автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Консолидирующая функция православной идентичности в переходном социуме

Полный текст автореферата диссертации по теме "Консолидирующая функция православной идентичности в переходном социуме"

На правах рукописи

МАЗУР БОРИС НАУМОВИЧ

Консолидирующая функция православной идентичности в переходном социуме

09.00.11 - социальная философия

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Самара - 2004

Работа выполнена в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Самарский государственный аэрокосмический университет им. акад. С.П.Королева».

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Марков Борис Васильевич

доктор философских наук, профессор Некрасов Станислав Николаевич

доктор философских наук, профессор Голенков Сергей Иванович

Ведущая организация Российский государственный

гуманитарный университет

Защита состоится А* 1 2004 года в часов на заседании

диссертационного Совета Д 212.218.05 при Самарском государственном университете по адресу: 443011, г. Самара, ул. Академика Павлова, 1, зал заседаний.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке

Самарского государственного университета

Автореферат разослан

Ученый секретарь

диссертационного Совета Четырова Л.Б.

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Общемировая тенденция секуляризации социума в России одновременно сопровождается расширением интереса к этноконфессионально-нетрадиционным религиозным и квазирелигиозным системам. О своем обращении к истинам и ценностям православия заявляют сейчас многие известные деятели отечественной культуры и политики. Очередная встреча отечественной гуманитарной мысли с теологией и православием трактуется как знаковое событие, обещающее новую эпоху в развитии не только самой общественной мысли, но и всего российского общества.

Вместе с тем, обсуждая итоги ушедшего века, исследователи говорят о тотальном кризисе христианских ценностей, указывая на множество признаков, в числе которых оказываются не только процессы секуляризации социума, но и массовые случаи преследования, войн, прямого геноцида, пережитые человечеством в своей недавней истории. Возникает правомерный вопрос, насколько оправданы суждения, квалифицирующие этот духовный упадок именно как кризис христианских ценностей? Ведь не для кого не секрет, что только за последние 10 лет в постсоветской России восстановлено около 13 тысяч православных храмов. Является ли это последнее обстоятельство свидетельством нового духовного возрождения России?

Обращаясь к истории возникновения и упрочения христианской церкви, мы видим, что в самом начале своего формирования христианство достаточно успешно выступало в роли катализатора процессов консолидации массового сознания. Как писал отечественный мыслитель начала XX века В.И. Несмелов, «апостольская проповедь о распятом Спасителе представлялась иудео-языческому миру проповедью соблазна и безумия. Но эта странная проповедь явилась в такое время, когда люди невольно прислушивались ко всякому новому учению о духе и жизни. То был болезненно-критический период почти

мых

всеобщего крушения старых верований, - период п

библиотека 1

С-Пст*""»«" г, ,,,у 09

-да./*/]

оснований жизни [курсив наш - Б.М.]. В то самое время, как Иудея переживала свой национально-религиозный кризис, греко-римский образованный мир переживал не менее тяжелый умственно-нравственный кризис в неудержимом крушении духовных устоев жизни. Нажитая веками народная религия потеряла кредит, и выросшая на почве религии могучая философия потеряла свою силу оживлять людей. Масса противоречивых учений создавала такой невероятный хаос, в котором почти невозможно было ориентироваться и из которого во всяком случае нельзя было выработать полного мировоззрения [курсив наш — Б.М.]. А между тем философский дух мыслящего язычества неизменно ставил свой вечный вопрос о разуме жизни и настоятельно требовал достоверного познания о том, что есть истина, и в чем заключается истинное благо людей».1

Таким образом, если использовать современные термины, то христианский путь к спасению впервые был предложен человечеству в условиях острого кризиса идентичности. Но именно болезненный недуг коллективной идентичности составляет, по-видимому, и сегодня основное содержание переживаемой нами эпохи. В новых социально-экономических условиях современное православие недвусмысленно заявляет о своей способности дать народам России и, прежде всего, - русскому народу, - новое самосознание, призванное вывести страну из перманентного кризиса и обеспечить тем самым ее способность выстоять перед очередным вызовом истории. Так, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев), квалифицируя кризисное время страны как «яростный порыв бесовщины уничтожить Святую Русь в самых источниках ее, в душах людей русских» и указывая на потенциальный механизм новой консолидации, пишет: «Кто же объединит исстрадавшихся, обезверившихся людей, даст им силы жить в этом безумном, жестоком мире, укажет смысл бытия, убедит, что понесенные жертвы и страдания - не напрасны? Сегодня - как и сто, и тысячу лет назад, есть лишь одна сила, способная взять на себя решение этой тяжелейшей задачи. Сила эта - Православная Церковь Христова». И далее автор уточняет:

1 Нес^лой ОД^Й^УРшйбею. Т. 2. Казань: Заря-Тан, 1994. С.85.

"Объединить" - не значит командовать. Настоящее, жизнеспособное, внутренне прочное объединение происходит не внешним, "организационным" путем, не под давлением силы или выгоды. Оно происходит только на основании общего мировоззрения и миропонимания, общего толкования понятий добра и зла, того, что "можно" и что "нельзя", что допустимо в общественной, личной, семейной и государственной жизни, а что - нет... Так вот, Церковь может - и станет - опорой возрождающейся России, духовной основой объединения русского народа [курсив наш - Б.М.] потому, что именно она наиболее полно, ясно и обоснованно выражает религиозное, нравственное, моральное, этическое и правовое мироощущение простого, душевно здравого русского человека, его понятия о справедливости и благе, добре и зле, чести и совести»2.

Наряду с деятелями православной церкви, многие рредставители политических, интеллектуальных и культурных элит, демонстрируя озабоченность будущим страны, также открыто возлагают надежды на православную традицию, усматривая именно в ней способность сохранения и за новой Россией статуса особой самобытной цивилизации. Сошлемся хотя бы на авторитетное мнение А. С. Панарина, который полагает: «Тайна русского народа состоит в том, что он связан духовно-религиозной связью, т. е. образует, как и евреи, теократический феномен в истории. Как евреи сохраняли свою идентичность в диаспоре только с опорой на веру (включая постулаты мессианского призвания и избранничества), так и русские, живя в крайне жестокой геополитической среде, не раз испытывающей их на прочность, сохраняли свою идентичность, опираясь на веру (включая аналогичные постулаты)»3.

Вместе с тем с этим в литературе нередки высказывания о «трагедии, которую переживает православная вера в России», о «православном фундаментализме», и, наконец, о так называемом «постправославном» будущем России. Налицо, как видим, не только неоднозначность оценок, но и

' См.: http7/www.iusk.ru

5 Панарин A.C. Россия в циклах мировой истории. М.: Изд-во Москов. ун-та, 1999. С.98,

реальная неопределенность будущего в отношении того, насколько православие со всеми сопутствующими ему институциональными механизмами окажется действенным фактором модернизации страны и, если окажется, как в целом с позиций социальной философии может быть охарактеризована его роль в современном обществе.

Характер и степень разработанности проблемы. Характеристика степени разработанности заявленной темы исследования напрямую связана с тем очевидным для современного непредвзятого наблюдателя обстоятельством, что в вопросе о возможной роли православия в нынешней России как в порой бурной полемике в средствах массовой информации, так и в теоретических дискуссиях представителей интеллектуальной элиты ныне нет сколько-нибудь единого мнения. Благодаря значительному разнообразию как «симпатантов», так и «критиков» православия, в частности, по характеру обнародуемых ими политических деклараций, социально-политический контекст обсуждения вопросов, связанных с интерпретацией исторического значения православия для нашей страны и возможной его роли в развертывающихся процессах модернизации, характеризуется острыми конфликтами между представителями различных социальных сил.

Однако очень часто в контексте обсуждения роли православия наблюдаются откровенные попытки манипулировать общественным мнением. Нередко можно констатировать факты установки в общественном сознании публицистически-манипулятивных «якорей» посредством навязывания ему явно смещенных или даже ложных оценок, выстроенных в упрощенной логике негативно-коннотативных рядов, вроде «православие» - «русский фашизм», «православие» - «русский национализм». Зачастую без какого-либо обоснования проводится тезис об органической несовместимости православного ренессанса с либерализмом и демократией. В этих условиях в рамках социальной философии необходимо выработать взвешенный подход к анализу возможной роли православия в процессах модернизации страны,

обладающий, по возможности, не только объяснительным, но и прогностическим потенциалом.

Постановка проблемы. В современной философской литературе предпринимаются попытки обоснования нового статуса метафизики, что, судя по всему, является признаком зарождения некой новой парадигмы гуманитарного знания вообще, приходящей на смену постструктуралистско-деконструктивистскому подходу4. Признавая обоснованность указанной тенденции, нельзя не задаться вопросом, какова возможная роль православного сознания в процессе общественной модернизации и насколько конструктивной она может быть? Будет ли православная идентичность в этом процессе лишь только оппонентной, или даже контрпродуктивной, либо, напротив, следует ожидать ее активного участия или даже ее ведущей роли в формировании новой целостности общественного сознания.

В этой связи могут быть намечены основные проблемные поля предпринятого исследования. Во-первых, каков в качественном отношении тот реальный потенциал консолидации и интеграции, который сегодня связан с возможной, а по ряду признаков и действительно совершающейся артикуляцией православного религиозного сознания в стране? Важно также последовательно разобраться и в том, насколько в этой артикуляции религиозной символики действительно содержится именно цивилизационная компонента общественной консолидации?

В нынешней ситуации возникают также правомерные вопросы, -обеспечивают ли сами по себе православные нормы и ценности возможность творческого поиска в принципе? В рамках социальной философии необходимо принципиальным образом обсудить вопрос о глубинных причинах наблюдаемых различий социальной динамики между двумя родственными цивилизациями - западной и восточно-православной.

4 См.: Перспективы метафизики: классическая и неклассическая метафизика на рубеже веков.

СПб.: Алетейя, 2000; Эппггейн М. Философия возможного. СПб.: Алетейя, 2001.

Важно последовательно разобраться, возможен ли в русском православии какой-то социально-эффективный аналог католического «аджорнаменто» (обновления), могущий привести и к обновлению всего социума. Или же нынешняя православная церковь может только лишь обеспечить возврат к традиционализму, консерватизму и - даже - архаизму? Если же в традиционному православии содержится инновационный потенциал, обещающий цивилизационный сдвиг, каким образом и при каких непременных условиях он может быть реализован? Здесь, думается, уместно привести прозрачную историческую аналогию. Так, Реформация, инициированная, в частности, личностным порывом Мартина Лютера, в свое время вызвала мобилизацию и обновление обветшавших институтов католичества, что в долгосрочной перспективе сказалось и на секуляризованном мире.

Н. А. Бердяев в свое время справедливо отмечал, что Христианский мир в целом мало знает православие. Однако когда речь заходит о сохранении истинного учения, уместно вспомнить, что еще в конце II в. н. э. Цельс, имея в виду Иисуса и Иегову, задавался, в частности, каверзным вопросом, что если пророки иудеев предсказали, что этот будет его сыном, как же случилось, что тот через Моисея предписывает наживать богатство, приобретает власть и населять землю, убивать врагов, уничтожать их, да и сам, по словам Моисея, совершает такие (подвиги) на глазах иудеев и к тому же определенно грозит евреям, что, если они его не послушаются, он с ними поступит, как с врагами? Отсюда для социального мыслителя возникают вопросы: не является ли современное христианство неким грандиозным симулякром. Или же, напротив, следуя Н. А. Бердяеву, следует признать несомненную духовную правоту православия и рассматривать его как безусловный носитель аутентичности. В таком случае, каким должно быть отношение православного человека к христианской церкви в целом, насколько справедлива весть той или иной христианской церкви о том, что именно она является хранителем аутентичного учения Иисуса?

Следуя контексту нашего рассуждения, современный исследователь М. Эпштейн обращает внимание на особую роль идеи свободы в философии и теологии. «Согласно Лейбницу, - пишет автор, - даже тот Адам, которого мы знаем по Библии, не был необходим: Бог сотворил его свободно, а значит, наряду с этим Адамом были возможны и другие Адамы. Философия обнаруживает эту свободу в основании всех [курсив наш - Б.М.] вещей, поскольку всякая вещь предстает в философии именно как возможность самой себя, а значит и возможность иного, не-себя. Мир потому и наполнен смыслом и открыт радости мышления, что действительность со всех сторон объемлется океаном возможностей. Если философия обращена к сущности вещей, то именно потому, что сущность, по Лейбницу, не сводится к существованию, но включает в себя область возможного... Сущность той или иной вещи тем и-отличается от ее существования, что включает в себя неосуществленные и даже неосуществимые возможности, которые и образуют предпосылку философии как дисциплины»5.

Когда мы обращаемся к православной идентичности как предмету философской рефлексии, пытаясь оценить ее мобилизационный потенциал в новых исторических условиях, эти суждения, вполне четко приобретают особое методологическое значение, позволяя в ходе содержательного анализа опереться на веберовскую идею отнесения к ценности, требующую применительно к нашему случаю рассматривать свободу как терминальную ценность человеческого бытия. С другой стороны, коль скоро мы разделяем принцип единства предмета и метода, эти положения дают возможность не только говорить о свободе в православии как одном из предметов содержательного анализа, тем самым интерпретируя православную идентичность как одну из форм инобытия идеи свободы, но и делают вполне правомерными попытки раскрыть самою возможность быть иным собственно для православной идентичности как таковой. С этой точки зрения философский дискурс для православной идентичности самой по себе может оказаться

5 Эпштейн М. Философия возможного. СПб.: Алетейя, 2001. С.70.

единственно системным основанием для долгосрочного прогноза собственной динамики.

Ответ на поставленный выше вопрос о православной идентичности как инобытии идеи свободы предполагает обращение к целому вееру сопутствующих вопросов. Обозначим только некоторые наиболее важные из них. Если православие все же признает и утверждает свободу человека, то в чем собственно заключается своеобразие православного понимания свободы? Вполне ли с предлагаемой православием трактовкой идеи свободы согласуется социальная доктрина православного христианства? Эти вопросы, как можно заключить, указывают на необходимость более углубленного анализа критериев истинности, предлагаемых миру православием.

В контексте обсуждения заданной проблемы представляется принципиально важным выявление своеобразия цивилизационных кодов (базовых категорий смыслового универсума) двух родственных цивилизаций -западной и восточно-православной. Необходимо, во-первых, установить, насколько эти коды сцеплены именно с христианством. Какова их природа? Насколько они адекватны нынешним геополитическим реалиям? В чем заключается своеобразие именно восточно-православного модуса модернизации? Обеспечивает ли последняя позитивную динамику социальной общности и адекватную времени трансформацию соответствующих социальных институтов? И, наконец, в каком направлении могут разворачиваться соответствующие метаморфозы общественного самосознания с учетом характера этих цивилизационных кодов?

Получить ответы на все эти тесно связанные друг с другом вопросы, ввиду противоречивости самой исторической ситуации, с одной стороны, и сложности выделенного объекта анализа, с другой, отнюдь не просто. Нам представляется, что в целях достижения качественного прогноза развития ситуации нужно опираться на исторические аналогии.

Цели исследования. В качестве основной цели исследования выступает философское обоснование и разработка интегрального антропологического

критерия оценки современной православной идентичности в отношении ее способности обеспечить преодоление тотального общественного кризиса, возникшего на постсоветском пространстве. Причем обеспечить его на основе такой консолидации общественного самосознания, которая может быть охарактеризована именно как конструктивный цивилизационный сдвиг, как новый импульс к сохранению и развитию своеобразия Российской цивилизации.

Задачи исследования. В связи с поставленной выше целью исследования в перечень основных задач его входят:

1) экспликация базовых особенностей православной идентичности;

2) разработка методологических принципов сопоставительного анализа и оценки данных, получаемых в ходе исследования;

3) выделение соответствующих концептуальных оснований и возможных аспектов анализа, которые имеют отношение к проблеме механизмов социальной интеграции, действующих, в частности, на основе формирования того или иного типа идентичности;

4) обобщение результатов анализа литературы с целью разработки внутренне согласованного опорного концептуального аппарата, позволяющего в рамках исследовательской работы с единых позиций интерпретировать эмпирические и теоретические данные и выводы;

5) содержательная разработка системного критериального основания, направленного на оценку потенциала реидентификации современной православной идентичности, в соответствии с характером поставленной проблемы и основной целью исследования;

6) использование полученного критерия для оценки консолидирующей функции православной идентичности в современном российском обществе, и, соответственно, получения содержательного прогноза динамики совокупного влияния православных ценностей на долговременную ситуацию в стране.

Объект исследования. В качестве объекта исследования выступает православная идентичность и её влияние, осуществляемое через механизм

межпоколенной и внутрипоколенной трансляции социального опыта на всю социальную общность, сложившуюся на постсоветском пространстве, и, в первую очередь, на территории Российской Федерации.

Предмет исследования, В качестве предмета исследования выделяются ключевые типологические особенности современной православной идентичности, факторы и условия ее формирования, имеющие непосредственное отношение к консолидации переходного социума.

Логика, теоретическая база и основные методологические принципы исследования. В силу характера разрабатываемой проблемы, исследовательский проект в целом строится на принципах организации многопозиционного анализа с сопоставлением широкой базы данных и выводов. Первичной в методологическом плане признается необходимость поиска таких концептуальных оснований и аспектов анализа, которые очерчивают зоны согласия и диалога социальной философии и теологии. Известно, что философский дискурс - всегда диалог, сопоставление нескольких позиций. В то же время знакомство с характером исторически сложившихся взаимоотношений между верой и знанием показывает, что когда речь заходит о возможных точках соприкосновения той или иной научной парадигмы, с одной стороны, и взглядов на мир, характерных религиозному сознанию, с другой, точки потенциального диалога зачастую превращаются в пункты столкновения корпоративных интересов.

В соответствии с этими общими соображениями в работе систематически выстраивается такая логика изложения результатов исследования, которая в первую очередь ориентирована на поиск обобщений, выявляющих искомую зону согласия. В то же время следует учитывать, что проведенное исследование носит философский характер со своим специфическим объектом и предметом исследования. В этой связи, принятые в сообществе ученых стандарты и нормы научного исследования сохраняют силу ведущих регулятивов, задавая такую логику освоения доступного для анализа материала, которая ориентирована не только на выявление общего, но и на выделение специфического.

Далее следует отметить, что по понятным причинам в работе сделан выбор в пользу проведения именно качественного анализа, поскольку исследование носит теоретический характер. В ходе его развертывания применяется гипотетико-дедуктивный подход. Теоретический анализ опирается на ряд специальных оригинальных авторских концепций, привлекаемых в работе в качестве базовых и вспомогательных. Так, в качестве отправных авторских концепций привлекались концепция роста, развития и распада цивилизаций А. Дж. Тойнби, социологическая концепция знания П. Бергера и Т. Лукмана, стоическая концепция «1еоШп», концепция абсолютной мифологии А.Ф. Лосева, философская концепция генезиса и бытия смысла как особой реальности Жиля Делеза, концепция философии возможного (потенциологии) М. Эпштейна. Определенную конструктивную роль в исследовании сыграли идея позитивности религии раннего Гегеля, философская концепция Ницше, прежде всего, его критика христианской морали, а также концепция русского религиозного философа и теолога. В.И.Несмелова, воззрения русских религиозных философов Н.А.Бердяева и П.А.Флоренского, а также философия ненасилия Л.Н.Толстого.

В соответствии с требованиями многопозиционного анализа в ходе исследования практикуется обращение к источникам самого разнообразного плана. Это справедливо как по отношению к базам фактических данных, так и по отношению к результатам теоретического плана, полученным другими авторами. Исследование строится и реализуется, прежде всего, как ценностно-ориентированное исследование. Это требование понимается в двух смыслах: во-первых, как открытое признание ценностей в качестве важного, если не основного, регулятива процесса познания явлений, связанных с духовной культурой. Во-вторых, как ориентация на ценности в методологическом плане предполагает особое внимание к тем предметным областям, которые в содержательном ключе раскрывают именно ценностные компоненты в детерминации социокультурных явлений и процессов. Принцип ценностной ориентации исследования, таким образом, является в работе основным. В

теснейшей связи с этим находится и другой принцип данного следования: принцип утверждения ценности общего в согласии с утверждением ценности особенного, непосредственно сказывающийся на характере развертывания логики исследования. Если различать непосредственно сам метод, логику развертывания исследования, логику изложения его результатов, и, наконец, логику поведения объекта исследования, то в качестве ведущей методологической установки настоящего исследования следует признать принцип взаимного согласования метода, предмета и объекта исследования.

Проводимый в диссертации принцип взаимного согласования метода, предмета и объекта исследования предполагает соответствующее уточнение самого избранного подхода в зависимости от тех содержательных результатов, которые получает исследователь на промежуточных стадиях. Но выполнение этого второго условия также еще не гарантирует полновесной реализации принципа взаимного согласования. Уточнение может лишь затрагивать отдельные формальные аспекты применения метода, но может также весьма существенным образом менять систему содержательных базовых представлений и установок. Поскольку метод необходимым образом должен дорабатываться в ходе исследования, полное изложение того, каким он был вначале и каким он стал на последних стадиях исследования, возможно лишь post factum. В плане изложения это означает, что нельзя однозначно и концентрированно изложить принятый метод без учета тех результатов, которые в итоге были получены с его помощью. В связи с этим, логика изложения результатов исследования неизбежно должна быть, и в нашем случае, является двухплановой. Указанное обстоятельство следует учитывать при обращении к тем пунктам настоящей работы, которые носят, скорее, не методологический, но, прежде всего, содержательный характер. В каждом пункте анализа следует видеть и различать как методологическую, так и содержательную компоненту. Разумеется, при изложении полученных результатов за недостатком места каждая из этих двух составляющих может быть обозначена в большей либо меньшей степени.

Научная новизна полученныхрезультатов, 1) В ходе анализа благодаря последовательному проведению междисциплинарного подхода, реализующегося строго в аксиологическом ключе, содержательно обозначен состав критериального корпуса и выделены его переменные составляющие, позволяющие в своей совокупности при условии их последующей детализации обеспечить построение обобщенного комплексного критерия оценки консолидирующего потенциала православной идентичности. Впервые на философском уровне анализа получил обоснование интегральный антропологический критерий, позволяющий оценить реальный потенциал консолидации, которым в современной ситуации обладает православная идентичность. Выбор в пользу антропологического аспекта анализа как интегрального, обеспечивающего синтетический исследовательский эффект в рамках реализации междисциплинарного подхода, квалифицируется в работе как одно из необходимых условий обнаружения и описания так называемой зоны согласия современной социальной философии и теологии.

2) Ориентируясь в исследовании на выявление зон согласия социальной философии и теологии, в диссертации впервые обоснованы и в контексте поставленной проблемы обобщены представления о так называемых «символических универсумах». В частности, выделен и описан набор их существенных признаков и характеристик, что позволяет более квалифицированно в определенном смысле решать задачу прогнозирования. В качестве важнейшего служебного понятия, также работающего на обнаружение искомой зоны согласия, впервые вводится в научный оборот представление о так называемых рефлексивно-инверсных символических (смысловых) универсумах. Этот термин указывает на такие протоструктуры социально-значимого знания, дифференциация которых возможна в самых различных вариантах. В частности, один из таких вариантов, как показано в диссертации, порождает системы религиозных верований. Эвристическая ценность предложенного концепта состоит в его использовании в качестве родового понятия при построения классического родо-видового определения религии. В

качестве видового отличия символического универсума, становящегося системой религиозных верований, в настоящей работе признается характер истин, которые считаются релевантными в конкретном символическом универсуме и, соответственно, - способ, посредством которого в рамках того или иного символического универсума формируется субуниверсум истин.

3) В плане дальнейшего развертывания антропологического подхода в работе подвергнута детальному рассмотрению неоднократно высказывавшаяся в литературе гипотеза неаутентичности современного ортодоксального христианства и, в частности, неаутентичности канонического православия. Систематически проанализированы аргументы в пользу указанной гипотезы. Показаны «точки роста» в направлении дальнейшей ее разработки с позиций социально-антропологического подхода. Предложена авторская интерпретация возможной неаутентичности христианства как вполне закономерной инверсии, исторически совершившейся, по-видимому, в начальный период творческой генерации, межкультурного переноса и последующей институциализации норм и ключевых ценностей.

4) С использованием антропологического критерия в ходе сравнительного анализа в работе выделен набор базовых идей, перенесенных с определенными модификациями из иудаизма в христианство, сохраненных впоследствии в православии, и, в своей совокупности, выступающих в качестве индикатора возможной неаутентичности институционального строя православной церкви.

5) Проведенное в работе подведение символических универсумов христианства и, соответственно, современного православия под категорию рефлексивно-инверсных структур в сопоставлении с результатами рассмотрения гипотезы неаутентичности использовано для построения качественного прогноза в отношении способности православной идентичности выступить в качестве консолидирующего фактора в условиях пролонгированного кризиса идентичности, наблюдаемого в пределах российского суперэтноса (цивилизации). Систематическое проведение линии на

деконструкцию идей, входящих в ветхозаветный комплекс, показало весьма высокий уровень относительности ветхозаветных представлений, унаследованных современным православием. Впервые в литературе прогноз динамики консолидирующей функции православия строится на основании анализа деартикуляции комплекса ветхозаветных идей (идеи первородного греха, идеи избранничества, идеи иерархии, идеи конца истории), в качестве идейной основы формирования этноцентричного типа индивидуальной и коллективной идентичности. Доминирование этого типа идентичности достаточно убедительно свидетельствует о тенденции современного православия к традиционализму и архаизму, что лишает его статуса цивилизационного ядра восточно-православной цивилизации.

Положения, выносимые на защиту. 1) В основе любой религиозной системы, в том числе, христианства и православия, в частности, лежит построение того или иного символического универсума, базовая функция которого для человека связана, прежде всего, с порождением и обоснованием смысла существования человека. Символический универсум необходимым образом содержит в себе, с одной стороны, элементы, вокруг которых осуществляются процессы институциализации с формированием того или иного варианта социального ритуала, что ведет к общественному закреплению и кристаллизации символического универсума, обеспечивающего устойчивую межпоколенную трансляцию своей базовой функции - смыслопорождения. С другой стороны, любой символический универсум необходимым образом содержит в себе интенцию к формированию своего иного, что в поле возможностей задает те или иные направления его динамики, фактическая реализация которых определяется по критерию возрастания числа степеней внутренней и/или внешней свободы человека и его ближайшего социального окружения. Тем самым осуществляющаяся дифференциация символических универсумов порождает различные формы реализации свободы человека как его терминальной ценности.

2) Проведенное в аксиологическом ключе обобщение оценок цивилизационного потенциала Русской Православной Церкви как ведущего носителя православной идентичности показывает, что характер этих оценок в весьма значительной степени определяется отношением того или иного автора к ценностям разнообразия и единства, особенного и общего, а также к идее свободы как базовой ценности. Обнаруживается, что при открытых декларациях о приверженности идее свободы на втором плане зачастую присутствуют явно несопоставимые трактовки этой ключевой идеи. В содержательном плане из характера отношения к указанным терминальным ценностям вытекает и отношение к тем или иным культурологическим и историософским интерпретациям роли религиозных верований в целом и характера возможного их влияния на мирскую жизнь. Позиционирование идеи свободы как базовой ценности и вытекающее из этого отношение к идеям разнообразия и единства определяет также позицию субъекта к проблематике межконфессиональной и межэтнической толерантности, этноцентризму, национализму и патриотизму, космополитизму и экуменизму, вопросам сохранения национальной самобытности. В равной степени как и к проблемным и дискуссионным вопросам глобализации и формирования нового мирового порядка.

3) В качестве живого нерва философского вопроса о реальном потенциале возрождения коллективной идентичности, должен подниматься и обсуждаться вопрос о принципиальной возможности (либо невозможности) конструктивного и непротиворечивого синтеза ряда «вечных» идей философии и теологии. Речь идет, с одной стороны, об идее свободы, а с другой, - о взаимосвязанном комплексе канонических идей христианства, оказывающих непосредственное влияние на процессы смыслопорождения не только в сфере религиозного и квазирелигиозного духа, но и непосредственно в секуляризованном мире. Именно это дает основание рассматривать указанный комплекс как своеобразную репрезентацию цивилизационных кодов христианского мира в целом.

4) К числу такого рода идей, претендующих на статус смыслообразующих тех или иных цивилизационных кодов, по результатам исследования, отнесены: идея первородного греха, принятие которой на веру априори означает непреодолимую неспособность человека не чувствовать себя виновным, даже тогда, когда реальных к тому оснований не имеется; идея иерархии, процессы гипостазирования и институциализации которой, по сути дела, ведут к отрицанию братства во Христе, позиционируя этот идеал как недостижимый; идея избранничества, которая непосредственно связана с идеей иерархии, и, ограничивая, в частности, свободу «неизбранных», фатальным образом индуцирует в социуме сугубо архаичную этноцентричную парадигму Я- и Мы-идентификации и, наконец, - эсхатологическая идея (идея конца времен), которая по механизму своего функционирования предстает как превращенная форма таких идей как идея канализированности исторического времени, идеи линейного прогресса и социального финализма. Это само по себе чревато негативными социальными последствиями в виде роста вероятности соскальзывания социума к тоталитарным формам его существования.

5) В качестве ведущего антропологического критерия способности современного православия обеспечить подлинно реинтегративный сдвиг в общественном самосознании и, как следствие, - породить столь необходимый в ситуации надлома цивилизационный импульс, который инициировал эффективную социальную динамику сопряженную с сохранением и развитием своеобразия восточно-православной цивилизации, признается способность самого православия сделать шаги к своему иному. В работе под такими шагами понимается следующее: 1) отказ от архаической этноцентричной парадигмы формирования индивидуальной и коллективной идентичности; 2) шаг к большей внутренней и внешней свободе в зоне своей ответственности. При выполнении названных условий можно говорить о реальной способности современного православия привести к большей свободе и народы страны, которые в ситуации кризиса русской (восточно-православной) цивилизации

вновь остро начинают понимать значимость этических ценностей, которые через века несет в себе религиозное сознание.

6) Рассмотрение православия как рефлексивно-инверсного символического универсума, в котором изначально заложены и сохранены возможности цивилизационно адекватных смысловых инверсий, на деле обеспечивающих цивилизационный потенциал реидентификации общественного самосознания, а также итоги обсуждения гипотезы неаутентичности догматического христианства, вкупе с выделением типичных характеристик православной идентичности и результатами анализа возможных направлений модификации символического универсума православия приводят к заключению, что указанные выше смысловые инверсии в целом можно охарактеризовать в качестве социальной деартикуляции выделенного в работе комплекса ветхозаветных догматических идей (идеи первородного греха, идеи иерархии, идеи избранничества, идеи конца исторического времени).

7) Такого рода социальная деартикуляция выделенного ветхозаветного комплекса, форма, степень проявленности и социальные механизмы реализации которой сильно варьируются, сохраняя, тем не менее, соответствие указанному выше антропологическому критерию реидентификации, является, во-первых, условием сохранения цивилизационного статуса аутентичных христианских ценностей; во вторых, реально может осуществляться не только внутри, но и вне православной церкви; в третьих, может привести к заметным изменениям прежнего баланса канонического и неканонического в структуре символического универсума православия; в четвертых, будет реально способствовать сохранению и развитию своеобразия восточно-православной цивилизации; и, наконец, - в пятых, - окажет воздействие на формирование нового мирового порядка, препятствуя тем самым активному вытеснению России на периферию мировой истории.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Значимость полученных в ходе исследования результатов может быть охарактеризована с двух сторон: 1) в связи с избранной и обоснованной самим ходом исследования

методологией анализа; 2) в связи с содержательными результатами, непосредственно установленными в отношении избранного предмета исследования. В ходе исследования доказана научная эффективность примененного подхода. Его основные параметры ранее в той или иной степени уже были названы. В своей совокупности эти эвристические методы (междисциплинарная направленность, ориентация на экспликацию и изучение ценностей и использование процедуры отнесения к ценности в качестве основной исследовательской методики, позиционирование обобщенного антропологического критерия, способного обозначить зону согласия) позволили сделать ряд содержательных выводов относительно способности православной идентичности выполнять консолидирующую функцию в современном российском обществе.

При этом следует подчеркнуть особо, что предложенный в работе антропологический критерий оценки потенциала реидентификации выступает одновременно в двух планах. В методологическом плане он является инструментом поиска, отбора и упорядочения материала, в содержательном плане он фиксирует те смыслы и ценности, учет которых выводит исследование на высокий уровень обобщенности анализа. В связи с этим обеспечивается необходимое богатство вторичных интерпретаций выводов, которые делаются на его основе. По результатам исследования в содержательном плане:

1) выделен связанный комплекс идей, выступающий в качестве специфического индикатора формы утверждения свободы в рамках того институционального порядка, который характерен для современной Русской Православной Церкви;

2) выявлены и охарактеризованы по своему происхождению, с одной стороны, и по своим типологическим параметрам, с другой, такие особенности православной идентичности, которые налагают вполне ощутимые ограничения, препятствующие распространению и утверждению аутентичных ценностей православного сознания;

3) получил осмысление цивилизационный статус таких ключевых идей христианского самосознания как идея первородного греха, идея избранничества, идея иерархии, идея конца истории, способ артикуляции которых в общественном самосознании задает различные направления упрочения и развития особенностей западной (иудейско-христианской) и восточно-православной цивилизаций. Тем самым в ходе исследования уточнены методологические и содержательные основания, на которых может быть проанализирован цивилизационный статус православной идентичности в современном российском обществе.

Апробация работы. Результаты исследования докладывались на Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы развития современного российского общества» (Пенза, март 2003 г.); Межрегиональной конференции «Россия как трансформирующееся общество: экономика, деловая культура, управление» (Оренбург, 11-13 марта 2003 г.); Международной научно-практической конференции «XXI век: Россия и Запад в поисках духовности» (Пенза, 9-11 апреля 2003 г.); Итоговой научной конференции Самарского государственного университета (Самара, апрель 2003 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Интеллектуальная подготовка инновационных процессов» (Пенза, 17-18 апреля 2003 г.); Всероссийской научно-теоретической конференции «Россия в глобальном мире» (Санкт-Петербург, Санкт-Петербургский политехнический университет. 13-15 мая 2003 г.); Ш Международной научно-практической конференции «Самарский край в контексте мировой культуры». «Самарская ассамблея -2003» (Самара, 10-15 июня 2003 г.); II Всероссийской научно-практической конференции «Вопросы современной филологии и методики обучения языкам в школе и вузе» (Пенза, 10-11 июня 2003 г.); П Международной научно-практической конференции «Проблемы образования в современной России и на постсоветском пространстве» (Пенза, июнь 2003 г.); II Всероссийской научно-практической конференции «Социально-экономическое развитие России в XXI веке» (Пенза, июль 2003 г.); Всероссийской научно-практической конференции

«Роль социальных, гигиенических и биологических факторов в становлении возрастных особенностей здоровья населения» (Пенза, сентябрь 2003 г.); Всероссийской научно-методической конференции «Организационный менеджмент: состояние, проблемы, тенденции» (Пенза, октябрь 2003 г.); Международной научно-практической конференции «Основные направления повышения эффективности экономики, управления и качества подготовки специалистов» (Пенза, 14-15 октября 2003 г.); I Международной научно-методической конференции «Организационный менеджмент: состояние, проблемы, тенденции» (Пенза, 17-18 октября 2003 г.); Международной научно-практической конференции «Теоретические и прикладные проблемы психологии» (Пенза, 17-18 ноября 2003 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Природноресурсный потенциал, экология и устойчивое развитие регионов России» (Пенза, ноябрь 2003 г.); Всероссийской научно-технической конференции «Искусственный интеллект в XXI веке» (Пенза, ноябрь 2003 г.); II Международной научно-практической конференции «Инновационные процессы в управлении предприятиями и организациями» (Пенза, 19-20 ноября 2003 г.); XII Международной научно-технической конференции «Математические методы и информационные технологии в экономике, социологии и образовании» (Пенза, 19-20 декабря 2003 г.).

Структура диссертации подчинена поставленным в ней целям и задачам. Работа состоит из введения, четырех глав основной части, заключения и списка использованной литературы, включающего 237 наименований. Общий объем диссертации составляет 303 страницы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении дается краткая характеристика работы в целом, раскрывается актуальность темы исследования, указывается на характер и степень ее разработанности, осуществляется постановка проблемы, ставятся цели и задачи исследования, формулируются исходные методологические

принципы, выделяются базовые опорные концепции, представляются итоговые положения, выносимые на защиту, раскрывается новизна проведенного исследования.

В первой главе работы — «Методология и возможные аспекты изучения потенциала реидентификации современного православия» кратко представлены вопросы методологии исследования с учетом характера поставленной проблемы, целей и задач исследования.

В параграфе первом «Методологические принципы исследования» разработан перечень основных методологических принципов исследования, заданный избранными базовыми методологическими установками. Указаны наиболее важные направления рассмотрения проблемы, в рамках отдельных аспектов анализа предложены некоторые начальные пункты разработки проблемы, выделен комплекс критериальных переменных, с опорой на которые возможна реализация поставленных исследовательских задач.

Второй параграф «Концептуальные основания и аспекты рассмотрения проблемы» раскрывает содержание специальных авторских концепций, учет которых в ходе разработки проблемы представляется принципиально важным как в методологическом, так и в содержательном планах, особенно на стадии интерпретации получаемых в ходе анализа результатов.

Третий параграф «Критерии реинтеграции общественного сознания» подготавливает почву для выявления и дальнейшей разработки интегрального критерия реидентификации общественного самосознания в контексте поставленной проблемы.

В целом первая глава работы, исходя из требований междисциплинарности исследования, обосновывает необходимость многоаспектного анализа поставленной проблемы. Предварительное рассмотрение специально выделенных аспектов анализа показывает что, по крайней мере, один из названных подходов, а именно: антропологический, может выступить в качестве интегрирующего для данного научного

исследования. Иными словами, получает обоснование тезис, что при реализации исследования в антропологическом ключе и с привлечением при этом данных, полученных посредством анализа под иными углами зрения, можно рассчитывать на синтетический эффект. Далее, уже на втором шаге, при конкретизации требований многоаспектности анализа, раскрывается необходимость использования определенного набора критериев оценки потенциала реидентификации. Устанавливается, что, во-первых, при использовании этого набора желательно найти или сконструировать некий интегральный критерий, и, во-вторых, искомый интегральный критерий должен иметь непосредственное отношение к антропологическому аспекту анализа.

Вторая глава работы «Системное обоснование антропологического подхода к анализу консолидирующей функции православной идентичности» в целом посвящена содержательному обоснованию результатов, полученных предварительно в первой главе, являющейся, по большей части, методологической по своей направленности. В этой главе с общефилософских позиций и с опорой на концептуальный аппарат таких дисциплин как культурология и социология знания обобщаются, разрабатываются и излагаются основополагающие теоретические представления о социокультурной основе религиозного самосознания. В данном разделе работы делается выбор в пользу того рабочего исследовательского инструментария, посредством которого получают обоснование выводы всего исследования.

В первом параграфе «Символический смысловой универсум как социокультурное основание религиозного самосознания» детально уточняется по своему содержанию и обсуждается одно из ключевых понятий настоящей работы, а именно: понятие символического смыслового универсума, благодаря использованию которого оказывается возможным обосновать некоторую связанную совокупность родовых признаков религиозного самосознания, общую для религии, философии, науки, мифа, искусства.

Во втором параграфе «Православная идентичность и ее отношение к идее свободы» в соответствии с принятой установкой на реализацию

ценностно-ориентированного исследования в рамках антропологического аспекта анализа выделяется другой ключевой концепт настоящего исследования - концепт «свободы». Совмещение двух указанных ключевых концептов в единой «клеточке» анализа закладывает две в последующем тесно корреспондирующие между собой линии движения в материале исследования. Первая линия ориентирована на выявление, описание и интерпретацию наиболее общих признаков, механизмов и закономерностей формирования идентичности. В ходе продвижения по этой линии, особую роль приобретает понятие символического универсума. Вторая линия связана с процессами дифференциации и обособления, что позволяет в дальнейшем подойти к описанию типов формирования идентичности.

Важно также учесть, что здесь непосредственно обосновывается тезис об амбивалентности отношения православия к идее свободы, что в дальнейшем, с учетом поступления дополнительных данных, позволяет получить аргументы в пользу правомерности тезиса о принципиально альтернативном по отношению к каноническому православию характере так называемой аутохтонной формы идентификации в сравнении с генетически более ранними ее формами, которые современное православие сегодня все еще воспроизводит.

Содержание третьей главы «К вопросу об аутентичности инстштуциализированного христианства» непосредственно посвященное рассмотрению гипотезы неаутентичности христианства, в значительной степени продолжает движение именно по намеченной ранее исследовательской линии, где концепт «свобода» играет определяющую роль в ходе отбора, анализа и интерпретации материала. Исследование здесь использует данные самого разного плана и посвящено междисциплинарному рассмотрению гипотезы неаутентичности ортодоксального христианства именно как философской гипотезы.

В данном разделе диссертации ставится и обсуждается вопрос о возможных признаках аутентичности христианства. В ходе рассмотрения гипотезы содержательно уточняется и дорабатывается антропологический

критерий реидентификации общественного сознания. Обосновываются возможность и необходимость его использования в качестве базового критерия такой аутентичности.

Выделение свободы в качестве ценности, выходящей в ходе анализа на передний план, дает основание для использования соответствующего концепта для построения критериев аутентичности христианского вероучения. Предположение, что именно стремление к большей свободе является тем первичным антропологическим фактом, с которым согласиться любой человек и который не может быть подвергнут сомнению ни светским философом, ни теологом, как раз указывает на потенциальную «зону согласия», о которой шла речь выше. Тем самым в данном пункте анализа в одной точке сходятся два выделенных ранее методологических принципа, а именно: принцип ценностной ориентации в проведении исследования и принцип утверждения общего в согласии с утверждением особенного.

В работе доказывается обоснованность предложенного в самом начале различения, по крайней мере, двух составляющих в содержании вероучения: аутентичного, творчески-личностно детерминированного, с одной стороны, и производного от первого, или вторичного, связанного по своему генезису с процессами институциализации норм и ценностей религиозной доктрины, - с другой. Как указывалось выше, в плане анализа это различение имеет самое непосредственное отношение к прогнозной задаче оценки потенциала реидентификации, которым сегодня реально может обладать итоговая идентичность православия по отношению к «своему иному».

В диссертации приводятся соображения о закономерном характере расхождений предположительно аутентичного содержания вероучения с тем содержанием, которое сформировалось в процессах роста и закрепления институционального порядка в христианстве. В ходе сравнительного анализа показывается генетическая связь выявленных особенностей православной идентичности с характером и формой утверждения идеи свободы, представленными в иудаизме.

Параграф первый «Общие вводные замечания и уточнение понятий» фиксирует статус предлагаемого философского дискурса в ходе рассмотрения гипотезы неаутентичности исторического христианства, отличая философскую гипотезу от гипотезы научного плана. В круг обсуждения вводится также ряд ключевых специальных понятий, привлечение которых необходимо для интерпретации и осмысления получаемых результатов. Речь идет об уточнении понятий социального института и институциализации, аутентичности и неаутентичности, а также понятия симулякра.

Во втором параграфе «Исторический контекст проблемы аутентичности и реакция церкви» посредством привлечения большой совокупности фактических данных указывается, с одной стороны, на весьма заметную устойчивость процессов воспроизведения сомнений в аутентичности в историческом времени, и, с другой, - демонстрируется типичный характер реакции христианской церкви на такого рода сомнения.

Третий параграф «О возможном критерии аутентичности. Ветхозаветный идейный комплекс как индикатор аутентичного содержания» конкретизирует разработку антропологического критерия аутентичности, привлекая для анализа корпус данных сравнительного религиоведения. В данном пункте анализа в качестве индикатора условно ветхозаветного типа идентичности выделяется устойчивый и взаимосвязанный комплекс идей, претерпевший в последующем некоторую трансформацию в процессе формирования символического универсума христианства, однако, сохранивший и здесь роль особой доминанты, формирующей, в частности, православную идентичность. Устанавливается, что выделенный комплекс идей не только констатирует некие онтологические основания свободы либо несвободы, но и репрезентирует те или иные специфические социальные действия, посредством которых становится возможным движение во времени от вчерашней либо сегодняшней несвободы ко все более полной свободе в будущем.

В данном разделе рассматриваются также основания для демаркации первичного аутентичного содержания вероучения от вторичного содержания, привнесенного процессом его институционализации.

Четвертый параграф «Апокриф «Евангелие от Фомы» и реконструкция аутентичной формы идентичности» с учетом ранее полученных результатов обращается к тексту одного из самых замечательных апокрифов, ставшего доступным научной общественности совсем недавно, в котором, по мнению диссертанта, содержатся возможности для философской реконструкции именно аутентичной формы идентичности. В этом же пункте высказывается ряд общих тезисов, получающих разработку в последующей главе диссертации.

В четвертой главе «Опыт смысловой деконструкции ключевых идей христианства» ранее выделенный, но лишь только обозначенный ветхозаветный комплекс описывается и анализируется более подробно. Ведущая методологическая установка данного раздела диссертации тесно связана с понятием деконструкции. Благодаря этому удается показать, что каждая из выделенных идей носит весьма относительный и условный характер.

По результатам проведенного анализа устанавливается цивилизационный статус анализируемого комплекса идей. На основании результатов изучения дается качественный прогноз в отношении самой способности православной идентичности обеспечивать процессы преодоления кризиса личностной идентификации и реинтеграции общественного сознания в условиях переходного социума.

В работе отмечается, что, предпринимая в свое время попытку дать конструктивную альтернативу иудаизму (а именно в этом и состоял, как представляется, замысел основоположника учения), исторически сложившееся христианство и вместе с ним - православие как его ветвь, снова и снова оказывается в зависимости от него. Признаки такого рода фатальной зависимости усматриваются на очень высоком уровне обобщенности анализа, а именно: на уровне осмысления идентичности, которая в историческом плане

формировалась в противодействии иному, что отнюдь не соответствует аутентичной альтернативе. Автор приходит к заключению, что вынужденное противостояние иному в немалой степени продолжает оставаться ведущим фактором сохранения православной идентичности и сегодня, лишая ее тем самым цивилизационного статуса.

В диссертации обосновывается вывод, что в основе процессов реинтеграции общественного сознания именно по цивилизационному типу могут лежать процессы деконструкции и социальной деартикуляции ветхозаветного идейного комплекса, осуществляющиеся по типу рефлексивно-инверсной модификации соответствующих элементов символического универсума. Именно это, по-видимому, и определяет возможности творческого поиска и получения конструктивного ответа на вызовы истории типичного именно для восточно-православной цивилизации.

В контексте вышеизложенного в первых четырех параграфах четвертой главы, а именно: в первом параграфе «Об условности идеи первородного греха», во втором параграфе «Об условности идеи иерархии», в третьем параграфе «Обусловности идеи избранничества», в четвертом параграфе «Об условности идеи конца истории» каждая из ранее выделенных идей ветхозаветного комплекса рассматривается особо.

Пятый параграф «Цивилизационные коды иудейско-христианской и' восточно-православной цивилизаций» дает основания рассматривать указанные идеи как условные цивилизационные коды.

В шестом параграфе «Качественный прогноз мобилизационного потенциала Православия и Русской Православной Церкви» на основе полученных результатов предпринимается попытка построения прогностической динамической модели.

Для того чтобы получить качественный прогноз мобилизационного потенциала современного православия, необходимо установить, какие типы идентичности могут формироваться под влиянием норм и ценностей аутентичного учения Иисуса, исторического христианства в целом, и,

наконец, православия как его особой ветви и современной Русской Православной Церкви как основного претендента на аутентичную трансляцию вероучения.

При построении прогнозного сценария в качестве базовой в работе используется упорядоченная категориальная сетка А. Дж. Тойнби, вводящего в научный оборот представления о типах реакции общественного сознания на ситуацию надлома цивилизации - архаизм, футуризм, отрешение и преображение. Последние можно рассматривать как соответствующие типы идентичности, распространяемые в социуме по психологическому механизму наведения {социального мимесиса) по направлению от творческого меньшинства к конформным массам населения.

Автор диссертации приходит к заключению, что имеются все основания полагать, что динамика развития западной цивилизации сочетает в себе два типа Ответа, а именно: модифицированный особым образом ветхозаветный архаизм в сочетании с выраженным футуризмом. Как представляется, именно благодаря последнему социальное время в рамках западной цивилизации течет быстрее. В диссертации отмечается, что и архаизм, и футуризм, взаимодействуя друг с другом, в западном варианте социальной динамики (как, впрочем, и в советском варианте) лишь усиливают тенденцию к нетерпимости и насилию. Тогда как, православие, в целом опираясь на те же ветхозаветные цивилизационные коды, модифицируя их по-своему и отчасти деартикулируя, инициирует в орбите своего влияния не только ветхозаветный архаизм, но также и отшельничество (отрешение от мира).

В то же время, оказавшись на периферии Христианского мира, и, отчасти, «внизу» вновь построенной иерархии, и получив тем самым мотивы к новому творческому синтезу, православие, безусловно, содержит в себе потенцию к формированию иного, конструктивного Ответа на исторический вызов, а именно: преображению, который А.Дж.Тойнби связывает, в частности, с именем Иисуса Христа. Но потенция превращения отрешения в преображение в православии, как показывает проведенный анализ, может остаться лишь

только абстрактной возможностью, если в православии, в силу тех или иных причин, окажется недостаточно внутренней свободы, стремления к творчеству, установки на аутентичный неконформный гнозис. Насколько указанная потенция реализуется в каждом индивидуальном случае исповедания православия именно как цивилизационная парадигма для России в целом в нынешней ситуации надлома в этом-то и состоит, как представляется, основной вопрос проводимого исследования.

В работе получает обоснование вывод, что результаты проведенного анализа однозначно свидетельствуют, что артикуляция ветхозаветного архаизма с сохранением приверженности обозначенным выше цивилизационным кодам задает в принципе несколько возможностей. Одна из них предполагает отказ от отрешения и отшельничества как доминирующей установки православия на пути его обособления от влияния Запада. Итогом такого отказа может стать формирование активной социальной концепции Русской Православной Церкви. Однако, далее возможны опять два пути: 1) формирование в рамках такой концепции собственной футуристической установки; 2) полное ангажирование с типично западной футуристической концепцией.

Нетрудно сделать вывод, что и в том и в другом случае вряд ли можно будет говорить о сохранении самобытности России. Она будет неизбежно вовлечена в орбиту ценностей Запада либо ненасильственным (в случае присоединения к западному типу футуризма), либо насильственным путем (в случае попытки формирования собственного футуристического вектора движения). Анализ современных геополитических реалий указывает на весьма большую вероятность именно такого развития событий, чреватого продолжением практики развития международных отношений с позиций силы. В результате такого выбора о России как особой цивилизации, по-видимому, придется забыть и надолго.

Вполне естественно, что подобный сценарий развития событий вряд ли устраивает всех и каждого. Вот почему очень осторожно отношение

предстоятелей Русской Православной Церкви к попыткам вовлечь ее в экуменическое движение, которое многими трактуется (видимо, не без оснований) как один из каналов футуристически мотивированного влияния Запада на конфессионально-зависимые цивилизации планеты. С другой стороны, вполне очевидно что превалирование элементов отшельничества в православии как в индивидуальном, так и в социальном плане также обозначает, по крайней мере, две возможности. Одна из них связана с формированием своего рода «психотерапевтического сообщества» разобщенных индивидов, рекрутируемых прежде всего с низших уровней постсоветской социальной иерархии и следующих канонической православной концепции спасения (смирение и служение церкви). Этот вариант, как представляется, в силу индивидуально-психологических различий между людьми даже не может сделать достаточно массовым индивидуальный защитный способ адаптации к своему зависимому положению от решений и действий новых правящих элит. С другой стороны, этот весьма вероятный сценарий артикуляции религиозного чувства уже в секуляризованном мире вряд ли предполагает широкое распространение канонических православных норм и ценностей и общественную консолидацию на их основе. Он работает на сохранение привилегий меньшинства, замедляя течение социального времени и, полагаем, однозначно лишает русское Православие его собственно цивилизационного статуса.

Вторая возможность сохранения установки на отрешение (отшельничество) в потенции формирует в орбите православных норм и ценностей новую творческую элиту, которая лишь в отдаленном будущем станет источником общественных инициатив. Наконец, рассматривается возможность деартикуляции старого архаичного ветхозаветного комплекса, которая в соответствии с результатами проведенного исследования гипотезы неаутентичности христианства может представлять собой для русского Православия возврат иного качества - возврат к аутентичному личностному посылу, заданному всему христианству его

Г библиотека

I С.Петерй»?г

I О» ТОЙ М» .

В работе отмечается, что правящие элиты Запада отнюдь не заинтересованы в том, чтобы Православие пошло именно по этому пути. Представляется ясным, что для реализации своих целей на пути глобализации, Запад, несмотря на свою декларативную приверженность ценностям свободы и демократии, поддержит, скорее, старые установки исторического православия на отрешение и даже сугубо архаические тенденции в Русской Православной Церкви, но отнюдь - не подлинную независимость Православия, нарастание в зоне его возможного влияния неконформного гнозиса и творческой свободы. Вместе с тем представляется, что именно эти позиции обещают усилие цивилизационного статуса Православия и формирование нового самодостаточного и энергетически насыщенного полюса в однополярном мире XXI века. С другой стороны, проанализированный ветхозаветный идейный комплекс, выступая в качестве символической основы православного канонического ритуала создает особые (и, надо признать, достаточно выгодные) условия для вновь формирующейся религиозной элиты в возрождающейся Русской Православной Церкви как социальном институте именно земного плана бытия.

Следуя полученным результатам анализа, можно с большей долей достоверности заключить, что вряд ли творческие импульсы деартикуляции соответствующих ветхозаветных идей в обозримом будущем будут исходить именно с верхних уровней православной иерархии. К тому же, они неизбежно будут подавляться и дискредитироваться со стороны внешних сил, заинтересованных в собственном контроле над ресурсами планеты, невзирая на границы стран и цивилизаций.

Другой не менее важный аспект цивилизационного статуса православия связан с вопросом о возможных вариантах развития отношений Русской Православной Церкви с государством. Многими аналитиками сегодня осознано, что воспроизведение старого типа отношений Церкви с государством, представляющего ему возможность использовать православную идентичность как некую инструментальную модель компенсации в ситуации

общего кризиса, отнюдь не гарантирует подлинной независимости православия Более того, она налагает ряд ограничений посюстороннего плана и, хотя и может дать Русской Православной Церкви возможность воспользоваться некоторыми материальными ресурсами, с неизбежностью ведет к утрате внутренней свободы, которая так ценилась и ценится подлинными последователями Иисуса Христа.

В Заключении с учетом комплекса поставленных задач исследования обобщаются полученные ранее результаты, намечаются наиболее интересные в содержательном отношении «точки роста», обозначаются перспективные направления дальнейшей разработки проблемы.

Проведенный в работе междисциплинарный анализ демонстрирует, что собственно цивилизационный потенциал православия в настоящей ситуации в содержательном отношении напрямую никак не связан с такими архаическими формами идентификации как ортодоксально-символическое уподобление авторитету или же конформное заражение идеями и истинами православия под влиянием ближайшего окружения.

Таким образом, основной вывод заключается в том, что цивилизационная реидентификация российского суперэтноса благодаря мобилизационному потенциалу православной идентичности и по своему содержанию и по своему механизму возможна только как формирование условий для распространения так называемой аутохтонной морали, признаки возрождения которой в общественном сознании присутствуют уже сегодня. Можно предположить, что православная мобилизация общественного сознания, вероятно, должна пройти два необходимых этапа. Первый из них, по всем признакам, уже начался и продолжается. Согласно представленным в работе результатам, собственно цивилизационными можно признать такие личностные мобилизации, которые имеют в своей основе увеличение количества духовной свободы человека. Такого рода личностные мобилизации обозначаются в тексте работы особым словосочетанием - неконформный гнозис. Как показывают результаты проведенного анализа, в каждом индивидуальном случае, где приобщение к

трансцендентному и сакральному явилось актом неконформного свободного выбора, там можно надеяться на возврат к исходной аутентичности христианства и, тем самым, формирование своего рода «духовного ордена аутохтонной морали». Локализация последнего возможна, строго говоря, как внутри тела Православной Церкви, так и за ее пределами. Именно члены формирующейся таким образом духовной элиты, которую вряд ли корректно сегодня называть только лишь религиозной, могут подготовить начало второго этапа реидентификации, на котором аутохтонная мораль может стать массовым явлением общественного сознания и в сегодняшней России.

При этом, как это вполне очевидно для многих аналитиков, со стороны нынешней официальной церкви не исключено (хотя и маловероятно) вполне благожелательное отношение к новым обновленцам. С другой стороны, на сам факт появления этого новообразования, которое очень условно обозначено здесь под именем «ордена аутохтонной морали», возможна и вполне стереотипная реакция официальной Церкви, за века научившейся четко выделять любые неконформные импульсы самости как угрозу сложившемуся институту. Последний вариант развития событий, к сожалению, представляется даже более вероятным, поскольку Русская Православная Церковь в лице своих высших иерархов и сегодня пытается воспроизвести именно архаический консервативный стереотип отношений с государственной властью, пытаясь снова стать государственной религией в необратимо поликонфессиональной стране. Такие обстоятельства приводят к утрате цивилизационного статуса православия.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Мазур Б.Н. Консолидирующая функция православной идентичности в переходном социуме. Самара: Издательство «Самарский университет», 2003. 358 с/

2. Мазур Б.Н. Религиозное самосознание: проблема социально-культурных оснований // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Специальный выпуск «Новые гуманитарные исследования». 2003. С. 42-48

3. Мазур Б.Н. Мобилизационный потенциал православия в переходном социуме // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Специальный выпуск «Гуманитарные исследования». 2003. С.5-11

4. Мазур Б.Н. Консолидирующая функция православной идентичности: онтропологический критерий оценки // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Специальный, выпуск «Гуманитарные исследования». 2004. С.5-13

5. Мазур Б.Н. Ценностные ориентации христианства // Актуальные проблемы в строительстве и архитектуре: Образование. Наука. Практика. Материалы 60-й юбилейной региональной научно-технической конференции по итогам НИР СамГАСА за 2002 г. 4.1. Самара: СамГАСА, 2003. С. 34-35

6. Мазур Б.Н. Православная идентичность и возможные ее альтернативы // XXI век: Россия и Запад в поисках духовности. Сборник материалов Международной научно-практической конференции 9-11 апреля 2003 г. Пенза: ПГСХА, 2003. С. 70-71

7. Мазур Б.Н. Инновационный потенциал идеи свободы в православии // Интеллектуальная подготовка инновационных процессов. Сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции. Пенза: Приволжский Дом знаний, 2003. С. 16-18

* Положительная рецензия: Тайсина Э.А. Известия Самарского научного центра РАН. Специальный выпуск «Гуманитарные исследования». 2004. С.150-151

8. Мазур Б.Н. Идея свободы и православная духовность // Актуальные проблемы развития современного российского общества: Сборник статей Всероссийской научно-практической конференции. Пенза: Приволжский Дом знаний, 2003. С. 145-147

9. Мазур Б.Н. Гражданский мир в России и православная мобилизация общественного сознания // Россия в глобальном мире: Труды Всероссийской научно-теоретической конференции. СПб.: Изд-во СПбГПУ, 2003. С.309-311

Ю.Мазур Б.Н. Православная идентичность и модернизация российского общества // Научный вестник Оренбургского государственного института менеджмента: Сборник статей региональной научно-практической конференции «Россия как трансформирующееся общество: экономика, деловая культура, управление». М: Высшая школа, 2003. С. 128-132

11. Мазур Б.Н. Православное и этноцентричное мышление: попытка преодоления // Вопросы современной филологии и методики обучения языкам в школе и вузе: Сборник материалов II Всероссийской научно-практической конференции. Пенза: МНИЦ, 2003. С.25-26

12.Мазур Б.Н. Православная вера и ее мобилизационный потенциал в переходном социуме // Проблемы образования в современной России и на постсоветском пространстве: Сборник статей. Пенза: Приволжский Дом знания, 2003. С.175-176

13.Мазур Б.Н. Экономические преобразования и ценности религиозного сознания // Социально-экономическое развитие России в XXI веке: Сборник статей II Всероссийской научно-практической конференции. Пенза: Приволжский Дом знания, 2003. С.207-209

14.Мазур Б.Н. Мобилизационная функция православия и проблема ее прогнозирования // Прогнозирование и программирование социально-экономических процессов: Сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции. Пенза: Приволжский Дом Знаний, 2003. С.38-40

15.Мазур Б.Н. Ценности религиозного сознания и воспитание // Роль социальных, гигиенических и биологических факторов в становлении

возрастных особенностей здоровья населения: Сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции. Пенза: Приволжский Дом Знаний, 2003. С.54-56

16.Мазур Б.Н. Инвариантные характеристики православной цивилизации // Вузовская наука - региону: Материалы Первой общероссийской научно-технической конференции. Вологда: Изд-во Во ГТУ, 2003. С.674-675

17.Мазур Б.Н. Свобода человека и общественные инновации // Основные направления повышения эффективности экономики, управления и качества подготовки специалистов: Сборник материалов Международной научно-практической конференции. Пенза: Приволжский Дом знаний, 2003. С.79-81

18.Мазур Б.Н. Ветхозаветный идейный комплекс как индикатор аутентичного содержания православия // Организационный менеджмент: состояние, проблемы, тенденции: Сборник статей I Международной научно-методической конференции. Пенза: Приволжский Дом знаний, 2003. С. 150-152

19.Мазур Б.Н. Свобода выбора как категория инновационного менеджмента // Теоретические и прикладные проблемы психологии: Сборник материалов Международной научно-практической конференции. Пенза: Приволжский Дом знаний, 2003. С. 72-74

20.Мазур Б.Н. Интегративный потенциал православной веры // Природноресурсный потенциал, экология и устойчивое развитие регионов России: Сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции. Пенза: ПГСХА, 2003. С. 196-197

21.Мазур Б.Н. Символический универсум как смысловая система // Искусственный интеллект в XXI веке: Сборник материалов Всероссийской научно-технической конференции. Пенза: Приволжский Дом знаний, 2003. С.9-10

22.Мазур Б.Н. Инновационный потенциал православия: постановка проблемы // Инновационные процессы в управлении предприятиями и организациями: Сборник статей II Международной научно-практической конференции. Пенза: Приволжский Дом знаний, 2003. С.223-225

23.Мазур Б.Н. Неоднородность носителей православной идентичности // Философия культуры: идеи и судьбы: Сборник статей и материалов III Международной научно-практической конференции. Самара: Администрация Самарской области, 2003. С. 105-113

24.Мазур Б.Н. Ценности в структуре социальной системы: механизмы оптимизации // Математические методы и информационные технологии в экономике, социологии и образовании: Сборник статей XII Международной научно-технической конференции. Пенза: Приволжский Дом знаний, 2003. С.215-217

Подписано в печать 19 января 2004 г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать оперативная. Объем 2,5 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № №70 443011 г. Самара, ул. Академика Павлова, 1 Отпечатано УОП СамГУ

Sos о