автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Конфуцианство в странах Восточной Азии: исторический выбор и социальная практика

Полный текст автореферата диссертации по теме "Конфуцианство в странах Восточной Азии: исторический выбор и социальная практика"

На правахрукописи

2 7 АВГ 2009

Ткачева Татьяна Олеговна

КОНФУЦИАНСТВО В СТРАНАХ ВОСТОЧНОЙ АЗИИ: ИСТОРИЧЕСКИЙ ВЫБОР И СОЦИАЛЬНАЯ ПРАКТИКА (вторая половина XX в. - начало XXI в.)

Специальность 07.00.03 - всеобщая (новая и новейшая) история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Краснодар-2009

003475569

Диссертация выполнена в Институте экономики, права и гуманитарных специальностей г. Краснодара

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Смертин Юрий Григорьевич

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Клинов Анатолий Сергеевич

кандидат исторических наук, доцент Сим Лариса Михайловна

Ведущая организация: Адыгейский государственный университет

Защита состоится 18 сентября 2009 г. на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций ДМ 212.256.03 в Ставропольском государственном университете по адресу: 355009, г.Ставрополь, ул.Пушкина, 1.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ставропольского государственного университета

Автореферат разослан августа 2009 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета , .

доктор исторических наук, профессор />-^Краснова И А.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена выявившейся в XX в. связью между революционно быстрым социально-экономическим развитием Японии, Кореи и Китая и конфуцианской этикой труда и повседневной жизни.

В 1970-80-е гг. эти страны достаточно неожиданно для мировой общественности превратились в современные индустриальные государства и продемонстрировали возможность экономического успеха на основе гармоничного соединения целенаправленной государственной политики роста с благоприятной институциональной рыночной средой и культурно-историческими условиями. Феномен «новых индустриальных стран» (НИС) обнаружил, что в настоящее время для быстрого развития экономики эти предпосылки имеют гораздо большее значение, чем такие традиционные факторы роста, как природные и человеческие ресурсы. Для народов Восточной Азии одним из главных условий развития стало сохранение конфуцианских традиций, трансформированных в современное общество.

Грандиозные экономические успехи государств конфуцианского региона стали объектом интереса и скрупулезного изучения со стороны научного сообщества. Как неординарный феномен экономический взлет НИС породил многочисленные и зачастую противоречивые трактовки и выводы. Тем не менее, эта тема далеко не исчерпана. Пожалуй, главный вопрос состоит в том, способна ли Восточная Азия выработать новый тип политико-экономического устройства, который будет принципиально отличаться от западной капиталистической демократии.

Объект исследования — конфуцианство в Китае, Корее, Японии в его эволюции.

Предмет исследования - влияние конфуцианских традиций на со- ; циокультурные и экономические процессы, происходившие в этих странах в новейшее время.

Хронологические рамки нашего исследования охватывают период с конца 1940-х-начала 1950-х гг. до 2008 г. Выбор нижней границы обусловлен тем, что именно на этот период приходится образование Китайской Народной Республики, окончательно завершился процесс разделения Кореи на два государства, а в Японии закончился период оккупации американскими войсками -т.е. это начало этапа существования суверенных национальных государств. Верхняя граница выбрана в связи с тем, что фактические данные проведенного нами анкетирования и интервьюирования датируются 2008 г., что дает возможность проследить новейшие тенденции изменений в социальном развитии в условиях глобализации и модернизации. В то же время, мы позволили себе некоторые отклонения от обозначенных временных рамок в форме небольших экскурсов в историю для более глубокого понимания истоков и причин процессов, происходящих в различных областях современных обществ конфуцианского ареала.

Географические рамки работы охватывают в основном территорию Японии, Китайской Народной Республики и Республики Корея. В целях углубления некоторых аспектов исследования в эти рамки иногда включается Тайвань и Сингапур, но эти страны, также входящие в конфуцианский культурный регион, не рассматриваются наряду с вышеуказанными по разным причинам. Тайвань имеет долгую общую историю с материковым Китаем, и происходящие после II мировой войны процессы имеют общие с ним основания. Рассмотрение же их специфики потребовало бы расширения объемов диссертации. Сингапур не входит в рассматриваемый регион, а принадлежит к Юго-Восточной Азии.

Степень изученности проблемы.

Отечественная историография. Конфуцианству уделено немало внимания в отечественной науке. К изучению этого духовного феномена обращался выдающийся представитель российской дореволюционной китаи-

стики академик В.П. Васильев1, а также академик В .М. Алексеев2, стоявший у истоков советского китаеведения.

В работах современных китаистов В.В. Малявина, JI.C. Переломова, H.A. Абрамовой, В.В. Зайцева, А.И. Кобзева, А.Е. Лукьянова, A.C. Мартынова, Ю.Б. Козловского, Е.А. Торчинова, Ю. А. Галеновича, А.М. Карапетянца, В. В. Зайцева, А. Б. Краснова и др. рассматривается учение Конфуция и его последователей, различные аспекты конфуцианской доктрины и ее роль в китайском обществе3.

Вопросы сочетаемости традиций и новых веяний и панорама социокультурной жизни, начиная с середины 50-х гг. XX в., рассматриваются в коллективном труде «Япония: культура и общество в НТР»4. Проблемы противостояния традиционной культуры и западного влияния исследуются И.А. Латышевым 5.

Особенностью изучения новейшей истории Японии отечественной историографией является то, что основное внимание уделялось экономическому развитию и генезису капитализма Японии. Проблемы императорской власти и структуры государственного аппарата Японии затрагиваются в работах Т.Г. Сила-Новицкой, А.Л. Гальперина, Л.Д. Гришелевой, B.C. Светлова, A.A. Толстогузова6.

1 Васильев В Л. Религии Востока. Конфуцианство, буддизм и даосизм. СПб., 1873.

2 См.: Алексеев В.М. Китайская литература. М., 1978.

3 Малявин В.В. Конфуций. М., 1992; Переломов Л.С. Конфуций: жизнь, учение и судьба. М., 1993; Переломов Л.С. Конфуцианство и современный стратегический курс КНР. М., 2007 и др.; Абрамова H.A. Конфуцианство в духовной культуре Китах: социально-политические традиции и современность. Чита, 2001 и др.; Зайцев В .В. Конфуцианская концепция человека в философской мысли КНР // Философия и религии на зарубежном Востоке: XX в. М., 1983. С. 120-129; Кобзев А.И. Личность, природа и судьба человека в конфуцианстве // Личность в традиционном Китае. М., 1992. С. 14-159 и др.; Лукьянов А.Е. Дао Лао-даы и Дао Конфуция // Проблемы Дальнего Востока. 1997. № 6. С.125-34 и др.; Козловский Ю.Б. Конфуцианство: миф и реальность // Народы Азии и Африки. 1982. № 3. С.41 - J1; Мартынов A.C. Конфуцианская личность и природа // Проблема человека в традиционных китайских учениях. М., 1983. С.180 -191; Торчинов Е.А. Пути философии Востока и запада: познание запредельного. СПб., 2007. В S-и Ч.Ч.1; Галенович Ю. Китайские метаморфозы. Китай на пороге XXI века. М., 2006 и др.

4 Япония: культура и общество в эпоху HIP. М., 1985.

9 Латышев ИЛ. Япония наших дней. М., 1976; Латышев ИЛ. Материальные и духовные издержки образования в Японии /Япония - 82. М., 1983; Латышев И.А.Сеыейная жизнь японцев. М., 1985.

' Сила-Новицкая ТХ. Культ императора в Японии. М., 1990; Гальперин AJI. К вопросу о генезисе капитализма в Японии // О генезисе капитализма в странах Востока (XV-XIX вв.). М., 1962; Гальперин AJI. Очерки социально-политической истории Японии. М., 1963; Гришелева Л Д. Формирование японской национальной культуры koh.XVI - нач. XX века. М., 1987; Светлов B.C. Происхождение капиталистической Японии. М., 1934; Толстогузов A.A. Социальная мобильность в средневековой Японии /Классы и сословия в докапиталистических обществах Азии. М„ 1987

Понять внутренний мир японцев, их менталитет, систему ценностей и составить целостное представление о Японии позволяют работы A.A. Мас-лова1, Н.Ф. Лещенко2, С.Б. Маркарьянца и Э.В. Молодяковой 3, Т.П. Григорьевой 4, A.JI. Луцкого5. Также следует отметить исследование A.C. Мартынова «Конфуцианство. «Лунь юй»6, представляющее всестороннее исследование конфуцианства и перевод его памятников. Анализ конфуцианского учения и его основных категорий, а также перевод «Лунь юй», «Мэн-цзы» и «Сюнь-цзы» составляют содержание двухтомника «Классическое конфуцианство»7.

Отечественная корееведческая школа активно разрабатывала тему истории Кореи и распространения конфуцианства в Корее. Наиболее активно в разработке этого направления работали В. Хан, Г.Н. Ким, Т.М. Симбирцева, А.Н. Ланьков, Ю.В. Ванин. В этих исследованиях рассматривали конфуцианство в историческом контексте 8. В монографии С.О. Курбанова был сделан перевод на русский язык «Канона сыновней почтительности».9 Впервые был поставлен вопрос о «почтительности к родителям» как универсальном регуляторе отношений в корейском обществе.

В нашем исследования большую помощь оказала монография А.Н. Ланькова, в которой подробно описывается эволюция повседневного быта ко-

1 Маслов A.A. Путь воина- путь смерти? М.,1996. 1 Лещенко Н.Ф. Японский город эпохи Токугйва. М., 1996.

' Маркарьянц С.Б., Молодякова Э.В. Истоки и корни японского национального характера. M., 1994; Маркарьянц С.Б. Образ жизни и ценностные ориентации японцев в преддверии 21 века II Япония: мифы и реальность. М.,1999.

С.137-159.

4 Григорьева Т.П. Мудрецы и правители. M., 1983.

5 Луцкий АЛ. Японская духовная традиция и экзистенциализм. М., 1986.

6 Мартынов A.C. Конфуцианство. «Лунь юй». СПб, 2001.

7 Классическое конфуцианство: переводы, статьи, комментарии А.Мартынова и И. Зограф. В 2-х т. СПб, 2000; Попов П.С. Китайский философ Мэн-цзы. СПб, 1904; Он же. Изречения Конфуция, учеников его и других лиц. СПб, 1910; Переломов Л.С. Конфуций: «Лунь юй». М, 1998; Кобзев А.И. Философия китайского

неоконфуцианства. М, 2002; Воскресенский Д. У Цзин-щы: Неофициальная история конфуцианства; Фэн Юлань. Краткая история китайской философии. СПб, 1998.

' Хан В. Философия неоконфуцианства в период раннего Чосона династии Ли (XIV-XVI вв.) // http: world.lib.ru; Ким Г. История религий в Корее // http: worId.lib.ru; Ванин ЮЛ. Феодальная Корея в XIII-XIV вв. М, 1962; Ланьков А.Н. Корейская монархия: расцвет и закат династии Ли // Сеульский веепшк. № 71 http://vestnik.tripod.com; Симбирцева Т.М. Корея на перекрестке эпох http://world.lib.ru; История Кореи. Т.1-2. М, 1974. ' Курбанов С.О. Конфуцианский классический «Канон сыновней почтительности» в корейской трактовке. Корейское восприятие универсальной категории «почтительности к родителям». СПб, 2007.

рейских городских жителей. В этом контексте рассматриваются причины и последствия «экономического чуда» Кореи

Западная историография. Немалый интерес к Китаю проявлял один из «столпов» философии истории А.Дж. Тойнби (1889-1975 гг.). Его теория круговорота сменяющих друг друга локальных цивилизаций, специфику которых определяет своеобразие различных «вызовов» и «ответов», вызвала повышенный интерес, как на Западе, так и на Востоке и оказала сильное влияние на мировую научную мысль2. Особое место в ряду исследователей ценности конфуцианских нравственных констант занимает немецкий социолог М. Ве-бер. Свое видение роли конфуцианства в развитии Китая он выразил в знаменитом труде «Протестантская этика и дух капитализма»3.

Начало процесса интенсивного развития экономик стран Восточной Азии вновь подстегнуло интерес к изучению проблем совместимости конфуцианских ценностей и модернизации. Среди теоретиков, которые связывают развитие экономики в странах Восточной Азии с «созидательным» конфуцианством, следует назвать таких авторов как Герман Кан, Рой Хофхейнц и Кент Солдер, Рональд Доре и др.4 Первым, кто ввел в научный оборот понятие «восточноазиатское экономическое чудо», был американский футуролог Г. Кан5. ;

П. Бергер предпринял попытку объяснить быстрое и успешное развитие стран Восточной Азии, обосновав теорию «двойственной модернизации».6 Главная мысль заключалась в том, что процесс модернизации не является универсальным. В действительности существуют две модели модернизации: западная на основе протестантизма и восточноазиатская, основанная на конфу-

1 Ланысов A.H. Корея: будни и праздники. М., 2000.

1 Подр. см.: Тойнби А.Дж. Постижение истории. M., 1996. С. 275-388.

3 См.: Вебер М. Избранные произведения. M., 1990.

4 Hofheinz R., Calder К. The Eastasia Edge. Basic Books, 1982; Dore R. Taking Japan Seriously: A Confiician Perspective on Leading Economic Issues. Stanford, 1987.

5 Khan H. World Economic Development Westview, 1979.

5 См.: Berger P. The Sacred Canopy. New York, 1967; Berger P. The Heretical Imperative. New York, 1979; Berger P. The Capitalist Revolution. New York, 1986 и др.

цианских ценностях. Роль социальных ценностей, в том числе конфуцианских, в экономическом развитии Японии исследуют Р.Н. Бэла и У.Т. де Бари \ Среди исследований, посвященных ценности конфуцианских принципов в современных условиях, необходимо выделить работы Ф. Фукуямы. Он утверждает, что конфуцианство и демократия более совместимы, чем это обычно считается 2. Также следует отметить монографию Р. Бенедикт «Хризантема и меч: модели японской культуры», которая является одной из классических работ американской школы культурной антропологии3.

Достаточно основательно в зарубежной историографии разработана тема распространения и эволюции конфуцианства в Корее4. Сравнительному анализу конфуцианских моделей развития в восточноазиатских странах посвящены работы Дж. Чалмерса и Т. Лебра и др.5

Историография стран Восточной Азии. Одним из первых, кто среди ученых Восточной Азии обратился к рассмотрению проблемы целесообразности применения конфуцианских ценностей в современных условиях, был Ми-тио Морисима6. В 1980-х гг. вышли в свет работы Ким Иль Гона и Моришима Мичио, которые позитивно оценивали конфуцианские традиции для формирования современного общества7.

Особое место в ряду исследователей конфуцианства занимает Ту Вэймин8. Автор проводит водораздел между «политическим конфуцианством», которое узаконивает иерархическую систему власти, и «личной этикой конфуцианства», являющейся основой повседневной жизни людей.

1 BelIahR.N. The Japanese Challenge and the American Response. Berkeley, 1982. F. 112.

2 Фукуямя Ф. Конец истории и последний человек.'M., 2004; Он же. Конфуцианство и демократия //Русский журнал. 25.12.1997 //httpy/www.russ.m/joumal/predely/97-ll-25/fuku.htra ; Он же. Главенство культуры //wwwjuss ju/journal/peresmot/97-07-14/fuku.htm и др.

' Бенедикт Р. Хризантема и меч: модели японской культуры. СПб., 2004.

4 Confucian Philisophy in Korea /Ed. By Haechang Choung and Han Hyong-jo. Seongnam, 1996; Deuchler M. Confucian-

ism in the Late Koryo and Early Choson // Korean Studies. 1994. №18; The Rise of Neo-Confiicianism in Korea. Ed. by De Barut, Janyoun Ki Haboushi. N.-Y..1985; The East Asian Region. Confucian Heritage and its Modern Adaptation. Ed. by G.Rozman. Princeton, 1991.

' Lebra T.S. Compensative Justice and Moral Investment among Japanese, Chinese and Koreans // Japanese Culture and Behavior. Honolulu, 2000; Chalmers J. Political Institution and Economic Performance: the Government-Business Relations in Japan, South Korea and Taiwan // The Political Economy of New Asian Industrialism. Ithaca -L., 1987. Марисима Митио. Жибэнъ вэйшэнмэ ченгун (Почему Япония добилась успеха?). Чэнду, 1986.

7 Kim Ilgon. Order and Economy in the Confucian Culture Area. Nagoya, 1986; Morishima Michio Why Has Japan "Sue-ceded"?. Cambridge, 1982.

1 Korea Old and New History. Seoul, 1990. P. 408-412.

Корейские ученые также поддерживают линию пересмотра роли конфуцианства в социокультурном и экономическом развитии восточноазиатских обществ. Так в фундаментальном коллективном труде «Корейское конфуцианство»1 анализируется история, теория, идеология, гуманистический характер корейского конфуцианства, его взаимосвязь с корейской философской традицией. Отдельные аспекты этих проблем освещаются в трудах Ли Дон Чжуна, Ким Сы Хе, Ким Тхэ Гиль2.

Наиболее плодотворным исследователем проблем конфуцианской культуры в Корее в настоящее время является Кым Чжан Тхе. В своих работах он проводит мысль о всеобъемлющем влиянии конфуцианства на идеологию и культурные традиции Кореи3. Кроме того, существует немало работ, посвященных философским аспектам неоконфуцианства и концепциям корейских конфуцианских мыслителей4. Перу профессора Ким Иль Кон принадлежит ряд работ, где отмечается, что «успех развития экономик стран Восточной Азии проистекает из адаптации норм конфуцианской этики к требованиям экономического развития»5.

Проблема эффективного использования конфуцианских традиций в экономике активно обсуждается современными китайскими исследователями. Обсуждение сосредоточено вокруг нескольких основных проблем. Соотношение общественной пользы и личной выгоды рассматривается в работах Вэнь Чуньхуя, Дань Чуня, Ли Хунлэя, Чжан Хунъи, Юй Гуанъюань и др.6 Проблемой соотношения конфуцианских ценностей и модернизации в странах Вос-

1 Хангугый юге (Корейское конфуцианство). Сеул, 1999.

2 Ли Дон Чжун. Югёый индочжуыва хангук сосан (Конфуцианский гуманизм и корейская философия). Сеул, 1997; Ким Сын Хе. Югёый пурирыдь чачжасо (В поисках истоков конфуцианства). Сеул, 2001; Ким Тхэ Гиль. Конфуцианская традиция и современная Корея (на кордзыке). Сеул, 2001.

3 Ким Чжан Тхе. Хангук чжонгё мунхагый юге са (История конфуцианской мысли и религиозной культуры Кореи). Сеул, 1994;Он же. Хёндз Хагугый юге (Конфуцианская культура современной Кореи). Сеул, 1999.

'См.: Chung Е. Korean Neo-Confucianism of Yi Toegye and Yi Yulgok. N.-Y., 1995; Confucian Philosophy in Korea. Seoul, 1996.

5 Kim Ilgon. Order and Economy in the Confucian Culture Area. Nagoya, 1986. P.8-10.

6 Вэнь Чуньхуй. Кун-узы ши гуанъ синь Тань (Новые исследования взглядов Конфуция на долг и выгоду) НШанъси ; дасюэ сюэбао. 1995. J63; Дань Чунь. Жушан дубэнь. Жэньу цзюань (Учебник конфуцианского предпринимателя). Куньмин, 1999; Ли Хуклэй. Жуцзя гуаньли чжэсюэ (Философия конфуцианского иенеджмента). Гуанчжоу, 1997 и др.; Чжан Хунъи. Жуцзяо цзинцзи луньли (Конфуцианская экономическая этика). Чанша, 1989; Юй Гуанъюань. Жушан хэ шанжу (Конфуцианское предпринимательство и предприниматель - конфуцианец). Гуанчжоу, 1998.

точной Азии занимаются Ло Жунцюй, Лоу Юйлэ, Хуан Гуанго1. Особенно активно разрабатывается тема использования конфуцианских ценностей в современной системе управления на предприятиях стран Восточной Азии . Неоценимую помощь в нашей работе оказала диссертация Чэнь Кайкэ «Конфуцианство и «культура предприятия» в современной Восточной Азии» 3. Автор показал, какова конкретная роль культуры, в частности, конфуцианства, в экономической жизни Японии, Южной Кореи, Сингапура (а в последние годы и КНР), объединенных общим культурным полем.

Из приведенного выше историографического обзора видно, что изучаемая проблема нашла частичное отражение в исследованиях зарубежных авторов Европы и Северной Америки, как общего, так и узкоспециализированного характера. Наиболее активно разрабатываемой темой является проблема определения степени влияния культурных, в том числе и конфуцианских, традиций на социально-экономическое развитие современных обществ.

Зарубежная восточно-азиатская литература более специализирована. В частности, наибольшее внимание уделялось проблемам адаптации конфуцианских принципов к современным общественным отношениям и их влиянию на историческое развитие восточноазиатских обществ.

Сравнительно недавно интерес к данной теме проявили отечественные авторы. Работы, посвященные влиянию конфуцианской традиции на современное общество носят в основном страноведческий характер. До настоящего времени отсутствуют работы обобщающего характера, содержащие сравнение всех трех рассматриваемых обществ (государств), что и предопределило выбор темы данного исследования.

1 Ло Жунцюй. Дунъя сяньдайхуа: синъмоши юйсинь цзинъян (Модернизация Восточной Азии: новые формы и новый опыт). Пекин, 1998; Лоу Юйго. Жусюэ цзайсяиьдай Ханьго (Конфуцианство в современной республике Корея) НЧуанътун воньхуа юй сяньдайхуа. 1998. №1; Хуан Гуанго. Жуцзя сысян юй Дунъя сяньдайхуа (Конфуцианство и модернизация Восточной Азии). Тайбэй, 1988.

2 Ли Хунлэй. Жуцзя гуаньли чжэсюэ (Философия конфуцианского менеджмента). Гуанчжоу, 1997;, Лю Сяохуа. Дискуссия о конфуцианской этике в управлении и менеджменте на предприятиях //Новые философские тенденции в западной синологии. М., 2000.

3 Чэнь Кайкэ. Конфуцианство и «культура предприятия» в современной Восточной Азии. Дисс. на соискание... канд.ист.наук. М., 2002.

Целью данной диссертационной работы является исследование влияния конфуцианских традиций на основные аспекты социальной жизни Китая, Кореи и Японии.

Исходя из цели диссертационного исследования, были поставлены и решены следующие задачи: рассмотреть основные положения конфуцианской теории, которые легли в основу общественных отношений в указанных странах; выявить общее и особенное в восприятии конфуцианской традиции китайцами, корейцами и японцами с учетом их ментальных особенностей; исследовать конфуцианские основы в современных процессах социализации личности на примере семейных отношений; показать влияние конфуцианской образовательной системы на современное образование; рассмотреть современную систему менеджмента с точки зрения проявления в нем конфуцианских традиций; проследить зависимость экономической структуры от клано-во-семейных традиций восточноазиатских обществ.

Методологическая база и методы исследования. Для решения поставленных задач использовались основные методы исторического познания: историко-генетический, историко-системный, историко-типологический и

сравнительно-исторический1. Многоаспектность объекта исследования обу-

i '

словила применение междисциплинарного подхода, в частности, использовались социологические методы - анкетирование и интервьюирование представителей рассматриваемых обществ (около 150 человек).

Источниковую базу исследования составили разнообразные по видам и степени информативности источники. Условно их можно разделить на несколько групп.

Первую группу составили материалы личного архива автора, которые включают интервью по исследуемым проблемам с гражданами КНР, Республики Корея и Японии, а также с отечественными специалистами, анкеты, рас-

1 Аникеев АЛ. Проблемы методологии истории. Ставрополь, 1995. С.21-24; Коломийцев В.Ф. Методология истории. М, 2001. СЗ1-46.

пространявшиеся среди японских, корейских и китайских студентов токийского колледжа.

Во вторую группу вошли конституционные и законодательные акты рассматриваемых государств: Конституция Японии, Конституция КНР, Закон об образовании КНР, Закон о браке КНР и др.1

В третью группу источников объединены материалы социально-экономической статистики, которые представлены публикациями органов статистики Японии, Кореи, Китая и материалами оригинальных социологических исследований 2.

Четвертая группа представлена материалами китайской и корейской прессы3, которые важны для нас тем, что они отражают непосредственную реакцию общества на те или иные социальные изменения.

Пятую группу составили воспоминания по интересующим нас вопросам, содержащиеся в работах известного историка и дипломата C.JI. Тихвинского4; дипломата И.А. Малевича5 и др. Ценная информация содержится в статьях профессоров A.C. Клинова и Ю.Г. Смертина, находившихся в длительных научных командировках, соответственно, в Китае и Корее6. Кампания борьбы с конфуцианством в период «культурной революции» отражена в воспоминаниях Лю Айцин, дочери выдающегося государственного деятеля Лю

1 Конституция Японии (1947 г.) 11 Мишин А А. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. М., 1998; Конституция Китайской Народной Республики (электронная версия); Конституция Республики Корея 1948 г. (электронная версия); Закон об образовашщв КНР (электронная версия); Закон о браке КНР (электронная версия); Гражданский кодекс Китайской Республики. М., 1948 и др.

1 Кеюк яаонъге {ибо (Ежегодник статистики по образованию). Сеул, 1994; Education in Korea. 1989-1990. Séoul, 1991; Education in Korea. 1990-1991. Séoul, 1992; China Statistical Yearbook 2006 (электронная версия); Statistical Communique of the People's Republic of China on 2003,2007. National Bureau of Statistics of China (электронная версия); JMA. Marketing Innovation for the 21* Century (Japan), 2001 (Электронная версия); КСюк тхонъге ёнбо (Ежегодник статистики по образованию). Сеул, 1994; Хангук-ый сахве чипхё: 1993 (Ицдикагоры социального развития Кореи за 1993 г.). Сеул, 1994.

3 Ёне еньхва синбун. 25.07.1996; 11.03.2000; 23.01.2008. (кор. яз); Соуль рисочхи чаре. 27.04.1995. (кор. яз); Чосон ильбо. 29.04.1995; 11.05.1995. (кор. яз); Чуган чосон. 27.10.1994; 12.05.2007. (кор. яз); Ёне еньхва син-мун. 25.07.1996. (кор. яз); Шицзе жибао. 10.03.1996 (кит. яз.); Жэньминь жибао он-лайн. htm. 25.02. 1999 (на русск. яз.).

Тихвинский CJI. Избранные произведения. В 5-ти кн. Воспоминания дипломата и заметки историка. Кн. 5. М., 2006.

5 Малевич ИЛ. Внимание, Китай. Минск, 2000; Малевич И.А. Когда в Европе еще вчера, в Корее уже завтра. Минск, 2002.

6 Кликов А.С. Несколько слов об опьпе КНР в сфере высшего образования и научно-исследовательской деятельности (взгляд очевидца) [Рукопись]; Смертин Ю.Г. В поисках шаманизма: опыт научной работы в Республике Корея // История научной интеллигенции Юга России: межрегиональные и международные связи. Краснодар, 2008.

Шаоци (1898-1969)1. Ценным источником данной группы являются произведения Дэн Сяопина (1904-1997 гг.)2.

Шестая группа представлена классическими конфуцианскими письменными памятниками, дающими ключ к постижению этого учения3.

Седьмую группу составили труды видных представителей конфуцианской мысли, оказавшие непосредственное влияние на социальную практи-ку4.

Научная новизна диссертации состоит в следующем:

Впервые в отечественной историографии комплексно на примере ведущих стран Восточной Азии, проанализирован феномен конфуцианства в его исторической эволюции и в связи с социальной практикой.

Доказано, что конфуцианство является своеобразным цивилизацион-ным кодом для Китая, Кореи и Японии, определившим основные векторы развития государства и общества.

Впервые в рамках одного исследования выявлены специфика и факторы модернизационного процесса в исследуемых странах с точки зрения влияния на него конфуцианских ценностей.

Доказано, что современная экономическая культура и трудовая этика Китая, Кореи и Японии во многом базируются на конфуцианских семейных ценностях. Новизной отличается вывод о том, что китайцы, вступая в отношения по поводу производства, ориентируются в первую очередь на свою семью,

1 ЛюАйцин. Мой отец Лк> Шаоци. Пер. сигг. М, 2009. CJ79-384.

1 Дэн Сяопин. Основные вопросы современного Китая. M, 1988.

3 Конфуцианское «Четверокнижие» («Сы шу»). Пер. с кит. и коммент. АЛ. Кобзева. М, 2004; Конфуций. Изречения (Лунной) /Пер. с китайского. М, 2000; Лунь юй /Переломов Л.С. Конфуций: «Лунь юй». М, 1998; Лунь юй // Конфуций. Уроки мудрости. М, 2004.

4 Ким Бусик. Самгук саги. Летопись Когурб. Летопись Пэкче. Хронологические таблицы. М, 1993; Ким Бусик. Самгуе саги. Разные описания. Биографии. М, 2002; Ким Бусик. Самгуе саги. Летопись Силла. М, 2001; The Four-Seven Debates. An Annotated Translation of the Most Famous Controversy in Korean Neo-Confucian Thought Ed. by Yi Hwang. N.-Y, 1994; У Цзин-Цзы. Неофициальная история конфуцианства. М, 1999; Фэн Юлань. Краткая история конфуцианства. М, 1999; Fung Yeou-Lan. Chinese Philosophy and Future World Philosophy // The Philosophical Review. 1948. № 57; Сгостагейные установления Токугава и Кодекс из 100 статей. Комментар и перевод А.В. Филиппов. СПб, 1998; Мусаси М. Горин но са / Саго X. Самураи: история и легенды. СПб, 1999. С.280 - 297; Цуюгомо Я. Хагакурэ / Саго X. Самураи: история и легенды. СПб, 1999. С J12 - 328; Юдаан Д. Будосбсинсю / Идеалы самураев. Сочинения японских воинов. СПб, 1999. С. 201 - 319; Юдзан Д. Будосбсинсю / Идеалы самураев. Сочинения японских воинов. СПб, 1999. С. 201 - 319; Hayashi Razan. Natural Order and Social Order. P. 245-247; Hayashi Kazan. On the Unity of Shinto and Confucianism J>. P. 247; Nakae Toju. Nakae Toju on Filial Piety. P.247 - 248; Ito Jinsai. Ito Jinsai's Daily Observance // Japan: A Documentary history/ Ed. by David J. Lu. L.-N.Y, 1997. P.248.

а не на коллектив. Ориентация на коллектив более присуща японцам и, в несколько меньшей степени, корейцам.

Определено, что общей чертой изучаемых обществ является повышенное внимание к образованию, столь характерное для конфуцианства. На основе сравнительного анализа современных образовательных систем было показано, что, несмотря на внешнее структурное сходство с западными образцами, цели, задачи и содержание образовательных программ Китая, Кореи и Японии в значительной степени детерминированы конфуцианской традицией.

Выявлена специфика понятий «конфуцианский предприниматель», «конфуцианское производство», «нравственная прибыль». Сравнительный анализ экономической структуры восточноазиатских предприятий и методов их управления позволил сделать вывод о том, что процессы модернизации затронули только процесс производства, тогда как внутренняя структура отдельных предприятий и корпораций, а также применяемые способы и методы менеджмента несут на себе достаточной отчетливый отпечаток конфуцианской традиции.

Введены в научный оборот новые источники: данные анкетирования, проведенного автором в Китае, Корее и Японии, личные интервью с представителями этих стран и российскими специалистами, знакомыми с действительностью стран Восточной Азии. Эти материалы позволили уточнить тенденции изменения отношения к конфуцианским традициям и ценностям.

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что изложенные в нем фактологические материалы, обобщения и выводы могут быть применены в научной работе специалистов-востоковедов, ученых, занимающихся проблемами истории, философии, политики, идеологии и культуры. Материалы диссертации могут быть использованы в учебном процессе и в научной работе студентов. Кроме того, результаты проведенного : исследования могут представлять интерес для российских бизнесменов, представителей государственных и общественных организаций, имеющих интере-

сы в странах Восточной Азии или вступающих в контакты с гражданами этих стран в России.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на совместном заседании кафедр восточного регионо-ведения и теории и истории международных отношений ИнЭП (Краснодар). Основные положения и результаты исследования отражены в научных статьях общим объемом 2,4 пл., в том числе в рецензируемом ВАК РФ журнале «Научные проблемы гуманитарных исследований» (г. Пятигорск). Они также озвучены на ежегодных международных научных конференциях «Страны Востока: общество, экономика, государство», проводившихся на базе факультета востоковедения ИнЭП (2003-2008 гг.), на международной конференции «Россия и Восток: проблемы взаимодействия» (Новосибирск, 2001 г.).

Структура работы построена по проблемно-хронологическому принципу. В соответствии с целью и задачами диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обоснована актуальность избранной темы, обозначены объект и предмет, цель и задачи, научная новизна и практическая значимость исследования, определены географические и хронологические рамки диссертации, изложены методологические принципы и методы исследования, дана характеристика литературы и источников по теме.

В первой главе «Исторические судьбы конфуцианства», состоящей из трех параграфов, рассматриваются основные теоретические положения конфуцианства и их практическое воплощение в Китае, Корее и Японии и выявляются страновые различия конфуцианской традиции в каждом из указан- ' ных государств.

В первом параграфе «Эволюция теории и практики конфуцианства в Китае» показан процесс становления и развития конфуцианской традиции,

которая оказала сильнейшее влияние на страны Восточной Азии. Зародившись в Китае, конфуцианство распространилось на территорию Кореи и Японии, где приобрело соответствующую национальную окраску.

История китайского конфуцианства прошла в своем развитии несколько этапов: классическое конфуцианство (V-Ш вв. до н.э.), которое связано с творчеством Конфуция, Мэн-цзы, Сюнь-цзы; «ханьское конфуцианство» (III в. до Н.Э.-Ш в. н.э.) - период, когда конфуцианская философия получила статус официальной идеологии Китая; неоконфуцианство (XI-конец XIX вв.), постконфуцианство (с начала XX в. и по настоящее время).

Конфуция, прежде всего, интересовала природа человека. Для создания гармоничного общества люди должны преодолеть эгоизм и следовать установленному для них Дао-Пути. Достичь этого в полной мере может только цзюнъ-цзы («благородный муж») - идеальный человек, обладающий такими моральными достоинствами, как: «человеколюбие» (жэнь), «духовная культура» (вэнь), «единение через разномыслие» (хэ) и «добродетель» (дэ). Образ благородного мужа, постоянно занимающегося самосовершенствованием, стал идеальной моделью личности для всего конфуцианского культурного региона.

Конфуцианство, распространенное в Китае, требовало уважения, прежде всего, к семье. Из пяти базовых теоретических принципов конфуцианства, три связаны с почитанием родителей и преданности семье.

С целью унификации этического сознания различных слоев населения в Китае появилась многоступенчатая система экзаменов на занятие административных должностей. Целью этой системы было привлечение к управлению государством наиболее способных людей, невзирая на происхождение кандидата на должность. Относительная доступность высокой должности человеку даже из самого низшего сословия была характерна только для китайского = конфуцианства. *

Несмотря на то, что конфуцианство знало в своей многовековой истории периоды взлетов и падений, в настоящий момент оно вновь переживает

период возрождения. Меры, принимаемые правительством КНР, говорят о том, что в XXI в. Китай будет решать свои многочисленные проблемы, опираясь на свое духовное наследие, основу которого составляет конфуцианство.

Во втором параграфе «Корейское конфуцианство» рассматривается история проникновения конфуцианских идей в Корею и их интерпретация корейскими мыслителями. С конфуцианством корейцы познакомились во П в. до н.э. Окончательно конфуцианство утвердилось в Корее в трактовке Чжу Си (1130-1200 гг.). В Корее конфуцианство принималось в такой строгой форме, что были запрещены любые попытки какой-либо интерпретации конфуцианских постулатов, но это не остановило возникновения многих конфуцианских школ. Несмотря на то, что корейцы старались скрупулезно следовать конфуцианской традиции, конфуцианство в Корее было пропитано анимизмом, шаманизмом, буддизмом и другими элементами традиционных верований, что позволяет говорить о кореизированном конфуцианстве.

В целом корейцы оставались верными своему первоначальному отношению к конфуцианству. Интересен тот факт, что Конфуцианская академия, образованная еще в XIV в., практически не прекращала своей деятельности. Демонстрация приверженности конфуцианским ценностям стала важной частью имиджа всех, кто стремится занять видное общественное положение. Одно из проявлений добросовестного исполнения принципа хё привело к тому, что в Республике Корея до недавнего времени не существовало развитой системы пенсионного обеспечения, так как основная часть расходов на содержание родителей лежала на плечах взрослых детей.

В Южной Корее существуют конфуцианские организации, регулярно проводятся ритуалы, связанные с поминовением предков и памятные церемонии в честь выдающихся конфуцианцев. В настоящее время в Республике Корея действуют более 200 конфуцианских академий (хянге) со святилищами, в <,. которых молодых людей обучают традиционным ценностям и манерам. Их учат сочетать конфуцианские ценности с задачами современного общества.

Для корейцев конфуцианство не является только идеологией или основой политической системы. Оно стало стилем жизни, поэтому корейцы следуют конфуцианским принципам в повседневной жизни подсознательно, не осознавая, что это именно конфуцианские принципы. Корейцы почтительно относятся к возрасту, ценят общественную стабильность и испытывают уважение к образованию и совершенствованию. С другой стороны, у них существует определенная идеализация прошлого и жесткая социальная иерархия.

Третий параграф «Особенности японского конфуцианства» посвящен распространению конфуцианства в Японии, первое знакомство с которым состоялось в V-VI вв., когда японцы приступили к государственному строительству. Китайская система государственного управления при династии Тан (618-907 гг.) стала образцом для построения первого японского государственного аппарата в VII в.

Расцвет конфуцианства и утверждение его в качестве идеологической опоры японской государственности приходится на период господства клана Токугава (1600-1868 гг.). Наибольший интерес для политической элиты Японии представляли разработки последователей Чжу Си в сфере политического и социального порядка, которые были адаптированы к национальным особенностям Японии, прежде всего, к синто-буд дийской культурной основе. Видными конфуцианскими деятелями Японии, взгляды которых определили особенности японского варианта конфуцианской идеологии, были Хаяси Разан, Ямага Соко, Ито Двинсай, Опо Сорай, Аидзава Сэйси и др.

Конец XIX - начало XX вв. ознаменовались для Японии, с успехом использовавшей западные достижения науки и техники, началом активного проведения внутренних преобразований, ведением агрессивной внешней политики и вступлением в борьбу за передел мира наравне с другими мировыми державами. Идеологической опорой для успешного проведения реформ и оправдания агрессивной внешней политики было выбрано конфуцианское учение, которое, опираясь на древнюю японскую традицию, легитимировало императорскую власть, иерархический характер социальных и общественных

отношений, безусловную преданность императору и государству, что способствовало консолидации нации для достижения поставленных целей.

Поражение Японии во Второй мировой войне привело к отказу от многих политических и социально-экономических традиций. Однако конфуцианские ценности были признаны в качестве движущей силы успешной модернизации. Среди черт конфуцианства, которые способствуют быстрому экономическому росту, ученые и политики называют гармоничный характер общественных связей; коллективизм и взаимопомощь в межличностных отношениях; стремление к учебе; сохранение моделей поведения, основанных на конфуцианских моральных правилах: «человеколюбие, гуманность» и «долг, справедливость». Особенно подчеркивается, что по характеру конфуцианское учение представляет собой не веру, а кодекс поведения.

Вторая глава «Конфуцианские ценности и социализация личности в современном обществе» посвящена проблемам социализации в современном обществе и роли в ней конфуцианских ценностей.

В первом параграфе «Семья как институт сохранения и трансляции конфуцианских традиций» сделана попытка анализа современных семейных отношений в Китае, Корее и Японии с точки зрения сохранения в них традиционных конфуцианских ценностей. Основными семейными ценностями в конфуцианстве выступают: почтительность к родителям, почитание предков, продление рода (что объясняет предпочтение сыновей), расширенные родственные связи с целью формирования системы взаимопомощи. Внутренняя структура, иерархичность отношений, совокупные базовые семейные ценности являются общими для семейных отношений в странах конфуцианской культуры. Вместе с тем, семейная система в каждой из рассматриваемых стран имела свои особенности. В Китае семья воспринималась как «убежи- < ще», где человек мог найти защиту от произвола государства. В Корее акцент был сделан на исполнении долга перед родителями и предками, что выразилось в выдвижении на первый план среди семейных ценностей принципа сы-

новней почтительности. Для Японии было характерно широкое распространение феномена замены кровнородственных отношений квазисемейными.

В современных конфуцианских обществах семейные отношения продолжают играть одну из ведущих ролей. Несомненно, что процесс модернизации серьезно повлиял на современные семейные отношения. На смену расширенной семье приходит нуклеарная, изменяются общественные функции семьи, ослабевает культ родителей и т.д. В результате «демографической революции», произошедшей в 1960-1970-х гг., рассматриваемые страны стали относиться к государствам с низкой рождаемостью.

В отличие от традиционного общества, уже не только семья играет основную роль в социализации индивида. В настоящее время в этом процессе активно участвуют дошкольные и образовательные учреждения, включая вузы, неформальные и корпоративные объединения. Традиционные ценности не исчезают вовсе, но молодое поколение наследует те из них, которые соответствуют новым условиям жизни.

Как показали социологические исследования, конфуцианская приверженность семейным традициям сохранилась в значительной степени, и семья по-прежнему является тем хранилищем и одновременно транслятором традиционных ценностей для следующих поколений.

Во втором параграфе «Образование и конфуцианское наследие» рассматривается система образования, которая до сих пор испытывает достаточно сильное влияние конфуцианства. Китайская экзаменационная система была заимствована Кореей и Японией в качестве одного из основополагающих элементов конфуцианского учения и с успехом была реализована на практике.

В учении Конфуция знания, образование приобрели роль материальной силы. Только образованный человек, обладающий культурой (вэнь), мог стать цзюнь-цзы, сделать чиновничью карьеру. Провозгласив культ зна- I ний, Конфуций считал, что все люди от рождения обладают одинаковыми ■ способностями, и достижение высокого социального статуса зависит исключительно от индивидуальных усилий и характера.

Современная система образования восточноазиатских стран имеет много общих черт. Структура не отличается коренным образом от общепринятых мировых стандартов, но содержание остается традиционным для конфуцианства: обеспечение усвоения учеником как можно большего объема учебного материала, обучение стандартным способам решения задач, подготовка выпускника к поступлению в престижный вуз.

Повышенное внимание к образованию со стороны общества и государства объясняется потребностями развития экономики и конфуцианской традицией культа учености. В образовательных программах школ и вузов, как и прежде, серьезное внимание уделяется нравственному воспитанию, основанному на традиционных конфуцианских ценностях: уважение к старшим, верность, преданность, обостренное чувство долга, патриотизм и т.д.

Как и прежде, образование является средством достижения социального и материального успеха. Экзаменационная система, как и раньше, осталась критерием отбора лучших. Иерархичность высших учебных заведений присуща всем рассматриваемым образовательным системам. Отсюда стремление получить не просто высшее образование, а образование в престижном вузе. Именно такой диплом рбеспечит стремительный карьерный рост и как следствие - повышение социального статуса и материального благосостояния.

На всех уровнях образования сохранился высокий статус преподавателей и профессуры, что традиционно для конфуцианской концепции.

Несмотря на обилие общих черт, образовательные системы имеют некоторые отличия. Например, для образовательных систем Японии и КНР присуща элитарность на всех уровнях образования. В Корее, напротив, система школьного образования отличается эгалитарностью.

Система образования, будучи одним их основных институтов социализации, является главным средством передачи традиционных ценностей из по- ^ коления в поколение и не может не отражать традиционные ценности общест- ? ва. Образование, как и прежде, пропитано духом конфуцианства. Традиции

сохранились и занимают достаточно сильные позиции, но их содержание изменилось в соответствии с современными тенденциями.

В третьей главе «Конфуцианская трудовая этика и современное предпринимательство» предпринята попытка выявить наличие и проанализировать актуальность конфуцианских традиций в современном предпринимательстве.

В первом параграфе «Семейные ценности как основа современных предприятий в странах Восточной Азии» анализируется внутренняя структура современных восточноазиатских предприятий. В восточноазиатских обществах семья является предпосылкой и основой социальной гармонии в экономических отношениях.

Несмотря на наличие серьезных страновых различий в восприятии конфуцианских принципов, ориентация на семью, род, клан, коллектив, государство является общей для конфуцианского менталитета.

Общими в кланово-семейных отношениях выступают конфуцианские ценности, на основе которых строилось внутреннее взаимодействие: иерархичность структуры, абсолютное подчинение младших старшим, лояльность младших по отношению к старшим, доминирование общих интересов над личными, приверженность долгу, поддержание статуса своей семьи в обществе, стремление к гармонии отношений, преданность и пр. Именно эти ценности стали той базой, на которой строились отношения внутри экономических образований - предприятий, фирм и корпораций - в Японии, Южной Корее и Китае.

Главным отличием между китайским и японским семейным предпринимательством является то, что японским семейным компаниям достаточно легко удается институциализироваться путем привлечения профессиональных менеджеров к управлению. И только единицы из китайских компаний могут преодолеть недоверие к управляющим, не связанным с ними кровным родством. Даже имея современный фасад, крупные китайские корпорации остаются семейным бизнесом, так как руководящие посты занимают братья, кузены, зя-

тья и другие родственники главы-основателя фирмы. Для китайского конфуцианства характерно восприятие семьи как «ячейки доверия», это «коллектив №1», поэтому приоритет семьи, ее возвеличивание в сравнении с другими социальными связями неоспоримо.

Утверждение, что восточноазиатская корпорация - единая семья, в большей степени относится к Японии и Корее, нежели к Китаю. Этот феномен можно объяснить тем, что китайские негосударственные предприятия в большинстве своем строятся на кровнородственных отношениях, что предопределяет доминирование в экономике мелких и средних компаний и недолговечность торговых марок. Корейские и японские предприятия строятся на квазисемейных отношениях, которые предполагают распространение семейно-родственных связей на каждого члена коллектива. Это дает возможность активно привлекать профессиональных менеджеров, что предрешает долговечность и жизнеспособность крупных корпораций в экономике Японии и Кореи.

Во втором параграфе «Конфуцианский спор о «долге и выгоде» в современных условиях» рассматриваются истоки и попытки решения проблемы соотнесения личной выгоды и исполнения общественного долга. Результатом длительных дискуссий стало совмещение категорий долга и выгоды. Широко известно выражение Мо-цзы, что долг — это выгода, так как следование основополагающим конфуцианским добродетелям выгодно человеку.

Новое понимание долга и выгоды в конфуцианстве связано с именем выдающегося мыслителя нового и новейшего времени Лян Цичао, который исполнение долга-обязанности индивидом перед обществом рассматривал как высшее проявление добродетели (дэ) человека. То есть исполнение долга индивидом предполагало выгоду для общества.

В свете этой концепции основной задачей являлось достижение единства «долга» и «выгоды». «Выгода», соответствующая «долгу», является л нравственной выгодой. Нравственная выгода понимается в конфуцианской традиции как не противоречащая выгоде государства, общества и отдельного человека. В таком понимании она вполне соответствует экономическому ра-

ционализму. Эта концепция стала основой той системы управления, которая практикуется на современных предприятиях стран Восточной Азии. Она получила название «конфуцианского капитализма».

Рассматриваемая проблема, приобрела особую актуальность в странах Восточной Азии в связи с поиском оптимального соотношения морали и выгоды на этапе модернизации, ибо, несмотря на экономические успехи, общий уровень нравственности, по общему убеждению, упал ниже традиционного: материальная выгода потеснила долг. Новое переосмысление ранне-конфуцианских понятий нацелено на возвращение к традиционным моральным ценностям в новых условиях. Ученые и СМИ, апеллируя к конфуцианским авторитетам, разъясняют, что приверженность человека к выгоде дает ему удовлетворение только тогда, когда она сопряжена с чувством долга, когда долг первичен.

Именно в этом ключе рассматривают предпринимательскую деятельность ведущие представители дальневосточного бизнеса, которые считают, что зарабатывание денег - это неотъемлемый вид общественного служения и социальной ответственности. Способы и методы получения прибыли должны соответствовать принципам деловой морали — не обманывать партнеров, не притеснять конкурентов, не наносить вреда другим людям, приносить общественную пользу и т.д. Подобная практика ведения бизнеса привела к появлению понятия «конфуцианский предприниматель», определяющими чертами которого являются следующие: сознательное следование нормам конфуцианства; обладание присущими эпохе научно-техническими и гуманитарными знаниями; умелое сочетание идей конфуцианства с современными методами управления; создание предприятий, выгодных для общества. Все это должно привести к созданию «нравственной экономики».

Третий параграф «Конфуцианский идеал «благородного мужа» и со- ; временная система управления» посвящен рассмотрению соответствия обра-; зов конфуцианского идеального управленца и современного менеджера. В конфуцианской традиции образ «благородного мужа» (цзюнь-цзы) неразрывно

связан со служением и является примером для подражания. Эталон идеальной личности, сочетающий в себе нравственность и культуру, созданный Конфуцием, на протяжении многих веков не подвергался критике. Но на рубеже Х1Х-ХХ вв. упомянутый Лян Цичао, предложил еще одну моральную максиму, которой должен следовать управленец — общественная полезность (гун и). Именно в этом русле и сформировалась та уникальная система управления на восточноазиатских предприятиях, которая получила название «мягкой». Эта система подразумевает полное доверие и уважение руководителей к своим подчиненным, лояльность сотрудников по отношению к руководству, воспитание собственным примером и т.д.

Согласно конфуцианской управленческой доктрине главными добродетелями «благородного мужа» являются «человеколюбие», самосовершенствование и общественная полезность. В современном обществе роль «благородного мужа» вполне сопоставима с ролью, которую выполняют чиновники - управленцы.

Согласно конфуцианской традиции, человек является центром управленческой деятельности. Именно такое понимание управления и заложено в

теории управления современным предприятием в странах Восточной Азии,

/;

где основой является человек.

Если попытаться сформулировать общие моменты современной теории управления на предприятиях «конфуцианского ареала», то можно выделить следующие моменты. Руководители предприятий стран Восточной Азии рассматривают культуру организации как мощный стратегический инструмент, который позволяет ориентировать всех участников производственного процесса на выполнение общих целей. Под культурой организации понимаются формальные и неформальные правила и нормы деятельности, обычаи и традиции, персональные и групповые интересы, особенности поведения, ценности. Корпоративная культура специально формируется основателями пред-, приятия и объединяет ценности организации. Именно ценности, разделяемый и декларируемые наиболее авторитетными членами коллектива, являются

фактором, от которого зависит сплоченность сотрудников различных подразделений и уровней управления и производства. На основе этих ценностей достигается единство взглядов и действий, что неизбежно ведет к эффективному достижению целей предприятия.

Таким образом, современная система менеджмента, присущая странам конфуцианской культуры, - синкретическое явление, в котором слились культурные традиции дальневосточных народов и заимствования западных методов управления предприятием.

В Заключении делаются следующие выводы:

В восприятии конфуцианства Китаю, Корее и Японии присущи национальные особенности, так как в каждой стране конфуцианские идеи накладывались на определенную культурную основу: в Китае - это был симбиоз с буддизмом, в Корее определенный отпечаток наложил шаманизм, а в Японии - синтоизм. Несмотря на имеющиеся различия, конфуцианство представляет собой тот каркас, на котором основывается современная история Китая, Кореи и Японии. В указанных странах существует общественное согласие по поводу того, что основополагающие конфуцианские ценности, приспособленные к новым условиям, должны лежать в основе социальных и экономических отношений.

В современных семейных отношениях сохранилось влияние большинства конфуцианских семейных ценностей: высокий авторитет родителей, культ почитания предков, поддержание статуса своей семьи, забота о родителях и т.д. Разумеется, в процессе модернизации многие из них утрачивают свое главенствующее положение или наполняются новым содержанием. Культ семьи сохраняется в Китае, Корее и Японии, хотя и в разной степени. Наиболее он характерен для Китая и Кореи.

Реформирование системы образования в странах Восточной Азии во второй половине XX в. затронуло в большей степени форму, тогда как содержание образовательного процесса по-прежнему в значительной степени де-

терминировано конфуцианской традицией. Государство и общество уделяют большое внимание образованию, что обусловлено потребностями экономического развития и нравственного воспитания. Для граждан этих стран образование, как и прежде, является залогом материального благосостояния и общественного признания.

Таким образом, можно говорить о том, что институт семьи и образование остались основными ценностями в общественном сознании изучаемых стран и пропитаны духом конфуцианства.

Конфуцианские ценности стали социокультурной основой для экономического успеха стран Восточной Азии. В обществах этих стран семейные ценности стали основой создания и функционирования фирм, корпораций и т.п. Современные предприятия унаследовали от семейно-клановых отношений иерархичность структуры, беспрекословное подчинение младших старшим, веру в то, что общие интересы всегда выше личных и т.п. Последнее положение нашло свое отражение в теоретических рассуждениях о «долге и выгоде». Несмотря на некоторый разброс мнений, все теоретики прошлого и настоящего сходятся в том, что человеку присуще стремиться к личной выгоде, но она

оправдана только тогда, когда сопряжена с общественным долгом. Именно на

/ ;

этой основе должны осуществлять свою деятельность предприниматели стран Восточной Азии. «Конфуцианский предприниматель» стремится к созданию «нравственной экономики», отвечающей интересам общества.

Идеальный управленец предприятием должен следовать пути «благородного мужа»: быть человеколюбивым, постоянно самосовершенствоваться, сочетать в себе нравственность и культуру, воспитывать собственным примером.

Достижения стран Восточной Азии в экономической сфере дали повод к тому, чтобы принципы ведения бизнеса, основанные на конфуцианской морали, стали вполне адекватно восприниматься европейскими и американскими предпринимателями. Достаточно большое число бизнесменов Старого и Нового Света признают, что прибыль - это важный, но не единственный элемент

деятельности предприятия. Принцип «прибыль ради прибыли» стал несколько неуместен в современной экономике. Гораздо более актуален сегодня принцип соответствия целей предприятия целям общества, о чем и говорит конфуцианская предпринимательская этика.

Основное содержание работы отражено в следующих публикациях:

I. Статьи, опубликованные в изданиях, включенных в списки ВАК РФ:

I. Ткачева Т.О. Кланово-семейный характер производственных отношений в странах Восточной Азии (на примере Тайваня и Японии) /Т.О.Ткачева // Научные проблемы гуманитарных исследований. Пятигорск, 2009. Вып.1. С. 31-37. (0,2 п.л.)

II. Статьи в научных изданиях:

1. Ткачева Т.О. Конфуцианство эпохи Хань /Т.О.Ткачева // Вестник южно-российского отделения Международной Академии наук высшей школы. Краснодар, 1996. № 4-5. С. 12-13. (0,2 п.л.)

2. Ткачева Т.О. Японское конфуцианство: возникновение и эволюция /Т.О.Ткачева // Голос минувшего. Кубанский исторический журнал. 1997. № 2. С.27-31. (0,3 п.л.)

3. Ткачева Т.О. Трансформация ценностных ориентаций и модернизация Японии в новое время /Т.О.Ткачева // Вестник студенческого научного общества. Краснодар, 1997. С.184-188. (0,3 п.л.)

4. Ткачева Т.О. Конфуцианство в Корее: прошлое и настоящее /Т.О.Ткачева // Голос минувшего. Кубанский исторический журнал 1998. № 12. С.58-60. (0,2 п.л.)

5. Ткачева Т.О. Политический процесс в Японии: традиции и современность /Т.О.Ткачева // Проблемы всеобщей истории. Вып.4 . Армавир, 1998. С.61 -65. (0,3 п.л.)

6. Ткачева Т.О. «.. .Всплеск в тишине...» / Т.О. Ткачева // Проблемы всеобщей истории. Вып. 4. Армавир, 1998. (0,5 п.л.)

6. Ткачева Т.О. Человек в социокультурном пространстве китайской цивилизации /Т.О.Ткачева // Проблемы всеобщей истории. Вып.5. Армавир, 1999. С.89-91. (0,1 п.л.)

7. Ткачева Т.О. Традиции семейного воспитания в Японии /Т.О.Ткачева // Россия и Восток: проблемы взаимодействия. Тезисы докладов международной конференции. Новосибирск, 2001. С.54-58 (0,3 пл.)

8. Ткачева Т.О. Конфуцианство в Восточной Азии: страновые различия /Т.О.Ткачева // Мир Востока. Ежегодник факультета Востоковедения Института экономики, права и гуманитарных специальностей. Краснодар, 2003. С.82-90. (0,5 п.л.)

9. Ткачева Т.О. «Долг» и «выгода» как проблема конфуцианской социальной философии /Т.О.Ткачева // Мир Востока. Ежегодник факультета Востоковедения Института экономики, права и гуманитарных специальностей. Краснодар, 2004. С.82-96. (0,3 п.л.)

10. Ткачева Т.О. Китайская экзаменационная система: идеальная схема и реальная практика /Т.О.Ткачева // Страны Востока: общество и государство. Материалы VI международной научной конференции. Краснодар, 2009. С.101-106. (0,3 п.л.) ''

Подписано в печать 31.07.2009. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л 1,68 Уч.-изд. л. 1,25. Тираж 100 экз. Заказ № 135 Отпечатано в Институте экономики, права и гуманитарных специальностей. 350000 г. Краснодар, ул. Сормовская, 12/6

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Ткачева, Татьяна Олеговна

Введение 3

1. Исторические судьбы конфуцианства 38

1.1. Эволюция теории и практики конфуцианства в Китае 3 8

1.2. Корейское конфуцианство 59

1.3. Особенности японского конфуцианства 72

2. Конфуцианские ценности и социализация личности в современном обществе 84

2.1. Семья как институт сохранения и трансляции конфуцианских традиций 84

2.2. Образование и конфуцианское наследие 115

3. Конфуцианская трудовая этика и современное предпринимательство 148

3.1. Семейные ценности как основа современных предприятий в странах Восточной Азии 149

3.2. Конфуцианский спор о «долге и выгоде» в современных условиях 162

3.3. Конфуцианский идеал «благородного мужа» и современная система управления 181

Введение диссертации2009 год, автореферат по истории, Ткачева, Татьяна Олеговна

Актуальность темы исследования обусловлена неослабевающим интересом к проблеме влияния конфуцианской традиции на современное развитие стран Восточноазиатского региона — Китая, Японии, Кореи, Тайваня. В 197080-е гг. эти страны, достаточно неожиданно для мировой? общественности превратились в современные-индустриальные государства и продемонстрировали возможность экономического успеха на> основе гармоничного соединения целенаправленной государственной политики роста с благоприятной институциональной рыночной-, средой* и культурно-историческими условиями. Феномен «новых индустриальных стран» (НИС) обнаружил, что в настоящее время для быстрого развития экономики эти предпосылки имеют гораздо большее значение, чем такие традиционные факторы роста, как природные и человеческие ресурсы.

Грандиозные экономические успехи государств конфуцианского региона стали объектом интереса и скрупулезного изучения со стороны, научного сообщества. Как неординарный феномен экономический взлет НИС породил многочисленные и зачастую противоречивые трактовки и выводы. Тем не менее, эта тема1 далеко не исчерпана. Пожалуй, главный вопрос состоит в том, способна ли Восточная Азия* выработать новый тип политико-экономического устройства, который будет принципиально отличаться от западной капиталистической демократии.

Все восточноазиатские государства имеют общие культурно-исторические доминанты развития. Под культурно-историческими доминантами мы понимаем базовые параметры развития общества, сложившиеся на протяжении веков и определившие важнейшие стороны жизни общества и государства. Это совокупность внутренних связей, делающих народ единым целым, скрепляющих череду поколений. Культурно-исторические доминанты образуют своеобразный «коридор» исторического движения, предопределяя его импульсы и одновременно известную ограниченность его вариантов. Их влияние настолько велико, что быстрые нововведения, как правило, по прошествии сравнительно короткого времени либо полностью отвергаются обществом, либо трансформируются до неузнаваемости, приобретая привычный для общества и государства облик. Одной из основополагающих доминант для названных стран является конфуцианство.

Объект исследования — конфуцианство в Китае, Корее, Японии в его эволюции.

Предмет исследования — влияние конфуцианских традиций на социокультурные и экономические процессы, происходившие в этих странах в новейшее время.

Хронологические рамки нашего исследования охватывают период с конца 1940-х-начала 1950-х гг. до 2008 г. Выбор нижней границы обусловлен тем, что именно на этот период приходится образование Китайской Народной Республики, окончательно завершился процесс разделения Кореи на два государства, а в Японии закончился период оккупации американскими войсками — т.е. это начало этапа существования обретших суверенитет национальных государств. Верхняя граница выбрана в связи с тем, что фактические данные проведенного нами анкетирования и интервьюирования датируются 2008 г., что дает возможность проследить новейшие тенденции изменений в социальном развитии в условиях глобализации и модернизации. В то же время, мы позволили себе некоторые отклонения от обозначенных временных рамок в форме небольших экскурсов в историю для более глубокого понимания истоков и причин процессов, происходящих в различных областях современных обществ конфуцианского культурного региона.

Географические рамки работы охватывают в основном территорию Японии, Китайской Народной Республики и Республики Корея. В целях углубления некоторых аспектов исследования в эти рамки иногда включается Тайвань и Сингапур, но эти страны, также входящие в конфуцианский культурный регион, не рассматриваются наряду с вышеуказанными по разным причинам. Тайвань имеет долгую общую историю с материковым Китаем, и происходящие после II мировой войны процессы имеют-общие с ним основания. Рассмот рение же их специфики, потребовало бы расширения объемов диссертации. Сингапур не' входит в рассматриваемый регион, а принадлежит к Юго-Восточной Азии.

Степень изученности проблемы.

Отечественная историография. Конфуцианству уделено немало внимания в отечественной и мировой науке. К изучению, этого духовного феномена обращался выдающийся представитель российской дореволюционной ки

1 О таистики академик В.П. Васильев , а также академик В.М. Алексеев , стоявший у истоков советского китаеведения.

Среди работ, специально-посвященных анализу конфуцианства, необходимо также отметить монографию Я.Б. Радуль-Затуловского «Конфуцианство и его распространение в Японии», рассматривающую это учение в историчеО ском ракурсе . Это первый капитальный-труд по истории конфуцианства в Японии. Впервые в отечественной * научной литературе было дано» подробное изложение идеологических, этических и онтологических концепций важнейших представителей конфуцианских школ эпохи Токугава.

В работах современных китаистов В.В. Малявина, JI.C. Переломова, Hi А. Абрамовой, В.В: Зайцева, А.И. Кобзева, А.Е. Лукьянова, А.С. Мартынова, Ю.Б: Козловского, Е.Ач Торчинова, Ю. Галеновича и др. также рассматривается учение Конфуция и его последователей, различные аспекты конфуцианской доктрины и ее роль в, китайском обществе4. Широко представлена конфуциан

1 Васильев В.П. Религии Востока. Конфуцианство, буддизм и даосизм. СПб., 1873.

2 См.: Алексеев В.М. Китайская литература. М., 1978.

3 Радуль-Затуловский Я.Б. Конфуцианство и его распространение в Японии. M.-JL, 1947.

4 Малявин В.В. Конфуций. М., 1992; Переломов Л.С. Конфуций: жизнь, учение и судьба. M., 1993; Переломов Л.С. Конфуцианство и современный стратегический курс КНР. М., 2007 и др.; Абрамова Н.А. Конфуцианство в духовной культуре Китая: социально-политические традиции и современность. Чита, 2001 и др.; Зайцев В.В. Конфуцианская концепция человека в философской мысли КНР // Философия и религии на зарубежном Востоке: XX в. М., 1985. С. 120-129; Кобзев А.И. Личность, природа и судьба человека в конфуцианстве // Личность в традиционном Китае. М., 1992. С. 14-159 и др.; Лукьянов А.Е. Дао Лао-цзы и Дао Конфуция // Проблемы Дальнего Востока. 1997. № 6. С. 125-34 и др.; Козловский Ю.Б. Конфуцианство: миф и реальность // Народы Азии и Африки. 1982. № 3. С.41 -51; Мартынов А.С. Конфуцианская личность и природа// Проблема человека в традиционных китайских учениях. М., 1983. С.180 — 191; Торчинов Е.А. Пути философии Востока и запада: познание запредельного. СПб., 2007. В 5-и ч. 4.1; Галенович Ю. Китайские метаморфозы. Китай на пороге XXI века. М., 2006 и др. екая доктрина и в сборнике «Конфуцианство в Китае. Проблемы теории и практики»1. Наибольший интерес в этом сборнике представляют работы А.М. Кара-петянца «Первоначальный смысл основных конфуцианских категорий»; А.С. Мартынова «Чжу Си, и официальная идеология императорского Китая» .

Немалый интерес представляет коллективная работа «Чжоу Дуньи и ренессанс конфуцианской философии»». Это первое в отечественной синологии исследование воззрений основателя* сунского неоконфуцианства Чжоу Дуньи. Книга написана, коллективом ученых Москвы, Петербурга и Пекина. В статье академика M.JI. Титаренко определены философский статус неоконфуцианства и значение этого учения для современности. В исследовании кандидата философских наук. А. С. Рысакова освещается неоконфуцианская традиция XI-XII вв.5 В книге публикуются ставшие библиографической редкостью - переводы трактатов Чжоу Дуньи "Тай цзи ту шо" и "Тун шу", сделанные одним, из патриархов русского китаеведения Н.Я. Бичуриным.

Немало исследований посвящено жизни и деятельности конкретных теоретиков конфуцианства: Сюнь-цзы, .Дун Чжуншу, Ван Янмина, Ван Чуань-шаня и др.4 Конфуцианство эпохи Сун рассматривается в статье академика Н.И. Конрада, в которой он анализирует взгляды сунских неоконфуцианских мыслителей,5 а также в статьях В.В. Зайцева, А.Б. Краснова, А.С. Мартынова,6 в которых изучается философское наследие главного-представителя неоконфуцианства Чжу Си. Развитию политической формы конфуцианства в этот период посвящена монография З.Г. Лапиной «Учение об управлении государством в

Конфуцианство п Китае. Проблемы теории и практики. M., 1982.

2 Мартынов А.С. Чжу Си и официальная идеология императорского Китая; Карапетянц А.М. Первоначальный смысл основных конфуцианских категорий.

3 Чжоу Дуньи и ренессанс конфуцианской философии. М., 2009.

4 Феоктистов В.Ф. Философские и общественно-политические взгляды Сюнь-цзы. М., 1976; Быков Ф.С. Учение о первоэлементах в мировоззрении Дун Чжуншу // Китай, Япония. История и филология. М., 1961; Кобзсв Л.И. Учение Ван Янмина и классическая китайская философия. М., 1983; Буров В.Г. Мировоззрение китайского мыслителя Ван Чуаньшаня. M., 1976.

5 Конрад 1Т.И. Философия китайского Возрождения (сунской школы) //Запад и Восток. М., 1966. С.20-239.

6 Зайцев В.В. О формировании философского учения Чжу Си // Из истории китайской философии: становление и основные направления. М., 1978. С. 66-87; Краснов А.Б. Учение Чжу Си о природе человека// Конфуцианство в Китае. Проблемы теории н практики. М., 1982. С. 126-148; Мартынов А.С. Буддизм и конфуцианцы: Су Дуппо (1036-1101) и Чжу Си (1130— 1200) // Буддизм, государство и общество в странах Центральной и Восточной Азии в средние века. М., 1982. С.206-316. средневековом Китае», где исследуются1 проекты сунского мыслителя -конфуцианца Ли Гоу \

Быт, культура, политический строй, мифы, песни, литературные памятники, национальные особенности поведения; конфуцианские традиции в Японии были; сферой интересов известного отечественного ученого Н.И. Конрада. Сведения, на* которых основываются, выводы исследователя, почерпнуты из классической поэзии и прозы, японских литераторов. Ценность работ Н.И. Конрада, заключается в том, что японская культура- предстает во всем, своем своеобразии, что представляет большой интерес для* нашего исследования?.

Проблему государственной* идеологии рассматривал также А.В. Филиппов во введении и. комментариях к памятнику «Стостатейные установления л

Токугава и Кодекс из 100 статей» . Он приходит к выводу о том, что учение Чжу Си, ставшее государственной идеологией в период Токугава, претерпело серьезные изменения и. стало-настолько отличаться от китайского варианта, что уместно* говорить о неоконфуцианстве Токугава или-японизированном конфуцианстве.

Образ многоликой Японии с успехом удалось воспроизвести В.В. Овчинникову4. Использование разнообразных материалов (исследовательских, художественных, статистических) дало возможность показать неординарность японской действительности, где намертво переплелись национальные традиции, новейшие технологии, западные стандарты и т.д.

Не менее ценной в плане интересующих нас проблем было использование монографии С.А. Арутюнова и Г.Е. Светлова «Старые и новые боги Японии»5, которая помогла полнее представить систему социальной регуляции поведения японцев.

1 Лапина З.Г. Учение об управлении государством в средневековом Китае. M., 1985.

2 Конрад Н.И. Запад и Восток. М., 1956; Конрад Н.И. Избранные труды. Синология. М., 1977; Конрад Н.И. Очерки социальной организации и духовной культуры корейцев на рубеже XIX-XX вв. // Конрад Н.И. Неопубликованные работы, письма. М.,1996. и др.

3 Стостатейные установления Токугава и Кодекс из 100 статей. СПб., 1998.

4 Овчинников В.В. Ветка сакуры. M., 1975;

5 Арутюнов С.А., Светлов Г.Е. Старые и новые боги Японии. М., 1968

Заметный вклад в исследование проблематики психологии японцев внесла монография С.И. Королева «Вопросы этнопсихологии в работах зарубежных авторов»1. Проанализировав основные направления этой отрасли науки автор сделал вывод: общим знаменателем всех рассмотренных им работ является положение о том, что психический склад конкретной^ нации зависит от при-родно-биологических особенностей ареала проживания и определяется передаваемыми из поколения в поколения/традициями.

Нельзя не упомянуть об исследованиях И.А. Латышева . Политические процессы, бытовые зарисовки, семейные отношения, проблемы образования, трудовой этики проиллюстрированы обширным фактическом материалом. Проблемы противостояния* традиционной культуры и западного влияния являются приоритетными в данных работах.

Вопросы сочетаемости традиций и новых веяний и панорама социокультурной жизни, начиная с середины 50-х гг. XX в., рассматриваются в коло лективном труде «Япония: культура и общество в НТР» на обширном фактическом материале через призму взаимодействия различных аспектов социума с достижениями научно-технической революции (НТР).

Большой интерес с точки зрения исследуемой проблематики представляют исследования М.Н. Корнилова о типологии японской культуры. Приводя основные точки зрения по данной проблеме, автор подробно останавливается на популярной на Западе типологии «стыда « и «вины». Культура «вины» приписывается японской цивилизации и характеризуется тем, что свое поведение индивид оценивает сам. В культуре «стыда», которая приписывается представителям западной цивилизации, превалирует боязнь внешних санкций за недостойное поведение. Так как концепция «стыда» и «вины» стала связующим звеном всех теорий, которые исследовали японскую этническую общность, то мы

1 Королев С.И. Вопросы этнопсихологии в работах зарубежных авторов. М., 1970.

2 Латышев И.Л. Япония наших дней. М., 1976; Латышев И.А. Материальные и духовные издержки образования в Японии/Япония — 82. М., 1983; Латышев И.А.Семейная жизнь японцев. М., 1985.

3 .Япония: культура и общество в эпоху IITP. М., 1985. приняли этот факт при рассмотрении проблем социализации, общения и трудовой мотивации и менеджмента.

Особенностью изучения истории Японии отечественной историографией является то, основное внимание уделялось экономическому развитию и генезису капитализма Японии. Социальные аспекты и их влияние на развитие общества были.освещены слабо; Проблеме императорской власти вЯпонии посвящена монография Т.Г. Сила-Новицкой «Культ императора в Японии»1. Автор доказывает, что хотя император был лишен реальной власти, он, тем,не менее, являлся консолидирующим* элементом японского общества и выступал гарантом целостности государства и его гармоничного развития. Проблемы императорской власти , и'структуры государственного аппарата Японии затрагиваются в работах A.JI. Гальперина, Л.Д. Гришелевой, B.C. Светлова, А.А. Толсто-гузова 2.

Проблемы сословия воинов, эволюция их положения в обществе, мировоззрения^ и ценности самураев рассматриваются в работах А.Б. Спеваков-ского3, Л.Д. Гришелева, А.Л. Гальперина, Х.Т. Эйдуса4, К.В. Асмолова5. Для нас эти работы ценны тем, что в них анализируется самурайский кодекс поведения бусидо, который был основан на адаптированной конфуцианской морали.

Понять внутренний мир японцев, их менталитет, систему ценностей и составить целостное представление о Японии! XVII в. позволяют работы А.А. Маслова6, Н.Ф. Лещенко7, С.Б. Маркарьянца и Э.В. Молодяковой \ Т.П. Григорьевой2, А.Л. Луцкого3.

1 Сила-Новицкая Т.Г. Культ императора в Японии. М., 1990.

2 Гальперин АЛ. К вопросу о генезисе капитализма в Японии // О генезисе капитализма в странах Востока (XV-XIX вв.). М., 1962; Гальперин А.Л. Очерки социально-политической истории Японии. М., 1963; Гришелева Л.Д. Формирование японской национальной культуры кон.XVI — нач.ХХ века. М., 1987; Светлов B.C. Происхождение капиталистической Японии. М., 1934; Толстогузов А.А. Социальная мобильность в средневековой Японии /Классы и сословия в докапиталистических обществах Азии. М., 1987

3 Спеваковский А.Б.Самураи — военное сословие Японии. М., 1988.

4 Эйдус X.T. История Японии с древнейших времен до наших дней. М., 1968.

5 Асмолов К.В. Воинское сословие конфуцианского культурного региона // Одиссей. Человек и история. М., 2004.

6 Маслов А.А. Путь воина - путь смерти? М.,1996.

7 Лещенко Н.Ф. Японский город эпохи Токугава. М., 1996.

Важным этапом в изучении1 конфуцианства в России стали переводы на русский язык конфуцианских памятников «Лунь юй» и «Мэн-цзы», осуществленные П.С. Поповым, JI.C. Переломовым, Д. Воскресенским, А.И. Кобзе-вым4 и произведений классиков современного конфуцианства5. Также следует отметить исследование А.С. Мартынова «Конфуцианство. «Лунь юй»6, представляющую всестороннее исследование* конфуцианства и перевод его памятников. Анализ конфуцианского учения и его основных категорий, а также перевод «Лунь юй», «Мэн-цзы» и, «Сюнь-цзы» составляют содержание двухтомника «Классическое конфуцианство» .

Отечественная корееведчесткая школа активно разрабатывала тему истории Кореи, ^распространения конфуцианства в Корее. Наиболее активно в разработке этого направления работали В. Хан, Г.Н. Ким, Т.М. Симбирцева, А.Н. Ланьков, авторы« коллективного труда «История Кореи» в 2-х томах. В этих исследованиях рассматривали конфуцианство в историческом контексте8. I

В 2007 г. вышла в свет монография С.О: Курбанова, в которой впервые в отечественном востоковедении был сделан* перевод на русский язык «Канона* сыновней. почтительности»9. Впервые был поставлен вопрос о «почтительности к родителям» как универсальном регуляторе отношений-в корейском обществе.

В нашем исследовании- большую помощь оказали многочисленные статьи А.Н. Ланькова на «Восточном портале» в сети Интернет, которые в 2000

1 Маркарьянц С.Б., Молодякова Э.В. Истоки и корни японского национального характера. М., 1994; Маркарь-янц С.Б. Образ жизни и ценностные ориентации японцев в преддверии 21 века // Япония: мифы и реальность М.,1999. С. 137-159.

2 Григорьева Т.П. Мудрецы и правители. М., 1983.

3 Луцкий А.Л. Японская духовная традиция и экзистенциализм. М., 1986.

4 Попов П.С. Китайский философ Мэн-цзы. Спб., 1904; Он же. Изречения Конфуция, учеников его и других лиц. СПб., 1910; Переломов Л.С. Конфуций: «Лунь юй». М., 1998; Кобзсв А.И. Философия китайского неоконфуцианства. М., 2002; Воскресенский Д У Цзин-цзы: Неофициальная история конфуциаиства.

Фэн Юлань. Краткая история китайской философии. СПб., 1998.

6 Мартынов А.С. Конфуцианство. «Лунь юй». СПб., 2001.

7 Классическое конфуцианство: переводы, статьи, комментарии А.Мартынова и И. Зограф. В 2-х т. СПб., 2000.

8 Хан В. Философия неоконфуцианства в период раннего Чосона династии Ли (XIV-XVI вв.) // http: world.lib.ru; Ким Г. История религий в Корее // http: world lib.ru; Ванин Ю.В. Феодальная Корея в XIII-X1V вв. М., 1962; Ланьков А.Н. Корейская монархия: расцвет и закат династии Ли // Сеульский вестник. № 71 http://vestnik.tripod.com; Симбирцева Т.М. Корея на перекрестке эпох http://world.lib.ru; История Кореи. Т. 1-2. М., 1974.

9 Курбанов С.О. Конфуцианский классический «Канон сыновней почтительности» в корейской трактовке. Корейское восприятие универсальной категории «почтительности к родителям». СПб., 2007. г. были сведены в монографию «Корея: будни и праздники», в которошподроб-но описывается эволюция повседневного быта корейских городских жителей: семейные отношения, образование и воспитание, торговля1. В этом контексте рассматриваются причины и последствия «экономического чуда» Кореи.

Конфуцианству традиционно отводится значительное место в исследованиях общего характера, в которых анализируется, китайская мысль в целом на протяжении всей истории^Китая или же на каком-то определенном ее этапе. Среди подобного рода работ, изданных на русском-языке, следует отметить монографию JI.C. Васильева «Культы, религии, традиции в Китае»2.

Интерес российских исследователей, к социо-культурным проблемам Японии обусловил появление русскоязычных переводов исследований зарубежных авторов. Одной из первых была переведена монография известного японского ученого X. Эйдзиро «Социальная история Японии»3. Высокая оценка данной работы отечественной историографией выражается в частоте, с которой к ней обращались советские востоковеды. Ссылки на эту работу можно встретить в трудах Н. И. Конрада, A.JI. Гальперина, Я.Б. Радуль-Затуловского. В 1958 г. была опубликована русская версия известного японского ученого-марксиста Хани Горо «История японского народа. Кроме того, следует назвать еще ряд работ: монография Иэнага Сабуро «История японской культуры», где периоду Токугава уделяется большое внимание 4. Важно то, что японская культура рассматривается в неразрывной связи с социально-политическими событиями того времени; ьснига X. Сато «Самураи: история и легенды»5. Степень важности этой работы предопределяется тем, что многочисленные элементы мифов, исторические хроники, произведения самураев, художественные произведения, проза и поэзия^ органично переплетаются и создают яркую и многоплановую картину жизни самураев.

1 Ланьков A.H. Корея: будни и праздники. М., 2000.

2 Васильев Л.С. Культы, религии, традиции в Китае. М., 1970.

3 Эйдзиро X. Социальная история Японии. Пер. с яп. М., 1927.

4 Иэнага Сабуро. История японской культуры. М., 1988.

5 Сато X. Самураи: история и легенды. СПб., 1999.

Среди» переведенных с. китайского языка, изданий можно отметить таких авторов, как Го Можо, Фэн Юлань, Ян Юнго й др.1, которые посвящены развитию китайской мысли как на протяжении всей истории Китая, так и на каком-то конкретном ее этапе.

Западная историография. Интерес к Китаю; и, в частности к. конфуцианству, европейцы стали проявлять еще в эпоху нового времени2. Начало изучения конфуцианства* на Западе было положено христианскими миссионерами, переводившими основные конфуцианские сочинения. Первенство в издании «Бесед и суждений» Конфуция принадлежит монаху Филиппу Купле, который в.1687 г. опубликовал труд «Китайский философ Конфуций», затем.«Конфуций и китайская;мораль», «Мораль Конфуция»3. Именно?с этого времени начинается,знакомство ученых умов Западной Европых китайским конфуцианством.

Моральные принципы, выдвигаемые конфуцианским учением, вызывали полярные оценки и зачастую противоречивое отношение к ценности конфуцианских традиций. Такие видные представители европейской мысли как Ф. Вольтер, Ф. Гегель, с одной стороны, высоко оценивали нравственные нормы конфуцианства, но с другой стороны, ими высказывалась мысль, что ничего нового эти нормы не выражали.

Большинство западных экономистов XIX в. не выражали особого восторга, относительно конфуцианства. А.С. Сёлищев приводит пример высказывания Гердера, который сравнивал Китай с забальзамированной мумией: Подобные оценки содержались и в работах Дж.С. Милля (1806-1873 гг.)4.

Немалый интерес к Китаю проявлял один из «столпов» философии истории А.Дж. Тойнби (1889—1975 гг.). Его концепция не оставила равнодушных как на Западе, так и на Востоке и оказала сильное влияние на мировую научную

1 Го Можо. Философы древнего Китая. М., 1961; Фэн Юлань. Краткая история китайской философии. СПб., 1998; Ян Юнго. История древнекитайской идеологии. М., 1957. См. также коллективную монографию китайских авторов «История китайской философии». М., 1989.

2 Подр. см.: Селищев А.С., Селищев Н.А. Китайская экономика в XXI в. СПб., 2004.С. 9; Переломов Л.С. Учение Конфуция и культура России (XIX-XX вв.) // Переломов Л.С. Конфуций. Лунь юй. М., 1998; Бергер Я.М. Модернизация и традиция в современном Китае // Полис. 1995. № 5-6. С. 61-78; Levenson J. Confucian China and the Modern. World Economy. Cambridge, 1977.

3 См.: Селищев A.C., Селищев Н.А. Китайская экономика в XXI в. СПб., 2004. С.9-11.

4 Подр. см.: Селищев А.С. Китайская экономика в XXI в. СПб., 2004. С.9. мысль. Примечательно, что анализируя государственное устройство Китая, Тойнби рассматривал вопрос «перехода от сыновней почтительности на-уровне семьи к преданности на уровне государства» и достаточно высоко оценивал пользу конфуцианских принципов на современном этапе: «Говоря' о кризисе современного человечества, стоит обратить особое внимание на то, что для конфуцианцев долг по отношению, к «множеству вещей в Поднебесной» подобен родственному долгу внутри членов семьи, что отвечает требованиям современности»1.

Особое место в ряду исследователей ценности конфуцианских нравственных констант занимает немецкий социолог М*. Вебер. Свое видение роли конфуцианства в развитии Китая он выразил в знаменитом труде «ПротестантЛ екая этика и дух капитализма» . По. его мнению, конфуцианская этика являлась препятствием на пути' возникновения капитализма в Китае, следовательно, конфуцианство и модернизация — понятия абсолютно несовместимые. Высказанная М. Вебером точка зрения господствовала в научных исследованиях проблем конфуцианства до начала 1980-х гг.

Начало процесса интенсивного развития экономик стран Восточной Азии вновь подстегнуло интерес к изучению проблем совместимости конфуцианских ценностей и западных стандартов развития современного общества. Теоретики, которые связывают развитие экономики^ странах Восточной Азии с «созидательным» конфуцианством внесли довольно значительный вклад в такое понимание развития общества. Здесь, в первую очередь, следует назвать таких авторов как Герман Кан, Рой Хофхейнц и Кент Солдер, Рональд Доре 3. Помимо этих авторов есть и другие, которые находили связь между социальными ценностями и экономическим развитием.

1 Подр. см.: Тойнби А.Дж. Постижение истории. М., 1996. С. 275—388.

2 См.: Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.

3 Hofheinz R., Calder К. The Eastasia Edge. Basic Books, 1982; Dore R. Taking Japan Seriously: A Confucian Perspective on Leading Economic Issues. Stanford, 1987.

Первым, кто ввел в научный оборот понятие «восточноазиатское экономическое чудо», был американский футуролог Г. Кан1. Он проанализировал развитие экономик государств, принадлежавших к Восточноазиатскому региону, и пришел к выводу, что небывалый подъем в основе своей имеет общую культурную базу - «новое религиозное конфуцианство». Сохранение и культивирование таких конфуцианских ценностей- как высокий авторитет семьи, чувство долга, стремление к образованию, уважительное отношение к старшим по возрасту и социальному положению, ответственность явилось стимулом подъема экономической мощи стран восточно-азиатского региона.

Ч. Джонсон согласен; что капитализм под управлением государств Японии, Кореи и Тайваня коренным образом отличается от англо-американской модели. Однако он считает необоснованным утверждение, что эти отличия вызваны только религиями. Это, по мнению Ч. Джонсона, все равно, что говорить

0 влиянии протестантской этики, на становление и развитие капитализма в Западной Европе. Капитализм Запада1 и Востока различен, но это не связано с религиями. Труд М. Вебера неправильно поняли: это была, просто-философская реакция на материализм Маркса2.

Другой исследователь, В. Дейвис, утверждает, что азиатская промышленность получила свое развитие именно благодаря традиционным социальным ценностям3.

А. Хиршман написал работу, где исследовал взаимосвязь между капитализмом и социальными ценностями, а также анализировал теории этой взаимосвязи, которые сопровождали развитие капитализма на протяжении 300 лет 4. Свое исследование А. Хиршман начинает с XVIII в., со времени начала развития капиталистических производственных отношений. Именно последние, по мнению автора, привили людям чувство обоюдной выгоды и необходимости, в связи с этим, быть благоразумными и благонадежными.

1 Khan Н. World Economic Development. Westview, 1979.

2 Цит.по: Chalmers J. Japan: Who Governs? L.-N.Y., 1995. P.38- 40.

3 Davis W. Religion and Development: Weber and the East Asian Experience // Understanding Political Development. Boston, 1987. P. 221-280.

4 Hirschman A. Rival Views of Market Society and Other Recent Essays. N.-Y.,1986.

Теория, «конфуцианского капитализма», гармонично^ сочетающего в себе черты капитализма Запада и Востока, была выдвинута Ф. Гибни, она увидела свет в 1982 г. в работе «Запланированное чудо»1. Эта концепциям наделала много-шума в научном мире, и не только западном. Ценность этой работы заключается в-том, что автор подвергла скрупулезному изучению современное японское общество. Сделанные выводы и привели- автора к мысли, что современный японский капитализм есть ничто иное, как синкретическое сочетание конфуцианских ценностей и современного экономического демократизма, привнесенного в Японию оккупационной* американской администрацией после второй мировой войны. Конфуцианские ценности сталиюсновой осознания того^ что согласие между людьми — высшая^ ценность. Это положение обосновывает «идею капитала людских ресурсов», которую активно используют в японском* менеджменте.

В 1983 г. профессор университета Бостона Питер Бергер предпринял свою попытку объяснить быстрое и успешное развитие стран Восточной Азии". Он обосновал теорию «двойственной модернизации». Эта концепция была положительно воспринята в западном научном мире. Главная, мысль заключалась в том, что процесс модернизации не является универсальным. В действительности существуют две модели модернизации: западная, в основе которой лежит протестантизм (и здесь пригодилась теория М. Вебера) и восточноазиатская, основанная на конфуцианских ценностях. В подтверждение этой теории американский ученый Дж. Найсбит в работе «Большое устремление Азии» (1987 г.) проанализировав экономику стран Восточной Азии, и пришел к выводу, что «модернизация в Азии отнюдь не отождествима с вестернизацией. В ходе нее возникла своя азиатская модель». И справедливость этой мысли практически не

1 Гибни Ф. Запланированное чудо. М., 1982.

2 См.: Berger P. The Sacred Canopy. New York, 1967; Berger P. The Heretical Imperative. New York, 1979; Berger P. The Capitalist Revolution. New York, 1986 и др. оспаривается научным, сообществом не только Запада, но и представителями восточной научной мысли1.

Еще одним серьезным автором, пишущий о социальных ценностях, в том числе конфуцианских, и экономическом развитии, является Р. Бэлла. Главный интерес исследователя составляли процессы, происходящие с восточным обществом, где пытаются-создать приближенную-модель «идеального-рынка с совершенной конкуренцией». Р. Бэлла ставит своей задачей как можно* точнее определить «неэкономический нормативный порядок, способный поддерживать экстенсивное развитие экономической рациональности»2. Настоящая экономическая рациональность, по мнению Р. Бэлла, встречается относительно редко в человеческой истории, т.к. обладает разрушительным,воздействием на все другие формы человеческих отношений. Это предполагает подчинение всех человеческих отношений критерию эффективности. Например, если кратчайший путь между двумя точками случайно проходит через кладбище, экономическая рациональность предполагает снос этого кладбища для построения дороги. Поэтому в такие периоды истинной экономической рациональности, людям, нужен внутренний компас, который бы помогал ориентироваться в условиях постоянного подъема. Для стран Восточной Азии этим компасом выступают конфуцианские ценности. В этом же контексте необходимо-отметить статью У. Т. Де о

Барии «Переоценка неоконфуцианства» .

С начала 1990-х гг. в дискуссию о ценности конфуцианских принципов в современных условиях активно включился американец японского происхождения Френсис Фукуяма. В своих работах автор утверждает, что правительствам азиатских государств не стоит впадать в крайности и проводить активные кампании с целью доказать непригодность западной демократии с ее острейшими социальными кризисами для использования в странах Востока, а традиции, в частности, конфуцианство, объявлять единственно возможным основа

1 Подр. см.: Вагу W.T.de. The Confucian Tradition of Public Discussion// The Summary of Academic Paper of the 2540 Anniversary of the Birth of Confucius and the Academic Symposium. Beijing. 1989.

2 Bellah R.N. The Japanese Challenge and the American Response. Berkeley, 1982. P. 112.

3 Chang C. The Development ofNeo-Confucian Thought. N.-Y., 1957. нием для функционирования> высокоорганизованного азиатского' общества. Особо отмечается; что конфуцианство и демократия более совместимы, чем это считается \

Также следует отметить монографию Р. Бенедикт «Хризантема и меч: модели японской культуры», которая является одной из классических работ американской школы культурной антропологии 2. В «основе исследования лежит концепция «моделей культуры», направленная на выявление присущего каждой культуре единства: Особое место в, работе занимает исследование процесса воспитания в японском обществе, определяющего, основные аспекты психологических характеристик японцев. Интерес к этой работе обусловил ее перевод на русский язык.

Достаточно основательно в зарубежной историографии разработана тема распространения и эволюции конфуцианства в Корее. Необходимо, в первую очередь, отметить ряд коллективных монографий «Конфуцианская философия в Корее», «Расцвет неоконфуцианства в Корее», работы М. Дьючлера и з др.

Все выше перечисленные работы, помимо того, что их авторы исследовали наличие или отсутствие связи между социальными ценностями и экономическим развитием, роднит еще один момент. Сравнению подвергались практически только;американская,и,японская модели развития. На наш взгляд это было связано с тем, что1 Япония считалась первопроходцем в процессе успешной модернизации из стран Восточной- Азии, а США были неоспоримым

1 Фукуямя Ф. Конец истории и последний человек. М., 2004; Он же. Конфуцианство и демократия //Русский журнал. 25.12.1997 //http://www.russ.ru/journaI/predely/97-ll-25/fiiku.htm ; Он же. Главенство культуры //www.russ.ru/journaI/peresmot/97-07-14/fiiku.htm и др.

2 Бенедикт Р. Хризантема и меч: модели японской культуры. СПб., 2004.

3 Confucian Philisophy in Korea /Ed. By Haechang Choung and Han Hyong-jo. Seongnam, 1996; Deuchler M. Confucianism in the Late Koryo and Early Choson // Korean Studies. 1994. №18; The Rise of Neo-Confucianism in Korea. Ed. by De Barut, Janyoun Ki Haboushi. N.-Y.,1985; The East Asian Region. Confucian Heritage and its Modern Adaptation. Ed. by G.Rozman. Princeton, 1991. лидером капиталистического мира. В> качестве редких исключений можно назвать работы Дж. Чалмерса и Т. Лебра и др.1

Историография стран Восточной Азии. В странах Восточной Азии достаточно многие придерживаются того мнения, которое высказал Умехара Такеши, директор Международного исследовательского центра японистики в Киото: «Все' страны, переживающие в настоящий момент стремительный экономический рост, такие как Корея, Тайвань, Сингапур, Япония, являются странами, которые испытали на себе глубокое влияние конфуцианских идей. Нет никаких сомнений, что конфуцианское учение, которое сознательно или бессознательно, существует в странах Восточной Азии; благотворно повлияло на гу их экономические развитие» . Т.е. конфуцианство ставится по значению на одну ступень с протестантизмом по степени влияния на социально-экономическое развитие. Например, д-р Ким Юн Кюн утверждает, что «из-за фундаментального различия между пуританским и конфуцианским рационализмом капиталистическая экономика* под управлением государства, которая взращивалась в совершенно отличных условиях западного капитализма (свободная предпринимательская система, т.е. конкурентная рыночная экономика, основанная, на рациональном индивидуализме и гражданском обществе) хорошо утвердилась в Корее и на Тайване»3.

Проблема целесообразности применения конфуцианских ценностей в современных условиях также активно обсуждается представителями восточно-азиатской научной мысли. Ученые Кореи, Японии, Тайваня, Гонконга и Сингапура в большинстве своем признают ценность конфуцианских традиций в процессе модернизации.

Одним из первых, кто среди ученых Восточной Азии обратился к рассмотрению этой проблемы, был Митио Морисима, автор работы «Почему Япо

1 Lebra T.S. Compensative Justice and Moral Investment among Japanese, Chinese and Koreans // Japanese Culture and Behavior. Honolulu, 2000; Chalmers J. Political Institution and Economic Performance: the Government-Business Relations in Japan, South Korea and Taiwan //The Political Economy of New Asian Industrialism. Ithaca-L., 1987.

2 Umehara Takeshi. The Civilization of the Forest // New Perspectives Quarterly. 1990. .№ 7. P. 29-30.

3 Kim Yoon Hyung. An Introduction to the Korean Model of Political Economy // Korea's Political Economy: An Institutional Perspective. Westview, 1994. P.45. ния достигла успеха?»1. Он признал ценность конфуцианства в современной жизни Восточной Азии и указал, что главной особенностью капитализма Японии является гармоничное сочетание японского духа, в основе которого лежат конфуцианские ценности, и западных технологий.

В 1980-х гг. вышли в свет работы Ким Иль Гона и Моришима Мичио, которые также позитивно оценивали конфуцианские традиции для-формирования современного общества2.

Особое место в ряду исследователей конфуцианства занимает Ту Вэймин, который придерживается, на наш взгляд, наиболее взвешенной позиции. Он избегает проведения прямого причинно-следственного отношения между конфуцианством и экономическим развитием. Он говорит о том, что если общество меняет свой курс в сторону модернизации, то такие типичные ценности конфуцианства, как сыновняя почтительность и преданность семье, отношение к государству как к действующему нравственному институту общества, уважение к иерархии, стремление к саморазвитию и образованию, социальная гармония и т.д., в латентном состоянии являются культурной предпосылкой для экономической трансформации. Итак, если следовать логике Ту Вэймина, речь идет о так называемом феномене «непреднамеренных последствий», примером чему может служить влияние кальвинизма на западный капитализм3. В его работе «Конфуцианская,этика сегодня: сингапурский вызов» проводится водораздел между «политическим конфуцианством», которое узаконивает пирамидальную (иерархическую) систему власти с императором, занимающем верхнюю ступень, и «личной этикой конфуцианства», на основе которой основывается повседневная жизнь людей4. Ученый утверждает, что наиболее важным наследием традиционного конфуцианства является не политическое учение, а личная этика, на основе которой складывается отношение к семье, работе, образованию и другим аспектам повседневной жизни. Основываясь на данном ут

1 Марисима Митио. Жибэнь вэйшэнмэ ченгун (Почему Япония добилась успеха?). Чэнду, 1986.

2 Kim Ilgon. Order and Economy in the Confucian Culture Area. Nagoya, 1986; Morishima Michio Why Has Japan "Succeded"?. Cambridge, 1982.

3 Korea Old and New History. Seoul, 1990. P. 408-412.

4 Tu Wei-ming. Confucian Ethics Today: The Singapore Challenge. Singapore, 1984. P.90 верждении, мы выбрали для рассмотрения ту сторону конфуцианства, которая влияет на повседневную жизнь гражданина восточно-азиатского общества;

Корейские ученые также поддерживают линию пересмотра роли конфуцианства в социо-культурном и экономическом развитии восточноазиатских обществ. Так в фундаментальном коллективном, труде «Корейское конфуцианство»' анализируется1 история; теория, идеология, гуманистический характер корейского конфуцианства, его взаимосвязь с корейской^ философской традицией. Отдельные аспекты этих проблем* освещаются в трудах Ли Дон Чжуна, Ким Оы Хе . Ким Тхэ Гиль подчеркивает, что понимание корейского христианства возможно через обращение к связи современного корейского общества с конфуцианством3.

Наиболее плодотворным исследователем» проблем конфуцианской культуры в Корее в настоящее время является Кым Чжан Тхе. В своих работах от проводит мысль о всеобъемлющем влиянии конфуцианства на идеологию и культурные традиции Кореи, начиная»от средневековья и заканчивая'современностью 4. Кроме того, существует немало работ, посвященных философским аспектам неоконфуцианства и концепциям, корейских конфуцианских мыслителей 5.

Перу профессора Ким Иль Кон принадлежат такие популярные работы как «Порядок и экономика ареала конфуцианской? культуры», «Развитие экономики Восточной Азии-и конфуцианская культура» и др., где отмечается, что «успех развития экономик стран Восточной Азии проистекает из адаптации норм конфуцианской этики к требованиям экономического развития»6.

Проблема эффективного использования конфуцианских традиций в экономике активно обсуждается современными китайскими исследователями.

1 Хангугыи юге (Корейское конфуцианство). Сеул, 1999.

2 Ли Дон Чжун. Югеый индочжуывахангук сасан (Конфуцианский гуманизм и корейская философия). Сеул, 1997; Ким Сын Хе. Югеый пурирыль чачжасо (В поисках истоков конфуцнанства). Сеул, 2001.

3 Kmt Тхэ Гиль. Конфуцианская традиция и современная Корея (на кор.языке). Сеул, 2001.

4 Ким Чжан Тхе. Хшиук чжоигёмунхагый юге са (История конфуцианской мысли и религиозной культуры Кореи). Сеул, 1994;Он же. ХвндэХагугый югё (Конфуцианская культура современной Кореи). Сеул, 1999.

См.: Chung Е. Korean Neo-Confucianism of Yi T'oegye and Yi Yulgok. N.-Y., 1995; Confiician Philosophy in Korea. Seoul, 1996.

6 Kim llgon. Order and Economy in the Confucian Culture Area. Nagoya, 1986. P. 8 - 10.

Обсуждение сосредоточено вокруг нескольких основных проблем. Соотношение общественной пользы и личной выгоды рассматривается в работах Вэнь Чуньхуя, Дань Чуня, Ли Хунлэя, Чжан Хунъи, Юй Гуанъюань и др.1 Авторы утверждают, что исполнение долга перед обществом является вышей добродетелью предпринимателей. В связи, с этим тезисом стал активно использоваться термин «конфуцианский предприниматель». Проблемой соотношения конфуцианских ценностей и модернизации в странах Восточной Азии занимаются JIo Жунцюй, Лоу Юйлэ, Хуан Гуанго2. Эти-исследователи стоят на точке-зрения, что' конфуцианство не является непреодолимым препятствием процессу модернизации. Напротив, опора на конфуцианские ценности позволила консолидировать общество и совершить экономический рывок. Особенно активноразра-батывается, тема использования конфуцианских ценностей в современной системе управления на^предприятиях стран Восточной Азии. В работах Ли-Хунлэя, Лю Сяохуа и др.3 доказывается, что использование в современном менеджменте конфуцианских принципов управления на предприятиях Восточной Азии благотворно влияет на эффективность производства и качество* продукции. Работы Ван Циня и Чэнь Минчжана сосредоточены на внутренней структуре предприятий региона4. Отмечается, что особенностью восточноазиатских предприятий является их кланово-семейный характер, который подразумевает восприятие компании в качестве семьи, где на членов.коллектива распространяются квази-семейные отношения. Но семейственность проявляется в разной сте

1 Вэнь Чуньхуй. Кун-цзы или гуань синь Тань (Новые исследования взглядов Конфуция на долг и выгоду) ПШаньси дасюэ сюэбао. 1995. №3; Дань Чунь Жушан дубэнь. Жэньу цзюань (Учебник конфуцианского предпринимателя). Куньмин, 1999; Ли Хунлэй. Жуцзя гуанъли чясэсюэ (Философия конфуцианского менеджмента). Гуанчжоу, 1997 и др.; Чжан Хунъи. Жуцзяо цзинцзи лунъли (Конфуцианская экономическая этика). Чанша, 1989; Юй Гуанъюань. Жушан хэ шанжу (Конфуцианское предпринимательство и предприниматель - конфуцианец). Гуанчжоу, 1998.

2 Ло Жунцюй. Дунъя сяньдайхуа: синьмоши юйсинь цзинъян (Модернизация Восточной Азии: новые формы и новый опыт). Пекин, 1998; Лоу Юйлэ. Жусюэ цзайсяньдай Ханьго (Конфуцианство в современной республике Корея) НЧуаньтун вэньхуа юй сяньдайхуа. 1998. №1; Хуан Гуанго. Жуцзя сысян юй Дунъя сяньдайхуа (Конфуцианство и модернизация Восточной Азии). Тайбэй, 1988.

3 Ли Хунлэй. Жуцзя гуаньли ч.жэсюэ (Философия конфуцианского менеджмента). Гуанчжоу, 1997;, Лю Сяохуа Дискуссия о конфуцианской этике в управлении и менеджменте на предприятиях // Новые философские тенденции в западной синологии. М., 2000.

4 Ван Цинь. Лунь Дуннанья хуажэнь цие цзшпуаньдэ фачжань тедянь (Исследование особенностей развития производственных компаний этнических китайцев в Юго-Восточной Азии) // Наньян вэныпи яньцзю. 1995. №1; Чэнь Минчжан. Цзяцзу вэньхуа юй цие гуанъли (Клановая культура и управление производством) // Чжунго-жэньдэ гуаньлигуань Тайбэй, 1988. пени, что влияет на размер предприятий и на продолжительность жизни* торговых марок. Отмечается, что японцы и корейцы склонны привлекать к управлению «чужаков» - не членов семьи, но контрольный пакет остается у главы клана и его родственников. Для китайского предпринимательства приглашение управленца со стороны — явление крайне редкое, так как доверие к некровным родственникам практически равно нулю.

Среди работ китайских исследователей неоценимую помощь в нашей работе оказала диссертация Чэнь Кайкэ «Конфуцианство и «культура предприятия» в современной Восточной Азии»1. Автор показал, какова конкретная роль культуры, в частности, конфуцианства, в экономической жизни Японии, Южной Кореи, Сингапура (а в последние годы и КНР), объединенных общим культурным полем. Можно согласиться* с выводом китайского ученого о том, что в настоящее время конфуцианство вновь переживает подъем и играет значительную роль в экономическом подъеме стран восточноазиатского региона.

Несмотря' на то, что оценки1 ролиt конфуцианства в развитии! современных восточноазиатских обществ были неоднозначны, тот факт, что эта философская система лежит в основе менталитета народов Восточной Азии ни у кого из восточноазиатских исследователей не вызывает возражения.

Анализ отечественной и зарубежной историографии проблем, рассматриваемых в данной диссертации, позволяет сделать некоторые выводы.

Из приведенного выше историографического обзора видно,' что изучаемая проблема нашла частичное отражение в исследованиях зарубежных авторов Европы и Северной Америки как общего, так и узкоспециализированного характера. Наиболее активно разрабатываемой темой является проблема определения степени влияния культурных, в том числе и конфуцианских, традиций на социально-экономическое развитие современных обществ.

Зарубежная восточно-азиатская литература более специализирована. В частности, наибольшее внимание уделялось проблемам адаптации конфуциан

1 Чэнь Кайкэ. Конфуцианство и «культура предприятия» в современной Восточной Азии. Дисс. на соискание. канд.ист.наук. M., 2002. ских принципов к современным, общественным отношениям и их влиянию на историческое развитие восточноазиатских обществ.

Сравнительно недавно интерес к данной теме проявили отечественные авторы. Наибольшее число работ связано с изучением конфуцианства в контексте социально-политического развития Китая, Кореи и Японии. Рассмотрению влияния конфуцианской традиции на современное общество посвящено достаточно небольшое количество работ, и они носят в основном страноведческий характер или сравниваются с западноевропейской моделью развития-.

Однако до настоящего времени в отечественной историографии отсутствуют работы обобщающего характера, содержащие сравнение всех- трех рассматриваемых обществ,(государств), что и предопределило выбор темы,данного исследования.

Целью данной диссертационной работы является исследование влияния конфуцианских традиций на основные аспекты социальной жизни Китая, Кореи и Японии. Таковыми мы считаем семейные отношения, образовательный процесс и производственную деятельность.

Исходя из цели диссертационного исследования, были поставлены следующие задачи:

- рассмотреть основные положения конфуцианской теории, которые легли в основу общественных отношений в указанных странах;

- выявить общее и особенное в восприятии конфуцианской традиции китайцами, корейцами и японцами с учетом их ментальных особенностей;

- исследовать конфуцианские основы в современных процессах социализации личности на примере семейных отношений;

- показать влияние конфуцианской образовательной системы на современное образование;

- определить те аспекты экономического развития, где конфуцианские принципы являются определяющими в настоящее время;

- рассмотреть современную систему менеджмента с точки зрения проявления в нем конфуцианских традиций;

- проследить, зависимость экономической структуры от кгганово-семейных традиций восточноазиатских обществ.

Методологически диссертация основана на идеях, выработанных российской и зарубежной исторической наукой. В работе реализуется принцип историзма, требующий изучения исследуемых явлений и процессов в их конкретно-исторической обусловленности-, и развитии на основе соблюдения временной последовательности. В частности этот метод применялся при анализе процессов распространения конфуцианства на страны Восточной Азии, а также при анализе процессов становления образовательной- системы в Китае, Корее и Японии-после Второй мировой войны.

Для решения поставленных задач использовались основные методы исторического познания: историко-генетический, историко-системный, истори-ко-типологический и сравнительно-исторический1. Суть историко-генетического метода состоит в последовательном раскрытии свойств, функций и изменений изучаемой реальности в процессе ее исторического движения. Он позволяет показать причинно-следственные связи в их непосредственности, а исторические события и личности охарактеризовать в их индивидуальности, и образности.

Историко-типологический метод позволяет выделить то единое, что было присуще многообразию тех или иных сочетаний индивидуального (единичного). Этот метод применялся для типологизации основных направлений и школ конфуцианской философии Китая, Кореи и Японии.

Основой применения историко-системного метода в истории является единство в общественно-историческом развитии единичного, особенного и общего. Функционирование и развитие обществ включает и синтезирует те основные составные компоненты, из которых складывается историческая реальность. Этот метод предполагает, что все основные компоненты исторического процесса существуют не сами по себе, но во взаимодействии друг с другом, т.е.

1 Аникеев А.А. Проблемы методологии истории. Ставрополь, 1995. С.21—24; Коломийцев В.Ф. Методология истории. M., 2001. С.31-46. как система. Именно поэтому все имевшие место событияфассматриваются автором диссертации-в русле мирового исторического процесса.

Сравнительно-исторический, метод позволяет выявить с помощью сравнения общее и особенное в исторических исследованиях, ступени- и тенденции их развития. В нашем, исследовании использовалась одна из форм, сравнительно-исторического метода - сравнительно-сопоставительный метод, раскрывающий природу разнообразных объектов.

Данное исследование проводилось с использованием понятия модернизации. Определения понятия модернизация имеют несколько интерпретаций: дихотомические (модернизация как переход от одного» состояния общества — традиционного - к другому — индустриальному, или-современному); исторические (описание процессов, посредством которых осуществляется модернизация: трансформации, революции и т.д.); инструментальные (модернизация как трансформация инструментовки способов освоения и контроля над окружающей природной и социальной средой); ментальные (определение через ментальный сдвиг, когда-общество проявляет склонность к экономическому росту, готовность адаптироваться к изменениям); цивилизационные (модернизация как распространение данной цивилизации).

Можно согласиться с теми западными исследователями, которые понятие «модернизированные» применяют к нациям, которые характеризуют как интегрированные и восприимчивые, т.е. открытые, образовавшиеся'к XVII в.1 Другими словами, ученые этого направления склонны оценивать модернизацию в компаративистском контексте. Модернизация современная — это переход в иную цивилизационную фазу: в постиндустриальное (информационное, научно-индустриальное) общество, в которое развитые страны Запада вступили в середине XX в.

Согласно теории модернизации используются понятия «раннего» и «запаздывающего» типов, в соответствии с которой страны делятся не столько

См.: Spence J.D. The Search for Modern China. L.-Sydney, 1990. в зависимости-от времени вступления в ту или иную фазу, сколько-на основании конкретных моделей. Запаздывающий тип модернизации характеризуется двумя аспектами: необходимость заимствований из-за рубежа и «перепрыгиванием» через ступени. К «запаздывающему» типу модернизации были отнесены процессы реформирования-в КНР и Республике Корея.

С. Хантингтон предложил несколько путей развития' общества — вес-тернизация без, модернизации, модернизация без вестернизации и догоняющее развитие. По отдельности все эти варианты, как показала практика, имеют свои недостатки, поэтому Хантингтон предположил, что на пути к модернизации необходимо пройти определенный уровень вестернизации и только потом переходить к собственной, национальной модели модернизации, к тому типу развития, который диктуется национальными интересами1. Такими образом, получается, что необходимый и достаточный уровень усвоения западного опыта ведет к многообразию типов модернизации.

При написании диссертации использовался утвердившийся в, отечественной науке цивилизационный подход к истории. Существует много определений понятия «цивилизация». Под цивилизацией мы понимаем некое социокультурное сверхединство в пространстве и времени, охватывающее крупномасштабные общественные образования. Основным содержанием любой-цивилизации является* специфичность сочетания и взаимодействия экономических, социальных, правовых структур, традиций, культуры. Исходя из этого, мы выделяем в данной работе восточноазиатскую цивилизацию, основанную на конфуцианской этике, в которую входят Китай, Корея- и Япония. Здесь мы отдаем приоритет той стороне конфуцианства, которая влияет на повседневную жизнь члена восточноазиатского общества, которую Ту Вэймин определил как «личную этику конфуцианства», на основе которой основывается повседневная жизнь людей: отношение к семье, работе, образованию-и другим аспектам по

1 Huntington S. Democracy's Third Wave // Journal of Democracy. 1991. № 2. P. 8-36. вседневной жизни1. Имеющиесяэтнокультурные отличия предопределили разные исторические пути развития Китая, Кореи и Японии:

Многоаспектность объекта» исследования обусловила применение междисциплинарного подхода, в частности элементов социологии. Автором было проведено анкетирование и интервьюирование представителей рассматриваемых обществ (примерно 150 человек).

Источниковую базу исследования составили.разнообразные по видам и степени информативности источники. Направленность исследования обусловила^ выбор круга источников, положенных в его» основу. Условно их можно разделить на несколько групп.

Первую группу составили-материалы! личного архива автора, которые включают интервью'по исследуемым .проблемам с гражданами КНР, Республики Корея и Японии, а также с отечественными специалистами, анкеты, распространявшиеся среди японских, корейских и китайских студентов токийского колледжа. Из этих источников почерпнута информация о взглядах нынешнего поколения на, семейные отношения, ценности образования, смысл трудовой деятельности и т.п. Материалы анкетирования позволяют также делать определенные выводы статистического характера.

Во вторую группу вошли конституционные и законодательные акты рассматриваемых государств: Конституция Японии, Конституция* КНР, Закон об образовании КНР, Закон о браке КНР и др. Из этих правовых документов, несмотря на их официальный язык, становится ясно, какой социальный порядок считает необходимым государство, в каком направлении" должна эволюционировать общественная- система. Это тем более важно, что государство в изучаемых странах играет очень большую роль и является важнейшим актором национального развития.

1 Tu Wei-ming. Confucian Ethics Today: The Singapore Challenge / Curriculum Development Institute of Singapore. Singapore, 1984. P.90

2 Конституция Японии (1947 г.) //.Мишин А. А. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. М., 1998; Конституция Китайской Народной Республики (электронная версия); Конституция Республики Корея 1948 г. (электронная версия); Закон об образовании в КНР (электронная версия); Закон о браке КНР (электронная версия); Гражданский кодекс Китайской Республики. M., 1948 и др.

В третью группу источников объединены материалы социально-экономической статистики, которые представлены публикациями органов статистики Японии, Кореи, Китая и материалами оригинальных социологических исследований. Наибольший интерес для нашего исследования представляют «Ежегодник статистики по% образованию Республики Корея» (1994 г.), Ежегодники «Образование в Корее», «Китайский статистический ежегодник 2006», «Статистические обзоры Китайской Народной Республики» за 2003 и 2007 гг. и др.1 Эти источники, имеющие высокую! степень достоверности, дают возможность извлекать конкретную информацию по исследуемым проблемам, подтверждать, или опровергать как собственные гипотетические построения, так и других авторов. Наконец, статистические данные, сами по себе, являются предметом для размышления и потому источником возникновения теорий:, описывающих состояние общества. «

Четвертая группа представлена материалами китайской и корейской прессы2, которые важны для нас.тем, что они отражают непосредственную реакцию общества на те или иные социальные изменения, выявляют позицию властей по вопросам семьи, образования и экономики.

Пятую группу составили воспоминания по интересующим нас вопросам, содержащиеся в работах профессоров А.С. Клинова и Ю.Г. Смертина, находившихся-в длительных научных командировках, соответственно, в Китае и Корее3, а также воспоминания дочери выдающегося китайского революционера и государственного деятеля Лю Шаоци (1898-1969)4. В своей книге Лю Айцин рассказывает о жизни отца, о политических событиях в Китае, в частности о ходе «культурной революции», гонениях на своего отца, будущего архитектора реформ Ден Сяопина, о борьбе с конфуцианством.

1 Кеюк тхонъге ёнбо (Ежегодник статистики по образованию). Сеул, 1994; Education in Korea. 1989-1990. Seoul, 1991; Education in Korea. 1990-1991. Seoul, 1992; China Statistical Yearbook 2006 (электронная версия); Statistical Communique of the People's Republic of China on 2003,2007 (электронная версия) и др.

2 Жэньминь жибао он-лайн (электронная версия); Шизце жибао; Ёнё ёнъхва синбун: Чосон ильбо и др.

3 Клинов А.С. Несколько слов об опыте КНР в сфере высшего образования и научно-исследовательской деятельности (взгляд очевидца) [Рукопись]; Смертин Ю.Г. В поисках шаманизма: опыт научной работы в Республике Корея // История научной интеллигенции Юга России: межрегиональные и международные связи. Краснодар, 2008.

4 Лю Айцин. Мой отец Лю Шаоци. Пер. с кит. M., 2009. С.379-384.

К этой же* группе источников можно отнести мемуары и воспоминания C.JI. Тихвинского — известного историка, дипломата и общественного деятеля. В период 1950-60-х гг. C.JI. Тихвинский был Чрезвычайным и полномочным послом в КНР. В 2006 г. вышла пятая книга его избранных произведений. В нее вошли воспоминания дипломата о годах его дипломатической службы. Автор рассказывает о своих встречах с видными советскими и зарубежными дипломатами, а также с Мао Цзэдуном, Чжоу Эньлаем, Лю Шаоци и другими китайскими руководителями, с премьер-министром Японии Ичиро Хатояма, министрами Коно,' Киси, Сигэмицу и др.1

Среди источников данной, группы также можно выделить работы И.А. Малевича - дипломата, профессора в области политических наук. На протяжении ряда лет работал в КНР и Республике Корея. Его книги посвящены политическим, экономическим и социальным проблемам Южной Кореи и Китая .

В работе мы использовали также воспоминания Н.Т. Федоренко — филолог—китаист, японовед. С 1939 г. сотрудник МИД СССР, посольства в Китае. В период 1950-1953 гг. Н.Т. Федоренко занимал пост советника посольства в КНР. С 1958 по 1962 гг. - посол СССР в Японии.

Шестая группа представлена классическими конфуцианскими письменными памятниками, дающими ключ к постижению этого учения. Это т.н. «Четверокнижие» - свод канонических текстов, в который входят «Да сюэ» («Великое учение»), «Чжун юн» («Следование середине), «Лунь юй» («Суждения и беседы») и «Мэн-цзы»4.

Да сюэ» - произведение, созданное между V и I вв. до н.э. и первоначально представляло собой 39 главу «Ли цзи» («Записок о благопристойности»), сведенных в единый текст в конце I в. до н.э. Дай Шэном. В нем изложе

1 Тихвинский С.Л. Избранные произведения. В 5-ти кн. Воспоминания дипломата и заметки историка. Кн. 5. М., 2006.

2 Малевич И.А. Внимание, Китай. Минск, 2000; Малевич И.А. Когда в Европе еще вчера, в Корее уже завтра. Минск, 2002.

3 Федоренко Н.Т. Курильский архипелаг: Из записок о Японии // Новая и новейшая история. 1994. № 1. С. 106123.

4 Конфуцианское «Четверокнижие» («Сы шу»). Пер. с кит. и коммент. А.И. Кобзева. М., 2004. но учение по управлению обществом и государством. Основная проблематика «Да сюэ» — этическая и социально-политическая.

Авторство и хронология «Чжун юна» с давних времен являются предметом дискуссий. Выдающийся китайский историк Сымя Цян (145—86 гг. до н.э.) считал автором этого памятника внука и ученика Конфуция Кун Цзи (ок. 483 — 403 г. до-н.э.). «Чжун юн», в отличие от других конфуцианских источников; дает определение природы человека, раскрывает космогонические и нравственные функции духа и души, посредством чего конфуцианство приобретает статус философского учения1.

Лунь юй», согласно традиции, составлен ближайшими» учениками Конфуция и представляет собой запись их бесед? с Учителем. Здесь изложены моральные предписания и правила поведениям повседневной жизни. Лунь юй в немалой степени способствовал формированию ядра традиционной китайской культуры?

Самые ранние сведения, о трактате «Мэн-цзы» принадлежат Сыма Ця-ню, который утверждал, что его авторство принадлежит философу» Мэн Кэ (Мэн-цзы), жизнь которого датируется 372—289 гг. до н.э. Однако традиционная точка зрения оспаривается многими учеными прошлого и настоящего. Есть версии о коллективном» авторстве «Мэн-цзы». Один из основателей неоконфуцианства Хань Юй- (768-824 гг.) считал, что книга написана учениками Мэн-цзы. О содержании ее мы будем говорить позже. Пока же отметим, что «Мэн-цзы» до настоящего времени пользуется большой популярностью в Китае. Книга стала частью народной конфуцианской культуры: цитаты из нее превратились в пословицы и поговорки, она преподается в школах и университетах.

Седьмую группу составили труды видных представителей конфуцианской мысли, оказавшие непосредственное влияние на социальную практику. Многие из них содержат комментарии к каноническим конфуцианским произ

1 Переломов Л.С. «Четверокнижие» - ключ к постижению конфуцианства» // Конфуцианское «Четверокнижие» («Сы шу»). Пер. с кмт. и коммент. А.И. Кобзева. М., 2004. С. 127.

2 Конфуций. Изречения (Луньюй) /Пер. с китайского. М., 2000; Лунь юй /Переломов Л.С. Конфуций: «Лунь юй». M., 1998; Лунь юй // Конфуций. Уроки мудрости. М., 2004. ведениям, что помогает уточнить отдельные моменты* учения. Кроме того, по этим' трудам можно проследить эволюцию конфуцианства, его прочтение в конкретных исторических условиях.

Самгук саги» Ким Бусика (XII в.) — работа корейского конфуцианского ученого, построена по образцу китайских династических летописей.1 Она включает в себя летописи государств - Сил л а, Когурё и Пэкче, хронологические таблицы, описания и биографии наиболее выдающихся политических и религиозных деятелей той эпохи. Стремясь показать свою- крайнюю степень приверженности конфуцианским идeaлaмj Ким Бусик сознательно преувеличивал роль китайской культуры в формировании корейской-государственности и всей последующей истории страны. Перевод большей части Самгук саги на русский язык был блестяще выполнен и прокомментирован'М.Н. Паком, а последние книги — его коллегами и учениками.

Важным источником для понимания неоконфуцианской метафизической философии Кореи является зафиксированная письменно знаменитая дискуссия между Ли Хваном (1510—1570 тт.), которого называют «корейским Чжу л

Си», и Ки Тэ Сыном. Она получила,название «Дебаты о четырех и семи».

Китайский писатель У Цзинцзы (1701—1754 гг.) в классической «Нео официальной истории, конфуцианства» описал жизнь конфуцианского общества от низшей его ступени до императорского дворца. Он, используя зачастую сатирические приемы, стремится вскрыть внутренние процессы жизни- общества, показать те незаметные рычаги, которые двигали в то время помыслами и поступками людей. У Цзинцзы не отрицает конфуцианства, он выступает против,ханжества, лицемерия и искажения конфуцианских принципов.

1 Ким Бусик. Самгук саги. Летопись Когурб. Летопись Пэкче. Хронологические таблицы. М., 1995; Ким Бусик. Самгуе саги. Разные описания. Биографии. М., 2002; Ким Бусик. Самгуе саги. Летопись Сипла. М., 2001.

2 The Four-Seven Debates. An Annotated Translation of the Most Famous Controversy in Korean Neo-Confucian Thought. Ed. by Yi Hwang. N.-Y., 1994.

3 У Цзин-Цзы. Неофициальная история конфуцианства. М., 1999.

Фэн Юлань (1895—1990 гг.) стремился в, своем* творчестве1 найти то общее в культурах Востока и Запада, что может говорить о единстве человеческой цивилизации, одновременно подчеркивая ценность конфуцианских принципов организации общества.

Лян'Цичао (1904-1997 гг.) трудно отнести к последовательным конфуцианцам, однако, даже критикуя его с либерально-демократических, западнических позиций на рубеже XIX— XX вв. , он. оставался человеком китайской культуры.,После бурных событий 1910-х гг. он вновь обратился к конфуцианству как к источнику социальной стабильности и государственного порядка.

Дэн Сяопин1 (1904-1997 гг.), воспитанный на традициях конфуцианства, стал архитектором китайских реформ в тот период китайской истории, когда решалась цивилизационная судьба- страны и народа. И он выстроил стратегию модернизации, которая учитывала западный'опыт и исконные конфуцианские традиции, которые оказались глубоко-заложенными в китайском менталитете. Об этом повествует его труд, переведенный на русский язык в период «перестройки», когда советское руководство пыталось совместить социализм и рыночную экономику3.

Из японских памятников мы использовали «Стостатейные установления», известные также под названием «Завещание Иэясу»4, созданы в 1616 г. сёгуном Токугава Иэясу. Установления носят характер завета в конфуцианском духе основателя династии военных правителей своим потомкам в вопросах внутренней и внешней'политики правительства и принципов государственного управления:

Японское правительство пыталось контролировать воинское сословие не только путем издания законов и кодексов поведения, но и внедряя в их сознание посредством этических норм то, что высшей добродетелью воина являет

1 Фэн Юлань. Краткая история конфуцианства. М., 1999; Fung Yeou-Lan. Chinese Philosophy and Future World Philosophy // The Philosophical Review. 1948. № 57.

2 Лян Цичао. Лихунчжан, или политическая история Китая за последние 40 лет. СПб., 1905.

3 Дэн Сяопин. Основные вопросы современного Китая. М., 1988.

4 Стостатейные установления Токугава и Кодекс из 100 статей. Комментар. и перевод А.В. Филиппов. СПб., 1998. ся преданное служение своему патрону, и нет лучшей судьбы для. война, чем смерть во имя господина. Постепенно эти нормы сложились в неписанный морально-этический кодекс бусидо, основой которого были конфуцианские принципы долга4 и уважения старших. Сохранилось несколько интерпретаций этого свода- правил для воинов; которые были сделаны известными полководцами; «Горин но сё» («Книга, пяти колец») было-написано в 1645 г. Миямото Мусаси1. Перу Ямамото Цунетомо принадлежит произведение «Хагакурё» («Сокрытое в листве») , датируемое 1717 г. Самым популярным по сей день произведением, о духе Бусидо является «Будосёсинсю» («Наставление вступающему на Путь.Воина») Дайдодзи Юдзана (1639-1730)3. Это произведение, прежде всего, было адресовано молодому самураю, о чем красноречиво говорит название. Основная тема — как должен жить и поступать воин в мирное время, не нарушая традиционных моральных заповедей.

Работы видных представителей конфуцианства s Японии ХаясиРазана «Естественный и социальный порядок» и «О единстве синто и конфуцианства», Наки Тойю «Накае Тойю о сыновней почтительности» и Ито Дзинсая «Ежедневные наблюдения Ито Джинсай» дают основания говорить о том, что эти конфуцианские теоретики остро осознавали себя японцами, в силу чего стремились адаптировать конфуцианство к национальным особенностям Японии4.

Научная новизна

1. Впервые в отечественной историографии комплексно на примере ведущих стран Восточной Азии, проанализирован феномен конфуцианства в его исторической эволюции и в связи с социальной практикой.

2. Доказано, что конфуцианство является своеобразным цивилиза-ционным кодом для Китая, Кореи и Японии, определившим основные векторы развития государства и общества.

1 Мусаси M. Горин но сё / Сато X. Самураи: история и легенды. СПб., 1999. С.280 - 297.

2 Цунэтомо Я. Хагакурэ / Сато X. Самураи: история и легенды. СПб., 1999. С.312 - 328.

3 Юдзан Д. Будосёсинсю / Идеалы самурае». Сочинения японских воинов. СПб., 1999. С. 201 — 319.

4 Hayashi Razan. Natural Order and Social Order. P. 245-247; Hayashi Razan. On the Unity of Shinto and Confucianism. P. 247; Nakae Toju. Nakae Toju on Filial Piety. P.247 - 248; Ito Jinsai. Ito Jinsai's Daily Observance // Japan: A Documentary history / Ed. by David J. Lu. L.-N.Y., 1997. P.248.

3. Впервые в рамках одного исследования выявлены специфика и факторы модернизационного процесса в исследуемых странах с точки зрения влияния на него конфуцианских ценностей.

4. Установлено, что в странах Восточной Азии семья является основной ячейкой-общества и главным институтом сохранения и передачи конфуцианских ценностей. В то же время, выявлены- страновые различия в структуре внутрисемейных связей и отношениях между семьей и государством. I

5. Доказано, что современная экономическая* культура и трудовая этика Китая, Кореи и Японии во многом? базируются на конфуцианских семейных ценностях. Новизной является вывод? о том; что китайцы, вступая в отношения по поводу производства, ориентируются, в первую очередь, на свою се» мью, а не на коллектив. Ориентация, на-коллектив более присуща.японцам и, в несколько меньшей степени корейцам.

6. Определено, что общей чертой изучаемых обществ является повышенное внимание к образованию, столь характерное для конфуцианства. На основе сравнительного анализа современных образовательных систем было показано, что, несмотря на внешнее структурное сходство с западными образцами, цели, задачи и содержание образовательных программ Китая, Кореи и Японии в значительной степени детерминированы конфуцианской традицией.

7. Выявлена специфика, понятий «конфуцианский» предприниматель», «конфуцианское производство», «нравственная прибыль». Доказано, что за ними стоят идеи примата общественной выгоды над личной, служения общественному процветанию, которые приобретают универсальную ценность в условиях проявившегося кризиса мировой финансово-экономической архитектуры, основанной на принципе материальной выгоды.

8. Доказано, что одной из главных причин «экономического чуда» в странах конфуцианской культуры стала система менеджмента, основанная на принципах конфуцианского антропоцентризма, что подразумевает восприятие человека центром управленческой деятельности и моральное поведение управленца.

9. Сравнительный анализ экономической структуры восточноази-атских предприятий и методов их управления позволил сделать вывод о том, что процессы модернизации затронули только процесс производства, тогда как внутренняя структура отдельных предприятий и корпораций, а также применяемые способы и методы менеджмента несут на себе достаточной отчетливый отпечаток конфуцианской традиции.

10.Введены в научный оборот новые источники: даны анкетирования, проведенного автором в Китае, Корее1 и •Японии; личные интервью с представителями стран и российскими специалистами, знакомыми с действительностью-стран Восточной Азии. Эти материалы позволили уточнить тенденции изменения отношения к конфуцианским традициям и ценностям.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В восприятии конфуцианских принципов в каждом' из рассматриваемых государств имелись страновые различия, определившие их национальные особенности.

2. Реформы социальной и экономической* сферы, предпринятые под влиянием западного опыта в Японии и Республике Корея и Китае, придали этим восточноазиатским обществам во многом, западный облик, но традиционная конфуцианская основа осталась практически не затронутой.

3. Семейные отношения и ценности в рассматриваемых странах претерпели серьезные изменения. Тем- не менее, основные семейные традиции^ сохранились не только в сельской .местности, но и в крупных мегаполисах.

4. Образовательные системы Китая, Кореи и Японии имеют общепринятую в мировой практике структуру, но содержание образования и его'задачи существенно отличаются от западных стандартов. Традиционная конфуцианская экзаменационная система, как и раньше, осталась критерием отбора лучших, поменялось только внутреннее содержание.

5. Конфуцианские принципы лежат в основе системы управления на,современных восточноазйатских предприятиях. Это проявляется в использовании «мягкого» менеджмента.

6. Основная часть предприятий в Китае, Корее и Японии имеют кланово-семейный характер. Различное восприятие семейных отношений в рассматриваемых странах отражается на структуре экономики.

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в, том, что изложенные в ней фактологические материалы, обобщения и выводы могут быть применены в научной работе специалистов — востоковедов, ученых, занимающихся* проблемами истории; философии, политики;,идеологии и культуры. Материалы диссертации могут быть использованы в учебном процессе при чтении профилирующих и специальных курсов по истории-и культуре стран Азии и Африки в новейшее время, политической культуре стран Восточной Азии, по регионоведению, по истории мировых цивилизаций, в исследовательской работе студентов.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на совместном заседании кафедр Восточного регионоведе-ния и Теории и истории международных отношений Института экономию1, права и гуманитарных специальностей (г. Краснодар). Основные положения и результаты исследования отражены в научных статьях общим объемом 3,5'пл., в том числе в реферативном журнале ВАК «Научные проблемы гуманитарных исследований» (г. Пятигорск). Они также озвучены на ежегодных, международных научных конференциях «Страны Востока: общество, экономика, государство», проводившихся на базе факультета востоковедения Института экономики; права и гуманитарных специальностей (2003—2008 гг.), на международной конференции «Россия и Восток: проблемы взаимодействия» (Новосибирск, 2001 г.).

Материалы диссертационного исследования используются автором при проведении лекционных курсов на факультете востоковедения Института экономики, права и гуманитарных специальностей и на факультете истории, философии, социологии и международных отношений Кубанского госуниверситета.

Кроме того, результаты проведенного исследования могут быть использованы представителями коммерческих структур, общающихся с бизнесменами из стран Восточной Азии; историко-культурными организациями, которые в своей деятельности непосредственно общаются с представителями национальных диаспор.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Конфуцианство в странах Восточной Азии: исторический выбор и социальная практика"

Заключение

Развитие процессов глобализации также так же неотвратимо как смеиа дня и ночи. Глобализация захватывает все большее число государств и народов. Как не раствориться в» общей» массе, как не; потерять -свое национальное лицо? Этот вопрос задает себе: любое общество, вступая; в активное взаимодействие с иными'народами^ культурами; цивилизациями; Болыыинствонародов выбирают путь сохранениями передачи национальньгх,традиций, которым следовали сотни поколений предков.

Конфуцианство зародилось > в Китае, но стало»культурным достоянием всего восточноазиатского региона. Из философско-идеологическоЙ! концепции оно превратилось в одну из основополагающих культурно-исторических доминант для;Китая, Кореи и Японии. Конфуцианские традиции как-устойчивая форма существования и проявления сознания, охватывая?;всю сферу обычаев, представлений,, верований; выступают активным фактором формирования социокультурного контекста, осуществляют духовную связь поколений; обеспечивая* непрерывность культурного развития: Именно? традиции, неизменно определяемые как безусловная; несомненная ценность, и сохраняют культурный контекст, препятствуют его деформации;

Конфуцианские традиции» пронизали- всю социально-экономическую структуру восточноазиатских обществ шстали их своеобразным каркасом. Процессы глобализации, стремительно охватившие мировое сообщество, существенно повлияли на степень значимости традиционных установок, но они продолжают в5 значительностей степени определять общественные отношения в Китае, Японии и Корее. В современных обществах этих стран трудно найти человека, который сказал бы, что он конфуцианец. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что конфуцианские принципы лежат в основе внутрисемейных отношений, образования, структуре экономики, системе менеджмента и т.д. Эти принципы во многом являются определяющими в исторических процессах, происходящих в современных восточноазиатских обществах.

Y, 203

Важно отметить,, что в пропаганде общих этических идей в странах иероглифической культурьъ акценты были сделаны на различные аспекты конфуцианской этики.

Корейцы считали краеугольным камнем конфуцианской доктрины категорию сыновней почтительности-сяо (кор. хё). Вера в то, что после окончания земного пути душа человека превращается, в духа, который влияет на жизнь живущих, существовала* в Корее еще задолго, до проникновения туда конфуцианства. Конфуцианская добродетель совершения церемоний жертвоприношений-духам предков попала на благодатную почву традиционных представлений о «загробной жизни». По сей день корейцы считают хё не только ча-\ стью своей! традиционной культуры, но и^ важнейшим элементом современной жизни.

Конфуцианство, распространенное в Китае, требовало уважения и лояльности прежде всего к семье. В японском варианте акцент был сделан на беззаветную преданность и верность своему господину, сюзерену- и сегуну, даже в ущерб интересам собственной, семьи. Древние японские традиции самопожертвования и безусловной.преданности под влиянием'конфуцианских идей преобразовались в этическую систему поведения, выраженную в кодексе самурайской чести, бусидо. В китайском конфуцианстве как идеологической системе главной является концепция преданности тем, кто занимается управлением. Но все-таки над этим превалирует семейная преданность. Фактически из пяти базовых теоретических принципов конфуцианства, три связаны с почтением к родителям и преданности семье. В Японии же центральное место занимает преданность фирме в-лице руководителя, которая превалирует над семейной приверженностью, хотя, конечно, и преданность семье играет важную роль. Поэтому квазисемья гораздо важнее кровной семьи.

Следствием морали абсолютной верности своему господину стала другая отличительная черта японского конфуцианства. Она выражается в том, что доктрина смены мандата Неба не получила распространения в Японии, как и в Корее, о чем говорилось выше. Эта мысль была богохульной для японцев, где императорская^династия не прерывалась на протяжении, всей истории Страны Восходящего Солнца: Абсолютная преданность и почтение императору,, презрение к власти, захваченной силой, неодобрение революции — эти идеи были доведены до крайности в. японском обществе периода Токугава: Конфуцианский принцип преданности императору стал основой японского национализма, приверженцы* которого встали во главе движения за «изгнание чужеземцев». Это движение было основано» на; конфуцианском* учении о «разделении имен», но в китайском варианте негативного отношения к иностранцам не отмечалось.

В Корее и, отчасти, в Японии, конфуцианство было монополизировано аристократией. Для простолюдиновюно заключалось в правильном исполнении конфуцианских церемоний при проведении похоронки праздников в повседневной жизни. Можно сказать, что сутью религиозного сознания низших слоев общества были архаические традиции, позднее вошедшие в конфуцианскую систему. Результатом этого стал феномен изолированности религиозного и этического сознания высших и низших слоев: Для того; чтобы некоторым образом унифицировать, этическое сознание полярных слоев населения, в Китае появилась система экзаменов на занятие административных должностей. В Японии периода Токугава подобная практика не прижилась» из-за критериев отбора кандидатов. Наиболее важны были вассальные отношения; в отличие от Китая, где главным критерием выступал талант кандидата на административную должность. В Корее система сдачи экзаменов для поступления на государственную службу имела место, но честь пройти, испытания предоставлялась исключительно представителям высшего сословия. Таким образом, не было эффекта вертикальной мобильности, характерного для Китая. Экзаменационная система Китая, давала возможность попробовать силы практически любому жителю страны. Помимо унификации этического сознания общества экзаменационная система выполняла еще и роль формирования бюрократической прослойки, которая была буфером между императорской властью и потомственной аристократией, подверженной сепаратистским тенденциям.

Кроме того, Япония имела преимущества по сравнению-'с Китаем в, том, что она имела специфический способ письма, в котором были как китайские символы, так и слоговая азбука. Это обеспечило широкое распространение культурных достижений среди населения. Таким образом, этическое и религиозное сознание высших и низших слоев японского общества периода Токугава значительно сблизилось, а официальная доктрина конфуцианства была достоянием'всех слоев.

Немаловажной особенностью японского конфуцианства была цель, ради которой собственной и изучалась конфуцианская' доктрина1. Цель была чисто .утилитарная — укрепление основ государства и обеспечение безопасности и благосостояния людей посредством-научных знаний. В связи с этим'необходимо отметить невероятную многочисленность конфуцианских школ в Японии. Кроме того, если в Китае основные направления неоконфуцианства — чжусиан-ство и янминизм - развивались в общем русле доктрины и их сторонники ожесточенно критиковали друг друга, не соглашаясь с соответствующими» выводами, то в Японии учение янминизма развивалось как самостоятельное учение, развивалось дискретно и имелись признаки идейного примирения по отношению к чжусианству.

Конфуцианская традиция ни Китая, ни Кореи не была знакома с таким феноменом японского конфуцианства как учение сингаку, которое по своей сути являлось конфуцианством для горожан. Основным нравственным принципом для гражданского сословия выступала бережливость, что не характерно для сунской конфуцианской традиции.

Корейская конфуцианская доктрина также не была точным слепком с китайского образца. Включая-вышеназванные особенности, можно назвать еще несколько отличительных черт кореизированного конфуцианства. Серьезное влияние шаманизма на традиционные конфуцианские добродетели нашло свое выражение в том, что культ предков, характерный для всех конфуцианских стран и традиционно исполнялся на семейном уровне, а в Корее был возведен на государственный уровень. Корейские интерпретаторы особые надежды в распространении конфуцианских нравственных идеалов возлагали на сельскую общину, где осуществлялся взаимный мониторинг за соблюдением норм нравственности. Такого прецедента не знало ни китайское, ни японское конфуцианство.

Другой характерной особенностью конфуцианской мысли Кореи была активная-разработка концепции?«королевского пути» или.«идеального правления». В г соответствии с ней король/не должен! отрешаться,'от государственного управления, как это принято в Японии; где император выполняет функции верховного жреца и выступает символом единства нации; а реальной" властью обладает сёгун. Кроме того, король должен особое внимание обращать на жизнь простого народа и относится к подданным человеколюбиво; так как народные волнения провоцирует не упадок нравственности, как считалось в чжусианской традиции, а тираническое правление.

Основой для наличия национальных особенностей конфуцианства является тот факт, что в каждой упомянутой стране идеи конфуцианства накладывались на определенную культурно-этническую платформу: в Китае - это был симбиоз с буд дизмом, в Корее определенный отпечаток на конфуцианские идеи наложил шаманизм, в Японии — это синтоизм.

Несмотря на различия, которые здесь были обозначены, конфуцианство явилось тем каркасом, на котором основывается современная история Китая, Кореи и Японии.

Наибольшее влияние конфуцианство оказало на семейные отношения, так как основой общества и гарантом его стабильности в конфуцианской концепции была именно семья. Это влияние продолжается и по сей день. Бесспорно, в системе семейных отношений Японии и Кореи произошли серьезные изменения: семьи стали нуклеарные, частым явлением стало то, о родителях могут заботиться не только старшие сыновья и их жены, но и любой другой член семьи. Более того, старики вообще могут жить отдельно. В результате «демографической революции», произошедшей в 1960-70-х гг. рассматриваемые страны стали относиться к государствам с низкой рождаемостью и т.д. Но, несмотря на все это, приверженность семейным традициям, свойственная» для конфуцианства, сохранилась в достаточной большой степени и семья является тем хранилищем и одновременно транслятором, который, с одной стороны, оберегает, а, с другой стороны, передает эти* принципы следующим поколениям.

Образование явилось еще одной сферой, где конфуцианские принципы играют наибольшую роль. Образовательные системы Китая, Кореи и Японии имеют много общих черт. Все они прошли в своем развитии несколько этапов. Их структура не отличается коренным образом от общепринятых мировых стандартов. Система'образования 3-х уровневая: школа, университет, аспирантура, (магистратура): В свою очередь школьная система также имеет 3-х ступенчатую систему. Образование ведется по широко распространенной в мировой практике формуле 6—3—3. Обязательное образование составляет 9 классов.

Образовательные системы имеют европейский фасад, но образование, как и прежде, пропитано духом конфуцианства. Главная задача школьного образования заключается, с одной? стороны, в< том, чтобы обеспечить усвоение учеником как можно-большего объема учебного материала и обучить стандартным способам решения задач. Именно эти цели ставились перед претендентами на сдачу государственных экзаменов на чиновничью должность. С другой стороны, главная задача школьного образования, особенно его последней ступени, заключается в подготовке выпускника к поступлению в престижный вуз. Корейские и японские респонденты в ходе интервью охотно согласились с этим утверждением. В школьной программе большое внимание уделено воспитанию нравственности, основанной на традиционных конфуцианских ценностях: уважение к старшим, преданность, обостренное чувство долга, патриотизм и т.д. Уроки этики входят в учебную программу каждого уровня школьного образования. На этапе школьного образования сохранилась экзаменационная система перехода на следующий уровень образования. Таким образом, экзаменационная система, как и раньше, осталась критерием отбора лучших. Иерархичность высших учебных заведений присуща всем рассматриваемым образовательным системам. Отсюда стремление получить не просто высшее образование; а образование в; престижном вузе. Именно такой диплом обеспечит стремительный карьерный рост и как следствие повышение социального статуса и материального благосостояния. На всех уровнях образования' сохранился высокий статус преподавателей и профессуры, что традиционно для конфуцианской' концепции.

Несмотря на обилие общих черт, образовательные системы имеют некоторые отличия: Например, для образовательных систем Японии и КНР присуща элитарность на всех уровнях образования. В Корее, напротив система школьного образования отличается эгалитарностью. На'уровне высшего образования принцип эгалитарности не действует — корейские вузы, также как и японские и китайские, разделены на группы» по степени престижности. В КНР появление частных школ явление недавнее и связано с процессом либерализации системы образования. В отличие от Кореи и Японии, имеющих разветвленную сеть школьных образовательных учреждений, в КНР до сих пор ощущается их нехватка.

Таким образом, система образования, являясь одним их основных институтов социализации, не может не отражать традиционные ценности общества. Традиции остались и занимают достаточно сильные позиции, но их содержание изменилось в соответствии с современными тенденциями.

Влияние традиционных конфуцианских ценностей проявляется и в экономической сфере. Производственные отношения в странах Восточной Азии основываются на кланово-семейных отношениях, но имеют страновые различия, которые влияют на экономическую структуру государств. В китайских государствах предприятия в большинстве своем строятся на кровнородственных отношениях, что предопределяет доминирование в экономике мелких и средних компаний и недолговечность торговых марок. В отличие от китайских компаний, японские и корейские предприятия строятся на квазисемейных взаимоотношениях, которые предполагают распространение семей но-родственных связей на каждого члена коллектива. Это дает возможность активно -привлекать профессиональный менеджмент, что предрешает долговечность и активную жизнеспособность крупных корпораций в экономике Японии-и Кореи.

Восприятие производственной ячейки в качестве семьи и перенесение на членов коллектива квазисемейных отношений позволяет использовать т.н. «мягкую» модель управления, которая имеет много точек соприкосновения с конфуцианской концепцией управления. Методы символического управления, моральное самовоспитание руководителей, подающих пример своим подчиненным, вполне соответствуют конфуцианскому понятию «управлять с помощью дэ».

Успехи стран Восточной. Азии в экономической сфере дали повод к. тому, чтобы принципы ведения бизнеса, основанные на конфуцианской морали, стали вполне адекватно восприниматься европейскими и американскими предпринимателями. Достаточно большое число бизнесменов Старого и Нового Света признают, что прибыль — это важный элемент деятельности предприятия, но она действительно не является единственной целью деятельности фирмы. Принцип «прибыль ради прибыли» стал несколько неуместен в современной экономике. Гораздо более актуален сегодня принцип соответствия целей предприятия целям общества, о чем» и говорит конфуцианская предпринимательская этика.

То, что характер народа меняется с переменой социальных, политических и природных условий своего существования, кажется бесспорным. Однако столь же бесспорно и то, что каждый народ, как бы не изменилась жизнь его, остается самим собой. Несомненно, что старые общественные ценности подверглись существенной деформации, а новые еще только формируются, но не вызывает сомнений и тот факт, что эти новые ценности будут нести на себе четкий отпечаток конфуцианства.

Список научной литературыТкачева, Татьяна Олеговна, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Источникиа) Личный архив автора

2. Интервью с профессором Ли Дэ У. 2. 07. 2006.

3. Интервью с профессором Ю.Г. Смертиным. 27. 02. 2006.

4. Интервью с преподавателем Кимура Ёко. 10. 12. 2006.

5. Интервью с преподавателем Цуцуми Чие. 13. 02. 2008.

6. Интервью с преподавтелем Хуа Линем. 26. 05. 2008.

7. Интервью с преподавателем Чжан Лили. 26. 12. 2008.

8. Интервью с преподавателем Цой Хунъань. 11.08. 2005.

9. Интервью с преподавателем Пак Су Чжин. 27. 11. 2007.

10. Интервью с бизнесменом Чой Сип Хи. 11. 11. 2002.

11. Результаты анкетирования «Современное общество и традиционные ценности» китайских граждан, жителей г. Чанчунь. 2005 г. 50 чел.

12. Результаты анкетирования «Современное общество и традиционные ценности» корейских граждан, жителей г. Тэгу. 2007 г. — 50 чел.

13. Результаты анкетирования «Современное общество и традиционные ценности» японских граждан, жителей г. Ниигата. 2008 г. 50 чел.

14. Результаты анкетирования «Современное общество и традиционные ценности», проведенного в 2007 г. среди японских студентов университета Мэйдзи (Токио) — 100 чел.

15. Результаты анкетирования «Современное общество и традиционные ценности», проведенного в 2007 г. среди корейских студентов университета Мэйдзи (Токио) — 30 чел.

16. Результаты анкетирования «Современное общество и традиционные ценности», проведенного в 2007 г. среди китайских студентов университета Мэйдзи (Токио) — 20 чел.

17. Гражданский кодекс Китайской Республики. М., 1948.

18. Закон о браке КНР. Жэминь жибао. 29. 04. 2001// http://russian.people.com.cn/21 .Закон об образовании КНР // Ministry of Education the People's Republic of China // http://www.moe.edu.cn.

19. Программа реформы курса основного образования (2000 г.) // Ministry of Education the People's Republic of China//http://www.moe.edu.cn.

20. Конституция Китайской Народной Республики (1982 г.) // http://www.uglc.net/constitution.php.

21. Конституция Сётоку // Народы Азии и Африки. 1980, № 1.

22. Конституция Республики Корея (1948 г.) // http://constitutions.ru/article/67.

23. Конституция Японии (1947 г.) // Мишин А.А. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. М., 1998.

24. Указ об образовании в Японии (1890 г.) // Japan: a Documentary History / Ed. by D. J. Lu. L.-N.Y., 1997.в) Материалы социально-экономической статистике

25. China Statistical Yearbook 2006 // http://stats.gov.cn/tjsj/ndsj/2006/indexeh.htm.

26. Education in Korea. 1989-1990. Seoul, 1991.

27. Education in Korea. 1990-1991. Seoul, 1992.31 .JMA. Marketing Innovation for the 21st Century (Japan), 2001 //http://www.jma-jp.org

28. Statistical Communique of the People's Republic of China on 2003. National Bureau of Statistics of China // http://www. stats.gov.cn/englich.

29. Statistical Communique of the People's Republic of China on 2007. National Bureau of Statistics of China // http://www.stats.gov.cn/englich.

30. Соуль рисочхи чарё. 27. 04. 1995. (кор. яз)

31. Чосон ильбо. 29. 04. 1995; 11. 05.1995. (кор. яз)

32. Чуган чосон. 27. 10.1994; 12. 05. 2007. (кор. яз)40.Ёне ёнъхва синмун. 25. 07. 1996. (кор. яз)

33. Шицзе жибао. 10. 03. 1996 (кит. яз.).

34. Жэньминь жибао он-лайн. htm. 25. 02. 1999 (нарусск. яз.).д) Мемуары

35. Клинов А.С. Несколько слов об опыте КНР в сфере высшего образования и научно-исследовательской деятельности (взгляд очевидца). Рукопись.

36. Лю Айцин. Мой отец Лю Шаоци. Пер. с кит. М., 2009.

37. Малевич И.А. Внимание, Китай. Минск, 2000.

38. Малевич И.А. Когда в Европе еще вчера, в Корее уже завтра. Минск, 2002.

39. Смертин Ю.Г. В поисках шаманизма: опыт научной работы в Республике Корея // История научной интеллигенции Юга России: межрегиональные и международные связи. Краснодар, 2008.

40. Тихвинский С.Л. Избранные произведения. В 5-ти кн. Воспоминания дипломата и заметки историка. Кн. 5. М., 2006.

41. Федоренко Н.Т. Курильский архипелаг: Из записок о Японии // Новая и новейшая история. 1994. № 1е) Конфуцианский канон

42. Лунь юй («Суждения и беседы») // Конфуцианское «Четверокнижие» («Сы шу»). Пер. с кит. и коммент. А.И. Кобзева и др. М., 2004.

43. Чжун юн («Следование середине») // Там же.

44. Да сюэ («Великое учение») // Там же.52. Мэн цзы // Там же.

45. Шицзин. Книга песен и гимнов // Конфуций. Уроки мудрости: Сочинения. М., 2004.

46. Канон сыновней почтительности // Курбанов С.О. Конфуцианский классический «Канон сыновней почтительности» в корейской трактовке. Корейское восприятие универсальной категории «почтительности к родителям. СПб., 2007.

47. Конфуций. Изречения. М., 2000.

48. Древнекитайская философия. Собрание текстов. В 2-х т. М.,1972.г) Труды видных представителей конфуцианской мысли

49. Дэн Сяопин. Основные вопросы современного Китая. М., 1988.

50. Ким Бусик. Самгук саги. Летопись Когурё. Летопись Пэкче. Хронологические таблицы. М., 1995.

51. Ким Бусик. Самгук саги. Летопись Силла. М., 2001.

52. Ким Бусик. Самгук саги. Разные описания. Биографии. М., 2002.

53. Лян Цичао. Лихунчжан, или политическая история Китая за последние 40 лет. СПб., 1905.

54. Мусаси М. Горин но сё // Сато X. Самураи: история и легенды. СПб., 1999.

55. Стостатейные установления Токугава и Кодекс из 100 статей. Перевод и коммент. А.В. Филиппова. СПб., 1998.

56. У Цзин-Цзы. Неофициальная история конфуцианства. М., 1999.

57. Фэн Юлань. Краткая история китайской философии. СПб., 1998.

58. Цунэтомо Я. Хагакурэ // Сато X. Самураи: история и легенды. СПб., 1999.

59. Юдзан Д. Будосёсинсю // Идеалы самураев. Сочинения японских воинов. СПб., 1999.

60. The Four-Seven Debate. An Annoteted Translation of the Most Famous Controversy in Korean Neo-Confiician Thought / Сотр. and trans, by M. Kalton. N.Y., 1994.

61. Fung Yeou-Lan. Chinese Philosophy and Future World Philosophy // The Philosophical Review. 1948, № 57.

62. Hayashi Razan. Natural Order and Social Order. // Japan: a Documentary history / Ed. by D. J. Lu. L.-N.Y., 1997.

63. Hayashi Razan. On the Unity of Shinto and Confucianism // Japan: a Documentary history / Ed. by D. J. Lu. L.-N.Y., 1997.

64. Ito Jinsai. Ito Jinsai's Daily Observance. // Japan: a Documentary History / Ed. by D. J. Lu. L.-N.Y., 1997.

65. Абрамова Н.А. Политическая культура Китая. Традиции и современность. М., 2001.

66. Алексеев В.М. Китайская литература. Mr, 1978.

67. Андреев М. Впереди планеты всей: сделано'в Японии //http://wsvw.famclan.ru/Nippon/dzl .htm (www.top-manager.ru)j

68. АникеевА.А. Проблемы методологии истории. Ставрополь, 1995.

69. Арутюнов С.А. Япония: народ и культура. М., 1991.

70. Арутюнов С.А., Светлов Г.Е. Старые и новые боги Японии. М., 1968.

71. Асмолов К.В. Воинское сословие конфуцианского культурного региона// Одиссей. Человек и-история. М., 2004.

72. Афанасьев А.Г. Борьба против конфуцианства в период «движения за новую культуру» // Конфуцианство в Китае. Проблемы теории и практики. М., 1982.

73. Барский К.М. Что такое сяокан // Восток. 1992, № 4.

74. Бенедикт Р. Хризантема и меч: модели японской культуры. СПб., 2004.

75. Бергер Я.М.' Модернизация и традиция в современном Китае // Полис. 1995. № 5-6. 86: Боревская Н.Е. От школы классической к школе постиндустриальной // Китай напути модернизации и реформ. М., 1999.

76. Боревская Н.Е. Совершенствование образования ключ к подъему экономики // Азия и Африка сегодня. 2000. №1.

77. Боревская Н.Е. Негосударственные образовательные учреждения Китая // Педагогика. 1999. №1.

78. Боревская Н.Е. Государство и школа. Опыт Китая на пороге III тысячелетия. М., 2003.

79. Борисов А, Дун Чжуншу — философ империи // XXVI научная конференция «Общество и государство в Китае». М., 1995.

80. Борох JI.H. Конфуцианская этика в эпоху модернизации (концепция «гунн дэ») // От магической силы к моральному императиву: категория дэ в китайской культуре. М., 1998.

81. Борох JI.H. Конфуцианство и европейская мысль на рубеже XIX—XX веков. М., 2001.

82. Буров В.Г. Мировоззрение китайского мыслителя Ван Чуаныпаня. М., 1976.

83. Буров В.Г. Модернизация тайваньского общества. М., 1998.

84. Быков Ф.С. Учение о первоэлементах в мировоззрении Дун Чжуншу // Китай, Япония. История и филология. М., 1961.

85. Бертронг Дж., Бертронг Э. Конфуцианство. Пер. с англ. М., 2004.

86. Ванин Ю.В. Феодальная Корея в XIII-XIV вв. М., 1962.

87. Ван Жунжун. О повышении образовательного потенциала населения Китая. М., 2005.

88. Васильев В.П. Религии Востока. Конфуцианство, будцизм и даосизм. СПб., 1873.

89. Васильев JI.C. Культы, религии, традиции в Китае. М., 1970.101: Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.

90. Берлин Е. Особенности рождения национального бренда // http://www.fkrriagazine.ru

91. Веряскина В.П. Концепт «образцового человека» // Человек. 2004. №4 (электронная версия)

92. Вознесенская А. Воспитание и образование как отражение ценностей общества // http://www.top-manager.ru

93. Вознесенский И: Подъем страны за счет образования и науки // Обучение и карьера. 2005. №8.

94. Воскресенский Д. У Цзин-цзы и его роман «Неофициальная история конфуцианства» // У Цзин-цзы. Неофициальная история конфуцианства. М., 1999.

95. Воскресенский Д. Экзаменационная система в период Маньчжурской династии // У Цзин-Цзы. Неофициальная история конфуцианства. М., 1999.

96. Восточноазиатский регион: конфуцианское наследие в современном мире // Реферативный журеал. Серия 9. 1992. №1.

97. Галенович Ю. Китайские метаморфозы. Китай на пороге XXI века. М., 2006

98. Гальперин A.JI. К вопросу о генезисе капитализма в Японии // О генезисе капитализма в странах Востока (XV—XIX вв.). М., 1962.

99. Гальперин A.JI. Очерки социально-политической истории Японии. М., 1963.

100. Гельбрас В.Г. Политические аспекты кампании «критики Линь Бяо и Конфуция» // Особенности современной политической борьбы в КНР. М., 1975.

101. Гельбрас В.Г. Экономические реформы в России и Китае: попытка сравнения //Азия и Африка сегодня. 1997. № 3.

102. Гибни Ф. Запланированное чудо. М., 1982.

103. Го Можо. Философы древнего Китая. М., 1961.

104. Григорьева Т.П. Мудрецы и правители. М., 1983.

105. Гришелева Л;Д. Формирование японской национальной культуры koh.XVI — нач.ХХ века. М., 1987.

106. Завьялова Т.Г. Роль традиционной культуры стратагем и стратагемного мышления в общественной жизни и международных контактах современного Китая. Итоговый отчет по гранту // http://www.iriss.ru/attachdownload

107. Зайцев В.В. Конфуцианская концепция человека в философской мысли КНР // Философия и религия на зарубежном Востоке: XX в. М., 1985.

108. Зайцев В.В. О формировании философского учения Чжу Си // Из истории китайской философии: становление и основные направления. М., 1978.

109. Зенг С. Понимание экономического развития за последние 50 лет в современном Китае: взаимодействие государства, рынка и общественного сектора // http://www/waranpeace.ru

110. Иваненков С.П., Кусжанова А.Ж. Традиция и образование в модернизационном потенциале современного японского общества // http://ivanenkovs.narod.ru/japan.HTM

111. Ионова Ю.В. Представления корейцев о душе // Мифология и верования народов Восточной и Южной Азии. Сб.статей. М., 1973.

112. История Кореи. Т.1-2. М., 1974.

113. История Кореи (Новое прочтение). Под ред. А.В. Торкунова. М., 2003.

114. История китайской философии. М., 1989.

115. Иэнага Сабуро И. История японской культуры. М., 1988.

116. Калюжная Н.М. Современные авторы КНР о категории дэ. /От магической силы к моральному императиву: категория дэ в китайской литературе. М., 1998.

117. Карапетянц А.М. Первоначальный смысл основных конфуцианских категорий // Конфуцианство в Китае: проблемы теории и практики. М., 1982.

118. Картавый М.А., Нехамкин А.Н. Методологические принципы формирования российского менеджмента // http://www.cfin.ru/press/management/1999-3/02.shtml;

119. Ким Г. История религий в Корее // http: world.lib.ru

120. Классическое конфуцианство: переводы, статьи, комментарии А.Мартынова и И. Зограф. В 2-х т. СПб., 2000.

121. Клепиков В.Е. Дэн Сяопин и реформа образования в Китае // Педагогика. 1999. №4.

122. Клепиков В.З. Современный Китай: вопросы образования // Педагогика. 2000. №5.

123. Кобзев А.И. Современный этап в изучении и интерпретации неоконфуцианства // Народы Азии и Африки. 1983. №6.

124. Кобзев А.И. Проблема человека в конфуцианстве (от Конфуция до Ван Янми-на) // Проблема человека в традиционных китайских учениях. М., 1983.

125. Кобзев А.И. Учение Ван Янмина и классическая китайская философия. М., 1983.

126. Кобзев А.И. Личность, природа и судьба человека в конфуцианстве // Личность в традиционном Китае. М., 1992.

127. Кобзев А.И. Философия китайского неоконфуцианства. М., 2002.

128. Козловский Ю.Б. Конфуцианство: миф и реальность // Народы Азии и Африки. 1982. №3.

129. Козловский Ю.Б. Конфуцианские школы: философская мысль и авторитарные традиции // Народы Азии и Африки. 1987. №3.

130. Колоколов B.C. Сэн-цзы. СПб., 1999.

131. Коломийцев В.Ф. Методология истории. М., 2001.

132. Конрад Н.И. Очерк японской истории с древнейших времен до революции Мэйдзи // Япония. М., 1934.

133. Конрад Н.И. Запад и Восток. М., 1956.

134. Конрад Н.И. Философия китайского Возрождения (сунской школы) // Запад и Восток. М., 1966.

135. Конрад Н.И. Избранные труды. Синология. М., 1977.

136. Конрад Н.И. Очерки социальной организации и духовной культуры корейцев на рубеже XIX—XX вв. // Конрад Н.И. Неопубликованные работы, письма. М.,1996.

137. Конрад Н.И. Очерки истории китайской литературы // Конрад Н.И. Неопубликованные работы, письма. М.,1996.

138. Конфуцианство в Китае. Проблемы теории и практики. М., 1982.

139. Конфуций о человеке // Личность в традиционном Китае. М., 1992.

140. Королев С.И. Вопросы этнопсихологии в работах зарубежных авторов. М., 1970.

141. Краснов А.Б. Учение Чжу Си о природе человека // Конфуцианство в Китае. Проблемы теории и практики. М., 1982.

142. Кривцов В.А. Маоизм и конфуцианство //http://www.esc.ru/~assur/ocr/Maoism/partii.html.

143. Крюков В.М. Текст и ритуал. М., 2000.

144. Кульпин Э.С. Феномен России в системе координат социоестественной истории // http://www.russ.ru/antolog/inoe/kulpin.htm

145. Курбанов С.О. Курс лекций по истории Кореи (с древности до конца XX века). СПб., 2002.

146. Курбанов С.О. О важности изучения категории хё («сыновней почтительности») для понимания корейской культуры // Вестник Центра корейского языка и культуры. Вып.1. СПб., 1996.

147. Курбанов С.О. Конфуцианский классический «Канон сыновней почтительности» в корейскойтрактовке. Корейское восприятие универсальной категории «почтительности к родителям. СПб:, 2007.

148. Кычанов Е.И. Основы средневекового китайского права. М., 1986.

149. Ланьков А. Высшее образование по-корейски // http://www.russ.ru/istsovr/sumerki/20001121 .html

150. Ланьков А.Н. Быть корейцем: М., 2006.

151. Ланьков А.Н.* Корейская монархия: расцвет и закат династии Ли // Сеульский вестник. № 71 // http://vestnik.tripod.com'

152. Ланьков А.Н. Корея: будни и праздники. М., 2000.

153. Ланьков А.Н. Семья в старой Корее // http://archive.travel.ru/SouthKorea

154. Ланьков А.Н. Средняя школа в современной Корее // htpp://www.school-city.by/index.php.

155. Ланьков А. Потерянная вселенная // Эксперт. 2001. №24 (электронная версия)

156. Лапина З.Г. Учение об управлении государством в средневековом Китае. М., 1985.

157. Латышев И.А. Япония наших дней. М., 1976.

158. Латышев И.А. Материальные и духовные издержки образования в Японии /Япония-82. М., 1983.

159. Латышев И.А. Семейная жизнь японцев. М., 1985.

160. Лещенко Н.Ф. Японский город эпохи Токугава. М., 1996.

161. Лисевич И.С. Традиционная китайская культура. Очерки мировой истории. М., 1977.

162. Ломанов А.В. Современное конфуцианство: философия Фэн Юланя. М., 1996.

163. Ломанов А.В. Тайвань на рубеже веков: философские традиции и культурная идентичность // http://www.iaas.msu.ru/pub r/pub99/ kuom/lomanovr.html

164. Лукьянов А.Е. Генезис нравственных категорий (конфуцианское человеколюбие э/сэнь) II Китай на пути модернизации и реформ. 1949— 1999. М., 1999.

165. Лукьянов-А.Е. Дао Лао-цзы и Дао Конфуция // Проблемы Дальнего Востока. 1997. №6. '178: Лукьянов А.Е. Становление философии на Востоке (Древний Китай и Индия). М., 1992.

166. Лукьянов А.Е. Теоретические дискуссии о пути развития КНР. М., 1998.

167. Лурье С. Метаморфозы традиционного сознания (Опыт разработки теоретических основ этнопсихологии и их применения к анализу исторического и этнографического материала). СПб., 1994:

168. Луцкий А.Л. Японская духовная традиция и экзистенциализм. М., 1986.

169. Лю Сяоянь. Подготовка учителей в Китае // Педагогика. 19995 №3.

170. ЛюСяохуа Дискуссия о конфуцианской этике в управлении и менеджменте на предприятиях // Новые философские тенденции В'западной синологии: М., 2000.

171. Малевич И.А. Когда в Европе еще вчера, в Корее уже завтра.1 Загадочная Южная Корея — путь вперед. Минск, 2002.

172. Малявин В.В. Китайская цивилизация. М., 2000:

173. Малявин В.В. Конфуций. М., 1992.

174. Малявин В. Феномен синкретических религий вКитае // Проблемы Дальнего Востока. 1997. №1.

175. Малявин В. Ось великого пути'// Эксперт. 2002.-21' октября. №39 (электронная версия).

176. Маркарьян С.Б., Молодякова Э.В. Истоки и корни японского национального характера. М., 1994.

177. Мартынов А.С. Буддизм и конфуцианцы: Су Дунпо (1036-1101) и Чжу Си1130-1200) // Буддизм, государство и общество в странах Центральной и Восточной Азии в средние века. М., 1982.

178. Мартынов. А.С. Категория дэ синтез порядка и жизни // От магической силы к моральному императиву: категория дэ в китайской культуре. М., 1998.

179. Мартынов А.С. Конфуцианская личность и природа // Проблема человека в традиционных китайских учениях. М., 1983.

180. Мартынов А.С. Конфуцианская утопия в древности и средневековье // Китайские социальные утопии. М., 1987.

181. Мартынов А.С. Конфуцианство. «Лунь юй». СПб., 2001.

182. Мартынов А.С. Чжу Си и официальная идеология императорского Китая // Конфуцианство в Китае. Проблемы и практики. М., 1982.

183. Маслов А.А. Путь воина путь смерти? М., 1996.220197. Мень А.В. История.религии: В поисках Пути, Истины и Жизни. В 7-ми тт. Т. 3. У врат молчания: Духовная жизнь Китая и-Индии в середине первого тысячелетия до нашей эры. М., 1992.

184. Михельсон-Ткач В .Л., Скляр Е.Н. Процесс согласования ценностей: проблемы, оценки // Менеджмент в России и за рубежом. 2002. №1 (электронная версия).'

185. Нагата X. История философской мысли Японии. М., 1991.200.- Назарова В.В. Тендерные отношения вяпонском обществе во второй половине XX в. Армавир, 2007.

186. Наумов И.Н. Понятие «сяокан» и проблемы подъема народного благосостояния // Проблемы Дальнего Востока. 1997. № 6.

187. Нещадин А.А. Общественные ценности, этика предпринимательства, процессы глобализации и особенности России // Менеджмент в России и за рубежом. 2002. №1 (электронная версия)

188. Никогосов Э.В. Этические категории конфуцианства: современные оценки и толкования // Проблемы Дальнего Востока. 1983. №3.

189. Николаев.Н. Диалог в искусстве // Знакомьтесь — Япония. 1993. № 3.

190. Нобуюки К. Японская семья и капитализм // Япония сегодня. 1996. №12.

191. Овчинников В.В. Ветка сакуры. М., 1975.

192. Пак В.Н. Просветительское движение и система образования в Корее во второй половине XIX — начале XX века. М., 1982.

193. Переломов Л.С. Книга правителя Шан. М., 1993.

194. Переломов Л.С. Конфуцианство и легизм в политической истории Китая. М., 1981.

195. Переломов Л.С. Конфуций: жизнь, учение, судьба. М.,1992.

196. Переломов Л.С. Конфуций. Лунь юй. М., 1998.

197. Переломов Л.С. Конфуций о человеке // Личность в традиционном Китае. М., 1992.

198. Переломов Л.С. О политической кампании «критики Конфуция и Линь Бяо» // Проблемы Дальнего Востока. 1974. № 2.

199. Переломов Л.С. О сущности легизма // Проблемы Дальнего Востока. 1973. № 2.

200. Переломов Л.С. Учение Конфуция и культура России (XIX—XX вв.) // Переломов Л.С. Конфуций. Лунь юй. М., 1998.

201. Переломов Л.С. «Четверокнижие» — ключ к постижению конфуцианства // Конфуцианское «Четверокнижие» («Сы шу»). Пер. с кит. и коммент.А.И. Кобзева и др. М., 2004.

202. Переломов Л.С., Никогоеов Э.В. Этические категории конфуцианства: современные оценки и толкования // Проблемы Дальнего Востока. 1983. №3.

203. Переломов Л.С. Конфуцианство и современный стратегический курс КНР. М., 2007.

204. Попов П.С. Китайский философ Мэн-цзы. СПб., 1904.

205. Попов П.С. Изречения Конфуция, учеников его и других лиц. СПб., 1910.

206. Поспелов Б.В. Отношения Японии со странами ATP. М., 1993.

207. Почагина О.В. Модели семейной организации в Китае и на Филиппинах. М., 1997.

208. Почагина О.В. Новая редакция закона КНР о браке //http:www.partnery.cn.

209. Почагина О.В. Семья: новые формы — иные ценности // http://www.strana-oz.ru?numid=448article=l 688.

210. Пронников В.А., Ладанов И.Д. Японцы (этнопсихологические очерки). М., 1996.

211. Пшенников В. Что побуждает персонал трудиться не жалея сил // Япония сегодня. 1995. № 3.

212. Работы М. Вебера по социологии, религии и идеологии. М., 1985.

213. Радуль-Затуловский Я.Б. Конфуцианство и его распространение в Японии. М.-Л., 1947.

214. Рачкова Е.Н. Развитие высшего образования в Китае (Сводный реферат) // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. 2001. №4.

215. Рубин В.А. Два истока китайской политической мысли // Вопросы истории. 1967. №3.

216. Салицкий А.И. Образование в КНР: специфика и достижения // Русский журнал. 2001. № 8 (электронная версия).

217. Сато X. Самураи: история и легенды. СПб., 1999.

218. Светлов B.C. Происхождение капиталистической Японии. М., 1934.

219. Светозаров С.В. Конфуцианский характер семейно-родственных отношений в традиционной Корее (до сер. XX в.) // Российское корееведение. Альманах. Вып.2. М., 2001.

220. Селищев А.С., Селищев Н.А. Китайская экономика в XXI в. СПб., 2004.

221. Сидихменов В.Я. Китай: страницы прошлого. М., 1987.

222. Сила-Новицкая Т.Г. Культ императора в Японии. М., 1990.

223. Симбирцева Т.М.Корея на перекрестке эпох http://world.lib.ru

224. Сихмович В. Истоки современной японской системы управления //http://www.ptpu.ru/issues/602/20602.htrn

225. Смертин Ю.Г, Корейский шаманизм: прошлое в настоящем // Феномены культуры Китая и Кореи. Краснодар, 2007.

226. Смертин Ю.Г. Расространение христианства в Корее (XVII начало-XX в.): выстраданная вера. Феномены культуры Китая и Кореи. Краснодар, 2007.

227. Смертин Ю.Г. Чистота как категория-корейской культуры // Феномены культуры Китая и Кореи. Краснодар, 2007.

228. Современные концепции эстетического воспитания. М., 19981

229. Соколинский В.М., Фаризов И.О. Контрасты менталитета, или готовы ли россияне к рынку? // http://www.vestnik.fa.ru/2(22)2002/9.html

230. Спеваковский А.Б.Самураи — военное сословие Японии. Mr, 1988.

231. Спенсер Г. Изучение социологии. Воспитание умственное и физическое. Минск, 2006.

232. Степашина А.И. Современная образовательная система в Японии: традиция и тенденция развития // Путь Востока. Материалы III Молодежной научной конференции. СПб., 2000.

233. Тан Цань. Изменение структуры и функций семьи в Китае // http://www.sociology.cass.enshxw/itvxby/t200511157447.htm (на кит. яз.)

234. Тарасова Т.В. «Три кита» японского маркетинга // http://www.dis.rU/market/arhiv/2003/6/8.html

235. Тертицкий К.М. Китайцы: традиционные ценности в современном мире. М., 1994. Ч. 1.

236. Титаренко МЛ. Мо-цзы. Древнекитайский философ. Т.1. М., 1994.

237. Ткачева Т.О. Конфуцианство в Восточной Азии: страновые различия. // Мир Востока. Ежегодник. Краснодар, 2003.

238. Тойнби А.Дж. Постижение истории. М., 1996.

239. Толстогузов А.А. Социальная мобильность в средневековой Японии /Классы и сословия в докапиталистических обществах Азии. М., 1987.

240. Торчинов Е.А. Хайдеггер и традиционалистская мысль Китая XX века // http://www.etor.h 1 .ru

241. Торчинов Е.А. Пути философии Востока и Запада: познание запредельного. СПб., 2007. В 5-и ч. 4.1.

242. Тояма С. Мэйдзи исин. Крушение феодализма в Японии. М., 1959.

243. Ушаков A.M. Утопическая мысль в странах Востока: традиции и современность. М., 1982.

244. Федотова В. Мир культур против культуры мира // Свободная мысль. 2003. №9 (электронная версия)

245. Феоктистов В.Ф. Философские и общественно-политические взгляды Сюнь-цзы. М., 1976.

246. Фиццжеральд Ч.П. История Китая. М., 2004.

247. Фукуяма Ф. Главенство культуры //www.mss.ru/journal/peresmot/97-07-14/fuku.htm

248. Фукуяма" Ф. Доверие: социальные добродетели и сотворение благоденствия // http://www.liberal.ru/article.asp?Num=39&print=l

249. Фукуямя Ф. Конец истории и последний человек. М.,2004.

250. Фукуяма Ф. Конфуцианство и демократия //Русский архипелаг. http://www/arcMpelag/ru/authors/fukuyama/?library=1277&version

251. Хан В. Философия неоконфуцианства в период раннего Чосона династии Ли (XIV-XVI вв.) // http: world.lib.ru

252. Хани Горо. История японского народа. М., 1958.

253. Цун Хунхай. Высшее образование в КНР: ценностный аспект. Чита, 2005.

254. Человек и мир в японской культуре. М., 1985.

255. Чжоу Дуньи и ренессанс конфуцианской философии. М., 2009.

256. Чэнь Кайкэ. Конфуцианский «спор о долге и выгоде» и представления о нравственной экономике на современных предприятиях Восточной Азии // Человек и духовная культура Востока. М., 2003.

257. Чжу Сяомань. Реформа содержания образования в Китае // Педагогика. 2005. №1.

258. Чон Чик Сок, Чон Сон Чхоль, Ким Чхан Вон. История корейской философии. Пер. с кор. М., 1966.

259. Эйдзиро X. Социальная история Японии / Пер. с яп. М., 1927.

260. Эйдус Х.Т. История Японии с древнейших времен до наших дней. М., 1968.

261. Этнокультурное взаимодействие в Евразии: программа фундаментальных исследований президиума РАН // http://64.233.183.104/search.

262. Южная Корея: образовательный тигр //Управление школой. 2003. № 2. С. 4.

263. Ян Юнго. История древнекитайской идеологии. М., 1957.

264. Япония: культура и общество в эпоху НТР. М., 1985.

265. Японское общество и культура. М., 1990. Вып.4.б) на английском языке

266. Applbaum K.D. Marriage with the Proper Stranger: Arranged Marriage in Metropolitan Japan // Ethnology. Pittsburg, 1995. Vol.34. № l.

267. Backer H., High B. Chinese Family and Kinship. L., 1979.

268. Baghi P.Ch.' India and China: a Thousand Years of Cultural Relations. Calcutta, 1981.

269. Bellah R.N. The Japanese Challenge and the American Response. Berkeley, 1982.

270. Berger P. P. The Capitalist Revolution. N*. Y., 1986.

271. Berger P. P. The Heretical Imperative. N.Y., 1979.

272. Berger P. P. The Pyramids of Sacrifice. N. Y., 1974.

273. Berger P. P. The Sacred Canopy. N.Y., 1967.

274. Chalmers J. Japan: Who Governs? L.- N.Y., 1995.

275. Chalmers J. Political Institution and Economic Performance: the Government-Business Relations in Japan, South Korea and Taiwan // The Political Economy of New Asian Industrialism. Ithaca L., 1987.

276. Chang C. The Development of Neo-Confucian Thought. N.Y., 1957.

277. Ch'oe Yong-ho. The Civil Examination and the Social Structure in Early Yi Dynasty Korea, 1392-1600. Seoul, 1987.

278. Christopher R. The Japanese Mind. N. Y., 1983.

279. Chung E. Korean Neo-Confucianism of Yi T'oegye and Yi Yulgok. N.Y., 1995.

280. Confucian Ethics: A Comparative Study of Self, Autonomy, and Community. Ed. by D.B. Wong. Cambridge, 2004.

281. Confucian Philosophy in Korea. Ed. ву Haechang Choung and Han Hyong-jo. Seongnam, 1996.

282. Crozier J. A Unique Experiment // http://www.sacu.org/cifc 12.html

283. Cua A.S. The Unity of Knowledge and Action. A Study in Wang Yang-ming's Moral Psychology. Honolulu, 1982.

284. Davis>W. Religion and Development: Weber and the East Asian Experience // Understanding Political Development. Boston, 1987.

285. Deuchler M. The Confucian Transformation of Korea. Cambridge, 1992.

286. Deuchler M. Confucianism in the Late Koryo and Early Choson // Korean Studies. 1994. №18.

287. Dore R. Taking Japan Seriously: A Confucian Perspective on Leading Economic Issues. Stanford, 1987.

288. The East Asian Region. Confucian Heritage and its Modern Adaptation. Ed. by G. Rozman. Princeton, 1991.

289. Economic Crisis and Corporate Restruction in Korea. Ed. by S. Haggard, E. Kim. Cambridge, 2007.

290. Endo Orie. A Cultural History of Japanese Women's Language. Ann Arbor, 2006.

291. Fairbank J.K. China-American' Interactions: A Historical Summary. New Jersey, 1975.

292. Fayol H. General and Industrial Management. L., 1949.

293. Fukushima G.S. Corporate Power // Democracy in Japan. Pittsburgh, 1994.

294. Fulbright Student Advisory Service. News Letter. Seoul, 1986-1991. №14.

295. Fung Yu-lan. The Rise ofNeo-Confucianism and its Borrowing from Buddhism and Taoism // Harvard Journal of Asiatic Studies. Cambridge, 1942. Vol. 7. № 2.

296. Hai Xia. Yard to say "I do" // http://russian/people.com.cn/31521/5575182.html.

297. Harris L. Modern Times: The Meaning of Dates and Calendars in Modern China, 1895-1935 // IIAS Newsletter. № 48.2008.

298. Hendry J. Becoming Japanese: The World of the Pre-school Child. Honolulu, 1986.

299. Hendry J. Understanding Japanese Society. L.- N. Y., 1995.

300. Ilenke F.G. The Philosophy of WangYang-ming. N.Y., 1964.

301. Heu F.L.K. Clan, Caste and Club. N.Y., 1963.

302. Hirschman A. Rival Views of Market Society and Other Recent Essays. N.Y., 1986.

303. Hofheinz R., Calder K. The East Asia Edge. Basic Books, 1982.

304. Horio Takehisa. Educational Thought and Ideology in Modern Japan. Tokyo, 1998.

305. Hsu С. Creating Market Socialism: How Ordinary People Are Shaping Class and Status in China. N.Y., 2007.

306. Huntington S. Democracy's Third Wave // Journal of Democracy. 1991, № 2.

307. Imamura A.E. Urban Japanese House and in the Community. Honolulu, 1987.

308. Iwao Sumiko. The Evolving Role of Women //Japan Review of International. Tokyo, 1995. Vol.9. №4.

309. Johnson R., Ouchi W. Made in America (under Japanese management) // Harvard Business Review. 1974.

310. Judge J. The Precious Raft of History: The Past, the West, and the Women Question in China. Stanford, 2008.

311. Kamo J. Husband and Wives Living in Nuclear and Stem Family House-holds in Japan // Sociological Perspectives. Beverly Hills, 1990. Vol; 33. №3.

312. Kang Chu-chin. The Political Thought of Traditional Society: On Confucian Ideology // Introduction to Korean Studies. Seoul, 1986.

313. Khan H. World Economic Development. Westview, 1979:

314. Kim Hatai. The Transmission of Neo-Confucianism to Japan by Kang Hang // Transactions of the Korean Branch, Royal Asiatic Society. 1966. № 27.

315. Kim Hung-su. A Study of the Formation of the Nationalistic Private Schools and their Curricula in the early Modern Period // Yoksa Kyoyuk. Seoul, 1991. № 50:

316. Kim Hyung-chan. Tosan Ahn Chang-ho: A Profile of a Prophetic Patriot. Seoul Los Angeles, 1996.

317. Kim Ilgon. Order and Economy in the Confucian Culture Area. Nagoya, 1986.

318. Kim In-hoe. History of Korean Education and Its Problems. Seoul, 1994.

319. Kim Yoon Hyung. An lntroduction to the Korean Model of Political Economy // Korea's Political Economy: An Institutional Perspective. Westview, 1994.

320. Korea Old and New History. Seoul, 1990.

321. Korean Values: Past and Present // Koreana. 1988, №1.

322. Korea's Democratization. Ed. by S.S. Kim. Cambridge, 2007.

323. Kuo E. Confucianism and Family in an Urban-Industrial Society. Tokyo, 1989.

324. Kurosu Satomy. The Ecology of the Extended Family in Japan // Japan Review. Tokyo, 1992. №3.

325. Lebra T.S. Compensative Justice and Moral Investment among Japanese, Chinese and Koreans // Japanese Culture and Behavior. Honolulu, 2000/

326. Legge J. The Chinese Classics. N.Y., 1959. Vol. 1-5.

327. Levenson J. Confucian China and the Modern World Economy. Cambridge, 1977.

328. Likert R. The Human Organization: It's Management and Value. N.Y., 1967.i

329. Liu Jieyu. Gender and Work in Urban China. Abingdon, 2007.

330. Mayo E. The Human Problems of an Industrial Civilization. N.Y., 1933.

331. McGregor D. The Human Side of Enterprise. N. Y., 1960.

332. Morishima Michio. Why Has Japan "Succeeded"? Cambridge, 1982.

333. Nahm A.C. Introduction to Korean History and Culture. Seoul, 2006

334. Nakane Ch. Japanese Society. N.Y., 1973.

335. Ochiai Emiko. The Japanese Family System in Transition: A Sociological Analysis of Family Changes in Postwar Japan. Tokyo, 1997.

336. Ogawa Naoliiro. Family Structure, Home Time Demands, and the Employment Patterns of Japanese Married Women // Journal of Labor Economics. Chicago, 1996. Vol.14. №4.

337. Ouchi Wi, Type Z. Organization: Stability in the Midst of Mobility // Academy of Management Review. 1978.

338. Рак Young-pok. A History of Korean Christianity's Efforts in Social Education. Seoul, 1995.

339. Pascale R.T., Athos A.G. The Art of Japanese Management. N.Y., 1981.

340. Peters T.J., Waterman R.H. In Search of Excellence. N.Y., 1982. 359: Peterson M:A. Korean Adoption and Inheritance. N.Y., 1996.

341. Pratt K., Rutt R. Korea. Historical and Cultural Dictionary. L., 1999:

342. Rin H. Roundtable Discussion: Past, Present and Future of Psychiatric Discipline and Treatment in Asia and the Pacific. Tokyo, 1972.

343. The Rise of Neo-Confucianism in Korea. Ed. by Th. de Bary, Jahyun Kim Haboushi. N.Y., 1985.

344. Rohlen T.P "Spiritual Education" in the Japan Bank // Japanese Culture and Behavior. Honolulu, 2000.

345. Rozman G. The Modernization of China. N.Y L., 1981.

346. Rutt R. The Book of Changes, Zhou Yi. L., 1997.

347. Shoko Yoneyama. The Japanese High School. N.Y., 2003.

348. Spence J.D. The Search for Modern China. L.- Sydney, 1990.

349. Sugimoto M., Swain D.L. Science and Culture in Traditional Japan. Cambridge, 1978.

350. Tamoeda Ryutaro. Yi T'oegye and the Rise of Neo-Confucianism in Korea. N.Y., 1985.

351. Taylor F.M. The Principles of Scientific Management. N.Y., 1967.

352. Tu Wei-ming. Confucian Ethics Today: The Singapore Challenge I I Curriculum Development Institute of Singapore. Singapore, 1984.

353. Umehara Takeshi. The Civilization of the Forest // New Perspectives Quartely. 1990.3.

354. Yogel E.F. Japan as Number One. Harvard University Press, 1979.

355. Wakefield D. Fenjia: Household Division and Inheritance in Qing and Republican China. Honolulu, 1998.

356. Wang Yan. China's "Generation Me": Encounters hardship in starting families // http://news.bbc.co.Uk/l/low/world/asia pacific/369933-stm.

357. Wang Yan; Men's New Role as Househusband Challenges Chinese Tradition // http://www.womenof china.cn/Issues/marriageFamily/1738.jsp.

358. Wang Yan. New Marriage Trends in China // http://www.womenofchina.en/Issues/MarriageFaniily/l 8508/jsp

359. Watson B. Early Chinese Literature. N.Y., 1962.

360. Weerdt H. de. Competiton over Content: Negotiating Standards for the Civil Service Examination in Imperial China (1127—1279). Cambridge, 2007.

361. Winston D. Japanese Religion and Society: Paradigms of Structure and Change. N.Y., 1992.

362. Woronoff J. Korea's Economy: Man Made Miracle. Seoul, 1983.

363. Xu Anqi, The Status Quo: Characteristics and Trends of Divorce in China // Selected SASS Papers. Shanghai, 1996.

364. Yamada M. The Japanese Family in Transition // About Japan Series. Tokyo, 1998. №19.3 84. Yi Won-ho. A History of Education. Seoul, 1994.

365. Yoshio A. The Characteristics of Japanese Confucianism // Acta Asiatica. Bulletin of the Institute of Eastern Culture. Tokyo, 1973.в) на китайском языке

366. Ван Цинь. Лунь дунпанъя хуажэнъ цие цзитуанъдэ фачжанъ тедянъ (Исследование особенностей развития производственных компаний этнических китайцев в Юго-Восточной Азии) // Наньян вэньти яньцзю. 1995. №1.

367. Вэнь Чуньхуй. Кун-цзы или гуанъ синь танъ (Новые исследования взглядов Конфуция на долг и выгоду) // Шаньси дасюэ сюэбао. 1995. №3.

368. Дань Чунь. Жушан дубэнь. Жэнъу цзюанъ (Учебник конфуцианского предпринимателя). Куньмин, 1999.

369. И Жо. Тупцзю цзай Чжунго (Сожительство в Китае). Пекин, 2001.

370. Кун Фаньцзин. Кун-цзы вэньхуа да дянь (Большойсловарь конфуцианской культуры). Пекин, 1994.

371. Ли Хаймин. Мацусита Коносукэ дэ цзинышчэюи дао (Методы хозяйствования Мацусима Коносукэ) // http://www.eshimet.com/a0800/0786.h1m

372. Ли Хунлэй. Жуцзя гуаньли,чэюэсюэ (Философия конфуцианского менеджмента). Гуанчжоу, 1997. •

373. Ло Жунцюй. Дунъя сяньдайхуа: синьмоши юйсинъ цзинъян (Модернизация Восточной Азии: новые формы и новый опыт). Пекин, 1998.

374. Лоу Юйлэ. Жусюэ цзайсянъдай Ханъго (Конфуцианство в современной республике Корея) И Чуанътун вэньхуа юй сяньдайхуа. 1998. №1.

375. Марисима Митио. Жибэиъ вэйшэнмэ чэнгун? (Почему Япония добилась успеха?). Чэнду, 1986.

376. Морита Акио. Жэибэнъ чжицзао (Сделано в Японии). Пекин, 1988.

377. Пань Ятунь. Нянъян жушан вэньхуа (Культура конфуцианского предпринимательства в странах Юго-Восточной Азии) //Шицзе жибао. 1996. 03.10:

378. Сибусава Эйдзи. Лунь юй суаньпанъ («Лунь юй» и бухгалтерский счет). Тайбэй, 1985:

379. Сюй Аньци, Е Вэньчжэнь. Чжунго хуньинь яиьцзю баогао (Исследование китайских браков). Пекин, 2002.

380. Хуан Гуанго. Жуцзя сысян юй Дунъя сяньдайхуа (Конфуцианство и модернизация Восточной Азии). Тайбэй, 1988.

381. Цзинь Янь. Чэ!сунго сяоцие (Малые предприятия в Китае): Пекин, 1998.

382. Цзи Чунъвэй. Дунъя цие вэньхуа ди тэдянъ юй фачжанъ цюйши (Характер развития культуры предприятиям Восточной Азии). Пекин, 1997.

383. Чжан Дэшэн, Цзинь Юйцзи. Жушан яньцзо: Жуцзя луньли юй сянъдай шэхуй танъвэй (Изучение конфуцианского предпринимательства: конфуцианская этика и современное общество). Пекин, 1999.

384. Чжан Хунъи. Жуцзяо цзинцзи луньли (Конфуцианская экономическая этика). Чанша, 1989.

385. Чжан Цзиныпэн. Жибэнь циедэ жэпъбэнь гуаньли. (Антропоцентричное управление японским предприятием). Чанчунь, 1999.

386. Чэнь Минчжан. Цзяцзу выньхуа юй цие гуаньли (Клановая культура и управление производством) // Чжунгоэ/сэньдэ гуаньлигуанъ. Тайбэй, 1988.

387. Юй Гуанъюань. УКушан хэ шанжу (Конфуцианское предпринимательство и предприниматель-конфуцианец). Гуанчжоу, 1998.

388. Юй Инши. Чжунго луньли сысянши (История китайской этической мысли). Шанхай, 1988.г) на корейском языке

389. И Ин-хый, Ким Хён-чжу. Чорхон намнё-ый чанё чхульсан тхэдо-е кванхан ёнгу (Исследование отношения замужних женщин и женатых мужчин к рождению детей). Сеул, 1987.

390. Кёмун 40 нён са (История 40 лет корейского. образования). Сеул, 1988.

391. Ким Сын Хе. Югёый пурирыль чачжоса (В поисках истоков конфуцианства). Сеул, 2001.

392. Ким Тхэ Гиль. Югё чжонтонгва хёндэ Хангук (Конфуцианская традиция и современная Корея). Сеул, 2001.

393. Ккок чиюсёя хальури кос (Наше наследие, которое надо обязательно сохранять) // Соуль рисочхи чарё. 27. 04 1995.

394. Ким Чжан Тхе. Хангук чжонгё мунхагый югё са (История конфуцианской мысли и религиозной культуры Кореи). Сеул, 1994.

395. Ким Чжан Тхе. Хёндэ Хагугый югё (Конфуцианская культура современной Кореи). Сеул, 1999.

396. Ли Дон Чжун. Югёый индочлсуыва хангук сасан (Конфуцианский гуманизм и корейская философия). Сеул, 1997.

397. Пён Хва-сун. Качжок ыйсик-е кванхан Хангук-ква Ильбон-ый пигё ёнгу (Сравнительное исследование семейного сознания в Японии и Корее) // Ёнсонъ ёнгу. 1991. №3.

398. Сонъ Кю-тхэк. Сэ сидэ-ыйхё (Сыновняя почтительность в новую эпоху). Сеул, 1995.

399. Хангугый югё (Корейское конфуцианство). Сеул, 1999.

400. Хан Нам-чже. Ханнгук Тоси качжок ёнгу (Исследование корейской городской семьи). Сеул, 1984.

401. Хан Нам-чже. Хёндэ Хангук качжок ёнгу (Исследование современных корейских семейных отношений). Сеул, 1990.

402. Чхве Хонъ-ги. Хёндэ Хангук качжок чедо-ва качжок ыйсик (Семейная система и семейное сознание в современной Корее). Сеул, 1983.

403. Чхонъсонёп мунхва-ый пёнчхон квачжонъ (Процесс изменений в молодежной культуре). Сеул, 1992.д) на японском языке

404. Амано Икуо. Кёйку кайкаку но юкуэ (Назначение реформы образования). Токио, 1995.

405. Буфу Харуми. Идеороги то шите но нихон бунка-рон (Теории японской культуры и идеологии). Токио, 1990.

406. Гиллеспи Д., Сигиура Ё. Нихон бунка о эйго дэ ссекай суру дзнтэн (Традиционная японская культура и современная Япония). Токио, 1996.

407. Ишида Хироши. Гакуреки то шакай кейзайтеку чин но тассей (Академическая квалификация и достижение социально-экономического статуса) // Шакайгаку хё рон (Социологическое обозрение). 2005, № 5.

408. Кунопшта Рицуко. Цума тайчи но кнгё сенсо (Корпоративная война жен). Токио, 1988.

409. Минами Хироси. Нихондзин-но синри (Психология японцев). Токио, 1998.1.I. Справочная литература

410. Китайская философия. Энциклопедический словарь. М., 1994.

411. Духовная культура Китая: Энциклопедия в 5-ти тт. Т. 1. Философия. М., 2006.

412. Корея. Справочник. Сеул, 1993.

413. Корея: цифры и факты. Сеул, 1993.

414. Япония. Справочник. М., 1992.

415. Japan. An Illustrated Encyclopedia. Tokyo, 1993.

416. The Cambridge Encyclopedia of Japan. Cambridge, 1993.1.. Интернет-ресурсы

417. Ван Хайлин — писатель номер один в брачной тематике // http://russian.china.org.cn/people/text/2007-04/02/content8051086.htm.

418. Китайское образование. Женьминь Жибао он-лайн // http://russian.people.com.cn.

419. Хантер К. Письмо десятое. О японских женщинах // http://www.synegoria.com/letters/xenrlO.html.

420. Chinese college students more tolerant of cohabitation, few try // http://www.chnadaily.com/cn/china/doc/2007-09/05content608328.htm.416. 2007. Marriage Chart: Marriage Is Diversifying //http://www.womenofchina.cn/Tssues/Marriage Family/14198,j sp

421. JMA. Marketing Innovation for the 21 Century (Japan), 2001 // http://www.jma-JP-org

422. Revolution in Modern Chinese Marriage // http: www//russian.people.com.cn/200402/03/rus2004020387747.html

423. Survey: Chinese women Change Attitude towards Marriage // http://www.chinadaily.com.cn/en/doc/2003-09/21.

424. У. Диссертационные исследованияа) на русском языке

425. Аллаберт А.В. Конфуцианство и модернизация Китая (конец XX — начало XXI в.). Дисс. канд. ист. наук. СПб., 2003.

426. Зайцев В.В. Этико-политическая доктрина неоконфуцианства. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Mi, 1981.

427. Ланьков А.Н. «Партии» и политическая борьба в Корее в XVI— XVIII вв. Дисс. . канд. ист. наук. Л., 1989.

428. Манухин О.В. Институт семьи и брака в Китае в период реформ и открытости (исторический аспект). Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 2007.

429. Пак Су Чин. Сравнительный анализ содержания образования в начальной школе Республики Корея и России. Автореф. дисс. . канд.' пед. наук. Краснодар, 2007.

430. Рассошенко Т.А. Семья и семейная система в политике и идеологии Японии. Дис. . канд. ист.наук. М., 1978.

431. Середкина Е.В. Современное конфуцианство и западноевропейская философия в их диалогичности: опыт философско-компаративистского анализа. Автореф. дисс. . канд. филос. наук//http://anthropology.ru

432. Тертицкий К.М. Традиционная система ценностей современных китайцев (конец 70-х- 80-е гг.). Автореф. дисс. . канд. ист. наук. М., 1992.

433. Чэнь Кайкэ. Конфуцианство и «культура предприятий» в современной Восточной Азии». Дисс. . канд. ист. наук. М., 2002.б) на корейском языке233

434. И Ин-хый. Чорхон намнё-ый чанё чхульсан тхэдо-е кванхан ёнгу (Исследование отношения замужних женщин и женатых мужчин к рождению детей). Кёсу чонъ-нён кинем нонмунчип (Ph.D. Thesis). Сеул, 1987.

435. Кан Хо-гвон. Хангук покчичонъчхэк-е кванхан ёнгу (Исследование корейской политики в области социального обеспечения). Сокса хакви нонмун (MA Thesis). Сеул, 1991.

436. Син Ин-хо. Кодынъ хаккё хаксэнъ качхигван-е чоса ё нгу (Исследование системы ценностей старшеклассников). Сокса хакви нонмун (MA Thesis.). Сеул, 1988.

437. Хан Мёнъ-сан. Чонтхон юнри ыйсик-е тэхан тхэдо чоса ёнгу (Социологическое исследование отношения к традиционному этическому сознанию). Сокса хакви нонмун (MA Thesis.). Сеул, 1988.