автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Лингвопрагматические и когнитивные аспекты репрезентации языковой личности в художественном описании природы

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лингвопрагматические и когнитивные аспекты репрезентации языковой личности в художественном описании природы"

005004180

Куршакова Татьяна Дмитриевна

На правах рукописи

ЛИНГВОПРАГМАТИЧЕСКИЕ И КОГНИТИВНЫЕ АСПЕКТЫ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ОПИСАНИИ ПРИРОДЫ

Специальность 10.02.19-теория языка

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

-1 ДЕК 2011

Краснодар 2011

005004180

Работа выполнена на кафедре общего и славяно-русского языкознания ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет»

доктор филологических наук, профессор Рядчикова Елена Николаевна

доктор филологических наук, профессор Серебрякова Светлана Васильевна

кандидат филологических наук, доцент Шаповалова Анна Александровна

Ведущая организация - ФГАОУ ВПО «Педагогический институт Южного федерального университета»

Защита состоится -/^декабря 2011 г. в 9.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.101.08 при ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет» по адресу: 350040, г. Краснодар, ул. Ставропольская, 149, ауд. 231.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет».

Автореферат разослан ноября 2011 г.

Научный руководитель -

Официальные оппоненты -

Ученый секретарь диссертационного совета Баклагова Ю. В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования определяется обращением к миру природы через призму лингвистики, анализом представленности культуры, языка и стиля писателей в художественных описаниях природы.

По мнению В. фон Гумбольдта, «в каждом языке заложено самобытное миросозерцание. Как отдельный звук встает между предметом и человеком, так и весь язык в целом выступает посредником менаду человеком и природой, воздействующей на него изнутри и извне» (Гумбольдт 1984, с. 80). Поэтому художественные описания природы могут быть причислены к ценностям культуры, литературы, языка. «Культурные ценности, - отмечает В.А. Маслова, -выполняют самые разные функции в механизмах жизни человека: координирующую между человеком и миром природы, стимулирующую, регулирующую и др.» (Маслова 2001, с. 50),

Очень редко описания живой и неживой природы в художественных произведениях беспристрастны и безоценочны, в подавляющем большинстве случаев, как нам представляется, они антропоцентричны и/или агаропоморфичны.

Опираясь на идеи Э. Бенвениста, сформировавшего принципы антропоцентричной лингвистики, Ю.С. Степанов еще в 70-е годы XX в. отнес антропоцентризм к числу главных принципов современной лингвистики (Степанов 1975, с. 49-51). Конец XX - начало XXI в. характеризуется усилением тенденции интерпретировать языковые и речевые феномены в диаде «язык и личность», в триаде «мир - сознание - человек». В данной связи, как пишет Л.Ю. Буянова, существенна имманентная связь бытия языковой личности с целями и условиями ее постоянной креативно-когнитивной деятельности, выражающейся в сплетении событийно-фабульной сети посредством речевого дискурса (Буянова 1999, с. 60). Поэтому при анализе авторских описаний природы важно «попытаться найти хотя бы некоторые закономерности субъектной организации, иными словами, выявить некоторые закономерности трансляции культуры, которая, как нам кажется, осуществляется прежде всего на субъектно-субъектном уровне» (Дуров 2001, с. 132).

В этом аспекте филологическая наука еще далека от завершения исследований: «Словесно-художественный пейзаж является предметом изучения большого количества работ в литературоведении (Е.М. Апенко, М.Ф. Вазина, Б.Е. Галанов, Н.Д. Иванова, Г.Н. Толова, И.О. Шайтанов, H.A. Шогенцукова и др.) и лингвистике (В.А. Кухаренко, И.М. Вознесенская, Ю.Б. Курасовская, Г.И. Лушникова, O.A. Нечаева, В.Н. Рябова, Н.В. Ситянина и др.). Однако нельзя назвать тему исчерпанной» (Гостева 2007, с. 3). Ученые отмечают, что «русская литература в этом отношении изучена недостаточно: то внимание, которое уделялось до сих пор типическим образам человека,., оттесняло в сознании исследователей первостепенную значимость образов природы, через которые национальная специфика литературы проявляется особенно четко» (Степанова 2008, с. 158). Это же можно сказать и об английской литературе.

Поскольку настоящие мастера художественного слова по отношению к природе редко становятся на утилитарную точку зрения, на первом плане у них

познавательный и эстетический идеал, постольку эти аспекты языкового творчества нуждаются в детальном изучении и понимании. Нельзя не согласиться с мнением о том, что «проблема "человек и природа" волнует теперь всех, кому дороги судьбы грядущих поколений. Она стала предметом внимания ученых, работающих в различных областях знаний. При современном состоянии науки и техники, когда человек располагает столь мощными средствами воздействия на окружающий его мир, вопрос о взаимодействии человека и природы, о путях, формах и границах этого взаимодействия приобретает особо важное значение» (Зотов 1982, с. 49).

Наличие указанных языковедческих лакун и определило актуальность данной работы.

Цель исследования - выявить особенности и языковые средства репрезентации лингвопрагматических, лингвокогнитивных и эстетико-этических аспектов отражения языковой личности автора в художественном описании природы.

Задачи исследования:

- рассмотреть художественное описание природы в качестве средства формирования лингвопрагматического пространства текста;

- изучить лингвистические исследования художественного описания природы в аспекте антропоцентризма;

- определить роль описания природы в актуализации и субъекгивации автора произведения;

- исследовать особенности языковой реализации интеллектуальных, этических и эстетических усилий автора в художественном описании природы;

- выявить и систематизировать лингвокогнитивные и эстетико-этические аспекты и языковые средства репрезентации языковой личности автора в описании им природы и ее законов.

Объект исследования - механизмы и результат объективации языковой личности автора художественного произведения в процессе описания природы.

Предмет исследования - языковые единицы, приемы, способы и средства, репрезентирующие языковую личность автора, её этические и эстетические представления.

Источники иллюстративного материала - художественные произведения отечественных и зарубежных писателей (А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, Ф.М. Достоевский, А.П. Чехов, М.М. Пришвин, И.А. Бунин, Б. Зайцев, С. Медведева, Э. По, Т. Пинчон и др.); сплошная выборка производилась из оригиналов произведений Джека Лондона и их переводов на русский язык. Картотека пейзажных описаний включает свыше 2100 единиц на английском и русском языках.

Положения, выносимые на защиту: 1. Художественное описание природы есть один из способов авторизации - как основной, так и дополнительный, имплицитно характеризующий повествователя. Описание природы как единица художественного текста, опосредованная личностью и интенциями автора, является не только функционально-семантической категорией, но и синтаксической номинацией.

2. Художественное описание природы формирует когнитивно-прагматическое пространство текста. Описание природы в художественном произведении является эстетическим событием, этическим и интеллектуальным поступком субъекта. Природа как объективно существующее, чужеродное явление проходит сквозь «ментальные сита» автора и неизбежно оказывается вовлеченной в процесс модификации чувствования и оценивания. В результате чувствования, оценивания и вербализации явлений и фактов природы автор становится субъектом-действующим, совершающим акт субъективно-ценностной модификации.

3. При художественном описании природы и его восприятии читателем актуализируются все онтологические уровни: эмоционально-волевая сфера сознания (при «чувствовании» её принимает участие большинство органов чувств), регулятивная (мельчайшие движения и изменения в природе проживаются на психофизиологическом уровне), когнитивная (читатель присутствует при глубоких размышлениях автора).

4. Тексты и дискурсы, содержащие художественное описание природы, можно в полной мере отнести к национально-культурным универсалиям и ценностям. Они приобретают статус когнитивно-прагматического знака, а репрезентирующие их языковые знаки - статус эстетического знака.

5. В художественных описаниях природы языковая личность Джека Лондона наиболее ярко и системно репрезентируется посредством трех составляющих: языковой (сравнения), когнитивной (интеллектуальные усилия), прагматической (воздействие). По доминирующей установке воздействия на читателя языковую личность Дж. Лондона можно отнести к нравственно ориентированной. Когнитивно-прагматические, эстетико-этические, философские, ценностные аспекты и установки языковой личности писателя наиболее ярко и последовательно отражаются при эстетизации сравнений, придании животным большого перечня свойств и черт человека (разнообразные чувства, умение предпринимать определенные действия, свойственные человеку, различные ментальные процессы), в описании законов природы, в представлении взаимовлияния природы и человека. Нравственная составляющая заключается также в выборе писателем языковых стратегий при описании законов природы: внешне, на поверхностном уровне - стратегия объясняющая, на глубинном уровне - более важная стратегия - воспитательная. Эстетические поступки автора наибольшей силы достигают тогда, когда он ведет повествование не только от имени животного, но и как бы изнутри его существа - описывая переживания, специфику мировидения, представления, сомнения -то, что может чувствовать только само живое существо.

Методы исследования, использовавшиеся в работе: описательный метод, методы семантического, прагматического, когнитивного, герменевтического анализа, приемы компонентного, концептуального и контекстуального анализа, классифицирование.

Научная новизна исследования определяется тем, что в нем художественное описание природы определяется как средство формирования лингвопрагматического пространства текста, актуализации и субъективации

языковой личности автора, её интеллектуальных, этических и эстетических усилий, а также тем, что в нем классифицированы и проанализированы лингвокогнитивные и эстетико-этические аспекты отражения языковой личности Дж. Лондона в описании им живой и неживой природы.

Методологической базой исследования послужили труды по анализу художественного текста И.Р, Гальперина, М.И. Гореликовой, Д.М. Магомедовой, Г.В. Колшанского, А.И. Новикова, З.Я. Тураевой; по лингвистическому изучению пейзажных описаний Т.Ф. Гостевой, H.A. Кожевниковой, О.В. Романенко, C.B. Тихомирова; по изучению этического и эстетического компонентов художественного текста М.М. Бахтина, Ю.Б. Борева, A.A. Дурова, А. Киклевича, О.В. Киселевой, Р. Моля, А.П. Чудакова, JI.A. Новикова; по когнитивной лингвистике Е.С. Кубряковой, М.В. Пименовой, Ю.С. Степанова, Т.А. Фесенко и др.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что её материалы и результаты могут дополнить теорию языка, теорию лингвистической прагматики, когнитивной лингвистики, лингвокулыурологии, межкультурной коммуникации, способствовать расширению знаний о языке и стиле писателя. Отдельные положения работы могут быть использованы в разработке систематизирующего подхода к языку произведений о природе, к языковой личности Дж. Лондона.

Практическая значимость исследования состоит в возможности использования его результатов на практических занятиях вузе, посвященных стилистике, интерпретации и анализу художественного текста, языку английской литературы, идиостилю писателей, в частности Джека Лондона.

Апробация исследования была осуществлена на ежегодной 8-й и 9-й межвузовской научно-практических конференциях молодых ученых «Актуальные вопросы современного языкознания и литературоведения», проводимой Кубанским госуниверситетом (Краснодар, 17 апреля 2009 и 24 апреля 2010); на II Международной научной конференции «Континуальность и дискретность в языке и русской речи», посвященной памяти А.Г. Лыкова (Краснодар, октябрь 2009); на Международной научной конференции «Когнитивная лингвистика и вопросы языкового сознания», проводимой Кубанским госуниверситетом (Краснодар, 25 ноября 2010 г.); на академической научно-практической конференции курсантов, проводимой Морской государственной академией имени адмирала Ф.Ф. Ушакова (Новороссийск, 2010); на заседаниях кафедры теоретической и прикладной лингвистики КубГУ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка, включающего 201 наименование, и приложения. Общий объем работы - 188 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, формулируются цель и задачи, объект и предмет исследования. Введение содержит также сведения о материале и методах, обозначаются положения, выносимые на защиту.

В главе 1 «ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ КАК СРЕДСТВО ФОРМИРОВАНИЯ ЛИНГВОПРАГМАТИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА ХУДОЖЕСТВЕННОГО

ТЕКСТА» рассматриваются проблемы лингвистических исследований описания природы сквозь призму антропоцентризма, выявляется роль описания природы в актуализации и субъективации автора художественного произведения.

Для лингвистики, начиная со второй половины XX в., характерна переориентация научных интересов с преимущественного изучения внутренних закономерностей языковой системы на рассмотрение функционирования языка как важнейшего средства человеческого общения - лингвистика становится антропоцентричной, появляется и успешно развивается лингвистическая прагматика как «один из планов или аспектов исследования языка, выделяющий и исследующий единицы языка в их отношении к тому лицу или лицам, которые пользуются языком» (Ахманова 1966, с. 344). В поле зрения лингвистической прагматики находятся уже не только знаки и средства языка, но также и языковые личности - те, кто порождает тексты (автор речи, адресант), и те, кто их воспринимает (адресат речи, реципиент). Очень важную роль играют такие прагматические проблемы, как эстетическое и этическое воздействие на языковое мышление адресата - изучение применяющихся для него принципов, приемов и средств.

Прагматический аспект рассмотрения языковых единиц и категорий включает следующие направления: 1) лингвистическое окружение рассматриваемой единицы; 2) конкретно-речевую ситуацию (включенность в дискурс); 3) универсальную, энциклопедическую (фоновую) информацию; 4) знание говорящих о языке, которым они пользуются; 5) коммуникативную интенцию говорящего (Сорокина 2003, с. 93). Большую роль в этом аспекте играет оценка, на что обращают особое внимание многие современные ученые.

Лингвистическая прагматика является составной частью антропоцентрического подхода.

Антропоцентрнзм как особый принцип исследования, господство которого роднит лингвистику со многими другими, причем не только гуманитарными, заключается в том, что «научные объекты изучаются прежде всего по их роли для человека, по их назначению в его жизнедеятельности, по их функциям для развития человеческой личности и ее усовершенствования. Он обнаруживается в том, что человек становится точкой отсчета в анализе тех или иных явлений,"что он вовлечен в этот анализ, определяя его перспективы и конечные цели. Он... знаменует тенденцию поставить человека во главу угла во всех теоретических предпосылках научного исследования и обусловливает его специфический ракурс» (Кубрякова 1995, с. 12).

В подавляющем большинстве художественных текстов в том или ином объеме встречаются описания природы, природных явлений. Для них В.Н. Рябова вводит в научный обиход понятие пейзажного компонента - особой текстовой единицы как одного из сложных композиционных элементов, обладающего системой семантических, грамматических и функциональных признаков и формирующего изобразительную семантику в тексте, а также участвующего в развитии его общего содержания, что дает возможность дополнить теорию текста материалами об особенностях его структуры, характере текстовых единиц, занимаемой ими позиции, семантике и функциональной значимости. Вследствие

этого определяются индивидуальность стиля, образного языка одного писателя через оценку ведущей текстовой единицы (Рябова 2002, с. 3).

В зависимости от предназначения пейзаж может иметь разнообразные формы проявления в художественных произведениях: известны пейзажные описания, пейзажные образы, пейзажи-предварения, пейзажные штрихи, психологические и эпические пейзажные параллели, пунктирные пейзажные линии, пейзажные мазки (Барбашова 2009, с. 25-26). Все эти разновидности мы считаем возможным объединить в понятии «описание природы».

Считается, что природа как бы определяет лицо этноса. Г.Д. Гачев полагает, что именно в особенностях природы коренится «образный арсенал национальной культуры (архетипы, символы), метафорика литературы, сюжеты искусства - все весьма стабильные» (Гачев 1998, с. 27). Это связано с древнейшими представлениями о единстве человека и природы, животного мира. Долгое время животное было для людей «мерилом многих человеческих качеств - как физических, так и нравственных» (Мокиенко 1989, с. 92), что прочно закрепилось в языке в форме пословиц, поговорок, фразеологизмов, идиом, афоризмов, отражено в сказках, эпических преданиях, стереотипах, символах, архетипах. Эта традиция литературного творчества не утрачена и в наши дни. Можно со всем основанием утверждать, что компоненты природы входят в состав ценностей национальной культуры, в каждой национальной литературе есть своя система излюбленных устойчивых мотивов, характеризующих ее национальное и эстетическое своеобразие.

Описания природы в художественном произведении обычно соотносятся с планом автора (повествователя), но, являясь художественным образом, природа используется как средство углубления, разъяснения образа персонажа, фон конфликта (Болдырева 1986, с. 64).

В русском языке существуют факторы, свидетельствующие о том, что в семантике, прагматике и синтактике языкового знака есть компоненты, имеющие социальную природу. В числе этих факторов, наряду с прочими, можно отметить те структуры внутреннего описания, которые характеризуют события и предметы в объёме знаний героя произведения. В творчестве многих писателей и поэтов эта роль зачастую отведена антропоморфичносги. М.И. Гореликова и Д.М. Магомедова определяют приёмы антропоморфизма как языковой процесс, при котором «события и предметы описываются в объёме знаний героя. Они относятся к структуре внутреннего описания» (Гореликова, Магомедова 1989, с. 21).

Ментальную основу антропоморфизма составляют различного рода ассоциации. Антропоморфизм, включённый в план авторской модальности, становится равноправным персонажем текста. Объекты пейзажа или быта наделяются способностью выделять значительные стороны жизнедеятельности человека и определять мотивацию его поступков. Нельзя не согласиться с замечательным высказыванием H.A. Шергенга: «Язык - это непрерывное творение человеческого духа, энергия, благодаря которой рождаются мысли» (Шергенг 2006, с. 64). Поэтому художественные описания природы столь часто и ярко насыщаются различными сторонами человеческой личности, психологии, поведения.

На основе изучения представлений человека о мире в лингвистике формируется понятие картины мира. Все это отражается и фиксируется в языковой форме, в различных концепциях, которые и представляют собой языковую картину мира. Картина мира, отображенная в сознании человека, есть вторичное существование объективного мира, закрепленное и реализованное в своеобразной материальной форме. Именно этой материальной формой, по мнению Г.В. Колшанского, является язык, который и выполняет функцию объективации индивидуального человеческого сознания лишь как отдельной монады мира (Колшанский 1980). Таким образом, в принципе человек привносит в мир не себя со своими законами и закономерностями, а лишь особое взаимодействие «человек - мир», в результате которого рождается человеческая картина мира, принадлежащая всему роду человеческому и существующая в форме «язык - мышление».

Изображение природы в художественных произведениях всегда опосредовано личностью автора, его представлениями и переживаниями. Ю.Н. Караулов создал единую теорию языковой личности, он достаточно полно раскрывает понятие языковой личности, определяя ее как «любого носителя того или иного языка, охарактеризованного на основе анализа произведенных им текстов с точки зрения использования в этих текстах системных средств данного языка для отражения видения им окружающей действительности (картины мира) и для достижения определенных целей в этом мире... Языковая личность есть личность, выраженная в языке (текстах) и через язык, есть личность, реконструируемая в основных своих чертах на базе языковых средств... Языковая личность - углубление, развитие, насыщение дополнительным содержанием понятия личности вообще» (Караулов 1987, с. 39). По мнению Ю.Н. Караулова, языковая личность начинается по ту сторону обыденного языка, когда в игру вступают интеллектуальные силы, и первый уровень (после нулевого) ее изучения - это выявление, установление иерархии смыслов и ценностей в ее картине мира (Там же, с. 56). Как коррелят языковой личности в лингвистике рассматриваются понятия, идеи, концепты, складывающиеся в более или менее упорядоченную картину мира, отражающую иерархию ценностей данной личности и являющуюся фрагментом индивидуального когниотипа (Романова 2006, с. 12), языкового сознания автора.

В настоящее время считается установленным, что с точки зрения прагматического назначения текст, кроме содержательно-фактуапьной, включает также модальную, или содержательно-концептуальную, информацию, связанную с авторской оценкой событий, а также и содержательно-подтекстовую информацию, которая представляет собой скрытую информацию, не выраженную непосредственно в поверхностной структуре текста (Гальперин 1981, с. 27-28). Более того, «художественный текст постольку художественен, поскольку обладает особой организацией, обусловливающей существование скрытых смыслов» (Погожева 2009, с. 172). Об этом хорошо сказал в свое время Михаил Пришвин: «Чтобы описать дерево, скалу, реку, мотылька на цветке или в корнях дерева живущую землеройку, нужна жизнь человека, и не для сравнения или очеловечивания дерева, камня или животного нужна жизнь человека, а как внутренняя сила движения, как мотор в автомобиле. Нужно самому автору в

таланте своем дожить до того, чтобы всё это до крайности далёкое стало близким и возможным для человеческого понимания» (Пришвин 1965, т. 3, с. 489-490). Именно поэтому лингвисты приходят к выводу о том, что особенность художественного, нарративного текста (в отличие от так называемой литературы факта - рапортов, дневников, репортажей, протоколов и т.п.) заключается в том, что интенсиональные состояния героев (такие как мышление, переживание, вера, предположение, радость, огорчение и др.), но в первую очередь - состояния автора, представляются как реальные, наблюдаемые факты. Таким образом, автор как бы есть, но его как бы нет: создается магический эффект присутствия / отсутствия, характерный для художественных текстов, поэтому читатель оказывается в плену иллюзии реальности, правдоподобности текста (Киклевич 2007, с. 298-299).

Эффект присутствия автора проявляется в выборе языковых средств, в особой их компоновке в соответствии с мировосприятием писателя, поэта.

В соответствии с подобным пониманием «художественный текст должен изучаться комплексно с учетом:

- индивидуально-авторского преломления фрагмента действительного мира;

- объективной и субъективной авторской модальности;

- прагматического подхода (явных и скрытых целей высказывания, интерпретации речи);

- структурного аспекта, отражающего языковой способ организации информации» (Кузнецова 2009, с. 156).

Принципы антропоцентризма и субъектоцентризма, положенные в основу исследования и интерпретации «текста как личности», позволяют фокусировать внимание на аспектах интенций и реализаций внутреннего «эго» языковой личности, ее организации. Под организацией языковой личности подразумевается «совокупность как языковых, так и психофизиологических факторов. Языковая личность познает, отображает, оценивает и информирует о конкретном фрагменте реальной действительности» (Тамерьян 2006, с. 60). Поэтому именно личность становится своеобразной точкой отсчета при анализе тех или иных языковых/речевых, а также семантических реалий текста, личность вовлекается в этот анализ, определяя его направленность и результат: именно через языковое воплощение осуществляется воссоздание языкового сознания и картины мира автора. При этом наблюдается эффект воздействия личности на используемый язык, раскрываются степень и мера ее влияния на стратумы языковой системы в целом и механизмы речепорождения (Буянова 1999, с. 60).

Субъективация повествования находит выражение в языковых формах, которые образуют модусные рамки. К способам выражения авторизации в художественном тексте Г.Ф. Гаврилова и Н.В. Малычева относят вводные слова и конструкции, обращения к читателю, авторизирующие глаголы и другие части речи со значением мысли, чувства, состояния и т.п. «Следовательно, при анализе художественного текста необходимо обращать внимание как минимум на две новые проблемы: отбор автором способов выражения модусных рамок, характеризующих речевую личность псевдоавтора в ее динамике, и на дополнительные речевые авторизаторы, неизбежно выступающие в самом повествовании» (Гаврилова, Малычева 2001, с. 266). Полностью соглашаясь с

исследователями, мы считаем возможным дополнить представленный ими перечень способов авторизации контекстами-описаниями природы. Считаем, что они могут быть как основными, так и дополнительными, имплицитно характеризующими повествователя.

В пользу последнего может свидетельствовать и то, что описания природы в художественном тексте являются не только функционально-семантической категорией, но также и единицей синтаксиса, обычно они фигурируют как сложное синтаксическое единство, являясь средством реализации авторской художественной стратегии и вместе с тем обеспечивая адекватное ее восприятие читателем. В этом мы основываемся на детальных исследованиях современных ученых. Так, A.A. Буров приходит к выводу о существовании в русском языке не только лексической номинации, но также и синтаксической номинации (Буров 2001, с. 520); O.A. Селеменева аргументированно рассматривает концепт «состояние природы» именно как синтаксический концепт (Селеменева 2010 (б)), понимая под синтаксическим концептом, вслед за представителями воронежской теоретико-лингвистической школы, типовую пропозицию, зафиксированную конкретными структурными схемами простых предложений, выделенными на основе их информативной достаточности (Волохина, Попова 2003; Попова 2009).

Таким образом, можно заключить, что в художественном произведении, в том числе при описании природы, «действует принцип трансцендентности автора: повествователь вездесущ, все факты внешнего мира, все психологические состояния героев открыты его прямому наблюдению» (Киклевич 2007, с. 297).

Личность автора способна проявлять себя в пейзажных описаниях непосредственно, а может проявляться и опосредованно - путем подбора лексем, сочетаний, фраз и т.п., а также посредством «композиции пространства» (Гаспаров 1997), антропоморфпчности, ментальную основу которой составляют различного рода ассоциации. Наиболее яркие примеры такого представления природы обнаруживаются в русском языке у А.П. Чехова, С.Н. Сергеева-Ценского, С. Клычкова, в немецком - у Э.М. Ремарка, в английском - у Дж. Голсуорси, Р. Олдингтона, И. Во, Дж. Лондона. Именно личность становится своеобразной точкой отсчета при анализе тех или иных языковых/речевых, а также семантических реалий текста, особенно ярко представленных посредством эксплицитной и имплицитной авторской модальности. О том, что субъективация автора способна играть определяющую роль при описании природы, свидетельствует, например, то, что одно и то же природное явление разные мастера слова описывают не только с различных точек зрения, но и, соответственно, с различной модальностью, оценочностью, коннотативностью.

Таким образом, художественное описание природы является одним из средств формирования лингвопрагматического пространства произведения, оно предполагает активное взаимодействие интенций автора, текста и креативной деятельности читателя. «Повествователь (подобно математику!) рассказывает о мире, который сам же и создает» (Киклевич 2007, с. 299), используя для этого разнообразные приемы и привлекая к этому все средства языка и речи, среди которых основная роль отведена лексическим и синтаксическим единицам.

В главе 2 «ЯЗЫКОВАЯ РЕАЛИЗАЦИЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ, ЭТИЧЕСКИХ И ЭСТЕТИЧЕСКИХ УСИЛИЙ АВТОРА В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ОПИСАНИИ ПРИРОДЫ» изучаются общетеоретические вопросы лингвистического исследования мыслительных усилий адресанта и адресата текста, когнитивно-прагматические условия эстетизации природы в художественном тексте, эстетические события и этические составляющие в языке художественного произведения, исследуются лингвокогнитивные и эстетико-этические аспекты отражения языковой личности ряда русских и зарубежных писателей.

Ученые подчеркивают, что в последние десятилетия особую значимость приобретают такие параметры текста, как смысловая связь, цельность, семантическая связность, экстралингвистические условия, информативность, коммуникативность, прагматичность, когнитивность, динамизм, концептуализм. «Однако недостаточное внимание уделяется эстетической составляющей текста, его паралингвистическим компонентам и их корреляции с лингвистическими аспектами» (Шульженко 2009, с. 8).

Основополагающим для нашего исследования считаем следующее положение: в когнитивной парадигме художественный текст осмысливается как эстетически мотивированная модель действительности и вербальное воплощение когнитивных компонентов концептосистемы создателя, а также репрезентация структуры и типа сознания автора (Кузнецова 2009, с. 156). Это обусловлено тем, что художественные тексты, особенно классические, созданные талантливыми, гениальными авторами, развивают как логическое мышление, так и рефлексию, «которая осваивает всё многообразие духовного пространства культуры, включающее как душевную (психическую) организацию человека, так и многомерное духовное пространство» (Галеева 2001, с. 156-157).

В художественном тексте в силу его специфики содержательно-концептуальная информация как информация эстетико-художественного характера, которая извлекается из всего текста, выражается в когнитивных и собственно языковых знаках, то есть когнитивным и собственно языковым способом. Когнитивный способ заключается в том, что некая содержательно-концептуальная информация, она же подтекстовая, выражается путем апелляции к знаниям (презумпции, пресуппозициям) читателя. Апелляция заключена в частях текста, выражающих содержательно-фактуальную информацию. За читателем остается обязанность понять данные части текста не только как носителя .содержательно-фактуальной информации, но и. одновременно как средство выражения апелляции к презумптивным и процедурным знаниям (Солсо 1996, с. 546). Соединение знаний с воспринятой содержательно-фактуальной информацией приводит читателя к пониманию содержательно-концептуальной информации, или идейного замысла, произведения. Тогда такие части текста приобретают статус когнитивного знака. Выражение содержательно-концептуальной информации посредством использования значения когнитивного знака осуществляется собственно языковыми средствами, или языковыми знаками, выступающими в таком случае знаками эстетическими и образующими знаковые системы (Эстетика... 1989, с. 93-94, 419-420). Когнитивные знаки относятся одновременно к категориям содержания и формы.

Сейчас уже доказанным считается положение о том, что, представляя материальное выражение замысла своего создателя, художественный текст начинает свое полноценное существование лишь в ситуации общения. Его существование немыслимо без интерпретации аудиторией и без учета замысла его создателя. Создание и эстетического смысла, и эстетического события, и этического поступка требует определенных интеллектуальных усилий как от автора текста, так и от адресата. Помимо интеллекта, в процессе создания и восприятия эстетических компонентов текста задействуются также чувства, поскольку эстетическое - явление по сути психологическое, это ощущение и восприятие, которые вызывают эмоциональное возбуждение. Совершенно справедливо, поэтому, наблюдение о том, что «особенность эстетической функции текста заключается также в его восприятии» (Киклевич 2007, с. 300).

Изображения природы, нравов животных доставляют эстетическое наслаждение еще и потому, что в яркой художественной форме, сочным и выразительным языком писатель воспроизводит интересную жизнь животного мира. Именно в этом исследователи видят «источник эстетической природы и притягательной силы пришвинского искусства слова» (Зотов 1982, с. 17); это же, безусловно, можно сказать и о многих других классиках мировой литературы.

Мы солидарны с тем, что «в художественном тексте автор-создатель выступает в роли субъекта, участвующего в коммуникации. Активный характер его деятельности необходимо учитывать при исследовании пространства художественного текста, поскольку сами по себе языковые явления не указывают на какие-либо объекты мира: указание на речевой акт осуществляется носителями языка как носителями определенных референциальных систем» (Кузнецова 2009, с. 156).

При понимании текстов, имеющих отношение к художественному описанию природы, для читателя и интерпретатора появляется возможность наблюдать различные процессы, относящиеся к ментальности, интеллекту, лингвистическим способностям автора текста. Например, так происходит при интерпретации оксюморонов «горячий снег», «белый траур черёмух» (А. Ахматова).

Воспринимающееся читателем как цельное, эмотивно окрашенное художественное описание природы в процессе лингвистического анализа членится на ряд составляющих, обнаруживающихся на разных уровнях языка. При передаче эмоционального состояния вербальные средства составляют «каркас», основу высказывания. К таким средствам чаще всего относятся звуки, морфемы, лексика, грамматические и образные средства (метафоры, сравнения, цветопередача, эмоционально-окрашенные синтаксические конструкции и т.п.). Так, цвет обладает свойством вызывать определённые эмоции у человека, образы и ассоциации. Всякий цвет может быть прочтён как слово или истолкован как сигнал, знак или символ. Например, чёрный цвет и его традиционное символическое значение смерти, одиночества, горя, несчастья нашло своё яркое воплощение в рассказе Э. По «Падение дома Ашеров». Перед усадьбой Ашера - черный, мрачный пруд:

«...I reined ту horse to the precipitous brink of a black and luri ol tarn that lay in unruffled luster by the dwelling...»

«...Янаправил коня к обрывистому берегу черного имрачного озера...»

«... and the deep and dank tarn at my feet closed sullenly and silently over the fragments of the "House of Usher"».

«...и глубокий чёрный пруд безмолвно и угрюмо сомкнулся над развалинами Дома Эшеров».

Чёрный символизирует темные силы, нависшие над этим домом, таинственность, необъяснимую тревогу, смерть.

В следующем отрывке стремительность событий, взволнованность и удивление героя, созвучность его переживаний происходящих в природе процессам переданы при помощи тире и интонационных пауз:

«... While 1 gazed, this fissure rapidly widened - there came a fierce breath of the whirlwind - the entire orb of the satellite burst at once upon my sight - my brain reeled as I saw the mighty walls rushing asunder - there was a long tumultuous shouting sound like the voice on a thousand waters - and the deep and dark tarn at my feet closed silently over the fragment of the "House of Usher "...»

Заметила эту особенность и передала ярче интонацию переводчик Н. Галь: «...Теперь, у меня на глазах, трещина эта быстро расширялась... налетел свирепый порыв урагана... и слепящий лик луны полностью явился передо мною... я увидел, как рушатся высокие древние стены, и в голове у меня помутилось... раздался дикий оглушительный грохот, словно рёв тысячи водопадов... и глубокие воды зловещего озера у моих ног безмолвно и угрюмо сомкнулись над обломками дома Ашеров...»

Сопряженность изображения природы с эмоциями явно выражена в устойчивых языковых клише. Однако их употребление в художественном тексте требует развитого чувства языкового вкуса, такта. Иначе стремление автора к «красивости» может привести к эффекту, обратному авторской интенции. Отрывок из рассказа А.П. Чехова ярко иллюстрирует роль субъекта-действующего (в данном случае - диссонансную, препятствующую пониманию текста) в процессе восприятия художественного описания природы:

«Вера Иосифовна читала свой роман. Она начала так: "Мороз крепчал... " Окна отворены настежь, слышно было, как на кухне стучат ножами, и доносился запах жареного лука... В мягких, глубоких креслах было покойно, огни мигали так ласково в сумерках гостиной; и теперь, в летний вечер, когда долетали с улицы голоса, смех и потягивало со двора сиренью, трудно было понять, как это крепчал мороз и как 3axodueuiee солнце освещало своими холодными лучами равнину и путника, одиноко шедшего по дороге» (А.П. Чехов. «Ионыч»).

«Признанная и утвержденная субъектом Ценность диктует ту или иную перспективу. Признавая и утверждая эту ценность, субъект должен принять ту или иную эмоциональную установку, т.е. совершить этический поступок. Принятая установка, в свою очередь, диктует определенную позицию (точку зрения)...» (Дуров 2001, с. 131). В субъекте-индивидуальности процессы происходят на разных онтологических уровнях: телесном, духовном и душевном. В сознании этим уровням соответствуют регулятивная, когнитивная и эмоционально-волевая сферы (Там же). В результате чувствования, оценивания и вербализации явлений и фактов природы автор становится субъектом-действующим, совершающим этический поступок.

Представляется очевидным, что в процессе соприкосновения человека с природой этическое (категория нравственности) и эстетическое (категория красоты) обнаруживают тесную взаимосвязь. Через эстетическое воздействие и наслаждение, получаемое человеком в процессе художественного творчества и восприятия искусства, осуществляется и его воспитательное влияние, и информирование, и познание, и передача опыта, и анализ состояния мира, предвосхищение и внушающее воздействие (Борев 1988, с. 106). Именно поэтому в художественном произведении, как известно, возможно обнаружить эстетический смысл, а также эстетическое событие, участники которого - автор, герой и читатель. «К приемам актуализации эстетического смысла относятся семантические процессы, отражающие результаты лингвокреативных когнитивных процессов по созданию 'новых' ментальных комплексов в смысловом пространстве текста, в частности, семантическая специализация и семантическая модуляция контекстуального значения лексических единиц, а также заимствования и смысловые трансформации лингвокультурных концептов [выделено нами. - Т.К.]» (Ильинова 2006, с. 49). В качестве наиболее типичных и распространенных примеров указанных процессов можно привести создание литературных сказок и басен о животных. Нет никакого сомнения в том, что автор в своей творческой деятельности реализует своего рода эстетическую игру - прихотливое перебирание и комбинирование фрагментов реального и воображаемого мира. Читатель оказывается вовлеченным в эту игру. Нравственная и эстетическая значимость художественного текста зачастую начинают предопределять сознание и формы существования человека (Кузнецова 2009, с. 157).

Один из ярких примеров (хотя и гипертрофированных) подобной игры -описание природы в стихотворении Велимира Хлебникова:

«О, достоевскиймо бегущей / тучи! / О, пушкинноты млеющего полдня! / Ночь смотрится, как Тютчев / Безмерное замирным полня».

Представляется, что любое описание природы в художественном произведении является эстетическим событием. Природа как объективно существующее, чужеродное явление проходит сквозь «ментальные сита» (термин Н.И. Жинкина) автора и неизбежно оказывается вовлеченной в процесс модификации.

К эстетическим поступкам автора при описании природы безусловно относится языковая игра.

Г.Г. Шпет выделяет внутреннюю поэтическую форму, которая имеет смежный статус бытия между наглядным представлением как продуктом непосредственного восприятия и между отвлеченным понятием как продуктом абстрагирующей, обобщающей деятельности сознания (Шпет. Электронный ресурс). ЖЛ. Маслова отмечает, что внутреннюю поэтическую форму имеют слова, связанные с миром природы, обозначающие предметы, изначально связанные для человека с эстетическими переживаниями, помогающие конкретизировать и передать эмоциональный опьгг, это многие слова конкретной семантики (осень - печаль, огонь - любовь), ставшие знаками, символами определенных эмоциональных переживаний (Маслова 2010, с. 144).

Концепция художника, его субъективное восприятие окружающей действительности реализуется в основном при помощи отбора и комбинаторики языковых средств, необходимых для осуществления методологических и художественных задач при создании произведения. Мотив выбора эстетически оправданных средств находит свое объяснение в акте создания художественного текста. Поскольку выбор и организация средств изображения субъективны, постольку они являются материализованным результатом индивидуального видения действительности, модальным отношением автора к изображаемому. Это отношение определяется как интенция, которая проявляется в речевом акте через иллокутивные силы (Романенко 2002, с. 93). Проблема понимания художественного текста требует, помимо установления и изучения единиц текста в их парадигматических, синтагматических и межуровневых отношениях, всестороннего рассмотрения «той новой духовной общности, которая возникает в процессе продуцирования и восприятия художественного текста» (Самарская, Мартиросьян2010, с. 183).

При художественном описании природы и его восприятии читателем актуализируются все онтологические уровни: эмоционально-волевая сфера сознания (при «чувствовании» её принимает участие большинство органов чувств), регулятивная (мельчайшие движения и изменения в природе проживаются на психофизиологическом уровне), когнитивная (читатель присутствует при глубоких размышлениях автора).

В художественных произведениях практически не встречается повторов, одинаковых описаний природы. Более того, один и тот же предмет или явление природы у одного и того же автора (даже в одном произведении) выполняет различную и разнообразную эстетическую нагрузку. Таковы, например, описания луны и лунного света у А.П. Чехова. Сравним:

а) умиротворение жизни:

«Была уже полночь. Направо видно было всё село, длинная улица тянулась далеко, верст на пять. Всё было погружено в тихий, глубокий сон; ни движения, ни звука, даже не верится, что в природе может быть так тихо. Когда в лунную ночь видишь широкую сельскую улицу с её избами, стогами, уснувшими ивами, то на душе становится тихо; в этом своем покое, укрывшись в ночных тенях от трудов, забот и горя, она кротка, печальна, прекрасна, и, кажется, что и звёзды смотрят на неё ласково и с умилением и что зла уже нет на земле и всё благополучно» («Человек в футляре»).

б) умиротворение смерти:

«...кладбищенский мир, где так хорош и мягок лунный свет, точно здесь его колыбель, здесь веет прощанием и покоем» («Ионыч»).

в) радостное возбуждение, страсть, эротические фантазии:

«Она вышла на площадку, под лунный свет, и стала так, чтобы видели её всю в новом великолепном платье и в шляпке... Заметив, что на нее смотрит Артынов, она кокетливо прищурила глаза и заговорила громко по-французски, и оттого, что её собственный голос звучал так прекрасно и что слышалась музыка и луна отражалась в пруде, и оттого, что на неё жадно и с любопытством смотрел Артынов,.. она вдруг почувствовала радость...» («Анна на шее»).

Ольга Ивановна из рассказа «Попрыгунья», зачарованная, в тихую лунную ночь решается на измену мужу:

«- Да, какая ночь! - прошептала она, глядя ему в глаза, блестящие от слез, потом быстро оглянулась, обняла его и крепко поцеловала в губы».

г) зловещее предзнаменование, страх:

«Андрей Ефимыч отошел к окну и посмотрел в поле. Уже становилось темно, и на горизонте с правой стороны всходила холодная, багровая луна... "Вот она, действительность, - подумал Андрей Ефимыч, и ему стало страшно. Были страшны и луна, и тюрьма, и гвозди на заборе, и далекий пламень в костопальном заводе» («Палата № б»).

Всё это говорит о том, что процесс постижения, «понимания» природы писателем, поэтом является актом субъективно-ценностной модификации. Такая деятельность внутреннего согласования ценностей отражается в моральных и эстетических суждениях, которые выражаются прежде всего в характере чувствований, в размежевании их между полюсами «боли и удовольствия», «прекрасного и безобразного» (Дуров 2001, с. 135). Кроме того, «антропоморфизм (или олицетворение), являясь одним из наиболее сильных изобразительных средств, выступает как важный компонент процесса понимания» (Чеботарев 2000 с. 85).

Следовательно, можно прийти к выводу о том, что описания природы имеют два аспекта - эстетический и интеллектуальный.

Комплексный анализ типологически разнородных образов в рамках лингвопоэтического подхода позволил Е.Б. Борисовой прийти к выводу о том, что в произведении словесно-художественного творчества все образы, как персонифицированные, так и неперсонифицированные, по своей природе антропоцентричны. Образ природы является важной составляющей не только горизонтального, но и вертикального контекста, поскольку становится частью общехудожественного авторского замысла, ключом к пониманию эстетической позиции автора и средством психологизации образа персонажа (Борисова 2010, с. 5).

Даже если писатель прибегает к сжатым синтаксическим конструкциям, неосложнённым номинативным предложениям, то и в этом случае проявляется определенный авторский замысел. Например, М.М. Пришвин так изображает приход осени:

«Дожди вовсе замучили хозяев. Стрижи давно улетели. Ласточки табунятся в полях. Было уже два мороза. Липы пожелтели сверху и. донизу. Картофель тоже почернел. Всюду постелили лён. Показался дупель» (Пришвин 1965, т. 3, с. 52).

Благодаря такому лаконизму писателю удаётся создать движущуюся картину природы, точно воспроизвести переходные моменты, переживаемые растительным и животным миром на стыке времен года. Можно сказать, что в этом контексте описание природы преследует передачу сугубо рациональной, фактуальной информации; реализуется познавательная функция.

В другом пейзажном описании приближающейся зимы у Пришвина иная цель - этическая, поэтому в нем гораздо больше разнообразных определений, синтаксический ритм становится не отрывочным, а плавным:

«Ночь тихая, лунная, прихватил мороз, и на первом рассвете выпал заимок. По голым деревьям бегали белки. Вдали как будто токовал тетерев-

День пестрый, то яркое солнце светит, то снег летит. В девятом часу утра на болотах еще оставался тонкий слой льда, на пнях самые белые скатерти и на белом красные листики осины лежат, как кровавые блюдца. Поднялся гаршнеп в болоте и скрылся в метели» (Пришвин 1965, т. 3, с. 144).

Такие описания природы высвечивают черты ярко выраженного лиризма пришвинской прозы, где природа часто становится как бы участницей радостных и горестных переживаний и раздумий человека, живущего на ее величавых просторах и чувствующего свою слитность с ней. И хотя природа в данном случае представлена в момент осеннего увядания, но эти описания передают прелесть и неповторимую красоту этого времени года.

Создавая художественное описание природы, автор стремится приобщить читателя к миру своих ценностей, эстетических и нравственных приоритетов.

Л.Ю. Буянова считает, что каждая языковая единица художественного текста максимально экспрессивна, логически «свернута», семантически максимально закодирована, что за каждым словом в данном контекстном текстовом модуле стоит эксклюзивный внутренний мир; что каждая метафора, каждое сравнение, каждое образное средство наполнены особой «духовной» семантикой: на глазах реципиента/воспринимающего происходит процесс лингвализации, «оязычивания», и структурации неповторимой личностной ауры творца текста. Именно поэтому художественный/поэтический текст можно интерпретировать как отражение языкового сознания личности (Буянова 1999, с. 61).

Поэты и писатели в этих целях иногда прибегают, например, к приему не очеловечивания, а обратному - приданию человеку и присущим ему свойствам, чертам особенностей, свойственных явлениям природы, проведение аналогий «человек - растительный мир - животный мир»:

«Иль скажет сын, / Что сердце у меня обросло мхом, / Что я не знал желаний, что меня / И совесть никогда не грызла, совесть, / Когтистый зверь, скребущий сердце, совесть, / Незваный гость, докучный собеседник» (A.C. Пушкин).

Эта традиция жива и поныне:

...Питаюсь соками зелеными, Родной язык - вот корень мой, И с ним друзья мои семейные — Тургенев, Пушкин и Толстой. Кто я? Я— дерево с листочками, по-русски я шуметь могу. Зеленой каждой малой почкою

Свет слова свято берегу (Светлана Медведева 2010, с. 40-41).

Здесь обращает на себя особое внимание строка «по-русски я шуметь могу» -пронзительная интеллективно-чувственная метафора, содержащая, одновременно, и мягкую ностальгию, и напоминание о русском бунтарском духе.

Итак, языковое представление эстетического смысла и эстетического события в художественном тексте, содержащем описание природы, реализуется посредством семантической специализации и семантической модуляции

контекстуального значения лексических единиц, заимствований, смысловых трансформаций лингвокультурных концептов, языкового представления звуков, цветопередачи, антропоморфизма. Ведущую роль здесь играют морфемы, лексика, грамматические и образные средства (метафоры, сравнения, эмоционально-окрашенные синтаксические конструкции, моральные и эстетические суждения и т.п.), устойчивые языковые клише, языковая игра. Кроме того, оно выражается также путем апелляции к знаниям и чувствам читателя. Нередко один и тот же предмет или явление природы у одного и того же автора выполняет различную и разнообразную эстетическую нагрузку.

Глава 3 «ЛИНГВОКОГНИТИВНЫЕ И ЭСТЕТИКО-ЭТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОТРАЖЕНИЯ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ ДЖЕКА ЛОНДОНА В ОПИСАНИИ ИМ ЖИВОЙ И НЕЖИВОЙ ПРИРОДЫ» включает в себя разделы «Эстетизация сравнений», «Придание животным свойств человека», «Представление взаимовлияния природы и человека», «Когнитивно-прагматические, философские и ценностные составляющие в описании природы и ее законов». Исследование выполнено на примере языка произведений Дж. Лондона о природе: «Белый Клык» и «Зов предков». Выбор писателя обусловлен тем, что в его художественном творчестве ярко выражены когнитивно-прагматические составляющие языковой личности, а также тем, что в его описаниях природы чрезвычайно высок уровень эстетико-этических компонентов, способствующих формированию нравственности читателей как высшей ценности.

Одна из отличительный черт прозы Дж. Лондона, посвященной природе, -персонифицирование живой (чаще) и неживой природы. Нередко именно животные становятся главными героями его пронзительных по эмоциональному накалу произведений. Разумеется, направленность таких книг - человеческая; посредством создания «очеловеченных» образов животных писатель стремится гармонизировать, одухотворить мир людей, сделать его более добрым, в полной мере «человечным». «Образ каждого персонажа — это своеобразная концептуальная модель личности, которую хочет преподнести автор своему читателю» (Самарская, Тамерьян 2010, с. 185).

Анализ языка указанных произведений Джека Лондона показал, что языковая личность писателя репрезентируется посредством трех составляющих: языковой (сравнения), когнитивной (интеллектуальные усилия), прагматической (воздействие).

В произведениях Дж. Лондона при описании живой и неживой природы особую эстетическую нагрузку несут сравнения. В этом аспекте можно выделить следующие четыре группы: а) сравнение животных с человеком; б) сравнение животных с неживой природой; в) сравнение человека с неживой природой; г) сравнение человека с живой природой; д) сравнение живой и неживой природы с предметами. Чаще всего в произведениях Дж. Лондона о животных встречается сравнение с молнией. Например, волк Белый Клык "would he flashed from his hiding-place" - «с молниеносной быстротой выскакивал из своей засады»; "а lightning-flash of slaughter" - «убивающий, как молния, с одного удара», "lightning quickness" -ему помогала его «молниеносная быстрота», "lightning snaps" -«молниеносные укусы».

Если Дж. Лондон приписывает животным черты человека, то делается это. для того, чтобы максимально «одухотворить», придать хорошие качества зверю. А если человек сравнивается с животным, то это, как правило, говорит о его плохих сторонах, отрицательных чертах характера, внешности, поведения. Для подчеркивания отрицательных черт в животном обычно используются сравнения с тёмными силами.

При описании живой и неживой природы автор художественного произведения преследует, помимо передачи фактуальной информации, также и этические цели: опосредованно выразить свое отношение к природе; вызвать у читателя определенные чувства и эмоции, направленные, как правило, на пробуждение сочувствия к животным и, как результат, более бережного к ним отношения; посредством описания тягот и страданий, которые приходится переживать животным, вызвать у читателя своего рода катарсис с целью нравственного очищения, духовно-нравственного прозрения, появления или усиления доброты по отношению к окружающему миру. Чем более сильные интеллектуальные усилия предпринимает при этом автор, тем более сильным оказывается этическое и эстетическое воздействие, воспитывающее влияние на читателя. В итоге можно сказать, что чем больше человек понимает и жалеет животных, тем больше он становится Человеком.

Природа, по Лондону, - целостный организм, все части которого между собой взаимодействуют, и это взаимодействие инстинктивно ощущается всем и вся, вызывает эмоции, которые потом превращаются в осознание, понимание:

"As he held on he became more and more conscious of the new stir in the land. There was life abroad in it different from the life which had been there throughout the summer. No longer was this fact borne in upon him in some subtle, mysterious way. The birds talked of it, the squirrels chattered about it, the very breeze whispered of it" (The call of the wild, p. 156). - «По дороге Бэк все сильнее и сильнее чуял вокруг что-то новое, тревожное. Повсюду шла теперь какая-то иная жизнь, чем та, какую он наблюдал здесь все лето. И говорило об этом Бжу уже не только таинственное внутреннее чутье. Нет, об этом щебетали птицы, об этом болтали между собой белки, даже ветерок нашептывал ему это» (Зов предков, с. Збб).

Именно такое взаимодействие всего живого нередко придает силы, возможность и желание жить. Нередко, однако, взаимосвязь живой и неживой природы становится злой, пугающей силой.

Иногда автор прибегает к приему отстраненности, показывает взгляд на живое существо со стороны - то, как. оно воспринимается сторонним наблюдателем. Но и в этом случае присутствует эстетическое событие и этический поступок автора, что заключается в тонком чувствовании, умении выявить множество оттенков, нюансов поведения и эмоций животного для эмоциональной вовлеченности читателя, создания эффекта сопричастности и сопереживания. Наибольшей силы эстетические поступки автора достигают тогда, когда он ведет повествование не только от имени животного, но и как бы изнутри самого его существа - описывая переживания, специфику мировидения, представления, сомнения, то есть то, что может чувствовать только само живое существо и никто вместо него:

"The wall, inside which he had thought himself, as suddenly leaped back before him to an immeasurable distance. The light had become painfully bright. He was dazzled by it. Likewise he was made dizzy by this abrupt and tremendous extension of space... A яге at fear came upon him. This was more of the terrible unknown... He was very much afraid. Because it was unknown, it was hostile to him " (White Fang, p. 73). -«Стена, внутри которой, как ему мнилось, он находился, неожиданно отошла неизмеримо далеко. От яркого света стало больно глазам, он ослеплял волчонка; внезапно раздвинувшееся пространство кружило ему голову... На волчонка напал Ужас. Неизвестных и грозных вещей стало eute больше... Как страшно! Всё неизвестное казалось ему враждебным» (Белый Клык, с. 418).

Джек Лондон наделяет животных следующими свойствами и чертами человека: наличие души; зависимость от настроения; способность предчувствовать; ощущение внутренней связи с предками, связи времен; мистика, суеверие, способность к обожествлению; некоторые черты расизма, присущие во времена Дж. Лондона американцам; дружба; лидерство, способность управлять, навязывать законы; предвзятость, разнообразнейшие чувства. Это чрезвычайно обширная группа с удивительно широкой палитрой оттенков, тонов и полутонов.

Поскольку диким (да и домашним) животным свойственна злоба -кровожадная, яростная, свирепая, постольку трудно чётко и однозначно определить - «животное» это чувство или же человеческое: видимо, оно присуще всем живым существам, равно как и чувство инстинктивной жажды жизни. А следующий перечень ясно свидетельствует о стремлении Дж. Лондона поведать о близости, похожести чувств, которые способны испытывать как люди, так и животные. По Дж. Лондону, для животных характерны следующие чувства: блаженство, удовольствие; вожделение; любовь, преданность, радость; нежность; уважение; ревность; смущение, застенчивость; надежда; обида, ненависть, желание отомстить обидчику; унижение; гордость, достоинство; чувство долга; горе, отчаяние, тоска; любопытство, удивление, растерянность; одиночество; презрение; подозрительность; доверие и недоверие; наглость; подлость.

Следующий контекст содержит в себе динамическое описание того кардинального изменения, которое привело к смягчению характера ранее угрюмого, сдержанного а иногда и чрезвычайно злобного животного:

"Laughter had affected him with madness, made him frantic with rage. But he did not have it in him to be angry with the love-master, and when that god elected to laugh at him in a good-natured, bantering way, he was nonplussed He could feel the pricking and stinging of the old anger as it strove to rise up in him, but it strove against love. He could not be angry; yet he had to do something. Atfirst he was dignified, and the master laughed the harder. Then he tried to be more dignified, and the master laughed harder than before. In the end, the master laughed him out of his dignity. His jaws slightly parted, his lips lifted a little, a quizzical expression that was more love than humor came into his eyes. He had learned to laugh" (White Fang, p. 248). - «Смех приводил его в бешенство, заставляя терять рассудок от ярости. Но на хозяина Белый Клык не мог сердиться, и, когда тот начал однажды добродушно подшучивать и смеяться над ним, он растерялся. Прежняя злоба поднималась в нем, но на этот раз ей приходилось бороться с любовью. Сердиться он не мог, - что же было ему делать? Он старался сохранить величественный вид, но хозяин захохотал еще

громче. Он набрался еще больше величия, а хозяин всё хохотал и хохотал. В конце концов Белый Клык сдался. Верхняя губа у него дрогнула, обнажив зубы, а глаза загорелись не то лукавым, не то любовным огоньком. Он научился смеяться» (Белый Клык, с. 540).

Здесь чувства животного проходят практически всю гамму - от резко отрицательных {ярость, бешенство, потеря рассудка), через «состояние нуля», нейтральности (растерялся, сдался), до полного приятия положительных чувств

(мягкость, любовь, смех).

Очень пронзительно описывается чувство любви у животных: оно в произведениях Дж. Лондона не столько плотское, агрессивно-чувственное, как это можно было ожидать, сколько большей частью возвышенное, самоотверженное, близкое к божественному - это и преданность, и нежность, мягкость, и забота, стремление оберегать, всеобъемлемость чувства:

"As the days went by, the evolution of like into love was accelerated. White Fang himself began to grow aware of it, though in his consciousness he knew not what love was... At such times love was a joy to him, a wild, keen-thrilling satisfaction" (White Fang, p. 209). - «Время шло, и любовь, возникшая из склонности, все крепла и крепла. Белый Клык сам начал чувствовать это, хотя и бессознательно... В эти минуты любовь становилась радостью - необузданной радостью, пронизывающей все cvuiecmeo Белого Клыка» (Белый Клык, с. 513).

"That he allowed the master these liberties was no reason that he should be a common dog, loving here and loving there, everybody's property for a romp and good time. He loved with single heart and refused to cheapen himself or his love" (White Fang, p. 249). - «Если Белый Клык разрешал хозяину такие вольности, это вовсе не значило, что он расточает свою любовь направо и налево, как обыкновенная собака, готовая возиться и играть с кем угодно. Он любил только одного человека и отказывался рсамгнивать свою любовь» (Белый Клык, с. 541).

В произведениях Дж. Лондона очень ярко представлены щемящие описания чувства гордости, собственного достоинства у животных. Примеры:

"They had hurt only the flesh of him; beneath the flesh the spirit had still raged, splendid and invincible. But with the master the cuff was always too light to hurt the flesh. Yet it went deeper. It was an expression of the master's disapproval, and White Fang's spirit wilted under it" (White Fang, p. 238). - «Их побои были ощутимы только для тела, a dvx. гордый, неукротимый дух Белого Клыка продолжал бушевать. Удары нового хозяина были чересчур слабы, чтобы причинить боль, и все-таки они проникали глубже. Хозяин выражал свое неодобрение Белому Клыку и этим уязвлял его в самое сердце» (Белый Клык, с. 533).

"And again he knew, and more bitterly, the enfeeblement of oncoming age. His attempt to maintain his dignity was heroic. Calmly turning his back upon young dog and shin-bone, as though both were beneath his notice and unworthy of consideration, he stalked grandly away" (White Fang, p. 142). - «И снова, с еще большей горечью Бэсик почувствовал приближающуюся старость. Его попытка сохранить достоинство была поистине героической. Спокойно повернувшись спиной к молодой собаке и лежавшей на земле кости, как будто и то и другое совершенно не заслуживало внимания, он величественно удалился» (Белый Клык, с. 465).

Столь широкая, богатая палитра эмоций и чувств и их разнообразных оттенков, обнаруживаемая у героев Джека Лондона, завораживает и притягивает читателей всех времен и народов. Труд распредмечивающего понимания читателя вынуждает лучше понимать мир природы, сопереживать жизненным перипетиям животных, воспитывает и собственные чувства читателя, позволяет лучше разобраться в его эмоциях.

Еще одна особенность в том, что природа, по Лондону, не просто испытывает какие-то чувства, но еще и предпринимает определенные действия, свойственные человеку, которые эти чувства вызывают.

Ментальные процессы и их следствия также являют собой обширный перечень, хотя и несколько меньший, чем чувства. Они тесным образом взаимосвязаны: многие чувства, особенно высшие - интеллектуальные, моральные, эстетические - не существуют без интеллектуальной деятельности. Животным в произведениях Джека Лондона присущи такие особенности мыслительной деятельности: память, воспоминания; понимание; способность к умственному развитию; умение продумывать свои действия, поступки; умение проводить умозаключения, делать выводы; умение пользоваться плодами своих умозаключений; умение мысленно отделять внешнее от внутреннего, кажущееся от истинного; умение подстраиваться под обстоятельства и под других существ; умение обманывать. Примеры:

"Denied the outlet, through play, of his energies, he recoiled upon himself and developed his mental processes" (White Fang, p. 108). - «Лишенный возможности давать выход своей энергии в игре, он (волк) ушел в себя и стал развиваться умственно» (Белый Клык, с. 443).

"His conclusion was that things were not always what they appeared to be " (White Fang, p. 82). - «И волчонок пришел к выводу, что вещи не всегда таковы, какими кажутся» (Белый Клык, с.424).

Сильнее всего этический поступок автора проявляется в тех случаях, когда он говорит о желаниях и намерениях, испытываемых животными - он как бы предугадывает их настрой, вскрывает причину их поступков:

"Weedon Scott was in truth this thumb. He had sone to the roots of White Fang's nature, and with kindness touched to life potencies that had languished and well-nigh perished. One such potency was love" (White Fang, p. 207). - «В сущности говоря, все зависело от Уидона Скотта. Он добрался до самых глубин натуры Белого Клыка и лаской вызвал к жизни все те чувства, которые дремали и уже наполовину заглохли в нем. Так Белый Клык узнал, что такое любовь» (Белый Клык, с. 512).

При описании законов природы Дж. Лондон преследует ряд стратегий: внешне, на поверхностном уровне - стратегия объясняющая. Но, поскольку подробные и яркие описания законов природы он адресует людям, то более важным является то, что лежит на глубинном уровне, а именно - стратегия воспитательная.

Джек Лондон, не навязывая читателю ничего, намеренно пользуясь приемом контраста, все же подводит его к необходимости выбора, и выбор этот носит глубоко нравственный характер: либо человек выбирает для себя, своего существования «законы джунглей», законы безжалостной природы, либо,

осознавая их жестокость, стремится к «очеловечиванию» самого себя, то есть к иным, нравственным принципам жизни и взаимодействия с окружающими.

Патетика Дж. Лондона также преследует нравственные цели: показать величие природы, ее сильное и непреложное влияние с тем, чтобы вынудить людей подчиняться ее тысячелетним законам, принимать их как неизбежность, относиться к ним с уважением и терпением. Поэтому писатель не просто даёт описания природы, но и свидетельствует о том влиянии, которое испытывают на себе люди и животные со стороны друг друга, неживой природы, жизненных обстоятельств. В этом плане мы выделили три группы: а) влияние неживой природы на все в ней существующее; б) влияние условий и обстоятельств жизни на животных; в) влияние человека на животных, например:

"Laughter had affected him with madness, made him frantic with rage. But he did not have it in him to be angry vith the love-master, and when that god elected to laugh at him in a good-natured, bantering way, he was nonplussed. He could feel the pricking and stinging of the old anger as it strove to rise up in him, but it strove against love. He could not be angry; yet he had to do something. At first he was dignified, and the master laughed the harder. Then he tried to be more dignified, and the master laughed harder than before. In the end, the master laughed him out of his dignity. His jaws slightly parted, his lips lifted a little, a quizzical expression that was more love than humor came into his eyes. He had learned to laugh" (White Fang, p. 248). - «Смех приводил его в бешенство, заставляя терять рассудок от ярости. Но на хозяина Белый Клык не мог сердиться, и, когда тот начал однажды добродушно подшучивать и смеяться над ним, он растерялся. Прежняя злоба поднималась в нем, но на этот раз ей приходилось бороться с любовью. Сердиться он не мог, - что же было ему делать? Он старался сохранить величественный вид, но хозяин захохотал еще громче. Он набрался еще больше величия, а хозяин всё хохотал и хохотал. В конце концов Белый Клык сдался. Верхняя губа у него дрогнула, обнажив зубы, а глаза загорелись не то лукавым, не то любовным огоньком. Он научился смеяться» (Белый Клык, с. 540).

У читателя произведения Дж. Лондона о природе развивают эмоциональную чуткость, сострадание. Прагматический аспект его книг чрезвычайно высок: социально-педагогическая, нравственно-этическая, эстетическая составляющие оказывают сильное воздействие на реципиентов даже спустя сто лет, заставляют думать, спорить, осознавать, рефлексировать, расти над собой, что делает художественные произведения классическими, принадлежащими всей мировой культуре.

В Заключении подводятся основные итоги исследования, формулируются дальнейшие перспективы исследования.

Перспективы изучения темы видятся в расширении перечня произведений Дж. Лондона; в проведении сопоставительного анализа между описаниями природы а) Дж. Лондоном и другими англоязычными писателями; б) Дж. Лондоном и писателями других стран и лингвокультур, сопоставимых с ним по времени и стилистике; в проведении диахронического исследования художественных описаний природы начала XX в. - середины и конца XX в. -начала XXI в.; в выявлении разножанровых отличий описаний природы.

Приложение «Обсуждение повести Дж. Лондона "Белый клык" современными российскими читателями на сайте "Читальный Бал" (2011 г.)» приводится как одно из свидетельств яркой прагматической направленности, объективации языковой личности автора, нравственной нацеленности произведений Джека Лондона, их нетленности, важности для современных людей. Отклики заинтересованных участников форума говорят о том, что обсуждение тем произведения Дж. Лондона о волках способствовало переходу к таким вечным и современным проблемам, как связь человека и природы, человека и общества, любовь, жестокость, добро и зло, зависть, лицемерие, власть денег, память предков, зов крови, совокупная человеческая память, творчество, адаптация, государственность, уничтожение цивилизации, надежда, национальная идея и др. Именно возможность таких далеких «отголосков», рассуждений и ассоциаций делает художественные произведения классическими, «для всех времен и народов», а их авторов - бессмертными.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Куршакова Т.Д. Антропоцентризм и субъектоцентризм в художественном тексте // Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения: Мат-лы 8-й Межвуз. конф. молодых ученых (Краснодар, 17 апреля 2009 г.). -Краснодар: КубГУ, 2009. С. 132-138.

2. Куршакова Т.Д. Художественное описание природы как синтаксическая единица // Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения: Мат-лы 8-й Межвуз. конф. молодых ученых (Краснодар, 17 апреля 2009 г.). - Краснодар: КубГУ, 2009. С. 138-141.

3. Рядчикова E.H., Куршакова Т.Д. Эстетическое событие и этическая составляющая в художественном тексте // Континуальность и дискретность в языке и речи: Мат-лы II Междунар. науч. конф. - Краснодар: КубГУ, 2009. С. 166-167.

4. Куршакова Т.Д. Языковая креативность и художественное описание природы // Новое поколение в науке - 2010: сборник тезисов докладов академической научно-практической конференции курсантов. - Новороссийск: МГА им. адмирала Ф.Ф. Ушакова, 2010. С. 151-152.

5. Куршакова Т.Д. Коммуникативный подход // Новое поколение в науке -2009: сборник тезисов академической научно-практической конференции курсантов. - Новороссийск: МГА им. адмирала Ф.Ф. Ушакова, 2010. С. 122-124.

6. *Рядчикова E.H., Куршакова Т.Д. Художественное описание природы как интеллектуальный поступок автора и эстетическое событие // Вссгник Майкопского государственного технологического университета. Научный журнал. - Майкоп: МГТУ, 2010. № 2. С. 52-56.

7. Куршакова Т.Д. Проявление личности автора художественного текста посредством синтаксических единиц // Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения: Мат-лы 9-й Межвуз. конф. молодых ученых (Краснодар, 24 апреля 2010 г.). - Краснодар: КубГУ, 2010. С. 102-107.

8. Рядчикова E.H., Куршакова Т.Д. Роль описания природы в природы в выражении языкового сознания автора // Когнитивная лингвистика и вопросы языкового сознания: Мат-лы Междунар. науч. конф. (Краснодар, 25 ноября 2010 г.). - Краснодар: АСВ-Полиграфия, 2011. С. 166-168.

Подписано в печать 02.11.2011 г. Формат 60*84 1/16 Бумага офсетная. Печать RISO. Гарнитура Тайме. Заказ 117. Тираж 100.

Отпечатано с оригинал-макетов заказчика в типографии: "АСВ-полиграфия". ¡-.Краснодар, ул. 40- летия Победы, 146

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Куршакова, Татьяна Дмитриевна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ КАК СРЕДСТВО ФОРМИРОВАНИЯ ЛИНГВОПРАГМАТИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА.

1.1. Лингвистические исследования описания природы сквозь призму антропоцентризма.

1.2. Роль описания природы в актуализации и субъективации автора.

ВЫВОДЫ.

Глава 2. ЯЗЫКОВАЯ РЕАЛИЗАЦИЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ, ЭТИЧЕСКИХ И ЭСТЕТИЧЕСКИХ УСИЛИЙ АВТОРА В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ОПИСАНИИ ПРИРОДЫ.

2.1. Когнитивно-прагматические условия эстетизации природы в художественном тексте.

2.2. Языковое представление эстетического события.

ВЫВОДЫ.

Глава 3. ЛИНГВОКОГНИТИВНЫЕ И ЭСТЕТИКО-ЭТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОТРАЖЕНИЯ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ ДЖЕКА ЛОНДОНА В ОПИСАНИИ ИМ ЖИВОЙ И НЕЖИВОЙ ПРИРОДЫ

3.1. Эстетизация сравнений.

3.2. Придание животным свойств человека.

3.3. Представление взаимовлияния природы и человека.

3.4. Когнитивно-прагматические, философские и ценностные составляющие в описании природы и ее законов.

ВЫВОДЫ.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Куршакова, Татьяна Дмитриевна

Актуальность темы исследования определяется обращением к миру природы через призму лингвистики, анализом представленности культуры, языка и стиля писателей в художественных описаниях природы.

По мнению В. фон Гумбольдта, «в каждом языке заложено самобытное миросозерцание. Как отдельный звук встает между предметом и человеком, так и весь язык в целом выступает посредником между человеком и природой, воздействующей на него изнутри и извне» (Гумбольдт 1984, с. 80). Поэтому художественные описания природы могут быть причислены к ценностям культуры, литературы, языка. «Культурные ценности, - отмечает В.А. Маслова, - выполняют самые разные функции в механизмах жизни человека: координирующую между человеком и миром природы, стимулирующую, регулирующую и др.» (Маслова 2001, с. 50).

Очень редко описания живой и неживой природы в художественных произведениях беспристрастны и безоценочны, в подавляющем большинстве случаев, как нам представляется, они служат целям антрополингвистики.

Опираясь на идеи Э. Бенвениста, сформировавшего принципы антропоцентричной лингвистики, Ю.С. Степанов еще в 70-е годы XX в. отнес антропоцентризм к числу главных принципов современной лингвистики (Степанов 1975, с. 49-51). Конец XX - начало XXI в. характеризуется усилением тенденции интерпретировать языковые и речевые феномены в диаде «язык и личность», в триаде «мир - сознание - человек». В данной связи, как пишет Л.Ю. Буянова, существенна имманентная связь бытия языковой личности с целями и условиями ее постоянной креативно-когнитивной деятельности, выражающейся в сплетении событийно-фабульной сети посредством речевого дискурса (Буянова 1999, с. 60). Поэтому при анализе авторских описаний природы важно «попытаться найти хотя бы некоторые закономерности субъектной организации, иными словами, выявить некоторые закономерности трансляции культуры, которая, как нам кажется, осуществляется прежде всего на субъектно-субъектном уровне» (Дуров 2001, с. 132).

В этом аспекте филологическая наука еще далека от завершения исследований: «Словесно-художественный пейзаж является предметом изучения большого количества работ в литературоведении (Е.М. Апенко, М.Ф. Вазина, Б.Е. Галанов, Н.Д. Иванова, Г.Н. Толова, И.О. Шайтанов, H.A. Шогенцукова и др.) и лингвистике (В. А. Кухаренко, И.М. Вознесенская, Ю.Б. Курасовская, Г.И. Лушникова, O.A. Нечаева, В.Н. Рябова, Н.В. Ситянина и др.). Однако нельзя назвать тему исчерпанной» (Гостева 2007, с. 3). Ученые отмечают, что «русская литература в этом отношении изучена недостаточно: то внимание, которое уделялось до сих пор типическим образам человека,., оттесняло в сознании исследователей первостепенную значимость образов природы, через которые национальная специфика литературы проявляется особенно четко» (Степанова 2008, с. 158). Это же можно сказать и об английской литературе.

Поскольку настоящие мастера художественного слова по отношению к природе редко становятся на утилитарную точку зрения, на первом плане у них познавательный и эстетический идеал, постольку эти аспекты языкового творчества нуждаются в детальном изучении и понимании. Нельзя не согласиться с мнением о том, что «проблема "человек и природа" волнует теперь всех, кому дороги судьбы грядущих поколений. Она стала предметом внимания ученых, работающих в различных областях знаний. При современном состоянии науки и техники, когда человек располагает столь мощными средствами воздействия на окружающий его мир, вопрос о взаимодействии человека и природы, о путях, формах и границах этого взаимодействия приобретает особо важное значение» (Зотов 1982, с. 49).

Наличие указанных языковедческих лакун и определило актуальность данной работы.

Цель исследования - выявить особенности и языковые средства репрезентации лингвопрагматических, лингвокогнитивных и эстетико-этических аспектов отражения языковой личности автора в художественном описании природы.

Задачи исследования:

- рассмотреть художественное описание природы в качестве средства формирования лингвопрагматического пространства текста;

- изучить лингвистические исследования художественного описания природы в аспекте антропоцентризма;

- определить роль описания природы в актуализации и субъективации автора произведения;

- исследовать особенности языковой реализации интеллектуальных, этических и эстетических усилий автора в художественном описании природы;

- выявить и систематизировать лингвокогнитивные и эстетико-этические аспекты и языковые средства репрезентации языковой личности автора в описании им природы и ее законов.

Объект исследования - особенности языковой личности автора художественного произведения, объективирующиеся в процессе описания природы.

Предмет исследования - языковые единицы, приемы, способы и средства, репрезентирующие языковую личность автора, её этические и эстетические представления в процессе художественного описания природы.

Источники иллюстративного материала - художественные произведения отечественных и зарубежных писателей (A.C. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, Ф.М. Достоевский, А.П. Чехов, М.М. Пришвин, И.А. Бунин, Б. Зайцев, С. Медведева, Э. По, Т. Пинчон и др.); сплошная выборка производилась из оригиналов произведений Джека Лондона и их переводов на русский язык. Картотека пейзажных описаний включает свыше 2100 единиц на английском и русском языках.

Положения, выносимые на защиту:

1. Художественное описание природы есть один из способов авторизации - как основной, так и дополнительный, имплицитно характеризующий повествователя. Описание природы как единица художественного текста (ССЕ), опосредованная личностью и интенциями автора, является не только функционально-семантической категорией, но и синтаксической номинацией.

2. Художественное описание природы формирует когнитивно-прагматическое пространство текста. Описание природы в художественном произведении является эстетическим событием, этическим и интеллектуальным поступком субъекта. Природа как объективно существующее, чужеродное явление проходит сквозь «ментальные сита» автора и неизбежно оказывается вовлеченной в процесс модификации чувствования и оценивания. В результате чувствования, оценивания и вербализации явлений и фактов природы автор становится субъектом-действующим, совершающим акт субъективно-ценностной модификации.

3. При художественном описании природы и его восприятии читателем актуализируются все онтологические уровни: эмоционально-волевая сфера сознания (при «чувствовании» её принимает участие большинство органов чувств), регулятивная (мельчайшие движения и изменения в природе проживаются на психофизиологическом уровне), когнитивная (читатель присутствует при глубоких размышлениях автора).

4. Тексты и дискурсы, содержащие художественное описание природы, можно в полной мере отнести к национально-культурным универсалиям и ценностям. Они приобретают статус когнитивно-прагматического знака, а репрезентирующие их языковые знаки -статус эстетического знака.

5. В художественных описаниях природы языковая личность Джека Лондона наиболее ярко и системно репрезентируется посредством трех составляющих: языковой (сравнения), когнитивной (интеллектуальные усилия), прагматической (воздействие). По доминирующей установке воздействия на читателя языковую личность Дж. Лондона можно отнести к нравственно ориентированной. Когнитивно-прагматические, эстетико-этические, философские, ценностные аспекты и установки языковой личности писателя наиболее ярко и последовательно отражаются при эстетизации сравнений, придании животным большого перечня свойств и черт человека (разнообразные чувства, умение предпринимать определенные действия, свойственные человеку, различные ментальные процессы), в описании законов природы, в представлении взаимовлияния природы и человека. Нравственная составляющая заключается также в выборе писателем языковых стратегий при описании законов природы: внешне, на поверхностном уровне - стратегия объясняющая, на глубинном уровне - более важная стратегия - воспитательная. Эстетические поступки автора наибольшей силы достигают тогда, когда он ведет повествование не только от имени животного, но и как бы изнутри его существа - описывая переживания, специфику мировидения, представления, сомнения - то, что может чувствовать только само живое существо.

Методы исследования, использовавшиеся в работе: описательный метод, методы семантического, прагматического, когнитивного, герменевтического анализа, приемы компонентного, концептуального и контекстуального анализа, классифицирование.

Научная новизна исследования определяется тем, что в нем художественное описание природы определяется как средство формирования лингвопрагматического пространства текста, актуализации и субъективации языковой личности автора, её интеллектуальных, этических и эстетических усилий, а также тем, что в нем классифицированы и проанализированы лингвокогнитивные и эстетико-этические аспекты отражения языковой личности Дж. Лондона в описании им живой и неживой природы.

Методологической базой исследования послужили труды по анализу художественного текста И.Р. Гальперина, М.И. Гореликовой, Д.М. Магомедовой, Г.В. Колшанского, А.И. Новикова, З.Я. Тураевой; по лингвистическому изучению пейзажных описаний Т.Ф. Гостевой, H.A. Кожевниковой, О.В. Романенко, C.B. Тихомирова; по изучению этического и эстетического компонентов художественного текста М.М. Бахтина, Ю.Б. Борева, A.A. Дурова, А. Киклевича, О.В. Киселевой, Р. Моля, А.П. Чудакова, JÏ.A. Новикова; по когнитивной лингвистике Е.С. Кубряковой, М.В. Пименовой, Ю.С. Степанова, Т.А. Фесенко и др.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что её материалы и результаты могут дополнить теорию языка, теорию лингвистической прагматики, когнитивной лингвистики, лингвокультурологии, межкультурной коммуникации, способствовать расширению знаний о языке и стиле писателя. Отдельные положения работы могут быть использованы в разработке систематизирующего подхода к языку произведений о природе, к языковой личности Дж. Лондона.

Практическая значимость исследования состоит в возможности использования его результатов на практических занятиях вузе, посвященных стилистике, интерпретации и анализу художественного текста, языку английской литературы, идиостилю писателей, в частности Джека Лондона.

Апробация исследования была осуществлена на ежегодной 8-й и 9-й межвузовской научно-практических конференциях молодых ученых «Актуальные вопросы современного языкознания и литературоведения», проводимой Кубанским госуниверситетом (Краснодар, 17 апреля 2009 и 24 апреля 2010); на II Международной научной конференции «Континуальность и дискретность в языке и русской речи», посвященной памяти А.Г. Лыкова (Краснодар, октябрь 2009); на Международной научной конференции «Когнитивная лингвистика и вопросы языкового сознания», проводимой Кубанским госуниверситетом (Краснодар, 25 ноября 2010 г.); на академической научно-практической конференции курсантов, проводимой Морской государственной академией имени адмирала Ф.Ф. Ушакова (Новороссийск, 2010); на заседаниях кафедры теоретической и прикладной лингвистики КубГУ. По материалам диссертации опубликовано 8 научных статей, включая публикацию в журнале, предусмотренном перечнем ВАК РФ.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лингвопрагматические и когнитивные аспекты репрезентации языковой личности в художественном описании природы"

ВЫВОДЫ

В художественных описаниях природы языковая личность Джека Лондона наиболее ярко и системно репрезентируется посредством трех составляющих: языковой (сравнения), когнитивной (интеллектуальные усилия), прагматической (воздействие). По доминирующей установке воздействия на читателя языковую личность Дж. Лондона можно отнести к нравственно ориентированной.

Когнитивно-прагматические, эстетико-этические, философские, ценностные аспекты и установки языковой личности писателя наиболее ярко и последовательно отражаются при эстетизации сравнений (сравнение животных с человеком; сравнение животных с неживой природой; сравнение человека с неживой природой; сравнение человека с живой природой; сравнение живой и неживой природы с предметами), в придании животным большого перечня свойств человека, в описании законов природы, в представлении взаимовлияния природы и человека.

Если Дж. Лондон приписывает животным черты человека, то делается это для того, чтобы максимально «одухотворить», придать хорошие качества зверю. А если человек сравнивается с животным, то это, как правило, говорит о его плохих сторонах, отрицательных чертах характера, внешности, поведения. Для подчеркивания отрицательных черт в животном обычно используются сравнения с тёмными силами.

При описании живой и неживой природы автор художественного произведения преследует, помимо передачи фактуальной информации, также и этические цели: опосредованно выразить свое отношение к природе; вызвать у читателя определенные чувства и эмоции, направленные, как правило, на пробуждение сочувствия к животным и, как результат, более бережного к ним отношения; посредством описания тягот и страданий, которые приходится переживать животным, вызвать у читателя своего рода катарсис с целью нравственного очищения, духовно-нравственного прозрения, появления или усиления доброты по отношению к окружающему миру. Чем более сильные интеллектуальные усилия предпринимает при этом автор, тем более сильным оказывается этическое и эстетическое воздействие, воспитывающее влияние на читателя. Иногда автор прибегает к приему отстраненности, показывает взгляд на живое существо со стороны - то, как оно воспринимается сторонним наблюдателем. Но и в этом случае присутствует эстетическое событие и этический поступок автора, что заключается в тонком чувствовании, умении выявить множество оттенков, нюансов поведения и эмоций животного для эмоциональной вовлеченности читателя, создания эффекта сопричастности и сопереживания. Наибольшей силы эстетические поступки автора достигают тогда, когда он ведет повествование не только от имени животного, но и как бы изнутри самого его существа - описывая переживания, специфику мировидения, представления, сомнения, то есть то, что может чувствовать только само живое существо и никто вместо него.

Джек Лондон наделяет животных следующими свойствами и чертами человека: наличие души; зависимость от настроения; способность предчувствовать; ощущение внутренней связи с предками, связи времен; мистика, суеверие, способность к обожествлению; некоторые черты расизма, присущие во времена Дж. Лондона американцам; дружба; лидерство, способность управлять, навязывать законы; предвзятость, разнообразнейшие чувства. Это чрезвычайно обширная группа с удивительно широкой палитрой оттенков, тонов и полутонов. Поскольку диким (да и домашним) животным свойственна злоба - кровожадная, яростная, свирепая, постольку трудно чётко и однозначно определить - «животное» это чувство или же человеческое: видимо, оно присуще всем живым существам, равно как и чувство инстинктивной жажды жизни. А следующий перечень ясно свидетельствует о стремлении Дж. Лондона поведать о близости, похожести чувств, которые способны испытывать как люди, так и животные. По Дж. Лондону, для животных характерны следующие чувства: блаженство, удовольствие; вожделение; любовь, преданность, радость; нежность; уважение; ревность; смущение, застенчивость; надежда; обида, ненависть, желание отомстить обидчику; унижение; гордость, достоинство; чувство долга; горе, отчаяние, тоска; любопытство, удивление, растерянность; одиночество; презрение; подозрительность; доверие и недоверие; наглость; подлость.

Столь широкая, богатая палитра эмоций и чувств и их разнообразных оттенков, обнаруживаемая у героев Джека Лондона, завораживает и притягивает читателей всех времен и народов. Труд распредмечивающего понимания читателя вынуждает лучше понимать мир природы, сопереживать жизненным перипетиям животных, воспитывает и собственные чувства читателя, позволяет лучше разобраться в его эмоциях.

Еще одна особенность в том, что природа, по Лондону, не просто испытывает какие-то чувства, но еще и предпринимает определенные действия, свойственные человеку, которые эти чувства вызывают.

Ментальные процессы и их следствия также являют собой обширный перечень, хотя и несколько меньший, чем чувства. Они тесным образом взаимосвязаны: многие чувства, особенно высшие -интеллектуальные, моральные, эстетические - не существуют без интеллектуальной деятельности. Животным в произведениях Джека Лондона присущи такие особенности мыслительной деятельности: память, воспоминания; понимание; способность к умственному развитию; умение продумывать свои действия, поступки; умение проводить умозаключения, делать выводы; умение пользоваться плодами своих умозаключений; умение мысленно отделять внешнее от внутреннего, кажущееся от истинного; умение подстраиваться под обстоятельства и под других существ; умение обманывать. Сильнее всего этический поступок автора проявляется в тех случаях, когда он говорит о желаниях и намерениях, испытываемых животными - он как бы предугадывает их настрой, вскрывает причину их поступков.

При описании законов природы Дж. Лондон преследует ряд стратегий: внешне, на поверхностном уровне - стратегия объясняющая. Но, поскольку подробные и яркие описания законов природы он адресует людям, то более важным является то, что лежит на глубинном уровне, а именно - стратегия воспитательная.

Джек Лондон, не навязывая читателю ничего, намеренно пользуясь приемом контраста, все же подводит его к необходимости выбора, и выбор этот носит глубоко нравственный характер: либо человек выбирает для себя, своего существования «законы джунглей», законы безжалостной природы, либо, осознавая их жестокость, стремится к «очеловечиванию» самого себя, то есть к иным, нравственным принципам жизни и взаимодействия с окружающими.

Патетика Дж. Лондона также преследует нравственные цели: показать величие природы, ее сильное и непреложное влияние с тем, чтобы вынудить людей подчиняться ее тысячелетним законам, принимать их как неизбежность, относиться к ним с уважением и терпением. Поэтому писатель не просто даёт описания природы, но и свидетельствует о том влиянии, которое испытывают на себе люди и животные со стороны друг друга, неживой природы, жизненных обстоятельств. В этом плане мы выделили три следующие группы: а) влияние неживой природы на все в ней существующее; б) влияние условий и обстоятельств жизни на животных; в) влияние человека на животных.

У читателя произведения Дж. Лондона о природе развивают эмоциональную чуткость, сострадание. Прагматический аспект его книг чрезвычайно высок: социально-педагогическая, нравственно-этическая, эстетическая составляющие оказывают сильное воздействие на реципиентов даже спустя сто лет, заставляют думать, спорить, осознавать, рефлексировать, расти над собой, что делает художественные произведения классическими, принадлежащими всей мировой культуре.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Компоненты природы входят в состав ценностей национальной культуры и литературе в каждой из которых есть своя система излюбленных устойчивых мотивов, характеризующих ее национальное и эстетическое своеобразие. В частности, в русских пословицах и поговорках, фразеологизмах, включающих зоонимы и фитонимы, явления природы, нашли отражение особенности русского сознания относительно моря, леса, болота, поля.

Изображение природы в художественных произведениях всегда опосредовано личностью автора, его представлениями и переживаниями, иерархией смыслов и ценностей, сложившихся в его картине мира, в языковом сознании. Эффект присутствия автора проявляется в выборе языковых средств, в особой их компоновке в соответствии с мировосприятием писателя, поэта. Аспекты интенций и реализаций языковой личности, ее организации, актуализации (персонификации) субъекта речи возможно установить посредством выявления признаков антропоцентризма и субъектоцентризма в произведении: именно личность становится своеобразной точкой отсчета при анализе тех или иных языковых/речевых, а также семантических реалий текста, особенно ярко представленных посредством эксплицитной и имплицитной авторской модальности. О том, что субъективация автора способна играть определяющую роль при описании природы, свидетельствует, например, то, что одно и то же природное явление разные мастера слова описывают не только с различных точек зрения, но и, соответственно, с различной модальностью, оценочностью, коннотативностью.

В число способов авторизации должны быть включены контексты-описания природы: они могут быть как основными, так и дополнительными, имплицитно характеризующими повествователя.

Описания природы в художественном тексте являются не только функционально-семантической категорией, но также и единицей синтаксиса, синтаксической номинацией: обычно они фигурируют как сложное синтаксическое единство, выделяемое на основе его информативной достаточности, являясь средством реализации авторской художественной стратегии и вместе с тем обеспечивая адекватное ее восприятие читателем.

Художественное описание природы является одним из средств формирования лингвопрагматического пространства произведения, оно предполагает активное взаимодействие интенций автора, текста и креативной деятельности читателя.

В художественном тексте объективируются когнитивные процессы, нравственно-ценностные и эстетические представления, сложившиеся в сознании автора, которые призваны пробуждать рефлексию реципиента, творческое переосмысление с целью как понимания и интерпретации текста, так и формирования его собственных установок, представлений о мире, фактах, событиях, отношениях. Создание и эстетического смысла, и эстетического события, и этического поступка требует определенных интеллектуальных усилий как от автора текста, так и от адресата.

Если количество компонентов узуального словаря оказывается недостаточным для того или иного творца художественного произведения, то в силу вступает уровень словоупотребления, где вербализация неизбежно обретает синтаксический характер и обычно характеризуется семантической неожиданностью, связанной с нарушением привычной сочетаемости. Тогда у читателя при понимании таких текстов появляется возможность наблюдать различные процессы, имеющие отношение к ментальности, интеллекту, лингвистическим способностям автора текста.

В явных или эксплицитных диалогах между автором, его героями, читателем отражается языковое сознание личностей, принимающих в них участие. Это можно обнаружить практически на всех языковых уровнях. К вербальным средствам объективации языкового сознания автора относятся звуки, морфемы, лексика, грамматические средства, образные средства (метафоры, сравнения, цветопередача, эмоционально-окрашенные синтаксические конструкции и т.п.). Даже если писатель прибегает к сжатым синтаксическим конструкциям, неосложнённым номинативным предложениям, то и тогда проявляется определенный авторский замысел - в этом случае описание природы преследует передачу сугубо рациональной, фактуальной информации; реализуется познавательная функция. Если автор преследует иную цель - этико-эстетическую, то применяет гораздо больше разнообразных определений, синтаксический ритм становится не отрывочным, а плавным.

Создавая художественное описание природы, автор стремится приобщить читателя к миру своих ценностей, эстетических и нравственных приоритетов. На описания природы в художественном произведении распространяется принцип трансцендентности автора. Когнитивно-эмотивные цели и установка автора, реализующиеся в основном при помощи отбора и комбинаторики языковых средств, необходимых для осуществления методологических и художественных задач, можно считать достигнутыми, когда в процессе чтения у реципиента возникает чувство эмоциональной вовлеченности, сострадания, сопричастности, то есть оказываются задействованными регулятивная, когнитивная и эмоционально-волевая сферы.

Любое описание природы в художественном произведении является эстетическим событием. Природа как объективно существующее, чужеродное явление проходит сквозь «ментальные сита» термин Н.И. Жинкина) автора и неизбежно оказывается вовлеченной в процесс семантической модификации и трансформации - лексем, лингвокультурных и этических концептов, смыслов. То, что в художественных произведениях практически не встречается повторов, одинаковых описаний природы, а один и тот же предмет или явление природы у одного и того же автора, даже в одном произведении, выполняет различную и разнообразную эстетическую нагрузку, свидетельствует о том, что процесс постижения, «понимания» природы писателем, поэтом является актом субъективно-ценностной модификации и эстетизации.

В процессе соприкосновения человека с природой этическое (категория нравственности) и эстетическое (категория красоты) обнаруживают тесную взаимосвязь, позволяющую выявить в художественном произведении эстетический смысл, а также эстетическое событие, участники которого - автор, герой и читатель. К эстетическим поступкам автора при описании природы относятся языковая игра, создание окказионализмов, антропоморфизация и противоположный ей прием - придание человеку и присущим ему свойствам, чертам особенностей, свойственных явлениям природы, проведение аналогий «человек - растительный мир - животный мир».

Природоописательные контексты имеют два аспекта -эстетический и интеллектуальный, что проявляется в процессе языковой креативности - ее можно отнести к целому ряду художественных описаний природы.

Яркое проявление национального и этико-философского компонентов обнаруживается и в современных текстах («русскость», «английскость» описаний природы). Тексты и дискурсы, содержащие художественное описание природы, можно в полной мере отнести к национально-культурным универсалиям и ценностям. Они приобретают статус когнитивно-прагматического знака, а репрезентирующие их языковые знаки - статус эстетического знака.

Языковая личность Джека Лондона в художественных описаниях природы наиболее ярко и системно репрезентируется посредством трех составляющих: языковой (сравнения), когнитивной (интеллектуальные усилия), прагматической (воздействие). По доминирующей установке воздействия на читателя языковую личность Дж. Лондона можно отнести к нравственно ориентированной.

Когнитивно-прагматические, эстетико-этические, философские, ценностные аспекты и установки языковой личности писателя наиболее ярко и последовательно отражаются при эстетизации сравнений, придании животным большого перечня свойств человека, описании законов природы, в представлении взаимовлияния природы и человека.

Если Дж. Лондон приписывает животным черты человека, то делается это для того, чтобы максимально «одухотворить», придать хорошие качества зверю. А если человек сравнивается с животным, то это, как правило, говорит о его плохих сторонах, отрицательных чертах характера, внешности, поведения. Для подчеркивания отрицательных черт в животном обычно используются сравнения с тёмными силами.

При описании живой и неживой природы автор художественного произведения преследует, помимо передачи фактуальной информации, также и этические цели: опосредованно выразить свое отношение к природе; вызвать у читателя определенные чувства и эмоции, направленные, как правило, на пробуждение сочувствия к животным и, как результат, более бережного к ним отношения; посредством описания тягот и страданий, которые приходится переживать животным, вызвать у читателя своего рода катарсис с целью нравственного очищения, духовно-нравственного прозрения, появления или усиления доброты по отношению к окружающему миру. Чем более сильные интеллектуальные усилия предпринимает при этом автор, тем более сильным оказывается этическое и эстетическое воздействие, воспитывающее влияние на читателя. Иногда автор прибегает к приему отстраненности, показывает взгляд на живое существо со стороны - то, как оно воспринимается сторонним наблюдателем. Но и в этом случае присутствует эстетическое событие и этический поступок автора, что заключается в тонком чувствовании, умении выявить множество оттенков, нюансов поведения и эмоций животного для эмоциональной вовлеченности читателя, создания эффекта сопричастности и сопереживания. Наибольшей силы эстетические поступки автора достигают тогда, когда он ведет повествование не только от имени животного, но и как бы изнутри самого его существа - описывая переживания, специфику мировидения, представления, сомнения, то есть то, что может чувствовать только само живое существо и никто вместо него.

Джек Лондон наделяет животных следующими свойствами и чертами человека: наличие души; зависимость от настроения; способность предчувствовать; ощущение внутренней связи с предками, связи времен; мистика, суеверие, способность к обожествлению; некоторые черты расизма, присущие во времена Дж. Лондона американцам; дружба; лидерство, способность управлять, навязывать законы; предвзятость, разнообразнейшие чувства. Это чрезвычайно обширная группа с удивительно широкой палитрой оттенков, тонов и полутонов. Поскольку диким (да и домашним) животным свойственна злоба - кровожадная, яростная, свирепая, постольку трудно чётко и однозначно определить - «животное» это чувство или же человеческое: видимо, оно присуще всем живым существам, равно как и чувство инстинктивной жажды жизни. А следующий перечень ясно свидетельствует о стремлении Дж. Лондона поведать о близости, похожести чувств, которые способны испытывать как люди, так и животные. По Дж. Лондону, для животных характерны следующие чувства: блаженство, удовольствие; вожделение; любовь, преданность, радость; нежность; уважение; ревность; смущение, застенчивость; надежда; обида, ненависть, желание отомстить обидчику; унижение; гордость, достоинство; чувство долга; горе, отчаяние, тоска; любопытство, удивление, растерянность; одиночество; презрение; подозрительность; доверие и недоверие; наглость; подлость.

Столь широкая, богатая палитра эмоций и чувств и их разнообразных оттенков, обнаруживаемая у героев Джека Лондона, завораживает и притягивает читателей всех времен и народов. Труд распредмечивающего понимания читателя вынуждает лучше понимать мир природы, сопереживать жизненным перипетиям животных, воспитывает и собственные чувства читателя, позволяет лучше разобраться в его эмоциях.

Еще одна особенность в том, что природа, по Лондону, не просто испытывает какие-то чувства, но еще и предпринимает определенные действия, свойственные человеку, которые эти чувства вызывают.

Ментальные процессы и их следствия также являют собой обширный перечень, хотя и несколько меньший, чем чувства. Они тесным образом взаимосвязаны: многие чувства, особенно высшие -интеллектуальные, моральные, эстетические - не существуют без интеллектуальной деятельности. Животным в произведениях Джека Лондона присущи такие особенности мыслительной деятельности: память, воспоминания; понимание; способность к умственному развитию; умение продумывать свои действия, поступки; умение проводить умозаключения, делать выводы; умение пользоваться плодами своих умозаключений; умение мысленно отделять внешнее от внутреннего, кажущееся от истинного; умение подстраиваться под обстоятельства и под других существ; умение обманывать. Сильнее всего этический поступок автора проявляется в тех случаях, когда он говорит о желаниях и намерениях, испытываемых животными - он как бы предугадывает их настрой, вскрывает причину их поступков.

При описании законов природы Дж. Лондон преследует ряд стратегий: внешне, на поверхностном уровне - стратегия объясняющая. Но, поскольку подробные и яркие описания законов природы он адресует людям, то более важным является то, что лежит на глубинном уровне, а именно - стратегия воспитательная.

Джек Лондон, не навязывая читателю ничего, намеренно пользуясь приемом контраста, все же подводит его к необходимости выбора, и выбор этот носит глубоко нравственный характер: либо человек выбирает для себя, своего существования «законы джунглей», законы безжалостной природы, либо, осознавая их жестокость, стремится к «очеловечиванию» самого себя, то есть к иным, нравственным принципам жизни и взаимодействия с окружающими.

Патетика Дж. Лондона также преследует нравственные цели: показать величие природы, ее сильное и непреложное влияние с тем, чтобы вынудить людей подчиняться ее тысячелетним законам, принимать их как неизбежность, относиться к ним с уважением и терпением. Поэтому писатель не просто даёт описания природы, но и свидетельствует о том влиянии, которое испытывают на себе люди и животные со стороны друг друга, неживой природы, жизненных обстоятельств. В этом плане мы выделили три следующие группы: а) влияние неживой природы на все в ней существующее; б) влияние условий и обстоятельств жизни на животных; в) влияние человека на животных.

У читателя произведения Дж. Лондона о природе развивают эмоциональную чуткость, сострадание. Прагматический аспект его книг чрезвычайно высок: социально-педагогическая, нравственно-этическая, эстетическая составляющие оказывают сильное воздействие на реципиентов даже спустя сто лет, заставляют думать, спорить, осознавать, рефлексировать, расти над собой, что делает художественные произведения классическими, принадлежащими всей мировой культуре.

Перспективы дальнейшего исследования темы видятся в расширении перечня произведений Дж. Лондона; в проведении сопоставительного анализа между описаниями природы а) Дж. Лондоном и другими англоязычными писателями; б) Дж. Лондоном и писателями других стран и лингвокультур, сопоставимых с ним по времени и стилистике; в проведении диахронического исследования художественных описаний природы начала XX в. - середины и конца XX в. - начала XXI в.; в выявлении разножанровых отличий описаний природы.

Список научной литературыКуршакова, Татьяна Дмитриевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Абуева М.С. Использование фитоморфной метафоры в чеченском и английском политическом дискурсе // Вестник Адыгейского государственного университета. Майкоп, 2009. № 4. С. 76-81.

2. Аверьянова H.A. Принцип вежливости в речевом общении // Язык и мышление: психологические и лингвистические аспекты. Мат-лы Всерос. науч. конф. (Пенза, 15-19 мая 2001 г.) / отв. ред. проф. A.B. Пузырев. -М.; Пенза, 2001. С. 185-186.

3. Алпатов В.М. Об антропоцентрическом и системоцентрическом подходах к языку // Вопросы языкознания. 1993. № 3. С. 15-26.

4. Андреев JI.H. О языке произведений А.П. Чехова // Русские писатели о языке (18-20 вв.). JL: Учпедгиз, 1954. - 671 с.

5. Антропова М. В. Личностные доминанты и средства их языкового выражения (на материале художественных текстов): автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.01. М., 1996. - 21 с.

6. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания. 1995. № 1. С. 37-67.

7. Афанасьев А. Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований, в связи с мифическими сказаниями других родственных народов. -М., 1865. Т.1.

8. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966.

9. Аюпов С.М. Западно-восточный синтез в стихотворении М.Ю. Лермонтова «Тучи» // Интерпретация текста: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты: Мат-лы II Междунар. науч. конф. (Чита, 30-31 окт. 2009 г.). Чита: ЗабГГПУ, 2009. С. 161-162.

10. Бадмаева Т.И. Концепт «вода» в английской лингвокультуре: Дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2006.

11. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. -М., 1955.

12. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986.

13. Вельская JI.JI. Мифические яблоки // Русская речь. 2010 (а). № 3. С. 31-33.

14. Вельская JI.JI. Осень в русской поэзии // Русская речь. 2010 (б). №5. С. 3-11.

15. Беляева М.Ю. Гибриды: действительность мышление - язык // Восточноукраинский лингвистический сборник. - Донецк, 1998. Вып. 4. С. 34-42.

16. Беляева И.В. Прагматическое содержание языковых единиц // Русский язык в школе. 2010. JST2 6. С. 32-37.

17. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974.

18. Берестнева A.B. Названия экзотических растений в английском и русском языках (структурно-словообразовательный и номинативно-мотивационный аспекты): дис. . канд. филол. наук. Майкоп, 2008. - 247 с.

19. Бирюкова Т.Г. Коммуникативные потребности старших школьников // Проблемы русского и общего языкознания: Межвуз. сб. науч. тр., поев. Году русского языка. Вып. 6. Елец: Елецкий гос. ун-т им. И.А. Бунина, 2008. С. 155-161.

20. Богин Г.И. Современная лингводидактика. Калинин, 1980.

21. Болдырева С.И. Субъективизация повествования в стилистическом контексте и значение // Смысл и значение на лексическом и синтаксическом уровнях. Калининград: Изд-во Калининградского гос. университета, 1986. С. 62-68.

22. Болквадзе Б.И. Олицетворение как феномен речевого художественного мышления (на мат-ле русской и грузинской лирики 19 в.): автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.19 / Воронежский гос. ун-т. Воронеж, 1995. - 26 с.

23. Болыпова А.Ю. Аналитические ресурсы рефлексии в художественном осмыслении действительности // Язык. Личность. Культура: сб. науч. тр. Краснодар, 2010. С. 137-146.

24. Борев Ю.Б. Эстетика. -М., 1988.

25. Борисов A.A. Описание природы как средство обеспечения коммуникативно-прагматической когерентности художественного текста: автореф. дис. . канд. филол. наук. Ставрополь, 2009.

26. Борисова Е.Б. Художественный образ в английской литературе XX века: типология лингвопоэтика - перевод: автореф. дис. . д-ра филол. наук. - Самара, 2010. - 42 с.

27. Бронская Л.И. Природа у Анны Ахматовой // Актуальные проблемы филологии и журналистики: Мат-лы 46 и 47 научно-методических конференций СГУ. Ставрополь: СГУ, 2003. С. 4-9.

28. Брудный A.A. Психологическая герменевтика. Учеб пособие. М., 1998.

29. Брюшинкин В.Н. Феноменология русской души // Вопросы философии. 2005. № 1. С. 29-39.

30. Бубер М. Два образа веры. М., 1995.

31. Буров A.A. Номинационно-синтаксическая конверсия в свете традиционных и нетрадиционных методов исследования наименования // Принципы и методы исследования в филологии:

32. Конец XX века. Сб. статей научно-методич. семинара «Textus». Вып. 6. СПб.-Ставрополь: СГУ, 2001. С. 520-524.

33. Буянова Л.Ю. Языковая личность как текст: жизнь языка и язык жизни // Языковая личность: экспликация, восприятие и воздействие языка речи: Монография. Краснодар: КубГУ, 1999. С. 47-73.

34. Бюлер К. Структурная модель языка. М., 1960.

35. Васильев И.А., Поплужный В.Л., Тихомиров O.K. Эмоции и мышление. М., 1980.

36. Васильева А.Н. Курс лекций по стилистике русского языка. М., 1976.

37. Вельц О.В. Наименования животных в немецком и русском языках // Язык и мышление: психологические и лингвистические аспекты. Мат-лы Всерос. науч. конф. (Пенза, 15-19 мая 2001 г.) / отв. ред. проф. A.B. Пузырев. -М.; Пенза, 2001. С. 43-44.

38. Вершинина Т.С. Зооморфная, антропоморфная и фитоморфная метафора в современном политическом дискурсе: автореф. дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2002.

39. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М., 1971.

40. Виноградов В.В. О языке художественной прозы. М., 1930.

41. Витрук O.A. Особенности синтаксической организации пейзажных контекстов в произведениях современных английских и русских авторов II Континуальность и дискретность в языке и речи: Мат-лы II Междунар. науч. конф. Краснодар: КубГУ, 2009. С. 109-110.

42. Волохина Г.А., Попова З.Д. Синтаксические концепты русского простого предложения. Воронеж, 2003.

43. Вострикова И.Ю. Антропоцентрическая метафора в политическом дискурсе // Континуальность и дискретность в языке и речи: Мат-лы II Междунар. науч. конф. Краснодар: КубГУ, 2009. С.174-175.

44. Всеобщая история искусств. В 6-ти тт. / под общ. ред. Б.Б. Веймарна и Ю.Д. Колпинского. М., 1960. Т. 2. Искусство средних веков. Кн. 1.

45. Гаврилова Г.Ф., Малычева Н.В. Способы выражения речевой авторизации в художественно тексте // Принципы и методы исследования в филологии: Конец XX века. Сб. статей научно-методич. семинара «Textus». Вып. 6. СПб.-Ставрополь: СГУ, 2001. С. 262-266.

46. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. -М., 1981.- 138 с.

47. Гармаш C.B. Концепт «море» в русских пословицах и поговорках // Речь. Речевая деятельность. Текст: Межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. H.A. Сенина. Таганрог: ТГПИ, 2004. С. 35-37.

48. Гаспаров МЛ. Фет безглагольный: Композиция пространства, чувства и слова // Избр. труды. О стихах. М., 1997. Т.П.

49. Геляева А.И. Человек в языковой картине мира: монография. -Нальчик: Кабардино-Балкарский гос. ун-т, 2002.

50. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. М.: Academia, 1998. -430 с.

51. Голан А. Миф и символ. М., 1994.

52. Гореликова М.И., Магомедова Д.М. Лингвистический анализ художественного текста. -М.: Русский язык, 1989. 151 с.

53. Горошко Е.И. Языковое сознание: ассоциативная парадигма: автореф. дис. . д-ра филол. наук: 10.02.19. М.: Ин-т языкознания РАН, 2001.

54. Горшков А.И. Русская словесность: от слова к словесности. М., 1995.

55. Гостева Т.Ф. Лингвостилистические особенности и текстообразующий потенциал пейзажных описаний в американской прозе XIX-XXI вв.: автореф. дис. . канд. филол. наук. Барнаул, 2007. - 21 с.

56. Гукетлова Ф.Н. Образная основа формы зооморфизмов как смыслоразличительный фактор мировидения // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия «Филология и искусствоведение». Майкоп: АГУ, 2009. Вып. 2. С. 125-129.

57. Гумбольдт В. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества (1830-1835) // Гумбольдт В. Избр. тр. по языкознанию. М., 1984.

58. Гуриенко H.A. Человек и природа в лирике Ф.И. Тютчева // Русская речь. 2005. № 6. С. 9-12.

59. Данилко М.И., Шухат Т.Г., Петропавловская Е.В. Актуализация текстовых категорий при формировании образа автора // Перевод и интерпретация текста. М., 1988. С. 180-189.

60. Дарвин Ч. Выражение эмоций у животных и человека: соч. Т. 5. -М., 1953.

61. Депутатов В.А. Текстовая номинация концепта «человек-природа» (на мат-ле научных англоязычных текстов по экологии) // Филология и культура. Мат-лы III Междунар. науч. конф. Ч. 2. -Тамбов, 2001. С. 51-56.

62. Достоевский Ф.М. Униженные и оскорбленные. -М., 1968.

63. Дуров A.A. Методологические проблемы интерпретации эстетического субъекта в художественной прозе // Принципы и методы исследования в филологии: Конец XX века. Сб. статей научно-методич. семинара «Textus». Вып. 6. СПб.-Ставрополь: СГУ, 2001. С. 131-137.

64. Дьяченко Ю.А. Лексема трава в повести Е.И. Носова «Усвятские шлемоносцы» // Интерпретация текста: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты: Мат-лы II Междунар. науч. конф. (Чита, 30-31 окт. 2009 г.). Чита: ЗабГГПУ, 2009. С. 50-51.

65. Жажиева P.C. Взаимосвязь человека и природы в повести Тембота Керашева «Абрек» (1959) // Вестник Адыгейского госуниверситета. 2008. № 1. С. 65-68.

66. Завалишина Ю.Г. Зоонимы и фитонимы в русской и английской паремиологии в аспекте этнического менталитета. Курск, 1998.

67. Заика В.И. Риторическая и эстетическая реализация языка // Лингвориторическая парадигма: теоретические и прикладные аспекты: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 1 / под ред. A.A. Ворожбитовой. Сочи: СГУТиКД, 2002. С. 59-67.

68. Замошкин Н.И. Охота за счастьем // Новый мир. 1940. № 6.

69. Зеленин A.B., Руднев Д.В. Образы животных в сказках и баснях JT.H. Толстого // Русский язык в школе и дома. 2010. № 10. С. 1317.

70. Зотов И.А. Человек и природа в творчестве Пришвина. М., 1982. -80 с.

71. Иванцова Е.В. Феномен диалектной языковой личности: монография. Томск: Изд-во Томского гос. ун-та, 2002. - 312 с.

72. Ильинова Е.Ю. Лингвокреативная интеграция как способ создания эстетического смысла текста // Язык и мышление: психологические и лингвистические аспекты. Мат-лы 6-ой Всеросс. науч. конф. (Ульяновск, 17-20 мая 2006 г.). М.Ульяновск, 2006. С. 48-49.

73. Ионова Н.В. Лексическое значение и внутренняя форма как способы концептуализации мира природы (на материале говоров Архангельской области): дис. . канд. филол. наук. М., 2007. -147 с.

74. Кадилина O.A. Сильная / слабая языковая личность: коммуникативно-прагматические характеристики (на материале текстов Д. Карнеги): дис. . канд. филол. наук. Краснодар: КубГУ, 2011.- 193 с.

75. Кантомирова А.Н. Пространство леса в творчестве А. Жигулина // Восток Запад: Пространство русской литературы и фольклора: Мат-лы Междунар. науч. конф. Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2006. С. 451-458.

76. Караулов Ю.С. Предисловие. Русская языковая личность и задачи ее изучения // Язык и личность / отв. ред. Д.Н. Шмелев. М.: Наука, 1989. С. 3-8.

77. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987. -263 с.

78. Караулов Ю.Н. Языковая личность // Русский язык. Энциклопедия / под. ред. Ю.Н. Караулова. М.: Научное изд-во «Большая Российская энциклопедия», 2003. С. 671-672.

79. Керлот Х.Э. Словарь символов. М., 1994.

80. Киклевич А. Эстетическая функция текста // Киклевич А. Притяжение языка. Т. 1. Семантика. Лингвистика текста. Коммуникативная лингвистика. Olstyn, 2007. С. 281-301.

81. Киселева О.В. Прагматика бытования этических концептов в современном публицистическом дискурсе (на материале журнала «Нева»): автореф. дис. . канд. филол. наук. Череповец, 2006. -18 с.

82. Кожевникова H.A. Антропоморфные метафоры в прозе А.П. Чехова // Языковое мастерство А.П. Чехова. Ростов н/Д: Изд-во Ростовского гос. университета, 1996. С. 65-70.

83. Кожевникова Т.Л. Отражение менталитета народа в сфере взаимодействия человека с живой природой // Язык в мире и мир в языке. Мат-лы Междунар. науч. конф. (Сочи-Краснодар, 21-25 апреля 2001 г.). Сочи - Карлсруэ - Краснодар, 2001. С. 133-134.

84. Колокольцева Т.Н. Генерализирующий концепт «солнце» в идиостиле К. Бальмонта // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста. Волгоград: Перемена, 2003. С. 242-245.

85. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М., 1980.

86. Красс H.A. Символика тополя в поэзии А. Фета и С. Есенина // Актуальные проблемы лингвистики в вузе и в школе: 3-я Всероссийская школа молодых лингвистов (Пенза, 23-27 марта 1999 г.). -М.; Пенза, 1999. С. 232-233.

87. Криницын А. Семантика образа степи в прозе Чехова // Молодые исследователи Чехова. М.: Изд-во Московского гос. университета, 1998. С. 138-149.

88. Кубрак И.С. Антропоцентризм: метафора и социально-культурный дискурс // Восточноукраинский лингвистический сборник. -Донецк: Донеччина, 2001. С. 354-363.

89. Кубрякова Е.С. Парадигмы научного знания в лингвистике и ее современный статус // Известия РАН. СЛЯ. 1994. Т. 53. № 2.

90. Кубрякова Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века (Опыт парадигмального анализа) // Язык и наука конца 20 века / под ред. Ю.С. Степанова. М., 1995.

91. Кузнецова A.B. Концептосфера и мифопоэтика в антропроцентрической парадигме художественного текста // Континуальность и дискретность в языке и речи: Мат-лы II Междунар. науч. конф. Краснодар: КубГУ, 2009. С. 156-157.

92. Кулишова Н.Д. Языковая личность в аспекте психолингвистических характеристик (На материале письменных текстов): дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 2001. - 147 с.

93. Кулькова М.А. Анализ предикативной сочетаемости имен ЛСГ «природные явлений» в народных приметах // Реальность, язык и сознание: Междунар. Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 3 / отв. ред. Т.А. Фесенко. Тамбов: ТГУ им. Г.Р. Державина, 2005. С. 576-581.

94. Ларин Б.А. Эстетика слова и язык писателя. Л., 1974.

95. Левицкий Ю.А. Проблема типологии текстов. Пермь, 1998.

96. Леонтьев А.Н. Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы и эмоции. -М., 1971.

97. Леонтьева Т.В. Интеллект человека в зеркале «растительных метафор» // Вопросы языкознания. 2006. № 5. С. 57-67.

98. Лихачев Д.С. Избранные работы: в 3-х т. Т. 2. Л., 1987; 1997.

99. Лондон Дж. Морской волк. Зов предков. Белый клык / пер. с англ. Г.П. Злобина. -М.: Правда, 1984. 560 с.

100. Лук А.Н. Эмоции и личность. М., 1982.

101. Лютикова В. Д. Языковая личность и идиодиалект: Монография. Тюмень: Изд-во Тюмен. гос. ун-та, 1999. - 188 с.

102. Мазлумян B.C. Языковое сознание // Языковое сознание. Содержание и функционирование. XIII Междунар. симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации (Москва, 1 -3 июня 2000 г.) / ред. Е.Ф. Тарасов. М., 2000. С. 145-146.

103. Малоха М. Образ болота в языковом сознании восточных славян // Языковое сознание. Содержание и функционирование. XIII Междунар. симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации (Москва, 1-3 июля 2000 г.). М., 2000. С. 147-148.

104. Маркелова Т.В., Хабарова О.Г. Метафорическая ценность фразеологизмов с опорным компонентом зоонимов или фитонимов // Филологические науки. 2005. № 5. С. 17-27.

105. Маслова В.А. Лингвокультурология. М., 2001.

106. Маслова Ж.Н. Поэтическая картина мира и ее репрезентация в языке. Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2010.-280 с.

107. Медведева С.А. Пушкинский дуб // Язык. Личность. Культура: сб. науч. тр. Краснодар, 2010. С. 35-42.

108. Мокиенко В.М. В глубь поговорки. Киев, 1989.

109. Моль А. Теория информации и эстетическое восприятие. -М., 1966.

110. Мудрость России. Афоризмы. М., 2005.

111. Мурзаева Т.И. Отражение языковой личности автора в романе Г. Коновалова «Былинка в поле» // Предложение и слово: Сб. науч. тр. Кн. 1 / отв. ред. C.B. Андреева. Саратов: Издательский центр «Наука», 2010. С. 208-214.

112. Мусиенко P.A. Специфика мифопоэтики в прозе С. Клычкова // Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения: Мат-лы 4-й Межвуз. конф. молодых ученых (Краснодар, 29 апреля 2005 г.). Краснодар: КубГУ, 2005. С. 209213.

113. Нифанова Т.С. Сопоставительное изучение метафорических высказываний, репрезентующих образное содержание явлений природы в художественных текстах // Концепт и культура. — Кемерово: КемГУ, 2008. С. 484-489.

114. Ницше Ф. Об истине и лжи во вненравственном смысле // Ницше Ф. Полн. собр. соч. -М., 1972. Т.1. С. 398-400.

115. Новиков А.И. Текст и его смысловые доминанты. М., 2007.

116. Новиков JI.A. Избранные труды в 2 т. Т. I. Проблемы языкового значения. М.: РУДН, 2001.

117. Особенности лингвокогнитивного и прагматического уровней структуры языковой личности Д.И. Стахеева (на материале романа "Обновленный храм"). URL: http://www.allbest.ru/ Дата обращения: 13.05.2011.

118. Панова Е.А. «То мельница, то соловей» (Лингвопоэтический анализ стихотворения А. Фета «Сосна так темна, хоть и месяц.) // Русский язык в школе. 2010. № 10. С. 42-47.

119. Пахнова Т.М. Художественный текст на уроках русского языка // Русский язык в школе. 1993. № 3.

120. Петрунина Е.А. Английские фразеологические единицы с компонентом-фитонимом // Вестник Университета российской академии образования. 2008. № 3. С. 28-36.

121. Пешкова Н.П. Имплицитность в тексте: препятствие vs стимул и условие понимания // Вопросы психолингвистики. 2009. № 9. С. 35-37.

122. Пименова M.B. Концепт как основная единица ментальности // Русский язык: исторические судьбы и современность: II Междунар. конгресс исследователей русского языка. М.: МГУ, 2004. С. 137-138.

123. По Э.А. Падение дома Ашеров / пер. с англ. Н. Галь. URL: http ://bookz.ru/authors/po-edgar-allan/ asher/1 -asher.html

124. Погожева O.B. Способы репрезентации скрытых смыслов в структуре художественного текста: когнитивный аспект // Вестник Адыгейского государственного университета. Майкоп, 2009. Вып. 4(52). С. 170-175.

125. Попова Е.А. Человек как основополагающая величина современного языкознания // Филологические науки. 2002. № 3. С. 69-77.

126. Попова З.Д. Синтаксическая система русского языка в свете теории синтаксических концептов. Воронеж, 2009.

127. Поповская (Лисоченко) Л.В. Лингвистический анализ художественного текста в вузе: Учеб. пос. для студ. филол. фактов. 2-е изд. Ростов н/Д: Феникс, 2006. - 512 с.

128. Природа и человек в художественной литературе: Мат-лы Всеросс. науч. конф. Волгоград: ВолГУ, 2001.

129. Пришвин М. Собр. соч. в 6-ти т. М., 1965.

130. Розентшток-Хюсси О. Речь и действительность. М., 1994.

131. Серебренников Б.А., Кубрякова Е.С., Постовалова В.И. и др. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / отв. ред. Б.А. Серебренников. М.: Наука, 1988. - 216 с.

132. Романенко О.В. Олицетворения и овеществления в языке романа Э.М. Ремарка «Возлюби ближнего своего» (сопоставительный анализ подлинника и переводов): дис. . канд. филол. наук. Краснодар: КубГУ, 2002.

133. Романова T.B. Языковая личность Д.С. Лихачева как элитарная языковая личность русского интеллигента // Мова: научно-теоретический журнал. Одесса: Одесский национальный университет им. И.И. Мечникова, 2006. № 11. С. 12-17.

134. Русские писатели о языке. Хрестоматия / под общ. ред. A.M. Мокроусова. Изд. 2-е. - Л., 1955.

135. Рябова В.Н. Пейзажная единица текста: семантика, грамматическая форма, функция: На материале произведений А.П. Чехова: автореф. дис. . канд. филол. наук. Тамбов, 2002.

136. Рядчикова E.H., Чалый В.В. Социальная и эмоциональная роль антропоморфизмов в рассказах А.П. Чехова // Языковая личность: жанровая и речевая деятельность: Тез. докл. науч. конф. (6-8 октября 1998 г.). Волгоград: ВГГТУ, «Перемена», 1998. С. 8283.

137. Самарская Т.Б., Мартиросьян Е.Г. Художественная коммуникация: особенности коммуникативной цепочки // Язык. Личность. Культура: Сб. науч. тр. Краснодар: КубГУ, 2010. С. 181-186.

138. Селеменева O.A. Природа и человек у А.П. Чехова // Русская речь. 2010 (а). № 5. С. 24-26.

139. Скибицкий М.М. Планетарные проблемы взаимодействия общества и природы // Вестник экологического образования в России. 2004. № 1.С. 15.

140. Слизкова М.В. Экстралингвистические границы антропоцентрических моделей // Континуальность и дискретность в языке и речи: Мат-лы II Междунар. науч. конф. Краснодар: КубГУ, 2009. С. 31-33.

141. Словарь вологодских говоров. Вологда: Изд-во Воронежского гос. университета, 1983-2001. Вып. 1-12.

142. Созина Е.К. Об одном символе в прозе А.П. Чехова // Филологические записки. Вып. 6. Воронеж: Изд-во Воронежского гос. университета, 1996. С. 198-205.

143. Солсо Р.Л. Когнитивная психология / пер. с англ. М., 1996.

144. Сорокина Т.С. Функциональные основы теории грамматической синонимии // Вопросы языкознания. 2003. № 3.150.

145. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры: Опыт исследования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. - 824 с.

146. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. M.: Академический проект, 2004.

147. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. М., 1975. С. 49-51.

148. Степанова Т.М. Образы природы и художественный конфликт в «кавказской» пьесе Евгения Шварца «Клад» // Вестник Адыгейского госуниверситета. Майкоп: АГУ, 2008 № 6. С. 158164.

149. Стрелков П.Г. Звукоподражательные междометия в языке А.П. Чехова // Творчество А.П. Чехова. М.: Гос. учебно-пед. изд-во Министерства просвещения РСФСР, 1956. С. 240-299.

150. Сухих И.Н. «С высшей точки зрения» (о художественной философии Чехова) // В мире отечественной классики. Вып. 2. -М.: Художественная литература, 1987. С. 283-307.

151. Тамерьян Т.Ю. Интеллектуальные характеристики языковой личности // Язык и мышление: психологические и лингвистические аспекты. Мат-лы 6-ой Всеросс. науч. конф. (Ульяновск, 17-20 мая 2006 г.). -М.; Ульяновск, 2006. С. 60-61.

152. Тарасова И.А. Идиостиль Георгия Иванова: когнитивный аспект. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2003. - 280 с.

153. Тихомиров C.B. Природа в сознании героев А.П. Чехова // Вестник Московского гос. университета. Сер. 9. Филология. 1986. № 4. С. 17-22.

154. Топорова Т.В. Об архетипе «воды» в древнегерманской космогонии // Вопросы языкознания. 1996. № 6.

155. Тресиддер Дж. Словарь символов / пер. с англ. С. Палько. -М.: ФАИР-ПРЕСС, 2001.-448 с.

156. Третьякова Т.П. Опыт лингвистического анализа аргументации в политическом диалоге // Коммуникация и образование. Сб. статей / под ред. С.И. Дудника. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2004. С. 229-320.

157. Тураева З.Я. Лингвистика текста и категория модальности // Вопросы языкознания. 1994. № 3.

158. Тхорик В.И., Фанян Н.Ю. Лингвокультурология и межкультурная коммуникация. Краснодар, 2003.

159. Уайтхед А. Избранные работы по философии. М., 1990.

160. Угрюмов В.Е. Пейзаж в «Очерке зимнего дня» С.Т. Аксакова // Русская речь. 2010. № 3. С. 7-9.

161. Февралева О.В. Образы человека-растения в творчестве А. Блока // Филологические науки. 2007. № 2. С. 3-13.

162. Федоренко Е.Л. Место фитонимической символики в русском фольклоре // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии: Мат-лы Всеросс. науч. конф. Майкоп, 2002. С. 170.

163. Фесенко Т.А. «В начале было слово.» // Язык и мышление: психологические и лингвистические аспекты. Мат-лы Всеросс. науч. конф. (Пенза, 15-19 мая 2001 г.) / отв. ред. проф. A.B. Пузырев. -М.; Пенза, 2001. С. 31-32.

164. Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.

165. Хабарова О.Г. Фразеологизмы с компонентами-зоонимами в аспекте лингвокультурологии // Континуальность и дискретность в языке и речи: Мат-лы II Между нар. науч. конф. Краснодар: КубГУ, 2009. С. 78-79.

166. Хатхе A.A. Номинации растительного мира в когнитивном и лингвокультурологическом аспектах (на материале русского и адыгейского языков): дис. . канд. филол. наук. Майкоп: АТУ, 2010.

167. Хитарова Е. Г. Дискурсивные структуры экологической тематики в лингвистическом и правоведческом аспектах (на материале русской и английской публицистики): дис. . канд. филол. наук. Краснодар: КубГУ, 2005. - 179 с.

168. Храпченко М.Б. Художественное творчество, действительность, человек. М.: Советский писатель, 1982. -416 с.

169. Чалый В.В. Лингвопрагматический аспект художественной прозы А.П. Чехова: дис. . канд. филол. наук. Краснодар: КубГУ, 2001.-217с.

170. Чеботарев И.М. Элементы антропоморфизма в стихах A.C. Пушкина // К Пушкину сквозь время и пространство. -Белгород, 2000. С. 85-86.

171. Черепанов М.В. О некоторых приоритетах когнитивной лингвистики // Язык и мышление: психологические и лингвистические аспекты. Мат-лы Всеросс. науч. конф. (Пенза, 1519 мая 2001 г.) / отв. ред. проф. A.B. Пузырев. М.; Пенза, 2001. С. 33-34.

172. Чеснокова Н.В. Антропоморфизм в художественном мире С.Н. Сергеева-Ценско го: лингвистический аспект // Континуальность и дискретность в языке и речи: Мат-лы II Междунар. науч. конф. Краснодар: КубГУ, 2009. С. 138-140.

173. Чехов А.П. Из письма к A.M. Пешкову (М. Горькому) 3 января 1899 г. // Русские писатели о языке. М., 1955.

174. Читальный Бал. URL: http://33schastia.liveiournal.com/74771.html Дата обращения: 8.05 2011.

175. Чудаков А.П. Поэтика Чехова. М.: Наука, 1971. - 291 с.

176. Чудакова Н.М. Концептуальная область «Неживая природа» как источник метафорической экспансии в дискурсе российских средств массовой информации (2000 2004 гг.): автореф. дис. . канд. филол. наук. - Екатеринбург, 2005. - 24 с.

177. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж, 1987.

178. Шаховский В.И. Эмоциональные культурные концепты: параллели и контрасты // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград: Волг. гос. пед. ун-т, 1996. URL: www.russcomm.ru/rcabiblio/sh/shakhovsky03.doc

179. Шергенг H.A. Неявный аспект языковой деятельности и проблема его концептуализации // Язык и мышление: психологические и лингвистические аспекты. Мат-лы 6-ой Всеросс. науч. конф. (Ульяновск, 17-20 мая 2006 г.). М.; Ульяновск, 2006. С. 64-65.

180. Шпет Г.Г. Эстетические фрагменты. URL: www.maguster.msk.ru/library/philos/shpetO 1 .htm

181. Шульженко М.Ю. Процесс понимания художественного текста как постижение риторико-герменевтической организованности смыслов (на материале романа О. Уайльда «Портрет Дориана Грея»): автореф. дис. . канд. филол. наук. Ставрополь, 2010. 22 с.

182. Щирова И.А. Художественное моделирование когнитивных процессов в англоязычной прозе XX века. СПб., 2000.

183. Эпштейн М.Н. Игра в жизни и в искусстве // Парадоксы новизны: о литературном развитии XIX-XX веков. М., 1988. С. 276-303.

184. Эпштейн М.Н. «Природа, мир, тайник вселенной.». Система пейзажных образов в русской поэзии. М., 1990.

185. Эстетика: Словарь.-М., 1989.

186. Ягумова Н.Ш. Фитонимические пространства в языковой картине мира: словообразовательный и мотивационный аспекты1173на материале английского и адыгейского языков): дис. канд. филол. наук. Майкоп: АГУ, 2008. - 214 с.

187. Ясенский С.Ю. Роль и значение реминисценций и аллюзий в поэме «Ночная фиалка» // Александр Блок. Исследования и материалы. Д., 1991. С. 64-77.

188. Burke K. Language as Symbolic Action. Berkeley, CA: Univ. of California Press, 1966.

189. Graham P.A. Nature in Books. Some studies in biography. -London. 18 Bury Street, W.C. 1891. URL: (http://www.archive.org/details/ natureinbookssomOOgrahiala). 187 p.

190. London J. The call of the wild / коммент., слов. E.B. Гвоздковой. M.: Айрис-пресс, 2008. - 288 с.

191. London J. The Son of the Wolf. M.: Юпитер-Интер, 2007.-72 p.

192. Рое E.A. Selected tales. URL: http://cei.ebav.com/Edear-Allan-Poe-Selected-Tales-/! 606093 92216