автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Лирика Арсения Несмелова

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Романова, Ольга Николаевна

ВВЕДЕНИЕ .3

ГЛАВА 1. ИДЕЙНО-ЭСТЕТИЧЕСКИЕ ИСКАНИЯ АРСЕНИЯ НЕСМЕЛОВА

1.1. Экзистенциальные мотивы и романтические концепты лирики А.Несмелова .18

1.2. Концепция поэтического творчества в сборнике «Уступы» и цикле «Белый остров».51

ГЛАВА 2. МИФОПОЭТИКА А. НЕСМЕЛОВА

2.1. Историософская концепция А.Несмелова в ее мифопоэтической интерпретации.69

2.2. Сказочно-мифологические и христианско-религиозные образы в поэзии А.Несмелова.115

ГЛАВА 3. СПЕЦИФИКА ПОЭТИЧЕСКОГО ЯЗЫКА АРСЕНИЯ НЕСМЕЛОВА

3.1. Поэтика парадокса в ранней лирике А. Несмелова.136

3.2. Принципы метафоризации образа в поэзии А.Несмелова.146

Введение диссертации2002 год, автореферат по филологии, Романова, Ольга Николаевна

Дальневосточная «ветвь» русской литературной эмиграции 1920-х -30-х годов представлена именами Алексея Ачаира, Валерия Перелешина, Всеволода Иванова, Николая Щеголева, Марианны Колосовой, Сергея Алымова, Леонида Ещина - и это еще далеко не полный перечень талантливых поэтов и прозаиков, оказавшихся после революции 1917 года в Китае. Арсений Несмелов (псевдоним Арсения Ивановича Митропольского) в литературных кругах «русского Китая» пользовался безусловным уважением, он негласно считался «мэтром» поэзии, учителем молодежи. Об авторитетности личности Несмелова свидетельствует, в частности, хорошо знавший его поэт Валерий Перелешин, который считал А. Несмелова «наиболее влиятельным среди поэтов двадцатых, тридцатых и сороковых годов нашего века» (31, 665). Известный писатель, переводчик и литературный критик «парижской» ветви русской эмиграции И.Н. Голенищев-Кутузов признал Арсения Несмелова «самым одаренным» среди русских писателей на Дальнем Востоке (22, 107). Все собиратели и исследователи творчества А. Несмелова убеждены, что поэзия и проза этого талантливого писателя представляют собой интереснейшую страницу русской литературы, «необходимое звено» в целостном явлении русской культуры XX века» (23, 146).

Литературная деятельность Арсения Несмелова началась в 19121913 годах, в Москве, из которой, как он сообщил в июне 1940 года журналистке Сентяниной Е.А. (матери В. Перелешина), уезжал дважды, «и оба раза - воевать» (31, 665). А. Несмелов в чине поручика служил Отечеству на австро-германском фронте, в 1918 году отправился в Омск, в армию Колчака, отступая с которой, он и попал на Дальний Восток. После перерыва, связанного с участием в белом движении, литературная деятельность Арсения Несмелова возобновилась во Владивостоке, в начале 1920-х годов. Во «владивостокский» период творчества (в течение 1921

1924 годов) им было выпущено два сборника стихов и поэма «Тихвин». Произведения этих лет стали серьезной заявкой поэта на обретение собственного места в культурно-национальном пространстве России. Уже тогда А. Несмелов проявил себя как самобытный автор, жаждущий творческого самоопределения, как личность, ищущая собственную концепцию современной истории и главного ее события - русской революции 1917 года. Но поэтической судьбе А. Несмелова не суждено было воплотиться на родине в полной мере. Вынужденная эмиграция в Китай прервала связь поэта с русским читателем. Его имя долгие годы было известно только эмигрантским кругам Харбина, Шанхая, отчасти -Парижа и других европейских городов, где нашли пристанище русские «переселенцы». Самую точную и проницательную характеристику особенностям художественного таланта дальневосточного поэта-харбинца дал парижский литературный критик и переводчик И.Н. Голенищев-Кутузов. Он первым заметил главное отличие А. Несмелова от тех эмигрантов, которые развили в себе крайний индивидуализм, «роковым образом приводящий к самолюбованию» (22, 109). Критик также подчеркнул свойства исторического чувства А. Несмелова, указав, что этот поэт «остро ощущает смену лет и поколений, он чувствует все излучины и все пороги «реки времен», влекущей людей к адской расщелине, где все исчезает. <.> Само время становится в его сознании «мемуарным», жизнь - отраженной. Воспоминания юности порой просачиваются в железный мир поэта, образы детства туманят взор. Но медная музыка Арея снова торжествует, и он гонит от себя элегическую Музу» (там же). Голенищев-Кутузов назвал Арсения Несмелова «эпическим поэтом», и, на наш взгляд, данное замечание носит принципиальный характер. Эпическое мироощущение является основным фактором, определившим главные художественные особенности поэтических сборников А. Несмелова харбинского периода творчества.

Вдали от родины поэтом было выпущено восемь книг, самыми значительными из которых оказались сборники стихотворений «Кровавый отблеск» (Харбин, 1929 г.), «Без России» (Харбин, 1931г.), «Полустанок» (Харбин, 1938 г.), «Белая флотилия» (Харбин, 1942 г.).

Творчество А. Несмелова не ограничивается названными сборниками стихотворений. Настоящее исследование не включает в себя анализ поэтической повести (определение Несмелова) «Тихвин», поэм «Через океан», «Протопопица», «Дьяволицы», «Псица», «Тысяча девятьсот четырнадцатый», «Неронов сестерций», «Декабристы», «Как они поладили», а также прозаических произведений автора. В настоящем исследовании данные эпические произведения А.Несмелова не являются предметом рассмотрения. Также мы не обращаемся к национал-патриотическим произведениям поэта - поэмам «Георгий Семена», «Восстание», сборнику стихов «Только такие!». Индриксон Е. замечает в предисловии к одной из первых, после долгого перерыва, публикаций стихотворений А. Несмелова в журнале «Сибирские огни» (1988 г.): «Чтобы иметь право на жизнь и литературный труд в условиях «нового порядка» в Восточной Азии, он вынужден также писать торжественные оды харбинским чернорубашечникам, подписывая, правда, эти «ремесленные» стихи псевдонимом «Н. Дозоров» (26, 155). Нам представляется, что данный факт творческой биографии А.И. Митропольского требует специального внимания, так как поэтическая личность А.Несмелова заметно дистанцируется от нового авторского образа - Николая Дозорова, -представшего перед читателем в роли духовного проводника националистических идей партии русских фашистов. Насколько близки были взгляды одиозной партии убеждениям А.И. Митропольского и поэта А. Несмелова, думается, еще предстоит выяснить, в том числе документально. Пока же утвердилась точка зрения Е. Индриксон, поддержанная в работах В. Агеносова (13) и О. Бузуева (15), которые оценивают стихи и поэмы Н. Дозорова как «литературную поденщину», спасавшую поэта от безденежья и нищеты. O.A. Бузуев отмечает также «периферийное» место этих, «написанных словно бы по канонам социально-ангажированной поэзии времен революции и гражданской войны» произведений в творчестве А. Несмелова (15, 189). Даже поверхностный, беглый просмотр национал-патриотических стихотворений демонстрирует явную удаленность друг от друга и идеологических, и эстетических, и духовно-нравственных ценностей, проповедуемых Арсением Несмеловым и Николаем Дозоровым.

Моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черед»,-строки Марины Цветаевой, к таланту которой А. Несмелов относился с огромным почтением, с полным правом могут быть отнесены и к судьбе его поэтического наследия. На родине более чем полувековое умалчивание имени А. Несмелова прервалось в 80-90-е годы XX века, когда в России был осуществлен ряд публикаций его произведений в журналах «Юность», «Знамя», «Сибирские огни». Вслед за первым читательским интересом к прозе и поэзии «русского харбинца» Арсения Несмелова, пришло время научно-объективного осмысления творчества этого самобытного автора.

Первые материалы, посвященные творчеству А. Несмелова, появились в центральных журналах в конце 1980 - начале 1990 годов. Предисловия Витковского Е., Ганкина A.M. и Янгирова P.M., Иванова Ю., Мелихова Г., Индриксон Е., Хаиндрава J1. к публикациям стихотворений Арсения Несмелова, а также статьи Крившенко С., Колесова А., Хисамутдинова А. в приморской прессе носили научно-популярный характер, ставили своей задачей возвращение читателю имени забытого на родине поэта.

Так, например, в 1990 году Ю. Иванов в статье «Встречи долгожданный час.»: О поэзии и судьбе А. Несмелова» писал, что «вопрос о традициях, особенностях изобразительной манеры А. Несмелова, интересный сам по себе, сейчас, на этапе первичного освоения его наследия - все-таки не главный» (23,146). «Основной» он называет тему личности поэта и его судьбы, воплотившейся в стихах. Но статья Ю. Иванова уже содержала в сжатом виде некоторые принципиальные характеристики основных идейно-эстетических особенностей поэзии Арсения Несмелова и явилась одной из первых серьезных заявок на научное исследование творчества этого поэта. «Центральным узлом» творческой и духовной биографии А. Несмелова стала, на взгляд Ю. Иванова, тема «поэт и Революция». Исследователь подчеркнул важную для понимания историософской позиции Несмелова тенденцию. Уважая революцию, «как всякое через, над и за.», как проявление «петровской закваски» России, поэт спорит с ней «с позиции человека, не чуждого национальной гордости, заинтересованного в перспективном пути Родины, искренне озабоченного тем, что она от него отклонилась» (23, 149). Критик первым отметил в творчестве А. Несмелова роль сказочно-мифологических сюжетов, связанных с решением темы исторического пути России, увидел соотношения между несмеловской интерпретацией данной темы с блоковской и волошинской (иллюстрируя примерами из поэмы Несмелова «Прощеный бес»).

К концу 90-х годов XX века значительно возрастает научно-исследовательский интерес к творчеству Арсения Несмелова. В одной из глав своей книги «Литература русского зарубежья (1918-1996)» Агеносов В.В. представил вниманию читателей краткий обзор поэтического наследия А.Несмелова, познакомил их с основными фактами биографии поэта. Автор отметил некоторые, по его мнению, ведущие для поэзии Несмелова мотивы. Так, например, мотивы воли и мужественного сопротивления судьбе, романтического поиска идеала героями раннего А. Несмелова Агеносов В.В. считает ключевыми. Заметим, что в исследовании данного автора несколько «выпрямлена» линия эволюционного развития поэта, упрощены те сложности и противоречия его художественного и духовного сознания, которые были далеко не однозначны, особенно в период «Стихов» и «Уступов». Агеносов В.В. намечает общие контуры эволюции идейно-эстетических воззрений Арсения Несмелова, указывает на появление в его поздней лирике библейских образов и религиозной проблематики (13, 275). Касаясь вопросов своеобразия поэтики А. Несмелова, исследователь, в частности, отмечает, что метафористика этого поэта «в чем-то близка метафористике любимого им С. Есенина», так как часто «строится на антропоморфизме» или, что метафоры поэта «становятся более глобальными» и близки опыту В. Маяковского в области поэтической образности (13, 276). Но данный тезис не получил в работе Агеносова В.В. развернутого вида и исчерпывающей аргументации.

Изучение творчества А. Несмелова было продолжено Бузуевым O.A., научный интерес которого сосредоточен на проблемах исследования литературы дальневосточного зарубежья. В его докторской диссертации «Литература русского зарубежья Дальнего Востока: Проблематика и художественное своеобразие (1917-1945 гг.)» поэзия А.Несмелова соотнесена с творчеством других поэтов русского дальневосточного зарубежья. Автором выявлено идейно-тематическое содержание и центральная проблематика ранних, относящихся к владивостокскому периоду, и поздних, харбинских, произведений поэта. Бузуев O.A. выделяет основные этапы творческой эволюции Арсения Несмелова, указывает на ведущие мотивы его поэтических сборников разных лет. Отдельные замечания автора диссертации, например, касающиеся роли библейской образности в последних поэтических сборниках А. Несмелова «Полустанок» и «Белая флотилия» и широты литературного контекста, в который составной частью входит лирика поэта, являются наиболее продуктивными для настоящего исследования. Особое внимание Бузуев O.A. отводит анализу почти не известной читателям поэмы «Протопопица». Особую ценность диссертационного исследования Бузуева O.A. представляет широкий обзор критических откликов на творчество поэта и восстановленная хронология его публикаций в русских литературных изданиях Харбина и Шанхая. В то же время автор указанной работы по творчеству А. Несмелова, отмечая многообразие ритмико-метрических приемов и своеобразие рифмовки стихотворений поэта, не касается других вопросов его поэтического мастерства. Исследование Бузуева O.A., сосредоточенное на задаче обзорного литературно-исторического описания творчества Арсения Несмелова, открывает широкие перспективы дальнейшего изучения лирического наследия этого талантливого поэта.

В 2000 году была защищена первая диссертационная работа монографического характера, посвященная проблемам творчества этого поэта русского дальневосточного зарубежья - работа Трусовой И.С. «Арсений Несмелов: поэтическая биография». В данном исследовании вопросы поэтической биографии А. Несмелова также рассматриваются в историко-литературном контексте. Особое внимание автор диссертации уделяет определению художественной специфики ранней поэзии Несмелова на фоне художественной практики поэтических направлений серебряного века: футуризма и акмеизма. В работе рассмотрены этапы эволюции лирического героя Несмелова, проанализированы основные темы творчества «владивостокского» и «харбинского» периодов, выделены ведущие идейно значимые образы. Нельзя не согласиться с рядом принципиальных выводов, сделанных Трусовой И.С. Особенно важным, на наш взгляд, является наблюдение, что в поэзии Несмелова «осмысление революционных потрясений России происходит через обращение к ее истории» (38, 18). В нашем диссертационном сочинении данный тезис получит свое развитие в новом, еще не отмеченном историками литературы аспекте - в связи с рассмотрением историософской концепции поэта. Трусова И.С. в своей работе обращает внимание на одну из главных проблем творчества А. Несмелова - проблему национального характера. Специфику проблематики творчества А. Несмелова Трусова И.С. констатирует, главным образом, на материале лиро-эпических произведений поэта (поэм «Протопопица», «Через океан», «Прощеный Бес»). На наш взгляд, несмеловская концепция национального русского характера непосредственно соотносится с его историософией и потому требует тщательного и всестороннего рассмотрения в этой связи. В настоящей работе будет предложен опыт определения философского взгляда поэта на историческую судьбу России и проблему русского национального характера сквозь призму мифопоэтических образов и мотивов.

Новаторские изыскания Агеносова В.В., Бузуева O.A. и Трусовой И.С. и др. не исчерпывают полностью тот круг проблем, который открывает перед читателем лирика А. Несмелова, и дают импульс дальнейшему исследованию его творчества.

На современном этапе развития истории литературы творчество поэтов и писателей русского зарубежья рассматривается как часть единой национальной культуры. Е. Эткинд, отмечая искусственную (вследствие политических катастроф) «расколотость русской поэзии XX надвое», подчеркнул, что все же пропасть, разделившая митрополию и эмиграцию, «оказалась не настолько глубокой, чтобы по обе ее стороны появились чуждые друг другу художественные системы, разные литературные языки» (208, 189). А.Чагин в монографии «Расколотая лира», посвященной проблемам взаимодействия так называемых «двух потоков» русской литературы 20-30-х годов XX века (советского и эмиграционного), замечает, что в основе их соотношения «лежал принцип не отталкивания, а компенсации, взаимодополняемости, обеспечивающий полноту и многообразие художественных поисков в пределах разделенной, но внутренне целостной русской литературы» (202, 254). Творчество поэтов русского дальневосточного зарубежья «первой волны» эмиграции является составной частью национального литературного процесса, неотъемлемым звеном общерусского культурного организма. В этом отношении поэзия А.Несмелова являет собой выразительный пример глубокого духовного сопряжения собственного художественного опыта как с русской литературной традицией, так и с идейно-эстетическими поисками художников XX века. Указанный аспект изучения лирики Арсения Несмелова как возможный и перспективный отмечался в ряде вышеуказанных литературоведческих работ, но рассматривался в них попутно, с позиций заявленных в них проблем. Настоящее диссертационное исследование продолжает разрабатывать вопросы творчества поэта в данном направлении, перемещая их с периферии в центр внимания.

На наш взгляд, современное состояние изучения истории литературы дальневосточного зарубежья находится лишь на одном из первоначальных этапов, который необходим для дальнейшего, более глубокого ее постижения. Творчество Арсения Несмелова - одного, из самых одаренных представителей поэтической волны русской дальневосточной эмиграции - еще предстоит освоить в полном объеме. В настоящее время насущной задачей является исследование специфики художественного мира А. Несмелова, позволяющее обнаружить новые стороны и грани его творческого наследия. Необходимость осознания основных идейно-эстетических закономерностей лирического творчества А. Несмелова, постижение структурообразующих принципов его поэтики, без понимания которых невозможно осмысление художественного своеобразия лирики поэта, определили выбор темы данного диссертационного исследования.

ТЕМА диссертационного исследования «Лирика Арсения Несмелова: проблематика, мифопоэтика, поэтический язык» предполагает: и V/ и

- анализ проблематики, имеющеи принципиальный для художественной практики поэта характер и определяющей его мироощущение и мировосприятие;

- выявление роли мифопоэтической образности в решении центральных тем поэзии А.Несмелова - темы революции и истории;

- исследование эстетических закономерностей поэтического языка А.Несмелова;

Думается, что избранный аспект исследования будет способствовать утверждению творческой личности Арсения Несмелова в культурно-историческом сознании российского читателя. Работа представляет собой попытку рассмотрения лирического творчества А.Несмелова с позиций его эстетической значимости и самоценности.

АКТУАЛЬНОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ объясняется рядом факторов, главными из которых являются следующие:

- лирическое наследие А.Несмелова не рассматривалось в современном литературоведении с точки зрения феноменологии художественного сознания поэта, не до конца определены конституирующие художественный мир Несмелова-лирика идейно-эстетические принципы;

- лирика А.Несмелова еще не являлась предметом изучения и с точки зрения исследования историософских концепций автора в их мифопоэтической интерпретации;

- до настоящего времени отсутствовали исследовательские работы, в которых наблюдения над поэтическим языком и стилем А.Несмелова составляли бы более или менее строгую систему, объясняющую общие закономерности образного строя его лирики. Исследование творчества Арсения Несмелова представляется весьма актуальным не только в теоретическом, но и в историко-литературном аспекте.

ОБЪЕКТОМ ИССЛЕДОВАНИЯ является поэтическое творчество Арсения Несмелова 1921 - 1942 годов, представленное сборниками стихотворений «Стихи» (Владивосток, 1921 г.), «Уступы» (Владивосток, 1924 г.), «Кровавый отблеск» (Харбин, 1928 г.), «Без России» (Харбин, 1931 г.), «Полустанок» (Харбин, 1938 г.), «Белая флотилия» (Харбин, 1942 г.).

ОСНОВНОЙ ЦЕЛЬЮ РАБОТЫ является рассмотрение содержания поэтических сборников А. Несмелова с точки зрения их идейно-эстетического и стилевого своеобразия в рамках того культурнофилософского континуума, с которым сопряжены духовные искания автора.

Для решения обозначенной проблемы и реализации поставленной цели были определены следующие КОНКРЕТНЫЕ ЗАДАЧИ:

1) рассмотреть философско-мировоззренческие предпосылки, определившие формирование системы романтических и экзистенциальных мотивов в ранней лирике А.Несмелова;

2) проследить эволюцию идейно-художественных взглядов А.Несмелова «владивостокского» и «харбинского» периодов его творчества;

3) определить историософскую концепцию поэта и ее содержание в аспекте ее мифопоэтической реализации;

4) исследовать поэтический язык А.Несмелова: выявить его своеобразие: рассмотреть поэтику парадокса и изучить структуру метафорических образов поэта.

ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ БАЗОЙ настоящего исследования стали труды отечественных учёных, посвященные проблемам системного анализа художественного текста: Бахтина М.М., Гинзбург Л.Я., Жирмунского В.М, Лотмана Ю.М., Кормана Б.О., Гиршмана М.М. и др. Важную роль в подготовке диссертационного исследования сыграли научные работы, посвященные проблемам философии и эстетики русской культуры начала XX века. Так, в частности, в диссертационном сочинении были учтены исследования Бройтмана С.Н., Гаспарова Б.М., Долгополова Л.К., Жолковского А.К., Клинга О., Келдыша В.А., Колобаевой Л.А., Мескина В.А., Смирновой Л.А., Эткинда Е.Г. Анализ мифопоэтики А.Несмелова проводился с учетом научных изысканий по теории мифа и неомифологизма как феномена культуры начала XX века: Голосовкера Я.Э., Лосева А.Ф., Мелетинского Е.М., Максимова Д.Е., Минц З.Г., Топорова В.Н., Кихней Л.Г. Исследование поэтического языка поэта основывалось на теории метафоры, представленной в классических трудах Кассирера Э., Барта Р., а также в работах современных ученых: Маркова В.А., Ермиловой Е.В., Масловой В.А. и др. При обращении к проблеме философско-мировоззренческого становления А.Несмелова, определения его историософской концепции в данном исследовании привлекались программные работы русских и европейских мыслителей конца XIX -начала XX века: Соловьева B.C., Бердяева H.A., Шестова Д., Трубецкого Н.С., Ницше Ф., Камю А., Сартра Ж.П. При изучении культурно-исторического контекста литературы дальневосточного зарубежья и исследовании творческой индивидуальности А.Несмелова мы обращались к работам современных авторов, занимающихся данной проблематикой: Агеносова В.В., Бузуева O.A., Иванова Ю., Крившенко Н.Ф., Таскиной Е.П., Трусовой И.С., а также к откликам, критическим статьям и рецензиям современников исследуемого поэта: Голенищева-Кутузова И.Н., Перелешина В., Терпиано Ю., Слонима М., Щербакова М.

МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ ОСНОВОЙ ИССЛЕДОВАНИЯ являются историко-литературный, структурно-типологический и мотивный методы литературоведческого анализа.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫДВИГАЕМЫЕ НА ЗАЩИТУ:

- В лирике А.Несмелова 1920-х годов обнаруживаются черты идейно-эстетической «диффузности» его художественного мира, в стихотворениях первого сборника поэта «Стихи» взаимодействует и парадоксальным образом соединяется романтическая и экзистенциальная проблематика.

- Тема творчества и места поэзии в действительности - одна из основных в лирике А. Несмелова. При решении данной темы поэт обращается к эстетическим концепциям ведущих поэтических направлений серебряного века: символизма, акмеизма и футуризма. Поэт в лирике А. Несмелова - и демиург, и «мастер», «ученый-труженик», а поэзия - и изнурительная работа, и экзистенциальный акт духовного восхождения по «уступам» творчества.

- При осмыслении исторического пути России поэт создает собственную историософскую концепцию, воплощенную в системе мифопоэтических координат.

- «Диффузность» и парадоксальность идейно-эстетических воззрений раннего А. Несмелова проявляется в характере его поэтики, определяемой эстетикой парадокса.

- Метафорические образы у А. Несмелова являют собой подобие «редуцированного» мифа, либо «свернутого» литературного текста. В метафорах поэта локализованы архетипические модели или «коды» культурных мифов.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА работы обусловлена тем, что поэтический мир Арсения Несмелова в заявленном аспекте (экзистенциальная проблематика, мифопоэтика, историософия, поэтика парадокса) еще не был объектом аналитического освещения в современном литературоведении.

НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ диссертационной работы заключается в том, что материалы исследования могут быть использованы в дальнейшей разработке актуальных проблем современного литературоведения: мифопоэтики, поэтики парадокса, теории метафоры. Наблюдения, выводы и материалы исследования могут быть востребованы при чтении общих и специальных курсов по истории русской литературы, в преподавании курсов «Теория и практика литературного анализа» и «Русское Зарубежье» в вузовском и в школьном обучении.

АПРОБАЦИЮ основные результаты исследования получили в докладах, представленных на Международной конференции «Литература и философия: постижение человека» (Комсомольск-на-Амуре, апрель 2002 г.), на Второй международной научной конференции «Россия и Китай на дальневосточных рубежах» (Благовещенск, май 2002 г.). Материалы работы использовались при ведении спецсеминара «Русская поэзия начала XX века» и спецкурса «Теория и практика литературоведческого анализа».

По теме диссертации опубликованы следующие статьи: 1. Романова О.Н. Романтические концепты в образной структуре поэтических сборников Арсения Несмелова // Россия и Китай на дальневосточных рубежах. Материалы Второй международ, конферен. (1517 мая, 2002 г.), Вып. 3. - Благовещенск: Амурский гос. ун-т, 2002. - С. 523-528.

2. Романова О.Н. Тема Родины в лирике поэта Русского Дальневосточного Зарубежья Арсения Несмелова (на материале сборника «Без России») // Материалы к устному экзамену по литературе для поступающих в Комсомольский-на-Амуре государственный педагогический университет. Вып. 3. - Комсомольск-на- Амуре: Комсомольский-на -Амуре гос. пед. ун-т, 2002. - С. 56-67.

3. Романова О.Н. Сборник «Уступы» в творческой эволюции А.Несмелова // Гуманитарные науки: Научно-теоретические и логико-методологические аспекты. Материалы регион, науч.-теоретич. конференции (26-27 апреля 2002 г.). - Комсомольск-на Амуре: ГОУВПО «КнАГТУ», 2002. - С. 122-125.

4. Романова О.Н. Особенности хронотопа в поэзии Н.Гумилева // Литература в контексте культуры. Материалы науч.-практич. конференции (26-28 октября 1994 г.) - Комсомольск-на -Амуре: Изд-во Комсомольского-на-Амуре гос. пед. ин-та, 1995.- С. 62-69. (К проблемам поэтики лирического произведения).

5. Романова О.Н. О некоторых темах и образах книги Ф.Ницше «Так говорил Заратустра» в раннем творчестве В.Маяковского // Литература в контексте культуры. Материалы науч.-практич. конференции (26-28 октября 1994 г.). - Комсомольск-на-Амуре: Изд-во Комсомольского-на-Амуре гос. пед. ин-та, 1995. - С.53-61. (К проблеме взаимодействия философии и литературы в России начала XX века).

6. Романова О.Н. Диалог культур в поэтической дилогии В.Ходасевича «Про себя» // Актуальные проблемы социогуманитарного знания. Сб. науч. трудов каф. философии Mill У. Вып. XII. - М.: Прометей, 2001. - С. 191197. (К теме поэта и поэзии в эмигрантской лирике 20-30-х годов).

7. Романова О.Н. Поэтика заглавия стихотворения А.С.Пушкина «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы» // Теория и практика литературоведческого анализа. Учеб. Пособие в 2-х частях. Ч. 2. -Комсомольск-на-Амуре: Изд-во КГПУ, 2001. - С. 10-17. (К проблемам поэтики лирического произведения).

СТРУКТУРА РАБОТЫ: диссертация состоит из введения, трех глав, соответствующих логике исследования, заключения и списка литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лирика Арсения Несмелова"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Религиозный мыслитель и богослов Н. Арсеньев писал, что эмиграция «говорила миру от имени духовных сокровищниц русского народа» (48, 77). Творчество А. Несмелова, на наш взгляд, является весомым доказательством этого утверждения. Оно внесло существенный вклад как в процесс духовного оплодотворения культуры дальневосточного зарубежья, так и в развитие общенациональных литературных традиций.

Лирика Арсения Несмелова являет собой самобытный художественный мир, насыщенный глубокими раздумьями поэта «о времени и о себе», наполненный извечно волнующими человека вопросами экзистенциального содержания, заключающий в себе тончайшие наблюдения о природе искусства и тайнах поэтического творчества. Поэзия А. Несмелова как в момент его становления, во владивостокский период, так и в пору зрелости, в харбинские годы, питалась художественным опытом и идейно-нравственными открытиями русской классической и современной ему литературы. В лирике А.Несмелова выразительно проявила себя одна из главных тенденций современного ему искусства -вытеснение модернистских эстетических «изысков», футуристической экспериментальной образности принципом классической простоты и ясности слова. «Диффузность» художественного сознания Арсения Несмелова, парадоксальность идейно-художественной проблематики его ранней лирики преодолеваются в харбинский период определенностью и строгостью нравственно-философской позиции поэта, нашедшего опору в христианской этике.

Значение первого поэтического сборника А. Несмелова «Стихи» в становлении творческой личности поэта, на наш взгляд, недооценивается в современной критической и исследовательской литературе. Сборник «Стихи» необходимо признать не «ученическим» подражанием молодого поэта своим литературным кумирам, а началом идейно-эстетической и философско-мировоззренческой эволюции поэта, феноменом индивидуального творчества, отличающегося двойственной природой, сложным взаимодействием романтических и экзистенциальных мотивов, творчества, не укладывающегося в границы какого-то определенного литературного направления. Художественный мир ранней лирики Арсения Несмелова отражает противоречия идейно-философских исканий поэта, воплощает собой феномен индивидуального сознания, в котором скрещиваются взаимоисключающие концепции бытия.

А. Несмелов, актуализируя в своей поэзии романтические концепты «сна», «искусства», «красоты», пытается духовно реализоваться в романтическом культурно-философском дискурсе, но одновременно признает его несостоятельность в новых социокультурных условиях. Это противоречие и порождает, на наш взгляд, мировоззренческую и эстетическую «диффузность» творческих установок автора, парадоксальность его сознания, которые и проявляются в содержании стихотворений первого сборника. Сознание героя Арсения Несмелова этого периода творчества парадоксальным образом совмещает романтические идеалы со стихийной экзистенциальностью, энергию «морелюба» с тоской и потерянностью «человека-улитки», «горбатого Квазимодо» («В беспредельность», «Морелюбы», «Урод»).

Экзистенциальные ощущения героя Несмелова концентрируют в себе чувства растерянности, страха, тревоги, свойственные человеку, находящемуся в «пограничной» исторической ситуации. Но экзистенциальные мотивы тоски, страха, самоубийства в ранней лирике А. Несмелова возникают, скорее, под влиянием стихийно-импульсивных чувств, чем диктуются его мировоззренческой позицией. Экзистенциальная проблематика стихотворений сборника «Стихи» позволяет рассматривать раннее творчество Арсения Несмелова не только в контексте художественного опыта «стихийного экзистенциалиста» Ф.М.

Достоевского и в соотношении с атеистическими концепциями экзистенциального сознания, заявившими о себе в полную силу через десятилетие в западной философии 30-40-х годов XX века, но и в рамках религиозно-экзистенциальных систем. Творчество, поэзия признается автором спасительным выходом из тупиковых экзистенциальных ситуаций абсурда и «заброшенности». В стихотворении А. Несмелова «Неврастеник» акт творчества осмыслен как способ духовной самореализации личности. Русский религиозный экзистенциалист H.A. Бердяев считал, что духовные потенции личности, реализованные в сфере творчества, свидетельствуют о наличии веры, религиозного чувства в человеке. Генезис будущего духовного и нравственного становления личности героя лирики А. Несмелова заключается, на наш взгляд, в творческом отношении к миру, в его способности преодолевать тоску и страх перед абсурдом бытия мгновением творческого вдохновения.

Сборник «Уступы» можно рассматривать как завершение первого этапа идейно-эстетических исканий Арсения Несмелова. Стихотворения сборника продолжают основные тематические линии, заявленные в сборнике «Стихи», но доминирующей в нем оказывается проблема творчества и места поэта в действительности. В сборнике «Уступы» прорисовываются контуры нового облика героя-поэта, находящегося на очередном этапе личностного становления. Поэзия - «игра в слова» («Ожидание») не защищает человека от ударов судьбы, «литературная» правда не удовлетворяет героя («Лампа. Полночь»), тогда он выбирает путь «исправления» жизни средствами искусства. Герой-поэт А.Несмелова, преодолевая чувство экзистенциальной обреченности, обретает в творчестве смыслополагающую цель. Поэт видится Несмелову человеком с «зоркой душой», «большим» мастером, учёным-тружеником, преобразователем жизни. Несмелов развивает одно из принципиальных эстетических положений, составляющих смысловое ядро основных художественных концепций серебряного века. В понимании не только символистов, но и футуристов художник-творец находится в центре мироздания, ему предписывается особая теургическая миссия. Подчинив личное бытие высокому поэтическому предназначению, осмыслив свой литературный труд как работу демиурга, герой-поэт Несмелова осознает процесс творчества как экзистенциальный акт «переплавления» впечатлений повседневности в духовную субстанцию. Творчество обогащает героя новым духовным опытом, закаляет волю героя, превращает его в бесстрашного рыцаря-поэта, взмывшего «над гибелью к бессмертию» («Бессонница»). А. Несмелов развивает культурную мифологему «поэта-избранника», «вечного скитальца, странника», признает духовное превосходство творческой личности, отвергнутой толпой, но не изменившей своему высокому предназначению («Мы»).

С.Н. Бройтман, анализируя способы субъектной организации поэтического текста, отмечает, что «в лирике начала XX века значительно возрастает доля и значение тех форм высказываний, при которых «Я» смотрит на себя со стороны - как на «другого» (67, 216). Данная особенность субъектной структуры поэтического текста определяет лирику А. Несмелова раннего периода творчества и непосредственно объясняется стихийной экзистенциальностью его мироощущения. Сознанию его героя присуще аналитическое различение в собственном «Я» - «другого», второго «Я», в споре с которым он пытается приблизиться к экзистенциальной сущности мира («Отверженность», «Авантюрист», «Неврастеник»). В последующих сборниках поэта характер субъектности существенно изменяется: в лирическом «Я» проявляет себя лирическое «МЫ», чувства героя носят объективно-типологические черты.

Мифопоэтическое содержание лирики А. Несмелова представляется нам наиболее существенной отличительной чертой его поэтического мира. Уже в стихотворениях первого сборника поэта начинает формироваться мифопоэтическое видение русской истории и главного события XX века -революции. Признавая внутренне детерминированный и внешне обусловленный характер исторического процесса, Арсений Несмелов попытался понять логику революционных процессов современности, действий «нового человека», «проламывателя окон», «дикаря», «расталкивающего время» («Бронзовые парадоксы»). Образ «нового человека» строится поэтом на основе мифологических представлений. Синтезируя архетипические и культурно-философские мифологические аллюзии, Несмелов создает образ, парадоксально соединяющий в себе разрушительное начало с созидательным; черты «хулигана, «вздыбившего причесанность Европы», совмещаются в нем с признаками пророка, предтечи грядущего. Несмеловский образ «нового человека» ассоциируется также с библейскими образами богоборцев, «космических провокаторов», и с образами языческой народной демонологии (стихотворение «Враги»). Рождение «нового человека» объясняется вселенскими «неполадками»: разрывом извечного мифологического хода времени, шутками «старика-Хроноса», метафизическим «мятежом», бунтом планетарного размаха (стихотворение «Мятежница»). Революционную современность поэт представляет как насильственное «выламывание» звена культурной цепи, соединяющей акты человеческой истории. Мифологические мотивные модели и архетипические образы эксплицируют в лирике А. Несмелова философский подтекст, насыщенный вневременным, бытийным смыслом. Мифологические корреляции в стихотворениях А. Несмелова диктуются стремлением автора обратиться к архетипическим и культурным аналогиям, помогающим не только объяснить социальные катастрофы современности, но и приблизиться к решению онтологических проблем бытия.

Л.Г. Кихней, исследуя мифопоэтику А. Ахматовой, делает принципиально важный и для понимания поэзии А. Несмелова вывод о том, что «в переломные исторические эпохи поэт <.> обретает мифопоэтический статус пророка» (112, 149). Для Несмелова-поэта актуальнее оказывается не сверхчеловеческий дар предвидения будущего, которым наделен пророк, а его способность сопрягать высшую волю с историческим бытием человечества. Поэт воспринимает свою личную судьбу и общеисторическую ситуацию сквозь призму мифологических и архетипических представлений, что позволяет ему открывать в частном -общее, в случайном - закономерное, в обыденном - высокое, в преходящем - вечное.

Мифопоэтическая структура стихотворений сборников Арсения Несмелова «Кровавый отблеск», «Без России» свидетельствует о стремлении автора постичь общие закономерности судьбы России, соотнести их с метаисторическими масштабами. Исторический путь родины мыслится А. Несмеловым как ряд роковых повторений, предопределенных воздействием стихийно-разрушительных начал метафизического плана. Так, мифопоэтический сюжет о вековом противостоянии «ворона» и «орла», народа и власти (стихотворение «Две тени»), закрепленный целым рядом фольклорных и литературных источников, переносится поэтом на события революционной современности.

Историософская концепция поэта перекликается с взглядом на революцию и судьбу России H.A. Бердяева, который писал, что «революция делается над человеком, она случается с человеком, как случается болезнь, несчастье, стихийное бедствие, пожар или наводнение» (61, 484). Мифопоэтическое наполнение получают в лирике Несмелова мотивы превращения живой России в мертвую, победы хаоса над космосом, вторжения сил разрушения в упорядоченное личное, общественное, историческое и культурное бытие. В этой связи особенно актуальными в поэзии А. Несмелова 1930-х годов становятся образы «пустоты», «тайфуна», «огня», «пожара», «грозы». Данные мотивы связаны с апокалипсической интерпретацией истории начала XX века, также нашедшей свое отражение во взглядах Н. Бердяева: «Революция есть свыше ниспосланная кара за грехи прошлого, роковое последствие старого зла»

61, 483). В мифопоэтических сюжетах стихотворений А. Несмелова реализуется идея враждебности революции духовной жизни человека, поэт видит общее выражение злобы и одержимости, исказившие лица людей, совершающих преступления («Броневик», «Божий гнев»).

Мифопоэтическая и символическая глубина образных рядов стихотворений сборников «Кровавый отблеск» и «Без России» указывает на то, что Арсений Несмелов преодолевает субъективное видение событий революционной современности и создает собственную художественную историософскую концепцию, которая основывается на следующих идеях:

- исторические процессы сродни природным катаклизмам, они также непредсказуемы, стихийны, неукротимы (стихотворения «Баллада о даурском бароне», «Тайфун»);

-современная история носит фатальный характер, ее ход определяется трансцендентными силами (стихотворения «Две тени», «Агония»);

- исторические события настоящего адекватно оценит лишь будущее, только время определит, кому принадлежала историческая правда, и какова мера исторической вины каждой из противоборствующих сторон. Современность же не подлежит логическому, рациональному истолкованию, она метафизична по своей природе и не подвластна воле человека (стихотворения «Броневик», «О России»).

Историософия поэта во многом определяется авторской концепцией русского национального характера. Революция в лирических произведениях этого периода творчества поэта предстает как исторический аналог пугачевскому бунту, разгулу «татарщины» - дикой стихии истории, уподобленной смертельной волчьей хватке. Образом «волчьей костромской рати», имеющим неоднозначное мифопоэтическое наполнение, определяется архетипическая сущность русского национального характера («Пять рукопожатий»). Архетип «волка» совмещает в себе семантику «дикости», «зверства» со значением «богатырства», «природной силы», «свободы». В стихотворении, открывшем сборник «Без России» - «Свою страну, страну судьбы лихой.» - поэт непосредственно связывает собственный образ с данным архетипом: «Только скалить зубы, // Только стискивать их сильней, // Научил поэта пафос грубый // Революционных наших дней» (7, 154). В стихотворениях «На водоразделе» и «Ручная волчиха» с образом волка отождествляется образ поколения-изгоя. В целом ряде произведений А. Несмелова мы наблюдаем случай превращения «поэтической мифологии в поэтическую типологию» (Максимов Д.Е.). Лирическое чувство автора объективируется, носит обобщенно-типизирующий характер, заключает в себе отпечаток трагических переживаний целого поколения эмигрантов.

Национальное сознание русского человека представляется Арсению Несмелову изначально двойственным: в нем наличествуют не только разрушительные, идущие от его «татарских», восточных кровей, но и здоровые созидательные силы, которые образно реализуются в культурно-исторической мифологеме Петра Первого. Мифологема Петра в русской литературе представлена амбивалентно: Петр Первый воспринимался и как царь-демиург, и как царь-дьявол. «Новый человек» в лирике Несмелова 1920-х годов - «проламыватель окон» - реминисцирует образ Петра в негативном воплощении, так как в метафорическом перифразе «проламыватель окон» содержится сема «разрушения», «насильственного действия», «стихийной воинственности» («Бронзовые парадоксы»). В творчестве же 1930-х годов поэт проецирует на свойства национального характера демиургические потенции Петра. Теперь он признает определяющей, коренной чертой русского человека петровский неудержимый дух сопротивления косности и застою. «Петровская закваска» русской души, считает Несмелов, предопределяет судьбу России в целом и внушает ему исторический оптимизм (стихотворение «О России». Революция 1917 года, соотнесенная с петровскими преобразованиями, помещенная в широкий контекст русской истории, теряет свой зловещий смысл, обретает грандиозные перспективы будущего.

Надежда поэта на грядущее национальное возрождение укрепляется его верой в русского человека, природу которого составляют сострадательность, доброта, терпение и милосердие. Данные нравственные константы национального характера воплощаются у Арсения Несмелова в сказочно-мифологических и православно-христианских образах деда Понужая («Понужай») и Николая-угодника («Касьян и Микола»).

Пространственно-временные координаты также получают в харбинской лирике Несмелова новое мифопоэтическое осмысление. Поэт образно актуализирует бинарную мифологическую модель «своего» и «чужого» пространства и вводит новую смысловую парадигму времени. Исторически обусловленному, конкретно мотивируемому, «детерминируемому», объективному времени в его лирике противопоставлено надысторическое, свободно моделируемое время, развивающееся в воображении, памяти лирического героя Несмелова (стихотворения «Все чаще и чаще встречаю умерших.», «Перед весной»). Герой Несмелова вынужден существовать в «чужом» пространстве, в объективном времени, но его сознание обращено к «своему» пространству и «недетерминированному» времени. Неслиянность объективного существования в «чужом» пространстве с моделируемой «свободной» сущностью героя определяет драматический конфликт лирики эмигрантского периода творчества Несмелова. Состояние всеобщей агонии, предапокалипсиса связывается у поэта прежде всего с чувством потерянности, бездомья. «Бездомье» - трагический удел поколения «расстрелянных десятилетий» (стихотворение «Всё чаще и чаще встречаю умерших.»). Образ дома в стихотворениях сборника «Без России» приобретает масштабно исторический облик: Дом - Россия. Благодаря актуализации архетипических образов «своего» и «чужого» пространства, образов дома и бездомья, преодолевается «локальный» историзм и появляется макроисторический масштаб, лирическое чувство автора объективируется, носит типизирующий характер.

Сборники «Полустанок» и «Белая флотилия» стали итоговыми в лирике Арсения Несмелова, ими завершается сложный процесс духовно-нравственных и философских исканий поэта. Для сборников актуальна нравственно-философская проблематика, авторское сознание вновь сконцентрировано на экзистенциальных вопросах смысла существования и определения жизнеполагающих ценностей. Но, в отличие от поэзии владивостокского периода творчества, харбинская лирика обретает эпическую многогранность и глубину, вопросы смысла человеческой жизни, проблема исторического пути России решаются теперь с позиций христианской нравственности и этики.

Христианская мотивация образно-смысловых рядов стихотворений Арсения Несмелова конца 30-х - начала 40-х годов XX века является показателем мировоззренческой эволюции поэта. Так, например, тема исторической справедливости получает теперь в лирике поэта религиозно-христианское освещение. Поэт изживает собственные прежние представления о противоречивой, двойственной природе России как национального организма. Теперь ее загадочная сущность прояснена: страдания России поэт объясняет ее схимническим подвигом, глубинной духовностью и верой, неистребимой никакими историческими катаклизмами. Несмелову оказывается близка идея богоизбранности России, бытовавшая в воззрениях русских евразийцев (Савицкого Н.П., Флоровского Г.В. и др.). Вифлеемская звезда - новозаветный символ рождения Мессии, начала новой эры человеческой истории - становится образным воплощением духовных сил России, ее будущего национального возрождения («В сочельник»).

Размышляя о грехе отступничества от родины, вине поколения эмигрантов, А. Несмелов уповает не на понимание потомков, далеких от «яростных боев» эпохи революционных изменений, а апеллирует к высшей инстанции - самой Истории, которой он и отдает право Последнего суда (стихотворения «Божий гнев», «Моим судьям», «Потомку»).

Символом спасения души человека и мира, надежды на их воскресение становится образ Евангелия (стихотворение «Подарок»). Образ Христа является напоминанием о попранной людьми истине, символическим выражением траура по всем погибшим, по всем заблудшим душам («Нищие духом»).

Образ героя, затерявшегося на «китайском полустанке», забытом Россией и отвергнутом потомками, ассоциируется с воскресшим Лазарем, что демонстрирует принципиально новое осмысление поэтом темы исторической вины своих современников. Теперь А. Несмелов в полной мере осознает роль христианских ценностных ориентиров, помогающих духовно-нравственному возрождению личности. В стихотворении «Новогодняя ночь» декларируется нравственно-философское кредо поэта, выражающее эволюционные изменения его мировидения и самосознания: «Но не верить в добро нельзя // Для того, кто еще живет». С чудом воскресения - основополагающей идеи христианства - связывает Несмелов идею нравственного обновления жизни в целом («Потомку»). Пережив опыт любовного романа, испытав горечь расставания, потери любви, герой ищет путь к Богу (стихотворения «Сотник Юлий», «Отречение», «Новогодняя ночь»). Сокровенное желание героя примириться с Богом, убедиться в существовании абсолютного добра свидетельствует о его духовном росте, восхождении к нравственным христианским святыням.

В харбинский период, вдали от России, А. Несмелов поднимается до осознания необходимости духовно-нравственного единения с родиной и восстановления целостности личностного сознания. Философ Н.С. Трубецкой писал, что «индивидуальное самопознание способствует самобытности национальной культуры, которая. является коррелятом национального самопознания» (192, 118). Лирика Арсения Несмелова представляет собой выразительный образец «коррелята национального самопознания», так как в ней явлены главные, узловые проблемы, занимавшие русскую интеллигенцию 10-40-х годов XX века. Преодолев субъективно-личностное неприятие революции и «красной» России, поэт поднялся до осознания необходимости национального единения. По мере духовно-нравственной эволюции авторского сознания изменялась и историософская концепция Несмелова. Поэт отказывается от философии «исторического парадокса», идеи «исторического фатализма» и осознает необходимость осмысления социально-исторических и морально-этических закономерностей, определяющих ход событий XX века.

Вопросы поэтического языка А.Несмелова представлены в данном исследовании в связи с проблемами художественно-эстетического и идейно-мировоззренческого формирования его творческой личности. Своеобразие художественного мира раннего Арсения Несмелова выражается в поэтике парадокса. Переходная эпоха смены культурно-эстетических ценностей, нигилистического отрицания старых идеалов и поиска новых философских доктрин определяла мироощущение многих художников начала XX века. «Диффузность» идейно-эстетического мира А. Несмелова также вызвала «комплекс парадокса» в его поэтике: в процессе взаимодействия романтической и экзистенциальной проблематики были неизбежны сближения далеко отстоящих друг от друга или даже взаимоисключающих друг друга концептов, неожиданных образных соединений. В программном стихотворении сборника «Стихи» «Бронзовые парадоксы» - утверждается парадоксальный выбор героя А. Несмелова: в трагический момент смертельно опасного противостояния трансцендентным силам современной жизни, он готов «усмехаясь, тонко созерцать». За «усмешкой истонченных губ» героя скрывается его неизменно ироническое отношение к миру. Ирония в лирике А. Несмелова владивостокского периода приобретает характер мировоззренческого принципа, и одновременно является функционально значимой формой выражения парадоксалистской позиции автора. Ирония, заявленная позицией парадоксалиста-скептика, «тонко созерцающего» предапокалипсические времена, явилась способом его самореализации, формой его личностного самоопределения. Ирония героя обращена не только к миру, но и самому себе. Самоирония оказывается формой выражения болезненно-уязвленного «Я», обнажающей трагическое несоответствие сложно организованного личностного самосознания героя его примитивно-житейскому, бытовому воплощению и помогает герою А. Несмелова сопротивляться времени, смерти, экзистенциальным чувствам одиночества и «потерянности».

Парадокс, «выворачивая наизнанку» ходовые сентенции и правила, непосредственно соотносится с элементами карнавализационной культуры. В стихотворениях первого сборника поэт активно обращается к игровым моделям образа. Абсурд бытия поэт обнажает «карнавальной» эстетикой, мистериальной логикой, сближениями комического и трагического, низкого и высокого.

Своеобразие поэтического языка А. Несмелова проявляется не только в эстетике парадокса, но и в особенностях метафоризации образной картины мира, выражающей имагинативность его языкового мышления. Метафоризация поэтической речи является проявлением мифопоэтического сознания художника. Современные научные теории уподобляют структуру метафоры мифологической модели преобразования «языкового хаоса» в «поэтический космос». «Метафора есть минимальный, свернутый миф» - данное утверждение В.А. Маркова актуально для изучения поэтического языка А. Несмелова. Метафорический образ у поэта являет собой подобие «редуцированного» мифа. Метафоры А. Несмелова можно «усилить», развернуть в мифологический текст или осмыслить в качестве мифологемы. Мифопоэтическое сознание поэта реализуется в окказиональных метафорах, передающих структуру метаморфозы его образов.

По нашим наблюдениям, поэтический неологизм в лирике Арсения Несмелова является еще более «локальной», по сравнению с метафорой, мифологемой. Если в метафоре «свернутым» оказывается миф-текст, то в неологизме редуцированно представлена сама мифотворческая способность индивидуального сознания поэта. Данный вывод подтверждается наблюдениями над окказиональными словообразованиями поэта.

Поэт рассматривал «технически изощренные» приемы поэтического языка как необходимость, помогающую преодолеть «инерцию слова» и выразить сложность темы, объекта поэтической рефлексии. Инновационные приемы поэтики А. Несмелов считал своего рода «генетическим» материалом, который будет востребован будущим. Поэтический стиль Несмелова из-за металогических излишеств порой кажется косноязычным, недостаточно «отшлифованным». Это впечатление усиливается частой инверсированностью («неловкой» расстановкой слов в стихе) и фонетической неблагозвучностью (употреблением слов с множественным стечением согласных звуков, повторами шипящих). Заметим, что данные стилевые черты проявляются прежде всего в произведениях мифопоэтического плана, фокусирующих в себе сложные философско-эстетические и нравственно-психологические проблемы, на решении которых сосредоточено художественное сознание автора. Поэтическое «косноязычие» Несмелова, его усложненная металогическая речь препятствуют легкому, бездумному, поверхностному чтению, вынуждают читателя, пробираясь по лабиринтам метафор, приобщаться к сложнейшим, зачастую неразрешимым проблемам бытия. Метафорические модели поэтического языка Несмелова, таким образом, эстетически функциональны, продиктованы творческим заданием автора.

Свойственные лирике А. Несмелова модели построения метафорических образов: метафорические цепочки и реализованные метафоры - являются стержневыми элементами образной структуры текста, выполняют функции сюжетообразующих мифопоэтических смысловых доминант или «ключей», дешифрующих его мифопоэтическое содержание. Метафоры в его лирике 1920-х годов обладают сложной структурой, логическая основа образа в них по-футуристически «затемнена».

Но нельзя не заметить, что на принципы метафорического языка А. Несмелова существенное влияние оказала и акмеистическая эстетика. В метафорах поэта выявляются аналогии между «предметными» образами и чувственными, природными и культурными, то есть они создают «органическую» целокупную картину мира - «с ее установкой на изоморфизм мироустройства» (112, 67), что свойственно акмеистическому направлению русской поэзии. Метафоры Несмелова несут культурно-литературные отсылки к другим текстам, в связи с которыми и прочитывается вся полнота художественной «информации». Тем самым коммуникативная роль метафор в лирике поэта значительно усиливается. Таким образом, принцип «диффузного» взаимодействия различных эстетических методов (футуризма и акмеизма), выявленный нами как черта художественного сознания поэта владивостокского периода творчества, проявляется и в поэтическом языке Несмелова, в его образно-метафорическом строе. Указанная образно-языковая черта лирики поэта будет плодотворно развиваться и в дальнейшем его творчестве, определять характер поэтического языка А. Несмелова.

В поэтическом языке последующих сборников стихотворений Арсения Несмелова наблюдается значительное снижение частотности употребления лексических и метафорических окказиональных форм. Эстетические ресурсы поэтического слова тяготеют теперь к акмеистическими принципами построения образа. «Натуралистичность», «физиологичность» образных уподоблений, актуализация в них осязательных, зрительных, звуковых комплексов позволяет определять метафоры Несмелова как «эмпирические», так как они сближают далеко отстоящие друг от друга явления на основе чувственных ощущений и опыта.

Данное исследование далеко не исчерпывает собой весь круг вопросов, связанных с изучением жизни и творчества такого самобытного поэта как Арсений Несмелов. Ждет своего дальнейшего научного 4 освещения богатая событиями биография поэта. Требует специального внимания и проблема взаимодействия творчества А.Несмелова с родственными ему поэтическими и философскими системами современности. Широкие перспективы открывает исследование историософских взглядов А.Несмегова в контексте историко-философских воззрений других русских поэтов (например, А. Блока, М. Волошина, О. Мандельштама) и представителей русской религиозной мысли начала XX века (H.A. Бердяева, прежде всего). На наш взгляд, проблематику поэзии А. Несмелова необходимо соотнести и с философскими идеями евразийства, весьма популярными именно в тот исторический период, на который пришелся расцвет творчества данного поэта. Концепция русского национального характера и исторического пути России, образно воплощенная в лирике А. Несмелова, перекликается с евразийскими концепциями Н.С. Трубецкого. Научно корректным и перспективным представляется исследование национал-патриотических произведений позднего Несмелова, которые он подписывал псевдонимом Н. Дозоров, в контексте евразийских, а не фашистских идей. Н.С. Трубецкой в свое время настаивал на различении истинного национализма и шовинизма (статья «Об истинном и ложном национализме»), думается, что и для А.Несмелова различие данных понятий было очевидным.

Современный российский читатель заинтересован в возвращении насильственно изъятого из литературного арсенала художественного наследия прошлого. Литературоведческая наука, обращаясь к творчеству Арсения Несмелова, как и к ряду других русских поэтов, разделивших горькую участь эмигрантов, внесет необходимый вклад в дело восстановления подлинного культурно-исторического облика России 2040-х годов XX века.

Список научной литературыРоманова, Ольга Николаевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА:

2. Анненский И.Ф. Стихотворения и трагедии. Л.: Сов. писатель, 1990. (Биб-ка поэта. Большая сер.) - 640 с.

3. Блок А. Стихотворения. Собр. соч.: В 8.т. -М.; Л.: 1960-1963. Т. -247 с.

4. Гумилев Н. Стихи и поэмы. Тбилиси: Мерани, 1989. - 493 с.

5. Достоевский Ф.М. Собр.соч.: В 15 т .- Л.: Наука, 1987-1991. Т.10.-447 с.

6. Есенин С. Стихотворения. Собр. соч.: В 3 т. М.: Правда, 1970. Т.1.-383 с.

7. Лермонтов М.Ю. Стихотворения // Сочинения: В 2 т. М.: Правда, 1988.1. Т.1.-719 с.

8. Несмелов А. Без России. Собр. стихотворений /Автор предисл. икоммент. Э. Штейн. Нью-Йорк: Антиквариат, 1990. - 479 с.

9. Несмелов А.И. Без Москвы, без России: Стихотворения; Поэмы;

10. Рассказы. М.: Моск. рабочий, 1990. -461 с.

11. Тютчев Ф.И. Полное собрание стихотворений. Л.: Сов. писатель, 1957.

12. Биб-ка поэта. Большая сер.). 376 с. Ю.Харбин. Ветка русского дерева. Проза, стихи / Сост. Селькина Д.Г., Таскина Е.П. - Новосибирск, 1991. - 397 с.

13. Ходасевич В.Ф. Стихотворения. Л.: Сов. писатель, 1989. (Биб-ка поэта. Большая сер.). - 463 с.

14. Языков Н. Сочинения. Л.: Худож. лит., 1989. - 448 с.

15. ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ЛИТЕРАТУРА ОБ А.НЕСМЕЛОВЕ:

16. Агеносов В.В. «Прошедший все ступени»: Арсений Несмелов // Агеносов В.В. Литература Яшзк^о зарубежья (1918-1996). М.: Терра. Спорт, 1998. - С.265-280.

17. Агеносов В.В., Чен Л. Раннее творчество А.Несмелова // Россия и Китай на дальневосточных рубежах. Вып. 3.- Благовещенск: АмГУ, 2002.1. С.501-506.

18. Бузуев O.A. Поэзия Арсения Несмелова. // Литература русского зарубежья Дальнего Востока: Проблематика и художественное своеобразие (1917-1945 гг.). Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. Гл.З М., 2001. - С.153-216.

19. Бузуев O.A. Творчество А.Несмелова в эмигрантской критике // Бузуев O.A. Очерки по истории литературы русского зарубежья Дальнего Востока (1917-1945). М.: Прометей, 2000. - С. 67-77.

20. Витковский Е. В. На сопках Манчжурии. /Вступ. ст./ // Несмелов А. Без Москвы, без России: Стихотворения. Поэмы. Рассказы. М.: Моск. рабочий, 1990.-С. 3-21.

21. Витковский Е.В. «Не убежавший от борьбы» /Предисловие/ // Октябрь. 1988.- № 11.-С. 144-145.

22. Витковский Е.В. Несмелов А.И. // Литературная энциклопедия русского зарубежья (1918-1940). М.: РОССПЭН, 1997. Т. 1. - С. 287-289.

23. Ганкин A.M., Янгиров P.M. «Неизбывен горечи родник.» /Вступ.ст./ // Юность. 1988. - № 9. - С. 80.

24. Голенищев-Кутузов И.Н. Русская литература на Дальнем Востоке // Русский Харбин / Сост., предисл., и коммент. Е.П.Таскиной. М.: Изд-во МГУ, 1998.-С. 106-109.

25. Голенищев-Кутузов И.Н. Арсений Несмелов // Русский Харбин / Сост., предисл., и коммент. Е.П.Таскиной. М.: Изд-во МГУ, 1998. - С. 109111.

26. Иванов Ю. «Встречи долгожданный час.»: О поэзии и судьбе А.Несмелова // Дальний Восток. Хабаровск, 1990.- № 3. - С. 145-151.

27. Иванов Ю. Близость к человеку (Художественная проза Арсения Несмелова) // Дальний Восток. Хабаровск, 1992,- №1.- С. 153-160.

28. Иванов Ю. Прошедший все ступени: «Идеологический сюжет» поэзии А.Несмелова // Литературная учеба. 1992. - № 5-6. - С. 28-35.

29. Индриксон Е. Неостывший пепел строк.: Стихи А.Несмелова // Сиб.огни. Новосибирск, 1988. - № 8. - С. 154 - 156.

30. Иннань Ли Образ Китая в русской поэзии Харбина // Русская литература XX века: итоги и перспективы изучения. Сборник научных трудов, посвященный 60-летию профессора В.В.Агеносова. М.: Советский спорт, 2002. - С.271-285.

31. Колесов А. В жребий отщепенства окаянный // Рубеж: Тихоокеанский альманах, 1995.- № 2 (864). С.263-266.

32. Крейд В. Поэзия первой эмиграции. / Вступ. ст./ // Ковчег. М.: Политиздат, 1991.-С.3-21.

33. Мелихов Г. «Родная свеча на чужих дорогах» // Проблемы Дальнего Востока. 1992. - № 6.- С. 87-96.

34. Перелешин В. Об Арсении Несмелове // Новая Басманная, 19. М.: Худож. лит., 1990. - С.665-674.

35. Перелешин В. Два полустанка // Литературная учёба. 1989. - № 6. - С. 110-119.

36. Петров В. Великий исход (Владивосток Харбин) // Рубеж. 1995. -С.270-278.

37. Таскина Е.П. Поэты русского Харбина // Проблемы Дальнего Востока. 1989.- №3.- С. 122-124.

38. Терпиано Ю. Числа. 1933.- № 7/8. - С. 276.

39. Трусова И.С. Идейно-художественное своеобразие поэмы А.Несмелова «Тихвин» // Материалы науч. конферен. студентов и аспирантов ДВГУ, апрель, 1998. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1999. - С. 34-36.

40. Трусова И.С. Арсений Несмелов: Поэтическая биография. Автореферат канд. диссерт. Владивосток, 2000.- 25 с.

41. Трусова И.С. Пути развития акмеизма (Н.Гумилев, Э.Багрицкий, А.Несмелов) // 100 лет серебряному веку. Материалы международ, науч. конференции. М.: МАКС Пресс, 2001. - С.222-226.

42. Хаиндрава JI. Арсений Несмелов. Возвращение. /Предисловие/ // Знамя. -1988. -№ 9.-С. 76-78.

43. Хаиндрава JI. Судьба поэта: Об А. Несмелове // Дон. Ростов н/Д.1989. -№4.-С. 170.

44. Штейн Э. На полустанке изгнания /Предисловие/ // Несмелов А. Без России /Автор предисл. и коммент. Эммануил Штейн. Антиквариат,1990.-С. 5-13.

45. Штейн Э. / Письмо в редакцию журнала «Знамя»/ // Знамя.- 1989. № 7. -С. 232-235.

46. Щербаков М. Арсений Несмелов. «Кровавый отблеск» (Харбин, 1929) // Русский Харбин / Сост., предисл., и коммент. Е.П.Таскиной. М.: Изд-воМГУ, 1998. - С.111-113.

47. НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ЛИТЕРАТУРА:

48. Аверинцев С.С., Андреев М.Л., Гаспаров М.Л., Михайлов A.B. Категории поэтики в смене литературных эпох // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М.: Наследие, 1994.-509 с.

49. Айхенвальд Ю.И. Виктор Гофман // Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей. М.: Республика, 1994. - С. 463-467.

50. Арнольд И.В. Проблема диалогизма, интертекстуальности и герменевтики (В интерпретации художественного текста). СПб.: Образование, 1995. - 59 с.

51. Арсеньев Н. Эмиграция на фоне России // Возрождение. -1967. - № 191. - С.73-79.

52. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990.-С.5-32.

53. Асмус В.Ф. Вопросы теории и истории эстетики. М.: Искусство, 1969. - 654 с.

54. Барт Р. Миф это слово // Барт Р. Мифологии. - М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1996. - С. 233-235.

55. Барыкин A.B. Развернутая метафора в ранней лирике Б.Л. Пастернака // Художественная литература, критика и публицистика в системе духовной культуры. Тюмень, 1999. - Вып. 3. - С. 97-105.

56. Басинский П., Федякин С. Литература русского зарубежья // Современное русское зарубежье. М.: Республика, 1998. - С.5-20.

57. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Худож. лит., 1990. - 543 с.

58. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Сов. Россия, 1979. -320 с.

59. Белая Г.А. Авангард как богоборчество // Вопросы литературы. 1992. -№ 3. - С. 115-124.

60. Белый А. Фридрих Ницше / Символизм и философия культуры // Белый А. Символизм как миропонимание. -М.: Республика, 1994. С.177-195.

61. Белый А. Апокалипсис в русской поэзии / Символизм и творчество. // Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994. - С. 408-417.

62. Бердяев H.A. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого // Н.Бердяев. О назначении человека. Опыт парадоксальной этики. М.: Республика, 1993.- 328 с.

63. Бердяев H.A. Опыт эсхатологической метафизики. Творчество и объективация. Часть 3. // Бердяев H.A. Царство Духа и царство Кесаря. /

64. Сост. и послесл. П.В.Алексеева. М.: Республика, 1995. (Сер. «Мыслители XX века») - С. 164-277.

65. Бердяев H.A. Судьба России. М.: Эксмо-Пресс, 1998. (Сер. Антология мысли) - 736 с.

66. Бердяев H.A. Самопознание. Опыт философской автобиографии. М.: Международные отношения, 1990. - 336 с.

67. Бердяев H.A. О самоубийстве. М.: Изд-во МГУ, 1992. - 23 с.

68. Бердяев H.A. Евразийцы. Путь, № 1. - Париж, 1925. - 109. (репринт -М., 1992).

69. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. Л.: Худож. лит., 1973. - 568 с.

70. Берковский Н.Я. О романтизме и его первоосновах // Проблемы романтизма. Сб. статей. Т. 2. М.: Искусство, 1971. - С. 5 -18.

71. Бройтман С.Н. Русская лирика XIX начала XX века в свете исторической поэтики. Субъектно-образная структура. - М.: Прогресс, 1997.-307 с.

72. Бройтман С.Н. Символизм и постсимволизм (к проблеме внутренней меры русской неклассической поэзии) // Постсимволизм как явление культуры. Материалы международной конференции (10-11 марта 1995). М.: Изд-во МГУ, 1995. - С.24-28.

73. Брюсов В. Автобиография // Русская литература XX века. Т.1. М.: Просвещение, 1994.-С. 118-120.

74. Брюсов В.Я. Ключи тайн // Русская литературная критика конца XIX -начала XX века. Хрест./ Сост. А.Г. Соколова, М.В. Михайлова. М.: Просвещение, 1982. - С. 284-288.

75. Бухштаб В. Русские поэты. Д.: Худ. лит., 1970. - 248 с.

76. Бузуев O.A. Литература русского зарубежья Дальнего Востока: Проблематика и художественное своеобразие (1917-1945 гг.). Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук.-М., 2001.-318 с.

77. Бузуев O.A. О соотношении восточной и западной ветвей русской литературной эмиграции // Россия и Китай на дальневосточных рубежах. Вып.З.- Благовещенск: АмГУ, 2002. С.506-512.

78. Бычкова Л.С. Футуризм // Культурология. XX век. Словарь. СПб.: Университетская книга, 1997. - С.513-517.

79. Вейдле В. Традиционное и новое в русской литературе двадцатого века // Русская литература в эмиграции: Сб. статей. / Под ред. Н.П. Полторацкого. Питсбург. 1972. - С. 3-12.

80. Воронова О. Философский смысл поэмы Есенина «Черный человек» (опыт экзистенциального анализа) // Вопросы литературы. -1997.- № 6. -С. 343-353.

81. Гайденко П.П. Проблема интенциональности у Гуссерля и экзистенциалистская категория трансценденции // Современный экзистенциализм: Критические очерки. М.: Мысль, 1966. - С.77-107.

82. Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы. Очерки русской литературы XX века. М.: Наука, 1993. - 304 с.

83. Гаспаров М.Л. Избранные статьи. М.: Наука, 1995.- 476 с.

84. Гаспаров М.Л. Парадокс // Литературный энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1987. - С.267.

85. Гачев Г.Д. Национальные образы мира: Курс лекций. М.: Академия, 1998.-432 с.

86. Гинзбург Л.Я. О лирике. Л.: Сов. писатель, 1974. - 407 с.

87. Голосовкер ЯЗ. Логика мифа. М.: Наука, 1987. - 217 с.

88. Голубков М.М. Русский литературный процесс 1920-1930-х годов как феномен национального сознания. АДД М.: МГУ, 1995. - 48 с.

89. Григорьев В.П. Мифы в поэзии и прозе русских символистов // Литература и мифология. Л.: Наука, 1975. - С. 56-78.

90. Григорьев А.Л. Акмеизм // История русской литературы: В 4 т. Т. 4. -Л.: Наука, 1983.-С. 689-711.

91. Григорьев В.И. Человек Культура - Творчество - Природа: гармония или конфликт? (Опыт постановки проблемы) // Человек как философская проблема: Восток - Запад - М.: Изд-во УДН, 1991. - 180196.

92. Губман Б.Л. Экзистенциальная культурфилософия // Культурология. XX век. Словарь. СПб.: Университетская книга, 1997. - С. 549-554.

93. Гудков Л.Д. Метафора // Культурология. XX век. Словарь. СПб.: Университетская книга, 1997. - С. 274-277.

94. Гуляев Н.А. Типологические черты художественного мышления романтиков // Вопросы романтизма. Вып. 5. Уч. зап. Казан, ун-та, т. 128, кн. 4. Казань, 1969. - С. 42 - 78.

95. Данилевский Р.Ю. Русский образ Фридриха Ницше // На рубеже XIX и XX веков. Л.: Наука, 1991. - С. 5-43.

96. Джанджакова Е.В. О поэтике заглавий // Лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1979.-309 с.

97. Долгополов Л .К. На рубеже веков. О русской литературе конца XIX -начала XX века. Л.: Сов. писатель, 1977. - 352 с.

98. Едошина И. Культурный архетип «идиота» и проблема «лабиринтного человека» // Роман Достоевского «Идиот»: раздумья, проблемы. -Иваново, 1999. С. 212-235.

99. Ермилова Е.В. Метафоризация мира в поэзии XX века // Контекст: Литературно-теоретические исследования. М.: Наука, 1977. - С. 160177.

100. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: Наука, 1977. - 407 с.

101. Жолковский А.К. Блуждающие сны и другие работы. М.: Наука., 1994.-428 с.

102. Забияко А.П. Мифологизированные истории // Культурология. XX век. Словарь. СПб.: Университетская книга, 1997. - С. 287-288.

103. Заманская B.B. Русская литература первой трети XX века: проблема экзистенциального сознания. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та; Магнитогорск, 1996. - 408 с.

104. Зенкин A.A. Новый подход к анализу проблемы парадоксов // Вопросы философии. 2000.- № 10. - С. 23-29.

105. Иванов В. Рец.:. С. Городецкий. Ярь. Стихи лирические и лироэпические. СПб., 1907 // Критическое обозрение, 1907. Вып. 2. -С. 47-49.

106. Иващенко Л.Я. Литературное творчество писателей-дальневосточников в оценке зарубежной критики (20-70-е годы XX века).- Владивосток. 1988. 33 с.

107. Игнатов А. Черт и сверхчеловек. Предчувствие тоталитаризма Достоевским и Ницше // Вопросы философии. 1993. - № 4. - С. 18-27.

108. Ионина A.A. Литература русского зарубежья 1920-1940-х годов в оценке англоязычной славистики. АКД. М.: МГПУ им. Ленина, 1995. -16 с.

109. Каминский В.И. Романтическое течение в русской литературе «переходного» времени // Русский романтизм. М.: Наука, 1978. - С. 207-223.

110. Камю А. Миф о Сизифе. Эссе об абсурде // А.Камю. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. М.: Политиздат, 1990. (Мыслители XX века). - С. 23-90.

111. Кассирер Э. Сила метафоры // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. - С. 33-42.

112. Киссель М.А. Экзистенциализм // Современная западная философия: Словарь. -М.: Республика, 1991. С. 388-391.

113. Келдыш В.А. К проблеме литературных взаимодействий в начале 20 века // Русская литература. 1979. - № 2. - С. 3-27.

114. Кирпотин В.Я. Крушение Родиона Раскольникова // Кирпотин В.Я. Мир Достоевского. М.: Сов. писатель, 1980. - С.352-356.

115. Ш.Кихней JI.Г. Серебряный век: в поисках единства // 100 лет серебряному веку. Материалы международ, науч. конференции. М.: МАКС Пресс, 2001. - С. 9-16.

116. Кихней Л.Г. Акмеизм: Миропонимание и поэтика. М.: МАКС Пресс, 2001.- 183 с.

117. Клейман Р.Я. Вселенная и человек в художественном мире Достоевского //Достоевский. Материалы и исследования. Вып. 3. Л.: Наука, 1978.-С. 21-40.

118. Клинг О. Стилевое становление акмеизма: Гумилев и символизм // Вопросы литературы. 1995. - № 5.- С. 101-125.

119. Клинг О. Серебряный век через сто лет («Диффузное состояние» в русской литературе начала XX века) // Вопросы литературы. 2000.- № 6.-С. 83-113.

120. Колобаева Л.А. Ирония в лирике Иннокентия Анненского // Филологические науки. 1977. - № 6. - С. 21-29.

121. Кодзис Б. Литературная жизнь русской эмиграции в Харбине (1917 -1945) // Вопросы литературы. 1998. - № 2. - С. 366-371.

122. Корман Б.О. Заметки о проблеме автора // Изв. Воронеж, пед. ин-та. Т. 125. Воронеж, 1972. - С. 41 - 60.

123. Корман Б.О. О целостности литературного произведения // Изв. АН СССР. Сер. литературы и языка. Т. 36. 1977. - С. 508 - 513.

124. Костерина E.H. «Миф о начале» и идея «первочеловека» в позднем творчестве Осипа Мандельштама // 100 лет серебряному веку. Материалы международ, науч. конференции. М.: МАКС Пресс, 2001. - С.59-62.

125. Кочубей О.И., Печерица В.Ф. Исход и возвращение. (русская эмиграция в Китае 20-40-е годы). Владивосток.: Изд-во ДВГУ. 1998. -250 с.

126. Крейд В. Встречи с серебряным веком // Воспоминания о серебряном веке. М.: Республика, 1993. - С. 5-16.

127. Крившенко С.Ф. Берег Отечества: Литературно-критические статьи. -М.: Современник, 1988. 413 с.

128. Крившенко С.Ф. История литературы Дальнего Востока России. Раздел IV. Русское дальневосточное литературное зарубежье // Новое в школьном преподавании гуманитарных дисциплин. Владивосток, 1995.- 65 с.

129. Крившенко С.Ф. Русское дальневосточное зарубежье: имена, тенденции, жанры // Россияне в АТР. Сотрудничество на рубеже веков. Кн. 2.- Владивосток: ДВГУ, 1999.- С. 260-268.

130. Козарезова О.О. Мотивы жизни и смерти в творчестве Ф. Сологуба // Проблемы эволюции русской литературы XX века. Материалы межвузовск. науч. конференции. М.: МПГУ им. Ленина, 1994. - С. 93-97.

131. Кузмин М.А. О прекрасной ясности. Заметки о прозе // Поэтические течения в русской литературе конца XIX начала XX века: Литературные манифесты и художественная практика. Хрестоматия / Сост. А.Г. Соколов. - М.: Просвещение, 1988. - С.96-101.

132. Лельков A.A. Акмеизм // Культурология. XX век. Словарь. СПб.: Университетская книга, 1997. - С.21-23.

133. Литература русского зарубежья 1920-1940 / Сост. О.И. Михайлов. М.: Наследие, 1993. - 336 с.

134. Литературная энциклопедия русского зарубежья (1918-1940). М.: РОССПЭН, 1996-1999. Т. 1. - 512 с.

135. Литературный энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1987.-752 с.

136. Лихачев Д.С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литературы. -1968. № 8. - С. 74 - 135.

137. Ломинадзе C.B. Поэтический мир Лермонтова. М.: Современник, 1985.-288с.

138. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. Л.: Просвещение, 1972.- 271с.

139. Лосев А.Ф. Бытие. Имя. Космос. М.: Мысль, 1993.- 958 с.

140. Максимов Д.Е. Русские поэты начала XX века: Очерки. Л.: Сов. писатель, 1986. - 404 с.

141. Максимов Д.Е. О мифопоэтическом начале в лирике Блока // Творчество A.A. Блока и русская культура XX века. Блоковский сборник № 3. Вып. 459. Уч. зап. Тартусского ун-та.- Тарту, 1979. С. 3-33.

142. Марков В.А. Литература и миф: проблема архетипов (к постановке вопроса) // Тыняновский сборник. Рига, 1990. - С. 133-147.

143. Марков В.Ф. О свободе в поэзии // Марков В.Ф. О свободе в поэзии: Статьи, эссе, разное. СПб.: Чернышев, 1994. - С. 27-46.

144. Мандельштам О. О природе слова // О. Мандельштам. Слово и культура / Сост. и примеч. П.М. Нерлера. М.: Сов. писатель, 1987. -С. 55-67.

145. Маслова В.А. Метафора как способ представления культуры // Маслова В.А. Лингвокультурология: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. М.: Академия, 2001. - С. 88-95.

146. Мейлах Б.С. Метафора как элемент художественной системы // Мейлах Б.С. Вопросы литературы и эстетики. Л.: Сов. писатель, 1958. -531 с.

147. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. М.: Российский гуманитар, ун-т, 1994.- 136 с.

148. Мелетинский Е.М Поэтика мифа. 2-изд., репринтное. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, Школа «Языки русской культуры», 1995. - 408 с.

149. Мережковский Д.С. О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы // Дмитрий Мережковский.

150. Акрополь: Избр. лит.-критич. статьи. М.: Кн. Палата, 1991. - С. 158171.

151. Мескин В.А. Кризис сознания и русская проза конца XIX начала XX вв. - М.: Прометей, 1997. - 137 с.

152. Мехтиев В.Г. Романтическая ирония и нигилизм. // Запад Восток: образование и наука на пороге XXI века. Межвузов, сб. науч. трудов. -Хабаровск. 2000. - С. 29-34.

153. Минералов Ю. Послезавтра, или стихи, не написанные Тютчевым. // Литературная учеба. 1992. - № 5-6. - С. 61-66.

154. Минц З.Г. О некоторых «неомифологических» текстах в творчестве русских символистов // Творчество A.A. Блока и русская культура XX века. Блоковский сборник № 3. Вып. 459. Уч. зап. Тартусского ун-та. Вып.459. Тарту. 1979. - С. 76-120.

155. Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2-х т./ гл. ред. С.А. Токарев. -М.: НИ «Большая Российская энциклопедия», 2000.

156. Мифологический словарь / Гл. ред. Е.М. Мелетинский. М.: Сов. энциклопедия, 1991. - 736 с.

157. Молчанова Н. «Мифотворчество» в трактовке символистов // Творчество писателя и литературный процесс. Иваново, 1981. - С. 205-216.

158. Москвин В.П. Русская метафора: параметры классификации // Филологические науки. -2000. № 2. - С. 66-74.

159. Некрасова Е. Проблема человека в русском экзистенциализме (этический аспект) // Человек как философская проблема: Восток -Запад. М.: Изд-во УДН, 1991.- С. 106-117.

160. Несмелов А. О белом стихе // Русский Харбин. / Сост., предисл. и коммент. Е.П. Таскиной. М.: Изд-во МГУ, 1998. - С. 103-106.

161. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс; Харьков: Изд-во «Фолио», 1997. - 1056 с. (Сер. «Антология мысли»).

162. Паздников П.В., Сафарова T.B. Образ национальной культуры в художественном сознании Николая Гумилева // 100 лет серебряному веку. Материалы международ, науч. конференции. М.: МАКС Пресс, 2001.-С. 91-96.

163. Петросов К.Г. О романтическом двоемирии в русской поэзии начала XX века // Из истории русского романтизма. Сб. статей. Вып. 1. -Кемерово: Кемеров. пед. ин-т, 1971. С. 213 - 224.

164. Петров В. Литературная жизнь в Харбине и Шанхае // Вопросы литературы. -1989. № 8.- С. 277-288.

165. Печерица В.Ф. Восточная ветвь русской эмиграции. Владивосток: Изд-во Дальневосточ. ун-та, 1994. - 188 с.

166. Печерица В.Ф. Духовная культура русской эмиграции в Китае. -Владивосток: Изд-во Дальневосточ. ун-та, 1999. 276 с.

167. Половинкин С.М. Евразийство и русская эмиграция // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. / Сост. В.М. Живова. М.: Издат. группа «Прогресс», 1995. - С. 731-762.

168. Потебня A.A. Эстетика и поэтика. М.: Наука, 1976. - 614 с.

169. Пургин А. Недоумение и тоска // Посткриптум. СПб.; М., 1998. - № З.-С. 249-259.

170. Раев М. Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции 1919-1939. М: «Прогресс-Академия», 1994. - 296 с.

171. Розанов В.В. Апокалипсис нашего времени. М.: P.S., 1990. - 62 с.

172. Российское зарубежье. Итоги и перспективы изучения. М.: РГГУ, 1997.-217 с.

173. Руднев П.А. Проблема реминисценций как культурологическая проблема // Кормановские чтения. Ижевск, 1998. - Вып. 3. - С.34-43.

174. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. М.: Аграф, 1997. - 384 с.

175. Русское литературное зарубежье: Сборник обзоров и материалов. Вып. 1. М.: Прогресс, 1991. - 254 с.

176. Русская литература XX века: итоги и перспективы изучения. Сборник научных трудов, посвященный 60-летию профессора В.В. Агеносова. -М.: Советский спорт, 2002. 440 с.

177. Русский Харбин / Сост., предисл. и коммент. Е.П. Таскиной. М.: Изд-воМГУ, 1998.-272 с.

178. Руткевич А. М. Философия Камю /Вступ. ст./ // Альбер Камю. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. М.: Политиздат, 1990. (Мыслители XX века). - С. 5-22.

179. Сартр Ж.П. Экзистенциализм это гуманизм // Сумерки богов /Сост. и общ. ред. A.A. Яковлева. - М.: Политиздат, 1990. - С. 319-344.

180. Славов И. Ирония, нигилизм и модернизм // Славов И. Борьба идей в эстетике. М.: Искусство, 1974.- С. 277-303.

181. Славянские древности: этнолингвистический словарь в 5-ти т. / Под ред. Н.И. Толстого. Т. 1.: А-Г. - М.: Междунар. отношения, 1995. -584 с.

182. Слоним М. О молодых поэтах // Воля России. 1930. - № 4. - С. 368.

183. Смирнова JI.A. Единство духовных устремлений в литературе Серебряного века // Российский литературоведческий журнал. 1994. -№5-6. -С. 5-17.

184. Соколов А.Г. Судьбы русской литературной эмиграции 1920-х годов. -М.: Изд-во МГУ, 1991. 180 с.

185. Соловьев B.C. Лермонтов // Соловьев B.C. Философия искусства и литературная критика. М.: Искусство, 1991. - С. 379-399.

186. Соловьев B.C. Идея сверхчеловека // Соловьев B.C. Смысл любви: Избранные произведения / Сост., вступ. ст., коммент. Н.И. Цимбаева. -М.: Современник, 1991. С. 283-292.

187. Соловьев О.Б. Закон тождества или феномен «поэта для поэтов» (отрешенность и обоготворение невозможного в творчестве М. Хайдеггера и И.Ф. Анненского) // 100 лет серебряному веку.

188. Материалы международ, науч. конференции. М.: МАКС Пресс, 2001. -С. 103-109.

189. Солнцева H.H. Миф о рогатом в русской литературе XX века // Вестн. Российского ун-та дружбы народов. / Сер. Литературоведение. Журналистика. М.: Изд-во УДН, 2000. - № 1. - С. 17-20.

190. Струве Г. Русская литература в изгнании: Опыт исторического обзора зарубежной литературы. Нью-Йорк, 1956. - 370 с.

191. Таскина Е.П. Поэты русского Харбина // Проблемы Дальнего Востока. -Хабаровск, 1989.-№3.-С. 120-131.

192. Таскина Е.П. Культурное наследие дальневосточного зарубежья (краткий библиогр. обзор. 1990-1995 гг.) // Проблемы Дальнего Востока.- Хабаровск, 1996. № 6. - С. 108-111.

193. Темяникова Э.Б. Языковые механизмы создания стилистического приема парадокса // Лингвистическая мозаика: наблюдения, поиски, открытия. Волгоград, 1998. - Вып. 1. - С. 209-214.

194. Ткачева H.H. И.Анненский и Л.Шестов: трагическое мироощущение и философия экзистенциализма // 100 лет серебряному веку. Материалы международ, науч. конференции. М.: МАКС Пресс, 2001. - С. 109113.

195. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М.: Аспект Пресс, 1999. - С. 333.

196. Топорков A.A. Теория мифа в русской филологической науке XIX века. М.: Изд-во «Индрик», 1997. - 456 с.

197. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М.: Изд. группа «Прогресс» -«Культура», 1995. - 624 с.

198. Трубецкой Н.С. Об истинном и ложном национализме // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. / Сост. В.М.Живова. М.: Издат. группа «Прогресс», 1995. - С. 105-162.

199. Тырышкина E.B. Принципы формотворчества в акмеизме (вопросы теории и практики) // 100 лет серебряному веку. Материалы международ, науч. конференции. М.: МАКС Пресс, 2001. - С. 113118.

200. Тынянов Ю.Н. Проблемы стихотворного языка. М.: Сов. писатель, 1965.-301 с.

201. Фатеева H.A. О лингвопоэтическом и семиотическом статусе заглавий стихотворных произведений (На материале русской поэзии XX века) // Поэтика и стилистика 1988 1990. - М.: Наука, 1991.- С. 108-124.

202. Философский энциклопедический словарь / Под ред. Е.Ф. Губского. -М.: «Инфра-М.», 1999. 576 с.

203. Фоменко И.В. Авторский цикл в лирике: Некоторые перспективы исследования // Кормановские чтения. Ижевск, 1998. - Вып. 3. - С. 16-22.

204. Фридрих Ницше и философия в России // Сб. ст. / Под ред. Н.В. Мотрошиловой и Ю.В. Синеокой. СПб.: Русский христиан, гуманитар, ин-т, 1999. - 312 с.

205. Хализев Е.В. Теория литературы. М.: Высш. шк., 2000. - 398 с.

206. Храповицкая Г.Н. Двоемирие и символ в романтизме и символизме // Филологические науки. -М., 1999. -№ 3. С. 35-41.

207. Христианство: Словарь / Под ред. Л.Н.Митрохина и др. М.: Республика, 1994. - 559 с.

208. Чагин А. Расколотая лира. Россия и зарубежье: судьбы русской поэзии в 1920 1930-е годы. - М.: Наследие, 1998. - 272 с.

209. Шапир М.И. Язык быта / языки духовной культуры // Путь. 1993.- № З.-С. 120-138.

210. Шестов Л. Апофеоз беспочвенности: Опыт адогматического мышления / Предисл. Н.Б. Иванова. Л.: Изд-во ЛГУ, 1991. - 216 с.

211. Шестов Л. Киргегард и экзистенциальная философия. (Глас вопиющего в пустыне) М.: Прогресс - Гнозис, 1992. - 304 с.

212. Штейн Э. Журналы русского Китая // Знамя 1990. - № 5. - С. 231-236.

213. Эткинд Е. Кризис символизма и акмеизм // История русской литературы: XX век: Серебряный век / Под ред. Ж.Нива, И.Сермана, В. Страды и Е. Эткинда.- М.: Издат. группа «Прогресс» «Литера», 1995. - С. 460-488.

214. Эткинд Е. Русская поэзия XX века как единый процесс // Вопросы литературы. 1988.- № 10. - С. 189-211.