автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Лирика Константина Большакова: "Поэтика синтеза"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лирика Константина Большакова: "Поэтика синтеза""

На правах рукописи УДК 821-161

Минутина Юлия Леонидовна

ЛИРИКА КОНСТАНТИНА БОЛЬШАКОВА: «ПОЭТИКА СИНТЕЗА»

Специальность: 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 2 ЯНВ 2012

005007323

Санкт-Петербург 2011 г.

005007323

Работа выполнена на кафедре русской литературы федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образовании «Российский государственный педагогический университет имени А. И. Герцена»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

КОБРИНСКИЙ Александр Аркадьевич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

старший научный сотрудник КРАЙНЕВА Наталия Ивановна

кандидат филологических наук, научный сотрудник

МИСНИКЕВИЧ Татьяна Владимировна

Ведущая организация: Новгородский государственный университет

им. Ярослава Мудрого

Защита состоится «22» декабря 2011 года в 17.30 на заседании совета Д 212.199.07 по защите кандидатских и докторских диссертаций при Российском государственном педагогическом университете им. А. И. Герцен по адресу: 199053, Санкт-Петербург, В. О., 1-ая линия, д. 52, ауд. 21.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотек Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцен по адресу: 199186, Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, д. 48, корп. 5.

Автореферат разослан и/С?у> ноября 2011 г.

Ученый секретарь совета по защите докторских и кандидатских диссертаций,

кандидат филологических наук, доцент /f С С,//^-^-^? H.H. Кякшто

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. На протяжении последних десятилетий поэзия Серебряного века становится объектом всестороннего изучения. Учеными переосмысляется роль в литературном процессе поэтов начала XX века, широко изучавшихся в советский период, анализируются их идиостиль и особенности поэтики этих авторов. Помимо этого, отдельному рассмотрению подвергаются малоизученные авторы, в частности, творчество тех, кто был репрессирован в советские годы. Наконец, значительный пласт исследований посвящен проблеме осмысления литературного процесса Серебряного века, выявления взаимодействия и преемственности между направлениями, определением границ тех или иных литературных направлений, их характерных черт. Общим для литературоведческих исследований, посвященных поэзии начала XX века, можно назвать стремление восстановить наиболее полную и целостную картину литературного процесса того времени.

В этом контексте заполнение лакун, связанных с изучением творчества тех или иных авторов, представляется востребованным. Исследование возможно полного корпуса текстов Константина Большакова позволяет дополнить представления о литературном процессе первых десятилетий XX века и о взаимодействии между литературными направлениями и группировками в рамках этих направлений.

Объектом исследования являются стихотворные тексты К. Большакова 1912-1923 годов написания. В изучаемый корпус текстов вошли поэма «Le futur» (1912); стихотворения сборников «Сердце в перчатке» и «Солнце на излете» (1912-1916); «Поэма событий» (19141915); стихотворения, опубликованные в изданиях «Театр в карикатурах» (1913-1914), «Первом журнале русских футуристов» (1914), сборнике «Пета. Первый сборник» (1916); альманахе «Без муз» (1917-1918); газете «Жизнь» (1918); сборниках «Художественное слово. Книга вторая» (1920), «Срубленный поцелуй с губ вселенной» (1922), «Из батареи сердца» (1922), «Поэты наших дней» (1924). Также были рассмотрены материалы фондов РГАЛИ, стихотворение, приведенное в книге Н. Харджиева «От Маяковского до Крученых» и фрагменты, цитирующиеся в статье С. Худакова в сборнике «"Ослиный хвост" и "Мишень"».

Отдельной проблемой является определение границ корпуса стихотворных текстов Большакова. Сложности связаны, во-первых, со спорным авторством некоторых сборников; во-вторых, с утратой текстов; в-третьих, с вопросами о выходе из печати того или иного сборника.

Предметом исследования являются особенности идиостиля К. А. Большакова, а также реализация стратегий основный литературных направлений начала XX, таких, как символизм и футуризм.

Цель данного исследования - вписать поэтическое творчество К. А. Большакова в литературный контекст первых десятилетий XX века, разграничив индивидуальные черты поэзии Большакова и общие тенденции литературы рассматриваемого периода. Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1. Выявить круг влияний и взаимовлияний К. Большакова и современной ему поэзии, в первую очередь - символистов и футуристов;

2. Изучить особенности адаптации и функционирования специфических черт символизма и футуризма в стихотворениях Большакова;

3. Описать специфические черты поэзии Большакова, в том числе такие, как особенности ритма, рифмы, строфики, словообразования и сочетаемости слов;

4. Выявить и описать функционирование структурообразующих мотивов поэзии Большакова.

Методологическая основа исследования обусловлена задачами работы. Группа задач, связанных с восстановлением генетической связи поэзии Большакова и иных явлений литературного процесса начала XX века, решается при помощи историко-литературного анализа, а также применения элементов интертекстуального анализа. Для выявления особенностей идиостиля К. Большакова используются структуральный и мотивный методы анализа.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В "футуристическом" периоде творчества К. Большаков, открыто опираясь на символизм, демонстрирует диалогическое переосмысление традиций символистской поэзии, в первую очередь творчества А. Блока, В. Брюсова, К. Бальмонта, в духе авангарда; поздние стихотворения Большакова теряют черты футуристической поэзии, сохраняя изначальную ориентацию на символизм, что свидетельствует о разочаровании автора в специфической поэтической картине мира. В конечном итоге, это приводит к полному переключению Большакова на прозу.

2. Из поэтов-футуристов наиболее сильное влияние на идиостиль К. Большакова оказала поэзия Игоря-Северянина (модели окказионального словообразования, составная рифма, сочетание слов разной лексической окраски).

3. Для поэзии Константина Большакова характерны общие признаки футуристической поэтики, такие, как: окказиональное словотворчество, эстетизация образов, лежащих за пределами

традиционной поэтической эстетики, эксперименты с сочетанием образов, разработка оригинальной ритмической структуры, использование неклассических рифм, нарушение норм синтаксической и грамматической сочетаемости, а также элементы интермедиальной поэтики. В поэзии Константина Большакова представлены элементы таких литературных направлений, как символизм, эго- и кубофутуризм, причем не как конкурирующие поэтики, а в органичном соединении.

4. Наиболее ярко в поэзии Большакова проявляются черты, характерные для объединения «Мезонин поэзии», такие как принятие связи с поэтической традицией, эстетизация современного быта, урбанизм, активное использование неологизмов, в том числе иностранных заимствований.

5. Особенность идиостиля Большакова заключается в новизне комбинаторики образов и приемов, которая достигается за счет отказа от наиболее радикальных экспериментов и открытого обращения к литературной традиции, причем не резко-полемического, что характерно для футуризма, а непосредственного использования наиболее выразительных черт того или иного направления. За счет подобной открытости достигается отстраненность от идеологических противоречий, которая и позволяет сочетать крайне разнородные элементы. Научная новизна работы заключается в том, что впервые

выполнен комплексный анализ имеющегося на сегодняшний день корпуса поэтических текстов К. А. Большакова, ранее практически не изучавшегося. Комплексный анализ максимально полного корпуса поэтических текстов Большакова дает возможность получить представление об особенностях идиостиля этого поэта, дополняя представление о литературном процессе Серебряного века. Кроме того, изучение стихотворений Большакова позволяет скорректировать представление об особенностях футуристической поэзии, что дает возможность более четко отделять индивидуальный вклад того или иного автора от общих тенденций поэтического направления.

На фоне значительного количества исследований, посвященных творчеству поэтов и писателей первых десятилетий XX века, появившихся в последние десятилетия и направленных, в том числе, на выявление роли в литературном процессе тех авторов, которые в силу исторических или иных причин до недавнего времени оказывались практически не изученными, наследие К. Большакова до сих пор не становилось объектом специального научного рассмотрения; те исследования, которые затрагивают творчество Большакова, носят либо историко-литературный (В. Марков, В. Молодяков, Л. Флейшман, Н. Харджиев), либо обзорный характер (Н. Богомолов, Т. Никольская).

Более того, в работах ученых, рассматривающих поэтику Большакова, основным объектом исследования являются его прозаические произведения - романы и рассказы, в то время как вклад Большакова как поэта в развитие русской литературы XX века можно оценить как весьма значительный в контексте литературного процесса 1913-1917 годов. В связи с вышесказанным исследование поэтического творчества Большакова представляется актуальным в контексте современных тенденций в изучении литературы Серебряного века. В ходе исследования подробно проанализированы все основные черты идиостиля Большакова и наиболее значимые мотивы его поэзии. Кроме того, впервые выявлены основные пути взаимовлияния внутри определенной группы поэтов Серебряного века - Маяковского, Большакова, Шершеневича и Пастернака.

Теоретическая значимость исследования связана с выявлением особенностей влияния и взаимовлияния различных групп и направлений Серебряного века, а также с изучением поэтики К. Большакова, которую можно назвать «поэтикой синтеза», что позволяет скорректировать представление о литературном авангарде и установить специфику творческого метода поэта. Кроме того, проведенное исследование корректирует понимание структуры литературных объединений Серебряного века, в первую очередь -русского футуризма.

Научно-практическая значимость результатов исследования связана с возможностью их использования для дальнейшего изучения закономерностей развития литературы Серебряного века. Кроме того, результаты исследования могут быть использованы при составлении антологий поэзии Серебряного века, при переиздании и комментировании произведений К. А. Большакова, а также для преподавания истории русской литературы начала XX века.

Апробация работы. Отдельные положения диссертационного исследования изложены в пяти опубликованных работах, были представлены в виде докладов на Международной конференции молодых филологов, Тарту, 2009; Седьмой международной конференции молодых филологов, Рига, 2009; XIX научных чтениях Гуманитарного факультета Даугавпилсского университета, Даугавпилс, 2010; конференции «Русская литература: тексты и контексты», Варшава, 2010; XX научных чтениях Гуманитарного факультета Даугавпилсского университета, Даугавпилс, 2011; Международной научной конференции, посвященной 125-летию со дня рождения Алексея Крученых, М., 2011; на аспирантском семинаре филологического факультета РГПУ им. А. И. Герцена, СПб, 2010.

Объем и структура диссертации. Исследуемый материал, поставленные цели и задачи определили структуру диссертации.

Диссертационное исследование изложено на 174 страницах и состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка, который содержит 182 наименования.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении формулируется предмет диссертационного исследования, обосновывается актуальность и научная новизна работы, отмечается степень разработанности проблемы, определяются цель, задачи, методологическая основа исследования.

Первая глава «Поэзия К. Большакова в литературном контексте» состоит из двух разделов. В первом - «Поэзия К. Большакова и символизм» - показано, что наиболее продуктивный и значимый период его творчества — с 1912 по 1916 гг. — отмечен опорой на символизм, но эта литературная традиция полностью переосмысляется в рамках новой эстетики и художественных принципов. Большаков не отказывается от этой связи и не пытается демонстративно отвергать ее, как многие поэты из его окружения. Такой синтез позволил автору найти свой неповторимый стиль, оказаться принятым в противостоящих друг другу футуристических лагерях, но при этом сохранить отношения и с представителями символизма (так, по свидетельству журнала «Театр в карикатурах», именно Большаков уговорил Бальмонта прийти на встречу с футуристами1). Утвердив себя как поэта-футуриста, Большаков в свой новый сборник «Солнце на излете» включает стихотворения, безусловно созданные в символистской традиции. Появляющаяся (по сравнению со сборником «Сердце в перчатке») датировка стихотворений позволяет сделать вывод о том, что подобные «не экспериментальные» тексты Большаков создает и в период наиболее радикальных футуристических экспериментов. Однако позднейшая попытка обращения к символизму, равно как и поиск новых путей развития поэтического творчества, не дали результата. Не находя адекватного поэтического выражения для творческих замыслов в актуальной литературной ситуации, Большаков постепенно отходит от поэзии, обращаясь к прозаическому творчеству.

Второй раздел первой главы, «Поэзия К. Большакова и футуризм», состоит из двух подразделов. В первом, «Поиск путей обновления поэтического языка», обосновывается утверждение, что основой корпус поэтических текстов Большакова можно отнести к футуризму, так как об этом свидетельствуют и круг общения Большакова, и художественные приемы, используемые при создании стихотворений, особенности рифмы, ритма, образной системы. Однако

' Театр в карикатурах. М., 1913. № 4. С. 8

сложность в определении границ футуристического течения в русской литературе начала XX века, а также размытость границ между кубофутуризмом и эгофутуризмом (несмотря на внешне декларируемые противоречия между поэтами, относящими себя к разным группировкам) и определении места появившихся позже объединений «Мезонин поэзии» и «Центрифуга» в этом противостоянии футуристических групп не позволяет однозначно определить поэтическое направление, к которому можно отнести поэзию Большакова. В своих стихотворениях он синтезировал находки и опыты своих современников, выработав свой уникальный стиль, с одной стороны, вобравший в себя уже разработанные приемы, с другой стороны - сформировавшийся за счет органичного сочетания подчас противоположных тенденций (например, ориентация на музыку и на изобразительное искусство; на эстетствование эгофутуристов и эпатаж кубофутуристов и т.п.)

После революции футуризм как движение распался. Некоторые поэты продолжали разрабатывать свой поэтический стиль вне направлений, Маяковский стал у истоков нового «левого» искусства, формируется также новое направление, основывающееся, в том числе, на художественных достижениях футуризма - имажинизм. К. Большаков, по-видимому, не обладал достаточной творческой энергией для того, чтобы в одиночку продолжать свой поэтический путь; творчество вне футуризма оказалось для него непродуктивным. В 1920 году Большаков подготовил к изданию еще один сборник стихотворений - «Ангел всех скорбящих», который, впрочем, так и не был издан. Однако без футуристического сообщества, разочаровавшись в поэтике футуризма, Большаков постепенно утрачивает интерес к поэтическому творчеству.

В подразделе «Взаимовлияние Большакова и других представителей русского футуризма» рассматривается специфика интертекстуальных связей творчества К. Большакова и таких поэтов, как Игорь-Северянин, В. Шершеневич, В. Маяковский и Б. Пастернак.

На творчество Большакова, как, пожалуй, на любого из поэтов, связанных с направлением эгофутуризма, в значительной степени повлияла поэзия Игоря-Северянина. Безусловно, богатая палитра красок, эстетика предметов роскоши, внимание к деталям одежды, которыми изобилует поэзия Большакова, указывает на теснейшую связь с поэзией Игоря-Северянина. Сходство используемых образов, в первую очередь предметов роскоши и одежды, свидетельствует о том, что оба эти поэта творят в одной семантической парадигме. Отдельные мотивы, например, слово «греза» и производные от него, столь частотные у Большакова («трепет загрезный», «надгрезный полет»,

«бульваром грезя», «принцесса грезная» и т.п.), скорее всего, заимствовано у Игоря-Северянина.

Игорь-Северянин активно включает окказионализмы и варваризмы в свои стихотворения, достигая эффекта обновления поэтического языка. Наиболее частотные для Игоря-Северянина способы окказионального словообразования - образование глаголов и отглагольных частей речи от существительных, образование слов путем сложения основ. Эти принципы образования окказионализмов перенимает Большаков, они во многом составляют основу его лексических экспериментов. Есть и прямые сходства, например, глагол «крылить» (у Игоря-Северянина - в стихотворении «На летуне», у Большакова - «Пил безнадежный чай...»); но однозначно заявлять о прямом заимствовании кажется необоснованным - способ подобного словообразования характерен для обоих поэтов, и в данном случае подобное явление может объясняться невольным совпадением, обусловленным сходностью метода.

Для Большакова, как и для Игоря-Северянина, характерна эклектичность, сочетание слов разной лексической окраски, хотя она проявлена в меньшей степени. Наиболее выразительным примером в этом смысле является образ королевы, относящийся скорее к вневременным, практически сказочным образам и активно разрабатываемый Игорем-Северяниным и вслед за ним - Большаковым. В творчестве Большакова образ королевы, принцессы помещается в современный антураж; таким образом, проявляется большая поэтическая смелость, акцентируется включенность в современность за счет введения в текст подобных контрастных «вневременных» образов.

Несомненным творческим переосмыслением стихотворений Северянина является произведение Большакова «Баллада о королеве Май». Образ королевы характерен для поэзии Игоря-Северянина; в стихотворении «Пляска Мая» представлен образ царевича Мая. Более того, финал «Баллады...» Большакова однозначно отсылает к знаменитому стихотворению Игоря-Северянина «Это было у моря...»: « Ваш паж, герой девичьих спален, / Забыл, что было - не стремитесь...». Так Большаков скептически переосмысляет тему любовной связи между королевой и пажом, заявленную Игорем-Северянином.

Встречаются совпадения составной рифмы, например, «роз духи - воздухе». Учитывая, что подбор составной рифмы является более сложным процессом, чем словообразование по продуктивной модели, то в случае с повтором рифмовки значительно больше оснований предположить наличие заимствования (возможно неосознанного) в тексте Большакова.

Наконец, из стихотворений Игоря-Северянина Большакова заимствует отдельные образы, сочетания слов, например, образ поэта-ювелира. Также в творчестве Игоря-Северянина можно найти истоки отдельных языковых аномалий Большакова.

Говоря о взаимовлияниях поэзии Большакова и других футуристов, необходимо рассмотреть творчество Владимира Маяковского в контексте его взаимодействия с Большаковым. Отношения этих поэтов осложнены взаимным влиянием, которое зачастую сложно отделить от общности тем, обусловленных единым культурным и смысловым пространством для обоих поэтов. На фоне значительных пересечений в поэтике этих авторов в стихотворениях 1913-1916 годов существенными становятся также принципиальные различия в творчестве этих авторов.

При сопоставлении поэзии Большакова и Маяковского необходимо отметить сходство в словообразовательной стратегии: авторы с легкостью включают в свои тексты окказиональную лексику. Оба поэта активно используют образование окказиональных глаголов и глагольных форм. Нельзя при этом не отметить разнородность, вплоть до противоположности, исходных слов; Большаков, в значительной степени ориентированный на эгофутуризм, образует окказионализмы от слов, обозначающий предметы роскоши, утонченности, в то время как для Маяковского источником словообразования служат обыденные слова. Различия есть и на морфологическом уровне: в стихотворениях Маяковского достаточно частотной оказывается модель образования упомянутых форм от глаголов, в то время как в текстах Большакова множество глаголов и отглагольных форм образованы от существительных. Тем самым поэты достигают разных эффектов: в стихотворениях Маяковского в окказиональных глаголах за счет остранения подчеркивается сема движения, в то время как в текстах Большакова при замене полноценных глаголов окказионально образованными от существительных сема движения, действия нивелируется.

В стихотворениях Большакова практически отсутствует аномальное использование уменьшительно-ласкательных и иных суффиксов с экспрессивной окраской, характерных для Маяковского. Однако Большаков гораздо в большей степени, чем Маяковский, использует заумь, слова с затемненной или отсутствующей мотивацией.

Значительное влияние оказала поэзия Маяковского на ритмику стихотворений Большакова. В то же время, в отличие от Маяковского, Большаков не отходит от традиционной строфики. Наоборот, большинство его стихотворений характеризуется достаточно длинными строками. Можно, впрочем, наблюдать и эффект возможного обратного

влияния. В 1913 году в поэме «Le futur» Большаков пишет «Вступление» традиционным силлабо-тоническим размером, чтобы потом в основном тексте поэмы перейти на акцентный стих; в 1916 году этим приемом воспользуется Маяковский в поэме «Человек».

В отличие от Маяковского, при не менее (а зачастую и более) затемненной синтаксической структуре стихотворений, обращениях к сложным и неточным рифмам, экспериментах с тонической системой стихосложения К. Большаков достаточно строг к внешней стройности стихотворения: начала строк акцентированы заглавными буквами, графическое членение совпадает с членением на стихи. Это указывает на стремление Большакова оставаться в русле литературной традиции, невзирая на достаточно смелые футуристические эксперименты в его поэзии.

Взаимное влияние оказывают и образные системы двух поэтов. Некоторые параллели можно объяснить сходством мировосприятия; в некоторых случаях мы можем предполагать заимствование образа Большаковым у Маяковского («букет проституток» - «цветник из проституток»), либо, наоборот - заимствование Маяковским у Большакова (сравнение Маяковского с рыцарем в латах).

Прием развернутых метафор Владимира Маяковского использовался и Большаковым, причем одновременно с Маяковским, если не раньше. Можно констатировать и сходные по структуре сравнения. В стихотворениях, посвященных войне, также можно отметить сходные образы. Эти параллели свидетельствуют о едином восприятии военных действий, обусловленном, во-первых, общим историко-культурным контекстом (антивоенный пафос; болезненное переживание бессмысленной гибели тысяч людей во время боевых действий, для Большакова обостренное потерей близкого друга; апокалипсические мотивы и опора на текст Откровения Иоанна Богослова и т.д.); во-вторых, общим творческим методом обоих авторов (например, развернутые метафоры, гротеск и т.д.)

Сопоставляя творчество Большакова и Маяковского, можно сделать вывод о существовании определенного общего литературного контекста, в котором творили эти футуристы, и наметить его рамки, что позволяет отделить особенности идиостиля конкретного автора от общих тенденций литературного направления. Кроме того, подобное сопоставление выявляет взаимное влияние творчества поэтов и позволяет предположить источник того или иного художественного приема в творчестве как Большакова, так и Маяковского.

Непросто выстраивались отношения Константина Большакова и Вадима Шершеневича. В 1913 году Большаков входит в объединение «Мезонин поэзии» и, судя по всему, достаточно тесно общается с Шершеневичем, посвящает ему стихотворения сборника «Сердце в

перчатке», называя его «мастером». В то же время уже в 1914 году, по свидетельству Н. Харджиева, Большаков создает стихотворение (опубликованное, по нашим данным, только самим Харджиевым в составе его статьи), где дает характеристику современным ему поэтам-символистам и футуристам: «Пусть не пугает Володя в кофте / И компилятор ловкий. Узнайте кто!»2 Исследователь отмечает, что данный троп однозначно относится к Шершеневичу.

В стихотворениях Шершеневича и Большакова можно найти множество параллелей. Прослеживаются и прямые заимствования, в первую очередь - на уровне отдельных образов поэзии Шершеневича, используемых Большаковым. Можно отметить значительные сходства в мотивной структуре творчества двух поэтов, особенно отчетливо прослеживающиеся в сборнике Большакова «Сердце в перчатке» и стихотворениях Шершеневича, написанных в 1913 году. Общими можно назвать тяготение к описанию городского пейзажа и интерьеров, отмечающему ориентацию на эго-футуризм. Оба поэта включают в текст лексемы, обозначающие предметы современного для авторов быта, подчеркивая стремление стать творцами будущего через готовность опоэтизировать новейшие достижения технического прогресса. Следует отметить характерный для обоих авторов прием совмещения городского ландшафта либо интерьера с пространством эмоций.

Для обоих поэтов характерно активное словообразование, эксперименты с приблизительными рифмами, отдельные приемы грамматического рассогласования, такие, как аномальное использование инфинитивных форм глаголов. В частности, относительно частотный для Большакова окказионализм «взорный» используется и в стихотворении Шершеневича «Мы пили абсент из электрической люстры...».

Зачастую эпатажные образы у Шершеневича и Большакова представляются сходными. Так, стихотворение «Полночь», опубликованное в «Сердце в перчатке», в котором разворачивается метафора времени-скелета с последующим развитием темы дьявола-секунды абсолютно коррелирует по стилистике и образному ряду с разделом «Восклицательные скелеты» сборника Шершеневича «Автомобилья поступь». Однако из-за близости времени создания установить направление заимствования практически невозможно.

В более поздние периоды творчества поэты отдаляются друг от друга. Это наблюдается и в смене типа схождений в поэзии Большакова и Шершеневича. Если в стихотворениях 1913 года наблюдаются сходные или одинаковые образы и приемы, основанные на общности

2 Н. Харджиев. От Маяковского до Крученых: Избранные работу о русском футуризме. М.: Гилея, 2006. С. 357.

поэтической парадигмы, то в более поздних текстах появляется отстраненное цитирование, заимствование фрагмента чуждого текста, полемическое переосмысление текстов другого.

Определенное влияние оказало творчество К. Большакова на Б. Пастернака. Л. Флейшман в статьях «Фрагменты футуристической биографии Пастернака» и «История «Центрифуги»» достаточно подробно анализирует влияние стихотворений Большакова на раннее творчество Пастернака, отзывы Пастернака на творчество Большакова - в статье «Вассерманова реакция», в письмах (в том числе и адресованных Большакову), в «Охранной грамоте». Однако нам представляется необходимым дополнить исследование Флейшмана несколькими факторами, которые дополняют картину влияния творчества Большакова на футуристические стихотворения Пастернака.

В наибольшей степени влиянием Большакова отмечены стихотворения 1913 годов. Причем влияние проявляется не столько на лексическом, сколько на грамматическом и синтаксическом уровнях; Пастернак заимствует у Большакова сам принцип построения фразы, например, аномальное использование тавтологических повторов.

Значительно влияние стихотворений Большакова на первую редакцию стихотворения «Марбург» (1916); Л. Флейшман подробно рассматривает параллели между «Марбургом» Пастернака и «Самоубийцей» Большакова, однако это не единственное стихотворение Большакова, на которое опирается Пастернак; наблюдаются заимствования из стихотворения «Interieur»; также строка «Ласка июля плескалась в тюле» демонстрирует набор образов, характерных для Большакова.

Интересно отметить, что, вернувшись в 20-е годы к работе над собственными стихотворениями 1913-1916 годов, Б. Пастернак практически лишает их футуристических черт, в том числе тех элементов, которые отмечены влиянием К. Большакова. Таким образом, можно предположить, что Пастернак, состоявшийся как зрелый поэт, ощущал инородность этих элементов, заимствованных из его окружения того времени, написанных под влиянием общего футуристического контекста или отдельных представителей направления.

Вторая глава диссертации «Поэтика Константина Большакова», в свою очередь, подразделяется на 5 параграфов.

В первом параграфе, «Ритмическая организация стихотворений Большакова», устанавливается, что стихотворения Большакова обладают значительным ритмическим разнообразием. Диапазон используемых размеров — от классических двусложников до акцентного стиха. При этом необходимо отметить, что для Большакова принципиально сохранение у читателя ощущения стихотворной речи.

Эксперименты с семантикой и грамматикой позволяют прийти к выводу, что инерция стиха, поддерживаемая ритмикой, рифмовкой и строфикой, оказывается самодостаточной и не нуждается в наполнении смыслом.

В то же время для Большакова характерно обращение к сверхдлинным размерам, что является противоположной стороной того же эксперимента: сверхдлинная строка в сочетании с тоническим стихом приближают стихотворный текст к прозаическому; однако за счет графики, рифм, четкого строфического членения Большаков пытается удержать текст в стихотворных рамках. Обращение к сверхдлинным размерам может также быть обусловлено морфологическими предпочтениями автора - внимание к сложным словам и отглагольным формам, например, причастиям. К тому же, подобное строение поэтического текста позволяет добиться эффекта большей музыкальности поэтической речи.

Широко экспериментирует Большаков и в области рифм, в первую очередь неточных и составных. Хотя поэт может заимствовать ту или иную рифму, в его поэзии представлен достаточно широкий набор рифм, включая макароническую, экзотическую и т.д.

Можно утверждать, что ритмическая организация стихотворений была объектом сознательного экспериментирования для Большакова. Причем, в отличие от своих современников, он не стремился к полному распадению стихового строя. Обычно в текстах Большакова отсутствие или деформация того или иного признака компенсируется сохранением других, что позволяет читателю в большей степени акцентировать внимание на основном авторском замысле.

Второй параграф «Специфика поэтического словаря» посвящен анализу лексических средств, используемых К. А. Большаковым. В своих стихотворениях автор активно работает над обновлением поэтического языка, как за счет введения новых лексических единиц, которые ранее не были характерны для поэзии и стали активно вводиться в поэтическую речь лишь на рубеже Х1Х-ХХ веков сначала в поэзии французских символистов, затем в отдельных произведениях русских символистов и были окончательно утверждены в творчестве футуристов, так и за счет неожиданности сочетаний, подчеркивающих новизну одних лексем и обновляющих семантический ореол других. Зачастую сама структура тропов в стихотворениях перекликается с семантикой, усиливая воздействие на читателя. Лексический строй стихотворений и особенности лексической сочетаемости в поэзии Большакова позволяют автору добиться максимальной ориентации на материальность и зримость образов, включая абстрактные понятия, которые благодаря тому обретают пространственную характеристику. Отчетливо прослеживается заимствование приемов футуристической

живописи, применение их на стихотворном материале. В то же время кажущийся реалистичным предметный мир стихотворения становится метафорическим, объединяясь с пространством эмоций и мыслей лирического героя. Достаточно широкий круг источников лексики, способствующей обновлению и обогащению поэтического языка, позволяет автору выстраивать разнообразную, выразительную картину поэтического мира своих текстов.

В третьем параграфе «Окказионализмы Константина Большакова» раскрываются особенности словообразования и зауми в стихотворениях К. Большакова. В чистом виде заумь представлена только в одном стихотворении Большакова — «Городская весна». Однако на протяжении 1914-1915 годов автор активно создает неологизмы, в основном глаголы и отглагольные образования. Функции окказиональной лексики у Большакова различны: окказионализм может создаваться с целью очистить слово от дополнительных смыслов или, напротив, для формирования максимально широкого смыслового поля. Также авторские новообразования зачастую направлены на визуализацию, ориентацию на создание зрительных образов при прочтении произведения. Интересны также случаи тавтологического повторения лексемы или однокоренных лексем, так как при этом, с одной стороны, происходит расподобление вариантов значения, а с другой — акцентируется фонетический облик слова, затемняя семантику, что приводит к приближению тавтологических конструкций к зауми.

В четвертом разделе «Нарушение синтаксических и грамматических норм» рассматриваются языковые аномалии, связанные с такими отклонениями от языковых норм, как амфиболия, анаколуф и солецизм. Изучая стихотворения Константина Большакова 1912-1916 годов, мы наблюдаем вольное обращение с грамматикой и синтаксисом русского языка. За счет использования в текстах указанных языковых аномалий поэту удается расширить морфологические рамки естественного языка: грамматическое значение слова за счет образования несвойственных для него грамматических и синтаксических связей размывается, в результате чего существительные начинают функционировать как глаголы, наречия и т. п. Это свидетельствует о принадлежности стихотворений Большакова указанного периода поэтике футуризма и позволяет выявить специфику его идиостиля в рамках поэтического направления. Кроме того, языковые аномалии позволяют автору решать стратегические творческие задачи: сосредоточить внимание читателя на тексте и повысить читательскую активность, в том числе за счет создания нескольких вариантов прочтения фразы или даже одного слова. Активное использование инверсии приводит к перестановке акцентов и

концентрации смысла в определенном фрагменте фразы. Кроме того, инверсия и повторы создает дополнительные внутритекстовые связи, что делает стихотворение более цельным, усиливая его воздействие на читателя.

Пятый параграф «Структурообразующие мотивы поэзии Большакова» состоит из 3 разделов. Первый раздел - «Одежда, аксессуары и предметы роскоши в творчестве Большакова». Тема одежды в поэзии К. Большакова представляет собой специфический код, позволяющий выявить амбивалентное отношение к человеку как к властелину вселенной и одновременно как к механизму. Также тема одежды позволяет говорить о мотиве маскарадности в его поэзии, который подчеркивается введением в текст лексем, означающих предметы роскоши.

Введение лексем, обозначающих предметы роскоши, в поэтические тексты приводит к сниженности, сознательной вульгаризации чувств и явлений, описываемых в стихотворениях. Также Большаков при помощи подобных лексем создает у читателя ощущение механичности, статичности стихотворений, стремясь приблизить их к живописным произведениям. Обилие слов, обозначающих предметы роскоши, позволяет утверждать ориентацию Большакова на традиции символизма и эгофутуризма и творческое переосмысление этих традиций.

Во втором разделе «Образ времени в поэзии Большакова» констатируется исключительная значимость образа времени для лирики К. Большакова. В поэме «Le futur» время становится одним из центральных образов и сохраняет этот статус на протяжении всего поэтического творчества Большакова. Вопрос возможности будущего, враждебности или дружественности хода времени, пограничное состояние смены периодов времени - проблемы, поднимаемая в стихотворениях. При этом время наделяется неожиданными свойствами, обретая антропогенные черты, становясь зримым и ощутимым. Время в стихотворениях Большакова парадоксальным образом и субъективно, и объективно, тесно связано с окружающей действительностью, с внетекстовыми факторами. Понимание общей специфики образа времени в поэзии Большакова позволяет более адекватно интерпретировать некоторые тексты.

Третий раздел посвящен еще одному образу, имеющему ключевое значение для лирики Большакова - «Первая мировая война в поэзии Константина Большакова». Мы можем наблюдать, как под влиянием нового смыслового поля идиостиль Большакова претерпевает значительную трансформацию. Если до войны творческая стратегия Большакова была направлена на воспевание технического прогресса, пусть не столь радикально, как поэзия итальянских футуристов, то

Первая мировая война, во время которой технические достижения стали орудиями убийства, заставляет Большакова постепенно разочароваться в позитивном восприятии прогресса, а вслед за этим - и в футуристической поэзии. То, что раньше для Большакова было лишь поэтическим футуристическим приемом, становится адекватным средством передачи настроений военного времени: отчаяния, смятения, разочарования в гуманистических ценностях, бессилия человека перед машиной, нехватки языковых средств для адекватного описания происходящего в связи с беспрецедентными масштабами разворачивающихся событий. Этим объясняется неразрывная связь между темой творчества и темой войны в произведениях молодого автора. Подобная эквивалентность вызвала неизбежное противостояние поэтического видения мира и военной реальности. Постепенно поэзия оказывается неспособной адекватно, синхронно передать реальность. Теряя свою актуальность, поэтическое творчество постепенно отступает на второй план, а позже заменяется публицистическими и прозаическими произведениями Большакова.

В Заключении подводятся основные итоги исследования, формулируются основные выводы, намечаются дальнейшие перспективы изучения поставленных проблем.

Изучение творчества Большакова способно серьезно уточнить представления о литературном процессе Серебряного века. Поэзия Большакова прочно связана с основными течениями начала XX века — символизмом и футуризмом. Синтетический характер поэтики Большакова позволяет на примере его произведений отслеживать тенденции, характерные для современного ему литературного процесса.

Возможность соединить в своих текстах характерные черты различных направлений обусловлена специфическим отношением к материалу стихотворений. Несмотря на близость Большакова к группе «Мезонин поэзии», он остается в контексте поэтики символизма и различных футуристических групп своей эпохи. Не погружаясь в футуристическую полемику, Большаков открыто использует отдельные элементы различных течений. Отказ от борьбы с литературной традицией, демонстративное принятие ее позволяет Большакову широко использовать подчас противоположные образы и приемы, оставаясь самостоятельным явлением поэзии изучаемого периода.

В рамках исследования удалось выявить не только истоки заимствований в текстах Большакова, но и факт влияния его лирики на творчество таких поэтов, как Маяковский, Шершеневич, Пастернак. В некоторых случаях неправомерно говорить о заимствовании, поскольку нет прямых оснований говорить об использовании того или иного образа или приема, заимствованного из чужого текста. Можно

констатировать наличие определенного общего семантического пространства, обусловленного исторической ситуацией, идеологией различных поэтов, общим литературным контекстом. Наличие таких сходств позволяет уточнить особенности идиостиля того или иного автора, отделив характерные черты его поэтики от элементов, общих для литературного направления.

Изучение особенностей поэтики Большакова позволяет выявить основное направление его экспериментов. Помимо стремления к синтезу различных поэтик, творчество Большакова характеризуется активными экспериментами со стихотворной речью, проверки ее на устойчивость. Этим объясняется тот факт, что в значительном количестве текстов Большакова разрушение одних уровней поэтической речи (ритмика, рифма, семантика слов, сочетаемость слов и т.д.) компенсируется сохранением и усилением других. Возможно, такого рода эксперименты стали одной из причин последующего обращения К. Большакова к прозаическому творчеству.

Эксперименты с окказиональным словообразованием, ритмикой и рифмой, неожиданные сочетания образов, характерные для поэзии Большакова, позволяют говорить о самостоятельности этого автора и о необходимости корректировки представлений о литературном процессе первой трети XX века с учетом роли К. А. Большакова.

Список работ, опубликованных по теме диссертации:

1. Минутина Ю. JI. Тема одежды в поэзии Константина Большакова // Русская филология. 21. Сборник научных работ молодых филологов. - Тарту, 2010. - С. 72-76 (0, 3 пл.).

2. Минутина Ю. JI. Традиция символизма в ранних стихотворениях К. А. Большакова // Littera Scripta. Сборник научных трудов молодых филологов. Вып. 7. -Рига, 2010. - С. 145-150 (0,45 п.л.).

3. Минутина Ю. Л. Нарушение синтаксических и грамматических норм в поэзии Константина Большакова // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. Выпуск 124. - СПб, 2010. - С. 211-217(0,55 п.л.).

4. Минутина Ю. Л. Предметы роскоши в поэзии К. Большакова // Cultural studies. Scientific papers. III. The world of object in literature and culture. - Daugavpils, 2011 (январь). - P. 281-288 (0,4 п.л.).

5. Минутина Ю. JI. Первая мировая война в поэзии Константина Большакова // Русская литература: тексты и контексты. -Варшава, 2011 (январь). - С. 243-252 (0,4 п.л.).

Подписано в печать 01.11.2011 Тираж 100 экз.

Текст диссертации на тему "Лирика Константина Большакова: "Поэтика синтеза""

61 12-10/412

Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена

На правах рукописи

Минутина Юлия Леонидовна Лирика Константина Большакова: «поэтика синтеза»

Специальность: 10.01.01 - русская литература

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

2011

Оглавление

Введение.......................................................................................3

Глава 1. Поэзия К. Большакова в литературном контексте

1.1 Поэзия К. Большакова и символизм...............................................13

1.2 Поэзия К. Большакова и футуризм

1.2.1 Поиск путей обновления поэтического языка.........................32

1.2.2 Взаимовлияние Большакова и других представителей русского футуризма...........................................................................48

Глава 2. Поэтика Константина Большакова

2.1 Ритмическая организация стихотворений Большакова..........................64

2.2 Специфика поэтического словаря.............................................................76

2.3 Окказионализмы и заумь Константина Большакова.............................87

2.4 Нарушение синтаксических и грамматических норм...........................97

2.5 Структурообразующие мотивы поэзии К. Большакова

2.5.1 Одежда, аксессуары и предметы роскоши в творчестве Большакова..............................................................................................109

2.5.2 Образ времени в поэзии Большакова.............................................125

2.5.3 Первая мировая война в поэзии Константина Большакова.........136

Заключение..........................................................................................................148

Библиография......................................................................................................159

Введение

Данное исследование посвящено творчеству Константина Аристарховича Большакова - практически не изученного поэта и прозаика первой половины XX века. На протяжении последних десятилетий поэзия Серебряного века становится объектом всестороннего изучения. Значительное место среди исследований русской поэзии начала XX века отводится вопросам генезиса такого феномена, как русский авангард, в частности - футуризма как одного из наиболее ярких литературных направлений; установления границ между различными направлениями в литературе Серебряного века; разграничения индивидуальных черт поэтики автора и особенностей литературного направления. Рассматривается также проблема синтеза искусств, в первую очередь, взаимодействия музыки и символизма и живописи и футуризма.

В начале XX века Большаков был достаточно заметной фигурой, о чем свидетельствуют воспоминания В. Маркова, Б. Пастернака, Н. Харджиева, В. Шершеневича и других. Однако в исследовательских работах он рассматривается либо как одна из фигур при хронологическом описании литературного процесса (С. Бирюков, В. Марков, Н. Харджиев, G. Janecek), либо в контексте творчества другого поэта (JI. Флейшман, Chr. Barnes). Немногочисленные статьи, посвященные его творчеству (H.A. Богомолов, Т. А. Никольская), затрагивают в основном его прозаические произведения, дается лишь общая характеристика его поэзии. Между тем с точки зрения влияния на литературный процесс, включенности в него поэзия Константина Большакова, безусловно, является более значимой, чем проза.

Комплексный анализ максимально полного корпуса поэтических текстов Большакова дает возможность получить представление об особенностях идиостиля этого поэта, дополняя представление о литературном процессе Серебряного века. Кроме того, изучение стихотворений Большакова позволяет скорректировать представление об особенностях футуристической поэзии, что дает возможность более четко

отделять индивидуальный вклад того или иного автора от общих тенденций поэтического направления.

До недавнего времени изучение творчества К. А. Большакова было невозможным по политическим соображениям: в 1936 году К. Большаков был арестован по обвинению в шпионаже (в рамках дела Б. Пильняка) и в 1938 году расстрелян. В 1956 г. он был реабилитирован, однако произведения Большакова так и не стали известны широкому кругу исследователей, несмотря на то, что в 1991 году H.A. Богомоловым был переиздан роман К. Большакова «Бегство пленных: история страданий и гибели поручика Тенгинского полка Михаила Лермонтова»1, а также стихотворения сборника «Солнце на излете», а 2008 году - первая часть трилогии «Маршал сто пятого

2 3

дня: Построение фаланги» и стихотворения сборника «Мозаика» .

Актуальность исследования. На протяжении последних десятилетий поэзия Серебряного века становится объектом всестороннего изучения. Ученые переосмысляют роль в литературном процессе поэтов начала XX века, широко изучавшихся в советский период, анализируют их идиостиль и особенности поэтики. Помимо этого, отдельному рассмотрению подвергаются малоизученные авторы, в частности, творчество тех, кто был репрессирован в советские годы. Наконец, значительный пласт исследований посвящен проблеме осмысления литературного процесса Серебряного века, выявления взаимодействия и преемственности между направлениями, определением границ тех или иных литературных направлений, их характерных черт. Общим для исследований, посвященных поэзии начала XX века, можно назвать стремление восстановить наиболее полную и целостную картину литературного процесса того времени.

В этом контексте заполнение лакун, связанных с воссозданием полноценной истории русской литературы начала XX века, представляется

1 Этот же роман, но под другим вариантом названия - «Царь и поручик» - издан в 1994 и 2005 годах в серии «Романовы. Династия в романах» в сборнике «Николай I».

2 Вторая часть трилогии была конфискована при аресте К. Большакова. Третья часть, по-видимому, не была написана.

3 Удалось установить, что в реальности авторство сборника «Мозаика» не принадлежит Константину Аристарховичу Большакову. Об этом подробнее см. с. 5-6 настоящего исследования.

особенно востребованным. Исследование полного корпуса известных нам текстов Константина Большакова позволяет дополнить представления о литературном процессе первых десятилетий XX века и о взаимодействии между литературными направлениями и группировками в рамках этих направлений, что является одной из наиболее актуальных задач современной науки.

Объектом исследования в диссертации являются стихотворные тексты К. Большакова 1912 —1923 годов написания. В изучаемый корпус текстов вошли поэма «Le futur» (1912); стихотворения сборников «Сердце в перчатке» и «Солнце на излете» (1912-1916); «Поэма событий» (1914-1915); стихотворения, опубликованные в изданиях «Театр в карикатурах» (19131914), «Первом журнале русских футуристов» (1914), сборнике «Пета. Первый сборник» (1916), альманахе «Без муз» (1917-1918); газете «Жизнь» (1918); сборниках «Художественное слово. Книга вторая» (1920) «Срубленный поцелуй с губ вселенной» (1922), «Из батареи сердца» (1922), «Поэты наших дней» (1924). Также были рассмотрены материалы фондов РГАЛИ, стихотворение, приведенное в книге Н. Харджиева «От Маяковского до Крученых» и фрагменты, цитирующиеся в статье С. Худакова в сборнике «"Ослиный хвост" и "Мишень"».

Отдельной проблемой является определение границ корпуса стихотворных текстов Большакова. Сложности связаны, во-первых, со спорным авторством некоторых сборников; во-вторых, с утратой текстов; в-третьих, с вопросами о выходе в печати того или иного сборника.

Некоторыми исследователями (H.A. Богомолов, Т.А. Никольская) ставится под сомнение авторство сборника «Мозаика» (1911), на обложке которого указан автор К. Большаков. В самом деле, произведения, опубликованные в сборнике, далеки от поэтики футуризма, в рамках которой развивается его дальнейшее творчество. В то же время другие исследователи склоняются к мнению, что произведения сборника «Мозаика» созданы

именно Константином Аристарховичем Большаковым4. Окончательную ясность в этом споре внесло знакомство с цензурным экземпляром пьесы «Странная песня», входящей в состав сборника «Мозаика» и написанной Константином Николаевичем Большаковым под псевдонимом «Константин Вольный» и датированным 1906 годом (в это время К. А. Большакову всего 11 лет)5. Итак, можно с уверенностью утверждать, что сборник «Мозаика» приписывается К. А. Большакову ошибочно.

Н. Харджиев приписывает К. Большакову авторство книги «Рекорд», подписанной «Антон Лотов». Однако ни одного экземпляра указанной книги не сохранилось; уже К. И. Чуковский высказывает сомнение в том, существовала ли эта книга в действительности6. Скорее всего, мы имеем дело с мистификацией, цель которой - утвердить более раннее появление футуристических сборников в России, чем 1913 год (книга датирована 1912 годом издания). В любом случае, оценить вероятность того, что авторство этого сборника в действительности принадлежит Большакову, не имея экземпляра издания, лишь по фрагментам текста, цитируемого в рецензии на сборник, представляется невозможным.

Неясен также вопрос о том, был ли опубликован сборник К. Большакова «Королева Мод». Издание этой книги обнаружить не удалось. В издании романа Большакова «Бегство пленных...» 1930 года указан сборник «Королева Мод», изданный в Москве в 1917 году и отмеченный как распроданный. Он же указан в справочнике Тарасенкова А.К., Турчинского Л.М. «Русские поэты XX века: 1900-1955. Материалы к библиографии», правда, как изданный в 1916 году. Противоречивые данные указаны в книгах

4 Например, в изданиях: Писатели современной эпохи. Био-библиографический словарь русских писателей XX века. /ред. Б.П. Козьмин/ М.: 18 типография «Мосполиграфа», 1928; Тарасенков А.К., Турчинский Л. М. Русские поэты XX века: 1900-1955. Материалы к библиографии. М.: Яз. слав, культуры, 2004; и др.

5 Константин Вольный (Константин Николаевич Большаков). Странная песня. Ялта, 1906 (рукопись) // Санкт-Петербургская государственная театральная библиотека. Шифр хранения 16932. Автор благодарит Андрея Васильевича Крусанова за сведения о местонахождении этого экземпляра.

6 Корней Чуковский, анализируя эксперименты футуристов в области зауми отзывается об этой книге весьма категорично: «...в «Ослином хвосте», например, мы читаем такие стихи из какой-то мифической книги «Рекорд» [выделено мной. - Ю. М.]...»(Корней Чуковский. Образцы футурлитературы . С. 241 // Чуковский К. И. Собрание сочинений в 6 томах. Т. 6. М.: Худож. литература, 1969. С. 240-259.

«Поэма событий» и «Солнце на излете» (1916): в более ранней «Поэме событий» он упомянут как вышедший в издательстве «Пета», сборник «Солнце на излете» «печатается». Однако в издании «Солнца на излете» он обозначен как еще не вышедший.

Такое расхождение в данных, а также тот факт, что в справочнике Тарасенкова не указан тираж сборника (в то время как издательство «Пета» указывает тираж выпущенных изданий), можно предположить, что сборник не был опубликован.

В 1920 году был подготовлен к печати сборник «Ангел всех скорбящих». В. Брюсов написал на него осторожную, но в целом положительную рецензию. Однако сборник так и не вышел. Одно из стихотворений, процитированное в рецензии Брюсовым, вошло в текст романа «Маршал сто пятого дня»; стихотворение «Ангел всех скорбящих» сохранилось в архивах; возможно, часть стихотворений, планирующихся к публикации в этой книге стихов, вышло в сборнике «Из батареи сердца», но в целом материалы к изданию, по-видимому, не сохранились.

Наконец, в конце 20-х годов XX века было запланировано издание собраний сочинений Большакова в 5 томах, в первый их которых должны были войти стихотворения до 1927 (sic!) года написания; однако издание осуществлялось начиная со 2 тома. Первый том так и не был издан, по свидетельству самого К. Большакова - по причине конфликта с издателем.

Таким образом, можно предположить, что сохранились тексты Большакова, оставшиеся за рамками данного исследования. Однако все стихотворения Большакова и их редакции, известные на сегодняшний день, были рассмотрены.

Предметом исследования являются особенности идиостиля К.А. Большакова, а также реализация стратегий основных литературных направлений начала XX, таких, как символизм и футуризм.

Цель данного исследования - вписать поэтическое творчество К. А. Большакова в литературный контекст первых десятилетий XX века,

разграничив индивидуальные черты поэзии Большакова и общие тенденции литературы рассматриваемого периода. Соответственно, можно выделить следующие основные задачи исследования:

1. Выявить круг влияний и взаимовлияний К. Большакова и современной ему поэзии, в первую очередь - символистов и футуристов;

2. Изучить особенности адаптации и функционирования специфических черт символизма и футуризма в стихотворениях Большакова;

3. Описать специфические черты поэзии Большакова, в том числе такие, как особенности ритма, рифмы, строфики, словообразования и сочетаемости слов;

4. Выявить и описать функционирование структурообразующих мотивов поэзии Большакова.

Методологическая основа исследования обусловлена задачами работы. Группа задач, связанных с восстановлением генетической связи поэзии Большакова и иных явлений литературного процесса начала XX века, решается при помощи историко-литературного анализа, а также элементами интертекстуального анализа. Для выявления особенностей идиостиля К. Большакова используется структуральный и мотивный методы анализа. На защиту выносятся следующие положения:

1. В «футуристическом» периоде творчества К. Большаков, открыто опираясь на символизм, демонстрирует диалогическое переосмысление традиций символистской поэзии, в первую очередь творчества А. Блока, В. Брюсова, К. Бальмонта, в духе авангарда; поздние стихотворения Большакова теряют черты футуристической поэзии, сохраняя изначальную ориентацию на символизм, что свидетельствует о разочаровании автора в специфической поэтической картине мира. В конечном итоге, это приводит к полному переключению Большакова на прозу.

2. Из поэтов-футуристов наиболее сильное влияние на идиостиль К. Большакова оказала поэзия Игоря-Северянина (модели

окказионального словообразования, составная рифма, сочетание слов разной лексической окраски).

3. Для поэзии Константина Большакова характерны общие признаки футуристической поэтики, такие, как: окказиональное словотворчество, эстетизация образов, лежащих за пределами традиционной поэтической эстетики, эксперименты с сочетанием образов, разработка оригинальной ритмической структуры, использование неклассических рифм, нарушение норм синтаксической и грамматической сочетаемости, а также элементы интермедиальной поэтики. В поэзии Константина Большакова представлены элементы таких литературных направлений, как символизм, эго- и кубофутуризм, причем не как конкурирующие поэтики, а в органичном соединении.

4. Наиболее ярко в поэзии Большакова проявляются черты, характерные для объединения «Мезонин поэзии», такие как принятие связи с поэтической традицией, эстетизация современного быта, урбанизм, активное использование неологизмов, в том числе иностранных заимствований.

5. Особенность идиостиля Большакова заключается в новизне комбинаторики образов и приемов, которая достигается за счет отказа от наиболее радикальных экспериментов и открытого обращения к литературной традиции, причем не резко-полемического, что характерно для футуризма, а непосредственного использования наиболее выразительных черт того или иного направления. За счет подобной открытости достигается отстраненность от идеологических противоречий, которая и позволяет сочетать крайне разнородные элементы.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые выполнен комплексный анализ имеющегося на сегодняшний день корпуса поэтических текстов К. А. Большакова, ранее практически не изучавшегося. Проведение такого анализа дает возможность получить представление об особенностях

идиостиля этого поэта, дополняя представление о литературном процессе Серебряного века. Кроме того, изучение стихотворений Большакова позволяет скорректировать представление об особенностях футуристической поэзии, что дает возможность более четко отделять индивидуальный вклад того или иного автора от общих тенденций поэтического направления.

На фоне значительного количества исследований, посвященных творчеству поэтов и писателей первых десятилетий XX века, появившихся в последние десятилетия и направленных, в том числе, на выявление роли в литературном процессе тех авторов, которые в силу исторических или иных причин до недавнего времени оказывались практически не изученными, наследие К. Большакова до сих пор не становилось объектом специального научного рассмотрения; те исследования, которые затрагивают творчество Большакова, носят либо историко-литературный (В. Марков, В. Молодяков, Л. Флейшман, Н. Харджиев), либо обзорный характер (Н. Богомолов, Т. Никольская). Более того, в работах ученых, рассматривающих поэтику Большакова, основным объектом исследовани