автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Лирика Цырендулмы Дондогой

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лирика Цырендулмы Дондогой"

На правах рукописи

Дамдинова Елена Юролтовна

ЛИРИКА ЦЫРЕНДУЛМЫ ДОНДОГОЙ: ЭТНОПОЭТИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ

Специальность 10.01.02 - литература народов Российской Федерации (сибирские литературы)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Улан-Удэ 2006

Работа выполнена в отделе литературоведения и фольклористики Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук

Научный руководитель: доктор филологических наук

Баяртуев Бата Дугаржапович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Гармаева Светлана Искровна

Защита состоится « 29 » марта 2006 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.002.04 при ГОУ ВПО «Бурятский государственный университет» (670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а, конференц-зал).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Бурятский государственный университет».

Автореферат разослан «¿У » февраля 2006 г.

Ученый секретарь

кандидат филологических наук Сангадиева Эржен Гэндэновна

Ведущая организация: Бурятский институт повышения

квалификации и переподготовки работников образования

диссертационного совета

Бадмаев Б.Б.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Поэтическое творчество Цырендулмы Дондогой занимает особое место в истории бурятской литературы. Оно примечательно тем, что отражает период, насыщенный значительными историческими и культурными событиями в жизни бурятского народа, начиная с 60-х годов XX века по настоящее время. Тезис об интенсивном развитии бурятской литературы в XX веке наглядно воплощен в творческой эволюции Ц. Дондогой: ее художественное сознание, сформированное традиционной культурой, смогло выразить мироощущение современного человека во всей его противоречивой полноте и сложности. Заслугой и вкладом Ц. Дондогой в бурятскую литературу и поэзию является, в первую очередь, сохранение художественных национальных традиций в выражении особого женского взгляда на мир. Ее поэзия характеризуется определенной широтой художественного мышления, особой и яркой образностью, эмоциональностью, во многом интуитивным прозрением нравственных истин, осознание которых позволяет автору приблизиться к пониманию философской сути мира. Автор создает национальную модель мира, в рамках которой раскрывается и своеобразие женской души.

Основные принципы творчества Ц. Дондогой, видения мира и нравственных ценностей можно определить строками из стихотворения «Минии баялиг» (Мое богатство): «Эжымни, уримни, арадни, дэлхэймни - / Энээхэн наЬанайм бухы баялиг. /Эхымни альган - туруунхи дэлхэймни -/Эдир наЬыем шэмэглэЬэн баялиг.../ Ури бэемни - хоердохи дэлхэймни, / Уе наЬанайм унэтэйхэн бэлэг. /Намда уршввЬэн дэлхэймни - / Нангин гуламтам - Эхэ оромни» (Мать, дитя, народ, земля - / Ценности жизни моей. / Ладони матери -первый мир / Богатство, украсившее мое детство... / Дети мои - второй мир / Бесценный подарок жизни моей. / Земля, подарившая мне жизнь - / Священный очаг - Родина моя)1. Мать - Дитя - Земля становятся основополагающими

Перевод здесь и далее наш - Е.Д.

МС НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА

национально-культурными концептами и исходными понятиями в философской картине мира Ц. Дондогой.

Актуальность исследования обусловлена тем, что поэтическое творчество Ц. Дондогой до сих пор не являлось предметом специального диссертационного исследования. Между тем, поэзия Ц. Дондогой представляет яркую и значимою страницу в бурятской литературе. Изучение индивидуального стиля поэта в контексте особенностей национальной ментальности и психологии позволяют на примере творчества одного писателя увидеть целостную картину развития бурятской литературы.

В настоящее время, когда происходит процесс постепенного разрушения исконных нравственно-этических ценностей," ощущается настоятельная необходимость изучения бурятской поэзии в целом, в частности, поэзии Ц. Дондогой с позиций традиционного народного мировидения и этических норм, а также буддийской философии и мировосприятия.

В работе исследуется эстетическая природа творческих поисков Ц. Дондогой в контексте мифологических и фольклорных истоков, конфессионально-философских воззрений о жизни, человеке и обществе. Основы художественного мира поэтессы наиболее полно раскрываются через понятия «малая родина», «дом» и «очаг» во взаимосвязи человека с окружающим миром. Анализ образного мира Ц. Дондогой актуален сегодня и в русле исследований особенностей женского начала, активно развиваемых в русской современной прозе в связи с творчеством Т. Толстой, Л. Петрушевской, Л. Улицкой и др.

Научная новизна исследования и степень изученности проблемы.

Данная работа представляет собой первый опыт диссертационного исследования творчества Ц. Дондогой. Определяются истоки и "художественное своеобразие лирики поэтессы, которые отличаются самобытным видением мира и особой философичностью. Своеобразие ее творчества выявлено в парадигме «женского» сознания в национальной модели мира. Впервые в работе дается развернутый

целостный анализ творческого пути художника, показаны роль и место этнопоэтических традиций, религиозных воззрений в творчестве поэтессы, а также жанрово-стилевые особенности поэзии Ц. Дондогой.

Говоря о степени изученности творчества Ц. Дондогой, следует отметить отсутствие научных исследований не только творчества поэтессы, но и творчества других женщин-поэтесс Бурятии. Имеется лишь несколько литературно-критических работ: рецензии на книги, опубликованные в газете «Буряад Унэн»1, биобиблиографические сведения в справочниках2, статья публициста Э. Бальжинимаева, в которой рассматриваются композиционные особенности поэмы «Песнь о матери»3. Известный бурятский литературовед Ц.-А. Дугарнимаев в книге «Живут в душе народа» (Улан-Удэ, 1979), касаясь творчества Ц. Дондогой, кратко отмечает, что многие стихи поэтессы написаны в форме народных песен.

Цель и задачи исследования. Основная цель работы -определение художественного своеобразия поэзии Ц. Дондогой, роли и места ее творчества в литературном процессе Бурятии второй половины XX века. В соответствии с целью поставлены следующие задачи:

- изучение фольклорных истоков и народно-поэтических традиций в поэзии Ц. Дондогой;

- определение роли религиозных воззрений в создании художественной философии поэзии;

- выявление своеобразия образа лирической героини с учетом национальной специфики и воплощения в нем нравственно-этических принципов автора;

1 Д. Улзытуев. Уран зохеолшодой шэнэ номууд // Буряад Унэн, 10.08.1962; М. Осодоев. Эдир наЬандаа айлшалбаб // Буряад Унэн, 14.11. 1971; Л. Тапхаев. Буряад эхэнэрэй сэдьхэлэй уянга // Буряад Унэн, 13.12.1992.

2 Писатели Восточной Бурятии. - Иркутск, 1973; Художественная летопись Бурятии. - Улан-Удэ, 1976; Знаменательные и памятные даты по Бурятии на 1992 (библиогр. указатель). - Улан-Удэ, 1992.

3 Э. Бальжинимаев. Сагаймнай хуудаЬан. - Улан-Удэ: Бур. кн. изд-во, 1983.- С. 112.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Вклад Ц. Дондогой в развитие бурятской литературы состоит в воплощении в ее творчестве народно-поэтических традиций и своеобразие восприятия и отражения мира женской души.

2. В творчестве Ц. Дондогой создана национальная модель мира, особая художественная философия, обусловленная народно-поэтическими и философско-религиозными воззрениями бурятского народа.

3. Национально-культурный концепт «Мать - Дитя» в художественном мире поэтессы определяется особенностями ее личностного сознания и традиционным мировосприятием бурят.

Теоретической и методологической основой данной работы являются труды A.A. Потебни, В.М. Жирмунского, Б.В. Томашевского, Г.Н. Поспелова, М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, В.В. Кожинова, Л.Я. Гинзбург, В.Е. Хализева, Г.Д. Гачева и основные положения трудов исследователей бурятской литературы В.Ц. Найдакова, А.Б. Соктоева, Г.О. Туденова, Ц.-А. Дугарнимаева, С.Ш. Чагдурова, С.Ж. Балданова, С.И. Гармаевой, Т.Н. Очировой, Е.Е. Балданмаксаровой, Т.М. Дугаржаповой, Л.С. Дампиловой и Др.

Основными методами исследования являются культурно-исторический, семантико-эстетический, а также проблемно-типологический анализ текста.

Объект исследования - поэтическое творчество Ц. Дондогой.

Предмет исследования - творческая эволюция поэтессы в свете этнопоэтических традиции.

Материалом исследования послужили 11 сборников автора на бурятском языке, а также стихи, опубликованные в периодической печати в разные периоды ее творчества.

Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что материалы исследования могут быть применены в преподавании бурятской литературы, спецкурсов по выбору, а также в научной разработке проблем по теории и практике изучения поэтического творчества и проблем бурятского стихосложения.

Основные положения диссертации были изложены и обсуждены в Отделе литературоведения и фольклористики ИМБТ СО РАН, на международном научном симпозиуме «Байкальские встречи III: культура народов Сибири» (Улан-Удэ, 2001), региональной конференции «Актуальные проблемы фольклора и литературы народов Сибири» (Иркутск, 2001), региональной конференции «Санжёевские чтения - 5» (Улан-Удэ, 2002), международной конференции «Этнокультурное образование: совершенствование подготовки специалистов в области национальных культур» (Улан-Удэ, 2003), региональной конференции «Найдаковские чтения» (Улан-Удэ, 2004), международном симпозиуме «Образование и культура: гуманитарные исследования Восточной Сибири и Севера» (Улан-Удэ, 2005), региональной конференции молодых ученых «Народы Бурятии в годы Великой Отечественной войны» (Улан-Удэ, 2005), в работе круглого стола «Традиции и современные процессы в фольклоре и литературе» (Улан-Удэ, 2005). Основные положения диссертации изложены в 12 публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии и списка названий источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении диссертационного исследования обосновывается актуальность темы, определяются объект и предмет исследования, степень изученности, раскрываются научная новизна, практическая значимость работы, методы исследования, формулируются основная цель и задачи исследования.

В I главе «Народно-поэтические и религиозно-философские истоки лирики Ц. Дондогой» выявляются художественная связь ее поэзии с устным народным творчеством, степень воздействия народных традиций на становление поэтической индивидуальности поэтессы. Рассмотрены художественные национальные традиции, в контексте которых формировались художественное сознание,

творческая манера Ц. Дондогой. При этом художественные традиции трактуются достаточно широко - как традиции фольклора, восточной дидактической литературы " и религиозных верований.

В разделе 1.1. «Влияние фольклорной традиции на формирование художественного мира Ц. Дондогой» исследованы стихотворения, написанные на протяжении всего творческого пути поэтессы, что позволяет проследить обращение художника к народной поэзии на разных этапах ее творчества.

Творчество Ц. Дондогой тесно связано с богатой фольклорной традицией бурят. Основными жанрами, определившими творческую манеру поэтессы, являются народные " песни и малые жанры устного народного творчества. Песенная поэзия помогла Ц. Дондогой найти свою личную (женскую) тему. Влияние же малых жанров воплотилось в сатирической направленности определенной части творчества, в создании произведений для детей. В них поэтесса творчески перерабатывает такие жанры детского фольклора, как скороговорки, перевертыши, загадки и т.д.

Связь стихотворной природы поэтессы с песенным творчеством бурят отмечалась в бурятском литературоведении: «Во многих стихах она достигает простоты образного рисунка, задушевности интонации, присущих стилю подлинных песен...»4. Влияние народного песенного творчества, в первую очередь, сказалось в ритмической организации стихотворений, в создании их особой напевности и музыкальности. Стихи, написанные в стиле и ритме народных песен, представлены в лирических сборниках «Уянгын дэбтэр» (Тетрадь лирики, 1975), «Ленхобьш дэльбэнууд» (Лепестки лотоса, 1978). Ц. Дондогой активно использует стилистические приемы народной песни: аллитерацию, повторы, синтаксическое членение, относительную равносложность и рифму. Обращение к традиции было глубоко осознанным, что следует из названий

4 Дугарнимаев Ц-А. Живут в душе народа. - Улан-Удэ: Бур. кн. изд-во, 1979. - С. 93.

циклов «Арадай дуунай аялгаар» (По мотивам народных песен), «Аялганууд» (Напевы) и др. Во многих своих «авторских» песнях Ц. Дондогой в содержательном плане опирается на народные традиции, например, в песнях о Родине. Следует отметить, что со временем связь с песенной традицией в стихах Ц. Дондогой постепенно развиваясь, приобретает индивидуально-творческий характер. Так, эстетическая природа фольклорного слова своеобразно преломляется в «художественной форме» авторского замысла; «Холын харгыда ябахадаа, /эжынгээ уреэл Ьанадагби, /Холын харгыда ябахадаа, /эсэгынгээ захяа Ьанадагби. / Холын харгыда ябахадаа, / хуугэдээ Ьанажа зободогби, / Холын харгыда ябахадаа, / нухэдвв Ьанажа уярдагби. / Холын харгыда ябахадаа, / нютагаа сэгнэжэ Ьурадагби, / Холын харгыда ябахадаа, / арадайнгаа нэрые Ьанадагби» (Когда я в дальней дороге / помню пожелания матери, / Когда я в дальней дороге / помню наказы отца. / Когда я в дальней дороге / тоскую по детям своим, / Когда я в дальней дороге / скучаю по друзьям своим. / Когда я в дальней дороге / учусь ценить родину, / Когда я в дальней дороге / дорожу именем народа). Здесь можно вычленить исходную для поэтического сознания Ц. Дондогой парадигму: мать (отец) - дитя - родина.

Представляется в этой связи не случайным создание поэтессой своего варианта народной песни о верблюжонке-сироте. В основе творческого отношения к этому сюжету -особое женское (материнское) чувство в осознании трагедии сиротства, отраженное национальным самосознанием: у бурят не существовало понятия «сирота», так как ребенка, оставшегося без родителей, воспитывали родные.

Из всего многообразия песенного творчества бурят наиболее близкими Ц. Дондогой становятся песни, в которых отражается женская судьба. Цикл стихов «БэЬэлигэй дуунай аялга» (Песни обручального кольца) носит характер песен-монологов, в которых выражены сокровенные чувства героини, страдания и переживания девушки, насильно выданной замуж, тоска по родным местам и друзьям. Художественное осмысление такого социального положения

бурятской женщины позволяет автору показать особую ментальность женского характера. В песнях с выразительными названиями «Бэриин гомдол» (Обида невестки), «ТурэЬэн нютагни хаанаб даа?» (Где же моя родина?), «Нютагаа бусаЬан бэриин дуун» (Песня вернувшейся на родину невестки), «БодоЬон бэриин дуун» (Песня взбунтовавшейся невестки) поэтесса, показывая негативные стороны прежнего уклада жизни бурятского народа и обнажая острые проблемы неравноправия женщины в обществе, обращается к традиционному этнопоэтическому сюжету сватовства и роли жены и невесты. Проблема прав женщины задевает сокровенные струны души автора и проявляются глубинные начала ее поэтической натуры. Особое отношение к этой теме видится и в том, что автор выводит лирическую героиню, которая должна по сложившейся традиции быть покорной своей судьбе, на уровень сопротивления злу, подводит ее к идее протеста. При этом поэтесса тонко воспроизводит сущность женского сознания, в котором вызревает понимание права личности на свободу и собственный выбор.

Фольклорная традиция становится основой для авторских поисков Ц. Дондогой и выражения личностного начала в поэзии. Эта закономерность выявляется особенно ярко в стихотворениях, основанных на сатирической традиции афористических высказываний. Циклы четверостиший «Годли мурнууд» (Строки-стрелы), «Аляа мурнууд» (Игривые строки), «Хадхуу мурнууд» (Колкие строки) характеризуются особой меткостью, лаконизмом и образностью выражения, восходящей к национальным особенностям восточного человека, который отличается немногословностью, особой сдержанностью. Выделяются строки, написанные в русле дидактической традиции поучений и назиданий, содержащей представления об этических нормах, где автор придерживается именно народных правил. К ним относятся четверостишия, написанные в форме триад: «Уладай дунда гурбан зоболон» (У людей три мучения) или «Аглаг тубидэ гурбан баатар» (На земле три богатыря), «Гурбан зеелэн» (Три мягкости) и др.

Триада относится к характерным понятиям в шаманистской мифологии и буддийской философии. В мифологии число три имеет место в вертикальной структуре вселенной, а в буддизме понятия трех драгоценностей (Будда, Дхарма, Сангха) являются квинтэссенцией всего буддийского учения. В поэзии Ц. Дондогой триады, как фольклорный жанр, становятся средством осмысления и познания окружающего мира, осуществляемого с помощью «трехчленных схематических комбинаций» (Жуковская): «Уладай дунда гурбан зоболон: / Унамхайгуй морин малшанда зоболон, / Уулагар эрэ Иамганда зоболон, / Ухаагуй ноён уладта зоболон» (У людей три мучения: / Ленивый конь пастуху мученье, / Непутевый муж жене мученье, / Глупый ноён народу мученье). Автор пытается обогатить свой стих народной мудростью, его крылатыми фразами, которые становятся этнопоэтическими константами.

Кроме того, сохранив основной смысл триад, афористичность и образность фольклорного материала, поэтесса сумела создать свои поэтические образы, выразить личное отношение и дать оценку порокам и недостаткам людей. Так, Ц. Дондогой открыто критикует, сатирически изображает недостойные качества мужчин: «Ажал гэхэдэ - уу тагам! / Архи гэбэл - амтатай! / Иамган эринэл алимент: / Нарынш мунгэн алим теэд!?» (Как работа - так он в бега! / А коль водка - вкуснота! / Алименты требует жена: / Вместо денег за месяц - пустота!?). Творческое осмысление поэтессой фольклорных жанров просматривается и в том, что она использует игру слов, составляя каламбуры, характерные для традиционного словесного творчества бурят: «Намсарай намтай сасуу /Намайе харан сасуу /Гаргангуй убэрЬвв гараа / Газаашаа гуйжэ гараа» (Намсарай мой ровесник / Как увидел меня, / Не вынув руки из-за пазухи, / Стремглав убежал от меня). Здесь автор использует слова-омонимы: сасуу - харан сасуу (ровесник - как увидел), гараа - гуйжэ гараа (руки - убежал), которые придают стиху отточенную рифмовку и сатиризм. С помощью игры слов автор дает-характерологическую картину, оценивая своего ровесника как не уверенного и растерявшегося человека в данной

ситуации. Эксперименты в области поэтического слова -важное направление в становлении авторской манеры письма.

Творческое переосмысление народных афористических выражений проявляется чаще в лирических миниатюрах, заимствованных из восточной поэзии, которые испытали опосредованное влияние фольклора. Их содержание имеет глубокий философский смысл, акцентируя внимание на основных проблемах бытия. Такие миниатюры, как «Ами наЬан» (Жизнь), «Аршаанай угалзанууд» (Узоры родника), «Хун мундэлбэ» (Человек родился), «Дуран» (Любовь), «О, ухэл ба турэлгэн...» (О, смерть и рождение...) характеризуются короткими, но точными рассуждениями о бесконечном круговороте жизни и бренности человеческого существования: «О, ухэл ба турэлгэн!/Оршолонто юртэмсэдэ / Алинииньшье хусэтэй даа. / Хунэй Ьанаашаар болохогуй, / Хусэтэ тиимэ хуулитайл даа». (О, смерть и рождение! / В круговороте бытия / И то, и другое имеют силу, / Независимую от человека. / Таков их всемогущий закон). Автор констатирует вечные, но в то же время конкретные истины, исходя из исконных народных традиций и их понимания.

Таким образом, опора на народные традиции, позволяют автору формироваться как творческая личность, с собственным «женским» взглядом на мир. Народная поэзия, ее образность сыграли большую роль в обогащении идейного смысла стихотворений, в создании особой атмосферы художественного мира Ц. Дондогой.

В разделе 1.2. «Религиозно-философские воззрения как фактор художественного освоения мира» исследованы нравственно-этические и философские истоки поэзии Ц. Дондогой, особенности познания и видения мира в их специфическом ментальном и конфессиональном проявлениях.

Художественную интерпретацию будцийских

мировоззрений Ц. Дондогой начинает с перевода на современный бурятский язык популярной мантры «Арбан табан бурханай магтаал» (Прославление пятнадцати Будд).

Произведение, написанное в виде прославления, предельно близок к традиционным благопожеланиям - жанру устного народного творчества. В этой связи ею создаются произведения «Эхэ зургаан зуйл хамаг амитанай тулеедэ» (Ради блага всех живых существ), «Юунэй тула?» (Ради чего?), «Угын сэн» (Цена слова), в которых раскрывается значение одного из ключевых положений буддизма - десяти черных грехов, совершаемых физически, словесно и мысленно. Автор показывает суть учения и практику реализации, придав этому постулату эстетическую форму, сохраняя при этом нравоучительный и дидактический смысл произведения.

- Юунэй тула дэлхэй дээрэ Хун боложо турэдэг бэ? Юрын энэ асуудалые ХунуудЬээ Ьураа гэхэ.

- Эдихын тула! - гэжэ Эдеэмэр хомхой харюусаа.

- Зеерижэхын тула! - гэжэ Зеериншэ хобдог убдуусээ.

- Захирхын тула! - гэжэ Зарлигша ноён шангарба.

- Па-Ьа-Ьи-ии! Памга! - гэжэ Памгаша эрэ инсагаалба.

- Хун боложо турэЬэн хойноо Хумуужээд, болбосороод, ХурьЬэтэ дэлхэйнгээ шарайе Пайхан болгохо юм! - гээд Пурган хэлээ философ.

Ради чего на земле Люди рождаются? Этот простой вопрос Задали людям.

- Чтобы поесть! -Ответил прожорливый.

- Нажить богатство! -Сказал жадный.

- Повелевать! -Указал чванливый.

- Па-Ьа-Ьи-ии! Женщину! -

Хмыкнул похотливый.

- Раз ты родился человеком Совершенствуясь и развиваясь, Облик благодатной земли

Ты должен улучшить! -Нравоучительно сказал философ.

В стихотворении на обличении четырех грехов (прожорливость, жадность, чванливость, похотливость) показана система истинных ценностей, которые человек может признать смыслом и целью жизни. Для усиления эмоционального воздействия автор применяет выразительные средства (эпитеты) и иронический тон, что позволяет с новой стороны взглянуть на буддийский закон о причинах бед и страданий человека.

Примечательно в контексте ее творчества стихотворение «Нуга жаншаг» (Книга мертвых: о пути бардо, т.е. жизни после смерти), где Ц. Дондогой раскрывает сакральный момент смерти. Истинный поэт всегда решает проблемы жизни и смерти, добра и зла, предназначения человека. Автора не удовлетворяет положение, когда человек, как разумное существо, проживает только одну жизнь и со смертью умирает, исчезает его душа. Поэтесса согласна с аксиомой, что бренное тело человека бывает молодым и старым, сильным и слабым, а душа человека - это особая нематериальная, духовная субстанция, которая живет в теле реального человека и вместе с материальным телом испытывает все страдания и лишения индивидуума. Но автор не согласен с тем, что со смертью тела умирает и душа. В такой позиции раскрывается буддийская философская концепция жизни после смерти. Душа не стареет, она возможно устает, но не теряет свою суть даже в момент наступления смерти. В стихотворении поэтически воспроизведен обряд вызова души умершего и беседа ламы с ней. Лама убеждает душу усопшего, что она должна найти новую форму для перерождения, доказывает, что душа уже не может пребывать в той телесной оболочке, которая перестала существовать физически. Она не оставляет следов на песке и не может поколебать огонь лампады, т.е. не оказывает влияния на материальный мир: «Ьуудэрээ эрьежэ хара - / Т1уудэр шамда байхагуй, / Мурвв эрьежэ хара - / Мур шамда байхагуй, / УЪа оймоод турша - / УЪан орой салгиданагуй / Хуншуугээр эдеэлээд ябанаш - / Хуртэжэ эдеэнЬээ амсанагуйш» (Обернись на тень свою - / Нет ее у тебя, / Взгляни на следы свои - / Нет их у тебя, / Попробуй пройтись по воде - / Всплеска ты не услышишь. / Питаешься лишь запахом пищи - / Не познавая ее истинного вкуса). Ц. Дондогой в этом обряде интересует все: и очередность исполнения действий, их значение, но главное - поэтесса пытается понять ключевые для себя вопросы, что есть душа человека, в чем смысл рождения и смерти, проблему Вечности. Она удовлетворена своим поиском, ибо ей удалось понять, что душа бессмертна, а все страдания относительны и

являются лишь ступенями к постижению вечной истины -Нирваны. Поэтическая картина таинственного буддийского обряда и убеждения души умершего в том, что она должна найти другое перерождение, изображенное в данном стихотворении, ранее не были объектом художественного осмысления в бурятской поэзии, хотя сама конфессиональная традиция существовала в народном сознании.

В контексте буддийских канонов Ц. Дондогой стремится показать красоту родного края. Она - в мягкости, камерности и тонкости восприятия природы. В стихотворении «Яагаа Ьайхан бэ даа тэрэнгиин сэсэглээд байхада!» (Как прекрасна пора цветения багульника!) Ц. Дондогой раскрывает предназначение человеческой жизни через метафорический образ багульника, который, расцветая всего на две недели, омолаживает, украшает окружающий мир и вся природа начинает благоухать его ароматом. Ассоциация с багульником порождает у поэтессы мысль о том, что человек свою короткую жизнь должен прожить достойно, оставив после себя яркий след. Автор пытается активно влиять на общественное сознание человека, находя в этнопоэтике фольклора, народных представлениях и конфессиональных воззрениях истоки идейной и эстетической ценности.

Следующим художественным объектом в концепции мира и человека у Ц. Дондогой становится образ символ лотоса. Согласно легенде о Белой и Зеленой Таре, лотос вырастает из мутных вод (болота) как символ чистоты всего живущего в стране Сукхавати, а из его лепестков рождаются боги: «рай будды Амитабхьи, блаженная чистая страна Сукхавати. В этой блаженной стране есть лишь рождение, но нет смерти. Здесь тело мгновенно рождается из венчика прекрасного цветка белого лотоса»5. Лотос как мифопоэтический символ буддизма красной нитью проходит через всю поэзию Ц. Дондогой: малая родина «ленхобоор бурхввгдэИэн юртэмсэ» (мир, покрытый цветами лотоса), божественный

5 Молодцева E.H. Тибет. Сияние пустоты. - М.: Алетейа, 2001. - С. 179180.

цветок лотоса выступает как знак - оберег священного пространства ее родины.

Другим проявлением лирического дискурса поэтессы является мифологема матери, которая восходит к образу божественной праматери Дара-эхэ (Таре). Интересны в этом смысле стихотворения «Ногоон Дара-эхэ» (Зеленая Тара), «Сагаан Дара-эхэ» (Белая Тара), «Сэндэма бурхан» (Богиня Сэндэма), где показано их предназначение - спасать и оберегать живые существа от мук сансары. В системе персонажей образы богинь, прежде всего, способствуют раскрытию главных образов поэзии Ц. Дондогой - женщины и матери. В ее лирике земная женщина предстает далеко не идеалом, так как любая женщина-мать несет в своей душе частицу богини-матери и поэтесса приходит к идее женского как святого начала жизни.

Буддийские мотивы в поэзии Ц. Дондогой - это попытка познать мир в его многообразии, расширить поиск идеалов, глубже понять душу человека и тайны его природы с позиций человека восточной ментальности.

Во II главе «Художественный образ женщины как отражение национальной ментальности» рассматриваются основные темы ее творчества - любви и материнского начала, осмысленные в русле этнопоэтических традиции.

В разделе 2.1. «Воплощение женского национального характера в любовной лирике Ц. Дондогой» раскрывается своеобразие любовной лирики поэтессы. В концепции любви Ц. Дондогой, прежде всего, выявляется ментальность восточной женщины, в ее особой сдержанности в проявлении чувств. При этом любви героини присущи следующие признаки: «убшэн хуниие элуур болгодог; уншэн хуниие золоор хангадаг; этэруулхэдэ ургэжэ бодходог; хуртэшэгуй дабаа дабуулдаг; хунуудтэ жаргал олгодог; улир жэмэстэл амтатай, эди шэдидэл хусэтэй» (Больного исцеляет; сироту одаривает удачей; споткнувшегося поднимает; трудные препятствия помогает преодолеть; приносит людям счастье; вкусна, как ягода; сильна, как магия). Мы видим, что поэтесса расценивает любовь как чувство, придающее внутреннюю силу человеку, очищающее и обогащающее его

духовное состояние, выраженное в стереотипах национального сознания.

Стихотворения, которые содержат прямое обращение к любимому, находятся в русле национальной песенной традиции, к которой автор относится творчески, углубляя личностным пониманием и чувством. Чаще всего обращение к любимому в стихотворениях Ц. Дондогой происходит в ситуации разлуки, расставание дает повод для мысленного разговора, важного для лирической героини: «БаарЬамни, хаагуур тввринэ хабши / ...намгуйгввр? / Хулдэшни дулаан оймЪон дутана гу / намгуйгввр? / ХулЬэндвв нэбтэрээд, самсашни хайрана гу /намгуйгввр?/Хунуудэй дунда зудэржэ бу ябыш даа /намгуйгввр /Хунгэн бэшэл байна намдашье / ...шамгуйгввр!» (Любимый, где ты блуждаешь / без меня? / Теплыми носками согреты ли ноги твои / без меня? / Не обдает ли холодом, пропитанная потом рубашка твоя / без меня? / Не страдай же срсдь людей / без меня / Да и мне тяжело / без тебя!). Повтор слов «без меня», являясь важным средством раскрытия душевного состояния героини, помогает передать одиночество, тоску и беспокойство за любимого человека. Здесь национально-культурный концепт матери играет основополагающую роль: влюбленная женщина умеет -ждать, терпеть и прощать. В признании в любви она искренна, любимый для нее «туяатуулжа замыень байхаар толон: тулгардаха сагай ерэбэл тулга: хаража дахажа ябахаар харгы; хагсуу шуурганай уедэ халхабша» (заря. освещающая путь; опора в трудную минуту; дорога, по которой следует идти; зашита от пурги и метели), а она, в свою очередь, для него «эгсэ дабаанда этнгэл; энхэрэн ябаха эхэ» (вера в тяжелых испытаниях; нежная мать). Так, в понимании автора женщина даже в роли влюбленной сохраняет материнское начало. В отношении к любимому выражаются национальные стереотипы женского поведения, когда лирическая героиня признает изначальное первенство мужчины, важность выбранного им пути, по которому он следует. «Зурхвврвв гунгарваа хэжэ дурыеш тахихаб» (В сердце своем создам я божницу и образу твоему буду молиться); «Нугшэхэ сагайнгаа ерэхэдэ, / «эжы!» гэмсээрээ, /

Нэрыеш аалип дурдаИаар, / нюдвв анихаб» (Когда придет время уйти в мир иной / после слова «мама» / Тихо повторяя твое имя, / закрою свои глаза); «Хойто наЬандаа уулзажа жаргахабди» (В следующей жизни встретимся для счастья и любви). Здесь национальная специфика в изображении силы любви в том, что героиня верит в последующее перерождение, чтобы еще раз встретиться с избранным.

Таким образом, мир женской души трактуется в русле национальных канонов и для лирической героини любовь составляет духовную и нравственную сущность женщины. Такая творческая концепция Ц. Дондогой придает ее лирике особое очарование и возвышенное начало.

В разделе 2.2. «Национально-культурный концепт «Мать-Дитя»» анализируются поэмы «Эхэ тухай поэмэ» (Поэма о матери), «Эхэ тухай хоердохи поэмэ» (Вторая поэма о матери), «Пуниин поэмэ» (Ночная поэма), «Альбина тухай шулэгууд» (Стихи про Альбину).

Одна из главных тем поэзии Ц. Дондогой - тема матери-женщины приобретает в ряде ее произведений глобальный аспект. Не случайны названия ее сборников «Эхэ тухай домог» (Песнь о матери), «Эхэнэрэй уреэл» (Благословение женщины). В сборник под символическим названием «Шулуунуудай тарни» (Заклинание камней) вошли такие произведения, как «Сэрэгшын Ьамганай монолог» (Монолог жены воина), «Эхэнэрэй тарнинууд» (Молитва женщины), и «Эхэ тухай хоердохи поэмэ» (Вторая поэма о матери). Мысли о матери рождают глубокие раздумья о нравственности и чистоте материнских чувств: «Энээхэн ногоон дэлхэй дээрэ / Эхэнэр боложо турввд, / Эхын жаргал эдлэжэ ябаха!гаа / Эрхим юумэ байха юм гу?» (Что может быть лучше / На этой цветущей земле, / Чем родиться женщиной, / И познать материнское счастье?). Для поэтессы материнство - символ святости и чистоты, сосредоточие ее счастливых надежд, символ истоков и начала всего сущего. Материнство воплощает в себе идеи наиболее добрых и теплых чувств. Только в этой теме Ц. Дондогой открыто раскрывает факты личной биографии. «Поэма о матери» посвящена памяти самого дорогого человека на земле: «Мама! / Где мне

сравненья найти, / Я пишу не чернилами - кровью, / Как беспомощен бедный мой стих / Пред моей бесконечной любовью! / Есть в Бурятии песня ли, сказ, / Только мудро в нем каждое слово: / Что утратишь - вернется не раз, / Не найти только матери снова». Особо привлекает чистота тона и искренность переживаний. Автор открывает свой внутренний мир сдержанно и немногословно, в поэме ей удалось передать обаяние женского характера. Но не менее колоритным выглядит образ лирической героини как неутомимой труженицы. Поэтесса выделяет самое главное в натуре своей героини - умение отдавать всю душу и силы детям, людям и повседневному труду, составляющим смысл ее жизни. «Вторую поэму о матери» (1989) Ц. Дондогой пишет уже в зрелом возрасте. Чувство долга перед матерью живет, не ослабевая и после «тридцати лет». Память и новое слово о матери имеют концептуальное значение для автора, познавшей материнство и высокий смысл этого слова:

Шам тухай, эжы, дахин Тебя хочу я, мама, снова

туурээхэм, воспеть,

Шадалайнгаа барагдашоогуйдэ Пока еще силы есть во мне -туурээхэм. петь.

Шааяма дуунайм Может, песни моей звонкой

шабхаруушье аалам? это последняя капля?

Шамбайхан наЬыем бусаахашье Может, она озорную

аалам? юность мою вернет?

Ундэртэ намаяа ургэхэшье Может, она вознесет меня

аалам? ввысь?

Урмэдуул соогуур будэргэхэшье Может, и затеряюсь я в

аалам? бурьяне?

В поэме с глубокой горечью и сожалением говорится о несбывшихся мечтах и сокровенном желании «воздвигнуть матери вечный памятник до самых небес» и вознести «как богиню Белую Тару». Автор с высоты своего жизненного опыта задумывается о смысле жизни человека, о глубинном смысле слов «эхэ эсэгын буян» (благодеяние отца и матери). В стихотворении «Энэ Ьуни эжыгээ узэжэ зуудэлээб» (Этой ночью я видела маму во сне) дано описание внешнего облика

матери, усиливающее ее психологический образ: «гунигтай нюдэн» (печальные глаза), «энеэбхилИэн нюдэд» (смеющиеся глаза), «эсэжэ, булхын алдаЪан нюдэн» (усталые глаза), «урихан шарай» (нежное лицо), «булсылдэЬэн ЬудаЪан» (набухшие вены), «бухэриг гарнууд» (крепкие руки). В этом стихотворении внешность матери не изображена в чисто традиционных национальных понятиях красоты, когда пишут о румяных щеках (ягаахан хасар), черемуховых глазах (мойЬон хара нюдэд), потому что автор акцентирует внимание на описании нелегкой жизни героини в тяжелое военное время и находит выразительные эпитеты, подробные картины, где детали выпуклы и образны, а штрихи точны и метафоричны. А вот в другом стихотворении «Эхэдээл адли гуулэЬэйб» (Хочу быть похожей на мать) Ц. Дондогой детально характеризует образ матери с позиции восточной, национальной ментальности. Она пишет, что мать могла в течение трех дней оседлать необъезженного скакуна «эрэ хундэл солбоноор эмээлдэнь Ьурэжэ, хин Ьалхин мэтээр хиидэжэ ябашадаг бэлэй» (легко, как мужчина вскочив на седло, словно ветер ускакала» и обращалась к коню: «Морин эрдэни» (конь - драгоценность), так как для бурята-степняка, ведущего кочевой образ жизни, он был первым другом и помощником.

В лирике Ц. Дондогой образ матери показан с двух позиций. Первая, когда автор изображает образ матери, основываясь на светлой памяти о маме. И вторая, когда сама поэтесса выступает в роли лирического героя с позиции «я -мать». Героиня испытывает глубокое чувство любви к своему ребенку. Оно воплощено в таких произведениях, как «Альбина тухай шулэгууд» (Стихи про Альбину), «Пуниин поэмэ» (Ночная поэма). Ребенок для матери - «нангин дэлхэйн санзай шэнги аятайхан ая гангашуу хангалтай» (словно запах "ая ганги" и благоухание родной земли), «зула шэнгсэр бадардаг» (светит, как огонек лампады). Самые тонкие детские черты не ускользают от глаз матери: «хоргы торгоной ЬэбэрдэЬэншуу зввлэн харахан уЬэн» (как бахрома парчового шелка черные мягкие волосы твои), «хитардаг ЬорьмоЪод» (изогнутые вверх ресницы). Все эти сравнения и

эпитеты (запах "ая ганги", огонек лампады, парчовый шелк) отражают национальное мировидение поэтессы. Бессонные ночи у кровати больного ребенка заставляют лирическую героиню обращаться с «шэдитэ тарни» (магической молитвой) к солнцу, матери-земле и ночи. Такое обращение автора имеет традиционную для бурят мифопоэтическую основу: Манданта наран. «манан хушэгые Ъэтэлэн, ухибуунэйм шарайе туяатуулан мандыш!»: «шэб харанхые хобхо хуулыш» (Восходящее солнце, лучом пронзив покрывало тумана, ребенка моего личико в лучах своих вознеси: тьму беспросветную напрочь прогони): Эхэ газарни. «зоболониие Ъэтэлэлши»: «бумбэгэрхэн уриием эдэгээгыш»: «убшэнииень арилган, абарал айладхыш» (Мать-земля, от страдания избавь: милого ребенка моего исцели: очистив от болезни, благослови); Харанхы Ьуни. «урхын нухэ руу гулгира»; «харагдахаа болин сухари»; «бу жэгэндээрэ»; «хамаг убшэниие сумаадаа хэжэ сухари»; «хаяа доогуур тонило»; «хабтагай шулуунда шэнгэ»; «дээрэмни бу зогсо»; «дэгдэжэ утэр хосоро»; «халюун дэлхэйЬээ дэгдэ» (Темная ночь, через сусличную нору пролезь; чтоб тебя больше не видеть, сгинь; не бесись: все болезни прихватив, отступись: сквозь стену проползи; в плоский камень растворись: надо мною не стой; взлети и сгинь; с привольной земли моей <■> улети). Риторическое обращение, использование

восклицательных предложений позволяет передать эмоциональный накал переживаний матери, когда ее последней надеждой стали отец-солнце и мать-земля, услышавшие ее молитву. Также здесь свое место занимает традиционный художественный прием сравнения душевного состояния героя с природой.

Итак, в творчестве Ц. Дондогой наиболее важной темой является тема женской судьбы, сложного внутреннего мира современницы, которая вбирает в себя духовный опыт прошлого. Лирическая героиня показана в системе нравственно-этических представлений народа о женщине.

В заключении формулируются основные выводы по теме диссертации.

Исследование поэтического творчества Ц. Дондогой позволяет прийти к выводу, что народная эстетика и поэтика сыграли решающую роль в становлении авторской манеры письма. Обращение автора к образной системе народного творчества и другим этнопоэтическим традициям придает ее поэтическому миру и философскую глубину и индивидуальность. Эстетическая природа художественного мышления поэтессы теснейшим образом связана с наиболее глубинными особенностями национального самосознания и мкроощущения, а также с некоторыми постулатами буддийской философии.

Образ женщины и матери в лирике Ц. Дондогой ассоциативно связан во многом с божественным образом Тары, олицетворяющей воплощение истины, добра, красоты и начала всего живого. Звуковая организация стиха восходит к национальным истокам, обусловленным спецификой устного народного творчества и песенной традицией. Основными компонентами стихосложения, придающими поэзии Ц. Дондогой национальное своеобразие, на наш взгляд, являются использование таких содержательных элементов стиха как аллитерация, обращения и вариативные повторы.

Таким образом, индивидуальность творчества Цырендулмы Дондогой, сформированная на основе народнопоэтических традиций и философско-эстетических воззрений конфессионального сознания, позволили ей создать сложную самобытную картину мира. ;

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

1. Дамдинова, Е.Ю. Образ матери в поэзии Ц-Д. Дондогой / Е.Ю. Дамдинова // Байкальские встречи-Ш: Культура народов Сибири. - Улан-Удэ: Изд-во ВСГАКИ, 2001. -С. 247-253.

2. Дамдинова, Е.Ю. Вопросы экологии в бурятской поэзии / Е.Ю. Дамдинова // Актуальные проблемы фольклора и литературы народов Сибири. - Иркутск: Изд-во ИГУ, 2001. -С. 38-41.

3. Дамдинова, Е.Ю. Влияние фольклора на творчество бурятских поэтов / Е.Ю. Дамдинова // Народная культура Сибири: научные поиски молодых исследователей. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2001. - С. 221-226.

4. Дамдинова, Е.Ю. Ц. Дондогойн ухибуудтэ зорюулЬан шулэгууд тухай / Е.Ю. Дамдинова // Монголоведные исследования. - Улан-Батор, 2002. - С. 80-84.

5. Дамдинова, Е.Ю. Ц. Дондогойн шулэгууд тухай / Е.Ю. Дамдинова // Санжеевские чтения-5. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2002. - С. 107-110.

7. Дамдинова Е.Ю. Ц. Дондогойн поэзидэ шажан мургэлэй номнол / Е.Ю. Дамдинова II Этнокультурное образование: совершенствование подготовки специалистов в области традиционных культур. - Улан-Удэ: Изд-во ВСГАКИ, 2003. -С. 176-184.

8. Дамдинова, Е.Ю. Эхэнэр боложо турэЬэн золдоо / Е.Ю. Дамдинова // Морин хуур, 2003, №1-2. - С. 212-224.

9. Дамдинова, Е.Ю. Образ женщины в бурятской поэзии / Е.Ю. Дамдинова // Образование и культура: гуманитарные исследования Восточной Сибири и Севера. Байкальские встречи-5. - Улан-Удэ: Изд-во ВСГАКИ, 2005. - С. 163-166.

10. Дамдинова, Е.Ю. Жанрово-тематическое своеобразие бурятской литературы военного периода / Е.Ю. Дамдинова // Народы Бурятии в годы Великой Отечественной войны. -Улан-Удэ: Изд-во ВСГТУ, 2005. - С. 40-48.

11. Дамдинова, Е.Ю. Ц. Дондогойн поэзидэ ухибуу хумуужуулгын асуудал / Е.Ю. Дамдинова // Бурятский язык и

культура в условиях глобализации. - Улан-Удэ: Изд-во Бэлиг, 2005.-С. 189-191.

12. Дамдинова, Е.Ю. Ц. Дондогойн дуран тухай шулэгуудэй онсо шэнжэ / Е.Ю. Дамдинова // Найдаковские чтения 2. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2006. - С. 36-44.

>

с

Подписано в печать 26.02.06. Формат 60 х 84 1/16. Усл. печ. л. 1,4. Тираж 100. Заказ 1625.

Издательство Бурятского госуниверситета 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а

JOOG(\

P-4 7 7Í ^

s

<c

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Дамдинова, Елена Юролтовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. НАРОДНО-ПОЭТИЧЕСКИЕ И РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКИЕ ИСТОКИ ЛИРИКИ Ц. ДОНДОГОЙ.

1.1. ВЛИЯНИЕ ФОЛЬКЛОРНЫХ ТРАДИЦИЙ НА ФОРМИРОВАНИЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО МИРА Ц. ДОНДОГОЙ.

1.2. РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ КАК ФАКТОР ХУДОЖЕСТВЕННОГО ОСВОЕНИЯ МИРА.

ГЛАВА II. ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ОБРАЗ ЖЕНЩИНЫ КАК ОТРАЖЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ МЕНТАЛЬНОСТИ.

2.1. ВОПЛОЩЕНИЕ ЖЕНСКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА В ЛЮБОВНОЙ ЛИРИКЕ Ц. ДОНДОГОЙ.

2.2. НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНЫЙ КОНЦЕПТ «МАТЬ-ДИТЯ».