автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Лингвориторические функции новозаветных репрезентаций в романе Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы": интертекстуальный аспект

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лингвориторические функции новозаветных репрезентаций в романе Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы": интертекстуальный аспект"

На правах рукописи

ООЗ1В23еТ

СИГАНОВА Владлена Валерьевна

ЛИНГВОРИТОРИЧЕСКИЕ ФУНКЦИИ НОВОЗАВЕТНЫХ РЕПРЕЗЕНТАЦИЙ В РОМАНЕ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО «БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ»: ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНЫЙ АСПЕКТ

10.02.19 - Теория языка

Автореферат

Диссертации на соискание ученой ст^пдн^,,

кандидата филологических наук " ' 1007

Краснодар - 2007

003162387

Работа выполнена на кафедре русского языка Сочинского государственного университета туризма и курортного дела

Научный руководитель —

доктор филологических наук, профессор Ворожбитова Александра Анатольевна

Официальные оппоненты

доктор филологических наук, профессор Леденев Юрий Юрьевич

кандидат филологических наук Немец Галина Ивановна

Ведущая организация -

Ставропольский государственный университет

Защита диссертации состоится «1» ноября 2007 г в 9.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.101.08 при Кубанском государственном университете по адресу 350040 г Краснодар, ул Ставропольская, 149, ауд. 231.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Кубанского государственного университета

Автореферат разослан «30» сентября 2007 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

Баклагова Ю.В

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность проблемы исследования в социокультурном плане обусловлена переходным этапом развития российского общества, который отмечен поиском духовных, идейно-нравственных, этических ориентиров в новых социально-политических условиях, приобщением к православию значительной части населения, в том числе молодежи В связи с этим особенно важен избранный аспект исследования текста романа Ф М. Достоевского «Братья Карамазовы» функционирование в нем того специфического содержательно-композиционно-языкового пласта, который образуют репрезентации Нового Завета (НЗ)

Научная актуальность диссертации обеспечивается лингвориторическим (ЛР) интегративным подходом, в свете которого автор рассматривается как литературная личность, а текст романа - как продукт реализации универсального идеоречевого цикла «от мысли к слову» (инвенция - изобретение, диспозиция — расположение, элокуция — языковое оформление), репрезентирующий особенности интегральной ЛР компетенции литературной личности Таким образом, значимость темы диссертационного исследования определяется его идейно-нравственным, интегративным научным, а также прикладным образовательным потенциалом - возможностью привнести новые аспекты в методическую интерпретацию романа в процессе обзорного ознакомления с ним в старших классах средней школы, внести тем самым вклад в становление языковой личности обучающегося

Объект исследования — роман «Братья Карамазовы» как итоговое в мировоззренческом плане произведение Ф М Достоевского, предмет - лингворито-рические функции репрезентаций Нового Завета в тексте романа

Цель исследования - в контексте своеобразия Ф М Достоевского как православной литературной личности выявить лингвориторические функции новозаветных репрезентаций в тексте романа с позиций теории интертекстуальности Данная цель обусловила следующие задачи

1) рассмотреть специфику изучения литературной личности и художественного дискурса в ЛР парадигме, проанализировать взгляды философов и литературоведов на литературную личность Ф М Достоевского, место и роль НЗ в его личном мировоззрении и художественных текстах,

2) охарактеризовать теоретические основы феномена интертекстуальности, акцентировать специфику Библии и Нового завета как прецедентных текстов глобального общечеловеческого масштаба,

3) выявить методом сплошной выборки репрезентации НЗ в тексте романа «Братья Карамазовы», классифицировать, проанализировать их функции в плане раскрытия содержания, композиционного построения, языковой специфики романа с ЛР позиций,

4) интерпретировать результаты исследования в образовательно-прикладном аспекте

Гипотеза исследования в связи с мировоззренческой доминантой ФМ. Достоевского как глубоко верующего православного писателя новозаветные репрезентации выступают идеологическим ядром текста романа «Братья Карамазовы», детерминируют его содержательно-композиционный каркас и языко-

вое своеобразие, так что совокупность данных репрезентаций можно рассматривать как своего рода «текст в тексте» (Ю М. Лотман), а сам роман как специфический художественно-религиозный интертекст

Материалом исследования послужили текст романа «Братья Карамазовы», биографические источники и литературно-критические работы о творчестве Ф М Достоевского

Теоретико-методологическую основу диссертации составили диалектическая логика как теория научного познания, системный подход, исследования феномена интертекстуальности (К А Костыгина, Н С. Лосев, А X Сатретдино-ва, Е В Михайлова, М В Терских, А А Журбин, Н Н Михайлов, В И Тюпа и др.), лингвориторическая парадигма (А А Ворожбитова), филологические аспекты рассмотрения прецедентности (Ю.Н Караулов, НГ Михновец, Г Г Слышкин, Е.Н Прибытько, Е П Черногрудова и др.), лингвофилософские идеи ученых - специалистов по творчеству Ф М Достоевского (М М. Бахтин, Г М. Фридлендер, А П Велик, В К Кантор, А П Власкин, В В Сдобнов, Ю К Каря-кин, Р Г. Назиров, А А Иванова, И И Гарин, И А Маринина, О А Фарафонова, О Ю Юрьева, В В Иванов, Е А Соколова, М.А Тупеев, Е В Ковина, И.И. Сизова, Б Чжан, А Г Гачева, М А Ионина, специалистов в области выражения духовности в русской литературе (А. М Любомудрова, А А Безрукова) и др

В процессе работы использовались следующие методы исследования системного анализа, описательный, стилистический, интерпретации текста, интертекстуального анализа, количественного анализа, лингвориторический, применялись методики наблюдения, сопоставления, речевой дистрибуции, внеязыко-вого соотнесения

Научная новизна исследования заключается в том, что

- творческая личность Ф М Достоевского и его роман «Братья Карамазовы» рассматриваются в философском, литературоведческом, риторическом, психолингвистическом, лингвистическом аспектах - с позиций ЛР парадигмы, имеющей интегративный характер,

- ФМ Достоевский представлен в качестве православной литературной личности, продуцирующей в процессе творческой речемыслительной деятельности проповеднический дискурс художественно-религиозного типа и выражающей этос, логос и пафос православной христианской идеологии на всех структурных уровнях литературной личности,

- осуществлен ЛР анализ новозаветных репрезентаций в романе Ф М Достоевского «Братья Карамазовы» как интертекстуальном феномене проанализированы аспекты инвенции, диспозиции, элокуции как «интегральной программы трансформации мысли в слово» (Н А. Безменова) с точки зрения функций, выполняемых новозаветными репрезентациями

Теоретическая значимость исследования обусловлена представлением творческого феномена Ф М Достоевского в качестве православной литературной личности, реализующей в процессе художественного творчества универсальный идеоречевой цикл «от мысли к слову» соответствующей идейно-духовной направленности, рассмотрением диалектической взаимосвязи «внутреннего интертекста» новозаветных репрезентаций и романа «Братья Карамазо-

вы» как «внешнего интертекста», расширением и углублением применения метода интертекстуального анализа благодаря изучению текстовой ткани романа в избранном аспекте с позиций ЛР подхода

Практическая значимость исследования состоит в возможности использования его результатов в преподавании курсов по теории языка, лексикологии, стилистике, филологическому анализу текста, теории литературы, русской литературе XIX в, в рамках спецкурсов и спецсеминаров, обеспечивающих исследовательскую направленность образовательного процесса в вузе, в процессе преподавания русской литературы в школе, на курсах ФПК вузовских преподавателей-филологов, учителей русского языка и литературы

На защиту выносятся следующие положения:

1 Рассмотрение творческой личности Ф М Достоевского в интегративной лингвориторической (ЛР) парадигме — в философском, литературоведческом, риторическом, психолингвистическом, лингвистическом аспектах - характеризует Ф М Достоевского в качестве православной литературной личности, продуцента проповеднического дискурса художественно-религиозного типа Реализуя в процессе творческой речемыслительной деятельности универсальный идеоречевой цикл «инвенция — диспозиция — элокуция» соответствующей идейно-духовной направленности, литературная личность Достоевского выражает этос, логос и пафос православной христианской идеологии на всех структурных уровнях риторского статуса гражданственной позиции; литературно-художественного статуса мастера слова, профессиональной ЛР компетенции и типа идеоречецикла, подструктур языковой личности (ассоциативно-вербальной сети, тезауруса, прагматикона)

2 Включение репрезентаций Нового Завета в текст романа «Братья Карамазовы» как особая интертекстуальная стратегия дискурсивного процесса творческой речемыслительной деятельности есть ЛР феномен, выступающий важнейшей типологической чертой идиостиля ФМ Достоевского как православной литературной личности Новозаветные репрезентации, системный комплекс которых правомерно рассматривать как «внутренний интертекст», выступают идеологическим ядром романа «Братья Карамазовы» как «внешнего интертекста», на глубинном уровне участвуют в формировании его инвентив-ного стержня, диспозитивного каркаса и элокутивного наполнения Репрезентации НЗ, будучи вариантами сакрального текста, функционируют в текстовой ткани произведения Ф М Достоевского как ЛР единство, отражающее индивидуально-стилистическое начало литературной личности («внешний» функциональный аспект) и пробуждающее память реципиента как начало обращения к Богу («внутренний» функциональный аспект) Выделение инвентивного, диспозитивного и элокутивного планов анализа функционирования новозаветных репрезентаций позволяет точнее представить диалектическую взаимосвязь внутренней и внешней форм текста романа «Братья Карамазовы», итогового для данной литературной личности

3 Основные инвентивные функции репрезентаций НЗ в тексте романа «Братья Карамазовы» заключаются в установлении параллели коммуникативных ролей (вопрошающий и отвечающий), в создании «синтетического» интертек-

стуального звена содержательной канвы романа, в формировании речевых портретов авторского а) выражение собственной мировоззренческой позиции писателя; б) характеристика внутреннего мира, системы взглядов и убеждений персонажей, в) создание, развитие и разрешение тех или иных коллизий, конфликтных ситуаций, драматических эпизодов, которые позволяют представить характеры героев во всей полноте — через их противостояние, противоборство, столкновение идей и т.д, г) моделирование в сознании читателя основополагающей для автора идеи - духовное возрождение героя через страдание, — которая принимает в творчестве писателя различные формы художественной реализации; персонажей а) выражение мыслей и чувств, нравственных позиций, идейных установок, идеологических стереотипов самого героя, б) характеристика устремлений других действующих лиц, с которыми сталкивается герой

4 Ведущими диспозитивными функциями новозаветных репрезентаций в романе «Братья Карамазовы» выступают сюжетная, позволяющая провести параллель с событиями, отраженными в Новом Завете, и повествованием в романе, композиционная, способствующая «идеологическому структурированию» и художественному переосмыслению сюжетного материала Репрезентации НЗ формируют специфическое ментальное пространство текста, отражающее посредством специфики идиостиля Ф М, Достоевского важнейшие свойства его христианского миропонимания Благодаря органичной художественной целостности инвентивно-диспозитивного каркаса и элокутивного наполнения все диспозитивные функции в тексте романа являются фактически комплексными, инвентивно-диспозитивными, а в силу своей языковой маркированности выполняют также элокутивную функцию формирования авторского идиостиля

5 В качестве главных элокутивных функций новозаветных репрезентаций в тексте романа выделены лингвистическое представление в текстовой ткани произведения ментальных установок православной языковой (и литературной) личности, характеристика персонажа (текстовая и подтекстовая), формирование стилевого колорита высокой торжественности, подчеркивающего глобальную значимость происходящего; вербальное оформление символического содержания образа, формирующегося в сознании читателя Репрезентации НЗ, выполняющие элокутивные функции, представлены в тексте романа как в эксплицитной форме (в виде лексемы, словосочетания, фразы и т д ), так и в имплицитной (ассоциативно-отсылочной)

Апробация работы Основные положения диссертационного исследования и полученные результаты обсуждались на научных семинарах кафедры русского языка, русской и зарубежной литературы Социально-педагогического института Сочинского государственного университета туризма и курортного дела, на Международной научно-методической конференции «Проектирование инновационных процессов в социокультурной и образовательной сферах» (Сочи, 2005), Всероссийской научно-методической конференции «Гуманитарные науки: исследования и методика преподавания в высшей школе» (Сочи, 2006), отражены в ряде межвузовских сборников научных трудов.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии и приложения, в котором представлен сводный перечень репрезентаций Нового Завета в тексте романа ,(80 единиц)

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ В первой главе - «Теоретико-методологические основы исследования новозаветных репрезентаций в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» — изложена ЛР концепция литературной личности, рассмотрена теория интертекстуальности, сделаны выводы о специфике речемыслительной деятельности литературной личности в условиях интертекстуальности как конститутивного признака создаваемого текста вообще и в аспекте библейских и новозаветных репрезентаций в частности

Языковая личность адресанта (языковая личность-1) применительно к сфере литературно-художественной коммуникации приобретает статус литературной личности Категория литературной личности в качестве ЛР конструкта (А А Ворожбитова) базируется на антропоцентрической теории литературной личности. Структура языковой личности выступает психолингвистическим ядром-инвариантом литературной личности. Соответственно последняя обладает (с опорой на уровни, выделенные ЮН Карауловым) 1) детерминирующей ее идиостиль ассоциативно-вербальной сетью, 2) тезаурусом, конституирующим ценностную иерархию понятий, идей, концептов, мировоззренческих установок, идеологических стереотипов, в совокупности образующих ЛР картину мира литературной личности — идиолектно структурированную базу данных в рамках «этнолингвистического космоса», 3) прагматиконом, доминирующей деятельностно-коммуникативной характеристикой которого выступает стремление к творческой самоактуализации

Данное понимание языковой личности в работе дополняет концепция И Я Чернухиной, согласно которой в ее структуру входят большая и малая многомерности Параметрами большой многомерности являются- интеллект (типы речевого мышления, менталитет), интуиция, пресуппозиция (знания о мире и человеке, которыми располагает данная личность, ее жизненный опыт - как вербализованный, так и невербализованный, осознаваемая и неосознаваемая память), бытие в ауре добра, восприимчивость по отношению к природе, космосу, открытость ноосфере, культурной среде (национальной и инонациональной) и др параметры. Малую многомерность языковой личности составляют чувственные и интеллектуальные эмоции, которые она способна переживать, речевой темперамент, проявляющийся в доминирующих типах экспрессии: спокойной, напряженной и форсированной Все эти параметры эксплицитно или имплицитно могут отражаться в устных или письменных высказываниях.

Художник слова является сильной языковой личностью, то есть обладающей - интуитивно или осознанно - высокой ЛР компетенцией Последняя структурируется в соответствии с требованиями, предъявляемыми к языковой личности этапами универсального идеоречевого цикла «от мысли к слову» Механизмами реализации ЛР компетенции литературной личности, выступающими в реальном процессе речемыслительной деятельности как единое психолингвистическое образование, являются следующие преддиспозитивно-ориентиро-

вочный, инвентивно-парадигматический, диспозитивно-синтагматический, элокутивно-экспрессивный, редакционно-рефлексивный, мнемонический, ак-диональный, психориторический (при наличии обратной связи; с реципиентами). Анализ автобиографических и дневниковых текстов, содержащих данные о творческой лаборатории писателей, позволил обосновать существование двух типов идеоречецикла «прозаического», интеллектуально-ментального, при котором этапы «от мысли к слову» располагаются в традиционном порядке (предциспозиция, инвенция, диспозиция, элокуция, редактирование) и «поэтического», эмоционально-аффективного, «неправильного»

Помимо структурного ядра уровней языковой личности, слоя интегральной ЛР компетенции и типа идеоречевого цикла А А Ворожбитова выделяет в структуре литературной личности риторский и собственно литературный (художественно-эстетический) статусы, т е компоненты, обеспечивающие ее ориентацию на социально значимый, этически ответственный речевой поступок как акт речемыслительного творчества и художественно-эстетическую значимость его результата Таким образом, категория литературная личность, в отличие от языковой личности, подразумевает специфические наслоения на инвариантном ядре последней в виде профессиональной, значительно превышающий обычный уровень ЛР-компетенции, реализующей тот или иной тип идеоречевого цикла, риторского статуса, литературного статуса

Каждое произведение должно быть «изобретением по форме» и «открытием по содержанию» (Л Леонов), в то же время «проблема взаимодействия автора с предшествующими текстами существует давно» (МВ. Терских) И «первым шагом на пути к раскрытию средств интертекстуальности должно стать узнавание произведения, из которого взят тот или иной фрагмент» (О И Ревуцкий) Узнавание произведения обеспечивает установление его прецедентного статуса и фиксирует специфику реализации той или иной литературной личностью творческого дискурсивного процесса Как отмечают исследователи, «работа с прецедентными произведениями и прецедентными темами была органична для художественного мышления Ф М Достоевского С неизменным и глубоким вниманием писатель относился к литературным прецедентным произведениям, к сакральным (библейским и богослужебным) источникам» (Н Г Михновец)

Анализ современных исследований, посвященных проблеме взаимодействия текстов, позволяет говорить о существовании двух моделей осмысления интертекстуальности 1) универсальной и 2) актуализированной В соответствии с данными подходами одни исследователи рассматривают интертекстуальность как всеобщее измерение текста, его импликативную имманентную структуру (М М Бахтин, Р Барт, Ю Кристева и др.), другие считают, что об интертекстуальности можно говорить только в отношении текстов, которые включают в себя конкретные другие тексты или их элементы (Е А Баженова, В Е Чернявская, Г Денисова и др ) Интертекстуальным источником в художественной литературе - в силу глобальности коммуникации - чаще всего являются прецедентные тексты как «самодостаточный продукт речемыслительной деятельности» При этом Библия как «Книга книг» и конкретно Новый Завет - прецедентные тексты глобального общечеловеческого масштаба — выступают своего

рода «суперпрецедентами», универсальной интертекстуальной канвой в масштабах общепланетарного речемыслительного и собственно литературного процесса. Так, А Вежбицкая, анализируя значение Иисусовых притч в рамках семантического подхода к Евангелиям, приводит следующее суждение Гракка «в конце концов, если бы современные ученые, прогрессивно настроенные церковные деятели и покорная публика - все поддались критической эрозии Писаний, последняя группа защитников, которые будут упрямо утверждать, что в самом центре Евангелий находится живой Иисус, будет состоять из художников и писателей, для которых психологическая очевидность стиля имеет больше веса, нежели филологическая аргументация»

ЛР конструкт литературной личности и проблематика интертекстуальности явились в работе теоретическими основами анализа, во-первых, биографических сведений и массива литературно-критических статей о творчестве Ф М. Достоевского, во-вторых — роли репрезентаций Нового Завета в текстовом массиве его произведений и конкретно романа «Братья Карамазовы». Как свидетельствует анализ научных трудов, Ф М Достоевский занимает уникальное место в русской литературе по всеохватывающей проникновенности и мощной силе пророческой мысли, что отражает специфику логосно-тезаурусно-инвентивных параметров творческого дискурсивного процесса данной литературной личности Творчество писателя стало перманентно значимым фактором аксиологических и мировоззренческих поисков ХХ-ХХ1 вв благодаря прежде всего следующим этосно-мотивационно-диспозитивным основаниям его рече-мыслительной деятельности постулирование исключительно «счастья человеческого» мерилом и единственным критерием социального прогресса, убежденность в неоправданности общественных модернизаций, подминающих под себя цельность и добрые начала личности, установка «ходить за взрослыми людьми как за детьми», отзывчивость к страданиям людей в качестве провозглашаемой желательной доминанты любой культуры, вера в постоянное «количество», взаимную «дополнительность» добра и зла в мире, следствием чего выступает единственная возможность делать добро из зла, поскольку иных источников добра в человеческой природе не существует. Данными установками детерминированы пафосно-вербально-элокутивные параметры литературно-художественной и публицистической речемыслительной деятельности ФМ Достоевского, репрезентированные в текстовом массиве его произведений

В диссертации рассмотрены общие вопросы филологического анализа текста, охарактеризована специфика собственно лингвистического, психолингвистического, стилистического, литературоведческого, интегративного лингвори-торического видов анализа Текст квалифицируется учеными как высшая коммуникативная единица, его изучение осуществляется в рамках направлений, имеющих различные названия- «теория текста», «лингвистика текста», «структура текста», «грамматика текста», «стилистика текста», «герменевтика», «анализ дискурса» и др «Наличие разных терминов - это не только свидетельство неустоявшейся терминологической практики, но и отражение того, что сам феномен текста предполагает многоаспектность его изучения» (НС Валгина) Выделяются четыре основных подхода к изучению текста «1) лингвоцентриче-

ский (аспект соотнесенности «язык - текст»), 2) текстоцентрический (текст как автономное структурно-смысловое целое вне соотнесенности с участниками литературной коммуникации), 3) антропоцентрический (аспект соотнесенности «автор — текст - читатель»); 4) когнитивный (аспект соотнесенности «автор текст — внетекстовая деятельность») (Л.Г Бабенко)

Филологический анализ текста вбирает в себя аспекты лингвистического, психолингвистического, стилистического, а также литературоведческого видов анализа. Лингвистический анализ текста предполагает изучение его языковой организации в соотнесенности с содержательным планом текста Психолингвистическое исследование текста опирается на представление о нем как о двуедином процессе порождения/восприятия, лежащем в основе коммуникативной деятельности. Стилистический анализ текста опирается на изучение лингвистических факторов стилеобразования, т е связан с лингвистическим анализом текста в связи с выделением языковых примет стиля С точки зрения литературоведения художественный текст рассматривается как произведение искусства, изучаемое в культурно-историческом контексте эпохи «Аналитическая работа литературоведа имеет три ориентира объективную данность текста, субъективную данность эстетического переживания, а также интерсубъективную заданность переживаемого смысла» (В И Тюпа) При этом «для филолога, анализирующего прозаический художественный текст, взаимосвязь «плана выражения» и «плана содержания» - открытая проблема» (М В Кудрина) Лин-гвориторический подход как интегративный дает возможность в большей степени связать содержательные, композиционные и языковые аспекты дискур-сивно-текстообразующего процесса, формирующего ментальное пространство художественного произведения, с уровневой организацией языковой личности продуцента данного дискурса, он обеспечивает возможность «выйти за рамки простого перечисления языковых средств и обратиться к причинам их предпочтения данным коммуникантом» (С А Сухих) как литературной личностью, реализующей универсальный идеоречевой цикл «от мысли к слову»

В работе охарактеризованы литературоведческие аспекты интерпретации романа Ф М Достоевского «Братья Карамазовы», важные для анализа функций репрезентаций НЗ в теоретико-методологическом плане Сложное построение и жанр данного произведения - результат длительных размышлений автора над проблемами литературы и искусства; ряд идей, характеров, эпизодов романа были подготовлены предшествующими творениями По мнению М Дунаева, Достоевский обозначил в своем итоговом романе все следствия утраты веры, все начатки процесса разложения жизни на уровне личности и на уровне общества бессознательный поиск идеала несмотря ни на что, проявляющий себя и в уродливых формах, даже в виде пустой и легкомысленной мечтательности (Митя), абсолютизацию относительных земных ценностей (Инквизитор), гедонистический аморализм (Федор Павлович), идеологию вседозволенности (Иван) и ее практику (Смердяков) Вера есть не просто уверенность в существовании некоего высшего начала и даже не знание о бытии Божием Разум и душа, отвергающие справедливость Создателя мира, неизбежно тем возлагают на Бога ответственность за зло, действующее в мире, и в понимании этой спра-

ведливости пошатнулся праведник Алеша, на него обрушиваются мучительные, страшные вопросы духовно-нравственных начал человеческого бытия. Этот момент и является кульминация романа, своего рода центром его инвентивно-диспозитивного каркаса. Все силовые линии, пронизывающие пространство романа, сходятся в одной точке, и эта точка - бунт Алексея, человека Божия. Именно на него возложена тяжесть борьбы со злом - в себе и в мире. Если воскресение Раскольникова, увязшего в грехе, совершается под духовным воздействием последнего по счету чуда Христова - воскрешение Лазаря, то Алеше достаточно вновь соприкоснуться с первым из чудес - с чудом в Кане Галилейской, чтобы возродиться в обновленной и крепчайшей вере Передавая чтение Евангелия, Достоевский опускает итоговый стих, завершающий рассказ о чуде. «Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу Свою; и уверовали в Него ученики Его» (Иоанн гл 2, ст 11) содержание последнего стиха перелагается на язык художественного образа, венчающего повествование об уверовании еще одного ученика Христова, чудо продолжается в веках Тем самым текст романа как бы включается в евангельский текст, который обретает в романе живое воплощение и находит отражение в этосных, логосных и пафосных характеристиках речемыслительного процесса литературной личности Ф М Достоевского

Посредством эпиграфа «Истинно, истинно говорю вам если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода» задаются этосно-мотивационно-диспозитивные параметры текста романа, Достоевский с первых строк уведомляет читателя о прямой соотнесенности происходящего в романе с евангельским повествованием Эпиграф повторяется в тексте романа дважды в первый раз — Зосимой о Дмитрии, второй — в сцене с таинственным посетителем Это условно делит роман на две части Первая часть есть некая исходная ситуация, предполагающая по своему смыслу развитие, изменение, вторая - само это изменение Обе части имеют евангельское происхождение и существуют в «Братьях Карамазовых» как художественное освоение двух притч, считает один из исследователей творчества писателя Б Тарасов Так, исходная ситуация передается через притчу о сеятеле (Ев. от Луки, гл 7, ст 5-8, 11-15) В каждом из четырех видов приемлющей земли коренится образ какого-либо из братьев Карамазовых Семя, упавшее при дороге, означает слушающих, «к которым потом приходит диавол и уносит слово из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись» (Ев от Луки, гл 8, ст 12) К таковым относится Павел Смердяков Семя, упавшее на камень, означает тех, кто услышав слово, «с радостью принимают, но которые не имеют корня, и временем веруют, а во время искушения отпадают» (Ев от Луки, гл 8, ст 13) Здесь речь идет об Иване Карамазове Семя, упавшее между тернием, означает тех, которые «слушают слово, но, отходя, заботами, богатством и наслаждениями житейскими подавляются и не приносят плода» (Ев от Луки, гл 8, ст 14) В этом случае имеются в виду житейские страсти, которые в святоотеческих писаниях традиционно именуются терниями Страстность становится доминантой образа Мити Карамазова, являясь составляющей художественного пафоса, реализуемого в романе Достоевского Семя, упавшее в добрую землю, означает тех, которые, «услышав слово, хранят

означает тех, которые, «услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении» (Ев от Луки, гл. 8, ст 15) Это сказано как будто об Алеше Карамазове Федор Павлович, «глава семерки», соединяет в себе «дорогу», «камень», «тернии», но не вбирает добрую землю Важно, что Алеша имеет, в отличие от других братьев, духовного отца — старца Зосиму и, образно говоря, привит к другой лозе Именно в Алеше снимается противоречие между двумя уровнями бытия между уровнем веры и уровнем рационального мышления, что можно рассматривать как плод его покаяния в Евангелии покаяние есть не просто раскаяние, но и возрождение, полное изменение существа личности Таким образом, евангельские образы, мотивы, сюжеты играют одну из основополагающих ролей в истолковании текста романа Ф М Достоевского, пронизывают всю его структуру.

Во второй главе - «Лингвориторическая систематизация репрезентаций Нового Завета в романе «Братья Карамазовы» — в аспектах инвенции, диспозиции, элокуции проанализирована система новозаветных репрезентаций в текстовой ткани романа Ф М Достоевского «Братья Карамазовы», дающая представление о менталитете и идиостиле писателя. Количественный анализ установил в тексте романа восемьдесят репрезентаций Нового Завета. В идейно-содержательном плане романа «Братья Карамазовы» данные репрезентации играют важную, более того, как показали результаты анализа, одну из определяющих ролей в силу следующих причин

Во-первых, Новый Завет (как и Библия в целом) послужил тем идейно-мировоззренческим импульсом, который обусловил само возникновение творческого замысла (авторской интенции, те коммуникативного намерения) по созданию романа, он стимулировал соответствующий идеоречевой цикл «от мысли к слову» и далее — к системе художественных образов - прежде всего в плане создания содержательной канвы романа Кроме того, необходимо учитывать, что именно изучение Библии способствовало формированию у писателя особой — религиозной — картины мира «Вопрос об истинной вере — один из сквозных и главных вопросов романа «Братья Карамазовы» (А Г Гачева)

Во-вторых, евангельские мотивы, сюжеты, образы (наряду с ветхозаветными репрезентациями) стали той содержательной основой структуры романа, на которой конструируется вся его архитектоника (совокупность и взаимодействие базовых структурных компонентов художественного произведения как целого — сюжет, пространство, время, композиция) Будучи реконструирована, «содержательная карта» романа представляет собой расположение репрезентаций в тексте на фоне остальных микротем, несущее определяющую идейно-смысловую нагрузку

В-третьих, этические, духовно-нравственные, морализаторские (в высшем смысле слова) и, безусловно, эстетические начала Библии как величайшего культурного феномена в истории человечества послужили той идейно-художественной, идеологической в широком смысле слова доминантой романа, формирующей в сознании реципиента как языковой личности те новообразования на всех уровнях ее структуры - вербальном, лингво-когнитивном, мотива-ционном, которые - в случае «идеального читателя» - и являлись коммуника-

тивной целью автора Формирование соответствующих этосных стереотипов в сознании коллективной русской языковой личности было, очевидно, изначальной сверхзадачей Ф.М Достоевского

Как показали результаты анализа, основными инвентивными функциями, которые в совокупности генерируют имплицитную содержательную канву романа, являются следующие-

А. В авторской речи:

1. Выражение собственной мировоззренческой позиции писателя.

Пример. Эпиграф. С 5 Истинно, истинно говорю вам если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода (Евангелие от Иоанна, гл 12, ст 24) Новозаветная репрезентация в чистом виде - фраза, представленная в евангельском тексте, повторенная в тексте романа, выражает надежду писателя на грядущее обновление и процветание России и всего человечества, весь роман построен на основе развертывания и глобального осмысления данной репрезентации Она выполняет инвен-тивную ЛР функцию (а также и диспозитивную, занимая сильную в композиционном отношении инициальную позицию), тк весь роман построен на воплощении избранными героями смысла данного стиха из Нового Завета Он образует, таким образом, фундамент инвентивно-диспозитивного каркаса текста, в афористической форме заключая в себе идейный смысл всего романа Последний выступает фактически художественным развертыванием данного тезиса через демонстрацию трудного опыта его воплощения персонажами в собственной жизни

2. Характеристика внутреннего мира, системы взглядов и убеждений персонажей.

Пример Ч 1, кн 1, гл 1 С 11 Кощунственная реплика Федора Павловича Карамазова по поводу смерти его жены характеризует его как циничного человека, в романе это один из противников истинного христианства, по Достоевскому « в радости воздевая руки к небу «Ныне отпущаеши ». Этими словами начинается молитва Симеона Богоприимца, которая в православной церкви поется во время вечернего богослужения Данная репрезентация выполняет, безусловно, инвентивную — контекстообразующую - функцию (а также диспозитивную, так как задает начало сюжетной линии, связанной с Федором Павловичем).

3 Создание, развитие и разрешение тех или иных коллизий, конфликтных ситуаций, драматических эпизодов, которые позволяют представить характеры героев во всей полноте — через их противостояние, противоборство, столкновение идей и т д

Пример- 4.1, кн 3, гл 7 С 148 сказано же в писании, что коли имеете веру хотя бы на самое малое даже зерно и притом скажете сей горе, чтобы съехала в море, то и съедет Имеются в виду слова Христа- «..если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей. «перейди отсюда туда», и она перейдет, и ничего не будет невозможного для вас.. » (Евангелие от Матфея, гл 17, ст 20), а также: « .если будете иметь веру и не усомнитесь, не только сделаете то, что сделано со смоковницею, но если и горе сей скажете- поднимись и

ввергнись в море, - будет» (там же, гл 21, ст 21) См также- Евангелие от Марка, гл 11, ст. 23; от Луки, гл 17, ст 6 В некоторых житиях и сказаниях эти слова воспринимаются, как и Смердяковым, буквально

Данная репрезентация - довод в споре в форме ссылки - пересказ эпизода Она не совсем точна и высказана Смердяковым слуге Григорию, чтобы поколебать его в вере Неточность репрезентации в устах Смердякова подчеркивает его невежество, незнание Евангельского учения Контекст, в котором Смердя-ков употребил данную неточную репрезентацию в своей интерпретации, включает размышления, задействованные в речемыслительном процессе ее репродуцирования

4 Моделирование в сознании читателя основополагающей для автора идеи — духовное возрождение героя через страдание. - которая принимает в творчестве писателя различные формы художественной реализации

Пример Ч 1, кн 2, гл 3 С.57. Рахиль плачет о детях своих и не может утешиться, потому что их нет Ср слова пророка Иеремии (Книга пророка Иеремии, гл 31, ст 15), цитированные и в Евангелии « глас в Раме слышен, плач, и рыдание, и вопль великий Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет» (Евангелие от Матфея, гл 2, ст 18) Данная репрезентация не совсем точна, ср « . Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет» В романе это проговорил старец о женщине, которая схоронила сына трех лет Разница в том, что в Писании данный стих является пророчеством, которое сбылось сразу же после рождения Спасителя Данная недословная репрезентация выполняет инвентивную функцию в романе, т к содержательный аспект очевиден Старец, по-своему интерпретируя стих из Ветхого и Нового Заветов, приводит его как объяснение печали матери о своем малом ребенке, не только ей, но и всем присутствующим Заметим, что неточное воспроизведение стиха связано с коммуникативным намерением адресанта и демонстрирует специфику репродуктивно-конструктивного регистра речемыслительной деятельности на уровне элокуции Сказуемые «не может утешиться» и «не хочет утешиться» имеют разную семантику Старец превращает печаль скорбящей матери в радость «А потому ты плачь, но радуйся»

БВ речи персонажей:

1 Выражение мыслей и чувств, нравственных позиций, идейных установок, идеологических стереотипов самого героя

Пример Ч 1, кн 2, гл 2 С 50. Блаженно чрево, носившее тебя, и сосцы, тебя питавшие, сосцы особенно1 Слова Федора Павловича опошляют смысл евангельского текста. Ср Евангелие от Луки, гл 11, ст. 27 Эта репрезентация Евангельского стиха дословная, но во всей фразе есть собственное добавление Федора Павловича « сосцы особенно'» Акцентирование внимания Ф П Карамазова на слове «сосцы» является следствием его беспорядочной и нечистоплотной жизни души, отягощенной блудом Таким образом, данный пример искаженного репродуцирования фрагмента Нового Завета выступает своего рода «инвентивной ячейкой», вносящей определенный и существенный вклад в целостный образ данного отрицательного персонажа

В Новом Завете данное изречение произносит женщина, «возвысив голос из народа» во время проповеди Иисуса Христа. На что Господь ответил. «Блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его» (Ев от Луки, гл 11, ст 27) (На наш взгляд, данная репрезентация выполняет также элокутивную функцию, т.к излишний пафос Ф П Карамазова еще более убеждает нас в том, что он является шутом, причем сам признается в этом)

2 Характеристика устремлений других действующих лиц, с которыми сталкивается герой.

Пример. 4.1, кн.2, гл.2. С.51 Воистину ложь есмь и отец лжи' Впрочем, кажется, не отец лжи, это я все в текстах сбиваюсь, ну хоть сын лжи, и того будет довольно. Ср. слова Христа, сказанные о дьяволе « он лжец и отец лжи» (Евангелие от Иоанна, гл 8, ст. 44) Учитывая, что в произведениях Ф М Достоевского «целые глубины смысла лежат за пресловутыми «ошибками в цитатах» (А.Г Гачева), «ошибка» и поправка героя в равной степени знаменательны они косвенно характеризуют не только Федора Павловича, но и Ивана, так как слова «отец лжи» по отношению к Федору Павловичу в серьезном своем значении нацелены на Ивана

Приведем в качестве дополнительных примеров вне пунктов представленной выше классификации следующие репрезентации, выполняющие ярко выраженные инвентивные функции

Ч 1, кн 2, гл.2 С 50 Учитель' — повергся он вдруг на колени, - что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Повторяются слова, обращенные к Христу и названные в Евангелии искушением См Евангелие от Луки, гл 10, ст 25, гл 18, ст 18, от Марка, гл 10, ст 17, от Матфея, гл 19, ст 16 Представленная репрезентация, сказанная Ф П Карамазовым на коленях перед старцем, дословная Это неполный стих из Нового Завета Данная репрезентация выполняет инвентивную функцию, т к в романе прослеживается попытка создания подобия Священной истории сюжетов, героев, мотивов Здесь видна параллель коммуникативных ролей вопрошающий и отвечающий Вопрошающий на коленях, как и в Новом Завете, спрашивает так же, как и некто, павший пред Иисусом Разница в том, какой ответ дается в романе и в Новом Завете Господь говорит «Знаешь заповеди не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй» А старец говорит Федору Павловичу «Не предавайтесь пьянству и словесному невоздержанию»

Ч 2, кн 6, гл.З С.360 Бог взял семена из миров иных и посеял на сей земле и взрастил сад свой Образ опирается на обычные библейские уподобления, наиболее тесно, однако, он связан с евангельской притчей (см Евангелие от Матфея, гл 13, ст 24-30, 37-39, ср. также Бытие, гл 1, ст 11—12) и тем самым обогащает содержательный аспект восприятия романа через возбуждение соответствующих ассоциаций читателя

Библия и христианский миф выступают в качестве одного из архетипов романа Достоевского «Братья Карамазовы», определяя его особенности как в области содержания, так и в области формы - композиционной и языковой В первую очередь здесь следует отметить ведущую особенность диспозитивной

организации романа, которая имеет четыре части и символизирует, таким образом, форму Четвероевангелия

Первой репрезентацией НЗ, выполняющей ключевую диспозитивную функцию, как уже отмечалось, является эпиграф к роману. Данная репрезентация выполняет комплексную функцию, являясь основой инвентивно-диспозитивного каркаса романного повествования. Также выполняют диспозитивную функцию слова старца Зосимы, сказанные Алеше по поводу визита в монастырь Миусова, ведущего тяжбу с монастырем о поземельной границе их владений, и семьи Карамазовых- «Кто меня поставил делить между ними?» (41, кн 1, гл.5 С 38) Цитируются слова Христа, сказанные им в ответ на просьбу некоего человека помочь ему разделить наследство с братом « кто поставил Меня судить или делить вас?» (Евангелие от Луки, гл 12, ст 14)

Размышления автора, посвященные проблеме веры и безверия, о «реалистах» и верующих, имеют, на наш взгляд, интегрированный инвентивно-диспозитивный характер. Апостол Фома объявил, что он не поверит, прежде чем не увидит, а когда увидел, сказал «Господь мой и бог мой1» (Ч 1, кн.1, гл 5 С 30) Один из учеников Христа, Фома, не хотел верить рассказу о воскресении учителя. Когда Христос явился ученикам еще раз, Фома воскликнул «Господь мой и бог мой'» Христос пояснил «. ты поверил, потому что увидел меня, блаженны не видевшие и уверовавшие» (Евангелие от Иоанна, гл 20, ст 19— 29) Далее следуют размышления Алеши о современном воплощении атеизма Сказано «Раздай все и иди за мной, если хочешь быть совершен» (Ч 1, кн 1, гл 5 С 31) См . Евангелие от Матфея, гл 19, ст 21, от Марка, гл 10, ст 21; от Луки, гл. 18, ст. 22 Вопрос о соотношении веры и безверия здесь также определяет комплексный, инвентивно-диспозитивный характер репрезентации. Диспозитивные функции выполняют следующие репрезентации Ч 1, кн 2, гл.З С 57 И надолго еще тебе сего великого материнского плача будет, но обратится он под конец тебе в тихую радость Ср в Ветхом завете: « и изменю печаль их на радость, и утешу их, и обрадую их после скорби их» (Книга пророка Иеремии, гл 31, ст 13), а также слова Христа, обращенные к ученикам « вы печальны будете, но печаль ваша в радость будет» (Евангелие от Иоанна, гл 16, ст 20)

Ч 2, кн 5, гл 5 С 280 уста его тихо и еще раз произносят «Талифа куми» — «и восста девица» Имеется в виду евангельский рассказ о воскрешении девочки «. Он, выслав всех, берет с Собою отца и мать девицы и бывших с Ним и входит туда, где девица лежала И взяв девицу за руку, говорит ей. талифа куми, что значит девица, тебе говорю, встань И девица тотчас встала и начала ходить.. » (Евангелие от Марка, гл 5, ст 40-^42; от Луки, гл 8, ст 52-55, от Матфея, гл 9, ст 23-25). Этот же евангельский эпизод Достоевский упоминает в черновых материалах к роману «Преступление и наказание» и в романе «Идиот». Данная репрезентация дословна, форма репрезентации — предложение. Эта фраза и в поэме Ивана, и в Новом Завете произносится в одинаковых обстоятельствах Рассматриваемая репрезентация выполняет, на наш взгляд, интегративную инвентивно-диспозитивную функцию, т к благодаря ее использованию возможно провести параллель с событиями, происходящими в Новом

Завете, и повествованием в поэме Эта репрезентация подчеркивает достоверность силы, которой обладает в поэме Ивана Иисус Христос, и делает его более похожим на Истинного.

Ч 2, кн 5, гл 5 С 285 Кто подобен зверю сему, он дал нам огонь с небеса1 В Апокалипсисе говорится о звере, долженствующем явиться людям перед концом мира, и они «поклонились зверю, говоря кто подобен зверю сему и кто может сразиться с ним9» (Откровение Иоанна, гл 13, ст. 4) Здесь же предсказывается появление другого зверя, который «творит великие знамения, так что и огонь низводит с неба на землю » (Там же, ст 13) Мысль о грядущем пришествии антихриста в этом отрывке выполняет инвентивно-диспозитивную функцию.

Таким образом, в исследуемом романе имеется довольно много репрезентаций, выполняющих диспозитивную функцию и играющих одну из определяющих ролей в формировании его композиции В результате анализа эмпирического материала выявлены следующие основные диспозитивные функции репрезентаций НЗ 1) сюжетная, позволяющая провести параллель с событиями, происходящими в Новом Завете и повествованием в романе, 2) композиционная, способствующая «идеологическому структурированию» и художественному переосмыслению романного материала При этом необходимо подчеркнуть, что в силу органичности инвентивно-диспозиитивного каркаса романа как художественного целого все дипозитивные функции являются фактически инвен-тивно-диспозитивными, а в силу своей языковой маркированности они выполняют также элокутивную функцию в формировании идиостиля писателя

В романе Ф М Достоевского имеется достаточное количество репрезентаций, формирующих специфическое «элокутивное пространство» текста, отражающее посредством специфики авторского идиостиля некоторые свойства христианского миропонимания писателя

Ч 1, кн 1, гл 4. С 28 Ведь невозможно же, думаю, чтобы черти меня крючьями позабыли стащить к себе, когда я помру Ну вот и думаю крючья? А откуда они у них? Из чего? Железные? Где же их куют? Данная реплика принадлежит Федору Павловичу Карамазову, который является в романе «Братья Карамазовы» одним из антагонистов автора Новозаветизм, находящийся в основе данного эпизода, - прецедентная евангельская притча о богатом и Лазаре Новозаветная репрезентация в речи Федора Павловича выполняет элокутивную функцию характеризует персонажа как шута, желающего — подтекстно — оправдать себя, свое поведение, свои жизненные установки Глубина, заложенная в евангельской притче, осознается Карамазовым. Однако порочная природа Федора Павловича «берет свое» и проявляется в речевом плане использованием языковых средств, акцентирующих порочную лживость его «грешного» характера Речь данного персонажа выдержана в разговорном (экспрессивном) стиле, имеющем следующие языковые приметы, ритмико-интонационные (разнообразие и краткость реплик, ситуативно реконструируемый быстрый темп речи), лексические (наличие слов с «эмоционально-оценочной отрицательной информативностью» (М Н Кожина) черти, позабыли стащить, помру), грамматические (использование частиц а, ну; неполнота предложений).

41, кн 2, гл 6 С 85 . но она «возлюбила много», а возлюбившую много и Христос простил Достоевский воспользовался толкованием евангельского текста (Евангелие от Луки, гл 7, ст. 47) в речи адвоката Е. И Утина (18431894), выступавшего в качестве защитника в деле Каировой (см ХХШ, 5-20). Достоевский писал об этом в майском номере «Дневника писателя» за 1876 г.: «Г-н защитник в конце своей речи применил к своей клиентке цитату из Евангелия: «она много любила, ей многое простится» Это, конечно, очень мило. Тем более, что г-н защитник отлично хорошо знает, что Христос вовсе не за этакую любовь простил «грешницу» Считаю кощунством приводить теперь это великое и трогательное место Евангелия» (см. ХХШ, 19-20). Об этом же эпизоде в деле Каировой впоследствии вспоминал А Ф Кони «Защищая женщину, имевшую последовательно ряд любовников и отравившую жену последнего из них, он (имеется в виду Утин), ссылаясь на прошлое подсудимой, просил об оправдании, приводя в пример Христа, простившего блудницу, «зане возлюбила много», что дало повод обвинителю заметить, что защитник, по-видимому, не различает разницы между много и многих» (А Ф Кони)

Данная репрезентация дословна и встречается в Евангелии от Луки, гл 7, ст 47. В романе ее приводит Ф П Карамазов на приеме в келье у старца Зосимы, говоря о Грушеньке Указанная репрезентация представлена в виде словосочетания и выполняет элокутивную функцию, т к ее использует в речи человек, отдавший предпочтение блуду и разврату, назвавший себя срамником и шутом, в качестве некоего оправдания для Грушеньки перед собравшимися в келье у старца Если в Новом Завете данное словосочетание произносит Господь о покаявшейся женщине, то в романе - «срамник и шут» о сластолюбивой Грушеньке

Ч 1, кн 2, гл 8 С 100 знаете вы, что такое фон Зон? Процесс такой уголовный был его убили в блудилище А когда заколачивали, то блудные плясави-цы пели песни и играли на гуслях, то есть на фортоплясах' Блудилище — слово, обозначающее в древних текстах притоны разврата Плясавица, блудная пляса-вица - обычно говорится о дочери царя Ирода, потребовавшей у отца в награду за свою пляску голову Иоанна Крестителя (Евангелие от Матфея, гл 14, ст 6— 11, от Марка, гл 6, ст 21-28)

Библеизм (новозаветизм) «блудилище» в речи Федора Павловича не случаен, а закономерен это меткое определение жизни самого «героя», выявление его сущности В связи со сказанным заметим, что сам семантико-словообразовательный /суффикс субъективной оценки ищ/ аспект анализируемого новозаветизма подтверждает справедливость нашего вывода, особенно, если учесть, что «текстообразующие возможности «малых» тестовых единиц (морфем / морфов) связаны с рождаемыми ими ассоциациями и актуализацией в тексте» (Н С Болотнова) «Блудилище» — как метафора, как метафорическое обозначение притона разврата - выделяется на фоне слов в собственно номинативном значении Следовательно, указанная нами новозаветная репрезентация выполняет элокутивную функцию выступая в качестве художественно-речевой детали, характеризует жизненные установки, систему ценностей персонажа

Ч 2, кн.5, гл 3 С.264-265 верую в Слово, к которому стремится вселенная и которое само «бе к богу» и которое есть само бог

Ср . «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог Оно было вначале у Бога» и т д (Евангелие от Иоанна, гл 1, ст. 1-2). Данный контекст свидетельствует о феномене инвентивно-элокутивной координации, о неразрывно связи сущности и явления, содержания и формы, которая проявляется в том, что элокуция (Слово, а не Мысль) парадоксальным образом становится первичной, а инвенция - вторичной Данный новозаветизм представляет собой текстовую реминисценцию, своего рода отсылку к каноническому тексту Нового Завета

Ч 2, кн 5, гл 5. С 278 О дне же сем и часе не знает даже и сын, токмо лишь отец мой небесный' Ср • «О дне же том или часе никто не знает ни ангелы небесные, ни Сын, но только Отец» (Евангелие от Марка, гл 13, ст 32) См также Евангелие от Матфея, гл 24, ст 36

Данная репрезентация стиха из Нового Завета не дословна. Эта фраза употреблена Иваном Карамазовым с тем, чтобы сделать его «поэму более близкой и серьезной по отношению к Евангельскому учению» Указанная репрезентация выполняет элокутивную функцию, чему есть следующие доказательства Во-первых, ее использует человек, не принимающий мира Божиего и «отдавший билет» Богу, по которому, как он считал, можно жить в вере Божией Во-вторых, Иван хочет показать свою компетентность в знании и понимании Евангельского учения, создавая поэму на основе своего понимания Евангельского учения

4.2, кн 5, гл.5 С 279 Огромная звезда, «подобная светильнику» (то есть церкви) «пала на источники вод, и стали они горьки»

Репрезентация представляет собой неточную цитату из Апокалипсиса (см Откровение Иоанна, гл 8, ст 10-11). Этот же апокалипсический образ был использован Достоевским в романе «Идиот» Форма репрезентации - пересказ эпизода Автор через своего героя Ивана Карамазова использует данную репрезентацию как некий образ ереси, возникшей в Германии, которая отрицала чудеса, описанные в Евангелии Данная новозаветная репрезентация основана на использовании разнообразной лексики как книжной, высокой, торжественно-поэтической (светильник, пасть, метафора источники вод), так и нейтральной (звезда, церковь, стали, горьки) и разговорной {огромная), и выполняет, таким образом, элокутивную функцию в том плане, что формирует соответствующий стилевой колорит высокой торжественности, подчеркивающий глобальную значимость происходящего

Ч 1, кн 2, гл 5 С 75 И нечего смущать себя временами и сроками, ибо тайна времен и сроков в мудрости божией, в предвидении его и в любви его

Новозаветная репрезентация в данном случае является текстовой реминисценцией, своего рода отсылкой к каноническому тексту (Ср слова Христа « не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в своей власти» (Деяния апостолов, гл 1, ст 7; см также Первое послание к фессалони-кийцам, гл 5, ст 1-2). Однако именно недословный характер новозаветизма способствует выполнению им элокутивной функции, заключающейся в особой

- риторической — форме представления материала- акцентуация старцем Зоси-мой лексемы «нечего» делает бессмысленными все разговоры о «временах и сроках».

Ч 2, кн 6, гл 3. С 357 Камень, который отвергли зиждущие, стал главою угла — Псалом 117, ст 22 Ср Евангелие от Матфея, гл 21, ст 42 Этот стих не раз повторяется в новозаветных текстах Данная репрезентация звучит в устах старца Зосимы перед собравшимися у него в келье священнослужителями как будущая речь людей всего мира, понявших, что русский народ воссиял среди других народов Данная репрезентация выполняет в романе элокутивную функцию, т к лингвистическими средствами оформляет символическое содержание формирующегося в сознании читателя образа, который относится уже не ко Христу, а к русскому народу

Ч 2, кн 6, гл 3 С 358 Деток любите особенно ~ Горе оскорбившему младенца — Слова старца предлагают в качестве примера для подражания отношение к детям Христа, свободно развивая евангельскую мысль Ср, например Евангелие от Матфея, гл 18, ст 1—10, гл 19, ст 13—15. Недословный характер новоза-ветизма позволяет выразить православный идеал отношения к детям. С помощью актуального членения (выдвижение на первый план синтаксической функции дополнения, акцентирующей лексемы деток и горе), используемого в новозаветной репрезентации, читателю дается идеал православного отношения к детям. В этом можно усмотреть проявление элокутивной функции указанного но-возаветизма

Как показали результаты анализа, репрезентации НЗ в тексте романа выполняют такие основные элокутивные функции, как лингвистическое представление в текстовой ткани произведения ментальных установок православной языковой (и литературной) личности, характеристика персонажа (текстовая и под-текстовая), формирование стилевого колорита высокой торжественности, подчеркивающего глобальную значимость происходящего, вербальное оформление символического содержания образа, формирующегося в сознании читателя Такие репрезентации представлены как в эксплицитной форме (в виде лексемы, словосочетания, фразы и т д), так и в имплицитной (ассоциативно-отсылочной)

В Заключении подводятся основные итоги диссертационного исследования Текст романа Ф М Достоевского «Братья Карамазовы» является семиотической фиксацией дискурса особого типа — художественно-религиозного, проповеднического. Этим определяется одна из важнейших сторон авторского художественного метода трансформации объективной действительности жизненных реалий (референт-1) через «возможный мир» (референт-2) в языковую ткань литературного произведения, воплощающую идеальный «объективно возможный мир» художественных образов (референт-3) Инвентивные, диспозитивные и элокутивные функции репрезентаций НЗ в тексте романа отражают особенности реализации ФМ Достоевским универсального идеоречевого цикла «от мысли к слову» как глубоко верующей православной литературной личностью

Результаты исследования показали следующую количественную представленность новозаветных репрезентаций в тексте романа репрезентации НЗ в

чистом виде как фрагменты евангельского текста — 3; в авторской речи — 4; в речи действующих лиц Иван Карамазов — 21 (из них 18 в главе «Великий инквизитор»), старец Зосима - 20, Федор Павлович Карамазов - 8, адвокат Фетю-кович - 5, Дмитрий Карамазов - 4, отец Паисий, «обдорский монашек», Черт -по 3, Ракитин — 2, прокурор Ипполит Кириллович, Смердяков, Миусов, Алексей Карамазов — по 1-й; новозаветизмы присущи речи только мужчин.

В плане проверки выдвинутой гипотезы проанализированный нами материал позволяет заключить, что она находит свое подтверждение репрезентации НЗ являются идеологическим ядром романа Совокупность новозаветных репрезентаций выступает своего рода имплицитным «текстом в тексте», т е. тем базовым подтекстом, который формируется христианской мифологией, мифотек-тоникой (В И Тюпа), самим глубинным содержательным слоем романа Таким образом, проанализированные репрезентации выступают в качестве отнюдь не вспомогательных иллюстраций проповеднического характера, напротив, их динамика образует тот первичный сюжет, архетипическое ядро, на которое «наматывается клубок», говоря словами Б М. Гаспарова, житейских перипетий

В образовательно-прикладном аспекте анализ ЛР специфики функционирования новозаветных репрезентаций в тексте романа позволяет продемонстрировать учащимся их важную роль в архитектонике данного типа дискурсивного пространства При этом поверхностное впечатление о том, что привлечение репрезентаций НЗ является «риторическим приемом», в частности, в речи персонажей это «ссылки на авторитет», «цветы красноречия» и т д, сменяется пониманием того, что именно динамика новозаветизмов образует своего рода первичный «духовный сюжет», а житейские перипетии, которые переживают герои романа, являются в определенной мере конкретизирующими иллюстрациями

Перспективы исследования усматриваются в сравнительном изучении с позиций ЛР подхода новозаветных репрезентаций в текстах романов Ф М Достоевского, в рассмотрении ново- и ветхозаветизмов в произведениях писателя как единого ментально-дискурсивного субпространства

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях

1 Диспозитивные функции репрезентаций Нового Завета в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» // Вестник Поморского университета Вып. 4 2007 Серия «Гуманитарные и социальные науки». Архангельск ПТУ им МВ Ломоносова, 2007 С 126-129.

2 Достоевский как литературная личность, философско-мировоззренческий и религиозный фундамент речемыслительной деятельности // Лингвориториче-ская парадигма теоретические и прикладные аспекты Межвуз сб науч тр. Вып. 6 / Под ред проф А А Ворожбитовой Сочи РИО СГУТиКД, 2005 С 144-154

3 Инвентивные функции репрезентаций Нового Завета в романе Ф М. Достоевского «Братья Карамазовы» // Аспирант и соискатель - М.. ООО «Компания Спутник+» №6(37) 2006 С 61-67.

4 Лингвистический и лингвориторический подходы к исследованию текста как теоретико-методологическая основа изучения репрезентаций Нового Завета

в романе Ф M Достоевского «Братья Карамазовы» // Лингвистика XXI века актуальные направления Сб науч тр. Воронеж: ВГПУ, 2007 С 54-60.

5 Лингвориторическая теория литературной личности как методологическая основа анализа художественного текста // Проектирование инновационных процессов в социокультурной и образовательной сферах Матер 8-й Междунар науч -метод конф. / Отв ред Ю С Тюнников, Г В. Яковенко Сочи РИО СГУ-ТиКД, 2005 С 183-186

6 Лингвориторический анализ текста отечественной классики как средство воспитания русской языковой личности (Ф M Достоевский, «Братья Карамазовы»)//Там же С 191-194

7 Литературоведческие характеристики романа Ф M Достоевского «Братья Карамазовы» как основание лингвориторического анализа // Лингвориторическая парадигма теоретические и прикладные аспекты Межвуз сб науч тр. Вып 8 / Под ред проф А А Ворожбитовой Сочи РИО СГУТиКД, 2007 С. 109-114

8 Репрезентации Нового Завета в романе Ф M Достоевского «Братья Карамазовы» в аспекте лингвориторического анализа // Гуманитарные науки исследования и методика преподавания в высшей школе- Матер IV Всерос науч -метод конф, г Сочи, 19-20 мая 2006 г / Отв ред А А Черкасов Сочи РИО СГУТиКД, 2006 С 174-177

9 Роман Ф M Достоевского «Братья Карамазовы» как лингвориторическая макросистема // Лингвориторическая парадигма теоретические и прикладные аспекты Межвуз сб науч тр Вып 9 / Под ред проф А А Ворожбитовой Сочи РИО СГУТиКД, 2007 С 135-142

10 Элокутивные функции репрезентаций Нового Завета в романе Ф M Достоевского «Братья Карамазовы» // Диалог языков и культур теоретический и прикладной аспекты сб науч статей вып 2 / Сост и отв ред Т С Нифанова, Поморский гос ун-т им M В Ломоносова Архангельск Поморский универси-

тет, 2007 С 275-279

Х7

Подписано в печать с готового оригинал-макета 29 09 07 г Формат 29,7*42/4 Печать трафаретная Уел печ л 1,4 Тираж 100 эхз Типография СГУТиКД 354003, г Сочи, ул Пластунская, 94

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Сиганова, Владлена Валерьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ НОВОЗАВЕТНЫХ РЕПРЕЗЕНТАЦИЙ В РОМАНЕ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО «БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ».

1.1. Лингвориторический конструкт «литературная личность» и феномен интертекстуальности как теоретические основы анализа творческого портрета Ф.М. Достоевского и репрезентаций Нового Завета в тексте романа «Братья Карамазовы».

1.2. Философско-мировоззренческие аспекты речемыслительного процесса в творчестве Ф.М. Достоевского как литературной личности. Новый Завет в художественном творчестве писателя в интерпретации критиков

1.3. Текст как объект филологического анализа: лингвистический, психолингвистический, стилистический и другие аспекты. Литературоведческие параметры текста романа «Братья Карамазовы».

ГЛАВА 2. ЛИНГВОРИТОРИЧЕСКАЯ СИСТЕМАТИЗАЦИЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЙ НОВОГО ЗАВЕТА В РОМАНЕ «БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ».

2.1. Инвентивные функции репрезентаций Нового Завета в тексте романа Ф.М. Достоевского.

2.2. Диспозитивные функции новозаветных репрезентаций в романе «Братья Карамазовы».

2.3. Элокутивные функции репрезентаций Нового Завета в романе.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Сиганова, Владлена Валерьевна

Актуальность проблемы исследования в социокультурном плане обусловлена переходным этапом развития российского общества, который отмечен поисками идейно-нравственных, этических, духовных ориентиров в новых социально-политических условиях, приобщением к православию значительных масс людей, в том числе молодежи. По справедливому замечанию Е.Б. Яковенко, «Библия, находясь в центре внимания многих дисциплин, открывает широкое поле и для лингвистических исследований» [Яковенко, 2007, с. 19]. При этом «до последнего времени библеистика оставалась вне когнитивных исследований. Это, впрочем, неудивительно, если учесть сравнительно молодой возраст самой когнитивистики, с одной стороны, и использование в библеистике традиционных методов анализа текста, с другой стороны. Тем не менее поиск языковых средств выражения важнейших библейских понятий представляет большой интерес, особенно если речь идет о понятиях, составляющих неотъемлемую часть сознания носителей языка» [Там же, с. 14]. В связи с этим особенно важен избранный аспект исследования текста романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы»: функционирование в нем того специфического содержательно-композиционно-языкового пласта, который образуют репрезентации Нового Завета (НЗ).

Интертекстуальность произведений Ф.М. Достоевского является весьма актуальной научной проблемой, которая изучается в следующих направлениях: в «констатирующем», т.е. указывающем «адреса» непосредственно цитируемых Достоевским евангельских текстов и описывающем их переклички с его литературными сюжетами, и «дешифрующем», нацеленным на обнаружение и «расшифровку» скрыто, в «подтексте» присутствующих евангельских образов и фрагментов [См.: Тарасов, www.pravoslavie.ru /jurnal/culture/dostoevskij-evangelie.htm]. Н.Г. Михновец констатирует: «Библейское слово, проступающее через литературные опосредования, в произведениях Достоевского звучит внутренне убедительно и авторитетно <.>. Устойчивость сакрального прецедентного текста в творчестве писателя обеспечивалась постепенным расширением библейского и богослужебного контекста. В творческом наследии Достоевского сакральное прецедентное произведение активно вступало в семантические связи и с другими произведениями» [Михновец, 2007, с. 9].

Научная актуальность диссертации обеспечивается лингвориториче-ским (JIP) интегративным подходом, в свете которого автор рассматривается как литературная личность, а текст романа - как продукт реализации универсального идеоречевого цикла «от мысли к слову» (инвенция - изобретение, диспозиция - расположение, элокуция - языковое оформление), репрезентирующий особенности интегральной JIP компетенции литературной личности. Таким образом, значимость темы диссертационного исследования определяется его идейно-нравственным, интегративным научным, а также прикладным образовательным потенциалом - возможностью привнести новые аспекты в методическую интерпретацию романа в процессе обзорного ознакомления с ним в старших классах средней школы, внести тем самым вклад в становление языковой личности обучающегося.

Объект исследования - роман «Братья Карамазовы» как итоговое в мировоззренческом плане произведение Ф.М. Достоевского, предмет - лин-гвориторические функции репрезентаций Нового Завета в тексте романа.

Цель исследования - в контексте своеобразия Ф.М. Достоевского как православной литературной личности выявить лингвориторические функции новозаветных репрезентаций в тексте романа с позиций теории интертекстуальности. Данная цель обусловила следующие задачи:

1) рассмотреть специфику изучения литературной личности и художественного дискурса в JIP парадигме; проанализировать взгляды философов и литературоведов на литературную личность Ф.М. Достоевского, место и роль НЗ в его личном мировоззрении и художественных текстах;

2) охарактеризовать теоретические основы феномена интертекстуальности, акцентировать специфику Библии и Нового завета как прецедентных текстов глобального общечеловеческого масштаба;

3) выявить методом сплошной выборки репрезентации НЗ в тексте романа «Братья Карамазовы», классифицировать, проанализировать их функции в плане раскрытия содержания, композиционного построения, языковой специфики романа с JIP позиций;

4) интерпретировать результаты исследования в образовательно-прикладном аспекте.

Гипотеза исследования: в связи с мировоззренческой доминантой Ф.М. Достоевского как глубоко верующего православного писателя новозаветные репрезентации выступают идеологическим ядром текста романа «Братья Карамазовы», детерминируют его содержательно-композиционный каркас и языковое своеобразие, так что совокупность данных репрезентаций можно рассматривать как своего рода «текст в тексте» (Ю.М. Лотман), а сам роман как специфический художественно-религиозный интертекст.

Материалом исследования послужили текст романа «Братья Карамазовы», биографические источники и литературно-критические работы о творчестве Ф.М. Достоевского.

Теоретико-методологическую основу диссертации составили диалектическая логика как теория научного познания, системный подход, исследования феномена интертекстуальности (К.А. Костыгина, Н.С. Лосев, А.Х. Сатретдинова, Е.В. Михайлова, М.В. Терских, А.А. Журбин, Н.Н. Михайлов, В.И. Тюпа и др.); лингвориторическая парадигма (А.А. Ворожбитова); филологические аспекты рассмотрения прецедентности (Ю.Н. Караулов, Н.Г. Михновец, Г.Г. Слышкин, Е.Н. Прибытько, Е.П. Черногрудова и др.); лингвофилософские идеи ученых - специалистов по творчеству Ф.М. Достоевского (М.М. Бахтин, Г.М. Фридлендер, А.П. Белик, В.К. Кантор, А.П. Власкин, В.В. Сдобнов, Ю.К. Карякин, Р.Г. Назиров, А.А. Иванова, И.И.

Гарин, И.А. Маринина, О.А. Фарафонова, О.Ю. Юрьева, В,В. Иванов, Е.А. Соколова, М.А. Тупеев, Е.В. Ко вина, И.И. Сизова, Б. Чжан, А,Г. Гачева, М.А. Ионина, специалистов в области выражения духовности в русской литературе (А, М. Любомудрова, А. А. Безрукова) и др.

В процессе работы использовались следующие методы исследования: системного анализа, описательный, стилистический, интерпретации текста, интертекстуального анализа, количественного анализа, лингвориториче-ский; применялись методики наблюдения, сопоставления, речевой дистрибуции, внеязыкового соотнесения.

Научная новизна исследования заключается в том, что:

- творческая личность Ф.М. Достоевского и его роман «Братья Карамазовы» рассматриваются в философском, литературоведческом, риторическом, психолингвистическом, лингвистическом аспектах - с позиций ЛР парадигмы, имеющей интегративный характер;

- Ф.М. Достоевский представлен в качестве православной литературной личности, продуцирующей в процессе творческой речемыслительной деятельности проповеднический дискурс художественно-религиозного типа и выражающей этос, логос и пафос православной христианской идеологии на всех структурных уровнях литературной личности;

- осуществлен ЛР анализ новозаветных репрезентаций в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» как интертекстуальном феномене: проанализированы аспекты инвенции, диспозиции, элокуцни как «интегральной программы трансформации мысли в слово» (Н.А. Безменова) с точки зрения функций, выполняемых новозаветными репрезентациями.

Теоретическая значимость исследования обусловлена:

- представлением творческого феномена Ф.М. Достоевского в качестве православной литературной личности, реализующей в процессе художественного творчества универсальный идеоречевой цикл «от мысли к слову» соответствующей идейно-духовной направленности;

- рассмотрением диалектической взаимосвязи «внутреннего интертекста» новозаветных репрезентаций и романа «Братья Карамазовы» как «внешнего интертекста»;

- расширением и углублением применения метода интертекстуального анализа благодаря изучению текстовой ткани романа в избранном аспекте с позиций JIP подхода.

Практическая значимость исследования состоит в возможности использования его результатов в преподавании курсов по теории языка, лексикологии, стилистике, филологическому анализу текста, теории литературы, русской литературе XIX в., в рамках спецкурсов и спецсеминаров, обеспечивающих исследовательскую направленность образовательного процесса в вузе, в процессе преподавания русской литературы в школе, на курсах ФПК вузовских преподавателей-филологов, учителей русского языка и литературы.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Рассмотрение творческой личности Ф.М. Достоевского в интегратив-ной лингвориторической (ЛР) парадигме - в философском, литературоведческом, риторическом, психолингвистическом, лингвистическом аспектах - характеризует Ф.М. Достоевского в качестве православной литературной личности, продуцента проповеднического дискурса художественно-религиозного типа. Реализуя в процессе творческой речемыслительной деятельности универсальный идеоречевой цикл «инвенция - диспозиция -элокуция» соответствующей идейно-духовной направленности, литературная личность Достоевского выражает этос, логос и пафос православной христианской идеологии на всех структурных уровнях: риторского статуса гражданственной позиции; литературно-художественного статуса мастера слова; профессиональной ЛР компетенции и типа идеоречецикла; подструктур языковой личности (ассоциативно-вербаль-ной сети, тезауруса, прагматикона).

2. Включение репрезентаций Нового Завета в текст романа «Братья Карамазовы» как особая интертекстуальная стратегия дискурсивного процесса творческой речемыслительной деятельности есть J1P феномен, выступающий важнейшей типологической чертой идиостиля Ф.М. Достоевского как православной литературной личности. Новозаветные репрезентации, системный комплекс которых правомерно рассматривать как «внутренний интертекст», выступают идеологическим ядром романа «Братья Карамазовы» как «внешнего интертекста», на глубинном уровне участвуют в формировании его инвентивного стержня, диспозитивного каркаса и элоку-тивного наполнения. Репрезентации НЗ, будучи вариантами сакрального текста, функционируют в текстовой ткани произведения Ф.М. Достоевского как JIP единство, отражающее индивидуально-стилистическое начало литературной личности («внешний» функциональный аспект) и пробуждающее память реципиента как начало обращения к Богу («внутренний» функциональный аспект). Выделение инвентивного, диспозитивного и элокутивного планов анализа функционирования новозаветных репрезентаций позволяет точнее представить диалектическую взаимосвязь внутренней и внешней форм текста романа «Братья Карамазовы», итогового для данной литературной личности.

3. Основные инвентивные функции репрезентаций НЗ в тексте романа «Братья Карамазовы» заключаются в установлении параллели коммуникативных ролей (вопрошающий и отвечающий); в создании «синтетического» интертекстуального звена содержательной канвы романа; в формировании речевых портретов: авторского: а) выражение собственной мировоззренческой позиции писателя; б) характеристика внутреннего мира, системы взглядов и убеждений персонажей; в) создание, развитие и разрешение тех или иных коллизий, конфликтных ситуаций, драматических эпизодов, которые позволяют представить характеры героев во всей полноте - через их противостояние, противоборство, столкновение идей и т.д.; г) моделирование в сознании читателя основополагающей для автора идеи - духовное возрождение героя через страдание, - которая принимает в творчестве писателя различные формы художественной реализации; персонажей: а) выражение мыслей и чувств, нравственных позиций, идейных установок, идеологических стереотипов самого героя; б) характеристика устремлений других действующих лиц, с которыми сталкивается герой.

4. Ведущими диспозитивными функциями новозаветных репрезентаций в романе «Братья Карамазовы» выступают: сюжетная, позволяющая провести параллель с событиями, отраженными в Новом Завете, и повествованием в романе; композиционная, способствующая «идеологическому структурированию» и художественному переосмыслению сюжетного материала. Репрезентации НЗ формируют специфическое ментальное пространство текста, отражающее посредством специфики идиостиля Ф.М, Достоевского важнейшие свойства его христианского миропонимания. Благодаря органичной художественной целостности инвентивно-диспозитивного каркаса и элокутивного наполнения все диспозитивные функции в тексте романа являются фактически комплексными, инвентив-но-диспозитивными, а в силу своей языковой маркированности выполняют также элокутивную функцию формирования авторского идиостиля.

5. В качестве главных элокутивных функций новозаветных репрезентаций в тексте романа выделены: лингвистическое представление в текстовой ткани произведения ментальных установок православной языковой (и литературной) личности; характеристика персонажа (текстовая и подтек-стовая); формирование стилевого колорита высокой торжественности, подчеркивающего глобальную значимость происходящего; вербальное оформление символического содержания образа, формирующегося в сознании читателя. Репрезентации НЗ, выполняющие элокутивные функции, представлены в тексте романа как в эксплицитной форме (в виде лексемы, словосочетания, фразы и т.д.), так и в имплицитной (ассоциативно-отсылочной).

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования и полученные результаты обсуждались на научных семинарах кафедры русского языка, русской и зарубежной литературы Социально-педагогического института Сочинского государственного университета туризма и курортного дела, на Международной научно-методической конференции «Проектирование инновационных процессов в социокультурной и образовательной сферах» (Сочи, 2005), Всероссийской научно-методической конференции «Гуманитарные науки: исследования и методика преподавания в высшей школе» (Сочи, 2006), отражены в ряде межвузовских сборников научных трудов.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии и приложения, в котором представлен сводный перечень репрезентаций Нового Завета в тексте романа (80 единиц).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лингвориторические функции новозаветных репрезентаций в романе Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы": интертекстуальный аспект"

Результаты исследования показали следующую количественную представленность новозаветных репрезентаций в тексте романа: репрезентации НЗ в чистом виде как фрагменты евангельского текста - 3; в авторской речи - 4; в речи действующих лиц: Иван Карамазов - 21 (из них 18 в главе «Великий инквизитор»), старец Зосима - 20, Федор Павлович Карамазов -8, адвокат Фетюкович - 5, Дмитрий Карамазов - 4, отец Паисий, «обдор-ский монашек», Черт - по 3, Ракитин - 2, прокурор Ипполит Кириллович, Смердяков, Миусов, Алексей Карамазов - по 1-й; новозаветизмы присущи речи только мужчин.

В заключение работы сделаем также некоторые выводы из проведенного исследования в образовательно-прикладном аспекте. На наш взгляд, представленный в диссертации опыт анализа репрезентаций нового Завета в романе Достоевского с точки зрения рассмотрения автора как языковой личности, совершающей универсальный идеоречевой цикл «от мысли к слову», литературной личности, а также сквозь призму риторических категорий, может послужить хорошим дополнительным научно-методическим материалом для учителей и старшеклассников.

Говоря об уже сложившейся практике преподавания литературы в школе, отметим, что из произведений Ф.М. Достоевского в школе изучается далеко не все и роман «Братья Карамазовы», к сожалению, в настоящее время не преподается. Наши предложения по его изучению (что возможно, например, в рамках факультатива, литературного кружка и т.д.) в аспекте проблемы диссертационного исследования таковы:

После изучения биографии писателя, его мировоззрения, чтения и анализа программных произведений переходим к роману «Братья Карамазовы», После общего ознакомления с романом, его характеристикой ученикам предлагаются в той или иной форме (лекция учителя, самостоятельное чтение дома, подготовка сообщений сильными учениками и т.д.) основные положения и примеры-иллюстрации из нашей работы. После коллективного обсуждения старшеклассникам дается задание самим написать небольшое по объему сочинение на одну из предложенных тем (возможно самостоятельное формулирование темы, однако в заданном нами ключе):

Как я понимаю смысл эпиграфа романа «Братья Карамазовы»?»

Раскрывает ли роман «Братья Карамазовы»своим содержанием эпиграф к нему?»

Что я думаю о Новом Завете и о его влиянии на Ф.М. Достоевского и его роман «Братья Карамазовы»?.

Можно предложить также следующее задание: начертить таблицу, в которой надо разместить имена и фамилии персонажей роман в три столбика:

1. Абсолютно положительный герой.

2. Имеющий недостатки, но способный измениться в хорошую сторону в нравственном отношении.

3. Абсолютно отрицательный герой, не могущий сделать никакого, хотя бы малейшего, доброго дела.

Прочитав роман, школьники могут самостоятельно выявить героев, не употребляющих цитаты из Нового Завета, объяснить причины этого, дать им характеристику.

На наш взгляд, ознакомление старшеклассников с результатами нашего исследования поможет им лучше разобраться в системе образов персонажей романа, понять идейный смысл композиционного построения романа, приобщиться к классическому русскому языку, обогащенному в романе многочисленными цитатами из Нового Завета (как и Библии в целом), в том числе постигая «языковой колорит» как положительных, так и отрицательных героев. Это поможет глубже понять суть Ф.М. Достоевского как русской православной литературной личности, величайшего философа, художника и провидца.

В целом в образовательно-прикладном аспекте анализ JIP специфики функционирования новозаветных репрезентаций в тексте романа позволяет продемонстрировать учащимся их важную роль в архитектонике данного типа дискурсивного пространства. При этом поверхностное впечатление о том, что привлечение репрезентаций НЗ является «риторическим приемом», в частности, в речи персонажей это «ссылки на авторитет», «цветы красноречия» и т.д., сменяется пониманием того, что именно динамика но-возаветизмов образует своего рода первичный «духовный сюжет», а житейские перипетии, которые переживают герои романа, являются в определенной мере конкретизирующими иллюстрациями.

Перспективы исследования усматриваются нами в сравнительном изучении с позиций интегративного лингвориторического подхода новозаветных репрезентаций в текстах романов Ф.М. Достоевского, в рассмотрении ново- и ветхозаветизмов в произведениях писателя как единого ментально-дискурсивного субпространства.

Список научной литературыСиганова, Владлена Валерьевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. 448 с.

2. Анализ художественного текста (эпическая проза). Хрестоматия / Сост. Н.Д. Тамарченко. М.: РГГУ, 2004 (II). 442 с.

3. Арнольд И.В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность. СПб., 1999.

4. Арутюнова Н.Д. Стиль Достоевского в рамке русской картины мира // Поэтика. Стилистика. Язык и культура. Памяти Татьяны Григорьевны Винокур. М.: Наука, 1996. С. 61-90.

5. Арутюнова Н.Д. Эмоционально-оценочный компонент в семантике фразеологических единиц // Языковая личность и семантика. Волгоград: Перемена, 1994. С. 26-27.

6. Архангельский А. «Огнь бо есть». Словесность и церковность: литературный сопромат// Новый мир. 1994. № 2.

7. Бабенко Л.Г. Филологический анализ текста. Основы теории, принципы и аспекты анализа: Учебник для вузов. М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2004. 464 с. («Gaudeamus»).

8. Баженова Е.А. Научный текст как система субтекстов. Дисс. . д-ра филол. наук. Екатеринбург, 2001. 366 с.

9. Баженова Е.А. Политекстуальность научного текста // Стереотипность и творчество в тексте: Межвуз. сб. науч. тр. Пермь: Перм. ун-т, 1999. С.66-90.

10. Баишева З.В. Языковая личность судебного оратора А.Ф. Кони. Ав-тореф. дисс. д-ра филол. наук. Уфа, 2007. 46 с.

11. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1989.

12. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Худ. лит., 1975. 502 с.

13. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Сов. писатель, 1963.363 с.

14. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. 444 с.

15. Бахтин М.М. Проблема текста. Опыт философского анализа // Вопросы литературы. 1976. № 10. С. 122-151.

16. Бахтин М.М. Работы 20-х годов. Киев, 1994.

17. Безменова Н.А. Очерки по теории и истории риторики. М.: Наука, 1991.213 с.

18. Безруков А.А. Феномен возвращения к православности и категория страдания в русской классической литературе XIX века. Автореф. дисс. . д-ра филол. наук. Краснодар, 2007. 35 с.

19. Белик А.П. Художественные образы Ф.М. Достоевского. М., 1974.

20. Белкин А. А. Достоевский // Краткая литературная энциклопедия в 9-ти тт., т. 2. М.: Советская энциклопедия, 1964. С. 758-767.

21. Белянин В.П. Психолингвистические аспекты художественного текста. М.: МГУ, 1988.

22. Белянин В.П. Основы психолингвистической диагностики (Модели мира в литературе). М.: Тривола, 2000.

23. Бердяев Н.А. Миросозерцание Достоевского // Бердяев Н.А. Русская идея. М.-Харьков: ACT, Фолио, 1999.

24. Бибихин В.В. Язык философии. М.: Прогресс, 1993. 403 с.

25. Богатырева Е.Д. Индивидуальный стиль как онтологическая проблема. Дисс. . канд. филос. наук. Самара, 2000. 189 с.

26. Богин Г.И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текстов. Автореф. дисс. д-ра филол. наук. Тверь, 1984. 36 с.

27. Болотнова Н.С. Филологический анализ текста: учеб. пособие. 3-е изд., испр. и доп. М.: Флинта: Наука, 2007. 520 с.

28. Бондаренко Т.А. Антропонимия романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы»: система, структура, функции. Дисс. . канд. филол. наук. Тюмень, 2006. 216 с.

29. Борисова В.В. Синтетизм религиозного мифологического подтекста в творчестве Ф.М. Достоевского (Библия и Коран) // Творчество Достоевского: искусство синтеза. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 1991.

30. Брандес М.П. Стилистика текста. Теоретический курс: Учебник. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Прогресс-Традиция; ИНФРА-М, 2004. 416 с.

31. Брунер Дж. Психология познания: За пределами непосредственной информации. М.: Прогресс, 1977. 412 с.

32. Буянова Е.Г. Романы Достоевского. М.: Издательство Московского университета, 1997.

33. Валгина Н.С. Теория текста: Учебное пособие. М.: Логос, 2003. 280 с.

34. Вежбицкая А. Значение Иисусовых притч: семантический подход к Евангелиям // Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М.: «Языки русской культуры», 1999.1—XII. С. 730-774.

35. Вересаев В.В. Живая жизнь. М., 1991.

36. Ветловская В.Е. Поэтика романа «Братья Карамазовы». Л.: Наука, 1977.

37. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высшая школа, 1971.240 с.

38. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М.: Госполитиздат, 1959. 654 с.

39. Виноградов В.В. О языке художественной прозы: Избр. труды. М.: Наука, 1980.360 с.

40. Виноградов В.В. Поэтика и риторика // Избранные труды. О языке художественной прозы. М.: Наука, 1980. - С. 98-145.

41. Виноградов В.В. Проблема авторства и теория стилей. М.: Госполитиздат, 1961. 614 с.

42. Виноградов В.В. Проблемы русской стилистики. М.: Высшая школа, 1981.320 с.

43. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963.

44. Винокур Т.Г. Филологические исследования: Лингвистика и поэтика. М., 1990.

45. Власкин А.П. К проблеме идеологического контекста в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы». Дисс. . канд. филол. наук. Ленинград, 1984.217 с.

46. Волков А.А. Риторика в филологическом образовании // ВМУ. Сер. 9. Филология. 1996. № 4. С. 112-124.

47. Волков И.В. Интертекстуальность и пародия в творчестве Джона Барта. Дисс. канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 2006. 224 с.

48. Волошин Г. Пространство и время у Достоевского // Slavia. 1993. Rocn. XII. Ses. 1-2.

49. Ворожбитова А.А. Лингвистические ценности как лингвориториче-ские // Язык и коммуникация: деятельность человека и построение лингвистических ценностей. Материалы Сочинского между нар. коллоквиума по лингвистике. Сочи, 1996. С. 30-31.

50. Ворожбитова А.А. Лингвориторическая парадигма: теоретические и прикладные аспекты. Монография. Сочи: СГУТиКД, 2000. 319 с.

51. Ворожбитова А.А. Общее языкознание. (Антропоцентрическое направление. Теория текста). Учеб. пособие для студентов филол. спец. высш. учеб. завед. / Серия «Лингвориторическое образование». Сочи: РИО СГУТиКД, 2001.

52. Ворожбитова А.А. Теория текста: Антропоцентрическое направление: Учеб. пособие / А.А. Ворожбитова. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Высшая школа, 2005. 367 с.

53. Выготский JI.C. Мышление и речь. Психологические исследования. М.: Лабиринт, 1996.416 с.

54. Гарин И.И. Многоликий Достоевский. М.: Терра, 1997. 396 с.

55. Гаспаров Б.М. Поэтический язык Пушкина как факт истории русского литературного языка. СПб.: Академический проект, 1999. 400 с.

56. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. М.: Новое литературное обозрение, 1996. 352 с.

57. Гачева А.Г. Достоевский и Тютчев: идейно-художественные взаимосвязи. Автореф. дисс. . д-ра филол. наук. М., 2007. 66 с.

58. Гачева А.Г. Ф.М. Достоевский и Н.Ф. Федоров. Духовно-творческий диалог. Дисс. . канд. филол. наук. СПб, 2001. 450 с.

59. Голубева И.В. Опыт создания коллективного речевого портрета (на материале синтаксиса мемуарной прозы) / Под ред. д-ра филол. наук проф. Г.Г. Инфантовой. Таганрог: Изд-во Таганрог, гос. пед. ин-та. 2001. 265 с.

60. Горбачевский Ч.А. Категория свободы в творчестве Ф.М. Достоевского и ее интерпретация в русской религиозно-философской критике рубежа XIX-XX веков. Дисс. . канд. филол. наук. Магнитогорск, 2005. 192 с.

61. Григоренко И.Н. Текст как пространство реализации смысла и ког-ниции (на материале текстов по изобразительному искусству на русском и английском языках). Дисс. д-ра филол. наук. Краснодар, 2002. 358 с.

62. Грицанов АА., Ciccarelli L. Достоевский // Новейший философский словарь: 2-е изд., переработ, и дополн. Мн.: Интерпрессервис; Книжный дом, 2001.С. 341-342.

63. Гроссман Л.П. Достоевский. М., 1965.

64. Гус М.С. Идеи и образы Ф.М. Достоевского. М., 1971.

65. Денисова Г. Интертекстуальность и семиотика перевода: возможности и способы передачи интертекста // Текст. Интертекст. Культура: сб. докладов междунар. начн. конференции. М., 2001.

66. Дианов Д.Н. Творческие искания Ф.М. Достоевского в оценке русской религиозно-философской критики конца XIX начала XX века. Ав-тореф. дисс. . канд. филол. наук. Кострома, 2004. - 18 с.

67. Днепров В.Д. Идеи, страсти, поступки. Л., 1978.

68. Долинин А.С. Последние романы Достоевского. М.-Л.: Сов. писатель, 1963.

69. Достоевская А.Г. Воспоминания. М., 1971.

70. Дроздовский В.П. Стилистика индивидуально-художественной речи. Автореф. дисс. д-ра филол. наук. Ужгород, 1984. 34 с.

71. Дружинина В.В., Ворожбитова А.А. Лингвориторические параметры идиостиля как выражение менталитета языковой личности ученого (А.Ф. Лосев): Монография. Сочи: РИО СГУТиКД, 2005. 152 с.

72. Дунаев М. Вера в горниле сомнений // Москва. 2001. № 11. С. 189199.

73. Женетт Ж. Палимпсесты: литература во второй степени. М.: Наука, 1989. 130 с.

74. Жиркова Е.А. Актуализация семантики текстовых структур, имеющих доминантное значение для адекватной интерпретации художественного текста. Автореф. дисс. д-ра филол. наук. Краснодар, 2006. 38 с.

75. Журбин А.А. Интертекстуальность творчества Леонида Губанова. Дисс. канд. филол. наук. Астрахань, 2006. 185 с.

76. Залогина Е.М. Языковая личность: лингвистический и психологический аспекты: На материале романа «Бесы» и «Дневника писателя» Ф.М. Достоевского. Дисс. канд. филол. наук. СПб., 2004. 180 с.

77. Захаров В.Н. Проблемы изучения Достоевского. Петрозаводск, 1978.

78. Зимняя И.А. О психологическом подходе к изучению текста // Материалы Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. М., 1975. Ч. 2. С. 231-233.

79. Иванов В.В. Христианские традиции в творчестве Ф.М. Достоевского. Дисс. д-ра филол. наук. Петрозаводск, 2004. 430 с.

80. Иванова А.А. Философские открытия Ф.М. Достоевского. М., 1995.

81. Иванчикова К.А. Категория «образ автора» в научном творчестве В.В. Виноградова // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 44, 1985, № 2. С. 123-134.

82. Иванчикова Е.А. Синтаксис художественной прозы Достоевского. М., 1979.

83. Ионина М.А. Ветхозаветная книга Иова в творчестве Ф.М. Достоевского. Автореф. дисс. канд. филол. наук. Томск, 2007. 22 с.

84. История русской литературы в 4-х томах, т. 3. JL: Наука, 1982.

85. Казыдуб Н.Н. Дискурсивное пространство как фрагмент языковой картины мира (теоретическая модель). Автореф. дисс. . д-ра филол. наук. Иркутск, 2006. 34 с.

86. Кантор В.К. «Братья Карамазовы» Достоевского. М.: Художественная литература, 1983.

87. Карасик В.И. Аспекты языковой личности // Языковая личность: проблемы когниции и коммуникации: Сб. науч. тр. / Под ред. Н.А. Красав-ского. Волгоград: Колледж, 2001. С. 172-183.

88. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты: Сб. науч. тр. / ВГПУ, ПМПУ. Волгоград Архангельск: Перемена, 1996. С. 3-16.

89. Карасик В.И. О категориях дискурса // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты: Сб. науч. тр. / ВГПУ, СГУ. Волгоград: Перемена, 1998. С. 185-197.

90. Карасик В.И. Религиозный дискурс // Языковая личность: Проблемы лингвокультурологии и функциональной семантики: Сб. науч. тр. / ВГПУ. Волгоград: Перемена, 1999. С. 5-19.

91. Карасик В.И. Языковая личность и категории языка // Языковая личность: проблемы значения и смысла. Волгоград: Перемена, 1995. С. 25-33.

92. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / Волгоград. гос. пед. ун-т; Н.-и. лаб. «Аксиол. лингвистика». Волгоград: Перемена , 2002 а. 476 с.

93. Карасик В.И. Язык социального статуса. М: ИТДГК «Гнозис», 2002 б. 333 с.

94. Караулов Ю.Н. Предисловие. Русская языковая личность и задачи ее изучения //Язык и личность. М.: Наука, 1989. С. 3-8.

95. Караулов Ю.Н. Словарь Пушкина и эволюция русский языковой способности. М., 1992.

96. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. 262 с.

97. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. Изд. 2-е, стереотипное. М.: Едиториал УРСС, 2002. 264 с.

98. Карякин Ю.К. Достоевский и канун XXI века. М., 1989.

99. Кашина Н.В. Эстетика Достоевского. М., 1989.

100. Каширина В.В. Литературное наследие Оптиной Пустыни. Автореф. дисс. . д-ра филол. наук. М., 2007. 52 с.

101. Кирпотин В.Я. Мир Достоевского. М.: Советский писатель, 1983.

102. Ковина Е.В. Художественная картина мира в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы»: время, пространство, человек. Дисс. канд. филол. наук. СПб., 2005. 266 с.

103. Коновалова Н.И. Сакральный текст как лингвокультурный феномен. Автореф. дисс. д-ра филол. наук. М., 2007. 44 с.

104. Костыгина К.А. Интертекстуальность в прессе: На материале немецкого языка. Дисс. канд. филол. наук. СПб, 2003. 308 с.

105. Костомаров В.Г. Как тексты становятся прецедентными // Русский язык за рубежом. 1994. № 1. С. 297-302.

106. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность. М, 1998.

107. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог и роман // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1993. № 4. С. 5-24.

108. Кудрина М.В. Прозаический эпический текст как научная проблема // Анализ художественного текста (эпическая проза) Хрестоматия / Сост. Н.Д. Тамарченко. М.: РГГУ, 2004 (II). С. 11-13.

109. Кудрявцев Ю.Г. Три круга Достоевского: Событийное. Временное. Вечное. М.: Издательство МГУ, 1991.

110. Кузьмина Н.А. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка. Екатеринбург-Омск, 1999.

111. Куроедова М.А. Речевой портрет публициста: На примере очерков В.М. Пескова. Дисс. канд. филол. наук. СПб, 2001. 235 с.

112. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. М., 1988

113. Левин Ю.И. Повествовательная структура как генератор смысла: текст в тексте у Х.Л. Борхеса // Текст в тексте. Труды по знаковым системам. Ученые записки Тартуского государственного университета. Тарту, 1981. С. 45-64.

114. Левонтина И.Б. «Достоевский надрыв» // Зализняк А.А., Левонтина И.Б., Шмелев А.Д. Ключевые идеи русской языковой картины мира: Сб. ст. М.: Языки славянской культуры, 2005. С. 247-248.

115. Леонтьев А.А. Понятие текста в современной лингвистике и психологии // Психолингвистическая и лингвистическая природа текста и особенности его восприятия. Киев: Изд-во Вища школа, 1979. С. 7-18.

116. Летопись жизни и творчества Достоевского: в 3-х томах. Институт русской литературы (Пушкинский дом), РАН. СПб: Акад. проект, 1993— 1995.

117. Логунова Е.А. Поэтика русского исторического повествования 20-х годов XVII века: Топика и библеизмы. Дисс. . канд. филол. наук. М., 2006. 170 с.

118. Лосев Н.С. Литературное наследие Николая Владимировича Стефановича: Текстология. Поэтика. Интертекст. Дисс. . канд. филол. наук. СПб., 2003. 377 с.

119. Лосев А.Ф. Проблема художественного стиля. Киев: «Collegium», «Киевская Академия Евробизнеса», 1994. 288 с.

120. Лосская-Семон М.В. Несколько замечаний по поводу религиозного призвания русской литературы // Русская литература. 1995. № 1.

121. Лотман Ю.М. Риторика // Риторика. 1995. № 2. С. 92-108.

122. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М., 1970

123. Лотман Ю.М. Текст в тексте // Текст в тексте. Труды по знаковым системам. Ученые записки Тартуского государственного университета. Тарту, 1981. С. 3-32.

124. Любомудров А.И. О православии и церковности в художественной литературе // Русская литература. 2001. № 1.

125. Ляху В.О влиянии поэтики Библии на поэтику Ф. М. Достоевского // Вопросы литературы. 1997. № 4. С. 129-135.

126. Маринина И.А. Типология и функционирование номинаций персонажей в полифоническом повествовании: На материале романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы». Дисс. . канд. филол. наук. Самара, 2003.227 с.

127. Матвеева Н. П. Словарь-справочник библеизмов русского литературного языка / Н.П. Матвеева, В.И. Макаров // Русская словесность. № 3. 1993.

128. Мелешенко Е.В. Письма Ф.М. Достоевского в контексте исследования личности и творчества писателя. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Барнаул, 2004. 29с.

129. Мережковский Д.С. Толстой и Достоевский: в 2-х томах. М., 1995.

130. Метласова Т.М. Интертекстуальность, реминисценции и авторские маски в романе Н.Г. Чернышевского «Повести в повести». Дисс. . канд. филол. наук. Саратов, 2006. 219 с.

131. Минералов Ю.И. Философия литературного творчества // Синтез в русской и мировой художественной культуре: Материалы Второй научно-практ. конф., посвященной памяти А.Ф. Лосева. Ярославль: Изд-во «Рем-дер», 2002. С. 4-10.

132. Митрохин Л.Н. Религия // Новая философская энциклопедия. В 4-х т. Т. III. М.: Мысль, 2001. С. 436-442.

133. Михайлова Е.В. Интертекстуальность в научном дискурсе: норма или отклонение // Языковая личность: система, нормы, стиль. Тез. докл. науч. конф. Волгоград: Перемена, 1998. С. 72-74.

134. Михайлова Е.В. Интертекстуальность в научном дискурсе. Автореф. дисс. канд. филол. наук. Волгоград, 1999. 18 с.

135. Михайлов Н.Н. Теория художественного текста: учеб. пособие для студ. филол. фак. высш. учеб. заведений / Н.Н. Михайлов. М.: Издательский центр «Академия», 2006. 224 с.

136. Михальская А.К. Основы риторики: Мысль и слово: Учеб. пособие для учащихся 10-11 кл. общеобразоват. учреждений. М.: Просвещение, 1996.416 с.

137. Михальская А.К. Риторика // Педагогическое речеведение: Словарь-справочник. М., 1998. 203-204.

138. Михновец Н.Г. Прецедентные произведения и прецедентные темы, их место и роль в творчестве Ф.М. Достоевского. Автореф. дисс. . д-ра филол. наук. СПб., 2007. 44 с.

139. Назиров Р.Г. Проблема художественности Ф.М. Достоевского // Творчество Достоевского: искусство синтеза. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 1991. С. 125-157.

140. Нерознак В.П., Халеева И.И. Языковая личность // Эффективная коммуникация: история, теория, практика: Словарь-справочник / Отв. ред. М.И. Панов. М.: ООО «Агентство «КРПА Олимп», 2005. С. 587-591.

141. Николина Н.А. Словообразовательные средства и стиль. (На материале произведений Достоевского) // Русский язык в школе. 1991. № 5.

142. Оноприенко С. Библеизмы современного русского языка. Дисс. . канд. филол. наук. Воронеж, 1997. 189 с.

143. Панченко О.Н. Виктор Шкловский: Текст миф - реальность (к проблеме литературной и языковой личности). Щецин: Изд-во Щецинского ун-та, 1997.

144. Пастернак Б. Об искусстве. «Охранная грамота» и заметки о художественном творчестве. М., 1990.

145. Переверзев В.Ф. Творчество Достоевского. M.-JL, 1925.

146. Петрова Н.В. Интертекстуальность как общий механизм текстооб-разования. На материале англо-американских коротких рассказов. Дисс. . д-ра филол. наук. Волгоград, 2005. 395 с.

147. Пигина Н.В. Интертекстуальность как фактор текстообразования в лирических циклах P.M. Рильке. Дисс. . канд. филол. наук. СПб., 2005. 171 с.

148. Пищальникова В.А. Проблема смысла художественного текста. Психолингвистический аспект. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1992. 132 с.

149. Померанц Г.С. Открытость бездне. М., 1990.

150. Прибытько Е.Н. Библеизмы в языке современных газет. Дисс. . канд. филол. наук. Воронеж, 2002. 180 с.

151. Прохоров Ю.Е. Действительность. Текст. Дискурс. Учеб. пособ. М.: Флинта: Наука, 2004. 224 с.

152. Пузырев А.В. Языковая личность в плане субстратного подхода // Языковое сознание: формирование и функционирование. Сб. статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. М.: Изд-во РАН, 1998. С. 23-29.

153. Пушкин А.С. Собрание сочинений в 10-ти томах. М.: Худ. литература, 1975.

154. Ревуцкий О.И. Филологический анализ художественного текста: учеб. пособие. Мн.: РИВШ, 2006. 320 с.

155. Риторика в свете современной лингвистики. Тез. докл. межвуз. конф. Смоленск: СГПУ, 1999.116 с.

156. Розанов В.В. Легенда о Великом инквизиторе Ф.М. Достоевского. Опыт критического комментария // Розанов В.В. Мысли о литературе. М.: Современник, 1989.

157. Рохлина А.И. Лингвокультурологическое исследование интерпретации текста. Дисс. канд. филол. наук. Ростов, 2005. 174 с.

158. Русская литература XIX века и христианство. Сборник статей. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1997.

159. Сараскина Л.И. Федор Достоевский. Одоление демонов. М.: Согласие, 1996.

160. Сараскина Л.И. Достоевский в созвучиях и притяжениях (от Пушкина до Солженицына). М.: Русский путь, 2006. 608 с.

161. Сатретдинова А.Х. Интертекстуальность поэзии В. Брюсова. Дисс. канд. филол. наук. Астрахань, 2004. 197 с.

162. Сдобнов В.В. Роман Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» и его читательское восприятие в 1880-1890-х годах. Дисс. . канд. филол. наук. Калинин, 1984. 198 с.

163. Селезнев Ю.И. Достоевский. 5-е изд. М.: Молодая гвардия, 2007. 5102.с.: ил. (Жизнь замечат. людей: Сер. Биогр.; Вып. 1056)

164. Сизова И.И. Проблема богоборчества и ее художественное решение в романе «Братья Карамазовы» Ф.М. Достоевского. Дисс. . канд. филол. наук. М., 2005. 264 с.

165. Скафтымов А.П. Тематическая композиция романа «Идиот» // Анализ художественного текста (эпическая проза). Хрестоматия / Сост. Н.Д. Тамарченко. М.: РГГУ, 2004 (II). С. 359-414.

166. Слышкин Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. М.: Academia, 2000. 128 с.

167. Смирнов Г.И. «Скотопригоньевск» и Старая Русса // Москва. 1991. № 11.

168. Соколова Е.А. Проблема человека и поиск социальной гармонии в философских воззрениях Ф.М. Достоевского. Дисс. . канд. филос. наук. Улан-Удэ, 2004. 156 с.

169. Соловьев B.C. Три речи в память Достоевского // Соловьев B.C. Философия искусства и литературная критика. М.: Искусство, 1991.

170. Старосельская Н.Д. Тема русского фаустианства в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы». Дисс. . канд. филол. наук. М., 1984. 208 с.

171. Степанова В.В. Слово в тексте. Из лекций по функциональной лексикологии. СПб.: Наука, САГА, 2006. 272 с.

172. Степанян К.А. К пониманию «реализма в высшем смысле» // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 1997. № 2. С. 19-27.

173. Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. М.Н. Кожиной. М.: Флинта: Наука, 2003. 696 с.

174. Сухих С.А. Принципы и методы интегративного подхода в лингвистике // Принципы и методы исследования в филологии: конец XX века: Сборник статей научно-методического семинара «TEXTUS». Вып. 6. СПб.; Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. С. 37-40.

175. Тамарченко Н.Д. Система персонажей // Литературоведческие термины (материалы к словарю). Коломна, 1997.

176. Тарасов Б. Наши «старые» и «новые» силлогисты в зеркале мысли Достоевского // Наш современник. 2001. № 11. С. 228-253.

177. Тарасов Б.Н. Художественное завещание Достоевского // Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы: Роман. В 2-х тт., т. 1. Тула: Приокское книжное издательство, 1994. С. 5-31.

178. Тарасов Ф.Б. О Евангельских основаниях «Братьев Карамазовых» // Литература в школе. 1997. № 6. С. 20-27.

179. Тарасов, www.pravoslavie.ru/jurnal/culture/dostoevskij-evangelie.htm

180. Текст: стереотип и творчество: Межвуз. сб. науч. тр. / Пермь: Перм. ун-т, 1998. 264 с.

181. Терских М.В. Реклама как интертекстуальный феномен. Дисс. . канд. филол. наук. Омск, 2003. 198 с.

182. Топоров В.Н. Об «эктропическом» пространстве поэзии (поэт и текст в их единстве) // От мифа к литературе. М., 1993. С. 25-42.

183. Топоров В.Н. Риторика // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. С. 416-417.

184. Труайя А. Федор Достоевский. М.: Изд-во Эксмо, 2005. 480 с.

185. Тупеев М.А. Идея почвы и образ Христа в русской литературе XIX века: А.П. Григорьев Ф.И. Тютчев - Ф.М. Достоевский. Дисс. . канд. филол. наук. Магнитогорск, 2004. 226 с.

186. Тюпа В.И. Анализ художественного текста: учеб. пособие для студ. филол. фак. высш. учеб. заведений / В.И. Тюпа. М.: Издательский центр «Академия», 2006. 336 с.

187. Успенский Б.А. Поэтика композиции. СПб.: Азбука, 2000. 352 с.

188. Фарафонова О.А. Мотивная структура романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы». Дисс. . канд. филол. наук. Новосибирск, 2003. 202 с.

189. Фатеева Н.А. Контрапункт интертекстуальности, или интертекст в мире текстов. М., 2000.

190. Фридлендер Г.М. Реализм Достоевского. M.-JL, 1964.

191. Хализев В.Е. Теория литературы. Учеб. 2-е изд. М.: Высш. школа, 2000. 398 с.

192. Черногрудова Е.П. Заголовки с прецедентными текстами в современной публицистике (на материале центральной, региональной и местной печати). Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Воронеж, 2003. 21 с.

193. Чернухина И .Я. Идеи антропоцентричной лингвистики в трудах В.В. Виноградова//Stylystika. Opole, 1995. IV. С. 215-222.

194. Чернявская В.Е. Интертекстуальное взаимодействие как основа научной коммуникации. СПб, 1999.

195. Чжан Б. Проблема духовного возрождения человека в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы». Дисс. . канд. филол. наук. М., 2006. 216с.

196. Чижова JI.A. Менталитетные свойства русской языковой личности // Эффективная коммуникация: история, теория, практика: Словарь-справочник / Отв. ред. М.И. Панов. М.: ООО «Агентство «КРПА Олимп», 2005. С. 593-595.

197. Чирков Н.М. О стиле Достоевского. М., 1964.

198. Чудаков А.П. Поэтика // Литературный энциклопедический словарь. М.: «Советская энциклопедия», 1987.

199. Чудинина В.В. Художественно-содержательное своеобразие сновидений в творчестве Ф.М. Достоевского. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 2004. 25 с.

200. Шараков С.Л. Идея спасения в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы». Дисс. канд. филол. наук. Петрозаводск, 2006. 176 с.

201. Шаулов С.С. Структура романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы»: диахронический аспект. Дисс. . канд. филол. наук. Уфа, 2004. 198 с.

202. Шевцова Н.В. Эпистолярный жанр в наследии Ф.М. Достоевского. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Магнитогорск, 2004. 22 с.

203. Шестов Л. Соч. в 2-х т. Т. 2. На весах Иова (Странствования по душам). М.: Наука, 1993.

204. Шульская О. Цитата как особый фрагмент текста // Язык, общество, культура. Вильнюс, 1997. С. 89-97.

205. Щурова В.В. «Дневник писателя» Ф.М. Достоевского: типология, жанр, антропология. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Воронеж, 2005. 21 с.

206. Юрьева О.Ю. Художественная эманация идей и образов Ф.М. Достоевского в русской литературе начала XX века. Дисс. . д-ра филол. наук. М., 2003. 528 с.

207. Яблонская Е.А. Интертекстуальность музыкальной культуры последней трети XX века: культурологический аспект. Дисс. . канд. культу-рол. наук. Челябинск, 2006. 163 с.

208. Яковенко Е.Б. Языковой образ человека в английских и немецких переводах Библии (опыт концептуального моделирования). Автореф. дисс. . д-ра филол. наук. М., 2007. 48 с.1. Анализируемые тексты

209. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы. Собр. соч. в 30-ти томах. Т. 14,15. Л.: Наука, 1972. 1990.

210. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы. Собр. соч. в 15-ти томах. Т. 9-10. Л.: Наука, 1991.

211. Достоевский Ф.М. Возвращение человека. М.: Советская Россия, 1989.

212. Достоевский Ф.М. Дневник писателя // Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30-ти томах. Т. 24. Л., 1973.

213. Достоевский Ф.М. Ранние произведения / Сост.; вступ.ст.; коммент. Е.А. Шкловского. М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2003.