автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Лексика калмыцких народных песен

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лексика калмыцких народных песен"

На правах рукописи

005062343

Убушиева Бамба Эрендженовна

ЛЕКСИКА КАЛМЫЦКИХ НАРОДНЫХ ПЕСЕН (КОГНИТИВНО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ)

Специальность: 10.02.22 - «Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (монгольские языки)»

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

27 ИЮН 2013

Элиста-2013

005062343

Работа выполнена на кафедре калмыцкого языка и монголистики Института калмыцкой филологии и востоковедения ФГБОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет»

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

кандидат филологических наук, доцент Омакаева Эллара Уляевна

доктор филологических наук, профессор Пюрбеев Григорий Церенович

доктор филологических наук Бурыкин Алексей Алексеевич

ФГБУН Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН

Защита состоится 27 июня 2013 г. в 16'.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.305.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Калмыцком государственном университете по адресу: 358000, Республика Калмыкия, г. Элиста, ул. Пушкина, 11, корп. 1а, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет» (358011, Республика Калмыкия, г. Элиста, 5 мкр., студгородок)

14

Автореферат разослан «_» ^^^ 2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук ——""Бадмаев Б.В

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертационное исследование выполнено в русле когнитивно-семантического описания языка, для которого существенными являются представления системности лексики.

В лингвофольклористике общелингвистическая проблема слова и текста приобретает свою специфику, связанную с феноменом как самого устно-поэтического языка, так и фольклорного жанра. Уникальная способность слова к аккумулированию в своей семантической структуре культурно-исторического опыта этноса, с одной стороны, даёт возможность получить важную информацию, необходимую для адекватной интерпретации фольклорного текста, с другой стороны, вызывает известные трудности при его переводе с одного языка на другой. Анализ лексических единиц в работе осуществляется в условиях текстового функционирования, поэтому песенный текст явился отправным пунктом исследования.

Язык отдельных жанров калмыцкого фольклора, в частности, народно-песенной поэзии, малоизучен, что и определяет востребованность настоящей работы. Актуальность темы диссертационного исследования связана в первую очередь с необходимостью устранения образовавшегося пробела в научном изучении вербальной составляющей калмыцкой народной песни как особой синтетической словесно-музыкальной жанровой разновидности фольклорной речи путем лингвистического осмысления песенного текста. Актуальность работы обусловлена и общим возросшим интересом лингвистов к тексту вообще и к феномену фольклорного текста в частности.

В качестве объекта исследования был избран текст калмыцкой народной песни, предметом изучения стала его лексическая система с точки зрения когнитивной семантики и функции входящих в нее слов, способов языковой (лексической) репрезентации знаний о мире, закономерностей семантической организации текста как воплощения песенной версии калмыцкой фольклорной картины мира. Феномен песенного слова раскрывается с учетом культурных смыслов, аккумулированных в отдельных лексемах и в их совокупностях как экспликантов этнической ментальности.

Степень изученности проблемы. Калмыцкие песни неоднократно привлекали к себе внимание фольклористов и музыковедов. Имеющиеся монографические работы носят преимущественно искусствоведческий характер, они посвящены в основном музыкальному аспекту народной песни, вербальной составляющей этого синтетического жанра исследователи касаются попут-

но. Более обстоятельный анализ различных проблем изучения песенного фольклора монгольских народов содержится в фольклористических работах (Г. Д. Санжеев, П. Хорлоо, М. И. Тулохонов, Н. О. Шаракшинова, К. Н. Яцковская, И. В. Кульганек, Н. Ц.Биткеев, Б. Б. Оконов, Т. Г. Ба-сангова, Е. Э. Хабунова и др.), но здесь филологический анализ по вполне понятным причинам не ориентирован на выявление языковой специфики песенного жанра. Разработка собственно лингвистических проблем, связанных с изучением калмыцкой народной песни, находится в стадии становления. Роль слова в песне не менее важна, чем музыка, что отражено в диссертационном исследовании Банзрагчийн Дэдэрмаа, посвященной лексическим особенностям поэзии монгольской народной торжественно-эпической протяжной песни [Дэдэрмаа 2005]. Хотя за последние десятилетия в монголистике был опубликован ряд исследований, в которых анализу подвергались различные аспекты языка калмыцких песен [Омакаева 20082012], многие проблемы остаются по-прежнему нерешенными. Это касается прежде всего системности лексики песни, специфики семантической структуры и внутритекстовых связей песенного слова, поскольку идея систематизации и структуризации семантики лексических единиц в когнитивном осмыслении стала предметом особого внимания монголистов лишь в начале XXI столетия. В связи с этим особое значение приобретает выявление семантического своеобразия лексических единиц калмыцкой народной песни и соотнесение последних с фрагментами языковой картины мира. Системный подход к исследованию лексики представлен в трудах Курской [Хроленко 1992, 1988, 1998; Бобунова, Хроленко 2000 и др.] и Воронежской [Артеменко и др.] лингвофольклористических школ, а также реализован в ряде этнолингвистических работ на материале славянских, ро-мано-германских и тюркских языков.

Целью данной работы является выявление базовых номинативных средств, составляющих ядерную часть калмыцкого песенного лексикона и языковое своеобразие народной песни, как способов лексического представления ключевых концептов фольклорного текста.

Поставленная цель предполагает решение ряда исследовательских задач:

1) обоснование языковой специфики фольклорного текста и выявление жанровых признаков калмыцкой народной песни на основе обзора истории развития и научных исследований данного жанра;

2) выявление доминантной лексики как концептуально-значимого блока

лексем в анализируемом корпусе калмыцких песенных текстов, репрезентирующего определенный фрагмент фольклорной картины мира;

3) установление ядерного частеречного состава выявленной доминантной знаменательной лексики калмыцкой народной песни;

4) анализ семантически связанных ключевых лексем в рамках лексико-семантических групп (ЛСГ) и их сочетаемости с учетом внутритекстовых связей;

5) определение степени специфичности песенных лексических единиц, обусловленной канонами жанра.

Источниковой базой исследования выступили оригинальные тексты 260 калмыцких народных песен разного временного периода, опубликованные в различных сборниках и записанные в ходе экспедиций. Это тексты, зафиксированные собирателями в XIX-XX вв., а также собственные полевые материалы автора. В качестве дополнительных источников послужили сведения о духовной и материальной культуре калмыков, содержащиеся в трудах этнографического содержания и периодических изданиях. Кроме того, в диссертационной работе используются материалы, нашедшие свое отражение в работах современных исследователей.

Теоретико-методологическую базу данной диссертационной работы представляют разработки ведущих отечественных специалистов в изучении лексики, лексической и когнитивной семантики, языковой картины мира и прагматики (И.А. Бодуэн де Куртенэ, JI.B. Щерба, Е.Д. Поливанов, A.M. Пеш-ковский, A.A. Реформатский, В.В. Виноградов, Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, В. 3. Демьянков, Ю.Н. Караулов, В. Б. Касевич, В.В. Колесов, Э. В. Кузнецова, Г.Н. Скляревская, Ю.С. Степанов, В.Н. Телия, A.A. Уфим-цева, Е.С. Яковлева и др.), языка фольклора (Е.Б. Артеменко, М.А. Бобуно-ва, И. С. Климас, С. Е. Никитина, И.А. Оссовецкий, O.A. Петренко, С. М. Толстая, Н.И. Толстой, Т.В. Топорова, А.Т. Хроленко, Т.В. Цивьян, O.A. Черепанова и др.), теории текста (М.М. Бахтин, В.М. Гацак, Ю.М. Лотман, Е. М. Мелетинский, С. Ю. Неклюдов, В. Я. Пропп, Б. Н. Путилов, В. Н. Топоров и др.). Ценные идеи были почерпнуты также из трудов ведущих монголоведов, специалистов в области лингвофольклорис-тики, лексикологии, терминологии и семантики монгольских языков (Б.Я. Владимирцов, Т.А. Бертагаев, Ц.Б. Цыдендамбаев, У.-Ж. Ш. Донду-ков, Л.Д. Шагдаров, Г.Ц. Пюрбеев, В.И. Рассадин, Д.А. Сусеева, С.Л. Чареков, М.У. Монраев, В.Э. Очир-Горяев, Т.С. Есенова, Э.У. Ома-каева и др.).

Методы исследования. Лексика калмыцких народных песен выявлялась методом сплошной выборки из различных фольклорных собраний, как опубликованных (сборники песен), так и неопубликованных (архивные и полевые материалы). В процессе анализа лексики калмыцкой песни использовались метод научного описания, основанный на контекстуальном и функциональном анализе песенного текста, метод компонентного анализа с опорой на словарные дефиниции, отдельные приемы доминантного и статистического анализа. Методика доминантного анализа основывается на предположении, что среди наиболее частотных лексем присутствуют ключевые слова, обозначающие доминанты языковой картины мира этноса. Анализу подвергались только тематически / семантически связанные лексемы в ЛСГ.

Научная новизна диссертации определяется как самой постановкой проблемы, так и привлекаемым материалом. Впервые в калмыцкой лингво-фольклористике предложено системное описание лексики народной песни в рамках когнитивно-семантического и дискурсивного подходов, предпринята попытка комплексного изучения калмыцкого народно-песенного лексического фонда на основе семантического метода исследования лексики и когнитивной интерпретации ключевых лексем. Новизна проблемы видится в изучении лексико-семантической организации песенного текста с точки зрения отражения в нем фрагментов языковой картины мира. Применяемый инструментарий предлагается как один из возможных способов системного изучения семантики, явленной через лексическую ткань песенного текста. Представление лексического состава народной песни в виде семантических объединений (групп) эксплицирует ее смысловую организацию, позволяет обнаружить представления, стоящие за определенным блоком лексем, тем более что ЛСГ слов на материале песенного текста ранее не выделялись.

Теоретическая значимость состоит в том, что специальное исследование калмыцкой песенной лексики позволяет сделать некоторые обобщения, касающиеся системности лексики современного калмыцкого языка, которые могут быть использованы при разработке общих и частных проблем лексикологии. Обобщение результатов изучения лексико-семантической организации калмыцкой народной песни представляется важным как для раскрытия собственно языковой специфики песенного текста, характеристики системы его изобразительно-выразительных средств, так и для более углубленного исследования языка и стиля фольклора в целом.

Полученные данные могут оказаться полезными при решении вопроса о методике выявления возможностей лексических средств в объективации базовых концептов, обеспечивающих адекватное восприятие любого фольклорного текста.

Практическая ценность диссертации состоит в том, что основные ее положения и результаты могут быть использованы в дальнейших исследованиях лексикологического и стилистического характера, а также в лексикографии и переводоведении, при разработке спецкурсов, учебных пособий и чтении лекций по соответствующей проблематике.

Достоверность полученных результатов обеспечивается репрезентативной выборкой песенных текстов и применением комплексной методики анализа фактического материала.

Гипотеза исследования: Раскрытие потенциальных возможностей основных лексических частеречных группировок (существительных, прилагательных, числительных и глаголов), выделяемых по грамматическим признакам, в текстовой функции фольклорного слова позволит представить упорядоченную совокупность слов, связанных семантическими отношениями.

Положения, выносимые на защиту:

1. Изучение лексической системы песенного текста не может ограничиваться только внутриструктурными отношениями, что и актуализирует когнитивный подход к фольклорному тексту. В связи с этим важным оказывается не столько само описание структурной организации лексики песни, сколько раскрытие потенциала лексических средств для объективации отдельных фрагментов калмыцкой песенной картины мира, репрезентированных в семантической структуре лексикона.

2. Смысловая структура песенного текста представляет собой концептуальную информацию, семантически выводимую из всего текста. Система знаний, стоящая за текстом и составляющая его концептосферу, имеет определенную организацию и способы языковой репрезентации, среди которых ведущее место принадлежит лексическим средствам. Лексика калмыцкого песенного текста представляется в виде определенной системы, обладающей рядом специфических закономерностей и выступающей как семантически и стилистически маркированное выразительное средство.

3. Изучение лексических единиц с различной семантикой на материале калмыцких фольклорных песенных текстов позволяет судить о коллективных представлениях о мире и его базовых категориях (времени, пространстве и т.д.).

4. Неоднородность семантического пространства языка калмыцкой народной песни на разных его участках обусловлено особенностями его категоризации и концептуализации и в конечном счете релевантностью отдельных фрагментов народно-песенной картины мира.

5. Анализ лексической репрезентации различных фрагментов картины мира показывает своеобразие вокабуляра песни. В лексическом составе песенного текста доминируют имена существительные. ЛСГ «бытовая лексика» используется для воссоздания картины традиционного быта калмыцкого народа.

6. Определяющим критерием выявления текстообразующей функции ключевого слова является контекст его употребления в корпусе анализируемых текстов. Доминантный анализ ядерной лексики в исследуемом корпусе калмыцких народно-песенных текстов позволяет выделить ключевые слова, свидетельствующие о многослойности песенного лексикона. Ключевые лексемы в тексте песни выступают носителями фоновой информации (знаний социокультурного характера, которые известны и автору, и получателю текста) и средствами ее передачи. Общность информации определяется принадлежностью к одному этноязыковому коллективу со свойственной ему картиной мира. Носителями фоновой информации в песне выступают имена собственные, этнографические термины и др.

Апробация результатов исследования. Основные результаты исследования докладывались на заседании кафедры калмыцкого языка и монголистики Калмыцкого государственного университета, а также представлялись на научных конференциях, в частности II Межрегиональной научно-практической конференции «Молодежь в науке: проблемы, поиски и перспективы» [Элиста, 2008], Международной научной конференции «Живой язык: теоретический и социокультурный аспекты функционирования и развития современных монгольских языков» [Элиста, 2008], III Всероссийской тюркологической конференции «Урал-Алтай: через века в будущее», посвященной 110-летию со дня рождения Н.К.Дмитриева [Уфа, 2008], и отражены в восьми опубликованных статьях, в том числе 3 - в рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК РФ.

Структура работы обусловлена задачами исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы, списка использованных словарей и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, характеризуется степень ее изученности, определяются цель и задачи, объект и предмет исследования, обозначаются использованные методы, аргументируется научная новизна, формулируется теоретическая и практическая значимость полученных результатов, излагаются основные положения, выносимые на защиту, и структура работы.

Первая глава, посвященная теоретическим предпосылкам исследования состоит из четырёх параграфов. В первом параграфе дается рабочее определение жанра и рассматривается история вопроса, во втором параграфе представлен обзор существующих классификаций калмыцких народных песен, в третьем параграфе анализируется лингвистическая проблематика песенного текста, в четвертом параграфе выявляются принципы системного описания лексики песен, приводятся результаты теоретического осмысления используемых в диссертационном исследовании терминов и понятий (ЛСГ и др.).

Материал первой главы показывает, что язык песни — это, несомненно, отдельный объект в лингвистическом изучении фольклора вообще. Песня определяется как особый текст, функционирующий в устной традиции и зафиксированный в письменной форме, постоянно актуализирующийся при исполнении и оказывающий сильное эстетическое и эмоциональное воздействие на слушающего. Песенный лексикон представлен различными пластами слов с ярко выраженной выразительной функцией [Климас 1992].

Исходя из определения ЛСГ в трактовке А. А. Уфимцевой и Э.В. Кузнецовой [Уфимцева 1962: 137; Кузнецова 1982], лексика калмыцкой народной песни представляется в виде системы ЛСГ, рассматриваемой в диссертации как инструмент, с помощью которого реализуется когнитивно-семантический подход к анализу песенного текста как способ этнолингвистической интерпретации его лексикона. Описание калмыцкого песенного лексикона базируется на положении о том, что есть два основных и взаимосвязанных способа изучения фольклорной лексики: «регистрация ее инвентаря (слов, конфигураций) — внешний аспект — и исследование специфики фольклорного слова в его системных связях с другими словами тексте — внутренний аспект. Специфику фольклорной лексики отражает и количественный аспект ее, но художественно-поэтические возможности народно-песенного слова надо искать только в семантической структуре его» [Хроленко 1992: 7].

Проанализированный материал подтверждает, что все многообразие лексических фактов может быть упорядочено с помощью системы семантических кодов (растительный, животный, кулинарный, цветовой, числовой, пространственный, временной, акциональный, эмотивный, ментальный, ономастический и т.д.).

Особенности фольклорного видения мира проявляются в избирательности лексических средств и прежде всего наименований предметного мира. Предметом исследования второй главы работы является лексико-семанти-ческая характеристика имён существительных калмыцкого песенного текста. В первом параграфе, посвященном анализу нарицательной лексики, даётся общая характеристика субстантивных ЛСГ. Здесь рассматриваются анималистская, флористическая, ландшафтная, бытовая, локативная и темпоральная, соматическая, онимическая лексика, термины родства.

Особое место в песенных фольклорных текстах занимают фаунистичес-кие наименования. В песне отражена тесная связь животных, в первую очередь домашних, и человека.

Совокупность всех домашних животных обозначается лексемой мал (скот). В народных песнях представлена довольно детализированная дифференциация видов животных по многим признакам. Все названия можно разделить на следующие группы: общевидовые, половозрастные, по экстерьеру, по масти и т. д. В разряд частотных лексем входят лексемы, обозначающие традиционные четыре вида скота: мврн 'конь', укр 'корова', хвн 'овца', темэн 'верблюд', из которых доминантной является лексема мврн 'конь'.

Лексика, обозначающая снаряжение коня, также находит широкое применение в песенном фольклоре. В рассматриваемых оригинальных текстах калмыцких народных песен представлены следующие лексемы данной ЛСГ: ногт 'недоуздок', тввлг 'кольцо', ууд 'удила', щола 'поводья, вожжи', хазар 'уздечка', цулвур 'повод, чембур', арНмщ 'аркан, лассо', деесн 'веревка', эмэл 'седло', дврэ 'стремя', недр 'путы; тренога', max 'подкова'. Часто в песенных текстах встречается парное слово ууд-щола, которое в контексте народной песни приобретает собирательное значение, подразумевающее все снаряжение коня, Лексемы арИмэн; 'аркан' и hacn 'столб, кол', объединяясь, образуют сложное слово арНмэц-Ьасн, обозначающее понятие 'коновязь'.

Лексема хвн 'овца' часто встречается в одном контексте со словом xyphn 'ягненок'. Обычно овца символизируется как нечто цельное, достигшее совершенства, ассоциирующееся с достатком хозяина, тогда как ягненок есть свидетельство неполноценного, нецельного, несамодостаточного: Хотхрар

дуурц хевнэснъ / Хорхата хуркнъ харм болсмб? 'Из овец, которые заполонили низину, / Жаль было одного паршивого ягненка?' [№ 253]; Хашакарн дуурц хввтэ болклав, / Хамута канцхн хуркта бээщлэ 'Думала я, что овец у него полон двор, / Оказывается, всего-то у него один чесоточный ягненок' [№ 255]. Анимализм хвн 'овца' зафиксирован и в вокативах. Поющие вопрошают, обращаясь к овце: Хвн, Х6Н, ХОН) / Хаврин хар салъкнла / Хащудан юукан дахулнач?.. / Хуркан эс дахулхлачн, / Засгла харкхич 'Овечка, овечка, овечка, I Кого же ты поведешь рядом с собой в весенний суховей? / Если не примешь своего ягненка, / Будешь наказана'.

Стоит отметить, что в текстах калмыцких народных песен встречается и яман "коза", но функция данной лексемы другая — фауноним входит в состав сравнительной конструкции: Яман хууркста бор 'Серко с узкой, как у козы, головой {букв, переносицей)'.

Из обозначений крупного рогатого скота (бод мал) в текстах (в основном в бытовых, трудовых песнях) встречается лексема укр (корова): Укрэн саакад, чигэкэн булэд... 'Подоив корову, помешав айран...'. Зафиксированы различные сочетания с лексемой укр: дуурсн укр 'корова, переставшая доиться в связи с предстоящим отелом, доел, наполненная до краев', кеелтэ укр 'стельная корова', хуерц укр 'яловая корова', туклта укр 'корова с теленком'. Есть названия, характеризующие половозрастные особенности: куукн туки 'телочка (доел, теленок-девочка, теленок-самка)', кунщн укр 'корова трех лет'.

В калмыцких народных песнях встречаются различные номинации верблюда (темэн): ингн 'верблюдица', ботхн 'верблюжонок', реже буур 'самец'. Лексема темэн является общей номинацией названного вида скота: Темэн гидг адуснъ, адуснь / Теегин вргнднъ идшлнэ 'Именуемое верблюдом животное, животное / Пасется на степных просторах'. К лексемам, обозначающим верблюда по возрасту, относятся ботхн 'годовалый верблюжонок', торм 'двухгодовалый верблюжонок'.

Анализ анималистской лексики показал, что в калмыцкой песенной поэзии преобладают орнитонимы. Слово шовун (птица) широко используется в песнях как номинация обобщенного образа пернатых. Также широко представлены лексемы, обозначающие различные виды птиц: шаазка 'сорока', итлг 'балобан', элэ 'коршун', хун 'лебедь', заклм шовун 'кобчик', харцх 'ястреб', богшурка 'воробей', бургд 'беркут', харада 'ласточка', гекс шовун 'орел', керэ 'ворона', торка 'жаворонок', токрун 'журавль', калун 'гусь', нуксн 'утка', цец шовун 'белый аист', заарг 'чибис'.

В некоторых случаях названия птиц используются в сравнительных конструкциях для описательной характеристики животных по принципу схожести их внешнего вида или признаков (свойств, качеств): итлг хоцшарта кер мврн 'гнедой с острой мордой, похожей на клюв балобана', с полетом птицы сравнивается быстрота лошади - заЪлм куцм борта билэ 'был (у Него) Серко, способный догнать кобчика' и т.д. Наиболее часто названия птиц используются в песенных текстах в сочетании с прилагательным сээхн 'красивый' итлг сээхн шовун 'красивая птица балобан', харцх сээхн шовун 'красивая птица ястреб' и т.д.

Из наименований рыб, часто встречающихся в калмыцких народных песнях, можно отметить следующие ихтионимы: бершг 'мелкий частик', цурх 'щука', баар 'карась', цуув 'лещ', хоре 'белуга', шврг 'ёрш'.

Таким образом, анимализмы играют важную роль в воссоздании соответствующего фрагмента языковой картины мира калмыков-кочевников. Доминантность и большая количественная представленность орнитонимов по сравнению с зоонимами и ихтионимами на инвентарном уровне обусловлена свооеобразием поэтического взгляда на природу. Для калмыков мир птиц - это прежде всего мир символов и средство сравнения.

Флористическая лексика включает названия как самих растений (деревьев, цветов, трав, кустарников), так и названия их частей (бучр 'ветка', йозур 'корень', opa 'верхушка' и т.д.). В текстах песен часто встречается субстантивная лексема ноИан 'трава', которая в калмыцком языке имеет омоним - прилагательное ноЪан 'зеленый'. К примеру, в калмыцкой народной песне «ЦаЬан толЬата борнь» («Серко с белой головой») слово ноЬан 'трава' встречается в следующем контексте: Эрг деернъ кархнъ, Нархнъ, эргндэн nohan шавшиа "Когда выйдешь на берег, вокруг растет трава, свисая'. Лексема ввсн в калмыцком языке также обозначает траву: Орун hapcn парна герл / ввснэ бучр deep мандлдг билэ 'Свет (луч) утреннего солнца / Играл на верхушках травинок' [№ 152]. Указанная лексема может также обозначать и скошенное сено.

Характерными для калмыцких народных песен являются и композиты, образованные основосложением. Показательно в этом смысле парное слово евсн-тэрэн: Уел болх цагтнь ввсн-тэрэн шарлдна 'Ко времени прихода зимы вся растительность желтеет' [№ 202]. Слово тэрэн обозначает в современном калмыцком языке культурные насаждения, посевы. Парное слово ввсн-тэрэн в контексте народной песни обозначает растительность в целом: листву деревьев, луговые травы, культурные насаждения.

Очень часто в калмыцкой народной песне упоминаются названия деревьев: зандн модн 'сандал', бурИсн модн 'верба', xapha модн 'сосна', агч 'клен', уласн 'тополь'. Так, xapha модн 'сосна' упоминается как материал, из которого сделан корпус популярного в народе струнного музыкального инструмента - домбры: Xapha модн домбриг / Цокн бээщ шавдитэ 'Струны домбры, / Что сделана из сосны, / Надо перебирать определенным способом (доел. бить, стегая)'. Уласн 'тополь' выступает в калмыцкой народной песне как символ девичьей красоты: Уласн болэк; yphye, Уул болад курхнч 'Пророс(ла) я тополем, / Ты же обернись горой и дотянись до меня'.

Наряду с названиями деревьев также часто встречаются в текстах калмыцкой народной песни и фитонимы, обозначающие различные цветы, кустарники, травы. Названия цветов в текстах песен в основном используются для описания узора: Андран багцин арднь-вмннь / Халъмпрта альчурарн дай-лна, дайлна Со стороны бахчи Андры / (девушка) Машет платочком с узором в виде гвоздики'. Из трав чаще других в калмыцкой народной песне упоминается шарлщн 'полынь'. Это неслучайно, поскольку полынь - одно из самых распространенных растений в калмыцкой степи: Шарлщ hapcn нарна герл / Шарлщна бучр deep мандлдг билэ 'Свет восходящего желтого солнца играл на верхушках полыни' [№ 152]. Фитоним хулен 'камыш' тоже входит в разряд наиболее часто встречающихся. Проведенный анализ показал, что большинство растительных лексем вовлекаются в метафорический процесс, а также функционируют в составе лексических образных средств.

Ландшафтная лексика является неотъемлемой частью лексической системы калмыцких народных песен и отражает специфику природной среды калмыков. В текстах калмыцких народных песен часто встречаются наименования различных водных объектов как природного, так и рукотворного происхождения (гидрографическая лексика). Образ самой воды в первую очередь символизирует течение жизни.

Из проанализированных источников нами выявлен следующий ряд лексем данной ЛСГ: усн 'вода', hoootqyp 'ручей', чалъчаг 'лужа', булг 'родник', hon 'река', нур 'озеро', тецге 'море', дала 'океан', худг 'колодец' и др. Самым употребляемым словом является /гол 'река', что свидетельствует о значимости данного водного источника, играющего важную роль в жизнеобеспечении калмыков-скотоводов. Рассматриваемая лексема обычно маркирует место действия, события, описываемого в песне. Так, в песне «Шарл-дан Гавн» река обозначена как место гибели героя: Эмтин, гинэ, yyhu Шар-лдан Ьавн / дэрмэсн, ээрмэсн менд курэд ирлэ, / Асхрсн уенднь орад, ввмэд

бээхнь, / Ьолын усн гидгтнь ввмэд бээхнь, / Ьупдлта насндан вцгрэд оде 'Самый старший - Шарлдан Гаван, / Пришел с армии живым и здоровым, / Заходил в разливные воды и купался. / Купаясь в речной воде, / Ушел из жизни в молодые годы'. Река в калмыцкой устной традиции - некая граница, разделяющая окружающее пространство на «свое» и «чужое». Преодоление пограничного пространства в песне передается словосочетанием кол катлх 'перебраться через реку': Баахн, гинэ, кеерэн унщ карад, / Бальчгта кол катлад карад ирвл...'Оседлав молодого гнедого, / Перешел вброд глинистую речку'. Интересны и определения, характеризующие лексему кол: эргэд гуудг эол 'река с водоворотом', асхрсн кол 'разлившаяся река', бальчгта кол 'глинистая река' и т.д.

В разряд лексем с большой частотностью употребления можно отнести и слово булг 'родник'. Если слово кол 'река' обозначает стратегически значимый объект, то слово булг 'родник', как правило, обозначает место личных переживаний героя. Оно упоминается в следующих сочетаниях: цегэн булг 'прозрачный родник', киитн булг 'холодный родник', кашун булг 'соленый родник', квк булг 'голубой родник'.

В лексике калмыцких народных песен выделяется группа, связанная с формами рельефа (орографическая лексика). Особой частотностью отмечены лексемы, обозначающие различного рода возвышенности (гора, холм, курган и т.д.). Очень часто в калмыцких народных песнях упоминается лексема уул, выражающая обобщенное понятие «гора». В текстах обычно конкретизируется определенная точка (уровень) горы: ора 'вершина', ташу 'склон', бел 'подножие'. Понятие 'подножие возвышенности' передается и другими лексемами, в частности, посредством соматизма су 'подмышки'. Это слово употребляется в сочетании со словом толка 'курган', которое также обозначает географический объект, но не всегда природного происхождения. Курган мог быть местом захоронений.

В песнях упоминаются природные объекты, обозначающиеся лексемой адрг 'холм': Адрг деернъ кархнь, / Ээмг-алвтнь дуцгэдг билэ 'Когда поднимешься на холм, / Величаво открывались владения'. К наиболее употребляемым ландшафтным терминам можно отнести лексему эрг 'крутой берег, круча, яр'.

Семантический анализ ландшафтных терминов показывает, что географический рельеф выступает часто не только как показатель вертикальной, но и горизонтальной линейности. При этом уровень высоты объекта характеризует восприятие человеком окружающего, мира. С вершины горы уул

обозревается алтн делкэ 'вселенная, земной мир', с вершины холма адрг видны ээмг-алвт 'владения', а высота кургана соотносима с расстоянием, позволяющим услышать крик журавлей (ТоНрун шовунь дофдна). Такая интерпретация в песне расстояния неслучайна, так как у калмыков существует реальная пространственная координата, передаваемая словосочетанием дууна Назр 'пространство на расстоянии голоса'. Лексемы уул 'гора', адрг 'холм', толИа 'курган' в определенных сочетаниях обозначают в песенных текстах расстояние по горизонтали, указывают на конкретную местность и фиксируют исходную точку начала определенного действия. Ландшафтная лексика широко привлекается для номинации как положительных, так и отрицательных форм рельефа. К последним, например, относится балка, лощина (сала).

Бытовая лексика включает номинативные единицы, обозначающие предметы и явления быта: это наименования жилища и его частей; наименования одежды и элементов декора; наименования пищи; наименования посуды и домашней утвари. В составе бытовой лексики калмыцкого песенного текста выделены следующие ЛСГ: «названия одежды», «названия головных уборов», «названия украшений», «названия орудий труда», «названия кухонной и домашней утвари», «названия жилищ и хозяйственных построек», «названия сбруи и упряжи», «названия музыкальных инструментов», «названия транспортных средств».

К ЛСГ «названия одежды» относятся вестонимы (слова, обозначающие разновидность одежды, различные ее детали, наименования материалов для изготовления одежды, основные термины, связанные с ее отделкой. В оригинальных образцах песенных текстов выявлены следующие лексемы: а) обозначающие виды одежды: хувцн 'одежда', 'киилг' рубашка', бушмуд 'платье; бешмет', терлг 'женское платье без рукавов', цегдг 'сарафан, женское платье без рукавов', лавшг 'накидка, халат', талер 'брюки, штаны', уч 'шуба' (меховая), гиипэл (замств.) 'шинель', альчур 'платок', врмг 'армяк; шинель';

б) обозначающие детали одежды: даИм 'нагрудный карман - дерб.; небольшой кармашек, напр., для часов - торгут.', шуфрцг 'штанина - разг.', ханцн 'рукав', бус 'пояс', хорма 'подол', товч 'пуговица', шиврлг 'накосник';

в) обозначающие наименования материалов для изготовления одежды: эд 'ткань, материал', торкн 'шелк', шеемг 'шерстяная ткань', цемгн 'сукно', батис 'батист', сатин 'сатин', сиитц 'ситец', булИар 'юфть', арен 'кожа';

г) обозначения, связанные с отделкой одежды: утцн 'нитки'.

Общий термин, обозначающий одежду в калмыцком языке, - это 'хувцн'.

Важное значение в описании одежды имеют детали. В лирической песне «БогшурЬас» упоминание такой детали, как рукав платья, используется автором как приглашение к близкому общению. В песне лирический герой прибегает к необычному приему: просит свою возлюбленную, если она отвечает взаимностью, подвернуть ему рукава бешмета: Хээрлдг инъгм болхнь, / Ханцим шаглад вглч. Есть в калмыцкой одежде и такая деталь, как потайной кармашек. В дербетском диалекте она используется для обозначения внутреннего нагрудного кармана, в торгутском - небольшого кармашка для предметов личного пользования, например, часов. В песне «Чумдана Бул1ш» лексема дакм используется в значении внутреннего нагрудного кармана: Дврвлщн конвертта бичгиг / Дакмдчн дурэд вглэлв 'Письмо в четырехугольном конверте / Отдал тебе, положив в нагрудный карман'. Карман может обозначаться и лексемой хавтх, но тогда это будет накладной карман.

Пояс - очень показательная деталь одежды: характеризует, кто хозяин, каков его статус, насколько он состоятелен в материальном плане. Примеры из народных песен наглядно это демонстрируют: вргн, гинэ, мвцгн, гинэ, буснь, буснь / врчин махн деернь шигддг-лэ билэлэ 'Широкий серебряный пояс его / Очень туго опоясовал (доел, впивался в тело' [№ 32]; Хар торкн буснь /Хавсна махар шигднэ 'Черный шелковый пояс ее / Врезался в ребра'. В первом случае обладателем широкого серебряного пояса является мужчина, а обладателем шелкового пояса могла быть только женщина.

К числу самых частотных лексем, обозначающих материал для изготовления одежды, можно отнести слово торкн 'шелк'. В повседневной жизни девушки, женщины носили платья из недорогих материалов. В песенных текстах наиболее часто упоминаются шеемг 'шерстяная ткань', цемгн 'сукно', батис 'батист', сатин 'сатин', сиитц 'ситец', арен 'кожа'.

Из наименований украшений, активно используемых в песнях, отметим токуг 'подвеска к накоснику', билцг 'кольцо', сиик 'серьги'. При указании этих видов украшений обязательно отмечается и материал, из которого они изготовлены. Например, алтн токуг 'золотые подвески', цакан мвцгн токуг 'серебряные подвески', улан мвцгн токуг 'медные подвески', хала мвцгн токуг 'подвески, изготовленные из недорогих сплавов' (доел, жестяные); сарм-та алтн билцг 'черненое золотое кольцо'; сувсн сиик 'серьги из жемчуга'.

В песенных текстах зафиксирована лексема махла 'шапка', обозначающая головной убор. Она встречается в следующих сочетаниях: хурех махла 'мерлушковая шапка', тамша махла 'круглая шапочка у девочек', халмг махла 'женский головной убор', шамлдг махла 'шапка с отворотом', залата

махпа 'шапка с кисточкой'. Использование названий головных уборов может нести определенную семантическую нагрузку. В калмыцкой народной песне «ЬатлЬна Ианц мода («Одинокое дерево у брода») используется интересный прием: факт оброненной с головы шапки, которую носят девочки, символизирует окончание беззаботной жизни в доме родителей: ТалтцИар всгсн Белгинм / Тамша махлакинъ уфав 'С взращенной в свободе моей (девочки) Белг / Сбросили шапочку тамша'.

В песенном тексте активно функционируют трофонимы, обозначающие продукты питания и названия блюд. Общее название пищи в калмыцком языке - хот 'еда, пища, кушанье'. Молочная пища, молочные продукты именуются цакан идэн (доел, белое кушанье), напр., Цасн хзэлхин алднднь / ЦаЪан идэнь авгдна 'В пору таянья снега / Получаем молочую пищу'. Именно в это время скот приносит приплод, и, естественно, в рационе калмыка увеличиваются продукты молочного происхождения.

Цэ «чай» - излюбленный напиток калмыков: Актюбин /юлын уснь, уснь / Агтахн цэздэн зокмщта билэл 'Вода реки Ахтуба / Была пригодна для заваривания крепкого чая'. Из напитков в текстах песен часто упоминаются усн 'вода', зрк 'водка', арз 'крепкая молочная калмыцкая водка, дважды перегнанная', киитн хар 'водка (доел, холодная черная)', эрк-чигэн 'алкогольные напитки'.

Широко представлены в текстах калмыцких народных песен лексемы, обозначающие предметы домашней утвари (ааЬ. 'пиала', агч ааН 'кленовая пиала', шаазц 'фарфоровая пиала', хээсн 'казан', бортх 'кожаный сосуд'), названия предметов убранства кибитки (тулИ 'тренога', квшг 'полог, занавес', дер 'подушка', квнщл 'одеяло'); названия мебели (илирэ 'трон; стол', авдр 'сундук', орн 'кровать'), названия жилищ и хозяйственных построек, строительных материалов (гер 'кибитка', ишвэ 'крепость', бээшц 'дворец', уньн 'жердь для поддержания верхнего круга кибитки', шуург 'шест', ишкэ 'войлок'), названия предметов личного пользования (Ианз 'курительная трубка', сурул 'мундштук', тайг 'трость'), названия различного вида оружия и его деталей (бу 'ружье', тов 'гаубица', сумн 'стрела, пуля', саадг 'лук', улд 'меч', эцид 'копье', товин сумн 'снаряд', утх 'нож', тофрг 'перочинный нож', чавг 'курок'), названия орудий труда (хурвч 'наперсток', хээч 'ножницы', чавчур 'тяпка, мотыга', курз 'лопата'), названия различных видов гужевого транспорта (тергн 'телега' хозлг 'двуколка') и др.

В текстах песен жилище разграничивается функционально: гер - это изначально 'войлочная кибитка' (в более поздних песенных образцах эта лек-

сема в сочетании с определением обозначает разные виды жилища - шавр гер 'землянка', модн гер 'деревянный дом'), щолм 'жоломейка, кибитка из жердей (без решетчатых стенок) и кошмы', вргэ 'дворец', чачр 'шатер', хош 'вторая кибитка при главной' и т.д. Судя по песням, жилище всегда строго соответствует статусу хозяина. Хозяином ставки является хан, в белой войлочной кибитке живет богатый человек, бедняк вынужден жить в жоломейке: Ик ца/ган гертэ болклав, /Иргнь шуурха щолмта бээжлэ 'Думала (я), что есть (у него) большая белая кибитка, / Оказалось, дырявая жоломейка была'.

В калмыцких народных песнях широко представлена темпоральная лексика. Наибольшая точность временной ориентации достигается с помощью субстантивного обозначения. Ядерным словом, эксплицирующим концепт времени в калмыцком языке, выступает существительное цаг 'время'. Ключевыми лексемами являются вр 'рассвет', хар вр 'предрассветное время', врун 'утро', уд 'полдень', бурул 'сумерки', асхн 'вечер', ев 'ночь' и т.д.

День, дневное время в текстах калмыцких народных песен часто противопоставляется ночи. С? 'ночь' в традиционном укладе кочевника связана с ночной деятельностью, что и демонстрирует пример из песни «Хар делтэ халюнь» («Буланый с черной гривой»): Хай! Хар ащркта адуИиг, гинэв, / Харфу сввднь хэруллэв ' Хей! Табун с вороным жеребцом / Пас я темной ночью'.

Некая условная граница между вечером и днем, когда солнце ушло за горизонт, но темнота в привычном понимании еще не наступила, в тексте песни обозначается лексемой бурул 'сумерки': Асхн бурул тасрхла, / Алтн сарнъ шована 'Когда уходят (доел, прерываются) сумерки, / Выглядывает золотой месяц'.

Для обозначения момента речи в народных песнях очень часто используется лексическая единица ода 'сейчас'. Временное представление о прошедшем, настоящем и будущем может передаваться лексемами вцклдур 'вчера', эндр 'сегодня', мафдур 'завтра': зцклдур вдрзс нааран / Зуркн мини бульглна 'Со вчерашнего дня / Сердце мое стучит (трепетно)' [№ 71]; Мафдур асхн ирхв гФэд /Докъялдг бил? 'Дает знаки, / Что прибудет завтра вечером'.

Неточное, приблизительное время указывается послелогом алднд 'примерно, около' (удин алднд 'примерно, в полдень', асхн алднд 'ближе к вечеру'): Долан-ла часин / Алднд, алднд, / Дахулад карад одсн / Зэцгичн соцслав 'Слышал я, / Что увезли тебя, / Примерно, в семь часов'. Понятие постоянства, бесконечности во времени выражается наречием онъдин 'всегда, беспрерывно, постоянно'.

Таким образом, к песенным темпоративам мы относим помимо общих названий времени наименования циклически повторяющихся крупных отрезков времени (жил/год, сар/месяц), названия основных частей суток (одр/ день, се/ночь), термины, связанные с временным исчислением жизни человека (насн/возраст), календарные номинации.

Широко представлена в калмыцкой народной песне соматическая лексика, обладающая своей спецификой, обусловленной образным, поэтическим языком песенного стиля. По данным анализируемого корпуса песен, образ человека телесного представляет собой один из наиболее значимых фрагментов фольклорной картины мира: человеку свойственно соотносить свою ориентацию в пространстве, прежде всего, с частями своего тела.

В текстах песен нами выявлены следующие лексемы, обозначающие названия частей тела, которые можно подразделить на следующие подгруппы: 1) названия головы и её частей - толка 'голова', нудн 'глаза', кумсг 'брови', хамр 'нос', амн 'рот', шудн 'зубы', чирэ 'лицо', чикн 'ухо', халх 'щека' сахл 'борода, усы', усн 'волосы', шалу 'локоны', кукл 'коса'; 2) названия шеи и туловища - кузун 'шея', чеещ 'грудь', квкн 'женская грудь', сувз 'боковая часть грудной клетки', ээм 'плечо', дал 'лопатка', хавсн 'ребро', iiyphu 'спина, позвоночник', бульчц 'мускул, мышца'; 3) названия верхних и нижних конечностей - квл 'нога', luaha 'лодыжка', шиле 'голень, голенная кость', шиир 'голень', бврв 'подколенные сухожилия', Иуй 'ляжка', чимгн 'кость (трубчатая)', hap 'рука', мотр 'рука, длань, десница', алъхн 'ладонь', сапа 'межпальцевые перепонки', xyphu 'палец', нерп уга xyphu 'безымяный палец', чигчэ 'мизинец'; 4) названия внутренних органов - врч 'диафрагма', элкн 'печень', зуркн 'сердце', бввр 'почки'.

Для портретной характеристики героя используются различные сочетания слов с лексемой хамр 'нос' - сем хамрта парнцс (французы с носами величиной в пядь), эрмэли хамрта (с носом, как у армянина) и т.д.

Соматизмы, например, элкн 'печень', часто выступают в составе устойчивых словосочетаний: элкн урсх 'болеть душой' (Эцкр ээщэн санхнь, / Элкм мини урсна 'Когда вспоминаю любимую матушку (свою), / Душа моя болит'). Интересен пример употребления лексемы элкн в песне «Сал гидг Ьол» (Река Сал»): Эмгн болен эээ/f мини / Элкнд мини уята 'Старенькая матушка моя / Всегда в моей душе (доел, пришита к печени)'.

Немало примеров употребления в песенных текстах устойчивых словосочетаний со словом квл 'нога': дээнэ квлд 'на полях сражения'. В некоторых случаях употребление лексемы квл 'нога' в различных сочетаниях связано с

поведенческой характеристикой: квлэн болкащ ишкх 'быть осмотрительным (букв, ступать осторожно)'. В калмыцкой народной песне мать, выдающая дочь замуж, наставляет: Кууиэ казр кундтэ болдмн, / Квлэн болИащ ишкич 'Чужая земля требует особого отношения (доел, уважения), / Ступай осторожно'.

Анализ соматизмов показал, что лексическая репрезентация концептос-феры «человек телесный» в калмыцкой песне связана с архаическими представлениями калмыков о теле человека и его функциях.

Лексика родства относится к древнейшему общемонгольскому фонду и указывает как на сложность и разветвленность традиционной системы родственных отношений, так и на характерные для калмыков способы их осмысления. Кроме номенклатуры родства, наиболее изученной в лингвистическом и этнографическом отношении, особого внимания с когнитивной точки зрения заслуживает лексика, относящаяся не к «субъектам» родства, а к самому родству. Общее понятие родства обозначается лексемой тврл 'род', в текстах калмыцких песен были выявлены следующие термины родства: аав 'отец папа; дед, дедушка', ээщ 'мать, мама; бабушка', аав-ээщ 'родители', наЪцх 'дядя по материнской линии', зе 'внук по дочерней линии; племянник по женской линии'; ах 'брат', ду 'младший брат', ахнр-дуунр 'братья', куукн 'дочь', кввун 'сын'. Наиболее часто встречается лексема эээк; в значении 'мать, матушка, мама' [Дякиева, Омакаева 2012].

Во втором параграфе, посвященном онимической лексике, рассматриваются два основных разряда имен собственных: это антропонимы и топонимы. Антропонимический фонд калмыцких народных песен отмечается богатством и разнообразием, включая как исконные имена, так и заимствования, личные имена санскритского, тибетского, тюркского и русского происхождения (Мазан-Батыр, Шоно-Батыр, Миитыр и Галдама). Имена героев фигурируют в калмыцких народных лирических песнях: «Киштя», «Кее-мя», «Делгир», «Гоонуш», «Чумдана Булган», «Баавин Цаган», «Кензя нойхн», «Саара», «Цагане», «Адяш», «Буйнта», «Ногала», «Торлан», «Ко-туш», «Намджил» и др.

В калмыцких песенных текстах наряду с антропонимами встречаются топонимы — хоронимы (названия различных стран, царств и кочевий); оро-нимы (названия гор, хребтов, холмов, возвышенностей и других орографических объектов); гидронимы (названия океанов, морей, рек, озер, родников и других водных источников). Типичны для топонимической системы песенного текста двусловные наименования: Квк тецге, ЦаКан Hyp, Хар тецге.

Манц гид г колнъ -/ Мануртсн сээхн hon 'Река под названием Маныч -/ Синеющая (вдали) красивая река'. Чаще других в текстах песен мы находим упоминание гидронима Ищл hon 'река Волга': Ирхин седкл бээхлэ, /Ижлин усн чапьчагл 'Если есть желание прибыть, / То воды реки Волги - не преграда (доел, всего лишь лужа)'. В рассматриваемых нами текстах встречаются названия гор: Свмр уул, Алта уул, Ханга уул, Таен уул.

Таким образом, поэтические онимы выполняют в песенном тексте не только индивидуализирующую, но и символьную, прагматическую функцию, характерную для прецедентных имен.

В главе III дана лексико-семантическая характеристика имён прилагательных и числительных, реализующих в калмыцком песенном тексте признаковый и нумеративный код. Доминирующей в песенном тексте выступает колоративная лексика, хотя встречаются и другие группы адъективной лексики: оценочные прилагательные, параметрические, прилагательные размера, формы, вкуса, запаха и др.

Первый параграф третьей главы посвящён описанию цветообозначаю-щей лексики. Общее количество наименований цветов и их оттенков в песенных текстах равно 35. ЛСГ цветообозначений представлена восемью микрогруппами: белого, чёрного, серого, синего, жёлтого, зелёного, красного, коричневого цветов. Наряду с узуальными, стилистически нейтральными цветообозначениями встречаются номинации реалий и предметов, имплицитно содержащие сему цвета (вцг).

Приведённый анализ цветообозначений показал, что специфика калмыцкой песенной цветовой картины мира состоит в том, что здесь доминируют ахроматические цвета. Из ряда слов, используемых для вербализации концепта «цвет», к наиболее частотным цветовым наименованиям в песенных текстах относится лексема nahan 'белый'. Белый цвет является основой для создания контрастных картин: Дегд цакаиь киртэд одна, / Дегд иньгнь холъ-щад одна 'На белом контрастна грязь (досп. Слишком белое становится грязным), / Разлука с близким (человеком) тяжела (доел. Слишком близкий становится далёким)'.

Для обозначения различных оттенков белого цвета в текстах песен используются слова-усилители, напр., чиндр цакан 'исключительно белый', цаен цакан 'белоснежный' - Цастын цаЬан ууп 'Белоснежная гора'. В песне «Бичкн арлын хулен» («Камыш маленького острова») имеется пример необычного сочетания, характеризующего оттенок белого - чиндЬн цаИан 'цвета белого кролика' - Чинд/гн цаЬан алъчуричиг / Чирэ деерэн сэрвкулнэч 'Платком цве-

та белого кролика / Размахиваешь ты над лицом своим'. Колоратив цазан 'белый' очень часто в песенном контексте имеет переносное, символическое значение, например, Цаэан санаэар йовхнь, йовхнь, / Ахнрин уулнь бутнэ 'Если идти с добрыми намерениями, / Дела братьев старших свершаются'.

Колоратив хар 'чёрный' употребляется преимущественно в роли цветоо-бозначения 'тёмный'. Анализ употребления лексемы хар в песенных текстах показал, что данное прилагательное имеет следующие значения: 'чёрный', обозначающий цвет; 'голый' в значении 'земля, лишенная растительности'; 'иссушающий' (ветер); 'смуглый', характеризующий цвет кожи; 'злой'.

Широко представлен в песне красный цвет. Иногда для обозначения красного цвета указывается предмет с характерным цветовым признаком, например, румяные щёки девушки сравниваются с красным яблоком: Альмн улан халхтач, / Атхр хар устэч, / Альвн-дольвн чамакан / Альк насндан мартхв 'Щеки твои подобны красному яблоку, / Волосы у тебя завиваются, / Саму тебя, шаловливую, / Никогда (в жизни) не забуду'. Следует отметить и значимость в песенном тексте серого цвета (бор).

Чаще всего в народной песне для характеристики коня используются лексемы, указывающие на его масть. Название калмыцкой народной песни «Сайг сээхн саарл» («Красивый буланый иноходец») говорит само за себя, указывая на конкретную породу сайг (иноходец) и масть саарл (буланый) коня. К наиболее частотным можно отнести следующие названия масти коня: бор 'серый', кер 'гнедой', зеерд 'рыжий', саарл 'буланый', буурл 'чалый', шарИ 'соловый', хофр 'саврасый', цэвдр 'игреневый', хар 'вороной', алг 'пегий', халтр 'мухортый', курц 'бурый' и т.д. Как показал анализ текстов калмыцких народных песен, в описании масти имеются различия в зависимости от жанра песни. В исторических песнях упоминаются скакуны определенной масти. В текстах же лирических песен, где говорится о простых человеческих отношениях, чувствах, переживаниях, как правило, допускается смешение различных оттенков масти, используется широкая цветовая гамма.

Таким образом, наименование цвета в песенном тексте - это абстракция особого рода, находящая опору в каком-то природном цвете. Анализ песенных текстов показал, что в подборе цветообозначений проявляются этические и эстетические представления народа. Стилистическая функция цветоо-бозначения-эпитета заключается в придании слову выразительности, экспрессии, подчеркивании тех свойств предмета, которые релевантны для воплощения идейного замысла и эстетических установок. В диссертации не только выделены наиболее частотные цветовые наименования в песенных тек-

стах, но и установлены нецветовые значения (символические, метафорические), развиваемые в тексте колоративными лексемами.

Нумсративная лексика, анализируемая во втором параграфе третьей главы, включает в свой состав числа, обозначающие малые и средние величины. Из первого десятка по частоте употребления выделяются числа хойр 'два' и курен 'три', Интересно отметить, что в рассматриваемых калмыцких народных песнях эти числа встречаются с одинаковой частотностью - 28 раз. В большинстве случаев лексема хойр в калмыцких народных песнях употребляется для обозначения конкретного числа предметов: Хойр уулын хоорнд 'Между двух гор', Хойр уулын белднь 'У подножия двух гор'. Среди самых высокочастотных чисел в народной песне зафиксирован нумератив 10. Семантика данного числа выявляется из целого ряда образований: арен давхр шивз 'крепость с десятью защитными укреплениями', арен цакан хуркн 'десять белых пальцев', арен герин ахлач 'глава рода {доел, десяти семей)', ацата арен темэн 'десять навьюченных верблюдов', саалин арен укр 'десять дойных коров' и т.д. Очень часто числовая характеристика используется для обозначения возраста песенного героя. Особенно показательна в этом смысле лирическая песня, возраст героя которой колеблется в пределах семнад-цати-девятнадцати лет.

Таким образом, числовой код в песенном тексте представлен прежде всего нумеративами первого десятка.

Глава ГУ посвящена выявлению основных ЛСГ калмыцких глаголов, встречающихся в песенных текстах. Проблема взаимодействия языка и мышления проявляется наиболее ярко в семантике глагольных единиц как сложных номинаций, представляющих ситуацию. Исследуемые в работе глаголы представляют собой часть более крупной подсистемы - акциональных глаголов. Глаголы можно условно разбить на четыре группы. Наиболее многочисленной является ЛСГ глаголов движения.

Глаголы движения (ГД), представляя собой систему лексических единиц, с помощью которых объективируются различные типы движения, демонстрируют достаточно широкий когнитивный потенциал. У исследователей нет общепринятых критериев для их выделения. Для традиционной трактовки характерно узкое понимание; широкое понимание данной ЛСГ объединяет глаголы собственно движения и глаголы со значением перемещения в пространстве. Наконец, к ГД можно отнести все глаголы с общей семой движения, противопоставляя их глаголам с общей семой покоя.

Семантической доминантой ЛСГ калмыцких ГД является глагол йоех

'ходить, ездить, двигаться', обобщённо выражающий семантику всей группы: Наркоман заквр атхад, / Нэрхн шарм йоещаш 'По распоряжению наркома (доел, сжав в руках распоряжение), / Отправляется худенький светлый (доел, желтый) мой (сын авт.)'. Остальные глаголы относятся к ГД с дифференциальными семантическими признаками.

ГД часто обозначают движение по векторному направлению (темцх 'устремляться, направляться', орх 'направляться; идти куда-либо', мордх 'отправляться в дорогу, уезжать', хольщх 'отдаляться, удаляться', дахх 'следовать за кем-чем-либо', нуух 'кочевать'). Анализ употребления ГД в калмыцком народном песенном творчестве позволяет сделать вывод о том, что они занимают одно из ведущих мест в системе средств репрезентации пространственных отношений, задействованы в обозначении как горизонтального, так и вертикального членения жизненного пространства калмыков, обогащая тем самым знания об окружающем мире. ГД детализируют способ перемещения в пространстве и передают дополнительные значения, связанные с указанием начала движения, пути и иногда цели движения, каковыми в большинстве случаев являются либо географические объекты, либо материальные объекты, фиксирующие границу, например, дерево, река, дом и т.д.

Глаголы звучания в текстах калмыцких народных песен образуют довольно обширный пласт лексики, что позволяет выделить их как отдельную ЛСГ. Слова этой группы обладают двойственной природой. Поскольку глаголы звучания тесно связаны с миром предметов, производящих звуки, они характеризуются яркой денотативно ориентированной семантикой. Глаголы звучания в текстах калмыцких народных песен в основном носят звукоподражательный характер и делятся на следующие группы: 1) глаголы, обозначающие звуки, издаваемые живыми существами; 2) глаголы, обозначающие звуки, издаваемые человеком; 3)глаголы, обозначающие звуки, издаваемые неживыми предметами. К первой группе можно отнести глаголы, характеризующие крики птиц: дофдх 'петь, кричать (о птицах); ворковать (о голубях); гоготать (о гусях)': Ьалун нег дофдхла, хавр ирдг 'Когда один раз крикнет гусь, то приходит весна' и щиргх 'щебетать, чирикать'.

Глаголы речемыслительной деятельности делятся на глаголы говорения и мышления. Методом сплошной выборки из оригинальных образцов творчества калмыков были выбраны следующие глаголы речи: келх 'говорить', куундх 'разговаривать', гих 'говорить (для передачи прямой речи)', 'спраши-

вать, отвечать (в диалоге)', ам алдх 'проронить слово', магтх 'хвалить, славить', буульх 'восхвалять', кевшх 'говорить складно', бурх 'болтать, пустословить, бормотать', зввчлх 'обсуждать, советоваться', хэру вгх 'отвечать', хэруцх 'возражать'.

Наиболее часто из глаголов мышления в текстах песен встречается глагол санх в форме страдательного залога сангдх 'вспоминаться': вл-мацхн то!грун / врун, асхнднь доцИдна, / вврлэд всксн ээщ мини / врун, асхнднь сангдна 'Сизо-белый журавль / Призывно курлычет по утрам и вечерам, / Грудью вскормившая матушка моя / именно в эту пору (доел, по утрам и вечерам) вспоминается'.

Среди глаголов состояния наиболее частотными являются глаголы генх 'страдать, мучиться', зовх 'горевать, сожалеть', уйдх 'грустить, тосковать', гейурх 'унывать, быть подавленным горем, тосковать'; ввлх 'обижаться', уульх 'плакать', асхрулх 'проливать слёзы', ууляд-унщх 'плакать, всхлипывая'. В качестве примера «глаголов, характеризующих состояние радости» можно привести глаголы байрлх 'радоваться', оцирНх 'быть счастливым, блаженствовать, наслаждаться', дурлх '1. любить; влюбляться; 2. желать; хотеть'.

Анализ эмотивных глаголов показывает значимость для песенного текста глагольных средств выражения эмоций, прежде всего «базовых» (грусть, гнев, радость, любовь и страх), и позволяет сделать вывод о том, что слова, формирующие семантическое поле эмоций, в частности глаголы эмоционального состояния, обладают сложным, комплексным значением, требующим особых знаний не только о языковых законах, но и о природе денотата.

Таким образом, в калмыцкой народно-песенной лексике четко разграничиваются ядро и периферия. Ядро - это совокупность ключевых слов песенного жанра, периферия - все остальное.

В Заключении обсуждаются результаты проведенного исследования, намечаются перспективы дальнейшего изучения обсуждаемых в диссертации проблем.

Проведенное исследование, подтвердившее возможность системной так-сономизации и классификации песенной лексики на материале ЛСГ по выделенным нами когнитивно-семантическим параметрам, открывает перспективы дальнейшего фронтального изучения лексической системы языка калмыцкой народной песни в аспекте функционально ориентированного моделирования не только песенного лексикона, но и других жанров калмыцкого фольклора.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах:

1. Горный ландшафт в калмыцкой народной песне сквозь призму языка. Мир науки, культуры, образования, г. Барнаул. - 2009. - № 7. - С. 68-69.

2. Стилистическая роль эпитета в калмыцкой народной песне сквозь призму адъективной лексики (на материале номинаций масти коня). Научная мысль Кавказа. Ростов-на -Дону. Изд-во Северо-Кавказского НЦ ВШ. Спецвыпуск. 2010. - №4. 4.2 . - С. 34-37.

3. Песенный текст как объект лингвистического исследования сквозь призму языковой картины мира: состояние и перспективы изучения (на материале лексики калмыцкой народной песенной поэзии). Научная мысль Кавказа. Ростов-на -Дону. Изд-во Северо-Кавказского НЦ ВШ. Спецвыпуск. 2010. - №4. 4.2 .- С. 27-31.

* * *

4. Человек и время как ключевые слова в публицистике Д.Н.Кугульти-нова (лексико-стилистические особенности). И Материалы Международной научной конференция «Феномен личности Давида Кугультинова - поэта, философа и гражданина. Элиста. - 2007 г. - С. 132-134.

5. Текст и проблема картины мира в контексте перевода (на примере народной песенной поэзии калмыков). Урал-Алтай: через века в будущее. / / Материалы Ш Всероссийской тюркологической конференции, посвященной 110-летию со дня рождения Н.К.Дмитриева. Уфа. 2008 г. - С. 175-179.

6. Семантика глаголов движения в калмыцкой народной песне // Материалы Кичиковских чтений Элиста, 2012. - С. 131-133.

7. Фитонимы в калмыцкой народной песне // Проблемы функционирования и развития языков в полилингвальном пространстве Материалы международной практической конференции. Элиста. 2009. - С. 165-167.

Подписано в печать 23.05.13. Формат 60x84/16. Печать офсетная. Бумага тип. № 1. Усл. п. л. 1,39. Тираж 100 экз. Заказ 2127.

Издательство Калмыцкого университета. 358000 Элиста, ул. Пушкина, 11

Текст диссертации на тему "Лексика калмыцких народных песен"

Министерство образования и науки Российской Федерации ФГБОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет»

0420135^3^5 Убушиева Бамба Эрендженовна

Лексика калмыцких народных песен (когнитивно-семантический аспект)

Специальность: 10.02.22 - «Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (монгольские языки)»

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель: кандидат филологических наук, доцент Омакаева Эллара Уляевна

Элиста-2013

Оглавление

Введение....................................................................................4

Глава 1. Теоретические предпосылки исследования..............................15

1.1. Специфика жанра и история изучения калмыцкой народной песни в контексте общемонгольской и ойратской фольклорной традиции..............15

1.2. Классификация калмыцких народных песен..................................22

1.3. Песенный текст как объект лингвистического исследования..............33

1.4. Принципы системного описания лексики песен..............................35

Глава 2. Лексико-семантическая характеристика имен существительных в калмыцком песенном тексте.............................................................41

2.1. Нарицательная лексика..................................................................41

2.1.1. Анималистская лексика...........................................................41

2.1.2. Флористическая лексика.............................................................52

2.1.3. Ландшафтная лексика................................................................57

2.1.4. Бытовая лексика.....................................................................63

2.1.5. Локативная и темпоральная лексика...........................................74

2.1.6. Соматическая лексика................................................................80

2.1.7. Термины родства.......................................................................85

2.2. Онимическая лексика..............................................................89

2.2.1 Антропонимы.........................................................................89

2.2.2. Топонимы...........................................................................93

Глава 3. Лексико-семантическая характеристика имен прилагательных и числительных в калмыцком песенном тексте.......................................97

3.1. Цветообозначающая лексика.......................................................97

3.2. Нумеративная лексика........................ .....................................112

Глава 4. Лексико-семантическая характеристика глаголов в калмыцком песенном тексте...........................................................................123

4.1. Глаголы движения...................................................................123

4.2. Глаголы звучания....................................................................129

4.3. Глаголы речемыслительной деятельности....................................134

4.4. Эмотивные глаголы.................................................................140

Заключение.................................................................................145

Библиография..........................................:............................................151

Список лексикографмческих источников...........................................174

Приложение................................................................................175

ВВЕДЕНИЕ

Изучение языка фольклора является одним из важнейших и перспективных направлений в современной лингвистике и теории текста (дискурса). Несмотря на очевидный рост интереса лингвистов к языку фольклора, последний едва ли может считаться достаточно изученным. Этот вывод относится не только к фольклору в целом, но и практически к каждому из его жанров, а также ко всем уровням языковой системы, в том числе и к лексике.

Проведенное исследование посвящено комплексному изучению лексики текстов калмыцкого песенного дискурса на материале народных песен. Термин «песенный дискурс» используется нами как «совокупность тематически соотнесенных текстов» [Чернявская 2001: 14] и, несколько шире, как совокупность текстов песен (в нашем случае это народные песни), характеризующихся специфическими языковыми особенностями: лексическими, синтаксическими и т. д. [Плотницкий 2005: 4].

Избранное направление исследования обусловлено фундаментальным характером триады «язык-культура-мышление» и необходимостью комплексного рассмотрения образующих ее компонентов в речевом взаимодействии, актуальностью изучения лексических средств калмыцкой народной песни как важнейшего способа языковой реализации базовых категорий картины мира. Следует отметить, что это лишь первая попытка такого рода осмысления роли лексикона песенного текста в трансляции традиционной культуры.

Общей чертой исследований в области лингвофольклористики является разработка лексикологических проблем фольклорного текста в контексте связи языка и культуры, языка и мышления. Языковые проблемы традиционно разрабатывались без учета культурных и ментальных факторов,

4

язык изучался «сам в себе». Если вопросы взаимодействия языка и общества еще хоть в какой-то степени рассматривались социолингвистами, то связь языка и мышления относили к экстралингвистической сфере, а не к собственно лингвистике.

В лингвофольклористике общелингвистическая проблема слова и текста приобретает свою специфику, связанную с феноменом как самого устно-поэтического языка, так и фольклорного жанра. Уникальная способность слова к аккумулированию в своей семантической структуре культурно-исторического опыта этноса, с одной стороны, даёт возможность получить важную информацию, необходимую для адекватной интерпретации фольклорного текста, с другой стороны, вызывает известные трудности при его переводе с одного языка на другой. Анализ лексических единиц в работе осуществляется в условиях текстового функционирования, поэтому песенный текст явился отправным пунктом исследования.

В исследованиях калмыцких ученых недостаточно внимания уделялось и уделяется языку отдельных фольклорных жанров, в частности, песен, что и определяет востребованность настоящей работы. Актуальность темы диссертационного исследования связана в первую очередь с необходимостью устранения образовавшегося пробела в научном изучении вербальной составляющей калмыцкой народной песни как особой синтетической словесно-музыкальной жанровой разновидности фольклорной речи путем лингвистического осмысления песенного текста. Актуальность работы обусловлена и общим возросшим интересом лингвистов к тексту вообще и к феномену фольклорного текста в частности.

Обращение к песенным текстам объясняется их культурно-языковой значимостью: «изучение языка открывает для нас, помимо собственного его использования, еще и аналогию между человеком и миром вообще и каждой нацией, самовыражающейся в языке» [Гумбольдт 1984: 349].

Заявленная в названии работы проблематика хорошо вписывается в

5

контекст современных антропоцентрических исследований, сама сущность народно-песенного текста заключается в отражении этнических представлений о мире и человеке, что позволяет восполнить лакуны в фольклорной модели мира калмыцкого этноса посредством изучения отдельных ее фрагментов, отраженных в семантической структуре лексикона песенных текстов. Песенная форма является наиболее типичным выражением поэтического сознания калмыков.

Песенный текст представляет широкое исследовательское поле для лингвистов. Но всестороннее исследование языка калмыцкой песни - дело будущего. Наша цель и задачи гораздо скромнее. Они определяются тем научным направлением, в рамках которого выполнена диссертационная работа. Работа выполнена в русле когнитивно-семантического описания народно-песенного лексикона, для которого существенными являются представления системности лексики.

Специфика языка фольклора проявляется на всех его уровнях. Центральная проблема изучения лексики любого языка - проблема семантической дифференциации слов. Важнейшей задачей современной лингвистики является изучение лексической семантики.

Особенностям лексики в русском песенном устно-поэтическом языке посвящены обобщающая работа И. С. Климас [Климас 2005], а также исследования, выполненные на материале лирических песен, обрядовых (Шишкова 2000] и необрядовых [Бобунова 1990; Климас 20002; Моргунова 1994, 1996], исторических песен [Хроленко 1992, 1995; Степанова 2003], духовных стихов и свадебных причитаний [Никитина, Кукушкина 2000].

Хотя за последние десятилетия в монголистике был опубликован ряд статей, в которых анализу подвергались различные аспекты лексики песен, ряд проблем остается по-прежнему нерешенным. Так, остаются малоизученными вопросы системности песенного лексикона, поскольку идея систематизации лексических единиц стала предметом особого внимания

6

монголистов лишь в начале XXI столетия.

Поэтому в качестве объекта исследования был избран текст калмыцкой народной песни, предметом изучения стала его лексическая система с точки зрения семантики и функции входящих в нее слов, способов языковой (лексической) репрезентации знаний о мире, закономерностей лексической организации текста как воплощения песенной версии калмыцкой фольклорной картины мира.

Степень изученности проблемы. Калмыцкие песни неоднократно привлекали к себе внимание фольклористов и музыковедов. Имеющиеся монографические работы носят преимущественно искусствоведческий характер, они посвящены в основном музыкальному аспекту народной песни, вербальной составляющей этого синтетического жанра исследователи касаются попутно. Более обстоятельный анализ различных проблем изучения песенного фольклора монгольских народов содержится в фольклористических работах (Г. Д. Санжеев, П. Хорлоо, М. И. Тулохонов, Н. О. Шаракшинова, К. Н. Яцковская, И. В. Кульганек, Н. Ц.Биткеев, Б. Б. Оконов, Т. Г. Басангова, Е. Э. Хабунова и др.), но здесь филологический анализ по вполне понятным причинам не ориентирован на выявление языковой специфики песенного жанра. Разработка собственно лингвистических и лингвофолькористических проблем, связанных с изучением калмыцкой народной песни и фольклора в целом, находится в стадии становления [Бурыкин 2005; 2007].

Роль слова в песне не менее важна, чем музыка, что отражено в

диссертационном исследовании Банзрагчийн Дэдэрмаа, посвященной

лексическим особенностям поэзии монгольской народной торжественно-

эпической протяжной песни [Дэдэрмаа 2005]. Хотя за последние десятилетия

в монголистике был опубликован ряд статей, в которых анализу подвергались

различные аспекты языка калмыцких песен [Омакаева 2008-2012], многие

проблемы остаются по-прежнему нерешенными. Это касается прежде всего

7

системности лексики песни, специфики семантической структуры и внутритекстовых связей песенного слова, поскольку идея систематизации и структуризации семантики лексических единиц в когнитивном осмыслении стала предметом особого внимания монголистов лишь в начале XXI столетия. В связи с этим особое значение приобретает выявление семантического своеобразия лексических единиц калмыцкой народной песни и соотнесение последних с фрагментами языковой картины мира.

Системный подход к исследованию лексики представлен в трудах Курской [Хроленко 1992, 1988, 1998; Бобунова, Хроленко 2000 и др.] и Воронежской [Артеменко 1977; 1988 и др.] лингвофольклористических школ, а также реализован в ряде этнолингвистических работ на материале славянских, романо-германских и тюркских языков.

Вряд ли можно говорить о целостном анализе песенного творчества калмыков, как и всего калмыцкого фольклора в целом, о его жанровой специфике без учета языковых особенностей, поскольку идейно-образное содержание традиционного фольклора реализуется, прежде всего, в его языке, представляющем собой особую систему, имеющую очень сложный генезис.

Постановка такой задачи стала возможной лишь сегодня, когда традиционная область фольклорных явлений, созданных в конкретную историческую эпоху и представляющих устную культурную традицию, может быть по-новому осмыслена и даже существенно пересмотрена через призму языка.

В изучении фольклорного текста существует ряд проблем, касающихся не только определения места языка фольклора в структуре литературного языка, но и его пожанровового уровневого описания. В связи с этим особое значение приобретает особое значение выявление семантики лексических единиц и соотнесение последних с картиной мира. Феномен песенного слова раскрывается нами с учетом культурных смыслов, аккумулированных в

8

отдельных лексемах и в их совокупностях как экспликантов этнической ментальности.

Целью данной работы является выявление базовых номинативных средств, составляющих ядерную часть калмыцкого песенного лексикона и языковое своеобразие народной песни, как способов лексического представления ключевых концептов фольклорного текста.

Поставленная цель предполагает решение ряда исследовательских задач:

1) обоснование языковой специфики фольклорного текста и выявление жанровых признаков калмыцкой народной песни на основе обзора истории развития и научных исследований данного жанра;

2) выявление доминантной лексики как концептуально-значимого блока лексем в анализируемом корпусе калмыцких песенных текстов, репрезентирующего определенный фрагмент фольклорной картины мира;

3) установление ядерного частеречного состава выявленной доминантной знаменательной лексики калмыцкой народной песни;

4) анализ семантически связанных ключевых лексем в рамках лексико-семантических групп (ЛСГ) и их сочетаемости с учетом внутритекстовых связей;

5) определение степени специфичности песенных лексических единиц, обусловленной канонами жанра.

Источниковой базой исследования выступили оригинальные тексты 260 калмыцких народных песен разного временного периода, опубликованные в различных сборниках и записанные в ходе экспедиций. Это тексты, зафиксированные собирателями в Х1Х-ХХ вв., а также собственные полевые материалы. В качестве дополнительных, но крайне важных источников, послужили сведения о духовной и материальной культуре калмыков, содержащиеся в трудах этнографического содержания и периодических изданиях. Кроме того, в диссертационной работе используются материалы, нашедшие свое отражение в работах современных

9

исследователей.

Теоретико-методологическую базу данной диссертационной работы представляют разработки ведущих отечественных специалистов в изучении лексики, лексической и когнитивной семантики, языковой картины мира и прагматики (И.А. Бодуэн де Куртенэ, JI.B. Щерба, Е.Д. Поливанов, A.M. Пешковский, A.A. Реформатский, В.В. Виноградов, Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, В. 3. Демьянков, Ю.Н. Караулов, В. Б. Касевич, В.В. Колесов, Э. В. Кузнецова, Г.Н. Скляревская, Ю.С. Степанов, В.Н. Телия, A.A. Уфимцева, Е.С. Яковлева и др.), языка фольклора (Е.Б. Артеменко, М.А. Бобунова, И. С. Климас, С. Е. Никитина, И.А. Оссовецкий, O.A. Петренко, С. М. Толстая, Н.И. Толстой, Т.В. Топорова, А.Т. Хроленко, Т.В. Цивьян, O.A. Черепанова и др.), теории текста (М.М. Бахтин, В.М. Гацак, Ю.М. Лотман, Е. М. Мелетинский, С. Ю. Неклюдов, В. Я. Пропп, Б. Н. Путилов, В. Н. Топоров и др.). Ценные идеи были почерпнуты также из трудов ведущих монголоведов, специалистов в области лингвофольклористики, лексикологии, терминологии и семантики монгольских языков (Б.Я. Владимирцов, Т.А. Бертагаев, Ц.Б. Цыдендамбаев, У.-Ж. Ш. Дондуков, Л.Д. Шагдаров, Г.Ц. Пюрбеев, В.И. Рассадин, Д.А. Сусеева, С.Л. Чареков, М.У. Монраев, В.Э. Очир-Горяев, Т.С. Есенова, Э.У. Омакаева и др.).

Методы исследования. Лексика калмыцких народных песен выявлялась методом сплошной выборки из различных фольклорных собраний, как опубликованных (сборники песен), так и неопубликованных (архивные и полевые материалы). В процессе анализа лексики калмыцкой песни использовались метод научного описания, основанный на контекстуальном и функциональном анализе песенного текста, метод компонентного анализа с опорой на словарные дефиниции, отдельные приемы статистического анализа. Методика доминантного анализа основывается на предположении, что среди наиболее частотных лексем присутствуют ключевые слова, обозначающие доминанты языковой картины мира этноса. Анализу

10

подвергались только тематически / семантически связанные лексемы в ЛСГ.

Научная новизна диссертации определяется как самой постановкой проблемы, так и привлекаемым материалом. Впервые в калмыцкой лингвофолыслористике предложено системное описание лексики калмыцкой народной песни в рамках когнитивно-семантического и дискурсивного подходов, предпринята попытка комплексного изучения лексического фонда калмыцкой народной песни на основе семантического метода исследования лексики и когнитивной систематизации лексического материала корпуса текстов. Новизна проблемы видится в изучении лексико-семантической организации песенного текста с точки зрения отражения в нем фрагментов языковой картины мира. Применяемый инструментарий предлагается как один из возможных способов системного изучения семантики, явленной через лексическую ткань песенного текста. Представление лексического состава песни в виде семантических объединений (групп) эксплицирует ее смысловую организацию, позволяет обнаружить представления, стоящие за определенным блоком лексе�