автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Лексические средства выражения модальности в брянских говорах

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лексические средства выражения модальности в брянских говорах"

енинградский ордена трудового красного знамени государственный педагогический институт имени а. и. герцена

На правах рукописи КОЖЕВНИКОВ Александр Юрьевич

ЛЕКСИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ МОДАЛЬНОСТИ В БРЯНСКИХ ГОВОРАХ

10.02.01 —русский язык Л 1ГГ О Р Е Ф Е Р А Т

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

ЛЕНИНГРАД 19') О

Работа выполнена на кафедре русского языка Ленинградского ордена Трудового Красного Знамени государственного педагогического института имени А.И.Герцена.

Научный руководитель - член-корр. АПН СССР, доктор филологических наук, профессор С.Г.Ильенко.

Официальные оппоненты - доктор филологических наук,

профессор В.и.Трубинский.■

■ кандидат филологических наук, доцент А.М.Родюлкина.

Ведущая организация - :Институт языкознания АН СССР (ЛО).

Защита состоится " 13 " декабря 1990 года в 16 часов на заседашш специализированного совета д 113.05.01 по защи.э диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Ленинградском ордена Трудового Красного Знамени государственном педагогическом институте имени А.И.Герцена (199053, Ленинград, В.О., 1-я линия, д. 52, ауд. 47).

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке института.

Автореферат разослан "/3 " кс^-^к 1990 года.

Ученый секретарь

специализированного совета ■

кандидат филологических наук, доцент ^ С

Л.А.Баляспикова

Объект исследования в реферируемой диссертации распадается на две составляющие. Во-первых, в ряду крупнейших лингвистических проблем, не утратившее с течением времени свою актуальность, до сих пор остается открытым вопрос о категории языковой модальности. Причем данная "открытость" наблвдается практически по всем параметрам, охватывает все стороны проявления модальных отношений, начиная от определения, принадлежности рассматриваемой категории к тому или иному языковому уровню, вплоть до содержания и способов, а также средств выражения ее основных значений и их- оттенков (Н.Ю.Шведова, В.З.Панфилов, Е.А.Зверава, Т.И.Деше-риева и др.). Именно такая "открытость" и стимулирует интерес к существующим разработкам и интерпретациям проблемы, к изучению самого процесса развития и изменения представлений о языковой модальности и т.п. с целью последующего сопоставления и обобщения результатов теоретического анализа. Во-вторых, общепризнано, что наибольшей модальной окрашенностью обладают разговорные конструкции (3.А.Земская, Т.М.Соколова, Н.Ю.Шведова и др.), но кивая устная речь крайне редко выступает в качестве объекта исследования при изучении такого рода отношений, а диалекты, продолжая оставаться одной из основных форм существования языка, практически не используются на правах первоисточника при разработке и осмыслении многих лингвистических проблем, в том числе и вопроса о языковой модальности. Этим отчасти и объясняется обращение к народным говорам, а именно - к описанию основных закономерностей и общих условии функционирования лексических средств выражения модальности, что и является второй составляющей объекта предлагаемого исследования.

Цель исследования - выработка общей рабочей гипотезы, опирающейся на основные концепции языковой модальности, представленные в трудах отечественных и зарубежных лингвистов, и сопоставление последних с логической аналогией, общефилософским и психологическим пониманием данных'отношений, а таюке определяемое предлагаемой инг. ерпретацией описание основных типов дискурсов, з состав кото лес "входят лексические сродства выражения модальности. Определяясь поставленной целью, задачи исследования направлены на то, чтобы

- кццеля?:. важнойппе теоретические положения, затрагивающие наиболее типичные свойства и основные аспекты проявления модалы-тих отношений!;

- определят:» об!^тТ;нлософскую к психологическую сущность отяо-

шения говорящего к содержанию высказывания;

- сопоставить логическую интерпретацию модальности с ее языковой аналогией и конкретной реализацией выражения этих отношений в речи;

- обобщить результаты решения предыдущих задач и свести их в суммарную "картину", дащую представление о сущности модальных отношений в языке;

- обосновать допустимость и необходимость изучения языковой модальности на материале народных говоров;

• - выделить наиболее общие закономерности употребления лексических средств выражения модальности в брянских говорах и описать их;

- сопоставить результаты решения теоретических и практической задач и обобщить полученные выводы.

Материал исследования представляет собой записи диалектной речи, сделанные с помощью портативного магнитофона по методу "скрытой камеры" в непринужденной обстановке обиходно-бытового общения и проводимые в условиях двух принципиально различающихся типов речевой коммушжации:

а) естественное общение в самых разнообразных речевых ситуациях: в домашней обстановке, в поле, на деревенских посиделках, у магазина и т.п.; запись данного материала предполагала "исключенную" позицию наблюдателя, а его дашиф--ровка представлена диалогически:.™ и полилогическими единствами;

б) монологический рассказ на заданную тему, стимуляция возникновения которого происходит спонтанно в речи и осуществляется самим говорящим или собеседником, а иногда и экспериментатором; в последнем случае допускалась позиция исследователя, близкая "включенному наблюдению"; дезыфровка данного материала представлена текстали монологического характера.

Объем аначизируемого материала - 33 магнитофонных кассотц, в среднем по 90 минут звучания каждая, а в де'лифрсвадном вэдо -940 страшт машинописного текста (в приложении к диссертации отражены фрагментарно); в общей сложности исследованию подвергалась речь 39 информантов (в диссертации отражена речь 27 из них), лиц .женского пола в возрасте от 50 лет и старше, с детства проживающих в деревнях Манцурово и Рябчевск Трубчевского района Брянской области, не владеющих литературной нормой и не работав-

гаих в сфере обслуживания, в официальных учреждениях и т.п., никогда не покидавших постоянное место жительства сроком более, чем на один-два месяца, и образование которых не превышает 5-6 классов средней общеобразовательной школы.

Актуальность исследования определяется, во-первых, характером' самой проблемы, наблюдаемой "открытостью" многих сторон проявления модальных отношений, во-вторых, особенностями выбранного для описания материала. Диалекты постепенно разрушаются, испытывая постоянное воздействие литературной нормы, инодиалек-тов и т.п. Хотя процесс нивелирования народных говоров протекает и не столь быстро, как это в свое время предполагалось и предрекалось авторами отдельных специальных исследований, общее изменение системных и структурных связей в диалектной речи оказывается весьма значительным (Л.П.Крысин). Являясь системой, постоянно открытой для проникновения норм литературного языка, и не имея письменной традиции, способной зафиксировать устоявшиеся формы, сохранить архаические явления и т.п., народные говоры непрерывно трансформируются, изменяются, приближаясь к устной, разговорной форме литературного языка, и отсутствие должного внимания к диалектам лишает исследователей ценного лингвистического материала, утрата которого с течением времени оказывается невосполнимой.

Степень научной новизны полученных результатов определяется несколькими обстоятельствами. Во-первых, в работе предпринята попытка обобщить существующие интерпретации языковой модальности, представить их в качестве разноаспектных описаний, рассматривающих данное явление с разных точек зрения, выделяющих лишь отдельные стороны проявления отношения говорящего к сообщаемому. Во-вторых, модальные отношения понимаются как универсальное общеязыковое свойство, реализация которого не ограничена рамками какой-либо отдельной структуры - предложение, высказывание, ССЦ и т.п., - свойство, присущее речи в целом, связующее и пронизывающее весь строй языка. В-третьих, к разработке проблемы привлекается новый, не использовавшийся ранее материал. В-четвертых, при анализе и описании условий функционирования лексических средств выражения модальности используется текстовый подход, позволяющий перенести акцент с номинативного значения модальных слов, частиц и т.п., традиционно выступающего в качестве основного в аналогичных исследованиях, на их синтаксические и коммуникативные значения, учет которых дает возмож-

ность по-новому представить как саму рассматриваемую проблему, так и выбранные средства выражения.

Вклад автора в проведенное исследование заключается в самостоятельном сборе диалектного материала во время экспедиций и его последующей обработке, собственной интерпретации новой для лингвистических работ проблемы выражения языковой модальности на материале' народных говоров, в отличном от традиционного подходе к определению сущности языковой модальности и дифференциации лексических средств её выражения.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что основные результаты, полученные в ходе исследования, могут быть использованы в дальнейшем построении общей теории языковой модальности, при последующей разработке рассматриваемых отношений на диалектном материале. С другой стороны, направленность диссертации на изучение разговорной речи, обращение к проблемам речевой деятельности в целом, а также исследование семантики диалектных дискурсов, включающих в свой состав лексические средства выражения модальности, с учетом экстралингвистических факторов и т.п., соответственно, определяет и общеязыковую значимость реферируемой работы.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования основных выводов и результатов теоретического анализа проблемы в курсе современного русского языка (при изучении модальной характеристики предложения, теории предикативности и т.п.), в спецкурсах ц спецсеминарах по проблемам синтаксиса, в практике преподавания русского языка как иностранного. Результаты анализа практического материала могут привлекаться при изучении курса диалектологии, а сами собранные тексты и магнитофонные записи использоваться на семинарских занятиях (при обучении навыкам транскрипции диалектной речи, в процессе подготовки к полевой, практике и т.п.). Наконец, собранный материал находит непосредственное применение в работе по составлению Словаря брянских говоров, создаваемого Словарным кабинетом имени проф. В.И.Чагишевой при кафедре русского языка ЛГПИ им.А.И.Герцена.

Апробация работы. Основные результаты и выводы исследования были изложены в сообщениях и докладах на Герценовских чтениях в 1988-1990 годах, а также на заседаниях проблемной группы "функционирование синтаксических категорий в тексте" кафедры русского языка ЛГПИ им.А.И.Герцена,,Содержание работы пол-

ностью отражено в трех научных публикациях.

Структура исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и приложений. Во введении изложены цели и задачи, обоснована актуальность работы, кратко описано современное состояние изучаемого вопроса. Первая глава - "Естественный язык и проблема модальности" - включает три'раздела ("Современная лингвистика о содержании и объеме языковой модальности", "Языковая модальность. Рабочая гипотеза" и "Объект исследования. Основания выбора и принципы презентации анализируемого языкового материала") и целиком посвящена решению теоретических задач. Во второй главе - "Лексические средства выражения модальности в брянских говорах" - описываются основные условия функционирования рассматриваемых средств выражения модальных отношений. В заключении подведены итоги исследования. Приложениями к диссертации являются список используемой и цитируемой литературы, таблица, содержащая сведения об информантах, список лексических средств выражения модальности, зафиксированных на территории Брянщины, а также избранные протоколы дешифрованных магнитофонных записей диалектной речи.

Содержание работы. Наиболее общая дефиниция модальности как категории, выражающей отношение сообщения, содержащегося в предложении, к действительности, устанавливаемое с точки зрения говорящего (О.С.Ахманова, В.В.Виноградов, М.Грепл, Г.А.Болотова, Н.Е.Петров и многие др.), по мнению большинства лингвистов, не выдерживает никакой критики: оно не дает представления об объеме и содержании определяемого, не предполагает всего многообразия типов и оттенков модальных значений к т.п. Отсутствие должной конкретности в определении привело к появлению значительного числа работ, неадекватно интерпретирующих модальные отношения в языке.

В первой главе диссертации рассматриваются теоретические вопросы, связанные с необходимостью выбрать определенную точку зрения, выработать конкретный подход, с позиций которого и проводить непосредственное описание материала. В соответствии с поставленными задачами глава состоит из трех разделов.

В первом разделе выделяются важнейшие теоретические положения, затрагивающие наиболее типичные свойства и основные аспекты проявления модальных отношений. С этой целью рассматриваются такие вопросы, как представление общей сущности, категориальной принадлежности и основных типов модальных значений, а также ана-

лизируются принципы выделения, состав и дифференциация лексических средств выражения модальности, обнаруживаемые в различных работах, посвященных решению этих проблем.

При определении общей сущности модальных отношений довольно часто подчеркивается мысль о допустимости большей дифференциации разных видов модальности при сохранении ее общего объема (П.Ада-мец, Ш.Балли, Э.Бенвенист, В.В.Виноградов, М.Грепл, Л.Дюрович, Н.Е.Петров, И.П.Распопов и др.). В то же время наблюдается тенденция к необходимости сужения семантики данной категории и ограничения объема тех значений, которые обычно относят к модальным, вплоть до сведения этих отношений к сфере реальности/ нереальности сообщения (В.З.Панфилов). При этом многих не устраивает "расплывчатость" широкой трактовки (В.Н.Бондаренко, Г.А.Золотова, М.В.Ляпон, С.И.Небыкова, Д.Ритэл и др.) и "пересекаемость" ее значений (Т.П.ЛЬмтев). Наконец, отдельными авторами языковая модальность понимается как прямая аналогия модальности' суждения в классической логике (Г.В.Колшанский).

"Широкий" подход осуществляется за счет введения в число модальных отношений эмоционально-экспрессивной оценки содержания высказывания, исходящей от говорящего (В.В.Виноградов, Граммати-ка-70, А.Б.Шапиро и др.), включения в сферу модальности целевой установки коммуникация (Т.Б.Алисова, Г.В.Валимова, Грамматика-54, О.С.Мельничук, Я.Баннер, Я.Бауэр и др.), отнесение к числу модальных значений аффирмативности/негативности (В.Г.Адмони, А.М.Визгина) и т.п., а "узкий" подход реализуется за счет ограничения объема указанных компонентов или их отбрасывания. Однако , разделение точек зрения на проблему модальности и отнесение их к одному из трех выделяемых подходов ("чисто логическому", "узкому" иле "широкому") является условным и не имеет четко выраженных критериев, так как сходные компоненты, рассматриваемые в качестве модальных, в работах разных лингвистов наполняются неодинаковым содержанием.

Неадекватно решается и вопрос о категориальной принадлежности языковой модальности. Так, у разных авторов данная категория представляется как:

а) семантическая или понятийная (О.С.Ахманова, В.В.Виноградов, З.А.Зверева и др.);

б) синтаксическая (В.В.Востоков, Л.С.Ермолаева, И.Пете);

в) грамматическая (Р.А.Будагов, С.И.Небыкова);

г) логико-граг-лматическая (В.З.Панфилов);

д) функционально-семантическая (А.В.Бовдарко);

е) лексико-грамматическая (Т.И.Дешериева) и т.п.

Наряду с этим существуют и отдельные подходы, авторы которых рассматривают языковую модальность в качестве явления третьего, синтаксического плана (И.Польдауф), особого отношения дополнительности (Т.Б.Алисова), широкого грамматико-семантического понятия (Н.И.Кондаков), многоаспектного лингвистического явления (И.В.Столярова), сложной или составной категории (Н.Е.Петров) и т.д.

Обобщение различных представлений дозволяет, опустив различия в терминах и взяв за основу лишь общую суть языкового явления, выделить следувдие типы значений, которые наиболее часто рассматриваются в числе модальных в работах разных авторов:

1) оценка содержания высказывания в плане реальности/нереальности сообщаемого, осуществляемая с точки зрения говорящего;

2) оценка возможности или необходимости обозначаемой в высказывании ситуации;

3) оценка говорящим степени собственной уверенности в достоверности сообщаемого;

4) коммуникативная функция высказывания или целевая установка говорящего;

5) значения аффирмативности/негативности;

6) эмоциональная и качественная оценка говорящим содержания высказывания.

Наибольшее распространение получила точка зрения исследователей, относящих к модальным только первые три типа значений. Для такой трактовки характерно разделение модальности на объективную (тип 1-2) и субъективную - тип 3 (В.Н.Бондаренко, Грамма-тгаса-80, Л.С.Ермолаева, Г.А.Болотова, К.Г.Крушелышцкая, А.М.Ломов, Т.П.Ломтев, В.Т.Титов и др.). Однако данную терминологию нельзя считать общепризнанной и широкоупотребительной. Об отсутствии единства в понимании терминов "объективная" и "субъективная" модальность писали П.Адамец, Н.Ю.Степанов и др., на некорректность и неправомерность такого разделения указывала Т.И.Дешериева.

Говоря о лексических средствах выражения модальности, можно выделить по крайней мере три основных подхода, по-разному интерпретирующих данный термин.

1. "Широкое понимание", т.е: такое, при котором лексические

средства противопоставляются морфологическим (глагольные наклонения), синтаксическим (вводные и самостоятельные предложения, специальные конструкции и т.п.), интонационным и т.д. При таком подходе к лексическим средствам выражения модальности относят вводно-модальные слова, частицы, модальные глаголы, слова категории состояния (предикативы), оценочную лексику, слова, называющие чувства и эмоционально-психологические состояния, слова, способные менять свой смысл в зависимости от контекста, конси-туации и т.п.

2. "Условное, обобщающее понимание", предполагающее внутреннюю дифференциацию данных средств, т.е. представляющее названный термин в качестве-"рабочего" наименования, объединяющего лекси-ко-грамматические (модальные слова и частицы), лексико-синтакси-ческие (модальные глаголы и предикативы), лексико-семантические (слова, называющие чувства, эмоции, состояния и пр.) и т.п. средства.

3. "Узкое", подразумевающее под лексическими средствами выражения лишь слова, "передающие .модальные значения лексически, т.е. тем или иным оттенком номинативного значения" (Н.Е.Петров).

Во втором разделе первой главы рассматривается общефилософская и психологическая сущность отношения говорящего к содержанию высказывания, прослеживается изменение соотношения языковой модальности с логической аналогией данных явлений, послужившей толчком к изучению названного.отношения в лингвистике, а также предпринимается попытка обобщения полученных выводов теоретического осмысления проблемы с целью создания "рабочей" гипотезы, собственной интерпретации, с позиций которой и проводится дальнейший анализ и описание конкретного диалектного материала.

Учитывая, что."отсутствие отношения составляет противоположность тому, что характеризует сознание человека" (А.Н.Леонтьев) , а "слово образуется из субъективного восприятия и есть отпечаток не самого предмета, а его отражения в душе" (А.А.По-тебня), а также рассматривая различные психолингвистические модели порождения высказывания (А.А.Леонтьев, А.Р.Лурия и др.) и психологические основы возникновения отношения говорящего к содержанию сообщаемого (й.И.Васильева, А.Ф.Лосев, С.Л.Рубинштейн и др.), можно констатировать следующее: в любом законченном тексте, речевом акте, высказывании и т.п., а также в каждой их самостоятельной части, модальные отношения присутствуют всегда и могут быть представлены в качестве особой функциональной систе-

мы, охватывающей и всю структуру в целом, и отдельные ее элементы. В каждом конкретном случае такая система будет иметь своеобразный, присущий только ей характер, а ее подсистемы, составные звенья' и т.п. могут обладать как устойчивостью, реализуясь и проявляясь всегда и в любых условиях, так и факультативностью, вплоть до случаев единичного употребления, иногда определяемого особенностями какого-либо отдельного идиолекта и т.п.

В самом ходе изучения языковой модальности можно отчетливо проследить и обнаружить тенденцию к дальнейшему более расширенному пониманию модальных отношений и выведению их рассмотрения за рамки конкретных языковых структур. Однако интерес к проблеме модальности, пришедший в лингвистику из логики, долгое время ограничивался анализом только одной языковой единицы, а именно -предложения. Этот подход является преобладающим и в настоящее время. Но при таком понимании встает целый ряд сложнейших вопросов, в частности - при анализе сложных синтаксических конструкций. Одна из таких трудностей - сопоставление модальных значений, выраженных в каждой отдельной части и во всем сложном предложении в целом, - показала, что не всегда логическая аналогия бывает целесообразной, а главное - достаточной. Анализ конкретных различий, наблюдаемых между логическим суждением и предложением естественного языка, позволяет прийти к аналогичному выводу и особо отметить следующее.

1. Многие проявления модальности, обнаруживаемые в языке, не находят соответствия (часто - просто отсутствуют) в логической интерпретации данных отношений.

2. Попытка объяснить такие несоответствия сугубо лингвистическими фактами убедительно доказывает, что не всегда внутри отдельно взятой языковой структуры'(в данном случае - предложения) бывает достаточно указаний на общий характер модальных отношений, не говоря уже об основаниях для определения конкретного модального значения и т.п.

Язык логики - это формализованный искусственный язык символов для "чистого мышления". Все подобные системы и образования, с одной стороны, "выполняют роль некоторых "моделей порождения" грамматически правильных4 единиц естественного языка", а с другой -"могут рассматриваться как определенные "проекции" естественных, исторических языков" (¿.Д.Смирнова). Соотношение между формализованным искусственным языком логики и естественными языками носит довольно сложный характер. Во-первых, логический язык пред-

ставляет собой некоторую модель отдельных сторон и отношений, наблюдаемых в естественном языке, так как возник на основе последнего и заимствовал (точнее - отобразил) его определенные фрагменты. Но, во-вторых,, логическая знаковая система не является лишь своеобразным упрощением языка естественного, его "стенографическим" вариантом, а, напротив, играет вполне самостоятельную роль, поскольку предназначена для решения конкретных задач, подчинена своим особым законам,и ее возникновение обусловлено реальной необходимостью. Сказанное имеет отношение не только ко всей системе в целом, но и к отдельным ее элементам, свойствам и передаваемым отношениям. Так, модальная характеристика суждений, несомненно, представляет проекцию отношений, прообразом которых послужили соответствующие явления естественного языка. Но изучение этих отношений в логике, а затем и выделение самостоятельной дисциплины - модальной логики - с ее последующим развитием и разветвлением, представляющим сейчас целую систему наук, происходило задолго до того, как возник интерес к этой проблеме в языкознании. Как следствие - рассмотрение модальных отношений в лингвистике во многом опирается на логическую интерпретацию, т.е. в создававшихся моделях и трактовках не отражались непосредственно факты реальной языковой действительности, а осуществлялась попытка найти языковое соответствие логической проекции этих фактов. Такое представление изначально ограничивало понимание обще-то характера языковой модальности и неминуемо вело к противоречиям. Таким образом, насколько любая вещь, любой предмет сложнее, объемнее какой-либо из своих проекций, настолько и языковая модальность представляется явлением более широким, гибким и т.п. по отношению к ее логической аналогии.

В настоящей диссертации разделяется "широкое" представление проблемы, опиравшееся прежде всего на учение В.В.Виноградова о категории модальности и модальных словах в русском языке, положения тёорш И.И.Мещанинова о понятийных категориях, вводных частях речи и модальных словах, представление, о "субъективно-объективных синтаксических категориях" А.М.Пешковского и "ком. муникативно-грамматических категориях" В.Г.Адмони, а также отдельные .взгляды и положения многих отечественных и зарубежных лингвистов. Вместе с тем, учитывая приведенные выше замечания, сам механизм действия модальных отношений, их общелингвистическая сущность, содержание и объем рассматриваемой категории понимаются представляются несколько иначе.

Язык как таковой, сформировавшийся и существующий независимо от нас с древнейших времен, и его непосредственная реализация в речи - явления разного порядка, характеризующиеся качественными различиями. В этом плане представляется естественным и следующее: язык как система знаков по своей сущности безличен и немодален, но реально воспользоваться этой системой, применить ее безлично и амодачьно невозможно даже в принципе. "Для того, чтобы информация стала высказыванием, она должна пройти через горнило речевого акта, получить речевую форму, т.е. стать в" то или иное отношение к "я" говорящего" (Г.Я.Солганик). В этом смысле языковая модальность понимается в качестве конституирующего фактора, сопровождающего процесс перехода языка как системы знаков в язык как систему коммуникации, т.е. в качестве особого конструктивного начала, позволяющего деабстрагировать язык в условиях конкретной речевой реализации. При этом рассматриваемое явление не представляется принадлежностью какого-либо одного лингвистического яруса - грамматического, семантического и т.п., - не рассматривается в качестве функционирующего в рамках некоторой отдельной, замкнутой структуры - предложение, высказывание, ССЦ и пр., - а, напротив, понимается как пронизывающее, буквально цементирующее весь строй языка, примененного в конкретной ситуации, оформленного говорящим как устная или письменная речь. Модальность - опно из основных свойств, которые приобретает язык в процессе коммуникации.

Обычно в структуре предложения принято различать чисто содержательные элементы, передающие сообщение, и элементы, передающие отношение говорящего к содержанию сообщаемого. Вслед за Ш.Балли, такие элементы называю*, соответственно, диктумом и модусом. Но представляется, что и диктум, и модус присущи не только структуре предложения, но проявляются и в более сложных сверхфразовых единствах, и в законченных текстах. Допустимо выделение трех типов модуса, обнаруживаемых на текстовом уровне, которые могут'быть названы: формализованным (ФМ), диктальным (ДМ) и интерпретационным (ИМ). Первый из'них находит выражение в формальной организации текста и имеет две разновидности -структурную (СМ), выражаемую самой формой сообщения, и бытийную (БМ), реализуемую системой глагольных наклонений и времени.. Его конкретная реализация носит постоянный характе к Второй (ДМ) определяется ликтумом дополнительных, специально вводимых текстов и является факультативным. Третий (ИМ) появляется только в

устных формах речи и носит условный характер, так как находит выражение в интонации, общем тоне повествования и т.п., которые могут меняться в зависимости от конкретной ситуации, обстановки и т.д. При обращении к синтаксическим структурам более низких уровней наблюдается разноаспектное понижение ранга того или иного типа модуса. Так, на уровне ССЦ ДМ может выражаться отдельными самостоятельными предложениями, сносками, вставными конструкциями и т.п. На уровне предложения "в наиболее развернутом виде он принимает форму главного предложения, тогда как диктум - придаточного дополнительного". При этом происходит и дальнейшее свертывание модуса, которое "может осуществляться не только по линии упрощения синтаксической формы его выражения (главное предложение —> вводное слово —> частица), но и по пути утраты определенности лица (я думаю -*■ наверное)" (В.Г.Гак). Свернутый СМ на уровне предложения выражается структурным типом данной синтаксической единицы, ее формальным членением, порядком слов и т.п., Ш - временем и формой глагольного наклонения конкретного предиката, а ИМ - интонационным типом предложения, его актуальным членением, логическим ударением и т.д. Свертывание модуса по мере упрощения синтаксической структуры, хотя и представляет закономерный процесс, не носит строго обязательный характер. Практически на уровне предложения могут быть обнаружены и реализованы все средства выражения модальности, встречаемые в более сложных конструкциях и в тексте в целом.

Обычно языковую модальность интерпретируют как отношение содержания высказывания к действительности, устанавливаемое с точки зрения говорящего. При таком представлении в высказывании выделяется некоторый субъект (производитель речи, говорящий), объект (содержание, высказывания) и устанавливаемое говорящим (субъектом) отношение к сообщаемому (объекту), которое и понимается в качестве модального. Такая трактовка, во-первых, характеризуя высказывание, воспроизводит состав суждения, а, во-вто-тых, соотносима лишь с монологической речью и иллюстрирует некий однонаправленный процесс, представляющий собой не столько общение, сколько передачу сообщения. Однако в специальной лингвистической литературе уже давно обращается внимание на то, что язык по самой своей сути диалогичен, буквально "запрограммирован на диалог", и не в чем ином, как в этой диалогичнос-т и языка отдельные авторы видят общую сущность и функциональное назначение человеческой речи (М.М.Бахтин, К.А.Филиппов,

А.А.Холодович, Л.В.Щерба, Л.В.Якубинский и др.). Иначе говоря, диалог - универсальная составляющая речевого общения. С другой стороны, диалогические отношения по самой своей сути являются той, чуть ли не единственной, генетически заложенной сферой, в которой происходит становление человека как мыслящего индивида, развитие самопознания; сферой, обусловливающей процесс обучения и приобретения знаний. Диалогйчность человеческой речи оказывается психологически предопределенной и имеет глубокую внутреннюю подоснову своего проявления. Вовлеченными в сферу диало-гичности оказываются и модальные отношения, что проявляется в двух аспектах. Во-первых, реализация модальной оценки изначально обусловлена диалогической сущностью человеческой речи, так как именно "стремление к взаимопониманию побуждает говорящего к частому выражению личных оценок, приверженностей, мнений" (Т.Н.Ушакова, Н.Д.Павлова). Во-вторых, само проявление модального отношения носит диалогический характер, т.е. реализуется, как это уже неоднократно отмечалось лингвистами, в качестве "высказывания о высказывании".

Диалогическая сущность человеческой речи не только обуславливает соответствующий характер языковой модальности, но оказывает влияние и на другие стороны проявления рассматриваемых отношений. Поскольку в процессе общения говорящий и слушающий участвуют на абсолютно равных правах, постоянно меняясь ролями, а информация не передается от одного к другому, а циркулирует между партнерами по коммуникации, любой продукт речевой деятельности может быть рассмотрен как результат творчества некоторого "совокупного субъекта" (А.А.Леонтъев, М.С.Каган). Таким образом, традиционное представление модальных отношений, ориентированное лишь на опосредованное языковое общение, сопоставимое по своему характеру и связанное с однонаправленным процессом передачи информации, принимается с существенной оговоркой: пол говорящим, с точки зрения которого определяется и устанавливается модальное отношение, понимается особый совокупный субъект речи.

Во второй главе приводится описание общих условий и закономерностей функционирования лексических средств выражения модальности в брянских говорах.

Как показывает анализ диалектного материала, в подавляющем большинстве случаев невозможно понять даже общий смысл конкретного высказывания, в состав которого входит лексическое средст-

во выражения модальности, без учета его семантического радиуса действия. Например:

Танька выходит эта и говорит: / "Не жалко тебе дерюгу резать / мешки латать?" // Я говорю: / "Так они / все одно / пропадут теперь // Во // Кому оно надо?" // Вот теперь она ж, правда / пропала // С другой стороны, во всех таких дискурсах наблюдается ярко выраженная двухчленная структура. Одно или несколько высказываний (реже - часть сложного высказывания), включающее в свой состав лексический модальный квалификатор, обычно завершает всю конструкцию, к его содержание всегда оказывается обусловленным тем, о чем говорится в предшествующих высказываниях (реже. - части сложного высказывания), которые задают определенную ситуацию, выражают какую-либо мысль и т.п., являясь по сути своеобразной тезой. Диалектный материал позволяет обнаружить такие конструкции в форме 1) прямого, 2) косвенного и 3) внутреннего диалога, а также выделить случаи с а) эксплицитно и б) имплицитно выраженной тезой.

Основной характеристикой рассматриваемых конструкций является диалогичность их строенияк которая реализуется в двух планах. Во-первых, в самой архитектонике .конкретного дискурса, во-вторых, в определенной форме преимущественного речевого употребления, обладающей или предполагающей соответствующее строение.

При общем характере структурной организации дискурсов, содержащих лексический компонент модальности, диалектный материал позволяет обнаружить и определенные различия, наблюдаемые между отдельными конструкциями. Эти различия могут быть положены в основу дальнейшей дифференциации рассматриваемых построений и дают возможность выделить ведущие типы последних. Основными критериями предлагаемого разграничения служат следующие параметры: 1) природа обусловленности постпозиционного компонента; 2) направленность модальной оценки; 3) общее значение высказывания, содержащего лексическое средство выражения модальности.

По природе обусловленности, наблюдаемой мевду тезой и зависимым высказыванием, все1 анализируемые конструкция подразделяются на три большие группы, в которых реализуются следующие отношения.

1. Содержание тезы воспринимается как реальное, достоверное, говорящий соглашается или подтверждает высказанное ранее, поло-

жителъно оценивает наблюдаемые факты, явления и т.п. Например: Сейчас Сремя не то, что было // Совсем другое сейчас время //Не дурак же сказал / что время на время не служит // Так вправду / вправду ж //

2. Содержание тезы рассматривается как ложное, нереальное, производитель речи не соглашается с вышесказанным, отрицает, опровергает его и т.п. Например:

Лес у нас раньше богатый был // Как пойдешь / так всего потихоньку наберешь // А-а / теперь ничего нету / нет // Ну вот рань... / разве ведерко ягод / на зиму и наваришь / а то и... / нет / нет //

3. Содержание тезы представляется говорящему в качестве возможного, допустимого и т.п. Например:

Пора уже мне слыхать / старая я / болею все время // Чуешь ты, ай не / что я тебе говорю // Зажилася я уже / совсем зажилася // 0-о-ох! // Я б померла / не хочу больше жить // Помру / помру скоро / да // Ну / наверно уж, скоро / наверно, скоро // Анализ конкретных примеров показал, что третий тип может быть рассмотрен как разновидность первого, поскольку утверждаемое, как правило, мыслится говорящим в качестве достоверного, реального я т.п., т.е. представляется в значении необходимого. Но "необходимость неотделима от всеобщего и выступает как единство возможности и действительности" (Н.И.Кондаков). Таким образом, корреляция выбранных параметров позволяет представить основные типы рассматриваемых структур в виде соответствующей бинарной оппозиции, значения компонентов которой соотносятся с общими понятиями аффирмативности/негативности. В "чистом" выражении такие дискурсы встречаются в том случае, когда постпозиционное высказывание представлено только лексическим компонентом модальности.

Учет направленности модальной оценки позволяет выделить два основных случая:

а) регрессивная направленность - модальной оценке подвергается то, что уже высказано, т.е. содержание тезы;

б) прогрессивная направленность - модальная окрашенность соотносится с тем, что высказывается непосредственно в момент оценки или же следом за ней, т.е. с содержанием зависимого компонента.

Анализ дискурсов с регрессивной направленностью модальной

оценки позволяет выделить три их основные разновидности, которые, опираясь на общий характер содержания зависимой части и ее целевое значение, можно условно назвать "подтверждение", "пояснение" и "уточнение".

1. Подтверждение. Зависимая часть концентрирует внимание собеседника на отдельных узловых моментах, представляющихся говорящему наиболее важными. Например:

0-ох / далекое ходенье. / о-ох // Не так убиваешься на покосе / как идтить // А во / где яма / там вода бежит такая / шибкая / меня Люба несла по воде / во // Ну / вправду / так и несла Люба меня //

2. Пояснение. Общим для дискурсов этой группы является то, что постпозиционный компонент во всех случаях содержит дополнительную информацию, поясняющую ту или иную позицию говорящего по отношению к тезе. Например:

Перед войной я корову продала //А мало выручила // Бедно жили / а и мало выручила // Тогда ведь, конечно / за них тогда мачо денег давали //

3. Уточнение. Содержание зависимого компонента вводит информацию уточняющего характера, позволяющую сопоставить сведения, содержащиеся в тезе, с новыми, восполнить недостающий семантический пробел и т.п. Например:

В одном месте мы понакосили / только ниже / там... / ниже этого стога / ниже только / ara // Этот немножко ту-дн / дальше / ну, там... / шагов несколько //Но туды убивает ход // Ой! // Идти далеко / ой, далеко-о // Ну, а как же / километров шесть будет / ara // В подгруппе с прогрессивной направленностью модальной оценки диалектный материал позволил выделить восемь разновидностей дискурсов, которые, опираясь на целевое значение зависимой части и общий характер ее соде,чания, могут быть названы, соответственно: "допущение", "вывод' "причина", "сопоставление", "следствие", "условие", "уступка", "цель". J

1. Допущение. Постпозиционный компонент предполагает некоторую возможность, реализация которой не вытекает и не следует из содержания тезы, но и не вступает с последним в противоречие. Например:

Холила до Варчи / а ее и нет // Нема в хате // Куды она? // Верно, в поле / да / тама, верно //

2. Вывод. Содержание тезы воспринимается в качестве посылки,

из которой, по мнению говорящего, «'""екает высказываемое заключение. Например:

Я на дворе держу / и корову / и свиней / и курей / и гусей / и индюшки есть //А К8К Жв ! // Работать еще могу / конечно, надо держать / конечно, надо / а как же //

3. Причина. Зависимый компонент содержит указание на причину, объясняющую, по мнению говорящего, то, о чем говорится в тезе. Например:

Ой, соседка / пошли в магазин // Туды, кажись / хлеба потянули //

4. Сопоставление. Содержание тезы и постпозиционного компонента сопоставляются между собой. Например:

Сейчас уже и.не знаю / что и климат такой // Теперь и . зимы какие-то теплые / все грязь / вода //А раньше, конечно / зимы суровые ж были / конечно ж / да //

5. Следствие. Содержание постпозиционного компонента представлено в качестве следствия, вытекающего из того., о чем говорится в тезе. Например:

Ой, беда с этой погодой // Что ни день / то дождь // Ну, хучъ плачь! // Все сено уже, наверно, поныло //

6. Условие. Зависимый компонент содержит указание на условие, при котором может осуществиться то, о чем говорится в тезе. Например:

А: Зову их блины есть / не идут //

Б: Я не спекла // Кабы я спекла / завела //

7. Уступка. Зависимый компонент сообщает об уступке, понимаемой говорящим в качестве некоторого исключения, поправки, ограничивающей безоговорочность содержания тезы и т.п. Например:

У нас летом погода всегда така / хорошо / тепло // Бывает, конечно / что и дождь хлыщет / но таких дней мало / да // -

8. Цель. Постпозиционный компонент информирует о цели, назначении того, о чем говорится в тезе. Например:

Если болеет женщина / так в поле ходила / относ относила // Это ночью все / ночью // Что, дескать, ей тама скажется / так и будет // Выше представлены лишь наиболее общие разновидности диалектных дискурсов, рассматриваемых в диссертации.

В заключении работы приводятся основные выводы, полученные в результате теоретического осмысления поставленной проблемы и

практического анализа выбранного диалектного материала. Наиболее 'важными из них представляются следующие.

1. Учет самых общих условий и закономерностей функционирования лексических средств выражения модальности позволяет обнаружить исключительную корреляцию всех типов модальных значений, реализуемую в рамках рассматриваемых дискурсов.

2. Модальные отношения присутствуют в речи всегда и предста-г вимы в виде особой функциональной системы, охватывающей как всю конкретную анализируемую структуру, так и отдельные ее составляющие элементы.

3. Модальная оценка соотносится не только с собственным высказыванием говорящего, но может выражать отношение к сообщению собеседника и формироваться в результате совместной речевой деятельности.

4. Языковые модальные отношения - особый деабстрагирующий фактор, при помощи которого осуществляется переход языка как системы знаков в язык как систему, коммуникации.

5. Основная характеристика языковой модальности - диалогическая сущность отношения говорящего к сообщаемому.

Содержание диссертации отражено в следующих работах:

1. Лексические средства выражения модальности в брянских говорах // Диалектное слово в лексикографическом аспекте: Межвуз. сб. научн. тр. / ЛГПИ им.А.И.Герцена. - Л., 1989, - С.98-108.

2. Лексические средства выражения модальности {к постановке вопроса) / ЛГПИ им.А.И.Герцена. - Л., 1989, - 16 с. - Деп. в ИНИОН АН СССР от 05.03.90. - № 40966.

3. К вопросу о содержании и объеме языковой модальности / ЛГПИ им.А.И.Герцена. - Л., 1989. - 12 с. - Деп. в ИНИОН АН СССР от 05.03.90. - № 40967.

Ленгипррвоа*(хэ.Здк.1887. |'ир. 100.06.11.90. Бесплатн