автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Кавказ в творческом наследии М.М. Ковалевского

Полный текст автореферата диссертации по теме "Кавказ в творческом наследии М.М. Ковалевского"

На правах рукописи

ЛЕВИТСКИЙ ВЛАДИМИР ЮРЬЕВИЧ

КАВКАЗ В ТВОРЧЕСКОМ НАСЛЕДИИ М.М. КОВАЛЕВСКОГО: ИСТОРИКО-ПРАВОВЫЕ ВЗГЛЯДЫ

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

□03066Т18

Владикавказ 2007

003066718

Диссертация выполнена в ГОУ ВПО «Северо-Осетинский государственный университет имени К Л Хетагурова»

Научный руководитель -

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Блиев Марк Максимович

доктор исторических наук, профессор Бзаров Руслан Сулейманович; кандидат исторических наук, профессор Гатагова Людмила Султановна

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова»

Защита состоится « -2 ^ » / С?_2007 года в_

Ведущая организация -

часов на заседании диссертационного совета Д 212 248 01 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук при ГОУ ВПО «Северо-Осетинский государственный университет имени К Л. Хетагурова» (362025, г Владикавказ, ул Ватутина, 46, зал заседаний диссертационного совета)

С диссертацией можно ознакомитьсяв библиотеке ГОУ ВПО «СевероОсетинский государственный университет имени К Л. Хетагурова»

Автореферат разослан « 2 & » О $ 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук, доцент I / .__._ А.Б.Хозиев

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Нынешнее состояние исторического познания в России демонстрирует обилие разного рода гносеологических стратегий, стремящихся превратить поиски истины в нужные «здесь и теперь» «правды» История какого-либо народа или социального явления как предмет исторического познания все более и более удаляется в небытие под напором субъективистских или политически ангажированных интерпретаций Такая ситуация наглядно проявилась в историографии Северного Кавказа, где за последние десять-пятнадцать лет «расцвели» сепаратистские «истории», экзотические концепты и эклектичные подходы Многие специалисты заговорили об «эпистемологическом кризисе», «разрыве» исследовательских традиций, формировании «мультипарадигмальной истории»1 Всякий, включенный в сферу исторического познания, поставлен перед альтернативой допущения и участия в таком «интеллектуальном урагане» или противостояния ему и поиска путей для преодоления разрушительной силы исторических симулякров

В своей диссертационной работе мы выбираем путь, нацеленный на мобилизацию познавательных ресурсов и выработку новых подходов для поиска научной истины Критическое переосмысление наследия тех, кто формировал теоретико-методологический арсенал и проблематику отечественной истории, занимает не последнее место на этом пути

Актуализация историко-правовых изысканий ММ Ковалевского по Северному Кавказу 80-90-х гг XIX в — для нас важный и многообещающий шаг в освоении гносеологического потенциала российской исторической науки, в понимании ее закономерностей и противоречивого развития Ведь именно благодаря результатам кавказвоведческих

1 Гречко П К Интеллектуальный импорт, или о периферийном постмодернизме // Общественные науки и современность 2000, № 2, Корнев В В Кризис исторической науки в России // Кентавр 1995, № 4, Никифоров А Л Революция в теории познания'' // Общественные науки и современность 1995, №4, Репина Л С Смена познавательных ориентации и метаморфозы социальной истории// Социальная история Ежегодник 1998,1999 М, 1999, Филюшкин А Смертельные судороги или родовые муки"? Споры о конце исторической науки в начале XXI века // Россия XXI 2002, № 4, Хвостова К В История проблемы познания //Вопросы философии 1997, № 4, Чубарьян А О Историческая наука в России в начале XXI в // Новая и новейшая история 2003, № 3 и др

исследований Ковалевского историография Кавказа к началу XX столетия приобрела статус фундаментальной отрасли научного знания Своей научно-исследовательской, преподавательской, общественно-политической деятельностью Ковалевский задал историческому познанию этого региона страны новые ориентиры, не только расширив его источниковую базу, но обогатив понятийный аппарат и методологию И хотя в настоящее время уже не выдерживают критики многие доктрины позитивистского социологизма и эволюционизма, с позиций которых Ковалевский вводил в историческое знание новаторские понятия и научно-исторические факты, нынешнее обращение к его кавказоведческому наследию продиктовано многими неотложными историко-познавательными нуждами

Во-первых, оно помогает «оживить» преемственность научных стратегий в историческом исследовании Сегодня уже недостаточно простого описания персонального опыта какого-либо историка, регистрации его вклада с поясняющими примерами - необходимо установить объективную меру как ограниченности этого опыта, так и его «выхода» на проблематику отечественной истории в иных геополитических условиях В случае с Ковалевским у современных авторов все еще срабатывает «синдром авторитета» Принципиальными для них являются описанные Ковалевским факты, а не способ их получения У большинства историков Кавказа не наблюдается интереса к тем концептуально-методологическим установкам ученого, с позиций которых как раз добывался фактический материал Уяснение теоретико-методологического арсенала ученого — стимул к собственному теоретико-методологическому творчеству в историческом исследовании

Во-вторых, новое прочтение кавказоведческих работ Ковалевского продиктовано необходимостью создания теоретических моделей самосознания российского общества Ведь только «завязанные» на научно-историческом воззрении модели могут быть цивилизованными орудиями производства и воспроизводства общественной целостности Сегодня в этой работе преобладает формирующийся под напором «духа» глобализации «новый универсализм» С позиции этого подхода идея единства человеческой истории, которую впервые выдвинули и доказывали социологи нового времени, подверглась основательной ревизии Участники «всеобщих связей» превратились в «разнородных, творчески активных, а их основания выглядят не как эманация цело-

го, но как и определяемые, и определяющие это целое»2 Насколько адекватна «новоуниверсалистская» модель реальным потребностям национального самосознания"? Не является ли заявленный в ней «методологический плюрализм» идеологической «сделкой» с апологетикой глобализации? Для обоснованных ответов на эти вопросы необходимо вернуться к социолого-позитивистским принципам исторического познания, заново осмыслить действительные условия их формирования и общественно-политические ориентиры В этом отношении наследие Ковалевского — благодатное исследовательское поле Ученый напрямую ставил и решал проблемы универсального хода истории уже в ходе своего кавказоведческого дела

В-третьих, историко-правовые изыскания Ковалевского на Кавказе непосредственно касаются темы правового обеспечения социальных отношений у народов Кавказа в их исторической судьбе и современном состоянии Именно эта тема в последнее время провоцирует отнюдь не научные споры и выходит за пределы собственно кавказоведческого дискурса Ковалевский был первым, кто концептуально подошел к освещению генезиса социальной структуры и функции традиционных правовых установлений у населения Северного Кавказа Несмотря на то, что в работах по истории правовых отношений в этом российском регионе имеются ссылки на Ковалевского и учтены его эмпирические данные, до сих пор отсутствует научная проверка созданной им концепции В недавнем прошлом считалось, что в ходе социалистической революции в России были окончательно ликвидированы исследованные Ковалевским автохтонные и заимствованные правовые установления у кавказских народов3 Нынешняя их «реанимация» ставит под сомнение факт исчерпанности вопросов об исторических прецедентах правовых отношений на Северном Кавказе

Таким образом, потребности отечественного исторического познания в 1) «оживлении» теоретико-методологической преемственности, 2) противостоянии эффективных методологий исторического познания релятивистско-прагматическим, 3) восстановлении научного статуса теории и историографии традиционных установлений у кавказских на-

2Чешков М А Глобальный контекст постсоветской России Очерки теории и методологии мироцелостности М , 1999 С 93

3Гарданов В К Обычное право как источник для изучения социальных отношений у народов Северного Кавказа в XVIII - начале XIX в // «Советская этнография» 1960, №5 С 28

родов - делают актуальным опыт критического переосмысления исто-рико-правовых исследований Ковалевского по Кавказу

Степень научной разработанности темы. Заявленная в диссертационном исследовании тема «Кавказ в творческом наследии М М Ковалевского историко-правовые взгляды» может показаться традиционной В истории критического освоения трудов и исследовательского опыта ученого уже его современники (П Виноградов, Н Кареев, А Максимов, А Филиппов и др ) отметили и высоко оценили вклад Ковалевского в разработку темы «обычного права» на Кавказе Именно так в то время обозначались традиционные установления народов, ставшие в XIX в предметом специального изучения в разных отраслях гуманитарно-общественного знания первоначально на Западе, а позже и в России

Наиболее продуктивно тема «обычного права» разрабатывалась историками права позитивистского толка (И Бахофен, Р фон Иеринг, Ш Летурно, Г Мэн и др ), а также авторами этнографических и культурно-антропологических трудов (Дж Леббок, Дж Мак-Леннан, Г Морган, Э Тайлор, Дж Фрэзер и др ) В основном, «обычное право» понималось через редуцирование («сведение») его к развитым законодательным системам и через определение его как отживших отношений и воззрений (теория «пережитков» Э Тайлора).

В нашей стране изучение «обычного права» было востребовано колонизационной политикой царского правительства на окраинах Российской империи, в том числе на Северном Кавказе Со второй половины XIX в к ее изучению подключились многие историки и правоведы (А Ф Кистяковский, Ф И Леонтович, В И Сергеевич и др ) В 70-е годы XIX в стала действовать Правительственная комиссия по собиранию и систематизации материалов по «обычному праву» разных народностей Российской империи. Однако дело ограничилось лишь эмпирико-описательной деятельностью с использованием традиционных юридических схем Новые векторы в изучении архаических форм жизнеустройства задавали труды отечественных филологов, в которых были опробованы сравнительно-исторические приемы языкознания (Ф И Буслаев, В Ф Миллер, А А Потебня, А А Шахматов и др ), а также работы этнографов о традиционном быте и нравах народов (Б К Далгат, Н Ф Дубровин, С Кокиев, В Б Пфафф, Д Шанаев и др )

Кавказские изыскания Ковалевского разительно отличались и от теоретических опусов по обычному праву, и от этнографических сочинений, в том числе посвященных кавказским народам, прежде всего, тем, что были оформлены с позиций социологизма и эмпирико-компарати-вистской методологии В Ковалевском-кавказоведе уже его современники увидели основоположника новой отрасли обществоведения — эмбриологии права, оценили как историка, действовавшего в соответствии с социологической программой и формировавшего теоретическое знание с опорой на конкретно-исторический материал

В советское время историко-правовые исследования ученого по Кавказу получили иную интерпретацию Их стали рассматривать как вклад в изучение первобытной истории, проблем феодализма и этногенеза Так, в разное время М Косвен, Б Калоев, П Лаптин, М Ольшевская, А Омаров и др соотнесли результаты кавказских изысканий Ковалевского с теми проблемами исторического познания Кавказа, которые сами разрабатывали В советском историческом кавказоведении сложилась традиция относящаяся к центральной теме кавказских изысканий ученого - обычному праву - сквозь призму «общественного строя» на дореволюционной территории Северного Кавказа Впервые эту позицию озвучил М О Косвен4 С тех пор ни одно исследование по истории кавказских народов не обходится без ссылок на авторитет Ковалевского и выявленные им научно-исторические факты Вопросы концептуально-методологических установок ученого или его оригинальный опыт истолкования генезиса и функций традиционных правовых установлений кавказских горцев оказались на задворках научного познания отечественной истории Сама же тема «обычного права» у горцев стала пониматься в сугубо фактографическом плане, например, В Гардановым, и из разряда специального предмета исторического изучения перекочевала в рассуждения о «формационной» периодизации истории Исследовательский замысел Ковалевского относительно изучения горских адатов - объяснить с помощью эмпирико-компарати-вистского анализа их генезис и функцию в росте общественной солидарности — до сих пор остается без должного внимания

Между тем интерес специалистов к достижениям Ковалевского в разных отраслях общественно-гуманитарного знания, к его об-

4 Косвен М О Историография и этнография Кавказа Исследования и материалы М, 1961 С 233

щественно-политической деятельности и биографии не ослабевает С конца 1950-х годов наследие учёного получило достойную прописку в трудах по первобытной истории, медиевистике, всемирной истории нового времени, исторической юриспруденции, социологии и политологии За последнее время исследовательская критика по отношению к Ковалевскому расширилась новыми темами Среди них - история отечественной социологии, в освещении которой обязательно говорится о роли Ковалевского в ее институционализации (А Бороноев и Ю Ермакович, И Голосенко, П Гуревича, Е Кукушкина, А Медушевский и др), труды «русской исторической школы» (Г Мягков, С Погодин, Л Хмелев и др), Кавказская война (МБлиев, ГГатагова, В Матвеев), либерально-буржуазные реформы в России (Б Мо-гильницкий, Г Федотова, В Шелохаев), становление отечественной публицистики и издательского дела (О Волобуев), судьба русского масонства (А Серков)

Но и в этих тематических трудах, пополнивших корпус знаний о Ковалевском, пока нет работ, посвященных концептуализации Ковалевским исследований генезиса общественных отношений и функции традиционных правовых установлений Теоретические источники такого исследования содержатся, прежде всего, в материалах по истории социологии, науковедению, теории и истории права, а также в литературе по проблемам методологии исторического познания И хотя о социологи-ческомподходе Ковалевского написано немало страниц, лишь монография Б Сафронова в этом плане остается единственным специализированным исследованием Не лучше обстоят дела и с изучением вклада ученого в позитивистское понятие права — лишь несколько очерков в контексте общей постановки проблемы отмечены на этот счет (В Зорькин, Н Куприц, В Покровский)

Итак, на пересечении актуальных проблем исторического познания и многочисленных тематических опытов изучения личности и наследия Ковалевского может быть сформулирована и рассмотрена тема генезиса и функций правовых установлений в кавказских изысканиях ученого

Источниковую базу исследования составили информационные ресурсы только одного типа, а именно письменные публикации Большая часть их создана М М Ковалевским и печаталась в отдельных

изданиях, журналах, научных сборниках и т п Мы также использовали архивные документы, принадлежавшие ученому и уже обнародованные в исследовательской литературе

Объект исследования — исторические аспекты социальных и правовых отношений народов Кавказа

Предмет исследования — концептуализация ММ Ковалевским социальных и традиционных правовых норм у народов Северного Кавказа

Цель диссертационной работы - установить гносеологический статус историко-правовых исследований Ковалевского по Кавказу в отечественной истории и историографии Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи:

1 Изучить социально-исторические обстоятельства и персональную мотивацию кавказоведческого дела Ковалевского,

2 Проанализировать понятийный аппарат кавказских изысканий ученого,

3 Выявить методологическую основу историко-правовых работ Ковалевского по Кавказу,

4 Раскрыть новаторское содержание использованного исследователем позитивистского понятия права,

5 Установить познавательный смысл концепта генезиса и функций горских адатов Ковалевского

Методологические основы диссертационного исследования заданы его предметом, целью и задачами В своем исследовании мы опираемся на достаточно устойчивую традицию науковедческого выделения и освещения предмета познания и учитываем опыт изучения заявленной темы в разных отраслях общественно-гуманитарного знания Мы посчитали нужным расширить возможности «портретного» метода, установив исследовательские связи результатов кавказоведческого дела Ковалевского с современными проблемами отечественной исторической науки Среди них нами выделена проблема теоретико-методологического оснащения исследований истории правовых установлений в полиэтническом государстве С позиций социально-исторического подхода мы выявляем социокультурную обусловленность, эвристические возможности и познавательные пределы теоретико-методологического арсенала ученого, а также значимость полученных с его помощью результатов при изучении горских адатов

В работе мы используем методики отбора и обработки первичных данных (наблюдения, выборку, анализ документов), критико-аналити-ческие приемы, сравнительно-сопоставительный анализ, типологиза-цию и многие другие исследовательские средства по мере их надобности в решении сформулированных задач

Научная новизна диссертационного исследования заключается в определении историко-познавательного значения концепции генезиса общественных отношений и функций традиционных правовых установлений на Северном Кавказе, созданной авторитетным историком-социологом конца XIX в. М М Ковалевским Это определение выводится из следующих положений, обоснованных в диссертации

1 Кавказские изыскания Ковалевского по горским адатам обусловливались социально-исторической обстановкой в России последней трети XIX столетия, общественно-политической позицией ученого, его научно-профессиональными интересами и интеллектуальным окружением, а также состоянием вопроса о происхождении права в отечественном гуманитарном знании того времени Этот социокультурный контекст кавказоведческого дела Ковалевского нашел отражение в хронологии событий, его творчестве и достигнутых им результатах

2 В своем историко-правовом исследовании горских адатов Ковалевский опирался на социологический подход, формирование которого стимулировалось научно-промышленными и либерально-буржуазными экономическими преобразованиями общественной жизни в западноевропейских странах Многими учеными-гуманитариями и обществоведами была взята на вооружение идея прогресса и ее эмпирико-описательное подтверждение в естественнонаучных теориях эволюции В своих кавказских исследованиях Ковалевский опирался на позитивистские понятия права и солидарности С их помощью он в течение многих лет разрабатывал, внедрял в свои труды проект «генетической социологии» Первая апробация этого проекта была осуществлена Ковалевским на кавказоведческом материале

3 Инструментальной основой исследования горских адатов стала самостоятельно выбранная и скорректированная ученым эмпирико-ком-паративистская методология О ее преимуществах Ковалевский судил по достижениям компаративистики, где с помощью эмпирической логики устанавливалась определенная мера истинности естественнона-

учных принципов эволюционизма в отношении к истории и культуре человечества Примененный исследователем к изучению правовых установлений на Кавказе методологический плюрализм оказался ограниченным он не позволил установить конкретно-исторические различия между традиционным установлением и законодательным правом, действительными и формальными источниками правовых отношений у горских народов

4 Новаторство кавказоведческих работ Ковалевского состоит в предпринятой им эмпирической верификации позитивистского понятия права В отличие от некоторых историков-позитивистов ученый в родовом быте горцев отыскал «эмбрион» права не в патриархальной семье, а в более древней форме кровного родства и брачных запретах Эти изначальные формы человеческого общежития впервые были теоретически установлены в передовых этнографических и культурно-антропологических исследованиях Обнаружив их наглядные черты на Кавказе, Ковалевский утвердился в необходимости «подключить» историческое кавказоведение к целям и задачам генетической социологии, что обеспечивало бы кавказоведению статус фундаментальной научной дисциплины На материале действующих адатов ученый разработал понятие родового быта, определявшего связи людей друг с другом фактами их кровного родства, наличием общих предков, родового самоуправства и нераздельной собственности Ковалевский остался верен позитивистскому постулату преемственности форм права от предшествующих им по времени обычаев и воззрений и подтвердил этот постулат эмпирическими обобщениями об «удержании» в родовом быте горцев следов («пережитков») более ранних форм родового устройства

5 Концептуализацию своих исследований генезиса социальной структуры и функций традиционных правовых установлений на Кавказе Ковалевский осуществлял через «наведение» данных об их исторической судьбе и современном состоянии на разработанную им эволюционистскую схему всемирно-исторического развития гражданственности В его интерпретации горские адаты представляются «ингредиентами микса», производными разных исторических напластований Как полагал ученый-позитивист, и генетически и функционально они зависели от двух универсальных причин естественного роста населения и чужеродных влияний Эта позиция нашла выражение в применен-

ной Ковалевским при изучении горских адатов определенной системе индикаторов, содержавшей указание на 1) их принадлежность к тому или другому источнику происхождения, 2) генетическую зависимость форм и стадий гражданственности, 3) их функционирование по обеспечению родовой солидарности в «гражданских», «уголовных» и «публичных» юридических отношениях Ковалевский, прибегая к широким историческим аналогиям, показал, что исторически локальное происхождение и действие адатов не элиминировало в них запроса на солидарность В условиях уже вымиравшего родошгеменного «аграрного коммунизма» удержанные в обычаях и воззрениях горцев архаические формы становились препятствием на эволюционном пути прогрессивного хода истории на Кавказе Представленный в кавказоведческих работах Ковалевского вопрос о солидарно-ответственных отношениях в государственных режимах либерально-буржуазного свойства имел для российской политики на Северном Кавказе в конце XIX в актуальный практический смысл

Практическая значимость исследования. Полученные результаты могут быть использованы а) в разработке проблем исторического познания, связанных с их теоретико-методологическим оснащением, б) при изучении истории правовых отношений в полиэтническом государстве, в) в установлении естественноисторических предпосылок ан-тропосоциогенеза, г) при спецификации национальных историй, в том числе российской Материалы диссертационного исследования могут быть положены в основу учебно-методических пособий по отечественной истории, историческому кавказоведению, социологии и т д

Апробация работы. Рукопись диссертации обсуждалась и была рекомендована к защите на заседании кафедры российской истории и кавказоведения Северо-Осетинского государственного университета им К Л Хетагурова По теме диссертации опубликованы монография и 2 статьи

Структура диссертации определена последовательностью решения сформулированных исследовательских задач и включает введение, три главы, заключение и литературу

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, показывается степень ее разработанности, представляется исгочнико-вая база исследования, определяется объект и предмет исследования, формулируются цель и исследовательские задачи, указываются методологические основы исследования, заявляются его научная новизна и обоснованные в диссертационной работе положения, характеризуется практическая значимость исследования, сообщается об апробации работы

В главе 1 «Контекстный характер кавказских изысканий М.М. Ковалевского» отражены результаты изучения социально-исторических обстоятельств и персональная мотивация кавказоведческого дела ученого Они организуются посредством характеристики общественно-политической позиции Ковалевского, его интеллектуального окружения, хронологии предпринятого им кавказоведческого дела, а также состояния проблемы происхождения традиционных правовых установлений в отечественном гуманитарном знании второй половины XIX в

Отмечается, что познавательный интерес к горским адатам возник у Ковалевского в условиях общественного кризиса в России, когда разные социальные группы страны были вовлечены в капитализацию общественного уклада и реагировали на эти изменения разными политико-идеологическими устремлениями Ковалевский в силу своих интеллектуальных пристрастий и научных занятий оказался вовлеченным в формирование идеологии русского либерализма Он был убежденным сторонником правового государства, с историческим опытом которого не только познакомился воочию, но и теоретически осмыслил В период организации и оформления своих кавказоведческих работ Ковалевский еще не был активным политическим деятелем, но сформулированные и решаемые им тогда проблемы отражали злободневные вопросы российской действительности, связанные с развитием капитализма и судьбой крестьянской общины в стране

Ковалевский был подготовлен к исследованию «юридического быта» кавказских горцев рядом предшествующих фактов своей биографии специализацией по истории права в Харьковском университете, научной стажировкой во Франции и Англии, во время которой он знако-

милея с иностранной литературой по специальности, непосредственно общался с видными научными и общественными деятелями, а также осваивал литературу по новым направлениям в гуманитарном знании -этнографии, этнологии, сравнительной юриспруденции и юридической этнографии Уже в начале своей научной и преподавательской деятельности в Московском университете Ковалевский оказался в чрезвычайно благотворной интеллектуальной среде Среди его близких друзей и знакомых были передовые и либерально настроенные профессора и преподаватели разных специальностей лингвисты, литературоведы, историки, экономисты Деловые контакты с ними, а также активное участие во многих научных обществах и изданиях способствовали организации и осуществлению кавказоведческого дела

К исследованию «юридического быта» кавказских горцев Ковалевский был достаточно основательно подготовлен в теоретическом и методологическом смысле Своеобразным ориентиром его кавказоведческого дела выступила схема всемирно-исторического общественного прогресса, в основу которой были положены позитивистские учения о стадиальном развитии гражданственности и экономические концепции представителей катедр-социалистического толка

К изучению горских адатов Ковалевского подвиг В Ф Миллер Он не только указал Ковалевскому на важность этой темы, познакомил с собственными изысканиями и другой исследовательской литературой, но и поделился собранным в 1881 г на Кавказе полевым материалом С Вс Миллером Ковалевский отправился в свою первую этнографическую экспедицию Ученый трижды побывал на Кавказе в разных местах и в разными экспедициями в 1883 г - в Осетии и Балкарии, в

1885 г — в Сванетии, в 1886 г — в Черкессии и Дагестане Отчеты об этих поездках, а также статьи по отдельным проблемам Ковалевский публиковал в научных периодических изданиях, он также .выступал с докладами и сообщениями на съездах и заседаниях научных обществ После 1886 г в течение сравнительно короткого времени Ковалевский издал на основе кавказских изысканий следующие монографии в

1886 г — «Современный обычай н древний закон» в 2-х томах, в 1890 г — «Закон и обычай на Кавказе» в 2-х томах Он включил результаты своего исследования «юридического быта» кавказских горцев в работу «Родовой быт в настоящем, недавнем и отдаленном прошлом», опубликованную в 1905 г Все эти произведения Ковалевского издавались

примерно одновременно с русскими вариантами на французском и английском языках Своими исследованиями Ковалевский «продвигал» понятие рода как универсальной и первой формы гражданственности, которое в то время было не просто новым, а крамольным, ломавшим представления о генетической предрасположенности человека к семье и частной собственности

Научное толкование рода и родовых обычаев в российском гуманитарном знании второй половины XIX в находилось в зачаточном состоянии К этому времени историки только подошли к необходимости концептуального и методологического оснащения отечественной историографии Первопроходцами стали историки, воспринявшие гегелевское учение о всемирно-историческом движении абсолютного духа и попытавшиеся зафиксировать общее и особенное в ходе «народной жизни» и роль государства в нем Кроме того, многие из них сосредоточились на критике источников, пытаясь верифицировать таким образом категорию факта Внимание же специалистов к проблеме генезиса правовых установлений у разных народностей, населявших Российскую империю, оживилось в связи с административными реформами и их последствиями Был востребован опыт зарубежных научных практик, прежде всего, юридического позитивизма и социологического позитивизма Знания по обычному праву организовывались новым направлением в отечественном гуманитарном знании - юридической этнографией, но и там преобладали общепринятые юридические схемы и методики

Под «обычным правом» в XIX в понимались неписаные нормы, сложившиеся на основе верований и обычаев, к их изучению были привлечены эволюционистские схемы всемирной истории, с опорой на которые обычное право квалифицировалось как систематические данные об истории «народов, стоявших на низших ступенях цивилизации» Для Ковалевского изучение «обычного права» кавказских народов открывало возможность создания уже не столько описательно-статистического, сколько позитивного знания о всемирно-исторической эволюции общественного развития

Глава 2 «Вклад М.М. Ковалевского в теоретико-методологический арсенал отечественного кавказоведения» состоит из двух параграфов В первом параграфе «Разработка Ковалевским понятийного аппарата кавказоведения» проанализированы истоки и содержание «социологизма» ученого, выделены принципиально важные для его ис-

торико-правовых исследований понятия права и солидарности, описан разрабатываемый ученым в течение всей его научной деятельности проект «генетической социологии», отмечено упущение проблемы социологизма Ковалевского современными историками Кавказа

Представлено и доказано, прежде всего, положение о том, что содержательное своеобразие и познавательная предельность изученных Ковалевским горских адатов на Кавказе определяются социологизмом ученого Тема «социологизма» Ковалевского уже стала предметом специализированного рассмотрения в истории социологии и науковедении, чего нельзя сказать в отношении историографии и кавказоведения, где до сих пор его кавказские исследования существуют лишь только как важный фактографический источник Между тем при изучении «юридического быта» кавказских горцев Ковалевский стоял на позициях нового для его времени социологического подхода

Суть социологического подхода сводится к совокупности воззрений, которая, начиная с XIX в, складывалась в западноевропейской интеллектуальной среде под влиянием научно-промышленных и буржуазно-либеральных преобразований общественной жизни Содержание этих воззрений образуется за счет подчинения предельно абстрактному, но при этом действительному основанию — обществу — относительно самостоятельных форм теоретического знания о нем и способов познания Научный статус социологизма укоренен в оформленных независимо от него представлениях о прогрессе и объективных законах природы

Сам Ковалевский понимал социологический подход как способ систематической «обработки» конкретных знаний об обществе, в ходе которой нужно установить единое для всех народов и социальных групп происхождение гражданственности С позиций этого подхода на протяжении всей своей научной деятельности ученый формулировал и решал сугубо социологические проблемы Освоение ведущих социологических концептов позволило ему сформировать эмпирическую базу и с опорой на нее предложить свое понятие генетической социологии Работы Ковалевского по Кавказу — весомый вклад в концептуализацию генетической социологии, предмет которой, по словам самого ученого, связан с реконструкцией ранних стадий в эволюции общества, а цель — с выделением «признаков отсталости» в общественном развитии

При изучении горских адатов Ковалевский опирался на разработанное позитивными социологами понятие солидарности Оно уточняло

идею прогресса тем, что ход всемирной истории обусловливался последовательным расширением сферы взаимодействия и противодействия многих общественных явлений и социальных групп С помощью понятия солидарности ученый обобщал эмпирические данные об эволюционном развитии гражданственности, а также факты взаимозависимости разных сторон общественной жизни Теоретическую правомерность понятия солидарности он обнаружил в социологических версиях права, прежде всего, Г Мэна и Р фон Иеринга

Ученый толковал право как норму солидарности, средство обеспечения «замиренной среды» Оно возникало и изменялось вместе с обществом, отвечая одному с ним «запросу на солидарность» Горские адаты у Ковалевского - это нормы солидарности, историческая форма права, свойственная родовой стадии развития гражданственности На других стадиях (феодальной и изополитической) адаты - «пережиток», препятствовавший постепенному расширению «замиренной среды» и установлению «солидарно-ответственных» отношений В приверженности Ковалевского к социологическим понятиям солидарности и права нашли выражение «стабилизационные» установки буржуазной интеллигенции, стремившейся «измерить» прогресс социокультурными достижениями западного капиталистического общества

Во втором параграфе «Эмпирико-компаративистская методология как основа историко-правовых исследований Ковалевского» доказывается гипотеза о том, что в своей научно-исследовательской деятельности ученый широко применял новаторскую для его времени познавательную тактику В обоснование гипотезы рассматриваются освоенная ученым эмпирическая логика, его установка на методологический плюрализм и опора на достижения компаративистики, где с помощью эмпирической логики подтверждается определенная истинность естественнонаучных принципов эволюционизма, а также определяются границы применимости эмпирико-компаративистского формата

В научной литературе о Ковалевском методологическая основа его научной деятельности представлена только историко-сравнительным методом О нем сам ученый много писал и активно его популяризировал Исследователи произвольно отождествляют этот метод с социологизмом Ковалевского и характеризуют в отрыве от той познавательной тактики, которая реализовывалась в европейском общественно-гуманитарном знании начиная с XVII в Мы же попытались доказать, что для

своих историко-правовых изысканий Ковалевский выбрал эмпирико-компаративистскую методологию Еще в годы учебы в Харьковском университете он приобщился к принципам английского эмпиризма и посчитал их за наиболее приемлемые средства в объяснении единства человеческой истории и ее стадиального выражения

По мнению Ковалевского, убедительным аргументом идеи единства человеческой истории должно стать создание нарратива эволюции с помощью эмпирических обобщений разной предметной принадлежности В начале научного пути и вплоть до середины 90-х годов ученый сосредоточился на монографических исследованиях, связанных с этим социологическим заданием Хорошее знание Ковалевским исторических источников и фактов уберегли его от собственных априорно-дедуктивных выводов, но вовсе не от редукции эмпирических данных к некоторому набору социологических воззрений В частности, предложенное Кантом и Спенсером понятие консенсуса Ковалевский использовал в качестве методологического принципа плюрализма В спенсеровской аналогии он нашел ключ к пониманию единообразного хода истории

На выбор Ковалевским эмпирико-компаративистской методологии повлияли внушительные результаты компаративистики, сравнительно молодого, но уже влиятельного направления в общественно-гуманитарном знании второй половины XIX в Там ученый обнаружил высоко ценимый им фактографический нарратив начальной стадии общественной эволюции, что, однако, не помешало ему подвергнуть критике некоторые понятия, полученные с помощью этнографической и историко-культурной аналогии и индукции, например, понятие пережитков Э Б Тайлора, систему родства Я Бахофена

С точки зрения Ковалевского, эмпирико-компаративистская методология способствовала оформлению новой ветви описательной социологии - генетической социологии, цель и задачи которой ученый наметил еще в начале своей научной деятельности В рамках генетической социологии с помощью исторического сравнения, взаимодополняемости разнохарактерных эмпирических данных, принципа плюрализма и «обратной дедукции» он как раз и намеревался исследовать единообразный характер традиционных правовых установлений у народов Кавказа

Глава 3 «Интерпретация М.М. Ковалевским правовых отношений у кавказских горцев» включает два параграфа В первом параграфе «Верификация Ковалевским позитивистского понятии права в его работах о Кавказе 80-90-х гг.» раскрывается новаторское содержание 18

принципов, использованных ученым при изучении горских адатов Новаторское содержание, как показано в работе, состоит в отыскании и эмпирическом установлении Ковалевским иного, чем у большинства историков и правоведов-позитивистов, «эмбриона» права, в демонстрации им позитивного статуса кавказоведения, в обосновании исходного положения при изучении первоначальных форм гражданственности и преодолении ученым позитивистского формата посредством использования передовых этнографических культурно-антропологических концепций

Кавказские изыскания Ковалевского были связаны с верификацией позитивистского понятия права Ученый пересмотрел и уточнил многие его теоретические основания с помощью таких новых понятий, как пережитки, групповой брак, экзогамия, эндогамия, материнское право Ковалевский отметил, что при решении вопроса о происхождении права позитивисты отталкивались от представлений о роде как разросшейся естественным образом индивидуальной семьи Ученый отыскал «эмбрион» права в родовом устройстве иной эмпирической очевидности, а именно, в формах общежития людей, основанных на кровном родстве и брачных запретах Следы такого родового устройства он обнаружил в общественном укладе современных ему жителей Северного Кавказа

Ковалевский четко осознавал научное значение эмпирических фактов исторически локальной принадлежности История и современный быт кавказских горцев предоставляли богатейший материал для объяснения эмбрионального состояния гражданственности и происхождения общественных институтов На Кавказе сосредоточилось множество разнообразных этносов, которые, будучи оттеснены с широких дорог истории в малодоступные места, сохранили не только политическую независимость, но способы первоначальной солидарности Ковалевский считал, что в свете решения социологических проблем историческое кавказоведение приобретало статус позитивной отрасли знания

Горские адаты, которые ученый понимал в сугубо позитивистском духе как юридические нормы, «выражавшие» раннюю стадию общественного развития, и в XIX в продолжали обеспечивать единство народов Северного Кавказа Все это позволило ученому разработать понятие родового быта В его содержании были использованы представления о роде как 1) совокупности родственных друг другу однофамильцев, 2) источнике родового самоуправства и 3) основе общинной собственности

Согласно заключению Ковалевского, родовой быт определял отношения между людьми фактом их кровного родства и принадлежности к общим предкам В теоретическом плане родовой быт был точкой отправления в «эмбриологии общества»

На кавказском материале Ковалевский доказал эвристическую ценность теорий кровного родства и первобытных брачных запретов Базой его аргументации стали адаты разных народностей Северного Кавказа, в которых ученый выделял и объяснял «следы матриархата и связанных с ним учреждений» Для уяснения исходных условий матриархата на Кавказе ученый использовал понятия экзогамии и эндогамии, впервые разработанные Мак-Ленноном, Бахофеном и Морганом Оба эти понятия «снимали» эмпирическим путем установленные факты 1) группового брака как первоначальной формы семьи, 2) наличия родства по материнской линии и вытекавших отсюда брачных запретов в родовой общине, 3) обусловленность родового устройства естественноисторической потребностью людей в воспроизводстве «своих» Толкование Ковалевским рода как «замиренной среды», организованной не столько хозяйственными отношениями, сколько отношениями по поводу «самосохранения», с нашей точки зрения, закладывало теоретическую базу проблемам «присваивающего хозяйства» и способов консолидации первобытных сообществ В горских адатах, согласно результатам кавказских изысканий Ковалевского, на следы естественноисторической потребности людей в сохранении и приумножении «своих» указывали аталычество, «самопосвящение», гостеприимство, кровная месть, абречество При этом категория «своих», как установил ученый, проистекала из родовой солидарности вокруг общих предков Внешними чертами родовой солидарности выступали нераздельное владение источниками жизни и круговая порука

В решении вопроса о переходе от матриархата к патриархату Ковалевский остался в пределах позитивистского формата В морганов-ской гипотезе перехода он усмотрел недооценку преемственной связи правовых установлений, факторов роста населения при матриархате, заимствований Он полагал, что взаимодействие этих причин обеспечило неравномерный, но последовательный переход к патернитету и агнатическому роду В своем кавказоведческом деле Ковалевский нацелился на получение результатов, подтверждавших преемственную связь правовых установлений патриархата с обычаями матриархата и заимствованиями 20

Третий параграф «Ковалевский о генезисе и функциях правовых установлений у народов Кавказа как части всемирно-исторического процесса» посвящен концептуализации ученым своих исследований кавказских традиционных обычаев и воззрений В ней выделены и рассмотрены горские адаты как «ингредиенты микса», их идентификация, всемирно-историческая обусловленность адатов «запросом на солидарность», представленная ученым разработка солидарно-ответственных отношениий в либерально-буржуазном государстве

Проблему генезиса и функций традиционных установлений на Кавказе Ковалевский решал через «наведение» данных об их исторической судьбе на разработанную им эволюционистскую схему всемирно-исторического развития гражданственности Ученый представлял действовавшие у горцев правовые установления как производные «ряда исторических напластований», что позволило нам уподобить обследованные Ковалевским в кавказском родовом быте обычаи и законодательные нормы «ингредиентам микса» Исследователь своими эмпирическими обобщениями устанавливал, что «народные юридические обычаи» на Кавказе - своеобразная «смесь», полученная в результате двух универсальных, с точки зрения позитивистского понимания истории, причин 1) естественного роста населения и 2) чужеродных влияний Под углом зрения этих факторов ученый выделял в адатах, с одной стороны, следы раннего, развитого и «вымиравшего» состояния родового устройства, с другой - следы разновременных и разнохарактерных по их генезису заимствований

В истолковании происхождения и действия адатов Ковалевский применил определенную систему индикаторов, которые указывали на 1) свою принадлежность к тому или другому источнику происхождения, 2) генетическую зависимость форм и стадий гражданственности, 3) свое функционирование по обеспечению родовой солидарности в «гражданских», «уголовных» и «публичных» юридических отношениях

Ковалевский, прибегая к широким историческим аналогиям, утверждал, что исторически локальное происхождение и действие адатов не элиминировало в них запроса на солидарность Он доказывал генетическую и функциональную зависимость изначальных форм права от родовой солидарности, от организованной особым образом потребности кровных родственников в самосохранении Их долгое удержание в

родовом быте горцев, в условиях уже вымиравшего родоплеменного «аграрного коммунизма» становилось препятствием на пути прогрессивного хода истории на Кавказе

Но на этом пути, полагал ученый, стояли «чужеродные» правовые заимствования, регулировавшие феодальные порядки, уже не отвечавшие капиталистическим запросам на солидарность Заявленный в кавказоведческих работах Ковалевского вопрос о солидарно-ответственных отношениях в государственных режимах либерально-буржуазного свойства имел для российской политики на Северном Кавказе в конце XIX в актуальный практический смысл

В Заключении делается вывод об исторически конкретной значимости кавказоведческого дела ученого Она заключается в концептуализации им своих исследований генезиса и функций горских адатов, а также в том, что кавказские изыскания Ковалевского должны стать «точкой отсчета» в дальнейшем осмыслении исторической судьбы кавказских народов

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

публикация в издании, включенном в перечень ВАК Министерства образования и науки РФ:

1 Левитский В.Ю. «Аргумент от Ковалевского» в концепции набеговой системы у кавказских народов // Известия высших учебных заведений Северо-Кавказский регион Общественные науки Ростов-на-Дону, 2007 №4 С 39-42 0,7 п л

публикации в иных изданиях:

1 ЛевитскийВ.Ю.КавказвтворческомнаследииМ М Ковалевского генезис и функции правовых установлений Владикавказ РИОСОИГСИ им В И Абаева, 2007 205 с 12 п л

2 Левитский В.Ю. О необходимости переосмысления кавказоведческого наследия М М Ковалевского // История философии и культуры актуальные проблемы // Сб научных трудов Вып 9 Владикавказ Изд-во СОГУ, 2006 С 139-143 0,5 п л

&

Ъ. о9 О

\

Подписано в печать 18 09 07 Формат бумаги 60x84 '/и Бум офс Гарнитура «Times» Уч -изд. л 1,4 Тираж 100 экз Заказ 42

Отпечатано в издательсюэ-полиграфическвм центре СОИГСИ им В И.Абаева 362040, г Владикавказ, пр Мира, 10

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Левитский, Владимир Юрьевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Контекстный характер кавказских изысканий М.М.Ковалевского.

1.1. «Неисправимый либерал».

1.2. Интеллектуальное окружение.

1.3. Хронология кавказоведческого дела.

1.4. Проблема происхождения правовых установлений в отечественном гуманитарном знании второй половины XIX в.

ГЛАВА 2. Вклад М.М.Ковалевского в теоретико-методологический арсенал отечественного кавказоведения.

2.1. Разработка Ковалевским понятийного аппарата кавказоведения.

2.1.1. Истоки и содержание «социологизма» Ковалевского.

2.1.2. Основные понятия: солидарность и право.

2.1.3. Проект «генетической социологии».

2.1.4. «Социологизм» учёного в отечественном историческом познании.

2.2. Эмпирико-компаративистская методология как основа историко-правовых исследований М.М.Ковалевского.

2.2.1. Преимущества эмпирической логики.

2.2.2. Упорядочение методологического плюрализма.

2.2.3. Естественнонаучные принципы эволюционизма в компаративистике.

2.2.4. Границы применимости эмпирико-компаративистской методологии.

ГЛАВА 3. Интерпретация М.М.Ковалевским правовых отношений у кавказских горцев.

3.1. Верификация Ковалевским позитивистского понятия права в его работах о Кавказе 80-90-х гг.

3.1.1. Отыскание «эмбриона» права.

3.1.2. О позитивном статусе кавказоведения.

3.1.3. Родовой быт - точка отправления в «эмбриологии общества».

3.1.4. Преодолевая позитивистский формат.

3.2. Ковалевский о генезисе и функциях правовых установлений у народов Кавказа как части всемирно-исторического процесса.

3.2.1. Горские адаты как «ингредиенты микса».

3.2.2. Идентификация горских адатов.

3.2.3. «Запрос на солидарность».

3.2.4. К вопросу о солидарности в полиэтническом государстве.

Введение диссертации2007 год, автореферат по истории, Левитский, Владимир Юрьевич

Актуальность темы исследования. Нынешнее состояние исторического познания в России демонстрирует обилие разного рода гносеологических стратегий, стремящихся превратить поиски истины в нужные «здесь и теперь» «правды». История какого-либо народа или социального явления как предмет исторического познания всё более и более удаляется в небытие под напором субъективистских или политически ангажированных интерпретаций. Такая ситуация наглядно проявилась в историографии Северного Кавказа, где за последние десять-пятнадцать лет «расцвели» сепаратистские «истории», экзотические концепты и эклектичные подходы. Многие специалисты заговорили об «эпистемологическом кризисе», «разрыве» исследовательских традиций, формировании «мультипарадигмальной истории»1. Всякий, включенный в сферу исторического познания, поставлен перед альтернативой: допущения и участия в таком «интеллектуальном урагане» или противостояния ему и поиска путей для преодоления разрушительной силы исторических симулякров.

В своей диссертационной работе мы выбираем путь, нацеленный на мобилизацию познавательных ресурсов и выработку новых подходов для поисков научной истины. Критическое переосмысление наследия тех, кто формировал теоретико-методологический арсенал и проблематику отечественной истории, занимает не последнее место на этом пути.

Актуализация историко-правовых изысканий М.М. Ковалевского по Северному Кавказу 80-90-х гг. XIX в. — для нас важный и многообещающий шаг в освоении гносеологического потенциала российской исторической науки, в понимании её закономерностей и противоречивого развития. Ведь именно благодаря результатам кавказвоведческих исследований Ковалевского историография Кавказа к началу XX столетия приобрела статус фундаментальной отрасли научного знания. Своей научно-исследовательской, преподавательской, общественно-политической деятельностью Ковалевский задал историческому познанию этого региона страны новые ориентиры, не только расширив его источниковую базу, но обогатив понятийный аппарат и методологию. И хотя в настоящее время уже не выдерживают критики многие доктрины позитивистского социологизма и эволюционизма, с позиций которых Ковалевский вводил в историческое знание новаторские понятия и научно-исторические факты, нынешнее обращение к его кавказоведческому наследию продиктовано многими неотложными историко-познавательными нуждами.

Во-первых, оно помогает «оживить» преемственность научных стратегий в историческом исследовании. Сегодня уже недостаточно простого описания персонального опыта какого-либо историка, регистрации его вклада с поясняющими примерами — необходимо установить объективную меру как ограниченности этого опыта, так и его «выхода» на проблематику отечественной истории в иных геополитических условиях. В случае с Ковалевским у современных авторов все ещё срабатывает «синдром авторитета». Принципиальными для них являются описанные Ковалевским факты, а не способ их получения. У большинства историков Кавказа не наблюдается интереса к тем концептуально-методологическим установкам учёного, с позиций которых как раз добывался фактический материал. Уяснение теоретико-методологического арсенала учёного — стимул к собственному теоретико-методологическому творчеству в историческом исследовании.

Во-вторых, новое прочтение кавказоведческих работ Ковалевского продиктовано необходимостью создания теоретических моделей самосознания российского общества. Ведь только «завязанные» на научно-историческом воззрении модели могут быть цивилизованными орудиями производства и воспроизводства общественной целостности. Сегодня в этой работе преобладает формирующийся под напором «духа» глобализации «новый универсализм». С позиции этого подхода идея единства человеческой истории, которую впервые выдвинули и доказали социологи нового времени, подверглась основательной ревизии. Участники «всеобщих связей» превратились в «разнородных, творчески активных, а их основания выглядят не как эманация целого, но как и определяемые, и определяющие это целое»2. Насколько адекватна «новоуниверсалистская» модель реальным потребностям национального самосознания? Не является ли заявленный в ней «методологический плюрализм» идеологической «сделкой» с апологетикой глобализации? Для обоснованных ответов на эти вопросы необходимо вернуться к социолого-позитивистским принципам исторического познания, заново осмыслить действительные условия их формирования и общественно-политические ориентиры. В этом отношении наследие Ковалевского — благодатное исследовательское поле. Учёный напрямую ставил и решал проблемы универсального хода истории уже в ходе своего кавказоведческого дела.

В-третьих, историко-правовые изыскания Ковалевского по кавказской проблематике непосредственно касаются темы правового обеспечения социальных отношений у народов Кавказа в их исторической судьбе и современном состоянии. Именно эта тема в последнее время провоцирует отнюдь не научные споры и выходит за пределы собственно кавказоведческого дискурса. Ковалевский был первым, кто концептуально подошел к освещению генезиса социальной структуры и функций традиционных правовых установлений у населения Северного Кавказа. Несмотря на то, что в работах по истории правовых отношений в этом российском регионе имеются ссылки на Ковалевского и учтены его эмпирические данные, до сих пор отсутствует научная проверка созданной им концепции. В недавнем прошлом считалось, что в ходе социалистической революции в России были окончательно ликвидированы исследованные Ковалевским автохтонные и заимствованные правовые установления у кавказских народов3. Нынешняя их «реанимация» ставит под сомнение факт исчерпанности вопросов об исторических прецедентах правовых отношений на Северном Кавказе.

Таким образом, потребности отечественного исторического познания в 1) «оживлении» теоретико-методологической преемственности, 2) противостоянии эффективных методологий исторического познания релятивистскопрагматическим, 3) восстановлении научного статуса теории и историографии традиционных установлений у кавказских народов — делают актуальным опыт критического переосмысления историко-правовых исследований Ковалевского по Кавказу.

Степень научной разработанности темы. Заявленная в исследовании тема «Кавказ в творческом наследии М.М. Ковалевского: историко-правовые взгляды» может показаться традиционной. В истории критического освоения трудов и исследовательского опыта учёного уже его современники (П. Виноградов, Н.Кареев, А. Максимов, А. Филиппов и др.) отметили и высоко оценили вклад Ковалевского в разработку темы «обычного права» на Кавказе. Именно так в то время обозначались традиционные установления народов, ставшие в XIX в. предметом специального изучения в разных отраслях гуманитарно-общественного знания первоначально на Западе, а позже и в России.

Наиболее продуктивно тема «обычного права» разрабатывалась историками права позитивистского толка (И.Бахофен, Р. фон Иеринг, Ш.Летурно, Г.Мэн и др.), а также авторами этнографических и культурно-антропологических трудов (Дж.Леббок, Дж.Мак-Леннан, Г.Морган, Э.Тай-лор, Дж.Фрэзер и др.). В основном, «обычное право» понималось через редуцирование («сведение») его к развитым законодательным системам и через определение его как отживших отношений и воззрений (теория «пережитков» Э.Тайлора).

В нашей стране изучение «обычного права» было востребовано колонизационной политикой царского правительства на окраинах Российской империи, в том числе на Северном Кавказе. Со второй половины XIX в. к её изучению подключились многие историки и правоведы (А.Ф. Кистяковский, Ф.И. Леонтович, В.И. Сергеевич и др.). В 70-е годы XIX в. стала действовать правительственная комиссия по собиранию и систематизации материалов по «обычному праву» разных народностей Российской империи. Однако дело ограничилось лишь эмпирико-описательной деятельностью с использованием традиционных юридических схем. Новые векторы в изучении архаических форм жизнеустройства задавали труды отечественных филологов, в которых были опробованы сравнительно-исторические приёмы языкознания (Ф.И.Буслаев, В.Ф.Миллер, А.А.Потебня, А.А.Шахматов и др.), а также работы этнографов о традиционном быте и нравах (Б.К.Далгат, Н.Ф.Дубровин, С.Кокиев, В.БЛфафф, Д.Шанаев и др.).

Кавказские изыскания Ковалевского разительно отличались и от теоретических опусов по обычному праву, и от этнографических сочинений, в том числе посвященных кавказским народам, прежде всего, тем, что были оформлены с позиций социологизма и эмпирико-компаративистской методологии. В Ковалевском-кавказоведе уже его современники увидели основоположника новой отрасли обществоведения — эмбриологии права, оценили как историка, действовавшего в соответствии с социологической программой и формировавшего теоретическое знание с опорой на конкретно-исторический материал.

В советское время историко-правовые исследования учёного по Кавказу получили иную интерпретацию. Их стали рассматривать как вклад в изучение первобытной истории, проблем феодализма и этногенеза. Так, в разное время М.Косвен, Б.Калоев, П.Лаптин, М.Ольшевская, А. Омаров и др. соотнесли результаты кавказских изысканий Ковалевского с теми проблемами исторического познания Кавказа, которые сами разрабатывали. В советском историческом кавказоведении сложилась традиция относиться к центральной теме кавказских изысканий учёного — обычному праву — сквозь призму «общественного строя» на дореволюционной территории Северного Кавказа. Впервые эту позицию озвучил М.О.Косвен4. С тех пор ни одно исследование по истории кавказских народов не обходится без ссылок на авторитет Ковалевского и выявленные им научно-исторические факты. Вопросы концептуально-методологических установок учёного или его оригинальный опыт истолкования генезиса и функций традиционных правовых установлений кавказских горцев оказались на задворках научного познания отечественной истории. Сама же тема «обычного права» у горцев стала пониматься в сугубо фактографическом плане, например, В.Гардановым, и из разряда специального предмета исторического изучения перекочевала в рассуждения о «форма-ционной» периодизации истории. Исследовательский замысел Ковалевского относительно изучения горских адатов — объяснить с помощью эмпирико-компаративистского анализа их генезис и функцию в росте общественной солидарности — до сих пор остается без должного внимания.

Между тем интерес специалистов к достижениям Ковалевского в разных отраслях общественно-гуманитарного знания, к его общественно-политической деятельности и биографии не ослабевает. С конца 1950-х годов наследие учёного получило достойную прописку в трудах по первобытной истории, медиевистике, всемирной истории нового времени, исторической юриспруденции, социологии и политологии. За последнее время исследовательская критика по отношению к Ковалевскому расширилась новыми темами. Среди них — история отечественной социологии, в освещении которой обязательно говорится о роли Ковалевского в её институционализации (А.Бороноев и Ю. Ермакович, И.Голосенко, П.Гуревич, Е.Кукушкина,

A.Медушевский и др.); труды «русской исторической школы» (Г.Мягков, С.Погодин, Л.Хмелёв и др.); Кавказская война (М.Блиев, Г.Гатагова,

B.Матвеев); либерально-буржуазные реформы в России (Б.Могильницкий, Г.Федотова, В.Шелохаев); становление отечественной публицистики и издательского дела (О. Волобуев); судьба русского масонства (А. Серков).

Но и в этих тематических трудах, пополнивших корпус знаний о Ковалевском, пока нет работ, посвященных концептуализации Ковалевским исследований генезиса общественных отношений и функций традиционных правовых установлений. Теоретические источники такого исследования содержатся, прежде всего, в материалах по истории социологии, науковедению, теории и истории права, а также в литературе по проблемам методологии исторического познания. И хотя о социологическом подходе Ковалевского написано немало страниц, лишь монография Б. Сафронова в этом плане остается единственным специализированным исследованием. Не лучше обстоят дела и с изучением вклада учёного в позитивистское понятие права — лишь несколько очерков в контексте общей постановки проблемы отмечены на этот счёт (В.Зорькин, Н.Куприц, В.Покровский).

Итак, на пересечении актуальных проблем исторического познания и многочисленных тематических опытов изучения личности и наследия Ковалевского может быть сформулирована и рассмотрена тема генезиса и функций правовых установлений в кавказских изысканиях учёного.

Источниковую базу исследования составили информационные ресурсы только одного типа, а именно письменные публикации. Большая часть их создана М.М. Ковалевским и печаталась в отдельных изданиях, журналах, научных сборниках и т.п. Мы также использовали архивные документы, принадлежавшие учёному и уже обнародованные в исследовательской литературе.

Объект исследования - исторические аспекты социальных и правовых отношений народов Кавказа.

Предмет исследования - концептуализация М.М. Ковалевским социальных и традиционных правовых норм у народов Северного Кавказа.

Цель диссертационной работы - установить гносеологический статус ис-торико-правовых исследований Ковалевского по Кавказу в отечественной истории и историографии. Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи:

1. Изучить социально-исторические обстоятельства и персональную мотивацию кавказоведческого дела Ковалевского;

2. Проанализировать понятийный аппарат кавказских изысканий учёного;

3. Выявить методологическую основу историко-правовых работ Ковалевского по Кавказу;

4. Раскрыть новаторское содержание использованного исследователем позитивистского понятия права;

5. Установить познавательный смысл концепта генезиса и функций горских адатов Ковалевского.

Методологические основы диссертационного исследованш заданы его предметом, целью и задачами. В своем исследовании мы опираемся на достаточно устойчивую традицию науковедческого выделения и освещения предмета познания и учитываем опыт изучения заявленной темы в разных отраслях общественно-гуманитарного знания. Мы посчитали нужным расширить возможности «портретного» метода, установив исследовательские связи результатов кавказоведческого дела Ковалевского с современными проблемами отечественной исторической науки. Среди них нами выделена проблема теоретико-методологического оснащения исследований истории правовых установлений в полиэтническом государстве. С позиций социально-исторического подхода мы выявляем социокультурную обусловленность, эвристические возможности и познавательные пределы теоретико-методологического арсенала учёного, а также значимость полученных с его помощью результатов при изучении горских адатов.

В работе мы используем методики отбора и обработки первичных данных (наблюдения, выборку, анализ документов), критико-аналитические приёмы, сравнительно-сопоставительный анализ, типологизацию и многие другие исследовательские средства по мере их надобности в решении сформулированных задач.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в определении историко-познавательного значения концепции генезиса общественных отношений и функций традиционных правовых установлений на Северном Кавказе, созданной авторитетным историком-социологом конца XIX в. М.М. Ковалевским. Это определение выводится из следующих положений, обоснованных в диссертации:

1. Кавказские изыскания Ковалевского по горским адатам обусловливались социально-исторической обстановкой в России последней трети XIX столетия, общественно-политической позицией учёного, его научно-профессиональными интересами и интеллектуальным окружением, а также состоянием вопроса о происхождении права в отечественном гуманитарном знании того времени. Этот социокультурный контекст кавказоведческого дела Ковалевского нашёл отражение в хронологии событий, его творчестве и достигнутых им результатах.

2. В своём историко-правовом исследовании горских адатов Ковалевский опирался на социологический подход, формирование которого стимулировалось научно-промышленными и либерально-буржуазными экономическими преобразованиями общественной жизни в западноевропейских странах. Многими учёными-гуманитариями и обществоведами была взята на вооружение идея прогресса и её эмпирико-описательное подтверждение в естественнонаучных теориях эволюции. В своих кавказских исследованиях Ковалевский опирался на позитивистские понятия права и солидарности. С их помощью он в течение многих лет разрабатывал, внедрял в свои труды проект «генетической социологии». Первая апробация этого проекта была осуществлена Ковалевским на кавказоведческом материале.

3. Инструментальной основой исследования горских адатов стала самостоятельно выбранная и скорректированная учёным эмпирико-компаративистская методология. О её преимуществах Ковалевский судил по достижениям компаративистики, где с помощью эмпирической логики устанавливалась определённая мера истинности естественнонаучных принципов эволюционизма в отношении к истории и культуре человечества. Применённый исследователем к изучению правовых установлений на Кавказе методологический плюрализм оказался ограниченным: он не позволил установить конкретно-исторические различия между традиционным установлением и законодательным правом, действительными и формальными источниками правовых отношений у горских народов.

4. Новаторство кавказоведческих работ Ковалевского состоит в предпринятой им эмпирической верификации позитивистского понятия права. В отличие от некоторых историков-позитивистов учёный в родовом быте горцев отыскал «эмбрион» права не в патриархальной семье, а в более древней форме кровного родства и брачных запретах. Эти изначальные формы человеческого общежития впервые были теоретически установлены в передовых этнографических и культурно-антропологических исследованиях. Обнаружив их наглядные черты на Кавказе, Ковалевский утвердился в необходимости «подключить» историческое кавказоведение к целям и задачам генетической социологии, что обеспечивало бы кавказоведению статус фундаментальной научной дисциплины. На материале действующих адатов учёный разработал понятие родового быта, определявшего связи людей друг с другом фактами их кровного родства, наличием общих предков, родового самоуправства и нераздельной собственности. Ковалевский остался верен позитивистскому постулату преемственности форм права от предшествующих им по времени обычаев и воззрений и подтвердил этот постулат эмпирическими обобщениями об «удержании» в родовом быте горцев следов («пережитков») более ранних форм родового устройства.

5. Концептуализацию своих исследований генезиса социальной структуры и функций традиционных правовых установлений на Кавказе Ковалевский осуществлял через «наведение» данных об их исторической судьбе и современном состоянии на разработанную им эволюционистскую схему всемирно-исторического развития гражданственности. В его интерпретации горские адаты представляются «ингредиентами микса», производными разных исторических напластований. Как полагал учёный-позитивист, и генетически и функционально они зависели от двух универсальных причин: естественного роста населения и чужеродных влияний. Эта позиция нашла выражение в применённой Ковалевским при изучении горских адатов определенной системе индикаторов, содержавшей указание на 1) их принадлежность к тому или другому источнику происхождения; 2) генетическую зависимость форм и стадий гражданственности; 3) их функционирование по обеспечению родовой солидарности в «гражданских», «уголовных» и «публичных» юридических отношениях. Ковалевский, прибегая к широким историческим аналогиям, показал, что исторически локальное происхождение и действие адатов не элиминировало в них запроса на солидарность. В условиях уже вымиравшего родоплеменного «аграрного коммунизма» удержанные в обычаях и воззрениях горцев архаические формы становились препятствием на эволюционном пути прогрессивного хода истории на Кавказе. Представленный в кавказоведческих работах Ковалевского вопрос о солидарно-ответственных отношениях в государственных режимах либерально-буржуазного свойства имел для российской политики на Северном Кавказе в конце XIX в. актуальный практический смысл.

Практическая значимость исследования. Полученные результаты могут быть использованы а) в разработке проблем исторического познания, связанных с их теоретико-методологическим оснащением, б) при изучении истории правовых отношений в полиэтническом государстве, в) в установлении есте-ственноисторических предпосылок антропосоциогенеза, г) при спецификации национальных историй, в том числе российской. Материалы диссертационного исследования могут быть положены в основу учебно-методических пособий по отечественной истории, историческому кавказоведению, социологии и т.д.

Апробация работы. Рукопись диссертации обсуждалась и была рекомендована к защите на заседании кафедры российской истории и кавказоведения Северо-Осетинского государственного университета им. K.J1. Хетагурова. По теме диссертации опубликованы монография и 2 статьи.

Структура диссертации определена последовательностью решения сформулированных исследовательских задач и включает введение, три главы, заключение и литературу.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Кавказ в творческом наследии М.М. Ковалевского"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Своими кавказскими изысканиями Ковалевский преподнес нам несколько ценных уроков, которые не мешало бы повторять в наш век потребительства и глобалистских экспансий. Вкратце их можно обозначить словами «пытливость», «чуткость к переменам», «гражданственность» и «миролюбие».

Высокообразованный специалист по истории права, он не спрятался в тиши кабинета и не ограничился изысканным интеллектуальным общением, а устремился на кавказские окраины царской России, чтобы понять: 1. Что мешало насельникам Кавказа включиться во всемирные процессы роста солидарности? 2. Каким образом они обеспечивали своё тесное единство и противостояли чужеродным влияниям? 3. Было ли в их укладе и нравах что-либо напоминающее об общей судьбе разных исторических народов? 4. Почему «замиренная среда» тех или других кавказских народностей не избежала перемен.

Мы в своем исследовании попытались показать, что ответы на эти вопросы Ковалевский искал с помощью передовых для его времени идей прогресса и единства человеческой истории, социологических учений о стадиальном развитии гражданственности и росте солидарности, позитивистских версий источников права, этнографических и культурно-антропологических теорий кровного родства и брачных запретов. Уже эти теоретические основания, а также избранная им в качестве эффективного арсенала познания эм-пирико-компаративистская методология позволили учёному создать оригинальную концепцию генезиса и функций правовых установлений на Северном Кавказе.

Сегодня многие понятия и средства познания, использованные Ковалевским в его кавказоведческом деле, представляются если не устаревшими, то исчерпавшими свой потенциал. Уяснение этого как раз и даёт толчок самостоятельному научному творчеству в постижении истины. Относиться к кавказскому наследию учёного как к безупречно истинному информационному ресурсу,- с нашей точки зрения, непростительное упрощение. Оно не «точка опоры», а «точка отталкивания» на путях исторического познания. Если понимать это действительное противоречие (двигаясь, ведь всегда от чего-то отталкиваешься), в кавказоведческих трудах Ковалевского можно найти достаточно отправных положений для их верификации.

Например, можно оттолкнуться от положения Ковалевского о зависимости архаичных обычаев и воззрений от родового устройства. В объяснении учёного нас уже не удовлетворяет выдвинутая им идея обусловленности родового устройства темпами естественного роста населения или частотой и характером заимствований, которые сами по себе нуждаются в объяснениях и строгой аргументации. «Точкой отталкивания» могут стать также эмпирические обобщения Ковалевского о «самодовлеющем» натуральном хозяйстве. В каких процессах естественной истории человечества содержатся источники этого хозяйства? В каких условиях «реанимируется» практика простого производства и потребления (подсобного хозяйства)?

Ограничим наш перечень только этим. У нас есть основания утверждать, что репрезентированная в кавказоведческих работах Ковалевского концепция генезиса и функций правовых установлений обладает эвристическим потенциалом. Одно для нас бесспорно: М.М. Ковалевский был первым, кто в историческом познании конца XIX в. концептуализировал исследования генезиса и функций правовых установлений горских народов Северного Кавказа.

Список научной литературыЛевитский, Владимир Юрьевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Ковалевский М.М. О методологических приемах при изучении раннего периода в истории учреждений. М., 1878.

2. Ковалевский М.М. Историко-сравнительный метод в юриспруденции и приемы изучения истории права. М., 1880.

3. Ковалевский М.М., Миллер В.Ф.Сообщение о поездке в горские общества Кабарды и в Осетию летом 1883 г. // Известия Кавказского отдела Русского географического общества». Т.8. Вып. 1, 1883.

4. Ковалевский М.М. Поземельные и сословные отношения у горцев Северного Кавказа // Русская мысль. 1883, №12.

5. Ковалевский М.М. В горских обществах Кабарды. Из путешествий Всев. Миллера и Макс. Ковалевского // Вестник Европы. 1884, кн.4.

6. Ковалевский М.М. Некоторые архаические черты семейного и наследственного права осетин // Юридический вестник. 1884, № 6,7.

7. Ковалевский М.М.Государственное право европейских держав. Курс лекций орд. проф. за 1883/84 уч. год. М., 1884.

8. Ковалевский М. Предисловие// Г.С. Мэн. Древний закон и обычай. Исследование по истории древнего права. Пер. с анг. М., 1884.

9. В Сванетии. Из путешествия И.И. Иванюкова и М. Ковалевского // «Вестник Европы». 1886, кн.8,9.

10. Иванюков И.И., Ковалевский М.М. У подошвы Эльбруса. Очерк // «Вестник Европы». 1886. Т.1, кн. 1,2.

11. Ковалевский М.М. Первобытное право. Вып. 1. Род. М., 1886.

12. Ковалевский М.М. Современный обычай и древний закон. Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении. В 2-х т. М., 1886.

13. Ковалевский М.М. Государственное право Европейских держав. Б.М., 1887.

14. Ковалевский М. М. Пшавы, этнографический очерк // Юридический вестник. 1888, № 2.

15. Ковалевский М.М. Родовое устройство Дагестана // Юридический вестник. 1888, № 12.

16. Ковалевский М.М. Дагестанская Народная Правда // Этнографическое обозрение. 1890, № 1.

17. Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе. В 2-х т. М., 1890.

18. Ковалевский М.М. Предисловие // Морган Л.Г. Первобытное общество. СПб., 1890.

19. Kovalevski М. Coutume contemporaine et loi ancienne. Droit cou-tumier ossetien, eclaire par l'histoire compare. Paris, 1893.

20. Ковалевский M.M. Мое научное и литературное скитальчество // «Русская мысль». 1895, № 1.

21. Ковалевский М.М. О методологических приемах при изучении раннего периода в истории учреждений. М., 1897.

22. Ковалевский М.М. Сравнительно-историческое правоведение и его отношение к социологии. Методы сравнительного изучения права // Сборник по общественно-юридическим наукам. Вып. 1. СПб., 1899.

23. Ковалевский М.М. Экономический строй России. СПб., 1899.

24. Ковалевский М.М. Краткий обзор экономической эволюции и подразделение её на периоды. СПб, 1899.

25. Ковалевский М.М. Развитие народного хозяйства в Западной Европе. СПб., 1899.

26. Ковалевский М.М. Социология и сравнительная история права. М., 1902.

27. Ковалевский М.М. Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства. В 3-х т. М., Изд. К.Т.Солдатенкова. 1898-1903.

28. Ковалевский М.М. О задачах Школы общественных наук. М., 1903.

29. Ковалевский М.М. Родовой быт в настоящем, недавнем и отдаленном прошлом. Опыт в области сравнительной этнографии и истории права. СПб.: Приложение к журналу «Вестник и библиотека самообразования». Вып. 1,2,3.1905.

30. Ковалевский М.М. Из истории государственной власти в России. М.: Колокол, 1905.

31. Ковалевский М.М. От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентаризму. Рост государства и его отражение в истории политических учений. В 3-х т. М., 1906.

32. Ковалевский М.М. Общее конституционное право. Лекции, читанные в Петербургском университете и политехникуме. 1907-1908. СПб., Б.Т.

33. Ковалевский М.М. Прогресс // Вестник Европы. 1912, кн. 2

34. Ковалевский М.М. Чем Россия обязана Союзу объединенного дворянства? СПб., 1914.

35. Ковалевский М.М. Страница из истории нашего общения с западной философией // Вестник Европы. 1915, № 6.

36. Ковалевский М.М. Шеллингианство и гегельянство в России (К истории немецких культурных влияний) // Вестник Европы. 1915, № 11.

37. Ковалевский М.М. Очерк происхождения и развития семьи и собственности. Пер. с франц. Под ред., с предисл. и примеч. М.О. Косве-на. М.: Соцэкгиз, 1939.

38. Ковалевский М.М. Соч. в 2-х т. Отв. ред. А.О. Бороноев. СПб.: Алетейя, 1997.

39. Ковалевский М.М. Моя жизнь: Воспоминания. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2005.1. Монографии, статьи и др.

40. Алиев Б.Г. Общественный строй Сюргинского союза сельских общин в XVIII-XIX вв. // Общественный строй союза сельских общин Дагестана в XVIII начале XIX вв. Махачкала, 1981.

41. Андрианов Б.В. Неоседлое население мира (историко-этнографическое исследование). М., 1985.

42. Андрианов Б.В., Чебоксаров Н.Н. Хозяйственно-культурные типы и проблема их картографирования // Советская этнография. 1972, №2.

43. Арсеньев К. М.М. Ковалевский // Ковалевский М.М. (1851-1916). Ученый, государственный и общественный деятель и гражданин. Сб. ст. Пг., 1917.

44. Барг М.А. Категории и методы исторической науки. М.: Наука, 1984.

45. Бахофен И. Материнское право // Классики мирового религиоведения. М., 1996.

46. Блиев М.М. Горцы Большого Кавказа: на пути к цивилизации. М., 2005.

47. Блиев М.М. Осетия в первой трети XIX в. Орджоникидзе, 1964.

48. Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказская война. М, 1994.

49. Бобровников В.О. Мусульмане Северного Кавказа: обычай, право, насилие. Очерки по истории и этнографии права Нагорного Дагестана. М., 2002.

50. Бороноев А.О. М.М. Ковалевский первый русский социолог // М.М. Ковалевский. Социология. Соч. в 2-х т. Т. 1. СПб., 1997. С.5-17.

51. Бороноев А.О., Ермакович Ю.М. М.М. Ковалевский и институ-ционализация социологии в России // Социологические исследования. 1996, №8. С.120-126.

52. Бочкарев Н.И. В.И. Ленин и буржуазная социология в России. М., 1973.

53. Бэкон Ф. Соч. в 2-х т. T.l. М., 1977.

54. Вайнштейн О.Л. Очерки развития буржуазной философии и методологии истории в XIX-XX вв. Л., 1979.

55. Венгеров А.Б., Першиц А.И., Куббель Л.Е. Этнография и наука о государстве и праве // Вестник АН СССР. 1984, № 10.

56. Виноградов П.Г. Максим Максимович Ковалевский: Некролог (Составлен и читан на заседании Общего собрания имп. Академии наук 9 мая 1916 г.) // Известия Академии наук. Сер. VI. 1916. Т. X, № 13.

57. Виноградов П.Г. Рец. на кн.: М.М. Ковалевский. Современный обычай и древний закон // Русские ведомости. 1887, № 75.

58. Вишневски Э. Либеральная оппозиция в России накануне первой мировой войны. М., 1994.

59. Волобуев О.В. Идейно-теоретическая борьба по вопросам истории революции 1905-1907 гг. М., 1984.

60. Волобуев О.В. Революция 1905-1907 гг. в публицистике русских буржуазных историков // Исторические записки. Т. 102. М., 1978.

61. Гагкаев К. Памяти М. Ковалевского // Советская этнография. 1946, №3.

62. Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов (XVIII-пер.пол. XIX в.). М., 1967.

63. Гарданов В.К. Обычное право как источник для изучения социальных отношений у народов Северного Кавказа в XVIII-XIX вв. // Советская этнография. 1960, №5.

64. Гатагова J1.C. Кавказ после Кавказской войны: этноконфликтный аспект // Россия и Кавказ сквозь два столетия. Под ред. Г.Г. Лисицыной, Я.А. Гордина. СПб.: Журнал «Знамя», 2001.

65. Гатагова Л.С., Исмаил-Заде Д.И., Котов В.И., Некрасов A.M., Трепавлов В.В. Россия и Северный Кавказ: 400 лет войны? // Отечественная история. 1998, № 5. С. 122-132.

66. Гефдинг Г. История новейшей философии. Очерк истории философии от Канта до наших дней. СПб., 1900.

67. Голосенко И.А. Социология в дореволюционной России // Философские науки. 1988, №1.

68. Грацианский Н.П. Ковалевский как историк средневековья // Вестник Европы. 1916, №6.

69. Гречко П.К. Интеллектуальный импорт, или О периферийном постмодернизме // Общественные науки и современность. 2000, № 2.

70. Гречко П.К. Концептуальные модели истории. М., 1995.

71. Гуревич П.В. Максим Максимович Ковалевский // Правоведение. 1971, №5.

72. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х т. М., 1994.

73. Емельянов Ю.М. М.М. Ковалевский (1851-1916). Библиография трудов М.М. Ковалевского. Литература о М.М. Ковалевском // Истории и историки. Историографический ежегодник. 1980. М., 1984.

74. Зельнов И. Эволюционизм. Свод этнографических понятий и терминов // Этнография и смежные дисциплины. Этнографические субдисциплины. Школы и направления. Методы. М., 1988.

75. Зорькин В.Д. Позитивистская теория права в России. М., 1978.

76. Зуев К. Следует ли считать архаизмом понятие научной истины? // Общественные науки и современность. 1995, № 6.

77. Искендеров А.А. Основные черты и этапы кризиса буржуазной исторической науки // Новая и новейшая история. 1980, № 5.

78. История буржуазной социологии XIX начала XX века. М., 1979

79. История теоретической социологии. В 4-х т. М., 2002.

80. История теоретической социологии: В 5-ти т. Сост. Ю.Н. Давыдов. М., 1995.

81. Казаков А.П. Теория прогресса в русской социологии конца XIX века (П.Л. Лавров, Н.К. Михайловский, М.М. Ковалевский). М., 1969

82. Калоев Б.А. М.М. Ковалевский и его исследования горских народов Кавказа. М., 1979.

83. Калоев Б.А. Осетины. Историко-этнографическое исследование. Изд. 2-ое, испр. и доп. М., 1971.

84. Кареев Н. М.М. Ковалевский как историк и социолог // Ковалевский М.М. (1851-1916). Ученый, государственный и общественный деятель и гражданин. Сб. ст. Пг., 1917.

85. Кареев Н.И. Основы русской социологии. Подгот. текста И.А. Голосенко. СПб., 1996.

86. Кареев Н.И. Франция. Историография // Энциклопедический словарь русского библиографического института Грана. Т.45, ч. 1. М., 1927.

87. Каченовский Д.И. О современном состоянии политических наук на Западе Европы и в России. Харьков, 1862.

88. Кистяковский А.Ф. Собрание и разработка материалов обычного права. Киев, 1876.

89. Ковалев А.Д. М.М. Ковалевский «западник» русской социологии // История теоретической социологии. В 4-х т. Т.1. М., 2002. С.402-437.

90. Ковалевский М.М. (1851-1916). Ученый, государственный и общественный деятель и гражданин. Сб. ст. Пг., 1917.

91. Ковалевский М.М. в истории российской социологии и общественной мысли. Под ред. А.О. Бороноева. СПб., 1996.

92. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987.

93. Кон И.С. Позитивизм в социологии. Исторический очерк. JL, 1964.

94. Конт О. Основные законы социальной динамики или общая теория естественного прогресса человечества // Зомбарт В. Социология. Хрестоматия. Л., 1926. С.15-30.

95. Корнев В.В. Кризис исторической науки в России // Кентавр. 1995, №4.

96. Косвен М.О. Матриархат. История проблемы. М.-Л., 1948.

97. Косвен М.О. Этнография и история Кавказа. Исследования и материалы. М., 1961.

98. Косвен М.Предисловие // Ковалевский М. Очерк происхождения и развития семьи и собственности. Пер. с фр. М., 1939.

99. Кротков Е. Эпистемологические образы научной истины // Общественные науки и современность. 1995, № 6.

100. Куббель Л.Е. Становление первобытной истории как науки // История первобытного общества. Общие вопросы. Проблемы антропогенеза. М., 1983.

101. Кукушкина Е.И. Русская социология XIX — начала XX века. М.: Изд-воМГУ, 1993.

102. Куприц Н.Я. Из истории государственно-правовой мысли дореволюционной России. XIX век. М., 1980.

103. Куприц Н.Я. Ковалевский. М., 1978.

104. Кушева Е.Н. О некоторых особенностях генезиса феодализма у народов Северного Кавказа // Проблемы возникновения феодализма у народов СССР. М., 1969.

105. Лаптин П.Ф. Община в русской историографии последней трети XIX начала XX в. Киев, 1971.

106. Лаптин П.Ф. Проблема общины в трудах М.М. Ковалевского // «Вопросы истории». 1955, № 9.

107. Лашук Л.П. Введение в историческую социологию. В 2-х т. М., 1977.

108. Левин М.Г., Чебоксаров Н.Н. Хозяйственно-культурные типы и историко-этнографические области (к постановке вопроса) // Советская этнография. 1955, № 4.

109. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 22.271. Ленин В.И. Соч. Т. 18.

110. Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Вып. 1-2. Нальчик, 2002.

111. Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Ч. 1-2. Одесса, 1882-1883.

112. Леонтович Ф.И. История русского права. Вып. 1. Внешняя история русского права. Одесса, 1869.

113. Леонтович Ф.И. Крестьяне Юго-Западной России по литовскому праву XV-XVI столетий. Киев, 1863.

114. Лубский А.В. Альтернативные модели исторического исследования. М., 2005.

115. Лукичев С.С. Политические и методологические позиции М.М.Ковалевского // Ученые записки Томского гос. ун-та им. Куйбышева. Юридические науки. 1957, № 33.

116. Магомедов P.M. Общественно-экономический и политический строй Дагестана в ХУШ-нач.ХГХ века. Махачкала, 1957.

117. Максимов А. Работы М.М. Ковалевского в области первобытного права//Этнографическое обозрение. 1916, № 1-2.

118. Матвеев В.А. Россия и Северный Кавказ: исторические особенности формирования государственного единства. Ростов-на-Дону, 2006.

119. Медушевский А.Н. История русской социологии. М., 1993.

120. Мерцалов А.Н. В поисках исторической истины. Очерк методологии критики буржуазной историографии. М., 1984.

121. Миллер В.Ф. Очерки арийской мифологии. В 2-х т. М., 1876.

122. Милль Дж. С. Система логики силлогистической и индуктивной. М., 1914.

123. Милюков П.Н. М.М. Ковалевский как социолог и гражданин // Ковалевский М.М. (1851-1916). Ученый, государственный и общественный деятель и гражданин. Сб. ст. Пг., 1917.

124. Могильницкий Б.Г. Политические и методологические идеи русской либеральной медиевистики средины 70-х начала 900-х годов XX в. Томск, 1969.

125. Муромцев С.А.Определение и основное разделение права. М., 1879

126. Мягков Г.П. «Русская историческая школа». Методологические и идейно-политические позиции. Казань, 1988.

127. Назаретян А.П. Истина как категория мифологического мышления (тезисы к дискуссии) // Общественные науки и современность. 1995, №6

128. Нечкина М.В. Василий Осипович Ключевский. История жизни и творчества. М., 1974.

129. Никифоров A.JI. Революция в теории познания? // Общественные науки и современность. 1995, № 4.

130. Обычное право и правовой плюрализм (Материалы XI Международного конгресса по обычному праву и правовому плюрализму, август 1997, Москва). Отв. ред. Н.И. Новиков, В.А. Тишков. М., 1999.

131. Овсянико-Куликовский Д.Н. Воспоминания. Пг., 1923.

132. Ольшевская М.И. М.М. Ковалевский о некоторых вопросах истории осетинского народа. Орджоникидзе, 1971.

133. Омаров А.С. Ковалевский М.М. как исследователь обычного права народов Дагестана // Ученые записки Дагестанского филиала АН СССР. 1957, т. III.

134. Осетины глазами русских и иностранных путешественников (XIII-XIX вв.) Сб. Сост. Калоев Б.А. Орджоникидзе, 1967.

135. Петров Ф.А.Либеральные профессора Московского университета в годы демократического подъёма // Вестник МГУ. Серия IX. История. 1975, № 1.

136. Погодин С.Н. Русская школа историков: Н.И.Кареев, И.В.Лу-чицкий, М.М. Ковалевский. СПб., 1997.