автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Критический анализ политического дискурса предвыборных кампаний 1999-2000 гг.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Филинский, Алексей Анатольевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1.

ХАРАКТЕРИСТИКИ ПОЛИТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА.

1.1. Коммуникативно-языковые особенности политического дискурса.

1.1.1. Дискурс как предмет лингвистического изучения.

1.1.2. Понятие «политический дискурс».

1.1.3. Функции политического дискурса.

1.2. Социально-когнитивные особенности политического дискурса.

1.2.1. Институциональность политического дискурса.

1.2.2. Конвенциональность политического дискурса.

1.2.3. Идеологичность политического дискурса.

1.2.4. Интертекстуальность политического дискурса.

1.3. Выводы к Главе 1.

ГЛАВА 2 КОНСТРУИРОВАНИЕ СОЦИАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ.

2.1. Конструирование манипулятивной модели дискурса.

2.2. Стереотипизация политического дискурса.

2.3. Реификация оппонента.

2.4. Делегитимация оппонента.

2.5. Амальгамирование (мы-дискурс).

2.6. Героизация.

2.7. Выводы к Главе 2.

ГЛАВА 3 КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ДИСКУРСА.

3. 1. Методология критического анализа дискурса.

3.2. Критический анализ дискурсаНПСР.

3.3. Критический анализ дискурса В. Путина.

3.4. Выводы к Главе 3.

Введение диссертации2002 год, автореферат по филологии, Филинский, Алексей Анатольевич

Речь политиков стала объектом пристального внимания со стороны исследователей еще во времена Древней Греции и Древнего Рима, когда были предприняты первые попытки систематизировать основные риторические ходы для придания речи благозвучия и большей убедительности.

Более активное изучение политической коммуникации началось в середине прошлого века и было обусловлено, по крайней мере, двумя факторами: 1) внутренними потребностями лингвистической теории, которая в разные периоды истории лингвистики обращалась к реальным сферам функционирования языковой системы; 2) собственно политологическими проблемами изучения политического мышления, его связи с политическим поведением; необходимостью построения прогнозирующих моделей в политологии, а также разработки методов анализа политических текстов и текстов средств массовой информации для мониторинга различных тенденций в сфере общественного сознания.

Интенсивное изучение политической коммуникации привело к появлению различных направлений или школ, отражающих историко-культурное наследие своих государств.

Во французском направлении анализа политических текстов основополагающим стало сочетание исследований в области политологии, политической философии (в основном марксизм) и направления французской лингвистической школы.

Во Франции традиционно выделяются две методологические линии. Первая из них представляет собой «политическую лексикометрию», использующую статистический подход к анализу политического лексикона. Метод, разработанный «Лабораторией лексикометрии и политических текстов» (Laboratoire Lexicometrie et textes politiques), основывается на сопоставительном изучении отдельных политически релевантных текстов (в основном тексты Французской Коммунистической Партии) с учетом относительной частотности употребления определенных маркированных лексем [Bonnafous, Tournier 1995].

В целом такая методология охватывает макро-социологические и исторические вопросы политического дискурса. Например, некоторые исследования показывают, как относительная частотность употребления travailleur и salarie варьируется в документах и официальных текстах французских профсоюзных деятелей, представляющих различные идеологии и политические взгляды, и как эта частотность изменяется со временем (начало 1970-х и конец 1980-х), отражая хронологические сдвиги в политических идеологиях. Сами исследователи подчеркивают, что количественный анализ, представленный их методологией, обеспечивает лишь базис для интерпретативного анализа политического дискурса.

Второе методологическое направление неоднородно. Наиболее ярким является течение, основывающееся на марксистских взглядах на общество JI. Альтуссера, в которых подчеркивается значение «государственного аппарата» [РёсЬеих 1990]. Это направление отражает дискурсивный подход к политическому феномену государства как комплексному набору дискурсов, создающих политические «объекты».

В рамках данного направления исследуются также конкретные риторические модели, например, методики манипулирования в период проведения президентских кампаний 1988 и 1995 гг. [Groupe de Saint-Cloud 1995].

В Германии анализ политического языка, политических текстов и политического словаря во многом определяется специфическими политическими интересами немцев, в особенности связанными с историческим прошлым фашизма и последующим политическим разделением Германии на два немецких государства.

При изучении языка фашизма особое внимание уделяется лексике, ее использованию и значению [Klemperer 1975]. Язык националсоциалистов рассматривается как социальный феномен, характеризуемый специфическими дискурсивными практиками [Ehlich 1989].

В немецкой школе прослеживается развитие методологии от лингвистического анализа, нацеленного на изучение лексики, до коммуникативного анализа, ориентированного на текст и дискурс.

В области сравнения семантической структуры политического словаря Восточной и Западной Германии были предложены концепции связи с идеологией (Ideologiegebundenheit) и идеологической полисемии (ideolo-gische Polysemie) [Dieckmann 1981].

Исследования немецкой школы также затрагивали критическое отражение стратегического использования политических концептов для достижения специфических политических целей.

Под влиянием англосаксонского прагматического направления, кон-версационного анализа и анализа произведений средств массовой информации рассматривались организационные принципы лингвистических действий (таких как стратегии ролевой мены, схематическая ориентация, речевые акты), реализующиеся в интервью с политиками, в политических выступлениях и теледебатах [Holly 1989].

Процесс политической трансформации в Восточной Германии и последующее объединение Германии расширили сферу применения анализа политического дискурса. Многочисленные подходы (в основном с точки зрения прагматики, социолингвистики и когнитивной лингвистики) использовались для анализа изменений в политическом лексиконе, ритуальном дискурсе бывшей ГДР и изменений в типах текстов и дискурсивных стратегиях [Fix 1992; Reiher, Lazer 1993].

Критическая позиция к политическому дискурсу, выраженная в работе Дж. Оруэлла «1984», подтолкнула некоторых английских лингвистов к более детальному рассмотрению объекта политической коммуникации [Fairclough 1989; Fowler 1996; Fowler, Hodge, Kress 1979]. Следуя современным направлениям, были разработаны трансформационногенеративные модели, которые обеспечили средства описания определенных синтаксических форм, обладающих политически прагматическими импликациями.

Однако более важную роль в Британской и Австралийской школах стала играть «функциональная» лингвистика М. Халлидея [Halliday 1973], позволившая связать лингвистическую форму с социальной, в том числе с политической деятельностью. Но инструменты этого подхода к анализу политического дискурса по существу эклектичны. В них в основном делается акцент на прагматику, в особенности на теорию речевых актов [Wilson 1991; Blommaert, Verschueren 1991], когнитивную лингвистику [Chilton 1985], конверсационный анализ [Atkinson 1984], «европейский» анализ текста, разработанный Т. А. ван Дейком [ван Дейк 1989].

Сам Т.А. ван Дейк применяет целый ряд аналитических методов, включая текстовые, прагматические, этнометодологические и когнитивные подходы к анализу политического дискурса, к критике расистского дискурса в средствах массовой информации и других областях социальной жизни общества [vanDijk 1995, 1996, 1997, 1998, 1999, 2001].

В отечественной лингвистике доперестроечной эпохи существовало негласное табу на исследования политического дискурса - дозволялся только критический анализ буржуазной прессы. Политическая перестройка стимулировала бурное развитие анализа политического дискурса в России. Приоритет отдавался изучению тоталитарного языка советской эпохи [Норман 1997] и постперестречных инноваций в русском языке конца XX века [Баранов 1997; Баранов, Казакевич 1991; Дука 1998; Шейгал 1999]. В отечественной науке в последнее время возрос интерес к изучению функционирования языка в политической сфере [Бакумова 2000, 2001, 2002; Попова 1995; По-чепцов 1997, 1998, 1999; Романов 2000; Шейгал 2000 и др].

Е.И. Шейгал [Шейгал 2000] выделяет два основных методологических течения: дескриптивный и критический. Современная лингвистика в рамках дескриптивного анализа изучает языковое поведение политиков, включая реализацию языковых средств, риторических приемов и мани-пулятивных стратегий, используемых политиками в целях убеждения [Михальская 1996; Политический дискурс в России - 1998, 1999, 2000; Holly 1989 и др.].

В сферу дескриптивного анализа включаются также методы контент-анализа, непосредственно связанные с политологией и направленные на содержательную сторону политических текстов.

Использование контент-анализа и когнитивного картирования способствует выявлению когнитивных диспозиций отдельных политиков -ценностных приоритетов, конфликтную или коллаборанистическую доминанту, характер причинно-следственных связей и соответствующих фрагментах картины мира Щука 1998; Chilton, Ilyin 1993].

Критический анализ, в свою очередь, направлен на критическое изучение социального неравенства, выраженного в дискурсе. Ангажированность автора для некоторых ученых представляет своеобразный камень преткновения. Объективность критического анализа ставится под сомнение, что выдвигает на передний план проблематику субъективности/объективности в гуманитарных науках.

Дискуссия о субъективности и объективности в социальных науках выявила, что нет абсолютно объективных исследований, т.е. интересы, ценности и решения исследователя всегда влияют на результаты анализа. Следовательно, требуется сформулировать эти ценности эксплицитно, чтобы проанализировать все аспекты, принять во внимание разнообразные данные и методы, прежде чем делать заключения, интерпретировать или объяснять что-либо, соблюдать определенную дистанцию по отношению к предмету исследования [Водак 1997:16].

Тем не менее, заинтересованность лингвистов в критическом анализе дискурса постоянно растет. Это можно объяснить тем, что: 1) он соединился с текстоориентированным анализом дискурса и глубинным пониманием последних социологических взглядов на общество, культуру и власть; 2) он обеспечил связь теории и метода, которая отсутствует во многих социологических работах, касающихся повседневной жизни и использования языка, и во многих лингвистических трудах, затрагивающих социальную динамику [Bloome, Talwalkar 1997].

Цель критического анализа дискурса «рассмотреть связь между использованием языка и неравными отношениями власти» [Fairclough 1989:1].

В работах Н. Фейклаф [Fairclough 1989], Р. Водак [Wodak 1997], Д. Блума и С. Тальвалкара [Bloome, Talwalkar 1997] и других представителей критической лингвистики рассматривается проблема использования языка как средства власти и социального контроля.

Относительно недавно в области анализа политической коммуникации лингвистами начал разрабатываться когнитивный подход, позволяющий перейти от описания единиц и структур дискурса к моделированию структур сознания участников политического дискурса. Методология структурирования когнитивной базы политического дискурса включает в себя анализ когнитивных моделей и концептов политического дискурса, метафорических моделей и стереотипов, лежащих в основе политических предубеждений [Баранов 1990; Баранов, Караулов 1991; Ильин 1997; Fowler 1991; vanDijk 1997].

В рамках когнитивного подхода исследуется также взаимосвязь языка и идеологии [Seidel 1985; van Dijk 1995, 1996, 1998]. Политическое общение всегда идеологизировано, поскольку коммуниканты выступают в нем не как личности, представляющие самих себя, а как представители институтов и политических групп.

Диссертация выполнена в рамках критического анализа дискурса и посвящена изучению политического дискурса предвыборных кампаний 19992000 гг. в Государственную Думу РФ и на пост президента РФ.

Объектом исследования является политический дискурс. Предметом анализа выступают дискурсивные способы конструирования социальной реальности в текстах предвыборных кампаний 1999-2000 гг.

Актуальность избранной темы обусловлена следующим:

1) исследование политического дискурса является важным направлением современной прагматики языка и социолингвистики; эта проблематика вызывает также растущий интерес со стороны социальных, философских наук к изучению языка;

2) социально значимым является исследование языковых средств, используемых в целях манипуляции, дискриминации в дискурсе тех или иных идеологических систем;

3) метод критического дискурс-анализ не получил широкого распространения в отечественной лингвистике применительно к изучению политического дискурса;

4) критический дискурс-анализ имеет важное социальное значение для выявления лингвистически релевантных способов конструирования версий социальной реальности в интересах различных политических субъектов, выступая как инструмент нейтрализации, повышения социальной защиты от манипуляции.

Целью диссертационного исследования является критический анализ политического дискурса, исследование форм репрезентации социо-культурных схем (идеологем, конкурирующих дискурсов) на материале политического дискурса предвыборных кампаний 1999-2000 гг. В работе не исследуются источники образования коллективных установок, а также не рассматриваются проблемы суггестивной лингвистики, фоносемантики, нейролингвистиче-ского программирования и им подобные, поскольку эти подходы предполагают качественно иную методику исследования, которую мы не в состоянии интегрировать в диссертации в силу ограниченности ее жанра.

Для достижения поставленной цели в диссертации решаются следующие задачи:

1) рассмотрение существующих направлений и школ критического дискурс-анализа и анализа политического дискурса;

2) уточнение методики критического дискурс-анализа относительно исследования политического дискурса;

3) отбор корпуса текстов и его систематизация применительно к теме исследования;

4) выявление и описание основных функций политического дискурса;

5) определение языковых особенностей конструирования социальной реальности в политическом дискурсе.

Материалом исследования послужили речи и публичные выступления политических деятелей, интервью с ними, тексты политических дискуссий, материалы предвыборных кампаний, появившиеся в СМИ (печатных: «Аргументы и факты», «Век», «Ведомости», «Время МН», «Завтра», «Итоги», «Коммерсантъ-Daily», «Коммерсантъ-Власть», «Комсомольская правда», «Московская правда», «Московские новости», «Независимая газета», «Новое время», «Новые известия», «Общая газета», «Правда», «Российская газета», «Сегодня», «Эксперт», «Советская Россия», «Труд»; радио: «Маяк», «Эхо Москвы», «Открытое радио»; телевизионных: Авторская программа С. Доренко (ОРТ), «Вести» (РТР), «Время» (ОРТ), «Герой дня» (НТВ), «Глас народа», «Здесь и сейчас» (ОРТ), «Зеркало» (РТР), «Народ хочет знать» (РТР), а также персональных веб-страниц политиков и политических партий, объединений, движений) в период с сентября 1999 года по апрель 2000 года.

Корпус выборки составил 701 текст, систематизированный в Приложении 1 и Приложении 2 к диссертации.

Основным методом исследования явился критический дискурс-анализ, предполагающий привлечение данных смежных социальных наук. При анализе дискурса предпочтение отдавалось качественным методикам исследования, а именно: применялись компоненты семантической и прагматической интерпретации, контекстуального, сопоставительного анализа, интроспекции, контент-анализа, интертекстуального анализа.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в выявлении языковых средств конструирования социальной реальности, в установлении и описании особенностей социокультурных компонентов применительно к политическому дискурсу предвыборных кампаний 1999-2000 гг. в России.

Теоретическая значимость выполненной работы состоит в развитии теории и практики критического дискурс-анализа, описании функций политического дискурса и языковых средств конструирования социальных версий действительности, применяемых в политическом дискурсе, в выявлении конвенциональных структур, в углублении познания в таких традиционных областях современной науки, как «язык и общество», «язык и культура», «язык и человек».

Практическая ценность работы определяется возможностью применения ее результатов в разработке общих и специальных курсов по семантике и прагматике речевого общения, теории речевого воздействия, социолингвистике, риторике; они могут также использоваться специалистами в области социологии, психологии, журналистики, связей с общественностью.

Теоретической базой исследования послужили работы отечественных и зарубежных ученых в области семантики и прагматики текста (Р. Водак, Т.А. ван Дейк, В. Дикман, В.И. Карасик, M.J1. Макаров, Г.Г. Почепцов, А.А. Романов, И.П. Сусов, Н. Фейклаф, П. Чилтон, Е.И. Шей-гал), социолингвистики (Н.Б. Мечковская, К. Шеффнер), когнитивной лингвистики и психолингвистики (А.Н. Баранов, А.А. Залевская, Дж. Лакофф), политической психологии (Г.Г Дилегенский).

На защиту выносятся следующие положения.

1. При определении понятия «политический дискурс» в диссертации учитываются признаки конвенциональное™, институциональности, идеоло-гичности и интертекстуальности; демонстрируется, что прагматической доминантой политического дискурса является борьба за власть (в широком смысле).

2. Основными функциями политического дискурса являются ориентирующая и манипулятивная.

3. Основным способом реализации этих функций выступает дискурсивное конструирование социальной реальности в соответствии с системой ценностей, норм, установок, идеологии того или иного политического субъекта.

4. Манипуляция в политическом дискурсе опирается на (вос)производство дискурсивной идентичности и солидаризации политического субъекта с реципиентом, т.е. на максимальное удовлетворение ожиданий и установок последнего по реализации релевантных социокультурных схем. Таким образом, дискурсивный «комфорт» достигается при помощи актуализации соответствующей системы ценностей, норм, установок аудитории, конструирующей дихотомию «свой-чужой» и структурирующей «свою» реальность.

5. Главными стратегиями дискурсивного (вос)производства «МЫ» -«ОНИ» являются: реификация и делегитимизация оппонента, «амальгамирование» («мы-дискурс») и «героизация». Для этого используется широкий спектр языковых средств.

Основные положения и результаты исследования были апробированы на аспирантских семинарах, заседаниях кафедры английской филологии и кафедры теории языка и межкультурной коммуникации ТвГУ, международной научной конференции, посвященной 60-летию факультета иностранных языков, в Тверском государственном университете (2000), международном научном семинаре «Социальная власть языка» (Воронеж, 2001). По теме диссертации опубликовано 4 статьи общим объемом 1,75 п.л.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, списка условных обозначений и двух приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Критический анализ политического дискурса предвыборных кампаний 1999-2000 гг."

3.4. Выводы к Главе 3

Исследование в настоящей работе основывается на критическом анализе дискурса, который нацелен на анализ как неявных, так и прозрачных структурных отношений доминирования, дискриминации, власти и контроля, выраженного в языке и дискурсе.

Дискурс рассматривается как форма социального действия, определяемая ценностями, социальными нормами, условностями (в качестве естественных идеологий) и социальной практикой, как правило, ограниченной и находящейся под влиянием структур власти и исторических процессов.

Объектом исследования послужили произведения, появившиеся в период с сентября 1999 года по апрель 2000 года. В качестве исследовательского материала были выбраны дискурсы политических субъектов, набравших наибольшее число голосов в выборах в Государственную Думу РФ и президента РФ: дискурс НПСР и дискурс В. Путина.

Дискурс НПСР по своей прагматической структуре фатичен. Упрощенный синтаксис подчеркивает лозунговость в текстах. В целом наблюдается высокая степень идеологичности и неверефицируемости дискурса.

В дискурсе НПСР манипуляция конструируется на триаде «враги» -«страна» - «мы». Оппозиционными персонажами, подверженными сильной диффамации, являются Б. Ельцин, А. Чубайс. Кроме того, значительную роль играют группы со смытым референтом. Оппоненты в дискурсе НПСР обвиняются в разрушении страны и причинении вреда гражданам.

Лексически образ оппонентов выражается посредством маркированных политических аффективов с негативной для данной дискурсивной реальности коннотацией.

Образ настоящего страны конструируется при использовании тематических структур с компонентами «социально-экономический кризис» и «национальная угроза». В дискурсе НПСР сопоставляются темпорально дифференцированные реалии прошлого, настоящего и будущего.

Причем прошлое всегда позитивно, настоящее «негативно». Будущее может развиваться по двум вариантам: восстановление равновесия при победе НПСР и антиутопия при победе других политических субъектов.

Мы-дискурс и героический дискурс характеризуется большим количеством маркированных парольных конструкций.

Политический дискурс НПСР имеет ярко выраженное противопоставление существующему экономико-правовому строю.

Дискурс В. Путина, напротив, не нацелен на вскрытие каких-либо недостатков в настоящем. Априорный образ поддерживается конструированием героического дискурса, посредством внедрения лексико-грамматических элементов, направленных на создание образа действенного и жесткого политика.

Структурирование героического дискурса на основе проведения более качественной военной кампании и информационной политики относительно второй чеченской кампании позволило мифологизировать образ В. Путина в качестве защитника страны.

Другим немаловажным аспектом дискурса В. Путина является его идеологическая маркированность в плане выражения образа чиновника (официальный деловой стиль), с одной стороны, и деструкция этого же образа, с другой, посредством употребления табуированной для его статуса лексики. Последний прием имеет довольно сильный эффект и направлен на подчеркивание образа сильной личности.

Образ чиновника, государственного человека выражается в дискурсе В. Путина благодаря использованию местоимений мы вместо я, а также безагенсных предложений, направленных на элиминацию личностных черт говорящего.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Критический анализ дискурса в том виде, в котором он был представлен в данной работе, является попыткой интеграции комплекса гуманитарных наук, изучающих политику как общественное явление.

Историко-культурный контекст развития отечественной науки не способствовал формированию данного течения в связи с существовавшим идеолого-правовым полем, не позволявшим критического отношения к себе.

Выделения жанровой разновидности политический дискурс основано на онтологическом определении «борьба за власть», выводимом из доминантного определения политики как деятельности, направленной на завоевание и использование власти, а также определении дискурса как формы социального действия, регламентированного ценностями, социальными нормами, условностями (в качестве естественных идеологий) и социальной практикой, как правило, ограниченной и находящейся под влиянием структур власти и исторических процессов.

Коммуникативными особенностями политического дискурса помимо тематической заданности являются его институциональность как непременный атрибут политической коммуникации, конвенциональность, проявляемая в конвенциональных семантических формах (клише, идиомы, шаблоны), идеологичность как средство выражения и конструирования идеологии и сопряженное с последней мифотворчество, которое является непременным атрибутом существования идеологий.

В данном исследовании прагматической особенностью политического дискурса явилось вычленение манипулятивной и ориентирующей функций как доминирующих, основывающихся на логическом построении с основой на тематический компонент политического дискурса.

Манипулятивность политического дискурса рассматривается в отношениях сознательного структурирования дискурсивной реальности, направленной на адекватное отражение базисных когнитивных структур целевой аудитории, что нашло отражение во введении термина дискурсивный «комфорт», который отображает направленность на удовлетворение (номинацию) основных ценностных структур реципиента. В свою очередь дискурсивный «комфорт» выстраивается при реализации ценностной триады, в которой выделяются группы «свои ценности», «я/мы свой/свои» и «враги».

Ценностная доминанта априорно реализует оппозицию «мы» / «они», функцией которой является солидаризация со «своей» целевой аудиторией и отчуждение от «другой».

Категория «они» в политической коммуникации дифференцируется посредством употребления методики реификации и делегитимации оппонента.

Ценностно-ориентированная категория «мы» структурируется при помощи реализации «мы»- дискурса и героического дискурса. «Мы»— дискурс выражается в стратегиях интеграции с какой-либо социальной группой.

Основой для выделения героического дискурса является пропозициональная структура «я/он-хоромий». Данная стратегия базируется также на легитимации образа, который является первопричиной всего позитивного, что происходит или может происходить в обществе.

Методики реификации и делегитимации оппонента, а также структурирования «мы»-дискурса и героического дискурса выделены на основании исследования политического дискурса предвыборных кампаний политических партий, движений, объединений и независимых политиков в период с сентября 1999 по апрель 2000.

Кроме этого, для верификации полученной методологической структуры и выделения манипулятивных практик был проведен критический анализ дискурса политических субъектов, набравших наибольшее число голосов на выборах в Государственную Думу РФ и президента РФ: дискурс НПСР и дискурс В. Путина.

Семантическая корреляция конвенциональных структур реализуется на макро- и микротекстовом уровне, посредством различных лингвистических методик, направленных на номинализацию и метафоризацию социально-когнитивных объектов структурируемой или воспроизводимой версии дискурсивной реальности.

В заключение, необходимо сказать несколько слов о возможных путях и перспективах развития анализа языкового общения и, в частности, критического анализа дискурса как важного междисциплинарного исследовательского поля.

Развитие критичности для адекватного функционирования общества является его одним из важнейших атрибутов. В настоящее время данная тенденция только набирает силу в отечественной практике.

Синтез основных наук, занимающихся изучением политического дискурса (социолингвистики, психолингвистики, политологии, политической психологии и социологии), позволит выстроить механизм противостояния манипулятивным воздействием политических субъектов.

Также использование полученных результатов возможно в качестве материала для формирования новых методологических основ для направленного воздействия со стороны политических субъектов с целью получения как можно большего числа голосов при проведении политических кампаний.

СПИСОК УСЛОВНЫХ ОБОЗНАЧЕНИЙ

АиФ - «Аргументы и факты» КП - «Комсомольская правда» НГ— «Независимая газета» CP — «Советская Россия» ЭМ- «Эхо Москвы»

Список научной литературыФилинский, Алексей Анатольевич, диссертация по теме "Теория языка"

1. Абдулфанова А. А. Семиотика дискурса как воплощение творческой индивидуальности // Политический дискурс в России 3: Материалы раб. совещ. - М.: Диалог - МГУ, 1999. - С. 5-9.

2. Аврорин В. А. Проблемы изучения функциональной стороны языка (к вопросу о предмете социолингвитстики). Л. Наука, 1975. - 275 с.

3. Алтунян А. Г. Лозунг в политическом дискурсе // Век XX и мир. 1994, № 5-6. Электронная публикация: Русский журнал, 1998// www.russ.ru/antolog/vek/1994/5-6/ altunyan.htm.

4. Алтунян А.Г. От Булгарина до Жириновского: Идейно-стилистический анализ политических текстов. — М.: РГГУ, 1999. 159 с.

5. Арутюнова Н. Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь. -М.: Сов. энцикл., 1990.-С. 136-137.

6. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. -М.: Наука, 1976. 240 с.

7. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человечества. М.: Языки русской культуры, 1999.-328 с.

8. Базылев В. Н. К изучению политического дискурса в России и российского политического дискурса // Политический дискурс в России 2: Материалы раб. совещ. - М.: Диалог - МГУ, 1998. - С. 6-8.

9. Бакумова Е. В. Речевые маркеры социально-политической идентификации // Языковая личность: проблемы когниции и коммуникации. Волгоград, 2001.-С. 236-241.

10. Бакумова Е. В. Ролевая структура политического дискурса: аспекты анализа // От слова к тексту: Материалы докл. междунар. науч. конф. -Минск:МГЛУ, 2000.-С. 138-140.

11. БакумоваЕ. В. Ролевая структура политического дискурса: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2002. - 20 с.

12. Баранов А. Н. Политическая аргументация и ценностные структуры общественного сознания // Язык и социальное сознание. М.: Центр, сов. филос. (методол.) семинаров при Президиуме АН СССР, 1990. — С. 166-177.

13. Баранов А. Н. Политический дискурс: прощание с ритуалом // Человек. — 1997. №6.-С. 108-118.

14. Баранов А. Н., Казакевич Е. Г. Парламентские дебаты: традиции и новации.

15. Советский политический язык (от ритуала к метафоре). М.: Знание, 1991.-42 с.

16. Баранов А. Н., Караулов Ю. Н. Русская политическая метафора (опыт словаря). М., Ин-т рус. яз. АН СССР, 1991. - 193 с.

17. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. -М.: Прогресс, 1994. -616с.

18. Барт Р. Мифологии. М. Изд-во им. Сабашниковых, 1996. - 312 с.

19. Безменова Н. А., Белянин Н. Н., Богомолова и др. Оптимизация речевого воздействия. Монография / АН СССР, Ин-т языкознания. М.: Наука, 1990.-239 с.

20. Бенвенист Э. Общая лингвистика / Пер. с фр. М.: Прогресс, 1974. - 447 с.

21. Бисималиева М. К. О понятиях «текст» и «дискурс» // Филологические науки. 1999. № 2 - С. 26-31.

22. Блакар Р. Язык как инструмент социальной власти / Язык и моделирование социального взаимодействия. -М.: Прогресс, 1985.-С. 88-125.

23. Блохин И. Н. Изучение роли телевидения в формировании этнических стереотипов // Средства массовой информации в современном мире. Тезисы научно-практической конференции. С-Пб, 2001.- 2 ч.-С. 65-66.

24. Богданов В. В. Речевое общение // Язык и культура: Сб. обзоров / АН СССР ИНИОН, Редкол.: Березин Ф. М., Садуров В. Г. М.: Знание, 1987.-208 с.

25. Богданов В. В. Текст и текстовое общение. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 1993. - 67 с.

26. Богин Г. И. Понимание и непонимание в общении политика с населением // Политический дискурс в России 2: Материалы раб. совещ. - М.: Диалог-МГУ, 1998.-С. 11-17.

27. Бокмельдер Д. А. Стратегии убеждения в политике: анализ дискурса на материале современного английского языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Иркутск, 2000. - 23 с.

28. Борботько В. Г. Общая теория дискурса: принципы формирования и смыс-лопорождения: Дис.д-ра филол.наук. Краснодар, 1998. - 250 с.

29. Борисова Е. Г. Особенности типов политического дискурса в России // Политический дискурс в России 2: Материалы раб. совещ. - М.: Диалог-МГУ, 1998.-С. 17-18.

30. Булгакова JI. Н., Захаренко И. В., Красных В. В. Харизма без власти и власть без харизмы (к вопросу о современном российском политическом дискурсе) // Политический дискурс в России 3: Материалы раб. совещ. - М.: Диалог - МГУ, 1999. - С. 46-51.

31. Бурдье П. Начала. М., 1994 - 250 с.

32. Бурдье П. Социология политики. -М., 1993 350 с.

33. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка: Пер. с нем. М.: Прогресс, 1993.-522 с.

34. Вайнрих X. Лингвистика лжи // Язык и моделирование социального взаимодействия. М.: Прогресс, 1987. - С. 44-87.

35. Вежбицкая Я. Язык. Культура. Познание. М., 1996. - 416 с.

36. Венциль К. Идиомы в русском политическом дискурсе: Проблема тезаурус, представления: Дис. . канд. филол. наук. -М., 1997. -345 с.

37. Вепрева И. Т. «Мы их в сортире замочим», или штрихи к риторическому портрету В.В. Путина // Политический дискурс в России 4: Материалы раб. совещ. - М.: Диалог - МГУ, 2000. - С. 43-45.

38. Вепрева И. Т. О социально-оценочной функции метаязыкового комментария в публичной речи // Политический дискурс в России 3: Материалы раб. совещ. -М.: Диалог-МГУ, 1999. - С. 51.

39. Виноградов С. И. Слово в парламентском общении: функции и культурный контекст // Культура парламентской речи- М.: Наука, 1994. -С. 46-57.

40. Водак Р. Язык. Дискурс. Политика. Волгоград: Перемена, 1997. - 139с.

41. Волкова И. Слово Путина: Что показал психолингвистический анализ устных выступлений и.о. президента России // Эксперт. 2000. №6. -С. 53-57.

42. Герасименко Н. А. Информация и фасцинация в политическом дискурсе (к вопросу о функционировании бисубстантивных предложений) // Политический дискурс в России 2: Материалы раб. совещ. - М.: Диалог - МГУ, 1998. -С. 20-23.

43. Германова Н. Н. Национальная идеология в структурах бытового диалога // Политический дискурс в России 3: Материалы раб. совещ. - М.: Диалог-МГУ, 1999.-С. 52-58.

44. Граудина Л. К. Функционально-смысловые типы парламентской речи // Культура парламентской речи. М.: Наука, 1994. - С. 24-34.

45. Граудина JI. К. Эвфемизмы дисфемизмы; парламентские и непарламентские выражения // Культура парламентской речи. - М.: Наука, 1994.-С. 77-90.

46. Гудков Д. Б. Настенные надписи в политическом дискурсе // Политический дискурс в России 3: Материалы раб. совещ. - М.: Диалог - МГУ, 1999.-С. 58-63.

47. Гудков Д. Б. Ритуалы и прецеденты в политическом дискурсе // Политический дискурс в России — 2: Материалы раб. совещ. — М.: Диалог -МГУ, 1998.-С. 30-36.

48. Гудков Д.Б. Функционирование прецендентных феноменов в политическом дискурсе российских СМИ // Политический дискурс в России 4: Материалы раб. совещ. - М.: Диалог - МГУ, 2000. - С. 45-52.

49. Гуревич П. С. Мифология наших дней // Свободная мысль. 1992. №11. -С. 43-53.

50. Дейк Т. А. ван. Язык и идеология: к вопросу о построении теории взаимодействия // Методология исследований политического дискурса: Актуальные проблемы содержательного анализа общественно-политических текстов. Вып. 2. Минск: БГУ, 2000 - С. 50-63.

51. Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. / Пер. с англ. М.: Прогресс, 1989. - 312 с.

52. Дейк Т. А. ван, Кинч В. Стратегии понимания связанного текста / Пер. с англ.// Новое в зарубежной лингвистике. М., 1988. Вып. XXIII. -С.153-211.

53. Дерябин А.А. Дискурсы самоопределения: опыт рефлексии. 2000// http://two.cityline.ru/~idcriast/shgo/deriabin.htm.

54. Дилигенский Г. Г. Социально-политическая психология. М.: Новая школа, 1996 - 352с.

55. Дитрих О.В. Авторская метафора в сфере политики. 1999// http://arctogaia.krasu.ru/laboratory/m3/ditrikh.sthm.

56. Дорлигийн А. Современный русский политический дискурс: лексико-семантический аспект (На материале языка российских газет 90-хгг.): Дис. . канд. филол. наук. -М., 1999.- 129 с.

57. Дука А. В. Политический дискурс оппозиции в современной России // Журнал социологии и социальной антропологи. 1998, Т. 1, №1. 1999// http://hq.soc.pu.rU/publications/jassa/1998/l/a9html.

58. Дука А.В. Властные элиты: социологический анализ. 2002// http://:elis.pstu.ac.ru/dukast.htm.

59. Ерасов Б.С. Социальная культурология. — М.: Аспект-Пресс, 1996. 591с.

60. Жданова Л. А. Общественно-политическая лексика (структура и динамика). -М, 1996.-224 с.

61. Желтухина М. Р., Шаховский В. И. Роль комического в дискурсивном портрете политика // Политический дискурс в России 3: Материалы раб. совещ.-М.: Диалог-МГУ, 1999.-С. 101-114.

62. Жельвис В. И. Бранный тезаурус как орудие классовой борьбы // Политический дискурс в России 2: Материалы раб. совещ. - М.: Диалог -МГУ, 1998.-С. 36-38.

63. Заводюк В.Г. Информационный уровень анализа политического мифа. 2000//www.ssu.samara.ru/research/philosophy/journal9/3.html.

64. Залевская А.А. Текст и его понимание. Тверь, 2001. - 177 с.

65. Зеленский В.В. Послесловие к книге: В. Одайник. Психология политики.

66. Психологические и социальные идеи Карла Густава Юнга. СПб.: Ювента, 1996. - С. 368-380.

67. Земляной С. Кириенко как фигура речи. 1999 // www.russ.ru/journal/kreml/98-04-29/zemlan.htm.

68. Зернецкая О. В. Новостийные медиа в политическом дискурсе // Методология исследований политического дискурса: актуальные проблемы содержательного анализа общественно-политических текстов. Вып.2. Минск: БГУ, 2000-С. 137-145.

69. Зернецкий П. В. Четырехмерное пространство речевой деятельности // Язык, дискурс, личность. Тверь: Изд-во Твер. ун-та, 1990. — С. 160-168.

70. Иванова Е.Б. Интертекстуальные связи в художественных фильмах: Авто-реф. дис. канд. филол. наук Волгоград, 2001. - 16 с.

71. Ильин И.П. Постмодернизм. Словарь терминов. М.: Интрада, 2001. - 384с.

72. Ильин С. В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. -М.: Рос. полит, энцикл., 1997.-432 с.

73. Иссерс О. С. Паша «Мерседес», или речевая стратегия дискредитации // Вестник Омского университета. - 1997, Вып. 2. - С. 51-54.

74. Иссерс О. С. Речевое воздействие в аспекте когнитивных категорий // Вестник Омского университета. 1999, Вып. 1. - С. 74-79.

75. Карасик В. И. Лингвистика текста и анализ дискурса. Архангельск-Волгоград: Перемена, 1994. -36с.

76. Карасик В. И. Язык социального статуса. М.: Ин-т языкозн. РАН; ВГПУ, 1992.-330 с.

77. Карасик В.И. Речевая индикация социального статуса человека // Эссе о социальной власти языка. Воронеж, 2001. - С. 36-57.

78. Карманова 3. Я. Политический дискурс: поиск убедительности Политический дискурс в России 3: Материалы раб. совещ. - М.: Диалог — МГУ, 1999.-С. 64-67.

79. Карманова 3. Я. Политический дискурс: риторический аспект Политический дискурс в России 2: Материалы раб. совещ. - М.: Диалог - МГУ, 1998.-С. 47-49.

80. Кашкин В. Б. Кого класть на рельсы? (К проблеме автороства в политическом и рекламном дискурсе). 2001// http//: kashkine.narod.ru/ Arti-cles2001.

81. Киктева Е.А. Динамика образов Г. Явлинского и В. Путина в президентской кампании //Полис. 2000. №4.- С. 140-145.

82. Киреева Е.С. Символические проводники в политическом сценарии // Политический дискурс в России 3: Материалы раб. совещ. - М.: Диалог-МГУ, 1999. - С. 67-76.

83. Клушина Н. И. Языковые механизмы формирования оценки. 2001// http://gramota.ru/magnew.html?id=79.

84. Клюев Е. В. Фатика как предмет дискуссии // Поэтика. Стилистика. Язык и культура. М.: Наука, 1996. - С. 212-220.

85. Комина Н.А. Анализ дискурса в интеракциональной социолингвистике // Лингвистический вестник. Тверь. - 1999. № 1 // www.teneta.ru/rus/ke/kominanaanalizdiskursa.htm

86. Конецкая В. П. Социология коммуникации. М.: Междунар. ун-т бизнеса и упр., 1997.-304 с.

87. Конфликты в современной России (проблема анализа и регулирования)/ Под ред. д. филос. н. Е.И.Степанова. М.: Эдиториал УРСС, 1999 -344 с.

88. Кордонский С. Фундаментальный лексикон: язык и политический спектр в России // Век XX и мир. 1994. № 1/2. - С. 72-91.

89. Кравченко И. И. Политическая мифология: вечность и современность // Вопросы философии. -1999. № 1. — С. 3-17.

90. Культура парламентской речи. М.: Наука, 1994. - 361с.

91. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Сов. энциклопедия, 1990. - 685с.

92. Лобок А. М. Антропология мифа. Екатеринбург: Банк культурной информации, 1997. - 272 с.

93. Лукашенец А. А., Щербин В. К., Михевич А. Е. Общество язык - политика. -Минск: Высш. шк., 1988. - 223с.

94. Мазиев Ю.М. Сарафанникова Е.В. Мифология политического дискурса в современном информационном пространстве // Язык, коммуникация и социальная среда. Выпуск 1. Воронеж, 2001// http ://tp 1999.narod.ru.

95. Макаров М. Л. Интерпретативный анализ дискурса в малой группе. Тверь, 1998.-200 с.

96. Макаров М. Л. Метакоммуникативные единицы регламентного общения// Языковое общение и его единицы. Калинин: КГУ, 1986. — С. 66-71.

97. Макаров М. Л. Социально-дейктическое измерение стиля И Языковое общение: процессы и единицы: Межвуз. сб. науч. трудов / Калининский гос. ун-т Калинин, 1988. - С. 76-81.

98. Макаров М. Л. Этикетные и регламентные свойства обращений // Прагматические и семантические аспекты синтаксиса. Калинин: КГУ, 1985. -С. 111-121.

99. Макаров МЛ. Динамика социальных представлений в дискурсе // Языковые подсистемы: стабильность и движение: Сб. науч. тр. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2001.-С. 64-71.

100. Маланчук И.Т. Лингвистические методики анализа политических текстов // Политическое поведение и политические коммуникации: Психологические, социологические и филологические аспекты. Красноярск, 1994.-80 с.

101. Маслова В. А. Введение в лингвокульторологию. М.: Наследие, 1997.-206 с.

102. Методология исследований политического дискурса: Актуальные проблемы содержательного анализа общественно-политических текстов. -Минск, 1998.-255 с.

103. Мечковская Н. Б. Социальная лингвистика. М.: Аспект Пресс, 1994.-207с.

104. Миллер А. О дискурсивной природе национализмов // Pro et Contra. 1997. №2. 2001// http://pubs/Carnegie.ru/p&c.

105. Михальская А. К. Педагогическая риторика: история и теория. М.: Изд. центр «Академия», 1998. - 432 с.

106. Михальская А. К. Русский Сократ: Лекции по сравнительно-исторической риторики. М.: Изд. центр. Академия, 1996. - 192 с.

107. Монич Ю. В. Амбивалентные функции ритуала в эволюции языковых систем // Вопросы языкознания. 2000. №6. - С. 69-96.

108. Новиков А.И. Семантика текста и её формализация. М.: Наука, 1983.-216 с.

109. Новикова-Грунд М.В. «Свои» и «чужие»: маркеры референтной группы в политическом дискурсе // Полис. Политические исследования. — 2000, № 4. С.82-93.

110. Норман Б.Ю. О креативной функции языка (на материале славянских языков) // Славяноведение. 1997. № 4. - С. 26-33.

111. Паршин П.Б. Понятие идиополитического дискурса и методологические основания политической лингвистики. 1999 // www.elections.ru/ bib-lio/lit/parshin.htm.

112. Петренко В. В. Методология современного политологического исследования: к созданию политической лингвистики. 2001//www.fsf.tsu.ru.

113. Поляк О. Е. Когнитивная модель иллокутивной составляющей дискурсной аргументативной единицы (На материале русского политического дискурса): Дис. . канд. филол. наук. М., 1998. - 180 с.

114. Попова Е. А. Культурно-языковые характеристики политического дискурса (на материале газ. интервью): Дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 1995.-250 с.

115. Почепцов Г. Г. Имиджология: теория и практика. Киев: Из-во АДЕФ-Украина, 1998. - 390 с.

116. Почепцов Г. Г. Имидж и выборы. Имидж политика, партии, президента. -Киев, 1997.-140 с.

117. Почепцов Г. Г. Паблик рилейшенз для профессионалов. М.: Рефл-бу», Киев: Веклер - 1999а. - 624 с.

118. Почепцов Г.Г. Как становятся президентами: избирательные технологии XX века. Киев: Знания, КОО, 1999b. - 380 с.

119. Разворотнева С. В. Язык власти, власть языка / Психология и психоанализ власти. Т.1. Хрестоматия. Самара: Издательский Дом «БАХРАХ», 1999.-С. 220-233.

120. Рижинашвили И. У. Лингвистические механизмы тенденциозного представления событий в англо-американской периодике: Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб., 1994. - 17 с.

121. Родионова Е. Националистический дискурс газеты «Завтра» // Логос. 2000. №1.- С. 9-17.

122. Романов А. А. Фреймовая семантика в аспекте автоматической обработки текстов // Международный семинар по машинному переводу. Тез. докл.-М.: ВЦП, 1983.-С. 188-190.

123. Романов А. А., Романова Е.Г. Имя собственное в политике: язык власти и власть языка. Тверь, 2000. - 110с.

124. Романов А. А. Конфликтный дискурс политика // Политический дискурс в России 3: Материалы раб. совещ. - М.: Диалог - МГУ, 1999. -С. 123-126.

125. Романова Е. Г. Функционально-семантические свойства перформативных единиц в ритуальной коммуникации: Дис. канд. филол. наук-Тверь., 1997.-174 с.

126. Рябова Т.Б. Маскулинность в российском политическом дискурсе: история и современность. 2001// www.ivanovo.ac.ru.

127. Савельев А. Н. Политическая мифология и политическая технология // Москва. 1998. № 8. - С. 160-170.

128. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культорологии. М.: Прогресс, 1993.-С. 594-610.

129. Слышкин Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. М.: Academia, 2000. -128 с.

130. Степанов Ю. С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип Причинности / Язык и наука конца 20 века. М.: Наука, 1995. - С. 36-48.

131. Стриженко А. А. Язык и идеологическая борьба. Иркутск: Изд-во Иркут. гос. ун-та, 1988. - 147с.

132. Супрун А. Е. Лекции по теории речевой деятельности. Минск: Белорус, фонд. Сороса, 1996. - 287 с.

133. Сусов И.П. Деятельность, сознание, дискурс и языковая система // Языковое общение: процессы и единицы. Сб. науч. тр.: Калинин: Изд-во Калинин, ун-та, 1988. - С. 7-13.

134. Тураева 3. Я. Лингвистика текста. -М.: Просвещение, 1986. 127 с.

135. Ушакова Т. Н., Латышов В.В., Павлова А.А. и др. Ведение политических дискуссий. Психологический анализ конфликтных выступлений. -М.: Издательский центр «Академия», Ин-т психологии РАН, 1997.- 155 с.

136. Феденева Ю. Б. Моделирующая функция метафоры в агитационно-политических текстах 90 гг. XX века: Дис. канд.филолог. наук. -Екатереинбург, 1997. -256 с.

137. Феденева Ю.Б., Чудинов А.П. Метафорическое моделирование в российском политическом дискурсе // Политический дискурс в России 3: Материалы раб. совещ. -М.: Диалог - МГУ, 1999. - С. 96-101.

138. Фуко М. Археология знания: Пер. с фр. Киев: Ника-Центр, 1996.- 208с.

139. Халипов В. Ф. Кратология как система наук о власти. -М.: Республика, 1999. -303с.

140. Шаховский В.И. Голос эмоции в русском политическом дискурсе // Политический дискурс в России 2: Материалы раб. совещ. - М.: Диалог -МГУ, 1998.-С. 79-83.

141. Шейгал Е. И., Бакумова Е. В. Идеологема как средство идентификации политика // Язык и мышление: Психологический и лингвистический аспекты. Материалы Всероссийской научной конференции (Пенза, 15-19 мая 2001 г.). Пенза, 2001. - С. 227-230.

142. Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса. Монография Волгоград: Перемена, 2000 - 368 с.

143. Шейгал Е. И. Семиотическое пространство политического дискурса // Политический дискурс в России 3: Материалы раб. совещ. -М.: Диалог -МГУ, 1999.-С. 114-123.

144. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против». -М.: Прогресс, 1975.-С. 193-230.

145. Agar М. Institutional Discourse. Amsterdam: Mouton Publishers, 1985. -P. 147-168.

146. Altheide D. L. Identity and the Definition of the Situation in a Mass-Mediated Context // Symbolic Interaction. 2000, Vol. 23, Issue 1. - P. 1-28.

147. Altheide D. L. The news media, the problem frame, and the production of fear // Sociological Quarterly. 1997, Vol. 38, Issue 4. - P. 647-669.

148. Atkinson J. M. Understanding formality: The categorization and production of "formal interaction" I I The British Journal of Sociology. 1982, Vol. 33 (1).-P. 86-117.

149. Atkinson J. M. Our Masters' Voices: The language and body language of politics.- London: Methuen, 1984. 203 p.

150. Bergsdorf W. Z. Zur Sprache der deutschen Politik im 20 Jahrhundert // Mut: Forum fur Kultur, Politik und Geschichte. Asendorf, 1993. № 311. -S. 26-38.

151. Biryukov N., Gleisner J., Sergeyev V. The crisis of sobornost': parliamentary discourse in present-day Russia // Discourse and Society. 1996, Vol.7, Num.3.-P. 149-175.

152. Blommaert J., Verschueren J. The Pragmatics of Minority Politics in Belgium // Language in Society. 1991, Vol. 23. - P. 503-531.

153. Bloome D., Talwalkar S. Critical discourse analysis and the study of reading and writing // Reading Research Quarterly. 1997, Vol. 32, Issue 1. -P.104-113.

154. Bonnafous S., Tournier M. Analyse du discours, lexocometrie, communication et politique. Mots: Adagp, 1995. -117 s.

155. Brown G., Yule G. Discourse Analysis. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1983.-288 p.

156. Carpini M. X. D., Williams B. A. Methods, metaphors, and media research: The uses of television in political conversation // Communication Research.- 1994, Vol. 21, Issue 6. -P. 782-813.

157. Chilton P. A., Ilyin M. Metaphor in political discourse: the case of the "common European house" // Discourse and Society.- London: Sage Publications, 1993, Vol. 4, № 1.-P. 7-31.

158. Chilton P. A. Politics and Language // The Encyclopedia of Language and Linguistics / ed. R. E. Asher. Oxford, New York: Pergamon Press, 1994. -P. 3214-3221.

159. Chilton P. A. Language and the Nuclear Arms Debate: Nukespeak Today. London: Pinter, 1985. - 244 p.

160. Chilton P.A., Schaeffner C. Discourse and politics. // Discourse Studies: A mul-tidisciplinary introduction. T.A. van Dijk (Ed.). London, 1997. - Vol. 2: Discourse as Social Interaction. - P.206-230.

161. Cloud D. L. The materiality of discourse as oxymoron: A challenge to critical rhetoric // Western Journal of Communication. 1994, Vol. 58, Issue 3. -P.141-164.

162. Currie H. Sociolinguistics and the Two American Orthodoxies. -Texas: Austin, 1975. 316 p.

163. De Beaugrande R The Story of Discourse Analysis // Introduction to Discourse Analysis. Teun van Dijk (ed.). London: Sage, 1996. - P.35-62.

164. De Beaugrande R. Text Linguistics, Discourse Analysis, and the Discourse of Dictionaries // Les dictionnaires specialises et Г analyse de la valeur. Ad Hermans (ed.). Louvain-la-Neuve: Peeters, 1997. — P. 57-74.

165. Dellinger B. Critical Discourse Analysis.1995//http://users.utu.fi/bredelli/cda.html.

166. Denton R. E. Jr., Woodward G. C. Political Communication in America. New York: Praeger, 1985. - 366 p.

167. Dieckmann W. Politische Sprache, Politische Kommunikation: Vortrage, Auf-satze, Entwurfe. Heidelberg: Winter, 1981. - 279 s.

168. Dijk T. A. van. Critical Discourse Analysis. // Handbook of Discourse Analysis. -London, 1998a // www.let.uva.nl/~teun

169. Dijk T. A. van. Discourse and Rasism. // The Blackwell Companion to Racial and Ethnic Studies. Oxford: Blackwell, 1999a. - 16 p.

170. Dijk T. A. van. Discourse Semantics and Ideology II Discourse and Society. Vol. 6, No. 2, 1995b.-P. 243-285.

171. Dijk Т. A. van. Opinions and Ideologies in Editorials. / The 4th International Symposium of Critical Discourse Analysis. Language, Social Life and Critical Thought, Athens, 14-16 December, 1995a. // www.let.uva.nl/~teun

172. Dijk T. A. van. Parliamentary debates. Amsterdam, 1999b, - 32 p. // www.let.uva.nl/~teun.

173. Dijk T. A. van. Discourse, power and access // Texts and Practices: Readings in Critical Discourse Analysis. — London. 1996. P 84-104.

174. Dijk T. A. van. Ideologies in political discourse on immigration. 1998b// www.let.uva.nl/~teun.

175. Dijk T. A. van. Political discourse and ideology. 2001//www.let.uva.nl/~teun.

176. Dijk T. A. van. Political discourse and political cognition. // Congress Political Discourse. Aston University. — 1997. // www.let.uva.nl/~teun.

177. Dijk T.A. van. Prejudice in discourse an analysis of ethnic prejudice in cognition and conversation. Amsterdam: Benjamins, 1984. - 170 p.

178. Dijk T. A. van, Kintsch W. Strategies in text comprehension. New York: St. Martin's Press, 1983. - 352 p.

179. Edelman M. The Symbolic Uses of Politics. Urbana: University of Illinois Press, 1964.-164 p.

180. Edwards D. Script formulations: An analysis of event descriptions in conversation // Journal of Language & Social Psychology. 1994, Vol. 13, Issue 3. -P. 211-248.

181. Ehlich K. Sprache im Faschismus. Frankfurt: Suhrkamp, 1989. - 326 s.

182. Elliot R. Discourse analysis: Exploring action, function and conflict in social texts// Marketing Intelligence & Planning. -1996, Vol. 14, Issue 6. P. 65-69.

183. Fairclough N. Language and Power. London: Longman, 1989. - 259 p.

184. Fairclough N. Technologisation of discourse // Texts and Practices. Readings in Critical Discourse Analysis. — London. 1996. P.71-83.

185. Fairclough N. Critical Language Awareness. London, 1992. - 343 p.

186. Fairclough N., Wodak R. Critical discourse analysis // Discourse as social interaction. London: Sage Publications, 1997. - P. 258-284.

187. Fix U. Ritualische Kommunikation in der offizielen Rede / Sprachgebrauch im Wandel: Anmerkungen zur Kommunikationskultur in der DDR vor nach der Wende. G. Lerchner (Hrsg.) Frankfurta. M. etc.: Lang, 1992. -332 s.

188. Forrester M. A., Ramsden C; et al Conversation and discourse analysis in library and information services // Education for Information. 1997, Vol. 15, Issue 4.-P. 283-296.

189. Fowler R. Language in the News: Discourse and Ideology in the Press. London and New York: Routledge, 1991. - 254 p.

190. Fowler R. On critical linguistics // Texts and Practices. Readings in Critical Discourse Analysis. London, 1996. - P. 3-14.

191. Fowler R. Power // Handbook of Discourse Analysis, Vol.IV. London: Academic Press, 1985. - p. 61-82.

192. Fowler R., Kress G., Hodge R. Language and Control. London: Sage Publications, 1979.-224 p.

193. Gaffney J. The language of political leadership in contemprorary Britain. L.: Macmillan, 1991.-257 p.

194. Girnth H. Texte im politischen Diskurs. Ein Vorschlag zur diskursorientierten Beschreibung von Textsorten. // Muttersprache. -1996. S. 66-80.

195. Graber D. Political Languages // Handbook of Political Communication. Beverly Hills, London: Sage Publications, 1981. - P. 195-224.

196. Graber D. Verbal Behavior and Politics. Urbana: Univ. of Illinois Press, 1976. -361p.

197. Groupe de Saint-Cloud. Presidentielle. Regards sur les discours tёlёvisёs. Paris: INA-Nathan, 1995.-270 p

198. Grundy P. Jiang Y. Ideological ground and relevant interpretation in a cognitive semantics. Stockholm. 1999// www.tulane.edu.

199. Hacker К. L. Political Linguistic Discourse Analysis // The Theory and Practice of Political Communication Research. New York: State University of New York Press, 1996. - P. 28-55.

200. Halliday M.A.K. Explorations in the Functions of Language. London: Edward Arnold, 1973.- 143 p.

201. Harper D. J. Discourse analysis and «mental health» // Journal of Mental Health. -1995, Vol. 4, Issue 4. P.347-358.

202. Hastings A. Analyzing Power Relations in Partnerships: Is There a Role for Discourse Analysis? // Urban Studies. 1999, Vol. 36, Issue 1. - P. 91.

203. Holly W. Credibility and Political Language // Language, Power and Ideology. -Amsterdam/Philadelphia: John Benjamins, 1989.-P. 115-135.

204. Hiilsse R. The discursive construction of identity and difference Turkey as Europe's others. ECRP Joint Sessions of Workshops // Mahnhem, 26-31 March, 1999 //www.essex.ac.uk/ecpr/jointsessions/Manpapers/ w22/hulsse.pdf

205. Jones P. E.Cognitive Linguistics and the Marxist approach to ideology // 6th International Cognitive Linguistics Conference «Language and Ideology». Stockholm, 1999 // www.tulane.edu.

206. Karen T. Action-implicative discourse analysis // Journal of Language and Social Psychology. -1995, Vol. 14, Issue 1/2,-P. 195-116.

207. Klemperer V. LTI. Notizbuch eines Philologen. Leipzig: Reclam, 1975. - 296 s.

208. Miller R. R. Language, image and myth. Preliminary considerations // Campaign Language: Language, Image, Myth in the U.S. Presidential Election 1984. Belogna, 1985. - 370 p.

209. Parker I. Discourse: Definitions and contradictions // Philosophical Psychology. -1990, Vol.3, Issue 2-3.-P. 189-203.

210. Parker I. Real things: Discourse, context and practice // Philosophical Psychology.- 1990, Vol. 3, Issue 2-3. P.227-235.

211. Pecheux M. L'inquietude du discours. Textes choisis et presentes par Denise Maldidier. Paris: Editions des Cendres, 1990. - 332 p.

212. Pecheux M. Language, semantics and ideology. Macmillan, 1992. — 244 p.

213. Peters B. Rationalitat, Recht und Geselschaft. Frankfurt: Praeger, 1991. - 225s.

214. Potter J., Wetherell M. Discourse: Noun, verb or social practice? // Philosophical Psychology. 1990, Vol. 3, Issue 2-3. - P.205-219.

215. Quansthoff U.M. Social Prejudice as a Resource of Power // Language, Power and Ideology: Studies in Political Discourse. Amsterdam-Philadelphia: John Benjamins Publ. Co., 1989. - P. 182-194.

216. Reiher R. and Lazer R. Wer spricht das wahre Deutsch? Erkundungen zur Sprache im vereinigten Deutschland. Berlin: Aufbau, 1993. - 288 s.

217. Remlinger K. Widening the Lens of Language and Gender Research: Inteegrating Critical Discourse Analysis and Cultural Practice Theory. 1999 // http.V/viadrina.euv-frankfurt-o. de/~wj ournal/heft 1 99.

218. Roberts J. Discourse analysis of supervisory conferences: An exploration I I Journal of Curriculum & Supervision. 1994, Vol. 9, Issue 2. -P136-155.

219. Schiffrin D. Approaches to Discourse. Oxford (UK) and Cambridge (Mass.): Blackwell, 1994.- 470 p.

220. Schudson M. Sending a Political Message: Lessons from the American 1790s // Media, Culture and Society. — 1997, Vol.19, № 3. P. 311-330.

221. Seidel G. Political discourse analysis // Handbook of Discourse Analysis, Vol.IV. -London: Academic Press, 1985. P. 43-60.

222. Seriot P. Analyse du discours politique sovietique. (Cultures et societes de l'Est 2). Paris: Institut d'etudes slaves, 1985. - 362 p.

223. Sherrard, Carol Developing discourse analysis // Journal of General Psychology. -1991, Vol. 118, Issue 2. P.171-180.

224. Sornig K. Some remarks on linguistic strategies of persuasion // Language, power and ideology: Studies in political discourse. Amsterdam-Philadelphia: John Benjamins Publ. Co., 1989. - P. 95-113.

225. Sprachgebrauch im Wandel: Anmerkungen zur Kommunikationskultur in der DDR vor nach der Wende. G. Lerchner (Hrsg.). — Frankfurta. M. etc.: Lang, 1992. 332s.

226. Stenner P., Marshall H. Critical Discourse Analysis? // Discourse and Society. -1995, Vol. 6, No. 4. P. 568-570.

227. Thompson J.B. Ideology and Modern Culture // Critical Social Theory in the Era of Mass Communication. Oxford: Polity Press, 1990. - P. 56-66.

228. Valverde M. As if subjects existed: Analysing social discourses // Canadian Review of Sociology & Anthropology. 1991, Vol. 28, Issue 2. -P.173-185.

229. Verdery K. Whither "Nation" and "Nationalism"? Daedalus, 1993. - P. 125.

230. Widdowson H. The theory and practice of critical discourse analysis. Review article // Applied linguistics. 1998, No. 19. - P. 136-152.

231. Wilson J. The Linguistic Pragmatics of Terrorist Acts I I Discourse and Society, 1(2), 1991 P. 29-45.

232. Wodak R. Critical Discourse Analysis / Discourse as Social Interaction, Vol. 2. -London:Sage Publications, 1997. P.259-284.

233. Wodak R. Critical Discourse Analysis at the End of the 20th Century /Research on Language and Social Interaction. 1999, Vol. 32, - P. 185-193.

234. Wodak R. Discourses on Unemployment in the EU: the conflict and consensus between diverging ideologies. 2000// www.tulane.edu /-howard/Langldeo/Wodak/Wodak.html. .

235. Wodak R. "Others in discourse": racism and anti-Semitism in present-day Austria // Research on democracy and society. 1996, Vol. 3, -P.275-296.

236. Wodak R., Seldak M. 'We demand that Foreigners Adapt to our Life-Style': Political Discourse on Immigration Laws in Austria and the United Kingdom // Combating Racial Descrimination. Oxford, 2000. - P. 217-237.

237. Wodak R. The development and forms of racist discourse in Austria since 1989 // Language in a changing Europe. Philadelphia, 1994. - P. 1-15.