автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Концепции отечественной истории в русских летописных памятниках XIV-XV вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концепции отечественной истории в русских летописных памятниках XIV-XV вв."

Санкт-Петербургский государственный университет Исторический факультет

На правах рукописи

ивков 2 7 ЮГ да

Дмитрий Эдуардович

КОНЦЕПЦИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ В РУССКИХ ЛЕТОПИСНЫХ ПАМЯТНИКАХ Х1У-ХУ ВВ.

Специальность 07.00.02 — отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Санкт-Петербург 2009

003475567

Работа выполнена на кафедре истории западноевропейской и русской культуры Исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель:

доктор филологических наук Гелиан Михайлович Прохоров

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук Алексей Владимирович Петров кандидат исторических наук Константин Васильевич Петров

на заседании совета Д.212.232.52 по защите докторских и кандидатских диссертации при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, г. Санкт-Петербург, Менделеевская линия, д. 5, исторический факультет, аудитория 70.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Исторического факультета СПбГУ.

Автореферат разослан «_» августа 2009 г.

Ученый секретарь

Ведущее научное учреждение:

Институт российской истории РАН

Защита диссертации состоится

диссертационного совета

Бачурина О. Н.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Постановка вопроса и актуальность темы. Русские летописные памятники Х1У-ХУ вв., помимо описания событий истории Руси, несут в себе историко-культурную информацию, связанную с комплексом представлений их авторов и редакторов об истории.

Х1У-ХУ вв. в истории Руси — это время принципиальных изменений в государстве. Изменения, происходившие в эту эпоху, носили не только социально-экономический и политический характер; также, в значительной степени, эволюционировало общественное сознание. Это время генезиса нового государства, которое, будучи в начале XIV в. вассалом Орды, состоящим из разрозненных враждующих княжеств, к концу XV в. уже представляло собой единое сильное государство, с которым его соседи не могли не считаться.

Одной из основных «государствообразующих» сил практически в любом обществе является система представлений о собственной истории, связанная с такими фундаментальными социальными функциями, как общественная идентичность, социально-нормативная, социально-стабилизирующая функции и др.

Таким образом, объектом исследования являются представления русских книжников Х1У-ХУ вв. об истории Руси.

В современной науке система представлений об истории своей страны называется «историческим сознанием». В рамках социологии, социальной психологии и философии проблемы, связанные с «историческим сознанием», разрабатывались в работах Д. Ахмедли, А. В. Гулыги, О. И. Пастиковой, Е. К. Сазоновой, Ю. Согомонова, Ж. Т. Тощенко, Л. Л. Челидзе, А. Ф. Шишкина и др.

Вопрос отражения представлений о прошлом (и изменения этих представлений) в русских летописных памятниках ХГУ-ХУ вв. затрагивался такими исследователями, как В. Л. Комарович, И. П. Еремин, Д. С. Лихачев, Я. С. Лурье, Г. М. Прохоров, А. Г. Бобров, И. Н. Данилевский и др. Однако

указанные авторы обращались к этой теме в связи с вопросами истолкования смысла древнейших летописных текстов, а также с проблемами редактирования летописей в ХГ/-ХУ вв. Вопрос о характеристике исторического сознания книжников Х1У-ХУ вв. путем анализа летописных памятников этого времени в науке до сих пор специально не рассматривался.

Актуальность темы диссертации обусловлена также отсутствием систематического постатейного исследования на однородном материале тех элементов летописного текста, которые характеризуют историческое сознание авторов и читателей летописей.

В диссертации исследовалась та часть летописных текстов, в которой описаны события, относящиеся к «историческому прошлому» для XIV-XV вв. Граница «истории» и «современности» для русского книжника проходила по эпохе монголо-татарского нашествия. Это подтверждается данными списков и перечней князей, расчетов лет, а также структурой летописных памятников. В работе анализируются тексты, описывающие события до первой встречи Руси с татарами — до битвы на р. Калке (6731/1223 г.).

Помимо границы «история — современность», в сознании летописца существовала также граница «история — предыстория». В летописном тексте к «предыстории» относятся космографическое, этнографическое и др. введения. Подлинная история, по мнению составителей летописей, начинается приблизительно со статьи 6360/852 г., которая в ряде летописей обозначена заголовком «Начало земли Рускои». Таким образом, в круг исследуемых текстов входят летописные известия за 6360/852-6731/1223 гг.

Материал исследования. Материалом исследования послужили летописные памятники, дошедшие до нас в списках вв. Это

Новгородская Первая летопись Старшего (Синодальный список ГИМ, Синод, собр., №786, конец XIII — первая половина XIV вв., далее — Н1 Ст.) и Младшего изводов (Академический список БАН, 17.8.36, середина XV в., далее — Н1 Мл.), Лаврентьевская (ГПБ, Р.п.ГУ.2, 1377 г., далее — Лавр.),

Ипатьевская (Ипатьевский список БАН, 16.4.4, первая четверть XV в., далее — Ип.) и Радзивиловская (БАН, 34.5.30, 1480-е гг., далее — Радз.) летописи, Софийская Первая летопись Старшего извода (список М. А. Оболенского: РГАДА. Ф. 135. Отд. V, рубр. 2, №3, вторая половина 1470-х — начало 1480-х гг., далее — С1) и Новгородская Четвертая летопись Старшего извода (Фроловский список: РНБ, ОСРК, Р.1У.235, конец 70-х гг. XV в., далее — Н4), а также Рогожский летописец (РГБ., ф. 247, Рогожек, собр., № 253, 1440-е гг., далее — Рог.) и летописные подборки Карамзинской рукописи (РНБ, БЛУ.бОЗ, конец XV в., далее — НК1 и НК2 для первой и второй подборок соответственно).

Предмет и задачи исследования. Предметом исследования являются русские летописные памятники ХГУ-ХУ вв., в тех элементах их текста, которые маркируют ценностно-оценочное восприятие отечественной истории их создателями и редакторами.

В задачи нашего исследования входит:

1. Выявление элементов летописного текста, маркирующих историческое сознание русских книжников ХГУ-ХУ вв.;

2. Проведение всестороннего анализа летописных текстов — историко-культурного и количественного; -

3. Формулирование концепций отечественной истории, представляемых разными летописными памятниками;

4. Дополнительно в диссертации поставлена практическая задача, обусловленная необходимостью сделать обширный материал, полученный в результате аналитической обработки летописных текстов, доступным для других исследователей. Для этого необходимо создать проект общедоступной компьютерной информационной системы, посвященной русским летописям и основанной на исследовательских потребностях научного сообщества.

Методы исследования. Исследование проводится с помощью двух групп методов: историко-культурной и количественной.

Историко-культурная группа методов включает в себя комплексный подход к анализируемым источникам, предполагающий сопоставление летописных текстов, герменевтический метод исследования средневековых исторических сочинений, историко-культурный анализ концептуальной основы, на которой строятся изучаемые тексты.

Среди количественных методов основным является анализ элементов летописного текста, дающих основания для характеристики исторического сознания его авторов и читателей. Для количественного анализа был разработан инструмент исследования, а именно компьютерная информационная система, созданная на основе базы данных.

Научная новизна диссертации заключается в новом подходе к изучению летописного материала. Описание событий IX — начала XIII вв. используется здесь для изучения истории культуры Х1У-ХУ вв. Кроме того, в исследовании впервые предпринимается изучение нравственно-оценочных характеристик описываемых событий на основе постатейного анализа в целом ряде летописных текстов.

Теоретическая значимость работы состоит в возможности использования ее теоретических разработок в общих и специальных академических курсах по истории и теории древнерусской истории и культуры, а также в научных работах, посвященных изучению древнерусской истории, культуры и литературы.

Практическая значимость работы состоит в воплощении проекта общедоступной компьютерной информационной системы, посвященной русским летописям, и, таким образом, создании пространства для взаимодействия международного сообщества специалистов. Кроме того, указание всех библейских цитат, содержащихся в летописях, может быть использовано при издании летописных текстов.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в докладах на «Ежегодной богословской конференции Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного Университета» (Москва, январь 2009 г.),

Научно-практической конференции «История и культура» Исторического факультета СПбГУ (Санкт-Петербург, апрель 2009 г.), в докладе на заседании Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН (Санкт-Петербург, июнь 2009 г.). Диссертация была обсуждена, получила высокую оценку и рекомендована к защите на кафедре истории западноевропейской и русской культуры исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. По теме диссертации опубликовано и находится в печати 4 работы.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников и использованной литературы, а также приложения, представляющего результаты количественных исследований в виде диаграмм.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Введение

Во Введении определены объект, предмет и задачи работы, научная новизна выбранной темы, охарактеризованы методы исследования, а также представлен специально разработанный инструмент исследования.

1 ГЛАВА

Русские летописные памятники Х1У-ХУ вв. и проблема отражения в них исторического сознания

В первом параграфе настоящей главы характеризуется материал исследования — русские летописные памятники ХГУ-ХУ вв. Рассматривается история их изучения, а также основные существующие в науке гипотезы, касающиеся истории сложения их текстов. Указываются элементы летописных текстов, наиболее существенные для изучения исторического сознания их авторов, редакторов и читателей: оценочные элементы летописного текста, нравственно-богословские отступления, а также библейские цитаты и аллюзии.

Второй параграф посвящен проблемам, связанным с описанием исторического сознания русских книжников ХГ/-ХУ вв. Историческое сознание (механизм функционирования представлений об истории в массовом или индивидуальном сознании) является предметом активного изучения в социологии, философии, социальной психологии. Важной характеристикой исторического сознания, наряду со знанием и пониманием истории, является оценочное отношение к событиям и личностям прошлого.

Оценочная компонента является многомерной характеристикой описания представлений об истории, связанная с соотнесением ее с индивидуальной и общественной системой ценностей. Применительно к Древней Руси приблизиться к пониманию этих оценок можно при помощи анализа «библейских тематических ключей» (термин Р. Пиккио) в летописном повествовании.

Третий параграф посвящен методике исследования исторического сознания русских книжников Х1У-ХУ вв. Изучая древнейшие русские летописи, исследователи неоднократно обращали внимание на частое использование в них библейских мотивов. Среди авторов необходимо выделить Г. М. Бараца, И. Я. Данилевского, И. А. Евсееву, А. В. Лаушкина,

B. В. Милькова, М. Одесского, В. Я. Петрухина, А. М. Ранчина,

C. Я. Сендеровича, Б. А. Успенского и др. Однако исследований, имевших дело с постатейным анализом всех летописных цитат из Библии, пока не существует. Кроме того, исследовательское внимание к библейским мотивам в летописях редко простирается дальше «Повести временных лет» (далее — ПВЛ). В параграфе высказывается предположение о том, что именно количественный анализ библейских цитат в летописном тексте поможет выявить те нравственно-ценностные акценты, которые стремился расставить летописец.

2 ГЛАВА

Библейские цитаты в русских летописных памятниках Х1У-ХУ вв.

Количественные характеристики

Глава посвящена количественному анализу библейских цитат в указанном летописном материале. В первом параграфе отмечается преобладание цитат из Ветхого Завета над Новым — феномен, восходящий к византийской литературной традиции. Наиболее цитируемой книгой Библии является Псалтирь. Кроме того, летописец часто обращается к книге Притчей. Вместе эти две книги занимают более трети всех библейских цитат (34,1%) и почти половину всех цитат из Ветхого Завета (47,2%). Также характерно, что в реминисценциях на книгу Бытия летописец наибольшее внимание уделяет сюжету двух убийств, совершенных Каином и Ламехом. Цитируя Евангелие, летописец, в основном, обращается к истории общественного служения Христа и не использует сюжеты Его Рождества, детства, крестной смерти и Воскресения.

Во втором параграфе рассматривается вопрос о том, с какими целями в летописях цитировались библейские тексты. Как показывают количественные подсчеты, самая частая цель такого цитирования — это оценка. С помощью библейских цитат летописец чаще восхваляет, нежели обличает поступки и персонажей. Кроме оценки, в функции цитирования Библии входят (в порядке убывания) прославление Бога, поучение читателей, сопоставление летописных событий с библейскими, объяснение мироздания.

Третий параграф рассматривает случаи сопоставления летописных персонажей с библейскими. При таком сопоставлении становится ясным, что в летописях на Руси не столько повторяется, сколько происходит библейская история. Это показал еще Б. А. Успенский на примере истории убиения Бориса и Глеба, в которой реализуется на русской почве убиение Каином Авеля. Подобным образом, в диалоге патриарха и Ольги реализуется Благовещение, история строительства Иерусалимского храма происходит в Киеве при кн. Владимире и т. д. В связи с этим, характерна уникальность (единичность персонального применения в летописи) таких сравнений, как Святополк — Каин, Ольга — Богородица, Владимир — Соломон (в рамках

ПВЛ), Владимир Мономах — Моисей (в рамках «ПВЛ третьей редакции», т. е. Ип.) и др.

Четвертый параграф рассматривает тематические группы сообщений, в рамках которых употребляются цитаты из библейских книг. Предмет этих сообщений — внешние войны, междоусобицы, церковная жизнь, чудеса и знамения, княжеская жизнь, стихийные бедствия, некрологи. Характерно, что в начальной части летописей (ПВЛ, начало Н1) Библия цитируется, в основном, в связи с известиями о церковной жизни; во второй части таких сводов, как Лавр., Радз. и Ип. — библейские цитаты преобладают в известиях о княжеской жизни.

В тематической группе сообщений о междоусобицах характерна оценочная направленность библейских цитат в таких летописях, как Н1 Мл., Лавр., Радз., Ип., НК1, С1 и Н4. Обличений в них в среднем примерно в 2 раза больше, чем похвал, и примерно в 4 раза больше, чем нейтральных оценок. Таким образом, по указанным летописям фиксируется однозначное отрицательное отношение к междоусобной брани.

Пятый параграф посвящен распределению по летописной хронологии библейских цитат, которые во всех летописях используются крайне неравномерно. Летописец снабжал библейскими цитатами лишь те известия, которые считал провиденциально значимыми для истории Русской земли. В тех из них, которые не соотносились в его сознании с нравственно-историческим измерением — пусть даже они были важны для него лично — нет большого количества библейских цитат. Например, пространные рассказы о начале Печерского монастыря и о его монахах, о смерти игумена Феодосия и др. — не сопровождаются значительным количеством библейских цитат, хотя для монаха этого монастыря, включившего их в летопись, они, несомненно, были весьма важны. Таким образом, библейские цитаты признаются автором своего рода маркерами провиденциально значимых моментов русской истории.

В первую очередь, библейскими цитатами отмечены такие события, как крещение Руси (характерно при этом, что цитаты помещаются в известие о крещении Киева, в то время как в рассказе о Корсунском крещении Владимира их практически нет), убиение Бориса и Глеба, разного рода бедствия, осмысляемые как «казни Божии» (нашествия иноплеменников, пожары и т. п.), поход русских князей под началом Владимира Мономаха на половцев в 1111г., убийство Андрея Боголюбского и владимирское княжение Всеволода Большое Гнездо.

3 ГЛАВА

Концепции национальной истории в разных летописных традициях Руси

Х1У-ХУ вв.

В данной главе к рассмотрению привлекаются все летописные памятники, включая те, в которых практически не содержится библейских цитат (НК2 и Рог). НК2 и Рог. объединяет также то, что они, по разным причинам и с разными целями, значительно сокращают статьи своих источников, выбирая и конспективно излагая наиболее важные, с точки зрения их составителей, события (на пространстве домонгольской истории Руси). Для этих двух летописей основными маркерами, анализируемыми в первом параграфе, являются нравственно-богословские отступления и оценочные элементы текстов.

Выводом первого параграфа является заключение о преобладании положительных оценок событий и личностей прошлого в концепции отечественной истории НК2 и Рог. Самый частый повод для оценочных суждений и нравственно-богословских отступлений — междоусобицы (им посвящено 40,5% всех анализируемых элементов в обеих летописях). Почти все нравственно-богословские комментарии к междоусобицам в НК2 (92,3%) и все комментарии Рог. (100%) сопровождаются похвалой «праведной», по мнению летописца, стороны. Осуждений в рассказах о междоусобицах

значительно меньше, чем похвал (в НК2 в 46,2%, в Рог. в 75% случаев).

Значимым является также то обстоятельство, что в рассматриваемых памятниках абсолютно негативно не окрашено ни одно междоусобное столкновение.

Второй параграф посвящен историко-культурному осмыслению всех маркирующих элементов летописных текстов, проанализированных в предыдущей главе, а также их концептуальному обобщению.

В Н1 центральной группой рассказов, сопровождаемой библейскими цитатами, являются известия, касающиеся крещения Руси, его предыстории и последующих событий, связанных с ним.

В предыстории крещения Руси центральной является фигура княгини Ольги. В ее портрете проявляется тематическая разность двух смысловых уровней летописного текста, выявляемых также в других летописных рассказах. Первый уровень, условно называемый «нарративным», сводится к буквальному пониманию событий и характеристик, предлагаемых в летописном тексте. Другой, «провиденциальный» уровень, выражается языком библейских цитат и аллюзий и отражает идеи нравственного, ценностного, сотериологического и историософского характера. «Провиденциальный уровень», прочитывавшийся средневековым читателем на уровне «библейских тематических ключей», формировал его концептуальные представления об истории.

На «нарративном» уровне Ольга характеризуется как предтеча христианского просвещения всего народа, первый человек княжеского рода, обратившийся к истинной вере. На «провиденциальном» уровне в похвалах Ольге намечается грозное предупреждение тем, кто не захотел принять христианство (ее сын Святослав), и тем, кто отступил от его нравственных принципов. Такое же разделение «нарративного» и «провиденциального» уровней повествования характерно для портрета князя Владимира-язычника: при всех его беззакониях, о которых повествуется на первом уровне, контекст библейских цитат представляет образ князя, впоследствии просвещенного Истиной.

На уровне библейских цитат, восходящих к первой главе книги Премудрости, сравниваются такие пары летописных персонажей, как Ольга — Святослав, Владимир — воевода Блуд, Борис — Святополк, характеризующие мотив противопоставления «жизнь — смерть». События, связанные с крещением Руси, актуализируют на Русской земле события Священной истории. Рука Творца является ключевой движущей силой в описываемых событиях.

Последней статьей Н1, содержащей значительное количество библейских цитат, является статья за 6576/1068 г. Пространное рассуждение, традиционно называемое «поучением о казнях Божиих», представляет собой, как показал еще И. И. Срезневский, переработку «Слова о ведре и о казнях Божиих» из сборника «Златоструй». Идеи, содержащиеся в нем и воспринимаемые древнерусским читателем (в частности, через язык библейских цитат), связаны с мотивом христианского обращения Руси, понимаемого как вступление в особые отношения с Богом. Христианская Русь воспринимается как «избранный народ», который, в случае отступления от истинных путей, карается Богом. Это поучение, при всей трагичности обстоятельств, в связи с которыми оно приводится (разорение Русской земли половцами), характеризуется стремлением летописца показать, что Бог не оставляет Свой народ.

В Лавр. (ПВЛ, сохранившейся в ее составе) «сакральная предыстория» крещения Руси значительно расширена относительно Н1 (гипотетического «Начального свода»), «Сказание о преложении книг на славянский язык», рассуждение в связи со смертью Олега о том, что «от волхвования сбывается чародейство» и другие, менее насыщенные библейскими цитатами фрагменты повествования, наполняют этот этап, осмысляемый как предыстория крещения.

В рассказе об убиении Бориса и Глеба в Лавр, и Радз. на материале библейских цитат прослеживается тенденция к обличению убийц святых князей, тогда как в Н1 акцент делается на прославлении святости

страстотерпцев. В Лавр. Святополк трактуется, в том числе, как правитель, данный народу в наказание. В то же время, в Лавр, (а также Ип.) приводится тезис: «аще ли (князья — Д. И.) зли и лукави бывають, то болше зло наводить Богъ на землю, понеже то глава есть земли».

«Библейская модель» взаимоотношений избранного народа с Богом (отступления — «казни» — покаяние), лишь однократно заявленная в тексте, сохранившемся в Н1, была развита составителем ПВЛ, а также автором летописи Владимиро-Суздальских земель, идущей в Лавр, вслед за ПВЛ.

В домонгольской части Лавр, эпохой, описание которой сопровождается библейскими цитатами даже более, чем эпоха крещения Руси, является владимирское княжение Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо. Эти князья трактуются как новые Давид и Соломон — правители, имеющие не только государственные успехи, но и Божие благословение.

Радз. дает картину, очень схожую с Лавр. Заметные их отличия начинаются лишь на последнем отрезке повествования, от вокняжения Андрея Боголюбского в Суздале (6663/1155 г.) до 6713/1205 г., которым кончается текст Радз. В Радз. отсутствуют прославляющие Всеволода библейские цитаты в статьях 6684/1176 и 6686/1178 г. Летопись сохраняет ту же версию о походе Ольговых внуков (Игоря Святославича и др., известие под 6694/1186 г.) на половцев как политический ответ на поход под предводительством Всеволода (1185/6693). Ими движет гордость и вопрос княжеского престижа: «мы есмы ци не князи же?». Как оптимальная модель правящего центра в Радз. также дается Владимирское великое княжение. Несмотря на то, что мотив «казней Божиих» в Радз. несколько понижен в сравнении с Лавр., он проведен в ней достаточно последовательно.

Ип. до 6618/1110 г. включительно очень схожа с Лавр, в количестве и расположении библейских цитат. Первое значительное различие двух летописей проявляется в известиях за 6618/1110-6619/1111 гг., повествующих об огненном столпе в Выдубицком монастыре и о походе русских князей под предводительством Владимира Мономаха на половцев.

Образ ангела в виде огненного столпа, указывающего путь избранному народу в пустыне, неоднократно упоминается в этих двух статьях. Владимир Мономах, которому предшествует ангел, сближается с образом Моисея, избавляющего «избранный народ» от врагов.

В дальнейшем описании истории Русской земли Ип. дает иную, южнорусскую версию событий. В этой части («Киевской» и «Галицко-Волынской» летописях) использование библейских цитат в Ип. не дает оснований для вывода о поддержке южнорусскими летописцами мотива «казней Божиих». Первым резким подъемом количества библейских цитат в Ип. является рассказ об убиении киевлянами князя Игоря. Поведение князя описывается по модели Бориса и Глеба. При описании же убиения Андрея Боголюбского летописец ориентируется на рассказ о недавнем убиении Игоря (имеют место даже прямые совпадения в употребляемых библейских ассоциациях). Таким образом, в отличие от Лавр, и Радз., представляющих в качестве княжеского идеала «князей-воинов» Андрея и Всеволода, Ип. предлагает страстотерпческий идеал Игоря и Андрея, сопоставляемых со святыми Борисом и Глебом.

С1, НК1 и Н4 являются родственными между собою памятниками, поэтому расположение библейских цитат в их тексте сходно. Характерно, что тексты этих летописей исключают все полноценные рассуждения, связанные с темой «казней Божиих» (в Лавр, они приводятся под 6576/1068, 6601/1093, 6693/1185, 6695/1187 и 6696/1188 гг.). Как предполагает автор, библейское осмысление бедствий как «казней Божиих», присутствующее в гипотетическом «Начальном своде» и развитое в ПВЛ и владимиро-суздальском летописании конца XII в., сознательно исключается составителями общерусских сводов XV в.

В С1 в сообщении 6677/1169 г. о походе суздальцев на новгородцев имеет место различие «нарративного» и «провиденциального» уровней. На «нарративном» уровне рассказывается о поражении суздальцев, а на «провиденциальном» — об их моральной победе. Летописец трактует победу

новгородцев как милость Божью по отношению к ним. О заступничестве Богородицы за новгородцев летописец пишет: «Моляшеть сына своего со слезами, дабы ихъ отинудь не искоренилъ, якоже преже Содома и Гомора, но яко Ниневгитяны помилуеть, якоже и бысть». Указывается, что Бог милует новгородцев как ниневитян, т. е. при условии полного прекращения «беззаконий» (своеволия в отношении владимиро-суздальских князей).

В концепции национальной истории, представляемой НК2 и Рог., рисуется, как минимум, нейтральное отношение к междоусобной войне внутри Руси. Междоусобицы, вызывавшие такое негативное отношение у авторов русских летописей Х1-ХП вв., кажутся летописцам ХГУ-ХУ вв. вполне приемлемой формой политической жизни в стране. Значительное концептуальное содержание имеет также композиция Рог. Все домонгольские события Рог. даны конспективно, как предыстория. Таким образом, согласно концепции автора (или заказчика) Рог. (его архетипа), подлинная история Руси началась с татарского ига, и иго является нормальной, исторически сложившейся данностью, с которой нужно мириться и в которой следует пытаться успешно существовать. В связи с этим, составление Лавр., специально адресованной князю, может мыслиться как идеологический ответ Рог. (его архетипу), отражающий принципиально иные исторические воззрения. Год за годом восстанавливая в правах домонгольскую историю, составитель Лавр, показывает, что нынешняя ситуация ордынского ига — не норма, а результат рокового искажения нормы. Вводя в национальную историческую память Русь как некогда единое и независимое государство, Лавр, тем самым зовет своего читателя на борьбу с Ордой. Характерно, что Лавр, написана за три с половиной года до Куликовской битвы, и ее адресат — Нижегородский князь Дмитрий Константинович, союзник Дмитрия Донского.

При всей разности концепций русских летописных памятников XIV-XV вв., они объединяются рядом ключевых тем и вопросов, которые трактуются в них по-разному. Эти ключевые темы и вопросы в конце

3 главы условно объединяются в четыре группы: 1) крещение Руси и весь комплекс рассказов, связанный с ним; 2) мотив отношений «избранного народа» с Богом, наиболее явно проявляющийся в рассуждениях о «казнях Божиих»; 3) трактовка междоусобных браней; 4) центральные персонажи летописного повествования и их характеристики.

4 ГЛАВА

Исследование русских летописей и современные компьютерные

технологии

В четвертой главе, состоящей из трех параграфов, предлагается решение проблемы публикации результатов исследований летописных текстов (в частности, результатов данной работы). Современные компьютерные технологии позволяют сделать электронную публикацию материалов исследования — также инструментом для последующих исследований специалистов во всем мире.

Разработка исследовательского инструмента, посвященного летописям, должна опираться на анализ научных потребностей сообщества специалистов по летописанию. Такой анализ проводится в первом параграфе- По его результатам, основные исследовательские приемы, используемые при количественном анализе летописей, объединяются в четыре группы: хронологическую, текстологическую, семантическую и логическую. В соответствии с этим, в информационной системе предполагается четыре модуля, дающих возможность всестороннего количественного исследования летописей.

Во втором параграфе анализируются существующие средства электронной публикации летописных текстов на основе технологий управления базами данных и делается вывод о недостаточности разработанного в них инструментария для полноценной работы специалистов. В третьем параграфе излагаются принципы организации

опытной системы «Хронограф», разработанной автором специально для данного исследования.

База данных включает в себя не только необходимые для настоящего исследования фрагменты, но также и полные тексты летописей. Исследование, результаты которого описаны в диссертации, — лишь один из возможных вариантов использования этого инструмента. Из четырех модулей информационной системы «Хронограф» (хронологический, текстологический, семантический и логический) для данной работы был использован лишь один (семантический). Остальные три модуля призваны обеспечить востребованность и полезность этого инструмента. Семантический модуль основан на принципе свободной разметки текста, который позволяет выделять любые фрагменты текста, интересующие исследователя, присваивать им любые характеристики и получать результаты их статистической обработки.

Результаты исследования, произведенного с помощью информационной системы «Хронограф», после публикации станут детально доступными для всего научного сообщества. Кроме того, любой исследователь, основываясь на этой публикации, сможет ставить свои вопросы и решать свои задачи, дополняя базу данных новыми материалами и наблюдениями.

Заключение

В Заключении излагаются основные выводы диссертации, суммируются наблюдения о принципах организации ценностно-оценочного плана в концепциях отечественной истории, предлагаемой разными летописными традициями.

На основании этих данных делается вывод о том, что в ХГ/-ХУ вв. складывающаяся Московская Русь не имела единой унифицированной концепции отечественной истории. В распоряжении русских книжников был ряд альтернативных концепций, предлагающих различные ценностно-провиденциальные подходы к истории домонгольской Руси. Русь тогда

впервые встала перед проблемой, с какой именно «историей» отождествить формирующееся вокруг Москвы государство. Важно было решить, какую именно эпоху, какую историческую личность и какой город наделить свойствами идеальных: с этим был связан вопрос национальной идентичности. Общерусское летописание XV в. сделало выбор в пользу конца XII в., князя Всеволода Большое Гнездо и города Владимира-на-Клязьме, что придало Москве как преемнику г. Владимира авторитет сакрального центра Руси, освященного историей.

Автором разработан проект исследовательской информационной системы, посвященной русским летописям, особенность которой заключается в том, что средство публикации результатов анализа летописных текстов одновременно становится инструментом работы других исследователей с тем же материалом.

По теме диссертации автор опубликовал следующие работы:

Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Ивков Д. Э. Количественные методы в исследовании русских летописей и задача создания соответствующей базы данных // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета. Вып. 2: История — СПб.: Изд-во СПбГУ, 2009. № 2. С. 84-89. — 0,5 п. л.

Другие публикации:

2. Ивков Д. Э. Сопоставление исторических персонажей с библейскими в летописании домонгольской Руси // Аналитика культурологии. Электронное научное издание № ГОС. РЕГИСТРАЦИИ 0420900022 — Тамбов: ТГУ, 2009. №2. — регистрационный номер статьи 0420900022/0066 — 0,3 п. л.

Подписано в печать 06.08.2009 г. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,1. Тираж 100 экз. Заказ № 1253.

Отпечатано в ООО «Издательство "JIEMA"»

199004, Россия, Санкт-Петербург, В.О., Средний пр., д.24, тел./факс: 323-67-74 e-mail: izd_Ieim@mail.ru http://www.lemaprint.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Ивков, Дмитрий Эдуардович

Введение.

1 глава. Русские летописные памятники XIV-XV вв. и проблема отражения в них исторического сознания.

§ 1. Летописные памятники XIV—XV вв. как источники по изучению исторического сознания летописцев.

§ 2. Историческое сознание русских книжников XIV-XV вв.

§ 3. Методика исследования исторического сознания русских книжников XIV-XV вв.

2 глава. Библейские цитаты в русских летописных памятниках XIV-XV вв. Количественные характеристики.

§ 1. Библейские книги Ветхого и Нового Завета в летописных текстах.

§ 2. Оценочно-телеологические характеристики библейских цитат.

§ 3. Сопоставление исторических персонажей с библейскими.

§ 4. Тематика летописных сообщений, в которые включаются библейские цитаты.

§ 5. Распределение библейских цитат по хронологии летописей.

3 глава. Концепции национальной истории в разных летописных традициях Руси XIV-XV вв.

§ 1. Нравственно-богословские рассуждения в русском ретроспективном летописании и концепция национальной истории в России XIV-XV вв.

§ 2. Концепции национальной истории русских летописей XIV—XV вв. на основе анализа библейских цитат и нравственно-богословских рассуждений.

4 Глава. Исследование русских летописей и современные компьютерные технологии.

§ 1. Летописные тексты и количественные методы их исследования и публикации.

§ 2. Существующие методы исследования и публикации летописных текстов.

§ 3. Новые принципы издания электронных текстов.

Введение диссертации2009 год, автореферат по истории, Ивков, Дмитрий Эдуардович

Объектом данной работы являются представления русских книжников XIV-XV вв. об истории Руси. В современной науке система представлений об истории своей страны называется «историческим сознанием»; применительно к древнерусской культуре в отечественной историографии использовался термин «национальное самосознание Древней Руси»1.

В истории Руси XIV-XV вв. — это время принципиальных изменений в государстве. Изменения, происходившие в эту эпоху, носили не только социально-экономический и политический характер; также, в значительной степени, эволюционировало общественное сознание. Это время генезиса нового государства, которое, будучи в начале XTV в. вассалом Орды, состоящим из разрозненных враждующих княжеств, к концу XV в. уже представляло собой единое сильное государство, с которым его соседи не могли не считаться.

Одной из основных «государствообразующих» сил практически в любом обществе является его «историческое сознание», связанное с такими фундаментальными социальными функциями, как общественная идентичность, социально-нормативная, социально-стабилизирующая функции и др. В этом, как нам представляется, состоит актуальность заявленной темы. Между тем, историческое сознание общества XIV-XV вв., а также смежные вопросы, связанные с восприятием прошлого как основой формирования государственности в этот период, практически не исследовались в л историографии . До сих пор не существует работы, посвященной последовательному анализу картины отечественной истории в русском обществе XIV—XV вв., включающей знание, понимание и оценочное отношение к прошлому. Кроме того, актуальность темы диссертации

1 Об этих понятиях и истории изучения этого вопроса речь пойдет во втором параграфе первой главы предлагаемой работы.

2 Среди обобщающих работ о национальном самосознании, включающем в себя историческую составляющую, следует упомянуть исследование: Лихачев Д. С. Национальное самосознание Древней Руси: Очерки из области русской литературы XI-XVII вв. — М.; Л, 1945. Философскому аспекту восприятия исторического процесса в Древней Руси посвящена работа В. В. Милькова. См.: МчпьковВ.В. Осмысление истории в Древней Руси. — 2-е изд., испр. и доп. — СПб., 2000. обусловлена отсутствием систематического постатейного исследования на однородном материале тех элементов летописного текста, которые обозначают характеристики исторического сознания авторов и читателей летописей. Предлагаемая работа призвана наметить основные подходы к изучению этого вопроса, а также представить вниманию научного сообщества ряд гипотетических обобщений.

Источником по изучению представлений об истории книжников XIV— XV вв., без сомнения, служат летописи, создававшиеся и переписывавшиеся в это время. Таким образом, предметом исследования являются летописные памятники, дошедшие до нас в списках XTV-XV вв. Это Лаврентьевская, Новгородская Первая летопись (Старшего и Младшего изводов), Ипатьевская, Радзивиловская, Софийская Первая и Новгородская Четвертая летописи, а также Рогожский летописец и летописные подборки Карамзинской рукописи («Новгородская Карамзинская летопись»).

Перечисленные летописи давно введены в научный оборот и исследованы с археографической, текстологической, , литературоведческой, искусствоведческой (в случае с иллюстрациями Радзивиловской летописи) и культурологической точек зрения. История изучения указанных летописей приведена в первом параграфе первой главы предлагаемого исследования.

Историческое сознание», трактуемое как знание, понимание и оценочное отношение к историческим событиям, личностям и эпохам3, представляет собой специфический предмет изучения, отличный от «системы знаний/представлений» или «уровня исторической осведомленности» какого-либо лица или общества в целом. Историческое сознание включает в себя также оценочное отношение к прошлому. Это отношение не сводится к градациям позитивных и негативных оценок событий или людей прошлого. Оценка истории, в ее комплексном культурологическом аспекте, представляет собой соотнесение представлений о прошлом с внутренней системой ценностей, которая является сложной и индивидуальной для каждого человека и каждого общества. Впрочем, ситуация с письменными источниками средневековой Руси, представляется несколько более простой, чем, например,

3 Подробнее о термине «историческое сознание» см. 2 параграф 1 главы данной работы. с памятниками письменности Новейшего времени или античной Греции. Книжность русского средневековья вдохновлялась более или менее единой системой ценностей, объединяемой религиозными принципами христианства.

Таким образом, при анализе соотнесения исторических событий с системой ценностей древнерусского составителя (редактора, читателя) летописи можно опираться на исследование фигурирующих в ней сопоставлений • «историописания» с сакральными текстами христианской традиции. Центральным таким текстом является Священное Писание — в том виде, в котором оно было доступно русским книжникам X—XV вв4.

Для нашего исследования также важно, какое именно время русский книжник XIV—XV вв. мыслил как «историю» Руси. Когда летописец описывает современные ему события, его рукой, по словам А. А. Шахматова, зачастую водят «мирские страсти и политические интересы»5. Напротив, представления о ценностях исторического порядка начинают действовать за границей субъективно воспринимаемой «современности». Для русского книжника интересующего нас времени граница «истории» и «современности» проходила, вероятнее всего, по эпохе монголо-татарского нашествия. Множество перечней князей, а также «расчетов лет» по историческим этапам упоминают «Батыево избиение князей» или «Калку» как эпохальный момент русской истории. Установление монголо-татарского ига для русских книжников XIV-XV вв. — это установление «ныне существующих» порядков; следовательно, до нашествия монголов было нечто иное, прошедшее — «прошлое». Поэтому мы будем исследовать тексты, описывающие события до первой встречи Руси с татарами — до битвы на р. Калке (6731/1223 г.).

В анализ также не будут включаться «космографические», «этнографические» и прочие введения в летописи. Судя по этим текстам, в сознании летописца, помимо границы «история — современность» существовала также граница «история — предыстория». Это подтверждается также такими заголовками, как «Начало земли Рускои», читаемыми в

4 О формах, в которых русским книжникам X-XV вв были доступны библейские тексты, см. 3 параграф 1 главы данной работы.

3 Шахматов А. А. Повесть временных лет. Т. 1: Вводная часть. Текст. Примечания. — Пг., 1916. С. 16 летописях перед статьей за 6360/852 г. Таким образом, в круг исследуемых текстов входят известия обозначенных памятников за 6360/852-6731/1223 гг.

Научная новизна предлагаемой работы состоит в новом подходе к изучению летописного материала. Описание событий IX — начала XIII вв. используются здесь для изучения истории культуры XIV-XV вв. Традиционно летописные статьи, описывающие события какого-либо времени, как правило, используются исследователями для изучения данной или ближайшей к ней эпохи. Среди исключений из этого правила наиболее обширную историографию имеет изучение исторических представлений начала ХПв., связанное с исследованием . приемов описания древнейших событий в «Повести временных лет»6. Наконец, описание событий ранней истории неоднократно привлекалось текстологами для восстановления истории летописных текстов позднейшего времени. Однако вопрос восприятия истории в XIV—XV вв. на основании анализа дошедших до нас летописных текстов, в историографии не ставился. Помимо этого, научная новизна состоит в инновационном инструменте исследования, применяемом, в числе других, в данной работе.

Методы исследования. Исследование проводится с помощью двух групп методов: историко-культурных и количественных.

Историко-культурная группа методов включает в себя комплексный подход к анализируемым источникам, предполагающий сопоставление летописных текстов, герменевтический метод исследования средневековых исторических

6 См.: Шахматов А. А. Повесть временных лет и ее источник» // Труды отдела древнерусской литературы (далее ТОДРЛ). Т. 4. — М.; Л., 1940 С. 9-150; Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. — М.; Л., 1947. С 147-169; Еремин И. П. Повесть временных лет. — Л., 1947; Мещерский Н. А. К вопросу об источниках Повести Временных лет И ТОДРЛ. Т. 13 — М.; Л., 1957. С. 57-65; Апешковский М. X. Повесть временных лет: Судьба лш-ературного произведения в Древней Руси. — М., 1971; Шайкии А. А. Эпические герои и персонажи «Повести временных лет» и способы их изображения // Рус. лит. -1986. №3. С. 89-108, Толстой Н. Этническое самопознание и самосознание Нестора Летописца, автора «Повести временных лет» // Наш современник. — 1994 №5 С. 35-39; ВедюшкинаИВ. Формы проявления коллективной идентичности в Повести временных лет // Образы прошлого и коллективная идентичность в Европе до начала Нового времени. — М., 2003. С. 286-310, СафоновЮ. Концепция духовности князя в «Повисти минулих лит» // V конгрес Мнжнароднои асоциации украиннстив: 36 наук. ст. — Чернивци, 2003. — История. Ч. 1 С. 26-29; Данилевский И. Н. Повесть временных лет: Герменевтические основы изучения летописных текстов. — М., 2004; Сепдерович С. Я. Историческое умозрение в Повести временных лет: О возможности реконструкции // Древняя Русь: Вопросы медиевистики. № 3 (33). — М, 2008 С. 63-65; и мн. др. 6 сочинений, историко-культурный анализ концептуальной основы, на которой строятся изучаемые тексты.

Среди количественных методов основным является анализ элементов летописного текста, обозначающих характеристики исторического сознания его авторов и читателей. Такими элементами, прежде всего, являются библейские цитаты и аллюзии, нравственно-богословские рассуждения, а также оценочные элементы летописного текста. Количественный анализ текстов производился с помощью компьютера. Для этого был разработан инструмент исследования, а именно компьютерная информационная система на основе технологий управления базами данных. Разработанный инструмент представляет собой основу для исследовательской информационной системы, общедоступной через сеть Интернет. Вопросы, связанные с организацией работы такой информационной системы, рассматриваются в четвертой главе диссертации.

Таким образом, в работе поставлено две цели: научная и практическая. Научной целью является изучение исторического сознания русских книжников XIV-XV вв. — прежде всего, в его оценочных характеристиках, связанных с системой ценностей средневековой книжной культуры. Обширный материал, полученный в результате аналитической обработки летописных текстов, представляет интерес для других исследователей, выходящий за рамки нашей работы. Он может быть использован в других, самых различных исторических исследованиях. Поэтому мы посчитали нужным представить его в доступной для других исследователей форме. Наиболее адекватной нам представляется форма специализированной информационной системы, основанной на технологиях управления базами данных. В связи с этим, практическая цель нашей работы состоит в создании проекта общедоступной компьютерной информационной системы, предназначенной для автоматизации старых и освоения новых форм исследования русских летописей.

Для достижения указанных целей необходимо решение следующих задач:

1. Выявление элементов летописного текста, маркирующих историческое сознание русских книжников XIV—XV вв.;

2. Проведение всестороннего анализа летописных текстов: как количественного, так и историко-культурного;

3. Формулирование концепций отечественной истории, представляемых разными летописными памятниками; 4: Создание проекта общедоступной компьютерной информационной системы, посвященной русским летописям, по результатам анализа потребностей научного сообщества.

Теоретическая значимость работы состоит в возможности использования ее теоретических разработок в общих и специальных академических курсах по истории и теории древнерусской истории и культуры, а также в научных работах, посвященных изучению древнерусской истории, культуры и литературы.

Практическая значимость работы; Указание ранее не выявлявшихся цитат и мотивов библейских книг, содержащихся в летописях, а также уточнение некоторых библейских цитат, выявленных предшествовавшими исследователями, может использоваться в изданиях летописных текстов. Кроме того, практическая значимость работы состоит в воплощении проекта общедоступной компьютерной информационной системы, посвященной русским летописям, и, таким образом, создании пространства взаимодействия научного сообщества специалистов.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концепции отечественной истории в русских летописных памятниках XIV-XV вв."

Заключение.

Одним из основных выводов, к которым мы пришли в результате анализа летописных текстов, является то, что библейские цитаты, присутствующие в летописных известиях, маркируют события, которые, по мнению летописца, являются провиденциально значимыми. Акценты, расставляемые летописцем с помощью библейских цитат, формировали картину истории для средневекового читателя летописи. Содержание цитаты и ее исходный библейский контекст являлись тематическими ключами, раскрывающими смысл происходящего. Учет количества библейских цитат, которыми сопровождаются известия на данном временном промежутке, позволил нам проследить отрезки истории, которые воспринимались древнерусскими книжниками как узловые, принципиальные с точки зрения системы христианских ценностей.

Проанализировав летописные тексты в их взаимодействии с системой мотивов, проводимых с помощью библейских цитат и образов, мы обнаружили существование двух параллельных смысловых уровней повествования — «нарративный» и «провиденциальный». Нарративный уровень сводится к буквальному пониманию событий и характеристик, предлагаемых в летописном тексте. Провиденциальный уровень, выявленный нами в летописях, выражается языком библейских цитат и аллюзий и отражает идеи нравственного, ценностного, сотериологического и историософского характера. Провиденциальный уровень, как мы предполагаем, легко прочитывался средневековым читателем, формируя его концептуальные представления об истории.

В тексте летописей провиденциальный уровень по смыслу может отличаться от нарративного. Наиболее ярко это различие проявляется в рассказах, связанных с Ольгой, Святославом и Владимиром Святым. В библейском контексте панегириков княгине Ольге проводится мотив осуждения тех, кому христианская вера была проповедана, но кто ее не принял (Святослав, а также те князья, которые будут впоследствии отступать от заповедей). Таким образом, обличение язычества и отступничества, актуальное для летописи в целом, присутствует в контексте, не входя в сам текст.

177

Провиденциальный уровень жизни Святослава, выраженный через библейские комментарии, контекстуально проводит мотив смерти, хотя напрямую «озвучивается» этот мотив лишь однажды. Статьи изученных нами летописей за 6488/980 г. дают, на нарративном уровне портрет Владимира-язычника — в его служении идолам и разного рода беззакониях. В то же время, в контексте библейских цитат, относящихся к Владимиру, проводится мотив его последующего спасения. Провиденциальный план этой статьи, таким образом, представляет перед нами своего рода «икону» Владимира, прославленного Господом, независимо от подробностей его прежней, дохристианской биографии.

Количественный анализ библейских цитат показал, что их функции не исчерпывались поучением, расстановкой нравственных оценок и соотнесением русской истории со Священной историей. К текстам библейских книг также обращались с целью «объяснения мироздания» — главным образом, летописец объяснял сверхъестественные явления. Также библейские цитаты часто вводились в текст для молитвенного прославления Бога. В этом случае, летописец употреблял цитаты из Библии как указание на то, что Бог не оставляет Русь — ни в моменты ее отпадения от Бога, ни во время великих катастроф. Эта мысль начинает проводиться даже в самых ранних летописных известиях, описывающих события еще до крещения Руси. Отношения Бога и Руси, вопреки нарративному уровню легенды о выборе вер, характеризуются формулой «не вы Мене избрасте, но Азъ избрахъ васъ» (Ин. 15:16). Так, еще князь Олег пророчески называет Киев «матерью городов», тем самым,

J QSсопоставляя его с Иерусалимом ; славянский язык благословляется Богом еще до принятия Русью крещения ; контекст библейских цитат о нечестии и язычестве Владимира указывает на его последующее спасение388; Владимир слепнет в Корсуни, подобно апостолу Павлу, и обретает зрение лишь в крещальной купели389; весь комплекс событий, связанных с крещением,

386 См. статьи Лавр, Радз., Ип., HK1, С1 и Н4 за 6390/882 г.

387 См. статьи Лавр., Радз , Ип., НК1, С1 и Н4 за 6406/898 г

388 См. статьи HI, Лавр, Радз., Ип, НК1, С1 и Н4 за 6488/980 г.

389 См. статьи HI, Лавр., Радз, Ип., НК1, С1 и Н4 за 6496/988 г. христианской жизнью и смертью Ольги, обращен к будущему моменту христианского просвещения Руси390.

После крещения Русь вступает, по мнению летописца, в полноценные отношения «избранного народа» с Богом. Характерно то, что мотив Руси как «избранного народа» звучит не в прославлении ее триумфов, а в осмыслении постигших ее катастроф. Ключом для понимания этого феномена становится осмысление Руси в сопоставлении с ветхозаветной историей Израиля. В ветхозаветных текстах взаимоотношения Бога с Израилем описываются по неоднократно повторяющейся схеме: за уклонением народа от путей Божиих следуют посылаемые Им казни, затем происходит покаяние Израиля и его избавление. Впервые в русских летописях мотив Руси как «избранного

3Q 1 народа» вполне проявляется в «Поучении о казнях Божиих» , восходящем к «Слову о ведре и о казнях Божиих» из сборника «Златоструй»; также он звучит в летописных статьях за 6586/1078, 6601/1093 г., 6693/1185 г., 6695/1187 и 6696/1188 гг. и др. «Казни» в этих статьях являются доказательством именно того, что Бог не оставляет Русь, что она пребывает с Ним в отношениях избранного народа.

Мотив «казней Божиих» проводится в разных летописях с различными смысловыми акцентами. В трактовке HI, казни посылаются именно потому, что Русь стала народом Божиим, возвысилась в крещении до «нового Израиля». Лавр., Радз. и Ип., в рамках ПВЛ, делают акцент на многократном отпадении Руси от Бога. Здесь также проводится мысль о том, что народ зачастую казним за грехи князей. «Летописец Переяславля Суздальского», дошедший до нас в составе Лавр., усваивает мотив казней Божиих (вплоть до прямого цитирования соответствующих рассуждений ПВЛ) и активно развивает его. Здесь появляется мысль о том, что народ казнится не только за грехи князей, но и за грехи против князей. Так, за убийство князя Андрея

392

Богошобского казнь принимает весь Владимир . Представляется важным тот факт, что составители НК1, С1 и Н4 исключили из состава летописей

390 См. статьи HI, Лавр., Радз., Ип, HK1, С1 и Н4 за 6463/955 и 6477/969 гг.

391 См. статьи HI, Лавр, Радз., Ип. за 6576/1068 г.

392 См. статьи Лавр и Радз. 6693/1185 г. основные рассуждения, касающиеся казней Божиих. Возможно, это связано с тем, что они не увидели стоящего за ними мотива «избранного народа» и восприняли их лишь как обличительные пассажи, утратившие актуальность.

Концепции отечественной истории, прослеживаемые в разных летописных памятниках XIV—XV вв., значительно различаются. Эти различия были выявлены на основе анализа библейских цитат, нравственно-богословских рассуждений и оценочных элементов текста. Обобщить данные различия можно следующим образом.

HI представляет крещение Руси как первый и единственный момент «соприкосновения с Небом» для Руси. К финалу этого, предельно значимого в провиденциальном плане, отрезка истории относится «Поучение о казнях Божиих». В истории, как ее представляет HI, дальнейший диалог с Богом, карающим и милующим, не прослеживается.

Лавр., как мы видели, напротив, активно развивает мотив «казней Божиих» на протяжении всего домонгольского периода. История Руси строится в Лавр, по библейскому образцу отношений ветхозаветного Израиля с Богом. 'В качестве образцовых князей в ней представляются Андрей Боголюбский и Всеволод Большое Гнездо. Они сравниваются с Давидом и Соломоном, являясь успешными правителями, имеющими также Божие благословение.

Радз., с несколько ослабленным мотивом «казней Божиих», в целом поддерживает концепцию истории, предлагаемую Лавр.

Южнорусские летописи, сохранившиеся в Ип., не развивают концепцию «казней Божиих», проводящуюся в тексте «третьей редакции» ПВЛ, дошедшей до нас в ее составе.

Общерусские летописи — НК1, С1 и Н4 — как мы говорили, исключают из своего состава рассуждения, отражающие мотив казней Божиих. Тем самым, они значительно ослабляют трактовку Руси как «избранного народа». Их концепция в этом сближается с HI, трактующей крещение Русской земли как основное «сакральное» событие русской истории, после которого Бог уже практически не вмешивается в жизнь «нового народа». В то же время, в НК1, С1 и Н4 с помощью библейских цитат активно проводится осуждение междоусобиц в любом их проявлении. Образцом князя для этих летописей становится Всеволод Большое Гнездо, однако для них он выступает, прежде всего, в роли той силы, которая способна удерживать страну от междоусобиц.

Заслуживают внимания различия в нравственных оценках, встречающихся в сообщениях о междоусобицах. По данным количественного анализа библейских цитат в Лавр., Радз., Ип. и НК1, в сообщениях о междоусобной брани обличения «неправой», по мнению летописца, стороны преобладают над похвалой «праведной». Тем самым, в указанных летописях на первый план выступает необходимость обоснования братоубийственной войны, которая традиционно мыслится как нечто противоестественное. В то же время, иная тенденция прослеживается в двух летописных выборках XIV в., различных по происхождению и назначению — НК2 и Рог. Библейские цитаты в них практически не употребляются, поэтому их концепции исследовались на основе анализа иных маркеров — нравственно-богословских рассуждений и оценочных элементов текста. В НК2 и Рог., в сообщениях о междоусобной брани похвал значительно больше, чем обличений. Таким образом,\ необходимость морального обоснования братоубийственных войн уже не осознается летописцами. Это, в свою очередь, говорит о том, что к XIV в. междоусобицы воспринимались как нормальная, исторически сложившаяся форма политической жизни в стране. Такое отношение к отечественной истории отражает слабость Руси в эпоху монголо-татарского ига. В то же время, как мы видели, в общерусских летописных сводах XV вв., таких как С1 и Н4, восстанавливается резко отрицательное отношение к междоусобицам. Это говорит о том, что возрождение стремления к национальному единству обозначилось в сознании русских книжников значительно раньше, чем Русь окончательно пришла к этому единству.

Поскольку одним из ключевых свойств «исторического сознания» в любой культуре является персонификация, важным вопросом в концепциях отечественной истории, предлагаемых разными летописями, оказывается выявление персонажей, трактуемых как идеальные. HI предлагает видеть таковыми святых (Ольгу, Владимира, Бориса и Глеба); Лавр, и Радз. — князей, благословенных Богом и успешных в мирских делах (Андрей Боголюбский и

Всеволод Большое Гнездо, сравниваемые с Давидом и Соломоном); Ип. — князей-страстотерпцев (помимо Бориса и Глеба — князей Игоря и Андрея

181

Боголюбского, повторяющих их подвиг); а НК1, Н4 и, в особенности, С1 — сильного правителя, пресекающего междоусобицы (прежде всего, Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо).

Неожиданным результатом количественного анализа библейских цитат оказалось то, что на провиденциальном уровне текста из числа ключевых фигур истории исключается Ярослав Мудрый и Владимир Мономах. В контексте библейских цитат их портет сводится к одной функции: они выступают исключительно в качестве орудия Божьего возмездия. Ярослав на провиденциальном уровне действует как орудие возмездия Святополку Окаянному, Мономах — как победитель половцев. После выполнения обоими князьями своей «функции», они становятся лишь земными правителями, не выходящими на уровень архетипических, идеальных образов правителей.

Для концепции отечественной истории в ее ценностном восприятии важным является сакральный образ «исторической столицы Руси». В HI таковой является Киев как центр распросранения истинной веры. В Лавр., Радз., CI, НК1, Н4 на первое место выступает Владимир как центр объединения русских земель. Москва мыслилась как преемница владимирского великого княжения. Процесс возвышения Москвы, происходивший в XIV-XV вв., и процесс осмысления истории владимиро-суздальского княжества не были независимыми друг от друга. Уже объединив все русские земли вокруг Москвы и обеспечив ее полную независимость от татар, Иван Ш возводит в Кремле Успенский собор, подобный владимирскому — как по архитектуре, так и по посвящению. Региональная близость Владимира к Москве, номинальный перенос туда домонгольского «великого стола», а также наличие в нем митрополичьей кафедры, обеспечивали ему роль надежной опоры для московской «центростремительной» государственной идеологии. Таким образом, закономерным является прославление сильных владимиро-суздальских князей в общерусских летописях, таких как С1 и Н4.

В XIV-XV вв. складывающаяся Московская Русь не имела ' единой унифицированной концепции отечественной истории: в распоряжении русских книжников был ряд альтернативных концепций, предлагающих различные ценностно-провиденциальные подходы к истории домонгольской Руси.

Пожалуй, Русь впервые встала перед проблемой, с какой именно «историей»

182 отождествить формирующееся вокруг Москвы государство. Важно было решить, какую именно эпоху, какую историческую личность и какой город наделить свойствами идеальных: с этим был связан вопрос национальной идентичности. Общерусское летописание XV в. сделало выбор в пользу конца XII в., князя Всеволода Большое Гнездо и города Владимира-на-Клязьме, что придало Москве как преемнику г. Владимира авторитет сакрального центра Руси, освященного историей.

Настоящее исследование было проведено с помощью специально созданной информационной системы. Она проектировалась как средство компьютерной публикации обработанного нами материала. В то же время, новый взгляд на специализированные информационные системы в нашей работе состоит в том, что средство публикации результатов анализа летописных текстов одновременно становится инструментом работы других исследователей с тем же материалом.

В научном доказательстве ключевую роль играет возможность проверки полученных данных. Разработавшая нами информационная система позволяет внедрить этот принцип в исследование летописей. Результаты исследования, произведенного с помощью информационной системы «Хронограф», после публикации станут детально доступными для всего научного сообщества. Кроме того, любой исследователь, основываясь на этой публикации, сможет ставить свои вопросы и решать свои задачи, дополняя базу данных новыми материалами и наблюдениями.

Именно поэтому база данных включает в себя полные тексты летописей, а не просто выделенные нами для исследования фрагменты. Исследование, результаты которого описаны в данной работе — лишь один из возможных вариантов использования этого инструмента. Как было показано в четвертой главе, информационная система «Хронограф» включает в себя четыре модуля: хронологический, текстологический, семантический и логический. Для данной работы был использован лишь семантический. Остальные три модуля, спроектированные по результатам анализа актуальных потребностей научного сообщества, призваны обеспечить востребованность и полезность этого инструмента.

Список научной литературыИвков, Дмитрий Эдуардович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Полное собрание русских летописей. Т. 1. Лаврентьевская летопись. — М.: Языки славянской культуры, 2001.

2. Полное собрание русских летописей. Т. 2. Ипатьевская летопись. — М.: Языки славянской культуры, 2001.

3. Полное собрание русских летописей. Т. 3: Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. —М.: Языки русской культуры, 2000.

4. Полное собрание русских летописей. Т. 4. Ч. 1: Новгородская Четвертая летопись. — М., 2000.

5. Полное собрание русских летописей. Т. 6. Вып. 1: Софийская Первая летопись Старшего извода. — М., 2000.

6. Полное собрание русских летописей. Т. 15: Рогожский летописец; Тверской сборник. — Тверь: Языки русской культуры, 2000.

7. Полное собрание русских летописей. Т. 38: Радзивиловская летопись. — Л.: Наука; Ленинградское отделение, 1989.

8. Полное собрание русских летописей. Т. 42: Новгородская Карамзинская летопись. — СПб.: ДмитрийБуланин, 2002.1. Исследования:

9. Алексеев А. А. Текстология славянской Библии. — СПб.: Дмитрий Буланин, 1999.

10. Алексеев С. В, От предания к летописи: эволюция исторического сознания древних славян // Вопросы истории. — М., 2006. —№1. С. 97-105.

11. Алешковский М. X. Повесть временных лет: Судьба литературного произведения в Древней Руси. — М., 1971

12. Бадалян Л. Г. Некоторые структурно-лингвистические приемы атрибуции русских повествовательных источников: (На примере «Повести временных лет») // Методы изучения источников по истории русской общественной мысли периода феодализма. —М., 1989. С. 63-87.

13. Барац Г. М. Происхождение летописного сказания о начале Руси. — Киев: Типография 1 Киевской артели печатного дела, 1913.

14. Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. — М., 1963.

15. Бобров А. Г. Новгородские летописи XV века. — М.: Дмитрий Буланин, 2001.

16. Бобров А. Г. Редакции Новгородской четвертой летописи // Труды Отдела древнерусской литературы. — СПб., 1999. Т. 51. С. 107-136.

17. Бородкин Л. И. Математические модели классификации древних текстов // Методы количественного анализа текстов нарративных источников. — М., 1983.

18. Бородкин Л. И., Милов Л. В. О некоторых аспектах автоматизации текстологического исследования (Закон Судный Людем) // Математические методы в историко-экономических и историко-культурных исследованиях. — М., 1977.

19. Бородкин Л. И., Милов Л. В., Морозова Л. Е. К вопросу о формальном анализе авторских особенностей стиля в произведениях Древней Руси // Методы количественного анализа текстов нарративных источников. — М., 1983.

20. Вилку л Т. Л. Повесть временных лет и Хронограф // Palaeoslavica. Cambridge (Mass.). 2007. Vol. 15. № 2. P. 79-88/

21. Ведюшкина И. В. "Русь" и "Русская земля" в Повести временных лет и летописных статьях второй трети XII первой трети XIII в // Древнейшие государства Восточной Европы: Материалы и исслед., 1992-1993 гг. - М., 1995. С. 101-116.

22. Ведюшкина И. В. Формы проявления коллективной идентичности в Повести временных лет // Образы прошлого и коллективная идентичность в Европе до начала Нового времени. М., 2003. С. 286-310.

23. Вздорное Г. И. Лобковский Пролог и другие памятники письменности и живописи Великого Новгорода // Древнерусское искусство: Художественная культура домонгольской Руси. — М., 1972.

24. Гимон Т. В. Новгородское летописание ХП-ХП1 вв.: проблема отбора событий для фиксации // Образы прошлого и коллективная идентичность в Европе до начала Нового времени. М., 2003. С. 334-348.

25. Гимон Т. В. Опыт формулярного анализа летописных известий о церковном строительстве (Новгород, ХП — начало X3II века) // Ad fontem = У источника. — М., 2005. С. 187-204.

26. Гимон Т. В. Редактирование летописей в XIII-XV вв.: разночтения между списками Новгородской 1 летописи // Труды Отдела древнерусской литературы. LVII //ИРЛИ РАН. — СПб.: Дмитрий Буланин, 2006. С. 112125.

27. Гиппиус А. А. К истории сложения текста Новгородской первой летописи. // Новгородский исторический сборник. — СПб, 1997. Вып.6 (16).

28. Гиппиус А. А. Два начала Начальной летописи: к истории композиции Повести временных лет // Вереница литер. К 60-летию В. М. Живова. М., 2006. С. 86-87

29. Гиппиус А. А. Лингво-текстологическое исследование Синодальногосписка Новгородской первой летописи.: Дисс. канд. филол. н. — М.,1996. —239 с.

30. Гиппиус А. А. Ярославичи и сыновья Ноя в Повести временных лет // Баланские чтения 3. —М., 1994. С. 136-141.

31. Горский А. А. Летописный контекст русско-византийских договоров и проблема «договора 907 г.» // Ad fontem = У источника. — М., 2005. С. 147152.

32. Гришина Н. Г. Полные календарные даты Рогожского летописца. // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.). — М., 2001. С. 65-116.

33. Грушевсъкий М. С. Хронольог1я подш Галицько-Волинсько1 лггописи. // ЗНТШ, 1901, т. 41.

34. Данилевский И. Н. Библия и Повесть временных лет: (К проблеме интерпретации летописных текстов) // Отеч. история. М., 1993. - N 1. С. 78-94.

35. Данилевский И. Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (XI— ХП вв.). —М.: Аспект-пресс, 1998.

36. Данилевский И. Н. Древнерусская государственность и «народ Русь»: возможности и пути корректного описания // Ab Imperio. 2001. № 3. -С. 147—168.

37. Данилевский И. Н. Замысел и название Повести временных лет // Отеч. история. М., 1995. -N5. С. 101-110.

38. Данилевский И. Н. Круг чтения составителей Повести временных лет // Древнерусская культура в мировом контексте: Археология междисциплин, исслед.: Материалы конф., Москва, 19-21 нояб. 1997 г. —М., 1999. С. 117119.

39. Данилевский И. Н. Повесть временных лет: Герменевтические основы изучения летописных текстов. —М., 2004.

40. Данилевский И. Н. Потоп и Русская земля (К вопросу об исторических взглядах древнерусского летописца) // Библейские исследования. От Бытия к Исходу. — М., 1998. С. 263-268. '

41. Данилевский И. Н. Русский социокультурный тезаурус // Русский исторический журнал. 1998. Т. 1, № 1. С. 117-147.

42. Данилевский И. Н. Символика дат и название Повести временных лет // Источник. Метод. Компьютер. —Барнаул, 1996. С. 11—22.

43. Ельчанинов В. А. Историческое сознание. — Барнаул, 2002.

44. Еремин И. П. Литература Древней Руси. — М.; Л., 1966.

45. Зиборов В. К. Об установлении этапов истории русского летописания по данным индиктного счета // Идеология и культура феодальной России. — Горький, 1988. — С. 27-35.

46. Зиборов В. К О летописи Нестора: Основной летописный свод в русском летописании XI в. СПб.: Издательство СПбГУ, 1995.

47. Иванов С. А. Соотношение новозаветных и ветхозаветных цитат в византийской литературе: К постановке вопроса // Одиссей: Человек в истории. Язык Библии в нарративе. 2003. —М, 2003.

48. Илъюченок Р. Ю. Память и адаптация. — Новосибирск: Наука: Сиб. отд-ние, 1979.

49. Карамзин Н. М. История государства Российского — М.: Наука, 1989.

50. Каштанов С. М. Русская дипломатика. —М., 1988.

51. Квирквелия О. Р. Методика анализа системы умолчаний Новгородской 1 летописи // Математка в изучении средневековых повествовательных источников / Отв. ред. Б. М. Клосс. —М.: Наука, 1986. С. 83-97.

52. Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи XVI-XVII веков. М.: Наука, 1980.

53. Клосс Б. М, Лурье Я. С. Русские летописи XI-XV вв. // Методические рекомендации по описанию славяно-русских рукописей для Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР. —М., 1976. Вып. 2.

54. Комарович В. Л. Из наблюдений над Лаврентьевской летописью. // Труды Отдела древнерусской литературы. —Л., 1976. Т. 30. С. 41-46;

55. Комарович В. Л. История русской литературы. Т. П. Ч. 1. —М.; Л., 1945.

56. Кузьмин А. Г. Индикты Начальной летописи: К вопросу об авторе «Повести временных лет» // Славяне и Русь. —М., 1968. С. 305-313.

57. Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерусского летописания. — М., 1977. С. 221-295.

58. Кузьмин А. Г. Хронология Начальной летописи // ВМУ. 1968. № 6. С. 4053.

59. Кузьмин А. Г. Русские летописи как источник по истории древней Руси. — Рязань, 1969. С. 68-98.

60. Кучкин В. А. «Русская земля» по летописным данным XI — первой трети XIII в // Древнейшие государства Восточной Европы: Материалы и исслед., 1992-1993 гг. -М., 1995. С. 74-100.

61. Лаушкин А. В. Некоторые закономерности использования точных датировок летописцами Северо-Восточной Руси (конец XII — начало XIII вв.) // Россия и Запад: диалог культур. — М., 1996. С. 541-545.

62. Лаушкин А. В. Стихийные бедствия и природные знамения в представлениях древнерусских летописцев Х1-ХШ вв. // Русское Средневековье. М., 1998. - 1998 год. Вып. 1. С. 26-58

63. Лихачев Д. С. «Софийский временник» и новгородский политический переворот 1136г. //ИсторическиеЗаписки, 1948, т. 25. С. 240-265.

64. Лихачев Д. С. Археографический обзор списков «Повести временных лет» // Повесть временных лет. Ч. 2: Приложения / Под ред. В. П. Адриановой-Перетц.—М.; Л., 1950.

65. Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. — М.; Л., 1947.

66. Лихачев Д. С. Текстология. На материале русской литературы X-XVII вв.1. СПб.: Алетейя, 2001.

67. Лурье Я. С. Две истории Руси XV в.: Ранние и поздние, независимые и официальные летописи об образовании Московского государства. СПб.: Дмитрий Буланин, 1994.

68. Лурье Я. С. Еще раз о своде 1448 г. и Новгородской Карамзинской летописи // Труды Отдела древнерусской литературы. — Л., 1977. Т. 32. С. 199-218.

69. Лурье Я. С. Лаврентьевская летопись — свод начала XIV в. // Труды Отдела древнерусской литературы. — Л., 1974, т. 29, с. 50-67.

70. Лурье Я. С. Новгородская Карамзинская летопись // Труды Отдела древнерусской литературы. —Л., 1974. Т. 29. С. 207-213;

71. Лурье Я„ С. О московском летописании конца XIV в. // Вспомогательные исторические дисциплины. —Л., 1979. Т. 11.

72. Лурье Я. С. Общерусские летописи XIV-XV вв. — Л., 1976.

73. Мшютенко Н. И. Владимирский великокняжеский свод 1205 года (Радзивиловская летопись) // ТОДРЛ. — СПб.: Дмитрий Буланин, 1996. — Т. 49. С. 36-58.

74. Насонов А.Н. История русского летописания XI— начала XVIII в. М., 1969.

75. Насонов А. Н Лаврентьевская летопись и Владимирское великокняжеское летописание первой половины XIII в. // Проблемы источниковедения, №11.1. М., 1963.

76. Одесский М. «Начало славян» и Пятикнижие: библейский контекст языческих преданий в «Повести временных лет» // Библейские исследования. От Бытия к Исходу. —М., 1998. С. 253-262.

77. От Нестора до Фонвизина. Новые методы определения авторства / Под редакцией JI.B. Милова. М., "Прогресс", 1994.

78. Орешников А. С. К истории начального летописного свода (О составителе и времени составления «Поучения о казнях божиих»). // Труды Московского историко-архивного института. 1961. Т. 16. С. 481—487.

79. Паршин П. Б. Об использовании лингвистических методов при анализе политической концепции автора текста // Математка в изучении средневековых повествовательных источников / Отв. ред. Б. М. Клосс. — М.: Наука, 1986. С. 63-82

80. Пауткин А.А. Беседы с летописцем: Поэтика раннего русского летописания. М., 2002.

81. Петрухин В. Я. Библия, апокрифы и становление славянских раннеисторических традиций (к постановке проблемы) // Библейские исследования. От Бытия к Исходу. —М., 1998. С. 269-286.

82. Погодин М. 77. Новгородские летописи // ИОРЯС. 1857. Т. 6, вып. 3. С. 228.

83. Подвигина Н. Н. К вопросу о месте составления Синодального списка Новгородской первой летописи // Вестник Московского университета. 1966. Сер. 9, № 1. С. 74-75.

84. Приселков М. Д. История рукописи Лаврентьевской летописи и ее изданий // Ученые записки ЛГПИ. — Л., 1939, т. 19, с. 175-197.

85. Приселков М. Д. История русского летописания XI-XV вв. — СПб., 1996.

86. Приселков М. Д. Лаврентьевская летопись (история текста). // Ученые записки ЛГУ, № 32, серия истор. наук, вып. 2. — Л., 1939.

87. Приселков М. Д. Летописание XIV в. // Сборник статей по русской истории, посвященный С. Ф. Платонову. —Пг., 1922. С. 28-39.

88. Прозоровский Д. И. Кто был первым писателем первой Новгородской летописи? // ЖМНП. СПб., 1852. Ч. 52. Отд. 2.

89. Прохоров Г. М. «Летописец Великий Русьский»: Анализ его упоминания в Троицкой летописи // Летописи и хроники. — 1976. С. 67-77.

90. Прохоров Г. М. Избыточные материалы Рогожского летописца // Вспомогательные исторические дисциплины. — Л., 1976. Т. 8. С. 186-187, 194-195, 202-206.

91. Прохоров Г. М. Летописные подборки рукописи ГПБ, F.IV.603 и проблема сводного общерусского летописания // Труды Отдела древнерусской литературы. —Л., 1977. Т. 32.

92. Прохоров Г. М. Материалы постатейного анализа общерусских летописных сводов (подборки Карамзинской рукописи, Софийская 1-я, Новгородская 4-я и Новгородская 5-я летописи) // Труды Отдела древнерусской литературы. — СПб., 1999. Т. 51. С. 137-205.

93. Прохоров Г. М. Повесть о Батыевом нашествии в Лаврентьевской летописи //Труды Отдела древнерусской литературы. — Л., 1974, т. 28. С. 77-98.

94. Прохоров Г. М. Радзивиловский список Владимирской летописи по 1206 год и этапы владимирского летописания // Труды Отдела древнерусской литературы. —Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1989. С. 53-76.

95. Прохоров Г. М. Центральнорусское летописание второй половины XTV в. //Вспомогательные исторические дисциплины. —Л., 1978. Т. 10.

96. Прохоров Г. М Кодикологический анализ Лаврентьевской летописи // Вспомогательные исторические дисциплины. —Л., 1972. Т. 4. С. 77—104.

97. Радзивиловская летопись: Текст. Исследование. Описание миниатюр. / Отв. ред. М. В. Кукушкина. — СПб.: Глагол; М.: Искусство, 1994. Кн. 2.

98. Ранчин А. М. Князь страстотерпец - святой: Семантический архетип литературных памятников о князьях Вячеславе - Вацлаве и Борисе и Глебе //Герменевтика древнерусской литературы. - М., 1994. Сб. 7, ч. 1.

99. Ранчин А. М. Статьи о древнерусской литературе. М., 1999.

100. Ранчин А. М., Лаушкин А. В. К вопросу о библеизмах в древнерусском летописании//Вопросы истории. 2002. № 1. С. 125-138.

101. Русинов В. Н. Летописные статьи 1051 — 1117 гг. в связи с проблемой авторства и редакций «Повести временных лет». Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия История. Нижний Новгород, 2003. Вып. 2. С. 111-147.

102. Русинов Н. Д. К вопросу о происхождении Лаврентьевской летописи // Эволюция и предыстория русского языкового строя. —Горький, 1981. С. 327.

103. Русинов Н. Д. О происхождении текста Лаврентьевской летописи // Идеология и культура феодальной России. —Горький, 1988. С. 13-27.

104. Рылов С. А. О применении параметров средней длины высказывания при определении авторства «Слова о полку Игореве» // Эволюция и предыстория русского языкового строя: Межвуз. сб. — Горький, 1978. С. 100-109.

105. Рыбаков Б. А. Древняя Русь: сказания, былины, летописи. М. —Л., 1963.

106. Сендерович С. Я. Метод Шахматова, раннее летописание и проблема начала русской историографии // Из истории русской культуры. T.I: (Древняя Русь). — М., 2000. С. 461-499.

107. Сендерович С. Я. Начало восточнославянской историографии с культурологической точки зрения: «Повесть временных лет» и Священная История евреев // Jews and Slavs. — Jerusalem, 1994. Vol. 2. P. 21-57.

108. Сендерович С. Я. Св. Владимир: к мифопоэзису // Труды Отдела древнерусской литературы. Т. 49. — СПб., 1996. С. 301-313.

109. Соболевский А. И. Рец. на изд.: Новгородская летопись по Синодальному списку / Под ред. П. И. Савваитова. СПб., 1888 // Русский филологический вестник. 1889. Т. 21, № 1.

110. Степанов Н. В. К вопросу о календаре Лаврентьевской летописи // ЧОИДР. 1910. Кн. 4 (235). С. 1-40; он же. Календарно-хронологические факторы Ипатьевской летописи до XIII века // ИОРЯС ИАН. Т. XX. Кн. 2. 1915. С. 1-71.

111. Степанов Н. В. Календарно-хронологический справочник: Пособие при решении летописных задач на время//ЧОИДР. 1917. Кн. 1 (260). С. 1-31.

112. Степанов Н. В. Таблицы для решения летописных задач на время // ИОРЯС ИАН. Т. XIII/ Кн. 2. — 1908. С. 83-132; он же. Единицы счета времени (до ХШ века) по Лаврентьевской и 1-й Новгородской летописям // ЧОИДР. 1909. Кн. 4 (231). С. 1-74.

113. Творогов О. В. Сюжетное повествование в летописях Х1-ХШвв. // Истоки русской беллетристики. —Л., 1970.

114. Тихомиров И. А. О Лаврентьевской летописи // Журнал Министерства народного просвещения, 1884, октябрь, отд. 2. С. 240-270.

115. Ш.Толочко А. П. Похвала или житие? (Между текстологией и идеологией княжеских панегириков в древнерусском летописании // Palaeoslavica. -Cambridge (Mass), 1999. Vol. 7. P. 26-38

116. Толстой H. Этническое самопознание и самосознание Нестора Летописца, автора «Повести временных лет» // Наш современник. —М., 1994. № 5. С. 35-39.

117. ИЪ.Тогценко Ж. Т. Историческое сознание и историческая память. Анализ современного состояния. // Новая и новейшая история. № 4. — М., 2000.

118. TpoifKuii И. М. Опыт анализа первой Новгородской летописи // Изв. АН СССР. Сер. 7. Отделение общественных наук. Л., 1933. № 5.

119. Франчук В. Ю. Киевская летопись: Состав и источники в лингвистическом освещении. — Киев, 1986.

120. Цыб С. В. Древнерусское времяисчисление в "Повести временных лет". — Барнаул: Изд-во Алтайского гос. ун-та, 1995.

121. Шабага А. В. Опыт исследования Галицко-Волынской летописи методом контент-анализа (ст. 6709-6743 гг): Автореф. дис. . канд. ист. наук / МГУ им. М.В. Ломоносова. Ист. фак. — М., 1991.

122. Шайкнн А. А. Эпические герои и персонажи «Повести временных лет» и способы их изображения // Русская литература. 1986. №3. С. 89-108.

123. Шахматов А. А. Киевский начальный свод 1095 г. // А. А. Шахматов: Сб. статей и материалов.—М.; Л., 1947. С. 177-160.

124. Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов XIV-XVI вв. — М.;Л., 1938121 .Шахматов А. А. Общерусские летописные своды XIV и XV вв. //Журнал Министерства народного просвещения. 1900. Ч. 331, № 9. Отд. 1.

125. Шахматов А. А. Разбор сочинения И. А. Тихомирова «Обозрение летописных сводов Руси Северо-Восточной». — СПб., 1899.

126. Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. — СПб., 1908.

127. Baranov V., Votintsev A., Gnutikov R., MironovA., Oshepkov S., Romanenko V. Old Slavic Manuscript Heritage: Electronic Publications and Full-text Databases. // EVA 2004 London Conference — 26-30 July 2004.

128. Picchio R. The Function of the Biblical Thematic Clues in the Literary Code of "Slavia orthodoxa" // Slavia Hierosolymitana. 1977. Vol. 1

129. Worth D. S. A problem of dating in the Galician-Volhynian chronicle // Indiana Slavic Studies / Ed. by W. N. Vickery, W. B. Edgerton. — Indiana: Mouton&Co /I. U. P., 1964. P. 173-185.