автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Керамические комплексы неолитических памятников Средней Ангары

Полный текст автореферата диссертации по теме "Керамические комплексы неолитических памятников Средней Ангары"

На правах рукописи

Березин Дмитрий Юрьевич

КЕРАМИЧЕСКИЕ КОМПЛЕКСЫ НЕОЛИТИЧЕСКИХ ПАМЯТНИКОВ СРЕДНЕЙ АНГАРЫ

07.00.06 - археология

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Новосибирск - 2004

Работа выполнена в секторе неолита Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук

Научный руководитель: доктор исторических наук Васильевский Руслан Сергеевич

Официальные оппоненты: доктор исторических наук Асеев Иван Васильевич кандидат исторических наук Горюнова Ольга Ивановна

Ведущая организация: Красноярский государственный педагогический университет

Защита состоится 13 мая 2004 г. в 12 час. на заседании диссертационного совета Д 003.006.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Институте археологии и этнографии СО РАН (630090, г. Новосибирск-90, пр. акад. Лаврентьева, 17).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института археологии и этнографии СО РАН

Автореферат разослан « » апреля 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

доктор исторических наук

С В. Маркин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ-

Актуальность исследования. До недавнего времени исследователи, занимающиеся археологическим изучением Ангарской долины, рассматривали Северное Приангарье и Среднюю Ангару как два самостоятельных региона. Впрочем, даже сам термин "Северное Приангарье" в разное время различные авторы понимали не однозначно. Так; например, Н.И. Дроздов включает сюда среднее и нижнее течение р. Ангары в пределах Кежемского, Богучанского и'Мотыгинского районов Красноярского края [Дроздов, 1981, с. 3]. Впоследствии он присоединяется к мнению Р.С. Васильевского и В.В. Бурилова, которые считают, что Северное Приангарье занимает западную часть огромной территории Средней Сибири, простирающуюся от берегов Енисея на западе до реки Лены на востоке. В данном случае территория Северного Приангарья, в основном, тяготеет к среднему и нижнему течению р. Ангары и простирается с севера на юг почти на 500 км, а с востока на запад на 800 км, включая Братский, Усть-Илимский районы Иркутской области, Кежемс-кий, Богучанский, Мотыгинский и Енисейский административные районы Красноярского края. Его общая площадь составляет более 200 тыс. кв км.и по своим размерам превосходит многие европейские страны. [Васильевский, Бурилов, Дроздов, 1988, с. 19]. Подобное определение Северного Приангарья весьма значительно расширяет территориальные границы данного региона. Однако, на наш взгляд, оба этих деления являются чисто административными. Геологически и географически сюда следует отнести территорию, заключенную между наиболее мощными ангарскими порогами. Эти пороги, Шаманский и Аплинский, являясь труднопреодолимыми водными препятствиями, окруженные крутыми скалами, делали находящиеся между ними пространство достаточно изолированным/Протяженность данного участка немногим более трехсот километров и включает в себя Усть-Илимский район Иркутской области, а также Кежемский и Богучанский районы Красноярского края. Другими словами, термин "Северное Приангарье" практически совпадает с геологическим определением термина "Средняя Ангара".

Северное Прианганье занимает особое положение в истории Сибири. На протяжении тысячелетий оно являлось контактной зоной между Восточной и Западной Сибирью. Через низовья Ангары осуществлялись культурные, этнические и торговые связи таежных охотников и рыболовов со степными племенами. Культурно-этнические импульсы из северных

археологических провинций, проходя через верховья Вилюя и Чону, тоже неизбежно наталкивались на интересующий нас регион. В этой зоне и шло взаимодействие древних культур. Между тем, в сравнении с соседними территориями, Северное Приангарье в археологическом отношении долгое время оставалось слабо изученным.

Если в Прибайкалье и в верховьях Ангары стационарные археологические раскопки велись очень давно, были сделаны обобщения, создана периодизация и выявлены закономерности [Окладников, 1950,1974,1975, 1976; Савельев, Медведев, 1973; Савельев, 1989], среднее и нижнее течение реки в археологическом отношении, как говорилось выше, во многом оставалось белым пятном. В связи с этим, археологическое изучение данного региона имеет огромное научное значение для понимания древней истории Восточной Сибири.

Цели и задачи исследования: обобщение и систематизация имеющихся материалов, установление степени сходства и различия неолитических комплексов региона, выяснение взаимоотношений между ними и соседними субрегионами.

. Решение проблемы специфики неолита изучаемых памятников автор видит не только в исследовании каменного и костяного инвентаря, а еще и в раскрытии исторических традиций керамического производства данного региона, в их сопоставлении с историческими закономерностями изготовления керамики на других территориях.

В работе так же делается попытка подойти к уточнению вопроса о периодизации неолита Северного Приангарья на материалах многослойных стоянок, а не погребений. Корреляция между поселениями проводится на основании данных, полученных в результате обработки керамических источников.

Научная новизна исследования; Археологическое освоение Северного Приангарья началось, практически, со строительства каскада ангарских гидроэлектростанций, когда возникла реальная угроза безвозвратной потери для науки целого ряда интереснейших памятников. А между тем, в силу своего географического положения, данный регион являлся контактным для таких крупных в археологическом и культурном отношении областей, как Забайкалье, Прибайкалье, Якутия и южные территории (долина Енисея и т.д.). Без знания материала археологических памятников Северного Приангарья было бы весьма трудно проследить связи носителей неолитических культур даже в пределах этого региона, не говоря уже о их контактах с прилегающими террито-

риями, отсюда следует, что изучение Северного Приангарья имеет большое научное значение и дает ключ к решению проблемы о его месте и роли в культурной истории всей Северной Азии. Тем более, что неолитические комплексы Средней Ангары носят несколько другую культурную специфику, чем аналогичные комплексы Верхней Ангары [Окладников, 1950, с. 9].

Работая над темой, автор еще раз убедился, что керамика является, мощным историко-археологическим источником, особенно если рассматривать ее не как "сопутствующий" материал, а в комплексе со всем обнаруженным на памятнике инвентарем. Так же не следует рассматривать, в данном конкретном случае, гончарное изделие отдельно, само по себе, ибо в этом варианте, хотя мы и выявили все особенности изготовления сосуда, поставленной проблемы мы не решим, так как керамика по способам формовки и своей форме очень долго остается неизменной даже при контактах различных групп населения на уровне культурных взаимодействий (торговле, обмене и т.д.). Даже в условиях смешения носителей различных технологических традиций, способы изготовления керамики остаются прежними еще долгое время [Бобринский, 1978, с. 169 - 170]. С другой стороны, обнаружив несходство в способах формовки сосудов на близлежащих территориях, мы можем говорить о том, что они были населены представителями различных культур. Об этом так же говорит несхожесть орнаментальных композиций, ориентация оттисков штампов на тулове сосуда, зоны покрытия орнаментом и т.д.

Хотя "для изучения памятников неолита и бронзы самым показательным археологическим материалом является керамика - наиболее массовый и разнообразный археологический материал, позволяющий проследить этнические особенности, возраст и хронологические связи тех или иных памятников", [Горюнова, Савельев, 1975, с. 50], без рассмотрения всего материала в комплексе, достоверность сделанных выводов была бы не вполне определенной. Поэтому мы привлекаем к исследованию весь материал, обнаруженный на перечисленных выше памятниках в интересующее нас время. Однако, главный упор делается на керамику, тем более, что все авторы, писавшие о данном регионе, рассматривали ее как материал "сопутствующий", уделяя основное внимание изделиям из камня и кости.

В научный оборот вводятся сведения о двух новых многослойных стоянках, Колпаковке и Окуневке, отраженные до сих пор только в полевых отчетах

Для корреляции изучаемых памятников были использованы факторный и кластерный анализы.

Источники; Настоящая работа базируется на материалах стационарных раскопок, которые вели, с небольшими перерывами, Ангаро-Илим-ская и Богучанская экспедиции в период с 1968 по 2000 гг., и в которых принимал непосредственное участие автор. К исследованию было привлечено несколько десятков тысяч артефактов, более шести тысяч из них - обломки глиняных изделий.

В диссертации широко использованы публикации и коллекции иркутских, якутских, дальневосточных, красноярских и новосибирских археологов.

Практическая значимость исследования. Почти все памятники, на материалах которых строится данная работа, либо уже ушли под воду, либо в ближайшее время будут затоплены водохранилищами каскада Ангарских ГЭС. В связи с этим введение в научный оборот полного археологического керамического материала по неолиту Средней Ангары представляется необходимым для изучения прошлого Северного При-ангарья будущими исследователями и краеведами.

Полученные результаты, в том числе сводные таблицы по орнаментальным мотивам и формам бытующих на изучаемых поселениях керамических изделий могут быть использованы как сравнительные при работе с керамикой интересующего нас региона и сопредельных территорий.

Данные диссертации могут быть использованы в работе по научной паспортизации археологических памятников Иркутской области и Красноярского края, а так же для написания соответствующих разделов в научных пособиях.

Апробация работы. Основные положения диссертации нашли свое отражение в ряде публикации и выступлений на конференциях. [Бере-зин, 1978, 1979, 1981, 1985, 1990, 2002, 2003; Конопацкий, Березин, Холюшкин, 1980; Абрамов, Березин, Глинский, 1984; Бурилов, Березин, 1986, 1987; Васильевский, Березин, Дроздов, 1993; Васильевский, Березин, Привалихин, 1996; Березин, Жилицкая, 2003].

Диссертация обсуждена и одобрена на заседании сектора неолита Института археологии и этнографии СО РАН.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы, списка принятых сокращений и альбома иллюстраций.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, кратко характеризуется состояние ее изученности, определяются основные цели и задачи исследования. Поднимается вопрос о более узком понимании в территориальном отношении термина "Северное Приангарье".

Первая глава «Природные условия и история исследования

вопроса» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе дается краткий физико-географический очерк, где рассматриваются вопросы о возникновении Ангары, делении ее на участки: Верхний, Средний и Нижний, описываются природные условия и геологическое строение интересующего нас региона. Устанавливается, что распространение древних памятников зависит от характера ангарской долины. Начиная от Ершовского порога вверх по Ангаре до дер. Закурдаево русло реки стиснуто с обеих сторон скалистыми берегами. Хорошо выраженных террас здесь почти нет, соответственно нет и древних стоянок.

Аналогичная ситуация наблюдается и на участке дер. Седаново - Ду-бынинский порог. Основная масса древних памятников в этом районе локализуется в Седановском озеровидном расширении, между дер. Седаново и шиверой Маргудоль. Здесь имеется группа островов: Скотский, Анара, Верхний, Жилой, Нижний, Большой, Федоровский и др., на которых преимущественно и находятся древние стоянки и могильники. [Васильевский, Бурилов, Седякина, 1980, с. 53].

Похожая картина вырисовывается и между Шаманским (Ершовским) и Агошнским порогами, где и расположены привлеченные к исследованию памятники: Усть-Илим, Бадарма I, II, III, Тушама, Колпаковка, Парта и Окуневка.

Второй параграф посвящен истории исследования ангарских и сопредельных памятников, со времени первого упоминания о них, до наших дней. Здесь традиционно выделяются три периода.

Первый период хронологически охватывает время с 18 века по 1917 год. В работах Д.Г. Мессершмидта, Г.Ф. Миллера появляются упоминания о находках каменных орудий и писаниц, А.Н. Радищев, будучи в ссылке в Илимске, (1791-1796 гг.) высказывает мысль, что история Сибири начиналась с каменного века [Окладников, 1950]. В 1882 г. совершил поездку по Ангаре Н.И. Витковский. Цель ее: "Поискать следов

неизвестного истории человека на всем протяжении р. Ангары и установить связь, если окажется возможным, между отдельными ее стоянками" [Н.И. Витковский, 1889]. Он произвел первые научные раскопки на нижней Ангаре, и заложил научные основы изучения памятников каменного века. А.П. Окладников считал Н.И. Витковского первопроходцем на пути к пониманию Сибирского неолита [А.П. Окладников, 1950].

Однако, этот период изучения начинается после 1917 г. В Иркутском университете под руководством Э.П. Петри начал действовать кружок народоведения, из которого вышел ряд талантливых исследователей: М.М. Герасимов, Г,Ф. Дебец, А.П. Окладников, Я.Н. Ходукин. В 1926 г. Я.Н. Ходукин "обследовал в археологическом отношении 260 км Илима и 30 км его притоков". Его обобщения и заключения отличаются глубоким знанием материала. Им использовался сравнительно-исторический метод, общеисторические подходы. В 1929 г. археологические исследования в долине Илима были продолжены Г.Ф. Дебецем, но материалы раскопок не были опубликованы. В 1936-1937 гг. А.П. Окладниковым был обследован участок Ангары от Братска до устья. Открыто и осмотрено 85 местонахождений. Собранный здесь материал позволил ему сделать вывод об общности материальной культуры неолитических памятников всего Прибайкалья.

В 1950 г. вышла в свет обобщающая монография А.П. Окладникова: "Неолит и бронзовый век Прибайкалья". На материале раскопок могильников Прибайкалья им разработана классификация археологических памятников. Он выделяет четыре последовательно сменяющихся культурно-исторических этапа: Хиньский, Исаковский, СеровскиЙ и Китойский. Эта схема была распространена А.П. Окладниковым на все Приангарье, а также верховье Лены.

Третий период Приангарья связан со строительством каскада Ангарских гидроэлектростанций. Его, пожалуй, следует разделить на два этапа. Первый - конец 40-х - середина 60-х (Братская ГЭС), второй - конец 60-х - наши дни (Усть-Илимская, Богучанская ГЭС). Первый этап связан с именем А.П. Окладникова и его работами на Верхней Ангаре. На втором этапе создается ИИФиФ СО АН СССР. Под эгидой этого Института начинают работать отряды Ангаро-Илимской, а затем Богучанской экспедиций под руководством Р.С. Васильевского. В это же время в данном регионе проводят изыскания комплексная археологическая экспедиция ИГУ, Северо-Ангарская археологическая экспедиция КГПИ и Археолого-Этнографическая экспедиция ККМ.

Всего от Братска до устья Ангары открыто свыше 100 разновременных памятников и свыше 30-ти из них было раскопано стационарно. Опорными для изучения неолита Средней Ангары являются многослойные, хорошо стратифицированные поселения: Усть-Илим, Бадарма I, II, III, Тушама, Парта, Колпаковка, Окуневка. Был получен обильный и разнообразный каменный и керамический материал. Есть изделия из кости. Анализ неолитических памятников ниже Братска показал, что наряду с хорошо известными чертами прибайкальской неолитической культуры они обнаруживают и ряд отличительных особенностей.

Во втором параграфе дается так же краткий обзор работ Сибирских и Дальневосточных археологов, посвященных изучению исключительно керамического материала, приводятся наиболее распространенные на данный момент хронологические схемы по периодизации неолита Северного Приангарья и сопредельных территорий.

Глава вторая. Описание материала неолитических памятников изучаемого региона.

Во второй главе дается стратиграфическое описание исследуемых памятников, поднимаются вопросы их предварительной датировки и периодизации. Изучению и анализу подвергается весь материал, но основное внимание уделяется керамике. Рассматриваются орнаментальные мотивы, способы и техника нанесения оттисков, атак же их расположение на тулове сосуда. По мере возможностей определяется форма керамических изделий. Глава разбита на восемь параграфов, по числу изучаемых памятников, и снабжена таблицами, иллюстрирующими количественное присутствие того или иного орнамента или орнаментального сочетания на стоянке.

Поселение Усть-Илим было открыто А.П. Окладниковым в 1937 году. Расположено на 8-метровой террасе правого берега Илима, в 800 м от его впадения в Ангару. Работы велись на трех раскопах общей площадью 350 кв.м. Материал, относящийся к неолитическому времени, был обнаружен в первом (ел. 2,3) и третьем (ел. 3) раскопах. Третий слой первого раскопа представляет собой небольшую прослойку темной гу-мусированной супеси. Материал - небольшое количество отщепов, два нуклеуса конического типа, три скребка с округлым рабочим краем, обломок кости со слегка пришлифованной поверхностью и три небольших расслоившихся фрагмента неорнаментированной керамики. Второй слой первого раскопа и третий слой третьего раскопа - одновременны.

Материал, обнаруженный в них, многочисленен и разнообразен. Это -топоры с "ушками" ангаро-илимского типа, обломки и заготовки тесел, двусторонне-ретушированные ножи полулунной и лавролистной формы, ножи-вкладыши, изготовленные из ножевидных пластинок. Нуклеусы подразделяются на четыре типа: призматические и подпризматические, конические, нуклеусы-скребки и аморфные. Большую группу представляют скребки языковидной или клювовидной формы. Изготовлялись на массивных отщепах. Наконечники стрел были следующих типов: под-треугольные с симметрично вогнутым основанием, подтреугольные с прямым основанием, черешковый наконечник (1 экз.) и наконечник стрелы из кости с обломанным основанием. Верхний конец заточен на конце. Орудия рыболовства представлены обломками каменных рыб - приманок и овально-вытянутыми грузилами для сетей с перехватом посередине, изготовленными из массивных кварцитовых галек.

Керамический материал представлен 775 фрагментами. Частичная реставрация венчиков и донных частей позволяет утверждать, что диаметры сосудов варьировались от 25 до 45 см и были они, в основном (93,33%), простой открытой формы. Более половины керамических изделий не орнаментировалось (32,25%) или носило следы технического орнамента сетка-плетенка (31,61%). Остальная часть посуды украшалась оттисками зубчатых или плоских штампов с округлым или прямоугольным рабочим концом. В ряде случаев (2,32%) орнамент наносился без технических приспособлений - пальцами. Декорирование велось как в прерывистой, так и в отступающей технике, на тулове сосуда отпечатки штампов располагались горизонтальными параллельными рядами и покрывали всю его поверхность.

Многослойное поселение Бадарма I открыто в 1973 г., расположено на 30 км выше плотины Усть-Илимской ГЭС в районе теперь уже затопленной д. Бадарма, на полуострове, образованном левым берегом Ангары, на его северо-восточной оконечности. Высота террасы 7-8 м. Наибольшее количество материала как каменного, так и керамического, дали три первых слоя. Начиная с четвертого слоя количество находок резко падает и полностью исчезает керамика.

Первый слой отнесен нами к железному веку.

Второй слой следует отнести к развитому и, вероятно, финальному неолиту, а третий к началу неолитического времени. Нижележащие слои датировать весьма затруднительно, так как в них были обнаружены только единичные отщепы и обломки костей [Бурилов, 1980, с. 87].

Следовательно, в данной работе нас интересуют второй и третий слои.

Второй слой копался двумя горизонтами. В каменном инвентаре первого горизонта обнаружено большое количество отщепов. Некоторые из них путем небольшой подработки по одному краю были превращены в примитивные скребки. Собственно скребки были следующих типов: концевые, боковые и подтреугольные. В последнем случае основание являлось рабочим краем орудия. Найден один скребок с вогнутым рабочим краем. Мог использоваться в качестве скобеля. Ножи (2 экз.) имеют удлиненную листовидную форму с прямым основанием и одним рабочим краем. Наконечники стрел (2 экз.) - подтреугольные.

Обломки костей, по определению Н.Д. Оводова, принадлежали изюбру, косуле и волку (собаке).

Керамика горизонта представлена 354 обломками. Абсолютное большинство принадлежало неорнаментированным фрагментам (29,94%) и фрагментам с техническим орнаментом сетка-плетенка (25,98%). В качестве орнаментиров использовались плоские и зубчатые лопаточки с прямоугольным рабочим концом и округлые палочки с плоскими, овальными и приостренными рабочими концами. Техника нанесения оттисков была как отступающей, так и прерывистой. Отпечатки орнаментальных штампов покрывали всю поверхность тулова сосуда и располагались на ней горизонтальными параллельными концентрическими поясками. Отдельного описания требует фрагмент, орнаментированный штампом колесиком. На обломке хорошо просматриваются четыре параллельные волнообразные линии и две прямые, параллельные друг другу и волнообразным. Рабочая поверхность колесика расчленена рядом мелких прямоугольных зубчиков. В результате прокатывания на поверхности сосуда образовывался ряд отпечатков, напоминающий оттиски узкой тонкой лопаточки с плоским прямоугольным концом, выполненные в прерывистой технике. Сосуды были простой открытой формы. Исключение составляют два единичных экземпляра фрагментов венчиков, принадлежащих сосудам сложной открытой и фигурной открытой формы.

Каменный инвентарь второго горизонта помимо отщепов представлен шестью ножевидными пластинами, двумя призматическими одно-площадочными нуклеусами, четырьмя грубыми скребками на отщепах и сверлом. Сверло изготовлено из подтреугольного отщепа, один из углов которого мелкой отжимной ретушью оформлен в небольшой носик, который и был рабочей частью орудия. Встречено 2 наконечника стрелы. Один из них имел форму равнобедренного треугольника, насад слегка

вогнут; другой - с трапециевидным насадом, плавно переходящим в клинок. Острие обломано. Немногочисленные обломки костей принадлежат изюбру (определение Н.Д. Оводова). Прослежено очажное пятно овальных очертаний (99 х 63 см), прокаленностью - 8 см.

В горизонте обнаружено 194 керамических обломка. Абсолютное большинство принадлежит неорнаментированным фрагментам (42,7%). Среди орнаментированной керамики чаще всего встречались фрагменты, покрытые волнообразными и зигзагообразными линиями, сделанными путем проглаживания сырого теста округлой палочкой с плоским рабочим концом. Инструмент при этом располагался под очень незначительным углом относительно тулова сосуда. Хотя данные обломки между собой не стыкуются, вполне вероятно, что принадлежали они одному или двум сосудам (23,7%). Следующее место по количеству занимают обломки, покрытые оттисками сетки-плетенки (20,1%). В двух случаях наблюдаются следы заглаживания. Отдельного описания требует небольшой фрагмент, украшенный двумя видами орнамента: рядом вдавлений округлой палочки с плоским рабочим концом, выполненными в прерывистой технике и параллельными рядами оттисков прямоугольной мелкозубчатой лопаточки, сделанными в той же технике. Впрочем, возможно, что данный узор был нанесен узким зубчатым колесиком. К сожалению, из-за незначительных размеров обломка с уверенностью говорить об этом нельзя. Сосуды были простой открытой формы, размеры их диаметров колебались от 30 до 45 см.

В третьем слое количество находок резко падает. Каменный инвентарь помимо отщепов (некоторые были с рабочей ножевидной ретушью), представлен несколькими ножевидными пластинами, обломком небольшого тщательно отшлифованного по всей поверхности теслеца, двумя крупными скребками, изготовленными из плоских галек путем обработки прямого рабочего края крутой ретушью и двумя грубыми заготовками нуклеусов. Обломки костей принадлежат изюбру, (определение Н.Д. Оводова). Керамика представлена 90 фрагментами. Помимо неорнаментированных (51,1%) присутствуют обломки, украшенные сеткой-плетенкой (26,7%) и оттисками отступающей прямоугольной лопаточки с плоским рабочим концом. Сосуды были простой открытой формы.

Поселение Бадарма II расположено на 30 км выше Усть-Илимска, на левом берегу р. Ангары. Рядом с устьем р. Бадармы, на террасе, образованной, с одной стороны, основным руслом Ангары, а с другой ее быв-

шей протокой. Терраса поднимается на высоту 3 м от русла протоки и на 6,5 м от основного русла. В неолитическое время эта терраса была островом, так что Бадарму П можно отнести к островным памятникам, очень характерным для Средней Ангары.

В культурных отложениях стоянки выделено три слоя. Первый слой копался пятью горизонтами, второй - двумя, третий - тремя. Первый горизонт первого слоя относится к железному веку, второй - к эпохе бронзы и финальному неолиту, третий и четвертый к развитому неолиту, пятый - к серовскому времени. Второй слой из-за многочисленных прослоек и переотложений датировать затруднительно. Третий слой целиком представляет из себя единый докерамический комплекс [Бурилов, 1978, с. 204].

Каменный материал второго горизонта первого слоя представлен обломком призматического нуклеуса, ножевидными пластиками, ножами и скребками на отщепах, а так же небольшим ножичком листовидной формы с овальным рабочим краем. Костяной инвентарь: наконечник стрелы каплевидной формы для охоты на небольших пушных зверей, два наконечника стрел, округлые в поперечном сечении, основание прямое, заострены; наконечник дротика с ромбическим в поперечном сечении клинком и длинным узким в поперечном сечении округлым насадом.

Керамики обнаружено 172 фрагмента. Сосуды были простой открытой и сложной открытой форм. В качестве орнаментиров использовались лопаточки и округлые палочки различных конфигураций, техника нанесения орнамента была как отступающей, так и прерывистой. Часть фрагментов венчиков была украшена налепными валиками, валики декорировались вдавлениями пальцев.

Каменный инвентарь третьего и четвертого горизонтов следующий: наконечник дротика, ассиметрично-линзовидный в поперечном сечении, полностью покрытый крупными выравнивающими сколами, наконечники стрел подтреугольной формы со слегка вопгутым насадом (1 экз.) и черешковым насадом (1 экз.), небольшой прямоугольный пришлифованный топорик, призматический нуклеус, ножи и скребки на отщепах.

Керамический материал представлен 362 обломками. Форма сосудов была простой открытой, сложной открытой и фигурной открытой. Орнаментиры и техника орнаментации аналогичны вышеописанным. Процент неорнаментированной керамики составляет 30,9%, с сеткой-плетенкой - 23,8%.

Отдельного упоминания требует археологически целый сосуд простой открытой полусферической формы, украшенный по всей наружной

поверхности прерывистыми оттисками зубчатой лопаточки с прямоугольным рабочим концом. По тулову сосуда оттиски располагались параллельными горизонтальными рядами. Подробное описание сосуда опубликовано [Березин, 1985, с. 47 - 49].

Каменный инвентарь пятого горизонта представлен обломком шлифованного топора, скребками на отщепах, двумя обломками наконечников стрел и призматической ножевидной пластинкой. Найдено два орудия из кости: наконечник стрелы с тупым концом, ромбический в сечении и шлифованный односторонний гарпун с четырьмя зубцами. Керамики обнаружено всего 26 фрагментов. 24 из них без орнамента, 2 украшены оттисками зубчатого штампа.

Каменный материал первого горизонта второго слоя характерен большим количеством призматических ножевидных пластин. Из орудий встречено 5 наконечников стрел со слегка вогнутыми или прямыми насадами, два обломка ножей и два скребка на отщепах.

Костяной инвентарь представлен четырехлопастным наконечником дротика, трехгранным наконечником стрелы, четырьмя провертками и прямоугольной латной пластинкой. По краям ее проделаны узкие поперечные желобки для крепления. Очень интересен обломок игольника из тонкой трубчатой косточки, украшенный вертикальными рядами коротких поперечных насечек. Рядом с игольником найдены два обломка и две целых иголки. Один обломок трехгранный в поперечном сечении, второй - округлый. Одна из целых иголок биконическая, вторая с одного конца уплощена. В уплощенном конце просверлено отверстие - ушко.

Керамики обнаружено 318 фрагментов, 33,3% из них неорнаменти-рованные. Орнаментированная керамика украшалась при помощи зубчатых или плоских лопаточек различных конфигураций, а так же при помощи округлой палочки с плоским рабочим концом. Оттиски штампов образовывали параллельные друг другу горизонтальные ряды. Техника нанесения орнамента была как прерывистой, так и отступающей. Форма сосудов - простая открытая. Процент обломков с техническим орнаментом (сетка-плетенка) составлял 12,9%.

Во втором горизонте второго слоя помимо отщепов обнаружено две ножевидные пластинки и два наконечника стрел. Один черешковый, се-ровского типа, второй - листовидной формы. Найден так же обломок игольника, украшенный тонкими прочерченными линиями. Керамический материал представлен 54 фрагментами. Из них 59,2% неорнаменти-

рованы, 33,3% покрыты оттисками сетки-плетенки, 7.5% украшены отпечатками зубчатого штампа.

Памятник Бадарма Ш был обнаружен в 1972 году, в устье р. Бадар-мы, на 6-6.5 метровой первой террасе. В культурных отложениях стоянки выделено два слоя. Первый слой датируется финальным неолитом, второй относится к раннему неолитическому времени. Каменный инвентарь представлен ножевидными пластинами, тремя вкладышевыми лезвиями, скребками на отщепах и двумя наконечниками стрел подтреу-гольной формы. Керамики обнаружен 251 фрагмент. В качестве орна-ментиров использовались лопаточки и палочки различных конфигураций. Оттиски штампов располагались параллельными горизонтальными рядами, техника нанесения орнамента была как прерывистой, так и отступающей. Форма сосудов - простая открытая.

Каменный инвентарь второго слоя весьма разнообразен. Это ножи и скребки на отщепах, тесловидные и долотовидные орудия (представлены обломками), массивный топор с ушками, изготовленный из плоской гальки, призматические и клиновидные нуклеусы, ножевидные пластины, резцы (3 экз.), вкладыши и наконечники стрел подтреугольной и ромбической формы. Костяной материал представлен обломком острия гарпуна или вкладышевого кинжала и фрагментом стерженька небольшого рыболовного крючка с четырьмя ступенчатыми затесами для крепления лески. Керахмический материал немногочисленен (94 фр.) Техника нанесения орнамента, орнаментальные штампы и форма сосудов подобны вышеописанным.

Поселение Тушама находится в устье реки Тушамы, на 45 км ниже Усть-Илимска по Ангаре. Расположено оно на 8-метровой террасе, образованной левым берегом Ангары и правым берегом Тушамы. В культурных напластованиях выделено шесть слоев. Первый, второй и третий слои относятся к эпохе металла, четвертый - к позднесеровскому времени, пятый - к раннесеровскому, шестой слой датировать из-за малого количества инвентаря затруднительно. Керамики в нем нет.

В четвертом слое обнаружено большое количество скребков и ножей на отщепах, мелких ножевидных пластин, подпризматических, клиновидных и аморфных нуклеусов. К морфологически четко определяемым артефактам следует отнести двусторонне обработанный наконечник дротика, наконечники стрел иволистной формы, тесла и долотовидные орудия. Керамика представлена 425 фрагментами, 31,5% из них были без орнамента, а 26,4% покрыты оттисками сетки-плетенки. Остальная

керамика украшалась при помощи округлых палочек и лопаточек различных конфигураций. Техника нанесения оттисков как прерывистая, так и отступающая. Часто встречались сочетания различных видов оттисков. Форма сосудов была простой открытой, простой закрытой и фигурной открытой.

Пятый слой характерен большим количеством ножевидных пластин, многие из которых были дополнительно подработаны или носили следы рабочей ретуши. Обнаружены так же скребки на отщепах, концевые скребки, призматические нуклеусы и клиновидный топор, изготовленный из плитки кремнистого сланца. Керамики встречено 88 фрагментов. Форма сосудов и их орнаментация подобны вышеописанным.

Стоянка Колпаковка находится на 25 км ниже поселка Кежма, на 1215 м террасе левого берега Ангары, по обеим берегам колпаковского ручья. Раскопки велись на правом берегу ручья, в районе перевалочных створ, что соответствует 611 км от устья Ангары. Было выделено два культурных слоя. Первый слой относится к железному веку, второй -к переходному этапу от финального неолита к эпохе металла.

Каменный инвентарь второго слоя помимо отщепов представлен следующими типологическими группами: отбойники (4 экз.), грузила для сетей из галек (3 экз.), нуклеусы подпризматические (9 экз.), бифас (1 экз.), ромбовидные наконечники стрел (2 экз.), тесла (2 экз.), овально-вытянутые скребки и скребла (9 экз.), подтреугольные ножи на отщепах (3 экз.), вкладыши (4 экз.). Кроме данных артефактов обнаружено большое количество ножевидных пластин. Найдено 774 фрагмента керамики. Профили венчиков позволяют утверждать, что сосуды были простой открытой и простой закрытой форм. Орнаментиры, техника нанесения орнамента и расположение его на тулове сосуда аналогичны вышеописанным.

На границе первого и второго культурных слоев встречено два "ушка" сосудов. Одно имеет подтрапецевидную форму, другое прямоугольное. Оба "ушка" имеют округлое отверстие и сохраняют кусочек тулова сосуда, к которому они были прикреплены. В местах стыковки, примазки, ушка и сосуда прослеживаются следы ногтей.

Многослойное поселение Парта расположено на правобережной террасе р. Парты, левого притока Ангары. Работы велись в районе створного знака, который соответствует 605 км от устья Ангары. Высота террасы достигает здесь 12 м. В культурных отложениях стоянки выделено 3 слоя.

Первый и третий слои снимались одним горизонтом, второй слой -двумя. Первый слой содержит в себе находки железного и бронзового времени, оба горизонта второго слоя и третий слой относятся к различным этапам неолита. В первом культурном слое встречено большое количество шлаков и криц, а на границе первого и второго культурных слоев присутствует керамика, которую по аналогии с материалами Прибайкалья можно определить как бронзовую [Бурилов, Березин, 1987, с. 118]

Материалы первого и второго горизонта второго слоя несколько различаются между собой, по этому каждый из них будет описан отдельно. Описание материала дается по типологическим группам.

Наиболее массовым материалом первого горизонта второго слоя были отщепы (более 3000 шт.). У некоторых по краям наблюдаются следы рабочей ретуши. Так же было обнаружено большое количество ноже-видных пластин, как треугольных, так и трапециевидных в сечении.

Типологически выдержанные орудия представлены скребками на отщепах, концевыми скребками, скобелями, вкладышевыми лезвиями, призматическими и аморфными нуклеусами. Наконечники стрел были черешковыми, с асиммметрично вогнутым основанием и листовидной формы. Найдено трапецевидное тщательно отшлифованное теслецо и обломки двух топориков, один из которых был переделан в отбойник.

Из 912 обнаруженных фрагментов керамики 43% были без орнамента, а 17,8% покрыты отпечатками сетки-плетенки. Остальная керамика украшалась при помощи палочек и лопаточек различных конфигураций, техника нанесения орнамента была как прерывистой, так и отступающей. Очень часто на одном фрагменте присутствовали сочетания различных видов орнамента. Встречаются прямоугольные налеп-ные валики и узкие валики, образованные защипами пальцев. Найдены два обломка "ушек" сосудов, одно языковидной формы, другое - прямоугольное. В центре обоих фрагментов находятся сквозные круглые отверстия. Три стыкующихся между собой фрагмента венчика украшены штампом-колесиком. Сосуды были шести форм: простой открытой (42 экз), фигурной открытой (10 экз.), сложной открытой (4 экз.), простой закрытой (2 экз.), фигурной закрытой (2 экз.) и сложной закрытой (1 экз.).

Второй горизонт второго слоя характерен большим количествам но-жевидных пластин и целой коллекцией призматических и клиновидных

нуклеусов. Обнаружены скребки на отщепах, концевые скребки и скобели. Режущие орудия представлены ножами на подтреугольных отще-пах и обломком шлифованного ножа серповидной формы. Найдено три резца и провертка на трехгранной пластине. Обнаружен "клад" из трех топоров с "ушками". Один из них, обработанный крупными но аккуратными сколами, характерен для ангарского неолита серовского времени, два других - уникальны для данной территории. Обработаны тщательной точечной ретушью, трасологически определяются как пешни [Волков, 1986, с. 45-49]. Подробное описание всех трех инструментов опубликовано [Бурилов, Березин, 1986, с. 43-44]

Керамики найдено 381 фрагмент. Орнаментальные штампы, техника нанесения орнамента и т.д. подобны вышеописанным. Сосуды были сложной открытой (17 экз.) и простой открытой (7 экз.) форм.

Каменный инвентарь третьего слоя представлен серией призматических одноплащадочных нуклеусов (24 экз.) и большим количеством но-жевидных пластин. Найдены также концевые скребки, ножи на отщепах и небольшой шлифованный ножик с прямым лезвием. Из предметов вооружения и охоты обнаружены два наконечника стрел и заготовка наконечника дротика, керамики найдено 175 обломков. Орнаментальные мотивы, орнаментиры и техника орнаментации аналогичны вышеописанным. Форма сосудов - простая открытая и сложная открытая.

Стоянка Окуневка располагается на 13-15 м террасе левого берега р. Ангары. Ее протяженность вдоль окуневской курьи около 5 км, ширина, фиксируемая подъемными материалами и археологическими шурфами 100-150 м. Южной границей стоянки является речка Курейская, впадающая в р. Ангару около створного знака № 563, северной - протока Взвозная, западной - обрез берега. В культурных отложениях выделено два слоя. Первый слой относится к железному веку, во втором слое содержатся находки эпохи бронзы и неолитического времени.

Каменный инвентарь второго слоя делится на следующие типологические группы: скребки концевые и на отщепах; нуклеусы призматические, одноплощадочные; наконечники стрел, представлены обломками; вкладыши, рабочие грани подправлены аккуратной пильчатой ретушью; тесла - обломок и заготовка.

Керамики обнаружено 838 фрагментов. По внешнему виду очень похожа на керамику из первого горизонта второго слоя поселения "Парта". Форма сосудов была простой открытой, сложной открытой и фигурной закрытой.

Третья глава «Способы изготовления и орнаментации сосудов на Средней Ангаре в неолитическое время» состоит из четырех параграфов.

Форма СОСУДОВ. В данном разделе обосновывается мнение автора почему, на его взгляд, при исследовании керамических изделий главный упор следует делать не на состав формовочных масс, а на форму, формовку, орнаментацию и орнаментальные штампы. Доказывается, что днища у изучаемых сосудов были яйцевидной или полусферической форм. На основании анализа профилей венчиков устанавливаются все формы сосудов, бытовавших на исследуемых поселениях: простая открытая (198 экз.), сложная открытая (34 экз.), фигурная закрытая (21 экз.), простая закрытая (20 экз.), фигурная открытая (13 экз.) и сложная закрытая (3 экз.). Определяются размеры диаметров сосудов: от 15-20 см до 40-45 см.

Формовка сосудов. Способы конструирования сосудов с большой степенью достоверности можно определить и восстановить по следам, которые этот процесс оставил на поверхностях и изломах фрагментов, обнаруженных в ходе раскопок. В связи с этим данный раздел посвящен сначала определению признаков подобных следов, а затем, на основании их анализа, восстанавливаются способы формовки Среднеангарс-ких неолитических сосудов. Устанавливается, что керамические изделия конструировались ленточным кольцевым способом, путем последовательного наращивания лент на форму - шаблон. Ленты крепились стык в стык.

Орнаментация сосудов. Предметов, которые можно было бы однозначно определить как орнаментальные штампы, на исследуемых памятниках встречено не было. Однако следы, оставленные орнамен-тирами на поверхностях обнаруженных фрагментов, позволяют утверждать, что для украшения керамических изделий использовались следующие приспособления: округлые и прямоугольные палочки с рабочими концами различных конфигураций, плоские и зубчатые лопаточки с округлыми и прямоугольными рабочими концами, штампы-колесики. Отдельно рассматриваются технические виды орнамента и такие элементы декора, как налепные валики и защипы пальцами. Определяются техники нанесения узоров. На основании расположения отдельных элементов декора делается вывод, что орнаментация керамических изделий носила не только эстетический, но и практический характер.

Обжиг СОСУДОВ. Приспособлений для обжига обнаружено не было. Однако, на основании косвенных признаков, четко просматривающихся на найденных керамических фрагментах (цветовых перепадах на поверхностях и в изломе, самом цвете керамики и т.д.) можно утверждать, что обжиг неолитических Среднеангарских керамических изделий производился на костре, при температуре не более 700°С, режим при этом мог быть как окислительным, так и окислительно-восстановительным. Обуславливается необходимость отощителей, определяются сами отощи-тели (речной песок, дресьва).

Четвертая глава. Корреляция неолитических памятников Северного Приангарья.

На основании сводной орнаментальной таблицы, включающей в себя 19 неолитических памятников Ангары (учитываются слои и горизонты), охватывающей более 6000 образцов и 44 вида орнамента (включая технические), впервые были проведены факторный и кластерный анализы. При обработке материалов дивизивным методом (метод К-средних), было установлено большое сходство исследуемых памятников между собой, внесены некоторые уточнения в принятые ранее предварительные датировки.

Заключение. В заключительной части резюмируются основные выводы диссертации, определяется место Среднеангарских неолитических памятников в общей картине Прибайкальского неолита, доказывается их достаточная самобытность.

По теме диссертации опубликованы следующие работы -

1. Березин Д.Ю. Краткая характеристика неолитической керамики поселения Эдучанка (Средняя Ангара) //Древние культуры Приангарья. - Новосибирск: Наука, 1978. - С. 205 - 209.

2. Березин Д.Ю. Неолитическая керамика поселения на острове Жилом (Средняя Ангара) // Сибирь в древности. - Новосибирск: Наука, 1979. -С. 20-23.

3. Березин Д.Ю. Способы орнаментации Среднеангарской керамики в неолитическое время // Сибирь в прошлом, настоящем и будущем, вып. III. -Новосибирск, 1981. - С. 47 - 49.

4. Березин Д.Ю. Неолитический сосуд с поселения Бадарма II на Средней Ангаре // Археологические исследования в районах новостроек Сибири. -Новосибирск: Наука, 1985. - С. 32 - 35.

5. Бурилов В.В., Березин Д.Ю. Пешни с поселения на реке Парта. // Известия СО АН СССР, вып. 1. - Новосибирск: Наука, 1986. - С. 43 - 44.

6. Бурилов В.В., Березин Д.Ю. Работы на Нижней Ангаре // Исследования памятников древних культур Сибири и Дальнего Востока. - Новосибирск, 1987.-С. 118-121.

7. Березин Д.Ю. Визуальная характеристика керамики поселения Усть-Илим (Средняя Ангара) //Древняя керамика Сибири. - Новосибирск: Наука, 1990. -С. 18-38.

8. Васильевский Р.С., Березин Д.Ю., Дроздов Н.И. Археологические исследования в зоне Богучанской ГЭС // "Обозрение" 93. - Новосибирск: Изд-во ИАЭТСОРАН, 1993.-С. 150-153.

9. Березин Д.Ю., Жилицкая Г.Ю. Попытка корреляции некоторых неолитических памятников на Нижней Ангаре на основе керамического материала // Информационные технологии в гуманитарных исследования. Вып. 5. - Новосибирск: Изд. ИАЭТ, 2003а. - С. 49 - 57.

10. Березин Д. Ю.Неолитическая керамика стоянки Колпаковка // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий, т. IX, часть 1. - Новосибирск, 20036. - С. 43 - 46.

Подписано в печать 02.04.04. Бумага офсетная Формат 60x84/16. Гарнитура Times New Roman. Офсетная печать. Усл. печ. л. 1,5. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж 100. Заказ № 90.

Издательство Института археологии и этнографии СО РАН. Лицензия ИД № 04785 от 18 мая 2001 г. 630090 Новосибирск, пр. Академика Лаврентьева, 17.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Березин, Дмитрий Юрьевич

Введение.

Глава 1. Природные условия и история исследования вопроса

1 Л.Природные условия Средней Ангары 9 2.2.История археологических исследований в Сибири и на Ангаре

Глава 2. Описание материала неолитических памятников изучаемого региона.

1.1 .Поселение в устье реки Илим

2.2.Поселение Бадарма I

3.3 .Поселение Бадарма II

4.4.Поселение Бадарма III

5.5 .Поселение Тушама

6.6.Поселение Колпаковка

7.7.Поселение Парта 136 8.8 .Поселение Окуневка

Глава 3. Способы изготовления и орнаментации сосудов на Средней Ангаре в неолитическое время.

1.1 .Форма сосудов

2.2. Формовка сосудов

3.3 Орнаментация сосудов

4.4.0бжиг сосудов

Глава 4. Корреляция неолитических памятников Северного

Приангарья.

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Березин, Дмитрий Юрьевич

Актуальность темы. Северное Приангарье занимает особое положение в истории Сибири. На протяжении тысячелетий оно являлось контактной зоной между Восточной и Западной Сибирью. Через низовья Ангары осуществлялись культурные, этнические и торговые связи таежных охотников и рыболовов со степными племенами. Культурно-этнические импульсы из северных археологических провинций, проходя через верховья Вилюя и Чону, тоже неизбежно наталкивались на интересующий нас регион. В этой зоне и шло взаимодействие древних культур. Между тем, в сравнении с соседними территориями, Северное Приангарье в археологическом отношении долгое время оставалось слабо изученным.

Даже сам термин "Северное Приангарье" в разное время различные авторы понимали не однозначно. Так, например, Н.И. Дроздов включает сюда среднее и нижнее течение р.Ангары в пределах Кежемского, Богучанского и Мотыгинского районов Красноярского края [Дроздов, 1981, с. 3]. Впоследствии он присоединяется к мнению Р.С. Васильевского и В.В. Бурилова, которые считают, что Северное Приангарье занимает западную часть огромной территории Средней Сибири, простирающуюся от берегов Енисея на западе до реки Лены на востоке. Территория Северного Приангарья, в основном, тяготеет к среднему и нижнему течению р. Ангары. Северное Приангарье простирается с севера на юг почти на 500 км, а с востока на запад на 800 км, включая Братский, Усть-Илимский районы Иркутской области, Кежемский, Богучанский, Мотыгинский и Енисейский административные районы Красноярского края. Его общая площадь составляет более 200 тыс.кв.км и по своим размерам превосходит многие европейские страны [Васильевский, Бурилов, Дроздов, 1988, с. 19]. Подобное определение Северного Приангарья весьма значительно расширяет территориальные границы данного региона. Однако, на наш взгляд, оба этих деления являются чисто административными. Геологически и географически сюда следует отнести территорию, заключенную между наиболее мощными ангарскими порогами. Эти пороги, Шаманский и Аплинский, являясь труднопреодолимыми водными препятствиями, окруженные крупными скалами, делали находящиеся между ними пространство достаточно изолированным. Протяженность данного участка немногим более трехсот километров и включает в себя Усть-Илимский район Иркутской области, а также Кежемский и Богучанский районы Красноярского края.

Как показали исследования, распространение древних памятников зависит от характера ангарской долины. Начиная от Ершовского порога вверх по Ангаре до дер. Закурдаево русло реки стиснуто с обеих сторон скалистыми берегами. Хорошо выраженных террас здесь почти нет, соответственно нет и древних стоянок.

Аналогичная ситуация наблюдается и на участке дер. Седаново -Дубынинский порог. Основная масса древних памятников в этом районе локализуется в Седановском озеровидном расширении, между дер. Седаново и шиверой Маргудоль. Здесь имеется группа островов: Скотский, Анара, Верхний, Жилой, Нижний, Большой, Федоровский и др., на которых преимущественно и находятся древние стоянки и могильники. [Васильевский, Бурилов, Седякина, 1980, с. 53].

Похожая картина вырисовывается и между Шаманским (Ершовским) и Аплинским порогами, где и расположены привлеченные к исследованию памятника: Усть-Илим, Бадарма I, II, III, Тушама, Колпаковка, Парта и Окуневка.

Если в Прибайкалье и в вверховьях Ангары стационарные археологические раскопки велись очень давно, были сделаны обобщения, создана периодизация и выявлены закономерности [Окладников, 1950 1974, 1975, 1976; Савельев, Медведев 1973; Савельев, 1989], среднее и нижнее течение реки в археологическом отношении, как говорилось выше во многом оставалось белым пятном.

Новизна работы. Археологическое освоение Северного Приангарья началось, практически, со строительства каскада ангарских гидроэлектростанций, когда возникла реальная угроза безвозвратной потери для науки целого ряда интереснейших памятников. А между тем, в силу своего географического положения, данный регион являлся контактным для таких крупных в археологическом и культурном отношении областей, как Забайкалье, Прибайкалье, Якутия и южные территории (долина Енисея и т.д.). Без знания материала археологических памятников Северного Приангарья было бы весьма трудно проследить связи носителей неолитических культур даже в пределах этого региона, не говоря уже о их контактах с прилегающими территориями. Отсюда следует, что изучение Северного Приангарья имеет большое научное значение для понимания древней истории и Восточной Сибири и дает ключ к решению проблемы о его месте и роли в культурной истории всей Северной Азии. Тем более, что неолитические комплексы Средней Ангары носят несколько другую культурную специфику, чем аналогичные комплексы Верхней Ангары [Окладников, 1950, с. 9].

Решение проблемы специфики неолита изучаемых памятников автор видит не только в исследовании каменного и костяного инвентаря, а еще и в раскрытии исторических традиций керамического производства данного региона, в их сопоставлении с историческими закономерностями изготовления керамики на других территориях.

Изучая публикации иркутских, якутских, дальневосточных и новосибирских археологов, автор еще раз убедился, что керамика является мощным историко-археологическим источником, особенно если рассматривать ее не как "сопутствующий" материал, а в комплексе со всем обнаруженным на памятнике инвентарем. Так же не следует рассматривать, в данном конкретном случае, гончарное изделие отдельно, само по себе, ибо в этом варианте, хотя мы и выявили все особенности изготовления сосуда, поставленной проблемы мы не решим, так как керамика по способам формовки и своей форме очень долго остается неизменной даже при контактах различных групп населения на уровне культурных взаимодействий (торговле, обмене и т.д.). Даже в условиях смешения носителей различных технологических традиций способы изготовления керамики остаются прежними еще долгое время [Бобринский, 1978, с. 169 - 170]. С другой стороны, обнаружив несходство в способах формовки сосудов на близлежащих территориях, мы можем говорить о том, что они были населены представителями различных культур. Об этом так же говорит несхожесть орнаментальных композиций, ориентация оттисков штампов на тулове сосуда, зоны покрытия орнаментом и т.д.

Хотя "для изучения памятников неолита и бронзы самым показательным археологическим материалом является керамика наиболее массовый и разнообразный археологический материал, позволяющий проследить этнические особенности, возраст и хронологические связи тех или иных памятников", [Горюнова, Савельев, 1975, С. 50], без рассмотрения всего материала в комплексе, достоверность сделанных выводов была бы не вполне определенной. Поэтому мы привлекаем к исследованию весь материал, обнаруженный на перечисленных выше памятниках в интересующее нас время. Однако, главный упор делается на керамику, тем более, что все авторы. Писавшие о данном регионе, рассматривали ее как материал "сопутствующий", уделяя основное внимание изделиям из камня и кости.

Отсюда цели и задачи исследования: обобщение и систематизация имеющихся материалов, установленные степени сходства и различия неолитических комплексов региона, выяснение взаимоотношений между ними и соседними субрегионами.

В работе так же делается попытка подойти к уточнению вопроса о периодизации неолита Северного Приангарья на материалах многослойных стоянок, а не погребений. Корреляция между поселениями проводится на основании данных, полученных в результате обработки керамических источников. В научный оборот вводятся сведения о двух новых многослойных стоянках, Колпаковке и Окуневке, отраженные до сих пор только в полевых отчетах.

Источниковедеская база. Настоящая работа базируется на материалах стационарных раскопк, которые вели, с небольшими перерывами, Ангаро-Илимская и Богучанская экспедиции в период с 1968 по 2000 г.г., и в которых принимал участие автор. В исследование было вовлечено несколько десятков тысяч артефактов, более шести тысяч из них - обломки глиняных изделий.

Апробация. Некоторые положения диссертации нашли свое отражение в ряде публикации и выступлений на конференциях [Березин 1978, 1979, 1981, 1985, 1990, 2002; Конопацкий, Березин, Холюшкин, 1980; Абрамов, Березин, Глинский 1984; Бурилов, Березин, 1986, 1987; Васильевский Березин, Дроздов, 1993; Васильевский, Березин, Привалихин, 1996; Березин, Жилицкая, 2003 ; Березин, 2003 ].

Для корреляции изучаемых памятников были использованы факторный и кластерный анализы.

Работа состоит из четырёх глав и заключения.

В первом параграфе первой главы дается краткий физико-географический очерк, где рассматриваются вопросы о возникновении Ангары, делении ее на участки: Верхний, Средний и Нижний, описываются природные условия и геологическое строение интересующего нас региона. Второй параграф посвящен истории исследования ангарских и сопредельных памятников, со времени первого упоминания о них, до наших дней.

Во второй главе дается стратиграфическое описание исследуемых памятников, поднимаются вопросы их предварительной датировки и периодизации. Изучению и анализу подвергается весь материал, но основное внимание уделяется керамике. Рассматриваются орнаментальные мотивы, способы и техника нанесения оттисков, а так же их расположения на тулове сосуда. По мере возможностей определяется форма керамических изделий.

Глава разбита на восемь параграфов, по числу изучаемых памятников, и снабжена таблицами, иллюстрирующими количественное присутствие того или иного орнамента или орнаментального сочетания на стоянке.

Третья глава состоит из четырех параграфов и посвящена вопросам формовки, дополнительной обработки, орнаментации и обжигу гончарных изделий. Отдельно рассматриваются сами инструменты, при помощи которых орнамент наносился на тулово сосуда. Делается вывод, что на изучаемой территории керамика изготовлялась способом кольцевой ленточной лепки и обжигалась на костре.

В четвёртой главе на основании сводной таблицы проведен кластерный анализ, подтвердивший временную и культурную связь выбранных объектов.

В заключении обобщаются выводы, сделанные в ходе исследования, рассматриваются различные точки зрения на хронологию и последовательность этапов ангарского неолита, анализируются версии миграции неолитического населения данного региона и сопредельных территорий. На основании сопоставления способов изготовления керамических изделий выдвигается предположение о культурной неоднородности Приангарья и Якутии в неолитическое время, что несколько противоречит устоявшейся точке зрения. Отмечается не идентичность, но несомненное сходство с материалами Верхней и Нижней Ангары, а так же Среднего Енисея и Подкаменной Тунгуски.

Работа снабжена иллюстративным материалом.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Керамические комплексы неолитических памятников Средней Ангары"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Своеобразие неолитических культур Северного Приангарья обусловлено прежде всего их географическим положением. Хотя территория, занимаемая ими, расположена между хорошо развитыми и самобытными неолитическими культурами Прибайкалья с одной стороны, и Енисея и Якутии - с другой, от Прибайкалья она отделена мощными ангарскими порогами, а от Якутии большим расстоянием. Данная изолированность не могла не отложить определенный отпечаток на характер и специфику неолита данного региона.

Имея общую с Прибайкальскими неолитическими культурами генетическую основу [Дебец, 1941, с. 16], являясь так же контактной зоной, неолитические культуры Северного Приангарья, тем не менее, в ходе своего развития приобрели ряд самобытных черт, а некоторые традиции, присущие неолиту Прибайкалья, утратили. Так, например, характерные в серовское и китойское время для верховьев Ангары и Прибайкалья изделия из нефрита, ниже порогов практически отсутствуют. Не обнаружены так же классические китайские рыболовные крючки, хотя находки грузил для сетей, гарпунов и пешней говорят о том, что рыболовство для неолитического населения Северного Приангарья играло немаловажную роль.

Если серовские вещи (костяные гарпуны, наконечники стрел, обкладки для лука, топоры с ушками, округлой формы ушки сосудов и т.д.). [Васильевский, Бурилов, Дроздов, 1988, табл. IXX, XX, XXXV, XXXVI, IVX; Бурилов, Березин, 1986, с. 43-44], были обнаружены на поселениях Бадарма П и Парта, то находок китойского облика на стоянках Северного Приангарья встречено не было. Данный факт позволяет предположить, что китойский этнокультурный феномен, характерный для Прибайкалья, на исследуемой нами территории отсутствует [Васильевский, Березин, Гущин, 2003]. Этого же мнения придерживается М.П. Хлобыстин [Хлобыстин, 1964, с. 25-32].

К особенностям неолита Северного Приангарья следует отнести так же покрытие орнаментом всего тулова сосуда, в то время как для верховьев и низовьев Ангары было характерно украшать, в основном, только проксимальную зону керамического изделия. Исключение составляли технические виды орнамента. К сожалению, сетка-плетенка не может служить критерием культурной принадлежности и временной привязки, так как фрагменты с данным видом декора были распространены повсеместно [Гришин, 1965, с. 68-72; Ларичев, Рижский, 1966, с. 94-128; Кириллов, 1965, с. 68-72; Мочанов, 1969; Федосеева, 1968, 1980], и просуществовала вплоть до железного века [Березин, 1990, с. 18-38].

В связи с этим нами и были выбраны другие критерии культурной и временной привязки, основанные на изучении всего обнаруженного на исследуемых памятниках материала и на корреляции керамики при помощи кластерного анализа, наглядно показавшая степень сходства и различия стоянок Северного Приангарья.

Однако, являясь контактной зоной, исследуемый район обнаруживает много общего с материалами неолитических поселений Нижней Ангары и Подкаменной Тунгуски. Такие широко представленные на Нижней Ангаре изделия, как четырехугольные или односторонне-выпуклые в поперечном сечении тесла, концевые скребки на отщепах и пластинах с прямым и округлым рабочим краем, четырехугольные ретушированные вкладыши [Андреев, Фомин, 1964, с. 94-98; 1966, с. 106-110], встречаются и в неолите Северного Приангарья.

Во многом близок неолиту Северного Приангарья и каменный инвентарь Верхнего Вилюя, Алдана и отчасти Лены (топоры с ушками, шлифованные, прямоугольные в поперечном сечении тесла, концевые скребки, двусторонне обработанные ножи). Однако нужно отметить, что алданские и вилюйские топоры с ушками отличаются от ангарских менее высоким качеством обработки и формой. В плане тулово у них часто выпукло-овальное, ушки оформлены небрежно, иногда только намечены. [Федосеева, 1968; Кашин, 1970, с. 94-109].

И уж совершенно непохожа по способам формовки неолитическая керамика Якутии. Многослойность керамического теста и значительная примесь в нем шерсти [Федосеева, 1980], говорит о том, что скорее всего, сосуды в Якутии формовались путем послойной примазки густой и вязкой формовочной массы к форме -ёмкости [Березин, 20036]. Подобные отличия в способах изготовления керамических изделий явно указывает на то, что представители этих культур были весьма далеки друг от друга. То есть мы можем утверждать, что неолитические культуры Якутии и Ангары имели между собой только внешнее сходство [Бобринский, 1978].

Близость неолита Среднего Енисея и Ангары доказали А.П. Окладников и С.В. Киселев. Особое внимание уделялось орудиям из темно-серого кремнистого сланца, которые могли в равной степени быть как изготовлены по образцу ангарских, так и прямо доставленными с Ангары. Месторождение такого сланца находится в долине Ангары, в зоне Ангарских трапов [Окладников, 1957, с. 26-55]. Близки енисейским ретушированные вкладышевые ножи на пластинах, наконечники стрел и особенно керамика, орнаментированная пунктирной гребенкой. [А.П.Окладников, 1957, с.31]. Распространенная на Нижней Ангаре "гусенично-гребенчатая" орнаментация керамики в виде коротких косых вдавлений, расположенных горизонтальными рядами, неизвестная на Верхней Ангаре, характерна для керамики Енисея [Киселев, 1949].

Резюмируя все вышеизложенное, нужно сказать следующее:

Неолитические культуры Северного Приангарья развивались в контакте с одновременными культурами Среднего Енисея, Прибайкалья и, возможно, Забайкалья, хотя имели при этом ряд черт, присущих только им.

В работе впервые для данного региона при датировке и определении культурной принадлежности главный упор делается на керамический материал.

На основании анализа профилей венчиков сосудов выделяются все формы керамических изделий, бытовавших на изучаемых памятниках. Доказывается, что в основе форм неолитических сосудов лежали сферические и элептические фигуры.

Впервые рассматриваются способы формовки и дополнительной обработки керамических изделий, определяются инструменты, при помощи которых наносился орнамент, выделяются "технические и "декоративные" виды орнамента. Устанавливается, что сосуды лепились ленточным кольцевым способом, ленты крепились стык в стык. Рассматриваются способы и техника нанесения орнамента на тулово сосуда.

На основании форм сосудов и их орнаментации прослеживаются связи памятников Северного Приангарья с сопредельными территориями. Устанавливаются способы обжига керамических изделий и температурный режим.

Впервые дается процентное соотношение между всеми видами орнаментальных мотивов и их сочетаниями, присутствующими на исследуемой территории.

Таким образом, комплексный анализ неолитических памятников Северного Приангарья позволяет говорить о их достаточно самобытном положении в общей картине Прибайкальского неолита.

Список научной литературыБерезин, Дмитрий Юрьевич, диссертация по теме "Археология"

1. Абрамов Б.А., Березин Д.Ю., Глинский С.В. Назначение керамических "орнаментированных" шаров с неолитического поселения осстрова Сучу (Нижний Амур), //Известия Сиб. Отдел. АН СССП, вып. 1, Новосибирск: Наука, 1984, С. 63-68.

2. Андреев Г.И., Фомин Ю.М. Археологические разведки по среднему течению р. Подкаменная Тунгуска //КСИА, вып. 101, М 1966, С. 94-98.

3. Андреев Г. И., Фомин Ю.М. Новые археологические памятники на р. Подкаменная Тунгуска //КСИА, вып. 106, М 1968, С 106- 110. 4. 4. Андреев Г.И., Фомин Ю.М. Новые находки в устье Подкаменной Тунгуски //КСИА, вып. 114, М 1968, С. 46-49.

4. Асеев И.В. Китойская культура в неолите Байкальского региона и прилегающих территорий: вопросы хронологии, районы миграций ее носителей //Археология, этнография и антропология Евразии//, Новосибирск 2002, № 2, С. 59-70.

5. Астраханцев В.И. Ангара и ее бассейн //Академия наук, вып. 12, М 1962.

6. Атлас Иркутской области. М-Иркутск, 1962.

7. Березин Д.Ю. Краткая характеристика неолитической керамики поселения Эдучанка (Средняя Ангара), //Древние культуры Приангарья, Новосибирск: Наука, 1978, С. 205-209.

8. Березин Д.Ю. Неолитическая керамика поселения на острове Жилом (Средняя Ангара), //Сибирь в Древности, Новосибирск: Наука, 1979, С.20-23.

9. Березин Д.Ю., Холюшкин Ю.П., Конопацкий А.К. Некоторые результаты полевых исследований в бухте Восточный Куркут //Архелолгический поиск, Новосибирск: Наука, 1980, С. 43-50.

10. Березин Д.Ю. Способы орнаментации Среднеангарской керамики в неолитическое время //Сибирь в прошлом, настоящем и будущем, вып. III, Новосибирск: 1981, С. 47-49.

11. Березин Д.Ю. Научный отчет за 2000 г., (Окуневка), Архив ИАЭт.

12. Березин Д.Ю., Привалихин В.И. Научный отчет за 1995 г., (Колпаковка), Архив ИАЭт.

13. Березин Д.Ю. Неолитический сосуд с поселения Бадарма II на Средней Ангаре // Археологические исследования в районах новостроек Сибири, Новосибирск: Наука, 1985, С. 32-35.

14. Березин Д.Ю. Визуальная характеристика керамики поселения Усть-Илим (Средняя Ангара) //Древняя керамика Сибири, Новосибирск: Наука, 1990, С.18-38.

15. Березин Д.Ю., Жилицкая Г.Ю. Попытка корреляции некоторых неолитических памятников на Нижней Ангаре на основе керамического материала // Информационные технологии в гуманитарных исследованиях, вып. 5, Изд. ИАЭт, Новосибирск 2003, а С. 49-57.

16. Березин Д.Ю. Бронзовые предметы со стоянки Окуневка. //История и культура Востока Азии, т. II, М- лы международ, науч. конф., Новосибирск: 2002, С. 33-35.

17. Березин Д.Ю. Неолитическая керамика поселения Колпаковка. //Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий, Т. IX, часть 1, Новосибирск: 2003, б С. 43-46 .

18. Бобринский А. А. Гончарство Восточной Европы. М: Наука, 1978, 271 С.

19. Большая Советская Энциклопедия //Советская энциклопедия, том I, М: 1970, 607 С.

20. Бурилов В.В. О некоторых результатах археологиеской разведки по Ангаре в 1968 г. //Известия СОАН СССР, вып. 2, Новосибирск: 1969, С. 158-159.

21. Бурилов В.В. Работа в зоне затопления Усть-Илимской ГЭС //АО 1972 года, М: 1973, С.200.

22. Бурилов В.В. Материалы раскопок многослойных памятников Бадарма 1,111 на Средней Ангаре. //Источники по археологии Северной Азии (1935-1976), Новосибирск: 1980, Наука, С. 76-97 (А).

23. Бурилов В.В. Бадарма II- новый многослойнвй памятник на Средней Ангаре, //Древние культуры Приангарья, Новосибирск: Наука, 1978, С. 192204.

24. Бурилов В.В. Поселение Тушама на Средней Ангаре //Археологический поиск (Северная Азия), Новосибирск: Наука, 1975, С. 32- 42. (Б).

25. Бурилов В.В. К археологии Средней Ангары (по материалам раскопок в зоне затопления Усть-Илимской ГЭС), //Археология Северной и Центральной Азии, Новосибирск: Наука, С. 80-86.

26. Бурилов В.В., Березин Д.Ю. Работы на Нижней Ангаре //Исследования памятников древних культур Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск: 1987, С. 118- 121.

27. Бурилов В. В., Березин Д.Ю. Пешни с поселения на реке Парта. //Известия СО АН СССР, вып.1, Новосибирск: Наука, 1986, С.43-44.

28. Васильевский Р.С Археологические исследования на Илиме в 1967 г. //Известия СО АН СССР, № 6, вып. 2, Новосибирск: 1968, С.

29. Васильевский Р.С., Исследования на Ангаре //АО 1969 года, М: Наука, 1970, С. 189.

30. Васильевский Р.С., Исследования в долине Ангары. //АО 1970 года, М: Наука, 1971, С. 189-191.

31. Васильевский Р.С., Раскопки на Ангаре и Илиме. //АО 1971 года, М: Наука, 1972, С. 267-268.

32. Васильевский Р.С. Археологические исследования на Средней Ангаре (некоторые предварительные результаты работ Ангаро-Илимской экспедициив 1967- 1974 гг.). //Древние культуры Приангарья, Новосибирск: Наука, 1978, С. 131- 150.

33. Васильевский Р.С., Аксенов М.П. Археологические исследования в 1967 году в зоне затопления Усть-Илимской ГЭС. //Материалы полевых исследований Дальневосточной археологиеской экспедиции, Новосибирск: Наука, 1971, вып.2, С. 135-201.

34. Васильевский Р.С., Бурилов В.В. Археологические исследования в 1968 году в зоне затопления Усть-Илимской ГЭС. //Материалы полевых исследований Дальневосточной археологической экспедиции, Новосибирск: Наука, 1971, вып. 2, С. 202-284.

35. Васильевский Р.С., Бурилов В.В. Археологические исследования в зоне строительства и затопления Усть-Илимской ГЭС. //Материалы по археологии Сибири и Дальнего Востока, Новосибирск: Наука, 1972, ч.Л, С. 67-124.

36. Васильевский Р.С., Бурилов В.В., Дроздов Н.Н., //Археологические памятники Северного Приангарья. Новосибирск: СО, Наука, 1988, 224 С.

37. Васильевский Р.С., Березин Д.Ю., Дроздов Н.Н. Археологические исследования в зоне Богучанской ГЭС. //Обозрение" 93, Изд- во ИАЭт СО РАН, Новосибирск: 1993, С.150-153.

38. Васильевский Р.С., Бурилов В.В., Седякина Е.Ф. Археологические исследования в зоне Усть-Илимской ГЭС в 1970 г., //Источники по археологии Северной Азии, (1935-1976), Новосибирск: Наука, 1980, С.53-76.

39. Васильевский Р.С.,Березин Д.Ю., Привалихин В.И. Стоянка и могильник Капонир. //Гуманитарные науки в Сибири , № 3, Изд-во СО РАН, Новосибирск: 1996, С. 32-39.

40. Васильевский Р.С., Березин Д.Ю., Гущин Ю.А. Проблемы периодизации и хронологии неолита Северного Приангарья. В печати.

41. Виноградов А.В. Керамика новоселовского типа в энеолите Среднего Енисея. //Проблемы исследования каменного века Евразии. Красноярск: 1984, С. 153-157.

42. Виноградов А.В. Опыт реконструкции керамических комплексов древних поселений по фрагментам. //Проблемы реконструкйий в археологии. Новосибирск: Наука, 1985, С. 121-141.

43. Восточная Сибирь. М: 1963., Географгиз.

44. Волков П.В. Эксперементально-трассологическое исследование "топоров с ушками". //Известия СО АН СССР, вып. 1, Новосибирск: Наука, 1986, С.45-49.

45. Генералов А.Г. Неолитическая керамика многослойного поселения Казачка. // КСИА, № 157, М: 1979, С. 43-48.

46. Георгиевская Г.М. Неолитический могильник на Усть-Белой. //Изв. СО АН СССР, №6, вып. 2, Новосибирск: 1974, С. 107-113.

47. Георгиевская Г.М. Китойский комплекс на многослойном поселении Усть-Белая. //Археология, этнография, источниковедение, Изд. ИГУ, Иркутск: 1979, С. 22-24.51 .Георгиевская Г.М. Китойская культура Прибайкалья. //Автореф. к.и.н., Новосибирск: 1979, 16 С.

48. Герасимов М.М. Основы восстановления лица по черепу.Сов. Наука, М: 1995,187 С.

49. Герасимов М.М., Черных Е.Н. Раскопки Фофановского могильника в 1950 г. //Первобытная археология Сибири, Л: 1975, С. 23-48.

50. Гладилин А.В. Памятники железного века Северного Приангарья. //Автореф. к.и.н., Новосибирск: 1985, 16 С.

51. Глушков И.Г. Технологическая гончарная традиция как индикатор этнокультурных процессов. //Древняя керамика Сибири, Новосибирск: 1990, Наука, С. 63-76.

52. Глушков И.Г. Керамика как археологический источник (методика технологической диагностики лепной посуды). //Автореф. д.и.н., Новосибирск: 1995,37 С.

53. Глушков И.Г. Керамика как археологический источник. //Изд. ИАЭт СО РАН, Новосибирск: 1996, 327 С.

54. Горшенин К.Н. Природные условия и почвы Восточной Сибири. Иркутск: 1948.

55. Горюнова О.И., Савельев Н.А. Опыт разработки номенклатурных понятий для описания неолотической и раннебронзовой керамики Восточной Сибири. //Проблемы терминалогии и анализа археологических источников, Иркутск: 1975, С. 50-60.

56. Горюнова О.И., Савельев Н.А. Олыт разработки понятий для описания форм сосудов неолитической и раннебронзовой керамики Восточной Сибири. //Описание и анализ археологических источников, Иркутск: 1981, 115-125.

57. Горюнова О.И. Периодизация неолита и палеометалла побережья оз. Байкал. //Пробдемы археологии и перспективы изучения древних культур Сибири и Дальнего Востока, Якутск: 1982, С. 57-59.

58. Гражданкина Н.С. Методы химико-технологического исследования древней керамики. //Археология и естественные науки, М: 1965, Наука, С. 152161.

59. Гранина Н.А., Одинцов М.М. Геологическая экскурсия по Ангаре, Иркутск: 1947.

60. Гребенщиков А.В. Опыт классификации орнамента древней керамики Приамурья. //Древняя керамика Сибири.(типология, технология, семантика). Новосибирск: 1990, Наука, С 130-144.

61. Гребенщиков А.В., Кононенко Н.А., Нестеров. Сухие Протоки-2- новый тип памятников эпохи раннего железа в бассейне Среднего Амура. //Препринт, Новосибирск: 1988, 57 С.

62. Гребенщиков А.В., Деревянко Е.И. Гончарство древних племен Приамурья (начало эпохи раннего железа). Изд. ИАЭт СО РАН, Новосибирск: 2001, 118 С.

63. Гришин Ю.С. Стоянка Будулан в Восточном Забайкалье. //Новое в советской археологии, М: 1965, Наука, С. 68-72.

64. Гришин Ю.С. Проблемы периодизации неолита и энеолита Прибайкалья и Забайкалья. М: 2000, 127 С.

65. Гришин Ю.С. Памятники неолита, бронзового и раннего железного веков лесостепного Забайкалья. М: 1981, Наука, 202 С.

66. Дебец Г.Ф. Проблемы заселения Северо-Западной Сибири по данным палеоантропологии. //КСИИМК, выпЛХ, 1941, С 14-18.

67. Дроздов Н.И. Каменный век Северного Приангарья. //Автореф. к.и.н., Новосибирск: 1981, 20 С.

68. Дроздов Н.И. К истории исследования памятников Северного Приангарья. //Сибирь в прошлом, настоящем и будущем, вып. III., Новосибирск: 1981, С. 89.

69. Дроздов Н.И., Дементьев Д.И. Археологические исследования на Средней и Нижней Ангаре. //Древняя история народов юга Сибири, вып. 1, Иркутск: 1974, С. 204-228.

70. Дроздов Н.И., Пашинов A.M., Федюшин В.Я. Исследования в Северном Приангарье. //АО 1974 года, М: 1975, С 202.

71. Дьякова О-В. Раннесредневековая керамика Дальнего Востока СССР (как исторический источник IV- X вв)., М: 1984, Наука, 202С.

72. Ермолаев А.В. Исследования в районе Стрелки в Красноярске. //Исследования памятников древних культур Сибири и Дальнего Востока, Новосибирск: 1987, С. 117-118.

73. Ермолаев А.В. К вопросу изучения неолита Северного Приангарья. //Проблемы археологии и этнографии Сибири и Дальнего Востока, т.1, Красноярск: 1991, С. 86-88.

74. Ермолова Н.М. Териофауна долины Ангары в позднем антропогене. Новосибирск: 1978, Наука, 211 С.

75. Востока СССР и смежных территорий, ДВО АН СССР, Владивосток: 1983, С. 25-33.

76. Жущиховская И.С. Петрографические и спектральные исследования древней керамики Приморья. //Естественные и археология в изучении древних производств. М: 1982, Наука, С. 99-106.

77. Жущиховская И.С. Древнее гончарство юга Дальнего Востока (история производства). Автореф. д.и.н., Санкт-Петербург, 42 С.

78. История Сибири //Древняя Сибирь, т.1, JT.1968, Наука, 453 С.

79. История Сибири //Макет, т. 1, Улан-Уде: 1964.

80. Кашин В.А. Культурные комплексы каменного века на стоянке Сумнагин II. //По следам древних культур Якутии, Якутск: 1970, С. 94-109.

81. Кириллов И.А. Древние памятники Ингоды. //Сибирь и ее соседи в древности. Новосибирск: 1965, С. 11-16.

82. Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири. //МИА №9,1949, 364 С.

83. Ковалевская В.Б. Применение статистических методов к изучению массового археологического материала. //Археология и естественные науки, М: 1965, Наука, С.

84. Конопацкий А.К. Древние памятники о. Ольхон и Приольхонья. // Автореф. к.и.н., Новосибирск: 1978, 16 С.

85. Конопацкий А.К. Древние культуры Байкала. Новосибирск: 1982, 176 С.

86. Крижевская Л.Я. Неолит поселения в устье р. Белой (по материалам раскопок 1957 и 1959 гг.) //Древние культуры Приангарья, Новосибирск: 1978, Наука, С.69-95 .

87. Круг О.Ю. Применение петрографии в археологии. //Археология и естественные науки, М: 1965, Наука, С. 146-152.

88. Круг Г.К., Круг О.Ю. Математический метод классификации древней керамики. //Археология и естественные науки, М: 1965, Наука, С. 318-325.

89. Ламина Е.В. Технологические приемы изготовления керамики, как источник по истории культуры юга Западно-Сибирской равнины (эпоха ранней и развитой бронзы). //Аатореф. к.и.н., Кемерово: 1988, 17 С.

90. Ламина Е.В., Лотова Э.В., Добрецов Н.Н. Минералогия древней керамики Барабы. // Изд. ИАЭт СО РАН, Новосибирск: 1995, 126 С.

91. Ларичев В.Е., Рижский М.И. Озерный неолит и ранняя бронза Восточного Забайкалья. //Сибирский археологический сборник. Новосибирск: 1966, Наука, С 94-128.

92. Ларичев В.Е. Сорок лет сибирских древностей //Новосибирск: 1970, 205 С.

93. Ларичев В.Е. А.П. Окладников- исследователь древних культур Азии. //Иркутск: 1964, 68 С.

94. Лаухин С.А. Верхнекайнозойские отложения и палеогеография Северного Приангарья в позднем кайнозое. //Автореф. к. г-м. н., М: 1967, 17 С.

95. Ломан В.Г. Об историко-культурном подходе к изучению технологии древней керамики. //Проблемы археологии, истории, краеведения и этнографии Приенисейского края. т.II, Красноярск: 1991, С. 3-4.

96. Лоцманская карта реки Ангары от Усть-Илимской ГЭС до устья.

97. Мамонова Н.Н., Сулержицкий Л.Д. Опыт датирования по С14 погребений Прибайкалья эпохи голоцена. //СА, №1, С. 19-32.

98. Мартынов А. И. История изучения прошлого Сибири. //История Сибири, т. 1, Улан-Уде, 1964.

99. Маршак Б.И. К разработке критериев сходства и различия керамических комплексов. //Археология и естественные науки, М:1965, Наука, С.308.

100. Матвеев А.В., Бурлина Т.В. Бархатовская керамика Красногорского городища. //Древняя керамика Сибири: типология, технология, семантика. Новосибирск: 1990, Наука, С 99-114.

101. Медведев Г.И., Свинин В.В., Степанова, О.П. ГенераловА.Г. Памятники археологии Иркутской области. Изд Иркутского университета, Иркутск: 1985, 66 С.

102. Медведев В. Е., Мыльникова Л. Н., Штампы для орнаментации керамических сосудов из неолитических поселений Нижнего Амура //Археологические исследования на Дальнем Востоке России, ДВО РАН, препринт, Владивосток: 1993, С. 63-68, илл., С. 95-98.

103. Менышагин Е.В. Исследования погребальных комплексов неолит-бронзового века на Верхней Лене в 1982-83гг. // Проблемы исследования каменного века Евразии. Красноярск: 1984, С. 186-187.

104. Миллер Г.Ф. История Сибири. М-Л: 1937, т. 1, 535 С.

105. Михайлов Н.И. Сибирь, физико-географический очерк. //М: 1956, Географиздат, 382 С.

106. Молодин В.И. К вопросу о штампах для ориентации древней керамики. //Древняя керамика Сибири: типология, технология, семантика. Новосибирск: 1990, Наука, С. 76-80.

107. Мочанов Ю.А., Федосеева С.А. Основные итоги археологического изучения Якутии. //Новое в археологии Якутии, Якутск: 1980, С.3-14.

108. Мочанов Ю.А., Федосеева С.А. Периодизация и абсолютная хронология археологических памятников Якутии. //Соотношение древних культур Сибири с культурами сопредельных территорий. СО АН, Новосибирск: 1975, С.51-59.

109. Мочанов Ю.А., Федосеева С.А., Алексеев А.Н., Козлов В.И., Кочмар Н.Н., Щербакова Н.М. Археологические памятники Якутии (бассейны Алдана и Олекмы). Новосибирск: 1983, Наука, С. 170, табл. 18.

110. Мочанов Ю.А. Многослойная стоянка Белькачи 1 и периодизация каменного века Якутии. //М: 1969, Наука, 254 С.

111. Мочанов Ю.А. Северо-Восточная Азия в IX-V тысячелетии до н.э. (Сумнагинская культура). //Проблемы археологии Урала и Сибири. М: 1973, Наука, С.29-43.

112. Мыльникова Л.Н. Гончарство неолитических племен Нижнего Амура. //Новосибирск: 1999, изд. ИАЭт СО РАН, 158 С.

113. Надеждин Б.В. Лено-Ангарская лесостепь // Академия наук, М: 1961.

114. Новиков А.В. Технология керамического производства лесостепной полосы Западной Сибири в эпоху средневековья, автор КИН // Новосибирск, 1990. С.23.

115. Неолит Северной Евразии. М.: 1996 г.

116. Окладников А.П. Археологические исследования на Ангаре // СА, 1937, т. IV, с. 319-327.

117. Окладников А.П. Неолитические находки в низовьях Ангары (к итогам работ 1937 ) // ВДИ, М., 1939, № 4, с. 179-186.

118. Окладников А.П., Абрамова З.А. Неолитическое поселение Нижне-середкино на Ангаре (отчет о полевых работах) //н.: Древние культуры Приангарья. Новосибирск, Наука, 1978, с. 96-112.

119. Окладников А.П. Керамика поселения Кондон // Новосибирск, 1984. С.5-6

120. Окладников А.П., Конопацкий А.К. Исследования на острове Ольхон в 1975 г. //Источники и археология Северной Азии (1935-1971). Новосибирск. 1980. С. 123-137.

121. Окладников А.П. 300 лет Сибирской археологии и ее сегодняшний день // Изд. СО АН СССР, Новосибирск. Вопросы истории Сибири и Дальнего Востока, с. 15-22.

122. Окладников А.П. Неолит Сибири и Дальнего Востока // Каменный век на территории СССР. М., 1970, с. 172-193.

123. Окладников А.П. Неолит и бронзовый век Прибайкалья. Ч I и П. МИА № 18. - М.-Л.: АН СССР, 1950. С.411.

124. Окладников А.П. Петроглифы Ангары. М.-Л., Наука, 1966. С. 321.

125. Окладников А.П. Неолитические памятники Средней Ангары (от устья р. Белой до Усть-Уды) // Новосибирск: Наука, 1975, с. 318.

126. Окладников А.П. Неолитические памятники Нижней Ангары (от Серово до Братска). // Новосибирск: Наука, 1976. С.327.

127. Окладников А.П. Неолитические памятники (от Щукино до Бурети) // Новосибирск: Наука, 1974, с. 318.

128. Окладников А.П. К изучению начальных этапов формирования народов Сибири (Население Прибайкалья в неолите и раннем бронзовом веке) // СЭ, № 2, 1950, с. 36-52.

129. Окладников А.П. Археологические данные о древнейшей истории Прибайкалья. // ВДИ, № 1(2), 1938, с. 244-260.

130. Окладников А.П. Новые неолитические находки на Ангаре в районе дер. Кежмы.// С А, вып. XVI, 1952, с. 320-326.

131. Окладников А.П. Археологические исследования в долине р. Ангары в 1956 г. // КСИИМК, вып. 76, 1959, с. 33-41.

132. Окладников А.П. Из истории этнических и культурных связей неолитических племен Среднего Енисея // СА, 1957, № 1, с. 26-55.

133. Окладников А.П. История Якутского АССР// Изд. Академии наук СССР, М-Л., 1955, 428 С.

134. Пармузин Ю.П. Средняя Сибирь // М., 1964, 202 С.

135. Б.Э. Петри. Программа исследования стоянок под открытым небом //Иркутск, 1921.

136. Петри Б.Э. Далекое прошлое Прибайкалья // Научно-популярный очерк. Иркутск. 1928 г.

137. Привалихин В.И. Ранний железный век Северного Приангарья (цепаньская культура), автореф.к. и. н., Кемерово, 1993, с. 24.

138. Равский Э.И. Осадконакопление и климаты Внутренней Азии в антропогене. М. 1972.

139. Радищев Н.А. Сокращенное повествование о приобретении Сибири // ПСС, т. 2, Академия наук., М.-Л., 1941 г.

140. Ранов В.А. О применении атрибутивного (количественного) метода в археологии каменного века, Проблемы реконструкций в археологии, Наука, СО, Новосибирск, 1985 г. С.55-62.

141. Савельев Н.А., Генералов А.В. и др. Керамические комплексы многослойного археологического памятника Казачка., //Научно-теоретическая конференция, ИГУ., Иркутск: Изд. ИГУ, 1976. С. 26-30.

142. Савельев Н.А., Горюнова О.И., Генералов А.Г. Раскопки многослойной стоянки Горелый Лес (предварительное сообщение). //Древняя история народов юга Восточной Сибири. Вып. 1, Иркутск: 1974, с. 160-199.

143. Савельев Н.А., Медведев Г.И. Ранний керамический комплекс многослойного поселения Усть-Белая. //Проблемы археологии Урала и Сибири. М., 1973, с. 56-64.

144. Савельев Н.А. Неолит юга Средней Сибири (история основных идей и современное состояние проблемы), автореф.к.и.н., Новосибирск: 1989, 25 С.

145. Синицына Г.В. Керамика Усть-Бельского поселения (по материалам раскопок Н.Н. Гуриной) // КИСА, М., 1979, № 157, С.88-93.

146. Синицына Г.В. Неолитическая керамика поселения Нижнесередкино на Ангаре. //Археологические исследования в районах новостроек Сибири. Новосибирск: 1985, с. 35-47.

147. Синицына Г.В. Некоторые итоги изучения верхнеангарских неолитических стоянок со смешанным культурным слоем. //Проблемы исследования каменного века Евразии. Красноярск: 1984. С. 163-165.

148. Семенов С. А. Экспериментальный метод изучения первобытной техники. Археология и естественные науки. Наука. М.: 1965 г., С 216-223.

149. Софейков О.В. Андроновская керамика поселения Каргат-6 и некоторые вопросы технологий, Древняя керамика Сибири, типология, технология, семантика. // Наука. Новосибирск, 1990, с. 89-99.

150. Софейков О. В. же Традиции изготовления и орнаментации керамики и некоторые вопросы этнокультурной истории древнего населения Барабинской лесостепи, Методологические проблемы реконструкции в археологии и палеоэкологии //Новосибирск, 1989, с. 62-87.

151. Суслов С.П. Физическая география СССР // М.-Л, 1947

152. Тарасов Л.М., Г.В. Синицына Неолитические поселение Падь Шелот. // Древние культуры Приангарья, Наука, Новосибирск: 1978, с. 131-150

153. Шияхметова А.Г. Ранненеолитическое поселение Нерничья губа I . Палеолит и неолит //Наука, Л-д, 1986. С. 117-127

154. Федосеева С.А. Первый Ымыяхтахский поздненеолитический могильник на Средней Лене // АО 1968, М.: 1969. С.223-224

155. Федосеева С.А. Основные этапы древней истории Вилюя в свете новых археологических открытий. //По следам древних культур Якутии. Якутск. 1970, С. 65-72

156. Федосеева С.А. Ымыяхтахская культура Северо-Восточной Азии // Новосибирск, Наука, 1980, 283 С

157. Федосеева С.А. Древние культуры верхнего Вилюя. // М.: Наука, 1968. -С.169

158. Федосеева С.А. Археологические памятники Среднего Вилюя, Новое в археологии Якутии Якутск, 1980. С.46-55.

159. Хлобыстин Л.П. Возраст и соотношение неолитических культур Восточной Сибири. // КСИА. М., 1978. № 153. С.93-99

160. Хлобыстин Л.П., Студзицкая С.В. Древние памятники на западе плато Путорана // КИСА 1976, вып. 147. С. 62-67.

161. Хлобыстин Л.П. Многослойное поселение Улан-Хада на Байкале // КИСА 1964, №97. С. 25-32.

162. Ходукин Я.Н. Материалы к археологии р. Илим. // Изв. ВСОРГО -Иркутск, 1928. Т.53.

163. Эртюков В.И. Основные типы керамики бронзового века Алдана, //Новое в археологии Якутии // Якутск, 1980, С. 88-94.

164. Яншина О. В. Финальный неолит бронзовый век Приморья. Систематизация археологических памятников //Автореф. КИН, Владивосток -2001.-С.21.

165. Рукописные материалы, архив ИИФФ, ИАЭт.

166. Полевой отчет за 1967 год.

167. Полевой отчет за 1968 год.

168. Полевой отчет за 1969 год.

169. Полевой отчет за 1970 год.