автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Категория профессионального деятеля в динамическом пространстве языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Категория профессионального деятеля в динамическом пространстве языка"

На правах рукописи

ГОЛОВАНОВА Елена Иосифовна

КАТЕГОРИЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ДЕЯТЕЛЯ В ДИНАМИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ ЯЗЫКА (ЛИНГВОКОГНИТИВНЫЙ АНАЛИЗ)

Специальность 10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Челябинск - 2004

Диссертация выполнена на кафедре теории языка Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Челябинский государственный университет».

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор

Шкатова Людмила Александровна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Ерофеева Тамара Ивановна

доктор филологических наук, профессор Комарова Зоя Ивановна

доктор филологических наук, профессор Лейчик Владимир Моисеевич

Ведущая организация: Уральский государственный университет

им. A.M. Горького

Защита состоится 20 декабря 2004 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212.296.05 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при Челябинском государственном университете по адресу: 454021, г. Челябинск, ул. Братьев Кашириных, 129, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Челябинского государственного университета по адресу: ул. Братьев Кашириных, 129.

Автореферат разослан 19 ноября 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Г /

доктор филологических наук, профессор Л.А. Нефедова

Лингвистика последних двух десятилетий характеризуется пристальным вниманием к когнитивным аспектам языка, к динамике языкового развития, что определяется приоритетом антропоцентрического подхода, изучением языка во взаимодействии с его носителем и творцом - человеком, его сознанием, мышлением, различными видами деятельности. Общепризнанным стало положение о том, что язык как продукт человеческого сознания не может быть рассмотрен вне человека, вне его взаимодействия с окружающим миром. В соответствии с таким пониманием концепт «человек» в концептосфере языка выдвигается на первое, главное место.

Объектом настоящего исследования является лишь один параметр целостного образа человека, а именно - человек как профессиональный деятель, как носитель профессиональных знаний, как профессиональная личность, поэтому в центре внимания находится совокупность языковых моделей, дающих разные интерпретации человека, осуществляющего профессиональную деятельность.

В соответствии с магистральным направлением современной лингвистики объект данного исследования представлен нами как одна из базовых ментальных и языковых категорий, эксплицированных в лексической системе, - категория профессионального деятеля. В русском языке данная категория репрезентирована многотысячным корпусом наименований, выступающим в качестве «суперпарадигматической группировки слов» (Л.Г. Бабенко).

Предметом данного исследования являются механизмы формирования системы наименований лиц по профессии, принципы ее изменения и развития.

Названия лиц по профессии занимают совершенно особое положение в языке, что обусловлено рядом факторов. С одной стороны, данные наименования справедливо рассматривают как часть соответствующей терминологии (производственной, экономической, медицинской и т.д.), они органично «встроены» в определенную понятийную систему, их номинативная структура отражает связи с другими наименованиями в системе терминоединиц. С другой стороны, названия лиц по профессии составляют важную часть общелитературного словаря: они активно используются во всех функциональных разновидностях литературного языка (в деловой, публицистической, научной речи, в разговорно-бытовом общении, в художественной литературе). Для этих единиц нет «заповедных» мест в каких-либо сферах русского языка, мы встречаем их в Библии и в религиозных трактатах, в произведениях фольклора и в диалектной речи. Это утверждение, безусловно, распространяется не на весь корпус профессиональных обозначений лица. Наиболее употребительными являются те названия, которые не носят узкоспециального характера, служат обозначениями профессиональных «категорий», являются общеотраслевыми (например: учитель, врач, строитель, продавец, слесарь, плотник и др.). В большинстве случаев это однословные названия массовых профессий. Вписываясь в пространство двух взаимодействующих автономных систем, исследуемая группа наименований оказывается в положении «пограничной» зоны между обыденным и специальным знанием.

Наименования лиц по профессии получили разностороннее освещение в работах отечественных лингвистов. Структурно-семантические характеристики профессиональных обозначений лица в современном русском языке исследованы в диссертациях Л.А. Шкатовой (1967) и А.И. Моисеева (1968), основные типы номинаций для обозначения статусов лица описаны В.Л. Воронцовой (1982) и Н.И. Мигириной (1980), историко-ономасиоло-гический анализ терминологических наименований лица в русском языке XI - XX веков произведен Л.А. Шкатовой (1987). Кроме того, рассмотрены различные лингвистические характеристики данных единиц в словарном составе русского языка тех или иных исторических эпох1. Однако вопрос об изучении наименований лиц по профессии через призму единой ментальной (и соотносительной с ней языковой) категории профессионального деятеля, то есть о рассмотрении их как системы имен, представляющих определенный фрагмент действительности в сознании человека на протяжении письменной истории одного языка, до сих пор не поднимался и не решался. Этим определяется актуальность настоящего исследования.

Цель работы - на основе диахронического изучения совокупности наименований лиц по профессии русского языка установить закономерности формирования и развития категории профессионального деятеля и ее репрезентации языковыми средствами.

В соответствии с поставленной целью в исследовании выдвигаются и решаются следующие задачи:

1. Определить сущность, онтологический статус и содержательный объем категории профессионального деятеля, выявить основные способы языковой концептуализации субъекта профессиональной деятельности.

2. Установить связь категории профессионального деятеля с формированием языка профессиональной коммуникации, определить терминологическое содержание наименований лиц по профессии.

3. Охарактеризовать основные этапы формирования и развития категории профессионального деятеля в языке, выявить принципы ее эволюции.

4. Раскрыть специфику языковой категории профессионального деятеля через описание ее важнейших характеристик.

5. Обосновать «пограничный» статус категории профессионального деятеля в языке, раскрыть идиоэтническое содержание данной категории.

Материал исследования представлен картотекой, охватывающей более 80 тысяч единиц, собранных методом специальной и сплошной выборки из различных типов источников: памятников деловой письменности, летописей, исторических и современных словарей (толковых общеязыковых и специальных, сводных словарей русского языка), тарифно-квалификационных спра-

' О наименованиях лиц по профессии древнерусского языка см , например [Железнова 1991), [Чурмаева 1964], русского языка XIV XVI веков - [Закупра 1973], XVI - XVII веков - [Чайкина 1984. 1991]. XVIII века (Бредихина 1990], [Саматова 1992], современного русскою языка -[Гаркуша. Н^З] [Житнцкрва_1998 |999| и др Сведения о названиях субьскта профессиональной деятед1гнас(ц«Одержа^я^та^/К^-а.^шЬгочисленных исследованиях но истории русского языка и русской термщтлргуи^вр^ {>ассмо|ре.иии отдельных систем).

вочников, общероссийского классификатора профессий, материалов периодической печати. Картотека составлена силами преподавателей и студентов кафедры русского языка и кафедры теории языка Челябинского государственного университета (включая автора настоящего исследования).

Методологическую базу исследования составили положения философии языка и философии сознания, изложенные в классических и современных работах (Л. Витгенштейн, В. Гумбольдт, А.В. Кравченко, А.Ф. Лосев, Р.И. Па-виленис, Ю.С. Степанов, П.А. Флоренский и др.), общие положения когнитивной лингвистики и теории языковой коммуникации (В.З. Демьянков, Е.С. Кубрякова, А.А. Леонтьев, А.Н. Леонтьев, В.И. Постовалова, Н.Н. Болдырев, А.П. Бабушкин). Существенное значение для разработки проблематики исследования имели классические и современные труды по семиотике культуры и языка, истории русской лингвокультуры (Н.Д. Арутюнова, М.М. Бахтин, В.В. Виноградов, Д.С. Лихачев, Ю.М. Лотман, Б.А. Рыбаков, В.Н. Топоров, О.Н. Трубачев, Б.А. Успенский, P.O. Якобсон).

Основой для теоретического осмысления языкового материала послужили достижения в области терминоведения, полученные в исследованиях Л.М. Алексеевой, Г.О. Винокура, М.Н. Володиной, Б.Н. Головина, СВ. Гринева, В.П. Даниленко, З.И. Комаровой, В.М. Лейчика, А.В. Лемова, Д.С. Лотте, В.Ф. Новодрановой, В.А. Татаринова и др. В работе учтены общие и частные положения теории номинации, разработанные в трудах Н.Д. Арутюновой, Е.А. Земской, В.Г. Гака, Г.В. Колшанского, Н.Г. Комлева, Е.С. Кубряковой, Л.Н. Мурзина, М.Э. Рут, Б.А. Серебренникова, В.Н. Телия, А.А. Уфимцевой, Л.А. Шкатовой, Д.Н. Шмелева и других ученых, исследования по исторической лексикологии и семантике Ю.Д. Апресяна, В.В. Виноградова, С.С. Волкова, С.Д. Кацнельсона, В.В. Колесова, Е.Н. Поляковой, Ф.П. Сороколетова, О.Н. Трубачева, Ф.П. Филина, Ю.И. Чайкиной.

Основополагающим в работе является анализ языкового материала с позиций историзма и системности. Комплексный характер предпринятого исследования обусловил использование разнообразных методов: наряду с общенаучными методами анализа и синтеза, типологизации, обобщения, индукции и дедукции использовались специальные методы - метод концептуального анализа (в рамках лингвокогнитивного описания концепта «профессия»), метод моделирования (для идентификации этапов развития терминосистемы), а также элементы квантитативного, сравнительно-исторического, социолингвистического, фреймового, этимологического анализа.

Настоящее исследование основывается на принципах когнитивного подхода с учетом достижений ономасиологии и исторической лексикологии в российской лингвистике. Номинация понимается нами не только как процесс обозначения и коммуникации, но и как процесс познания, поскольку от структуры именования во многом зависит адекватность информации, выраженной в языковой форме, и в конечном счете построение модели мира в сознании людей. Отмечая, что «слово не есть представитель самого предмета, но выражение нашего собственного взгляда на предмет», Вильгельм фон Гумбольдт

подчеркивал абстрагирующую сущность и субъективный характер процесса номинации [Гумбольдт 1956]. Выбор ведущего признака - одновременно и оценка, и интерпретация именуемого объекта, сочетающая в себе субъективные и объективные моменты. Языковая (в том числе и терминологическая) номинация - это определенная интерпретация именуемого предмета или явления через призму их субъективно-объективного восприятия со стороны именующего.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Наименования лиц по профессии, выступающие в языке в виде суперпарадигматической группировки лексических единиц, репрезентируют одну из важнейших категорий концептуальной картины мира. Данные единицы выявляют значимый фрагмент действительности как с точки зрения профессионального познания и коммуникации, так и с точки зрения этнической культуры и актуализированного в языке общекоммуникативного знания.

2. Языковое моделирование субъекта профессиональной деятельности демонстрирует действие механизмов категоризации, в результате чего неограниченное количество способов функционирования человека в совокупном производственном организме общества сводится к ограниченному числу языковых моделей. Нежесткий характер последних позволяет усложнять связи и отношения между концептуализированными в них смыслами в непрерывном процессе эволюции человеческого общества.

3. Магистральные способы концептуализации субъекта профессиональной деятельности формируются на базе первичных (примарных) концептов, универсальных для всех языков: объект, процесс, инструмент, продукт деятельности. В качестве дополнительного концепта, включенного в этот список, выступает важнейший онтологический концепт «место», «пространство».

4. Формирование категории профессионального деятеля как ментальной и языковой сущности начинается в древнейшие исторические эпохи и происходит одновременно со становлением профессиональных сфер деятельности. Факт окончательного обособления того или иного вида профессиональной деятельности получает закрепление в соответствующих обозначениях лица по профессиональному признаку, образованных на основе продуктивных моделей.

5. Категория профессионального деятеля в языке представлена сложно организованной совокупностью взаимосвязанных и взаимозависимых номинативных единиц. Изменения, происходящие внутри этой системы, обусловлены развитием социальной и экономической жизни общества, структурными изменениями, происходящими в сфере материального и духовного производства, когнитивно-коммуникативными потребностями носителей языка.

6. Развитие категории профессионального деятеля может быть представлено как смена когниотипа, под которым понимается доминантная когнитивная модель номинации, представляющая ход мыслительной деятельности человека по созданию нового имени и отражающая особенности определенного этапа развития человеческого общества. Эпохе ремесленной организации тру-

да соответствует экстериативный, мануфактурному периоду - процессуальный, индустриальной эпохе - инструментативный когниотип. Для современного постиндустриального периода характерно усложнение структуры наименований лиц по профессии, комплексное выражение совокупности дифференциальных признаков субъекта профессиональной деятельности, при этом доминирующим способом концептуализации деятеля является объектный (по основному объекту и шире - сфере профессиональной деятельности). Общий принцип саморазвития, движения в системе наименований лиц - ротационный: происходит регулярная смена доминантных моделей номинации, соответствующих направлению концептуальной интерпретации роли человека в преобразовании мира.

7. В языке профессиональной коммуникации как социально-обусловленном и социально-ориентированном языковом пространстве, отражающем особенности восприятия объектов, их связей и отношений с позиций человека, включенного в активную целенаправленную деятельность по преобразованию мира, возникновение наименований лиц по профессии носит регламентированный характер. Поскольку в сферах письменной речи данная регламентация достигает предельных значений, наименования субъектов профессиональной деятельности, функционирующие в деловых и научных текстах, целесообразно рассматривать как терминологические единицы независимо от временного фактора: в любую эпоху они выполняют присущие терминам когнитивно-ориентирующие функции.

8. Номинации лиц по профессии, представляющие базовый уровень категоризации и являющиеся достоянием всех носителей языка, составляют ядро этнокультурного пространства, входят в совокупность инвариантных знаний и представлений общества, становясь его доминантными структурами, вследствие чего на их основе осуществляется кодирование культуроносного смысла.

9. В ментальном и языковом пространстве социума категория профессионального деятеля выступает в качестве инструмента познания мира и человека в этом мире. Представленная наименованиями, являющимися частью общеупотребительного языка и принадлежностью языков профессиональной коммуникации, она оказывается в положении «пограничной» зоны между обыденным и специальным знанием.

Научная новизна исследования. Диссертация представляет собой первый опыт монографического описания процессов языковой категоризации одного из фрагментов действительности в динамическом аспекте на материале данных письменной истории и современного состояния отдельного языка. В теоретическом плане новизна работы состоит в углубленной трактовке понятия «категория» как явления, представленного соотносительными структурами в ментальном и языковом пространстве, развитие которых обусловлено меняющимися условиями человеческой жизнедеятельности и соответствующими им коммуникативно-когнитивными потребностями носителей языка. В работе выявляется иерархическая организация категории профессионального деятеля, устанавливаются когнитивные механизмы и языковые средства категоризации

профессионального деятеля, выявляются принципы развития категории, определяются ведущие тенденции и приоритеты в формировании системы профессиональных наименований лица.

В диссертации систематизирован обширный и разнообразный яыковой материал, включающий наименования, недостаточно освещенные в лингвистической литературе (узкоспециальные, диалектные, жаргонные названия лиц по профессии), а также лексические единицы, до настоящего времени фактически находившиеся вне поля зрения лингвистов (названия лиц по профессии в фольклорных текстах).

Теоретическая значимость исследования определяется развитием положений теории номинации, терминоведения, когнитивной семантики, теоретическим обоснованием принципов организации прагматически значимой категории языка и сознания. Предложенная в работе концепция формирования и развития категории профессионального деятеля, охватывающей значительный массив терминологических единиц, является существенным вкладом в новое, перспективное направление отечественного языкознания - когнитивно-историческое терминоведение.

Практическая значимость исследования. Собранный материал и результаты его обобщения внедрены в содержание спецкурсов «Историческое тер-миноведение», «Когнитивный аспект лингвистических исследований», прочитанных в 1998 - 2004 годах для студентов филологического факультета Челябинского государственного университета. Отдельные положения исследования использованы в общетеоретических курсах «Общее языкознание», «История русского литературного языка», читаемых автором на филологическом факультете, а также в курсе «Стилистика русского языка и культура речи» -на лингвистическом факультете названного университета.

Результаты диссертации могут найти применение при составлении общеязыковых и терминологических словарей, в университетских спецкурсах и спецсеминарах по теории номинации, терминологии и терминографии.

Апробация результатов исследования. Основные положения представленной работы были изложены автором на 32 научных конференциях, семинарах и симпозиумах различного уровня, в том числе на международных научных конференциях: «Словарь в современном мире» (Иваново, 1999), «Системные, структурные и функциональные аспекты терминологии» (Москва, 2000), «Теория языкознания и русистика: наследие Б.Н. Головина» (Нижний Новгород, 2000), «Язык и культура» (Москва, 2001), «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск, 2001), «Русский язык: история и современность» (Челябинск, 2002), «Языки профессиональной коммуникации» (Челябинск, 2003), на трех международных школах-семинарах по когнитивной лингвистике (Тамбов, 1998; 2000; 2002); на всероссийских научных конференциях: «Культура речи в разных сферах общения» (Челябинск, 1992), «Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики» (Челябинск, 1996; 1999), «Язык. Система. Личность» (Екатеринбург, 1998; 2000), «Фольклор и традиционная культура»

(Москва, 2003; 2004), на Вторых, Третьих, Четвертых, Пятых, Шестых и Седьмых Житниковских чтениях (Челябинск): «Русский литературный язык: грани и границы» (1998), «Динамический аспект лингвистических исследований» (1999), «Актуальные проблемы лексикографирования научных исследований» (2000), «Межкультурные коммуникации в когнитивном аспекте» (2001), «Русский язык как государственный. Динамика и перспективы» (2002), «Диалог языков и культур в гуманистической парадигме» (2004); на Первых и Вторых Лазаревских чтениях (Челябинск, 2001; 2003), а также на заседаниях Вузовской академической лаборатории межкультурных коммуникаций при Челябинском государственном университете.

По теме диссертации опубликовано 58 работ, в том числе монография «Категория профессионального деятеля: Формирование. Развитие. Статус в языке» (19,8 п.л.) и «Словарь актуальных профессий» (5,6 пл.).

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, пяти глав, заключения и библиографического списка, который включает 536 наименований использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, формулируются ее цель и задачи, дается характеристика анализириуемого материала, методов и методологической базы исследования, определяется его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, выдвигаются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Когнитивные аспекты языковой категоризации субъекта профессиональной деятельности» с лингвокогнитивных позиций определяются понятия категории и категоризации, устанавливается специфическое содержание категории профессионального деятеля, анализируется концепт «профессия», лежащий в основании исследуемой категории, выявляются когнитивные механизмы категоризации и структура категории профессионального деятеля, представляется проблема развития категории как смена когнио-типа.

Получение полного представления о категории деятеля невозможно без обращения к исходному понятию «деятельность». Под деятельностью понимается «специфически человеческая форма активного отношения к окружающему миру, содержание которой составляет его целесообразное изменение и преобразование в интересах людей» [Философский энциклопедический словарь 1989]. Всякая деятельность включает в себя цель, средство, результат и сам процесс деятельности. Главной же, неотъемлемой характеристикой деятельности является ее осознанный характер, в связи с чем на первый план в трактовке деятельности выдвигается человек как непосредственный источник, производитель деятельности, ее активное начало.

Важнейшим категориальным признаком деятеля является активность лица, то есть его способность к направленному обращению собственной энергии в реальные действия. В качестве второго признака нами признается волитив-ность, то есть наличие у субъекта определенного намерения совершать деятельность. Третий признак - контролируемость, то есть способность контролировать процесс реализации своего намерения для получения предполагаемого результата. Таким образом, деятель - это человек, изменяющий положение дел в реальном мире по собственной воле, обладающий способностью к контролю и определенной энергией, которую он использует в процессе взаимодействия с объектами окружающего мира.

Все названные категориальные признаки находят точное выражение в характеристике субъекта профессиональной деятельности. Однако профессиональной может считаться лишь та деятельность, которая совершается в интересах людей, то есть носит общественно-полезный характер. Не случайно само слово профессия в языке-источнике имеет внутреннюю форму «объявляю своим делом»: объявлять, открыто заявлять можно лишь о том, что направлено на общую пользу, что не противоречит социальному благу.

Как показывает языковой материал, обозначения деятеля в профессиональных сферах всегда носят вторичный характер, они возникают на том этапе, когда человеком уже определены остальные (необходимые и достаточные) номинативно значимые «участники» деятельности: само действие, предмет деятельности, ее продукт и инструмент. Создание имени деятеля завершает, замыкает круг включенных в понятие деятельности мыслительных объектов, тем самым в сознании номинатора окончательно оформляется выделение, обособление отдельной сферы деятельности.

Вся совокупность наименований лиц по профессии языка на протяжении его письменной истории выступает в качестве «моделирующей знаковой системы» (В.М. Лейчик), предназначенной для получения, хранения и трансляции информации о соответствующем фрагменте действительности. История данной группы наименований демонстрирует смену доминирующих способов интерпретации профессионального деятеля коллективным сознанием. В этом движении проявляется неразрывная связь между реальностью, языком и сознанием. Меняется действительность - требуются иные модели для ее интерпретации. Языковой знак удерживает и фиксирует не всю информацию, связанную с обозначаемыми объектами и ситуациями, а фокусирует внимание лишь на определенных деталях. Иными словами, во вновь создаваемых единицах номинации отражается присущий данному периоду вектор ориентации коллективного сознания. Изменение фундаментальных основ структурирования деятельности приводит к «перепрофилированию» средств номинации, к перенесению центра тяжести с одного аспекта деятельности на другой. В целом же набор мотивирующих признаков остается неизменным.

За всем многообразием именований человека в связи с его деятельностью стоят базовые концепты человеческого мышления — объект, процесс, продукт и инструмент (средство). В соответствии с этими примарными концептами,

формирующими структуру деятельности, выделяются четыре основных способа интерпретации деятеля в профессиональных сферах: 1) через отношение к инструменту (крановщик, гарпунер, комбайнер, весовщик); 2) через отношение к процессу (сборщик, резчик, вязальщик, упаковщик); 3) через отношение к объекту или предмету труда (жестянщик, каменщик, мраморщик, стекольщик); 4) через отношение к конечному продукту (печник, макетчик, модельщик, лекальщик). Помимо названных, следует отметить еще один продуктивный в русском языке, представленный на всех этапах его исторического развития способ - пространственной репрезентации, ср.: шахтер, подводник, бармен, библиотекарь, банщик, киоскер и др. В тот или иной исторический период на первый план в интерпретации профессионального деятеля выдвигается определенный аспект деятельности.

Доминантная когнитивная модель номинации, представляющая ход мыслительной деятельности человека по созданию нового имени и отражающая особенности определенного этапа развития человеческого общества, обозначается нами термином когниотип. Когниотип является проявлением настроенной модальности восприятия в тот или иной исторический период, что обусловлено опытом взаимодействия человека с окружающей средой в процессе деятельности. Целью осуществляемой в названиях профессионального деятеля интерпретации является лучшая адаптация человека к среде. Иначе говоря, через когниотип осуществляется адаптивная деятельность человеческого сознания, суть которой, по определению А.В. Кравченко, «состоит в контроле информации» [Кравченко 2001].

Внешней средой для человека как социального феномена является среда социальная, создаваемая им самим и различная в разные эпохи человеческой истории. В связи с этим в социально-экономическом развитии общества целесообразно выделять четыре важнейших этапа, связанных с определенным типом разделения труда: этап ремесленного производства, этап мануфактурной организации труда, этап крупной машинной индустрии и постиндустриальный этап (период создания информационного общества). При переходе от одного этапа к другому происходит смена когниотипа.

В эпоху ремесленного производства категория профессионального деятеля преимущественно формировалась за счет наименований, указывающих на продукт деятельности ремесленника. Это период реализации «продуктивного», или эстериативного, когниотипа, ср.: бердник, гвоздарь, гребенщик, зер-кальник, иконник, каретник, канатчик, кисельник, игольник, смоляник, хому-тинник и т.п. Представитель той или иной сферы деятельности воспринимался через экстериоризованные им в продуктах труда профессиональные знания, умения и навыки. В период мануфактурной организации труда в качестве ведущего способа концептуализации лица по профессии выдвигается процессуальный (операциональный). Смена когниотипа в данном случае была обусловлена дифференциацией отдельных звеньев многоступенчатого производства и выделением «детального человека» как основной производственной единицы: пюлчейшик, ковщик, катальщик, литейщик, пильщик, обжигальщик,

отгребальщик. подставщик. промывальщик, прядильщик, сеяльщик, таскальщик. Период крупной машинной индустрии (эпоха НТР) отмечен переориентацией на инструментативный способ концептуализации профессионального деятеля, что связано с фронтальными изменениями в характере труда, а именно - переходом от ручного труда к машинному на всех этапах производственного процесса. Например: автоматчик, аппаратчик, вальцовщик, дизелист, машинист, станочник, фрезеровщик, транспортерщик, бензопилыцик, автогрейдерист, газосепараторщик, дробеструйщик, карщик, крановщик, гидропрессовщик

Современная эпоха характеризуется новым когниотипом - объектным. Выделение данного когниотипа производится с учетом наблюдающегося усложнения структуры терминообозначений и актуализации в них различных аспектов профессиональной деятельности. В новых условиях объект получает расширительную интерпретацию: это не просто предмет деятельности (то, на что она направлена), это область профессиональной деятельности в целом. Человек осознается как обладатель комплекса теоретических и практических знаний в определенной области, как носитель разнообразных умений и функций: дизайнер, флорист, имиджмейкер; специалист по видеомонтажу (по управлению имуществом, по рекламе, по сбыту, по ценным бумагам, по внутреннему аудиту и т.д.).

Главный принцип развития, движения в системе наименований лиц по роду профессиональной деятельности можно обозначить как ротационный: происходит регулярная смена ведущих моделей номинации, за которыми стоят соответствующие когнитивные модели. Таким образом, развитие категории имени профессионального деятеля может быть представлено как непрерывный процесс становления новых форм и как циклически повторяющаяся смена когниотипа. Однако, «подобно тому, как в биологической эволюции ранние формы жизни лишь частично вымирают, а в значительной мере эволютини-руют, приспосабливаясь к новым условиям, в человеческой истории и культуре выделение новых доминант отнюдь не приводит к исчезновению предшествующего» [Лотман 2000].

Во второй главе «Категория профессионального деятеля и язык профессиональной коммуникации» устанавливается связь обозначений субъекта профессиональной деятельности с основной сферой их возникновения и функционирования - со сферой профессиональной коммуникации. В этой главе вводится понятие «язык профессиональной коммуникации», выявляется его структура, дается характеристика составляющих данного языка; с когнитивно-коммуникативных позиций рассматривается лингвистическая природа термина, определяются его важнейшие функции.

Категория профессионального деятеля - это когнитивная и языковая структура, самым тесным образом связанная с миром профессий, с миром профессиональной деятельности человека. В наименованиях лиц по профессии объективируются реально существующие и отрефлектированные человеческим сознанием сложные связи и отношения между субъектом и объектом, субъек-

том и результатом, субъектом и инструментом деятельности, между различными участниками профессиональной коммуникации.

Общение в профессиональном коллективе институционально включено в соответствующую деятельность, а значит, характеризуется целенаправленностью и в связи с этим имеет ряд ограничений в использовании языковых средств. Это социально-обусловленное и социально-ориентированное коммуникативное пространство. Профессиональная сфера общения отличается строгой регламентацией и носит институированный характер. Конечная цель профессиональной деятельности - преобразование внешнего мира.

Специфика общения в сфере профессиональной деятельности закономерно приводит к тому, что эта сфера обслуживается специальным языком - языком профессиональной коммуникации, отличным от языка обыденного общения. Язык профессиональной коммуникации неоднороден по своему составу, в нем вычленяется несколько языковых страт, в зависимости от степени информационной содержательности и кодифицированности используемых здесь единиц: терминология, устная профессиональная лексика (профессионализмы), профессиональные жаргонизмы, номенклатура.

Ядро языка профессиональной коммуникации составляет терминология, его околоядерную зону — устная профессиональная лексика (профессионализмы), далее располагаются профессиональные жаргонизмы (если есть) и на периферии - номенклатурные единицы. Внутри каждого из названных классов единиц мы можем обнаружить сложные связи и отношения. Так, например, терминология представлена следующими четырьмя разрядами: общеотраслевые (общенаучные) термины, отраслевые, узкоотраслевые и узкоспециальные терминологические единицы. В отличие от профессионализмов и профессиональных жаргонизмов, функционирующих на основе узуальных норм (часто носящих узкокорпоративный характер), термины кодифицированы в данном этническом языке, то есть они отражены в ГОСТах, словарях и справочниках профессионального и общелитературного характера - в современную эпоху, и в письменных текстах делового содержания - в ранние исторические периоды (до возникновения национального языка).

Все страты, составляющие язык профессиональной коммуникации, различаются денотативным составом. Если термины и профессионализмы - это обозначения обобщенных денотатов: предметов, явлений и отношений, то профессиональные жаргонизмы могут обозначать также и единичные предметы и явления. Что касается номенклатуры, то это обозначения единичных или же серийных (массовых) предметов и явлений, воспринимаемых как единичные.

Предлагаемая структура языка профессиональной коммуникации позволяет рассматривать его не только как функциональную разновидность литературного языка, но и гораздо шире - как функциональную разновидность национального (а на ранних этапах - общенародного) языка.

Язык профессиональной коммуникации — это автономная, хотя и не искусственно обособленная система в рамках естественного (этнического) языка.

Она демонстрирует потребность носителей данного языка в «оязыковлении» специальной информации, полученной в ходе целенаправленной деятельности человека и отражающей особенности его восприятия объектов, их связей и отношений и специфику сложившейся системы коммуникации. Наименования лиц по роду профессиональной деятельности представлены во всех стратах языка профессиональной коммуникации, но основное поле их функционирования как единиц познания и коммуникации - терминология.

Вопрос о качественном своеобразии составляющих языка профессиональной коммуникации смыкается с вопросом о соотношении естественного и искусственного начал в языке. Проблема соотношения естественного и искусственного начал в языке - это прежде всего вопрос о степени рационального воздействия человека на возникновение, развитие и функционирование языковых единиц. Под естественным развитием языка принято понимать языковые изменения, обусловленные процессами его саморегуляции и самоорганизации. Язык при таком подходе рассматривается как сложная самоорганизующаяся система, обслуживающая потребности языкового коллектива (социума), эволюция которой связана с реализацией ею адаптивной функции. Искусственное начало в языке предполагает «активность человека, вторгающегося в языковую действительность, упорядочивающего, преобразующего или выстраивающего ее заново в соответствии со специфическими задачами, решение которых необходимо для нужд познания и коммуникации» [Голоми-дова 1998]. Таким образом, искусственное начало связано с потребностью относительного ограничения возможностей языковой системы, обусловленного особыми задачами познания и коммуникации.

В терминологической литературе проблема соотношения естественного и искусственного начал обычно сближается с проблемой стихийности или сознательности создания терминов. Как подчеркивает В.М. Лейчик, «сознательность не является спецификой акта терминотворчества (весь процесс словотворчества сознателен); в противоположность стихийности сознательность характерна для актов выбора способа создания термина из ряда вариантов, предоставляемых терминологу соответствующим естественным языком» [Лейчик 2000]. В данном авторитетном утверждении зафиксировано современное положение дел, при котором «конструированием» терминов занимаются специалисты-терминологи.

Между тем именно на основе сознательного или стихийного начала в построении терминологических общностей производится разграничение терминологий и терминосистем: терминология - это стихийно сложившаяся совокупность терминов, она обладает неполнотой, логической нестрогостью, связностью, но не целостностью; терминосистем а - это сознательно упорядоченная или конструируемая терминологическая совокупность [Лейчик 2000] (выделено нами. - Е.Г.). Данное разграничение распространяется не только на стандартизированные и нестандартизированные системы терминов в синхронии, но и на развитие совокупностей терминов в диахронии: «чаще всего наблюдается преобразование терминологии в терминосистему, когда формули-

руется определенная теория, ложащаяся в основу описания соответствующей области знания или деятельности», при этом «единицами терминологий являются предтермины, единицами терминосистем — термины» [Лейчик 2000] (выделено нами. - Е.Г.). Данное разграничение распространяется не только]. Таким образом, стихийное (естественное) или сознательное (искусственное) начало становится основанием не только для противопоставления терминологических общностей, но и для противопоставления статуса (а значит, и сущности) специальных единиц.

Термины - это особые номинативные знаки. Они создаются для обозначения предметов, явлений, отношений, коммуникативно и когнитивно значимых лишь в особом семиотическом пространстве - пространстве той или иной профессиональной деятельности. Такое понимание термина основывается на определении Б.Н. Головина: «Термин - это слово или словосочетание <...>, имеющее профессиональное значение, выражающее и формирующее профессиональное понятие и применяемое в процессе (и для) познания и освоения некоторого круга объектов и отношений между ними - под углом зрения определенной профессии» [Головин 1979]. Только в рамках профессиональной сферы термины обладают системностью, проявляют свои конститутивные ориентирующие свойства и выполняют множество возложенных на них функций. При этом наука не исключается из системы профессиональных сфер деятельности, поскольку научное творчество является частью целенаправленной общественно-полезной трудовой деятельности человека, требующей специальной подготовки и являющейся основным источником его доходов (или основной формой самореализации субъекта).

Термины как логико-лингвистическая категория являются неотъемлемой частью языка профессиональной коммуникации - на любом этапе его развития: их появление обусловлено возникновением самого феномена профессии как специализированного вида деятельности и связанного с ним профессионального мышления. Б.Н. Головин отмечал: «Наивно думать, будто термины появляются только тогда, когда начинает развиваться наука, теоретическое знание. И в прошлом, и в наше время любая профессия, любой вид трудовой деятельности рождает свою терминологию» [Головин 1979].

Термин является вербализованным результатом профессионального мышления, значимым лингвокогнитивным средством ориентации в профессиональной сфере и важнейшим элементом профессиональной коммуникации. В термине реализуются механизмы познания той или иной специальной области знаний или деятельности, в нем репрезентированы структуры специального знания, которые служат отправной точкой в осмыслении профессионального пространства и способствуют оптимальной организации деятельности специалистов. Термины трактуются в работе как историческая категория, но анализировать терминологию с достаточной долей верификации возможно лишь со времени письменной фиксации термина.

В термине как языковом знаке аккумулировано знание трех видов: языковое (являющееся результатом обыденного познания), рациональное (рационально-логическое, энциклопедическое, научное - в широком смысле) и соб-

ственно специальное (основанное на профессиональном опыте и возникшее как результат профессионального познания). Каждый из видов знания, репрезентированных в термине как языковом знаке, основан на определенном опыте взаимодействия человека с миром. В соответствии с перечисленными видами знания мы выделяем следующие разновидности опыта: 1) опыт, полученный в процессе естественной коммуникации (опыт пользования естественным языком); 2) опыт рациональной интерпретации мира, полученный в процессе формального обучения или являющийся итогом работы рефлексирующего сознания; 3) специальный опыт, приобретенный в рамках профессиональной коммуникации (в естественных условиях профессиональной деятельности).

Если единицы общелитературной (шире - общеупотребительной) лексики отражают в своем содержании множественность картин мира, бесконечное разнообразие интерпретаций реальных и виртуальных миров, то каждая отдельная терминосистема репрезентирует собой «профессиональную картину мира», то есть пространственный образ составляющих профессиональной сферы в единстве их связей и отношений. Пространственная ориентация такой модели знаний о мире проявляется в наличии иерархических отношений между элементами терминосистемы (отражение логического подхода), с одной стороны, и в разграничении ядра и периферии в организации данной совокупности наименований (связь с обыденным, «чувственно-образным» познанием) - с другой.

В работе подробно рассматривается важнейшая, конституирующая функция термина - функция ориентации в структурах специального знания. Выделение ориентирующей функции у термина диктуется как природой самого терминологического знака (согласно Р. Павиленису, процесс человеческого познания есть процесс расширения физической и духовной ориентации человека в мире [Павиленис 1983]), так и актуализацей в целом в современной лингвистике пространственной парадигмы знаний.

Языки профессиональной коммуникации, обслуживающие различные области профессиональной деятельности людей, целесообразно рассматривать как особые когнитивно-коммуникативные пространства. В основе организации каждого такого пространства лежит комплекс значимых концептов, категорий и субкатегорий. Поскольку термины составляют ядро языков для специальных целей, именно они служат главным средством концептуальной ориентации в когнитивно-коммуникативном пространстве, задают направление мыслительной деятельности специалистов, служат одновременно ориентиром мышления и ориентиром деятельности.

Ориентирующая сущность терминологии проявляется уже в момент создания термина, а затем актуализируется в различные моменты его функционирования (например, в ситуации трансляции профессионального знания). Но-минатор сознательно задает внутренней формой термина направление мысли специалиста (исходя из принятой концепции специальной области деятельности), а затем, в процессе коммуникации, внутренняя форма термина позволяет

ее участникам правильно ориентироваться в понятийно-профессиональной области, создавая консенсусную базу их взаимодействия.

Внимание к термину как языковому знаку, формирующему направление мышления, обнаруживается уже в работах логиков, не без влияния которых формировалось отечественное терминоведение. Так, Дж. Милль писал о научных наименованиях: «Единственное достоинство, каким должен обладать такой ряд имен, будет состоять в том, чтобы эти имена уже самим способом своего образования давали возможно большее количество сведений: чтобы тому, кто знает данную вещь, они оказывали всю ту помощь, какую ему может оказать имя (напоминая то, что он знает), а тому, кто не знаком с вещью, давали бы уже одним звуком своим все то знание, какое возможно в каждом данном случае...» [Цит. по: Татаринов 1995].

Механизмы перехода мысли к словесному обозначению, воплощения мысли в слове традиционно рассматривались терминоведами в рамках проблемы мотивированности термина и связанной с ней проблемы внутренней формы термина. Впервые на ориентирующую функцию термина однозначно указал Д.С. Лотте, основатель отечественной терминологической школы. При оценке терминов он обращался к категории соответствия, в основе которой лежит соответствие буквального значения термина его действительному значению [Лотте 1941]. Ученый усматривал три проявления этого соотношения: «правильно ориентирующие термины» - в которых буквальное значение создает правильное представление о понятии; «нейтральные термины» - такие, в которых не распознается буквальное значение (в основном это иноязычные слова); и «ложно (неправильно) ориентирующие термины», в которых буквальное значение противоречит действительному и способствует неправильному представлению о понятии.

«Пространственное» моделирование конститутивной функции термина (как ориентира для движения мысли) поддерживается ходом рассуждений Б.Н. Головина, который писал, что «терминология образует достаточно автономную знаковую систему внутри системы языка и осуществляет специфические функции механизма общения, обслуживающего и обеспечивающего движение научной и технической мысли (выделено нами. - Е.Г.)» [Цит. по: Татаринов 1995]. Любое движение, как известно, осуществляется в определенном пространстве и устанавливается через пространственные категории. Эту же мысль со всей определенностью высказал Г.О. Винокур: «правильное название становится условием правильного мышления» [Винокур 1939].

Наиболее развернутую трактовку «пространственного» моделирования термина находим у П.А. Флоренского. Понимая язык как «подвижное равновесие начал движения и неподвижности, деятельности и вещности», в термине он видел застывшую «неподвижность мысли», благодаря которой только и возможно дальнейшее движение мысли. Флоренский утверждал, что термину положено «быть крепчайшим упором мысли», он должен «выситься пред каждым индивидуальным сознанием безусловною данностью, непоколебимым маяком на пути постижения жизни». Термины, по Флоренскому, это «грани-

цы, межи мысли»: «в текучести потока ее, ею же ставятся себе твердые грани, неподвижные межевые камни, и притом ставятся как нечто клятвенно признанное нерушимым, как ею же установленное...», «...термин <...> есть граница, которою мышление самоопределяется...» [Флоренский 1994]. В сфере «летучей» мыслительной деятельности роль термина, действительно, трудно переоценить: термин служит в качестве ориентира для поступательного движения научной мысли, он направляет мысль по нужному руслу.

Флоренский связал с функционированием термина идею «мерности» пространства в пределах заданной системы координат. Эта система координат четко реализуется через структуру термина. С одной стороны, в термине зафиксирована принадлежность обозначаемого фрагмента действительности к той или иной специальной (шире — ментальной) категории — предметов, процессов, признаков и т.д. С другой стороны, в терминологическом наименовании эксплицитно закреплен когнитивно значимый (а значит, обладающий систематичностью) атрибут, выделяющий данный объект в классификационном ряду. Эти две стороны, две оси координат позволяют с точностью установить место обозначаемого термином понятия в системе понятий данной области знания или деятельности.

Наибольшую когнитивную ценность представляют термины, обладающие ясной внутренней формой. Среди такого рода терминов, в свою очередь, особо выделяются наименования, созданные по регулярным моделям. В составных терминах, или терминах-словосочетаниях, ориентационные возможности языка проявляются через выражение ими родовидовых связей и отношений, установление которых является важнейшим этапом процесса познания. Как указывал Р.И. Павиленис, «отождествляя и различая объекты, мы регистрируем то, что является общим, и то, что является специфичным для них, что позволяет нам ориентироваться в новой ситуации» [Павиленис 1983] (выделено нами. - Е.Г.).

Ориентирующую функцию выполняют также термины, образованные в результате образной номинации, т.е. на основе отождествления специального объекта с другим объектом, уже получившим вербальное оформление в языке. В терминологии подобным образом рождаются наименования, служащие для обозначения сложного денотата, т.е. такого, который обладает сложной структурой и в котором трудно выделить один сущностный признак [ср. Рут 1992].

Мысль об ориентирующей функции термина иллюстрируется в данной главе на примере отглагольных наименований лиц по профессии, формальная структура которых включает префикс. Внутренняя форма подобных единиц, моделируемая приставкой, задает направление мысли специалиста (и неспециалиста - если иметь в виду ситуации знакомства с профессией) и тем самым ориентирует его в структурах знания и соответствующим образом направляет его поведение.

Префиксальные обозначения составляют значительное количество единиц в группе отглагольных наименований профессионального деятеля. В большинстве случаев они образованы от префиксальных глаголов и коррелируют с

существительными процессуальной семантики. Регулярность их появления в терминосистеме, устойчивость положения среди других единиц в сочетании с исторической тенденцией к росту общего числа отглагольных префиксальных наименований лиц по профессии, с одной стороны, и количества привлеченных для этого префиксов, с другой, - позволяет судить о стандартности и функциональной значимости содержания, моделируемого данной группой имен.

Диахронический анализ отглагольных дериватов — наименований лиц по профессии, морфемная структура которых включает префикс, выявил количественную и качественную динамику изменений: в период с XI по XVII век зафиксировано 14 наименований ремесленников с 10 префиксами (за-, с-, вы-, из-/ис-, на-, от-, пере-, под-, по-, вз-), в XVIII - XIX веках, по данным одной лишь подсистемы наименований лиц, занятых в горнорудном производстве, отмечено 49 наименований с 14 префиксами (под-, о-/об-, от-, про-, на-, за-, с-, раз-/рас-, над-, при-, пере-, по-, вз-, до-), в XX веке в общей терминосистеме наименований лиц по профессии функционировало 378 девербативов с 19 префиксами (вы-, о-/об-,раз-/рас-, за-, на-, про-, в-, с-/со-, от-, по-, пере-, у-, под-, при-, из-/ис-, до-, вз-/вс-, вос-, пред-).

Если в период ремесленной организации труда префиксальные nomina agentis составляли всего 22% от общего числа отглагольных названий лица по профессии, то уже в мануфактурный период они составили почти половину процессуальных наименований (49%), а в период крупной машинной индустрии префиксальные образования в системе наименований лиц по профессии стали абсолютным большинством среди девербативов (67%).

На протяжении многовековой истории системы наименований лиц по профессии менялись приоритеты в выборе префиксальной модели исходного глагола. Наиболее употребительной на ранних этапах развития системы выступала модель с префиксом за-, в эпоху становления национального русского литературного языка ее сменила префиксальная модель с под-, в современную эпоху наиболее востребованными для образования лица по профессии являются глаголы с префиксом вы-. В то же время, согласно новейшим данным, чрезвычайно высокую активность в сфере личных профессиональных обозначений проявляют префиксальные модели с приставкой раз-/рас-. Как правило, выделенность модели по числу реализаций в системе связана с полисемией префикса.

В работе установлено 142 бесприставочных глагола, являющихся деривационной базой для префиксальных образований в сфере глагола и далее -имени. Это преимущественно глаголы конкретного физического действия: бросать, вертеть, вязать, гладить, драть, дуть, катить, колоть, красить, лить, лепить, мазать, резать, рубить, сеять, тереть, точить, тянуть, чесать и т.д. Глаголы интеллектуальной деятельности представлены минимально: читать, считать, ценить, ведать, браковать, фасовать, шифровать. По степени морфодеривационной продуктивности лидерство принадлежит глаголам брать, варить, бить, клеить, класть, ставить (на их основе через сту-

пень внутриглагольной деривации образуется от 7 до 10 префиксальных моделей наименований лиц по профессии).

Каждая из анализируемых моделей номинации профессионального деятеля имеет свою категоризирующую семантику. В большинстве случаев эта семантика отражает существование образных схем в восприятии лица по профессии, связанных с пространственной категоризацией деятельности. Другими словами, производитель действия интерпретируется номинатором на основе зрительного восприятия. Система наименований лиц по профессии позволяет говорить о двух основных разновидностях локализации: локализация субъекта деятельности и локализация объекта (-ов) деятельности. В первом случае разграничивается деятельность в статике и динамике (в связи с наличием или отсутствием перемещения субъекта). Для второго вида локализации релевантным показателем является степень охвата объекта действием и направление действия.

По данным наименований лиц по профессии, локализация субъекта и объекта профессиональной деятельности в пространстве осуществляется на основе ориентационных параметров верх — низ, перед — зад, начало — конец, далеко - близко и базового пространственного концепта «вместилище». При реализации названных параметров актуализируются разные системы координат, что объясняется различной позицией (точкой зрения) наблюдателя.

Наибольшее разнообразие способов выражения обнаруживается при реализации концепта «вместилище» («контейнер»). Здесь могут быть задействованы три разновидности геометрического пространства, ибо любой объект деятельности может быть представлен как объем (трехмерное измерение), плоскость/поверхность (двухмерное измерение) или точка (одномерное). Последнее пространственное видение объекта практически не представлено в анализируемом корпусе единиц.

Как показал анализ, префикс в составе отглагольного имени лица не только оказывает существенное влияние на формирование его семантики, но и осуществляет когнитивно-ориентирующую функцию: он указывает на соотношение субъекта и объекта в процессе деятельности, на направление деятельности внутри определенного (или мыслимого как определенное) пространства. При сочетании префикса с глаголами конкретной физической деятельности актуализируется значение образа и способа действия, что в дальнейшем, при образовании наименований лиц по профессии, позволяет уточнить характеристику лица как субъекта профессиональной деятельности.

В данном разделе работы анализируется группа терминов-наименований лиц по профессии с общим префиксом раз-/рас- (в Общероссийском классификаторе профессий с названной приставкой представлено в общей сложности 45 лексем, которые входят в состав 124 наименований лиц по профессии).

Анализ показал, что в подавляющем большинстве наименования с указанным префиксом являются производными от переходных глаголов с семантикой интенсивного результативного действия. Среди них выделяются три группы мотивирующих глаголов с общим значением способа глагольного действия:

специально-результативным, распределительно-объектным и общерезультативным.

Дериваты, образованные от глаголов названных групп, манифестируют следующие значения:

1) аннулирование результата предыдущего действия: разбраковщик, распаковщик, размотчик, расшифровщик, развальцовщик и т.п.;

2) разделение, разъединение: разрезальщик, разрубщик, расщипщик, раскройщик, распиловщик, раздирщик, разборщик, разъемщик, раскольщик и др.;

3) размещение (распространение) объектов в определенных местах: разливщик, разносчик, расклейщик, раздатчик, рассыпщик, расфасовщик, рассеи-вальщик, рассыльный и т.п.;

4) обработка, созидание объекта: расточник, разрисовщик, раскрасчик и др.;

5) давление: растирщик, размольщик, раскатчик;

6) мышление: расчетчик, расценщик, разведчик.

Специальное содержание подобных наименований поддерживается наличием терминов-обозначений соответствующих процессов и действий. Префикс раз-/рас- отмечен в специальных сферах языка и у субстантивных терминов, мотивированных существительным (расчасовка - «процесс (и результат) расчета почасовой учебной нагрузки преподавателей»; расцеховка - «разработка межцеховых технологических маршрутов для всех составных частей изделия» и др.). Подобные термины, обладая краткостью и информативной насыщенностью, отражают перспективные тенденции развития языков профессиональной коммуникации.

Наблюдения над языковым материалом, используемым в сфере профессиональной коммуникации, привели к выводу о том, что в значениях префикса отражены определенные когнитивные структуры и способы категоризации и концептуализации действительности, значимые для специалистов. В частности, во всех случаях с приставкой раз- обращает на себя внимание характеристика профессионального действия: оно обладает результативностью и направленностью на объект. В большинстве случаев при помощи названной приставки подчеркивается интенсивность производимого действия (ср., например: распарщик, распиловщик, разработчик, растяжчик, расчесывальщик, расшлифовщик и др.). Для профессиональной деятельности, носящей целенаправленный характер, ориентированной на получение реального результата, предполагающей эффективность затраченных усилий, все эти признаки оказываются чрезвычайно значимыми.

В заключительном разделе второй главы рассматривается вопрос о терминологизации наименований лиц по профессии. Поскольку данные единицы не только используются в специальной сфере общения, но активно функционируют и в общелитературном языке, возникает вопрос о степени терминологизации данных наименований.

Вслед за Л.А. Шкатовой под терминологизацией наименований лиц в работе понимается «процесс закрепления за ними специального, четко определен-

ного содержания, совершающийся в сфере функционирования естественной терминологии и заканчивающийся в сфере фиксации» [Шкатова 1987]. Выделенные Л.А. Шкатовой три ступени терминологизации обозначений лиц (нулевая - у общеупотребительных, неспециальных слов, средняя - у «бытующих» терминов, не имеющих строго определенного содержания и высокая - у официально принятых кодифицированных знаков строго определенного содержания) уточняются в данном разделе, вместо нулевой степени терминологизации вводится понятие низкой степени терминологизации.

За основу выделения той или иной степени терминологизации наименований в работе приняты уровни категоризации, описанные в первой главе. Низкому уровню терминологизации будет соответствовать базовый уровень категоризации профессионального деятеля. Это значит, что к низкому уровню терминологизации относятся наименования, представленные как в терминоси-стемах, так и в общелитературном языке. Это, как правило, названия массовых, общеотраслевых профессий: аппаратчик, машинист, водитель, механик, слесарь, формовщик, менеджер и т.п. Терминологическое содержание данных наименований определяется в рамках соответствующей терминологии, где за ними закреплено конкретное содержание деятельности (виды работ, круг обязанностей и т.д.). Кроме того, в языке они могут выступать как характеризующие наименования, а значит, в коммуникативном сознании этноса за ними закрепляется определенная совокупность ассоциаций (концептуальный фрейм), выявляемый при анализе прецедентных текстов (то есть важных с точки зрения национально-культурной специфики текстов).

Средней степени терминологизации будет соответствовать тематический уровень категоризации профессионального деятеля. На лексическом уровне здесь представлены наименования, содержащие указание на видовое понятие (помимо родового): аппаратчик полимеризации, вальцовщик игл, варщик целлюлозы, изготовитель жгутов, корректировщик шлама, монтировщик сцены, обойщик мебели, обработчик рыбы, прессовщик сыра и т.п.

Наконец, высокой степенью терминологизации отличаются наименования, носящие узкоспециальный характер и составляющие субтематический уровень категоризации профессионального деятеля. Они содержат указание на родовой признак лица, видовой признак и уточнение-конкретизатор. Такие наименования не имеют широкого распространения, обычно малоизвестны: бурильщик эксплуатационного и разведочного бурения скважин на нефть и газ, изготовитель деталей и узлов трубопроводов из пластмасс, контролер режимов работы технологического оборудования, машинист автомата для завертывания книг в суперобложку, наладчик станков и манипуляторов с программным управлением, оператор лазерных гравировальных автоматов по изготовлению форм офсетной печати, прессовщик пленочных материалов пресс-рулонным методом и др.

Вне пределов этой типологии оказались единицы, служащие обозначениями людей по принадлежности к тому или иному профессиональному коллективу: угольщики, обувщики, газовики, нефтяники, пищевики, железнодорож-

пики, электрометаллурги, связисты. Подобные обобщающие названия родственных профессий, как правило, отражают не профессиональное, а отраслевое разделение труда. Данные наименования создаются и употребляются в языке прежде всего в связи с потребностью выразить социальные характеристики представителей определенных профессиональных общностей, специальное содержание при этом отходит на второй план. Исходя из этого, данные наименования не считаются частью терминосистемы.

Терминологические наименования лиц по профессии составляют лишь часть всей системы имен профессионального деятеля, но это наиболее информационно нагруженная в рамках сфер профессиональной деятельности часть.

В третьей главе «Основные этапы формирования и развития категории профессионального деятеля в русском языке» на основе данных письменных памятников и фактов современного языка последовательно прослеживается история наименований лиц по профессии. Каждому из четырех основных этапов в развитии категории профессионального деятеля дается характеристика, выявляются приоритеты и ведущие тенденции в номинации субъектов профессиональной деятельности.

В работе подчеркивается, что формирование и развитие категории профессионального деятеля находится в тесной зависимости от истории материальной и социальной культуры. При этом перечень основных сфер деятельности - и ныне, и в историческом прошлом - остается без особых изменений, изменения касаются степени значимости и, соответственно, «разработанности» той или иной отрасли производства.

Первый раздел главы посвящен анализу древнейшего периода в истории формирования категории деятеля. На основе исследований Л. Нидерле, О.Н. Трубачева, Б.А. Рыбакова и других ученых выявляются важнейшие отрасли хозяйства славян и круг обозначений занятых этими видами деятельности лиц. Профессиональными считать эти сферы еще нельзя, так как товарный обмен в это время находился в зачаточном состоянии. Многие занятия, позднее выделившиеся в особые ремесла, существовали в виде домашних производств.

Наименования лиц, сложившиеся в эту древнейшую эпоху, позволяют судить о разнообразии языковых способов концептуализации деятеля. Так, отчетливо выделяются следующие варианты концептуализации: 1) по характерному действию: *разШхъ, *коуа1ь / *коуась / *коуагь, *§ьуьсь / *§ьуу'а, *Ы<ась / "ЧъкасПц'а, *рг^с11ца и др.; 2) по предмету труда: *когуагь, *бег<3агь, *Ьъбс1агь, *гуЬагь и т.п.; 3) по продукту: *кигпьсь, ьсагь и т.п.; 4) по инструменту (средству труда): *1е5Га, *ЬъПьшк. В дальнейшем соотношение между способами концептуализации менялось, что обусловлено изменением взгляда на активного деятеля в той или иной области, но перечень этих способов остался практически без изменений.

Во втором разделе главы содержится характеристика формирования и первоначального развития категории профессионального деятеля в ремесленную эпоху (X - XVI! вв.) на материале письменных памятников. Из большого чис-

ла сфер профессиональной деятельности ремесленной эпохи в данном разделе выделяются пять основных: I) производство и обработка металлов (кузнечное, литейное, ювелирное дело); 2) обработка дерева (плотничное, столярное и пр. дело); 3) производство гончарных изделий; 4) производство кож и кожаных изделий; 5) производство тканей и шитье. Все они подробно анализируются с точки зрения номинации основного действующего лица - производителя деятельности. Дополнительно рассматриваются такие виды работ, как обработка камня, обработка кости, искусство изготовления эмалей, книжное дело и золотошвейное искусство.

Обзор важнейших сфер русского ремесленного производства в X - XVII веках свидетельствует о формировании системы различных производств, основанных на ручном труде, а также соответствующей системы наименований главного действующего лица - производителя деятельности. Перечень специальностей ремесленников позволяет судить о наиболее предпочтительных способах концептуализации профессионального деятеля, а именно:

1) по продукту труда (бердник, булатник, варежник, гвоздарь/гвоздочник, горшечник, замочник, зеркальник, игольник, икон ник, квасник, кузовник, лучник, мостник, опонник, поршевник, свечник, седельник, сковородник, тележник, тульник, укладник, хлебник, щитник; шлейной мастер, чеботноп мастер, станошной мастер и т.п.);

2) по предмету (каменщик, кожевник, серебреник, золяник, золотарь, во-щаник, известник, топорник и др.);

3) по действию (красильник, белильник, гладильник/гладильщик, извощик, носник и др.).

В большинстве случаев профессия ремесленника получала название не от производимых трудовых процессов и не от обрабатываемого в процессе деятельности материала, а от названия тех предметов, изготовлением которых он преимущественно занимался. Именно этот принцип наименования повсеместно действовал в ремесленную эпоху разделения труда.

В третьем разделе анализируется состояние категории профессионального деятеля в мануфактурную эпоху (XVIII век). В качестве материала для изложения данного раздела избрана горно-металлургическая терминология (преимущественно уральского региона), что имеет под собой серьезные основания. Дело в том, что в XVIII веке в развитии металлургии и металлообрабатывающей промышленности произошел количественный и качественный скачок. Россия во второй половине века вышла на первое место по выплавке чугуна и выделке железа среди всех развитых стран мира, при этом доля Урала составила в этот период 3/4 всего выплавляемого металла [Иванов 1981; Елисеев 1957]. В связи с созданием Рудного приказа, а позднее Берг-коллегии, организацией специального делопроизводства, созданием сети горнозаводских школ и других учебных заведений, связанных с горными науками, в данной сфере деятельности вырабатывались принципы организации и управления промышленностью и горнозаводским делом, включая штат работников. Таким образом, анализ наименований лиц по профессии внутри данной совокупности на-

именований дает возможность вскрыть наиболее характерные черты развития категории профессионального деятеля в эту эпоху.

В работе подчеркивается, что по сравнению с предыдущим периодом в эпоху мануфактурной организации труда несоизмеримо выросло количество специальностей в сфере металлургии и металлообработки (по данным Н.Б. Бакланова, в XVII веке на металлургических заводах трудились ремесленники 22 специальностей, а в XXVIII веке число специалистов увеличилось до 250 [Бакланов 1935]). Для системы наименований лиц, занятых профессиональной деятельностью, в этот период наиболее релевантным становится место каждого в совокупном производственном процессе. Именно в этот период возникает представление о «детальном рабочем».

Разделение труда и ручная ремесленная техника, как известно, являются конституирующими признаками мануфактуры. На уральских горных заводах, представляющих собой мануфактуру высшего типа, по степени квалификации рабочие делились на три основных категории: мастер, подмастерье, работник, к ним примыкала категория ученика (статус, промежуточный между работником и подмастерьем).

Процессы терминологизации наименований лиц по профессии в XXVIII веке находились в тесной связи со становлением и развитием единого национального языка, с теми изменениями, которые происходили в его лексической системе. Как показал исследуемый материал, уральская горнозаводская терминология формировалась двумя путями: через использование ресурсов общенародного языка и посредством иноязычных заимствований. Решающее значение при образовании имел первый путь, что, в сущности, сближает данную терминологию со многими другими древними по происхождению терминологиями в русском языке.

Процесс заимствования в XXVIII веке был характерен для всей системы русского языка. В нем нашли отражение глубокие общественные преобразования, «суть которых сводилась к необычайному расширению международных связей, к переделке всего жизненного уклада на западный манер» [Даниленко 1977]. Это было время активных контактов с западноевропейской культурой: непосредственных — в процессе обучения русских специалистов за рубежом, а также в период участия иностранных специалистов в российских преобразованиях (например, в строительстве новых заводов или освоении новых для России технологий), и опосредованных - через интенсивную переводческую деятельность. Все это приводило к пополнению словарного состава большим количеством заимствований.

Анализ заимствованных немецких наименований лиц по профессии в составе уральской горнозаводской терминологии показал, что в большинстве своем они обладают высоким уровнем структурированности, их образование носит регулярный характер, что определяется общей ориентацией складывающейся терминологии на системность.

В данном разделе рассматриваются основные типы составных терминов в группе названий лиц по роду деятельности. Многокомпонентные словосоче-

тания отличаются здесь большим разнообразием. В целом синтаксический способ образования является наиболее продуктивным средством пополнения терминологической лексики в анализируемую эпоху, что было обусловлено стремлением к максимальной мотивированности термина, необходимостью отражения в терминологии родовидовых отношений между понятиями.

Наиболее распространенным видом составных терминов в уральской горнозаводской терминологии является двухкомпонентное атрибутивное словосочетание, состоящее из основного, ядерного элемента, выраженного именем существительным, и атрибутивного, определяющего, элемента, выраженного прилагательным (например: доменный засыпка, барочный плотник, угольный возчик). Такие термины составили около 70% от общего числа двух-компонентных словосочетаний в нашей картотеке.

Следующими по распространенности являются атрибутивные словосочетания с именем существительным в функции постпозитивного определения (их доля в двухкомпонентных словосочетаниях составляет почти 20%). В подавляющем большинстве случаев в роли определения выступает существительное в родительном падеже, например: подносчик шихты, обжигатель роштейна. Распространение в горнозаводской терминологии получили и предложные терминологические словосочетания с предлогами в, для, за, из, к, на, от, по, под, при, с. При этом, как и в беспредложных словосочетаниях, опорный элемент обычно занимает первое место. Определяющее существительное может находиться в родительном, дательном, винительном, творительном и предложном падежах, например: угленос у домны, работник у клещей, караульщики от пожара, смотритель за куренями, смотритель, на рудниках, печатальщик в песок, служитель при коломенках, работник под домной.

Самой употребительной среди названий лиц по профессии явилась конструкция словосочетания с определяющим существительным в предложном падеже с предлогом при (работник при караване, дульщик при горне, водоливы при железе, мастер при печах, ученик при пробователе, при пильной подмастерье, при фурмовой уставщик).

Анализ способов концептуализации профессионального деятеля в данной совокупности наименований показал, что наибольшую группу в горнозаводской терминологии составляют наименования лиц, в основе которых лежит признак «отношение к действию». Здесь представлены как однословные наименования, так и составные термины. Например: засыпщик — засыпать, ков-щик — ковать, ломщик — ломать, межевщик - межевать, нагребщик — нагребать, обтирщик — обтирать, пильщик — пилить, приемщик — принимать, сплавщик — сплавлять, толчейщик — толочь; возчик — возить, кладчик — класть, конопатчик — конопатить, садчик — садить, резчик — резать; дульщик — дуть, катальщик — катать, отгребальщик — отгребать, обжимальщик - обжимать, прядильщик - прясть, сеяльщик - сеять, спускальщик — спускать; точник — точить; пробователь - пробовать, обжигатель - обжигать, отделитель - отделять. В составных терминах базисное ономасиологическое

значение содержится в родовых терминах мастер, подмастерье, работник, ученик, а ономасиологический признак заключен в видовом термине, например: пильный мастер, плющиленный мастер, колотушечный мастер, пробирный мастер, плавиленный мастер (подмастерье, работник или ученик).

Большая часть терминов, созданных на основе ономасиологического признака «отношение к действию», является однословными наименованиями, что обусловлено удобством в употреблении, а также регулярным характером такого рода образований.

Второй ономасиологический признак, лежащий в основе наименований лиц - производителей действий в уральской горнозаводской терминологии, -«отношение к продукту труда». Подобные наименования образуют значительную часть исследуемой терминологии, например: бочар (бочкарь), гвоздильщик (гвоздарь), дегтяр, кирпищик, колесник, котельщик, кричник, кровельщик, меховщик, монетчик, медяк, оконичник, печник, пушкарь; бомбенный мастер, гранатный мастер, дощатый мастер, жестяной мастер, известной мастер, кирпичный мастер, колесного дела мастер, кричный мастер, меховой мастер, проволочный мастер, пушечный мастер, ружейный мастер, стальной мастер, угольный мастер, укладной мастер, штыковой мастер. При этом составные наименования по количеству не уступают однословным, в отличие от предыдущей группы терминов.

Небольшую группу терминов составили наименования, созданные на базе ономасиологического признака «отношение к месту труда»: куренщик (< курень «место жжения древесного угля»), куренной мастер, мельничный мастер (при пильной мельнице), горный мастер, рудничный рабочий, в кузне работник, работник при кузнице, при пильной подмастерье, работник при угольных печах, работник в кричной Характерно, что часть наименований, вошедших в эту группу, служит для обозначения работников неквалифицированного труда, в связи с чем признак, положенный в основу наименования, лишь указывает на место производимой деятельности.

Анализ развития категории профессионального деятеля в мануфактурный период продемонстрировал усложнение структуры наименований с позиций плана выражения и усиление системных связей с точки зрения плана содержания. Главный акцент в эту эпоху перенесен с продукта производимой деятельности на функциональное содержание разделения труда.

Четвертый раздел данной главы посвящен анализу процессов категоризации профессионального деятеля в индустриальную эпоху (XIX - конец XX века).

Процесс индустриализации, хронологически охвативший почти два столетия, внес не только кардинальные изменения в общественное разделение труда, в содержание конкретной профессиональной деятельности, данный процесс произвел изменения и в концептуализации главного действующего лица в производственном пространстве - субъекта профессиональной деятельности. Если на первых, самых начальных этапах формирования категории профессионального деятеля важным для номинатора было указание на способ

деятельности, ее характер, предметную направленность, в эпоху ремесленной организации труда важнейшим признаком лица, осуществляющего профессиональную деятельность, являлся конечный продукт (по метонимической смежности с которым устанавливалась идентификация профессионала), а в мануфактурную эпоху главным являлась привязка к определенной операции (то есть человек воспринимался как исполнитель той или иной функции, своеобразный «инструмент» для достижения некоторой цели), в индустриальную эпоху выдвигается новый доминантный признак, по которому категоризуется субъект профессиональной деятельности, - его отношение к управлению тем или иным механизмом.

Идеи технократии, за которыми угадываются идеи могущества человека (ибо создателем машины является человек), становятся движущей силой в осмыслении профессионального деятеля. Номинации, содержащие в своей структуре признак, указывающий на управление машиной или механизмом, появились еще в XVIII веке. Примеры подобного рода представлены как обозначениями в виде раздельнооформленных единиц: кунстмашинный мастер (< кунстмашина «водоотливная машина»), машинный мастер, при пильной мельнице мельничный мастер, так и в виде однословных единиц: меховодец «рабочий, управляющий мехами». В рассматриваемую эпоху число наименований, построенных по данной когнитивной модели, неизмеримо выросло.

В XIX веке этот процесс интенсифицировался, знаменуя собой переход от производства, основанного на применении ручного труда, к крупному машинному производству. Наиболее характерным признаком крупной машинной индустрии стало использование паровых двигателей, что явилось фактом применения достижений науки в качестве непосредственной производительной силы и означало промышленный переворот. Переход к машинному производству сопровождался тем, что рабочие механизмы стали замещать собой деятельность живого человека, его функции переходили к машине.

Преобразования в организации производства привели прежде всего к количественному росту названий профессий. Об этом свидетельствует, например, «Система профессиональной классификации», составленная санитарным врачом Московского губернского земства С.М. Богословским и изданная в 1913 году. По данным этого источника, только металлообработкой в России XIX века занимались рабочие более тысячи специальностей и профессий, то есть количество их выросло по сравнению с мануфактурным периодом более чем в четыре раза.

Механизированный труд оформляется в многословных наименованиях, включающих названия орудий производства: рабочий при бормашине, рабочий при револьвер-машине, рабочий при фракционной машине; рабочий при штамповапьной машине, рабочий при паровом мочоте, кузнец машинный, рабочий, наблюдающий за автоматическими машинами (в производстве хирургических инструментов).

К концу XIX века число наименований лиц по профессии в сфере металлообработки, образованных от названий машин или механизмов, а также вклю-

чающих в свой состав подобные названия, увеличилось: аккумучяторщик, кочегар при паровом копте, ладильщик гвоздичьных машин, машинист при ии-чиндрических мехах, машинист при вентиляторе, машинист при паровой машине, моторщик, помощник машиниста в мартеновском цехе, пудлинговщик, рабочий на прессе, рабочий при бормашине, рабочий при крутильной машине, рабочий при отражательной печи, рабочий при сверлильном станке, рабочий при строгальном станке, рабочий при фракционной машине, рабочий при фрезерном станке

На рубеже 30 - 40-х годов XX века в системе наименований лиц по профессии вновь усиливается продуктивность образований, указывающих на отношение субъекта профессиональной деятельности к тому или иному прибору или механизму. Причиной подобного явления стала индустриализация страны, оснащение промышленности новой машинной техникой, механизация и автоматизация отдельных производственных процессов в ряде отраслей. Наблюдается активный рост наименований профессий, связанных с обслуживанием тех или иных машин и механизмов: кузнец на молотах и прессах, токарь-карусельщик (< карусельный станок), кузнец-штамповщик и др.

Рост автоматизации производственных процессов вызвал к жизни целый ряд наименований с общими компонентами наладчик, аппаратчик, автоматчик, машинист, оператор и др. (например, аппаратчик по брикетированию, аппаратчик на испарителях). Широкое профессиональное значение данных наименований, употребление их в самых различных отраслях промышленности наводит на мысль о значительном сближении большого числа профессий как результат технического прогресса.

Тенденция к интеграции в обозначении близких или родственных профессий четко прослеживается при анализе словарей: в «Алфавитном словаре занятий» представлено около 600 профессий со словом аппаратчик, более 50 -со словом наладчик и более 800 - со словом машинист [Воронцова 1982]. Однако в качестве наиболее перспективного наименования лица, занятого в крупном машинном производстве, рассматривается обозначение оператор. Количество наименований лиц по профессии, включающих компонент оператор в нашей картотеке превышает 400 единиц (из них в действующем Общероссийском классификаторе профессий представлено 354). Например: оператор автоматических и полуавтоматических линий станков и установок, оператор электронно-вычислительных машин, оператор станков с программным управлением, оператор эчектронных гравировальных аппаратов, оператор фотонаборной электронной установки по изготовлению диапозитивов текста, оператор животноводческого комплекса по выращиванию и откорму крупного рогатого скота и т.п.

В данном разделе подробно анализируются наименования с компонентом «оператор», устанавливаются 12 вариантов актуализации признака автомати-зированности труда (через указание на прибор, машину, механизм и т.п.).

В пятом разделе дана характеристика развития категории профессионального деятеля в условиях информационного общества (конец XXX - начало XXI века).

Информационные ресурсы общества в настоящее время становятся определяющим фактором его развития как в научно-техническом, так и в социальном плане. Научно-техническую революцию сменила революция информационная. Бурное развитие компьютерной техники и информационных технологий послужило толчком к развитию общества, основанного на использовании различной информации и получившего название информационного общества. В информационном обществе, где процесс компьютеризации облегчает доступ к надежным источникам информации, обеспечивает высокий уровень автоматизации обработки информации в производственной и социальной сферах, движущей силой развития становится производство информационного, а не материального продукта. Материальный же продукт становится более информационно емким, что означает увеличение доли инноваций, дизайна и маркетинга в его стоимости.

Усложнение индустриального производства, социальной, экономической и политической жизни, изменение динамики процессов во всех сферах деятельности человека обусловили рост потребностей в знаниях. По сравнению с индустриальным обществом, ориентированным на производство и потребление товаров, в информационном обществе производятся и потребляются интеллект, знания, что приводит к увеличению доли умственного труда. От человека требуется способность к творчеству, возрастает спрос на знания. Информационное общество - это общество, в котором большинство работающих занято производством, хранением, переработкой и реализацией информации, особенно высшей ее формы - знаний. Деятельность людей сосредоточена главным образом на обработке информации, а материальное производство и производство энергии возложено на машины.

В связи с изложенным возникает ряд вопросов о путях изменений в системе наименований лиц по профессии, направлениях развития категории профессионального деятеля в новую эпоху, о наиболее характерных особенностях этого процесса Уже 90-е годы минувшего века отмечены проявлением ряда тенденций в эволюции рассматриваемой совокупности терминов. Основными из них являются следующие: 1) тенденция к интенсификации процесса заимствования и интернационализации наименований; 2) к усложнению состава терминологии; 3) к рационализации и экономии языковых средств; 4) к интеллектуализации наименований; 5) к интеграции, дифференциации и специализации обозначений. Каждая из названных тенденций имеет перспективный характер, поскольку соответствует потребностям интенсивно развивающейся экономики, отражает особенности усложняющегося мира, служит целям включения России в мировое информационное и экономическое пространство.

Начавшийся процесс межгосударственной интеграции определяет сближение номинативных систем в сфере экономики, включая наименования лиц по профессии. Об этом свидетельствует поток англо-американизмов в

составе названий лиц по профессии современного русского языка: PR-менеджер. web-дизайнер, web-программист, риэлтор, спичрайтор, промо-утер, имиджмейкер, сайнмекер, дистрибьютор и др. Наиболее устойчивое место в системе обозначений лиц по профессии занимают заимствования интернационального характера: менеджер, брокер, дилер, дизайнер, продюсер. Именно эти наименования, как правило, становятся основой для многокомпонентных единиц. Так, например, в русском языке со словом менеджер по данным нашей картотеки образовано 97 терминосочетаний, с обозначением дизайнер - 17, с наименованием продюсер — 5 составных терминов.

Усложнение содержания и структуры языковых обозначений субъектов профессиональной деятельности связано с глобальным процессом когнитивного усложнения мира и его познания. Не случаен отмеченный уже в конце XX века рост числа терминов-композитов и многокомпонентных терминосочетаний, создаваемых для характеризации лица с узкопрофессиональной стороны или для фиксации многопрофильного, полифункционального характера его деятельности.

На узкую специализацию субъекта деятельности указывают сложные наименования типа ветеринар-протезист, столяр-краснодеревщик, адвокат-хозяйственник, слесарь-агрегатчик, электрик-холодильщик, врач-тибетолог (специалист по восточной медицине), врач-кардиолог-анестезиолог, врач-невропатолог-экстрасенс, врач-косметолог. Выполнение лицом функционально неоднородной деятельности обозначено в наименованиях педагог-психолог, столяр-плотник, логопед-дефектолог, анестезиолог-реаниматолог, репетитор-гувернер, слесарь-газоэлектросварщик, водитель-инкассатор, грузчик-экспедитор, менеджер-переводчик, экономист-аудитор, юрист-риэлтер.

В большинстве случаев роль дифференцирующих наименований выполняют составные термины - наименования лиц по профессии: плавильщик отражательных печей, сборщик стекольно-пластиковых изделий, аудитор по системам качества, рабочий по производству полиэтиленовых труб, слесарь по установке газового оборудования, консультант по внедрению программного обеспечения Указание на сложный по содержанию характер выполняемой деятельности обеспечивается при помощи конструкций с сочинительными союзами: инженер по маркетингу и комплектации электрооборудования, модельщик по деревянным и металлическим моделям, автоматчик по производству и химической очистке полупроводниковых материалов, слесарь по изготовлению и доводке деталей летательных аппаратов, дефектоскопист по магнитному и ультразвуковому контролю, электромеханик по испытанию и ремонту электрооборудования.

Наряду с отмеченным явлением в системе наименований лиц по профессии усиливается действие механизмов компрессии языковых знаков, в том числе за счет актуализации скрытых значений, путем свертки концептуальных структур. Ср.: агент по продаже недвижимости — агент по недвижимости, агент по сбору информации - агент по информации; специалист по управле-

нию персоналом - cneциaлист no персонажу, художник росписи по эмали - художник по эмали, менеджер по продаже автомобилей (автозапчастей) -автоменеджер медсестра по диетпитанию - диетсестра, слесарь по ремонту и обслуживанию гидрооборудования (по ремонту гидросистем) — слесарь-гидравлик

Отказ от наименований, появившихся в сфере устного профессионального общения в связи с потребностью заполнить словесные лакуны, замена их строго научными, построенными на когнитивных основаниях терминами также будут характеризовать развитие системы обозначений лица по роду профессиональной деятельности. Тенденцию к интеллектуализации наименований в современном русском языке демонстрируют следующие наименования лиц по профессии: приемщик объявлений - оператор по приему объявлений, почтальон — доставщик печатной продукции, маникюрша — специалист по маникюру и педикюру, кузовщик - слесарь кузовных работ

Постиндустриальная экономика предполагает наличие как узких специалистов, обладающих глубокими и всесторонними знаниями в определенной области, так и специалистов широкого профиля, совмещающих в своей профессиональной деятельности знания и умения, относящиеся к целому ряду отраслей. В связи с этим в системе исследуемых номинативных единиц развиваются противоположные процессы дифференциации и специализации понятий, с одной стороны, и интеграции понятий - с другой.

Подвижный характер структуры складывающегося информационного общества, определяемый меняющимися информационными потоками, а также многообразие социальных форм и отношений в современном обществе определяют в целом гибкий характер как самого производства (в широком смысле), так и системы наименований, обозначающих его важнейшую структурную единицу - работника-профессионала, субъекта профессио-нальной деятельности.

В данном разделе подробно анализируются две из названных выше тенденций а именно тенденция к усложнению состава наименований лиц по профессии и тенденция к рационализации обозначений субъекта профессиональной деятельности.

В четвертой главе «Динамизм и открытость как основные характеристики категории профессионального деятеля» на конкретных примерах раскрывается специфика исследуемой категории.

В работе подчеркивается, что наименования лиц со значением производителя действия - одна из самых подвижных групп лексики в языке. Динамику процесса номинации профессионального деятеля можно проследить в разнообразных аспектах: структурно-семантическом, ономасиологическом, словообразовательном, генетическом, типологическом и др.

По утверждению С.В. Гринева, терминообразовательные средства большинства терминологий проходят в своем развитии несколько этапов: преимущественного использования семантических средств (внутриязыковое заимствование), морфологических средств (преимущественно суффиксация и пре-

фиксация), синтаксических (образование терминологических словосочетаний) и морфолого-синтаксических (словосложение, эллипсис, аббревиация).

Терминосистема наименований лиц по роду профессиональной деятельности в данном случае обнаруживает свою специфику. Анализ процесса номинации деятеля в разные исторические эпохи показал, что семантический способ образования лексических единиц нетипичен для данной группы наименований: внутриязыковые заимствования немногочисленны и встречаются преимущественно в составе словосочетаний, однословные наименования, образованные на основе семантического развития слова, единичны (девка, человек, мальчик и т.п.).

В древнейший период при обозначении лица по роду деятельности использовался преимущественно морфологический способ и главным образом суффиксальный. С выделением ремесел в качестве профессиональных занятий и в связи с появлением такой категории людей, как ремесленники, наиболее регулярной для обозначения лица становится модель образования словосочетания (обычно со словом «мастер»: гончарного дела мастер, печного дела мастер и т.д.). Иными словами, приоритетным становится синтаксический способ образования имени деятеля.

Мануфактурный период развития производства, сопряженный с процессом формирования основ русского национального языка, характеризуется использованием всех жизнеспособных номинативных ресурсов языка: для обозначения деятеля применяются как морфологические (суффиксация и словосложение), так и синтаксические средства (разнообразные беспредложные и пред-ложно-падежные модели), активно ведется процесс заимствования иноязычных слов.

В эпоху крупного машинного производства преимущественное развитие получает морфологический способ (суффиксация), который сохраняет свою продуктивность до настоящего времени. Наряду с этим весьма продуктивным является синтаксический способ образования наименований. В типологическом отношении динамика процесса номинации проявилась в движении от неразветвленной системы - к разветвленному представлению лица по роду детельности в языке.

Изменения коснулись и семантической стороны наименований лиц по роду деятельности, в частности, изменилось содержание понятия, выражаемого наименованием. В ряде случаев в языке сохраняются обозначения, имеющие многолетнюю традицию использования, тем самым система наименований обнаруживает консерватизм языкового сознания, отмеченный в свое время О.Н. Трубачевым. Так, например, наряду с обозначением мастер машинного доения по-прежнему употребляется старое дояр (хотя это уже не тот, кто доит, а кто руководит процессом дойки), рабочий, обозначаемый как дробильщик, -это уже не тот, кто дробит, а тот, кто управляет дробилкой.

Сопоставление разветвленных микросистем наименований внутри группы названий лица по профессии в разные исторические эпохи также дает основания судить о динамике процесса номинации

■яяг Г

I .»ТЕ, 1

зафиксирован целый ряд обозначений пастуха в зависимости от вида скота: го-вядарь, козлинарь. краварь, гусарь, скотарь В современном языке сохраняется лишь наиболее общее обозначение лица данной профессии - пастух.

В Древней Руси сборщики дани различались по виду налога: даньщик, мытник, численик и т.д. Эта группа наименований исчезла из языка. Утрачены и многочисленные обозначения торговцев, имевшие широкое хождение в русском языке. В современном русском языке сохраняются лишь единичные обозначения: мясник, мороженщик, цветочник, книжник (в большинстве случаев они носят разговорный характер). Чаще всего для обозначения лица, занимающегося торговлей, используется инвариантное наименование продавец (торговец).

В XVII веке в русском языке функционировали разнообразные единицы для обозначения лиц, изготавливающих колокола: колокольчик, колокольный литец, колокольный (колокольничный) мастер, мастер дела колокольного, колокольных дел мастер. Выделялись также колокольный ученик и ученик колокольного мастера. Мастера, исполнявшие государственные заказы по отливке колоколов и удостоенные государственных наград, в памятниках письменности обозначались как колокольный государев мастер, государев /государский колокольник, государев колокольный литец [Франчук 1999] Вариативность наименований лиц по профессии в данном случае ярко демонстрирует эволюционные процессы внутри системы языкового представления категории профессионального деятеля.

Динамика номинации лица по роду деятельности проявляется и в изменении соотношения между номинативно выраженными обозначениями активного деятеля мужского и женского пола. Этому посвящен второй раздел данной главы.

Поскольку профессиональное разделение труда не было исторически ориентировано на женщин, значение «род деятельности» закрепилось преимущественно за именами мужского рода, в результате чего в системе русских наименований лиц по профессии сформировалось противопоставление «немаркированное мужское название» - «маркированное женское».

Активное вхождение женских наименований лица по роду деятельности в русский язык началось в 20-е годы XIX века. До этого круг женских «профессий» был ограничен (швея, пряха, повитуха, выльнииа, ворожея и т.п.). Со второй половины XIX века сферы профессиональной занятости женщин расширяются и соответственно растет число женских наименований.

В современном русском языке немалая часть производных наименований по признаку женского пола имеет оттенок разговорности: повариха, парикмахерша, кассирша, секретарша, продавщица. Вместе с тем сформировалось большое число обозначений, выражающих признак женскости при сохранении нейтральных стилистических характеристик: журналист - журнапистка, актер - актриса, певец -- певица, гардеробщик - гардеробщииа. уборщик -уборщица. верстачьщик - верстальщица, радиомонтажник радиомонтаж-нииа. рабочий, рабочая ит.д.

Наиболее перспективным для образования «женских» названий лица является суффикс -к-: аккордеонистка, аквалангистка, теннисистка, официантка, массажистка. Все большую продуктивность приобретает суффикс -ш(а): гримерша, стриптизерша, маникюрша, педикюрша, аккомпаниаторша.

В целом среди профессиональных обозначений лиц женского и мужского пола в русском языке, судя по данным словарей, наблюдается равноправие: параллельно сосуществуют названия мужского и женского рода. Наряду с наименованием сапожник зафиксировано сапожнща, скорняк - скорнячка, каменщик - каменщица. Наиболее многочисленны женские обозначения в производственной сфере - среди рабочих профессий (сверловщица, вальцовщица, разгрузчща, монтажница, лакировщица, стропальщица, стекольщица, точильщица, клепальщица, пропарщица, резчица, набивщица, обвязчица, крутильщица, заливщица и т.д.).

Названия специалистов представлены преимущественно формой мужского рода и обозначают лиц мужского и женского пола: антрополог, анестезиолог, археолог, биолог, геохимик, гомеопат, графолог, диетолог, дизайнер, инженер, психолог, офтальмолог. Женские обозначения специалистов носят, как правило, разговорно-обиходный характер: биологиня, геологиня, филологиня, адвокатесса, агрономша, окулистка.

Анализ показал, что женские варианты наименований по роду профессиональной деятельности отсутствуют в таких сферах, как столярное дело, металлургия, морское дело, ремонт и обслуживание автомобилей. Относительно редко встречаются они в сфере металлообработки, угледобычи. Почти нет профессиональных названий женщин в сфере управления тяжелой техникой (ср. автогрейдерист, бульдозерист, австоскреперист, автокрановщик, исключение: трактористка, комбайнерка), однако для вождения легковых и легкогрузных автомобилей женский труд вполне пригоден (ср. автокарщица — без соотносительного мужского названия в словаре).

Обозначения преимущественно женского рода представлены в сферах швейного дела, ткачества, приготовления пищи, обслуживания (парикмахерское дело, маникюрное и педикюрное дело, уборка помещений, уход за больными и детьми). Распространены они также в сфере парапсихологии (гадание, ворожба). Прочно закрепились женские варианты в таких сферах деятельности, как искусство (музыка, кино, театр, эстрада, цирк) и профессиональный спорт. Не случайно русский язык зафиксировал в качестве нейтральных обозначений родовые (артистка, спортсменка) и многочисленные видовые профессиональные наименования: актриса, пианистка, арфистка, виолончелистка, флейтистка, гобоистка, домристка; акробатка, наездница, дрессировщица; гимнастка, баскетболистка, горнолыжница, лучница, многоборка, бегунья, велогонщица, пловчиха. В большинстве случаев наименования образованы от соответствующих мужских имен. Профессии, обобщенно обозначаемые как «работники связи», также преимущественно женские: телефонистка, телеграфистка, связистка, телетайпистка.

Многие женские названия, образованные от соответствующих мужских, к настоящему времени стали практически единственными обозначениями определенных профессий (кастелянша (< кастелян), стюардесса (< стюард), ср. также: паспортистка, машинистка, стенографистка, табельщица, доярка).

В группе творческих профессий, где создаются неповторимые единичные результаты деятельности, удельный вес женщин весьма велик: они активно занимаются научной деятельностью (ср. наличие в языке нейтральных обозначений аспирантка, докторантка, соискательница) и деятельностью художественной (ср.: акмеистка, футуристка, абстракционистка, поэтесса). По-прежнему вне пределов досягаемости женщин остаются такие сферы, как философия, религия и политика (здесь нет регулярных названий). Правда, в последней из названных областей наблюдаются изменения, в частности, отмечается использование составного обозначения женщина-политик.

В группе профессий, связанных с производственной деятельностью, которая направлена на тиражирование одинаковых или сходных результатов, женщины в основном представлены наравне с мужчинами (за исключением профессий, требующих от человека максимальных физических затрат). Труд женщин широко используется и в промышленности (см. примеры выше), и в сельском хозяйстве (животноводка, овощеводка, полеводка, кукурузоводка, льноводка, скотница, телятница, свинарка), и в строительстве (отделочница, крановщица). Женщина стала основным «производителем работ» в сфере культуры и связи.

Наконец, в группе управленческих профессий, которые не связаны с производством материальной продукции, но помогают повышению эффективности специалистов, доля женщин достаточно велика, хотя и не является определяющей. Особенно многочисленны случаи привлечения женщин на уровне среднего звена управления (старшая, звеньевая, заведующая и т.п.).

Анализ динамики наименований лиц по профессии в тендерном аспекте позволяет говорить об изменении роли женщин в современном обществе, о тенденции к расширению сферы использования интеллектуальных, гуманитарных, психологических возможностей женщин.

Третий раздел данной главы посвящен рассмотрению динамики номинации профессионального деятеля в отдельных сферах деятельности, а именно - в сфере художественной деятельности и в сфере делопроизводства.

Если первоначально под художественными сферами деятельности понимались лишь те профессии, которые были связаны с созданием произведений искусства, то с конца XX века такое понимание оказывается слишком узким, недостаточным, что связано с изменением в мироощущении современного человека. Поворот от техноцентризма к антропоцентризму определил внимание к многообразию и динамизму потребностей человека, главная из которых состоит в свободе самовыражения. Потребность в самовыражении, самоутверждении личности вызвала появление и развитие тех отраслей деятельности, которые формируют имидж человека (это понятие включает не только специ-

фический индивидуальный облик личности, но и соответствующее ей окружение - интерьер, ландшафт и т.д.)

В современном обществе насчитывается более ста профессий, так или иначе связанных с художественной деятельностью. Главное, что их объединяет, -это способность оперировать художественными образами, включать их в процесс осмысления, преобразования окружающей действительности. По-видимому, не случайно в русском языке на правах общего обозначения специалиста, занятого креативной деятельностью на основе образного мышления, используется слово художник - «человек, творчески работающий в искусстве». Анализ концептуальной структуры, стоящей за данным словом в русском языке, позволил обнаружить динамику изменений в художественном сознании общества.

Многообразная деятельность художника выражается в наименованиях типа скульптор, фарфорист, сценограф, декоратор, гравер, инкрустатор, а также в сложноструктурных обозначениях, содержащих рассматриваемое ключевое слово: художник по свету, художник по костюмам, художник по керамике и стеклу, художник по декоративной обработке металла, художник по промышленной графике и упаковке; художник книжной графики, художник росписи по тканям (по дереву), художник миниатюрной росписи; художник-гример, художник-бутафор, художник-закройщик, художник-конструктор, художник-модельер, художник-реставратор, художник-ретушер, художник-оформитель, художник-фотограф, художник-ювелир, художник-постановщик. Дополнительный способ указания на художественную деятельность лица - создание словосочетаний с компонентом «художественный»: художественный редактор, художественный модельер по трикотажу, мастер художественного ткачества, чеканщик художественных изделий.

Наиболее актуальной из профессий художественного профиля сегодня является профессия дизайнера. Об этом свидетельствует создание в русском языке разветвленной системы наименований дизайна (индустриальный, ин-терьерный, ландшафтный, мебельный, рекламный, одежды, упаковки и т.п.) и соответствующих обозначений лиц, ср.: дизайнер интерьера, дизайнер ландшафта (ландшафтный дизайнер), дизайнер костюма, дизайнер причесок, дизайнер по наружной рекламе, дизайнер-конструктор корпусной мебели, дизайнер по упаковке, фитодизайнер, дизайнер-отделочник, дизайнер-полиграфист и т.п.

Из числа новых профессий художественного направления следует выделить профессии стилиста и визажиста. Их появление стало ответом на потребность в эстетизации и индивидуализации облика современного человека. Хотя данные наименования нередко объединяются в языке (визажист-стилист, стилист-визажист), они отражают самостоятельные виды деятельности: стилист - это художник-дизайнер, разрабатывающий стильные образцы одежды, аксессуаров, причесок, макияжа и прочего; виза.жист (от фр. visage 'лицо') - это дизайнер или художник, специализирующийся исключительно на макияже, мастер косметического и живописного украшения лица.

К обозначениям флорист и фитидизайнер добавилось название аранжировщик цветов. Специфика последней профессии связана с тем, что ее представитель составляет букеты и композиции из живых цветов (флорист же, как правило, имеет дело с засушенными растениями - цветами, ветками, мхом). Примечательно, что во вновь созданном названии отразился процесс ментального совмещения двух сфер художественной деятельности -творчества музыканта и художника.

Динамика профессионализации сфер художественного творчества на рубеже веков свидетельствует о приоритете индивидуального и плюрализации понимания искусства в целом.

Четвертый раздел данной главы посвящен изменениям в содержательном объеме отдельного наименования на примере слова «мастер». Уже в ремесленную эпоху данное слово в составе наименований лиц по профессии терми-нологизировалось и стало обозначать «человека, профессионально занимающегося какой-либо деятельностью», ср.: гончарного дела мастер, костяного дела мастер и т.п. В подобного рода наименованиях ядерный компонент выражает родовое понятие, а зависимый компонент (со словом «дело») — видовое понятие, определяющее конкретный вид деятельности.

В эпоху мануфактурной организации труда отмеченная модель обозначения лица по роду деятельности не только сохранилась, но и стала носить регулярный характер. Изменения могли коснуться лишь состава компонентов: в результате действия тенденции к сокращению длины обозначений трехслов-ные наименования в большинстве случаев преобразовывались в двухсловные: котельного дела мастер > котельный мастер, угольного дела мастер > угольный мастер, мехового дела мастер > меховой мастер.

Помимо беспредложной модели, являющейся основной, использовались и предложно-падежные многокомпонентные словосочетания: с предлогом при (при якорной фабрике мастер, при молотовой фабрике мастер, при деле стали мастер, при деле железных колес мастер, при деле листового железа мастер, при деле черной жести мастер), а также с предлогами у (у расковки меди мастер), в (в косной фабрике мастер) и по (по присмотру доменного вождения мастер). Усложнение системы разделения труда на мануфактурных предприятиях, выделение в качестве самостоятельной производственной единицы «детального рабочего», выполняющего одну операцию, обусловило создание множества новых названий, организуемых в системы.

С развитием производительных сил - в индустриальную эпоху - происходит смена традиционных обозначений лица. Многокомпонентные наименования широко заменяются универбальными: плавильного дела мастер, плавильный мастер > плавильщик; литейного дела мастер, литейный мастер > литейщик и т.д. В результате этого процесса слово «мастер» постепенно утрачивает свою значимость как именование лица по роду профессиональной деятельности. Однако это не означает исчезновения слова из языка: с одной стороны, оно специализируется в новом качестве, а с другой - становится выразителем общекоммуникативного знания.

Интересна судьба рассматриваемого обозначения в XX веке. Из разряда наименований лиц по профессии (которые ушли в пассивный словарный запас) данное слово переместилось в активно используемый разряд почетных званий в спортивной деятельности (мастер спорта, заслуженный мастер спорта и др.), а также в сфере обслуживания (мастер-кондитер, мастер-парикмахер). С его помощью традиционно стали обозначать высокий уровень квалификации, степень профессионализма именуемого лица.

Как регулярное название лица по профессии слово «мастер» вновь получило распространение в 70 - 80-е годы XX века и главным образом в составе композитов, например: мастер-пчеловод, мастер-садовод, мастер-овощевод, мастер-цветовод. Наличие данного элемента было призвано подчеркнуть профессиональный характер деятельности лица (ср.: пчеловод-любитель, садовод-любитель, цветовод-любитель).

Другое применение слова «мастер» в составе наименований лиц по профессии находим в обозначениях типа мастер машинного доения, мастер тепличного хозяйства, мастер отделочных строительных работ, мастер столярного и мебельного производства, мастер по техническому обслуживанию и ремонту машинно-тракторного парка, мастер сельскохозяйственного производства. Объединяет перечисленные наименования отношение к сложному, неоднооперационному характеру труда. Под словом «мастер» подразумевается целый комплекс разнообразных умений и навыков (главным образом, связанных с деятельностью руками), составляющих содержание данной профессии. Мы видим в этом новый оттенок специального употребления рассматриваемого слова

На промышленных предприятиях и в профессиональных учебных заведениях слово «мастер» также находит применение. В первом случае оно используется в значении «квалифицированный рабочий, осуществляющий контроль за выполнением технологических операций на определенном участке производства» (это значение возникло еще в индустриальную эпоху), во втором - «наставник, обеспечивающий обучение профессиональным умениям и навыкам» (мастер производственного обучения).

В пятом разделе раскрывается содержание второй из сущностных характеристик категории профессионального деятеля - открытости для инокультур-ного воздействия, о чем можно судить по многочисленным заимствованиям.

Из всего многообразия инокультурного воздействия на развитие исследуемой категории в работе уделено внимание двум направлениям, характеризующим процессы, удаленные по времени (заимствования из тюркских языков), и современные процессы (заимствования из западно-европейских языков).

В русском языке можно выделить две группы наименований лиц по профессии, восходящих к тюркским языкам. Первая группа включает названия, которые не подверглись процессу перекатегоризации, то есть являются прямыми заимствованиями имен лица по роду деятельности из тюркских языков. Вторую, более многочисленную группу составляют исторические и современные названия профессионального статуса лица, образованные от разнообраз-

ных по значению тюркских (или через тюркское посредство попавших в русский язык) наименований.

Наиболее древними названиями лица по роду деятельности, пришедшими из тюркских языков, являются толмач, атаман, казначей, ямщик, баскак, палач Большинство из них проникло в русский язык еще в древнерусскую эпоху.

Обращает на себя внимание, что большая часть заимствований закрепилась в принимающем языке вместе с соотносительными наименованиями, преимущественно с теми, от которых они образованы (казначей — казна, ямщик -ям, палач - палаш). То же мы наблюдаем в случаях барабанщик - барабан, домрачей - домра, зурнач - зурна, духанщик - духан, отарщик - отара. Одновременность вхождения связанных словообразовательными отношениями слов в принимающий язык позволяет ощущать их внутреннюю форму и обеспечивает им долгую жизнь в языке. Наименования, изолированные в языковой системе, непрозрачные для говорящих (чабан - ? гайдар - ? баскак - ?), если и сохраняются, то лишь благодаря обозначению специфических видов деятельности.

Вторая группа наименований более многочисленна. Самыми ранними названиями, производными от тюркских слов, в русском языке являются барышник, войлочник и алмазник. Все они упоминаются в русских памятниках с XXVI века и имеют в своей структуре сходный суффикс -ник, указывающий на лицо (в данном случае - занятое профессиональной деятельностью). В XXVI -XVII веках русский язык пополнился целым рядом названий, восходящих к заимствованиям из тюркских языков: басемщик, басманник, башмачник, ба-хромщик и др. Развитие горнозаводской промышленности на Урале в XXVIII веке вызвало к жизни целый ряд слов, имеющих тюркские корни: кабанщик, караванщик, караульщик

Проведенный анализ показал определенные предпочтения в процессах заимствования, поскольку далеко не весь спектр профессиональной деятельности покрывается ими. Названия лиц по профессии, прямо восходящие к тюркским языкам или образованные от заимствований из тюркских языков, представлены преимущественно в трех профессиональных областях. Основной является сфера «человек - человек», где выделяются профессии, связанные с руководством коллективами людей, а также с торговлей. Второй по степени разработанности оказывается сфера «человек - природа», что, конечно, не случайно. Тюркские народы являются древнейшими кочевниками, это значит, что для них чрезвычайно значимы такие области, как пастушество, огородничество, рыбный промысел. В сфере «человек - техника» представлены, главным образом, профессии, связанные с ручным трудом: производство войлока и бахромы, обработка алмазов, чеканка и тиснение на металле. Совсем немного обозначений обнаружено нами в сфере «человек - художественный образ», это наименования из области музыкального творчества (исполнитель на домре, зурне, барабане). Наконец, сфера «человек - знаковая система» выявила

значимые наименования из области учета денежных доходов и контроля за ввозом товаров.

Хотя в качестве официальных (терминологических) наименований лиц по профессии в современном русском языке из проанализированных обозначений используется относительно мало (чабан, бахчевод, чаевод, таможенник, барабанщик, зурнач), но в целом многие из данных названий по-прежнему востребованы в языке, входят в активный словарный запас (палач, казначей, атаман, ямщик, тюремщик) или понятны носителям языка (толмач, барышник, апмазник, бакалейщик, базарник).

Среди обширного числа западноевропейских заимствований в современном русском языке (типа брокер, дилер, промоутер, риэлтор, трейдер, продюсер, супервайзер, мерчендайзер и других) обращают на себя внимание значительные пласты наименований, образованных по общей деривационной модели, а именно - по модели безинтерфиксного словосложения: PR-менеджер, сервис-инженер, тренинг-менеджер, арт-терапевт, сайт-промоутер, веб-дизайнер и др.

В заключительном разделе четвертой главы анализируются причины и факторы данного явления. В качестве главной причины роста композитов называются изменения в сознании человека, связанные с усложнением мира. Быстрое усвоение и обработка вновь поступающей сложной информации обеспечиваются ее «упаковкой» в довольно простые языковые формы. При этом именно композиты, являющиеся наиболее семантически емкими в ряду производных слов, позволяют заменить громоздкую конструкцию достаточно простой. Как отмечает Е.С. Кубрякова, «когнитивному усложнению мира и его познания соответствует у современного человека и когнитивное усложнение содержания и структуры языковых обозначений и языковых форм», в связи с чем «усиливается роль скрытых значений, возрастает степень компрессии языковых знаков, создаются специальные способы свертки концептуальных структур» [Кубрякова 1999].

В работе выделяются четыре группы безинтерфиксных композитов в зависимости от статуса начального компонента: 1) наименования с аббревиатурным препозитивным компонентом, 2) наименования с усеченным начальным компонентом, 3) наименовани, первым компонентом которых выступает неизменяемое существительное, 4) наименования, возникшие на базе изменяемых существительных в начальной позиции. Дается подробная характеристика каждой из этих групп.

В фактах заимствования иноязычной лексики проявляется гибкость системы наименований лиц по профессии, ее восприимчивость к новому, устремленность в будущее. Это дает основания для характеризации рассматриваемой совокупности имен и соответствующей ей на ментальном уровне категории профессионального деятеля как имеющих глубоко прогностический характер.

Пятая глава «Идиоэтническое содержание категории профессионального деятеля» посвящена этнокультурным аспектам исследования категории профессионального деятеля, использованию наименований лиц по профессии в качестве основы для вторичного семиозиса в языке.

Как показывает анализ, профессиональная принадлежность человека, объективированная в соответствующем наименовании лица, выступает в качестве одной из значимых его характеристик. На основе складывающейся у человека профессиональной картины мира формируется его профессиональная языковая личность - одна из составляющих целостной языковой личности индивидуума. Именно профессия определяет особый взгляд человека на окружающую его действительность и в конечном счете оказывает влияние на эволюцию его духовной жизни. Таким образом, категория профессионального деятеля выступает в языке и культуре концептуально значимой.

Будучи концептуализированной областью (термин Иванова и Степанова) языка и культуры, профессия обнаруживает неоднородный характер социального пространства в сознании этноса. Подобно тому как основные онтологические категории в осмыслении мира - пространство и время - неоднородны, то есть в них выделяются особые точки, особо значимые зоны, - неоднородно, рельефно и социальное пространство. Иными словами, на естественную картину мира, включающую в себя объекты естественной категоризации, накладывается присущая лингвокультурному сообществу ценностная картина мира (Н.Н. Болдырев), которая является результатом оценочной категоризации.

На протяжении многовековой истории каждого народа состав профессий и их содержательный объем в силу объективных причин подвергается изменению, меняется и степень воздействия той или иной профессиональной области, с ее специфическим опытом, на мировосприятие общества. В разные исторические эпохи на первый план по степени влияния на умы и умонастроения выдвигаются представители различных профессий. В этом смысле можно говорить об актуализации тех или иных зон социальной инфраструктуры в жизни этноса.

В связи с этим представляется важным выявить, какие профессиональные области или конкретные профессии являются носителями культурно-маркированных смыслов, какие профессии и связанные с ними элементы профессиональной деятельности становятся объектом вторичного семиозиса в языке, какие участки профессионального знания стали частью общеязыкового опыта, частью «разделенного знания» (Е.С. Кубрякова).

В традиционном русском фольклоре особо выделенными оказались образы кузнеца, гончара, мельника, пастуха и плотника. С одной стороны, народное сознание связывает представителей этих профессий с тайным знанием, закрытым для непосвященных (что вызывает почтительное отношение). С другой -обладание названных представителей профессий особым, мифологическим ореолом обусловлено тем, что деятельность большинства из них локализуется

на границе освоенного людьми жилого пространства (за пределами села). Многие представители названных профессий в целом положительно оцениваются этносом на протяжении многовековой истории в силу принадлежности к созидательной деятельности. Кузнец, гончар выступают как творцы, демиурги, которые из бесформенной массы получают готовые к употреблению продукты. Плотник, выступающий прежде всего как строитель дома, также оценивается как созидатель (позднее данное отношение перенесено с восприятия плотника на профессию строителя в целом). Особое место занимают профессии мельника и пастуха, которые в результате процессов урбанизации постепенно оказались отодвинуты на периферию коллективного сознания, вследствие чего изменилась и оценка данных представителей профессиональной деятельности.

Анализ использования наименований лиц по профессии в русских народных прозвищах-присловьях и прозвищах, зафиксированных в составе русских фамилий, продемонстрировал отчетливо выраженную неравнозначность социальной оценки содержания различных профессий. Есть виды деятельности, наиболее высоко оцениваемые, а есть такие, которые образуют нижний уровень социальной иерархии. Поскольку основу народного мировоззрения составляет крестьянское сознание, главным трудом считается земледельческое дело, хлебопашество. Именно этот вид деятельности является основным источником духовного и материального блага. Все остальные занятия (ремесла, промыслы) носят второстепенный характер, ср.: Соха кормит, ремесло поит, промыслы обувают, одевают.

Негативное осмысление в русских народных прозвищах-присловьях получили такие профессиональные категории, как мелкие торговцы, перекупщики (тряпичники, безменщики, разносчики, кошкодавы, собачники и др.), живописцы «низкого пошиба» (малеваны, мазы, богомазы, мазанники, мазилы), скорняки (тулупники, «кислогнездые»), дегтярники. Если в первом случае критической оценке подвергается жизненная философия мелких торговцев, построенная на собственной выгоде и обмане, то во втором - непочтительное отношение вызвано, вероятно, совмещением в результатах труда претензии на «высокое» и отсутствием необходимого качества. Для народного сознания оказывается значимым не только то, как человек относится к своему труду, но и существо продукта, на получение которого направлен труд человека, а также условия трудовой деятельности. Труд должен облагораживать человека, быть источником радости.

Близкая к описанной картине ситуация выявлена и в русских фамилиях, образованных от «профессиональных» прозвищ. Наиболее разработанной в фамилиях оказывается сфера мелкой торговли (здесь представлено более десятка наименований: маклак, маяк и др.). Примечательно, что в словаре данные наименования, как правило, имеют коннотативные значения: «плут», «обманщик», «мошенник» и т.п. Вторая по количеству группа наименований профессий связана со сферой портняжного дела: швецы, сапожники, башмач-

ники и т.д. Далее - скорняки и кожевники, затем - гудошники, скоморошники, представители чиновничьего мира и духовенства. Заметно мало фамилий, образованных от названий земледельцев (представлены в основном огородники: луковники, огуречники и т.д), мало гончарных профессий, плотничьих и рабочих специальностей.

Пристального внимания и лингвистического анализа в рассматриваемом аспекте заслуживают широко представленные в языке примеры включения профессиональных обозначений, в том числе названий лиц по профессии, в состав фразеологических и шире - паремиологических единиц русского языка. Этот материал позволяет определить этническое своеобразие в осмыслении тех или иных профессиональных занятий и их представителей.

Человек, включенный в активную деятельность, направленную на преобразование мира, выступает как яркая профессиональная личность. Данное положение обусловлено тем, что в той или иной сфере профессиональной деятельности складывается характерное лишь для данной среды коллективно-групповое сознание - убеждения, ценности, взгляды, общие для представителей определенной профессии, которые образуют систему. Каждый человек, вовлеченный в профессиональную область, включается в этот уникальный субкультурный контекст и в дальнейшем выстраивает собственную мыслительную деятельность и поведение в соответствии с ним.

В рамках той или иной этнической культуры на этой основе формируются знания о типичных представителях профессий или, точнее, о типичных профессиональных личностях, воплощающих в себе наиболее характерные свойства профессиональной субкультуры. Эти знания получают свое отражение в языковой картине мира через набор оценочных смыслов, сопровождающих использование наименований лиц по профессии (или - в слабой позиции -присущих этой профессиональной области прецедентных имен) в текстах и соответственно в семантике указанных единиц в виде коннотативных значений. На концептуальном уровне данному содержанию будут соответствовать совокупности элементов, входящих в структуру фрейма, под которым мы понимаем совокупность ассоциаций, организованных вокруг некоторого понятия, содержащую данные о существенном, типичном и возможном для него.

Во втором разделе данной главы проанализировано 969 микротекстов, репрезентирующих значимые для оценки той или иной профессиональной деятельности концепты. Все тексты взяты из собраний В.И. Даля и И.М. Снегирева. Из нескольких десятков тысяч профессий в анализируемом материале упоминание получили лишь 62 профессии. Наиболее часто встречающиеся из них (16 единиц) выявляют существование ценностной шкалы в русском коллективном сознании.

Из всех видов профессиональной деятельности безусловно положительно оценивается труд земледельца (пахаря) и рыбака. Отмечается, что на территориях, прилегающих к Волге, деятельность рыбака выступает основным средством к существованию. Не случайно в некоторых текстах одновременно ак-

44

туализированы концептуальные составляющие обоих видов деятельности: Была бы рыба, а хлеб будет, более того - они представлены в отношениях подобия: Море — наше поле

Двойственностью отличается оценка тех субъектов профессиональной деятельности, осмысление которых происходило при активном участии мифологического сознания - кузнеца, плотника, мельника и пастуха. Народное сознание связывает представителей этих профессий с тайным знанием, закрытым для непосвященных, что вызывает, с одной стороны, почтительное отношение, а с другой - рождает представление о связи данных личностей с потусторонним миром и соответствующую негативную оценку.

Самую многочисленную, неоднородную по составу группу образуют представления о профессиональных личностях, оцениваемых в целом негативно с позиций народного сознания (портной, сапожник, лекарь, поп, пономарь, дьяк, судья, подьячий и т.д.). В работе подробно рассматриваются составляющие оценочной интерпретации данных субъектов профессиональной деятельности.

Выявленная картина восприятия типичных представителей тех или иных профессий позволяет сделать вывод о наличии ценностной шкалы в русском коллективном сознании. Основными критериями, по которым оценивается любой вид профессиональной деятельности, являются следующие:

1. Общественная польза.

2. Созидательный труд.

3. Физический труд.

4. Жизненно-необходимый продукт.

5. Радение (ответственность).

6. Качество труда, его сложность.

7. Наличие квалификации.

Таким образом, категория профессионального деятеля репрезентирует в языке значимый культурный феномен. Номинации лица по профессии, являясь достоянием всех носителей языка, составляют ядро этнокультурного пространства (входят в совокупность инвариантных знаний и представлений общества, становясь его доминантными структурами), вследствие чего на их основе осуществляется кодирование культуроносных смыслов в общелитературном употреблении и в социальных вариантах национального языка.

В заключении подводятся итоги проведенного исследования, обобщаются его основные результаты и выводы, рассматриваются перспективы дальнейшего изучения категории профессионального деятеля.

Представленный в диссертации лингвокогнитивный анализ сложнооргани-зованной совокупности лексических единиц позволил структурировать процессы, лежащие в основе наименования субъекта профессиональной деятельности, и обосновать действие механизмов формирования и развития соотносительных ментальных и языковых структур. Важнейший вывод, к которому привело историко-категориальное исследование, заключается в том, что эволюция языка как продукта сознания оказывается в тесной зависимости от изменения реальных условий деятельности людей.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора: Монография и словарь

1. Категория профессионального деятеля: Формирование. Развитие. Статус в языке. - Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2004. - 330 с.

2. Словарь актуальных профессий. - Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2004. -103 с.

Статьи и иные научные публикации

3. Семантическое развитие слова как средство образования специальной лексики //Терминоведение: Сб. науч. тр. - М.: Моск. Лицей, 1996. - №1-3.-С. 68 - 70.

4. Антонимия и градация как лингвистические средства выражения связности в терминосистеме // Филология на рубеже XX - XXI веков: Тез. докл. Междунар. науч. конф. - Пермь: Перм. гос. ун-т, 1996. - С. 106 - 108.

5. Вариативность термина как способ развития терминологии // Терминоведение: Сб. науч. тр. - М: Моск. Лицей, 1997. -№ 1 - 3. - С. 25 - 28.

6. Когнитивная сущность термина (на материале уральской горнозаводской терминологии XVIII - XIX вв.) // Материалы Первой Междунар. шк.-семинара по когнитивной лингвистике. - Тамбов: Тамб. гос. ун-т, 1998. -С. 38-41.

7. Русские фамилии как источник изучения наименований лиц по профессии // Русский литературный язык: грани и границы: Материалы Вторых Жит-никовских чтений. - Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 1998. — С. 158 - 171.

8. Процесс универбации в терминологии и общелитературном языке // Актуальные проблемы русистики: Материалы Всерос. науч. конф., поев. 80-летию со дня рождения Д.И. Алексеева. - Самара: Самар. гос. ун-т, 1998. -С. 45-47.

9. Исторический терминологический словарь как проблема лексикографии // Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики: Тез. докл. Всерос. науч. конф. - Челябинск: Юж.-Урал. гос. ун-т, 1999. — С. 24 - 25.

10. Динамика именования лица по роду деятельности в русском языке // III Житниковские чтения: Динамический аспект лингвистических исследований. Материалы Всерос. науч. конф. - Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 1999. - С. 32 - 40.

11. Терминологизация наименований лиц // Научно-техническая терминология: Науч.-технич. реф. сб. - М.: ВНИИКИ, 1999.-С. 87-88.

12. О разграничении понятий «термин» и «профессионализм» // Формирование филологических понятий у учащихся школ и студентов вузов: Тез. докл. Всерос. науч.-практ. конф. - Челябинск: Челяб. гос. пед. ун-т, 1999. - С. 6 - 7.

13. Современные тенденции в обозначении лица по роду деятельности в русском языке // Актуальные проблемы лингвистики: Материалы науч. конф. -Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 1999.-С. 19-20.

14. Наименование «мастер» в русском языке как обозначение лица по профессии // Проблемы изучения и преподавания филологических наук: Сб. материалов Всерос. науч.-практ. конф.-Стерлитамак: СГПУ, 1999. -С.24-27.

15. Региональные особенности номинации деятеля в русском языке // Языковая концепция регионального существования человека и этноса: Тез. докл. на-уч.-практ. конф., поев, памяти проф. И.А. Воробьевой. - Барнаул: Барнаул, гос. ун-т, 1999.-С. 49-51.

16. Отражение динамики наименований лиц в историческом терминологическом словаре профессий // Словарь в современном мире: Материалы Третьей Междунар. шк.-семинара. - Иваново: Иван. гос. ун-т, 1999. - С. 153 -154.

17. Женщина и мужчина через призму наименований лица по профессии // Язык. Система. Личность: Сб. науч. тр. - Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2000.-С. 27-32.

18. Тенденция к аналитизму в русской терминологии (на материале наименований лиц по профессии) // Филология на рубеже веков: Материалы Междунар. науч. конф. Вып. 2. - Ростов н/Д., 2000. - С. 36 - 38.

19. Пространственная концептуализация субъекта деятельности в терминологических наименованиях лица // Когнитивная семантика: Материалы Второй Междунар. шк.-семинара по когнитивной лингвистике. - Тамбов: Тамб. гос. ун-т, 2000.-С. 35-38.

20. Сочинительные отношения в структуре терминосочетаний // Научно-техническая терминология: Науч.-технич. реф. сб. - М.: ВНИИКИ, 2000. -С. 45-49.

21. Проблемы терминографирования наименований лиц по профессии русского языка // IV Житниковские чтения: Актуальные проблемы лексикографиро-вания научных исследований: Материалы Всерос. науч. конф. - Челябинск: Че-ляб. гос. ун-т, 2000. - С. 18 - 22.

22. Локативная характеристика деятельности в наименованиях лица по профессии // Проблемы коммуникации и номинации в концепции общегуманитарного знания: Сб. науч. тр. в честь проф. Л.А. Шкатовой. - Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2000.-С. 27-35.

23. Стереотипы восприятия профессии и ремесла в традиционной народной культуре // Динамика фольклорной традиции на современном Урале: Материалы межвуз. науч. конф. - Челябинск: Челяб. гос. пед. ун-т, 2000. - С. 66 - 72.

24. Термин как историческая категория // Методология и методика формирования научных понятий у студентов вузов и учащихся школ: Тез. докл. рес-публ. науч.-пр. конф. Ч. 1. - Челябинск: Челяб. гос. пед. ун-т, 2001. - С. 171 — 173.

25. Концепт «профессия» и его выражение в языке // V Житниковские чтения: Межкультурные коммуникации в когнитивном аспекте: Материалы Всерос. науч. конф. - Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2001. - С. 352 - 357.

26. Особенности системной организации наименований лиц по профессии // Научно-техническая терминология: Науч.-технич. рефер. сб. - Вып. 2. - М.: ВНИИКИ, 2001.-С. 32-34.

27. Способы концептуализации субъекта профессиональной деятельности в русском языке // Язык и культура: Тез. докл. междунар. науч. конф. - М., 2001. -С. 226.

28. Когнитивно-лингвистическое описание концепта «профессия» // Теория языкознания и русистика: наследие Б.Н. Головина: Сб. стат. по матер. Междунар. науч. конф., посв. 85-летию Б.Н. Головина. - Н. Новгород: Нижегор. гос. ун-т, 2001.-С. 77-80.

29. О путях синхронного развития системы наименований лиц по профессии в русском языке // Изменяющийся языковой мир: Тез. докл. Междунар. науч. конф. - Пермь: Перм. гос. ун-т, 2001. - С. 194- 196.

30. Человек в профессиональном измерении: проблемы языкового моделирования // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспекте: Тез. докл. Междунар. конф. - Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2001.-С. 29-31.

31. Межкультурный аспект динамических процессов в номинации // Межкультурные коммуникации: Сб. науч. тр. - Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2002. — С.41-48.

32. Концепт «профессия» в фольклорном тексте // Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста и речи: Сб. ст. Всерос. науч. конф. - Соликамск: СГПИ, 2002. - С. 209 - 216. -

33. Развитие системы наименований лиц по профессии как смена когниотит па // Материалы Третьей Междунар. шк.-семинара по когнитивной лингвистике. - Тамбов: Тамб. гос. ун-т, 2002. - С. 122 - 124.

34. Категория деятеля в русской терминологии: когнитивная основа и принципы развития // Научно-техническая терминология: Науч.-технич. реф. сб. — Вып. 2. - М.: ВНИИКИ, 2002. - С. 19 - 21.

35. Когнитивные аспекты категоризации деятеля в языках для специальных целей // Реальность, язык и сознание: Междунар. межвуз. сб. науч. тр. - Тамбов: Тамб. гос. ун-т, 2002. - С. 220 - 227.

36. Аспектуальность категоризации деятеля как социолингвистическая проблема // Социальные варианты языка: Матер. Междунар. науч.- конф. - Н. Новгород: НГЛУ, 2002. - С. 17 - 20.

37. . Префиксальное моделирование в системе наименований лиц по профессии русского языка // Русский язык: история и современность: Материалы Меж-дунар. науч. конф. — Челябинск: Челяб. гос. пед. ун-т, 2002. - С. 43 - 48.

38. Роль когниотипа в развитии системы наименований лиц по профессии // Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты: Материалы Всерос. науч. конф. - М.; Пенза, 2002. - С. 87 - 89.

39. Ориентирующая функция термина // С любовью к языку: Сб. науч. тр.: Посвящается Е.С. Кубряковой. - М.; Воронеж, 2002. - С. 180 - 188.

40. Концепт «профессия» в фольклорном тексте // Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста и речи: Сб. ст. Всерос. науч. конф. - Т. 3. - Соликамск: СГПИ, 2002. - С. 209 - 216.

41. Профессия как концептуализированная область языка и культуры // Язык и литература как способы проявления национального менталитета: Материалы межрегион, науч. конф. - Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2003. - С. 34 - 39.

42. Языковая картина мира vs. фольклорная картина мира: зоны соприкосновения и различий в осмыслении человека «профессионального» // Вторые Лазаревские чтения: Материалы Всерос. науч. конф. - Челябинск: ЧГАКИ, 2003. -С.208-213.

43. Категория имени профессионального деятеля как основа вторичного се-миозиса в русском жаргоне//Социальные варианты языка-II: Материалы Меж-дунар. науч. конф. - Н. Новгород: НГЛУ, 2003. - С. 85 - 88.

44. Культурно маркированные наименования лиц по профессии в русском языке // Язык и культура: Тез. докл. II Междунар. науч. конф. - М., 2003. -С. 249-250.

45. Функциональная природа термина // Научно-техническая терминология: Науч.-технич. реф. сб.: Материалы 9-й Междунар. науч. конф. по терминологии. -Вып. 2.-М.: ВНИИКИ,2003.-С. 9- 11.

46. Соотношение естественного и искусственного начал в языке профессиональной коммуникации // Языки профессиональной коммуникации: Материалы Междунар. науч. конф. - Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2003. - С. 26 - 33.

47. Языковой образ профессионала // Святыни и ценности культуры Урала: Сб. матер. Первого Славянского науч. собора. - Челябинск: ЧГАКИ, 2003. -С. 74-82.

48. Теоретические аспекты интерпретации термина как языкового знака // Лексикология. Терминоведение. Стилистика: Сб. науч. тр. Посвящается юбилею

B.М. Лейчика. - М.; Рязань, 2003. - С. 73 - 79.

49. Категория профессионального деятеля в русском языке: структурный и функциональный аспекты // Русский язык: Исторические судьбы и современность: Тр. и материалы [Междунар. конгресса русистов]. - М.: МГУ, 2004. -

C. 658-659.

50. Язык профессиональной коммуникации как термин социальной лингвистики // Социальные варианты языка - III: Материалы Междунар. науч. конф. -Н. Новгород: НГЛУ, 2004. - С. 34 - 37.

51. Категориальный подход к изучению термина // Научно-техническая терминология: Науч.-технич. реф. сб.: Материалы 10-й Междунар. науч. конф. по терминологии. - Вып. 1.-М.: ВНИИКИ, 2004. - С. 17-20.

52. Наименования лиц по профессии как социометрическая модель при описании мира животных // VII Житниковские чтения: Диалог языков и культур в гуманистической парадигме: Материалы Междунар. науч. конф. - Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2004. - С. 170 - 174.

53. Современные тенденции наименования лиц по профессии (межкультурный аспект) // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Сер. Лингвистика и межкульт, коммуникация. - Новосибирск, 2004 (принято к печати).

54. Профессиональная личность в языковой картине мира // Когнитивно-прагматические аспекты функционирования языка и дискурса в общетеоретиче-

ском и сопоставительном плане: Сб. науч. тр. - Челябинск: Челяб. гос. ун-г, 2004.-С. 61-68.

55. Лингвистическая интерпретация термина: когнитивно-коммуникативный подход // Изв. Урал. гос. ун-та. - Гум. науки. - Вып. 8 (33). - 2004. - С. 24 - 31.

56. Использование названий лиц по профессии как вторичных номинативных знаков в сферах массовой коммуникации // Вестн. Челяб. ун-та. Сер. 11. Журналистика. - 2004. - № 1. - С. 80 - 85.

57. Наименования канцелярских служащих в памятниках деловой письменности XVIII века // Проблемы лингвистического краеведения: Материалы меж-вуз. науч. конф. - Пермь: Перм. гос. пед. ун-т, 2004. - С. 54 - 60.

58. The Category of Professional Name from the Cogniotype Point of View // Russian Terminology Science (1992 - 2002). - Vienna, 2004. - P. 175 - 182.

Подписано в печать 16.11.04. Формат60x841/16. Бумагаофсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 2,9. Уч.-изд. л. 3,4. Тираж 100 экз. Заказ т. Бесплатно

ГОУВПО «Челябинский государственный университет» 454021 Челябинск, ул. Братьев Кашириных, 129

Полиграфический участок Издательского центра ЧелГУ 454021 Челябинск, ул. Молодогвардейцев, 57б

#22925

Л

/

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Голованова, Елена Иосифовна

Введение.

Глава 1. Когнитивные основы языковой категоризации субъекта профессиональной деятельности.

1.1. Категория профессионального деятеля как объект

ТТ ТТТТ ГТ> /Л V/ЛГЧ J Т/Т TTJ ГЭ Т ТГЧТ^ГЧ ОТТО П TJOO ОП

111411 UVAVV1 1111 1 HUiiUl Ч/ Ui iUwil UU • •••• ••••••••••••••••••«••«• V/

1.2. Концепт «профессия» и его выражение в языке.

1.3. Когнитивные механизмы категоризации и структура категории профессионального деятеля

1.4. Способы концептуализации профессионального деятеля в языке

1.4.1. Пространственный способ концептуализации профессионального деятеля

1.4.2. Метафорические и метонимические модели концептуализации профессионального деятеля.

1.5. Развитие категории профессионального деятеля как смена когниотипа.

Выводы

Глава 2. Категория профессионального деятеля и язык профессиональной коммуникации.

2.1. Понятие «язык профессиональной,коммуникации».

2.2. Соотношение естественного и искусственного начал в языке профессиональной коммуникации.

2.3. Лингвистическая природа термина: когнитивно-коммуникативный подход

2.4. Ориентирующая функция термина.

2.4.1. Категориальная семантика префиксальных моделей наименований лиц по профессии

2.4.2. Концептуально обусловленные модели профессиональных единиц

2.5. Терминологизация наименований лиц по профессии.

Выводы.

Глава 3. Основные этапы формирования и развития категории профессионального деятеля в русском языке

3.'1. Древнейший период в истории формирования категории деятеля

3.2. Формирование и первоначальное развитие категории профессионального деятеля в ремесленную эпоху (X-XVII века).

3.2.1. Производство и обработка металлов

3.2.2. Обработка дерева

3.2.3. Производство гончарных изделий

3.2.4. Производство кож и кожаных изделий

3.2.5. Производство тканей и шитье

3.2.6. Другие виды производств.

3.3. Категория профессионального деятеля в мануфактурную эпоху (XVIII век).

3.4. Категоризация профессионального деятеля в индустриальную эпоху (XIX - конец XX века).

3.5. Развитие категории профессионального деятеля в условиях информационного общества (конец XX - начало XXI века).

3.5.1. Процесс усложнения состава наименований лиц по профессии как отражение тенденции к точности обозначения

5.1.1. Профессия в традиционной народной культуре на материале фольклорных текстов)

5.1.2. Социально-маркированные наименования лиц по профессии как основа индивидуальной характеристики человека.

5.1.3. Наименования лиц по профессии как средство коллективной характеристики

5.2. Оценочная категоризация профессионального деятеля в русской фразеологии и паремиях.

5.3. Наименования профессионального деятеля как основа вторичного семиозиса в языке.

5.3.1. Наименования лиц по профессии как социометрическая модель при образовании нарицательных обозначений

5.3.2. Наименования лиц по профессии как основа для создания собственного имени.

Выводы

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Голованова, Елена Иосифовна

Современный этап развития лингвистики характеризуется возросшим интересом к когнитивным, аспектам языка и переходом к лингвистике антропоцентрической, изучающей язык в соотношении с человеком, его сознанием, мышлением, различными видами деятельности. Общепризнанным стало положение о том, что язык как продукт человеческого сознания не может быть рассмотрен вне человека, вне его взаимодействия с окружающим миром. В соответствии с таким пониманием концепт «человек» в концептосфере языка выдвигается на первое, главное место.

Идея антропоцентричности языкового сознания со всей очевидностью подтверждается на лексическом уровне языка: наименования человека составляют значительную часть любого национального словаря и могут исчисляться десятками, сотнями тысяч единиц. Человек в языке предстает во всем многообразии присущих ему свойств, качеств, установившихся связей и отношений с реальным миром. Выбор типа обозначения человека чрезвычайно широк - от собственного имени до обобщенного «человек», «персона», «индивид», включая релятивные, функциональные, «демографические» (В.Г. Гак), оценочные номинации. Вместе с тем языковое моделирование человека, его интерпретация языковыми средствами далеко не однозначны: в разных языках набор и состав моделей различен, в ходе развития одного языка модели, описывающие человека, меняются, поскольку отражают разные стадии эволюции человеческого сообщества. Не случайно замечание Н.Д. Арутюновой о том, что языковое моделирование человека, глубоко противоречивое и не всегда достоверное, «требует разработки специальных методов исследования» [Арутюнова 1999а: 10]. С развитием когнитивного направления в лингвистике решение этой проблемы приобретает конкретные очертания.

Объектом настоящего исследования является лишь один параметр целостного образа человека, а именно — человек как профессиональный деятель, как носитель профессиональных знаний, как профессиональная личность, поэтому в центре внимания находится совокупность языковых моделей, дающих разные интерпретации человека, осуществляющего профессиональную деятельность.

Данное исследование носит комплексный, синтезирующий характер. Базируясь на материале одного языка (русского), оно преследует своей целью проследить закономерности языковой номинации определенного фрагмента действительности на протяжении его письменной -истории. Таким образом, предметом данного исследования являются механизмы формирования системы наименований лиц по профессии, принципы ее изменения и развития.

В новых условиях любая сложная лингвистическая задача может быть решена лишь на основе синтеза подходов, сложившихся в рамках ряда гуманитарных наук. Опираясь на собственно языковедческие факторы, трудно, а порой и невозможно объяснить особенности формирования и функционирования языковых структур. В связи с этим языкознание испытывает потребность в расширении своих пределов посредством выхода на большее количество смежных дисциплин, составляющих комплекс гуманитарных наук.

Язык долгое время рассматривался и изучался лингвистами как некая изолированная, самодостаточная система. Между тем, как показывают результаты многочисленных психолингвистических экспериментов, «за словом не закреплено постоянное значение, за словом всегда стоит многомерная система связей» [Лурия 1998: 139]. Подход к языку как автономной системе доминировал в лингвистике со времен Фердинанда де Соссюра. Три важнейших постулата соссюровской теории: о различии между языком и речью, о произвольности языкового знака и о недопустимости смешения диахронии и синхронии в изучении языка — надолго определили направление лингвистических поисков. Однако сейчас в языкознании утвердился новый подход, позволяющий рассматривать язык в его непосредственной связи с человеком. Интеграция двух подходов в исследовании языка -системоцентрического и антропоцентрического - позволяет осмыслить многое из того, что не поддавалось объяснению прежде.

Для настоящего времени характерна проницаемость границ между разными научными направлениями, концепциями и школами. Как отмечает Е.В. Рахилина, ныне «разрушаются и размываются границы, установленные. между семантикой и психологией, между диахроническим и синхронным описанием, языковыми и речевыми употреблениями (они оказываются проявлениями языковой способности), между словарной и энциклопедической информацией, существенными и факультативными семантическими признаками, между отдельными подчначениями лексем и даже разными лексическими концептами» [Рахилина 1998: 317].

Наименования лиц по профессии занимают совершенно особое положение в языке, что обусловлено рядом факторов. С одной стороны, данные наименования справедливо рассматривают как часть соответствующей терминологии (производственной, экономической, медицинской и т.д.), они органично «встроены» в определенную понятийную систему, их номинативная структура отражает связи с другими наименованиями в системе терминоединиц.

С другой стороны, названия лиц по профессии составляют важную часть общелитературного словаря: они активно используются во всех функциональных разновидностях литературного языка (в деловой, публицистической, научной речи, в разговорно-бытовом общении, в художественной литературе). Для этих единиц нет «заповедных» мест в какихлибо сферах русского языка, мы встречаем их в Библии и в религиозных трактатах, в произведениях фольклора и в диалектной речи. Это утверждение, безусловно, распространяется не на весь корпус профессиональных обозначений лица. Наиболее употребительными являются те названия, которые не носят узкоспециального характера, служат обозначениями профессиональных категорий», являются общеотраслевыми (например: учитель, врач, строитель, продавец, слесарь, плотник и др.). В большинстве случаев это однословные названия массовых профессий. Вписываясь в пространство двух взаимодействующих автономных систем, исследуемая группа наименований оказывается в положении «пограничной» зоны между обыденным и специальным знанием, что мы попытаемся показать в нашей работе.

Наименования лиц по профессии получили разностороннее освещение в работах отечественных лингвистов. Структурно-семантические характеристики профессиональных обозначений лица в современном русском языке исследованы в диссертациях JI.A. Шкатовой (1967) и А.И. Моисеева (1968), основные типы номинаций для обозначения статусов лица описаны B.JI. Воронцовой (1982) и Н.И. Мигириной (1980), историко-ономасиологический анализ терминологических наименований лица в русском языке XI-XX веков произведен JI.A. Шкатовой (1987). Кроме того, рассмотрены различные лингвистические характеристики данных единиц в словарном составе русского языка тех или иных исторических эпох1. Однако вопрос об изучении наименований лиц по профессии через призму единой ментальной (и соотносительной с ней языковой) категории профессионального деятеля, то есть о рассмотрении их как системы имен, представляющих определенный фрагмент действительности в сознании человека на протяжении письменной истории одного языка, до сих пор не поднимался и не решался. Этим определяется актуальность настоящего исследования.

Цель работы - на основе диахронического изучения совокупности наименований лиц по профессии русского языка установить закономерности формирования и развития категории профессионального деятеля и ее репрезентации языковыми средствами.

В соответствии с поставленной целью в исследовании выдвигаются и решаются следующие задачи:

1. Определить сущность, онтологический статус и содержательный объем категории профессионального деятеля, выявить основные способы языковой концептуализации субъекта профессиональной деятельности.

1 О наименованиях лиц по профессии древнерусского языка см., например: [Жслезпова 1991], [Чурмаева 1964]), русского языка X1V-XV1 веков - [Закупра 1973], XVI-XV1I веков - [Чайкина 1984; 1991], XVIII века -[Бредихина 1990], [Саматопа 1992], современного русского языка - [Гаркуша 1995], |Житникова 1998; 1999] н др. Сведения о названиях субъекта профессиональной деятельности содержатся также в многочисленных исследованиях по истории русского языка и русской терминологии (при рассмотрении отдельных систем).

2. Установить связь категории профессионального деятеля с формированием языка профессиональной коммуникации, определить терминологическое содержание наименований лиц по профессии.

3. Охарактеризовать основные этапы формирования и развития категории профессионального деятеля в языке, выявить принципы ее эволюции.

4. Раскрыть специфику языковой категории профессионального деятеля через описание ее важнейших характеристик.

5. Обосновать «пограничный» статус категории профессионального деятеля в языке, раскрыть идиоэтническое содержание данной категории.

Материал исследования представлен картотекой, охватывающей более 80 тысяч единиц, собранных методом специальной и сплошной выборки из различных типов источников: памятников деловой письменности, летописей, исторических и современных словарей (толковых общеязыковых и специальных, сводных словарей русского языка), тарифно-квалификационных справочников, общероссийского классификатора профессий, материалов периодической печати. Картотека составлена силами преподавателей и студентов кафедры русского языка и кафедры теории языка Челябинского государственного университета (включая автора настоящего исследования).

Методологическую базу исследования составили положения философии языка и философии сознания, изложенные в классических и современных работах (JL Витгенштейн, В. Гумбольдт, А.В. Кравченко, А.Ф. Лосев, Р.И. Павиленис, Ю.С. Степанов, П.А. Флоренский и др.), общие положения когнитивной лингвистики и теории языковой коммуникации (А.П. Бабушкин, Н.Н. Болдырев, В.З. Демьянков, Е.С. Кубрякова, А.А. Леонтьев, А.Н. Леонтьев, В.И. Постовалова и др.). Существенное значение для разработки проблематики исследования имели классические и современные труды по семиотике культуры и языка, истории русской лингвокультуры (Н.Д. Арутюнова, М.М. Бахтин, В.В. Виноградов, Д.С. Лихачев, Ю.М. Лотман, Н.Б. Мечковская, Б.А. Рыбаков, В.Н. Топоров, О.Н. Трубачев, Б.А. Успенский, P.O. Якобсон).

Основой для теоретического осмысления языкового материала послужили достижения в области терминоведения, полученные в исследованиях JI.M. Алексеевой, Г.О. Винокура, M.I I. Володиной, Б.Н. Головина, С.В. Гринева, В.П. Даниленко, З.И. Комаровой, В.М. Лейчика, А.В. Лемова, Д.С. Лотте, В.Ф. Новодрановой, В.А. Татаринова и др. В работе учтены общие и частные положения теории номинации, разработанные в трудах Н.Д. Арутюновой, Е.А. Земской, В.Г. Гака, Г.В. Колшанского, Н.Г. Комлева, Е.С. Кубряковой, Л.Н. Мурзина. М.Э. Рут. Б.А. Серебренникова, В.Н. Телия, А.А. Уфимцевой, Л.А. Шкатовой, Д.Н. Шмелева и других, исследования по исторической лексикологии и семантике (Ю.Д. Апресян, В.В. Виноградов, С.С. Волков, С.Д. Кацнельсон, В.В. Колесов, Е.Н. Полякова, Ф.П. Сороколетов, О.Н. Трубачев, Ф.П. Филин, Ю.И. Чайкина).

Основополагающим в работе является анализ языкового материала с позиций историзма и системности. Комплексный характер предпринятого исследования обусловил использование разнообразных методов: наряду с общенаучными методами анализа и синтеза, типологизации, обобщения, индукции и дедукции использовались специальные методы - метод концептуального анализа (в рамках лингвокогнитивного описания концепта «профессия»), метод моделирования (для идентификации этапов развития терминосистемы), а также элементы квантитативного, сравнительно-исторического, социолингвистического, фреймового, этимологического анализа.

В отечественной лингвистике языковая номинация традиционно рассматривается как опосредованный мышлением процесс обращения фактов внеязыковой действительности в языковые значения, в которых «представлена преобразованная и свернутая в материи языка идеальная форма существования предметного мира, его свойств, связей и отношений, раскрытых совокупной общественной практикой» [Леонтьев 1972: 134].

Отталкиваясь от обозначенного еще в конце XIX века М.М. Покровским деления семантики на две области исследования, «одна из которых связана с изучением закономерностей в судьбе слов, принадлежащих к общей морфологической или деривационной категории, а другая — с установлением того, как выражается в различных языках определенное понятие» [Лингвистический энциклопедический словарь 1990: 346], мы предлагаем интеграцию ономасиологического и семасиологического подходов и установление их связи с выражением концептуально значимых для человека смыслов и отношений. При этом мы рассматриваем ономасиологический подход как наиболее близкий к когнитивному направлению. Не случайно Е.С. Кубрякова назвала ономасиологическое направление в лингвистике «достаточно ранней версией когнитивизма» [Кубрякова 19976: 15].

Настоящее исследование основывается на принципах когнитивного подхода с учетом достижений ономасиологии и исторической лексикологии в российской лингвистике. Номинация понимается нами не только как процесс обозначения и коммуникации, но и как процесс познания, поскольку от структуры именования во многом зависит адекватность информации,-' выраженной в языковой форме, и в конечном счете построение модели мира в сознании людей.

Отмечая, что «слово не есть представитель самого предмета, но выражение нашего собственного взгляда на предмет», Вильгельм фон Гумбольдт подчеркивал абстрагирующую сущность и субъективный характер процесса номинации [Гумбольдт 1956: 26]. Выбор ведущего признака - одновременно и оценка, и интерпретация именуемого объекта, сочетающая в себе субъективные и объективные моменты. Языковая (в том числе и терминологическая) номинация - это определенная интерпретация именуемого предмета или явления через призму их субъективно-объективного восприятия со стороны именующего.

Возникновение и утверждение когнитивного подхода в качестве основного при анализе лексического уровня языка было подготовлено всем предыдущим развитием отечественной лингвистики. Одним из первых на системный характер отношений лексических единиц обратил внимание Н.В. Крушевский, которому принадлежит заслуга формулирования основного принципа развития языка в виде закона «соответствия мира слов миру мыслей» [Крушевский 1998: 213]. Ученый указал на зависимость изменения значений слов от изменения наших представлений о реальной действительности.

Проблемы обусловленности семантических изменений не только особенностями языковой системы, но и факторами общественно-исторического развития народа — создателя и носителя языка — поднимал в своих трудах А.А. Потебня. Он выдвигал перед лингвистикой задачу открытия исторических закономерностей изменений общих разрядов мысли, основных семантических, лексико-грамматических и словообразовательных категорий языка.

Развитием этих идей стало положение М.М. Покровского о закономерностях семантических изменений слов. В своей работе «Соображения по поводу изменения значений слов» (1895) он писал: «Вариации значений слов. в действительности подчинены определенным законам. Нужно искать первоначальную причину изменения значений слов в соответствующем изменении условий жизни и в реальном окружении, в котором находятся данные предметы и люди. и можно открыть в изучаемых явлениях довольно тонкие оттенки».

История значений слова, как указывал М.М. Покровский, «будет для нас только тогда понятной, когда мы будем изучать это слово в связи с другими словами, синонимическими с ним, а главное, принадлежащими к одному и тому же кругу представлений» («Семасиологические исследования в области древних языков», 1895). Как видим, здесь обнаруживаются истоки современного когнитивного, а точнее - категориального подхода к исследованию больших массивов лексики.

Подобное понимание системного характера лексики и закономерностей изменения ее семантики составило основу историко-лексикологических исследований, а затем органично трансформировалось в направление когнитивных исследований языка.

Предпринятый в работе категориальный подход к исследованию языкового материала позволяет рассмотреть «суперпарадигматическую группировку»

Л.Г. Бабенко) наименований лиц по профессии в единстве се внутренних связей и отношений, а также в соотнесении со структурами сознания. Многие характеристики данной категории определяются тем, что ею репрезентирован фрагмент действительности, занимающий одно из важнейших мест в русском сознании и культуре.

В настоящем исследовании поднимается также ряд общетеоретических проблем, требующих своего разрешения: единство и взаимосвязь категорий языка и сознания, взаимодействие и взаимообусловленность единиц профессионального и обыденного сознания, своеобразие информации, заключенной в терминологических единицах, и принципы ее репрезентации языковыми средствами.

Подвижный характер языковых структур и отношений между ними подчеркнут в работе использованием понятия «динамическое пространство языка». Этим понятием мы стремились объединить представления о временной и пространственной координатах языка, соединить категории времени и пространства применительно к языку, представить систему языка в движении. Пространственное осмысление языка актуально как никогда для современной лингвистики. Как отмечает Е.С. Кубрякова, «описание языковых категорий и всей языковой системы как особых пространств со специфической для них стратификацией и структурацией, в разных системах координат. вполне отвечает новым представлениям о сути языка и эффективных методах его анализа, а также, конечно, вписывается в когнитивную парадигму знания со свойственным ей плодотворным соотнесением языковых структур с когнитивными» [Кубрякова 1997в: 13]. Думается, что синтез двух аспектов в исследовании языка делает представление о нем более полным, адекватным природе самого явления.

Основные положения, вынесенные на защиту:

1. Наименования лиц по профессии, выступающие в языке в виде суперпарадигматической группировки лексических единиц, репрезентируют одну из важнейших категорий концептуальной картины мира. Данные единицы выявляют значимый фрагмент действительности как с точки зрения профессионального познания и коммуникации, так и с точки зрения этнической культуры и актуализированного в языке общекоммуникативного знания.

2. Языковое моделирование субъекта профессиональной деятельности демонстрирует действие механизмов категоризации, в результате чего неограниченное количество способов функционирования человека в совокупном производственном организме общества сводится к ограниченному числу языковых моделей. Нежесткий характер последних позволяет усложнять связи и отношения между концептуализированными в них смыслами в непрерывном процессе эволюции человеческого общества.

3. Магистральные способы концептуализации субъекта профессиональной деятельности формируются на базе первичных (примарных) концептов, универсальных для всех языков: объект, процесс, инструмент, продукт деятельности. В качестве дополнительного концепта, включенного в этот список, выступает важнейший онтологический концепт «место», «пространство».

4. Формирование категории профессионального деятеля как ментальной и языковой сущности начинается в древнейшие исторические эпохи и происходит одновременно со становлением профессиональных сфер деятельности. Факт окончательного обособления того или иного вида профессиональной деятельности получает закрепление в соответствующих обозначениях лица по профессиональному признаку, образованных на основе продуктивных моделей.

5. Категория профессионального деятеля в языке представлена сложно организованной совокупностью взаимосвязанных и взаимозависимых номинативных единиц. Изменения, происходящие внутри этой системы, обусловлены развитием социальной и экономической жизни общества, структурными изменениями, происходящими в сфере материального и духовного производства, когнитивно-коммуникативными потребностями носителей языка.

6. Развитие категории профессионального деятеля может быть представлено как смена когниотипа, под которым понимается доминантная когнитивная модель номинации, представляющая ход мыслительной деятельности человека по созданию нового имени и отражающая особенности определенного этапа развития человеческого общества. Эпохе ремесленной организации труда соответствует экстериативный, мануфактурному периоду — процессуальный, индустриальной эпохе - инструментативный когниотип. Для современного постиндустриального периода характерно усложнение структуры наименований лиц по профессии, комплексное выражение совокупности дифференциальных признаков субъекта профессиональной деятельности, при этом доминирующим способом концептуализации деятеля является объектный (по основному объекту и шире - сфере профессиональной деятельности). Общий принцип саморазвития, движения в системе наименований лиц — ротационный: происходит регулярная смена доминантных моделей номинации, соответствующих направлению концептуальной интерпретации роли человека в преобразовании мира.

7. В языке профессиональной коммуникации как социально-обусловленном и социально-ориентированном языковом пространстве, отражающем особенности восприятия объектов, их связей и отношений с позиций человека, включенного в активную целенаправленную деятельность по преобразованию мира, возникновение наименований лиц по профессии носит регламентированный характер. Поскольку в сферах письменной речи данная регламентация достигает предельных значений, наименования субъектов профессиональной деятельности, функционирующие в деловых и научных текстах, целесообразно рассматривать как терминологические единицы независимо от временного фактора. В любую эпоху они выполняют присущие у терминам когнитивно-ориентирующие функции.

8. Номинации лиц по профессии, представляющие базовый уровень категоризации и являющиеся достоянием всех носителей языка, составляют ядро этнокультурного пространства, входят в совокупность инвариантных знаний и представлений общества, становясь его доминантными структурами, вследствие чего на их основе осуществляется кодирование культурой ос но го смысла.

9. В ментальном и языковом пространстве социума категория профессионального деятеля выступает в качестве инструмента познания мира и человека в этом мире. Представленная наименованиями, являющимися частью общеупотребительного языка и принадлежностью языков профессиональной коммуникации, она оказывается в положении «пограничной» зоны между обыденным и специальным знанием.

Научная новизна исследования. Диссертация представляет собой первый опыт монографического описания процессов языковой категоризации одного из фрагментов действительности в динамическом аспекте на материале данных письменной истории и современного состояния ' отдельного языка. В теоретическом плане новизна работы состоит в углубленной трактовке понятия «категория» как явления, представленного соотносительными структурами в ментальном и языковом пространстве, развитие которых обусловлено меняющимися условиями человеческой жизнедеятельности и соответствующими им коммуникативно-когнитивными потребностями носителей языка. В работе выявляется иерархическая организация категории профессионального деятеля, устанавливаются когнитивные механизмы и языковые средства категоризации профессионального деятеля, выявляются принципы развития категории, определяются ведущие тенденции и приоритеты в формировании системы профессиональных наименований лица.

В диссертации систематизирован обширный и разнообразный яыковой материал, включающий наименования, недостаточно освещенные в лингвистической литературе (узкоспециальные, диалектные, жаргонные названия лиц по профессии), а также лексические единицы, до настоящего времени фактически находившиеся вне поля зрения лингвистов (названия лиц по профессии в фольклорных текстах).

Теоретическая значимость исследования определяется развитием положений теории номинации, терминоведения, когнитивной семантики, теоретическим обоснованием принципов организации прагматически значимой категории языка и сознания. Предложенная в работе концепция формирования и развития категории профессионального деятеля, охватывающей значительный массив терминологических единиц, является существенным вкладом в новое, перспективное направление отечественного языкознания — когнитивно-историческое терминоведение.

Практическая значимость исследования. Собранный материал и результаты его обобщения внедрены в содержание спецкурсов «Историческое терминоведение», «Когнитивный аспект лингвистических исследований», прочитанных в 1995-2003 годах для студентов филологического факультета Челябинского государственного университета. Отдельные положения исследования задействованы в рамках общетеоретических курсов «Общее языкознание», «История русского литературного языка», читаемых автором на филологическом факультете, а также в курсе «Стилистика русского языка и культура речи» — на лингвистическом факультете названного университета.

Апробация результатов исследования. Основные положения представленной работы были изложены автором на 32 научных конференциях, семинарах и симпозиумах различного уровня, в том числе на международных научных конференциях: «Словарь в современном мире» (Иваново, 1999), «Системные, структурные и функциональные аспекты терминологии» (Москва, 2000), «Теория языкознания и русистика: наследие Б.Н. Головина» (Нижний Новгород, 2000), «Язык и культура» (Москва, 2001), «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск, 2001), «Русский язык: история и современность» (Челябинск, 2002), «Языки профессиональной коммуникации» (Челябинск, 2003), на трех международных школах-семинарах по когнитивной лингвистике (Тамбов, 1998; 2000; 2002); на всероссийских научных конференциях: «Культура речи в разных сферах общения» (Челябинск, 1992), «Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики» (Челябинск, 1996; 1999), «Язык. Система. Личность» (Екатеринбург, 1998; 2000), «Фольклор и традиционная культура» (Москва, 2003; 2004), на Вторых, Третьих, Четвертых, Пятых, Шестых и Седьмых Житниковских чтениях (Челябинск): «Русский литературный язык: грани и границы» (1998), «Динамический аспект лингвистических исследований»

1999), «Актуальные проблемы лексикографирования научных исследований»

2000), «Межкультурные коммуникации в когнитивном аспекте» (2001), «Русский язык как государственный. Динамика и перспективы» (2002), «Диалог языков и культур в гуманистической парадигме» (2004); на Первых и Вторых Лазаревских чтениях (Челябинск, 2001; 2003), а также на заседаниях Вузовской академической лаборатории межкультурных коммуникаций при Челябинском государственном университете.

По теме диссертации опубликовано 58 работ, в том числе монография «Категория профессионального деятеля: Формирование. Развитие. Статус в языке» (Челябинск, 2004. 330 с.) и «Словарь актуальных профессий» (Челябинск, 2004. 103 е.).

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, пяти глав, заключения и библиографического списка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Категория профессионального деятеля в динамическом пространстве языка"

выводы

1. Профессиональная деятельность, выступая составной частью культуры этноса, аккумулирует особенности данной культуры и вместе с тем формирует ее специфику, что позволяет рассматривать данный фрагмент действительности в качестве концептуализированной предметной области.

2. Анализ концепта «профессия» в фольклорной прозе демонстрирует устойчивую связь в народном сознании между профессией и тайным знанием. «Высшие» профессии связаны с процессом творения вещи. Особый статус профессии определяется также ассоциациями с теми предметами, которые создаются в процессе деятельности или при помощи которых воздействуют на природный материал.

3. В фамильных антропонимах, восходящих к названиям профессий, в концентрированном виде представлены сферы, наиболее аксиологически значимые, отмеченные пристальным вниманием коллективного сознания. Самую многочисленную группу наименований лиц по профессии, положенных в основу фамилий (первоначально прозвищ, а затем — родовых имен), составляют названия мелких торговцев, вторая по численности группа апеллятивов представлена названиями мастеров швейного дела.

4. В составе коллективных прозвищ наименования лиц по профессии выполняют не только классифицирующие, но и характеризующие функции. Эти обозначения не только указывают на участие конкретной группы жителей в профессиональном разделении груда, но и выражают определенную оценку их деятельности.

5. С позиций народного сознания, составляющие социально-профессионального пространства далеко не равнозначны. Выделяются виды деятельности, наиболее высоко оцениваемые, а также такие, которые образуют нижний уровень социальной иерархии. Основу русского народного мировоззрения составляет крестьянское сознание, главным трудом считается земледельческое дело, хлебопашество. Именно этот вид деятельности является основным источником духовного и материального блага.

6. В рамках той или иной этнической культуры формируются знания о типичных представителях профессий или, точнее, о типичных профессиональных личностях, воплощающих в себе наиболее характерные свойства профессиональной субкультуры. Эти знания получают свое отражение в языковой картине мира через набор оценочных смыслов, сопровождающих использование наименований лиц по профессии (или —.в слабой позиции — присущих этой профессиональной области прецедентных имен) в текстах и, соответственно, в семантике указанных единиц в виде коннотативных значений. На концептуальном уровне данному содержанию соответствуют совокупности элементов, входящих в структуру фрейма.

7. Выявленная картина восприятия типичных представителей тех или иных профессий позволяет сделать вывод о наличии ценностной шкалы в русском коллективном сознании. Основными критериями, по которым оценивается любой вид профессиональной деятельности, являются следующие: общественная польза, созидательный характер труда, связь с физическим трудом, создание жизненно необходимого продукта, ответственность, качество труда (его сложность), наличие квалификации. Полностью всем этим критериям отвечают лишь три вида профессиональной деятельности — труд земледельца, кузнеца и плотника, остальные - в той или иной степени соответствуют или не соответствуют им.

8. Названия лиц по профессии в составе фразеологических единиц русского языка позволяют выявить этническое своеобразие в осмыслении тех или иных профессиональных занятий и их представителей. Культурно-маркированными сцепами профессиональной леятельности в ovcckom языковом сознании

А. X А Ж А * являются сферы торговли, чиновничества и церковной службы. С осмыслением этих сфер деятельности связаны разнообразные по форме, но сходные в целом рефлексии народного сознания.

9. Опыт взаимодействия с представителями тех или иных профессий, знание о содержании наиболее распространенных профессий становятся частью общеязыкового, «разделенного» знания, служат основой для возникновения профессиональных стереотипов, которые, в свою очередь, помогают осмыслению и объяснению окружающего мира. В результате анализируемая категория становится базой для создания разнообразных по содержанию вторичных номинативных знаков как в общеупотребительном языке, так и в его социальных разновидностях.

10. В большинстве случаев в основе действия механизма вторичного семиозиса лежит функциональное сходство сопоставляемых объектов мысли. Так, представление о содержании профессиональной деятельности того или иного лица переносится в сферу интерпретации живого мира. При этом конкретная цель профессиональной деятельности оказывается отодвинутой на второй план, существенна лишь направленность на изменение положения дел в реальном мире. Почти всегда осмысление представителя мира животных имеет скрытую эмоционально-оценочную коннотацию, связанную с профессиональным стереотипом, утвердившимся в коллективном сознании в связи с тем или иным названием лица по профессии.

11. В современную эпоху наименование лица по профессии после личного имени становится наиболее важным носителем социоразличительной информации о человеке. В связи с этим не случайно, что названия лиц по профессии выступают качестве собственного имени - при обозначении предприятий и организаций государственного характера. Анализ показал, что закрепление в названии реальных связей данного объекта с миром человеческой деятельности в большей степени способствует его индентификации; слабо мотивированные названия, а также не связанные со свойствами обозначаемых объектов чаще всего носят рекламный характер и ориентированы на художественную образность.

12. Обзор псевдонимов, образованных от названий лиц по профессии, выявил намеренный характер выбора данных обозначений в качестве средства языкового маркирования творческой личности. Это характеризует не только саму личность, но и соответствующие наименования. Номинатору важны те знания и характеристики лица по профессии, которые приписываются ему коллективным сознанием. Актуализируемые в рассматриваемых псевдонимах разные области и структуры знания по-разному воспринимаются обществом, но в большинстве своем здесь представлены положительно оцениваемые и социально одобряемые виды деятельности. Каждое наименование по профессии репрезентирует соответствующую профессиональную личность, а значит, и ' связанные с ее восприятием социальные стереотипы.

13. Использование наименований лиц по профессии в качестве основы для вторичного семиозиса в разных сферах человеческой коммуникации служит доказательством ценности данных языковых знаков. Наименования, репрезентирующие в языке категорию профессионального деятеля, служат не только средством классификации объектов реального мира, статусов и отношений в социальной структуре общества, данные наименования выступают ярким средством характеризации личности.

14. Проведенный анализ позволяет говорить о том, что образ профессионала в русском языке выступает как многомерный и многообразный конструкт, выявляющий особое отношение к профессии в русском (шире - славянском) сознании: профессия, являющаяся важнейшей сферой приложения духовных и физических сил человека, воспринимается как проявление его сущностных свойств, как один из важнейших ценностных параметров его личности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Антропоцентрический характер современной лингвистики выдвинул в.число важнейших теоретических задач изучение закономерностей языкового моделирования человека в различных ракурсах его духовно-практической деятельности, в тесной связи с развитием его сознания.

Динамическая ориентация в изучении языка, получившая значительное развитие в последние десятилетия, в сочетании с использованием категориального подхода к исследованию лексического состава, основанного на перспективных направлениях современной лингвистики, и в первую очередь, на положениях когнитивно-коммуникативного направления, позволяет проследить сложные процессы движения внутри трудно поддающихся анализу номинативных совокупностей.

Исследуемые в настоящей работе наименования лиц по профессии выступают в языке в качестве суперпарадигматической группировки лексических единиц и репрезентируют одну из важнейших категорий концептуальной картины мира. Данные единицы выявляют значимый во многих отношениях фрагмент действительности — и с точки зрения профессионального познания и коммуникации, и с точки зрения этнической культуры и актуализированного в языке общекоммуникативного знания, поскольку репрезентируют комплекс организующих структуру общества социальных отношений.

Моделирование в языке данного фрагмента действительности демонстрирует действие механизмов категоризации, в результате которых неограниченное количество способов функционирования человека в совокупном производственном организме общества сводится к ограниченному числу языковых моделей. Нежесткий характер реализации данных моделей позволяет усложнять связи и отношения между концептуализированными в них смыслами в непрерывном процессе эволюции человеческого общества, придает системе наименований лабильность и открытость.

Объяснительная глубина использованного в работе категориального подхода позволила структурировать языковые знания, вовлеченные в процесс наименования, и обосновать применение неязыковых знаний. Важнейший вывод, к которому привело исследование, заключается в том, что язык как продукт сознания оказывается неотделим от реальных условий деятельности людей.

Выявленный в работе ротационный принцип, заключающийся в обновлении когниотипа по мере развития производительных сил общества, выступает универсальным когнитивным механизмом адаптации языка и сознания к меняющимся условиям среды. Переход от домашнего производства к ремесленному, от ремесленного к мануфактурному, далее — к индустриальному и постиндустриальному демонстрирует возможности человека на пути изменения окружающего мира, от «пристраивания» к внешним обстоятельствам до их целенаправленного изменения в интересах человека, управления ими.

Ориентирующая функция языковых знаков проявляется в возможности формирования определенного ракурса знания, выработки определенных критериев оценки событий, позволяющих контролировать ситуацию. Выбор в качестве мотивирующего признака когнитивной доминанты обеспечивает специалисту (и неспециалисту в условиях обучения) возможность ориентироваться и адекватно действовать в быстро меняющемся мире.

Формирование категории профессионального деятеля как ментальной и языковой сущности начинается в древнейшие исторические эпохи и происходит одновременно со становлением профессиональных сфер деятельности. Факт окончательного обособления того или иного вида профессиональной деятельности получает закрепление в соответствующих обозначениях лица по профессиональному признаку, образованных на основе продуктивных моделей.

Магистральные способы концептуализации субъекта профессиональной деятельности формируются на базе первичных (примарных) концептов, универсальных для всех языков: объект, процесс, инструмент, продукт деятельности. В качестве дополнительного концепта, включенного в этот список, выступает важнейший онтологический концепт «место», «пространство».

Изменения в социально-экономическом развитии общества влияют на выбор ведущего способа концептуализации субъекта профессиональной деятельности в ту или иную эпоху. На основе этой закономерности развитие категории профессионального деятеля может быть представлено как смена когниотипа. Эпохе ремесленной организации труда соответствует экстериативный когниотип, мануфактурному периоду - процессуальный, индустриальной эпохе — инструментативный когниотип. Для современного постиндустриального периода характерно усложнение структуры наименований лиц по профессии, комплексное выражение совокупности интегральных и дифференциальных признаков субъекта профессиональной деятельности. При этом доминирующим способом концептуализации деятеля является объектный (по основному объекту и шире - сфере профессиональной деятельности). В постиндустриальном обществе определяющим фактором социально-экономического развития становится теоретическое знание.

Общий принцип саморазвития, движения в системе наименований лиц можно обозначить как ротационный: происходит регулярная смена доминантных моделей номинации, соответствующих направлению концептуальной интерпретации роли человека в преобразовании мира. В работе выявлена последовательная смена интерпретаций субъекта профессиональной деятельности:

1) человек как производитель материальных продуктов (целостный образ);

2) партикуляционный образ человека (частичный человек), связанный с доминирующей функцией;

3) человек, контролирующий работу машин или управляющий ею;

4) человек, управляющий конкретным участком действительности.

Наименования субъектов профессиональной деятельности, функционирующие в деловой и научной сферах общения, целесообразно рассматривать как терминологические единицы независимо от временного фактора. В любую эпоху они выполняют присущие терминологическим единицам когнитивно-ориентирующие функции. Источником профессионального знания является деятельность, взаимодействие профессионала с предметами и объектами, составляющими суть этой деятельность. Разница между профессионалом и непрофессионалом заключается в опыте. Термин закрепляет результаты специального опыта, опыта специальной деятельности. Поскольку опыт осмысляется человеком, рефлексируется, он требует фиксации в слове. В этом смысле слово выступает как неподвижная, остановленная мысль. Но именно эта фиксированная, отвердевшая мысль позволяет мысли человека двигаться далее по пути познания специальных предметов и явлений.

Проведенное исследование позволяет сделать важный вывод о репрезентации исследуемой языковой категорией значимого фрагмента культуры. Номинации лица по профессии, представляющие базовый уровень категоризации и являющиеся достоянием всех носителей языка, составляют ядро этнокультурного пространства, то есть входят в совокупность инвариантных знаний и представлений общества, становясь его доминантными структурами, вследствие чего на их основе осуществляется кодирование культуроносного смысла.

Первоначальное осмысление профессий и человека как активного начала и производителя осуществлялось в категориях непознанного, необъяснимого, «чуда» и соответственно обрастало мифами, суевериями. С течением времени мифологическое восприятие профессий ослабевало, стереотипы, связанные с теми или иными профессиями, сохранялись лишь в отдельных жанрах устного творчества и оттуда проникали в литературу. Для мышления современного человека подобное восприятие поо&ессии уже не хаиактеоно.

А * Л. * А А

Профессия выступает в оценке общества моделью определенного образа жизни и источником формирования важных жизненных ценностей и убеждений. В результате профессиональной идентификации возникает профессиональная личность как активный субъект деятельность, осознавший ее необходимость и свои возможности. В ментальном и языковом пространстве социума категория профессионального деятеля выступает в качестве инструмента познания мира и человека в этом мире. Представленная в языке огромным корпусом наименований, являющихся частью общеупотребительного языка и принадлежностью языков профессиональной коммуникации, данная категория оказывается в положении «пограничной» зоны между обыденным и специальным знанием.

Проблемы языковой категопизапии, пассматоиваемьте в настоящем

Л 1 1 исследовании, выступают в качестве ключевых в современной лингвистике и являются в сущности проблемами изучения человека мыслящего. Сознавая поистине неисчерпаемый характер данного проблемного поля, мы предприняли попытку обосновать один из возможных подходов к его освоению и тем самым наметить пути для дальнейшего расширения горизонта лингвистических исследований.

Изучение категории профессионального деятеля может быть продолжено на материале художественных текстов, а также на материале социальных диалектов языка. Такого рода исследования вскроют специфику субкультурного, идиолектного видения тех или иных видов профессиональной деятельности, осмысления и оценки их типичных представителей и, следовательно, позволят судить о степени «отклонения» данных интерпретаций от общеязыковых (коллективных) представлений.

Список научной литературыГолованова, Елена Иосифовна, диссертация по теме "Теория языка"

1. • Авербух К.Я. Терминологическая вариантность: терминологический и прикладной аспекты // Вопр. языкознания. 1986. - № 6. - С. 38-49.

2. Авилова Н.С. Слова интернационального происхождения в русском литературном языке нового времени (глаголы с заимствованной основой). — М., 1967.

3. Агеева Р.А. Категория пространства и способы ее .выражения в языке // Категории и законы марксистско-ленинской диалектики и язык. -М., 1984.

4. Алексеева JI.M. Метафорическое терминопорождение и функции терминов в тексте: Автореф. дис. д-ра филол. наук. — М., 1999.

5. Алексеева JT.M. Мотивированность как атрибут термина // Терминоведение / Под ред. В.А. Татаринова. М., 1997. Вып. 1-3. - С. 19-27.

6. Алексеева JI.M. Проблемы термина и терминообразования: Учеб. пособие по спецкурсу / Перм. гос. ун-т. Пермь, 1998.

7. Алексеева JI.M., Мишланова С.М. Медицинский дискурс: теоретические основы и принципы анализа. — Пермь, 2002.

8. Алефиренко Н.Ф. Методологические проблемы теории взаимодействия сознания, значения и смысла // Языковая личность: проблемы значения и смысла. Волгоград, 1994. - С. 3-13.

9. Алефиренко Н.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры. М., 2002.

10. Аносов П.П. Систематическое описание горного и заводского производства Златоустовского завода//Собр. соч. -М., 1954.-С. 19-60.

11. Антонов В.П. «Аббревиатурный взрыв» последней четверти XX века как свидетельство «духя живого русского языка» // Актуальные проблемы русистики: Материалы Всерос. науч. конф., поев. 80-летию проф. Д.И. Алексеева. Самара, 1998. - С. 37-39.

12. Аристов Н. Промышленность древней Руси. СПб., 1866.

13. Арутюнова ИД. Введение // Логический анализ языка: Образ человека в культуре и языке. М., 1999а.

14. Арутюнова Н.Д. Метонимия // Лингвистический энциклопедический словарь.-М., 1990.-С. 300-301.

15. Арутюнова НД. Язык и мир человека. М., 19996.

16. Ахметшин Б.Г. Горнозаводской фольклор Башкортостана и Урала. — Уфа, 2001.

17. Бабаева Е.Б. Профессиональная коммуникация и ее роль в формировании языковой картины социальных норм // Языки профессиональной коммуникации: Материалы междунар. науч. конф. / Ин-т языкознания РАН; Челяб. гос. ун-т. Челябинск, 2003. - С. 10-15.

18. Бабенко Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск, 1989.

19. Бабенко Л.Г. Принципы категоризации именной лексики в толковом идеографическом словаре существительных русского языка // Русский язык: исторические судьбы и современность: Тр. и материалы. М., 2004. — С. 180181.

20. Бабушкин А.П. Обновление концептосферы языка как социолингвистическая проблема // Связи языковых единиц в системе и реализации. Когнитивный аспект: Межвуз. сб. науч. тр. — Вып. 2. — Тамбов, 1999.-С. 75-80.

21. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж, 1996. ■'•?■

22. Бажов П.П. Соч.: В 3 т. М., 1986.

23. Бакланов Н.Б. Техника металлургического производства в XVIII веке на Урале. М.;Л., 1935.

24. Балашова Л.В. Русская концептуальная метафора в диахронии (на материале лексики профессиональной деятельности в XI начале XXI в.) // Русский язык: исторические судьбы и современность: Тр. и материалы. — М., 2004.-С. 110-111.

25. Баллы Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. — М., 2001.

26. БарагЛ.Г. История бакальских рудников в устных рассказах рабочих // Материалы и исследования по фольклору Башкирии и Урала. — Уфа, 1974. — Вып. 1.-С. 181-190.

27. Бархударов С.Г. О значении и задачах научных исследований в области терминологии. — М., 1970. — С. 7-10.

28. БахтинМ.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

29. Бенвенист Э. Общая лингвистика: Пер. с фр. / Общ. ред., вступ. ст. и коммент. Ю.С. Степанова. М., 2002.

30. Бергер М.Г. Лингвистические требования к термину // Рус. яз. в нац. школе. 1965. Вып. 3. - С. 65-73.

31. Бергер М.Г. Некоторые общие вопросы терминологии как науки // Научный симпозиум: Семиотические проблемы языков науки, терминологии и информатики.'-М., 1971. С. 316-319.

32. Березович E.JI. К вопросу об этнокультурной информации // Язык. Система. Личность / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 1999. - С. 1-11.

33. Березович E.JI. Русская топонимия в этнолингвистическом аспекте: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Екатеринбург, 1999.

34. Березович E.JI. Топонимия Русского Севера: Этнолингвистические исследования. Екатеринбург, 1998.

35. Березович E.J1., Родионова И.В. Об асимметрии языковых и культурных стереотипов в свете проблемы «язык и мир» // Язык. Система. Личность / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2000. - С. 11-21.

36. Бертагаев Т.А. Сочетание слов и современная терминология. — М.: Наука, 1971.

37. Биржакова Е.Э., Воинова Л.А., Кутина Л.Л. Очерки по исторической лексикологии русского языка XVIII века. Языковые контакты и заимствования. Л.: Наука. 1972.

38. Бирюков В.П. Дореволюционный фольклор на Урале. Свердловск, 1936.

39. Блинова Е.М. Тайные сказы рабочих Урала. М., 1941.

40. Богословский С.М. Система профессиональной классификации. — М., 1913.

41. Богуславская О.Ю. Пространство и перемещение // Русский язык в его функционировании. М., 1998.

42. Бодуэн де Куртенэ И.А. Некоторые общие замечания о языковедении и языке // История языкознания XIX-XX вв. в очерках и извлечениях: Хрестоматия / Сост. В.А. Звегинцев. М., 1964. - С. 263-283.

43. Бойко И.А. Глагольно-именные композиты в русской терминологии ремесел, промыслов и занятий: Автореф. дис. канд. филол. наук. Киев, 1985.

44. Болдина Н.Н. История лексики часового дела в русском языке // Актуальные проблемы исторической и диалектной лексикологии и лексикографии русского языка. Вологда, 1988. - С. 16-17. ?

45. Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии. Тамбов, 2000.

46. Болдырев Н.Н. Структура и принципы формирования оценочных категорий // С любовью к языку: Сб. науч. тр. Посвящается Е.С. Кубряковой. — М.; Воронеж, 2002. С. 103-115.

47. Болдырев Н.Н. Языковые механизмы оценочной категоризации // Реальность, язык и сознание: Междунар. межвуз. сб. науч. тр. — Вып. 2. — Тамбов, 2002. С. 360-369.

48. Бондалетов В.Д. Социальная лингвистика. Рязань, 1984.

49. Борисова Е.Н. О некоторых проблемах становления и развития словарного состава русского языка XVI-XVIII вв. // Вопр. языкознания. — 1978. -№ 5. —С. 128-141.

50. Борисова Е.Н. Проблемы становления и развития словарного состава русского языка конца XVI XVIII вв.: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. - М., 1979.

51. Борхвальдт О.В. Историческое терминоведение русского языка. — Красноярск, 2000а.

52. Борхвальдт О.В. Лексика русской золотопромышленности в историческом освещении. — Красноярск, 20006.

53. Бредихина Т.В. Наименования лиц в русском языке XVIII века: Автореф. дис. канд. филол. наук. Воронеж, 1990.

54. Брицын М.А. Из наблюдений над строительной терминологией в русском языке XVII века // Актуальные проблемы исторической и диалектной лексикологии и лексикографии русского языка. — Вологда, 1988. С. 19^-21.

55. Брутян А.Г. Языковая картина мира и ее роль в познании // Методологические проблемы анализа языка. Ереван, 1976. - С. 53-59.

56. Брэм А.Э. Жизнь животных / Пер с нем. под ред. A.M. Никольского. -ВЗт.-М., 1992.

57. Будагов Р. А. История слов в истории общества. М., 1971.

58. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация (на материале русской грамматики). М., 1997.

59. Бурдин С.М. О терминологической лексике // Филологические науки. 1958. -№ 4. -С. 7-14.

60. Буслаев Ф.И. О преподавании отечественного языка. JL, 1941.

61. Буянова Л.Ю. Термин как единица логоса. Краснодар, 2002.

62. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка: Пер. с нем. / Общ. ред. и коммент. Т.В. Булыгиной. М., 2000.

63. Вандриес Ж. Язык. Лингвистическое введение в историю. М., 1937.

64. Васильев JT.M. Значение в его отношении к системе языка. — У<Ьа, 1985.1. А. 7

65. Васильева Л.И. Суффиксальное словообразование наименований лиц по профессии в русском и украинском языках: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1971.

66. Вепрева И.Т. Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху. — Екатеринбург, 2002.

67. Веселитский В.В. Отвлеченная лексика в русском литературном языке XVIII начала XIX в. - М., 1972.

68. Виноградов А.А. Префиксация в русском и венгерском языках (внутриглагольное словообразование). Ужгород, 1998.

69. Виноградов В.В. Вступительное слово // Вопросы терминологии: Материалы Всесоюз. терминол. совещания. — М., 1961. — С. 6-10.

70. Виноградов В.В. Избр. тр. История русского литературного языка. — М., 1978.

71. Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII-XVIII веков. М., 1982.

72. Виноградов В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове). — М. 1972.

73. Винокур Г.О. О некоторых явлениях словообразования в русской технической терминологии // Тр. Моск. гос. ин-та истории, философии и лит. — 1939.-Т. V.-C. 3-54.

74. Витгенштейн Л. Философские работы. М., 1994.

75. Власова С.К. Уральские сказы . Под ред. М.Г. Китайника. Челябинск,

76. Володина М.Н. Когнитивно-информационная природа термина. М., 2000.

77. Володина М.Н. Когнитивно-информационная природа термина и терминологическая номинация: Дис. д-ра филол. наук. — М., 1998.

78. Володина М.Н. Национальное и интернациональное в процессе терминологической номинации. М., 1993.

79. Володина М.Н. Теория терминологической номинации. — М., 1997.

80. Вопросы терминологии и лингвистической статистики. Воронеж, 1974.

81. Вопросы терминологии: Материалы Всесоюз. терминол. совещания. — М., 1961.

82. Воронцова B.JI. Наименования лиц по профессии // Способы номинации в современном русском языке. М., 1982. - С. 254-271.

83. Вуд Д.Г. Гнезда, норы и логовища: Пер. с англ. / Под ред. Н. Страхова. -М., 1993.

84. Вюстер Е. Международная стандартизация языка в технике. — JI.;M., 1935.

85. Гавранек Б. О функциональном расслоении литературного языка // Пражский лингвистический кружок. — М., 1967.

86. Гайсина P.M. Значение и синтагматика (на материале глаголов отношения). Уфа, 1980.

87. Гак В.Г. К проблеме отношения языка и действительности // Вопр. языкознания. 1972. - № 5. - С. 12-23.

88. Гак В.Г. Лингвистические словари и экстралингвистическая информация (в связи с выходом в свет II издания словаря «Большой Роббер») // Вопр. языкознания. 1987. - № 2. - С. 3-16.

89. Гак В.Г. О семантической относительности языковых единиц // Всесоюзная научная конференция по теоретическим вопросам языкознания. — М., 1974. С. 23-29.

90. Гак В.Г. Языковые преобразования. М., 1998.

91. Гак В.Г., Лейчик В.М. Субституция терминов в синтагматическом аспекте // Терминология и культура. М., 1981. - С. 47—57.

92. Гаркуша Л.В. Профессия термин или не-термин? // Терминоведение / Под ред. В.А. Татаринова. - М., 1995. - Вып. 2-3. - С. 66-70.

93. Гвишиани Н.Б. Содержание термина и его функционирование в литературе // Смысл и значение на лексическом и синтаксическом уровне. — Калинин, 1986. С. 30-38.

94. Гельгардт P.P. Стиль сказов Бажова. — Пермь, 1958.

95. Геннин В.де. Описание уральских и сибирских заводов, 1735. — М., 1937.

96. Герд А.С. Введение в этнолингвистику. СПб., 1995.

97. Герд А. С. Еще раз о значении термина // Лингвистические аспекты терминологии. — Воронеж, 1980. С. 3-9.

98. Герд А.С. Основы научно-технической лексикографии. Л., 1986.

99. Герд А.С. Проблемы становления и унификации научной терминологии // Вопр. языкознания. 1971. -№ 1. - С. 14-22.

100. Герд А.С. Терминологический словарь среди других типов словарей // Современная русская лексикография. Л., 1981.-С. 106-112.

101. Герд А.С. Терминологическое значение и типы терминологических значений // Проблематика определения терминов в словарях разных типов. — Л., 1976.- С. 101-106.

102. Герман И. Описание заводов, под ведомством Екатеринбургского горного начальства состоящих. Екатеринбург, 1808.

103. Глинкина Л.А. О статусе деловой письменности XVIII века в системе русского национального языка //Междунар. юбилейная сессия, поев. 100-летию со дня рождения акад. В.В. Виноградова: Тез. докл. М., 1995. - С. 18-19.

104. Голев Н.Д. Динамический аспект лексической номинации. Томск, 1989.

105. Голованова А. В. Семантическое поле «труд» в русской языковойкартине мира // V Житниковские чтения: Межкультурные коммуникации в когнитивном аспекте: Материалы Всерос. науч. конф. / Челяб. гос. ун-т. — Челябинск, 2001.-С. 143-150.

106. Голованова Е.И. Аксиологическая функция названий профессий в русских народных прозвищах-присловьях // Первые Лазаревские чтения / Челяб. гос. пед. ун-т. Челябинск, 2001. - С. 198-201.

107. Голованова Е.И. Динамика именования лица по роду деятельности в русском языке // III Житниковские чтения: Динамический аспект лингвистических исследований: Материалы Всерос. науч. конф. / Челяб. гос. ун-т. Челябинск, 1999. - Ч. 2. - С. 32-40.

108. Голованова Е.И. Концепт «профессия» в фольклорном тексте // Эстетические и лингвистические аспекты анализа текста и речи: Сб. ст. Всерос. науч. конф.: В 3 т. Т. 3. - Соликамск, 2002. - С. 209-216.

109. Голованова Е.И. Стереотипы восприятия профессии и ремесла в традиционной народной культуре // Динамика фольклорной традиции на современном Урале. Челябинск, 2000. - С. 66-72.

110. А.Головин Б.Н. О некоторых направлениях и задачах изучения лексики, терминологии и стилей // Лексика. Терминология. Стили. — Вып. 1. Горький, 1973.-С. 5-17.

111. Головин Б.Н. О некоторых проблемах изучения терминологии // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. - 1972. - № 5. - С. 7-14.

112. Головин Б.Н. Терминология // Еерезип Ф.М., Головин Б.Н. Общее языкознание. М., 1979. - С. 264-268.

113. П.Головин Б.Н., Кобрин Р.Ю. Лингвистические основы учения о терминах. -М., 1987.

114. Голомидова М.В. Искусственная номинация в русской ономастике: Дис. . д-ра филол. наук. Екатеринбург, 1998.

115. Горбачевич К.С. Вариантность слова и языковая норма: на материале современного русского языка. — JI., 1978.

116. Горбачевич КС. Зоны вариативности слов и нормы русского литературного языка // Вопр. языкознания. — 1974. — № 5. — С. 24—35.

117. Горбунова Л.И. Пространственно-определительная языковая модель и ее семантические модификации: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Кемерово, 2000.

118. Граудина Л.К. Путь термина в литературный язык // Рус. речь. — 1987. — №5.-С. 65-72.

119. Гринев С.В. Введение в терминоведение. М., 1993.

120. Гринев С.В. Введение в терминологическую лексикографию. — М., 1986.

121. Гумбольдт В. фон. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитии человеческого рода // Хрестоматия по истории языкознания в XIX-XX вв. / Сост. В.А. Звегинцев. М., 1956.

122. Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. М., 1985. '

123. Даль В.И. Пословицы русского народа: Сб.: В 2 т. Т. 1-2. - М., 1996.

124. Даниленко В.П. Актуальные проблемы лингвистического исследования русской терминологии // Современные проблемы русской терминологии. М., 1986.-С. 5-23.

125. Даниленко В.П. О терминологическом словообразовании // Вопр. языкознания. 1973. - № 4. - С. 76-85.132 .Даниленко В.П. Русская терминология: Опыт лингвистическогоописания. М., 1977.

126. ХЗЗ.Данипенко В.П., Новикова Н.В. Культура научной и профессиональной речи // Культура русской речи: Учебн. для вузов / Под ред. JI.K. Граудиной и Е.Н. Ширяева. М., 2002. - С. 169-197.

127. ХЗА.Данипенко В.П., Скворцов JI.H. Лингвистические проблемы упорядочения научно-технической терминологии // Вопр. языкознания. — 1981. — № 1.-С. 7-16.

128. Денисов П.Н. Еще о некоторых аспектах изучения языков науки // Проблемы языка науки и техники. М., 1970. - С. 52-89.

129. Денисов П.Н. О некоторых общих аспектах изучения языков науки // Современные проблемы терминологии в науке и технике. М., 1969. — С. 62-80.

130. Дерягин В.Я. Древнейшие термины русского права // Лексические группы в русском языке XI-XVII вв. М.: Ин-т рус. яз. АН СССР, 1991. С. 124— 135.

131. Дешериев Е.Д. Социальная лингвистика: К основам общей теории. — М., 1977.141 .Дианова Г.А. Термин и понятие: проблемы эволюции (к основам исторического терминоведения): Дис. д-ра филол. наук. — М., 1996.

132. Дорошевский В. Элементы лексикологии и семиотики. М., 1973.143 .Дрезен Э.К. Стандартизация научно-технических понятий, обозначений и терминов. М.;Л., 1934.

133. А. Дрезен Э.К. Научно-технические термины и обозначения и их стандартизация. М., 1936.

134. Дридзе Т.М. Прогнозное социальное проектирование как этап управленческого цикла: от жизненных ресурсов человека к социальнымресурсам общества // Прогнозное социальное проектирование: теоретико-методологические и методические проблемы. М., 1994.

135. Елисеев М.М. Из прошлого Катав-Ивановского завода. Катав-Ивановск, 1957.

136. Еремина М.А. Лексико-семантическое поле «отношение человека к труду» в русских народных говорах: этнолингвистический аспект: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2003.

137. Железнова Р.В. Из истории личных имен существительных с суффиксом -арь в русском литературном языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — М., 1974.

138. Железнова Р.В. Имена существительные с суффиксом -ець (-ьць) со значением лица в древнерусском литературном языке XI-XIV вв. // Лексические группы в русском языке XI-XVII вв. М., 1991. - С. 169-181.

139. Журавлев А.Ф. Материальная культура древних славян по данным праславянской лексики // Очерки истории культуры славян / Рос. акад. наук; Инт славяноведения и балканистики. М., 1996. - С. 116-144.

140. Журавлев А.Ф. Технические возможности русского языка в области предметной номинации // Способы номинации в современном русском языке. -М., 1982.-С. 105-109.

141. Журавлев В.К. Социолингвистический аспект истории литературного языка // Влияние социальных факторов на функционирование и развитие языка. -М., 1988.-С. 84-109.

142. Замкова В.В. К вопросу об описании исторической терминологии в историческом словаре на материале словаря русского языка XVIII в. // Проблематика определений терминов в словарях разных типов. — JL, 1976. — С. 227-236.

143. Замкова В.В. Специальная лексика в историческом словаре (к вопросу об отборе слов) // Проблемы исторической лексикографии. JL, 1977. — С. 81—93.

144. Замкова В.В. Специальная лексика в Словаре Академии Российской (лексика ремесел) // Словари и словарное дело в России XVIII века. JI., 1980. — С. 90-101.

145. Замкова В.В. Терминология пробирного дела и аффинажа в русском языке XVIII в. // Процессы формирования лексики русского литературного языка (от Кантемира до Карамзина). M.;JI., 1966. - С. 52-80.

146. Звегинцев В.А. Теоретическая и прикладная лингвистика. М., 1968.

147. Земская Е.А. О парадигматических отношениях в словообразовании // Русский язык: Вопросы его истории и современного состояния. М., 1978. — С. 63-77.

148. Земская Е.А. Словообразование как деятельность. М., 1992.

149. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Ширяев Е.Н. Русская разговорная речь: Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис.-М., 1981.

150. Иванова Е.М. Основы психологического изучения профессиональной деятельности. — М., 1987.

151. Земская Е.А., Кубрякова Е.С. Проблемы словообразования на современном этапе // Вопр. языкознания. 1978. - № 6. - С. 112-123.

152. Золотницкий Н.Ф. Аквариум любителя. М., 1983.

153. Зубкова Л.Г. Общая теория языка в развитии. М., 2002.

154. Иванов А.В. Метаязык фонетики и метрики. Архангельск, 2004.

155. ПО. Иванов С.П. Русская терминология производства металлов и лингвистические вопросы ее упорядочения: Дис. . канд. филол. наук. — Днепропетровск, 1981.

156. Исследования по русской терминологии. М., 1971.

157. Историко-культурный аспект лексикологического описания русского языка: В 2 ч.-М., 1991.

158. История лексики русского литературного языка конца XVII начала XVTTT в.-М., 1981.

159. Каган М. С. Эстетика как философская наука. — СПб., 1997.

160. Казкенова А.К Мотивированность заимствованного слова (на материалесовременного русского языка) // Вопросы языкознания. — 2003. — № 5. С. 7280.

161. Как работать над терминологией. Основы и методы. М., 1968.

162. Канделаки T.JI. Значения терминов и системы значений научно-технических терминологий // Проблемы языка науки и техники. М., 1970. — С. 3-39.

163. Канделаки Т.Н. Семантика и мотивированность терминов. -М., 1977.

164. Капанадзе JI.A. О понятиях «термин» и «терминология» // Развитие лексики современного русского языка.-М., 1965. С. 75-85.

165. Капица О.И. Детский фольклор. История собирания и изучения. — М., 1928.

166. Карасик В.И. Язык социального статуса. М., 2002.

167. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград, 2002.

168. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. 2-е изд. М., 2002.

169. Караулов Ю.Н., Красильникова Е.В. Русская языковая личность и задачи ее изучения // Язык и личность. М., 1989. - С. 3-10.

170. Карпович В.Н. Термины в структуре теории (логический анализ). — Новосибирск, 1978.

171. Кацнельсон С.Д. Содержание слова, значение и обозначение. M.;JI.,

172. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. — Л., 1972.

173. Кибрик А.Е. Лингвистические аспекты моделирования языковой деятельности // Моделирование языковой деятельности в интеллектуальных системах. — М., 1987.

174. Киров Е.Ф. Теоретические проблемы моделирования языка. — Казань, 1989.

175. Кияк Т.Р. Лингвистические аспекты терминоведения: Учеб. пособие. — Киев, 1989.191 .Климов Е.А. Образ мира в разнотипных профессиях. — М., 1995.

176. Климов Е.А. Психология профессионального самоопределения. — Ростов н/Д, 1996.

177. Климов Е.А. Путь в профессию. Л., 1974.

178. Климовицкий Я.А. Некоторые методические вопросы работы над терминологией науки и техники // Современные проблемы терминологии в науке и технике. М., 1969. - С. 32-62.

179. Климовицкий Я.А. Термин и обусловленность определения понятия в системе // Проблематика определений терминов в словарях разных типов. — Л., 1976. С. 107-114.

180. Князькова Г.П. Русское просторечие второй половины XVIII века. — Л., 1974.

181. Кобрин Р.Ю. Опыт лингвистического анализа терминологии: Автореф. дис. канд. филол. наук. Горький, 1969.

182. Кобрин Р.Ю. Языковые отношения и базовые единицы // Вопр. языкознания. 1987. - № 5. - С. 31-39.

183. Ковтун JJ.C. Сближение разговорно-обиходной речи с научной // Актуальные проблемы лексикологии и лексикографии. Пермь, 1972. - С. 211— 214.

184. Козлов Р.И. Эргоурбонимы как новый разряд городской ономастики: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Екатеринбург, 2000.

185. Колесов В.В. Древняя Русь: Наследие в слове: В 5 кн. Кн. 2. — Добро и зло.-СПб., 2001.

186. Колесов В.В. Древняя Русь: Наследие в слове. Мир человека. — СПб., 2000.

187. Колшанскш Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М., 1990.

188. Ь.Колшанскш Г.В. Универсалии и частная типология языка // Лингвистическая типология. — М., 1985. С. 13-18.

189. Комарова А.И. Язык для специальных целей (LSP): теория и метод. — М., 1996.

190. Комарова З.И. О сущности термина // Термин и слово. Горький, 1979. — С. 3-13.

191. Комарова З.И. Русская отраслевая терминология и терминография. — Каменец-Подольский, 1990.

192. Комарова З.И. Семантическая структура специального слова и ее лексикографическое описание. — Свердловск, 1991.

193. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. — М., 1969.

194. Комлев Н.Г. Слово, денотация и картина мира // Вопр. философии. — 1981.-№ 11.-С. 25-37.

195. Коряковнева Е.И. Имена действия в русском языке: история, словообразовательная семантика / Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова РАН. — М., 1998.

196. Косериу Э. Синхрония, диахрония и история (Проблема языкового изменения). М., 2001.

197. Костомаров И.И. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа. — М., 1993.21 б.Котелова Н.З. К вопросу о специфике термина // Лингвистические проблемы научно-технической терминологии. — М., 1970.— С. 123-127.

198. Котков С.И. Очерки по лексике южновеликорусской письменности XVI-XVIII веков. М., 1970.

199. Кравченко А.В. Знак, значение, знание. Очерк когнитивной философии языка. Иркутск, 2001.

200. Кравченко А.В. Когнитивные структуры пространства и времени в естественном языке // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. 1996. - Т. 56. - № 3.

201. Краткое методическое пособие по разработке и упорядочению научно-технической терминологии. М., 1979.

202. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций. М., 2002.

203. Кругляшова В.П. Жанры несказочной прозы уральского горнозаводского фольклора. Свердловск, 1974.

204. Кругляшова В.П. Об идейно-эстетической сущности рабочего фольклора // Современный фольклор старых заводов: Сб. науч. тр. Свердловск, 1984. — С. 5-16.

205. КрушевскжН.В. Очерк науки о языке // Крушевский Н.В. Избранные

206. ПП^ЛТТ Т ТТЛ гто г т тело? ТО ТТТ Ж? /~Ч / С* Г\Г* т» гт) л/т сопппм,, л/г looq П рии^; LUi ни /ijmivujliuiifavy / A. • A » A • А^^^^ЛШ* I у У U. VS« у и

207. Крысин Л.П. Иноязычные слова в современном русском языке. — М., 1968.

208. Кубрякова Е.С. Когнитивные аспекты словообразования и связанные с ним правила инференции (семантического вывода) // Новые пути изучения словообразования славянских языков. Магдебург, 1997а. - С. 23-26.

209. Кубрякова Е.С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. — М., 1988.-С. 141-172.

210. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений: Семантика производного слова.-М., 1981.231 .Кубрякова Е.С. Части речи в ономасиологическом освещении. — М., 1978.

211. Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения / Рос. акад. наук; Ин-т языкознания. М., 19976.

212. Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / Ин-т языкознания РАН. М., 2004.

213. Кубрякова Е.С. Язык пространства и пространство языка: (к постановке проблемы) // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. 1997в. Т. 56. - № 3. - С. 22-31.

214. Кубрякова Е.С. Языковое сознание и языковая картина мира // Филология и культура: Материалы междунар. конф. — Тамбов, 1999. — С. 6-13.23в. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка. — М., 1989.

215. Кузнецова Э.В. Русская лексика как система.— Свердловск, 1980.

216. Кузнецова Э.В. Ступенчатая идентификация как средство описания семантических связей слов // Вопросы металингвистики. Л., 1973. - С. 84-95.

217. Кузьмин Н.П. К вопросу о сущности термина // Вести. ЛГУ. — 1962.— № 20. Вып. 4. - С. 136-146.

218. Кузьмин Н.П. Нормативная и ненормативная специальная лексика. Проблемы и методы нормализации специальной лексики // Лингвистические проблемы научно-технической терминологии. М., 1970. - С. 63-82.

219. Кукосян О.Г. Профессия и познание людей. Ростов н/Д, 1981.

220. Куликов В.Г. Некоторые способы пополнения локально-маркированных лексических единиц в британском и американском вариантах английского языка // Связи языковых единиц в системе и реализациии: Межвуз. сб. науч. тр. —1. Тамбов, 1998. С. 53-60.

221. Куликова И.С., Салмина Д.В. Введение в металингвистику (системный, лексикографический и коммуникативно-прагматический аспекты лингвистической терминологии). СПб., 2002.

222. Курдюмоеа НА. Формирование терминосистемы горного дела в языке русской науки XVIII первой половины XIX века: Автореф. дис. канд. филол. наук. - Донецк, 1971.

223. Кутина JI.JJ. Формирование терминологии физики в России. Период предломоносовский: первая треть XVIII века. -M.;JI., 1966.

224. Кутина JI.JI. Формирование языка русской науки (Терминология математики, астрономии, географии в первой трети XVIII в.). М.;Л., 1964.

225. Кутина JI.JI. Языковые процессы, возникающие при становлении научных терминологических систем // Лингвистические проблемы научно-технической терминологии. М., 1970. - С. 82-94.

226. Лазарев А.И. Народные игры // Игры: Энцикл. сб. Челябинск, 1995. — С. 21-213.

227. Лазарев А.И. Предания рабочих Урала как художественное явление. — # Челябинск, 1970.

228. Лакофф Дж. Когнитивное моделирование // Язык и интеллект. М., 1996. С. 143-184.

229. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. М., 1998. - С.12.51.

230. Ларин Б.А. Лекции по истории русского литературного языка (X — сер. XVIII в.). — М., 1975.

231. Ларин Б.А. Про народну фразеолопю // Украшська мова в школк — 1959. -№5.

232. Леви-Строс К. Неприрученная мысль // Леви-Строс К. Первобытное мышление / Пер., вступ. ст., примеч. А. Островского. — М., 1999. С. 111-336.

233. Левковская К.А. О некоторых особенностях терминологии (на материале немецкого языка) // Тр. Ин-та языкознания АН СССР. 1-959. - Т. 9. - С. 355387.

234. Левковская К.А. Теория слова. Принципы ее построения и аспекты изучения лексического материала. — М., 1982.

235. Ледяева С.Д. Очерк по исторической лексикологии русского языка. — Кишинев, 1980.

236. Лейчик В.М. О языковом субстрате термина // Вопр. языкознания. — 1986. -№ 5. С. 87-97.

237. Лейчик В.М. Об относительности существования термина // Семиотические проблемы языков науки, терминологии и информатики. М., 1971.-С. 436-442.

238. Лейчик В.М. Оптимальная длина и оптимальная структура термина // Вопр. языкознания. 1981. - Вып. 2. - С. 63-73.

239. Лейчик В.М. Применение системного подхода для анализа терминосистем // Терминоведение и профессиональная лингводидактика. М., 1993.-С. 19-30.

240. Лейчик В.М. Проблемы отечественного терминоведения в конце XX века // Вопр. филологии. 2000. - № 2. - С. 20-30.

241. Лейчик В.М., Бесекирска Л. Терминоведение: Предмет, методы, структура. -Bialystok, 1998.

242. Лексические группы в русском языке XI-XVII вв. / АН СССР. Ин-т рус. яз. — М, 1991.

243. Лемов А.В. Компоненты системы научного термина как лексической единицы // Русский язык: исторические судьбы и современность. М., 2001.

244. Лемов А.В. Система, структура и функционирование научного термина

245. ОТО » Г»1 ^ЛЛГГПТ! TTTllfT^TtTl/MrTJTTrt^T^nTi Т t~\ »-> » t 10 »"> О О П П14 lviai.WprlC4Jll/ р j> J111I11 uric 1 nntV/ftUfl IVplVUinUJlOl xuij. ^UpUnCjV, X.U U U .

246. Леонтьев А. А. Язык, речь, речевая деятельность. М., 1969.

247. Леонтьев А.Н. Деятельность и сознание //Вопр. философии. 1972. — № 12.-С. 129-142.21Ъ.Ли Тоан Тханг. Пространственная модель мира (на материале вьетнамского и русского языков). М., 1993.

248. Лингвистические аспекты терминологии. Воронеж, 1980.

249. Лингвистические проблемы научно-технической терминологии. — М., 1970.

250. Лингвистический аспект стандартизации терминологии. М., 1993.

251. Логический анализ языка: Образ человека в культуре и языке. М., 1999.

252. Лосев А.Ф. Философия имени. М., 1990.

253. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000.

254. Лотте Д.С. Вопросы заимствования и упорядочения иноязычных терминов и терминоэлементов. М., 1982.

255. Лотте Д. С. Краткие формы научно-технических терминов. М., 1971.

256. Лотте Д.С. Некоторые принципиальные вопросы отбора и построения научно-технических терминов. — М.;Л., 1941.

257. Мальцева И.М., Молотков A.M., Петрова З.М. Лексические новообразования в русском языке XVIII в. Л., 1975.

258. KJ У • 1 VA.KA! щ/ I • Л • 1 iUL> U/l IVi С L V/4,1 li\U 114- Vw A uuliii/( ivu 1 vi Uj^ii^ui^iiit млингвистике II Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. - 2000. - № 2. - С. 39-52.

259. Манерко Л.А. Язык современной техники: ядро и периферия: Моногр. / РГПУ им. С.А. Есенина. Рязань, 2000.291 .Матурана У. Биология познания // Язык и интеллект. М., 1996. - С. 95-142.

260. Мгеладзе Д.Е., Колесников П.Н. От собственных имен к нарицательным. -Тбилиси, 1970.

261. Мечковская Н.Б. Общее языкознание: Структурная и социальная типология языков. М., 2001.

262. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика. М., 1994.

263. Мещанинов И.И. Понятийные категории в языке // История советского языкознания: Хрестоматия. М., 1981. — С. 56-61.

264. Мигирина Н.И. Типы номинаций для обозначения статусов лица в современном русском языке. Кишинев, 1980.

265. Мишланова С.Л. Метафора в медицинском дискурсе. Пермь, 2002.

266. Моисеев А.И. Глаголы как словообразовательная база личных имен существительных (на материале наименований лиц по профессии) // Исследования по грамматике русского языка. Т. V. — Л., 1973. - С. 148—157.

267. Моисеев А.И. К определению термина // Научный симпозиум «Семиотические проблемы языков науки, терминологии и информатики». — М., 1971.-Ч. 2.-С. 336-339.

268. Моисеев А.И. Наименование лиц по профессии (семантические основы наименований) // Вестн. ЛГУ. 1967. - С. 138-139.

269. Моисеев А.И. Наименования лиц по профессии в современном русском языке (структурно-семантическая характеристика): Автореф. дис. д-ра филол. наук. Л., 1968.

270. Моисеев А.И. О языковой природе термина // Лингвистические проблемы научно-технической терминологии. — М., 1970.— С. 127-138.

271. Мокиенко В.М. Славянская фразеология: Учеб. пособие для вузов. — М., 1989.

272. Морозов Г.И. Изучение процессов образования, функционирования и развития терминов. Биосферный подход // Научно-техническая терминология. — Вып. 1-2.-М., 1999.-С. 16-25.

273. Морковкин В.В. Опыт идеографического описания лексики: Анализ слов со значением времени в русском языке. М., 1977.

274. Мурзин JI.H. Лингвистическое моделирование и деривация в речевой деятельности // Деривация в речевой деятельности. Пермь, 1988. — С. 4—10.

275. Мурзин JI.H. Основы дериватологии. Пермь, 1984.

276. Народные русские сказки А.Н. Афанасьева: В 5 т. — Т. 1-3. М., 1999.

277. Никитевич В.М. Основы номинативной деривации. Минск, 1985.3\0. Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. СПб., 1996.

278. Никитина С.Е. Культурно-языковая картина мира в тезаурусном описании на материале фольклорных и научных текстов: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1999.

279. Никитина С.Е. Лингвистика фольклорного социума //Язык о языке: Сб. ст. / Под общ. ред. Н.Д. Арутюновой. М., 2000. - С. 558-596.

280. Никитина С.Е. Устная народная культура и языковое сознание. — М., 1993.

281. Никифоров В.К. О системности термина // Вопр. языкознания. 1966. — № 1.-С. 111-114.

282. Новиков Л.А. Семантика русского языка: Учеб. пособие. М., 1982.31 6.Новодранова В.Ф. Когнитивно-коммуникативная парадигма языка науки // Когнитивная семантика: Материалы Второй междунар. шк.-семинара по когнитив. лингвистике. — Тамбов, 2000. С. 128.

283. Новодранова В.Ф. Когнитивные науки и терминология // Традиционные проблемы языкознания в свете новых парадигм знания: Материалы Круглого стола. М., 2000. - С. 89-93.

284. Новодранова В.Ф. Когнитивный подход к изучению терминологии // Терминоведение / Под ред. R. А. Татаринова. — М., 1997. —Вып. 1-3.-С. 13-14.

285. Новодранова В.Ф. Проблемы терминообразования в когнитивно-коммуникативном аспекте // Языки профессиональной коммуникации: Материалы междунар. науч. конф. Челябинск, 2003. — С. 247-248.

286. Общее языкознание: Методы лингвистических исследований / Отв. ред. Б.А. Серебренников. М., 1973.

287. Отраслевая терминология и лексикография. Воронеж, 1984.

288. Отраслевая терминология и ее экстралингвистическая обусловленность. -Воронеж, 1986.

289. Очерки истории культуры славян / Рос. акад. наук; Ин-т славяноведения и балканистики. — М., 1996.

290. Павшенис Р.И. Проблема смысла: Современный логико-философский анализ языка. М., 1983.

291. Пажитнов К.А. Проблема ремесленных цехов в законодательстве русского абсолютизма. — М., 1952.

292. Панова А.А. Ономасиология и проблемы идиоматичности слова. — Челябинск, 1984.

293. Пекарский П.П. Наука и литература при Петре Великом. СПб., 1862. -Т. 1-2.

294. Петрова З.М. Об образовании сложных слов в русском языке XVIII в. // Очерки по истории русского языка и литературы XVIII в. — Казань, 1969.

295. Петрова Т.А. Свернутые конструкции как тип сложных номинативных единиц в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. —1. Иркутск, 2004.

296. Петрунина В.М. Наименования лиц по профессии в текстильном производстве // Лексика и словообразование русского языка: Сб. ст. / Пензен. гос. пед. ин-т. Пенза, 1972.33\. Пешковский A.M. Избранные труды. М., 1959.

297. Погодин М.П. Древняя русская история до монгольского ига: В 2 т. — Т. 2.-М., 1999.

298. Погореленко F.M. Русская терминологическая лексика в деловой литературе XVIII в. //Тр. Воронеж, гос. ун-та, 1969. — Т. 83.

299. Погореленко Г.М. Стилистически окрашенная и терминологическая лексика в деловом языке XVIII века: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Воронеж, 1972.

300. Позднякова Е.М. Категория имени деятеля и пути ее синхронного развития в когнитивном и номинативном аспекте (на материале англ. яз.): Автореф. дис. д-ра филол. наук. М., 1999.

301. Позднякова Е.М. Словообразовательная категория имен деятеля в английском языке (когнитивный аспект исследования): Моногр. — М.;Тамбов, 1999.

302. Покровский М.М. Избр. работы по языкознанию. М., 1959.

303. Покровский М.Н. Очерк истории русской культуры. Ч. 1. - М.;Л., 1925.

304. Полякова Е.Н. Лексика местных деловых памятников XVII нач. XVIII в. и принципы ее изучения: Учеб. пособие по спецкурсу. - Пермь, 1979.

305. ЗАО. Полякова Е.Н. Русская региональная историческая лексикография. — Пермь, 1990.

306. Полякова И.М. Процессы включения в лексике и словообразовании (наблюдения над профессиональной разговорной речью металлургов): Автореф. дис. канд. филол. наук. Куйбышев, 1972.

307. Попова З.Д, Стернин И.А. Язык и национальная картина мира. — Воронеж, 2002.

308. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. — Воронеж, 2002.

309. Порфиренко Н.Л. Лексика ткацкого льняного производства в русском языке XVII в.: Автореф. дис. канд. филол. наук. —Киев, 1987.

310. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. — М., 1988. — С. 8-69.

311. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Харьков, 1888— 1889.-Т. 1-3.

312. Проблемы исторической лексикографии / Отв. ред. Ю.С. Сорокин. — М., 1977.

313. Протченко И.Ф. Лексика и словообразование русского языка советской эпохи. Социолингвистический аспект. М., 1975.

314. Прохорова В.Н. Лексико-семантическое образование русской терминологии: Автореф. дис. д-ра филол. наук. -М., 1983.

315. Прохорова В.Н. Об эмоциональности термина // Лингвистические проблемы научно-технической терминологии. М., 1970. - С . 153-159.

316. Рахшина Е.В. Когнитивная семантика: история, персоналии, идеи, результаты // Семиотика и информатика. Вып. 36. - М., 1998. - С. 274-323.

317. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: от сочетаемости к семантике: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1999.

318. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. — М., 2000.

319. Реформатский А.А. Введение в языковедение. 4-е изд. М., 1967.

320. Реформатский А.А. Лингвистика и поэтика. М., 1987.

321. Реформатский А.А. Мысли о терминологии (1932) // Современные проблемы русской терминологии. М., 1986. - С. 163-198.

322. Реформатский А.А. Термин как член лексической системы языка // Проблемы структурной лингвистики. — М., 1967.-С. 109-125.

323. Реформатский А.А. Что такое термин и терминология // Вопросы терминологии: Материалы Всесоюзн. терминол. совещания. М., 1961. — С. 46— 62.36\. Рогожникова Р.П. Варианты слов в русском языке. — М., 1966.

324. Розан, мой розан. Свадебный обряд и свадебная поэзия Шадринского края / Сост. В.Н. Бекетова, В.П. Тимофеев. Шадринск, 1997.

325. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Б.А. Сереберенников, Е.С. Кубрякова, В.И. Постовалова и др. М., 1988.

326. Романова Н.П. О мотивированности исконных и заимствованных терминов // Вопросы терминологии и лингвистической статистики. — Воронеж, 1976. С. 18-26.

327. Рувинский И. Профессия века оператор // Знание - сила. - 1979. - № 1

328. Руководство по разработке и упорядочению научно-технической терминологии. М., 1953.

329. Русская глагольная лексика: денотативное пространство: Моногр. / Под общ. ред. Л.Г. Бабенко. Екатеринбург, 1999.

330. Русская глагольная лексика: пересекаемость парадигм: Памяти Э.В. Кузнецовой / Под общ. ред. Л.Г. Бабенко. — Екатеринбург, 1997.

331. Русский язык и советское общество. Словообразование современного русского литературного языка. М., 1968.

332. Русский язык конца XX столетия (1985-1995). 2-е изд. М., 2000.371 .Рут М.Э. Образная номинация в русском языке. Екатеринбург, 1992.

333. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси. М., 1948.

334. Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. — М,, 1994.

335. Савельева Н.П. Наименования лиц по их деятельности в области изобразительного искусства: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — М., 1971.

336. Садовский В.Н. Основания общей теории систем. М., 1974.

337. Саматова Е.К. Специальная лексика горнозаводского производства

338. Среднего Урала XVIII века (на материале челобитных «мастеровых и работных людей»): Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1992.

339. ЪИ.Сахаровская М.И. Становление русской астрономической терминологии (XVI-XVII вв.): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 1985.

340. Седов В.В. Новые явления в материальной культуре древних славян в эпоху раннего Средневековья // Очерки истории культуры славян / Рос. акад. наук; Ин-т славяноведения и балканистики. — М., 1996. С. 225-259.

341. Сергеев ВН. Профессионализмы как объект лексикографии // Современные проблемы русской лексикографии. 1980. Л., 1981. — С. 97—106.

342. Серебренников Б.А. Как происходит отражение картины мира в языке? // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М,. 1988а. — С. 87107.381 .Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление. — М., 1988.

343. Сиротинина О.Б. Русская разговорная речь. — М., 1983.

344. Сказки: Кн. 1-3 / Сост., подгот. текстов и коммент. Ю.Г. Круглова. — М., 1988-1989.

345. Словарь русского языка XVIII века. Проект. Л., 1977.

346. Современные проблемы русской терминологии. М., 1986.

347. Современные проблемы терминологии в науке и технике. — М., 1969.

348. Соколова М.А. Из прошлого русской терминологии // Из истории слов и словарей. Л., 1963.-С. 153-164.

349. Солнцев В.М. Язык как системно-структурное образование: к проблеме онтологии языка. — М., 1977.

350. Сорокин Н.С. О задачах изучения лексики русского языка XVIII века // Процессы формирования лексики русского литературного языка (От Кантемира до Карамзина). М., 1966. - С. 7-34.

351. Сороколетов Ф.П. История военной лексики в русском языке (XI-XVII вв.).-Л., 1970.

352. Соссюр Ф. де. Заметки по общей лингвистике: Пер. с фр. / Общ. ред. икоммент. Н.А. Слюсаревой. М., 2000.

353. Способы номинации в современном русском языке / Отв. ред. Д.Н. Шмелев. -М., 1982.

354. Стернин И.А. Может ли лингвист моделировать структуру концепта? // Когнитивная семантика: Материалы Второй междунар. шк.-семинара по когнитивной лингвистике. Тамбов, 2000а. — С. 13-17.

355. Стернин И.А. Можно ли культурно формировать культуру в современной России? // Культупно-печевая ситуация в современной России /1. Л * * к к * 1

356. Под ред. Н.А. Купиной. Екатеринбург, 2000. - С. 361-373.

357. Стернин И.А. Социальные факторы и развитие современного русского языка // Теоретическая и прикладная лингвистика. Вып. 2. Язык и социальная среда. Воронеж, 20006. - С. 4-16.

358. Стернин И.А., Быкова Г.В. Концепты и лакуны // Языковое сознание: формирование и фукнционирование. — М., 2000в. — С. 55-67.

359. Султанов А.Х. О природе научного термина. М., 1996.

360. Суперанская А.В., Подольская Н.В., Васильева Н.В. Общая теорминология: Вопросы теории. М., 1989.

361. Суперанская А.В., Подольская Н.В., Васильева Н.В. Общая терминология: Терминологическая деятельность. -М., 1993.

362. Татаринов В.А. История отечественного терминоведения: В 3 т. — Т. 3: Аспекты и отрасли терминологических исследований (1973-1993). Хрестоматия. -М., 2003.

363. Татаринов В.А. Сопоставительный анализ терминов на основе выявления мотивационных семантических признаков // Терминоведение. — М., 1994. Вып. 3.

364. Татаринов В.А. Теория терминоведения: В 3 т. Т. 1. Теория термина: история и современное состояние. — М., 1996.

365. Тезисы Пражского лингвистического кружка // Пражский лингвистический кружок. М., 1967.

366. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. — М., 1986.

367. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. — М., 1988. С. 173-204.

368. Телия В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. -М., 1996.

369. Теоретическое моделирование процессов функциональной категоризации глагола: Коллект. моногр. / Под общ. ред. Н.Н. Болдырева. — Тамбов, 2000.

370. Терпигорев A.M. Об упорядочении технической терминологии // Вопр. языкознания. 1953. -№ 1.-С. 71-76.

371. Тимофеев В.П. Личность и языковая среда. Шадринск, 1971.

372. Тихонов А.Н. Роль словообразования в системной организации лексики: отраженные явления в русской лексике // Международная юбилейная сессия, поев. 100-летию со дня рождения акад. В.В. Виноградова. — М., 1995.-С. 92— 93.

373. Токарев Г.В. Дискурсивные лики концепта: Монография. Тула, 2004.

374. Токарев Г.В. Проблемы лингвокультурологического описания концепта. Тула, 2000.4\5.Толикина Е.Н. Русская ремесленно-промысловая терминология I половины XIX века и ее отоажение в лексикогоаЛии того впемени Ссловапь В.1. А Л А. 1 4 1

375. Бурнашева): Автореф. дис. канд. филол. наук. Л., 1954.

376. Толикина Е.Н. Термин в литературном языке // Нормы современного русского литературного словоупотребления. М.;Л., 1966. - С. 43-65.

377. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. — М., 1995.

378. Традиционные проблемы языкознания в свете новых парадигм знания: (Материалы Круглого стола, апрель 2002 г.) / Ин-т языкознания РАН. — М., 2000.

379. Трубачев О.Н. Ремесленная терминология в славянских языках: (Этимология и опыт групповой реконструкции). — М., 1966.

380. Трубачев ОН. Этногенез и культура древнейших славян: Лингвистические исследования. 2-е изд., доп. — М., 2003.

381. Турбина О.А. Формирование французского классического предложения: системный и структурный аспекты. Челябинск, 1994.

382. Ульянова Н.П. Соотношение стихийных факторов и сознательного регулирования в механизмах языковой номинации: Дис. . канд. филол. наук. — М., 1984.

383. Унбегаун Б.-О. Русские фамилии: Пер. с англ. / Общ. ред. Б.А. Успенского.-М., 1995.

384. Успенский Б.А. История русского литературного языка (XI-XVII вв.). — М., 2002.

385. Уфимцева А.А. Типы словесных знаков. — М., 1974.

386. Уфимцева Н.В. Языковое сознание и принципы его исследования // Языковое сознание и образ мира: Сб. ст. М., 2000. - С. 13-23.

387. Фабр Ж.А. Инстинкт и нравы насекомых: В 2 т.: Пер. с фр. М., 1993.

388. Филин Ф.П. Истоки и судьбы русского литературного языка. М:, 1981.

389. Филлмор Ч. Основные проблемы лексической семантики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 12. Прикладная лингвистика. М., 1983. — С. 74— 122.

390. Харченко Е.В. Модели речевого поведения в профессиональном общении. — Челябинск, 2003.

391. Хаютин А.Д. Термин, терминология, номенклатура. — Самарканд, 1972.

392. Хроленко А.Т. Семантика фольклорного слова. — Воронеж, 1992.

393. Чайкина Ю.И. Названия лиц, занятых в сельском хозяйстве, в монастырских книгах XVI-XVII вв. // Русская историческая лексикология и лексикография. — Вып. 3. 1984.

394. Чайкина Ю.И. Некоторые наблюдения над горной производственной терминологией русского языка XIX нач. XX в. // Уч. зап. Таганрогск. пед. ин-та.-1956.-Вып. 1.-С. 29-37.

395. Чайкина Ю.И. Опыт исторического регионального словаря русских фамилий // Этимология. 1986-1987: Сб. ст. / Ин-т рус. яз. АН СССР; Отв. ред. О.Н. Трубачев. М., 1989. - С. 200-212.

396. Черных П.Я. Очерк русской исторической лексикологии. М., 1956.

397. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000): Моногр. Екатеринбург, 2001.

398. Чутиина Е.И. Место термина в лексико-семантической системе языка // Вопросы терминологии и лингвистической статистики. Воронеж, 1972. - С. 25-31.

399. Чурмаева Н.В. Существительные с суффиксом -арь со значением действующего лица в древнерусском языке XI—XIV вв. // Исследования по исторической лексикологии древнерусского языка. М., 1964.

400. Шарандина Н.Н. Арготическая лексика в функциональном аспекте: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тамбов, 2000.

401. Шелое С.Д. О языковой природе термина // Науч.-техн. информация. 1982. Сер. 2. - Вып. 9. - С. 1-6.445 .Шелое С.Д. Термин. Терминологичность. Терминологические определения. СПб., 2003.

402. Шкатова JI.A. К вопросу о терминообразовании (на материале наименований лиц по профессии современного русского языка) // Вопросы современного русского литературного языка (грамматический строй и стилистика). Вып. III. - Челябинск, 1968. - С. 66-74.

403. AM.Шкатова JI.A. Наименования лиц по профессии современного русского языка: Дис. канд. филол. наук. М., 1967.

404. Шкатова JI.A. Ономасиология и история языка // Проблемы ономасиологии. — Т. IV. Курск, 1977. — С. 27—30.

405. Шкатова JI.A. Развитие ономасиологических структур (на примере наименования лиц по профессии в русском языке). — Иркутск, 1984.

406. Шкитин О.А. Социальные аспекты развития современной инновационной техники: Автореф. дис. . канд. филос. наук. М., 1998.

407. Шмелев Д.Н. Введение // Способы номинации в современном русском языке. М.: Наука, 1982. - С. 3-44.

408. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материалерусского языка). — М., 1973.

409. Шушканов Н. Беглые. Из жизни рабочих Златоустовского завода в первой половине XIX века. Свердловск, 1959.

410. Щеглова Н.А. Грамматические средства терминологизации русских глаголов в профессиональной речи XVII-XVIII вв. // Уч. зап. Новосиб. пед. инта. -Вып. 19. — Новосибирск, 1963.

411. Щеглова Н.А. Терминологическая лексика оружейно-железоделательного производства XVII-XVIII вв.: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тула, 1964.

412. Язык и интеллект. М., 1996.

413. Язык. Человек. Картина мира: Лингвоантропологические и философские очерки (на материале русского языка). — Ч. 1. — Омск, 2000.

414. Языки профессиональной коммуникации: Материалы междунар. науч. конф. / Ин-т язызыкознания РАН; Челяб. гос. ун-т. — Челябинск, 2003.

415. Языковая категоризация (части речи, словообразование, теория номинации).-М., 1997.

416. Языковая номинация: (Виды наименований). — М., 1977.

417. Языковая номинация: (Общие вопросы). М., 1977.

418. Языковое сознание и образ мира: Сб. ст. / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. — М., 2000.

419. Языковое сознание: формирование и функцинирование. Сб. ст. / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. М., 2000.

420. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (моделипространства, времени и восприятия). М., 1994.

421. Dokulil M. Tvoreni slov v cestine. 1. Teorie odvozovanislov. Praha, 1962.

422. Dokulil M. Tvoreni slov v cestirre. 2. Praha, 1967.

423. All.Felber H. Fundamentals of the General Theory of Terminology // First European Symposium on Language for Special Purposes (LSP). Vienna, 1977.

424. Hoffmann L. Fachsprachen und Statistik. Berlin, 1975.

425. Hoffmann L. Kommunikationsmittel Fachsprache: Eine Einffihrung. — Berlin, 1984.

426. Johnson M. The Body in the Mind. The Bodily Basis of Meaning, Imagination, and Reason. Chicago, 1990.

427. Konrad K.-D., Schmaling E. Worterbuch Berufsbezeichnungen. — Leipzig, 1981.

428. Lakojf G. Women, Fire and Dangerous Things: What Categories Reveal about the Mind. Chicago London, 1987.

429. Lakoff G., Johnson M. Philosophy in the flesh: The Embodied Mind and its Challenge to Western Thought. New York, 1999.

430. AlZ.Sorensen K. Latin influens on English syntax. A survey with a bibliography // Travauxde cerele linguistique de Copengagen, 1957.- T. 11.-P. 110-121.

431. Talmy L. How Language Structures Spase // Spatial Orientation: Theory, Research, and Application. New York, 1983. P. 225-282.

432. Wuster E. Die Internationale Sprachnormung in der Technik. Bonn, 1970.1. СЛОВАРИ, СПРАВОЧНИКИ

433. Ахманова O.C. Словарь лингвистических терминов. М., 1966.

434. Бирих А.К., Мокиенко В.М., Степанова Л.И. Словарь русской фразеологии: Историко-этимологический справочник. — СПб., 2001.

435. Борхеалъдт О.В. Словарь золотого промысла Российской Империи. — М., 1998.

436. БСЭ Большая советская энциклопедия. - М., 1975.

437. Гринев С.В. Исторический систематизированный словарь терминов терминоведения. М., 1998.

438. Даль Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т. I-IV.-M., 1989-1991.

439. Зорина З.А., Полетаева И.И. Я познаю мир: Дет. энцикл. Поведение животных. — М., 2000.

440. Зуева Т.В. Русский фольклор: Словарь-справочник. М., 2002.

441. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. -М., 1976.

442. КСКТ — Краткий словарь когнитивных терминов / Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузина. -М., 1996.

443. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. — М., 1990.

444. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов. — М., 1996.

445. Маркетинг: Толковый терминологический словарь-справочник. — М.,1991.

446. Мир профессий: Человек — техника / Сост. В.Е. Гаврилов. М., 1987.

447. Мир профессий: Человек художественный образ / Сост. А. Смирнов. М., 1987.

448. Мифологический словарь / Гл. ред. Е.М. Мелетинский. М., 1991.

449. Мифы народов мира: Энцикл.: В 2 т. / Гл. ред. С.А. Токарев. М., 1991—1992.

450. Моя профессия: Крат, энцикл. справочник / Гл. ред. А.И. Тимуш. — Кишинев, 1987.

451. НРС-Немецко-русский (основной) словарь. -М., 1993.

452. Никонов В.А. Словарь русских фамилий / Сост. Е.Л. Крушельницкий. М.,

453. НРЛ Новый русский лексикон: Рус.-англ. слов, с пояснениями / Под ред. О.П. Бенюха. - М., 1999.

454. Общероссийский классификатор профессий рабочих, должностей служащих и тарифных разрядов. Изд. официальное. — М., 1999.

455. СО — Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. — М., 1994.

456. Полякова Е.Н. К истокам пермских фамилий: Словарь. — Пермь, 1997.

457. Рождественский Ю.В. Словарь терминов. (Общеобразовательный тезаурус): Общестов. Семиотика. Экономика. Культура. Образование. — М., 2002.

458. РСС Русский семантический словарь: Толковый слов., систематизир. по классам слов и значений / Ин-т рус. яз. РАН; Под общ. ред. Н.Ю. Шведовой. -Т. 1.-М., 1998.

459. Русский язык: Энцикл. / Гл. ред. Ю.Н. Караулов. 2-е изд., перераб. и доп. -М., 1998.

460. СССР Л — Сводный словарь современной русской лексики: В 2 т. / АН СССР. Ин-т рус. яз.; Под ред. Р.П. Рогожниковой. М., 1990.

461. Славянская мифология. Энцикл. слов. М., 1995.

462. Словарь древнерусского языка (XI-XIV вв.). Т. I-VI. - М., 1988-2002. 5\Ъ.СНП - Словарь новых профессий / Под ред. И.С. Шнурова. — Тверь,2002.

463. СПП Словарь пермских памятников XVI - нач. XVIII в. / Сост. Е.Н. Полякова.-Пермь, 1994.

464. СРНГ Словарь русских народных говоров / Под ред. Ф.П. Филина и Ф.П. Сороколетова. - Т. 1-25.-М., 1965-1991.

465. СлРЯ Словарь русского языка XI-XVII вв. - М., 1975-1993. - Вып. 118.

466. Словарь русского языка XVIII века.-JI., 1984-1992. Вып. 1-12.

467. ССРГ— Словарь современного русского города / Под ред. Б.И. Осипова. -М., 2003.

468. Словарь современного русского литературного языка. Т. 1-17. - М.;Л., 1948-1965.

469. ССРЛЯ— Словарь современного русского литературного языка: В 20 т. — Т. 1-4.- М., 1991-1993.

470. Снегирев КМ. Словарь русских пословиц и поговорок; Русские в своих пословицах.-М., 1997.- 522. СИС— Современный словарь иностранных слов. — М., 1992.

471. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. 2-е изд., испр. и доп. М., 2001.

472. Тарифно-квалификационные характеристики общеотраслевых должностей служащих и общеотраслевых профессий рабочих. 3-е изд., с доп. и изм.-М., 1999.

473. Тетради новых терминов: Англо-русские термины по маркетингу / Сост. И.В. Новаш.-М., 1990.

474. Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка: В 2 т. Т. 1— 2.-М., 1990.

475. ТСРЯ Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения / Под ред. Г.Н. Скляревской; Рос. акад. наук, Ин-т лингв, исслед-й. — СПб., 1998.

476. Фасмер — Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. / Пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева. Т. I-IV. - М., 1986-1987.

477. Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. М., 1986.

478. Философский энциклопедический словарь / Редкол.: С.С. Аверинцев и др. М., 1989.

479. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2 т. М., 1999.

480. Шанский Н.М., Боброва Т.А. Этимологический словарь русского языка. — М., 1994.

481. Энциклопедический лексикон. Т. 1. - СПб., 1835.

482. ЭСРЯ — Этимологический словарь русского языка для школьников / Сост. М.Э. Рут. — Екатеринбург, 2003.

483. ЭССЯ — Этимологический словарь славянских языков: Праславянский лексический фонд / Под ред. О.Н. Трубачева. Вып. 1-28. - М., 1974-2001.

484. Яновский Н. Новый словотолкователь, расположенный по алфавиту. — Ч. 1-3. -СПб., 1803-1806.