автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Колонизация Мурманского берега Кольского полуострова во второй половине XIX - первой трети XX вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Колонизация Мурманского берега Кольского полуострова во второй половине XIX - первой трети XX вв."

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

Орехова Екатерина Александровна

КОЛОНИЗАЦИЯ МУРМАНСКОГО БЕРЕГА КОЛЬСКОГО ПОЛУОСТРОВА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - ПЕРВОЙ ТРЕТИ XX ВВ.

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

ии^4ЬВБ41

Санкт-Петербург 2009

л \

I ;

N

003468641

Работа выполнена на кафедре отечественной истории Мурманского государственного педагогического университета.

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор Алексей Алексеевич Киселев Официальные оппоненты:

- доктор исторических наук, профессор Михаил Викторович Ходяков

- кандидат исторических наук, доцент Руслан Александрович Давыдов

Ведущая организация:

Петрозаводский государственный университет

Защита состоится «4.0 » ,уиси%_2009 г. в «■/£ » часов на заседании

совета Д 212.232.52 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете (199034, г. Санкт-Петербург, Менделеевская линия, д. 5, Исторический факультет, ауд. № 70).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. A.M. Горького Санкт-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан « ^ 0 » О^х^иЯ 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного i кандидат исторических наук (Р ' О.Н. Бачурина

диссертационного совета ^

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Проблема колонизации отдельных территорий России относится к одному из приоритетных направлений российской исторической науки. Еще в XIX в. В.О. Ключевским был сформулирован тезис о том, что «история России есть преимущественно история страны, которая колонизуется»1. Европейский Север страны не стал в этом процессе исключением. Здесь на протяжении нескольких столетий сначала Новгородом, а затем и Московским государством осваивались территории Двины, Карелии и Кольского полуострова. Последний в силу своей удаленности от центральных районов страны, трудных природно-климатических условий оставался малопривлекательным для поселения русских крестьян и промышленников. Ими были хорошо освоены только Терский и Кандалакшский берега Белого моря, которые открывали возможность для регулярной связи по морю с Двинской землей. Мурманский берег в течение долгих столетий оставался незаселенным, несмотря на то что с ним были связаны экономические интересы населения обширного региона - Кольского полуострова и Поморья.

В современных условиях, когда усиливается интерес к освоению арктических территорий, утверждению и закреплению на них российского суверенитета, актуализируются изучение и осмысление исторического опыта колонизации прилегающих к ним регионов.

Под колонизацией в исследовании понимается мирное хозяйственное освоение какой-либо малозаселенной или пустующей территории своей страны2. В современной науке принято выделять два разных процесса колонизации: первый - «стихийная» народная колонизация, напрямую не обусловленная действиями власти; второй - так называемая «модерниза-ционная» колонизация, которая во многом является порождением государства и имеет целью не просто освоение новых земель с помощью переселенцев, а их включение в общую структуру государства3. Колонизация Мурмана, в своем основном направлении имевшая целью создание развитой рыбной промышленности, инфраструктуры и главное постоянного населения, вписывается во вторую модель колонизации. Разумеется, ей, как в досоветский, так и в советский периоды, сопутствовала стихийная колонизация. Колонизация Мурмана имела и политические мотивы - стремление России укрепить свой суверенитет на побережье Баренцева моря.

Степень изученности проблемы. Колонизация Мурманского берега Кольского п-ова второй половины XIX - первой трети XX вв. не получила целостного анализа в современной историографии.

1 Ключевский В.О. Курс русской истории.-М., 1987.-Т. 1. - С. 50.

2 Советский энциклопедический словарь. - М., 1987. - С. 603.

3 Супоницкая И.М. Колонизация земель: Сибирь и американский Запад (вторая поло-винаХ1Х в.) // Одиссей. Человек в истории. Время и пространство праздника. - М., 2005.

Первой работой, где была заявлена проблема специфики колонизации Мурмана как неземледельческого района, стал фундаментальный труд «История открытия и освоения Северного морского пути», в котором рассматривается история открытия, экономического и политического освоения и изучения Северных территорий России с древнейших времен до первых десятилетий существования советской власти. Замечания авторов «Истории» относительно колонизации Мурмана носили во многом самый общий характер, а оценки отдельных ее аспектов (роль норвежских колонистов) были традиционно отрицательны1.

Целостное рассмотрение проблема колонизации Мурманского берега в досоветский период впервые получила в монографии И.Ф. Ушакова «Кольский Север». Колонизационный процесс на Мурмане во второй половине XIX - начале XX вв., по мнению И.Ф. Ушакова, имел сложную социально-экономическую и политическую природу. Помимо освоения экономических богатств Мурмана, власть (центральная и региональная, в лице архангельских губернаторов) рассматривала колонизацию как средство решения военно-политических задач. К началу колонизации русское правительство подталкивал и опыт Норвегии в колонизации соседнего с Мур-маном Финнмарка. И.Ф. Ушаков предложил периодизацию колонизации, связав ее с введением Положений о льготах для переселенцев Мурманского берега2. Исследователь отметил многоэтничный состав колонизации, а также то, что основные потоки колонистов шли из Кемского Поморья и из Улеаборгской губернии, при этом долгое время преимущественно заселялся Западный Мурман3. Деятельность норвежских колонистов в работе рассматривается в отрицательном свете (торговля спиртным, притеснение саамов). И.Ф. Ушаков обратил внимание на отток населения с побережья, а также на медленную динамику роста численности колонистов, связав эти факты с плохой организацией процесса со стороны властей - отсутствием особого учреждения и инфраструктуры для обеспечения колонизации4.

Изучаемая проблема была бегло затронута и в статье H.A. Якименко, посвященной общим вопросам переселенческой политики России в предреволюционный период. Исследователь рассматривает проблему колонизации Мурмана в контексте аграрных преобразований власти в предреволюционный период5.

1 История открытия и освоения Северного морского пути. Проблема Северного морского пути в эпоху капитализма / Под ред. Я.М. Гаккеля и М.Б. Черненко. - Л., 1962.

2 Ушаков И.Ф. Избранные произведения. - Мурманск, 1997. - Т. 1: Кольская земля. -С. 308-312.

3 Там же.-С. 318, 320.

4 Там же.-С. 318, 321, 324.

5 Якименко H.A. Переселенческая политика царизма и проблема заселения Севера европейской России (конец XIX - начало XX вв.) // Вопросы истории Европейского Севера: Межвузовский сборник научных статей. - Петрозаводск, 1984.

Вплоть до второй половины 1990-х гг. не появлялось специальных работ, в которых рассматривались бы вопросы колонизации Мурмана. Новое обращение уже современных историков к этой теме можно рассматривать как следствие развивавшихся в постперестроечный период международных контактов исследователей Северо-Запада России и Скандинавии1. Это же, очевидно, определило круг тем, к которым обращались исследователи. В их основе находится сюжет норвежской колонизации Мурмана, как в целом, так и через истории отдельных семей колонистов-норвежцев и норвежских колоний, а также проблемы отношений России и Норвегии. Одним из первых к проблеме обратился архангельский историк P.A. Давыдов. Ученым были выяснены некоторые аспекты начального этапа колонизации2.

Норвежскую колонизацию и межэтнические отношения как фактор модернизации региона рассматривают В.И. Коротаев и Е.А. Васильева3.

1 Россия и Норвегия: история и культура. Тезисы докладов и сообщений на конференции «Норвежско-русские отношения: 1814-1917. История и культура». - Архангельск, 1992; Слово о людях и земле поморской. Доклады и тезисы докладов 3 научно-краеведческих чтений «Слово о шодях и земле поморской». - Архангельск, 1995. — Вып. 2; Страх и ожидания. Россия и Норвегия в 20 веке. - Архангельск, 1997; 14-я конференция по изучению Скандинавских стран и Финляндии: Тезисы докладов. - Архангельск, 2001; Меняющаяся Россия в меняющемся мире: Сб. статей. - Москва-Архангельск, 2001; In the North my Nest is Made. Studies in the History of the Murman Colonization 1860-1940. - СПб., 2005; Russia and Norway: Physical and Symbolic Borders / Ed. by Tatjana N. Jackson and Jens Petter Nielsen. - M., 2005.

2 Боднарук P., Давыдов P. Ссыльный врач B.P. Гулевич на Севере России и Норвегии // Поморье в Баренц-регионе: экология, экономика, социальные проблемы, культура. Тезисы докладов 3-й Международной конференции. - Архангельск, 1997. - С. 214; Он же. Массовые источники по истории иностранной колонизации Мурмана. 19-20 вв. // Массовые источники отечественной истории. Материалы X Всероссийской конференции «Писцовые книги и другие массовые источники 16-20 вв.: Проблемы изучения и издания». - Архангельск, 1999. - С. 89-94; Он же. «Покрыто мраком неизвестности...» (начало норвежско-финляндской колонизации Мурмана) // Архангельск и Северные страны кон. 16 - нач. 20 веков: Избранные доклады Международной научной конференции. - Архангельск, 1999. - С. 27-38; Попов Г.П., Давыдов P.A. Мур-ман. Очерки истории края XIX - начала XX в. - Екатеринбург, 1999; Давыдов P.A. Мурманский рыбный промысел: проблемы выявления достоверных данных об уловах 19 - нач. 20 вв. // Массовые источники истории и культуры России 16-20 вв. Материалы 12-й Всероссийской конференции «Писцовые книги и другие массовые источники истории и культуры России 16-20 вв.: проблемы изучения и издания». - Архангельск, 2002. - С. 77-88; Он же. From Correspondence to Settelment: the Colonization of Murman 1860-1876 // In the North my Nest is Made. - СПб., 2005. - С. 28-61; Он же. Предыстория и начало норвежской и финской колонизации Мурмана. Формирование и трансформация собирательного образа мурманского колониста в 1860-1876 гг. // Живущие на Севере: Образы и реальность. - Мурманск, 2006. - С. 59-83.

3 Коротаев В.И. Русский Север в конце XIX - первой трети XX века. Проблемы модернизации и социальной экологии. - Архангельск, 1998. - С. 47-52; Он же. Колонизация Мурмана иностранцами в контексте концепции модернизации // Вестник ПГУ. Серия «Гуманитарные и социальные науки». - 2004. - 1 (5); Васильева ЕЛ. Пробле-

Подход историков из Санкт-Петербурга несколько отличен от «архангельского». А.Ю. Юрченко основное внимание уделяет проблемам темпов колонизации Мурмана (особенно иностранной), качественным отличиям типов хозяйственной деятельности иностранных и русских колонистов. Т.А. Шрадер привлекает проблема эволюции российской государственной политики и законодательства по отношению к иностранным колонистам Мурмана во второй половине XIX - начале XX вв.1 Мурманские историки, в большинстве своем, следуют в русле общей «норвежской» тематики2.

Специальных работ, посвященных «советской колонизации» Мурмана, в региональной историографии нет. Публикации, в которых этому вопросу уделяется заметное внимание, условно можно разделить на две группы: 1) работы, посвященные социалистическим преобразованиям, прежде всего, созданию колхозной системы в рыболовецких хозяйствах (В.П. Пятовский, В.В. Сорокин и A.A. Киселев)3; 2) работы, в которых рассматриваются судьбы оставшихся на Мурмане после 1917 г. колонистов из числа норвежцев и финнов (A.A. Киселев, В.Я. Шашков, А.К. Порцель, К.П. Асланова)4.

мы взаимодействия разноэтнических и разностадиапьных культур в Русской Лапландии в эпоху модернизации (конец XIX - начало XX века) // Скандинавские чтения 2000года.-СПб., 2002.

1 Юрченко А.Ю. Этнические аспекты колонизации побережья Баренцева моря в середине XIX-начале XX веков //Наука и бизнес на Мурмане. Сер. Экономика и рынок. -Мурманск, 2001. - Т. 7: Тейлоровские чтения. - № 2; Шрадер Т.А. Колонисты на Мурманском побережье // Вестник «Баренц-центра» МГПУ. - Мурманск, 2006; Она же. Legislative Aspects of Norwegian Colonization of Murman (1860-1915) //In the North my Nest is Made. - C. 61-86.

2 Ушаков И.Ф. Кильдинский король // Вестник «Баренц-факультета» МГПИ. - Мурманск, 2000. - Вып. 1. - С. 6-10; Ермолаев Д.А. Приграничные отношения в районе Западного Мурмана во второй половине XIX - начале XX веков. Проблемы границы и колонизации // Вестник «Баренц-центра» МГПУ. - Мурманск, 2006. - С. 50-51; Асланова К. Норвежские колхозники // Мурманский вестник. - 2006. - 4 марта; Она же. «Русские» норвежцы в документах Государственного архива Мурманской области (сер. XIX в. - 1917 г.) // IV Ушаковские чтения. - Мурманск, 2007. - С. 195-200; Порцель А.К. Норвежские колонисты на Мурмане // Наука и бизнес на Мурмане. Сер. История и право. - Мурманск, 1999, - Т. 5: Россия и Норвегия: грани сотрудничества; Он же. The Norwegian Colonist in Murman during the Soviet Period // In the North my Nest is Made. -C. 145-166.

3 Сорокин B.B. Значение советско-норвежских торговых переговоров 1920-1921 гг. для развития мурманских рыбных промыслов // Ученые записки МГПИ. - Мурманск, 1964. - Т. V. - С. 221-244; Он же. К истории разработки постановления СТО об освоении Карело-Мурманского края // История СССР. - 1970. - № 4. - С. 106-116; Киселев A.A. Родное Заполярье. Очерки истории Мурманской области (1917-1972 гг.). -Мурманск, 1974. - С. 229, 233; Пятовский В.П. Коллективизация рыболовецких хозяйств Кольского п-ова. - Мурманск, 1965.

4 Киселев А.А.Финны на Мурмане, или как возникла и исчезла финская община на Кольском полуострове // Наука и бизнес на Мурмане. - Мурманск, 2003. - № 3. -

Несмотря на несомненный интерес научного сообщества к проблемам колонизации Мурмана, целостной картины этого явления, за исключением небольшого по объему очерка И.Ф. Ушакова, создано не было. Историки обращались к различным аспектам колонизации, разрозненным как тематически, так и хронологически, что значительно сужало источниковую базу их работ, существенно обедняя исследования, скрывая от самих историков важные моменты этого процесса. Для большинства работ характерно сосредоточение внимания только на одной из этнических групп колонистов, причем далеко не самой крупной (норвежцы). Другие группы рассматриваются зачастую упрощенно и вскользь. Фактически единственной в отечественной историографии работой, посвященной крупнейшей этнической группе колонистов - финнам, остается статья A.A. Киселева «Финны на Мурмане». Недостаточно внимания уделено русской части колонизации и влиянию колонизации на саамское население Кольского п-ова. Это позволяет говорить о недостаточной изученности темы и значительных перспективах ее раскрытия при использовании широкого круга источников.

Объектом исследования является история Крайнего Севера Европейской России во второй половине XIX - первой трети XX вв.

Предметом исследования является история колонизации Мурманского берега Кольского полуострова во второй половине XIX - первой трети XX вв.

Научная задача, решаемая в диссертации, заключается в том, чтобы, опираясь на широкий круг источников и работы предшественников, касающиеся отдельных сторон истории колонизации Мурманского берега, определить основные этапы колонизационного процесса; выявить конкретное участие этнических групп колонистов в освоении Мурмана; рассмотреть мероприятия центральной и региональной власти, способствовавшие процессу заселения и хозяйственного освоения побережья Баренцева моря.

Цель исследования: сравнительная историческая оценка процесса колонизации Мурманского берега в досоветский (вторая половина XIX -начало XX вв.) и в советский (1920-1930-е гг.) периоды.

Задачи исследования: 1) определение эволюции политики власти в пред- и послереволюционный период в отношении колонизации Мурманского берега Кольского п-ова (законодательство и проекты колонизации); 2) выявление роли различных этнических групп в освоении Мурмана в изучаемый период; 3) создание социальной инфраструктуры (школа и медицина) на Мурмане; 4) развитие системы поселений на Мурмане в пред- и

С. 29-41; Шашков В.Я. Репрессии против финнов и других спецпереселенцев // Наука и бизнес на Мурмане. - Мурманск, 2003. - № 3. - С. 46-53; Он же. Репрессии на Кольском Севере против граждан «иностранных национальностей» // Живущие на Севере: вызов экстремальной среде. - Мурманск, 2005. - С. 43-49; Порцель А.К. Указ. соч.; Асланова К. Указ. соч.

послереволюционный периоды; 5) выявление этапов колонизации Мурманского берега во второй половине XIX - первой трети XX вв.

Автор не ставил перед собой задами исследования такого аспекта проблемы, как экономическое развитие колоний в до- и послереволюционный периоды, так как оно должно носить целостный и самостоятельный характер. Это предполагает обращение к таким вопросам, как: формы развития хозяйства колонистов в сравнительно-экономическом аспекте (сравнение традиционного хозяйства поморов, жителей Финнмарка и колонистов), вовлеченность колоний в поморско-норвежскую торговлю, роль факторий в развитии торговли на Мурмане, попытки освоения новых видов промышленной деятельности на побережье и т.д. Представляется, что все перечисленные вопросы требуют самостоятельного исследования. В стороне оставлены также проблемы, достаточно полно представленные в историографии, в частности различные аспекты норвежской колонизации (история норвежских колоний и колонистских семей).

Методологическая база диссертации определяется совокупностью общенаучных и специальных методов, принципами научности, объективности, системности и историзма. В процессе исследования использовался традиционный источниковедческий, историографический, статистический и компаративный анализ. Последний применялся как сравнительный анализ процессов и результатов колонизации в рамках выделяемых периодов, а также при сопоставлении с аналогичными процессами в Северной Норвегии и Финляндии. При этом следует подчеркнуть, что компаративистика в данном случае выполняет служебную роль, так как самостоятельной задачи сравнения процесса колонизации в различных государствах в исследовании не ставится. При работе с художественными произведениями использовались основы литературоведческого анализа. При изложении результатов диссертационного исследования используется проблемно-хронологический принцип.

В качестве методов исследования используются системный принцип, а также совокупность общенаучных принципов и подходов (исторический метод, метод анализа и синтеза, дедуктивный подход, статистический и динамический методы). Исторический метод применяется здесь как метод рассмотрения процесса колонизации не статично, а в развитии, временном изменении. Дедуктивный подход заключается в изучении сначала общих проблем (например, общее положение региона к началу колонизации), а затем частных вопросов (конкретные предпосылки колонизации). Исследование основано также на использовании специальных исторических методов (историко-генетический и историко-сравнительный методы, проблемно-хронологический подход). В основу исследования было положено применение историко-генетического метода, суть которого заключается в последовательном раскрытии свойств, функций и изменений изучаемой реальности в процессе ее исторического движения, что позволило

показать причинно-следственные связи и закономерности исторического развития в их непосредственности. Историко-сравнительный метод проявляется в исследовании при сравнении основных этапов колонизации. Проблемно-хронологический подход проявляется в исследовании по хронологическому принципу, а также в проведении исследования в рамках выделяемых периодов по проблемно-тематическому принципу.

Хронологические рамки. В данной работе нижней границей исследования является рубеж 1850-1860-х гг., когда в 1858 г. по инициативе генерального консула России в Норвегии JL Мехелина был впервые поднят вопрос о колонизации Мурманского берега Кольского п-ова, составлены первые предложения по ее проведению и положено начало законодательству по колонизации Мурмана (Положение 1860 г.). С этого же времени начинается и сам процесс колонизации Мурмана и создания здесь сети постоянных поселений. Верхняя граница исследования определяется концом 1930-х гг. В этот период был законодательно устранен особый статус колонистов Мурманского берега, а также в силу ряда политических и экономических причин (репрессии по отношению к «инонационалам», создание баз ВМФ на побережье Баренцева моря, организация колхозной системы) были ликвидированы колонии как особые типы поселений.

Территориальные рамки. Настоящее исследование охватывает территорию Мурманского берега Кольского полуострова - от м. Св. Нос на востоке до р. Ворьема на границе с Норвегией на западе. Выбор территориальных рамок исследования обусловлен тем, что именно этот район Кольского Севера являлся объектом колонизации в пред- и послереволюционный периоды.

Источниковая база исследования. Основу настоящего исследования составили материалы Государственного архива Мурманской области (ГAMO), Государственного архива Архангельской области (ГААО) и Мурманского областного краеведческого музея (МОКМ), в том числе ранее не вводившиеся в научный оборот.

Источники по истории колонизации Мурманского берега можно условно разделить на несколько основных групп: 1) законодательные акты и нормативные документы; 2) делопроизводственная документация; 3) справочные и статистические материалы; 4) периодическая печать; 5) мемуары, воспоминания, путевые заметки.

Следует отметить, что содержание документов центральных ведомств в значительной степени отложилось в материалах местных органов власти, так как формуляр делопроизводства XIX - начала XX вв. предполагал подробное изложение обсуждавшегося вопроса. Это позволяет компенсировать отсутствие документов центральных архивов.

Первая группа источников рассматривается в соответствующем разделе Главы 1, в связи с чем здесь мы не будем останавливаться на законодательных актах. Отметим, что основная масса этих источников публико-

валась специальными изданиями, частично документы такого рода представлены в фондах ГАМО, ГААО, МОКМ, периодической печати.

Вторую массовую и достаточно сложную группу источников составляют делопроизводственные материалы, позволяющие в известной степени проследить сам ход колонизации в изучаемый нами период. Материалы официального делопроизводства представлены постановлениями, докладами и докладными записками, ведомственной перепиской, характеризующими как правовую, так и хозяйственную инициативу государственных центральных и местных органов управления. Эти документы отражают основы политики властей по колонизации Мурмана, позволяют понять ее сущность и направленность, а также излагают конкретные меры по ее реализации. Основная часть этих материалов отложилась в фондах ГААО и ГАМО, частично в фондах МОКМ, что представляет определенную сложность в работе с этой группой источников, так как разные части переписки по одному вопросу зачастую находятся в фондах разных архивных собраний. Во второй половине XIX - начале XX вв. наибольшая часть дел, посвященных колонизации, была связана с работой органов МВД, Министерства государственных имуществ и Министерства финансов. Переписка между органами этих ведомств и местными властями составляет основную часть комплекса источников и позволяет получить весьма широкий спектр информации о ходе колонизации и различных сферах жизни колоний в указанный период.

Колонизационный процесс в трудные годы Гражданской войны на Севере России и последующего советского периода (1920-1930-е гг.) представлен материалами самых разнообразных групп источников, относящихся к деятельности как органов местного самоуправления (земств и советов), так и исполнительных органов власти (управы и исполкомы). Основная их часть находится в фондах ГАМО, так как с 1921 г. Кольский Север представлял собой самостоятельную административную единицу - Мурманскую губернию. В 1920 г., с установлением на Кольском Севере советской власти, функции земских органов перешли к советам и их исполнительным комитетам. Продолжили свое существование национальные финские и норвежские колонии-сельсоветы, расположенные на Западном Мурмане и по Кольскому заливу. Особенностью документов этого периода является то, что многие из них составлены на финском языке1. Переписка

1 ГАМО. - Ф. Р-54 - Мурманский уездный совет рабочих, крестьянских, красноармейских и рыбацких депутатов Архангельской губернии и его исполнительный комитет; Ф. 75 - Исполнительный комитет Печенгского волостного совета рабочих, крестьянских, красноармейских и рыбацких депутатов Мурманского уезда Архангельской губернии; Ф. 81 - Териберский волостной совет рабочих, крестьянских, солдатских и пр. депутатов и его исполнительный комитет; Ф. 86 - Гавриловский сельский совет рабочих, крестьянских, красноармейских и рыбацких депутатов и его исполком Тери-берской волости Мурманского уезда Архангельской губернии; Ф. 109 - Исполни-

центральных и местных властей 1920-1930-х гг. по вопросу колонизации Мурманского берега содержится в целом ряде фондов органов губернского (окружного) и волостных (районных) управлений. Она освещает деятельность транспортно-промышленно-колонизационного комбината Мурманской железной дороги по колонизации побережья Кольского залива в 1920-х гг., роль местных органов власти в обсуждении плана «Положения о социалистической колонизации Мурманского округа 1932 г.». В этих документах представлены отчеты и докладные записки губернской и окружной плановых комиссий по вопросам колонизации. Они позволяют проследить изменение подходов к проведению колонизации - от железнодорожной «канализации», или «мурманизации», 1920-х гг. к «социалистической колонизации» 1930-х гг. Ценным источником являются протоколы межведомственных комиссий по подбору «заселыциков» колонизационных участков по Кольскому заливу, отчеты экспедиций по обследованию Мурманского побережья 1925-1926 и 1929-1930 гг., информация о норвежцах и финнах, проживающих на Мурмане1.

Следует также упомянуть разнообразные докладные записки и отчеты, посвященные вопросам колонизации Мурмана, авторами которых были чиновники различных ведомств, а также отдельные организации (научные экспедиции, комбинат Мурманской железной дороги). Анализ данных источников позволяет проследить изменение подходов к политике колонизации в те или иные периоды времени, участие представителей региональных властей в ее формировании (см. Главу 1). Специфической особенностью отчетов является то, что многие из них публиковались в периодической печати или отдельными брошюрами, издавались в качестве литературных произведений и путевых заметок.

Изучение колонизации Мурманского берега ставит перед исследователем такие проблемы, как численный состав колонистов, демографические изменения в колониях, уровень материального благосостояния колонистов, их национальный и религиозный состав и др. Данные о количестве переселенцев содержатся в статистических документах различных ведомств (МВД, церковные власти). К ним относятся сведения о состоянии хозяйства и количестве населения, предоставлявшиеся полицией к ежегодным отчетам .о состоянии волостей, клировые ведомости2. Впрочем, эти данные не всегда отличаются точностью. Статистические данные содержатся и в «Памятных и справочных книжках» Архангельской губернии.

тельный комитет Новозерекого волостного совета рабочих, крестьянских, красноармейских и рыбацких депутатов Мурманской губернии.

1 ГАМО. - Ф. И-217; Ф. Р-88 - Мурманский губернский совет рабочих, крестьянских, красноармейских и рыбацких депутатов и его исполнительный комитет; Ф. Р-162 -Исполнительный комитет Мурманского окружного совета рабочих, крестьянских, красноармейских и рыбацких депутатов Ленинградской области.

2 ГАМО. - Ф. И-30; Ф. И-16; Ф. И-17.

Основные ежегодно повторяемые сведения в «Памятных книжках» давались в единообразной форме, что позволяет делать сравнительные выводы

0 социально-экономическом развитии Кольского Севера в отдельные годы1. Близким по содержанию источником являются «Отчеты Архангельского статистического комитета», которые частично восполняют временные пробелы «Памятных книжек»2. Недостатком этих источников является нерегулярность их публикации и то, что данные приводятся по уездам и волостям. Между тем в период с 1859 по 1883 гг. Кольский уезд как самостоятельная административно-территориальная единица был упразднен, а его территория передана в состав Кемского уезда. Кроме того, Мурманско-Колонистская волость, включавшая в себя все колонии Западного Мурма-на, была образована только в 1871 г., колонии же Восточного Мурмана входили в состав обширной Кольско-Лопарской волости вплоть до образования Териберской волости в 1912 г. Наиболее значительным статистическим исследованием колоний, осуществленным в дореволюционный период, стали «Материалы по статистическому исследованию Мурмана», проведенные в 1899 г. Впервые исследование было проведено по заранее определенной программе, что способствовало систематизации полученных данных3. Следующее подобное исследование было проведено на Мурмане в 1920, 1921-1922 гг. Экономическим отрядом Северной научно-промысловой экспедиции4. Всероссийская сельскохозяйственная и поземельная перепись 1917 г. не включила в себя так и не поступившие данные по 3 волостям Александровского уезда: Мурманско-Колонистской, Териберской и Понойской5.

Неотъемлемой частью источниковой базы диссертационного исследования выступает периодическая печать, содержащая значительное количество публикаций по теме исследования: «Архангельские губернские ведомости», «Известия Архангельского общества изучения Русского Севера (Журнал жизни Северного края)», «Архангельские Епархиальные Известия», «Карело-Мурманский край», «Полярная правда».

Записки, путевые заметки, очерки и воспоминания чиновников, военных, ученых, участников различных экспедиций, врачей и предпринима-

1 Справочная книжка Архангельской губернии на 1852 год. Составлена Губернским Статистическим Комитетом. - Архангельск, 1852 и др.

2 Отчет Архангельского губернского статистического комитета за 1886 год. - Архангельск, 1888 и др.

3 Материаты по статистическому исследованию Мурмана. - СПб., 1902. - Т. 2. -Вып. 1: Описание колоний Восточного берега и Кольской губы; Материалы по статистическому исследованию Мурмана. - СПб., 1902. - Т. 3: Таблицы приложений.

4 Воленс Н.В. Работы Экономического отряда на Мурмане летом 1920 г. Предварительный отчет. — Петербург, 1921; Воленс Н.В. Колонисты Мурмана и их хозяйство. Материалы статистико-экопомического исследования 1921-1922 гг. - М., 1926.

5 Всероссийская сельскохозяйственная и поземельная перепись 1917 года по Архангельской губернии. - Архангельск, 1919г.-Вьш. 1.-С. VI.

телей, опубликованные в периодической печати или отдельными изданиями, представляют собой одну из самых обширных групп источников. Большую часть такой литературы составляет публицистика, различные художественные описания, путевые заметки, отчеты и записки чиновников, посещавших Мурман по делам службы. Они представляют значительную ценность, поскольку преимущественно были написаны на основе личных впечатлений авторов от посещения Мурманского берега. Зачастую это были сочинения компилятивного характера, наиболее полными из которых следует признать работы В.Л. Кушелева и В.И. Маноцкова1. Необходимо также отметить, что многие путевые заметки отличаются некоторой тенденциозностью (особенно в оценках роли иностранных колонистов в освоении Мурманского берега)2.

Научная новизна и теоретическая значимость исследования заключаются в комплексной разработке малоизученных аспектов колонизации Мурманского берега Кольского п-ова (законодательство, касающееся колонизации Мурмана, проекты колонизации и приоритетные задачи его освоения в разные периоды, этнические составляющие колонизации и их роль в освоении региона, создание социальной инфраструктуры, структура колоний в досоветский и советский периоды). Исследование проводится на основе привлечения широкого круга источников, в том числе ранее не опубликованных. Впервые в историографии предпринимается попытка проследить весь ход колонизации Мурмана на протяжении второй половины XIX - первой трети XX вв., выявить ее этапы, особенности проведения, черты преемственности и различия в колонизационной политике на Мур-мане в 1860-1930-х гг.

Практическая значимость диссертации. Материалы настоящего исследования могут быть использованы при дальнейших научных разработках проблем истории колонизации, для разработки общих и специальных курсов по отечественной истории, краеведению и регионоведению, исторической географии, для музейной и экскурсионной работы (обновление музейных экспозиций, уточнение туристских маршрутов).

Апробация и введение в научный оборот результатов исследования. Текст диссертации обсуждался и был рекомендован к защите на заседании кафедры отечественной истории Мурманского государственного педагогического университета (26 сентября 2008 г.).

1 Кушелев B.JI. Мурмап и его промысла. - СПб., 1885; Маноцков В.И. Очерки жизни на Крайнем Севере. - СПб., 1897.

2 Шавров H.A. Колонизация, ее современное положение и меры для русского заселения Мурмана. Меры для поднятия нравственного уровня и благосостояния населения Мурмана. Сооружение железной дороги до незамерзающей части Мурмана и развитие пароходных сообщений. Устройство торгового и военного порта на незамерзающей части Мурмана // Труды Санкт-Петербургского отделения Императорского общества для содействия русскому торговому мореходству. - СПб., 1898.

Результаты исследования были апробированы в 2004-2008 гг. на международном семинаре, четырех межрегиональных и областной научно-практических конференциях и представлены в 7 публикациях, в том числе в 1 статье в научном издании, рекомендованном ВАК РФ. Основные положения диссертации были изложены в докладах на следующих семинарах и конференциях: I, II, III и IV Межрегиональная научно-практическая конференция «Ушаковские чтения» (Мурманск, 2004, 2005, 2006, 2007 гг.), Областная научно-практическая конференция «Архивы и историческое краеведение: тенденции, проблемы, перспективы. К 85-летию архивной службы Мурманской области» (Мурманск, 2007 г.), Международный семинар Норвежского Саамского научно-исследовательского института и Высшей саамской школы «Исследования кольских (восточных) саами: состояние и перспективы» (Каутокейно, 2007 г.). Общий объем публикаций по материалам диссертации составил 3,7 печатных листа.

Структура работы. Исследование состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, приложений и списка сокращений. В приложениях содержатся таблицы и картосхемы, которые содержат основные подсчеты и группировку информации по отдельным проблемам (численность и состав населения колоний, их местоположение, состояние на настоящее время).

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность исследования, его научная новизна, дан историографический обзор, определены территориально-хронологические рамки, изложены цель и задачи исследования, дана характеристика источниковой базы исследования.

В первой главе - «Проекты и законодательное обеспечение колонизации Мурманского берега (конец 1850 - середина 1930-х гг.)» - автор рассматривает положение Мурманского берега к 1860 г., предпосылки и обстоятельства, при которых возникла идея начала колонизации. Мурманского берега, проекты и законодательную базу ее проведения в 1860-1930-х гг.

Первый параграф посвящен выявлению факторов, повлиявших на начало официальной и неофициальной колонизации Мурманского берега. В середине XIX в. экономическое положение Мурманского берега в основном сохранялось на уровне XVI в.: постоянное население на побережье отсутствовало, техническое и технологическое обеспечение промыслов оставалось на прежнем уровне, сохранялись система покрута, состав промышленников, пути их проникновения на Мурман. Международная торговля свелась к меновой норвежско-поморской торговле, которая, по мнению целого ряда исследователей, вела к упадку рыбных промыслов. Соле-

варение полностью прекратилось, в результате чего мурманские промыслы столкнулись с острым дефицитом соли, что сказалось на качестве продукции. Попытки привить здесь новые виды промысла - лов акул, посол сельди, китобойный промысел - успеха не имели. Серьезный удар по экономике края был нанесен событиями Крымской войны, в том числе сожжением Колы в августе 1854 г. Отсутствие в крае земледелия, с точки зрения столичных чиновников, еще больше снижало его ценность для страны.

Мурман середины XIX в. не следует рассматривать как территорию, замкнутую только в рамках Кольского и Кемского уездов или Архангельской губернии. Мурманский берег входил в более обширный регион, включавший в себя север Норвегии и Финляндии. Не случайно современники рассматривали Мурман и Финнмарк как единый регион со схожими природно-климатическими, хозяйственными условиями и этническим составом населения1. Вероятно, положение на Кольском Севере не привлекло бы особого внимания властей: в России было немало таких окраин. Изменению точки зрения на возможности края способствовало начавшееся в середине XIX в. бурное экономическое развитие в соседнем Финнмарке, до начала XIX в. самой бедной и малонаселенной провинции Норвегии. После установления российско-норвежской границы по р. Паз в 1826 г. норвежская сторона стала принимать меры к его скорейшему развитию и включению в общенорвежскую инфраструктуру. Быстрому развитию Финнмарка, как показывают современные исследования, способствовал т.н. «миф о русской угрозе», широко распространенный в норвежском обществе в середине XIX в.2 Это побуждало норвежские власти не только быстро развивать экономику Финнмарка, но и проводить здесь жесткую политику ассимиляции ненорвежского населения - саамов, квенов (т.н. «политика норве-гизации»)3. Уже к концу 1850-х гг. часть потока мигрантов с территории северной Финляндии, ранее традиционно связанных с сезонными промыслами в Финнмарке, направляется на Мурманский берег. С этого периода

' Нильсен Й.П. Мурман и Финнмарк: одного ли поля ягоды? (сравнительный метод в изучении политики царской администрации по освоению Мурманского побережья) // Меняющаяся Россия в меняющемся мире: Сб. статей. - М.; Архангельск, 2001. -С. 38.

2 Нильсен Й.П. Миф о «русской угрозе» Северной Норвегии // Слово о людях и земле поморской. Доклады и тезисы докладов 3 научно-краеведческих чтений «Слово о людях и земле поморской». - Архангельск, 1995. - Вып. 2; Нильсен Й.П. Мурман и Финнмарк: одного ли поля ягоды? (сравнительный метод в изучении политики царской администрации по освоению Мурманского побережья) // Меняющаяся Россия в меняющемся мире: Сб. статей. - М.; Архангельск, 2001. - С. 36-37; Материалы для разработки вопросов, касающихся Севера России. - СПб., 1881. - Вып. 1: Мурман и Беломорские порта. - С. 6.

3 Niemi Е. National minorities in Norway and state policy: a history of ambivalence //14 конференция по изучению Скандинавских стран и Финляндии: Тезисы докладов. - Архангельск, 2001. - С. 22-24.

можно вести отсчет его неофициальной колонизации. Несмотря на потребность в переселении, существовавшую в Норвегии и Финляндии, массового наплыва переселенцев на Мурман до 1860 г. не происходило. Очевидно, сказывались существовавшие в Норвегии представления о резком ухудшении климата к востоку от Варангерского залива, опасения перед русскими властями, лучшие экономические возможности, «удобства цивилизованной жизни»1. Выходцы из Поморья интереса к переселению на Мурман не проявляли. Отсутствие дополнительных стимулов к переселению не могло привлечь на Мурманский берег переселенцев, к тому же и у русских властей существовали сомнения как в пригодности этой территории для постоянного проживания, так и в необходимости ее заселения.

Во втором параграфе рассматривается эволюция проектной базы колонизации Мурмана в 1860-1930-х гг. Начало разработке проектов по колонизации Мурмана было положено в 1858 г. предложением русского генерального консула в Христиании Л. Мехелина об организации в районе Мотовской губы норвежской колонии. В дальнейшем это предложение было подкреплено детальным планом колонизации, составленным и.д. управляющего Архангельской палаты государственных имуществ А. Мальте2. Уже в этот период были заложены важные черты колонизации Мурманского берега - многонациональность и добровольность. Первоначально колонизация Мурмана рассматривалась как средство улучшения благосостояния беднейшей части населения Архангельской губернии. Задача подкреплялась и первыми положениями о колонизации, которые сводились к предоставлению колонистам налоговых, финансовых льгот и максимальной свободы деятельности. Это во многом объяснялось невозможностью, а зачастую и нежеланием, органов власти, вникать в различные сферы деятельности колонистов, что требовало финансовых затрат, отдача от которых, по мнению властей, была незначительна. Лишь когда результаты действия ряда льгот стали особенно опасны как в экономическом, так и в политическом смысле, центральная власть стала их ограничивать. При этом региональные власти, как правило, были настроены более жестко. Негативные последствия колонизации побудили власти к поиску новых средств ее проведения. Так, в конце XIX в. одним из условий успешной колонизации считали привлечение не переселенцев, а капиталов, государственных и частных, что должно было повлечь за собой развитие промышленности и создать условия для роста населения. Эта идея получила продолжение в

1 Недоверие норвежцев к русским властям отмечали многие русские должностные лица: генеральный консул Л. Мехелин (ГААО. - Ф. 71. - Оп. 1. - Т. 1. - Д. 276. -JI. 92-95), Кемский полицейский надзиратель Амон (ГААО. - Ф. 1. - Оп. 5. - Д. 829. -JI. 19 об.) и др.; Den kvasnske mvandring til nord-norge av J. Qvigstad // Tromso museums ársheñer43 (1920).-Nr. 1.-Troms0, 1921.-C. 60-61.

2 Попов Г.П., Давыдов P.A. Мурман: Очерки истории края XIX - начала XX вв. - Екатеринбург, 1999.

теории и практике «железнодорожной колонизации», которая достигла своего расцвета в 1920-х гг. В этот период колонизация Мурманского берега рассматривалась уже как часть общего экономического развития обширного региона - Карело-Мурманского края.

Проекты колонизации Мурмана в 1860-1920-х и 1930-х гг. существенно различались между собой. Период 1920-х гг. был связан, прежде всего, с проектами так называемой «железнодорожной колонизации», или «канадизации». Мурманский берег в этих проектах утратил свое значение самостоятельного колонизационного района и рассматривался в рамках обширного Карело-Мурманского края, включавшего в себя всю территорию Карелии и Кольского п-ова, прилегавшую к линии Мурманской железной дороги. В этот период сохранились принципиальные черты колонизации побережья, сложившиеся в дореволюционный период: добровольность переселения, ориентация при отборе колонистов на уроженцев северных регионов. Следует отметить: теория «железнодорожной колонизации» не рассматривала массовое переселение как первоочередную цель колонизационных работ, что отразилось на ее сравнительно малых результатах. Период 1930-х гг. связан с проведением так называемой «социалистической колонизации» Мурманского берега. В это время колонизация Мурмана вновь выделяется как самостоятельное направление. Необходимость быстрого наращивания объемов рыбодобычи, из-за возникших в стране продовольственных трудностей, потребовала форсировать и темпы заселения Мурмана. При этом традиционные источники переселенцев оказались к этому времени исчерпаны или закрыты: переселение с территории Финляндии и Норвегии в начале 1920-х гг. прекратилось, Карелия и Северный край столкнулись с дефицитом собственной рабочей силы и препятствовали «вербовке» колонистов. В этих условиях власти перешли к принципиальному изменению подходов к колонизации региона - привлечению уроженцев районов СССР, ранее не участвовавших в мурманских промыслах, а также «спецпереселенцев» (раскулаченных крестьян). Все это в предшествующий период считалось недопустимым. Следует отметить серьезное идеологическое давление, повлиявшее на изменение социальных ориентиров колонизации. Если в предшествующие периоды в качестве колониста видели, прежде всего, самостоятельного, предприимчивого и обеспеченного промышленника, то теперь главным фактором, определявшим «пригодность» переселенца к жизни на Мурмане, стало его социальное происхождение.

В третьем параграфе рассматривается эволюция законодательной базы колонизации Мурманского берега в 1860-1930-х гг. Дореволюционное законодательство, касающееся колонизации Мурмана, базировалось в основном на трех Положениях 1860, 1868 и 1876 гг., которые дополнялись и уточнялись отдельными законодательными актами (Положениями и Мнениями) и общероссийским законодательством (Уставы, Положения, Зако-

ны). Безусловно, в нем присутствовало стремление учесть географическую, хозяйственную и культурную специфику региона. Вместе с тем многие из положений и льгот на практике не действовали. Введение некоторых льгот, очевидно, было следствием того, что центральная власть считала более рациональным поступиться незначительными, по ее мнению, результатами, чем создавать на Мурмане систему контроля. Первоначально это относилось к торговым льготам, находившимся в ведении министерства финансов. Для последнего было выгоднее согласиться на них, нежели содержать на Мурмане таможенный аппарат, к тому же не способный постоянно контролировать побережье на всем его протяжении. Льготы для иностранцев давали возможность властям игнорировать требовавшие финансовых затрат средства ассимиляции и необходимость содержания специального административного аппарата. Лишь в начале XX в. губернатор И.В. Сосновский нашел политические и экономические обоснования для создания и финансирования русских школ в «инородческих» колониях с целью натурализации их населения. Ряд положений законодательства противоречил другим и тем самым создавал основу для конфликтов и разногласий между колонистами, промышленниками, властями и коренными жителями края. Это, в свою очередь, неблагоприятно сказывалось на общем ходе его колонизации. Следует отметить также, что активная деятельность переселенческих учреждений различных ведомств в начале XX в. на Мурманский берег не распространялась. Не распространилось на него и переселенческое законодательство 1905-1907 гг. Хотя в 1917 г. прежнее законодательство по колонизации было ликвидировано, его принципы, в первую очередь в отношении льгот для переселенцев, сохранились в период «железнодорожной колонизации» 1920-х гг. В частности были сохранены льготы по воинской повинности, уплате налогов, система ссуд и кредитов. С конца 1920-х гг. советское законодательство стало стремиться к унификации и подчинению общей системе всех многообразных групп населения, существовавших в СССР, в том числе и колонистов Мурманского берега. Быстрый экономический рост привел к массовому притоку в Мурманский округ новых жителей, необходимость привлечения и удержания которых требовала распространения льгот на всех работавших в крае. Итогом стала фактическая ликвидация особого статуса колонистов, обратившихся в советских рабочих и колхозников.

Во второй главе - «Колонизация Мурмана в конце 1850-х -1920 гг.» - рассматриваются общий ход колонизации в указанный период; участие в этом процессе различных этнических групп; формирование структуры колоний, а также мероприятия властей по развитию колонизации.

Первый параграф посвящен участию в колонизации различных этнических групп. Несмотря на то что в отечественной и в зарубежной исто-

риографии основное внимание уделяется норвежским колонистам, в действительности наиболее крупными были колонизационные потоки с территории севера Финляндии и России. Как показано в исследовании, обе группы колонистов имели сложный этнический состав, и называть их «финской» и «русской» можно лишь условно. В финляндскую группу колонистов входили квены и саамы-фильманы, в русскую - карелы и польские саамы. Следует отметить, что жители севера Кольского п-ова (городское население Колы и кольские саамы) откликнулись на колонизацию в незначительной степени. Особенностью финляндской группы колонистов было то, что она являлась частью общего миграционного потока, шедшего с севера Финляндии в Норвегию с целью постоянного проживания или последующей эмиграции. Это единство подтверждают данные о происхождении, социальном, профессиональном и семейном составе этих переселенцев. Финляндские колонисты, в отличие от норвежских, до 1880-х гг. воспринимались российской властью и обществом как «свои», как «наиболее полезный элемент колонизации» Мурмана. Изменения в их оценке, очевидно, были связаны с воздействием двух факторов: рост сепаратизма в самой Финляндии и обособленное существование финских колоний, их нежелание вписываться в русскую культурную среду. Преобладание на приграничном Мурмане колонистов нерусского происхождения, рост сепаратистских настроений в Финляндии и агрессивная хозяйственная деятельность норвежских промышленников побуждали власть видеть в них угрозу отторжения региона от России. Именно это заставило власти ставить перед колонизацией цели не только экономические, но и политические - создание барьера против иностранного влияния с помощью поощрения «русских» переселенцев. Однако, несмотря на официально заявленный губернскими властями курс на «русскую» колонизацию, переселение на Мурман «нерусских» колонистов продолжалось вплоть до начала 1920-х гг. Причины переселения были в целом одинаковы для всех этнических групп колонистов. В большинстве случаев оно было связано с крайне неблагоприятными обстоятельствами жизни на родине: малоземелье, неурожаи, бедность, которые делали дальнейшее проживание там невозможным. Действенных средств отбора колонистов, как по национальному признаку, так и по материальному положению, в дореволюционный период создано не было, что приводило к значительным трудностям как для самих колонистов, так и для властей.

Во втором параграфе рассматривается структура колоний Мурманского берега во второй половине XIX - начале XX вв. Разделение колоний на «восточные» и «западные» сложилось в конце 1860 - начале 1870-х гг., когда на обоих берегах появились постоянные поселения. Оно совпадало и с традиционным делением Мурманского берега на Западный и Восточный (Русский). Это разделение, в свою очередь, подкреплялось национальной и религиозной спецификой: на Западе преимущественно селились выходцы

из Финляндии и Норвегии (лютеране), на Востоке - из России (православные). Первоначально наиболее активно заселялся Западный Мурман. Причиной были его близость к Финляндии и Норвегии, более благоприятные природные и экономические условия. Рост населения Восточного Мурмана и Кольского залива, в значительной степени, был связан с изменением промысловой обстановки в 1890-х гг. Большинство колоний, особенно наиболее крупных, возникли на местах старых промысловых становищ и семужьих тонь. В результате даже самые малонаселенные колонии летом превращались в поселения, где число пришлых промышленников многократно превосходило число постоянных жителей, что было особенно характерно для Восточного Мурмана. Это вело к возникновению конфликтов на почве раздела угодий между колонистами, промышленниками и саамами. В 1871 г. географический принцип был взят за основу нового административно-территориального деления, когда была образована Мурманско-Колонистская волость, объединившая все колонии к западу от Кольского залива. Образование обособленных Мурманско-Колошстской и Терибер-ской (в 1912 г.) волостей привело к далеко идущим последствиям. Выйдя из-под контроля правления Кольско-Лопарской волости, должности в котором занимали саамы или их арендаторы, сельские общества колонистов получили возможность активно наступать на саамские родовые угодья. Лопарские сельские общества постепенно утрачивали возможность пресекать такие попытки на местном уровне. Распространение на колонии системы выборного общественного управления способствовало самоизоляции колоний, населенных финляндцами и норвежцами. На должности, в том числе и волостного уровня, могли избираться колонисты, зачастую не знакомые ни с русским законодательством, ни с русским языком. Это обстоятельство вызывало негативную реакцию и со стороны определенных общественных кругов, и со стороны представителей власти. К 1914 г. на побережье существовало около 90 колоний, в которых проживало свыше 3 300 человек. Война не остановила приток переселенцев, число которых достигло пика в 1915 г., хотя после 1917 г. меры государственной поддержки колонистов были свернуты.

Третий параграф посвящен изучению политики власти по созданию социальной инфраструктуры в колониях во второй половине XIX -начале XX вв. в области образования и здравоохранения. Ситуация в этой сфере осложнялась отсутствием на Кольском Севере земства. Следует отметить, что создание, существование и развитие обеих систем было обязано частной инициативе, даже если она исходила от должностных лиц. При этом система школьного образования вплоть до начала XX в. преимущественно опиралась на активность местного приходского духовенства. Медицинское обеспечение побережья привлекло чиновников губернского уровня (архангельских губернаторов и вице-губернаторов). Это было связано с вполне объективными обстоятельствами: в случае эпидемии на Мурмане

существовала опасность ее распространения промышленниками по всей территории губернии. Отсутствие четкой государственной политики в этих сферах препятствовало развитию колонизации и создавало ряд проблем, в которых власти зачастую были склонны обвинять самих колонистов. Так, именно школы могли бы помочь ассимиляции колонистов, не владевших русским языком. Однако до начала XX в. практически все они были цер-ковно-приходскими и находились в «русских» колониях, что делало их непригодными для большинства неправославных колонистов. Отсутствие школ частично компенсировалось домашним образованием, благодаря которому обеспечивался высокий процент грамотности в семьях колонистов-лютеран. Однако именно такое домашнее образование, наряду с прочими условиями, препятствовало их натурализации.

Система медицинской помощи, созданная на Мурмане во второй половине XIX в. и продолжавшая там существовать в начале XX в. в практически неизменном виде, была ориентирована преимущественно на пришлых рыбопромышленников. Хотя в промысловый период ситуация с медицинским обслуживанием населения Мурмана обстояла относительно благополучно, происходило это во многом в ущерб жителям других частей уезда, а в течение непромыслового периода подавляющее большинство колоний оказывалось отрезанным от медицинской помощи.

Неразвитость социальной сферы отталкивала от идеи переселения потенциальных колонистов. Принимаемые государством меры в этом направлении активизировались лишь при появлении какой-либо «угрозы» -реальной или мнимой (распространение эпидемий, лютеранства, иностранного влияния и т.п.). В целом эффективность мероприятий, проводимых властями в целях поддержки колонизации, значительно снижалась как из-за объективных обстоятельств (природно-климатические условия, отдаленность колоний от центра, отсутствие инфраструктуры), так и в силу недостатков организации самого процесса.

В третьей главе - «Колонизация Мурманского берега в 1920 -середине 1930-х гг.» - рассматриваются изменения в составе этнических групп колонистов и структуре колоний, попытки проведения «советской» колонизации,. деятельность советских властей по созданию социальной инфраструктуры в 1920 - середине 1930-х гг.

В первом параграфе рассматриваются изменения, произошедшие в составе этнических групп колонистов Мурмана. В 1920-х гг. сохранялось традиционное разделение Мурмана на Западный, с преобладающим нерусским населением, и Восточный, главным образом русский. Специфической чертой периода стало сокращение численности национальных меньшинств за счет их ассимиляции двумя крупнейшими этническими группами: «русской» и «финской». В первую очередь это относилось к карелам и фильма-нам, стоявшим к концу 1920-х гг. на грани полного исчезновения. Некто-

чение в этом процессе составляли норвежцы, образовавшие обособленную группу, не склонную к ассимиляции. Новым явлением стало появление преимущественно саамских по составу колоний, чего не было в досоветский период (хотя, как и прежде, большую часть саамов-колонистов составляли фильманы). Произошли изменения в соотношении численности этнических групп колонистов. Если до революции преобладающей была группа выходцев из Финляндии, то в течение 1920-х и особенно 1930-х гг. значительно увеличивается число русских. Относительному росту числа финнов на Западном Мурмане в начале 1920-х гг. способствовало то, что в 1920 г. к Финляндии отошла территория, населенная русскими, карелами и саамами. Во второй половине 1920-х гг. сократились или полностью исчезли традиционные источники пополнения колонистов. Полностью прекратился приток на Мурман выходцев из Финляндии и Норвегии. Изменение экономической структуры в районах выхода русских переселенцев также значительно сократило их число. Финские и норвежские колонисты, сохранив свои культурные и национальные особенности, успешно вписались в советскую систему и демонстрировали полную лояльность. Несмотря на это и декларируемый интернационализм, власти не избавились от традиционно подозрительного отношения к иностранным колонистам. Хотя проекты колонизации в 1920-1930-х гг. и предполагали возможность участия в ней иностранных рабочих «из стран капитала», исключение делалось в отношении финнов и норвежцев. Советской власти удалось решить «национальный вопрос» в 1940 г., депортировав из Мурманской области, и в частности с побережья, всех «инонационалов».

Во втором параграфе рассматриваются попытки проведения «советской» колонизации в 1920-1930-х гг. Колонизация Мурманского берега в это время четко разделяется на два периода: 1-й - 1920-е гг., 2-й - начало 1930-х гг. В 1920-х гг. Мурманский берег утратил свое значение самостоятельного колонизационного района, будучи включен в общий план «железнодорожной колонизации» Карело-Мурманского края. Хотя единство колонизационного процесса в регионе неоднократно подчеркивалось в законодательных и инструктивных актах, теоретических разработках, на практике, в ходе колонизационных мероприятий 1920-х гг., основное внимание власть уделяла развитию лесодобывающих районов Карелии и юга Кольского полуострова, в то время как колонизация Мурманского побережья находилась на подготовительном этапе. Это, впрочем, вполне соответствовало принципам «железнодорожной колонизации». Колонизация этого периода во многом была продолжением дореволюционного процесса как по этническому составу, так и по законодательству и проектам. Вместе с тем появились и принципиальные отличия: специальные органы, ответственные за проведение колонизации, предварительная теоретическая и практическая подготовка ее мероприятий. Так называемая «социалистическая колонизация» 1930-х гг. была попыткой решить продовольственную

проблему, возникшую в СССР на рубеже 1920-1930-х гг., за счет массовой переброски на побережье рабочей силы. При этом возможность привлечения колонистов в традиционных для Мурмана районах была серьезно ограничена из-за отсутствия свободных трудовых ресурсов в КАССР и Северном крае. Попытки «вербовки» добровольцев в других регионах окончились неудачей. Это привело власти к выводу о необходимости принудительного переселения на Мурман для обеспечения необходимого уровня рыбодобычи. Новым явлением в проведении колонизации Мурмана в 1930-х гг. стало привлечение административно высланных раскулаченных крестьян (спецпереселенцев). В этот период поэтапно ликвидируются специфические черты мурманской колонизации. В результате создания колхозной системы разрушается традиционное хозяйство колонистов, ориентированное на самообеспечение. Использование для заселения побережья насильственных методов положило конец существовавшей с 1860-х гг. и сохранявшейся в 1920-х гг. принципиальной ориентации на добровольное переселение. Фактическим завершением мурманской колонизации стала депортация из Мурманской области т.н. «инонационалов» и, в том числе, мурманских колонистов финляндского и норвежского происхождения в 1940 г.

В третьем параграфе рассматриваются изменения в структуре и численности колоний Мурманского берега в 1920-1930-х гг. В послереволюционный период происходит изменение административного положения и системы органов управления на всем Кольском Севере и в колонистских волостях. Отчасти это было связано с переходом к Финляндии части территории Западного Мурмана. Несмотря на постепенный рост числа русского населения на Западном берегу, он, вплоть до конца 1930-х гг., оставался местом проживания значительной финской диаспоры, которая численно превосходила все остальные этнические группы. Это обстоятельство отразилось и на административно-территориальном делении. Из 9 сельсоветов Полярного (бывшего Александровского) района 7 являлись национальными: 6 финских и 1 норвежский. Сам Полярный район также имел статус национального. В 1920-х гг. по всему Мурману продолжается процесс образования новых колоний, главным образом за счет разрастания старых крупных поселений. Увеличилось число «русских» колоний, как за счет новых колонистов, так и за счет ассимиляции карел. Появились колонии, преимущественно саамские по национальному составу (Западная Лица, Кутовая, Сухой Наволок). К середине 1930-х гг. число колоний сокращается. Отчасти это было вызвано экономическими соображениями - необходимостью объединения мелких частных хозяйств. Однако главное значение, очевидно, имели военно-политические задачи: необходимость создания баз ВМФ, военной береговой инфраструктуры и в целом обеспечение безопасности на приграничных территориях. В результате население

ряда колоний было переселено в другие населенные пункты, а «инонациональные» колонии ликвидированы в 1940 г.

В четвертом параграфе рассматривается политика власти по созданию социальной инфраструктуры в колониях Мурмана в 1920-30-х гг. Несмотря на то что для советской власти социальная сфера имела важное идеологическое значение, вплоть до конца 1920-х гг. и система школьного образования, и система здравоохранения находились, в основном, на дореволюционном уровне. Лишь с началом массового переселения на побережье в 1930-х гг., в том числе и спецпереселенцев, власти встали перед необходимостью их срочного совершенствования. Властям приходилось учитывать и отмеченный в 1929 г. отток населения с побережья к городским центрам, вызванный, в частности, неразвитостью социальной инфраструктуры. Как и в дореволюционный период, интерес со стороны власти к этой сфере в немалой степени был обусловлен проблемой безопасности в регионе: необходимостью натурализации, обеспечения лояльности, политической и социальной адаптации «чужеродного» населения - колонистов иностранного происхождения и высланных на Мурман спецпоселенцев (с 1930-х гг.).

В заключении диссертации представлены общие выводы исследования.

1. Начало официальной колонизации Мурманского берега относится к 1860 г. Однако неофициальное, стихийное переселение с территории Финляндии и Норвегии в крайне незначительных масштабах началось несколько ранее.

2. Этапы в создании законопроектов и проектов освоения Кольского Севера прослеживаются достаточно четко. Первоначально колонизация рассматривалась как средство улучшения благосостояния беднейшей части населения губернии. Эта задача подкреплялась и первыми положениями о колонизации, которые сводились к предоставлению колонистам налоговых, финансовых льгот и максимальной свободы деятельности. Это во многом объяснялось невозможностью, а зачастую и нежеланием, вникать в различные сферы деятельности колонистов, что требовало финансовых затрат, отдача от которых, по мнению властей, была незначительна. Лишь когда результаты действия ряда льгот стали особенно опасны как в экономическом, так и в политическом смысле, центральная власть стала их ограничивать. При этом региональные власти, как правило, были настроены более жестко. Негативные последствия колонизации побудили власти к поиску новых средств ее проведения. Так, в конце XIX в. одним из условий успешной колонизации считали привлечение не населения, а капиталов, государственных и частных, что должно было повлечь за собой развитие промышленности и создавало условия для роста населения. Эта идея получила продолжение в теории и практике «железнодорожной колонизации», которая достигла своего расцвета в 1920-х гг. В этот период колонизация

Мурманского берега рассматривалась как часть общего экономического развития обширного региона - Карело-Мурманский край. После ликвидации Комбината Мурманской железной дороги в 1930 г. при разработке проекта «социалистической колонизации» возникла необходимость решать сложные экономические проблемы в жестких идеологических рамках.

3. Законодательно колонизация Мурмана была обеспечена специальными актами, дополнявшимися общероссийским, а затем союзным, законодательством. Следует отметить, что переселенческое законодательство 1905-1907 гг., так же как и деятельность переселенческих учреждений в начале XX в., на Мурманский берег не распространялось. Принципы дореволюционного законодательства, в первую очередь в отношении льгот для переселенцев, сохранялись и после 1917 г., в период «железнодорожной колонизации» 1920-х гг. С конца 1920-х гг. советское законодательство стало стремиться к унификации и подчинению общей системе всех многообразных групп населения СССР. Итогом стала фактическая ликвидация особого статуса колонистов Мурманского берега.

4. В начальный период колонизации Мурманского берега основной и самый устойчивый поток переселенцев составили выходцы из Финляндии и Норвегии. Причины были объективны: близость к месту проведения колонизации, значительная социальная мобильность, наличие больших экономических возможностей. В итоге власть, как в дореволюционный, так и в советский период, пыталась найти средства для ограничения влияния иностранных колонистов на Мурмане. Однако на практике решить эту проблему удалось только к 1940 г., депортировав всех «инонационалов» с территории Мурмана.

5. Колонизация Мурмана в советский период имела свои специфические черты. Так, впервые ей был придан плановый и централизованный характер: создавались специальные местные и центральные органы власти, отвечавшие за колонизацию. Кроме того, колонизация Мурмана была «вписана» в общий процесс экономического освоения Севера России (Карело-Мурманский край). Впрочем, несмотря на то что механизмы, используемые для решения поставленной задачи, стали более разнообразны, результаты вновь оказались сравнительно небольшими. Новым явлением в освоении побережья в 1930-х гг. стало использование принудительного переселения, что ранее считалось неприемлемым.

6. Не затрагивая отдельно вопроса об экономической составляющей процесса колонизации, следует отметить отсутствие четко сформулированных задач в освоении Мурмана, частую смену политических и социальных ориентиров, что не способствовало ее эффективному проведению. Также очевидно, что отсутствие инфраструктуры, удаленность региона от центра, общая экономическая отсталость Кольского п-ова создавали огромные трудности в привлечении большого числа переселенцев и создании рыбной промышленности на Мурмане. Выходом из этой ситуации

стало изменение общего курса в освоении Кольского Севера в 1930-е гг.: от попыток оказывать помощь мелкому, кустарному производству, ориентированному, прежде всего, на поддержание собственных экономических потребностей, власть перешла к созданию крупной рыбной промышленности, способной обеспечивать экономические потребности не только региона, но и страны в целом. Следует учитывать и военно-политические интересы государства на Севере. В этих условиях существование колоний с их специфическим населением и хозяйством было неприемлемо.

7. Результатом колонизации Мурманского берега Кольского п-ова во второй половине XIX - первой трети XX вв. стало появление на прежде незаселенном побережье свыше 90 постоянных населенных пунктов - колоний. До начала активной фазы строительства Мурманской железной дороги (1915 г.) в колониях проживало до трети населения Кольского Севера. С 1930-х гг. многие колонии были ликвидированы как гражданские поселения, а на их месте разместились объекты военной инфраструктуры, в т.ч. и «закрытые» населенные пункты. Очередная волна ликвидации поселений на Мурманском побережье пришлась на 1950-1960-е гг. В настоящее время, по официальным данным, большинство бывших колоний являются нежилыми, остальные, в основном, находятся на территории закрытых административно-территориальных образований (ЗАТО).

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

I. Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Орехова Е.А. Саамское население и колонизация Мурманского берега Кольского полуострова во второй половине XIX - начале XX вв. // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 2. История. - 2008. -Выпуск 1. - С. 250-257. - 0.7 п.л.

II. Другие публикации:

2. Орехова Е.А. Колонизация Кольского полуострова во второй половине XIX - начале XX вв. (По материалам фондов Мурманского областного краеведческого музея) // Ушаковские чтения: Материалы I научно-практической межрегиональной краеведческой конференции памяти профессора И.Ф. Ушакова. - Мурманск: МГПУ, 2004. - С. 195-200. - 0.3 п.л.

3. Орехова Е.А. К вопросу о колонизации Мурманского берега в конце XIX - начале XX вв. // II Ушаковские чтения: Материалы научно-практической межрегиональной историко-краеведческой конференции памяти профессора И.Ф. Ушакова / Науч. ред. A.B. Воронин. - Мурманск: МГПУ, 2005.-С. 174-181.- 0.4 п.л.

4. Орехова Е.А. Школьное образование в колониях Мурманского берега в конце XIX в. И III Ушаковские чтения: Сборник научных статей / Науч. ред. A.B. Воронин. - Мурманск: МГПУ, 2006. - С. 64-69. - 0.3 п.л.

5. Орехова Е.А. К вопросу о колонизации Мурманского берега в конце XIX - начале XX вв. Обзор религиозной ситуации в колониях Мурманского берега // IV Ушаковские чтения: Сборник научных статей / Отв. ред. П.В. Федоров. - Мурманск: МГПУ, 2007. - С. 41-48. - 0.5 п.л.

6. Орехова Е.А. Образование в колониях Мурманского берега в конце XIX в. // Ученые записки МГПУ. Исторические науки: Сборник научных статей / Отв. ред. С.А. Никонов. - Мурманск: МГПУ, 2007. -Выпуск 7: Отечественная история. - С. 125-133. - 0.6 п.л.

7. Орехова Е.А. Саамское население и колонизация Мурманского берега Кольского полуострова во второй половине XIX - начале XX вв. // Живущие на Севере: опыт и прогнозы: Сборник статей / Науч. ред. П.В. Федоров. - 0.9 п.л.

Подписано в печать 16.03.2009 г. Формат 60х84'/1б. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,75. Тираж 100 экз.

Редакционно-издательский отдел (РИО) МГЛУ. 183038, г. Мурманск, ул. Капитана Егорова, 15.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Орехова, Екатерина Александровна

Введение

ГЛАВА 1. Проекты и законодательное обеспечение колонизации Мурманского берега (кон. 1850-х-сер.1930-х гг.).

1.1. Мурманский берег к началу 1860-х гг. Предпосылки колонизации.

1.2.1. Проекты колонизации Мурманского берега в досоветский период.

1.2.2. Проекты колонизации Мурмана в послереволюционный период.

1.3.1. Законодательные акты по колонизации Мурманского берега сер. XIX-нач. XX вв.

1.3.2. Законодательные акты по колонизации Мурманского берега 107 1920-30-х гг.

ГЛАВА 2. Колонизация Мурмана в кон. 1850-1920 гг.

2.1. Этнические группы колонистов в досоветский период.

2.2. Структура колоний Мурманского берега.

2.3. Создание социальной инфраструктуры на Мурмане во второй 178 пол. XIX-нач. XX вв. (система образования и здравоохранения)

ГЛАВА 3. Колонизация Мурмана в 1920-х - сер. 1930-х гг.

3.1. Этнические группы колонистов в 1920-30-е гг.

3.2. Попытки проведения «советской колонизации» Мурмана в 192030-х гг.

3.3. Структура и численность колоний Мурманского берега в 192030-х гг.

3.4. Создание социальной инфраструктуры на Мурмане в 1920-30-х гг. (система образования и здравоохранения)

Введение диссертации2009 год, автореферат по истории, Орехова, Екатерина Александровна

Актуальность темы исследования.

Проблема колонизации отдельных территорий России относится к одному из приоритетных направлений российской исторической науки. Еще в XIX в. В.О. Ключевским был сформулирован тезис о том, что «История России есть преимущественно история страны, которая колонизуется».1 Действительно, начиная с эпохи позднего средневековья (XIV-XV вв.) русские крестьяне поэтапно осваивали сначала внутреннее пространство Северо-Восточной и Северо-Западной Руси, а затем, с XVI в., огромные пространства Сибири и Зауралья. Европейский Север страны не стал в этом процессе исключением. Здесь также, на протяжении нескольких столетий, сначала Новгородом, а затем и Московским государством, осваивались территории Двины, Карелии и Кольского полуострова. Последний, в силу своей удаленности от центральных районов страны, трудных природно-климатических условий, оставался малопривлекательным для" русских крестьян и промышленников. Не случайно хорошо освоены русскими были только территории Терского и Кандалакшского берега Белого моря, которые открывали возможность для регулярной связи по морю с Двинской землей. Центр Кольского Севера, а также Мурманский берег, в течение долгих столетий оставались незаселенными или слабо заселенными русскими. Закономерным было то, что Кольский острог являлся, прежде всего, военно-административным центром, а не городом с развитым ремеслом и устойчивыми связями с сельской местностью. На Мурманский берег промышленники приходили лишь во время промыслового сезона (весна-лето) и не пытались здесь серьезно обосноваться.

1 Ключевский В.О. Курс русской истории. Т. 1. - М., 1987. - С. 50.

Вопрос о колонизации этого региона был поставлен лишь в середине XIX в. Затем, на протяжении около 80 лет (до конца 1930-х гг.) власть, сначала царская, а затем советская, пыталась найти различные методы для привлечения и закрепления населения на этом малопригодном для жизни 6epeiy Баренцева моря. Основным средством стала колонизация, в которой принимали участие преимущественно выходцы из Архангельской и Олонецкой губерний, а также Финляндии. I

Отметим, что под колонизацией в исследовании понимается мирное освоение пустующих или малонаселенных территорий своей страны.1 В современной науке принято выделять два разных процесса колонизации: первый, это «стихийная» народная колонизация, которая не обусловлена, во всяком случае, напрямую, какими-либо действиями власти. Второй, это так называемая «модернизационная» колонизация, которая во многом является порождением государства, ставящая перед собой целью не просто освоение новых земель с помощью переселенцев, а включение новой территории в экономическую структуру всего государства. Второй тип колонизации, как показывают современные исследования, не был исключительно русским явлением, а использовался в некоторых странах Старого и Нового Света в XIX-XX вв. В частности, И.М. Супоницкой было проделано сравнительно-историческое исследование колонизации Сибири Россией и Дикого Запада у

США во второй пол. XIX в. Исследователь обратила внимание на особенности проведения модернизационной колонизации в двух указанных регионах России и США, отмечая такие характерные моменты российской колонизации как - экстенсивный путь освоения новых земель, низкий технологический уровень колонизационного процесса, использование принудительного труда при создании промышленности и др.

1 Советский Энциклопедический Словарь. — М., 1987. — С. 603.

2 Супоницкая И.М. Колонизация земель: Сибирь и американский Запад (вторая половина XIX в.)//Одиссеи. Человек в истории. Время и пространство праздника. - М., 2005.

Колонизация Мурмана, в своем основном направлении имевшая целью создание развитой рыбной промышленности, инфраструктуры и главное постоянного населения, вписывается во вторую модель колонизации. Вновь подчеркнем, что до сер. XIX в., ни со стороны власти, ни со стороны самих поморов, не возникало никакого движения к созданию на Мурмане постоянных поселений. Только обратив внимание на бурное экономическое развитие Финнмарка, власть попыталась использовать зарубежный опыт в освоении северной окраины. Разумеется, колонизации Мурмана, как в досоветский, так и в советский периоды, сопутствовала стихийная колонизация. Имела колонизация Мурмана и политические мотивы -стремление России укрепить свой суверенитет на побережье Баренцева моря.

В современных условиях, когда усиливается интерес к освоению арктических территорий, закреплению на них российского суверенитета, актуализируется изучение и осмысление исторического опыта колонизации прилегающих к ним регионов. Актуальность выбранной нами темы диссертационного исследования, обусловлена и тем, что в современной историографии и в историко-краеведческой литературе нет целостных исследований колонизации Мурмана во второй пол. XIX - нач. XX вв.

Степень изученности проблемы

Колонизация Мурманского берега Кольского п-ова не получила целостного анализа в современной историографии. Отчасти, это объясняется сравнительной исторической близостью этого явления и относительно слабым общественным резонансом колонизации Мурмана в сравнении с другими, более заметными, переселенческими мероприятиями в России кон. XIX-нач. XX вв.

Отдельные аспекты колонизации Мурмана нашли отражение в фундаментальной работе «История открытия и освоения Северного морского пути», в которой рассматривается история открытия, экономического и политического освоения и изучения Северных территорий России с древнейших времен до первых десятилетий существования советской власти.1 Безусловно, замечания авторов «Истории» относительно колонизации Мурмана носят во многом самый общий характер, поскольку не опираются на детальное исследование архивных материалов. Так, авторы традиционно негативно оценивали влияние норвежских колонистов, рассматривая их как эксплуататоров саамского и поморского населения.2

Колонизация Мурманского берега, по их мнению, дала больше негативных, чем положительных результатов - расширялась эксплуатация саамского населения, медленно шло промышленное освоение побережья, т.к. слабо 1 внедрялись новые технические средства лова рыбы. Вместе с тем, в данной работе впервые в историографии была заявлена проблема специфики колонизации Мурмана, как неземледельческого района. Исследователи отметили, что в то время как колонизация других регионов Европейского Севера России и Сибири должна была решить, помимо прочих, вопрос аграрного перенаселения центральной части страны, то перед колонизацией Мурмана таких задач не ставилось: природно-климатические условия Кольского п-ова не могли способствовать решению этого вопроса.4

Целостное рассмотрение проблема колонизации Мурманского берега в досоветский период впервые получила в монографии мурманского историка-краеведа И.Ф.Ушакова. Исследователь смог привлечь не только максимально широкое число опубликованных работ (отчетов, статистических исследований Мурманского берега, воспоминаний и путевых заметок), но и обратился к архивным данным, позволяющим реконструировать общий ход колонизационного процесса в регионе. Колонизационный процесс на

1 История открытия и освоения Северного морского пути. Проблема Северного морского пути в эпоху капитализма /Под ред. Я.М.Гаккеля и М.Б.Черненко. - Л., 1962.

2 Там же. С. 25.

3 Там же. С. 324, 330-331.

4 Там же. С. 24.

Мурмане во второй пол. XIX-начале XX вв. по мнению И.Ф. Ушакова, имел сложную социально-экономическую и политическую природу. Помимо освоения экономических богатств Мурмана, власть (центральная и региональная, в лице Архангельских губернаторов) рассматривала колонизацию как средство решения военно-политических задач. К началу колонизации русское правительство подталкивал и зарубежный опыт Норвегии в колонизации соседнего с Мурманом Финнмарка. И.Ф.Ушаков предложил периодизацию колонизации Мурмана, связав ее с введением Положений о льготах для переселенцев Мурманского берега.1 Он также обратил внимание на ряд аспектов проблемы, которые были в дальнейшем развиты другими авторами.

Исследователь отметил многоэтничный состав колонизации, а также то, что основные потоки колонистов шли из Кемского Поморья и Улеаборгской губернии, при этом долгое время преимущественно заселялся Западный Мурман.2 Деятельность норвежских колонистов рассматривается им в отрицательном свете (торговля спиртным, притеснение саамов). И.Ф.Ушаков обратил внимание на отток населения с побережья, а также медленную динамику роста численности колонистов, связав эти факты с плохой организацией процесса со стороны властей - отсутствие особого учреждения и инфраструктуры для обеспечения колонизации.3

Вопросы колонизации Мурмана, положения колонистов, а также историко-географические данные об отдельных колониях можно встретить в ряде других, преимущественно научно-популярных работ И.Ф.Ушакова.4

Колонизация Мурманского берега очень бегло была затронута в статье Н.А.Якименко, посвященной общим проблемам переселенческой политики

1 Ушаков И.Ф. Избранные произведения. - Т.1. - Кольская земля. - Мурманск, 1997. - С. 308- 312.

2 Там же. С. 318, 320.

3 Там же. С. 318, 321, 324.

4 Ушаков И.Ф. Избранные произведения. - T.2. - Кольский Север в досоветское время. - Мурманск, 1998. - С. 135-139; Он же. Кольский Север в досоветское время. - Исторнко-краеведческий словарь. - Мурманск, 2001. -С. 111-112 и др.

России на рубеже XIX-XX вв.1 Исследователь рассматривает проблему колонизации Мурмана в контексте аграрных преобразований власти в предреволюционный период. Общая задача, которую пыталось решить правительство в то время, заключалась в аграрном перенаселении Центральных и Южных регионов империи.2 Для ее решения правительство уже в пореформенный период начинает рассматривать территорию Северных губерний России (Архангельской, Олонецкой и Вологодской) в качестве района для вывода крестьян из перенаселенных частей страны. Начало колонизации Мурмана историк относит к 1868 г. По наблюдениям Н.А.Якименко с начала XX в. «колонизационные предпочтения» власти были перенесены с Мурмана на Никольский уезд Вологодской губернии, что привело к спаду колонизации Мурманского берега.4 Взгляд на колонизацию Мурмана с позиции общего вопроса о переселенческой политики власти, как представляется, скрыл от исследователя ряд аспектов этого исторического явления. Так, Н.А.Якименко не оговаривает, что на Мурман переселялись преимущественно поморы, а само место переселения не было пригодно для развития сельского хозяйства.

Вплоть до второй пол. 1990-х гг. специальных работ, в которых бы рассматривались вопросы колонизации Мурмана, более не появлялось. Новое обращение уже современных историков к этой теме, можно рассматривать как следствие развивавшихся в постперестроечный период международных контактов исследователей Севера-Запада России и Скандинавии. «Полем» для сближения специалистов из разных стран послужила общность исторических судеб колонистов Мурмана, среди которых были выходцы из Норвегии и Финляндии. Итогом этого сотрудничества стал выход в свет

1 Якименко Н.А. Переселенческая политика царизма и проблема заселения Севера европейской России (конец XIX-начало XX в.)/УВопросы истории Европейского Севера. Межвузовский сборник научных статей. - Петрозаводск, 1984.

2 Там же. С. 80-81.

3 Там же. С. 81.

4 Там же. С. 85. целого ряда статей и сборников, посвященных, преимущественно, иностранным колонистам.1

Одним из первых к интересующей нас проблеме обратился архангельский историк Р.А.Давыдов. Одна из глав диссертации исследователя (защищена в 1998 г.) была посвящена норвежским колонистам на Мурмане.2 Позже, диссертация в переработанном виде была опубликована автором в качестве монографии. К вопросам колонизации Мурмана историк обращался и в ряде других работ.4 Несомненной заслугой Р.А.Давыдова в изучении вопроса начальных этапов колонизации Мурманского берега является установление лиц, с подачи которых возникла сама идея ее необходимости. Глубокое изучение архивных материалов позволило исследователю придти к выводу, что эта идея принадлежит генеральному консулу России в Норвегии JI. Мехелину.5 Среди авторов «концепций колонизации» Мурмана историк называет и Н.Я. Данилевского, мысли которого относительно трудностей, с которыми столкнется колонизация

1 Россия и Норвегия: история и культура. Тезисы докладов и сообщений на конференции «Норвежско-русские отношения: 1814-1917. История и культура». Норвегия; г. Тромсе 6-8 ноября 1992 г. - Архангельск, 1992; Слово о людях и земле поморской. Доклады и тезисы докладов 3 научно-краеведческих чтений «Слово о людях и земле поморской». - Вып. 2. - Архангельск, 1995; Страх и ожидания. Россия и Норвегия в 20 веке. - Архангельск, 1997; 14-я конференция по изучению Скандинавский стран и Финляндии: Тезисы докладов. - Архангельск, 2001; Меняющаяся Россия в меняющемся мир. Сб. статен. - Москва-Архангельск, 2001; In the my Nest is Made. Studies in the History of the Murman Colonization 1860-1940. - СПб., 2005; Russia and Norway: Physical and Symbolic Borders / Ed. by Tatjana N. Jackson and Jens Petter Nielsen. - M., 2005.

2 Давыдов P.A. Архангельская губерния и Северная Норвегия в 1826 - 1914 гг.: Автореф. дис. . канд. ист. наук: 07.00.02. - Архангельск: б. и., 1998. - 23 с.

3 Попов Г.П., Давыдов Р.А. Мурман. Очерки истории края XIX-начала XX в. - Екатеринбург, 1999.

4 Боднарук Р., Давыдов Р. Ссыльный врач В.Р. Гулевнч на Севере России и Норвегии// Поморье в Баренц-регионе: экология, экономика, социальные проблемы, культура. Тезисы докладов 3 Международной конференции. - Архангельск, 1997. - С. 214; Давыдов Р.А. Массовые источники по истории иностранной колонизации Мурмана. 19-20 вв.//Массовые источники отечественной истории. Материалы X Всероссийской конференции «Писцовые книги и другие массовые источники 16-20 вв.: Проблемы изучения и тдания». - Архангельск, 1999. - С. 89-94; Он же. «Покрыто мраком неизвестности.» (начало норвежско-финляндской колонизации Мурмана).// Архангельск и Северные страны кон. 16-нач.20 веков: Избранные доклады Международной научной конференции. - Архангельск, 1999. - С. 27-38; Он же. Мурманский рыбный промысел: проблемы выявления достоверных данных об уловах 19-нач. 20 вв.// Массовые источники истории и культуры России 16-20 вв. Материалы 12 Всероссийской конференции «Писцовые книги и другие массовые источники истории и культуры России 16-20 вв.: проблемы изучения и издания». -Архангельск, 2002. - С.77-88; Он же. From Correspondence to Settelment: the Colonization of Murman 18601876/1 In the Nord my Nest is Made. - p. 28-61; Он же. Предыстория и начало норвежской и финской колонизации Мурмана. Формирование и трансформация собирательного образа мурманского колониста в 1860-1876 гг.//Живущие на Севере: Образы и реальность. - Мурманск, 2006. - С.59-83.

5 Попов Г.П., Давыдов Р.А. Мурман. Очерки истории края XIX-начала XX в. - Екатеринбург, 1999.- С. 29-30.

Мурмана, как отмечает Р.А. Давыдов, оказались справедливыми.1 В целом, колонизация Р.А. Давыдовым рассматривается, преимущественно, как попытка отдельных русских чиновников, использовать норвежский опыт освоения Финнмарка и самих норвежцев для экономического развития Мурмана. Русская «составляющая» колонизации, тем самым, становится производной от основной «линии» экономического освоения региона.

Законодательство, положившее начало процессу колонизации Мурмана, в работе Р.А. Давыдова получает несколько иную трактовку, нежели в предшествующей историографии. Так, исследователь обращает внимание на то, что оно способствовало обособленному существованию на Мурмане иностранных колонистов, не создавая никаких мер, рассчитанных на их «русификацию». Нежелание норвежских и финских колонистов вписываться в рамки российского законодательства и общества, .хищническая эксплуатация ими природных богатств Мурмана, вызвало ответную реакцию со стороны губернских властей. Как замечает автор, недоверие губернских властей и общественности России к иностранным колонистам отчетливо обозначилось с 1873 г., но долгое время оставалось на уровне эмоционально окрашенных документов, положения которых не претворялись в жизнь.3 Единственным средством недопущения на Мурман иностранных колонистов, к которому стали прибегать губернские власти с конца XIX в., был отказ от предоставления норвежцам и финнам российского подданства.4 Итогом проводимой политики стало то, что многие норвежские колонисты вынуждены были покинуть Мурман, уехав либо в США, либо вернувшись к себе на родину.5

1 Попов Г.П., Давыдов Р.А. Мурман. Очерки истории края XIX-начала XX в. - Екатеринбург, 1999.-С. 30-31.

2 Там же. С. 40-42.

3 Там же. С. 47-48.

4 Там же. С. 52-56.

3 Там же. С. 56.

В том же проблемном русле — изучение норвежской колонизации Мурмана как фактора содействующего экономическому преобразованию края - написаны работы другого архангельского историка - В.И. Коротаева.1 Исследователь предлагает использовать для изучения проблемы понятие «модернизация», под которым он понимает «переход от доиндустриального общества к индустриальному», важную роль в котором играет «диалог культур» - более развитой (индустриальной) и менее (доиндустриальной).2 При этом историк считает, что «диалога» между иностранными колонистами (норвежцами и финнами) и русскими произойти не могло, в силу конфессиональных различий, определявших особенности их трудовой этики.3 Предпосылки колонизации Мурмана В.И. Коротаевым рассматриваются в свете тех данных, которые были открыты Р.А.Давыдовым, а начало переселения норвежцев на Мурман относится к 1863 г.4 Исследователь также отмечает, что с появлением на Мурмане норвежских колонистов возникают конфликты, как с промышленниками-поморами, так и с коренным населением края. Причиной был захват норвежцами наиболее удобных земель и рыболовных мест, которыми ранее пользовались саамы и поморы.5 Исследование проблемы привело В.И. Коротаева к ряду общих выводов, раскрывающих, с позиции самого историка, специфику процесса колонизации Мурмана в предреволюционный период. Во-первых, колонизация не оправдала тех задач, которые перед ней стояли - приобщения поморов к более высокому хозяйственному уровню иностранных колонистов не произошло. Причиной было то, что «иностранцы предпочитали селиться отдельно от русских, не изучали русский язык и преследовали на Мурмане

1 Коротаев В.И. Русский Север в конце XIX-первой трети XX века. Проблемы модернизации и социальной экологии. - Архангельск, 1998. - С. 47-52; Он же. Колонизация Мурмана иностранцами в контексте концепции модернизации/УВестник ПГУ. - Серия «Гуманитарные и социальные науки». - 2004. - 1(5).

2 Коротаев В.И. Русский Север. С. 47-52; Он же. Колонизация Мурмана. С. 19.

3 Коротаев В.И. Русский Север.С. 47-52; Он же. Колонизация Мурмана.С. 19.

4 Коротаев В.И. Русский Север. С. 47-52; Он же. Колонизация Мурмана. С. 21.

5 Коротаев В.И. Русский Север. С. 47-52; Он же. Колонизация Мурмана.С. 26-27. сугубо коммерческий интерес». Во-вторых, наиболее успешно колонизация происходила в районе Западного Мурмана, поскольку эта территория находилась в непосредственной близости от Норвегии. В-третьих, орудия лова и промысловые суда норвежских колонистов были более совершенными, чем у русских, что сказалось и на увеличении импорта норвежской рыбы на российские рынки.1 В-четвертых, конфессиональная принадлежность норвежцев к протестантизму, также стимулировала развитие их предпринимательских качеств, в отличие от православных русских.2

Близкая проблематика, связанная с изучением процесса модернизации на примере колонизации Мурманского берега, привлекает внимание петербургского историка Е.А. Васильеву. Исследователь в своей работе попыталась проанализировать различия в культурном развитии норвежских и русских колонистов осваивавших Мурманский берег. Разноэтничный состав колонистов, как полагает историк, не способствовал налаживанию мирных отношений между ними и создавал благоприятные условия для «подавления» более «развитыми» и сплоченными этническими группами (норвежцами, финнами и русскими) тех групп, которые сохраняли традиционные устои своей этнической культуры (саамы, саамы-фильманы, коми-ижемцы).4 С другой стороны, более сильные и экономически самостоятельные этнические группы, служили образцом для подражания тем группам, которые не могли только в рамках своей культуры адаптироваться к условиям жизни на Мурмане.5 Несмотря на высказанные Е.Л.Васильевой интересные соображения по проблеме колонизации Мурмана, все же, приходится признать, что знакомство с научно-справочным аппаратом работы оставляет ощущение слабой проработанности источников и историографии проблемы.

1 Коротаев В.И. Русский Север. С. 47-52; Он же. Колонизация Мурмана., С. 28.

2 Коротаев В.И. Русский Север.С. 47-52; Он же. Колонизация Мурмана.С. 29.

3 Васильева Е.Л. Проблемы взаимодействия разноэтнических и разностадиальных культур в Русской Лапландии в эпоху модернизации (кон. XIX-нач. XX века)//Скандинавские чтения 2000 года. - СПб., 2002.

4 Там же. С. 176-177. Фильманы - саамы-лютеране, выходцы из Финляндии и Норвегии.

5 Там же. С. 177-179.

Действительно, основой для всех концептуальных положений послужило выборочное использование некоторых «путевых заметок» о Мурмане, составленных в кон. XIX-нач. XX вв., а также мнение архангельского культуролога и философа Н.С. Теребихина о специфике поморской культуры. Вновь, как и в предыдущем случае, возникает проблема адекватности научного восприятия исследователем изучаемой проблемы (в нашем случае - колонизации Мурмана).

К проблеме колонизации также обращается еще один архангельский исследователь - Р.В. Пересадило.1 Его внимание привлекают российско-норвежские отношения в XVIII - нач. XX вв., в русле которых он рассматривает и колонизацию Мурманского берега. В своих работах исследователь обращается к широкому спектру проблем, определявших специфику этого процесса. Большое внимание Р.В. Пересадило уделяет выяснению видения колонизации различными должностными лицами, как российскими, так и иностранными (архангельские губернаторы С.П. Гагарин и Н.Д. Голицын, Кемский полицейский надзиратель Амон, русские генеральные консулы JI. Мехелин и В.А. Березников, датский генеральный консул Паллизен). Исследователь указывает на многонациональный характер и схожесть миграционных процессов на Севере Норвегии и России. Он отмечает, что финны уже в первые годы колонизации стали преобладающей национальной группой среди нерусских колонистов. Однако, эта тема дальнейшего развития не получила, очевидно, в силу того, что исследователь сосредоточился на норвежской части проблемы.

1 Пересадило Р.В. Российское государство и норвежское влияние на Русском Севере 19-20 вв.//14 конференция по изучению Скандинавский стран и Финляндии: Тезисы докладов. - Архангельск, 2001. С. 6366; Пересадило Р.В. Санкт-Петербург и развитие Архангельской губернии во второй половине XIX - начале XX вв.// Материалы Пятой ежегодной научной конференции (23-25 апреля 2003 г.). Под ред. В.Н. Барышникова, С.Ю. Трохачева. - СПб., 2004; Пересадило Р.В. Российско-норвежские экономические отношения на Русском Севере (конец ХУШ - начало XX вв.)//Санкт-Петербург и страны Северной Европы. Материалы Шестой ежегодной научной конференции (14-16 апреля 2004 г.). Под ред. В.Н. Барышникова. -СПб., 2005; Он же. The "Norwegian" Policy of the Russian State in the Russian North in the Nineteenth Century -according to documents in the State Archive of Archangelsk province (GAAO)// Russia and Norway: Physical and Symbolic Borders / Ed. by Tatjana N. Jackson and Jens Petter Nielsen. - M., 2005. p. 116-127.

Начатое архангельскими исследователями изучение норвежской колонизации Мурмана было продолжено и их коллегами из Санкт-Петербурга - А.Ю. Юрченко и Т.А. Шрадер.1 Подход двух исследователей к проблеме несколько отличен от того, что был предложен архангельскими историками. А.Ю.Юрченко основное внимание уделяет проблемам темпов колонизации Мурмана (особенно, ее иностранной составляющей), качественных отличий в типах хозяйственной деятельности иностранных и русских колонистов. Т.А. Шрадер преимущественно привлекает проблема эволюции российской государственной политики и законодательства по отношению к иностранным колонистам Мурмана во второй половине XIX-начала XX вв.

А.Ю. Юрченко предлагает периодизацию колонизации Мурмана, отметив в ней участие нескольких разноэтнических колонизационных потоков. Исследователь повторяет мнение ряда предшествующих историков о том, что колонизация Западного Мурмана началась стихийно еще во второй четверти XIX в., и основное участие в ней приняли выходцы из Норвегии и Финляндии.2 Включение «русской составляющей» в колонизацию Мурмана им относится к 1868 г. Причиной тому послужило не стремление поморов осесть на новой территории или целенаправленная политика власти, а голод, охвативший Поморье. Преимущественное поселение выходцев из Поморья на Восточном Мурмане было вызвано, по мнению исследователя, наличием

1 Юрченко А.Ю. Этнические аспекты колонизации побережья Баренцева моря в середине XIX-начале XX веков//Наука и бизнес на Мурмане. - Сер. Экономика и рынок. T.7. Тейлоровские чтения. №2. - Мурманск, 2001; Шрадер Т.А. Колонисты на Мурманском побережье// Вестник «Баренц-центра» МГПУ. №5 за 2005 г. -Мурманск, 2006.; Она же. Legislative Aspects of Norwegian Colonization of Murman (1860-1915)// In the my Nest is Made. - p. 61-86.

2 Юрченко А.Ю. Этнические аспекты колонизации побережья Баренцева моря в середине XIX-начале XX веков. - С. 6. Свою позицию в этом вопросе автор высказывал и в некоторых других своих работах, которые не отличаются своим концептуальным подходом к проблеме от анализируемой нами статьи. См., Юрченко А.Ю. Колонизация побережья Баренцева моря в XIX-начале XX века: два подхода к освоению региона//Скандинавские чтения 2000 года. Этнографические и культурно-исторические аспекты. - СПб., 2002. - С. 184-189; Он же. Norwegian Colonization of the Murman Coast in the Late Imperial Period: Cultural Boundaries of the Region Russia-Norway: Physical and symbolic borders. - Moscow, 2005. - p. 158-163; Он же. Economic Adaptation by Colonists on the Russian Barents Sea Coast (mid-19th to early 20th century)// In the my Nest is Made.-p. 94-111. здесь традиционного трескового промысла.1 Обращает внимание историк и на другие этнические группы, принимавшие участи в колонизации Мурмана (карелы, саамы).2 А.Ю. Юрченко указывает на начавшийся в 1890-х гг. процесс «внутренней» колонизации Мурмана, в котором были задействованы сами колонисты, перемещавшиеся на новые места (Кольская губа).

Соотношение этнических групп в разных частях Мурмана - Западной и Восточной — позволяет исследователю придти к выводу, что к нач. XX в. «выделяются два района с преобладанием в каждом из них одной этнической общности. На Восточном Мурмане доминирующей группой являются русские. На Западном Мурмане (включая Кольскую губу) большинство населения составляют финны».4 В этих районах складываются и разные типы хозяйства. Для «первой модели» (Восточный Мурман) характерна ориентация на морские промыслы (прежде всего, лов трески) и слабое развитие сельского хозяйства (огородничества и скотоводства).5 «Вторая модель» (Западный Мурман), несмотря на то, что также была ориентирована на морские промыслы, в зависимости от разных обстоятельств (этнических и природных) могла отдавать предпочтение акульему, зверобойному промыслам или же, добыче семги.6 Кроме того, «вторая модель» была комбинированной, поскольку существенное значение для колонистов п

Западного Мурмана играло скотоводство и огородничество.

Одно из главных достоинств работ исследователя, заключается в том, что он пытается рассмотреть колонизацию Мурмана в рамках таких общих проблем, как особенности хозяйственной деятельности различных этнических групп, взаимовлияние культурных традиций на формы

1 Юрченко А.Ю. Этнические аспекты колонизации . - С. 7.

2 Там же. С. 7-8.

3 Там же. С. 7.

4 Там же. С. 8.

5 Там же. С. 9-11.

6 Там же. С. 9.

7 Там же. С. 10-11. хозяйственной деятельности. Историк пытается также предложить периодизацию колонизационного процесса на Мурмане, которая, впрочем, совпадает с периодизацией, предложенной И.Ф. Ушаковым.

Другой петербургский исследователь Т.А.Шрадер, основное внимание уделяет правовой стороне процесса колонизации Мурмана, обращаясь преимущественно к ее норвежской части. Так, согласно наблюдениям историка, Положение от 22 ноября 1868 г. в значительной мере стимулировало именно иностранную колонизацию Мурмана, так как открывало широкие возможности для торгово-предпринимательской деятельности в регионе.1 Злоупотребления, возникавшие в ходе такой деятельности, разрешенной Положениями 1868 и 1876 гг., вызывали негативную реакцию со стороны власти. Т.А. Шрадер, опираясь на архивные материалы, замечает, что попытки установления контроля за иностранной колонизацией Мурмана исходили не только от архангельских губернаторов, о но и от представителей российских консульств в Норвегии. Исследователь подчеркивает, что, несмотря на имевшееся у власти желание поставить под контроль иностранную колонизацию Мурмана, оно так и не воплотилось в реальные действия. Уже в послереволюционный период норвежцы и финны по-прежнему продолжали оставаться замкнутой этнической группой.3 Опираясь на данные статистических описаний Мурмана начала XX в. историк констатирует, что по таким показателям, как уровень жизни, грамотность, хозяйственное состояние, норвежские колонисты превосходили русских. Причину Т.А. Шрадер видит в том, что для норвежцев и финнов переезд на Западный Мурман не был столь суровым испытанием как для русских, переселявшихся сюда из Поморья.4 Ряд аспектов колонизации

1 Шрадер Т.А. Колонисты на Мурманском побережье// Вестник «Баренц-центра» МГПУ. №5 за 2005 г. -Мурманск, 2006. - С. 116-117.

2 Там же. С. 119.

3 Там же. С. 121.

4 Там же. С. 122.

Мурмана в связи с проблемой российско-норвежских отношений, нашел отражение в некоторых других работах Т.А.Шрадер.1

На общем фоне обозначившегося среди исследователей Северо-Запада России интереса к колонизации Мурмана, приходится признать, что для мурманских историков эта тема так и не вышла в разряд актуальных. Скорее напротив, можно говорить о том, что даже если эта проблема и возникает в работах мурманских исследователей, то отдельные ее аспекты остаются в русле работ специалистов из Архангельска и Петербурга. На этом моменте, вероятно, не стоило бы акцентировать внимание, но «норвежская» направленность в исследовании проблемы колонизации оставляет для историков неразработанной не только другие направления колонизации Мурмана, но и выводит из научного арсенала целый комплекс источников, не имеющих отношения к теме - «норвежцы на Мурмане».

К проблеме норвежской колонизации Мурмана одним из первых в 1990-х гг. обратился И.Ф.Ушаков. В ряде статей историк рассмотрел как деятельность отдельных норвежских колонистов, так и более общие вопросы, связанные с взаимоотношениями русских и норвежцев на Западном Мурмане.2

Мурманский историк-краевед Д.А. Ермолаев рассматривает проблему норвежской колонизации в контексте проблемы установления российско-норвежской границы в районе р. Печенги. Для исследователя проблема колонизации Мурманского побережья в этом смысле приобретает значение вопроса внешней политики России, для которой важно было закрепить свое присутствие в этом регионе.3 Тем не менее, начавшаяся с 1860 г. колонизация привела к тому, что активно заселять Западный Мурман стали не русские, а

1 Шрадер Т.А. Поморская торговля на рубеже XIX-XX веков//Скандпнавские чтения 2000 года. - СПб., 2002. -С. 271-289.

2 Ушаков И.Ф. Кильдинский король//Вестник «Баренц-факультета» МГПИ. Вып.1. - Мурманск,2000.-С.6-10.

3 Ермолаев Д.А. Приграничные отношения в районе Западного Мурмана во второй половине XIX-начале XX веков. Проблемы границы и колонизации//Вестник «Баренц-центра» МГЛУ. №5 за 2005 г. - Мурманск, 2006. -С. 50-51. норвежцы и финны. Как отмечает исследователь, эта ситуация была вызвана не только близостью Норвегии к Западному Мурману, привычными условиями обитания и ведения хозяйственной деятельности, но и претензиями Норвегии на эту часть российской территории. При этих обстоятельствах, по мнению историка, опасения российских властей относительно норвежской (и финской) колонизации Мурмана были вполне обоснованы.1 Любопытными представляются и сравнительно-исторические наблюдения исследователя относительно политики России и Норвегии в отношении финских колонистов. Как отмечает Д.А.Ермолаев, оба государства в сер. - второй пол. XIX в. столкнулись с одной и той же проблемой: окраинные земли активно заселялись финнами, избегавшими натурализации. Норвегия, в этой ситуации, в отличие от России, проводила жесткую политику ассимиляции национальных меньшинств.2 К сожалению, приходится констатировать, что источниковая база исследования является достаточно узкой. Так, автор в значительной степени доверяет мнению дореволюционных публицистов об угрозе норвежской колонизации и не привлекает к работе архивные данные.

В традиционном ключе проблему норвежских колонистов, несмотря на о использование новых источников, трактует К.П. Асланова. Так, привлечение на Мурман иностранных колонистов она объясняет необходимостью заселения безлюдного края и создания основ для его экономического развития.4 Окончание норвежской колонизации Мурмана исследователь относит к 1917-1920 гг., когда под влиянием происходящих на Севере России

1 Ермолаев Д.А. Приграничные отношения в районе Западного Мурмана во второй половине ХГХ-начале XX веков. Проблемы границы и колонизации//Вестник «Баренц-центра» МГПУ. №5 за 2005 г. - Мурманск, 2006. С. 52-54.

2 Там же. С. 51.

3 Асланова К. Норвежские колхозники//Мурманский вестник. - 2006. - 4 марта; Она же. «Русские» норвежцы в документах Государственного архива Мурманской области (cep.XIX B.-1917 г.)/ЯУ Ушаковские чтения. - Мурманск, 2007. - С. 195-200.

4 Асланова К.П. «Русские» норвежцы . - С. 195, 197-200. социальных потрясений, большая часть норвежских колонистов покинула регион.1

Краткие оценки значения колонизации Мурманского берега были высказаны и П.В. Федоровым. Процесс колонизации Мурмана историк рассматривает в контексте собственного подхода к истории Кольского Севера, условно им определяемого в качестве «притяжения и отталкивания» Крайнего Севера к интересам и потребностям Российского государства.2 Так, в одной из своих работ, историк пишет о том, что поражение России в Крымской войне заставило государство обратить свои взоры с южных окраин на северные.3 Тем самым, колонизация Мурмана вписывается в некую общую стратегическую доктрину России по развитию окраинных земель. Разумеется, при этом, не ставится вопроса о существовании такой доктрины и конкретном ее воплощении в политических действиях власти. Напротив, в более ранней работе, П.В.Федоров пишет о том, что к Крайнему Северу государство притягивали исключительно фискальные интересы, открывавшие для него на Мурманском берегу новый источник доходов, которым являлись колонисты.4

Обращаясь к колонизации Мурмана в период после 1920-21 гг., следует отметить, что специальных работ, посвященных этой проблеме в региональной историографии нет. Публикации, в которых этому вопросу уделяется сколько-нибудь заметное внимание, условно можно разделить на две группы: 1. работы, посвященные социалистическим преобразованиям (прежде всего, созданию колхозной системы) в рыболовецких хозяйствах; 2. работы, в которых рассматриваются судьбы оставшихся на Мурмане после 1917 г. колонистов из числа норвежцев и финнов.

1 Асланова К.П. «Русские» норвежцы . С. 200.

2 Федоров П.В. Российское государство и Кольский Север: притяжение и отталкивание//Живущие на Севере: вызов экстремальной среде. - Мурманск, 2005. - С. 102-109.

3 Там же. С. 106.

4 Федоров П.В. Историческое регионоведение в поисках другой истории России. (На материалах Кольского Севера). - Мурманск, 2004. - С. 162.

К первой группе работ могут быть отнесены исследования В.П. Пятовского, В.В. Сорокина и А.А. Киселева. В работах В.В.Сорокина проблемы колонизации Мурмана в годы советской власти, как таковой нет. Историка привлекал вопрос об установлении дипломатических отношений СССР и Норвегии в первые годы советской власти, а также и вопрос об этапах разработки плана колонизации КМК в 1919-1923 гг.1 Несмотря на общий патетический тон работ В.В.Сорокина, фактический материал статей имеет определенное значение в исследовании нашей темы. Подробное исследование разработки плана колонизации КМК в первые годы советской власти, предложенное историком, может послужить хорошим сравнительным материалом для выявления черт сходства и различия в стратегии колонизационной политики России на Мурмане в имперский и советский периоды. В работах А.А.Киселева и В.П. Пятовского основное внимание уделяется истории создания колхозов на Мурманском берегу и их участию в выполнении пятилетних планов. Сама колонизация Мурмана, таким образом, 2 отводится на второй план.

Значительное внимание исследователей в последнее время привлекает проблема судеб иностранных колонистов на Севере в советский период. Так, за прошедшие несколько лет вышел целый ряд работ, написанных как историками, так и любителями-краеведами, в которых рассматриваются судьбы отдельных семейств и целых колоний Мурманского берега, в которых проживали норвежцы и финны.

Одним из первых к этой теме обратился мурманский историк А.К. Порцель посвятивший несколько статей истории норвежской колонии Цып

1 Сорокин В.В. Значение советско-норвежских торговых переговоров 1920-1921 гг. для развития мурманских рыбных промыслов/УУченые записки МГПИ. T.V. - Мурманск, 1964. - С. 221-244; Он же. К истории разработки постановления СТО об освоении Карело-Мурманского края//История СССР. - 1970. -№4.-С. 106-116.

2 Киселев А.А. Родное Заполярье. Очерки истории Мурманской области (1917-1972 гг.). - Мурманск, 1974. -С. 229, 233; Пятовский В.П. Коллективизация рыболовецких хозяйств Кольского п-ова. - Мурманск, 1965.

Наволок на п-ове Рыбачий.1 Историк рассматривает колонию Цып-Наволок как последний центр норвежской колонизации на Мурмане в послереволюционный период. Происходившие там изменения, особенно в начале 1930-х гг. в связи с созданием в 1931 г. колхоза «Полярная звезда», не отразились на уровне экономического благосостояния отдельных семейств и всей колонии.2 Хозяйственная деятельность, культура «советских» норвежцев Цып-Наволока сохраняла преемственность с дореволюционным укладом колонистов. Сохранялась и изолированность норвежцев от русских. Ликвидацию норвежских поселений на Мурмане А.К. Порцель связывает с двумя факторами: с политикой репрессий по отношению к гражданам других национальностей в СССР во второй половине 1930-х гг.; с усилением военного присутствия Северной флотилии на Мурманском берегу.4 Подробно рассматриваются также этапы ликвидации норвежских колоний в 1930-е гг.5

Судьбу той же колонии Цып-Наволок рассматривает и К.П. Асланова. В небольшой газетной заметке исследователем были рассмотрены некоторые вопросы, касающиеся хозяйственной и культурной жизни колонии в 1920-30-х гг.6 По ряду моментов - уровень грамотности и культуры норвежских колонистов — историк приходит к прямо противоположным выводам, чем А.К. Порцель.7

Тема репрессий против «инонационалов» достаточно часто встречается в работах мурманского историка В.Я. Шашкова. Так, исследователем был выяснен количественный состав репрессированных разных национальностей,

1 Порцель А.К. Норвежские колонисты на Мурмане//Наука и бизнес на Мурмане. - Сер. История и право. T.5. Россия и Норвегия: грани сотрудничества. - Мурманск, 1999; Он же. The Norwegian Colonist in Murman during the Soviet Period// In the my Nest is Made. - p. 145-166.

2 Там же. С. 17.

3 Там же. С. 15-16.

4 Там же. С. 17.

5 Там же. С. 17-18.

6 Асланова К П. Норвежские колхозники. - С. 4.

7 Там же. включая финских и норвежских колонистов.1 Одним из первых историк обратился и к проблеме использования труда и численности спецпоселенцев в колониях Мурманского берега.

Не обходит стороной тему трагической судьбы финских колонистов в годы советской власти и А.А.Киселев. Ему удалось собрать обширный материал, представляющий собой воспоминания репрессированных финнов и их родственников, о событиях происходивших в колониях Мурмана во о второй половине 1930-х гг. Отметим, что причину ликвидации финских колоний-колхозов, ученый видит не только в репрессивной политике государства по отношению к гражданам «других» национальностей, но и в государственной необходимости строительства военно-морских баз на Мурманском берегу.4 В результате репрессий, по наблюдениям А.А.Киселева, были уничтожены не только весь кадровый (советский) состав финских колоний-колхозов, но и сами финские колонии Мурманского берега.5

Одной из последних работ по проблеме колонизации Мурмана в годы советской власти, стала статья А.С.Чернова.6 Оговоримся, что ее автор является не историком, а экономистом, что, возможно, предопределило его подход к изучению проблемы колонизации Мурмана. А.С. Чернов не использует понятие колонизация при изучении заселения Мурмана в конце

1 Шашков В.Я. Репрессии против финнов и других спецпереселенцев/УНаука и бизнес на Мурмане. - №3. -Мурманск, 2003. - С. 46-53; Он же. Репрессии на Кольском Севере против граждан «иностранных национальностей»//Живущие на Севере: вызов экстремальной среде. - Мурманск, 2005. - С. 43-49.

2 Шашков В.Я. Спецпереселенцы в истории Мурманской области. (К 65-летию Мурманской области). -Мурманск, 2004. - С. 123.

3 Киселев А.А. Финны на Мурмане или как возникла и исчезла финская община на Кольском полуострове//Наука и бизнес на Мурмане. - №3. - Мурманск, 2003. - С. 29-41.

4 Там же. С. 32.

5 Там же. С. 36-37.

6 Чернов А.С. Переселенчество как миграционная политика государства/ЛЗестник МГУ. - Сер.6. Экономика. - 2005. - №4. Также вышла статья О. Киселевой посвященная участию Мурманской железной дороги в колонизации Карело-Мурманского края. (См., Kiseleva О. The activities of the colonization industrial-transport group of enterprises of Murmansk railway in 1923-1929 years// The industrialization Process in the Barents Region. Proceedings from the conference The Industrialization Process in Barents Region at Pomor State University, -Archangelsk 2005. Lulea, 2007. - p. 157-167). Основное внимание автором уделяется колонизационным мероприятиям в районе станции Медвежья Гора (Северная Карелия) и на западе Кольского п-ова (Хибины, Кандалакша). Вопрос о колонизации Мурманского берега в этой работе не затрагивается.

1930-х-начале 1940-х гг. Само заселение Мурманского берега исследователь рассматривает в контексте проблемы миграционной политики государства, как Российской империи, так и СССР. Как полагает автор, и дореволюционная, и советская власть при проведении миграционной политики преследовали одну цель — экономическое освоение новых территорий с помощью труда переселенцев. Однако, если власти царской России прибегали к этому средству нерегулярно, то советское государство придало делу переселения централизованный общегосударственный характер.1 При этом исследователь подчеркивает добровольный характер переселения на Мурман, считая, что подобная миграционная политика обеспечивала для государства достижение двух целей: во-первых, происходило закрепление государственного суверенитета на Крайнем Севере СССР, во-вторых, власть сохраняла свои геополитические интересы «по освоению труднодоступных районов страны».2 Последний вывод, правда, не совсем понятен, поскольку укрепление государственного суверенитета и экономическое освоение региона не противоречат, а дополняют друг друга. Нельзя не отметить, что работа А.С.Чернова содержит целый ряд серьезных недостатков. Так, вряд ли допустимо понятие «миграционная политика» по отношению к проблеме экономического освоения Мурманского берега, т.к. здесь требовалось создание населенных пунктов и условий для промышленного освоения рыбных богатств Баренцева моря. Если принять во внимание эти обстоятельства, то более корректным будет использование понятия колонизация, которое глубже отражает происходившие на Мурманском берегу экономические и социальные процессы.

Подводя итог, следует признать, что несмотря на несомненный интерес научного сообщества к проблемам колонизации Мурмана, целостной картины этого явления, за исключением небольшого по объему очерка И.Ф.

1 Чернов А.С. Переселенчество как миграционная политика государства . - С.108.

2 Там же. С. 116.

Ушакова, создано не было. Историки обращались к различным аспектам колонизации, разрозненным как тематически, так и хронологически, что значительно сужало источниковую базу их работ, существенно обедняя исследования, скрывая от самих исследователей важные моменты этого процесса. Для всех работ в целом характерно сосредоточение внимания только на одной из этнических групп колонистов, причем далеко не самой крупной (норвежцы). Другие этнические группы рассматриваются зачастую упрощенно, без учета их внутренних различий. В тех же работах, где дается попытка анализа различных этнических групп колонистов, узость используемой источниковой базы не позволяет выявлять их характерные особенности и отделять одну группу от другой — норвежцев от финнов, финнов от фильманов, фильманов от кольских саамов, русских от карел и т.п. Изучение самой крупной на Мурмане группы колонистов — выходцев из Финляндии, также очевидно ввиду узкого круга используемых источников и интереса самих исследователей, ограничивается редкими упоминаниями о них, и то в связи с норвежцами или в рамках иной темы (например, репрессии против «инонационалов»). Фактически, единственной в отечественной историографии работой, посвященной именно финским колонистам, остается статья А.А. Киселева «Финны на Мурмане», впервые опубликованная в 1989 г., и продолженная в 2003 г.1 Недостаточно внимания уделено русской части колонизации и влиянию колонизации на саамское население Кольского п-ова. Исследователи зачастую смешивают кольских саамов и саамов-фильманов, между которыми существовали значительные культурные и хозяйственные различия. Это позволяет говорить о недостаточной изученности темы и значительных перспективах ее раскрытия при использовании широкого круга источников.

1 Киселев А.А. Финны на Мурмане: «Белые пятна истории»//Полярная правда. - 1989. - 11,12 марта; Киселев А.А. Финны на Мурмане. С. 28-41.

Объектом исследования является Крайний Север Европейской России во второй половине XIX - первой трети XX вв.

Предметом исследования является история колонизации Мурманского берега Кольского полуострова во второй половине XIX - первой трети XX вв.

Научная задача, решаемая в диссертации, заключается в том, чтобы опираясь на широкий круг источников и работы предшественников, касающиеся отдельных сторон истории колонизации Мурманского берега, определить основные этапы колонизационного процесса, выявить конкретное участие этнических групп колонистов в освоении Мурмана, рассмотреть мероприятия центральной и региональной власти способствовавшие процессу заселения и хозяйственного освоения побережья Баренцева моря.

Цель исследования: сравнительная историческая оценка процесса колонизации Мурманского берега во второй половине XIX — первой трети XX вв.

Задачи исследования: 1. выявление роли различных этнических групп в освоении Мурмана в изучаемый период; 2. определение эволюции политики власти в пред- и послереволюционный период в отношении колонизации Мурманского берега Кольского п-ова (законодательство и проекты колонизации); 3. изучение процесса создания социальной инфраструктуры (школа и медицина) на Мурмане; 4. развитие системы поселений на Мурмане в пред- и послереволюционный период. 5. комплексное освещение истории колонизации Мурманского берега во второй половине XIX - первой трети XX вв.

Автор не ставил перед собой задач по изучению такого аспекта проблемы, как экономическое развитие колоний в до- и послереволюционный период, так как оно должно носить целостный и самостоятельный характер. Это предполагает обращение к таким вопросам как - формы развития хозяйства колонистов в сравнительно-экономическом аспекте (сравнение традиционного хозяйства поморов, жителей Финнмарка и колонистов), вовлеченность колоний в поморско-норвежскую торговлю, роль факторий в развитии торговли на Мурмане, попытки освоения новых видов промышленной деятельности на побережье и т.д. Представляется, что все перечисленные и, возможно, какие-либо из неназванных аспектов проблемы, требуют самостоятельного исследования. В стороне оставлены и те аспекты колонизации, которые достаточно полно представлены в историографии, в частности, норвежская колонизация, история норвежских колоний и колонистских семей.

Изучение сформулированных выше вопросов, позволит не только выявить этапы колонизации Мурмана, но и увидеть особенности проведения колонизации в России до и после 1917 г., черты преемственности и различий в колонизационной политике.

Источниковая база исследования достаточно обширна. Основу настоящего исследования составили материалы Государственного архива Мурманской области (ГАМО), Государственного архива Архангельской области (ГААО) и Мурманского областного краеведческого музея (МОКМ), в том числе, ранее не вводившиеся в научный оборот.

Сложность в работе с архивными источниками заключается в отсутствии предметных указателей. Дела, касающиеся, или имеющие отношение к колонизации, рассеяны по фондам различных учреждений, как светской, так и духовной власти. Указанное обстоятельство вынуждает исследователя обращаться к значительному количеству описей, даже внешне не имеющих прямого отношения к колонизационной политике на Кольском Севере.

Источники по истории колонизации Мурманского берега можно условно разделить на несколько основных групп: 1) законодательные акты и нормативные документы, связанные с деятельностью государственных учреждений и организаций; 2) делопроизводственная документация; 3) справочные и статистические материалы; 4) периодическая печать; 5) мемуары, воспоминания, путевые заметки.

Первая группа источников нами будет рассмотрена в соответствующем разделе первой главы, в связи с чем, здесь мы не будем останавливаться на законодательных актах. Отметим, что основная масса этих источников публиковалась специальными изданиями, частично документы такого рода представлены в фондах ГАМО, ГААО, МОКМ, периодической печати.

Вторую массовую и достаточно сложную группу источников составляют делопроизводственные материалы, позволяющие в известной степени проследить сам ход колонизации в изучаемый нами период.

Материалы официального делопроизводства представлены постановлениями, докладами и докладными записками, ведомственной перепиской, характеризующими как правовую, так и хозяйственную инициативу государственных центральных и местных органов управления. Эти документы отражают основы политики властей по колонизации Мурмана, позволяют понять ее сущность и направленность, а также излагают конкретные меры по ее реализации. Основная часть этих материалов отложилась в фондах ГААО и ГАМО, частично в фондах МОКМ, что представляет определенную сложность в работе с этой группой источников, т.к. разные части переписки по одному вопросу зачастую находятся в фондах разных учреждений. Так, например, переписка по вопросу зачисления в колонисты Мурманского берега семей лопарей-фильманов Мотовского погоста рассеяна по фондам всех трех учреждений.1

Во второй пол. XIX - нач. XX вв. наибольшая часть дел, посвященных колонизации, была связана с работой органов МВД, МГИ и МФ. Переписка между органами этих ведомств и местными властями составляет основную

1 ГАМО. - Ф.И-24. - Оп.1. - Д.40; Ф.И-52. - Оп.1. - Д.30; ГААО. - Ф.51. - Оп.18.Т.1. - Д. 228; Мурманский областной краеведческий музей (МОКМ) - MOM КП 16853.

часть этого комплекса источников и позволяет получить весьма широкий спектр информации о ходе колонизации и различных сферах жизни колоний.

МВД было одним из основных ведомств, в сферу ответственности которого входили вопросы, связанные с колонизацией Мурманского берега. Помимо полицейского надзора за общественным порядком, различные органы МВД ведали обустройством переселенцев, образованием новых сельских обществ и контролем за их деятельностью, наблюдали за религиозной ситуацией в среде колонистов, в т.ч. не православных, обеспечивали медицинское обслуживание населения и пр.1 Обширная переписка по вопросам колонизации велась чиновником по крестьянским делам (до 1885 г. - мировым посредником), а также чинами Кольского и Кемского полицейских управлений. Значительный объем источников отложился также в фонде Канцелярии Архангельского гражданского губернатора — именно она первоначально вела делопроизводство, связанное с Л колонизацией. В 1870 г. переписка по этому вопросу, по указанию губернатора Н.А. Качалова, была передана для дальнейшего производства в канцелярию АГКДП, т.к. устройство сельских обществ и их организация на новых местах находилось в непосредственной компетенции этого ведомства.4 В этом фонде в настоящее время сосредоточена основная часть переписки, посвященной колонизации, между различными ведомствами и органами власти губерний (Архангельской и Улеаборгской) и центральными министерствами и ведомствами.5

В сфере ответственности МГИ находился контроль за использованием казенных земель и лесов, т.е. всей территории Мурманского берега.

1 Земский отдел МВД, Департамент духовных дел иностранных исповеданий МВД, Медицинский департамент МВД, Архангельские гражданские губернаторы, мировые посредники, затем чиновники по крестьянским делам, полицейские исправники, надзиратели и приставы Кольского и Кемского уездов, Архангельское губернское правление, Архангельское губернское по крестьянским делам присутствие.

2 ГАМО. - Ф.И-6; Ф. И-21; Ф. И-24; Ф. И-27; Ф. И-28; Ф. И-30.

3 ГААО. — Ф.1.

4ГААО.-Ф.1.-Оп.1.Т.1.-Д. 171.-Л. 120-120 об.

5 ГААО.-Ф. 71.

Интересы ведомства представляло Кольское лесничество (образовано в 1889 г.) АГУГИ (1889-1894), затем АГУЗГИ (1894-1917). В их задачи входил, в частности, отвод земель под новые колонии, контроль за их использованием, недопущение самовольного поселения и захвата земель. Переписка этого ведомства, в частности, позволяет со значительной точностью установить время и место образования новых колоний, особенно в кон. XIX в., когда контроль за этим процессом был значительно упорядочен.1

МФ через АКП обеспечивало контроль за финансовыми аспектами колонизации - исключение переселенца из оклада на его прежнем месте жительства и зачисление в колонисты, выдачу и использование полагавшихся им ссуд, льгот и пособий, взыскание и списание недоимок с колонистов и желавших переселиться на Мурман, исключение из числа колонистов.2 В ведении этого ведомства находились также вопросы, связанные с переселением на Мурманский берег выходцев из Финляндии и иностранных государств. В связи с этим, канцелярия вела переписку с волостными правлениями, Канцелярией генерал-губернатора ВКФ, канцелярией Улеаборгского губернатора. Кроме того, Департамент торговли и мануфактур МФ контролировал деятельность на Мурманском берегу факторий. На территории Кольского п-ова интересы ведомства обеспечивали Кольское уездное податное присутствие (1886-1899 гг.) и Кольское (с 1899 г. - Александровское) уездное казначейство отделения казначейства Архангельской губернской казенной палаты Департамента государственного казначейства МФ.

Обширное делопроизводство вели волостные правления, к которым были в разное время приписаны колонии Мурманского берега (Кольско-Лопарское - с 1868 г., Мурманско-Колонистское - с 1871 г., Териберское — с

1 ГАМО. - Ф. И-44.

2 ГААО. - Ф. 51.

3 ГАМО. - Ф. И-37; Ф. И-41; Ф. И-86; Ф. И-116.

1912 г.), ряд сведений отложился также в фондах Умбского и Кузоменского волостных правлений.1 В составе фондов волостных правлений, помимо указов, циркуляров и предписаний губернских и уездных органов, представлены приговоры волостных и сельских сходов, ведомости денежных сборов, исполнения натуральных повинностей, статистические сведения по волости, списки населения, документы волостных судов. Значительную ценность представляют приговоры волостных и сельских сходов. Эта группа документов позволяет получить большое количество разнообразной информации: семейный и национальный состав населения колоний, уровень грамотности, особенности приема в сельские общества колоний Восточного и Западного Мурмана. Постановления волостных судов позволяют восстановить взаимоотношения внутри колонистских обществ.

Одну из групп источников, привлеченных к нашей работе, составили неопубликованные документальные материалы фондов Мурманского областного краеведческого музея, отражающие участие саамов-фильманов в колонизации Мурманского берега и взаимоотношения между органами власти разных уровней по этому вопросу (МОМКП 16853/1-76).2

Были использованы также материалы Российского Государственного Архива Военно-Морского флота (РГА ВМФ) содержащие всеподданнейшие доклады архангельского губернатора В.И. Сосновского (о заселении иностранцами Мурмана)3 и министра путей сообщения А. Трепова от 1 октября 1916 г. (о перспективах заселения Севера России после окончания войны, в связи с постройкой Мурманской железной дороги).4

Колонизационный процесс в трудный период Гражданской войны на Севере России и последующего советского периода (1920-30-е гг.) представлен материалами самых разнообразных фондов — органов местного

1 ГАМО. - Ф. И-1; Ф. И-2; Ф. И-52; Ф. И-54.

2 MOKM. - МОМКП 16853/1-76.

3 РГА ВМФ. - Ф. 417. On. 1. Д. 4007. - Л. 146-146 об. Копии хранятся в МОКМ.

4 РГА ВМФ. - Ф. 418. - On. 1. - Д. 5171. - Л. 153-155. Копии хранятся в МОКМ. самоуправления (земств и советов), исполнительных органов власти (управы и исполкомы). Основная их часть находится в фондах ГАМО, т.к. с 1921 г. Кольский Север представлял собой самостоятельную административную единицу - Мурманскую губернию.

Изменения политической ситуации в стране отразились и на системе управления на Кольском Севере. С образованием в Архангельской губернии земских органов управления в 1917 г. на местах были созданы новые органы власти - Александровская уездная земская управа Архангельской губернии (затем Временного правительства Северной области) 1 и волостные земские Л управы. В 1920 г., с установлением на Кольском Севере советской власти, функции земских органов перешли к советам и их исполнительным комитетам. Продолжили свое существование национальные колонии норвежцев и финнов, расположенные на Западном Мурмане и по Кольскому заливу и входившие в состав Александровского и Новозерского волостных советов, Александровского (затем Полярного) районного совета, а также Александровского (Полярного), Белокаменского, Озерковского сельских советов. Особенностью этой части документов является то, что многие из них составлены на финском языке.

Большой и разнообразный комплекс документов, относящихся колонизации в 1920-30-х гг., сосредоточен в фондах Кольско-Лопарского волостного совета Мурманской губернии. Он освещает деятельность Мурманского транспортно-промышленно-колонизационного комбината Мурманской железной дороги по колонизации побережья Кольского залива в

1 ГАМО. - Ф. Р-8; Ф. Р-9; Ф. Р-473.

2 ГАМО. - Ф. Р-27; Ф. 505.

3 ГАМО. — Ф. Р-54 - Мурманский уездный совет рабочих, крестьянских, красноармейских и рыбацких депутатов Архангельской губернии и его исполнительный комитет; Ф. 75. - Исполнительный комитет Печенгского волостного совета рабочих, крестьянских, красноармейских и рыбацких депутатов Мурманского уезда Архангельской губернии; Ф. 81. - Териберский волостной совет рабочих, крестьянских, солдатских и пр. депутатов и его исполнительный комитет; Ф. 86. - Гавриловский сельский совет рабочих, крестьянских, красноармейских и рыбацких депутатов и его исполком Териберской волости Мурманского уезда Архангельской губернии; Ф. 109. - Исполнительный комитет Новозерского волостного совета рабочих, крестьянских, красноармейских и рыбацких депутатов Мурманской губернии.

1920-х гг., роль местных органов власти в обсуждении плана «Положения о социалистической колонизации Мурманского округа 1932 г.». В фонде также представлены статистические данные о населении волости.1

Переписка центральных и местных властей по вопросу колонизации Мурманского берега содержится в целом ряде фондов органов губернского и окружного управления. В них представлены отчеты и докладные записки губернской и окружной плановых комиссий по вопросам колонизации. Они позволяют проследить изменение подходов к проведению колонизации - от железнодорожной «канадизации» или «мурманизации» 1920-х гг. к «социалистической колонизации» 1930-х гг. Ценным источником являются протоколы межведомственных комиссий по подбору «заселыциков» колонизационных участков по Кольскому заливу, отчеты экспедиций по обследованию Мурманского побережья о переселении рыбаков-колонистов, информация о норвежцах и финнах, проживающих на Мурмане.2

Авторами докладных записок и отчетов, в которых затрагиваются вопросы колонизации Мурмана, были чиновники разного статуса и ведомственной принадлежности (архангельские губернаторы, чиновники по крестьянским делам, полицейские исправники, надзиратели и приставы, чиновники по особым поручениям, чиновники МИД). Анализ данных источников позволяет проследить изменение подходов к политике колонизации в разные периоды времени, участие представителей региональных властей в ее формировании (см., Главу 1). Значительная часть таких документов была введена в научный оборот еще в кон. XIX в., став основой для первых исследований по истории колонизации Мурмана.4

1 ГАМО. - Ф. И-217.

2 ГАМО. - Ф. Р-88. - Мурманский губернский совет рабочих, крестьянских, красноармейских и рыбацких депутатов и его исполнительный комитет; Ф. Р-162 - исполнительный комитет Мурманского окружного совета рабочих, крестьянских, красноармейских и рыбацких депутатов Ленинградской области.

3 ГААО. - Ф. 1. - Оп.5. - Д. 610. - Л. 7-9; Д. 829; Д. 1313; Ф.71. - Оп.1. Т.1. - Д. 139 а. - Л. 5-10; Ф. 51. - Оп.2. - Д. 1018. - Л. 55-66; Ф. 1. - Оп.9. - Д. 633 в.

4 Тихомиров В. Заботы о заселении Мурмана во второй половине нынешнего столетия. - СПб., 1899; Владимиров Л. Мурманский берег. - СПб., 1902.

Специфической особенностью отчетов является то, что многие из них впоследствии публиковались в периодической печати или отдельными брошюрами (доклад И.В. Сосновского),1 издавались в качестве литературных произведений и путевых заметок (отчеты чиновника МИД Д.Н. Островского, российских консулов Д.Н. Бухарова и В.А. Березникова, инженера Б. Риппаса и др.).2

Изучение колонизации Мурманского берега ставит перед исследователем разнообразные проблемы - о численном составе колонистов, демографических изменениях в колониях, уровне материального благосостояния колонистов, их национальном и религиозном составе и др. Данные о количестве переселенцев содержатся в многочисленных статистических документах, которые составлялись разными ведомствами (МВД, церковные власти). К ним относятся сведения о состоянии хозяйства и количестве населения, предоставлявшиеся полицией к ежегодным отчетам о состоянии волостей, клировые ведомости.3 Однако, эти данные не отличаются точностью. Полицейские чины, обязанные предоставлять данные

0 хозяйстве и населении подведомственных им территорий, порой испытывали трудности при получении информации с мест (сознательное сокрытие информации о переселенцах, проживавших в колониях, но, по разным причинам, не зачисленных в колонисты; отсутствие постоянной устойчивой связи с колониями, подвижность населения).

Статистические данные содержатся и в «Памятных книжках по Архангельской губернии», в которых публиковалась информация об административно-территориальном делении края, народонаселении

1 Сосновский И.В. О мерах развития колонизации Мурмана. - Архангельск, 1910.

2Материалы для разработки вопросов касающихся Севера России. Выпуск первый. Мурман и Беломорские порта. Департамент внутренних сношений Министерства Иностранных Дел. - СПб., 1881; Риппас Б. Отчет о поездке на Кольский полуостров летом 1894 года для осмотра местности от села Кандалакши до города Колы и Екатерининской гавани по линии предполагаемой С.-Петербург-Мурманской железной дороги. -СПб., 1895; Бухаров Д.Н. Русские в Финмаркене. - СПб., 1883; Д.Н. Бухаров. Поездка по Лапландии осенью 1883 года. - СПб., 1885; В.А. Березников. Поездка по Норвежской Лапландии в 1894 году. - СПб., 1897.

3 ГАМО. - Ф. И-30; Ф. И-16, Ф. И-17. половозрастная структура, соотношение сельского и городского населения), сельском хозяйстве, путях сообщения, податях и повинностях и пр. Помимо годовых статистических сведений, в «Памятных книжках» помещались также материалы и научные публикации по истории, географии и экономике края. Основные ежегодно повторяемые сведения в «Памятных книжках» давались в единообразной форме, что позволяет делать сравнительные выводы о социально-экономическом развитии Кольского Севера в отдельные годы.1 Близким по содержанию источником являются. Отчеты Архангельского статистического комитета, которые частично восполняют временные пробелы в «Памятных книжках». Оба издания выпускались Архангельским статистическим комитетом. Недостатком этих источников является нерегулярность их публикации и то, что данные приводятся по уездам и волостям. Между тем, в период с 1859 по 1883 гг. Кольский уезд, как самостоятельная административно-территориальная единица, был упразднен, а его территория передана в состав Кемского уезда. Кроме того, МКВ, включавшая в себя все колонии Западного Мурмана, была образована только в 1871 г., колонии же Восточного Мурмана входили в состав обширной KJIB вплоть до образования ТВ в 1912 г. В представленных в «Памятных книжках» или «Отчетах» статистических данных иногда приводится лишь общее число жителей волости или уезда.

Статистическую информацию о колониях нередко приводят авторы различных публикаций, но к этим данным следует относиться с осторожностью, т.к. зачастую они приводят «округленные» цифры, или устаревшие данные, заимствованные у своих предшественников.

Наиболее значительным статистическим исследованием мурманских колоний, осуществленными в дореволюционный период, стали «Материалы по статистическому исследованию Мурмана», проведенные отрядом

1 Справочная книжка Архангельской губернии на 1852 год. - Архангельск, 1852 и др.

2 Отчет Архангельского губернского статистического комитета за 1886 год. - Архангельск, 1888 и др. статистиков летом 1899 г. на средства Комитета для помощи поморам Русского Севера. Впервые исследование было проведено по заранее определенной программе, что способствовало систематизации полученных данных.1 Следующее подобное исследование было проведено на Мурмане в 1920, 1921-1922 гг. Экономическим отрядом СНПЭ.2 Всероссийская сельскохозяйственная и поземельная перепись 1917 г., проводившаяся и на территории Архангельской губернии, не включила в себя так и не поступившие в Статистический Отдел данные по трем волостям Александровского уезда - Мурманско-Колонистской, Териберской и Понойской.3

Неотъемлемой частью источниковой базы диссертационного исследования выступает периодическая печать. Очерковый, корреспондентский и проблемный материал содержали многие периодические издания.4 Нередко они формировали и общественное мнение в отношении того или иного аспекта колонизации. Таким изданием была, например, газета «Голос», ставшая в 1870-1880-х гг. рупором 5 антинорвежскои» пропаганды.

1 Материалы по статистическому исследованию Мурмана. - Т. 2, вып. 1: Описание колоний Восточного берега и Кольской губы. - СПб., 1902; Материалы по статистическому исследованию Мурмана. T.3: Таблицы приложений. - СПб., 1902.

2 Воленс H.B. Работы Экономического отряда на Мурмане летом 1920 г. Предварительный отчет. -Петербург, 1921; Воленс H.B. Колонисты Мурмана и их хозяйство. Материалы статистико-экономического исследования 1921-1922 гг. - М., 1926.

3 Всероссийская сельскохозяйственная и поземельная перепись 1917 года по Архангельской губернии. Выпуск 1. - Архангельск, 1919 г. - С. VI.

4 К вопросу о колонизации Мурманского берега//Биржа. - 1873. - №44; Колонизация Мурманского побережья//Вечерняя газета. - 1874. - №4; Сведения относительно льгот желающим поселиться на Мурманском берегу//Московские ведомости. - 1876. - №34; Корреспонденция с Мурманского берега о промыслах. Столкновения с норвежцами// Новое время. - 1880. - № 1685; Корреспонденция из Кеми об экономическом положении населения и колонистов на Мурмане и об эксплуатации русского н лопарского населения колонистами из норвежцев// Русский курьер. - 1880. -№ 192.

5 О колониях на Мурманском берегу// Голос. - 1874. - №56; Норвежские поселенцы на Севере Росс1ш//Голос. - 1874. - № 204; О жизни в факториях Савина и Пализена на Мурмане// Голос. - 1874. - № 100; Корреспонденция с Мурманского берега о промыслах, об отношениях норвежцев к поморам и о Мурманском срочном пароходстве// Голос. - 1880. - №25; Корреспонденция с Мурманского берега о колонистах, торговле ромом, об эксплуатации лопарского и русского населения колонистами из норвежцев// Голос, - 1880.-№90,164.

Региональные издания представлены газетой «Архангельские губернские ведомости» (АГВ). Официальная часть «Ведомостей» содержит постановления, приказы и распоряжения, как центральных органов власти, так и местных губернских. Здесь же помещались официальные объявления. В обширном неофициальном отделе газеты приводились материалы по экономике, статистике, состоянию производительных сил губернии, а также отчеты чиновников по результатам их командировок на Мурман.1 Здесь же публиковались статьи корреспондентов газеты, среди которых были, в том числе и известные на Кольском Севере личности - священник о. Георгий Терентиев и крупный мурманский промышленник Павел Оскерко.2

В 1908 г. в Архангельске было основано Архангельское общество изучения Русского Севера (АОИРС). Печатным органом АОИРС стал журнал «Известия Архангельского общества изучения Русского Севера (Журнал жизни Северного края)» (ИАОИРС), выходивший вплоть до 1918 г. Значительная часть статей из «Известий АОИРС» была опубликована в виде отдельных оттисков. Издание журнала позволило привлечь к обсуждению различных проблем Русского Севера, в том числе Мурмана, широкий круг лиц - корреспондентами были как ученые, так и представители местных властей, священнослужители, промышленники.3

Помимо вышеперечисленных, был использован ряд других периодических изданий, обращавшихся к теме колонизации Мурманского берега во второй пол. XIX - первой пол. XX вв.: «Архангельские Епархиальные Известия», «Карело-Мурманский Край», «Полярная правда».

1 Отчет члена-секретаря Статистического Комитета г. Маликова по поводу командировки его в 1871 г. в Онежский и Кемский уезды//АГВ. - 1872. - №21-23.

2 Терентиев Г. Из Нотозера//АГВ. - 1868. - №14; Оскерко П. Промысловый Мурман// АГВ. - 1868. - №51-58; Терентиев Г. С Мурманского берега//АГВ. - 1868. - №14.

3 Что нужно для колонизации Мурмана? (Мурман и его нужды. Составлено по докладной записке г-на Архангельского Губернатора И.В. Сосновского г. Министру Внутренних Дел)//ИАОИРС. - 1909. - №2. С. 518; Андрианов А.С. Жизнь на Мурмане//ИАОИРС. - 1909. - №9. - С. 77-82; Яреньгин А. Становище Харловка - на Мурмане//ИАОИРС. - 1910. - №6. - С. 19-20.

Записки, путевые заметки, очерки и воспоминания чиновников, военных, ученых, участников различных экспедиций, врачей и предпринимателей, опубликованные в периодической печати или отдельными изданиями, представляют собой одну из самых обширных групп источников. Большую часть такой литературы составляет публицистика, различные художественные описания, путевые заметки, отчеты и записки чиновников, посещавших Мурман по делам своих ведомств или «туристов по делам службы».1 Они представляют значительную ценность, поскольку преимущественно были написаны на основе личных впечатлений авторов от посещения Мурманского берега. Зачастую, это были сочинения компилятивного характера, наиболее полными из которых следует признать работы B.JI. Кушелева и В.И. Маноцкова. Следует также отметить, что путевые заметки многих чиновников и путешественников отличаются некоторой тенденциозностью (особенно в оценках роли иностранных 1 колонистов в освоении Мурманского берега).

Рассмотренный комплекс источников, на наш взгляд, дает исследователю возможность изучить такие аспекты темы диссертационного исследования как: подготовка законодательного обеспечения колонизации, мероприятия власти по привлечению переселенцев, этнический состав колонистов, структуру и численность колоний.

Методологическая база диссертации определяется совокупностью общенаучных и специальных методов, принципами научности, объективности, системности и историзма. В процессе исследования использовался традиционный источниковедческий анализ,

1 Немирович-Данченко В.И. - Страна холода. Т.1. - СПб.,1903. - С. 285.

2 Кушелев В.Л. Мурман и его промысла. - СПб., 1885; Маноцков В.И. Очерки жизни на Крайнем Севере. -СПб., 1897.

3 Шавров Н.А. Колонизация, ее современное положение и меры для русского заселения Мурмана. Меры для поднятия нравственного уровня и благосостояния населения Мурмана. Сооружение железной дороги до незамерзающей части Мурмана и развитие пароходных сообщений. Устройство торгового и военного порта на незамерзающей части Мурмана// Труды Санкт-Петербургского отделения Императорского общества для содействия русскому торговому мореходству. - СПб.,1898. историографический анализ, статистический анализ, компаративный анализ. Последний применялся как сравнительный анализ процессов и результатов колонизации в рамках выделяемых периодов, а также в сравнении с аналогичными процессами в Северной Норвегии и Финляндии. При этом следует подчеркнуть, что компаративистика в данном случае выполняет служебную роль, так как самостоятельной задачи сравнения процесса колонизации в различных государствах в исследовании не ставится. При работе с художественными произведениями использовались основы литературоведческого анализа. При изложении результатов диссертационного исследования используется проблемно-хронологический принцип.

В качестве методов исследования используется системный принцип, а также совокупность общенаучных принципов и подходов (исторический метод, анализа и синтеза, дедуктивный подход - восхождения от общего к частному статистический и динамический методы). Исторический метод применяется здесь как метод рассмотрения процесса колонизации не статично, а в развитии, временном изменении. Дедуктивный подход, заключается в изучении в начале общих проблем (например, общее положение региона к началу колонизации), а затем частных вопросов (конкретные предпосылки колонизации). Исследование основано также на использовании специальных исторических методов (историко-генетический и историко-сравнительный методы, проблемно-хронологический подход). В основу исследования было положено применение историко-генетического метода, суть которого заключается в последовательном раскрытии свойств, функций и изменений изучаемой реальности в процессе ее исторического движения, что позволяет показать причинно-следственные связи и закономерности исторического развития в их непосредственности. Историко-сравнительный метод проявляется в исследовании при сравнении основных этапов колонизации. Проблемно-хронологический подход проявляется в исследовании по хронологическому принципу, а также в проведении исследования в рамках выделяемых периодов по проблемно-тематическому принципу.

Хронологические рамки. В данной работе нижней границей исследования является рубеж 1850-1860-х гг., когда в 1858 г., по инициативе генерального консула России в Норвегии JI. Мехелина, был впервые поднят вопрос о колонизации Мурманского берега Кольского п-ова, составлены первые предложения по ее проведению и положено начало законодательству по колонизации Мурмана (Положение 1860 г.). С этого лее времени начинается и сам процесс колонизации Мурмана и создания здесь сети постоянных поселений. Верхняя граница исследования определяется концом 1930-х гг. В этот период был законодательно устранен особый статус колонистов Мурманского берега, а также в силу ряда политических и экономических причин (репрессии по отношению к «инонационалам», создание баз ВМФ на побережье Баренцева моря, организация колхозной системы) были ликвидированы колонии как особые типы поселений.

Территориальные рамки исследования.

Настоящее исследование охватывает территорию Мурманского берега Кольского п-ова — от м. Св. Нос на востоке, до р. Ворьема на границе с Норвегией на западе. Выбор территориальных рамок исследования объясняется тем, что именно этот район Кольского Севера был избран в качестве объекта колонизации властью в пред- и послереволюционный период.

Практическая значимость исследования

Материалы настоящего исследования могут быть использованы при дальнейших научных разработках проблем истории колонизации, для разработки общих и специальных курсов по отечественной истории, краеведению и регионоведению, исторической географии, в музейной и экскурсионной работе (обновление музейных экспозиций, уточнение туристических маршрутов).

Апробация работы.

Ряд положений диссертационного исследования отражен в опубликованных работах, а также изложен автором в докладах и выступлениях на I, II, III и IV Межрегиональной научно-практической конференции «Ушаковские чтения» (Мурманск, 2004, 2005, 2006, 2007 гг.), Областной научно-практической конференции «Архивы и историческое краеведение: тенденции, проблемы, перспективы. К 85-летию архивной службы Мурманской области» (Мурманск, 2007 г.), Международном семинаре Норвежского Саамского научно-исследовательского института и Высшей саамской школы «Исследования кольских (восточных) саами: состояние и перспективы» (Каутокейно, 2007 г.).

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, приложений и списка сокращений. В приложениях содержатся таблицы и картосхемы, которые содержат основные подсчеты и группировку информации по отдельным проблемам (численность и состав населения колоний, их местоположение, состояние на настоящее время).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Колонизация Мурманского берега Кольского полуострова во второй половине XIX - первой трети XX вв."

Заключение.

Начало официальной колонизации Мурманского берега относится к 1860 г. Однако, неофициальное, стихийное переселение с территории Финляндии и Норвегии в крайне незначительных масштабах, очевидно, началось несколько ранее. Этому способствовали действия властей Норвегии и ВКФ, направленные на ограничение свободы промыслов иностранных подданных на своей территории, а также «прозрачность» границы на этом участке. «Дозволение» норвежцам в 1860 г. переселяться на территорию бывшего Кольского уезда российскими властями рассматривалось как опыт, на который не возлагалось особых надежд ни в плане «распространения землепашества» среди местных жителей, ни в плане развития рыболовства. Неурожаи и голод кон. 1860-х гг., поразившие регион, население которого традиционно было связано с морскими промыслами, привели к усилению притока населения на побережье Баренцева моря, как с целью последующей эмиграции, так и постоянного поселения. Это движение было поддержано российской властью, прежде всего губернской, которая видела в переселении на Мурман возможность решения социально-экономических проблем региона.

Этапы в создании законопроектов и проектов освоения Кольского Севера прослеживаются достаточно четко. Первоначально колонизация рассматривалась как средство улучшения благосостояния беднейшей части населения губернии. Эта задача подкреплялась и первыми положениями о колонизации, которые сводились к предоставлению колонистам налоговых, финансовых льгот и максимальной свободы деятельности. Во многом это объяснялось невозможностью, а зачастую и нежеланием, вникать в различные сферы деятельности колонистов, что требовало финансовых затрат, отдача от которых по мнению властей была незначительна. Лишь когда результаты действия ряда льгот стали особенно опасны как в экономическом, так и в политическом смысле, центральная власть стала их ограничивать. При этом, региональные власти, как правило, были настроены более жестко. Негативные последствия колонизации побудили власти к поиску новых средств ее проведения. Так, в кон. XIX в. одним из условий успешной колонизации считали привлечение не населения, а капиталов, государственных и частных, что должно было повлечь за собой развитие промышленности и создавало условия для роста населения. Эта идея получила продолжение в теории и практике «железнодорожной колонизации», которая достигла своего расцвета в 1920-х гг. В этот период колонизация Мурманского берега рассматривалась как часть общего экономического развития обширного региона - КМК. После ликвидации Комбината МЖД в 1930 г. при разработке проекта «социалистической колонизации» возникла необходимость решать сложные экономические проблемы в жестких идеологических рамках.

Законодательно колонизация Мурмана была обеспечена специальными актами, дополнявшимися общероссийским, а затем союзным, законодательством. Следует отметить, что переселенческое законодательство 1905-1907 гг., также как и деятельность переселенческих учреждений в нач. XX в. на Мурманский берег не распространялась. Принципы дореволюционного законодательства, первую очередь в отношении льгот для переселенцев, сохранялись и после 1917 г., в период «железнодорожной колонизации» 1920-х гг. С кон. 1920-х гг. советское законодательство стало стремиться к унификации и подчинению общей системе всех многообразных групп населения СССР. Итогом стала фактическая ликвидация особого статуса колонистов Мурманского берега.

Особенностью колонизации Мурманского берега был ее многонациональный характер. Несмотря на то, что в отечественной и в зарубежной историографии основное внимание уделяется норвежской составляющей колонизации, в действительности, наиболее крупными были группы выходцев из ВКФ и Севера России. Как было показано в исследовании, обе группы колонистов имели сложный этнический состав. В «финляндскую» группу колонистов входили квены и фильманы, в «русскую» - русские, карелы и кольские саамы.

В начальный период колонизации Мурманского берега, основной и самый устойчивый поток переселенцев составили выходцы из Финляндии и Норвегии. Причины были объективны — близость к месту проведения колонизации, значительная социальная мобильность, наличие больших экономических возможностей. Финские колонисты, в отличие от норвежских, до 1880-х гг. воспринимались властью и обществом как «свои», как «наиболее полезный элемент колонизации» Мурмана. Изменения в оценке финских колонистов, очевидно, были связаны с воздействием двух факторов - рост сепаратизма в самой Финляндии и обособленное существование финских колоний, их нежелание вписываться в русскую культурную среду. Преобладание на приграничном Мурмане колонистов нерусского происхождения, рост сепаратистских настроений в ВКФ и агрессивная хозяйственная деятельность норвежских промышленников, побуждали власть видеть в них угрозу отторжения региона от России. Именно это заставило власти ставить перед колонизацией цели не только экономические, но и политические - создание барьера против иностранного влияния. В итоге, власть, как в дореволюционный, так и в советский период, пыталась найти средства для ограничения влияния иностранных колонистов на Мурмане. Однако на практике решить эту проблему удалось только к 1940 г., депортировав всех «инонационалов» с территории Мурмана.

Колонизация Мурмана в советский период имела свои специфические черты. Так, впервые ей был придан плановый и централизованный характер: создавались специальные местные и центральные органы власти, отвечавшие за колонизацию. Кроме того, колонизация Мурмана была «вписана» в общий процесс экономического освоения Севера России (КМК). Впрочем, несмотря на то, что механизмы, используемые для решения поставленной задачи, стали более разнообразны, результаты вновь оказались сравнительно небольшими. Новым явлением в освоении побережья в 1930-х гг. стало использование принудительного переселения, что ранее считалось неприемлемым.

Не затрагивая отдельно вопроса об экономической составляющей процесса колонизации, следует отметить отсутствие четко сформулированных задач в освоении Мурмана, частую смену политических, национальных и социальных ориентиров, что не способствовало ее эффективному проведению. Также очевидно, что отсутствие инфраструктуры, удаленность региона от центра, общая экономическая отсталость Кольского п-ова создавали огромные трудности в привлечении большого числа переселенцев и создании рыбной промышленности на Мурмане. Выходом из этой ситуации стало изменение общего курса в освоении Кольского Севера в 1930-е гг.: от попыток оказывать помощь мелкому, кустарному производству, ориентированному, прежде всего, на поддержание собственных экономических нужд, власть перешла к созданию крупной рыбной промышленности, способной обеспечивать экономические потребности не только региона, но и страны в целом. Следует учитывать и военно-политические интересы советского государства на Севере. В этих условиях существование колоний с их специфическим населением и хозяйством было неприемлемо.

Результатом колонизации Мурманского берега Кольского п-ова во второй пол. XIX - первой трети XX вв. стало появление на прежде незаселенном побережье свыше 90 постоянных населенных пунктов колоний. До начала активной фазы строительства МЖД (1915 г.) в колониях проживало до трети населения Кольского Севера. С 1930-х гг. многие колоний были ликвидированы как гражданские поселения, а на их месте разместились объекты военной инфраструктуры, в т.ч. и «закрытые» населенные пункты. Очередная волна ликвидации поселений на Мурманском побережье пришлась на 1950-60-е гг. и была связана с «укрупнением» колхозов. В настоящее время, по официальным данным, большая часть бывших колоний являются нежилыми, остальные, в основном, находятся на территории закрытых административно-территориальных образований (ЗАТО), (см. Приложение 1).

Список научной литературыОрехова, Екатерина Александровна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. А) Архивные источники. Государственный архив Мурманской области (ГАМО)1. Исторические фонды:

2. Ф. И-1. Кузоменское волостное правление Кемского (1854-1883), Кольского (1883-1899), Александровского (1899-1917) уезда Архангельской губернии. - Оп.1. - Д. 32, 209.

3. Ф. И-2. Умбское волостное правление Кемского (1854-1883), Кольского (1883-1899), Александровского (1899-1917) уезда Архангельской губернии. -Оп.1.-Д.18, 22.

4. Ф. И-16. Кольский Благовещенский собор. - Оп.1. - Д. 83, 84, 88, 91, 92, 93, 94,100, 107, 132,150,162,176, 203, 232, 236.

5. Ф. И-27. Пристав 1-го стана Кольского уездного полицейского управления. 1883-1899 гг. - Оп.1. - Д. 5, 19, 24.

6. Ф. И-28. Пристав 5-го стана Кемского уезда Кольского полицейского управления. 1854-1883 гг. - Оп.1. - Д. 51.

7. Ф. И-30. Пристав 1-го стана Александровского уездного полицейского управления (1899-1917 гг.). - Оп.1. - Д. 27, 32, 41,75, 110, 111. Ф. И-31. - Мировой судья Александровского уезда. 1899-1917 гг. - Оп.1. - Д. 1,3,4, 6,7, 9,19,27,30,

8. Ф. И-69. Мировой судья Кольского уезда. 1888-1899 гг. - Оп.1. - Д. 1, 3, 9, 13, 23, 26, 29, 38,47, 49, 53, 61, 65, 70, 73, 113, 114.

9. Ф. И-80. Териберская церковно-приходская школа грамоты Кольского уезда Архангельской губернии. - Оп.1. - Д. 2, 3, 4.

10. Ф. И-86. Кольское казначейство Архангельской губернской казенной палаты. 1854-1883 гг., 1878-1882 гг. - Оп.1. - Д. 60.

11. Ф. И-87. Трифонов Печенгский монастырь Архангельской консистории. 1646, 1887-1919 гг. - Оп.1. - Д.З, 8, 9, 21, 23, 30.

12. Ф. И-108. Судебный следователь г. Колы и Кольского уезда. 1883-1888 гг. -Оп.1.-Д. 12, 19,20, 22, 28.

13. Ф. И-116. Кольское уездное податное присутствие. 1886-1899 гг. - Оп.1. -Д.1.

14. Ф. И-117. Кольский сиротский суд. 1907-1921 гг. - Оп.1. - Д. 6. Ф. И-133. - Кольское уездное отделение Архангельского епархиального училищного совета. 1888-1898 гг. - Оп.1. - Д. 1, 2, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 11. Редкие фонды:

15. Ф. Р-162. Исполнительный комитет Мурманского окружного Совета рабочих, крестьянских, красноармейских и рыбацких депутатов Ленинградской области. 1926-1939 гг. - Оп.1. - Д. 1, 40, 89, 107, 246, 314, 322, 373, 385,412,487.

16. Фонды государственных органов власти:

17. Ф. 75. Исполнительный комитет Печенгского волостного совета рабочих, крестьянских, Красноармейских и рыбацких депутатов Мурманского уезда Архангельской губернии. 1920-1921 гг. - Оп.1. - Д. 6.

18. Ф. 109. Исполнительный комитет Новозерского волостного совета рабочих, крестьянских, красноармейских и рыбацких депутатов Мурманской губернии. 1922-1923 гг. - Оп.1. - Д. 6, 54.

19. Ф. 132. Плановая комиссия исполнительного Мурманского губернского Совета рабочих, крестьянских, красноармейских и рыбацких депутатов. - Оп. 1.-Д. 3,4,5, 8, 12, 21,30, 34, 35.

20. Ф. 133. Протоколы и выписки из протоколов заседаний президиума Александровского райисполкома о выселении кулаков и конфискации их имущества. 1933-1934 гг. - On. 1. - Д. 9, 30.

21. Ф. 217. Кольско-Лопарский волостной совет рабочих, крестьянских, красноармейских и рыбацких депутатов Кольско-Лопарской волости Мурманской губернии. 1922-1934 гг. - On. 1. - Д. 54.

22. Ф. 369. Финансовый отдел исполнительного комитета Полярного районного совета депутатов трудящихся Мурманского округа. 1930-1932 гг. -Оп.1.-Д. 13.

23. Ф. 505. Териберская волостная земская управа в пос. Териберка Александровского уезда Северной области Временного правительства. 19181920 гг. - Оп.1. - Д. 2, 3, 4, 9, 12.

24. Государственный архив Архангельской области (ГААО) Ф. 1. Канцелярия Архангельского гражданского губернатора - Оп.5. - Д. 610, 725, 829, 879, 913, 979, 980, 982, 984, 985, 987, 1055, 1132, 1150, 1313, 1315; Оп.9. - Д. 560 в, 633 в, 643,

25. Ф.71. Архангельское губернское по крестьянским делам присутствие. -Оп.1. Т.1. - Д. 2, 139 а, 171, 172, 173, 225 а, 233, 274, 288, 574; Оп.1. Т.9. - Д. 2.

26. Мурманский областной краеведческий музей:

27. МОМКП 8543 Устав рыбацкого колхоза «Вперед» (Вайда-губа). 1930 г. МОМКП 16455/1 - Доклад Н. Штейна, сделанный в Мурманском обществе по изучению края 17 октября 1926 г.

28. МОМНВ 2208/1 воспоминания М.Я. Хенто.

29. MOM НВ 4078/15. Алымов В.К. Последние фильманы (краткое статистико-экономическое сообщение).

30. Б) Опубликованные источники.

31. Александров А. Грамотность и пьянство в Поморье// ИАОИРС. 1911. -№8-9. - С. 687-695.

32. Анкетное исследование Мурманских рыбных промыслов/ Сост. А.А. Каменев. Архангельск: Губернская типография, 1913.-18 с.

33. А.П. Рыбачий полуостров: Воспоминания о поездке на Ледовитый океан //Русский вестник. 1876. - №9. - С. 5-65.

34. Архангельская Карелия/ Издание Архангельского Губернского Статистического Комитета. Архангельск: Губернская типография, 1908.-101 е.: прил., карта.

35. Белявский Ф. Краткий путеводитель по Мурманской железной дороге. -Петроград: Типо-литография «Труженик», 1923. 118 е.: карта.

36. Березников В.А. Поездка по Норвежской Лапландии в 1894 году. В.А. Березникова, Императорского Российского Консула в Гаммерфесте. СПб.: Типография В. Киршбаума, 1897. - 56 с.

37. Беседы о Севере России в 3 отделении Императорского Вольного Экономического Общества по докладам: В.Л. Долинского (1, 4, 5 и 6-й); В.Н.

38. Латкина (2-й); и М.К. Сидорова (3-й). СПб.: Типография товарищества «Общественная Польза», 1867. - 460 с.

39. Блинов В. На Мурмане. (Из личных воспоминаний автора, дополненных новейшими данными). — Петроград: Десятая государственная типография, 1918.-56 е.: ил.

40. Бородин Н. Научно-промысловые исследования Мурмана. СПб.: Типография М.П. Фроловой, 1908. - 6 с.

41. Браун Г. К национальной проблеме на Севере Европы. (Финны, шведы, норвежцы)//Карело-Мурманский край. 1928. - №4-5. - С. 38-39.

42. Брейтфус Л.Л. Обзор действий мурманских спасательных крейсеров Императорского Российского общества спасания на водах за 1902-1910 гг. — СПб.: «Русская скоропечатня», 1911. 148 е.: ил.

43. Брейтфус Л.Л. Отчет о деятельности мурманских спасательных станций за навигацию 1904 года. СПб.: Типография И. Усманова, 1905. - 18 е.: ил.

44. Брейтфус Л.Л. Очерк организации и первого года деятельности ^ спасательных станций на Мурмане. — СПб.: Типография Исидора Гольдберга, 1904. 58 е.: ил.

45. Бухаров Д.Н. Русские в Финмаркене. СПб.: Тип. В. Киршбаума, 1883. -51 с.

46. Бухаров Д.Н. Поездка по Лапландии осенью 1883 года: С прил. маршрута/ Записки ИРГО по общей географии, том XVI, № 1, изданный под редакцией Р.Э.Ленца. СПб.: Типография Императорской Академии Наук, 1885. - 345 е.: карты.

47. Варпаховский Н.А. Рыбный промысел в Архангельской губернии в 1899 году. Отчет Н.А. Варпаховского, заведующего рыбными и морскими звериными промыслами Архангельской губернии. СПб.: Типография А.С. Суворина, 1902. - 68 е.: карта.

48. Верещагин В. Очерки Архангельской губернии. СПб.: Типография Я. Трея, 1849. - 408 с.

49. Витте С.Ю. О моей поездке на Мурманское побережье// Живописная Россия. 2006. - № 6. - С.40-43: цв. ил.

50. Владимиров JI. Мурманский берег. СПб.: Типография Министерства Путей Сообщения, 1902. - 32 с.

51. Воленс Н.В. Работы Экономического отряда на Мурмане летом 1920 г. Предварительный отчет /Высший Совет Народного Хозяйства. Н.Т.О. Труды Северной Научно-Промысловой Экспедиции. Вып. 11-й. Петербург: Государственное издательство, 1921. - 80 с.

52. Она же. Пришлые промышленники Мурманского трескового промысла. Материалы статистико-экономического исследования 1921-1922 гг. Таблицы / Труды Научно-Исследовательского Института по изучению Севера. Вып. 30. М.: Типография Химтехиздата, 1926. - С. 15.

53. Всероссийская сельскохозяйственная и поземельная перепись 1917 года по Архангельской губернии. Вып. 1. Архангельская губернская земская управа. Статистическое бюро. - Архангельск: Типография Архангельского Союза Кооперативов, 1919. - 421 с.

54. Гёбель Г.Ф. О нуждах Мурмана: Доклад Г.Ф. Гёбеля СПб.: Типография И. Гольдберга, 1897.- 15 с. - (Тр. С.-Петерб. отд-ния Император, о-ва для содействия рус. торг. мореходству).

55. Гёбель Г.Ф. Наша северо-западная окраина Лапландия. Исторический очерк Лапландии. - СПб.: Типография Исидора Гольдберга, 1905. - 154 с.

56. Гёбель Г.Ф. К вопросу о колонизации Лапландии. Б.м. - Б.и. - 15 с.

57. Голубцов Н.А. Рыбные промыслы в Архангельской губернии/ Н.А. Голубцов. Вестник рыбопромышленности. — 1910. № 9-10.

58. Дергачев Н. Подробное описание Лопской земли//АГВ. 1869. - №65.

59. Докладная записка губернатора И.В. Сосновского о мерах развития колонизации Мурмана. АГВ. -1911.-10 июля.

60. Зебек И. О рыбном промысле и торговле на Мурманском берегу Архангельской губернии// Морской сборник. 1867. - №11. - С. 81-90.

61. Информационный бюллетень по Всесоюзной переписи населения 1937 г. №3. - 15 августа 1937. - Л.: 1-я типография издательства Леноблисполкома и Совета, 1937. - 16 с.

62. Иорданский Ю. Колонизация Севера. Материалы северных колонизационных экспедиций. — Петроград: Типолитография Редакцииспециальных технических и экономических изданий Народного Комиссариата Путей Сообщения, 1920. 13 с.

63. Исследования о состоянии рыболовства в России. Изданы Министерством Государственных Имуществ. Т. 7. Техническое описание рыбных и звериных промыслов на Белом и Ледовитом морях. СПб.: Типография В. Безобразова и комп., 1863. - 112 с.

64. К вопросу о мерах для развития колонизации и морских промыслов на Мурмане/Комитет для помощи поморам Русского Севера. СПб.: Типография Исидора Гольдберга, 1901. - 70 с.

65. Книпович Н.М. Научно-промысловые морские исследования у берегов Мурмана. Вып. 2. Отчеты о работах разведочной экспедиции 1898-1899 гг.-СПб.: Типография И. Гольдберга, 1899. 42 с.

66. Колонизационные задачи в районе Мурманской железной дороги/ Сост. В.И. Рубинский. Благовещенск: Электротипография Войскового Правления Амурского казачьего войска, 1917. - 72 е.: карты.

67. Колонизация Карело-Мурманского края. Справочная книжка для желающих водвориться на переселенческих участках в Карело-Мурманском крае. Л.: Гос. уч.-практ. школа-типография им. тов. Алексеева, 1925. — 31 с.

68. Колонизация Севера, ее задачи и перспективы/Сост. JI.H. ИДабель. -Петроград: Типография М.П. Фроловой (Влад. А.Э. Коллинс ), 1919- 74 с.

69. Гулевич В.Р. Мурманский берег в промысловом и салитарном отношениях. Архангельск: Губернская типография, 1883. - 134 с.

70. Краткий отчет деятельности Комитета для помощи поморам: Русского Севера. 1894-1907. СПб.: Типография И. Гольдберга, 1907.'- 64 с.

71. Краткий очерк деятельности комитета для помощи поморам Русского Севера 1894-1898. СПб.: Типография И. Гольдберга, 1899. - 36 с.

72. Кушелев B.JI. Мурман и его промысла. СПб.: Типографии Русская скоропечатня (Э. Корево), 1885. - 256 с.

73. Лапландия и лапландцы/Комитет для помощи поморам Русского Севера; Сост. А.С. Розонов; Ред. Н.В. Романов; Предисл. сост. СПб.г Тип. И. Усманова, 1903. - 116 е.: табл.

74. Ломберг М. Из воспоминаний о службе в Архангельской губернии// ИАОИРС 1911.-№12. -С. 881-890.

75. Львов Е. По Студеному морю. Поездка на Север/Худ.: К.А. Коровин, В.А. Серов.-М.Товарищество типографии А.И.Мамонтова, 1895. — е.: ил.

76. Максимов С.В. Год на Севере. Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд;—во, 1984. - 605 с.

77. Максимов В.Н. Мурманский берег, его обитатели и промысль-т//Русская мысль. 1893. -№ 1,3,4.

78. Маноцков В.И. Очерки жизни на Крайнем Севере. Мз^рман. -Архангельск: Типо-Литография С.М. Павлова, 1897. 191 е.: прил.

79. Материалы к познанию русского рыболовства. 1913 г. Т.2-, вып.1. -СПб.: Типография В.Ф. Киршбаума, 1913. - 134 е.: илл., прил.

80. Материалы по статистическому исследованию Мурмана. Т.ШГ. Вып.1: Описание колоний Восточного берега и Кольской губы. - СПб.: Тигттография И. Гольдберга, 1902. - 273 с.

81. Материалы по статистическому исследованию Мурмана. Т.П. Вып. II: Описание колоний на Запад от Кольской губы до границ Норвегии. - СПб.: Типография И.Гольдберга, 1903. - 202 с.

82. Материалы по статистическому исследованию Мурмана. Т. III: Таблицы приложений. - СПб.: Типография И. Гольдберга, 1902. - 453 с.

83. Молчанов К. Описание Архангельской губернии. СПб.: Императорская Академия наук, 1813. - 320 с.

84. Мурманская железная дорога. Краткий очерк постройки железной дороги на Мурман с описанием ее района/Изд-е Управления по постройке Мурманской железной дороги. — Петроград: Товарищество А.Ф. Маркс, 1916. 204 е.: ил.

85. Мурманская железная дорога как промышленно-колонизационно-транспортный комбинат. Л.: Типолитография Мурманской железной дороги, 1926. - 21 с.

86. Мурманская железная дорога как Транспортно-Промышленно-Колонизационный Комбинат и хозяйство Карелии (тезисы)/Правление Мурманской железной дороги. На правах рукописи. Петрозаводск: Типолитография Мурманской ж.д., 1926. - 27 с.

87. Мурманская железная дорога. Справочник (Экономика района и работа дороги). 1922/23-1933 г. Л.: Типография Транжелдориздата им. Лоханкова, 1934. - 134 с.

88. Мухин А.А. О Мурмане и Лапландии. Записка чиновника по крестьянским делам 1-го участка Александровского уезда А.А. Мухина. -Архангельск: Губернская типография, 1910. 50 с.

89. Немирович-Данченко В.И. Страна холода. В двух томах. Т.2. Изд. 2-е. -СПб.: Издание П.П. Сойкина, 1903. 369 с.

90. Никольский B.C. Быт и промыслы населения западного побережья Белого моря (Сороки Кандалакша). По материалам исследования летом 1921 года. - М.: типо-цинкография «Мысль Печатника», - 231 е.: илл., карта.

91. Норман А.С. Почему необходимо заселение Архангельской губернии. -СПб.: Типолитография «Якорь», 1909. 88 с.

92. Он же. Записка к вопросу об организации заселения в Архангельской губернии. СПб.: Типография Редакции период, изд. Министерства Финансов, 1910. - 23 с.

93. Овчинников Н.Я. Работы Северных колонизационных экспедиций (19191920 гг.)/ Редакционно-издательский комитет Народного Комиссариата Земледелия. — Петроград: изд-во НКЗ, 1922. 81 с.

94. Описание Архангельской губернии. Статистические труды И.Ф. Штукенберга, издаваемые сыном автора, Антоном Штукенбергом, корпуса инженеров путей сообщения подполковником. Статья 1. СПб.: Типография И.И. Глазунова и комп., 1857. - 70 с.

95. Оскерко П. Промысловый Мурман//АГВ.-1868.- №51-58.

96. Отчет заведующего экспедицией для научно-промысловых исследований Мурмана, JI.JI. Брейтфуса, о деятельности ее с 1-го января по 1 июня 1902 года. СПб.: Типография Исидора Гольдберга, 1902. - 38 с.

97. Коллективизация сельского хозяйства в северо-западном районе (19271937 гг.)/Сост.: В.А. Селезнев, А.Я. Старикова. Под ред. к.и.н. Н.А. Ивницкого. - JI.: Издательство ЛГУ им. А.А.Жданова. - 424 С.

98. Отчет о деятельности Архангельского Губернского Статистического Комитета за 1865 год, составленный членом и секретарем комитета П.П. Чубинским. Архангельск: Б.и., 1866. - 68 с.

99. Отчет Архангельского губернского статистического комитета за 1886 год. Составлен секретарем комитета И.Ф. Знаменским. Архангельск: Губернская типография, 1888. - 164 с.

100. Отчет Архангельского губернского статистического комитета за 1889 год. Составлен секретарем комитета И.Ф. Знаменским. Архангельск: Губернская типография, 1891. - 130 с.

101. Отчет Архангельского губернского статистического комитета за 1893 год. Архангельск: Губернская типография, 1894. - 166 с.

102. Отчет Архангельского губернского статистического комитета за 1894 год. Архангельск: Губернская типография, 1895. - 172 с.

103. Отчет Архангельского губернского статистического комитета за 1895 год. Архангельск: Губернская типография, 1896. - 170 с.

104. Отчет Архангельского губернского статистического комитета за 1897 год. Архангельск: Губернская типография, 1898. - 170 с.

105. Отчет Архангельского губернского статистического комитета за 1898 год. Архангельск: Губернская типография, 1899. - 158 с.

106. Отчет Архангельского губернского статистического комитета за 1899 год. Архангельск: Губернская типография, 1900. - 160 с.

107. Отчет Архангельского губернского статистического комитета за 1901 год. Архангельск: Губернская типография, 1902. -.166 с.

108. Отчет члена-секретаря Статистического Комитета г. Маликова по поводу командировки его в 1871 г. в Онежский и Кемский уезды//АГВ. -1872.-№21-23.

109. Очерк путешествия архангельского губернатора А.П. Энгельгардта в Кемский и Кольский уезды в 1895 г. — Архангельск: Б.и. 1895.

110. Очерк работы Мурманской железной дороги в 1923-1924 г. Правление Мурманской железной дороги. - Л.: Гос. уч.-практ. школа-тип. им. тов. Алексеева, 1925. - 267 с.

111. Памятная книжка Архангельской губернии на 1907 год/ Сост. Н.А. Голубцов; Архангельский губернский статистический комитет. Архангельск: Типолитография В.А. Черепанова, 1907. 169 с.

112. Памятная книжка Архангельской губернии на 1908 г./ Под ред. Н.А. Голубцова; Архангельский губернский статистический комитет. Архангельск: Губернская типография, 1908. 200 с.

113. Памятная книжка Архангельской губернии на 1910 год/ Под ред. Н.А. Голубцова; Архангельский губернский статистический комитет. Архангельск: Типолитография В.А. Черепанова, 1910. VI, 298, 14 с.

114. Памятная книжка Архангельской губернии на 1911 г. / Под ред. Н.А. Голубцова; Архангельский губернский статистический комитет. Архангельск: Губернская типография, 1912. 302 с.

115. Памятная книжка Архангельской губернии на 1913 г./ Под ред. Н.А. Голубцова; Архангельский губернский статистический комитет. Архангельск: Губернская типография, 1913. 235с.

116. Памятная книжка Архангельской губернии на 1914 г./ Под ред. Н.А. Голубцова; Архангельский губернский статистический комитет. Архангельск: Губернская типография, 1914. 100 с.

117. Памятная книжка Архангельской губернии на 1915 г./ Под ред. Н.А. Голубцова; Архангельский губернский статистический комитет. Архангельск: Губернская типография, 1915. VI, 12, 59 с.

118. Переселенческое дело. Сборник декретов и распоряжений по переселению/ Под ред. М.А. Большакова. М.: Типография ОПТУ им. т. Воровского, 1927. - С. 360.: прил.

119. Переселение рыбаков в Мурманский край. JL: CJIO Союзрыбы, 1931. -30 с.

120. Похозяйственная перепись Приполярного Севера СССР 1926/27 года. Территориальные и групповые итоги похозяйственной переписи. М.: Статистическое издательство ЦСУ СССР, 1929. - 256 е.: прил.

121. Предварительный отчет по исследованию колонизации и промыслов Мурманского берега отрядом статистиков, командированных на средства

122. Комитета для помощи поморам Русского Севера. СПб.: Типография И. Гольдберга, 1900. - 58 с.

123. Предварительные сведения о рыбном промысле на Мурмане в 1902 г. и статистических работах по исследованию промысла. Архангельск: Губернская типография, Б.г. - 20 с.

124. Производительные силы района Мурманской железной дороги. 1923 г./Правление Мурманской железной дороги. — Петрозаводск: Типолитография Мурманской железной дороги, 1923. 238 с.

125. Предварительный отчет по исследованию колонизации и промыслов Мурманского берега отрядом статистиков, командированных на средства Комитета для помощи поморам Русского Севера. СПб.: Типография Исидора Гольдберга, 1900. - 58 с.

126. Рейнеке М.Ф. Описание города Колы в Российской Лапландии. СПб.: Тип. Н. Греча, 1830. - 58 с.

127. Романов Н.В. О мерах развития промыслов и колонизации Мурмана. -СПб.: Типография И. Гольдберга, 1901. 48 с.

128. Руднев Н.Ф. Промыслы по Мурманскому или Лапландскому берегу: Сведения, собранные во время плавания шкуны "Задорная" в 1861 году //Морской сборник. 1862. - Т. LXIII, №11. - С.31-70.

129. Сиденснер А. Описание Мурманского побережья/Издание Главного Гидрографического Управления Морского Министерства СПб.: Типография Морского Министерства, 1909. - 249 е.: ил.

130. Сидоров М. Север России. СПб.: Типография Почтового Департамента, 1870. - 558 с.

131. Слезкинский А. Мурман. СПб.: Б.и., 1897. - 219 с.

132. Случевский К. По Северу России. Путешествие Их Императорских Высочеств Великого Князя Владимира Александровича и Великой Княгини Марии Павловны в 1884 и 1885 годах. Т. 2. - СПб.: типография Эдуарда Гоппе, 1886. - 244 е.: илл.

133. Советов А. За классовую линию в Карело-Мурманской колонизации// Карело-Мурманский край. 1928. - №12. - С. 15-17.

134. Сомов А.А. Тресковые промыслы Восточного Мурмана// Вестник Карело-Мурманского края. — 1925 № 17-18. - С. 17-18.

135. Спасский А. За классовую линию в колонизации! Неблагодарная работа// Карело-Мурманский край. 1929. - №1. - С. 12-14.

136. Спасский А. Комбинат Мурманской железной дороги должен быть сохранен// Карело-Мурманский край. 1929. - №4-5. - С.

137. Свод законов Российской империи. Том IX: Законы о состояниях. -СПб.: Типография второго отделения С.Е.И.В. канцелярии, 1876. 396 с.

138. Свод законов Российской империи, дополненный по Продолжениям 1906, 1908, 1909 и 1910 гг. и позднейшими узаконениями 1911 и 1912 гг. /Под ред. А.А. Добровольского. Сост. Н.Е. Озерецковский, П.С. Цыпкин.

139. Кн. вторая. Т. V-IX. СПб.: 2-е издание юридического книжного магазина И.И. Зубкова, 1913. - 2755 с.

140. Справочная книжка Архангельской губернии на 1850 год/ Губернский Статистический Комитет. Архангельск: Типография губернского правления, 1850. - 272 с.

141. Справочная книжка Архангельской губернии на 1852 год/ Губернский Статистический Комитет. Архангельск: Типография губернского правления, 1852. - 276 с.

142. Справочная книжка Архангельской губернии на 1861 год. -Архангельск: Губернская типография, 1861. 200 с.

143. Справочная книжка Архангельской губернии на 1862 год. -Архангельск: Губернская типография, 1862. 288 с.

144. Справочная книжка Архангельской губернии на 1863 год. -Архангельск: Губернская типография, 1863. 289 с.

145. Справочная книжка Архангельской губернии на 1864 год/ Архангельский Губернский Статистический Комитет. Архангельск: Типография губернского правления, 1864. - 277 с.

146. Справочная книжка Архангельской губернии на 1865 год/ Архангельский Губернский Статистический Комитет. Архангельск: Типография губернского правления, 1865. — 235 с.

147. Справочная книжка Архангельской губернии на 1870 г. Архангельск: Губернская типография, 1870. - 223 с.

148. Справочная и памятная книга Архангельской губернии на 1875 г. Статистическое описание сельского населения и его промышленности в Архангельской губернии.- Архангельск: Губернская типография, 1874. -156 с.

149. Суслов В.В. Путевые заметки о севере России и Норвегии академика архитектуры В.В. Суслова. СПб.: Типография А.Ф. Маркса, 1888. - 76 е.: ил.

150. Сосновский И.В. О мерах развития колонизации Мурмана. -Архангельск: Б.и., 1910. 18 с.

151. Терентиев Г. Из Нотозера //АГВ. 1868. - №14

152. Он же. С Мурманского берега//АГВ. 1870. - №14.

153. Он же. О русской колонии в Лапландском крае//АГВ. 1873.- №1,2,3.

154. Он же. Начало и развитие рыбных промыслов на Мурманском Российском берег//АГВ. 1876. - № 28, 29.

155. Тихомиров В. Заботы о заселении Мурмана во второй половине нынешнего столетия. СПб.: Тип. И.Гольдберга, 1899.-34 с.

156. Труды Высочайше учрежденной комиссии для рассмотрения предложений по устройству Северного Края в административном и экономическом отношениях. СПб., Тип. В. Киршбаума, 1885. - 232 с.

157. Труды государственного колонизационного научно-исследовательского института. М.: Учебная тип. Ц.Д.К.В.Р.М., 1924. -408 с.

158. Труды Северной Комиссии. 1897-1898 гг. СПб.: Типография И. Гольдберга, 1898. - 326 с.

159. Труды первого съезда врачей Архангельской губернии. — Архангельск: Губернская типография, 1910. 196 с.

160. Труды съезда по вопросам колонизации Севера. Петроград, Военная Типография Штаба Р.К.К.А., 1922. - 64 с.

161. Ульрих Ф. Кемский уезд и рыбные промыслы на Мурманском берегу в санитарном и экономическом отношениях. СПб.: Типография В. Киршбаума, 1877. - 128 е.: прил.

162. Ухтомский JI. Путевые заметки при обзоре состояния мурманских рыболовных промыслов// Морской сборник. 1874. - №8. - С. 113-144; №9. -С. 81-121.

163. Фаусек В. А. На далеком севере: Из поездки на Белое море и на океан //Вестник Европы. -1891. №8. - С. 665-714.

164. Чарушин А.А. Вопросы колонизации Севера. Архангельск: Губернская типография, 1911. - 8 с.

165. Чиркин Г.Ф. Колонизация Севера и пути сообщения. — Петроград: Типолитография Северо-западного округа Путей Сообщения, 1919. 20 с.

166. Чиркин Г.Ф. Колонизационно-экономические задачи железных дорог (в связи с колонизацией Мурманской железной дороги). Петрозаводск: Типо-Литография Мурманской железной дороги, 1926. - 58 С.

167. Шелепугин Ф. Чего не следует забывать при колонизации Карело-Мурманского края//Карело-Мурманский край. 1930. - № 9-10. - С. 4-6.

168. Шипчинский В.В. Аннексия Западного Мурмана//ИАОИРС. 1918. -№ 5-6. - С. 99.

169. Эйхфельд И. Финская Лапландия// Карело-Мурманский край. 1927. -№3. - С. 16-19.

170. Экспедиция для научно-промысловых исследований у берегов Мурмана. Отчет о ее деятельности за 1902 год начальника экспедиции Л.Л. Брейтфуса. СПб.: Типография Исидора Гольдберга, 1903. - е.: прил.

171. Экспедиция для научно-промысловых исследований у берегов Мурмана. Краткий очерк ее деятельности в течение 1898-1904 гг. /Сост. Л.Л. Брейтфус. СПб., 1905. - 26 С.

172. Энгельгардт А.П. Русский Север. Путевые записки. СПб.: Издание А.С. Суворина, 1897. - 258 е.: ил.

173. Алымов В.К. Оседлые и полуоседлые хозяйства Мурманского округа// Карело-Мурманский край. 1928. - №7. - С. 29-31.

174. Андреев А.И. К истории русской колонизации западной части Кольского полуострова//Дела и дни: Исторический журнал. 1920. - Кн.1. -С. 23-36.

175. Арнольдов А. Вторые Дарданеллы. Мурманский выход в Европу. -Петроград: Типография им. Володарского, 1922. 16 с.

176. Арнольдов А. Колонизация Мурмана. Достижения и ближайшие перспективы. Ленинград: «Север», 1924. - 44 е.: карта.

177. Асланова К. Норвежские колхозники// Мурманский вестник. 2006. - 4 марта. - С. 4.

178. Она же. «Русские» норвежцы в документах Государственного архива Мурманской области (cep.XIX В.-1917 г.)// IV Ушаковские чтения: Сборник научных статей/Отв. ред. П.В.Федоров.-Мурманск: МГПУ,2007- С. 195-200.

179. Васильева Е.Л. Проблемы взаимодействия разноэтнических и разностадиальных культур в Русской Лапландии в эпоху модернизации (конец XIX-начало XX века)// Скандинавские чтения 2000 года. СПб., 2002. - С. 172-185.

180. Волосникова Е.А. Тематический перечень документов, содержащих сведения о гражданах финской и норвежской национальностей, проживавших на территории Кольского полуострова (1920-1928)// Наука и бизнес на Мурмане. 2003. - №3. - С. 42-45.

181. Архангельская губерния и Северная Норвегия в 1826-1914 гг.: Автореф. дис. . канд. ист. наук: 07.00.02/Давыдов Р.А. Архангельск: б. и., 1998.-23 с.

182. Он же. Массовые источники по истории иностранной колонизации Мурмана. 19-20 вв.// Массовые источники отечественной истории.

183. Материалы X Всероссийской конференции «Писцовые книги и другие массовые источники 16-20 вв.: Проблемы изучения и издания». -Архангельск: изд-во «Правда Севера», 1999. С. 89-94.

184. Он же. Предыстория и начало норвежской и финской колонизации Мурмана. Формирование и трансформация собирательного образа мурманского колониста в 1860-1876 гг. // Живущие на Севере: Образы и реальность. Мурманск, 2006. - С. 59-83.

185. Ермолаев Д.А. Приграничные отношения в районе Западного Мурмана во второй половине XIX начале XX веков. Проблемы границы и колонизации// Вестник «Баренц-центра» МГПУ. - Мурманск, 2006. - С.45-59.

186. Йентофт М. Оставшиеся без родины. История кольских норвежцев/ Пер. с норв.; Под науч. ред. А.А. Киселева. Мурманск: Рекламная полиграфия, 2002. - 234 е.: фото.

187. Киселев А.А. Финны на Мурмане: «Белые пятна истории»//Полярная правда. 1989. -11, 12 марта.

188. Киселев А.А. Норвежцы на Мурмане/ЛТолярная правда. 1989. - 23, 25, 26 июля.

189. Киселев А.А. Финны на Мурмане, или как возникла и исчезла финская община на Кольском полуострове// Наука и бизнес на Мурмане. 2003. - №3. - С. 28-41.

190. Кораблев Н.А. Покрут на мурманских рыбных промыслах (вторая половина XIX в.)//Вопросы истории Европейского Севера. Межвузовский сборник научных статей. Петрозаводск, 1974. - С.119-129.

191. Коротаев В.И. Русский Север в конце XIX-первой трети XX века//Проблемы модернизации и социальной экологии. Архангельск, 1998. -С. 47-52.

192. Он же. Колонизация Мурмана иностранцами в контексте концепции модернизации// Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». — 2004. - № 1(5). - С. 18-31.

193. Любавский М.К. Историческая география России в связи с колонизацией. Серия «Учебники для вузов. Специальная литература». -СПб.: Изд-во «Лань», 2000. - 304 с.

194. Ниеми Э. Нейденсаамы соседи России// Страх и ожидания. Россия и Норвегия в 20 веке/ Под ред. В.И. Голдина, Й.П. Нильсена. - Архангельск: Изд-во Поморского госуниверситета им. М.В. Ломоносова, 1997. - С. 220244.

195. Нильсен Й.П. Хорошие соседи. Норвежцы и русские на Севере. 18261917// Отгар. 1992. - №2.

196. Нильсен Й.П. Русская опасность для Северной Норвегии?// Оттар. -1992. №2.

197. Нильсен Й.П. Миф о «русской угрозе» Северной Норвегии// Слово о людях и земле поморской /Под науч. ред. А.В. Репневского. Вып. 2. -Архангельск: Изд-во Поморского международного педагогического университета им. М.В. Ломоносова, 1995. - С. 77-86.

198. Пересадило Р.В. Российское государство и норвежское влияние на Русском Севере 19-20 вв.//14 конференция по изучению Скандинавских стран и Финляндии: Тезисы докладов. Архангельск, 2001. - С. 63-66.

199. Пересадило Р.В. Санкт-Петербург и развитие Архангельской губернии во второй половине XIX начале XX вв. Материалы Пятой ежегодной научной конференции (23-25 апреля 2003 г.)//Под ред. В.Н. Барышникова, С.Ю. Трохачева. - СПб., 2004.

200. Платонов С.Ф. Начало русских поселений на Мурмане// Производительные силы района Мурманской железной дороги. 1923 г. Правление Мурманской железной дороги. Петрозаводск: Типо-Литография Мурманской железной дороги, 1923. - 238 е.: ил.

201. Попов Г.П., Давыдов Р.А. Мурман. Очерки истории края XIX- нач. XX вв. Екатеринбург: УрО РАН, 1999. - 221 е.: ил.

202. Порцель А.К. Норвежские колонисты на Мурмане//Наука и бизнес на Мурмане. Сер. История и право. Россия и Норвегия: грани сотрудничества. -Мурманск, 1999. Т.5. - С. 14-18.

203. Порцель А.К. Норвежские колонисты Мурмана при советской власти// 14 конференция по изучению Скандинавских стран и Финляндии: Тезисы докладов. Архангельск: Поморский госуниверситет, 2001. - С. 27-29.

204. Пятовский В.П. Коллективизация рыболовецких хозяйств Кольского полуострова. Мурманск: Мурманское кн. изд-во, 1965. - 31 с.

205. Сорокин В.В. Значение советско-норвежских торговых переговоров 1920-1921 гг. для развития мурманских рыбных промыслов//Ученые записки МГПИ. T.V. - Мурманск: Мурманское кн. изд-во, 1964. - С. 221-244.

206. Он же. К истории разработки постановления СТО об освоении Карело-Мурманского края//История СССР. 1970. - №4. - С.106-116.

207. Супоницкая И.М. Колонизация земель: Сибирь и американский Запад (вторая половина XIX в.)//Одиссей. Человек в истории. Время и пространство праздника. М.: Наука, 2005. - 470 с.

208. Ушаков И.Ф. Покрут на мурманских рыбных промыслах (в свете высказываний В.И.Ленина)//Ученые записки J1111И им. А.И.Герцена. Т. 426: Труды кафедры марксизма-ленинизма и истории Мурманского ГПИ. -Л.: 1969. - С. 95-120.

209. Он же. Избранные произведения. Т.1: Кольская земля. — Мурманск: Кн. изд-во, 1997. - 648 е.: ил.

210. Он же. Избранные произведения Т.2: Кольский Север. - Мурманск: Кн. изд-во, 1998. - 376 е.: ил.

211. Он же. Избранные произведения Т.З: Кольская старина. - Мурманск: Кн. изд-во, 1998. - 480 е.: ил.

212. Он же. Кильдинский король//Вестник «Баренц-факультета» МГПИ. Вып.1. Мурманск, 2000. - С.6-10.

213. Он же. Кольский Север в досоветское время. Историко-краеведческий словарь. Мурманск: Кн. изд-во, 2001.

214. Федоров П.В. Российское государство и Кольский Север: притяжение и отталкивание//Живущие на Севере: вызов экстремальной среде. Мурманск, 2005. - С.102-109.

215. Федоров П.В. Историческое регионоведение в поисках другой истории России. (На материалах Кольского Севера). Мурманск, 2004.

216. Чернов А.С. Переселенчество как миграционная политика государства//Вестник МГУ. Серия 6: Экономика. Мурманск. - 2005. - №4. -С. 107-118.

217. Шашков В.Я. Репрессии в СССР против крестьян и судьбы спецпереселенцев Карело-Мурманского края: Монография. Мурманск: МГПИ, 2000. - 343 с.

218. Шашков В.Я. Репрессии против финнов и других спецпереселенцев// Наука и бизнес на Мурмане. 2003. - №3. - С. 46-53.

219. Шашков В.Я. Спецпереселенцы в истории Мурманской области: К 65-летию Мурманской области// Мурманский государственный педагогический ун-т. Мурманск: Изд-во «Максимум», 2004. - 320 е.: ил.

220. Шрадер Т.А. Поморская торговля на рубеже XIX-XX веков//Скандинавские чтения 2000 года. СПб., 2002. - С. 271-289.

221. Она же. Колонисты на Мурманском побережье// Вестник «Баренц-центра» МГЛУ. №5 за 2005 г. Мурманск: МГПУ, 2006. - С. 115-123.

222. Юрченко А.Ю. Этнические аспекты колонизации побережья Баренцева моря в сер. 19 нач. 20 вв.//Наука и бизнес на Мурмане-2001.- №2. - С. 5-12.

223. Юрченко А.Ю. Колонизация побережья Баренцева моря в Х1Х-начале XX века: два подхода к освоению регионаУ/Скандинавские чтения 2000 года. Этнографические и культурно-исторические аспекты.-СПб.,2002. С. 184-189.

224. Якименко Н.А. Переселенческая политика царизма и проблема заселения Севера европейской России (конец XIX-начало XX в.)//Вопросы истории Европейского Севера. Межвузовский сборник научных статей. — Петрозаводск, 1984. С. 81-91.

225. Bardileva Y.P. Process of industrialisation on the Kola North in the beginning of the 20th century and the Russian Ortodox Church//The Industrialisation Process in the Barents Region/ Ed. Lars Elenius. Lulea, 2007. -C. 261-268.

226. Davydov Ruslan. From Correspondence to Settelment: the Colonization of Murman 1860-1876// In the North My Nest is Made. Studies in the history of the Murman Colonization 1860-1940. СПб.: 2005. 266 С.

227. Den kvaenske invandring til nord-norge av J. Qvigstad. Troms0 museums arshefter 43 (1920). Nr. 1. A.S. Troms0 Stiftsidendes Boktrykkert, 1921. 90 C.

228. Friis J.A. En Sommer i Finnmarken, Russisk Lapland og Nordkarelen. -Kristiania, 1871.-266 C.

229. Nyyssonen J. The Finnish Presence on the Murman Coast — the Era of Petsamo 1920-1944// In the North My Nest is Made. Studies in the history of the Murman Colonization 1860-1940. СПб.: 2005. 266 С.

230. Hustich I. Om det nordfinska jordbrukets utvekling och arliga produktionsvariationer//Fennia. №69. - 1945-1946. - Helsinki - Helsingfors. -O.-Y. Tilgmann A.-B. - 1948. - C. 1-120.

231. Niemi E. Oppbrudd og tilpassing. Den finske flyttingen til Vadse. 18451885. Vads0kommune, 1977. - 191 C.

232. Niemi E. National minorities in Norway and state policy: a history of ambivalence// 14 конференция по изучению Скандинавских стран и

233. Финляндии: Тезисы докладов. Архангельск: Поморский госуниверситет, 2001.-С. 22-24.

234. Niemi Е. Ethnic groups, naming and minority policy//Cross-Cultural Communication and Ethnic Identities/Ed. Lars Elenius&Christer Karlsson. Lulea, 2007. - C. 21-35.

235. Portzel A. The Norwegian Colonist in Murman during the Soviet Period// In the North My Nest is Made. Studies in the history of the Murman Colonization 1860-1940. СПб.: 2005. - 266 С.

236. Skarstein S. Mobilitet og stabilitet. Kveners og finlenderes bigrag til stabilisering av innbyggertallet i Finnmark//Ryttning og forandring i Finnmarks fortid. Artikelsamling fra museene i Finnmark.-Alta: 2002. C. 84-105.

237. Saether O. Om norske kolonister pa Murmankysten// Ottar. 1977. - № 9595.

238. Saether O. Nordmenn pa Murmankysten. Familien Eriksen pa Kildin// Nordland Fylkesmuseums arbok. 1981- Bod0, 1982.

239. Nordmenn pa Murmankysten. En norsk koloni i Russland//Pomor. Nord Norge og Nord-Russland gjenom tusen ar/ Red. E. Niemi. Oslo: Gyldendal Norsk Forlag, 1992. - C. 69-84.

240. The Saami A Cultural Encyclopedia/ Ed. by U.-M. Kulonen, I. Seurujarvi-Kari, R. Pulkkinen.-Vammala: Vammalan kirjapaino 0y,2005. - 498 c.

241. Thorsen Т., Thorsen L. Russland via Vard0. Nordmen pa Murmankysten/ T. Thorsen, L.Thorsen. Bod0: Skutvik forlag, 1991. - 92 е.: ил.

242. Shrader T.A. Legislative Aspects of Norwegian Colonization of Murman (1860-1915)// In the North My Nest is Made. Studies in the history of the Murman Colonization 1860-1940. СПб.: 2005. - 266 С.

243. Она же. Across the Borders: the Pomor Trade// Russia and Norway: Physical and Symbolic Borders / Ed. by Tatjana N. Jackson, Jens Petter Nielsen. -M: Languages of Slavonic culture, 2005. C. 105-115.

244. Он же. Economic Adaptation by Colonists on the Russian Barents Sea Coast (mid-19th to early 20th century)// In the North My Nest is Made. Studies in the history of the Murman Colonization 1860-1940. СПб.: 2005. 266 С.