автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Когнитивно-семантические параметры концепта "трагическое" в исторических хрониках В. Шекспира

Полный текст автореферата диссертации по теме "Когнитивно-семантические параметры концепта "трагическое" в исторических хрониках В. Шекспира"

На правахрукописи

ПАЛИЙ ОЛЬГА ЛЬВОВНА

КОГНИТИВНО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ ПАРАМЕТРЫ КОНЦЕПТА «ТРАГИЧЕСКОЕ» В ИСТОРИЧЕСКИХ ХРОНИКАХ В.ШЕКСПИРА

Специальность -10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Пятигорск - 2004

Работа выполнена на кафедре английской филологии Пятигорского государственного лингвистического университета

Научный руководитель:

кандидат филологических наук, доцент Аксельруд Дина Ароновна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Шлейвис Повилас Ионович

кандидат филологических наук, доцент Темрокова Лариса Индербиевна

Ведущая организация:

Ставропольский государственный университет

Защита состоится 17 июня 2004 года в 13 часов на заседании диссертационного совета Д 212.193.02 в Пятигорском государственном лингвистическом университете по адресу: 3S7S32. г. Пятигорск, проспект Калинина, 9.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Пятигорского государственного лингвистического университета.

Автореферат разослан мая 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Л.М.Хачересова

Реферируемая работа посвящена анализу концепта «трагическое» в исторических хрониках В.Шекспира по когнитивным и семантическим параметрам.

Раскрытие смысла «трагического» в произведениях В.Шекспира представляет не только эстетическую, но и познавательную ценность. Выявление различных граней этого концепта позволит приблизиться к реконструкции понимания произведений великого английского драматурга, каким оно могло быть среди его современников. «Трагическое» как философско-эстетическая категория являлось предметом изучения многих наук: философии, психологии, литературоведения. Исследования «трагического» и способов его выражения в тексте предпринимались исключительно литературоведами в отечественном и зарубежном шекспироведении (Морозов, Аникст, Шведов, Минков, Комарова, и др.). В то время как предмет междисциплинарного исследования эта категория осталась малоизученной в лингвистике.

Актуальность диссертационного исследования объясняется следующими причинами: 1) становление таких философско-эстетических категорий, как «трагическое», обычно занимает немалый отрезок в истории человеческих сообществ и может меняться с течением времени, в связи с чем, единственно продуктивным способом постижения, смысла «трагического» в диахронической парадигме является искусство, в особенности литература, которая отражает существенные особенности духовной и социальной культур, характерных для определенного времени в истории развития отдельной страны; 2) хроники Шекспира были редко востребованы в роли объекта исследования как западных, так и отечественных англистов-шекспироведов, что, очевидно, объясняется некой «нетеатральностью» пьес этого жанра в сложившемся представлении о драматических произведениях; 3) применяемый в исследовании когнитивный подход позволяет исследовать семантическое пространство «трагическое» в исторических хрониках Шекспира с учетом базы общих знаний, отраженной в определенных лексических единицах и закрепленной в лексикографических, литературных и философских текстах того времени.

В этой связи хочется отметить, что современный этап развития языкознания характеризуется не только расширением сферы применения когнитивного подхода к изучению фактов языка, но и использованием данного метода для выявления национальных особенностей членения действительности при функционировании конкретного языка. Когнитивный подход в лингвистике требует пересмотра многих семантических явлений, что естественно отражается на их восприятии.

Целью работы является анализ концепта «трагическое» по когнитивным

и семантическим параметрам, выделение его составных частей и описание их взаимодействия.

Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи:

1. Выявить адекватное определение «трагического» в Англии в эпоху Ренессанса и проанализировать факты, влияющие на наивно-языковое представление о «трагическом» (философско-эстетические, социальные, психологические предпосылки «трагического»);

2. Извлечь из текста пьес лексикон, составляющий семантическое пространство концепта «трагическое» в каждой хронике;

3. Выявить типичную сценарную структуру, релевантную для хроник Шекспира;

4. Структурировать фрейм «трагическое» и определить его модели;

5. Выделить когнитивно-семантические прототипы в этом фрейме;

6. Определить когнитивно-семантические характеристики концепта «трагическое» в хрониках В.Шекспира.

Гипотеза исследования заключается в следующем:

1. Исторические хроники В.Шекспира должны характеризоваться определенным набором когнитивных параметров, типичных для этого жанра;

2. Набор и соотношение лексикона, реализующего концепт «трагическое» в каждой из десяти хроник, является примерно равным;

3. Функциональная значимость концептуально-семантических моделей, актуализированных во фрейме «трагическое» различна.

Материалом для исследования послужил лексикон, входящий в семантическое пространство «трагическое», полученный в результате сплошной выписки из текстов хроник и верифицированный при помощи словарей XVI - XVII вв. Общее количество - 470 лексических единиц и 11.288 контекстов.

Объектом исследования выступают тексты исторических хроник Шекспира.

Предметом анализа стала когнитивно-семантическая структура концепта «трагическое». С целью получения достоверных сведений о тех или иных когнитивно-семантических параметрах исследуемого концепта был проведен количественный анализ лексикона, а также выделены архетипы, прототипы и типы в его структуре.

Поставленные в исследовании задачи решаются с применением следующих методов исследования: семантико-компонентный анализ, дефиниционная интерпретация, контекстуальный и стилистический анализ, когнитивно-семантический анализ, количественный анализ.

Теоретическими основаниями настоящего исследования служат следующие положения когнитивной лингвистики, доказанные в научной

литературе:

1. Язык неразрывно связан с речемыслительными • процессами, свойственными мозгу человека - сознанием, мышлением, познанием (Р. Лангакер, Дж. Лакофф, Л. Талми, Ч.Дж. Филлмор, Н.Хомский, Н.П. Бехтерева, P.M. Фрумкина, В.З. Демьянков);

2. При исследовании структуры концепта различия между лингвистической и экстралингвистической принадлежностью его компонентов нерелевантны (Ч.Дж. Филлмор, А. Вежбицкая, Д.С. Лихачев);

3. Фрейм суть набор категорий или сущностей, структурированных в соответствии с мотивирующим контекстом (сценарием), представляющим собой корпус практик или историю социальных установлений, на фоне которых формируется представление о существенном виде знания, характерном для определенной лингвокультурной общности (Т. ван Дейк, Ч.Дж. Филлмор, П.Дж. Хейес, М.Минский);

4. Категоризация подразумевает процесс структурирования мира в рамках преимущественно иерархических отношений и происходит при помощи типового образа (прототипа) (Э.Рош, Дж. Лакофф, Дж.Тейлор, А.Вежбицкая, В.ИКарасик, В.НТелия);

5. Выражаемые естественным языком значения представляют определенный способ концептуализации действительности, присущий носителям определенного языка, и который является исторически, культурно и национально специфичным (В.Гумбольдт, Э.Сепир, Б.Уорф, Л.Вейсгербер, А.Вежбицкая, С.Г.Тер-Минасова, Анна- А.Зализняк, И.ВЛевонтина, А.ДШмелев).

На защиту выносятся следующие положения:

1.Когнитивно-семантические параметры концепта «трагическое» в исторических хрониках В.Шекспира выделяются при помощи фреймах... «трагическое», который по определению универсален для всех хроник. Фрейм «трагическое» при интерпретационно-когнитивном анализе содержания хроник подразделяется на четыре субфрейма: «грех», «смерть», «война» и «страх».

2. Моделирование речемыслительных процессов и их понимания - с применением фреймовых структур приводит к выявлению ядерных концептуально-семантических моделей, актуализированных во фрейме «трагическое». Прототипичные концептуально-семантические модели семантически прирастают за счет концептуальных переходов, что позволяет в ряде случаев снимать проблему многозначности слов, и различать синонимы.

3. Кроме базовых концептуально-семантических моделей во фрейме «трагическое» выделяется особый когнитивно-функциональный кластер с

усиленной служебной функцией, являющийся окказиональным образованием. Собственная семантика лексических единиц, входящих в этот кластер, подавляется выполняемой ими функцией триггера, активирующего отдельные фреймы или их части. В исторических хрониках Шекспира в роли такого когнитивно-функционального кластера выступают лексические единицы, отражающие картину мира елизаветинской Англии, т.е. особенности мировосприятия того времени.

Теоретическая ценность диссертационного исследования заключается в попытке выявить и упорядочить лексикон, входящий в концептуально-семантическое пространство «трагического», что, в свою очередь, может рассматриваться как развитие основных положений когнитивной лингвистики применительно к концепту «трагическое» в английской языковой картине мира эпохи позднего Возрождения.

Научная новизна работы усматривается в построении модели концептуально-семантического пространства «трагического» и установлении его когнитивно-семантических параметров, которые являются архетипичными для исторических хроник Шекспира. Помимо этого, когнитивный анализ хроник с учетом категоризации, рассматриваемой в качестве чрезвычайно важного процесса обработки информации, позволил выделить ядерные концептуальные модели и когнитивно-функциональный кластер фрейма «трагическое».

Практическая ценность обусловлена возможностью применения результатов и материалов исследования при дальнейшей разработке проблем когнитивной лингвистики и литературоведения. Материалы исследования могут оказаться полезными при подготовке лекционных курсов по семантике, когнитивной лингвистике, истории языка, стилистике и разработке спецкурса по языку В.Шекспира.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования были изложены на теоретических семинарах и заседаниях кафедры лингвистики и межкультурной коммуникации Сургутского государственного университета, кафедре английской филологии факультета английского и немецкого языков Пятигорского государственного лингвистического университета. Основные этапы диссертационного исследования отражены в 7 публикациях.

Цель исследования и поставленные задачи определили структуру диссертационного исследования, которое состоит из Введения, трех Глав, Заключения, Библиографического списка и Приложения.

Во Введении обосновывается выбор темы, актуальность и методы исследования, определяется объект, формулируются цель и задачи исследования, аргументируются научная новизна и теоретическая

значимость, обосновывается практическая ценность работы.

В первой главе намечаются теоретические основы исследования: дается обзор теорий в отечественной и зарубежной лингвистике, посвященных характеристике семантических полей, семантики фреймов и теории прототипов.

Вторая глава посвящена анализу семантического пространства концепта «трагическое». Здесь устанавливается его связь с концептами «смерть», «война», «грех», «страх». В ходе анализа доказывается, например, что концепт «преступление» полностью входит в концепт «грех» в рамках культуры западно-европейского Возрождения, для которого характерно господство теологически-христианского мировоззрения. В главе также приводится категоризация конституентов каждого из перечисленных выше концептов, на основе собранного лексического материала.

Третья глава посвящена анализу и построению структуры фреймов концептов «грех», «смерть», «война» и «страх». При помощи количественного анализа определяется частотность проявления концептов в корпусе хроник. Анализ сопровождается схемами, таблицами и диаграммами. С использованием методов лексической концептуальной семантики Р. Джекендоффа выделяются концептуально-семантические модели, актуализированные в рамках фрейма «трагическое». Каждая глава снабжена краткими выводами.

В Заключении содержатся выводы по проведенному исследованию, оговариваются пути и перспективы дальнейшего исследования.

Приложения включили в себя подробное описание словарей EMEDD (The Early Modern English Dictionaries Database), которые были использованы при проведении компонентного анализа понятий «война», «смерть», «грех» и «страх»; собранный иллюстративный материал и сводные таблицы частотности лексических единиц — конституентов фрейма «трагическое» по всем хроникам.

****

Когнитивный подход предоставляет возможность исследовать семантику языковых единиц, как результат взаимодействия языка, мышления и знания, и описать их, обращая особое внимание на специфические характеристики, присущие определенному народу в определенный момент развития его истории, что не всегда удается сделать при традиционном подходе. К числу базовых когнитивных феноменов, детерминирующих языковую форму, принадлежит рядоположенность проблем формирования и функционирования структур представления знания. Этим фактом обусловлено заимствование лингвистикой из теории представления знаний

таких когнитивных категорий как фрейм и сценарий.

В первой главе рассмотрены основные различия между семантикой фреймов и традиционным полевым подходом к систематизации лексикона. «Фреймовый подход» объединяет разные подходы к формализованному описанию деятельности человека в контексте ситуации. Фрейм используется когнитивистами в описательной семантике там, где Й. Трир и его последователи пользовались понятием «семантическое поле». Семантические поля часто представлялись в виде списков, упорядоченных по степени семантической близости (синонимии, антонимии, а также по другим отношениям) соответствующих слов друг к другу. Фрейм же, кроме прочего, предполагает организацию иного свойства. Эта организация напоминает, по замыслу, рамочную структуру целого большого высказывания, в котором упоминаются действующее лицо, предметы, входящие во фрейм и т.д.. Поэтому при активации такого фрейма мы получаем список лексем. Последовательность лексем в этом списке зависит от того, с какого узла фрейма начато построение. .

Основные различия между полевым и фреймовым подходами к изучению лексикона определяются тем, в какой области осуществляется поиск структуры функционирования слова - в языковой системе или вне нее.. В целом фрейм характеризуется конвенциональной природой, и поэтому конкретизирует, что в данной культуре характерно (типично), а что - нет.

Фрейм понимается как система категорий, структурированных, в соответствии с мотивирующим контекстом - драматическим произведением, написанным в жанре исторической хроники.

Фреймовая система может быть представлена в виде дерева. Родовая информация накапливается наверху, а к ней снизу присоединены конкретизирующие субфреймы, добавляющие новую информацию. Субфрейм включает признаки обозначаемого, которые, с одной стороны, необходимы для идентификации данного фрейма, а с другой - потенциально логически выводятся из общего знания об обозначаемом предмете/явлении.

Реферируемое исследование построено на принципах фреймовой семантики, так как наш подход к выделению и систематизации полученного практического материала содержит интерпретационную информацию энциклопедического типа, раскрывающую существенные признаки концепта «трагическое» в конкретный исторический период в конкретном государстве (елизаветинская Англия времен позднего Ренессанса), которые закреплены в конкретных источниках (философских трактатах, словарях, исторических хрониках В.Шекспира). Изучение структуры лексического значения в когнитивной лингвистике предполагает исследование структуры концепта, т.е. всей информации, связанной в сознании людей с определенным

фрагментом действительного мира. Энциклопедическая сущность значения предполагает совмещение как лингвистического, так и

экстралингвистического знания в концепте.

****

Вторая глава посвящена анализу семантических компонентов концепта «трагическое». Исходя из того, что текст дефиниций коррелирует с языковыми представлениями некоторых концептов, существующих в сознании носителей языка в рамках определенной культуры, считалось необходимым использовать в данном исследовании лексикографические работы XVI - XVII веков. Вследствие особенностей организации словарной статьи (идеографичность и энциклопедичность) в наше распоряжение попало достаточно информации об интересующем нас концепте. Причем, рассматривались не только соответствующие рубрики словаря, но и все те словарные статьи, в которых встречается хотя бы одно из входящих в этот концепт слов. Для адекватного описания лексического наполнения концепта «трагическое» использовались также философские и литературоведческие трактаты, примерно совпадающие по времени их написания с карьерой Шекспира—драматурга на английской сцене.

Трагедия практически всегда анализировалась философами и литературоведами. Поэтому в работе пришлось выделить унифицированное определение «трагедии», на основе которого можно составить общее представление о «трагическом», релевантное для современников Шекспира.

Лингвистическое изучение литературной критики времен Ренессанса выявило взгляды критиков и того, что, по всей видимости, происходило на сцене. В трактатах "The Arte of English Poesie" (Lumley, 1589), "An Apology for Poetry" (Sidney, 1595), "A Preface to Robert Greene Menaphon" (Nash, 1589) и "An Apology for Actors" (Heywood, 1612) трагедия рассматривается с позиций литературоведения. Ламли, Сидней, Нэш и Хейвуд анализируют современную им трагедию с точки зрения античной традиции, и поэтому римская и греческая модели трагедии у них доминируют. Трагедия предстает как высокий вид поэтического искусства, описывающий серьезные перипетии: "These matters of great Princes were played upon lofty stages" (Lumley), "for they set forth the dolefull falles of infortunate and afflicted Princes, and were called Tragical!" (Lumley), "<...> the high and excellent Tragedy, that openeth the greatest wounds and sheweth forth the Ulcers, that are covered with Tissue: that makes hinges feare to be Tyrants, and Tyrants manifest their tyrannical humour: <..,> that teacheth... upon how weake foundations guilden roofes are builded (Sidney), "If we present a Tragedy, we include ther fatal and abortive ends of such as commit notorious murders, which is aggravated and acted with all the Art that may be, to terrific men from the like abhorred pravtices"

(Heywood).

Лексикографы Райдер (Rider), Томас (Thomas), Буллокар (Bullokar) и др., в отличие от литературоведов, редко ссылаются на условности римской и греческой сцены. Подавляющее большинство из них определяют трагедию, как отличный от комедии вид искусства печального либо жестокого содержания. При описании признаков содержательного минимума понятия «трагическое» наиболее частотными являются лексические единицы "doleful", "sorrowful" (печальный, несчастливый), "mournful" (скорбный), "lamentable" (горестный), "fatal" (смертельный, фатальный, гибельный), "deadly' (смертельно), "end" (смерть, конец жизни), "murder" (убийство), "cruel" (жестокость), "blood" (кровь), "bloodshed" (кровопролитие). Определение Буллокара, в частности, выводит «трагедию» за литературные рамки: "mournful, deadly, lamentable, which endeth like a Tragedy". Еще более широкую интерпретацию термина предлагают Кодрей и Райдер, сопоставляя "tragic" с "cruel", "sorrowful" и "bloodshed" (Cawdrey, Rider,).

Все выделенные признаки в дефинициях «трагедии» в совокупности позволили сформулировать адекватное определение, сложившееся в период 1587-1616 гг. в английской драматургии, а именно, трагедия представляла собой изложение последовательности событий жестокого характера, связанных центральной темой убийства или мести, вызванных зачастую чрезмерной жадностью, завистью, ревностью или гневом. Эмоциональную окраску создавал язык, изобилующий словами, входящими в семантическое пространство «трагическое».

Под событиями жестокого характера, вслед за Ламли и Райдером, понимаются любые действия, связанные с (массовым) применением оружия, военные действия, а, кроме того, преступления против короля и государства.

Вторая часть определения трагедии, называющая причину подобных «событий жестокого характера» фактически перечисляет смертные грехи, подвигающие человека к отступлению от норм христианской морали и ведущие к отдалению его от Бога, к преступлению и смерти. Поэтому далее понятия «смерть», «война», «преступление» и «грех» рассматриваются как составляющие понятия «трагическое».

Учитывая, что трагедия как вид драматического произведения связана с особым видом перерождения эмоций у зрителя - катарсисом, были рассмотрены ее эстетико-психологические характеристики как вида искусства. «Трагическое» же трактуется нами как переживание, имеющее знаковую природу, и рассматривается как семиотический объект с характерной семантикой, синтактикой и прагматикой.

С учетом эстетико-психологических особенностей реализации «трагического» в драматическом произведении, структура семантического

пространства концепта «трагическое» представима пятью конституентами: death, war, crime, sin и fear. На основе интерпретационного анализа словарных дефиниций выделены признаки-классификаторы этих конституентов.

В ходе анализа лексикографических работ и текста Библии выяснилось, что для эпохи Возрождения понятия «преступление» и «грех» были идентичными, а «причинение ущерба государству и королю» в свете представлений о божественном происхождении королевской власти выделялось в отдельную категорию.

Семантическая структура концепта SIN в результате интерпретационного исследования текстов дефиниций приобрела следующий вид:

I. Причины грехопадения (TEMPTATION): 1) Внешние причины грехопадения (External Sin); 2) Внутренние причины грехопадения (Internal Sin);

II. Грехопадение (ACT OF SINNING): 1) Нарушение библейских заповедей, моральных принципов в общем смысле (грех с точки зрения Закона Божьего) (Against Divine Law); 2) Нарушение Общего Права (гражданские и уголовные преступления) (Against Common Law); 3) Преступления против безопасности короля и государства (Against King and State);

HI. Наказание за совершенное нарушение морально-правовых канонов (PUNISHMENT): 1) Духовного характера (Repentance); 2) Правового характера (Criminal Process): а) Поимка преступника, взятие его под стражу (Arrest); б) Судебное разбирательство (Trial); в) Приговор, наказание (Sentence): в. 1) не связанное с физическим умерщвлением (Imprisoning); в.2) связанное с физическим умерщвлением (Execution).

Семантическое пространство концепта DEATH представимо в виде структуры, включающей три основные блока информации:

I. Причины, приводящие к смерти (DIE): 1) естественной (natural death); 2) насильственной (kill);

H.Смерть как конец жизни (END OF LIFE); 1) физическая смерть (physical death); 2) духовная смерть (spiritual death);

Ш.Смерть как конечность существования (MORTALITY): 1) погребение (funerals); 2) оплакивание усопшего (lamentations); 3) социальный статус родственников (dowager).

Структура семантического пространства концепта WAR представлена пятью конституентами:

I. Враждебная вооруженная борьба (конфликт) между любыми противоборствующими силами (military conflict);

2. Участники театра военных действий, живая сила (forces);

3. Оружие, применяемое в бою (weapon);

4. Атрибуты военных действий (munitions & things);

5. Военные маневры, их исход (actions).

Для прослеживания логики событий между тем, что вызывает страх и тем, как он проявляется, концепт FEAR рассматривается в рамках эмоционально-событийного сценария, включающего три звена:

1. Событие, вызывающее страх (CAUSE OF FEAR): 1.1 (потенциальная) опасность (danger); 1.2 страх перед загробным миром (pains of hell); 1.3 страхи/опасения обусловленные традициями (superstition);

2. Собственно эмоция, переживание чувства страха (EMOTION /fear/);

3. Эмоциональная реакция человека, переживающего чувство страха (REACTION).

В третьей главе рассматривается актуализация концепта «трагическое» во фреймовой структуре. При этом интерпретация исторических хроник В.Шекспира рассматривается как когнитивный процесс, в основании которого лежит оперирование фреймами. Ключевые слова и идеи текста создают тематические, или сценарные структуры, извлекаемые из памяти на основе стандартных, стереотипных значений, приписанных терминальным элементам фрейма, способствуя выработке в результате интерпретации определенного «сценария».

Анализ сюжетов исторических хроник Шекспира на основе теории фреймов позволяет говорить о единообразии базового сценария, положенного в их основу: антигерой уничтожает своих соперников на пути к престолу. Способы реализации этого замысла в хрониках представлены различными способами. Это может быть свержение короля (depose, dethrone, uncrown, usurp, true king'sfall), попытка свержения {rebellion, broil, conspire, dissension) или убийство (fall, murder, choke и др.).

Базовый сценарий хроник представлен в работе как последовательность, состоящая из четырех сцен, двух переходов и каузатора, мотивирующего действия антигероя в отношении его противника:

Scene 2. X3is not King.

Transition 2. X2 becomes King.

Cause: X3 causes Transition 1.

Scene 3. X' is not King.

Scene 4. X7 is King.

Внутри сценария действуют условия-ограничители (constraints), регламентирующие последовательность событий:

History Scenario Ordering Constraints

Constraint: Scene 1 precedes Transition 1.

Constraint: Scene 2precedes Transition 2.

Constraint: Transition 1 precedes Transition 2.

Constraint: Transition I precedes Scene 3.

Constraint: Transition 2precedes Scene 4.

Этот сценарий может приобретать новые элементы и усложняться по мере введения новых сцен («Ричард III»), однако его «каркас» остается без изменений.

Единство сценария позволило сделать вывод об идентичности фреймовой структуры «трагическое» для хроник. Различные этапы базового сценария (убийство, смута, восстание, заговор) находят свое выражение в текстах исторических хроник Шекспира с помощью целого ряда лексических единиц, которые путем многоэтапных когнитивных переходов сводятся к основным концептам и через них - к базовому концепту «трагическое».

Фрейм «трагическое» представляет образование из четырех субфреймов: SIN, DEATH, WAR и FEAR. Объем активации фрейма «трагическое» находится в прямой зависимости от конкретной сцены, задаваемой при помощи сценария. Насколько можно судить из схемы (с. 18), активация одного из субфреймов (DEATH, SIN, WAR и FEAR) ведет к их взаимодействию, создавая нечто, вроде цепной реакции. Восходящее направление связующих линий внутри базовых субфреймов обозначает последовательность активации данного субфрейма. Так, если активацию фрейма «трагическое» начать с терминала Dead, то запускаются 1) терминалы Funerals, Lamentations, Dowager из субфрейма MORTALITY, 2) терминалы Physical или Spiritual Death (субфрейм END OF LIFE), 3) терминалы Natural Death или Kill (субфрейм DIE). Выбор терминала в каждом конкретном случае продиктован сценарием. После чего возможен переход к терминалу Actions (субфрейм Military Conflict) и субфрейму ACT OF SINNING.

На основании полученных количественных данных можно утверждать, что костяком концепта «трагическое» в хрониках выступает субфрейм SIN-во всех его проявлениях. SIN вербализируют 143 лексические единицы с общей частотностью 3.638, DEATH - 113/3.022, WAR - 115/2.595, концепт FEAR - 101/2.033. Несмотря на то, что языковая реализация субфрейма WAR незначительно превосходит по аналогичному параметру субфрейм DEATH, количество словоупотреблений конституентов последнего

свидетельствует о его наиболее значительных количественных параметрах.

Количественный анализ позволил также выделить доминирующие субфреймы в составе конституентов фрейма «трагическое». Так, в субфрейме SIN: а) при доминирующей количественной экстериоризации субфрейма ACT OF SINNING в хрониках, субфреймы TEMPTATION и PUNISHMENT, как правило, несоизмеримо малочисленны по своему количественному составу; б) в общую картину количественной реализации субфреймов TEMPTATION и PUNISHMENT не вписываются хроника «Генрих VI, часть I», где количественные показатели указанных субфреймовых структур совпадают (25/25), и хроника «Король Джон», где TEMPTATION превосходит PUNISHMENT (34/30).

В субфрейме DEATH: а) преобладающее количество лексических единиц представлено в терминале Kill; б) наименьшее количественное наполнение имеет терминал Natural Death; в) субфрейм MORTALITY по количественным показателям занимает промежуточное положение между субфреймами END OF LIFE и DIE; 4) в общую картину количественных показателей не вписывается хроника «Генрих VIII», в которой субфреймы MORTALITY и DIE представлены равным числом лексических единиц (20/20).

В субфрейме WAR: а) как правило, субфреймы FORCES и ACTIONS доминируют по лексической наполненности; б) лексическая экстериоризация субфрейма ACTIONS превышает все остальные субфреймы по количественному параметру; в) хроника «Генрих VIII» отличается минимальным лексическим представлением фрейма WAR; г) каждая из частей трилогии «Генрих VI» содержит наибольшее суммарное количество и характеризуется наибольшей частотностью лексических единиц - элементов субфрейма WAR.

В рамках субфрейма FEAR: а) событийная часть эмоционально-событийного сценария доминирует над собственно эмоциональной; б) реакция на отрицательное эмоциональное воздействие превышает по лексической наполняемости собственно эмоциональную часть сценария и не превышает его событийную часть; в) лексическое наполнение каждого из субфреймов фрейма FEAR в хронике «Ричард III» (52/8/27) превышает количественные показатели во всех остальных хрониках; г) в хронике «Генрих VI, часть I» фрейм FEAR представлен наименьшим суммарным количеством лексических единиц (22/7/13); д) фрейм FEAR, как правило, выступает в пассивной позиции, то есть активируется другими фреймами, так как помимо приписанных ему способностей каузировать страх (CAUSE OF FEAR), в роли первопричины эмоции могут выступать слоты всех субфреймов в рамках фреймовой структуры «трагическое».

Возможностью категоризации опыта при помощи прототипов обусловлен интерес к выявлению ядерных концептуально-семантических моделей. Описание когнитивно-семантических категорий проведено при помощи методов лексической концептуальной семантики {Lexical Conceptual Semantics) Р.Джекендоффа. Суть данного подхода заключается в формальном моделировании когнитивных процессов переработки семантической информации. В рамках данного подхода семантика становится методом переложения {mapping) синтаксических структур на концептуальную основу, а прагматика представляет собой последующие трансформационные операции на основе полученных концептуальных структур. В целях моделирования процессов мышления предлагается использовать определенный набор онтологических категорий или концептуальных примитивов (КП) - [thing], [path], [place], [event] и [state], которые .дают представление о построении концептуальной структуры. КП [event] и [state] составляют основу концептуальной структуры, определяя вид деятельности/действия, имеющий место в конкретном случае. КП [thing] обозначает (физические) объекты, [place] - указывает на место в пространстве, [path] - путь/направление/цель движения в пространстве. В случаях с каузативными глаголами, такими как, например die, на основании лексико-семантических знаний о том, что «убить» обозначает «вызвать смерть насильственном способом», вводится концептуальный каузатор [cause]. В результате концептуальная структура die представима в виде [thing A [cause DIE [thing В]]].

В каждом конкретном случае вопросы концептуальной обработки семантики решаются с привлечением интуиции или опыта и в результате извлечения лексической единицы из «ментальной энциклопедии личности».

При построении конкретных концептуально-семантических моделей, релевантных для глубинной структуры фрейма «трагическое», пришлось расширить список концептуальных примитивов Р.Джекендоффа за счет использования КП [instrument]. В случае с глаголами, объединенными значением «убивать» и «искушать», данный КП отражает 1) использование предмета как орудия убийства или 2) процесс манипулирования или завоевания.

Анализ концептуально-семантических моделей, задействованных в концепте «трагическое» проводился на примере глаголов, принадлежащих терминалам External Sin (TEMPTATION), Military Conflict (WAR), и Kill (DIE).

В ходе концептуально-семантического анализа глаголов терминала External Sin, представленного в текстах исторических хроник Шекспира

{tempt, flatter, provoke, seduce, corrupt, infect, pollute, smooth, soothe), было выделено пять концептуально-семантических моделей (КСМ):

1) [thing A [cause SIN [thing В]]] - tempt;

2) [thing A [cause SIN [thing B]],[path WITH [instrument WORDS]]] - flatter, provoke, soothe, smooth;

3) [thing A [cause SIN [thing B]], [path WITH [instrument ACTIONS]]] - provoke, flatter, seduce;

4) [thing A [cause SIN [thing B]], [path WORDS [instrument CRIME]]] - corrupt;

5) [thing A [cause SIN [thing B]], [path WITH [instrument EMOTION]]] - infect, pollute.

Поскольку глагол to tempt является прототипичным для этой категории, его концептуально-семантическая модель - [thing A [cause SIN [thing В]]] -является наследуемой по умолчанию. Приращение этой КСМ осуществляется за счет уточнения способа, при помощи которого происходит акт искушения. При помощи КП [instrument] эти способы семантизируются на основании их контекстного употребления как ACTION (действия), WORDS (слова), EMOTION (эмоциональное состояние), CRIME (преступление).

Количественный анализ показал, что самой реализованной в хрониках Шекспира выступает КСМ [thing A [cause SIN [thing В]], [path WITH [instrument WORDS]]], так как она используется автором в общей сложности 49 раз.

Терминал kill представлен в хрониках большим количеством лексических единиц: slay, murder, butcher, slaughter, smother, choke, poison, stab, execute, behead, hang, strangle, и универбов с совокупным значением «убивать»: to endsb's life, to lay hands on sb's life, to burn sb's candle out, to shorten sb. и др., которые определяются девятью концептуально-семантическими моделями.

КСМ - [thing A [cause DIE [thing В]], [path WITH [instrument WEAPON]]], где насчитывается восемь (8) лексических единиц с общим значением «убивать, лишать жизни» (kill, slay, stab, to end sb., to lay hands on sb. и др.) Представленный здесь глагол kill употребляется в корпусе хроник 100 раз, из них 29 раз в хронике «Ричард III». Глагол slay встречается в текстах 72 раза (25 раз в хронике «Генрих VI, часть III). Количественные подсчеты показывают, что КСМ - [thing A [cause DIE [thing В]], [path WITH [instrument WEAPON]]] оказывается прототипичной для хроник, так как задействована в общей сложности 199 раз.

В отдельную группу выделяются глаголы, в КСМ которых два раза используется концептуальный примитив [path], с помощью которого, в случае с глаголами slaughter и butcher, мы делаем попытку передать присущий им коннотативный оттенок - убийство с особой жестокостью. В хрониках эта КСМ использована 123 раза. Однако на когнитивном уровне

данная КСМ является разновидностью базовой концептуально -семантической модели [thing A [cause DIE [thing В]]]. А так как структуры КСМ - [thing A [cause DIE [thing В]], [path WITH [instrument WEAPON]]]; KCM -[thing A [cause DIE [thing B]], [path WITH [instrument WEAPON]], [path WITH [thing CRUELTY]]] и КСМ - [thing A [cause DIE [thing B]], [path WITH [instrument WEAPON]], [path BY [thing CRIME]]] выглядят практически однородными, то справедливо будет считать, что базовая модель реализована в текстах 324 раза.

Концептуально - семантические модели [thing A [cause DIE [thing В], [path BY [event STOP [thing RESPIRATION]]]; [thing A [cause DIE [thing B]], [path WITH [instrument POISON]]] представляют различные виды убийства: smother, choke (всего 21), poison (24). По частотности использования каждой КСМ видно, что концептуальная реализация конкретных видов убийства в текстах хроник практически совпадает.

Концептуально-семантическая модель [thing A [cause DIE [thing В]], [path BY [instrument LAW]], [path THROUGH [instrument EXECUTION]], [path WITH [instrument WEAPON]]] в чистом виде представлена лексической единицей execute, которая используется в текстах хроник 31 раз.

Разновидность этой модели с приращением концептуальных примитивов [path] и [instrument], вводящих способ умерщвления - [thing A [cause DIE [thing В]], [path BY [instrument LAW]], [path THROUGH [instrument EXECUTION]], [path WITH [instrument SWORD]]], лексикализируется глаголом behead и универбами cut sb. s head off, offwith sb. s head и др.. Она встречается в корпусе хроник 23 раза.

Центральное место по реализации когнитивно-семантической модели, связанной с в концептуализацией «убийства как наказания», в текстах хроник занимает КСМ - [thing A [cause DIE [thing В]], [path BY [instrument LAW]], [path THROUGH [instrument EXECUTION]], [path WITH [instrument HALTER]]]. Данная модель реализуется при помощи лексических единиц hang и strangle 76 раз. Стоит заметить, что львиная доля употреблений hang приходится на хроники «Генрих IV, часть I» (29 случаев) и «Генрих IV, часть II» (12 случаев).

По результатам анализа в рамках концептуальной категории war было выделено три (3) концептуально-семантические модели:

1) КСМ любого противостояния или открытых военных действий - [event FIGHT [thing A [path AGAINST [thing В]], [path WITH [instrument WEAPON]]], представлена наибольшим числом лексических единиц (\3): fight, war, battle, quarrel, combat, strife, dissension, discord, enmity, broil, hostility, bloodshed, confronty и реализована в корпусе хроник 424 раза.

В большинстве хроник прототипичным военным действием выступает

fight - непосредственные военные действия. Наибольшее количество употреблений fight зарегистрировано в хрониках «Генрих VI, часть I» (30), «Генрих VI, часть III» (23), «Генрих V» (21), «Генрих VI, часть И» (18) «Ричард III» (10), «Король Джон» (18), «Генрих IV, часть I» (19), то есть именно в тех хрониках, где происходят масштабные военные действия и наблюдается высокая концентрация батальных сцен. Частотность лексемы war в этих хрониках также велика, однако несопоставима с частотностью fight.

2) КСМ - [event FIGHT [thing A [path AGAINST [thing LAW]]], [path WITH [instrument WEAPON]]] - военные действия, связанные с противостояниям властям, представлена в корпусе хроник пятью (5) лексическими единицами: rebel, revolt, mutiny, tumult, broil, и реализована в тексте хроник 98 раз. Реализация данной КСМ проходит преимущественно при помощи лексической единицы rebel или rebellion, используемой Шекспиром в хрониках 57 раз. Наибольшая концентрация согласно нашим подсчетам присутствует в хрониках «Генрих VI, часть II» (11), «Ричард III» (9), «Генрих IV, часть I» (8), «Генрих IV, часть И» (15). Таким образом, в этих хрониках типичным видом выступления против властей был бунт - rebellion, а хронике «Король Джон» - revolt, используемый 10 раз (rebellionтолько 4).

3) Отдельной КСМ вводится глагол challenge. Для концептуальной презентации его семантики был введен каузатор [cause], так как в сущности challenge инициирует начальную стадию конфликта, т.е. знаменует переход от состояния мира в состояние войны. Данный глагол не характеризуется высокой частотностью в корпусе хроник.

При исследовании концепта «страх» удалось выяснить, что представления о «трагическом», присущие английской линвокультурной общности позднего Возрождения, существовали также в форме мифов и символов. Соотнесенность этих представлений с мифологической картиной мира, наследование черт архаического сознания обусловила необходимость обратиться к дописьменной истории концепта. В результате выделена группа слов-символов, природа которых характеризуется как знаково культурная и национально обусловленная. Произнося их или созерцая определенные объекты, говорящий тем самым активирует параконцептуальную сущность этих символов, выработанную за многовековую историю.

Все слова-символы выделены в работе в отдельную когнитивную функциональную группу — кластер Portentous Signs, так как они не номинируют ситуацию, а выступают в роли своеобразных когнитивных триггеров, которые одним своим появлением якобы определяют развитие событий и активируют определенные участки фрейма «трагическое».

Поэтому кластер Portentous Signs выносится за пределы схемы фрейма «трагическое» и рассматривается как когнитивный функциональный элемент.

Для получения концептуальных данных о том, какие субфреймы активируются чаще при использовании конституентов кластера Portentous Signs, мы рассмотрели концептуальную категорию Portentous Signs. При проведении когнитивного исследования в рамках кластера Portentous Signs нами выделено четыре (4) концептуальные модели (КМ), релевантные для хроник Шекспира, и отличающиеся символизацией:

1) КМ - [symbol X [token DEATH]] является самой лексически и частотно реализованной. Здесь представлено 14 символов, используемых в корпусе хроник 117 раз. Суммарная частотность употребления показывает сколько раз кластер Portentous Signs активирует субфрейм DEATH. Ведущим триггером в этом списке выступает символ black. Наибольшей частотностью он обладает в хрониках «Генрих VIII» (8) и «Ричард 3» (7).

2) КМ - [symbol X [token WAR]], лексикализированный шестью (6) конституентами, выступает в качестве каузатора активации субфрейма WAR 52 раза. К наиболее часто используемым элементам, как показывают подсчеты, относятся STORM и TEMPEST. Например, в хронике «Генрих VI, часть III» storm используется шесть (6) раз, a tempest - четыре (4).

3) КМ - [symbol X [token DANGER]] выступает в роли триггера терминала Danger субфрейма CAUSE OF FEAR 10 раз.

4) KM - [symbol BLACK [token EVIL]] активирует терминалы External и Internal Sin субфрейма SIN 17 раз. Концептуальную связь кластера Portentous Signs с субфреймами фреймовой структуры «трагическое» можно проследить по схеме, представленной на с. 18.

Одной из проблем, оставшихся за пределами нашего исследования, является лексическое наполнение фреймов SIN, DEATH, WAR, FEAR и динамическое колебание частотности их компонентов в зависимости от действия/акта пьесы, обусловленное сюжетом.

Несомненный интерес представляет также изучение метафорического осмысления «трагического» с позиций когнитивной лингвистики, которое, возможно, воздействует на лексическую актуализацию выделенных нами концептов.

В то же самое время использованный в работе когнитивный подход позволил упорядочить достаточно объемный лексикон, входящий в когнитивно-семантическое пространство концепта «трагическое» в исторических хрониках В.Шекспира, и показать порядок взаимодействия между составляющими этого концепта.

РисЛ.Структура фрейма «трагическое» в когнитивный функциональный кластер

Portentous Signs

Основные этапы исследования и содержание диссертации изложено в следующих научных публикациях:

1. О понятии «трагедия» В Англии в эпоху Ренессанса // Актуальные вопросы английской филологии / Межвузовский сборник научных трудов. Пятигорск: Издательство ПГЛУ, 1999.-С. 131-139.

2. Жанровые особенности исторических хроник Шекспира // Материалы межрегиональной конференции: Актуальные проблемы сопоставительного языкознания и межкультурной коммуникации. Уфа: Издательство БГУ, 1999. -С. 110-111.

3. Война Алой и Белой роз в трилогии «Генрих VI» // I окружная-конференция молодых ученых ХМАО / Сборник тезисов докладов. Сургут, 2000.-С.159-162.

4. О некоторых понятиях, входящих в семантическое поле «ТРАГИЧЕСКОЕ» в хрониках Шекспира // Актуальные вопросы английской филологии / Межвузовский сборник научных трудов. Пятигорск: Издательство ПГЛУ, 2001. - С. 122 - 129.

5. «Семантическое поле «преступление» в хрониках Шекспира «Генрих IV» (части I, II) и «Генрих V» // Актуальные вопросы английской филологии / Межвузовский сборник научных трудов. Пятигорск: Издательство ПГЛУ,

2002.-С. 142-151.

6. О когнитивном подходе к изучению семантики лексических единиц // Когнитивно-семантические исследования предложения и текста / Межвузовский сборник научных трудов. Пятигорск: Издательство ПГЛУ,

2003.-С.74-80.

7. Особенности организации словарной статьи в английских словарях XVI - XVII веков // Когнитивно-семантические исследования предложения и текста / Межвузовский сборник научных трудов. Пятигорск: Издательство ПГЛУ, 2003.-С.68-74.

Подписано в печать 29.04.2004.

Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать офсетная.

Усл.печ.л. 1,0. Уч.-изд.л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ 131.

Издательство Пятигорского государственного лингвистического университета 357532, г. Пятигорск, пр. Калинина, 9

Отпечатано в центре информационных и образовательных технологий ПГЛУ

»11034

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Палий, Ольга Львовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К СИСТЕМАТИЗАЦИИ ЛЕКСИКОНА.

1.1. Полевая модель структурирования лексикона.

1.1.1. Структура семантического поля.

1.2. Когнитивный подход к изучению семантики лексических единиц . 22 1.2.1. Фрейм как структура представления знания в языке.

1.2.1.1. Фрейм и поле.

1.2.1.2. Семантика фреймов. Понятие фрейма.

1.2.1.3. Структура фрейма.

1.2.1.4. Система фреймов. Субфреймы.

1.3. Принципы категоризации и концептуализации в рамках когнитивного подхода.

1.4. Языковая картина мира.

ВЫВОДЫ ПО 1 ГЛАВЕ.

ГЛАВА 2. СЕМАНТИЧЕСКИЙ КОМПОНЕНТ КОНЦЕПТА «ТРАГИЧЕСКОЕ».

2.1. Особенности организации словарной статьи в английских лексикографических источниках XVI - XVII вв.

2.2. Понятие «трагическое» в Англии в эпоху Ренессанса.

2.3. Эстетико-психологический смысл катарсиса в трагедии.

2.4. Содержательный минимум концепта «преступление».

2.5. Содержательный минимум концепта «грех».

2.6. Содержательный минимум концепта «смерть».

2.7. Содержательный минимум концепта «война».

2.8. Содержательный минимум концепта «страх».

ВЫВОДЫ ПО 2 ГЛАВЕ.

ГЛАВА 3. КОГНИТИВНЫЕ ПАРАМЕТРЫ «ТРАГИЧЕСКОГО» В ИСТОРИ

ЧЕСКИХ ХРОНИКАХ В.ШЕКСПИРА.

3.1. Место фрейма в когнитивном анализе хроник.

3.2. Сценарная структура исторических хроник В.Шекспира.

3.3. Фреймовая структура «трагическое» в хрониках В.Шекспира.

3.3.1. Структура субфрейма SIN.

3.3.2. Структура субфрейма DEATH.

3.3.3. Структура субфрейма WAR.

3.3.4. Структура субфрейма FEAR.

3.4. Концептуально-семантическая категория TEMPT.

3.5. Концептуально-семантическая категория KILL.

3.6. Концептуально-семантическая категория WAR.

3.7. Реализация культурно-обусловленных причин страха в лексиконе. Кластер Portentous Signs.

3.7.1 .Концептуальная категоризация кластера Portentous Signs.

ВЫВОДЫ ПО 3 ГЛАВЕ.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Палий, Ольга Львовна

В обыденной жизни все, связанное с «трагическим», актуализируется и усваивается человеческим сознанием через соотнесение с аксиологической системой, то есть с положительной или отрицательной оценкой, базирующейся на философско- и нравственно-эстетических категориях. Становление таких базовых категорий обычно занимает немалый отрезок в истории человеческих сообществ и может меняться с течением времени. Единственно продуктивным способом постижения смысла таких категорий является искусство, в особенности литература, которая отражает существенные особенности духовной и социальной культур, характерных для определенного времени в истории развития отдельной страны.

Обращаясь к англоязычному литературному наследию, трудно найти имя более авторитетное, чем Вильям Шекспир, поэт и философ, которого Белинский назвал «мирообъемлющим».

Подходы литературоведов и лингвистов к изучению творчества Шекспира меняются довольно быстро. Однако духовно-эстетические проблемы, о которых повествуют трагедии и комедии Шекспира, по-прежнему привлекают любителей литературы, режиссеров, актеров, литературоведов и филологов. По степени «притягательности» и «порождения многочисленных взаимоисключающих трактовок Шекспира можно сравнить, пожалуй, только с Библией» (Kermor, 1965).

За Шекспиром закрепилась слава одного из самых «непознанных» художников Новой истории и одного из самых плодовитых. И это притом, что лексикон Шекспира по данным The Harvard Concordance to Shakespeare (Spevack, 1974) составляет 29 066 слов, употребленных в текстах произведений 884 647 раз, из которых 680 755 - в стихах, и 203 892 - в прозе.

По разным аспектам изучения феномена классика английской литературы существует обширная библиография. Из этого списка (сотни публикаций) упомянем здесь те публикации, которые внесли неоценимый вклад в отечественное шекспироведение (см, например, Морозов, 1954, 1956; Шведов, 1964; Пинский, 1971; Аникст, 1963; Комарова, 1983; 1988 и др.).

За рубежом творчество Шекспира начали изучать и интерпретировать еще при его жизни. Среди первых литераторов, писавших о Шекспире, стоит упомянуть имена таких корифеев, как Роберт Грин (Greene, 1592), Франсуа Мере (Francis Meres, 1598), Бен Джонсон (Ben Johnson, 1623), Джон Мильтон (John Milton, 1634), Джон Драйден (John Dryden, 1668), Морганн (Morgann, 1777). Текстологическим исследованиям посвящены работы Блейни (Blayney, 1991), Уоррена (Warren, 2000), Уэллса, Тейлора, Монтгомери (Wells, Taylor, Montgomery, 1997), МакЭвоя (McEvoy, 2000) и др. Особенности языка Шекспира в разное время анализировались такими авторами, как Хасси (Hussey, 1992), Блейк (Blake, 1984; 2002), Вильяме (Williams, 1997), Калпетер (Culpeter, 2001). По лексикону Шекспира было выпущено два фундаментальных словаря (Spevack, 1974; A. Schmidt, 1971).

Поскольку Шекспир писал для театра, и его пьесы пользуются заслуженной популярностью вот уже в течение четырех столетий, существует довольно большой объем литературы, посвященной истории шекспировских пьес на драматической сцене и в кино (см. например, Bentley, 2002; Barton, 1984; Bate, 2001; Berry, 2002; Brown, 1999; Styan, 2000 и др.).

В этой связи хочется отметить, что хроники Шекспира редко становились объектом исследования как западных, так и отечественных англистов-шекспироведов. Очевидно, подобная невостребованность отчасти объясняется некой «нетеатральностью» хроник в сложившемся понимании драматических произведений. Для хроник характерно обилие батальных сцен («Генрих VI», части I, И, III; «Ричард III», «Генрих V»), нередко полное отсутствие любовных интриг («Король Джон», «Генрих IV»).

Нам удалось выяснить, что немало литературоведческих и лингвистических работ посвящено исследованию «комического» и способов его достижения (см. напр. Хомяков, 2000; Артемова, 1973; Желтухина, 2000; Гарамян, 2002).

Исследования «трагического» и способов его реализации в тексте («субъективно-трагическое», термин создан В.А.Хомяковым по аналогии с Я. Дибелиусом (Хомяков, 1994)) предпринимались литературоведами в отечественном и зарубежном шекспироведении (Шведов, 1964; Минков, 1965 и др.). Однако эта область на сегодняшний день остается лишенной лингвистической почвы.

Ведь на самом деле, мы сталкиваемся с «трагическим» каждый день, и у каждого поколения народов, живущих на земле, очевидно, свои нюансы интерпретации определенных событий или ситуаций как трагических.

Однако, возвращаясь к Шекспиру, нельзя обойти молчанием тот факт, что его пьесы, трагедии в особенности, до сих пор вызывают живой интерес читателей и зрителей. Мы воспринимаем это как свидетельство близости современного понимания трагического и понимания трагического, сложившегося в Англии в эпоху Ренессанса.

Современный этап развития языкознания характеризуется не только расширением сферы применения когнитивного подхода к изучению фактов языка, но и использованию данного метода для выявления национальных особенностей членения действительности при функционировании конкретного языка. Наиболее значимым в когнитивной парадигме является возможность анализа семантического материала с привлечением «концептуальных данных в форме базы общего знания» (Аксельруд, 2002). Одним из приматов когнитивного подхода является постулат об отражении структур речемыслительной деятельности человека в языке.

Все вышеизложенное и определило выбор темы нашего исследования, которое посвящено когнитивно-семантическому анализу концепта «трагическое» на материале художественных текстов английского Возрождения - исторических хроник Вильяма Шекспира.

Актуальность диссертационного исследования состоит в том, что «трагическое» имеет высокую философско-эстетическую, психологическую и социальную значимость. «Трагическое» как философско-эстетическая категория являлось предметом изучения многих наук: философии, психологии, литературоведения. Будучи предметом междисциплинарного исследования, «трагическое» остается малоизученным в лингвистике. Когнитивный подход в лингвистике требует пересмотра многих семантических явлений, что естественно отражается на их восприятии.

Целью работы является анализ концепта «трагическое» по когнитивным и семантическим параметрам, выделение составных частей этого концепта и описание их взаимодействия.

Цель исследования достигается в результате решения следующих задач:

1. Выявление адекватного определение «трагического» в Англии в эпоху Ренессанса и анализ фактов, влияющих на наивно-языковое представление о «трагическом» (философско-эстетические, социальные, психологические предпосылки «трагического»);

2. Извлечение из текста пьес лексикона, составляющего семантическое пространство концепта «трагическое» в каждой хронике;

3. Выявление типичной сценарной структуры, релевантной для хроник Шекспира;

4. Структурирование фрейма «трагическое» и выявление его моделей;

5. Определение прототипов в когнитивно-семантических параметрах этого фрейма;

6. Определение когнитивно-семантических характеристик концепта «трагическое» в хрониках В.Шекспира.

Гипотеза исследования заключается в следующем:

1. Исторические хроники В.Шекспира должны характеризоваться определенным набором когнитивных параметров, типичных для этого жанра;

2. Набор и соотношение лексикона, реализующего концепт «трагическое» в каждой из десяти хроник, является примерно равным;

3. Функциональная значимость концептуально-семантических моделей, актуализированных во фрейме «трагическое» различна.

Материалом для исследования послужил лексикон, входящий в семантическое пространство «трагическое», полученный в результате сплошной выписки из текстов хроник и верифицированный при помощи словарей XVI - XVII вв. Общее количество - 470 лексических единиц и 11.288 контекстов.

Объектом исследования выступают тексты исторических хроник Шекспира.

Предметом анализа стала когнитивно-семантическая структура концепта «трагическое». С целью получения достоверных сведений о тех или иных когнитивно-семантических параметрах исследуемого концепта был проведен количественный анализ лексикона, а также выделены архетипы, прототипы и типы в его структуре.

Поставленные в исследовании задачи решаются с применением следующих методов исследования: семантико-компонентный анализ, дефиниционная интерпретация, контекстуальный и стилистический анализ, когнитивно-семантический анализ, количественный анализ.

Теоретическими основаниями настоящего исследования служат следующие положения когнитивной лингвистики, доказанные в научной литературе:

1. Язык неразрывно связан с речемыслительными процессами, свойственными мозгу человека - сознанием, мышлением, познанием (Р.Лангакер, Дж.Лакофф, Л.Талми, Ч.Дж.Филлмор, НХомский, Н.П.Бехтерева, Р.М.Фрумкина, В.З.Демьянков);

2. При исследовании структуры концепта различия между лингвистической и эктралингвистической принадлежностью его компонентов нерелевантны (Ч.Дж.Филлмор, А.Вежбицкая, Д.С.Лихачев);

3. Фрейм суть структура категорий или набор сущностей, структурированных в соответствии с мотивирующим контекстом (сценарием), представляющим собой корпус практик или историю социальных установлений, на фоне которых формируется представление о существенном виде знания, характерном для определенной линвокультурной общности (Т. ван Дейк, Ч.Дж.Филлмор, П.Дж.Хейес, М.Минский);

4. Категоризация подразумевает процесс структурирования мира в рамках преимущественно иерархических отношений и происходит при помощи типового образа (прототипа) (Э.Рош, Дж. Лакофф, Дж.Тейлор, А.Вежбицкая, В.И.Карасик, В.Н.Телия);

5. Выражаемые естественным языком значения представляют определенный способ концептуализации действительности, присущий носителям определенного языка, и который является исторически-, культурно-и национально специфичным (В.Гумбольдт, Э.Сепир, Б.Уорф, Л.Вейсгербер, А.Вежбицкая, С.Г.Тер-Минасова, Анна А.Зализняк, И.В.Левонтина, А.Д.Шмелев).

Научная новизна работы усматривается в построении модели концептуально-семантического пространства «трагического» и установлении его когнитивно-семантических параметров, которые являются архетипичными для исторических хроник Шекспира. Помимо этого, когнитивный анализ хроник с учетом категоризации, рассматриваемой в качестве чрезвычайно важного процесса обработки информации, позволил выделить ядерные концептуальные модели и когнитивно-функциональный кластер фрейма «трагическое».

Теоретическая ценность диссертационного исследования заключается в попытке выявить и упорядочить лексикон, входящий в концептуально-семантическое пространство «трагического», что, в свою очередь, может рассматриваться как развитие основных положений когнитивной лингвистики применительно к концепту «трагическое» в английской языковой картине мира эпохи позднего Возрождения.

Практическая значимость обусловлена возможностью применения результатов и материалов исследования при дальнейшей разработке проблем когнитивной лингвистики и литературоведения. Материалы исследования могут оказаться полезными при подготовке лекционных курсов по семантике, когнитивной лингвистике, истории языка, стилистике и разработке спецкурса по языку В.Шекспира.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования были изложены на теоретических семинарах и заседаниях кафедры лингвистики и межкультурной коммуникации Сургутского государственного университета, кафедре английской филологии факультета английского и немецкого языков Пятигорского государственного лингвистического университета. Основные этапы диссертационного исследования отражены в 7 публикациях.

На защиту выносятся следующие положения:

1 .Когнитивно-семантические параметры концепта «трагическое» в исторических хрониках В.Шекспира обусловлены выделением фрейма «трагическое», который определяется как универсальный для всех хроник. Фрейм «трагическое» при интерпретационно-когнитивном анализе содержания хроник распадается на четыре субфрейма: «грех», «смерть», «война» и «страх».

2. Моделирование речемыслительных процессов и их понимания с применением фреймовых структур приводит к выявлению ядерных концептуально-семантических моделей, актуализированных во фрейме «трагическое». Прототипичные концептуально-семантические модели прирастают за счет концептуальных переходов, что позволяет в ряде случаев снимать проблему многозначности слов и различать синонимы.

3. Кроме базовых концептуально-семантических моделей во фрейме «трагическое» выделяется особый когнитивно-функциональный кластер с усиленной служебной функцией, являющийся окказиональным образованием. Собственная семантика лексических единиц, принадлежащих этому кластеру подавляется функцией триггера, активирующего отдельные фреймы или их части. В ^ исторических хроник Шекспира в роли когнитивно-функционального кластера выступают лексические единицы, отражающие картину мира елизаветинской Англии, т.е. особенности мировосприятия того времени.

Структура исследования. Диссертационная работа состоит из Введения,

Заключение научной работыдиссертация на тему "Когнитивно-семантические параметры концепта "трагическое" в исторических хрониках В. Шекспира"

Выводы по 1 Главе.

1. Язык в когнитивной парадигме рассматривается как инструмент кодирования и переработки информации, обеспечивающий на сегодняшний день самый естественный доступ к мыслительным процессам, осуществляемым мозгом человека. Когнитивное исследование позволяет изучать семантику лексических единиц с применением различных структур представления знаний, систематизирующих опыт, закрепленный в коллективном сознании носителей языка - фреймов и категорий.

2. Термины «понятие» и «концепт» имеют ряд существенных отличий. Концепт представляет собой совокупность накопленных знаний о сущности из мира «Действительное». Концепт - это ментальная сущность, которая принадлежит языковому сознанию человека. Помимо прочих характеристик, концепт можно определить как национально-культурный феномен.

Понятие» вбирает в себя существенные признаки, позволяющие разграничивать явления. То есть, при верификации существенных признаков, позволяющих определить «трагическое», зафиксированных в лексикографических источниках, мы будем говорить о «трагическом» как о понятии. Говоря о концепте «трагическое», мы будем подразумевать ментальное, культурно- и национально-обусловленное образование. Планом содержания концепта будут выступать все знания/представления о «трагическом» представленные в совокупности, а планом языкового выражения - номинативные и дескриптивные лексические единицы.

3. Процесс истолкования произведения художественной литературы представляет собой акт интерпретации, осуществляемый в результате анализа употребления систем понятий и символов. Интерпретация — это когнитивный процесс, результатом которого становятся частично осознаваемые структуры, состоящие из совокупностей знаний. Фреймы позволяют моделировать понимание. Интерпретация текста начинается с активации контурного каркаса, или сценария. По мере чтения, эпизоды текста заполняют слоты фрейма, вводятся новые сцены.

ГЛАВА 2. СЕМАНТИЧЕСКИЙ КОМПОНЕНТ КОНЦЕПТА «ТРАГИЧЕСКОЕ»

Исходя из того, что дефиниционный текст коррелирует с языковыми представлениями некоторых концептов, существующих в сознании носителей языка в рамках определенной культуры, мы сочли необходимым использовать в данном исследовании лексикографические работы XVI - XVII веков. Для адекватного распредмечивания концепта «трагическое» мы также использовали философские и литературоведческие трактаты, совпадающие по времени создания с карьерой Шекспира-драматурга на английской сцене.

2.1. Особенности организации словарной статьи в английских словарях XVI - XVIIbb.

Практическая лексикография - одно из древнейших занятий человека. Обратившись к шумерской культуре (25 в. до н. э.), можно убедиться в том, что уже в это время люди пытались объяснить малопонятные слова и составляли глоссарии или вокабулярии. Появление словарей в том виде, в котором мы привыкли их видеть, то есть так называемый "ранний словарный период", относят к XVI веку. С тех пор составлено огромное количество самых разных словарей.

Становление теоретической лексикографии сопровождается появлением обобщающих теоретических работ, таких как: X. Касарес "Введение в современную лексикографию" (Касарес, 1958), Л.В.Щерба "Опыт общей теории лексикографии" (Щерба, 1974), В.В.Виноградов "Лексикология и лексикография" (Виноградов, 1977), Л.П. Ступин "Лексикография английского языка" (Ступин, 1985), F.W.Householder and Sol Saporta "Problems in Lexicography (Householder and Saporta, 1967), J.Dubois и C.Dobois "Introduction a'la Lexicographie: le dictionaire" (Dubois & Dobois, 1971), L.Zgusta "Manual of Lexicography" (Zgusta, 1971).

На современном этапе развития лексикографии сформулированы основные функции словарей и принципы лексикографического описания. Основными функциями словарей являются: 1) учебная, 2) систематизирующая, 3) справочная и 4) нормативная (Денисов, 1980). А к основным принципам лексикографического описания Денисов относит: а) принцип относительности и ориентированности на адресата, б) принцип стандартности, в) принцип экономности, г) принцип полноты, д) принцип простоты, е) принцип эффективности, и) принцип семантической ступенчатости описания .

В свою очередь универсальные функции и принципы макроструктуры словаря определяют универсальные черты словарной статьи: а) четкая адресация (справочная функция); б) описание сочетаемостных потенций слова (принцип экономности, полноты, эффективности); в) описание смысловых связей слова в лексической системе языка (систематизирующая функция); г) наличие иллюстративных примеров, речевых контекстов (принцип полноты, эффективности, традиционности).

В нашем исследовании были задействованы лексикографические работы, опубликованные в Англии в период с 1530 по 1657гг. Упомянутое собрание словарей носит название The Early Modern English Dictionaries Database (EMEDD) и состоит из 225,000 словарных статей, взятых из 18 работ английских лексикографов эпохи позднего Возрождения. Это внушительная подборка лексикографических текстов, включающая в себя семь двуязычных словарей, в том числе фрацузско-английские (John Palsgrave, French-English; Randle Cotgrave, French-English), итальянско-английский (William Thomas, Italian-English) и латинско-английский (Sir Thomas Eliot, Latin-English); четыре словаря трудных слов (Edmund Coote, 1596; Robert Cawdrey, 1604; John Bullokar, 1616; Henry Cockeram, 1623), а также глоссарий (Richard Mulcater, 1582); первый англо-английский словарь (Thomas Blount, 1656); три специализированных словаря - словарь названий лекарственных растений (William Thomas, 1578), словарь морских терминов (Henry Mainwearing, 1644) и словарь научных терминов (John Garfield, 1657); четыре трактата с глоссариями - French Grammar (Pierre Valence, 1528), «Инженерное дело» (Richard Sherry, 1550) и «Английская поэтика» (George Puttenham, 1589). В цитатах, взятых из указанных словарей, мы полностью сохраняем аутентичный спеллинг.

Словарная статья в словарях раннего новоанглийского периода обычно объясняет слова, предлагая их английские, латинские, французские, итальянские, испанские и др. эквиваленты; комментируя их употребление и предоставляя иллюстративный контекст. Если судить по словарям 15301657гг., значение слова в эпоху Ренессанса не было строго регламентировано в лексикографических рамках. По словам Я.Ланкашира, по всей вероятности «сама идея определения слова была чужда современникам Шекспира» (The very concept of defining words might have been strange to Shakespeare's contemporaries (Ian Lancashire, 1993: \)).

Дефиниции, основанные на логическом объяснении, уже входили в арсенал лексикографов. Однако образованный человек эпохи Возрождения не разделял точку зрения о том, что толкование слова соответствовало тому объекту, который оно обозначает. Слово было, прежде всего, знаком, присвоенным объекту материального или идеального свойства, называющим его. Проиллюстрируем сказанное выше на примере, взятом из Physical Dictionary (John Garfield, 1657) (в словарных статьях, используемых в работе авторский спеллинг приводится без изменений). Возьмем словарную статью "Agaric" (пластинчатый гриб). Читаем у Гарфильда: AGARIC, a kind of Mushroom, or Toad-tool, of great use in Physik: it grows upon the Larch tree in Italy, and is white, light, brittle, and spungeous: it purgeth phlegm, and opens obstructions in the Liver. Сопоставим это определение с аналогичным, взятым из OED: AGARIC 1. Herb, and Pharm. A name given to various corky species of Polvvorus, a genus of fungi growing upon trees; of which P.officinalis, chiefly found on the Larch, the "Female Agaric" of old writers was renowned as a cathartic, and with P. fomentarius. and iznairius. "Male Agaric" used as a stypic, as tinder, and in dyeing. Obs. or arch.

При сравнении этих определений, наглядно видно, что Гарфильд описывает растение (гриб) как предмет (a kind of Mushroom, it grows, it purgeth), в то время как OED воспринимает "agaric" как слово (a name given to. Polyporus). Физическим характеристикам {white, light, brittle, spungeous), а также информации о зоне произрастания (Italy), которые мы находим у Гарфильда, OED противопоставляет энциклопедические сведения, основанные на логических определениях. Первая словарная статья знакомит нас с физическим объектом и дает инструкции по его применению, вторая — объясняет слово, ссылаясь на логическое определение референта.

В словарных статьях исследуемого периода мы наблюдаем широкое применение а) синонимии: Crime: [т.] A crime, fault, offence; imputation^Cotgrave); б) перевода: Armorum: [m] Armour, barnes or weapons; battell, armes, or deeds of arms, all manners of instruments and tools: standerds, and banners, a sworde: warres, also counsel and deceit; all store for warres and shippes; armour: tackling (Thomas Thomas); в) описательного толкования: Barricado: A warlike defence, of emptie Barrels, and such like vessels, to keepe out the enemies (Bullokar).

Таким образом, на этом фоне итальянско-английский словарь Флорио (Florio, World of Words), французско-английский словарь Котгрейва (Cotgrave) и Глоссография (Glossographia) Блаунта (Blount) можно назвать энциклопедиями. В качестве примера приведем словарную статью contenance (выражение лица, лицо, осанка, поведение, а также, веер, вуаль или дамское зеркальце) из словаря Котгрейва, содержащую все возможные толкования данного многозначного слова: CONTENANCE: [fj. The countenance, looke, cheere, visage, fauor; gesture, posture, behaviour, carriage; presence, composition of the bodie; also, the fanne, or little skreene, which women hold before their faces, to preseue them from the scorching heat of a great fire; also, the small looking glasse which some Ladies haue vsually hanging at their girdles; also, one of their Snuffkins, or Muffes (called so in times past when they vsed to play with it for feare of being out of countenance).

Толкование значения слова в современных словарях опирается на объяснение морфологического характера {possession is the fact of being possessed) и определение-ссылку (ссылочное определение), использующее дифференциальные устоявшиеся значения, полученные из цитируемых источников. Эти значения, по мнению Бенсона, представляют собой "the general class (category) and. those relevant (distinctive, criterial) features that differentiate the given referent (thing, concept being defined) from other members of the same class" (Benson & Ilson, 1986 : 204). Следовательно, определение-ссылка - это логическое определение, результат трансформации «объект — слово - объект». Структура определения-ссылки на современном этапе развития лексикографии представляется более сложной по сравнению с простыми и порою многословными определениями лексикографов XVI — XVII вв. В настоящее время словарная статья отражает научные методы дифференциации уникальности характеристик референта и его места в иерархии объектов материального и идеального мира.

Однако следует отметить, что немногие писатели английского Возрождения «воспринимали значение слова как набор фиксированных смыслов» (Lancashire, 1993: 2). Значение слова было расплывчатым и неопределенным. Вплоть до конца XVII в. английские словари были преимущественно двуязычными и а) переносили неанглийское слово в английский язык (перевод); б) трансформировали книжные слова, в основном латинского происхождения, в стилистически нейтральные и обиходные (функция синонимов).

В результате подобных переносов (mappings) значение слова описывалось в рамках лексических эквивалентов. Ричард Бейли основной из характерных черт, присущих лексикографии интересующего нас периода, называет «лингвистическую неопределенность»: "Rigid sense divisions typical for dictionaries fail to capture the synchronic fact of variation that is present in any language community" (Bailey, 1980: 212).

Принимая во внимание выше изложенное, можно утверждать, что для ранних английских словарей характерна размытость формулировок, отчетливо наблюдаемая в следующих примерах. Элиот (Hlyot, 1538) пишет: "Definitio, definitionis, a definition, whyche expresseth in fewe wordes, what it is that is spoken of, as, Homo est animal, rationale, mortale, A man is a thyng lyuely, resonable, and mortalle" (таким образом, "definition" - это перевод либо адекватное объяснение). Томас Томас (Thomas Thomas, 1587) о том же слове: "A definition, which in fewe wordes expresseth what it is that is spoken of: a declaring or specifying" (другими словами "definition" описывает денотат, а не слово). У Эдварда Филлипса (Edward Phillips, 1658) читаем: "Definition, (lat.) an explication or unfolding of the essence of a thing by its genus and difference" (четкая экспликация логического объяснения). Котгрейв (Cotgrave, 1611) толкует слова "Calepiner" и "Interpreter" соответственно: "То interprete, or translate, exactly, or word by word," and "To interpret, expound; translate, shew the meaning, tell the signification, of (заметим, что "translating" и "showing meaning" не разделены точкой с запятой, как обычно в лексикографии оформляют синонимы).

Таким образом, в рамках исследований Ланкашира, Бенсона и Бейли основными чертами английской лексикографии XVI -XVII вв. выступают

1) стремительное пополнение словаря за счет заимствований из европейских языков;

2) неиспользование референта в качестве «черного слова» (Пэлсгрейв, к примеру, приводит глаголы в алфавитном порядке в ед.ч. I лица внутри предложения, начинающегося другим словом);

3) расплывчатость значения слова;

4) (как следствие) высокая степень свободы словоупотребления;

5) определение слов иностранного происхождения посредством английских синонимов;

6) несостоятельность в толковании общеупотребительных слов.

Комментируя последнюю из перечисленных особенностей словарей 1530

1657гг., хотелось бы сказать, что очевидно лексикографы полагали, что значение слова можно адекватно определить через отсылочное определение. Однако, в таком случае, ссылки требовались для всех единиц лексикона, общеупотребительных в том числе. Словарная статья же структурирована таким образом, что там, где предполагается наличие дефиниции, мы находим семантизирующий контекст, идиоматические выражения, пословицы или непринужденные комментарии социально-исторического характера. Метаязык лексикографии (точка с запятой [;] и [also]) зачастую (как было показано выше) не подразделяет пояснительный текст на смысловые отрезки.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что интерпретация средневековых и ренессансных текстов непременно связана с осознанием того, что восстановление адекватной картины мира того времени с помощью когнитивно-семантического анализа возможно только лишь в случае комплексного анализа словарей, философских трактатов и литературных текстов.

2.2 Понятие «трагическое» в Англии в эпоху Ренессанса

Трагедия - редкий гость в мировом искусстве. Есть целые эпохи духовного развития, лишенные развитого трагического сознания. Тем не менее, трагедия может возникнуть в условиях кризиса религиозной идеологии, как это было в Древней Греции и эпоху Возрождения. Но при этом необходима еще и такая предпосылка, как развитая форма общенародного искусства, делающая возможным коллективное сопереживание трагического. Таким искусством является театр.

Говоря о предпосылках возникновения и развития английской трагедии, хотелось бы указать на тенденцию в социальной и идеологической сферах в Англии на рубеже XVI- XVII веков. Во-первых, в широких кругах общества возникло развитое индивидуальное сознание, а, во-вторых, оформилось философское понимание великой ценности отдельной личности, убеждение в том, что ее счастье и несчастье достойны внимания всего общества.

Шекспир и современные ему драматурги не подвергают сомнению идеал гармонического миропорядка. Они принимают его в качестве необходимой основы жизни. Но реальность все время ставила их лицом к лицу с нарушением общественной гармонии. По мнению А. Ф. Лосева, «самую глубокую критику индивидуализма дал в XVI веке Шекспир, титанические герои которого столь полны возрожденческого самоутверждения и жизнеутверждения» (Лосев, 1975: 234-236). И действительно, герои Шекспира показывают, как возрожденческий индивидуализм обнаруживает свою собственную недостаточность, свою собственную невозможность и свою трагическую обреченность. Ренессанс, глубоко проникая во все существо творчества Шекспира, в каждой его трагедии превращается в целую гору трупов, потому что такова страшная, ничем неодолимая и убийственная самокритика всей возрожденческой эстетики.

Необходимо отметить, что трагедия обычно рассматривается литературоведами и философами. Но для нашего исследования необходимо унифицировать определение английской трагедии эпохи Ренессанса, благодаря которому можно составить полное представление о понятии «трагическое». Для этого обратимся сначала к толкованию понятий «трагедия» и «трагическое» в эпоху Ренессанса.

Для выполнения поставленной в работе задачи необходимо провести на первом этапе анализ семантического минимума понятия «трагическое», используя лексикографические источники - словари, опубликованных в Англии в период с 1530 по 1657 годы.

Лексикографические источники, пытающиеся скорее определить, нежели классифицировать английскую трагедию Возрождения, немногочисленны. Наиболее авторитетным изданием, по нашему мнению, является Oxford English Dictionary (OED).

Проанализировав определение понятия «трагедия», зафиксированное в OED, мы пришли к выводу, что трактовка данного понятия скорее соотносится с театральной постановкой, нежели с интересующим нас понятием трагического» в эпоху Ренессанса, к тому же данный лексикографический источник не учитывает отдельных особенностей конкретных литературных течений и традиций.

Дальнейшим материалом для нашей исследовательской работы послужили разнообразные тексты эпохи Возрождения, среди которых были недраматические произведения и словари. К недраматическим произведениям мы относим трактаты о поэзии и театре, а также лексикографические источники. Основными критериями отбора подвергаемых анализу работ явились:

1) совпадение даты публикации с периодом карьеры Шекспира на английской сцене (1587-1616);

2) литературоведческое или лингвостилистическое описание и интерпретация термина «трагедия» и родственных с ним понятий.

Нам удалось выяснить, что критические трактаты 1587-1616 гг. тяготеют к классической модели трагедии. В книге «The Arte of English Poesie» (1589) Ламли (Lumley) подробно анализирует классическую трагедию, описывая не только сюжет и манеру изложения, но также и этимологию слова «tragedy»: «These matters of great Princes were played upon loftly stages; the actors there of ware upon their legges buskins of leather called Cothurni, and other solemne habits and for special preheminence did waike upon those high corked shoes or pantofles, which now they call in Spain and Italy Shoppini. And because those buskins and high shoes were commonly made of goates skinnes vert finely tanned, and dyed into colours: or for that as some say the players reward, a goate was peculiar secrifice to the god Pan, king of all the gods of the woodes: for as much as a goate in Greeke is called Tragos, therefore these stately playes were called Tragedies "(Lumley, 1589).

Слова «solemne» и «stately» говорят о сложившемся представлении о трагедии, как о высоком виде поэтического искусства. Ламли развивает эту идею в следующем абзаце, говоря, что трагедии присущ высокий стиль. Трагедия, в отличие от комедии, описывает серьезные перипетии: «Besides those Poets Comtek there were others who served also the stage, but medled not with such matters: For they set forth the dolefull falles of infortune and afflicted Princes, and were called Poets Tragical!».

Слова «doeful», «infortunate» и «afflicted» создают доминантный образ болезни как разрушительной силы и предполагают скорее покорное страдание, нежели отъявленное злодейство.

Сидней (Sidney) в своем труде «An Apologie for Poetrie» (1595) делает объектом своего внимания моральный аспект драматических произведений стихотворной формы. «So that the right use of Comedy will (I thinke) by nobody be blamed, and much lesse of the high and excellent Tragedy, that openeth the greatest wounds, and sheweth forh the Ulcers, that are covered wirh Tissue: that makes kinges feare to be Tyrants, and Tyrants manifest their tyrannical humors: that with slurring the affects of admiration and commiseration, teacheth, the uncertainty of this world, and upon howe weake foundations guilden roofes are builded» (Sidney, 1595).

Следует отметить, что подобная оценка трагедии совпадает с аристотелевской моделью. А именно: трагедия - это высокая поэтическая форма, описывающая возвышенные материи и пробуждающая в зрителе благородные чувства восхищения и сочувствия. Трагедия повествует о «Tyrants» «things tyranicall» - концепция, истинность которой подчеркивается неоднократным повтором этих слов в приведенной нами цитате.

В трагедии, по Сиднею, одна из главных разрушительных сил принадлежит болезни, результатом которой является моральное и физическое разрушение. Попутно, обнажая раны (wounds) и вскрывая язвы (Ulcers) изначально слабого (weake) мира, трагедия вовлекает зрителя в процесс театрального действа через моральное исцеление и возрождение (катарсис).

Хотелось бы сказать, что Сидней, воздавая хвалу классической трагедии, клеймит современную ему трагедию как деградирующий вид искусства. По словам Сиднея, писатели времен королевы Елизаветы полностью игнорируют ставший классическим постулат единства места и времени действия. Кроме того Сидней отмечает, что в современной трагедии описываются неблагопристойные и вообще несоответствующие жанру темы, более подходящие для комедий.

Привнесение комичных элементов в трагедию, по Сиднею, производит эффект «mungrell Tragedy — comedie», что не внушает и не может внушить публике никакого морального вдохновения.

Томас Нэш (Thomas Nashe) разделяет критическое отношение Сиднея к современной ему английской трагедии, о чем можно прочесть в его работе «А Preface to Robert Green's Menaphon» (1589). Он утверждает, что современные попытки создать английскую трагедию подрывают классическую традицию этого жанра: «It's a common practise now a daies amongst a sort of shifting companions, that runne through every arte and thrive by none, to leave the trade of Noverint wherelo they were borne, and busie themselves with the indevors of Art, that could scarce lie latinize their neck-verse if they should have neede; yet English Seneca read by candle light yeeldes manie good sentences, as Bloud is a beggar, and so forth: and if you intreaten him faire in a frostie morning, he will afford you whole Hamlets, I should say, handfuls of tragical speeches» (Nash, 1973).

Кажущаяся на первый взгляд случайной строчка «Bloud is a beggar», на самом деле раскрывает суть понимания жанра трагедии в эпоху Ренессанса, ее жестокие, неистовые, яростные конфликты.

Классическая модель трагедии доминирует и в более поздних трактатах. В «An Apololgy for actors» (1612) Хейвуд также осуществляет экскурс в античную трагедию, чтобы как бы примирить классические постулаты с происходящим на английской сцене. Рассуждения Хейвуда оказались самыми подробными, что касается костюмов, сценического воплощения и эволюции самой трагедии. Кроме того Хейвуд достаточно подробно описывает события, разворачивающиеся в трагедии, и оговаривает действия героя, не гнушающегося никакими средствами :«If we present a Tragedy, we include the fatal and abortive ends of such as commit notorious murders, which is aggravated and acted with all the Art that may be, to terrific men from the like abhorred practices» (Heywood, 1612).

Такая интерпретация термина несколько отличается от той, которую мы прочли у Ламли. И это отличие состоит в том, что Хейвуд предлагает очень агрессивный тип протагониста. Таким образом, можно сказать, что убийцы у Хейвуда превосходят по своей силе, а следовательно, и вытесняют мрачных и хилых принцев Ламли.

Подведем некоторые итоги. Лингвистическое изучение литературной критики времен Ренессанса выявило взгляды критиков и того, что, по всей видимости, происходило на сцене. В трактатах трагедия рассматривается скорее на теоретическом, чем на практическом уровне. Вероятно, именно так можно объяснить сходство определений. Ламли, Сидней, Нэш и Хейвуд рассматривают трагедию с точки зрения античной традиции, и поэтому римская и греческая модели трагедии остались практически неизменными.

Лексикографы, в отличие от литературоведов, редко ссылаются на условности римской и греческой сцены. Дефиниция Томаса (Thomas) определяет трагедию как вид поэтического искусства, повествующий о возвышенных материях и людях благородного происхождения.

Подавляющее большинство лексикографов определяют трагедию как отличный от комедии вид искусства печального либо жестокого содержания. Слова «solemne», «murder», «cruel», «outrageous» обрисовывают основные критерии трагедии. Приведем лишь несколько цитат:

1) «Tragedie. A solemne plaie» (Edmund Coote, 1596);

2) «Tragedie. A solemne play, describing cruell murders and sorrowes» (Robert Cawdrey, 1604);

3) «Tragedie. A play or Historic ending with great sorrow and bloodshed» (John Bullokar, 1616).

Оба, Томас (Thomas) и Райдер (Rider) применяют одну и туже общую фразу в своих определениях, а именно: «to make a matter much worse than indeed it is» (Thomas, 1587; Rider, 1616). В предложенном контексте трагедией следует считать любую постепенно усугубляющуюся ситуацию.

Родственные понятия также обнаруживают довольно широкое применение термина «трагедия». Буллокар (Bullokar), к примеру, определяет «tragicall» как «mournefull, lamentable, deadly, which endeth like a Tragedy» (Bullokar, 1611). Эта формулировка предлагает применение деривата «tragicall», выходящего за рамки только литературного. Таким образом, по Буллокару, все, что можно описать как «mournefull, lamentable, deadly», также можно назвать и «tragicall».

Еще более широкую интерпретацию термина предлагают Кодрей (Cawdrey), трактуя «tragical» как «cruel» и «sorrowful», и Райдер, отождествляя «tragic» с «cruelly» .

Таким образом, можно с уверенностью сказать, что лексикографы в своих определениях трагедии концентрируют внимание на моментах, связанных с печалью и жестокостью, ничего не говоря о единстве места и времени действия, катарсисе и моральном воздействии.

Нам представляется обоснованным выделение следующих базовых признаков для определения трагедии:

Список научной литературыПалий, Ольга Львовна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Г8 ; blood, bloodshed Nashe, Thomas

2. Для дальнейшего исследования представляется необходимым сделать ряд уточнений уже в рамках синтезированного нами определения.

3. Под событиями жестокого характера, вслед за Ламли и Райдером, мы будем понимать любые действия, связанные с (массовым) применением оружия, военные действия, а, кроме того, преступления против короля и государства.

4. Таким образом, далее мы будем рассматривать понятия «смерть», «война», «преступление» и «грех» как составляющие понятия «трагическое». Схематично базовую структуру семантического пространства понятия «трагическое» можно представить в следующем виде:

5. Рис.2 Структура семантического пространства понятия «трагическое»

6. Учитывая, что «трагедия» как особый вид драматического произведения связана с особым видом перерождения эмоций у зрителя, обратимся к эстетико-психологическим характеристикам «трагедии» как вида искусства.

7. Эстетико психологический смысл катарсиса в трагедии и комедии

8. Василюк 1984: 62,64). В качестве психологического понятия оно до сих пор используется достаточно широко (см. например, Флоренская 1978, 1979; Василюк 1984: 70).

9. Как семиотические объекты «трагическое» и «комическое» имеют свою семантику, синтактику и прагматику.

10. Если для комического характерной формой катарсиса является смех, то для трагического это плач. Этот вид катарсиса мы воспринимаем в рамках синтактики.

11. Рис.3. Структура семантического пространства «трагическое» it драматическомпроизведении

12. Содержательный минимум концепта «преступление»