Культура индивидуального существования в русской философии XIX - XX вв.

Вахренева, Полина Евграфовна

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Культура индивидуального существования в русской философии XIX - XX вв.

Год: 2005
Автор научной работы: Вахренева, Полина Евграфовна
Ученая cтепень: доктора философских наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 24.00.01

450 руб.

Диссертация по культурологии на тему 'Культура индивидуального существования в русской философии XIX - XX вв.'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Культура индивидуального существования в русской философии XIX - XX вв."

Московский государственный университет

КУЛЬТУРА ИНДИВИДУАЛЬНОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ В РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ Х1Х-ХХ веков

Специальность 24.00.01,- теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

имени М.В. Ломоносова

На правах рукописи

ВАХРЕНЕВА Полина Евграфовна

доктора философских наук

Москва, 2005 г.

Работа выполнена на кафедре культурологии ИППК Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова.

Научный консультант: доктор философских наук, профессор

Аванесова Галина Алексеева«.

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Маслин Михаил Александрович,

доктор философских наук, профессор Гиренок Фёдор Иванович,

доктор философских наук, профессор Баркова Элеонора Владиленовна.

Ведущая организация: Российская академия госслужбы

при Президенте Российской федерации.

Зашита состоится « 21» сентября 2005 г. в 15 часов на заседании диссертационного сввета Д 501.001.92 по теории и истории культуры в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова по адресу: 119899, Москва, Воробьёвы горы, 2-й корпус гуманитарных факультетов МГУ, ауд. № 825.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале научной библиотеки МГУ им. М.В.Ломоносова (2-й корпус гуманитарных факультетов).

Автореферат разослан « 12 » июля 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат философских наук, доцент & /у** В.И.Бажуков

543

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Кризисная ситуация в России остро ставит проблему соотношения культуры и человека. Два последних десятилетия экономического и социального реформирования нашего общества позволили убедиться в том, что недостаточно управляемые процессы социокультурной практики, слабо регулируемые информационные потоки порождают опасность разрушения внутреннего мира человека. Издержки техногенной цивилизации лишь усиливают гуманитарный кризис, превращая человека в средство решения утилитарных проблем. Разрастаясь, кризис деформирует экономику, политику, государство, культуру в целом. На этом фоне возрастает потребность в поиске базовых ценностных ориентиров, которые были бы понятны каждому человеку и вместе с тем вписывались бы в изменившиеся реалии современной жизни. Большинство отечественных специалистов в области гуманитарного знания приходит к аналогичному выводу. Человеческое измерение современной ситуации всё настойчивее выдвигает на передний край нерешенные вопросы культуры индивидуального существования, поскольку все противоречия наиболее ощутимо сказываются на конкретном человеке.

В условиях разрушения единого смыслового пространства между прошлым, настоящим и будущим реальная социокультурная практика нередко переходит в хаотические процессы, в которых подлинное существование человека заменяется псевдоподлинным. Общество как будто утратило критерии различения фундаментальных и преходящих ценностей культуры. Человек всё чаще устремляется к сиюминутным удовольствиями и мнимым ценностям. Потребительство, наркомания, разврат, преступность вытесняют конструктивные основы жизни, которые ответственны за выживание и развитие человека. Разрушительные тенденции лишний раз демонстрируют проникновение кризиса в сущностные механизмы индивидуального существования, свидетельствуя о том, что человеческие качества (чувства, побуждения, совесть, ответственность) не природные, а формируемые культурой свойства.

Инновационный климат современных процессов, снятие жесткой регламентации социальной жизни, безусловно, способствуют порождению новых культурных форм. Однако усиление социальной дифференциации, несовпадение ценностных оснований масштабных социальных групп препятствует осознанию и преодолению кризиса. Для снятия отмеченных противоречий необходимо выработать теоретически обоснованную стратегию социокультурного развития, которая выходила бы на каждого человека.

России многие исследователи обращаются к наследию русской философской мысли с её сосредоточенностью на проблемах человека.

Ныне становится очевидным, что русская философия - это самостоятельная школа мировой философской мысли, со своим поисковым пространством, проблематикой, оригинальными, глубокими теоретическими идеями. Длительный перерыв в освоении отечественного наследия привел к тому, что исследователям и образованной части населения страны попросту малоизвестна трактовка этих проблем русскими философами, хотя в последние годы ситуация кардинально меняется.

Для теории культуры актуальность наследия приобретает особую притягательность, когда мы обнаруживаем, что в трудах русских философов культура рассматривается как основная сфера применения философии, фундаментальное основание бытия человека, определяющее все другие способы организации жизни, а сам человек выступает в качестве творческого начала и цели культурного развития.

Особо значимым становится не только то, что составляет историческую ценность наследия русской философии, но и его практическое использование. В связи с этим встает задача осмысления этого наследия с позиций актуальных проблем современности, среди которых главной остаётся проблема культурных оснований индивидуальной человеческой судьбы и перспектив её развития. В настоящее время появилось большое число монографических исследований, раскрывающих сущность и глубину философской мысли этого направления. Однако проблематика взаимосвязи культуры и человека в русской философии по-прежнему остается не проясненной. Очевидно, что в данном аспекте наследие русских философов мало исследовалось, что порождает настоятельную необходимость восполнить пробел.

Итак, актуальность исследования определяется деформацией основных тенденций развития социокультурных процессов, нивелирующих личность, проникновением кризиса в сущностные механизмы культуры, потребностью масштабной переорганизации социокультурного пространства в интересах личности, недостаточной разработанностью теоретико-методологических оснований современной культуры.

Степень разработанности проблемы. С нарастанием интереса к интегративиому междисциплинарному знанию в зарубежной и отечественной философии обнаружилась недостаточная разработанность проблем индивидуального существования. Запааная культурантропология в лице М .Шелера, Г.Плеснера и А.Гелена ставит задачу объяснить, как появляется всё разнообразие культуры и каким образом оно связано с человеческим существованием. Русская философия обнаруживает в общем кризисе культуры несовершенство индивидуального существования и ищет способы культурного развития человека в новых исторических условиях.

генетическую связь. Это, думается, и предопределило постановку проблемы человека в русской мысли. Поэтому можно говорить об изначальном антропоцентризме русской философии. Антропоцентризм как принцип, сохраненный православием, обусловил преобразование различных исторических направлений и школ русской мысли (этических учений, различных тенденций литературы, публицистики, педагогики) в философию человека. Это сформировало основную особенность русской философии как человекоформирующего знания. Отсюда генетическое соединение культуры и философии с культурой индивидуального существования. Очевидно, поэтому, русская философия никогда не пыталась редуцировать культуру, а органично развивала ев важнейшие направления. Это определяло и созидающий универсализм подходов русских философов к исследованию человека и культуры. Не случайно, видимо, важнейшая социально-культурная функция русской философии проявляется как метод постижения и развития человеческой жизни. Так, в работах И.В. Киреевского, A.C. Хомякова, К.С. Аксакова, К.Д. Кавелина эта проблематика выступала в разработке нового религиозного сознания, а затем углублялась и расширялась в философских подходах Ф.М. Достоевского, B.C. Соловьева, JI.H. Толстого, К.Н. Леонтьева и др. Таким образом, складывалась ситуация перманентного поиска теоретических оснований культурной жизни человека. Эта проблематика стала главной для русской философии, определяя её специфику и направленность. Активно вторгаясь в жизнь, в решение смысло-жизненных проблем, русская философия направляла все свои усилия на облагораживание сущностных сил человека, его отношений, ибо человек всегда мыслился как начало начал.

В научно-теоретическом пространстве советского периода преобладал в основном марксистский подход к пониманию культуры и человека. Идеи К.Маркса, включая представления о социализме, Россия проверила на практике. В результате сегодня почти ничего не осталось от марксистской теории классовой борьбы, что отчасти предопределило возврат к аналитическим подходам русской философии, связанным с приоритетами культуры и служением человеку.

Многие отечественные философы второй половины XX века разрывали методологические рамки марксизма и шли в глубину культуросозидания человека. Значительный вклад в этом направлении был сделан в работах В.Г. Афанасьева, А.П, Бутенко, Г.Е. Глезермана, И.С. Кона, М.С. Кагана, B.C. Стёпина, М.К. Мамардашвили, О.Н. Астафьевой, Г.С. Спасибенко, В.А. Смирнова, А.К. Уледова, И.Т. Фролова, К.И. Любутина, И.И. Борисова, в работах которых нашли отражение общефилософские проблемы человека.

Соотношению природной и исторической сущности человека, взаимосвязи объективных и субъективных факторов социальной динамики личности был посвящен ряд монографий С.С.Батенина, Ю.А.Бубнова, Р.И.Косолапова, Б.Т.Григорьяна, Г.А.Давыдовой, М.Я.Ковальзона, В.Ж.Келле, Н.Н.Михайлова А.Т.Мысливченко, Н.А.Мещеряковой.

Основы функционального решения проблем развития социальной активности личности мы находим в работах В.Г.Ананьева, Г.М.Андреевой Б.П.Кряжева, А.П.Буевой, И.ТЛевыкина, Е.Н.Князевой, А.ИЛеонтьева,

B.И.Мяснщева, А.В.Петровского, ДИ.Узнадзе, А.Е.Яблонковой, В.СЯдова, А.С.Кравец, В.И.Моисеева.

Ощутимый вклад в решение проблем философии образования и системное понимание личности внесли работы Л.А.Архангельского, Е.Ф.Сулимова, С.М. Ковалева, Ф.И. Минюшева, H.H. Овчинникова. Это их усилиями были в значительной мере преодолены средовые и адаптационные подходы к человеку в отечественной философии и приостановлены разворачивающиеся процессы девальвации личности. Их трудом были соединены нормативный, субстанциональный, функциональный и деятельностный подходы - в комплексную систему воспитания, а затем осуществлён выход к непрерывной системе образования.

Особое методологическое значение для автора данного исследования имел анализ человека в пространстве культуры в работах А.И Арнольдова, Г А. Аванесовой, М.М. Бахтина, Э.В. Барковой, В.П. Визгина, Л.П. Воронковой, Ф.И. Гиренка, Б.С. Губмана, П.С. Гуревича, Б.С. Ерасова, Э.С. Маркаряна, М.С. Кагана, A.C. Кармина, Д.С. Лихачёва, В.М. Межуева, Ф.Т, Михайлова,

C.Н. Иконниковой, Л.З. Немировской, Э.А. Орловой, A.C. Стрельцова и др.

Вместе с тем, в современной гуманитарной мысли нет однозначного

понимания перспектив культуросозидания. Остро ощущается потребность разработки философских оснований культуры индивидуального существования на базе отечественного наследия. Дело не только в преемственности, и даже не в заимствовании, а в необходимости продолжения развития самой культуры, в основе которой - позитивно ориентированная деятельность человека, его конструктивные качества, способность к преобразованию.

Проблема исследования состоит в том, что в современном гуманитарном познании существует необходимость философского исследования индивидуального существования человека, но отсутствуют адекватные методологические подходы к решению этой проблемы. Вместе с тем, недостаточно осмыслены теоретические наработки в этой области, сделанные в русской философии и заключающие в себе методологический потенциал изучения этой проблемы.

Гипотезы исследования.

• Предполагается, что русская философия XIX-XX веков разрабатывала теоретические основания новой личностной культуры, При этом отечественные философы рассматривали культуру индивидуального существования человека не в связи с фрагментарными преходящими ценностями, а сосредотачивались на фундаментальных, долговременных смыслах, принципах и методах организации его бытия.

культуры индивидуального человеческого существования. Вместе с тем, данная система исторически эволюционировала, отзываясь на масштабные трансформации, происходящие в русском обществе и мире, сохраняя проблему человека в качестве центральной.

Цель исследования заключается в том, чтобы выделить системообразующий центр и философские основания культуры индивидуального существования человека в концепциях русской философии XIX-XX веков. Одновременно ставится цель вскрыть их методологическое значение в пространстве современной культурфилософской мысли.

Задачи исследования.

• Выработать методологическую программу изучения проблемы культуры индивидуального существования в наследии русских философов.

• Проследить специфику метафизических представлений о развитии культуры индивидуального существования в русской философии, выявить основные цели, принципы, методы, способы самостояния личности.

• Рассмотреть идеи целостности индивидуального существования в наследии Ф.Достоевского, В.Соловьёва, В.Розанова, определившие сущностные основания субъективно-личностной культуры.

• Проанализировать содержательные тенденцин метафизики культуры индивидуального существования человека в трудах Л.Шестова, К.Леонтьева Н.Бердяева, задающие методологию новой культуры.

• Преобразовать теоретические подходы русских философов в методологические модели культуры индивидуального существования.

• Провести компаративный анализ моделей культуры индивидуального существования, раскрыть их системное единство, вероятностный характер и взаимодополнительность.

• Осуществить синтез философских оснований культуры индивидуального существования и определить системообразующий центр концепций русской философии.

• Раскрыть теоретико-методологическое значение моделей культуры индивидуального существования и показать возможность их проекции в современную практику.

Объектом исследования выступают проблемы культуры и человека в наследии русской философии XIX-XX веков.

Предметом исследования являются философские основания и принципы культуры индивидуального существования, разработанные русскими философами, а также их современное значение.

определенном этапе исторического развития русской философии. В совокупности работы указанных авторов характеризуют длительный период русской мысли в 150 лет, на протяжении которого произошло не только углубление понимания проблем человека, но и развитие теоретического аппарата. Поскольку в центре анализа этих исследователей неизменно оказывалась взаимосвязь культуры и человека в поворотные периоды мировой истории, погружение в закономерности этой взаимосвязи позволяет развивать представления о философских основаниях культуры индивидуального существования.

Теоретнко-методологическне основания исследования. В целом методология исследования опирается на историко-философский анализ источников (наследие русской философии), который позволяет проследить и реконструировать становление метафизических форм (целей, принципов, методов, способов существования), определяющих философские основания культуры индивидуального существования, а также обнаружить их единство, выделить то, что наиболее значимо для современности.

Особенности анализа метафизики культуры индивидуального существования обусловили обращение и к л оги ко-концептуальном у исследованию. Процедура концептуализации, на наш взгляд, позволяет не только наиболее эффективно ввести современные метафизические представления в объём историко-культурного наследия, но и сохранить смысловой контекст русской философии, его целостность, а также соотнесённость элементов философской рефлексии.

Объект и предмет анализа являются сложными познавательными феноменами. Поэтому теоретико-методологическая основа исследования носит междисциплинарный характер. Это обусловило использование установок современной отечественной культурфилософии и теории культуры.

Учитывая, что все представители русской философии соединяли методы философской рефлексии с принципами художественного мышления, с публицистическими и социологическими приемами анализа, необходимым представляется также применение конкретно-исторического метода, позволяющего интегрировать разные позиции в единое аналитическое пространство. Это позволит совмещать различные уровни анализа, разные контексты, неодинаковые гносеологические установки, например, антропо центр ич ноет ь и объективность исследования, философское и религиозное осмысление человека, бережное отношение к философскому наследию с соблюдением тех процедур, которые придают исследованию строго теоретический, научный характер.

предмет, несущий историческую традицию в себе, а также соединение разных этапов развития отечественной мысли. В исторических текстах смысловые основания всегда в глубине, а то и вовсе в подтексте. Они, зачастую, не видны в анализе промежуточных, скоротечных проблем, в абсолютизации частных направлений мысли. Поэтому синтез, которому предшествует сравнительный анализ наследия указанных авторов, позволяет добиться цели исследования и обнаружить системообразующий центр, позволяющий интегрировать разные варианты представлений о культуре индивидуального существования.

На наш взгляд, одним из главных внутренних достоинств наследия русской философии Х1Х-ХХ веков является проблемно-диалоговый стиль дискурса, в центре которого конфликт личного со всем безличным. Поэтому в работе сохранена эта диалоговая форма обсуждения, определившая высоту наследия и принимающая дополнительность современных проблем человека.

Более полному и объективному анализу заявленной темы, а также выстраиванию её методологических оснований способствовали труды В.В.Зеньковского И.И.Евлампиева, А.А,Королькова, П.Ф.Никандрова, М.А.Маслина, А.В.Гулыги, Б.В.Емельянова, А.И.Новикова, В.С.Никоненко, А.А.Ермичева и др., где преобладает современная характеристика русской философии как философской культуры России. Кроме того, в исследовании учтена интенсивная разработка частных проблем русской философии, которым посвящают свои работы Е.М.Амелина, В.А.Малиннн, В.В.Сербиенко, К.М.Долгов, В.Н.Акулинин, В.К.Кантор, Л.П.Воронкова, РЛаут, продолжением которых мыслится и данное исследование.

Источниковедческую базу диссертационного исследования составили наиболее фундаментальные труды рассмотренных русских философов -«Лекции о богочеловечестве» В.Соловьева, «Братья Карамазовы» Ф.Достоевского, «Шекспир и его критик Брандес» и «Апофеоз безпочвенности» Л.Шестова, «Восток, Россия и славянство» и «Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения» К.Леонтьева, «Самопознание» и «Назначение человека» Н.Бердяева и др., а также статьи известных серий «Лики культуры», «Русский путь», «История этической мысли», «Мыслители XX века», и «Путь к очевидности».

• Впервые в отечественной культурфилософии и теории культуры концепции русских исследователей представлены как философское обоснование принципов личностного существования, для чего:

- выявлена специфика важнейших идей Ф.Достоевского, определивших программу духовного развития личности;

- раскрыты основные составляющие концепции всеединства культурных начал человека в наследии В.Соловьева;

- проанализирована концепция целевой организации личности В.Розанова;

- рассмотрены принципы развития культуры индивидуального существования в философии надежд Л.Шестова;

- выделены главные методологические установки философии красоты К-Леонтьева, определяющие принципы самостояния личности;

- дано обоснование системного единства персонапистического проекта

H.Бердяева как учения о человеческом достоинстве.

• Проанализированы ведущие тенденции в осмыслении культуры индивидуального существования: первая связана с обоснованием целостного понимания личности в концепциях Ф,Достоевского, В.Соловьева, В.Розанова, вторая связана с раскрытием содержания культуры индивидуального существования в наследии Л.Шестова, К.Леонтьева, Н.Бердяева.

• Разработаны теоретико-методологические модели, включающие систему принципов, определяющих культуру индивидуального существования и перспективы её развития у каждого из рассмотренных авторов.

« Проведен компаративный анализ моделей культуры индивидуального существования, позволивший вскрыть их единство и различие, а также взаимодополнительность, динамизм и вероятностный характер.

• Осуществлён смысловой синтез выделенных философских оснований -целей, принципов, методов, критериев, позволяющих говорить о едином системообразующем центре всего наследия и о стоящих за ним смысловых образцах культуры индивидуального существования.

• Выделен принцип культуры индивидуального существования человека

как системообразующий центр концепций русской философии Х1Х-ХХ веков, определяющий сущностные основания культуры в целом.

• Вскрыто метафизическое значение философских оснований культуры индивидуального существования, выработанных русской философией и их значимость для современной культуры.

На защиту выносятся следующие положения, обладающие научной новизной и подтверждающие основные выводы диссертации:

I. Системообразующим центром русской философии, определившим её методологическое единство и направленность, является культура индивидуального существования человека. Это подтверждается тем, что под культурой индивидуального существования у всех рассмотренных авторов понимается способность продолжить культуру - основной предмет дискурса. Эта способность и есть механизм переорганизации социокультурной системы за счёт пересмотра культуры самого организующего начала - человека.

2. Философские основания культуры индивидуального существования, выстроенные нами с целью систематизации и уплотнения позиций разных авторов в модели культуры индивидуального существования, представляют собой систему принципов и методов, в которых взаимодействие культуры в целом и культуры индивидуального существования мыслится как «многообразие в единстве», определяющее личностную направленность всех социокультурных процессов. Метафизическое назначение этой связи состоит в

том, что она соединяет все уровни становящегося человеческого бытия, предостерегая его от распадения и безличности.

3. Методологический потенциал философских оснований культуры индивидуального существования состоит в том, что система её принципов определяет наиболее перспективные направления личностной культуры, а методы - способы её развития. Это означает, что все средства выхода в новое качество существования должны стать тоже личностными.

4. Целостность и метафизическое значение философских оснований проявляется как соподчинённость и взаимосвязь принципов в концептуальных моделях, что позволяет представить эти модели как теоретико-методологические образцы новых культурных субъективно-личностных форм индивидуального существования в системе культуры.

5. Система принципов, определяющих приоритет культуры индивидуального существования человека, позволяет говорить о методологическом единстве естественнонаучной и гуманитарной картины мира, предполагая смысловой синтез всех срезов бытия вокруг человека, для которого они лишь развившиеся формы его отношения к миру, находящиеся в состоянии диалога способы культурного существования человека.

6. Система моделей культуры индивидуального существования предполагает новый критерий оценки специфики и значимости наследия русской философии ХГХ-ХХ веков в мировой философии - личностный, а также необходимость переоценки мирового наследия философии с целью вычленения средств, за счет которых осуществлялось культурное возвышение человека в мировой истории.

7. Сравнительный анализ моделей культуры индивидуального существования определяет новый уровень понимания самого наследия русской философии ХГХ-ХХ веков, который позволяет представить её не просто как совокупность идей, а как систему, поднявшуюся над атомизмом классовых, национальных, политических, религиозных, утилитарных проблем. На фоне этой системы все европейские системы, включая современные, только часть. Налицо открытая, живая, развивающаяся, вероятностная, проективная метафизическая система, открывшая возможность нового культурного субъективно-личностного пространства исторического развития. Основные её параметры: единое сущностное основание - культура индивидуального существования, единая цель - восхождение в личность и единый критерий -способность к непрерывному творчеству новых культурных форм жизни.

8. Синтез положений, выносимых на защиту, подтверждает основную гипотезу исследования - русская философия ХГХ-ХХ веков работала над философскими основаниями новой личностной культуры.

Теоретическая и практическая значимость диссертации.

Выделение принципов, методов и критериев развития новой, субъективно-личностной культуры как философских оснований культуры индивидуального существования вскрывает теоретико-методологический потенциал наследия отечественной философии ХТХ-ХХ веков.

1. Все модели отражают не только конкретный срез диалога между русскими философами, но и группируются как система культурных форм (целей, принципов, методов, критериев), определяющих индивидуальное существование человека, а также сущностное преобразование всей культуры. Это включает ряд задач и при желании выстраивается в систему стратегических целей - программное задание новой личностной культуры, определяющей преобразование всех измерений социокультурного пространства

2. Метафизическое значение философских оснований вскрывает новое экзистенциально-смысловое творческое пространство, выработанное с целью преодоления кризиса в культуре. Содержательное рассмотрение сквозных тенденций, принципов, методов культуры индивидуального существования в русской философии обнаруживает специфику исторического развития отечественной культуры, которая своё назначение видела в том, чтобы перекрыть мир псевдочеловечности и безличности.

3. Философские основания, выработанные русской философией и вскрытые в исследовании, задают новые объёмы практической культурной работы по переорганизации всех сфер культуры и общества, позволяя преодолевать различные формы детерминизма, рационализма, структурализма, эволюционизма, редукционизма.

4. Вся система принципов диктует необходимость сами методы освоения мира сделать человечными, т.е преобразовать все объектные методологии культуры в субъективно-личностные. Вскрывшаяся правда безосновности преодолевает средовые подходы к человеку, все тенденции естественной предзаданности, открывая выход к новым, личностным технологиям всех видов социальной практики - образования, культуры, искусства, науки, экономики, -ибо сущность человека не задана и должна быть сформирована.

5. Высота системообразующего принципа культуры индивидуального существования - личность. Она и есть центр нового смыслового культурного пространства. Поэтому методологическую значимость этого системного, надклассового, наднационального, над конфессионального принципа, составляющего качественное отличие наследия русской философии в мировой, трудно переоценить, ибо он определил и центр генерирования новой исторической,культурной, субъективно - личностной модели мира.

Став критерием качественного переопределения всего созидательного пространства, этот принцип задаёт новый уровень системного похода к живым самоорганизующимся системам, т.е, их личностную организацию, сущность которой - непрерывность культуротворчества. что делает культурное наследие русской философии XIX - XX веков также актуальным и современным.

6. Проведённое исследование позволяет использовать полученные результаты в преподавании ряда учебных дисциплин: истории философии, антропологии, философии, культурологии, этики, эстетики. Это также даёт возможность выйти в учебных пособиях и программах на новый уровень понимания наследия русской философии.

Апробация работы. Идеи диссертации изложены в монографиях, а также получили апробацию на следующих конференциях:

• Всероссийская научная конференция «Русская идея», Хабаровский государственный педагогический университет. Хабаровск, 1995 г.

• Международная научная конференция «Россия, Восток, Запад: диалог культур». Хабаровск, 1997 г.

• Шестой Российский симпозиум историков русской философии 3-5 апреля 2000 г. «Философия и русская провинция». ВГУ. Воронеж, УККИ, 2000.

• Республиканская научно-практическая конференция Дальневосточной Академии наук. Хабаровск, 1996 г.

• Межрегиональная научно-практическая конференция «Управление в образовании: теория, практика, перспективы». Хабаровск, 26 июня 1996г.

• Межвузовская научно-методическая конференция «Актуальные проблемы гуманитаризации высшего образования» ВГУ. Воронеж, 31 мая 2000 г.

• Межрегиональная научно-практическая конференция «Прогнозирование культурных процессов21 века», ВГУ. Воронеж, 2000 г.

• Ежегодные итоговые научные конференции ВГУ.

• Научная конференция «Ломоносовские чтения» МГУ им. М.В,Ломоносова. Москва, 2005 г. и др.

Основные положения диссертационного исследования обсуждались на научных сессиях факультета философии и психологии Воронежского госуниверситета 2000 - 2005., а также были использованы в лекциях и семинарах в курсах философии, истории философии, культурологии, логики.

Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры культурологии ИППК МГУ им. Ломоносова в 2004 и 2005.

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы.

• Первая глава обосновывает методологию исследования.

• Вторая глава посвящена проблеме целостности индивидуального существования в наследии ФДостоевского, В.Соловьёва, В.Розанова.

• Третья глава рассматривает содержательные аспекты культуры индивидуального существования в концепциях Л.Шестова, К.Леонтьева, Н.Бердяева, определившие методологический потенциал наследия.

• Четвертая' глава обосновывает современное значение философских оснований культуры индивидуального существования человека, выработанных в русской философии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обоснована актуальность, социальная значимость, степень научной разработанности проблемы, охарактеризованы теоретические источники. Определены объект, предмет, проблема, гипотезы, общие методологические основания и структура исследования. Сформулированы

цели, задачи, положения, выносимые на защиту. Раскрыта научная новизна, теоретическая и практическая значимость результатов.

Глава 1. Методология исследоваяня русской культурфнлософской мысли XIX - XX веков.

В первом параграфе прослеживается возвращение к базовым основаниям отечествен иой культуры, раскрываются исторические особенности анализа культуры и человека в русской философии и корни проблемы культуры индивидуального существования. Обосновывается, что русская философия, во-первых, рождена была русской православной культурой, занимавшей масштабный ареал между Западом и Востоком, генезис которой уходит в глубины дохристианской Руси. Как основное достижение этой культуры уже Данилевский выделял русский культурный тип человека. Во-вторых, эта культура была представлена стройным религиозно-православным мировоззрением, где проблемы внутреннего мира человека, христианской личности, образа человеческого и человеческой души были приоритетными, а вера считалась сущностным признаком православной личности и выступала центром философского дискурса, в который мог включиться каждый. Православие определяло общность культурного универсума, активный диалог с бытием, толерантность, единство перспективы. Третьим генетическим фактором, определившим аналитическую палитру русской философии, выступает греко-византийское наследие, вобравшее потенциал античности и христианства, что предопределило целостное видение проблем культуры.

Во втором параграфе излагается методологическая программа диссертационного исследования, а также вскрывается, что сам термин «существование» имеет церковно-славянские корни и является однокоренным со словом «сущий», «существо», «сущность». Нижняя ступень редукции термина - глагол «есть» и «сать» - истина. Первоначальной его формой, имеющей множество словообразований в русском языке, является глагол «суть», обозначающий «присутствие», «существование», «бытиё». Обращается внимание, что несмотря на неодинаковое толкование его в разных историко-философских традициях во всех формах он остаётся синонимом бытия человека. Кроме того, прослеживается рост, историческое наполнение содержанием термина «существование» в традиции русской культур философской мысли, где специфика его употребления наиболее полно выразилась в словосочетании «культура индивидуального существования», которое вошло в название диссертации, определив смысловую направленность и целостность всей работы.

Отмечается, что в основании обшей программы исследования лежит анализ работ русских философов с прямой постановкой проблем человека и культуры. Планируется в ходе исследования (во второй и третьей главах) вскрыть проблемное поле индивидуального существования человека у каждого из рассматриваемых авторов, выявляя специфику и новизну подходов. Одновременно, предполагается выделить сквозные тенденции русской философии Х1Х-ХХ в.в. в осмыслении культуры индивидуального

существования как магистральные направления культурной работы над человеком. Сгруппировать взгляды на решение проблем кризиса в концепции, где выделить системообразующее ядро и основные единицы анализа • принципы, методы, критерии, идеалы как культурные регулятивы индивидуального существования и вскрыть их назначение у каждого автора.

С помощью метода моделирования (четвёртая глава) преобразовать выделенные программные принципы, методы и идеалы, выработанные русской философией в теоретические модели культуры индивидуального существования. На этой основе осуществить компаративный анализ моделей, раскрыв их как культурные образцы, систематизирующие философские основания принципиально новой (субъективно-личностной) формы культуры. В заключении выделить системообразующий центр моделей, выступающий как принцип исторического преобразования культуры и рождающее ядро новых личностных форм.

В третьем параграфе рассматривается состояние проблемы индивидуального существования человека в Х1Х-ХХ веках.

Прослеживается постановка этой проблематики в европейских концепциях: позитивизме, феноменологии, немецкой культурантпропологии, философии жизни, экзистенциализме, персонализме, постмодернизме и др. Современная актуализация проблемы индивидуального существования в России обнаруживается автором как «каскад» антропологий. Среди них отмечаются: философские антропологии П.С.Гуревича, Б.В.Маркова, В.С.Степина, В.И.Губина, К.Н.Любутина, Б.М.Резника, Ф.И.Минюшева, В.С.Барулина. Анализируются дискуссии института человека Российской академии наук и периодика, приводятся точки зрения отечественных философов, свидетельствующие о нарастании актуальности проблем индивидуального существования. Представлены авторские позиции М.Кагана, П.Зиновьева, Ф.Минюшева, Ф.Гиренка, В.Моисеева, Ж.Тощенко, В.Барулина, А.Панарина, В.Борзенкова.

Глава 2. Идеи целостности индивидуального существования в наследии ФЛостоевского, В.Сол^вьева. В.Розанова посвящена специфике подходов русских философов к рассмотрению сущностных оснований человеческого бытия.

В первом параграфе рассматривается особенность понимания индивидуального бытня в творчестве Достоевского через призму выбора своего человеческого назначения. Как открытие Достоевского, выбор появляется в противостоянии внешним, объектным, причинно-следственным отношениям, как новый способ субъективного существования. Вместе с тем под выбором понимается не только способность противостоять распадению бытия, но и метод, назначение которого состоит в том, чтобы «непрерывно доказывать, что ты человек». Выбор и есть выход в новое качество индивидуального существования, определивший новый субъективный вектор культуросозидания в пространстве истории. Постепенно этот вектор набирает

силу качественного критерия отличия личного от всего безличного. Методологическая роль выбора состоит в выявлении внутренних резервов личности в новом неосвоенном историческом пространстве всемирности.

Что произошло в результате? История наполнилась открытиями Ф.Достоевского - неисчерпаемостью человеческих возможностей, «тайной глубины личности», новой динамикой человеческого существования, новой возможностью многомерного существования, стала субъективной. Появилась надежда прорыва от страданий к радости бытия через новую высоту духа, возможность «благодатной» свободы, формирование способности выбора, общения, сознания, ответственности.

Если до Ф.Достоевского человек - на обочине истории, в условиях средовых, вещных, объектных подходов, то после Ф.Достоевского человек - в центре истории, и все испытанные теории, которые перестали служить, снова служат человеку. Он может подчинять обстоятельства через выбор, через связи и отношения, через поступок, через сознание, совесть, если не утратил связь с культурой в целом, способность к сосуществованию с другими людьми.

Таким образом, стихийному, распадающемуся бытию Достоевский противопоставил новый уровень осознания действительности - её личностностное измерение. Это включало программу новых способов существования и «новые миры человечности». Что изменилось? - Мир пришел в движение. Все системы стали вторичными по отношению к человеку. Все устойчивые формы расплавились. Все внешние детерминанты, вышедшие из повиновения, покорились человеку.

Во втором параграфе анализируются философские основания субъективно-личностного развития в концепции всеединства В.Соловьева. Именно Соловьёву принадлежит заслуга академического оформления идей Достоевского. Если Гоголь н Достоевский противостоят Гегелю, то В.Соловьев противостоит, прежде всего, Г.Спенсеру с его стихийным переносом теории эволюции на общественные процессы. Жизнь, по В. Соловьеву, - это игра сущностных сил, волн, сознания, желаний, опыта, которые без идеала призрачны, иллюзия бытия. Идеал и представляет абсолютную сущность личности. Личность без идеала «пуста», бессмысленна, ей нечего осуществлять. В противовес Спенсеру, В.Соловьев выделяет необходимость трех рождений в развитии человека: природного, надприродного и надбожественного. Все способы культурного бытия рождаются через отношение сущего к содержанию, т.е. как осуществление культурного идеала. Соединение всех форм отношения человека к идеалу и есть духовность - основной критерий исторического развития личности, определяющий её место в мире, её орбиту, её высоту.

В результате проделанной В.Соловьевым работы всё, что после Ф.Достоевского оставалось утопией, обретает форму достижимости, у которой лишь три условия, работающие во всяком времени: реальность человека, реальность идеала и желание стать человеком.

Если А.Шопенгауэр абсолютному сознанию Г. Гегеля противопоставил волю, которая даже Богу не подчиняется, то В.Соловьев противопоставляет

выработку культуры духа, наводящую порядок вокруг человека. Если у К.Маркса человек - ещё средство производства, то у В.Соловьева человек -связующее звено между мирами. Одномерности рационализма он противопоставляет судьбу целостного человека - онтологическое начало всех миров, культур и систем. Эта методологическая посылка позволяет все процессы природы, общества и мышления, философию, религию, культуру и онтологические категории, идеалы, цели, взаимосвязи и смыслы рассматривать с точки зрения индивидуального человеческого существования.

Таким образом, надвременная концепция человека В.Соловьева, представленная в его «Лекциях о богочеловечестве», по плотности мысли, охвату проблем, завершенности решений стоит не только вровень с самыми авторитетными системами мировой философии, включая современные подходы, но поднимается неизмеримо выше. Предсказывая «полное решение тех вопросов, которые до сих пор решались односторонне», он представляет свою концепцию культурного развития личности.

В третьем параграфе второй главы анализируется целевая организация личности в наследии В.Розанова, где над атомизмом текущих проблем встаёт необходимость превращения потенциального мира в реальность человеческого бытия. В поисках сил, ответственных за «окрыление личности», Розанов всё «соловьевское поле возможностей» духа превращает в «борьбу» за целостность и содержательную полноту личности, вскрывая механизмы сцепления распадающегося пространства истории. Итогом этой невероятно сложной работы были: новое представление о полноте личности, которой не было ещё у Достоевского и Соловьева, новое понимание целостности личности, как возможности соединения духовного и физического миров, включающее пол, новый способ существования - через цели. Это определяло новые подходы к технологии личности, и подчинение всех институтов и средств: общества, государства, семьи, школы, церкви, культуры - интересам личности.

До Розанова жизнь - это стихия причин и следствий, у В.Розанова она наполняется конкретностью целей и смыслов. И сама личность есть стремление к высшим целям. Именно цели придают магнетизм «размагнитившейся» жизни. Цель - «свёрнутая энергия личности, уплотнённая до необходимости действия». Главная цель личности - это способность к непрерывному творчеству. Назначение цели - преодолеть неопределенность фрагментарной динамики личности, оптимизировать поливариантность выбора (Достоевского), преодолеть космическую тотальность абсолютных идеалов (Соловьева). Поэтому Розанов уточняет: цель - это и есть изобретение своего способа культурного бытия, где творчество человечности выделяется как самое главное творчество, всё остальное - средства. Что касается технологии, то, по Розанову, совершенство жизни должно начинаться там, где начинается жизнь, с пола. Угасание личностных начал, выработанных мировыми религиями, происходит от несовершенства воспитания, в котором приоритет форм затмил содержание. Отсюда главная мечта - система образования, формирующая потенциальность личности, её способность управлять обстоятельствами.

Абсолютно новая, уникальная концепция исторического развития, через преобразование сущностных оснований индивидуального бытия, поставила В.Розанова в центре русского Ренессанса, соединив цели, идеалы, принципы и результаты развития культуры в единый творческий процесс с единой технологией.

Глава 3. Содержательные аспекты культуры индивидуального существования в трудах Л.Шсстова, К.Леонтьева, Н.Бердяева. В главе даётся анализ следующей сквозной тенденции мысли русских философов, определившей методологию новых исторических подходов.

В первом параграфе рассматривается развитие культуры индивидуального существования в философии надежд Л.Шестова. Трагедия индивидуального существования и есть причина кризиса культуры. Вся философия, считает Л.Шестов, шла до сих пор по пути всеобщности и объективной необходимости, в то время как человек индивидуален и субъективен. Значит, константы культуры должны быть выстроены с учетом этого, ибо нет людей, не годных к жизни. Само назначение философии понимается как выявление первооснов человеческой жизни, цель которой - не приспособиться, а преобразовать мир.

С этих позиций Шестов осуществляет не просто пересмотр, а «суд» над всеми существующими цивилизованными формами, объективирующими человека, призывая к ответу религию, закон, науку, традиционную мораль, философию, никого не освобождая от ответа. Критике подвергаются все формы условного, утилитарного, рационального существования, ибо для Шестова стало ясно, что в трагедии рано или поздно «оказываются» все, не только Наполеоны, Тамерланы, Атиллы, но и проповедники добра, постигшие вершины целесообразной жизни, такие как Шекспир, Ницше, Толстой, Чехов, Достоевский. Сущность трагедии, её причины, признаки, глубину, назначение и масштабы он вскрывает в работах «Шекспир и его критик Брандес», «Достоевский и Ницше», «Добро в учении Толстого и Ницше». Трагедия - не слепой случай, не крушение судьбы, она - от несовершенства культуры духа.

Решая проблему онтологии ответственности, Шестов вскрывает, что трагедия наступает от бездействия, когда человек разучился любить, жить, совершать поступки, решать свои проблемы. Назначение трагедии - показать значимость самой личности. Сценарий жизни должен продолжать сам человек, подтверждая качество души, восстанавливая связь времён, И тогда жизнь - не цепь случайностей, а борьба за человеческое достоинство. Эта борьба за достоинство и есть культура индивидуального существования. Обычно забывают о центральности понятия ответственности, когда обвиняют Шестова в релятивизме, волюнтаризме, нигилизме, аморализме. Но именно ответственность за свою жизнь у Шестова есть тот ключ, который открывает выход в субъективное творческое пространство. Она - как выбор у Достоевского, как идеал у Соловьева, как цель у Розанова - управляет энергией личности в пространстве свободы. С неё начинается творчество добра. Даже для Булгакова - это лишь чудесная мечта Шестова, для Шестова же -

«возможная невозможность». В работе «Достоевский и Ницше» Шестову удается утвердить «трудную правду» носителя трагедии, которая состоит в том, что главное дело человека - он сам. Выход из трагедии - через повышение культуры индивидуального существования и ответственность за свою жизнь.

В работах «Апофеоз беспочвенности», «Начала и концы», «Великие кануны» Л.Шестов «подбирает» «издержки цивилизации» - «мёртвых-живых» Гоголя, «негодных к жизни» героев романов Толстого, целые поколения «лишних людей» Тургенева, каторжных и подпольных Достоевского, «безнадежных и поконченных» Чехова и даже «похожих на пугала для птиц» соплеменников Ницше. Продолжая отрабатывать метод, стратегию и тактику выхода из трагедии «лишних» людей, у которых не хватило решимости -«Быть», он вскрывает: «тьма сгустилась там, где решаются человеческие судьбы». Поэтому для нас чрезвычайно важны его аргументы. Пусть будет два мира, находит Л.Шестов изумительное решение, сохраняющее все изобретения цивилизации, - для покорных и непокорных, для тех, которые живут как все, используя старые ценности, и тех, кто захочет искать новые. Философия - не рецептурный справочник, а дитя времени, надо знать Спинозу, Платона, Шопенгауэра, Сократа, Толстого, а выбор сделать свой. Таким образом Л. Шестову удалось подвинуть всю рациональную, условную сторону цивилизации, отдав приоритеты индивидуальному творчеству. Нет, это не Кьеркегор, это Л.Шестов, оттого и критерии существования - другие.

Второй параграф третьей главы, программа творчества красоты К.Леонтьева, продолжает поиск онтологических оснований духовности. Как системообразующий центр концепции выдвигается идеал красоты. Всё, что работает на красоту и «живое цветение личности», - хорошо, всё, что убивает цветение, - плохо.

Для многих выход к идеалу красоты представлялся стихийным (В.Соловьев, С.Франк и др.), как и всё творчество К.Леонтьева. Поэтому отметим, что именно идеал Красоты, как основное требование системы соподчиненных сил в обществе, выводит нас в новое историческое измерение личностного бытия. Это не мистика, и не романтика, а реальная мечта - цель, связывающая эту систему в целостность. Эта цель вместила всю Россию, всю практику предстоящих социальных и духовных задач культуры, все Христианство с исторической иерархией духовного мира и необходимостью личностного строительства. Красота не абстрактна вовсе. Она - во имя главной ценности - личности. Красота и есть сущность личности и её назначение, которое дисциплинирует страсти, подчиняет промежуточные цели.

Именно через идеал красоты Леонтьеву удалось углубить «христианство Л.Толстого» до необходимости личностного самостояния. Через этот идеал ему удалось преобразовать полярность выбора Ф.Достоевского в положительную направленность цели и сделать конкретным «космическое» всеединство В.Соловьева Благодаря идеалу он смог «заземлить» через борьбу противоречий бесконечную потенциальность целей В.Розанова, определив их назначение, предопределив заодно наполнение свободы Н.Бердяева непрерывным

творчеством красоты. За личностью он оставил бесконечность прав творчества, надеясь, что она когда-нибудь научится, в лучших своих образцах, превращать жизнь в искусство.

В третьем параграфе, персонализм как учение о человеческом достоинстве в духовном проекте Н.Бердяева, анализируются средства сохранения достоинства личности в любых исторических условиях независимо от политических, национальных, экономических подходов. Важнейшая тема этого учения - анализ мирового кризиса и проблема индивидуальной человеческой судьбы. Решение обеих проблем Бердяев видит в созидании культурных начал, ибо культура индивидуального существования человека -онтологическое основание всех преобразований. Исследование вскрывает концептуальную цельность всего наследия и его составляющие, определившие основные направления культурной работы.

Свобода выдвигается как принцип самостояния личности перед массовыми, стихийными, объективирующими человека процессами истории, раздвигающий пространство индивидуального культурного творчества. Главное назначение свободы - утверждение человеческого достоинства. Драматизм свободы - от безосновности обоих начал, и человека, и свободы, поэтому высшая ценность свободы - творческий акт.

Персоналистический стиль мышления выделяется как особенность философии Н.Бердяева, которую определил конфликт личного со всем безличным - основное противоречие XX столетия. Он позволил вскрыть недостаточность всех существующих систем и форм культуры и потребовал поднять уровень бытийственного пространства до личностного существования, перешагнув все объектные, средовые, классовые, национальные, конфессиональные подходы.

Культура выдвигается как важнейшее онтологическое средство развития человека. Критика «народничества» и «ставрогинского комплекса» в культуре как исторической иллюзии надежд на автоматизм культурных процессов рассматривается в качестве важнейшей опоры персонализма Н.Бердяева. Христианство оценивается как бесценная культурная историческая форма, занятая конфликтом личности с миром объективирующего общего, который и есть единственный предмет философии по Н. Бердяеву.

Как системообразующий центр всей концепции рассматривается творчество - универсальный способ выживания человека, концентрация души и выражение своего «я». Он есть и призвание, и назначение человека. В творчестве раскрывается, что «я - субъект» всегда выше объекта, и «поскольку эта устремленность к тому, что выше меня, это не эгоцентризм». Обращается внимание на то, что у Бердяева и «я» исчезает, если не продолжается в творчестве, ибо для Бердяева «никакого детерминизма в истории нет», «первороден лишь творческий подъем». Ещё у Ф.Достоевского зло преодолевается через осознание, у Н.Бердяева осознания мало, необходимо творчество положительных начал, поэтому смысл культуры - это не просто выбор, а творчество культуры. Этим Бердяев отличается от Кьеркегора,

Ясперса и Хайдеггера, которые о творчестве и не говорят. У Эйнштейна все системы подчиняются общему космическому движению, тогда как у Н.Бердяева речь идёт о живой Вселенной, существующей по законам творчества. Это значит, что подсистемы в ней сохраняют своё назначение, только находясь в состоянии творчества.

В историческом масштабе смысл творчества еще рельефнее, ибо вся история - только «экстериоризация работы духа». Поэтому конец экстериоризацин духа - конец истории, возврат духа внутрь, свертывание творчества. Не будет творчества - не будет истории. Оттого конец всегда близок: он - не в будущем, он - всегда с тобой. И спасение от него -творчество, иначе личный апокалипсис уничтожит тебя, объективирует в принудительном несовершенстве, превратит в сырье истории.

Важнейшей составляющей персоналистического учения Н. Бердяева является также принцип личности, продемонстрированный, как личное средостояние в условиях мирового кризиса, суть которого сам Н. Бердяев сформулирует коротко: «Культура там, где я». Не случайно отличие своей философии от всех течений Запада и России сам он определит тоже через приоритет личности перед обществом и государством, пояснив, что это вовсе не индивидуализм, а «иная проекция». Социальная правда должна быть основана на достоинстве каждой личности.

Глава 4. Методологическое значение моделей культуры индивидуального существования человека.

Возникнув как самостоятельное направление культурфилософской мысли, вследствие нерешенности проблем индивидуального существования, русская философия развернулась как система вероятностных моделей, и выработала философские основания - идеалы, критерии, принципы и методы новой личностной культуры, альтернативы которой сегодня пока нет.

Ниже представлены концепции, рассмотренные в главах П и Ш, но уже как модели культуры индивидуального существования, которые разработаны в исследовании на основе анализа работ русских философов. В названиях моделей выделен сквозной смысл, представленный системообразующей категорией концепции, а в содержании модели - тенденции, принципы, методы, идеалы как новые экзистенциально-смысловые формы, вернее векторы, определяющие новое качество культуры субъективно-личностного бытия человека.

В первом параграфе описаны различные модели индивидуального существования как культурные образцы личностного бытия.

Модель свободного выбору своего человеческого назначения Ф.Достоевского открывает новый вектор культурной работы. Системообразующий принцип, определяющий специфику понимания субъективного существования в концептуальной модели Ф Достоевского, - выбор. Новая модель отношения к миру определила новую организацию личности, вследствие чего внешние детерминанты стали вторичными. В культуре это означало переход от созидания объективных культурных ценностей к творчеству субьективно-личностностного

бытия. Этот переход включал ряд организующих принципов: принцип человеческого измерения бытия вместо объектных подходов, определивший утверждение принципа безосновной ценности личности; принцип множественное™ культурных миров, предполагающий освоение человеком пространства свободы в соответствии с идеалами человечности; принцип освоения богатства возможностей, определивший направленность культуротворчества личности; принцип воспитания дисциплины духа и ответственности поступка, с которых начинается культура; принцип освоения культуры субъективно -личностного бытия через самоутверждение, самовоспитание, со-бьггиё (М.Бахтин), диалог, любовь как новые способы культурного существования; принцип осознанного существования и овладения методом полифонического мышления и принцип освоения новых нравственных идеалов, определяющих сущность новых культурных измерений субъективно-личностного бытия. Это и была программа новой технологии личности и новой личностной культуры, принципиально новая модель отношения к миру, которая включала неисчерпаемость возможностей. Вероятностное пространство этой модели определило не только множественность систем отсчета на социальном уровне, но и дополнительность культурных миров, не только новый критерий субъективного существования - выбор всемирности и своего человеческого назначения, но и средства - глубину подполья страстей, требующих напряженной внутренней работы.

Концепция всеединства человечности В.Соловьёва - следующая культурная модель субъективно-личностного бытия. Идеи Достоевского приобретают в ней академическую форму и выстраиваются в ряд программных положений, принципов, законов, методов, основных опорных категорий, определяющих философские основания субъективно-личностного бытия.

Несмотря на то что в содержании этой модели было много сверхвозможного и оттого, может быть, не совсем ясного, она определила четыре ведущие наиболее значимые тенденции предстоящей работы - целостность культуры, её направленность, содержательность и специфику. Все направления соединяла единая цель - всеединство и новая единая глобальная историческая задача -формирование личности и культуры её индивидуального существования.

Основной метод, генерирующий новые культурные формы по Соловьеву,-завоевание жизни через идеал, где жизнь - игра сущностных сил (воля, желания, страсти, чувства, убеждения, социальный опыт, контроль и их виды), которые растут через выбор идеала. Без идеала личность - стремление пустоты, а не содержания. Именно отношение к идеалу у В.Соловьева задаёт правильный вектор культуросозцдания, усмиряя поливариантность выбора Достоевского. Это отношение и формирует культуру духа, которая освобождает человека от рабства перед природой и соединяет природный и надприродный миры. Бё преимущество - тысячекратное усиление возможностей человека. Поэтому на соединении миров Соловьёв строит надвременную концепцию личности, в которой способ человеческого существования определяет новое качество личностного бытия.

Как ряд программных методологических идей философ выделяет три способа отношения к жизни - проклинать, приспособиться и преобразовать; три

рождения как три условия человека - природное, надприродное и над божестве иное существование; три стадии развития духа - безусловное, сознательное и творческое мышление. Всё это мыслится как закономерности, определяющие не только этапы, но и технологию (методы) «завоевания» жизни.

Принцип личности выделяется как цель всеединства духа и следствие согласования миров, где духовность есть соединение всех форм отношения человека к идеалу, критерий исторического развития, культура индивидуального существования личности, определяющая её место в мире, её сущность, её орбиту и высоту. В результате проделанной работы всё, что после Достоевского ещё оставалось утопией, обретает форму достижимости, у которой лишь три условия, работающие во всяком времени и в любых условиях: реальность человека, реальность идеала и желание стать человеком.

Модель целевой организации личности В. Розанова в центре философского ренессанса. Несмотря на масштабность, многоуровневость и многовекторность модели Розанова, в ней четко прослеживается три самостоятельных положительных программы. Программа целостности духовного и физического миров, технологическая программа освоения глубины индивидуального существования и программа рождения нового человека. Все три программы соединены методом целевой организации личности, который удерживает силой своего назначения комплект принципов, определяющих порядок переорганизации «застывшей культуры» в «праздник жизни».

Все проблемы целостности индивидуального существования, поставленные Ф.Достоевским и В.Соловьёвым, В.Розанов переводит в глубь индивидуального существования. Это позволяет сформулировать принцип проникновения глубины духа в недра жизни, что определяет новый объём культурной работы, требуя начинать совершенствование жизни с пола, ибо там начинается «драгоценность индивидуальности», которой вне культуры нет. Следующий принцип определяет уже средства и «технологию» созидания личности, требуя начинать культурную работу с рождения, с брака, с семьи, с быта, санкционируя ещё один принцип преобразования вершин человеческого существования - религии, культуры, философии. Вершит программу целостности принцип творчества человечности, как самое главное культуротворчество, подчиняя всю субъективно-фрагментарную динамику культуры индивидуального существования.

Несовершенство культуры индивидуального существования Розанов видит в несовершенстве технологии воспитания и образования. Поэтому углубляет программу соединения миров методологической программой формирования личности. Суть программы в том, что в ней бессознательным причинам Розанов противопоставляет управляемые цели как сознательный выбор. Это и есть основной принцип программы, определяющий новое качество бытия (активность) и принцип его усовершенствования. Назначение этого принципа - преодоление стихии причин, сделавших бытие неуправляемым. В орбите средств воспитания -государство, церковь, семья, школа, литература, искусство, сама личность, В самой личности главное - способность к преобразованию. Эта способность - главное дело образования, без неё и цели, и целостность остаются мечтой. Следующий

принцип методологической программы, упорядочивающий цели, состоит в том, что крупные исторические черты должно определять государство. Это выдвигает принцип смысловой нагруженное™ процесса воспитания. Сложность процесса воспитания диктует необходимость выстроить многоуровневую программу преобразования обычаев, нравов, быта, брака, семьи, религии, культуры, истории, философии, углубив сферу их влияния до пола. Как дополнение к нему легко формулируются принцип целостного сознания и принцип потенциальности, закрепляющие положительную направленность всех векторов индивидуального существования. Программа рождения нового человека носит ярко выраженный целевой характер и поэтому наиболее рельефно отражает новизну модели, соединяя единой технологией идеалы, личность, средства одухотворения в единый творческий процесс.

Смысловым центром всех программ является личность в её стремлении к разнообразным человеческим целям. Личность - не подножие общества, не средство целей, она сама цель. Выбор Достоевского, преобразованный в цель, определяет целостность самой личности на всех этапах её становления. Это позволяет рассматривать целевую организацию личности как центральный программный метод, как новый способ ускоренного освоения бытия - не через познание, незаконченный цикл, а через завоевание целей, где познание стало лишь частью задачи.

Именно через целевую организацию личности Розанову удаётся выйти к новой вероятностной технологии, оставляющей неограниченную свободу манёвра индивидуального творчества. Это определяло новую заданность личности через многообразие целей и выбора, новую полноту личности, которой ещё не было у Достоевского и Соловьёва, новую глубину личности, включающую пол, более конкретную направленность личности как стремление к поставленным целям, новую потенциальность как систему ожиданий, стремлений, действий и выбора. Поэтому Розанов говорит о необходимости разработки масштабной культурной программы, определяющей условия, стадии, средства, принципы и методы перехода из потенциального мира в реальный.

Модель культуры индивидуального существования Л.Шестща - уто «ступеньки», ведущие в мир абсолютных ценностей. Ядром культурфнлософской мысли Шестова, определившим основные принципы его модели индивидуального существования, является анализ трагедии, под которой он понимал столкновение противоположных путей существования - подлинного и неподлинного. Суть трагедии - в несовершенстве личности. Назначение трагедии - в поиске своего способа существования. Принципиальное переосмысление трагедии состояло в превращении её в пространство, где из безнадежности рождаются надежды.

В переоценке ценностей рождается первоосновный принцип - человеческая жизнь важнее всех форм и идеалов. Она несовершенна всегда и состоит из неизвестности и противоречий. Но человек рождается для ответа этой стихии противоречий. Назначение философии - научить человека жить в неизвестности. Отсюда творчество просматривается как основной системообразующий принцип модели, в которой человек и условия меняются местами. Более того, преодолев

границы индивидуального существования, Шестов формулирует ещё один принцип - незаданности, позволяющий начать борьбу за человеческое достоинство в любой точке движения, в любых условиях, на любом отрезке времени, ибо «человек всегда у начала». Приоритет индивидуального творчества определил и принцип индивидуальной ответственности за собственную жизнь.

Следующий принцип неограниченности индивидуального творчества определил новый смысл и новое назначение культуры индивидуального существования как неосвоенного, «некультивированного» (Шестов) пространства. Приоритет индивидуального творчества обозначил и основной метод -преобразование любой трагической безысходности в пространство надежд, которое начинается со способности чувствовать в «ближнем» себя. В методе видится одно из важнейших достижений Шестова. Метод определил выход к диалектике индивидуального существования, что санкционировало тотальную историческую переоценку ценностей. Именно метод позволил Шестову перенести приоритеты с внешних ценностей на внутренние. Это позволило поставить романовский вопрос об онтологической глубине культуры личности не просто как необходимость проникновения культуры в индивидуальное существование, а уже как принцип ответственности личности за своё назначение. Именно метод убедил, что жизнь - над временная, надисторическая ценность, а все самые высокие её формы - временны и должны подлежать пересмотру.

Формулируя законы непрерывного индивидуального творчества, Шестов выделяет положения, назовём их принципами иного существования. В мире нет ничего, что не обязано было бы служить человеку, поэтому все задачи истории и культуры должны решаться через субъективно-личностный план. Эволюция мировоззрений должна стать нормой, ибо будущее имеет право быть непохожим на прошедшее. Надо признать право на индивидуальное творчество как разное назначение человека в разные эпохи, оставить за человеком право расти, меняться, побеждать временность. Нам нужна философия, культура, традиция, школа, институт неограниченного индивидуального творчества.

Модель продолжения культуры через личное творчество Красоты К.,Леонтьева возникает вследствие неопределённости онтологических оснований культуры. Принцип неопределённости оснований и есть мобилизующая причина продолжения исторического творчества. Как принцип, определяющий онтологию модели Леонтьева, выдвигается приоритет личности перед всеми формами бытия.

Личность - ядро всех принципов, главная организующая форма культурной программы Леонтьева, причина всего культурного разнообразия форм. Поэтому основной критерий он сформулирует так: «Враг личности - это враг личного во мне». Высшее достижение личности - открытие новых форм красоты - основной принцип, определяющий назначение личности. Значимым представляется и выделение принципа отрицания всех внеличностных подходов, поскольку культура всегда личностна.

Культура по Леонтьеву - это, прежде всего, деспотизм созидательных принципов. Как принципы, обнаруживающие глубинную системность и

единство модели Леонтьева, можно выделить основные достижения его творческой мысли. Среди них - принцип отрицания стандартов усредненного существования, принцип жизни, которую он определил на социальном уровне как «искусство личного существования». Дополнением к вышеназванным принципам, безусловно, становится и принцип единства организации живых систем, совпадающий с «энергией» природного развития, который Бердяев назвал «законом предустановленной гармонии».

Ядро концепции Леонтьева - целевая программа творчества Красоты, где цели - это принципы дисциплины творчества, ибо без цели явление антисоциально. Вся программа построена как система взаимообусловленных принципов, целей, идеалов. Цель истории - многосторонняя сила личности. Высшие цели - это идеалы, в них суть совершенства. Они не дают разбрасываться, нужны как дисциплина самих целей. Власть культурной формы - не культ, а средство организации истории в интересах личностного существования, ибо культура это и есть своеобразие (свой образ).

Основным методом концептуальной модели Леонтьева является метод действительной жизни. Назначение метода - заслон обезличиванию культуры, ибо она личностно творима. Метод и есть средство переподчинения всех структур личности. В методе - специфика и оригинальность самостояния Леонтьева. Сам метод погружен в принцип единства организации живых систем, тот, в свою очередь, - в принцип развития, а последний - в принцип жизни; - такая вот «матрёшка» с секретом, но вся целевая программа Красоты держится именно на этом методе. Его назначение - обеспечить непрерывность рождения и развития культурных форм в условиях негарантированности социального бытия. Благодаря методу Леонтьев вычленил культуру, христианство, государство, семью, историю искусства, философские системы как зависимые от человека, сотворенные культурные исторические формы, способы социального существования, обнажил разнонаправленность объективных и субъективных подходов.

Красота - принцип соединения миров, моноидея, управляющая потенциальностью всех форм жизни, и форма существования личности. Не случзйно системообразующим принципом модели является творчество красоты. Поэтому основной признак (принцип) личности Леонтьев обозначил, пожалуй, рельефнее всех: «Личность - это, когда ты лично в ответе за каждую высоту культуры, которая взрастила тебя», вбирая в определение потенциал предшествующей культуры как основание всякого творчества и всякой личности. Само творчество Леонтьев определил как музыку разнообразия культурных форм, как жажду бытия.

Критерием воплощения всех принципов становится эстетика Леонтьева как целевое пространство творчества красоты, где личность - это дисциплина, сохраняющая достоинство лица. А культура - это устойчивость традиции, она и организует иерархию исторических отношений в обществе, без которой нет никакой личности История в пространстве этого идеала красоты - не игра роковых сил, а власть культурной формы (идеала). И тогда жизнь не

естественный отбор, не обязательность законов, не совокупность общественных отношений, а вдохновенное творчество красоты, преодолевающее все условия и условности. Уровень притязаний Леонтьева высок, заметит позже Бердяев, но держится идеей своего назначения — цветущая красота личности, определяющая высший человеческий тип, и высший идеал культуры -многообразие красоты.

Модель личностной культуры Н.Бердяева - это не только творческий синтез всех рассмотренных выше моделей, но и новое его развитие. Сбой исторических программ по мнению Бердяева вызван нерешенностью проблем культуры индивидуального существования. А человеческая история - суть история самосозидания, гае человек основной «виновник истории». Поэтому новые качества бытия - это, прежде всего, новые способы существования. Как принципы, определяющие специфику модели, в диссертации рассматриваются основные достижения мысли Бердяева, обозначенные им самим как основные направления его персоналистической философии, определившей философские основания индивидуального бытия в новых исторических условиях. Мы лишь выделили и сформулировали их как принципы, обозначив их специфику, назначение и взаимосвязь в пространстве данной модели.

Принцип приоритетности субъективно-личностного существования человека перед объективным миром определяет не только новый вектор культурной работы, но и выделяет человека как организующее начало бытия.

Принцип свободы определяет новую форму отношения к миру как метод утверждения достоинства человека. Её назначение - преодолевать причинно-следственные связи. Поэтому свобода - главная ценность, главное свойство личности, труд, бремя, ноша, и только тогда она - метафизическая основа истории, определяющая новый её масштаб и качество.

Принцип персоналистического стиля мышления ещё более многозначен, ибо он определяет специфику философии Бердяева в мировой философии. Этот принцип задаёт верховные ориентиры культуры, требуя поднять уровень культурного существования до личностного творчества.

Принцип личностной культуры как важнейшей онтологической структуры, ответственной за содержание личности, рассматривает культуру как поиск новых форм человечности, который и есть «самая уникальная форма дела», ибо человек возможен только в мире сотворенных форм культуры.

Принцип сохранения корней и смысловых ориентиров предшествующей культуры - Христианства, ибо оно мегаисторического происхождения, «сложный исторический комплекс философских идей», «по сути - персонализм», способствующий переходу в новое качество человеческого существования.

Принцип творчества определяет призвание и назначение человека как новый метод культуры индивидуального существования, преодолевающий имманентную, принудительно данную действительность. Обнаружив, что в священном писании нет темы о творчестве, Бердяев дополнил: «Человек - явление метафизическое. Никакого детерминизма в истории нет. Первороден лишь творческий подъем». Основное назначение творчества - наполнение свободы

новым человеческим содержанием.

Вершиной философского поиска является принцип личности как особый способ человеческого бытия, который он дополняет принципом средостояния среди крушения миров - особое состояние формы личности, суть которого сам Бердяев выразит в четырех словах: «Культура там, где я».

Принцип органического персонализма осознается в силу системности и многоуровневое™ труднее всего, но проявляется как соединение свободы, личности и духовных ценностей в единое целое. Он определяет меру возвышения индивидуального существования, напряжение смыслов и идеалов.

Во втором параграфе даётся компаративный анализ моделей культуры индивидуального существования, вобравших основные достижения русских философов XIX - XX веков. Показывается, что в синтезе они приобретают статус философских оснований новой личностной культуры, определяющих новый субъективно-личностный порядок социокультурных процессов, историческое назначение которого состоит в том, чтобы привести все перспективные контексты индивидуального существования в движение. Отмечается, что, определив кризис культуры как кризис общих оснований человекосозицания, русская философия преодолевает «заколдованный круг» предопределённости причинно-следственых отношений.

Расставляя новые приоритеты, русская философия обнаруживает безосновность обеих начал, н культуры, и человека. Обоснование новых приоритетов выстраивается в сравнительном анализе в принципы субъективно-личностной организации культуры, противостоящие безличности прежних «объектных» технологий (внешних, эволюционньге, адаптационных, средовых подходов). Единство моделей и принципов проявляется в том, что их острие направлено на преобразование самого типа переорганизации социокультурной системы. Спаяв культуру и нерешенные проблемы индивидуального существования в культуру индивидуального существования, они определили стратегическое направление выхода из кризиса.

Единство принципов дополняется единой методологией «органического синтеза», принципом жизни и принципом развития. Вся группа методов соединяется в мощный преобразующий поток, в который погружаются все научные и религиозные системы, философские направления, исторические эпохи, культуры, социальные структуры, формы индивидуального существования, чтобы найти выход в творчество. Как критерии, определяющие новые границы культуротворчества, выступают идеалы - всемирности, всеединства, потенциальности, красоты, личностной вселенной, которые могут рассматриваться и как результаты общего смыслового метода.

Соединение принципов, методов, критериев в модели культуры индивидуального существования не только соединяет достижения русской философии, но и демонстрирует единство их исторического основания, цели, системную согласованность, дополнительность, дискретность, вариативность. Кроме того, порядок взаимосвязи, условия и границы применимости принципов, методов, критериев вскрывают системный подход к переорганизации культуры,

представляя собой грандиозную метатехнологию, основанную на сетевой модели рациональности. Суть преобразования состоит в том, что система обретает способность рождать новые культурные формы, готовые к сотворчеству, перекрывая обратный порядок полярного бытия.

В третьем параграфе осуществляется методологический синтез философских оснований культуры и их проекция в современную практику. Отмечается, что значение моделей состоит и в том, что в них соединяются философские основания новой личностной культуры, определяя её переорганизацию изнутри, через культуру индивидуального существования. Методологическое достоинство моделей состоит в том, что они предопределяют превращение творческого разнообразия личностных способов существования в повторяемый феномен культурного бытия, т.е. изменение самого типа культуры с безличного на личностный. Все системы, модели, методы, принципы, критерии этой культуры носят при этом вероятностный характер, открыты в дополнительность подходов и готовы принять незавершенные формы. Все это вскрывает не только смысловой центр близких идей авторов русской философии Х1Х-ХХ веков - культуру индивидуального существования, но и её высоту -личность. Она и определила стратегическое направление выхода из кризиса.

Теоретическое значение моделей личностной культуры высвечивает новые объемы культурной работы по переорганизации всех общественных структур и средств - в личностные формы, ибо успех всех культурных и социальных программ всё явственнее зависит от высоты культуры личности и её творческих способностей. Вскрытие философских оснований, определяющих метатехнологию новой культуры с единым системообразующим центром, высвечивает не только особую практическую значимость русской философии, не только новый уровень её понимания, но и новый классификационный критерий оценки специфики наследия русских философов в мировой философии - личностный, а также новый критерий исторической переоценки мирового наследия философии - развитие человека Кроме того, парадигмальный характер субъективно-личностной организации социокультурных процессов позволяет реализовать методологическое единство гуманитарной и естественнонаучной картины мира, в центре которой - человек. Это открывает выход к личностным технологиям образования, культуры, науки, экономики, всех видов социальной практики.

В заключении подводятся итоги, обобщаются результаты исследования, осуществляется их проекция в современную практику.

Выводы. Проведённое философское исследование проблемного поля культуры индивидуального существования человека в концепциях русской философии Х1Х-ХХ веков позволяет сделать ряд теоретических выводов, которые касаются субординации философских оснований новой личностной культуры, подтверждают выдвинутые нами гипотезы и фиксируют выполнение поставленной цели.

1. Глубоко освоив западноевропейское философское понимание взаимосвязи культуры и человека, русские философы исходят из самостоятельных методологических позиций. С одной стороны, интегрируя исторический опыт

отечественной культуры, русская философия вместо объектных и рационалистических подходов развивает целостные подходы к человеку, определяющие сущностные основания новой субъективно-личностной культуры. С другой стороны, она отрабатывает принципы, методы, критерии, определяющие личностную технологию этой культуры. Обе тенденции делают наследие русской философии весьма актуальным и методологически для нас важным как фактор социокультурного наследования.

2, Сама традиция взаимосвязи человека и культуры в силу безосновности обеих начал приобретает жизненно важный, порождающий характер и выглядит в русской философии в отличие от западной как актуализированная форма трансляции социокультурного опыта. Отсюда - современная значимость философских оснований культуры, выработанных отечественными философами, ибо эти основания определяют не только правильный вектор культуросозидания, но и новый, личностный порядок взаимосвязи культуры и человека. Этот порядок и выступает как необходимое методологическое основание культуры индивидуального существования, определяя её новое качество в условиях полярности человеческого существования.

3. Культура мыслится как универсальный изобретённый способ человеческого существования, первоосновная, живая, рождающая форма, сама требующая непрерывного продолжения. Философские основания, представленные в моделях культуры индивидуального существования, не только включают исторический потенциал культуры, но и определяют механизм её исторической переорганизации в личностные формы. Не случайно у всех русских философов основным признаком жизни на социальном уровне является рождаемость новых культурных форм, где культура индивидуального существования означает способность продолжить развитие культуры, принцип, определяющий её организацию.

4. Философия рассматривается как универсальная методология преобразования культуры и человека через самого человека. Назначение философии - развитие персоналистическото стиля мышления, воспроизводство взаимосвязи культуры в целом с культурой индивидуального существования, выявление перспектив и механизмов личностной культуры. Поэтому вся русская философия сосредоточена вокруг проблем человека и входит в основания культуры индивидуального существования.

5, Культура индивидуального существования - системный феномен, принцип переорганизации культуры, вбирающий сущность, а значит, и назначение культуры в целом. Теоретическая содержательность этого понятия в русской философии не только отражает её антропологическую специфику, но и обнаруживает высокую методологическую значимость, актуализируя необходимость субъективно-личностного освоения действительности. Сложность в том, что сама сущность личности дана лишь в возможности и тоже требует формирования. Поэтому понимание культуры индивидуального существования связано у русских философов с выбором жизненно важных

целей, смыслов и идеалов, которые выступают как новые универсальные критерии и векторы кулътуросозидан ия.

6. Важнейшими регулятивами в границах смыслов личностной культуры выступают методы личностного существования, посредством которых культура может быть усовершенствована, У Ф.Достоевского - это выбор своего человеческого назначения, у В.Соловьева - завоевание жизни через духовное преображение сущностных сил человека, у В.Розанова - целевая организация личности, у Л.Шестова - личная ответственность за свою судьбу, у К.Леонтьева - личное творчество красоты, у Н.Бердяева - личностное самостояние и непрерывное творчество.

7. Особенно значимыми представляются принципы культуры индивидуального существования человека, определяющие сущность и магистральные направления (технологию) преобразования культуры в целом. Общее их назначение - удержать культурный вектор человекосозидания, продолжив его. Принципы культуры и есть основное достижение русской философии. Выступая как методологические программы непрерывного творчества, они представляют собой согласованный проект новой личностной культуры. Управляя свободой творчества, дисциплиной мысли, требуя осознанности выбора, ускоренного освоения окружающего бытия, личностного самостояния и творчества красоты, они дополняют друг друга и направлены на освоение глубины человеческих возможностей.

8. Принцип творчества выступает как ведущий принцип личностной культуры и основной признак личности, где личность - это не то, что фонтанирует изобилием природных сил и страстью, а то, что их преобразует в творчество не то, что освободилось от культуры, а то, что «в ответе за каждую высоту культуры и её продолжение». Творчество мыслится в неразрывной связи с культурой в целом и с творчеством окружающих людей, что ставит задачу социокультурного конструирования реальности.

9. Культура индивидуального существования обнаруживается как системообразующий центр генерирования новой, исторической, субъективно-личностной модели культуры, определяющий выход её на новый уровень существования через пересмотр организующего начала, соединяющий все векторы и направления культурной работы. Его содержание и определяют цели, идеалы, принципы, методы, как философские основания культуры индивидуального бытия человека, над которыми работала русская философия. Их смысловая высота - личность. Это дает возможность соединить позиции всех авторов в систему теоретического обоснования новой личностной культуры, определяющей личностную организацию всех общественных структур, где личность и есть критерий качественного переопределения созидательного пространства.

самостояние, культура соборности - все эти категории и принципы отображают важнейшие исторические ценностно-смысловые ориентиры русской культуры. Выступая как принципы непрерывного культуротворчестеа, они соединяют все ценности наследия в личность.

Алгоритм ичность вскрывающейся метатехнологии новой культуры превосходит теорию множеств в математике - универсальное мышление в образах, соединившее все культурные формы поддержки человека на пространстве истории в «иконостас» новых смыслов и надежд, где каждый - «иконописец». И каждый сохранил единственность и возвышенность предназначения человека, и каждый готов отвечать за всё, что произошло и произойдет с Россией, воплощая свою неповторимость в сущностный образ личностной культуры.

Основные положения диссертации отражены в 50 публикациях автора общим объемом более 30,5 п. л.

Монографии:

1. Проблема развития человека в русской философии XIX-XX веков как феномен культуры. Москва: Изд-во Моск. ун-та, 2004. тир. 5000, 14,33 п. л.

2. Механизмы социальной активности в системе общественного воспитания личности. Деп. в ИНИОН. Рос. Акад. Наук. 28. 12. 1990. №136. М., 1990 г. 161.

Статьи;

3. Вневременная концепция личности В.Соловьева // Личность. Культура. Общество. Научно-практический журнал Российской академии наук, гл. ред. Ю.М.Резннк, Culture. Personality. Sos. -М., 2000. Т.2, вып.3(4). С. 38-52,

4. Н.Бердяев и его философия // Социально-гуманитарные знания. Москва, 2005. № 3. С. 46-63.

5. Модели культуры индивидуального существования русской философии // Университетские чтения МГУ. Вып. 9. Москва, 2005. С. 46-60.

6. Духовный проект Н. Бердяева. Опыт системного подхода к наследию П Вестник МГУ. Сер. Философия. №4.2005. С. 37-57.

7. Философия красоты К.Леонтьева И Социально-гуманитарные знания. Москва, 2005. №5. С. 85-98.

8. Культура как необходимое средство исторического развития и составная часть персоналистической революции Н. Бердяева // Образовательные технологии: межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, гос. пед. ун-та. Воронеж, 2004. Вып. 13, С. 110-115.

9. Тайна повторения гения // Материалы 42-й науч. конф. Хабаровского гос. ун-та. Хабаровск, 1996. С. 138-140.

10. Концепция личностно ориентированного образования в диалоге эпох // Управление в образовании : теория, практика, перспективы : материалы

межрегион, науч.-практ. конф. Хабаровск, 1996. С. 71-78.

11. Можно ли отменить историю самосознания? //Деструктивные процессы в развитии современной культуры: материалы межрегион, науч.-практ. конф. Воронеж, 1998. С. 15-17.

12. От чего зависит дыхание духовности? // Вестн. Науч. сессии факультета философии и психологии Воронеж, гос. ун-та. Воронеж, 2002. Вып. 4. С.26-28.

13. Шаги в человечность: открытия Ф. Достоевского // Акценты: Новое в журналистике и литературе, ВГУ. Воронеж, 1999. Вып. 5-6. С. 70-77.

14. Проблема исторического выбора в русской философии // Материалы ежегодной итог, науч. конф. Воронеж, гос. ун-та. Секция «¡Философия». Воронеж, 2000. С. 42-46.

15. На переломе тысячелетий : Мистика антропологии //Актуальные проблемы гуманитарных и социально-политических наук : межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, 2000. С. 59-67.

16. Где набраться Шекспиров? Горизонты В.Розанова // Человек, познание, культура : сб. науч. тр. преп. фак-та философии

и психологии Воронеж, гос. ун-та. Воронеж, 2000. С. 25-36.

17. Кто в ответе за ответственность? Л. Шестов об онтологии ответственности // Акценты : Новое в массовой коммуникации : альманах. Воронеж, 2001. Вып. 1-2. С. 88-94.

18. Как сделать жизнь огнеупорной? Философия надежд Л-Шестова// Образовательные технологии : межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, гос. пед ун-та. Воронеж, 2003. Вып. 1-2. С. 204-210.

19. Возможно ли творчество нз «ничего»? Опыт Чехова // Аграрная Россия : история и современность : межвуз, сб. науч. тр. Воронеж, гос. аграр. ун-та. Воронеж, 2002. С. 56-63.

20. Как переманить счастье на свою сторону? Опыт Л.Н. Толстого // Образовательные технологии : межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, гос. пед. ун-та. Воронеж, 2003. Вып. 9. С. 198-204.

21. Творчество, как смысл существования // Аграрная Россия: история и современность : межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, гос. ун-та. Воронеж, 2002. С. 75-83.

22. На пути к серебряному веку // Акценты : Новое в массовой коммуникации.

Альманах. Воронеж, 2002. Вып. 7-8. С. 73-75.

23. Над бездной небытия. Восстание против безличности К.Леонтьева // Актуальные проблемы гуманитарных и социально-политических наук... Воронеж, 2004. Вып. 7. С. 56 - 65.

24. Органический подход к обществу К.Леонтьева, как принцип единства организации живых систем // Аграрная Россия : история и современность: межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, гос. ун-та. 2004. Вып. 2. С, 47-53.

25. Метод действительной жизни К.Леонтьева против европейских «стандартов» среднего гуманитарных и

¡БИБЛИОТЕКА I Cflntpiyv I

os m m 1

социально-политических наук ... Воронеж. 2004. Вып. 7, С. 20-27.

26. Личностная эстетика К.Леонтьева как новое измерение человеческого бытия : Целевая программа творчества красоты человека //Аграрная Россия: история и современность... Воронеж, 2004. Вып. 2. С. 91-103.

27. Личное православие К.Леонтьева. Жизнь как искусство личного существования //Образовательные технологии : межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, гос. пед. ун-та. Воронеж, 2004. Вып. 12.С. 181-191.

28. Назначение личности в системе общественной форм : Личность, как главная организующая форма общества: Мнение К.Леонтьева // Актуальные проблемы совершенствования преподавания культурологии и культурологических дисциплин в высшей школе : материалы гор. науч.-метод. конф. Воронеж, 2004. С. 9-16.

29. Системное воспроизводство личности: проблемы и перспективы // Повышение квалификации в системе непрерывного образования : тез. межрегион, науч.- практ. конф. Хабаровск, 1995. С. 9-Ю.

30. Персонализм как учение о человеческом дсстоинстве. Духовный проект Н, Бердяева. Мнение самого «нетрадиционного» человека на свете // Актуальные проблемы гуманитарных, социально-политических наук : межвуз сб. науч. тр. Воронеж, 2004. Вып. 8. С. 35-40.

31. Из чего складывается человеческое достоинство в персонализме Н. Бердяева?: Образовательные технологии: межвуз. сб. науч. тр. Воронежского гос. пед. ун-та. Воронеж, 2004. Вып. 13. С. 108-110

32. Личность перед массовыми процессами истории : Свобода как условие и пространство творчества личности у Н.Бердяева. // Актуальные проблемы гуманитарных, социально - политический наук : межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, 2004. Вып. 8. С. 9-12.

33. Методологическая роль категории «социальная активность» // Сборник ИНИОН. М. 1990.110-128.

34. Творчество как призвание и назначение человека // Актуальные проблемы гуманитарных, социально-политических наук : межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, 2004. Вып. 8. С. 71-75.

35. Средостояние как принцип личности в условиях мирового духовного кризиса. //Образовательные технологии... Воронеж, 2004. Вып. 13.

С. 115-119.

Доклады на конференциях:

36. Философия и педагогика : перспективы взаимодействия //Повышение квалификации в системе непрерывного образования : тез. межрегион, науч.-практ. конф. Хабаровск, 1995, С. 5-6.

37. Когда мы выбираем? Об отношении к философскому наследию // Русская идея : тез. докл. Всерос. науч. конф. Хабаровск, гос. ун-т, Хабаровск, 1995. С. 108-111.

38. Механизмы функционального включения личности в систему общественных отношений // Материалы первой респ. науч. конф. учёных.

Батуми, 1990. С. 80-90.

39. Самый глубинный смысл русской философии // Философия и русская провинция : тез. докл. и выст. Шестого рос. Симпозиума историков рус. философии. Воронеж, 2000, С. 41-45.

40. О некоторых философских вопросах образования // Язык, культура, личность: материалы межведомств, науч. конф. Хабаровск, гос. ун-та. Хабаровск, 1995. С. 3-6.

41. Образование: От какого наследия мы отказываемся // Мат. респ. науч.-практ. конф. Дальневост. Акад. наук. Хабаровск, 1996. С. 17-20.

42. Пересечение смыслов. Рождение новой гуманитарной картины мира // Актуальные проблемы гуманитаризации высшего образования: межвуз. науч.- практ, конф. (30-31.05.2000г.). Воронеж, 2000. С. 42-46.

43. Русская идея как традиция и резерв инновационных процессов в образовании // Управление в образовании : теория, практика, перспективы: материалы межрегнон. науч.- практ. конф. Хабаровск, 1996. С. 8-86.

44. Управление и прогнозирование культурных процессов // Прогнозирование культурных процессов XXI века: Материалы межрегнон. конф. Воронеж, гос. ун-та. Воронеж, 2000. С. 6-8.

45. Проблема нового равновесия гуманитарной картины мира. // Философия XX века: школа и концепции : тез. конф. СПб., 2000. С. 70-73.

46. Когда бытие нам служит или, о чём молчат гены? П Образование и права человека: Материалы науч.- практ. конф. Воронеж, 2002. С. 26-28.

47. Проблема исторического выбора в русской философии // Вестн. науч. сессии факультета философии и психологии Воронеж, гос. ун-та. Воронеж, 2002, Вып. 4. С. 25-27.

48. Как возникла проблема безличной литературы? : На повестке дня : философия литературы // Вестн. науч. сессии факультета философии и психологии Воронеж, гос. ун-та. Воронеж, 2003. Вып. 5. С. 63-66.

49. Христианство, как парадигмальная историческая платформа персонализма и личная вера Н.Бердяева // Вестн. науч. сессии факультета философии и психологии Воронеж, гос. ун-та. Воронеж, 2004. Вып. 6. С. 24-30.

50. Н.Бердяев. Творчество как главный признак личности. Ломоносовские чтения. МГУ, 2005. С. 72-75.

Типография ордена "Знак почета" издательства МГУ 117234, Москва, Ленинские горы Заказ№410 Тираж 100экз,

0 5-1 38 0 4

РНБ Русский фонд

2006-6 543

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Вахренева, Полина Евграфовна

Введение.

Глава I. Методология исследования русской культурфилософской мысли Х1Х-ХХ веков.

1.1. Возвращение к базовым основаниям отечественной культуры.

1.2. Методологическая программа диссертационного исследования.

1.3. Состояние проблемы индивидуального существования человека в Х1Х-ХХ веках.

Глава 2. Идеи целостности индивидуального существования в наследии Ф. Достоевского, В. Соловьёва, В. Розанова.

2.1. Специфика понимания индивидуального бытия в творчестве Ф.Достоевского.

2.2. Философские основания субъективно-личностного развития в концепции всеединства В.Соловьёва.

2.3. Целевая организация личности в наследии В.Розанова.

Глава 3. Содержательные аспекты культуры индивидуального существования в трудах КЛеонтьева, Л.Шестова, Н. Бердяева.

3.1. Развитие культуры индивидуального существования в философии надежд Л.Шестова.

3.2. Программа творчества красоты К.Леонтьева.

3.3. Персонализм как учение о человеческом достоинстве в духовном проекте Н. Бердяева.

Глава 4. Методологическое значение моделей культуры

• индивидуального существования человека.

4.1. Модели индивидуального существования как культурные образцы личностного бытия.

4.2. Компаративный анализ моделей.

4.3. Теоретико-методологический синтез философских оснований культуры и их проекция в современную практику.

Введение диссертации2005 год, автореферат по культурологии, Вахренева, Полина Евграфовна

Недостаточная разработанность культурфилософских теоретических оснований человеческого существования свидетельствует о том, что современный отечественный анализ культуры и человека также находится в состоянии методологической неопределенности. В ситуации распада марксистской парадигмы и размытости перспектив общественного развития России многие исследователи обращаются к наследию русской философской мысли с её сосредоточенностью на проблемах человека.

Особо значимым становится не только то, что составляет историческую ценность наследия русской философии, но и практическое использование его опыта. В связи с этим встает задача осмысления этого наследия с позиций актуальных проблем современности, среди которых главной остаётся проблема культурных оснований индивидуальной человеческой судьбы и перспектив её развития. В настоящее время появилось большое число монографических исследований, раскрывающих сущность и глубину философской мысли этого направления. Однако проблематика взаимосвязи культуры и человека в русской философии по-прежнему остается не проясненной. Очевидно, что в данном аспекте наследие русских философов мало исследовалось, что порождает настоятельную необходимость восполнить пробел.

Степень разработанности проблемы. С нарастанием интереса к интегративному междисциплинарному знанию в зарубежной и отечественной философии обнаружилась недостаточная разработанность проблем индивидуального существования. Западная культурантропология в лице М.Шелера, Г.Плеснера и А.Гелена ставит задачу объяснить, как появляется всё разнообразие культуры и каким образом оно связано с человеческим существованием. Русская философия обнаруживает в общем кризисе культуры несовершенство индивидуального существования и ищет способы культурного развития человека в новых исторических условиях.

Такая постановка вопроса не кажется случайной, поскольку вопросы индивидуальной человеческой судьбы составляли приоритетное направление православной культуры, с которой русская философия обнаруживает генетическую связь. Это, думается, и предопределило постановку проблемы человека в русской мысли. Поэтому можно говорить об изначальном антропоцентризме русской философии. Антропоцентризм как принцип, сохраненный православием, обусловил преобразование различных исторических направлений и школ русской мысли (этических учений, различных тенденций литературы, публицистики, педагогики) в философию человека. Это сформировало основную особенность русской философии как человекоформирующего знания. Отсюда генетическое соединение культуры и философии с культурой индивидуального существования. Очевидно, поэтому, русская философия никогда не пыталась редуцировать культуру, а органично развивала её важнейшие направления. Это определяло и созидающий универсализм подходов русских философов к исследованию человека и культуры. Не случайно, видимо, важнейшая социально-культурная функция русской философии проявляется как метод постижения и развития человеческой жизни. Так, в работах И.В. Киреевского, A.C. Хомякова, К.С. Аксакова, К.Д. Кавелина эта проблематика выступала в разработке нового религиозного сознания, а затем углублялась и расширялась в философских подходах Ф.М. Достоевского, B.C. Соловьева, JT.H. Толстого, К.Н. Леонтьева и др. Таким образом, складывалась ситуация перманентного поиска теоретических оснований культурной жизни человека. Эта проблематика стала главной для русской философии, определяя её специфику и направленность. Активно вторгаясь в жизнь, в решение смысло-жизненных проблем, русская философия направляла все свои усилия на облагораживание сущностных сил человека, его отношений, ибо человек всегда мыслился как начало начал.

В научно-теоретическом пространстве советского периода преобладал в основном марксистский подход к пониманию культуры и человека. Идеи К.Маркса, включая представления о социализме, Россия проверила на практике. В результате сегодня почти ничего не осталось от марксисткой теории классовой борьбы, что отчасти предопределило возврат к аналитическим подходам русской философии, связанным с приоритетами культуры и служением человеку.

Многие отечественные философы второй половины XX века разрывали методологические рамки марксизма и шли в глубину культуросозидания человека. Значительный вклад в этом направлении был сделан в работах В.Г. Афанасьева, А.П. Бутенко, Г.Е. Глезермана, И.С. Кона, М.С. Кагана, B.C. Стёпина, М.К. Мамардашвили, О.Н. Астафьевой, Г.С. Спасибенко, В.А.

Смирнова, A.K. Уледова, И.Г. Фролова, К.И. Любутина, И.И. Борисова, в работах которых нашли отражение общефилософские проблемы человека.

Соотношению природной и исторической сущности человека, взаимосвязи объективных и субъективных факторов социальной динамики щ личности был посвящен ряд монографий С.С.Батенина, Ю.А.Бубнова, Р.И.Косолапова, Б.Т.Григорьяна, Г.А.Давыдовой, М.Я.Ковальзона, В.Ж.Келле, Н.А.Мещеряковой. Н.Н.Михайлова, А.Т.Мысливченко,

Основы функционального решения проблем развития социальной активности личности мы находим в работах В.Г.Ананьева, Г.М.Андреевой Б.П.Кряжева, А.П.Буевой, И.Т.Левыкина, Е.Н.Князевой, А.И.Леонтьева, ^ В.И.Мясищева, А.В.Петровского, Д.И.Узнадзе, А.Е.Яблонковой, В.С.Ядова,

А.С.Кравец, В.И.Моисеева.

Ощутимый вклад в решение проблем философии образования и ® системное понимание личности внесли работы Л.А.Архангельского,

Е.Ф.Сулимова, С.М. Ковалева, Ф.И. Минюшева, H.H. Овчинникова. Это их усилиями были в значительной мере преодолены средовые и адаптационные подходы к человеку в отечественной философии и приостановлены разворачивающиеся процессы девальвации личности. Их трудом были соединены нормативный, субстанциональный, функциональный и деятельностный подходы - в комплексную систему воспитания, а затем осуществлён выход к непрерывной системе образования.

Особое методологическое значение для автора данного исследования

• имел анализ человека в пространстве культуры в работах А.И Арнольдова, Г.А. Аванесовой, М.М. Бахтина, Э.В. Барковой, В.П. Визгина, Л.П. Воронковой, Ф.И. Гиренка, Б.С. Губмана, П.С. Гуревича, Б.С. Ерасова, Э.С. Маркаряна, М.С. Кагана, A.C. Кармина, Д.С. Лихачёва, В.М. Межуева, Ф.Т. Михайлова, С.Н. Иконниковой, Л.З. Немировской, Э.А. Орловой, A.C. Стрельцова и др.

Вместе с тем, в современной гуманитарной мысли нет исчерпывающего анализа и однозначного понимания перспектив культуросозидания. Остро ощущается потребность разработки философских 4ц оснований культуры индивидуального существования на базе отечественного наследия. Дело не только в преемственности, и даже не в заимствовании, а в необходимости продолжения развития самой культуры, в основе которой -позитивно ориентированная деятельность человека, его конструктивные качества, способность к преобразованию.

Гипотезы исследования.

• Предполагается, что русская философия Х1Х-ХХ веков разрабатывала теоретические основания новой личностной культуры. При этом отечественные философы рассматривали культуру индивидуального существования человека не в связи с фрагментарными преходящими ценностями, а сосредотачивались на фундаментальных, долговременных смыслах, принципах и методах организации его бытия.

• Система основополагающих целей, принципов, критериев и методов, положенных в фундамент новой формы культуры у русских философов, остается в рамках единого теоретического основания - решения проблем культуры индивидуального человеческого существования. Вместе с тем, данная система исторически эволюционировала, отзываясь на масштабные трансформации, происходящие в русском обществе и мире, сохраняя проблему человека в качестве центральной.

Цель исследования заключается в том, чтобы выделить системообразующий центр и философские основания культуры индивидуального существования человека в концепциях русской философии Х1Х-ХХ веков. Одновременно ставится цель вскрыть их методологическое значение в пространстве современной культурфилософской мысли.

Задачи исследования.

• Проанализировать содержательные тенденции метафизики культуры индивидуального существования человека в трудах Л.Шестова, К.Леонтьева Н.Бердяева, задающие методологию новой культуры.

• Раскрыть теоретико-методологическое значение моделей культуры индивидуального существования и показать их проекцию в современную практику.

Объектом исследования выступают проблемы культуры и человека в наследии русской философии XIX-XX веков.

Подчеркнем, что предметом анализа выступают философские представления о культуре индивидуального существования не всех русских философов, а только некоторых из них: Ф.М. Достоевского, B.C. Соловьева, В.В. Розанова, Л.И. Шестова, К.Н. Леонтьева, H.A. Бердяева. Выбор персоналий определяется, прежде всего масштабом и глубиной проработки проблем индивидуального существования, а также тем, что за каждым автором стоит целое направление в исследовании данной проблематики на определенном этапе исторического развития русской философии. В совокупности работы указанных авторов характеризуют длительный период русской мысли в 150 лет, на протяжении которого произошло не только углубление понимания проблем человека, но и развитие теоретического аппарата. Поскольку в центре анализа этих исследователей неизменно оказывалась взаимосвязь культуры и человека в поворотные периоды мировой истории, погружение в закономерности этой взаимосвязи позволяет развивать представления о философских основаниях культуры индивидуального существования.

Теоретико-методологические основания исследования. В целом методология исследования опирается на историко-философский анализ источников (наследие русской философии), который позволяет проследить и реконструировать становление метафизических форм (целей, принципов, методов, способов существования), определяющих философские основания культуры индивидуального существования, а также обнаружить их единство, выделить то, что наиболее значимо для современности.

Особенности анализа метафизики культуры индивидуального существования обусловили обращение к логико-концептуальному исследованию. Процедура концептуализации, на наш взгляд, позволяет не только наиболее эффективно ввести современные метафизические представления в объём историко-культурного наследия, но и сохранить смысловой контекст русской философии, его целостность, а также соотнесённость элементов философской рефлексии.

Учитывая, что все представители русской философии соединяли методы философской рефлексии с принципами художественного мышления, с публицистическими и социологическими приемами анализа, необходимым представляется также применение конкретно-исторического метода, позволяющего интегрировать разные позиции в единое аналитическое пространство. Это позволит совмещать различные уровни анализа, разные контексты, неодинаковые гносеологические установки, например, антропоцентричность и объективность исследования, философское и религиозное осмысление человека, бережное отношение к философскому наследию с соблюдением тех процедур, которые придают исследованию строго теоретический, научный характер.

Реконструкция метафизических смыслов русской философии, восстанавливающая целостность отечественной культурфилософской мысли о человеке, обусловила также необходимость сочетания общенаучных методов - синтеза и сравнительного анализа различных концепций. Такое сочетание необходимо всегда, когда нужно сделать выводы, значимые для современности. Для нас важно, что такое сочетание предусматривает активное погружение в предмет, несущий историческую традицию в себе, а также соединение разных этапов развития отечественной мысли. В исторических текстах смысловые основания всегда в глубине, а то и вовсе в подтексте. Они, зачастую, не видны в анализе промежуточных, скоротечных проблем, в абсолютизации частных направлений мысли. Поэтому синтез, которому предшествует сравнительный анализ наследия указанных авторов, позволяет добиться цели исследования и обнаружить системообразующий центр, позволяющий интегрировать разные варианты представлений о культуре индивидуального существования.

Более полному и объективному анализу заявленной темы, а также выстраиванию её методологических оснований способствовали труды В.В.Зеньковского И.И.Евлампиева, А.А.Королькова, П.Ф.Никандрова, М.А.Маслина, А.В.Гулыги, Б.В.Емельянова, А.И.Новикова, В.С.Никоненко,

A.А.Ермичева и др., где преобладает современная характеристика русской философии как философской культуры России. Кроме того, в исследовании учтена интенсивная разработка частных проблем русской философии, которым посвящают свои работы Е.М.Амелина, В.А.Малинин,

B.В.Сербиенко, К.М.Долгов, В.Н.Акулинин, В.К.Кантор, Л.П.Воронкова, Р.Лаут, продолжением которых мыслится и данное исследование.

Источниковедческую базу диссертационного исследования составили наиболее фундаментальные труды рассмотренных русских философов — «Лекции о богочеловечестве» В.Соловьева, «Братья Карамазовы» Ф.Достоевского, «Шекспир и его критик Брандес» и «Апофеоз безпочвенности» Л.Шестова, «Восток, Россия и славянство» и «Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения» К.Леонтьева, «Самопознание» и «Назначение человека» Н.Бердяева и др., а также статьи известных серий «Лики культуры», «Русский путь», «История этической мысли», «Мыслители XX века», и «Путь к очевидности».

Научная новизна исследования. В диссертации впервые прослеживается становление, эволюция и специфика метафизических концепций культуры индивидуального существования в русской философии. В процессе исследования получены следующие новые результаты: • Впервые в отечественной культурфилософии и теории культуры концепции русских исследователей представлены как философское обоснование принципов личностного существования, для чего:

- выявлена специфика важнейших идей Ф.Достоевского, определяющая программу духовного развития личности;

- раскрыты основные составляющие концепции всеединства культурных начал человека в наследии В.Соловьева;

- проанализирована концепция целевой организации личности В.Розанова;

- рассмотрены принципы развития культуры индивидуального существования в философии надежд Л.Шестова;

- выделены главные методологические установки философии красоты К.Леонтьева, определяющие принципы самостояния личности;

- дано обоснование системного единства персоналистического проекта Н.Бердяева как учения о человеческом достоинстве.

• Проанализированы ведущие тенденции в осмыслении культуры индивидуального существования, первая тенденция связана с обоснованием целостного понимания личности в концепциях Ф.Достоевского, В.Соловьева, В.Розанова, вторая связана с раскрытием содержания культуры индивидуального существования в наследии Л.Шестова, К.Леонтьева, Н.Бердяева.

• Проведен компаративный анализ моделей культуры индивидуального существования, позволивший вскрыть их единство и различие, а также взаимодополнительность, динамизм и вероятностный характер.

• Осуществлён смысловой синтез выделенных философских оснований — целей, принципов, методов, критериев, позволяющих говорить о системообразующем центре всего наследия, и о стоящих за ним, смысловых образцах культуры индивидуального существования.

• Выделен принцип культуры индивидуального существования человека как системообразующий центр концепций русской философии Х1Х-ХХ веков, определяющий сущностные основания культуры в целом.

• Вскрыто метафизическое значение философских оснований культуры индивидуального существования русской философии и их значимость в современной культуре.

1. Системообразующим центром русской философии, определившим её методологическое единство и направленность, является культура индивидуального существования человека. Это подтверждается тем, что под культурой индивидуального существования у всех рассмотренных авторов понимается способность продолжить культуру - основной предмет дискурса. Эта способность и есть механизм переорганизации социокультурной системы за счёт пересмотра культуры самого организующего начала - человека.

6. Система моделей культуры индивидуального существования предполагает новый критерий оценки специфики и значимости наследия русской философии Х1Х-ХХ веков в мировой философии - личностный, а также необходимость переоценки мирового наследия философии с целью вычленения средств, за счет которых осуществлялось культурное возвышение человека в мировой истории.

7. Сравнительный анализ моделей культуры индивидуального существования определяет новый уровень понимания самого наследия русской философии Х1Х-ХХ веков, который позволяет представить её не просто как совокупность идей, а как систему, поднявшуюся над атомизмом классовых, национальных, политических, религиозных, утилитарных проблем. На фоне этой системы все европейские системы, включая современные, только часть. Налицо открытая, живая, развивающаяся, вероятностная, проективная метафизическая система, открывшая возможность нового культурного субъективно-личностного пространства исторического развития. Основные её параметры: единое сущностное основание - культура индивидуального существования, единая цель -восхождение в личность и единый критерий - способность к непрерывному творчеству новых культурных форм жизни.

8. Синтез положений, выносимых на защиту, подтверждает основную гипотезу исследования - русская философия Х1Х-ХХ веков работала над философскими основаниями новой личностной культуры.

Теоретическая и практическая значимость диссертации.

4. Вся система принципов диктует необходимость сами методы освоения мира сделать человечными, т.е. преобразовать все объектные методологии культуры в субъективно-личностные формы. Вскрывшаяся правда безосновности преодолевает средовые подходы к человеку, все тенденции естественной предзаданности, открывая выход к новым, личностным технологиям всех видов социальной практики - образования, культуры, искусства, науки, экономики, - ибо сущность человека не задана и должна быть сформирована.

5. Высота системообразующего принципа культуры индивидуального существования - личность. Она и есть центр нового смыслового культурного пространства. Поэтому методологическую значимость этого системного, надклассового, наднационального, надконфессионального принципа, составляющего качественное отличие наследия русской философии в мировой, трудно переоценить, ибо он определил и центр генерирования новой исторической, культурной, субъективно-личностной модели мира.

Став критерием качественного переопределения всего созидательного пространства, этот принцип задаёт новый уровень системного похода к живым самоорганизующимся системам, т.е. их личностную организацию, сущность которой - непрерывность культуротворчества. что делает наследие русской философии Х1Х-ХХ веков также актуальным и современным.

• Международная научная конференция «Россия, Восток, Запад: диалог культур». Хабаровск, 1997 г.

• Шестой Российский симпозиум историков русской философии 3-5 апреля 2000 г. «Философия и русская провинция». Воронеж: УККИ, 2000.

• Республиканская научно-практическая конференция Дальневосточной Академии наук. Хабаровск, 1996 г.

• Межрегиональная научно-практическая конференция «Управление в образовании: теория, практика, перспективы». Хабаровск, 26 июня. 1996г.

• Межвузовская научно-методическая конференция «Актуальные проблемы гуманитаризации высшего образования», ВГУ. Воронеж, 31 мая 2000 г.

• Ежегодные итоговые научные конференции ВГУ.

• Научная конференция «Ломоносовские чтения», МГУ им. М.В.Ломоносова. Москва, 2005 г. и др.

Основные положения диссертационного исследования обсуждались на научных сессиях факультета философии и психологии Воронежского госуниверситета 2000-2005., а также были использованы в лекциях и семинарах в курсах философии, истории философии, культурологии, логики.

Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры культурологии ИППК МГУ им. Ломоносова в 2004 и 2005.

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Культура индивидуального существования в русской философии XIX - XX вв."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Чтобы не повторяться, оглядываясь на проделанную нами работу, мы попытаемся подняться ещё на одну ступеньку и раскрыть современную значимость общей технологии поиска, осуществлённого русской философией. Здесь лишь обозначим, что в основе этой общей технологии лежит проведённый в данном диссертационном исследовании анализ специфики и новизны подходов русской культурфилософской мысли к проблеме культуры индивидуального существования (глава II - III), а также сопоставление и частичный синтез их методологических достижений в этом направлении (глава IV). При этом мы постараемся акцентировать внимание на сделанных русскими философами принципиальных открытиях, сквозных тенденциях, соединяющихся в сравнительном анализе в универсальную метатехнологию переорганизации культуры, и раскроем её современные перспективы.

Проведённое исследование показывает, что в условиях кризиса Х1Х-ХХ веков, русская философия приходит к необходимости универсальной переорганизации культуры, подводя под неё вневременное основание — культуру индивидуального существования человека. Такое масштабное единство, с лёгкой руки Т.С.Куна (1922 - 1955), принято называть парадигмальным как в западной, так и в русской философии в силу его определяющего характера, хотя история помнит и другие основания: время, общественно-экономические формации, территория, нация, государство.

Специфика русской философии состояла в том, что во всех рассмотренных концепциях русской философии Х1Х-ХХ веков проблема человека рассматривалась не просто как проблема приоритетности природного человека, а как проблема культуры его индивидуального существования, обозначив тем самым исторический способ доопределения бытия. Поскольку решение проблемы не лежало на поверхности, необходимо было обосновать её приоритетность перед другими рациональными основаниями: религиозными, экономическими, социальными, военными, политическими, историческими подходами, что и сделала русская философия Х1Х-ХХ веков

История отдельных личностей уходила в прошлое, высветив растущие объёмы культурной исторической работы, с которым прежние исторические технологии «объектного существования» не справились. В поиске решений русская культурфилософская мысль не только дала широчайшую оценку кризисных явлений, не только провела анализ исторических тенденций существующих культурных систем, но и показала, что для решения проблем кризиса мало приоритета «природного», или даже «объектного», человека. Что для выхода в новое качество исторического существования нужен человек, владеющий преобразующими способами отношения к действительности, определив тем самым главное направление поиска.

Наше исследование показывает, что необходимость масштабных преобразований широко обсуждалась и на Западе. Но именно русская философия обнаружила не только недостаточность прежних (внешних, эволюционных, адаптационных) подходов к человеку, но и вскрыла основную причину несовершенства истории и культуры - необходимость культурной переорганизации самого организующего начала культуры - человека.

В процессе анализа мирового кризиса, предпринятого русскими философами, сначала выяснилось, что не просто человек, а именно его культурное индивидуальное существование является онтологическим началом истории и культуры. Затем обнаружилось, что это онтологическое начало само не гарантировано никакими эволюциями, а значит, должно быть вновь воссоздано культурой. Затем и вовсе вскрылся историзм всех форм культуры, даже таких как христианство и православие, и встала необходимость исторической переорганизации обеих, неразрывно связанных друг с другом онтологических начал - и человека и культуры. Это и определило новую глубину, новую стратегическую направленность подходов, новые цели, методы, средства и критерии.

Так состоялся масштабный выход всех представителей русской философии к единому онтологическому основанию, соединяющему иерархию времён и культур, - проблеме культуры индивидуального существования, здесь же берёт начало общая тенденция углубления понимания сложности технологии культуры. Эта сложность потребовала рассмотреть сначала историческое состояние самого онтологического начала. Что здесь сделала русская философия в лице рассмотренных представителей? — Она осуществила уникальный методологический приём, благодаря которому был найден принцип изменения самого типа организации культурной системы. В результате его применения внешние формы организации культуры и истории могли быть преобразованы изнутри, через преобразование безличных форм в личностные формы.

Вследствие этого изменились и принципы объективной организации системы на субъективные, спаяв культуру и нерешённые проблемы индивидуального существования в задачу культуры индивидуального существования. Тем самым русская философия обнаружила необходимость принципиально новой расстановки культурных приоритетов. Ибо прежние приоритеты — производство, экономика, цивилизация, воля, сознание, природная данность и сверхданность - были лишь частичным измерением исторических проблем, которое давало важное, но одностороннее, а значит, несовершенное их решение, где проблема сущностного преобразования онтологического начала всех преобразований - человека оставалась вторичной, а его индивидуальное существование - объектным.

Поскольку в оценках наследия русских философов обычно акцентируется внимание на разнообразии подходов, подчеркнём их единство, которое достаточно рельефно обозначилось именно в единстве смыслового основания, выступающего как системообразующий центр близких идей.

Назначение этого единого культурного основания — решение проблем кризиса культуры через культуру индивидуального существования, ибо кризис был квалифицирован русской философией как кризис человечности. Это прослеживается во всех рассмотренных концепциях. Основная цель развития этого сущностного основания и определяла стратегическое направление выхода из кризиса - личность. Во всех рассмотренных концепциях практически сохраняется единый алгоритм взаимосвязи основания и цели. Это, думается, позволяло далее говорить о содержательной полноте этой сущностной связи, по отношению к этой связи все рассмотренные в диссертации концепции, как и выстроенные нами на основе этих концепций модели культуры индивидуального существования, представляются как частный случай ментального многообразия одного сущего, как относительно самостоятельные направления одной монотемы. Можно их рассматривать и как подсистемы одной культурной системы, задающей новое смысловое пространство, где подобие подсистем достигается разными средствами возвышения общечеловеческих начал.

Диапазон мысли русской философии выразился не только в постановке новых целей существования, но и в спуске к основаниям общественной системы, в глубину «природного» существования (Ф.Достоевский, Л.Толстой, В.Розанов). Преодолевая абсолютизацию отдельных направлений социального и культурного развития, русская философия соединяет «природный» и «культурный» миры в возможность нового качества существования, ибо даже гениальность, святость и героизм оказались недостаточными, слишком редкими явлениями в условиях ускорения истории и новых её масштабов. Фактически, это и предопределило переход всей русской философии к разработке методологических оснований культуры субъективно-личностного существования, в котором критерием становится личность, а критерием самой личности - творчество, как способность продолжить культуру.

Достижением русской философии стало и выявление развивающего характера самой сущности культуры - культуры индивидуального существования. Не случайно в концепциях всех рассмотренных представителей русской философии сущность личности дана лишь в возможности и требует формирования. Поэтому у всех жизнь рассматривается, как развитие сущностных сил, не заданных, а формируемых, что является основной формой противостояния небытию, где фазы бытия — это и есть явления растущей сущности. У всех прослеживается эта возможность изменения бытия через своеобразие индивидуального воплощения сущностных структур (выбор, всеединство, достоинство, свободу, самостояние, ответственность, творчество), определяющее новую организацию личности и новую культуру индивидуального существования.

Для всех характерно решение общей проблемы целостности личности, разработка перспектив исторического развития полноты бытия. У всех просматривается сохранение приоритетности в развитии личности исторических, традиционных форм культуры индивидуального существования, выработанных в филогенезе. - Вначале - отношения, сознание, деятельность, затем более сложные формы организации духа -всеединство, ответственность, творчество. У всех и цивилизацию, и культуру нужно строить изнутри личности, т.е. через возвышение культуры индивидуальных способностей личности.

Разность потенциалов исторического развития социальных форм и индивидуального их воплощения в человеке, многократно прослеженная всеми рассмотренными персоналиями на анализе образования, культуры, религии, форм сознания, государства, политических режимов, позволила выделить новое организующее начало, подлежащее развитию, - личность. У всех рассмотренных представителей личность - точка прорыва в будущее.

Если учесть, что в течение многих столетий человечество мыслило в категориях безличной необходимости, выделение этого содержательного системного, надклассового, наднационального, надконфессионального центра новой, субъективно-личностной модели мира, несомненно, определяет переход к новым программам развития и культуры.

Все, рассмотренные в нашем исследовании, методы и принципы, сконцентрированные в моделях культуры индивидуального существования в полном соответствии с самыми современными принципами живых, самоорганизующихся систем, вследствие чего отчуждение необходимости превратилось в необходимость, ибо самым необходимым становится творчество человечности. Человек культуры становится основной детерминантой всех преобразовательных процессов, определяющей новое качество существования.

В результате разработки философских оснований субъективно-личностного бытия русской философии удалось «освободить» историю от нагромождения объективных законов, перекрывших живое развитие истории, вскрыв их субъективное начало, реабилитировать это субъективное начало, наполнив его напряжением другой необходимости - индивидуального творчества. Поэтому в исследовании последовательно вскрывается сам механизм (методология) раздвижения исторического пространства, где все проекции определяются уже личностным уровнем культуры.

Следующим методологическим достижением русской философии стало историческое расширение культурного пространства через выдвижение новых абсолютов как нового пространства индивидуального творчества. Не случайно, у всех рассмотренных представителей русской философии проблемы анализируются в двух планах, двух уровнях - широком, абсолютном, целевом, универсальном решении и его конкретной интерпретации, определяя методологию содержательного наполнения исторического пространства новым качеством существования. Этому и служат принципы выхода из всех трагедий и несовершенств через выдвинутые идеалы - всеединство, творчество, красота, ответственность, человеческое достоинство, которым подчиняются все принципы и методы.

Вскрыв объектные, средовые, силовые подходы как тупиковые, промежуточные, бесперспективные ветви социальной истории, русская философия развернула вектор истории от безличного существования к личному, предложив всё объективирующее человека пространство превратить в непрерывное творчество красоты через новое качество существования. Нельзя не видеть, что все идеалы динамичны, подвижны, работают в вероятностном пространстве разнонаправленных сил, сохраняя значимость промежуточных целей. Все идеалы и принципы стянуты в единство принципом жизнь, соединяющим текущее несовершенство и мечту. Главное назначение этого принципа - соединение в развитии всех уровней положительного, становящегося человеческого бытия, предостерегающее от распадения материальной и духовной жизни, гуманитарного и естественнонаучного знания. Он соединяет все формы сознания, все виды деятельности, все формы культуры, права, политики, творчества. Высота этого принципа -творчество и определяет средства выхода в новое качество существования. Все эти средства должны стать личностными, где личность - это не то, что фонтанирует изобилием природных сил и страстью, а то, что их преобразует в творчество, не то, что освободилось от культуры, а то, что в ответе за каждую высоту культуры и её продолжение (К.Леонтьев).

Итак, культура индивидуального существования как системный феномен и одно из центральных понятий, выработанных на основании наследия русских философов Х1Х-ХХ веков, представленных в нашем исследовании именами Ф.Достоевского, В.Соловъёва, В.Розанова, Л.Шестова, К.Леонтьёва и Н.Бердяева (глава I—IV), обнаруживает высокую методологическую значимость, актуализируя необходимость субъективно-личностного освоения действительности. Это, в свою очередь, делает возможным разработку новых культурных программ индивидуального развития по всем направлениям социальной практики, определяя самостоятельное направление исследований.

Все модели культуры индивидуального существования, и их сравнительный анализ (глава IV), вскрывают содержательную творческую полноту наследия, и способны стать мощным методологическим основанием решения множества как теоретических, так и практических проблем продолжающегося кризиса человечности, перечисленных во введении. Среди этих проблем - энтропийные процессы личностных форм: наркомания, разврат, преступность, произвол, стихийность, а также, измельчание человеческого типа, суицид, преодоление мифа об автоматизме человечности.

Современная значимость нового культурного смыслового пространства, выдвинутого представителями русской философии, состоит и в том, что оно не просто определяет долговременные принципы, методы, критерии, смыслы, другой (субъективный) порядок бытия, преодолевающий все формы объектного существования. - Это важно. Но всё дело в том, что все эти структуры, принципы, способы и порядки требуют продолжения культуросозидания - непрерывного индивидуального творчества. Это и есть ответ на главный шелеровский вопрос, оставшийся без ответа в западной мысли, - «как возникает культура?». Это тем более значимо, что в европейской философии и сегодня под субъективным порядком существования понимается освобождение от культуры и удовлетворение первичных (утилитарных) интересов, что Н.Бердяев определял как свертывание человеческого существования, тогда как развитие исторического пространства культуры осуществляется через «развертывание» культуры субъективного существования.

Это диктует настоятельную необходимость продолжения изучения наследия всех мыслителей с точки зрения выдвинутого основания и их целей, ибо это будет определять формы и виды культурной работы по всем направлениям социальной практики, которые предстоит переориентировать с точки зрения их личностной организации, станет базой соединения усилий естественно-научной и гуманитарной картины мира с человеком в центре.

Единство подсистем русской философии, которое мы рассмотрели сначала как общее поисковое пространство, а затем как модели культуры индивидуального существования, дополняется единой методологией. Самими авторами она определяется как метод единства организации живых систем, в который погружаются все исследуемые пространства: научные и религиозные системы, философские направления, классовые движения, исторические эпохи, времена, культуры, цивилизации, социальные системы, структуры и формы развития индивидуального существования. В поле этого метода все уровни, формы и структуры подчиняются абсолютности закона развития. Всё, что не подчиняется, - просто выпадает из исторического пространства.

Суть метода состоит в том, что все структуры, включая духовные, подчиняются принципу развития, сохраняющие самостоятельное значение как подсистемы живого организма. Основной признак органики на социальном уровне определил уже К.Леонтьев - рождаемость новых рождающих форм красоты. Это и есть жизнь - самый главный, общий для всех рассмотренных форм и подсистем принцип. У всех можно проследить его воплощение в непрерывности индивидуальных культурных форм. Каждая концепция предполагает самостоятельность творческого конструктивного пространства, сохраняя при этом общую цель - развитие личности. Ядро проблемы у всех -вскрывшаяся незаданность личности и необходимость многоступенчатого формирования её культурной сущности в пространстве культуры.

Для всех характерно вероятностное понимание этого пространства, где все проекции универсального сущего (красота, всеединство.) воплощаются в его разных формах в зависимости от творческих возможностей отдельной личности. У всех историческое развитие сущности человека предполагается через возможность её выражения на множестве начал и в их отношениях. Этот общий для всех приём выработки идеалов соответствует современной математической теории множеств и предельных процессов.

У всех за точку отсчета берется единое усовершенствованное абсолютное начало, выступающее как среда моделирования, в соответствии с которым упорядочивается система соподчиненных начал несовершенной, конкретной, эмпирической действительности. Так, у К.Леонтьева через принцип красоты и метод действительной жизни вычленяется весь набор средств, определяющих личностное существование. У В.Розанова через цели преодолеваются все виды несовершенств. У Л.Шестова через индивидуальное творчество и ответственность пространство трагедии превращается в пространство надежд. У Н.Бердяева через принцип личного средостояния и непрерывность творчества преодолеваются все формы личного апокалипсиса.

Алгоритмичность методологии настолько универсальна, что сопряжение множественности начал даже оценить современными средствами обоснования пока не представляется возможным. Ибо сама модель сопряжений таких ценностных систем основывается на сетевой модели рациональности, включающей взаимообусловленность объяснения, интерпретации и понимания, при которой обоснование «течет» в обе стороны: обосновываемого и основания.

Интересно, что в ходе обоснования удивительным образом преодолеваются парадоксы целостности, ибо все системы открыты. Преодолевается герменевтический круг, с его диалектикой части и целого, генетический круг, с его взаимозависимостью понятий. И даже эпистемологический круг, с его индукцией, дедукцией и зигзагами обоснования Л.Витгенштейна, а также метод последних приближений Карнапа, где сам метод согласования начал: онтологических и субъективных, сущностных и бытийственных, абсолютных и воплощаемых, по мере разворачивающихся процессов множественного сопряжения сопровождается всё увеличивающейся трансрефлексией модификаций.

Даже сам процесс сопряжения (согласования, критики промежуточных оснований) предстаёт как естественный процесс развития в условиях вероятностного существования, что выражается во взаимопроникновении понятий, возрастании удельного веса одних начал, убывании других и добавлении новых. В результате мы каждый раз наблюдаем новую систему сопряжения, которая выступает как подсистема ко всем другим, а при необходимости и как основание.

Несмотря на всё многообразие и сложность сопряжений, любая из рассмотренных систем открыта в дополнительность подходов и, что не менее важно, готова принять незавершённые формы человечности. Каждая подсистема отражает относительную полноту развития завершенных процессов, где сопряжение начал протекает в двух режимах: сначала становление культуры внутри подсистемы, затем синтез возможностей и скачек в новое качество существования. Такое поведение системы наблюдается только в теории предельных процессов, где согласование исторического развития от нулевого состояния до усовершенствованных абсолютов достигается через органический синтез. Все способы индивидуального созидания при погружении в это пространство приобретают личностный, творческий характер, причем каждая проекция единого основания требует использовать не только ресурсы одномоментного существования, но и выступает как абсолютная историческая программа, определяющаяся полнотой сущего.

Теоретическая значимость наследия высвечивает новые объемы практической работы по переорганизации всех сфер общества в личностные, ибо все современные проблемы и противоречия переместились в сущность личности, требуя разрешения, как и предсказывала русская философия. Успех всех культурных и социальных программ все явственнее зависит от высоты культуры личности и её способности продолжить историю, ибо человеческая история есть история самосозидания. Это предопределяет не только особую практическую значимость наследия русской философии, но и новый классификационный критерий оценки специфики и значимости наследия русской философии в мировой философии - личностный, а также новый классификационный критерий исторической переоценки мирового наследия философии - развитие культуры человека с целью вычленения средств, за счет которых состоялось возвышение истории.

Представленный анализ позволяет во всех учебных пособиях выйти на новый уровень понимания наследия русских философов как целостной живой, развивающейся, синергетической, открытой системы систем, наполненной потенциальностью и многовекторностью подсистем, совершающих свой «парад» вокруг человека. Это позволяет использовать полученные результаты в преподавании всех гуманитарных дисциплин, предопределяя возвышение всех уровней культуры, всех срезов бытия и способов существования.

Проведённый анализ выдвигает новый, субъективно-личностный принцип организации истории и культуры, назначение которого - привести все контексты индивидуального и личностного существования в движение, преодолеть стихийный (непредсказуемый) порядок истории, развернуть её к личностному существованию, что также позволяет реализовать методологическое единство гуманитарной и естественно-научной картины мира, в центре которой человек.

Правда безосновности и негарантированности личности преодолевает все средовые подходы, тенденции естественной автоматической предзаданности и открывает выход к новым, личностным технологиям образования, культуры, науки, экономики, всех видов социальной практики, в которых под саморазвитием понимается самим человеком организованное развитие, ибо вся глубина сущности должна быть сформирована.

Наследие выдвигает неограниченные перспективы и глубинные задачи его применения: в философии - предложенная методология будет управлять дополнительностью подходов, соединяя усилия всех направлений, в науке -помирит естественно-научную и гуманитарную картины мира. В социальных технологиях - преодолеет адаптационные подходы, аннигиляцию личности и надежды на генетический код и психоанализ и начнёт формировать все возможные и «невозможные» уровни личностного бытия. В культуре защитит все уровни культуры как универсальные формы поддержки человека и уникальную технологию становления человеческой сущности, переподчиняя все сферы жизни общества - личности. В образовании эта технология может быть понята как новый уровень комплексного подхода к непрерывному образованию и, прежде всего, к философии образования, где остро ощущается необходимость перспективной методологии личности, не менее масштабной, чем история методологии сознания, деятельности, связей, отношений, т.е. структур, составляющих и определяющих формируемое ядро человеческой сущности. Философия присутствия М.Мамардашвили, став квинтэссенцией многовекового поиска русской философии, доверительно советует: «Здесь нет ничего сложного. Всякое начало живёт за счёт повторения. Значит, повторить придётся именно онтологическое начало, - человека, себя, ибо именно это усилие является условием перехода из одного промежуточного пространства истории и культуры в другое» [147. С. 112].

Проведённое философское исследование проблемного поля культуры индивидуального существования человека в концепциях русской философии Х1Х-ХХ веков позволяет сделать также ряд выводов, касающихся субординации философских оснований новой личностной культуры, которые подтверждают выдвинутые нами гипотезы и фиксируют выполнение поставленной цели исследования.

1. Итак, глубоко освоив западноевропейское философское понимание взаимосвязи культуры и человека, русские философы исходят из самостоятельных методологических позиций. С одной стороны, интегрируя исторический опыт отечественной культуры, русская философия вместо объектных и рационалистических подходов развивает целостные подходы к человеку, определяющие сущностные основания новой субъективно-личностной культуры. С другой стороны, она отрабатывает принципы, методы, критерии, определяющие личностную технологию этой культуры. Обе тенденции делают наследие русской философии весьма актуальным и методологически для нас важным как фактор социокультурного наследования.

2. Сама традиция взаимосвязи человека и культуры в силу безосновности обеих начал приобретает жизненно важный, порождающий характер и выглядит в русской философии в отличие от западной как актуализированная форма трансляции социокультурного опыта. Отсюда -современная значимость философских оснований культуры, выработанных отечественными философами, ибо эти основания определяют не только правильный вектор культуросозидания, но и новый, личностный порядок взаимосвязи культуры и человека. Этот порядок и выступает как необходимое методологическое основание культуры индивидуального существования, определяя её новое качество в условиях полярности человеческого существования.

4. Философия рассматривается как универсальная методология преобразования культуры и человека через самого человека. Назначение философии - развитие персоналистического стиля мышления, воспроизводство взаимосвязи культуры в целом с культурой индивидуального существования, выявление перспектив и механизмов личностной культуры. Поэтому вся русская философия сосредоточена вокруг проблем человека и входит в основания культуры индивидуального существования.

5. Культура индивидуального существования — системный феномен, принцип переорганизации культуры, вбирающий сущность, а значит, и назначение культуры в целом. Теоретическая содержательность этого понятия в русской философии не только отражает её антропологическую специфику, но и обнаруживает высокую методологическую значимость, актуализируя необходимость субъективно-личностного освоения действительности. Сложность в том, что сама сущность личности дана лишь в возможности и тоже требует формирования. Поэтому понимание культуры индивидуального существования связано у русских философов с выбором жизненно важных целей, смыслов и идеалов, которые выступают как новые универсальные критерии и векторы культуросозидания.

6. Важнейшими регулятивами в границах смыслов личностной культуры выступают методы личностного существования, посредством которых культура может быть усовершенствована. У Ф.Достоевского - это выбор своего человеческого назначения, у В.Соловьева - завоевание жизни через духовное преображение сущностных сил человека, у В.Розанова - целевая организация личности, у Л.Шестова - личная ответственность за свою судьбу, у К.Леонтьева - личное творчество красоты, у Н.Бердяева — личностное самостояние и непрерывное творчество.

10. Все универсалии этой культуры выступают как методологические образцы русской культуры, транслирующие спрессованный в них опыт тысячелетий. Всеединство, метод действительной жизни, свобода творчества, выбор, красота, ответственность, достоинство, самоорганизация, личностное самостояние, культура соборности - все эти категории и принципы отображают важнейшие исторические ценностно-смысловые ориентиры русской культуры. Выступая как принципы непрерывного культуротворчества, они соединяют все ценности наследия в личность.

Алгоритмичность вскрывающейся метатехнологии новой культуры превосходит теорию множеств в математике - универсальное мышление в образах, соединившее все культурные формы поддержки человека на пространстве истории в «иконостас» новых смыслов и надежд, где каждый -«иконописец». И каждый сохранил единственность и возвышенность предназначения человека, и каждый готов отвечать за всё, что произошло и произойдет с Россией, воплощая свою неповторимость в сущностный образ личностной культуры.

Список научной литературыВахренева, Полина Евграфовна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Абдеев Р. Ф. Философия информационной цивилизации. М., 1994.

2. Адриянов Б.И. Место и значение К. Леонтьева в русской философии // К. Леонтьев, наш современник: сб. СПб.: Изд-во Чернышёва, 1993.

3. Абрамов А.И, Философия в духовных академиях //Вопросы философии. 1997. №9.

4. Аванесова Г.А. Динамика культуры: Учебное пособие по курсу культурологии. М.: МГУ, 1997.

5. Аванесова Г.А. Человек любящий : культурный анализ. Учебное пособие по курсу культурологии. М.: ИППК МГУ, 1997.

6. Акулинин В.Н. Философия всеединства: от B.C. Соловьева к П.А. Флоренскому. Новосибирск: Наука. Сибирское Отделение, 1990.

7. Амелина Е.М. Общественный идеал в философии всеединства (от B.C. Соловьева к С.Л. Франку). М.: Издатель Е.Разумова, 2000.

8. Ахиезер А.С. Об особенностях современного философствования (взгляд из России) // Вопросы философии. 1998. № 2.

9. Александров А.А. Памяти К.Н. Леонтьева // К.Н. Леонтьев: pro et contra: Личность и творчество Константина Леонтьева в оценке русских мыслителей и исследователей: антология: В 2 кн. СПб., 1995. Кн. 1. С. 359-375.

10. Асколъдов С. Психология характеров у Ф. Достоевского // Ф.М. Достоевский : статьи, материалы. М.; Л.: Мысль, 1924. С. 211 256.

11. Асколъдов С. Религиозно-этическое значение Ф. Достоевского С. 321 -339.

12. Асмус В.Ф. Задача пересоздания действительности // Асмус В.Ф. В.Соловьев. М., 1994. С. 114-131.

13. Барулин B.C. Основы социально-философской антропологии. М.: Академкнига, 2002. 455 с.

14. Барулин B.C. Социальная философия. М.: Фаир-Пресс, 2000.

15. Бахтин М.М. Философия поступка // Философия и социология науки и техники. Ежегодник. М., 1985.

16. Бессонов Б.Н. Судьба России: взгляд русских мыслителей. М.: Луч,1993.

17. Белик А.А. Культурология. Антропологические теории культур. М.,1999.

18. Бицилли П.М. Трагедия русской культуры. Исследования. Статьи. Рецензии. М.: Русский путь, 2000.

19. Бранский В.П. Теоретические основы социальной синергетики // Вопросы философии 2000. № 4.

20. Бродский А.К По ту сторону текста (Литература и реальность в свете литературной критики середины XIX в.) // Философия реализма. Из истории русской мысли. СпбГУ, 1999.

21. Бахтин М.М. Проблемы творчества Ф. Достоевского. 5-е изд. Киев: NEXT, 1994. 508 с.

22. Бердяев Н.А. О назначении человека. М.: Республика, 1993. 385 с.

23. Бердяев Н.А. Опыт парадоксальной этики Сост. и вступ. ст.

24. B.Н.Калюжного. М.: Изд-во ACT; Харьков : Фолио, 2003. 701 с.

25. Бердяев Н.А. Владимир Соловьев и мы // Владимир Соловьев: pro et contra: Личность и творчество Владимира Соловьева в оценке русских мыслителей и исследователей: антология : В 2 т. СПб., 2002. Т. 2. С. 176-181.

26. Бердяев Н.А. О «вечно бабьем» в русской душе // В.В. Розанов : pro et contpa: Личность и творчество Василия Розанова в оценке русских мыслителей и исследователей : антология : В 2 кн. СПб., 1995. Кн. 2. С. 41 51.

27. Бердяев Н.А. О русских классиках. М.: Высш. шк., 1993. 368 с.

28. Бердяев Н. А. Смысл творчества: сб. М.: ACT; Харьков: Фолио, 2002. 678 с. (Вершины человеческой мысли).

29. Бердяев Н.А. Смысл истории. М.: Мысль, 1990. 173 с.

30. Бердяев Н.А. К. Леонтьев // К.Н. Леонтьев: pro et conra: Кн. 2.1. C. 29-80.

31. Бердяев Н.А. Миросозерцание Ф.Достоевского. М.: Мысль, 1993. 171 с.

32. Бердяев Н.А. Самопознание: соч.. М.: Эксмо-Пресс; Харьков: Фолио, 2000. 624 с.

33. Бердяев Н.А. Трагедия и обыденность // Шестов Л. Соч.: в 2 т. Томск : Водолей, 1996. Т.1. С. 465-492.

34. Бердяев Н.А. К.Леонтьев философ реакционной романтики // К.Н.Леонтьев : pro et contra: Кн. 1. С. 208 - 234.

35. Бердяев Н.А. Философия свободного духа. М.: Республика, 1994. 479 с.

36. Бердяев Н.А. Философия творчества, культуры и исскуства // Н.А. Бердяев Соч.: В 2 т. М.: Искусство, 1994. Т. 1. 544 с.

37. Бердяев Н.А. Христос и мир: Ответ В. Розанову /Бердяев Н.А. // В.В. Розанов : pro et contpa:. Кн. 2. С. 25 40.

38. Бердяев Н.А. Экзистанциальная диалектика божественного и человеческого // Бердяев Н.А. Диалектика божественного и человеческого. М.: ACT; Харьков: Фолио, 2003. С. 344 498.

39. БиблерВ.С. От наукоучения к логике культуры. М., 1991.

40. Булгаков С.Н. На пиру богов. Pro и contra. Современные диалоги // Булгаков С.Н. Сочинения. В 2т. М.: «Наука», 1993. Т.2.

41. Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. М.: Республика, 1994.

42. Булгаков С.Н. Некоторые черты религиозного мировоззрения Шестова// Булгаков С.Н. Соч.: в 2 т. М.: Наука, 1995. Т. 1. С. 519-539.

43. Булгаков С.Н. Победитель Побеждённый // К.Н. Леонтьев : pro et contra: Кн. 1. С. 376-392.

44. Бубер М. «Два образа веры». М., 1995.

45. Борзенков В.Г. «Человек, как объект комплексного и междисциплинарного исследования: методологический аспект» // «Личность. Культура. Общество». 2002. Т.4. Вып. 3-4.

46. Бородаевский В.Б. О религиозной правде К. Леонтьева // К.Н. Леонтьев: pro et contra:. Кн. 1. С. 253-264.

47. Быховская ИМ. Культурологические опыты. М., 1996.

48. Веккер JI.M. Психика и реальность: единая теория психических процессов /Под ред. А.В. Либина. М.: Смысл, 2000. 685 с.

49. Введенский А.И. Судьбы философии в России // Русская философия. Очерки истории. Свердловск: Изд-во Уральского ун-та, 1991.

50. Волкогонова ОД. Образ России в философии русского зарубежья. М.: РОССПЭН, 1998.

51. Воронкова Л.П. В поисках истины и красоты (Культурология П.А.Флоренского). М.: Исследовательский центр МИСИС, 1992.

52. Воронкова Л.П. Культурная антропология как наука. М.: Диалог — МГУ, 1997.

53. Визгин В.П. На перекрестке двух культур: читая Бл.Августина // От философии жизни к философии культуры. Сб. статей. СПб.: Алетейя, 2001.

54. Гершензон М.О. Творческое самосознание // Вехи. Из глубины. М.: Издательство «Правда», 1991.

55. Громов М.Н. Вечные ценности русской культуры: к интерпретации отечественной философии // Вопросы философии. 1994. № 1.

56. Громов М.Н. Типология русской философии // История философии. Учебное пособие для студентов и аспирантов высших учебных заведений. М.: Изд-во «Феноменология-Герменевтика», 2001.

57. Гиренок Ф.И. Патология русского ума: Картография дословности. М.: Аграф, 1998. 416 с.

58. Говоруха-Отрок Ю.Н. Несколько слов по поводу кончины К.Н.Леонтьева // К.Н. Леонтьев : pro et contra: Кн. 1. С. 15-19.

59. Грифцов Б.А. Судьба К. Леонтьева // К.Н. Леонтьев: pro et contra: Кн. 1. С. 294-358.

60. Григоръян Б. Т. Философская антропология. М., 1982.

61. Гроссман Л. Поэтика Достоевского. М.: Аграф, 1955. 365 с.

62. Гулыга А.В. Русская идея и её творцы. М.: Соратник, 1995. 310с.

63. Гулыга А.В. Немецкая классическая философия. М.: Рольф, 2001.

64. Гундаров И.А. Демографическая катастрофа в России: причины, механизмы, пути преодоления. М., 2001.

65. Гуревич П.С. Культурология. Учебное пособие. М.: Знание, 1996.

66. Гуревич П.С. Философия культуры: Учеб. пособие для студентов гуманитарных вузов. М.: Аспект-Пресс, 1995.

67. Гуревич П.С. Человек, как предмет философской антропологии // Личность. Культура. Общество. 2001 Т. 3 вып. 9. и Целостность человека, как социальная проблема. Там же. 2003. Спец. вып. 1-2.

68. Давыдов Ю.Н. Две бездны два лица России // Вопросы философии. 1991. №8.

69. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М.: Книга, 1991.

70. Демидов А.Б. Феномен человеческого бытия. М.: Экспресс, 1999. 180 с.

71. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы // Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л.: Наука, 1972- 1978. Т. 14. 512 е.; Т. 15. 624 с.

72. Достоевский Ф.М.: статьи и материалы: В 2. кн. М.: Русская мысль, 1957. Кн.2. 450 с.

73. Достоевский Ф.М. Поли. собр. соч.: В 30 т. JI.: Наука, 1971-1990.

74. Достоевский Ф.М. Человек из подполья. М.: Госполитиздат, 1975. С. 226 -238.

75. Достоевский Ф.М. в русской критике. М.: Госполитиздат, 1956. 405 с.

76. Иванов В.И. Родное и вселенское. М., 1994.

77. Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта. М., 1993.

78. Ильин ИЛ. Собр. соч. В 10 т. М., 1993-1998.

79. Долгов К.М. Восхождение на Афон. Жизнь и миросозерцание Константина Леонтьева. М.: Луч, 1995.

80. Евлампиев И.И. История русской философии. Учебное пособие для вузов. М.: Высшая школа, 2002.

81. Егоров В.К. Философия культуры России: контуры и проблемы. М.: Издательство РАГС, 2002.

82. Емельянов Б.В., Новиков А.И. Русская философия Серебряного века. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 1995.

83. Емельянов Б.Е. Русская философия на путях самопознания: страницы истории // Русская философия. Очерки истории. Свердловск: Издательство Уральского университета, 1991.

84. Ерасов Б.С. Социальная культурология. М.: Аспект Прогресс, 1998.

85. Забияко А.П. История древнерусской культуры. М.: Интерпракс, 1995.

86. Закаржевский А.К. Религия. Психологические параллели. В.В. Розанов// В.В. Розанов: pro et contpa: Кн. 2. С. 147-168.

87. Замалеев А.Ф. лекции по истории русской философии. Спб.: Издательство СпбГУ, 1999.

88. Замалеев А. Ф. Формы развития и новые задачи русской философии // Отечественная философия: русская, российская, всемирная. Нижний Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 1998.

89. Захаров А.А. Историко-философская концепция B.C. Соловьева. М.: Диалог-МГУ, 1998.

90. Зеньковский В.В. История русской философии. В 2т. Ростов на Дону: Издательство «Феникс», 1999.

91. Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа // Владимир Соловьев: pro et contra:. Т. 2. С. 962 969. (Русский путь).

92. Зиновьев А.А. Марксизм и утопия // Вопросы философии. № 2. 2004.

93. Евлампиев ИИ. История русской философии : учеб. пособие для вузов. М.: Высш. шк., 2002. 584 с.

94. Измайлов А.А. Вифлеем или Голгофа? (В.В. Розанов и «неудавшееся» христианство). // В.В. Розанов: pro et contpa:. Кн. 2. С. 8 90.

95. Иванов В.В. Достоевский и роман-трагедия // Литературно-эстетические концепции в России конца XIX начала XX в. М.: Русская мысль,1975. С. 126 339.

96. Ильин H.A. Диалектика. Философия Гегеля, или учение о конкретности Бога и Человека. М. Логос, 1918. 335 с.

97. Ильин В.Н. Стилизация и стиль //В.В. Розанов: pro et contpa:. Кн. 2. С. 406 430.

98. Ильин В.В. Новый миллениум для России: путь в будущее. М.: Издательство МГУ, 2001.

99. Ильин В.В. Характер российской цивилизации // Российский цивилизационный космос. М.: Издательский дом «Эйдос», 1999.

100. Ильин И.А. Философия как духовное делание // Ильин И.А. Сочинения в 2т. Т.2. Религиозная философия. М.: Изд. «Медиум», 1994.

101. Ильенков Э.В. Философия и культура. М.: Политиздат, 1991.

102. Исупов Г.К. Русская классика глазами персоналиста // Н.А.Бердяев о русских классиках. М.: Высшая школа, 1993. С. 3-27.

103. Каган М.С. Философия культуры. СПб.: СпбГУ. Петрополис, 1996.

104. Каган М.С. Философия как мировоззрение // Вопросы философии. 1997. №9.

105. Каган М.С. Системный подход и гуманитарное знание. Л.: издательство ЛГУ, 1991.

106. Кантор В.К. В поисках личности: опыт русской классики. М.: Московский философский фонд, 1994.

107. Кармин А. С. Культурология. СПб.: Издательство «Лань», 2001.

108. Карсавин JI.TJ. Философия истории. СПб.: АО «Комплект», 1993.

109. КарсавинЛ.П. Сочинения. СПб.: «Алетейя», 1994.

110. Касьян A.A. Философия в современной России русская философия // Отечественная философия: русская, российская, всемирная. - Нижний Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 1998.

111. Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М.: Гардарика, 1998.

112. Каус О. Достоевский и его судьба // Достоевский и его время. СПб.: Мысль, 1934. С. 136-348.

113. Киреевский И. В. Критика и эстетика. М., 1979.

114. КозыревА.П. Софиология //Русская философия. Словарь. М.: Республика, 1995.

115. Колесник A.C. Философская компаративистика. Восток. Запад. СПб.: «Алатейя», 2004.

116. Кирпотин В.Я. Ф.М. Достоевский. М.: Сов. писатель, 1947. 80 с.

117. Корольков A.A. Пророчество К. Леонтьева. СПб.: Аграф, 1991. 197 с.

118. Корешкин А.И. Демография современной России. Анализ и прогноз. СПб. 1998 и др.)

119. Кондаков И.В. Логика культурно-исторического развития российской цивилизации // Российский цивилизационный космос. М.: Издательский дом «Эйдос», 1999.

120. Кондаков И.В. Русская культура: краткий очерк истории и теории: Учебное пособие для студентов вузов. М.: Книжный дом «Университет», 1999.

121. Коробейников Л.А. Альтернативная парадигма культурософии.

122. Томск: Издательство ТГУ, 2000.

123. Корольков A.A. Русская духовная философия. СПб.: Издательство русского христианского гуманитарного института, 1998.

124. КосикВ.И. Константин Леонтьев: размышления на славянскую тему. М.: Зерцало, 1997.

125. Киселев Г. С. Кризис нашего времени как проблема человека // Вопросы философии. 1999. №1.

126. Кувакин В.А. Русская философия: из опыта изучения и понимания // Русская философия: многообразие в единстве. М.: ЭкоПресс, 2000,2001.

127. Кувакин В.А. Твой рай и ад: Человечность и бесчеловечность человека Философия, психология и стиль мышления гуманизма. М.: Логос; СПб.: Алетейя, 1998. 360 с.

128. Кузнецов О.И. Достоевский над бездной безумия М.: Когито Центр, 2003. 227 с.

129. Куклярский Ф.Ф. К. Леонтьев и Фр. Ницше как предатели человека // К.Н. Леонтьев: pro et contra: Кн. 1. С. 271-293.

130. Кутырев В.А. Человек XXI века: уходящая натура // Человек. 2001. № 1. , Обретение и утрата человека в контексте философской антропологии // Личность. Культура. Общество. 2001. Т. 3 (9)

131. Лазарев В.В., Абрамов А.И., Авдеева Л.Р. и др. Введение в русскую философию. М.Е. Интерпракс. 1995.

132. Лапицкий В.В. Наука в системе культуры. Псков: Издательство Пек. ИУУ, 1996.

133. Лаут Р. Философия Достоевского в систематическом изложении. М.: Республика, 1996.

134. Леонтьев КН. Избранное. М.: РАРОГЪ, 1993.

135. Леонтьев К.Н. Поздняя осень России. М.: Аграф. 2000.

136. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство. В 2 т. М.: Русская мысль, 1996. Т. 2. 346 с.

137. Леонтьев К.Н. Восток, Россия и славянство: Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872-1891). М. 1996. 798 с.

138. ЛеонтьевК.Н. Записки отшельника. М.: Рус. книга, 1992. 538 с.

139. Леонтьев К.Н. Избранные письма // Леонтьев К.Н. Начала. М., 1992. С. 218-426.

140. Леонтьев К.Н. Наши новые христиане: Ф.М. Достоевский и гр. Лев Толстой. М., 1882. 116с.

141. Леонтьев К.Н. О национализме политическом и культурном: (Письма к В. Соловьеву) // К. Леонтьев, наш современник. СПб.: Изд-во Чернышёва, 1993. С. 40-119.

142. Леонтьев К.Н. Письмо к старцу // Леонтьев К.Н. Полн. собр. соч. и писем : В 12 т. СПб.: В. Даль, 2000. Т. 9. С. 346-353.

143. Леонтьев К.Н. Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения: (главы из работы) // К. Леонтьев, наш современник. С. 15-39.

144. ЛосевА.Ф. Русская философия //Лосев П.ф. Философия, Мифология, Культура. М.: Политиздат, 1998.

145. ЛосскийН.О. История русской философии. М.: Высш. школа, 1991.

146. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию? М.: Издательская группа «Прогресс» «Культура», 1992.

147. Мамардашвили М.К. Мой опыт нетипичен. СПб.: Азбука, 2000. 396 с.

148. Мамардашвили М.К. Необходимость себя: Введение в философию: докл., лекции, ст., филос. заметки / Под общ. ред. Ю.П. Сенокосова.

149. М.: Лабиринт, 1996. 432 с.

150. Мамардашвили М.К. Философские чтения. СПб.: Азбука-классика, 2002. 632 с.

151. Мамардашвили М.К. Фундаментальные философские абстракции // Вопросы философии. 1990. № 10. С. 112-132.

152. Мамардашвили М.К. Эстетика мышления М.: Моск. шк. полит, исслед., 2000. 412 с.

153. Маркс К. К критике гегелевской философии права. Введение // Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения. В 9т. М.: Изд. полит, лит-ры, 1984. Т.1.

154. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К. Энгельс Ф. Избранные сочинения. В 9т. М.: Изд. политической литературы, 1984. Т. 2.

155. Маслин М.А. «Три измерения» русской философии / Отечественная философия: русская, российская, всемирная. Нижний Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 1998.

156. Межуев В.М. Как возможна философия культуры? // От философии жизни к философии культуры. Сборник статей. СПб.: Алетейя, 2001.

157. Мережковский Д. С. Больная Россия. Л., 1991.

158. Мережковский Д.С. Толстой и Достоевский. Вечные спутники. М.,1995.

159. Мережковский Д.С. Новый Вавилон // В.В. Розанов: pro et contpa: Кн. 1. С. 400-407.

160. Мережковский Д. С. Немой пророк // Владимир Соловьев: pro et contra: Т. 2. С. 949-952.

161. Мережковский Д. С. Страшное дитя // К.Н. Леонтьев: pro et contra:. Кн. 1. С. 241-249.

162. Мережковский Д.С. Толстой и Достоевский. СПб, 1899. 297с.

163. Методологический семинар Института человека РАН. Многомерный образ человека, июнь, 2003 г. // Человек. 2003. № 6; 2004. № 1.

164. Минюшев Ф.И. Парадигмы развития гуманитарного знания в условиях виртуализации общества //Личность. Культура. Общество. 2001. Т. 3 (9)

165. Михайлов Ф.Т. HOMO SAPIENS: культура и натура его бытия // От философии жизни к философии культуры. Сб. статей. СПб.: Алетейя, 2001.

166. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. Церковь. Религия. Литература. В 3-х т. М., 1994. Т.2, 4.1.

167. Михайлов Ф.Т. Культурология как основание человековедения // Философия культура: история и теория. М.: РГМУ, 2000,4.1.

168. Михайлов Ф.Т. Философия как основание культурологии // От философии жизни к философии культуры. Сборник статей. СПб.: Алетейя, 2001.

169. Моисеев В.И. Логика всеединства. М.: ПЕРСЭ, 2002. 415 с.

170. Набоков В.В. Лекции по русской литературе / Пер. с англ., предисл. И.Толстого. М.: Независимая газ., 1999. 440 с.

171. Немировская JI.3. Культурология. Учеб. пособие. М.: РГАЗУ, 1997.

172. Немировская. JI.3. Немецкая культурантропология. М.: РосНОУ, 2002. 92с.

173. Ниэ/сников С.А. Проблема духовного в западной восточной культуре и философии. М.: Издательство РУДН, 1994.

174. Нижников С.А. Евразийская доктрина как предмет евразийской самокритики // Отечественная философия: русская, российская, всемирная. Нижний Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 1998.

175. Нижников С.А. Метафизика веры в русской философии. М.: Издательство РУДН, 2001.

176. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. М.: Издательство МГУ, 1990.

177. Ницше Ф. Соч. в 2 т. М. 1990.

178. О России и русской философской культуре. М.: Наука, 1990.

179. Огурцов А.П. Культура как встреча «Я и Ты»: Мартин Бубер // От философии жизни к философии культуры. Сб. статей. СПб.: Алетейя, 2001.

180. Осипов И.Д. Онтологический реализм русской философии // Философия реализма. Из истории русской мысли. СПб.: Изд. СпбГУ. 1997.

181. Отечественная философия: русская, российская, всемирная. Материалы V Российского симпозиума историков русской философии. Нижний Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 1998.

182. Пащенко В.Я., Устян А.Р., Суслов П.Е. Византизм в системе евразийского самосознания // Ирано-Славика, 2004, № 2).

183. Панарин A.C., Философия политики. М. 1996. С. 200

184. Платон. Собрание сочинений в четырех томах. М.: Мысль, 1994.

185. ПлеснерХ., Ступени органического мира и человека.

186. Пелипенко A.A. Восток-Запад: проблема культургенеза русской ментальности // Российский цивилизационный космос. М.: Издательский дом «Эйдос», 1999.

187. Пелипенко A.A., Яковенко И.Г. Культура как система. М.: Языки русской культуры, 1998.

188. Поляков JI.B. методологическое введение в историю русской философии XIX века. М.: Университет российской академии образования, 1995.

189. Ницше Ф. Заратустра М.: REFL-book, 1994. 316 с.

190. Новиков А.И. Консервативная утопия К. Леонтьева // Россия глазами русского: Чаадаев, Леонтьев, Соловьев. СПб., 1991. 310с.

191. Проблема человека в Западной философии : сб. пер. с англ., нем., фр. / Сост. и поел. П.С. Гуревича; общ. ред. Ю.Н. Попова. М.: Прогресс, 1988. 228 с.

192. Ракитов А.И. Новый подход к взаимосвязи истории, информации и культуры.//Вопросы философии. 1994. №4.

193. Розанов В.В. Религия. Философия. Культура. М.: Республика. 1992.

194. Розанов В.В. Сумерки просвещения. М.: Педагогика, 1990.

195. Россия между Европой и Азией. Евразийский соблазн. М. 1993.

196. Русская философия. Словарь. Под общ. ред. М.А. Маслина. М.:1. Республика, 1995.

197. РозановВ.В. Апокалипсис нашего времени // Розанов В.В. Собр. соч. / Под общ. ред. А.Н. Никалюкина. М.: Республика, 2000. 428 с.

198. Розанов В.В. В мире неясного и нерешенного: Из восточных мотивов М.: Республика, 1995. 462 с.

199. Розанов В.В. Ещё раз о графе JI.H. Толстом и его учении о непротивлении злу // Розанов В.В. Литературные очерки: О писательстве и писателях. М., 1996. С. 11 20.

200. Розанов В.В. Литературные изгнанники : Воспоминания. Письма. М.: Аграф, 2000. 360 с.

201. Розанов В.В. Люди лунного света. М.: Республика, 1994. 346 с.

202. Розанов В.В. Мимолетное // В.В. Розанов Собр. соч. / Под общ. ред. А.Н.Николюкина. М.: Республика, 1994. 541 с.

203. Розанов В.В. Неоценимый ум // Розанов В.В. О писательстве и писателях. Собр. соч. Под общ. ред. А.Н.Николюкина. М.: Республика, 1995.1. С. 515-523.

204. Розанов В.В. Около церковных стен // Розанов В.В. Собр. соч. Под общ. ред. А.Н. Николюкина. М.: Республика, 1995. 557 с.

205. Розанов В.В. Среди художников //Розанов В.В. Собр. соч. Под общ. ред. А.Н.Николюкина. М.: Республика, 1994. 494 с.

206. Розанов В.В. Опавшие листья. М.: Республика, 1992. 473 с.

207. Розанов В.В: pro et contpa:. Личность и творчество Василия Розанова в оценке русских мыслителей и исследователей : антология : В 2 кн.

208. СПб.: Изд-во Рус. Христиан, гуманитар, ин-та, 1995. Кн. 1. 510 е.; Кн. 2. 574 с.

209. Розанов В.В. Святое чудо бытия // Розанов В.В. Семейный вопрос в России. М.: Республика, 1994. С. 345.

210. Розанов В.В. Сумерки просвещения / сост. В.Н. Щербаков. М.: Педагогика, 1990. 624 с.

211. Розанов В.В. Уединенное. М.: Республика, 1992. 470 с.

212. Розанов ЯЛ. Указатель сочинений. М.: Республика, 1992. 473с.

213. Розанов В.В. Цель человеческой жизни // Смысл жизни в русской философии. Истоки отечественной мысли. / Под ред. А.Ф.Замалеева. СПб.: Наука, 1995. С.165-220.

214. Сагатовский В.Н. Русская идея: продолжим ли прерванный путь? СПб.: Петрополис, 1994.

215. Сербиненко В.В. Вл. Соловьев: Запад, Восток и Россия. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. М.: Наука, 1994.

216. СкэнланДж.П. Нужна ли России русская философия?//Вопросы философии 1994. №1.

217. Соловьев В. С. Оправдание добра. М.: Республика, 1996.

218. СоловьевВ.С. Несколько слов о настоящей задаче философии // Соловьев B.C. Соч. в 2 томах. М.: «Правда», 1989. Т. 1.

219. Соловьев B.C. Три силы // Соловьев B.C. Соч. в 2 томах. М.: «Правда», 1989. Т. 1.

220. Соловьев B.C. Критика отвлеченных начал // Соловьев B.C. Сочиненияв двух томах. Т.1. М.: Изд. «Мысль», 1990.

221. Соловьев В. С. Кризис западной философии (против позитивистов) // Соловьев B.C. Сочинения в двух томах. Т.2. М.: Издательство «Мысль», 1990.

222. Соловьев B.C. Философские начала цельного знания // Соловьев B.C. Сочинения в двух томах. Т.2. М,: Издательство «Мысль», 1990.

223. Соловьев B.C. На пути к истинной философии // Соловьев B.C. Сочинения в двух томах. Т. 2. М.: Издательство «Мысль», 1990.

224. Солонин Ю.Н., Ионине И.Н. Какая философия нам нужна? Размышления о философии и духовных проблемах нашего общества. Л.: Лениздат, 1990.

225. Сохряков Ю.К Национальная идея в отечественной публицистике XIX-XX веков. М.: Наследие, 2000.

226. Синергетическая парадигма: многообразие поисков и подходов. М.: Прогресс Традиция, 2000.

227. Степин B.C. Теоретическое знание. Структура. Историческая эволюция. М.: Прогресс Традиция, 2000.

228. Степин B.C. Культура // Всемирная энциклопедия. Философия XX века. М.: ACT. Мн: Харвест, Современный литератор. 2002.

229. Степун Ф.А. Встречи. М.: «Аграф», 1998.

230. Стрельцов А. Философия и культура в русской мысли 19-20 вв. М., 2003, с.98.

231. Сухов А.Д. Русская философия: особенности, традиции, исторические судьбы. М.: ИФ РАН, 2001.

232. Сухов А.Д. Столетняя дискуссия: западничество и самобытность в русского. М.: ИФ РАН, 2001.

233. Сухов А.Д. Яснополянский мудрец. Традиции русского философствования в творчестве Л.Н. Толстого. М.: ИФ РАН, 2001.

234. Соловьёв B.C. Чтения о богочеловечестве // Соч.: В 2 т. М.: Классика плюс, 1989. Т. 2. С. 3-234.

235. Толстой Л.Н. Избранные философские произведения. М. 1992.

236. Толстой Л.Н. Война и мир //Толстой Л.Н. Собр. соч.: В 22 т. М.: Худож. лит., 1978-1985. Т. 4. 401 е.; Т. 5. 428 е.; Т. 6. 447 е.; Т. 7. 431 с.

237. Толстой Л.Н. Исповедь // Толстой Л.Н. Избранное. Ростов-на-Дону: Издательство «Феникс», 1997.

238. Токмачев К.Ю. Необратимые события в человеческой судьбе // От философии жизни к философии культуры. Сб. статей. СПб.: Алетейя, 2001.

239. ТойнбиА. Постижение истории. М.: Прогресс, 1991.

240. Туровский М.Б. Философское основание культурологии. М.: РОССПЭН, 1997.

241. ТощенкоЖ.Т. Парадоксальный человек М.: Гардарики, 2001. 398 с.

242. Ж. Тощенко. Парадоксы человека. М. 2001.

243. Трубецкой С.Н. Противоречия нашей культуры // Вести Европы. 1894.8.

244. Трубецкой E.H. Смысл жизни. // Смысл жизни в русской философии. Истоки отечественной мысли. Под ред. А.Ф. Замалеева Спб.: Наука. 1995.1. С. 259-342.

245. Трубецкой Е.Н. Миросозерцание В. С. Соловьёва. В 2 т. М., 1995.

246. Тихомиров JT.A. Тени прошлого: К.Н. Леонтьев // К.Н. Леонтьев: pro et contra:. Кн. 2. С. 6 28. (Русский путь).

247. Тынянов Ю.Н. Сокращение штатов // Тынянов Ю.Н. Литературная эволюция : избр. тр. М.: Аграф., 2002. С. 146-154.

248. У ледов А.К. Духовная жизнь общества: проблемы методологии и исследования. — М.: Мысль. 1980.

249. Уледов А.К. Духовное обновление общества. М.: Мысль, 1990.

250. Федотов Г.П. Судьба и грехи России. В 2 т. СПб., 1991.

251. Флоренский П.А. У водоразделов мысли //Флоренский П.А. Соч.: В 2 т. М.: 1990. Т. 2. С. 236-259.

252. ФлоровскийГ. Пути русского Богословия. Вильнюс, 1991.

253. Франк С.Л. Духовные основы общества. М.: Республика, 1992. 511 с.

254. Франк С.Л. Духовное наследие Владимира Соловьева // Владимир Соловьев: pro et contra:. Т. 2. С. 953-961.

255. Франк С.Л. Миросозерцание К. Леонтьева // К.Н.Леонтьев: pro et contra:. Кн. 1. С. 235 240.

256. Франк СЛ. Духовные основы общества. Введение в социальную философию // Русское зарубежье. Из истории социальной и правовой мысли, Л.: Лениздат, 1991.

257. Франк СЛ. Русское мировоззрение // Франк С.Л. Духовные основы общества. М.: Республика. 1992.

258. Франк СЛ. Крушение кумиров // Франк С.Л. Сочинения. М.: Издательство «Правда», 1990.

259. Фудель И. Культурный идеал К. Леонтьева // К.Н. Леонтьев: pro et contra:. Кн. 1. С. 160-180.

260. Фудель И. Судьба К.Н. Леонтьева // К.Н. Леонтьев: pro et contra: Кн. 1. С. 250-252.

261. Хамитов Н. Философия человека: От метафизики к метаантропологии. Философия человека и его пределов. М.: Ин-т гуманитар, исслед., 2002. 334 с.

262. Хоружий С.С. После перерыва. Пути русской философии. СПб., 1994.

263. Хоружий С.С. Путем зерна: русская религиозная философия сегодня //Вопросы философии. 1999 №9. С. 139-147.

264. Хюбшер А. Мыслители нашего времени: справочник по философии Запада XX века. М.: Изд-во ЦТР МГП ВОС, 1994. 307 с.

265. Хайдеггер М. Искусство и пространство // Самопознание европейской культуры XX века. Мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе. М.: Политиздат, 1991.

266. Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997.

267. Хомяков А.С. О старом и новом // Хомяков А.С. Сочинения в 2т. М.: Издательство «Медиум», Т. 1.

268. Чаадаев П.Я. Полн. собр. соч. и избр. письма. В 2 т. М. 1991.

269. Шапошников Л.Е. Русская религиозная философия XIX-XX веков. Н.1. Новгород, 1992.

270. Шапошников JI.E. Философские портреты Из истории отечественной мысли. Н. Новгород, 1993.

271. Шекспир В. Гамлет / В. Шекспир. Поли. собр. соч.: В 8 т. М.: Искусство, 1957-1960. Т. 1. 613 с.

272. Шестаков В.П. Эсхатология и утопия. Очерки русской философии и культуры. М., 1995.

273. Шестов Л. Киркегард и экзистенциальная философия. М., 1992.

274. ШестовЛ.И. Шекспир и его критик Брандес // Шестов Л.И. Соч.: В 2 т. Томск : Водолей, 1996. Т. 1. С. 3 213.

275. Шестов Л.И. Апофеоз беспочвенности // Там же. Т. 2. С. 4-154.

276. Шестов Л.И. Достоевский и Ницше // Там же. Т. 1. С. 317- 465.

277. Шестов Л.И. Добро в учении гр. Толстого и Ницше // Там же. Т. 1. С.213-317.

278. Шестов Л.И. Начала и концы // Там же. Т. 2. С. 181-239.

279. Шестов Л.И. Киркегард и Достоевский. // Шестов Л.И. Киркегард и экзистенциальная философия. Глас вопиющего в пустыне. М.: Прогресс, 1992.

280. Щипаное И.Я. Философия русского Просвещения

281. Шпет Г.Г. Очерк развития русской философии // Шпет Г.Г. Сочинения. М.: Издательство «Правда», 1998.

282. Шпет Г.Г. Философские этюды. М., 1994.

283. Шпет Г.Г. Явление и смысл. М., 1992.

284. Шкловский В.А. За и против: Заметки о Достоевском. М.: Просвещение, 1957. 223 с.

285. Шопенгауэр А. Свобода воли и нравственность //Общ. ред., сост., вступ. ст. A.A. Гусейнова и А.П.Скрипника. М.: Республика, 1992. 448 с.

286. Штейнберг A3. Достоевский как философ // Вопросы философии. 1994. №9. С 184-199.

287. Экономцев И. Православие. Византия. Россия. М., 1992, с. 18.

288. Энгельгардт Б.М. Идеологический роман Достоевского. М.: Просвещение, 1985. 412 с.

289. Эйхенбаум Б.М. О литературе : работы разных лет М.: Сов. писатель, 1987. 324 с.

290. Юдин A.B. Русская традиционная народная духовность. М.: Интерпракс, 1994.

291. Юдин Г.Г. О человеке, его природе и будущем // Вопросы философии. 2004. №2.

292. Ясперс К. Смысл и назначение истории /Пер. с нем. М.И. Левиной. М., Республика, 1994. 527с.

293. Основные положения диссертации отражены в 50 публикациях автора общим объемом 30,5 п.п.1. Монографии:

294. Проблема развития человека в русской философии XIX-XX веков как феномен культуры. Москва: Изд-во Моск. ун-та, 2004. тир. 5000, 14,33 п. л.

295. Механизмы социальной активности в системе общественного воспитания личности. Деп. в ИНИОН. Рос. Акад. Наук. 28. 12. 1990. №136.1. М., 1990 г. 156с.1. Учебные пособия:

296. Методическое пособие по изучению первоисточников. Каф. философии Московского инженерно строит, ин -та. М., 1981. 32 с.

297. Философия : планы семинарских занятий, учебная и дополнительная литература, темы рефератов. Воронеж, 2001. 50 с.

298. Концепции современного естествознания : рабочая программа курса для гуманитарных факультетов. Воронеж, гос. ун-т. Воронеж. 2000. 20 с.

299. Концепции современного естествознания : метод, рекомендации для студентов заочного обучения гуманитарных факультетов ВГУ. Воронеж, гос. ун-т. 2000. 11 с.

300. Концепции современного естествознания : учеб. метод.пособие для гуманитарных факультетов всех специальностей. / совм. с А.С.Кравец, Ю.Н.Малашенко. Воронеж, гос. ун-т, Воронеж, 2003. 43 с.1. Статьи:

301. Вневременная концепция личности В.Соловьева // Личность. Культура. Общество. Научно-практический журнал Российской академии наук. гл. ред. Ю.М.Резник, Culture. Personality. Sos. М., 2000. Т.2, вып.3(4). С. 38-52.

302. Н.Бердяев и его философия // Социально-гуманитарные знания. Москва, 2005. №3. С. 46-63.

303. Модели культуры индивидуального существования русской философии // Университетские чтения МГУ. Вып. 9. Москва, 2005. С. 46-60.

304. Духовный проект Н. Бердяева. Опыт системного подхода к наследию //Вестник МГУ. Сер. Философия. № 3. 2005. С. 46-57.

305. Философия красоты К.Леонтьева // Социально-гуманитарные знания. Москва, 2005. №5. С. 85-98.

306. Культура как необходимое средство исторического развития и составная часть персоналистической революции Н. Бердяева // Образовательные технологии: межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, гос. пед. ун-та. Воронеж, 2004. Вып. 13. С. 110-115.

307. Тайна повторения гения // Материалы 42-й итог. науч. конф.

308. Хабаровского гос. ун-та. Хабаровск, 1996. С. 138-140.

309. Концепция личностно ориентированного образования в диалоге эпох // Управление в образовании : теория, практика, перспективы : Материалы межрегион, науч.-практ. конф. Хабаровск, 1996. С. 71-78.

310. Можно ли отменить историю самосознания? //Деструктивные процессы в развитии современной культуры: материалы межрегион, науч.-практ. конф. Воронеж, 1998. С. 15-17.

311. От чего зависит дыхание духовности? // Вестн. Науч. сессии Факультета философии и психологии Воронеж, гос. ун-та. Воронеж, 2002. Вып. 4. С. 26-28.

312. Шаги в человечность: открытия Ф. Достоевского // Акценты: Новое в журналистике и литературе, ВГУ. Воронеж, 1999. Вып. 5-6. С. 70-77.

313. Проблема исторического выбора в русской философии // Материалы ежегодной итог. науч. конф. Воронеж, гос. ун-та. Секция «Философия». Воронеж, 2000. С. 42-46.

314. На переломе тысячелетий : Мистика антропологии //Актуальные проблемы гуманитарных и социально-политических наук : межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, 2000. С. 59-67.

315. Где набраться Шекспиров? Горизонты В.Розанова // Человек, познание, культура : сб. науч. тр. преп. фак-та философии и психологии Воронеж, гос. ун-та. Воронеж, 2000. С. 25-36.

316. Кто в ответе за ответственность? Л. Шестов об онтологии ответственности // Акценты : Новое в массовой коммуникации : альманах. Воронеж, 2001. Вып. 1-2. С. 88-94.

317. Как сделать жизнь огнеупорной? Философия надежд Л.Шестова // Образовательные технологии : межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, гос. пед. унта. Воронеж, 2003. Вып. 1-2. С. 204-210.

318. Возможно ли творчество из «ничего»? Опыт Чехова // Аграрная Россия : история и современность : межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, гос. аграр. ун-та. Воронеж, 2002. С. 56-63.

319. Как переманить счастье на свою сторону? Опыт Л.Н. Толстого // Образовательные технологии : межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, гос. пед. ун-та. Воронеж, 2003. Вып. 9. С. 198-204.

320. Творчество, как смысл существования // Аграрная Россия: история и современность : межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, гос. ун-та. Воронеж, 2002.1. С. 75-83.

321. На пути к серебряному веку // Акценты : Новое в массовой коммуникации. Альманах. Воронеж, 2002. Вып. 7-8. С. 73-75.

322. Над бездной небытия. Восстание против безличности К.Леонтьева // Актуальные проблемы гуманитарных и социально-политическихнаук. Воронеж, 2004. Вып. 7. С. 56 65.

323. Органический подход к обществу К.Леонтьева, как принцип единства организации живых систем // Аграрная Россия : история и современность: межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, гос. ун-та. 2004. Вып. 2. С. 47-53.

324. Метод действительной жизни К.Леонтьева против европейских «стандартов» среднего человека //Актуальные проблемы гуманитарных и социально-политических наук. Воронеж. 2004. Вып. 7. С. 20-27.

325. Личностная эстетика К.Леонтьева как новое измерение человеческого бытия : Целевая программа творчества красоты человека //Аграрная Россия: история и современность. Воронеж, 2004. Вып. 2.1. С. 91-103.

326. Личное православие К.Леонтьева. Жизнь как искусство личного существования //Образовательные технологии : межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, гос. пед. ун-та. Воронеж, 2004. Вып. 12.С. 181-191.

327. Системное воспроизводство личности: проблемы и перспективы // Повышение квалификации в системе непрерывного образования : тез. межрегион, науч.- практ. конф. Хабаровск, 1995. С. 9-10.

328. Персонализм как учение о человеческом достоинстве. Духовный проект Н. Бердяева. Мнение самого «нетрадиционного» человека на свете // Актуальные проблемы гуманитарных, социально-политических наук : межвуз сб. науч. тр. Воронеж, 2004. Вып. 8. С. 35-40.

329. Из чего складывается человеческое достоинство в персонализме Н. Бердяева? : Образовательные технологии: межвуз. сб. науч. тр. Воронежского гос. пед. ун-та. Воронеж, 2004. Вып. 13. С. 108-110

330. Личность перед массовыми процессами истории : Свобода как условие и пространство творчества личности у Н.Бердяева. // Актуальные проблемы гуманитарных, социально политический наук : межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, 2004. Вып. 8. С. 9-12.

331. Методологическая роль категории «социальная активность» // Сборник ИНИОН. М. 1990. 110-128.

332. Творчество как призвание и назначение человека // Актуальные проблемы гуманитарных, социально-политических наук : межвуз. сб. науч. тр. Воронеж, 2004. Вып. 8. С. 71-75.

333. Средостояние как принцип личности в условиях мирового духовного кризиса. //Образовательные технологии. Воронеж, 2004. Вып.13.С. 115-119.1. Доклады на конференциях:

334. Философия и педагогика : перспективы взаимодействия // Повышение квалификации в системе непрерывного образования : тез. межрегион, науч.-практ. конф. Хабаровск, 1995. С. 5-6.

335. Когда мы выбираем? Об отношении к философскому наследию //

336. Русская идея : тез. докл. Всерос. науч. конф. Хабаровск, гос. ун-т.

337. Хабаровск, 1995. С. 108-111.

338. Механизмы функционального включения личности в систему общественных отношений // Материалы первой респ. науч. конф. учёных Батуми, 1990. С. 80-90.

339. Самый глубинный смысл русской философии // Философия и русская провинция : тез. докл. и выст. Шестого рос. Симпозиума историков рус. философии. Воронеж, 2000. С. 41-45.

340. О некоторых философских вопросах образования // Язык, культура, личность: материалы межведомств, науч. конф. Хабаровск, гос. ун-та. Хабаровск, 1995. С. 3-6.

341. Образование: От какого наследия мы отказываемся // Мат. респ. науч.- практ. конф. Дальневост. Акад. наук. Хабаровск, 1996. С. 17-20.

342. Пересечение смыслов. Рождение новой гуманитарной картины мира // Актуальные проблемы гуманитаризации высшего образования: межвуз. науч.- практ. конф. (30-31.05.2000г.). Воронеж, 2000. С. 42-46.

343. Русская идея как традиция и резерв инновационных процессов в образовании // Управление в образовании : теория, практика, перспективы: материалы межрегион, науч.- практ. конф. Хабаровск, 1996. С. 8-86.

344. Управление и прогнозирование культурных процессов // Прогнозирование культурных процессов XXI века : Материалы межрегион, конф. Воронеж, гос. ун-та. Воронеж, 2000. С. 6-8.

345. Проблема исторического выбора в русской философии // Вестн. науч. сессии факультета философии и психологии Воронеж, гос. ун-та. Воронеж, 2002. Вып. 4. С. 25-27.

346. Как возникла проблема безличной литературы? : На повестке дня : философия литературы // Вестн. науч. сессии факультета философии и психологии Воронеж, гос. ун-та. Воронеж, 2003. Вып. 5. С. 63-66.

347. Христианство, как парадигмальная историческая платформа персонализма и личная вера Н.Бердяева // Вестн. науч. сессии факультета философии и психологии Воронеж, гос. ун-та. Воронеж, 2004. Вып. 6. С. 24-30.

348. Н.Бердяев. Творчество как главный признак личности. Ломоносовские чтения. МГУ, 2005. С. 72-75.

349. Как определить свой способ существования? : Ещё один экскурс в потенциальную цивилизацию В.Розанова. Современная культурологическая подготовка студентов. Материалы городской науч.-практ. конф. Воронеж, гос. ун-та. Воронеж, 2003. С. 8-15.

350. Когда бытие нам служит? : Или о чём молчат гены Образование и права человека : Материалы науч. практ. конф. - Воронеж, 2002.-С. 25-28.