автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Колониальная идея в кайзеровской Германии

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Пуховская, Елена Юрьевна

ВВЕДЕНИЕ

Глава I НЕМЕЦКАЯ КОЛОНИАЛЬНАЯ ИДЕЯ: ОСНОВНЫЕ

ПЕРИОДЫ РАЗВИТИЯ

§1. Зарождение немецкой колониальной идеи и первые попытки колонизации (конец 70-х - середина 80-х годов XIX в.).

§2. Немецкая колониальная идея в поисках национально-государственной идентичности. Колониальная концепция О. Бисмарка и кризис германской колониальной политики в Африке (середина

-конец 80-х годов XIX в.).

§3. «Новый курс» Л.Каприви и колониальная политика. Колониальная идея в действии и в общественно-политическом сознании

1890-1894 гг.).

§4. Переход к «мировой политике» и колониальное движение в

Германии: новые идеи и перспективы (1894-1904 гг.).

§5. Колониальная идея, колониальные проекты и передел мира:

Германия на пути к первой мировой войне.

Глава II НЕМЦЫ И АБОРИГЕНЫ: КОНТАКТЫ И КОНФЛИКТЫ

§1. Народы Африки и Океании накануне германского колониального вторжения. Первые контакты и конфликты.

§2. Немцы и аборигены: региональные характеристики и особенности контактов и конфликтов (середина 80-х - середина 90-х годов

Х1Хв.).

§3. Немцы и аборигены на пути к «большим восстаниям» и локальным конфликтам (середина 90-х годов XIX - начало XX в.).

§4. «Туземная политика» Германии и традиционное общество в 19071918 гг.: эволюция подходов и взаимоотношений.

Глава III НЕМЕЦКИЙ КОЛОНИАЛЬНЫЙ СОЦИУМ

§1. Немецкий офицер в колониальной армии.

§2. Немецкий чиновник в системе колониального управления.

§3. Немецкий фермер: экономические успехи и неудачи, образ жизни.

§4. Христианство, христианские миссии и конфессиональные проблемы в германских колониях.

§5. Женщина в колониальном фатерланде.

Введение диссертации2001 год, автореферат по истории, Пуховская, Елена Юрьевна

Актуальность темы исследования определяет система взаимосвязей, которая существует между различными периодами истории, детерминирует процессы развития и присущие им особенности. История немецкой колониальной идеи и колониальной политики кайзеровской Германии является составной частью национально-немецкой истории, истории народов и государств Африки, Океании, Китая (Цзяочжоу), а также истории международных отношений во второй половине 80-х годов XIX - начале XX вв. «Встреча» двух социально-экономических, общественно-политических, этнокультурных укладов положила начало интеграционным процессам, которые не завершены и поныне.

Следы» немецкого присутствия хранит современная карта мира - границы африканских государств, архипелаг Бисмарка, «полоса Каприви», город-порт Людериц, сеть железных дорог. О немцах напоминают названия улиц и площадей, архитектура бывших колониальных столиц (Дар-эс-Салам, Виндхук, Буёа, Ломе, Апиа). Накануне 100-летней годовщины основания колониальной системы кайзеровской Германии в «Алльгемайне Цайтунг» - газете немецкой общины в Намибии - появилось объявление о подготовительном собрании по проведению торжеств, которое должно было состояться 16 апреля 1984 г. на улице Круппа в г.Виндхуке. Немецкая колониальная архитектура - достопримечательность намибийской столицы. В Свакопмунде хорошей репутацией пользуется отель «Ганза», в ресторанах туристам предлагают оценить достоинства немецкой кухни (1). Для немцев их колониальное прошлое - история, для кореннрго населения бывших кайзеровских колоний - история и современность.

Немецкая колониальная идея была рождена не только социально-экономическими и демографическими причинами. После рубежного для Германии 1871 года мечта о колониальном Эльдорадо приняла участие в национально-государственном строительстве, всемерно способствуя процессам консолидации, в разработке нового внешнеполитического курса («мировой политики»), формировании политического и ментального сознания нового типа. Теория профессора Ф.Ратцеля (1844-1904 гг.) об «особом» положении Германии в центре Европы, необходимости «борьбы за пространство» и закономерности «саморазрушения культурно бедных народов» колоний способствовала установлению прочного контакта между колониальной идеей и геополитикой, обосновала немецкое движение за океан. Ментально-психологическая самодостаточность немца по отношению к другим европейским - колониальным - народам и государствам, сформировавшаяся после становления заокеанского фатер-ланда, в дальнейшем трансформировалась в ксеофобию'и расизм, приняла участие в развитии харизматических сторон немецкого общественно-политического сознания. Не оставляет сомнений идейная преемственность от «Алльдойче Фербандт» с его проектами германского распространения по всему миру до внешнеполитических конструкций национал-социалистиченской Германии. Строки из гимна «Германия, Германия превыше всего!» стали немецким мироощущением в XIX в., а в XX в. присущая им ксенофобия повлияла на оформление проектов реванша в Африке и «Натиска на Восток» против расово «неполноценных» народов. Идеология национал-социализма, включая рассуждения А.Гитлера в «Майн Кампф» о расово опасном для немца «негре», развила тезис о мессианском предназначении Германии и немцев. Колонии и колониальная идея побудили немца пересмотреть свое значение в мировой истории и окружающем мире, отношение к другим народам и государствам.

Колониальная политика, как форма интеграционного взаимодействия, оказала огромное и многоплановое воздействие на национально-государственное развитие Германии и традиционное общество Африки и Океании (племена, племенные союзы, государства со своими проблемами и этнокультурными особенностями). Немецкая доминанта в интеграционных процессах не исключала заинтересованности аборигенного общества в торгово-экономическом, военно-политическом, конфессиональном и культурном сотрудничестве. Данные процессы не могут быть сведены ни к имевшим место антиколониальным восстаниям, ни к политическому коллаборационизму и компрадорским группировкам внутри традиционного общества германских колоний. Интеграционные процессы содержательно более полны, противоречивы и многообразны по своему течению и содержанию. В 1984 г. правительство Того, некогда немецкой «образцовой колонии», отметило в качестве знаменательной даты 100-летний юбилей германской колонизации.

Немецкие экономические, социальные и иные проблемы «выплеснулись» в колонии, где существовали свои, исторически сложившиеся этнополитиче-ские проблемы и способы их разрешения. Германское колониальное вторжение нарушило нередко хрупкий баланс сил в традиционном обществе Африки и Океании. В чередовании контактов и конфликтов выявлялась обоюдная потребность немцев и аборигенов в сотрудничестве, в привнесении (приобретении) «цивилизации», содержание и смысл которой, как постепенно выяснялось, германские власти (немецкие иммигранты) и традиционное общество понимали по-разному. Эволюция немецких представлений о «правильной» колониальной политике в ряде случаев совпадала со стремлением традиционного общества к конструктивному сотрудничеству с «третьей» силой для преодоления своих внутренних, исторически сложившихся конфликтов.

Теория немецкого социал-демократа К.Каутского о «рабочих колониях», в которых европейцы живут результатами собственного труда и одновременно внедряют достижения «цивилизации» среди аборигенов, объективно была стремлением облегчить течение болезненных для аборигенов интеграционных процессов, привнести нравственное начало в колониальную идею. Замысел К.Каутского получил своеобразное продолжение во второй половине XX в. в Танзании в проекте уджамаа, призванном соединить патриархально-африканский уклад с «цивилизацией» в виде социализма и обеспечить ускоренные темпы социально-экономического прогресса. «Социалистические деревни», вне сомнения, являлись социальной утопией, но они отразили объективную потребность африканских народов в приобщении к мировому сообществу.

Интересна и адаптация германского колониального наследства в Танзании. Трудовое принуждение (форма налогообложения), введенное некогда германской администрацией, использовалось не только государствами Антанты, получившими «немецкое наследство» в Африке. После обретения национальной независимости правящие круги Танзании, в рамках политического курса «строительство нации», использовали трудовую повинность. Это стало причиной роста социальной напряженности и конфликтов в танзанийском обществе в середине 60-х годов XX в. Как и в германский колониальный период, правительство Танзании декларировало, что именно африканцы и заинтересованы в сохранении трудовой повинности.

Границы некогда немецких владений, а ныне суверенных государств Африки устанавливались в борьбе с другими европейскими державами за колонии и не учитывали реальной этнополитической ситуации на континенте. Сырьевая экономика Танзании, Того, Камеруна, Намибии, Западного Самоа - «наследство», полученное от германского колониального прошлого. Кайзеровская Германия создала структуры управления и основы колониальной экономики, отвечавшие ее потребностям как метрополии. Аграрная экономика колоний создавалась как «дополнение» к германской индустрии и ныне определяет неравноправное положение государств Африки и Океании в мировой экономике. В то же время производство кофе, какао, хлопка, каучука, сизаля, поставленное на промышленную основу немцами, и ныне является рентабельными отраслями, на которых базируется хозяйство этих стран. Крупнейшие государственные плантационные хозяйства в современной Танзании (области Аруша и Килиманджаро) - бывшие немецкие плантации. Не утратили своего экономического значения и плантации, основанные «королевой» Эммой - женой немецкого чиновника на архипелаге Бисмарка. Копра остается одним из главных экспортных продуктов Западного Самоа. Участие африканских политических кланов в развитии плантационной (сырьевой) экономики в конце XIX в. стало основой национально-государственного капитализма в Того. Здесь продолжает действовать Агрономический центр (Кпалиме), основанный в 1901 г. кайзеровским правительством.

Производству шерсти, включая мохер, и каракуля в Намибии положили начало в конце XIX - начале XX вв. немецкие фермеры, потомки которых и в настоящее время занимаются животноводством. Современные туристические компании Германии поддерживают деловые контакты с проживающими в Намибии соотечественниками, а немецкие фермы являются одной из «африканских» достопримечательностей и базами для немецких туристов, которые путешествуют по стране. Немецкая община в Намибии занимает исторически сложившуюся «нишу» в экономике и политической системе, сохраняет свою этнокультурную самобытность. Ее численность составляет примерно 25 тысяч человек. Намибии принадлежит 4 место в мире по добыче алмазов, открытие и разработка которых, как и других полезных ископаемых, начались в германский колониальный период. ООН относит страну к числу 20 самых богатых минеральными ресурсами государств мира (2).

Основу транспортной системы в Намибии, Танзании, Того, Камеруне составляют железные дороги и порты (Дар-эс-Салам, Ломе, Свакопмунд, Алия, Лаэ и др.) построенные германским правительством в конце XIX - начале XX вв. В Намибии железные дороги пронизывают фактически всю страну, в Танзании - имеют «широтное» направление (от побережья во внутренние районы). Гипертрофированное развитие прибрежных районов колоний, по сравнению с «глубинкой», со времен кайзеровской Германии, сохраняет свое значение в Того и Танзании. О плохом качестве дорог в Танзании, о которых больше говорилось, чем строилось в германский колониальный период, предупреждают ныне немецких путешественников справочники туристических фирм (3).

Некогда «отец немецкой геополитики» Ф.Ратцель обосновал значение тихоокеанских островов для Германии. В настоящее время они являются военно-морскими и военно-воздушными базами, центрами космического наблюдения

США, Великобритании, Франции. Стратегическое значение имеют и бывшие немецкие порты на африканском побережье.

Последствия использования Германией противоречий в традиционном обществе актуальны и сегодня. Консервация деструктивных отношений между тутси (немецкие союзники) и хуту в Бурунди, заимствованная в 20-е годы Бельгией, многое объясняет в современном состоянии межэтнического и политического конфликта. Немецкий геноцид гереро в Юго-Западной Африке изменил расстановку этнополитических сил. В количественном большинстве оказались овамбо, о «засилье» которых немало говорилось в стране в конце XX в. Вождь и политический лидер современных гереро Рируака Куэма обратился в Международный суд в Гааге с иском, обращенным к правительству Германии, требуя предоставления финансовой компенсации за геноцид. Руководство гереро считает, что если бы он не состоялся, численность этноса составляла бы в настоящее время 1,8 млн. человек, и его политические интересы в Намибии были бы представлены совершенно иначе (4).

Биографии политических лидеров германских колоний столь же убедительно свидетельствуют о сложности и противоречивости интеграционных процессов. Самуэль Махареро, ставший верховным вождем гереро при содействии германского правительства, поднял против него в 1904 г. восстание, а после его поражения вновь вступил под германскую колониальную опеку и завещал похоронить его под германским флагом. И ныне над могилой африканского вождя развевается флаг кайзеровской Германии. Портрет вождя нама Хенд-рикаВитбоя, известного бескомпромиссным противостоянием немцам, и все же признавшим после военного поражения германский колониальный режим, украшает денежные купюры независимой Намибии.

В интеграционных процессах приняли также участие культура, конфессиональное и ментальное сознание немцев и коренного населения Африки и Океании. Германская колониальная политика оказала огромное влияние, которое не всегда поддается однозначной оценке, на традиции и уклад жизни традиционного общества. Утрата им своей этнокультурной идентичности связана не только с военно-политическим давлением кайзеровской Германии, но и добровольным отказом аборигена от архаики повседневного бытия.

Динамика интеграционного развития проявилась в конфессиональной сфере, имея своим результатом преобладание христиан в современной Намибии и островных государствах Океании. Успехи немецких миссионеров были подготовлены объективным уровнем развития этносов, а также особенностями их религиозного сознания, когда христианство не только вытесняло язычество, но и органично впитывало в себя его элементы. Распятие черного Иисуса Христа белыми в африканской иконописи имеет совершенно однозначный политический подтекст. Важно учитывать также то, что распространение христианства немецкими миссионерами во второй половине XIX в. вело к укреплению конфессиональных и государственно-политических позиций ислама в Африке. В 1910 г. немецкий миссионер Аксенфельд прозорливо предсказал: «Мы стоит только у истоков большого исламского движения в Африке» (5).

Не переоценивая весьма скромных начинаний кайзеровской Германии в привнесении реальных достижений европейской цивилизации, образования и образованности аборигенам, все же необходимо отметить, что именно в колониальный период было положено начало процессу приобщения народов Африки и Океании к научным и техническим достижениям Европы. Немецкие миссионерские и государственные школы, обучавшие пусть и малое количество африканских детей, по отношению к их основной массе, все же объективно повлияли на изменение традиционного уклада жизни аборигена Африки и Океании. Остались нереализованными проекты культурного и политического сотрудничества между Германией и Китаем, призванные воссоединить конфуцианское видение мира с достижениями немецкой науки. Немецкие миссионеры, чиновники, географы картографировали местность, составили первые карты будущих государств Африки и Океании, выявили их минеральные ресурсы. Немецкий ученый, лауреат Нобелевской премии Р.Кох положил начало борьбе с тропическими болезнями. Глава фирмы Годефруа основал в Гамбурге первый в мире этнографический музей. Показательно, что в 1984 г. состоялась презентация нового школьного учебника, предназначенного для европейских и африканских детей, проживающих в Намибии, Анголе и Замбии. В состав авторского коллектива вошли немецкие и африканские специалисты (6). Все это, разумеется, не снимает проблемы конфронтации между немцами и аборигенами, между германским колониальным укладом и традиционным обществом Африки и Океании, но все же должно быть учтено в качестве компонента интеграционных процессов - явления сложного, многообразного, противоречивого.

Интерес к истории колонизаций проявляют не только историки, но и экономисты и политологи. Выводы исследователей варьируются от категорического осуждения колониализма до его реабилитации и апологии, неоднозначно оцениваются экономические и социально-политические последствия интеграционного взаимодействия, отчетливо выражены моральные императивы. Исторически сложились два подхода, две диаметрально противоположные оценки колониализма.

В первом случае внимание акцентировано на деформирующем и разрушительном воздействии колониальной политики Германии на экономику и социально-политическое устройство традиционного общества, его этнокультурные компоненты. Колониальная политика рассматривается как источник политических конфликтов и войн, демографических коллизий, геноцида и расизма. Экономическая отсталость современных государств (бывших колоний) интерполируется в XIX в., когда кайзеровская Германия, в соответствии с собственными экономическими потребностями, заложила основы сырьевой экономики в Африке и Океании. Определен инициативно-наступательный характер германской колониальной экспансии. В целом, она оценивается как «негатив», поскольку основана на угнетении и человеческих жертвах, как в физическом, так и в социально-экономическом и этнокультурном смысле.

Во втором случае колониальная политика трактуется как объективно-исторический процесс, детерминированный всем ходом предшествующего развития, и потому очевидный «позитив». Главное внимание обращено на «культурное» и «цивилизаторское» влияние колонизаторов на «отсталые» этносы. В отдельных случаях колониальная политика оценивается как почти паритетное интеграционное взаимодействие, а внедрение христианства трактуется исключительно с точки зрения идеологических потребностей самого традиционного общества. В других случаях, признание «болезненности» интеграционных процессов для коренного населения колоний оказывается оправданным целевыми установками - вовлечение народов Африки и Океании в мировую экономику и мировое сообщество, приобщение к цивилизации в ее европейском понимании и ускоренное продвижение по пути социально-экономического и культурного прогресса.

Каждая из этих точек зрения имеет право на существования и содержит в себе рациональное начало. С другой стороны, абсолютизация любой из них неизбежно ограничивает и даже фальсифицирует наши представления о колониальной политике. Именно поэтому в настоящее время предпринимаются попытки «примирить», «сблизить» антагонистов и отделить познание от этики, найти «золотую середину». Результатом «примирения» нередко становится классификация колониального на «позитивное» и «негативное». Связанная с этим статика оценок, с одной стороны, позволяет выявлять ключевые компоненты, а, с другой стороны, не дает возможности рассмотреть процессы в целостности и развитии и потому способна исказить общую картину.

Конструктивные оценки колониальной политики кайзеровской Германии, ее воздействия на современность всегда будут внутренне противоречивы, но только многомерный и всесторонний анализ, с учетом региональной и национальной специфики, максимально большого информационного пространства способен установить систему связей по линии прошлое - настоящее - будущее. Углубленное изучение германской колониальной политики способно пролить дополнительный свет на проблемы общетеоретического и методологического значения, расширить наши представления о содержании колониальной политики и ее результатах, оценить масштаб и характер их влиянии на отношения между народами и государствами на рубеже двух тысячелетий. Колониальная политика кайзеровской Германии и связанные с ней результаты интеграционного взаимодействия и формирования целостного мирового пространства - состоявшаяся данность исторического процесса. Это не снимает проблемы морального и аморального в отношении немца к аборигену (или аборигена к немцу) в историческом и политологическом контексте. Однако только максимально объективное и беспристрастное изучение истории германской колониальной политики способно дать оценку результатам и выработать перспективы на будущее в развитии народов и государств, в развитии мирового сообщества.

Предметом исследования является процесс внедрения, эволюции и адаптации колониальной идеи в общественно-политическое сознание немецкого индивида и общества, во внешнеполитическую концепцию Германии, в традиционные общества Африки, Океании, Китая (Цзяочжоу). Диссертантом исследована деятельность германского правительства, политических партий, общественно-политических организаций (Германского Колониального общества, «Алльдойче Фербанд», «Флотского ферайна»), Ф.Ратцеля и других немецких ученых. Большое внимание в диссертации уделено отношениям между немцами и аборигенами («туземная политика»), действиям местной колониальной бюрократии и колониальной армии, предпринимателей, фермеров, миссионеров и др.

Хронологические рамки исследования охватывают период с конца 70-х годов XIX в. до начала первой мировой войны 1914-1918 гг.: от становления немецкой колониальной идеи, оформления первых колониальных проектов и первых попыток практической колонизации до Версальского договора 1919 г., по которому немецкие колонии были аннексированы державами-победительницами, а Германия утратила статус колониальной державы.

Территориальные рамки исследования включают в себя страны и регионы Африки, Океании, Китая (Цзяочжоу), которые в результате деятельности немецких колониальных первопроходцев, географов, миссионеров, ганзейцев, а также в ходе раздела мира ведущими державами получили политический статус колоний кайзеровской Германии. В состав колониального рейха вошли Германская Восточная Африка, Юго-Западная Африка, Того, Камерун, анклав Цзяочжоу в китайской провинции Шаньдун, северо-восточная часть Новой Гвинеи, архипелаг Бисмарка, Западное Самоа, Маршалловы, Каролинские и Марианские острова, острова Палау.

Историографический обзор. Для России, принимавшей активное участие в формировании международных отношений, интерес к колониальной политике Германии был исторически закономерен и носил в Х1Х-начале XX вв. историко-публицистичееский характер. Уже в середине XIX в. епископ Порфи-рий обратился к деятельности немецких миссионеров в Африке и дал ей оценку с конфессиональной и политической точек зрения: «немцы не очень сметливые в политике, не сметливы и в деле распространения веры» (109). Тема колонизации Океании, вне специального немецкого раздела, нашла отражение в публикации известного отечественного историка Т.Н.Грановского (110). В России отмечали, что франко-прусская война 1870-1871 гг. вызвала у немцев «преувеличенное представление о своих достоинствах», а внешняя политика Германии, по прогнозу В.И.Модестова, сулит «созданной Бисмарком империи полное опасностей будущее» (111). Вступление Германии в ряд ведущих колониальных держав способствовало росту интереса к ее заокеанским владениям. Уровень анализа был неодинаков. Так, в 1897 г. М.Литвинов, хотя и констатировал растущее колониально-политическое соперничество держав и связанную с этим «тревогу в Европе», все же оценил раздел Африки как «в высокой степени интересное, но лишь историко-географическое событие» (112).

В начале XX в., по мере нарастания колониальной активности Германии, российские специалисты более пристально и профессионально обратились к заокеанской деятельности Германии. Традиции позитивизма обусловили изучение не только дипломатических аспектов колониальной политики и ее воздействия на немецкое мировоззрение и борьбу политических партий, но и стабильный интерес к германской колониальной экономике. Перспективы ее развития оценивались российскими авторами неоднозначно. Одни из них видели значение колоний в поглощении немецкой эмиграции и создании рынков сбыта для германской индустрии, другие - в создании рентабельных отраслей в горнодобывающей промышленности (113). Ответ на вопрос о состоянии экономического потенциала германских колоний был, безусловно, важен, так как позволял политически верно сориентироваться в решении вопросов, актуальных для России, например, определить, в какой мере перспективы развития германской Африки способны позитивно влиять на укрепление позиций России на Дальнем Востоке.

На оценки германской колониальной политики оказывала влияние борьба по вопросу о внешнеполитических приоритетах России - прогерманском или пробританском (профранцузском) (Политикус, Д.Кольцов и др.) (114). В центре внимания авторов, отражавших, как правило, правительственную точку зрения, неизменно стоял глобальный вопрос о месте колониальной политики Германии в системе международных отношений в связи с внешнеполитическим курсом России и колониальными интересами царизма. Рост милитаристских настроений и ксенофобия нередко воспринимались российскими авторами как следствие исключительно англо-германского колониального антагонизма (115).

Политикус оставил один из первых сводных обзоров германской колониальной политики. Офицер российской Академии Генерального Штаба И.И.Защук составил подробную аналитическую справку о германских колониях, включая материалы о географическом положении, колониальной экономике, транспортном обеспечении, населении коренном и немецком, административном устройстве, истории и проблемах колонизации. И.И.Защук не только констатировал успехи или проблемы освоения Германией колоний, но и объяснял их причины, с учетом региональной специфики. Автор пришел к выводу, берлинское правительство не сможет «вести одновременно наступательную политику на Дальнем Востоке и в Африке» (116), отмечая фактор влияния англогерманских отношений на международные отношения. Возрастание значения тихоокеанских колоний для Германии российский офицер связывал с открытием Панамского канала. Причины трудностей, с которыми Германия столкнулась в ходе колонизации, И.И.Защук видел в отторжении традиционным обществом немецкой «цивилизации», в низком уровне развития аборигенов. Он писал о работе немецкой администрации по «воспитанию» коренного населения, которому прививают понятие о «правильном земледелии» (Камерун), отметил «малую культурность туземцев» в Того, а папуа Новой Гвинеи назвал «одним из самых диких народов мира». В России фиксировали и реакцию немецкого общества на колониальную политику: «Взгляд самих немцев на значение колоний различен. Одни смотрят на колонии, как на источник расходов и тревог ., считают колониальную политику правительства авантюрой, могущей привести к столкновению с другими державами; другие, обратно, считают, что в колониях лежит светлое будущее Германии, как мировой державы», но «редко кто из немцев остается строго беспристрастным и объективным» (117).

Большое внимание российские авторы, в частности, Б.Недзвецкий (118) уделяли стратегическим возможностям германских колоний. Российские специалисты открыто формулировали то, о чем предпочитали умалчивать в Германии: «Овладение богатыми британскими южноафриканскими владениями является для немцев очень заманчивой перспективой» (119).

В 1914 г. россиянин В.Энгельгардт обратился к прошлому,настоящему и будущему германских колоний. При этом он как бы «повторил» немецкие аргументы в пользу колониальной политики - решение проблем «перепроизводства» и «перенаселения», отметил прогресс колониальной экономики Того и стагнацию в освоеении Камеруна, который считал «наиболее отсталой из колоний». Подробная справка о немецких фермерах в Юго-Западной Африке сопровождалась размышлениями о формировании «нового типа германского подданного» в колониях. «Туземная политика» Германии проецировалась на темпы и результаты колонизации. В.Энгельгардт предвидел один из ее итогов уже начавшейся первой мировой войны: «воюющие с Германией державы учтут то значение, которое имеют для нее колонии и не оставят в ее руках этого верного источника ее влияния и богатства» (120). Публикация не свободна от ряда неточностей. 1914 год В.Энгельгардт назвал столетием германской колониальной политики (?!). Он также утверждал, что Германия не имеет в колониях постоянных военных контингентов. Мнение автора относительно того, что Восточная Африка является «самой важной из всех германских колоний в Африке», вряд ли соответствовало действительности после открытия алмазных месторождений в Юго-Западной Африке (121).

Начало первой мировой войны, вопреки очевидным приоритетам европейского театра военных действий, не погасило интереса к колониальному вопросу. Профессор С.А.Котляревский противопоставил «Бисмарка, который был столь равнодушен к колониальным вопросам», активному колониальному курсу его преемников и показал значение колониальной политики в становлении англо-германского антагонизма, как одной из причин первой мировой войны (122). В публикации «Проповедь пангерманизма в русской школе» А.В.Королев, апеллируя к колониальным и другим эпизодам мировой истории, которые нашли отражение в российских учебниках, усмотрел в них происки «алльдойче» (123). С.А.Левитин констатировал, что пропаганда колониальная идея способствует воспитанию «поколения пангерманистически-милитаристически настроенной молодежи». Осведомленность немецкого юношества относительно событий на других континентах, школьные сочинения на «героические» колониальные темы российский автор связывал с милитаризацией Германии (124).

В ходе и после первой мировой войны в отечественной историографии оформился интерес к колониальной политике Германии как к составной части в системе международных отношений. М.П.Павлович рассмотрел ключевые эпизоды колониального раздела Африки (включая кайзеровскую Германию), уделив большое внимание «международной рельсовой политике» на континенте и военно-морскому соперничеству держав в борьбе за колониальные плацдармы. М.Павлович отметил также тенденцию к глобализации колониальной политики в связи с появлением проектов слияния отдельных колоний и создания целостных британских, французских, германских колониальных империй на континенте (125). В книге Н.Березина уже традиционно рассматривалась политика держав в Африке, включая Германию, причем давалась высокая оценка экономическому потенциалу ее бывших колоний (126).

Вопросы германской колониальной политики нашли отражение также в произведениях В.И.Ленина (127). Колониальная политика рассматривалась в качестве одного из главных признаков империализма, который создал «всемирную систему колониального угнетения и финансового удушения горстью «передовых» стран гигантского большинства населения земли» (128). Разработанная В.И.Лениным модель юнкерско-буржуазного империализма предполагала разоблачение ее «цивилизаторской» миссия'в колониях. Наступательный характер германской внешней политики рассматривался в контексте англогерманских противоречий в Африке и в других регионах мира. Большое внимание В.И.Ленин уделил национально-освободительному движению в германских колониях, в частности, восстанию гереро и нама 1904-1907 гг. в Юго-Западной Африке.

В ходе дискуссии по национальному вопросу на VIII съезде РКП (б) Н.И.Бухарин и В.И.Ленин, представляя различные подходы к его решению, обратились к состоянию аналогичных проблем в Юго-Западной Африке. Н.И.Бухарин отстаивал тезис о самоопределении «для готтентотов и бушменов» как колониально-зависимых народов. В.И.Ленин возражал своему оппоненту: «Все нации имеют право на самоопределение, - о готтентотах и бушменах специально говорить не стоит». В своей обычной, жестко-иронической манере ведения политической дискуссии, В.И.Ленин говорил, что «бушменов в России не имеется, насчет готтентотов тоже не слыхал, чтобы они претендовали на автономную республику.» (129). Полемические ссылки большевиков на африканскую колонию являлись отголоском того интереса, который сложился ранее у российских публицистов, политиков, военных.

Итоги первой мировой войны и Октябрьская революция 1917 г., став рубежом в отечественной государственности, обозначили и историографический рубеж, установив контакты нового типа между исторической наукой и государством. В 20-е годы на отечественную историографию колониальной политики Германии оказали влияние три важных фактора. Во-первых, эволюционировал теоретический базис исследований. Происходила постепенная замена позитивизма марксистско-ленинской методологией. Во-вторых, формировалось эсхатологическое восприятие колониализма марксизмом в связи с грядущей победой мировой революции. Устремленность в будущее, эклектика политических утопий и реалий, не побуждали к систематическому исследованию истории германского колониализма. Научная значимость проблемы оставалась неоспоримой, но все же недостаточно актуальной и потому как бы «второстепенной», по отношению к истории Европы. В-третьих, позднее вступление Германии на путь колониальной экспансии и колониально-территориальное «превосходство» Англии и Франции формировали у историка представление об отсутствии сколько-нибудь серьезного значения у немецких колоний, а приоритеты европейской политики Германии после окончания первой мировой войны не позволяли считать историю ее колоний актуальной темой.

Сохранялась преемственность интереса к международным аспектам германской колониальной политики, в частности, ее влиянию на англо-германские отношения (Н.М.Лукин-Антонов, С.Д.Сказкин и др.) (130). Марксизм инициировал интерес к истории традиционного общества, национально-освободительным движениям в Африке и Океании и создал совершенно новую область научных интересов. Одновременно формировались и обязательные для историка «правила» в объяснении колониальной истории.

В 30-40-е годы государственный контроль над исторической наукой, как известно, усилился. Немецкая геополитика, важность изучения которой для понимания истории кайзеровской Германии, в том числе ее колониальной истории, неоспорима, трактовалась как «реакционная и лженаучная теория», и потому не могла стать объектом исторического исследования. Тезис о «колониальных революциях» с последующим «переходом к диктатуре пролетариата» (131) не побуждал историка-марксиста к анализу системы взаимодействия между германским капиталистическим укладом и традиционным обществом. В рамках «классового подхода» и формационной модели формировалось представление об исторически закономерном, наступательном характере германской колониальной экспансии. Это совпадало с выводами «реакционной» буржуазной науки, но интерпретировалось принципиально иначе. Немецких «цивилизаторов» заменили «колонизаторы», «эксплуататоры» и «угнетатели». Аборигены колоний рассматривалось пассивным элементом интеграционного взаимодействия, принимая в нем участие исключительно в форме антиколониального протеста, неизменно отторгающими все «колониальное». Значение германской доминанты в колониальной политике абсолютизировалось. В результате из исторических исследований оказалось фактически исключенным традиционное общество с присущими ему интересами и противоречиями, коллаборационизмом, компрадорскими группировками и т.д. Вполне вероятно, что по данной причине изучение народов Африки и Океании не выходило, как пра

Р/' вило, за пределы этнологии. Возник эмоциональный фон в отношении маукси-стского историка к «колониализму»: негативизм в восприятии и осуждении «колонизаторов» при сочувственно-позитивном отношении к аборигенам колоний. Таким образом, возник некий парадокс, когда пространство исторических исследований в области колониальной политики расширилось и сузилось одновременно. В 1940 г. вышла свет «Новая история колониальных и зависимых стран» (132), которая стала классическим образцом новой науки по истории интеграционного взаимодействия в XIX - начале XX вв. Колониальный вопрос был рассмотрен в связи с деятельностью II Интернационала.

Рост интереса отечественных историков к колониальной теме был связан с фашизацией Германии. Появились журнальные публикации историко-политологического характера (133). Даже фрагментарное обращение к германской колониальной политике способствовало постановке новых проблем и расширению ее информационного пространства. М.Заменгоф изучал реваншистские колониальные проекты в Африке в преемственности их развития от кайзеровской к фашистской Германии. Это побудило историка обратититься к истории немецкой Африки во второй половине XIX - начале XX вв. Феномен колониальной ностальгии немца в 30-е годы М.Заменгоф рассмотрел как результат деятельности немецкой пропаганды, манипулирующей массовым сознанием. В немецкой общине Юго-Западной Африки, прежде всего в фермерах, обосновавшихся здесь до первой мировой войны, М.Заменгоф совершенно обоснованно увидел прочную опору для планируемого фашистского внедрения на юг континента (134). Во второй половине 40-х годов появились монографические исследования, в которых предпринималась попытка рассмотреть в преемственности внешнюю политику кайзеровской и фашистской Германии (В.С.Варга, И.Гольдштейн и Р.Левина) (135).

Событием в отечественной историографии стало издание в 1948 г. монографии А.С.Ерусалимского, в которой впервые столь подробно и многопланово колониальная политика кайзеровской Германии была «встроена» в систему международных отношений (136). Широкий круг новых исторических источников, впервые введенных в научный оборот, позволил рассмотреть региональные направления заокеанской экспансии Германии, участие немецких банков в колониальной политике, внутриполитическую борьбу в рейхстаге, правительстве, обществе по вопросам развития «новой Германии». Информационное пространство истории германской колониальной политики значительно расширилось. В то же время в рамках тематики исследования А.С.Ерусалимского, колониальный вопрос занимал подчиненное положение по отношению к проблемам европейской политики держав. Фраза О.Бисмарка о «колониальных лохмотьях» Германии, по отношению к колониальным владениям Англии и Франции, использовалась для подтверждения авторской оценки экономического и стратегического потенциала кайзеровских колоний. , i /

Прорывом» в изучении воздействия геерманской колониальной политики на традиционное общество Африки стали кандидатские диссертации В.Голанта (137) и И.И.Васина (138) о восстаниях маджи-маджи в Восточной Африке, гереро и нама в Юго-Западной Африке. Объектом изучения оказались региональные проблемы германской колониальной политики и содержание интеграционных процессов. Была воссоздана общая картина колонизации Восточной и Юго-Западной Африки. Возник оказавшийся устойчивым контакт между германистикой и африканистикой.

В период с 50-х до середины 80-х годов проблемы истории колониальной политики Германии исследовались в контексте четырех основных направлений: в системе международных отношений, как составная часть немецкой истории, в качестве одного из разделов этнологии и истории колониальных этносов и государств, а также национально-освободительных движений (или того, что к ним относили). Итоги второй мировой войны, кризис и распад колониальной системы (включая ставший «годом Африки» 1960 год) способствовали росту интереса историков к изучению интеграционных процессов. Число научных исследований - обобщающих и монографических, этнографических, историко-этнографических и исторических заметно выросло (С.Д.Петряев, Е.В.Тарле, А.Л.Нарочницкий, Ф.А.Ротштейн, A.B.Хвостов и др.) (139). Германистика и африканистика, история и этнология пришли в значительно более тесное взаимодействие, способствуя постановке и решению целого ряда научных проблем. Расширился регион колониально-исторических исследований. Появились труды по истории колониальной политики в Океании (К.В.Малаховский и др.)

140). Борьба Германии за тихоокеанские острова была концептуально увязана с колониальным соперничеством держав в Африке, с международными отношениями в целом.

Изучение истоков германской колониальной политики было продолжено Я.И.Хейфецем и В.С.Эйсымонтом (141). Региональные направления германской экспансии исследовались в их воздействии на англо-германские и франко-германские отношения. Ф.А.Ротштейн подробно рассмотрел сюжеты, связанные с внедрением кайзеровской Германии в Африку и Океанию и борьбой держав за овладение колониальными плацдармами в различных регионах мира (142). Фрагмент монографии о борьбе Англии, Германии и США за острова Самоа автор проецировал на углубление противоречий между колониальными державами в целом. Вслед за кратким обзором историографии колониальной политики кайзеровской Германии, в 1970 г. вышла в свет монография И.О.Чарного «Начало колониальной экспансии Германии в Африке (1879-1885 гг.)», в которой были обобщены предшествующие достижения отечественной науки (143). Автор четко соотнес роли «одиноких» предпринимателей типа А.Людерица и формирующихся в Германии финансово-монополистических группировок, показал участие государства в реализации первых колониальных проектов.

Углубление интереса А.С.Ерусалимского к немецкой колониальной теме проявилось в исследовании вопросов, связанных с колонизацией Южной Африки и Китая, а также обращением к предыстории колониальной политики периода канцлерства О.Бисмарка (144). Большое значение имело включение в общий контекст германской колониальной истории сюжета о политике кайзеровской Германии в Китае. А.С.Ерусалимский не только показал значение Цзя-очжоу как стратегического плацдарма Германии в Китае, но и определил его значение для развития финансово-экономической германской экспансии. Данная проблема получила освещение также в коллективном труде отечественных историков - «Международные отношения на Дальнем Востоке» (145).

Тенденция к дифференциации тематики исследований прослеживалась уже в 50-е годы. В кандидатской диссертации Э.И.Ремз «Колониальный вопрос в германской социал-демократической партии» (146) превалировал интерес к деятельности ее радикального, «левого крыла», известного своим критическим отношением к колониальной политике. В то же время состоялась постановка проблемы формирования колониально-политического мышления немца, включая разногласия по колониальному вопросу среди социал-демократов.

В 60-е годы колониальная тема и отношение к ней социал-демократии получила дальнейшее развитие. М.И.Штабский обратился к вопросам, связанным с реакцией различных течений внутри социал-демократического лагеря на колониальные мероприятия правительства, разоблачения социал-демократов в рейхстаге и критику колониальной политики правительства. Отдельной темой научных изысканий историка стали национально-освободительные движения коренного населения германских колоний и отношение к событиям германской социал-демократии (147).

Изучение региональных аспектов германской колониальной политики развивалось все-таки замедленно. После продолжительного перерыва в исследованиях такого типа книги И.А.Улановской о германской политике в Восточной Африке в 1884-1890 гг. (148).

Фундаментальное издание «Всемирная история» суммировало и обобщило достижения отечественной историографии в изучении германской колониальной политики. Авторы обратили внимание на Марокканские кризисы и германские проекты в Магрибе, а также их влияние на международные отношения. Деятельность общественно-политических колониальных организаций (Германское Колониальное общество, «Алльдойче Фербандт», Флотский ферайн) рассматривалась через их воздействие на политическое сознание: «Германские империалисты прилагали огромные усилия к тому, чтобы отравить сознание немецкого народа ядом милитаризма и шовинизма» и добиться «построения германской мировой колониальной империи» (149). В издании было уделено внимание антиколониальной борьбе коренного населения в германских владениях в Африке и Океании. Напротив, в коллективном труде «Германская история в новое и новейшее время», колониальная политика кайзеровской Германии не нашла сколько-нибудь подробного освещения (150), что существенно и необоснованно сузило пространство немецкой истории во второй половине XIX -начале XX вв. Германская колониальная политика по ключевым позициям нашла освещение в обобщающем издании «История Африки в XIX - начале XX вв.» (151).

В 1975 г. существенный пробел в отечественной историографии заполнила монография В.А.Резникова «Колониальная политика кайзеровской Германии в Океании», в которой впервые комплексно были рассмотрены вопросы, связанные со становлением и развитием в регионе колониальной экономики, формы и методы ее организации, отношения с традиционным обществом и т.д. (152).

Новые аспекты немецкой истории, неразрывно связанные с колониальной темой, нашли отражение в кандидатской диссертации И.Г.Асадулиной, посвященной «Алльдойче Фербанд» (153).

В середине 70-х годов появилась подробная отечественная историографическая публикация по немецкой колониальной тематике, в которой ее автор -Б.М.Туполев констатировал достижения и выявил уязвимые стороны западногерманской историографии. Обращение к объектам и результатам исследований в ФРГ предоставило возможность сопоставить их с достижениями и «белыми пятнами» в отечественной историографии, наметить новые перспективы для углубленного изучения проблем, связанных с историей германской колониальной политики (154).

Середина 80-х годов стала рубежом в развитии отечественной исторической науки. Концептуальные новации и сложившиеся традиции в отечественной историографии колониальной политики Германии вступили в сложное взаимодействие. Методологическое обновление происходило в процессе осмысления отечественных h зарубежных, исторических и философских, социологических и геополитических теорий прошлого и настоящего. Теория марксизма, включая национально-колониальный вопрос, уже не рассматривалась как единственно возможная и бесспорно верная. В германистику и африканистику пришли новые идеи. Они оказались в противоречии со многими стереотипами и схемами, сложившимися в отечественной историографии, а также друг с другом. Традиции и новации в историографии германской колониальной политики, совместившись или локализовавшись, получили тенденцию к дальнейшему развитию.

Дальнейшее развитие в диссертации и последующих публикациях С.С.Трояна получило изучение истоков немецкой колониальной идеи и колониальной политики, рассмотреенное на фоне становления государственности централизованного типа и формирования новых представлений о месте Германии и немца в окружающем мире (155).

Продолжалось исследование региональных аспектов колониальной политики кайзеровской Германии, что способствовало формированию значительно более полного представления о ее масштабах и направлениях. В 1991 г. вышла в свет монография Б.М.Туполева о германской политике на Ближнем Востоке и в бассейне Индийского океана (156). Объектом исторического исследования стали не только состоявшиеся колониальные проекты, но и те, которым не суждено было сбыться. Факт их существования дал возможность поставить новые проблемы, связанные как с историей внешней политики Германии, так и с историей международных отношений, характер и масштабы колониальных замыслов Германии, а также силы, которые принимали участие в их разработке и внедрении в политическую практику получили значительно болеее полное освещение. В том же году был издан совместный труд А.М.Пегушева и Б.М.Туполева, обращенный к проблемам колонизации Восточной Африки и восстанию маджи-маджи. Историки подробно и многопланово рассмотрели механизм интеграционного взаимодействия на критической стадии его развития и дали развернутую панораму событий одного из самых известных антиколониальных восстаний (157).

Историографическое пространство германской колониальной политики непрерывно расширяется. Получило продолжение изучение политики кайзеровской Германии в Китае (158). В монографии Е.Ю.Сергеева нашли отражение международно-политические аспекты германской колониальной политики в Китае, включая колониальный анклав Цзяочжоу и деятельность Германии в проыинции Шаньдун. Историк корректирует точку зрения, высказанную ранее в статье его коллеги С.П.Шилова о позиции военно-морского ведоства и статс-секретаря А.Тирпица относительно целесообразности геерманского колониального вторжения в Китай.

Дискуссия «Формация или цивилизация?» не только отразила тяготение профессионального исторического мышления к универсализму, но и поставила перед отечественными историками проблему определения своего отношения к историографическому наследию по колониально-политической проблематике, новым методологиям, выбору тематике исследований. Издание в 1996 г. монографии А.С.Балезина «Цивилизаторы в стране дикарей?» (159) было примечательно не только своим неординарным названием, но и знаком вопроса, который имеет концептуальный подтекст. Он обращен не только к конкретному предмету исследования - немецкой поселенческой общине Намибии на всем временном отрезке ее существования (от кайзеровского периода до современности), но и к определению сущности колониальной политики, которая воспринимается автором, скорее, как интеграционное взаимодействие. А.С.Балезин подверг критике методологию марксизма за ее односторонность, неоправданный по многим позициям негативизм оценок «колониального» и отдал, как ученый, предпочтение «отдельным идеям» цивилизационной модели истории. Тем самым, была предпринята попытка привнесения методологических новаций в изучение колониальной политики.

Концептуальные возможности цивилизационной истории неоспоримы, и в современной историографии уже ощущается продуктивный результат их внедрения в историческое мышление. Объектом исследования становятся не только тенденции и закономерности или колониально-экономическая история и антиколониальные восстания, но и конкретные люди, коллективы, в том числе традиционное общество, с учетом сложности и многообразия составляющих его компонентов. Оценки интеграционного взаимодействия в рамках такого подхода лишены однозначности. Цивилизациоцный подход дает возможность по-новому оценить содержание и суть процессов колонизации, прежде всего отношения между немцами и аборигенами, углубляет контакт между историей и этнологией. В то же время резкий «уход» от экономических (казалось бы, уже всесторонне исследованных) аспектов колониальной политики (а именно они и являлись базисной основой конфликтов), так же как и абсолютизация «антиколониального» и «национально-освободительного», вряд ли станет основой для объективной реконструкции интеграционных процессов.

В 1983 г. А.Давидсон писал о «необходимости анализа тех массовых представлений, которые были присущи эпохе колониализма», и вне которых «трудно понять с достаточной полнотой колониализм как историческое явление» (160). Эта задача остается актуальной для отечественных историков и сегодня.

Немецкая историография колониальной политики кайзеровской Германии обширна в количественном и концептуальном выражении. На различных этапах развития немецкой истории колониальная тема неоднократно приобретала актуальное общественно-политическое и внешнеполитическое значение. Становление новой области исторических изысканий - по истории германских колоний - происходило отчасти в процессе врастания публицистической традиции в историографическую.

По условиям Версальского договора 1919 г., именуемого в немецкой историографии 20-30-х годов не иначе, как «версальский диктат», германская колониальная система прекратила свое существование. Однако интерес к ней в Веймарской республике не был утрачен. Он сохранялся на фоне откровенно реваншистских настроений. Стабильность интереса была обусловлена и критическим положением немецких соотечественников в бывших германских колониях в Африке и Океании, а также появлением в Англии и Франции документальных и публицистических изданий разоблачительного характера о германских колониях. Кайзеровскому правительству инкриминировалось жестокое обращение с аборигенами в рамках «туземной политики», недееспособность в организации колониальной экономики и колониального управления. Такие публикации были основаны в основном на реальных, но иногда и вымышленных фактах. Вскрывая самые негативные стороны германского колониального режима и эпатируя читателя реалиями колониального быта, данные разоблачения преследовали вполне определенную цель и использовались в интересах колониального расширения держав Антанты за счет кайзеровских колоний, прежде всего в Африке.

Опровержение «колониальной вины», которая возлагалась на Германию и немцев, превратилось в профессиональную задачу немецких публицистов, историков и писателей, объективно способствуя изучению истории колоний. Историческая наука и публицистика совместились: историки обращались к ставшей актуальной теме, а публицисты искали в истории прошлого аргументы для пропаганды идеи колониального реванша. Данные тенденции нашли отражение, в частности, в книге Е.Обета «Крушение германской колониальной империи в Африке», где подробно рассматривались сюжеты о захвате «немецко-африканской земли» державами Антанты (161). В исторической ретроспекции П.Дармштеттера о политике держав в Африке большое внимание уделено и немецким колониям (162).

Редакция журнала «Колониале Рундшау» и в конце 20-х годов продолжала называть кайзеровские колонии «немецкими охранными областями» (163). Итоги первой мировой войны, включая аннексию германских колоний, толковались даже мистически. В 1921 г. впоследствии известный геополитик К.Хаусхофер, «анализируя» японский иероглиф «Германия», заявил, что он составлен «целиком из элементов, означающих несчастье» и из него «можно вычитать всю мировую войну» (164). В книге его ученика И.Мерца (165) подробно освещались проблемы формирования немецкой колониальной идеи и история воплощения первых колониальных проектов в жизнь («под влиянием личности Бисмарка»), а также итоги колониальной «культурной работы». Как и для К.Хаусхофера, вопрос о германском военно-морском флоте неразрывно связан у Й.Мерца с захватом и обороной колоний. В вину кайзеровскому правительству Й.Мерц поставил отсутствие промежуточных опорных форпостов между Китаем и Восточной Африкой, необходимых для ведения «войны крейсеров», что и обусловило, по его мнению, военную «слабость Германии». Как неудачную, он оценил германскую политику в Индонезии, Сиаме, Никарагуа, в Красном море и т.д. «Германский колониальный рейх можно было бы удерживать продолжительное время в том случае, если бы существовала связь между островами и прибрежными пунктами», - считал Й.Мерц. Он видел в составе германских колоний западные области Марокко, Сенегал, Танжер, Массауа, Джибути, Сомали, Занзибар и др. Каким образом они могли войти в состав германской колониальной системы, с учетом реалий международных отношений в конце XIX - начале XX вв., автор не пояснял. Он только выражал уверенность в необходимости данных колониальных аннексий. Причем, эти территории Й.Мерц рассматривал только в качестве исходного плацдарма, который необходим для овладения иностранными колониями в Африке (выходы в Красное море, Тигровая бухта, Уолфиш-Бей и др.) (166).

В Германии получили известность книги «колониального писателя» -П.Лейтвейна (сына губернатора бывшей Германской Юго-Западной Африки). В 1917 г. П.Лейтвейн поднял вопрос о значении колоний с точки зрения «мировой экономической позиции» Германии, будучи уверен, что «мировая экономическая деятельность без колоний неблагодарна». О «Срединной Европе» и «Срединной Африке», он писал как о «двух важнейших внешнеполитических проблемах современности». Темой его размышлений стали «колониальные проблемы будущего» и «колониальные планы» Германии. Отдавая предпочтение «целостной и крупной колониальной области, по отношению ко многим разбросанным колониям», П.Лейтвейн предполагал включить в состав будущей германской «Срединной Африки» не только бывшие кайзеровские колонии, но и Бельгийское Конго, владения Англии, Франции, Португалии (167).

Историк Веймарской республики оказался «востребован» и в фашистской Германии (168). «Африканские герои» П.Лейтвейна («демонический Карл Петере», «сияющий светом Виссманн», Т.Лейтвейн, П.Леттов-Форбек и др.) должны были привлечь «симпатии юношества» и стать для них примером, поскольку контактам с молодежью нацистские идеологи неизменно уделяли большое внимание. П.Лейтвейн обратился к идее колониального реванша и призвал избавиться от «политической сентиментальности», вопрошая: «право или бесправие, мой фатерланд?». «Туземная политика» кайзеровской Германии при этом откровенно идеализировалась и фальсифицировалась. Колониальный первопроходец Восточной Африки Г.Виссманн оказался «любимым всеми туземцами», К.Петерс - неправедно «морально уничтоженным», поскольку обвинение его в убийстве африканцев доказано не было. Колониальная экономика, по мнеению П.Лейтвеейга, базировалась на «мирном соревновании» немцев и аборигенов и т.д. Учитывая существование колониальной ностальгии в немецком обществе, автор книг о колониальной политике рассказывал своим соотечественникам о «верности туземцев в безнадежной военной борьбе за немецкую Африку» в годы первой мировой войны. Убедительность и достоверность книгам П.Лейтвейна, который, вне сомнения, обладал литературным талантом, придавало отсутствие излишнего снобизма по отношению к коренному населению, позитивная оценка его политических лидеров (как правило, прогерманской ориентации). Автор даже позволил себе критически отозваться о деятельности колониального комиссара Г.Геринга - отца главы правительства Пруссии и министра авиации Германии. Колониальная политика рассматривалась автором исключительно с точки зрения ее полезности Германии и немцам. Свое отношение к традиционному обществу П.Лейтвейн определил совершенно недвусмысленно, полагая негра неспособным к культурным достижениям и созданию государственности: «Существующие негритянские государства - Гаити, Доминго, Либерия - карикатуры» (169).

В 1924 г., к 40-летию основания германских колоний вышло в свет юбилейное издание, в котороем совершенно неедвусмысленно говорилось, что «од- ■./ нажды наступит час, когда, наконец, судьба бывших немецких колоний окончательно решится . по справедливой воле всего немецкого народа» (170).

В 20-е - начале 30-х годов в Германии предпринимались попытки серьезного научного анализа колониального прошлого, как составной части германского внешнеполитического курса и международных отношений: труды М.Хагена (171), Ф.Валентина (172), Г.Шпельмейера (173), Ф.Рахфаля (174), Г.Лакнера (175), О.Хаммана (176), В.Бекера (177), Ф.Шакка (178) и др. В монографии М.Хагена, которое вполне можно назвать фундаментальным, была рассмотрена колониальная политика О.Бисмарка - основателя германской колониальной империи. Немецкий историк подробно осветил побудительные мотивы, движущие силы и противоречивость германской колониальной политики, показал несовпадение колониальных теорий с практическими результатами, причем немецкая колониальная история и история Европы рассматривались при этом как единое и системное целое. Концептуально близки изысканиям М.Хагена работы Г.Шпельмейера. Историк искал истоки заокеанской экспансии Германии в борьбе политических партий и финансово-экономических группировок и пытался определить доминанту в движении немцев за океан. Проблемы финансирования колониальной политики и связанные с ней политические дебаты стали темой исследования Г.Лакнера. В.Бекер подробно обратился к вопросам колониальной политики Германии в Африке и в Океании, показав их влияние на международные отношения (англо-бурская война, Самоа, Филиппинские острова и др.). Ф.Шак подробно изучил содержание и формирование колониально-правовых норм, включая адаптацию классической немецкой (прусской) юрисдикции в колониях кайзеровской Германии.

Одной из центральных проблем исследований стали англо-германские отношения и влияние колониальных противоречий в Африке, Азии, Океании на формирование политических блоков в Европе, а также результат - итоги первой мировой войны для Германии (179). Другой, не менее важной темой стало изучение истоков германской колониальной политики, канцлерства О.Бисмарка и контактов правительства с теми финансово-экономическими и политическими группировками, которые генерировали колониальную идею и инициировали немецкое движение за океан, т.е., прежде всего, ганзейства - Гамбурга и Бремена. Соотношение европейской и колониальной политики М.Хаген и Ф.Рахфаль трактовали в контексте выбора Германией внешнеполитических приоритетов. Доводы географического детерминизма и геополитическая аргументация снимали вопросы о германском экспансионизме и содержании колониальных режимов в заокеанских владениях кайзеровской Германии, которые объектом научного интереса и исследования не являлись. Этносы Африки и Океании рассматривались исключительно как субъекты германской политики.

Таким образом, определились научные приоритеты, и возникло новое направление исторических исследований. Углубление интереса к колониальной теме проявилось и в изучении локальных и региональных проблем, связанных со становлением и развитием германских колоний. Среди них - книга Г.Рафальски о колониальной полиции в Юго-Западной Африке, написание и издание которой финансировал союз бывших немецких колониальных полицейских (180). Ее можно рассматривать логическим продолжением идей М.Хагена относительно «цивилизаторской» миссии Германии по отношению к коренному населению Африки. Аналогична по содержанию работа Г.Ментцеля о Камеруне, хотя главной задачей в данном случае являлось разоблачение подрывной деятельности Антанты в германской колонии (181). К.Бракманн обратился к истории немецкого судоходства в Африке (182). Однако число публикаций такого рода вряд ли можно считать значительным.

Исторические исследования были политически более статичными, по сравнению с немецкой геополитикой. Формирование геополитического мышления в условиях происшедших и грядущих изменений в международных отношениях и месте в них Германии предопределил интерес последователей Ф.Ратцеля к колониальной политике кайзеровской Германии. Необходимо учитывать, что сами немецкие геополитики мыслили в обратной последовательности, полагая, что именно базисные положения их концепции определяют почти фатальную направленность германского внешнеполитического курса.

К.Хаусхофер уже в начале 20-х годов писал о «большом будущем Японии в Тихом океане» и рассматривал «японский динамит» в связи с «паназиатским вопросом» и «пан-тихоокеанскими силовыми линиями». Отнюдь не случайно тенденция к германо-японскому сближению совпала с призывом геополитиков к «правильной оценке значения пространства и положения для резонирования народа в его внешней политике». К.Хаусхофер считал, что неверная оценка «силовых линий» стала следствием очевидной политической несуразности, когда в годы первой мировой войны Япония оказалась среди военных противников Германии. Суть исторической нелепости К.Хаусхофер формулировал следующим образом: существуют «только два культурных народа среди великих, самостоятельных культурных представителей Земли», и союз между ними детерминирован самой историей (183). Речь шла о Германии и Японии. Официальное установление союзнических отношений между двумя государствами в рамках «Антикоминтерновского пакта» (1936-1937 гг.) сняло вопрос о германском реванше в Тихом океане и в Китае (Цзяочжоу). «Направленная» эволюция немецкой геополитической и исторической науки в условиях тоталитарного государства привела фактически к исчезновению данной темы. Таким образом, преклоняясь перед авторитетом «отца немецкой геополитики» Ф.Ратцеля, который всемерно и панегирически возвеличивался нацистскими геополитиками,

К.Хаусхофер фактически подверг критике его тезисы о важности азиатско-тихоокеанского региона для германской внешней политики.

История колоний кайзеровской Германии интерпретировались немецкими геополитиками, как в общетеоретическом, так и в конкретно-историческом смысле. Нацистские идеологи неизменно апеллировали к Ф.Ратцелю, призывали «навести порядок» в геополитике и воссоздать «колониальный рейх» - источник «жизненного пространства» для немцев, необходимый вследствие неблагоприятного географического положения Германии. К.Хаусхофер сопереживал своим соотечественникам, потерявшим колониальный фатерланд в Африке и оказавшимся за границей. Сожалея, что пока «бедная Германия не в состоянии им помочь», К.Хаусхофер полагал возможным изменение положения в дальнейшем (184).

Отношение НСДАП к идее колониального реванша претерпело изменения и отразилось на страницах исторических и геополитических изданий. В 20-е годы в среде национал-социалистов, включая А.Гитлера, бытовало мнение об «ошибочности» внешнеполитического курса кайзеровского правительства, которое игнорировало позитивные перспективы заключения англо-германского союза и ввергло рейх и нацию в столь тягостные для них последствия первой мировой войны. Попытка «исправить» положение, заключив англо-германский союз, ослабевая, сохраняла свое значение до 1939 г., когда провалом завершились секретные переговоры между Англией и Германией. Все это время открытым оставался вопрос о реваншистских проектах в Африке. Бывшие немецкие колонии предполагалось принести в жертву англо-германскому альянсу.

Однако анализ немецкой колониальной литературы, весьма разнообразной по жанрам, показывает, что реваншистские настроения в немецком обществе нарастали и помимо государственной пропаганды, способствуя распространению шовинизма и расизма. Национально-имперские идеалы, присутствие колониального в ментальном и политическом сознании немца опровергают мнение об «обманутом» нацистскими идеологами немецком народе. Идея борьбы за «жизненное пространство», как способ решения социальных проблем в Германии, и ощущение «превосходства» немца над другими народами, характерное для колониального периода, сохранялось по отношению к африканским этносам, другим «неисторическим» народам и интерполировалось в новых исторических условиях на славян в рамках внешнеполитического курса «Натиск на Восток». Президент Германского Колониального союза Г.Шнее в 1938 г. заявил: «Мы должны и вновь будем владеть колониями!». Публикациям по истории германской колониальной политики в Африке и Океании отводилась роль «колониально-политических учебников» (185). Содержание фотоальбома И.Штайнхоф, который имеет многозначительное название - «Немецкая родина в Африке», проникнуто колониальной ностальгией. «И все здесь было немецким!», «тысячи борцов с плугом и мечом отдали свои жизни за эту новую родину!» - восклицает, обращаясь к прошлому, автор. Отдельные фотографии, запечатлевшие немецких юношей, членов гитлерюгенда в бывших африканских колониях, их военно-спортивную подготовку явно намекают на изменение государственного статуса этих территорий (186).

Немецкие историографы высоко оценивали «достижения» германской колонизации и противопоставляли им экономическую политику держав, критиковали их отношение к коренному населению после получения мандатов на управление бывшими кайзеровскими колониями. Такой подход автоматически снимал вопрос о «колониальной вине» Германии и немцев в оценке колониального прошлого. Однако, учитывая, что за рубежом колониальная политика Германии преподносилась принципиально в ином свете, немецкие авторы все же обращались к актуальной проблеме. В 1940 г. 12-ым изданием вышла брошюра Г.Шнее, который категорически опроверг обвинение в неспособности немцев к колонизации и неправомерно жестоком, по сравнению с британскими и французскими колониями, обращении с аборигенами (187). Того, имевшее в кайзеровский период репутацию «образцовой колонии», оптимально отвечало стремлению реабилитировать германский колониализм и превознести его «достоинства» и «достижения». Данная тема получила развитие в откровенно апологетических работах А.Фулля и О.Метцгера (188). «Процветание» германских колоний, в которые немецкие «цивилизаторы» привносили «культуру», было подробно описано в коллективных трудах немецких историков (189), книгах Г.Бонера (190), В.Вестерманна (191), Г.Мейера (192), К.Дитцеля (193) и др. Исторические экскурсы неизменно героизировались и идеализировались. Такие темы, как борьба по колониальным вопросам в Германии в XIX в. и критические выступления в рейхстаге и прессе, колониальные кризисы, нерентабельность колоний, гибель немецких солдат и офицеров, фермеров и членов их семей во время антиколониальных восстаний, оказывались либо невостребованными, либо упомянутыми вскользь. Немцы кайзеровской Германии представали едиными в своем колониальном порыве. Символическое значение придавалось национальному немецкому флагу, колониальное «продвижение» которого трактовалась как историческое право и обязанность немца. Типичным тому примером является публикация Г.Кенига «Взвейся, флаг!» об основании германских колоний (194). Биографии колониальных первопроходцев выглядели классическими панегириками. В Бремене, на родине А.Людерица была издана книга В.Шюсслера об основателе Германской Юго-Западной Африки (195). В Германии усиливалась англофобия. Она выплескивалась через популярные издания, нагнеталась через пропаганду реваншистских проектов. В 1939 г. была опубликована книга Г.Цека об англо-германском колониальном соперничестве на юге Африки (196).

Акцентировалось также внимание на социальных аспектах колониальной политики, которая рассматривалась как панацея в решении проблем государства, нации, рядового немца. Отношения между немцами и аборигенами откровенно идеализировались до такой степени, что становились фальсификацией. К юбилейным для германской колониальной политики датам были приурочены специальные издания, в которых описания историков чередовались с воспоминаниями очевидцев (197). В издании «Германские колонии» (1936 г.) говорилось, что становление колониального рейха происходило «мирным путем, через договоры и соглашения». О военной колонизации африканских колоний умалчивалось. Колониальная история представала как альтруистическая цивилизаторская работа Германии с отсталыми народами: в Восточной Африке немцы целенаправленно вели борьбу с работорговлей, в Юго-Западной Африке -«главная задача немецкой администрации состояла в установлении в стране покоя и мира», и потому «туземцы немецких колоний благодарят своих бывших господ» (198). Уровень общественно-политического развития традиционного общества искусственно принижался, тема африканской государственности не находила должного освещения в немецкой колониальной литературе, что давало дополнительное обоснование «цивилизаторской» политике Германии. Все сводилось к колониальному реваншу, который рассматривался немецкими историками как «вопрос национальной чести» для «великой нации», которая «относится к ведущим в культурном отношении народам» (199).

После окончания второй мировой войны в немецкой историографии ФРГ сохранялось консервативное направление, в рамках которого культивировались традиции предшествующего периода. В целом внимание исторической науки Западной Германии к колониальной теме на некоторое время явно ослабевает. Исключением стала классическая немецкая монография Г.Хальгартена «Империализм до 1914 г.», обращенная к проблемам внутренней и внешней политики кайзеровской Германии и содержащая целый ряд сюжетов по колониальной истории (200). Историк значительно расширил теоретическое и конкретно-историческое пространство немецкой колониальной истории, включив в нее сотрудничество между банками и промышленными группировками, с одной стороны, и правительством, с другой, показал соперничество буржуазии и юнкерства в борьбе за колониальную конъюнктуру и т.д. Г.Хальгартен всесторонне исследовал проблемы, связанные с местом колониальной политики во внешнеполитическом курсе Германии, а результаты проецировал на итоги первой мировой войны.

Монография А.Крука об «Алльдойче Фербандт» (201) осветила ключевые проблемы колониальной политики кайзеровской Германии, дискуссии по колониальным вопросам в рейхстаге и прессе, с учетом позиции «алльдойче» в каждом конкретном случае. Давая оценку идейно-политической деятельности А.Гугенберга, Э.Хассе, Г.Класса, автор монографии фактически поставил вопрос о причинах участия интеллектуальной элиты кайзеровской Германии в разработке экспансионистских проектов. Однако от ответа на него А.Крук отказался, хотя и считал, что возникновение союза было подготовлено «силой национализма» и призвано было активизировать внещнюю политику Германии в / Европе и за океаном. Предметом научного анализа стали колониальные проекты «алльдойче», рассмотренные в преемственной связи с идеологией национал-социализма. А.Крук обратил также внимание на «духовную зависимость» А.Гитлера от Г.Класса (202).

Исчезновение актуальности колониальной темы для ФРГ в послевоенные десятилетия сказалось на содержательной и концептуальной стороне немецкой историографии. Труд известного западногерманского историка Э.Шрамма предлагал еще один вариант истории немецких колоний (203). Ряд подходов и оценок носил, в известной мере, эпигонский характер. Вновь были поставлены вопросы об истоках и движущих силах германской колониальной политики, ее влиянии на отношения между европейскими державами, в то время как структуры германской колониальной власти и ее отношения с традиционным обществом освещения в историческом исследовании не нашли. После Э.Шрамма историки ФРГ на продолжительное время отказались от обобщений на колониальную тему.

Стимулом к углубленной и систематической разработке этнологической и историко-этнологической проблематики послужили события в Африке и других регионах мира, связанные с распадом колониальной системы. Объектом особенно пристального внимания немецких историков и политологов стала последняя колония в Африке, «горячая точка» планеты - Намибия (204). Неордитарным событием в исследовании колониальных проблем в ФРГ явилась монография Г.Блея. В ней шла речь об интеграционных процессах в Юго-Западной Африке в 1894-1914 гг. (205). Ряд сложившихся ранее стереотипов исторического мышления и подходов к изучению колониальной истории был автором преодолен. Г.Блей подробно рассмотрел оба компонента интеграционного взаимодействия - немецкий уклад и традиционное общество, поставил проблемы, связанные с характером и эволюцией отношений между ними. Тем самым, автор отказался от ранее принятого деления народов на «исторические» и «неисторические», а «неисторические» гереро и нама стали объектом историко-этнологического исследования. Большое внимание уделялось экономическим аспектам германской колонизации. Г.Блей показал, как по мере прогресса немецкого фермерства («поселенческая экспансия») подвергался экспроприации земельный фонд аборигенов. За происхождение антиколониального восстания гереро и нама в 1904-1907 гг. оказывались, таким образом, ответственными, прежде всего германская администрация и колонисты. Столь же нетрадиционным для немецкой историографии стало привнесение этического начала в восприятие колониальной политики. Г.Блей определил, что «колониализм - негуманное дело» (206), дифференцировал колониальные интересы концессионных обществ, государства, частного предпринимательства, обратился к изучению «практики политической, правовой и социальной дискриминации африканцев» (207).

Отход от апологии колониальной немецкой истории, ее критический анализ нашел отражение также на страницах трудов Р.Тетцлафа (208) и Д.Бальда (209) о Германской Восточной Африке. Р.Тетцлаф дал периодизацию истории колонии, которую изучил на всем временном отрезке ее существования и обратился к установлению системных связей между колониальной экономикой и положением коренного населения. Историк доказал, что «гуманная» риторика Б.Дернбурга о либерализации колониального режима ничего не изменила в положении аборигена. Д.Бальд, в числе прочих проблем, обратился к немецкой колониальной ментальности, рассмотрел истоки и проявления расизма на колониальной почве. Таким образом, в западногерманской историографии возникло концептуально новое, критическое направление; Его представители обратились к малоисследованным аспектам германской колониальной политики, включая историю колониально-зависимых народов, и критически пересмотрели историю отношений между немцами и аборигенами в колониях кайзеровской Германии.

Продолжением традиций немецкой историографии стала книга Г.Вашхаузена о ганзействе (Гамбург) и его участии в колониальной политике в 1880-1890 гг. (210). Истоки германской колониальной политики оказались концептуально связаны со становлением государственности централизованного типа. Автор показал особенности колониальных воззрений и колониальной политики ганзейства, расхождение колониальных воззрений гамбургских буржуа с поселенческими колониальными проектами, основанными на руководящий роли государства.

Обобщающие труды по истории Германии, опубликованные в 70-80-е годы в ФРГ, содержали более или менее подробные фрагменты о колониальной политике кайзеровской Германии. Д.Рафф признал наступательный, агрессивный характер колониальной политики Германии в Африке, обратив особое внимание на англо-германское колониальное соперничество на юге континента ,(211). Его анализ и оценки во многом совпадали с трактовкой колониальной темы другим немецким историком - Г.Либуром (212). Поэтому архаично выглядело мнение их современника, историка из ФРГ Э.Францеля относительно научно-исследовательских факторов происхождения германской колониальной политики (213).

К 100-летнему юбилею основания колоний кайзеровской Германии в ФРГ появились специальные публикации. Откровенно апологией является книга К.Грауденца «Германские колонии», изданная в Мюнхене в 1984 г. (214). «Экскурсия» в некогда германские колонии в Африке и Океании удовлетворяет по . требность читателя в «экзотике» и свободна от реальных проблем колонизации, связанных с политической борьбой, колониальными войнами, человеческими жертвами. Автор акцентирует внимание на цивилизаторской роли Германии в мировом интеграционном процессе. Борьба за колонии и их экономическое освоение показана как «героическая», а результаты колонизации - как «процветание» заокеанской Германии. Абориген на суперобложке безупречного в полиграфическом отношении издания, гордо и держащий германский флаг, суть иллюзия или историческая фальсификация.

На колониальный юбилей отреагировала также немецкая община в Намибии. Здесь были изданы книги по истории и мемуары колониальных чиновников и миссионеров, проведены выставки и другие мероприятия. Пресса немецкой общины накануне 100-летней годовщины основания Германской Юго-Западной Африки регулярно публиковала статьи по колониальной тематике, включая полемические материалы. Исторические ретроспекции и актуальные политические проблемы рассмотрены в работе В.Кюне «Политика Советского Союза в Африке». Содержательная историческая информация о политике царизма, а затем и советского правительства даны в отрыве от деятельности западных держав, некогда создавших в Африке собственные колониальные системы и сохранивших экономические и геополитические позиции в различных государствах и регионах (215).

Концептуально весьма неординарна монография В.Вестфаля (216), который воссоздал историю кайзеровских колоний в несколько ироническом стиле. Об этом свидетельствует не только общий контекст монографии, но и ее заголовки: «Новая химера» (о колонизации Юго-Западной Африки), «Немецкий Писарро» (о деятельности К.Петерса), «Между двух стульев» (о реформах Б.Дернбурга). Как определил редактор издания, книга В.Вестфаля - рассказ об «империалистической авантюре». В то же время автор сознательно избегал «острых» и дискуссионных проблем.

Большой вклад в изучение истории германской колониальной политики внесла наука Германской Демократической Республики. Теоретические исследования Ю.Кучински, М. Нуссбаума, В.Маркова, Г.Гейдена и других авторов были обращены к изучению базисных проблем истории германского капитализма, что помогло установить закономерность и особенность процесса становления немецкой колониальной идеи (217). Данные исследования подготовили основу для реконструкции истории отдельных германских колоний - Восточной и Юго-Западной Африки, Камеруна, Того (218). Историки ГДР продолжили немецкую историографическую традицию, по изучению предпосылок гер-манскогой колониальной политики, включая деятельность финансовых и промышленных группировок, правительства. Предметом исследования стали и общественно-политические организации, в рамках которых консолидировались сторонники заокеанской экспансии, а также христианские миссии и их колониально-авангардная роль в колонизации. Класическим примером марксистского исследования по данной проблеме является монография известного историка ГДР Х.Лота (219). Усилился интерес к региональным направлениям германской экспансии. Широкий круг проблем, связанных со становлением и развитием колониальной экономики, системы колониального управления, включая региональные особенности, а также отношения между немцами и аборигенами стали предметом исследования. Одной из центральных проблем исследований оставались антиколониальные восстания. Книга Х.Дрекслера о восстании гереро и нама в Юго-Западной Африке была впоследствии переведена на многие европейские языки (220).

По мере того, как область исследований расширялась, интерес немецких ученых дифференцировался. Специальными объектами исследования стали несостоявшиеся колониальные варианты, например, борьба кайзеровской Германии за колониальный плацдарм в Марокко. Предметом подробного изучения стала экономика германских колоний и создание системы эксплуатации коренного населения. Национально-освободительные движения в германских колониях, в соответствии с методологией марксизма, являлись главными лбъеекта-ми исследования.

Большим достижением исторической науки ГДР стало издание в 1977 г. коллективного труда «Натиск в Африку» (221), в котором были систематизированы и обобщены результаты и достижения марксистской науки в изучении германской колониальной политики. Ее сущность рассматривалась через конфликт между колонизаторами-немцами и традиционным обществом Африки. Избирательное отношение к отбору исторических фактов, связанное с приоритетным исследованием национально-освободительной борьбы народов Африки, вело к игнорированию коллаборационизма африканских этносов и их политических лидеров, военно-политического соперничества между африканскими кланами, племенами, государствами в их воздействии на ход германской колонизации и содержание интеграционных процессов. Марксистские установки, связанные с негативной оценкой колониализма, детерминировали ряд выводов, ограничили пространство исследований, масштаб и уровень обобщений. Раздел по колониальной истории Того наглядно показал, как теория марксизма по национально-колониальному вопросу может стать «прокрустовым ложем» для исторических исследований.

Тем не менее, следует признать, что появление обобщающего труда явилось крупным событием в историографии. В научный оборот были введены новые исторические источники, традиционное общество континента подверглось, пусть и недостаточно полному, но все же весьма подробному изучению. Немецкие историки разработали периодизацию германской колониальной политики в Африке, всестороннему изучению подверглась колониальная экономика, включая региональные особенности и влияние на отношения с традиционным обществом.

К изучению истории колониальной политики кайзеровской Германии обращались также английские, французские, американские историки (222). В 1908 г. Э.Рейх назвал один из разделов своей книги о Германии «Неизбежность войны с Англией» и связал проекты германского колониального расширения в Африке с усилением военно-морского флота (223). В период между двумя мировыми войнами наблюдалась тенденция к критическому освещению германской колониальной политики и разоблачению ее реальных или сфабрикованных преступлений. Дискредитация политики кайзеровской Германии в колониях использовалась для доказательства «преимуществ», например, британского колониализма. Р.Эшер писал: «Главным фактором в настоящем международном положении является агрессивность Германии». Однако объективность историка побудила его заметить, что «все европейские нации движимы теми же мотивами, как и Германия» (224).

Научное осмысление колониальной политики Германии в ее собственной истории и в истории международных отношений имело следствием появление целого ряда монографических и коллективных исследований, закрывающих многие лакуны в истории интеграционных процессов второй половины XIX -начала XX вв. Спектр интереса западных историков к германской колониальной теме широк и многообразен. Начало систематическому изучению было положено в период между двумя мировыми войнами. Французский историк Э.Лемонон исследовал англо-германские отношения, включая колониальные противоречия в 80-е годы XIX - начале XX вв. (225). При этом автор намеренно отказался от анализа колониальной политики Франции, что, вне сомнения, повлияло на общую концепцию. Следует также учитвать, что монография Э.Лемонона была написана до введения в научеый оборот материалов из немецких архивов. П.Р.Мун не только дал общую панораму событий немецкой колониальной истории, но и включил в свои ретроспекции материалы о формировании немецкого общественного сознания в его отношении к колониальному вопросу (226).

Одним из первых обобщающих исследований стала монография М.Таунсенд (227). Исследования, обращенные к проблемам локального или регионального значения в истории германской колониальной политики, разнообразны в тематическом и концептуальном отношениях. Примером может быть, например, монография В.Ауделотт (228) о начальном этапе германского проникновения в Юго-Западную Африку, рассмотренная на фоне внутриполитического положения в Германии и англо-германских противоречий или обобщающее исследование А.Карлсона о германской внешней и колониальной политике с 1890 до 1914 гг. (229). В 1977 г. в Швейцарии (Цюрих) было опубликовано исследование Г.Бруннера о Ф.Ратцеле, в котором были рассмотрены, в числе прочих тем, и колониальные аспекты воззрений «отца немецкой геополитики». Г.Бруннер стремился показать преемственность идей Ф.Ратцеля по отношению к предшествующей западной науке о природе и обществе (государстве), а также - к немецким естественнонаучным исследованиям и выстроил научный «ряд» через Гегеля и позитивизм к Ф.Ратцелю и от него - к Р.Челлену и К.Хаусхоферу. Последних он считал «духовными отцами» национал-социализма, корни которого видел во второй половине XIX в., в связи с чем и рассуждал о «политическом эпигонстве Гитлера» (230).

С началом становления суверенной африканской государственности началось и становление исторической науки. В 1973 г. В Киеве была защищена диссертация гражданина Намибии Н.Э.Чириянге «Борьба народа Намибии за независимость». Состояние исследованности проблем, связанных с колониальным прошлым, нашло отражение, например, в издании «Историческая наука в странах Африки» (231).

Подводя итог историографическому обзору, необходимо отметить, что отечественные и зарубежные историки внесли огромный вклад в исследование проблем колониальной политики кайзеровской Германии. Установлено ее место в системе международных отношений, предпосылки, основные направления, изучены важные с общеисторической точки зрения проблемы и сюжеты по истории колонизации Африки и Океании, включая антиколониальную борьбу народов и государств.

В то же время отсутствуют сводные типологические характеристики и не определены региональные особенности германской колониальной политики, прежде всего с точки зрения развития отношений между германским капитализмом и традиционным обществом Африки, Океании, Китая (Цзяочжоу). Данные проблемы явно нуждаются в концептуальном обновлении. История далеко ^ не всех германских колоний изучена в достаточном объеме. По-прежнемрг ос- •/' таются недостаточно полно исследованными проблемы общетеоретического значения. Остается невыявленной связь между развитием немецкой колониальной и геополитический идей, равно как и их влияние на формирование общественно-политического сознания. «Белым пятном» в значительной мере остается история немецких поселенческих коллективов в колониях кайзеровской Германии.

В диссертации учтены достижения отечественной и зарубежной, главным образом, немецкой историографии и присутствует понимание того, что тема данного диссертационного исследования является логическим продолжением традиций российской исторической науки. Автор диссертации обращается к малоизученным проблемам германской колониальной политики и предпринимает попытку заполнить существующий в историографии пробел.

Цель и задачи исследования определены с учетом достижений отечественной и зарубежной историографии в изучении колониальной политики кайзеровской Германии, а также актуальности проблем становления современного интегрированного мира. Цель исследования состоит в системной реконструкции немецкой колониальной идеи и ее адаптации в политическом пространстве Германии и традиционного общества Африки, Океании, Китая (Цзяочжоу), в выявлении динамики в соотношении между колониальными замыслами во всем их противоречивом многообразии и практическим воплощением. В соответствии с целью исследования поставлены следующие задачи:

- установить и обосновать основные периоды в развитии немецкой колониальной идеи и направленность ее эволюции от первых проектов по созданию опорных морских баз, торговых и поселенческих колоний до глобальных проектов («Срединная Африка») и замыслов относительно передела колоний других государств;

- раскрыть содержание и характер взаимосвязи между немецкой колониальной идеей (вариативные проекты) и колониальной политикой правительства, включая влияние колониальных замыслов на концепцию внешней политики Германии;

- определить и показать в развитии нерасторжимость взаимосвязи между немецкой колониальной идеей и геополитической теорией Ф.Ратцеля, а также их влияние на содержание и особенности немецкого колониального и общественно-политического сознания;

- изучить и сравнить расстановку этнополитических сил внутри традиционного общества накануне и после германского колониального вторжения, определить ключевые эпизоды и динамику развития межэтнических отношений в Африке и Океании как одну из главных предпосылок в эволюции «туземной политики» и ее региональной специфики;

- проанализировать многообразие контактов и конфликтов между немцами и аборигенами и составить типологические характеристики, с учетом региональных особенностей, направленности развития отношений между германским укладом и традиционным обществом в Восточной и Юго-Западной Африке, Того и Камеруне, на тихоокеанских островах, а также между немецким и китайским населением на территории анклава Цзяочжоу;

- рассмотреть роль объективного и субъективного факторов, соотношение прагматических и идейных (ментальных) установок в становлении и развитии отношений между германской колониальной администрацией и немецкими иммигрантами, с одной стороны, и традиционным обществом и его политическими лидерами, с другой;

- исследовать процесс становления и развития немецкого колониального социума и входящих в его состав социально-профессиональных компонентов чиновники, офицеры, фермеры, миссионеры), их образ жизни и мировоззрение, а также определить содержание понятия «колониальный немец» (с учетом разницы между метрополией и колониями).

Методология исследования базируется на традиционных гносеологических принципах и методах познания - историзме и системном подходе. Следует учитывать, что сама методология исторических исследований в настоящее время является предметом дискуссий, равно как и теоретические аспекты такого явления как колониальная политика.

Обращение к методологии марксизма органично, учитывая проработанность в ней социально-экономических аспектов, значение которых при изучении колониальной политики трудно переоценить. Моделирование истории, как совокупности цивилизаций, с присущим ей интересом к конфессиональному и ментальному факторам расширило информационное пространство колониальной истории, прежде всего, в отношениях между немцами и аборигенами. Методология позитивизма рассматривает как «равноправные факторы» экономические, демографические, политические, географические, мировоззренческие параметры и сюжеты в их взаимодействии и влиянии на процессы развития. Расхождение методологических принципов и подходов лишь подтверждает сложность, многоплановость, внутреннюю противоречивость событий колониальной истории. Практическое использование в диссертации возможностей столь различных в своей основе методологий оказалось продуктивным и способствовало разностороннему анализу событий колониальной истории.

В диссертации история германской колониальной политики кайзеровской Германии исследовалась как целостная и динамически развивающаяся система (процессы, тенденции, закономерности, аномалии, конкретные события, персоналии и т.д.). Принцип историзма был использован в установлении хронологической последовательности событий, закономерностей и взаимосвязей, для реконструкции немецкой колониальной идеи, ее эволюции и адаптации в пространстве Африки и Океании.

В диссертации использованы классификационный, синхронный, истори-ко-ситуационный, проблемно-хронологический, сравнительно-исторический методы. Тема диссертации и поставленные в ней проблемы побудили обратиться также к смежным с историей наукам - психологии, социологии, политологии, демографии, юриспруденции и отчасти использовать их методы. Все это позволило рассмотреть проблемы в целостности, развитии и взаимодействии.

Методологические достижения и конкретные методики оказали огромную помощь в работе с источниками и при разработке концепции диссертационной работы.

Источниковая база диссертации представлена архивными материалами, опубликованными документами, отчетами географических экспедиций, геополитическими трудами и публицистикой Ф.Ратцеля, полемическими произведениями по колониальной тематике, мемуарами государственных и политических деятелей Германии, немецких колониальных чиновников и фермеров и т.д. Многие исторические источники впервые вводятся в научный оборот, другие - интерпретируются в контексте исследуемых в диссертации проблем.

В первую группу источников вошли неопубликованные документы из фондов Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ), Центра хранения историко-документальных коллекций (ЦХИДК, ранее т.н. «Особый архив»), Центрального государственного архива военно-морского флота (ЦГАВМФ).

В фондах АВПРИ («Канцелярия МИД», «Миссия в Гамбурге», «Посольство в Берлине», № 176 и № 268) находятся материалы российского и немецкого происхождения. К документам отечественного происхождения относятся донесения российских послов из Берлина и Лондона, консулов - из Гамбурга, справки, телеграммы, докладные записки, отчеты, инструкции официального Петербурга и др. Стабильный интерес в России к колониальной политике Германии был вызван ее постоянно возраставшим влиянием на международные отношения, а также собственными колониальными интересами царизма. Российские дипломаты подробно вникали в противоречия и переговоры между Германией, Англией, Францией и США по колониальным вопросам, фиксировали реакцию на них в немецком обществе, правительственных и финансово-промышленных кругах. Обращалось самое пристально внимание на конкретные проблемы германской колонизации, изучалась ее региональная специфика.

Информация о заокеанской Германии позволяла определить, насколько прочно Германия «увязла» в Африке и в какой мере напряженность в англо-германских отношениях по колониальным вопросам могла бы способствовать обеспечению российский приоритетов на Дальнем Востоке или в Афганистане. Советник посольства в Берлине Н.Чарыков в 1894 г. конкретизировал причины интереса России к колониальному разделу Африки. Борьбу держав за Конго он рассматривал исходя из того, что она проливают «дополнительный свет на два очень интересных вопроса: 1. Общий характер отношений Англии к Германии и 2. Возможность сближения между Германией и Францией» (7). Ситуация, в известной степени, повторилась в конце 90-х годов XIX в., когда проходили переговоры между Англией и Германией об урегулировании колониальных противоречий в Африке. Представляет также интерес секретная инструкция министру-резиденту В.Р.Бахерахту в Танжере, которая содержит подробную ретроспекцию о положении дел в Магрибе и воссоздает предысторию Марокканских кризисов 1905-1911 гг. (8). Более понятным становится радикализм попыток германского внедрения в Марокко, а также смысл глобальных проектов европейских держав по созданию монолитных колониальных империй в Африке.

Объектом самого пристального внимания со стороны России стало колониальное вторжение Германии в Китай (Цзяочжоу) в 1897 г., где царизм имел собственные и обширные интересы. В соответствии с замыслами и вполне успешной предварительной подготовкой, как свидетельствуют документы, бухте Цзяочжоу предстояло стать российским опорным пунктом в Китае. Причем, речь шла не только о стратегических и политических приоритетах. В России анализировали наступательный характер германской политики, популярность колониальной темы в немецком обществе и международный резонанс на события в Цзяочжоу.

Источники российского происхождения проливают дополнительный свет и на события конца XIX -начала XX в. на юге Африки. В 1904-1907 гг. из посольства в Берлине в МИД в Петербурге поступила серия корреспонденций российского посла Н.Д.Остен-Сакена о восстании гереро и нама («дикарей», по определению российского посла Н.Д.Остен-Сакена) и реакции на события в немецком обществе, правительстве и рейхстаге. Столь пристальное внимание российского посольства к частной колониальной проблеме касательно отношений между германскими властями и африканскими племенными союзами, ходу военной кампании, на первый взгляд, не совсем понятно. В действительности, основания для такого интереса существовали: политическая борьба по колониальным вопросам в Германии свидетельствовала об изменениях в расстановке политических сил и партий, росте колониального экспансионизма и его воздействии на внешнеполитический курс Германии, на англо-русские и англогерманские отношения, на международную расстановку сил. Н.Д.Остен-Сакен рисковал дипломатической карьерой и вполне мог оказаться персоной поп grata, поскольку прибег к «конфиденциальным» источникам информации. Сведения о численности направляемых в Юго-Западную Африку немецких военных кон-тингентов, состоянии немецкой артиллерии, военных операциях гереро и нама против колониальной армии могли быть получены только в германском генштабе. Однако германофил Н.Д.Остен-Сакен акцентировал внимание на усилении англо-германского антагонизма. В отличие от более прозорливых российских политиков, он отказывался видеть в событиях 1904-1907 гг. пробу сил колониальных группировок в их борьбе за «место под солнцем», отнюдь не ограниченное сферой колониальной политики.

Накануне первой мировой войны внимание российского МИДа к колониальной политике держав в Африке, к англо-германским переговорам по колониальным вопросам усилилось. В начале 1914 г. Свербеев сообщал из посольства в Берлине: «я все же не могу вполне отрешиться от мысли, что, начав с урегулирования своих экономических интересов в Африке, Германия и Англия, может статься, перейдут со временем к более существенным переговорам, которые могли бы в конце концов привести к известному соглашению.» (9). Речь шла о вопросах европейской политики.

Спектр интересов российского правительства к германской колониальной политике простирался от макро-проблем, связанных с состоянием международных отношений, до микро-проблем: организация школьного дела, банков, ферм и фирм, прохождение военной службы в немецких колониях и т.д. Анализ и оценки российских специалистов отличались продуманностью, они были свободны. немецкой колониальной эйфории, порожденной социальными и ментальными потребностями немца и подогреваемыми колониальной пропагандой. Это обстоятельство усиливает значимость материалов АВПРИ.

Немецкие материалы представлены в архиве также документами ведомства иностранных дел Германии, делопроизводством немецких колоний (донесения, приказы, распоряжения комиссаров, ландгауптманов, губернаторов), материалами рейхстага и прессой. Фонд № 268 весьма обширен по количеству материалов и разнообразию представленной в них информации. Это позволяет реконструировать многие стороны жизни германских колоний, проблемы их становления и развития, отношения между немцами и аборигенами в рамках «туземной политики» на различных этапах и в различных регионах. Делопроизводственная документация метрополии и колоний дает представление о поэтапном течении колонизационных процессов, их внутренней противоречивости и региональной специфике, о соотношении поставленных задач с практическими результатами в экономике и управлении заокеанской Германией. Большой интерес представляет отчетность колониальных губернаторств и Колониального отдела ведомства иностранных дел (впоследствии Колониального ведомства) по финансовым вопросам, отношениям германских властей с традиционным обществом и др.

Документы АВПРИ о деятельности рейхстага широко освещают вопросы колониальной политики. Материалы рейхстага (в том силе бюджетной комиссии) дополняют протоколы заседаний Колониального совета и Колониального отдела в ведомстве иностранных дел дают представление об участии финансовой олигархии, промышленных кругов и юнкерства в колониальной политике, эволюции и характере их контактов с правительством. Для реконструкции колониальной политики представляют большую важность колониальные финансы - годовые и промежуточные финансовые отчеты, проекты и утвержденные бюджеты для колоний, их структура и региональные особенности (см., например, «Белую книгу»). Справки о состоянии британских и французских колоний, стабильный интерес немецких специалистов к колониальному опыту Португалии и Испании позволяют более подробно изучить механизм формирования и функционирования германского аппарата колониального управления. Важно также то, что материалы АВПРИ позволили уточнить хронологию «мировой политики» и связанного с ней внешнеполитического курса правительства Б.Бюлова.

Самостоятельный блок документов представляет переписка Рейнского протестантского общества с местной и центральной колониальной администрацией. Выявление истоков и сути конфликта между правительством и миссиями позволило установить направленность эволюции германской колониальной политики, тенденцию к унификацию в области государственного администрирования, а также специфический характер отношений между христианскими миссиями и племенными союзами Юго-Западной Африки.

Сведения, содержащиеся в фондах АВПРИ, касаются практически всех сторон жизни немецких колоний, истории их формирования, а также эволюции политического и ментального сознания немецкого общества. Развитие колониальной идеи от ее истоков до глобальных проектов «Срединной Африки» позволяет определить место колониальной политики в истории международных отношений и происхождении первой мировой войны 1914-1918 гг., реконструировать контакты и конфликты между немцами и аборигенами, с учетом специфики экономических и этнокультурных компонентов традиционного общества в каждой из немецких колоний.

В Центре хранения историко-документальных коллекций находятся материалы Колониального ведомства Германии кануна и времен первой мировой войны (1914-1918 гг.), главным образом по Камеруну и Восточной Африке. Фонды архива представлены донесениями руководства колониальных войск и офицеров с периферии, сообщениями гражданских чиновников, предпринимателей, миссионеров о положении дел в колониях, немецкой и британской прессой. Документы позволяют подробно реконструировать историю германских колоний в предвоенное и военное время и установить системные связи в «треугольнике» Антанта - Германия - традиционное общество Африки.

Источники свидетельствуют, что деятельность агентов Антанты (главным образом, британских) в предвоенные годы нашла поддержку среди аборигенов и подготовила вторжение союзных войск в германские колонии. Анализ многочисленных донесений из немецких колоний выявляет направленность эволюции политического и ментального сознания традиционного общества. Ряд материалов из фондов ЦХИДК уникален. Документы позволяют реконструировать историю политического заговора в Камеруне и политический портрет его руководителя Манга Белля, отношение коренного населения страны к заговору и заговорщикам, к германским властям, рост политической активности африканцев. Эти материалы позволяют оценить не только сложность расстановки сил внутри традиционного общества, но и его эволюцию в процессе германской колонизации. К сожалению, не сохранилась в полном объеме подробная историческая справка о поэтапном германском освоении колонии, составленная в губернаторстве Камеруна. Однако и сохранившаяся часть представляет большой интерес для историка. В контексте изучения конфессиональных отношений в германском Камеруне, значимых и для понимания его последующей истории, большой интерес представляют разрозненные фрагменты об «исламском факторе». Сведенные воедино, они дают «выход» как на отношения между германской администрацией и арабскими (африканскими) политическими элитами, так и на международные отношения кануна первой мировой войны. Документы ЦХИДК показывают, как действовали германские власти и колонисты по мере нарастания военной опасности (отчеты И.Фербера, Ф.Хофмейстера и др.). Информативны и донесения колониальных губернаторов, направляемые в Берлин (Ф.1469-1-1). В них идет речь о действиях оккупационных властей, вытеснении немцев из колониальной экономики, изменении их правового положения.

Отчеты и депеши в Берлин из колоний военных лет подтвердили сообщения губернаторов и военного командования предвоенного периода о слабости оборонного потенциала германских колоний (отсутствие фортификационных сооружений, ограниченность сил военно-морского флота, устаревшие модели оружия, в том числе артиллерии, недостаток в боеприпасах и фураже). Чрезвычайно важна реконструкция политических мероприятий традиционного общества во время первой мировой войны, образа действий аборигенов и их политических лидеров. Это выявляет слабые места «туземной политики» кайзеровской Германии и непрочное положение колониальных тылов. Интересна реакция немцев в колониях на военные поражения Германии в Африке и Европе, не всегда воспринимаемые как военно-политический крах. Донесения в Берлин содержат подробные предложения и рекомендации по грядущей реорганизации военной и туземной политики Германии в колониях.

Фонды Центрального государственного архива Военно-Морского флота РФ содержат ценные сведения о начальном этапе германского внедрения в Африку. В январе 1885 г. российский корвет «Скобелев» получил приказ Главного Морского штаба проследовать «по пути с мыса Доброй Надежды в Россию, пройти вдоль южной части западного берега Африки для осмотра вновь приобретенных германских колоний» и составить «описание их по таким частям, на которые следует обратить внимание командира крейсера во время войны» (10). Визит русского военного корабля был дружественно воспринят немцами, а россиянам оказаны приличествующие случаю почести. Капитан В.Благодарев и морской прапорщик К.Плансон, несмотря на кратковременность пребывания в немецкой колонии, оставили содержательную и объективную оценку стратегического и экономического потенциала Юго-Западной Африки. В обстановке роста напряженности в англо-русских и англо-германских отношениях правительство России рассчитывало, при случае, использовать возможности немецкой бухты Ангра-Пекена как стоянки для российских военных судов. В то время, когда немецкая пропаганда изображала африканскую колонию неким Эльдорадо, российские офицеры описали увиденное без прикрас, отметив непрочность позиций немецких предпринимателей в связи с острой конкурентной борьбой с британскими торговцами. Несмотря на доброжелательный прием, информация о предпринимаемых фирмой А.Людерица поисках месторождений золота, была скрыта от представителей России. Ряд прогнозов российких офицеров относительно германской Юго-Западной Африки впоследствии подтвердился.

В фондах архива содержатся также материалы о деятельности лейтенанта Доможирова, делегированного российским правительством на Берлинскую конференцию 1884-1885 гг. Его донесения фиксируют интерес к первым колониальным проектам и мероприятиям германского правительства (субсидии пароходным компаниям, организация почтовых линий в Африку и др.), колониальному разделу европейскими державами Западной Африки. Управляющий Морским министерством И.А.Шестаков писал министру иностранных дел Н.Л.Гирсу в связи с официальным признанием Россией Международной ассоциации по Конго: «не могу предвидеть, к чему именно может обязывать нас такое признание». В то же время он достаточно подробно описал характер участия россиян в разработке проекта судоходства по рекам Конго и Нигер (11). Переписка между Морским и министерством Иностранных дел касалась и других вопросов, связанных с колониальной политикой Германии в Африке. Показательно, что правительство Германии официально информировало правительство России о колониальных начинаниях в Западной Африке и действиях немецкого консула Г.Нахтигаля (12).

Дополнением к данным материалам в фондах архива являются публикации о дебатах в рейхстаге. Они касаются проблем, связанных с учреждением пароходных линий в Африку, деятельности Г.Нахтигаля в Западной Африке и др. Большая часть материалов архива относится к начальному периоду германской колониальной политики и позволяет восстановить процесс по претворению в жизнь немецкой колониальной идеи.

Вторая группа источников представлена сборниками документов, которые были опубликованы в кайзеровской Германии, Веймарской республике, фашистской Германии, ГДР, ФРГ, России и СССР. Время и место публикации колониальных материалов наложили свой отпечаток на тематику, отбор документов и содержательную часть, поскольку преследовали совершенно конкретные идейные и политические цели.

Материалы заседаний рейхстага и бюджетной комиссии, публиковавшиеся в кайзеровской Германии, содержат весьма разнообразную и обширную информацию по широкому кругу колониально-политических вопросов (13). Сравнение проектов колониальных бюджетов и их окончательных вариантов позволяет делать выводы о характере развития и приоритетных направлениях колониальной экономики, об устройстве и функциях колониально-административного аппарата, о содержании «туземной политики», формировании немецких поселенческих коллективов и немецкого уклада жизни в колониях и т.д. Финансовые документы воспроизводят детали колониального быта, вне которых невозможно реконструировать жизнь в германских колониях: действия чиновников по распространению немецкого языка среди аборигенов, выплаты «жалования» африканским вождям в обмен на лояльность подчиненных им этносов, правила проведения отпуска, лечения и погребения немецких государственных служащих и т.д. Статистика разделов бюджета «расходы» и «доходы» воспроизводит уклад жизни колоний, а сравнение показателей за несколько лет дает представление о развитии колониальной экономики и системы управления, изменениях в жизни немцев в колониях. Подразделы колониального бюджета «военное управление» и «гражданское управление» участвуют в воссоздании отношений между немцами и аборигенами. Так, на протяжении ряда лет статья военных расходов отсутствовала в бюджете Того, Самоа, Новой Гвинеи и других колоний. Государственное финансирование позволяет видеть во всех деталях процесс германского колониального внедрения, распространение или стагнацию германской власти в колониях и регионах. Принятый рейхстагом тариф на проезд государственных служащих в колонии - своеобразный «табель о рангах» колониальной немецкой бюрократии, позволяющий видеть «престижные» в заокеанской Германии профессии, адаптацию на колониальной почве сословного неравенства, формирование немецкого бюрократа нового типа. Правовые вопросы, обсуждаемые на заседаниях рейхстага и зафиксированные в его протоколах (проекты, колониальное законодательство, другие документы) помогают реконструировать ключевые эпизоды в формировании колониально-административной системы, наступление на правовые отношения традиционного общества, эволюцию представлений немца о содержании «цивилизаторской миссии», правовом статусе государственного чиновника и т.д.

Выступления членов правительства и депутатов фракций, полемика по колониальным вопросам в рейхстаге отражает процесс формирования внешнеполитического курса Германии, отношение к колониальной теме немецкого общества. Примером тому является яркая и полемическая речь канцлера О.Бисмарка от 2 марта 1885 г. в защиту заокеанской экспансии воссоздает панораму событий и проблем, вызванных к жизни превращением Германии в колониальную державу. Выступление главы правительства проясняет позицию железного канцлера» как «неколониального человека» по колониальному вопросу и дает представление о масштабах колониальной эйфории в немецком обществе. (14). Большое значение для понимания событий в 1907 г - рубеже в истории германской колониальной политики - имеет выступление депутата Национал-либеральной партии Бассермана (15), а также представителей других политических партий.

Выступления канцлера Л.Каприви в рейхстаге (16) важны для реконструкции колониально-политического курса правительства. Большой интерес представляет, в частности, сравнение отношения О.Бисмарка и Л.Каприви к Гельгодандскому пакту 1890 г., который сыграл весьма заметную роль в развитии немецкой колониальной идеи. Известная парадоксальность документальной публикации состоит в том, что колониальной политикой руководил человек, имевший репутацию ее противника.

История «Германского Колониального общества», изданная в 1908 г. (17), позволяет восстановить последовательность событий немецкой колониальной истории, развитие немецкой колониальной идеи, участие финансово-промышленных и правительственных группировок в реализации колониальных проектов. Педантичность составителей издания, в некоторой степени, совпадает с политической откровенностью относительно организаторов колониальных акций и причастности к ним германского правительства.

Публикация материалов о Колониальной выставке, проходившей летом 1896 г в Берлине (18), содержит информацию об экономике и управлении германских колоний. Организаторы выставки - Германское Колониальное общество и правительство - стремились приобщить население к ной ситстеме мировоззренческих и политических ценностей. Экспозиции выставки были рассчитаны на обывателя, идеализировали реальное положение дел и акцентировали внимание зрителя на «экзотике», включая хозяйство и патриархальный быт специально привезенных в Германию из колоний «диких туземцев».

Весьма информативным источником являются материалы Колониальных конгрессов, проходивших в Берлине в 1902, 1905, 1910 гг. (19). Около трех тысяч страниц этого фундаментального издания позволяют реконструировать развитие немецкой колониальной идеи, ее поэтапное воплощение в жизнь. Тексты докладов и прения по ним предоставляют исследователю широчайший круг колониальных сюжетов и проблем. Подробно отражена политическая борьба в Германии по колониально-политическим вопросам, адаптация колониальной идеи в немецком социуме и отношение к ней различных социально-профессиональных групп населения метрополии, региональные проблемы и особенности колонизации, отношения с традиционным обществом, формирование немецких поселенческих коллективов в колониях. Представления участников конгрессов о колониальной политике и перспективах ее развития во многом зависели от социального статуса и профессиональной принадлежности участников конгрессов. В их работе принимали участие государственные чиновники различных рангов из центрального и местного колониально-административного аппарата, служащие концессионных обществ, частные предприниматели, католические и протестантские миссионеры, юристы, врачи и др. Материалы конгрессов реконструируют деятельность Колониального отдела (ведомства), Колониального совета, концессионных обществ, местной колониальной бюрократии, рядовых немецких иммигрантов. Особый интерес представляет эволюция подходов и оценок Колониальных конгрессов в течение 1902-1910 гг.

Первый Колониальный конгресс (1902 г.) суммировал достижения в развитии заокеанской Германии, констатировал рост значения колоний для рейха и нации, поставил новые цели. Оптимизм участников конгресса, их уверенность в завтрашнем дне контрастируют с обстановкой колониального форума 1905 г.

Второй Колониальный конгресс (1905 г.) проходил в обстановке кризиса, связанного с восстаниями коренного населения Юго-Западной и Восточной Африке, с бурной политической реакцией на события в метрополии. Главной проблемой колониальной политики была официально признана «туземная проблема». Участники конгресса обсудили мероприятия по интенсифицикации развития колониальной экономики, отметили ее значение для «народного хозяйства» Германии. В отличие от конгресса 1902 г., отчетливо прослеживается тенденция к росту государственного участия в процессах колонизации.

Третий Колониальный конгресс (1910 г.) зафиксировал восстановление status quo в германских колониях и позитивные сдвиги в развитии колониальной экономики и организации колониального управления. Новой и актуальной темой выступлений стал «расовый вопрос» и связанная с ним политика расовой сегрегации. Большое значение уделялось разработке перспективных проектов на будущее, но замыслу созыва в 1915 г. четверного Колониального конгресса не суждено было сбыться.

Колониальные конгрессы большое внимание уделили заимствованию колониального опыта «старых» колониальных держав - Англии, Франции, Испании, Португалии. Не остался вне внимания немецких теоретиков и российский опыт колонизаций, в частности, практика государственных капиталовложений в освоение Сибири и Дальнего Востока, включая железнодорожное строительство. Российский опыт предполагалось использовать в германской Африке. Немецкие офицеры обращались к истории казачества и предлагали создавать в германских колониях военно-земледельческие поселения. На Колониальном конгрессе 1905 г. профессор Баллог заявил: «Без военных поселений русские не смогли бы завоевать Сибирь!» (20).

В качестве источника использована также справочная литература, которую правительство издавало для немецких колонистов. В таких изданиях излагались законы, действующие в немецких колониях, права иммигрантов и их обязанности по отношению к государству, сведения по колониальной экономике, статистические материалы различного содержания и т.д. Назначение таких публикаций состояло, с одной стороны, в привлечении в германские колонии немцев, а, с другой стороны, в предоставлении им объективной информации о той жизни, которой живет колониальный фатерланд и избавлении от распространенных в Германии утопий о «колониальном рае». «Ташебух» для Юго-Западной Африки составляли чиновники и офицеры, имевшие большой стаж и опыт жизни в колонии. Справочник давал немцу, желавшему стать животноводом-фермером, сведения о стране, населении, правах и обязанностях колониста по отношению к соотечественникам, аборигенам и государству, а также сведения общего характера (21).

Накануне первой мировой войны в Германии было предпринято несколько изданий трудов энциклопедического характера, которые систематизировали разнообразный и обширный колониальный материал. «Немецкие колонии» А.Юнкера (22) - свод сведений о становлении каждой из колоний, ее экономическом развитии, системе управления, деятельности концессионных обществ и христианских миссий, школьном образовании, традиционном укладе жизни аборигенов и т.д. Автор не акцентировал внимания, но и не избегал проблемных вопросов в области экономической и «туземной политики», не маскировал разногласий по колониальным вопросам в метрополии, что повышает ценность его материалов. Аналогом данной публикации является книга известного колониального деятеля Р.Шмидта (23). В отличие от А.Юнкера, представителя «академической» науки, Р.Шмидт воспроизводит скорее ее научно-популярный вариант. Описание экономики и административной системы колоний полно колоритных примеров отношений между немцами и аборигенами, свидетелем которых во многих случаях являлся сам автор. Они важны для понимания сути отношений на ментально-бытовом уровне, выявления причин стабильности контактов или непреодолимости конфликтов между германским укладом и традиционным обществом колоний. Степень информативности разделов книги неодинакова: подробнейшему описанию немецкого Камеруна явно не соответствует краткий раздел о «Германии Южных морей».

Реконструкция истории колониального фатерланда невозможна вне истории концессионных обществ, действовавших в Африке и Океании. Большое значение для историка имеет подборка документов Л.Зандера по истории

Дойче Колониальгезелыпафт фюр Зюдвестафрика» (24) - крупнейшего концессионного общества Юго-Западной Африки. Ее апологетический характер необходимо учитывать. Но это не препятствует воссозданию по материалам Л.Зандера основных этапов германской колонизации и сути колониального концессионизма. Оказалось возможным рассмотреть процесс формирования и характер отношений между концессионным обществом и племенами Юго-Западной Африки с 1883 по 1910 гг., объем и содержание концессионных привилегий и контактов с британскими предпринимательскими кругами, отношения с немецкой государственной бюрократией, а также более частные вопросы. Эволюция содержательной части договоров с вождями африканских племен, при сравнении с аналогичными соглашениями в других немецких колониях, дает возможность установить направленность развития «туземной политики» и ее региональные особенности, причины конфронтации между немцами и аборигенами.

Фундаментальное издание «Большой политики европейских кабинетов» (25) предоставляет обширные возможности для исследования германской колониальной политики в системе международных отношений. Переписка официального Берлина с посольствами, межведомственная переписка, другие материалы дают системное представление об адаптации немецкой колониальной идеи в политическом пространстве германского рейха. Вопреки замыслу составителей многотомной документальной публикации, она все же отражает тенденцию к росту внешнеполитической активности Германии, включая внеевропейское пространство. Материалы «Большой политики .» дополняют и уточняют содержание дискуссионных и малоисследованных в историографии проблем, например, позицию канцлера О.Бисмарка по колониальным вопросам, немецкие колониальные проекты времен Испано-американской войны 1898 г. и т.д. Соотнесение документов с теоретическими конструкциями немецких политиков и идеологов, полемикой по вопросам заокеанской политики выявляют внутреннюю противоречивость немецкой колониальной идеи и колониальной политики, равно как их устремленность в будущее.

Сборник «Германская колониальная политика в документах» под редакцией Г.Якоба, изданный в период фашизма, подробно и всесторонне раскрывает историю образования и развития кайзеровского колониального рейха: исследование ресурсов, колониальная экономика, организация управления, отношения с аборигенами, деятельность христианских миссий, школьное образование, дискуссии по колониальным вопросам (26). Тематические разделы представлены воспоминаниями крупнейших колониальных деятелей кайзеровской Германии и дополнены справочными материалами редактора (биографии колониальных первопроходцев, военных, чиновников; статистические материалы, таблицы и др.). Составитель сборника не обходил «острых» вопросов колониальной истории: конфликты и войны с аборигенами, противоречия между берлинскими властями и местной колониальной администрацией, проблемы взаимоотношений внутри немецких поселенческих коллективов. В то лее время история немецкого Того воссоздана по кайзеровской модели «образцовой колонии», смягчена конфронтация между германским колониальным укладом и традиционным обществом, преувеличены успехи колониальной экономики, «выпала» биография популярного в конце XX - начале XX вв. колониального героя -Э.Шнитцера (Эмина-паши) по причине его еврейского происхождения, мифологизированы политические портреты других колониальных деятелей и т.д. Очевидна и реваншистская направленность сборника. Приводимые в сборнике документов высказывания нацистских идеологов и государственных деятелей Германии отражают тенденцию к актуализации колониальной темы и восстановления германского status quo в Африке. Генерал, глава Колониально-политического ведомства в НСДАП, глава Имперского Колониального союза Ф.Эпп воспроизведен как колониальный герой 30-х годов и будущего колониального фатерланда: «Мы вернем себе колонии, если только пожелаем их вернуть!» (27).

Антиподом публикации Г.Якоба, по своей идейно-политической направленности, является сборник документов под редакцией Ф.Мюллера «Колонии под плетью», изданный в ГДР (28). В отличие от предшествующей немецкой традиции, призванной показать «цивилизаторскую миссию» германского рейха и исходную «дикость туземцев», Ф.Мюллер обратился к материалам, разоблачающим не отдельные факты, но систему колониального произвола, именуемого «воспитанием» аборигенов. В сборнике документов приведены данные об использовании телесных наказаний, узаконенных в колониях решением правительства. Статистика свидетельствует о тенденции к росту данной практики. Материалы сборника воспроизводят как бы «оборотную», по отношению к «цивилизаторской», сторону германской колонизации, вне которой невозможна объективная картина ее истории.

В России до и после 1917 г. издавались сборники документов, в которых затрагивались вопросы германской колониальной политики. «Сборник консульских донесений», изданный в дореволюционный период, содержит информацию о движении немецкой эмиграции в колонии, развитии и особенностях освоения немецких колоний в Африке и Океании (29). Справки-донесения российского министра-резидента в Гамбурге А.Вестмана о Того, Камеруне, Восточной и Юго-Западной Африке, Новой Гвинее, Маршалловых островах являются результатом тщательного отбора информации, углубленного изучения и анализа немецких материалов, содержат сведения практически по всем вопросам жизни немецких колоний. Интерес к деталям колониального быта и частным проблемам колонизации сочетался у А.Вестмана с вниманием к главным вопросам колонизации - росту капиталовложений в германские колонии, становлению отраслей колониальной экономики, состоянию «туземной проблемы» и путей ее решения германским правительством. Российский дипломат оказался прав в своем прогнозе относительно больших перспектив у фермерства и горнорудной промышленности в Юго-Западной Африке и оценке причин стагнации колониальной экономики Германии (отсутствие развитой транспортной системы, восстания аборигенов и др.). Важны также материалы других сотрудников консульских служб о деятельности Гамбургской Торговой палаты (донесения министра-резидента С.Арсеньева), внешней торговле Марокко за 1900 г. (донесение секретаря генерального консула в Танжере), о немецких капиталовложениях за рубежом (донесение вице-консула О.Визеля) и др.

Публикации документов в «Красном архиве» (30) призваны были разоблачить «империалистическую» внешнюю политику царизма. Издатели не задавались вопросом о соотношении экспансионистского и национально-государственного начал во внешней политике России, о реалиях международных отношений во второй половине XIX - начале XX вв. Среди материалов «Красного архива» оказались документы об англо-германских переговорах (регулирование колониальных границ, секретные проекты относительно передела португальских колоний в Африке) и деятельности «Алльдойче Фербандт».

Международные аспекты германской колониальной политики освещены в публикации документов под редакцией Ю.Ключникова и А.Сабанина (31). В 1967 г. был опубликован сборник документов по истории колониальной политики в 1871-1914 гг., включая раздел о колониях кайзеровской Германии, их становлении и ключевых эпизодах развития. В подборке документов преобладают материалы о международных аспектах германской колониальной политики и антиколонильных формах протеста коренного населения Африки и Океании (32).

Третью группу источников представляют мемуары государственных и политических деятелей Германии; записки и дневники немецких путешественников и колониальных первопроходцев; мемуары колониальных офицеров, чиновников, фермеров, служащих концессионных обществ.

Мемуары членов кайзеровского правительства и Вильгельма II (33) давно введены в научный оборот. Они содержат сведения о принятии правительством решений по ряду вопросов колониальной политики и их адаптации в системе международных отношений и в немецком обществе. О.Бисмарк в своих воспоминаниях (34) почти не касался колониальной темы, исключая раздел о Гельго-ландском пакте 1890 г. и некоторые другие, еще более частные фрагменты. Данное обстоятельство выглядит почти феноменально, учитывая, что именно «железный канцлер» основал колониальный рейх. Вполне возможно, что мемуары О.Бисмарка опубликованы не в полном объеме. По некоторым сведениям, в свое время Г.Бисмарк не передал для публикации «четвертый том» воспоминаний отца, полагая, что время для «политических разоблачений» еще не наступило (35).

Воспоминания А.Тирпица (36) воспроизводят эпизоды, имеющие отношение к территориальному расширению колониального рейха и «флотским вопросам». Сведения статс-секретаря военно-морского ведомства в ряде случаев нуждаются в уточнении и не всегда объективно отражают суть событий, например, предысторию аннексии бухты Цзяочжоу.

Подробны колониальные ретроспекции Б.Бюлова (37), канцлерство которого ознаменовалось переходом к новому внешнеполитическому курсу - «мировой политике». При анализе мемуаров полезно помнить высказывание Г.Хальгартена: «Бисмарк плюс Каприви - это был Бюлов» (38). Автор постоянно подчеркивал «мирные» намерения Германии: «мировая политика других стран . имела наступательный характер, наша (т.н. кайзеровской Германии -Е.П.) - имеет характер оборонительный». При этом Б.Бюлов подробно описывал действия, связанные с необходимостбю «упрочивать наше положение повсюду, в особенности в Малой Азии и Африке» (39).

Многие известные и малоизвестные события колониальной истории нашли отражение в мемуарах чиновника Колониального отдела Л.Рашдау (встречи и беседы с О.Бисмарком, вопрос о Занзибаре, инициативы Л.Каприви в Китае и т.д.) (40), адъютанта Вильгельма II Дона Шлобиттена (41) и др. Воспоминания и публицистика В.Зольфа (42), губернатора германского Самоа и статс-секретаря Колониального ведомства, дают представление о карьере колониального чиновника и его политических идеалах.

Отчеты и описания немецких географических экспедиций содержат обширную информацию о расстановке сил в традиционном обществе, установления границ германских колоний, контактах с аборигенами и т.д. Они показывают, как немецкая география из классической науки превращалась в прикладную и политизированную науку, а ученые - в колониальных деятелей. После 1884 г. внимание исследователей сосредоточилось, главным образом, на изучении немецких колоний, учитывая «противодействие политического характера» со стороны иностранных государств (43). В то же время материалы экспедиции Э.Штульманна во внутреннюю Африку в конце 80-х - начале 90-х годов XIX в. свидетельствуют о попытке «раздвинуть» границы Германской Африки и содержат уникальную информацию о личности и деятельности Эмина-паши (Э.Шнитцера) (44). Географ С.Пассарге принял участие в экспедиции в Адама-уа, организованной «Комитетом Камеруна». Описание увиденного позволило ученому сделать прогнозы относительно экономического развития колонии и отношений с традиционным обществом Камеруна. Уже в 1894 гг. С.Пассарге не имел никаких иллюзий относительно проблем в области «туземной политики» ,(45). В 1914 г. он подвел итоги развития германских колоний, обратив особое внимание на успехи и неудачи, проблемы организации сырьевой экономики, феномен Того, многообразие аспектов «туземной политики» и др. (46).

Со становлением германской колониальной системы географическая литература претерпела изменения. Немецкие исследователи, продолжавшие заниматься изучением природы, климата, ландшафта, этнологии, одновременно вникали в проблемы развития колониальной экономики. Ученый-географ, один из основателей Колониально-экономического комитета. К.Дове в своих книгах о Юго-Западной Африке, Того и Камеруне обращался к актуальным событиям и проблема колониальной жизни. Уже в 1896 г. он прогнозировал восстание ге-реро, начавшее спустя почти десять лет (47). Превращение немецкой географии в прикладную науку просматривается через характерные подзаголовки одной из книг К.Дове: «Мир растений - полезные растения», «Мир животных - полезные животные», «география культуры» (т.е. немецкой колонизации). Этнологические изыскания также носили прикладной характер. Оценивая успехи сырьевой экономики Того, К.Дове полагал, что Камерун - не менее перспективная колония, но «более отсталые туземцы» препятствуют германской колонизации

48). В 1912 г. К.Дове выступил с откровенно геополитической публикацией

49), в которой заявил о своей солидарности с профессором Т.Фишером - сторонником создания германского плацдарма в Марокко. Немецкий ученый, лауреат Нобелевской премии Р.Кох пользовался известностью не только в научных, но и колониальных кругах. Его деятельность, связанная с изучением и борьбой с тропическими болезнями, рассматривалась как вклад в дело освоения немецких колоний. В 1898 г. Р.Кох выступил с докладом на берлинской секции германского Колониального общества (50).

К данной группе источников примыкают материалы, связанные с научно-исследовательской и политической деятельностью Н.Н.Миклухо-Маклая, автора проекта российской колонизации Новой Гвинеи и «конкурента» действовавших здесь немецких предпринимателей (51).

В ходе изучения природно-климатических условий Юго-Западной Африки возник проект основания здесь поселенческой колонии. О реализации проекта писали его современники и участники. Известный в Германии писатель Г.Гримм на документальной основе написал книгу о фермерских хозяйствах и фермерских «династиях», проблемах становления экономических структур нового типа. Особый интерес представляет раздел книги, посвященный фермеру, торговцу и политическому деятелю Юго-Западной Африки Г.Войгтсу, который прошел путь от бедного крестьянина-эмигранта до зажиточного фермера и члена ландрата - колониального парламента (52). Несколько изданий выдержали мемуары М.Эккенбрехер «Что мне дала и что у меня взяла Африка» (53). Томас и Маргарет Эккенбрехер, выходцы из юнкерского сословия, основали ферму в Юго-Западной Африке. Дама, закончившая философско-теологические курсы в Берлинском университете, преодолевая трудности колониальной жизни, стала фермершей, участницей обустройства новой, заокеанской Германии. Она подробно описала условия жизни и быта немецкого колониста, отношения с аборигенами и соотечественниками. Восстание гереро положило конец фермерским начинаниям семьи Эккенбрехер, как и других немцев. Спустя семь лет М.Эккенбрехер решила «еще раз попытать счастье» и «найти в Восточной Африке то, что мы потеряли в Юго-Западной Африке» (54). Типологически сходны с данными воспоминаниями мемуары жены другого немецкого фермера -Х.Фалькенхаузен «11 лет в Юго-Западной Африке» (55). Автор предполагал дать «картины жизни немецкой колонии» и описать жизнь фермерской семьи. Х.Фалькенхаузен оказалась в числе «лишних» немцев, которые «вследствие тяжелого положения в сельском хозяйстве Германии надеялись обрести свое счастье в Юго-Западной Африке». В воспоминаниях показана адаптация немцев в колонии, включая постоянное ощущение опасности со стороны вначале нама, на племенных землях которых возникли первые немецкие фермы, а затем и гереро. Однако характеристики аборигенов и их политических лидеров лишены однозначности, хотя в массе своей аборигены для Х.Фалькенхаузен - разбойники и грабители, препятствующие прогрессивным начинаниям белых С точки зрения исторической психологии, интересно, что немка, потерявшая в колонии мужа, убитого восставшими в 1904 г. гереро, и ребенка, умершего от лихорадки, пишет, что ее «сердце принадлежит колонии» (56).

Чиновники и офицеры германских колоний (губернаторы, вице-губернаторы, судьи, начальники округов, командиры полевых войск, офицеры полиции) в своих воспоминаниях воссоздают жизнь немецких колоний и особенности колониальной службы. Число таких источников велико, а уровень их информативности и объективности определяется в каждом конкретном случае. Мемуары, как правило, содержат обширные фотоматериалы, которые визуально воспроизводят жизнь немцев в колониях, традиционное общества, а нередко и весьма колоритные эпизоды колониальной жизни, а также весьма обширные документальные приложения (колониальный бюджет, инструкции правительства, приказы и распоряжения местной колониальной администрации и др.).

Описания действий колониальных войск и военных кампаний позволяют установить характер и направленность развития отношений между немцами и аборигенами, источники коллаборационизма на колониальной почве. Статистика военных потерь дает представление о масштабах конфликтов с традиционным обществом, а карта военных станций - границы распространения реальной германской власти. Мемуары гражданских чиновников более подробны в описаниях колониальной экономики и административного устройства колоний. Количественное преобладание в колониях военной бюрократии до начала XX в. определило совмещение светской и военной власти. Поэтому мемуары немецких офицеров содержат обширную информацию об экономике и аборигах, состоянии «туземной политики» в колониях. Героизация в Германии военной колонизации не только побуждала писать воспоминания самими ее участниками, но и предпринималась по прямому указанию правительства. Начальник военной станции в Килиматинде, участник крупных военных операций (в том числе против маджи-маджи) Э.Нигманн воспроизвел историю колониальной армии в Восточной Африке (57). Тематически ее дополняют мемуары Г.Доминика (58), военная карьера которого протекала весьма успешно, а также П.Леттов-Форбека, совершившего в 1953 г. многомесячное путешествие по Африке и обновившего свои воспоминания (59). Военные мемуары не свободны от необъективности оценок и даже фальсификаций. Например, генерал П.Леттов-Форбек писал, что «туземцы доверяли справедливости немецкого управления», поскольку «по сравнению с другими народами, немцы проводили мирную колонизацию» (60). Уверенность немецкого офицера в своем «цивилизаторском» предназначении, важность построения «Новой Германии» для рейха и нации становились обоснованием самых варварских акций по отношению к коренному населению колоний.

В мемуарах полевого командира и военного чиновника К.Швабе (61), основанных на военных дневниках, описана война с племенным союзом нама, а также хозяйственный и общественный строй племен и развитие фермерства в Юго-Западной Африке. Профессиональный военный отдал должное качествам «отважного противника» - нама. В отличие от других авторов, он не приукрашивал ситуацию, признавая, что «краеугольный камень германского господства» был заложен только после подавления восстания гереро и нама в начале XX в. Близки мемуарам К.Швабе по стилю и содержанию, хотя и менее информативны, воспоминания других офицеров - Р.Карова, К.Веттштейна и др. (62). Своеобразной колониальной энциклопедией по Германской Юго-Западной Африке (именно в таком качестве ее воспринимали немцы-современники) является книга самого известного ее губернатора - Т.Лейтвейна (63), который считал себя одним из создателей «страны немецких фермеров». Разделы книги о колониальной экономике информативны и аналитичны. Т.Лейтвейн последовательно проводил курс на военно-политическое ослабление традиционного общества, о чем педантично писал в своей книге: «мятежи», «подстрекатели», «карательеая экспедиция», «военно-полевой суд», «расстрел» и т.д. Фрагмент книги «Взгляд в будущее» критичен по отношению к колониальной политике правительства и собственной колониальной деятельности. В 1955 г. бывший вице-губернатор Юго-Западной Африки О.Хинтрагер опубликовал подробнейшее описание истории германской колонии (68). Оно не является ни мемуарами, ни исследованием в классическом значении каждого из этих жанров. В то же время автор был участником многих событий, знал жизнь колонии «изнутри».

Как и Т.Лейтвейн, Т.Зейц, чиновник и судья (1895-1899 гг.), затем губернатор Камеруна (1907-1910 гг.) и Юго-Западной Африки (1910-1915 гг.), высокопоставленный чиновник в ведомстве иностранных дел принадлежал к новой генерации немецкой колониальной бюрократии. В отличие от Т.Лейтвейна, книга и мысли которого устремлены из 1908 г. в будущее, воспоминания Т.Зейца, написанные во второй половине 20-х годов, обращены в прошлое (64).

Его реставрацию бывший колониальный губернатор, президент Германского Колониального общества, полагал и необходимым, и возможным. Книга о Юго-Западной Африке воспроизволит заключительный период германского колониального господства и значительно менее информативна, по сравнению с воспоминаниями о Камеруне - стране, которую Т.Зейц знал несоизмеримо лучше. Чрезвычайно важны сведения об африканском населении Камеруна, а также отношениях и противоречиях внутри традиционного общества, их роли в становлении колониальной экономики и системы управления. Воспоминания предоставляют обширный материал для выявления особенностей германской колонизации Камеруна, в частности отношений между германской администрацией и дуала. Дуала для Т.Зейца - проблема политическая, в отличие от другого губернатора Камеруна - Й.Путткамера, который проявлял по отношению к этносу откровенную расовую неприязнь. Мемуары Й.Путткамера (1895-1907 гг.) хронологически и тематически дополняют воспоминания Т.Зейца и важны для восстановления хронологии и направленности процессов германской колонизации в Камеруне (65).

Воспоминания капитана колониальной армии Г.Триренберга разрушают миф об «образцовой колонии» и воссоздают реальную историю освоения немцами Того, включая организацию карательных экспедиций и проблемныее отношения с мусульманскими султанатами на севере страны (66). Одновременно автор воспоминаний приводит факты, свидетельствующие об особенностях колонизации: постепенном сокращении военных контингентов, установлении стабильных контактов с эве. Показательно, что судья Р.Кюас из Того вполне доброжелательно отзывался о коренном населении страны и не идеализировал своих немецких соотечественников и коллег, признавая существование коррупции среди колониальных чиновников (67). Негативизм в оценках аборигенов характерен для колониальных чиновников из Камеруна, Восточной и Юго-Западной Африки, где отношения с традиционным обществом развивались по линии нарастания конфронтации.

Особое место среди немецкой мемуарной литературы занимают «Воспоминания» и другие произведения К.Петерса (69) - теоретика и практика колонизации, одной из самых одиозных фигур в истории германской колониальной политики. Публикации К.ПефеЬа воссоздают ряд важных событий и политиче- ' I ских портретов деятелей, стоявших у истоков немецкой колониальной идеи и колониальной политики, становление колониальной экономики. Участник экспедиций, К.Петере проявлял особый интерес к месторождениям алмазов и золота, вынашивал проекты аграрного освоения Южной Африки. Его этнологические изыскания отличал откровенный прагматизм, ориентированный на использование трудовых ресурсов Африки. Человек с большим честолюбием и непомерными амбициями, К.Петере сравнивал себя с Х.Колумбом и Ф.Кортесом. Он приписал себе руководство экспедицией Эмина-паши и авторство проекта по расширению германских владений на востоке и в центре континента. Не удовлетворенный назначением его рядовым чиновником в отдаленную область в основанной им Восточной Африке, К.Петере пытался проявить себя и на этом скромном поприще. Политический скандал, связанный с санкционированным им убийством африканцев, положил конец его карьере. Отношение К.Петере к берлинской бюрократии откровенно неегативно. Г.Бисмарка, одного из ведущих чиновников Колониального отдела в ведомстве иностранных дел, К.Петерс снисходительно называл «маленьким сыном большого отца», а главу Колониального отдела Ф.Крауэля определил как приверженца «сплетен и интриг» (70). «Разоблачения» К.Петерса далеко не всегда объективны и политически искренни, но они дают объемное представление о расстановке сил в правительстве и его отношениях с предпринимательскими кругами. Книга К.Петерса «Англия и англичане» (1913 г.), которую достаточно высоко оценивал Д.Чемберлен, отразила нарастание англо-германских противоречий. Такие разделы книги как «Армия и флот» и «Британцы и их мировая политика», объективно способствовали усилению англофобии в Германии.

Дневник Ф. и Р.Л. Стивенсонов, относящийся к 1890-1894 гг., времени их проживания на о.Уполу (Самоа), воспроизводит борьбу Германии, Англии и США за острова (71). Авторы дневника день за днем фиксировали развитие политических событий, политический прагматизм в отношении представителей «трех культурных держав» к аборигенам. Английский писатель декларировал гуманное отношение к самоанцам и однозначно определил свою позицию: «политика - грязное и путаное дело, я плохо относился к ассенизаторам, но они сияют чистотой рядом с политиками». Р.Л. и Ф. Стивенсон осуждали колониализм вне его национальной принадлежности - «немцы ведут себя в высшей степени по-английски». При этом писатель критически оценивал и действия аборигенов и их политических лидеров, пропагандировал пацифизм. В итоге Р.Л.Стивенсон пришел к выводу о преимущеествах британского статуса Самоа (72). Парадоксальность ситуации состояла в резко негативной оценке образа мыслей и действий Р.Л.Стивенсона как германским, так и британским правительствами. Его книга о Самоа подверглась сожжению в Германии, а в Англии писателя заклеймили как «немецкого агента».

Субъективность мемуаров очевидна. Их авторы выражали свои социально-профессиональные и национально-немецкие интересы и были пристрастны в своем отношении к описываемым ими событиям. Однако именно мемуары дают возможность определить роль субъективного фактора в процессах колонизации и проследить процесс воплощения колониальных проектов в жизнь, реконструировать действия и ментальное сознание немца и аборигена в их сложном взаимодействии. Сведения и оценки уровня развития этносов Африки и Океании, как правило, недостоверны. Это объясняется не только недостатком информации или образования, но и отношением «цивилизованного» немца к «дикому» аборигену. Искусственное принижение уровня развития традиционного общества нередко происходило через простую подмену дефиниций, когда вместо термина «правитель», применительно к главе государства, авторы мемуаров писали «вождь». Об африканской государственности повествовалось предельно кратко, внимание акцентировалось на патриархальном укладе и присущих ему элементах «экзотики» и «дикости» (язычество, человеческие жертвоприношения, каннибализм, работорговля и т.д.). Через многообразие мемуарной литературы отчетливо просматривается региональная специфика колоний и типология мышления их авторов, что позволяет более полно представить сложность процесса становления «Новой Германии» и адаптацию в ней немецкого этнического элемента, равно как и многозначность контактов и конфликтов с традиционным обществом Африки и Океании.

Четвертую группу источников составляют различные по стилю и содержанию материалы полемического характера, обращенные к актуальным проблемам германской колониальной политики. Их авторы - сторонники и противники колониальной идеи, критики правительственного внешнеполитического курса, инициаторы колониальных реформ и т.д. Важность привлечения данных источников состоит в изучении не только состоявшихся, но и альтернативных вариантов развития немецкой колониальной идеи, борьбы течений внутри колониального лагеря, роста внимания к колониальной теме в немецком обществе. Предметом дебатов становился выбор приоритетных региональных направлений колониальной политики (Южная Америка или Африка, Африка или Дальний Восток, границы «Срединной Африки), методов экономического освоения колоний (плантации или «туземные культуры», фермерство или горнодобывающая промышленность), способов решения «туземной проблемы» (военная колонизация, включая геноцид, или система «косвенного управления»),

К данной группе источников относятся, программные документы (колониальная программа редактора «Дойче Колониаль Цайтунг» А.Зайделя, статс-секретаря Колониального ведомства Б. Дернбурга и др.), публикации «Алльдойче Фербандт», социал-демократические издания, произведения Ф.Фабри и других колониальных идеологов первой волны, публикации о военно-морском флоте (в том числе доклад государственного советника М.Брандта), другие материалы.

Колониальная публицистика конца 70-х- начала 80-х годов XIX в. представлена Ф.Фабри, Г.Лоэнис и др. Брошюра христианского миссионера Ф.Фабри поставила оказавшийся актуальным для Германии вопрос о том, «Нужны ли Германии колонии?», которым еее автор завался уже в 1871 г. (73). Утвердительный ответ нации и правительства поставил конкретные вопросы и вызвал к жизни полемические произведения первых теоретиков германского колониализма. Их авторы дискутировали по поводу экономического характера будущих колоний (торговые или поселенческие), их местонахождения (Африка или Южная Америка, другие регионы), отношения государства к колониальной политике (полное отстранение, финансирование колоний, промежуточные варианты). Колониальная публицистика свидетельствует о существовании в Германии значительного числа колониальных замыслов и проектов, а также об исходном несовпадении мироввоззрения их авторов. Среди названных публикаций более аналитичной и свободной от колониальной эйфории, инспирированной, очевидно, ганзейским предпринимательством, представляется издание «Европейские колонии в Африке и немецкие интересы вчера и сегодня» (74). В целом, изучение источников данного типа в значительной мере объясняет выбор германским правительством первоначальной модели колониальной политики.

Одной из самых обстоятельных публикаций после основания германских колоний стала книга М.Кошитцки (75). Экскурсы в историческое прошлое Германии, включая «немецкие колонии» в России, призваны были убедить сомневающихся немцев в своей фатальной предопределенности к выполнению «цивилизаторской» колониальной миссии.

В полемических публикациях немецких авторов были поставлены вопросы о роли личности в процессах колонизации, перспективах развития «земледельческих колоний», развитии транспортной системы, источниках финансирования колониальной политики и т.д. Брошюра Ф.Фабри «Пять лет германской колональной политики» была вызвана к жизни кризисом колониальнополитического курса правительства. Поэтому Ф.Фабри поэтапно рассмотрел становление немецкой колониальной идеи, сильные и слабые стороны колониальной программы правительства, сложившуюся ситуацию в Восточной и Юго-Западной Африке, действия правительственных служащих, предпринимателей, миссионеров и т.д. Его «Слово о Самоа» еще раз поставило вопрос о колониальных целях Германии на удаленных тихоокеанских островах.

Отличительной чертой колониальной публицистики рассматриваемого периода являлась уверенность ее авторов в необходимости продолжения заокеанской экспансии, причем опираясь на военную силу, о которой не было речи накануне колониальных аннексий. При этом многие вопросы «решались» непосредственно в кабинентах. В частности, выражалась уверенность в необходимости «отмены» рабства и отсутствие серьезных препятствий к достижению столь гуманной цели. Полемические материалы свидетельствуют и о содержании разногласий между сторонниками колониальной политики и правительством: приоритеты в финансировании концессионных обществ, масштабы государственного участия в колонизации, границы колониальных владений в Африке и др.

Всплеск интереса к колониальной теме в немецком обществе наблюдался в первом десятилетии XX в., когда с развитием колоний возникла необходимость в колониальной реформе. Известный редактор «Дойче Колониаль Цай-тунг» А.Зайдель в 1905 г. выступил с проектом преобразований, обратившись к ключевым и актуальным вопросам германской колониальной политики, к ее общим вопросам («туземная политика», экономика, колониально-административный аппарат) и к региональным аспектам (76). Программное выступление автора, выражавшего интересы крупных промышленников и финансистов Германии, решительно по стилю, выявляет глубокое знание автором колониальной темы. К проблеме административных преобразований обратился правительственный советник Г.Гельфферих (77), подвергший критике структуры и взаимодействие центральных и местных органов колониального управления. Особое внимание он обратил на реорганизацию системы руководства колониальными войсками, аконодательному обеспечению колониальных реформ, разграничению компетенции Колониального отдела и местных органов власти (губернаторов и ландгауптманов, советов при губернаторствах), а также определению места анклава Цзяочжоу в общегерманской колониальной системе.

Характер программного заявления имела и публикация Г.Беттгера «Новая эра германской колониальной политики», выражавшая поддержку колониальным преобразованиям статс-секретаря Б.Дернбурга (78). Автор определил изменил в расстановке политических сил в Германии, подверг резкой и эмоциональной критике колониальных оппонентов, обратился к деятельности концессионных обществ, полемике по колониальным вопросам в рейхстаге и т.д. Восстания в африканских колониях побудили Г.Беттгера более внимательно вникнуть в проблемы «туземной политики». Публицистика рассматриваемого периода показывает, что приоритет колониально-экономических целей германской колонизации, по отношению к «цивилизаторской миссии», был очевиден. На этом фоне несколько архаично выглядело диссертационное исследование А.Коппиуса (1905 г.), превозносившее авангардную роль ганзейских центров в германской колониальной политике и уходившее от актуальных проблем германской колонизации (79). Напротив, прикладное значение имели материалы диссертации учителя Г.Поля, также датируемой 1905 г., который исследовал возможности и опыт заселения немцами колоний в Африке, дал их «критический обзор» (80).

Программные и информативно-полемические выступления статс-секретаря Колониального ведомства Б.Дернбурга, включая материалы поездок в колонии, отразили эволюцию колониальной идеи, появление новой генерации колониальной бюрократии (81). По выражению статс-секретаря, не внешние -военные и административные - атрибуты германской власти - «потемкинские деревни», но рентабельная, «здоровая» колониальная экономика призвана стать приоритетным направлением в деятельности правительства. Выступление против крайних форм колониального произвола по отношению к аборигену, защита его личности и собственности отразили поиск германским правительством пути к сотрудничеству с традиционным обществом Африки и Океании, вызвав бурную полемику в колониальной литературе. Статс-секретарь обратился непосредственно к нации и декларировал, что колониальная политика - «свободное поле для деятельности цивилизованного народа». Он выступал с лекциями о колониальной программе правительства перед предпринимателями, учителями, художниками, учитывая в каждом случае профессиональную специфику аудитории. Средства от продажи своих публикаций, к составлению которых Б.Дернбург привлекал ученых и колониальных практиков, были переданы инвалидам - участникам колониальных войн в Африке (82).

Для понимания направленности эволюции колониальной политики Германии и умонастроений в немецком обществе важны публикации «Алльдойче Фербандт» («Пангерманского союза») - программные документы, теоретические разработки, путевые очерки, публицистика, пресса («Алльдойче Блеттер»), «Германская мировая политика» Э.Хассе (83) и доклад Г.Класса (84) являются программным документами. «Национальное дело» рейха идеологи союза видели не только в Европе, но и на Ближнем Востоке, в Китае, Африке, Океании. В отличие от германских политиков, «алльдойче» не задавались вопросом о внешнеполитических приоритетах и считали необходимым следовать немецким интересам во всем мире. Со свойственной членам «Алльдойче Фербандт» категоричностью, утверждалось, что О.Бисмарк -выдающийся колониальный деятель, а Л.Каприви - его антипод (85). Исторические изыскания привели профессора Д.Шефера к выводу - колониальная политика содействует прогрессу. Отметив «огромное культурное превосходство германских народов перед романскими» и обосновав его результатами колонизации славянских территорий в средние века, ученый прогнозировал успех германской политики в Африке (86). Немецкие интеллигенция, входившая в состав «Алльдойче Фербандт», внесла свой весомый вклад в идейное обоснование германской экспансии.

Сравнение теоретических конструкций «Алльдойче Фербандт» и колониальной политики правительства позволяет видеть, как колониальные проекты «алльдойче», воспринимаемые первоначально как экстремистские и авантюрные, стали постепенно сближаться с государственным внешнеполитическим курсом.

Произведения теоретика и практика поселенческого колониализма «алльдойче» П.Рорбаха (87) весьма информативны. Он отметил тенденцию к росту колониальной активности некогда инертных предпринимательских кругов, равно как и популистскую реакцию на происходящее мелкого и среднего немецкого буржуа. В полемическом произведении «Дернбург и жители Юго-Запада» он подробно рассмотрел немецкий вариант конфликта между колонией и метрополией. Автор реконструировал становление алмазодобывающей отрасли промышленности, отношения между губернаторстовм и немецкими иммигрантами, включая создание органов самоуправления и т.д. Уникальны по своему содержанию путевые заметки и размышления П.Рорбаха о Цзяочжоу, специфике и перспективах развития отношений между Китаем и Германией. В послевоенный период колониальный деятель выступил как сторонник реванша: «Мы потеряли наши колонии, но они не должны быть потеряны!» (88).

Книга другого «алльдойче», профессора П.Самассы (89) обращена к неизменно актуальной для германской колониальной политики теме - расселению в колониях «избыточного» немецкого населения. Ученый осветил малоизвестный сюжет из истории поселенческого колониализма, связанный с переселением в Германскую Восточную Африку немецко-русских семей из южной России, как составной части проекта «алльдойче» по расселению немцев на немецкой или немецко-африканской земле. П.Самасса принял участие в дискуссии относительно выбора приоритетов в производстве колониального сырья в немецких тропиках: плантационные хозяйства или «туземные культуры» (мелкотоварное производство) внес вклад в «научное» обоснование расовой сегрегации.

Большой интерес представляют и публицистические материалы «Алльдойче Фербандт», посвященные пропаганде военно-морского строительства, как основы в обеспечении германских колониальных приоритетов. По данному вопросу взгляды «алльдойче» сомкнулись с позицией многих политических партий и членов правительства, вызвав к жизни обширную публицистику на «морскую» тему (90).

Темой политических дебатов рубеже Х1Х-ХХ вв. в Германии стал вопрос о концессионных обществах. Политическим дифирамбам их апологетов, напоминавшим о создания обществами национально-немецких интересов в Африке и Океании, противостояла точка зрения противников концессионизма, согласно которой «патриотизм» отсутствовал, а «спекулятивность» целей обусловила стагнацию экономики германских колоний и забвение «народных» интересов. Панегирические (Л.Зандер, Ф.Бугге и др.) и критические публикации (А.Дамашке, К.Франсуа) всесторонне воспроизводят деятельность концессионных обществ и дают возможность исследователю дать им собственную оценку, прокомментировать суть «народных» и «спекулятивных» дефиниций (91). В лаконичной и несколько резкой по стилю публикации руководство «Дойче Ко-лониальгезелыпафт фюр Зюдвестафрика» - одного из самых крупных колониальных обществ - в цифрах и фактах показало вклад концессионеров в освоение Юго-Западной Африки (92). Компромиссный вариант решения вопроса о концессионных обществах предложил А.Зайдель, допускавший возможность мирного сосуществования в колониях финансовой олигархии и мелкого (среднего) капиталов (93).

Публицистика и литература социал-демократического происхождения (94) является типологически целостным и одновременно внутренне противоречивым источником. Особенности методологии и этики марксизма предопределили отсутствие единого подхода к колониальной идее и колониальной политике, стали предметом дискуссий между представителями различных социал-демократических течений. Часть германской социал-демократии на почве «национально-немецкого» фактически сомкнулась с правительственным курсом на «мировую политику», другая - осудила эксплуататорский (негуманный) характер колониализма и систематически разоблачала пропагандистские утопии об «экспорте» за океан социальных и экономических проблем.

Теория «рабочих колоний» К.Каутского представляла собой модель идеальной колониальной политики: немец не эксплуатирует аборигенов, живет результатами собственного труда и привносит в колонии цивилизацию. Такие колонии противопоставлялись «эксплуататорским» колониям кайзеровской Германии. К.Каутский считал, что «рабочие колонии» не состоялись из-за «неправильной» экономической политики правительства и происков бюрократии (95). Теория имела много оппонентов среди социал-демократов. Так, Э.Бернштейн иронизировал по поводу «идиллического изображения какой-то фантастической капиталистической колониальной политики, при которой туземцы служат объектом не эксплуатации, а культурного воспитания» (96).

Цивилизаторская миссия» немца и Германии стала главной темой для социал-демократии. Источники данного типа показывают, что в колонии двинулись не только достижения европейской экономики и новейшие технологии, но и все то «уродливое», что породил капитализм. Сознательно эпатируя общественное мнение, социал-демократы разоблачали «колониальные безобразия». Самым известным критиком стал А.Бебель. В 1907 г.Парвус писал: «все разговоры о культурной миссии - сплошное глумление над цивилизацией и гуманностью» (97). Этика марксизма предполагала эмоционально-сочувственное и одновременно патерналистское отношение немца к аборигенам. Колониальные проблемы проецировались на судьбы Германии и немцев, на перспективы социалистических преобразований в метрополии и в колониях.

Многие оценки и выводы социал-демократов категоричны. Пристрастно и однозначно негативно они оценивали деятельность немецких миссионеров, а смысл железнодорожного строительства в колониях видели исключительно в обеспечении интересов сталелитейной промышленности. Игнорируя объективные закономерности развития капитализма, социал-демократы предлагали вкладывать капиталы не в колонии, но в метрополии. С позиций теории классовой борьбы, социал-демократы разъясняли, что «капитал создаст в Африке чудеса, чтобы только не оставить в руках немецкого рабочего богатства, созданного его руками» (98). Источники социал-демократического происхождения проливают свет и на восприятие немецкими марксистами «империалистического» («экспансионистского») и национально-государственного. С удовлетворением часть немецких марксистов встретила провал экспедиции Джемсона, выразив озабоченность в связи с усилением позиций Англии на юге Африки. Значительная часть социал-демократов ориентировалась на англо-германский союз и допускала отказ от колониальных позиций в Африке и Океании, а проект союза Англия - Германия - Япония вызвал предложение отказаться от плацдарма в Китае (Цзяочжоу). Российский посол в Берлине Н.Д.Остен-Сакен уже в 1897 г. писал, что германская социал-демократическая партия утратила «свой международный характер» и выражает «локально-германские интересы» (99).

Большой интерес представляют размышления социал-демократов об экономике германских колоний и экономической политике правительства. Часть социал-демократов апеллировала к «положительному» примеру «старых» колониальных держав, сумевших обеспечить рентабельность колоний. В то же время считалось «верхом глупости желать достигнуть подобного положения путем внешнего подражания британской колониальной политике ХУШ-ХУН вв.», когда Германия, «по-обезьяньи подражая Англии», повторяет ее ошибки (100). Таким образом, критикуя, социал-демократы все же допускали существование рентабельной колониальной политики.

Нарастание англо-германского колониального противостояния и англофобии в немецком обществе расширило тематическое пространство колониальной публицистики. Одним из примеров полемической литературы такого типа является брошюра анонима «Немецкая или британская Юго-Западная Африка?», которая отразила реакцию немецкой общины на активизацию действий Англии в регионе (101). «Старый африканец», как обозначил себя автор, проявил осведомленность относительно жизни и проблем колонии. Это, скорее всего, фермер из числа офицеров, которые оставались после демобилизации в колонии. В брошюре приведены данные о роли «британского фактора» в отношениях между немцами и аборигенами: секретные контакты Капского правительства с вождями племен, поставки им оружия, провоцирование вооруженных конфликтов, деятельность английских концессионных обществ и т.д.

Самостоятельным, пятым, типом источников являются произведения немецких авторов - представителей академической (теоретической) науки. Их труды в полной мере отразили и общеевропейские концептуальные традиции, и особенности развития Германии и немецкой идеологии. Современники, но не единомышленники, Г.Трейчке (102) и Ф.Ратцель (103) прогнозировали в качестве исторической закономерности «выход» Германии из европейской замкнутости и распространение ее влияния во всем мире. Оба ученых поддержали новый - колониальный - курс правительства О.Бисмарка и видели в войнах историческую неизбежность. Ф.Ницше отразил и подверг анализу переломные события в истории Германии, связанные со становлением государственности, политического и ментального самосознания нового типа (104)

Важным историческим источником являются геополитические труды и статьи Ф.Ратцеля, рассмотренные в процессе эволюции взглядов их автора, а также в связи со становлением германского колониального рейха. Уже в первой части «Антропогеографии» (1882 г.) и «Народонаселении» (1885-1888 гг.) имел место интерес к внешней политике государств, детерминированной географическими факторами. В 1884 г. ученый и член Национал-либеральной партии выступил как незаурядный колониальный публицист (брошюра «Против имперских ворчунов»), бросив вызов противникам колониальной политики. Показателен и подзаголовок второй части «Антропогеографии» - «Географическое распространение человечества», где Ф.Ратцель обосновал теоретический постулат о «пространственном росте государства», как критерии прогресса. Исходя из этого, определялись задачи антропогеографии, включая «действие природы на тело и дух индивидов, а через них - на весь народ» (105).

Термин «политическая география», вынесенный Ф.Ратцелем в название своей, пожалуй, самой известной книги, не являлся совершенно новым для немецкой науки. Фон Роон - автор военной реформы прусской армии и ученик Риттера, последнюю часть своей трилогии назвал «Политическая география». Первоначально под данным термином понималась некая совокупность физической географии и общей статистики. «Политическая география» Ф.Ратцеля стала именем новой теоретической науки. На уровне национально-немецкого политического сознания его идеи сомкнулись со ставшим гимном «Deutschland, Deutschland über alles!». Колониально-политическая тема и ее теоретическое осмысление в пространстве мировой истории (включая интерполяции в будущее) превратились для Ф.Ратцеля в одну из самых актуальных научных проблем. Здесь и берет свое начало политизация географической науки, которая параллельно происходила также в ходе полевых исследований в Африке. От «почвы» и «пространства» был проложен путь к «закону пространственного роста народов». Исторически предопределенные к нему «культурные» народы призваны были обеспечить прогресс «культурно бедных» народов.

Малые произведения» Ф.Ратцеля (106), изданные посмертно, дополняют представление о нем как об ученом и публицисте - авторе панегирических очерков о немецких колониальных первопроходцах, стороннике привлечения на государственную службу своего соотечественника и коллеги Эмина-паши, адепте военно-морского усиления Германии на море и т.д. Геополитическая и колониальная идеи предстают неразрывно связанными и в других публикациях: «Политические отношения во внутренней Африке», «Некоторые задачи политической этнографии», «Национальности и расы» и др.

Геополитические изыскания Ф.Ратцеля, соотнесенные с публикациями немецких исследователей Африки и проектами сторонников заокеанской экспансии, дают представление о начальном этапе внедрения колониальной идеи в немецкое сознание и объясняют смысл первых колониальных инициатив германского правительства. Смычка геополитического и колониального начал во внешнеполитическом курсе Германии и в умонастроениях немецкого общества поэтапно прослеживается через источники дипломатического происхождения, материалы рейхстага и Колониального отдела (с 1907 г. - Колониального ведомства), мемуарную литературу и колониальную полемику. Творческое наследие Ф.Ратцеля и Ф.Ницше рассматривалось последующими поколениями историков и политиков в контексте современных им проблем, а значение их научного наследия политизировалось и сужалось до национально-государственного, рассматривалось исключительно как немецкое интеллектуальное самовыражение и достояние. Один из идеологов нацизма К.Вовинкель, призвавший в 1943 г. «навести порядок» в геополитике, обратился к ее истокам - Рихтхофену, Риттеру, немецким романтикам и, прежде всего, к Ф.Ратцелю (107). В то же время концепция Ф.Ратцеля не укладывается в схему, в рамках которой ученый «обслуживал» политическую элиту кайзеровской Германии и обосновал агрессивные планы германского империализма под лозунгами «государственности», «народности», «национальности». Аналогично представляются научно неполными крайние точки зрения: возвеличивание Ф.Ницше в качестве идейного предтечи национал-социализма или «оправдание» академического ученого, «непричастного» к идеологии фашизма. Разумеется, их принадлежность Германии, немецкой истории, политике, культуре неоспорима. Ф.Ницше и Ф.Ратцель вошли в немецкую и европейскую историю как мыслители, отразившие общеевропейское и национально-немецкое мировоззрение. Теория Ф.Ратцеля заполнила лакуну в изучении природы и ее влияния на историю и политику государств. Швейцарский исследователь Бруннер видел в Рат-целя ученого, который «строил мост» от Гегеля к позитивизму (108). Теоретические конструкции Ф.Ратцеля получили продолжением в современных геополитических теориях и повлияли на методологию истории (см., например, тезис А.Тойнби «Природа: вызов - ответ»).

Вышеперечисленные источники, их тематическое и жанровое многообразие позволяют реконструировать многие стороны жизни германких колоний, включая малоисследованные проблемы и сюжеты, а также динамику процессов развития и их региональные особенности.

Научная новизна работы обусловлена самой темой, исследование которой заполняет часть лакуны в истории нового времени Германии, стран Африки и Океании, международных отношений. В научный оборот введены новые исторические источники, включая архивные материалы, которые существенно расширили информационное пространство немецкой колониальной истории. Объектом исследования стали новые и - нетрадиционные - сюжеты, что позволило автору диссертации сделать ряд качественно новых обобщений, по-новому взглянуть на уже, казалось бы, хорошо известные колониальные сюжеты и привнести ряд концептуальных новаций в трактовку немецкой колониальной темы в целом.

Впервые систематически - хронологически, регионально, проблемно -изложена история немецкой колониальной идеи, «встроенной» в структуру и процесс формирования немецкого мировоззрения, включая геополитические конструкции Ф.Ратцеля, и внешнеполитический курс кайзеровской Германии. Колониальная политика изучалась не только как социально-экономический, но также общественно-политический и этнокультурный процесс. Показаны корни такого уникального явления, как явное несоответствие между немецкой мечтой о колониальном Эльдорадо, как панацее от тягот немецкого бытия, и реально весьма скромными достижениями германской колониальной политики.

В диссертации во многом концептуально по-новому трактуются отношения между «цивилизованным» немцем и «диким» аборигеном. Контакты и конфликты между традиционным обществом Африки и Океании и германским капиталистическим укладом рассматривались как целостное и одновременно внутренне противоречивое, динамично развивающееся целое. Большое внимание уделялось расстановке сил внутри традиционного общества (племена, племенные союзы, государства) как фактору, оказавшему существенное воздействие на процессы германской колонизации. Новый взгляд на «туземную политику» кайзеровской Германии свободен от крайностей оценок. Он признает как наличие немецкой колониальной инициативы, так и устойчивой заинтересованности традиционного общества в сотрудничестве с Германией и немцами (прежде всего, торгово-экономическая и военно-политическая сферы). Следствием этого стало формирование коллаборационистских и компрадорских группировок (политических лидеров) в германских колониях. Это дало возможность объяснить феномен Того, как «образцовой колонии», а также учесть региональную специфику «туземной проблемы» в других колониях. Несовпадение интересов внутри традиционного общества Африки и Океании имели следствием колониальные конфликты и войны, которые, как показано в диссертации, практически никогда не ограничивались конфронтацией между германским и традиционным укладом. Двойственное отношение народов ныне независимых государств к своему колониальному прошлому - подтверждение тому.

В диссертации рассмотрен такой важный фактор, как участие и влияние иностранного капитала и стоящих за ним политических сил на процессы германской колонизации. Показан также и обратный процесс - использование традиционным обществом межимпериалистических противоречий в интересах укрепления или восстановления своего суверенитета.

Новая Германия» изучалась не только как результат территориальной экспансии, но и как пример адаптации в новых условиях немецких государственно-политических структур и немецкой этнической общности. В германских колониях шел процесс становления личности и социума нового - колониально- ) го - типа. В диссертации предпринята попытка реконструировать немецкое колониальное общество и составляющие его социально-профессиональные компоненты (чиновник, офицер, фермер, миссионер), а также воссоздать образ жизни немцев в колониях.

Новые сюжеты, новая интерпретация и концептуально новые выводы возникли как результат изучения типологического и специфического, контактного и конфликтного начал в колониальной политике, ставшей формой интеграционного взаимодействия.

Практическая значимость диссертации определяется ее участием в заполнение лакуны в новой истории Германии, а также общественно-политической актуальностью в связи с «выходом» колониальных проблем в последующие периоды немецкой и европейской истории и имеющих непосредственное отношение к интеграционным процессам современности. В этой связи материалы и выводы диссертации представляют интерес не только для историка, но и для политолога, экономиста, культуролога.

Материалы диссертации, ее основные положения и выводы могут быть полезны, главным образом, историку, историку-германисту и историку-африканисту для дальнейшего, углубленного исследования истории кайзеровской Германии, включая проблемы колониальной истории и эволюции немецкого политического сознания, истории народов Африки и Океании, истории международных отношений. На основе материалов диссертации возможен сравнительно-исторический анализ германской, британской, французской колониальной политики, что способно пролить дополнительный свет на содержание интеграционных процессов в последней трети XIX - начале XX вв.

Материалы диссертации могут быть использованы при написании обобщающих трудов по истории Германии, а также по новой истории стран Европы, по истории колониальной политики и международных отношений.

Информационное и концептуальное пространство диссертации может быть использовано в учебном процессе: при разработке курсов лекций и семинарских занятий по новой истории, спецкурсов и спецсеминаров по истории Германии и международных отношений, а также при подготовке учебников и учебно-методических пособий.

Апробация работы. Основные проблемы и положения диссертации изложены автором в тезисах выступлений и докладах на региональных и международных научно-теоретических конференциях, проходивших в Москве, Ряза

91 ни, Иркутске, Хабаровске, Томске, а также в статьях и монографии. Диссертация была обсуждена на заседании кафедры всемирной истории иркутского го сударственного педагогического университета.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, ссылок и примечаний.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Колониальная идея в кайзеровской Германии"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Немецкая колониальная идея и колониальная политика кайзеровской Германии были подготовлены всех ходом предшествующей европейской и немецкой истории. Апеллируя к особенностям географического положения Германии, «зажатой» границами в центре Европы, профессор Ф.Ратцель создал теорию, согласно которой немцы провиденциально предназначены к движению за океан в борьбе на «землю» и «пространство». Становление немецкого централизованного государства и интерпретированная по-новому, после 1871 г., идея фатерланда формировали у немца ощущение национально-государственной самодостаточности. Социально-экономические проблемы развития германского капитализма, воспринятые немецким сознанием как «перепроизводство» и «перенаселение», подготовили движение за океан. Позднее вступление Германии на путь колониальной политики, когда другие «великие державы» уже в значительной мере поделили мир, обусловило органичность замены в немецком политическом и ментальном сознании христианского провиденциализма географическим детерминизмом.

Немецкая колониальная идея прошла в своем развитии следующие периоды.

Первый период (от оформления основ немецкой колониальной идеи в 6070-е годы XIX в. до колониальных аннексий кайзеровской Германии в 18841885 гг.). Тезис о необходимости движения немцев за океан для решения насущных экономических и демографических проблем дополнила ссылка на выдающиеся способности немца к колонизации («Натиск на Восток» в эпоху Средневековья, колонизация российских территорий, деятельность Пруссии в Западной Африке и др.). Теоретическое обоснование колониальные проекты получили после издания первой части «Антропогеографии» профессора Ф.Ратцеля (1882 г.). Академический ученый поставил вопросы о «жизненном пространстве», «изменении пространственных отношений», об отсталых «мало пространственных народах» и тех, кто поднялся до высот «географического распространения». Политизация немецкой географии происходила также в ходе полевых исследований на других континентах.

Определились задачи - создание торговых и поселенческих колоний, опорных баз для торгового и военного флота, включая проект 1866 г. о непрерывной цепи германских станций по всему миру. Неясными оставались региональные направления германской колониальной политики: Южная Америка, Северная Америка, Ближний Восток, Азия, Африка, Австралия, Россия? При этом далеко не все колониальные прожектеры учитывали существование доктрины Монро и колониальные приоритеты других держав. Оставался открытым вопрос о государственном участии в реализации колониальных проектов. Автономия ганзейства, которое инициировало многие колониальные начинания, не предполагала государственного участия, а значение колониальной политики сводило к созданию торговых факторий. С другой стороны, демографические проблемы актуализировали вопрос о поселенческих колониях, финансировать которые могло только государство. Колониальная политика в такой интерпретации приобретала значение «национальной» и «народной».

Реакция прусского (германского) правительства на новые идеи отличалась неопределенностью. Однако внесенный на обсуждение в рейхстаг законопроект о Самоа, публикации Ф.Фабри, деятельность Г.Рольфса и К.Петерса, основание в 1882 г. Германского Колониального общества свидетельствовали о наличии и росте интереса к колониальной теме в правящих и политических кругах Германии. Отношение к опыту «старых» колониальных держав (Испании, Португалии, Англии, Франции) варьировалось от изучения и заимствования до полного неприятия.

Колониальная идея, рожденная немецким политическим сознанием на новом этапе исторического развития, имела своим источником и движущей силой деятельность предпринимателей, ученых-географов и христианских миссионеров. Немецкие предприниматели создали в Африке и Океании сферы экономических интересов и финансировали первые колониальные начинания. Немецкие ученые обосновали историческую необходимость движения за океан и провели первичное экономическое и этнографическое исследование будущих колоний. Христианские миссионеры, стремясь обеспечить оптимальные условия для своей пастырской деятельности, проявили заинтересованность и оказали практическое содействие колониальному внедрению Германии.

Второй период в истории немецкой колониальной идеи связан с поиском ею своей национально-государственной идентичности в условиях начавшейся практической колонизации (середина - конец 80-х годов XIX в.). Правительство О.Бисмарка основало колониальный рейх (Восточная и Юго-Западная Африка, Того и Камерун, северо-восток Новой Гвинеи и др.). Внешнеполитический курс Германии принципиально изменился. В 1884-1885 гг. уже в качестве колониальной державы Германия приняла участие в Берлинской конференции. Появление колониальной темы в англо-германских и франко-германских отношениях способствовало обострению противоречий между европейскими державами, а в немецком обществе вело к возникновению фобий, которые явились реакцией на «опоздание» к разделу мира. Лозунг колониальных пропагандистов «Мы идем в Африку!» не остался незамеченным в немецком обществе, стремившемся к переменам. Однако колониальная идея воспринималась как нечто экзотическое, хотя и притягательное, но все же сомнительное с прагматической точки зрения.

Германское правительство и колониальные круги предприняли попытки раздвинуть границы основанных ими колоний. Однако проект «покупки» германским правительством испанских Каролинских и Марианских островов потерпел неудачу, также как и германская аннексия Самоа. Не состоялись захват Уганды и внедрение в Магриб.

Движущие силы колониальной политики и ее цели претерпевали изменения. Партикуляризм ганзейства уходил в прошлое, а заокеанским предпринимательством занимались уже не только Гамбург и Бремен. Торговля перестала быть основной формой колониальной деятельности. Германское Колониальное общество консолидировало колониальные силы, пропагандировало колониальную идею и деятельность «молодых конкистадоров» в колониях, «народность» и «патриотизм» колониальной идеи. «Отец немецкой геополитики» Ф.Ратцель вступил в ряды Национал-либеральной партии и состоялся как яркий колониальный публицист.

В основу германской колониальной политики был положен концессио-низм. Правительство приняло на себя обязательства по обеспечению международно-правовой защиты предпринимательства, а все прерогативы по экономическому освоению колоний передало частным обществам. Это означало позитивную оценку и заимствование опыта британских колонизаций. Заявление О.Бисмарка о том, что Германии не нужны «тепличные колонии», означало категорическое неприятие французской модели, основанной на практике государственных капиталовложений в колониальную политику. В Восточной Африке было образовано «Дойче Остафриканише Гезелыпафт», которому предстояло превратить колонию в «немецкую Индию», в Юго-Западной Африке - «Дойче Колониальгезелыпафт фюр Зюдвест-Африка», правление которого рассчитывало на открытие золота и приток массовой немецкой эмиграции, на Новой Гвинее - «Нойе Гвинеа Компани» и др. Небольшой штат государственных служащих призван был регулировать конфликты и информировать берлинское правительство о положении дел в колониальном фатерланде.

Бурные дебаты по колониальным вопросам в середине 80-х годов XIX в. относительно перспектив развития заокеанской Германии к концу десятилетия приобрели общенациональное значение. Конфликт с традиционным обществом в Восточной и Юго-Западной Африки поставил под вопрос их германский статус и был расценен сторонниками колониальной идеи как «катастрофа».

Колониальное Эльдорадо не состоялось. Аборигены отторгали германскую «цивилизацию». Концессионные общества оказались недееспособными. Они полагали нерентабельным вкладывание капиталов в создание административных структур, а их хозяйственные начинания оказались более, чем скромными. Распропагандированные посадки кофе для немецкого народа в Восточной Африке, потерпели неудачу. Первая колониальная пятилетка принесла больше проблем, неудач и финансовых убытков, чем позитивных результатов.

Скептики в правительстве, рейхстаге, обществе торжествовали. Сторонники колониальной политики выступали за «правильную», т.е. государственную колонизацию и разработку концепции «туземной политики». Крах первых попыток «цивилизаторской миссии» поставил вопрос о военной колонизации. Наступило время перемен.

Третий период в развитии немецкой колониальной идеи хронологически совпал с «новым курсом» правительства Л.Каприви (1890-1894 гг.). Переориентация на союз с Англией означала отказ от дальнейшего территориально-колониального расширения и возврат по многим позициям к приоритетам европейской политики. По условиям Гельголандского пакта (1890 г.) Германия отказалась в пользу Англии от области Виту, островов Занзибар и Пемба, северовосточной Родезии и других территорий в обмен на незначительные колониальные компенсации и остров Гельголанд в Северном море. Регулирование франко-германских колониальных границ в Камеруне и Конго также продемонстрировало «уступчивость» Л.Каприви. Германское правительство игнорировало результаты колониальной деятельности Э.Шнитцера (Эмина-паши) по расширению германских владений в Африке. Прочность границ африканских колоний рассматривалась правительством как гарантия стабильности англогерманских и франко-германских отношений.

Канцлер Л.Каприви полагал, что колониально-территориальное расширение не актуально для Германии и следует осваивать ранее приобретенные колонии. В 1890 г. в структурах ведомства иностранных дел были созданы Колониальный отдел и Колониальный совет (совещательный орган). В программе правительства приоритетным направлением заокеанской политики рассматривалась Восточная Африка. Прерогативы концессионных обществ были ограничены. В отличие от О.Бисмарка, Л.Каприви приветствовал приток в колонии иностранных капиталов. Большое внимание в правительстве уделяли созданию опорных центров на море (в провинции Шаньдун, Уолфиш-Бей и др.). Колониальные инициативы правительства вели к огосударствлению местных органов колониального управления и одновременно свидетельствовали о переходе к военной колонизации с присущими ей карательно-репрессивным методами («экспедиция» Г.Виссманна в Восточную Африку, колониальная война с союзом на-ма и др).

Новый курс» вызвал откровенное неприятие и консолидировал сторонников колониальной идеи. Ее теоретический базис укрепился после издания второй части «Антропогеографии» (1891 г.), где Ф.Ратцель впервые использовал понятие «политическая география». «Борьба за пространство», которую исторически закономерно проводит государство, рассматривалась в связи с демографическими и ландшафтными параметрами, с уровнем культуры и «народной силы». «Народам-цивилизаторам» предстояло осуществить «европеизацию Земли», которая приведет, по мнению ученого, к «саморазрушению культурно отсталых народов».

Одновременно в политическом пространстве Германии прозвучала резко критическая оценка Гельголандского пакта О.Бисмарком. Германское Колониальное общество стремилось активизировать колониальную политику, искало путь к сотрудничеству с правительством и приступило к практической колонизации в Того, Камеруне и Юго-Западной Африке. Напротив, образованный в 1891 г. «Алльдойче Фербандт» продемонстрировал нигилизм по отношению к «новому курсу» и пропагандировал колониальное расширение по всему миру. Экстремизм «алльдойче» эпатировал общественность, ментально точно реагируя на «национальное» и «народное». Две общественно-политические организации представляли собой две линии в немецком колониальном движении -умеренную и радикальную. Колониальные идеи проникали в различные социально-профессиональные группы немецкого общества. Идеологи движения придавали большое значение работе с молодежью. Таким образом, на консерватизм правительства колониальный лагерь ответил новыми инициативами. Утопии и реалии колониальной политики превращались в составную часть немецкого массового сознания.

Четвертый период (1894-1904 гг.) стал переломным в развитии немецкой колониальной идеи и колониальной политики Германии. Он начался с прихода к власти правительства Х.Гогенлоэ-Шиллингсфюрста, что способствовало активизации государственной колониальной политики и деятельности общественно-политических организаций.

Программное заявление «Алльдойче Фербандт» предполагало расширение германской экспансии в Африке и Океании, вторжение в Азию. Идеологи движения считали себя выразителями «народного дела» и «национальных интересов». Германское Колониальное общество организовало в октябре 1896 г. в Берлине Колониальную выставку, экспозиции которой визуально и теперь уже навсегда убеждали немца в отсталости «дикарей» и собственном «цивилизаторском превосходстве». Правление общества учредило Колониально-экономический комитет, который действовал в контакте с правительством.

Союз науки и колониальной политики призван был обеспечить процветание немца, нации, рейха. В 1902 г. в Восточной Африке был открыт Биолого-сельскохозяйственный институт. Ученые занимались организацией плантаций, селекцией сельскохозяйственных культур и скота экспортного значения, изучением экономических ресурсов колоний. Ф.Ратцель обратился к «политической этнографии» и «политической антропологии», определяя «способности цветных рас» как рабочей силы. Исследователь африканских болезней Р.Кох заявлял о своем намерении адаптировать немцев в тропическом климате и способствовать, тем самым, германской колонизации. Ученые подготовили к изданию «Немецкий колониальный атлас».

Географические общества из чисто научных организаций превращались в колониально-политические. Парадоксально, но именно академические ученые ставили вопросы практической колонизации и призывали меньше теоретизировать, а больше действовать, опираясь на уже накопленный колониальный опыт. Теория колониальной политики получила дальнейшее развитие в «Политической географии» Ф.Ратцеля (1897 г.). Разработка геополитической концепции была завершена. Установив систему фатально детерминированных связей между природой и внешней политикой государств, Ф.Ратцель ответил немецкому современнику на насущные вопросы своего времени. Колониальная экспансия государства («война - школа пространства») исторически закономерна, а также гуманна, поскольку проводятся в интересах «культурного» народа.

Образование в 1897 г. немецкого анклава Цзяочжоу в китайской провинции Шаньдун и «появление» кайзеровской Германии на Дальнем Востоке означало не только территориальное расширение, но и оформление нового направления в колониальной политике рейха. Именно с этого времени колониальная политика Германии приобрела откровенно наступательный характер, снискав Вильгельму II репутацию «нового Чингиз-хана».

Логическим продолжением в развитии немецкой колониальной идеи стало внесение в 1897 г. в рейхстаг статс-секретарем Гольманном законопроекта о военно-морском усилении Германии. За этим последовало основание «Флотского ферайна», серия публикаций на «морскую» тему (включая Ф.Ратцеля). Новый статс-секретарь военно-морского ведомства А.Тирпиц стал героем своего времени как «основатель германского флота».

При обсуждении «флотского вопроса» в рейхстаге не единожды прозвучало выражение «мировая политика», которое с 1897 г. стало названием нового внешнеполитического курса кайзеровской Германии. Броской фразе нового статс-секретаря ведомства иностранных дел Б.Бюлова о «месте под солнцем» для Германии и немцев предстояло стать синонимом «мировой политики» и немецким мироощущением. Концепция «мировой политики» знаменовала собой перелом в германской внешней политике. Она освободила нацию от выбора между континентальной и колониальной политикой, избавила от «кошмара коалиций» и декларировала наличие немецких интересов по всему миру. Колониальные проекты «алльдойче» смыкались с колониальной политикой правительства и уже не выглядели как политический экстремизм и утопия. Идеи, связанные с развитием заокеанской Германии, объективно вели к усилению милитаризма и шовинизма в немецком обществе.

Рост англофобии стал ментально-политической реакцией немецкого общества на британское колониальное лидерство, на англо-германские колониальные противоречия (конфликты в Африке, борьба за Самоа, англо-бурская война 1899-1902 гг., ситуация в Марокко и др.). «Вражеский» образ Англии и «врага»-англичанина объективно способствовал консолидации нации, распространению колониальной идеи вширь и вглубь в немецком обществе. Экспансионистский смысл приобретал для немца тезис Ф.Ратцеля о грядущем упадке могущества Англии и смене приоритетов в системе международных отношений. «Оборонительная» политика Германии противопоставлялась британской «агрессии», экспансионистским устремлениям других государств.

Консолидация нации не исключала противоречий внутри колониального лагеря и расхождения его во мнениях с германским правительством. Бурные политические дебаты вызвало обсуждение приоритетных региональных направлений колониальной экспансии, соотношение карательно-репрессивных и политико-дипломатических методов в «туземной политике», способы достижения рентабельности колониальной экономики и определение источников ее финансирования. Интенсификация колониально-экономического развития считалась невозможной без строительства железных дорог, обустройства портов, совершенствования пароходного сообщения и дальнейшего исследования ресурсов колоний. Принятая в 1900 г. новая редакция колониального законодательства не сняла ряда вопросов, связанных с правовым обеспечением предпринимательства в заокеанской Германии. Однако самой дискуссионной темой на рубеже Х1Х-ХХ вв. стали концессионные общества. Представленные в них крупные финансово-промышленные группировки Германии пришли в противоречие с государственным сектором экономики и управления, с мелким и средним капиталом, т.е. немецкой иммиграцией. Популистские призывы к «народной» колониальной политике вызывали протест рядового немца против «спекулятивного капитала» концессионных обществ, преследующих корпоративные интересы, и ставили вопрос «государство или общества в наших колониях?».

Немецкая колониальная идея прочно утвердилась в немецком общественно-политическом сознании, выражая растущую силу национально-государственного начала в рамках официального внешнеполитического курса -«мировой политики».

Пятый период (1904-1914 гг.) в развитии немецкой колониальной идеи был связан с разработкой новых, перспективных планов колонизации, реорганизацией системы колониального управления, формированием колониальной бюрократии нового типа и актуализацией «туземной проблемы» на фоне восстаний 1905-1906 гг. в Восточной и 1904-1907 гг. в Юго-Западной Африке. Размышления о будущем колониального рейха продолжали оставаться предметом политической полемики в правительстве, рейхстаге, обществе, отражая как интересы корпоративных группировок, так и умонастроения немецкого социума в целом. Объектом критики становились теоретические установки, мероприятия правительства, конкретные лица. Подтверждением тому стали выступления и дискуссии участников колониальных конгрессов в 1905 и 1910 гг. в Берлине.

Сторонники колониальной политики обращали внимание на диспропорцию в развитии прибрежных областей и «глубинки» Восточной Африки, Того и Камеруна, медленные темпы становления колониальной экономики и развития транспортного строительства (прежде всего железных дорог), низкую рентабельность ряда отраслей колониальной экономики (особенно в Океании), негативные последствия иностранных капиталовложений (главным образом, британских) в германские колонии. Дискутировался вопрос о т.н. «туземных культурах», которые как аналог патриархально-африканского мелкотоварного производства многие немецкие экономисты считали неперспективными и отдавали предпочтение плантациям, как передовым формам организации производства колониального сырья. Правительство подверглось критике, прежде всего за недостаточное внимание и компетентность при проведении «туземной политики». Концессионные общества стабильно оставались темой колониальных дебатов. Представленные в обществах финансовые и промышленные группировки Германии, используя правительственную поддержку, получали высокие прибыли (добыча алмазов в Юго-Западной Африке, плантационные хозяйства в Камеруне и т.д.). Немецкая иммиграция вступала в конфликт с концессионными обществами и берлинским правительством. Возникло противостояние нового типа -между колониями и метрополией. Особенно бурные политические дебаты развернулись в ландтаге - колониальном парламенте Юго-Западной Африки.В 1906-1907 гг. колониальные проблемы оказалась в центре политической жизни Германии. Роспуск правительством рейхстага и формирование «готтентотского блока» означали безусловную победу сторонников колониальной политики, как составной части еового внешнеполитического курса - «мировой политики». В 1907 г. состоялось учреждение Колониального ведомства во главе со статс-секретарем Б.Дернбургом. К власти пришла новая генерация колониальной бюрократии, связанная с финансово-монополистическими кругами Германии. Новый стиль руководства предполагал рост капиталовложений в колонии и интенсификацию их экономического разаития. При сотрудничестве с немецкими учеными в правительстве был разработан комплексный план по исследованию колоний. Полигоном для экспериментов предстояло стать Восточной Африке.

Статс-секретарь Б.Дернбург, неоднократно выступавший перед немецкой общественностью, открыто заявил, что убыточность немецких колоний - явление нормальное, имеет преходящий характер и проверяет «выдержку» нации. Колониальное ведомство отказалось от заведомо утопических проектов, вроде заселения немцами Восточной Африки, от массированного силового давления на традиционное общество. Был взят курс на либерализацию «туземной политики», на государственное финансирование рентабельных и перспективных отраслей колониальной экономики (добыча алмазов и меди, производство шерсти и каракуля, а также хлопка, каучука, сизаля, копры и др.). Как и в начале колониальной эры, зазвучали популистские аргументы: решение проблемы «перепроизводства» на колониальных рынках, «экспорт» в колонии безработицы, развитие немецкой эмиграции через развитие «страны немецких фермеров» -Юго-Западной Африки и др.

Правительство и колониальные круги Германии стремились максимально раздвинуть границы колоний, преодолевая сопротивление «дикарей» и европейских держав. В 1908 г., после публикации в «Дейли Телеграф» интервью Вильгельма II разразился международный политический скандал. Кайзер признал, что Германия не придерживалась нейтралитета во время англо-бурской войны 1899-1902 гг. и причастна, например, к разработке военных операций против буров. В интервью шла речь о таких секретах германской дипломатии, как колониальное расширение на юге Африки, активизации политики на Дальнем Востоке и в Тихом океане.

Официальные заявления германского правительства об увеличении численности военного флота сопровождали ссылки на «защиту» позиций в Восточной Азии и Южной Африке. Марокканские кризисы 1905-1911 гг. отразили стремление Германии апробировать свой военно-морской потенциал в борьбе за колониальный плацдарм в Магрибе и воссоединить европейскую и колониальную политику Германии через геополитическое пространство Средиземноморье. Однако оборона германских колоний с моря (исключая Цзяочжоу) отсутствовала. В Германии возобладало мнение, согласно которому судьбы германкой колониальной политики будут решаться на полях сражений в Европе. История подтвердила правильность данного прогноза, хотя совершенно не в том победоносном смысле, который имели в виду немецкие политики и военные.

Глобальность колониальных замыслов отразил проект создания германской «Срединной Африки». В ее состав должны были войти не только кайзеровские колонии, территории которых предполагалось «слить» воедино, но и колониальные владения Испании, Португалии, Англии, Франции, Бельгии. Накануне первой мировой войны германское правительство активно пыталось произвести колониальный передел бельгийского Конго и, тем самым, расколоть Антанту. В состав германской «Срединной Африки» предполагалось включить и португальские колонии Анголу и Мозамбик, где с начала XX в. широко развернулась деятельность германского промышленного и финансового капитала. Характер интереса Берлина к британской Нигерии также наталкивает на определенные размышления. Колоссальные пространства колониального монолита предполагалось связать железными дорогами и морским пароходным сообщением.

Наступательная политика берлинского правительства смыкалась с действиями Германского Колониального общества, «Алльдойче Фербандт», «Флотского ферайна» и других колониальных организаций. Лозунг германских колониальных пропагандистов «Единство дает силу!», представление о колониальной политике как народно-хозяйственной задаче консолидировало нацию. Колониальная пропаганда эпатировала немцев, сомневающихся в перспективности движения за океан, апеллируя к «способностям» нации и правительства.

Правительства Б.Бюлова и Т.Бетмана-Гольвега при разработке конкретных проектов и мероприятий неоднократно обращались к геополитической аргументации Ф.Ратцеля. Наряду с другими факторами, это способствовало усилению ксенофобии в немецком обществе. Трудности и неудачи, просчеты правительства в колониальной политике объяснялись не только «неправильными» методами германской колонизации, но и захватом «лучших» колоний Англией и Францией, их «вредоносным» могуществом. Ностальгия по «упущенным возможностям» и «потерянному времени» воспринималась в немецком обществе фатально и принимала участие в подготовке массового сознания к колониальному переделу мира, к мировой войне. Решение локальных проблем в англогерманских отношениях по африканским вопросам не могло устранить антагонизма между двумя государствами.

Представление немца о колониальном пространстве существенно расширилось и включило в себя также «отсталые» славянские территории, прежде всего Польшу и Россию. Это свидетельствовало не только о следовании курсом «мировой политики», но и мировоззренческой стыковке европейского и колониального начал в формировании немецкой харизмы, мессианского представления об особом месте Германии и немца в окружающем мире.

К началу первой мировой войны немецкая колониальная идея и колониальная политика находились на новом этапе своего развития. Становление сырьевой экономики в колониях и рост ее рентабельности (добыча минералов, развитие фермерства и плантаций), приток в колонии немецкой эмиграции свидетельствовали об успехах в развитии заокеанской Германии. О распространении колониальных настроений в немецком обществе свидетельствовало участие немцев в колониальных лотереях, благотворительной помощи проживающим в колониях соотечественникам, возросший интерес к колониальной жизни и т.д.

Формирование немецкого колониального мышления имело исходной базой решение национально-государственных проблем Германии. При этом предполагалось проведение гуманной цивилизаторской миссии «культурного» немца по отношению к «дикому» аборигену, привнесение достижений европейской цивилизации «нецивилизованным» народам других континентов. Колониальная политика кайзеровской Германии стала формой интеграционных процессов, в которых приняли участие германский капитализм и традиционное общество Африки и Океании, а также расположенный в Китае анклав Цзяоч-жоу.

Уровень социально-экономического и общественно-политического развития традиционного общества германских колоний варьировался от государственности различного типа, через племенные союзы, приблизившиеся к протогосударственной стадии, до племен собирателей, охотников, примитивных номадов. Восточная Африка и Камерун являлись огромными конгломератами с высоким показателем этнополитической дисперсности и неравномерности развития. В Того, где также, наряду с государственностью, сохранялся родопле-менной уклад, этнический состав населения отличался большей однородностью, а общая политическая ситуация - большей стабильностью. В Юго-Западной Африке расстановка сил определялась противостоянием племенных союзов гереро и нама-гковесин. В Океании государственность отсутствовала, а уровень развития родоплеменного общества отличался неравномерностью и конфликтами, характерными для стадии военной демократии. Китай, который Германия и другие державы рассматривали в качестве одного из объектов колонизации, идентифицировал себя по отношению к сопредельным народам как Срединная империя и имел многовековую историю, значительно более древнюю, чем история европейской цивилизации. Следует также учитывать, что традиционное общество уже имело опыт экономических и политических контактов с европейцами в ХУШ-Х1Х вв.

В германских колониях оформились следующие типы интеграционного взаимодействия:

1. Этносы-интроверты, сохранившие традиционный родоплеменной хозяйственный, общественно-политический и конфессиональный уклад жизни. К ним относились племена, которые проживали в удаленных и труднодоступных областях; племена, которые мигрировали в такие области под влиянием германской колонизации (хотя искусственные миграции широкого развития не получили); племена, обладавшие мощным военным потенциалом и потому «непроницаемыми» границами.

Уровень развития таких интровертов мог быть как очень низким (охотники и собиратели бушмены в Юго-Западной Африке, охотники и номады масаи, другие племена в Восточной Африке), так и достаточно высоким (земледельческая цивилизация овамбо в Юго-Западной Африке, племена на севере Того и др.). Типологически к таким племенам примыкают аборигены тихоокеанских островов. Удаленность их от Германии и основных транспортных коммуникаций, отсутствие крупных немецких поселенческих коллективов способствовали сохранению коренным населением своей этнокультурной самобытности (Новая Гвинея, архипелаг Бисмарка и др.).

2. Племена и племенные союзы, вожди которых заключили договоры с кайзеровской Германией (бали и бамум в Камеруне, ваньямвези в Восточной Африке, горные дамара, бастарды, ряд племен нама в Юго-Западной Африке, эве в Того, племена Полинезии, Микронезии, Меланезии). Основой сотрудничества становились, как правило, торгово-экономические отношения. В дальнейшем его дополнила военная поддержка Германии в укреплении режима личной власти вождей в борьбе с другими претендентами и этнополитическими группировками. Потребность многих племен в условиях этнополитической дисперсности в «третьей силе», на роль которой претендовала, и небезуспешно, Германия, вела к обострению противоречий и перегруппировке сил внутри традиционного общества. Эволюция договорных отношений от соглашений от «дружбы», которые формально или фактически предполагали паритет сторон, к соглашениям о «защите», предоставляемой германским кайзером, отразили рост зависимости традиционного общества от Германии.

Коллаборационизм племен Африки и Океании объективно являлся формой интеграционного взаимодействия. Вне сомнения, основные выгоды от сотрудничества с Германией извлекала родоплеменная знать, однако имела место й заинтересованность рядовых соплеменников. Некогда неоспоримый тезис о неэквивалентной торговле при изучении конкретно-исторического материала явно нуждается в коррекции. Различие в представлениях о потребительной стоимости способствовало интенсивному развитию товарообмена (покупка широкого ассортимента немецких товаров, продажа колониального сырья). Сила германского оружия реально обеспечивала суверенитет племен. Служба у немцев (переводчиком, канцеляристом, торговым агентом, военнослужащим и т.д.) повышала статус аборигена в глазах соплеменников и «вырывала» его из замкнутости племенного коллектива. Направленность интеграционного взаимодействия регулировалась потребностями германской метрополии и потому неизбежно вела к экспроприации земельного фонда, разрушению искони сложившегося экономического быта и этнокультурных традиций. Контакт превращался в конфликт и был связан с развитием фермерства, плантационной экономики, внеэкономическим принуждением, ограничением власти вождей и др.

Колониальный коллаборационизм имел региональные и типологические особенности, нередко в пределах одной колонии (от откровенно марионеточных форм до сохранения суверенитета в том или ином объеме). Разновидностью коллаборационизма являлись военное наемничество («аскари» в Восточной Африке, военные и полицейские контингента в Камеруне, Того, на Самоа и т.д.) и бюрократия из числа коренного населения (вожди, собиравшие введенные колониальными властями налоги, чиновники в колониально-административном аппарате, агенты немецких фирм и др.).

3. Особым типом (или частным случаем вышеописанного типа) можно считать Того, которое имело в кайзеровской Германии статус «образцовой колонии». В известном смысле, это выражало потребность немецкого колониального сознания в «идеальном» и удачно проецировалось на самоокупаемость колонии и отсутствие антиколониальных движений.

Черты типологического сходства с другими германскими колониями очевидны (военная колонизация, сохранение суверенитета северными областями, система косвенного управления» и т.д.). В то же время, в отличие от других колоний, контакт германской администрации в отношениях с традиционным обществом доминировал над конфликтом, а их интересы отчасти совместились. Как это ни парадоксально, но становление плантационной экономики способствовало сближению интересов германских предпринимателей и племенной знати, а рядовые общинники повысили доходность своих хозяйств производством т.н. «туземных культур» (сырье экспортного значения). Не имела аналога и практика, когда во главе немецких фирм стояли африканцы. Относительная стабильность интеграционного взаимодействия была связана с этнической однородностью региона (эве), отсутствием крупных концессионных обществ, деструктивная роль которых в отношениях с аборигенами общеизвестна, и поселенческого немецкого социума со своими специфическими интересами. В результате наблюдалась стагнация в развитии противоречий колониального типа. Они стали набирать силу только к началу первой мировой войны.

4. Племена и племенные союзы, избравшие путь открытой конфронтации с германским правительством или племена-коллаборационисты, вставшие на путь восстановления суверенитета. Такие этносы не только отказывались от дипломатических отношений и заключения договоров с Германией (или аннулировали их), но и силой оружия препятствовали деятельности колониальной администрации, концессионных обществ, предпринимателей.

В этническом конгломерате, которым являлся Камерун, вооруженное противостояние племен носило перманентный характер. Балинга, були и другие этносы являлись препятствием для распространения германской власти и создания основ колониальной экономики, железнодорожного и телеграфного строительство. В Восточной Африке власть Германии отказывались признать масаи, которые дестабилизировали транзитную торговлю в регионе, и многие другие этносы, что вызвало необходимость «повторного открытия» племенных территорий. В Юго-Западной Африке в течение 10 лет союз нама-гковесин отстаивал политический суверенитет. Коллаборационисты-гереро после массовых экспроприаций племенных земель приняли участие в антиколониальном восстании.

Борьба с такими племенами и племенными союзами сохраняла для Германии актуальность вплоть до первой мировой войны. То, что германские политики и военные называли «происками» Антанты, выражало тенденцию к колониальному переделу мира, в котором готовилась принять участие и Германия. Конфронтация между немцами и аборигенами использовалась державами Антанты для внедрения в германские колонии.

5. Государства, расположенные в Восточной Африке, Того и Камеруне. Они либо так и «не заметили» германского колониального присутствия (султанаты на севере Того, государства в Камеруне), либо отстояли свою независимость вооруженным путем (Дагомба в Того и др.), либо использовали поддержку иностранных держав, с которыми поддерживали торгово-экономические или иные отношения, либо заключили договоры с Германией. Немецкие источники довольно скупо свидетельствуют об африканской государственности и ее отношениях с германским правительством, с колониальными губернаторствами. Все же оказалось возможным выявление некоторых параметров общего свойства.

Основой сотрудничества с Германией становилась торговля, поставки европейских товаров и закупки колониального сырья (Тибати в Камеруне, Йенди и Салага в Того подписали «договоры о дружбе»), В других случаях, африканские правители прибегали к военно-политической помощи Германии, стремясь обеспечить прочность легитимной или незаконно захваченной власти (султанат 1 Марруа в Камеруне). Таким путем устанавливались прочные, но личные контакты, которые в случае государственного переворота утрачивали значение (Гондья в Того). Германия принимала участие в гражданских войнах, вела военную интервенцию для утверждения прогермански ориентированного политического лидера на посту главу государства (Урунди). Африканские государства использовали сотрудничество с Германией для обеспечения безопасности внешних границ (султанат Мандари).

Политика Германии была направлена на постепенное вовлечение глав правительств и политических элит в стабильные торгово-экономические и политические отношения, в колониально-административную систему кайзеровской Германии. Оптимальной формой германского колониального внедрения становились резидентуры. Отбор кандидатур на должность резидента производился в Германии очень тщательно, поскольку личный контакт являлся гарантом закрепления Германии в том или ином регионе, а политические просчеты или волюнтаризм резидента могли привести (и приводили) к разрыву политических отношений иногда на весьма продолжительный срок.

Проблемы развития дипломатических отношений с африканскими государствами были связаны с деятельностью на территории германских колоний британских и французских предпринимателей, которые объективно являлись проводниками политических интересов своих государств. Африканские государственные лидеры использовали иностранную поддержку как альтернативу германской колонизации.

6. Анклав Цзяочжоу, расположенный в пределах суверенного государства и являвшийся арендованной у Китая территорией, в классическом смысле колонией не являлся. В Германии данное обстоятельство, по формальным признакам, игнорировалось: бухта Цзяочжоу именовалась «охранной областью», а китайское население - «туземцами». Однако содержание германской политики не предполагало разрушения традиционного уклада жизни и исходило из признания суверенности и самобытности Срединной империи. Специальные китайские и европейские кварталы в Циндао являлись для немца не только формой этнокультурного (с элементами расизма) обособления, но и выражением уважения, признанием права китайца на сохранение своей этнокультурной идентичности.

Экономические и военно-стратегические интересы кайзеровской Германии в Китае (прежде всего в провинции ШаньДун) в условиях острой межимпериалистической конкуренции, находились, как это ни парадоксально, в некоем динамическом равновесии с сотрудничеством в сфере образования и культуры. Немецкие синологи исследовали конфуцианство на предмет его совмещения с нормами европейской цивилизации для обеспечения конструктивного сотрудничества между Германией и Китаем. И только источники финансирования культурных программ» (военно-морское ведомство, группировка Круппа и др.) проливают истинный свет на цели кайзеровской Германии в Китае.

Вышеприведенная типология интеграционного взаимодействия основана на выделении доминанты и потому неизбежно статична. Кроме того, выделенные типы редко существовали в «чистом» виде (при подписании договоров в 1884-1885 гг. в Того, Камеруне, Восточной Африке практиковалось военное принуждение; формально мирные отношения с дуала в Камеруне фактически являлись конфронтацией; происходил «переток» этносов-коллаборационистов в суверенное состояние и наоборот, причем региональные и хронологические рамки данного процесса были постоянно подвижны).

Туземная политика», от которой зависели колониальная экономика, система управления, жизнь поселенческих немецких коллективов, за короткое время прошла длинный путь от утопических «цивилизаторских» проектов до восприятия традиционного общества как сложной, внутренне целостной и одновременно противоречивой, системы. Отторжение аборигенами немецкой цивилизации вызвало к жизни в 90-е годы XIX в. военную колонизацию с присущими ей карательно-репрессивными методами. «Миротворческая» миссия Германии и «культурного» немца по отношению к этносам-«агрессорам» и «дикарям», не сознающим ценностей привносимой им цивилизации, идейно обосновала силовое давление на традиционное общество. Однако перманентный характер мятежей и восстаний в германской Африке и связанные с ними колоссальные финансовые затраты, стагнация колониальной экономики поставили вопрос о целесообразности эскалации войны. В 1906-1910 гг. правительство встало на путь либерализации «туземной политики» и поиска путей к сотрудничеству с традиционным обществом. В этом настоятельно нуждалось и поселенческое общество германских колоний.

В «заокеанской Германии» возникла новая этническая немецкая общность со специфическими интересами, правами и обязанностями, укладом жизни и ментальными представлениями. Количественно самой крупной стала немецкая община в Юго-Западной Африке, в тропических колониях с тяжелым для европейцев климатом (Того, Камерун, Восточная Африка, тихоокеанские острова) массовая немецкая эмиграция не состоялась, хотя и здесь возникли поселенческие коллективы.

Колониальное общество было представлено людьми разнообразных профессий и социально-профессиональных групп. Однако «классические» (и наиболее престижные) профессии были представлены офицером, чиновником, миссионером, фермером. Именно они обеспечивали и символизировали прочность колониального уклада жизни и олицетворяли собой идею колониального фатерланда.

Офицер в качестве первопроходца исследовал ресурсы колоний, устанавливал дипломатические отношения с политическими лидерами традиционного общества, управлял колониями в 80-90-е годы XIX в., когда границы гражданской и военной власти были размыты. От военного чиновника требовалось умение оперативно реагировать на события, правильно ориентироваться в расстановке сил и экстремальных ситуациях, принимать оптимальные решения, предвидеть их последствия и перспективы. Такие офицеры как К.Франсуа, Т.Лейтвейн, П.Леттов-Форбек, Р.Шмидт и другие снискали известность «колониальных специалистов» и сделали в колониях блестящую карьеру. Напротив, имя капитана Брандейса, волюнтаристские действия которого на Самоа осложнили положение германской власти, стало нарицательным. Первоначально военная служба в колониях не считалась престижной, хотя канцлер О.Бисмарк, рискуя семейной репутацией, направил своего зятя Г.Виссманна в практически неизвестную Восточную Африку подавлять восстание аборигенов. «Африканская свобода» офицера, идейно соединившись с «цивилизаторской миссией», стала привлекательной как для малоимущих представителей юнкерства, так и для лиц, стремившихся сделать карьеру в условиях, где субординация и диктат вышестоящих лиц и инстанций уступали место способностям и инициативе.

Африканская свобода» допускала крайние формы произвола, а нередко и изощренного садизма немецких военнослужащих по отношению к аборигенам.

В Юго-Западной Африке войска комплектовались из немцев, в Камеруне и Восточной Африке - из африканцев (командный состав - немцы), в Того и на Самоа немецкие офицеры возглавляли сформированные из аборигенов отряды полиции. Колониальные войска первоначально имели двойное подчинение (ведомству иностранных дел и военно-морскому ведомству), а затем - Штабу верховного командования войсками в Африке. После подавления восстаний 19041907 гг. в Юго-Западной и Восточной Африке численность войск в колониях сократилась. В ментальном сознании колониального немца за офицером навсегда сохранилась мифологизированная репутация «героя», защитника немецких устоев и образа жизни (например, «римлянин» JI. фон Эстофф).

В начале XX в. к власти в колониях пришли гражданские чиновники (кроме анклава Цзяочжоу, подчинявшегося военно-морскому ведомству). С 1884 по 1914 гг. колониально-административная система Германии претерпела существенные изменения (комиссариаты - ландгауптманства - губернаторства). Первый закон, определивший статус колониальных чиновников, был издан в 1887 г. Административный дуализм (концессионные общества и государство) в Африке просуществовал недолго, в «Германии Южных морей» - продолжительное время. «Новогвинейская комапния» получила право чеканить собственную денежную единицу, а на Маршалловых островах государственные служащие совместно с чиновниками концессионного общества составляли бюджет. В Океании, в отличие от Африки, государственной бюрократии разрешалось заниматься частным предпринимательством.

Становление системы управления проходило параллельно с развитием колониального законодательства (суды I, И, II инстанции). Совмещение чиновниками административных и судебных функций было вызвано недостатком квалифицированных кадров и источников финансирования. Полномочия губернаторов и штаты губернаторств определил приказ канцлера от 27 сентября

1903 г Уровень требований к профессиональной подготовке колониальных чиновников повысился, приоритетными стали познания в экономике и финансах (губернатор Камеруна Й.Путткамер получил известность как «отец плантационной экономики», губернатор Юго-Западной Африки Б.Шукман - как «фермерский губернатор»). Территориально-административное устройство германских колоний предполагало деление их на округа и дистрикты (военные и гражданские).

В колониальных столицах возник новый тип немецкой архитектуры.

Идея колониального фатерланда обретала завершенность, в представлении колониальных идеологов, только в результате массовой немецкой эмиграции. В 1899 г. германское правительство положило начало систематическому заселению Юго-Западной Африки немцами. Устанавливались льготные цены на землю под ферму (от 50 пфеннигов до 1 марки за 1 га), которые совмещались с обязательством покупателя принимать непосредственное участие в организации производства. Фермерами становились прибывавшие из Германии эмигранты и демобилизовавшиеся немецкие военнослужащие. В «неспокойных» колониальных округах земля передавалась бывшим солдатам и офицерам бесплатно. Возникли два типа ферм. Крупные животноводческие хозяйства (крупный рогатый скот, овцы, ангорские козы) производили продукцию на экспорт. Т.н. малые фермы (мясо, молоко, овощи, фрукты), работали на внутренний рынок. Восстание гереро и нама 1904-1907 гг. подорвало позиции фермеров. Однако политика германского правительства, предоставившего компенсации, дотации, льготные кредиты, способствовала экономическому возрождению. К 1914 г. в Юго-Западной Африке насчитывалось 1650 ферм. Собственником двух из них являлся кайзер Вильгельм И.

Основание фермерских хозяйств в Восточной Африке было связано с переселением немецко-русских семей (Волга, Кавказ, Южная Россия). Проект предполагал заимствование опыта русского деревенской общины и основание образцовой деревни (Лейдорф, 150 семей). Проект не удался. Колонисты не имели навыков сельского труда и потребовали отправить их назад, в Россию. Только часть немецко-русских семей сумела адаптироваться в колонии.

Фермы по производству экспортных культур, прежде всего копры и какао, возникли и на островах Тихого океана. Однако широкого развития данные экономические начинания не получили.

Особое место в колониальном социуме занимал миссионер, деятельность которого символизировала национально-государственное и конфессиональное единство немцев в колониях и олицетворяла «цивилизаторскую миссию» Германии в потребности традиционного общества в конфессиональном обновлении. Миссионер выступал неким идейным связующим звеном в контактах между немцами и аборигенами.

Протестантские миссионеры были первыми немцами в Африке и Океании. Они оказали содействие предпринимателям и государственным чиновникам в период, предшествовавший колониальным аннексиям, как дипломаты, переводчики, советники. Велик научный вклад немецких миссионеров в изучение истории, этнографии, лингвистики африканских народов. Большинство школ, действовавших в германских колониях, принадлежали миссиям. Правительство видело в миссионерах союзников в «воспитании» аборигенов, хотя главы миссионерских организаций неизменно сетовали на ограниченность государственного финансирования. Чтобы не вносить разлада в умы аборигенов, католические и протестантские миссионеры стремились территориально разграничить сферы своей пастырской деятельности.

Патернализм немецкого отношения к аборигену у миссионера был свободен от уничижительного презрения к «черному» и «цветному» и генерировал интерес к «африканской душе». Миссионеры Исходили из возможности мирного сосуществования рас. Ссылаясь на опыт США и, раздражая расистов, миссионеры полагали, что интеллектуально негры не отличаются от немцев. В то же время в быту миссионеры отнюдь не были свободны от расистских предубеждений (поддержка мероприятий по ограничению смешанных браков, раздельное богослужение или церкви для коренного и немецкого населения и т.д.). Миссионеры отнюдь не являлись и альтруистами. Конфликт между миссиями и правительством в начале XX в. отразил нежелание христианского руководства превращаться в составную часть государственной колониально-административной системы. Его генерировала также потребность отстоять владельческие права на земельную собственность, полученную от традиционного общества. Миссионеры обращали внимание правительственных чиновников на связь, существующую между распространением христианских и антиколониальных идей («эфиопское движение», восстание маджи-маджи, деятельность «пророка» Хендрика Витбоя). Именно миссионеры зафиксировали и обратились к изучению последствий «встречи» христианства и ислама в Африке. При этом наблюдалось резкое расхождение между миссионерами, однозначно отвергающими ислам, и государственной администрацией, которая по экономическим и политическим соображениям сотрудничала с исламскими диаспорами и государствами.

Колониальный фатерланд и проживавшие в нем немецкие коллективы стали новой этнополитической, социальной, культурной общностью. Идеологи считали, что прочность заокеанской Германии обеспечит только поколение немцев, родившихся и выросших в колониях. Именно поэтому германское правительство проводило политику закрепления колониальных кадров, предоставляло немецким колонистам налоговые и иные льготы и привилегии, уделяло пристальное внимание проблемам детства и материнства. Исторически короткий срок существования заокеанской Германии все же не только выявил специфику интересов и ментальности немецких иммигрантов, но и заложил основы конфликта по линии колония - метрополия

Колониальная идея стала неотъемлемой составной частью немецкого политического сознания. К началу первой мировой войны немец окончательно стал колониальным человеком.

Список научной литературыПуховская, Елена Юрьевна, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. ЦГАВМФ (Центральный Государственный Архив Военно-Морского Флота):

2. Ф.283, Оп.З. Дд.6186, 6238, 6255, 6257

3. АВПРИ (Архив Внешней Политики Российской империи):

4. Ф. Посольство в Берлине, оп.509/1, 509/4, 509 "А", 167. Дд. 20 (1901-1902 гг.), 4218 (1897 г.), 4224 "Г" (1896 г.), 4248 (1898 г.), 4261 (1898 г.), 4585 (1905 г.), 5525 (1912 г.)

5. Ф.133 (Канцелярия министра иностранных дел). Оп. 470. Д. 103

6. Ф. 176. Оп.1 Дд. 12; 55 «а»

7. Ф. Миссия в Гамбурге. Оп.545. Дд.198, 220

8. Ф. 268. Оп. отсут. или оп.1. Дд. 1, 4, 5, 7, 9, 12, 17, 132, 137, 139, 143, 148, 150, 152,153, 154, 155, 161,163, 197, 213, 216, 228, 229, 234, 236, 237, 238, 253, 256

9. Центр Хранения историко-документальных Коллекций («Sonderarchiv»):

10. Ф.1469-1-1 (20784). Vom l.Marz 1915 bis 31. Juli 1915. Bd.2-3. ReichsKolonialamt.

11. Ф.1469-1-2. Reichs-Kolonialamt. Bd.1-2, 5-6 Ф. 1469-1-3. Deutsch-Ostafrika. Ф. 1469-1-4. Niegerien.1. ОПУБЛИКОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ

12. Ключников Ю. и Сабанин А. Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. Часть 1: От Французской революции до империалистической войны. М., 1925

13. Колониальная политика капиталистических держав (1870-1914). Практикум для студентов-заочников исторических факультетов педагогических институтов. Вып.1. Отв. ред. Е.Е.Юровская. -М.: Просвещение, 1967

14. Archivarische Forschungen zur Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung. Red. L.Stern. Bd. 1 (2), 2 (1-2), 3 (1-2). Berlin, 1954-1956 Deutsche Kolonialgesellschaft, 1882-1907. - Berlin, 1908

15. Deutsche Kolonialpolitik in Dokumenten. Gedanke und Gestalten aus den letzten fünfzig Jahren von E.G. Jacob. Leipzig, 1938

16. Deutsches Kolonial-Handbuch. Nach amtlichen Quellen bearbeitet. Berlin, 1912 Deutsches Zeitgenossenlexikon. Biographisches Handbuch deutscher Männer und Frauen der Gegenwart. - Leipzig, 1905

17. Große Politik der Europaischen Kabinette, 1871-1914. Sammlung der diplomatischen Akten des Auswärtigen Amtes. Hrsg. von J.Lepsius, A.Mendelssohn-Bartholdy, F Thimme. Bd. 1-40. Berlin, 1922-1927

18. Kolonien unter Peitsche. Eine Dokumentation von F.F.Müller. Berlin, 1962 Kuhn-Schwabe. Taschenbuch für Südwestafrika. - Berlin, 1909 Kurz;e Übersicht für die Tätigkeit der Deutschen Colonial-Gesellschaft für SüdwestAfrika (1885-1906). - Berlin, 1907

19. Reden des Grafen von Caprivi im Deutschen Reichstage, Preussischen Landtage undbei besonderen Anläßen. 1883-1893. Hrsg. R.Arndt. Berlin, 1894

20. Sander L. Geschichte der Deutschen Kolonial-Gesellschaft für Südwestafrika. Bd. 2.- Dokumenten. Berlin, 1912

21. Schwabe. Kuhn. Fock. Taschebuch für Südwestafrika. Berlin, 1914

22. Sozialdemokratie und Kolonien. Berlin, 1919

23. Verhandlungen des Deutschen Kolonialkongresses 1905 zu Berlin am 5., 6. und 7. Oktober 1905. Berlin, 1906

24. Verhandlungen des Deutschen Kolonialkongresses 1910 zu Berlin am 6., 7. und 8. Oktober 1910. Berlin, 1910

25. Verwaltungs- und Gerichtsverfassung den deutschen Schutzgebiete. Leipzig, 1908

26. ВОСПОМИНАНИЯ И ПУБЛИЦИСТИКА, ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

27. Бебель А. Из моей жизни. Пер. с нем. М., 1963

28. Бетман-Гольвег Т. Мысли о войне: Пер. с нем. М., Л., 1925

29. Бисмарк О. Мысли и воспоминания. Пер. с нем. Т. 1-3. М., 1940-1941

30. Брем А.Э. Путешествие по Северо-Восточной Африке или по странам,подвластным Египту: Судану, Нубии, Сеннару, Россересу и Кордофану. Пер. снем. -М., 1958

31. Бюлов Б. Внешняя политика Германии. Пер. с нем. Одесса, 1915

32. Бюлов Б. Державная Германия. Пер. с нем. М., 1925

33. Бюлов Б. Германская политика. Пер. с нем. Петроград, 1918

34. Бюлов Б. Воспоминания. Пер. с нем. М.; JL, 1935

35. Вильгельм II. Мемуары. Пер. с нем. Петроград, 1923

36. Вильгельм II. События и образы. Пер. с нем. М.; JL, 1923

37. Ган Ф. Африка. Всемирная география / Под общ. ред. В.Сиверса. Пер. с нем.1. СПб., 1903

38. Гельвальд Ф. Земля и ее народы. Т.4. Пер. с нем. СПб., 1899

39. Из дневника адъютанта Вильгельма II графа фон Дона-Шлобитенаб фон Хилиуса (1906-1912 гг.). Пер. с нем. -М., 1918

40. Каутский К. Колониальная политика в прошлом и настоящем. Пер. с нем. -СПб, 1900

41. Клаузевиц К. Мысли о войне. Пер. с нем. М.: Наука. Б.г. Крюгер П. Мемуары. Пер. с нем. - СПб., 1903

42. Ламздорф В.Н. Дневник . 1894-1986. Пер. с нем., франц. и англ. - М.: Международные отношения, 1991

43. Лампрехт К. История германского народа. Т.З. Пер. с нем. СПб., 1896 Левитин С.А. Милитаризация юношества в Германии и в других странах Европы. -М., Б.г.

44. Либкнехт К. Из истории Германии XIX в. Пер. с нем. М., 1906

45. Либкнехт В. Никаких компромиссов, никаких избирательных соглашений. Пер.с нем. -М., 1919

46. Люксембург Р. Социальная реформа или революция. Пер. с нем. М., 1959 Маркс К. Капитал // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т.23

47. Маркс К. Будущие результаты британского владычества в Индии // Там же. -Т.9

48. Меринг Ф. История германской социал-демократии. Пер. с нем. Тт. 1-4. М., 1920-1922

49. Миклухо-Маклай H.H. Собрание сочинений. Тт. 1-5. -М., 1950-1953 Мольтке. Военные поучения. Пер. с нем. СПб., 1913

50. Парвус (А.Л.Гельфанд). Колониальная политика и крушениекапиталистического строя. Пер. с нем. СПб, 1908

51. Переписка Вильгельма II с Николаем I. 1894-1914. М. - Пг., 1923

52. Рейбель. Изнанка германской нравственности. Пер. с франц. СПб., 1908

53. Рорбах П. Война и германская политика. Пер. с нем. М., 1915

54. Стивенсон Ф.,Стивенсон P.JI. Жизнь на Самоа. 2-н изд., дополн. Пер. с англ.1. М., 1989

55. Стэнли. Иллюстрированный очерк его путешествий и открытий. СПб., 1890 Тирпиц А. Воспоминания. Пер. с нем. М., 1957 Шефер Д. История колоний. Пер. с нем. - СПб., 1913

56. Anonim. Südwestafrika deutsch oder britisch? Eine Schreitschrift von einem alten Afrikaner. Leipzig, 1907

57. Bassermann, Reichstagabg. Uber die innere und äussere Politik Deutschlands. Rede gehalten in Magdeburg am 15. April 1907

58. Baumann O. In Deutsch-Ostafrika während des Aufstandes. Wien, 1890

59. Baumann O. Durch Massailand und zur Nilquelle. Berlin, 1894

60. Bismarck O. Vier Reden zur außen Politik. Leipzig, O.J.

61. Bismarck O. Dokumente seines Lebens 1815-1898. Leipzig, 1989

62. Blumhagen H. Südwestafrika einst und jetzt. Berlin, 1934

63. Böttger H. Die neue Aera der deutschen Kolonialpolitik. Berlin, 1907

64. Brandt M. Kolonien und Flottenfrage. Berlin, 1897

65. Bülow H. Deutschlands Kolonien und Kolonialkriege. Dresden, 1900

66. BülowH. Die Deutsche Diamanten und ihre Gewinnung. Berlin, 1914

67. Cannstadt O. Fürst Bismarcks kolonialpolitische Initiative. Berlin, 1908

68. Carow R. Die Kaiserliche Schutztruppe in Deutsch-Südwestafrika unter Maior Leutwein. Leipzig, 1898

69. Class H. Die Bilanz des neuen Kurses. Berlin, 1903

70. Coppius A. Hamburgs Bedeutung auf dem Gebiete der deutschen Kolonialpolitik. -Berlin, 1905

71. Damaschke A. Kamerun oder Kiautschou? Eine Enscheidung über die Zukunfft der deutschen Kolonialpolitik. Berlin, 1900 Deimling. Südwestafrika. - Berlin, 1906

72. Dewall W. Die wirtschaftlichen Aufgaben Deutschlands in China. Berlin, 1916 Dominik H. Vom Atlantik zum Tschadsee. - Berlin, 1908

73. Dove K. Südwest-Afrika. Kriegs- und Friedensbilder aus der ersten deutschen Kolonie. Berlin, 1896

74. Dove K. Deutsch-Südwest-Afrika. Berlin, 1903

75. Dove K. Die Deutschen Kolonien. Togo und Kamerun. Bd.I. Leipzig, 1909

76. Dove K. Marokko und die wirtschafts-politischen Bezihungen in Afrika zwischen

77. Deutschland und Frankreich. Leipzig, 1912

78. Dove K. Afrikanische Wirtschaftsstudien. Braunschweig, 1917

79. Dove K. Allgemeine Verkehrgeographie. Berlin und Leipzig, 1921

80. Eckenbrecher M. Was Afrika mir gab und nahm. Erlebnisse einer deutschen Frau in

81. Südwestafrika. 1902-1936. Berlin, 1937

82. Eckenbrecher M. Im dichten Pori. Reise- und Jagdbilder aus Deutsch-Ostafirika. -Berlin, 1912

83. Europäische Colonien in Afrika und Deutschlands Interessen einst und jetzt. Berlin, 1884

84. Francois K. Deutsch-Südwest-Afrika. Geschichte der Kolonisation bis zum Ausbruchdes Krieges mit Witbooi. April 1893. Berlin, 1899

85. Francois K. Kriegsfuhrung in Süd-Afrika. Berlin, 1900

86. Francois K. Staat oder Gesellschaft in unseren Kolonien? Berlin, 1900

87. Franzius A. Deutschlands Kolonien. Berlin, 1884

88. Friedel E. Die Gründung preussisch-deutsche Colonien in Indischen und Grossen

89. Ozean mit besonderer Rucksicht auf das Ostliche Asien. Berlin, 1867

90. Götzen A. von. Durch Afrika von Ost nach West. Berlin, 1899

91. Götzen A. von. Deutsch-Ostafrika im Aufstand 1905-1906. Berlin, 1909

92. Grimm H. Das deutsche Südwester-Buch.-München, 1929

93. Hagen M. Ceschichte und Bedeutung des Helholand-Vertrag. München, 1916

94. Hansch F. Grundzüge deutschen Siedlungspolitik in den Kolonien. Mainz, 1912

95. Hasse E. Das Deutsche Reich als Nationalstaat. München, 1905

96. Hasse E. Deutsche Politik. Bd.I. H.3. München, 1906

97. Hasse E. Deutsche Grenzpolittik. München, 1906

98. Hasse E. Die Besiedlung des deutschen Volksbodens. München, 1915

99. Hassert K. Deutschlands Kolonien. Leipzig, 1899

100. Helfferich K. Zur Reform der kolonialen Verwaltungs-Organisation. Berlin, 1905 Helfferich K. Georg von Siemens. Ein Lebensbildung aus Deutschlands grosser Zeit. Bd.2.-Berlin, 1923

101. Hintrager O. Südwestafrika in der deutschen Zeit. München, 1956 Hohenlohe-Schillingsfurst C. Denkwürdigkeiten. Bd. 1-2. - Stuttgart, 1907 Hohenlohe-Schillingsfurst C. Denkwürdigkeiten der Reichskanzlerzeit. - Stuttgart -Berlin, 1931

102. Holtzendorff A. Die koloniale Frage und ihre Losung durch das Reich. Berlin, 1889 Irle J. Die Herero. - Gütersloh, 1906

103. Josephy F. Die deutsche überseesche Auswanderung. Berlin, 1912 Junker A. Die deutsche Kolonien. - München, 1912 Karstedt O. Deutschlands koloniale Not. - Berlin, 1917g ff

104. Kaiser E. Uber Diamanten aus Deutsch-Südwestafrika. Berlin, 1908

105. Kayser A. Aus den Anfängen unserer Kolonien. Berlin, 1914

106. Kemper W. Kamerun. Berlin und Leipzig, 1941

107. Klose H. Togo unter deutscher Flagge. Berlin, 1899

108. Koch R. Aerzliche Beobachtungen in der Tropen. Berlin, 1898

109. Kolonialpolitik. Nicht Kolonialkandale und Nebenregierung. Ein Ruckblick auf dieletzten Reichstagverhandlungen.-Berlin, 1907

110. Kolonialpolitischer Führer. Hrsg. vom Kolonialpolitischen Aktionskomitee Berlin, 1907

111. Koschitzky M. Deutsche Kolonialgeschichte. Bd. 1-2. Leipzig, 1888 Küas R. Togo - Erinnerungen. - Berlin, 1939

112. Passarge S. Adamaua. Bericht über die Expedition des Deutschen Kamerun-Komitees in den Jahren 1893/94. Berlin, 1895

113. Passarge S. Wissenschaftliche Ergebnisse einer Reise im Gebiet des Orinoko, Cauraund Cuchivero im Jahre 1901-1902. Hamburg, 1909

114. Passarge S. Das Deutsche Kolonialreich. Bd. I-II. Leipzig und Wien, 1914

115. Passarge S. Wissenschaftliche Ergebnisse zweiter Reisen nach Algerien in den Jahren1906 und 1907. Hamburg, 1941

116. Peters C. Im Goldland des Altertums. München, 1902

117. Peters C. Zur Weltpolitik. Berlin, 1912

118. Peters C. England und die Engländer. Hamburg, 1913

119. Peters C. Lebenserinnerungen. — Hamburg, 1918

120. Pick W. Gesammelte Reden und Schriften. Bd. 1. August 1904 bis Januar 1919. -Berlin, 1959

121. Pohl H. Kritische Rundschau über altere deutsche Ansiedlungen in den Tropen, zur Feststellung der Bedeutung von Togo, Kamerun und Deutsch-Osttafrika für die deutsche Auswanderung. Bonn, 1905 Poschinger. Fürst Bismarck als Volkswirt. Berlin, 1903

122. Puppel J. Die Landesgesetzgebung für das Schutzgebiet Kamerun. Sammlung der in Kamerun zur Zeit geltenden volkerrechtlichen Vertrage, Gesetze, Verordnungen und Dienstvorschriften.-Berlin, 1912 Puttkamer J. Gouverneursjahre in Kamerun. Berlin, 1912

123. Raschdau L. Unter Bismarck und Caprivi. Erinnerungen eines deutschen Diplomaten aus den Jaren 1885-1894. Berlin, 1939

124. Ratzel F. Wider die Reichsnörgler. Ein Wort zur Kolonialfrage aus Wahlerkreisen.1. München, 1884i

125. Ratzel F. Uber allgemeine Eigenschaften der geographischen Grenzen und über die politische Grenzen. O. S., 1892

126. Ratzel F. Deutschland: Einfuhrung in die Heimatkunde. Leipzig, 1898 Ratzel F. Völkerkunde. - Leipzig - Wien, 1894

127. Ratzel F. Anthropogeographie. Grundzüge der Anwendung der Erdkunde auf die Geschichte. 2 Aufl. Stuttgart, 1899

128. Ratzel F. Völkerkunde. Bd.L Die Naturvölker Afrikas. Leipzig, 1885; Bd.II. Die Naturvölker Ozeaniens, Amerikas und Asiens. - Leipzig, 1886; Bd.III. Kulturvölker der Alten und Neuen Welt. - Leipzig, 1888

129. Ratzel F. Anthropogeographie. Die geographische Verbreitung des Menschen. Zweite Teil. Stuttgart, 1891

130. Ratzel F. Politische Geographie oder Geschichte der Staaten, des Verkehrs und des Krieges.-München-Berlin, 1923

131. Ratzel F. Kleine Schriften. Bd. 1-2. Berlin-München, 1906 Ratzel F. Erdemacht und Volkerschicksal, eine Auswahl aus seinen Werken. - Stuttgart, 1940

132. Rohrbach P. Deutsche Kolonialwirtschaft. Bd.I. Südwestafrika. Berlin, 1907

133. Rohrbach P. Die Kolonien. Frankfurt am Main, 1907

134. Rohrbach P. Aus Südwestafrika Schweren. Berlin, 1909

135. Rohrbach P. Deutsch-chinesische Studien Berlin, 1909

136. Rohrbach P. Deutsche Kulturaufgaben in China. Berlin, 1910

137. Rohrbach P. Dernburg und Südwestafrikaner. Diamantenfrage. Selbstverwaltung.1. Andeshilfe.-Berlin, 1911

138. Rohrbach P. Der deutsche Gedanke in der Welt. Düsseldorf - Leipzig, 1912 Rohrbach P. Deutschland in China voran? - Berlin, 1912 Rohrbach P. Deutschland und China nach dem Kriege. - Berlin, 1916 Rohrbach P. Chauvinismus und Weltkrieg. - Berlin, 1919

139. Rohrbach P. Die Beweise für die Verantwortlichkeit der Entente am Weltkrieg. -Stuttgart, 1921

140. Rohrbach P. Afrika als Siedlungsgebiet. Kolonialprobleme der Gegenwart. Berlin, 1939

141. Rohrbach P. Deutschlands koloniale Forderung. Hamburg, 1940

142. Ruedorffer J. (Riezler K.). Grundzüge der Weltpolitik der Gegenwart. Stuttgart1. Berlin, 1914

143. SamassaP. Die Besiedlungs Deutsch-Ostafrikas. Leipzig, 1909

144. Sander L. Geschichte der Deutschen Kolonial-Gesellschaft für Südwest- Afrika. Vonihren Gründung bis zum Jahre 1910. Bd.I. Berlin, 1912

145. Scharlach J. Koloniale und politische Aufsätze und Reden. Berlin, 1903

146. Scheel W. Deutschlands Kolonien in achtzig Farbenphotographie mit erlauterungen1. Text.-Berlin, 1914

147. Schiemann H. Deutschland und die große Politik 190-1910. Berlin, 1911 Schmidt B.R. Geschichte des Arabeaufstandes in Ost-Afrika. - Frankfurt a.O., 1892 Schmidt R. Deutschlands Kolonien, ihre Gestaltung, Entwicklung und Hilfsquellen. Bd.2.-Berlin, O.J.

148. Seitz T. Vom Aufstieg und Niederbruch deutscher Kolonialmachtt. Erinnerungen. Bd.1-3.-Karlsruhe, 1927-1929

149. Solf W.H. Die Lehren des Weltkriegs für unsere Kolonialpolitik. Stuttgart und Berlin, 1916

150. Solf W.H. Kolonialpoitik. Meine politisches Vermächtnis. Berlin, 1919 Solf W.H. Afrika für Europa. Der koloniale Gedanke des 20. Jahrhunderts. - Neumunster, 1920

151. Stengel F. Die Rechtsverhaltnisse der deutschen Schutzgebieten. Tübingen - Leipzig, 1901

152. Wiedmann C. Deutsche Männer in Afrika. liibek, 1894

153. Wilhelm II. Kaiserreden, Reden und Erlasse, Briefe und Telegramme. Berlin, 1902 Wissmann H., Wolf L., Francois C., Müller H. Im Inneren Afrikas. - Leipzig, 1888 Wissmann H. Unter deutscher Flagge quer durch Afrika von West nach Ost. - Berlin, 1889

154. Zöller H. Die deutschen Besitzungen an der westafrikanischen Küste. Das Togoland und die Sklavenkuste. Berlin - Stuttgart, 18851. ПРЕССА

155. КОЛЛЕКТИВНЫЕ ТРУДЫ И МОНОГРА ФИИ

156. Абрамова С.Ю. Африка: четыре столетия работорговли. 2-е изд., испр., доп. М., 1992

157. Абуш А. Ложный путь одной нации. К пониманию германской истории. Пер. с нем. -М., 1962

158. Алафузов В.А. Доктрины германского флота. М., 1956 Александров Б.А. Колониальные мандаты. -М., 1937

159. Александров В.В. Борьба империалистических держав за раздел Африки (1881-1914 гг.). М.: Высшая школа, 1963 Андрианов Б.В. Население Африки. - М., 1964

160. Асадулина И.Г. Экспансионистская программа Пангерманского союза (18911914 гг.). Опыт исследования идеологичских основ экспансии. Автореф. канд. дисс.-М., 1978

161. Африка: взаимодействие культур. М.: Наука, 1989

162. Борхардт Ю. Экономическая история Германии. Части 1-2. Пер. с нем. М., 1924

163. Барг М.А. Эпохи и идеи: становление историзма. М., 1987

164. Бондаревский Г.Л. Багдадская железная дорога и проникновение германскогоимпериализма на Ближний Восток (1888-1903). Ташкент, 1955

165. Браде К. К характеристике Колониального общества Юго-Западной Африки //

166. Вестник Московского университета. Серия 13. Востоковедение. 1987, № 2

167. Бейкер Дж. История географических открытий и исследований. Пер. с англ.1. М., 1950

168. Бутинов H.A. Папуасы Новой Гвинеи. М.: Наука, 1968 Бьерре Й. Затерянный мир Калахари. М., 1964

169. Бюттнер Т. История Африки с древнейших времен. Пер. с нем. М.: Наука, 1981

170. Варга Е.С. Исторические корни особенностей германского империализма. М., 1946

171. Василевский И.Ф. Вильгельм II. СПб., 1914

172. Васин И.И. Колониальная политика Германии в Юго-Западной Африке (восстание гереро и готтентотов 1904-1909 гг). Автореф. канд, дисс. М., 1950 Виноградов К.Б., Науменков O.A. Буржуазная историография раздела Африки // Вопросы истории. 1972, № 5

173. Волков В.К. К вопросу о происхождении терминов «пангерманизм» и «пансла-визим» // Славяно-германские культурные связи и отношения. М., 1969

174. Волхова A.A. Международный империализм и Китай // Вопросы истории. 1974, №8

175. Гаджиев К.С. Геополитика. М., 1997

176. Галеви Э. История Англии в эпоху империализма. Пер. с франц. М., 1937 Галкин A.A. Германский фашизм. 2-е изд. М.: Наука, 1989 Галкин И.С. Китай 1870-1914. -М., 1952 Гальперин Г.Л. Республика Того.-М., 1961

177. Галыбин А.И. Намибия (Юго-Западная Африка) в планах колонизаторов 19461970 гг. М.: Наука, 1971

178. Гейден Г. Критика немецкой геополитики. Пер. с нем. М.: Изд-во иностр. литер., 1960 (Heyden G. Kritik der deutschen Geopolitik. Wesen und sozialen Funktion einer reaktioneren soziologischen Schule. Berlin, 1958)

179. Голант В.Я. Германский империализм в Африке (1882-1913 гг.) // Исторический журнал. 1942, № 7

180. Голант В. Восстания в африканских колониях Германии. Автореф. канд. дисс. -Л., 1948

181. Голубчик М.М. Федеративная Республика Камерун. М.: Наука, 1968 Гольдштейн И.И.и Левина P.C. Германский империализм. М., 1948 Горбунов Ю.Л., Притворов A.B. Намибия: проблемы достижения независимости. М.: Наука, 1983

182. Горнунг М.Б., Липец Ю.Г., Олейников И.Н. История открытия и исследования Африки. М.: Мысль, 1973

183. Гошал К. Народ в колониях. Пер. с англ., М., 1949

184. Грановский Т.Н. Океания и ее жители. Собр. Соч. Т.2. М., 1856

185. Григорьян Ю.М. Германский империализм в Латинской Америке (1933-1945).1. М.: Наука, 1974

186. Гриневич В. Народное хозяйство Германии. Очерк развития (1800-1924). М.,1924

187. Громыко А. Африка в мировой политике. М.: Наука, 1986

188. Гуч Г.П. История современной Европы, 1878-1919. Сокр. Пер. с англ. М,- Л.,1925

189. Дармштеттер П. История раздела Африки (1870-1919). Пер. с нем. М.-Л. -!925

190. Дугин А. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. М., 1997 Дэвидсон Б. Африканцы. Введение в историю культуры. Пер. с англ. М.: Наука, 1975

191. Дюбуа У Африка. Очерк по истории Африканского континента и его обитателей. Пер. с англ. М., 1961

192. Дятлов В.И. Торгаши, чужаки или посланные Богом? (Симбиоз, конфликт, интеграция в странах Арабского Востока и Тропической Африки. М., 1996 Евсеев В.И. Руанда. М., 1974

193. Ерусалимский A.C. Трансваальский кризис 1896 г. и германские планы «континентальной лиги»: Из истории англо-германского соперничества // Тр. по новой и новейшей истории. M.-JL, 1948. Т. 1

194. Ефимов Г. Очерки по новой и новейшей истории Китая. М., 1951

195. Жуков Е.М. Международные отношения на Дальнем Востоке 1870-1945. М.,1951

196. Заменгоф М. Колониальные притязания германского фашизма в Африке. М., 1937

197. Защук И.И. Германские колонии. Значение их в экономическом, политическом и военном отношениях. СПб., 1908

198. Звавич И. Колониальные притязания Германии // Мировое хозяйство и мировая политика. 1937, № 4

199. Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. М., 1996

200. Зомбарт В. Социализм и социальное движение в XIX в. СПб., 1902

201. Зомбарт В. Народное хозяйство Германии в XIX и начале XX в. Пер. с нем.1. М, 1924

202. Зомбарт В. Современный капитализм. Пер. с нем. Тт.1-2. М., 1903-1905; Т.З. --М.-Л., 1930

203. Зусманович А.З. Империалистический раздел Африки (популярные очерки). М., Изд-во вост. лит., 1959

204. Изучение истории Африки. Проблемы и достижения. Отв. ред. Б.Б.Пиотровский и Б.М.Туполев. М.: Наука, 1985

205. Империалистическая борьба за Африку и освободительное движение народов.1. Сб.статей.-М., 1953

206. Искусство народов Африки. М., 1975

207. История дипломатии. T.2. Дипломатия в новое время: 1871-1914. М., 1963 История Европы в 8 тт. Т.З. М., 1993; Т.4 - M , 1994

208. История национально-освободительной борьбы Африки в новое время. М., 1976

209. История Намибии в новое и новейшее время / A.C. Балезин, A.B. Притворов, С.А. Слинченко. -М.: Наука, 1993.

210. Каледин Н.В. Политическая география. Истоки^ проблемы, принципы научной концепции. С.-Петербург, 1996 Карпушина B.JI. Бурунди. М.: Наука, 1965

211. Карцов Ю.С. Внешняя политика как стимул народного хозяйства // Море. 1905, №15 .

212. Кассис В.Б. Западное Самоа. М.: Наука, 1968

213. Киняпина Н.С. Внешняя политика России второй половины XIX в. М.: Высшая школа, 1974

214. Киселев Г.С. Хауса. Очерки этническо, социально и политической истории до XIX в. -М.: Наука, 1981

215. Китайгородский П.В., Турецкий Б.Д. Алжир, Марокко, Тунис в борьбе за независимость. М., 1925

216. Колониальная политика империалистических держав в Океании. М.: Наука, 1965

217. Кольцов Д. Вопросы колониальной политики в Германии / «Современный мир»,-1907, № 11

218. Коротаевский Г.А., Пегушев A.M. Труды историков ГДР о колониальной политике империалистической Германии // Проблемы востоковедения. 1960, № 3 Королев A.B. Проповедь пангерманизма в русской средней школе. Петроград, 1915

219. Кремб. Германия и Англия. Пер. с англ. М., 1917

220. Кульпин Э.С. Бифуркация Восток Запад. Введение в социоестественную науку. М., 1986

221. Кучинский Ю. Очерки истории германского империализма. Т.1. Пер. с нем. М., 1952

222. Лависс и Рамбо. История XIX в. Пер. франц. Тт. 1-7

223. Левитин С.А. Милитаризация юношества в Германии и других странах Европы. .- М„ Б.г.

224. Лемонон Э. Англия и Германия. Пер. с франц. М. - Л., 1925

225. Ленин В.И. Империализм, как высшая стадия капитализма // Полн.собр.соч.1. Т.27

226. Ленин В.И. Тетради по империализму // Там же. Т.28

227. Ленин В.И. Главнейшие кризисы в международной политике великих держав после 1870-1871 годов // Там же. Т. 16

228. Ленин В.И. Первоначальный набросок тезисов по национальному и колониальному вопросам // Там же. Т.31

229. Ленин В.И. Конгресс Коммунистического Интернационала: Доклад комиссии по национальному и колониальному вопросам 26 июля 1920 года // Там же. -Т.41

230. Литвинов М.М. По глобусу. Современная политическая карта Африки. СПб., 1897

231. Литературы Африки. -М.: Наука, 1979

232. Ли Шу. Политическая жизнь Китая в период революции 1911 г. Пер. с кит. -М., 1956

233. Лихтенберже Л Современная Германия. Пер. с франц. -М., 1914

234. Логинова В.П. Объединенная Республика Камерун. Справочник. -М., 1982

235. Лот X. Колониализм под сутаной. Пер. с нем. М., 1962

236. Лот X. Вторжение в Восточную Африку. Пер. с нем. М., 1971

237. Лукин Н.М. Очерки по новейшей истории Германии. 1890-1914 гг. Л.-М., 1925

238. Лукин Н.М. Германия. Исторический очерк. // Избранные труды. T.III. М.,1963

239. Львова Э.С. Этнография Африки. М.: Изд-во МГУ, 1984

240. Магидович И.П. Очерки по истории географических открытий. М.: Просвещение, 1967

241. Майский В. Германия и война. М., 1916

242. Малаховский К.В. Борьба империалистических держав за Тихоокеанские острова. М : Наука, 1966

243. Малаховский К.В. Под Южным Крестом. М.: Наука, 1974 Малаховский К.В. История колониализма в Океании. М.: Наука, 1979 Мартене Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов. СПб., 1899

244. Машкин М.Н. Современная историография германской колониальной политики XIX в. // Империализм и борьба рабочего класса. Сб. статей памяти Ф.А.Ротштейна-М., 1960

245. Международные отношения в азиатско-тихоокеанском регионе. М.: Наука, 1979

246. Международные отношения на Дальнем Востоке. Кн. 1-2. М.: Наука, 1973

247. Мельников И.А., Корочанцев В.А. Камерун. М.: Наука, 1972

248. Меринг Ф. История германской социал-демократии. Пер. с нем. Изд.2. Т.4. М.,1923

249. Мижуев П.Г. История колониальной империи и колониальной политики Англии. СПб., 1902

250. Минлос Б. Английская литература о германском колониальном вопросе // Военно-исторический журнал. 1940, № 2

251. Мировые экономические кризисы. 1848-1935. Т.1 / Под ред. Е.С.Варга. М., 1937

252. Могилевич A.A. и Айрапетян М.Э. На путях к мировой войне. 1914-1918. Л., 1940

253. Модестов В.И. О Германии. Наука, школа, парламент, люди, стремления. -СПб.,1888

254. Моретт Э. Экваториальная, Восточная и Южная Африка. Пер. с франц. М.: Изд-во иностр. литер., 1951

255. Мун П.Т. Империализм и мировая политика. М.-Л., 1928

256. Мурадян A.A. Американские миссионеры в странах Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии и Океании в XIX в. М., 1972

257. Народы Австралии и Океании. Под редакцией С.А.Токарева и С.П.Толстова. М., 1956

258. Народы Африки. Этнографические очерки. Под ред. Д.А.Ольдерогге, И.И.Потехина. М.: Изд-во АН СССР, 1954

259. Нарочницкий А.Л. Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке 1860-1895. М., 1956 Невский В.В., Нильсон O.A. Океания. Л., 1965

260. Недзвецкий Б. Военные действия в Южной Африке // Военный сборник. 1906, №2

261. Недзвецкий Б. Служба германских войсковых сообщений в Юго-Западной Африке // Там же. № 11

262. Независимые государства Океании. Отв. ред. К.В.Малаховский. М., «Наука», 1984

263. Неоколониализм в Океании. Отв. ред. К.В.Малаховский. М.: Наука, 1987 Новая история Китая. М., 1972

264. Новая история колониальных и зависимых стран. Т.1.Под ред. С.Н.Ростовского, И.М.Рейснера, Г.С.Кара-Мурзы, Б.К.Рубцова. М., 1940

265. Норден А. Уроки германской истории. К вопросу о роли финансового капитала и юнкерства. Пер. с нем. М., 1948

266. Овчинников В.Е. История Танзании в новое и новейшее время. М., 1986 Океания. Справочник. -М.: Наука, 1984 Орлова A.C. Африканские народы. М., 1958

267. Орлова A.C. Уровень общественного развития народов Камеруна к началу европейской колонизации // Советская этнография. 1959, № 5 Очерки общей этнографии. Под ред. С.П.Толстова, М.Г.Левина и Н.Н.Чебоксарова. - М.: Изд-во АН СССР, 1957

268. Павлов B.C. Эволюция социал-демократической партии Германии в колониальном вопросе (1906-1914 гг). Автореф. канд. дисс. Горький, 1972 Павлович М.Н. Империализм и борьба за великие железнодорожные и морские пути будущего. 2 изд. - М., 1918-1919

269. Пегушев А.М, Туполев Б.М. Восстание маджи-маджи. Становление и кризис германского колониального управления в Восточной Африке. М.: Наука, 1991 Перский Е.И. Бурунди. - М.: Наука, 1977

270. Петряев К.Д. Курс лекций по истории Франции, Германии, Англии и США (1871-1914). 4.1.-Одесса, 1956

271. Петряев К.Д. Очерки по истории Германии начала XX в. (1900-1914 гг.). Одесса, 1959

272. Пименова Э.К. Вильгельм II. М., 1914

273. Покровский М.Н. Империалистическая война // Сб. статей 1915-1927. М., 1929

274. Полетика Н.П. Возникновение мировой войны. М. - Д., 1935

275. Полетика H.A. Особенности международных отношений в эпоху формированияимпериализма // Уч. Зап. Белорусе, гос. ун-та. Минск, 1955. - Вып.23, серияист.

276. Политикус. Беглый очерк колониальной политики Германии // Русская мысль, 1906, №7, 8

277. Полыциков П.И. Колониальная экспансия германского империализма в Африке (1884-1945 гг.) // Уч. Зап. ИМО. Серия ист. 1963, вып.13 Пономарев Д.К. Герои Африки. М.: Наука, 1971

278. Порфирий, епископ Чигиринский. Успехи и неудачи немецких миссионеров во внутренней Африке // Восток христианский. Труды Киевской Духовной Академии. Т.3.-Киев, 1866

279. Против фальсификации истории колониализма. М.: Наука, 1962 Против фашистской фальсификации истории. Сб. статей. -М., 1939 Пучков П.И. Население Океании. М: Наука, 1967

280. Рабинович М.Б. Англо-германский конфликт в Южной Африке в 1896 г. // страны и народы Востока. Вып.ЕХ. М., 1969

281. Резников В.А. Политика кайзеровской Германии в Океании. М.: Наука, 1975 Рейх Э. Современная Германия. Пер. с англ. - СПб., 1908 Ремз Э.И. Колониальный вопрос в германской социал-демократической партии. Автореф. канд. дисс. - JI., 1954

282. Россия (1856-1917) и Германия (1871-1918): две империи в историографии и школьных учебниках. Сб. статей. Отв. Ред. А.Шевырев. М., 1999 Ротштейн Ф.А. Начало германской колониальной политики. 70-90-е годы XIX в. //Военно-исторический журнал. 1939, № 1

283. Ротштейн Ф.А. Формирование германского империализма. Изв. АН СССР. Сер. Ист. и филос. 1946. T.III. № 5

284. Ротштейн Ф.А. Из истории прусско-германской империи. M.-JL, 1948 Ротштейн Ф.А. Международные отношения в эпоху империализма. - М-Л., 1960 Рубцов Б.Б. Океания. - М.: Наука, 1991

285. Синегубов С.Н. Внешняя политика кайзеровской Германии периода империализма в историографии ГДР. Автореф. канд. дисс. Л., 1986 Синьхайская революция в Китае. Сб. ст. - М., 1962

286. Сдвижков Д.А. Против «железа и крови». Пацифизм в Германской империи. М.:ИВИ РАН, 1999

287. Слезкин Л.Ю. Испано-американская война 1898 г. М., 1956 Слипченко С.А. На африканском юге . Роль «прифронтовых» государств в антиимпериалистической борьбе. М.: Наука, 1986 Слонимский Л. Князь Бисмарк. СПб., 1908

288. Современная зарубежная немарксистская историография. Критический анализ. М., 1989

289. Стингл М. Приключения в Океании. Пер. с чеш. М.Наука, 1983 Субботин В.А. Колониальная политика Франции в Западной Африке (18801900). М.:Изд-во вост. лит-ры, 1959

290. Сюре-Каналь Ж. Африка. Западная и Центральная. География. Цивилизация. История. Пер. с франц. М., 1961

291. ТарлеЕ.В. Европа в эпоху империализма 1871-1919. Т.5. М., 1958

292. Тарле Е.В. Очерки истории колониальной политики. М.-Л., 1965

293. Тарле Е. Политика: история территориальных захватов (ХУ-ХХ вв.).1. М. :ЭКСМО-ПРЕСС, 2001

294. Троян С.С. Становление и развитие идей немецкого колониализма в 40 середине 80-х годов XIX в. - Черновцы, 1993

295. Туполев Б.М. Германский империализм в борьбе за «место под солнцем». Германская экспансия на Ближнем Востоке, в Восточной Африке и в районе Индийского океана в конце XIX начале XX вв. М., 1991

296. Туполев Б.М. Антиколониальная борьба и общественная мысль в Тропической и Южной Африке. М., 1983.

297. Тюльпанов С.И. Колониальная система империализма и ее распад. М., 1968 Тягуненко В.А. Войны и колонии. М., 1957

298. Улановская И.А. Борьба за Восточную Африку и пресса (1884-1890 гг.) М.: Наука, 1969

299. Фань Вэньлань. Новая история Китая. Т.1. Пер. с кит. М., 1955

300. Ферст Р. Юго-Западная Африка. Историко-публицистический очерк. Пер. сангл.-М., 1965

301. Ферстер Г., Гельмерт Г., Отто Г., Шниттер Г. Прусско-германский генеральный штаб (к его политической роли в истории, 1840-1965 гг.). Пер. с нем. М: Мысль, 1966

302. Фицджеральд У. Африка. Пер. с англ. М., 1947

303. Фокин C.B. Военная политика германского империализма по отношению к странам Африки. М., 1989

304. Фромм Э. Бегство от свободы. Пер. с нем. М., 1989

305. Хальгартен Г. Империализм до 1914 г. Пер. с нем. М., 1961

306. Хейфец Я.И. Колониальный вопрос и выборы в германский рейхстаг 1907 г.

307. Автореф. канд. дисс. JI., 1949

308. Хейфец Я.И. «Готтентотский блок» и выборы в германский рейхстаг в 1907 г.

309. Ученые записки Кабардинского гос. пед. и учит, ин-та». Вып.З. 1951

310. Хейфец Я.И. К истории колониальной политики германского империализма в70.80-х годах XIX в. // Уч. Зап. Кабард. Нальчик, 1955, вып. 7

311. Хвостов В. Как развивался германский империализм. М., 1943

312. Ху Шэн. Агрессия империалистических государств в Китае. Пер. с кит. М.,1951

313. Чарный И.С. Западногерманская публицистика и историография о колониальной политике кайзеровской Германии // Новая и новейшая история. 1965, № 1 Чарный И.С. Начало колониальной экспансии Германии в Африке, 1879-1885 гг.-М.: Наука, 1970

314. Черноголовкин Н.В. Формы колониальной зависимости. М., 1956

315. Черняк Е.Б. Цивилиография. Наука о цивилизации. М., 1996

316. Чубинский В.В. Бисмарк: Политическая биография. М.: Мысль, 1988

317. Шефер Д. Раздел мира между великими державами. Харьков, 1918

318. Шилков A.M. Национально-освободительные движения в Океании. М., 1960

319. Шилов С.П. Захват Цзяочжоу в 1897 г. и германское военно-морское ведомство

320. Страны и народы Востока: пути развития. Иркутск, 1988

321. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т.1. Гештальт и действительность. М., 1993

322. Штабский М.И. Социал-демократическая партия Германии и колониальная политика (1884-1900). Автореф. канд. дисс. Пермь, 1965

323. Штабский М.И. Отношение германской социал-демократии к национально-освободительным движениям (1896-1900) // Уч. Зап. Пермского ин-та, № 172. Вопр. межд. раб. движ. Вып.6, 1968

324. Энгельгардт В. Германские колонии и чем грозит Германии их утрата. Ярославль, 1914

325. Этингер Я.Я. Экспансия ФРГ в арабских странах и Африке. М., 1962

326. Эшер Р. Пангерманизм. Пер. с англ. Петроград, 1916

327. Юг (Ю.Гернгросс). Колониальная проблема Германии // Мировое хозяйство и мировая политика. 1927, № 7

328. Юровская Е.Е. Первые империалистические войны. М., 1963

329. Aydelotte W.O. Bismark and Britisch colonialpolicy. The problem of South West Afrika 1883-1885. New-York, 1970 Australia and Papua New Guinea. Sydney, 1971

330. Bade K. F.Fabri und Imperialismus in der Bismarckszeit. Freiburg, 1975

331. Bald D. Deutsch-Ostafrika 1900-1914. Eine Studie über Verwaltung, Interessen undwirtschaftliche Erschlissung. München, 1970

332. Becker W. Fürstt Bülow und England. Bamberg, 1929

333. Biographisches Worterbuch zur deutschen Geschichte. Bd.III. München, 1975

334. Blenck E., Blenck H. Südwest-Afrika. Zürich, 1958

335. Bley H. Kolonialherrschaft und Sozialstruktur in Deutsch-Südwestafrika 1894-1914. -Hamburg, 1968

336. Blum H. New Guinea und der Bismarkarchipel. Berlin, 1900

337. Brunner H.R.A. Fridrich Ratzel. Politische Geographie und der Staat. Abhandlung zur Erlagung des Titels eines Doktors der Natur Wissenschaften der Eidgenossischen Technischen Hochschule. Zürich, 1977

338. Bürgerlichen Parteien in Deutschland. 1830-1945. Bd.I. Leipzig, 1968 Carlson A R. German foreign policy 1890-1914 and colonial policy to 1914: a Handbook and Annotated Bibliography. - Metuchen (NJ.), 1970 Deutsche Kolonien. - Berlin, 1924

339. Deutsche Kolonien. Hrsg. k.Schwabe und P.Leutwein. Berlin, 1926 Deutsche Kolonien. - Dresden, 1936

340. Deutschland unter Kaiser Wilhelm II. Hrsg. von S.Korte u.a. Bd. 1-3. 1914

341. Engelberg E. Deutschland 1871 -1897. Berlin, 1965

342. Eyck E. Bismarck und das Deutsche Reich. Erlenbaeh-Zurich, 1955

343. Franzel E. Geschichte des deutschen Volkes. München, 1974

344. Füll A. Fünfzig Jahre Togo. Berlin, 1935

345. Gilson R.P. Samoa 1830-1900. The Politics of a Multicultural Community. Melbourne, 1970

346. Graudenz K. Die deutschen Kolonien. Geschichte der deutschen Schutzgebiete in Wort, Bild und Karte. München, 1984

347. Grundfragen der deutschen Aussenpolitik seit 1871. Hrsg. von G.Liebura. Darmstadt, 1975

348. Haushofer K. Das Japanische Reich in seiner geographischen Entwicklung. Wien, 1921

349. Haushofer K. Die Grenzen in ihrer geographischen und politischen Bedeutung.

350. Heidelberg Berlin - Magdeburg, 1939

351. Haushofer K. Das Werden des deutschen Volkes. Berlin, 1941

352. Haushofer K. Leben und Werk. Hrsg. H.-A. Jacobsen. Bd. I-II. Borrard am Rhein,1979

353. Holfeld J. Geschichte des Deutschen Reiches 1871 -1926. Leipzig, 19261.beken H. Das aussenpolitische Problem. Staat und Wirtschaft in der deutschen

354. Reichspolitik 1880-1914. Schleswig, 1928

355. Köenig H. Heiss-FlaggejTbeutsche Kolonialgrundung 1884-1885. Leipzig, 1934 ^ Koloniale Rundschau und Mitteilungen aus den Deutchen Schutzgebieten. - Berlin, 1929-1930

356. Krack A. Geschichte des Alldeutschen Verbandes, 1890-1939. Wiesbaden, 1954

357. Kuczynski J. Zur Frühgeschichte des deutschen Monopolkapitalismus und des staatsmonopolischenKapitalismus.-Berlin, 1962

358. Mastermann S. The Origins of international Rivalry in Samoa 1845-1884. Stanford,1934

359. Metzger O.F. Unsere alte Kolonie Togo. Neudamm, 1941

360. Meyer A. Das Buch der deutschen Kolonien. Potsdam, 1933 ,y

361. Morris H. The Historijof Colonisation. N.Y. 1900

362. Müller K. Geschichte der Katolischen Mission in Togo. Kaldenkirchen, 1958 Müller F.F. Deutschland - Zanzibar - Ostafrika. Geschichte einer deutschen Kolonialeroberungen 1884 - 1890. - Berlin, 1959

363. Rafalski H. Vom Niemandsland zum Ordnungsstaat. Geschichte der ehemaligen

364. Kaiserlichen Landpolizei für Deutsch-Südwestafrika. Berlin, 1930

365. Raff D. Deutsche Geschichte. Vom alten Reich zur Zweiten Republik. München,1985m.

366. Jahre deutsche Kolonialarbeit. Gedenkschrift zum 24 April 1924. Hrsg, von der Kolonien.-Berlin, 1924

367. Ritter G. Bismarcks Verhältnis zu England und die Politik des «Neuen Kursfes», -Berlin, 1924

368. Rothfels H. Bismarcks englische Bundnispolitik. Stuttgart - Berlin, 1924

369. Safari J.F. Grundlagen und Auswirkungen des Maji-Maji-Aufstandes von 190$,1. Köln, 1972

370. Schack F. Das deutsche Kolonialrechtt in seiner Entwicklung bis zum Weltkriege. -Hamburg, 1923

371. Schmack K.J. Godeffroy und Sohn. Hamburg, 1938 Schnee H. Die koloniale Schuldluge. -München, 1940

372. Spellmeyer H. Bismarcks parlamentarische Kampfe um seine Kolonialpolitik. -Stuttgart, 1931

373. Steinhof I. Deutsche Heimat in Afrika. Berlin, 1941

374. Stoeker H. (Hrsg.) Kamerun unter deutscher Kolonialherrschaft. Berlin. BdX 1960; Bd.2. 1968

375. Vagts A. Deutschland und Vereinigen Staaten in der Welt Politik. Vol.II, - N.Y., 1935

376. Valentin V. Deutschlands Außenpolitik von Bismarcks Abgang bis zum Weltkriege. -Berlin, 1921

377. Waschausen H. Hamburg und die Kolonialpolitik des Deutschen Reiches 1880 bis 1890.-Hamburg, 1968

378. Welk E. Die schwarze Sonne. Leben, Schaffen und Sterben deutscher Kolonialhelden. Berlin, O.J.

379. Werner Z. Der Alldeutsche Verband. Berlin, 1935

380. Westermann D. Afrika als europäischen Aufgabe. Berlin, 1941

381. Westphal W. Geschichte der deutschen Kolonien. Frankfurt am Maine, Berlin,1987

382. Wirz A. Vom Sklavenhandel zum kolonialen Handel. Wirschaftsraume ufid

383. Wirschaftsformen in Kamerun vor 1914. Zürich -= Freiburg, 1972

384. Wulker G. Togo Tradition und Entwicklung. - Stuttgart, 1966

385. Zimmermann E. Die Bedeutung Afrikas für die deutsche Weltpolitik. Berlin, 1917

386. Zur Geopolitik der Selbst-Bestimmung. Südostasiens Wiederaufstieg zur der

387. Selbstbestimmung. Dr. K.Haushofer; Das Schicksal Überseescher Wachstumsspitzen.

388. Dr. J.März. München und Leipzig, 119231