автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.06
диссертация на тему: Лексико-семантические и стилистические особенности поэмы XIII века "Кысса-и Иусуф" Кул Гали

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лексико-семантические и стилистические особенности поэмы XIII века "Кысса-и Иусуф" Кул Гали"

/Б 0&

^ Д998 Казанский государственный университет

На правах рукописи

Кузьмина Халиса Хатиповна

Лексико-семаитические и стилистические особенности поэмы Х1П в. "Кысса-и Йусуф" Кул Гали

10.02.06. - Тюркские языки

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Казанский государственный университет

На правах рукописи

Кузьмина Халиса Хатиповна

Лексико-семантические и стилистические особенности поэмы ХШ в. "Кысса-и Йусуф" Кул Гали

10.02.06. - Тюркские языки

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Работа выполнена на кафедре татарского языка Казанского государственного университета.

Научный руководитель -Официальные оппоненты -

доктор филологических наук, профессор Хаков В.Х. доктор филологических наук, профессор Ганиев Ф.А. доктор филологических наук, профессор Хакимзянов Ф.С.

Ведущая организация - Елабужский государственный

педагогический институт

Защита состоится 1998 г. в ----— час. на заседании

диссертационного Совета Д 053.29.04 в Казанском государственном университете по адресу: 420008, г.Казань, ул. Кремлевская, 18, второй корп., ауд. 1112.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. Н.И. Лобачевского Казанского государственного университета

Автореферат разослан ---- 1998 г.

Ученый секретарь диссертационного Совета

доктор филологических наук,

академик Миннегулов Х.Ю.

(у

Общая характеристика работы.

Актуальность темы.

1Х-ХШ века занимают особое место в истории татарского народа и его культуры. Это период становления, расцвета и падения Волжской Булгарии - великой страны, повлиявшей на мировую историю развития народов Евразии. К сожалению, до нас дошло очень мало сведений о языке этого уникального средневекового государства. Поэма Кул Гали "Кысса-и Йусуф"- единственное крупное поэтическое произведение, написанное в первой половине XIII века - в период развития Волжской Булгарии и сохранившее нам и будущим поколениям этническую ауру булгар, их языковые особенности. Являясь образцом письменного литературного языка, поэма "Кысса-и Йусуф" представляет собой связывающее звено между древнетюркскими (общетюркскими) памятниками и "золотоордынской" литературой, которая, в свою очередь, является предшественницей литературного языка татарской народности. В этом плане исследование языка поэмы "Кысса-и Иусуф", как необходимое условие для воссоздания истории развития татарского и других тюркских языков и установления закономерностей формирования литературных языковых норм, приобретает особую актуальность.

История исследования. История исследования поэмы подробно описана в монографиях Хисамова Н.Ш.' Избегая повторов, ограничимся перечислением имен ученых, внесших вклад в изучение "Кысса-и Йусуф".

В научном мире поэма впервые упоминается в 1831 году в каталоге немецкого исследователя Х.Флейшера. В дальнейшем поэма "Кысса-и Йусуф" в той или иной степени исследовалась в трудах М.Хоустма (1889), Ш.Марджани (1897), К.Броккельмана (1917), М.Ф. Кюпрюлюзаде (1917), Г.Газиза и Г.Рахима (1923), А.Н.Самойловича (1928), Е.Э.Бертельса (1939), Б.А.Яфарова (1949), Дж.Алмаза (1960), А.Тагирджанова (1968, 1970), Э.Наджипа (1976), Н.Ш.Хисамова (1979, 1984) , В.Х. Хакова (1969, 1972, 1993), Ф.Фасеева (1976, 1983), Х.Р. Курбатова (1992) и др.

Научная новизна заключается в том, что в работе впервые в татарском языкознании проводится комплексное лингвистическое исследование фонетических, лексических и стилистических особенностей поэмы XI11 века "Кысса-и Йусуф". Изученный лексический и стилистический материал позволил сделать вывод о смешанном характере языка поэмы, который определяется как огузированный вариант литературного языка Поволжского тюрки.

Хисамов Н.Ш. Поэма "Кысса-и Йусуф" Кул Али.-М, -1979.; Он же. Боек язмышлы эсэср.-Казанъ, 1984.

Цели и задачи исследования. Цель настоящей диссертационной работы заключается в следующем: лексическая и стилистическая характеристика языка поэмы Кул Гали "Кысса-и Йусуф" в историко-сравнительном и этимологическом освещении, выявление ее отношения к булгаро-татарским эпиграфическим памятникам, татарскому языку и его диалектам, а также к древне- и старописьменным памятникам, написанным в период создания поэмы. Для достижения этой цели необходимо было решить следующие задачи:

1. Описать графофонетические особенности, дать лексико-стилистический и этимологический анализ основных лексических групп словарного состава поэмы в сравнительном освещении.

2. Выявить общие и отличительные особенности лексического материала поэмы Кул Гали и эпиграфических памятников Волжской Булгарии.

3. Определить основные лексические категории и особенности их применения в авторском стиле.

4. Определить наиболее часто употребляемые стилистические категории, выявить традиционность их применения в татарском литературном языке.

5. Сопоставить данные исследования с языковыми явлениями, характерными для старотюркских письменных памятников XI-XIV вв., включая словари, а также с современным татарским литературным языком и его диалектами.

6. Выявить индивидуально-языковые особенности творчества Кул Гали.

Источники исследования. Основными определяющими источниками для публикаций и исследования "Кысса-и Йусуф", несомненно, являются рукописи. К сожалению, рукопись, написанный самим автором, или переписанный вариант, наиболее близкий к дате написания поэмы, не сохранились. Самые ранние списки относятся предположительно к концу XVIII столетия. Нами была рассмотрена рукопись первой четверти XIX века (1825 г.), содержащий полный список пространной редакции. Хранится в библиотеке КГУ в восточном отделе редких книг и рукописей под шифром т. 165. Вторая рукопись конца 18 - начала 19 века, хранится в ОРКиР библиотеки КГУ под шифром т. 1989. Первопечатное (1839 г.) издание поэмы является текстологическим и содержит особенности многих рукописей, утерянных для науки навсегда. Поэтому почти все исследователи рассматривали казанские издания в качестве сравнительно-текстологического источника. В настоящей работе печатный вариант поэмы Кул Гали "Кысса-и Йусуф" 1839

года издания в краткой редакции Г.Утыз-Им1)ни, хранящийся в отделе редких книг КГУ под шифром 546, также является объектом исследования. В работе текстологические цели не ставились.

Методологическими источниками исследования явились научно-теоретические разработки таких отечественных и зарубежных ученых, как К.Броккельман, Я.Экман, А.Зайончковский, С.Н.Эргун, Ф.Купрюлюзаде, С.Е.Малов, А.М.Щербак, А.К.Боровков, Э.Р.Тенишев, Э.Н.Наждип, Н.А.Баскаков, Г.Ф.Благова, Л.Заляй. Д.Г.Тумашева, М.З. Закиев, В.Х.Хаков, Ф.С. Хакимзянов, Э.И.Фазылов, Г.Ф.Саттаров, Ф.М.Хисамова, Ф.А.Ганиев, Х.Р.Курбатов, Ф. Фасеев и др.

Методы исследования.

С целью комплексного анализа языка поэмы "Кысса-и Йусуф" в работе были использованы следующие методы исследования: сравнительно-исторический, лексико - семантический, описательный, сопоставительный, диалектографический и функционально-стилистический; применены также элементы статистического метода исследования. Такой комплексный подход позволил провести довольно подробное изучение языка поэмы XIII века "Кысса-и Йусуф".

Практическая значимость заключается в том, что выводы и положения исследования могут быть использованы лингвистами в дальнейшей разработке теоретических и практических вопросов истории развития тюркских и, в частности татарского, языков. Результаты исследования могут быть использованы в высших учебных заведениях на лекционных курсах и практических занятиях по истории литературного языка и исторической грамматики.

Апробация работы. По материалам исследования были сделаны выступления на годичных итоговых научных конференциях КГУ в 1994-1997 гг. Работа обсуждена и одобрена на заседании кафедры татарского языка КГУ. Основные положения исследования нашли отражение в пяти публикациях.

Структура диссертации.

Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.

В введении изложена информация о истории исследования поэмы, некоторых спорных вопросах относительно места создания, языковой и этнической принадлежности поэмы и ее автора, обосновывается необходимость более детального изучения словарного состава поэмы, определяются источники и методы

исследования, а также приводятся сведения о структуре диссертации и апробации результатов исследования.

Первая глава "Языковая ситуация в Волжской Булгарии в IX-XIII вв. и поэма Кул Гали "Кысса-и Йусуф" состоит из двух параграфов, где излагается краткий исторический обзор образования Булгарского государства , а также описание языка этого государства с точки зрения современной филологии; в сопоставительном плане приводится лексический материал эпиграфических памятников Волжской Булгарии и поэмы "Кысса-и Йусуф".

В последнее десятилетие, в связи с происходящими внутри страны политическими событиями, сильно возрос интерес татарского народа к своей древней истории и этническим корням. Это не удивительно, т.к. история татар еще требует более детального изучения. Мировая общественность знает их как потомков монголо-татар, завоевавших в XIII в. огромные территории. На самом деле история татарского народа начинается задолго до появления в Поволжье внуков Чингиз-хана и связана прежде всего с великим государством, имеющим высокую культуру и военную мощь, государством, способным дважды отразить удар монгольских завоевателей - с Волжской Булгарией.

В настоящее время история Волжской Булгарии исследована в работах Халикова А.Х. (1992), Бариева Р.Х.(1992), Давлетшина Г.М. (1990), Закиева М.З. (1995, 1998), Мухамегшина Д.Г. (1987), Хакимзянова Ф.С. (1978, 1987), Фахрутдинова Р.Г. (1975, 1995), Халиковой Е.А. (1981), Хузина Ф.Ш. (1997) и др. Исторические сведения о Волжской Булгарии содержатся в записях арабских и европейских путешественников (Хорезми, Ибн Хордадбех, Ибн Русте, Балхи, Истахри, Ибн Хаукаль, Масуди, Ахмед ибн Фадлан, Абу Хамид ал-Гарнати, Плано Карпини, Рубрук и др.); в русских летописях ("Повесть временных лет", Лаврентьевская летопись, Никоновская летопись, Тверская летопись), в исторических трудах Ш.Марджани, Г. Ахмерова, Р.Фахрутдинова и др. По мнению большинства ученых, в 1Х-ХШ веках на берегах р.Волги (древней Итили) и Камы сформировалась и развивалась Волжская Булгария - одно из первых государственных образований на северо-востоке Европы, обладавшая высокоразвитой культурой, экономикой, политическим строем и военной мощью. Гораздо сложнее и запутаннее выглядит вопрос о языке этого государства, т.к. исторические источники не всегда сообщают или очень поверхностно указывают на языковые особенности народов. Самым ценным для тюркологии является энциклопедический труд Махмуда Кашгари "Дивану лугат-ит-тюрк" (XI в.), где наряду с

другими тюркскими языками приводится некоторая характеристика и булгарскому языку. В частности, М.Кашгари отмечает, что у булгар в интерлауте употребляется звук [г] вместо Ц] или [6] некоторых других тюркских племен. Слова М. Кашгари находят потверждение в другом средневековом словаре - "Китаб ал-идрак ли-лисан ал-атрак" Абу Хаййана (XIV в), где с пометой "булгарское" отмечено 3 слова: [спад] "нога", [щ] "господь", [иги] "спать, засыпать". В списках "Кысса-и Йусуф" из приведенных выше трех "булгарских" слов две употреблены в фонетической форме

а лексема [ихи] представлена в форме [ц|и]. В поэме есть примеры, где звуки 0] и [г] употребляются параллельно: оЩ^уА^^Уу* [о! $огШ5а вогГ^йг о§Ьи о^1ап]

З^л^^ьй^^^о^аппуд вб^аёекеп ёу^1аг]

и др.

Из наиболее вероятных фонетических особенностей булгарского языка ученые отмечают ротацизм ([г-г]), ламбдаизм ([1-§]), употребление анлаутного (£], а также характерные для эпиграфических памятников звуковые чередования [!-£], [1:-<1], [в-^], [ц-х], [я-Ь], [х-§], [г-г], [(1-г], [х-Ь], [¿-г-г]1. Зафиксированных в

источниках морфологических особенностей булгарского языка немного. М.З.Закиев, основываясь на заметки М.Кашгари, указывает несколько значений залоговой формы на -ш- (кутэреште, сикереште) , форму глагола на -асы (ол бизгэ килэсе болды), форму глагольных имен на -сы (йыгач бычасы), отрицание в форме "тэгел" (не). Отрицая наличие ротацизма в булгарском языке, М.З. Закиев характеризует его как "обычнотюркский"2.

При диахроническом рассмотрении иерархического построения системы форм существования языка исследователи выделяют оппозицию "диалект-литературный язык". В период расцвета Волжской Булгарии функцию литературного языка выполнял так называемый "поволжский тюрки", который, по мнению Тенишева Э.Р., имея локальные варианты: 1) вариант литературного языка с явно южной (огузской) окраской на основе караханидско-уйгурского (хорезмско-тюркского) языка, который был занесен потоком культурного влияния в Поволжье. Этот язык нашел отражение в произведениях "Кысса-и Йусуф" Кул Гали, "Бадавам", "Кисекбаш китабы", "Мухаммадии"; 2) литературный язык, воплощающий в себе в наибольшей степени караханидско-уйгурскую ( хорезмско-тюркскую) традицию ( "Кыссас ал-анбия" Рабгузи); 3) письменно-литературный язык, продолжающий поволжско-кыпчакскую

' Юсупов Г. в. Введение в булгаро-татарскую эпиграфику. -М.-Л., 1960.-е. 83.

2 Закиев М.З. Торки-татар этногенезы. - Казан, 1998. -340 б.

традицию ( "Хосров и Ширин" Кутба и др.). Все три варианта нанизаны на одну стержень - караханидско-уйгурскую1. В последующих работах ученый выделяет четвертый, более поздний вариант тюрки - чагатайский.

К сожалению, предпологаемые признаки булгарского языка не были документально зафиксированы учеными той эпохи, когда жили представители волжских булгар. Поэтому до сих пор остается открытым вопрос об общих фонетических, морфологических, лексических и синтаксических особенностях булгарского языка.

Второй параграф первой главы называется "Булгарская эпиграфика и лексика поэмы "Кысса-и Йусуф" в отношении к языку эпитафий". Изучение поэмы "Кысса-и Йусуф" в сравнительном плане с эпиграфическими памятниками Волжской Булгарии было начато в трудах Джавада Алмаза. В его неопубликованной рукописной диссертационной работе приводится целый ряд лексических единиц, общих для языка поэмы и эпитафий. В 1992 году этой проблеме посвящается статья Х.Р.Курбатова, в которой сопоставляются язык эпитафий и "Кысса-и Йусуф" в области фонетики и морфологии2.

По мнению Хакимзянова Ф. С., в текстах эпиграфических памятников Волжской Булгарии нашли отражение два языка: первый имеет з-признак, а второй - р-признак, причем з-язык является образцом функциональной наддиалектной формы3. В поэме "Кысса-и Йусуф" (в соотношении гиг язык) отражен з-язык. Если в начальной позиции слов характерно традиционное употребление ^ языка, то в интерлауте в соотношении [)-с1-2]-языков преобладающее место занимает г-язык. На основе сопоставления лексического материала эпиграфических памятников Волжской Булгарии и поэмы Кул Гали "Кысса-и Йусуф" мы приходим к выводу о том, что они имеют общую лексическую основу языка, в которой выделяются характерные поволжскому региону ареальные слова ([о^шах] (рай); (война, битва); [гу|ага1] О^) (кладбище). Из 116

слов и основ глоссария, составленного Хакимзяновым Ф.С. по лексике булгарских надгробий, 75 фигурируют в поэме "Кысса-и Йусуф" в тех же значениях. По утверждению Х.Р.Курбатова, фонетические, морфологические и синтаксические особенности "Кысса-и Йусуф" также совпадают с "й"-языком булгаро-татарских эпитафий.

1 Тенишев Э.Р. О языке поэмы "Кысса-и Йусуф" Кул Гали.// Поэт- гуманист Кул Гали. -Казань, 1987.-стр.133.

1 Курбатов Х.Р. Язык булгаро-татарских эпитафий и "Кысса-и Йусуф"// Языки, духовная культура и

история тюрков: традиции н современность.-Казань, 1992. -стр. 139.

'Хакимзянов Ф.С. Эпиграфические памятники Волжской Булгарии и их язык. - М., 19S7.-cip.5-7.

Вторая глава называется "Лексико-семантическая характеристика именного лексического состава поэмы Кул Гали "Кысса-и Иусуф". Глава состоит из 4 параграфов, где рассматриваются графо-фонетические особенности рукописей и печатного текста поэмы, уточняются принципы исследования лексики старописьменных памятников. Основная часть главы посвящается изучению лексики поэмы путем деления ее на тематические группы. Также определяются стилистические функции употребленных в поэме антонимов, синонимов, категории полисемии, парных слова и арабо-персидских заимствований.

Система вокализма характеризуется употреблением следующих звуков:

1. [а]-широкий нелабиализованный гласный заднего ряда.

fatasy]; Q^sTfaqryn]; ¿J^M [qalmyá]

2. [а]-широкий нелабиализованный гласный переднего ряда

JJuijIfájtmágel]; ^иц [jásár]; «v^ [eirá]

3. [e] - полуузкии нелабиализованный гласный переднего ряда, [eksak]; [eteb]

4. [у] - полуузкий нелабиализованный гласный общетюркского характера.ühJLí [qylmaq]; <Ji)^lü[qandyrgyl]

5. [i] - узкий нелабиализованный гласный переднего ряда.

jU[iki]; уь^ [wirmaz]; ¿¿сЛ [imdi]

6. [о] - полуширокий лабиальный гласный заднего ряда.

[ogul]; [on]; jyjl [otuz]

7. [ó] -полуширокий гласный переднего ряда. pu,l[ózem]; [kóijel]; yjjl [ólter]

8. [иГ- узкий лабиальный гласный заднего ряда.

j^l [u¿uz]; Jjh [tul]

9. [ü] - узкий лабиальный гласный переднего ряда.

[ÜC]; fúkuS]

В тюркских словах сохраняется небная и губная гармония: [jegerme], [jeget], [turur], [ulur] и др.

Согласные представлены следующими звуками : [ш], И, [р], ffl, [t], М, [s], и, Ш], М, И, [g], fe], И, М, [h], [X], [n], [d], [v], [k], ta], [1], M.

Фонетике "Кысса-и Йусуф" характерно параллельное употребление как звонких согласных, присущих огузским языкам, так и глухих, которые применительны в древнеуйгурском и кыпчакских языках: tJ^c_¿j£[kuni-tuni];

[dunlá]; ly[táwá]; ^^[dáwáj и др.

Это явление говорит о смешанном характере звукового состава поэмы. В рассмотренных рукописях наблюдается параллельное употребление звуков:

[d] и [t] (-¿L¿déla-; írtela-) [m] и [b] (ооми; (¿y.bän) [b] и [w] (-y.y wir-; ^a bar-) [bj и [p] oXbu.y^loípu) [q] и [x] jaxtu; yj\>jaqtii)

беглое употребление звуков [b] и [g] fpbj) uglum^ulum

LJ^ulsa LJ^,bulsa; i^jl ulug ЛЛ ulu) выпадение анлаутного jjjf uldyz gUA aga¿) Все эти чередования в ту или иную эпоху были присущи татарскому языку и в настоящее время сохранились в диалектах.

Во втором параграфе "О принципах изучения лексики тюркских письменных памятников" речь идет о методологической основе изучения лексики тюркских языков и письменных памятников. К сожалению, методы и принципы изучения тюркской лексикологии как раздела языкознания разработаны слабо. Многие ученые-лингвисты признают недостаточность фундаментальных трудов, посвященных теоретическому изучению лексики как письменных памятников, так и современных живых языков. В работе приводится ряд опубликованных в последние годы исследований по лексикологии.

При анализе лексики остро встает вопрос о системности исследования. В большинстве исследований по лексикологии широко практикуется семантическая классификация. Все слова любого языка могут быть квалифицированы на семантической основе, т.е. по по принципу однородности или близости значений. В зарубежном и отечественном тюркском языкознании существуют разные классификации внутри тематических групп. Некоторые лингвисты предлагают делить словарный состав языка на четыре группы: Природа. Человек. Общество. Познание., которые также делятся на более мелкие подгруппы и подподгруппы (Халлинг, Ватбург, Шайхуллов А.Г.и др.). Расулова М.И. при классификации слов предлагает принцип категориальное™ и полей1. Автор отмечает перспективность исследования структуры значения слова, т.к. можно выявить и исследовать весь лексикон языка, разбив на ряд лексико-грамматических категорий. При этом применяется полевой принцип, т.к. он наиболее приемлем к созданию словарей. В данной работе мы за основу взяли некоторые положения деления лексикон

1 Расулова М.И. О возможном подходе к функциональному исследованию лексики тюркских языков Л Языки, духовная культура и история тюрков ¡традиции и современность. -Казань, 1992.-сгр.117.

на тематические группы путем выявления лексико-грамматических категорий и полей, ибо такой подход позволяет нам полнее и точнее выявить сущность семантических компонентов. В поэме представлен богатый словарный материал. Нами была исследована именная тюрко-татарская часть лексикона. Рассматривались две категории - категория анимативности (Живая природа) и категория инанимативности (Неживая природа). В категорию анимативности вошли антропологическое поле, поле флоры и фауны; в категорию инанимативности - неживая природа и поле техногенной деятельности человека. В этой главе были рассмотрены около 150 терминов: термины родства, названия национальностей и профессий, имена людей, названия растений, животных, метериологические и астрологические термины, временные понятия и т.д. На основе семантического, этимологического и стилистического анализов мы пришли к следующим выводам:

1. Лексика, представляющая категорию анимативности, в генетическом плане неоднородна. Основная ее часть имеет общетюркские основы и корни. Среди них выделяются слова, которые связываются только с Поволжским регионом. Например, графическое написание слова [iigaj] указывает на ее принадлежность к кыпчакской группе языков. В современном татарском литературном языке наблюдается монофтонгизация сочетания -ей: уги кыз, но в диалектах употребляется оба варианта угэй//уги.

Интересно употребление выражения [kiik kiikrab] (гром прогремел)^^ он^ ^oJu, Данное сочетание характерно

лишь поволжскому региону, когда как в других тюркских областях употребляется выражение "болыт кекргде" (букв.: туча прогремела).

Употребление терминов земледельческих культур [aryS], [bugdaj] и особенно выражения [sunbiildagi bugdaj] дают основание полагать о выходе поэта из земледельческой страны. Говоря о засухе, поэт видит ее причину в отсутствии дождей, тогда как в Средней Азии урожай зависит от орошения. В "Кысса-и Йусуф" словосочетание "свнбелдвге бугдай" обозначает зерно, оставленное немолотым в колосьях для увелечения времени хранения. Эта деталь показывает осведомленность автора поэмы в земледельческих делах. Также следует отметить, что лексема сенбел в значении "колос" употребляется лишь в двух языках юго-западной группы тюркских языков - туркменской и азербайджанской, а в западнокыпчакских не употребляется, тогда как в северокыпчакской группе (тат. и башк.) данное слово является активным по настоящий день.

Лексема [arpa] (ячмень) имеет параллели в монгольских и манчжурских языках. Тюркские народы еще до XI века были знакомы с различными земледельческими культурами (зерноводство, садоводство, виноградарство), как о том говорят исторические и лингвистические данные. В частности, разведение ячменя имело у татарского народа длительную традицию, что нашло отражение в многочисленных поговорках и пословицах: "Арпа hkkÍ)h бодай урмас"(Посеявший ячмень не соберет урожай пшеницы); "Арпа-бодай аш будды, алтын-юъмеш таш булды" ( доел. - Ячмень и пшеница - едой нам стали, золото и серебро - камнями остались) и т.д.

2. Лексика, представляющая категорию инанимативности, в большинстве своем относится к общетюркскому пласту и является общим почти для всех современных тюркских языков. Термины [kün], [aj], [julduz], [tuz], [tufraq], [daS], [dag], [irtä], [kic'á] и. др. входят в основной словарный фонд татарского языка. В работе обращалось внимание на стилистическое употребление лексем. Напр., значение слова [jul] в предложении [Jagqub sauci jul uza tura qaldi] -(Пророк Йагкуб продолжал стоять возле дороги) нейтрально, но если, абстрагируясь, рассмотреть его в контексте, можно заметить некоторый стилистический оттенок: Йагкуб ждет возвращение своего сына ни где-нибудь в другом месте, а именно возле дороги, которая в сознании читателя ассоцируется с проводами, ожиданием или встречей. В татарском фольклоре есть немало пословиц, поговорок, где слово йул употреблено в переносном значении: гомер озак, юл ерак; щиде юл чатында калу; Ьэркем уз юлына курэ китар и т.д. Надо отметить, что в некоторых тюркских языках зафиксирован омоним слова йул в значении "река". В марийском языке слово йул означает реку Волгу, измененная форма сохранилась в слове щулге в значении "река".

В третьем параграфе рассматривались основные лексические категории - синонимы, антонимы, парные слова, а также арабо-персидские заимствования. В поэме "Кысса-и Йусуф"в качестве синонимов употреблены разноязычные и разнодиалектные варианты слов. Обычно автор, избегая повторов, в одной и той же строке приводит разноязычные синономичные слова. Например: [tälim], [üküS], [Cuq], [köp] - в значении "много"; [gossä qylu], [qajgyru] - в значении "горевать"; [goman], [saqynyé] - в значении "предположение"; [jägräk], [mäslixät] - в значении "лучше" и т.д. В ходе анализа внимание обращалось на семантическую классификацию - выявлялись абсолютные и идеографические синонимы. Примеры показывают на преобладание в поэме

разноязычных синонимов, где заимствованиями выступают арабо-персидские слова, утвердившиеся в языке после принятия ислама. Также широко представлена тюркская синонимия, где вариантами являются разнодиалектные слова (напр., [al - qol] (рука)). Употребление разнодиалектных синонимов в поэме очень показательна. Это говорит о смешанности средневекового литературного языка не только в части морфологии и фонетики, как кажется на первый взгляд, но и на уровне лексики. Однако необходимо иметь ввиду то, что анализ лексики по диалектному признаку является очень трудным и довольно условным, т.к. не всегда удается правильно определить принадлежность лексемы к какому-либо определенному диалекту; чаще слова перекочевывают из одного диалекта в другой, или сохраняются в "неродном" диалекте.

Меньше всего в поэме занимает место третья группа синонимов, состоящая только из арабо-персидских заимствований.

Особенностью употребления синонимов является то, что они часто следуют друг за другом, и как бы семантически дополняя друг друга. Напр., [gaziz anda xazir irdi, ani kordi; surar. izlár hám táxqviq qvjlur imdi] - "допрашивать, допытываться". Образовывая градацию, эти синонимы ощутимо акцентируют внимание на процесс, повышая тем самым эмоциональное звучание строки. Именно в этом заключается их стилистическая функция: употребляя синонимы, автор достигает точности изображения, эмоциональности, а также придает языку поэмы своеобразный художественный колорит, связывая тюркские слова с высоким стилем арабо-персидских заимствований.

Поэт предпочитает приемы изображения, основанные на антитезе. Главную роль при этом играют антонимы, которые по особенностям употребления рассмотрены в двух группах: менее образные лексические антонимы и фразеологические обороты, построенные на антитезе. Очень часто повторяется антонимия [raxát-mixnát] или их синонимы. Эти антонимы играют очень важную функцию в стилистике произведения: с их помощью автор создает контрастность ситуации, как бы путем многократного повтора предупреждает о крайностях в судьбе героев. Обратимся к сюжету: Йусуф был любимым ребенком в семье, был окружен постоянной заботой о себе - и стал рабом, униженным и продавшимся за бесценок; дальше: был рабом, сидевшим в тюрьме - и стал правителем Египта, богатейшим человеком мира. Зулейха : была достойной женой правителя - и стала нищенкой на дороге; из нищенки снова превратилась в жену правителя. Автор ищет дорогу к

сердцу читателя - и находит его в "прекрасном слоге" поэмы, в образности простых слов. Поэтому и лексическая антонимия занимает свое достойное место в стилистическом орнаменте произведения.

Выражения типа [sez dyrjlagyz, ol sózlásün], [surar irsá, gavab virmák kárák], [dunja fani, axirát baqyj] весьма устойчивы в татарском фольклоре и имеют множество вариантов. Рассмотрим некоторые примеры: Janlar salar - ol satun alur imdi]. Так происходит акт купли-продажи Йусуфа : они (братья) продают, он (торговец) покупает. Автор вкладывает особый смысл в антонимии [anlar - ol] и [satar -satun alur]. Акцентируется отношение он - они, потому что этим показывается трагичность ситуации - то, что мы не видим в этой плоскости - это образ Йусуфа. Именно после такой сделки Йусуф уже никто: он - раб, не владеющий ситуацией, поэтому его, как личности, нет в эпизоде. Таким образом в сознании ^читателя закрепляется смысл, значение и трагичность акта продажи Йусуфа.

Заслуживает внимание выражение [azad ¡kan, bánd'álekk'á diiSdem imdi] (Свободный я, рабом стал теперь), где противопоставляются две философии жизни: свобода и рабство. Йусуфу дорога свобода, он не хочет терять ее; а потеряв, горько переживает. Удивительно, что Йусуф физически почти не является рабом: те трудности, которые он перенес за время своего рабства, незначительны ( один раз его бьют кнутом за побег, некоротое время находится в кандалах, и даже в тюрьме у него привелигированное положение). В остальное время он проживает наравне с самыми богатыми людьми общества. Однако его угнетает само состояние рабства. И тут встречаемся с своеобразной позицией автора: с одной стороны, осуждая рабство человека перед человеком, тем не менее он склонен одобрять другой вид рабства - перед Богом. Видимо, это объясняется временем, в котором жил поэт. В средневековье, в эпоху расцвета религии, когда поэт сам был глубоко верующим человеком, он не мог присвоить главному герою качества, которые не одобрял сам.

В поэме "Кысса-и Йусуф" в большом количестве употреблены парные слова. Как лексико-семантическая категория, парные слова классифицируются по следующим признакам:

а) Компоненты парных слов этимологически или в современном языке являются между собой синонимами, т.е. между ними наблюдается синономические отношения. В поэме "Кысса-и Йусуф" компонентами-синонимами являются арабские заимствования, очень редко употребляется тюркская синонимия: [nobuwat-risalat] (пророчество), [mal-mólkát] (имущество), [xáziná-mal] (богатство), [Sájtan-lagyjn] (сатана), [máíilá-gálil] (всевышний) и др.

б) Компоненты парных слов являются между собой антонимами, т.е. они находятся в антонимичных отношениях между собой:

Парные арабские заимствования, имеющие антономические отношения, в поэме представлены в малом количестве: [aww'ál-axyr] (в первый последний раз), [máSrik-magrib] (восток-запад), [donja-axirát] (тленный мир-загробный мир). В поэме много парных слов, где оба компонента -тюркские антонимы: [ulu-keCi] (большой-малый), [tüni-küni] (день-ночь), [jimák-iCmítk] (еда-питье).

в) Компоненты парных слов выражают понятия, близкие друг-другу, относящиеся к одному кругу явлений, процессов и предметов. В "Кысса-и Йусуф" такие слова составляют большинство: [ópá-quüa] (обнимая-целуя), [bal-sakár] (мед-сахар), [gaqly-korki] (ум-красота) и т.д.

Функциональная и стилистическая особенность парных слов заключается в том, что с их помощью автор придает языку произведения живой колорит, сближая его с народно-разговорным языком. В то же время некоторые из них играют противоположную роль, придавая языку поэмы восточную утонченность и обогащая ее стиль. Таким образом достигается удивительное сплетение элементов просторечия и высокого книжного стиля - неподражаемого образца литературного языка.

Среди арабо-персидских заимствований особое место занимает лексика религиозного содержания. В поэме их преобладающее количество. И это не удивительно, если принять во внимание мировозренческие, филосовские взгляды самого поэта на жизнь, на религию, на общество. Взяв сюжет из Корана за основу поэмы, поэт следил, чтобы религиозные мотивы не искажались, а в доступном для понимания виде воспринимались читателем. При этом в глаза бросается высокая степень осведомленности автора в канонах ислама. Напр., в учении ислама "Джабраил" - это ангел, который передает пророкам наставления, вести от Аллаха - вехи, он - божий посланник. В Коране упоминается как покровитель Мухаммеда, специально присланный к нему с откровением -Кораном. Джабраиль считается главным из четырех приближенных к Аллаху ангелов. Интересно, что в поэме Кул Гали Джабраиль воспринимается как друг, который спешит Йусуфу на помощь в трудные минуты. Следовательно, в сознании читателя закрепляется мысль, что через веру можно обрести духовного друга. Кул Гали очень трогательно относится к своему герою: [ul tavisy máláik, pájke xázrát, qadir ада gata qyjlmyS'qatyj qüwwát]-

(Прекраснейший из ангелов - Великий Вестник,

Наделенный всемогущим огромной силой).

Автор был знаком с учениями о вахи - "откровение" , в частности на это указывает употребление в поэме словосочетания [уахыШат] - "божественное вдохновение", которое было ниспослано Аллахом аскету [гаЫ<1], мечтавшему увидеть лицо Йусуфа. Как известно, при становлении мусульманской догматики из неразчлененного понятия "вахи" стали выделяться более узкие понятия - вахи ан-наби, вахи-илхам, вахи-внушение и др. Кул Гали мог употребить это слово, лишь зная его значение.

В поэме очень много лексичеких оборотов, связанных со словом "нур". В арабско-татарско-русском словаре это слово переводится как "свет, блеск". Но в поэме слово "нур" употреблено в несколько ином значении. Это - свет святости, божественности, характерный Йусуфу, Йагкубу и ангелам. Йусуф во время своего рабства вынужден прятать лицо под вуалью, чтобы скрыть свое происхождение из рода святых, на что мог указать свет, исходящий от его лица. Таким же даром излучать свет обладает и Зулейха. Эта деталь интересна тем, что свет Зулейхи как бы противопоставляется божественному свету Йусуфа. В годы нищеты и изгнания Зулейха теряет эту способность, тем самым автор подчеркивает земное происхождение света Зулейхи, это - свет ее необыкновенной красоты, тогда как свет Йусуфа - это свет святости.

В поэме "Кысса-и Йусуф" Кул Гали наблюдается преобладание (около 60%) тюркской лексики. Характерно неравномерное распределение заимствований : если 54% словарного состава введения составляют арабо-персидские слова, то, например, в 7 главе их только 25%. Общий процент арабо-персидских заимствований в поэме около 40%. Они употреблены в меру, не отягчая основное достоинство поэмы - тюркскую часть лексики, которая не утонула в изобилии заимствованных фраз, а наоборот, несет свою основную функцию строительного материала для языка поэмы.

Третья глава "Стилистические приемы художественной выразительности в поэме Кул Гали "Кысса-и Йусуф" посвящается стилистическому анализу переносных значений слов, где рассматриваются метафора, сравнения, художественные эпитеты и фразеологизмы, определяются стилистические приемы, связанные с построением речи и их традиционность в татарском языке.

В татарском литературном языке употребление языковых средств в переносном значении имеет свою достаточно давнюю историю. Здесь необходимо указать на культурное влияние восточных литературных и языковых традиций. Образование

переносного значения слова подразделяется на несколько видов, из которых метафора, метонимия, синекдоха и перенос по функции являются традиционными. Кроме названных выше видов, в трудах татарских лингвистов выделяются: сравнения; оживление предметов и явлений; художественные эпитеты, символы и др.1 Нами рассмотрены а) метафоры (лексические : [qa§ arqasy] (предгорье), [dag ЬаЙу] (вершина горы); стилистические - [arslanlarymj (львы мои), [bägyr udy] (огонь сердца), [iman ärkän] (столпы веры) и т.д.) ; б) эпитеты (постоянные - ßarlu] (бедненький), [siddyq] (правдивый), [säxix] (правильный); фразеологические обороты ([qulaq dutyb dyrjla] (слушать внимательно); [urä doru] (встать), [bojuna salunubän] (умоляя) и т.д.) , афоризмы и крылатые выражения ([käöän söz käri kälmäz] (сказанное слово не вернется); [qui tadbiri rawa ulmaz] (желание раба не сбудется) и т.д., почерпнутые из устного народного творчества тюркских народов и восточной поэзии. В них заметно органическое переплетение тюркского колорита с восточными традициями. Выражения типа [enge deSlär], [коце! janu], [miher saqlau], [qaty jiirák] и т.д. до сих пор употребляются в поэзии татарского народа. В поэме есть очень древние, традиционные метафоры, употребляемые поэтами и писателями разных народов, несмотря на территориальные и лингвоэтнические расхождения. Некоторые из них в качестве примера упоминал еще в IV веке до н.э. греческий философ Аристотель. Напр.: "[xazir ikän bänem bu arslanlarim, qanqyj duáman Ьаца qapa didem imdi] ( Если же готовы (защитить) мои львы, Какой же враг посмеет напасть на меня, думал я). В этом отрывке слово "арсланларым" имеет метафорическое значение, обозначая родных братьев Йусуфа. Обращает на себя внимание то, что в поэме арслан- "лев" - символ не только силы, мужества и власти, но и одновременно олицетворение жестокости; такое двоякое значение очень удачно использовано средневековым поэтом для обозначения коварных братьев героя. Как известно, лев как символ власти и могущества имел место на гербах многих народов.

В поэме "Кысса-и Йусуф" встречаются словосочетания, в которых меньше образности. Абстрагируясь, такие словосочетания больше примыкают к фразеологическим оборотам либо к афоризмам: [Ata qaulen buzmaga räwä kürmäs] - (Не захотел ослушаться отца). Словосочетание "ama кауле", один компонент которого имеет тюркское происхождение (ата- "отец"), а другое -

1 Хаков В.Х. Стилистика Ьэм с\ч сэнгате. -Казан, 1979. 7-60 б.

арабское (каула - "слово"), имеет не только значение "слово, сказанное отцом", но и более обобщенное: слово отца - это значит порядок, определенные правила жизни, установленные предками, которые веками поддерживаются в определенном обществе людей. В таком же значении сохранился в татарском языке: ата-баба сре -"слово предков". То же самое наблюдается и в следующем словосочетании: [Ata xaqyn, qardáS mihren saqlaij imdi] - (Берегите право отцов, милосердие братьев).

"Ата хакы" до сих пор употребляется в татарском языке в композиции "ата-ана хакы"- "родительское право".

Интересно употребление выражения [ant ití-j - "дать клятву", "поклясться". Дословно словосочетание "ант 34t¡" звучит как "выпить клятву". У разных народов есть разные обычаи давать клятву: это может быть питье чаши молока, скрепленного кровью клянущихся; или же обжигание ладони горячим гербом либо перстнем и т.д. В настоящее время своеобразной формой клятвы являются Присяга военных и клятва Гиппократа у медиков. В поэме "Кысса-и Иусуф" запечатлена форма клятвы братьев Йусуфа, поклявшихся убить младшего брата.

Кул Гали особое внимание уделил употреблению пословиц, поговорок, афоризмов и крылатых выражений. Ничто так убедительно не действует на слушателя, как пословицы и поговорки, потому что в них накоплен многовековой опыт своего народа. Зная тонкую психологию читателя, поэт то и дело вставляет их в ткань произведения - причем совсем ненавязчиво, как бы желая найти путь к сердцу читателя через его же подсознание, которое с детства хранит, бережет и передает эту мудрость народа последующим поколениям. В поэме насчитывается больше сорока таких пословиц и поговорок. Их можно было бы сгруппировать в несколько тематических групп: 1)0 смирении, покорении судьбе и божьей воле; о необратимости событий и всемогуществе бога ([Qui tádbire ráwa ulmaz] -(букв. : Предположение раба не сбудется); [Qadir máuluneq táqdiren kern aSyra, ná бага var, anyi) xókme ula imdi] - (Кто сможет противостоять божьей воле? Нет таких способов, будет так, как захочет бог) и др.; 2) О горе, беде, разлуке ( [Qaza kálsá, baSárát áldin kitár] -(Придет горе, и унесет радость), [firaq utyn t'álim jutdym, xásrátem 6uq] -(Долго сжег огонь разлуки, неведомо мое горе); 3) О терпеливости: [sabyr berlá morad xasil uiur imdi] - (Только терпение поможет достигнуть цели), [sabyr berlá eSláriúr eál'ar baSy] - (Дела начинаются с терпения) и др.; 4) О милосердии и порядочности: [qarendás qarendáSne hi6 üldermás] - (Брат не погубит брата!) [atama nitá xain bulyjm] - ( Как предам я отца своего?), [sagdan suldan

ГагеХШаг jazar ¡шсИ] - (Справа-слева напишут ангелы земные дела) и др.

Заключение содержит краткие выводы исследования. 1. Лексика "Кысса-и Йусуф" содержит богатый языковой материал как в лексико-семантическом, так и в лексико-стилистическом плане. Анализ показывает, что в целом поэма написана на одном из вариантов литературного языка Поволжского тюрки - на огузо-кыпчакском языке, выполняющего функцию литературного языка в Волжской Булгарии в период написания поэмы и наиболее близком к общенародному койне булгарсхого государства. Лексика "Кысса-и Йусуф", как и ее фонетика и морфология, имеет смешанный характер - в ней нашли отражение особенности кыпчакского, огузского, уйгурского языков. Наличие огузских элементов не отдаляет поэму от татарского языка, а, наоборот, помогает понять процесс развития татарского литературного языка - смешанными являлись почти все средневековые тюркские литературные языки. Многие огузские элементы сохранились в диалектах татарского языка. Даже тот факт, что до революции татары, в отличии от некоторых других тюркских народов, читали поэму без перевода, говорит о том, насколько язык поэмы был доступен татарскому народу.

2. Сопоставление лексического материала эпитафий Волжской Булгарии и поэмы "Кысса-и Йусуф" выявляет их общую лексическую основу, где отражены характерные старотатарскому языку ареальные слова, такие как ущмах (рай), зыйарат (кладбище, посещение усопших), тукыш (битва, война). Фонетические, морфологические и синтаксические особенности "Кысса-и Йусуф" также совпадают с "й"-языком булгаро-татарских эпитафий.

3. В поэме представлен богатый словарный материал, которую мы в целях более детального изучения сгруппировали в тематические группы. При этом применялся принцип категориальности и полей, широко практикуемые в современных исследованиях по лексикологии. Нами была исследована именная тюрко-татарская часть лексикона, где преобладают общетюркские слова и корни. Автор в своем прозведении успешно использует синонимы, антонимы, парные и заимствованые слова.

4. В поэме "Кысса-и Йусуф" широко использованы богатые возможности письменной и разговорной речи, большое место занимают слова переносного значения. Рассмотренные нами метафоры, эпитеты, сравнения, фразеологизмы, крылатые выражения и афоризмы выявляют органическое сплетение тюркского колорита с восточными традициями.

Поэма Кул Гали "Кысса-и Йусуф" в течении восьми веков являлась неотьемлимой частью культуры татарского народа. Она предстает перед нами не только как богатый языковой материал. Оставаясь в своей основе художественным произведением, "Кыссаи Йусуф" представляет собой сложное единство эстетического, социального, этического, религиозного, филосовского содержания. Она была и остается читателям нескольких поколений Учебником благородства, терпения и высокой нравственности - Учебником Жизни.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях:

1. Древнетюркская лексика в поэме Кул Гали "Кысса-и Йусуф" .//Тезисы докладов Международной научной конференции "Бодуэн де Куртенэ: теоретическое наследие и современность."-Казань, 1995.- 111 с.

2. Кол Галине^ "Кыйссаи Йосыф" поэмасында стиль узенчэлеклэре (Стилистические особенности поэмы Кул Гали "Кысса-и Йусуф") // журн."Магариф", 1998г, N11. -31-32 с. '

3. Арабо-персидские заимствования в поэме "Кысса-и Йусуф".//журн. "Идель", 1998 г, N 5, 54-56 с.

4. Литературный язык Волжской Булгарии и поэма Кул Гали "Кысса-и Йусуф"// Тезисы докладов научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня рождения выдающегося тюрколога и педагога Н.К.Дмитриева.- Казань, 1998.- с. 73-74.

5. О принципах изучения лексики тюркских письменных памятников. - Казань, 1998 г. - 10 с. - Депонировано в ИНИОН РАН №

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кузьмина, Халиса Хатиповна

Введение.

ГЛАВА 1. Языковая ситуация в Волжской Булгарии б IX - Х111 вв. и поэма Кул Гали "Кысса-и Йусуф".

1-1. Историческая наука о булгарах. Язык булгар с точки зрения

1-2, Булгарская эпиграфика и лексика поэмы "Кысса-и Иусуф" в

-г . ъ I- -г г- I U '2 "I

ОТНОШвНИИ К ЯЗЫКУ 3 И 11'Г ^ф ИИ л а.я.а.я.а.ааа.<5Л

ГЛАВА 2. Лексико - семантическая характеристика именного лексического состава поэмы Кул Гали "Кысса-и Йусуф".

2-1. О графо-фонетических особенностях поэмы Кул Гали " ííí хзхсз-^^- -s. ~ xx íí "v" хаааааааааааааааааааааалаалааалгааааааааааааааааажааяаааааааааааааааааааа

2-2. О принципах изучения лексики тюркских

3 J§ ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааалаааааааааааааааааааяааалааааааааааааааааяаааа ^sCí

2-8. Тюрко-татарская лексика в поэме Кул Гали "Кысса-и

Йусуф" / тематические группы /.—.

2-8а. Категория анимативности.

I. Антропологическое поле.

Названия людей по признакам родственных и семейных к О

8 t ЗО 5,'Т. ляля*ааа*аааааааааяаааааа»аааааааааяаааааааааааяааааяааааяаааааааааааааааааааааа

Названия людей по признаку на $ ^xjto jiiajXB.i3.ocTX3!. о

Агентивные имена.

Названия людей по роду деятельности.

II. Поле флоры и фауны.

Слова, оиозначающиб домашних животных

Слова, обозначающие диких животных.—.

Слова, обозначающие птщ=.

2-86, Категория инанимативности

1) Неживая природа

Слова, обозначающие местность, название местности.

Метерео логические термины.

Астрономические термины.

2) Лексика, связанная с техногенной деятельностью человека. Слова, обозначающие жильё и надворные постройки

Названия драгоценных камней и украшений. —

2-4. Основные лексические категории и их стилистические функции в поэме Кул Гали "Кысса-и Иусуф".

Полисемия слов в языке поэмы.

-Ш ¿¿Х^ЕлЗХ яяяяаавяяаяяяяяяяяяааяааааяяяяляяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяааяаяяяяяааяяяяяяа ^ яамяаяжяяяаяяяяжяяяшжяяашяяяяяяяяяяяяаважявваяяяяяяжжяяяааажаяяяяяяяяа 1 а

Арабо-персидские заимствования

ГЛАВА 8. Стилистические приемы художественной выразительности в поэме Кул Гали "Кысеа-и Иусуф".

Манифестация переносных значений слов в поэме Кул Гали "Кысса-и Йуеуф*.

Т Й ТУ!" шяяяяяяшяям»ияяяяяяяявяпяяяя*яяяжаяя*яаяяяя»яа**яяяяяаяжя*яяя*яяяя**ляя

Фразеологические единицы. ——

I ( Х'ХТ € Т пТ л жялажяяяшяяяяаяяяаяяяаяяяяяяшяяяяяааяяаяя*авяяяяяяяаяаяяяяяаяяяяяяяяаяяяаяЛ а я я я ж а я а ж я ж я а а я а я я я я я я я я я я я я а а а л я я я я я я л я я * а а а а а а а я я я я а я а я а а а я я я я а а я л а я 3. vi пг ~ = 1 ао

Хг ХЙЭ Л ИО Г яяамжяяв***ааяжаяяж*втаяаяаяяяая*яяжаяяшжяяаа»яяяя*я**яа**яяяя*ааж Л."*^ ¿Л

Условные сокращения. —.IV©

Введение диссертации1998 год, автореферат по филологии, Кузьмина, Халиса Хатиповна

Историк} культуры татарского народа, в том числе и историк! развития татарского языка, литературы и философского мышления невозможно представить без основательного изучения поэмы Кул Гали "Кысса-и Иусуф". На протяжении восьми веков она являлась духовной пищей татарского народа, была и остается одним из самых выдающихся поэтических произведений, когда-либо созданных на земле наших предков - в Волжской Булгарии, Многие ученые задавались одним и тем же вопросом; в чем заключается причина вечной молодости и всемирной популярности поэмы? Видимо, это связана не только с тем, что сюжетом для нее послужила широко распространенная на Западе и Востоке легенда о праведном Иосифе* Н. Ш. Хисамов подчеркивает, что "достоинство поэмы К]/л Али заключается в ее центральной проблеме и в демократическом, народном решении ее" ( Хисамов Н.Ш., 1979, 220). Ж. Алмаз объясняет широкое распространение поэмы "прежде всего тем, что он (сюжет - Х.К.) имеет мифологический характер" ( Алмаз Дж, 1987, 22-8). Н.Юзеев отмечает, что "величие и живучесть поэмы "Кысса-и Йусуф" заключается . в выражении народного сознания, народного содержания" (Н.Юзеев, 1987, 74). Другие литературоведы и лингвисты видят причину популярности в "победе сил добра, поражении зла, в высокой нравственности" поэмы (М.Годенко, 1987, 20), в воспевании любви и т.д. Как нам кажется , причина столь огромной популярности поэмы среди татар кроется в соответствии моральных и нравственных установок произведения психологическому укладу татарского народа, его самосознанию и типу мышления. "Кысса-и Йусуф" отличается от других средневековых произведений спокойным тоном изложения, своеобразной музыкальной ритмикой ( поэма написана двенадцатисложным стихом с регулярными цезурами после каждых четырех слогов), глубиной мысли, яркостью и жизненностью образов. Во-вторых, язык поэмы был доступен народу, свободен от малопонятных простолюдинам арабо-персидских заимствований и отражает фонетические и грамматические особенности разных диалектов Поволжского тюрки, не ущемляя при этом их равноправия.

Объект иссдедоваяия.

По мнению ученых, поэма Кул Гали "Кысса-и Йусуф" была написана в начале XI11 века (указываются две даты - 1212 и 1288 гг. (Дж. Алмаз, 1960, 103)). С тех пор поэма многократно переписывалась, но самые ранние рукописи относятся лишь к концу XVIII века (Фасеев Ф.С., 198?, 428). Впервые она была опубликована в 1889 году в Казанской университетской типографии по тексту, подготовленному ученым-филологом и поэтом ¥тыз Имяни в 1824 году. Прекрасно разбираясь в стихосложении, ученый в некоторых местах сократил поэму (в основном отрывки религиозного со держал илиои . нет пользы б длиннословии. каждый, кто захочет переписать <поэму>, пусть довольствуется этим экземпляром, т.к. он сверялся с множеством других55 (перевод наш). С литературоведческой точки зрения эти отрывки может быть и не представляют заметного научного интереса, однако они могут послужить прекрасным лингвистическим материалом. Поэтому при работе над диссертацией были использованы рукописи поэмы, в которых наиболее полно сохранились недостающие в печатном издании строфы, но текстологические цели при этом не ставились. Нами была рассмотрена рукопись первой четверти 19 века (1825 г.) из деревни Сара-Биккул Ленине горского района РТ, обнаруженная в 1929 году членом научной экспедиции Общества татароведения М.Билаловым. Рукопись в картонном переплете» обитом кожей, содержит полный список пространной редакции, хранится в библиотеке К ГУ в восточном отделе редких книг и рукописей под шифром т. 165. Вторая рукопись конца 18 - начала 19 века из села Большие Менгеры Атнинского района (Заказанье), обнаруженная в деревне Камкино Кзыл-Октябрьекого района Горько веко й области.

Отсутствует первый лист текста полного списка- Почерк небрежный, некоторые листы ветхие, с лагунами- Хранится в ОРКиР библиотеки КГУ под шифром т.1989. Рукописи были отобраны автором наиболее полные и древние по дате переписания, из далеких друг от друга территорий Республики Татарстан с целью привлечения разных возможных диалектальных признаков, нашедших отражение в процессе переписки- Основными определяющими источниками для публикаций и исследования "Кысса-и Йусуф", несомненно„ являются рукописи- Однако первопечатное (1839 г-) издание поэмы уникально, т-к- является текстологическим и содержит особенности многих рукописей, утерянных для науки навсегда- Поэтому почти все исследователи рассматривали казанские издания в качестве сравнительно-текстологического источника- В настоящей работе объектом исследования является также печатный вариант поэмы Кул Гали "Кысса-и Йусуф" 1839 года издания в краткой редакции Г.Утыз-Имэни, хранящийся в отделе редких книг КГУ под шифром 546- С 1839 года поэма много раз переиздавалась в разных типографиях, и все дореволюционные издания в основном идентичны, что также подмечен Курбатовым Х.Р- (Курбатов Х.Р., 1992, стр. 139). Издание 1988 года (Кол Гали. Кыйссаи Йосыф. - Казань, 1983.) составлено Ф-Фасеевым на основе краткой редакции Г-Утыз-Имяни, однако здесь приведены дополнительные строфы, авторское заключение, варианты и разночтения по рукописям пространной редакции, а также описание рукописей, найденных до этого времени. Этот капитальный труд исследователя является огромным вкладом в многостороннее изучение поэмы, служит бесценным помощником неопытному исследователю.

Актуальность исследования.

1Х-Х111 века занимают особое место в истории татарского народа и его культуры. Это - период становления, расцвета и падения Волжской Булгарии, великой страны, повлиявшей на мировую историю развития народов Евразии. Естественно желание каждого человека узнать свою историк*., свои корни. К сожалению, до нас дошло очень мало сведений о булгарах - об их обычаях, традициях, о языке- Эти сведения мы собираем по крупицам из надмогильных камней, из сочинений иностранных путешественников, по данным археологических раскопок. Но этого мало. Существует духовная культура народа, сохранившаяся в немногочисленных рукописях, отобранных и выдержавшие испытание Временем. Поэма Кул Гали "Кысса-и Йусуф" - именно такое произведение, единственное крупное поэтическое произведение, написанное в Поволжье в первой половине XI11 века - в период расцвета Волжской Булгарии и , возможно, сохранившее нам и будущим поколениям этническую ауру болгарского народа и его языковые особенности. Однако, как уже было сказано выше, некоторые исследователи языка поэмы не тт и ¿{т^ т1г 1 » / признают Поволжье родинои Еьысса-и пусуф (см. историю исследования), указывая при этом еще два возможных региона написания поэмы - Малую и Среднюю Азию. Их доводы сводятся в основном к утверждению о несовпадении языковых особенностей поэмы и современного татарского языка. Действительно, язык поэмы "Кысса-и Йусуф7' имеет смешанный характер, в нем достаточно в большом количестве представлены элементы огузского языка, более того, они преобладают в морфологическом строе поэмы. Однако это обстоятельство не дает оснований рассматривать язык поэмы как чуждого татарскому языку. На современном этапе исследований татарскими учеными выявлено наличие огузского пласта как в диалектах, так и в литературном татарском языке (работы Юсупова Ф. Ю, 1992; Нигматуллова М.М., 1988; Хакимзянова Ф.С., 1978, 1987), а в диахроническом плане огузские элементы являются неотъемлимым атрибутом старотатарского языка. Естественно, что традиции языка предков в той или иной степени сохраняются в языке потомков. Сегодня, когда не утихают споры об этнической истории татарского народа, и, следовательно, об истории становления его языка, лингвистическое исследование первого тюркского поэтического произведения Поволжья является крайне необходимым.

История исследования

История исследования поэмы подробно описана в монографиях Хисамова Н-Ш, (Хисамов НЛП., 1979; 1984)- В целях полноты работы остановимся на основных ее этапах. е^ ——"f на у '-iütíivi миуб моэма впервые у дишни ае тс л в аоол году в каталоге немецкого исследователя X. Флейшера, который считает язык памятника смешанным - татарским и огузским- В 1885 году поэма в числе других была исследована татарским историком Ш.Марджани- Проанализировав семь рукописных произведений, написанных, по его мнению, в Поволжье ( "Йосыф китабы", "Кисекбаш китабы4, "Нелщел фэрадис", "Нвсихэт вс-салихин", ut; m атт п «ттт i л ■-■ >»\

Ьвдэвам , пеуруз оэете , шэпри гюлгар газыилары } , автор делает следующие выводы: во-первых, эти произведения распространены только среди татар» во-вторых, написаны на языке, олизком к языку булгарских эпитафий; в третьих, этот язык, содержащий в себе элементы чагатайского, османских турков, туркменского, казахского языков, следует рассматривать как язык булгар, использовавшийся до прихода монгол в Поволжье; в четвертых, данный язык продолжает свое существование и после монгольских завоеваний (перевод наш- Х.К) ( Ш.Маржани, 1897, 12 стр.).

В 1889 году голландский ученый М.Хоустма обращает внимание на особенности д ре в не у ^ а - у рс ко го языка, присутствующие в поэме, отмечает схожесть языка "Кыссаи Йусуф" с языком "Котадгу билик" и йКыссас-эл-анбиям и высказывает мысль о возможности написания "Кысса-и Йусуф*' в Бухаре или в одном из ханств Средней Азии (Houstma M., 1889).

В 1917 году поэма попадает в поле зрения немецкого ученого К.Броккельмана, который впоследствии утверждал, что поэма написана в Малой Азии и является наследием староосманских турков (К.Броккельман, 1917, 59 стр.).

Заметное место изучению поэмы в рамках истории татарской литературы уделили литературоведы Г. Газиз и Г, Рахим. Расскрывая художественные ценности поэмы, они считают родиной поэмы Среднюю Азию (Г.Газиз, Г. Рахим, Казан, 1028.).

В 1928 году, опровергая взгляды К.Броккельмана, А.Самойлович обратил внимание на кыпчакские элементы в языке поэмы: " Где бы не было написано произведение XI11 века некоего Али "Киссаи Йусуф", . нельзя не считаться с гораздо большим количеством кыпчакскнх элементов в этом произведении и с значительным количеством общего словарного материала для "Киссаи Иусуф" и для романа "Хосрав и Ширин"'*, который по словарю еще ближе к произведению Али, чем "Мухаббатнамэ" (Самойлович А.Н., 1928, стр.28).

В 1949 году Б.А. Яфаров в работе "Литература Камско-Волжских булгар X-X1Y вв. и рукописи "НвЬщел фврадис" посвящает анализу "Кысса-и Йусуф" значительное место и определяет язык поэмы как булгарский. Опровергая гипотезы ученых об азиатской родине поэмы, он пишет: " Многие ученые, исследовавшие поэму, не были знакомы с диалектами татарского языка и не знали произведений, написанных в Поволжье. Руководствуясь лишь источниками общетюркского характера, они делали поспешные выводы. Принимая во внимание все научные взгляды относительно языка "Кыссаи Йусуф" , а также языковые и художественные особенности поэмы, данное произведение было определено нами как памятник Волго-Камских булгар (перевод наш)." (Б-Яфаров, 1949, 32-56 стр.).

С 1960 года открывается новый этап в истории исследования поэмы. Известный ученый-фольклорист, языковед, этнограф Джавад Диндарович Алмазов на основе сличения 17 списков подготовил научно-критический текст поэмы, реставрированный текст снабдил научной транскрипцией - 5080 стихотворными строками и подстрочным переводом на русский язык. Для массового издания восстановленный текст Дж. Алмаз переложил на основу современной татарской графики и составил словарь -глоссарий в объеме 26 авторских листов- Однако, к большому сожалению, такой колоссальный труд ученого не был опубликован и на сегодняшний день хранится в фондах Государственного Музея РТ .

Язык "Кысса-и Йусуф" в статье , опубликованном в журнале "Совет эдэбияты" в 1960 году, определен Дж. Алмазом как булгарскии. Далее в материалах из архива ученого это определение конкретизируется : "Более тщательное изучение "Кысса-и Йусуф" показало, что она написана вполне обработанным литературным языком, который мог складываться постепенно в течении веков, задолго до появления поэмы Кул Гали- А таким языком в Поволжье мог быть в эпоху создания поэмы только булгаро-татарский язык (термины "булгаро-татарский" и £*"древнетатарский£" однозначны). .Язык поэмы и древнетатарский язык по своим основным признакам совпадают" ( Поэт-гуманист Кул Гали, 1987, 244).

В 1963 году, исследуя лексику среднеазиатского тефсира, Боровков х4„К. попутно замечает, что "среднеазиатское происхождение "Киссаи Юеуф" не вызывает никаких сомнений", не объясняя и не доказывая при этом свою версию ( Боровков А.К., 1968, 19 стр.).

В своих статьях, научных публикациях и в монографии 1989 года "Исследования по истории тюркских языков XI-XIV вв." Э.Н. Наджип охарактеризовал язык поэмы как хорезмейский. Однако он тоже непоследователен. " Язык памятника занимает особое место среди языков средневековых тюркоязычных памятников, огузско-кыпчакских и кыпчакских. Независимо от этнической принадлежности автора,- пишет ученый,- в основе языка этой поэмы лежит огузскнй язык, вернее один из его диалектов ( ил!? же это язык, подвергшимся сильному огузскому влиянию в результате долговременного проживания автора позжы среди огузскиж жлежен -курс, наш -Х.К.) - ( Наджип Э.Н., 1989, 79 стр.). Как видно из этих строк, автор не отрицает иного происхождения и самого Кул Гали, а также и языка позмы. Есть и другие моменты, вызывающие сомнение. Например, говоря о ''преобладании огузских элементов как в фонетике, так и грамматике и лексике языка поэмы", автор приводит в качестве доказательства примеры из лексики, где представлены лексические единицы огузского и кыпчакского языков. Причем количество примеров говорят в пользу последнего: выделенные автором исконно огузских элементов насчитывается 84 единиц, а кыпчакеких - 119 (там же, 67 стр.).

В разные годы обращались к особенностям языка "Кысса-и Йусуф" М.З. Закиев, считающий язык поэмы общим старотюркским, свободно функционирующим в Волжской Булгарии, в Караханидском, Хорезмийском государствах и в Сельджукском объединении; Э.Р. Тенишев, характеризовавший язык "Кысса-и Йусуф" как разновидность Поволжского тюрки; В.Х. Хаков, отметивший стилистическое богатство языка "Кысса-и Йусуф", основанного на традициях старотюркекого литературного языка и представленного в поэме, его Ьлизость к татарскому языку. Более подробно о взглядах этих ученых на язык поэмы "Кысса-и Йусуф" и на языковую ситуацию в Поволжье остановимся в первой главе диссертации.

Большой вклад изучению поэмы внесли литературоведы. Н.Ш.Хисамов, посвятивший много лет изучению поэмы, открыл основной источник, которым, вероятно, пользовался Кул Гали -прозаическое сочинение XI века на персидском языке - произведение Абдаллах а Ансари "Анис ал-мюридин ва шамс ал-маджалис"(*4Дрз/т послушников и солнце бесед"), выявил долю авторского творчества Кул Гали в обработке международного сюжета, которое позволяет судить о высокой степени оригинальности поэмы. Ученый в своих двух монографиях и многочисленных публикациях дает основательное сопоставление поэмы Кул Гали не только с произведением Ансари, но и с поэмами Фирдоуси, Джами, Дурбека, Шайада Хамзы и др. на данный сюжет. Также им проделана значительная работа по и т^* т! определению осОоеимОсхеи сходи*. диамш п,ул 1 ЗЛИ, моКаааНй reCH2.it связь тюркских и восточных средств поэтического изооражения.

Изучению традиций поэмы в истории татарской литературы и сбору фольклорных материалов посвящены работы Ш.Ш.Абилова. Сравнительно-сопоставительное исследование "Кысса-и Йусуф" Али и "Йусуф и Зулайха" Фирдоуси и "Йусуф и Зулайха" Шайяда Хамзы дается в работах ленинградского ученого А.Т. Тагирджанова.

Научная новизна исследования.

При всей насыщенности истории исследования до настоящего дня в тюркологии нет единого мнения относительно этнической принадлежности языка поэмы. Указываются три возможных региона написания поэмы: 1) Средняя Азия; 2) Малая Азия и 8) Поволжье. Сторонники первых двух версии основной акцент делают на грамматику и фонетику поэмы, т.к. в них наиболее сильно выражены так называемые "чуждые" современному татарскому языку огузские элементы и легче оторвать поэму от ее корней, от родины ее создания - Волжской Булгарии. Лексика и стилистические особенности поэмы изучены крайне мало (отдельные лексические сопоставления велись преимущественно с языками огузской группы), а в сравнении с диалектами татарского языка и вовсе не изучены. А ведь именно в диалектах наиболее полно отражается история языка, его прошлое, диалекты менее подвержены влиянию экстралингвистических факторов. Во всех трех диалектах (в среднем, западном (мишарском) и в диалекте западно-сибирских татар (восточном)) в большом количестве можно выявить огузские элементы; сохранились они и в татарском литературном языке. Поэтому, не отрицая наличия огузских элементов в языке поэмы, тем не менее мы считаем, что нельзя объяснять эту особенность произведения однобоко, в целом относя язык поэмы огузскому, а автора - Средней Азии.

В настоящей работе мы попытались дать лингвистическую характеристику лексической структуры поэмы по отношению к татарскому языкз/ и его диалектам, выявить ее стилистические приемы изображения как высокохудожественного произведения и определить их традиционность в современном татарском литературном языке- С этой точки зрения, кроме рукописных трудов Джавада Алмаза, монографические исследования не велись.

Цела ш задачи иссдедовавия.

Исходя из вышесказанного, можно определить цель настоящей диссертационной работы следующим образом: лексическая и стилистическая характеристика языка поэмы Кул Гали "Кысса-и Иусуф" в историке-сравнительном и этимологическом освещении, выявление ее отношения к бз,тлгаро-татарским эпиграфическим памятникам; татарскому языку и его диалектам, а также к древне- и старописьженныж памятникам, написанным в период создания поэмы. Для достижения этой цели необходимо было решить следующие задачи:

1. Описать графофонетические особенности, дать лексикоц

СТШШсг'НчЬСКИн ¿а ЭтИМОлогичесКИИ аналш осдохшЫХ .леКСИЧесКиХ групп словарного состава поэмы в сравнительном освещении.

2. Выявить общие и отличительные особенности лексического материала поэмы Кул Гали и эпиграфических памятников Волжской Булгарии.

8. Определить основные лексические категории (полисемия, антонимы, синонимы, парные слова и арабо-персидские заимствования ) и особенности их применения в авторском стиле.

4. Определить наиболее часто употреЬляемые стилистические категории (метафоры, эпитеты, сравнения и т.д.), выявить традиционность их применения в татарском литературном языке.

5. Сопоставить данные исследования с языковыми явлениями, характерными для старотюркских письменных памятников XI-XIV вв., включая словари, а также с современным татарским литературным языком и его диалектами.

6. Выявить индивидуально-языковые особенности творчества Кул

Гали.

Методы шеелгедсшятгргзт

В целях комплексного анализа языка поэмы "Кысса-и Йусуф** в работе были использованы следующие методы исследования: при исследовании вопросов семантической структуры слова и его генезиса ярименялоеъ сочетание описательного, сравнительно-исторического и Функционально-стилистических методов и их приемов, таких, как прием тематических групп для специального анализа субстантивной т лт Тгт* L.U ч лексики, прием лингвистжческои геограсрии при выявлении территориальной распространенности отдельных лексем), прием нормативно-стилевых характеристик (при стилистической характеристике словаря поэмы), прием установления генетического тождества сопоставляемых единиц, реконструкции праформ, прием относительной и абсолютной хронологии и др. В тесном переплетении с приемами сравнительно-исторического и описательного методов применялся диалектографический метод, подвергающий изучению диалектный материал в его отношении к поэме "Кысса-и Йусуф", и этимологический анализ, позволивший наиболее полно расскрыть семантическое развитие слова. Такой комплексный подход позволил провести довольно подробное изучение языка поэмы XI11 века "Кысса-и Иусуф".

Апробация работы.

1. Древнетюркская лексика в поэме Кул Гали ^Кысса-и Иусуф"/ / Бодуэн де Куртенэ: теоретическое наследие и современность. -Казань, 1995. - С. 111.

2. Стилистические особенности поэмы Кул Гали "Кысса-и Йусуф"//Магариф. - 1998 г. - N 11. -С. 81-82.

8. Арабо-персидские заимствования в поэме "Кысса-и Йусуф" / / Иде ль. - 1998 г. - N 5. -С. 54-56.

4. Языковая ситуация В Волжской Булгарии в 1Х-Х111 вв. и поэма Кул Гали "Кысса-и Йусуф"// Материалы докладов научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня рождения выдающегося тюрколога и педагога Н.К. Дмитриева, - Казань, 1998. -с. 73-74.

5. О принципах изучения лексики тюркских письменных памятников. -Казань, 1998 г. - 15с.- Депонировано в ИНИОН РАН К*

6, Выступления на итоговых научных конференциях К ГУ 1994,

1 ЛЛК 1 ЛП/1 <ЛЛГТ

1У»0, 19^0, { ГГ.

Структура диссертации.

Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения. В введении изложена информация об истории исследования поэмы, о некоторых спорных вопросах относительно места создания, языковой и этнической принадлежности поэмы и его автора, обосновывается необходимость более детального изучения словарного состава поэмы, определяются объекты работы и методы исследования, а также приводятся сведения о структуре диссертации и апробации

Список научной литературыКузьмина, Халиса Хатиповна, диссертация по теме "Тюркские языки"

1. Антология татарской поэзии. Казань; Таткнигоиздат, 1957, - 606 с.

2. Алексеев В,П. Очерк происхождения тюркских народов Восточной Европы в свете данных краниологии// Археология и этнография Татарии. -вып,1. Казань, 1971, -С,97-108,

3. Виноградов В,В, Очерки по истории русского литературного языка XV11-X1X вв. Изд. 8-е. М.: Высшая школа, 1982. - 529 с,

4. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М.: Изд-во АН СССР, 1973,- 255 с,

5. Габэн А. Древнетюркская литература // Зарубежная литература, М,: Наука, 1986,

6. Гаджиева Н.З, проблемы тюркской ареальной лингвистики.М.: 1975. 303 с.

7. Галяутдинов И.Г. " Тарих наме-и булгар " Таджетдина Ялчыгулова; автореф. дис. канд, филол, наук, М,, 1976,-27 с,

8. Ганиев Ф.А. Семантические разряды глаголов татарского языка. //Исследования по татарскому языкознанию. Казань, 1984.

9. Ганиев Ф.А. Суффиксальное образование глаголов в17» i л>7£. -j ПОCOBpcmciiiiuiVL гатауслул литерах у рлила. пшике. йа^ядь, - iuol&s

10. Ганиев Ф.А, Видовая характеристика глаголов татарского языка (Проблема глагольного вида в татарском языке),-Казань: Таткнигоизд,, 1965. -180 с,

11. Гарипов Т.М, Кыпчакские языки У рало-Поволжья /,/ Опыт синхронической и диахронической характеристики. М.: Наука, 1979.ПЛЙ- oijo с.

12. Горшков А. И. Теоретические основы истории русского литературного языка. М.; Наука, 1983, - 160 с,

13. Горшков А.И. Теория и история русского литературного языка. М.; Высшая школа, 1984. - 319 с,

14. Гузев В.Г. Староосманский язык. М.: Наука, 1979, - 95 с.

15. Гузев В.Г. Опыт фонологической интерпретации некоторых графических особенностей "Сказание о Мелике Данишменде" // "Тюркологический сборник", М., 1966,

16. Давлетшин Г.М. Волжская Булгария : духовная культура, -Казань, 1990, 190 с.

17. Дегтярева Т.А, Пути развития современной лингвистики, -М., 1964. -345 с.

18. Дмитриев Н.К. Грамматика башкирского языка. М, - Л.: Изд-во АН СССР, 1948.- 276 с.

19. Дмитриев Н.К. Строй тюркских языков. М.: Изд. вост.уо^.- о mi с.

20. Ефимов А.И. Стилистика х у до даее т вен но й речи, М.: Изд-воМ™.^ —--1 Cifii кю „1>10Сл. у п.-х «±, ioui . •jj.-cf

21. Зайончковский А. К изучению средневековых памятников тюркской письменности / Xl-XVl вв. // Вопросы языкознания, -1967, Ш 6. С. 80-89.

22. Ковалевский А=П, Книга Ахмеда ибн Фадлана и его путешествие на Волгу в 921-922 гг, Харковь, 1956,

23. Кононов А.Н. Родословная туркмен: Сочинение Абул-Гази хана Хивинского. М,-Д,: Изд-во АН СССР, 1958,-192 с,

24. Караулов Ю.Н, Словарь как компонент описания языков , //Принципы описания языков мира, М,, 1976,Йгг tf 4 тт т-5- s, Кононов ii.il, i рамматика языка тюркских рунических памятников Х11-1Х вв. Л,: Наука, 1980. - 256 с,

25. Кондратьев В,Г. Очерк грамматики древветюркского языка.-Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1970. 65 с.

26. Кузнецов 9,В. Части речи и лексико-семантическне грз/ппы с лов.//Вопросы языкознания. -М,, 1975. -49-57 с.

27. Кузнецов Э.В. Полисемия и ее отношение к слову и понятие»t,f -i паи О Л »3 А „/ xi, i-i ¿v1.q¿ u-x ¿1ZZ- j3. í2.c ^ i?¿., а О К? i ,с.

28. Курбатов X.P, Метрика " аруз " в татарском стихосложении. // Советская тюркология.- 1973, № 6. С, 88-90.

29. Курбатов Х.Р. Татарская лингвистическая стилистика и поэтика. М.: Наука, 1978. - 219 с.

30. Курбатов Х.Р. Язык булгаро-татареких эпитафий и "'Кысса-и Иусзгф".// Языки, духовная культура и история тюрков: традиции и современность. -Казань, 1992. -139-141 с.

31. Лендъел Л. "Переносные значения" или "образное употребление" слов?//Лексикология и лексикография.- ML, 1972.-61-69 с.

32. Малов С-.Е. Памятники древнетюркской письменности. М,-Л.: Изд-во АН СССР, 1951. - 452 с.

33. Материалы по диалектологии. Казань: Таткнигоиздат, 1955,1 »20 „jlóü с.

34. Материалы по татарской диалектологии. -Казань: Изд-во АН СССР, 1962. т. 2. 815 е.; 1974, - т. 8- 251 с.

35. Махмутов М. Фонетическое и грамматическое освоение арабских заимствований в татарском литературном языке: Дис. . канд. филол. наук. Казань, 1966. - 858 с.

36. Наджип Э.Н. О средневековых литературных традициях и смешанных письменных тюркских языках // Советская тюркология , 1970, - т 1, - с. 87-92,

37. Наджип Э.Н, Тюркоязычный памятник XIV века " Гулистан " С. Сари и его язык: В 2-х кн. Алма-Ата: Наука, 1975, кн. 1. - 210 е.; кн, 2 - 801 с,

38. Наджип Э.Н. О языке памятника начала XI11 века " Кыссаi'xj. « а « / / -¡ i\t7G ttt í> t,í öoi 1ч«суф iriJj.i-1 // ^tiistíTír-itaa x iuyüujíoi!из±, ív s u, i* ¿j, - w, i ч-зз.

39. Принципы описания языков мира. М., 1976. -545 с.

40. Проблемы языковой вариативности. -М., 1991. -626 с.

41. Проблемы лексикологии и лексикографии татарского языка. -Казань, вып. 1, 1992; вып, 2, 1995,

42. Проблемы лексикологии и терминологии татарского языка.líifti) 1 о лъалзшиз, -хо^ с.

43. Р М. Материалы по истории фонетики тюркскихязыков. М,: Изд. иностр, лит., 1955, - 222с,

44. Самойлович А,Н, К истории литературного среднеазиатско-турецкого языка,//В кн: Мир-Али-Шир.--JI,, 1928.

45. Сергеев В.И. Основные тенденции развития лексичекой семантики чувашского языка: дисс, ,,, канд. филол. наук* Чебоксары, 1992, -243 с.

46. Серебренников Б.А., Гаджиева Н.8. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. -2-е изд., испр. и доп. -М,: Наука, 1986, 801 с,

47. Современный татарский литературный язык : В 2-ч. М.: Наука, 1969, ч, 1 - 880 с,

48. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков, / Э.Р. Тенишев, Б,Д, Аракин, Г,Ф, Благова и др, / отв, ред. Э.Р, Тенишев. М,: Наука, 1988, - 557 с.

49. Стилистика художественной литературы, М,, 1982,

50. Усманов Х.У, Древние истоки тюркского стиха, Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1984.- 149 с.

51. Усманов Х.У. Тюркский стих в средние века. -Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1987.- 148 с.180, Уфимцева A.A. Опыт изучения лексики как системы, М,,п1. О Л*

52. Фасеев Ф. Поэма "Кысса-и Йусуф" Кул Гали,//Кол Гали,т»*,iß1 acq '7 4fï „

53. Фахрутдинов Р.Г. Археологические памятники Волжско-Камской Булгарии и ее территория. Казань, 1975.

54. Хакимзянов Ф.С. Эпиграфические памятники Волжской Булгарии и их язык. М.: Наука, 1987. -191 с.

55. Халикова E, A. Мусульманские некрополи Волжской Булгарии Х-начала Х111 вв. Казань, 1981.

56. Хисамов Н,Ш. Поэма "Кысса-и Йусуф" Кул Али.-М,, 1979,

57. Ххшамова Ф.М. Традиции средневековых тюркских памятников в татарской деловой письменности XVII-XVI11 вв. // Языкознание: Тез. докл. Ташкент: Изд-во " Фан 1980,- С- 56-57,

58. Хисамова Ф.М, Глагольные формы в поэме Али "Кысса-и йусуф*. // Исследования по татарскому языку.- Казань, 1977,

59. Саттаров Г.Ф. Атамалар деньясына сэяхет. -Казан, 1992, -240 б,

60. Саттаров Г.Ф. Татар топонимиясе. -Казан, 1998. -488 б.

61. Татар халык ил^аты. Мэкальлэр IsèM эйтемнэр, Казан: Тат, китп.нэшр., 1987, - 592 б.

62. ТаЬиря^анов Г. Татар эдзбиятыньщ катлаулы1 iîiTp « -i gxrr f гтг-тмзсьалэлзре./ / Казан утлары , 1М î «

63. ТаЬиржцанов Г. Фирдэуси Ьэм Колгали.//"Казан згтлары", 1968, N 12.

64. ТаКиржанов Г. Тарихтан эдэбиятка. - Казан: Таткитнэшр.,1979.i ЛГ. FTS ТГ Тч ТЛ 4P Л

65. U. гумашева Д.г. Квноатыш сеоер татарлары теле. Казан: Изд-во Казан, ун-та, 1961. - 228 6.

66. Тумашева Д.Г. Хэзерге татар эдэби теле; Морфология.ьазаи. ДД, 1*43*1X1. yl3.-i.DA i3.CPJiXp., -¿¿¿L!± о,182, Хаков В.Х, Татар эдэби теле тарихы, Казан, 1998,188, Хаков В.Х, Татар эдеби теле тарихы буенча очерклар, -Казан; ЕДУ нэшр., 1966, 120 б,

67. Халиков А-Х- Без кемнэр: татармы, эллэ болгармы? -Казан, 1992, -89 б, '

68. Хисамов Н.Ш. Беек язмышлы эсер, -Казан, 1984.

69. Хиеамова Ф.М. XV111 йездэге татарча эш кэгазълвренен, тел узенчэлеклере . Казан: КДУ нэшр., 1981. - 162 б.

70. Ж^элёй Л, Татар диалектологиясе, Казан: Татгосиздат, 1947. - 184 б.

71. Юсупов Ф.Ю. Татар лингвистик территориясендэ огуз теллэре белэн уртак изоглоссалар турында / / Языки, духовная культура и история тюрков: традиции и современность, -Казань, 1992,