП выражается посредством авторской оценки сообщаемого - вводными словами, частицами, междометиями как показателями субъективного значения категории синтаксического лица (В.В. Химик, В.В. Востоков): А я бы, кажется, всю жизнь за нее отдал! (Ф. Достоевский).

Сопоставление субъектных планов является релевантным для разграничения предикативной и предикатной желательности: если в первом случае говорящий и субъект желания - одно и то же лицо, то во втором случае субъектом желания может быть не только говорящий, но и любое лицо или предмет, ср.: В хороводе бы скакать, Змея под вечер пускать... (Н. Заболоцкий) -И слиться с землею и небом мечтает беспечный артист (Д. Самойлов).

В главе 3 «Грамматическое представление категориальной семантики оптативности в современном русском языке» обоснованы и показаны способы категоризации концепта ЖЕЛАНИЕ, зафиксированные в сознании носителей языка как грамматические его репрезентации.

Большинство грамматических репрезентаций КО связано с формами и конструкциями, в состав которых входит специфический компонент, который, как абстрактное обозначение данной сущности в отвлечении от ее конкретных модификаций, при определенных синтаксических условиях может считаться инвариантным в своей системе единиц (A.B. Бондарко). Для КО это «часть речи» бы «с собственным категориальным значением оптативности (желательности)» (П.А. Лекант). В структуре КО инвариант сигнализирует о выборе говорящим действия, состояния, события, квалифицируемого им как желательное для субъекта данного действия, состояния или события (в том числе и для себя самого). Исследование показало, что в структуре концепта ЖЕЛАНИЕ бы воспринимается в качестве базового носителя оптативной информации. Именно с частицей бы взаимодействуют формы и конструкции, репрезентирующие желательность, и особенности этого взаимодействия важно принимать во внимание при идентификации бы как инварианта КО.

Вопрос о статусе и функциях бы в грамматической системе языка, бывший предметом внимания многих ученых (A.A. Потебня, A.M. Пешковский, В.В. Виноградов, A.B. Исаченко, П.А. Лекант, Р.Д. Брехт, П. Гард и др.), пока не получил однозначного лингвистического осмысления. Следует выделить такое свойство бы, которое позволяет говорящему с ее помощью структуриро-

вать «другую действительность», т.е. переводить ситуацию из плана реальности в план ирреальности: Выглянуло солнце - Выглянуло бы солнце; Выглянуть бы солниу: Солние бы! Тем самым бы является носителем особой грамматической семантики, которая реализуется не только в составе формы глагольного наклонения: в структуре КО бы является средством, конституирующим категориальную семантику оптативности. В сочетании с независимым инфинитивом бы выступает специализированным показателем желательности, образуя форму оптатива (желательного наклонения): успеть бы, похудеть бы и под. Широкий спектр функционально-синтаксических возможностей бы обусловливается ее синтагматикой и особой парадигматикой (П.А. Лекант).

В результате исследования установлена типология ОП. Для этого важно было определить, связана ли та или иная сочетаемость бы в составе ОП с какой-либо модальной семантикой. Как показывают наши наблюдения, в результате взаимодействия инвариантного грамматического значения оптативности и его показателей, выделяемых в зависимости от различия синтагматических вариаций бы, образуется ряд структурных типов ОП: 1) инфинитивно-оптативный (ИОП) - ОП с формой желательного наклонения (Поехать бы мне на море)-, 2) глагольно-оптативный - ОП с формой сослагательного наклонения {Поехал бы я на море)-, 3) безглагольно-оптативный - ОП с частицей бы вне категории наклонения (На море бы!). Эти структурные типы ОП составляют основу коммуникативной парадигмы ОП с грамматической оптативностью.

При реализации моделей, лежащих в основе названных структурных типов ОП, образуются те или иные их модификации, связанные с корректировкой коммуникативного задания и дополняющие коммуникативную парадигму ОП.

1) Модальные модификации ОП - предложения с модальными модификаторами: глаголами (мочь, хотеть), краткими прилагательными (рад, должен, намерен), предикативами на -о (можно, надо, должно)-. Я хотел бы поехать на море; Я рад бы поехать на море; Можно бы поехать на море. Они видоизменяют оптативную семантику в смысле наращения новых модальных планов.

2) Семантические модификации ОП — предложения с оптативными частицами (ОЧ), контаминирующими с бы: Вот бы (если бы, только бы, лишь бы, как бы, хорошо бы, лучше бы, скорее бы, хоть бы и др.) поехать на море. Оптативные частицы служат средством семантической интерпретации категориальной семантики желательности, отражая градацию ее многочисленных оттенков, возникающих в конкретном высказывании волей говорящего.

Всякая категория обладает внутренней структурой, отношения между элементами которой проявляются по-разному в речи (Е.С. Кубрякова) и которая представляет собой определенное отношение центра и периферии, причем центральными для нее являются лучшие образцы наиболее репрезентативных значений (Дж. Лакофф). Центром категории выступает прототип как обладающий максимальной степенью выделенности член категории, которому в наиболее полной мере свойственны ее релевантные признаки (Э.Рош, P.M. Фрумки-на, H.H. Болдырев). В структуре КО как прототипические рассматриваются ИОП, в которых объединяются два уникальных элемента русской грамматической системы: инфинитив и частица бы. Категория независимого инфинитива в

сознании носителей языка обозначает недифференцированное в плане модальности потенциальное действие. Бы придает конкретную модальную окраску: говорящий в ИОП сообщает о желательности потенциального действия, выраженного инфинитивом: Волком бы лечь на снегу! (В. Ходасевич); Эх, обхватить бы крепко горячее девичье тело и кружиться до одури... (Е. Замятин); -Пожалуй, об этом лучше бы и не заговаривать...(В. Короленко).

Исследование персональных значений ИОП установило их влияние на соотношение модальных планов высказывания в зависимости от совпадения/несовпадения субъектов речи и потенциального действия. При совпадении в предложении (совмещенно для разных аспектов оптативности) представлен модальный план желательности потенциального действия для его субъекта и реализуется значение 1-го синтаксического лица: И мне б тогда его обнять! (А. Дельвиг). При несовпадении - в ИОП наблюдается неоднородность модальных планов, например, желательность (для говорящего) и целесообразность (для субъекта ИОП): - Парень молодой, тебе бы в миру куролесить! (Л. Леонов); - Вот бы ей тут жить... (В. Шишков).

Выделяется особая группа ИОП с субъектом в форме 2-го/З-го лица, в которых говорящий констатирует его склонность, предрасположенность к какому-либо действию и в то же время выражает свое отношение к этому в виде модальности неодобрения (П.А. Лекант), которая усиливается частицами все, только, лишь, все только с семантикой ограничения и тесно переплетается с оценкой: Все б тебе желать веселья, Сердце, золото мое! (А. Блок); Вам бы все только балагурить (И.С. Тургенев); - Ей лишь бы пролезть куда-нибудь (С. Залыгин). Взаимодействие оптативности и оценочности в том, что субъекту приписывается желание совершать действие, отрицательная оценка которого представлена внешней точкой зрения говорящего (Г.А. Золотова).

Имплицитно представленный субъект ИОП устанавливается по контексту; обобщенность его значения вносит в семантику желательности оттенок необходимости: - Обыскать бы их... (Л. Леонов). Особая модальная нагрузка ИОП связана со спецификой формы инфинитива, имплицирующего свое мо-дусное содержание и с дополнением морфологического выражения оптативности интонационно-синтаксическим. ИОП содержат все дифференциальные признаки оптативности (модальность желательности, авторизованность, бенефак-тивность, полисубъектность, потенциальность, позитивность, оценочность).

При рассмотрении выражения оптативности формой сослагательного наклонения проведено сопоставление ее с формой желательного наклонения с целью установить роль каждого из них в структуре КО. Если формой оптатива говорящий устанавливает отношение желательности осуществления действия как инвариантное значение предикативной оптативности, то «общее значение форм сослагательного наклонения заключается в признаке предположительности, гипотетичности действия» (A.B. Бондарко, Л.Л. Буланин). Ср., напр.: - Без вас я бы погибла (И. Тургенев) и «Превратиться бы в лезвие ножа или влипнуть в стену» (М. Булгаков). Если в первом случае прогнозируется гипотетическая ситуация (я бы погибла), находйщаяся в зависимости от определенного условия (без вас), то во втором потенциальная ситуация, невзирая на ее неосуществи-

мость ни при каком условии, является желательной для говорящего. Тем самым сослагательное наклонение в своем инвариантном значении отражает, говоря условно, «объективную ирреальность», тогда как желательное наклонение существует в языке для воплощения «субъективной ирреальности».

Рассмотрен вопрос о синтаксических значениях сослагательного наклонения с целью установления места в этой системе оптативного значения. Выделенные значения возможности, предположительности, условия, обусловленности, желательности подробно проанализированы в их взаимосвязи и взаимодействии. Делается вывод о том, что форма глагол на- л + бы в оптативном значении является вторичной для выражения желательной модальности по отношению к сочетанию инфинитива с частицей бы. Модальное значение желательности и сослагательное наклонение соотносятся как означаемое и означающее, как грамматическое значение и средство его выражения. Таким образом, в гла-гольно-оптативных предложениях желательность, передаваемую формой сослагательного наклонения, можно трактовать либо как одно из вариантных значений категориальной семантики гипотетичности, либо как случай переносного употребления сослагательного наклонения - в значении желательного наклонения (оптатива), что подтверждается регулярной синонимичностью конструкций типа: -Да, посмотрел бы (И. Тургенев) -Да, посмотреть бы.

Учитывая мнение ученых о возможности инфинитива с частицей бы выступать в качестве «варианта аналитической формы сослагательного наклонения» (A.M. Исаченко, П. Гард, A.B. Бондарко, Л.Л. Буланин и др.), мы полагаем, что оно возникло в связи с объективной необходимостью выделить инфинитив в сочетании с бы в особую разновидность формы наклонения. Однако целесообразнее считать это аналитическое образование особой формой желательного наклонения, служащего для выражения инвариантной грамматической семантики оптативности, что подтверждается способностью частицы бы вне л-форм выступать показателем оптативной модальности, причем не только в ИОП, но и в безличных и безглагольных предложениях.

Безличные ОП, конституируемые модальными и эмоционально-оценочными предикативами можно, надо, нужно, пора, время, охота, неохота, лень, угодно, желательно; интересно, любопытно, занятно, хорошо, неплохо и т.п. в сочетании с инфинитивом и частицей бы, представляют собой одну из модификаций связочно-модально-инфинитивных односоставных предложений, являющихся подтипом безличных предложений (П.А. Лекант). В результате взаимодействия разноаспектных (грамматических и лексико-синтаксических) показателей, в них обнаруживаются два разноименных модальных значения, которые в условиях высказывания не могут не взаимодействовать: - А между тем можно бы действительно кое-что заработать (В. Короленко)^ Мстиславский.! Молчать бы надо нам, бояре, Пригожее (А. Островский). Так, предикативная желательность может наслаиваться на предикатное значение возможности или необходимости, создавая модальные контаминации «желательная возможность» или «желательная необходимость».

При рассмотрении безглагольных ОП обнаружено, что под эту рубрику могут быть подведены синтаксически разнотипные конструкции: неполные ин-

финитивные (Домой бы), глагольные (Молока бы), бытийные (Скорей бы утро). Во всех выявленных разновидностях оптативность получает языковое выражение посредством бы; специфика этого значения в представлении желания наличия, бытия предмета, явления, событие, причем субъект желания чаще всего имплицируется и по контексту соотносится с 1-м лицом, то есть совпадает с говорящим, в силу чего они практически всегда являются аутореферентными.

Таким образом, бы в оптативной функции обладает существенной функциональной самостоятельностью, степень которой определяется типом синтаксической конструкции и синтагматическими особенностями бы.

В, ситуации, когда грамматических средств оказывается недостаточно для выражения модальности, «на помощь приходят частицы» (В.В. Виноградов), предназначение которых в усилении основного модального значения, выражаемого формами наклонения, или в создании различных модальных оттенков (П.А. Лекант). ОЧ семантически модифицируют ОС, актуализируя параметр градационности. Учитывая обязательную тесную связь значения желательности с категорией лица, можно считать наличие ОЧ в предложении проявлением субъективного значения лица, то есть авторства говорящего (В.В. Востоков). Следовательно, ОЧ синтезируют в своей семантике субъективно-личный и субъективно-модальный элементы значения, что позволяет говорить об их существенной роли в организации предикативных значений предложения. Частицы выполняют знаковые функции, связанные с оформлением отношений между элементами плана выражения и плана содержания предложения (Н.Д. Арутюнова) и выступают как индексальные знаки номинативного плана, вербализующие авторскую оценку соотнесенности содержания высказывания с действительностью (И.А. Нагорный). В работе представлено подробное описание корпуса ОЧ - свыше 35-ти модификаций бы, находящихся в парадигматических отношениях и выполняющих в ОП отражательную, интерпретирующую, кон-нотативно-дискурсивную, градационную, прагматическую функции.

С помощью ОЧ говорящий вносит в высказывание дополнительные модально-оценочные значения. В комплексе с модальными на фоне общего прагматического рисунка выступают эмоционально-экспрессивные значения: Ох, лучше б я не знала, не встречала его никогда!.. (Ф. Достоевский); Все истрепала бы, изорвала, - Только остались бы два крыла (М. Цветаева).

При изучении влияния ОЧ на предикативный облик предложения важно дифференцировать основное (словарное) значение частиц, с одной стороны, и их переносные употребления, которые обусловлены прагматически, речевыми условиями и интонацией (М.А. Шелякин). Частицы, способные объединяться с бы, особым образом совмещают при этом свое денотативное значение с оценочным и эмоционально-экспрессивным, обогащая тем самым предикативную модальность разнообразными добавочными интерпретирующими, градационными и прагматическими смыслами желания-мечтания, желания-сожаления, желания-допущения, желания-просьбы, желания-опасения, интенсивного, ограниченного, позитивного желания (всего 14 видов): - Вот бы выспаться - Если < бы выспаться — Как бы выспаться — Лишь бы выспаться—Лучше бы выспать-

ся - Скорее бы выспаться - Так бы и выспаться - Только бы выспаться — Хоть бы выспаться - Хорошо бы выспаться и т.д.

Анализ лексико-синтаксической интерпретации концептуального содержания КО, которая собственным спектром значений, форм и конструкций, составил содержание 4 главы «Лексико-синтаксическое представление категориальной семантики оптативности в современном русском языке».

В диссертации показывается, что реализация лексико-синтаксической оптативности связана, прежде всего, с модусным компонентом предиката ОП, представленным серией модальных глаголов, эксплицирующих значение желания в той или иной его разновидности. Лексико-синтаксическое выражение оптативности соотнесено с грамматическим как эксплицирующие данную семантику средства соотносятся с ее имплицитным выражением: Уехать бы — Хочется (хотелось бы) уехать; Уехал бы - Хотел (бы) уехать. Эксплицитное ОП (Т.Н. Распопова), как и образец эксплицитного предложения вообще (Ш. Балли, Т.Б. Алисова), подразумевает раздельное выражение диктума и модуса при выраженности последнего оптативным глаголом (ОГ), ср.: Ну вот! Это-то я и хотел услышать (В. Короленко) — Услышать бы.

При обосновании статуса лексико-синтаксической оптативности в структуре КО она была квалифицирована нами как внутрисинтаксическая, предикатная, модусная, эксплицитная оптативность. На этом основании значение предикатной оптативности мы рассматриваем как субкатегориальное значение КО: отношение модального субъекта к потенциальной ситуации как к желательной для него с точки зрения говорящего: О, нет, мне жизнь не надоела, Я жить люблю, я жить хочу (А. Пушкин); Нет, царевич, я не та, Кем меня ты видеть хочешь...(А. Ахматова); Порочные люди хотели исправлять порочных людей и думали достигнуть этого механическим путем (Л. Толстой).

Таким образом, в системе КО концептуальное содержание желания реализуется либо посредством частицы бы в разных синтагматических условиях, либо с помощью серии ОГ и их дериватов (хотеть, желать, мечтать; охота, желание, мечта и т.д.). Взаимоотношения в этой системе отличаются сложностью и неоднозначностью. Основной показатель грамматической оптативности - бы и базовый для лексико-синтаксической оптативности глагол хотеть могут функционировать комплексно: Хотел (хотелось) бы узнать и т.п.

Обращает на себя внимание соотносительность желательной семантики в ИОП и тех ОП, где это значение эксплицировано специальными лексическими средствами: Мне бы поспать — Мне хочется поспать - Я хочу поспать - Я хотел бы поспать - У меня есть желание поспать - Поспать -мое желание. На первый взгляд, здесь идентично представлено позитивное модально-волюнтативное отношение субъекта к своему потенциальному действию (Г.А. Золотова), в силу чего может возникнуть вопрос, существует ли принципиальное различие между лексическими и грамматическими репрезентациями концепта ЖЕЛАНИЕ в русском языковом сознании. Если первые опираются на те или кные формы оптатива и соответствуют содержанию субконцепта ЖЕЛАНИЕ ГОВОРЯЩЕГО, то вторые предполагают экспликацию модусного компонента предиката для репрезентации субконцепта ЖЕЛАНИЕ СУБЪЕКТА.

В работе получил освещение вопрос о составе и границах системы средств предикатной оптативности. Эту систему формируют: серия ОГ (в личной и безличной формах) и их синтаксические дериваты - безлично-предикативные слова и медальные имена (оптативные девербативы), функционирующие в разных типах конструкций: Старуха княгиня Марья Борисовна, крестная мать Кити, всегда ее очень любившая, пожелала непременно видеть ее (JI. Толстой); Зачем, зачем стремится гений Познать ненужность бытия... (Д. Самойлов); Хотелось бы всех поименно назвать. Да отняли список и негде узнать (А. Ахматова); Самое ревностное желание рабочего народа было желание войны (Г. Успенский); Вас повидать опять - мое желанье. Непобеж-даемое, как весна...(И. Северянин). Предложения с предикатной оптативностью имеют принципиально двухкомпонентную семантическую структуру, образуемую субъектом желания и предикатом, содержащим желаемое действие.

Исследование синтагматических свойств ОГ позволило прийти к выводу о разных типах пропозиций в предложениях с предикатной оптативностью, когда желание представлено как состояние (Хочу покоя), как отношение субъекта к потенциальному действию, в том числе и при эллипсисе инфинитива (Хочу успокоиться; Хочу молока), или к ситуации (Хочу, чтобы наступил покой; Хочу, чтобы дали молока). Поскольку ОГ с инфинитивом образует синтаксически нечленимое словосочетание, появляется возможность говорить о существовании в русском языке глагольных словосочетаний с оптативной модальностью.

При описании оптативной лексики, функционирующей в ОП, были представлены различные точки зрения на статус ОГ (Ю.Д. Апресян, Л.М. Васильев, А. Вежбицкая, H.A. Илюхина, П.А. Лекант, C.B. Чернова, И.Б. Шатуновский и др.), подтверждающие актуальность поставленного вопроса. Описана парадигма ОГ, которая, включает свыше 30-ти ОГ, находящихся в отношениях функционально-стилистической синонимии и обеспечивающих реализацию в ОП широкого спектра разновидностей базового значения желания: И, не страшась толпы взыскательных судей, Я умереть хочу с любовию моей (здесь и далее -Е. Баратынский) - собственно желание; Меня ты думал обмануть...- желание-намерение; Две области - сияния и тьмы - Исследовать равно стремимся мы - желание-попытка; Порою ласковую фею Я вижу в обаянье сна, И всей наукою своею Служить готова мне она - желание-готовность; Напрасно мы, Дельвиг, мечтаем найти В сей жизни блаженство прямое - желание-мечтание; Узнать. душою не в покое. Он жаждет имя дорогое! - интенсивное желание. Такая ситуация обусловлена, на наш взгляд, тем, что ОГ обладают семантикой, в которой пересекаются и переплетаются языковые и речевое начала. Исследуемые глаголы наряду с желанием как элементарным смыслом могут передавать и более сложные смыслы: намерение; попытку, побуждение к действию. Причем эта способность усиливается в направлении от периферии к центру поля активности субъекта и достигает коммуникативного фокуса в глаголе хотеть, что является подтверждением антропоцентричности оптативной лексики.

При рассмотрении вопроса о специфике безличных форм ОГ установлено, что интерпретация концепта ЖЕЛАНИЕ в безличном предложении с эксплицитным модусным компонентом имеет безусловное своеобразие: желание

носит характер непроизвольной, стихийной, отчасти неосознанной, неконтролируемой силы, неподвластной субъекту, который, в отличие от предложений с личными формами ОГ, является пассивным, отстраненным. Парадигму безличных ОГ составляют 20 лексем, модифицирующих значение желания как желание-влечение с оттенками внезапности, интенсивности, стихийности, фазово-сти: ...и ему вдруг неожиданно стало весело и захотелось улыбаться (Л. Толстой); Девочке хотелось плакать еще со вчерашнего вечера. А теперь ей этого жаждапось (Б. Пастернак); Но его тянуло вздрогнуть, тянуло испугаться (В. Вересаев); Ему страсть как захотелось посмотреть «избу» (В. Шукшин).

Анализ материала показал, что предикатная оптативность может заключаться в предикатах описательного типа (П.А. Лекант, Г.В. Макович, В.А. Кузьменкова и др.) - глагольно-именных оборотах с девербативом, находящихся с ОГ в отношениях синонимии или стилистической вариантности. В ОП фигурируют две их модели: объектная и субъектная: 1) иметь (выражать, высказывать, чувствовать, ощущать, испытывать) желание (намерение, охоту, потребность); 2) (по)явилось (пришло, возникло, вспыхнуло, овладело, пропало, исчезло и т.п.) желание (охота, мечта, жажда, потребность и т.п.). Выраженная описательными предикатами оптативность осложняется значениями фазовости, интенсивности, поссесивности: Остальные недвусмысленно выражали желание переменить разговор (В. Вересаев); Его томило желание скорее выбраться из переулка и идти домой... (А. Чехов) Меня влекло какое-то неодолимое стремление, жажда благородной деятельности; во мне кипело желание уяснить и осуществить... (И. Гончаров); Стратиг остановился за спиной Русинова, и тот ощутил непреодолимое желание обернуться (С. Алексеев); - Только у меня что-то уж и охота прошла в воду лезть (В. Вересаев).

Определены и изучены условия контаминаций различных модальных аспектов в ОП, представляющих случаи модального синкретизма в системе КО. Рассмотрены контаминации разноаспектных одноименных и разноименных значений, например:.. .Но если можно бы сначала Жизнь эту вымолить у бога. Хотелось бы. чтоб было снова Упущенных побед немало, Одержанных побед немного (Д. Самойлов). Установлено, что диктумная (ирреальная) оптативность, контаминирующая с модусной, служит для актуализации семантики нереализо-ванности желаемого действия, малой степени его осуществимости с точки зрения говорящего, временной неопределенности либо для формул вежливости.

Сходство организации различных типов и разновидностей предложений с предикатной желательностью находит свое подтверждение в парадигматических отношениях между ними: Он хочет сочинять музыку — Он имеет желание сочинять музыку - У него есть желание сочинять музыку - Ему хочется сочинять музыку - Ему хотелось бы сочинять музыку - Ему охота сочинять музыку (разг.) - Его тянет сочинять музыку - Им овладело желание (охота) сочинять музыку - Сочинять музыку - его желание (мечта) и под.

В ряде случаев для вербализации концепта ЖЕЛАНИЕ говорящий заимствует соответствующие своей коммуникативной задаче средства из фонда другой, достаточно приближенной к оптативности категории - категории императивности. Проблеме межкатегориального взаимодействия посвящена 5 глава

«Участие императивных форм в выражении оптативной семантики», в которой изучен вопрос о характере соотношения императивности и оптативности в системе макрокатегории волеизъявления, рассмотрены условия выполнения формами повелительного наклонення оптативной функции, проанализирована специфика высказываний с семантикой пожелания-заклинания, обозначен прагматический аспект ОС как разновидности ситуации волеизъявления. Все это позволило очертить переходную зону, объединяющую КО с полем императивности.

Императивность, в отличие от оптативности, неоднократно подвергалась рассмотрению в самых разных аспектах. Ее изучение на материале русского языка имеет системный и долговременный характер (см. работы A.A. Потебни, A.M. Пешковского, A.A. Шахматова, В.В. Виноградова, И.П. Мучника, А.П. Володина, B.C. Храковского, В. Грабье, Л.А.Сергиевской, И.С. Андреевой, Л.А. Бирюлина и мн. др). Было обращено внимание на возможность внеимперативных употреблений формы повелительного наклонения (Д.Н. Шмелев).

При взаимодействии элементов оптативности и императивности, происходящем на пересечении соответствующих полей, образуется переходная зона межкатегориального (межконцептуального) взаимодействия. В результате исследования стало возможным очертить границы этой переходной зоны.

В пределах категориальной семантики волеизъявления различают императивное и оптативное волеизъявление. Семантика императивного волеизъявления и средства ее выражения подробно описаны в лингвистической литературе (Теория функциональной грамматики-1990). По поводу сущности оптативного волеизъявления единого мнения нет, главным образом, из-за несовпадения критериев дифференциации оптативности и императивности.

Во-первых, императивность и оптативность разграничивают как адресованное / неадресованное волеизъявление (И.П. Распопов), во-вторых, как кау-зированное / некаузированное волеизъявление (A.B. Кокова), в-третьих, как апеллятивное/неапеллятивное осуществление потенциального действия с точки зрения говорящего (Е. Беличова). Тем самым, оптативное волеизъявление понимают как неадресованное, некаузированное, неапеллятивное волеизъявление. Если, учитывая полисубъектность оптативных высказываний, не смешивать понятий «адресат волеизъявления как исполнитель», «субъект желаемого говорящим действия» и «адресат высказывания - собеседник», то окажется, что признаки 'адресованность' / 'неадресованность' и 'каузированность' / 'некау-зированность' не могут считаться релевантными для различения императивности и оптативности, в отличие от признака 'апеллятивность' / 'неапеллятив-ность' осуществления действия, который остается показателем дифференциации этих модальных семантик. Желание как основное содержание оптативных высказываний является, по нашему мнению, адресованным, направленным на

1-е, 2-е, либо 3-е лицо, например: ...хорошо бы забыться, умереть, стать воспоминанием; Ах, если бы ты знал, как ты мил, как ты кстати приехал!; Как-бы оц опять мне не помешал (А. Чехов). Если адресатом-исполнителем является

2-е лицо, семантика оптативности приобретает признак 'каузированность':

Спушатъмне тебя тошно... душу ты мутишь... Молчал бы лучше!... (М. Горький).

В нашем понимании оптативное волеизъявление - это адресованное участнику / не участнику ситуации общения, каузированное при адресованное™ 2-му лицу и необязательное для адресата-исполнителя сообщение говорящего о том, что он считает желательным, чтобы X (1-е, 2-е, 3-е лицо) осуществил действие У, наиболее предпочтительное для автора высказывания в данный момент, но не настаивает на обязательном исполнении желаемого действия.

Утверждение об адресованное™ и каузированноста оптативного волеизъявления может вызвать возражения в связи с ситуациями тапа Пошел бы дождь, Выглянуло бы солнце, неличный субъект которых как бы исключает реального адресата-исполнителя. Осуществление такого желания ни в коей мере не зависит от воли говорящего, так как оно связано с событием, не контролируемым автором высказывания, поэтому он адресует данное желание собеседнику как выражение оценки собственного эмоционально-психологического состояния, не претендуя на непременное осуществление желаемого потенциального действия. Тем самым дифференциальным признаком ситуации оптативного волеизъявления по отношению к императивному волеизъявлению является апеллятивность/неапеллятивность волеизъявления.

Широкое взаимодействие значений побудительности и желательности, отмечавшееся в лингвистической литературе (А.А. Потебня, А.А. Шахматов, В.В. Виноградов, Н.Ю. Шведова, Е. Беличова), обусловлено не только их генетической общностью, но и возможностью переносного употребления, особенно при отвлеченности побуждения, когда императивные формы могут приобретать оптативную семантику, нейтрализуемую или актуализируемую в конкретном высказывании. Выявлен ряд моделей переходной зоны КО в качестве разновидностей побудительно-оптативных предложений.

Отдельному рассмотрению подверглись высказывания с семантикой пожелания-заклинания Помоги тебе бог, Разрази меня гром и т.п. В этих формулах, идиоматичных по своей сути, находит яркое проявление такая лингвистическая закономерность, как асимметрия формы и содержания, возникающая за счет не характерного для данной формы значения и закрепленная многовековыми традициями употребления, при котором происходит нейтрализация оппозиции императив - оптатив. В анализируемых формулах реализуется не императивная (апеллятивная, предписывающая, обязывающая к выполнению), а оп-тативиая (наиболее предпочтительная, желаемая для говорящего) ситуация, адресатом которой может быть не только собеседник, но и любое другое лицо, например: [Борис.] Сохрани меня бог! Пусть лучше я сам погибну! (А. Остров-• ский); Да это ты! Ух, провались ты совсем... (Е. Замятин); Будь прокляты немцы. Будь они прокляты (М. Булгаков);- Создай тебе господи, о чем ты молишь и просишь! (А.К. Толстой). Столкновение формы, с одной стороны, и се-мантаки, с другой, в условиях конкретного речевого акта способствует созданию особой выразительности, экспрессии, неожиданных коннотаций, актуализирует национально-культурный контекст. Выявлены модели данных оборотов.

На материале высказываний с оптативной и императивной семантикой представлены прагматические характеристики ситуации волеизъявления. Показано, что в условиях речевого акта элементы желания и побуждения тесно взаимосвязаны и переплетены. Это является отражением авторской позиции говорящего, в которой сочетаются различные смыслы.

Таким образом, КО в своей переходной зоне соприкасается с территорией категории императивности, что является результатом языкового и речевого взаимодействия единиц этих категорий, обусловленного закономерностями межконцептуального взаимодействия.

Заключение подводит итоги и намечает перспективы исследования.

Избранная тема находится на пересечении таких глобальных проблем лингвистики, как создание адекватной модели картины мира, категоризация семантического пространства языка, антропоориентированность языковых единиц и категорий. Особая ее актуальность определяется местом, которое желания занимают в ценностной иерархии личности. Приоритеты, формируемые обществом, детерминируют не только условия существования личности, но и систему ее желаний, поэтому желания следует признать определяющим фактором развития как личности, так и общества в целом.

Подход к феномену желания как к фрагменту картины мира позволяет представить человеческие желания как один из важнейших компонентов в ментальном пространстве личности, а КО - как фундаментальную категорию языка, обеспечивающую их системное представление. Ходом исследования доказано, что в основе КО находится говорящий субъект, который оценивает виртуальную ситуацию как желательную и репрезентирует ее благодаря существованию в нашем языковом сознании специального концепта ЖЕЛАНИЕ.

Для осмысления оптативности как категории было крайне важно установить взаимосвязи и взаимозависимости представлений о соотношении языкового и неязыкового в структуре концепта ЖЕЛАНИЕ, с одной стороны, и различных языковых интерпретаций содержания этого концепта, с другой. Показано, что устройство КО обусловлено структурой концепта ЖЕЛАНИЕ; ее грамматические и лексико-синтаксические репрезентации передают содержание субконцептов ЖЕЛАНИЕ ГОВОРЯЩЕГО и ЖЕЛАНИЕ СУБЪЕКТА как двух взаимосвязанных фрагментов языковой картины мира. В КО находит специфическое отражение общая ситуация обусловленности языковых единиц и категорий мыслительными, представляющими отношения объективной действительности.

Проведенное нами исследование не преследовало цель расставить все точки над ¡. Нашей задачей было доказать сам факт существования КО в языке и в ходе исследования показать наличие собственной системы средств языкового выражения, различные стороны ее организации, взаимодействие КО с другими категориями.

В процессе исследования открылись новые, требующие дальнейшей разработки вопросы: проблема статуса желательного наклонения, вопросы о модальности словосочетания и модальных контаминациях в ОП, проблема межкатегориального взаимодействия в системе целеустановок волеизъявления, проблема роли и места ОП в системе средств воздейственности художественного

текста. Эти и многие другие проблемы составляют широкую перспективу исследования категории оптативности в современном русском языке.

Содержание диссертации опубликовано в следующих работах:

1. Категория оптативности в современном русском языке: Монография. М„ 2002.230 с. (14, 5 п.л.)

2. Частица бы в выражении желательности // Русский язык в школе. 2003. № 3. С. 87-90. (0,3 пл.)

3. К формированию понятия «функциональный тип предложения» // Начальная школа. 2003. №6. С.81-83. (0,3 п.л.)

4. Оптативные предложения в современном русском языке: Учебное пособие. Мичуринск, 2003.164 с. (10,1 п.л.)

5. Нерешенные проблемы современной теории оптативности // Семантика языковых единиц: Доклады V междунар. науч. конф. М., 1996. Т. II. С.3-5. (0,4 п.л.)

6. Проблемы грамматического описания категории оптативности в русском языке // Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы. Тезисы междунар. науч. конф. М., 1995. Ч. I. С. 19. (0,1 пл.)

7. Категория оптативности в системе языка И Проблемы современной филологии: Межвуз. сб. науч. тр. Мичуринск, 2000. Вып. 1. С. 72-82. (0, 5 п.л.)

8. Учение об оптативности в отечественной лингвистике // Вопросы лингвистики: Межвуз. сб. науч. тр. М., 1998. Вып. 2. С.71-75. (0, 25 п.л.)

9. К вопросу о языковом статусе оптативности // Проблемы современного синтаксиса: теория и практика: Межвуз. сб. науч. тр. М., 2002. С. 28-31. (0,25 пл.)

Ю.О семантике желательности в современном русском языке // Семантика языковых единиц: Материалы 3-й межвуз. науч.-иссл. конф. МГОПИ. М., 1993. С.6-10. (0,25 пл.)

11.Категория желательного наклонения в тюркских языках // Региональное кавказоведение и тюркология: традиции и современность: Материалы II межвуз. науч. конф. Карачаевск, 2001. С. 18-20. (0,1 пл.)

12.Категория оптативности в антропоцентрическом аспекте // Лексика, грамматика, текст в свете антропологической лингвистики: Тезисы докладов и сообщений междунар. науч. конф.: Уральский гос. ун-т им. A.M. Горького. Екатеринбург, 1995. С.75-76. (0,1 пл.)

13.Психолингвистические параметры изучения категории желательности в современном русском языке // Язык и мышление: Психологический и лингвистический аспект. Материалы Всероссийской науч. конф. (Пенза, 15-19 мая 2001 г.). М.; Пенза, 2001. С.145-146. (0,1 п.л.)

14.Лингвокультурологические параметры желания как концепта русского языкового сознания // Русистика и современность: Лингвокультурология и межкультурная коммуникация: Материалы IV Междунар. конференции 28-29 июня 2001г. СПб., 2001. С.193-194. (0,1 пл.)

15.Концепт «желание» и его репрезентация в современном русском языке II Когнитивная лингвистика: современное состояние и перспективы развития:

Щ

f

Материалы II Международной школы-семинара по когнитивной лингвистике. Тамбов, 2000. С. 118-119. (0,1 п.л.)

16.Интерпретация концепта «желание» в картине мира носителей русского-языка // Язык и национальные образы мира: Материалы междунар. науч. конф. 20-21 марта 2001 г. Майкоп, 2001. С.367-372. (0,5 п.л.)

17.Концепт «желание» в русской языковой картине мира // Филология и культура: Материалы III Международной научной конференции 16-18 мая 2001г. Тамбов, 2001.4.2 . С.135-137. (0,1 п.л.)

18.Современные концепции оптативности: итоги и перспективы // Русистика: Лингвистическая парадигма конца XX века: Материалы науч. конф., поев. 80-летию филол. ф-та РГПУ им. А.И. Герцена и 75-летию проф. С.П. Ильенко (СПб., 17-19 ноября 1998 г.). СПб., 1999. - С.4-6. (0,15 п.л.)

19.К определению термина «оптатив» в словаре лингвистических терминов / Vocabulum et vocabularium: Сб. науч. тр. по лексикографии. Харьков, 1996. Вып. 3. С. 33-34. (0,15 п.л.)

20.0 категориальном статусе оптативности в русском языке // Актуальные проблемы современной педагогической лингвистики. Мичуринск, 2001. Вып.5. С.50-55. (0,3 пл.)

21 .Категория оптативности в функциональном аспекте // Державинские чтения. Филология: Материалы науч. конф. преподавателей и аспирантов. -Тамбов, 1998. С.25-26. (0,1 п.л.)

22.Параметры оптативной ситуации // Проблемы современной филологии: Межвуз. сб. науч. тр. Мичуринск, 2002. Вып. 2. С. 53-58. (0,3 п.л.)

23 .Оптативная ситуация в коммуникативном аспекте // Человек-коммуникация-текст / Под ред. А. А. Чувакина. Барнаул: Изд-во Алтайского унта, 1998. Вып.2. Ч. I. С.9-11. (0, 1 п.л.)

24.0 функциональной дифференциации предложений в русском языке // Славянская культура в современном мире: Материалы II Междунар. семинара. Киев, 1991. С.132-133. (0, 15 п.л.)

25.Проблемы и перспективы изучения предложений оптативной семантики // Тенденции развития грамматического строя русского языка: Межвуз. сб. науч. тр. М., 1994. С.85-90. (0,3 п.л.)

26.0птативные предложения в прозе Евгения Замятина // Творчество Е. Замятина: проблемы изучения и преподавания: Материалы Первых Российских Замятинских чтений. Тамбов, 1992. С.51-53. (0,1п.л.)

27.Текстовые функции оптативных высказываний // Филология и журналистика в контексте культуры. / Материалы Всероссийской науч. конф. Ростов-на-Дону, 1998. Вып.З. С.43-45. (0,1 п.л.)

28,Оптативные предложения в механизме художественного воздействия прозы Евгения Замятина. // Творческое наследие Евгения Замятина: взгляд из сегодня. - Тамбов, 2000. Кн. VII. С.102-109. (0,4 п.л.)

29.0 выражении субъекта в оптативных предложениях //Грамматическое значение предложения и семантика высказывания: Межвуз. сб. науч. тр. МОПИ им Н.К. Крупской. М.,1987. С.16-24. (0,5 п.л.) _____

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ !

БИБЛИОТЕКА ' С. Петербург <

03 W «кт i

ЗО.К вопросу о функциональной специализации частицы «бы» в грамматической системе русского языка И Средства номинации и предикации в русском языке: Межвуз. сб. науч. тр. М., 2001. С.83-86. (0,25 п.л.)

J1.0 парадигматике и синтагматике частицы бы в современном русском языке // Тенденции в системе номинации и предикации русского языка: Межвузовский сборник научных трудов. М., 2002. С. 67-70. (0,25 п.л.)

32.К вопросу о статусе сочетания инфинитив + бы в системе наклонений ИIV Державинские чтения: Филология. Материалы науч. конф. преподавателей и аспирантов, поев. 275-летию Российской Академии наук. Февраль 1999 г. Тамбов, 1999 - С.41. (0,1 п.л.)

33.0 типологии оптативных предложений в современном русском языке // Предложение и слово: парадигматический, коммуникативный, методический аспекты: 2-я Междунар. науч. конф., поев, памяти проф. В. С. Юрченко. Саратов, 2002. (0,2 п.л.)

34.Выражение модальной семантики желательности в структуре инфинитивных предложений // Строение предложения и содержание высказывания: Межвуз. сб. науч. тр. МОПИ им. Н.К. Крупской. М.,1986. С.28-35. (0,45 п.л.)

35Ластица «бы» в безличных и безглагольных оптативных предложениях // Актуальные проблемы современной педагогической лингвистики: Межвуз. сб. науч. тр. Мичуринск, 2000. Вып. 3. С. 34-37. (0,3 п.л.)

Зб.Особенности функционирования частиц в оптативных высказываниях // Слово в системных отношениях на разных уровнях языка (функциональный аспект): Тезисы докладов Всероссийской научной лингвистической конференции. Уральский пединститут. Екатеринбург, 1993. С.5-6. (0,1 п.л.)

37.0птативные глаголы и модальная семантика желательности // Лексическая, словообразовательная и синтаксическая семантика: Межвуз. сб. науч. тр. МОПИ им. Н. К. Крупской. М..1990. С.121-128. (0,4 п.л.)

Зв.Оптативная лексика в современных словарях // Вестник Харьковского политехнического университета. 1994. Вып. I. С. 80-85. (0,3 п.л.)

39,Оптативная лексика в «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля // В. И. Даль и русская региональная лексикология и лексикография: М-лы Всероссийской науч. конф., поев. 200-летию со дня рождения В. И. Даля. Ярославль , 2001. С. 26-29. (0,2 пл.)

40.0птативная лексика в поэтическом словаре Е.А. Боратынского // Звезды пушкинской плеяды: Межвуз. сб. науч. тр. Мичуринск, 1996. С. 106-116. (0,5 п.л.)

41.Словосочетание и модальность // Социолингвистика. Лексикология. Грамматика: Межвуз. сб. науч. тр. ПГПИИЯ. Пятигорск, 1993. С.9-15. (0,4 п.л.)

42.Синтаксические дериваты оптативной семантики в русском простом предложении // Словообразование и номинативная деривация в славянских языках: Материалы IV респ. научн. конф. Гродно, 1992.4.1. С. 18-20. (0,1 п.л.)

43..Языковая и речевая семантика оптативных глаголов // Семантика языковых единиц: Доклады VI Междунар. конф. М., 1998. С. 55-58. (0,4 п.л.)

44.0писательный глаголыю-именной оборот в системе выражения желательности // Актуальные проблемы современной педагогической лингвистики: 4 Межвуз. сб. науч. тр. Мичуринск, 2000. Вып. III. С.21-29. (0,4 п.л.)

I 45.0птатиьная семантика в бытийных высказываниях // Семантическая

> структура слова и высказывания: Межвуз. сб. науч. тр. М., 1995. С.135-139. (0,4

, п-л->

Дб.Контаминации модальных значений в предложениях с семантикой желательности // Грамматическая структура предложения и семантика высказывания: Межвуз. сб. науч. тр. М., 2000. С.79-84. (0,25 пл.)

47.Семантика оптативного волеизъявления в современном русском языке И Семантика языковых единиц: Доклады IV межвуз. науч. конф. М., 1994. Ч. III. С.47-50. (0,25 пл.)

48.Высказывания с семантикой волеизъявления в системе средств речевого воздействия художественного текста // Художественный текст как акт речевого воздействия: М-лы Всероссийской науч. конф. Ростов-на Дону, 1996. Вып.2. С. 26-28. (0,1 пл.)

49.Выразительные возможности высказываний с семантикой волеизъявления в художественном тексте // Проблемы экспрессивной стилистики: Сборник науч. тр. Ростов-на-Дону, 1996. Вып.З. С.49-54. (0,4 пл.)

50.Ситуация пожелания-заклинания в русской языковой картине мира // Фразеология и миропонимание народа: Материалы междунар. науч. конф.: Тула, 2002. Ч. 2. Фразеология и межкультурная коммуникация. ¿.170-175.(0,3 пл.)

51.Текстовые особенности категории волеизъявления (на материале произведений Е. Замятина) // Язык и культура: IV междунар. науч. конф. Материалы. Киев, 1996.4.3. С. 168-170. (0,15 п.л.)

52.0птативность как текстовая категория // Лингвистические чтения. СПб., 1996. С.88-90. (0,1 п.л.)

53.Семантика волеизъявления: перспективы изучения в высшей школе // Актуальные проблемы преподавания русского языка в вузе / Тезисы докладов республиканской науч. конф. Кишинев, 1992. С.91-93. (0,15 п.л.)

54.Модальные функции высказываний с семантикой волеизъявления / Семантика лексических и грамматических единиц / Межвуз. сб. науч. тр. М., 1995. С.107-113. (0,3 пл.)

55.Прагматический аспект ситуации волеизъявления // Слово 1: Сб. науч. работ, поев. 20-летию Тамбовской лингвистической школы. Тамбов, 1996. С. 159-166. (0,4 пл.)

Заказ №10214 Объем 2 п.л. Тираж 100 экз. Отпечатано в типографии МГАУ г. Мичуринск, ул. Интернациональная, 101

,10133

i

i

i

i

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Алтабаева, Елена Владимировна

ПРЕДИСЛОВИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. Объект и предмет исследования.

2. Методология исследования.

3. Понятийный аппарат исследования.

4. Из истории изучения оптативности.

ГЛАВА I. КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВАНИЯ КАТЕГОРИИ f* ОПТАТИВНОСТИ

Вводные замечания и задачи главы.

1.1. Философские основания концепта ЖЕЛАНИЕ.

1.2. Логический аспект концепта ЖЕЛАНИЕ.

1.3.Психолингвистические основания и параметры концепта ЖЕЛАНИЕ.

1.4. Лингвокультурологические параметры ЖЕЛАНИЯ как концепта русского языкового сознания.

1.5.Когнитивные основания концепта ЖЕЛАНИЕ.

Выводы по главе.

ГЛАВА 2. АСПЕКТЫ ТЕОРИИ ОПТАТИВНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Вводные замечания и задачи главы.

2.1. Концепции оптативности в грамматической науке.

2.2. Вопрос о категориальном статусе оптативности.

2.3. Системный и динамический аспекты организации категории оптативности.

2.4. Оптативная ситуация: ее параметры и компоненты.

2.5. Вопрос о функциональной квалификации оптативных предложений.

2.6. Выражение субъекта в оптативных предложениях.

Выводы по главе.

ГЛАВА 3. ГРАММАТИЧЕСКОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ КАТЕГОРИАЛЬНОЙ СЕМАНТИКИ ОПТАТИВНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Вводные замечания и задачи главы.

3.1. О статусе и функциях частицы «бы» в грамматической системе языка и в структуре категории оптативности.

3.2. Грамматическая оптативность в инфинитивных предложениях.

3.3. Участие форм сослагательного наклонения в выражении оптативной модальности.

3.4. Частица «бы» в безличных и в безглагольных оптативных предложениях.

3.5. Семантические модификации оптативных предложений (роль оптативных частиц в категоризации желательности).

Выводы по главе.

ГЛАВА 4. ЛЕКСИКО-СИНТАКСИЧЕСКОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ КАТЕГОРИАЛЬНОЙ СЕМАНТИКИ ОПТАТИВНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Вводные замечания и задачи главы.

4.1. Предикатная оптативность в структуре КО.

4.1.1. О специфике субкатегориального значения предикатной оптативности.

4.1.2. Компоненты семантической структуры предложений с ф предикатной оптативностью.

4.2. Синтагматические и парадигматические свойства модус-^ ногою компонента предложений с предикатной оптативностью.

4.2.1. Синтагматические свойства модусного компонента.

4.2.2. Парадигматические свойства модусного компонента.

4.3 Языковое и речевое в семантике оптативных глаголов.

4.4. Безличные предложения с оптативными глаголами.

4.5. Описательные предикаты в системе средств лексико-синтаксической оптативности.

4.6. Контаминация модальных значений в оптативных предложениях.

Выводы по главе.

ГЛАВА 5. УЧАСТИЕ ИМПЕРАТИВНЫХ ФОРМ В ВЫРАЖЕНИИ ОПТАТИВНОЙ СЕМАНТИКИ

Вводные замечания и задачи главы.

5.1. Оптативность в контексте категории волеизъявления.

5.2. Употребление форм повелительного наклонения в оптативной функции.

5.3. Высказывания с семантикой пожелания-заклинания.

5.4. Ситуация волеизъявления в прагматическом аспекте.

Выводы по главе.

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Алтабаева, Елена Владимировна

Мир человеческих желаний столь же древен, как и само человечество. Многогранный и безграничный, он предстает перед учеными разных областей знания загадочным, не до конца познанным явлением, исключительность которого, на наш взгляд, в том, что желания играют очень важную роль в формировании внутреннего мира личности и во многом определяют поведение человека в социуме. Проблематика нашего исследования заключается в обращении к зафиксированному в языке отражению феномена желания, а именно - к языковой категории оптативиости, предназначение которой состоит в реализации семантики желательности.

Несмотря на то, что проблема представления желательной семантики в русском языке получила освещение в целом ряде работ самых авторитетных ученых: А.А. Потебни, А. М. Пешковского, А. А. Шахматова, В.В. Виноградова, К.А. Тимофеева, Д.Н. Шмелева, Р. Мразека, Я. Светли-ка, И.П. Распопова, Н.Ю. Шведовой, В.А. Белошапковой, Е.М. Вольф, Г.А. Золотовой, П.А. Леканта, А. Вежбицкой, А.В. Бондарко, JI.M. Васильева, Е. Беличовой, Н.Д. Арутюновой, Ю.Д. Апресяна, И.Б. Шатуновского и других, - многие вопросы по-прежнему остаются нерешенными. Это обстоятельство, на наш взгляд, препятствует созданию целостной, системной и непротиворечивой концепции оптативности как одной из фундаментальных категорий русского языка.

В настоящей работе объектом исследования является участок языковой действительности, представляющий собой совокупность явлений языка, объединенных категориальной семантикой желательности.

Предмет исследования - концептуальные основания, системная организация, структурно-семантические и функциональные параметры категории оптативности, единицы которой эксплицируют в языке и речевой деятельности элементарный смысл ЖЕЛАНИЕ как особое свойство языковой личности говорящего и как компонент национальной картины мира.

Языковые единицы, репрезентирующие желательную семантику на разных уровнях языка, определенным образом организованы и представляют собой самостоятельную категорию - категорию оптативности (далее - КО). Необходимость исследования природы, структуры, границ КО, места в системе с позиций современной лингвистической научной мысли вызвана не только актуальностью системного описания этой категории, но и ее значимостью как особого, специфического явления действительности языка, заслуживающего самого пристального внимания ученых.

Актуальность исследования обосновывают следующие аргументы.

1) Важность для современного языкознания, выдвинувшего «человеческий фактор» в языке на первый план лингвистических изысканий, разработки проблемы оптативности как одной из центральных антропо-ориентированных категорий языка. Исследования, проводимые в течение последних десятилетий, продемонстрировали непреходящий интерес ученых к проблеме оптативности (Р. Мразек, Я. Светлик, М. Грепль, В.А. Бе-лошапкова, Г.А. Золотова, Н.Ю. Шведова, Е.И. Беляева, Т.И. Распопова, А.В. Кокова, Е.Е. Корди, В.В. Белоусова, Л.Ф. Бердник, Р.А. Буралова и др.). Необходимость представления целостной концепции соответствующего фрагмента языковой картины мира является объективно обусловленной состоянием современной лингвистической науки.

2) Значимость осознания современной языковой личностью своего ментального пространства, в котором картина человеческих желаний занимает одну из ведущих позиций, определяя отношения говорящего и социума. Мнение говорящего как результат взаимодействия его интеллектуальной и эмоциональной сфер оказывается решающим при выборе предмета желаемого и способа репрезентации желаемого события.

3) Неразработанность вопроса о концептуальных основаниях категории, посредством которой индивидуум формирует и выражает собственные желания в самом широком их понимании, в аспекте взаимодействия когнитивной и грамматической наук.

4) Необходимость представления системного и непротиворечивого описания структурной организации КО, ее параметров и системы средств, реализующих оптативную функцию в семантическом пространстве данной категории.

5) Неоднозначность интерпретации в научной литературе лингвистических понятий желание, желательность, оптатив, оптативный, оп-тативность, обусловленная сложностью природы категориальной семантики оптативности.

6) Перспективность комплексного, многоаспектного подхода к исследуемой проблематике, заключающегося в интегрировании языковых и неязыковых областей знания: системного синтаксиса, коммуникативного синтаксиса, функциональной морфологии, семантики, прагм алингвистики, с одной стороны, и философского, логического, психологического, лин-гвокультурологического, когнитивного аспектов, с другой стороны.

Целью исследования является разработка целостной концепции категории оптативности, специфичность репрезентации которой отражает закономерности и особенности национального языкового сознания и существенные черты фрагмента языковой картины мира, обозначаемого нами как концепт ЖЕЛАНИЕ.

Поставленная цель предполагает решение следующих основных задач исследования.

1. Выявить и проанализировать концептуальные основания КО; представить целостную характеристику ментального концепта ЖЕЛАНИЕ в единстве собственно лингвистического, философского, логического, психолингвистического, лингвокультурологического и когнитивного аспектов его рассмотрения.

2. Выделить когнитивный компонент данной категории, актуальный для определения ее понятийной основы, показать взаимосвязь с ментальными процессами личности, обозначить место и роль КО в языковой картине мира.

3. Исследовать теоретические основы и концепции оптативности в свете классических и новых научных направлений языкознания.

4. Установить и обосновать языковой статус КО как функционально-семантической категории, синтезирующей универсально-понятийное содержание желательности и конкретно-языковые способы его представления.

5. Рассмотреть особенности системного устройства КО, обеспечивающие функционирование ее единиц в языке и речи; показать специфику КО с учетом многоаспектной организации категории модальности.

6. Определить и охарактеризовать параметры и основные элементы оптативной ситуации, обусловливающие характер ее реализации в языке и в речи.

7. Осветить вопросы о функциональном статусе русских оптативных предложений и о способах представления в них субъекта.

8. Представить анализ ядерных и периферийных репрезентаций оптативной семантики в языке как основных элементов структурной организации КО.

9. Обосновать существование в системе КО грамматических форм и конструкций с прототипическим значением оптативности и интерпретационным компонентом представления исследуемой семантики.

10.Показать особенности функционирования оптативных частиц, выражающих субъективно-модальные значения и корректирующих семантическое пространство оптативных предложений.

11. Произвести подробное описание корпуса лексико-синтаксических средств желательной семантики, формирующих периферию поля оптатив-ности.

12. Очертить зону межкатегориального взаимодействия полей опта-тивности и императивности, рассмотрев вопрос о передаче желательной семантики посредством императивных форм.

Основная гипотеза исследования. Оптативность как свойство высказывания или его предиката, опирающееся на понятийную категорию желательности, находит свое отражение в совокупности разноуровневых языковых средств, идентификация, систематизация и описание которых делают возможным определение этого явления как самостоятельной функционально-семантической категории с собственной системной организацией и специфическими способами и средствами языкового репрезентации, объединяющим началом которых выступает концепт русского языкового сознания ЖЕЛАНИЕ.

Основные положения исследования, выносимые на защиту.

1. Категория оптативности - самостоятельная языковая категория, отражающая и реализующая в различных модальных аспектах понятийное содержание желательности.

2. КО представляет собой систему организованных по ядерно-периферийному принципу разноуровневых (морфологических, синтаксических, лексических, словообразовательных, просодических) языковых средств представления желательной семантики.

3. Современный подход к изучению оптативности предполагает интегрированное, комплексное рассмотрение проблемы в единстве функциональной, антропоцентрической и когнитивной парадигм научного исследования.

4. КО - универсальная категория интерпретирующего характера, в которой синтезируется комплекс коммуникативных интенций говорящего, с одной стороны, и система средств - репрезентантов желательной семантики, с другой.

5. Понятийно-когнитивную основу КО составляет ментальный концепт ЖЕЛАНИЕ, являющийся фундаментальным для языкового сознания; многоплановость представления этого концепта в сознании носителей языка детерминирует его многоаспектную репрезентацию в языке и речи.

6. Репрезентативную основу КО составляют как специализированные (грамматические), так и неспециализированные (лексико-синтаксические, словообразовательные и др.) средства выражения желательной семантики.

7. Взятые в совокупности, средства выражения желательной семантики представляют собой полевую структуру, что соответствует пониманию КО как многоаспектной функционально-семантической категории.

8. Для функционирования единиц КО в языке релевантными являются следующие параметры: авторизация, адресация, потенциальность желания (осуществимость/неосуществимость), оценочность, степень необходимости реализации желания, степень интенсивности желания (градуиро-ванность).

9. Коммуникативная направленность оптативных предложений, в силу их полифункциональности, интерпретируется неоднозначно; поэтому нами предлагается в качестве одного из возможных решений выделение их как особого подтипа в составе каждого из коммуникативных типов высказывания.

10. Оптатив рассматривается как родовое понятие для всей совокупности средств языкового выражения семантики желательности с включением в его парадигму форм предложений, допускающих любые персональные значения.

11. Категориальная семантика оптативности получает грамматическую и/или лексико-синтаксическую интерпретацию в системе языка в пределах конкретного высказывания.

12.Ядерно-периферийный способ организации КО предполагает выделение частицы бы (как в составе желательного наклонения, так и вне его) в качестве прототипического показателя семантики желательности. Частица бы в сочетании с независимым инфинитивом образует особую аналитическую форму желательного наклонения, предназначенную для выражения грамматической оптативности и свидетельствующую о динамизме грамматической системы языка.

13.Грамматически представленная оптативность корректируется оптативными частицами, которые актуализируют разного рода квалификационные отношения внутри ситуации и вне ее, вносят в семантическое пространство высказывания различные субъективно-модальные значения.

14. Лексическое и лексико-синтаксическое представление оптативности связано, прежде всего, с модальными глаголами соответствующей семантики и их синтаксическими дериватами, образующими оптативные глагольно-именные обороты и описательные предикаты.

15. Оптативность может быть представлена императивными формами, в том числе в побудительно-оптативных высказываниях и пожеланиях-заклинаниях, которые являются результатом межкатегориального (межконцептуального) взаимодействия и составляют переходную зону между полями оптативности и императивности.

Научная новизна исследования заключается в том, что:

- предпринято целостное, системное, многоаспектное описание одного из участков языковой системы - категории оптативности, ранее подвергавшегося лишь фрагментарному анализу;

- доказано, что КО - самостоятельная языковая категория, располагающая в русском языке собственной системой средств представления;

- впервые выделены и проанализированы такие аспекты изучения КО, как философский, логический, психолингвистический, лингвокульту-рологический и когнитивный;

- осуществлен новый, когнитивный подход к проблеме: выявлена понятийная основа исследуемой категории - концепт ЖЕЛАНИЕ;

- в структуре КО выявлены прототипические формы и конструкции, соотносимые с интерпретационным компонентом данной категории; в целях более точного и полного описания основных свойств и особенностей КО уточнена содержательная сторона терминов оптативпость, оптатив, оптативный.

- на основе системы парадигматических и синтагматических отношений, установленных в структуре КО, разработана и представлена типология оптативных предложений в современном русском языке;

- КО исследуется в соотношении с категориями оценки, градации, адресации, персональности, гипотетичности, императивности, волеизъявления;

- КО рассматривается в свете нового научно-лингвистического направления, что позволяет выяснить, как происходит категоризация желания в мышлении и языке, то есть дать обоснование для отнесения тех или иных явлений к сфере данной категории.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что ее результаты являются вкладом в разработку важной проблемы фундаментального языкознания - проблемы категоризации семантического пространства языка, и состоит в осмыслении КО как одной из центральных антропоори-ентированных категорий языковой действительности. Основные теоретические положения и выводы исследования позволяют не только наметить перспективы разработки теории оптативности в русле комплексного подхода, но и скорректировать представление о возможностях структурно-семантического метода в связи с актуализацией его функциональной стороны, позволяющей реализовать принцип единства означаемого и озна-^ чающего языковых единиц в составе исследуемой категории.

Практическая значимость диссертации заключается в подробной характеристике средств оптативности, в возможности применения разработанной в процессе исследования методики в качестве основы для дальнейшего анализа различных аспектов КО и других фундаментальных языковых категорий.

Рекомендации к внедрению: результаты и материалы исследования (теоретические положения работы, предложенный в ней подход, методика ♦ анализа, иллюстративная база, выводы) могут быть использованы при разработке и чтении базовых и специальных курсов по морфологии и синтаксису современного русского языка, лексической семантике, стилистике, общему языкознанию, лингвистическому анализу художественного текста, методике преподавания русского языка, в практике преподавания русского языка как иностранного. Отдельные положения работы могут найти при* менение в школьном курсе грамматики, в том числе и при углубленном изучении русского языка в гуманитарных гимназиях, лицеях, колледжах.

Материалом исследования послужили фрагменты текстов из произведений отечественной классической и современной художественной литературы (прозы, поэзии, драматургии), публицистики, периодической печати, извлеченные путем сплошной выборки в количестве более 16 тысяч примеров.

Методы исследования. Анализ материала в соответствии с избранным объектом, целью и задачами работы проводится при помощи различных методов, ведущим среди которых является описательный метод исследования. Используются также такие методы анализа, как таксономический, индуктивный и дедуктивный методы, элементы трансформацион-0 ного и компонентного анализа языковых единиц, а также метод лингвистического эксперимента.

Реализованный в работе интегрированный, комплексный подход к объекту исследования базируется на структурно-семантическом методе, позволяющем осуществлять анализ языкового материала на основе диалектического единства формы и содержания, структуры и семантики в целях выявления функциональных особенностей анализируемого явления.

Структура диссертации обусловлена целью, задачами и проблематикой исследования. Работа включает Предисловие, Введение, 5 глав, каждая из которых предваряется вводными замечаниями с формулировкой поставленных задач и завершается краткими выводами, Заключение, Список источников языкового материала, Библиографический список, Список условных сокращений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Категория оптативности в современном русском языке"

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ

В данной части исследования были затронуты некоторые аспекты межкатегориального взаимодействия категорий оптативности и императивности. Актуальность этого вопроса обусловливается тем, что формы императива могут быть использованы для передачи оптативного значения. Особенности этого процесса, области его проявления и степень регулярности стали предметом нашего расмотрения.

В результате проведенного исследования был изучен вопрос о характере соотношения императивности и оптативности в системе макрокатегории волеизъявления, рассмотрены условия выполнения формами повелительного наклонения оптативной функции, проанализирована специфика высказываний с семантикой пожелания-заклинания, обозначен прагматический аспект оптативной ситуации как разновидности типовой ситуации волеизъявления. Все то позволило очертить переходную зону, объединяющую КО с полем императивности.

Так, установлены дифференциальные признаки ситуации оптативного волеизъявления по отношению к императивному волеизъявлению, заключающиеся в апеллятивности/неапеллятивности волеизъявления. При отвлеченности побуждения императивные формы могут приобретать оптативную семантику, нейтрализуемую или актуализируемую в конкретном высказывании. Выявлен ряд моделей переходной зоны КО в качестве разновидностей побудительно-оптативных предложений.

Отдельному рассмотрению подверглись высказывания с семантикой пожелания-заклинания, представляющие своего рода формулы, характерные для национально-культурного контекста русского народа. В этих формулах, идиоматичных по своей сути, находит свое яркое проявление такая лингвистическая закономерность, как асимметрия формы и содержания, возникающая за счет нового, не характерного для данной формы значения и закрепленная многовековыми традициями употребления. В ходе анализа выявлены основные модели этих фразеологизированных предложений.

На материале высказываний с оптативной и императивной семантикой представлены прагматические характеристики ситуации волеизъявления. Показано, что в условиях речевого акта элементы желания и побуждения тесно взаимосвязаны и переплетены. Это является отражением авторской позиции говорящего, в которой сочетаются различные смыслы.

Таким образом, переходная зона КО соприкасается с территорией другой категории - категории императивности и является результатом языкового и речевого взаимодействия единиц этих категорий.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На современном этапе языковая личность оказывается «тем стержневым, определяющим понятием, вокруг которого разворачивается обсуждение наиболее интересных сегодня . проблем общего и русского языкознания» (Караулов, 1989, 3).

Избранная нами тема исследования находится на пересечении таких глобальных проблем лингвистики, как создание адекватной модели картины мира, категоризация семантического пространства языка, антропоори-ентированность языковых единиц и категорий и других. Обращение к этим проблемам в связи с изучением категории оптативности в современном русском языке продиктовано необходимостью комплексного, многоаспектного рассмотрения нашего объекта.

Прежде всего, ставилась задача выяснения концептуальных оснований категории оптативности, для чего в качестве предмета рассмотрения была избрана специальная категориальная структура, обеспечивающая хранение и использование знаний о действительности, отвечающие за возникновение и формирование разнообразных желаний личности. Такой структурой является ментальный концепт ЖЕЛАНИЕ. В силу малой разработанности вопроса в современной лингвистической науке и исключительной сложности данного концепта предпринято его многоаспектное рассмотрение как явления философского, логического, психологического, культурологического, что позволило, в свою очередь, представить и обосновать когнитивные параметры концепта ЖЕЛАНИЕ.

Принятое нами «деление» концепта на философскую, логическую, психологическую, культурологическую составляющие, несомненно, носит весьма условный характер, так как в структуре концепта эти стороны слиты нераздельно и не существуют одна вне какой-либо другой. Их нельзя считать ни слоями, ни уровнями концепта; скорее можно выделять соответствующие ракурсы, аспекты рассмотрения исследуемого объекта, которые взаимопересекаются и взаимодополняются. Но, как показало исследование, именно выделенные нами аспекты, синтезируясь в структуре концепта ЖЕЛАНИЕ, обеспечивают возможность его целостного осмысления.

Исследование показало, что теория оптативности имеет несомненные философские основания, прежде всего в аксиологии, эпистемологии и феноменологии. Анализ философских концепций позволяет осмыслить природу желания как синтетическую: в концептуальном понятии желания синтезированы элементы эмоционального состояния психики и элементы позитивной оценочности, объединенные наличием потребности как мотива к действию. Концепт ЖЕЛАНИЕ следует рассматривать в контексте фигурирующих в классической философии категорий оценочности, интен-циональности, эмоциональности.

Несомненна тесная связь между философским и логическим осмыслением природы желания. Она заключается в «двойной обращенности» желания - в сложном взаимодействии внутреннего мира личности и внешнего, предметно-событийного мира. В результате такого взаимодействия создается альтернатива объективной действительности, представленная в виде возможных миров как абстракций возможных состояний реального мира (С.А. Крипке).

Рассмотрение логического аспекта концепта ЖЕЛАНИЕ показало, что в желании объединены значения ирреальности и оценочности, но однозначной квалификации в модальной логике по типу суждения предложения с семантикой желания не поддаются в силу принципиального своеобразия исследуемого концепта и одноименной модальной семантики.

Логические основания данного концепта обнаруживаются скорее в логике предикатов, нежели в логике высказываний - в системе интенсиональных предикатов. Ситуациям, в которых используются интенсиональные предикаты желания, присущи следующие признаки: ирреальность как желание того, чем не обладает субъект и как невозможность желания того, чем обладает субъект; оценочность (с возможностью отрицания в коммуникативном фокусе, совпадающем с оценочным компонентом); контролируемость или неконтролируемость желания.

В ходе анализа психолингвистических оснований желания мы пришли к выводу, что мир желаний индивидуума есть один из возможных миров, отраженный в его сознании как наиболее значимый в ценностном плане. Основу его составляет виртуальный нерасчлененный концепт, не имеющий реального референта во внешнем мире. Желания индивидуума выступают в качестве одного из важнейших мотивов деятельности человека в обществе и как проявление его субъективного эмоционально-волевого состояния. Такого рода проявление может быть определено как оптативная ситуация, особым типом которой выступает ментальная ситуация желательности осуществления языковой коммуникации (коммуникативная желательность). Этот тип связан с механизмом порождения речи и представляет собой исходную, отправную точку ментального концепта ЖЕЛАНИЕ, который в данном виде представляет собой условие обеспечения коммуникации как таковой.

В системе универсальных мыслительных представлений личности концепт ЖЕЛАНИЕ, как показало исследование, занимает совершенно особое место. Он представляет собой фундаментальную единицу национального менталитета, имеющую содержательные константные признаки синтетичности, динамичности, интерпретациоииости, предполагающие разнообразную вербальную репрезентацию данного концепта.

Лингвокультурологический анализ концепта ЖЕЛАНИЕ позволил выявить параметры культурно-исторического плана, которые определяются местом его в так называемой наивной картине мира. В сознании носителей русского языка концепт ЖЕЛАНИЕ осмысливается и как интенция, и как состояние; в последнем случае он представлен безотносительно к осуществлению/неосуществлению желаемого. Проведенный анализ позволяет говорить о присутствии в национальной картине мира как фантастического или метафорического желания, выражающего идеальную, недосягаемую сущность, так и реалистического желания, в котором содержится оттенок намерения. Наивная картина желаний формируется на основе взаимодействия духовного мира личности с культурно-историческими условиями жизни общества и отображается средствами языковой категории оптативности.

Объективация языковых и неязыковых знаний предусматривает типовые формы и способы их репрезентации, выявляемые и используемые в процессе категоризации. Феномен желаний обеспечивает формирование и функционирование соответствующей когнитивной структуры, в свою очередь, входящей, наряду с другими, в фундаментальный механизм, обеспечивающий взаимодействие человека с внешним миром.

При исследовании желания как одного из релевантных для данного механизма концептов возникает проблема установления и прототипиче-ских форм выражения данного концепта, что обусловливает направление и ход нашего анализа. Проекция желаний в языковую систему осуществляется говорящим субъектом, которым чаще всего сам выступает субъектом желания. Он использует различные способы экспликации концепта в своей речевой деятельности, выражая отношение к тем или иным явлениям и предметам действительности в плане их желательности для себя, но какие-то из этих способов связаны с прототипическими формами.

Таким образом, именно говорящий как концептоноситель расшифровывает концепт и переводит его в сферу отношений «означаемое - означающее». Безусловно, в содержании концепта синтезируется информация разных типов, поэтому оказываются возможными и самые разнообразные семантические интерпретации ситуации желания с соответствующим спектром их языковой репрезентации.

КО объединяет в себе систему способов репрезентации концепта ЖЕЛАНИЕ, основанную на соотношении субконцептов ЖЕЛАНИЕ ГОВОРЯЩЕГО - ЖЕЛАНИЕ СУБЪЕКТА, которые, будучи рассмотренными с позиций антропоцентричности как два взаимосвязанных фрагмента картины мира, позволяют представить и осмыслить сущность и специфику соответствующей категории.

Проведенные нами наблюдения позволили установить, что концептуальную основу категории оптативности составляет авторское соотнесение модели внешнего мира с образом этого мира в сознании индивидуума на материале позитивно оцениваемого и предпочитаемого субъектом фрагмента действительности, избранного им в качестве той потенциальной ситуации, в наступлении которой он заинтересован, и отражение этой модели в особым образом структурированной системе языковых единиц, организованных в виде категории.

Проанализировав современные концепции оптативности, проблему категориального статуса оптативности, вопрос о месте оптативности в системе языка, системную организацию этой категории и ее аспектов, установив параметры и выявив компоненты ОС, изучив вопросы о функциональном статусе ОП и реализации в них предикативных категорий, мы пришли к выводам о том, что оптативность, трактуемая как одно из модальных значений, получает неоднозначную интерпретацию своего содержания в силу различного понимания сущности модальности, во-первых, и сложностью самой КО и соответствующего концепта, во-вторых. Различия в интерпретации оптативной модальности обусловлены разноплановостью модальных отношений в целом и включением оптативного значения в разно-аспектные модальные характеристики (например, в категорию потенциальности (ирреальности), с одной стороны, и в категорию коммуникативной установки, с другой стороны).

Наш подход к оптативности обусловлен широким пониманием сущности оптатива как родового понятия для всей совокупности средств языкового выражения модального значения желательности и предусматривает включение в его парадигму форм как с грамматической, так и с лексико-синтаксической семантикой оптативности.

Оптативность располагает всеми необходимыми признаками для того, чтобы быть признанной самостоятельной языковой категорией, организованной по типу функционально-семантической категории. Грамматическим ядром ее выступает оптатив. Основная трудность интерпретации оптатива заключается в его двусторонней связи (по форме - с сослагательным наклонением, по значению - с повелительным наклонением), вытекающей из двойственной природы оптатива и отражающей такую закономерность языка, как асимметрию формы и содержания.

КО представляет собой группировку разноуровневых языковых средств, служащих для выражения оптативных интенций говорящего, организованную по полевому принципу. Важно различать универсально-понятийный и конкретно-языковой аспекты поля оптативности; если первый заключает в себе в высшей степени абстрактное мыслительное содержание (желательность), то второй представлен языковым содержанием -единством категориального смысла желательности и совокупности средств его представления в языке.

Категориальным основанием для оптативности выступает категориальный смысл желательности, который не только так или иначе представлен в речи, но и является принадлежностью строя языка, формируя комплекс грамматических единиц, классов и категорий; исходя из особенностей соотношения категориальной семантики оптативности и средств ее представления в языке можно говорить о полевом (ядерно-периферийном) принципе организации языковых показателей оптативности, обусловленном многоаспектным характером данной категории.

Система разновидностей (аспектов) оптативности определяется устройством концепта ЖЕЛАНИЕ, объединяющего в себе субконцепты ЖЕЛАНИЕ ГОВОРЯЩЕГО и ЖЕЛАНИЕ СУБЪЕКТА. На этом основании в структуре КО выделяем предикативную желательность и предикатную желательность, различие которых обусловлено спецификой выражаемого значения и специализацией средств выражения.

Релевантными для ОС считаем следующие компоненты: автор высказывания - говорящий субъект; адресат высказывания - воспринимающий (слушающий) субъект; субъект выражаемого в ОС желания - субъектный компонент пропозиции; модальный модификатор — модусный компонент пропозиции; предмет желания, желаемое действие/состояние -диктальный компонент пропозиции; объект желания - объектный компонент пропозиции; интенсификатор желания - градуальный компонент пропозиции. Реализация семантического диапазона ОС обеспечивается следующими параметрами, задаваемыми говорящим: авторизованность желания, адресованность желания, бенефактивность желания, потенциальность (осуществимость/неосуществимость) желания, степень необходимости исполнения желания, степень интенсивности (градуированность) желания.

При решении вопроса о коммуникативном статусе ОП предлагается учитывать их функциональную многоликость, интерпретируемую говорящим, в зависимости от задач коммуникации, в виде повествовательно-оптативных, вопросительно-оптативных и побудительно-оптативных высказываний. Принятое нами широкое понимание ОП означает, что в них могут быть реализованы любые персональные значения; эти предложения располагают собственной полной личной парадигмой и выражают в зависимости от средств выражения персональности собственно желание, желание-побуждение (пожелание), желание-целесообразность. Для ОП релевантно разграничение желания говорящего (оптатива) и желания субъекта (дезидератива) на основе имплицитного и эксплицитного представления внутрисинтаксических модальных отношений как одного из проявлений субъективного элемента в объективной модальности. Реализуя предикативные значения, ОП обладают сложной иерархией рангов субъекта (поли-субъектностью); в зависимости от характера персональных значений ОП, в них устанавливаются значения собственно желания, желания-каузации, желания-констатации.

Специализированные и неспециализированные средства представления оптативности совмещают функционально-семантические категориальные значения волеизъявления, адресованности, оценочности, персонально-сти, потенциальности с коммуникативно-прагматическими значениями, реализующимися в ОС.

Средства представления предикативной желательности находятся в динамическом взаимодействии, заключающемся в конкуренции формы сослагательного наклонения и сочетания независимого инфинитива с частицей бы при выборе говорящим одного из этих средств на роль ядерного.

В качестве наиболее активного, прототипического показателя оптативности мы выделяем такой элемент грамматической системы языка, как «часть речи бы» (П. А. Лекант), так как исследование показало, что в структуре концепта ЖЕЛАНИЕ бы воспринимается в качестве ядерного носителя оптативной информации. Именно с частицей бы взаимодействуют формы и конструкции, репрезентирующие желательность в языке. Таким образом, концептообразующий, категориальный статус частицы бы применительно к категории оптативности практически не может вызывать сомнений.

В ОП бы является средством, конституирующим общекатегориальную семантику оптативности, и в сочетании с независимым инфинитивом -ядерным ее показателем. Широкий спектр функционально-синтаксических возможностей бы обусловливается ее синтагматикой и парадигматикой.

В результате исследования установлена типология ОП. Нами выделен ряд структурных типов ОП, соответствующих следующим моделям, и их модификаций. Структурные типы ОП: глагольно-оптативный, инфини-тивно-оптативный, безглагольно-оптативный - составляют основу коммуникативной парадигмы ОП с грамматически выраженной оптативностью. Модификации, связанные с корректировкой коммуникативного задания, дополняют коммуникативную парадигму ОП. Нами выделено два их вида: модальные модификации ОП, видоизменяющие оптативную семантику в смысле наращения новых модальных планов и семантические модификации ОП - предложения с оптативными частицами, служащими средством семантической интерпретации категориальной семантики желательности.

В ИОП выделяются разнотипные модальные значения, дифференциации этих модальных значений способствует анализ персональных значений в ИОП, опирающийся на полисубъектную структуру инфинитивных предложений с модальностью желательности.

Особая модальная нагрузка (разноаспектная неодноплановость) ин-финитивно-оптативных предложений связана со спецификой независимого инфинитива с частицей бы, имплицирующего свое модусное содержание и с тем, что морфологическое выражение оптативной модальности (желательное наклонение) дополняется интонационно-синтаксическим выражением, которым, при поддержке лексико-грамматических средств и контекста, представлены другие модальные аспекты.

В глагольно-оптативных предложениях желательность, передаваемую формой сослагательного наклонения, можно трактовать либо как одно из вариантных значений категориальной семантики гипотетичности, либо как случай переносного употребления сослагательного наклонения. В связи с этим возникает объективная необходимость выделения инфинитива в сочетании с бы в особую разновидность формы наклонения. Однако целесообразнее считать это аналитическое образование не разновидностью формы сослагательного наклонения, а формой самостоятельного наклонения — желательного, существующего в русском языке для выражения инвариантной грамматической семантики оптативности.

В безглагольно- и безлично-оптативных предложениях частица бы обладает существенной функциональной самостоятельностью; как в составе желательного или сослагательного наклонений, так и вне их, выступает в качестве основного средства выражения желательности. Степень самостоятельности бы определяется типом синтаксической конструкции и синтагматическими особенностями бы.

Семантические модификации ОП содержат разнообразные модификации частицы бы, которые оказывают влияние на базовую модальную семантику в плане ее интерпретации в виде желания-мечтания, желания-сожаления, желания-допущения, желания-просьбы, желания-опасения, интенсивного, ограниченного, позитивного желания и т.д. Модальный рисунок высказывания посредством оптативных модификаций корректируется прагматически (эмоциональные, оценочные компоненты в структуре ОП).

Лексико-синтаксическая интерпретация концептуального содержания оптативности играет свою собственную роль в организации КО, дополняя грамматическое ее выражение новым спектром значений, форм и конструкций. Реализация лексико-синтаксической оптативности связана прежде всего с модусным компонентом предиката оптативных предложений, представленным серией модальных глаголов, эксплицирующих значение желания в той или иной его разновидности.

При обосновании статуса лексико-синтаксической оптативности в структуре КО она была квалифицирована как внутрисинтаксическая, предикатная, модусная, эксплицитная оптативность. На этом основании значение предикатной оптативности толкуется как субкатегориальное значение КО, соотносимое с субконцептом ЖЕЛАНИЕ СУБЪЕКТА, в отличие от предикативной оптативности, опирающейся на субконцепт ЖЕЛАНИЕ

ГОВОРЯЩЕГО. В ходе исследования получил освещение вопрос о составе и границах системы средств представления предикатной оптативности. Эту систему формируют: серия ОГ (в личной и безличной формах) как совокупность специализированных средств и их синтаксические дериваты -безлично-предикативные слова и модальные имена (оптативные деверба-тивы), функционирующие в разных типах конструкций. Анализ показал, что предложения с предикатной оптативной модальностью располагают принципиально двухкомпонентной семантической структурой, которую образуют субъект желания и предикат, содержащий желаемое действие.

Исследование синтагматических свойств ОГ позволило прийти к выводу о разных типах пропозиций в предложениях с предикатной оптатив-ностью, когда желание представлено как состояние, как отношение субъекта к потенциальному действию, в том числе и при эллипсисе инфинитива, или к ситуации. Поскольку модальный глагол вместе с инфинитивом образует цельное, синтаксически нечленимое словосочетание, то появляется возможность говорить о существовании в русском языке глагольных словосочетаний с оптативной модальностью.

При описании оптативной лексики, функционирующей в ОП была составлена парадигма ОГ, члены которой передают такие разновидности базового значения желания, как желание-намерение, желание-попытка, желание-готовность, желание-мечтание, желание-влечение, интенсивное желание. Парадигма, представленная в работе, включает 35 ОГ, находящихся в отношениях функциональной синонимии и обеспечивающих реализацию в ОП широкого спектра добавочных значений. Такая ситуация обусловлена, на наш взгляд, тем, что ОГ обладают семантикой, в которой пересекаются и переплетаются языковое и речевое начала. Исследуемые глаголы наряду с желанием как элементарным смыслом могут передавать и более сложные смыслы: намерение; попытку и даже побуждение к действию. Причем эта способность усиливается в направлении от периферии к центру поля активности субъекта и достигает коммуникативного фокуса в глаголе хотеть, что является подтверждением антропоцентричности оптативной лексики.

При рассмотрении вопроса о специфике безличных форм ОГ установлено, что языковая интерпретация концепта ЖЕЛАНИЕ в безличном предложении с эксплицитным модусным компонентом имеет безусловное своеобразие: желание носит характер относительно непроизвольной, стихийной, отчасти неосознанной, неконтролируемой силы, неподвластной субъекту, который, в отличие от предложений с личными формами ОГ, является пассивным, отстраненным. Парадигму безличных ОГ составляют 20 лексем, модифицирующих значение желания как желание-влечение с оттенками внезапности, интенсивности, стихийности, фазовости.

Анализ материала позволил обнаружить, что предикатная оптативность может заключаться не только в предикате, но и в предикативным сочетании в целом - посредством глагольно-именных оборотов (описательных предикатов) с оптативным девербативом, находящихся с ОГ в отношениях либо синонимии, либо семантико-стилистической вариантности. Выявлено два типа таких оборотов, соответствующих объектной и субъектной моделям описательных предикатов: собственно описательный гла-гольно-именной оборот с оптативным девербативом (выразить желание, иметь намерение и др.) и предикативный оборот с оптативным девербативом (пришло желание, появилась потребность и т.п.). При выражении этими оборотами оптативность осложняется отгеночными значениями фазовости, интенсивности или посессивности.

Определены и изучены условия контаминаций различных модальных аспектов в ОП, представляющих случаи модального синкретизма в системе КО. Рассмотрены контаминации разноаспектных одноименных и разноименных значений. Установлено, что диктумная (ирреальная) оптативность, контаминирующая с модусной, служит для актуализации семантики нереализованное™ желаемого действия, малой степени его осуществимости с точки зрения говорящего, временной неопределенности, либо как формулы вежливости.

Сходство семантической организации различных типов и разновидностей предложений с предикатной желательностью находит свое подтверждение в парадигматических отношениях между ними: On хочет сочинять музыку - Он имеет желание сочинять музыку - У него есть желание сочинять музыку - Ему хочется сочинять музыку - Ему хотелось бы сочинять музыку - Ему охота сочинять музыку (разг.) - Его тянет сочинять музыку - Им овладело желание (охота) сочинять музыку - Сочинять музыку - его желание (мечта) и под.

Итак, результаты анализа подтверждают, что КО, наряду с ядерными (грамматическими) показателями располагает обширным арсеналом периферийных средств, обеспечивающих возможности функционирования единиц КО в самом широком диапазоне. Однако этими возможностями потенциал КО далеко не исчерпывается: для передачи оптативной семантики высказывания говорящим привлекаются средства других категорий. Прежде всего, речь идет о близкой к оптативности и тесно с ней связанной категории императивности. Взаимодействие элементов оптативности и императивности происходит на пересечении соответствующих полей и образует переходную зону межкатегориального взаимодействия.

В результате проведенного исследования стало возможным очертить переходную зону, объединяющую КО с полем императивности. Нами были установлены дифференциальные признаки ситуации оптативного волеизъявления по отношению к императивному волеизъявлению, заключающиеся в апеллятивности/неапеллятивности волеизъявления. При отвлеченности побуждения императивные формы могут приобретать оптативную семантику, нейтрализуемую или актуализируемую в конкретном высказывании. Выявлен ряд моделей переходной зоны КО в качестве разновидностей побудительно-оптативных предложений.

Отдельному рассмотрению подверглись высказывания с семантикой пожелания-заклинания, представляющие формулы-идиомы, характерные для национально-культурного контекста русского народа. В них находит свое яркое проявление такая лингвистическая закономерность, как асимметрия формы и содержания, возникающая за счет нового, не характерного для данной формы значения и закрепленная многовековыми традициями употребления. В ходе анализа выявлены основные модели этих фразеоло-гизированных предложений.

На материале высказываний с оптативной и императивной семантикой представлены прагматические характеристики ситуации волеизъявления. Показано, что в условиях речевого акта элементы желания и побуждения тесно взаимосвязаны и переплетены. Это является отражением авторской позиции говорящего, в которой сочетаются различные смыслы.

Таким образом, КО в своей переходной зоне соприкасается с территорией другой категории - категории императивности, что является результатом языкового и речевого взаимодействия единиц этих категорий.

Проведенное нами исследование не преследовало цель расставить все точки над i, нашей задачей было доказать сам факт существования КО в языке и показать различные стороны ее организации. В процессе исследования открылись новые, требующие своего разрешения и дальнейшей разработки вопросы. Прежде всего, это проблема статуса желательного наклонения, вопросы о модальности словосочетания и модальных контами-нациях в ОП, проблема межкатегориального взаимодействия в системе це-леустановок волеизъявления. Одной из наиболее перспективных проблем, на наш взгляд, может стать проблема функционирования единиц КО в тексте, связанная с текстовым аспектом изучения этой категории. Эти и другие проблемы составляют широкую перспективу исследования.

Список научной литературыАлтабаева, Елена Владимировна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Ф. Абрамов. Избранное: В 2 т. JI : Художественная литература, 1975. Т. 1. 565 е.; т. 2. 525 с.

2. А. Аверченко. Кривые углы: Рассказы. М.: Сов. Россия, 1989. 304 с.

3. А. Арбузов. Драмы. М.: Советский писатель, 1983. 479 с.

4. А. Ахматова. Сочинения: В 2 т. М.: Художественная литература, 1990. Т. 1,526 с.

5. В.Г. Белинский. Полн. собр. соч. М.: Изд-во АН СССР, 1956. Т. 12. 596 с.

6. Ю. Бондарев. Берег. М.: Художественная литература, 1982. 384 с.

7. Е.А. Боратынский. Стихотворения. Воронеж, Центр.-Черноземное кн. изд-во, 1977. 384 с.

8. М. Булгаков. Мастер и Маргарита. // Москва. 1961. №№ 1, 2.

9. М. Булгаков. Ханский огонь. Ижевск: Удмуртия, 1988. 480 с.

10. И.А. Бунин. Собрание сочинений: В 9-ти т. М.: Художественная литература, 1965. Т. 1, 595 е.; т. 2, 527 е.; т. 3, 503 е.; т. 4,499 е.; т. 7, 399 с.

11. В. Вересаев. Избранное: В 2 т. М.: Художественная литература, 1959. Т. 1, 549 е.; т. 2, 655 с.

12. К. Воробьев. Повести. Избранное. М.: Советская Россия, 1985. 448 с.

13. В. Высоцкий. Поэзия и проза. М.: Кн. палата, 1989. 448 с.

14. Н. Гарин-Михайловский. Собр. соч. в 5 т. М.: Гослитиздат, 1957. Т.2. 287 с.

15. Н.В. Гоголь. Собрание художественных произведений: В 5 т. М.: Изд-во АН СССР, 1952. Т. 5, 568 с.

16. И.А. Гончаров. Обрыв. М.: Художественная литература, 1950. 779 с.

17. И.А. Гончаров. Обыкновенная история. М.: Художественная литература, 1968. 347 с.

18. Ф. М. Достоевский. Униженные и оскорбленные. JI.: Художественная литература, 1981. 376 с.

19. В. Дудинцев. Белые одежды. М.: Книжная палата, 1988. 688 с.

20. Е. Евтушенко. Ягодные места. М.: Советский писатель, 1983. 288 с.438

21. С. Есенин. Собрание сочинений: В 2 т. М.: Сов. Россия: Современник, 1990. Т.1,480 с.

22. Н. Заболоцкий. Столбцы и поэмы. Стихотворения.М.: Худ. лит., 1989.352с.

23. Е. Замятин. Избранное. М.: Правда, 1989. 463 с.

24. С. Залыгин. На большую землю: Роман, повесть, рассказы. М.: Молодая гвардия, 1985. 495 с.

25. И. Ильф, Е. Петров. Золотой теленок. М.: Художественная литература, 1975.319 с.

26. В.А. Каверин. Собрание сочинений: В 6 т. М.: Художественная литература, 1965. Т. 4,464 е.; Т. 5, 528 с.

27. Р. Киреев. И тут мы расстанемся с ним: Повести. М.: Советская Россия, 1984. 304 с.

28. Р. Коваленко. Зимние яблоки: Рассказы. М.: Московский рабочий, 1982. 254 с.

29. А. Коптяева. Собрание сочинений: В 6 т. М.: Художественная литература, 1972. Т. 2, 447 е.; т. 3, 575 с.

30. В.Г. Короленко. Собрание сочинений: В 5 т. Д.: Художественная литература, 1989. Т. 1, 624 с.

31. Вс. Кочетов. Сочинения: В 3 т. М.: Художественная литература, 1962. Т. 1, 567 с.

32. В. Кунин. Настоящие мужчины: Повести и рассказы. М.: Молодая гвардия, 1966. 223 с.

33. А.И. Куприн. Сочинения: В 3 т. М.: Художественная литература, 1953. Т. 1,567 с.

34. J1. Леонов. Вор. М.: Советский писатель, 1967. 631 с.

35. М. Ю. Лермонтов. Полн. собр. соч.: В 4 т. М. Л.: ГИХЛ, 1948. Т. 4, 516 с.

36. В. Липатов. Игорь Саввович // Роман-газета. № 4. 1980.

37. В. Маканин. Где сходилось небо с холмами: Повести. М.: Современник, 1984. 207 с.

38. Д.Н. Мамин-Сибиряк. Собрание сочинений: В 10 т. М.: Правда, 1958. Т. 2, 380 с.

39. Г. Марков. Собрание сочинений: В 5 т. М.: Художественная литература, 1972. Т. 4, 595 с.

40. В.В. Маяковский. Соч. в 2 т. М.: Правда, 1987. Т.1. 768 с.

41. А. Молчанов. Новый год в октябре // Юность. 1983. №№ 9, 10.

42. Ю. Нагибин. Ты будешь жить: Повести и рассказы. М.: Современник, 1974. 367 с.

43. Н А. Некрасов. Соч. в 3 т. М.: ГИХЛ, 1959. Т.З. 323 с.

44. А. Нилин. Видеозапись. М.: Советская Россия, 1985. 208 с.

45. А.Н. Островский. Полн. собр. соч.: В 12 т. М.: Искусство, 1974. Т. , 808 е.; т.: 543 с.

46. Б. Пастернак. Сочинения: В 2 т. Т. 1. Стихотворения / Предисл. и сост. А. Филиппова. Тула: Филин, 1993. 382 с. (Миры).

47. Б. Пастернак. Стихотворения. Поэмы. Переводы. М.: Правда, 1990. 544 с.

48. К. Паустовский. Собрание сочинений: В 6 т. М.: Художественная литература, 1957. Т. 1, 647 е.; т. 2, 615 с.

49. И. Северянин. Стихотворения и поэмы. 1918-1941. М.: Современник, 1990. 493 с.

50. Д. Самойлов. Избранные произведения. В 2-х т. М.: Художественная литература, 1989. Т. 1, 559 с.

51. К. Симонов. Живые и мертвые. М.: Воениздат, 1961. 517 с.

52. П. Проскурин. Судьба. М.: Художественная литература, 1985. 511 с.

53. С.Н. Сергеев-Ценский. Неторопливое солнце: Роман, повести, рассказы. М.: Современник, 1985. 604 с.

54. А.К. Толстой Собрание сочинений: В 4 т. М.: Правда, 1969. Т. 2, 528 с.

55. А.Н. Толстой. Полн. собр. соч. М.: ГИХЛ, 1948. Т. 2, 644 е.; т. 6, 555 с.

56. Л.Н. Толстой. Собрание сочинений: В 14 т. М.: ГИХЛ, 1952. т. 11, 392 с.

57. И.С. Тургенев. Записки охотника. М.: Худож. лит., 1984. 254 с.

58. И.С. Тургенев. Повести. Рассказы. М.: Сов. Россия, 1983. 384 с.

59. И.С. Тургенев. Рудин. Дым. Новь. М.: Правда, 1979. 608 с.

60. В. Хлебников. Я для вас звезда: Стихотворения. М.: ООО Издательский дом Летопись. М, 1999. 333 с.

61. В. Ходасевич. Стихотворения. Л.: Советский писатель, 1989. 464 с.

62. М. Цветаева. Сочинения. В 2 т. Минск: Нар. асвета, 1989. Т. 1, 542 с.

63. В. Шишков. Собрание сочинений: В 6 т. М.: Правда, 1974. Т. 5, 480 е.; т. 6, 528 с.

64. Н.Г. Чернышевский. Собрание сочинений: В 5 т. М.: Правда, 1974. Т. 1, 464 с.

65. А.П. Чехов. Повести. М.: Современник, 1982. 293 с.

66. А. Чаковский. Блокада. // Собрание сочинений: В 6 т. М.: Художественная литература. Т. 4,5, 1976; Т. 6, 1977.

67. М.А. Шолохов. Собрание сочинений. М.: Правда, 1975. Т. 7, 625 с.

68. В. Шукшин. Рассказы. М.: Детская литература, 1979. 384 с.1. БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

69. Адамец П. К вопросу о модификациях (модальных трансформациях) со значением необходимости и возможности // Ceskoslovenska rusistika. XIII. 1968. №2. С.88-94.

70. Адамец П. К вопросу о синтаксической парадигматике // Языкознание в Чехословакии. М., 1978. С.209-215.

71. Адамец П. О семантико-синтаксических функциях деверба-тивных и деадъективных существительных//Филологические науки. М.,1973.№ 4. С.40-46.

72. Адамец П. Порядок слов в современном русском языке. Praha: Academia, 1966. 96 с.

73. Адмони В.Г. Основы теории грамматики. M.-JI.: Наука, 1964. 108 с.

74. Адмони В.Г. Грамматический строй как система построения и общая теория грамматики. Л. 1988. 216 с.

75. Акимова О.Б. Семантика неизвестности и средства ее выражения в русском языке. М., 1999. 167 с.

76. Акимова Т.Г. Бенефактивность и способы ее выражения в английских императивных высказываниях // Императив в разнострук-турных языках: Тез. докл. конф. «Функционально-типологическое направление в грамматике. Повелительность». JI., 1988. С.7-9.

77. Аксаков К.С. Сочинения филологические // Полн. собр. соч. М., 1875. Т. 2. Ч. 1.661 с.

78. Актуализация предложения: В 2 т. Т. 1: Категории и механизмы / Отв. ред. А.В. Зеленщиков. СПб., Изд-во С.-Петербург, ун-та, 1997. 236 с.

79. Алисова Т.Б. Дополнительные отношения модуса и диктума // Вопросы языкознания. 1971. №1. С. 54-64.

80. Алисова Т.Б. Очерки синтаксиса итальянского языка. М.: Изд-во МГУ, 1971.293 с.

81. Алисова Т.Б. Семантико-коммуникативный субстрат безличных предложений // Инвариантные синтаксические значения и структура предложения. М., 1969. С.27-36.

82. Алтабаева Е.В. Выражение модального значения желательности в простом предложении: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1986. 16 с.

83. Алтабаева Е.В. Категория оптативности в современном русском языке. М.: МГОУ, 2002. 230 с.

84. Альбрехт Э. Критика современной лингвистической философии. М.: Прогресс, 1977. 160 с.

85. Андреева И.С. Повелительное наклонение и контекст при выражении побуждения в современном русском языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. JL, 1971. 18 с.

86. Апресян Ю.Д. О языке толкований и о семантических примитивах // Апресян Ю.Д. Избранные труды, Т. II. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. С.466-484.

87. Апресян Ю.Д. Перформативы в грамматике и словаре // Апресян Ю.Д. Избранные труды. В 2 т. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. Т. И. Интегральное описание языка и системная лексикография. С.199-218.

88. Апресян Ю.Д. Хотеть и его синонимы: заметки о словах// Апресян Ю.Д. Избранные труды. В 2 т., М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. Т. II. Интегральное описание языка и системная лексикография. С.434-452.

89. Арама Б.Е. Психолингвистическое исследование модальности. // Филологические науки. 1997. № 1. С. 45-54.

90. Арват Н.Н. О природе безличных предложений. Черновцы, 1960. 48с.

91. Арват Н.Н. О семантике предложения // Филологические науки. 1979. №5. С.52-61.

92. Арват Н.Н. Семантическая структура простого предложения в современном русском языке. Киев: Высш. шк., 1984. 160с.

93. Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т. 1. М.: Мысль, 1976. 550 с.

94. Арутюнова Н.Д. О номинативном аспекте предложения // Вопросы языкознания. М.,1971. №6. С.63-73.

95. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл (логико-семантические проблемы). 2-е изд. М.: Едиториал УРСС, 2002. 383с.

96. Арутюнова Н.Д. Семантическая структура и функции субъекта // Изв. АН СССР. Сер. литературы и языка. М., 1979. Т.38. Вып.4. С.323-324.

97. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие, Факт. М., 1988. 339 с.

98. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Изв. АН СССР. СЛЯ. 1981. Т. 40. № 4. С.356-357

99. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. 2- е изд., испр. М.: Языки русской культуры, 1999. 895 с.

100. Арутюнова Н.Д., Ширяев Е.И. Русское предложение. Бытийный тип: Структура и значение. М.: Русский язык, 1983. 198с.

101. Аскоченская В.Ф. Выражение желательности в конструкциях с зависимым инфинитивом: На материале польского языка в сопоставлении с русским // Материалы по русско-славянскому языкознанию. Воронеж, 1974. Вып.З. С.21-29.

102. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Сов. энциклопедия, 1966. 608 с.

103. Бабайцева В.В. Односоставные предложения в современном русском языке. М.: Просвещение, 1968. 160с.

104. Бабайцева В.В. Переходные конструкции в синтаксисе. Конструкции, сочетающие свойства двусоставных и односоставных (безличных) предложений: Автореф. . д-ра. филол. наук. Л., 1969. 36 с.

105. Бабайцева В.В. Предложение как многоаспектная единица синтаксиса // Русский язык в школе. М.,1984. № 3. С.78-82.

106. Бабайцева В.В. Семантика простого предложения // Предложение как многоаспектная единица языка / МГПИ им. В.И. Ленина. М., 1983. С.7-24.

107. Бабайцева В.В., Максимов Л.Ю. Современный русский язык: Ч.З. Синтаксис и пунктуация. М.: Просвещение, 1981. 271с.

108. Бабина Т.П., Белошапкова В.А. К вопросу о семантическом субъекте // Филологические науки. М., 1984. №1. С.29-34.

109. Бабушкин А.П. Сослагательное наклонение как «окно» в иные миры // Вестник Воронежского ун-та. Сер. лингвистика и межкультурная коммуникация. Воронеж, 2001. Вып. 1. 17-22.

110. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж, 1996. 104 с.

111. Бадагулова Г.М. Взаимосвязь определенно-личности и побудительной модальности в русском и казахском языках: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Алма-Ата, 1986. 24с.

112. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М.: Изд-во ин. лит., 1955. 416с.

113. Бауэр Я. Структурные типы славянского предложения и их развитие//Языкознание в Чехословакии. М., 1978. С. 163-180.

114. Безяева Т.Г. Семантика коммуникативного уровня звучащего языка: Волеизъявление и выражение желания говорящего в русском диалоге. М.: Изд-во МГУ, 2002. 751 с.

115. Беличова-Кржижкова Е. О модальности предложения в русском языке // Актуальные проблемы русского синтаксиса. М., 1984. С.49-68.

116. Белоусова В.В. Функционально-семантическая категория оптативной модальности в современном чешском языке (на фоне русского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1998. 23 с.

117. Белошапкова В.А. Современный русский язык. Синтаксис. М.: Высш. шк., 1977. 248 с.

118. Беляева Е.И. Модальность в различных типах речевых актов // Филологические науки. 1987, № 3. С.64-69.

119. Беляева Е.И. Функционально-семантические поля модальности в английском и русском языках. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1985. 180 с.

120. Белякина Е.С. Сослагательное наклонение в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Воронеж, 1966. 23с.

121. Бенвенист Э. Общая лингвистика. 2-е изд. М.: Едиториал УРСС, 2002. 448с.

122. Бердник Л.Ф. Предложения со значением желательности // Русская речь. 1988. № 6. С. 56-59.

123. Бирюлин Л.А. Семантика и прагматика русского императива/Леонид Бирюлин Helsinki: Dep.of Slavonic Language, Univ. of Helsinki, 1994. 229 c.

124. Бирюлин Л.А. Теоретические аспекты семантико-прагматического описания императивных высказываний в русском языке: Дисс. . д-ра филол. наук. СПб., 1992. 41 с.

125. Блумфилд Л. Язык. М.: Прогресс, 1968. 608 с.

126. Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии. Тамбов: Изд-во Тамб. ун-та, 2001. 123 с.

127. Болдырев Н.Н. Оценка при категоризации и понятие оценочной категоризации // От слова к тексту: М-лы докл. Междунар. науч. конф., Минск/Беларусь, 13-14 ноября 2000 г. Минск, 2000 С.10-14.

128. Болдырев Н.Н. Прототипическая семантика как направление и метод лингвистических исследований // Проблемы современной филологии: Межвуз. сб. науч. тр. Мичуринск, 2002. Вып 2. С.3-12

129. Бондаренко В.Н. Виды модальных значений и их выражение в языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1977. 23 с.

130. Бондарко А.В. Грамматическая категория и контекст. Л.: Наука, 1971. 115 с.

131. Бондарко А.В. Грамматические значение и смысл. Л.: Наука, 1978. 175 с.

132. Бондарко А.В. Об актуализационных признаках предложения // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Л., 1975. С.139-146.

133. Бондарко А.В. Основы функциональной грамматики: Языковая интерпретация идеи времени. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001а. 260 с.

134. Бондарко А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии.2-е изд. М.: Эдиториал УРСС, 20016. 208 с.

135. Бондарко А.В. Проблемы грамматической семантики и русской аспектологии. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1996. 220 с.

136. Бондарко А.В. Теория морфологических категорий. Л.: Наука, 1976. 225 с.

137. Бондарко А.В. Функциональная грамматика. Л.: Наука, 1984. 136 с.

138. Бондарко А.В.,. Буланин Л.Л. Русский глагол. Л.: Просвещение, 1967. 192 с.

139. Брехт Ричард Д. О взаимосвязи между наклонением и временем: Синтаксис частицы бы в русском языке //Новое в лингвистике. М., 1985. Вып. XV. Современная зарубежная русистика. С. 101-117.

140. Брызгунова Е.А. Интонация и смысл предложения // Русский язык за рубежом. 1967. № 1. С. 35-41.

141. Буглак С.И. Модальные слова и частицы в разных по целенаправленности типах простого предложения русского языка. Дис. . канд. филол. наук. Л., 1987. 228 с.

142. Будильцева М.Б. Выражение модальных значений возможности и предположительности в русском и испанском языках: Автореф. дис. . канд.филол.наук. М., 1984. 20 с.

143. Букаренко С.Г. К вопросу о синтаксическом лице // Лингвистический сборник/ МОПИ им. Н.К. Крупской. М., 1975. Вып.З. С. 186198.

144. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.: Языки русской культуры, 1997. 576с.

145. Буралова Р.А. Оптативные высказывания с независимым инфинитивом в современном русском языке // Функциональный анализ грамматических форм и конструкций. Л., 1988а. С. 104-113

146. Буралова Р.А. Оптативные и побудительные высказывания с независимым инфинитивом в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 19886. 18 с.

147. Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. М.: Учпедгиз, 1959. 623 с.

148. Бутвин Н.Н. Хотение и его фиксация в языке. М., 1981. 20 с. Деп. в ИНИОН АН СССР.

149. Бутлер И.Г. Сочетания инфинитива с модальными и безличными глаголами //Ученые Записки МОПИ им. Н.К. Крупской. М., 1967. Т. 167. Вып.З. С. 41-53.

150. Валимова Г.В. Функциональные типы предложений в современном русском языке. Ростов н/Д: Изд-во РГУ, 1967. 331 с.

151. Василевская Л.И. О некоторых проблемах описания синтаксического ряда// Проблемы структурной лингвистики 1976. М., 1978. С. 195-206.

152. Васильев Л.М. Модальные глаголы русского языка в их отношении к структуре предложения //Синтаксис и интонация. Уфа, 1976. С. 14-25.

153. Васильев Л.М. Семантика русского глагола: Учеб. пособие для студ. фак. повыш. квалиф. М.: Высш. шк., 1981. 184 с.

154. Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика: Учеб. пособие для вузов. М.: Высш. шк., 1990. 176 с.

155. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов / Пер. с англ. А.Д. Шмелева. М.: Языки славянской культуры, 2001а. 288 с.

156. Вежбицкая А. Речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. М.,1985. Вып.ХУГ Лингвистическая прагматика.с.251-275.

157. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М., 1999.780 с.

158. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики / Пер. с англ. А.Д. Шмелева. М.: Языки славянской культуры, 20016. 272 с.

159. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996.412 с.

160. Вендина Т.А. Средневековый человек в зеркале старославянского языка. М., 2002. 334 с.

161. Вердиева Н.Ф. Категория состояния и имена существительные // Вопросы грамматики русского языка. Л., 1971. С. 125-127.

162. Виноград Т. К процессуальному пониманию семантики // Новое в зарубежной лингвистике. М.,1983. Вып.XII.C.123-170.

163. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // Виноградов В.В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М., 1975. С. 53-87.

164. Виноградов В.В. Основные вопросы синтаксиса предложения // Виноградов В.В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М.: Наука, 1975. С. 254-294.

165. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. 2-е изд. М: Высш. шк., 1972. 614 с.

166. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий: Варианты речевого поведения. М.: Наука, 1993. 171 с.

167. Винокур Т.Г. К характеристике говорящего. Интенция и реакция // Язык и личность. М., 1989. С. 11-23.

168. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат // Витгенштейн Л. Философские работы. М., 1994. Ч. I.C.1-73.

169. Витгенштейн Л. Философские исследования // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1985. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. С.79-128.

170. Власова Ю.Н. Комплексный подход к установлению синонимии синтаксических конструкций //Синтаксис предложения и сверхфразового единства. Ростов н/Д, 1979. Вып. 3. С. 3-16.

171. Воинова Е.И. Дательный падеж при предикативных словах на -о и инфинитиве //Вестн. Ленингр. ун-та. Сер. История, язык и литература. 1965. Вып. 1. № 2. С. 151-158.

172. Володин В.Т. Ирреально-гипотетическое наклонение в современном русском литературном языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Куйбышев, 1946. 25 с.

173. Володин В.Т. Условно-желательное (гипотетическое) наклонение в современном русском языке. Куйбышев, 1961. 64 с.

174. Володина Г.И. Формальный и семантический анализ предложений со значением наличия: Автореф. дис. . канд.филол.наук. М., 1979.29 с.

175. Волохина Г.А., Попова З.Д. Синтаксические концепты русского простого предложения. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1999. 196 с.

176. Вольф Е.М. Субъективная модальность и семантика пропозиции // Прагматика и проблемы интенсиональности. М., 1988. С.124-143.

177. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. 2-е изд., доп. М.: Эдиториал УРСС, 2002. 280 с.

178. Вольф Е.М. Эмоциональные состояния и их представление в языке // Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. М., 1989. С. 17-34.

179. Воркачев С.Г. К семантическому представлению дезидератив-ной оценки в естественном языке // Вопросы языкознания. 1990. № 4. С.86-93.

180. Воронина Д.Д. О функции и значении семантического субъекта в строе русского предложения: Автореф. дис. . канд.филол.наук. М., 1974. 24 с.

181. Востоков В.В. Система грамматических значений простого предложения в современном русском языке. Арзамас: Изд-во АГПИ, 2000.283 с.

182. Востоков В.В. Соотношение модальности и лица в простом предложении современного русского языка: Автореф. дис. канд.филол.наук. М., 1977. 16 с.

183. Всеволодова М.В., Дементьева О.Ю. Проблемы синтаксической парадигматики: коммуникативная парадигма предложений (на материале двусоставных глагольных предложений, включающих имя ло-кума). М.: КРОНПРЕСС, 1997. 176с.

184. Выготский JI.C. Мышление и речь // Собр. соч.: В 6 т. М., 1982. Т.2.С. 6-215.

185. Гак В.Г. Номинализация сказуемого и устранение субъекта // Гак В.Г. Языковые преобразования. М., 1998. С 395-408.

186. Гак В.Г. Слово // Русский язык. Энциклопедия / Под ред. Ф.П. Филина. М., 1979. С.302-303

187. Галкина-Федорук Е.М. Безличные предложения в современном русском языке. М: Изд-во МГУ, 1958. 332 с.

188. Герасименко Н.А. Бисубстантивные предложения в современном русском языке: структура, семантика, функционирование: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1999. 38 с.

189. Герасименко Н.А. Грамматическая форма и семантическая структура предложений тождества в современном русском языке: Автореф. дис. . канд.филол.наук. М., 1981. 19 с.

190. Гехтляр С. Русский инфинитив: категориальная характеристика, функционирование. СПб.; Брянск, 1996. 258 с.

191. Гиро-Вебер М. К вопросу о классификации простого предложения в современном русском языке //Вопросы языкознания. 1979. № 6. С. 63-75.

192. Гоббс Т. Избр. произведения. В 2 т.Т. II. М.: Мысль, 1964.748с.

193. Гоголева Е.М. Дополнительная предикация в структуре простого предложения: (Инфинитивные конструкции): Автореф. дис. . канд.филол.наук. М., 1981. 20 с.

194. Гоголева Е.М. О предикативном значении приглагольного объектного инфинитива //Слово и словосочетание в структуре предложения /Моск.обл.пед.ин-т им. Н.К. Крупской. М., 1981. С. 77-84.

195. Гордон Е.Я. Каузативные глаголы в современном русском языке: Автореф. дис. . канд.филол.наук. М., 1981. 23 с.

196. Грабье В. О полупредикативной конструкции и второстепенной предикации // Языкознание в Чехословакии. М., 1978. С. 232-254.

197. Грабье В. Семантика русского императива // Сопоставительное изучение грамматики и лексики русского языка с чешским и другими славянскими языками. М., 1983. С. 105-128.

198. Грамматика современного русского литературного языка. М: Наука, 1970. 767 с.

199. Грепль М. К сущности типов предложения в славянских языках // Вопросы языкознания. 1967. № 5. С. 60-68.

200. Грепль М. О сущности модальности //Языкознание в Чехословакии. М., 1978. С. 277-301.

201. Гришина Н.И. Дативные предложения в парадигматическом аспекте. М.: РИЦ Альфа: МГОПУ им. М.А. Шолохова, 2002. 198 с.

202. Гришина Н.И. Место инфинитивных предложений в синтаксической системе современного русского языка. Дис. . канд. филол. наук. М., 1988. 196 с.

203. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984. 397с.

204. Гумбольдт В. Язык и философия культуры: Пер. с нем. М.: Прогресс, 1985. 449 с.

205. Гуревич В.В. Семантическая производность в грамматике. М.: МГПИ, 1988. 101 с.

206. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. М.: Русский язык, 1989-1991.

207. Данеш Ф., Гаузенблас К. К семантике основных синтаксических формаций // Грамматическое описание славянских языков. М., 1974. С. 90-97.

208. Даниленко В.П. Ономасиологическое направление в истории грамматики // Вопросы языкознания. 1988. № 3. С. 108-131.

209. Декарт Р. Избранные произведения. М.: Госполитиздат, 1950. 711 с.

210. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. 1994а. № 4. С. 1733.

211. Демьянков В.З. Понимание как интерпретирующая деятельность // Вопросы языкознания. 1983. № 6. С.58-67.

212. Демьянков В.З. Теория прототипов в семантике и прагматике языка // Структуры представления знаний в языке. М., 19946. С.32-86.

213. Демьянова Р.В. К вопросу о структурно-семантической характеристики конструкций с частицей бы в русском языке в сопоставлении с испанским // Сопоставительный анализ языков в учебных целях. М., 1983. С. 23-24.

214. Дискурсивные слова: опыт контекстно-семантического описания / Под ред. К. Киселевой, Д. Пайара. М.: Метатекст, 1998. 447 с.

215. Долгов Ю.С. Словосочетание в курсе современного русского литературного языка. Мичуринск, 1975. 52 с.

216. Долгов Ю.С. Словосочетание как грамматическая категория -тип валентности. Могилев, 1993. 80 с.

217. Ермолаева JI.С. К вопросу о соотношении модальности и предикативности// Филологические науки. М., 1963. № 4. С. 119-126.

218. Есперсен О. Философия грамматики: Пер с англ.2-е. изд. М.: Едиториал УРСС, 2002. 408с.

219. Ефанова Л.П. Модальные значения неопределенно-личных предложений в русском языке XV-XVIII веков //Русский язык. Учен. Зап. /Ставропольский гос.пед.ин-т. Ставрополь, 1969. Вып.2. С. 151-162.

220. Жаркова А.В, Предложения с глагольным сказуемым с препозицией инфинитива: Дис . канд.филол.наук. М., 1982. 193 с.

221. Заичкова И. Дательный беспредложный в современном русском литературном языке. Praha: Universita Karlova, 1972. 92 с.

222. Залевская А.А. Введение в психолингвистику. М.: Рос. гос. гум. ун-т, 1999. 381 с.

223. Зеленщиков А.В. Пропозиция и модальность. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1997. 242 с.

224. Золотова Г.А. Грамматика как наука о человеке // Русский язык в научном освещении. 2001. №1. С. 107-113.

225. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. 2-е. изд. М.: Едиториал УРСС, 2001. 368с.

226. Золотова Г.А. Модальность в системе предикативных категорий // Otazky slovanske syntaxe. Brno, 1973. С. 93-97.

227. Золотова Г.А. Некоторые вопросы синтаксической теории и обучение русскому языку // Проблемы учебника русского языка как иностранного. Синтаксис. М., 1980. С. 35-48.

228. Золотова Г А. О категории оценки в русском языке // Русский язык в школе. 1980. № 2. С. 84-88.

229. Золотова Г.А. О модальности предложения в русском языке // Филологические науки. 1962. -№ 4. С. 65-78.

230. Золотова Г.А. О роли глагола в структуре предложения // Русский язык за рубежом. 1981. № 5. С. 64-69.

231. Золотова Г.А. О синтаксической природе современного русского инфинитива// Филологические науки. 1979. № 5. С. 43-51.

232. Золотова Г.А. О структурных основаниях синтаксической синонимии // Русский язык в национальной школе. 1968. № 6. С. 5-10.

233. Золотова Г.А. О субъекте предложения в современном русском языке // Филологические науки. 1981. № 1. С. 33-42.

234. Золотова Г.А. Опыт компонентного анализа синонимических конструкций // Русский язык за рубежом. 1979. № 3. С. 67-71.

235. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М.: Наука, 1973. 351 с.

236. Золотова Г.А. Понятие личности/безличности и его интерпретации // Russian linguistics / 2000. Vol. 24. № 2 С.103-115.

237. Золотова Г.А. Синтаксическая синонимия и культура речи //Актуальные проблемы культуры речи. М., 1970. С. 178-217.

238. Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М.: Изд-во МГУ, 1998. 528 с.

239. Золян С.Т. О семантической структуре глагола «хотеть» //Молодой научный работник. Ереван, 1980. № 31. С. 116-123.

240. Зубкова Л.Г. Эволюция представлений о языковой категоризации мира // Когнитивная семантика. Тамбов, 2000. 4.2. С. 176-180.

241. Иванов Вяч. Вс. Семантика возможных миров и филология // Проблемы структурной лингвистики. 1980. М., 1982. С.5-19.

242. Ивин А.А. Основания логики оценок. М.: Изд-во МГУ, 1970. 232 с.

243. Ильенко С.Г. Персонализация как важнейшая сторона категории предикативности // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Л., 1975. С. 154-159.

244. Илюхина Н.А. Лексемы намерения в составном глагольном сказуемом // Вопросы русского языкознания: Межвуз. сб. Куйбышев, 1982. С. 77-83.

245. Илюхина Н.А. Лексико-семантическая группа глаголов желания и намерения //Учен.Зап./ Куйбышевск.гос.пед.ин-т. Куйбышев, 1980. Т. 237. С. 25-31.

246. Илюхина Н.А. Семантическая системность глаголов желания и намерения: (в сочетании с инфинитивом): Автореф. дис. канд.филол.наук. Воронеж, 1986. 22 с.

247. Илюхина Н.А. Экспликация значения глаголов желания в семантике степенных определителей. Куйбышев. 1988. 14 с. Деп. в ИНИОН АН СССР.

248. Исаченко А.В. Грамматический строй русского языка в сопоставлении с словацким. Морфология, II. Братислава: Изд-во Словацкой АН, 1960. 577с.

249. Калинин А.Ф. Синтаксическая категория модальности и средства ее выражения в обобщенно-личных предложениях // Средства выражения предикативных значений предложения/ Межвуз.сб.науч. тр./ Моск.обл.пед.ин-т. М., 1983. С. 30-41.

250. Камынина А.А. О синтаксической связи деепричастий в современном русском языке // Проблемы учебника русского языка как иностранного. Синтаксис. М., 1980. С. 296-305.

251. Камынина А.А. Современный русский язык. Синтаксис простого предложения. М.: Изд-во МГУ, 1983. 102 с.

252. Кант И. Сочинения. В 6 т. Т.4. Ч. 1. М.: Мысль, 1965. 544 с.

253. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты: Сб. науч. тр. Волгоград, Архангельск, 1996.

254. Карасик В.И. Язык социального статуса. М.: Гнозис,2002.333 с.

255. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987.261 с.

256. Караулов Ю.Н. «Четыре кита» современной лингвистики, или о предпосылках включения «языковой личности» в объект науки о языке (от содержания науки к ее истории) // Соотношение частнонаучных методов и методологии в филологической науке. М., 1986.

257. Караулов Ю.Н., Красильникова Е.В. Русская языковая личность и задачи ее изучения // Язык и личность. М., 1989. С.3-10.

258. Карнап Р. Значение и необходимость. М.: Мысль, 1959. 382 с.

259. Касевич В.Б. Семантика: Синтаксис: Морфология. М.: Наука, 1988. 309 с.

260. Кацнельсон С.Д. Категории языка и мышления: Из научного наследия. М.: Языки славянской культуры, 2001. 864с.

261. Кацнельсон С.Д. О категории субъекта предложения // Универсалии и типологические исследования. М., 1974. С. 104-122.

262. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. JL: Наука, 1972.216 с.

263. Ким И.Е. Модус-диктумная кореферентность и ее выражение в современном русском языке: Дис. . канд. филол. наук. Красноярск, 1995. 244 с.

264. Кириллов В.И., Старченко А.А. Логика. М.: Высш. шк., 1987. 271 с.

265. Кириллова Т.С. Грамматическая и семантическая структура двусоставных предложений с осложненным именным сказуемым: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1983. 20 с.

266. Клобуков Е.В. О соотношении центра и периферии в функционально-семантическом поле персональности // Традиционное и новое в русской грамматике. Сб. ст. памяти В.А. Белошапковой. М.: Индрик, 2001. С.107-118.

267. Клобуков Е.В. Теоретические основы изучения морфологических категорий русского языка: (Морфологические категории в системе языка и в дискурсе). М.: Изд-во МГУ, 1995.

268. Клобуков Е.В. Теоретические проблемы русской морфологии. М.: Изд-во МГУ, 1979. 96 с.

269. Кобрина Н.А. Когнитивная лингвистика (перспективы развития) // От слова к тексту: Материалы докладов Междунар. науч. конф., Минск/Беларусь, 13-14 ноября 2000 г. Минск, 2000. С.31-32.

270. Ковтунова И.И. Современный русский язык. Порядок слов и актуальное членение предложения. М: Просвещение, 1976.

271. Кокова А.В. Лексико-грамматическое поле средств оптативной модальности в немецком языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1985. 16 с.

272. Кокорина С.И. К вопросу о семантическом субъекте // Вопросы русского языкознания. М., 1979. Вып. 2. С. 78-82.

273. Кокорина С.И. О семантическом субъекте и особенностях его выражения в русском языке. М.: Изд-во МГУ, 1979. 77 с.

274. Колесникова Л.В. Специфика и типология связок в современном русском языке: (На материале аналитических сказуемых, включающих инфинитив): Автореф. дис. . канд.филол.наук. Ростов н/Д., 1971. 20 с.

275. Колесникова С.М. Градуальная ситуация и градуальное окружение // Проблемы современной филологии: Межвуз. сб. науч. тр. Мичуринск, 2000. С.82-87.

276. Колесникова С.М. Семантика градуальности и способы ее выражения в современном русском языке. М.: МПУ, 1998. 180 с.

277. Колесов В.В. Концепт культуры: образ понятие символ // Вестник С.-Петерб. ун-та. СПб., 1992 № 16. Вып. 3: Ист., языкозн., литературоведение.

278. Колесов В.В. Ментальные характеристики русского слова в языке и философской интуиции мира // Язык и этнический менталитет: Сб. науч. тр. Петрозаводск, 1995.

279. Колесов В.В. Отражение русского менталитета в слове // Человек в зеркале наук. Л., 1991.

280. Колшанский Г.В. К вопросу о содержании языковой категории модальности // Вопросы языкознания. М., 1961. № 1. С. 94-98.

281. Копейкин М.А. Синонимика безличных и личных предложений в современном русском языке // Учен. Зап. Куйбыш. гос. пед. ин-т.; Кафедра русского языка. Куйбышев, 1959. Вып. 26. С. 213-233.

282. Корди Е.Е. Вторичные функции высказываний с модальными глаголами // Типология и грамматика. М., 1990. С. 174- 182.

283. Корди Е.Е. Оптативные конструкции во французском языке // Типология. Семантика. Грамматика. СПб., 1998. С. 216-229.

284. Кравченко А.В. Язык и восприятие: Когнитивные аспекты языковой категоризации. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1996. 159 с.

285. Красильникова Е.В. Инфинитив имя существительное // Проблемы структурной лингвистики 1984. М., 1988. с.112-124.

286. Красных В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: Курс лекций. М.: Гнозис, 2001. 270 с.

287. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций. М.: Гнозис, 2002. 284 с.

288. Краткий психологический словарь. М.: Политиздат, 1985.431 с.

289. Крашенинникова Е.А. Семантика и употребление модальных глаголов в немецком языке: Автореф. дис. . канд.филол.наук. М., 1981. 14 с.

290. Кржижкова Е. Дистинктивные семантические признаки и структура предложения // Грамматическое описание славянских языков. М.:, 1974. С. 98-105.

291. Кржижкова Е. Еще о форме сослагательного наклонения в современном русском языке // Филологические науки. 1963. № 1. С. 168172.

292. Крипке С.А. Тождество и необходимость // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1982. Вып. XIII. Логика и лингвистика. С.340-376.

293. Крушельницкая К.Г. Очерки по сопоставительной грамматике немецкого и русского языков. М.: Изд-во лит. на ин. яз., 1961. 265 с.

294. Крылова О.С. Коммуникативный синтаксис русского языка. М.: Изд-во Рос.ун-та дружбы народов, 1992. 171 с.

295. Крылова-Самойленко О.А. О предикативности // Филологические науки. М., 1965. № 1 С. 135-139.

296. Кубарев Е.М. Интонационно-отрицательные конструкции со словами разве, неужели, хоть бы, если бы, будто бы, чтобы в русском языке в сопоставлении с немецким, французским, английским языками: Автореф. дис. . канд. филол.наук. Куйбышев, 1963. 23 с.

297. Кубик М. К вопросу о классификации предложений в русском языке // Cesroslovenska rusistika. XIII. 1968. № 2. С. 94-102.

298. Кубик М. Модели двусоставных глагольных предложений русского языка в сопоставлении с чешским. Praha, 1977. 205 с.

299. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма. Лингвистика психология - когнитивная наука // Вопросы языкознания. М., 1994. № 4. С.34-37.

300. Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения. М., 1997. 331 с.

301. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Изд-во МГУ, 1997. 245 с.

302. Кузнецов A.M. Семантика лингвистическая и нелингвистическая, языковая и неязыковая: (вместо введения) // Лингвистическая и экстралингвистическая семантика: Сб. обзоров. М., 1992. С.5-27.

303. Кулькова Р.А. Об употреблении сослагательного наклонения в значении индикатива //Вопросы теории и практики преподавания русского языка как иностранного. М., 1979. С. 94-99.

304. Курилович Е. Деривация лексическая и деривация синтаксическая // Курилович Е. Очерки по лингвистике. М., 1962. С.57-70.

305. Курилович Е. Основные структуры языка: словосочетание и предложение // Курилович Е. Очерки по лингвистике. М., 1962. С. 4856.

306. Лакофф Дж. Когнитивная семантика // Язык и интеллект. М., 1996. С.143-184.

307. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1988. Вып. XXIII. С. 12-51.

308. Лебедева Г.Ф. Значение и употребление форм сослагательного наклонения в простом предложении // В помощь преподавателям русского языка иностранцам. М., 1964. С. 36-74.

309. Лейбниц Г.В. Соч.: В 4 т. Т. 4. М.: Мысль, 1989. 554с.

310. Лекант П.А. Виды предикации и структура простого предложения // Лингвистический сборник /Моск.обл.пед.ин-т им. Н.К. Крупской. М., 1975. Вып. 4. С. 70-80.

311. Лекант П.А. Грамматическая форма простого предложения и система его структурно-семантических типов в современном русском языке: Дис. . д-ра филол.наук. М., 1971. 629 с.

312. Лекант П.А. Инфинитивно-подлежащные двусоставные предложения // Очерки по русскому языку. Калинин, 1969. С. Т.66. 213-222.

313. Лекант П.А. К вопросу о грамматическом статусе частиц // Слово и словоформа в высказывании: номинация и предикация / Меж-вуз. сб. науч. тр. М., 2000. С.3-6.

314. Лекант П.А. К вопросу о модальных разновидностях предложения //Лингвистический сборник/Моск.обл.пед.ин-т им. Н.К. Крупской. М., 1976. Вып. 6. С. 92-102.

315. Лекант П.А. К вопросу о синтаксическом субъекте // Учен. Зап./ Моск.гос.пед.ин-т им. В.И. Ленина. М., 1969. № 341. С. 197-204.

316. Лекант П.А. О явлениях синтаксической синонимии в структуре простого предложения //Слово и словосочетание как компонентыструктуры предложения: Лингвистический сборник/ Моск.обл.пед.ин-т им. Н.К. Крупской. М, 1978. Вып. 12. С. 10-18.

317. Лекант П.А. Об изучении синонимии в простом предложении // Проблемы учебника русского языка как иностранного. Синтаксис: М.: Русский язык, 1980. С. 187-198.

318. Лекант П.А. Очерки по грамматике русского языка. М., Изд-во МГОУ, 2002.312 с.

319. Лекант П.А. Предикативная структура предложения // Средства выражения предикативных значений предложения /Межвуз.сб.науч.тр. Моск.обл.пед.ин-та им. Н.К. Крупской. М., 1983. С. 3-11.

320. Лекант П.А. Предложение и высказывание // Строение предложения и содержание высказывания: Межвуз. сб. науч. тр. М., 1986. С.3-8.

321. Лекант П.А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке. М.: Высш. шк., 1974. 160 с.

322. Лекант П.А. Так что такое подлежащее? // Семантика словоформы в высказывании: Межвуз. сб. науч. тр. М., 1999. С.47-51.

323. Лекант П.А. Типы и формы сказуемого в современном русском языке: М.: Высш. шк., 1976, 143 с.

324. Леонтьев А.А. Основы психолингвистики. М.: Смысл, 1999. 287 с.

325. Леонтьев А.А. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. М., 1969.

326. Ли B.C. О категориальном статусе инфинитива и событийных имен // Фортунатовский сборник. М-лы науч. конф., поев. 100-летию Московской Лингвистической школы. 1897 1997. М., 2000. С.146-151.

327. Ли B.C. О семантической структуре безличных предложений, распространенных дательным субъекта в современном русском языке //

328. Некоторые аспекты изучения грамматического строя русского языка. Алма-Ата, 1979. С. 25-32.

329. Ли B.C. Пропозитивное слово и структура дискурса // От слова к тексту: Материалы докладов Междунар. науч. конф., Минск/Беларусь, 13-14 ноября 2000 г. Минск, 2000. С. 169-173.

330. Ли B.C. Семантическая структура предложений с предикативом на -о в современном русском языке: Автореф.дис. канд.филол.наук. Алма-ата, 1981. 25 с.

331. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1990. 685 с.

332. Лобанова Н.А. Вопросительные и отрицательные предложения в русском языке. М.: Изд-во МГУ, 1971. 82 с.

333. Ломов A.M. О способах выражения волеизъявления в русском языке // Русский язык в школе. 1977. № 2.

334. Ломов A.M. Типология русского предложения. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1994. 280 с.

335. Ломтев Т.П. Очерки по историческому синтаксису русского языка. М.: Изд-во МГУ, 1956. 596 с.

336. Ломтев Т.П. Предложение и его грамматические категории. М.: Изд-во МГУ, 1972. 200 с.

337. Лопатин В.В., Милославский И.Г., Шелякин М,А. Современный русский язык: Теоретический курс: Словообразование. Морфология. / Под ред. В.В. Иванова М.: Рус. яз., 1989. 261 с.

338. Лопухина Р.В. Семантика и функции конструкций с частицей бы в современном русском языке: Автореф. дис. . канд.филол.наук. М., 1985. 17 с.

339. Лосев А.Ф. Из предисловия к книге «Философия имени» // Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991. С.237-246.

340. Лосев А.Ф. Бытие. Имя. Космос. М.: Мысль, 1993. 958 с.

341. Ляпон М.В. Из истории выражения модальности в русском языке: Автореф. дис. . канд.филол.наук. М., 1971. 23 с.

342. Ляпон М.В. К вопросу о языковой специфике модальности // Изв. АН СССР. Сер. литературы и языка. 1971. Т. 30. Вып. 3. С. 230239.

343. Макович Г.В. Описательные предикаты со значением конкретного действия, поведения, когнитивно-познавательной и речевой деятельности в современном русском языке. Челябинск, 1995. 148 с.

344. Максимов Л.Ю. О грамматической синонимии в современном русском языке // Русский язык в национальной школе. 1966. № 2. С. 310.

345. Малюткина А.Г. Выражение одного из видов волеизъявления -желания в предложениях с именным сказуемым //Учен. Зап./ Великолукский пед.ин-т. Великие Луки, 1959. Т.4. Вып. 1-3. С. 3-8.

346. Малюткина А.Г. Лексико-грамматические средства выражения модальных значений в современном русском языке: (на материале предложений с именным сказуемым): Автореф. дис. канд.филол.наук. Л., 1970. 26 с.

347. Маркелова Т.В. Семантика оценки и средства ее выражения в русском языке. М.: МПУ, 1993. 125 с.

348. Маркелова Т.В. Семантика оценки и средства ее выражения в русском языке: Автореф. дис. д-ра филол. наук. М., 1996. 37 с.

349. Маркосян Л.Е. Семантика предикатов состояния: Автореф. дис. .канд.филол.наук. М.,1985. 23 с.

350. Матханова И.П. Высказывания с семантикой состояния в современном русском языке: автореф. дис.д-ра филол.наук. Спб, 2002. 44 с.

351. Мельников В.П. О двусоставном характере предложений, имеющих при препозитивном инфинитиве слова с модальным значением // Вопросы синтаксиса русского языка. Калуга, 1969. С. 83-89.

352. Мельчук И.А. Русский язык в модели «смысл текст». М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. 682 с.

353. Мецлер А.А. О лингвистическом статусе категории модальности // Филологические науки. 1982. № 4. С. 66-72.

354. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи. JI., 1978. 388 с.

355. Мигирин В.Н. Язык как система категории отображения. Кишинев: Штиинца, 1973. 237 с.

356. Милославский И.Г. Морфологические категории современного русского языка: Уч. пособ. по спецкурсу. М.: Просвещение, 1981. 254 с.

357. Мирович А. Основные функции частиц в современном русском языке //Лексикографический сборник. М., 1962. Вып.5. С. 104-109.

358. Миронова Т.Г. Значение и функции модальных глаголов современного русского языка // Сб.науч.тр./Ташкентский гос. ун-т им. В.И. Ленина. Ташкент, 1979. № 580. С. 124-129.

359. Миронова Т.Г. Лексико-грамматические средства выражения модальности в современном русском языке: Автореф.дис. .канд.филол.наук. Ташкент, 1979. 19 с.

360. Моисеев А.И. Словосочетания с зависимым инфинитивом в современном русском литературном языке // Вопросы грамматического строя и словарного состава языка: Уч.Зап. Сер. филол. наук /Ленингр.гос.ун-т. Л., 1952. № 156. Вып. 15. С. 115-138.

361. Мразек Р. Количественный предикат и его связь с двухбазис-ными структурами //Ceskoslovenska rusistika. 1973. № 3. Т. XVIII. С. 117-123.

362. Мразек Р. Синтаксическая дистрибуция глаголов и их классы // Вопросы языкознания. 1964. № 3. С. 50-62.

363. Мучник И.П. Грамматические категории глагола и имени в современном русском языке. М.: Наука, 1971. 298 с.

364. Мучник Б.П. Человек и текст: Основы культуры письменной речи. М.: Книга, 1985. 252 с.

365. Нагорный И.А. Выражение предикативности в предложениях с модально-персуазивнымн частицами. Барнаул: Изд-во БГПУ, 1998. 131 с.

366. Нагорный И.А. Экспликационная функция модапьно-персуазивных частиц в высказывании // Средства номинации и предикации в русском языке: Межвуз. сб. науч.тр. М., 2001. С.81-83.

367. Небыкова С.И. Инфинитивные предложения и модальность: (На материале «Пословиц русского народа» В.И. Даля) // Филологические науки. 1969. № 4. С. 42-54.

368. Небыкова С.И. Связь модальности инфинитивных предложений с развитием видо-временной системы русского языка // Вопросы синтаксиса русского языка. Ростов н/Д., 1971. С. 66-72.

369. Немец Г.П. Актуальные проблемы модальности в современном русском языке. Ростов-на-Дону: Изд-во РостГУ, 1991. 187 с.

370. Немец Г.П. Синтагматическая аспектность прагматики модальности // Семантика языковых единиц: Доклады 4-й межд. науч. конф. М., 1994. Ч.З. Морфологич. семантика. Синтаксич. семантика. С. 127-135.

371. Никитевич В.М. Грамматические категории в современном русском языке. М.: Учпедгиз, 1963. 246 с.

372. Никитевич В.М. Обзор учений о категории модальности в русской лингвистике // Вопросы изучения русского языка. Алма-ата, 1955. С. 460-467.

373. Ницше Ф. Утренняя заря. Свердловск: Воля, 1991. 304 с.

374. Новоженова З.Л. Структурно-семантические типы глагольных предложений в современном русском языке: Автореф. дис. . канд.филол.наук. Саратов, 1983. 23 с.

375. Норман Б.Ю. Грамматика говорящего. СПб.: Изд-во СПбГУ,1994. 227 с.

376. Овсянико-Куликовский Д.Н. Синтаксис русского языка. СПб., 1912. 322 с.

377. Одинцова М.П. Грамматическое значение и формы синтаксического субъекта в русском простом предложении // Вопросы структуры и функционирования русского языка. Томск, 1979. Вып.1. С. 3-17.

378. Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю.Шведовой. М., 1990. 917 с.

379. Озолина К.Н. Модальные глаголы в современном русском языке // Современные проблемы русского языка и методика его преподавания в вузе и школе. Саратов, 1972. С. 120-122.

380. Ольшанский И.Г. Концепт значение межкультурная коммуникация// Филология и культура: М-лы III-й Межд. науч. конф. 16-18 мая 2001 г. В 3-х ч. Тамбов, 2001. 4.2. С.18-19.

381. Онипенко Н.К. Идея субъектной перспективы в русской грамматике // Русистика сегодня. М., 1994. № 3. С.74-83.

382. Ортони А., Клоур Дж., Коллинз А. Когнитивная структура эмоций // Язык и интеллект. М., 1996. С.314-384.

383. Остин Дж. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986. Вып. XVII. Теория речевых актов. С. 22-127.

384. Откупщикова М.И. Общая парадигматика в морфологии. СПб.,1995. 90 с.

385. Павиленис Р. Научное знание: системный аспект. Вильнюс, 1985. 151 с.

386. Павиленис Р. Проблема смысла: современный логико-философский анализ языка. М., 1983. 286 с.

387. Павиленис Р. Язык. Наука. Философия: Логико-методологический и семиотический анализ. Вильнюс, 1986. 292 с.

388. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М., 1985. 271 с.

389. Падучева Е.В. Говорящий: субъект речи и субъект сознания // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1992. С. 164-169.

390. Панфилов В.3. Взаимоотношение языка и мышления. М: Наука, 1971.230 с.

391. Парменова Т.В. Функционирование сослагательного наклонения в современном русском языке: Автореф. дис. . канд.филол.наук. Л., 1975. 23 с.

392. Певнева Т.Н. К вопросу о субъекте безличного предложения: (на материале безличных предложений с семантикой желания) // Русистика сегодня. 1996. С.103-108.

393. Певнева Т.Н. Свойства субъектов и предикатов безличного предложения: На материале конструкций, описывающих явления природы и явления внутреннего мира человека: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1996. 18 с.

394. Перетрухин В.Н. Словосочетание как специфическая синтаксическая единица в составе предложения // Учен. зап. МГПИ им. В.И. Ленина. М., 1958. Т. 132. Вып.8.

395. Пете И. Типы синтаксической модальности в русском языке // Studia slavica. 1970. Т. XVI. С. 219-236.

396. Петров А.В. Безлично-модальные предложения в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1999. 22 с.

397. Петров В В., Герасимов В.И. На пути к когнитивной модели языка // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1988. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. С.5-11.

398. Петров Н.Е. О содержании и объеме языковой модальности. Новосибирск: Наука, 1982. 161 с.

399. Петрова Г.В. О понятии парадигмы в семантике и синтаксисе // Вестник Моск. гос. ун-та им. М.В. Ломоносова. Сер. X, Филология. М., 1970. №6. С. 40-52.

400. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. 7-е изд. М: Учпедгиз, 1956. 512 с.

401. Плунгян В.А. Общая морфология: Введение в проблематику: Учеб.пособие. М.: Эдиториал УРСС, 2000. 384 с.

402. Попов А.С. Учение о предикативности в советской лингвистике // Развитие русского языка в советскую эпоху: Известия Воронежского гос.пед.ин-та. Воронеж, 1969. Т.68. С. 6-13.

403. Попова З.Д. Из истории когнитивного анализа в лингвистике // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж,2001. С.7-17.

404. Попова З.Д., Стернин И.А. К методологии лингво-когнитивного анализа // Филология и культура: М-лы Ш-й Междунар. науч. конф. 16-18 мая 2001 г. Тамбов, 2001. 4.2. С. 19-22.

405. Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1999. 30 с.

406. Поспелов Н.С. Предложение как формула и предложение как высказывание // Исследование по славянской филологии. М., 1974. С. 263-267.

407. Постовалова В.И. Лингвокультурология в свете антропологической парадигмы // Фразеология в контексте культуры. М.:, 1999. С.25-33.

408. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т. I—II. М.: Учпедгиз, 1958. 536 с.

409. Потебня А.А. Мысль и язык. М.: Лабиринт, 1999. 300 с.

410. Почепцов О.Г. Основы прагматического описания предложения. Киев, 1986. 186 с.

411. Пражский лингвистический кружок. М.: Прогресс, 1967. 559 с.

412. Прокопович Е.Н. Глагол в предложении. Семантика и стилистика видо-временных форм. М.: Наука, 1982. 286 с.

413. Проскуряков М.Р. Концепт из хаоса // М-лы XXVII Межвуз. науч.-метод. конф., Секция стилистики. СПб, 1998. Вып. 12.

414. Проскуряков М.Р. Концептуальная структура текста. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2000. 240 с.

415. Пупынин Ю.А. Субъектно-предикатно-объектные отношения и смысл высказывания: (на материале русских безличных конструкций). Л., 1991. 52с.

416. Пупынин Ю.А. Функциональные аспекты грамматики русского языка: взаимосвязи грамматических категорий: Учеб. пособие к спецкурсу. Л., 1990. 80 с.

417. Пьянова В.М. Инфинитивные предложения с частицей «бы» в народно-разговорном языке 17 века // Учен. Зап./ Куйбышевский гос.пед.ин-т. Куйбышев, 1971. Вып. 92. С. 162-171.

418. Распопов И.П. Заметки о синтаксической модальности и модальной квалификации предложения // Синтаксис и интонация / Учен. Зап. Башкирск. гос. ун-та. Уфа, 1973. Вып.2. С. 3-11.

419. Распопов И.П. Несколько замечаний о так называемой семантической структуре предложения // Вопросы языкознания. 1981. № 4. С. 48- 57.

420. Распопов И.П. Очерки по теории синтаксиса. Воронеж: Изд-во ВТУ, 1973. 220 с.

421. Распопова Т.И. Оптативные предложения: (На материале русского и английского языков): Автореф.дис. . канд.филол.наук. Л., 1982. 23 с.

422. Рассел Б. Человеческое познание. Его сферы и границы. М.: Изд. иностр. лит., 1957.

423. Розеншток-Хюсси О. Речь и действительность. М.: Лабиринт, 1994. 192 с.

424. Ружичка Р. О трансформационном описании так называемых безличных предложений в современном русском литературном языке //Вопросы языкознания. 1963. № 3. С. 22-31.

425. Русская грамматика. T.I, II. Praha: Academia, 1979. 1093 с.

426. Русская грамматика: В 2 т. Т.П. М.: Наука, 1980. 712 с.

427. Русский язык: Энциклопедия. М.: Сов. энциклопедия, 1979. 432 с.

428. Рыбакова Г.Н. О модальности предложения и модальности высказывания // Единицы морфологии и синтаксиса в семантическом аспекте. Ростов н/Д, 1979. С. 30-36.

429. Сабанеева М.К. Логическая и лингвистическая сущность модальности высказывания // Проблемы комплексного анализа языка и речи. Л., 1982. С. 71-75.

430. Сабанеева М.К. О содержании понятия «модальность» // Проблемы синтаксиса простого предложения. JT., 1980. С. 51-60.

431. Savicky N. Соотношение между формально-грамматическим строем предложения и модальностью // Otazky slovanske syntaxe. Brno, 1973. III. С. 81-92.

432. Светлик Я. К вопросу о синтаксической модальности // Otazky slovanske syntaxe. Brno, 1973. III. С. 131-139.

433. Светлик Я. Синтаксис русского языка в сопоставлении со словацким. Братислава: Словацкое педагогическое изд-во, 1970. 351 с.

434. Седельников Е.А. О грамматических категориях простого предложения // Исследования по современному русскому языку. М., 1970. С. 212-226.

435. Седельников Е.А. Об исконной структуре русских инфинитивных предложений // Филологические науки. 1976. № 8. С. 50-59.

436. Седельников Е.А. Эволюция структуры и грамматических категорий инфинитивных предложений в русском языке: Автореф.дис. . д-ра филол. наук. М., 1980. 30 с.

437. Семантические типы предикатов / Отв.ред. О.Н. Селиверстова. М.: Наука, 1982. 366 с.

438. Сергеева В.И. Логико-грамматический и номинативный аспекты безличных предложений // Синтаксическая семантика и прагматика. Калинин, 1982. С. 75-84.

439. Сергиевская Л.А. Сложное предложение с императивной семантикой в современном русском языке: Учеб.пособие к спецкурсу. М.: Изд-во МПУ, 1993. 100 с.

440. Сергиевская Л.А. Сложное предложение с императивной семантикой в современном русском языке: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1995. 38с.

441. Серль Дж. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986. Вып.ХУН: Теория речевых актов. С. 170-194.

442. Серль Дж. Природа интенциональных состояний // Философия. Логика. Язык. М., 1987. С.96-126.

443. Серль Дж. Референция как речевой акт // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1983. Вып. XIII. Логика и лингвистика. С. 179-202.

444. Сидорова Н.И. Оптативные предложения в современном русском языке //Теоретические аспекты лингвистических исследований. Ярославль, 1979. С. 36-41.

445. Скиба Ю.Г. Частица как служебное слово в современном русском языке. Черновцы: Черновицкий гос. ун-т, 1958. 18 с.

446. Скобликова Е.С. Согласование и управление как способы синтаксической организации слов в русском языке: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Л., 1970. 35 с.

447. Словарь структурных слов русского языка. М.: Лазурь, 1997. 420 с.

448. Слуцкина П.Е. Предикативность и модальность как конституирующие признаки предложения и суждения: Автореф.дис. . канд.филол.наук. М., 1983. 25 с.

449. Смиренский В.Б. Значение в свете когнитивно-информационного похода // Лингвистическая и экстралингвистическая семантика: Сб. обзоров. М., 1992. С.44-55.

450. Смольянинова Е.Н. Актуальные проблемы синтаксиса словосочетания в русистике: Лекции по спецкурсу. Л., 1980. 60 с.

451. Смольянинова Е.Н. Словосочетание в теоретическом и методическом аспектах: Учеб.пособие к спецкурсу. Л., 1990. 93 с.

452. Современная западная философия: Словарь. М.: Политиздат, 1991.414 с.

453. Соколов В.В. Средневековая философия. М.: Высш.шк., 1979. 448 с.

454. Соломоник А. Семиотика и лингвистика. М.: Молодая гвардия, 1995.352 с.

455. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики: Пер. с фр. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1999. 432 с.

456. Степанов Ю.С. Изменчивый «образ языка» в науке XX века // Язык и наука конца XX века. М., 1995. С. 7-34.

457. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения: Семиологи-ческая грамматика. М.: Наука, 1981. 360 с.

458. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. 2-е изд. М.: Академический проект, 2001. 990 с.

459. Степанов Ю.С. Концепт «причина» и два подхода к концептуальному анализу языка: логический и сублогический // Логический анализ языка: Культурные концепты: Сб. ст. М., 1991.

460. Степанов Ю.С. Понятие // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. С.383-385.

461. Студнева А.И. Лингвистическая семантика и категория модальности // Развитие и функционирование русского глагола / Волого-градский гос.пед.ин-т им. А.С. Серафимовича. Волгоград, 1979. Вып.1. С. 27-36.

462. Сухих С.А. Прагмалингвистическое измерение коммуникативного процесса: Автореф. дис. . д-ра филол.наук. Краснодар, 1998. 30 с.

463. Сухотин В.П. Проблема словосочетания в современном русском языке // Вопросы синтаксиса современного русского языка. М., 1950. С.127-182.

464. Сухотин В.П. Синтаксическая синонимика в современном русском литературном языке. М.: Изд-во АН СССР, 1960. 160 с.

465. Тарланов З.К. Об основных проблемах изучения инфинитивных предложений в русском языке // Учен. Зап. / Карельский гос.пед.ин-т. Петрозаводск, 1964. T.XVI. С. 126-138.

466. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М.: Наука, 1986. 141 с.

467. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.,1988. С. 173-204.

468. Телия В.Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры // Фразеология в контексте культуры. М., 1999. С. 13-24.

469. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М., 1996.

470. Теньер JI. Основы структурного синтаксиса: Пер. с фр. М.: Прогресс, 1988. 654 с.

471. Теория функциональной грамматики:Персональность. Залого-вость. СПб., 1991. 369 с.

472. Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность. JL: Наука, 1990. 263 с.

473. Тимофеев К.А. Об основных типах инфинитивных предложений в современном русском языке // Вопросы синтаксиса современного русского языка. М., 1950. С. 257-301.

474. Типология императивных конструкций. Д.: Наука, 1992. 300 с.

475. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. М.: Прогресс: Культура, 1995. 621 с.

476. Травничек Ф. Заметки о «категории состояния» // Вопросы языкознания. 1956. № 3. С. 43-53.

477. Трубецкой Н.С. Основы фонологии: Пер. с нем. / Под ред. С.Д. Кацнельсона. М.: Аспект Пресс, 2000. 352 с.

478. Тулина Т.А. Функциональная типология словосочетаний. Киев; Одесса: Вища школа, 1976. 176 с.

479. Ульянцева Г.С. Девербативные существительные в акте предикации // Русское языкознание. Киев, 1981. Вып.2. С. 109-116.

480. Филипповская И.А. Модальность предложения. Душанбе, 1978. 51 с.

481. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1988. Вып. XXIII: Когнитивные аспекты языка. С. 52-92.

482. Философский энциклопедический словарь. М.:Сов.энциклопедия, 1989. 815с.

483. Формановская Н.И. Еще раз о перформативном высказывании // Традиционное и новое в русской грамматике. Сб. ст. памяти В.А. Бе-лошапковой. М.: Индрик, 2001. С. 176-183.

484. Фреге. Г. Понятие и вещь // Семиотика и информатика. М., 1978. Вып. 10.

485. Фреге Г. Смысл и денотат // Семиотика и информатика. М.: ВИНИТИ, 1977. Вып.8. С. 181-210.

486. Фреге Г. Смысл и значение // Фреге Г. Избранные работы. М., 1997.

487. Фрумкина P.M. Концепт, категория, прототип // Лингвистическая и экстралингвистическая семантика: Сб. обзоров. М., 1992. С.28-43.

488. Фрумкина P.M. Лингвист как познающая личность // Язык и когнитивная деятельность. М., 1989. С.38-46.

489. Фрумкина P.M. Лингвистика вчера и сегодня // Новое литературное обозрение. М., 2001. № 50. 347-360.

490. Фрумкина P.M. «Теории среднего уровня» в современной лингвистике // Вопросы языкознания. 1996. № 2.

491. Химик В.В. Категория субъективности в современном русском языке: (эгоцентрический потенциал субъектных компонентов высказывания): Автореф. дис. .д-рафилол. наук. СПб., 1991. 33 с.

492. Хлебникова И.Б. Соотношение модальных глаголов и наклонения (в английском языке) // Иностранные языки в школе. 1968. № 6. С. 11-18.

493. Храковский B.C., Володин А.П. Семантика и типология императива. Русский императив. JL: Наука, 1986. 272 с.

494. Хрычиков Б. В. Категория модальности, ее объем и грамматическое выражение в современном русском языке: Автореф. дис. . д-ра. филол. наук. Днепропетровск, 1986. 36 с.

495. Хрычиков Б.В. О соотношении категорий модальности и предикативности // Вестн. Львовского ун-та. Сер.филол.наук. Львов, 1965. Вып.З. С. 93-96.

496. Хрычиков Б.В. Синонимия грамматических форм «инфинитив +бы» и «л+бы» сослагательного наклонения // Учен. Зап. Новгородский гос.пед.ин-т. Новгород, 1958. Т.З. С. 133-142.

497. Хрычиков Б. В. Формы и значения сослагательного наклонения в современном русском языке: Автореф.дис. . канд.филол.наук. М., 1954. 16 с.

498. Цейтлин С.Н. Категория предикативности в ее отношении к высказыванию и предложению //Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Л., 1975. С. 168-172.

499. Цейтлин С.Н. Система синтаксических синонимов: (На материале русского языка) //Структура предложения и словосочетания в индоевропейских языках. Л., 1979. С. 77-87.

500. Цивьян Т.В. Лингвистические основы балканской модели мира. М.: Наука, 1990. 203 с.

501. Чаплыгина И.Д. Адресация, адресованность, ты-категория // Проблемы современной филологии: Межвуз. сб. науч. тр. Мичуринск, 2000. G.87-92.

502. Чаплыгина И.Д. Средства адресованности: Ты-категория в современном русском языке. М., 2001. 270 с.

503. Чейф У. Л. Значение и структура языка. М.: Прогресс, 1975. 432 с.

504. Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис. М.: Наука, 1992. 280 с.

505. Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи. М.: Наука, 1991. 238 с.

506. Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности. М.: Наука, 1991. 214 с.

507. Черемисина М.И. Сравнительные конструкции русского языка. Новосибирск: Наука, 1976. 272 с.

508. Чернова С.В. Модальные глаголы в современном русском языке: Семантическая модель «замысел осуществление замысла». Киров: Изд-во ВГПУ, 1996. 160 с.

509. Чернова С.В. Предложения с безличной формой глагола и инфинитивом в современном русском языке: Автореф. дис. канд.филол.наук. М., 1982. 20 с.

510. Чесноков П.В. О предикативности как свойстве предложения // Теоретические проблемы синтаксиса индоевропейских языков. Л., 1975. С. 171-177.

511. Чесноков П.В. Предикативность и модальность как семантические признаки высказывания // Единицы морфологии и синтаксиса в семантическом аспекте. Ростов н/Д., 1979. С. 20-30.

512. Чеснокова Л.Д. К вопросу о взаимодействии лексико-семантических, морфологических и синтаксических явлений в системе языка// Вопросы грамматики русского языка. Л., 1971. С. 162-164.

513. Шабалина В.Ф. К вопросу о выражении категории модальности в русском языке: Автореф.дис. . канд.филол.наук. Л., 1955. 17 с.

514. Шабалина В.Ф. Роль частиц в выражении модальных значений в русском языке //Учен. Зап. Полоцкий пед. ин-т. Минск, 1958. Вып.1. С. 135-148.

515. Шапиро А.Б. Модальность и предикативность как признаки предложения в современном русском языке // Филологические науки. 1958. №4. С.20-26.

516. Шаповалова Т.Е. Временная неопределенность в структуре ху-дожжественного текста // Проблемы современного синтаксиса: теория и практика: Межвуз. сб. науч. тр. М., 2002. С. 99-101.

517. Шаповалова Т.Е. Категория синтаксического времени в русском языке. М.: МПУ, 2000. 151 с.

518. Шатуновский И.Б. Пропозициональные установки: воля и желание // Логический анализ языка: Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. М.:, 1989.

519. Шатуновский И.Б. Семантика предложения и нереферентные слова (значение, коммуникативная перспектива, прагматика). М.: Языки русской культуры, 1996. 400 с.

520. Шахматов А.А. Очерк современного русского литературного языка. М., 1941.288 с.

521. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. 3-е изд. М.: Эдито-риал УРСС, 2001. 624 с.

522. Шаховский В,И. Категоризация эмоций в лкесико-семантической системе языка. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1987. 190 с.

523. Шелякин М.А. Функциональная грамматика русского языка. М.: Русский язык, 2001. 288 с.

524. Шестакова О.Б. Субъективно-модальное значение «желания» и его актуализация в дискурсе: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1994. 17 с.

525. Шмелев А.Д. Классификация предложений по цели высказывания и функциональная стилистика // Русский язык в школе. 1993. № 3. С.86-89.

526. Шмелев Д.Н. Синтаксическая членимость высказывания в современном русском языке. М.: Наука, 1976. 148 с.

527. Щаднева В.П. Синтаксическая модальность и инфинитив // Проблемы языковой семантики и ее функционирования /Учен. Зап. Тар-тусск. гос.ун-т. Тарту, 1977. Вып. 425. С. 61-70.

528. Эслон П. Опыт семантической типологии модальности // Типология. Семантика. Грамматика. СПб., 1998. С.330-337

529. Юдина Г.Г. Модальность и предикативность // Науч. труды / Учен. Зап. Сер. филологическая / Моск. ин-т междунар. отн-й. М., 1963. Вып. II. С. 178-192.

530. Юрченко B.C. О выражении субъекта в простом предложении // Русский язык в школе. 1976. № 1. С. 90-94.

531. Язык и когнитивная деятельность / Отв. ред. P.M. Фрумкина М.: Наука, 1989. 142 с.

532. Язык и личность/Отв. ред. Д.Н. Шмелев. М.: Наука, 1989. 211 с.

533. Язык: Система и функционирование / Отв. ред. Ю.Н. Караулов. Сб. науч. тр. М.: Наука, 1988. 270 с.

534. Языки народов СССР: В 5 т. Т. 2. Тюркские языки. / Под ред. В.В. Виноградова. М.: Наука, 1966. 531 с.

535. Яковлева Е.С. Фрагменты языковой картины мира: (модели пространства, времени и восприятия). М.: Гнозис, 1994. 343 с.

536. Якутик В.Н. Категория наклонения как грамматическое средство выражения модальности: Автореф.дис. . канд.филол.наук. Минск, 1967. 25 с.

537. Яцюк Т.А. Синонимическое перефразирование как способ описания семантики частиц // Филологические науки. 1985. № 1. С. 4953.

538. Chomsky N. Knowledge of Language: Its Nature, Origin, and Use. N.Y.: Praeger, 1986. XXIX. 311 p.

539. Chomsky N. Language and problems of knowledge: the Managua lectures. Cambridge (Mass.); London: MIT, 1988. X, 205 p.

540. Chomsky N. The logical structure of linguistic theory. N.Y.: Plenum press, 1975. 573 p.

541. Durovic L'. Modalnost'. Lexikalno-syntackticke vyiadrovanie mo-dalnych a hodnotiacich vzt'ahov v slovencine a rustine. Bratislawa 1956.

542. Garde P. L'emploi du conditionnel et de la particule hy .en russe. Publication des Annales de la Faculte des lettres Aix-en-Provence. Nouvelle. Serie. № 36,1963.

543. Jackendoff R. Semantics and Cognition/ Cambridge, Mass.; London: The MIT Press, 1995. 1983. XIII, 283 p.

544. Lakoff G. The Invariance Hypothesis: is Abstract Reason Based on Image-schemas // Cognitive Linguistics. New York; Washington, 1990.

545. Lakoff G. Women, Fire, and Dangerous Things: What categories reveal about the mind. Chicago; London: The University of Chicago Press, 1990. 1987. XVIII, 614 p.

546. Langacker R.W. Concept, Image and Symbol: The Cognitive Basis of Grammar. N.Y.: Mouton de Gruyter, 1991.

547. Langacker R.W. Foundations of cognitive grammar. Vol. 2: Descriptive application. Stanford, 1991.

548. Mrazek R. Syntax pracich vet rustine // Ceskoslovenska rusistika. 1958. №1. S. 3-18.

549. Pontoppidan-Sjovall К. Мне хочется я хочу: On the Psychological Background of Impersonal Constructions in Russian // Scando-Slavica. 1978. T. 9. C. 208-216.

550. Rosch E. H. Cognitive representation of semantic categories // J. of experimental psychology General. WASH., 1975. Vol.104. № 3. P.192-233.

551. Rosch E. Cognition and categorization / Spons. by the social science research council; Ed. by E. Rosch, B. Lloyd. B.B. Hillsdale (N.J.): Lawrence Erlbaum assoc., 1978. VIII, 328 p.

552. Rosch E. H. Natural categories // Cognitive psychology. N.Y., 1973. Vol. 4. P.326-350.

553. Wierzbicka A. Lexicography and conceptual analysis. Ann Arbor. 1985. 368 p.

554. Wierzbicka A. The semantics of grammar. Amsterdam Philadelphia, 1988. X, 617 p.

555. Winograd T. Language as a Cognitive Process // Syntax Reading. London, 1983. Vol. 1.