автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: Лицевой свод и русские летописи XVI века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лицевой свод и русские летописи XVI века"

с

[7 е.*? (у^ ц ^ ^

На правах рукописи

Морозов Валентин Викторович ЛИЦЕВОЙ СВОД И РУССКИЕ ЛЕТОПИСИ XVI ВЕКА

Специальность 07. 00. 09 — Историография, источниковедение и методы исторического исследования

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Москва, 2006

Работа выполнена в Археографической комиссии Российской академии наук

I

Научный консультант: академик РАО

Шмидт Сигурд Оттович

Официальные доктор исторических наук, профессор

оппоненты: Данилевским Игорь Николаевич

доктор культурологии, профессор Черный Валентин Дмитриевич

доктор исторических наук, профессор Горский Антон Анатольевич

Ведущая Российский государственный

организация гуманитарный университет

Защита состоится ^ ^^^^_2006 года в УУ часов

на заседании диссертационного совета Д 502.006.04 при Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации по адресу: 119606, Москва, пр. Вернадского, 84,

С диссертацией можно познакомиться в библиотеке Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации.

Автореферат разослан ¿^у^-^1 2006 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

доктор исторических наук, профессор

О.Г.Малышева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В качестве диссертации представлено исследование Лицевого летописного свода XVI века (далее: JIC), крупнейшего памятника отечественной средневековой историографии, охватывающего события от библейской легенды о сотворения мира до времени правления Ивана Грозного. В дошедшем до нас виде памятник состоит из 10 кодексов:

Музейский сборник (Г'ИМ, Муз. 358). 1031 л., 1677 миниатюр. Содержит изложение священной и древнееврейской истории от сотворения мира до разрушения Трои в XIII в. до н.э.;

Хронографический сборник (БАН, 17.17.9). 1469 л., 2549 миниатюр. Содержит изложение истории древнего и эллинистического Востока и древнего Рима;

Лицевой хронограф (РНБ, F. IV. 151). 1217 л., 2191 миниатюра. Содержит изложение истории древнего Рима с 70-х годов I в. н.э. до 337 г. и византийской истории с 337 г. до X в.;

Голицынский том (РНБ. F. IV. 225). 1035 л., 1964 миниатюры. Содержит изложение русской истории с 1114 до 1247 г. и 1425—1472 г. (со значительными пропусками, восстанавливаемыми по другим томам);

Лаптевский том (РНБ, F. IV. 233). 1005 л., 1951 миниатюра. Содержит изложение русской истории 1116-1252 гг. (также с восстанавливаемыми пропусками);

Остермановский первый том (БАН, 31.7. 30-1). 802 л., 1552 миниатюры. Содержит изложение русской истории 1254-1378 гг.;

Остермановский второй том (БАН, 31. 7. 30-2). 887 л., 1581 миниатюра. Содержит изложение русской истории 13781424 гг.;

Шумиловский том (РНБ, F.IV. 232). 986 л., 1893 миниатюры. Содержит изложение русской истории 1425, 1478-1533 гг.;

Синодальный том (ГИМ, Син., 962). 626 л., 1125 миниатюр. Содержит изложение российской истории 1535—1542, 1553—1567 гг.;

Царственная книга (ГИМ, Син., 149). 687 л., 1281 миниатюра. Содержит изложение российской истории 1533-1553 гг.

В целом в-Лицевом летописном своде насчитывается 10 тысяч листов, на которых размещено более 16 тысяч миниатюр. Пред-

положительно более 700 листов с текстом Повести временных лет утрачено, еще около 250 листов с известиями 1560-х годов восстанавливается по тексту Александро-Невской (далее: АНЛ) и Лебедевской (далее: ЛЛ) летописям; не лицевым, но сохранившими все киноварные заголовки и инициалы. Текст ЛС опубликован в XIX — начале XX века в составе ПСРЛ в качестве списка Никоновской летописи (далее - НЛ) с приведением разночтений непосредственно в тексте, в подстрочных примечаниях, параллельных столбцах и приложениях. Все это существенно затрудняет «извлечение» текста непосредственно ЛС, что проявилось в исключении его при исследовании отдельных произведений русской литературы, вошедших с состав ЛС, и представляющих самостоятельные редакции житий, повестей, сказаний. Миниатюры ЛС публиковались случайно: единично или небольшими группами, связанными общей темой (сюжетом) или одним историческим персонажем летописи.

Актуальность проблемы обусловлена обстоятельствами, важнейшими из которых следует признать следующие. ЛС уже два с половиной века привлекает внимание исследователей, используется в качестве источника в исследованиях. Вместе с тем он остается, по справедливому замечанию A.A. Амосова, своеобразным «черным ящиком». До сих пор нет общего основательно аргументированного представления на время и условия происхождения памятника, его состав, что, в конечном счете определяет его атрибуцию (в специальной литературе ЛС зачастую признан списком НЛ, тогда как выявлены значительные его фрагменты, заимствованные из других летописей, не имеющих общих связей с НЛ). Расходятся исследователи и в определении источников текста ЛС. К сожалению, все еще нет обоснованной методики дешифровки изобразительной информации миниатюр, а порой можно видеть и некоторое пренебрежение самими миниатюрами, как явлением второсортным, упрощенным, критериям подлинного искусства не отвечающим.

Объективно сложилось так, что грандиозный памятник русской культуры, на протяжении длительного времени изучается отдельными фрагментами. Разбросанность по различным изданиям исследования, становится серьезным препятствием для складывания общего представления о памятнике. Воспринимаемый как «историческая энциклопедия XVI века» (определение

А.Е. Преснякова), ЛС в глазах исследователей превратился в своеобразный банк сведений, черпаемых для освещения представлений его составителей по различным проблемам, от бытовых до мировоззренческих. Это обстоятельство породило своеобразную методическую стагнацию: исследования осуществлялись по преимуществу методами текстологии отдельных фрагментов, что приводило к парадоксу: признавая эволюцию текстов отдельных житий, повестей, сказаний, исследователи, считая ЛС иллюстрированной копией НЛ, они тем самым объективно игнорировали процесс развития летописания, как жанра исторического сочинения, исключали возможность эволюции исторической концепции в умах его создателей.

Сложившаяся ситуация вызвала настоятельную потребность методического прорыва, выработке методики комплексного исследования, которое привело бы к раскрытию содержания ЛС, пониманию процесса его складывания, а также уяснению времени создания, и (в рамках допустимого) круга его составителей.

Цели и задачи исследования. Конечной целью исследования является определение источников текста ЛС, выявление концепции исторического развития, свойственной составителям памятника, и путей эволюции летописи как жанра исторического сочинения, поиск методики изучения миниатюр исторического содержания. Для достижения этих целей используется широкий спектр аналитических приемов, свойственных кодикологии, текстологии, искусствознания. В процессе достижения цели в работе предпринято разрешение общих задач, исследование бытования представлений о памятнике в отечественной историографии за два с половиной столетия, что позволило проследить процесс трансформации реально наблюдаемого в конструируемые выводы и определить ступени преобразования первичной информации в искаженные умозаключения (а); рассмотрение процесса возникновения текста рукописей составляющих ЛС (б); рассмотрение процесса создания миниатюр памятника, возможностей отражения в них содержания летописи, как в пределах одного конкретного листа, так и тематического ряда (житие, повесть, сказание, пространное повествование) (в).

Объект исследования. Объектом исследования является совокупность лицевых (иллюстрированных в лицах, т.е. с изображением людей) рукописей, составляющих ЛС и неразрывно свя-

занных с ним летописей XVI века официального и частного происхождения, а также (в меньшей степени) сочинений византийского и западноевропейского происхождения, вошедших в состав ЛС.

Предмет исследования. Предметом исследования является содержание ЛС и его непосредственных источников, а также «содержание» миниатюр, т.е. способы воплощения содержания текста в миниатюрах, ставших своеобразными «окнами в минувшее» (Б.А. Рыбаков).

Методологической основой исследования является совокупность идей о диалектическом единстве и системном характере связей и отношений, образующих феномен, определяемый понятием «культура». В основе этих представлений лежит идея о неразрывности и преемственности комплекса традиций, формирующих такие проявления культуры как тексты исторических сочинений, поведенческий этикет и этикетность мышления (этикет реальный и литературный, а также неразрывно связанный с последним этикет произведений искусства, в нашем конкретном случае - миниатюр). Итогом последовательного применения такого анализа стало открытие пластов информации, остававшейся ранее за рамками наблюдения исследователей. Сопоставление текстов, характеризующих одно явление (событие), но различных по времени складывания или происходящих из разных социальных кругов показывают существенные изменения как в описании событий, так и в оценке поведения (роли) отдельных персонажей или социальных групп.

Научная новизна исследования заключается в комплексном анализе всех семи рукописей ЛС, посвященных отечественной истории с известиями 1114-1567 гг. Предпринимавшиеся прежде попытки анализа данного корпуса рукописей с позиций истории искусства (О.И. Подобедова) и текстологии и палеографии (Б.М. Клосс) базировались на изучении выборочной совокупности признаков и априорными установками о влиянии социально-исторической обстановки на действия составителей по отбору и методам обработки текстов источников. В предшествующей историографической традиции преобладали попытки приведения времени и обстоятельств создания памятника к определенным событиям социально-политической истории. При этом в качестве наиболее доказательным считался способ формально-логических построений при частичном или полном исключений сведений

источника, не укладывавшихся в принятую схему. В крайних проявлениях этой методики текст летописи игнорировался, а изучение обстоятельств складывания грандиозной летописи подменялось интерпретацией приписок Синодального тома (далее: С) и Царственной книги (далее: Ц), должных, по мнению исследователей, раскрыть обстоятельства складывания JIC и намерения его составителей в оправдание своих поступков недавнего времени.

В предложенном исследовании впервые предпринимается изучение текста всех семи томов с историей «государства российского царствия». Лишь такое исследование позволяет обстоятельно и надежно выявить концептуальные тенденции составителей ЛС. При этом необходимо было сопоставить текст памятника с текстами предшествующих ему летописей-источников. Такой метод привел к выводам принципиально отличающимся от выводов исследователей, обращавшимся к интерполяциям двух последних томов ЛС.

Практическая значимость исследования определяется принципиально новой ситуацией, складывающейся в представлении о процессе развития отечественного летописания. Теперь оно может рассматриваться только в эволюционном процессе, тогда как ранее преемственность чаще воспринималась механическим продолжением новой летописью текста летописи-предшественницы. В настоящее время в изучение отечественного летописания обязательно должно быть включено исследование концептуальных и жанровых особенностей каждой из летописей, как бы ни мал был временной промежуток разделявший их составление.

Апробация результатов исследования. По теме диссертации опубликована монография «Лицевой свод в контексте отечественного летописания XVI века. (М., 2005).», свыше 30 статей (с 1977 по 2004 гг., список прилагается), а также изданы подготовленные к печати труды предшественников - A.A. Амосова и A.B. Арциховского.

Основные положения и выводы работы докладывались на заседаниях Археографической комиссии РАН, сектора источниковедения Института истории СССР АН СССР (ныне Институт Российской истории), на научных межведомственных, республиканских и всесоюзных конференциях в Москве, Ленинграде,

Ереване, Свердловске, Вологде. Основные положения работы приняты рядом исследователей, в том числе сотрудниками учреждений-хранителей составных частей Лицевого летописного свода. Результаты работы отражены в научно-методическом издании «Лицевой летописный свод XVI века: методика описания и изучения разрозненного летописного комплекса /Сост.: К.А. Белоконь, В.В. Морозов, С.А. Морозов» (М., 2003). Результаты работы могут быть использованы в преподавании курса истории средневековой России и источниковедения, вспомогательных исторических дисциплин (прежде всего текстологии, археографии), истории отечественной культуры и искусства.

СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и приложений - списке литературы о ЛС (сюда включены лишь те работы, в которых так или иначе рассмотрен памятник в целом или его составные части) и репродукции миниатюр Лицевого свода.

Во введении обоснована научная актуальность темы, сформулированы общие предварительные замечания постановочного характера, обозначен объект исследования, дана характеристика объекта исследования (подробное археографическое описание рукописей, составляющих ЛС), рассмотрено соотношение текстов С и Ц и обоснована интерпретация их текстов как первого и второго вариантов истории царствования Ивана Грозного, показаны приемы составителей ЛС при компиляции памятника на основе текстов двух, трех, четырех предшествующих летописей, а также показана организация работы «дружины» миниатюристов, их методы коллективной работы по созданию беспрецедентного по объему труда, сопоставимого с фресковой росписью крупного храма, методы раскрытия содержания летописи средствами искусства и изменение миниатюр после редактирования текста.

В первой главе «Историография Лицевого летописного свода» рассмотрена эволюция взглядов отечественных и зарубежных историков на проблемы изучения памятника. К этой теме уже неоднократно обращались отечественные историки. Так, О.И. Подобедова, по сути уклонилась от участия в разгоревшейся в ту пору дискуссии о времени составления ЛС, вылившейся в

яростные споры о времени редактирования С и Ц и личности их редактора, и акцентировала внимание на вкладе Н.П.Лихачева и А.Е. Преснякова, впрочем, в позитивной части своей работы от их позиции отказалась.1

A.A. Амосов в историографической части своей монографии (она опубликована мной уже после кончины исследователя) обратил особое внимание на сложный процесс «опознания» ЛС, пока после долгих дискуссий не был выработан общий для всех исследователей вывод о принадлежности десяти иллюстрированный рукописей к единому комплексу, получившему название — Лицевой летописный свод и отнесенный ко времени правления Ивана Грозного.2 На этом пути исследователи в борьбе мнений, преодолевая ими же порожденные ошибочные версии («мифы», по определению A.A. Амосова) пришли к ряду основанных на филологических наблюдениях позитивных выводов: ЛС составлен в XVI в. в окружении Ивана Грозного, и, возможно, при непосредственном участии самого царя. Впрочем, следует отметить, что это - один из самых устойчивых «мифов», бытующий до настоящего времени. Весьма ценным считал A.A. Амосов методический прорыв, предпринятый в конце XIX века А.Е. Пресняковым и В.Н. Щепкиным. Первому из названных исследователей удалось прочно связать С и Ц, а также установить идентичность почерков их редактора, откуда следовал вывод о прямой зависимости Ц от С, что собственно и породило новый чрезвычайно устойчивый «миф». В свою очередь В.Н. Щепкин не связывая Музейский сборник (ГИМ, Муз. 358) с комплексом рукописей ЛС, характеристикой художественных особенностей рукописи и особенностями почерков рукописи, объективно приводил к выводу об общности их происхождения.

На рубеже XIX-XX вв. в свет вышли три работы, совершившие, методический переворот в изучении ЛС. Это - работы Н.П. Лихачева3, В.Н. Щепкина4, А.Е. Преснякова5. Первый из назван-

1 Подобедова О.И. Миниатюры русских исторических рукописей. К истории русского лицевого летописания. М., 1965.

2 Амосов А.А. Лицевой летописный свод Ивана Грозного: Комплексное кодикологическое исследование. М., 1998 (в основу монографии положена докторская диссертация «Лицевой летописный свод. Опыт комплексного источниковедческого исследования», защищенной в 1991 г.).

3 Лихачев Н.П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков.

ных исследователей проанализировал всю совокупность водяных знаков бумаги рукописи и указал на семидесятые годы XVI века как на время написания большей части ЛС. Ц Н.Г1. Лихачев датировал несколькими годами позднее. В.Н. Щепкину удалось на основе сопоставления миниатюр Музейского сборника, С и Ц обнаружить общность рук (характерные особенности) миниатюристов и писцов во всех трех рукописях. Работа же А.Е. Преснякова стала своеобразным синтезом в изучении ЛС. Впрочем, A.A. Амосов характеризует сложившуюся ситуацию как новую логическую химеру, которая не была никем и нигде сформулирована («как бы самозародилась и подразумевалась как данность»)6: последовательность Музейский сборник —> Хронографический сборник -> Лицевой хронограф —> Голицынский том —

> Лаптевский том -> Остермановский первый том -> Остерма-новский второй том —> Шумиловский том -> Синодальный том -

> Царственная книга. Естественно, что новая ситуация должна была вызвать отклики в научной среде. Одним из первых высказался A.A. Шахматов, предположивший существование официальной летописи и в годы опричнины (т.е. после 1558 г., которым завершается НЛ по списку Оболенского, до 1567 г., известиями которого обрывается С), так как «вряд ли кто согласится допустить, чтобы ЛС был официальной летописью, которая велась изо дня в день, не задаваясь литературным целям»7. В дальнейшем, по мнению А.А.Амосова, наряду с продолжавшимися исследованиями частных вопросов, происходила догматизация представлений, сложившихся к началу XX в., которые через половину столетия были «взорваны» гипотезой Д.Н. Альшица. В основе построений ученого лежали четыре постулируемых положения: признание С последней завершенной частью ЛС, не

Ч. 1: Исследование о описание филиграней; Ч. 2. Предметный и хронологический указатели; Ч. 3: Альбом снимков. СПб., 1899.

4 Щепкин В.Н. Два лицевых сборника Императорского Исторического музея // ИОРЯС. СПБ, 1899. Т. 4, кн. 4.

5 Пресняков А.Е. Московская историческая энциклопедия XVI в. // ИОРЯС. СПБ, 1900. Т.5, кн. 3.

6 Амосов A.A. Лицевой летописный свод Ивана Грозного. С.84.

7 Шахматов A.A. Критический отзыв на книгу Н.П.Лихачева «Палеографическое значение бумажных водяных знаков» // ИОРЯС. СПб., 1915. Т. 4, кн. 4.

удовлетворившей заказчика (а), признание Ц чистовой копией С за 1533-1553 гг., сделанной с учетом редактуры последнего (б), констатация еще более тенденциозной редактуры Ц (в), утверждение принадлежности приписок на полях обеих рукописей к одному почерку (г). Вместе с тем, Д.Н. Альшиц высказал сулящее далеко идущие выводы предположение: С не может считаться копией ни одного из списков HJI; рукопись делится на две части по наличию или отсутствию интерполяций редактора по 1557 г., но тем не менее грань, разделяющая С, должна бы проходить по 1560 г., когда очевидной становится изменение формы подачи материала8. Концепция Д.Н. Альшица стала своеобразной сенсацией, нашла отражение в научно-популярной литературе и, вызвав дискуссию, получила дальнейшее развитие. Однако анализом работ Д.Н. Альшица историографическая часть диссертации A.A. Амосова заканчивается.

Но если историографические разделы исследований A.A. Амосова и О.И. Подобедовой были обусловлены интересом автором к J1C, своеобразным концептуальным пристрастием, то в монографии М.В. Кукушкиной9, посвященной книге XVI в целом, специальный раздел о JIC соответствует задачам работы -обобщению результатов научного постижения письменной культуры. Автором (вероятно подспудно) предполагалась и еще одна задача (объективно вытекающая из первой) — создание учебного пособия, выполненная превосходно. Действительно, М.В. Кукушкиной удалось предельно сжато и доступно изложить сведения о составе и содержании памятника, внешнем облике отдельных его томов, постепенном введении их в научный оборот и истории изучения. В работе особо выделено мнение Н.П. Лихачева и О.И. Подобедовой о ЛС как о попытке обоснования теории «Москва - третий Рим», признана обоснованной версия A.A. Амосова и Б.М. Клосса о существовавших когда-то, но утраченных листах с изложением событий начальной русской истории до 1114 г., что в конечном счете полностью опровергает теорию

8 Альшиц Д.Н. Иван Грозный и приписки к лицевым сводам его времени // Исторические записки. М., 1947. Т. 23; Он же. Источники и характер редакционной работы Ивана Грозного над историей своего царствования // "Труды Государственной Публичной библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Шедрина. Л., 1957. Т.1 (IV).

9 Кукушкина М.В. Книга в России XVI веке. СПб., 1999.

«Москва — третий Рим», отмечена роль А.Е. Преснякова в выявлении источников JIC и В.Ф. Покровской, обнаружившей непосредственный источник Хронографического сборника БАН (рукопись «Истории Иудейской войны» Иосифа Флавия, БАН, Сол. № 8), что позволило выявить непосредственные обстоятельства работв составителей Лицевого свода с имеющимися в их распоряжении материалами. Высокую оценку и поддержку получили исследования миниатюр, проведенные Ф.И. Буслаевым, В.Н. Щепкиным, A.B. Арциховским, О.И. Подобедовой, A.A. Амосовым, филигранологические исследования Н.П. Лихачева и A.A. Амосова, ставшие основой датирования ЛС.

Особняком в этом ряду стоит монография В.И. Буганова10, где задача подробного рассмотрения того или иного исследователя (в хронологических рамках 1918 - начало 1970-х гг.) не ставилась. В обзоре изучения летописания XV-XVI вв. ЛС становился лишь одной из конкретных проблем, требующей специального исследования. Впрочем, похоже, что В.И. Буганов считал ЛС «вариантом» НЛ.

Обращаясь к историографии ЛС следует принять за правило: любые мнения, сколь ошибочными они не кажутся, должны вызывать необходимость их подтверждения или опровержения, совершенствования методики, изменение направления поиска, привлечение новых источников. Именно так, в противоборстве концепций, гипотез, догадок выявлялась картина создания ЛС.

Традиционно, и вполне справедливо, историография ЛС начинается с Предисловия издателя Ц М.М. Щербатова, определявшего время создания рукописи по виденным, но по неведомым причинам не включенным в переплет, листам с описанием венчания на царство Федора Иоанновича. До сих пор это обстоятельство не поддается объяснению" и порой игнорируется. Немного позднее М.М. Щербатов в Предисловии к изданию Голи-цынского тома, датирует обе рукописи временем малолетства Петра Алексеевича12. Тем самым началась длительная череда

10 Буганов В.И. Отечественная историография русского летописания. Обзор советской литературы. М., 1975.

11 Царственная книга, то есть летописец царствования царя Иоанна Васильевича, от 7042 году до 7061... СПб., 1769. Предисловие. С. 4.

12 Царственной летописец, содержащей Российскую историю от 6622/1114 году, то есть от начала царствования великаго князя Влади-

версий авторства вновь открываемых рукописей Лицевого летописного свода: чернец Игнатий (М.В. Ломоносов), боярин А. Матвеев (Н.И. Новиков, М.П. Строев), А.Ф. Адашев, (Филарет /Д.Г. Гумилевскиий/). Одновременно возник вопрос и о взаимоотношении Царственной книги и Синодального тома. Пользовавшийся этими рукописями Н.М. Карамзин однозначно датировал их временем Ивана Грозного, но счел С более поздней рукописью. О XVI в. как времени создания ЛС писал и Я.И. Бередни-ков. Таким образом, четко наметились три дискуссионных вопроса: состав ЛС и его источников, время его составления, автор-составитель. В дискуссии приняли участие М.В. Перевощи-ков, Д.В. Поленов, арх. Савва, арх. Леонид /Кавелин/, Д.П. Го-лохвастов, И.Е. Забелин, Ф.И. Буслаев, А.Ф. Бычков, Н.В. Калачов, А.Д. Галахов, И.П. Порфирьев, Д.И. Иловайский, И.Н. Жданов, А.Н. Ясинский, А.Е. Пресняков (в ранней работе), А.И. Соболевский.

XIX век завершался убедительными гипотезами о времени создания ЛС - 1570-е годы (Н.П.Лихачев), о составе памятника от Музейского тома до Ц (В.Н. Щепкин), и составе его источников (А.Е. Пресняков). Казалось, что основные проблемы уже решены, предстояло столь же обстоятельно исследовать миниатюры памятника. К этой теме обратились A.B. Арциховский и А.Н. Некрасов, отнесший памятник к эпохе Бориса Годунова.

Но Д.Н. Альшиц «взорвал» устоявшееся спокойствие, интерполировав общественно-политическую ситуацию, сложившуюся в 1940-е гг. в СССР на XVI в. Обстановка всеобщего доносительства, была перенесена на времена Ивана Грозного и приобрела гротесковую форму: главным доносчиком становился сам царь. Однако адрес доносов Д.Н. Альшиц не назвал. Перед кем мог царь обличать своих «недоброхотов»? Перед будущими читателями летописи, т.е. перед общественным мнением будущего? Реакцией на его работы стала яростная и далеко не корректная дискуссия, выпустившая из внимания парадокс новой парадигмы. Мнения исследователей разделились. Одни видели в редакторе Лицевого свода Ивана Грозного (А.Н. Гробовский, Р.Г. Скрынников), другие - руководителя Посольского приказа И.М. Висковатого (Н.Е. Андреев, A.A. Зимин), третьи признавали уча-

мира Всеволодовича Мономаха, до 6980/1472 года, то есть до покорения Новгорода. СПб., 1772. Предисловие, л. 3 об.

стие Ивана Грозного, но не непосредственное (И.И. Смирнов, С.О. Шмидт). Столь же противоречивая ситуация сложилась и в связи с датированием двух последних томов JIC - Ц и С. Если одни выступали сторонниками ранней датировки: 1563-1564 гг. для С (Д.Н. Альшиц, Р.Г. Скрынников), 1564-1568 гг. для Ц (Д.Н. Альшиц, Р.Г. Скрынников), то другие датировали редактирование названных рукописей 1569-1570 гг. (Н.Е. Андреев, A.A. Зимин). Исключение составляло мнение С.О. Шмидта, опиравшегося на исследование Н.П. Лихачева, который относил редактирование С к середине 70-х гг., Ц - после 1579 г. (в ответ на «Историю» и «Отвещание» A.M. Курбского.

Чрезмерное увлечение интерполяциями вызвало решительные возражения Я.С. Лурье, считавшего, что делать выводы о времени составления памятника следует лишь «через общую характеристику памятника» (внешняя критика, призванная установить его происхождение, обстоятельства и цели составления)13. Пренебрежение этими принципами вело к подмене изучения крупнейшего в мировой культуре памятника средневековой письменности спекулятивными рассуждениями мизерного (в сравнении с составом ЛС) текста приписок. Редакционная правка летописи стала последним этапом работы над ней. До нее был проделан огромный труд: выработка общей концепции, отбор основных источников и выбор (а порой и изменение) их статей, привлечение дополнительных источников и составление на базе известий нескольких летописей новых редакций повествования о событиях далекого прошлого (в соответствии с трансформацией первоначальной концепции).

В то же время исподволь, как бы вторым планом, продолжалась позитивная работа. В полемике Д.Н. Алылица и A.A. Зимина был объективно выявлен летописный источник текста С с текстом 1560-1567 гг., В.Ф. Покровская обнаружила непосредственный источник Лицевого свода, что получило поддержку в научной среде и подтолкнуло к новым исследованиям (к сожалению с несколько спорными результатами); С.О. Шмидт установил, что известия Летописца начала царства (далее - ЛНЦ) поздней редакции вошли в состав ЛС лишь на этапе складывания Ц, а также установил новый источник ЛС — Постниковский ле-

13 Лурье Я.С. О некоторых принципах критики источников // Источниковедение отечественной истории. М., 1973. Вып. 1.

тописец, С.А. Морозов выделил текст источника приписки о событиях, связанных с болезнью Ивана Грозного в марте 1553 г. («записка Висковатого»), В.П. Гребенюк и С.О. Шмидт выявили привнесение в миниатюру «сверхтекстовой информации.

В отличие от многих своих предшественников О.И. Подобе-дова связала составление JIC с деятельностью митрополита Ма-кария. По ее мнению, интенсивная работа по составлению JIC была обеспечена завершением HJI, ЛНЦ и основной части Степенной книги, но в более позднего времени (составление и редактирование Шумиловского тома, С, Ц.) «ощущается рука» И.М. Висковатого. Вместе с тем О.И. Подобедова делает оговорку о «большом круге составителей» и неоднократных попытках продолжения работы над памятником после казни И.М. Висковатого. Но при этом О.И.Подобедова отмечала общую направленность ЛС и «единую руку редактора и составителя», а мотивы «Сказания о князьях Владимирских» положенными в основу ЛС. О.И. Подобедову поддержали В.П. Гребенюк и В.Д. Черный.

Названные исследователи развили достижения миниатюр, раскрыв процесс их создания и особенности изображения на миниатюрах архитектуры и историко-географической среды, конкретных ее объектов, реальных событий и конкретных ее участников. Предположения О.И. Подобедовой о почерпнутых из западноевропейской миниатюры «мотивах» убедительно развил Ю.А. Неволин, обнаруживший в ЛС композиции из иллюстрированной Хроники Гартмана Шеделя, гравюр Михаэля Вольгемута, Альбрехта Дюрера, Ганса Гольбейна младшего, Йорга Брея. Интерес составителей ЛС к чужеземной истории привлек внимание A.B. Чернецова, установившего в миниатюрах ЛС далеко не канонические (и даже прямо запрещенные) иконные сюжеты.

Своеобразным подтверждением рекомендации Я.С. Лурье о том, что делать выводы о времени составления памятника следует лишь «через общую характеристику памятника», стало обращение к ЛС Е.С. Сизова. Занимаясь изучением интерьера Архангельского собора Московского Кремля, исследователь рассмотрел статью Шумиловского тома о перезахоронении московских великих и удельных князей в октябре 1507 г., атрибутируя ее как Сказание. В ней указано на погребение сына В.А.Старицкого -Василия (скончался в 1574 г.), захороненного «со отцем», казненным в 1569 г. Следующее по времени захоронение (Ивана

Ивановича, сына Ивана Грозного), датируемое 1581 г., в Сказании не упомянуто. Следовательно, время работы над той часть JIC, которая позднее стала Шумиловским томом, можно ограничить 1574-1581 гг.14 Сопоставление водяных знаков бумаги Сказания и тома в целом, «рук» миниатюристов и почерков писцов показало правоту Е.С. Сизова и исключило возражения, предполагавшие возможность позднейшей вставки с текстом Сказания.

В многостороннем творчестве Д.С. Лихачева ЛС не был предметом специального исследования, но обращение к Голи-цынскому тому, открыло развернутую картину работы составителей ЛС и «художественную суть» миниатюр15.

К началу 70-х годов, когда дискуссия о времени и авторе приписок к двум последним томам ЛС утратила общественный интерес, появились статьи Т.Н. Протасьевой, вновь отрицавшие сложившиеся парадигмы, тем не менее долгое время не получавшие поддержку. Т.Н. Протасьева выдвинула предположение о том, что С и Ц «представляют собой единый текст, разделенный впоследствии на два тома», а собственно «Царственной» можно назвать лишь текст с известиями 1535-1544 гг., понимаемый как исправленная копия С16. Впрочем, исследовательница не придала должного внимания. Полагая, что С как кодекс сложился лишь в 1639 г., она продолжала писать о правке С в XVI в., т.е. в то время, когда два будущих тома Лицевого свода являли собой единый текст.

Открытие В.Ф. Покровской, гипотеза Т.Н.Протасьевой и взгляды A.A. Зимина породили эклектичную концепцию Б.М. Клосса, считавшего, что к Ц следует относить лицевые листы с известиями 1533-1542, а к С - за 1535-1542, 1542-1553 (они вошли в том, называемый Ц) и 1553-1567 гг. Правку С и работу над

14 Сизов Е.С. К вопросу о датировке Шумиловского тома Лицевого летописного свода XVI в. // Проблемы палеографии и кодикологии в СССР. М., 1974.

15 Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М., 1947.

16 Описание рукописей Синодального собрания (не вошедших в описание A.B. Горского и К.Н. Невоструева). М., 1970. 4.1 / сост. Т.Н. Протасьева; Протасьева Т.Н. К вопросу о миниатюрах Никоновской летописи (Син. № 962) // Летописи и хроники. Сборник статей 1973 г. М., 1974.

Ц Б.М. Клосс отнес к 1570 г. (от момента возвращения Ивана из Грозного из Новгорода и до казни И.М. Висковатого). В основе такого вывода лежит предположение о зависимости С от списка Оболенского HJI, где обнаружена восковая разметка для копирования текста в ЛС.17Однако такое упрощенное представление: ЛС - лицевая (иллюстрированная) копия НЛ, не только ошибочно, но чревато ущербностью: коль скоро НЛ составляли в конце 1520-х гг., а ЛС - в конце 1570-х гг., то атрибуция ЛС как лицевой копии НЛ («Никоновской с рисунками»), исключает пятидесятилетие развития летописания.

Крупнейшей в XX в. работой, посвященной ЛС, стала уже названная монография A.A. Амосова. Первая ее часть посвящена историографии, вторая, в основу которой был положен ряд статей, - анализу водяных знаков ЛС. Четкое определение филигра-ней и скрупулезное их изучение (просмотрены все без исключения листы ЛС) позволили исследователю выявить кодикологиче-скую структуру отдельных комплексов, составляющих ЛС (напомню, что хронологический порядок рукописи, а под таковой имеется ввиду весь ЛС, так как составители его оставили незавершенным и не переплетенным, а путаница листов произошла много позднее, в нынешнем ее состоянии нарушен). Выявлены три группы переписчиков, работавшими над крупными последовательными фрагментами: Музейский сборник - Хронографический сборник - Лицевой хронограф - Голицынский и Лаптев-ский тома - Лаптевский и Остермановский первый тома - Ос-термановский первый и Остермановский второй тома - Остермановский второй и Голицынский тома — Голицынский и Шу-миловский тома - Синодальный том и Царственная книга. A.A. Амосову удалось довольно точно определить время появления в Москве филиграни «Двойная лилия» и использования в издании так называемой Слободской псалтыри (тираж печатали в Александровой слободе с июля 1576 г. по конец 1577 г.) и тем самым впервые назвать конкретное время работы над определенной частью ЛС: Остермановские тома, т.е. известия начала XV в. Вместе с тем A.A. Амосов решительно отверг саму возможность обращения составителями ЛС к списку Оболенского НЛ в качестве непосредственного источника и допустил вероятность продол-

17 Клосс Б.М. Никоновский свод и русские летописи XVI-XV1I вв. М., 1980.

жения ЛС далее 1567 г. Дискуссионной остается правомерность включения в состав ЛС Егоровского сборника (РГБ, Егор. 1844) и Жития Николы (РГБ, Больш. 15).

Что касается обращения A.A. Амосова к миниатюрам, то основные затронутые им проблемы - колористика, символика и иерархия цвета - проблематичны и однозначно не могут быть приняты.

В последнее время концепцию Т.Н. Протасьевой и A.A. Амосова поддержал, хотя и несколько путано, Я.Г. Солодкин. Появилась и совсем экзотическая версия: ЛС составлен в Свияжске под непосредственным руководством и при участии архимандрита Германа Полева (Е.И. Григорьев), со скепсисом встреченная специалистами. Детализированную картину строительства Свияжска развернул перед читателями популярного журнала на основе Ц С.П. Саначин.

Длительная научно-литературная традиция, отягощенная заблуждениями и устойчивыми мифами, значительный объем самого ЛС стали своеобразным препятствием для изучения истории складывания и изучения памятника. Именно эти обстоятельства стали причиной столь пространной историографии.

Во второй главе «Источники Лицевого летописного свода» рассмотрены процесс создания ЛС. К настоящему времени мы можем вполне аргументировано указать соответствие почти любой его строки (за чрезвычайно небольшим исключением) идентичному фрагменту предшествующей летописи, а подчас и указать и на конкретный ее список, послуживший протографом ЛС.

Длительная традиция, обращение к тексту ЛС многих авторитетных ученых в дискуссиях по различным проблемам, привели к тому, что плодотворным стало даже первое обращение к одной из составных частей ЛС - Ц, предпринятое А.Е. Пресняковым. Им было выдвинуто и обосновано предположение об использовании при составлении Ц следующих источников: НЛ, Софийской второй летописи, ЛНЦ, Степенной книги и первого варианта истории царствования истории царствования Ивана Грозного - С («Никоновская с рисунками»)18. Несколько позже А.Е. Пресняков установил, что источником отличий ЛС от НЛ в известиях 1114-1252 гг. была Воскресенская летопись (далее: ВЛ) и вы-

18 Пресняков А.Е. Царственная книга, ее состав и происхождение. СПб., 1893.

сказал предположение о возможном использовании для повествования за 1490-1491 Симеоновской летописи и для известий 1558-1560 гг. - Львовской летописи. Дальнейшее изложение событий А.Е. Пресняков признал продуктом самостоятельной работы составителей ЛС. Вместе с тем он высказался категорически против отождествления ЛС и НЛ ввиду существенных их отличий.19 Практически одновременно A.A. Шахматов пришел к выводу о существовании источника официального происхождения, завершавшегося известиями 1560 г., и в развитие этого предположения: о подготовке источника, с описанием событий 1558-1567 гг., прошедшего предварительное редактирование, подчиненное тенденциозным, «литературным целям»20. Этой летописью Д.Н. Альшиц считал списки, «что писати в летописец. Лета новые прибраны от лета 7068-го до лета 7064-го, и до 76-го». Позднее С.А. Морозов пришел к убедительно аргументированному выводу об использованию при создании ЛС Новгородского свода 1539 года21, С.О. Шмидт обосновал зависимость ряда статей ЛС от Постниковского летописца22.

В результате векового исследования источников ЛС (для русской части в границах 1114-1567 гг.) выявлено использование следующих источников.

Никоновская летопись в сознании исследователей настолько прочно связана с ЛС, что ЛС называют всего лишь редакцией, иллюстрированной копией или списком НЛ. Тем не менее такая интерпретация соотношения рукописей не обоснована. Давняя и широкая известность НЛ, длительная традиция, все-таки не устранили одно препятствие, имеющее существенное для уяснения взаимоотношения НЛ и ЛС. НЛ в ее признанном оригинале -списке Оболенского доведена в последовательном изложении до

19 Пресняков А.Е. Московская историческая энциклопедия XVI века // ИОРЯС. СПб., 1900. Т. 5, кн. 3.

20 Шахматов A.A. Критический отзыв на работу Н.П. Лихачева «Палеографическое значение бумажных водяных знаков» // ИОРЯС. 1899. СПБ. 1899. Т. 4, кн. 4.

21 Морозов С.А. Повесть о смерти Василия III и русские летописи // Теория и практика источниковедения и археографии отечественной истории. М., 1978.

22 Шмидт С.О. К истории лицевого летописания времени Ивана Грозного // Древняя Русь и славяне. М., 1978.

1558 г. Между тем, HJI, по определению Б.М. Клосса, в HJI отразил «важнейшие вопросы внутренней и внешней политики Русского государства 20-х годов XVI в.»23. В таком случае простое заимствование текста НЛ (написанного за половину века до создания ЛС) в ЛС. Вторая часть списка Оболенского (л.940-1166), написанная не ранее второй половины 1550 —х гг. Она механически приплетена к первой (такие объединения двух или нескольких рукописей принято называть конволютом), а потому нет оснований говорить о НЛ как о летописи завершающейся известиями 1558 г. Пока же НЛ можно считать источником ЛС в рамках 1114-1520 гг. Приходится соглашаться с Д.Н. Альшицем, особо подчеркивавшим, что ни один список НЛ не явился оригиналом С. К такому же выводу приводит проведенное в диссертации сопоставление текстов ЛС и НЛ (по спискам Оболенского и Патриаршему).

Свод 1560 года. Такое название предложено дать гипотетически существовавшему памятнику, содержавшему известия 15331560 г. Следы его обнаруживали A.A. Шахматов, исходивший их общности текстов ЛС, Воскресенской и Львовской летописей, Д.Н. Альшиц и A.A. Зимин — из анализа внешних, палеографических признаков С. В основу атрибуции Свода 1560 года положены «информационные блоки» - крупные фрагменты, включающие в себя известия ряда лет, и отличающиеся (несмотря на то, что они входят в состав различных летописей). Это позволило построить схемы, раскрывающие не только генезис памятников (реальных - списков летописей или гипотетических - сводов), но и (в отличие от общепринятых стемм) их состав, развернутый во времени.24

Воскресенская летопись. Указанная А.Е. Пресняковым в числе источников ЛС, она тем не менее длительное время не привлекала внимание исследователей. Между тем, HJ1 в изложении событий 1520-1541 гг. можно назвать и списком Воскресенской

23 Клосс Б.М. Никоновский свод и русские летописи ХУ1-ХУП вв. С. 96.

24 Об этом см.: Морозов В.В. Об одной забытой летописей (Свод 1560 года) // Проблемы изучения нарративных источников по истории русского средневековья. Сб. статей. М., 1982; Он же. «История Грозного» в летописании современников (Опыт первичной формализации) // Математика в изучении средневековых повествовательных источников. Сб. статей. М., 1986.

летописи (далее: ВЛ) ввиду тождественности их текстов и вто-ричности НЛ, тогда как ЛЯ являет собой самостоятельное произведение даже на этом небольшом временном отрезке. Повествование о событиях 1520-1541 - общий «информационный блок» для НЛ, ВЛ и Свода 1560 года, а потому не исключено и прямое использование В Л в качестве основного источника в ЛС за 15201541 гг. для первого варианта «Истории Грозного». Можно даже выявить список ВЛ использованный при составлении ЛС. Текстологический анализ показывает идентичность текстов Карам-зинского и Синодального списков ВЛ с текстом ЛС на длительном протяжении.

Не минули ВЛ и представления о многоэтапное™ складывания ЛС, проявившиеся в уже упомянутой полемике Е.С. Сизова Б.М. Клосса. И если первый настаивал на позднем включении ВЛ в состав ЛС, то второй видел этот процесс естественным. Анализ водяных знаков Голицынского тома показывает, что не НЛ правили текстом ВЛ, а наоборот, текст ВЛ правили текстом НЛ. Так произошло с легендой о получении царских регалий Владимиром Мономахом: первично текст легенды был заимствован их Воскресенской летописи. Его иллюстрировал мастер (шестой рисовальщик, по определению О.И. Подобедовой), рукой которого выполнены многие миниатюры Лаптевского тома. Но текст л.1 идентичен тексту НЛ. Идентифицировать мастера миниатюры на л.1 можно только предположительно. Его руке принадлежат миниатюры Шумиловского тома. Что касается филиграни (литеры 1К1 в картуше) л. 1 Голицынского тома, то она не встречается на протяжении сотен листов.

Степенная книга. Уже вскоре после установления А.Е. Пресняковым связи Степенной книги и ЛС Г.З. Кунцевич выделил в Ц наиболее полную редакцию Повести о Казанском взятии, основанную на активном использовании чудесных видений («явлений») из Степенной книги25. Диссертантом установлена идентичность текста одного из древнейших списков Степенной книги - Чудовского (ГИМ, Чуд. 56/358) - и вставок из Степенной книги в Ц.

Постниковский летописец — своеобразные мемуары, написанные предположительно дьяком Федором Никитичем Губи-

25 Кунцевич Г.З. История о Казанском царстве или Казанский летописец. СПб., 1905.

ным, называвшим себя Постником Губиным26. Рукопись летописца (РГАДА, собр. Оболенского, д.42) могла попасть в государственное учреждение, занимавшееся летописанием, после того как Богдан Постников (он из сыновей Постника Губина) в январе 1562 г. был бит кнутом как сообщник пытавшегося бежать в Литву И.Д.Вельского, этим дважды (в 1562 и 1566 гг.) занимался сам Иван Грозный.

Знакомство составителей ЛС с Постниковским летописцем позволили им существенно дополнить повествование официального происхождение о событиях декабря 1546 г., когда обсуждалось предстоящее венчание Ивана Грозного на царство.

Летописец начала царства. Вопрос об атрибуции этого летописного сочинения поставил A.A. Шахматов, но окончательно проблему решил Н.Ф. Лавров по двум рукописям, происходившим из Кирилло-Белозерского монастыря, и связал происхождение памятника с деятельностью митрополита Макария. Из летописных материалов Н.Ф. Лавров отметил в ЛНЦ лишь заимствованный из ВЛ рассказ о смерти Василия III. Позднее В.П. Ад-рианова-Перетц обратила внимание на входящую в состав ЛНЦ повесть о Казанском взятии27. Затем A.A. Зимин выделил две редакции ЛНЦ - раннюю и позднюю28, тогда как Н.Ф. Лавров предполагал существование лишь одной.

Д.С. Лихачев предполагал, что автор ЛНЦ «не имел под рукою литературных и летописных источников», а работал «на основании документов и лишь отчасти личных припоминаний и рассказов очевидцев»29. Постепенно, с подачи А.А.Зимина, исследователи признают составителем ЛНЦ А.Ф. Адашева. Однако сам автор этой идеи считал, что в основе ЛНЦ лежит ВЛ (для изложения 1533-1537 гг.) и Повесть о Казанском взятии (для изложения событий 3549-1552 гг.). Первое из предположений уязвимо уже потому, что и после 1537 г. в ЛНЦ м ВЛ наблюдаются очевидные параллели, происходящие от использования общего источника, который С.А. Морозов атрибутирует как Летописец

25 Тихомиров М.Н. Записки о регентстве Елены Глинской и боярском

правлении 1533-1547 гг. // Исторические записки. М., 1954. Т. 46.

История русской литературы. М.; Л., 1945. Т. 2, ч. 1.

28 Зимин А.А. И.С.Пересветов и его современники. М., 1958.

29 Лихачев Д.С. Русские летописи и их культ>грно-историческое значение.

1541 года.30 Скудость ЛНЦ в освещении событий внутренней жизни 1549-1950 гг., отмеченную A.A. Зиминым, С.А. Морозов объяснил содержанием источника — Летописца 1547 года Не был автором (в современном понимании этого слова) составитель ЛНЦ и в описании Казанского взятия. А.Н. Насонов обратил внимание на упоминание сына Ивана Грозного Дмитрия как живого, что обязывало датировать Повесть о Казанском взятии жесткими рамками: октябрь 1552 (время взятия Казани и рождения Дмитрия) - середина 1553 г. (трагическая кончина 1553 г.)32. По выявления наиболее крупных составных частей ЛНЦ, появляется возможность рассмотрения его соотношения с ЛС. A.A. Зимин полагал, что ЛНЦ не удовлетворил составителя ЛС в описании событий за 1533-1542 гг. и поэтому принята была для лицевой летописи версия НЛ по списку Оболенского. Но, как должен бы заметить сам A.A. Зимин, еще по крайней мере текст трех списков ЛНЦ (Библиотечный II и его копии) в изложении событий 1533-1542 гг. идентичны. Что же касается ЛС, то здесь все случилось как раз наоборот: если в первоначальном варианте в основе повествования лежала версия ВЛ, то при переработке повествования о первых годах княжения Ивана Грозного она была в отдельных местах заменена версией ЛНЦ (в диссертации подробно рассмотрены различия текстов ЛС по ВЛ и С, ЛНЦ и Ц). Основанием для подтверждения гипотезы о позднем привлечении ЛНЦ в качестве источника ЛС стало сопоставления рассказа об убиении дьяка Федора Мишурина в С и Ц.33

Львовская летопись. Предположение о возможном заимствовании «Русского летописца» H.A. Львова в ЛС высказано А.Е.

30 Морозов С.А. Летописные повести по истории России 30 — 70-х гг. XVI в. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1979.

31 Морозов С.А. О некоторых спорных вопросах текстологии средневековых памятников // Археографический ежегодник за 1981 год. М., 1982; Он же. К изучению Постниковского и Пискаревского летописцев // Летописи и хроники. Сб. статей 1984 г. М., 1984.

32 Насонов А.Н. Новые источники по истории Казанского «взятия» И Археографический ежегодник за 1960 год. М., 1962: Он же. Материалы и исследования по истории русского летописания // Проблемы источниковедения. М., 1958. Вып. 6.

33 Шмидт С. О. К истории лицевого летописания...; Морозов В.В. Об источниках Царственной книги (Летописец начала царства) // Летописи и хроники. Сб. статей 1984 г. М., 1984.

Пресняковым. Позднее это мнение поддержал Р.Г. Скрынников. Однако сопоставление текстов не дает оснований в поддержку его. Здесь нет как идентичности текстов, так оснований для версии для пересказе в JIC текста Львовской летописи (в диссертации приведено сопоставление текстов Львовской летописи и ЛС, показывающее различия текстов обеих летописей).

Софийская II летопись уже длительное время находится в поле зрения исследователей, и ей посвящена большая литература. Применительно к ЛС предполагалось, что Софийская II была использована для включения в состав Повести о болезни и смерти Василия III. Однако A.A. Зимин и С.А. Морозов решительно отвергли эту версию и пришли к выводу об использовании в этой части ЛС Новгородского свода 1539 года34 (в диссертации проведен текстологический анализ и показаны различия Софийской II летописи: рассмотрены ошибки в написании топонимов, собственных имен, перечислении даров Ивану III от новгородцев).

Свод 1518 года. Так как тексты Львовской и Софийской II летописей рассказом о поезде (поездом называли поездки гостевые, на моление или «потеху»-охоту) Ивана III в Новгород 1475/1476 г. идентичны и отличия их от текста ЛС сходны, возникает проблема поиска источника указанного фрагмента ЛС. Таким источником мог стать Свод 1518 года, к которому исследователи возводят названные летописи и указывают на Архив-ский список Софийской II летописи (РГАДА, ф. 181, N° 371) как на его оригинал. Однако изучение Львовской, создание которой датировано 1560-ми годами, показывает первичные по сравнению с Софийской II летописью чтения. Во всяком случае, текст Свода 1518 года вполне мог быть доступным составителям ЛС. Подчеркну также, что это была особая редакция Свода 1518 года, отличная от Уваровской, где текст рассказа о поезде Ивана III, изложенный в краткой редакции, сходен с текстом Свода 1497 г. Здесь следует напомнить и мнение Б.М. Клосса, считавшего Львовскую летопись компиляцией из Свода 1518 г. и Свода 1560 г.

Симеоповская летопись. В ее составе также содержится рассказ о поезде Ивана III в Новгород, но в краткой редакции. Близкая к Своду 1479 г. и продолженная до 1494 г., она наиболее полно представляет великокняжеское летописание 90-х годов

34 Зимин A.A. Россия на пороге нового времени. М., 1972; Морозов С.А. Повесть о смерти Василия III и русские летописи.

XV в. В ней содержатся известия, которые, по признанию А.Е. Преснякова, выходят за пределы текста HJI.: два небольших фрагмента, относящихся к 1490-1491 гг. В первом перечислены имена мастеров, привезенных Дмитрием и Мануйлом Ралевыми, во втором сообщается об отпущении из Москвы брата Софии Фоминишны Андрея. Первое из этих известий сохранилось и в Типографской летописи. Сопоставив тексты названных летописей с JIC можно с достаточной уверенностью утверждать, что в JIC они заимствованы непосредственно из Симеоновской летописи (она дает краткую редакцию, иное, отличное от JIC, написание собственных имен), а из другого источника.

Перечисление имен привезенных мастеров, сходное с именами в ЛС, сохранилось и в Летописце Нармацкого, который отражает Свод 1560 года, но зачастую не в копии, а в свободном переложении. Летописец Нармацкого сохранил рассказ «О лукавь-стве Исламове», не обнаруженный в других летописях, но вошедший в ЛС, предположительно, все из того же Свода 1518 года.

Таким образом, есть достаточным основанием для исключения Симеоновской летописи из числа ЛС, с одной стороны, а с другой — для предположения о заимствовании двух рассмотренных фрагментов из Свода 1518 года.

Новгородский свод 1539 года. А.Е. Пресняков полагал, что группа новгородских известий 1532-1533 гг. попала из Новгородской 1Улетописи по списку Дубровского /„алее: Д/ (или весьма близкого к ней свода)35, сходной с Отрывком русской летописи по Воскресенскому Новоиерусалимскому списку /далее: Отрывок/ (обе летописи, по мнению исследователей, отражают Новгородский свод 1539 года /далее: НС 1539/), являющийся их протографом). Сопоставление текстов HIV, Отрывка и С показывает, что возводить текст ЛС к какому-либо из названных списков не следует, так как разночтения их значительны: повествование ЛС шире, указаны иные (возможно уточненные даты, имена и фамилии (прозвища). В то же время попеременное сходство отдельных фрагментов ЛС с Д и Отрывком позволяет сделать вывод об общности их происхождения, однако в основе в основе текстов всех трех летописей был не один список, а, по меньшей мере, два. С первого копировали тексты Д и Отрывка, со второго

35 Пресняков А.Е. Московская историческая энциклопедия.

— фрагменты, вошедшие в ЛС. Этим, вероятно, можно объяснить сходство Д и Отрывка, и сходные их отличия от ЛС - с другой. Общим же был, скорее всего, протограф НС 1539, лежавшего в основе Д и Отрывка.

Летописец 1568 года. Он был создан в Царском архиве. Об этом недвусмысленно свидетельствует Опись архива, в которой было отмечено, что в ящике 224 хранились «списки, что писати в Летописец». В них содержалось повествование о событиях 15601567 гг., что дало основание Д.Н. Альшицу связать их с С: Иван Грозный брал эти материалы себе в августе 1566 г. отредактировал текст, после чего ему была придана форма летописца, «тетради» с материалами 1566-1568 царь редактировал, как полагал Д.Н. Алыииц, позднее - в 1568 г. Под тетрадями, которые уже были «прибраны» до обращения к ним царя, следует понимать текст официальной летописи, а не черновые отписки, ибо «вряд ли кто согласится допустить, чтобы Лицевой свод был официальной летописью, которая велась изо дня в день, не задаваясь литературными целями» 6. С в дошедшем до нас виде завершается описанием событий августа 1567 г., а потому есть основание выделить его текст за 1560-1567 гг. как Летописец 1568 года в списке 1570-х гг.37 Текст памятника в С сохранился не полностью. Его утраченные фрагменты восстанавливаются по тексту АНЛ и ЛЛ. В диссертации рассмотрены особенности текста Летописца 1568 г., и его жанровый состав, связь государственного архива с летописанием.

Разрядная книга. Предполагалось, что редактор ЛС цитировал в интерполяциях официальную разрядную книгу. Подтверждение такому суждению Д.Н. Альшиц видел в идентичности (как представлялось ему) ее текста (по списку РНБ, Эрмит., 390) и интерполяции С38. Но определение редакции Разрядной книги по двум-трем параллелям нельзя признать корректным. В свою очередь, сопоставление белового текста л. 146 С с текстами припис-

36 Шахматов A.A. Критический отзыв на книгу Н.П.Лихачева «Палеографическое значение бумажных водяных знаков».

3 Морозов В. В. Летописец 1568 года (Атрибуция и состав) // Русская книжность XV-XVI вв. Труды Государственного исторического музея. М., 1989. Вып. 71.

38 Альшиц Д.Н. Источники и характер редакционной работы Ивана Грозного над историей своего царствования Грозного.

ки и Разрядной книги показывает различное написание имен, отсутствие в Разрядной книге, отсутствие сведений о посылке воевод на Луговую сторону (следовательно, их нельзя было переписать из Разрядной книги). Все это ставит под сомнение правоту предположение об использовании Разрядной книги в качестве источника ЛС. Независимость ЛС от Разрядной книги прослеживается (вопреки утверждению Д.Н. Альшица) и в приписке на л.241 Ц. Здесь текст приписки шире текста Разрядной книги.

Летописец 1586 года - памятник, выделенный гипотетически. Его фрагмент сохранился не в лицевом списке, а в составе АНЛ, и потому не вызвал интереса исследователей. Свидетельству М.М. Щербатова, располагавшему (но не сохранившему) листами ЛС со сценами венчания на царство Федора Ивановича (31 мая) 1584 г. было дано странное и ничем не обоснованное объяснение: это след поздних и эфемерных попыток возвращения к оставленной уже лицевой рукописи, к подлинному (времени Ивана Грозного) ЛС отношения не имеющей (к тому же и новой информации не содержащей).

Между тем, на л. 535 об. АНЛ действительно сохранился текст ЛС и уже потому он требует тщательного рассмотрения. Предложенное название — Летописец 1586 года - условно. Под ним следует понимать летописный памятник, повествующий о начале царствования Федора Ивановича и включающий (в сохранившемся виде) рассказы о совете наследника престола с митрополитом и боярами «на великие государьства нашего Россий-скаго царьствия венчатися»39 с чином венчания на царство, а также начало Повести о хожении Федора Ивановича и Ирины Федоровны в Троицу, «дабы не погибли сынове рустии без за-коннаго прироженного государя»40. Все три фрагмента Летописца 2586 года непосредственно связаны с ситуационно сходными фрагментами ЛС. Так аналогичны мотивации Повести о хожении Федора Ивановича и Ирины Федоровны в Троицу и Повести о чудесном рождении Василия III из Шумиловского тома (л. 283 об.-289). Сходна и ситуация с «советом»: в декабре 1546 г. Иван Грозный (тогда 16-летний юноша) обращался к митрополиту и боярам, излагая им намерение «поискати прежних своих прародителей чинов», а в мае 1585 г. Федор Иванович «говорил» ми-

39 ПСРЛ. T.XXIX. С. 219.

40 Там же. С. 218-219.

трополиту Дионисию, архиепископам и боярам: «хощу... венча-тися царьским венцъцом и диадимою по древнему чину»41. Сходство статей AHJI и Ц и уподобление Федора его предкам в AHJ1 — конкретное проявление распространенного в средневековой литературе приема, а особо цветистый, порою вычурный, нарочито возвышенный и изобилующий повторами язык повествования свидетельствует о значительных профессиональных возможностях составителей истории царствования Федора Ивановича. Поэтому рассуждения о непреодолимых для создателей JIC трудностях , которые привели к прекращению работы, не убедительны. Литературное мастерство составителей Летописца 1586 года ничуть не уступало навыкам составителям ЛНЦ. Кроме того, есть основания, позволяющие утверждать, что история начала царствования Федора Ивановича также подвергалась редактированию как и «История Грозного». Работа по составлению ЛС, как показывает анализ текста Летописца 1586 года, прекращена была не из-за неспособности его создателей должным образом осветить некие события недавнего прошлого (опричнина, казнь Старицких), как утверждали Д.Н. Альшиц, A.A. Зимин, Р.Г. Скрынников, но причинами внешними, ведь к 1586 г. названные события стали уже далекими, их разделяли уже два десятилетия.

Первое послание Ивана Грозного A.M. Курбскому. Идея о возможном использовании составителями ЛС послания Ивана Грозного весьма притягательна: предполагаемый редактор ЛС (Иван Грозный) не мог не воспользоваться своим же обвинительным в адрес боярства письмом. Однако ни один из исследователей не привел убедительных доказательств в пользу этой версии. Пока же речь идет о «тенденциозном наборе вставок», возможности «угадать» и при «установленное™» родства текстов приписок и Послания исключении «всякого списывания»42. Вместе с тем бытует и версия обратной зависимости рассматриваемых текстов: опыт редактирования ЛС на протяжении 1562-1563 гг. и связанное с ним накопление материала стали причиной того, что Иван Грозный «смог в короткий срок написать послание Курбскому,

41 Там ж. С. 219.

42 Бахрушин C.B. «Избранная рада» Ивана Грозного // Бахрушин C.B. Научные труды. М., 1954. Т. 2; Альшиц Д.Н. Иван Грозный и приписки к лицевым сводам его времени.

равное по объему целой книге и более напоминавшее исторический трактат, нежели обычное письмо»43. Однако, прямую зависимость Р.Г. Скрынникову установить не удалось.

«Записка» И.М. Висковатого — документальное в своей основе и написанное очевидцем изложение событий марта 1553 г., положенное в основу Повести о болезни Ивана Грозного. В обширной литературе, посвященной происшедшему тогда «мятежу», явно наметились две противоположные точки зрения: реальное столкновение больного царя с боярской оппозицией нашло отражение в современной (или написано немногим позже) «записке» («памяти») - с одной стороны; вымышленное (для оправдания безосновательно проведенных позднее репрессий) «со-поротивство» боярской знати, якобы предавших законного государя и попытавшихся посадить на престол В.А. Старицкого, и якобы ставшее причиной и исходным пунктом бед («скудости») в стране - с другой44. «Записка» могла стать известной после обыска по делу И.М. Висковатого, закончившемуся 25 мая 1570 г. четвертованием дьяка-печатника И.М. Висковатого. Как полагает С.А. Морозов, текст «записки» представляет собой первоначальную редакцию Повести о болезни Ивана Грозного.

Летописный рассказ о московском пожаре 1547 г. Его существование (в составе «списка измен») подразумевалось Д.Н. Альшицем. Однако С.А. Морозову удалось вь1явить источник известий о событиях 1547 г. в J1C, ЛНЦ, Хронографической летописи, Первом послании Ивана Грозного A.M. Курбскому, реконструировать и датировать его текст45 между пожаром и 1555 г.

Далее в диссертации на основе сопоставления текстов указаны заимствования в ЛС текста Степенной книги, ВЛ, Свода 1518

43 Скрынников Р.Г. Загадка древнего автографа П Вопросы истории. 1977.

44 Повесть о болезни Ивана Грозного в марте 1553 г. рассмотрена во второй главе кандидатской диссертации С.А.Морозова «Летописные повести по истории России 30 - 70-х гг. XVI в.», до сих пор не опубликованной.

45 Морозов С.А. К вопросу о методике анализа интерполяций в Царственной книге: (Опыт реконструкции) // Конференция по истории сред-невекой письменности и книги. Ереван, 1977; Морозов С.А. О некоторых спорных вопросах текстологии средневековых памятников.

года, Новгородского свода 1539 года, Постниковского летописца, ЛНЦ, «записки И.М. Висковатого».

В третьей главе «Структура летописи и историческая концепция» рассмотрено отражение в умах книжников, и тех, кто руководил внутренней жизнью страны и ее внешней политикой роли сложившегося в середине XVI в. многонационального Российского государства («царства» с 1547 г.). К этому времени сложилось требование о создании новой официальной истории. К услугам заказчиков имелись и значительные возможности: для восстановительных работ в Москве были сконцентрированы мастера-живописцы. Тщанием митрополита Макария собраны были книжники. Все это способствовало расцвету книжного искусства. На этой почве возникло новое по жанру историческое сочинение — Степенная книга, которую приписывают митрополиту Афанасию, бывшему протопопу царской домовой церкви Благовещения. Новая ситуация требовала развития, продолжения грандиозных предприятий. Одним из них стал непревзойденный по размаху историко-литературный и художественный памятник — ЛС. Для осуществления новой задачи: соединить в единое целое изложение всемирной истории с библейских времен, через историю эллинистического Востока, древнего Рима, Византии к истории Российского государства.

Те, кто трудился над составлением ЛС, должны были собрать воедино обширные материалы. В диссертации показаны приемы пользования источниками ЛС. Именно тщательность работы составителей ЛС позволила выявить все его источники, процесс выработки и составления ЛС. Вывод, к которому приводит изучение ЛС, сводится к следующему положению: ЛС - не список или редакция НЛ, не ее продолжение. ЛС - совершенно новая летопись, возникшая в результате синтеза известий более десятка (только для русской части) источников. Компилятивное по форме произведение предстает перед читателем как новое явление своего жанра.

Летопись, как всякий другой жанр русской литературы, развивалась вместе с изменениями той среды, где ее создавали, ею пользовались. Развивалась она как основной носитель политической и общественной мысли. К началу XVI в. летопись из документа, дневника, «погодника» исторических событий, систематизированного собрания исторических материалов, своеобразно-

го архива превращается в распространенное историческое повествование на основе активной переработки летописей предшествующего времени. На эти изменения решающее влияние оказали взгляды автора (составителя). В диссертации показаны пристрастия составителя первой части НЛ по списку Оболенского (предположительно митрополита Даниила)415. Затем рассмотрены основные тенденции второй его части.

Далее рассмотрены тенденции, привнесенные в ЛС фрагментами, заимствованными из ЛНЦ, выявлено их развитие в известиях 1567 г.: все более обстоятельно повествуется о деятельности великого князя (царя - с 1547 г.), его поездкам по монастырям, на охоту, походам (называются все станы на его пути), приемы послов с изложением содержания бед (их число резко возросло с превращением Русского государства в Российское многонациональное); сообщается о различных распоряжениях внутригосударственного характера, подробнее становится фиксация эпизодов военных действий, отмечается посылка воевод (обязательно названы имена), взятие ими или потеря городов (с объяснением причин успеха или поражения), движение войска, применение артиллерии или инженерных сооружений, захват полона, называется имя гонца, прибывшего с вестями от воевод и т.д.

Вероятно, здесь следует учитывать социальные факторы, сказывающиеся на увеличении объема информации, росте докумен-тообразования и стремлении к целенаправленному использованию мнемонических, или регулятивных, функций документа47.

При этом активно происходит двуединый процесс: документ входит в состав повести, играя порой важную роль в ее композиции, а известие, которое прежде занимало в летописи лишь несколько строк, становилось поводом для сочинения пространного рассказа или даже повести. Тенденция взаимопроникновения документального и повествовательного (хронографического) начал отразилась и в ЛС. Но происходило это несколько иначе, ведь его создатели, копируя летописи предшественников, оставили за собой лишь свободу комбинирования, соединения их фрагментов. Составление новых редакций житий, легенд, повес-

46 Клосс Б.М. Никоновский свод и русские летописи ХУ1-ХУП вв. М., 1980.

47 Илизаров Б.С. Актуальные теоретические и методологические проблемы советского архивоведения. М., 1984.

тей, сказаний, т.е. произведений, имевших самостоятельную литературную традицию, — характерная особенность ЛС. Далее в диссертации рассмотрены такие произведения, составленные на основе синтеза HJI и BJI, НЛ и Степенной книги, НЛ и Московского свода 1518г. Рассмотрена также зависимость текста ЛС от ЛНЦ, проявившаяся в составе Ц, и ставшая решающим фактором изменения первого варианта «Истории Грозного» во второй.

Активное обращение к повествовательной форме изложения событий прошлого составителями ЛС превратило его в самое полное из когда-либо существовавших до того собраний летописных повестей, своего рода их антологию. В целом в ЛС отмечено почти 200 заимствований из ВЛ (считая по одному на событие, хотя таковых включений в одно известие, рассказ, повесть может быть несколько), более 30 из Степенной книги, около 30 из Московского свода 1518 г. и Новгородского свода 1539 г., около 20 - из ЛНЦ. Тем самым ЛС становится и «исторической энциклопедией XVI в.» Однако решающим и по объему и в плане изменения характера создаваемой летописи является обращение а повестям. При этом особо заметными становятся пристрастие составителей ЛС к дидактике повествования, отличным от кратких летописных записей распространенным сюжетам, всякого рода изображению участия небесных сил в земных делах (особенно в заимствованиях из Степенной книги) или истового служения им персонажей летописи.

Составители ЛС довольно прочно усвоили биографизм нового жанра и попытались подчинить его нормам свой труд. Хотя для ЛС свойственна чрезвычайная дробность, структурно он членится на части, которые условно можно характеризовать как своеобразные жития (княжения «блаженного» Андрея Боголюбского, «благоверного» Александра Невского, «благоверного, христолюбивого, благородного» Дмитрия Донского, «благородного и христолюбивого» Михаила Тверского. Композиционные особенности жития свойственны изложению княжения Юрия Всеволодовича, Василия Дмитриевича, Василия Васильевича, Ивана III Васильевича, Василия III (от «чудесного» рождения до освященного монашеским клобуком преставления) и царствования Ивана IV Васильевича (также начинавшегося «чудесным» рождением).

Такого рода заимствования, привносимые в ЛС, меняли его жанровый характер, окончательно закрепляли превращение ле-

тописи-«погодника» в четью (предназначенные для чтения) книгу, собрание историй царств и княжений, древних и современных, в иных странах и на Руси. Обращение к прошлому (далекому и недавнему), а порой и к современным составителям JIC событиям, пронизанное стремлением показать их предопределенность небесным силами, споспешествующим «истинному православию», приводит их к своеобразному «нанизыванию» чудес.

В HJI, пожалуй, была бы невозможна похвала житию Ивана III. В 20-х годах XVI в. она допускалась лишь в отношении святого (пусть даже местночтимого). Через 40 лет в Степенной книге «похвала» («похвала вкратце») завершает жития многих князей, отнюдь не святых. Отсюда похвала переходит в жизнеописание князей JIC. И уж совсем недопустимой для HJI была бы легенда о рождении Ивана Грозного: «да не погибнут бес пастыря не точию едины Рускиа страны, и вси православнии». «Политическая легенда» ко времени составления ЛС уже прочно вошла в летописание48.

За половину столетия, минувшую со времени НЛ при кафедре митрополита Даниила в конце 1520-х гг., русское летописание, ставшее по преимуществу общерусским, претерпело серьезные изменения жанровых особенностей. Сделан был важный шаг в преодолении летописного способа изложения и переходе к связному повествованию.

Такой сдвиг был связан с некоторыми концен-; /альными изменениями в восприятии прошлого России, но так как в сознании специалистов текст ЛС представлялся идентичным или весьма сходным с текстом НЛ: считался ее списком или редакцией, для выявления концепции отечественной истории в НЛ и ЛС не остается места. Обратимся поэтому к НЛ. Общерусская летопись, одна из крупнейших по временному охвату и по событийной полноте, созданная при митрополичей кафедре, она тем не менее отнюдь не настаивает на превосходстве «священства» перед «царством», но утверждает «любовь и совет великих князей с митрополитами и епископами». Она настойчиво подчеркивала преемственность, а значит, и законность, «богоутвержден-ность» власти великих князей киевских, владимирских, московских. Отношение НЛ к Новгороду нельзя однозначно характери-

48 Лихачев Д.С. Развитие русской литературы X-XVII веков. Л., 1973.

зовать как отрицательное, но здесь прорывается пренебрежительное о новгородской дружине: «спроста рещи, плотники и гончары и прочии, которой и родився на лошади не бывал». Далее в диссертации рассмотрен интерес создателей HJI к Рязани и Рязанскому княжеству, борьбе с Казанью, южной границе (Поле), западным рубежам. Очевидно непризнание составителями НЛ права княжат на отъезд из Москвы для службы иному государю, но приезжающих вельмож в Москве жалуют. Главным же героем истории, по НЛ, является род великих князей Московских и их предков - Владимирских и Киевских.

За половину столетия, минувшую со времени создания летописи митрополита Даниила (л. 1 -940 списка Оболенского НЛ), в соответствии с территориальными изменениями переосмыслен был статус великого князя: теперь он (как фиксируют документы, включенные в ЛМ) именуется «царем» и великим князем «всея Русии», Владимирским и Московским, Новгородским, царем Казанским, Астраханским, государем и великим князем многих других земель, а также «Себирские земли и северные страны» повелителем. Отказ от упоминания царского титула со стороны иных государей в Москве воспринимался уже как «бесчестье».

ЛС прочно связывает «царские» регалии с Византией, открывая тему преемственности Константинополя и Москвы как мирового центра, средоточия «истинного православия»: «да нари-цаешися отселе боговенчанный царь» - говорят от имени Константина Мономаха послы, возлагая корону на голову великого князя Владимира Всеволодовича. Уже с первых листов русской части ЛС изложение истории Руси рассматривалось как повествование о пути «божественного промысла» к своим наиболее верным и последовательным приверженцам. Составители ЛС, по своему интерпретируя прошлое «государства Российского царствия», немало потрудились, чтобы доказать предопределенность его исторического восхождения, обусловленную споспешествованием небесных сил, и вечность, незыблемость его побед на предначертанном свыше пути. Главным же аргументом должна была стать идея «богоизбранности» «царства», персонифицированного в роде его государей. Руководствуясь идеей об особой роли Российского государства, составители ЛС перекроили исходный материал источников. Только род московских государей показан в ЛС ревнителем единства Российского государства, со-

бирателем «Богом дарованного ему отечества», преодолевающим «отступление» младших его ветвей (последним по времени подвигом на этом пути показано возвращение Ивана IV в «искони-вечную его вотчину — Вифляндскую землю».

Далее в диссертации рассмотрены изменения текста НЛ при подготовке ЛС в освещении взаимоотношений с иными государями. Превосходство московских великих князей, успехи их на воинском поприще объясняются тем, что род российских самодержцев «огнь безбожия погашает», и потому становятся покровителями многих иноземных государей: ливонского, датского, шемахинского, вплоть до далекого сибирского.

В четвертой главе «Миниатюры Лицевого свода» рассмотрен своеобразный изобразительный комментарий текста ЛС. Это — самое существенное отличие ЛС от предшествующих летописей (за исключением Радзивилловской летописи и Хроники Георгия Амартола). Иллюстрации занимают на листах летописи больше места, чем текст: практически каждая его строка получила свое отражение в миниатюре. Исследователи довольно часто обращались к миниатюрам, но преимущественно лишь для того, чтобы украсить какой-либо труд, посвященный истории XVI в. современными изучаемому периоду иллюстрациями (по различным публикациям разбросаны сотни репродукций миниатюр; только из Царственной книги свыше 120). Реже объектом внимания становилось изображение персонажей летописи или отдельных исторических событий. К настоящему времени опубликованы лишь две значительные работы49, к сожалению не исчерпавшие тему, большая часть которых посвящена миниатюрам ЛС. Вместе с тем существует длительная традиция рассмотрения миниатюр как источника по истории быта (Ф.И. Буслаев, С.П. Бартенев), военного дела (М.И. Богдановский), архитектуры (В.Д. Черный). Выявлены и случаи отступления миниатюристов от принятых трафаретов и от иллюстрируемого текста (С.О. Шмидт) или текст дополняющих и изменяющих (В.П. Гребенюк, С.О. Шмидт).

В диссертации раскрыта организация работы миниатюристов, показаны излюбленные приемы отдельных мастеров, идентифи-

49 Арцшовский A.B. Древнерусские миниатюры как исторический источник. М., 1944; Подобедова О.И. Миниатюры русских исторических рукописей.

цировать их «руки» на протяжении всего ЛС (пока лишь предположительно, развивая предложенные О.И. Подобедовой атрибуции)). На этом пути наиболее перспективным представляется исследование отдельных тематических сюжетов, посвященных конкретному персонажу или событию и выполненному преимущественно отдельным мастером. Одним их таких сюжетов стало житие Сергия Радонежского, миниатюры которого позволяют утверждать, что мастер XVI в. был способен создать средствами искусства целостный образ человека, чье подвижничество и духовная крепость стяжали ему огромный авторитет земных властей и «избранничество» сил небесных, адекватный образу литературному.

Далее в диссертации рассмотрена проблема «этикетности» мышления человека средневековья, носящая в представлении исследователей всеобъемлющий характер. Самым ярким образом она отразилась в литературе, где герои повествования в каждой конкретной ситуации ведут себя должным образом, соответствующим этикету, хотя (и безусловно) в реальной обстановке они и не имели возможности, не могли совершать поступки, приписываемые книжниками. Вместе с тем в сфере дипломатии соблюдение рамок этикета становилось решающим фактором, а отказ от них приводил к трагическим последствиям. Будучи отраженными в тексте ЛС, эти отношения стали сюжетами многих миниатюр. В диссертации рассмотрены миниатюры, позволяющие выявить представления создателей ЛС о ходе описываемых событий, связанных с межгосударственными отношениями (прежде всего: приемы послов, обмен грамотами, присяга на тексте договора, чтение послания иноземному государю, размещение посольства на подворье и поставка ему «корма», церемония переговоров, оказание «чести» послам, посылка «поминков»-даров). Тем самым образная интерпретация текста способствует скорейшему и более полному усвоению содержания текста. Анализ миниатюр показывает, что не механическими шаблонами и трафаретностью (один и тот же сюжет композиционно варьируется иногда в пределах иконных композиций, хорошо знакомых художнику XVI в.), а именно принципами единого выражения миропорядка и поведения, требующими должного изобразительного языка (этикет искусства, адекватный этикету словесности) руководствуется художник. Требования целостности текста и

миниатюры, слова и образной его интерпретации решаются миниатюристом в отборе и выявлении способов самого точного и наглядного выражения сложных отношений реального мира, действительного поведения в нем людей и законов искусства. Но порой художники прибегают в крайне условным символам, вероятно должным восприниматься читателями (зрителями). Так, с начала Голицынского тома великие князья от Владимира Мономаха до Василия III изображены в круглой шапке с меховой опушкой (или с дуговым орнаментом), что должно означать венец византийского императора, обретенный Владимиром Мономахом в 1114 г. Но в 1547 г. с венчанием Ивана Грозного на царство его голову украсил пятилучевой золотой венец, свойственный «царям» византийским и восточным (в первом варианте «Истории Грозного»). Во втором варианте сын Василия III, сразу после рождения изображается в пятилучевом венце. Вероятно, миниатюрист изображал не конкретный головной убор, а соотносил его со словом «царь». То же самое произошло и с изображением знамени Казанского похода 1552: на миниатюрах Ц изображен треххвостый стяг лишь отдаленно напоминающий (ликом Спаса) реальное знамя, с которым художники могли быть знакомы.

Восприятие иных народов миниатюристами JIC рассмотрено в комплексе миниатюр, связанных с историей южных славян -сербов и болгар («нам по крещению братиа и сродницы»). Такое их восприятие предопределило особое внимание составителей JIC к судьбам народов, связанным с восточными славянами историко-культурным родством. Для этого цикла характерно тщательное соответствие элементов миниатюры отдельным строкам текста. Отступление от текста вызывали знакомство с аналогичными реальными обстоятельствами или, наоборот, полное незнание реалий.

Весьма редко миниатюристу выпадала возможность дать оценку событиям, о которых рассказано в тексте. В диссертации рассмотрен цикл миниатюр, посвященных походу Игоря Святославича в 1185 г. Миниатюры цикла буквально соответствуют тексту. Но в них есть два сюжета, никак в тексте не оговоренные. Так в сцене пленения русских князей половцами все плененные изображены без доспехов (лишены воинской доблести, «имут срам»), хотя погибшие изображены в доспехах (погибли как надлежит воинам). На другой миниатюре изображен Игорь Свято-

славич, бегущий из плена. Здесь крайне любопытно то, что Игорь изображен безбородым. Вероятно, миниатюрист намеренно «обесчестил» князя: беглец («утече» быстро, как подобает молодому человеку) и борода средовека (в походе с Игорем был два его сына) несовместимы.

Рутинность текста летописи, повторяемость однотипных известий, не могли не повлиять на качество миниатюр. Поэтому в ЛС встречаются довольно длинные периоды одинаковых по композиции, маловыразительных миниатюр, что естественно при их значительном числе. Миниатюристы вряд ли могли тщательно разработать композиции всех 16 тысяч рисунков. Поэтому в диссертации рассмотрены лучшие из них, где миниатюристам удалось достигнуть значительных художественных высот.

Таковы, например, миниатюры Лаптевского тома с изображением Ледового побоища. На л. 937 об. перед глазами зрителя разворачивается картина противостояния полков, изготовившихся к сражению на светлом фоне прозрачного льда. Они занимают всю плоскость миниатюры, лишь в самом верху за иконными «горками» изображен Ярослав Всеволодович, посылающий младшего сына Андрея с дружиной «на помощь» Александру Ярославичу. Сам Андрей также изображен на Чудском озере рядом со старшим братом. На следующей миниатюре (л. 938) перед глазами зрителя разворачивается сцена битвы. В центре ее -Александр Ярославич с высоко поднятым мечом. Как и на предшествующей миниатюре, русские - слева, ливонцы - справа, а лед озера уже устлан уже устлан телами погибших. В самом верху миниатюры в небольшом синем сегменте изображен красный диск солнца («бе бо тогда день суботный, солнцу восходящу»). Следующий лист (л.93 8 об. — одна из самых замечательных миниатюр ЛС. Здесь четкий линейный строй русской дружины противопоставлен разрозненным группам ливонских воином. А над сражающимися возвышается фигура Александра Ярославича в красном плаще на белом коне. Васоко поднят меч князя. Но еще выше также на белых конях и в красных плащах — «плъки Божиа на воздусе». Возглавляемые архангелом Михаилом, они разят врага мечами, «пришедше на помощь великому князю Александру». Внизу же, в водах озера между льдинами тонут поверженные ливонцы в доспехах.

Подводя итоги рассмотрения миниатюр, можно отметить, что функции миниатюр многообразны. Они неразрывно связаны с текстом, организуют поверхность листа делая его торжественным, парадным, понуждая читателя к неспешному вдумчивому проникновению в суть описываемых событий, достоверность которых подтверждается наглядность изображения. По мере приближения описываемых событий ко времени составления ЛС прослеживается интересная особенность: исчезает параллелизм событий человеческой жизни и явлений природы. В «Истории Грозного» такого влияния природы на поступки человека уже нет.

Миниатюра является своеобразным сигналом, привлекающим внимание читателя. Иллюстрируются не все тексты. Повторяющиеся известия, большие речи, полные сравнений и цитат, не иллюстрируются. Миниатюра - средство дополнения и расширения сведений текста: она показывает не только событие и его героев, но и то, как, каким образом происходит действие, как выглядят герои летописи, во что они одеты, какие здания, горы, реки их окружают, как они вооружены и т.д. Миниатюра является специфической формой передачи текста, образная интерпретация способствует и скорейшему и более полному усвоению того, что в тексте описано. Вместе с тем, миниатюра является способом расстановки акцентов: хотя она зачастую вбирает, учитывает каждое слово текста, в ней обязательно выделено самое важное, первостепенное.

Миниатюра вводит конкретное событие в более широкую обстановку (своеобразный контекст, прежде всего в географическую и топографическую среду). На ней показаны города, соборы, чужие земли, то есть все то, что летопись передать не может. Миниатюра же делает их не только зрительно воспринимаемыми, но и узнаваемыми.

Максимальная полнота, достигаемая художником, была возможна только при условии его знакомства не с отрывком иллюстрируемого текста, написанного на данном листе, а с полным текстом известия, когда художник ясно представлял событие, его время, место, его героев. Еще большей полноты в изображении события миниатюрист достигал в тех случаях, когда он был знаком с источником летописного текста (если последний давался в сокращении) или сам являлся очевидцем события. Рассмотрение миниатюр ДС показало, что если часть их несовершенна по сво-

ему исполнению, то некоторые из них можно без сомнения отнести к произведениям высокого искусства

В Заключении подведены итоги исследования. Изучение JIC показало настоятельную необходимость сопоставления текста памятника с АНЛ, что может существенно изменить критерии датирования JIC. До сих пор крайне несовершенной остается методика поиска личности предполагаемого составителя и автора приписок в JIC, которые следует искать не только в С и Ц, но и в других томах ЛС (так вставным можно считать л. 1 Голицын-ского тома) на основе анализа текста, водяных знаков рукописи, почерков писцов и «рук миниатюристов». Таковыми могут быть не только лица светские, но скорее всего, — ответственное лицо из церковной среды, более близкой к книжному делу.

В исторической литературе со времен A.A. Шахматова утвердилось мнение о том, что «политические страсти и мирские интересы» водили рукой летописца. Личностные, индивидуалистические интересы могли сказаться на отдельных сюжетах, но создавать огромную летопись на 12 тысячах листов в оправдание корыстных интересов отдельного человека вряд ли возможно, даже если им был царь. Под «мирскими интересами» следует понимать интересы «мира», общества. Можно даже утверждать, что тенденциозность текста ЛС нашла адекватное выражение в миниатюре. Но если текст целиком и полностью зависел от заказчика (писец не мог внести в него чтО-либо от себя), то миниатюрист был свободнее.

Составители ЛС впервые в отечественной литературе сумели сформулировать концепцию российской государственности. Они приложили значительные усилия, чтобы показать историческую предопределенность возвышения Москвы, обусловленную «праведностью» рода московских «самодержцев», ставших российскими благодаря их «богоизбранности» от самого своего «коре-ни» - великого князя Киевского Владимира Святославича - и вытекающей отсюда мудрости, тогда как удельные князья пагубным «самосмышлением» и отступничеством от «Божественных заповедей» потеряли свои земли и должны «крепко» служить московскому государю во благо «государства Российскаго царствия». В ЛС тщательно собраны сведения о княжеских крамолах и братоубийствах, вызывавших божественный гнев и приводивших страну к катастрофам.

История страны предстает в JIC не только вплетенной в общую ткань мировой, но и итогом ее поступательного развития, своеобразной конечной целью. Ведомое родом «богоизбранных скипетродержателей», Российское царство преодолевает искушение, пагубу и напасти, посылаемые за попущение низменному, вступает на путь побед и восхождения к «горним» вершинам древности. История страны в JIC обретает форму Жития царского рода, состоящего из преемственно сменяющихся повествования о деяниях отдельных его представителей.

Не выхолощенные идеи, принявшие обличья великих князей, а плоть и кровь человеческая («существом телесным равен человеком царь») в образах государей ведут страну. Внешне они проявляются как этикетные поступки, приличествующие ситуации (в одной из миниатюр проснувшийся в горящем тереме князь прыгает из окна... в княжеской шапке, рядом - княгиня с пятилу-чевом венцом на голове), но повторяемость мотивов в обосновании поступков, сходных в аналогичных ситуациях действий и речей подобны тактам лейтмотива в музыкальном драматическом действии. В таком аспекте решающим становится переосмыслении датировки и позитивная интерпретация деятельности составителей ЛС, использовавших для формулирования и аргументации собственной концепции истории «государства Российского царствия» всех сколько-нибудь значимых летописных произведений, известных в XVI в. (Никоновская - г рамках первой части, составленной митрополитом Даниилом, - и Воскресенская летописи, Степенная книга, Новгородский свод 1539 года, Постниковский летописец, Летописец начала царства», Своды 1518, 1560, 1568, 1586 годов, а также не входящая в этот круг, но дополняющая его «Записка» И.М. Висковатого), а также памятников далекого прошлого (Библия, Троянская история Гвидо де Колумны, Александрия, История Иудейской войны Иосифа Флавия, Еллинский летописец и, возможно, Толковая палея, Хроника Георгия Амартола, Хронограф 1512 года.

В ЛС все узнаваемо, потому как подчинено единству идеализированного обобщения в изложении повествования, общим принципам изображения событий на миниатюрах. Узнаваемы образы мыслимые (текст) и предстоящие перед глазами (миниатюры). Персонажи повествования не уходят в забвение с окончанием их жизнеописания, а вновь и вновь возникают на страни-

цах летописи при ретроспективных обращениях их преемников за советом, примером, помощью или же, побуждаемые свыше, сами появляются в трудные для потомков минуты, чтобы споспешествовать восхождению Русской земли к предначертанной ей славе.

Уподобление Москвы и рода ее «самодержцев» древним столицам (Иерусалиму, Риму, Константинополю-Царьграду) и их легендарным «царям», к тому же связанным с московскими кровными узами (известно, что Иван Грозный вел свое родство «от Августа кесаря», в действительности же был правнучатым племянником императора Византии), это не только освящение российских государей и российских святителей, но и воскрешение погибшего от небрежения, возвращение вечности, несомой «государством Российского царствия» к ее истокам.

Для того, чтобы сделать свое произведение убедительным, создатели ЛС отказались от традиционного летописного способа изложения. Основную смысловую нагрузку рукописи несли миниатюры, на которые приходилось до двух третей листа. Они исчерпывающе отражали, создавая адекватный художественный образ, и дух, и букву текста, который трансформировался из ле-тописи-погодника в собрание исторических повестей (зачастую далеких от хронологической последовательности и от достоверности в изложении событий) антологию.

В ЛС ясно прослеживается общая тенденция: миниатюрист изображает мельчайшие детали, упоминаемые в тексте, он пытается овеществить даже самые отвлеченные понятия, символы. Писатель, составитель летописи рассказывают порой подробности внешне малозначащие, но от этого миниатюра и текст обретают некую сакральную достоверность. Поступки людей и непосредственное участие в них окружающей природы, освящаемое небесными силами, придают повествованию особый смысл реализуемого предопределения, а миниатюры придают словам убедительную, почти документальную наглядность.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Монографии

1. Лицевой летописный свод XVI века: методика описания и изучения разрозненного летописного комплекса /Сост. В.В. Морозов, с К.А. Белоконь, С.А. Морозовым. М.: Издательский центр РГГУ, 2003. - 14,8 п.л./7,0 п.л.

2. Морозов В.В. Лицевой свод в контексте отечественного летописания XVI века. М.: «Индрик», 2005 -22,0 п.л.

Статьи

3. Морозов В.В. Летопись или приписки? (К вопросу о методике изучения последних томов Лицевого летописного свода XVI века) // Великий Октябрь и всемирно-исторический процесс. Московская городская конференция. М., 1977. - 0,2 п.л.

4. Морозов В.В. Царственная книга и книга Степенная царского родословия// Конференция по истории средневековой письменности и книги. Ереван, 1977. - 0,2 п.л.

5. Морозов В.В. Царственная книга и Постниковский летописец // Теория и практика источниковедения и археографии отечественной истории. Сб. статей. М., 1978. — 0,5 п.л.

6. Морозов В.В. О составе так называемой Царстгенной книги (Син. 149) // Вопросы источниковедения и историографии досоветского периода. Сб. статей. М., 1979. - 0,5 п.л.

7. Морозов В.В. К вопросу о системе описания разрозненных рукописей. (Лицевой летописный свод XVI в.) // Проблемы научного описания рукописей и факсимильного издания памятников письменности. Материалы Всесоюзной конференции. Л., 1981.-0,3 п.л.

8. Морозов В.В. Об одной забытой летописи (Свод 1560 года) // Проблемы изучения нарративных источников по истории русского средневековья. Сб. статей. М., 1982. - 0,5 пл.

9. Морозов В.В. О составе Александро-Невской летописи // Молодые обществоведы Москвы - Ленинскому юбилею. Материалы Ш-й Московской городской конференции молодых ученых по общественным наукам. М., 1982. - 0,4 п.л.

10. Морозов В.В. Иван Грозный на миниатюрах Царственной книги// Древнерусское искусство. Рукописная книга. М., 1983, Сб. 3. - 0,5 п.л.

11. Морозов В.В. Фрагмент Лицевого свода в копии XVII века // Археографический ежегодник за 1982 год. М., 1983. - 0,5 п.л.

12. Морозов В.В. Об источниках Царственной книги. (Летописец начала царства) // Летописи и хроники. Сб. статей 1984. М., 1984.-1,0 п.л.

13. Морозов В.В. Лицевой летописный свод о походе Игоря Святославича И ТОДРЛ. Л., 1985. Т. 38. - 1,0 п.л.

14. Морозов В.В. Иван Грозный в летописании современников (опыт первичной формализации) // Математика в изучении средневековых повествовательных источников. Сб. статей. М., 1986. - 1,0 п.л.

15. Морозов В.В. Лицевой летописный свод XVI в. и его источники. (Об одной историографической легенде) // Источниковедение отечественной истории. Сб. статей 1984. М., 1986. - 1,2 п.л.

16. Морозов В.В. Миниатюры жития Сергия Радонежского из Лицевого летописного свода XVI в. // Материалы и сообщения по фондам Отдела рукописной и редкой книги Библиотеки АН СССР 1985. Л., 1987. - 1,5 п.л.

17. Морозов В.В. Об источниках Лицевого летописного свода XVI века // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. Сб. статей. М., 1987. — 1,0 п.л.

18. Морозов В.В. Практическая археография книжника средневековья. (Из опыта изучения Лицевого летописного свода XVI в.)// Археографический ежегодник за 1986 год. М., 1987. — 0,5 п.л.

19. Морозов В.В. Царственная книга. История формирования кодекса: XVI-XVIИ вв. // Вопросы славяно-русской палеографии, кодикологии, эпиграфики. М., 1987. - 1,0 пл.

20. Морозов В.В. Летописец 1568 года (Атрибуция и состав) // Русская книжность ХУ-Х1Х вв. Труды Государственного исторического музея. М., 1989. Вып.71. - 0,5 п.л.

21. Морозов В.В. Этикет реальный и этикетность искусства: русский дипломатический церемониал // Этнографическое изучение знаковых средств культуры. Л., 1989. — 1,0 п.л.

22. Морозов В.В. О методике изучения филиграней Лицевого летописного свода // Филигранологические исследования. Теория, методика, практика. Сб. научных трудов. Л., 1990. — 0,5 п.л.

23. Морозов В.В. От Никоновской летописи к Лицевому летописному своду. (Развитие жанра и эволюция концепции) // ТОДРЛ.Л., 1990, Т. 44.-1,0 пл.

24. Морозов В.В. Южные славяне на миниатюрах Лицевого летописного свода // Известия на народната библиотека "св.св. Кирил и Методий". София, 1992. Т.ХХ (XXVI). - 1,0 п.л.

25. Морозов В.В. Соотношение текстов Царственной книги, Синодального тома Лицевого летописного свода XVI в., Алек-сандро-Невской и Лебедевской летописей // Мир источниковедения (Сборник в честь Сигурда Оттовича Шмидта.). М.; Пенза. 1994.-0,2 п.л.

26. Морозов В.В., Амосов A.A. Методика исследования или за-данность выводов? (Размышления по поводу датировки рукописей Лицевого летописного свода Ивана Грозного) // Материалы и сообщения по фондам Отдела рукописной и редкой книги Библиотеки АН СССР. 1990. СПб., 1994. - 3,0 п.л./1,5 п.л.

27. Морозов В.В., Чернецов A.B. Легенда о Мономаховых регалиях в искусстве Москвы XVI в. // Рим, Константинополь, Москва: Сравнитетельно-историческое исследование центров идеологии и культуры до XVII в. VI Международный Семинар исторических исследований "От Рима к Третьему Риму". Москва, 28-30 мая 1986 г. М„ 1997. - 0,3 п.л.

28. Морозов В.В. A.A. Амосов: Традиции и новаторство в изучении Лицевого летописного свода XVI в. Н Источниковедение и краеведение в культуре России: Сб. К 50-летию служения Сигурда Отговича Шмидта Историко-архивному институту. М., 2000. - 0,3 п.л.

29. Морозов В.В. Лицевой летописный свод: Уроки историографии // АЕ за 1999 год. М., 2000. - 1,2 пл.

30. Морозов В.В. Лицевой летописный свод: Уроки историографии И АЕ за 2000 год. М., 2001.- 1,2 п.л.

31. Морозов В.В. Лицевой летописный свод: Уроки историографии И АЕ за 2001 год. М., 2002. - 1,2 пл.

32. Морозов В.В., Чернецов A.B. К вопросу о происхождении Лицевого летописного свода XVI в. // Вестник Российской Академии наук. Т. 74. № 1, январь 2004 г. - 0,4 п.л.

Подготовка к печати трудов предшественников

33. Амосов A.A. Лицевой летописный свод Ивана Грозного: Комплексное кодикологическое исследование. М., 1998,— 24,1 п.л.

34. Арциховский A.B. Древнерусские миниатюры как исторический источник. М., 1944. Переиздание: Томск; Москва. М., 2004. — 22,0 пл.

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

МОРОЗОВ ВАЛЕНТИН ВИКТОРОВИЧ

Тема диссертационного исследования «Лицевой свод и русские летописи XVI века»

Научный консультант Шмидт Сигурд Оттович

Изготовление оригинал-макета Морозов Валентин Викторович

Подписано в печать' '<20 апреля 2006 г. Тираж 100 экз. Усл. п.л. 2,3

Участок оперативной полиграфии Института этнологии и антропологии РАН 119334 Москва, Ленинский пр., 32-А

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Морозов, Валентин Викторович

Введение.

Глава первая.

Историография Лицевового летописного свода.

Глава вторая.

Источники Лицевого летописного свода.

Глава третья.

Структура летописи и историческая концепция.

Глава четвертая.

Миниатюры Лицевого свода.

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Морозов, Валентин Викторович

Представляя на суд читателя этот труд, ясно понимаю все его несовершенство, заключенное в первую очередь в относительной незаконченности темы. Но так или иначе наступила пора подвести некоторые итоги долгого четвертьвекового пути, начатого диссертацией, посвященной Царственной книге Лицевого летописного свода (далее - ЛС). Сейчас, столетия спустя, после выхода в свет книг А.Е. Преснякова «Царственная книга, ее состав и происхождение» и «Московская историческая энциклопедия XVI в.»1, мы все еще не можем с полной уверенностью ответить на важные вопросы, стоящие перед исследователем, и волнующие читателя: кто, где и когда трудился над составлением этого грандиозного памятника отечественной письменности. Мы все еще не в состоянии назвать имена людей, подаривших Отечеству этот шедевр не только русской, но и мировой культуры. Он привлекал многих историков, столь же талантливых, сколь и амбициозных. Но остается своеобразной terra incognito. Его монументальная основательность, его необычайные размеры и сложная история складывания и бытования, кажется, превышают слабые возможности отдельного исследователя.

1 Пресняков А.Е. Царственная книга, ее состав и происхождение // Записки историко-филологического факультета Императорского Санкт-Петербургского университета. СПб., 1893. Т.31. Отд. Оттиск: СПб., 1893; Он же. Московская историческая энциклопедия XVI в. // Известия Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук. СПб., 1900. Т.5, кн.З. С. 824-876. Отдельный оттиск: СПб., 1900.

Тем не менее, два с половиной века (если отсчет вести с публикации текста Царственной книги М.М. Щербатовым в

1769 г.) почти беспрерывно ученые обращаются к JIC в попытках если не разгадать основные тайны, то раскрыть небольшие секреты состава и содержания летописи.

J1C - крупнейший памятник летописания. В его состав вошли книги Ветхого Завета, средневековые исторические романы о Троянской войне и Александре Македонском, компилятивный хронограф, посвященный в основном истории Древнего Рима и Византии, и летопись, освещающая (в дошедшем до нас виде; предполагается, что не сохранилось ее начало и завершение) важнейшие события русской истории четырех с половиной л столетий (с 1114 до 1568 гг.) Именно эта летопись будет объектом моего исследования. Отражение в ней событий прошлого, историческая концепция составителя, проявившаяся в отборе известий широкого круга источников (а они давали большую возможность для отбора весьма различных версий освещения событий), а также развитие самого способа изложения от летописи-погодника к литературно оформленному повествованию, наполненному повестями, сказаниями, вымышленными чудесами, связанными с реальными событиями и деяниями ее героев - станет предл

Царственная книга, то есть летописец царствования царя Иоанна Васильевича, от 7042 году до 7061, напечатан с писменнаго, который сыскан в Москве в Патриаршей библиотеке. СПб., 1769.

3 Существует обоснованное мнение, выдвинутое одновременно двумя исследователями о подготовке Никоновской летописи к включению ее известий до 1114 г. (Повесть временных лет) в состав JIC. Она занимала «около 760 листов» (Клосс Б.М. Никоновский свод и русские летописи XVI-XVII веков. М., 1980. С. 214; A.A. Амосов. Лицевой летописный свод Ивана Грозного: Комплексное кодикологическое исследование. М., 1998. С. 164-165). На повествовании о событиях августа 1567 г. обрывается связное изложение так называемого Синодального тома JIC, однако A.A. Амосов и Б.М. Клосс уверенно утверждают, что JTC не заканчивался повествованием августа 1567 г., и изложение шло «гораздо далее» (A.A. Амосов. Лицевой летописный свод. М., 1998. С. 182; Клосс Б.М. Никоновский свод. М., 1980. С. 245). метом исследования. Сопоставляя текст ЛС с текстами его источников, я надеюсь увидеть существенные его отличия от предшествующих летописей и проследить эволюцию отечественного летописания в синтезе литературных ее свойств с исторической хроникой. На этом пути здоровое любопытство читателя, соседствуя со скепсисом исследователя, надо полагать, даст пищу для ценных наблюдений.

Десятки ученых обращались к ЛС, им удалось сделать интереснейшие наблюдения. Порой их осеняли замечательные догадки, опережавшие время, они формулировали любопытнейшие гипотезы, приводя аргументы, показывающие глубокое знание материала, они втягивались в ожесточенные дискуссии, иногда оказывавшиеся бесплодными. Но, так или иначе, это был путь проникновения в удивительный мир древнерусского книжника, с его бесхитростностью и наивной верой в реальность всего изложенного на бумаге. Эти качества свойственны были отнюдь не только читающим «низам» (их донесла до нашего времени самобытная литература старообрядчества), но «верхам», чаще обращавшимся к книге (зачастую в поисках аргументов к «памятным книгам времени» в принципиальных спорах). Поэтому грустно порой читать те строки В.И. Корецкого, которыми начинается его исследование летописания конца XVI- начала XVII вв.4

В соответствие с поставленной задачей диссертация имеет следующую структуру: описание рукописей, составляющих Лицевой летописный свод, указание на публикации их текста5 и рассмотрение принципов ра

4 «В опричном 1568 году прекратилось официальное летописание. Вновь оно было возобновлено через 60 лет, но уже не при государеве, а при патриаршем дворе» (Ко-рецкий. В. И. История русского летописания второй половины ХУ1-начала XVII в. М., 1986. С. 3).

5 В различного рода книгах, статьях (как научных, так и популярных) разбросаны сотни воспроизведений миниатюр ЛС (цветных и черно-белых), однако в связи с тем, что тексты рукописей опубликованы без разделения на листы, а миниатюры (зачасботы составителей ЛС; история изучения Лицевого свода (глава первая); затем рассмотрены непосредственные источники Лицевого свода, составившие практически весь корпус летописей первой половины XVI в. (глава вторая); далее будет предпринята попытка изучения жанровых особенностей Лицевого свода как литературного произведения в сопоставлении с предшествующими ему летописями и исследование воззрения составителей Лицевого свода на историю России, ее положительных и отрицательных героев (глава третья); и, наконец, предпринят экскурс в исследование миниатюр, где за основу предполагается принять раскрытие возможностей и способностей художников к адекватному с текстом отражению событий прошлого (глава четвертая). Работа написана на основе длительных занятий данной темой (они начинались как работа над кандидатской диссертацией, подготовленной при научном руководстве С.О. Шмидта)6.

За долгое время, которое было занято Лицевым сводом, мной написано довольно много статей, посвященных различным аспектам его изучения (привлечению фрагментов отдельных источников в состав Лицевого свода, место его в системе летописания XVI в., датирование памятника, миниатюрные циклы, связанные с персонажами отечественной истории, ее событиями, изображение других народов). По этой причине содержание тую) без указания на номера листов и даже принятых в науке названий томов и без текста листа, то мне пришлось отказаться от подготовки сколько-нибудь репрезентативного указателя опубликованных миниатюр ЛС. Исключение составили лишь воспроизведения миниатюр Царственной книги и Синодального тома, которые (в том числе и без указания на номер листа или при отсутствии той части листа, где расположен текст, по которому можно было бы установить номер листа) были сопоставлены, благодаря любезности заведующего ОР ГИМ И.В. Левочкина (принимавшего непосредственное участие в атрибуции «безымянных» миниатюр) с подлинниками рукописей.

6 См.: Морозов В.В. Царственная книга как памятник летописания XVI в. Автореферат дисс. . канд. ист. наук. М., 1979. диссертации может показаться недостаточно ровным. Одним аспектам будет посвящено больше места, другим - меньше. И зависит сие обстоятельство не от их места в истории, а от степени изученности темы. Дискуссия в литературе может вызвать обстоятельное рассмотрение вопроса, а уже опубликованная мной статья - лишь ссылку на нее, хотя проблема интересна и даже занимательна. Порой в диссертации можно встретиться и с повтором уже опубликованого. На это пришлось пойти в связи с тем, что многие сборники статей, издававшиеся ротапринтным способом при чрезвычайно скудном тираже, к настоящему времени стали библиографической редкостью (на самом деле они были таковыми уже при выходе в свет).

Что касается миниатюр, то сложные условия сегодняшнего дня привели к тому, что мне пришлось репродуцировать отнюдь не желательное, а лишь то, чем я располагал к настоящему времени, хотя принципиально данное обстоятельство не может повлиять на их восприятие читателям. Излишняя назойливость в «объяснениях» изображенного чревата, в какой-то мере, отторжением объяснений, а обнаружение новой информации зрителем - справедливыми упреками в адрес автора. Замечу, что много-аспектность информации, заключенной в миниатюрах Лицевого свода, чревата неким конфликтом зрителя (ищущего необходимое ему) и автора настоящей работы (указывающего на обнаруженное им). Поэтому, репродуцированные миниатюры (не обязательно соответствующие тем, что рассмотрены мной, но близкие по содержанию и творческим приемам художника), давая пищу уму пытливого читателя, могут стать лишь дополнительным аргументом в пользу (или в опровержение) мнения автора книги.

Надо надеяться, что готовящееся в настоящее время факсимильное издание Лицевого летописного свода XVI в. даст прекрасную возможность исследователям к более глубокому проникновению в суть творчества русского миниатюриста, раскроет особенности изображения им как далекого прошлого, так и современных художнику событий.7

XXX

В истории мировой средневековой письменности нет памятника подобного Лицевому летописному своду (далее - ЛС) как по широте исторического охвата так и по объему. Но ввиду того, что его составные части оказались разрозненными, потребовались немалые усилия специалистов по сведению их в единое целое. Печальным следствием расхищения и раздельного бытования фрагментов ЛС стала далеко не полная публикация текста, а также серьезные недоразумения в атрибуции самого памятника.

Попытаемся с самого начала обосновать ее, не настаивая, однако, на изменении принятого в исторической литературе названия. Изложение событий в ЛС начато от сотворения мира и священной истории. Затем следует повествование о событиях древнееврейской истории и троянской от легендарных времен, эллинистического Востока, Рима, Византии. Оно занимает, в дошедшем до нас виде, 3723 листа рукописи. Изложение российской истории занимает 6122 листа. Поэтому, пожалуй, характеризуя ЛС в целом, корректней было бы атрибутировать его как Хронограф редакции 1570-х годов с летописным продолжением до 1585 года, а не летопись с обширными выписками из хронографов, как это принято в специальной литературе8.

К настоящему времени под термином «Лицевой летописный свод XVI века» принято считать корпус из десяти рукописей, каждая из которых имеет самостоятельный переплет и длительное бытование, отдельное от

7 К воспроизведению миниатюр Лицевого свода предполагается подготовка текста каждого тома лицевой летописи и указатели (именной, географический, предметно-тематический и хронологический. о

Творогов О.В. Древнерусские хронографы. Л. 1975. С. 4. других кодексов. Текст ЛС полностью не сохранился. Утрачена Повесть временных лет, значительная часть истории Ивана Грозного, некоторые отдельные фрагменты. Хронологическая последовательность изложения событий как всего ЛС, так и внутри отдельных томов нарушена.

Открывает изложение событий в ЛС так называемый Музейский сборник (ОР ГИМ, Муз. 358). В рукописи 1031 лист большого формата ( F0, 36,4 х 25 см), иллюстрированных 1677 миниатюрами. Нынешний переплет, вероятно не первый (как и все тома ЛС, кроме Царственной книги; блок обрезан), датируется XVIII в. (порядок повествования местами нарушен, отдельные листы оказались в составе других томов ЛС).

Водяные знаки бумаги: тиара (два варианта, один знак большего, другой - меньшего размера): типа Брике, № 5012 (1530-1579 гг.); кувшин с одной ручкой под короной с розеткой, на тулове литеры «1В»: Брике, № 12720 (1550-1557 гг., один случай отмечен под 1585 г.); кувшин с одной ручкой под короной с полумесяцем, на тулове две поперечные полосы: Брике, № 12720 (1559 г.); кабан (несколько вариантов): типа Лауцявичус, № 3686 (1565 г.), № 3665 (1575 г.); вписанная в полумесяц литера «Н»: Лихачев, № 3118 (1566 г.), Брике, № 5302 (1575, 1567 гг.); монограммы, с также отмечен слой бумаги (в Троянской истории) без филиграней, и отдельные листы с филигранями: медведь (два варианта): типа Брике, № 12294 (1562-1570 гг.), но два близких варианта см.: Лауцявичус, № 25002501 (1567 г.); рука (в справочниках не обнаружен)9.

Рукопись содержит на первых 600 листах изложение священной и древнееврейской истории до XII в. до н.э.: славянский перевод первых книг Библии: Бытия со вставками из Хроники Манассии - статья о Серу-хе и начале идолопоклонства и Амартола - «Откровение Авраамово» (пропуски из книги Бытия с повествованием о потопе и столпотворении

9 См.: Клосс Б.М. Никоновский свод и русские летописи XVI-XVII веков. М., 1980. С. 207; Амосов A.A. Лицевой летописный свод Ивана Грозного. Комплнксное кодикологическое исследование. М., 1998. С. 151-152. восполняются листами, приплетенными к Житию Николы из так называемого Большаковского сборника10), сокращенный пересказ книги Иова, «О убиении Исавли», Исход, Левит, Чисел, Второзаконие, Иисуса Нави-на, Судей; затем на 400 листах Троянскую историю от легендарных времен до разрушения Трои Гвидо де Колумны и на последних 30 - краткую повесть о Трое - «Притчу о кралях» или «Повесть о потшеяении Тройском» (заимствована в русскую литературу из болгарской).

Достоверно известно, что в конце ХУП-начале XVIII вв. рукопись находилась у стольника кн. М.В. Мещерского. Приобретена Историческим музеем в 1897 г.

Работа над рукописью не была завершена: «вполне оконченными были ко времени первого переплета только рисунки 1 и 2 манеры и значительная часть рисунков 3-ей (В.Н. Щепкин выделил всего пять «манер» раскраски миниатюр, характерных для различных мастеров), т.е. приблизительно первая половина Музейского сборника»11

Описана В.Н. Щепкиным12 и А.Е. Пресняковым13. ю ор ррБ. Болып.15 Житие Николы. Р°, 255 л. 436 миниатюр. Переплет XVII-XVIII в. Содержит Житие Николая архиепископа Мир Ликийских и фрагмент книги Бытия с повествованием о потопе и столпотворении. В XVII в. рукопись принадлежала сотскому сретенской сотни Максиму Филиппову, - затем именитому человеку Д.И. Строганову, в XIX в. - антиквару Т.Ф. Большакову, вместе с собранием которого в 1860 г. поступила в Московский публичный и Румянцевский музей. Описана Н.П. Лихачевым, Г.П. Георгиевским. Житие Николы издано литографически (Житие Николая чудотворца. Издание ОЛДП, № 28 и 40. СПб., 1878-1882).

11 Щепкин В.Н. Лицевой сборник Императорского Российского исторического музея // Известия ОРЯС. СПб., 1899. Т.4. Кн.4. С. 1351.

19

Щепкин В.Н. Лицевой сборник. С. 1345-1385; Он же. Источник иллюстраций. // Памятники мировой литературы. Русская устная словесность. М., 1916. Т.1. Былины.

С.433-438.

11

Пресняков А.Е. Московская историческая энциклопедия XVI в. // Известия ОРЯС. СПб., 1900. Т.5. Кн.З. С. 827-838.

Хронографический сборник (НИОР БАН. 17.17.9). В рукописи 1469 л. (F0, 43 х 29 см) с 2549 миниатюрами. Переплет XVII в. (порядок листов нарушен, возможны некоторые утраты).

Водяные знаки бумаги: кабан (несколько вариантов): типа Лауцявичус, № 3686 (1565 г.), № 3665 (1575 г.); вписанная в полумесяц литера «Н»: Лихачев, № 3118 (1566 г.), Брике, № 5302 (1575, 1567 гг.); монограммы и бумага без филиграней.

Рукопись содержит описание событий истории древнего и эллинистического востока и древнего Рима с XI в. до н.э. до 70-х гг. I в. н.э.: книги Руфь, Тетравасилиос (четыре книги Царств, неполностью), Товит, Есфирь (9 глав и начало 10-й), пророка Даниила с выписками из Амартола и Ма-лалы, Александрия, выписки из Амартола, Малалы и Манассии, изложение новозаветных событий, «История иудейской войны» Иосифа Флавия.

В середине XVII в. принадлежала патриарху Никону и в 1660/61 г. была вложена им в Воскресенский Ново-Иерусалимский монастырь, в первой четверти XVIII в. входила в число книг Петра I и в 1724 г. подарена царевне Наталье Петровне, затем перешла к А.И. Остерману, после опалы которого была передана в 1740-х гг. в Библиотеку Академии наук.

Описана А.Е. Пресняковым14 и В.Ф. Покровской15.

Лицевой хронограф (ОР РНБ, F.IV.151). В рукописи 1217 л. (F0, 40 х 30 см) с 2191 миниатюрой. Переплет XVIII в. (порядок повествования нарушен, хронологически изложение должны начинать шесть листов, находящиеся ныне в составе «Синодального тома»).

Водяные знаки бумаги: литеры «IR», соединенные лилией (в справочниках не обнаружены); литеры «APR» под короной: Брике, № 9258 (1578-1596 гг.), литеры «ВВ» под короной: Лихачев, № 3535 (1569 г.);

14 Там же. С. 838-839.

15 Описание Рукописного отдела Библиотеки Академии наук СССР / Сост. А.И. Копанев, М.В. Кукушкина, В.Ф. Покровская. М., Л. , 1965. Т.З. Вып.2. Исторические сборники XV-XVII вв. С. 14-24. двойная лилия: Лауцявичус, № 2094 (1574 г.)16; литеры «III» соединенные лилией: Брике, № 9534 (1570-1574 гг.); литеры «ШЪ> под короной, соединенные трилистником: Брике, № 9687 (1575 г.); литеры «ВБ» под короной, соединенные трилистником: сходный: Лихачев, № 3235 (1585 г.); литеры «ВУ» под короной: Лихачев, № 3132 (1579 г.), № 3135 (1580 г.); литеры «1Ь» под лилией: Брике, № 9484 (1565-1574 гг.); литеры «ГО» под короной (в справочниках не обнаружены); литеры «М1» под лилией в круге: Брике, № 9492 (1570-1579 гг.).

Содержит изложение истории Рима с 70-х гг. I в. н.э. до 337 г. и истории Византии с 337 г. до X в. (подробно раскрыт О.В. Твороговым)17.

В конце XVII в. находился у Кариона Истомина, который презентовал его царевичу Алексею, сыну Петра I, затем (вероятно после казни владельца) оказался в Типографской библиотеке и в 1780-е гг. Синодальную библиотеку. Позднее приобретен З.П. Зосимой, в 1827 г. передавшим рукопись в Публичную библиотеку.

Описан Н.П. Лихачевым18 и А.Е. Пресняковым19.

Повествованием о византийских событиях X в. завершается собственно хронографическая часть ЛС и дальнейшее изложение укладывается в рамки отечественного летописания, начинающееся с 1114 г. Его древнейшая часть утрачена, но существование ее обосновано наблюдениями Б.М. Клосса20 и А.А. Амосова21.

16 О знаке «двойная лилия», его эволюции и датировании см.: Амосов А.А. Лицевой свод Ивана Грозного. С. 199-205.

17

Творогов О.П. О составе и источниках хронографических статей Лицевого свода // ТОДРЛ. Л. , 1974. Т.ХХУШ. Исследования по истории русской литературы XI-XVII вв. С. 353-364. См. также: Летописец Еллинский и Римский. СПб., 1999. Т. 1. Текст; Т. 2. СПб., 2001. Комментарий и исследование О.В.Творогова.

1Я

Лихачев Н.П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. 4.1: Исследование и описание филиграней. СПб., 1899. С. 300-301.

19 Пресняков А.Е. Московская историческая энциклопедия XVI в. С. 840-850.

Клосс Б.М. Никоновский свод. С. 214.

Летописную часть JIC открывает Голицынский том (ОР ГПБ. F.IV. 225). В рукописи 1035 л. (F0. 40 х 30 см) с 1964 миниатюрами. Переплет XVIII в., вероятно, не первый, поскольку блок в значительной мере утратил первоначальные параметры бумаги, порядок листов нарушен, а лакуны изложения обнаружены в других томах JIC, часть листов утрачена. Порядок листов, соответствующий хронологической последовательности событий должен быть следующим: л. 1-18, 57, 19-56, 78-117, 59-77, 58, 118-155,198, 156-196, затем - пропуск, 198-218, затем - пропуск, 197. Затем - пропуск, 219-375, затем - пропуск, 376-380, затем - пропуск, 3811034 (восстановлен О.И. Подобедовой ).

Водяные знаки бумаги: литеры «APR» под короной: Брике, № 9258 (1578-1596 гг.); двойная лилия: Лауцявичус, № 2094 (1574 г.); литеры «IR» соединенные лилией: Брике, № 9534 (1574 г.); литеры «RR» под короной, соединеные трилистником: Брике, № 9687 (1575 г.); литеры «BF» под короной, соединеные трилистником: Лихачев, № 3235 (1585 г.); литеры «ВВ» под короной: Лихачев, № 3207, 3212 (1566 г.), № 3110 (1568 г.), Брике, № 9277 (1568-1580 гг.); литеры «IRI» в картуше под короной: Лихачев, № 3229 (1579 г.), № 3833 (1583 г.); литеры «APR» под короной: Брике, № 9258 (1578-1596 гг.); единичные листы со знаками: литеры «PR» под лилией, литеры «PI» под короной, литеры «MI» под короной, литеры «BV» под короной, литеры «RR» под короной, литеры «AF» под короной, литеры «АС» под короной.

Содержит изложение российской истории за 1114-1149, 1155, 1180, 1225-1240, 1425-1472 гг.

В первой четверти XVIII в. рукопись принадлежала подьячему С. Иванову, в 1728 г. ее приобрел купец А.Ф. Коробейщиков, но уже 1730-е гг.

21 Амосов А.А. Лицевой летописный свод. С. 164-165.

У)

Подобедова О.И. Миниатюры русских исторических рукописей. К истории русского лицевого летописания. М., 1965. С. 322-332 (Таблица последовательного хронологического чтения текста Лицевого летописного свода за период 1114-1533 гг.). она попала в библиотеку кн. Д.М. Голицына и была конфискована после его опалы вместе со всем имуществом, однако впоследствии возвращена и оказалась в родовой библиотеке Голицыных в Архангельском, в 1810 (-?) г. куплена гр. Ф.А. Толстым, с собранием которого в 1830 г. поступила в Публичную библиотеку.

Описан П.М. Строевым23, А.Ф. Бычковым (в рамках издававшегося им ПСРЛ), Н.П. Лихачевым24, А.Е. Пресняковым25.

Лаптевский том (ОР ГПБ. Р.1У.233) можно назвать продолжением Го-лицынского лишь условно. В рукописи 1005 листов (Б0, 39 х 30 см) с 1951 миниатюрой. Сохранились следы прежней пагинации в верхнем и нижнем углах. Последняя пагинация - внизу по середине. На полях читательские пометы карандашом. Переплет ХУИ-ХУШ в. Порядок листов нарушен, часть их утрачена, а хронологическая последовательность такова: л. 1, затем - пропуск, 2-98, затем - пропуск, 99-285, затем - пропуск, 286 -360, затем - пропуск, 381-419, 640-659, 420-599, 661, 660, 602-639, 660709, 712, 710, 711, 713-897, 361-380, затем - пропуск, 898-1004 (восстановлен О.И. Подобедовой).

Водяные знаки аналогичны знакам бумаги Голицынского тома.

Содержит описание событий 1116-1117, 1149-1225, 1241-1252 гг.

В первой четверти XVIII в. рукопись принадлежала купцу И.П. Лаптеву, который передал ее в Публичную библиотеку в 1827 г.

91

Строев П.М. Первое прибавление к описанию славяно-российских рукописей. графа Федора Андреевича Толстого. СПб., 1825.

24 Лихачев Н.П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. 4.1. С. 304-305.

25 Пресняков А.Е. Московская историческая энциклопедия XVI в. С. 858-859, 864866.

Об обстоятельствах передачи рукописи см.: Андрюшайтите Ю.В. И.П. Лаптев. У истоков отечественного филиграноведения. М., 2000. С. ?

Описан А.Ф. Бычковым (в рамках ПСРЛ), Н.П. Лихачевым27, А.Е. Пре-28 сняковым .

Остермановский первый том (НИОР БАН. 31.7.30-1). В рукописи 802 листа (F0, 35,7 х 24 см) с 1552 миниатюрами. Переплет XVIII в., вероятно не первый 1775 г. Порядок листов нарушен, часть их утрачена. В соответствии с хронологией повествования порядок листов должен быть таковым: л. 3-160, 162-164, 166-185, 165, 186-283, 299, 307-309, 300-306, 310-320,284-298, 321-800 (установлено О.И. Подобедовой).

Водяные знаки бумаги: литеры «APR» под короной: Брике, № 9258 (1578-1596 гг.); двойная лилия (два вида): Лауцявичюс, № 2094 (1574 г.), № 2045 (1574 г.); литеры «IR» соединенные лилией: Брике, № 9534 (1570-1574 гг.); литеры «RR» под короной, соединенные трилистником: Брике, № 9687 (1575 г.); литеры «AF» под короной, в справочниках не обнаружены, имеются на бумаге Книги сношений с Польшей за 15751579 гг. На единичных листах встречаются знаки: литеры «BF» под короной, литеры «IRI» в картуше, литеры «ВВ» под короной, литеры «MI» под лилией в круге, литеры «PI» под короной, литеры «BV» под короной.

Содержит изложение событий отечественной истории 1254-1378 гг. В первой четверти XVIII в. принадлежала Петру I, по смерти его оказалась у А.И. Остермана, после опалы которого передана в 1740-е в Библиотеку Академии наук.

Описан С. Ф. Платоновым (в рамках ПСРЛ), Н.П. Лихачевым29, А.А. Шиловым30, М.В. Кукушкиной31.

27 Лихачев Н.П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. 4.1. С. 305-307. ло

Пресняков А.Е. Московская историческая энциклопедия XVI в. С. 859-854.

29 Лихачев Н.П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. 4.1. С. 313-314.

30 Описание рукописей, содержащих летописные тексты (Материалы для полного собрания русских летописей. Вып.1) // JI3AK. СПб., 1910. Вып.22. С. 26-27.

Остермановский второй том (НИОР БАН. 31.30-2) хронологически продолжает Остермановский I. В рукописи 887 листов (F0, 37 х 24 см), иллюстрированных 1581 миниатюрой. Переплет 1775 г. (картон, обтянутый кожей). В верхнем углу следы частично срезанной при переплете ранней пагинации чернилами. Последняя пагинация - в верхнем углу, пагинация миниатюр карандашом на поле против миниатюры. В настоящее время состоит из двух частей: первая - переплетенная в 1986 г. в Лаборатории реставрации и консервации документов Академии наук Повесть о Куликовской битве (л. 3-126 прежнего счета), изъятая из тома в 1980 г. для подготовки ее факсимильного издания, вторая - основная часть листов, оставшаяся в прежнем переплете XVIII в. В целом обе части рукописи содержат изложение русской истории за 1378-1424 гг. Порядок листов нарушен, часть их утрачена. Должный порядок листов, соответствующий последовательности изложения событий: л. 3-499, 526-625, 500-525, 626886 (установлен О.И. Подобедовой).

Водяные знаки бумаги: двойная лилия (два вида): Лауцявичюс, № 2094 (1574 г.), № 2945 (1574 г.); литеры «IR», соединенные лилией: Брике, № 9534 (1570-1574 гг.); литеры «RR» под короной, соединенные трилистником: Брике, № 9687 (1575 г.); литеры «BF» под короной, соединенные трилистником: аналог у Лихачева, № 3235 (1585 г.), а также бумага без маркировки. На единичных листах отмечены знаки: литеры «BV» под короной, литеры «PI» под короной, литеры «MI» под короной в круге, литеры «IR» с лилией, литеры «АР» под короной.

Содержит повествование о событиях русской истории с 1378 по 1425 гг.

31 Описание Рукописного отдела Библиотеки Академии наук СССР / Сост. В.Ф. Покровская, А.И. Копанев, М.В. Кукушкина, М.Н. Мурзановав. М.; Л. , 1959. Т.З. Вып.1. Хронографы, Летописи, Степенные, Родословные и Разрядные книги. Изд. 2-е, дополн. С. 357-358.

Запись (рукой М.В. Ломоносова): «NB. Сия книга писана Игнатием чернецом Михаила архирея Смоленского. Смотри стрн. 556» (л. 887 об.).

Как и Остермановский I том в первой четверти XVIII в. рукопись принадлежала Петру I, по смерти его оказалась у А.И. Остермана, после опалы которого передана в 1740-е в Библиотеку Академии наук.

Описана С. Ф. Платоновым (в рамках ПСРЛ), Н.П. Лихачевым , А.А. Шиловым33, М.В. Кукушкиной34.

Шумиловский том (ОР ГПБ. F.IV.232). В рукописи 986 листов (F0, 39 х 27 см) с 1893 миниатюрами. Переплет не ранее XIX в. Порядок листов нарушен, должно быть: л. 1-23, 25, 24, затем - пропуск, 26-986 (установлен О.И. Подобедовой).

Водяные знаки бумаги: литеры «BF» под короной, соединенные трилистником: аналог у Лихачева, № 3235 (1585 г.); литеры «ВВ» под тиарой: Лихачев, № 3207, 3212 (1566 г.), № 3110 (1568 г.), Брике, № 9277 (15681580 гг.); литеры «APR» под короной, Брике, № 9258 (1578-1596 гг.); корона малая, Лихачев, № 3249 (1584 г.); литеры «AF» под короной, в справочниках не обнаружены, имеются на бумаге Книги сношений с Польшей за 1575-1579 гг.; литеры «AF», соединенные розеткой: Лихачев, № 3209 (1566 г.), № 3334 (1577 г.), № 3230 (1580 г.) литеры «AF», соединенные розеткой: Лихачев, № 3209 (1566 г.), № 3334 (1577 г.), № 3230 (1580 г.); корона малая: Лихачев, № 3249 (1584 г.). На единичных листах встреча

Лихачев Н.П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. 4.1. С. 314-315.

33 Описание рукописей, содержащих летописные тексты (Материалы для полного собрания русских летописей. Вып.1) // ЛЗАК. СПб., 1910. Вып.22. С. 26-27.

34 Описание Рукописного отдела Библиотеки Академии наук СССР / Сост. В.Ф. Покровская, А.И. Копанев, М.В. Кукушкина, М.Н. Мурзанова. М.; Л. , 1959. Т.З. Вып.1. Хронографы, Летописи, Степенные, Родословные и Разрядные книги. Изд. 2-е, дополн. С. 358-360. ется маркировка: литеры «АС» под короной, литеры «PI» под лилией, литеры «BV» под короной.

Содержит изложение российской истории за 1425, 1472-1533 гг.

Принято считать, что рукопись в середине XVIII в. бытовала в Петербурге, затем - на Севере (в окрестностях Холмогор), в начале XIX в. попала к томскому купцу М. Шумилову, который передал ее в 1814 г. в

1С

Публичную библиотеку. Описана А.Е. Пресняковым , С. Ф. Платоновым (в рамках ПСРЛ), Н.П. Лихачевым36.

Синодальный том» (ОР ГИМ. Син. 962). В рукописи 626 листов (F0, 39,6 х 33,2 см) с 1125 миниатюрами (л. 328 в счете пропущен, л. 427 прономерован дважды), после которых приплетено 46 неномерованных листов бумаги конца XVIII в. Миниатюры частично иллюминованы в XVI в., поновлены в XVII в.37 Переплет XVIII вв. Порядок листов нарушен. Часть листов в составе «Царственной книги». В соответствии с хронологической последовательностью событий порядок листов должен быть следующим: л. 7-93, затем - прпуск, 94-166, затем - пропуск, 167-327, 329, 330, затем - пропуск, 331-355, 417, 256-411, 418-427а, 4276-495, затем -пропуск, 515, 518, 519, 510, 511, 498, 516, 509, 517, 512, 514, 497-508, затем - пропуск, 605-622.

Водяные знаки бумаги: корона малая: Лихачев, № 3249 (1584 г.); литеры «AF» под короной, в справочниках не обнаружены, имеются на бумаге Книги сношений с Польшей за 1575-1579 гг.; литеры «AF», соединен

35 Пресняков А.Е. Царственная книга, ее состав и происхождение // Записки историко-филологического факультета Императорского Санкт-Петербургского университета. СПб., 1893. Т.31. С. 24-25; Он же. Московская историческая энциклопедия XVI в. С. 866-870.

36 Лихачев Н.П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. 4.1. С. 302.

Протасьева Т.Н. К вопросу о миниатюрах Никоновской летописи (Син. № 962) //Летописи и хроники. Сб. статей. 1973 г. М., 1974. С. 271-285. ные розеткой: Лихачев, № 3209 (1566 г.), № 3334 (1577 г.), № 3230 (1580 г.), Брике, № 9238 (1571-1573 гг.); литеры «IRI» в картуше под короной: Лихачев, № 3229 (1579 г.), № 3833 (1583 г.); литеры «BF» под короной, соединенные трилистником: Лихачев, № 3235 (1585 г.), Брике, № 9285 (1599 г.). На листах хронографической части: л. 2-6 - литеры «IR», соединенные лилией: Брике, № 9534 (1570 г.); л. 623-626 - литеры «ВВ» под короной: Лихачев, № 3207, 3212 (1566 г.), Брике, № 9277 (1568-1580 гг.)

На полях л. 43, 44, 67 об., 84 об., 89, 90, 90 об., 91. 91 об., 92, 107 об., 108 об., 109, 146, 147, 176 об., 177, 177 об., 223 об. приписки и зачеркивания белового текста скорописью XVI в.; сделаны той же рукой, что и в Царственной книге. На л. 80 об., 92,139, 213, 250 об., 281 - правка редактора ЛС, не указанная в публикации. На л. 9 об. рисунок с цифрами «7044», помета карандашом: «1535», штамп Синодальной (Патриаршей) библиотеки; на л. 94 помета карандашом: «1553»; на л. 142 об. помета: «1558» (зачеркнуто), на л. 337 об. помета: «См. л. 412»; на л. 357 помета: «См. л. 417»; на л. 412 помета: «за л. 337»; на л. 417 помета: «См. л. 355»; на л. 489 помета: «1560»; на л. 496 помета: «Год 1563. После л. 511»; на л. 511 об. помета карандашом: «См. л. 496»; на л. 515 помета: «См. л. 518»; на л. 519 об. штамп Синодальной (Патриаршей) библиотеки; на л. 560 и 561 пометы: «1564»; на л. 599 помета «1567».

Содержит отдельные эпизоды событий из римской истории 70-х гг. I в. н.э. и византийской истории X в. (л. 1-6, 623-626) и изложение российской истории за 1535-1542,1553-1560,1563-1565,1566-1567 гг.

Раскраска миниатюр Синодального тома была осуществлена в XVII в.38

В XVII в. находилась в библиотеке российских государей, в XVIII-начале XX в. - в Синодальной (Патриаршей) библиотеке, в 1920-е гг. поступила в ГИМ.

Протасьева Т.Н. К вопросу о миниатюрах. С. 281-285.

Описана Саввой (Тихомировым)39, А.Е. Пресняковым40, Т.Н. Протасье-вой41.

Царственная книга» (ОР ГИМ. Син. 149) - стала наиболее привлекательной для исследователей истории XVI в. Причина этому - следы редакторской переработки первоначального текста. В рукописи 687 листов (л. 173, 343 462, 470 пронумерованы дважды), которые не были обрезаны при переплетении (F0, 47,1 х 33,2 см); 1281 миниатюра, из них 2 (на л. 7 и 8 об.) иллюминованы, 8 (на л. 667, 667 об., 668 об., 671 об., 672, 672 об., 677, 678 об.) остались в стадии легкого эскиза, на 5 листах (л. 674, 674 об., 675 об., 676 об., 679 об.) оставлено место для миниатюры. Переплет XIX в. - картонный, обтянутый сафьяновой кожей (первоначальный переплет XVIII в., сделанный М.М. Щербатовым, не сохранился. Порядок листов не соответствует последовательности изложения событий. Его пытались восстановить А.Е. Пресняков42 и С.Ф. Платонов43. Уточненный порядок листов должен быть следующим: л. 1-26, 27 (вплетен не той стороной), 28-51, 54, 53, 52, 55-97 (новая редакция известия на л. 98-99), 101171, затем-пропуск, 172-174,176-191, затем-пропуск, 192-218,222-233, 219-221, 237-272, 273 (с учетом приписки текст перебелен на л. 680-681, но не полностью; между ними должен быть еще один лист), 274-304, 305 (с учетом приписки перебелен на л. 683), 306-344, 345 (известие повторено на л. 175), 346, 347 (известие повторено на л. 234-236), 359-362, 348

39

Савва (Тихомиров И.М.). Указатель для обозрения Московской Патриаршей (ныне Синодальной) библиотеки. Составлен ризничим архимандритом Саввою. Изд. второе, значительно дополненное, с приложением Пояснительного словаря неудобопонятных слов и названий предметов, встречающихся в книге. М., 1858. С. 200.

40 Пресняков А.Е. Царственная книга, ее состав и происхождение. С. 25.

41 Описание рукописей Синодального собрания (не вошедших в описание A.B. Горского и К.И. Невоструева) / Сост. Т.Н. Протасьева. М., 1970. 4.1. № 577-819. С. 127-128.

42 Пресняков А.Е. Царственная книга, ее состав и происхождение. С. 4, прим.З.

43 ПСРЛ. T.XIII, вторая половина. С. VIII.

350, затем - пропуск, 363-429, затем - пропуск, 430, 432 (новая редакция известия на 431 об.), 455-487, 489 (известие повторено на л. 488 об.), 490549, 650-653 (приписка с Повестью о болезни Ивана Грозного в марте 1553 г. перебелена на л. 664-666, 670, 682, 679, 674-676, 669, 673, 668, 677, 672, 678, 671, 667), 654-663.

Водяные знаки бумаги: герб Парижского университета: Лихачев, № 2958 (1563 г.), Брике, № 1840 (1576-1581 гг.); гроздь винограда с литерами «DR»: Брике, № 13154 (1533-1591 гг.), Хивуд, № 2163 (1570 г.); гроздь винограда с литерами «BG»: Брике, № 13172 (1569-1589 гг.), Хивуд, № 2177 (1579 г.); гроздь винограда с литерами «DD»: Брике, № 13183 (1576 г.), Хивуд, № 2170 (1579 г.); Лилия с именами Нивеллей: Лихачев, № 3039 (1568 г.), № 3119 (1568 г.), Брике, № 7079 (1540-1570 гг.); литеры «AF» под короной, в справочниках не обнаружены, имеются на бумаге Книги сношений с Польшей за 1575-1579 гг.; литеры «AF», соединенные розеткой: Лихачев, № 3209 (1566 г.), № 3334 (1577 г.), № 3230 (1580 г.); корона малая: Лихачев, № 3249 (1584 г.); литеры «IRI» в картуше под короной: Лихачев, № 3229 (1579 г.), № 3833 (1583 г.); литеры «BF» под короной, соединенные розеткой: Лихачев, № 3235 (1579 г.), № 3833 (1583 г.), цветок: аналогии у Брике, № 6318 (1538 г.), № 6319 (1575 г.), № 6315 (1593 г.), № 6360 (1575 г.); крест: аналогии у Брике, № 5455 (1558 г.), № 5458 (1580 г.), №5459 (1583 г.)44.

На полях и между строк белового текста л. 220, 238 об., 240, 241, 242 об., 248 об., 249, 249 об., 250 об., 252, 253, 255 об., 256 об., 257, 260, 260 об., 261, 264 об, 268, 271 об., 273, 274 об, 288 об, 290 об, 291 об, 293, 293 об, 296, 299, 299 об, 304 об, 305, 305 об, 312, 317, 330, 341 об, 343 об, 361, 405, 423, 454, 457 об, 458, 458 об, 460, 460 об, 470а, 472 об, 487, 495, 496 об, 498, 499, 542, 550 об, 569 об, 570 об, 571, 576, 577, 597

44 Анализ водяных знаков Царственной книги см.: Амосов А.А. Лицевой летописный свод Ивана Грозного. С. 168-175,349-355. об., 608, 609, 611, 623, 625 об., 638, 639 об., 640, 640 об., 641 об., 643 об., 644, 646, 647 об, л. 650 об.-653, 656, 657, 659, 660, 660 об, 663 об. приписки, исправления и зачеркивания первоначального белового текста рукой редактора ЛС.

Содержит известия российской истории 1533-1553 гг.

Сформирована из «кипы» листов, обнаруженных М.М. Щербатовым в 1760-х гг. в Синодальной библиотеке. Название получила по помете на нижнем поле: «Царственная 1-я часть» (л. 237-277, 278-663). В XVIII -начале XX вв. находилась в Синодальной (Патриаршей) библиотеке, в ГИМ поступила в 1920-е гг.

Подробно описана А.Е. Пресняковым45, Т.Н. Протасьевой46.

Формат листов ЛС различен. Это обусловлено числом переплетений рукописей их бывшими владельцами. Число строк в листе всех томов ЛС, если лист занят текстом полностью, одинаково - 29. Текст (без миниатюры или с ней) имеет в высоту 6,5 вершка (28,6 см.)47. Высота миниатюры колеблется от 2,5 до 4,5 вершка (11-21 см.), ширина равна ширине строки - 3,5 вершка (15,5 см.). Эти параметры характерны для хронографических томов ГИМ48. Рисунки, как правило помещены по одному на странице, могут находиться вверху, в середине и внизу ее. Соответственно, текст написан над и под миниатюрой. Но рисунки иллюстрируют текст, иду

45 Пресняков А.Е. Царственная книга, ее состав и происхождение. С. 1-20.

46 Описание рукописей Синодального собрания. С. 128-130.

47 Примером корректуры первоначального варианта может быть миниатюра л. 95 Остермановского II тома. Рисунок вышел за пределы принятых для рукописи размеров. Тогда его сократили по высоте (сохранились контуры эскиза), хотя места на полях было достаточно, отчего рисунок стал несколько «стесненным2, но общий характер листа таким образом был приведен в соответствие с другими листами летописи.

48 Щепкин В.Н. Лицевой сборник Имп. Российского исторического музея // Сборник ОРЯС. СПб., 1900. Т.1У, кн.4. С. 1348. щий за ним, и, поэтому, текст в верхней части листа относится к предыдущей миниатюре49.

Публикация текста J1C была начата сразу же после обнаружения его отдельных томов исследователями российской истории, и хотя первым стал том, получивший название «Царственная книга», целесообразно указать публикации в хронологической последовательности изложения событий.

Судьбе было угодно, чтобы тома хронографической части попали в поле зрения ученых позднее, чем тома, повествующие об истории России и потому уже в середине XIX в. включенные в состав ПСРЛ. Хронографическая часть до сих пор осталась неопубликованной.

Текст Голицынского тома впервые был издан кн. М.М. Щербатовым в 1772 г.50, а затем в ПСРЛ (при приведении разночтений в качестве списка Никоновской летописи)51.

49 г»

В некоторых случаях приходилось иллюстрировать на одном листе два разнородных известия. Например, на л. 418 об. Остермановского I тома написаны известия о поставлении на суздальскую епархию архиепископа Нафанаила и о поездке Симеона Гордого в Орду. Художнику удалось совместит на миниатюре две сцены. Внизу листа изображено поставление Нафанаила, вверху - Симеон Иванович едет в Орду, где его встречает ординский «царь» См. репродукцию: Подобедова О.И. Миниатюры. С.257, рис.104.

50 Царственный летописец, содержащий Российскую историю от 6622/1114 году, то есть от начала царствования великого князя Владимира Всеволодовича Мономаха до 6980/1472 года, то есть до покорения Новагорода под власть великаго князя Васи-лья Ивановича, после учиненнаго бунту в Новегороде происками Марфы посадницы и ея детей. СПб., 1772.

51 ПСРЛ. T.IX. VIII. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью. Подг. к изд. А.Ф. Бычков. СПб., 1862. С. 143-149, 150-182, 200-204, 241; Т.Х. VIII. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью. Подг. к изд. А.Ф. Бычков. СПб, 1885. С. 6, 91-118, 134-135,241; T.XII. VIII. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью. Подг. к изд. С. Ф. Платонов. СПб., 1901. С. 5-100,109-143.

Текст Лаптевского тома был издан в ПСРЛ также в качестве списка Никоновской летописи52.

Текст Остермановского первого тома впервые издан И.Е. Глебовским в

1774 г.53, и позднее использован (с л. 530, начинающего изложение событий великого княжения Дмитрия Ивановича Донского) при публикации в рамках ПСРЛ как список Никоновской летописи.54

Текст Остермановского второго тома впервые издан Г.В. Козицким в

1775 г.55 Позднее был использован при публикации Никоновской летописи в ПСРЛ как один из ее списков56.

Текст Шумиловского тома опубликован в составе ПСРЛ в качестве списка Никоновской летописи57.

52 ПСРЛ. T.IX. VIII. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью. Подг. к изд. А.Ф. Бычков. СПб., 1862. С. 149-150, 182-201, 204-256; Т.Х. VIII. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью. Подг. к изд. А.Ф. Бычков. СПб., 1885. С. 1-91, 118-130,237-244 (опубликованная в Приложении Повесть о убиении князя Михаила Черниговского и боярина его Фео-дора), 133-134,135-139. M

Древняго летописца часть первая, содержащая в себе повесть произшествий, бывших в России при владении четырнадцати великих князей, сперва Владимирских, потом Московских, чрез сто двадцать пять лет, начиная с 6762/1254 года до 6887/1379: то есть от времен княжения великаго князя Александра Ярославича Нев-скаго до победы великим князем Дмитрием Ивановичем прозванным потом Донским, одержанной над татарами у реки Вожи в Рязанской земле в годе выше сего на последи упомянутом. СПб., 1774.

54 ПСРЛ. T.XI. VIII. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью. СПб., 1897. С. 1-43.

55 Древняго летописца часть вторая, содержащая в себе повесть происшествий, бывших в России с 6887/1379 до 6932/1424 год: то есть последния лета княжения великаго князя Дмитрия Ивановича Донскаго владение великаго князя Василья Дмитриевича. СПб., 1775.

56 ПСРЛ. T.XI. VIII. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью. СПб., 1897. С. 43-148,153-157,243-254,161-239.

Текст Синодального тома опубликован в составе ПСРЛ в качестве списка Никоновской летописи (до событий июля 1558 г.) и как Дополнение к ней (известия 1558-1560, 1563-1565, 1566-1567 гг., с восстановлением утраченных мест по Лебедевской летописи)58. Однако издание имеет недостатки: не указаны некоторые приписки редактора ЛС, частично опущены указания на киноварные заголовки.

Текст Царственной книги издан М.М. Щербатовым59 и в рамках ПСРЛ60. В первом из названных изданий указаны места миниатюр (буквой «К» - картина), но приписки редактора ЛС и киноварные заголовки не выделены из общего текста, отсутствуют указания на фрагменты текста, зачеркнутые редактором, во втором - указания на места миниатюр отсутствуют, в примечаниях даны отсылки на приписки и зачеркивания редактора ЛС, утраченные фрагменты текста восстановлены по Алексан-дро-Невской летописи.

Обширность охватываемых ЛС событий ставит вопрос о процессе складывания его текста. Безусловно новым он быть не мог, так как работа летописца изначально была компиляционной. Каждый новый труд создавался на основе соединения предшествующих (или их фрагментов) с про

СП

ПСРЛ. T.XII. VIII. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью. СПб., 1901. С. 1-5, 143-259; T.XIII, первая половина. VIII. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью. СПб., 1904. С. 1-74. со

ПСРЛ. Т.ХШ, первая половина. VIII. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью. СПб., 1904. С. 87-114, 140-142, 234-300; T.XIII, вторая половина. VIII. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью. СПб., 1904. С. 303-329,370-390,401-408.

59 Царственная книга, то есть летописец царствования царя Иоанна Васильевича, от 7042 году до 7061, напечатан с писменнаго, которой сыскан в Москве в Патриаршей библиотеке. СПб., 1769.

60 ПСРЛ. Т.ХШ, вторая половина. VIII. Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью. СПб., 1904. С. 409-532. должением повествования о современных летописцу событиях. К середине XVI в. корпус исторических произведений как сложившихся на Руси, так и переводных был довольно значительным. Уже давно, при новгородском архиепископе Геннадии, был сделан полный перевод Библии на родной язык (значительно раньше, чем в Западной Европе), во многих списках распространялись Летописец Еллинский и Римский, сочинение Иосифа Флавия «История Иудейской войны» и Хроника Георгия Амар-тола, известны были и европейские хроники (так в Царском архиве хранился «летописец польский», с которым знакомился Иван Грозный61). Безусловно историческими сочинениями воспринимались в XVI в. и произведения житийной литературы. Чрезвычайно развитым к этому времени стал и корпус русских летописей и даже небольших частных летопис-чиков, дополнявшийся житиями выдающихся государственных деятелей и повестями о многих заметных событиях прошлого страны.

Таким образом, составители ЛС располагали обширнейшим материалом, позволявшим им создать невиданное дотоле по широте исторического охвата произведение. И зачастую они отказывались от тривиального заимствования известия источника, используя для составления своего труда одновременно несколько рассказов из предшествовавших сочинений. Вот каким образом складывалась Повесть о походе князя Игоря Святославича в 1185 г. (л. 641-652 Лаптевского тома). Начало («О Олгови-чехъ како ходиша на Половцы и много зла сътворися имъ. Того же лета. и притиснувша ихъ к воде») заимствовано из Воскресенской летописи,

62 затем последовательно источники меняются .

61 Государственный архив России XVI столетия. Опыт реконструкции. Подг. текста и комм. A.A. Зимина. М., 1978. С. 92.

62 Ср.: ПСРЛ. Т.Х. С. 12-14; Т.VII. С. 98-99.

ЛС - Никоновская летопись И бысть брань велика и сеча зла. яко ни единъ вестникъ при-иде от нихъ на Русь; ЛС - Воскресенская летопись: Некто же гость поиде путемъ темъ. или мы къ вамъ идемъ по своихъ».

ЛС - Никоновская летопись: Князь велики же Киевский Святославъ. и разыдошася въ страны своя. ЛС - Воскресенская летопись: О Половцехъ. Услышаше же Половцы князей. Се же все бысть за грехи наши.

Воскресенская летопись И бишася съ ними крепко, и бысть сеча зла велми. за наше согрешение и гордость.

Никоновская летопись: Потомъ же Половци приказаша. «приидите по братию свою».

Воскресенская летопись: Слышавше же то князи о братьи своей. и разыдошася кийждо во свояси.

Никоновская летопись: Половцы же слышавше ихъ отшед-шихъ. и не постигоша, яко же Саул Давида.

В рассмотренном случае составители ЛС за основу повествования взяли текст Никоновской летописи, сверили его с текстом Воскресенской и восполнили пропуски основного источника, оперируя при этом довольно крупными фрагментами, что допускает использование переписчиками кодексов с названными летописями (они могли быть размечены непосредственно руководителем переписчиков). Но в известии о сражении на Шелони в 1471 г. подобная работа была выполнена со столь мелкими частями текстов двух источников (Никоновская летопись и Степенная книга), что прямое копирование больших по объему кодексов становилось затруднительным. Вероятнее всего для писцов ЛС был заготовлен черновой текст, сведенный из семи фрагментов первого из названных источников и восьми - второго63.

Никоновская Лицевой свод Степенная книга летопись все бо вой сущии .(все бо вой сущии подъ Прочая же, иже с подъ ними, не ведя- ними, не ведяще того, пле- ними воиньства, невеще того, пленяху няху места ихъ окрестъ Но- дуще того, пленяху места ихъ окрестъ вагорода). [А окаяннии из- окрестная места Нова-Новагорода. менницы новоградские по- града. А окаяннии из-А новогородские садницы и тысяческие и менницы новогород-посадницы и тысяц- бояре и купцы и всякие ре- ские посадницы и ты-кие, спроста рещи, месленицы], (спроста рещи, сячские и боляре и плотницы и гончары плотницы и гончары) [и купьцы и всякие реи прочии, которой и весь народ гражанъ совоку- месленицы и весь на-родився на лошади пишася всея их рати] (и род гражан, съвоку-не бывалъ, и на мыс- прочии, которой и родився пишася всея ихъ рати, ли которым того не на лошади не бывал и на яко же сами глаго-бывало. помыслъ того не быва- лютъ, четыредесять ло)64. тысящь.

Сложнее становилась работа составителя ЛС в тех случаях, когда возникала необходимость не только прямого заимствования фрагментов двух источников, но и свободного их пересказа, а также перестановку текста Воскресенской летописи в соответствии его композиционным по

63 Ср.: ПСРЛ. Т.ХП. С. 134-136; Т.ХХ1. С. 538.

64 Фрагменты, заимствованные из Никоновской летописи заключены в круглые скобки, из Степенной книги - в квадратные. строением в Никоновской, что мы видим в Повести о Московском взятии от царя Тохтамыша65.

Никоновская Лицевой свод Воскресенская летопись летопись Царьствующу ца- (Царствующу царю Tax- Бысть в третье лето рю Тахтамышу на тамышу на Волъжскомъ царства Тактамышева, Воложскомъ царст- царствии, и поморскими царствующему в Орде вии, и поморскыми грады обладающу) [во Орде и въ Сараи, и того же грады обладающу, и и въ Сараи] (и бысть въ лета царства его посла Сараи, и бысть в третие лето царства его по- татар своихъ въ Бол-третье лета царства ела) [татарин своих] (во гары, еже есть градъ его, послы слугы градъ, нарицаемый Болга- на Волзе, и ту повеле своя во градъ, нари- ры, еже есть Казань на Во- торговцы рускиа из-цаемый Болгары, еже лзе, и повеле христиань- бити и гостей грабити, есть Казань на Волзе, ския) купцы избити, a (roc- а суды ихъ и с това-и повеле христиан- ти русскиа грабити, а суды ромъ отъимати и по-скиа гости русскиа ихъ и товары отнимати и провадити къ себе на грабити, а суды ихъ провадити къ себе на пере- перевозъ; а самъ поди съ товары отнима- возъ. А самъ) съ великою щався съ яростию, ти и провадити къ [яростию] (собравъ силы събра воа многи и по-собе на перевоз. А многи и поиде къ Волзе) [со иде къ Волзе со всею самъ собравъ силы князи своими и со всею си- силою своею, и пере-многи и поиде къ лою татарскою. И перевезе- везеся на сю сторону Волзе, и перевезеся ся на сю сторону Волги ре- Волги со всеми князи Волгу реку, и поиде ки] (и поиде на великаго своими и съ безбожна великого князя. князя)66. ною силою татар

65 Ср.: ПСРЛ. T.XI. С. 71; Т.VIII. С. 42.

66 Фрагменты, заимствованные из Никоновской летописи, заключены в круглые скобки, из Воскресенской - в квадратные, свободный пересказ выделен курсивом. скою.

Еще более весомыми становятся аргументы в пользу мнения о составлении специального черновика ЛС после рассмотрения Жития Александра Невского, основанного уже на тексте трех источников67.

Лицевой свод Никоновская Степенная Воскресенская летопись книга летопись

И собра лю- .и собра силу И собра люди .И собра силу ди многи: мести- многу: местеры, многи: местири и велику, местери ры и бискупы. бискупы. хотя бискупы. хотя и бискупи. хотя хотя восприати возприати Ладо- восприяти Ладо- восприяти Ладо

Ладогу, и Вели- гу, также и Нов- гу и Великий гу, прочее же рку кий Новградъ и град и всю землю Новъград и всю и Новгородъ и всю область Но- Новгородцкую. область Ново- Новгородскую воградскую/ до градскую. всю область. Валаама.

И посла послы И въ то время .и въ то время и посла по- своя ко Алексан- посла краль по- приела король слы своя ко дру Ярославичу, слы своя въ Ве- послы, загордев

Александру Яро- глаголя. аз при- ликий Новъградъ ся, къ великому славичу, глаго- шелъ еемь к тебе, къ великому кня- князю Александля. азъ пришелъ и хощу пленити зю Александру ру Ярославичу в еемь къ тебе, и тя, и будеши ми со многимъ раз- Новгород, а хощу пленити тя, раб и сынове гордениемъ гла- ръкучи. и плеи будеши ми твои. голя. приидохъ ню землю твою.

67 Ср.: ПСРЛ. Т.Х. С. 120-121, 124-125; Т.ХХХ1. С. 281-283,285; Т.VII. С. 147-148, 149. рабъ и сынове твои). и изби множество бесчисленное римлянъ, и самому королю возложи печать на лице своимъ мечемъ].

В лето 6750). Прииде князь великий Александр Яро-славичъ въ Новгороду с нимъ же и архиепи-скопъ Спиридонъ и съ бояры; новгородцы же сре-тоша его съ кресты во вратехъ града, и посади-ша его на вели-комъ княжении со многою чес-тию, и бысть и изби многое множество ихъ, и самому королю возложи на лице печать мечем своим

В лето 6750. Иде князь Александр от отца соего Ярослава къ Новугоро-ду, и пришед в Новъградъ мно-гиа крамолники перевеша. семо. и изби бесчисленное множество римлянъ, яко и самому кралеви возложь печать на лицы.

Прием же моление их Ярослав и даст им сына святаго и непо-бедимаго Александра. Он же ускори приити. и изби множество бесчисленное римлян, и самому королю возложи печать на лице острым своим мечем.

В лето 6749. Приеха князь великий Алек-сандръ Яросла-вичь в Новгород. о

Фрагменты, заимствованные из Никоновской летописи, заключены в круглые скобки, из Воскресенской летописи - в прямые, из Степенной книги - в косые; редакторские вставки составителя ЛС выделены курсивом. радость велиа въ Новегороде68.

Составители ЛС, обладая незаурядным мастерством компоновки, все же не могли оставаться в рамках заимствованного текста источников. Их представления о миропорядке и об этикетности поведения так или иначе обязывали исправлять ранний текст предшественников. Осюда происходит и замена версии начала второго княжения Александра Невского. Действительно, победителю шведов, поставившему мечем «печать» на щеке «короля», и будущему герою Ледового побоища обыденно появиться в Новгороде уже не пристало. А вот торжественная встреча «съ кресты во вратех града» более приличествовала прибытию святого князя. Поэтому и появился в ЛС текст, принадлежащий перу его составителей.

Впрочем, несмотря на скрупулезную тщательность в отборе текста источников, составителям ЛС порой приходилось изменять уже переписанный начисто и иллюстрированный текст. Так, их не удовлетворило описание событий малолетства Ивана Грозного. И поэтому версии ряда известий за 1533-1541 гг., сходные в Никоновской и Воскресенской летописях и сохраненные в Синодальном томе, были заменены на версии Летописца начала царства, вошедшие в Царственную книгу. Рассмотрим такую замену69.

Первый вариант Второй вариант

Синодальный (Царственная книга) том) А из Новагорода из Великого князь великий и его

А ноугородцкие мати великая княгиня итти велели наместникомъ воеводы Иван Ники- своимъ литовские земли воевати боярину своему тичь Бутурлин ли- князю Борису Ивановичу Горбатому да Михаилу товские места вое- Семеновичу Воронцову. А новогороцкие воеводы

69 Ср.: ПСРЛ. Т.ХШ. С. 88 и 423-424. вал, и город на коро- князь Борись Ивановичь Горбатой да Михайло Селеве земле, на озере меновичь Воронцовъ по великого князя наказу не

Себеже поставил и пошли, а стали на Опочкахъ, а в литовскую землю устроил его пушками отпустили города ставити Ивана Никитича Бутури пищалми, как ему лина со многими людми. И Иванъ Никитичь Бутурмочно быти; да уст- линъ, по великого князя велению шедъ въ литовъроивше городъ, да и скую землю и многие места повоевалъ и городъ пришел на Опочку земленъ на королеве земле на озере Себеж постапоздорову. вилъ.

Использование Летописца начала царства дало возможность составителям ЛС расширить повествование сюжетно самостоятельными рассказами70, полностью изменить версии отдельных событий объяснением причин успехов неудач в действиях русских войск в Литве71, ввести подробности в описание отдельных событий72, восстановить отсутствующие в первом варианте даты, назвать имена руководителей или рядовых участников некоторых событий 1533-1539 гг.73

Приходилось составителям ЛС устранять и собственные промахи. Внешне незначительные, они показывают тщательность проверки текста, проявленную кем-то из руководителей работы на самом последнем ее этапе. Рассмотрим л. 344 об.-345 и 175-175 об. Царственной книги. Их тексты почти идентичны.

Л. 344 об.-345 Л. 175-175 об.

Того же лета пришли к великому Того же лета пришли к великому

70 Ср.: ПСРЛ. Т.ХШ. С. 100-105 и 424-427

71 Ср.: ПСРЛ. Т.ХШ. С. 81-83 и 421-422.

72 Ср.: ПСРЛ. Т.ХШ. С. 83, 90 и 422. Подробно об этом см.: Морозов Ь писец начала царства) // Летописи и хроники: Сб. статей 1984 г. М., 1984. С. 75-87,

74

Подробно об этом см.: Морозов В.В. Об источниках Царственной книги (Летокнязю вести про Крымъского царя, князю вести про Крымъского царя, что хощеть быти на его украйну Иу- что хочеть быти на его украйну. // И лиа 20, въ неделю, // выехалъ царь и Иулиа 20, въ неделю, выехалъ царь и великий князь Иванъ Василиевичь великий князь Иванъ Василиевичь всея Русии с Москвы на Коломну. всея Русии с Москвы на Коломну.

Странность первого варианта - точная дата предполагаемого прибытия хана к окраинам Российского государства. Похоже, что это обстоятельство привлекло внимание составителей J1C: куда логичней представляется указание на точную дату выезда государя из Москвы, что и было сделано. И если в первом варианте (л. 344 об.) на миниатюре изображено получение Иваном Грозным сообщения о намерении крымского хана, то во втором (л. 175) - на миниатюре, предшествующей тексту показан выезд царя из Москвы.

Так складывался текст JIC. В него вошли (в русской части) не только лапидарные погодные записи о прошедших событиях (отметим, что порой они выполняли роль документа, юридической основой которого явился сам факт включения известия в летопись, усиливающейся ее древностью). Из его источников последовательно были заимствовано большое число нарративных памятников, имеющих самостоятельное литературное значение. Назову лишь некоторые: повести о походе Игоря Святославича, о взятии Константинополя крестоносцами, о Липицкой битве, о битве на Калке, о Батыевом нашествии, о Михаиле Черниговском и боярине его Федоре, о Куликовской битве, о Московском взятии от царя Тохтамыша, о взятии Царьграда, о походе Ивана III «ратию» на Новгород 1471 г., о пришествии Ахмата на Угру, о чудесном рождении Василия III, о приходе Магаммет-Гирея на Москву, о чудесном рождении Ивана IV, о болезни и смерти Василия III, о Казанском взятии, о Полоцком взятии; сказания о великой княгине Евдокии, жене Дмитрия Донского, о князьях Владимирских; жития Александра Невского, Стефана Пермского, Михаила Тверского.

ЛС предстает перед читателем в двух ипостасях: это и историческая энциклопедия, и антология литературы. Сведенные воедино, они требовали не только углубленного знания трудов предшественников и умелого с ними обращения, высокого мастерства компоновки исходного материала, но и известного понимания того самого «когда-нибудь», о котором размышлял пушкинский Пимен, завершая свой труд («когда-нибудь монах трудолюбивый. пыль веков от хартий отряхнув, правдивые сказанья перепишет»).

К сожалению эта грандиозная работа по переосмыслению мировой истории и созданию нового невиданного дотоле историко-литературного произведения еще не получила должной оценки. Вызывают недоумение «аргументы» одного из последних исследователей ЛС, датирующего работу над памятником 1568-1774 гг., и ставящего риторический вопрос о достаточности этого «срока».

Придется процитировать его рассуждения: «Октябрьская Минея (Сол. № 501/520), содержащая 704 листа, была переписана по существу одним писцом за 7 месяцев. На каждой странице Минеи размещается 25 строк, в ЛС - 29 строк. Но в ЛС, если брать наиболее типичный случай, текстом занята только треть страницы, и почерк в Своде немного крупнее, чем в Минеях. Для удобства расчета примем число строк на странице ЛС, занятых текстом, равным 12,5, т.е. половине страницы Минеи. Таким образом, за 7 месяцев писцы Свода должны были переписывать не менее 1400 листов, т.е. 200 листов в месяц. В нынешнем составе Свода содержится 9749 листов, на их переписку потребовалось около 4 лет.»74. Однако сам же автор вышеприведенных строк запамятовал собственное же предположение о существовании фрагмента ЛС, содержавшего Повесть времен

74 КлоссБ.М. Никоновский свод. С. 249, прим. 92. ных лет: «Сохранившаяся разметка восковыми каплями текста начальной части списка О (Оболенского - В.М.) Никоновской летописи позволяет судить как о самих летописных известиях этого тома (J1C - В.М.), так и о порядке размещения и сюжетах миниатюр. Заметим, что даже частично (выделено мной -В.М.) размеченный текст статей до 1114 г. имеет около 760 восковых капелек»75. Это означает, что лишь частичная разметка древнейшей части предполагала, как минимум, 380 листов JIC. В целом

Т/Г же Повесть временных лет укладывается в 700-750 листов (если в нее не делать вставок из других источников!). К тому же еще около 240 листов ЛС с описанием событий 1561-1563, 1564, 1565 гг. (они должны бы входить с Синодальный том) утрачены. А коль скоро, по приведенным подсчетам, на их переписывание ушел бы еще год, то версия о четырех годах представляется некорректной. Впрочем, есть еще один путь. По предположению A.A. Амосова, над переписыванием и иллюстрированием ЛС одновременно трудились три группы мастеров77, и, в таком случае, всякие рассуждения о возможностях переписчиков, о четырех или более годах их работы становятся бессмысленными. Но автор версии о достаточности четырехлетнего временного отрезка на изготовление ЛС привел еще один «аргумент»: в августе 1677 г. в Посольском приказе было созпо дано Евангелие . «Текст писал один подьячий Прокофий Возницын, но над украшением трудилась большая группа (курсив мой - В.М.) иконописцев. Рукопись заключала 1200 миниатюр, выполненных пером и рас

75 Там же. С. 214.

Амосов A.A. Из истории создания Лицевого летописного свода (Организация работ по написанию рукописей) // Древнерусское искусство. Рукописная книга. Сб. третий. М. 1983. С. 223.

77 Там же. С. 217. пп

Об этом см.: Кудрявцев И.М. «Издательская» деятельность Посольского приказа: (К истории русской рукописной книги во второй половине XVII в.) // Книга: Исследования и материалы. М., 1963. Т.VIII. С. 225-226. крашенных акварелью и золотом, по своему качеству не идущих ни в какое сравнение (Так! - В.М.) с миниатюрами ЛС; помимо этого, листы Евангелия украшали изумительные орнаментальные рамки, заставки и концовки, которых в ЛС вообще не имелось. 30 марта 1678 г. книга была уже поднесена царю. Если приравнять лицевое Евангелие к одному тому ЛС, то, следовательно, один том должен был составляться менее чем за 8 месяцев. Нормы эти являются вполне умеренными»79. В приведенной здесь цитате уравнена работа «большой группы» художников, сделавших 1200 миниатюр с выполнением миниатюр «одного тома» ЛС. Но. мы не знаем ни числа иконописцев, трудившихся над Евангелием, ни числа миниатюристов ЛС. Да и сами кодексы - части ЛС весьма различны. В целом же листы ЛС украшали не менее 18 тысяч миниатюр (если учесть только крупные утраченные фрагменты), что в 15 раз больше, чем в Евангелии. Признавая такое сравнение крайне некорректным, все же хочу отметить, что создание ЛС, по такой методе, потребовало бы около 120 месяцев, т.е. десятилетие.

Куда важнее еще раз обратиться к деятельности составителей-книжников. Вернемся к пространному рассказу о житии и подвигах святого благоверного князя Александра Ярославича Невского (л. 898-943 Лаптевского тома). Повествование открывает заголовок «О велицем князе Александре Ярославиче», за которым идет текст Степенной книги («Сей благоверный. яко свей идут к Ладозе» - л. 898-905). Продолжение заимствовано из Никоновской летописи («И посла послы своя. и бысть брань» - л. 905-909). С середины фразы повествование переходит к иному источнику - Воскресенской летописи («велика над Римляны. или меньше то Бог ведает» - л. 910-915. Завершат рассказ о Невской битве небольшая цитата из Степенной книги («Великий же князь. и в веки веком, аминь» - л. 915-916), за которой следует также небольшая цитата из

79 Клосс Б.М. Никоновский свод. С. 250, прим.92.

Никоновской летописи («Того же лета Батыевы. Владимерскому» - л. 916-917). Затем текст ЛС возвращается (и вновь с полуфразы!) к Воскресенской летописи («с матерью своею. дань возложиша» -л. 917-923). Дальнейшее повествование не находит полного соответствия ни в одном из прямых источников ЛС и является, вероятно, расширенным пересказом соответствующих сведений Никоновской летописи («Тогда же нов-городци. опять далъ княжити» - л. 924-925). Далее следует своего рода «перекличка» Никоновской и Воскресенской летописей, причем цитаты неуклонно увеличиваются после каждого «круга»: «Он же дада им. на Волзе и на Каме» - л. 926; «В лето 6750. радость велия в Новегороде» -л. 927; «И изыде вскоре с новогородци. иже на Клещине озере» - л. 928929; «По победе же. свободи от плена» - л. 930-932; «И землю Немецкую шед. озеро глаголемое Чюдское» - л. 933-936; «Великий же князь. Того же лета месяца майя в 18 на память святаго мученика Александра» -л. 937-940. И, наконец, завершается повествование сокращенным пересказом известия Степенной книги о знамении от образа Спаса в Пскове и преставлении Варлаама Хутынского («Явися знамение. в торжественном оп его чтении» - л. 941-942) . В результате создано житие, чрезвычайно интересное как в текстологическом, так и кодикологическом отношении, поскольку представляет собой редкий по наглядности образец редакторской работы над текстом памятника, с одной стороны, и воплощением в реальных листах рукописи - с другой. И, безусловно, нельзя сводить ее к арифметическим подсчетам и сравнению с «нормами», принятыми в царской книгописной мастерской.

А вот другое сравнение способно поразить воображение. При ширине 15,5 см. достаточно лишь 250 миниатюр, чтобы вплотную выложить их

ЯI по периметру Архангельского собора Московского Кремля (до алтаря) .

80 Ср.: ПСРЛ. Т.Х. С. 118-128; Т.ХХ1. С. 279-281,284; Т.VII. С. 148-151.

81 Представление о размерах Архангельского собора можно получить в кн.: История русского искусства. М., 1955. Т.Ш. С. 326.

При средней высоте в 18 см. четыре ряда (1000 миниатюр) поднимутся на 70 см., а все 18000 - выше 12 метров! Таким образом, общая площадь миниатюр ЛС сопоставима с росписями крупного собора. Но попробуйте представить Архангельский собор, расписанный миниатюрами!

Остановимся теперь непосредственно на организации работ при написании и иллюстрировании ЛС. После того как люди, ответственные за составление ЛС, определяли непосредственный источник, его размечали каплями воска на отдельные фрагменты, каждому из которых должна была предшествовать миниатюра. Длинные рассказы, не содержавшие действия (а потому сложные для иллюстрирования), послания (прежде всего церковных иерархов) не дробили. Они могли занимать несколько листов сплошного текста. Соответственно этой разметке писец чернилами переписывал текст, оставляя место для миниатюры и выделяя заголовок (если таковой имелся) и первую букву (инициал) киноварью.

Такие подробности стали известны после обнаружения В.Ф. Покров

Я9 ской на списке «Истории Иудейской войны» Иосифа Флавия . При сопоставлении следов восковых пятен (после копирования текста капли воска были вытерты, однако следы их остались) с текстом Хронографического сборника выявлено, что они точно совпадают с местами миниатюр в соответствующем тексте ЛС . Вероятно, именно так же размечались и черновые тексты, составленные специально для ЛС.

От писца лист поступал к миниатюристу, делавшему предварительный эскиз композиции, которая затем уточнялась: тонким карандашом аккуратно прорисовывались фигуры персонажей, животных, архитектурный стаффаж, элементы пейзажа (иконные «горки», деревья), детали одежды. Далее, линии карандашного рисунка закреплялись чернилами, и тот же

82 НИОР БАН. Сол. № 8.

О"!

Покровская В. Ф. Из истории создания Лицевого летописного свода второй половины XVI в. // Материалы и сообщения по фондам Отдела рукописей и редкой книги Библиотеки Академии наук СССР. М.; Л. С. 5-10. или другой художник иллюминировал (расцвечивал) рисунок84. Делалось это в «приплеск», т.е. темные цвета, «тени» одежд покрывались плотно, густым слоем, на светлые же места наносился едва заметный слой, а в «светах», на лицах бумага порой оставалась чистой. Миниатюрист работал как правило со стопой подготовленных для него листов (это можно проследить по постепенному замутнению красок, потере первоначального чистого цвета, загрязнению белил). Окончательный этап работы - нанесение поверх красочного слоя тонкого черного контура (там, где краска была слишком плотной и закрывала рисунок), делающего миниатюру более четкой, строгой, с легко воспринимаемыми фигурами персонажей.

В связи с тем, что над одной миниатюрой работали два (возможно, три мастера), идентификация их несколько затруднена, однако не настолько, чтобы не выявить особенности «манер» («рук») исполнителей значительного числа рисунков. Так О.И. Подобедовой удалось выявить «руки» шести мастеров, имеющих достаточно выраженную индивидуальность, о; но четкую характеристику получили только четыре из них (В.Н. Щепкин дал анализ особенностей только пяти мастеров рисунка).

Миниатюрист первой «манеры» прекрасно владел как рисунком, так и техникой наложения прозрачного красочного слоя. Для него характерен княжеский головной убор особой формы - сферическая шапка без опушки с дуговым орнаментом.

Миниатюрист второй «манеры» мастерски владеет компоновкой многофигурных композиций. Его выделяет достаточно тонкий рисунок и ясный четкий контур, а также прозрачный красочный слой при некоторой изысканности колорита.

Миниатюрист третьей манеры характерен большим однообразием цвета (это можно интерпретировать как несколько сдержанный колорит, что

84 Щепкин В.Н. Лицевой сборник Императорского Российского исторического музея//Известия ОРЯС. СПб., 1899. Т.4, кн.4. С.1345-1385.

85 Подобедова О.И. Миниатюры. С. 150-154. может определяться и сюжетом). Его отличает несколько упрощенный рисунок.

Манера» четвертого рисовальщика близка «руке» первого, но лица здесь несколько крупнее, выразительнее, фигуры статичнее, линия пера тверже. В его работе преобладают несколько тусклые тона, однообразие цвета.

Для пятого мастера характерен суховатый рисунок с подчеркнутыми контурными линиями, ломаными прерывистыми штрихами, передающими складки одежды, точные очертания причудливой архитектуры и дробной параллельной штриховкой кровель. Вероятно на «манеру» этого мастера оказала влияние западноевропейская гравюра (пятая манера - ?).

Явно выделяется группа миниатюр, в которых контуры уверенного рисунка размыты. Они характерны плавно круглящейся линией, а также постоянно встречающимися типами изображаемых на них старца, средове-ка, юноши (шестая манера - ?).

Впрочем, эти характеристики несколько условны. Они могут быть приняты лишь для атрибуции «рук» художников, подлинное мастерство которых раскрывается только после анализа миниатюры в целом (композиция, символика, цветовая гамма). Для уяснения творческих возможностей миниатюристов предпочтительно обращение к целостным циклам, в которых миниатюры связаны общей темой (работа над ними поручалась, как правило, одному мастеру).

Все ли миниатюры ЛС прошли затем «контроль» редактора, достоверно неизвестно, но в Синодальном томе и Царственной книге, сохранивших редакторскую правку текста, остались пометы, относящиеся к миниатюрам.

Так, на л. 65 об. Синодального тома редактор ЛС оставил распоряжение: «В знаменье (рисунке, миниатюре - В.М.) государь написан не г делу». Действительно, в тексте («И поидоша воеводы кииждо своимъ пол-комъ: в болшемъ полку боярин и воевода Дмитрей Федоровичь Белской, да князь Иван Михайловичь Шуйской») государь не упоминается, в боевых действиях 1541 г. на Оке он, тогда еще ребенок, участия не принимал (оставался в Москве), а потому и изображенным на миниатюре быть не мог.86 Это распоряжение было учтено. На новой миниатюре (л. 194 об. Царственной книги) изображения государя уже не было. В другом случае (л. 361 Царственной книги) редактор на удовлетворился изображением московского «царя» и для того, чтобы подчеркнуть давность события он некогда»), он распорядился: «Царя писат тут надобет стара» .

Одной из самых сложных проблем атрибуции составных частей ЛС для исследователей стала проблема соотношения Синодального тома и Царственной книги. По ней были высказаны самые различные мнения (см. гл. вторую), однако все они основывались на незыблемом постулате: обе из ныне существующих рукописей изготавливались отдельно с неким промежутком. Причины параллельного составления двух рукописей с изложением Истории царствования Ивана Грозного не рассматривались, внимание исследователей было сосредоточено на содержании интерполяций на листах обеих рукописей, которые были привнесены в них, еще не законченных составлением, неким властным редактором, оставившим непосредственно между строками текста и на полях исправления и распоряжения.

Однако прежде всего попытаемся восстановить должный порядок листов обеих рукописей в дошедших до нас кодексах (ОР ГИМ. 149 и ОР

ОО

ГИМ. 962) . Уточненный порядок листов указан мной в описании рукоос

См. ПСРЛ. Т.ХН. С. 108-109 примеч.а. Воспроизведение миниатюр см.: Про-тасъева Т.Н. К вопросу о миниатюрах Никоновской летописи (Син.962) // Летописи и хроники. Сб. статей 1973 г. М., 1974. С. 276-277.

87 ПСРЛ. Т.ХШ. С. 463, примеч.1.

88 М.М. Щербатов попытался расположить в хронологическом порядке листы найденной им «кипы» листов (он закреплен нынешним переплетом). Позднее С.Ф. Платонов попытался исправить ошибки, допущенные Щербатовым, но уже в тексте пубписи89, поэтому повторять его нет смысла. Однако при изучении бумаги Царственной книги прослеживается определенная закономерность, несвойственная другим томам JIC. Н.П. Лихачев делил бумагу рукописи на два вида (две части): бумага с филигранями, известными по другим томам ЛС (означена буквами Е, F, G, Н, I) и бумага с филигранями, отмеченными только в Царственной книге (означена буквами А, В, С, D)90. Основная часть Царственной книги написана на бумаге ЛС (бумага первого вида). Это тонкая бумага обыкновенного формата с филигранями «AF» с короной и без короны, маленькая корона, «IRI» в картуше под короной, «В» и «F», между которыми трилистник, увенчанный короной, «APR» под короной. Н.П. Лихачев датировал эту бумагу 70-ми годами XVI в.

На бумаге второго вида написана примерно третья часть текста Царственной книги. Это - л.1-174, 176-218, 222-233, 219, 234-235 (перебелено известие л. 236, 247), 680-681 (перебелена приписка л. 273), 683 (перебелена приписка л. 305), 175 (повторено известие л. 344-345), 357-358 (вставка из Степенной книги), 430-431 (вторая редакция текста л. 432), 451-453 (на л. 453 об. Перебелена правка л. 454), 483-488 (на л. 488 об. повторено известие л. 489), 664-666, 670, 682, 679, 674-676, 669, 673, 668, 672, 677, 671, 667 (на этих листах перебелена приписка л. 650 об.-653). Бумага второго вида имеет филиграни: гербовый щит с тремя лилиями, ликации (ПСРЛ. Т. XIII. Вторая половина. СПб., 1906). Впрочем, и здесь допущены некоторые ошибки, вызванные повторением отдельных фрагментов текста. Так, например, две версии рассказа о походе на Опочку в 1535 г. оказались разорванными рассказом о сдаче Гомеля и Стародуба (Там же. С.423-424). Не на должном месте помещено также известие о походе на Коломну в 1550 г. (л. 175), которое повторяет рассказ л. 344 об.-345 (Там же. С. 433, примеч. 1; 462).

89 См. с. настоящего издания.

90 Лихачев Н.П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. СПб, 1899. Ч. 1.С. 309-311. под щитом розетка, под щитом картуш с надписью «.аппэ», гроздь винограда (три сюжета), геральдическая лилия (два сюжета), цветки и кресты (четыре сюжета).

На бумаге первого вида нанесены все (кроме одной, карандашной) приписки Царственной книги. На бумаге второго вида - перебеленный текст и только одна приписка карандашом о митрополите Макарии (л. 487). На л. 114-231 Царственной книги написан текст, параллельный тексту Синодального тома ЛС. Именно на ней учтены все интерполяции Синодального тома. Следует отметить, что на тех листах Царственной книги, где перебелены приписки ( л. 453, 488, 664-683), относящиеся к описанию событий 1547-1553 гг. нет пометы «Царственная 1-я часть». Нет этой пометы и на л.234, 235, 357, 358, 430, 431, 451, 452, 483-487, т.е. на всех листах с филигранями, которых нет в других томах ЛС (бумага второго вида). Следовательно, помета «Царственная 1-я часть» была сделана при подготовке первого варианта Истории Грозного. Скорее всего, переписчики ЛС получили бумагу второго вида позднее, когда встал вопрос о перебелении исправленного редактором текста. Одновременно редактор мог править новый текст, но делал это уже карандашом.

Знаменитые приписки двух хронологически последних кодексов ЛС (Синодального тома и Царственной книги) нигде не пересекаются. В Синодальном томе они находятся в описании 1535-1542 и 1554-1557 гг., в Царственной книге - в описании событий 1542 (сентябрьский 1543 г.) -1553 гг. Если принять во внимание, что бумага этих листов имеет филиграни одного комплекса (одного вида, по Н.П. Лихачеву), то, пожалуй, логично предположить исправление редактором когда-то единого тек

91 Это принципиально важное для изучения ЛС положение впервые было выдвину' то Т.Н. Протасьевой (Описание рукописей Синодального собрания. С. 130.

Действительно, в Синодальном томе на л. 7-93 встречаются лишь две филиграни: «АР» и маленькая корона (за исключением л. 15 и 16 - «1Ш» в картуше. Эти же знаки имеет бумага Царственной книги на л. 220, 221, 237 и далее. С л. 450 в Царственной книге появляется знак «ВБ», который в Синодальном томе появляется с л. 94.

Итак, палеографическое и филигранологическое сопоставление дает основание считать Синодальный том (за 1535-1542 гг.), Царственную книгу (за 1542-1553 гг.) и Синодальный том (за 1554-1567 гг.) единым текстом. Отсюда следует правомерность видения приписок Синодального тома и Царственной книги (они частично перебелены в последней их названных рукописей) явлением единовременным. После перебеления приписок в первом варианте официальной истории царствования Ивана Грозного должен был сложиться ее новый вариант. В таком случае, текст Синодального тома и Царственной книги (за 1542-1553 гг.) можно считать первым (или черновым, хотя он таковым и не был задуман) вариантом Истории Грозного, а исправленный интерполяциями, он волею редактора превратился в новый, второй вариант, так как приписки отражают иное отношение к описываемым событиям. Кодекс же, называемый Царственной книгой включает в себя текст с повествованием о событиях 1533-1542 гг. с уже перебеленными приписками (т.е. - чистовой фрагмент второго варианта Истории Грозного) и исправленными листами первого варианта за 1542-1553 г. (т.е. - чистовой фрагмент первого варианта Истории Грозного, волей редактора, превращенный интерполяциями в черновой текст второго варианта).

Соотношение водяных знаков бумаги и текста Синодального тома и Царственной книги

Царственная

1533-1542 гг. начинается текст Царственной книги)

1535 г. начинается текст

Синодального тома)

1542 г. прерывается текст Синодального тома)

1553 г. текст Царственной книги обрывается)

Царственная книга книга бумага второго (бумага первотипа) го типа) л. 1-74-144-174,

176-218,222

222-230,219, 231-233

2201, 221,237

680, 681

683

175

357,358 430-431 451-453 483-488

664-666, 670, 682, 679, 674676, 669, 673, 668, 677, 672, 678, 671,667

237-273 -27833054—3455, 346347,236, 359362, 348-356, 363-429,43 26450, 4547-482, 489 -650-6539, 654-665

Синодальный том л. 7-93 продолжается текст

Синодального тома) л. 94-622

1 С л. 220 в Царственной книге водяные знаки - «АБ» и маленькая корона, по нижнему полю листа помета: «4-я часть».

2 На л. 680,681 перебелена приписка л. 273 о казнях 1546 г. в Коломне.

С л. 278 в Царственной книге по нижнему полю помета: «Царственная 1-я часть».

4 На л. 683 перебелена приписка л. 305 о убиении Глинского.

5 На л. 175 перебелена приписка л. 345.

6 На л. 431 новая редакция известия л.432. ч

На л. 453 учтена приписка л. 454. в

На л. 488 перебелена приписка л. 489.

9 На л.664-679, 682 перебелена приписка л. 650об.-653 с Повестью о болезни Ивана Грозного в марте 1553 г.

Состав Царственной книги (соотношение текста и водяных знаков бумаги)

Бумага первого вида (бумага Свода: литеры «АБ»1, «ВР2», «1Ш»3, корона малая4)

Бумага второго вида (герб Парижского университета5 лилия с именами Нивеллей6, гроздь винограда трех сюжетов: литерами «ЭК», «Вв», «ОБ»7; кресты8 и цветки9)

Л. 220, 221,237- 27712 Л. 27814—305 Л. 306-345 Л. 346, 347, 236 Л. 359-362, 348-356

Л.363-429

Л. 432-450

Л. 454-482

Л.489-649 Л.650-653

Л. 654-663

Л. 1-73 Л. 7410—113 Л. 114и-218, 222-230 Л. 231-233,219-221 Л. 680, 68113 Л. 68315 Л. 17516

Л. 357, 358

Л. 430 Л. 43117 Л. 451,452 Л. 453

Л. 483-48818

Л. 664-666, 670, 682, 679, 674-676, 669, 673, 668, 677, 672, 678, 671,66719

1 Литеры "AF" под короной, в справочниках не обнаружены (имеются на бумаге Книги сношений с Польшей за 1575-1579 гг.), литеры "AF", соединенные розеткой: Лихачев, № 3209 (1566 г.), № 3334 (1577 г.), № 3230 (1580 г.) - л. 220,221, 237-268, 289-308, 323-336, 338-340,3436-347, 354,355,363-374,377-379, 394-396,406^08, 410-420,422-429,432^49,454-482,493^95, 504-515.

2 Литеры "BF", соединенные трилистником, увенчанным короной: Лихачев, № 3235 (1579 г.), № 3833 (1583 г.) - л. 450, 489, 496, 518, 519, 521-523, 528-541, 543, 544, 551-561,567, 568,572-574,591,592,595,601-607,609-615,631,651-654,659-663.

3 Литеры "IRI" в картуше под короной: Лихачев, № 3229 (1579 г.), № 3833 (1583 г.) -л. 341—343а, 356,357, 376,421, 578-582, 630, 632-640.

4 Корона малая: Лихачев, № 3249 (1584 г.) - л. 236, 269, 288, 309-322, 337, 348-353, 359-362, 380-393, 397-404, 409, 490-492, 497-503, 516, 517, 562-564, 577, 583-590, 597,616-629, 641-650, 557, 658; 236,269,288, 309-322, 337, 348-353, 359-362, 380393, 397-404, 409, 490-492, 497-503, 516, 517, 562-564, 577, 583-590, 597, 616-629, 641-650, 557,658.

5 Гербовый щит с тремя лилиями, над щитом розетка, под щитом картуш с надписью ".anns", интерпретируемый А.А. Амосовым как "Герб Парижского университета" ("Герб Сорбонны"): Лихачев, № 2958 (1563 г.), Брике, № 1840 (1576-1581 гг.) -л. 1,3,4,20,176-181, 451-543,586,665.

6 Лилия с именами Нивеллей: Лихачев, № 3039 (1568 г.), № 3119 (1568 г.), Брике, № 7079 (1540-1570 гг.) - л. 5-7, 9-19, 21-24, 35, 37-40, 42, 45, 46, 49, 50, 69, 93, 132, 143-145,152,154-156,159-161,163-165,664,667-669,671-673,677,678.

7 Гроздь винограда трех сюжетов, литеры "DR": Брике, № 13154 (1533-1591 гг.), Хивуд, № 2163 (1570 г.); литеры "BG": Брике, № 13172 (1569-1589 гг.), Хивуд, № 2177 (1579 г.); литеры "DD": Брике, № 13183 (1576 г., бумага большого формата, поэтому знак часто обрезан) - л. 2, 8,25-34, 36, 41,43,44, 47,48, 51-68,70, 92, 9496, 100, 114, 133-135, 137, 140, 148-151, 153, 157, 158, 183-185, 485, 487, 488, 666, 670,674-676,679,682.

8 Аналогии у Брике, № 5455 (1558 г.), № 5458 (1580 г.), № 5459 (1583 г.) - л. 97-99, 115-131,136,138,139,141, 142,146, 147,162, 166-175, 182,186, 219,222-235, 358, 430,431,483,484,680,683.

9 Аналогии у Брике, № 6318 (1538 г.), № 6319 (1575 г.), № 6315 (1593 г.), № 6360 (1575 г.).

10 С л. 74 начинается текст, сходный с текстом Свода 1560 г.

11 С л. 114 начинается «параллельный» текст Синодального тома.

12 На л. 220,221,237-277 помета: «4-я часть».

13 На л. 680,681 перебелена приписка л. 273 о казнях 1546 г. в Коломне.

14 С л. 278 по нижнему полю помета: «Царственная 1-я часть».

15 Нал. 683 перебелена приписка л. 305 о московском пожаре 1547 г.

16 Текст л. 175 повторяет текст л. 345.

17 На л. 431 изложена новая редакция известия л.432.

18 На л. 488 перебелена приписка л. 489.

19 На л. 664-671, 673-679, 682 перебелена приписка л. 650-653 о боярском «мятеже» 1553 г.

Источники первого варианта официальной истории царствования Ивана Грозного

Процесс составления второго варианта официальной истории царствования Ивана Грозного

Беловой текст первого варианта истории царствования Ивана Грозного Приписки редактора скрытые приписки»

Летописец начала царства

Выделение статей, изменение и подготовка их к включению в ЛС

Изменение приписок при перебелении

Перебеление листов Синодального тома (с приписками и без приписок V

Беловые листы Синодального тома, вошедшие в Царственную книгу

Изменение текста (там, где отсутствуют приписки) составителем или по устному распоряжению редактора V

Второй вариант истории царствования Ивана Грозного: текст на бумаге второго вида и текст первого варианта (на бумаге первого вида) за 1542-1553 гг.

Соотношение текстов Царственной книги И Синодального тома Лицевого свода, Александро-Невской и Лебедевской летописей

В настоящей таблице соотношение оригинала и копии показано в параллельных столбцах, а прямая зависимость выделена стрелками. Фрагменты Александро-Невской (АН) и Лебедевской (Леб) летописей, сохранившие утраченный к настоящему времени текст Царственной книги (Ц) и Синодального тома (С), указаны в квадратных скобках, так называемые "повторные" листы АН, Л и Ц - в примечаниях.

АН [л. 230-233]4

1533 г. Ц л. 1-76 АН [л. 233-237, 135 об.

170]5

1534 г. Ц л. 76 об.-96 АН л. 170-177

1535 г. Ц л. 97-122 АН л. 177-182 об.

Сл. 7-11-> АН л. 182 об.-184

1536/7 г. Ц л. 122 об.-168 об. С л. 11 об.-43 —> АНл. 184-1976

1538 г. Ц л. 122 об.-168 об. С л. 43 об.-> АНл. 197

1538/9 г. Ц л. 169, 169 об. С л. 44^5 об.—> АНл. 197-198

1540г. Ц л. 174-174 об. С.л.46-> АН л. 198-198 об.

АН [л. 529 об.]7 АН [л. 534]8 АН [л. 229 об.-230]9 АН [л. 505-505 об.]10

1541г. Ц л. 176-218 об. Сл. 46-> АН л. 198 об.-222

1542 г. Ц л. 222-230 об. С л. 87-93 об.-> АН л. 222-226 об. Ц л. 230 об.-233 об. АН л. 242-243 об.

Ц л. 219, 219 об.

Цл. 220-221 об.->

Ц л. 237-245->

1543 г. Ц л. 245 06.-253->

1544 г. Ц л. 253 06.-256 об.->

1545 г. Ц л. 257-265->

1546 г. LU.265o6.-2801->

1547 г. Ц л. 281 об.-308 об.->

Цл. 309-312 об.->

1548 г. Ц л. 312 об.-ЗЗО об.

1549 г. Ц л. 331-338->

1550 г. Цл. 338 06.-347 об.2->

Цл. 234-235 об.->

Цл. 236, 236 об.->

1551 г.

Ц л. 359-362 об.->

Цл. 348-357 об.->

Ц л. 358, 358 об.->

Ц л. 363-369 об.->

Ц л. 370-380 об.->

Ц л. 381-387

Ц л. 387-412->

1552 г. Цл. 412 06.-429 об.->

Цл. 430->

Ц л. 430 об.->

Цл. 431 Ц л. 431 об.

Цл. 432-450 об.->

АН л. 243 06.-244 об. АН л. 244 06.-248 об. АН л. 248 06.-251 об. АН л. 251 06.-253 об. АН л. 254-256 об. АН л. 256 06.-266 АН л. 266-282 АН л. 443 06.-445 АН л. 445-452 об. АН л. 452 об.-456 об. АН л. 456 об.-461 АН л. 506 АН л. 504 об., 505 АН л. 282 об., 282 АН л. 282, 283-284 об. АН л. 284 О6.-290 об.11 АН л. 290 об.12 АН л. 29113 АН л. 291-293 об.14 АН л. 510-514 об.15

АН л. 294-30916 АН л. 309—31717 АН л. 317 об. АН л. 529 об. АН л. 534 АН л. 317 об.

АН л. 318-33518

Цл. 451-453

Цл. 454-463->

Ц л. 463 об., 464

Цл. 464 об.-480 об.->

Цл. 481

Ц л. 481 06.-482 об.->

Цл. 483-484 об.->

Цл. 485->

Цл. 485 об.->

Цл. 486-536 об.->

Ц л. 537, 537 об.->

Цл. 538-539 об.

Цл. 540-656 об.3->

1553 г. Ц л. 656 об.-ббЗ об.->

Цл. 442 06.-443->

1554 г. С л. 94-196 об.->

Сл. 107-154->

1555 г. Сл. 154 06.-218 об.->

1556 г. С л. 219-233-281 об.->

С л. 234 06.-235->

Сл. 235-281->

1557 г. Сл. 281 06.-315->

1558 г. С л. 315 06.-337 об.->

Сл. 412-416 об.->

С д. 338-355 об.->

С л. 417, 417 об.->

Сл. 356-399 об.->

АН л. 335 06.-342 об.

АН л. 343 06.-349

АН л. 349 об. АН л. 502, 503 АН л. 503, 533 об. АН л. 526

АН л. 461-500 об.19 АН л. 501

АН л. 350—43820 АН л. 438^442 об.

Леб.л. [1,1 об.] Леб. л. 1 об.-8 об. Леб. л. 8 об.-ЗЗ об. Леб. л. 33 об.-67 об. Леб. л. 67 06.-127 об. Леб. л. 75-75 об. Леб. л. 75 об.-ЮЗ Леб. л. 103 06.-127 об. Леб.л. 127 06.-138 об. Леб. л. 138 06.-142 Леб. л. 142-150 Леб.л. 150, 150 об. Леб. л. 150 об.-17621 Леб. [176]

Сл. 400-411 об. > Леб. л. 176 об-181 об.

С л. 418^20 об. > Леб. л. 181 об.—183

1559 г. С л. 421-463- > Леб. л. 183-207

1560 г. Сл. 463-495 об. > Леб. л. 207-225 об.

Леб. [л. 225 об.—231]

1561 г. Леб. [л. 231-257]

1562 г. Леб. [л. 257-281 об.]

1563 г. Леб. [л. 281 06.-324 об.]

АН [л. 3-28 об.]

Сл. 515, 515 об. > АН л. 29

Сл. 518 519об. > АН л. 29-30 об.

Сл. 510-511 об. > АН л. 30 об.-31 об.

С л. 496, 496 об. > АН л. 31 об., 32 об.

Сл. 516, 516об. > АН л. 32 об., 33

С л. 509, 509 об. > АН л. 33 об., 34

Сл. 512 514об. > АН л. 34 об.-Зб

С л. 497 501 > АН л. 36 об.-38 об.

1564 г. Сл. 501 508 об. > АН л. 38 об.-47

Сл. 520 583 об. > АН л. 47-84

АН [л. 84-92 об.]

1565 г. АН [л. 92 об.-lll об.]

1566 г. АН [л. 111 06.-115 об.]

Сл. 584 604 об. > АН л. 116-124 об.

АН л. 124 06.-125 об.

Сл. 605-607 > АН л. 125 06.-126 об.

1567 г. С л. 602 об. 622 об. > АН л. 126 06.-135 об.

1585 г. АН [л. 535-537 об.]22

АН [л. 538-539 об.]23

АН [л. 540-553 об.]24

I Текст л. 273 Ц перебелен с учетом приписки на л. 680-681 об., не полностью. Текст л. 344 об.-345 повторен на л. 175, 175 об. Ц.

3 Текст приписки на л. 650 об.-653 Ц перебелен (и частично иллюстрирован) на л. 664-679 об. Ц.

4 Фрагмент Похвалы Василию III; издателями летописи условно обозначен как Приложение № 1.

5 Текст л. 149 об.-150 АН частично повторен на л. 227.

6 Текст л. 186-186 об. АН частично повторен на л.227, соответствует л. 18-19 об. С.

7 АН. Приложение № 4.

8 АН. Приложение № 5.

9 АН. Приложение № 2.

10 АН. Приложение № 3.

II Текст л. 286-286 об. АН повторен на л. 503 об., 504 и соответствует л. 350-351 Ц; текст л. 287 об.-289 АН повторен на л. 503, 504 об. и соответствует л. 351-353 Ц; текст л. 289-290 на л. 506-507 об. и соответствует л. 353 об.-357 об. Ц.

12 Текст повторен на л. 597 об.-508 АН.

11

Текст повторен на л. 508-508 об. АН.

14 Текст повторен на л. 508 об.-510 об. АН.

15 После л. 293 об. в АН основной текст заканчивается, продолжение имеется только в повторном тексте л. 510 об.-514 об. и соответствует тексту л. 398-^12 Ц.

16 Текст л. 294-298 АН на л. 514 об.-516 об.; текст л. 298-309 АН на л. 223-229 об.; текст л. 300-309 АН на л. 516 об.-525 и соответствует тексту л. 398-412 Ц.

17

Текст л. 309-310 АН повторен на л. 525, 525 об., затем продолжен на л. 530 и соответствует тексту л. 412 об.-413 Ц.

1Я

Текст л. 320, 320 об. повторен на л. 526, 526 об. и соответствует тексту л. 434 об-436 об. Ц.

19 Текст л. 461-463 об. АН повторен на л. 532-533 об., затем продолжен на л. 530-530 об. и соответствует тексту л. 498об-501 об. Ц.

20 Текст л. 426, 426 об. АН частично повторен на л. 526 об., 527; текст л. 430 об. частично повторен на л. 527, 527 об.

Текст л. 159 Леб. написан дважды и соответствует тексту л. 377 об. С.

22 АН. Приложение № 6.

23 АН. Приложение № 8.

24 АН. Приложение № 7. Текст л. 540 об., 541 АН частично повторен в иной редакции нал. 538.

Список научной литературыМорозов, Валентин Викторович, диссертация по теме "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"

1. Морозов С.А. Повесть о смерти Василия III и русские летописи // Теория и практика источниковедения и археографии отечественной истории. М., 1978. С. 61-77.

2. Насонов А.Н. Летописные памятники Тверского княжества // Известия АН СССР. VII серия. Л., 1830. №9. С. 714-721; Лурье Я.С. Общерусские летописи. С. 223-228; Клосс Б.М. Никоновский свод. С. 154.

3. ПСРЛ. СПб., 1862-1906. T.IX-XIII. Фототипическое переиздание: М., 1965.13Клосс Б.М. Никоновский свод и русские летописи XVI-XVII веков. М., 1980. С. 209.

4. Источниковедение истории СССР. М., 1973. С. 71-72; История русской литературы X-XVIII веков. М., 1980. С. 301-304.

5. Лихачев Д.С. Русские летописи. М.; Л., 1947. С. 352.

6. Историографию см.: Клосс Б.М. Никоновский свод. С. 7-18.

7. ЦГАДА. Ф.201, №163. См. также: Клосс Б.М. Никоновский свод. С. 43-54.1.оЗдесь и далее ссылки на ПСРЛ даны в тексте (указан номер тома и страница).

8. Клосс Б.М. Никоновский свод. С. 89-95; Он же. Деятельность митрополичьей кни-гописной мастерской в 20-х 30-х годах XVI века и происхождение Никоновской летописи // Древнерусское искусство. Рукописная книга. М., 1972. С. 318-336.

9. Об этом см.: Морозов В.В. Царственная книга как памятник летописания XVI века. Автореф. дис. . канд. ист. наук. М, 1979. С. 15-16.; Он же. Об одной забытой летописи. С. 30-31; Он же. «История Грозного». С. 100.

10. Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М, 1963. С. 286-288.

11. Клосс Б.М. Никоновский свод. С. 199-205; Он же. Об издании летописного свода 1560 г. // Летописи и хроники. 1980.

12. Лихачев Д. С. Текстология. С. 351.47 Там же. С. 352-353.доЛевина С.А. Списки Воскресенской летописи // Летописи и хроники. Сб. Статей 1984 г. М, 1984. С. 38-58.

13. Лихачев Д. С. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. СПб., 1899. 4.1. С. 333; Клосс Б.М. Никоновский свод. С. 197-198.54 Там же. С. 197 прим.21.

14. Клосс Б.М. Никоновский свод. С. 209-212.

15. Кунцевич Г.З. История о Казанском царстве или Казанский летописец. СПб., 1905. С. 545-546.

16. Описание рукописей Синодального собрания, ч. 1. С. 91.

17. Морозов В.В. Царственная книга и Книга степенная царского родословия // Конференция по истории средневековой письменности и книги. 25-27 октября 1977 г. Тезисы докладов. Ереван, 1977. С. 58-59.

18. Разрядная книга. 1475-1605 гг. М., 1977. T.I, ч.2. С. 325.

19. Морозов С. А. Летописные повести по истории России 30 70-х гг. XVI века. Авто-реф. дис. . канд. ист. наук. М, 1979. С. 15.

20. Зимин A.A. И.С. Пересветов и его современники. С. 32.92 Там же.

21. Морозов С. А. К изучению Постниковского и Пискаревского летописцев // Летописи и хроники. Сб. Статей 1984 г. М., 1984. С. 59-69.

22. Насонов А.Н. Материалы и исследования. С. 242.

23. Пресняков А.Е. Московская историческая энциклопедия. С. 870.

24. Морозов В. В. Об источниках Царственной книги (Летописец начала царства) // Летописи и хроники. Сб. статей 1984 г. М., 1984. С. 80-82.

25. В данной схеме: Ц Царственная книга ЛС; С - Синодальный том ЛС; ЛНЦ -Летописец начала царства.

26. Шмидт С. О. К истории лицевого летописания. С. 265-281.

27. Морозов В В. Об источниках Лицевого летописного свода XVI века // (Летописец начала царства) // Летописи и хроники. Сб. статей. 1984. М., 1984. С. 75-87.

28. Лурье Я.С. Общерусские летописи XIV-XV вв. Л., 1976. С. 210-240 (Глава V. Независимое летописание 80-х годов XV в. Типографская, Софийская II и Львовская летописи).

29. Зимин A.A. Россия на пороге нового времени. М., 1972. С. 390.

30. Клосс Б.М. Никоновский свод. С. 200-201.

31. Описи Царского архива и архива Посольского приказа 1614 г. М, 1960. С. 43. См. также: Государственный архив России. С. 525.

32. Альшиц Д.Н. Иван Грозный и приписки к лицевым сводам. С. 281-283.

33. Морозов В.В. Летописец 1568 года. (Атрибуция и состав) // Русская книжность XV-XIX вв. Труды Государственного исторического музея. М., 1989. Вып.71. С. 155-163.

34. Альшиц Д.Н. Иван Грозный и приписки к лицевым сводам. С. 259.

35. АлыиицД.Н. Иван Грозный и приписки к лицевым сводам. С. 258.

36. Ясинский А.Н. Московский государственный архив в XVI в. Киев, 1889. С. 11-14.

37. Зимин А.А. И.С. Пересветов и его современники. С. 32-34; Клосс Б.М. Никоновский свод. С. 197-199; Шмидт С.О. Российское государство в середине XVI столетия. Царский архив и лицевые летописи времени Ивана Грозного. М., 1984. С. 185.

38. Государственный архив России. 513-514.

39. Лихачев Д.С. Русские летописи. С. 327 прим.6.

40. Царственная книга, т.е. Летописец царствования царя Иоанна Васильевича от 7042 году до 7061, напечатан с писменнаго, который сыскан в Москве в Патриаршей библиотеке. СПб, 1769, предисловие издателя.

41. Факсимильную публикацию см.: Житие Александра Невского. Текст и миниатюры Лицевого летописного свода XVI века. Л., 1990.

42. Альшиц Д.Н. Источники и характер редакционной работы Ивана Грозного. С. 121.

43. Скрынников Р.Г. Загадка древнего автографа. С. 112. 1 (11Шмидт С. О. Продолжение хронографа редакции 1512 года // Исторический архив. М., 1854. Т.7. С. 292.

44. Шмидт С О. Становление. С. 54.

45. См.: Морозов С. А. Летописные повести по истории России 30-70-х гг. XVI в. Ав-тореф. дис. . канд. ист. наук. М., 1979. С. 14-19.

46. См.: Покровская В.Ф. Из истории создания Лицевого летописного свода второй половины XVI в. // Материалы и сообщения по фондам Отдела рукописей и редкой книги Библиотеки Академии наук СССР. М.; Л, 1966. С. 5—19.оКлосс Б.М. Никоновский свод. С. 43—51.

47. См.: Морозов В.В. Царственная книга и Книга степенная царского родословия // Конференция по истории средневековой письменности и книги: Тез. докл. Ереван, 1977. С. 58—59.

48. Клосс Б.М. Никоновский свод. С. 212-213.

49. См.: Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов Х1У-ХУ1 вв. М.; Л., 1938. С. 371; Лихачев Д.С. Русские летописи. С. 478; Клосс Б,М- Никоновский свод. С. 209.

50. См.: Лихачев Д.С. Русские летописи. С. 335-350.

51. Клосс Б.М. Никоновский свод. С. 96.Там же; См также: Клосс Б.М. Деятельность митрополичьей книгописной мастерской в 20-х 30-х годах XVI века и происхождение Никоновской летописи // Древнерусское искусство: Рукописная книга. М., 1972. С. 318-336.

52. Лихачев Д. С. Русские летописи. С. 362.

53. Там же. С. 163-165. См. также. Васенко П.Г. «Книга Степенная царского родословия» и ее значение в древнерусской письменности. СПб., 1904. 4.1. С. 217.

54. См.: Морозов ВВ. Лицевой летописный свод о походе Игоря Святославича // ТОДРЛ. Л., 1985. Т. 38. Взаимодействие древнерусской литературы и изобразительного искусства. С. 520-536.

55. Опубликована факсимиле полностью (Повесть о Куликовской битве: Текст и миниатюры Лицевого свода XVI века. Л., 1984) и с сокращениями (Повесть о Куликовской битве. Из Лицевого летописного свода XVI века. Л., 1980).

56. См.: Сизов Е.С. К вопросу о датировке Шумиловского тома Лицевого летописного свода XVI в. // Проблемы палеографии и кодикологии в СССР. М., 1974. С. 126-140.

57. См.: Гребешок В.П. Лицевое «Сказание об иконе Владимирской Богоматери // Древнерусское искусство: Рукописная книга. М, 1972. С. 338-363.

58. Послания Ивана Грозного. С. 32, 92; Переписка Ивана Грозного. С. 27, 75.

59. В первом послании Курбскому Иван Грозный назвал Шигалея «слугой» (Послания Ивана Грозного. С. 48; Переписка Ивана Грозного. С. 38).

60. Подробнее об этом см.: Морозов В.В. Об источниках Царственной книги: (Летописец начала царства) // Летописи и хроники. Сб. статей. 1984 г. М., 1984. С. 87.

61. О борьбе русских дипломатов за признание высокого положения своего государя см.: Юзефовин JI.A. Русский посольский обычай XVI в. // Вопросы истории. 1977, № 8. С. 114-126.

62. Пресняков А.Е. Московская историческая энциклопедия. С. 924.

63. Си.ш. Дмитриев Л.А. Литературная история памятников Куликовского цикла// Сказания и повести о Куликовской битве. Л., 1982. С. 335-336.

64. Дмитриев Л.А. Куликовская битва в древнерусских литературных памятниках // Повесть о Куликовской битве: Текст и миниатюры. С. 336. Текст пространной летописной повести опубликован: Сказания и повести о Куликовской битве. С. 1624.

65. См.: Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси. С. 99.

66. См.: История русской литературы Х-ХУИ веков. М., 1980. С. 300.7ЯСм.: Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. С. 269-270.

67. Источниковедение истории СССР. М., 1973. С. 71-72.

68. Лихачев Д.С. Развитие русской литературы Х-ХУИ веков. С. 136.

69. Подобедова О.И. Миниатюры. С. 159-197.

70. ПСРЛ. Т. XIII. Вторая половина. СПб., 1906. Табл. VIII.

71. Щепкин В.Н. Лицевой сборник, С. 1351; Подобедова О.И. Миниатюры. С. 148.

72. Подобедова О.И. Миниатюры. С. 274.

73. Арциховский A.B. Древнерусские миниатюры как исторический источник. С. 155.

74. ПСРЛ. Т. XIII. С. 482, примеч. 2.

75. О сложности этой части деятельности посольства см.: Юзефович Л.А. Русский посольский обычай. С. 117.48 ПСРЛ. Т, XIII. С. 402.

76. Юзефович Л.А. Русский посольский обычай. С. 125-126.

77. Путешествие в Московию датского посланника Якова Ульфельда в 1575 году // ЧОИДР. 1883. Кн. 2. С. 27-28.

78. Послания Ивана Грозного. С. 142. «Пошлая» означает «обычная», «простая», т.е. не настоящая государыня (Там же. С. 616).

79. ПСРЛ. Т. XIII. С. 54. Возможно для подчеркивания своей роли Иван Грозный принимал для приветствия Ульфельда всякий раз, когда тот приглашался к «разсужде-нию» с боярами о «причине посольства» (ЧОИДР. 1883. Кн. 2. С. 32-34).

80. Юзефович Л.А. Из истории посольского обычая. С. 153.

81. Подобедова О. М. Миниатюры. С. 287.62 ПСРЛ. Т. XIII. С. 418.63 Там же. С.523, 529.

82. Послания Ивана Грозного. С. 10.

83. Истрин В.М. Хроника. С.484.78 ПСРЛ. T. X. С. 42-43,48.79ПСРЛ. T. X. С. 196-199, 200-201.80 Там же. T. XII. 3-6.

84. Там же. T. X. С.43-45,46-48.

85. Воины в доспехах изображаются и стоящими у трона государя, и выходящими в поход (л. 381 об. Голицынского тома) и в битве (л.278 об., 279 об., Остермановского II тома). Только плененные, как мы уже видели, они теряют доспехи вместе с воинской честью.

86. Об этом см.: Там же. С. 106-118.

87. Подобедова О.И. Миниатюры. С. 292.

88. Дмитриева Р.П. Сказание о князьях владимирских. М.: Л. 1953.

89. Морозов В.В., Чернецов A.B. Легенда о Мономаховых регалиях в искусстве Москвы XVI в. // Рим. Константинополь. Москва. Социально-историческое исследование центров идеологии и культуры до XVII в. М., 1997, С. 367-372.

90. Репродукцию см.: Подобедова О.И. Миниатюры. С. 281, рис. 114. Иван Грозный в послании А.И. Полубенскому (1577 г.) упоминал Владимира Святославича, «иже царским венцом описуется на святых иконах» (Послания Ивана Грозного. М.; Л. 1951. С. 202.

91. ПСРЛ. Т. XIII. С. 453, примеч.3.

92. См. репродукцию: Подобедова О.И. Миниатюры. С. 108, рис.31.рсСм. репродукцию: Арциховский A.B. Древнерусские миниатюры. С. 76-78.

93. См. репродукцию: Очерки истории СССР. Илл. на с. 365.

94. Ср.: ПСРЛ. Т. XIII. 499 и 515.136 Там же. С.514.

95. Арциховский A.B. Древнерусские миниатюры. С. 132; Подобедова О.И. Миниатюры. С.282.

96. Шмидт С.О. Становление российского самодержавства. С.48; Он же. Первое упоминание об Оружейной палате. С. 8.

97. См репродукции: Шмидт С О. Первое упоминание об Оружейной палата. С. 8, 9, рис.1, 2.