Лингвопрагматические особенности текста программы политической партии

Логинова, Ирина Юрьевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Лингвопрагматические особенности текста программы политической партии

Год: 2004
Автор научной работы: Логинова, Ирина Юрьевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Санкт-Петербург
Код cпециальности ВАК: 10.02.04

Диссертация по филологии на тему 'Лингвопрагматические особенности текста программы политической партии'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лингвопрагматические особенности текста программы политической партии"

На правах рукописи УДК 802.0+801

ЛОГИНОВА Ирина Юрьевна

ЛИНГВОПРАГМАТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ТЕКСТА ПРОГРАММЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ

(на материале английского языка)

Специальность 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург . 2004

Работа выполнена на кафедре английского языка №2 Санкт-Петербургского Государственного Университета Экономики и Финансов

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор Валерия Евгеньевна Чернявская

доктор филологических наук, профессор Ольга Евгеньевна Филимонова

кандидат филологических наук, доцент Татьяна Николаевна Иванова

Пермский Государственный

Университет

г. в

часов на

Защита состоится «_ заседании диссертационного Совета Д 212.199.05 Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена по адресу: 191186, Санкт-Петербург, наб.р.Мойки, д.48, корп.14, ауд.314.

С диссертацией можно ознакомится в фундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена

Автореферат разослан

2004 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук, профессор

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая работа посвящена изучению текста программы политической партии на основе анализа его лингвостилистических и прагматических особенностей. Исследовательский акцент делается на «персуазивном целеполагании» текста программы, и этот тип текста рассматривается в диссертации как ориентированный на прагматически сфокусированное воздействие на адресата.

Программа политической партии становилась объектом исследования в социологии, журналистике, теории связей с общественностью (Вишневский 2000, Бублик 2001, Зеленин 2000, Кирилова 2002, Мотузенко 2001, Тимошенко 2002 и др.). Отдельные аспекты функционирования языковых единиц и структур в разнообразных политических программных и PR-текстах исследовались с точки зрения лингвистики (Иссерс 1997, Кривоносое 2002, Лисовский 2000, Наминова 2001, Пономарев 2001, Green 1991; Gaffney 1991, Weidhorn 1987 и др.). Однако не существует целостных исследований, посвященных типологической характеристике партийной программы как самостоятельного типа текста. Недостаточно изученной представляется и специфика межсубъектного взаимодействия в этом тексте, ведущие стратегии, приемы и языковые средства осуществления воздействия авторизирующего субъекта на адресата. Поскольку в диссертационном исследовании партийная программа рассматривается как один из основных текстов в политическом и партийном дискурсе, наибольший исследовательский интерес вызывают языковые процессы и текстовые элементы, отражающие способность данного текстового целого реализовывать важнейшую задачу политики вообще - воздействовать на адресата с целью получения его голоса. Таким образом, для нас наиболее актуальны персуазивные процессы, оказывающиеся в последние годы в центре внимания и отечественных, и зарубежных лингвистов (Bettinghaus 1989, Kessler, Smith 1989, Гончарова 2001, Чернявская 2002, 2003, Почепцов 1998, Голодное 2003 и др.).

Актуальность предпринятого исследования определяется непосредственной связью рассматриваемой в нем проблематики с основными тенденциями развития антропоцентрически и коммуникативно ориентированной лингвистики, существующим интересом к процессам речевого воздействия, теории дискурса, аргументации и воздействия, а также реализованным в работе междисциплинарным подходом: диссертация учитывает новейшие достижения общей теории текста, типологии текста, когнитивной лингвистики, прагматики, неориторики и привлекает отдельные концептуальные разработки в области социологии, теории связей с общественностью, психологии.

БИБЛИОТЕКА СПетерф О»

лингвопрагматической специфики межсубъектного взаимодействия в данном типе текста.

Объект исследования: политическая программа, а именно программный текст Республиканской партии США "Agenda for America. A Republican Direction for the Future", опубликованный в 1996 году, объемом около 280 страниц, а также текст программы Демократической партии США "The 2000 Democratic National Platform: Prosperity, Progress, and Peace", опубликованной на Интернет-сайте Демократической партии США: www.democrats.org/about/platform.html.

Предмет исследования: лингвопрагматическая специфика текста программы политической партии, реализация глобальной персуазивной стратегии в текстовой ткани программных документов посредством частных тактик и приемов.

Гипотеза исследования: программа политической партии является самостоятельным типом текста политического дискурса, реализующим общую персуазивную стратегию посредством более частных тактик, а именно: положительной репрезентации, дискриминации оппонента, интимизации изложения, общеизвестности и очевидности явлений действительности, обещаний и предложений партии.

Конкретные исследовательские задачи состоят в том, чтобы:

- определить типологический статус политической программы в системе политического дискурса;

- выявить основные текстообразующие характеристики программы политической партии, определяющие ее лингвистическое своеобразие;

- проанализировать партийную программу в плане содержания и выражения с тем, чтобы определить, какие элементы ее лингвостилистической и смысловой структуры наиболее тесно связаны с персуазивной прагматикой этого типа текста;

- выявить основные коммуникативно-речевые стратегии, реализуемые в тексте партийной программы;

- определить и систематизировать типичные лингвостилистические средства, обладающие регулярной повторяемостью при осуществлении воздействия на адресата;

- исследовать межсубъектные отношения внутри текстового целого политической программы и выявить языковые особенности актуализации субъекта речи и ее адресата.

Теоретической основой диссертации являются работы:

- в области лингвистики текста и стилистики: Арнольд. И.В., Виноградов В.В., Гальперин И.Р., Кожина М.Н., Кухаренко В.А., Разинкина Н.М., Тураева З.Я. и др.

- в области прагмалингвистики, теории речевого воздействия и персуазивности: Арутюнова Н.Д., Блакар P.M., Браун Дж., ван Дейк Т.А., Вайнрих X., Гончарова Е.А., Горбачев В.Е., Иссерс О.С., Лакофф Дж., Чернявская В.Е. и др.

- в области теории аргументации: Баранов А.В., Брутян Г.А., Ван Еемерен Ф.Х., Гроотендорст Р., Демьянков В.З., Поляк Е.О., Файбышенко Н.Л., Фанян Н.Ю. и др.

- в области типологии текста: Анисимова Т.В., Гвенцадзе М.А., Гончарова Е.А., Ейгер Г.В., Котюрова М.П., Руберт И.Б., Юхт В.Л. и др.

- в области изучения политического дискурса: Бакулова Е.В., Бокмельдер Д.А., Водак Р., Воробьева О.И., Грушевская Т.М., Карасик В.И., Кашкин В.Б., Почепцов Г.Г., Фэрклау Н., Юдина Т.В. и др.

В соответствие с целью и задачами исследования в качестве основных методов анализа использовались метод непосредственного наблюдения, метод контекстуального интерпретационного анализа.

Этапы исследования: Исследование осуществлялось в период с 2000 по 2003 гг. и включало три этапа.

На первом этапе (2000 - 2001 гг.) изучалось состояние проблемы и основные разработки отечественных и зарубежных лингвистов, политологов и специалистов в области рекламы и связей с общественностью для создания теоретического фундамента диссертационного исследования; был определен первичный материал исследования - партийная программа Республиканской партии США; исследовались основные подходы к анализу понятия дискурс и составляющих его типов текста.

На втором этапе (2001 - 2002 гг.) были выявлены ведущие функции анализируемого типа текста, определены его типологические характеристики в рамках политического дискурса, рассматривались разноуровневые средства актуализации адресата и адресанта в текстовом целом; был рассмотрен персуазивный потенциал исследуемого текста, а также были выделены тактики и средства его реализации; проведен анализ Демократической партии США; публиковались статьи по вопросам проводимого

исследования.

На третьем этапе (2002 - 2003 гг.) корректировалась разработанная методика анализа данного типа текста, проводились систематизация, обобщение и оформление полученных результатов; были сформулированы выводы и оформлен текст диссертации.

Экспериментальная база исследования:

Исследование проводилось на базе С-Петербургского государственного университета экономики и финансов (кафедра английского языка №2, кафедра перевода и переводоведения), в Российском государственном педагогическом университете им. А.И. Герцена (кафедра английской филологии), в С-Петербургском региональном отделении партии «Россия».

Научная новизна основных проблем, анализируемых в диссертации: впервые осуществлен всесторонний анализ партийной программы как текстового целого, на основе научного описания его инвариантных и текстообразующих характеристик и типичных, регулярно повторяющихся в сходных коммуникативных контекстах языковых единиц. Новым является и выбор материала исследования. Программы Республиканской и Демократической партий США, ставшие материалом настоящего

исследования, не подвергались ранее комплексному лингвостилистическому описанию ни в отечественной, ни в зарубежной лингвистике.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что исследование вносит определенный вклад в общую теорию текста, предлагая научное описание программы политической партии как самостоятельного типа текста в политическом дискурсе; в разработку проблем языкового воздействия в целом, и в политической коммуникации, в частности. Логика и методика описания партийной программы могут стать основой для научного анализа иных видов / типов текста как в политическом дискурсе, так и в других сферах коммуникации на разном языковом материале.

Практическая значимость работы состоит в возможности использования полученных в ней результатов в лекционно-семинарских курсах по стилистике английского языка, лингвистике текста и прагматике, а также теории политического PR.

Рекомендации по использованию научных результатов. Результаты и выводы исследования могут быть рекомендованы к внедрению в вышеуказанных курсах на факультетах иностранных языков педагогических институтов и университетов.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Партийная программа является самостоятельным типом текста, функционирующим в рамках политического дискурса. Как центральный документ, обусловливающий деятельность всей партии / ее членов, программа имеет характер основополагающего, «первичного» текста, на основе которого создаются пресс-релизы, публицистические информационные статьи, листовки, тексты публичных выступлений и др.

2. Полисубъектность текста программы политической партии реализуется в сложном взаимодействии субъектных перспектив отправителя сообщения и его адресата. Авторство программы не связывается с отдельной личностью. Особенностью ее адресанта является коллективный характер, объединяющий в качестве отправителя сообщения многих политиков, граждан, поддерживающих идеи партии. Типичными лингвистическими средствами выражения авторства являются личное местоимение 1 лица мн. числа we / мы, собирательные существительные the Party, the Republicans, Republican presidents, Democrats, the Democratic Party и т.д.

3. Фактор адресата в тексте партийной программы складывается из взаимодействия субъектных перспектив читателя / потенциального избирателя и политического оппонента, представителя конкурирующей партии. Особый характер адресованности в этом типе текста обусловлен тем, что реципиент актуализируется не как равноправный субъект коммуникативной деятельности, но прежде всего как личность, которую необходимо убедить в необходимости совершения определенных действий,

формирования определенного отношения в интересах отправителя сообщения.

4. Коммуникативно-прагматической доминантой программы политической партии является персуазивность, лежащая в основе создания общей коммуникативной стратегии развертывания текста. Персуазивность выступает как доминирующая характеристика текста партийной программы в иерархии его коммуникативных установок, она приобретает статус первичного текстообразующего фактора. Персуазивная интенция воздействовать на сознание адресата, его мнения и оценки, а также побудить его к совершению определенных действий реализуется в значительной мере в манипулятивных приемах, т.е. через неявное, скрытое побуждение адресата к совершению определенных действий без опоры на доказательную силу всех рациональных аргументов. Речевое манипулирование реализуется в политической программе наряду с воздействием, основанном на рациональном, аргументированном обосновании.

5. При реализации персуазивной операциональности в тексте программы доминируют следующие приемы и связанные с ними лингвистические средства: 1) положительная саморепрезентация автора, окружение его лексическим контекстом позитивной семантики, создание лексико-семантического поля «свои»; 2) дискриминация оппонента, помещение его в контекст лексико-семантического поля «чужие»; 3) прием опоры на авторитет, эксплицируемый с помощью цитат, косвенной речи и эпиграфов; 4) интимизация изложения за счет номинаций реципиента, прямых обращений к нему, риторических вопросов, восклицательных предложений; 5) моделирование социальной нормы с помощью тактики создания очевидности и общеизвестности явлений действительности посредством средств субъективной модальности, безличных местоимений и пассивного залога; 6) обещание и предложение готового решения, выраженные модальными глаголами в пассивных и активных конструкциях.

Достоверность результатов исследования обеспечена анализом обширного текстового материала - партийных программ общим объемом около 350 страниц. Детальный анализ способствует большей информативности и доказательности предложенных выводов. Комплексная система исследования позволяет наиболее подробно представить специфику работы.

Апробация материалов диссертации осуществлялась в докладах на заседаниях кафедры английского языка СПбГУЭФ (2001, 2002), научной конференции профессорско-преподавательского состава СПбГУЭФ (2002), в докладах на научной конференции Герценовские чтения в РГПУ им. А.И. Герцена (2002,2003) и трех публикациях.

Объем и структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, выводов по главам и заключения. Содержание работы изложено на 159 страницах машинописного текста. К основному тексту

прилагается библиографический список, включающий 193 наименования, в том числе 66 на иностранных языках.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ:

Во Введении определяется объект исследования, обосновывается актуальность и научная новизна работы, формулируется основная цель и конкретные задачи, определяются основные методы исследования, выдвигаются положения, выносимые на защиту, а также указываются области применения результатов работы.

Глава 1 «Типологическая характеристика программы политической партии» содержит обзор различных подходов и точек зрения на проблемы дискурса вообще и политического, в частности, составляющие его типы текста и типологические характеристики программы политической партии как самостоятельного типа текста политического дискурса.

Объектом нашего диссертационного исследования является политическая программа, а именно программные тексты Республиканской и Демократической партий США. Мы рассматриваем как развернутый вариант партийной программы (текст программы Республиканской партии США, 280 стр.), так и краткий вариант, Интернет-версию программы (платформа Демократической партии, 50 стр.), позволяющие составить представление об инварианте данного типа текста.

Программа политической партии является официальным документом, заявляющим намерения и идейные взгляды партии, ее дальнейшие действия в случае победы на выборах в отношении управления государством в различных отраслях. Программа политической партии является составляющим элементом политического дискурса наряду с другими типами текста, функционирующими в рамках данного дискурса, как-то: листовка, текст предвыборной речи, биография политика, устав партии, тексты политической рекламы и т.д.

При анализе понятия дискурс мы разделяем точку зрения германо-австрийской школы дискурсивного анализа (У. Маас, 3. Егер, Р. Водак). В данной диссертации дискурс рассматривается как языковое выражение какой-либо общественной практики, специальным образом систематизированное, идеологически и исторически обусловленное использование языка. Понятие дискурса может также подразумевать разный объем. Можно говорить о дискурсе в узком смысле, т.е. в тексте в совокупности с его широким экстралингвистическим и ситуативным контекстом и одновременно, как о совокупности тематически соотнесенных текстов. Оба этих подхода не противоречат друг другу и не исключают друг друга. Дискурс, подразумевающий коммуникативное событие как интегративную совокупность отдельных коммуникативных актов, т.е. охватывающий содержательно-тематическую общность многих текстов (экономический, юридический, политический дискурс), не отрицает,

разумеется, значимости ситуативного контекста для каждого отдельного текста.

Политический дискурс существует в глобальной системе политики и имеет институциональный характер, т.е. дискурс отражает общение в заданных рамках статусно-ролевых отношений. Основными участниками институционального дискурса являются представители того или иного социального института и люди, обращающиеся к ним, т.е. в случае политического дискурса: политик как представитель своей партии и избиратель.

Поскольку любые структуры политики всегда выступают носителями определенной идеологии, политический дискурс как языковое и интеркультурное явление не может не отражать эту идеологию. Идеологизированность находит отражение в языковом плане в виде стратегического устранения агентивности, намеренной эмоциональности и субъективной оценочности, приемов, затушевывающих отрицательные роли. Таким образом, эта черта тесно переплетена с манипулятивными намерениями отправителя, чья основная цель политической деятельности -победа в борьбе за власть, достижимая в случае поддержки большинства избирателей. Поэтому аспект влияния на адресата - то, что в современных исследованиях называется персуазивностью, изначально заложен в любой политической информации.

Исходной задачей при изучении такого документа как политическая программа является определение типологического статуса этого текста. Выдвигая рабочую гипотезу о принадлежности партийной программы к типам текста политического дискурса, под термином тип текста мы подразумеваем «обозначение конвенционального образца организации для текстов с аналогичными структурными и функциональными признаками» (Чернявская 2002). В нашем исследовании мы делаем акцент непосредственно на те типологии текста, где основным дифференцирующим признаком признана функция текста, коммуникативное значение или, точнее, назначение текста. Функция текста выступает как инструмент коммуникации и обозначает заключенное в тексте намерение автора, понимаемое как таковое реципиентом.

Повторяя P.M. Блакара, можно утверждать, что «язык есть инструмент социальной власти» (Блакар 1979). Общие коммуникативные цели политического дискурса предполагают, что за тем или иным языковым выражением всегда стоят какие-либо интересы, чья-нибудь пресуппозиция. По этим причинам функция воздействия на адресата как в политическом дискурсе вообще, так и в отдельно взятых его типах текста, представляется одной из исходных и текстообразующих.

Партийную программу как текст, определяющий действия данной партии в данный период, следует считать регулятивным типом текста (Руберт 1995). Тексты данного типа объединены идеей каузации поведения реципиента. Мы выделяем следующие функции политической программы как регулятивного текста: информационную, знакомящую общественность с

идеологией, позициями и постулатами партии; идентифицирующую, направленную на положительную саморепрезентацию партии,

определяющую внутренний состав партии, выделяющую оппозицию «свои -чужие»; правоустанавливающую функцию, или функцию легитимизации, указывающую на легальное право партии на существование в обществе в соответствии с нормативными документами; рекламно-агитационную функцию воздействия на избирателя с целью привлечения как можно больше сторонников в ряды партии, побуждающую общественные группы к действиям в интересах партии и в соответствие с ее программой.

Экстралингвистическим фундаментом политического текста является коммуникативная деятельность субъекта политической сферы (политика, партии), направленная на свой специфический объект - общественность, избирателя, политический процесс. Исходя из этого, основной задачей в исследовании политического текста мы считаем рассмотрение коммуникативно-прагматического вектора «адресант - адресат», с точки зрения их взаимодействия и взаимовлияния, т.е. аспекта персуазивности. Под персуазивностью понимается определенное воздействие автора устного или письменного сообщения на его адресата с целью убеждения в чем-то, призыва к совершению или не совершению им определенных действий, или как тип ментального речевого взаимодействия коммуникантов, при котором адресантом осуществляется попытка преимущественно вербального воздействия на ментальную сферу реципиента с целью изменения его поведения (Виноградов 1996, Голодное 2003, Гончарова 2001, Чернявская 2002, 2003).

Необходимым элементом общей персуазивной направленности текста политической программы выступает оценочность, обусловливающая внутреннюю диалогичность этого типа текста, т.к. в ней соприкасаются несколько субъектов - непосредственно авторизирующий субъект, реципиент, оппонент и какой-либо цитируемый автор. Намеренная эмоциональная заряженность оценки в данном типе текста нацелена в определенной степени на «затемнение» рационального аргументирования и здравого смысла, что обусловлено общей тенденцией политического дискурса к персуазивности и манипулятивности.

Полисубъектность раскрывается в системе отношений автор - адресат. Коммуникативная система политической программы предполагает наличие трех обязательных участников: автора - партию, реципиента - избирателя и оппонента автора - конкурирующую партию. Специфика субъекта речевой деятельности в тексте программы заключается- в его тщательно подчерктгутым коллективным характером, за счет чего делается попытка включить адресата, как потенциального сторонника партии, в категорию соавтора. Адресатом данного типа текста выступают одновременно широкие массы электората, политики и как особый тип адресата - оппоненты. Типы адресата определяют цели программы, прагматическую направленность ее коммуникативных стратегий - самовыдвижение и «принижение» оппонента. Таким образом, программа политической партии является полисубъектной

текстовой формой, отражающей процесс активного межсубъектного взаимодействия.

Глава 2 «Межсубъектные отношения в тексте политической программы» раскрывает систему отношений субъектов коммуникации -автора и адресата - в партийной программе, их основные характеристики, содержит анализ разнообразных лингвистических средств выражения отправителя речи и сигналов адрссованности, посредством которых эксплицируется реципиент.

Коллективный характер адресанта программы подтверждает проведенный нами лингвистический анализ средств и приемов авторизации в программе. При этом под авторизацией понимается осложнение смысла высказывания за счет введения в него дополнительного структурно -семантического плана, указывающего на субъект как источник информации (Золотова 1982; Нистратова 1985). Основным и "семантически -рафинированным" показателем авторизации является личное местоимение 1 л. ед. ч. я /1 в позиции субъекта речи. Программа Демократической партии не содержит данной позиции, предлагая повествование только от третьего лица. При анализе программы Республиканской партии использование этого местоимения зафиксировано нами только в предисловии и заключении, официально подписанных сенатором-Республиканцем Хейли Барбором, выступающим издателем программы от имени всей партии.

С местоимением 1 лица ед. числа коррелирует местоимение 1 лица мн. ч. мы / we как обозначение отправителя речи. Данное местоимение является либо обозначением адресанта и адресата одновременно, т.е. реализует инклюзивную функцию, либо выступает в функции расширенного обозначения отправителя речи, с помощью которого он объединяет себя в адресантной функции с другими лицами, т.е. для номинации коллективного отправителя:

We oppose language-based discrimination in all its forms, including in the provision of education services. We encourage so-called English-plus initiatives because multilingualism is increasingly valuable in the global economy (Дем).

Функция коллективного отправителя в этом примере очевидна, т.к. семантика предложения нацелена на утверждение мнения и заслуг автора. Мнение партии подчеркнуто не только через глаголы oppose, encourage, но и через эмотивные единицы как то in all its forms, so-called, increasingly valuable.

Особым средством номинации авторизирующего субъекта является его обозначение по названию партии: the Party, the Republicans, Republican

presidents, the Republican Congress, Democrats, the Democratic Party, Al Gore and the Democratic Party, т.е. через такие лексемы, которые обладают семантикой собирательности, коллективности.

Авторизация реализуется благодаря комплексу разноуровневых речевых средств, актуализирующих субъекта речи в текстовой ткани. Личностная связь с отправителем сообщения делается видимой, прежде всего, через метакоммуникативный и оценочный план высказывания: любая

оценочная квалификация в тексте имеет авторизующее значение. Разного рода модально - оценочные слова типа unfortunately, not surprisingly, sad to

say, tragically и т.п. создают в предложении потенциальную позицию субъекта оценки, которая может быть по смысловой надобности заполнена соответствующим лексико - грамматическим способом (Золотова 1982). В большинстве случаев они находятся в сильной начальной позиции предложения и графически обособлены запятой. Например:

Not surprisingly, the goal of the NEA (National Education Association) is more and more money for teachers and administrators. (Респ: 130).

Теоретически программа обращена ко всему населению государства, с целью ознакомить граждан с идеологией партии и привлечь на свою сторону как можно больше сторонников. Но одной из особенностей политической коммуникации является определенная неоднородность адресата. Потенциальным получателем текста выступает и обладатель специфической компетенции, необходимой для данной сферы деятельности, как то: профессиональный политик, журналист, политолог, и реципиент, позиционирующий себя в этой сфере как неспециалист, «наивный философ», обыватель.

Образ потенциального читателя возможно моделировать в поверхностной структуре текста с учетом того, что его восприятие рассчитано на три возможных уровня, называемых условно: 1. Уровень внимания; 2. Уровень соучастия; 3. Уровень открытия (Прозоров 1978). Уровень внимания предполагает активизацию читательского интереса, позволяющую удержать его внимание на наиболее существенных аспектах содержания. Уровень соучастия исходит из включенности читателя в ход рассуждений, в систему приводимых автором доказательств. Уровень открытия зависит напрямую от информационного потенциала самого читателя, способного адекватно декодировать сообщение, поэтому этот уровень не может быть эксплицирован набором конкретных языковых средств. С учетом этих особенностей автор политического текста строит свою стратегию. Для этого используются лингвистические сигналы адресованности, то есть такие слагаемые текстовой ткани, функциональное назначение которых - завладеть читательским вниманием и управлять им.

На так называемом уровне внимания основным приемом адресованности к потенциальному читателю следует считать обращение к нему как участнику диалога. Обращение может быть в форме личного местоимения второго лица you, т.е. прямым. Однако, наш анализ свидетельствует, что прямое обращение в форме you не типично для анализируемого текста. Нечастотность употребления местоимения you объясняется, очевидно, его семантикой интимизации ситуации.

В программах Республиканской и Демократической партий нами зафиксировано гораздо больше случаев употребления множественного числа личного местоимения первого лица we, личного местоимения третьего лица единственного числа мужского или женского рода he или she, или безличных местоимений собирательной семантики типа everyone, anyone,

everybody, что помогает создать иллюзию беспристрастности и объективности текста, не предполагающих «фамильярного» обращения к читателю. Например:

Accountability applies to states, school districts, schools, teacher, students, and parents. Everyone must do their part. Nobody can shirk their responsibility. (Дсм).

В рассматриваемом примере безличные местоимения everyone, nobody / каждый, кто-либо, никто подразумевают everyone of you, everyone of us, no one of us / каждый из вас, каждый из нас, никто из нас, формируя таким образом обширную референтную группу. Кроме того, в первом предложении адресат отдельно уточняется с помощью номинаций states, school districts, schools, teacher, students, and parents. Таким образом, реципиенту описывается его возможная, предполагаемая и ожидаемая активность, его возможные вопросы, мнения, согласия или несогласия. Читатель обретает, таким образом, иллюзию соучастия и диалога с автором.

Особым приемом обращенности к адресату, зафиксированным в программе Республиканской партии, является называние адресата «по имени». Предлагая примеры из обыденной жизни американских граждан, людей простых профессий, фермеров и домохозяек, текст наделяет их распространенными именами, какие часто встречаются в среде электората, или же вводит в ситуацию героя или предприятие (малое, частное) с неопределенным артиклем, как одного из многочисленных знакомых избирателю представителей или малых предприятий. Например, встречаются номинации типа: Mr. John McCurdy, small herring smokehouse owner / м-р Джон Маккерди, владелец рыбной коптильни, one federal agency / некое федеральное агентство, a doctor's office in Kent / частный врач из Кента. Кроме того, иногда для большей достоверности указывают дату события, место (город или штат):

The owner of United Truck Body Co. had to spend $10,000 in legal fees to prove his innocence to the Environmental Protection Agency (EPA), which sued various businesses in the Duluth, Minnesota...(Pecn:70).

Номинация действующего лица хотя и не указывает конкретного имени, но выступает с определенным артиклем, как уже нечто знакомое. Его реальность подтверждается присутствием названия компании, точной цифрой его расходов и местонахождением. Такое детальное описание создается не только ради достоверности информации, а, прежде всего, подобный иллюстративный материал призван заставить адресата «прочувствовать» ситуацию, сблизить его с реальностью описания, сопоставить себя с описываемыми лицами и событиями. Такого рода описания можно отнести к жанру разговорной речи, что в очередной раз создает иллюзию диалога с читателем. Программа моделирует активную позицию последнего, исходя из необходимости его непосредственного участия.

Одним из самых частотных и полных по общему охвату аудитории средством номинации адресата является его определение как гражданина,

американца. Оба документа насыщены словосочетаниями типа American taxpayers, American citizens, all Americans, American households и т.д.. ср.:

Under the Bush-Quayle administration, America was suffering through economic stagnation... Most Americans felt that the American Dream was endangered - if not extinct. (Дем).

Номинация Americans в этом отрывке усилена указательным числительным most. Отрицательная семантика предикатов предложений (suffering, endangered) в сочетании с такими лексемами как stagnation, extinct вызывает чувство возмущения сложившейся ситуацией.

Как очевидно, создатели политической программы придерживаются стратегии, направленной на вовлечение читателя в процесс сомышления, сопереживания, то есть на достижение уровня соучастия. Адекватное восприятие сообщения и логики изложения читающим субъектом является условием успешности коммуникации, в особенности ее аргументирующей части. Автор должен так организовать свой текст, чтобы не только завладеть читательским вниманием, но и постоянно удерживать его в Нужном автору направлении. Сложность этой коммуникативно - прагматической задачи обусловливает использование для ее реализации разноуровневых языковых средств.

Основное значение приобретает здесь собирательное местоимение мы / we, выступающее в инклюзивной функции, объединяющей отправителя и получателя информации. Таким образом, семантика личного местоимения 1 л. мн. ч. совмещает в себе функции адресантности и адресатности:

American initiative is currently being smothered in a complicated system of federal regulations that engulfs almost every aspect of our lives - the food we eat, the air we breathe, the products we buy, the transportation we use, the medical care we receive, and the way we run our businesses. (Pera: 18).

Отрывок выступает ярким примером использования инклюзивного «мы». Показателен его лексический контекст - глаголы и существительные, номинирующие основные общечеловеческие проблемы, вопросы каждодневного существования, наиболее актуальные и интересные для избирателя: глаголы eat, breathe, buy, use, receive, run и существительные food, air, products, transportation, medical care, businesses. Последовательность параллельных конструкций создает эффект нарастающего напряжения и повышенной эмоциональности. Прилагательное American в абсолютном начале предложения, выполняет объединяющую функцию, одновременно расшифровывая значение «мы».

Особый вклад в характеристику адресатных отношений вносит семантика глаголов, сочетающихся с местоимением we. Доминируют глаголы когнитивной семантики (recognize, know, see, look, understand), указывающие на общность интересов, знаний и проблем, что, в свою очередь, создает эффект «одной команды», равенства автора и адресата. А также значительная активизация читателя происходит благодаря участию «мы / we» в конструкциях с модальными глаголами побудительного значения (must, need, should, can). Реализующаяся в них категория

деонтической модальности, заключающаяся в выражении возможности (can) или необходимости \ долженствования (must, should), нацеливает читателя на совместные действия с автором.

Контактоустанавливающсе и активизирующее значение местоимения we усиливается при использовании его в вопросительных конструкциях, которые сами по своим характеристикам оказывают сильное активизирующее воздействие на читателя. В тексте политической программы можно выделить риторические вопросы и вопросно - ответные комплексы.

Риторические вопросы своим логическим компонентом направлены к текстовому содержанию, а экспрессивным компонентом - к читателю в целях активизации его позиции. Риторический вопрос обычно появляется в самом начале главы, выполняя функцию введения проблемы, функцию выдвижения.

'Will we be able to afford the medical attention we need? Will our premiums go up? Could a major illness spell financial ruin?"(Pecn:51).

Экспрессивный компонент вопросов заключается в самой последовательности общих вопросов, начинающихся с will и обязательно содержащих инклюзивное we. Эти элементы усиливают степень воздействия вопроса на читателя, активизируют его мыслительный потенциал. Это позволяет рассматривать риторический вопрос как средство адресованности к читателю на уровне соучастия.

Вопросно-ответные комплексы активно реализуют идею диалогичности речи и образуют сложное переплетение векторов авторизации и адресации. Для исследуемого документа наиболее актуальны такие вопросно - ответные комплексы, в которых вопрос воспринимается как инициированный самим читателем. В тексте этот прием можно уподобить несобственно - читательской речи, которая принадлежала бы читателю, но произносится за него автором.

If it's not the sophisticated equipment making our medical costs rise, what is it? One reason is that most Americans remain in the dark about the actual cost of their own medical treatment (Pera:52).

В ответе содержится номинация адресата - собирательное существительное Americans, коррелирующее с местоимением our в вопросе, усиленная превосходной степенью most, словосочетанием с

притяжательным местоимением their own и метафорой remain in the dark. В подобном окружении вопросно-ответный комплекс приобретает особую персуазивную направленность, которая способствует цели наведения адресата на определенную идею.

Глава 3 «Стратегия воздействия па адресата и лингвистические средства ее реализации» анализирует глобальную персуазивную стратегию программы политической партии, актуализирующуюся в логическом компоненте аргументативного воздействия и в попытках манипулирования реципиентом, реализацию данной стратегии в виде отдельных тактик и приемов, а также функционирование в их рамках различных языковых средств.

Ключевым понятием для нашего исследования выступает «коммуникативно-речевая стратегия», под которой мы понимаем «план по оптимальному воплощению определенного коммуникативного намерения, или концептуально-тематической установки автора» (Гончарова 2001). Коммуникативная стратегия выражает коммуникативное намерение, план по оптимальному воплощению коммуникативной цели. А общая цель политического дискурса - добиться у адресата согласия с политическими целями, программами, мероприятиями будущей политики, объяснить, обосновать или оправдать проводившуюся ранее политику и в конечном итоге - победить на выборах, прийти к власти.

Реализация глобальной персуазивной стратегии предполагает ее актуализацию посредством более частных тактик и приемов. Тактика определяется как совокупность приемов и форм политической деятельности, направленных на достижение какого-либо этапа стратегии. Общее требование к тактике — способствовать стратегии. Соответственно, прием в данной иерархии выступает еще более частной единицей, реализующей определенный этап тактики.

Достижению основной цели политического дискурса способствуют множество тактик, эксплицируемых в различных типах текста. В анализируемых программах выявлены следующие типичные тактики:

1. Положительная саморепрезентация, сочетающаяся с приемом формирования лексико-ссмантического поля «свои».

2. Дискредитация оппонента и прием формирования лексико-ссхмантического поля «чужие».

3. Интимизация изложения.

4. Создание очевидности и общеизвестности явлений действительности.

5. Обещания и предложения готового решения.

Набор лингвистических средств для реализации выявленных стратегий может рассматриваться с точки зрения традиционной грамматики и прагматического подхода. Вышеназванные тактики отражают в большей степени манипулятивный потенциал программного документа. Однако, элементы логической аргументации также составляют значительную часть программы, выступая доказательным звеном выдвигаемых тезисов и предложений. Текст насыщен аргументами, логическими доводами, перечислениями, рассуждениями с опорой на фактически-статистическую информацию; отдельным уровнем выступают графики, таблицы и схемы.

Тактика положительной саморепрезентации и дискредитации оппонентов является доминирующей во всем политическом дискурсе, пронизывая все без исключения его типы текста, поскольку актуализирует центральную политическую дихотомию «свои» - «чужие». Самым частотным средством реализации данной тактики является прием включения адресата и автора в единое поле «свои» из общей характерной для политики оппозиции «свои» - «чужие». Исходя из того, что целевая аудитория партийной программы - массовый читатель, показательным в этом

отношении является использование уже упоминавшегося местоимения третьего лица множественного числа мы \ we, употребляемое в инклюзивной функции. Эту тактику также реализуют характерные для политического дискурса в целом абстрактные существительные и сопровождающие их эпитеты лексико-ссмантических полей «свои - чужие». Стоит отметить регулярное употребление номинаций автора в контексте положительной коннотации, в окружении семантических полей, называющих национальные и общечеловеческие ценности - freedom, wisdom, justice, progress, peace и т.д. Соответственно, упоминание оппонентов происходит в контрастном контексте отрицательной семантики. Например,

Throughout this century, Republican presidents have worked hard to preserve our national military preparedness. By contrast, during the Carter administration. America's power and prestige around the world fell to an all-time low. (Pcra:202).

Эмотивность и оценочность текста программы актуализируются в рамках рассматриваемой тактики и за счет стилистических средств -эпитетов, метафор, сравнений и т.д.

Эпитет, называя признак предмета или понятия, выделяет его, индивидуализирует, привлекая внимание реципиента. В программе встречаются эпитеты, характерные для контрастных полей, входящих в лексико-семантическос поле «свои - чужие», типа «справедливо -несправедливо», «плохо - хорошо», «правильно - неправильно» и т.п.

Superfund is "deep pocket" jurisprudence at its worst. (Pecre73).

В оригинале эпитет графически выделен кавычками. Юриспруденция метафорически определена как юриспруденция «глубокого кармана», т.е. взяточная, подкупная. Эпитет усиливается в контексте субъективно модального уничижительного at its worst.

В тексте рассматриваемых программ заметна игра на сравнительной и превосходной степени как в положительную сторону, так и отрицательную: more - less. Использование сравнительной и, в особенности, превосходной степени сравнения прилагательных позволяет подчеркнуть важность вопроса, затронуть эмоционалыгую сторону восприятия, выгодно сравнить собственные достижения с результатами противников, ср.:

Eight years later the record is clear: the longest economic expansion in American history. The most jobs ever created under a single administration. The first real wage growth in 20 years. The highest home ownership rate ever... The lowest crime rate in 25 years. The lowest number of people on welfare since the 1960's. The largest drop in poverty in nearly 30 years. The lowest level of child poverty in 20 years (Дем).

Сравнение выступает выразительным средством смысловыделения и воздействия на адресата. Сравнение вводится или через частицы as, like, или посредством глаголов типа term, define, portray.

Budde has termed charter schools "a wake-up call for the Establishment: the old organization doesn't fit the times. It's like the Berlin Wall - it's got to come down." (Pera: 134).

Just as our country has been the chief apostle of democracy in the world, we must lead by example at home (Дем).

Метафора как троп, характерный для политического дискурса вообще, является ярким и экспрессивным средством создания образности и эмоциональной окраски. Образность метафор позволяет внести в общую ткань политического текста особую художественную напряженность, апеллирующую к воображению реципиента и его позитивному ассоциативному ряду.

However well-intended welfare might have been, we are burying our heads in the sand ... (Pecre 104).

We need to harness technology's power and make sure America stays on the cutting-edge (Дем).

Прием опоры на авторитет подразумевает введение в текстовую ткань цитат, косвенной речи и эпиграфов. Цитата является интересным и активно функционирующим средством иллюстрации, аргументации и привлечения внимания. Поэтому она характерна в некоторых из своих функций для стратегии аргументации. Текстовая ткань всей программы насыщена цитатами американских политических деятелей, президентов, писателей, иллюстрирующими какое-либо явление или подтверждающими какое-либо мнение. Цитирование позволяет переключить внимание от языка фактов, терминов и цифр к живой человеческой речи. Цитата выступает как яркое проявление диалогичности текста, включая в ось «отправитель -реципиент» третье лицо, компетентное и авторитетное. Авторитетность цитируемых лиц и документов способствует возникновению доверия к положениям программы у адресата. Те же функции в тексте выполняют фрагменты косвенной речи.

Особым видом цитаты, который широко представлен в Республиканской программе, является эпиграф. Из 16 глав этой программы девять предваряются эпиграфом. Авторы эпиграфов - люди, авторитетность мнения которых не поддается сомнению, - современные американские политики, Авраам Линкольн, Джеймс Мэдиссон, Александр Солженицын. Как элемент необязательный, эпиграф занимает сильную позицию и в художественном тексте, а в политическом, где он еще менее вероятен, эпиграф обладает более сильным эффектом воздействия. В отличие от цитаты, которая может противоречить мнению автора текста, эпиграф в рассматриваемом нами типе текста всегда задает мнение, идею, которая совпадает с идеологией автора программы. Таким образом, реципиент с первых слов попадает в сферу, где царит одно мнение, одна идея, выдвигаемая не только автором, но и рядом авторитетных лиц.

When we neither punish nor reproach evildoers, we are ripping the foundations ofjusticefrom beneath new generations (Alexander Solzhenitsyn).

Эпиграф, цитирующий Александра Солженицына, считающегося в Америке национальным американским писателем, апеллирует к культурным ценностям граждан, авторитету великого писателя, его философской и как поэта провидческой компетенции. Таким образом, данное высказывание,

вынесенное в эпиграф, воспринимается как философский максим, аксиома, не требующая доказательств. На ее основе строится дальнейшее рассуждение в главе 8 «Преступления и уголовный суд».

Тактика интимизации изложения направлена и на широкую аудиторию профессионально неподготовленного, т.е. массового реципиента, и на специалистов с целью прямой адресации к нему, «приближения» автора к реципиенту, налаживания близкого контакта между субъектами коммуникации.

Одним из наиболее эффективных приемов привлечения внимания читателя является вовлечение его в «псевдодиалог», создание иллюзии его активного участия в обсуждении. Основным же языковым средством адресованности к потенциальному читателю следует считать обращение к нему как участнику диалога. Обращение выполняет контактоустанавливающую функцию и чаще всего может быть в форме личного местоимения второго лица, т.е. прямым. Однако, как уже отмечалось, прямая адресация не характерна для данного типа текста. Интимизация изложения также достигается за счет риторических вопросов и вопросно-ответных комплексов, уже подвергавшимися анализу во второй главе.

Следующим средством в рамках данной тактики выступают единицы субъективной модальности (yes, of course, unfortunately, fortunately,

desperately), наполняющие текстовую ткань и способствующие созданию эффекта живой разговорной речи, оптимизируя восприятие содержания. Привнося в политические дискуссии эмотивность и модальность, автор отходит от сухости фактов, аргументов и описания реформ.

Особым приемом реализации тактики интимизации изложения в тексте программы Республиканской партии является прием иллюстрирования, описания типичного представителя адресата. Данный прием уже относится к категории не лексико-грамматических, как ранее приведенные, а композиционных, вводимых целыми блоками. Подобные иллюстративные блоки обычно выполняют функцию ввода проблемы через обыденную ситуацию из жизни обычных американских граждан.

Другим интересным приемом привлечения внимания реципиента выступает опора на национальный стереотип. Апелляция к национальным ценностям и архетипам пронизывает всю текстовую ткань документа. Выделяют ряд доминантных черт американского характера, среди которых основными являются независимость, предприимчивость, практичность, национальный эгоцентризм, законопослушность, приоритет деловых отношений над личными. Наиболее интересной н значительной для нашей работы чертой является «американский шовинизм», доминирование идеи великой роли Америки в мировом порядке в сознании рядового американца. Подобный культурно-исторически сложившийся стереотип находит отражение и в тексте анализируемой программы. Он хорошо просматривается в тексте программы при регулярных апелляциях к чувствам реципиента как части нации, его национальному сознанию и утверждениях

превосходной степени при номинациях страны, нации, ее экономики, природных богатств и т.д.:

Throughout most of this century, the United States has willingly provided leadership for the free world. (Pecre16?).

В основе тактики создания очевидности и общеизвестности лежит использование фактов без аргументации, как само собой разумеющееся. В рамках этой тактики функционируют пассивные конструкции, наречия типа always, surely, of course, вводные конструкции as it is well known, it is clear, ассертивы. Для данной тактики частотны номинации реципиента, т.к. его представляют своеобразным источником приводимых фактов. Этим автор объясняет отсутствие логических аргументов и ссылок на авторитетные источники. Адресат номинируется как личным местоимением первого лица множественного числа we и коррелирующим с ним притяжательным our, так и безличными местоимениями типа everybody, everyone и т.д. В некотором смысле происходит генерирование социальной общественной нормы, имплицитно и эксплицитно навязываемой авторами программы читателям.

Our housing policy is a failure on a number of levels. Public housing is the most obvious disaster. Many complexes, as everyone knows, are demonstrably hellholes. (Pecre108).

Особым средством манипулирования сознанием являются конструкции с пассивным залогом. Пассивные конструкции позволяют избежать называния деятеля, что автоматически снимает ответственность за произведенные действия. Позволяя менять тему и рему сообщения, а также имея возможность упоминать или не упоминать агента действия, пассив может применяться как сильное средство воздействия на адресата, его восприятия информации. Предполагается, что адресат расшифрует сообщение так же, как оно было подано, воспримет акценты, которые были заданы.

We are confronted with the claim that all who "care" about the environment must necessarily support every single piece of legislation and regulation that bears a "green" label. (Pecre?1).

Тактика обещания и предложения решений функционирует для привлечения внимания и убеждения и профессионалов, и широкой общественности. Она реализуется в языковом плане при помощи модальных глаголов (прежде всего свойственной им деонтической модальности) и конструкций, как-то it is necessary, it is needed, придаточных цели, стандартизированном начале предложений we believe, we assume и т.д. Модальные глаголы must, should, can частотны в пассивных конструкциях, выполняя функцию указания решения без экспликации агента действия. Соответственно, агент имплицитно раскрывается как партия, предложившая решение.

Limitations on privatizing airports should be removed. Limitations on toll roads should be removed, and the user fees generated to cover the costs of construction and operation should not be funneled through the federal government.

These steps would help channel infrastructure development to those areas that transportation users have deemed the most useful (Pecre31).

Средства, актуализирующие те или иные обещания и предложения решений, появляются в большом объеме обычно в конце глав, преследуя целью вызвать доверие у адресата. Обещания, зачастую эксплицированные с помощью модального глагола would, предшествуют предложениям решений, которые подчеркивают «неголословность» данных партией обещаний. Зачастую они появляются в едином блоке, причем характерно оформление предложений в перечисления и подпункты.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Результаты проведенного исследования в соответствие с поставленными целями и задачами позволяют сделать следующее заключение.

1. Главным итогом проведенного исследования является описание программы политической партии с точки зрения реализации ее персуазивного потенциала в отдельных тактиках и приемах воздействия, и установки на формирование определенных мировоззренческих отношений избирателя, подчиненных общей политической цели партии - привлечения масс и победы на выборах. Партийная программа также была определена и научно описана как один из самостоятельных типов текста, конструирующих политический дискурс.

2. Программа была рассмотрена в качестве одного из самостоятельных типов текста, конструирующих политический дискурс. Программа анализируется нами в рамках подхода к дискурсу как языкового выражения определенной социально-политической практики. При этом политический дискурс уточняется как интегративно-интертекстуальная совокупность текстов, объединенных в коммуникативном и функциональном отношении реализацией общей функции: политического информационного воздействия.

3. Партийная программа была определена регулятивным типом текста, обладающим такими текстообразующими признаками как персуазивность, директивность, оценочность и полисубъектность. Данные сущностные текстообразующие характеристики обусловливают в свою очередь ряд, особую систему функций для программы политической партии: информационную, идентифицирующую, правоустанавливающую и рекламно-агитационную, из которых наиболее значимой для данной работы является рекламно-агитационная функция, предполагающая рассмотрение перспективы адресант - адресат и средств воздействия на адресата.

4. Партийная программа реализует такую текстообразующую характеристику как полисубъектность в векторе «адресат - адресант». Исследование лингвистических средств актуализации адресанта подтвердило его коллективную природу, а именно его соотнесенность со многими членами партии, а не с единичным отправителем речи. Адресат программы подразумевает массовый электорат неспециалистов, профессионально

подготовленных реципиентов, а также особую группу оппонентов. Установлены специальные сигналы адресованности, посредством которых адресат актуализируется в тексте политической программы на уровнях внимания и соучастия. Данные уровни реализуются через личные местоимения, номинации адресата как члена нации, прием «называния адресата по имени», вопросно-ответные комплексы. Проведенный анализ дает право предположить, что партийная программа конструирует образ адресата, подверженного воздействию, которого необходимо различными средствами убедить и привлечь на сторону партии.

5. Общая персуазивная направленность раскрывается за счет логического убеждения, аргументации и манипулятивных приемов, направленных на эмоциональные структуры сознания реципиента. Глобальная персуазивная стратегия программы реализуется в следующих типичных тактиках: положительная саморепрезентация, дискредитация оппонента, интимизация изложения, создание очевидности и общеизвестности явлений действительности, обещания и предложения готового решения.

6. Тактика положительной саморепрезентации как ведущая, пронизывающая весь текст программы, сочетается как правило с другими тактиками и приемами, чаще всего с тактикой дискриминации оппонента. Основным средством реализации данной тактики выступает лексика семантического поля «свои - чужие». Персуазивно маркированными являются традиционные риторические стилистические средства - метафоры, эпитеты, сравнения. Отдельными приемами реализации данной тактики в тексте программы выступают отождествление интересов партии с интересами американских граждан и прием опоры на авторитет, эксплицируемый с помощью цитат, косвенной речи и эпиграфов.

Очевидность и общеизвестность явлений действительности создаются с помощью средств субъективной модальности, безличных местоимений и пассивного залога. Основной функцией данной тактики является генерирование определенной социальной нормы в интересах политической партии.

Обещания и предложения готового решения выступают логическим завершением параграфов и глав программы. При этом особая роль принадлежит модальным глаголам со свойственной им деонтической модальностью.

Основные результаты исследования отражены в следующих публикациях:

1. Логинова И.Ю. Программа политической партии как тип текста политического дискурса // Известия СПбГУЭиФ, № 4 (32). - СПб: Изд-во СПбГУЭиФ, 2001. - С. 121 - 126. - 0,25 печ.л.

2. Логинова И.Ю. Коммуникативно-речевые стратегии воздействия на адресата в партийной программе: на материале экономических разделов программы Республиканской партии США // Текст-Дискурс-Стиль. - СПб: Изд-во СПбГУЭиФ, 2003. - С. 144 -153. - 0,6 печл.

3. Логинова И.Ю. К вопросу об адресате в программе Республиканской партии США // Материалы конференции Герценовские чтения РГПУ им.А.И. Герцена. - СПб: Изд-во РГПУ, 2003. - С. 108 - 110. - 0,15 печл.

Подписано в печать 02.03.2004 Объем: 1,0 п. л. Тираж 110 экз. Заказ № 762 Отпечатано в типографии ООО «КОПИ-Р», С-Пб, пер. Гривцова 66 Лицензия ПЛД № 69-338 от 12.02.99г.

46 5 á

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Логинова, Ирина Юрьевна

Введение

Глава 1. Типологическая характеристика программы политической партии

1.1. Теория дискурса и опыт исследования политического дискурса в отечественной и зарубежной лингвистике

1.2. Программа политической партии в системе текстов политического дискурса

1.3. Текстообразующие характеристики партийной программы 24 Выводы к главе

Глава 2. Межсубъектные отношения в тексте политической программы

2.1. Субъект речи в программе партии и лингвистические средства его выражения

2.2. Лингвистические средства адресованное™ в тексте партийной программы

2.2.1. Адресат партийной программы

2.2.2. Лингвистические сигналы обращенности речи на уровне внимания

2.2.3. Лингвистические сигналы обращенности речи на уровне соучастия

2.2.4. Оппоненты партии 70 Выводы к главе

Глава 3. Стратегия воздействия на адресата и лингвистические средства ее реализации

3.1. Понятие коммуникативно-речевой стратегии

3.2. Содержательно-тематическая организация программы политической партии США 78 3.2.1. Архитектоника отдельной главы программы

3.3. Реализация глобальной персуазивной стратегии в партийной программе

3.3.1. Положительная саморепрезентация и дискредитация оппонентов

3.3.1.1. Прием опоры на авторитет: цитата и эпитет

3.3.1.2. Эпиграф

3.2.2. Тактика интимизации изложения 115 3.2.2.1. Национальный американский стереотип как средство воздействия

3.2.3. Тактика создания очевидности и общеизвестности

3.2.4. Тактика обещания и предложения решений 131 Выводы к главе 3 137 Заключение 140 Библиография 145 Список используемых словарей 159 Анализируемые источники

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Логинова, Ирина Юрьевна

Диссертационное исследование посвящено изучению текста программы политической партии на основе анализа его лингвостилистических и прагматических особенностей. Исследовательский акцент делается на «персуазивном целеполагании» текста программы, и этот тип текста рассматривается в диссертации как ориентированный на прагматически сфокусированное воздействие на адресата.

Программа политической партии становилась объектом исследования в социологии, журналистике, теории связей с общественностью (Вишневский

2000, Кирилова 2002, Тимошенко 2002; Зеленин 2000, Бублик 2001, Мотузенко 2002 и др.). Отдельные аспекты функционирования языковых единиц и структур в партийной программе исследовались с точки зрения лингвистики (Иссерс 1997, Кривоносов 2002, Лисовский 2000, Наминова

2001, Пономарев 2001, Green 1991, Gaffney 1991, Weidhorn 1987 и др.). Однако не существует целостных исследований, посвященных типологическому статусу партийной программы как самостоятельного типа текста. Недостаточно изученной представляется и специфика межсубъектного взаимодействия в этом тексте, ведущие стратегии и приемы, языковые средства осуществления воздействия авторизирующего субъекта на адресата в партийной программе.

Этим обусловлена новизна основных проблем, анализируемых в диссертации: впервые осуществлен всесторонний анализ партийной программы как текстового целого, на основе научного описания его инвариантных и текстообразующих характеристик и типичных, регулярно повторяющихся в сходных коммуникативных контекстах языковых единиц. Новым является и выбор материала исследования. Программы Республиканской и Демократической партий США, ставшие материалом настоящего исследования, не подвергались ранее комплексному лингвостилистическому описанию ни в отечественной, ни в зарубежной лингвистике.

В диссертационном исследовании партийная программа рассматривается как один из основных документов в политическом дискурсе. В силу этого наибольший исследовательский интерес вызывают языковые процессы и текстовые элементы, отражающие нацеленность текстового целого на воздействие, влияние на адресата, т.е. персуазивные процессы, оказывающиеся в последние годы в центре внимания и отечественных, и зарубежных лингвистов (Bettinghaus 1989, Kessler, Smith 1989, Гончарова 2001, Чернявская 2002, 2003, Почепцов 1998, Голодное 2003 и др.).

В таком типе текста как программа политической партии персуазивные аспекты языкового функционирования получают особую прагматическую акцентированность и выраженность в модусе формулирования текста.

Основная цель исследования заключается в определении и научном описании системной совокупности текстообразующих признаков партийной программы, позволяющих составить представление о программе политической партии как самостоятельном типе текста в политической коммуникации, и изучении лингвопрагматической специфики межсубъектного взаимодействия внутри ее текстового целого.

Конкретные исследовательские задачи состоят в том, чтобы:

- определить типологический статус политической программы в системе политического дискурса; выявить основные текстообразующие характеристики программы, определяющие ее лингвистическое своеобразие;

- выявить основные коммуникативно-речевые стратегии, реализуемые в тексте партийной программы;

Теоретической основой диссертации являются работы:

- в области лингвистики текста и стилистики: Арнольд И.В., Виноградов В.В., Гальперин И.Р., Кожина М.Н., Кухаренко В.А., Разинкина Н.М., Тураева З.Я. и др.

- в области теории аргументации: Баранов А.В., Брутян Г.А., ван Еемерен Ф.Х., Гроотендорст Р., Демьянков В.З., Поляк Е.О., Файбышенко H.JL, Фанян Н.Ю. и др.

- в области типологии текста: Анисимова Т.В., Гвенцадзе М.А., Гончарова Е.А., Ейгер Г.В., Котюрова М.П., Руберт И.Б., Юхт B.J1. и др.

Материалом исследования послужил текст программы Республиканской партии США "Agenda for America. A Republican Direction for the Future", опубликованный в 1996 году, объемом 280 страниц, а также текст программы Демократической партии США "The 2000 Democratic National Platform: Prosperity, Progress, and Peace", опубликованной на Интернет-сайте Демократической партии США: www.democrats.org. В связи с этим в тексте диссертации постраничные ссылки указываются к примерам из программы Республиканской партии, а примеры из текста Демократической платформы отдельных постраничных ссылок не содержат, т.к. весь материал находится на одной Интернет-странице www.democrats.org/about/platform.html

На защиту выносятся следующие положения:

В общей системе политической коммуникации программа партии выступает как регулятивный тип текста, для которого характерны следующие текстообразующие признаки: а) персуазивность, раскрывающаяся в сфокусированном воздействии автора сообщения на адресата с целью убеждения в чем-либо; б) директивность, проявляющая себя в характерном регулировании поведения адресата, его действий; в) оценочность, выражающая эмотивный потенциал текста; г) полисубъектность, подразумевающая комплексную систему взаимодействия субъектов коммуникации.

2. Полисубъектность текста программы политической партии реализуется в сложном взаимодействии субъектных перспектив отправителя сообщения и его адресата. Авторство программы не связывается с отдельной личностью. Особенностью ее адресанта является коллективный характер, объединяющий в качестве отправителя сообщения многих политиков, граждан, поддерживающих идеи партии. Типичными лингвистическими средствами выражения авторства являются поэтому личное местоимение 1 лица мн. числа we / мы, собирательные существительные the Party, the Republicans, Republican presidents, Democrats, the Democratic Party и т.д.

3. Фактор адресата в тексте партийной программы складывается из взаимодействия субъектных перспектив потенциального читателя и политического оппонента, представителя конкурирующей партии.

Особый характер адресованности в этом типе текста обусловлен тем, что реципиент актуализируется не как равноправный субъект коммуникативной деятельности, но прежде всего как личность, которую необходимо убедить в необходимости совершения определенных действий, формирования определенного отношения в интересах отправителя сообщения.

5. Наиболее важная роль при реализации персу азивной операциональное™ в тексте программы принадлежит следующим приемам и лингвистическим средствам: 1) положительной саморепрезентации автора (окружению его лексическим контекстом позитивной семантики, созданию лексико-семантического поля «свои»); 2) дискриминации оппонента, помещению его в контекст лексико-семантического поля «чужие», сопровождаемого набором стилистических средств; 3) приему опоры на авторитет, эксплицируемого с помощью цитат, косвенной речи и эпиграфов; 4) интимизации изложения за счет номинаций реципиента, прямых обращений, риторических вопросов, восклицательных предложений; 5) моделированию социальной нормы с помощью тактики создания очевидности и общеизвестности явлений действительности посредством средств субъективной модальности, безличных местоимений и пассивного залога; 6) обещанию и предложению готового решения, выраженных модальными глаголами в пассивных и активных конструкциях.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что исследование вносит определенный вклад в общую теорию текста, развивая научные представления о программе политической партии как самостоятельном типе текста в политическом дискурсе; в разработку проблем языкового воздействия в целом, и в политической коммуникации, в частности. Предложенная логика и методика описания партийной программы могут стать основой для научного анализа иных видов / типов текста как в политическом дискурсе, так и в других сферах коммуникации на разном языковом материале.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав и заключения. К диссертации прилагается библиография.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лингвопрагматические особенности текста программы политической партии"

Выводы к главе 3:

1. Важным параметром, раскрывающим аппелятивную функцию текста, является его содержательно-тематическая организация. Программа охватывает все области политической, экономической и социальной государственной деятельности, выраженные в трех основных разделах программы - экономики, социальной безопасности и внешней политики.

2. Центральным понятием в анализе текста партийной программы выступает понятие коммуникативно-речевой стратегии, которую мы понимаем как план по оптимальному воплощению определенного коммуникативного намерения, или концептуально-тематической установки автора. При этом основное текстообразующее значение получает персуазивная стратегия. Персуазивная направленность актуализируется в логическом компоненте аргументативного воздействия и в попытках манипуляции при воздействии на эмоциональные структуры сознания реципиента. Аргументативный компонент актуализируется с помощью нумерования, выдвижения аргументов, стандартизированности начала предложений.

4. Текст программы реализует глобальную персуазивную стратегию в более частных тактиках и приемах. Мы выделяем следующие тактики, характерные для политической программы:

- Положительная саморепрезентация и прием формирования поля свои»,

- Дискредитация оппонента и прием формирования поля «чужие»,

- Интимизация изложения,

- Создание очевидности и общеизвестности явлений действительности,

- Обещания и предложения готового решения.

5. Тактика положительной саморепрезентации выступает ведущей в политическом дискурсе вообще, и в данном типе текста в частности. Поэтому можно выделить ее в качестве общей пронизывающей тактики текста, совместно с которой реализуются другие тактики и приемы. Она включает актуализацию лексико-семантического поля «свои - чужие», отождествление интересов партии с интересами американских граждан, набор стилистических средств - метафор, эпитетов, сравнений и др. Отдельным приемом выступает прием опоры на авторитет, эксплицируемый с помощью цитат, косвенной речи и эпиграфов. Тактика дискредитации оппонента тесно переплетается с тактикой положительной саморепрезентации.

6. Интимизация изложения достигается за счет номинаций реципиента, прямых обращений, риторических вопросов, восклицательных предложений. Особо выделяется прием иллюстрирования, реализующийся в целых описательных блоках, представляющих ситуации из жизни средних американцев. Специальным приемом выступает опора на национальный стереотип, характерные черты американского менталитета. Причем «национальный шовинизм» расценивается как одна из доминантных установок американского сознания, что также отражается в языке программы.

7. Очевидность и общеизвестность явлений действительности создаются с помощью средств субъективной модальности типа of course, sure, clearly и т.д. Характерны также безличные местоимения и пассивный залог. Основная функция данной тактики - генерирование социальной нормы.

8. Обещания и предложения готового решения являются логическим завершением параграфов и глав программы. В языковом плане они реализуются посредством модальных глаголов, свойственной им деонтической модальности в пассивных и активных конструкциях.

9. Таким образом, программа представляет собой тип текста с развитым персуазивным потенциалом, включающим и аргументативную, и, что особенно важно, манипулятивную составляющие.

Заключение

Главным итогом проведенного исследования является описание программы политической партии с точки зрения реализации ее персуазивного потенциала в отдельных тактиках и приемах воздействия. Была проанализирована установка программных текстов на формирование определенных мировоззренческих отношений избирателя, подчиненных общей политической цели партии - привлечения общественности и победы на выборах.

Программа была рассмотрена в качестве одного из самостоятельных типов текста, конструирующих политический дискурс. Партийная программа выступает одним из основополагающих текстов в партийном политическом дискурсе, характеризующим всю стратегию деятельности партии, ее идеологию. Данный тип текста служит основанием для написания других текстов - пресс-релизов, листовок, статей и т.д. Программа определяет особую терминологию и знаковую лексику, характерную для дискурса данной партии, и, таким образом, конструирует особую «языковую реальность», отражающую коммуникативно-речевую деятельность отдельной политической партии. Актуализируя характерное противопоставление «свои - чужие», программа четко определяет области интересов для адресата.

Как тип текста политического дискурса, программа Республиканской партии США анализируется нами в рамках подхода к дискурсу как языкового выражения определенной социально-политической практики. При этом политический дискурс уточняется как интегративно-интертекстуальная совокупность текстов, объединенных в коммуникативном и функциональном отношении реализацией общей функции: политического информационного воздействия. Основными характеристиками политического дискурса в целом являются персуазивность, идеологизированность и институциональность.

Партийная программа была определена регулятивным типом текста, обладающим такими текстообразующими признаками как персуазивность, директивность, оценочность и по лису бъектн ость.

Данные сущностные текстообразующие характеристики обусловливают в свою очередь ряд, особую систему функций для программы политической партии: информационную, идентифицирующую, правоустанавливающую и рекламно-агитационную, из которых наиболее значимой для данной работы является рекламно-агитационная функция, предполагающая рассмотрение перспективы адресант - адресат и средств воздействия на адресата.

В ходе детального анализа был подтвержден тот факт, что персуазивность необходимо рассматривать в качестве основной коммуникативно-функциональной характеристики текста, прагматически акцентированной как в плане содержания, так и выражения. В плане содержания персуазивность реализуется как в области логико-рационального, так и эмоционально-аффективного начала. План выражения проанализирован с точки зрения тематически-содержательного членения документа.

Партийная программа реализует такую текстообразующую характеристику как полисубъектность в векторе «адресат — адресант». Анализ программ Республиканской и Демократической партий США установил языковую реализацию субъектов коммуникации и их особенностей. Исследование лингвистических средств актуализации адресанта подтвердило его коллективную природу, а именно его соотнесенность со многими членами партии, а не с единичным отправителем речи. Данная характеристика отражает подчеркнуто утверждаемую демократичность содержания текста программы.

Адресат программы подразумевает массовый электорат неспециалистов, профессионально подготовленных реципиентов, а также особую группу оппонентов. Установлены специальные сигналы адресованности, посредством которых адресат актуализируется в тексте политической программы. При этом наиболее отчетливо в программе прослеживаются два основных уровня обращенности речи: т.н. «уровень внимания», удерживающий читательское внимание на наиболее важных аспектах содержания, и «уровень соучастия», использующий языковые средства и приемы, позволяющие вовлекать читателя в ход рассуждения. Данные уровни реализуются через личные местоимения, номинации адресата как члена нации, прием «называния адресата по имени», вопросно-ответные комплексы.

Отдельной категорией адресата партийной программы является оппонент, одновременно составляющий категорию оппонента - третьего лица. Программа номинирует его по названию конкурирующей партии и окружает, как правило, негативным контекстом, что позволяет реализовать тактику дискриминации оппонента.

Проведенный анализ дает право предположить, что партийная программа конструирует образ адресата, подверженного воздействию, которого необходимо различными средствами убедить и привлечь на сторону партии. Т.е. рассматриваемый документ подразумевает интенсивное, прагматически-сфокусированное использование персуазивных средств с тем, чтобы привлечь адресата в ряды своей партии, а персуазивность, выступающая коммуникативно-прагматической доминантой этого типа текста, реализуется в неразрывной взаимосвязи с адресованностью.

Общая персуазивная направленность раскрывается за счет логического убеждения, аргументации и манипулятивных приемов, направленных на эмоциональные структуры сознания реципиента. Аргументативный компонент актуализируется с помощью подчеркнуто логичной организации текста, нумерации, выдвижения аргументов, стандартизированности начала предложений, графиков и схем.

Глобальная персуазивная стратегия программы реализуется в следующих типичных тактиках и приемах: положительная саморепрезентация, прием создания лексикосемантического поля «свои»,

- дискредитация оппонента и прием формирования лексикосемантического поля «чужие»,

- интимизация изложения,

- создание очевидности и общеизвестности явлений действительности,

- обещания и предложения готового решения.

Тактика положительной саморепрезентации как ключевая, пронизывающая весь текст программы, регулярно сочетается с другими тактиками и приемами. Основным средством реализации данной тактики выступает лексика семантического поля «свои - чужие». Персуазивно маркированными являются традиционные риторические стилистические средства - метафоры, эпитеты, сравнения. Отдельными приемами реализации данной тактики в тексте программы выступают отождествление интересов партии с интересами американских граждан и прием опоры на авторитет, эксплицируемый с помощью цитат, косвенной речи и эпиграфов. Тактика дискредитации оппонента тесно переплетается с тактикой положительной саморепрезентации. Высокочастотным средством ее актуализации являются языковые единицы негативных семантических полей.

Интимизация изложения происходит посредством номинаций реципиента, прямых обращений, риторических вопросов, восклицательных предложений. Отдельно выделяется прием иллюстрирования, реализующийся в описательных блоках, представляющих ситуации из жизни средних американцев. Другим интересным средством является опора на национальный стереотип, характерные черты американского менталитета. В том числе «национальный шовинизм» расценивается как одна из доминантных установок американского сознания, отражение которого в языковом слое программы было выявлено при дискурсивном анализе.

Таким образом, необходимо подчеркнуть, что все указанные средства реализации персуазивной функции актуализируются именно в условиях текстового целого, интенционально обусловленного ведущей коммуникативной стратегией воздействия, установкой на формирование определенных мировоззренческих отношений, подчиненных общей политической цели партии — привлечения избирателей и победы на выборах.

Проанализированные средства в своей системной совокупности в условиях текстового целого дают представление о том, что называется языковым коррелятом определенной социально-политической практики.

Проведенное исследование вносит определенный вклад в общую теорию текста, предлагая научное описание программы политической партии как самостоятельного типа текста в политическом дискурсе; в разработку проблем языкового воздействия в целом, и в политической коммуникации, в частности. Предложенная логика и методика анализа данного типа текста может быть применена для научного исследования других видов / типов текста как в политическом дискурсе, так и в других сферах коммуникации на разном языковом материале.

Список научной литературыЛогинова, Ирина Юрьевна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Авдеенко И. А. Структура и суггестивные свойства вербальных составляющих рекламного текста: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. - Барнаул, 2001. - 3 с.

2. Азнаурова Э.С. Прагматика текстов различных функциональных стилей // Общественно-политический и научный текст как предмет обучения иностранным языкам. М.: Наука, 1987. - С. 3 - 20.

3. Алещанова И.В. Газетный текст как разновидность массово-информационного дискурса // Языковая личность: Институциональный и персональный дискурс. Сб.науч.тр. Волгоград: Перемена, 2000.

4. Алтунян А.Г. От Булгарина до Жириновского. Идейно-стилистический анализ политических текстов. М.: Изд-во РГУ, 1999.

5. Американский характер: импульс реформаторства. Очерки культуры США. М.: Прогресс, 1995.

6. Анисимова Т.В. Типология жанров деловой речи: Риторический аспект: Автореф. дисс. . докт.филол.наук. Краснодар, 2000.

7. Анопина О.В. Концептуальная структура англоязычных рекламных текстов: Автореф. дисс. .канд. филол. наук. Киев, 1997. - 19 с.

8. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Интегральное описание языка и системная лексикография. Том 2. М.: Наука, 1995.

9. Арнольд И.В. Лексикология современного английского языка. Учебник для студентов ин-тов и фак. ин. яз. — 2-е изд-е. — М.: Высшая школа, 1973. —304 с.

10. Ю.Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. -М.: Высшая школа, 1988.

11. Н.Арутюнова Н.Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Наука, 1990. - 137 с.

12. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Известия АН СССР. Том 40, №4. -М.: Наука, 1981. С. 356-367.

13. Баженова Е.А. Способы экспликации и функции чужой речи в научном тексте // Функциональные разновидности речи в коммуникативном аспекте. — Пермь, 1998.

14. Бакулова Е.В. Ролевая структура политического дискурса: Автореф. дисс. . канд.филол.наук. Волгоград, 2002.

15. Баранов А.Н. Лингвистическая теория аргументации. М.: Изд-во АДД, 1990.- 11 с.

16. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. - С. 237 - 280.

17. Белоглазова Е.В. Лингвистические аспекты адресованности англоязычной детской литературы: Автореф. дисс. . канд.филол.наук. -СПб., 2001.

18. Бережная Т.М. О некоторых тенденциях в развитии современной американской риторики // Риторика в современном образовании. Тезисы 3 международной конференции по риторике. М.: Высшая школа, 1989.

19. Блакар P.M. Язык как инструмент социальной власти // Язык и моделирование социального взаимодействия. М.: Наука, 1983.

20. Блуммер Г. Коллективное поведение // Психология масс. Самара: СГУ, 1998.-562 с.

21. Бокмельдер Д.А. Стратегии убеждения в политике: анализ дискурса на материале современного английского языка. Иркутск: Изд-во АКД, 2000.

22. Брутян Г.А. Аргументация (Общая характеристика) // Вопросы философии, №11. М.: Высшая школа, 1982 - 46 с.

23. Вайнрих X. Лингвистика лжи // Язык как средство идеологического воздействия, Сб. обзоров. М.: Изд-во ИНИОН, 1983.

24. Ванников Ю.М. Типы научно-технических текстов и их лингвистические особенности: Методическое пособие. М.: ВЦП, 1985.- 50 с.

25. Вепрева И.Т. О социально-оценочной функции метаязыкового комментария в публичной речи // Политический дискурс в России-3: Материалы рабочего совещания. М.: Изд-во МГУ, 1999. - 51 с.

26. Виноградов В.В. К теории литературных стилей // Избранные труды. О языке художественной прозы. М.: Наука, 1980.

27. Виноградов С.И. Язык газеты в аспекте культуры речи. // Культура русской речи и эффективность общения. М.: Наука, 1996. -С. 281-282.

28. Вольвак Н.П. Фактор адресата в публичном аргументирующем дискурсе: Автореф.дисс. . .канд.филол.наук. Владивосток, 2002.

29. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки / Отв. ред. В.Г. Степанов М.: Наука, 1985.

30. Воробьева О.И. Политический язык: семантика, таксономия, функции: Автореф. дисс. . .докт.филол.наук. М., 2000.

31. Воробьева О.П. Лингвистические аспекты адресованности художественных текстов: Автореф. дисс. . .канд.филол.наук. М., 1993.

32. Гаджиев К.С. Американская нация: национальное самосознание и культура. М.: Культура, 1990.

33. Гвенцадзе М.А. Коммуникативная лингвистика и типология текста. — Тбилиси: Изд-во Тбилисского ун-та, 1986.

34. Гольдин В.Е. Обращение и организация направленности речи II Проблемы организации речевого общения. М.: Изд-во АН СССР ИЯ, 1981.

35. Гончаров В.Э. Политическое консультирование как элемент Public Relations. // Связи с общественностью в политике. СПб., 2000 - С. 48 -56.

36. Гончарова Е.А. К вопросу об изучении категории "автор" через проблемы интертекстуальности // Интертекстуальные связи в художественном тексте. — СПб: Образование, 1993.

37. Гончарова Е.А. Научная коммуникация — дискурс -интердискурсивность. // Текст и Дискурс. Проблемы экономического дискурса. СПб.: Изд-во СПбГУЭиФ, 2001. - С. 59 - 67.

38. Гончарова Е.А. Персуазивность и способы ее языковой реализации в дискурсе рекламы // Studia linguistica. № 10. СПб.: Изд-во РГПУ, 2001.- 120 с.

39. Горбачев Е.В. Семантические стратегии предвыборной коммуникации в ФРГ: Автореф. дисс. .канд.филол.наук. Самара, 2001.

40. Грушевская Т.М. Политический газетный дискурс (лингвопрагматический аспект): Автореф. дисс. .докт.филол.наук. -Краснодар, 2002.

41. Даирова К.Н. Структурно-семантические особенности цитаты и ее функционирование в тексте (на материале английской научной лингвистической литературы): Автореф. дисс. . .канд.филол.наук. М., 1983.-С. 8- 12.

42. Данилевская Н.В. Познавательная оценка как гносеологическая основа «рождения» и выражения нового знания в научном дискурсе. // Текст -Дискурс Стиль. Коммуникации в экономике. - СПб.: Изд-во СПбГУЭиФ, 2003. - С. 44 - 51.

43. Девидсон Д. Что означает метафора. -М.: Прогресс, 1990.

44. Дейк Т. ван Язык, познание, коммуникация. М.: Прогресс, 1989. -277 с.

45. Дейк Т. ван, Кинч В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23: Когнитивные аспекты языка. — М.: Прогресс, 1988.

46. Демьянков В.З. Аргументирующий дискурс в общении: (По материалам зарубежной лингвистики) // Речевое общение: Проблемы и перспективы.- М.: Изд-во ИНИОН, 1983. С. 114-131.

47. Демьянков В.З. Доминирующие лингвистические теории в конце XX века // Язык и наука конца 20 века. М., 1995. - 281 с.

48. Демьянков В.З. Конвенции, правила и стратегии общения: (Интерпретирующий подход к аргументации) // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. Том 41, № 4. М.: Изд-во АН СССР, 1982.

49. Домовец О.С. Манипуляция в рекламном дискурсе.// Языковая личность: аспекты лингвистики и лингводидактики. Волгоград: Изд-во ВГУ, 1999.-С. 61-65.

50. Доценко E.JI. Психология манипуляции.- М.: ЧеРо, 1996. 59 с.

51. Дридзе Т.М. Язык и социальная психология. М.: Изд-во института социологии, 1980.

52. Дука А.В. Политический дискурс оппозиции в современной России // Журнал социологии и социальной антропологии. Том 1, № 1. М.: Высшая школа, 1998.

53. Дюверже М. Политические партии. М.: Академический проект, 2000.

54. Ейгерт Т.В., Юхт B.J1. К построению типологии текстов // Лингвистика текста // Материалы научной конференции. Часть 1. - М., 1974. - С. 103-110.55.3олотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. — М.: Наука, 1982.

55. Зуев Ю.И. К логической интерпретации вопроса // Логико-грамматические очерки. М: Высшая школа, 1961. - С. 97 - 133.

56. Илишев И.Г. Язык и политика в многонациональных обществах: Автореф. дисс. .канд.полит.наук. СПб., 2000.

57. Ильин М.В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. М.: Прогресс, 1997.

58. Ирхин Ю.В. Социодинамика политических систем и режимов: Материалы спецкурса / Ю.В. Ирхин, Ю.Г. Сумбатян. М. : Изд-во РУДН, 1995.

59. Иссерс О.С. Паша-«Мерседес», или речевая стратегия дискредитации // Вестник Омского университета. Вып.2. Омск: Изд-во ОГУ, 1997. - С. 51-54.

60. Иссерс О.С. Речевое воздействие в аспекте когнитивных категорий. // Вестник Омского университета. Вып.1. Омск: Изд-во ОГУ, 1999. - С. 74 -79.

61. Иссерс О.С. Что говорят политики, чтобы нравиться своему народу // Вестник Омского университета. Вып.1. Омск: Изд-во ОГУ, 1996.

62. Какорина Е.В. Стилистический облик оппозиционной прессы // Русский язык конца XX столетия (1985-1995). 2-е изд. - М., 2000.

63. Карасик В.И. О типах дискурса // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. Сб. науч.тр. Волгоград: ВГУ, 2000.

64. Карасик В.И. Язык социального статуса. М.: Изд-во ИЯ РАН, 1992.

65. Карпова Е.В. Стратегии вежливости в современном английском языке: Автореф. дисс. .канд.филол.наук. СПб., 2002. - 7 с.

66. Кашкин В.Б. Введение в теорию коммуникации. Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2000.

67. Кашкин В.Б. Реальный отзвук и коммуникативное взаимодействие (на материале политического дискурса) // Языковая структура и социальная среда —Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2000. 7 с.

68. Кертман Л.Е. История культуры стран Европы и Америки (1870-1917). М.: Просвещение, 1987.

69. Кибрик А.А. Анализ дискурса в когнитивной перспективе: Автореф. дисс. .докт.филол.наук. М., 2003.

70. Китайгородская М.В., Розанова Н.Н. «Свое» «Чужое» в коммуникативном пространстве митинга // Русистика сегодня. Вып.1 -М.: Наука, 1995.

71. Кожина М.Н. Некоторые аспекты изучения речевых жанров в нехудожественных текстах // Стереотип и творчество в тексте. — Пермь: Изд-во ПГУ, 1999.

72. Кожина М.Н. Интерпретация текста в функционально-стилевом аспекте // Stylistika. Том 1. Opole, 1992.

73. Котюрова М.П. Многоаспектность явлений стереотипности в научных текстах // Текст: стереотип и творчество. Пермь: Изд-во ПТУ, 1998.

74. Кохтев Н. Н. Реклама: искусство слова: Рекомендации для составителей рекламных текстов. — М.: Изд-во МГУ, 1997.

75. Кочкин М.Ю. Манипуляция в политическом дискурсе // Языковая личность: проблемы лингвокультурологии и функциональной семантики. Волгоград: Изд-во ВГУ, 1999.

76. Кривоносов А.Д. PR- текст как инструмент публичных коммуникаций: Автореф. дисс. .докт.филол.наук. СПб., 2002.

77. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. 2-е изд. перераб. - М.: Просвещение, 1988. - 188 с.

78. Кромптон А. Мастерская рекламного текста. М.: Прогресс, 1998. -138 с.

79. Кузнецова Г.Н. Структурные и семантические особенности языка американской рекламы: Автореф. дисс. .канд.филол.наук. — М., 1984.

80. Кузьмина И. А. Эпиграф в коммуникативном пространстве художественного текста // Вестник Омского университета. Вып. 2. -Омск: Изд-во ОГУ, 1997. 60 с.

81. Купина Н.А. Тоталитарный язык: Словарь и речевые реализации. -Екатеринбург Пермь, 1995.

82. Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Язык и моделирование социального взаимодействия. М.: Прогресс, 1989. -С. 126-172.

83. Леонтьев А.А. Речевое воздействие. Проблемы прикладной психолингвистики. -М: Наука, 1983.

84. Лисовский С.Ф. Политическая реклама: функциональные и жанрово-стилистические особенности: Автореф. дисс. .канд.филол.наук. М., 2000.

85. Ляпон М.В. Смысловая структура сложного предложения и текст. М.: Наука, 1986. - 26 с.

86. Матвеева Т.В. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий: Автореф. дисс. . докт.филол.наук. Свердловск, 1990.

87. Миронова П.О. Стратегия редукционизма в современном политическом дискурсе: когнитивно-прагматический аспект. Автореф. дисс. .канд.филол.наук. Екатеринбург, 2003.

88. Михальская А.К. О речевом поведении политиков // Независимая газета, № 227. М., 1999.

89. Михальская А.К. Русский Сократ. Лекции по сравнительно-исторической риторике. М.: Дрофа, 1996.

90. Мишланова С.Л., Пермякова Т.М. Дискурс: в поисках новой парадигмы. // Стереотипность и творчество в тексте. Пермь: Изд-во ПТУ, 2001.-С. 384-391.

91. Наминова Г.А. Политический дискурс в современной России: проблемы достижения общественного согласия: Автореф. дисс. .канд.полит.наук. -М., 2001.-С. 18-19.

92. Науменко Е.Э. Особенности аннотации как типа текста (на материале современного английского языка): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Пятигорск, 1988.

93. Николаева Т.М. Краткий словарь терминов лингвистики текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.8. М.: Высшая школа, 1978. - 467 с.

94. Новикова-Грунд М.В. «Свои» и «чужие»: маркеры референтной группы в политическом дискурсе. // Полис. Политические исследования. Вып.4. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2000 - С. 82 - 93.

95. Одинцов В.В. Стилистика текста. М.: Просвещение, 1980. - 133 с.

96. Паршин П.Б. Идиополитический дискурс // Труды международного семинара Диалог'96. -М.: Изд-во МГУ, 1996.

97. Паршин П.Б. Функционально-семантические основания идеологического дискурса // Труды международного семинара Диалог'97. М.: Изд-во МГУ, 1997.

98. Полетаева Т.В. Речевые манипуляции в современном англоязычной рекламе: прагматический аспект: Автореф. дисс. .канд.филол.наук. -СПб., 2002.

99. Поляк Е.О. Аргументативный текст: вербальное воплощение когнитивного процесса аргументации (на материале русского политического дискурса) // Русистика сегодня. №3. М.: Изд-во ИРЯ РАН им. В.В. Виноградова, 1996. - С. 58 -59.

100. Пономарев С.В. Вербальные коммуникации в системе паблик рилейшнз: Автореф. дисс. . .канд.филол.наук М., 2001.

101. Попова Е.А. Культурно-языковые характеристики политического дискурса (на материале газетных интервью): Автореф. дисс. .канд.филол.наук. Волгоград, 1995. - С. 5 - 16.

102. Потебня А. А. Эстетика и поэтика. М.: Культура, 1976. - 434 с.

103. Почепцов Г.Г. Коммуникативные технологии XX века. Киев: Прогресс, 2000.

104. Почепцов Г.Г. Паблик Рилейшнз. М.: Центр, 1998.

105. Почепцов Г.Г. Теория и практика коммуникации. М.: Центр, 1998.

106. Прозоров В.В. Художественный текст и читательское восприятие (К теории вопроса) // Филологические науки. — № 1. — М.: Изд-во МГУ, 1978.

107. Разинкина Н.М. Функциональная стилистика английского языка. М.: Высшая школа, 1989.

108. Репина Е.А. Политический текст как средство речевого воздействия.- 2000. http://www.psyh-portret.ru/collection/repina.html

109. Рижинашвили И.У. Лингвистические механизмы тенденциозного представления события в англо-американской периодике: Автореф. дисс.канд.филол.наук. СПб, 1994.

110. Романов А.А., Черепанова И.Ю. Суггестивный дискурс в библиотерапии. М.: Изд-во ТГУ, 1999.

111. Руберт И.Б. Прагматические и структурно-семантические характеристики нормативных текстов деловой документации // Текст, дискурс, стиль. Коммуникации в экономике. СПб.: Изд-во СПбГУЭиФ, 2003. - С. 126 - 129.

112. Руберт И.Б. Становление и развитие английских регулятивных текстов: Дисс. .докт.филол.наук. СПб., 1996. - С. 26 - 50.

113. Руберт И.Б. Текст и дискурс: к определению понятий // Текст и дискурс. Проблемы экономического дискурса. СПб.: Изд-во СПбГУЭиФ, 2001. - С. 23 -37.

114. Салимовский В.А. Жанры речи в функционально-стилистическом освещении (русский научный академический текст): Автореф. дисс. докт.филол.наук. Екатеринбург, 2002.

115. Сепир Э. Грамматист и его язык. // Избранные труды по языкознанию и культурологи. М.: Наука, 1993. - С. 248 - 258.

116. Сиротинина О.Б., Гольдин В.Е. Речевая коммуникация и ее изучение // Проблемы речевой коммуникации. Саратов: Изд-во СГУ, 2000.

117. Стернин И.А., Стернина М.А. Очерк американского коммуникативного поведения. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001.

118. Сухих С. А. Механизмы манипулятивной коммуникации // Теоретическая и прикладная лингвистика. Вып. 2: Язык и социальная среда. Воронеж: изд-во ВГТУ, 2000. - С. 17 - 20.

119. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М.: Наука, 1986.

120. Тураева З.Я. Познание, коммуникация, лингвистика текста // Сб.науч.тр.: Актуальные проблемы семасиологии. Л.: Изд-во ЛГПИ, 1987.

121. Файбышенко Н.Л. Функционально-семантический и прагматический анализ регулятивных средств аргументативного дискурса (на материале текстов парламентских выступлений в Конгрессе США): Автореф. дисс. .канд.филол.наук. СПб., 2002.

122. Фанян Н.Ю. Аргументация как лингвопрагматическая структура. Автореф. дисс. . докт.филол.наук. Краснодар, 2000.

123. Филинский А.А. Критический анализ политического дискурса предвыборных компаний 1999-2000 гг.: Автореф. дисс. . .канд.филол.наук. Тверь, 2002.

124. Храмченков А.Г. Эпиграф как особый вид цитации // Взаимодействие структурного и функционально-стилистического аспектов языка. Минск: Изд-во Минского ун-та, 1983. - 204 с.

125. Цибикдоржиева Ж.Д. Тип текста «монастырский устав» вдиахроническом аспекте: Автореф. дисс.канд.филол.наук. СПб.,2002.-С. 4-9.

126. Чернявская В.Е. Дискурс и дискурсивный анализ: традиции, цели, направления // Стереотипность и творчество в тексте. — Пермь: Изд-во ПТУ, 2002.

127. Чернявская В.Е. Дискурс как объект лингвистических исследований // Текст и дискурс. Проблемы экономического дискурса. Отв.ред. В.Е. Чернявская. СПб.: Изд-во СПбГУЭиФ, 2001.

128. Чернявская В.Е. Интертекстуальность как текстообразующая категория в научной коммуникации: Автореф. дисс. .докт.филол.наук. СПб., 2000.

129. Чернявская В.Е. Интертекстуальность как текстообразующая категория вторичного текста в научной коммуникации (на материаленемецкоязычных научно-критических текстов рецензий). Ульяновск, 1996.

130. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. Волгоград: Изд-во ВГУ, 2000.

131. Шейгал Е.И. Язык и власть // Языковая личность: проблемы лингвокультурологии и функциональной семантики. Волгоград: Изд-во ВГУ, 1999. - С. 132-149.

132. Щербина Н.В. Американский рекламный текст в аспекте взаимодействия языка и культуры: Автореф. дисс. .канд.филол.наук. Хабаровск, 2002.

133. Энквист Э.Н. Стили как стратегии в моделировании текста. // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. Том 47, №4. М.: Изд-во АН СССР, 1988. - С. 333-335.

134. Юдина Т.В. Дискурсивное пространство немецкой общественно-политической речи: Автореф. дисс. .докт.филол.наук. М., 2001.

135. Bailey Т. A. A Diplomatic History of the American People. Prentice Hall: University Press, 1980. - 104 p.

136. Beaugrand R.-A. de, Dressier W. Introduction to text linguistics. -London: Longman, 1981.

137. Bell V. Negotiation in the workplace: The view from a political linguist // A. Firth ed. The discourse of negotiation: Studies of language in the workplace. Oxford etc.: Pergamon, 1995. - 46 p.

138. Bourdieu P. Language and Symbolic Power. Cambridge: Polity Press, 1991.

139. Brown J.A.C. Techniques of persuasion. From propaganda to brainwashing. Harmondsworth, 1971. - 68 p.

140. Clark J. C. D. The language of liberty 1660-1832. Political discourse and social dynamics in the Anglo-American world. Cambridge: Cambridge University Press, 1994.

141. Coseriu E. Lenguaje у politica // M. Alvar ed. El lenguaje politico. -Madrid: Fundacion Friedrich Ebert, Instituto de Cooperation Iberoamericana, 1987. 24 p.

142. Dressier W., Eckkrammer E.M. Functional explanation in contrastive textology // Logos and Language. Vol. 2, №1. NY, 2001. - P. 25-43.

143. Eco U. The role of the Reader. Exploration of the Semiotics of the Texts. Bloomington, 1979.

144. Edelman M. J. Political language: Words that succeed and policies that fail. New York: Academic Press, 1977.

145. Eemeren F.H.v., Grootendorst R. Speech acts in argumentative discussions: A theoretical model for the analysis of discussions directed towards solving conflicts of opinion. D., Cinnaminson: Foris, 1984.

146. Fairclough N., Wodak R. Critical discourse analysis // van Dijk T. (Ed.). Discourse as social interaction. London, 1997. - P. 258 - 284.

147. Fairclough N. Discourse and Social Change. Cambridge: Polity Press., 1992.

148. Fowler R., Hodge В., Kress G., Trew T. Language and control. -London: Routledge & Kegan Paul, 1979.

149. Gaffney J. The language of political leadership in contemporary Britain. New York: St. Martin's Press, 1991.

150. Glendon M. A. Rights talk. The impoverishment of political discourse. New York: Free Press, 1991.

151. Greene T. The language of the Constitution. A sourcebook and guide to the ideas, terms, and vocabulary used by the framers of the United States Constitution. Westport, CT: Greenwood Press, 1991.

152. Hariman R. Political style. The artistry of power. Chicago, IL: University of Chicago Press, 1995.

153. Hawthorn J. Propaganda, persuasion and polemic. London: Arnold, 1987.

154. Hudson К. The language of modern politics. London: Methuen, 1978.

155. Jowet, O'Donell. Propaganda and persuasion. Newbury Park, 1992.

156. Lakoff G. Moral Politics: What Conservatives Know That Liberals Don't. Chicago, IL: University Chicago Press, 1996.

157. Lakoff R. T. Talking power. The politics of language. New York: Basic Books, 1990.

158. Leech G. Principles of Pragmatics. London, New York, 1983.

159. McNair B. An introduction to political communication. London, New York: Routledge, 1999.

160. Mutz, D.C. Political persuasion and attitude change. Michigan: University of Michigan Press, 1996. - P. 18-34.

161. Nash R. The Cultural Significance of the American Wilderness. New York, 1992.

162. Nimmo D. The political persuaders: the techniques of modern electoral campaigns. Englewood Cliff, New York: Prentice-Hall, 1970.

163. Owen J. The History of American Press. New York: University Press, 1992.

164. Paletz D. L. Political communication in action. Cresskill, NJ: Hampton Press, 1996.

165. Perry J. The New Politics: The Expanding Technology of Political Manipulation. New York: Clarkson N. Potter, 1968.

166. Phillipson N. Т., Skinner Q. Political discourse in early modern Britain. Cambridge: Cambridge University Press, 1993.

167. Political Discourse in Transition in Europe 1989 1991 // Ed. by P.A. Chilton, M.V. Ilyin and J. May. - Amsterdam: Philadelphia Press, 1998.

168. Rank H. The pep talk: how to analyze political language. -Cambridge: Counter Propaganda Press, 1984.

169. Reeves F. British racial discourse. A study of British political discourse about race and race-related matters. Cambridge: Cambridge University Press, 1983.

170. Safier W. Safier's New Political Dictionary. The Definitive Guide to the New Language of Politics. New York, 1993.

171. Shapiro M.J. Language and Political Understanding. Oxford: Blackwell, 1984.

172. Stubbs M. Discourse analysis: The sociolinguistic analysis of natural language. Chicago: University of Chicago Press, 1983.

173. Stuckey M. E. Playing the game: the presidential rhetoric of Ronald Reagan. New York: Praeger, 1990.

174. Thompson K. W. Discourse on policy-making: American foreign policy. Yale: University Press of Am. White Burkett Miller Center, 1987.

175. Thompson K. W. The history and philosophy of rhetoric and political discourse. Yale: University Press of Am. White Burkett Miller Center, 1987.

176. Thomson O. Easily Led. A history of propaganda. Phoenix Mill, UK: Sutton Publishing, 1999.

177. Thurow G. E., Wallin J. D. Rhetoric and American statesmanship. Statesmanship & Political Philosophy. Washington, DC: University Press of America, 1985.

178. Toynbee A.J. A Study of History. Vol. I-XII. London: Polity Press, 1948.

179. Trognon A., Larrue J. Pragmatique du discours politique. Paris: A. Colin, 1994.

180. Weidhorn M. Churchill's rhetoric and political discourse. Yale: University Press of Am. White Burkett Miller Center, 1987.

181. Wierzbicka A. Dictionaries and ideologies: Three examples from Eastern Europe // B,B. Kachru, H. Kahane eds. Cultures, ideologies, and the dictionary: Studies in honor of Ladislav Zgusta. Tubingen: Niemeyer, 1995.-P. 190.

182. Wilson J. Politically speaking. Cambridge: Cambridge University Press, 1990.

183. Wilson J. Linguistic forms of political life. Oxford: Blackwell, 2002.

184. Windisch U., Patterson I. T. Speech and reasoning in everyday life. -Cambridge: Cambridge University Press, 1990.

185. Windt Т., Ingold B. Essays in presidential rhetoric. Dubuque, IA: Kendall & Hunt, 1987.

186. Wodak R., De Cilia R. The discoursive construction of national idenitity. Edinburgh: Universal Press, 1996. - P. 8 - 26.

187. Wodak R. Language, Power and Ideology. Studies in political discourse. Amsterdam: Benjamins, 1989.

188. Список используемых словарей

189. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. — М.: Советская энциклопедия, 1966.

190. Merriam Webster's Collegiate Dictionary 10th edition. - Springfield, Massachusetts, USA: Springfield Press, 1996.

191. Новейший философский словарь / Сост. А.А. Грищанов. Минск: Скакун, 1999. - С. 222, 549.

192. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Словарь русских политических метафор. -М.: Изд-во ИРЯ, 1994.

193. Большой Энциклопедический Словарь. Языкознание. -М.: Дрофа, 1998.-С. 136- 137.

194. Политологический энциклопедический словарь. -М.: Эксмо, 1993.1. Анализируемые источники:

195. AGENDA FOR AMERICA. A Republican Direction for the Future / Haley Barbour. Washington, D.C.: Regnery Publishing Inc., 1996.

196. The 2000 Democratic National Platform: Prosperity, Progress, and Peace www. democrats. org/about/platform.htm