автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Лингвистическая атрибуция текста как средство выявления диалектной принадлежности писца (на материале памятников канонического содержания XIV - XVI вв.)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лингвистическая атрибуция текста как средство выявления диалектной принадлежности писца (на материале памятников канонического содержания XIV - XVI вв.)"

На правах рукописи

сд

< *' Г' ^

КАЛУЖНИНА Надежда Викторовна

ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ АТРИБУЦИЯ ТЕКСТА КАК СРЕДСТВО ВЫЯВЛЕНИЯ ДИАЛЕКТНОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ ПИСЦА (на материале памятников канонического содержания XIV - XVI вв.)

Специальность 10.02.01. — русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 1998

Работа выполнена в Московском государственном университете И1 М. В. Ломоносова на кафедре русского языка (филологический факультет

Научный руководитель — кандидат филологических наук, доцент

Е.Ф. Васеко

Официальные оппоненты — доктор филологических наук

С. Л. Николаев — кандидат филологических наук М. Г. Гальченко

Ведущая организация — Московский государственный открытый

педагогический университет

Защита состоится "......"..................... 1998 года на заседани

диссертационного совета К — 053.05.37 в Московском государственно! университете им. М.В. Ломоносова.

Адрес: 119899, Москва, Ленинские горы, МГУ, 1 корпу гуманитарных факультетов, Филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке филологическоп факультета.

Автореферат разослан ".....".............. 1998 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Е.В. Клобуков

Реферируемая диссертация представляет собой историко-диалектологическое исследование, выполненное на материале памятников письменности богослужебного назначения.

В работе делается попытка показать, что с учетом палеографических и текстологических характеристик рукописей, историко-культурного контекста их создания и бытования богослужебные памятники XIV—XVI вв. могут быть Ценным источником истории языка.

Актуальность исследования. Известно, что церковно-славянскис тексты служат источником истории книжно-письменного языка. Изучение истории народно-разговорного языка строится, как правило, на материале деловых текстов или текстов, в той или иной мере к ним приближенных.

Однако и памятники церковно-славянской письменности могут дать интересный и значительный материал для исторической диалектологии, прежде всего благодаря многочисленности и большому обьему дошедших до нас рукописей, а также их сравнительно хорошей сохранности.

С этой целыо были исследованы рукописные книги, относящиеся к территориям северотзапада и юго-запада Руси. т.е. рассматриваются памятники письменности, бытовавшие на периферии, на западной окраине восточного славянства, поскольку они более показательны в силу исторических условий (в частности, обособленности этих территорий в рассматриваемый период от Московской Руси.).

Исследованы псковско-новгородские рукописи XIV— XV ив., относящиеся к концу эпохи расцвета Новгородской республики и развития максимального своеобразия ее диалекта, и к концу эпохи псковской самостоятельности. Аналогичным образом юго-западные рукописи второй половины XVI в. относятся ко времени, предшествующему присоединению значительной части Литовско-русских земель к Московской Руси, до широкого распространения книгопечатания, т.е. к тому периоду, когда в большей степени выявлялось своеобразие гогозападпорусской языковой и культурной ситуации.

К настоящему времени уже накоплен значительный материал по исторической диалектологии северо-западной Руси. Но для полноты картины требуются новые данные и дополнительные интерпретации уже известных фактов, важно также уделить внимание отдельным явлениям, не всегда вписывающимся в системную характеристику данной разновидности языка.

Особую проблему представляет разграничение украинских и белорусских (западнорусских) церковнославянских текстов в услоиинх единства, близости и письменных традиций , и их диалектной базы. В нашей работе делается попытка провести такое разграничение.

Цель и задачи работы.

Работа представляет собой опыт многоаспектного анализа нескольких памятников письменности богослужебного назначения, цель

которого - извлечение из них максимума лингвистический информации и на этой основе выявление диалектной принадлежности писца.

В работе решаются следующие задачи.

1. Подтвердить на основании палеографического и графико-орфографического анализа псковское или новгородское происхождение группы рукописей XIV —XV вп. из собрания РГАДА.

2. Локализовать две югозападпорусские рукописи XVI в.

3. Сравнивая между собой эти две группы рукописей, про-следить развитие некоторых черт древнерусской письменной традиции па рассматриваемых территориях.

Материал.

Предметом настоящего исследования стало две группы рукописей1. В первую вошло несколько рукописей из собрания РГАДА (фонд 381, опись 1). Две из них — служебные июньские минеи N 116 (далее МП, предположительно псковского происхождения) и N 117 (далее МН, предположительно новгородского происхождения), обе XIV в., — были исследованы подробно. Дополнительно для сравнения привлекались служебные минеи N 120 Х^-ХУ (далее МПН), N 123 XIV в. (далее МП1), и общая минея N 129 XV в. (далее МН1)'-'.

Другую группу составляют рукописи второй половины XVI в., которые по происхождению должны быть отнесены к украинско-белорусским территориям. Это служебная минея N 338 Ветковского собрания НБ МГУ (далее МВ)3 и праздничная минея из рукописного собрания ЦНБ АН Украины 1,4056 (далее МУ)^ , которые были исследованы подробно. Дополнительно просмотрены были:

— Еваигелие-тетр N 819 Молдавско-Украинской коллекции НБ МГУ

'См. список источников на с. 18

2См. Покровский A.A. Древнее псковско — новгородское письменное наследие. М., 1916. С. 28 — 31. Каталог славяно — русских рукописных книг XI-XIV вв., хранящихся в ЦГАДА СССР. М„ 1988. 4.1. С. 191-196.

3См. Поздеева И.В. Археографические работы Московского университета в районе древней Ветки и Стародубья// Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник. 1975. М., 1976. Кобяк H.A., Поздеева И.В. Славяно -русские рукописи XV—XVIII в. в научной библиотеке МГУ им. А.М.Горького. Поступления 1961 - 1978 гг. М„ 1978. С.5. <См. Петров H.H. Описание рукописных собраний, находящихся в г. Киеве. Вып. 1—3. Киев, 1891 — 1904 гг. Древние рукописные книги в отделе рукописей ЦНБ АН Украины имеют шифры в соответствии с этой работой ("П" и номер, другие буквы и цифры указывают на то, из каких собраний книги поступили в ЦНБ).

и ряд богослужебных книг второй половины XVI в. из собрания ЦНБ Украины:

— служебная минея 1,2405 (отрывки),

— служебная минея П.Ник.м./П551,

— служебная минея Д.Ц./П575,

— служебник 22П/8,

— Евангелие-тетр 29/627С,

— служебная минея 93/95С,

— служебная минея 27/П9.

Методы анализа. В настоящей работе применяется традиционная методика лингвистической интерпретации данных древнерусских письменных памятников, сложившаяся к настоящему времени. Предпринимается попытка комплексного исследования, целостного анализа основных рукописей, при котором важное значение придается предварительному палеографическому и текстологическому исследованию, составляющему основу дальнейшей лингвистической интерпретации. Результаты анализа графико-орфографических и языковых

особенностей текстов соотносятся с данными предварительного текстологического и палеографического исследования, сведениями о месте написания и бытования рукописей, с одной стороны, и диалектологическими сведениями о современном состоянии и истории соответствующих говоров, — с другой. Принимаются во внимание языковые черты церковнославянских памятников той же временной и территориальной приуроченности, данные церковно-славянских

грамматик XVI - XVII вв.

Анализ тех или иных графико-орфографических, морфологических явлений рукописи производится, по возможности, с учетом всей се графико-орфографической и морфологической системы.

Насколько возможно, четко отграничиваются написания, отражающие факты живого языка, от написаний, обусловленных чисто графико-орфографическими причинами, а также от написаний, отражающих книжное произношение.

Научная новизна и теоретическое значение исследования.

В реферируемой диссертации, с одной стороны, выявляются некоторые аспекты орфографической нормы ранее неисследованных лингвистами рукописных источников XIV и XVI вв. и тем самым вносится определенный вклад в разработку некоторых проблем истории русского литературного языка (в плане изучения различных орфографических школ); с другой стороны, выявляются диалектные особенности речи писцов, так что материал и выводы диссертации находят свое место и в области восточнославянской исторической диалектологии (в плане реконструкции некоторых элементов лингвогеографической картины прошлых эпох). Можно подчеркнуть следующие основные моменты.

1. Подтверждается предположение о псковском и новгородском происхождении группы рукописей из собрания РГАДА.

2. Локализованы две рукописи, переписанные на юго-западе Руси. При этом проясняются некоторые особенности образования книжных собраний ветковских старообрядцев.

3. В обеих группах рукописей выявлены некоторые черты, отражающие то, как исторически складывался комплекс диалектных особенностей, которые сформировали западную диалектную зону.

Теоретическое значение работы основано на том, что в ней уделено большое внимание проблемам отграничения написаний, отражающих факты живого произношения писцов от написаний, вызванных исключительно графико-орфографическими причинами. В результате анализа последних удалось реконструировать некоторые правила, которыми пользовались писцы.

Практическая ценность исследования состоит в том, что его материалы и результаты могут быть использованы в общих и специальных курсах по исторической грамматике русского языка и по палеографии, а также при создании обобщающих работ в этих областях русистики.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и приложения.

Во введении речь идет о предмете исследования, описываются задачи исследования, излагаются общие принципы лингвистической интерпретации графико-орфографических явлений, определяются некоторые исходные понятия.

Первая глава посвящена палеографическому, текстологическому и графико-орфографическому анализу северо-западных рукописей.

А.А.Покровский, посвятивший этим рукописям, некогда входившим в собрание Типографской библиотеки, специальное библиографическое исследование, показывает, что эти книги были привезены в Москву в 60 — 70-е гг. XVII в. из Новгорода или Пскова, но не ясно, там ли они были переписаны.

Некоторые важные предварительные выводы были получены уже при палеографическом и текстологическом анализе. Рукописи, привезенные из Новгорода и из Пскова различаются общим видом почерков. Для почерков новгородских рукописей характерны более простые начертания, широкие, геометричные, вертикальные. Псковским рукописям свойственна некоторая манерность начертаний, более резкий контраст тонких и толстых линий.

Состав и последовательность служб в целом для всех исследованных миней одинаковы и соответствуют'-свставу служебных миней студийсткого устава, распространенных на Руси до XV в. Но в новгородских книгах есть несколько особенностей, как бы вкраплений, характерных для миней по иерусалимскому уставу, распространявшихся на Руси с XV в. Что касается различий собственно текстологических то в

нескольских случаях в псковских и новгородских текстах представлены разные каноны одному святому в один день, разные седальны по 3-ей песни канона. Многочисленны и более мелкие различия, которые могут свидетельствовать о принадлежности псковских и новгородских рукописей к разным редакциям.

Анализ орфографии также позволил выявить ряд особенностей, различающих рукописи псковские и новгородские.

Одним из таких различий является правописание сочетаний, восходящих к этимологическим группам "редуцированный + плавный" между согласными. Для рукописей XIV в. из Пскова нормативным является написание Ъ или Ь перед буквой плавного в соответствии с древнерусской нормой, сложившейся до падения редуцированных. Новые написания — с 0 и 6 перед буквой плавного буквально единичны: МП - дкрамул-ь 29, ткрпНглъ 32, МП1 - гьрдлго 122об, дьрзновениели. 2об, стълп'ьмь 27 и др.

Для новгородских текстов МН1 и МН XIV в. новое правописание уже нормативно: МН — твердымъ боб, тери'клл 38; МН1 — оуткерди 9, терплше 18, полкы 13об. Многочисленные написания -СРЬ-, -ОРЪ-.-ОЛЪ- при отсутствии написаний типа -ОРЬ-, -<>РЪ-, по всей видимости связаны с отражением твердого или мягкого произношения сонорного, а 'Ь и Ь обозначают при этом некоторые гласные призвуки под влиянием книжного произношения того времени, с одной стороны, и второго полногласия, характерного для северо-западных территорий. Об этом свидетельствуют несколько прямых написаний с -0Л0- в словах, употребляющихся и и живом языке: МН1 — молонша (И ми) 11, МГЦ II — пр-киолоз-ь (прич. от "ползти").

Написание ЖГ в соответствии со старославянским ЖД является характерной чертой северо-западных памятников, и новгородских, п псковских. Но среди исследованных нами рукописей такое ЖГ отмечено лишь в псковских:

МП — Д'ьжгь 48об, 59, д-ъжгд 5об, пригвожгьнъ 37, щюжгнх'ь 40об и

АР-

МПНП — дожгьнымт» 118об.

МП1 — одъжгн 80об, дъжгьлп. 74, одъжгдеть 9 и др.

Отличия между псковскими и новгородскими текстами касаются употребления -Ь и ее замен. В этом отношении сравниваются лишь основные рукописи — МП и МН. Для писцов обеих этих рукописей нормативным является стремление к правильному употреблению •(; и соответствиями требованиями стандартной книжной орфографии. Но и качестве отклонений от нормы представлена мена 4 и 6.

В МН показательным представляется употребление вместо 6 перед мягкими согласными: — в суффиксе /-ьць-/ — перв-Ьн-Ьцк 23, воговид-Ьць 81, кон-йць 1об, 8, 105, в-кн-Ьць 101, 33 и др., а также дерзновение 69, 34, 14об; - в корне ц-Ъй ркви ЮОоб (конец строки). Сходное

правописание отмечено Л.Л.Васильевым В Новгородском Евангелии императорской Публичной библиотеки и, возможно, по его мнению, свидетельствует о приближении произношения /е/ к произношению /е/ между мягкими5.

В МП случаев мены i и 6 встретилось тоже не много, но значение их другое. Представлено употребление С вместо 'к независимо от ударения перед твердыми и мягкими согласными: — в корне — делдтелеки 57, рекл 5, секырд 52об, оутеиштелю 53об, и др. Отмечено также употребление *1; вместо G независимо от ударения перед твердыми и мягкими согласными:

- в корне - в-Ьтхлго 53, 53об, изв-кд-к Юоб, л\"кчел\т» 35, вт.в-йде 10 и др.;

- в суффиксе — вговнд^ць 62 и др.; — в окончании — вс-fc (И ед ср.) 27, 52, не корен-fc 52об, с невесЬ 8, о отроцАтЬ 108, некесн-Ь (Зв) 52, пресллвн-к (Зв) 52.

Такая мена *fe и @ независимо от ударения перед твердыми и мягкими согласными характерна для части псковских текстов, отражающих полное совпадение фонем /£/ и /е/ в группе псковских говоров, отошедших в своем развитии от новго-родских.

Во всех рассматриваемых северо-западных рукописях в той или иной степени представлена мена букв Ц, и Ч. В этом плане различие псковских и новгородских текстов прослеживается не так четко, по такое смешение Ц и Ч представляет и самостоятельный интерес. Количество написаний с меной букв Ц и Ч различно в разных позициях.

Общей чертой является минимальное количество таких написаний или даже полное их отсутствие в позиции 11 палатализации.

Если предполагать, что употребление Ц и Ч в псковско-новгородских текстах регулировалось с помощью специальных правил, то такой факт как минимальное количество случаев смешения Ц и Ч в указанном положении объясняется легко. Главным, самым простым в системе правил, реконструированной В.М.Живовым, было правило которое основывалось на различии в отражении рефлексов II палатализации в книжном и живом языке: "...если в разговорном языке слышится /к/ в соответствии с аффрикатой книжного произношения, то пишется II,."6

Другой общей чертой всех исследуемых рукописей является наибольшее количество (около половины или даже 2/3) случаев мены Ц и Ч в положении III палатализации или в положении, где условия III палатализации имелись, но она была предварена в данной форме 1 палатализацией. Это в основном положение в звательной форме

5 Васильев.Л.Л. Новгородское'- Евангелие Императорской Публичной библиотеки и его западнорусские вкладные//Русский филологический вестник. Варшава, 1902. Т. 47, №1-2. С. 152- 168.

6См. Живов В.М. Правила и произношение в русском церковнославянском правописании XI-XIII вв. //Russian linguistics. 1984. 8. С. 267.

существительных с суффиксом -ьц /ей/, -иц-, -ник/ниц-, в прилагательных от таких существительных с суффиксом -ьн-, -ьск-, в^ глаголах, образованных от этих же существительных с суффиксом -а- (из е): МН -отьце (Зв) 6, 8, мученице 59, 57, 54об (Зв м), троицьною 131об, концднне 46 и др.; МП — сердецьное 20, троицьнин 94, м\р<еннцьскы)съ 2, в-Ьнцйлт» 25 и др.; солнче 64, отьчемъ ЗЗоб, плличею 32 и др. Большое число написаний с меной букв Ц и Ч в положении III палатализации или "наличия условий III палатализации" закономерно и вполне согласуется с наблюдениями В.М.Живова: "ошибки" вызваны сложностью правил, регулировавших выбор буквы в указанном положении'.

Особенностью некоторых исследованных рукописей является наличие довольно многочисленных (около трети или даже половины) написаний с меной Ц, и Ч в положении собственно I палатализации (вне условий III палатализации): МН — отлуцемт. 127об, уцеиниз 5, цисло.и 12об, и др., МП — отдгцле,«-ь (прич.) 37, в-ъ пуцшгЬ 127, цьрнилл 122об (в приписке писца) и др. Правило, регулировавшее выбор буквы в этом положении, видимо было довольно простым в эпоху до падения редуцированных: "Если в разговорном языке слышится аффриката, а предыдущая буква Ь или И, в книжном письме пишется Ч"8, — и ошибочных написаний должно было бы быть не так много. Возможно, для эпохи после падения редуцированных (для памятников XIV —XV вв.) это правило могло несколько усложниться, поскольку буква Ь могла в одних случаях пропускаться, а о других вместо нее писалась буква (> (в некоторых текстах -к), что и вело к увеличению числа ошибочных написаний. Конечно, такое предположение нуждается в проверке на достаточно большом материале.

В исследуемых псковско-иовгородских текстах последовательно проведено написание КЫ, ГЫ, ХЫ - с Ы. У же в работах А.И.Соболевского и А.А.Шахматова сложилось представление о запаздывании процесса перехода [кы, гы, хы| в [ки, ги, хи) в новгородском диалекте. Современные исследователи связывают это запаздывание с отсутствием в древнеповгородском диалекте II палатализации9.

Можно отметить также некоторые единичные написания, отражающие, по всей видимости, особенности живого произношения писцов.

7См. Живов В.М. Указ.соч. С.268-269.

8См. Живов В.М. Указ. соч. С. 269.

Зализняк A.A. Новгородские берестяные грамоты с лингвистической точки зрения//Янин В.Л., Зализняк A.A. Новгородские грамоты на бересте. М., 1986. С. 119.

О губно-губном образовании /в/ свидетельствуют, по-видимому, написания с пропуском буквы В перед следующей гласной (лабиализованной) или сонорной в новгородских текстах: MHI - жнушдгс 71,; МН - рдздиздося (вместо рдздвиздгасд) 60, видимо, также звелицдю (в-ьзкелнчдга) 88об. В псковской МП1 встретилось написание оудвдрАемд ■1 (пместо в-ьдвдрле.ид).

В этом же памятнике отмечены написания возлувишд, нердзлючное 70об, а в предположительно новгородской части МПН1 - лючшею 134, возможно отражающие наличие [1] перед гласным непереднего ряда и разрушение корреляции /л/-/л'/. В настоящее время описаны некоторые вологодские говоры, генетически связанные с древненовгородскими.в которые перед гласными переднего ряда представлен (л'], перед гласными непереднего ряда - [1], на конце слова и перед согласными - [w] (из[1 ]), причем чередование [l//w] как раз и приводит к разрушению корреляции /л/-/л'/ в системе с губно-губной /в/10.

В псковских текстах отмечены также случаи, отражающие, на наш взгляд, отвердение /р7: МГТНП - здру 148; МП1 - рдсширдели 90; МП -рывдр-ъ 133об, ворущнхсА б4об, ворущдгосл 79, рнкдннелп» 22. В данном случае, как и в нижеследующих, мы допускаем подобное толкование прежде всего в силу того, что в рассматриваемых памятниках не наблюдается следов южнославянского влияния .

В своеобразном памятнике MHI представлен ряд написаний, которые можно истолковать как свидетельство твердого (или полумягкого) произношения согласных перед [и]11 : пдленыга 66, ськрушеныи бОоб (сущ. В мн, вместо пдленига, съкрушенига), женыше (Зв) 60. нывы бОоб, подкыздвшеСА 56, а также бголюбокмылш 56об, вожественкымы 57.

Написания отсуду 121, всу 123, 7об, 9, 13об, 15об, вьсуду 8 могут быть следствием отсутствия III палатализации в этом корне в говоре писца.

Для псковских рукописей МП и МП1 можно указать случаи,

|0См. Горшкова К.В. Историческая диалектология русского языка. М., 1972. С.87. Касаткин Л.Л. Русский диалектный консонатизм как источник истории русского языка. М., 1984. С.53 —54.

"Такое произношение встречается в некоторых современных говорах, генетически связанных с древненовгородскими. — См. Пауфошима Р.ф. Согласные неполного смягчения перед гласными переднего образования Б говорах Харовского р-на . Вологодской обл.// Материалы и исследования по русской диалектологии. 1961. В.117. Образование севернорусского наречия и среднерусских говоров. М., 1970. С.282-289. Касаткин Л.Л. Указ.соч. С.11, 19.

свидетельствующие о неразличении мягких свистящих и шипящих: — МП1 - покусдтн 132об, и покушлтн 122об ( в приписке писца выражение "покушати пера и чернила"); МП — жнждд 31об, жнжющлго 79, оужникд 131.

Не исключено, что как отражение неразличения гласных неверхнего подъема в безударном положении в псковских руко-писях можно толковать следующие написания:

- после парных твердых - МПНН - полдщи 119, полдющел\у 134, пола 126 (от "пллити"); МП1 — не ополдющюю 99, роспол-fc бЗоб, порождена (от " порлзнтн") 116;

- после парных мягких: — МП — сьтежлат, 72;

- после шипящих: МПНП — шетлнне 132; МП1 - шетлиид 48, 48об, 24об, 55, 53, 116, ш-Ьтдннд 13об.

В конце первой главы подводятся некоторые итоги сравнительного анализа группы рукописен из собрания РГАДА предположительно северозападного происхождения. На основании характера почерков, состава и текста служб выделяются две группы памятников — псковские и новгородские. Они отражают ряд общих черт, характерных для северозападных территорий: неразличение аффрикат /ц/ и /ч/, губно-губное образование /в/, возможно, второе полногласие, некоторые особенности развития категории твердости-мягкости согласных. Исследованные псковские тексты отличаются от новгородских употреблением ЖГ в соответствии со старославянским ЖД, более длительным сохранением написаний — ЬР, ЪР (не -SP, — ОЛ) и т.п. в соответствии с этимологическими сочетаниями типа tbrt, tbrt, отражением отвердения /р'/, неразличения мягких шипящих и свистящих, совпадения /е/ и /е/, возможно, отражением неразличения гласных неверхнего подъема.

Вторая глава посвящена палеографическому, текстологическому и лингвистическому анализу двух основных юго-западных рукописей.

Обе рукописи характеризуются общностью палеографических признаков. В частности, в обеих отмечена филигрань "вепрь", свойственная бумаге литовских фабрик во второй половине XVI в. Обе книги имеют многочисленные приписки на польском языке. Все почерки (МВ писана 4-мя почерками) содержат некоторые начертания, свойственные югозападнорусским памятникам под влиянием польской графики: длинное i, перечеркнутое посередине, начертания га, ю, отражающие осмысление мачты этих букв как I, а также сочетания не вместо ю, е в начале имен собственных.

Обращает на себя внимание отсутствие служб некоторым севернорусским святым (даже таким почитаемым как святитель Алексий, Александр Невский, Кирилл Белозерский) при наличии (в МУ) служб

митрополиту Петру и Феодосию Печерскому, которые могли считаться киевскими святыми.

В МВ наряду с традиционным правописанием 'к (в соответствии с этимологией) наблюдается мена 'к и 6 во всех положениях. Замена 'к на С настолько частотна, что находится практически на грани нормы. Создается впечатление, что употребление в вместо -к писцы не считали ошибкой. Возможно, такое употребление является свидетельством совпадения в книжном и живом произношении писца /ё/ и /е/, характерного для большинства западнорусских и белорусских территорий. Случаев замены 6 на ^ значительно меньше, и характер примеров (в книжных словах, в отдельных аффиксальных морфемах) наводит на мысль о попытке как-то регламентировать употребление -к в условиях утра^1 фонетического критерия разграничения букв •Ь и 6, о стремлении сохранить эту букву в богослужебной книге.

В МУ при сохранении традиционного употребления -к в соответствии с этимологией представлена мена "к и И, аналогичная мене •к и 6 в МВ. Такое употребление букв и И обычно для церковнославянских памятников, переписанных на территории Украины под влиянием совпадения /ё/ с /У во многих украинских говорах, которое привело и к установлению книжного произношения 'Ь как [¡].

В МУ имеются также написания, в которых можно видеть отражение "нового -к" и его последующего изменения в /¡/: с-ьгр-Ьшннне 15об, 18, сомиринме 195об, и др.

В обеих юго-западных минеях для некоторых корней, содержащих о не из 'ъ, наряду с закономерными написаниями с буквой 0, встречаются довольно многочисленные случаи употребления Ъ вместо 0. Такое правописание наблюдается преимущественно в открытых слогах, ударных и безударных.

— Слово "воля" и его производные: МВ — вълек? 54об и др.; МУ — вт>лею (Т ед) 94об и др.

— Слова с корнем "вон-": МВ — Благов-ьниел* 117; МП — влдговт>ниел\ 55об и др.

— Слово "вода": МВ — вт>ды (В мн) 58об; МУ - в-ъды (И мн) 168об и др.

— Слойр "воин" и однокоренные: МВ — кънмъ 78 и др.; МУ — въннт, 77об и др.

— форма слова "водить": МВ — вгьдил\ы)( 74, вокъддщи 237об и др.

Отмечены также некоторые другие единичые случаи в МУ, а именно,

формы Д, Т, М падежей возвратного местоимеиия (ською 194об, съБ-к 40 и АР-)-

Подобные написания часто встречаются в юго-западных памятниках XVI в. Во многих из них представлены те же написания, что и в исследуемых рукописях. Набор корней, где пишется Ъ вместо 0, также повторяется. Можно только заметить, что в одних текстах с такой

»рфографией более последовательно выступают одни слова, в других — ,рутие.

Не исключено, что выявленная закономерность — употребление Ъ место 0 в открытом слоге — использовалась для различения на письме S/ и /о/. Она согласуется с "украинским" принципом их распределения: б/ (впоследствии /У во многих говорах и литературном языке), оявляется в новых закрытых слогах. То есть, отмеченная рфографическая особенность состоит в употреблении Ъ для обозначения о/ в ряде слов, в словоформах и производных которых чередовались /о/ /о/, возможно существовало вариативное произношение.12 По-идимому, можно учитывать и характерное для ряда юго-западных краинских говоров различие рефлексов сильного "ъ, давшего [о], и «удлиненного" 'о, давшего [уо]13. Это явление, возможно, отчасти эъясияет выбор Ъ для обозначения открытого произношения. Для исцов, в живом произношении которых имелось указанное различие, укве Ъ книжных текстов всегда ( не в сочетании с Р, Л ) соответствовал гкрытый [о] живого произношения, а букве 0 мог соответствовать и [уо]. о исключено, что определенное значение имело соседство эедшествующей губной /в/ или заднеязычной /к/, обуславливавшее злее закрытое произношение, осознававшееся в данном случае как •нормативное, возможно диалектное, поскольку в большинстве осматриваемых примеров перед O/Ti стоит В или К.

Подобные написания встречаются и в древнерусской письменности в :риод после падения редуцированных, отражая графическую ;вивалоптиость букв Ъ и 0. С самого начала такая графическая :вивалеитность не входила в полном объеме в книжную письменность., «можно, в данном случае пород нами пример того, как старая )фографическая особенность получила повое содержание.

В МУ представлена обычная для украинских памятников мена букв и Ы, отражающая фонетическое совпадение этимологических [i] и [ы]: постыжммсе 109, 72об, слыпых 167, 177, сшы 220 (Р од), язнкол\ 46об, нокное 249об, плстири 90об и др. Смешение И с Ы имеет нерегулярный рактср в отличие от мены i и И, которая допускается писцом и не оценивается как ошибка. На наш взгляд этот факт подтверждает едположение М.Г.Гальченко о том, что в церковном чтении в той или ой степени сохранялось различное произношение И и Ы, тогда как

!м. Зализняк A.A. Новые данные о русских памятниках XIV—XVII вв. с зличением двух фонем "типа 0"//Советское славяноведение. 1978. N 3. лизняк A.A. От праславянской акцентуации к русской. М., 1986. С.135 и эд„ 151, 161, 173- 177.

1м. Николаев С.Л. Вокализм карпатоукраинских говоров. 1. Покутско — ковинско-гуцульский ареал// Славяноведение. 1995. №3. С.111.

чтение как [1] уже допускалось и было достаточно распространено.14

В МУ встретилось несколько случаев употребления € вместо под ударением: твореще 129об (прич.), зреще 119, всекь 128, всекою Н всеческых 141об, приетелнще (вм. пршателнще "вместилище") 213. Таю написания могут быть отражением изменения ('а] в [е) после мягки которе имеет место в западнополесских украинских говорах (ш влиянием югозападноукраинских). В принципе здесь нельзя исключа-и возможности влияния южнославянских оригиналов, но и в этом случ; можно полагать, что рассматриваемые написания поддерживали« соответствующим явлением живого произношения.

В МВ отмечены написания с 0 на месте А в первом предударно слоге, когда под ударением стоит /а/: не коп л а (прич. источая •) 4 подовдеши (2 наст. врем, "ддвдти") 59, 67, годдимем 271, покоКиш ("покаяния") 200об. Обратная же замена О на А имеет место в случая ударного [не-а]: неовдрим-ъ 59об (ср.неоворнмую 59), твдпм (Т е, исправлено писцом на твопл*) 59, пддовно (исправлено писцом на подоен* 79. В рукописи представлена также взаимная мена А и 0 в други безударных слогах. В работе делается попытка связать тако распределение написаний с А и 0 с отражением диссимилятииног аканья, которое характерно для северных и восточных белорусских15 пограничных западных русских говоров.

После мягких согласных в безударном положении замена д (Ьл) на ( Причем в МВ для ряда корней эта замена д на е практически нормативн (екнед 57, 47об и др., стеждх 59об и др., пресветын 87 и др., скездвшимс. 215 и др.). В МУ представлены единичные написания: стежлвше 15, 247об, оказанием 122об, свезннкы, прозеве 144. В работе предполагается, чт< первоначальное появление подобных написаний, обычное югозападнорусских памятниках различных территорий, вызваш влиянием южнославянских оригиналов. Но возможно, в дальнейшем, эт< орфографическая черта могла сближаться с различными явлениям! живого произношения. Для западнорусских и белорусских писцов эт< могло быть неразличение гласных неверхнего подъема после мягки) согласных. Для украинских писцов это могло быть северноукраинскос произношение [е] в соответствии с древним безударным илу

(юго)западноукраинская замена ['а) после мягкого на |'е]. Но все же мь полагаем, что в целом нет основания противопоствлять рассматриваемые написания после мягких согласных в белорусских (западнорусских] церковнославянских памятниках, с одной стороны, и украинских с другой, В условиях близости, единства письменных традиций церковнославянских

» Гальченко М.Г. К исории письменности и языка Юго-западной Руси ХИ-ХГУвв. Дисс....канд.филол. наук. М., 1989. Ч.1.С. 125.

,5На юге западная его граница проходит чуть восточнее Гомеля, то есть как раз охватывая район бытования МВ.

•ксгов на юго-западных и западных землях это были для писцов явления \ното порядка. Можно лишь подчеркивать различный характер эимеров в рассматриваемых случаях.

В обеих рукописях представлены достаточно многочисленные шисания с меной букв Ъ и Ь на конце слова. Отчасти эти написания шзаны с влиянием южнославянской орфографии, отчасти — с юбенностями развития корреляции твердых и мягких согласных в фаинских, белорусских и пограничных западных русских говорах, одробный анализ таких написаний после различных групп согласных >зволяет сделать ряд фонетических выводов, в том числе имеющих [ачение и для локализации исследуемых рукописей.

Можно отметить написания с Ь вместо Ъ после л на конце шчастий (MB — пожиль 189, МУ — вселиль 16 и др.), которые могут идетельствовать об изменении [a>w] в этом положении, что и заставляло 1сца руководствоваться искусственной (южнославянской) орфографией, шисания с Ъ вместо Ь на конце слова после губных и /р/ (из /р'/), авшие со временем нормативными в украинских и белорусских мятниках (MB — церкокт» 53, кровт. 98, пастырь 165; МУ — голц-ет» 178, О, цлрт> 73об и др.), отражают, вероятно, утрату мягкости этих гласных. Это предположение в какой-то степени подтверждается писаниями, указывающими на твердость губных и /р/ перед асными (MB — голоука (В ед) 279, хрыстндном 160, 270об и др.; МУ зверл 255, sovfpoy 219 и др.).

После букв зубных (кроме /р/) почти все случаи с Ъ вместо Ь блюдаются там, где зубные имели некогда позиционную мягкость: MB — <t» 54, всплтт, 168; МУ — огиъ 153, степени. 34, днес-ь, Благодать 22 и др. л МУ, где таких примеров достаточно много, с этим можно сопоставить личис в некоторых украинских (в том числе, полесских) говорах срдых и полумягких согласных перед [i] и в исходе основы ществительных III скл16. Относительно написаний с Ъ вместо сидаемого Ь после Т следует учитывать также белорусское изменение >ц], разрушавшее корреляцию /т/-/тУ, что и могло вести к смешению кв Ъ и Ь после Т в MB, тем более, что n MB отмечены югочисленные написания формы ицецт», чицец (Р мн вм. отецт.), по всей роятности, являющиеся отражением белорусского цеканья.

В обоих памятниках после Ч и Ц в конце слова последовательно шется Ь. Поэтому написание МУ врач-ь 212 можно считать идетельством твердости /ч/ в произношении писца. То же значение :еет, как мы полагаем, написание MB нарочытыи. Можно предполагать ражение твердости /ц/ в написании MB проповедьницы. В МУ чечены два написания отецт» 205об, творецт» 238об, которые могут быть ражением твердой /ц/в суффиксе существительных -ец-, характерного к раз для северно-украинских говоров (при -ец'- в большинстве других).

:м. Бевзенко С.П. Украшська д1алектолопя. Киев, 1980. С.77,216,235.

В обоих рассматриваемых памятниках отмечены случаи мены 6yi OY и ß : MB — в рердшних 235об, сустд (восстд, аор.) 216 и др.; МУ • неоуместимлго (Р ед) Юбоб, оу грдд 115 и др. Отмечены также единичнь написания, отражающие замену /ф/ на /х/ или /хв/: MB — пахну™6 (311 боб (обычно: пд-лмутне 123об и др.); МУ — воль-о-омь (Д mi гиперкорректное "волхвам") 129 и др.

Правописание КЫ, ГЫ, ХЫ с Ы представлено и в МБ, и МУ. Н сопоставление материала МУ с показаниями других исследовании югозападнорусских рукописей XVI в. наводит на мысль о возможност использования в данном случае буквы Ы с целью устранения омоними И (которая употреблялась в соответсвии с рефлексом этимологического [i но также и в соответсвии с рефлексом этимологического [ё] возникавшей вследствие распространения чтения "fe как [ij. Проще всег эта проблема решалась в случае выбора между буквами i, И и Ы поел заднеязычных согласных, возможно, с помощью простого правиле предписывавшего после Г, К, X употреблять только Ы, обозначавшую данном случае /у/ — рефлекс, в котором совпали этимологические [i] i {uj. Ведь |í) (из е) после заднеязычных согласных в юго-западны: восточнославянских диалектах был, в основном, невозможен.

В обеих исследуемых рукописях, также как и в группе других юго западных памятников, привлекавшихся для сравнения, представлеш некоторые морфологические особенности, возможно, характерные типичные для югозападнорусских церковнославянских рукописей XVI в. [ частности, заслуживает внимания последовательное употребление Д и tv ед местоимения 2 лица и возвратного с основой TOE-, GOC-, связанное, пс всей вероятности, с влиянием форм с основой тоб-, соб-, сохранившихся i белорусском и украинском языке, большинстве западных среднерусских (с также южнорусских) говоров.

Представляет интерес также последовательное употребление окончания -ть в 3 лице ед и мн глаголов I и II спр. в исследовании* памятниках, сохранившееся , по-видимому, под влиянием форм с /т'/, характерных для большинства украинских и многих западных русских говоров, белорусских форм с [ц').

Отмечены и другие морфологические особенности,

представленные, однако, менее широко и последовательно, иногда единичными случаями.

В конце II главы подводятся некоторые итоги сравнительного анализа юго-западных рукописей.

MB и МУ имеют ряд общих палеографических черт, характерных для юго-западных памятников XVI в. (водяные знаки, особенности почерка, приписки на польском языке, а также особенности состава служб). В исследуемых рукописях получили отражение языковые особенности, свойственные югозападнорусским памятникам XVI в. и живому языку западных и юго-западных восточнославянских территорий.

Это твердость конечных губных, имевших некогда позиционную мягкость, и /р'/, а также вызванные разными причинами особенности становления корреляции по твердости-мягкости у зубных согласных, твердость /ч/, билабиальное образование /в/ и переход [му] в [и] в определенных фонетических условиях. Возможно также получило отражение изменение ¡л>ы] на конце причастий прошедшего времени. Обращает на себя внимание особое правописание букв Ъ и 0 в ряде корней, возможно связанное с различением/о/и/о; и употребление в качестве нормативных форм местоимения 2 лица и возвратного ток-к, сое-Ь, а также окончания -ть в 3 лице глаголов настоящего времени.

С другой стороны, отмечены черты, противопоставляющие МВ и МУ, черты, послужившие для более точной локализации этих памятников.

Для МВ как рукописи, переписанной на территории юго-восточных белорусских говоров (или пограничных западнорусских, входивших некогда в состав Литовской Руси), характерно отражение совпадения /ё/ и /е/, неразличения безударных гласных неверхнего подъема после твердых и мягких согласных (после твердых, возможно, отразилось диссимилятивное аканье), можно предполагать также твердость /ц/ и отражение "цеканья". Тот факт, что МВ была переписана на территории своего дальнейшего бытования, имеети дополнительное значение: на основании истории этого памятника можно думать, что зстковские старообрядцы пользовались местными югозападнорусскими шигами (наряду с привезенными из России и молдавскими).

Для МУ как рукописи, переписанной на территории волынско-юлесских украинских говоров, характерно отражение книжного троизношения как [¡], которому в живом языке мог соответствовать под ударением как [¡], так и дифтонг [¡с], не исключено, что в МУ получило отражение произношение /с/ как [е] в безударном положении. Зозможно, что определенные написания связаны с изменением ударного 'а] в [е] после мягких, с отражением твердости /ц/ в суффиксе :уществительных -ец.

В заключении содержатся результаты сравнительного анализа 1сследованных северо-западных и юго-западных памятников. Основной штерес представляют сопоставимые (имеющие основание для :равнения) орфографические черты, связанные с фонетическими [влениями разного рода — как диалектными, так и отражающими :нижное произношение.

I. Можно отметить для обеих групп рукописей одинаковые грфографические черты, имеющие разную фонетическую щтерпретацию. Так, в частности, для рассматриваемых памятников юрмативным является написание этимологических сочетаний [кы, гы, хы] Ы: КЫ, ГЫ, ХЫ. Но если в псковско-новгородских рукописях ХГУ-ХУ в. такое правописание является свидетельством более позднего

изменения сочетаний [кы, гы, хы] то в МУ как и в ряде других юп западных рукописей, за сохранением правописания КЫ, ГЫ, ХЫ стоял] по всей вероятности, чисто орфографические причины, а имеши стремление разграничить употребление И и Ы в связи с совпадением живом произношении писцов этимологических [¡] и [ы], с одной сторош и изменением [е]>[1], с другой.

II. Другую группу составляют сходные орфографические черп имеющие сходную, аналогичную фонетическую интерпретацию.

1. Исследованный материал дает основание предполагать, что буква в написании -6РЬ- ( на месте этимологического 1ыЧ) могл использоваться для обозначения мягкости [р'] в исследованных северс западных рукописях и МУ. При этом характер распределения букв Ъ Ь после Р в сочетаниях -ФРЪ-, -6РЬ- в МУ, возможно, указывает н сохранение фонологической мягкости [р'| в этом положении произношении писца только перед заднеязычными и шипящими. В северс западных рукописях, кроме того, написание Ь и Ъ после Р, Л рассматриваемых сочетаниях, возможно, связаны с отражением иторог полногласия.

2. Наряду с сохранением в качестве нормы традиционного, соответствии с этимологией, употребления -Ь во всех четыре исследованных памятниках представлена мена букв 'Ь и С Немногочисленные случаи мены букв *Ь и С в МН морфологическ! ограничены, большинство из них отмечено в книжных словах. В МГ немногочисленные случаи взаимной мены букв -Ь и € во всех положения: очень показательны и позволяют сделать предположение об отражснш совпадения /ё/ и/е/ в разговорном языке писца, которое характерно 1 для большей части современных псковских говоров. В МВ случаи замет •к на 6 настолько многочисленны, что находятся почти на грани нормы Такое правописание в середине XVI в. характерно для западнорусски: памятников под влиянием совпадения /<?/ и /с/ в большииств( белорусских и западных среднерусских говоров, а также распростраиенш на этих территолриях книжного произношения 'Ь как [е]. Замена букв Н на 6 в МУ (на фоне постоянно встречающейся замены "й на И во всез положениях) наблюдается преимущественно в безударной позиции Такое употребление. встречается в северноукраииских текстах и може-быть свидетельством совпадения в безударном положении вариантов /е/ I /е/, имеющего место в полесских говорах.

3. В МУ представлена обычная для украинских памятников мена бук! И и Ы, отражающая совпадение этимологических [¡] и [ы]. Материал этой рукописи подтверждает предположение о том, что когда чтение -й ка» [Ц уже допускалось и было достаточно распространено (в середине XVI в.) в церковном чтении произношение букв И и Ы в той или иной степей продолжало различаться. В МВ единичные случаи мены букв И и Ы связаны с отражением отвердения р'. То же значение имеют у

диничные написания с Ы вместо И в исследованных псковских [амятниках.

4. Мена букв 0 и Л, д и 6, 6 и И в безударных слогах в МВ и МП видетельствуют об отражении неразличения гласных неверхнего подъема осле твердых и мягких согласных.

Причем в МВ — рукописи XVI в. эта черта представлена шире, 'потребление Е вместо а после букв мягких согласных для некоторых орней чрезвычайно частотно, почти нормативно.

Как можно заметить из вышеизложенного, МВ, переписанная на зге русско-белорусского пограничья, и МП, а также другие сследованные псковские памятники характеризуются известной лизостыо (отражение изменения е>е, аканья, отвердения р'), что казывает на определенную общность языковых и культурных процессов а этих территориях уже в XIV-XVI вв. — эпоху влияния с востока, со гороны южновеликорусских земель и центра. Рукописи XIV в., псковкие, гражают указанные особенности в меньшей степени, а памятник XVI в. 1В — уже более широко.

III. Лингвистический анализ позволяет отметить в исследованных ухописях отражение ряда черт, общих для западных восточно-\авянских территорий (в ряде случаев — сходные фонетические зления, имеющие разные орфографические соответствия).

1. Это губно-губное образование /в/, получившее широкое гражепие в МВ, МУ и других исследованных юго-западных памятниках VI в. во взаимной мене букв Оу и В. В псковсих текстах XIV—XV в. редставлены лишь единичные случаи мены Оу и £5. В исследованных эвгородских памятниках отмечены единичные случаи пропуска буквы В зред буквами сонорных и лабиализованных гласных.

2. Другая черта, объединяющая исследованные тексты — это ^которые особенности становления категории твердости-мягкости гласных. Для псковких текстов можно предполагать отражение гвердеиия /р'Л выразившееся в эпизодичесих случаях мены букв И и Ы эсле Р. В новгородских памятниках отмечены единичные случаи мены И

Ы, возможно, свидетельствующие о не вполне мягком произношении ¡гласных перед [-и] отдельные написания с меной букв Оу и 10 после Л эгут быть следствием разрушения корреляции/л/-/л'/ в связи с ъ\ичием[1] перед гласным непереднего ряда в системе с губно-губной /в/ чередованием [и>]//[1]. Случаи мены букв Оу и 1С после С в. словах с >рнем £ЬС- могут свидетельствовать об отсутствии III палатализации в •ом корне. Не исключена возможность другого истолкования указанных шисаний в северо-западных рукописях (ошибки, влияние оригинала), ,,нако встретившиеся орфографические особенности допускают и эедложеннуга нами интерпретацию.

В юго-западных памятниках XVI в. рассматриваемая черта получила [ачительно более широкое отражение. Так можно указать на написания,

связанные с обозначением твердости конечных губных, имевших некогд позиционную мягкость, и /р'/, о чем свидетельствует замена Ь на 1 иногда и (а на А в конце слова, а в МВ также замена И на Ы после f Мена букв Ъ и Ь, а и (а, Оу и Ю на конце слова после букв зубных мягки: согласных позволяет думать об отражении полумягкого произношени: зубных в условиях, когда могло бы произойти вторичное смягчение (дл МУ), и о влиянии белорусского цеканья-дзеканья на формирование категории твердости-мягкости зубных согласных (для МВ). Мена букв Ъ I Ь на конце слова, Оу и 10 в различных положениях после Л в МУ могу быть следствием нарушения корреляции /л/-/л'/ в связи с наличием]]!].

Приложение к работе включает дополнения к основному тексту списки примеров из исследованных нами рукописей, таблицы иллюстрирующие текст диссертации.

Сокращенные обозначения источников.

МН — служебная минея N 117 собрания РГАДА (ф.381,оп.1) предположительно новгородского происхождения.

МН1 — служебная минея N 129 собрания РГАДА (ф.381,оп.1) предположительно новгородского происхождения.

МП — служебная минея N 116 собрания РГАДА (ф.381,оп.1) предположительно псковского происхождения.

МП1 — служебная минея N 123 собрания РГАДА (ф.381,оп.1) предположительно псковского происхождения.

МПН — служебная минея N 120 собрания РГАДА (ф.381,оп.1).

МПН1 — первая часть N 120, предположительно переписанная I Новгороде

МПНН - вторая часть N 120, предположительно переписанная I Пскове

МУ - праздничная минея 1,4056 собрания ЦНБ АН Украины

МВ - служебная минея N 338 Ветковского собрания НБ МГУ

По теме диссертации опубликованы статьи:

1. Лингвистическая информативность текстов церковно-канонического содержания. - Деп. в ИНИОН РАН №48589 от 20.10.93 г. 22 с.

2. Псковские и новгородские памятники церковносла-вянской письменности как источник исторической диалек-тологии// Вестник МГУ. Филология. №3. 1992. С. 29-38.