автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Лингвокультурологический потенциал петербургской топонимии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лингвокультурологический потенциал петербургской топонимии"

На правах рукописи

УДК: 8Г373.21

Гальцова Анна Сергеевна

ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ ПЕТЕРБУРГСКОЙ ТОПОНИМИИ

Специальность 10.02.01 - русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

4855846

Работа выполнена на кафедре русского языка и литературы Санкт-Петербургского государственного горного института им. Г.В. Плеханова (технический университет)

Научный руководитель: доктор филологических наук, доцент

Щукина Дарья Алексеевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, доцент

Проскуряков Максим Русланович

кандидат филологических наук, доцент Румянцева Марина Валерьевна

Ведущая организация: Санкт-Петербургский государственный

университет экономики и финансов

Защита состоится 17 февраля 2011 г. в 17.30 часов на заседании совета Д 212.199.04 по защите докторских и кандидатских диссертаций в Российском государственном педагогическом университете им. А.И. Герцена по адресу: 199053, Санкт-Петербург, 1-я линия В.О., д. 52, ауд. 47.

С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке РГПУ им. А.И. Герцена (СПб, наб. р. Мойки, д. 48, корп. 5).

Автореферат разослан « 14 » января 2011 г.

Ученый секретарь совета доктор филологических наук, профессор

Сидоренко Константин Павлович

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению особого пласта словарного состава русского языка, относящегося к языковому быту города, - урбанонимам. Согласно «Словарю русской ономастической терминологии» Н.В. Подольской, «урбаноним» - это «собственное имя любого внутригородского топографического объекта». Таким образом, объект нашего изучения входит в широкую область ономастики. Обращение к лингвокультурологическому анализу топонимов Санкт-Петербурга продиктовано несколькими причинами: прежде всего, это особое геополитическое положение города, сыгравшего существенную роль как в истории, так и в культуре России. Кроме того, в наименованиях городских объектов Петербурга находят отражение процессы развития и становления русского литературного языка, поэтому на примере топонимов Санкт-Петербурга возможно рассмотреть не только проблемы номинации, информативности онимов, но и вопросы, связанные с репрезентацией и категоризацией явлений окружающей действительности в языке и культуре.

В данном исследовании рассматриваются не только официальные названия городских объектов, но и номинации, существующие в речевом обиходе параллельно с официально принятыми именами собственными, то есть под определением «топоним» понимается не только топографические объекты города (улицы, переулки, проспекты, набережные и т.д.), но и названия известных и значимых для носителей русского языка памятников архитектуры и культуры, которые, как правило, включены в туристические карты и справочники.

Природа топонимов сложна и до конца еще не изучена, так как топоним, как и любое имя собственное, представляет собой специфический конгломерат лингвистического и экстралингвистического планов, что существенно усложняет структуру значения: сведения о слове переплетаются со сведениями об объекте.

Работы лингвистов XX века привели к существенной переоценке одного из традиционных способов классификации лексического состава языка на имена нарицательные и собственные, к рассмотрению имен собственных в качестве полноценных лексических единиц. Среди многочисленных исследований следует указать на важные теоретические работы A.A. Белецкого, A.B. Суперанской, В.А. Никонова, Ю.А. Карпенко, А.Д. Зверева, И.И. Ковалика, Н.В. Подольской, Л.И. Дмитриевой, A.C. Щербак, Р.Ю. Намитоковой, В.И. Супруна, Н. Görnowicz.

Семиотическая сущность имени собственного, особенности семантического содержания ономастической лексики привлекали внимание ученых различных лингвистических направлений. Имена собственные рассматривались с различных позиций: с точки зрения референции (Дж. Милль, С. Крипке, Е. Курилович, Д.И. Руденко) и теории номинации (Н.Ф. Алеференко, A.B. Суперанская); подробно исследовалась художественная ономастика в прозаическом и поэтическом текстах,

интертекстуальные связи онимов (Л.И. Андреева, М.В Горбаневский, В.Б. Дорогая, Ю.А Карпенко, В.Н. Михайлов, К.П. Сидоренко, Г.А. Силаева, О.И. Фонякова и др.); особое место занимают исследования последних лет, посвященные роли прецедентного имени (В.В. Красных, Д.Б. Гудков и др.), псевдонимам (М.В. Голомидова) и антропонимам в составе фразеологических единиц и паремий (Г.Г. Молчанова), сложилась ономастическая терминология (Н.В. Подольская).

В настоящее время при активизации межкультурных, межъязыковых контактов и развитии антропоцентрической лингвистики острее осознается множественность и разнообразие неразрешенных и дискуссионных вопросов, связанных не только с семантикой топонимов, но и методикой исследования топонимической лексики. В значительном корпусе работ, посвященных топонимам и их связи с языком и культурой, топонимы рассматриваются в рамках лингвострановедения, лингвокультурологии и межкультурной коммуникации (М.Н. Аникина, В.И. Белая, Е.Л. Березович, Н.Ж. Бирилло, В.Д. Бондалетов, Е.М. Верещагин, М.В. Горбаневский, В.Г. Костомаров O.A. Леонович, В.П. Нерознак, В.В. Ощепкова, Г.Д. Томахин, В.Д. Черняк, А.Б. Шабанова).

Рассмотрение топонимов в когнитивном аспекте дает представление не только о механизме их возникновения, но и о способах хранения, передачи и презентации в них знаний о мире. Такой подход к изучению собственных имен дает возможность перейти от изучения статической языковой системы (место топонима в языке) к рассмотрению «языка в действии» (функционирование топонима в речи и его роль в культуре того или иного языкового коллектива).

Актуальность работы связана с тем, что при всем многообразии работ по лингвокультурологии, когнитивной лингвистике, лингвокультурографии, в них недостаточно освещена топонимическая лексика, не выявлен объем семантики топонима с учетом присущего ей культурного компонента.

Анализ топонимической лексики Санкт-Петербурга с учетом ее лингвокультурологического потенциала потребовал выработать модель представления топонимов в словарях и лингвокультурологических комментариях, а также наметить пути к решению комплекса коммуникативных проблем, возникающих при чтении современного текста или в конкретной речевой ситуации. Петербургской топонимия в рамках диахронического и синхронического аспектов рассматривается в диссертации как часть исследований, посвященных русской языковой картине мира.

Объектом исследования являются топонимы Санкт-Петербурга, которые рассматриваются в качестве специфической системы, участвующей в формировании городского дискурса.

Предмет исследования - семантические составляющие значений топонимов Санкт-Петербурга, определяющие их лингвокультурологический потенциал.

Материалом исследования послужила картотека топонимов Петербурга (более 4000 единиц), отраженных не только на карте города в различные

периоды его развития, но и представленных в туристических каргах, брошюрах, а также в литературно-художественных произведениях ХУШ-ХХ1 веков, песнях, городском фольклоре, публицистике, средствах массовой информации, видеоматериалах и интернет-ресурсах.

Целью диссертации является лингвокультурологическое исследование петербургских топонимов на основе выявления семантического объема топонимов с учетом культурного компонента, а также их места в русской языковой картине мира.

Из поставленной цели вытекают следующие задачи:

1) раскрыть понятие «лингвокультурологический потенциал топонима» на материале топонимов Санкт-Петербурга;

2) дать теоретическое обоснование термина «городской дискурс» и выявить роль топонимов в формировании петербургского дискурса, под которым в работе понимается совокупность названий городских объектов, реально соотнесенных с географическим пространством города, интерпретационно-тематически и культурологически связанных текстов, в которых эксплицитно или имплицитно представлен Петербург, а также вербальные и невербальные репрезентации города в пространстве русской языковой картины мира;

3) учитывая лингвокультурологический потенциал и динамические изменения в семантике топонимов, рассмотреть топонимику Петербурга в качестве специфической системы, являющейся одним из основных элементов петербургского дискурса;

4) провести лингвокультурологическое исследование, включающее социолингвистический опрос как носителей русского, так и других языков, и сопоставить полученные результаты с теоретическими выводами работы;

5) сравнить словарные представления топонимов в лексикографических источниках;

6) обосновать принципы комментирования и подходы к составлению лингвокультурологического словаря петербургских топонимов с учетом этнокультурного компонента значения.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Петербургский текст реализуется в городском дискурсе, одной из составляющих которого является специфическая система топонимов.

2. Разветвленная система топонимов Петербурга представляет собой знаковую систему, динамично развивающуюся в синхронии и диахронии в лингвокультурологическом контексте. Анализ топонимов в лингвокультурологическом аспекте предполагает учет реального функционирования топонима в речи в рамках особой топонимической системы, под которой понимается не только территориальная близость обозначаемых топонимами объектов, но и общность ментального компонента. Данный подход позволяет определить место топонима как в системе языка, так и в концептуальной картине мира лингвокультурного сообщества.

3. Ассоциации и смыслы, закрепленные за тем или иным топонимом, способны отражать коммуникативный опыт личности или целого языкового

коллектива. Изучение топонимов с точки зрения лингвокультурологии позволяет исследовать феномены, которые стоят за речевой деятельностью, коммуникативным поведением и обусловливают успешность общения или провоцируют коммуникативные неудачи.

4. Многие топонимы, входящие в состав петербургского дискурса, способны выступать не только в качестве языкового знака, но становиться прецедентными феноменами или находить отражение в прецедентных текстах. Особое соотношение прецедентных текстов и имен, а также степень их освоения языковой личностью служат основанием для многомерной интерпретации таких топонимов.

5. Топонимы, являющиеся частью городского дискурса и обладающие большим лингвокультурологическим потенциалом, отображают особенности русской языковой картины мира. Анализ городской топонимии Петербурга позволяет выявить закономерности в формировании лингвокультурологического потенциала топонимов, а также методы их исследования.

6. Топонимы, активно участвующие в формировании русской языковой картины мира, должны быть внесены в словники лингвокультурологических словарей.

Научная новизна работы: городские топонимы рассматриваются в качестве специфической системы, участвующей в формировании основы городского дискурса и являющейся одной из составляющих культурного пространства, формируемого концептами. В работе обосновывается необходимость лингвокультурографического описания системы урбанонимов Санкт-Петербурга, а именно, создание лингвокультурологического словаря петербургской топонимии, так как до настоящего времени в отечественной лингвистике отсутствует опыт создания подобных словарей. Предложены принципы комментирования топонимов с учетом лингвокультурологического потенциала.

В теоретическом плане научная новизна исследования связана с введением и обоснованием терминов городской дискурс, юбилейный дискурс, лингвокулътурологическая ценность топонима, лингвокулътурологический потенциал топонима.

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в рассмотрении топонимов в качестве одной из составляющих городского дискурса; в исследовании одного из возможных способов выявления и описания лингвокультурологического потенциала топонимов в рамках городского дискурса; в рассмотрении компонентов значения топонимов с учетом динамических процессов в русской языковой картине мира; в обосновании лингвокультурологического комментирования топонимов в рамках лингвокультурографии.

При описании лингвокультурологического потенциала топонимов Санкт-Петербурга за основу были взяты работы по лингвокультурологии (Е.М. Верещагин, М.В. Горбаневский, O.A. Леонович, В.П. Нерознак, В.В Ощепкова, Г.Д. Томахин), семасиологии (Ю.Н. Караулов, М.В. Никитин,

З.Д. Попова). Основой для теоретического осмысления ономастического материала послужили работы по общей теории имени собственного (В.Д. Бондалетов, Ю.А. Карпенко, Е.С. Отин, Н.В. Подольская, A.B. Суперанская, Н.И. Толстой, С.М. Толстая, Б.О. Унбегаун).

Практическая значимость заключается в том, что данное исследование, выполненное на материале петербургской топонимии, позволяет рассмотреть семантические особенности топонимов с учетом лингвокультурологического потенциала, а также тех коннотаций, которые имеет топонимическая лексика Санкт-Петербурга в русском языковом сознании.

Результаты работы могут быть использованы на практических занятиях по различным аспектам преподавания русского языка, в том числе как иностранного, русского языка и культуры речи в вузе. Анализ лингвокультурологического потенциала собственных имен позволяет выделить топонимы Санкт-Петербурга, которые сыграли важную роль в формировании русской языковой картины мира и, следовательно, требуют особого лингвокультурологического комментария в учебных, художественных и публицистических текстах.

Представленное в диссертации описание топонимов Санкт-Петербурга в рамках городского дискурса может послужить материалом для создания лингвокультурологического словаря, включающего описание современного функционирования петербургских топонимов в речи.

Методы и приемы исследования. В качестве ведущего метода используется описательный метод с использованием приемов контекстного и компонентного анализа (на основе словарных дефиниций), лингвокогнитивный анализ топонимов Петербурга на базе данных толковых, фразеологических, топонимических, этимологических и лингвокультурологических словарей. В диссертационном исследовании также привлекались частные методы словообразовательного анализа и элементы метода концептуального анализа.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены в докладах на XI Конгрессе МАПРЯЛ (Варна, сентябрь

2007 г.), на научной конференции «Актуальные проблемы гуманитарного знания в техническом вузе» в СПГГИ (ТУ) (Санкт-Петербург, ноябрь 2007 г.), на XIII международной научно-практической конференции (Санкт-Петербургский государственный университет технологии и дизайна, февраль,

2008 г.), на I Конгрессе Российского общества преподавателей русского языка и литературы (Санкт-Петербург, 14-18 октября 2008 г.), на XIV научно-методической конференции «Русская словесность в системе высшего образования» (Санкт-Петербург, 2009 г.), на научной конференции в СПГГИ (ТУ) «Актуальные проблемы гуманитарного знания в техническом вузе» (Санкт-Петербург, 2009 г.), на XV Международной научно-методической конференции «Русский язык и культура в современном гуманитарном образовательном пространстве» (Санкт-Петербург, 2010 г.), на Международной конференции в г. Печ «Русский язык в культурной столице Европы -2010» (Венгрия, Печ, 15-17 апреля).

По теме диссертации опубликовано 10 работ.

Структура диссертации. Диссертация объемом 207 страниц состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы (303 наименования), справочных изданий (30 наименований) и 8 приложений (20 страниц), включающих указатель топонимов, вошедших в текст диссертации, топонимов Васильевского острова, распределенных по выделенным в ходе исследования семантическим долям, а также иллюстративный материал.

Основное содержание работы Во введении дается обоснование актуальности, научной новизны диссертационной работы, раскрывается ее теоретическая и практическая значимость, формируются цель, задачи, предмет и объект исследования, указываются методы и приемы анализа, излагаются теоретические предпосылки исследования, намечается круг рассматриваемых проблем, формулируются положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Теоретические основы исследования топонимов» включает в себя четыре параграфа, в ней определяется место топонимической лексики в языке, а также рассматриваются основные термины и понятия, необходимые для описания семантической структуры топонимов, даны примеры классификации топонимов по типу именуемого объекта. В данной главе также отражены вопросы, связанные с изучением топонимов Санкт-Петербурга в лингвокультурологическом аспекте.

В разделе 1.1. описываются топонимы (урбанонимы), которые возможно отнести к тем ономастическим универсалиям, которые существовали и существуют в языке всегда, однако специальные исследования, посвященные изучению ономастической лексики, и в частности, топонимам, начали проводиться лишь в середине XX века. В данной работе под топонимом понимается обобщенное название любых топообъектов: от крупных географических названий и административно-территориальных районов до мелких внутригородских объектов (как реальных, так и созданных авторами художественных произведений), то есть названия улиц, площадей, памятников архитектуры и культуры, городов, областей, стран и т.п.

В основе дифференциации имен собственных и имен нарицательных лежат параметры, которые возможно применить и по отношению к топонимам Санкт-Петербурга.

1. Топоним всегда относится к какому-либо конкретному объекту. Для топонимов множественное число возможно лишь при обращении к таксономическому показателю (улица, площадь, переулок, линия, остров, набережная): на линиях Васильевского острова, на набережных Невы, на улицах Ленина", а также в качестве средства художественной выразительности: И понесут свои беззвучные воды обе Невы, три Невки, несчетные Фонтанки, Мойки, Смоленки, Пряжки, Карповки, Таракановки, разом утратившие свои имена и прозвания, мимо низменных пустынных берегов, мимо плоских островов, высшей точкой своей удаленных всего на три метра над уровнем моря (М.Н. Кураев. Ночной дозор).

2. Любой топонимический объект всегда имеет четкие границы. Это, в первую очередь, географическое положение объекта, его соотнесенность с земной поверхностью, а также место топонима на временной оси, таким образом, они имеют временную и пространственную локализацию, то есть определенное положение в хронотопе:

Мойка, Фонтанка, Мильонная, Невский...

Улиц, где мог бы гулять Достоевский,

Нет. Значит, может не быть

Этих горяченных снов, преступлений?

Или, как дом, запланирован гений:

Строить здесь будут и рыть? (А. Кушнер).

3. Топонимы могут соотноситься не только с денотатом (Вокзальная улица, Долгоозерная улица, Заневская площадь, Парковая улица, Петергофское шоссе и др.), но и с определенным культурным пространством, то есть актуализировать коннотативное значение номинативных единиц. Таким образом, у топонимов выявляется наличие особой, этнокультурной коннотации (этноконотации). Так, например, в названиях городских объектов Петербурга частотны элементы, которые в сознании носителей русского языка связаны с советской эпохой и являются идеологически окрашенными: Рабочая улица, шоссе Революции, улица Комсомола, Красногвардейская площадь, улица Красного Текстильщика, улица Красного Курсанта, Краснопутиловское шоссе, улица Красных Партизан.

Способность топонима выступать в качестве этноконнотатированной единицы лексикона и смыслообразующего компонента при актуализации в различных типах дискурса понимается в данном исследовании как лингвокультурологический потенциал топонима.

Личное имя может служить знаком для определения принадлежности к той или иной социальной, общественной группе, выполнять функцию ключа для культурного кода. В литературе и городском фольклоре существует противопоставление Петербурга - Петрограда - Ленинграда:

Петербург, Петроград, Ленинград!

Это имя - как гром и как град (Н. Асеев).

Она [Ахматова] ушла, как будто бы на век

Вернулась в Петербург из Ленинграда! (Е. Евтушенко).

В разделе 1.2. Семантическая структура топонимов: основные термины и понятия рассматриваются вопросы, связанные с особенностями семантики топонимов.

Топонимам свойственно не только номинативное значение и строгая соотнесенность с денотатом, которая со временем может быть утрачена, но и наличие семантических составляющих, «накладывающихся» на основное значение. Выявлению подобного рода семантических долей может послужить моделирование «лексических соотношений»: блокада Ленинграда - блокада Петербурга - блокада Петрограда.

Для полноценной (в культурном смысле) коммуникации говорящему и слушающему необходимо иметь не только общее представление о том или

ином топониме, но и владеть комплексом лингвокультурологических сведений, которые могут быть связаны с именуемым объектом. Со временем внутренняя форма топонима становится более закрытой для последующих эпох, а, следовательно, требует особого рода комментария -лингвокультурологического, так как для раскрытия семантических составляющих топонима в тексте необходим учет не только лексического, грамматического, но и энциклопедического значений.

Количество топонимов Санкт-Петербурга с открытой семантической структурой варьируется в зависимости от многих факторов лингвистического и экстралингвистического характера: например, название моста Поцелуев мост появилось в конце 1790-х годов, однако на современном этапе существования данного топонима трудно определить основу подобной номинации. Примером утраты связи с апеллятивом может служить и наименование Сенная площадь. При семном анализе возможно избежать смешения значения топонима и его этимологии.

В разделе 1.3. Классификации топонимов по типу именуемого объекта приведены различные классификации топонимов, так как вопрос выработки непротиворечивых принципов описания ономастического материала, а также определение критериев классификации топонимов, антропонимов и других видов ономастической лексики, позволяющих выделить наиболее характерные ее признаки, остается открытым. При рассмотрении топонимов в лингвокультурологическом аспекте, предлагается учитывать не только лексико-семантический, морфолого-словообразовательный и структурно-семантический принципы классификации городских топонимов, но и анализ их реального функционирования в русской культуре и речи.

В разделе 1.4. Топонимы Петербурга как порождение и отражение культуры констатируется культурная непрерывность в формировании значения топонима, когда к основной функции - номинация, фиксирование в пространстве - добавляется и кумулятивная - накопительная, хранение знаний не только о материальной, но и о духовной культуре народа. И, если рассматривать дискурс как речь, «погруженную в жизнь», то можно говорить о существовании так называемого «городского дискурса», в рамках которого возможно лингвокультурологическое изучение феномена «Город». Основу лингвокультурологических исследований семантики топонимов составляет изучение прагматической зоны и зоны «семантического рассеивания», при учете реализации этнокультурной специфики других семантических зон, а также функционирование топонимов в языке в качестве культурных знаков.

Репрезентацией национально-культурного пространства может служить топонимическая система Санкт-Петербурга. Вслед за Л.М. Дмитриевой, под топонимической системой в данной работе понимается «во-первых, все наименования той или иной территории; во-вторых, система рассматривается как совокупность отдельных видов топонимов - гидронимов, ойконимов и др., ряды топонимов, соотнесенные по какому-либо структурному или семантическому признаку». Под воздействием

экстралингвистических факторов топонимы и их вторичные номинации способны превращаться в идеологемы общественного сознания и эпохи, а также отражать национальную языковую картину мира жителей того или иного региона в определенный период времени. Фоновые знания влияют как на процессы номинации, так и на процессы восприятия того или иного топонима в речи, включаясь в процессы структурирования получаемых знаний.

Данные положения позволяют выдвинуть тезис о наличии лингвокультурологичсского потенциала топонима, что обусловлено способностью онима накапливать фоновые знания не только об именуемом объекте, но и о всей культуре в целом.

Рассматривая топонимическую систему в лингвокультурологическом аспекте, возможно выделить топонимы, в семантике которых на первый план выходит не только соотнесенность с денотатом, но и этнокультурный компонент. Такие топонимы не только хранят и транслируют культурную информацию, но также играют важную роль в формировании национального и языкового сознания, демонстрируя и определяя шкалу ценностей и моделей поведения лингвокультурного сообщества. Так, например, как память о победе в Великой Отечественной войне, в 60-е - 70-е годы XX века в Санкт-Петербурге появляются маркировано коннотатированные топонимы, отражающие нравственные и идеологические установки эпохи: улица Командиров, проспект Героев, улица Славы, площадь Мужества и др. Ментальный, когнитивный подход к изучению топонимов обращает внимание исследователей к когнитивным, интенциональным структурам сознания языковой личности.

В главе 2 «Образ города как объект лингвистических и лингвокультурологических исследований» рассматривается, как многосторонне отражает топонимическая система Петербурга историю города и его жителей, эпохи. В качестве примера в работе проанализированы многочисленные перифрастические номинации топонима Санкт-Петербург, в которых находят отражение те социокультурные стереотипы, которые закрепились за данным топонимом с момента его образования:

В этом городе все соотнесено с чем-то до него бывшим: Северная Венеция, Северная Пальмира, второй Париж... но не вторая Москва... Загадка его, заданная Петром, не разгадана от Пушкина до наших дней, потому что ее и нет, разгадки. Фантом, оптический эффект, камера-обскура, окно в Европу, в которое вместо стекла вставлен воображаемый европейский пейзаж... (А. Битов. Полет с героем).

В перифрастических номинациях Санкт-Петербурга, часто используется прием актуализации признака белые ночи:

От белых ночей Петербурга до темных ночей Сочи (рекламный плакат банка «Санкт-Петербург. 2010 год).

Белые ночи становятся одним из атрибутов Петербурга, когда данное сочетание используется не только в номинации событий города (музыкальный фестиваль «Звезды белых ночей»), но и в названиях кафе

{«Белые ночи Санкт-Петербурга»), мороженого, в названиях туристических фирм, фирм недвижимости и т.п.

В разделе 2.2. Петербургский текст: от статики к динамике отмечается, что феномен Петербургского текста сформировался благодаря книжной культуре и, прежде всего, в текстах художественной литературы. В творчестве писателей и поэтов разных поколений Петербургский текст получает различные интерпретации, однако, как отметил автор термина В.Н. Топоров, при всем категориальном разнообразии Петербургского текста, «уже очерченный его объем вполне может рассматриваться как самодовлеющее целое». На наш взгляд, в рамках лингвистических и лингвокультурологических исследований феномена Петербурга необходимо расширить область фактического материала, а именно, рассматривать не только тексты художественной литературы, но и городской дискурс в целом.

Анализ петербургской топонимии в рамках городского дискурса (раздел 2.3) подтвердил, что многие петербургские топонимы представляют собой свернутый текст, который возможно дешифровать с целью получения дополнительной культурно-исторической информации. Кроме того, в рамках городского дискурса топонимы способны выступать в качестве прецедентных имен или могут быть связаны с широко известным текстом («Медный всадник», «Невский проспект», «Пушкинский дом», «Река Оккервиль» и др.) или с прецедентной ситуацией (блокада Ленинграда).

Раскрытие лингвокультурологического потенциала того или иного топонима может происходить в двух направлениях:

1) топоним попадает в такой текст, который становится известным всему национально-лингвокультурному сообществу (как правило, такой топоним в дальнейшем сам будет влиять на другие тексты, в которых встречается. Например, Сенная площадь и реминисценции, связанные с романами Ф.М. Достоевского; Летний сад, Медный всадник, Фонтанный дом, Невский проспект). Такие топонимы могут быть вынесены в заглавия произведений («Невский проспект» Н.В. Гоголя), стать названиями для картин и литографий (цикл литографий B.C. Садовникова, известных как «Панорама Невского проспекта»), а также фильмов («Питер FM», эпопея «Блокада», состоящая из нескольких частей: «Лужский рубеж», «Пулковские меридиан», «Ленинградский метроном») или стать важной составляющей названий музыкальных произведениях (седьмая «Ленинградская» симфония Д. Шостаковича, балет «Медный всадник» на музыку P.M. Глиэра, песни современных композиторов (А. Розенбаума, Ю. Шевчука и др.);

2) традиционные представления о городе связаны с тем, что предполагается наличие центра (центров), главной улицы (нескольких улиц), определены символы города, что часто находит отражение даже в официальных документах. Так, например, согласно статье 7 Устава Санкт-Петербурга, историческими символами Петербурга являются кораблик на шпиле Адмиралтейства, Медный всадник, ангел на шпиле Петропавловского

Собора', согласно статье 8 Устава Санкт-Петербурга, петербургской традицией является полуденный пушечный выстрел сигнального орудия с Нарышкина бастиона Петропавловской крепости; к неофициальным символам можно отнести контуры разведённого Дворцового моста на фоне Петропавловского Собора.

Многие петербургские топонимы являются прецедентными именами. Прецедентное имя, согласно В.В. Красных, имеет определенную структуру: ядро, атрибуты, потенциально возможные семы. Как нам кажется, с некоторым и дополнениями эта структура может быть применена по отношению к топонимам, которые обладают значительным лингвокультурологическим потенциалом.

Ядро формируют такие дифференциальные признаки, которые составляют систему определенных характеристик, отличающих данный объект от ему подобных.

1. Положение в пространстве (по отношению ко всему городу (центр - периферия): Невский проспект - Заневский проспекту и по отношению к другим объектам: Загородный проспект, Придорожная аллея; Старая Деревня - Новая Деревня; Болъшеохтинский проспект -Среднеохтинский проспект - Малоохтенский проспект, Малый — Средний -Большой проспекты Васильевского острова и Петроградской стороны, Нева - Невка.

2. Внешние характеристики. Многие топонимы стали визуальными символами города: разведенный Дворцовый мост, шпиль Петропавловской крепости, кораблик на Адмиралтействе, ограда Летнего сада и т.п. Характерно, что многие из таких топонимов, а также их перифрастические номинации и прецедентные тексты, в которых они упоминаются, повлияли на другие наименования, став частью названий кафе, фирм, компаний или событий, происходящих в Санкт-Петербурге. Например, один из цветочных магазинов на Гаванской улице носит название «Цветочная гавань», международный конкурс дизайнеров, проходящий в Санкт-Петербурге, называется «Адмиралтейская игла», существуют торговый дом «Медный всадник», конфеты «Эрмитаж», «Аврора» и т. п. На основании подобных признаков топонимы часто включаются в состав метафор и метонимий:

Старый город, зевая, поднялся с земли,

Он стряхнул с себя мусор, разогнал корабли,

Засадил голый Невский зелёной травой,

Александрийский столп покрылся, как мечтами, листвой,

Медный Пётр в увольнении? До сих пор нет?

Пошёл в разнос, говорят, ведь конь стоял столько лет.

Все дома вверх ногами, всё сходит с ума,

Вон там вдали, вон за Невой, она, она! (Песня «Любовь», слова и музыка Ю. Шевчука).

3. Связь с определенной прецедентной ситуацией или текстом (обелиск Городу-герою Ленинграду, памятник Носу, улица Бассейна (С. Маршак «Вот

какой рассеянный»), башня на Таврической улице, кафе «Бродячая собака» и ДР-)-

Атрибуты - некоторые детали и элементы, являющиеся достаточными для определения объекта, но не необходимыми для его сигнификации. Например, в качестве одного из атрибутов Петербурга могут выступать погодные условия города (дожди, туман, белые ночи), которые вызывают определенное настроение, а также лежат в основе многих вторичных номинаций:

Налетела грусть, ну что ж, пойду пройдусь,

Ведь мне ее делить не с кем.

И зеленью аллей в пухе тополей

Я иду землей Невской.

Может, скажет кто, мол, климат здесь не тот,

А мне нужна твоя сырость.

Здесь я стал мудрей, и с городом дождей

Мы мазаны одним миром (Песня «Налетела грусть», слова и музыка А. Розенбаума).

Под потенциально возможными компонентами значения в работе понимаются такие компоненты значения топонима, реализация которых осуществляется в зкстралингвистическом контексте при постепенной утрате связи с денотатом. Актуализация потенциально возможных сем приводит к наращению лексического значения топонима и выводит его на более высокий уровень абстракции: топоним употребляется за пределами языка в качестве сложного знака, обладающего некоторым инвариантом восприятия. При таком функционировании прецедентного имени не требуются какие-либо комментарии или расшифровка как самого имени, так и ситуации, в которой оно употребляется. Примером может служить функционирование топонимов в текстах художественной литературы: памятник Петру I «Медный всадник» с таких позиций воспринимается не как конкретный топоним в городе Санкт-Петербурге, а как объект иной виртуальной реальности - поэмы A.C. Пушкина «Медный всадник». Созданный поэтом символ был настолько объемен, что стал образом и получил развитие во всей последующей русской литературе. Это дает возможность рассматривать данный географический объект не только как визуальный символ города, страны, эпохи, но в качестве литературного и, шире, мифологического персонажа, который волнует умы исследователей, а также притягивает туристов не только как памятник скульптуры, но и как мифологема.

Городской дискурс не создает своих форм, а манипулирует городскими топонимами. Темпоральная сущность городского дискурса проявляется в совокупности часто не связанных типологически, несоотносимых и разрозненных во времени элементов (в рамках исследования - топонимов, хотя, как нам кажется, возможно рассматривать с этих позиций и другие элементы городского дискурса). Городской топоним становится генератором того, что в реальности уже (или еще) не существует, в нем нерелевантно линейное восприятие времени.

С этих позиций в работе рассмотрено функционирование в речи прецедентного имени «Охта-центр» (до марта 2007 года Газпромсити). Еще до своего строительства «Охта-центр» породил огромное количество дискуссий, а, следовательно, топоним, вписываясь в городской дискурс, обрел свойства мифологемы. Виртуальный объект (топоним) существует, хотя и не субстанционально, но актуально и реально; и в то же время он способен порождать иную виртуальную реальность, становиться се частью. При этом «первичная» виртуальная реальность способна порождать «вторичную», становясь для нее некой константой, но не выстраиваясь при этом в иерархическую последовательность. Каждый из этих уровней становится важен не только сам по себе, но и как часть общего целого.

Диахронический срез городского дискурса свидетельствует о том, что этот район города, расположенный по обе стороны реки Охта, уже при Петре I являлся одним из старейших в городе (ядро топонима).

Сюда «на вечное житье» из Московской и некоторых других северных губерний сгоняют крестьян, которые еще в пушкинские времена назывались «охтинскими поселенцами» (H.A. Синдаловский. Энциклопедия Санкт-Петербурга), которые торговали молоком и молочными продуктами.

Со временем сложился поэтический образ «охтенки-молочницы», упомянутой A.C. Пушкиным в «Евгении Онегине»: С кувшином охтенка спешит. Под ней снег утренний хрустит (A.C. Пушкин. Евгений Онегин).

Данные строки послужили прообразом для памятника, установленного в 2003 году в парке «Нева» Красногвардейского района (атрибут топонима).

Появление подобных памятников локализует виртуальный образ в микротопониме. С XVII века Охта воспринимается не только как окраина города, но и как некоторая провинция. До XVIII века конец Большеохтинского проспекта в просторечии называется «Украина», известны и другие микротопонимы для обозначения Охты: Берег, Правый берег, Охтинский пятачок, Пролетарская пустыня. Уже в самой номинации «Охта-центр» заложено противоречие, основанное на историческом функционировании топонима в речи горожан.

Дискуссии, связанные со строительством данного объекта на территории Петербурга, а именно «вписываемость» его в структуру городского пространства, только усилили противоречие первичной номинации и нашли отражение в оппозициях «культурный центр», «исторический центр» - «бизнес центр», «новый центр»: «.Вопрос в том, где собираются строить эту башню - па Охте. Я там жил почти 5 лет и знаю, что там за культурные ценности», - заявил Путин, уточнив, что «городу нужен «свежий воздух», центры, которые давали бы толчок развитию деловой активности» (Пресс-конференция В. Путина 01.02.2007 год).

Отражая идею экономического развития города и его инфраструктуры, данный топоним одновременно интегрирует коллективное представление о действующей власти и отношениях народа с ней. Подтверждением тому

становятся вторичные номинации: «новый инвестиционный проект», «главное здание административно-делового центра «Газпром-Сити», «общественно-деловой центр» «новый градостроительный проект», «мегапроект», что ориентирует на дистантность общения и социально-стилистическую дифференциацию делового дискурса, то есть отвлечение от исторических и культурных (духовных) установок и включение механизма прагматической оценки. По мере отвлечения от субстанциональных свойств объекта возрастает степень абстрактности (частое использование слова «проект»). Ни в одной из этих номинаций не встречаются конкретные топонимы «Охта» или «Санкт-Петербург», что выводит данные номинации за рамки Петербургского дискурса (актуализация потенциально возможных сем).

Противники строительства этого объекта используют другую языковую стратегию, «приближая» данный объект к «наивному» восприятию мира, представляя «Охта-1\ентр» как антипод всему культурному и историческому наследию города: было написано несколько песен: группа «Телевизор» - «Газпромбайтер», Диана Арбенина - «Питер пахнет никотином». Анализ вторичных номинаций позволяет обнаружить существенное воздействие эмоционально-оценочной составляющей в значениях с негативной коннотацией («штырь», «небоскреб», «газоскреб»), а также важность ассоциаций (прежде всего, визуального образа основной доминанты «Охта-центра», которая не вписывается в привычную для петербуржцев панораму города) - «кукурузина». Таким образом проявляются ассоциативные признаки, актуализирующие в акте вторичной номинации фоновые знания носителей языка как о собственном городе, так и месте «иных», «инородных» его структуре и истории объектов.

Исторические решения о переносе места строительства, принятые в декабре 2010 года, позволяют предположить, что «Охта-центр» так и останется виртуальным объектом, став частью городского дискурса определенного периода.

Анализ подобных номинаций позволяет говорить о том, что городской дискурс способен изменяться с течением времени и пополняется с каждой эпохой. Постоянная смена координат, то есть переименования и нововведения могут служить этому подтверждением.

Культурная, аксиологическая среда города складывается в результате индивидуальных и совместных усилий его горожан. Городской дискурс не сиюминутен, ему присущи «устойчивость» и «длительность», так как, с одной стороны - он должен иметь некие постоянные характеристики, константы, в которые «вписываются» те или иные тексты или объекты культуры (на наш взгляд, такой системой констант или установок и будет служить топонимическая система города); с другой - длительность существования городского дискурса превосходит продолжительность жизни человека, что часто приводит к несовпадению города «идеального» и «реального».

При описании лингвокультурологического потенциала топонимов необходимо учитывать их функционирование в петербургском тексте. Такая взаимообусловленность объясняется рядом причин:

1. Город способен сам «порождать» те или иные наименования, которые вписываются в «матрицу» его лексико-семантических компонентов,

2. Миф о городе подразумевает замкнутость пространства, а значит, четкое разделение на «свое» / «чужое». Возможно, что в том числе и замкнутость городского дискурса порождает следующие противопоставления:

- на уровне микротопонимов: Ленинградская область - Петербург; пригороды Петербурга — Петербург (в основе лежит противопоставление «центр - периферия»);

- на уровне гипертопонимов: Москва - Петербург страны Балтийского моря - Петербург (в последней оппозиции происходит процесс метонимического переноса, когда под Петербургом подразумевается Россия); Петербург в мировом лингвокультурном пространстве (Петербург - Венеция, Петербург - города-побратимы, Петербург как культурная столица России в контексте ежегодно избираемых Евросоюзом «Культурных столиц Европы»),

Неоднородность городского дискурса, его калейдоскопичная структура может порождать оппозиции и внутри него самого, рождая сразу несколько рецептивных векторов, предлагая несколько возможных кодов для прочтения петербургского дискурса. Следует подчеркнуть, что эта замкнутость не означает «непроницаемость». Петербургский текст вполне способен включать в себя новые номинации, но только в том случае, если они вписываются в общую структуру городского текста и соотносятся с его семантическими составляющими.

Подобную схему можно наблюдать и в процессе номинации реальных объектов действительности: новое наименование (переименование) не только имеет денотативную направленность, но и кодирует информацию о фрагменте действительности, тем самым «закладывая» в топоним специфику национально-обусловленного восприятия объекта действительности. С течением времени происходит постепенное наращивание аксиологической составляющей в системе топонимов, что влечет за собой создание нового языкового канала информации не только о прошлом, но и о настоящем людей, которые живут в той или иной местности.

Важной составляющей лингвокультурологического анализа петербургской топонимии станет «объем культурного слоя» (или лингвокультурологический потенциал) - функционирование топонима в синхронии и диахронии и его роль в формировании городского дискурса в целом складывается из «глубины» существования в истории той или иной культуры (диахронный срез) и частотности употребления в литературе, искусстве и СМИ на тот или иной момент времени (синхронный срез).

3. Имя собственное в структуре петербургского текста может перерастать в символ. Такой символ становится изоморфен не только какой-либо части города, городу, но и всему государству. В качестве примера анализа городского дискурса, была рассмотрена система урбанонимов Васильевского острова. Система микротопонимов данной части города

выстраивается вокруг таких семантических долей, по которым мы можем рассматривать и функционирование макротопонима «Васильевский остров»:

1) Васильевский остров как граница города, выход к Балтийскому морю и как торговый центр Петербурга. Наличие морских границ города, стратегическая важность данного объекта для государства находит отражение в петербургских топонимах: в названиях площадей: площадь Морской славы, Биржевая площадь, площадь Балтфлота, площадь Европы, в названии станции метро «Приморская», в названиях набережных: набережная Макарова, набережная Лейтенанта Шмидта, улица Беринга и др. Петербург, исторически являясь второй и «культурной» столицей, становится изоморфен государству, это торговое и морское «окно в Европу».

2) Васильевский остров как центр образования и науки: Санкт-Петербургский государственный университет, Горный университет (СПГГИ (ТУ), Академия художеств, Библиотека Академии Наук (БАН), Институт русской литературы ИРЛИ РАН (Пушкинский Дом).

3) Васильевский остров как хранитель артефактов трехвековой культуры Петербурга в наше время: например, название ЛенЭкспо отражает прежнее наименование города - Ленинград, а также связано с торговыми традициями на Васильевском острове. Влияние советского периода можно отметить в названии ДК им. Кирова. Изменения последних лет: площадь Собчака - первого мэра города, площадь Европы.

Город как текст пропускается сквозь «код традиции», выполняющий здесь и роль интерпретатора. Город со временем преобразуется в конгломерат культуры, а само имя собственное - в оболочку для хранения лингвокультурологически и страноведчески ценной информации, соединяя в себе нарративность (этимологический и географические планы) и многоуровневость (посттопонимический план). Изобилуя символами, город сам превращается в символ, артефакт культуры, дешифровка которого происходит в зависимости от контекста и интерпретатора. Семиотическая специфика дискурса о городе в широком смысле становится релевантна идеологической модальности общества, идеалам, нормам и обычаям, манифестирующим собою характер социального взаимодействия как внутри одной нации, так и за её пределами.

Катализатором развития и закрепления лингвокультурологически ценных лексико-семантических долей в структуре топонимов Петербурга стал его юбилей (в 2003 году Петербургу исполнилось 300 лет). Торжества, посвященные юбилею, сфокусировали и актуализировали в себе все исторические и культурные контексты, в которых существует город, то есть городской дискурс. В юбилейном дискурсе актуализируется и активно тиражируется визуальный портрет города: схематически прорисовывается шпиль Петропавловской крепости или шпиль Адмиралтейства и купол Исаакиевского собора, разведенные мосты.

Анализ текстов, посвященных юбилеям Санкт-Петербурга и Риги (брошюры, радио и видеосюжеты, юбилейные номера газет и журналов), обнаруживает специфические черты дискурса, общие для обоих городов:

основу юбилейного дискурса составляют прецедентные феномены (имена: Петр I - епископ Альберт, A.C. Пушкин - А. Чак\ ситуации: исторические события, повлиявшие на историю города и страны; высказывания: город белых ночей - узкие улочки Риги', тексты: А. Белый «Петербург» - А. Деглавс «Рига»)', в формировании юбилейного дискурса города большую роль играют СМИ, средства создания/воспроизведения визуального образа города (обычная и теле- и видеореклама, графические, в том числе схематические изображения города и его символов, чаще всего микро- и макротопонимов, сувениры/подарки с юбилейной символикой); юбилейный дискурс обладает повышенной эмоциональной тональностью, которая включает оценочную и экспрессивную характеристики (юбилейные слоганы, включающие перифрастические номинации городов-юбиляров: Санкт-Петербург -Северная, культурная столица; Рига - город вдохновения).

В третьей главе «Лингвокультурологическое описание топонимической лексики» были рассмотрены особенности представления топонимов в лексикографической практике. При всем многообразии топонимических словарей следует отметить недостаточную разработку методов лингвокультурологического анализа топонимов, а также неоднородность представления топонимической лексики в различного рода словарях.

Для выявления лингвокультурологически ценных топонимов Санкт-Петербурга, а также для анализа семантических составляющих значения топонима «Васильевский остров» был проведен опрос, в ходе которого были выявлены семантические компоненты топонима «Васильевский остров», а также ряд топонимов, которые требуют лингвокультурологического комментария.

Были сделаны выводы о том, что проведение опросов, включающих элементы ассоциативного эксперимента, а также учет реального функционирования топонимов в речи способствует разработке тех принципов, которые могут быть положены в основу «Материалов для учебного лингвокультурологического словаря петербургских топонимов», а также позволяет смоделировать информационный и лексический минимум, который необходим для успешной коммуникации. Обоснована необходимость отражения лингвокультурологических сведений в содержании словарных статей и лингвострановедческих комментариев к учебному, художественному и публицистическому тексту, так как топонимы могут быть связаны как с прецедентным текстом, так и с прецедентной ситуацией.

На основе анализа реального функционирования топонима «Васильевский остров» в городском дискурсе, а также с учетом результатов опроса был разработан образец словарной статьи, в основе которой лежит семный анализ данного топонима.

В заключении подведены итоги исследования.

В процессе анализа работ, посвященных особенностям семантики топонимов, а также месту топонимов в системе языка, выявлена недостаточность существующих методик и способов презентации семантики

топонимов с учетом лингвокультурологической составляющей значения, так как топоним, как и любое имя собственное, способен выполнять не только номинативную, но и когнитивную и кумулятивную функции, отражая культурные доминанты той или иной эпохи.

Обращение к данным когнитивной лингвистики, лингвокультурологии и страноведения, теории и методике ономастических исследований, а также и теории дискурса послужили основанием для введения новых и уточнения уже существующих в лингвистике определений: дискурс, городской дискурс, юбилейный дискурс, лингвокультурологический потенциал и лингвокультурологическая ценность топонима.

Пространство города оказывает существенное влияние не только на формирование собственного городского дискурса, но и на речь людей, проживающих в данном пространстве или косвенно соприкасающихся с ним через художественные тексты, кино, публицистику, СМИ. Городские топонимы, являясь частью городского дискурса, отражают, хранят и способны моделировать русскую языковую картину мира.

Наблюдение за сочетаемостью и функционированием различных урбанонимов в рамках городского дискурса позволяет выявить те топонимы, которые выступают в качестве прецедентных имен или актуализируют прецедентные тексты. Одним из примеров актуализации подобного рода информации становится юбилейный дискурс города, который выстраивается вокруг топонимов, обладающих наибольшим лингвокультурологическим потенциалом.

Топонимы Санкт-Петербурга, наделенные значительным лингвокультурологическим потенциалом, могут рассматриваться по отношению к художественному или публицистическому тексту как знак, символ, который может вступать в различного рода парадигматические связи: от фонетического (созвучия в названиях), до концептуального (когда в топонимах находит отражение концептуальная картина мира).

Как показали результаты анализа словарей, в которых представлены географические названия, топонимы Петербурга нуждаются в более системном анализе, учитывающем не только их роль в формировании городского дискурса и петербургского текста, но и с точки зрения функционирования в речи. Создание «Лингвокультурологического словаря петербургских топонимов», включающего в себя не только историческую справку, но и описание топонимов в рамках городского дискурса в диахронии и синхронии, может способствовать решению этой задачи. Системный анализ функционирования топонимов в городском дискурсе позволил предложить принцип лексикографического описания топонимов. Актуальной является задача создания комментариев к текстам, в которых важную роль играют топонимы Петербурга. Приведенный в работе словник топонимов Васильевского острова, распределенных по выделенным в ходе исследования семантическим компонентам, а также пробная словарная статья намечают перспективы ее решения.

Дальнейшее изучение топонимов не только Петербурга, но и других городов как структурных элементов городского дискурса, а также как символов культуры позволит разработать эффективные методы изучения, презентации имен собственных, в том числе топонимов.

Научные результаты, полученные автором диссертации, освещены в 10 опубликованных работах:

1. Гальцова A.C., Щукина Д. А. Юбилейный дискурс города в лингвокультурологическом аспекте // Мир русского слова и русское слово в мире. XI Конгресс МАПРЯЛ, том 4, Heron Press, София, 2007. - С. 646 - 652.) (0.44 п.л.; личный вклад: сбор и лингвистический анализ фактического материала, проведение лингвокультурологического эксперимента 0, 22 п.л.)

2. Гальцова A.C. Лингвокультурологический потенциал топонимов // Современное состояние и перспективы обучения русскому языку в вузе. Материалы докладов и сообщений XIII международной научно-практической конференции. СПб, 2008. - С. 221 - 223. (0,2 п.л.)

3. Гальцова A.C. Лингвокультурологический потенциал топонимической лексики // Записки Горного института. Гуманитарные проблемы современности: язык, общество, культура. Том 175. СПб, 2008. - С. 208 - 209. (0,12 п.л.)

4. Гальцова A.C. Лингвокультурологический потенциал топонимов в рамках городского дискурса (на примере урбанонимов Санкт-Петербурга) // Русский язык и культура в формировании единого социокультурного пространства России. Материалы I Конгресса Российского общества преподавателей русского языка и литературы. Санкт-Петербург, 14-18 октября 2008. Т.2. - С. 297-301.(0,31 п.л.)

5. Гальцова A.C. Лингвокультурологический потенциал петербургских микро- и макротопонимов топонимов // «Мир русского слова», 2008, №4.-С. 57-61.(0,5 п.л.)

6. Гальцова A.C. Лингвокультурологический словарь топонимов: структура и содержание // Русская словесность в системе высшего образования. Материалы докладов и сообщений XIV научно-методической конференции. СПб, 2009. - С. 52 - 54. (0,2 п.л.)

7. Гальцова A.C. Урбанонимы Петербурга как источник страноведческой и лингвокультурологической информации на занятиях по РКИ // Самосовершенствование личности и самоорганизация познавательной деятельности: Межвузовский сборник научных трудов. Материалы научно-методической конференции. СПб, 2009. - С. 97 -101. (0,31 п.л.)

8. Гальцова A.C. Топонимы Петербурга как порождение и отражение культуры // Русский язык и культура в современном гуманитарном образовательном пространстве: материалы докладов и сообщений XV международной научно-методической конференции. СПб, февраль, 2010. -С. 75 - 79.(0,31 п.л.)

9. Гальцова A.C. Петербургская топонимия в рамках городского дискурса (лингвокультурологический аспект) // Актуальные проблемы гуманитарного

знания в техническом вузе. Сборник научных трудов. СПб, октябрь, 2010. -С. 224 - 226. (0,2 пл.).

10. Гальцова A.C. Инновационные технологии в практике преподавания русского языка (на примере лингвокультурологического анализа петербургских топонимов) // Записки Горного института. Фундаментальные и прикладные исследования в области естественнонаучных и гуманитарных дисциплин. Т. 187. СПб, июнь, 2010. - С. 316 -319 (0,3 пл.).

Подписано в печать 13.01.2011 г. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,3. Тираж 100 экз. Заказ № 1869.

Отпечатано в ООО «Издательство "JIEMA"» 199004, Россия, Санкт-Петербург, В.О., Средний пр., д. 24 тел.: 323-30-50, тел./факс: 323-67-74 e-mail: izd_lema@mail.ru http://www.lemaprint.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Гальцова, Анна Сергеевна

ГЛАВА 1. Теоюетические основы исследования топонимов.

1.1. Место топонимической лексики в системе языка.

1.2. Семантическая структура топонимов: основные термины и понятия.

1.3. Классификации топонимов по типу именуемого объекта.

1.4. Топонимы Петербурга как порождение и отражение культуры.

1.4.1. Лингвокультурологическая направленность исследований фактов языка в парадигме современной лингвистики.

1.4.2. Репрезентация национального культурного пространства в топонимической системе Санкт-Петербурга.

ВЫВОДЫ К1 ГЛАВЕ.

ГЛАВА 2. Образ города как объект лингвистических и лингвокультурологических исследований—.

2.1. Город в пространстве культуры.

2.2. Петербургский текст: от статики к динамике.

2.3. Петербургская топонимия в рамках городского дискурса.

2.3.1. Специфика функционирования топонимов в рамках петербургского городского дискурса.

2.3.2. Юбилейный дискурс города.

2.4. Топонимы Санкт-Петербурга как лингвокультурологическая система.

ВЫВОДЫ К 2 ГЛАВЕ.----- •»♦••««••••••••••••••••••••»в

ГЛАВА 3. Лингвокультуоологическое описание топонимической лексики

3.1. Топонимы в современной лексикографии.

3.2. Социолингвистический опрос как способ выявления лингвокультурологического потенциала петербургской топонимии.

3.2.1. Эксперимент в лингвистике и методика его проведения.

3.2.2. Состав информантов.

3.2.3. Анализ полученных результатов.

3.3. «Материалы для учебного лингвокультурологическога словаря петербургских топонимов». Структура и содержание.

ВЫВОДЫ К 3 ГЛАВЕ.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Гальцова, Анна Сергеевна

Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению особого пласта словарного состава русского языка, относящегося к языковому быту города, - урЬанонимам. Согласно «Словарю русской ономастической терминологии» ШЗ. Подольской, «урбаноним» — это «собственное имя любого внутригородского топографического объекта» [Подольская 1988: 154]. Таким образом, объект нашего изучения входит в широкую область ономастики, особый «раздел языкознания, изучающий собственные имена» [ЛЭС: 346-347]. Обращение к лип гаокультурологическому анализу топонимов Санкт-Петербурга продиктовано несколькими причинами: прежде всего, это особое геополитическое положение города, сыгравшего существенную роль как в истории, так и в культуре России. Кроме того, в наименованиях городских объектов Петербурга находят отражение процессы развитая и становления русского литературного языка, поэтому на примере топонимов Санкт-Петербурга возможно рассмотреть не только проблемы номинации, информативности онимов, но и вопросы, связанные с репрезентацией и категоризацией явлений окружающей действительности в языке и культуре.

В данном исследовании рассматриваются не только официальные названия городских объектов, но и номинации, существующие в речевом обиходе параллельно с официально принятыми именами собственными, то есть под определением «топоним» понимаются не только топографические объекты города (улицы, переулки, проспекты, набережные и т.д.), но и названия известных и значимых для носителей русского языка памятников и зданий, которые, как правило, включены в туристические карггы и справочники.

Природа топонимов сложна и до конца еще не изучена, так как топоним, как и любое имя собственное, представляет собой специфический конгломерат лингвистического и экстралингвистического планов, что существенно усложняет структуру значения: сведения о слове переплетаются со сведениями об объекте.

Работы лингвистов XX века привели к существенной переоценке одного из традиционных способов классификации лексического состава языка принципы разделения лексики на имена нарицательные и собственные, к рассмотрению имен собственных в качестве полноценных лексических единиц. Среди многочисленных исследований следует указать на важные теоретические работы A.A. Белецкого [Белецкий 1972], A.B. Суперанской [Суперанская 2009 и др.], В.А. Никонова [Никонов 1974], Ю.А.Карпенко [Карпенко 1986], А.Д.Зверева [Зверев 1976], И.И. Ковалика [Ковалик 1977], Н.В. Подольской [Подольская 1970, 1982], Л.И. Дмитриевой и A.C. Щербак [Дмитриева, Щербак 2001, 2002], Р.Ю. Намитоковой [Намитокова 1993, 2005], В.И. Супруна [Супрун 2000], Н. Görnowicz [Görnowicz 1988].

Семиотическая сущность имени собственного, особенности семантического содержания ономастической лексики привлекали внимание ученых различных лингвистических направлений. Имена собственные рассматривались с различных позиций: с точки зрения референции [Милль 1914; Крипке 1982; Курилович 1962; Руденко 1993] и теории номинации [Алефиренко 2002, 2005; Суперанская 1964, 1969, 2009]; подробно исследовалась художественная ономастика в прозаическом и поэтическом текстах, интертекстуальные связи онимов [Андреева 1995; Горбаневский 1988, 1994, 1996; Дорогая 1985; Карпенко 1966, 1967, 1986; Михайлов 1987; Сидоренко 2001, Силаева 1986; Фонякова 1995 и др.]; особое место занимают исследования последних лет, посвященные роли прецедентного имёни [Красных, Гудков и др. 1997], псевдонимам [Голомидова 1988] и антропонимам в составе фразеологических единиц и паремий [Молчанова 2008], сложилась ономастическая терминология [Подольская 1970, 1982].

В настоящее время при активизации межкультурных, межъязыковых контактов и развитии антропоцентрической лингвистики острее осознается множественность и разнообразие неразрешенных и дискуссионных вопросов, связанных не только с семантикой топонимов, но и методикой исследования топонимической лексики. В значительном корпусе работ, посвященных топонимам и их связи с языком и культурой, топонимы рассматриваются в рамках лингвострановедения, лингвокультурологии и межкультурной коммуникации [Аникина 1988; Белая, Зайченко 1992; Березович 2001; Бирилло 1995; Бондалетов 1993; Верещагин 1991; Горбаневский 1994; Леонович 1991; Нерознак 1995; Ощепкова 1995; Томахин 1989, 1991; Черняк 2000; Шабанова 1994].

Рассмотрение топонимов в когнитивном аспекте дает представление не только о механизме их возникновения, но и о способах хранения, передачи и презентации в них знаний о мире. Такой подход к изучению собственных имен дает возможность перейти от изучения статической языковой системы (место топонима в языке) к рассмотрению «языка в действии» (функционирование топонима в речи и его роль в культуре того или иного языкового коллектива).

Актуальность работы связана с тем, что при всем многообразии работ по лингвокультурологии, когнитивной лингвистике, лингвокультурографии, в них недостаточно освещена топонимическая лексика, не выявлен объем семантики топонима с учетом присущего ей культурного компонента.

Анализ топонимической лексики Санкт-Петербурга с учетом ее лингвокультурологического потенциала потребовал выработать модель представления топонимов в словарях и лингвокультурологических комментариях, а также наметить пути к решению комплекса коммуникативных проблем, возникающих при чтении современного текста или в конкретной речевой ситуации. Представление петербургской топонимии в рамках диахронического и синхронического аспектов рассматривается в диссертации как часть исследований русской языковой картины мира.

Объектом исследования являются топонимы Санкт-Петербурга, которые рассматриваются в качестве специфической системы, участвующей в формировании городского дискурса.

Предмет исследования - семантические составляющие значений топонимов Санкт-Петербурга, определяющие их лингвокультурологический потенциал.

Материалом исследования послужила картотека топонимов Петербурга (более 4000 единиц), отраженных не только на карте города в различные периоды его развития, но и представленных в туристических картах, брошюрах, а также в литературно-художественных произведениях XVIII — XXI веков, песнях, городском фольклоре, публицистике, средствах массовой информации, видеоматериалах и интернет-ресурсах.

Целью диссертации является лингвокультурологическое исследование петербургских топонимов на основе выявления семантического объема топонимов с учетом культурного компонента, а также их места в русской языковой картине мира.

Из поставленной цели вытекают следующие задачи:

1) раскрыть понятие «лингвокультурологический потенциал топонима» на материале топонимов Санкт-Петербурга;

2) дать теоретическое обоснование термина «городской дискурс» и выявить роль топонимов в формировании петербургского дискурса, под которым в работе понимается совокупность названий городских объектов, реально соотнесенных с географическим пространством города, интерпретационно-тематически и культурологически связанных текстов, в которых эксплицитно или имплицитно представлен Петербург, а также вербальные и невербальные репрезентации города в пространстве русской языковой картины мира;

3) учитывая лингвокультурологический потенциал и динамические изменения в семантике топонимов, рассмотреть топонимику Петербурга в качестве специфической системы, являющейся одним из основных элементов петербургского дискурса;

4) провести лингвокультурологическое исследование, включающее социолингвистический опрос как носителей русского, так и других языков, и сопоставить полученные результаты с теоретическими выводами работы;

5) сравнить словарные представления топонимов в лексикографических источниках;

6) обосновать принципы комментирования и подходы к составлению лингвокультурологического словаря петербургских топонимов с учетом этнокультурного компонента значения.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Петербургский текст реализуется в городском дискурсе, одной из составляющей которого является специфическая система топонимов.

2. Разветвленная система топонимов Петербурга представляет собой знаковую систему, динамично развивающуюся в синхронии и диахронии в лингвокультурологическом контексте. Анализ топонимов в лингвокультуролошческом аспекте предполагает учет реального функционирования топонима в речи в рамках особой топонимической системы, под которой понимается не только территориальная близость обозначаемых топонимами объектов, но и общность ментального компонента. Данный подход позволяет определить место топонима как в системе языка, так и в концептуальной картине мира лингвокультурного сообщества.

3. Ассоциации и смыслы, закрепленные за тем или иным топонимом, способны отражать коммуникативный опыт личности или целого языкового коллектива. Изучение топонимов с точки зрения лингвокультуролоши позволяет исследовать феномены, которые стоят за речевой деятельностью, коммуникативным поведением и обусловливают успешность общения или провоцируют коммуникативные неудачи.

4. Многие топонимы, входящие в состав петербургского дискурса, способны выступать не только в качестве языкового знака, но становиться прецедентными феноменами или находить отражение в прецедентных текстах. Особое соотношение прецедентных текстов и имен, а также степень их освоения языковой личностью служат основанием для многомерной интерпретации таких топонимов.

5. Топонимы, являющиеся частью городского дискурса и обладающие большим лингвокультурологическим потенциалом, отображают особенности русской языковой картины мира. Анализ городской топонимии Петербурга позволяет выявить закономерности в формировании лингвокультурологического потенциала топонимов, а также методы их исследования.

6. Топонимы, активно участвующие в формировании русской языковой картины мира, должны быть внесены в словники лингвокультурологических словарей.

Научная новизна работы: городские топонимы рассматриваются в качестве специфической системы, участвующей в формировании основы городского дискурса и являющейся одной из составляющих культурного пространства, формируемого концептами. В работе обосновывается необходимость лингвокультурографического описания системы урбанонимов Санкт-Петербурга, а именно, создание лингвокультурологического словаря петербургской топонимии, так как до настоящего времени в отечественной лингвистике отсутствует опыт создания подобных словарей. Предложены принципы комментирования топонимов с учетом лингвокультурологического потенциала.

В теоретическом плане научная новизна исследования связана с введением и обоснованием терминов городской дискурс, юбилейный дискурс, лингвокультурологическая ценность топонима, лингвокультурологический потенциал топонима.

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в рассмотрении топонимов в качестве одной из составляющих городского дискурса; в исследовании одного из возможных способов выявления и описания лингвокультурологического потенциала топонимов в рамках городского дискурса; в рассмотрении компонентов значения топонимов с учетом динамических процессов в русской языковой картине мира; в обосновании лингвокультурологического комментирования топонимов в рамках лингвокультурографии.

При описании лингвокультурологического потенциала топонимов Санкт-Петербурга за основу были взяты работы по лингвокультурологии

Верещагин 1991; Горбаневский 1994; Леонович 1991; Нерознак 1995; Ощепкова 1995; Томахин 1989, 1991], семасиологии [Караулов 2004; Никитин 1997, 2003; Попова 1999, 2003]. Основой для теоретического осмысления ономастического материала послужили работы по общей теории имени собственного (Бондалетов 1983; Карпенко 1986; Отин 2006; Подольская 1990; Суперанская 1969,1973; Толстой, Толстая 2000; Унбегаун 1995].

Практическая значимость заключается в том, что данное исследование, выполненное на материале петербургской топонимии, позволяет рассмотреть семантические особенности топонимов с учетом лингвокультурологического потенциала, а также тех коннотаций, которые имеет топонимическая лексика Санкт-Петербурга в русском языковом сознании.

Результаты нашей работы могут быть использованы на практических занятиях по различным аспектам преподавания русского языка, в том числе как иностранного, русского языка и культуры речи в вузе. Анализ лингвокультурологического потенциала собственных имен позволяет выделить топонимы Санкт-Петербурга, которые сыграли важную роль в формировании русской языковой картины мира и, следовательно, требуют особого лингвокультурологического комментария в учебных, художественных и публицистических текстах.

Представленное в диссертации описание топонимов Санкт-Петербурга в рамках городского дискурса может послужить материалом для создания лингвокультурологического словаря, включающего описание современного функционирования петербургских топонимов в речи.

Методы и приемы исследования. В качестве ведущего метода используется описательный метод с использованием приемов контекстного и компонентного анализа (на основе словарных дефиниций), лингвокогнитивный анализ топонимов Петербурга на базе данных толковых, фразеологических, топонимических, этимологических и лингвокультурологических словарей. В диссертационном исследовании также привлекались частные методы словообразовательного анализа и элементы метода концептуального анализа.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены в докладах на XI Конгрессе МАПРЯЛ (Варна, сентябрь

2007 г.), на научной конференции «Актуальные проблемы гуманитарного знания в техническом вузе» в СПГТИ (ТУ) (Санкт-Петербург, ноябрь 2007 г.), на XIII международной научно-практической конференции (Санкт-Петербургский государственный университет технологии и дизайна, февраль,

2008 г.), на I Конгрессе Российского общества преподавателей русского языка и литературы (Санкт-Петербург, 14-18 октября 2008 г.), на XIV научно-методической конференции «Русская словесность в системе высшего образования» (Санкт-Петербург, 2009 г.), на научной конференции в СПГТИ (ТУ) «Актуальные проблемы гуманитарного знания в техническом вузе» (Санкт-Петербург, 2009 г.), на XV Международной научно-методической конференции «Русский язык и культура в современном гуманитарном образовательном пространстве» (Санкт-Петербург, 2010 г.), на Международной конференции в г. Печ «Русский язык в культурной столице Европы — 2010» (Венгрия, Печ, 15-17 апреля).

По теме диссертации опубликовано 10 работ.

Структура диссертации. Диссертация объемом 207 страниц состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы (303 наименования), справочных изданий (30 наименований) и 8 приложений (20 страниц), включающих указатель топонимов, вошедших в текст диссертации, топонимов Васильевского острова, распределенных по выделенным в ходе исследования семантическим долям, а также иллюстративный материал.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лингвокультурологический потенциал петербургской топонимии"

ВЫВОДЫ К 3 ГЛАВЕ

1. В третьей главе были рассмотрены особенности представления топонимов в лексикографической практике. При всем многообразии топонимических словарей следует отметить недостаточную разработку методов лингвокультуролошческого анализа топонимов, а также неоднородность представления топонимической лексики в различного рода словарях. Анализ словарных статей, посвященных именам собственным и топонимам, показал, что представленной информации часто не достаточно для понимания, или она не имеет четкой структуры.

2. В качестве одного из способов выявления лингвокультурологически ценных топонимов Санкт-Петербурга были проанализированы работы, посвященные ассоциативному эксперименту в лингвистике, что позволило использовать данный метод в качестве основного при проведении социолингвистического опроса, результаты которого подтвердили выявленные прежде семантические доли топонима «Васильевский остров», а также был выделен ряд топонимов, которые требуют лингвокультурологического комментария.

3. Были сделаны выводы о том, что проведение социолингвистических опросов, а также учет реального функционирования топонимов в речи способствует разработке тех принципов, которые могут быть положены в основу «Материалов для учебного лингвокультурологического словаря петербургских топонимов», а также способны смоделировать информационный и лексический минимум, который необходим для успешной коммуникации. Была обоснована необходимость отражения лингвокультурологических данных в содержании словарных статей и лингвострановедческих комментариев к учебному, художественному и публицистическому тексту, так как топонимы могут быть связаны как с прецедентным текстом, так и с прецедентной ситуацией.

4. На основе анализа реального функционирования топонима в городском дискурсе, а также с учетом результатов социолингвистического опроса был представлен пример словарной статьи, посвященной топониму Васильевский остров, в основе которой лежит семный анализ данного топонима, подтвержденный результатами опроса.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Завершая диссертационное исследование, подведем итоги изучения петербургских топонимов в лингвокультурологическом аспекте. I

В процессе анализа работ, посвященных особенностям семантики топонимов, а также месту топонимов в системе языка, была выявлена недостаточность существующих методик и способов презентации семантики топонимов с учетом лингвокультурологической составляющей значения, так как топоним, как и любое имя собственное, способен выполнять не только номинативную, но и когнитивную и кумулятивную функции, отражая культурные доминанты той или иной эпохи. Обращение к данным когнитивной лингвистики, лингвокультурологии и страноведения, теории и методике ономастических исследований, а таюке текстологии и теории дискурса явилось основанием для введения новых и уточнения уже существующих в лингвистике понятий: дискурс, городской дискурс, юбилейный дискурс, лингвокультурологический потенциал топонима. Системный анализ функционирования топонимов в городском дискурсе позволил предложить принципы классификации топонимов Санкт-Петербурга с учетом их лингвокультурологического потенциала, а также представить данную систему в качестве примера отражения представлений носителей языка о национальном культурном пространстве.

Пространство города оказывает существенное влияние не только на формирование собственного городского дискурса, но и на речь людей, проживающих в данном пространстве или косвенно соприкасающихся с ним через художественные тексты, кино, публицистику, СМИ. Можно говорить о том, что топонимы, являясь частью городского дискурса, отражают, хранят и даже моделируют языковую картину мира народа.

В данном исследовании город рассматривается как символ культуры, а система топонимов как основа Петербургского текста, наблюдение над сочетаемостью и функционированием топонимов в рамках городского дискурса позволяет выявить те топонимы, которые способны стать прецедентными или стать актуализаторами прецедентных текстов. Одним из примеров актуализации подобного рода информации становится юбилейный дискурс города, который выстраивается вокруг тех топонимов, которые обладают наибольшим лингвокультурологическим потенциалом. При такого рода презентации сам топоним Санкт-Петербург, являясь символом государства, нации, пропускается сквозь «код традиции», выполняющий и роль интерпретатора.

Город со временем преобразуется в конгломерат культуры, а само имя собственное — в оболочку для хранения лингвокультурологически и страноведчески ценной информации, соединяя в себе нарративность (этимологический и географические планы) и многоуровневость (посттопонимический план). Изобилуя символами, город сам превращается в символ, артефакт культуры, дешифровка которого происходит в зависимости от контекста и интерпретатора.

Основной же проблемой в рамках изучения топонимов с точки зрения лингвокультурологии, на наш взгляд, является выявление таких подходов и методик, которые позволили бы дешифровывать городской дискурс в рамках лингвокультурологии в зависимости от потребностей интерпретатора, так как за подобного рода топонимами стоят вторичные знаковые системы (литературные и публицистические произведения, тексты песен, живопись, скульптура, музыка), которые вербализуются в тексте-рецепиенте (часто это и есть Петербургский текст) в виде интертекстовых включений, перифраз, интертекстовых включений с ономастическим компонентом.

Многие топонимы Санкт-Петербурга возможно рассматривать по отношению к художественному иДи публицистическому тексту как знак, символ, который может выступать в различного рода парадигматические связи: от фонетического (созвучия в названиях), до концептуального (когда в топонимах находит отражение концептуальная картина мира .

Как показали результаты анализа словарей, в которых представлены топонимы, а также словарей, направленных на отражение лингвокультурологаческих исследований, топонимы Петербурга нуждаются в более системном анализе, учитывающем не только их роль в формировании городского дискурса и петербургского текста, но и с точки зрения функционирования в речи.

На наш взгляд, решению этой задачи во многом может служить создание «Лингвокультуролгического словаря петербургских топонимов», который включал бы в себя не только историческую справку, но и реальное функционирование топонимов в рамках городского дискурса в диахронии и синхронии. Перспективным, на наш взгляд, представляется дальнейшее изучение топонимов не только Петербурга, но и других городов, как структурных элементов городского дискурса, а также как символов культуры. Такой комплексный подход, как нам кажется, позволит разработать эффективные методы изучения, презентации имен собственных и топонимов в частности, и станет основой создания научного направления, посвященного лингвокультурологическому изучению собственных имен.

Список научной литературыГальцова, Анна Сергеевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абашеев В. Пермь как текст. Пермь, 2000. 404 с.

2. Алефиренко Н.Ф. Когнитивная семантика: миф или реальность? // Вестник ТГПУ. 2006. Вып. 5 (56). Серия: Гуманитарные науки (филология). С. 40 - 48.

3. Алефиренко Н.Ф. О природе ономастической семантики // Ономастика Поволжья: Тез. докл. VIII междунар. конф. Волгоград, 8-11 сент. 1998 г. / Отв. ред. В.И. Супрун. Волгоград, 1998. С. 165 - 168.

4. Алефиренко Н.Ф. Поэтическая энергия слова: синергетика языка, сознания и культуры. М., 2002. 394 с.

5. Алефиренко Н.Ф. Спорные проблемы семантики. М., 2005. 326 с.

6. Андреева Л.И. Специфика имен собственных и возможности использования ее в художественном тексте. Саратов, 1995. — 19 с.

7. Аникина М.Н. Лингвострановедческий анализ русских антропонимов: (Личное имя, отчество, фамилия): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1988.-14 с.

8. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания. 1995. №1. С. 37 - 67.

9. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. 2: Интегральное описание языка и системная лексикография. М., 1995. — 767 с.

10. Арсланов Л.Ш. Этнолингвистические пласты в топонимии Малмыжского уезда // Вятская земля в прошлом и настоящем: (К 125-летию со дня рождения П.Н. Луппова): Тез. докл. и сообщ. II науч. конф. Киров, 1992. Т.2. С. 5 - 13.

11. Арутюнова Н.Д. Истина: фон и коннотации // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991. С. 21 — 30.

12. Арутюнова Н.Д. Лингвистические проблемы референции // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XII. Логика и лингвистика (Проблемы референции). М., 1982. С. 5 - 41.

13. Афанасьев А.П. Топонимические пласты и историко- культурные срезы // Исторические названия — памятники культуры: Тез. докл. и сообщ. Всесоюз. науч.-практ. конф. М., 1989. — С. 10—11.

14. Барт Р. Семиология и градостроительство // Современная архитектура. Париж-М., 1971. Tl.-С. 25-32.

15. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике. М., 1975. С. 234 — 407.

16. Белая В.И., Зайченко Н.Ф. Культуроведческий потенциал онимов в текстах по истории // Язык и культура: I Междунар. конф.: Материалы. Киев, 1992.-С. 128-129.

17. Белецкий A.A. Лексикология и теория языкознания (ономастика). Киев, 1972.-209 с.

18. Бельчиков Ю.А. О культурном коннотативном компоненте лексики // Язык: система и функционирование / Отв. ред. Ю.Н. Караулов. М., 1988.-С. 30-35.

19. Белянин В.П. Психолингвистика. М., 2009. 420 с.

20. Березович Е.Л. К построению комплексной модели топонимической семантики // Известия Уральского государственного университета. 2001. №20. -С. 29-30.

21. Березович Е.Л. Русская топонимия в лингвистическом аспекте. Екатеринбург, 2000. 532 с.

22. Березович Е.Л. Этнолингвистическая проблематика в работах по ономастике (1987-1998) // Известия Уральского государственного университета. 1999. № 13. С. 128 - 141.

23. Бодрийар Ж. Символический обман и смерть. М., 2000. С. 327 - 341.

24. Болотов В.И. Лингвистический статус имени собственного и его функционирование в тексте // Материалы к серии «Народы и культуры». Вып. XXV. Ономастика. Ч. 1. Имя и культура. — С. 39 — 45.

25. Болотов В.И. К вопросу о значении имени собственных // Восточнославянская ономастика. М., 1972. — С. 333 — 345.

26. Бондалетов В.Д. К обоснованию лингвострановедческого словаря "Русские имена" // Материалы к серии "Народы и культуры". Вып. 25: Ономастика. Кн. 1. Имя и культура. М., 1993. Ч. 1. С. 78 - 81.

27. Бондалетов В.Д. Русская ономастика. М., 1983. 224 с.

28. Брилева И.С., Вольская Н.П. и др. Русское культурное пространство: лингвокультурологический словарь. Выпуск 1. СПб, 2004. — 320 с.

29. Быкова О.И. Динамичность и неоднозначность этнокультурных коннотаций // Филология и культура: В 3 ч. Тамбов, 1999. Ч. I. — С. 59 — 61.

30. Быкова О.И. Этноконнотация как вид культурной коннотации (на материале номинативных единиц немецкого языка): Дис. . д-ра филол. наук. Воронеж, 2005. — 396 с.

31. Быстров Н.Л. Петербург как утопия: философско-семиотический этюд // Известия Уральского государственного университета. 2004. № 29. — С. 43-51.

32. Вербицкая Л.А. Русская орфоэпия (К проблеме экспериментально-фонетического исследования особенностей современной произносительной нормы). Л., 1976. 124 с.

33. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура: лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. М., 1990.-248 с.

34. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. М., 2005. 1040 с.

35. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвистическая проблематика страноведения в преподавании русского языка иностранцам (Доклад намеждународном симпозиуме «Страноведение и преподавание русского языка как иностранного»). Л., 1971. — 84 с.

36. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова. М., 1980.-320 с.

37. Верещагин Е.М. Топонимическое лингвострановедение // Исторические названия памятники культуры: Сб. мат-лов II Всесоюз. науч.-практич. конф. М., 1991. Вып. 1. - С. 44 - 46.

38. Веселова И.С. Логика московской путаницы (на материале московской «несказочной» прозы конца XVIII начала XX в.) // Москва и «Московский текст» русской культуры. М., 1998. С. 115-116.

39. Визель М. Гипертексты по ту и по эту сторону экрана // Иностранная литература. 1999. № 10. С. 169 - 177.

40. Воробьева И. А Системные связи топонимов средней части бассейна реки Оби // Вопросы русского языка и его говоров. Томск, 1976. С. 3 - 11.

41. Воробьев В.В. Лингвокультурология. Теория и методы. М., 1997. — 331 с.

42. Всеволодова М.В. Категоризация пространства и времени как отражение национальной языковой картины мира // Вопросы функциональной грамматики. Сборник научных трудов. Выпуск третий. Гродно, 2000. — 10 с.

43. Гак В.Г. Лингвистические словари и экстралингвистическая информация // Вопросы языкознания. 1987. №2. — С. 3 — 16.

44. Галкина-Федорук Е.М. Слово и понятие. М., 1956. 54 с.

45. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. 7-е изд.М,, 2009. 144 с.

46. Гарагуля С.И. Английское личное имя как объект изучения языка, истории и культуры. Белгород, 2002. — 146 с.

47. Глинских Г.В. Топонимическая система и структурно-семантические признаки исходных апеллятивов // Формирование и развитие топонимии. Свердловск, 1987. С. 29 - 44.

48. Говердовский В.И. Коннотемная структура слова. Харьков, 1989. 95 с.

49. Голомидова М.В. Искусственная номинация в ономастике: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Екатеринбург, 1998. — 38 с.

50. Голомидова М.В. Русская антропонимическая система на рубеже веков // Вопросы ономастики. 2005. №2. С. 11 - 22.

51. Горбаневский М.В. Из опыта культурно-исторического анализа ойконимии: русские ойконимы и православие // Топонимия и общество. М., 1989.-С. 11-34.

52. Горбаневский М.В. Национальные образы в топонимии Москвы // Топонимика и межнациональные отношения. М., 1991. — С. 25 — 40.

53. Горбаневский М.В. Русская городская топонимия: проблемы ист.-культурного изучения и современного лексикографического описания: Автореф. дисд-ра филол. наук. М., 1994. 39 с.

54. Горбаневский М.В. Русская городская топонимия: Методы историко-культурного изучения и создания компьютерных словарей. М., 1996. — 304 с.

55. Горбаневский М.В. Ономастика в художественной литературе. Филологические этюды. М., 1988. — 88 с.

56. Горнова Г.В. Переживание города // Электронный научный журнал «Вестник Омского государственного педагогического университета». Выпуск 2006. (Электронный ресурс: www.omsk.edu).

57. Гудков Д.Б. К вопросу о словаре прецедентных феноменов // Культурные слои во фразеологизмах и дискурсивных практиках / Отв. ред. В.Н. Телия. М., 2004. С. 251 - 259.

58. Гудков Д.Б. Межкультурная коммуникация: проблемы обучения. М., 2000. -120 с.

59. Гудков Д.Б. Прецедентное имя и проблемы прецедентности. М., 1999. -152 с.

60. Гумбольт В. Язык и философия культуры. М., 1985. — 451 с.

61. Денисов П.Н. Учебная лексикография: итоги и перспективы // Проблемы учебной лексикографии. М., 1977. С. 23 - 43.

62. Дмитриева Jl.И., Щербак A.C. Ономастика Тамбовской области. Опыт энциклопедии. Ч. 1. Тамбов, 2001. — 113 с.

63. Дорогая В.Б. Художественное единство именований персонажа в романе М. Горького «Жизнь Клима Самгина» // Вестник ЛГУ. История. Язык. Литература. Л., 1985. Вып. 23. С. 103 - 105.

64. Доценко Т.И. Влияние фактора «пол» на внутренний лексикон подростка // Русский язык сегодня / Отв. ред. Крысин Л.П. М., 2000. -С. 78 84.

65. Дмитриева Л.И., Щербак A.C. Ономастика Тамбовской области: опыт энциклопедии. Ч. II. Тамбов, 2002. 97 с.

66. Ермолович Д.И., Имена собственные: теория и практика межъязыковой передачи. М., 2005. 416 с.

67. Ерофеева Т.И. Локальная окрашенность литературной разговорной речи: Учеб. пособие. Пермь, 1979.-91 с.

68. Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958. — 578 с.

69. Жижек С. Добро пожаловать в пустыню реального. М., 2002. 160 с.

70. Жучкевич В.А. Общие и региональные закономерности топонимики. Автореф. д-ра геогр. наук. Минск, 1970. 34 с.

71. Залевская A.A. Введение в психолингвистику. М., 2000. 328 с.

72. Залевская A.A. Вопросы теории и практики межкультурных исследования // Этнокультурная специфика языкового сознания / Под ред. Уфимцевой H.B. М., 1996. С. 23 - 39.

73. Зверев А.Д. О собственных и нарицательных именах. М., 1976. 134 с.

74. Зиновьева Е.И., Юрков Е.Е. Лингвокультурология, учебник. СПб., 2006. 260 с.

75. История русской лексикографии / Под ред. Ф.П. Сорокалетова. СПб., 1998.-611 с.

76. Иванова Е.В. Пословичные картины мира (на материале английских и русских пословиц). СПб., 2002. — 160 с.

77. Иванова С.В. Культурологический аспект языковых единиц. Уфа, 2002.

78. Иванова C.B. Подходы к сопоставлению лингвокультурологического словаря. // Вестник ОГУ. № 6. 2002. С. 174 - 176.

79. Ирисханова K.M. Функционирование топонимов в художественной литературе (английский язык). Автореф. канд. дис. М., 1978. — 20 с.

80. Каган М.С. Философия культуры. СПб., 1996. — 416 с.

81. Капанадзе JI.A., Красильникова Е.В. Лексика города (к постановке проблемы) // Способы номинации в современном русском языке / Отв. ред. Д.Н. Шмелев. М., 1982. С. 282 - 294.

82. Караулов Ю.Н. Русский ассоциативный словарь как новый лингвистический источник и инструмент анализа языковой способности // Русский ассоциативный словарь (РАС). Кн. 1. М., 1994. -224 с.

83. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. Изд. 4-е, стереотипное. М., 2004. — 264 с.

84. Карпенко Ю.А. Имя собственное в художественной литературе // НДВШ Филологические науки. М., 1986. №4. С. 34 - 39.

85. Карпенко Ю.А. Становление восточнославянских топонимов. // Изучение географических названий. Вопросы географии. М. 1966. — С. 7-18.

86. Карпенко Ю.А. Теоретические основания разграничения собственных и нарицательных имен. Киев, 1975. №4. -С. 38 — 39.

87. Карпенко Ю.А. Об устойчивости топонимии. // Першая беларусская анамастычная канфэрэнцыя. Тапанимия (1-3 снежня 1967). Тэз1 дакладау. MÎhck, 1967. С. 38 - 45.

88. Касевич В.Б. Буддизм. Картина мира. Язык. СПб., 1996. — 288 с.

89. Кирилина A.B. Тендерные компоненты этнических представлений (по результатам пилотажного исследования) // Тендерный фактор в языке и коммуникации. Иваново, 1999. — С. 46 53.

90. Клоков В.Т. Основные направления лингвокультурологических исследований в рамках семиотического подхода // Теоретическая и прикладная лингвистика. Вып. 2. Язык и социальная среда. Воронеж, 2000.-С. 60-67.

91. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М., 2000. — 352 с.

92. Ковалик И.И. О собственных и нарицательных именах в украинском языке. М., 1977. 167 с.

93. Козырев В.А., Черняк В.Д. Вселенная в алфавитном порядке: Очерки о словарях русского языка. СПб., 2000. — 356 с.

94. Козырев В.А., Черняк В.Д. Русская лексикография: Пособие для вузов. М., 2004. -288 с.

95. Колесов В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Мир человека. СПб.,2000. 326 с.

96. Колесов В.В. Философия русского слова. СПб., 2002. 448 с.

97. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М., 1990. -103 с.

98. Корниенко Н.В. Москва во времени (Имя Петербурга и Москвы в русской литературе 10-30-х годов XX века) // Москва в русской и мировой литературе. М., 2000. — 190 с.

99. Корнилов O.A. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. М., 2003. 349 с.

100. Костомаров В.Г., Бурвикова Н.Д. Старые мехи и молодое вино. Из наблюдений над русским словоупотреблением конца XX века. СПб.,2001.-71 с.

101. Костомаров В.Г. Наш язык в действии: Очерки современной русской стилистики / В. Г. Костомаров. М., 2005. — 287 с.

102. Костомаров В.Г. Так тексты становятся прецедентными // Русский язык зарубежом. 1994. №1. С. 25 - 30.

103. Кофырин Н. Загадки «Петербургского текста» (Электронный ресурс. http://wwwJiveinternet.ru/community/2919568/postl 13171912).

104. Кочеренкова С.Д. Неофициальные наименования пространственных объектов Свердловска // Языко-*вой облик уральского города. Свердловск, 1990. С. 79 - 90.

105. Кравченко А.В. Знак, значение, знание: Очерк когнитивной философии языка. Иркутск, 2001. 260 с.

106. Красильникова Е.В. Язык города как лингвистическая проблема // Живая речь уральского города: Сб. науч. тр. Свердловск, 1988. — С. 5 18.

107. Красильникова Е.В. Язык и культура (к изучению языка города) // Языковой облик уральского города: Сб. науч. тр. Свердловск, 1990. — С. 4-8.

108. Красных В.В., Гудков Д.Б., Захаренко И.В., Багаева Д.В. Когнитивная база и прецедентные феномены в системе других единиц и в коммуникации // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология, 1997. № 3. С. 62 - 75.

109. Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? М., 2003. — 375 с.

110. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций. М., 2002. 284 с.

111. Кривозубова Г.А. Урбанонимы г. Омска (состав и функционирование). Автореф. дис. . канд. филол. наук. Барнаул, 1993. — 19 с.

112. ИЗ. Крипке С. Тождество и необходимость // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIII. Логика и лингвистика (Проблемы референции). М., 1982.-С. 340-376.

113. Кубрякова Е.С Категоризация мира: пространство и время // Категоризация мира: пространство и время. М., 1997. С. 15 — 26.

114. Кубрякова Е.С. Обеспечение внутренней деятельности и проблемы внутреннего лексикона // Человеческий фактор в языке: язык и порождение речи. М., 1991. — 240 с.

115. Кубрякова Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века (опыт парадигмального анализа) // Язык и наука конца XX в. М., 1995.-С. 14-238.

116. Курилович Е. Очерки по лингвистике. М., 1962. — 456 с.

117. Ларин Б.А. О лингвистическом изучении города // Русская речь: Новая серия. III. Л., 1928. С. 61 - 75.

118. Лачина И.С. исследования обратных ассоциаций ряда английских прилагательных // Проблемы семантики: психолингвистические исследования. Сборник научных трудов. Тверь, 1991. — С. 66 — 73.

119. Лебедева А.И. Топонимика Псковской области: Дис. . канд. филол. наук. Л., 1952.-18 с.

120. Лебедева C.B. Сопоставительный анализ значений слов (пилотажный эксперимент) // Психолингвистические проблемы семантики и понимания текста. Межвузовский тематический сборник научных трудов. Калинин, 1986. С. 93 - 99.

121. Леонович O.A. Топонимы как источник культуроведческой информации // Исторические названия памятники культуры: Сб. мат-лов II Всесоюз. науч.- практич. конф. М., 1991. Вып. 2. - С. 94.

122. Леонтьев A.A. Основы психолингвистики. М., 1999. — 125 с.

123. Леонтьев A.A. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. М., 1969. — 307 с.

124. Линч К. Образ города. М., 1982. 15 с.

125. Липпман У. Общественное мнение / пер. с англ. Т. В. Барчунова, под ,ред. К.А. Левинсон, К.В. Петренко. М., 2004. 384 с.

126. Лихачев Д.С. Достоинство имени // Исторические названия памятники культуры Сборник материалов Второй Всесоюзной научно-практической конференции. М., 1991. — С. 113 — 114.

127. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. / Под. ред. В.П. Нерознака. М., 1997. С. 280 - 287.

128. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII начало XIX века). СПб., 1994. - 399 с.

129. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2004. 704 с

130. Лотман Ю.М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города // Семиотика города и городской культуры. Труды по знаковым системам, XVIH. Вып. 664 Тарту, 1984. С. 48 - 53.

131. Луговая Е.А. Топоним виртуального пространства как культурно-историческая категория (на материале эпопеи Дж. Р.Р. Толкиена «Властелин колец»), Автореф. на соиск. уч. ст. к. филол. н. Ставрополь, 2006.-217 с.

132. Маслова В.А. Введение в лингвокультурологию. М., 1997. 207 с.

133. Маслова В.А. Лингвокультурология. М., 2004. — 208 с.

134. Меднис Н.Е. Венеция в русской литературе. Новосибирск, 1999. С. 331-340.

135. Меднис Н.Е. Сверхтексты в русской литературе. Новосибирск, 2003. -170 с.

136. Мельник Г.С. Mass-media: Психологические процессы и эффекты. СПб., 1996. 160 с.

137. Милль Дж. С. Система логики символической и индуктивной. М., 1914. 880 с.

138. Минц З.Г. Безродный М.В., Данилевский А.А. «Петербургский текст» и русский символизм // Труды по знаковым системам. Тарту, 1984. Вып. 18.-С. 43-83.

139. Мир русского слова. Тема номера: петербургский текст 2003. № 1. — 144 с.

140. Митрофанова О.Д. Языковой барьер — препятствие в диалоге культур Русский язык за рубежом. 1994. № 5-6. — С. 24-27.

141. Михайлов В.Н. Специфика собственных имен в художественном тексте // Филологические науки. 1987. №6. С. 78 — 82.

142. Молчанова О.Т. Роль этнопсихологии при выборе ономасиологических признаков мотивации в процессе наименования объектов Среды обитания // Studia z Filologii Polskiej i Slowianskiej. Warszawa, 1998. C. 32-45.

143. Молчанова Г.Г. Язык. Культура. Общение. М., 2008. 540 с.

144. Морковкин B.B. Антропоцентрический versus лингвоцентрический подход к лексикографированию // Национальная специфика языка и ее отражение в нормативном словаре. М., 1988.

145. Морковкин В.В. Русская духовность в лексикографическом рассмотрении // Русистика сегодня. № 1-2, М., 1999. — С. 142 157.

146. Муратов П. Образы Италии. М., 1994. 592 с.

147. Мусабекова Н.Ч. Этнолингвистический анализ тюркских (кыпчакских) гидронимов Азербайджана // Этническая топонимика. М., 1987. — С. 69-78.

148. Намитокова Р.Ю. В мире имен собственных: Лингвистические беседы по краеведению. Майкоп, 1993. — 184 с.

149. Намитокова Р.Ю. Региональная ономастика: Учебно-методическое пособие. Майкоп, 2005. — 70 с.

150. Нелюбин H.H. История и теорию перевода в России: Учеб. / Л.Л. Нелюбин, Г.Т. Хухуни. М.: Народный учитель, 2001. 140 с.

151. Нерознак В.П. Названия древнерусских городов. М., 1983. 207 с.

152. Нерознак В.П. Ономастика как составная часть лингвокультурологии // Ономастика Поволжья: Мат-лы VII конф. поволжских ономатологов. Волгоград, 1995. С. 4 - 6.

153. Нерознак В.П., Горбаневский М. В. Советский «новояз» на географической карте: О штампах и стереотипах речевого мышления. М., 1991.-64 с.

154. Никитин A.C. О включении местных географических имен в областные словари // Ученые записки НГПИ. Т. 6. Вып. 2. Новгород, 1962. С. 88-109.

155. Никитин М.В. Курс лингвистической семантики: Учеб. Пособие к курсам языкознания, лексикологии и теоретической грамматики. СПб., 1997.-757 с.

156. Никитин М.В. Основания когнитивной семантики: Учеб. пособие. СПб., 2003.-277 с.

157. Никонов В.А. Имя и общество. М., 1974. 277 с.

158. Никонов В.А. Личное имя — социальный знак // Советская этнография. 1967. №5.-С. 157-158.

159. Новикова Д.Г. Национально-культурный компонент в цикле «Ленинградские стихи» Всеволода Некрасова // Национально-культурный компонент в тексте и языке: Материалы докл. 1П Междунар. Науч. конф. Под эгидой МАПРЯЛ: в 3 ч. 4.1. Минск, 2005.-С. 217-218.

160. Новиков Л.А.Семантика русского языка. М., 1982. 272 с.

161. Носов H.A. Виртуальная психология. М., 2000. 432 с.

162. Ольшанский И.Г. Лингвокультурология в конце XX века: итоги, тенденции, перспективы // Лингвистические исследования в к. XX века. М., 2000.-С. 26-55.

163. Отин Е.С. Коннотативные онимы и их производные в историко-этимологическом словаре русского языка // Вопросы языкознания. АН СССР Отделение литературы и языка. М., 2003. №2. С, 55 - 72.

164. Орлов В.Н. Поэт и город: Александр Блок и Петербург. Л., 1980. — 269 с.

165. Ощепкова В.В. Культурологические, этнографические и типологические аспекты лингвострановедения: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1995. 35 с.

166. Панов М.В. Русская фонетика. М.: Просвещение, 1967. — 438 с.

167. Палажченко П.Р. Несистемный словарь (Из записной книжки переводчика). М., 2002. — 303 с.

168. Перкас C.B. Парадигматические и синтагматические аспекты лингвостилистического потенциала топонимов в современном английском языке. Автореф. канд. дис. М., 1980. С. 94 - 122.

169. Пименова М.В. Концепты внутреннего мира (русско-английские соответствия) Автореф. дисс. на соиск. степени д.ф.н. СПб., 2001. — 38 с.

170. Платонов Ю.П., Харитонов М.В. Этнические стереотипы // Введение в этническую психологию: Учебное пособие. СПб., 1995. — С. 91 — 101.

171. Подольская H.B. Лингвострановедческий словарь топонимов // Словари и лингвострановедение. М., 1982. — С. 73 79.

172. Подольская Н.В. О развитии отечественной топонимической терминологии // Развитие методов топонимических исследований. М., 1970.-С. 46-55.

173. Подольская Н.В. Проблемы ономастического словообразования (к постановке вопроса) // Вопросы языкознания. АН СССР Отделение литературы и языка. М., 1990. № 3. С. 40 - 52.

174. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. Изд. 3-е, стереотипное. Воронеж, 2003. —191 с.

175. Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. Воронеж, 1999. — 30 с.

176. Поцепня Д.М. Образ мира в слове писателя. СПб., 1997. 260 с.

177. Проскуряков М.Р. Концептуальная структура текста. СПб., 2000. 208 с.

178. Прокуровская H.A. Город в зеркале своего языка: (На материале Ижевска). Ижевск, 1996. — 225 с.

179. Прохоров Ю.Е. Национальные социокультурные стереотипы речевого общения и их роль в обучении русскому языку как иностранцев. 1997. — 228 с.

180. Ражина В.А. Ономастика и культурные символы: лексикографический аспект// Актуальные проблемы современной лингвистики. Ростов на-Дону, 2005. - С. 167-169.

181. Рассел Б. Дескрипции // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XII. Логика и лингвистика (Проблемы референции). М., 1982. — С. 41 55.

182. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. М., 2000. — 416 с.

183. Ревзина О.Г. Системно-функциональный подход в лингвистической поэтике и проблемы описания поэтического идиолекта. Дисс. в форме науч. докл. доктора филол. наук. М., 1998. 86 с.

184. Реформатский A.A. Введение в языковедение. М., 1967. 536 с.

185. Реформатский A.A. Топономастика как лингвистический факт // Топономастика и транскрипция. М., 1964. — С. 56 — 73.

186. Рогожникова Т.М. Свободный ассоциативный эксперимент с людьми преклонного возраста: Вопросы организации и предварительные итоги // Психологические проблемы фонетики и лексики / Отв. ред. Залевская A.A. Калинин, 1989. С. 105 - 110.

187. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М., 1988. -76 с.

188. Роспонд С. Перспективы развития славянской ономастики // Вопросы языкознания. 1962. № 4. С. 9 - 19.

189. Роспонд С. Значение древнерусской ономастики для истории. К этимологии топонима Киев // Вопросы языкознания. 1968. № 1. — С. 103-112.

190. Роспонд С. Структура и стратиграфия русских топонимов // Восточнославянская ономастика. М., 1972. С. 9 - 89.

191. Русская провинция. Сб. докладов. М., СПб., 2000. С. 299 - 324.

192. Руденко Д.И., Сватко Ю.И. Философия имени: в поисках новых пространств. Харьков: Око, 1993. — 103 с.

193. РутМ.Э. Имя и образ: динамический аспект // Имя: внутренняя структура, семантическая аура, контекст: Тез. междунар. науч. конф. М., 2000. Ч. 1.-С. 18-21.

194. Сахарный Л.В. Введение в психолингвистику. Л., 1989. — 181 с.

195. Селищев A.M. Из старой и новой топонимии // Селищев A.M. Избранные труды. М., 1968. С. 45 - 96.

196. Серебренников Б.А. О методах изучения топонимических названий // Вопросы языкознания. 1959. № 6. — 52 с.

197. Силаева Г.А. Антропонимия художественных произведений JI.H. Толстого. Рязань, 1986. 75 с.

198. Сиротинина О.Б. Языковой облик г. Саратова // Разновидности городской устной речи. М., 1988. — С. 13—21.

199. Скляреская H.H. Слово в меняющемся мире: русский язык начала XXI столетия: состояние, проблемы, перспективы // Исследования по славянским языкам. Сеул, 2001. № 6. — С. 177 — 202.

200. Смольников С.Н. Мифологема-топоним «Китеж» в поэтической системе H.A. Клюева // Клюевский сборник / Вологод. пед. ун.-т / Отв. ред. Л.Г. Яцкевич. Вологда, 1999. Вып.1. С. 88 - 108.

201. Солоду б Ю.П. Сопоставительный анализ структуры лексического и фразеологического значений // Филологические науки. 1997. № 5. С. 43-54.

202. Солодуб Ю.П. Структура лексического значения // Филологические Науки. 1997. № 2. С. 54 - 66.

203. Стрыжак A.C. О чем рассказывают географические названия: Следы народов на карте УССР. Киев, 1967. — 127 с.

204. Суперанская A.B. Имя через века и страны. М., 1990. - 190 с.

205. Суперанская A.B. и др. Теория и методика ономастических исследований. Изд. 3-е. М., 2009. — 256 с.

206. Суперанская A.B. Как Вас зовут? Где Вы живёте? М., 1964. 94 с.

207. Суперанская A.B. Микротопонимия, макротопонимия и их отличия от собственно топонимии // Микротопонимия. Тезисы совещания. М., 1964.-С. 53-65.

208. Суперанская A.B. Общая теория имени собственного. М., 1973. — 366 с.

209. Суперанская A.B. Структура имени собственного. Фонология и морфология. М., 1969. 206 с.

210. Суперанская A.B. Ударение в собственных именах в современном русском языке. М., 1966. — 360 с.

211. Суперанская A.B. Что такое топонимика? М., 1985. — 182 с.

212. Супрун В.И. Краеведческая ономастика // Духовная культура: проблемы и тенденции развития. Сыктывкар, 1994. — С. 142 — 144.

213. Супрун В.И. Ономастическое поле русского языка и его художественно-эстетический потенциал. Волгоград, 2000. — 172 с.

214. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М., 1996. — 288 с.

215. Титова JI.H. Свободный ассоциативный эксперимент. Ассоциативные словари // Методы изучения лексики / Под ред. А.Е. Супруна. Минск, 1975.-С. 56-64.

216. Токарев Г.В. К вопросу о типологии культурных коннотаций // Филол. науки. 2003. № 3. С. 56 - 60.

217. Толстой Н.И., Толстая С.М. Имя в контексте народной культуры // Язык о языке: Сб. статей. / Под общ. Ред. Н.Д. Арутюновой. М.: Язык русской культуры, 2000. — С. 597 — 624.

218. Толстой Н.И., Толстая С.М. Этнолингвистика в современной славистике // Лингвистика на исходе XX века: Итоги и перспективы: Тез. Междунар. конф. М., 1995. Т. 2. С. 488 - 489.

219. ТомахинГ.Д. Топонимы США в лингвострановедческом аспекте // Топонимия и общество. М., 1989. С. 82 - 98.

220. ТомахинГ.Д. Национально-культурные ассоциации географических названий // Исторические названия — памятники культуры: Сб. мат-лов

221. Всесоюз. науч.-практ. конф. M., 1991. Вып. 3. С. 165-168.

222. Топонимия и общество / Отв. ред. Е. М. Поспелов, Р. А. Агеева. М., 1989.-123 с.

223. Топоров В.Н Имя как фактор культуры (на злобу дня) // Исторические названия — памятники культуры: Тез. докл. Всесоюз. науч. конф. М., 1989.-С. 125-129.

224. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. М., 1995. 279 с.

225. Топоров В.Н. Петербургский текст русской литературы. Избранные труды. СПб., 2003. 616 с.

226. Топоров В.Н., Трубачев О.Н. Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья. М., 1962. 227 с.

227. Топоров В.Н Об одной топонимической катастрофе // Исторические названия памятники культуры: Сб. мат-лов II Всесоюз. науч.-практ. конф. М., 1991. Вып. 1. — С. 9 — 18.

228. Топоров В.Н. О северо-западном локусе балтийской гидронимии (из цикла По окраинам древней Балтии) // Res Balticae. I. Pisa, 1995. С. 13-40.

229. Топоров В.Н Праславянская культура в зеркале собственных имен (элемент MIR) // История, культура, этнография и фольклор славянских народов: XI Междунар. съезд славистов. Доклады российской делегации. М., 1993. С. 109 - 118.

230. Трубе Л.Л. Наши города. Экономико-географические очерки о городах Горьковской и Арзамасской областей. Горький, 1954. 244 с.

231. Турунен Н., Харченкова Л.И. Ассоциативный эксперимент как средство выявления картины мира у представителей разных культур // Русское и финское коммуникативное поведение. Воронеж, 2000. — С. 74 — 78.

232. Тхорик В.И., Фанян Н.Ю. Лингвокультурология и межкультурная коммуникация: учебное пособие. М., 2006. 260 с.

233. Унбегаун Б.О. Русские фамилии. М., 1995. — 446 с.

234. Урысон Е.В. Языковая картина мира. Обиходные представления (модель восприятия в русском языке) // Вопросы языкознания. 1998. № 2. С. 3-21.

235. Фесенко Т.А. Этноментальный мир человека: Опыт концептуального моделирования: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1999. — 52 с.

236. Флейшман Л. Борис Пастернак в двадцатые годы. Мюнхен, 1981. — 253 с.

237. Фонякова О.И. Имя собственное в художественной картине мира писателя // Словоупотребление и стиль писателя. СПб, 1995. С. 47 - 61.

238. Фролов Н.К. Отражение понятий духовной культуры в региональной системе русской топонимии // Материалы по русско-славянскому языкознанию: Лексические и лексико-грамматические исследования. Воронеж, 1984. С. 90 - 94.

239. Фрумкина P.M. Концепт, категория, прототип // Лингвистическая и экстралингвистическая семантика: Сборник докладов. М., 1992 — С. 2843.

240. Хазов В.К. Мифологемы российской культуры постсоветского периода (1990-е годы): философский анализ. Автореф. на соиск. уч. ст. к. филос. н., Астрахань, 2009. — 20 с.

241. Хайдеггер М. Время и картина мира // Новая технократическая волна на Западе. М., 1989. С. 102 - 105.

242. Хоружий С.С. О старом и новом. СПб., 2000. 477 с.

243. Черепанова Е.А. Микротопонимия Черниговско-Сумского Полесья. Сумы, 1984.-26 с.

244. Черепанова Е.А. Этнолингвистическая стратиграфия топонимии

245. Северо-Восточного Полесья Украины // Исторические названия — памятники культуры: Сб. мат-лов II Всесоюз. научю-практич. конф. М., 1991. Вып. 3. — С. 173-175.

246. Чернейко Л.О., Долинский В.А. Имя СУДЬБА как объект концептуального и ассоциативного анализа // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 1996. № 6. — С. 20 — 41.

247. Чернышев В.И. Избранные труды. М., 1970. Т. 1. — 41 с.

248. Чернявская Т.Н., Ростова Е.Г., Фролова O.E., Милославская С.К.

249. Русская культура: возможности описания и интерпретации влингводидактических целях // От слова к делу. Сб. докладов X Конгресс МАПРЯЛ. М., 2003.

250. Черняк В.Д. Концепт «Петербург» в современном политическом дискурсе // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества. Т. 12. Екатеринбург, 2004. С.139 - 148.

251. Черняк В.Д. Концепт «Петербург» в юбилейном дискурсе //Слово. Словарь. Словесность: Материалы международной конференции, посвященной 80-летию проф. С.Г. Ильенко. СПб., 2003. С. 36-40.

252. Черняховская Е.М. История разработки топонимической классификации. Развитие методов топонимических исследований: Сб. статей / Отв. ред. Е.М. Поспелов. М., 1970. С. 50 - 65.

253. Шабанова А.Б. О национально-культурной семантике фольклорной ономастики // Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. Воронеж, 1994. — С. 68 — 76.

254. Шарашова М.К. О значении собственных имен. // Семантика языковых единиц. Докл. V Междунар.конф. М., 1996. Т. I. С. 45 - 52.

255. Шахматов A.A. Очерк современного русского литературного языка. М., 1941.-59 с.

256. Шведова Н.Ю. Парадоксы современной словарной статьи // Национальная специфика языка и ее содержание в нормативном словаре. М., 1988. — С. 6 — 11.

257. Щерба Л.В. Избранные работы по языкознанию и фонетике. Т.1. Л., 1958.-104 с.

258. Шкатова Л.А. Специфика городского общения // Живая речь уральского города: Сб. науч. тр. Свердловск, 1988. С. 19 - 28.

259. Шкатова Л.А. «Языковой код» уральского города // Языковой облик уральского города. Свердловск, 1990. С. 72 - 79.

260. Шмелева Т.В. Современная городская коммуникация: Жанры, стили, тенденции // Русский язык в контексте современной культуры. Екатеринбург. 1998. С. 28 - 29.

261. Шубинский В. Город мертвых и город бессмертных: об эволюции образов Петербурга и Москвы в русской культуре кон. XVIII — нач. XX вв. // Новый мир. 2000. №4. С. 45 - 53.

262. Щукина Д.А. Пространство как лингвокогнитивная категория (На материале произведений М.А. Булгакова разных жанров): Дис. . д-ра филол. наук. СПб., 2004. 357 с.

263. Щерба Л.В. Избранные работы по языкознанию и фонетике, Т. I. Л., 1958.-104 с.

264. Щерба Л.В. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании // Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974. С. 24-39.

265. Яковлева Е.С. К описанию русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М., 1994. 344 с.

266. ИЗДАНИЯ НА ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКАХ

267. Карпенко Ю.А. Теоретичш засади размежувания власних 1 зачальних назв / Ю.А. Карпенко // Мовознавство. 1975. № 4. — С. 49.

268. Ршецька О.Ф. Принципи класифшаци шмецькоУ топошми слов'янського походження // Питания ономастики. Кигв, 1965.

269. Agnew J.A., Mercer J. & Sopfer D.E. The city in cultural context. Boston ; London ; Sydney : Allen and Unwin inc. 1984.

270. Algeo J. On defining the proper name. Gainesville: Univ. Press, 1973.

271. Eames E., Goode J.G. Antropology of the City. An Introduction to Urban Antropology. Enlewood Cliffs, New-Jersey: Prentice- Hill. 1977.

272. Gardiner A.H. The theory of proper names: a controversial essay. London: Oxford Univ. Press, 1954.

273. Gomowicz H. Wst^p do onomastyki, Gdansk 1988.

274. Hrabec S., Nazwy geograficzne Huculszczyzny,Cracow 1950.

275. Rodwin L., Hollister R.M. Cities of the mind. Images and themes of the city in the social sciences. New-York; London ; Plenum press: 1984.

276. Rospond, S. Klasyfikacja structuralno-gramatyczna slowianskich nazw geograficznych. Wroklaw. 1957.

277. Rossipal H. Konnotationsbereiche? Stiloppositionen und die soganaulen "Sprachen" in der Sprahe // Germanististische Linguistik. 1973; № 4. 87 s.

278. Ruble B. Money signs. The changing politics of urban space in post-Soviet Yaroslavl.Cambridge: Woodrow Wilson center Press and Cambridge University Press. 1995.

279. Smilauer V. LJvod do toponomastiky. Praha, 1963.

280. Warner W.L. Yankee City . New-Haven: Yale University Press. 1963.1. СПРАВОЧНЫЕ ИЗДАНИЯ

281. Австралия и Новая Зеландия. Лингвострановедческий словарь / Под рук. В.В. Ощепковой, A.C. Петриковской. М., 1998 — 216 с.

282. Агеенко Ф.Л. Ударения в названиях улиц Москвы и географических названиях Московской области: Словарь-справочник. М., 1983. 111с.

283. Американа. Англо-русский лингвострановедческий словарь. Смоленск, 1996. 1208 с.

284. Ахманова О.С. Словарь лингвистически терминов. М., 1966.

285. Большой словарь русского жаргона / Под ред. Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. СПб, 2002. (БСРЖ)

286. Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб, 2000.

287. Большой энциклопедический словарь. / Под ред. A.M. Прохорова М. -19980.

288. Брилева И.С. Вольская Н.П., Гудков Д.Б., Захаренко И.В., Красных В.В. Русское культурное пространство: лингвокультурологический словарь. М., 2004.-318 с.

289. Гудков Л.Б. Ковшова М.Л. Телесный код русской культуры. Материалы к словарю. М., 2007 288.

290. Имена московских улиц / Под ред. A.M. Пегова. М., 1975. 536 с.

291. Имена улиц города Иванова / Сост. Ф.Е. Прокуроров и др. Ярославль, 1976.-133 с.

292. Кисловодский C.B. Знаете ли вы? Словарь географических названий Ленинградской области. Л., 1973. 183 с.

293. Краткий словарь когнитивных терминов / Под ред. Е.С. Кубряковой. М., 1996. -145.

294. Кусков В.П. Краткий топонимический словарь Камчатской области: Из истории происхождения географических названий. Петропавловск-Камчатский, 1967. —128 с.

295. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М., 2002.-712 с.

296. Марузо Ж. Словарь лингвистических терминов. М., 1960. 436

297. Матвеев А.К. Географические названия Урала: Краткий топонимический словарь. Свердловск, 1980. — 318 с.

298. Мгеладзе Д.С. Колесников Н.П. Слова топонимического происхождения (топонимы) в русском языке. Тбилиси, 1965. — 126 с.

299. Мельхеев М.Н. Географические имена: Топонимический словарь. М., 1961.-99 с.

300. Нерознак В.П. Названия древнерусских городов. М., 1983. 207 с.

301. Никонов В.А. Краткий топонимический словарь. М., 2010. — 512 с.

302. Новиков А.Б. Словарь перифраз русского языка. М., 2004. 352 с.

303. Подольская Н. В. Словарь русской ономастической терминологии / Отв. ред. А. В. Суперанская. 2-е изд. М., 1988. — 192 с.

304. Поспелов Е. М. Географические названия мира. Топонимический словарь. М., 2001.

305. Поспелов Е. М. Имена городов: вчера и сегодня (1917 —1992): Топонимический словарь. М., 1993. 248 с.

306. Россия. Большой лингвострановедческий словарь / Под общ. ред. Ю.Е. Прохорова. М., 2007- 736 с. (БЛС)

307. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. М., 1997. 384 с.

308. Русская ономастика и ономастика России: Словарь / Под ред. О. Н. Трубачева. М., 1994. 288 с.

309. Русский ассоциативный словарь. В 2 т. Т. 1. От стимула к реакции. М.,2002.-782 с.

310. Русский ассоциативный словарь. В 2 т.Т. 2. От реакции к стимулу. М.,2003.-992 с.

311. Русское культурное пространство. Лингвокультурологический словарь. Выпуск 1. СПб., 200. 320 с.

312. Русский язык: энциклопедия. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1997.

313. Скляревская Г.Н. Словарь православной церковной культуры. СПб., 2000. , -270 с.

314. Славянские древности: Этнолингвистический словарь: В 5 т. / Под ред. Н.И. Толстого. М., 1995.

315. Словарь географических названий Латвийской ССР / Сост. А.П. Алекса. М., 1965.

316. Словарь географических названий СССР. М., 1983. 296 с.

317. Словарь названий жителей РСФСР: Около 6000 названий / Под ред. A.M. Бабкина. М., 1964. 399 с.

318. Словарь названий жителей СССР: Около 10 000 названий / Под ред. A.M. Бабкина. М., 1975. 616 с.

319. Словарь народных географических терминов / Под ред. Э. М. Мурзаева М., 1984.

320. Словарь прилагательных от географических названий / Под ред. Е.А. Левашова. М.: Русский язык. 1986. 252 с.

321. Словарь топонимов Башкирской АССР. Уфа, 1980.

322. США. Лингвострановедческий словарь / Под ред. Г.Д. Томахина. Тамбов, 2009. 632 с.

323. Чанышева 3.3. Русско-английский лингвокультурологический словарь неологизмов перестроечного и постперестроечного периодов. Уфа, 2002. -148 с.источники

324. Агнивцев Н.Я. Блистательный Санкт-Петербург. Берлин: Издательство И.П. Ладыжникова, 1923. Репринтное переиздание. 1989. изд-во «Книга».

325. Адреса Петербурга // Журнал учета вечных ценностей. 2005. № 20/32.

326. Анненский И. Стихотворения и трагедии. Л., 1990. — 148 с.

327. Анциферов Н.П. Душа Петербурга. Петербург Достоевского. Быль и миф Петербурга. М., 1991. 447 с. (репринтное воспроизведение изданий 1922, 1923,1924 гг.)

328. Анциферов Н.П. Книга о городе. Л., 1926.

329. Асеев Н. Здравствуй, книга. Выпуск II. М., 1983. — 512 с.

330. Ахматова A.A. Полное собрание поэзии и прозы в одном томе. М., 2009. -1008 с.

331. Башлачев А. Исследование творчества. М., 2009. — 144 с.

332. Белый А. Сочинения в 2-х т. Т. 2. М., 1990. 672 с. Ю.Бергольц О. Запретный дневник. СПб., 2010. - 608 с.

333. Битов А. Полет с героем // Пушкинский дом. М., 1999. 560 с.

334. Блок А. Собрание сочинений в 6 т. Т.З. Л., 1981. 440 с.

335. Бродский И. Нобелевская лекция.// Кн. обозр. №24. С.8-9.

336. Врублевская Г. В. Поцелуев мост (серия «женские истории»). Москва, 2005. 398 с.

337. Бузинов В.М. Десять прогулок по Васильевскому. СПб., 2000.

338. Герцен А.И. Москва и Петербург // Герцен А.И. Сочинения: В 9 т. М., 1955. Т. 2.-С. 390.

339. Гиппиус З.Н., Мережковский Д.С. Избранное. СПб., 1997. С. 363.

340. Довлатов С. Избранное. СПб., 2007 704 с.

341. Достоевский Ф.М. Собрание сочинений в 10 т. Т. 1. Л., 1988. 468 с.

342. Евтушенко Е. Собрание сочинений в 3-х т. Т. 1. М., 1983 560 с. 21.3иммель Г. Флоренция. М., 2002. № 3-4.

343. Качурин М.Г., Кудырская Г.А., Мурин Д.Н. Санкт-Петербург в русской литературе: Учебн.-хрестом. Для 9-11 кл. средних школ, гимназий и колледжей. В 2-х томах. 1996.

344. Крестовский В.В. Петербургские трущобы. М., 1990.

345. Кураев М. Ночной дозор. М., 1989.-332 с.

346. Кушнер А. Времена не выбирают. СПб., 2007. 224 с.

347. Медерский JI. Васильевский остров. М., 1958.

348. Национальный корпус русского языка (НКРЯ).

349. Никитенко Г.Ю. Соболь В.Д. Дома и люди Васильевского острова. М., 2008.-735 с.

350. Носов С. Питерский текст галапагосская черепаха. Интервью // «Книжная витрина», № 21. 5-19 сентября, 2005.

351. ПастернакБ.Л. Избранное в 2-х т. T.l. М., 1985. — 624 с.31 .Поэты русского рока. Антология. СПб., 2004. — 496 с.

352. Пушкин A.C. Собрание сочинений в 3-х т. Т. 3. М., 1964. — 568 с.

353. Розенбаум А. Я люблю возвращаться в свой город. .СПб., 2003. — 152 с.

354. Рубина Д. Иерусалимский синдром. 2008. 432 с.

355. Лихачев Д.С. Письма о добром. СПб., 1999. С. 36.

356. Синдаловский H.A. Легенды и мифы Санкт-Петербурга. СПб., 1994. 248 с.

357. Синдаловский H.A. Санкт-Петербург. Энциклопедия. СПб., 2008. 688 с.

358. Файбусович Э. Тебе спою задушевную песню свою // «География». 2003. №20.

359. Федотов Г.П. Три столицы // Федотов Г.П. Святые Древней Руси. М., 2003.

360. Шефнер В. Избранные сочинения в 2-х т. Т.1. Л., 1975. — 440 с.41 .Чернова А. Азбука Петербурга. СПб., 1995. — 72 с.

361. Чуковский К. Дневники. М., 2010. 188 с.

362. Цивьян Т.В. «Золотая голубятня у воды.»: Венеция Ахматовой на фоне других русских Венеций // Цивьян Т.В. Семиотические путешествия. СПб., 2001.

363. Социальная рекламная компания в рамках Программы Правительства Санкт-Петербурга «Толерантность».