автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.01
диссертация на тему: Компаративистский анализ теоретических положений П.Бурдье о социальной структуре

Полный текст автореферата диссертации по теме "Компаративистский анализ теоретических положений П.Бурдье о социальной структуре"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

ЛОНЕВ Андрей Леонидович

КОМПАРАТИВИСТСКИЙ АНАЛИЗ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ПОЛОЖЕНИЙ П.БУРДБЕ О СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ

Специальность 22.00.01 - Теория, методология и история социологии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук

Санкт-Петербург 2006

Работа выполнена на кафедре теории и истории социологии факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор,

Резаев Андрей Владимирович

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Колесников Анатолий Сергеевич кандидат социологических наук, доцент Мулява Олег Дмитриевич

Ведущая организация: Санкт-Петербургская государственная

полярная академия

Защита состоится (ъЯ^ТМйб г. в_ час. на

заседании Диссертационного совета Д 212.232.06 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 193060, Санкт-Петербург, ул. Смольного, д. 1/3 9-й подъезд, факультет социологии, ауд. <Л-0-3

С диссертацией можно ознакомится в Научной библиотеке им. A.M. Горького Санкт-Петербургского государственного университета (У нивераггетская наб., 7/9)

Автореферат разослан « /) » Cisfjl^j Ct^_2006 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета, доктор социологических наук, профессор

Д.В Иванов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Пьер Бурдье (1930 - 2002) является исключительно важной фигурой в современной теоретической социологии. Многие важные понятия, которые давно и прочно вошли в обыденный лексикон теоретической социологии — габитус, капитал, социальное поле — ввел в него именно Бурдье. Интересно при этом, что эти понятия не были изобретены им. Понятие капитала было введено еще Марксом, учение которого оказало на Бурдье довольно сильное влияние, заметное даже в поздних работах этого французского социолога, когда он уже работал в своей собственной, особой социологической парадигме. Фоме Аквинскому принадлежит авторство термина «габитус», который затем был переосмыслен Э. Гуссерлем, давшим ему существенно иное толкование. В гуссерлевском варианте феноменологии габитус интерпретируется как учреждаемая самим Я инстанция, при помощи которой конституируется самотождественность этого Я1. То же самое можно сказать и о понятии социального пол», которое было введено в социологический лексикон задолго до Бурдье.

Но важно здесь то, что Бурдье сумел кардинально переосмыслить эти понятия, дать им принципиально новое толкование и таким образом подчеркнуть те особенности социальных процессов, которые могли бы остаться скрытыми от социологического дискурса, если бы не были по-новому отражены в старых концептуальных структурах.

Принципиально важным представляется компаративистское исследование теоретических положений концепции Бурдье, сопоставление ее с другими моделями общества, выдвигавшимися другими социологами и философами.2 Наиболее полного понимания его концепции можно достигнуть, только рассматривая ее в сложном и гетерогенном контексте социально-гуманитарных наук, с которым она была связана многообразными отношениями - заимствования, критики и т.д. Сравнение концепции Бурдье с концепциями других социологов помогает выделить те ее особенности, которые вне компаративистского контекста могли бы остаться незамеченными.

1 См.: Гуссерль Э, Картезианские размышления / Пер. с нем. Д В. Скляднева. СПб.: Наука, 2001, с. 146- Í48.

2 Философские аспекты социологии представляются здесь важными, ибо сам Бурдье был по образованию философом и лишь позднее пришел к социологии, рассматривая социальные проблемы не только как социолог, но и как философ. По этой же причине философские учения, выдвигавшиеся его современниками, представляли для него большую важность, чем для других социологов, менее связанных с философией.

Из всего множества социологов - современников Пьера Бурдье мы выбрали теории Н. Лумана, Э. Гидценса и Ю. Хабермаса. Критерием отбора послужила способность их теорий к диалогу с концепцией Бурдье. Эти теории могут быть представлены как не просто описывающие одну и ту же социальную реальность, но и как участвующие в диалоге друг с другом, как корректирующие и дополняющие друг друга, что не может быть адекватно описано и объяснено в одной теории успешно описывается и объясняется в другой. Из этих теорий та, что была выдвинута Э. Гидденсом, интересна для нас своим понятием структурации. Концепция Н. Лумана представляет интерес в связи с тем, что в ней делается попытка связать социологию с теорией систем и кибернетикой. Это дает возможность как бы «оттенить» некоторые важные аспекты концепции Бурдье и показать специфику ее как теории, ориентирующейся, как это будет показано ниже, на понимание общества как системы практик, а не коммуникативной системы, каковой видел ее Луман. Теория же Хабермаса важна для нас тем, что в ней, в отличие от концепции Бурдье, общество представлено как множество индивидов, изначально не связанных какой-либо жесткой организационной структурой и формирующих ее в процессе свободной коммуникации, а не осуществления легитимного насилия, как у Бурдье.

При этом наибольший интерес представляет та часть концепции Бурдье, которая касается проблем структуры общества. Действительно, структурация социальной реальности представляет собой сложный и многофакторный процесс, который зависит от множества обстоятельств, однако это их многообразие не лишено внутренней логики и организации, которую и следует выделить для того, чтобы более глубоко и полно понять особенности формирования социального мира и функционирования составляющих его элементов. Сравнительное изучение способов организации различных типов обществ, проводимое как социологами, так и этнологами, культурологами и политологами, способно дать богатую информацию о природе общества как такового. Ибо помогает, в частности, выделить и вербализовать в рамках некоторой концептуальной парадигмы в социологии особенности процессов структурации социума и их результатов — определенной структуры общества, его стратификации, основывающейся на критериях, выделение и формализация которых также входит в сферу компетенции социологии. Все это делает необходимым рассмотрение концепций как самого Пьера Бурдье, так и других названных нами социологов прежде всего через призму понимания ими феномена социальной структуры, включающего в себя, помимо собственно

организации общества, также формы и стратегии его структурации; иными словами, структура общества должна исследоваться здесь как в статическом, так и в динамическом аспектах.

Таким образом, интерпретация Пьером Бурдье феномена социальной структуры должна быть «интерпретацией в диалоге»: основные тезисы и положения его теории должны пониматься как ответы или реакции на суждения о социальной структуре, высказанные другими социологами и философами. Социологические концепции, описывающие и объясняющие устройство общества, являются по сути своей ответами на другие концепции (или хотя бы отрывочные, не укладывающиеся четко ни в одну концептуальную схему суждения). Так и саму социальную структуру во всей ее фактичности и специфике можно понимать как ответ, с одной стороны, на объективные обстоятельства, в которых приходится существовать тому или иному обществу, а с другой — на те теоретические схемы, которые призваны описать и объяснить существование именно такой, а не какой-либо иной социальной структуры.

Степень разработанности темы. К сожалению, эта тема, невзирая на ее значительную важность для развития отечественной теоретической социологии, остается почти не исследованной. Специально занимается изучением теоретического наследия Бурдье только Н. А. Шматко, которая посвятила множество статей этому социологу (см. Библиографию), однако среди ее трудов нет ни одного, который был бы посвящен специально компаративистскому исследованию представлений Бурдье о сущности и генезисе социальной структуры. Также близки к воззрениям Бурдье те концептуальные методы, которыми пользуется Ю. Л. Качалов, который, однако, в этом смысле является хотя и последователем Бурдье, но не его исследователем.

Аналогичную ситуацию мы можем наблюдать и в западной социологии. У Бурдье нет недостатка в учениках и последователях. Это Ж.- К. Пассерон, Ж - К. Шамборедон, Р. Ленуар, Л. Пэнто, Д. Мерлье, П. Шампань и др. Что же касается собственно исследовательской литературы, то ее значительно меньше. Впрочем, можно отметить здесь статьи, помещенные в сборнике «Социоанализ Пьера Бурдье». Так, например, Ж. Бувресс пытается связать концепцию Бурдье с теми проблемами, которые были подняты Л. Витгенштейном в «Философских исследованиях» — в частности, с проблемой следования правилу, которая является одной из центральных в контексте философии позднего Витгенштейна. Он пытается проследить связи понятия правила в традиции лингвистической философии, которой положил начало Витгенштейн, и понятия

габитуса, реинтерпрегированного Пьером Бурдье применительно к нуждам и требованиям социологии и понятого им как своего рода «антропологический стандарт». Л. Вакан пытается показать связи концепции Бурдье с социологической теорией Дюркгейма.

Однако в целом можно сказать, что теория Бурдье - и в том числе его учение о структуре социума - по-прежнему представляет собой практически нетронутое исследовательское поле, требующее длительной, глубокой и серьезной проработки.

Цели и задачи. Целью данного диссертационного исследования является изучение представлений П. Бурдье о социальной структуре в их связи с аналогичными аспектами учений других социологов.

В связи с этим были поставлены следующие задачи:

1) рассмотреть введенное Бурдье в социологию понятие габитуса как отправную точку его учения о структуре общества;

2) исследовать понимание им концепта социального поля как явления, связанного с габитусом и представляющего собой элемент социальной структуры;

3) изучить понятие капитала как структурообразующей социальной инстанции;

4) рассмотреть концепцию социальной структуры Бурдье в ее связи с аналогичными концепциями других современных социологов, в первую очередь Ю. Хабермаса, Н. Лумана и Э. Гидденса.

Методология исследования. В качестве базовых методов в диссертации используется: 1) исторический метод, базирующийся на принципе историзма и предполагающий рассмотрение любого явления (в том числе и социальной структуры) с учетом того исторического — социального, экономического, политического, идейного - контекста, в котором оно возникло и развивалось; 2) компаративный метод, состоящий в сравнении различных решений, предлагавшихся разными социологами для одной и той же проблемы, и анализе причин таких различий; 3) метод дескриптивного эксплицирования, предполагающий анализ базовых теоретических текстов П. Бурдье и других социологов. Выявление на его основе фундаментальных для их воззрений теоретических понятий, касающихся структуры общества как социальной системы; 4) системный метод, предполагающий изучение теории социальной структуры как интегральной части теоретического наследия П. Бурдье.

Научная новизна исследования. В диссертации, впервые в отечественной науке, исследованы представления Бурдье о социальной

структуре, механизмах ее формирования и функционирования. Изучены связи центральных для концепции Бурдье понятий — габитус, капитал, социальное поле - с феноменом неравенства, образующим фундамент социальной структуры и процессов организации общества. Показана связь теории социальной структуры Бурдье с аналогичными концепциями ведущих социологов современности.

Основные положения, обладаюшие научной новизной и выносимые на защиту, состоят в следующем:

- Понятие габитуса представляет собой концепт, в котором отражен один из главных структурообразующих факторов социальной системы. Габитус как система поведенческих диспозиций, обусловленных усвоенными социальным агентом в процессе взаимодействия с обществом социальными практиками, детерминирует формы и способы социальных коммуникаций данного индивидуального социального агента, а также и ту социальную среду, которую индивид стремится выбрать для реализации габитуальных структур своей личности. Габитус, таким образом, организует не только социальные практики индивидуальных агентов, но и саму социальную среду, так как стимулирует взаимодействие между агентами, имеющими сходные габитуальные структуры, и, наоборот, препятствует общению тех агентов, личности которых сформировались в различных социальных полях. Благодаря этому в обществе формируются социальные страты, границы которых представляют собой в сущности границы различных типов социальных практик, а значит, и различных габитусов.

- Социальное поле и габитус представляют собой коррелятивные понятия. Габитус формируется лишь в определенных условиях, то есть в определенном социальном поле, представляющем собой систему социальных практик, которые значимо отличаются от таковых в другом поле; собственно, именно значимые для данного общества и для принадлежащих к нему социальных агентов различия и образуют границы социальных полей. Само же социальное поле формируется благодаря относительному единству социальных практик, обусловленному сходством габитусов, которые проявляются в этих практиках. Таким образом, социальная стратификация представляет собой одновременно результат действия габитусов, которыми детерминировано поведение индивидуальных социальных агентов, и инстанцию, благодаря которой поддерживается различие габитусов и социальных практик.

- Капитал, понимаемый как вся совокупность средств, дающих индивидуальному агенту возможность воздействовать на социальную среду,

наряду с габитусом является структурообразующим фактором социальной системы. Ибо различие по общей массе капитала, которым обладают те или иные агенты и по его структуре, обусловливает место агентов в системе социальной стратификации. Следовательно, определяет в какие социальные поля будет включен тот или иной агент, какую роль он будет в них играть, какие социальные практики будут им интериоризированы и какой габтус сформируется в нем в результате этой интериоризацни.

- Концепция Бурдье - и, в частности, его воззрения на социальную структуру и на те закономерности, которые обусловливают ее существование и происходящие внутри нее процессы, - тесно связана с общей интеллектуальной средой его времени. Так, имеется много общих и существенных черт, которые объединяют концепцию социальной стратификации, выдвинутую Бурдье с теорией социальной структурации Э. Гидденса. Особая роль социальных практик в процессе формирования социальной структуры, зависимость структуры от социальных практик, принятых в данном обществе и определяющих собой его границы. Многое — например, понимание общества как системного целого и особая роль коммуникаций в построении и существовании социальных структур, роднит теорию Бурдье с концепцией Н. Лумана. Наконец, идея единства габитуальных структур личности близка концепции социального консенсуса Ю. Хабермаса.

Научно-практическая значимость работы. Данное исследование способно стимулировать работу по изучению концептуальных связей в поле современной социологии, а также связей социологии с другими отраслями социально-гуманитарного знания (философия, психология, культурология, искусствоведение и т. д.). Его результаты могут быть использованы при разработке учебных курсов по теоретической социологии, истории социологии и т. д., при написании учебников и энциклопедических изданий.

Апробация работы. Основные положения диссертации нашли отражение в публикациях, выступлениях на научных и научно-практических конференциях. По теме диссертации были прочитаны доклады:

«Габитус и социальное неравенство в теории П. Бурдье» на межвузовской конференции «Запад — Восток — Россия: философия в компаративистской перспективе (С.-Петербург, 2004); «Социальная структура и социум как система. Теории П. Бурдье и Н. Лумана» на Всероссийской конференции «Компаративистский анализ общечеловеческого и национального в философии» (С.-Петербург, 2005).

Диссертация обсуждалась на заседании кафедры сравнительной социологии, факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета и была рекомендована к защите.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, четырех глав, Заключения и Библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении рассматривается актуальность данного исследования, степень разработанности темы, формулируются цели и задачи, выявляется научная новизна работы, ее методология и практическая значимость, указываются результаты апробации основных положений.

Первая глава посвящена связи понятий габитуса и социальных практик. В ней рассматривается связь габитуса и социального неравенства (§ 1), нечеткой «логики практики» и феномена следования правилу, исследованного ранее JI. Витгенштейном (§ 2), соотношение внутренней структуры социального агента и формирующих его социальных практик (§ 3).

В главе показано, что невозможно понять сущность габитуса в теории Бурдье, если рассматривать поведенческие установки в отрыве от тех культурных реалий, в которых они возникни и результатом адаптации к которым они являются. Человек как «политическое животное», по определению Аристотеля, не может не быть включенным в какие-либо социальные структуры, ибо именно они (и, можно сказать, только они) делают его человеком. Таким образом, бытие человеческое детерминировано социумом, который определяет, какими свойствами будет обладать та или иная личность. Собственно, об этом говорил еще Дж. Г. Мид, указывая на социальную по преимуществу (или, лучше сказать, социогенную) сущность человека и замечая, что не только социальные, но даже и физические объекты как именно объекты, данные человеческому сознанию, зависят от его поведения: «Наше поведение, движение и манипулирование [предметами] со всеми их стимулами и реакциями задают те ра мки, внутри которых возникают объекты восприятия, так что это поведение: ответственно за организацию нашего физического мира»3.

Очевидно, что габитус по этой причине является не просто системой поведенческих диспозиций, но и своего рода «светофильтром», через который преломляется окружающий нас физический мир. Так что человек

3 Mead J. Н. The mechanism of social consciousness. —

httD://spartan.ac-brockuxa/4wardfMead/Dubs/Mead 1912a.html от 19 11.2004.

непроизвольно осмысляет в категориях социального порядка не только социальные и культурные феномены, но также и явления природы, и требуется определенное и часто весьма значительное усилие, чтобы научиться видеть мир без того, чтобы интерпретировать его в понятиях социальной структуры.

Итак, структура общества в своих существенных чертах зависит от того, каковы личностные особенности входящих в данное общество людей, а эти особенности, в свою очередь, определяются индивидуальной историей каждого из членов общества, состоящей, в сущности, из действий, направленных на адаптацию к разнообразным социальным и природным условиям. Любой индивидуальный габитус, следовательно, детерминирован экзистенциально — через посредство действий, решений, выборов в различных ситуациях, которые совершает на протяжении своей жизни индивид и которые в дальнейшем начинают играть роль факторов, обусловливающих действия индивида в новых, еще не встречавшихся ему ранее ситуациях.

Габитус является истинным инструментом формирования социальной структуры. Действительно, люди, обладающие различным социальным опытом, именно благодаря общности габитусов склонны вступать в коммуникацию скорее друг с другом, чем с теми, кто имеет иной опыт социальных взаимодействий, за счет чего и образуются социальные различия, служащие основой структуры общества.

Габитус же в теории Бурдье — это сугубо индивидуальная структура, касающаяся главным образом личной, частной жизни индивида и лишь опосредованно затрагивающая социальное устройство в целом - ту его сферу, которая прямо связана с системой общественного производства, — то, тем не менее, оказывающая на нее ничуть не меньшее влияние, чем если бы эта связь была совершенно прямой и непосредственной.

С этой точки зрения такой феномен, как социальный конфликт, можно интерпретировать как конфликт габитусов, при котором происходит своеобразное «рассогласование игры», когда коммуницирующие субъекты играют по разным правилам и не выполняют, таким образом, ожидания партнеров по игре, касающиеся их поведения. Для того чтобы социальная игра была адаптивной, она должна быть согласованной: все ее участники должны следовать одной и той же системе правил с тем, чтобы их поведение могло быть максимально предсказуемым для других участников игры, и даже отступление от правил все же остается, как ни парадоксально, в рамках правил игры; говоря кратко, даже нарушать правила нужно по правилам. Можно предположить, что в практической логике социального действия, воплощенной

в индивидуальных габитусах, существует некоторая - естественно, как все в le sens pratique, достаточно аморфная и расплывчатая, - иерархия правил, содержащая в том числе и метазаконы, определяющие формирование правил игры и их трансформацию в процессе социальной коммуникации.

Габитус не только побуждает индивида как социального агента действовать определенным образом, но и заставляет его видеть социальный мир в соответствии со схемами, определяемыми жизненной траекторией данного индивида, которые, в свою очередь, детерминируют и возможное будущее данного индивида.

Таким образом, в теории Бурдье социализация является тем отправным пунктом, из которого развивается личность не только как субстанция некоторых биологически заданных свойств, но и как социальный конструкт. Продукт работы всех тех индивидов, с которыми данная личность когда-либо и тем или иным образом общалась, что указывает не просто на социальную природу личности, но на ее коммуникативную сущность. Можно сказать, что понятие человека в его традиционном понимании здесь исчезает практически полностью, заменяясь системой социальных ролей и конструкций.

А далее, чтобы подчеркнуть природу социального актора как конструкта, Бурдье вводит различие между эмпирическим индивидом (наблюдаемым в обыденном опыте) и эпистемическим индивидам (сконструированным исследователем в целях анализа). Если первый это единичность, наделенная бесконечным множеством свойств, то второй — ограниченный набор свойств, служащих в исследовании наблюдаемыми переменными и отвечающих требованиям используемого теоретического универсума. Эпистемический индивид не содержит ни одной характеристики, которую нельзя было бы концептуализировать (Шматко Н. А).

В принципе, для Бурдье, равно как и для Фуко, человек как субъект никогда не дан изначально как нечто онтологически целостное или, тем более, абсолютное, но лишь задан как нечто, что может возникнуть или не возникнуть, может иметь те или совершенно иные характерные черты и особенности. Эта принципиальная социальность индивида как личности обусловлена тем, что Фуко называет дискурсом, а Бурдье - полем.

Во второй главе рассматривается понятие социального поля и его соотношение с понятием социальной структуры, причем выделяются социальные практики как конституирующие факторы социального поля (§ 1) и изучается проблема определения агентом своего места в социальном поле (§ 2).

Социальное поле, в которое входит агент и которое конституирует его в существенных его чертах, и является системой этих социальных условий и предпосылок. Очевидно, что индивиды, даже будучи членами одного и того же общества, имеют разную историю, зависящую от их «начальных координат». Сын английского лорда имеет больше шансов добиться жизненного успеха, то есть занять высокое место в социальной иерархии, чем сын погонщика ослов из афганского аула - даже, если их объективные физические возможности (рост, сила мышц, 1(3, внешняя привлекательность т. д.) одинаковы. Стратификация общества определяется, прежде всего, тем, каковы устойчивые социальные общности, входящие в него в качестве компонентов, и для того, чтобы опознать эти общности среди множества неустойчивых социальных агрегаций, мы должны выделять их по целой системе признаков, общих всем членам данных общностей.4

Однако отношения между полем и практиками в действительности более сложны. С одной стороны, поле конституирует практики: для того, чтобы войти в поле и начать в нем эффективно действовать, стать в нем агентом, индивид должен принять набор определенных правил игры и, сообразуясь с ними, решать те задачи, которые перед ним здесь встают. Это значит, что он должен вырабатывать новые правила, новые возможные (допустимые в данном поле) способы достижения предписываемых полем целей и постановки новых целей, которые, должны соответствовать предписываемым полем нормам. От того, каково поле, каковы существующие в нем законы, какие отношения устанавливаются в нем между акторами, зависит то, как эти акторы будут вести себя в нем.

Поскольку поле представляет собой систему социальных отношений, определяемую позицией актора в ней, поэтому именно это понятие является наиболее важным, фундаментальным для понимания принципов социальной стратификации и социальной структуры в теории Бурдье. Так как главное в теории стратификации - это исследование тех последствий, которые вытекают из положения индивида в структуре слоев и классов5, то понятие поля оказывается здесь исключительно важным прежде всего по той причине, что именно от позиции индивида в нем зависит его габитус, его индивидуальная система диспозиций, его личность как таковая и, как следствие, структура общества в целом.

4 Ильин В. И. Социальная стратификация. Сыктывкар: Иэд-во Сыктывкарского ун-та, 1991, с. 16-17.

' Serensen А. В. Theory and methodology in social stratification // Himmelstrand U. (ed.) The sociology of structure and action. L. - New Delhi: SAGE Publications, 1986, p. 71.

Поля разделяются в теории Бурдье по основанию, которое можно назвать культурно-прагматическим или культурно-практическим, то есть по практикам потребления и производства, формам поведения (одобряемого или осуждаемого), привилегированным или маргинально-жизненным стилям и т. п. ^ словом, по всей системе способов и стратегий производства и воспроизводства социального бытия.

Агенты, будучи осведомленными о том, каково их собственное место в той системе практик, которое называется полем, выбирают себе тот стиль жизни, который в пространстве возможных жизненных стилей аналогичен их социальной позиции, причем нельзя не заметить, что такое структурирование социальных пространств происходит далеко не однозначно: выбор стиля жизни обусловлен представлением актора о себе самом, и он выбирает из всех стилей тот, который кажется ему наиболее для него подходящим, но и сам этот стиль жизни детерминирует самоописание актора. Можно сказать, что агент в известном смысле сам выбирает себе габитус. Конечно, выбор этот ограничен достаточно узкими рамками, но он, тем не менее, все-таки есть, и индивид может попытаться «научиться» формам поведения другого социального слоя.

В третьей главе исследуется понятие капитала как фактора структурации общества. Здесь рассматривается взаимосвязь капитала, социального поля и габитуса как базиса структуры личности (§ 1), соотношение капитала и власти (§ 2) и выделяется один из типов капитала — культурный капитал - как фактор, связанный с феноменом власти и детерминирующий структуру общества (§ 3).

В этой главе исследуется важный пункт теории Бурдье, имеющий прямое отношение к процессам, обусловливающим стратификацию общества, - к понятию капитала. «Продукты объективации социальных отношений, являющиеся условиями и предпосылками практик агентов, в традиции, восходящей к П. Бурдье, называют „капиталами". Капиталы играют роль структур доминирования: без них, как без необходимых ресурсов, не могут успешно осуществляться практики. Дискретные значения многомерных распределений капиталов называются позицшми»6. Капитал, следовательно, представляет собой все то множество ресурсов самого разного рода, которые агент может задействовать в своей социальной практике с тем, чтобы более успешно добиваться своих целей, причем в понятие капитала входят не только капиталы экономические.

6 Качанов Ю. Л. О проблеме реальности в социологии // 36сю-1х^оа'97, с. 74.

Через анализ природы различных благ, которые индивиды ставят на карту в борьбе за занятие определенной позиции в поле, П. Бурдье пришел к выводу, что за всем богатством и разнообразием ставок скрываются три большие группы, три категории капиталов: экономический, культурный, социальный. Экономический капитал представляет собой ресурсы, имеющие экономическую природу, к которым, исходя из их роли всеобщего эквивалента любого товара, можно отнести деньги, помогающие занять преимущественное место в поле, а также и любой товар в широком понимании этого слова. Под культурным капиталом понимаются ресурсы, имеющие культурную природу. Важнейшими здесь являются образование (общее, профессиональное, специальное) и соответствующий диплом, а также тот культурный уровень индивида, который ему достался в наследство от его семьи и усвоен в процессе социализации. И, наконец, социальный капитал есть не что иное, как ресурсы, связанные с принадлежностью к группе: сеть связей, которыми нельзя воспользоваться иначе, как через посредство группы или через посредство людей, обладающих определенной властью и способных оказать „услугу за услугу"7.

Словом, под капиталом следует в теории Бурдье понимать всякую социальную энергию, способную производить эффекты и способную быть использованной (сознательно или бессознательно) как инструмент в социальной конкуренции. Капиталом будет и прекрасная внешность женщины, и диплом об образовании, и любая собственность, которую индивиды используют в практической деятельности. В обществе, считает Бурдье, происходит не классовая борьба за экономические интересы, а борьба за социальное пространство и блага, которыми оно располагает. «Борьба за блага осуществляется не на улицах и площадях, а в сфере культуры и социальных институтов»8, причем имеются в виду прежде всего сферы потребления (мода, вкусы, способы проведения досуга различными социальными группами) и того, что Ж. Бодрийяр вслед за Энзенбергером называет «индустрией сознания»9 (СМИ и образовательные структуры — школы, институты и т. п.).

Таким образом, социальное поле (любое — поле политики, поле науки, поле искусства и т.д.) далеко не однородно. В каждом поле есть доминирующие и доминируемые, и отношения между ними зависит от того, насколько редок и

7 Шматко H. А. Генетический структурализм Пьера Бурдье, с. 392 — 393.

8 Шавель С. А.» Рубанов А. В., Смирнова Р. А. Социальная стратификация, мобильность, вденгификация. Минск: Инсттпуг социология HAH РБ, 1998, с. 188 - 189.

* Бодрийяр Ж. Реквием по масс-медиа И Поэтика и политика, с. 194 — 195.

труднодоступен тот ресурс, который в данном поле выступает в роли капитала. Так, говоря о символическом капитале, Бурдье замечает: «Ценность того или иного свойства, позволяющая ему функционировать как символический капитал, определяется, вопреки очевидности, не той или иной внутренней характеристикой данных практик или имутцеств, но их маргинальной ценностью, которая зависит от их количества и закономерно имеет тенденцию к убыванию по мере их умножения и более широкого распространения».

Символический капитал Бурдье определяет как «ансамбль дифференцирующих характеристик, которые существуют в и посредством их восприятия агентами, наделенными адекватными категориями восприятия, которые, в свою очередь, усваиваются в ходе нахождения в структуре распределения этого капитала»10. Отсюда видно, что символический капитал -равно как и любой другой капитал вообще - является таковым лишь постольку, поскольку его признают не только его обладатели, но и те, кто им обделен. Из этого вытекает важное следствие: капитал теряет всякую ценность (перестает быть капиталом), если его не признают. Капитал, как видим, в своих существенных свойствах зависит от принятых в данном поле правил игры.

Бурдье оспаривает три тезиса, лежащие в основе всякой идеологии социологических опросов и анализа общественного мнения:

1) производство мнения доступно всем; 2) все мнения значимы и должны быть приняты во внимание; 3) «тот простой факт, что всем задается один и тот же вопрос, предполагает гипотезу о существовании консенсуса в отношении проблематики, то есть согласия, что вопросы заслуживают быть заданными».11 Фундаментальный эффект опросов общественного мнения: утвердить мысль о существовании единодушного общественного мнения, т. е. легитимировать определенную политику и закрепить отношения сил, на которых она основана или которые делают ее возможной»12.

Одним из механизмов, помогающих властвующим субъектам осуществлять такую манипуляцию, являются масс-медиа. Следовательно, основной способ властвования в политике, как и вообще в социальном поле, -это власть символическая: доминируемых акторов помещают в такую дискурсивную среду, в которой они оказываются вынуждены поверить в то, что

10 Маркова Ю. В. Бурдье Пьер. Наука о науке и рефлексивность. Курс в Коллеж де Франс в 2000 — 2001 годах // Социологическое обозрение, 2003, № 1, т. 3, с. 43.

11 Бурдье П. Общественное мнение не существует / Пер. с франц. Г. А. Чередниченко. -http.7/boureiieu.nafo<l.ru/sp/PB SP opinion publiauc.htm от 12.06.2005.

12 Там же.

являются доминируемыми справедливо и по праву. Доминирующие страты, согласно Бурдье, являются доминирующими в значительной мере именно по той причине, что контролируют язык, то есть символическую систему.

Образовательные структуры, начиная с тех, которые осуществляют самую раннюю социализацию индивидов, несут ответственность за внедрение в сознание, а далее и в подсознательные слои психики информации, которая затем будет оказывать воздействие на все формы поведения данного социального актора, и воздействие тем более сильное и непреодолимое, чем менее оно осознается. Но часто образование полностью зависит от государства. Так как оно не только финансирует значительную часть образовательных институций, но и влияет на те из них, которые не столь сильно зависят от финансирования, посредством формулировки и внедрения образовательных стандартов, формирования способов оценки знаний, создания системы образовательных сертификатов разного рода (дипломы, ученые степени и звания и т. п.).

При помощи этих механизмов государство формирует не просто самосознание индивидов, которые ему подвластны, оно формирует их самоидентификацию, представление их как людей, принадлежащих к той или иной группе: нации, конфессии, какой-либо страте внутри общества (выделяемой по самым разным признакам — профессиональным, возрастным, гендерным и т. д.). Так оно формирует и их поведенческие диспозиции и выступает как высший источник мотиваций социальных акторов. Стандартное определение социальной идентичности гласит, что она представляет собой «идеальное отождествление индивидом себя с той или иной социальной общностью, сопровождающееся интериоризацией идентифицирующего поведения. Она отражает, как индивид воспринимает, характеризует и переживает самого себя в качестве своеобразного объекта - носителя (агента) общественных отношений; социальная идентичность - это значение, которое субъект присваивает себе, и которое приписывают ему другие. Социальная идентичность рациональна и рефлексивна по своей природе, она проявляется опосредованно и служит источником мотивации»". Но идентичность — социальный конструкт и зависит не от «природы» или еще каких-либо внесоциальных факторов, а целиком и полностью определяется общественными отношениями, в которые данный агент включен. А также в силу того, что структура общества, согласно Бурдье, детерминирована

13 Социальная идентичность и изменение пенттсстного сознания в кризисном обществе. Под ред. Н. А. Шыатко. М.: Институт социологии РАН. 1992, с. 6. Курсив мой. — Авт.

соотношением капиталов различных типов, находящихся в собственности у разных агентов, самоидентификация индивида оказывается зависящей от того, каковы его собственные капиталы и в какую группу, очерченную по этому признаку, он входит.

Общество, согласно Бурдье, представляет собой систему, которая структурирует сама себя, не нуждаясь ни в каком внешнем источнике структурирования. В каждую игру входят новые участники, принося с собой новые диспозиции, новые габитусы, к которым прежние участники вынуждены приспосабливаться, меняя тем самым и собственный габитус. Следовательно, личность не может рассматриваться как стабильная и неизменная целостность и представляет собой продукт социальных отношений, и это касается самой ее структуры, включая ее ядро - понятие Я. Аналогичные положения мы можем найти в философии Хайдегтера. Черта, роднящая габитус и Dasein, состоит в том, что социальный агент - носитель габитуса - способен, следуя системе свих диспозиций, самостоятельно проектировать свое будущее, выбирая себе наиболее предпочтительные поведенческие стратегии и социальную среду. Так и у Хайдегтера, «проект Entwurf», устремлен в будущее.

Четвертая глава посвящена компаративному анализу теории социальной структуры Бурдье. В ней рассматриваются следующие темы: социальная структура и социум как система. Теории П. Бурдье и Н. Лумана (§ 1), Структура и структурация: диалог с Э. Гидценсом (§ 2), Социальные практики в теории Бурдье и коммуникативная рациональность у Ю. Хабермаса (§ 3).

Часть концепции Бурдье, которая посвящена исследованию социальных структур, развивалась в сложном и богатом концептуальном окружении, которое не могло не оказывать воздействие на взгляды самого Бурдье через те же самые социальные механизмы,— габитус, социальное поле (в данном случае — поле науки), капитал. Все это сделало возможным усвоение представлений Бурдье другими социологами и вызвало необходимость для него самого усваивать какие-то элементы социологического дискурса, в который он оказался встроен. Благодаря этому мы можем видеть не только то особенное, что отличает его концепцию от других, но и то общее, что она имеет с теориями Гидденса, Парсонса, Лумана, Мида и других социологов. Это делает необходимым компаративистский анализ теории Бурдье, направленный на изучение взаимовлияния теории и окружающей ее среды.

Обычно основной трудностью в компаративистском исследовании в любой гуманитарной науке является трудность, связанная с выделением общей проблематики, характерной для сопоставляемых теоретических систем. В

нашем случае, однако, эта трудность снимается, ибо общая проблематика -социальная структура, конституирующие ее процессы и закономерности, определяющие ее формирование и функционирование.

Первая из складывавшихся одновременно с концепцией Бурдье теорий, была системная теория, выдвинутая Н. Луманом и отталкивающаяся главным образом от общей теории систем Людвига фон Берталанфи. Луман рассматривает социальную реальность с несколько иных, чем Бурдье, позиций. Для него важно, что общество представляет собой систему, то есть некоторое связное целое, имеющее четкие границы и существующее по своим собственным, внутренним законам, отличным от тех закономерностей, что определяют функционирование внешних относительно системы объектов, будь то другие общества, экономические условия или географическое.

Луман концентрирует внимание главным образом на тех социальных процессах, что имеют сознательный характер и предполагают осмысленное отношение социальных акторов к происходящим вокруг них процессам и совершаемым ими действиям, то есть рефлексию и саморефлексию. Общество, в представлении Лумана, оказывается способным осмысленно относиться к своему окружению (социальному и физическому), следовательно, может ставить себе цели и осознанно предпринимать шаги для их достижения. Иными словами, общество как система представляет собой, в общем, некоторый социальный организм, имеющий параметры, которые могут быть определены так же, как определяются и параметры любого другого организма.

«Самореференция означает, что система все время "ссылается на себя самое", т. е. на соотнесенность элементов (операций) системы друг с другом Система — это то, что ограничено. Значит, то, что внутри, не тождественно тому, что вне системы. Отсюда только шаг, чтобы от самореференции (ссылок на себя самое) перейти к аутопойесису (производству себя). Элемент потому и есть элемент, что это элемент-в-сисгеме. Иными словами, в систему ничто не может проникнуть, не будучи преобразовано ею же так, что станет „системным"»14.

Таким образом, все то, что входит в социальную систему, согласно Луману, является продуктом самой этой системы. Нечто весьма сходное мы можем видеть и в концепции Бурдье, где индивид в качестве социального агента конституируется той системой или тем полем, в которое он входит, и в котором он хотел бы удержаться как актор, равноправный со всеми прочими

14 Филиппе» А. Ф. От структурного функционализма к неофункцвонадкэму. Социологи* Никласа Лумана П История теоретической социология, е. 378.

акторами. То есть в обеих теориях элемент социальной структуры является продуктом самой структуры, которая, таким образом, оказывается самопорождающей, самовоспроизводящейся системой, которая сохраняет устойчивость, независимо от каких бы то ни было внешних относительно нее обстоятельств, ибо зависит в основном от тех процессов, что происходят внутри нее. Еще одна черта, делающая сходными теории Лумана и Бурдье, -это признание ими особенной значимости различий, дифференциаций в процессе формирования и функционирования социальной системы различие, которое состоит главным образом в том, что у Бурдье дифференциация и структурация общества происходят бессознательно. Луман же концентрирует внимание больше на целом, чем на его частях, больше на социальной системе in corpore, чем на отдельных социальных агентах.

Таким образом, социальная структура общества в концепции Лумана является продуктом самого же общества — не отдельных его элементов, а общества в целом как системы, ибо именно целое здесь выступает производящим началом по отношению ко всем своим компонентам. В теории Бурдье мы видим иную картину. Здесь структура общества теснейшим образом связана с уровнем индивидуальной психики. Именно психики, а не сознания, так как габитус может успешно функционировать на бессознательном уровне, а сознание в этой ситуации оказывается инстанцией, только обслуживающей диспозиции габитуса, обеспечивая наиболее полное, точное и эффективное их выполнение, но не способной поставить вопрос о происхождении их и тем более противопоставить им какие-то другие диспозиции.

Сходная установка характерна также и для другого ученого — английского социолога Энтони Гидденса, в концепции которого социальные практики и социальный опыт тоже занимают далеко не последнее место. При этом Гидденс, подобно Бурдье, не ограничивается только сугубо социологическими проблемами, выходя на более широкие горизонты социальных наук в целом, и предпочитает говорить о социальной теории, а не о социологической. Сходство и одновременно отличие концепции Гидденса от теории Бурдье состоит в том, что, согласно первому, «все социальные науки в первую очередь должны изучать не индивидуальный опыт, не меняющиеся формы или стадии социального целого, а социальный опыт, упорядоченный и передаваемый во времени и пространстве. Научно общество удобнее всего представлять как связку или систему общепринятых практик (институтов или институционализированных форм поведения), на протяжении ряда лет

воспроизводящихся в узнаваемых чертах вместе с формами межчеловеческих отношений, верований, предрассудков и т. п.»15

В приведенной цитате обращает на себя внимание слово «практика». Действительно, у Гидденса, как и у Бурдье, особую роль играют социальные практики, которые и обусловливают структуру общества и формы его функционирования. Однако есть и разница: у Бурдье практики - это, прежде всего, практики поведенческие, далеко не всегда проходящие через сознание, тогда как у Гидденса понятие социальной практики необходимо включает сознание индивида, а, кроме того, практики в его концепции имеют явно более институционализированный характер. Поле в теории Бурдье, несомненно, оказывает существеннейшее влияние на формы социальных институтов, которые возникают в его рамках, однако агент может быть включен в поле, не будучи при этом включенным в какой бы то ни было социальный институт. Гидценс же большее внимание обращает на социальные институты в строгом »смысле слова, отмечая их «сконструированность» как и у Бурдье, личность предстает перед нами как социальный конструкт.

Однако у Гидденса процесс формирования личности имеет значительно более осознанный, чем в теории Бурдье, характер: личность представляется ему как самоорганизующаяся система, более того, как система, конструирующая сама себя. У Бурдье общество как система складывается в процессе взаимодействия индивидуальных габитусов и социальных полей, определяемых принятыми в них правилами практики. У Гидденса формирование общества предстает как несколько более сложный процесс, ибо в него вовлечены другие социальные и психологические структуры. И сама структурацш общества Гидденса прежде всего связана с сознанием индивида.

Существенное различие между теориями Бурдье и Гидденса состоит в их трактовке современного общества. Для Бурдье современность, судя по всему, вообще не представляется как этап развития социальных систем, в чем-нибудь отличный от других этапов. Гидденс пытается преодолеть распространенный в гуманитарных науках этноцентризм, который для Бурдье, видимо, не является проблемой. Согласно Бурдье, все базовые формы человеческого поведения являются общими для любых возможных культур, и именно эти формы и производные от них типы социальной структуры он и исследует, пытаясь подняться над национальными и культурными барьерами и построить свободную от них социологическую теорию. Гидденс вторит ему, утверждая,

19 Комле» А. Д. Э, Гадцевс; современный тип социологического теоретизирования // История теоретической социологии, с. 626 - 627.

что социальные действия, верования, мировоззренческие представления, структурно-функциональную организацию общества невозможно понять «вне того культурного целого, частью которого они являются.

Для Гидденса, основным объектом исследования является повседневность, рутина, те обыденные практики, которые формируют внутреннюю структуру социального агента у Бурдье и Лумана. В основании социальной системы лежит некоторая практика, но у Лумана она имеет преимущественно коммуникативный характер, тогда как у Бурдье и Гидденса -скорее практический, так как в этих концепциях существование общества определяется теми практиками, модусами социального бытия человека, которые распространены в данном социуме и., собственно, его конституируют.

Разница состоит в том, что для Бурдье важной оказывается психология индивида. У Лумана индивид, психологическим ядром которого является понятие «Я» в действительности децентрирован, так как «Я» - не просто ментальный конструкт, не имеющий под собой никакого реального, онтологически определенного субстрата. Но и один из тех компонентов структуры личности, в которой в наибольшей степени проявляется воздействие социальной реальности, формирующей ее как таковую.

По Гидденсу, наличие классового сознания требует информированности индивидуального социального агента о структуре того общества, в которое он включен, то есть прозрачности этой структуры. Общим в концепциях Бурдье и Гидденса является то, что социум структурируется благодаря различному доступу социальных агентов к тем или иным ресурсам — материальным, информационным, связанным с социальным статусом (престижем) и т. п.

Основное различие заключается в том, что в теории Гидденса более отчетливо прослеживается понимание общества как системы, во-первых, динамичной и изменчивой, а во-вторых, иерархически организованной. Ее существование процессуально: это система, постоянно структурирующая и реструктурирующая сама себя. У Бурдье же социальные структуры выглядят все же более статичными. Они, несомненно, изменяются, но изменение их происходит скорее благодаря необходимости адаптации старых габитусов к новым социальным, прежде всего коммуникативным условиям, которые при этом сами являются в значительнейшей степени продуктом согласования внутренних габитуальных структур социальных агентов. Поле же образуется в его концепции, в частности, как результат деятельности по осуществлению некоторого социального консенсуса.

Понятие консенсуса играет исключительно важную роль в теории немецкого философа и социолога Юргена Хабермаса, у которого сама социальность человеческой жизни есть результат активной и целенаправленной деятельности по взаимному согласованию и взаимному признанию. На этом базируется понимание Хабермасом понятия общественности, в отличие от введенного Бурдье понятия социального поля, которое существует как совершенно реальный объект и требует от агентов адаптации к нему. Понятие консенсуса у Хабермаса в значительно большей степени связано с сознательными ожиданиями агентов, касающимися поведения и, следовательно, мотиваций других агентов, входящих в ту же социальную систему, но является при этом неким состоянием, которое никогда не может быть достигнуто, хотя, несмотря на свою «необъективность», вполне реально в том смысле, что определяет сознательные действия индивидов, направленные прежде всего на обретение взаимопонимания. Фактически он выполняет проективную функцию, устанавливая общие цели, к которым должно стремиться данное общество для того, чтобы оставаться целостным. Близки к этому идеи Бурдье о неравенстве распределения капиталов в обществе и о формировании на этой основе двух крупнейших страт — доминирующих и доминируемых.

По Хабермасу, никакое общество без коммуникации невозможно. Собственно, нечто подобное мы можем наблюдать и у Лумана — с той разницей, что Луман больше сосредоточен на кибернетической интерпретации понятия коммуникации, тогда как Хабермас понимает ее скорее как сугубо социальный процесс, укорененный, в частности, в чисто психологических механизмах человеческой личности. Однако понятие консенсуса у Хабермаса и понятие социального поля у Бурдье все же далеко не тождественны.

Структурация общества у Хабермаса в значительной мере ставится в зависимость от процедуры личностной, индивидуальной саморефлексии, которая в концепциях Бурдье, Гидценса, Лумана вовсе не является столь уж обязательным компонентом социальной жизни. В этах теориях социум организуется по мере функционирования и взаимной адаптации социальных практик (Бурдье), как коммуникативная система, в которой собственно индивиды играют лишь вспомогательную роль (Луман), как система «двойного соотнесения» (Гидденс). У Хабермаса же речь идет об установлении и, более того, об определении инд ивидом своего места в социальном мире, то есть утверждается идея о мобильности индивида как о необходимом свойстве всякой вообще индивидуальности, что показывает глубоко модернистский характер его теории.

В самом деле, в теории Бурдье отношения власти фактически являются источником структурации общества. У Хабермаса, напротив, структурация общества представляет собой процесс коммуникативный и, следовательно, определяемый проблемами морали. Если социум создается и поддерживается свободными и рационально действующими индивидами, над которыми нет иной власти, чем та, которую они сформировали и приняли сами. В связи с этим интересны соображения Хабермаса о социальном предназначении и функциях философии. В отличие от концепции Бурдье, у которого философия в любом случае выступает как концептуальная и методологическая система, играющая апологетическую роль по отношению к существующим формам власти и социального порядка, у Хабермаса она выполняет, прежде всего, критические функции.

Таким образом, если в теории Бурдье общественная система организуется, а общество структурируется посредством отношения к власти, основным элементом в которых будет неравенство и репрессивный характер социальных отношений, как его следствие. То у Хабермаса, общество представляется скорее как самоорганизующаяся система, в которой нет четких и устойчивых центров власти, а сами социальные отношения в своих специфических особенностях зависят от всех участников коммуникации, а не только от тех, кто обладает властью.

В Заключении подводятся итоги исследования, формулируются наиболее важные теоретико-методологические выводы диссертационной работы и определяются возможные направления дальнейшего исследования проблематики диссертации.

Основное содержание работы отражено в следующих публикациях:

1. Лонев А.Л. «Габитус и социальное неравенство в теории П. Бурдье». // Компаративный анализ общечеловеческого и национального в философии под редакцией д.ф.н., профессора A.C. Колесникова. СПб.: Роза мира, 2006. — 0,4 п.л.

2. Лонев АЛ. «Социальная структура и социум как система. Теории П. Бурдье и Н. Лумана». // Компаративный анализ общечеловеческого и национального в философии под редакцией д.ф.н., профессора A.C. Колесникова. СПб.: Роза мира, 2006. — 0,4 п.л.

3. Лонев А.Л. «П. Бурдье и социальные философы Запада». // Сборник научных статей из серии «Научные горизонты» под редакцией д.ф.н., профессора В.Г. Егоркина. СПб.: Астерион, 2006. — 2,9 п.л.

Отпечатано с готового оригинал-макета в ЦНИТ «АСТЕРИОН» Заказ № 220. Подписано в печать 07.07.2006 г. Бумага офсетная. Формат 60x84Vi,s_ Объем 1,5 п. л. Тираж 100 экз. Санкт-Петербург, 191015, а/я 83, тел. /факс (812) 275-73-00,275-53-92, тел. 970-35-70

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Лонев, Андрей Леонидович

Введение.

Глава I. ГАБИТУС, ПРОБЛЕМА СЛЕДОВАНИЯ ПРАВИЛУ И СОЦИАЛЬНЫЕ ПРАКТИКИ

§ 1. Габитус и социальное неравенство.:.

§ 2. Бурдье и Витгенштейн: социальная идентичность, «логика практики» и проблема следования правилу.

§ 3. Социальные агенты и социальные практики.

1 Глава П. ПОНЯТИЕ ПОЛЯ И СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА

§ 1. Социальные практики как конституирующие факторы социального поля.

§ 2. Проблема определения агентом своего места в социальном поле.

Глава III. КАПИТАЛ КАК ФАКТОР СОЦИАЛЬНОЙ СТРАТИФИКАЦИИ

§ 1. Капитал, дифференциация социальных полей и структура личности. ф

§ 2. Капитал и власть.

§ 3. Власть, культурный капитал и социальная структура.

Глава IV. СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА В КОНЦЕПЦИИ ПЬЕРА БУРДЬЕ: КОМПАРАТИВИСТСКИЙ АНАЛИЗ

§ 1. Социальная структура и социум как система. Теории П. Бурдье и

Н. Лумана.

§ 2. Структура и структурация: диалог с Э. Гидденсом.

§ 3. Социальные практики в теории Бурдье и коммуникативная рациональность у Ю. Хабермаса.

Введение диссертации2006 год, автореферат по социологии, Лонев, Андрей Леонидович

Актуальность исследования. Пьер Бурдье (1930 - 2002) является исключительно важной фигурой в современной теоретической социологии. Многие существенно важные понятия, которые давно и прочно вошли в обыденный лексикон теоретической социологии, - габитус, капитал, социальное поле - ввел в него именно Бурдье. Интересно при этом, что эти понятия не были изобретены им: понятие капитала было введено еще Марксом, учение которого оказало на Бурдье довольно сильное влияние, заметное даже в поздних работах этого французского социолога, когда он уже работал в своей собственной, особой социологической парадигме; Фоме Аквинскому принадлежит авторство термина «габитус», который затем был переосмыслен Э. Гуссерлем, давшим ему существенно иное толкование - в гуссерлевском варианте феноменологии габитус интерпретируется как учреждаемая самим Я инстанция, при помощи которой конституируется самотождественность этого Я1; то же самое можно сказать и о понятии социального поля, которое было введено в социологический лексикон задолго до Бурдье. Но важно здесь то, что Бурдье сумел кардинально переосмыслить эти понятия, дать им принципиально новое толкование и таким образом подчеркнуть те особенности социальных процессов, которые могли бы остаться скрытыми от социологического дискурса, если бы не были по-новому вербализованы в старых концептуальных структурах.

Бурдье интересен также тем, что его становление в качестве ученого проходило в весьма непростое время - непростое в том смысле, что в те времена, в 1960-е гг., западное общество переживало один из глубочайших своих кризисов. Это был кризис, затронувший не столько экономические отношения в обществе, его политическую организацию или социальную структуру, сколько социальную и культурную идентичность. Западное общество стало объектом критики уже не извне, не со стороны обществ не западных, а изнутри. Само устройство

1 См.: Гуссерль Э. Картезианские размышления / Пер. с нем. Д. В. Скляднева. СПб.: Наука, 2001, с. 146 - 148. общества оказалось объектом критики, ибо не могло устроить тех, от кого зависела его самоидентификация, поддержание его самотождественности, -западных интеллектуалов. Именно в это время начинают выходить книги Мишеля Фуко, показавшего принципиальную и потому неустранимую репрессивность культуры не только как инстанции, подавляющей естественные желания человека и не допускающей их реализации (в такой интерпретации культуры даже Фрейд не был новатором), но и как инстанции, которая формирует эти желания, формирует то, что ранее казалось естественным и зависящим лишь от природы человека, но не от пронизывающих все общество и образующих его каркас структур власти (читай: насилия). К этому же периоду относятся и первые печатные работы Жака Деррида, атаковавшего западную культуру в ее языковых основах: выделив в качестве первоначала культуры «археписьмо», он сделал именно его объектом своей критики. В 1947 г. вышла «Диалектика Просвещения» Хоркхаймера и Адорно, давшая начало критике современного общества с позиций марксизма, которым Бурдье был увлечен в первый период своего творчества. Кроме того, на интеллектуальное развитие Бурдье повлияли также М. Хайдеггер, А. Шюц, М. Мерло-Понти.

Иными словами, интеллектуальная атмосфера тех времен была наполнена критикой современного общества, которое понималось как неподлинное, организованное таким образом, что человек, включенный в него, оказывается, отчужден от своей истинной природы, вернуться к которой - главная его задача. Об этом говорил, в частности, Хайдеггер, в философии которого немаловажную роль играет понятие Gestell («постав» в русском переводе). Суть этого понятия заключается в том, что «постав есть один из способов раскрытия потаенности, на который посылает судьба исторического бытия, - а именно производственно-поставляющий способ».3 Мироздание в современном обществе воспринимается, согласно Хайдеггеру, как своего рода «рудник», из

2 Фуре В. Контуры современной критической теории. Минск. ЕГУ. 2002

3 Хайдеггер M. Вопрос о технике // Хайдеггер M. Время и бытие / Пер. с нем. В. В. Бибихина. М.: Республика,

1993, с. 235. которого человек может черпать столько благ, сколько ему необходимо, а когда рудник истощится, бросить его и перейти к другому. Но точно такое же потребительское отношение, следовательно, устанавливается не только между человеком и природой, но и между человеком и человеком. Общество поэтому оказывается принципиально репрессивной инстанцией, которая подавляет человеческие желания и искажает потребности не для того, чтобы помочь ему более полно и эффективно реализовать другие свои желания, а для осуществления своих собственных целей, в жертву которым неизменно приносятся интересы отдельного человека.

Таким образом, основная интеллектуальная коллизия в философии и социологии послевоенного времени разворачивалась между понятиями общества, понимаемого как система структур власти и подавления, и свободы, которая интерпретировалась как свобода, прежде всего от социального давления, как возможность беспрепятственно осуществлять свои желания, если только они объективно не вредят другому человеку. Естественно, что в такой ситуации (особенно в массовом сознании) общество и государство представали носителями разнообразных негативных качеств - принуждения, манипуляции сознанием, буржуазного конформизма и т. д. На таком фоне и развивалась социологическая теория Бурдье.

По этой причине важным представляется компаративистское исследование теоретических положений концепции Бурдье, то есть сопоставление ее с другими моделями общества, выдвигавшимися другими социологами и философами.4 Наиболее полного понимания его концепции можно достигнуть, только рассматривая ее в сложном и гетерогенном контексте социально-гуманитарных наук, с которым она была связана многообразными отношениями - заимствования, критики и т.д.

4 Философские аспекты социологии представляются здесь важными, ибо сам Бурдье был по образованию философом и лишь позднее пришел к социологии, рассматривая социальные проблемы не только как социолог, но и как философ. По этой же причине философские учения, выдвигавшиеся его современниками, представляли для него большую важность, чем для других социологов, менее связанных с философией.

Компаративный анализ как метод познания изучает и проблематизирует способ выявления общего, особенного и уникального в социологических традициях, школах, понятиях. Лингвистика может заниматься принципиальной несводимостью одного понятия к другому, одного языка и его описания к другому, но социология, включая в этот процесс отрефлексированные полифонические „знаки бытия" как медиум, предлагает более приемлемый механизм усвоения знания о космосе, обществе, человеке, упрощает работу исследователей по верификации своих знаний и их приращению. Категориальная схематичность объектов того или иного порядка дает возможность социологу многозначную хаотическую неустойчивую реальность структурировать, конструировать области знания, опираясь на другие науки, акцентируя те или другие моменты этой реальности, выделяя те или другие его стороны или характерные черты. Имея дело с многозначными базовыми допущениями тех или иных наук, компаративистика акцентирует анализ этих допущений в какой-либо исследовательской программе и вводит в критерий оценки знания сравнение эвристичности того или иного подхода (нахождения сходств и различий и т. п.), той или иной концепции, способов аргументации»5. По этой причине сравнение концепции Бурдье с концепциями других социологов поможет выделить те ее особенности, которые вне компаративистского контекста могли бы остаться незамеченными.

Не пытаясь объять необъятное из всего множества социологов -современников Пьера Бурдье мы выбрали Н. Лумана, Э. Гидденса и Ю. Хабермаса. Критерием отбора послужила способность их теорий к диалогу с концепцией Бурдье. Эти теории могут быть представлены как' не просто описывающие одну и ту же социальную реальность, но и как участвующие в диалоге друг с другом, как корректирующие и дополняющие друг друга, так что-то, что не может быть адекватно описано и объяснено в одной теории,

5 Колесников А. С. Логика и методология философской компаративистики // Рабочие тетради по компаративистике. Вып. 8: Сравнительные исследования в политических и социальных науках. СПб.: Социологическое общество им. М. М. Ковалевского, 2003, с. 14. успешно описывается и объясняется в другой. Из этих теорий та, что была выдвинута Э. Гидценсом, интересна для нас своим понятием структурации, ибо Гидценс рассматривает общество в его динамике и, что немаловажно, связывает динамику общества с феноменом социального неравенства. Концепция Н. Лумана представляет интерес в связи с тем, что в ней делается попытка связать социологию с теорией систем и кибернетикой. Это дает возможность как бы «оттенить» некоторые важные аспекты концепции Бурдье и показать специфику ее как теории, ориентирующейся, как это будет показано ниже, на понимание общества как системы практик, а не коммуникативной системы, каковой видел ее Луман. Теория же Хабермаса важна для нас тем, что в ней, в отличие от концепции Бурдье, общество представлено как множество индивидов, изначально не связанных какой-либо жесткой организационной структурой и формирующих ее в процессе свободной коммуникации,- а не осуществления легитимного насилия, как у Бурдье.

При этом наибольший интерес представляет та часть концепции Бурдье, которая касается проблем структуры общества. Действительно, структурация социальной реальности представляет собой сложный и многофакторный процесс, который зависит от множества обстоятельств, однако это их многообразие не лишено внутренней логики и организации, которую и следует выделить для того, чтобы более глубоко и полно понять особенности формирования социального мира и функционирования составляющих его элементов. Сравнительное изучение способов организации различных типов обществ, проводимое как социологами, так и этнологами, культурологами и политологами, способно дать богатую информацию о природе общества как такового. Ибо помогает, в частности, выделить и вербализовать в рамках некоторой концептуальной парадигмы в социологии особенности' процессов структурации социума и их результатов - определенной структуры общества, его стратификации, основывающейся на критериях, выделение и формализация которых также входит в сферу компетенции социологии. Все это делает необходимым рассмотрение концепций как самого Пьера Бурдье, так и других названных нами социологов прежде всего через призму понимания ими феномена социальной структуры, включающего в себя, помимо собственно организации общества, также формы и стратегии его структурации. Иными словами, структура общества должна исследоваться здесь как в статическом, так и в динамическом аспектах.

Таким образом, интерпретация Пьером Бурдье феномена социальной структуры должна быть «интерпретацией в диалоге»: основные тезисы и положения его теории должны пониматься как ответы или реакции на суждения о социальной структуре, высказанные другими социологами и философами. «Диалогичный принцип развития лежит в основании самого философского знания, является его неотъемлемой родовой чертой. Ни одно из философских рассуждений не может рассматриваться как абсолютно однозначное, не имеющее оппозиций. [.] История философии - постоянный многоголосый и полифункциональный диалог всех взглядов и направлений»6. Поэтому как социологические концепции, описывающие и объясняющие устройство общества, являются по сути своей ответами на другие концепции (или хотя бы отрывочные, не укладывающиеся четко ни в одну концептуальную схему суждения), так и саму социальную структуру во всей ее фактичности, во всей ее специфике, можно понимать как ответ. С одной стороны, на объективные обстоятельства, в которых приходится существовать тому или иному обществу, а с другой - на те теоретические схемы, которые призваны описать и объяснить существование именно такой, а не какой-либо иной социальной структуры.

Степень разработанности темы. К сожалению, эта тема, невзирая на ее значительную важность для развития отечественной теоретической социологии, остается почти не исследованной. Специально занимается изучением теоретического наследия Бурдье только Н.А. Шматко, которая посвятила множество статей этому социологу (см. Библиографию), однако среди ее трудов нет ни одного, который был бы посвящен специально

6 Колесников А.С. Философская компаративистика: Восток - Запад. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского Гос. Ун-та, 2004, с. 261. компаративистскому исследованию представлений Бурдье о сущности и генезисе социальной структуры. Также близки к воззрениям Бурдье те концептуальные методы, которыми пользуется Ю.Л. Качанов, который, однако, в этом смысле является хотя и последователем Бурдье, но не его исследователем.

Аналогичную ситуацию мы можем наблюдать и в западной социологии. У Бурдье нет недостатка в учениках и последователях. Это Ж - К. Пассерон, Ж - К. Шамборедон, Р. Ленуар, Л. Пэнто, Д. Мерлье, П. Шампань и др. Что же касается собственно исследовательской литературы, то ее значительно меньше. Впрочем, можно отметить здесь статьи, помещенные в сборнике «Социоанализ Пьера Бурдье». Так, например, Ж. Бувресс пытается связать концепцию Бурдье с теми проблемами, которые были подняты Л. Витгенштейном в «Философских исследованиях» - в частности, с проблемой следования правилу, которая является одной из центральных в контексте философии позднего Витгенштейна. Он пытается проследить связи понятия правила в традиции лингвистической философии, которой положил начало Витгенштейн, и понятия габитуса, реинтерпретированного Пьером Бурдье применительно к нуждам и требованиям социологии и понятого им как своего рода «антропологический стандарт». Л. Вакан пытается показать связи концепции Бурдье, с социологической теорией Дюркгейма.

Однако в целом можно сказать, что теория Бурдье - и в том числе его учение о структуре социума - по-прежнему представляет собой практически нетронутую целину, требующую длительной, глубокой и серьезной проработки.

Цели и задачи. Целью данного диссертационного исследования является изучение представлений П. Бурдье о социальной структуре в их связи с аналогичными аспектами учений других социологов.

В связи с этим я ставлю перед собой следующие задачи: 1. Рассмотреть введенное Бурдье в социологию понятие габитуса как отправную точку его учения о структуре общества;

2. Исследовать понимание им концепта социального поля как явления, связанного с габитусом и представляющего собой элемент социальной структуры;

3. Изучить понятие капитала как структурообразующей социальной инстанции;

4. Рассмотреть концепцию социальной структуры Бурдье в ее связи с аналогичными концепциями других современных социологов, в первую очередь Ю. Хабермаса, Н. Лумана и Э. Гидденса.

Методология исследования. В качестве базовых методов я использовал:

1) метод дескриптивного эксплицирования, предполагающий анализ базовых теоретических текстов П. Бурдье и других социологов и выявление на его основе фундаментальных для их воззрений теоретических понятий, касающихся структуры общества как социальной системы;

2) исторический метод, базирующийся на принципе историзма и предполагающий рассмотрение любого явления (в том числе и социальной структуры) с учетом того исторического - социального, экономического, политического, идейного - контекста, в котором оно возникло и развивалось;

3) компаративный метод, состоящий в сравнении различных решений, предлагавшихся разными социологами для одной и той же проблемы, и анализе причин таких различий;

4) системный метод, предполагающий изучение теории социальной структуры как интегральной части теоретического наследия П. Бурдье.

Научная новизна работы состоит в том, что в диссертации исследованы представления Бурдье о социальной структуре, механизмах ее формирования и функционирования. Изучены связи центральных для концепции Бурдье понятий - габитус, капитал, социальное поле - с феноменом неравенства, образующим фундамент социальной структуры и процессов организации общества. Показана связь теории социальной структуры Бурдье с аналогичными концепциями ведущих социологов современности.

Основные положения, выносимые на защиту, состоят в следующем:

1. Понятие габитуса представляет собой концепт, в котором отражен один из главных структурообразующих факторов социальной системы. Габитус как система поведенческих диспозиций, обусловленных усвоенными социальным агентом в процессе взаимодействия с обществом социальными практиками, детерминирует формы и способы социальных коммуникаций данного индивидуального социального агента, а также и ту социальную среду, которую индивид стремится выбрать для реализации габитуальных структур своей личности. Габитус, таким образом, организует не только социальные практики индивидуальных агентов, но и саму социальную среду, так как стимулирует взаимодействие между агентами, имеющими сходные габитуальные структуры, и, наоборот, препятствует общению тех агентов, личности которых сформировались в различных социальных полях. Благодаря этому в обществе формируются социальные страты, границы которых представляют собой в сущности границы различных типов социальных практик, а значит, и различных габитусов.

2. Социальное поле и габитус представляют собой коррелятивные понятия. Габитус формируется лишь в определенных условиях, то есть в определенном социальном поле, представляющем собой систему социальных практик, которые значимо отличаются от таковых в другом поле; собственно, именно значимые для данного общества и для принадлежащих к нему социальных агентов различия и образуют границы социальных полей. Само же социальное поле формируется благодаря относительному единству социальных практик, обусловленному сходством габитусов, которые проявляются в этих практиках. Таким образом, социальная стратификация представляет собой одновременно результат действия габитусов, которыми детерминировано поведение индивидуальных социальных агентов, и инстанцию, благодаря которой поддерживается различие габитусов и социальных практик.

3. Капитал, понимаемый как вся совокупность средств, дающих индивидуальному агенту возможность воздействовать на социальную среду, наряду с габитусом является структурообразующим фактором социальной системы, ибо различие по общей массе капитала, которым обладают те или иные агенты, и по его структуре обусловливает место агентов в системе социальной стратификации, а следовательно, определяет, в какие социальные поля будет включен тот или иной агент, какую роль он будет в них играть, какие социальные практики будут им интериоризированы и какой габитус сформируется в нем в результате этой интериоризации.

4. Концепция Бурдье - и, в частности, его воззрения на социальную структуру и на те закономерности, которые обусловливают ее существование и происходящие внутри нее процессы, - тесно связана с общей интеллектуальной средой его времени. Так, имеется много общих и существенных черт, которые объединяют концепцию социальной стратификации, выдвинутую Бурдье с .теорией социальной структурации Э. Гидденса: особая роль социальных практик в процессе формирования социальной структуры, зависимость структуры от социальных практик, принятых в данном обществе и определяющих собой его границы. Многое - например, понимание общества как системного целого и особая роль коммуникаций в построении и существовании социальных структур, - роднит теорию Бурдье с концепцией Н. Лумана. Наконец, идея единства габитуальных структур личности близка концепции социального консенсуса Ю. Хабермаса.

Научно-практическая значимость работы. Данное исследование способно стимулировать работу по изучению концептуальных связей в поле современной социологии, а также связей социологии с другими отраслями социально-гуманитарного знания (философия, психология, искусствоведение и т. д.). Его результаты могут быть использованы при разработке учебных курсов по теоретической социологии, истории социологии и т. д., при написании учебников и энциклопедических изданий.

Апробация работы. Основные положения диссертации нашли отражение в публикациях, выступлениях на научных и научно-практических конференциях. По теме диссертации были прочитаны доклады:

Габитус и социальное неравенство в теории П. Бурдье» на межвузовской конференции «Запад - Восток - Россия: философия в компаративистской перспективе (С.-Петербург, 2004);

Социальная структура и социум как система. Теории П. Бурдье и Н. Лумана» на Всероссийской конференции «Компаративистский анализ общечеловеческого и национального в философии» (С.-Петербург, 2005).

Выпущена брошюра: «П. Бурдье и социальные философы Запада» (С.Петербург, 2006).

Диссертация обсуждалась на заседании кафедры сравнительной социологии, факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета и была рекомендована к защите.

Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, четырех глав, Заключения и Библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Компаративистский анализ теоретических положений П.Бурдье о социальной структуре"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, в результате проведенного исследования мы выяснили, что концепция социальной структуры, выдвинутая Пьером Бурдье, обладает рядом свойств, которые роднят ее, с одной стороны, с конструктивистскими социальными теориями, представляющими общество как систему социальных отношений, создаваемых в процессе установления социальных коммуникаций и зависящих, таким образом, от тех конкретных обстоятельств, в которых формируется данное общество (в этих теориях, соответственно, приоритет в процессах социогенеза отдается социальным агентам разного рода), а с другой стороны, с концепциями, в которых отдельные социальные агенты и вообще структурные единицы общества являются производными от целого - от той общей «атмосферы», в которой существует общество и которая детерминирует его внутреннюю структуру и функции его структурных компонентов.

Действительно, понятие габитуса, которое Бурдье ввел в социологию, представляет собой именно такой двойственный концепт, ибо габитус, как было показано, является одновременно и активным началом структурации общества, ибо, будучи комплексом поведенческих диспозиций индивидуального социального агента, формирует стратегии его поведения, ориентированного на других индивидов (то есть имеющего интерсубъективную природу), и таким способом организует социальное пространство, и вместе с тем пассивным объектом воздействий со стороны общества, ибо формируется в процессе социальных интеракций, которые обусловлены, в частности, и структурами власти. Эта идея роднит Бурдье с Фуко, у которого власть также пронизывает все общество и проникает не только в сознание человека, но и в бессознательные структуры психики, что делает ее воздействие непреодолимым для самого человека и для своего преодоления требующим своеобразных психоаналитических процедур.

Согласно Фуко, даже научный дискурс оказался затронут отношениями власти, которые, напомним, являются одним из центральных аспектов социологической концепции Бурдье. «Сами гуманитарные науки, говорит

188

Фуко, возникли благодаря новой модальности власти: определенными политикой тела и методом, позволяющими сделать массу людей послушными и полезными. Эта политика требовала включения определенных отношений знания в отношения власти. Карцерная сеть тюремных заведений как раз и была одним из остовов этой власти знания, сделавшей возможными гуманитарные науки. Таким образом, социальные практики порождают такие области знания, которые не только конституируют новые предметы исследования, понятия и техники, но и производят новые формы субъекта как такового и, в частности, субъекта познания. Субъект познания имеет свою историю, и отношения субъекта с объектом точно так же историчны» .

Но точно таким же историчным образованием является и габитус, который выступает здесь не только как объект сознательных манипуляций властвующей элиты (этот момент на самом деле в организации габитуса имеет не очень большое значение), но и как результат различных социальных коммуникаций. По Фуко, человек - полностью продукт социума, который конституирован различными формами властных отношений, проникающих даже в язык. По Бурдье, человек - это тоже продукт социума, но конституирован социум не только властью, но прежде всего различными социальными практиками, которые субъект интериоризирует, превращая их в часть собственной личности, причем очень многие из этих практик интериоризируются на бессознательном уровне, каковое представление делает концепцию Бурдье близкой к теориям неофрейдизма (К. Хорни, Э. Фромм и особенно Г. С. Салливан и Ж. Лакан), в котором личность также представляет собой лишь узелок в сети социальных отношений.

Кроме того, еще одно важное различие состоит в том большом значении, которое придает Бурдье понятию различия. Собственно, сама социальная структура формируется у него лишь благодаря различиям габитусов, каковые различия являются самовоспроизводящимися характеристиками социальных

298 Дьяков А. В. Проблема субъекта в постструктуралистской перспективе. Онтологический аспект. M.: Изд-во РГСУ «Союз», 2005, с. 267 - 268. практик - сходные габитусы, сформированные в одинаковых социальных условиях, как бы «притягиваются» друг к другу. При этом язык, столь важный для классических структуралистов, является всего лишь одной из множества практик, в сети которых погружен социальный субъект. Так, например, Ж. Лакан «исходит из того, что бессознательное представляет собой „суммарный результат речи о субъекте". Именно язык, в своей дискурсивности, прерывности и расчлененности создающий предпосылку для рационального познания психического, и является сферой бессознательного»299. Для Бурдье же речь Другого о субъекте не столь важна, гораздо больший вес имеют демонстрируемые другими индивидами практики, так что габитус формируется в значительнейшей мере благодаря естественной склонности человека к подражанию и его обычно неосознаваемому конформизму.

Все это радикально отличает концепцию социальной структуры Бурдье от аналогичных концепций Хабермаса и Лумана: у Хабермаса наибольший вес в социальных практиках имеет сознательное стремление социальных агентов к консенсусу, у Лумана же социальные агенты фактически отсутствуют как компоненты социальной системы, которая оказывается системой самодостаточной и замкнутой и в которой внутренняя структура не зависит от самих ее компонентов, а определяется исключительно социальным целым. Для Хабермаса не так важно, каковы ресурсы социальных агентов, главное - их интенция на взаимопонимание и взаимную адаптацию. У Бурдье же габитусы изначально комплементарны друг другу благодаря тому же феномену различия, а именно, различию в капиталах, за счет которого и возможно существование неоднородной социальной структуры, основным аспектом которой является социальное неравенство. Именно благодаря ему становится возможным формирование различных социальных полей и дифференциация общества, обеспечивающая его динамичность, приспособляемость и одновременно диахроническую самотождественность.

299 Лейбин В. M. Фрейд, психоанализ и современная западная философия. M.: Изд-во политической литературы, 1990, с. 332.

Весь этот анализ дает нам возможность проникнуть через понимание Пьером Бурдье социальной структуры не только в суть его социологической концепции, но и гораздо глубже - в механизмы самоинтерпретации современной западной культуры, в которой субъект (любой - социальный, онтологический, субъект художественного творчества или тот субъект, который выделяется в психике в процессе психоанализа) воспринимается как социальный конструкт, обусловленный в одних концепциях языком, в других -социальными практиками, в третьих - отношениями власти, но в любом случае историчный, ситуативный, а потому хрупкий, нестойкий и преходящий. Фактически человеку в современном гуманитарном дискурсе дается санкция на устранение Я как центра психической жизни: из радиально-концентрической структуры, вращающейся вокруг неизменного и статичного Я как оси психики субъект превращается в сетевую структуру, в которой нет одного четкого, раз и навсегда данного центра, роль которого может выполнять любой ее компонент, в зависимости от той ситуации, в которой находится субъект, и от стоящих перед ним задач.

То же самое происходит и с пониманием общества, которое понимается уже не как централизованная структура, а как сеть отношений, все компоненты которой равноправны и каждый может выполнять роль центра, в зависимости от проблем, стоящих перед обществом.

Одним из выразителей этих идей и является Пьер Бурдье. В его концепции социум предстает как сеть отношений, построенных на различии социальных практик и детерминирующих внутреннюю структуру социального субъекта и ее содержание. Правда, в этой сети есть доминирующие и доминируемые различие, между которыми определяется запасами культурного, символического и экономического капиталов. Но все же граница между этими стратами не является непреодолимой для отдельных социальных агентов, а сама организация страт неизбежно претерпевает изменения, конечная и высшая цель которых - адаптировать данное общество к собственному прошлому, собственному будущему и к окружающей социальной среде. ft

Список научной литературыЛонев, Андрей Леонидович, диссертация по теме "Теория, методология и история социологии"

1. Bourdieu P. Distinction. A social critique of the judgment of taste. Transl. by R. Nice. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1984.

2. Bourdieu P. Esquisse d'une theorie de la pratique. Geneve: Ed. de Droz, 1972.

3. Bourdieu P. Le9on sur la le<?on. P.: Minuit, 1982.

4. Bourdieu P. Raisons pratiques. Sur la theorie de Taction. P., 1980.

5. Bourdieu P., Passeron J.-C., Chamboredon J.-C. Le metier de sociologue. P.: Mouton/Bordas, 1968.

6. Cornwell В., Harrison J. A. Union members and voluntarily associations: membership overlap as a case of organizational embeddedness // American sociological review, 2004, vol. 69, № 6, p. 862 881.

7. Foucault M. Dits et ecrits. Vol. IV: 1980 1988. P., 1994.

8. Frith C. Functional imaging and cognitive abnormalities // Lancet, 1995, №346, pp. 615 -620.

9. GerhardtU. Margaret Mead's «Male and female» revisited // International sociology, June 1995, vol. 10, № 2, p. 197 217.

10. GiddensA. Capitalism and modern social theory. Cambridge: Cambridge University press, 1971.

11. GiddensA. Reason without revolution? Habermas's «Theorie des kommunikativen Handelns» // Bernstein R. J. (ed.) Habermas and modernity. Cambridge (Mass.): MIT Press, 1985, p. 95 121.

12. Giddens A. Social theory and modern sociology. Cambridge: Polity Press, 1988.

13. Giddens A. The class structure of advanced societies. N. Y.: Harper & Row, 1975.

14. Giddens A. The constitution of society. Outline of the theory of structuration. Cambridge: Polity Press, 1986.

15. GiddensA. The third way. The renewal of social democracy. Cambridge: Polity Press, 2000.16.19.20,21,22,23,2425,26