автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.13
диссертация на тему: Компьютерное моделирование смысла

Полный текст автореферата диссертации по теме "Компьютерное моделирование смысла"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. М.В. ЛОМОНОСОВА ФИЛОСОФСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

Диссертационный совет Д.501.001.09 по философским наукам

На правах рукописи

АЛЕКСЕЕВ Андрей Юрьевич

КОМПЬЮТЕРНОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ СМЫСЛА (ФИЛОСОФСКО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ)

Специальность: 09.00.13 - религиоведение, философская антропология,

философия культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Москва 2004

Работа выполнена на кафедре философской антропологии и проблем комплексного изучения человека философского факультета Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова

Научный руководитель: доктор философских наук,

профессор СМИРНОВА Н.М.

Официальные оппоненты: доктор философских наук,

профессор ДУБРОВСКИЙ Д.И.

доктор философских наук, профессор КУВАКИН В.А.

Ведущая организация: Московский государственный

технологический университет «СТАНКИН»,

Кафедра истории и культурологии

Защита состоится «16» февраля 2004 г. в 15.00 часов на заседании Диссертационного Совета Д 501.001.09 по философским наукам в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова по адресу: г.Москва, Воробьевы горы, 1-ый корпус гуманитарных факультетов МГУ, 11 этаж.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки 1-го корпуса гуманитарных факультетов им. М.В. Ломоносова.

Автореферат разослан «16» января 2004 г.

Ученый секретарь совета

кандидат философских наук ШИШКОВ А.М.

<21 ¿9<2 25~

3

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Интерес к смысло-конституирующим и смысло-конструирующим методологиям обусловлен ростом дегуманизирующих тенденций современной техногенной цивилизации. Человек компьютеризованного общества утрачивает «столикое зеркало» группы социальной идентификации - его сознание подвержено неведомому для предшествующих типов цивилизации «кризису идентичности». В инфотехнологических коммуникациях человек, природа, общество репрезентируются совокупностями «социокодов» (М.К.Петров, В.С.Стёпин). Способы, формы, средства осмысления и понимания социокультурной реальности становятся всё в большей степени опосредованы её компьютерными моделями, реализующими частично независимые от человека (квази)алгоритмические преобразования над совокупностями социокодов. Возникает важная антропологическая проблема соразмерности фундаментальной константы человеческого бытия - смысла - с «как бы» реальностью компьютерной технологии.

Фшософско-антуопологический анализ, интегрирующий методы философской антропологии и философского анализа при решении проблемы определённости в инфотехнологии социокодируемого «смысла», обладает преимуществами по сравнению с вариантом дифференцированного применения этих методологий, так как: 1) обеспечивает ясность концептуального и языкового аппарата, посредством которого выносятся философ-ско-антропологические суждения; 2) обогащает традицию анализа фило-софско-антропологическими ориентирами путём поворота от абстрактных суждений о «значениях» и «смыслах» языковых средств к жизненно важным проблемам, задавая, например, персоналистический вектор современной англо-американской философии (А.Ф.Грязнов, Ю.К.Мельвиль, Н.С.Юлина, Е.В. Дворецкая). Возможность и продуктивность синтеза фи-лософско-антропологического и философско-аналитического подходов показаны ПРикёром в работе «Какого рода высказывания о человеке могут принадлежать философам», в которой отстаивается приоритетность решения вопроса выбора формы дискурса о человеке перед постановкой вопроса «Что такое человек?».

Предмет исследований. Многозначность и нечёткость значения термина «смысл» затрудняет его определение, превращая в «смысл вообще». Для достижения требуемых ограничений намечаются три системно-взаимосвязанных трактовки понятия «смысл»: 1) Контекстуальное определение. Смысл - это выражаемый знаком способ задания значения, т.е. более широкий контекст для значений языковых высказываний, связанных текстов, образов сознания, ментальных состояний и действий (Д.А.Леонтьев). Смысл - это горизонт человеческого мира для фрагментов реальности, внемыслимая ментальная конструкция, лежащая за границей

понятий и категорий. Обыденное словоупотребление - идея, сущность, точка зрения («в смысле того или иного»). 2) Интениионалистское определение. Смысл - это целевая направленность, ценностная ориентированность. К этой трактовке относятся выражения «смысл жизни», «смысл истории», «смысл бытия», т.е. «делать что-то с мыслью». «Интенционали-стская» трактовка понятия смысла инспирирована концепциями

B.Дильтея, Г.Риккерта, МВебера и достигла своего апогея в антипсихологизме Э.Гуссерля (анализ Н.М.Смирновой), а также в экзистенциалистских концепциях Н.А.Бердяева, М.Хайдеггера, Фр.-В. фон Херрманна и др. 3) Контентуальное определение (от сл. «контент» - содержание). В обыденном словоупотреблении - со-мыслие. Смысл как контекст (смысл - «вне» всякой мысли) и смысл как контент (смысл «состоит» из мыслей) - это принципиально разные уровни анализа. Контентуально трактуемый смысл как личностно-значимое конкретно-целостное систематическое единство мыслей характеризуется целостностью, эмерджентностью, сннергийно-стью мыслей. По мнению Н.К.Гаврюшина, «со-мыслие» присуще специфически русскоязычному варианту употребления слова «смысл» и прослеживается в работах А.С.Хомякова, ЛП.Карсавина, В.С.Соловьева,

C.Н.Трубецкого, А.Ф.Лосева, Н.О.Лосского, П.А.Флоренского, С.Л.Франка и др. В настоящее время в этой традиции работает С.С.Хоружий.

Из приведённых выше определений контекстуальная трактовка в наибольшей мере отвечает задачам настоящей работы. Она открывает возможность кодификации смысла («контекста») явлений социокультурной реальности («текста»). Моделированию контекста посвящен объемный корпус работ в области теоретических основ искусственного интеллекта (В.Акман, П.Берньер, Р.П.Вуртц, Дж. Маккарти, Д.Мичи, Д.А.Поспелов, А.Ребер, Р.Сталнейкер, П.Турней, В.К.Финн, В.Эдмондс и др.). Представленный в этих работах способ моделирования носит в основном системно-структурный и логико-математический характер.

Настоящая работа посвящена исследованию философско-антропологических форм репрезентации контекста как смысла социокультурных феноменов. Непосредственным предметом исследования выступают методы и средства репрезентации контекстуально трактуемого смысла в компьютерной технологии.

Степень разработанности проблемы моделирования смысла обусловлена междисциплинарным характером самого предмета, охватывающим методологические и теоретические исследования в области философской антропологии, аналитической философии, англо-американской философии искусственного интеллекта, культурологии, этики, эстетики, теории познания, методологии науки, семиотики, кибернетики, информатики, синергетики, лингвистики, логики, математики.

В последнее десятилетие в связи с актуализацией проблемы понимания человеком современного мира отмечается рост философского и науч-

ного интереса к проблеме моделирования собственно смысла - смысла как самостоятельного предмета исследования, т.е. не смысла «чего-то», а смысла «как такового», смысла понятия «смысл». Большинство современных моделей смысла так или иначе апеллирует к «классической» логико-смысловой конфигурации, более столетия назад предложенной Г.Фреге (т.н. «треугольник Фреге») и впоследствии модифицированной Б.Расселом и Л.Витгенштейном. В конфигурации Г.Фреге смысл, по существу - это способ задания значения, выражаемый знаком, обозначающим значение (в реконструкции Б.В.Бирюкова). Конфигурация обслуживала культуро-антропологические запросы Г.Фреге, связанные с идеей «Третьего Рейха ментального мира». «Смыслы» собственных имён и предложений, знаков функций и имен понятий составляют объективное содержание мышления человека. «Третий Рейх» был разрушен позитивистами. Р. Карнап открыл дурную бесконечность иерархии «смыслов». Б.Рассел обнаружил софисти-чесхую парадоксальность логико-математических построений Г.Фреге. Оказалось, что во фрегевском мире всё истинно, утрачено всякое различие между истиной и ложью. В угоду логической атомистической механике, позволяющей «прямо и открыто глядеть в лицо миру» Б.Рассел устраняет «смысл» из фрегевской модели посредством мощной программы элиминации смысла: теория типов элиминировала «смысл» из косвенного предложения, теория пропозиций - из простого утвердительного предложения, а теория дескрипций - из собственного имени. Человек стал жить в мире фактов и значений, в котором «смысл» - это неопределенность, неясность значения. Элиминация смысла в наши дни имеет важное культурологическое значение - современная компьютерная технология, построенная, в основном, на базе позитивистской методологии, «бессмысленна» в силу собственно формальных соображений. Л.Витгенштейн, труды которого обрели противоречивые интерпретации вследствие неопределённости его философской позиции (как свидетельствует полемика М.С.Козловой и В.Бибихина), в решении проблемы смысла занял промежуточную позицию между Г.Фреге и своим учителем Б.Расселом. Смысл - это то, что изображает логическая картина мира, которую человек произвольно рисует и которая изображает возможную ситуацию логического мира (по сути, мира Г.Фреге). Смысл - сущность и не фактуального и не логического порядка. Он невыразим. Столь мистически-образное определение «смысла» вовлекло его в контекст художественно-поэтических метафор «жизни» языка.

Спектр современных моделей смысла локализован в границах между «неясностью» значения и «невыразимостью» знаком. Впечатляющей по теоретической убедительности и гуманистической направленности является психологическая модель смысла, предложенная Д.А.Леонтьевым. В ней подытожены семидесятилетние фундаментальные психологические исследования «смыслового» измерения человеческого бытия на основе теорети-ко-деятельностного подхода А.Н.Леонтьева и его последователей -

A.Г.Асмолова, Б.С.Братусь, В.К.Вилюнаса, Ф.Е.Василюка, Б.В.Зейгарника, Е.Е.Насиновской, В.В.Столина, Е.В.Субботского, О.К.Тихомирова,

B.А.Иванниковой и др. Для психологического направления характерно, как правило, каноническое игнорирование «знака» и акцентирование внимания на соотношении «смысл-значение» с претензиями на онтологическую истинность предлагаемых логико-смысловых соотношений. Строго антипсихологичен синергетико-языковый подход к «смыслообразованию», в котором, напротив, доминирует отношение «знак-смысл» (В.И.Аршинов, Л.П.Киященко, Я.И.Свирский). Противоположным ему по системологиче-ским параметрам - строгой структурированности значений, в отличие от языковой «хаотичности» и «нелинейности» синергетического подхода -выступает лингвистический подход И.А.Мельчука, практически воплощённый в толково-комбинаторном словаре русского языка (модель «смысл-текст»), В работах Н.Д.Арутюновой в решении лингвистической проблемы моделирования смысла сложного предложения представлена программа преодоления пропозиционального подхода Б.Рассела и неопозитивистов. Герменевтика «смысла» исследована в историко-культурологических работах В.Г.Кузнецова, П. Рикёра - двойственный смысл как герменевтическая «прививка» феноменологии, E.H. Шульги -исследование смысловой тематики в контексте когнитивной герменевтики. Риторические аспекты постижения смысла, характеризующие его «не-мыслимость», т.е. мыслительную запредельность, изучены С.С.Неретиной. Семиотические модели разработаны Ю.М.Лотманом, А.М.Пятигорским, В.М.Розиным, Ю.С.Степановым, Г.П. Щедровицким. Эзотерические особенности выражения смысла, характерные для проникновенного чтения философского текста, представлены в работах В.Подороги. Моделирование смысла в условиях технологии выработки понимания в творческом коллективе, прослеживается в «инженерии смысла» (Г.П.Щедровицкий, Б.А.Кулик). Иконографические особенности визуализации смысла отображены у Ю.М.Лотмана, Н.М. Тарабукина. Более общие - эстетические особенности - в работах М.К.Мамардашвили, А.Я.Зись. Поэтика смысла «как такового» представлена в работе И.Н.Смирнова. Онтологические аспекты «бытия» и «жизни» смысла - в работах Ф.И.Гиренка, А.Н.Исакова, В.А.Кругликова, В.А.Кувакина, В.Ю.Сухачёва. Исследование «смысла» в естествознании в условиях «неклассического» включения субъекта в процедуры объективного научного исследования - в работах В.Буданова, М.Мамардашвили. Математические аспекты «смысла» предложены в работах В.В. Налимова (теория «вероятностного» смысла), А.Родина (теория «топологического» смысла), Я.Свирского (теория «фрактального» смысла). Культурологическое значение моделирование смысла приобретает в контексте анализа дискурса у П.Серио, М.Пешё, К.Фукс, Ж.Гийому, Д.Мальдидье.

В фундаментальных культурологических исследованиях последнего десятилетия структурно-процедурное моделирование смысла стало выступать способом непосредственно-интуитивного понимания инородной культуры (ПБурдье, Ю.Л. Качанов, Н.А. Шматко) и способом межкультурной интеграции - в областях сравнительной арабистики (А.В.Смирнов) и сравнительной синологии (Ф.Жульен). Эти модели смысла заслуживают особого внимания для создания продуктивных инструментальных условий межкультурной интеграции в условиях углубляющейся глобализации.

Мировоззренчески-универсальное значение приобрела модель смысла в работах Ж.Делеза и А.Ф.Лосева. Логики чистого смысла, как назвали они свои модели, существенно разнятся, но не в силу историко-философских оснований (у первого в основе лежит маргинальная интерпретация стоического учения о лектонах, у второго - осмысление античности в целом), а в силу различия подходов к логике смысла как к системе понятий о смысле. Логика Ж.Делёза - это хаотический конгломерат из фрагментов психонализа, логических сказок Л.Кэррола, математизированных суждений типа «философия - это теория множеств» и, в общем, делё-зовская модель смысла - логическая схема умонастроения, обозначаемого термином «постмодернизм». Логика А.Ф.Лосева, напротив, носит строго систематический характер. Неразрывно со смыслом рассматриваются категориальные внесмысловые корреляты: бытие, язык, сознание, личность, культура. Прослеживается как ярко выраженная персоналистическая позиция, так и самобытный отечественный подход к определению понятия «смысл», выявляющий перспективы моделирования контентуально трактуемого смысла (смысла как «со-мыслия», в частности, как самоорганизации «мыслей»), В области компьютерной науки этот «самоорганизующийся» подход прослеживается, в частности: в «машине сравнения идей» С.Н.Корсакова, предложенной в 1832 г., за 10 лет до машины Бэббиджа, с которой ведёт отсчет официальная история компьютерной технологии (исследования Г.Н.Поварова); в специфическом подходе к кибернетике как к науке о сложных самоорганизующихся системах (А.И.Берг); в информационном подходе к проблеме «сознание-мозг» (Д.И.Дубровский), в котором категория информации понимается как содержание отражения на уровне самоорганизующихся систем.

Наличие столь большого числа различных подходов к моделированию смысла свидетельствует, что это важная, актуальная и плодотворная область современных исследований в науке и философии. Однако все вышеприведённые модели смысла - психологические, семиотические, лингвистические, культурологические и др. - не представляют собственно философского интереса. Они принципиально представимы в вычислительном (квази)алгоритмическом контексте и реализуемы методами и средствами компьютерного моделирования. Нет принципиальных препятствий и во включении информационно-программных реализаций этих моделей в ком-

пьютерную технологию с целью функционально-операционального воспроизведения отдельных аспектов человеческого понимания. Предположение о том, что систематическое единство этих и подобных им моделей «в целом» обеспечит всестороннее и многоаспектное представление «смысла» также не отражает философского интереса, так как предполагает потенциальную, но не актуальную бесконечность возможных форм и способов репрезентации смысла.

Собственно философский статус придаёт проблеме моделирования смысла исследование способов его репрезентации в «чистой» компьютерной модели. В данной модели «смысл» предельно отчуждается от человека - носителя смысла, что предполагает исследование социокультурных ре-презентатов смысла, не ограниченное традиционно принятыми логическими, эпистемологическими и отологическими контекстами компьютерного моделирования. В «чистую» модель смысла невозможно «примешать» психологические, лингвистические, семиотические либо иные смысло-конститутивные аспекты. Так же представляется невозможной попытка сформировать онтологическую определённость «смысла», характерную для частных моделей и которая, в свою очередь, вызывает основательные сомнения. Обобщением сомнений подобного рода служит суждение «онтология смысла невозможна» (А.Ф.Зотов), которое принимается ключевым методологическим регулятивом исследований. Однако это не приводит к пирроновскому «воздержанию от суждения» об «истине бытия смысла». Методологическим допущением о возможности преодоления тотального скепсиса выступает неоскептицизм (П.Курц), продолжающий сократовскую традицию сомнения в гносеологической сфере и прагматического освоения мира в праксеологической сфере, считая, например, убедительное - истинным, но истинным в ограниченных, критически анализируемых контекстах. Данное допущение служит зародышем возможности формирования риторико-метафорического дискурса «смысла».

В полной мере эта возможность реализуется при использовании концепции постнеклассической научной рациональности, сложившейся в последнее десятилетие в отечественной философии (Н.С.Автономова, П.С.Гуревич, А.Ф. Зотов, В.В.Ильин, И.Т.Касавин, И.П.Меркулов, Л.А. Микешина, В.В. Миронов, Н.С.Мудрагей, А.Л.Никифорова, А.П. Огурцов, М.Ю. Опенков, В.Н. Порус, Б.И. Пружинин, В.М. Розин, К.В.Рутманис, Н.М.Смирнова, В.С.Стёпин, Н.Н.Трубников, B.C. Швырев и др. Рациональный консенсус в рамках этой концепции возможен и по поводу понятия «смысл» при условии выработки интерсубъективных соглашений относительно его определения. Несмотря на глубокие теоретические проработки данной концепции, на сегодняшний день она ещё ждёт своего применения в инфотехнологии. Апробация же концепции постнеклассической рациональности применительно к анализу компьютерного моделирования смысла представляет самостоятельный интерес.

Теоретической базой работы явились следующие теории и концепции отечественных и зарубежных философов: компьютерная метафора культуры (В.С.Стёпин), задавшая концептуальную определённость «смысла» как запредельного контекста социокодируемых категорий и понятий; дилемма сциентизм/антисциентизм (В.В.Миронов, А.П.Огурцов, B.C. Швырев, Э.Г.Юдин), обеспечившая внутреннюю структуризацию фило-софско-антропологического знания и ограничение области исследования границами научной рациональности; синтез философско-антропологического и фипософско-аналитического знания (П.Рикёр), позволивший структурировать схему философско-антропологического анализа; когнитивная установка неоскептицизма (П.Курц), задавшая парадигму практической деятельности в условиях скептического отношения к познавательным средствам; философско-антропологическая теория метафор (Х.Блюменберг), ориентирующая на применение риторических средств в условиях дефицита познавательных средств; философско-аналитическая теория метафор (Д.Дэвидсон), характеризующая метафору не с позиции поэтико-эзотерической образности, а как средство практического использования буквальных значений слов для косвенной хэрактеризации безденотатных языковых выражений; концепция здравого смысла и каталог гуманистических ценностей (В.А.Кувакин), наметившие ценностные ориентиры гуманизации инфотехнологии; концепция дискурса техники (В.М.Розин), позволившая избежать технократических тупиков анализа и обрести антропо-социокультурный стиль суждений о технических реалиях; концепция «человек и компьютер,> (Д.И.Дубровский), позволившая наметить глобальные антропологические ориентиры компьютеризованной цивилизации, а также подход к решению проблемы идеального как продуктивный пример конструктивного использования фундаментальных инфотехнологических категорий (и самой возможности их использования) в составе теории антропологической реальности; теория репрезент"гий (М.Вартофский), позволившая ввести в понятие модели антропологический параметр в форме конвекции и вывести традиционное понятие моде,- .рования на уровень пост-неклассической научной рациональности; концептология (С.С.Нерстина), позволившая осуществить чёткую дистинкцию между двумя формами способа понимания - как толкования и как постижения; Тест Тьюринга (конвен-ifim имитационной игры и метафора «человек-компьютер») (А.М.Тьюринг), позволивший разработать «чистую» компьютерную модель смысла, скор-релированную с понятием (квази)алгоритма и исследовать проблематику определения смысла в контексте вопроса «Может ли компьютер понимать?»; критика теста Тьюринга со стороны интенционализма (Дж.Серль) и антибихевиоризма (Н.Блок), анализ которой позволил выработать оригинальную антипсихологистскую позицию в отрицательном решении «основного вопроса» философии искусственного интеллекта «Может ли машина мыслить?»; компьютерная модель смысла (Ю.А.Шрейдер

и Н.Л.Мусхелишвили), выступившая в роли представителя класса компьютерных моделей смысла.

Цель диссертации состоит в осмыслении целесообразности, возможности, предельных границ и всеобщих перспектив, фундаментальных методов и средств репрезентации «смысла» в компьютерной технологии.

Задачи диссертации структурированы с учётом различных фило-софско-антропологических уровней реализации поставленной цели: 1) задача аксиологического уровня - исследование перспектив гуманистической ориентации инфотехнологии при условии включения в неё методов и средств компьютерного моделирования смысла; 2) задача праксеологиче-ского уровня - исследование конкретных форм и способов репрезентации смысла в современной компьютерной технологии (технологии искусственного интеллекта) и самой возможности компьютерного моделирования смысла; 3) задача семиотического уровня - исследование языковых средств, адекватных проблематике компьютерного моделирования смысла.

Для решения задач диссертации автор использовал общефилософские методы: логико-семиотического, системного и сравнительного анализа, синтеза, индукции, дедукции, редукции, мысленного эксперимента. Использован философско-аналитический метод языковой игры. Для формирования эмпирической базы данной работы и апробации одного из вариантов компьютерной модели смысла использовался метод имитационной (компьютерной) игры в условиях проведения ряда реальных и макетных командно-штабных учений с личным участием автора (как разработчика) по исследованию способов применения нетрадиционной информационной технологии (г.Москва, г.Щербинки, г.Ростов-на-Дону, 1994-1995 гг.).

На защиту выносятся положения:

1. Перспективы развития современного информационного общества связываются с антропологическим поворотом компьютерной технологии. Понимание явлений социокультурной реальности становится приоритетным относительно научно-исследовательской, инженерно-конструкторской, вне-дренческо-пользовательской и иных форм технологической деятельности. Повышается роль и ответственность философа в проводимых социальных преобразованиях, так как вынесение всеобще-предельных и личностно-значимых суждений, основанных на «знаниях» предметной области не обеспечивается методами и средствами компьютерного моделирования.

2. Обсуждение проблемы компьютерного моделирования смысла, а также иных проблем моделирования мыслительной деятельности целесообразно осуществлять в форме социокультурного дискурса, который ведётся в условиях принятия научным сообществом конвенций. Конвенция должна базироваться не на метафизических положениях, а на риторико-метафорическом аппарате, реализующем дискурс на основе вещей и явлений, очевидных для социокультурного окружения.

3. Компьютер не может понимать; компьютерное моделирование смысла невозможно ни для сильного, ни для слабого искусственного интеллекта; моделирование смысла вообще невозможно. Эти ограничения обусловлены существующим риторико-метафорическим аппаратом репрезентации мыслительной деятельности и не связаны с возможным.

4. Философия искусственного интеллекта, основной вопрос которой может быть сформулирован как «может ли машина мыслить?», является продуктивной областью философско-антропологических исследований, в рамках которой решение вопросов моделирования смысла имеет, хотя и полемическое, тем не менее, принципиальное значение, приводящее к практическому освоению современной техногенной социокультурной реальности.

Научная новизна работы выражается в следующем:

• Впервые обоснована ключевая роль философа в компьютерной технологии, обусловленная спецификой экспликации смысла социокультурных явлений на основе всеобще-предельных и личностно-значимых обобщений информации;

• Впервые модель смысла исследована в фундаментальном, предельно отчуждённом от человека контексте (квази)алгоритмической вычислимости, в рамках которого применение онтологического, эпистемологического и логико-математического аппарата к репрезентации мыслительной деятельности представляется сомнительным;

• Впервые раскрыта продуктивная роль конвенции в решении вопроса антропологической параметризации инструментария моделирования, что задаёт перспективы разработки и использования модели в неразрывной связи с моделирующим субъектом, научным, вненаучным и, в целом, социокультурным сообществом;

• Впервые отрицательный ответ на «основной вопрос» философии искусственного интеллекта «может ли машина мыслить?» получен риторико-метафорическим способом, который отличается от сложившейся практики ведения дискуссий по этой проблеме более основательным уровнем анализа;

• Впервые практически апробирована концепция постнеклассической научной рациональности рамках решения прикладной философской задачи.

Теоретическая значимость работы состоит:

• в демонстрации эвристического потенциала концепции постнеклассической научной рациональности для анализа проблемы компьютерного моделирования смысла;

• в раскрытии эвристической роли метафоры, позволяющей конструктивно осваивать формы и способы репрезентации смысловой сферы человеческой деятельности;

• в демонстрации возможностей решения «основного вопроса» философии искусственного интеллекта на риторико-метафорических основаниях;

• в организации новой, риторико-метафорической формы ведения дискуссий по проблемам философии искусственного интеллекта;

• в разработке методологических оснований включения конвенций в аппарат компьютерного моделирования мыслительной деятельности.

Практическая значимость исследования состоит в том, что полученные результаты могут быть использованы: 1) для организации дискуссий по проблеме философии искусственного интеллекта; 2) в качестве методологических оснований для проведения научно-теоретической, методической и инженерно-конструкторской работы по разработке методов и средств искусственного интеллекта; 3) для подготовки спецкурсов, лекций, методических пособий по проблемам социокультурных оснований современного информационного общества.

Апробация работ ы. Основные положения и отдельные аспекты работы нашли отражение в докладах и выступлениях на научно-практических конференциях, форумах, конгрессах международного, всероссийского (всесоюзного) и межвузовского уровня: научно-практической конференции «Приладожье и русский Север: история, традиции, современность» (г. Лодейное Поле Ленинградской области, 2002); Международном симпозиуме «Наука, антинаука и паранормальные явления (Москва, 2001); Международном конгрессе «Глобальные реальности гуманизма (Санкт -Петербург, 2000); Всероссийской научно-практической конференции «Междисциплинарный подход к изучению человека» (Москва, 1998); Международной московской конференции всероссийского общества гуманистов «Наука и здравый смысл в России. Кризис или новые возможности» (Москва, 1998); международной научно-практической конференции «Искусственный интеллект в XXI веке» (г. Калининград Московской области, 1995); X, XI, XII Зигелевских чтениях (Москва - 1994, 1995 гг.); II, III, IV международных конференциях Международной академии информатизации (Москва, 1993, 1994, 1995 гг.); 3 Международной (5 Тамбовской) научной конференция «Информатика и науковедение» (Тамбов, 1994 г.); Всероссийской научной конференции «Экспертные обучающие системы» (Саратов, 1991); Всесоюзном научно-практическом семинаре «Гибридные интеллектуальные системы» (Ростов-на-Дону, 1991).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографии, включающей 312 источников. Общий объём диссертации - 160 страниц. Первая глава состоит из пяти параграфов. Вторая и третья - из четырех. Каждая глава завершается выводами.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Введение содержит обоснование актуальности темы, краткую характеристику степени её разработанности. Здесь же формулируются цели и задачи диссертационного исследования, обосновываются методологические принципы предлагаемого диссертантом подхода к проблеме, определяется теоретическая и практическая значимость полученных результатов и их новизна.

В Главе I («ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ УСТАНОВКА ИНФОТЕХНО-ЛОГИИ - ПРЕДПОСЫЛКА КОМПЬЮТЕРНОГО МОДЕЛИРОВАНИЯ СМЫСЛА») обозначена аксиологическая составляющая проблемы, намечены праксеологические и семиотические аспекты анализа и показано, что философская антропология играет важнейшую роль в осмыслении способа моделирования смысла.

Первый параграф («Гуманистический ориентир в стратегии пост-неклассической философской антропологии») посвящен анализу способов моделирования смысла в контексте различных форм философской антропологии в соотнесении с типами научной рациональности. Используя многообразные учения о человеке, проводится языковая игра, позволяющая первоначально оценить сциентистскую (классическую) форму философ-ско-антропологического знания (представленную в работах В.Холличера) и антисциентистскую форму (работы Л.П.Буевой). Снятием этой дихотомии представляется постнеклассическая антропология (работы В.С.Стёпина), в которой: 1) не элиминируется субъект моделирования, в отличие от классического типа научной рациональности; 2) осуществляется рефлексия над социокультурными основаниями субъекта моделирования, в отличие от неклассического типа рациональности, в рамках которой «теряется» субъект по причине отсутствия укоренённости его в системе ценностных оснований; 3) философско-антропологическое знание коррелирует и с иррациональным, вненаучным знанием, совместно участвуя в способах экспликации системы социокультурных ценностей; 4) изменяется направление вектора развития и использования технологии - от объективно противостоящих человеку целей к социокультурным ценностям. В этом постнеклассическом повороте прослеживается и возможность гуманистической установки инфотехнологии.

Анализируемая компьютерная модель смысла в дальнейшем рассматривается в контексте постнеклассической философской антропологии.

Во втором параграфе («Анализ понятия "компьютерное моделирование смысла" в философско-антропологическом контексте») актуализируется предметная локализация проблемы компьютерного моделирования смысла: принадлежит ли проблема сфере именно философской антропологии, а не традиционным для компьютерной тематики дисциплинам, например, онтологии, эпистемологии, логики?

Редукция понятия «компьютерное моделирование смысла» к понятию «философско-антропологический дискурс» выявляет необходимость антропологического поворота компьютерной технологии, который заключается в переориентации сложных технологических процессов построения, функционирования и развития компьютерных систем на решение собственно человеческих, смысложизненных задач, в частности, задач определения «смысла», вкладываемого человеком в репрезентируемую социокультурную реальность. Технология подчиняется антропологии и не выступает в форме реальности, независимой от человека.

Редукция понятия «философско-антропологический дискурс» к понятию «компьютерное моделирование смысла» демонстрирует способ выработки человеком своеобразной универсалии культуры, порождающей компьютерогенное бытие как разновидность техногенного бытия. У человека вырабатывается мировоззренческая позиция, характеризуемая фундаментальным редуцированием социокультурной реальности к вычислительному процессу. (Квази)алгеритмические процедуры задают смыслы целых культур, эпох, цивилизаций. Данный подход представлен в культурологических моделях смысла П.Бурдье, Ф.Жульена, А.В.Смирнова.

В процессе философско-антропологического анализа смысла выявляется соразмерность и субординация далёких, на первый взгляд, понятий. Понятие «компьютерное моделирование смысла» включается в понятие «философско-антропологический дискурс» по способу подчинения. В иные философские дисциплины - онтологию, эпистемологию, логику и др. - это понятие входит лишь частью своего содержания.

Третий параграф («Аксиологический уровень анализа») посвящен исследованию связи компьютерного моделирования смысла с этическими параметрами компьютерной технологии, которые, в свою очередь, рассматриваются на фоне дискуссий и практических мероприятий её гуманистической установки (В.А.Кувакин, П.Курц). Анализ «гуманности» технологических решений предполагает исследование «этического измерения» компьютерной технологии.

Рассматриваются два подхода к «этическому измерению» технологии - теоретико-конститутивный (Э.Агацци) и практико-конструктивный (В.С.Стёпин). Если в основу первого положена метафизика, то в основе второго подхода - комплексная философско-научная экспертиза, требующая экспликации культурных универсалий (смыслов) техногенной цивилизации. Универсалии квантифицируют, упорядочивают, регламентируют духовно-практическую деятельность субъектов на основе философского обобщения научно-конструкторской и инженерно-технической практики. Эксплицировать универсалию или, иначе, репрезентировать социокод смысла - значит сформировать предельно-всеобщее и личностно-значимое представление о мировоззренческих ориентирах субъекта или социальной группы. Моделирование смысла, таким образом, выступает в роли инстру-

ментария систематической репрезентации эксплицированных универсалий, что по сути задает способ «этического измерения» технологии.

В ходе проведения подобного рода этической экспертизы в полной мере проявляется роль и значение философа в социокультурном анализе техники и технологии - именно философ призван раскрывать смысл сложных социокультурных явлений и эксплицировать его в системе социокодов.

Четвертый параграф («Праксеологический уровень анализа») раскрывает особенности взаимосвязи аксиологического и праксеологического уровней на фоне описания конкретных проектных решений и условий применения компьютерной модели смысла в составе компьютерной технологии. В нём продолжено исследование гуманистической установки компьютерной технологии как фактора моделирования смысла, но уже на уровне практических решений по способам и формам применения моделей. Выделяются внутритехнологические особенности моделирования смысла, обусловленные спецификой применения модели смысла в составе компьютерной технологии и внешнетехнологические особенности, характеризуемые применением технологии для обеспечения комплекса культурных практик.

Внутритехнологические особенности применения компьютерной модели смысла ёмко характеризуются суждением Д.А.Поспелова о её «ненужности» в роли компоненты современной технологии. Это утверждение касается тех систем, в которых реализуются процедуры, подобные экспликации универсалий для этического измерения технологии. Подобного рода «ненужность» проявляется и на этапе построения (развития) технологии, так как для достижения однозначного понимания между заказчиком, разработчиком и пользователем требуется строгая однозначность проектных решений, а для этого необходимо элиминировать «смысл», характеризуемый Б.Расселом как «нечёткость» значения.

Однако в ряде нетрадиционных технологий модель смысла востребована. Так, модель смысла явилась доминирующим компонентом компьютерной технологии, в которой отрабатывались вопросы вовлечения «экстрасенсов» (сенситивов) в контур управления сложными социотехниче-скими системами. В модели смысла фиксировалась и обрабатывалась информация, выявленная от «экстрасенсов» и переведённая на уровень естественного языка специально обученными специалистами - т.н. «рекомен-даторами». Построенная в коллективе разработчиков (А.Ю.Алексеев, В.В.Деев, В.С.Кавтырев, А.Л.Куляница, А.Ю.Плюснин) компьютерная модель смысла послужила эмпирическим базисом анализа возможностей компьютерного моделирования смысла в технологии искусственного интеллекта. Однако анализ способа её применения в составе системы, в которую входят «паранормальные» специалисты, позволяет судить, в большей степени, о некритическом восприятии как паранормальных явлений (со стороны, в основном, заказчиков системы), так и возможностей искусст-

венного интеллекта, нежели о том, что сенситивы владеют смыслом (сущностью) явлений.

Внешнетехнологический (или социокультурный) фактор компьютерного моделирования смысла связывается с проблемой межкультурной интеграции, конструктивное решение которой требует экспликации мировоззренческих универсалий участников диалога по проблемам культуры с целью поиска конвенции по основаниям суждения. Традиционный подход поиска семантической тождественности значений слов невозможен для людей, живущих в разных социокультурных мирах. Нетрадиционный подход, эксплицирующий мировоззренческие универсалии субъектов культурологических дискуссий, аналогичен подходу к этическому измерению технологии.

Пятый параграф («Семиотический уровень анализа») раскрывает особенности взаимосвязи аксиологического и семиотического уровней. Содержание аксиологического суждения о гуманистической или, напротив, дегуманистической направленности компьютерного моделирования смысла обусловлено формой ведения дискурса. Для исследования спектра возможных аксиологических суждений об антропологической ценности модели смысла осуществляется анализ критики позиции диссертанта со стороны В.И.Самохваловой (журнал «Полигнозис»). Диссертант утверждает гуманистическую направленность этого моделирования. В.И.Самохвалова, используя антисциентистские ориентиры в оценке компьютерных реалий, утверждает о дегуманизации человека, осуществляющего моделирование смысла. Выдвинутый ею тезис дегуманизации обосновывается путём апелляции к религиозной антропологии техники Н.А.Бердяева («техника наносит удары по гуманизму»). Выдвигаемый диссертантом антитезис также основан на религиозной антропологии техники, но в рамках универсальной теории трансцендирования (теории глобальной динамики) С.С.Хоружия, ориентирующегося на исихастскую традицию отношения к технике как целостно-центристской, персоналистской установке самособирания человека.

В диссертации используется типология дискурса техники В.М Розина - для ведения взвешенного диалога по поводу компьютерного моделирования смысла необходимо оторваться от технократической формы его реализации, пример которой был приведён выше и который характерен для сциентистской (классической и неклассической), а также антисциентистской установок. Необходимо подняться до социокультурной формы ведения дискурса (постнеклассическая установка). Псевдопроблемы дегуманизации искусственно надуманны в контексте более фундаментальных представлений об антропологическом статусе человека - технология для человека, а не человек для технологии. Компьютерная модель смысла не дегуманизирует человека, вовлекая его в технологию, а освобож-

дает от интеллектуальной рутины, способствуя продуцированию всеобще-предельных и личностно-значимых определений социокультурных понятий.

Глава II («ИНФОРМАЦИОННО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ ПАРАМЕТРЫ КОМПЬЮТЕРНОГО МОДЕЛИРОВАНИЯ СМЫСЛА») продол-г жает раскрытие праксеологического уровня анализа, начатого в параграфе

4 Главы I. В ходе анализа исследуются перспективы компьютерного моделирования смысла, обусловленные современным уровнем развития техно* логии искусственного интеллекта.

В первом параграфе («Технология искусственного интеллекта: от моделирования данных и знаний к моделированию смыслов») исследуются различные подходы к представлениям о способах социокодирования. Первоначальная дифференциация этих представлений раскрывается в дис-тинкции искусственных и естественных классификаций моделей знаний. Среди искусственных классификаций, регистрирующих классы моделей «знаний» выделяется «право/лево-полушарная» классификация. В стиле фундаментального редуцирования социокультурной реальности к вычислительному процессу (п.п.1.4) исследователи фиксируют механизмы смыслопорождения у человека и культуры в целом, присущие либо правому полушарию (Вяч.В.Иванов) либо обоим одновременно (Ю.М.Лотман).

В естественных классификациях, обусловленных реальными потребностями практики построения интеллектуальных систем, различаются синхроническая и диахроническая. Синхроническая классификация характеризует «знания» в форме парадигмальных схем моделей, эмпирически сложившиеся в практике моделирования. К ним относятся логические модели, семантические сети, фреймы и продукции. Роль модели смысла в рамках этой классификации состоит в реализации механизма всеобщего и предельного обобщения «знаний».

Во втором параграфе («Компьютерная модель смысла как модель знаний о смысле») представлена диахроническая классификация моделей знаний, характеризующая различные целевые установки и структурно-функциональные решения по мере становления философии и технологии искусственного интеллекта. Моделирование смысла оказалось затребованным уже на начальных этапах диахронии в модели «ТЕКСТ+ПОНИМАНИЕ» (Д.А.Поспелов). Применение этой модели к способу «этического измерения» технологии задаёт, например, процедуру понимания (осмысления) в форме толкования социокодов номинальных определений этических понятий. Последняя модель в диахронии - «ОПРАВДАНИЕ». В её рамках понимание трактуется как постижение и пред* полагает репрезентацию реальных определений этических понятий. Если репрезентация номинальных определений этических понятий возможна, то задача репрезентации реальных определений и манипулирования ими представляется фантастичной.

На фоне проведенного классификационного анализа описывается попытка создания компьютерной модели смысла, праксеологическое назначение которой было раскрыто в параграфе 4 Главы I. Концептуальная основа модели - теоретико-деятельностная модель личностного смысла А.Н. Леонтьева. Технически модель выполнена в форме «оболочки» для моделей данных и знаний. Социокоды этой модели выступают коррелятами «знаний» и «данных», представляя, по сути, знания о смысле. Модель оказалась неудачной в различного рода отношениях: в организационном -игнорировалась роль специалиста-гуманитария; в методологическом - со-циокод «личностный смысл», характеризующий «значение-для-меня» - это не «смысл» как способ задания значения, а всё-таки «значение»; в теоретическом - «смыслы» как «знания о смысле» характеризуют контексты, задающие «знания», но не смыслы «как таковые»; в практическом - последовательность смыслозадающих социокодов потенциально бесконечна (в смысле Р.Карнапа).

Фундаментальная причина неудачи обусловлена, собственно, подходом к способу моделирования смысла - «смыслы» рассматривались как некие самостоятельные ментальные сущности, объективно предзаданные человеку и которые следует адекватно воплотить в модели и затем соотнести со «знаниями». Следует отметить, что онтологическая предзаданностъ смысла характерна для всех моделей смысла, указанных во Введении.

В третьем параграфе («Антропологический параметр компьютерного моделирования») исследуется способ преодоления эмпирически выявленной фундаментальной неудачи в моделировании смысла - в рамках рефлексии над основаниями не только компьютерного моделирования, но и моделирования вообще. Традиционное понимание модели полностью деантропологизировано. В рамках этого понимания выделяются сильный подход (в контексте теории формальных систем и метаматематики) и слабый подход (кибернетические, социологические и др. модели). И сильный и слабый подход, последовательно проведённые в искусственном интеллекте, приводят к некритическим представлениям о его возможностях.

Сильная модель искусственного интеллекта (Strong AI - «сильный ИИ») ведёт к антиреалистичной самодостаточности логико-математических абстракций, т.е. к представлению о том, что соответствующим образом запрограммированный компьютер реально «мыслит» (позиция основателя модели фреймов М.Минского). Способ подобного «мышления» нечеловеческий. По сути, это мышление в абстрактном мире Г.Фреге. «Смыслы» в рамках этого подхода обладают статусом самостоятельного объективного существования. Слабая модель искусственного интеллекта (Weak AI - «слабый ИИ») ведет к представлению о возможности построения совершенного логико-математического языка, обеспечивающего однозначную трактовку значений слов и позволяющего достичь, например, понимания между представителями различных философских школ

(точка зрения разработчика расселовско-ориентированной модели «здравого смысла» Б.А.Кулика) «Смыслы» - ментальные сущности субъективной реальности. Моделирование заключается в объективации этих сущностей и манипуляции полученными социокодами.

Как сильный, так и слабый ИИ предполагают онтологическую пред-заданность смыслов. Эти модели выполнены в стиле рациональности классического типа. Статус человека - его моделирующие способности и особенности - в инструментарии такого типа не определён. Даже в инструме-ентарии неклассического типа не определён способ «вписания» субъекта. Постнеклассическая парадигма преодолевает деантропологизм традиционного моделирования - человеческие параметры с необходимостью определяют формы и способы моделирования, так как онтология смысла невозможна и репрезентация «смысла» полностью зависит от человеческой способности и способности именно данного конкретного человека репрезентировать нечто как «смысл».

Постнеклассический подход призван учитывать и человека и социокультурное окружение инструментария моделирования - антропологический параметр должен быть инкорпорирован в сам способ построения и использования модели. Такая возможность связывается с теорией репрезентации М.Вартофского (и с результатами анализа его теории Л.А.Микешиной, И.Б.Новиком, В.Н.Садовским). Антропологическим параметром модели выступает конвенция, которая учитывает историко-эпистемологические, культуро-аксиологические, эстетические и иные параметры презентации, интерпретации и оценки моделей, а также является средством осуществления внутри- и вненаучного диалога посредством интерсубъективных соглашений. В основание конвенции М.Вартофский кладет «хорошую метафизику», сводя все гуманистически-ориентированные преимущества своей теории к конститутивному варианту и, по сути, переводя метафизический подход Э.Агацци (п.п. 1.3) с аксиологического на праксеологический уровень. Для физических фактов и художественных артефактов, на примере которых М.Вартофский иллюстрирует способы действия конвенционального аппарата, метафизика в некоторой степени пригодна, так как соглашение в научном сообществе о предмете и методе моделирования осуществляется на основании вещей, обладающих объективным статусом существования и антропологические особенности репрезентации этих вещей незначительно вариабельны для членов этого сообщества. Отсюда возникает возможность построения и использования моделей с известной долей их «онтологических обязательств».

Возможность использования конвенции в условиях «метафизического» подхода к моделированию ментальных сущностей (таких как «мысль», «мышление», «смысл») обусловлена пониманием виртуальной реальности, в которой происходит моделирование как бы смыслов. Однако вир-туалистский подход отвергается и представляется неприемлемым, так как

на праксеологическом уровне не снимает объективной предзаданности смыслов, а на аксиологическом уровне приводит к концептуальному догматизму и, в конечном счёте, к дегуманистическому, некритическому отношению к моделированию.

Существует конструктивный, не апеллирующий к метафизике, вариант моделирования понятий «смысл», «мысль», «интеллект» и т.п. Он строится на базе риторико-метафорических средств. Метафора не претендует на истинность и результатом её использования является не истина (даже виртуальная, «как бы» истина), а убеждение. Метафора - это «удар по голове» (Д.Дэвидсон).

Именно под таким - метафорическим, а не метафизическим углом -диссертант и рассматривает конвенцию, предложенную А.Тьюрингом (1950 г.). В роли конвенции выступила имитационная игра, основанная на метафоре «человек-компьютер». Её эвристический потенциал реализован в англо-американской философии искусственного интеллекта, обладающей собственным «основным вопросом» («Может ли машина мыслить?»), своеобразным категориально-понятийным аппаратом и специфической методологией исследования предельных и всеобщих оснований репрезентации мыслительной деятельности человека в компьютерной среде.

В четвертом параграфе («Антропологический параметр компьютерного моделирования мышления») анализируется подход к компьютерному моделированию мышления, предложенный А.Тьюрингом. В предложенной им научному сообществу имитационной игре участвуют и люди и компьютеры, находящиеся в разделённых непрозрачными перегородками комнатах и общающиеся в вопрос-ответном режиме посредством телетайпа. Игрок должен пройти тест на разумность - Тест Тьюринга (ТТ). Если в результате серии тестовых вопросов судья решает, что игрок прошёл тест, то игрок обладает интеллектом (будь то человек или машина). Руководствуясь принципом изофункционализма и считая, что могут быть созданы такие программы, которые пройдут ТТ, А.Тьюринг решает положительно вопрос о мышлении машин, и, соответственно, вопрос о возможности компьютерного моделирования мышления.

Основная критика ТТ принадлежит «психологам», которые с 80-х годов спровоцировали волну дискуссий, не прекращающуюся по сей день. Психологистская критика касается, в основном, сильной модели искусственного интеллекта. Дж.Серл отвергает возможность моделирования мышления на основании позиции интенционализма -перенесения на артефакты, в том числе и на машину, нашей собственной интенциональности. Тест «Китайская комната» (1980 г.), предложенный им, раскрывает невозможность построения компьютерной модели мышления вследствие концептуальной несоизмеримости способов вербальной коммуникации игроков, один из которых - англичанин, другой - китаец. Н.Блок критикует ТТ с позиции антибихевиоризма, доказывая, что, так как мышление скоррелировано с верой, желанием и болью, то

/

релировано с верой, желанием и болью, то чисто компьютерная его модель невозможна. Тест Блока («неоТТ»), по сути, призван ответить на вопрос «Может пи компьютер понимать?», т.е. вырабатывать осмысленные вербальные ответы на любые вербальные стимулы. Психологистские аргументы Дж.Серла и Н.Блока также опровержимы. В результате подобного рода аргументов и их опровержений, апеллирующих к социологизму, «фи-зикализму» («Может ли камень имитировать?»), антропоцентристскому «шовинизму» («Мыслят ли марсиане?») и др. полвека в англоамериканской философии не прекращаются дискуссии по поводу ТТ (обзор А.П.Сэйджина, И.Цицекли, В.Акмана). Полемика вышла за рамки англо-американской философии искусственного интеллекта: одна из последних работ психологистского опровержения ТТ через функциональную не-редуцирумость феноменов субъективной реальности принадлежит Д.И. Дубровскому (2003г.).

Анализ способа осуществления полувековой дискуссии показывает, что она реализуется в форме технократического дискурса (в смысле В.М.Розина). Диссертантом предпринимается попытка преодоления потенциальной бесконечности доказательств/опровержений путём выхода в поле социокультурного дискурса. Раскрытие его особенностей осуществляется на семиотическом уровне анализа компьютерного моделирования смысла.

В Главе Ш («КУЛЬТУРО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ПАРАМЕТРЫ КОМПЬЮТЕРНОГО МОДЕЛИРОВАНИЯ СМЫСЛА») представлен семиотический уровень анализа, начатый в параграфе 5 Главы I, но без учёта аксиологических параметров.

Метафора, как риторико-семиотическое средство репрезентации социокультурной реальности выступает в роли кулыуро-антропологического параметра компьютерного моделирования смысла.

В первом параграфе («Метафора как средство философско-антропологического анализа») она рассматривается как одно из основных средств традиционного философско-антропологического метода - риторики, которая, выступая методом убеждения, от века дополняет логику и диалектику (методы познания) в социально-философской сфере. Метафора характеризуется с двух позиций: 1) в контексте философской антропологии (Х.Блюменберг), задающей антропологический ориентир метафорики (так Х.Блюменберг назвал свою теорию метафор); 2) в контексте философского анализа (Д.Дэвидсон), раскрывающего семиотическую структуру метафоры: метафора означает только то (и не более того), что означают входящие в неё слова, взятые в буквальном значении (т.е. без какой-либо художественно-поэтической образности, грёз и т.п.). ДДэвидсон так же показал возможность практического действия на основе метафорической истины - праксеология метафоры строится на убеждении, а не на признании её истинности.

Синтез этих двух подходов, по сути, реализующий заданный в начале работы ориентир на интеграцию философско-антропологической и фило-софско-аналитической методологий, позволяет наметить конструктивное применение компьютерной метафоры как средства обеспечения научного дискурса на основе очевидных вещей и положений, например, правил имитационной игры. Такой синтетический подход позволяет избежать метафизики, также претендующей на роль организатора научного диалога относительно социокультурных реалий.

Во втором параграфе («Метафора как средство репрезентации смысла») обосновывается заявленное в параграфе 4 Главы II положение о принципиальной невозможности компьютерного моделирования смысла без привлечения аппарата метафор (метафорики). «Смысл» как предельный контекст для понятий и категорий отождествляется с универсалией (в трактовке А.Я.Гуревича-В.С.Стёпина).

Диссертант рассматривает метафорические возможности экспликации универсалии в концепции двойственной классификации в рамках теории каркасов (А.А.Шаров и Ю.А.Шрейдер), в которой описывается взаимосвязь: 1) таксономичных характеристик систематизируемых объектов -их внешних, дескриптивных, экстенсиональных репрезентаций; 2) меро-нимичных характеристик, постигаемых человеком через осознание структурных, внутренних, интенсионально-сущностных параметров этих объектов. Экспликация универсалии метафорически представляется как переход от меронимичных характеристик (лента, на которую наносятся социокоды) к таксономичным характеристикам (социокоды на ленте).

Современное компьютеро-ориентированное звучание риторико-метафорической традиции экспликации универсалии прослеживается в компьютерной метафоре культуры (В.С.Стёпин).

В третьем параграфе («Компьютерная метафора: от теоцентризма и антропоцентризма к культуроцентризму») раскрывается социокультурно-обусловленная логика развития риторико-метафорического способа применения принципа вычислимости к репрезентации ментальных сущностей (идей, мыслей, понятий, смыслов и т.п.). Чтобы подчеркнуть преимущество метафорики, осуществляется анализ «компьютерной метафизики» в отношении применения принципа вычислимости к решению фундаментальных человеческих проблем - творения и бессмертия. В диссертации обосновывается, что компьютерный креационизм и компьютерная танатология не имеют праксеологической ценности помимо продуцирования паранормальных фантазий.

Праксеологическая результативность «вычисления» ментальных сущностей (по сути, их компьютерного моделирования) на протяжении столетий обусловлена метафорами, в логике развития которых прослеживается три этапа - теоцентристский, антропоцентристский, социокульту-

роцентристский. На каждом их этих этапов отмечается и своеобразная специфика компьютерного «моделирования смыслов».

1) Теоцентристская метафора Р.Луллия на протяжении всего Средневековья являлась эталоном «великого искусства» рационального ответа человеку на его запросы, в первую очередь, теологического характера. В основе метафоры - представление об исчислимое™ сущего. Исчисление универсалий (смыслов) - объективно существующих для реалиста-Луллия - состояло в комбинаторных сочетаниях секторов («категории и понятия»), на которые делились круги машины («универсалии»). Несмотря на модернистскую критику, роль Р.Луллия в истории культуры очевидна - он впервые поставил машину на службу интеллекту.

2) Антропоцентристская компьютерная метафора «человек-компьютер» А.Тьюринга - основание современной философии и технологии искусственного интеллекта. Метафора создана для «объяснения» возможности ведения имитационной игры (п.4, Глава II) и базируется на идее вычислимости мыслительной деятельности изолированного индивида. Построена она путём развития антропоморфизма, применённого ранее А.Тьюрингом для формализации интуитивного понятия алгоритма (машина Тьюринга, 1937 г.). «Человек-компьютер» снабжен двумя типами лент -Лентой действий (по сути, воспроизводящей машину Тьюринга) и Лентой правил (у А.Тьюринга - «Книгой правил»), которая управляет способами записи знаков на Ленту действий. На основе метафорических соотношений (по мнению А.Тьюринга, истинных) между Лентой правил и Лентой действий обосновывается возможность положительного решения ТТ. Эти соотношения представляются в форме квазиалгоритма.

Продолжая метафору А.Тьюринга, диссертант считает, что Лента действий характеризует эмпирический уровень интеллектуальной деятельности, Лента правил - теоретический уровень. «Смысл» - граница между Лентами (правила - контекст для действий, действия - контекст для правил). Моделирование смысла (процедуры понимания как толкования) метафорически представляется в форме задания переходов между Лентами.

3) Социокулътуроцентристская метафора В.С.Стёпина преодолевает изоляционизм А.Тьюринга - в ней становятся метафорически истинными, например, такие отношения, как обучение. В основании метафоры лежит идея единой Ленты культуры, с которой обмениваются посредством социокодов Индивидуальные ленты. Индивидуальная лента, по сути, «человек-компьютер». Диссертант дополняет её Лентой общения. На Компьютере культуры четыре программы. Три из них отвечают за социокультурный опыт - запись на ленту социокодов исторического, текущего и прогностического типа. Четвертая - диспетчер, реализующий действия универсалии (смысла) и отвечающий за динамику смысложизненных ориентиров как «индивида», так и «культуры» в целом.

Данную метафору дополняет компьютерная модель смысла Ю А.Шрейдера и НЛ. Мусхелишвили В ней репрезентируются процедуры понимания текстов как толкования (в условиях прямой коммуникации) и понимания как постижения (в условиях непрямой коммуникации). Модель концептуально вложима в метафору культуры и, по сути, является приложением концепции двойственной классификации (п.п. 2 Главы 1П). Способы реализации прямой коммуникации тождественны переходам эмпирический/теоретический уровни. В условиях непрямой коммуникации автор текста начинает описывать не содержание сообщения, а самого себя и адресат, получивший текст этого сообщения, самостоятельно выстраивает способ своего понимания, индуцированный авторским, что метафорически характеризуется изменением фактуры ленты в зависимости от записываемых на ленту социокодов. Данная разновидность коммуникации соответствует переходам «теоретико-эмпирический уровень / смысложизненный уровень».

В четвертом параграфе, заключительном, («Многоаспектный анализ компьютерной модели смысла») на основе анализа компьютерных метафор доказывается невозможность компьютерного моделирования смысла, по крайней мере, средствами наличного на настоящий день риторико-метафорического аппарата. В метафоре Тьюринга (понимание как толкование) нет возможности для теоретического обобщения понятий (не очевидны, то есть метафорически ложны переходы между Лентой правил и Лентой действий). В метафоре В.С.Стёпина (понимание как постижение) - невозможно представить скоррелированную с социокодом модификацию смысложизненных оснований человека - метафорически ложен переход от социокода на ленте («категории») к фактуре этой ленты («универсалии») и, наоборот, от фактуры ленты к социокоду.

Вследствие этого уместным становится опровержение «основного вопроса» философии искусственного интеллекта: Компьютер не может мыслить (понимать). В отличие от психологистских, социологистских, физикалистских и других опровержений технократической формы, предлагаемое диссертантом доказательство строится на антипсихологистских соображениях и имеет более глубокий аналитический фундамент, нежели те основания, к которым апеллируют в рамках технократического дискурса ТТ (п.п.4 Главы II). Вследствие обнаружения более основательного - социокультурного - контекста решения проблемы Тьюринга, диссертант предлагается признать дискуссию завершённой и перенести фокус внимания на анализ риторико-метафорического аппарата, ибо от выбранной метафоры непосредственно зависят логико-математические, программно-технические решения и иные реализационные решения.

Как и аргументация психологистов, опровержение, предложенное диссертантом, на первый взгляд, направлено исключительно против сильного ИИ - то есть имеется надежда, что в экспертно задаваемых контекстах можно реализовать программы, моделирующие понимание и как тол-

кование и как постижение. Однако диссертант считает, что это невозможно не только для сильного ИИ, но и для слабого ИИ. Для понимания как постижения такая невозможность очевидна. Относительно понимания как толкования не существует (квази)алгоритма перехода от эмпирического к теоретическому уровню - это принципиально творческий процесс. В дифференцированной форме эти уровни реализованы, например, средствами логических моделей, осуществляющих построение теорий (теоретический уровень) и нейросетевых моделей, реализующих индуктивное обобщение (эмпирический уровень). Однако попытки объединения этих уровней безуспешны. Показателен сорокалетний опыт конструирования этих «переходов» в границах «ментального пространства робота» одним из основателей философии искусственного интеллекта Дж.Маккарти. Сегодня он призывает: «Философы, помогите!».

Современный компьютер, построенный на наличном риторико-метафортеском аппарате, понимать не может, моделирование смысла невозможно не только для сильного, но и слабого искусственного интеллекта.

В заключении параграфа демонстрируется способ оценки убедительности метафор. Для этого осуществляется многоаспектный сравнительный анализ компьютерной метафоры В.С.Степина (дополненной компьютерной моделью смысла Ю.А.Шрейдера и H.JI. Мусхелишвили).

Сравнительный анализ осуществляется по следующим направлениям:

1) Бытовая метафора смысла «стакан», получившая название благодаря выбранному исследователями репрезентанту метафорических соотношений. В.А.Кувакин на основе этой метафоры характеризовал процедуру смыслодобывания и смыслодостигания, А.В.Смирнов - смыслопорож-дения и смыслополагания, Ф.Жульен - смыспопридания и смыслораскры-тия. Несмотря на явные преимущества этой метафоры с точки зрения убедительности как в научном, так и вненаучном сообществе, очевидным недостатком её является праксеологическая бессодержательность;

2) Научная (лингвистическая) метафора «межкультурного общения» В.В.Красных. Построена в стиле идей когнитивной лингвистики средствами фреймовой модели знаний. Характеризует метафизически спекулятивные соотношения, не имеющие эмпирических подтверждений фреймовой организации культуры. Слишком сложна, не раскрывает предельных и всеобщих соотношений в репрезентации социокультурных феноменов, конвенциональная общность ограничена узким кругом научных работников и праксеологическая значимость сомнительна;

3) Поэтическая метафора В.Подороги. Эта метафора сравнивается с компьютерной моделью смысла (Ю.А.Шрейдер и H.JI. Мусхелишвили), вследствие однородности основания сравнения - способа постижения смысла текстов С.Кьеркегора. Метафора уникальна, так как вследствие поэтической образности конвенционально доступна только автору метафоры

и предполагает иное прочтение другим членом социокультурного окружения. Праксеологическая значимость эквивалентна бытовой метафоре.

Проведённый сравнительный анализ раскрыл продуктивные возможности анализа риторико-метафорического аппарата для определения необходимой и достаточной степени конвенциальной общности с точки зрения организации чётких праксеологических решений по компьютерному моделированию смысла, практического освоения современной социокультурной реальности и ориентирования в её компьютерных новациях.

В Заключении подведены итоги исследования, намечены перспективы дальнейшей разработки темы и обоснован вывод: так как компьютерное моделирование смысла невозможно, то сомнительна и адекватность психологических, семиотических, математических, культурологических и иных моделей смысла, включая «логики чистого смысла», ибо все они представимы средствами существующих компьютерных метафор и реализуемы квазиалгоритмическими процедурами искусственного интеллекта.

Проведённый в работе анализ раскрыл возможности риторической экспликации «смысла» социокультурного феномена и показал единицу анализа - степень убедительности для научного и вненаучного сообщества метафоры, конвенционально инкорпорированной в интерсубъективный социокультурный дискурс.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

1. Национальные особенности логико-смысловых конфигураций // В сб. «При-ладожье и русский Север: история, традиции, современность. Материалы научно-практической конференции в честь 300-летия гЛодейное Поле, 8-12 июля 2002 г.» / Научн. ред Ю.Б. Сенчихина. Сост. А.Ю.Алексеев и С.Ю.Карпук. - (В печати)

2. Глобальные реальности XXI века. От переводчика. К статье П.Курца «Ин-фомедийная революция и перпективы глобального гуманизма»// В журнале «Здравый смысл», № 3(24), лето 2002, М: «Российское гуманистическое общество», С.З

3. Паранормализация искусственного интеллекта. // В сб. Поругание разума-экспансия шарлатанства и паранормальных верований в российскую культуру XXI века / Тезисы к международному симпозиуму «Наука, антинаука и паранормальные верования. Москва, 3-7 октября 2001 г. М: «Российское гуманистическое общество», 2001 г., С.8-11

4. «Трансцендирующие» потребности и формирование квазиабсолютных и паранормальных комплексов. // В сб. Наука и гуманизм - планетарные ценности третьего тысячелетия. Тезисы международной научной конференции. Санкт-Петербург, 14-18 июня 2000 г. М: «Российское гуманистическое общество», 2000 -160 е.- С. 17-21 (В соавт.)

5. Критерии целостности гуманистической информационной технологии. // В сб. трудов Международной московской конференции гуманистов «Наука и здравый смысл в России. Кризис или новые возможности». М.: 1998, С. 202-207

6. Гуманизм, персонализм и информатика (к общетеоретическим основам моделирования искусственной личности). // Здравый смысл, 1998. № 3/7, С.52-56

7. Программа информационно-технологического и организационно-структурного моделирования человека// Здравый смысл До 7,1998,С.45-48(в соавт.)

8. К осмыслению модели смысла. // Здравый смысл, № 7, 1998, С. 48-52

9. Системологические аспект новых представлений о взаимодействии человека с космосом // Аномалия. N 4-94(26) //М.¡ИТАР-ТАСС, 1994. С.45-51 (всоает.)

10. Персоналистическая концепция информатизации систем безопасности //В сб. материалов третьей международной конференции "Информатизация систем безопасности ИСБ-94" Международного форума информатизации. М.: ВИПТШ МВД РФ, 1994. С. 61-62 (в соавт)

11. Модель представления смыслов в информационных системах безопасности. // В сб. материалов третьей международной конференции "Информатизация систем безопасности ИСБ-94" Международного форума информатизации. М.: ВИПТШ МВД РФ, 1994. С. 20-21 (в соавт.)

12. Персоналистическая концепция информатизации человеко-технических систем. // В сб. «Информатика и науковедение» 3 Междунар.(5 Тамб.) науч. конференции 28-29 нояб.1994 г.- Тамбов: МИНЦ - 1994 г., с.3-4 (в соавт.)

ИД №06117 от 23.10 2001 Подписано в печать 16 01.2004.

Формат 60x84/16. Бумага типографская N8 2. Печать - ризография. Усл. печ. л 1,7 Уч.-изд. л. 1,5 Тираж 100 экз. Заказ 608-04

Московский государственный институт электроники и математики 109028, Москва, Б.Трехсвятительский пер , 3/12

Центр оперативной полиграфии (095) 916-88-04, 916-89-25

РНБ Русский фонд

2006-4 22805

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Алексеев, Андрей Юрьевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ УСТАНОВКА ИНФОТЕХНОЛОГИИ - ПРЕДПОСЫЛКА

КОМПЬЮТЕРНОГО МОДЕЛИРОВАНИЯ СМЫСЛА.

1.1. Гуманистический ориентир в стратегии постнеклассической философской антропологии.

1.2. Анализ понятия «компьютерное моделирование смысла» в философско-антропологическом контексте.

1.3. Аксиологический уровень анализа.

1.4. Праксеологический уровень анализа.

1.5. Семиотический уровень анализа.

Выводы.

ГЛАВА II. ИНФОРМАЦИОННО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ

ПАРАМЕТРЫ КОМПЬЮТЕРНОГО МОДЕЛИРОВАНИЯ.

2.1. Технология искусственного интеллекта: от моделирования данных и знаний к моделированию смыслов.

2.2. Компьютерная модель смысла как модель знаний о смысле.

2.3. Антропологический параметр компьютерного моделирования.

2.4. Антропологический параметр компьютерного моделирования мышления.

Выводы.

ГЛАВА III. КУЛЬТУРО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ПАРАМЕТРЫ

КОМПЬЮТЕРНОГО МОДЕЛИРОВАНИЯ СМЫСЛА.

3.1. Метафора как средство философско-антропологического анализа.

3.2. Метафора как средство репрезентации смысла.

3.3. Компьютерная метафора: от теоцентризма и антропоцентризма к культуроцентризму.

3.4. Многоаспектный анализ компьютерной модели смысла.

Выводы.

Введение диссертации2004 год, автореферат по философии, Алексеев, Андрей Юрьевич

Интерес к смыслоконституирующим и смыслоконструирующим методологиям обусловлен ростом дегуманизирующих тенденций современной техногенной цивилизации. Человек компьютеризованного общества утрачивает «столикое зеркало друг друга» группы социальной идентификации — его сознание подвержено неведомому для предшествующих типов цивилизации «кризису идентичности». В инфотехнологических коммуникациях человек, общество репрезентируются совокупностями «социокодов»1. Способы и формы осмысления социокультурной реальности становятся всё в большей степени опосредованы её компьютерными моделями, реализующими частично независимые от человека (ква-зи)алгоритмические преобразования над этими совокупностями.

Важность и актуальность работы обусловлены антропологической проблемой соразмерности фундаментальной константы человеческого бытия — смысла - с «как бы» реальностью компьютерной технологии. Философско-антропологический анализ, интегрирующий методологию философской антропологии и философского анализа при исследовании определённости «смысла» в ин-фотехнологии обладает преимуществами по сравнению с дифференцированным вариантом применения этих методологий, так как: 1) обеспечивает ясность концептуального и языкового аппарата, посредством которого выносятся философ-ско-антропологические суждения; 2) обогащает философский анализ антропологическими ориентирами путём поворота от абстрактных суждений о «значениях» у и «смыслах» языковых средств к жизненно важным проблемам . Возможность и продуктивность синтеза философско-антропологического и философско-аналитического знаний показаны П.Рикёром3 - основополагающей для решения

1 Петров М.К. Язык, знак, культура. М., 1991. С. 86-92, 100-104, 113-177, 155-156. Определение понятия «социокод» как составляющего «тела культуры» в Стёпин B.C. Философская антропология и философия науки. - М.: Высшая школа, 1992 - 191 с. - С. 20-31

2 Об антропологическом «обогащении» философского анализа, который задает персоналистический вектор современной англо-американской философии см. Дворецкая Е.В. Персоналистические тенденции современной англо-американской философии. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук. Санкт-Петербург, 2001. - 25 е.; Аналитическая философия: Избранные тексты/ Сост., вступ. ст. и ком-мент. А.Ф.Грязнова. - М.: Изд-во МГУ, 1993 - 181 е.; Юлина Н.С. Очерки по истории философии США. XX век., М., 1999; Мельвиль Ю.К. Американский персонализм - философия империалистической реакции, М., 1954

П.Рикёр впервые «привил» философский анализ к философско-антропологической проблематике, показав задач данной работы является иерархическая концепция философскоантропологического анализа, в которой выделяются уровни: 1) семиотического; 2)

->\ 4 праксеологического; 3) аксиологического анализа .

Объект исследований - опосредованные моделями методы, способы и формы понимания понятия «смысл». Формально объект исследования задаётся выражением: Смысл О «Смысл»,5 где первый член - Смысл - это реальный, таинственный, непостижимый в своей определённости, непознаваемая «сфера» субъективной реальности, «чистая информация», элиминированная из сознания (Д.И.Дубровский); второй член - «Смысл» - это «социокод» Смысла, т.е. обозначение, характеристика, высказывание, утверждение, вербализованная концепция, теория, модель Смысла; «О» - отображение, характеризующее «объективацию субъективного/субъективацию объективного» (опредмечивание/распредмечивание, экстериоризацию/интериоризацию и т.п.).

Ограничения. Значение термина «смысл» - полисемантично, многозначно, нечётко. Это затрудняет его определение, превращая понятие смысла в «смысл вообще». Для достижения требуемых ограничений намечаются три системно-взаимосвязанные подхода к понятию «смысл»:6

1) Контекстуальное определение. Смысл - это выражаемый знаком способ задания значения, т.е. это - более широкий контекст для значений языкотем самым возможность синтеза двух философских направлений. См.: П.Рикёр. Какого рода высказывания о человеке могут принадлежать философам. // В кн. О человеческом в человеке/ Под общ.ред. И.Т.Фролова - М., 1991. - 384 е., С.166. Вопрос «как возможно говорение о человеке?», по его мнению, должен предварять вопрос «что такое человек?». Анализ возможности дискурса человека о человеке включает три уровня - лингвистический, практический и этический. На всех этих уровнях раскрываются особенности Я, говорящего о самом себе (от первого лица). В нашей работе, ориентированной на объективный характер знания о человеке, Я, смысле и т.п. тема моделирования «Я» от первого лица не получает специального направления исследования. Тем не менее, будет показано, что объединение методологии философского анализа и философской антропологии в исследовании проблемы смысла становится необходимым уже на стадии «Я» от «третьего лица», то есть уже на уровне экспликации объективированных характеристик «смысла», а не субъективного содержания смысла в сознании человека.

4 В русскоязычном переводе П.Рикёра эти уровни названы по-другому, соответственно: лингвистический 2) практический; 3) этический уровни анализа (Глава I) - Там же.

5 Данная формулировка является аналогом формулы, предложенной В.Н.Порусом на одном из семинаров по проблеме сознания (ведущий - ДИ.Дубровский) для обозначения методологии объективации Я. Формула В.Н.Поруса имела вид Я -> «Я», где второй член - «Я» - это Я, поддающееся артикуляции, экспликации, формализации, символизации и др. способам объективации субъективной реальности. См. подробнее теорию понимания В.Н.Поруса в кн. В. Н. Пору с. Искусство и понимание: сотворение смысла. // В кн. Заблуждающийся разум?: Многообразие вненаучного знания/ Отв. ред. и сост. И.Т.Карсавин. - М.: Политиздат, 1990. - 464 с. - С.256-278

6 На выбор названий для обозначения подходов к определению понятия «смысл» повлияли исследования по психологии смысла Д.А.Леонтьева (см. Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смывых высказываний, текстов, образов сознания, ментальных состояний и действий, горизонт человеческого мира для фрагментов реальности, внемыслимая ментальная конструкция, лежащая за границей понятий и категорий. Обыденное словоупотребление - идея, сущность, точка зрения («в смысле того или иного»).

2) Интенционалиетское определение. Смысл - это целевая направленность, ценностная ориентированность. К этой трактовке относятся выражения «смысл жизни», «смысл истории», «смысл бытия» («делать что-то с мыслью»). «Интенционалистская» трактовка понятия смысла инспирирована концепциями В.Дильтея, Г.Риккерта, М.Вебера и достигла своего апогея в антипсихологизме Э.Гуссерля (анализ Н.М.Смирновой7), а также в экзистенциалистских концепциях НА.Бердяева, МХайдеггера, Фр.-В. фон Херрманна и др.

3) Контентуальное определение8. Смысл - это личностно-значимое конкретно-целостное систематическое единство мыслей. Характеризует специфически русскоязычный вариант употребления слова «смысл». В обыденном словоупотреблении - со-мыслие. Смысл как контекст (смысл - «вне» всякой мысли) и смысл как контент (смысл «состоит» из мыслей) - это принципиально разные уровни анализа. Контентуально трактуемый смысл как личностно-значимое конкретно-целостное систематическое единство мыслей характеризуется целостностью, эмерджентностью, синергийностью мыслей. По мнению Н.К.Гаврюшина, «со-мыслие» присуще специфически русскоязычному варианту употребления слова «смысл»9 и прослеживается в работах А.С.Хомякова, еловой реальности. - М.: Смысл, 1999. - 487 с. - С. 26).

7 Смирнова Н.М. От социальной метафизики к феноменологии "естественной установки" (феноменологические мотивы в современном социальном познании). - М., 1997.

8 От слова контент («content») - содержание. Этимологическое различение от слова «контекст», по мнению диссертанта, подчеркивает принципиально разные уровни анализа понятия «смысл» в оппозиции «контенту-альный смысл»/«контекстуальный смысл».

9 «В европейских языках нельзя даже указать точного соответствия русскому смыслу. СЪМЫСЛ есть со-мысль, сопряжение мыслей, диалектическое равновесие умных энергий» - считает Н.К.Гаврюшин в Смысл жизни: антология/ Сост., общ.ред, предисл. и примеч. Н.К. Гаврюшина. - М.: Издательская группа «Прогресс-Культура», 1994. - С. 592. - С. 9. На основании логико-семантического и историко-философского анализа с учётом предыдущей работы (см. Гаврюшин Н.К. Антитетика в концептуальных системах //"Системные исследования". Ежегодник, 1976. М.:Наука, 1977, С.239-248) делается акцент именно на специфике русскоязычного словоупотребления термина «смысл»: «.падение редуцированных гласных в древнерусском языке повлекло за собой затемнение и утрату смысла съмысла. Немецкое Sinn, французское sens, английское sense ориентированы более чувственно, тогда как структурно родственные смыслу Be-griff, con-ception несут видимый рационалистический оттенок» (Там же).

Л.П.Карсавина, В.С.Соловьева, С.Н.Трубецкого, А.Ф.Лосева, Н.ОЛосского, П.А.Флоренского, С.Л.Франка и др. В настоящее время в этой традиции работает С.С.Хоружий10.

Из приведённых выше определений контекстуальная трактовка в наибольшей мере отвечает задачам настоящей работы. Она открывает возможность кодификации смысла («контекста») явлений социокультурной реальности («текста»). Моделированию контекста посвящен объемный корпус работ в области теоретических основ искусственного интеллекта (В.Акман, П.Берньер, Р.П.Вуртц, Дж. Маккарти, Д.Мичи, Д.А.Поспелов, А.Ребер, Р.Сталнейкер, П.Турней, В.К.Финн, В.Эдмондс и др.). Представленный в этих работах способ моделирования носит в основном системно-структурный и логико-математический характер11. Настоящая работа посвящена исследованию фило-софско-антропологических форм репрезентации контекста.

Предметом исследования выступают методы и средства репрезентации

12 контекстуально трактуемого смысла в компьютерной технологии.

Степень разработанности проблемы моделирования смысла обусловлена междисциплинарным характером самого предмета, охватывающим методологические и теоретические исследования в области философской антропологии, аналитической философии, англо-американской философии искусственного интеллекта, культурологии, этики, эстетики, теории познания, методологии науки, семиотики, кибернетики, информатики, синергетики, лингвистики, логики, математики.

10 Хоружий С. С. После перерыва. Пути русской философии. С.Пб:"Алетейя", 1994. - 447 с.

11 См. Akman, Varol (1997) Context as a Social Construct. In Buvac, Sasa and Iwanska, Lucja, Eds. Proceedings AAAI-97 Fall Symposium on Context in Knowledge Representation and Natural Language, pages pp. 1-6, Cambridge, Massachusetts; Bernier, P. 1993. Narrow content, context of thought, and asymmetric dependence. Mind and Language 8:327-42; Edmonds, Bruce (2001) Learning Appropriate Contexts. In Akman, Varol and Bouquet, Paolo and Thoma-son, Richmond and Young, Roger, Eds. Proceedings Third International and Interdisciplinary Conference on Modelling and Using Context, CONTEXT 2001; McCarthy, John and Buvac, Sasa (1997) Formalizing Context (Expanded Notes); Reber, A. S. 1992. An evolutionary context for the cognitive unconscious. Philosophical Psychology 5:33-51; Stalnaker, R. 1999. Context and Content: Essays on Intentionality in Speech and Thought. Oxford University Press; Surav, Mehmet and Akman, Varol (1995) Modeling Context with Situations. In Brezillon, Partick and Abu-Hakima, Suhayya, Eds. Proceedings IJCAI-95 Workshop on "Modelling Context in Knowledge Representation and Reasoning", pages pp. 145-156, Montreal, Canada; Turney, Peter (1993) Exploiting context when learning to classify. In Proceedings European Conference on Machine Learning, pages pp. 402-407, Vienna, Austria; Wurtz, Rolf P. (1997) Context dependent feature groups, a proposal for object representation. Behavioral and Brain Sciences 20(4):pp. 702-703.

12 Операция «£>» для предмета исследования трактуется как репрезентация.

В последнее десятилетие в связи с актуализацией проблемы понимания человеком современного мира отмечается рост философского и научного интереса к проблеме моделирования собственно смысла — смысла как самостоятельного предмета исследования, т.е. не смысла «чего-то», а смысла «как такового», смысла понятия «смысл». Большинство современных моделей смысла так или иначе апеллирует к «классической» логико-смысловой конфигурации, более столетия назад предложенной Г.Фреге (т.н. «треугольник Фреге») и впоследствии модифицированной Б.Расселом и Л.Витгенштейном. В конфигурации Г.Фреге смысл, по существу - это способ задания значения, выражаемый знаком, обозначающим значение (в реконструкции Б.В.Бирюкова)13. Конфигурация обслуживала культуро-антропологические запросы Г.Фреге, связанные с идеей «Третьего Рейха ментального мира»14. «Смыслы» собственных имён и предложений, знаков функций и имен понятий составляют объективное содержание мышления человека. «Третий Рейх» был разрушен позитивистами. Р. Карнап открыл дурную бесконечность иерархии «смыслов». Б.Рассел обнаружил софистическую парадоксальность логико-математических построений Г.Фреге. Оказалось, что во фрегевском мире всё истинно, утрачено всякое различие между истиной и ложью. В угоду логической атомистической механике, позволяющей «прямо и открыто глядеть в лицо миру» Б.Рассел устраняет «смысл» из фрегевской модели посредством мощной программы элиминации смысла: теория типов элиминировала «смысл» из косвенного предложения, теория пропозиций - из простого утвердительного предложения, а теория дескрипций - из собственного имени15. Человек стал жить в мире фактов и значе

13 Фреге Готтлоб. Логика и логическая семантика: Сборник трудов/ Пер. с нем. Б.В.Бирюкова под ред. З.А.Кузичевой: Учебное пособие для студентов вузов. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 512 с.

14 ЕДСмирнова и ПБ.Таванец считают, что Г.Фреге не создал законченной теории смысла (см. Смирнова Е.Д., Таванец П.В. Семантика в логике // Логическая семантика и модельная логика / Отв. ред. П.В.Таванец. М.: Наука -1967. С.3-53). Мнение автора кардинально расходится с мнениями этих ученых и приближается к точке зрения Б.В.Бирюкова, который убедительно показал наличие теории смысла в трудах Г.Фреге в кн. Б.В.Бирюков. В логическом мире // В кн. Фреге Готтлоб. Логика и логическая семантика: Сборник трудов/Пер.с нем. Б.В.Бирюкова под ред. З.А.Кузичевой: Учебное пособие для студентов вузов. - М.:Аспект Пресс, 2000 - 512 с. Более того, теория смысла имела для Г.Фреге мировоззренческий статус - благодаря ей он обосновал антропологию «Третьего Рейха» ментального мира. Анализ этой концепции выходит за рамки данной работы.

15 Рассел Бертран. Исследование значения и истины. Пер.с англЛедникова Е.Е., Никифорова А.Л. М. : «Идея-Пресс», 400 е.; Б.Рассел. Моё философское развитие// В кн. Аналитическая философия: Избранные текний, в котором «смысл» — это неопределенность, неясность значения. Элиминация смысла в наши дни имеет важное культурологическое значение - современная компьютерная технология, построенная, в основном, на базе позитивистской методологии, «бессмысленна» в силу собственно формальных соображений.

Л.Витгенштейн, труды которого обрели противоречивые интерпретации вследствие неопределённости его философской позиции16, в решении проблемы смысла занял промежуточную позицию между Г.Фреге и своим учителем Б.Расселом. Смысл - это то, что изображает логическая картина мира, которую человек произвольно рисует и которая изображает возможную ситуацию логического мира (по сути, мира Г.Фреге). Смысл - сущность и не фактуального и не логического порядка. Он невыразим17. Столь мистически-образное определение «смысла» вовлекло его в контекст художественно-поэтических метафор «жизни» языка.

Спектр современных моделей смысла локализован в границах между «неясностью» значения и «невыразимостью» знаком. Впечатляющей по теоретической убедительности и гуманистической направленности является психологическая модель смысла, предложенная Д.А.Леонтьевым в «Психологии смысла.» (1999 г.). В ней итожатся семидесятилетние фундаментальные психологические исследования «смыслового» измерения человеческого бытия18 на основе теоре-тико-деятельностного подхода А.Н. Леонтьева19 и последователей ста / Сост., вступ. ст. и коммент. А.Ф.Грязнова. - М.: Изд-во МГУ - 1993 - 181 е.; Рассел Бертран. Человеческое познание: Его сфра и границы: Пер. с англ. - К.: Ника-Центр, 1997 -560 с. ; Рассел Б. Внесла ли религия полезный вклад в цивилизацию?; Рассел Б. Во что я верю; Рассел Б. Жизнь в средние века; Рассел Б. История западной философии; Рассел Б. Мистицизм и логика; Рассел Б. Наука и религия; Рассел Б. Почему я не христианин; Рассел Б. Сущность религии - См. официальный сайт ИФ РАН - http:www.philosophy.ru; Russell В. Why I Am Not a Christian. London: Watts & Co, 1927. Перевод на русский язык (выполнен И. 3. Романовым). См.: Рассел Бертран. Почему я не христианин. Москва, 1958. Lewis J. Bertrand Russel. Philosopher and Humanist. London: Lawrence and Wishart, 1968, 98 p., P.95 Рассел Б. Философия логического атомизма. - Томск: «Водолей», 1999. - 192 с.

16 Неопределённость позиции Л.Витгенштейна выпукло раскрыла недавняя полемика М.С.Козловой и Биби-хина по поводу перевода Логико-философского трактата см. Козлова М.С. О переводе философских работ Витгенштейна. Путь, № 8,с.391-402

17 Витгенштейн Л. Философские работы. Часть I. Пер.с нем. /Составл., вступ.статья, примеч. М.С.Козловой. Перевод М.С.Козловой и Ю.А.Асеева. М.:Издательство «Гнозис», 1994. — 612 е.; Современная буржуазная философия. Учебное пособие. Под ред. А.С.Богомолова, Ю.К.Мельвиля, И.С.Нарского. М.: Высшая школа, 1978. -582 с.-С. 102-106;

18 Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. - М.: Смысл, 1999. - 487 с; Леонтьев Д.А. Очерк психологии личности. - М.: Смысл, 1997. - 64 с

19 Леонтьев А.Н. Философия психологии: Из научного наследия / Под ред. АЛЛеонтьева, ДАЛеонтьева. - M.:

А.Г.Асмолов, Б.С.Братусь, В.К.Вилюнас, Ф.Е.Василюк, Б.В.Зейгарник, Е.Е.Насиновская, В.В.Столин, Е.В.Субботский, О.К.Тихомиров, В.А.Иванников и др.). Для психологического направления характерно, как правило, каноническое игнорирование «знака» и акцентирование внимания на соотношении «смысл-значение» с претензиями на онтологическую истинность предлагаемых логико-смысловых соотношений. Строго антипсихологичен синергетикоязыковый подход к «смыслообразованию», в котором, напротив, доминирует

20 отношение «знак-смысл» (В.И.Аршинов, Л.П.Киященко, Я.КСвирский) . Противоположным ему по системологическим параметрам - строгой структурированности значений, в отличие от языковой «хаотичности» и «нелинейности» синергетического подхода выступает подход И.А.Мельчука, практически воплощённый в толково-комбинаторном словаре русского языка (модель «смысл-текст»).21 В работах Н.Д.Арутюновой в контексте решения лингвистической проблемы моделирования смысла сложного представлена программа преодоления пропозиционального подхода Б.Рассела и неопозитивистов22. Герменевти ка «смысла» исследовалась в работах В.Г.Кузнецова - историко-философские и культурологические исследования, П. Рикёра - двойственный смысл как герменевтическая «прививка» феноменологии, Е.Н. Шульги - исследование смысловой тематики в контексте когнитивной герменевтики. Риторические аспекты постижения смысла, характеризующие его «немыслимость», т.е. мыслительную запредельность, изучены С.С.Неретиной24. Семиотические модели разработаны Ю.М.Лотманом, А.М.Пятигорским, В.М.Розиным,

Изд-во Моск. ун-та, 1994 - 228 с; Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. - М.: Политиздат, 1977 - 304 с.

20 Киященко Л.П. В поисках исчезающей предметности (очерк о синергетике языка). -М.: ИФ РАН, 2000 - 199 е.; Киященко Л.П. Синергетика пространства коммуникативной соотнесенности// В кн. Событие и смысл (Си-нергетический опыт языка). -М.: ИФ РАН, 1999 - 279 с. - С.7-11; Аршинов В. Событие и смысл в синергетиче-ском измерении. // В кн. Событие и смысл (Синергетический опыт языка). -М.: ИФ РАН, 1999 - 279 с. - С. 1138; Аршинов В.И., Свирский Я.И. Синергетическое движение в языке. // В кн. Самоорганизация и наука: опыт филоософского осмысления. -М.: «Арго», 1994 - 349 с. - С.33-48

21 Мельчук И.А. Математическая лингвистика. М.: Наука, 1970 - 240 е.; Мельчук И.А. Русский язык в модели «Смысл <-> Текст» - Москва - Вена- Школа «Языки русской культуры», Венский симолический албманах, 1995 - 682с.

22 Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл (логико-семантические проблемы) - М.: Едиториал УРСС, 2002

23 Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М.: Изд-во Мосиоун-та, 1991. - 192 с. Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. -М.: «Acadimia-Центр, «Медиум», М.: 1995. - 415 е.; Шульга Е.Н. Когнитивная герменевтика. -М.: ИФ РАН, 2002 - 235 с.

24 Неретина С.С. Тропы и концепты. - M.: 1999. - 277 с.

Ю.С.Степановым, Г.П. Щедровицким.25 Эзотерические особенности выражения смысла, характерные для проникновенного чтения философского текста, представлены в работах В.Подороги . Моделирование смысла в условиях технологии, ориентированной на выработку понимания в творческом коллективе,

27 прослеживается в «инженерии смысла» (ГЛ.Щедровицкий, Б.А.Кулик) . Иконографические особенности визуализации смысла отображены у Ю.М. Лотма-на, Н.М. Тарабукина. Более общие - эстетические особенности смысла - в работах М.К.Мамардашвили, А.Я.Зись28. Поэтика смысла представлена в работе И.Смирнова29. Онтологические аспекты «бытия» и «жизни» смысла - в работах Ф.И.Гиренок, А.Н Исакова, В.А.Кругликова, В.А.Кувакина, В.Ю.Сухачёва30. Исследование «смысла» в естествознании, связанного с неклассическим включением субъекта в процедуры объективного научного исследования - в работах В.Буданова, ММамардашвили31. Математические аспекты «смысла» представлены в работах В.В. Налимова (теория «вероятностного» смысла), А.Родина (теория «топологического» смысла),32 Я.Свирского (теория «фрактального» смысла).

25 Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история. М.: Языки русской культуры, 1996. - 464 е.; Пятигорский А.М Избранные труды. М.: Языки русской культуры, 1996. - 590 е.; Семиотика: Антология/ Сост.Ю.С.Степанов. М.: Академ ический Проект, Екатеринбург Деловая книга, 2001.—702 с.

26 Подорога В. Выражение и смысл.М.: «Ad Marginen», 1995. - 427 с.

27 Щедровицкий Г.П. Избраные труды. - М.: Шк.Культ.Полит., 1995. - 800 е.; Кулик Б.А. Логические основы здравого смысла/ Под ред. Д.А.Поспелова. - СПб.: Политехника, 1997. - 131 е.; Васин В.М., Кулик Б.А. «Антиинтеллектуальные размышления двух людей, живущих по разные стороны океана // Библиотека жернала «Здравый смысл». М.: Российское гуманистическое общества, 2003 - 232 с.

28 Зись А.Я. В поисках художественного смысла: Избранные работы. - М.: Искусство, 1991. - 350 е.; Мамар-дашвили М.К. Эстетика мышления. М.: «Московская школа политических исследований», 2000. - 416с.

29 Смирнов И. Смысл как таковой. СПб.: Академический проект, 2001

30 Гиренок Ф.И. Археография события. // В кн. Событие и смысл (Синергетический опыт языка). -М.: ИФ РАН, 1999 - 279 с. - С.67-88; Исаков А.Н., Сухачёв В.Ю. Этос сознания. - СПб.: Изд-во С.-Петербургского университета, 1999. - 264 е.; Кругликов В.А. Незаметные очевидности (зарисовки к онтологии слова). -М.: ИФ РАН, 2000 -203 е.; Кувакин В.А. Твой рай и ад. Человечность и бесчеловечность человека. — СПб.: «Алетейя», М.: «Логос», 1998. — 358 е.; Кувакин В.А. Личная метафизика надежды и удивления. - М.: «Гнозис», 1993.224 с.

31 Мамардашвили М.К. Стрела познания (набросок естественноисторической гносеологии). - М.: Школа: Языки русской культуры, 1997. - 304 е.; Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности. - М.: «Лабиринт», 1994. - 90 е.; В.Буданов. Когнитивная психология или когнитивная физика. // В кн. Событие и смысл (Синергетический опыт языка). -М.: ИФ РАН, 1999 - 279 с. - С.38-67

32 Налимов В.В. Спонтанность сознания. Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности. -М.: Прометей, 1989 - 287 е.; Налимов В.В., Дрогалина Ж.А. Вероятностная модель бессознательного. - М.: Издательство «МИР ИДЕЙ», АО АКРОН, 1995 - 432 с.Свирский Я. Смысл события (на фрактальной кромке безумия) // В кн. Событие и смысл (Синергетический опыт языка). -М.: ИФ РАН, 1999 - 279 с. - С.203-257; Свирский Я. Самоорганизация смысла (Опыт синергетической онтологии). -М.: ИФ РАН, 2001 - 181 е.; Родин А. Среда и событие. // В кн. Событие и смысл (Синергетический опыт языка). -М.: ИФ РАН, 1999 - 279 с. - С. 124-173.

Культурологическое значение моделирование смысла приобретает в контексте анализа дискурса у П.Серио, М.Пешё, К.Фукс, Ж.Гийому, Д.Мальдидье33.

В фундаментальных культурологических исследованиях последнего десятилетия структурно-процедуральное моделирование смысла стало выступать непосредственным способом понимания инородной культуры (П.Бурдье, Ю.Л. Ка-чанов, Н.А. Шматко)34 и способом межкультурной интеграции - в области сравнительной арабистики (А.В.Смирнов35) и в области сравнительной синологии (Ф.Жульен36). Эти модели смысла имеют важное значение для реализации конструктивных подходов к осуществлению межкультурной интеграции в условиях углубляющейся международной глобализации.

33 ГийомуЖ., МальдидьеД. О новых проблемах интерпретации или проблема смысла с точки зрения анализа дискурса // В кн. Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса: Пер. с фр. и португ. / Общ.ред. и вступ.ст. П.Серио; предисл. Ю.С.Степанова. -М.: ОАО ИГ «Прогресс», 1999 - 416 с. С. 124-137. Пешё М, Фукс К. Итоги и перспективы. По поводу автоматического анализа дискурса // Там же, С. 105-124.

34 Бурдье П. Дух государства: генезис и структура бюрократического поля // Поэтика и политика. Альманах Российско-французского центра социологии и философии Института социологии РАН. М.: Институт экспериментальной социологии, СПб.: Алетейя, 1999; Бурдье П. За рационалистический историзм. // SOCIO/логос, М.: Институт экспериментальной социологии, 1996; Бурдье П. Начала М.: Социо-логос, 1994. Бурдье П. Оппозиции современной социологии // Социологические исследования , 1996; Бурдье П. Практический смысл. СПб: Алетейя, 2001; Бурдье П. Рынок символической продукции //Вопросы социологии, 1994; Бурдье П. Социальное пространство и генезис классов //Вопросы социологии, 1992, 1, с. 17-36; Бурдье П. Социальное пространство и символическая власть // THESIS, Весна, 1993; Бурдье П. Социология политики. М.: Sociologos, 1993; Бурдье П. Структура, габитус, практики // Журнал социологии и социальной антропологии, 1998; Бурдье П. Структуры, habitus, практики // Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас. Новосибирск: НГУ, 1995.; П.Бурдье. Практический смысл. СПб: «Алетейя», М.: «Институт экспериментальной социологии», 2001 - 562.C - С. 561.; Шматко Н.А. «Габитус» в структуре социологической теории». Журнал социологии и социальной антропологии. 1998, т.1, выпуск 2; Качанов Ю.Л., Шматко Н.А. «Габитус» вместо «сознания». Теория и эксперимент. Социология: 4М, 2000; Шматко Н.А. На пути к практической теории практики// П.Бурдье. Практический смысл. СПб: «Алетейя», М.: «Институт экспериментальной социологии», 2001 - 562.С - С. 560.

35 Смирнов А. В. Великий шейх суфизма: Опыт парадигмального анализа философии Ибн Араби. М.: Наука (Вост. лит-ра), 1993; Смирнов А. В. Словарь средневековой арабской философской лексики // Средневековая арабская философия: проблемы и решения. М.: Изд. фирма «Вост. лит-ра» РАН, 1998, с. 379—520; Смирнов А. В. Справедливость: Опыт контрастного понимания //Средневековая арабская философия: проблемы и решения. М.: Изд. фирма «Вост. лит-ра» РАН, 1998, с. 250—295; Смирнов А. В. Что стоит за термином «средневековая арабская философия»? // Средневековая арабская философия: проблемы и решения. М.; Изд. фирма «Вост. литра» РАН, 1998, с.42—81; Смирнов А. В. Соизмеримы ли основания рациональности в разных философских традициях? Сравнительное исследование зеноновских апорий и учений раннего калама // Вопросы философии, 1999, № 3, с. 168—188; Смирнов А. В. Логика смысла: Теория и ей приложение к анализу классической арабской философии и культуры. М.: Языки славянской культуры, 2001 - 504 е.; Смирнов А. В. Смысл.// Новая философская энциклопедия. М.: 2001

36 Жульен Ф. Путь к цели: в обход или напрямик. Пер. с франц. В.ГЛысенко. Научн. ред. Н.Н.Трубникова, М.: Московский философский фонд, 1999 - 360 с. (оригинал этой книги: F. Jullien. Le Detour et L'Acces (Strategies du sens en Chine, en Grece). Paris, Bernard Grasset, 1995); F. Jullien. Traite de l'efficacite. Paris: Bernard Grasset, 1996 (русский перевод: Жульен Ф. Трактат об эффективности. Пер. с франц. Б. Крушняка. Научн. ред. Н. Трубникова, М.: Московский философский фонд, 1999 (в книге автор делает обобщения по проблеме понимания не только культурологических, но и технологических сторон жизнедеятельности человека) ; F. Jullien. Fonder la morale. P., Grasset, 1995 (книга, посвешенная этике). P. 161.; F. Jullien. La propension des choses. Pour une histoire de l'efficacite en Chine. P., Seuil, 1992. (введение в трактат об эффективности); F. Jullien. Du formalisme en sinologie, ExtrKme-Orient, ExtrKme-Occident, 13, 1991, p. 7-10 (общие вопросы ориенталистики).

Мировоззренчески-универсальное значение приобрела модель смысла в работах Ж.Делеза37 и А.Ф.Лосева38. Логики чистого смысла, как эти мыслители назвали свои модели, существенно разнятся, но не в силу философских оснований (у перво

39 го в основе лежит маргинальная интерпретация стоического учения о лектонах, у второго - осмысление античности в целом), а в силу различия подходов к логике смысла как к системе понятий о смысле. Логика смысла Ж.Делёза - это хаотический конгломерат из фрагментов психоанализа, логических сказок Кэррола, математизированных суждений типа «философия - это теория множеств»40 и, в общем, модель смысла - логическая схема умонастроения, обозначаемого термином «постмодернизм». Логика смысла А.Ф.Лосева, напротив, носит строго систематический характер. Неразрывно со смыслом рассматриваются категориальные внесмы-словые корреляты: бытие, язык, сознание, личность, культура. Прослеживается как ярко выраженная персоналистическая позиция, так и самобытный отечественный подход к определению понятия «смысл», выявляющий перспективы моделирования контентуально трактуемого смысла (смысла как «со-мыслия», в частности, как самоорганизации «мыслей»)41.

Наличие столь большого числа различных подходов к моделированию смысла свидетельствует, что это важная, актуальная и плодотворная область современных исследований в науке и философии. Однако все вышеприведённые

37 Делез Ж. Симулякр и античная философия // Логика смысла. М., 1998. С. 329 - 365.; Делез Жиль. Логика смысла - M.: Издательский центр «Академия», 1995. - 298 е.; см. также интерпретацию делезовской логики смысла в последнем учебнике по зарубежной философии А.Ф.Зотова

38 Лосев А.Ф. Бытие - имя - космос/ Сост.и ред. А.А.Тахо-Годи. - M.: Мысль, 1993 - 958 е.; Лосев А.Ф. Миф - Число - Сущность / Сост. А.А.Тахо-Годи; Общ.ред.А.А.Тахо-Годи и И.И.Маханькова. - M.: Мысль, 1994 - 919 е.; Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии/ Сост. А.А.Тахо-Годи; Общ.ред.А.А.Тахо-Годи и И.И.Маханькова. - M.: Мысль, 1993 - 959 е.; Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. - M.: Политиздат, 1991. - 525 с. - (Мыслители XX века); Лосев А.Ф. Форма - Стиль - Выражение/ Сост. А.А.Тахо-Годи; Общ.ред.А.А.Тахо-Годи и И.И.Маханькова. - M.: Мысль, 1995 - 944 е.; Лосев А.Ф. Хаос и структура./ Сост. А.А.Тахо-Годи и В.П.Троицкий.; Общ.ред.А.А.Тахо-Годи и В.П.Троицкого. - М.: Мысль, 1997 - 831 с.

39 Ж.Делёз в основу «Логики смысла» положил историко-философские труды П.Брейе, который, как считает АЛ.Столяров, обрбк концепцию стоиков (в отношении учения о «Началах») на вечный платоновский дуализм (см. Столяров А.А. Стоя и стоицизм. M.: АО «КАМИ ГРУПП», 1995 - 448 с. - С.103). Ярко эта «платоническая» ветка прослеживается в «симулякризации лектонов» в первых главах «Логики смысла».

40 Делёз Ж. Актуальное и виртуальное. Пер. Ю. Подорога. Цифровой жук. № 2, 1998. - С. 91

41 В области компьютерной науки этот «самоорганизующийся» подход прослеживается, в частности: в «машине сравнения идей» С.Н.Корсакова, предложенной в 1832 г., за 10 лет до машины Бэббиджа, с которой ведёт отсчет официальная история компьютерной технологии (исследования Г.Н.Поварова); в специфическом подходе к кибернетике как к науке о сложных самоорганизующихся системах (А.И.Берг); в информационном подходе к проблеме «сознание-мозг» (Д.И.Дубровский), в котором категория информации понимается как содержание отражения на уровне самоорганизующихся систем. модели смысла - психологические, семиотические, лингвистические, культурологические и др. - не представляют собственно философского интереса. Они принципиально представимы в вычислительном (квази)алгоритмическом контексте и реализуемы методами и средствами компьютерного моделирования. Нет принципиальных препятствий и во включении информационно-программных реализаций этих моделей в компьютерную технологию с целью функционально-операционального воспроизведения отдельных аспектов человеческого понимания. Предположение о том, что систематическое единство этих и подобных им моделей «в целом» обеспечит всестороннее и многоаспектное представление «смысла» также не отражает философского интереса, так как предполагает потенциальную, но не актуальную бесконечность возможных форм и способов репрезентации смысла.

Собственно философский статус придаёт проблеме моделирования смысла исследование способов его репрезентации в «чистой» компьютерной модели. В данной модели «смысл» предельно отчуждается от человека - носителя смысла, что предполагает исследование социокультурных репрезентантов смысла, не ограниченное традиционно принятыми логическими, эпистемологическими и онтологическими контекстами компьютерного моделирования. В «чистую» модель смысла невозможно «примешать» психологические, лингвистические, семиотические либо иные смысло-конститутивные аспекты. Так же представляется невозможной попытка сформировать онтологическую определённость «смысла», характерную для частных моделей и которая, в свою очередь, вызывает основательные сомнения. Обобщением сомнений подобного рода служит суждение «онтология смысла невозможна» (А.Ф.Зотов). Это суждение принимается ключевым методологическим регулятивом исследований. Однако это не приводит к пирроновскому «воздержанию от суждения» об «истине бытия смысла». Методологическим допущением о возможности преодоления тотального скепсиса выступает неоскептицизм (П.Курц)43, продолжающий

42 Данное суждение высказано диссертанту со стороны А.Ф. Зотова в личном порядке.

43 Kurtz P. The New Skepticism: Inquiry and Reliable Knowledge (Prometheus, 1992), 398 p. сократовскую традицию сомнения в гносеологической сфере и практического освоения мира в праксеологической сфере, считая, например, убедительное — истинным, но истинным в ограниченных, критически анализируемых контекстах. Данное допущение служит зародышем возможности формирования рито-рико-метафорического дискурса «смысла».

В полной мере эта возможность реализуется при использовании концепции постнеклассической научной рациональности, сложившейся в последнее десятилетие в отечественной философии (Н.С. Автономова, П.С. Гуревич, А.Ф. Зотов, В.В.Ильин, И.Т.Касавин, И.П.Меркулов, JI.A. Микешина, В.В. Миронов, Н.С. Мудрагей, А.Л.Никифорова, А.П. Огурцов, М.Ю. Опенков, В.Н. Порус, Б.И. Пружинин, В.М. Розин, К.В.Рутманис, Н.М. Смирнова, В.С.Стёпин, Н.Н. Трубников, B.C. Швырев и др.). Рациональный консенсус в рамках этой концепции возможен и по поводу понятия «смысл» при условии выработки интерсубъективных соглашений относительно его определения. Несмотря на глубокие теоретические проработки данной концепции, на сегодняшний день она ещё ждёт своего применения в инфотехнологии. Апробация же концепции постнеклассической рациональности применительно к анализу компьютерного моделирования смысла представляет самостоятельный интерес.

Цель диссертации состоит в осмыслении целесообразности, возможности, предельных границ и всеобщих перспектив, фундаментальных методов и средств репрезентации «смысла» в компьютерной технологии.

Задачи диссертации структурированы с учётом различных философско-антропологических уровней реализации поставленной цели: 1) задача аксиологического уровня — исследование перспектив гуманистической ориентации инфотехнологии при условии включения в неё методов и средств компьютерного моделирования смысла; 2) задача праксеологического уровня — исследование конкретных форм и способов репрезентации смысла в современной компьютерной технологии (технологии искусственного интеллекта) и самой возможности компьютерного моделирования смысла; 3) задача семиотического уровня — исследование языковых средств, адекватных проблематике компьютерного моделирования смысла.

Для решения этих задач автор использовал общефилософские методы: логико-семиотического, системного и сравнительного анализа, синтеза, индукции, дедукции, редукции, мысленного эксперимента. Использован философско-аналитический метод языковой игры. Для формирования эмпирической базы данной работы и апробации одного из вариантов компьютерной модели смысла использовался метод имитационной (компьютерной) игры в условиях проведения ряда реальных и макетных командно-штабных учений с личным участием автора (как разработчика) по исследованию способов применения нетрадиционной информационной технологии (г.Москва, г.Щербинки, г.Ростов-на-Дону, 1994-1995 гг.).

Теоретической базой работы явились следующие теории и концепции отечественных и зарубежных философовкомпьютерная метафора культуры (В.С.Стёпин), задавшая концептуальную определённость «смысла» как запредельного контекста социокодируемых категорий и понятий; дилемма сциентизм/антисциентизм (В.В.Миронов, А.П.Огурцов, B.C. Швырев, Э.Г.Юдин), обеспечившая внутреннюю структуризацию философско-антропологического знания и ограничение области исследования границами научной рациональности; синтез философско-антропологического и философско-аналитического знания (П.Рикёр), позволивший структурировать схему философско-антропологического анализа; когнитивная установка неоскептицизма (П.Курц), задавшая парадигму практической деятельности в условиях скептического отношения к познавательным средствам; философско-антропологическая теория метафор (Х.Блюменберг), ориентирующая на применение риторических средств в условиях дефицита познавательных средств; философско-аналитическая теория метафор (Д.Дэвидсон), характеризующая метафору не с позиции поэтико-эзотерической образности, а как средство практического использования буквальных значений слов для косвенной характеризации безденотатных языковых выражений; концепция здравого смысла и каталог гуманистических ценностей (В.А.Кувакин), наметившие ценностные ориентиры гуманизации инфотехноло-гии; концепция дискурса техники (В.М.Розин), позволившая избежать технократических тупиков анализа и обрести антропо-социокультурный стиль суждений о технических реалиях; концепция «человек и компьютер» (Д.И.Дубровский), позволившая наметить глобальные антропологические ориентиры компьютеризованной цивилизации, а также подход к решению проблемы идеального как продуктивный пример конструктивного использования фундаментальных инфотех-нологических категорий (и самой возможности их использования) в составе теории антропологической реальности; теория репрезентаций (М.Вартофский), позволившая ввести в понятие модели антропологический параметр в форме конвенции и вывести традиционное понятие моделирования на уровень постнеклас-сической научной рациональности; концептология (С.С.Неретина), позволившая осуществить чёткую дистинкцию между двумя формами способа понимания — как толкования и как постижения; Тест Тьюринга (конвенция имитационной игры и метафора «человек-компьютер») (А.М.Тьюринг), позволивший разработать «чистую» компьютерную модель смысла, скоррелированную с понятием (квази)алгоритма и исследовать проблематику определения смысла в контексте вопроса «Может ли компьютер понимать?»; критика теста Тьюринга со стороны интенционализма (Дж.Серль) и антибихевиоризма (Н.Блок), анализ которой позволил выработать оригинальную антипсихологистскую позицию в отрицательном решении «основного вопроса» философии искусственного интеллекта «Может ли машина мыслить?»; компьютерная модель смысла (Ю.А.Шрейдер и Н.Л.Мусхелишвшш), выступившая в роли представителя класса компьютерных моделей смысла.

На защиту выносятся положения:

1. Перспективы развития современного информационного общества связываются с антропологическим поворотом компьютерной технологии. Понимание явлений социокультурной реальности становится приоритетным относительно научно-исследовательской, инженерно-конструкторской, внедренческо-пользовательской и иных форм технологической деятельности. Повышается роль и ответственность философа в проводимых социальных преобразованиях, так как вынесение всеобще-предельных и личностно-значимых суждений, основанных на «знаниях» предметной области не обеспечивается методами и средствами компьютерного моделирования.

2. Обсуждение проблемы компьютерного моделирования смысла, а также иных проблем моделирования мыслительной деятельности целесообразно осуществлять в форме социокультурного дискурса, который ведётся в условиях принятия научным сообществом конвенций. Конвенция должна базироваться не на метафизических положениях, а на риторико-метафорическом аппарате, реализующем дискурс на основе вещей и явлений, очевидных для социокультурного окружения.

3. Компьютер не может понимать; компьютерное моделирование смысла невозможно ни для сильного, ни для слабого искусственного интеллекта; моделирование смысла вообще невозможно. Эти ограничения обусловлены существующим риторико-метафорическим аппаратом репрезентации мыслительной деятельности и не связаны с возможным.

4. Философия искусственного интеллекта, основной вопрос которой может быть сформулирован как «может ли машина мыслить?», является продуктивной областью философско-антропологических исследований, в рамках которой решение вопросов моделирования смысла имеет, хотя и полемическое, тем не менее, принципиальное значение, приводящее к практическому освоению современной техногенной социокультурной реальности.

Научная новизна работы выражается в следующем: 1) Впервые обоснована ключевая роль философа в компьютерной технологии, обусловленная спецификой экспликации смысла социокультурных явлений на основе всеобще-предельных и личностно-значимых обобщений информации; 2) Впервые модель смысла исследована в фундаментальном, предельно отчуждённом от человека контексте (квази)алгоритмической вычислимости, в рамках которого применение онтологического, эпистемологического и логико-математического аппарата к репрезентации мыслительной деятельности; представляется сомнительным; 3) Впервые раскрыта продуктивная роль конвенции в решении вопроса антропологической параметризации инструментария моделирования, что задаёт перспективы разработки и использования модели в неразрывной связи с моделирующим субъектом, научным, вненаучным и, в целом, социокультурным сообществом; 4) Впервые отрицательный ответ на «основной вопрос» философии искусственного интеллекта «может ли машина мыслить?» получен ри-торико-метафорическим способом, который отличается от сложившейся практики ведения дискуссий по этой проблеме более основательным уровнем анализа; 5) Впервые практически апробирована концепция постнеклассической научной рациональности в рамках решения прикладной философской задачи.

Теоретическая значимость работы состоит: 1) В демонстрации эвристического потенциала концепции постнеклассической научной рациональности для анализа проблемы компьютерного моделирования смысла; 2) В раскрытии эвристической роли метафоры, позволяющей конструктивно осваивать формы и способы репрезентации смысловой сферы человеческой деятельности; 3) В демонстрации возможностей решения «основного вопроса» философии искусственного интеллекта на риторико-метафорических основаниях; 4) В организации новой, риторико-метафорической формы ведения дискуссий по проблемам философии искусственного интеллекта; 5) В разработке методологических оснований включения конвенций в аппарат компьютерного моделирования мыслительной деятельности.

Практическая значимость исследования состоит в том, что полученные результаты могут быть использованы: 1) для организации дискуссий по проблеме философии искусственного интеллекта; 2) в качестве методологических оснований для проведения научно-теоретической, методической и инженерно-конструкторской работы по разработке методов и средств искусственного интеллекта; 3) для подготовки спецкурсов, лекций, методических пособий по проблемам социокультурных оснований современного информационного общества.

Апробация работы. Основные положения и отдельные аспекты работы нашли отражение в докладах и выступлениях на научно-практических конференциях, форумах, конгрессах международного, всероссийского (всесоюзного) и межвузовского уровня: научно-практической конференции «Приладожье и русский Север: история, традиции, современность» (г. Лодейное Поле Ленинградской области, 2002); Международном симпозиуме «Наука, антинаука и паранормальные явления (Москва, 2001); Международном конгрессе «Глобальные реальности гуманизма (Санкт - Петербург, 2000); Всероссийской научно-практической конференции «Междисциплинарный подход к изучению человека» (Москва, 1998); Международной московской конференции всероссийского общества гуманистов «Наука и здравый смысл в России. Кризис или новые возможности» (Москва, 1998); международной научно-практической конференции «Искусственный интеллект в XXI веке» (г. Калининград Московской области, 1995); X, XI, XII Зигелевских чтениях (Москва - 1994, 1995 гг.); II, III, IV международных конференциях Международной академии информатизации (Москва, 1993, 1994, 1995 гг.); 3 Международной (5 Тамбовской) научной конференция «Информатика и науковедение» (Тамбов, 1994 г.); Всероссийской научной конференции «Экспертные обучающие системы» (Саратов, 1991); Всесоюзном научно-практическом семинаре «Гибридные интеллектуальные системы» (Ростов-на-Дону, 1991).

По теме диссертации имеется 12 публикаций.

Структура и объём работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографического списка, включающего 312 источников. Общий объём диссертации - 160 страниц. Первая глава состоит из пяти параграфов. Вторая и третья - из четырех.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Компьютерное моделирование смысла"

Выводы

1. На семиотическом уровне анализа отчетливо проявилась креативная методологическая функция метафоры и, в целом, риторики как философского метода: метафора послужила основанием для принятия конвенции имитационной игры, что привело к становлению англо-американской философии искусственного интеллекта.

2. Анализ показал продуктивность синтеза философско-антрологического и философско-аналитического знаний в вопросе понимания роли метафоры: в условиях познавательного дефицита истинности (о понятии «смысл») метафорика убеждает в конкретном практическом действии на основе очевидного (на

64 Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. -M.'. «Acadimia-Цешр, «Медиум», M.: 1995. - 415 с. основе «здравого смысла»), в отличие, например, от метафизики, убеждающей на основе неочевидного.

3. Анализ раскрыл историческую преемственность компьютерной метафоры в ориентировании человека в сложном социокультурном мире: в средние века - теоцентристской метафоры, в настоящее время - антропоцентристской и культуроцентристской метафор.

4. Анализ показал, что в антропоцентристской метафоре компьютерное моделирование смысла осуществляется в контексте понимания как «толкования» (что метафорически задаётся переходами от Ленты действий к Ленте правил), в культуроцентристской - понимания как «постижения» (задаётся переходами от социокодов, зафиксированных на Ленте культуры к фактуре этой Ленты).

5. Анализ привел к отрицательному ответу на вопрос о возможности компьютерного моделирования смысла (в контексте существующих компьютерных метафор): невозможна модель смысла как «толкование», так как не очевиден переход от Ленты правил к Ленте действий (в антропоцентристской метафоре); невозможна модель смысла как «постижение», так как не очевиден переход от социокодов, зафиксированных на Ленте культуры к фактуре этой Ленты (в культуроцентристской метафоре). Метафизические объяснения этих переходов приводят к некритическому дискурсу.

6. Анализ показал, что для критики положительного ответа на основной, вопрос искусственного интеллекта «может ли машина мыслить (понимать)?» не обязательна психологистсткая аргументация в форме интенционализма и антибихевиоризма. Аргументация, сложившаяся в русле англо-американской традиции, затрагивает лишь поверхностный уровень семиотического анализа и приводит к бесконечному технократическому дискурсу. Имеется возможность и антипсихологистской аргументации. Данная возможность связывается с изучением структуры риторико-метафорических средств.

7. Невозможность компьютерной модели смысла влечёт сомнения в возможности и иных моделей смысла - психологической, лингвистической, математической и др. - для которых компьютерная модель смысла является матической и др. - для которых компьютерная модель смысла является более фундаментальным основанием.

8. Многоаспектный анализ компьютерной модели смысла продемонстрировал её преимущества перед иными способами моделирования смысла в практическом освоении социокультурной реальности: бытовая метафора смысла не позволяет организовать научный дискурс, научная метафора — слишком сложна, поэтическая метафора - индивидуальна, а метафизика смысла не очевидна.

9. Анализ показал, что современная компьютерная технология в форме её наиболее совершенного на сегодняшний день варианта — искусственного интеллекта зиждется на риторико-метафорическом основании. Успехи искусственного интеллекта непосредственно зависят от убедительных компьютерных метафор мышления и понимания.

10. Поднятие отечественной философии искусственного интеллекта на уровень, превышающий англо-американский аналог, возможно лишь при условиях: 1) плодотворного освоения накопленного в зарубежной компьютерной науке богатого полемического и конструктивного материала; 2) возрождения отечественных школ и традиций, о которых «забыли» в течение последнего десятилетия.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ компьютерного моделирования смысла явился практической апробацией концепции постнеклассической научной рациональности. Он продемонстрировал, что только с позиции этой концепции имеется возможность разрешить проблему соразмерности фундаментальной константы человеческого бытия (смысла) с инфотехнологической «как бы» реальностью. Частные подходы - антисциентизм, классический и неклассический сциентистский типы рациональности - при решении проблемы компьютерного моделирования смысла приводят: 1) на семиотическом уровне - к бесконечному технократическому дискурсу из: а) опровержений тотально-скептического характера (антисциентизм); б) аргументов и опровержений умеренно-скептического характера (неклассический тип рациональности); к бесконечному естественно-научному дискурсу из оптимистических доводов, вообще исключающих человека из современного или будущего мира; 2) на праксеологическом уровне - к паранормальным представлениям возможностей компьютерной технологии (в частности, искусственного интеллекта); 3) на аксиологическом уровне - либо к: а) дегуманизации компьютерной технологии (классический тип научной рациональности), б) десубъективизации (неклассический тип), в) к антисциенстскому способу «гуманизации», в умеренной форме ограничивающегося пассивно-конститутивными педагогико-воспитательными мерами морализирования, а в экстремальной форме призывающего к уничтожению технологии.

Постнеклассическая методология позволила: 1) на аксиологическом уровне раскрыть перспективы осуществления конструктивной этической экспертизы путем экспликации «смысла» как мировоззренческой универсалии субъекта технологии; 2) на праксеологическом уровне показать перспективы антропологического поворота компьютерной технологии, роль и назначение в ней философа, устанавливающего тотальный смысловой диктат над всем процессом компьютерогенного освоения социокультурной реальности, используя инструментарий - модель «смысла» как средства фиксации предельных обобщений в информационно-программных средствах; 3) на семиотическом уровне исследовать возможности компьютерного моделирования смысла в рамках взвешенного социокультурного дискурса, вскрывающего глубинные, предельные концептуально-лингвистические средства основания суждений, а не поверхностно-прагматические средства технократического и семантически несвязные средства естественно-научного дискурса. Концептуально-лингвистическим средством является метафора, а не логико-понятийные конструкции. Это предопределило анализ антропоморфизмов метафоры.

Единицей философско-антропологического анализа явилась компьютерная метафора, конвенционально принимаемая в научном сообществе в целях конструктивного обсуждения проблем компьютерной науки. Компьютерная метафора - примитивная конструкция, построенная на очевидных положениях. Она прагматически ориентирует в условиях отсутствия онто-гносеологической истинности понятия «смысл». Так как метафора принадлежит семиотическому уровню - базису, над которым надстраивается праксеологический и далее аксиологический уровень, то она и лежит в основании смыслового измерения всей сложнейшей компьютерной технологии современности.

Метафора построена путем антропоморфизации строго регламентированного человеческого поведения - смысловой «атом», «геном» измерения компьютерной технологии исходит от человеческих репрезентативно-коммуникативных способностей, а не от «природы», «сущности», «фактов», «событий» и т.п. В настоящее время истоки происхождения методологии компьютерной науки замутнены. Прояснение этих истоков в рамках проведенного анализа показало, что нет никаких причин суждений о деантропологизации человека под напором дегуманизирующих атак антисциентистского «призрака техники», грозящего «техносферным кладбищем».

Философская антропология XIX в. лице Л.Фейербаха утверждала - «тайна теологии есть антропология», обосновывая суждение риторико-метафорической методологией анализа антропоморфизма «Человек-Бог». Философская антропология XXI в. в условиях техногенных сдвигов культуры в контексте анализа отношения «Человек-техника» вправе выдвинуть тезис -«сила технологии есть антропология».

Под «силой» понимается: 1) разумное использование и совершенствование научно-технических методов и средств техногенной культуры, фундаментальными репрезентантами которых являются и субъект и социокультурное окружение (аксиологический уровень); 2) сообразное с требованиями гуманистической установки построение и использование компьютерных моделей (прак-сеологический уровень); 3) критический анализ концептуально-языковых средств осмысленного обживания человеком современной компьютерогенной культуры (семиотический уровень).

Проведённый в работе анализ раскрыл меру этой «силы» - риторически эксплицируемый «смысл» социокультурного феномена и единиг^у измерения «силы» - степень убедительности для научного и вненаучного сообщества метафоры, конвенционально инкорпорированной в интерсубъективный социокультурный дискурс.

Список научной литературыАлексеев, Андрей Юрьевич, диссертация по теме "Философия и история религии, философская антропология, философия культуры"

1. Абрамов М.А. Шотландская философия века Просвещения / М.: ИФ РАН, 2000. - 220 с.

2. Агацци Э. Моральное измерение науки и техники. Пер.с англ.И.Борисовой. Научный редактор В.А.Лекторский. М.: МФФ, 1998 344 с.

3. Александров П.С. Введение в гомологическую теорию размерности и общую комбинаторную топологию. М.: Наука, 1975. - 367 с.

4. Алексеев А.Ю., Деев В.В. Персоналистическая концепция информатизации человеко-технических систем. // В сб. "Информатика и науковедение" 3 Междунар.(5 Тамб.) науч. конференции 28-29 нояб.1994 г.- Тамбов: МИНЦ 1994г., с.3-4

5. Алексеев А.Ю., Деев В.В., Кавтырев B.C., Устюгов С.В. Системологические аспекты новых представлений о взаимодействии человека с космосом // Аномалия. N 4-94(26) // М.:ИТАР-ТАСС, 1994. С.45-51

6. Алексеев А.Ю., Деев В.В., Куляница A.J1., Плюснин А.Ю. Искусственная личность. Истоки и становление // Аномалия. N 1-96(31) // М.:ИТАР-ТАСС, 1996. С.45-51

7. Алексеев П.В. Социальная философия: Учебное пособие.- М.: ООО «ТК Велби»Д003-256 с.

8. Алексеев П.В., Панин А.В. Философия: Учебник. Издание второе, переработанное и дополненное. М.: «Проспект», 1998. - 568 с.

9. Античные риторики / Общ.ред.А.А.Тахо-Годи. М., 1978 - 352 с.

10. Апресян Р.Г. Материалы "Круглого стола": Мы и биоэтика // Человек. 1990. № 6. С. 98-100.

11. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл (логико-семантические проблемы) М.: Едиториал УРСС, 2002, - 384 с.

12. Архиепископ Лука. О духе, душе и теле. Сыктывкар: «Пролог ЛТД», 1993. 103 с.

13. Аршинов В. Событие и смысл в синергетическом измерении. // В кн. Событие и смысл (Синергетический опыт языка). -М.: ИФ РАН, 1999 279 с. - С.11-38

14. Аршинов В.И., Свирский Я.И. Синергетическое движение в языке. // В кн. Самоорганизация и наука: опыт философского осмысления. -М.: «Арго», 1994 349 с. - С.33-48

15. Бахманн П., Френцель М, Ханцшманн К. и др. Программные системы: Пер.с нем./ под ред. П.Бахманна. М.: Мир, 1988. - 288 с.

16. Белоногов В.Г., Новоселов А.П. Автоматизация процессов накопления, поиска и обобщения информации. М.: Наука, 1979. - 256 с.

17. Бергсон А. Собр.соч. в четырех томах. Том 1. Пер. с фр. М.:«Московский клуб», 1999 336с.

18. Бердяев Н.А. Смысл истории. М.: Мысль, 1990 175 с.

19. Бердяев Н.А. Философия свободы. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: ЗАО «Сварог и К», 1997 415 с.

20. Бердяев Н.А. Человек и машина. Философия творчества, культуры и искусства. В 2-х т. Т.1. - М., Искусство, 1994. - 542 с.

21. Бим-Бад Б.М. Педагогическая антропология:Учебное пособие-М.:Изд-во УРАО, 1998.-576с.

22. Блюменберг X. Антропологическое приближение к актуальности риторики. //В кн. Это человек: Антология / Сост., вступ. ст. П.С.Гуревича М.: Высш.шк., 1995. - 320 с. - С. 123

23. Бойко А.П. Краткий курс логики. М.: Издательский центр «Аз», 1995 - 127 с.

24. Будущее искусственного интеллекта. М.: Наука, 1991. - 302 с.

25. Буева Л.П. Философская антропология (программа учебного курса для студентов гуманитарных факультетов)// В кн. Социальная философия и философская антропология: Труды и исследования. М., 1995. 242 е., С.212 - 242

26. Булос Дж., Джеффри Р. Вычислимость и логика. Пер.с англ. М.: мир, 1994 - 396 с.

27. Бурдье П. Практический смысл / Пер. с фр.: А.Т.Битков, К.Д.Вознесенская, С.Н.Занкин, Н.А.Шматко; Отв.ред. и послесл. Н.А.Шматко. СПб.: Алетейя, 2001 — 562 с.

28. В.Буданов. Когнитивная психология или когнитивная физика // В кн. Событие и смысл (Синергетический опыт языка). -М.: ИФ РАН, 1999 279 с. - С.38-67

29. В.Н.Порус. Искусство и понимание: сотворение смысла. // В кн. Заблуждающийся разум?: Многообразие вненаучного знания/ Отв.ред. и сост. И.Т.Карсавин. М.: Политиздат, 1990. - 464 с. - С.256-278

30. Вагин В.Н. Дедукция и обобщение в системах принятия решений. -М.: Наука. Гл. ред. физ.-мат. лит. 1988. -384 с.

31. Вартофский М. Модели. Репрезентация и научное понимание: Пер. с англ./ Общ. ред. и послесл. И.Б. Новика и В.Н. Садовского. М.: Прогресс, 1988.-507с.

32. Васин В.М., Кулик Б.А. «Антиинтеллектуальные размышления двух людей, живущих по разные стороны океана // Библиотека жернала «Здравый смысл». М.: Российское гуманистическое общества, 2003 232 с.

33. Величко Г.А., Каганович СЛ., Кузнецов И.В. Основы проектирования экспертных систем.- М.: Военное издательство, 1994. -328 с.

34. Витгенштейн Л. Философские работы. Часть I. Пер.с нем. /Составл., вступ.статья, примеч. М.С.Козловой. Перевод М.С.Козловой и Ю.А.Асеева. М.:Издательство «Гнозис», 1994-612с.

35. Вольфенгаген В.Э. Комбинаторная логика в программировании. М.: МИФИ, 1993 204 е.

36. Гаврилова Т. А., Червинская К. Р. Извлечение и структурирование знаний для экспертных систем.- М.: Радио и связь, 1992.- 200 с.

37. Гаврюшин Н.К. Антитетика в концептуальных системах //"Системные исследования". Ежегодник, 1976. М.:Наука, 1977, С.239-248

38. Галушкин А.И., Кирсанов Э.Ю. Нейронные системы памяти. В 2 частях.: М.: Изд-во МАИ. Под редакцией В.К.Левина, 1991 180 с.

39. Гелен А. О систематике антропологии (Перевод А. Гараджи) // В сборнике «Проблема человека в западной философии». М., 1988.

40. Гетманова А.Д., Логика: Учебник для студентов пед.вузов. М.: Высш.шк., 1986.286 е.;

41. Гиренок Ф.И. Археография события // В кн. Событие и смысл (Синергетический опыт языка). -М.: ИФ РАН, 1999 279 с. - С.67-88;

42. Гончаров А.А. Техника и мёртвое. // В кн. Символы в культуре. Изд-во С.-Петербургского университета, 1992 145 с. - С.115-129

43. Григорьев Б.В. Классическая логика: Учеб.пособие. М. Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1996.- 192 с.

44. Гриценко В.И., Паньшин Б.Н. Информационная технология: вопросы развития и применения. Киев: Наук.думка, 1988. - 272 с. - С. 16

45. Грэхэм J1.P. Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе: Пер. с англ. М. Политиздат, 1991. - 480 с.

46. Грядовой Д.И., Малахов В.П., Пылёв С.С. Логика в юридической теории и практике. -М.: МЮИ МВД РФ, 1997. 163 с.

47. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1972.;

48. Дворецкая Е.В. Персоналистические тенденции современной англо-американской философии. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук. Санкт-Петербург, 2001. 25 с.

49. Делёз Ж. Актуальное и виртуальное. Пер. Ю. Подорога. Цифровой жук. № 2,1998

50. Делез Ж. Симулякр и античная философия // Логика смысла. М., 1998. С. 329 365

51. Делез Жиль. Логика смысла М.: Издательский центр «Академия», 1995. - 298с.

52. Дильтей В. Описательная психология. СПб.: Алетейя, 1996. - 155 с.

53. Диоген Лаэртский. О жизни, ученияхи изречениях знаменитых философов / АН СССР, Ин-т философии; Общ.ред. и вступ.ст. А.Ф.Лосева. М.: «Мысль», 1979 - 620 с.

54. Дионисий Ареопагит. О божественных именах. О мистическом богословии. Тексты, перевод с древнегр. СПб., «Глагол», 1994 г - ХХШ, 370 с.

55. Дубровский Д.И. Информационный подход к проблеме "сознание и мозг". Вопросы философии, 1976, № 11

56. Дубровский Д.И. Информация, сознание, мозг. М.: Мысль, 1980. - 228 с.

57. Дубровский Д.И. Проблема идеального. М.: Наука, 1983. - 204 с.

58. Дубровский Д.И. Новая реальность: человек и компьютер / Полигнозис № 3 (23), С. 20-32

59. Дэвидсон Д. Что означают метафоры // Теория метафоры. М., 1990. С. 172-193. Пер. М.А. Дмитровской, http://kant.narod.ru/davidson.htrn

60. Жданко А.В. Кибернетическая историософия или научная теория истории. Часть II. Кибернетика как метаистория истории. // В «Философия и общество». Научно-теоретический журнал. № 1(30), 2003, Москва

61. Жульен Ф. Путь к цели: в обход или напрямик. Пер. с франц. В.Г.Лысенко. Научн. ред. Н.Н.Трубникова, М.: Московский философский фонд, 1999 360 с.

62. Жульен Ф. Трактат об эффективности. Пер. с франц. Б. Крушняка. Научн. ред. Н.Трубникова, М.: Московский философский фонд, 1999

63. Зегет В. Элементарная логика/Пер.с нем. И.М.Морозовой. М.: Высш.шк., 1985. - 256 с.

64. Зись АЛ. В поисках художественного смысла: Избранные работы.-М.:Искусство,1991-350 с.

65. Иванов Вяч.В. Высшие проблемы поведения человека в свете проблемы доминантности полушарий. // В кн. О человеческом в человеке/ Под общ.ред. И.Т.Фролова М., 1991.-384 с.

66. Ильенков Э.В. Диалектическая логика:Очерки истории и теории.М:Политиздат, 1984 320с.

67. Ильин В.В. Критерии научности знания: Моногр. Высш.школа., 1989.- 128 с.

68. Ильин В.В., Панарин А.С., Бадовский Д.В. Политическая антропология (под редакцией В.В.Ильина. М.: Изд-во МГУ, 1995 -254 с.

69. Интеллектуальные информационные системы / Под ред. Ю.В.Гайковича, В.В.Деева, Б.В.Тарасова. М.: Военное издательство, 1992.

70. Ирибаджаков Н. Критика метафизического разума. Пер. с болг. М.: «Прогресс», 1983 479 с.

71. Исаков А.Н., Сухачёв В.Ю. Этос сознания. СПб.: Изд-во С.-Петербургского университета, 1999. - 264 е.;

72. Искусственный интеллект В 3 кн. Кн.2. Модели и методы: СправочникЛТод ред. Э.В. Попова.- М.: Радио и связь, 1990. - 304 с.

73. Калинин А.Г, Мацкевич И.В. Универсальные языки программирования. Семантический подход. М.: Радио и связь, 1991. - 400 с. - С.13-17

74. Калининченко Л.А. Методы и средства интеграции неоднородных баз данных. -М.: Наука. 1983.-423 с.

75. Калининченко Л.А., Рывкин В.М. Машины баз данных и знаний. М.: Наука, 1990 - 296 с.

76. Кант И. Грёзы духовидца, пояснённые грёзами метафизики. Собрание сочинений в восьми томах. Т.2.430 с. С.203-266

77. Кант И. Критика чистого разума. Собрание сочинений в восьми томах. Т.З. М.: Чоро, 1994.-741 с.

78. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.

79. Карпинская Р.С. Человек и его жизнедеятельность. М.: Знание, 1988. - 64 с. - (Новое в жизни, науке, технике. Сер. «Философия; № 4

80. Кассирер Э. Опыт о человеке: Введение в философию человеческой культуры. Что такое человек? (Перевод А. Муравьева) // В сборнике «Проблема человека в западной философии». М., 1988. С.3-30

81. Качанов Ю.Л., Шматко Н.А. «Габитус» вместо «сознания». Теория и эксперимент. Социология: 4М, 2000

82. Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса: Пер. с фр. и португ. / Общ.ред. и вступ.ст. П.Серио; предисл. Ю.С.Степанова -М.: ОАО ИГ «Прогресс», 1999 416 с.

83. Кирилов В.И., Старченко А.А. Логика: Учебник для юридических вузов, Изд. 5-е. - М. Юристь, 2001.-256 с.

84. Киященко Л.П. В поисках исчезающей предметности (очерк о синергетике языка). -М.: ИФ РАН, 2000- 199 с.;

85. Киященко Л.П. Синергетика пространства коммуникативной соотнесённости// В кн. Событие и смысл (Синергетический опыт языка). -М.: ИФ РАН, 1999 279 с. - С.7-11;

86. Козлова М.С. О переводе философских работ Витгенштейна. Путь, № 8, с.391-402

87. Козловский В.В. Социальная справедливость и социальная ответственность. М.: Знание, 1988. - 64 с. - (Новое в жизни, науке, технике. Сер. «Философия; № 12

88. Колмогоров А.Н., Фомин С.В. Элементы теории функций и функционального анализа. М.: Наука, 1989. - 624 с.

89. Кондаков И.Н. Логический словарь-справочник. М.: Наука, 1976 720 с.

90. Кондратов A.M. Электронный разум. Очерк исследований по проблеме искусственного интеллекта. М.: Знание, 1987. - 176 с.

91. Коновалова Л.В. Прикладная этика (по материалам западной литературы). М.: ИФ РАНД001

92. Конструирование систем программирования обработки данных / С.Н.Берестовая, О.Л.Перевозчикова, В.М.Романов, Е.Л.Ющенко; Под ред. Е.Л.Ющенко. М.: Статистика, 1979.-269 с.

93. ЮО.Красных В. В. Текст в свете лингво-когнитивного подхода к межкультурнойкоммуникации // Функциональные исследования. Сб. статей по лингвистике. М.,1997. Вып. 3. С. 56-66

94. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек. Сознание. Коммуникация). Монография. М.: Диалог-МГУ, 1998. - 352 с.

95. Кривоносов А.Т. Язык, логика, мышление. Умозаключение в естественном языке. Москва Нью-Йорк, 1996,682 с.

96. Кругликов В.А. Незаметные очевидности (зарисовки к онтологии слова). М.: ИФ РАН, 2000-203 с.

97. Куайн Уиллард Ван Орман. Слово и объект. Перевод с англ.; М.:Логос,Праксиси, 2000-386с.

98. Ю5.Кувакин В.А. Личная метафизика надежды и удивления. М.: «Гнозис», 1993.224 с.

99. Юб.Кувакин В.А. Твой рай и ад. Человечность и бесчеловечность человека. СПб.: «Але-тейя», М.: «Логос», 1998. - 358 с.

100. Кузина Е.Б. Практическая логика. Упражнения и задачи с объяснением способов решеия-М. Институт международного права и экономики. Изд-во «Триада, Лтд», 1996.-160с.

101. Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М.: Изд-во Моск.ун-та,1991-192 с.

102. Кузнецов В.Е. Представление в ЭВМ неформальных процедур: продукционные системы. / С послесловием Д.А.Поспелова. М.:Наука, 1989. - 160 с.

103. Ю.Кулик Б.А. Логические основы здравого смысла/ Под ред. Д.А.Поспелова. СПб.: Политехника, 1997. - 131 с.

104. Кутырев В.А. Естественное и искусственное: борьба миров. Н.Новгород: Изд-во «Нижний Новгород», 1994. - 199 с. - С. 130-132

105. Кутырев В.А. Этюды пессимизма // Философские науки. 1997, № 1

106. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1977. - 304 с

107. Леонтьев А.Н. Философия психологии: Из научного наследия / Под ред. А.А.Леонтьева, Д.А.Леонтьева. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1994. - 228 с;

108. Леонтьев Д.А. Очерк психологии личности. М.: Смысл, 1997. - 64 с

109. Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. М.: Смысл, 1999. - 487 с.

110. Лефевр В.А. Конфликтующие структуры., М.: 1973

111. Липаев В.В. Проектирование программных средств. М.: Высш.шк., 1990. - 303 е.;

112. Логика и компьютер. Моделирование рассуждений и проверка правильности программ / Н.А. Алешина, A.M.Анисов, П.И.Быстров и др. М.: Мир, 1990 - 240 с.

113. Логико-философские труды В.А.Смирнова / Под ред.В.И.Шалака, М.:Эдиториал УРСС, 2001.-592 с.

114. Логический словарь: ДЕФОРТ/ Под. ред. А.А.Ивина, В.Н.Переверзева, В.В.Петрова, -М.: Мысль, 1994.-286 с.

115. Лосев А.Ф. Бытие имя - космос/ Сост.и ред. А.А.Тахо-Годи. - М.: Мысль, 1993 - 958 с.

116. Лосев А.Ф. Миф Число - Сущность / Сост. А.А.Тахо-Годи; Общ.ред.А.А.Тахо-Годи и И.И.Маханькова. - М.: Мысль, 1994 - 919 с.

117. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии/ Сост. А.А.Тахо-Годи; Общ.ред.А.А.Тахо-Годи и И.И.Маханькова. М.: Мысль, 1993 - 959 с.

118. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М.: Политиздат, 1991. - 525 с, - (Мыслители XX века)

119. Лосев А.Ф. Форма Стиль - Выражение/ Сост. А.А.Тахо-Годи; Общ.ред.А.А.Тахо-Годи и И.И.Маханькова. - М.: Мысль, 1995 - 944 с.

120. Лосев А.Ф. Хаос и структура./ Сост. А.А.Тахо-Годи и В.П.Троицкий.; Общ.ред.А.А.Тахо-Годи и В.П.Троицкого. М.: Мысль, 1997 - 831 с.

121. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек текст - семиосфера - история. М.: Языки русской культуры, 1996. - 464 с.

122. Максимов Л.В. Проблема обоснования морали: Логико-когнитивные аспекты. М.: Философское общество СССР, 1991. - 136 с

123. Мальцев А.И. Алгебраические системы. М.: Наука, 1970. - 392 с. - С.51

124. Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности. М.: «Лабиринт», 1994. - 90 с.

125. Мамардашвили М.К. Стрела познания (набросок естественноисторической гносеологии). М.: Школа: Языки русской культуры, 1997. - 304 с.

126. Мамардашвили М.К. Эстетика мышления. М.: «Московская школа политических исследований», 2000. 416с.

127. Марков А.А. Теория алгорифмов. М.: «Труды матем. ин-та АН СССР», Т.42, 1954

128. Марков Б.В. Философская антропология: очерки истории и теория. -СПб.:"Лань",1997- 384с.

129. Мейен С.В., Шрейдер Ю.А. Методологические вопросы теории классификации. //Вопросы философии, 1976, № 12

130. Мельчук И.А. Математическая лингвистика. М.: Наука, 1970 240 с.

131. Мельчук И.А. Русский язык в модели «Смысл <-> Текст» Москва - Вена: Школа «Языки русской культуры», Венский символический альманах, 1995 - 682с.

132. Микешина J1.A., Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1997. - 240 с.

133. Микешина Л.А.Философия познания.Полемические главы.М.:Прогресс-Традиция,2002-624с.

134. Минский М. Фреймы для представления знаний. М.: Энергия, 1979. 150 с.

135. Миронов В.В.Образы науки в современной культуре и философии М.:Гуманитарий, 1997 -254 с.

136. Мур Дж. Принципы этики. Пер. с англ. Л.В.Коноваловой. Общ. ред. И.С.Нарского. М.: Прогресс, 1984-326 с.

137. Мусхелишвили Н.Л., Шрейдер Ю.А. Метапсихологические проблемы непрямой коммуникации // В кн. Когнитивная эволюция и творчество. М.: ИФ РАН, 1995. 225 с.

138. Налимов В.В. Спонтанность сознания. Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности. М.: Прометей, 1989 - 287 с.

139. Налимов В.В., Дрогалина Ж.А. Вероятностная модель бессознательного. М.: Издательство «МИР ИДЕЙ», АО АКРОН, 1995 - 432 с.

140. Насыпный В.В. Развитие теории построения открытых систем на основе информационной технологии искусственного интеллекта. М.: Военное издательство, 1994. - 248 с.

141. Неретина С.С. Августин: значение и понимание.// В кн. Истина и благо: универсальное и сингулярное. М., 2002. - 376 с. - С. 104 - 146.

142. Неретина С.С. Тропы и концепты. М.: 1999. - 277 с.

143. Николин В.В. Машинность как всеобщий принцип воспроизводства (онтологический аспект экспансии машины в немашинные сферы бытия). Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук. Омск, 2002. 32 с.

144. Нильсон Н. Искусственный интеллект. Методы поиска решений- М.: Мир, 1973

145. Нильсон Н. Принципы искусственного интеллекта. М.: Радио и связь, 1985 •

146. П.Бурдье. Практический смысл. СПб: «Алетейя», М.: «Институт экспериментальной социологии», 2001 — 562 с.

147. П.Рикёр. Какого рода высказывания о человеке могут принадлежать философам. // В кн. О человеческом в человеке/ Под общ.ред. И.Т.Фролова М., 1991. - 384 с.

148. Пассмор Дж. Сто лет философии: Пер. с англ. М.: «Прогресс-Традиция», 1998. - 496 с.

149. Переверзев В.Н. Логистика: Справочная книга по логике. М.: Мысль, 1995. -221 с.

150. Подорога В. Выражение и смысл.: «Ad Marginen», 1995. 427 с.

151. Полосухин Б.М. Феномен вечного бытия. Некоторые итоги размышлений по поводу алгоритмической модели сознания. М.:Наука, 1993 - 176 с.

152. Попов Э.В. Экспертные системы. Решение неформализованных задач в диалоге с ЭВМ. М.: Наука, 1987.- 288 с.

153. Поспелов Г.С. Искусственный интеллект основа новой информационной технологии -Наука, М., 1988. -208 с.

154. Поспелов Г.С., Ириков В.А., Курилов А.Е. Процедуры и алгоритмы формирования комплексных программ. М.:Наука, 1985. - 424 с.

155. Поспелов Д.А. Моделирование рассуждений. Опыт анализа мыслительных актов. -М.: Радио и связь, 1989. 184 с.

156. Поспелов Д.А. Ситуационное управление: теория и практика. -М.: Наука,- Гл. ред. физ.-мат. лит., 1986.-288 с.

157. Поспелов Д.А. Уровни понимания. // В кн. Искусственный интеллект.- В 3 кн. Кн.2. Модели и методы: СправочникУПод ред. Э.В. Попова.- М.: Радио и связь, 1990. 304 с. - С.110-115

158. Построение экспертных систем: Пер. с англ./Под ред. Ф.Хейеса-Рота, Д.Уотермена, ДЛената. -М.: Мир, 1987. 441с.

159. Представление и использование знаний: Пер. с япон./ Под ред. Х.Уэно, М.Исидзука. -М.: Мир, 1989.-220с.

160. Приобретение знаний. Пер. с япон./ Под ред. С.Осуга, Ю.Саэки. -М.: Мир, 1990.

161. Проблема человека в западной философии: Переводы / Сост. и послесл. П.С. Гуревича; Общ. ред. Ю.Н. Попова. М.: Прогресс, 1988

162. Прохоров Ю. Е. Национальные социокультурные стереотипы речевого общения и их роль в межкультурной коммуникации. // Функциональные исследования. Сб. статей по лингвистике. М., 1997. Вып. 4. С. 5-21

163. Прохоров Ю. Е. Социальный статус как прагмалингвистическая основа речевого общения и его роль и межкультурной коммуникации. // русский язык как иностранный: лингвистические проблемы. М., 1997

164. Пятигорский A.M. Избранные труды. М.: Языки русской культуры, 1996. 590с.

165. Рассел Б. Моё философское развитие// В кн. Аналитическая философия: Избранные тексты / Сост., вступ. ст. и коммент. А.Ф.Грязнова. М.: Изд-во МГУ - 1993 - 181 с.

166. Рассел Б. Философия логического атомизма. Томск: «Водолей», 1999. - 192с.

167. Рассел Бертран. Исследование значения и истины. Пер.с англ.Ледникова Е.Е., Никифорова А.Л. М.: «Идея-Пресс», 400 с.

168. Рассел Бертран. Человеческое познание: Его сфера и границы: Пер. с англ. К.: Ника-Центр, 1997 -560 с.

169. Рациональность как предмет философского исследования. Под ред. Б.И.Пружинина, В.С.Швырева М.: ИФ РАН, 1995 - 225 с.

170. Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Том 2. Средневековье. ТОО ТК «Петрополис», 1997 - 368 с.

171. Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. -М.: «Acadimia-Центр, «Медиум», М.: 1995, 415 с.

172. Робинсон А. Введение в теорию моделей и метаматематику алгебры. М.: Наука, 1967. 376с.

173. Родин А. Среда и событие. // В кн. Событие и смысл (Синергетический опыт языка), -М.: ИФ РАН, 1999-279 с. С. 124-173.

174. Розин В. Разные реальности: свойства, применение. Зачем?// Аномалия, № 1 95(27).

175. Розин Вадим. Семиотические исследования. — М.: ПЕР СЭ; СПб: Университетская книга, 2001 -256 с.

176. Рузавин Г.И. Логика и аргументация: Учебн. пособие для вузов. М. Культура и спорт, ЮНИТИ, 1997.-351 с.

177. Самохвалова В.И. Контуры постдействительности // Полигнозис № 2,1999

178. Сведенборг Е. Про небеса, про свгг дух1в i про пекло. К.: Украша, 1993. - 336 с. -Рос.мовою.

179. Светлов В.А. Практическая логика. С.-Петербург: Изд-во РХГИ, 1995. 472с.

180. Свирский Я. Самоорганизация смысла (Опыт синергетической онтологии). -М.: ИФ РАН, 2001 181 с.

181. Свирский Я. Смысл события (на фрактальной кромке безумия) // В кн. Событие и смысл (Синергетический опыт языка). -М.г ИФ РАН, 1999 279 с. - С.203-257

182. Святитель Григорий Палама, архиепископ Фессалоникийский. Беседы, В 3 тт. М.:Издательский отдел Валаамского монастыря, 1994.

183. Семиотика: Антология/ Сост.Ю.С.Степанов. М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2001. 702 с.

184. Сидоренко Е.А. Логическое следование и условные высказывания. М.: Наука, 1983 174 с.

185. Система гуманитарного и социально-экономического знания: М.:ПЕР СЭ, 2001. 752 с.

186. Системные механизмы поведения / Под ред. К.В.Судакова, М.Баича. М.: Медицина, 1990.

187. Словарь по этике. Под ред. А.А.Гусейнова и И.С.Кона. М. Изд-во политической литературы, 1989-447 с.

188. Смирнов А. В. Логика смысла: Теория и её приложение к анализу классической арабской философии и культуры. М.: Языки славянской культуры, 2001 504 с.

189. Смирнов А. В. Соизмеримы ли основания рациональности в разных философских традициях? Сравнительное исследование зеноновских апорий и учений раннего калама // Вопросы философии, 1999, № 3, с. 168-188

190. Смирнов И. Смысл как таковой. СПб.: Академический проект, 2001 352 с.201 .Смирнова Е.Д., Таванец П.В. Семантика в логике // Логическая семантика и модельная логика / Отв. ред. П.В.Таванец. М.: Наука 1967. С.3-53

191. Смирнова Н.М. От социальной метафизики к феноменологии "естественной установки"

192. Смысл жизни: антология/ Сост., общ.ред, предисл. и примеч. Н.К. Гаврюшина. М.: Издательская группа «Прогресс-Культура», 1994 - 592 с.

193. Совпель И.В. Понимание текстов на естественном языке. // Там же, С. 115-121. Будущее искусственного интеллекта. М.: Наука, 1991. - 302 е., С. 134-136

194. Современная буржуазная философия. Учебное пособие. Под ред. А.С.Богомолова, Ю.К.Мельвиля, И.С.Нарского. М.: Высшая школа, 1978. 582с.

195. Соколов В.В. Европейская философия XV-XVII веков: Учеб. 2-е изд., испр. и доп. - М. Высш.шк., 1996. - 400 с.

196. Спиркин А.Г. Сознание и самосознание. М.: Политиздат, 1972. - 303 с.

197. Степин B.C. Научная рациональность в гуманистическом измерении. // В кн. О человеческом в человеке/ Под общ.ред. И.Т.Фролова М., 1991. - 384 с.

198. Степин B.C. Парадигмальные образцы решения теоретических задач и их генезис. В кн. Философия науки. Вып. 4. М., 1998. - 252 е., С. 10-26

199. Степин B.C. Структура теоретического знания и историко-научная реконструкция// Методологические проблемы историко-научных исследований. М., 1982

200. Степин B.C. Философская антропология и философия науки- М.: Высшая школа, 1992-191 с.

201. Степин B.C. Философская мысль на рубеже двух столетий// В кн.: Философия в современном мире // Философия и жизнь. Научно-популярная серия. Знание, М., 1990. №11.

202. Стёпин B.C. Эпоха перемен и сценарии будущего. Избранная социально-философская публицистика. М.: ИФ РАН, 1996. - 175 с. - с. 29 - 90

203. Степин B.C., Кузнецова Л.Ф. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации. М., 1994. 274 с.

204. Степин B.C., Розов A.M., Горохов В.Г. Философия науки и техника. М., 1996

205. Столяров А.А. Стоя и стоицизм. М.: АО «КАМИ ГРУПП», 1995 448 с.

206. Субботин А.Л. Классификация. М.: ИФ РАН, 2001. - 94 с. - С.32-42

207. Тейз А., Грибомон П., Луи Ж. и др. Логический подход к искусственному интеллекту: от классической логики к логическому программированию: пер. с франц. М.: Мир, 1990.- 432 с.

208. Тищенко П.Д. Право на помощь и право на жизнь // Человек. 1992. № 6

209. Традиционная и современная технология: (философско-методологический анализ) Отв. ред. В.М.Розин. М., 1998. - 216 с.

210. Трауб Дж., Васильковский Г., Вожьняковский X. Информация, неопределённость, сложность: Пер. с англ. М.: Мир, 1988. - 184 с.

211. Троицкий В.П. «Античный космос и современная наука» и современная наука. // В кн. Лосев А.Ф. Бытие имя - космос/ Сост. и ред. А.А.Тахо-Годи. - М.Мысль, 1993. - 958 с. - С.890.

212. Трубецкой С.Н. О природе человеческого сознания. // С.Н.Трубецкой. Сочинения. Сост., ред. и вступ. статья П.П.Гайденко; Примеч. П.П.Гайденко, Д.Е.Афиногенова. М.: Мысль, 1994. - 816 е., - (Филос.наследие)

213. Уинстон П. Искусственный интеллект.- М.: Мир, 1980.

214. Уотермен Д. Руководство по экспертным системам: Пер. с англ. М.: Мир,1989. - 388 с.

215. Управление, информация, интеллект. Под ред. А.И.Берга и др. М.: Мысль, 1976.-383 с.

216. Успенский Б.А. Правое и левое в иконописном изображении. // В кн. Семиотика искусства. М.: Школа «Языки русской культуры», июль 1995. - 360 с. - С.297-304

217. Успенский В.А. Машина Поста. М.: Наука, 1988. - 96 с.

218. Успенский В.А., Семёнов A.J1. Теория алгоритмов: основные открытия и приложения. М.: Наука, 1987.-288 с.

219. Филлипович Ю.Н. Метафоры информационных технологий: рабочие материалы исследования. С предисловием Ю.Н.Караулова. М.: МГУП, 2001 288 с.

220. Финк Э. Основные феномены человеческого бытия (Перевод А. Гараджи) // В сборнике «Проблема человека в западной философии». М., 1988. С.357-403

221. Фреге Готтлоб. Логика и логическая семантика: Сборник трудов/ Пер. с нем. Б.В.Бирюкова под ред. З.А.Кузичевой: Уч. пособие для студентов вузов. М.: Аспект Пресс, 2000- 512 с.

222. Фундаментальные исследования в области представления знаний. Рабочая группа 18 КНВВТ / Под ред. Д.А.Поспелова. М.: ВИНИТИ, 1984- 261 с.

223. Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. Пер. с нем. / Составл., переводы, вступ. статься, примеч. А.В.Михайлова. М.: Издательство «Гнозис», 1993 464 с. - C.IX

224. Хоггер К. Введение в логическое программирование: Пер. с англ. М.: Мир, 1988. - 318 с.

225. Холличер В. Человек в научной картине мира. М.: Прогресс, 1971 431 с.

226. Хоружий С.С. После перерыва. Пути русской философии. СПб.: «Алетейя», 1994. 447 с.

227. Цаленко М.Ш. Моделирование семантики в базах данных. М.: Наука, 1987 - 288с.

228. Цыпкин Я.З. Адаптация и обучение в автоматических системах. М.: Наука, 1968. 309 с.

229. Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии, XIXвек / Редкол.: И.Т.Фролов (отв. ред.) и др. М. Респубика, 1995 - 528с.

230. Чернейко Л.О. Абстрактное имя и система понятий языковой личности// Язык, сознание, комммуникация. М.:МГУ, 1997. Вып.1.

231. Чернышевский Н.Г. Антропологический принцип в философии. // В Чернышевский Н.Г. Полное собрание сочинений в 5 т. Т4., М.: Правда, 1974

232. Шаронов В.В. Основы социальной антропологии. СПб.: "Лань", 1997. - 192с.

233. Шрадер Хайко. Экономическая антропология. Спб: «Петербургское Востоковедение», 1999. - 192 с.

234. Швырев B.C. Знание и мироотношение // В кн. Философия науки. Вып.1: Проблемы рациональности - М.:ИФ РАН. - 325 с.

235. Швырев B.C., Юдин Э.Г. Мировоззренческая оценка науки. Критика буржуазных отношений сциентизма и антисциентизма. М., 1973

236. Шелер М. Положение человека в Космосе (Перевод А. Филиппова) // В сборнике «Проблема человека в западной философии». М., 1988

237. Шенк Р. Обработка концептуальной информации. М.: Энергия, 1980

238. Шматко Н.А. «Габитус» в структуре социологической теории». Журнал социологии и социальной антропологии. 1998, т.1, выпуск 2

239. Шрейдер Ю.А. Логика знаковых систем (элементы семиотики). М.: Знание, 1974. 257 с.

240. Шрейдер Ю.А. Равенство, сходство, порядок. М.: Наука, 1971. 257 с.

241. Шрейдер Ю.А. Сложные системы и космологические принципы // Системные исследования. Ежегодник. 1975. М., 1976. С. 153-158.

242. Шрейдер Ю.А., Шаров А.А. Системы и модели. М.: 1982. С.75-90.

243. Шульга Е.Н. Когнитивная герменевтика. М.: ИФ РАН, 2002 - 235 с.

244. Щедровицкий Г.П. Избраные труды. М.: Шк.Культ.Полит., 1995. - 800 с.

245. Эббинхауз Г.-Д., Якобе К., Ман Ф.-К., Хермес Г. Машины Тьюринга и рекурсивныефункции. Пер. с нем. Э.Г.Белаги. М.: Мир, 1972. 264 с.

246. Юдин Б.Г. Социальная институционализация биоэтики // Биоэтика: проблемы и перспективы. М., 1992.

247. Ярвилехто Т. Мозг и психика. Пер. с фин./ Общ.ред. и вступ.ст. Ю.И.Александрова. -М.: Прогресс, 1992. 208 с.

248. Alper, G. (1990), 'A Psychoanalyst Takes the Turing Test', Psychoanalytic Review 77 (1), pp. 59-68.

249. Anderson, D. (1987), 'Is the Chinese Room the Real Thing?', Philosophy 62, pp. 389-393.

250. Block, N. (1995), 'The Mind as the Software of the Brain', In D. Osherson, L. Gleitman, S. Kosslyn, E. Smith and S. Sternberg, eds., An Invitation to Cognitive Science. Cambridge, MA.:MIT Press.

251. Block, N. Psychologism and behaviorism. Philosophical Review 90:5-43

252. Boden M. (1988), 'Escaping from the Chinese Room', in Computer Models of the Mind, Cambridge, UK: Cambridge University Press.

253. Bringsjord, S. (1996), 'The Inverted Turing Test is Provably Redundant'. Psycoloquy 7(29).

254. Cole, D.J. (1991), 'Artificial Intelligence and Personal Identity1, Synthese 88, pp. 399-417.

255. Collins, H.M. (1990), Artificial Experts: Social Knowledge and Intelligent Machines, Cambridge, MA.: MIT Press.

256. Copeland B. J. What is computation? Synthese 108:335-59

257. Copeland, B.J. The Turing test. Minds and Machines, V. 10, 2000 P. 519-539.

258. Cowley, S.J. and MacDorman, K.F. (1995), 'Simulating Conversations: The Communion Game', AI and Society 9, pp. 116-137.

259. Davidson, D. (1990), 'Turing's Test', in K.A. Said, M. Said, W.H. Newton-Smith, R. Viale and K.V. Wilkes, eds. Modelling the Mind, Oxford, UK: Claredon Press, pp. 1-11.

260. Dennett, D. C. Can machines think? In (M. Shafto, ed) How We Know Harper & Row., V., 1984

261. Dyer, M. (1990), 'Intentionality and Computationalism: Minds, Machines, Searle and Harnad', Journal of Experimental and Theoretical Artificial Intelligence, 2, pp. 303-319.

262. Fodor, J.A. (1991), 'Yin and Yang in the Chinese Room', in D. Rosenthal, ed., The Nature of the Mind, Oxford, UK: Oxford University Press.

263. French, R. (1990), 'Subcognition and the Limits of the Turing Test', Mind 99(393), pp. 53-65.

264. French, R. (1995), 'Refocusing the Debate on the Turing Test: A Response'. Behavior and Philosophy 23, pp. 59-60.

265. Godel K. On formally undeciadable propositions of Principia Mathematica and related systems// The Undecidable/ Basic papers on undecidable propositions, unsolvable problems and computable functios // Ed.M.Davis Hewlett (New York): Raven Press - 440 c.

266. Guillen, M.A. (1983), 'The Test of Turing', Psychology Today 17(12), pp. 80-81.

267. Gunderson, K. (1964), 'The Imitation Game', Mind 73 pp. 234-245.

268. Gunderson, K. (1967), Mentality and Machines, New York, NY: Doubleday.

269. Harnad, S. (1989), "Minds, Machines and Searle', Journal of Experimental and Theoretical Artificial Intelligence 1(1), pp. 5-25.

270. Harnad, S. (1991), 'Other Bodies, Other Minds: A Machine Incarnation of an Old Philosophical Problem', Minds and Machines 1, pp. 43-54.

271. Hauser, L. (1997), 'Searle's Chines Box: Debunking the Chinese Room Argument', Minds and Machines 7, pp. 199-226.

272. Hodges, A. (1983), Alan Turing: The Enigma, New York, NY: Simon & Schuster.

273. Hofstadter, D.R. (1982), 'The Turing Test: A Coffee-House Conversation', in D. Hofstadter and D.Dennett, eds. The Mind's I: Fantasies and Reflections on Self and Soul, London, UK: Penguin Books, pp. 69-95.

274. Jacquette, D. (1993), 'A Turing Test Conversation', Philosophy 68, pp. 231-233.

275. Kurtz P. The New Skepticism: Inquiry and Reliable Knowledge (Prometheus, 1992), 398 p.

276. Leiber, J. (1995), 'On Turing's Turing Test and Why the Matter Matters', Synthese 105, pp. 59-69.

277. Lewis J. Bertrand Russel. Philosopher and Humanist. London: Lawrence and Wishait, 1968,98 p.

278. Lucas, J. (1996), 'Minds, Machines and Godel: A Retrospect', in P. Millican and A. Clark, eds. Machines and Mind, Oxford UK: Oxford University Press.

279. Mays, W. (1952), 'Can Machines Think?', Philosophy 27, pp. 148-162.

280. Michie, D. (1994), 'Consciousness as an Engineering Issue, Part 1'. Journal of Consciousness Studies 1(2), pp. 52-66.

281. Minsky M. Why people think Computers can't. AI Magazine, vol. 3 no. 4, Fall 1982.

282. Moor, J.H. (1976), 'An Analysis of the Turing Test', Philosophical Studies 30, pp. 249-257.

283. Moor, J.H. (1978), 'Explaining Computer Behavior', Philosophical Studies 34, pp. 325-327.

284. Narayanan, A. (1996), The Intentional Stance and the Imitation Game', in P.Millican and A. Clark

285. Nick Bourbaki. Turing, Searle, and Thought. http://www.dreamsongs.com/Searle.html

286. Pinksy, L. (1951), *Do Machines Think About Thinking', Mind 60(239), pp. 397-398.

287. Platt, C. (1995), 'What's It Mean To Be Human, Anyway?', Wired.

288. Richardson, R. (1982), 'Turing Tests for Intelligence: Ned Block's Defense of Psychologism', Philosophical Studies 41, pp. 421-426.

289. Roberts, L. (1990), 'Searle's Extension of the Chinese Room to Connectionist Machines', Journal of Experimental and Theoretical Artificial Intelligence 2, pp. 185-187.

290. Saygin A.P.,Cicekli I, Akman V. Turing test: 50 years later. Minds and Machines V.10,2000-P.463-518.

291. Searle, J.R. (1980), 'Minds, Brains and Programs', Behavioral and Brain Sciences 3, pp. 417-424.

292. Searle, J.R. (1990), Is the Brain's Mind a Computer Program?', Scientific American 3(262), pp. 26-31. 308.Shieber, S.M. (1994), 'Lessons from a Restricted Turing Test', Communications of the

293. Association for Computing Machinery 37, pp. 70-78. 309.Stalker, D. (1978), 'Why Machines Can't Think: A Reply to James Moor', Philosophical Studies 34, pp. 317-320.

294. O.Turing, A. (1950), 'Computing Machinery and Intelligence', Mind 59(236), pp. 433-460.

295. Turing, A. (1969), 'Intelligent Machinery1, in D.M.B.Meltzer ed. Machine Intelligence 5, Edinburgh University Press, pp. 3-23. Originally, a National Physics Laboratory Report, 1948.

296. Watt, S. (1996), Waive Psychology and the Inverted Turing Test', Psycoloquy 7(14). http://www.cogsci.soton.ac.uk/cgi/psyc/newpsy