автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Магистр Ливонского ордена Вольтер фон Плеттенберг и проблема преобразования Ливонского Орденского государства на рубеже XV-XVI вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Магистр Ливонского ордена Вольтер фон Плеттенберг и проблема преобразования Ливонского Орденского государства на рубеже XV-XVI вв."

На правах рукописи

Бессуднова Марина Борисовна

МАГИСТР ЛИВОНСКОГО ОРДЕНА ВОЛЬТЕР ФОН ПЛЕТТЕНБЕРГ И ПРОБЛЕМА ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ЛИВОНСКОГО ОРДЕНСКОГО ГОСУДАРСТВА НА РУБЕЖЕ ХУХУТ вв.

I

I

I Специальность 07.00.03 - Всеобщая история

I

1

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

I,

I

I

I

I

МОСКВА-2003

Работа выполнена в Отделе Западноевропейского Средневековья и раннего Нового времени ИВИ РАН.

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ: доктор исторических наук,

профессор А. А. Сванидзе

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ: доктор исторических наук

В. Л. Керов

кандидат исторических наук Е. Л. Назарова

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ: Московский государственный

университет

Защита состоится _ 2003 г. в _ час. на заседании

диссертационного совета Д.002.249.01. при Институте всеобщей истории Российской академии наук по адресу: г. Москва, Ленинский пр., д. 32а, ауд. 1406.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Института всеобщей истории РАН.

Автореферат разослан «_»_2003 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета кандидат исторических наук

А. П. Черных

14785-

Актуальность исследования.

Изучение преобразования политических структур европейского общества в эпоху, переходную от Средневековья к Новому времени, принадлежит к числу актуальных задач отечественной медиевистики. В зоне особого внимания историков до сих пор находятся проблемы формирования централизованных государств и становления абсолютизма. Одним из направлений разработки этой проблематики стало определение типологических особенностей государственного развития в отдельных странах и регионах Европы. В этой связи особую значимость представляет выявление факторов, определяющих специфику каждого конкретного варианта политического развития, своеобразие присущих каждому конкретному обществу социальных и политических институтов.

Главные особенности государственной истории в Ливонии конца XV-начала XVI вв. определялись присутствием в стране одного из подразделений Тевтонского духовно-рыцарского ордена, более известного под названием «Ливонский орден». Он возник в 1237 г. в. в результате объединения Тевтонского ордена с орденом Меченосцев, потребность в котором определялась усилением немецкой экспансии в прибалтийском регионе.

К концу XIII в. орден осуществил завоевание Ливонии и Эстонии. На покоренных им землях возникло оригинальное государственное образование -орденское государство, где в качестве «земского правителя» - ландсгерра (Landsherr, dominus terrae) выступала вся орденская корпорация. Орденское государство просуществовало до 1561 г., вплоть до утраты Ливонией независимости в ходе Ливонской войны.

Ряд факторов определяли ход политического развития ливонского орденского государства в Средние века и процесс его преобразования в канун Нового времени.

Во-первых, орденское государство в Ливонии являлось частью

«конфедерации», куда кроме него входирп Лишним _ аркшткуопство и

РОС МАММлымя

«же

I

епископства Эзель-Викское (Сааре-Ляненское), Дерптское (Тартуское), Курляндское. Борьба ордена с епископатом определила основное содержание политической истории этой страны в Средневековье.

Во-вторых, внутри самого ливонского орденского государства существовала мощная оппозиция, представленная городами и немецкими вассалами ордена в Эстонии. Города опирались на поддержку Ганзы, позиции же вассалов обеспечивались прочной правовой защищенностью этого сословия, которая оформилась во времена датского владычества в Эстонии (1237-1346).

В-третьих, магистры Ливонского ордена не принадлежали к аристократической среде и не обладали княжеским достоинством, что негативно сказывалось на их положении внутри ордена и лишало поддержки со строны европейских княжеских фамилий.

В-четвертых, скудость материальных и людских ресурсов, которыми располагали все ливонские ландсгерры, обусловила зависимость страны от европейского экспорта промышленной продукции и притока людей.

И, наконец, пятым и самым серьезным обстоятельством стало обострение в связи с развернувшейся в конце XV в. борьбой за Балтийское море (dominium maris Baltici) внешнеполитической обстановки. Ливония оказалась в эпицентре противоборства ряда сильных европейских государств (Дании, Швеции, Речи Посполитой, России), от исхода которого зависело не только сохранение Ливонией доли своего участия в балтийской торговле, но и само существование страны как суверенного государства.

При подобных обстоятельствах объединение всех ливонских государств в единое целое превратилось в насущную необходиость, однако в силу местной специфики централизация здесь была невозможна без серии подготовительных этапов. Так, среди государств, составляющих ливонскую конфедерацию, одно неизбежно должно было занять место лидера, способного осуществить интеграцию всех прочих и тем самым заложить основу единого Ливонского

государства; таким лидером могло стать орденское государство. «. **

Для решения такой задачи нужно было повысить политический потенциал орденского государства, сделав это посредством концентрации власти в руках главы ордена, т.е. его магистра.

Таким образом, успех реорганизации ливонской государственности в конце XV- начале XVI вв. оказался напрямую связанным с личностью магистра, который возглавил Ливонский орден в это время - Вольтера фон Плеттенберга (1494-1535).

Цель и задачи исследования заключаются в ответе на следующие вопросы:

1) Соответствовала ли важности задачи личность магистра Плеттенберга, который оказался у власти в столь ответственный для Ливонского ордена, орденского государства и Ливонии в целом момент?

2) Обладал ли Ливонский орден внутренним потенциалом для того, чтобы стать действенным инструментом преобразовательской деятельности своего магистра?

3) Был ли задействован этот потенциал для преодоления кризиса, в котором Ливония оказалась в период подготовки русско-ливонской войны 1501-1503 гг. и во время самой войны? Мог ли магистр Плеттенберг, опираясь на ресурсы орденского государства обеспечить обороноспособность страны в условиях эскалации межгосударственного конфликта по поводу dominium maris Baltici?

4) Какие ресурсы были использованы магистром Плеттенбергом для расширения социальной базы господства ордена в Ливонии, как решалась им проблема кадров для войска и низшего уровня администрации?

Хронологические рамки настоящей работы охватывают первые 25 лет правления Плеттенберга: от его избрания на должность магистра в 1494 г. до начала реформации (20-е гг.). В эти годы определились главные направления его политического курса и проявились первые результаты его усилий.

Начавшаяся же Реформация создала в стране новую ситуацию, которая отчасти деформировала политику Плеттенберга; его деятельность в этот период нуждается в дополнительном, серьезном исследовании, которое задачей данной диссертации не предусмотрено.

В качестве методологической основы настоящего исследования выступают исторический подход и сравнительно-типологический метод, на основе которых сформулированы следующие положения:

Общеевропейский процесс формирования в ХУ-ХУ1 вв. централизованных государств и становление в них абсолютизма в каждом конкретном случае имел типологические особенности, которые определялись всем ходом исторического развития страны, спецификой ее экономической и социально-политической структуры, международным положением, уровнем развития культуры и т.д.

- Означенные процессы сопровождались концентрацией власти в руках государя, поэтому в этот период большое значение для судьбы страны имеет личность государственного деятеля, который был облечен суммой властных полномочий.

- Между политическими структурами позднего Средневековья и раннего Нового времени существовала генетическая связь; поэтому следует иметь в виду, что, как показывает конкретная история многих стран Западной Европы, некоторые средневековые институты, обладающие способностью трансформироваться и обновляться, могли, пережив свое время, быть интегрированными в государственный организм последующей эпохи.

- Обновление политических институтов не всегда сопровождается полным вытеснением старых, традиционных форм; в ряде случаев их целесообразное использование служило одним из инструментов переустройства общественной жизни и создания предпосылок для ее динамичного развития. •

Новизна исследования.

б

В историографии изучение Ливонского духовно-рыцарского ордена долгое время осуществлялось в рамках жестких идеологических установок, которые мешали плодотворному научному поиску. Работа над этой темой проводилась в основном в контексте международных (политических - и экономических) или сеньориальных отношений, в то время как ситуация внутри самого ордена и политическая история ливонского орденского государства фактически не освещалась.

Отечественная историческая наука до сих пор не уделяла должного внимания магистру Вольтеру фон Плеттенбергу, одному из самых выдающихся политических деятелей средневековой Ливонии. Столь же

малоисследованными остаются в ней проблемы духовно-рыцарских орденов, орденских государств и рыцарства в целом. То же следует сказать о социально-политической истории стран Балтии периода Средневековья.

Первое в отечественной науке специальное исследование, посвященное магистру Вольтеру фон Плеттенбергу, заполняет, таким образом, ряд существенных лакун в истории и типологии государства на рубеже Нового времени, в истории духовно-рыцарских орденов и орденских государств, в истории Балтии и, в частности, Ливонии.

Практическая значимость исследования.

Фактический материал, использованный в диссертации, а также сделанные на его основе наблюдения могут быть использованы историками, изучающими социально-политические процессы, происходившие в европейском обществе периода позднего Средневековья и ранней Новой истории. Она полезна для разработки проблем, касающихся роли личности в истории, авторитарных форм правления и их пшологии, трансформации средневековых политических институтов и перспектив их врастания во властные структуры Нового времени, роли традиций в процессе прогрессивного развития общества и государства.

Материал диссертации может быть использован преподавателями при составлении рабочих программ спецсеминаров и спецкурсов для исторических факультетов, посвященных рыцарству и духовно-рыцарским орденам, проблемам военной истории и истории государства, а также студентами для написания курсовых и дипломных работ.

Апробация результатов исследования.

Диссертация обсуждена и одобрена на заседании Отдела Западноевропейского Средневековья и раннего Нового времени ИВИ РАН 26.02.03. Основные положения диссертации излагались в ходе научных конференций, проведенных на базе исторического факультета Липецкого государственного педагогического университета 1999-2002 гг., а также в ряде статей.

Структура диссертации.

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и научной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность заявленной темы, формулируются цель и задачи исследования, определяются его хронологические рамки, а также его научная и практическая значимость.

Первая глава диссертации посвящена историографии вопроса. Проблематика, касающаяся Ливонского ордена, ливонского орденского государства и личности магистра Плеттенберга, длительное время, с XVI по середину 80-х гг. XX в., исследовалась почти исключительно в рамках немецко-прибалтийской историографии; при этом на концептуальную ее разработку большое воздействие оказал политический заказ, исходивший от немецкой общины в прибалтийском крае, который обусловил предвзятость

оценок в отношении роли магистра Плеттенберга в развитии орденского государства в Ливонии.

В XVI в. ливонские хронисты (Т. Хорнер, Б. Рюссов, И. Реннер и др.) положили начало традиции прославления магистра Плеттенберга, с именем которого с тех лор стали связывать последние военные успехи Ливонского ордена и создание Ливонского государства. Историография XVIII в. приняла эстафету, воспринимая деятельность Плеттенберга в духе «просвещенного абсолютизма» (К. Кельх, Г. Ф. Яннау, В. К.Фрибе, Г. Меркель).

В XIX в. по мере развития противостояния прибалтийских немцев российскому самодержавию в местной историографии усиливались националистические ноты. Была акцентирована роль Плеттенберга в победе над русскими во время русско-ливонской войны 1501-1503 гг. (О. Кинитц, О. Рутенбург, А. Рихтер). В середине этого столетия лидер остзейской оппозиции К. фон Ширрен превратил магистра Плеттенберга в кумира немецкого землячества, но вместе с тем впервые подверг критике «осторожную мудрость», которая помешала ему провести в стране реформы до того момента, как «Реформация запалила небо и землю»1.

Во второй половине XIX и в начале XX в. изучение личности Плеттенберга и его эпохи стало более продуктивным. Этому способствовал новый, многопрофильный, подход к освещению темы. Генеалогические корни рыцарей Ливонского ордена изучали Г. Бруининг, Л. Арбузов, социальный аспект ливонской истории - А. Берендс, историю ливонской Реформации - А. Берендтс и О. Штавенхаген), внешнюю политику - О. Штавенхаген, Хаусман, Фегезак. Развитию историографии в Прибалтике способствовала также активная эдиторская деятельность историков, благодаря которой упростилась процедура работы с источниками.

После возникновения в 1918 г. суверенных республик Латвия и Эстония между латышами и эстонцами, с одной стороны, и балтийскими немцами - с другой, появились трения, которые дали толчок эмиграции немцев и в

1 Scirren K.v. Wolter von Plettenberg. 2. Aufl. Reval, 1908

конечном итоге негативно сказались на изучении орденской тематики в этих странах. Тем не менее именно тогда было создано лучшее на настоящий момент произведение по истории Ливонии начала XVI в. - «Введение в историю ливонской Реформации» Л. Арбузова. В этой книге присутствует мысль о большом политическом потенциале Ливонского ордена и исторической оправданности осторожной Политики магистра Плеттенберга2. В 30-е гг. XX в. ливонская тема на должном научном уровне впервые была поднята в немецкой историографии (Ф. фон Клокке). С тех пор эта тема стала достоянием немецкой историографии.

В период после Второй мировой войны немецкие историки, работающие в рамках «остфоршунга», занимались проблемами Тевтонского ордена в Пруссии, в результате чего Ливонский орден на многие годы оставался «неизученным феноменом» (У. Арнольд).

Интерес к нему вновь проявился с середины 80-х гг., свидетельством чего стало проведение научных форумов и появление нескольких серьезных публикаций, посвященных истории Ливонского ордена и магистру Плетгенбергу в частности. В этой области работал видный немецкий историк М. Хельманн3. В настоящее время «ливонской тематикой» занимаются Ф. Беннингхофен, Н. Ангерманн, У. Арнольд, К. Милитцер, К. и 3. Нейтманн4 и многие другие. В последнее десятилетие к ним присоединились латышские и

2 Arbusow L. Die Einführung in die Geschichte der livländischen Reformation. Leipzig, 1921

3Hellmann M. Wolter von Plettenberg Bedingungen und Beweggründe seines Handels // Angermann N. (Hr.): Wolter von Plettenberg, der größte Ordensmeister Livlands. Lüneburg, 1985. S. 47-69; Hellmann M. Der Deutsche Orden in Livland // Die Rolle der Ritterorden in der mittelalterischen Kultur. Torujj, 1985. S. 105 -116; Hellmann M. Livland und das Reich //Felder und Vorfelder russischer Geschichte. Frieburg, 1985, S. 61-75; Hellmann M Livland und das Reich: das Problem ihrer gegenseitigen Beziehungen. München, 1989; Hellmann M. Der Deutsche Orden im politischen Gefuge Alt-Livland // Zeitschrift für Ostforschung. 1991. Bd. 40. H. 5. S. 481-489; Hellmann M. Der Deutsche Orden und die Stadt Riga // Arnold U. (Hg.): Stadt und Orden. Das Verhältniß des Deutschen Ordens zu den Städten in Livland, Preußen und im Deutschen Reich. Marburg, 1993. S. 1-33

4 Проблемы истории Ливонского ордена поднимаются на конференциях, посвященных духовно-рыцарским орденам средневековой Европы, которые проводятся Торуньским университетом (Польша). В 1987 г. впервые состоялась конференция, посвященная истории Ливонского ордена, а в 1991 г. - конференция в память магистра Плеттенберга. Среди публикаций особо отметить можно следущие: Angermann N. (Hr.) Wolter von Plettenberg. Lüneburg, 1985; Benninghoven F. Zur Rolle des Schwertbrüder- und Deutschen Ordens im politischen Gefüge Alt-Livlands // Zeitschrift für Ostforschung. 1992. Bd. 41. H. 2. S. 161-185; Fenske L, Militzer K. (Hr.) Ritterbrüder der livländischen Zweig des Deutschen Ordens Köln, 1993; Neitmann S. Von der Grafschaft Mark nach Livland. Ritterbrüder aus Westfalien im livländischen Deutschorden. Köln-Weimar-Wien, 1994; Arnold U. Europa und die Regionen - wiederstreitende Kräfte in der Entwichlung des Deutschen Ordens im Mittelalter // Ritterorden

эстонские историки (Т. Зейдс, И. Мисанс, Э. Тарвел, П. Раудкиви, М. Цауне и др.), а также историки других европейских стран (Е. Кристенсен, Д. Николь) и США (В. Урбан, А. Билманис).

Отечественные историки Ливонским орденом практически не занимались. Отдельные же моменты, связанные с его историей, затрагивались специалистами по межгосударственным и международным отношениям (И. .П. Шаскольский, К. В. Базилевич, В. Д. Королюк, В. Н. Балязин, Б. Н. Флоря, Е.Л. Назарова), международной торговли (Н. А. Казакова, М. П. Лесников, А. Л. Хорошкевич,), социальных отношений (Е. Л. Назарова) и феодальной экономике (М. П. Лесников, В. В. Дорошенко).

Вторая глава посвящена источниковедческой базе диссертационного исследования. В нем использованы опубликованные источники двух категорий: нарративные («Прекрасная история», хроники Т. Хорнера, Б. Рюссова, И. Реннера и др., а также русские летописи и мемуарная литература) и документальные, содержащиеся ряде серийных публикаций конца XIX - начала XX вв.

Тон «Прекрасной истории», исторического произведения, посвященного событиям русско-ливонской войны и появившегося вскоре после ее окончания (1508), в отношении Плеттенберга откровенно апологетичен, поскольку она создавалась в пропагандистских целях при непосредственном участии самого магистра. Это произведение, наряду с так называемыми «Магистерскими хрониками» (сохранились в переработке Т. Хорнера), стало основным источником для авторов хроник второй половины XVI - начала XVII вв., обусловив тем самым аналогичную тенденциозность их содержания. С другой стороны, восхищаться Плеттенбергом ливонских хронистов заставляла известная ностальгия по утраченной в ходе Ливонской войны государственности.

К сожалению, исторические сочинения в странах, сопредельных с Ливонией, содержат очень мало материала, который можно использовать для

und Region. Torrn, 1995. S. 161-172; Angermann N (Hg)- Der Deutsche Orden in Livland Lüneburg, 1997,

изучения внутренней политики магистра Плеттенберга. Исключение составляют русские летописи (П Псковская, Воскресенская), которые отчасти корректируют повествование ливонских хроник о русско-ливонской войне, а также фрагменты записок А. Крантца и С. Гербернштейна.

Среди опубликованных подборок документов по истории прибалтийского края на первое место следует поставить «Документы по истории Ливонии, Эстонии и Курляндии»3. Последние три тома издания, подготовленные Л. Арбузовым, охватывают первые 15 лет правления Плеттенберга (1494-1510). Сюда вошли документы, собранные прибалтийскими историками в архивах Ревеля (Таллинн), Риги, Дерпта (Тарту), Кенигсберга, Вены, Копенгагена, Стокгольма, и среди них официальная переписка должностных лиц Ливонского ордена, включая самого магистра, ленные грамоты, донесения дипломатов, частные письма. Дополнительно в диссертации использованы протоколы (рецессы) ливонских ландтагов, реестр («индекс») документов Кенигсбергского архива, материалы инспекционной поездки («визитации»), которую осуществили представителя великого магистра Тевтонского ордена в Ливонии в 1488 г. Вспомогательным источником послужил каталог «Рыцари ливонской ветви Тевтонского ордена»6, который содержит их имена и послужные списки.

Третья глава - «К вопросу о личности магистра Вольтера фон Плеттенберга» - состоит из двух параграфов.

В первом параграфе - «Домагистерский период биографии Плеттенберга» - содержится попытка реконструкции его служебного восхождения: от рядового рыцаря Ливонского ордена к должности магистра. Начальная стадия карьеры Плеттенберга была связана с хозяйственно-административной сферой. Полководческие же таланты, якобы проявленные Плетгенбергом в сражениях ордена с Ригой под Трейденом/Турайдой (1487) и Ноермюленом (1491), были, скорее всего, «лифляндскими легендами» (Ф.

Angermann N., Misäns I. (Hg.): Wolter von Plettenberg und das mittelalterische Livland. München, 2001

5 Liv-, Est- und Kurländisches Urkundenbuch. 2. Abt. 3 Bd. Riga-Moskau, 1900-1910

6 Fenske L., Militzer K. (Hr.). Ritterbrüder der livländischen Zweig des Deutschen Ordens...

12

Конечный). На самом деле быстрому его выдвижению способствовали иные факторы: множество вакансий в орденской иерархии, открывшихся после сокрушительного разгрома ордена под Трейденом, а также покровительство'со стороны великого магистра Ганса фон Тифена и архиепископа Рижского Михаила Гильдебрандга, недовольных непримиримостью тогдашнего ливонского магистра Фрайтага фон Лорингхофена (1483-1494) в борьбе с Ригой. Помимо этого уже на этом этапе своей карьеры Плеттенберг проявил себя как искушенный политик и ловкий дипломат.

Во втором параграфе - «Плеттенберг как военачальник» - анализу подвергнуты эпизоды русско-ливонской войны 1501-1503 гг., которые снискали Плеттенбергу лавры великого полководца и спасителя отечества. Речь идет о победах ливонского войска, возглавляемого магистром, на реке Серице (Сирице) под Изборском 27 августа 1501 г. и у озера Смолино близ Пскова 13 сентября 1502 г., о которых говориться как в ливонских, так и в русских источниках.

Тенденциозность ливонских хроник XVI в. порождает сомнение в достоверности предоставляемых ими сведений. В настоящее время вымышленным считается сообщение Ф. Ниенштедта о победе Плеттенберга в сражении при Махольме (Эстония) в ходе военной кампании 1501 г., хотя критического разбора в литературе этот сюжет не был удостоен.

Стратегия и тактика, избранные Плеттенбергом в войне с Россией, не предусматривали полевые сражения, которые каждый раз происходили в результате случайного стечения обстоятельств, захвата плацдармов, глубокое проникновения вглубь вражеской территории и ее оккупации, поскольку , начав войну, Ливония фактически оказалась без внешней поддержки и была вынуждена вести единоборство с противником, который обладал большим, чем у нее, военным потенциалом.

Можно определенно сказать, что в сражении на Серице победа досталась Плеттенбергу благодаря численному превосходству ливонцев - по признанию

самого магистра, поход 1501 г. он предпринял «cum tota terra», в то время как русские полки приняли бой до подхода основного войска.

В Смолинском сражении победа была одержана над превосходящими силами противника, который, впрочем, еще до его начала был дезорганизован из-за грабежа преднамеренно оставленного ливонцами обоза. Удачным оказался отвлекающий маневр, который поставил под основной удар пехоту, но облегчил задачу конницы, которой командовал Плеттенберг. Отдельные детали описания боя, данные в «Прекрасной истории», хронике И. Реннера, письме неизвестного комтура Ливонского ордена, позволяют говорить об особой роли, которую сыграл в этом сражении ландсмаршал (заместитель магистра) Иоганн фон дем Броеле (Платер). Именно его действия решили исход битвы, в то время как магистр со своим отрядом оказался вдалеке. Скорее всего, именно Платер возглавлял военное руководство ливонскими войсками в сражении на Смолинском озере.

Тем не менее, слава великого полководца досталась Плеттенбергу, и он сам много сделал для этого. В частности, вышедшая в 1508 г. «Прекрасная история» с портретом магистра Плеттенберга на титульном листе предоставила населению Германии и Ливонии повествование о событиях 1501-1503 гг., отредактированное ближайшим окружением магистра. С нее, собственно, и началась традиция прославления Плеттенберга-военачальника, окончательно утвердившаяся благодаря далеко прибалтийской историографии XVI-XX вв., тенденционость которой была мною отмечена выше. Той же цели, по видимому, служили провозглашение 13 сентября, когда состоялось Смолинское сражение, праздничным днем и выпуск по распоряжению магистра по этому поводу памятной монеты с изображением того же магистра на аверсе.

Плеттенберг, который по происхождению не принадлежал к титулованной знати и не имел княжеского достоинства, нуждался в укреплении своего престижа внутри Ливонии - слава победоносного военачальника, защитника страны могла помочь ему при решении подобной задачи. Однако новая война с Россией грозила нанести непоправимый урон созданному образу,

поэтому на протяжении всего своего длительного правления Плеттенберг при решении проблем внешнеполитического характера никогда более не прибегал к такому средству, как война и прославился как «миротворец».

В четвертой главе - «Ливонский орден при Плеттенберге» - затронут ряд проблем, касающихся внутреннего состояния Ливонского ордена в период правления этого магистра.

В первом параграфе «Рыцари Ливонского ордена в конце XV- начале XVI вв.» дана характеристика основного контингента, на который должен был опираться магистр при проведении своего политического курса.

В начале правления Плетгенберга Ливонский орден пребывал в состоянии кризиса, вызванного потребностью определить принцип руководства орденом в новых условиях. В XVI в. Ливонский орден в своих отношениях с Тевтонским орденом обрел автономию, после чего предстояло решить, сохранятся ли в нем заложенные в уставе ордена принципы коллегиального правления, либо же в нем, как в Тевтонском ордене, восторжествуют авторитарные начала. Как показала история ливонских орденских конфликтов XV в., дальнейшее существование подобных норм вполне могло обернуться рассредоточением власти и торжеством губительной для орденского государства олигархией. Магистру Плеттснбергу удалось не допустить этого благодаря, главным образом, специфическому характеру ситуации внутри Ливонского ордена.

В ходе исследования оказалось, что устоявшиеся представления о нравственной деградации рыцарей ордена заслуживают критической разборки. Впервые об этом с известной долей пристрастности заговорили историки-протестанты второй половины XVI в. Элементы комфорта и некоторые отклонения от требований устава (ношение светской одежды, наличие собственности, даже негласное обзаведение семьей) - все это следует рассматривать в контексте эпохи, когда происходило разрушение средневековых поведенческих норм в целом, а не как проявление

деморализации. Свидетельств же о массовых нарушениях дисциплины во время правления Плеттенберга современные ему документы не содержат.

Другой аспект этой темы касается проблемы «замыкания» ордена, ограничения членства узким кругом выходцев из рыцарских семей Вестфалии. Следует согласиться с выводами немецких историков, продолжателей дела М. Хельманна, о взаимосвязи между региональным и социальным ограничением комплектования состава ливонских рыцарей и видоизменением качества их службы в Ливонском ордене. С XIV в. по мере развития орденского государства начинается перевоплощение рыцаря из военного в администратора. Орден, превратившийся в «приют бедного немецкого дворянства», предоставлял рыцарям не только средства существования, но и возможность посредством удачной карьеры повысить свой социальный статус. Обладание должностью стало монополией узкого круга лиц, внутри которого большое значение имели отношения родства и землячества.

Круг братьев-рыцарей Ливонского ордена был гомогенен в плане социальном: в нем совсем не было представителей знатных семейств (причина этого еще не совсем ясна), в результате чего даже высшие должности в ордене, включая должность магистра, принадлежали тем, кто происходил из среды нетитулованного дворянства. Относительное равенство стартовых позиций и условий несения службы облегчало рыцарям ордена возможность сделать удачную карьеру, что отчасти гарантировало их добросовестность при исполнении служебных обязанностей.

Во втором параграфе - «Руководство Ливонского ордена. Магистр и гебитегеры» - пересмотрен вывод о наличии в Ливонском ордене мощных центробежных сил, которые воплощали высшие должностные лица -гебитигеры (gebetigeren, ОеЫе%егеп), которые составляли ближайшее окружение магистра и возглавляли управление на местах, в пределах орденских округов ^еЬе1е).

Степень обособленности гебитигеров в Ливонии не была столь велика, как в государстве Тевтонского ордена в Пруссии. Сдерживающий эффект

порождали следующие факторы: отсутствие у ливонских гебитигеров аристократического происхождения, а вследствие этого - поддержки со стороны европейской знати; долгий срок (10-15 лет) восхождения рыцаря к должности гебитигера, в результате чего он приобретал навыки администрирования и, что вполне допустимо, привыкал действовать в рамках служебной субординации. Внутренней консолидации требовала от ордена внутриполитическая ситуация в стране - оппозиционность в отношениях с Ливонским орденом, которую проявляли города и его вассалы, а также борьба за лидерство внутри ливонской конфедерации.

Обманчивое впечатление о слабости центрального руководства создается вследствие отказа Плеттенберга от практики проведения «визитаций» (инспекционных поездок) и сохранения им органов коллегиального правления (конвентов и главным образом совета гебитигеров). Однако данные факты надо рассматривать в контексте всей политической стратегии магистра, которая предусматривала не революционную ломку исходных структур, а скорее их постепенную трансформацию.

Сохранение формы коллегиального правления позволяло Плеттенбегу привлекать гебитигеров для решения различных вопросов управления орденским государством и контролировать их действия. С другой стороны, эта форма не мешала утверждению принципа авторитаризма в управлении орденом и государством, о чем, в частности, свидетельствуют объем и содержание административной переписки орденских чинов. Магистра руководил действиями гебитигеров с помощью инструкций, которые касались различных вопросов - военных, административных, юридических, хозяйственных, - и получал информацию от исполнителей по ходу их разрешения. Содержание орденской корреспонденции позволяет говорить, что значимость служебной инструкции в среде должностных лиц Ливонского ордена, видимо, еще не была девальвирована.

Как свидетельство укрепления власти магистра внутри ордена следует рассматривать отсутствие в текущей документации ссылки на волеизъявление

гебитигеров, которая была обязательна в актах государственных. Плеттенберг обладал правом созывать по своему усмотрению собрания гебитигеров и определять для них повестку дня. Его полномочия в кадровой политике позволяли ему самому назначать исполнителей на высшие должности.

Пятая глава - «Проблема реконструкции вооруженных сил орденского государства в начальный период правления Плеттенберга» - включает в себя два параграфа.

Первый параграф носит название «Организация Плеттенбергом обороны страны накануне и в ходе русско-ливонской войны 1501-1503 гг.». Экстремальная ситуация, возникшая в Ливонии накануне и в ходе ее войны с Россией в 1501-1503 гг., позволяет лучше представить трудности, которые магистр Плеттенберг вынужден был преодолевать и которые во многом определили главные направления его политического курса.

Напряженность международной обстановки в прибалтийском регионе выдвигала на первый план проблему организации обороны страны. Успешное ее разрешение могло бы поднять престиж ордена и его магистра в пределах всей ливонской конфедерации, провал же, как показали события Ливонской войны конца 50-х - начала 60-х гг. XVI в., означал как дискредитацию ордена, так и гибель Ливонского государства в целом.

Ливония в силу своей бедности не могла позволить себе содержание большой наемной армии. В период подготовки войны с Русским государством Плеттенберг много сделал для того, чтобы развить у своих сограждан чувство патриотизма, пытаясь, как это было на Валкском ландтаге 1498 г., внедрить в их сознание идею долевого участия всех ливонцев в организации обороны страны. Эти усилия, замеченные прибалтийскими историками спустя столетия, на поверку оказались бесплодными. Широкого патриотического движения в стране, все еще живущей в условиях феодальной раздробленности, не получилось, а механическое соединение отдельных ополчений в единое целое принесло ограниченный успех. Во всяком случае, с такими вооруженными силами орден не смог избавить страну от трагедии русского вторжения в конце

1501 г. Вынужденный во время кампании 1502 г. вновь обратиться к услугам наемников и не имея возможности долго ими пользоваться, Плеттенберг вынужден был разрабатывать новую стратегию повышения обороноспособности страны.

Основные направления этой стратегии рассмотрены во втором параграфе: «Основные направления перестройки вооруженных сил орденского государства магистром Плеттенбергом».

Новая концепция перестройки вооруженных сил орденского государства предусматривала создание узлов обороны в замках, где были сосредоточены основные контингенты наемников, запасы оружия и продовольствия. В правление Плеттенберга была восстановлена крепость в Риге, укреплены замки Ревеля/Таллина, Вендена/Цесиса, Нарвы. Чтобы судить о фортификационных качествах этих крепостей, достаточно вспомнить, как много усилий затратила русская армия во времена Ливонской войны, пытаясь взять штурмом Вендеи или замок Ревеля. Плохо было то, что таких крепостей для территории Ливонии было явно недостаточно. Подобные узлы обороны располагались на территориях, непосредственно подконтрольных магистру, что также является свидетельством усиления власти главы Ливонского ордена.

Помимо этого магистр Плеттенберг старался повысить боеспособность вооруженных сил ордена путем увеличения в их составе численности конных подразделений и артиллерии. Заметны также его усилия, направленные на расширение внутреннего производства вооружений.

Шестая глава - «Вассально-ленная система Ливонского ордена в начале XVI в.» - посвящена проблеме расширения базы комплектации служащих ордена для войсковых структур и низшей администрации. При Плеттенберге эта задача решалась посредством увеличения числа вассалов ордена.

В первом параграфе - «Эстонские вассалы Тевтонского ордена» -посвящена самой многочисленной и влиятельной части вассалов, обязанных Ливонскому ордену службой. В силу своей высокой правовой защищенности, богатства и внутренней сплоченности рыцарство областей Гаррия/Харьюмаа и

Вирлянд/Виррумаа выступали скорее как внешняя по отношению к ордену сила и являлись подчас одним из воплощений тех центробежных сил, которые пришлось преодолевать магистру Плеттенбергу.

Во втором параграфе - «Вассалы на землях Ливонского ордена» -главное внимание уделено качеству служб, которыми были обязаны ордену его вассалы на территории его собственных владений в Ливонии и Курляндии.

Вассалы основного массива орденских владений не были единой группой. Влиятельные ленники первой категории имели немецкое происхождение, связанные тесным родством с рыцарями ордена, обладали обширными владельческими правами на свои держания, вели активную хозяйственную деятельность и привлекались руководством ордена к делам местного, а иногда и государственного управления. Впоследствии они вместе с эстонскими вассалами стали базой формирования остзейского рыцарства.

Мелкие вассалы Ливонского ордена — а именно их число стало стремительно возрастать в первой половине XVI в., - категория пестрая в этническом, профессиональном и социально-правовом отношениях. Среди держателей мелких ленов встречались «ненемцы» (Шс^ЩвсЬе), ими могли быть бюргеры, трактирщики, курьеры, мелкие клерки и т.п. Их владельческие права на ленное держание, несмотря на оговорку о "ленном праве", содержащуюся в формуляре всех ленных грамот, не защищены обычаем, и неисполнение службы влекло расторжение их отношений с ландсгерром и отчуждение лена. Отсюда - частая смена владельцев мелких ленов. Кроме того, тексты грамот в той части, где речь идет о долге ландсгерра по отношению к его держателю, содержат исключительно материальные обязательства и ничего, что позволяло бы говорить о присущих Средневековью отношениях личного покровительства. Можно сказать, что данный вариант ленных отношений, который начал распространяться в орденском государстве во время правления Плетгенберга, был разновидностью договорных отношений, фиксировавших вознаграждение за труд, которые пришли в Европу вместе с Новым временем.

В заключении мною подведены итоги проделанной работы и сделааны следущие выводы:

1. Важности задачи по преобразованию ливонской государственности вполне соответствовал масштаб личности магистра Ливонского ордена Вольтера фон Плеттенберга, хотя слава его как великого полководца, скорее всего была искусственного происхождения. Его истинное величие - тут можно согласиться с распространенным в исторической литературе мнением-заключалось в том, что он отказался от реформирования ордена и орденского государства, чтобы не развязать необратимые внутренние противоречия, особо опасные в связи со сложной внешнеполитической обстановкой. Стремясь не разрушать старые формы, он осторожно наполнял их новым содержанием, которое в перспективе могло привести к масштабным качественным переменам.

Политический курс Плеттенберга вполне совпадал с тем, которого придерживались другие европейские государи - его современники. Он стремился к укреплению личной власти в орденском государстве, чтобы потом, используя его как базу, распространить эту власть на всю Ливонию. Это ему удалось - на ландтаге 1526 г. в Валке он был провозглашен протектором Ливонии и в том же году был удостоен титула князя Священной Римской империи.

2. Плетгенберг, будучи великолепным дипломатом и политиком, использовал подчиненный ему орден в качестве главного средства реализации своей программы. Внутреннее состояние Ливонского ордена в тот момент не было столь плачевным, как это обычно представляется в исторической литературе. Его дееспособность была вполне достаточной для того, чтобы для преобразования ливонской государственности. Благотворную роль в осуществлении программы Плеттенберга сыграл и объективный процесс превращения рыцарей ордена в администраторов, для которых смысл существования состоял в динамичном продвижении по службе. Отсутствие же в Ливонском ордене аристократии создавали для этого реальные возможности.

Возглавляемые гебитигерами округа являлись эффективной и устойчивой формой администрирования. Плеттенбергу не нужно было заниматься созданием новых управленческих структур; он воспользовался сложившимися формами и традиционными методами, обеспечив их бесперебойное функционирование и подчинив своей воле. Он смог это сделать, сохранив видимость коллегиальности, заложенной в уставе ордена. Одним из самых ярких доказательств состоявшегося авторитаризма магистра стала замена обращения к нему «брат» пышной титулатурой: «высокочтимый, могущественный князь и господин» (hochwerdigen, grotmechtigen fursten unde hern).

3. При наличии серьезной внешней опасности престиж главы орденского государства, а значит и его власть, оказались в прямой зависимости от его способности укрепить обороноспособность страны. Ливонский орден располагал собственными вооруженными силами, но, как показали события русско-ливонской войны 1501-1503 гг., их потенциала оказалось недостаточно, чтобы обеспечить стране эффективную оборону.

Плеттенбергу удалось наметить программу реорганизации системы обороны, которая учитывала реальность ситуации (ограниченность денежных средств, внутренних людских и материальных ресурсов, неразвитость промышленного производства), и приступил к ее реализации.

4. Одной из важных сторон стратегии Плеттенберга стало увеличение числа вассалов ордена, за счет которых орден получил людские резервы для заполнения лакун в войске и на низших ступенях администрации. Это давало ордену и его магистру усиливать свои позиции с помощью людей, зависимых от них в экономическом и правовом отношениях.

Таким образом, целеустремленная и последовательная деятельность магистра Плеттенберга, направленная на укрепление личной власти внутри ордена и на распространение этой власти за его пределами, в масштабах всей Ливонии, определила характерную особенность развития Ливонского государства в XVI в. В отличие от государства Тевтонского ордена в Пруссии,

где состоявшийся абсолютизм сделал ненужным существование самого ордена, Ливонский орден был не просто сохранен его магистром, но и продолжил исполнять роль, которую играл с самого начала своего существования - роль формообразующего элемента ливонской государственности.

При Плеттенберге ливонская ветвь Тевтонского ордена вновь пережила период подъема. Сам магистр добился поставленной дели, хотя последнего шага в сторону монархии он не сделал. Он не провозгласил себя светским государем и даже не оформил юридически авторитарный характер своей власти. Успехи его внутренней политики определялись в первую очередь силой его личности, видимо, поэтому преемники Плеттенберга при попытке продолжить его политический курс претерпели фиаско. Внутриполитические противоречия, с которыми самому знаменитому из ливонских магистров, опиравшемуся на структуры подчиненного ему ордена, удавалось справляться, после его смерти получили дальнейшее развитие в ходе Реформации и в конечном итоге привели к уничтожению Ливонского ордена, ликвидации ливонского орденского государства, а вместе с тем ливонского суверенитета.

По теме диссертации опубликованы следующие статьи:

1.Бессуднова М.Б. Путь к власти (к вопросу о личности магистра Ливонского ордена Вольтера фон Плетенберга) // Малоизученные проблемы всеобщей истории. Сб. науч. тр. кафедры всеобщей истории ЛГПИ. Вып.5. Липецк, 1999. С.1-9

2.Бессуднова М.Б. Особенности системы административно-территориального управления Ливонского ордена в начале XVI в. // Вехи минувшего. Уч. зап. ист. ф-та ЛГПИ. Вып. 1. Липецк, 1999. С.51-57

3. Бессуднова М.Б. К вопросу о личности магистра Ливонского ордена Вольтера фон Плеттенберга // Исторические записки. Науч. тр. ист. ф-та ВГУ. Воронеж, 2000. С.128-143

4. Бессуднова М.Б. Организация обороны Ливонии магистром Плеттенбергом в начальный период его правления (конец XV- начало XVI вв.) //Вехи минувшего. Уч. зап. ист. ф-та ЛГПИ. Вып. 2. Липецк, 2000. С.228-234

5. Бессуднова М.Б. К вопросу об истоках внутренней консолидации Ливонского духовно-рыцарского ордена на рубеже XV-XVI вв. //Я и мы: История, психология, перспективы. СПб., 2002. С.147-150

6. Бессуднова М.Б. Вассально-ленная система Ливонского ордена в конце XV- начале XVI вв. // Исторические записки. Науч. тр. ист. ф-та ВГУ. Воронеж, 2002. С. 147-163

7. Бессуднова М.Б. Соотношение коллективизма и авторитаризма в управлении Ливонским духовно-рыцарским орденом на рубеже ХУ-ХУ1 вв. // Вехи минувшего. Уч. зап. ист. ф-та ЛГПИ. Вып. 3. Липецк, 2003 (в печати).

Подписано в печать 21.04.2003 г. Формат 60 х 84 1/16. Бумага офсетная. Усл.-печ. л. 1,1. Тираж 150 экземпляров.

Липецкий государственный педагогический университет г. Липецк, ул. Ленина, 42

Отпечатано в Редакционно-издательском центре ЛГПУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Бессуднова, Марина Борисовна

Введение.

Глава 1. Историография вопроса.

Глава 2. Характеристика источников.

Глава 3. К вопросу о личности магистра Вольтера фон Плеттенберга.

3.1. Домагистерский период биографии Плеттенберга.

3. 2. Плеттенберг как военачальник.

Глава 4. Ливонский орден при Плеттенберге.

4. 1. Рыцари Ливонского ордена в конце XV- начале XVI вв.

4. 2. Руководство Ливонского ордена. Магистр и гебитигеры.

Глава 5. Проблема реконструкции вооруженных сил орденского государства в начальный период правления Плеттенберга.

5.1. Организация Плеттенбергом обороны страны накануне и в ходе русско-ливонской войны 1501-1503 гг.

5.2. Основные направления перестройки вооруженных сил орденского государства магистром Плеттенбергом.

Глава 6. Вассально-ленная система Ливонского ордена в начале XVI в.

6.1. Эстонские вассалы Тевтонского ордена.

6.2. Вассалы на землях Ливонского ордена.

Введение диссертации2003 год, автореферат по истории, Бессуднова, Марина Борисовна

Изучение преобразования политических структур европейского общества в эпоху, переходную от Средневековья к Новому времени, принадлежит к числу актуальных задач отечественной медиевистики. В зоне особого внимания историков до сих пор находятся проблемы формирования централизованных государств и становления абсолютизма. Одним из направлений разработки этой проблематики стало определение типологических особенностей государственного развития в отдельных странах и регионах Европы. В этой связи особую значимость представляет выявление факторов, определяющих специфику каждого конкретного варианта политического развития, своеобразие присущих каждому конкретному обществу социальных и политических институтов.

Еще в 70-х гг. прошлого века А.Д.Люблинская отмечала: "Европа представляла тогда пестрый конгломерат монархий, абсолютных, ограниченных, номинальных (империя), национальных, многонациональных, и республик, олигархических (Венеция, Генуя), федеративных (Голландия, Швейцария), шляхетских ("мнимая монархия" в Польше и отчасти в Венгрии) и т.п."1. В этом перечне отсутствует упоминание об особом типе государства, том, который оформился в эпоху крестовых походов на территориях, освоенных средневековыми духовно-рыцарскими орденами, и определяется ныне понятием "орденское государство" .

История духовно-рыцарских орденов является неотъемлемой частью истории европейского Средневековья. Большинство из них возникло в XII-XIII вв. в

1 Люблинская А.Д. Государство эпохи Возрождения в Западной Европе // Типология и периодизация культуры Возрождения: Сборник статей / АН СССР / Отв. ред. В.И.Рутенбург. - M.: Наука, 1978. - С. 10. " Об орденском государстве см.; Hellmann M. Bemerkungen zur socialen Erforschung des Deutschen Ordens // Historisches Jahrbuch. - 1960, Bd. 80. - S.126-142; Benninghoven F. Der Orden der Schwertbrüder, Fratres Militie Christi de Livonia. - Köln, 1965. - S.223-224; Turnier M., Arnold U. Der Deutsche Orden von seinem Ursprung bis zur Geходе крестовых походов, и первое их назначение состояло в охране паломников, следующих в Святую землю, и госпитальной службе. Вскоре после этого они превратились в военно-политические организации, которые в качестве своих главных задач провозглашали борьбу с мусульманами и язычниками во имя католической религии и Церкви, а также защиту христианских государств в самой Святой Земле и за ее пределами.

Тевтонский орден (Hospitale sánete Marie Theutonicorum Ierosolimitam, в немецких источниках - Spital sánete Marie des Dutschen huses von Jherusalem), третий по величине после тамплиеров и госпитальеров (иоаннитов) духовно-рыцарский орден, был основан в 1190 г. в Палестине во время третьего крестового похода. Несколько лет он существовал как организация религиозно-благотворительная, но уже в 1198 г. с одобрения римской курии был преобразован в духовно-рыцарскую корпорацию.

С конца XII в. Тевтонский орден начал расширять свое присутствие в Европе и к середине столетия уже имел 15 баллиотств (округов) в Священной Римской империи и Италии. В 1231 г. по призыву герцога Конрада Мазовецко-го орден принял участие в войнах с пруссами в междуречье Вислы и Немана, где в 1226 г. с одобрения римской курии и императора Фридриха II Штауфена образовал свое государство .

Тевтонский орден не был одинок, когда приступал к завоеванию Восточной Прибалтики. Еще до его появления в этом регионе на территории, простиравшейся от реки Дюны (Даугавы) на юге и до Финского залива на севере и заселенной племенами племен ливов, леттов, куршей, земгалов и эстов, действовал орден Меченосцев (Fratres Milicie Christi de Livonia, scutiferi, Schwertbrüder). Он был основан в 1202 г. по инициативе рижского епископа Альберта и, получив в 1207 г. из рук епископа в свое распоряжение треть завоеванных земель, gennwart. -Bonn, Godesberg, - 1975. S.23; Górski К. Studia i szkicie z dziejów Panstwa Krzyzackiego. - Olsztyn, 1986.- S.21-29.

3Tumler M., Arnold U. Der Deutsche Orden . S.16-25; Boockmann H. Der Deutsche Orden: zwölf" Kapitel aus seiner Geschichte. - München, 1982. - S.66-136; Boockmann H., Gotthard P. Die Thesen zur Geschichte des deutschen Ordens // Zakon Krzyzacki a Polska Sredniowieczu. - Poznan, 1987. - S.45-63; Игошина Т.Ю. Государство Немецкого превратился в одного из феодальных государей-ландсгерров "Старой Ливонии" (Ак-ЬМапс!)4.

На протяжении всего Средневековья акватория Балтийского моря представляла собой своеобразную контактную зону, где встречались разные народы, перекрещивались экономические и политические интересы множества государств. Через балтийские проливы шел мощный товарный поток. В отличие от средиземноморской торговли, в которой главное место занимали предметы роскоши, балтийский товарообмен содержал товары повседневного спроса -продукты питания, сырье, строительные материалы, металлы.

Интенсивность этой торговли главным образом и обусловила формирование в балтийском регионе экономического пространства, "мира-экономики'0, цельность которого подчеркивалась сходством историко-культурного развития образующих его государств и, как считают некоторые зарубежные историки, определенной этнической однородностью, которая возникла благодаря так называемому "немецкому фактору"6.

Действительно, в ХН-ХШ вв. балтийский регион стал областью массовой немецкой колонизации, сопровождаемой военной экспансией и насильственной христианизацией местного населения. Главная ответственность за осуществление "миссии меча" (БсЬшеЛгшззюп) - так в немецкой литературе принято называть такого рода экспансию - была возложена на духовно-рыцарские ордена7. Она встречала жесткий отпор со стороны местного населения. Так, 22 сентября 1236 г. в битве при Сауле (Шауляе) литовцами наголову был разбит орден Меордена в Пруссии // Реформированная Россия и современный мир. М.: Изд-во Рос. Гос. Службы, 1998. - Вып.2. - С. 110-129.

4 Bunge F.-G. Der Orden der Schwertbrüder, dessen Stiftung, Verfassung und Auflösung. - Leipzig, 1875. - S.81; Benninghoven F. Der Orden der Schwertbrüder. .S.20-54.

5 Бродель Ф. Время мира. - M. Прогресс, 1992. - C.250-252.

6 Maczak A., Samsonowicz H. La zone baltique: l'un des éléments du marché européen // Acta Poloniae historica. -Warszawa, 1965. - Bd.l 1. - S.72-73.

7 О понятиях "миссия", "миссия меча" см.: Wittram R. Baltische Geschichte: Die Ostseeländer Livland, Estland und Kurland. 1180-1525. - München, 1954. - S.21; Hellmann M. Bemerkungen zur socialen Erforschung des Deutschen Ordens. S.129-130; Hellmann M. Der Deutsche Orden im politischen Gefüge Alt-Livlands // Zeitschrift für Ostforschung. - 1991, Bd.40, H.5. - S.482-484; Benninghoven F. Zur Rolle des Schwertbrüderordens und des Deutschen Ordens im politischen Gefüge Alt-Livlands // Zeitschrift für Ostforschung. -1992, Bd.41, H.2. - S.161-163. ченосцев. Вскоре после этого, в 1237 г., магистр Тевтонского ордена Герман фон Зальца принял решение включить меченосцев в состав своего ордена8.

Объединение орденов привело к усилению экспансионистских устремлений немецкого рыцарства в Восточной Прибалтике, и концу XIII в. во власти Тевтонского ордена оказались как Пруссия (1283), так и Ливония (1290) вместе с Курляндией (Эстония перешла под власть Дании). В этих пределах и оформилось орденское государство тевтонских рыцарей, две части которого, прусская и ливонская, были разделены анклавом владений языческой Литвы9. В 1346 г. Тевтонский орден выкупил у датского правительства Эстонию, которая была передана под непосредственное управление ливонскому магистру.

Территориальное оформление государства Ливонского ордена завершилось. По своим размерам, 67 тыс. кв. км, оно превосходило все прочие государства средневековой Ливонии, а также Пруссию10. Духовно-рыцарская корпорация представляла собой формообразующий элемент этого государства, определяла его основные типологические черты. В пределах своих владений Ливонский орден, как и его "старший собрат" в Пруссии, выступал в качестве "земского правителя" - ландсгерра (Landsherr, dominus terrae). Все рычаги управления перераспределялись внутри ордена, в результате чего орден пре

8 Benninghoven F. Der Orden der Schwertbrüder.S. 284-312; Boockmann H. Zwölf Kapitel der Geschichte des Deutschen Ordens. S.245-270.

9 О немецком завоевании Ливонии см.: Чешихин Е. В. История Ливонии с древнейших времен. - Рига, 1884. -Т.1. - 394 е.; Рига, 1885. -Т.2. -464 е.; Рига, 1887. - Т.З. - 160 е.; Арбузов Л. Очерк истории Лифляндии, Эст-ляндии и Курляндии. - СПб., 1912. - С.7-23; Казакова Н. А., Шаскольский И. П. Русь и Прибалтика (XI-XVII вв.). - М.:Госполитиздат, 1945 - 245 е.; Christiansen Е. The Northern Crusades: Yhe Balde and Catolic frontier, 1100-1525. - London, 1980. - 273 р.; Görski K. Probleme der Christianisirung in Preussen, Livland und Litauen // Die Rolle der Ritterorden in der Christianisirung und Kolonisirung des Ostseegebiets. - Torun, 1983. - S. 9-34; Studien über die Anfänge der Mission in Livland. Vorträge und Forschungen vom Konstanzer Arbeitskreis für mittelalterliche Geschichte. Sonderband 37./ Hg. v. M. Hellmann. - Sigmaringen, 1989. - 116 S.; Angermann N. Abschluß der Gewinnung Livlands durch Deutschen // Ostdeutsche Gedankstage. 1989. - 1990, Mit. 1, H. 1. - S 235-239; Görski K. Probleme der Christianisirung in Preussen, Livland und Litauen // Die Rolle der Ritterorden in der Christianisirung und Kolonisirung des Ostseegebiets. - Torun, 1983. - S. 9-34; Хеш Э. Восточная политика немецкого ордена в XIII в. // Князь Александр Невский и его эпоха: Материалы научно-практической конференции. СПб.: Колпица, 1995. С.65-74; Назарова Е. Л. Ливония между империей и Русью (конец XII - начало XIII вв.) // Славяне и их соседи: Сборник статей / Институт славяноведения РАН / Отв. ред. Г. Г. Литаврин. - М., 1998. - С.64-79; Антонов В. А. Города и крестовые походы в балтийские земли // Город в средневековой цивилизации Западной Европы: Сборник. - M.: Наука, 1999. - Т. 4: Extra muros. Город, общество, государство. - С. 217-229; Назарова Е.Л. Крестовый поход на Русь в 1240 г. // Восточная Европа в исторической ретроспективе: К 80-легию В. Т. Пашуто / Институт славяноведения РАН / Отв. Ред. Т.Н.Джаксон и Е.А.Мельникова. - М.: Языки русской культуры, 1999. - С. 190-121. вратился в замкнутую элитарную организацию, обладающую, впрочем, своей внутренней иерархией, правовыми, административными, этическими нормами, своими традициями и интересами.

Изучение орденского государства в Пруссии длится уже не одно столетие и располагает обширной историографией11. Орденскому государству в Ливонии повезло меньше - историки сами признают, что объем их исследований в этом направлении явно недостаточен для получения четкой картины происходивших в нем событий и процессов12.

Между тем ситуация внутри государства Ливонского ордена была не в пример сложнее, чем в Пруссии, где орден изначально сосредоточил в своих руках все управление страной, подчинив себе местных епископов, рыцарство из числа своих вассалов и города13. В Ливонии же кроме орденского государства существовали еще несколько духовных княжеств. Архиепископство Рижское, епископства Дерптское (Тартуское) и Эзель-Викское (Сааре-Ляненское) обладали полным суверенитетом и считались "марками" Священной Римской империи. Духовные лица, возглавлявшие эти области, обладали статусом ланд-сгерров и пользовались всеми прерогативами феодальных государей. С 1237 г. Тевтонский орден в Ливонии находился в ленной зависимости от этих епископов. К концу XIV в. эта зависимость стала номинальной, хотя рижский архиепископ продолжал претендовать на духовное лидерство над всей Ливонией14. Четвертое из ливонских епископств, Курляндское, еще в XIII в. было инкорпорировано в состав владений Ливонского ордена и в политической жизни страны решающей роли не играло.

10 Biskup M. Livland als politischer Faktor im Ostseeraum zur Zeit der Kalmarer Union (1397-1521) // Der Deutsche Orden in der Zeit der Kalmarer Union 1397-1521 / Ordines Militare-Colloquia Torunrnsia Historica X / Hg. v. Z.H.Nowak. - Torun, 1999. - S. 102. Benninghoven F. Über Veröffentlichungen zur Geschichte des Deutschen Ordens // Zeitschrift für Ostforschung. -1993, Bd.42, H.4. - S.576-599; 1994, Bd.43, H.3. - S.413-434.

12 Ibid. S.579, 581; Biskup M. Livland als politischer Faktor im Ostseeraum . S.99.

Ij Hellmann M. Der Deutsche Orden im politischen Gefüge Alt-Livlands. S.482.

14 Görski K. Probleme der Christianisirung in Preussen, Livland und Litauen // Die Rolle der Ritterorden in der Christi-anisirung und Kolonisirung des Ostseegebiets. - Torun, 1983. - S. 9-34; Zeids T. Wolter von Plettenberg und seine Stellung in der Geschichte Lettlands // Wolter von Plettenberg und das mittelalterische Livland / Hg. v. N.Angermann und l.Misäns. - Lüneburg, 2001. - S.13.

Значительной суммой вольностей и привилегий пользовались три наиболее крупных ливонских города Рига, Ревель (Таллинн) и Дерпт (Тарту), значимость которых определялась их важной ролью в посреднической торговле западноевропейских стран с новгородской республикой, Псковом, Полоцком, Смоленском и Вильно. Их городские общины представляли большую по масштабам Ливонии политическую силу15.

Широкой автономией обладали области на севере Эстонии Гаррия (Харь-юмаа) и Вирлянд (Вирумаа), которые до 1346 г. находились под властью Дании. Благодаря богатству, спаянности и родственным связям с дворянскими фамилиями Нижней Саксонии или Вестфалии могущественные вассалы ордена могли вести себя независимо и даже высокомерно по отношению к ландсгерру, а этот последний должен был считаться с их политическими настроениями. В противном случае он мог потерять власть над Эстонией, поскольку датские монархи, которые претендовали на Эстонию, в любой момент могли использовать недовольство вассалов себе во благо16.

Политический статус средневековой Ливонии определить не просто. Чаще всего используется в этих целях понятие "конфедерация", хотя единое мнение среди историков и по сей день отсутствует. В любом случае единство этой страны было эфемерным, весьма шатким и лишь в XV в. начало укрепляться благодаря практике созыва общеливонского сословного представительства — ландтага17.

Создание в Ливонии централизованного государства могло осуществиться только после завершения вековой борьбы за лидерство между наиболее влиятельными ландсгеррами, каковыми являлись Ливонский орден и архиепископ Риги. Конфликт между ними по сути дела и являлся определяющей чертой политической истории страны на протяжении всего Средневековья. Самим фактом своего участия в нем Ливонский орден демонстрировал готовность взяться

15 Hellmann М. Der Deutsche Orden im politischen Gefüge Alt-Livlands . S.497.

16 Ibid. S.497-498. за дело государственного переустройства Ливонии, а его победа над епископами в XV в. доказала его высокий военно-организационный потенциал. Действительно, орден располагал разветвленной системой территориального управления, самыми внушительными в Ливонии вооруженными силами, отлаженным домениальным хозяйством, поэтому вполне мог возглавить процесс формиро

1 о вания в стране территориального государства .

Понятие "территориальное государство" (Territorialstaat) применяется в немецкой исторической литературе для обозначения особого, еще недостаточно изученного в российской историографии, типа государства позднего европейского Средневековья19. Одну из его разновидностей представляли немецкие княжества XV-XVI вв.

Ядром "территориального государства" являлось феодальное владение, крупная вотчина, где по мере укрепления власти сеньора, происходило изыма-ние властных функций у других субъектов, которые до тех пор наряду с господином-государем представляли власть на данной территории (вассалы, города, церковь и т. п.). Процесс концентрации власти в одних руках сопровождался перестройкой всех звеньев аппарата управления - администрации, финансов, суда, вооруженных сил, церкви - и их замыканием на персоне государя. Централизация, осуществленная в границах феодального владения и не повлекшая за собой создания национального государства, считается главным признаком

20 территориального государства" .

Перспектива создания национального государства для Ливонии начала XVI в. была еще более эфемерной, чем для Германии. Понятие "ливонская на

17 Kostrzak J. Ständeprobleme in Altlivland im 15. Jahrhundert // Anfänge der ständischen Vertretungen in Preussen und seinen Nachbarländern. - München, 1992. - S. 152; Misäns I. Wolter von Plettenberg und der livländische Landtag // Wolter von Plettenber und das mittelalterische Livland. S.55.

18 Arbusow L. Grundriß der Geschichte Liv-, Est- und Kurlands. - Riga, 1918. - S.106-114; Mühlen H. von zur. Livland von der Christianisierung bis zum Ende seiner Selbstständigkeit (etwa 1180 - 1561) // Deutsche Geschichte im Osten Europas. Baltische Länder / Hg. v. G. von Pistohllkors. - Berlin, 1994. - S.89-93; Neitmann S. Westfalen als Rekru-tirungsgebiet des Deutschen Ordens in Livland // Wolter von Plettenberg und das mittelalterische Livland. S. 1 13.

19 Таценко Т. H. Укрепление территориальной власти и развитие централизованного государства в курфюршестве Саксонском во второй половине XV - первой половине XVI вв. // Политические структуры эпохи феодализма в Западной Европе V1-XVII вв.: Сборник статей / Институт истории СССР АН СССР / ???.???. ?.?.????????? - Л.: Наука. Ленингр. отд., 1990. - С. 106-107 . ция" на протяжении XVI - XIX вв. служило средством самоидентификации для балтийских немцев, составлявших примерно 5% населения Латвии, Эстонии и 21

Курляндии и которым противостояли 95% коренного населения, неполноправных "ненемцев" (ШёеигзсЬе).

Исторический прогресс определил для Ливонии тот же путь, по которому шли европейские государства - объединения земель в границах централизованного государства и концентрации власти в руках государя-суверена. Только вот национальным единое ливонское государство быть не могло, поскольку нация, то есть общность, охватившая абсолютное большинство населения и ассоциировавшая себя с государством, в Ливонии конца XV - первой половины XVI вв. отсутствовала. Государствам ливонских ландсгерров предстояло, преодолевая свою феодальную сущность, дать жизнь единому государству, тип которого за неимением лучшего мы рискнем определить апробированным понятием "территориальное государство".

Своеобразие процесса его формирования в Ливонии можно понять только в контексте осложнившейся в конце XV в. международной обстановки. Перманентно развивающийся конфликт по поводу доли участия в торговле на Балтийском море постепенно затягивал в свой водоворот все граничившие с Ливонией государства - Россию, Польско-Литовское государство, Данию, позже Швецию.

Неравномерность развития европейских регионов, усилившаяся их хозяйственная специализация вели к тому, что Запад уже не мог жить без восточноевропейского хлеба, продукции лесного и горнорудного промыслов, а Восточная Европа - без поставок промышленных товаров из стран, которые быстрыми темпами шли вперед по пути индустриализации. Балтика, связывавшая воедино страны Западной, Северной и Восточной Европы, обещала стать источником

20 Czog K. Charakter und Entwicklung des feodalen deutschen Territorialstaates // Zeitschrift für Geschichtswissenschaft. - 1973, Bd. 8. - S.925-949.

21 Angermann N. Livland im ausgehenden Mittelalter // Wolter von Plettenberg, der größte Ordensmeister Livlands. Hg. v. N.Angervann. - Lüneburg, 1985. - S.9. сверхприбылей для тех государств, которым было под силу обеспечить себе лидирующее положение в балтийской торговле.

В конце XV в. Ганза, ассоциация городов, протянувшихся цепью от Кельна до Ревеля, которая на протяжении трех веков монополизировала торговлю на Балтийском и Северном морях, переживала кризис. Ее падение было вопросом времени, и предстоящий раздел "ганзейского наследства" придал особую ожес

• • 22 точенность борьбе за Балтику (dominium maris Baltici) .

Ливония оказалась в эпицентре этой борьбы. Рига, Ревель и Дерпт еще в XIII в. стали членами ганзейского союза; в XV в. к нему примкнули города орденского государства Пернау (Пярну), Венден (Цесис), Феллин (Вильянди), Вольмар (Вальмиера), Виндау (Вентспилс), Голдинген (Кулдига). Через ливонские города шел поток транзита, который и составлял основу их материального благополучия. В последней трети XV в. экономическое положение Ливонии улучшилось. В связи с присоединением Новгорода к Русскому государству (1478) и последовательного вовлечения Пскова в сферу политики великого князя Московского Ивана III Васильевича главные торговые магистрали региона переместились на ливонские города. Особенно благотворным для них оказалось закрытие Немецкого двора в Новгороде (1494). Отныне через них страны Западной и Северной Европы выходили на российские поставки леса и продукции лесных промыслов, через них ливонские землевладельцы производили экспорт сельскохозяйственных товаров (зерна, льна, солода), а Россия получала столь нужные ей стратегические материалы (металлы, серу, селитру) и оружие23.

Schlözer К. von. Verfall und Untergang der Hansa und des Deutschen Ordens in den Ostseeländern. - Berlin, 1853. 227 S.; Форстен Г.В. Борьба из-за господства на Балтийском море в XV-XVI вв. - СПб., 1884. - 620 е.; Казакова H.A. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения. Конец XIV- начало XVI. - Л.: Ленингр. отд., 1975. -С.267; Dolllinger Ph. Die Hanse - Stuttgart, 1989. - S.285; Angermann N. Livland im ausgehenden Mittelalter // Wolter von Plettenberg. Der größte Ordensmeister Livlands. / Hrsg. v. N. Angermann. - Lüneburg, 1985. - S. 9-21; Подаляк Н.Г. Ганза: мир торговли и политики в X11-XVII вв. - Киев, 1998. - С.155-176; Tiberg Е. Moscow, Livonia and Hanseatic Leage 1487-1550. - Stockholm, 1995. - 290 p. ъ Хорошкевич А. Л. Торговля Великого Новгорода с Прибалтикой и Западной Европой в XIV-XV вв. - М.: Изд. АН СССР, 1963. - С.213-230; Казакова H.A. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения. С.262; Рыбина Е. А. Иноземные дворы в Новгороде XH-XVII вв. М.: Изд. МГУ, 1986. - С.132; Biskup M. Livland als politischer Faktor. S. 120; Ritscher A. Reval an der Schwelle zur Neuzeit (1510-1535). Vom Vorabend der Reformation bis zum Tode Wolters von Plettenbergs. - Bonn, 1998. - S.14.

Вовлечение ливонских городов в сферу влияния Ганзы имело и оборотную сторону: их производственная сфера была развита крайне слабо, и без постоянного подвоза промышленных товаров из Западной Европы, прежде всего стратегического сырья, оружия, некоторых строительных материалов, Ливония не могла существовать. Если же учесть, что состояние экономики страны во многом зависело от экспорта на западноевропейский рынок сельскохозяйственной продукции, значимость для этой страны балтийской торговли становится еще более ощутимой. Ливонии крайне необходимо было сохранить за собой балтийский транзит, отстоять его в борьбе с очень мощными противниками.

Уже в силу своего географического положения Ливония оказалась в перекрестии интересов государств Кальмарской униии. Во второй половине XV -начале XVI в. контролировшая Зундский пролив и торговлю на Балтике Дания успешно осваивала наследие ослабевшей Ганзы24. Стараясь закрепиться в Восточной Прибалтике, датчане в ущерб ливонскому орденскому государству продолжали претендовать на северную Эстонию, проданную Тевтонскому ордену в середине XIV в.25

Однако у датчан появился достойный соперник в лице Швеции, стремившейся разорвать Кальмарскую унию, отстоять свой суверенитет, чтобы с наибольшей эффективностью повести борьбу за превращение Балтики в "шведское озеро". В дальнейшем под эгидой Швеции в акваторию Балтийского моря будут проникать английские и нидерландские купцы, стремившиеся закрепиться на

26 рынке продажи зерна .

Польско-Литовское государство, получив по условиям второго Торуньско

27 го мира 1466 г. Западную Пруссию, приобрела статус балтийской державы . И, наконец, развивающееся Российское государство после присоединения новгородских владений начало проявлять заинтересованность в приобретении выхо

24 Форстен Г.Б. Ук. соч. С. 459; Казакова H.A. Дания, Россия и Ливония на рубеже XV и XVI столетий // Скандинавский сборник. - Таллинн, 1964. - Вып.25. - С. 109-110; Возгрин В. Е. Генезис датского феодализма // Политические структуры эпохи феодализма. С. 135-140.

25 Казакова Н. А. Дания, Россия и Ливония на рубеже XV и XVI столетий. С.113-114.

26 История Швеции. - M.: Весь Мир, 2002. - С.44; Казакова Н. А. Дания, Россия и Ливония на рубеже XV и XVI столетий. С.111; Сванидзе А. А. Эпоха уний в Северной Европе // Средние века. - М., 1987. - Вып.50. - С.96. да к Балтийскому морю. Но на рубеже ХУ-ХУ1 вв. для этих двух стран, оспаривавших друг у друга право "собирать русские земли", участие в "битве за Балтику" оставалось в перспективе. Для Ливонии это, впрочем, мало что меняло,

28 поскольку зона их двустороннего конфликта охватила и ее территорию .

В отечественной историографии прочно утвердилось мнение, что ливонское орденское государство являлось носителем экспансионистских устремлений и постоянно, вплоть до конца своего существования, угрожало агрессией русским землям29. Прибалтийские и немецкие историки, напротив, утверждали и утверждают, что раздробленная на уделы Ливония со сравнительно редким населением и аграрной экономикой, ориентированной на транзитную торговлю, не могла претендовать на свою долю "пирога", однако вполне подходила на роль жертвы, за счет которой конфликтующие стороны могли бы удовлетворить свои аппетиты30.

В XIII в. ливонское орденское государство, в котором все рычаги управления оказались распределенными внутри военизированной корпорации, безусловно, представляло реальную угрозу своим соседям. Но таковы были "условия игры" эпохи феодальной экспансии Х1-ХШ вв., что любое европейское государство являлось потенциальным носителем внешней агрессии, которая могла при благоприятных обстоятельствах претвориться в жизнь. С середины же XIV и особенно в XV в. орденское государство оформилось в пределах естественных границ - на пространстве между балтийским побережьем, Чудским озером и в бассейне реки Дюны (Даугавы) - и занялось проблемами их обустройства.

27 Бискуп М. Польша на Балтийском море в XVI в. // Вопросы истории. - 1977, №12. - С.83-95.

28 Kentmann R. Livland im russisch-litaunischen Konflikt. - Marburg, 1929. - S. 1-18; Казакова H.A. Дания, Россия и Ливония на рубеже XV и XVI столетий. С. 112 .

29 Казакова H.A., Шасколъский И. П. Русь и Прибалтика. С.74; Базилевич В.К. Внешняя политика Русского централизованного государства второй половины XV в. - М.: Изд. МГУ, 1952. - 544 е.; Королюк В.Д. Ливонская война. Из истории внешней политики русского централизованного государства. - М.: Изд. АН СССР, 1954. - С. 19, 22; Казакова H.A. Русь и Ливония в 60-90-х гг. XV в. // Международные связи России до XVII в. Экономика, политика и культура: Сборник статей / Отв. ред. В.Г.Бескровный. М.: Изд. АН СССР, 1961. - С.306-338; Балязин В.Н. Россия и Тевтонский орден (первая четверть XVI в.) // Вопросы истории. -1963, №6. - С.65; Хо-рошкевич А.Л. Русское государство в системе международных отношений конца XV- начала XVI вв. - М.: Наука, 1980.-365 с.

10 Kentmann R. Livland im russisch-litauschen Konflikt.; Hellmann M. Alt-Livland und das Reich // Felder und Vorfelder russischer Geschichte. - Fr?iburg, 1985, - S.69-75; Angermann N. Livlandisch-russische Beziehungen. S.130-132.

Но, будучи расположенным, на территории, где пересекались интересы ряда других государств, оно не могло отказаться от активной внешней политики.

По мере развития конфликта из-за dominium maris Baltici шансы на успех Ливонского ордена и Ливонии в целом стали уменьшаться. Причина заключалась и в пресловутой раздробленности страны, и во внутриполитических противоречиях XV в., и в серии объективных условий, а именно - малочисленности населения31, отсутствии полезных ископаемых, аграрном профиле экономики, зависимости от экспорта промышленной продукции, в том числе вооружения. Все это в совокупности ослабляло позиции Ливонии в соревновании с Россией, Польшей, Литвой, Данией и Швецией и заставляло ее руководство думать не столько о широкомасштабной агрессии против соседей, сколько о мерах самосохранения, которые, впрочем, не исключали проведения превентивных военных операций.

В силу вышеперечисленных обстоятельств государства ливонского сообщества не могли позволить себе пойти по пути немецких княжеств, которые, замкнувшись в собственных границах, не стремились к объединению в рамках национального государства. Крайне напряженная в связи надвигающейся "битвой за Балтику" международная обстановка требовала от ливонских государств консолидации, без которой им нельзя было обеспечить себе хоть какую-то безопасность.

Однако преобразование ливонского политического сообщества не могло состояться без превентивного этапа, на стадии которого внутри него должно было определиться государство-лидер. На эту роль, как сказано выше, вполне могло претендовать государство Ливонского ордена, которое было в состоянии инкорпорировать прочие ливонские земли и создать тем самым компактный территориальный массив, на котором в последствии предстояло оформиться единому Ливонскому государству32.

31 В конце XV в. общее число населения в Ливонии составляло около 500 ООО человек на 107 тыс. кв. км (Biskup М. Livland als politischer Faktor. S. 100-101).

32 Biskup M. Livland als politischer Faktor. S.103.

Выполнение подобной задачи было немыслимо без качественного изменения внутреннего устройства самого орденского государства. Оно должно было укрепиться изнутри и сделать это посредством концентрации властных полномочий в руках главы ордена, его магистра. Орденское государство, таким образом, должно было пройти тот же путь, по которому продвигалось подавляющее большинство европейских государств позднего Средневековья - превратиться в княжество, возглавляемое сильным государем, который наделен абсолютной властью. В свою очередь, перерождение орденского государства могло состояться только в том случае, если существенным образом изменилась бы структура, составляющая его костяк - Ливонский орден.

Пятнадцатое столетие стало переломным в истории ордена. Прежде всего, качественно изменились его отношения с Тевтонским орденом в Пруссии. С 1237 г. Ливонский орден был одним из его подразделений. Субординацией определялся порядок назначения ливонских магистров великим магистром (гроссмейстером) Тевтонского ордена, который с начала XIV в. главной своей резиденцией избрал Мариенбург (Мальборк) в Пруссии. Однако после катастрофы 1410 г. под Грюнвальдом (Танненбергом) Тевтонский орден оказался не в состоянии обеспечить прочного единства всех своих подразделений в империи, Пруссии и Ливонии и остановить их стремление к автономии.

Ливонский орден не упоминался в пунктах 2-го Торуньского мира 1466 г., согласно которым Тевтонский орден в Пруссии признавал вассальную зависимость от Польши, и сумел использовать это обстоятельство для укрепления своей автономии. После 1470 г., в частности, назначение ливонского магистра стало прерогативой местного конвента, собрания рыцарей Ливонского ордена, великий же магистр с тех пор лишь утверждал избранного кандидата33.

Прогрессирующее обособление Ливонского ордена повлекло за собой ожесточенную внутреннюю борьбу за перераспределение руководящих должностей. На 30-40-е гг. XV в. пришелся кульминационный момент конфликта

JJ Biskup М. Livland als politischer Faktor. S. 20. между партиями "вестфальцев" и "рейнцев", оспаривавших друг у друга ключевые посты в руководстве орденом и право определять характер его отношений с великим магистром. "Рейнцы" являлись сторонниками сохранения тесных связей с Тевтонским орденом, в то время, как их противники настаивали на расширении автономии34. Победа "вестфальцев", закрепившая членство в ордене за выходцами из Нижней Германии, обеспечила Ливонскому ордену большую, чем прежде, степень консолидации, способствовала дальнейшему укреплению его самостоятельности, но не привнесла спокойствия и стабильности в его внутреннюю жизнь.

Новый виток конфликтов внутри Ливонского ордена, который пришелся на 60-80-х гг. XV вв., возник по поводу принципиального вопроса относительно формы управления им в условиях его фактически состоявшейся автономии, когда назрела потребность сделать выбор между олигархией и авторитаризмом.

Власть ливонского магистра не была абсолютной. Устав Тевтонского ордена предусматривал коллегиальные формы правления, поэтому высшим руководящим органом считался капитул - собрание всех рыцарей ордена. Исполнительная же власть была распределена в кругу так называемых "земских начальников", гебитигеров (Gebietiger), в чьем ведении находились наиболее значимые орденские округа.

Конфликты XV в. создали благоприятную почву для роста политической активности гебитигеров и, как следствие, предпосылки для отчуждения ими некоторых властных полномочий, принадлежащих изначально главе ордена. В результате активность магистра Ливонского ордена подчас оказывались скованной "эгоизмом, непослушанием и отсутствием дисциплины среди его гебитиге

35 ров" . Процесс концентрации власти в руках магистра и превращения его в государя не мог поэтому пройти в Ливонии безболезненно. В отличие от Тевтонского ордена в империи и Пруссии Ливонский орден не привлекал внимания

4 Deutsche Geschichte im Osten Europa. S.97; Neitmann S. Westfalen als Rekrutierungsgebiet des Deutschen Ordens in Livland. S.l 16-117.

35 Stavenhagen O. Johann Wolthus von Herse, 1470-1471, Meister des Deutschen Ordens in Livland // Mitteilungen aus der livländischen Geschichte. - 1897, Bd. 17, H.l. - S.5. европейской аристократии, поэтому даже высшие должности в его руководстве доставались лицам скромного, хотя и благородного, происхождения. Обстоятельство, которое усиливало притягательность Ливонского ордена в глазах представителей мелкого дворянства, одновременно мешало тем из них, кто облек себя плащом брата-рыцаря, воспринимать магистра, лишенного громкого титула, княжеских регалий, опоры на европейские аристократические фамилии, как своего государя.

История Ливонского ордена XV в. знает попытки преодолеть традиционные формы коллегиального управления, но все они заканчивались безрезультатно. Магистр Иоганн Вольтус фон Герзе (1470-1471), стремившийся вопреки воли гебитигеров расширить свои полномочия, вступил с ними в конфликт, но потерпел поражение, был отрешен от должности и вскоре закончил жизнь в

36 тюрьме . Его преемник Бернт фон дем Борх (1471-1483), который проявил излишнюю самостоятельность при определении внешнеполитического курса ордена, также потерял должность и таким образом "поплатился за попытку отступить от традиций ордена"37.

В качестве фактора, существенно корректирующего политику ливонских магистров в конце XV - начала XVI вв., выступала прежде всего ситуация «в стране, которая в ответ на слишком уж откровенный поиск ими авторитарной власти в любой момент могла породить мощный взрыв недовольства множества противодействующих сил:

- в первом эшелоне шли прочие ливонские ландсгерры во главе с архиепископом Рижским, которые не спешили поступиться в пользу ордена своими собственными прерогативами;

- затем надо упомянуть о трепетно хранящих свои привилегии городах, поскольку триумвират трех самых сильных ливонских "коммун" - Ревеля (Таллинна), Риги и Дерпта (Тарту) - при поддержке Ганзы мог дать о себе знать в любое время;

36Stavenhagen О. Johann Wolthus von Herse. S.87.

37 Арбузов Л. Очерки по истории Лифляндии. С. 25.

- готовность присоединиться к оппозиции проявляли вассалы ордена в Эстонии. Предметом спора в данном случае была незыблемость ленного права и сословных привилегий;

-легко было спровоцировать не конфликт братьев-рыцарей и особенно влиятельных гебитигеров, для которых ломка традиционных форм управления орденом и орденским государством была очень болезненной;

-до конца XV в. Ливонский орден сохранял зависимость от великого магистра Тевтонского ордена, который, в частности, располагал правом утверждать в должности краевого магистра;

- Римская курия с ее правами феодального сюзерена вполне могла нанести тяжелый удар на поле европейской дипломатии;

- и, наконец, Ганза, спрут, подмявший под себя ливонскую экономику, откровенно не жаждала возникновения в Ливонии прочной государственности.

Общеевропейский процесс формирования в XV-XVI вв. централизованных государств и становление в них абсолютизма в каждом конкретном случае имел свои типологические особенности, которые определялись всем ходом исторического развития страны. Общим, пожалуй, было одно - всегда означенные процессы сопровождались концентрацией власти в руках государя, поэтому в этот период большое значение для судьбы страны имела личность государственного деятеля, который волей судеб был облечен суммой властных полномочий.

Известно также, что в истории нередко случалось, как скрытый потенциал той или иной политической структуры раскрывался тогда, когда ее функционирование зависело от личности неординарной. Такой личностью был 41-й магистр Ливонского ордена Вольтер фон Плеттенберг, долгий срок правления которого (1494-1535) совпал с важнейшими периодами истории орденского государства в Ливонии.

Плеттенберг происходил из среды того самого мелкого вестфальского рыцарства, которое к концу XV в. превратило орден в "убежище для бедного вестфальского дворянства". В очень юном возрасте вступив в орден, он оставался в его рядах до самой смерти, прошел все ступени служебной лестницы и, будучи магистром, обеспечил новую и, как оказалось, последнюю, яркую страницу в его истории.

Годы пребывания Плеттенберга у власти были нелегкими. Первый период прошел под знаком назревающего конфликта с Россией, разрешившегося трехлетней войной 1501-1503 гг. Неотвратимость противостояния сильному противнику и тяжелые обстоятельства, его сопровождавшие, заставляли магистра Плеттенберга, ответственного за обороноспособность страны, сосредоточить основные усилия тех лет на решении проблем военного времени.

Годы с 1503 по начало 20-х были отмечены стабилизацией во внешне- и внутриполитических делах. Но период относительного спокойствия в Ливонии оказался кратким, поскольку распространение Реформации в 20-е годы привнесло в жизнь орденского государства новый виток напряженности. Ливонская Реформация стала фоном заключительного этапа борьбы за лидерство между Ливонским орденом и рижским архиепископом, от результата которой во многом зависело создание в Ливонии централизованного государства.

На последние годы правления Плеттенберга (1529-1535) пришлось начало так называемой "коадъюторской войны". Это был новый конфликт между орденом и епископатом, осложненный на сей раз откровенным вмешательством новоиспеченного герцога Прусского Альбрехта Бранденбургского, чей брат, Вильгельм, был назначен на пост коадъютора (первого заместителя) рижского архиепископа.

Преобразование ливонской государственности, таким образом, происходило в экстремальной обстановке перманентно развивающегося межгосударственного конфликта и внутриполитической нестабильности. Возглавил же этот процесс государственный деятель, в активе которого не было ни аристократического происхождения, ни поддержки европейских государей, ни статуса имперского князя (до 1526 г.). Решая столь сложную задачу, магистр Плеттенберг мог реально рассчитывать только на самого себя, на возглавляемый им орден и на внутренние ресурсы орденского государства.

Оно, в свою очередь, имело возможность увеличить свой внутренний потенциал, но средство для этого было одно - повышение эффективности функционирования всех орденских государственных структур могла обеспечить ему только концентрации властных полномочий в руках магистра. Орденскому государству, подобно немецким княжествам, предстояло стать "территориальным государством", чтобы потом, на следующей фазе государственного строительства, оно смогло возглавить процесс объединения всех ливонских государств в единое целое.

И тут многое, если не все, зависело от степени соответствия внутреннего состояния ордена, который продолжал оставаться стержневым элементом орденского государства, тем сложнейшим задачам, которые с его помощью намеревался решить его магистр. Если полагать, что духовно-рыцарский орден как организация средневековая был лишен исторической перспективы, то магистра Плеттенберга, сделавшего главную ставку именно на него, следует считать либо неумным мечтателем, либо отчаянным авантюристом. Такого рода соображения заставляют меня начать с характеристики личности магистра, а потом перейти к внутреннему состоянию Ливонского ордена, чтобы определить его скрытый потенциал и с большей обоснованностью делать заключение по поводу оправданности курса, которому магистр Вольтер фон Плеттенберг следовал всю свою жизнь.

Традиционные аспекты, посредством которых историки обычно пытаются характеризовать внутреннюю политику Плеттенберга, а именно, отношения Ливонского ордена с епископатом, земскими сословиями, Реформация, интересны, но малопродуктивны для исследователя, который хочет представить себе не столько Плеттенберга-ландсгерра, сколько Плеттенберга-магистра, и через эту сторону его деятельности попытаться рассмотреть процессы, протекавшие внутри Ливонского ордена, который в первой половине XVI в. претендовал на роль формообразующего элемента Ливонского государства.

Орден - это, прежде всего, братья-рыцари, компактная социальная общность с особыми поведенческими нормами, интересами, запросами. Рыцари определяли характер всей корпорации, поскольку именно они занимали ключевые позиции в войске и административной системе ордена. Войско и административные органы являлись главными опорами власти ордена; использование таких мощных рычагов при благоприятном стечении обстоятельств могло помочь политику, которые ими владеет, раскрутить маховик преобразований в ордене и в стране.

Хозяйственно-административная система Ливонского ордена имела сильные и слабые стороны. Ее основу составлял округ (gebet, Gebiet) с замком, "домом конвента" (Konventenhaus), в котором проживала группа рыцарей, образовывавшая окружной конвент, и в котором располагалась местная администрация. Сложившаяся еще в XIV в. система замковых округов исправно функционировала, контролируя все сферы жизнедеятельности подданных орденского государства, но местечковая замкнутость округов создавала определенную угрозу орденской субординации. Именно этот принцип, как и практическая целесообразность управленческих структур, которыми располагал Ливонский орден, для магистра Плеттенберга значили очень много. Ему не было необходимости тратить силы и средства на создание подобных структур - нужно было только создать жесткую вертикаль власти, найти средство обеспечить действенную связь центра с округами, гарантировать соблюдение служебной субординации как гебитигерами, так и прочими должностными лицами ордена.

Проблема взаимоотношения магистра с гебитигерами, которые представляли власть ордена на местах, была особо актуальной. Характер этих взаимоотношений в определенном смысле являлся показателем степени внутренней консолидации ордена и его дееспособности, которые позволят сделать вывод о степени надежности опоры, на которой Вольтер фон Плеттенберг собирался возводить качественно новое здание ливонской государственности.

Совершенствование вооруженных сил орденского государства стало одним из главных направлений внутренней политики магистра Плеттенберга с первых дней его пребывания на посту магистра. Обострение внешнеполитической ситуации в прибалтийском регионе вынуждало его вплотную заниматься вопросами обороны. Новые времена предлагали несколько вариантов организации вооруженных сил, начиная архаичным ополчением и кончая профессиональной наемной армией, только вот выбор следовало производить с учетом объективных условий, которые сложились к тому моменту в стране; от этого в первую очередь зависела эффективность военной системы, с помощью которой магистр надеялся решать внешнеполитические проблемы и укрепить свою власть.

Преобразования военной и административной систем орденского государства были невозможны без расширения социальной базы власти Ливонского ордена. При решении подобной задачи была востребована средневековая практика ленных пожалований и связанных с ней вассальных обязательств.

Магистр Плеттенберг стяжал себе славу выдающегося полководца, мудрого, хотя и осторожного правителя, между тем при определении характера его внутренней политики историки и публицисты не могут прийти к согласию вот уже более двухсот лет, прибегая к взаимоисключающим характеристикам "реформатор" и "консерватор". Этот феномен не может не быть интересным сам по себе, поскольку, как мне кажется, данный случай может дать пищу для размышлений о роли традиционализма в процессе развития общества и государства.

При рассмотрении заявленной темы представляется возможным ограничить исследование двумя первыми периодами правления Плеттенберга. Первый из них (1494-1503) совпадает со временем подготовки и ходом русско-ливонской войны 1501-1503 гг. Борьба с внешней опасностью потребовала от

Плеттенберга, отвечавшего за обороноспособность Ливонии, напряжения всех его сил. Война, ставшая проверкой на прочность для всей страны, продемонстрировала слабые места в орденских и государственных структурах и в конечном итоге, как мне представляется, помогла магистру определить некоторые очень важные направления его политического курса, который он проводил уже в послевоенный период. Победа в войне способствовала укреплению авторитета главы ордена. Это обстоятельство позволяло ему активизировать свое участие во внутренних делах ордена и страны в целом и создавало благоприятные условия для проведения ряда превентивных мероприятий по их преобразованию.

Второй период, начало которому положил мирный договор с Россией 1503 г., завершился к 20-м гг. XVI в. вместе с первыми ростками ливонской Реформации. Распространение реформационных идей существенно изменило внутреннюю обстановку в Ливонии и далеко не в пользу духовно-рыцарского ордена. Особое значение приобрели тогда планы секуляризации ордена и превращения его главы в светского государя; эти планы исходили в первую очередь от представителей ливонских городов и вассалов ливонских ландсгерров.

Пример великого магистра Тевтонского ордена Альбрехта Бранденбург-ского, который в 1525 г. сменил рыцарский плащ на герцогскую корону, мог стать для Плеттенберга путеводной звездой. Однако он ему не последовал и на ландтаге 1526 г. открыто заявил о своей приверженности католической вере и своему ордену.

Реформация в европейских странах сопровождалась серией опасных социальных катаклизмов; Плеттенбег же старался их избегать, чтобы эти катаклизмы не ослабили Ливонию изнутри, так как в противном случае шансы ее на выживание в обстановке развернувшейся борьбы за dominium maris Baltici уменьшались.

Сложные обстоятельства, вызванные к жизни Реформацией, требовали от Плеттенберга особой политической прозорливости и гибкости, заставляли порой перестраивать линию поведения, прибегать к камуфляжу своих намерений и избирать окольные пути для достижения поставленных целей. Вопрос о внутриполитическом курсе Плеттенберга в годы Реформации - проблема очень сложная, требующая особого изучения. Я не ставлю перед собой подобной задачи.

Однако, возвращаясь к определению хронологических рамок моей работы, хочу обратить внимание на два предреформационных десятилетия периода правления магистра Плеттенберга. В это время стратегические расчеты его внутренней политики, намеченные им еще в годы войны, стали просматриваться отчетливей; обозначились и позитивные результаты его усилий, направленных на укрепление орденского государства. Эти результаты, вполне вероятно, и обусловили пресловутый отказ Плеттенберга от секуляризации Ливонского духовно-рыцарского ордена в тот момент, когда Реформация "запалила небо и землю" (К.Ширрен).

Выбор мною временного промежутка в двадцать пять лет, со вступления Плеттенберга в должность магистра до начала Реформации в Ливонии (1494 -начало 1520-х гг.), определялся также состоянием источников, поскольку именно этот период лучше всего освещается доступными мне документами.

Таким образом, целью настоящей работы, методологической основой которой выступает сравнительно-типологический метод, является исследование одного из вариантов развития европейской государственности кануна Нового времени, который имел место в пределах государства Ливонского ордена, одного из государств ливонской конфедерации, в то время, когда этим орденом руководил магистр Вольтер фон Плеттенберг. Своеобразие этого варианта в первую очередь определялось сильно выраженным традиционализмом, который был использован Плеттенбергом в процессе преобразования орденского государства и укрепления своей власти. В качестве основной государственной структуры был сохранен духовно-рыцарский орден, организация по сути своей средневековая, что, однако, не воспрепятствовало изменению государственности в целом. Государство Ливонского ордена в той форме, какую ему придал Плеттенберг, должно было стать «территориальным государством» во главе с магистром-князем, как это произошло, например, в Пруссии. Итог один - пути к нему могли быть разными.

При написании работы я исходила из представления о том, что между политическими структурами позднего Средневековья и раннего Нового времени существовала генетическая связь; поэтому следует иметь в виду, что, как показывает конкретная история многих стран Западной Европы, некоторые средневековые институты, обладающие способностью трансформироваться и обновляться, могли, пережив свое время, быть интегрированными в государственный организм последующей эпохи. Это положение являлось базовым при написании данной диссертации.

Решая проблему типологических особенностей политического развития орденского государства в Ливонии рубежа XV-XVI вв., попутно предстоит ответить на следующие вопросы:

1) Соответствовала ли важности задачи преобразования ливонской государственности личность магистра Плеттенберга, который оказался у власти в столь ответственный для Ливонского ордена, орденского государства и Ливонии в целом момент?

2) Обладал ли Ливонский орден внутренним потенциалом для того, чтобы стать действенным инструментом преобразовательской деятельности своего магистра?

3) Был ли задействован этот потенциал для преодоления кризиса, в котором Ливония оказалась в период подготовки русско-ливонской войны 1501-1503 гг. и во время самой войны? Мог ли магистр Плеттенберг, опираясь на ресурсы орденского государства обеспечить обороноспособность страны в условиях эскалации межгосударственного конфликта по поводу dominium maris Baltici?

4) Какие ресурсы были использованы магистром Плеттенбергом для рас ширения социальной базы господства ордена в Ливонии, как решалась им про блема кадров для войска и низшего уровня администрации?

Заключение научной работыдиссертация на тему "Магистр Ливонского ордена Вольтер фон Плеттенберг и проблема преобразования Ливонского Орденского государства на рубеже XV-XVI вв."

Важнейшей особенностью исторического развития европейского средневекового общества в XV-XVI вв. было создание единых национальных государств. Этот процесс сопровождался всюду консолидацией политической власти, что само по себе являлось нарушением средневековых традиций, поскольку феодальное общество предполагало рассредоточение власти между разными ее субъектами, начиная от владельцев сеньорий и заканчивая монархами разного типа. Как известно, изменение принципа государственного управления в XVI в., аккумуляция власти в руках единого государя, привело к торжеству неограниченной монархии (абсолютизма), сопровождавшемуся заменой феодальных политических структур государственными, к которым относятся, в частности, бюрократический аппарат и регулярная армия. Существовали разные варианты подобной трансформации. В Германии, например, этот процесс проходил на региональном уровне - выделялись могущественные княжеские династии, обладавшие крупными земельными владениями, которые сосредотачивали в своих руках «территориальное верховенство» (Landeshoheit), не претендуя при этом на создание национального государства. В зарубежной исторической литературе такой тип государства носит название "территориального".В предложенной здесь работе мною была предпринята попытка анализа особого варианта государственного развития, который имел место на территории государства Ливонского духовно-рыцарского ордена в тот период, когда этот орден возглавлял магистр Вольтер фон Плеттенберг.Выбор темы был отчасти обусловлен предвзятостью, с которой она разрабатывалась на протяжении нескольких столетий в зарубежной историографии и которая, как мне представляется, явилась следствием определенного политического заказа. Заказ исходил от немецко прибалтийского социума, для которого имя Плеттенберга было знаменем вековой борьбы за самобытность и политическую автономию. В последние десять лет в зарубежной историографии наметился интерес как к Ливонскому ордену, так и к личности Плеттенберга, а в российской медиевистике в настоящее время наработки в этой области по-прежнему практически отсутствуют.Изучение доступных мне источников позволило сделать ряд наблюдений.1. Важности задачи по преобразованию ливонской государственности вполне соответствовал масштаб личности магистра Вольтера фон Плеттенберга. Стремление историков XIX-XX вв. изобразить его реформатором или консерватором лишен смысла, поскольку вышеназванные квалификационные понятия не содержат противоречия, а соотносятся с двумя органично дополняюш,ими друг друга реалиями политического курса этого государственного деятеля: С одной стороны, в годы его правления и во многом благодаря его усилиям Ливония качественно изменилась. Орденское государство уверенно заняло лидирующее положение среди прочих духовных княжеств ливонской конфедерации. В 1526 г. на ландтаге в Вольмаре Плеттенберг был провозглашен протектором страны; в декабре того же года он получил регалии имперского князя, а спустя несколько лет, в 1530 г., император Карл V Габсбург передал Ливонию ему в лен. Все это дает основание говорить об успехах централизации в Ливонии, которая превращалась в "территориальное государство" (в том смысле, который вкладывают в это понятие немецкие историки) во главе с единым государем, в роли которого выступал магистр Ливонского ордена Плеттенберг.С другой стороны, тот же Плеттенберг отказался от секуляризации ордена, сохранил его в качестве главного элемента политической структуры орденского государства и не последовал примеру великого магистра Тевтонского ордена Альбрехта Бранденбургского, который в 1525 г.провозгласил себя герцогом Пруссии. Ливонский магистр старался защитить католицизм от натиска набирающей силу Реформации и не воспользовался щансом объединить страну под привлекательным для многих ливонцев знаменем протестантизма.Обычно эти два пласта политической деятельности Плеттенберга противопоставляются, давая пищу сентенциям о непоследовательности его внутриполитического курса. Мне же представилось более целесообразным рассмотреть их комплексно, представив "рутинерство" составной частью программы преобразования ливонской государственности, которую на протяжении сорока лет далеко не в "тепличных" условиях осуществлял этот магистр.Стоит вспомнить, что из сорока лет, когда Плеттенберг пребывал у власти, тридцать были связаны с экстремальными ситуациями внещне- или внутриполитического характера. Подобные обстоятельства, без сомнения, заставляли Плеттенберга подчас изменять линию своего поведения, лавировать, мимикрировать, даже отступать, по возможности, с наименьшим для себя ущербом, разыгрывать соверщенно неожиданные комбинации, давая потомкам повод укорять себя в непоследовательности. Подобная, повторяем, вынужденная тактика не могла не деформировать программу Плеттенберга, из-за чего ее реформаторская направленность подчас слабо ощутима.Величие Плеттенберга (тут можно согласиться с распространенным

мнением) заключалось в том, что он отказался от реформирования ордена и орденского государства, чтобы не развязать необратимые внутренние конфликты, особенно опасные в связи со сложной международной обстановкой. Стремясь не разрущать старые формы, он осторожно наполнял их новым содержанием, которое в перспективе могло привести к масштабным качественным переменам. Вольтера фон Плеттенберга можно назвать ливонским Фабием Кунктатором. Отказ от лобовых ударов составлял основу его тактики и обеспечил ему как славу миротворца, так и сдержанные упреки по поводу недостаточной решительности.Государственная централизация на рубеже Нового времени в европейских странах осуществлялась за счет консолидации власти в руках главы государства и укрепления его личного авторитета. Плеттенберг не был аристократом, как подавляющее число государей, его современников, и не обладал первоначально княжеским достоинством. Тем не менее, его политический курс вполне совпадал с тем, которого придерживались другие европейские государи XVI в. Как и они, магистр стремился к укреплению личной власти в орденском государстве, чтобы затем, используя его как базу, распространить эту власть на прочие части ливонской конфедерации.В истории Европы много случаев, когда основателями правящих династиий становились удачливые полководцы, но Плеттенберг (да простят меня историки пяти столетий!) им не был. Начальные ступени его карьеры в ордене были связаны с должностями не военного, а хозяйственно административного характера. Его выдающаяся роль в сражениях под Трайденом, Ноермюлленом, Махольмом не подтверждена источниками. Во время русско-ливонской войны 1501-1502 гг. магистр старался избегать полевых сражений и вообще столкновений с главными силами противника.Победа при Серице явилась, скорее всего, следствием численного превосходства ливонского войска над русскими, а не полководческих талантов их главнокомандующего (не случайно же, ливонские хроники, живописуя победу Плеттенберга на Смолинском озере, ничего не сообщают о сражении на Серице, о котором мы узнаем из русских летописей). В декабре 1501 г. Плеттенберг не сумел остановить внезапное вторжение противника на ливонскую территорию и уберечь страну от разгрома, вызвав нелицеприятную критику в свой адрес со стороны представителей ливонских "сословий". Что же касается смолинской "эпопеи", то, если собрать воедино мелкие детали, на которые обычно историки не обращали внимания, возникают сомнения относительно выдающегося вклада магистра в разгром численно превосходящего противника. Желание магистра скорее уйти в Ливонию, не добившись поставленной цели (взятие Пскова), брошенный обоз, подмеченная Реннером неуверенность магистра накануне боя, подставленная под удар пехота, уверенность солдата Гамершедте в том, что магистр их бросил, присутствие рядом с магистром Иоганна Платера, чьи действия решили в пользу ливонцев исход сражения, отсутствие победных реляций магистра осенью 1502 г., глухое молчание "сословий" о победе, которое присутствует в рецессах первого после Смолинской битвы ландтага (1503 г.), - все это, как и условия русско-ливонского мира 1503 г., не позволяют с полной уверенностью говорить о полководческом триумфе Плеттенберга на поле боя близ Смолино.Я убеждена, что слава великого полководца, доставшаяся ему, -

искусственного происхождения. Над ее созданием магистр начал работать лично, поскольку видел в ней инструмент для успешного осуществления своей главной стратегической задачи, связанной с укреплением своей власти.Дело довершила прибалтийская историофафия XVIII-XIX вв., на протяжении ряда веков активно обслуживавшая политические запросы остзейского социума.Не будучи великим полководцем, Плеттенберг обладал талантом великолепного дипломата и политика, умевшего тонко чувствовать ситуацию. Поэтому он понимал, что при решении задач по переустройству ливонского государства он, не аристократ и не князь, мог реально рассчитывать только на руководимый им орден. Именно орден мог дать ему дополнительные шансы в соревновании с остальными ландсгеррами за верховную власть в Ливонии. Полагаю, что этим обстоятельством, в конечном счете, и следует объяснять трогательную преданность магистра ордену и категорические отказы, которыми он в 20-е годы XVI в. отвечал на предложения по поводу его секуляризации.2. Состояние Ливонского ордена в тот период, когда его возглавлял Вольтер фон Плеттенберг, нельзя характеризовать однозначно. Всю вторую половину XV в. орден пребывал в состоянии кризиса. Фактическая автономия внутри Тевтонского ордена, которую он обрел в этом столетии, обернулась жесточайшей внутренней борьбой за перераспределение власти.Сначала это привело к противоборству между "вестфальцами" и "рейнцами", а затем возник конфликт орденских олигархов, гебитигеров, с теми из магистров, кто стремился к укреплению личной власти. Исход этой борьбы должен был определить перспективу преобразования орденского государства в «территориальное» во главе с полновластным государем, в роли которого готовился выступать магистр ордена.Главной целью, которую ставил перед собой магистр Плеттенберг, было усиление внутри орденского государства его личной власти. Ливонский орден вполне мог стать тем стержнем, который скрепил бы "карточный домик" ливонской конфедерации, но для этого орден должен был обрести дополнительный источник внутренней силы за счет дальнейшей внутренней централизации и концентрации власти. Все это предполагало отказ от принципа коллегиального управления, который определялся уставом духовно-рыцарских орденов и в силу специфики Ливонского ордена (в первую очередь - отсутствия в его рядах представителей знати) сохранялся в нем дольше, чем в орденском государстве Тевтонского ордена.Как показала история орденских конфликтов XV в. дальнейшее существование подобных норм вполне могло бы обернуться рассредоточением власти и торжеством губительной для орденского государства олигархии. История Ливонского ордена начала XVI в., на мой взгляд, дает любопытный пример того, как средневековая духовно-рыцарская корпорация врастала в политическую структуру государства Нового времени.Полагаю, что пришло время пересмотреть выводы вековой давности относительно внутренней слабости Ливонского ордена, истоки которой видели в нравственной деградации рыцарей ордена и мощных центробежных устремлениях гебитигеров, якобы, проявлявшихся в нем на рубеже XV и XVI Документы того времени, которые находятся в моем распоряжении, напротив, дают основание утверждать, что внутреннее состояние Ливонского ордена в моральном и дисциплинарном отношениях не было столь плачевным, как это обычно представляется в исторической литературе.Ливонский орден при Плеттенберге был вполне пригоден для того, чтобы использовать его для построения нового типа государства, как того требовало Новое время.Благотворным обстоятельством для последовательной централизации власти, которую осуществлял Плеттенберг, оказался объективный процесс превращения большинства рыцарей в администраторов, для которых ничего не было важнее динамичного продвижения по службе, для чего в Ливонском ордене при полном отсутствии аристократии были созданы оптимальные условия.Все братья-рыцари, начиная с магистра и кончая последним членом орденского конвента, происходили из среды мелкого немецкого дворянства, и за пределами ордена перспектива их жизненного преуспеяния была более чем эфемерна. Орден давал рыцарям средства к существованию и надежду на успешную карьеру. Вместе они представляли в Ливонии особый социум, члены которого отличались от окружавшего его общества своим происхождением (из Германии) и положением (правящая элита). Ему противостояли не только неполноправное местное население (Undeutsche), но и объединенные в "сословия" подданные орденского государства немецкого происхождения, которые, используя все преимущества сословного представительства, могли корректировать политический курс ордена с помощью экономического и политического давления.Одной из сильных сторон орденской организации была ее административно-хозяйственная система. Возглавляемые гебитигерами округа, по всей видимости, являлись эффективной и устойчивой формой территориального администрирования, во всяком случае, даже столетие спустя после крушения орденского государства эти округа, переименованные в "староства", продолжали существовать в составе Речи Посполитой.Плеттенбергу, таким образом, не было необходимости тратить силы и средства на создание управленческих структур, ему нужно было только найти способ, с помощью которого можно было обеспечить бесперебойное функционирование орденских структур, подчинив их единой воле, воле магистра.Манипулируя нормами коллегиального управления, заложенными в статутах Тевтонского ордена, не гнушаясь канцелярской работой, используя родственные и дружеские связи, умело строя отношения с гебитигерами, Плеттенберг исподволь стремился сосредоточить в своих руках все основные рычаги власти. По-видимому, к началу 20-х гг., несмотря на сохранение видимости коллегиального правления, "воля господина магистра" внутри орденского государства была главным генератором его политического курса.В подтверждение этого вывода хочу сослаться на И. Реннера, который в своей хронике обратил внимание на то, что уравнивающее обращение "брат", которое ранее адресовали ливонским магистрам, при Плеттенберге было заменено пышной титулатурой "Высокочтимый, могущественный князь и господин" (hochwerdigen, grotmechtigen fursten unde hern)'.Все, в чем еще нуждался Плеттенберг, - это облечь эту власть в правовые формы, но стратегические расчеты магистра не предусматривали активной законотворческой деятельности. Нет нормативных документов.Rennerl.Op.cit. S. 135.которые законодательно оформляли бы авторитарный характер власти магистра Ливонского ордена. Именно это обстоятельство, по-видимому, и стало главной причиной, помешавшей историкам правильно расценить соотношение между коллективизмом и авторитаризмом, сложившееся в Ливонском ордене во времена Плеттенберга. Трудно сказать, почему великий ливонский магистр отказался от законотворчества. Возможно, он остался верен своей позиции, согласно которой новации не должны были бросаться в глаза, чтобы не стать поводом для очередного раздора в ордене или в стране.3. Огромное внимание, которое Плеттенберг с первых лет своего пребывания у власти уделял вооруженным силам ордена, было вызвано напряженностью международной обстановки в прибалтийском регионе. Роль организатора обороны государств, входящих в ливонскую конфедерацию, против сильного противника могла бы сослужить ордену хорошую службу, подняв его престиж в глазах населения Ливонии. Вопрос заключался в следующем: сможет ли орден, возглавляемый магистром Плеттенбергом, справиться с этой задачей? Провал этой миссии означал бы не просто дискредитацию ордена, но, как показали события 60-х гг. XVI в., поражение ордена в войне означало гибель ливонского государства в целом.Маленькая, небогатая страна, какой была Ливония, не могла позволить себе содержание большой наемной армии. В период подготовки войны с Россией Плеттенберг много сделал для того, чтобы развить у своих сограждан чувство патриотизма, пытаясь, в том числе и на Валкском ландтаге 1498 г., внедрить идею участия всех ливонцев в организации обороны страны.Эти усилия, замеченные историками спустя столетия, на поверку оказались практически бесплодны. Широкого патриотического движения в стране, все еще живущей в условиях феодальной раздробленности, не получилось, а механическое соединение отдельных ополчений в единое целое принесло ограниченный успех. Во всяком случае, с такими вооруженными силами орден добился весьма скромных успехов во время военных походов 1501-1502 гг. и не смог избавить страну от трагедии русского вторжения 1501 г.Новая концепция перестройки вооруженных сил ордена, разработанная Плеттенбергом, оказалась более продуктивной. Созданная им система предусматривала создание узлов обороны, которыми должны были стать замки ордена, где были сосредоточены основные контингенты наемников, запасы оружия и продовольствия. Чтобы судить об эффективности этой системы, достаточно вспомнить, сколько усилий затратила русская армия в ходе Ливонской войны при попытках взять штурмом Венден или замок Ревеля. Плохо было то, что таких крепостей для территории Ливонии было явно недостаточно.Магистр Плеттенберг старался повысить боеспособность вооруженных сил ордена путем увеличения в их составе численности конницы и артиллерии. Заметны также его усилия, направленные на расширение внутреннего производства вооружений.4. Массовое испомещение ленников на землях Ливонского ордена, которое начиналось во время правления Плеттенберга, с моей точки зрения, являлось частью его политической стратегии, поскольку обеспечивало орденскому государству людские резервы для заполнения лакун в вооруженных силах и на низших ступенях местной администрации.Магистру это давало возможность укрепить собственную власть с помощью людей, зависимых от него в экономическом и правовом отношениях.Вассалы основного массива орденских владений, куда не входили номинально зависимые от Ливонского ордена эстонские территории, не были единым сословием. Влиятельные ленники первой категории немецкого происхождения, связанные тесным родством с рыцарями ордена, обладали обширными владельческими правами на свои держания, вели активную хозяйственную деятельность и привлекались руководством ордена к делам местного, а иногда и государственного управления.Мелкие вассалы ордена, которых становилось все больше и больше -

категория пестрая в этническом, профессиональном и социально-правовом отношениях. Частота смены владельцев небольших ленов и условия исполнения ими службы свидетельствуют о новом качестве их отношений с орденом, предоставившим им держание. Их владельческие права, несмотря на оговорку о "ленном праве", содержащуюся в формуляре всех ленных грамот, не были защищены обычаем, и неисполнение службы влекло расторжение поземельных отношений.Тексты грамот в той части, где речь шла о долге ландсгерра по отношению к вассалу, содержат исключительно материальные обязательства и ничего, что позволяло бы говорить о присущих Средневековью отношениях личного покровительства. Можно сказать, что данный вариант ленных отношений, который начал распространяться в орденском государстве во время правления Плеттенберга, был разновидностью договорных отношений, фиксировавших вознаграждение за труд, которые пришли в Европу вместе с Новым временем.В итоге следует еще раз подчеркнуть, что при Плеттенберге ливонская ветвь Тевтонского ордена вновь пережила расцвет - это общепризнанный факт. И сам магистр добился поставленной цели - в 1526 г. Он был провозглашен протектором всей Ливонии и стал самым влиятельным государем страны, хотя последнего шага в сторону монархии он все-таки не сделал. Этот эпизод истории Плеттенберга, Ливонского ордена и Ливонии все еще нуждается в дополнительном изучении.Завершая разговор о магистре Плеттенберге, хочется сказать, что его целеустремленная деятельность в конечном итоге и определила характерную особенность ливонского варианта государственности в канун Нового времени. В отличие от государства Тевтонского ордена в Пруссии, где состоявшийся абсолютизм сделал ненужным существование самого ордена, Ливонский орден был не просто сохранен его магистром, но и продолжал играть роль, которая была свойственна ему с самого начала его присутствия в Ливонии, роль формообразующ,его элемента ливонской государственности.Благодаря магистру орденские структуры преобразовывались в соответствии с велением времени, становясь частью новой формы государства. К орденскому государству времен Плеттенберга вполне применимо понятие "территориальное государство" с той оговоркой, что место государя в нем занял магистр духовно-рыцарского ордена.После смерти Плеттенберга у Ливонского ордена был один путь: окончательное преврапдение магистров в князей и/или немедленная секуляризация ордена. Преемники Плеттенберга пытались, продолжая его курс, следовать по этому пути, но внутриполитические противоречия в конце концов принесли свои смертельные плоды. Была ли вина Реформации в том, что процесс создания в Ливонии национального государства так и не завершился? Или Ливонский орден оказался не в состоянии выполнить задачу, за которую в свое время взялся Плеттенберг? Или виной тому была внешняя экспансия, уничтожившая независимость Ливонии? Решение этих проблем остается за рамками данной работы.

Список научной литературыБессуднова, Марина Борисовна, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Документы ганзейских архивов времен магистра Плеттенберга вошли в состав собрания рецессов ганзейскихсъездов и ганзейской дипломатической переписки // Hanserecesse (далее HR). Abt.3. Bd.3-6. Leipzig, 18811894

2. Данные об архивах, где в настоящее время хранятся документы по истории Ливонского ордена, приведены виздании Ritterbrüder im livländischen Zweig des Deutschen Ordens. S.834-836

3. Зейд Т.Я. Характеристика изданий письменных источников по истории феодализма в Латвии // Источниковедческие проблемы истории народов Прибалтики. Рига: Зинатне, 1970. - С.348.

4. Crónica episcoporum Rigensium // Mitteilungen aus der livländischen Geschichte. 1900, Bd. 17, H.l. - S.89-96.

5. Рекомендацию наладить работу по созданию исторических сочинений внутри ордена магистр Плетенберг, вчастности, получал от великого магистра Ганса фон Тифена в 1497 г. (UB.Abt.2. Bd. 1. S.606).

6. Kleine Herrineister-Chronick / Hg. v. F.-G. von Bunge // Archiv für Geschichte Est-, Liv- und Kurlands. -Riga, 1861.- S.268-283.

7. Horner T. Livoniae Historia in compendium ex annalibus contracta a Thomo Hornero Egrano / Hg. v. E.K.NapierskyMLA.-Riga, Leipzig, 1847-1848. Bd.2. - S.371-392.

8. Eynne Schonne Hystorie van vunderlyken gescheffthen der herren tho Lyfflanth myth den russen unde tartaren / Hg.v. K. von Schirren // Archiv für die Geschichte Liv-, Est- und Kurlands. 1861, Bd.8, H.2. - S.l 13-265.

9. Wittram R. Baltische Geschichte. S.57.

10. Зутис Я.Я. Очерки по историографии Латвии. Ч.1.: Прибалтийско-немецкая историография. Рига, 1949.С.348.

11. Воскресенская летопись // Русские летописи. Рязань: Узорочье, 1998. - T.3. - 615 е.; Псковская 111 летописьПсковские летописи. M.: Изд-во АН СССР, 1955,- С.70-290.

12. Kramer M. De rebus gestis Poloniae. Coloniae, 1678. -210 p.

13. Scriptores rerum Prussicarum. Lipsia, 1861. - Vol. 1. - 804 p.

14. Est- und Livländische Brieflade. Erste Abteilung: Die Dänische und Ordenszeit. / Hg. v. F. von Bunge und R. vonToll. Reval, 1856. - Bd. 1. - 884 S.

15. Curländische Güter-Chronik. / Hg. v. F. von Klopmann. Mitau, 1856-1894. - 2 Bd. - 309 S.

16. Kurländische Güter-Chronike. / Hg. v. L. Arbusow. Mitau, 1895. - Bd. 1. - 348 S.

17. Neue Kurländische Güter-Chroniken. / Hg. v. E. von Fircks. Mitau, 1900-1905. - 295 S.

18. Livländische Güter-Urkunde (aus den Jahren 1207-1500). / Hg. v. H. von Bruining und N.Busch. Riga, 1908. - 923S.

19. UB.Abt. 1 / Hg. v. P. Schwarz. Riga, Moskau, 1888. - Bd.10 (1444 -1449). - 784 S.; Riga, Moskau, 1905. -Bd.l 11450-1459). 688 S.; Riga, Moskau, 1910. - Bd. 12 (1460-1472). - 954 S.39 T. Yk. com. C.348

20. Akten und Rezesse der livländischen Ständetage (далее AR). Abt.3 (1494-1535) / Hg. v. L.Arbusow. - Riga, 1910.- 1000 S.

21. Livländische Güterurkunden (aus den Jahren 1501 bis 1545) / Hg. v. H. von Bruiningk. Riga, 1923. - Bd.2. - 923S.

22. Vidzemes tiesibu vestures avoti 1336-1551 / Hg. v. A. Sväbe. Riga, 1941.

23. Protokolle der Kapitel und Gespräche des Deutschen Ordens / Quellen und Studien zur Geschichte des DeutschenOrdens. Bd.36. Marburg, 1991. - S.VH.

24. Veröffentlichungen aus den Archiven Preußischen Kulturbesitz. -Köln, 1999.

25. Blomberg. Description de la Livonie. Utrecht, 1705. - P. 78.

26. Kontczny F. Walter von Plettenberg, Landmistrz Inflantcki, wobec Zakonu niemeckiego, Litwy i Moskwy 15001525. Krakow, 1891. - P. 19.

27. Ritterbrüder im livländischen Zweig des Deutschen Ordens. S. 508-514.

28. Шенк- низший должностной чин Тевтонского ордена, исполнитель разовых поручений.

29. Klocke F.v. Wolter von Plettenberg. S. 43.

30. Шаффер финансовый служащий Тевтонского ордена.

31. Klocke F.v. Wolter von Plettenberg. S. 44 45.

32. Krantz А. Op.cit. S. 492-493; Renner I. Op.cit. S. 132.

33. Biskup M. Wyzytacja zamköw zakonu krzyzackiego w Inflantach z 1488 roku // Zapiski historyczne. 1984, t.49, z. 1. -P.128.

34. Schiemann Т. Rußland, Polen und Livland. S. 153-155.

35. В малоизвестной хронике Б. Грефенталя, например, недвусмысленно говорится, что войсками ордена при Ноермюллене командовал магистр Лорингхофен // Grefenthal В. Ор. cit. S. 42.

36. Biskup M. Wysitacia. P. 121.

37. Biskup M. Wysitacia. P. 124.

38. Двумя памятниками магистру Плеттенбергу назвал в середине XIX в. сражения при Махольме и на Смолин-ском озере О. Кинитц// Kienitz О. Schlachten bei Macholm und Pleskau. S. 3.

39. Nyenstadt F. Op.cit. S. 38.

40. UB. Abt. 2. Bd. 2. № 177. S. 114-115.

41. Richter A.v. Op.cit. S. 235.

42. UB. Abt. 2. Bd. 2. № 195. S. 132.

43. Pabst E. Beiträge zur Kunde Livlands, Estlands und Kurlands. Dorpat, 1887. - Bd. 2. - S. 400.

44. Псковская III летопись. С. 224.

45. В хронике Т. Бреденбаха, например, говорится о 100 тыс. погибших русских и об одном ливонце // Bredenbach T. Op. cit. S. 174.

46. Herberstein S. Op.cit. S. 128-129.

47. UB. Abt. 2. Bd. 2. №№ 177, 260, 381; Renner I. Ор. cit. S. 132.

48. UB. Abt. 2. Bd. 2. № 247; Воскресенская летопись. С. 319.

49. Bredenbach Т. Op.cit. S. 191; Renner J. Op.cit. S.132; Fabricius D. Op.cit. S. 662.

50. UB. Abt. 2. Bd. 2. № 382. S. 278.

51. UB. Abt. 2. Bd. 2. № 381. S. 278; Schonne Hystorie. S. 145.

52. Caro J. Geschichte Polens. Gotta, 1888. - Bd. 5. - S. 884.

53. UB. Abt. 2. Bd. 2. № 177. S. 115.

54. Базилевич В. К. Внешняя политика Русского централизованного государства. С. 478.

55. Воскресенская летопись. С. 319.

56. Schiemann T. Rußlad, Poland und Livland. S. 169.

57. Renner I. Op. cit. S. 133-134.

58. Schonne Hystorie. S. 147; UB. Abt. 2. Bd. 2. № 381, S.279; Renner J. Op cit. S. 134.

59. Herberstein S. Op.cit. S. 129; Hiärn T. Op. cit. S. 191; Rüssow B. Op.cit. S. 60.

60. Schonne Hystorie. S. 152, Russow B. Op.cit. S. 60.78 Schonne Hystorie. S. 152.

61. Misäns 1. Wolter von Plettenberg und der livländische Landtag. S. 61.

62. Казакова H. А. Дания, Россия и Ливония. С. 115.

63. Wittram R. Ор. cit. S. 59.

64. Wimmer E. Op. cit. S. 78,83.

65. Angermann N. Livländisch-russischen Beziehungen. S. 141; Biskup M. Livland als politischer Faktor im Ostseeraum. S. 126, 142-143.87 AR. Abt. 3.№29.S. 116.

66. Arnold U. Der Deutsche Orden in Livland // Zeitschrift für Ostforschung. 1988, Bd.37, H.2. - S.3 1 3-3 16.

67. РЫЦАРИ ЛИВОНСКОГО ОРДЕНА В КОНЦЕ XV НАЧАЛЕ XVI вв.Как и прочие средневековые корпорации, Ливонский орден обладал

68. Benninghoven F. Über Die Veröffentlichungen. S.421.

69. Ritterbrüder im livländische Zweig des Deutschen Ordens / Hg. v. L.Fenske und K.Militzer. Köln, 1993. - 953 S.

70. Militzer К. Eine Einführung. S. 16.

71. Neitmann S. Vom Grafschaft Mark nach Livland. S.37.

72. Militzer K. Eine Einführung. S.18; S.8; Neitmann S. Westfalen als Rekrutierungsgebiet des Deutschen Ordens . S.l 13-128.20Neitmann S. Westfalen als Rekrutierungsgebiet des Deutschen Ordens . S.l 14-115.

73. Militzer K. Eine Einführung. S.46.

74. Hellmann M. Der Deutsche Orden in Livland. S.108.

75. Militzer K. Eine Einführung. S.56.

76. Maschke E. Die innere Wandlungen des Deutschen Ritterordens // Geschichte und Gegendwartsbewußtsein. Festschrift für H.Rohtfels. Bonn, 1963. - S.51; Hellmann M. Bemerkungen zur socialen Erforschung des Deutschen Ordens. S.136-137.

77. Die Statuten des Deutschen Ordens nach ältesten Handschriften. Hg. v. M. Perlbach. Halle, 1897. - §§29-30. - S.51.29 Ibid. §127. S. 55.

78. Brakel T. Christlich Gesprech von der grawsamen Zerstörung in Livland durch den Muscowieter vom 58. Jahr her geschehenn. Reval, 1890.- S.3.

79. См, например: Kienetz О. Op.cit. S.47.

80. Fahne А. Op.cit. S.89. Личным врачом магистра был Иоганн Петри из Ревеля (UB.Abt 2.Bd. I .№399).43 Index. №2868.44 Statuten. S.101-102.45 Index. №2720.46 UB.Abt 2.Bd.3.№571.47 UB.Abt 2.Bd.3.№145.

81. UB.Abt 2.Bd. 1.№402; Bd.3.№145.

82. Sitzungsberichte der Gesellschaft für Geschichte zu Pernau. 1899. Pernau, 1901. - S.l 14.

83. Согласно орденскому уставу, рыцарям запрещалось пользоваться личными печатями. Только высшие должностные лица могли пользоваться печатью ордена ( Statuten. §19. S.45).

84. UB.Abt 2.Bd.l.№750, 751; Ritterbruder im livländische Zweig des Deutschen Ordens. S.l 11, 426.56 UB.Abt 2.Bd.2.№244.

85. Boockmann Н. Herkunftsregion und Einsatzgebiet. S.12, 13.

86. Вопрос об изменении устава обсуждался во время свидания великого магистра Фридриха Саксонского с Вольтером фон Плеттенбергом в марте 1507 г. в Мемеле (UB.Abt 2.Bd.3.№№ 167, 209/8).

87. Neitmann S. Westfalen als Rekrutierungsgebiet des Deutschen Ordens. S.125.

88. Klocke Fr.v. Wolter von Plettenberg// Westfäliche Lebensbilder. 1930, Bd. 1. - S. 359.

89. В вестфальских рыцарских семьях было принято давать младшим сыновьям имена старших отпрысков, особенно, если последние находились вдали от родины.

90. Матерью магистра была Гоштеке Лаппе. В Ливонском ордене при Плеттенберге служили два его кузена по этой линии, Дитрих и Энгельберт (Arbusow L. Zur Genealogie der Plettenberg // Jahrbuch für Genealogie, Heraldik und Sphragistik, 1897,-Mitau, 1898. -4).

91. Jännig В. Die Verwaltung des Deutschen Ordens in Livland zur Zeit Wolters von Plettenberg // Wolter von Plettenberg und das mittelalterische Livland / Hg. v. N. Angermann und l.Misäns. Lüneburg, 2001. - S.84.

92. Neitmann K. Rat und Ratsgebitieger Wolters von Plettenberg. Beobachtungen zum Regirungs- und Verwaltungssstil des Ordensmeisters // Wolter von Plettenberg und das mittelalterische Livland / Hg. v. N.Angermann und l.Misäns. -Lüneburg, 2001. S.94.

93. Neitmann К. Der Hochmeister des Deutschen Ordens in Preußen ein Residezherrscher unterwegs. Untersuchungen zu den Hochmeistersinitineraren im 14. und 15. Jahrhundert. - Köln, Wien, 1990. - S.60-62.

94. Hellmann M. Bemerkungen zur socialen Erforschung des Deutschen Ordens. S. 130-13 1.

95. Boockmann H. Der Deutsche Orden. S.212-213.

96. Dralle L. Der Staat des Deutschen Ordens in Preußen nach dem 2. Thornen Frieden. Wiesbaden, 1975. — S.87.

97. Подробнее см. стр.147-148 настоящей работы.90 UB.Abt.2.Bd.2.№156.

98. UB.Abt.2.Bd.2.№518; UB.Abt.2.Bd.3.№№233, 711, 714, 716, 717, 774, 757.

99. В 1517 г. трое гебитигеров во главе отряда из 200 всадников должны были пресечь бесчинства нескольких Edelleute на литовской границе (Index. № 2751).

100. Ibid.; AR.Abt.3.№47 §§6, 7, 38. S.521, 526, 561.1,3 UB.Abt.2.Bd.3.№№711, 714, 716, 717.

101. Neitmann K. Rat und Ratsgebieteger Wolters von Plettenberg. S.94.

102. Arbusow L. Die in dem Deutschen Orden in Livland verträtene Geschlechte. S.42.

103. Schulze W. Deutsche Geschichte im 16. Jahrhundert. 1500-1618. Frankfurt а. M.,1987. - S.222-232.2 Ibid. S.227-228.

104. Mugureviö Ё. Die militärische Tätigkeit des Schwertbrüderordens (1202-1236) // Das Kriegswesen der Ritterorden im Mittelalter / Ordines Militares-Colloquia Torunensia Historica VI / Hg. v. Z.H.Nowak. Torun, 1991. - S.125-132.

105. Schulze W. Landesdefension uuund Staatsbildung. Studien zum Kriegawesendes innöstereichen Territirialstaates (1564-1619).-Wien, Köln, Gratz, 1973. S.47.10 HR.Bd. 3.№ 596. S. 447.11 HR.Bd.3.№ 774. S. 560.

106. UB.Abt.2.Bd.2.№ 181. S. 119.

107. L)B.Abt.2.Bd. 2.№№ 184, 310.44 UB.Abt.2.Bd. 2.№ 175.

108. UB.Abt.2.Bd.2.№ 230. S.158-159.

109. UB.Abt.2.Bd.2.№ 230.S. 159.50AR.Abt.3.№ 31.S.60. .

110. AR.Abt.3.№ 31.S.60. В "Прекрасной истории" основными виновниками промедления названы некие "гебитигеры из Эстонии", о ландсмаршале и голдингенском комтуре речи там нет( Schonne Hystiri. S. 150).

111. UB. Abt. 2. Bd. 2. №№ 377, 383.

112. UB. Abt. 2. Bd. 2. № 285. S. 197-198.

113. UB. Abt. 2. Bd. 2. №№ 285, 310.

114. Blumfeld Е. Op.cit. S. 167.

115. AR. Abt. 2. Bd. 3. №29. S. 134.

116. UB. Abt. 2. Bd. 2. № 336. S. 234.

117. UB. Abt. 2. Bd. 1. №№ 742, 745, 971.83 UB. Abt. 2. Bd. 1. № 780.

118. AR. Abt. 3. № 84. S. 39-40.88 Index. № 2633, 2644.89 Index. №2728.

119. UB. Abt. 2. Bd. 2. № 803; Bd. 3. № 402.

120. UB. Abt. 2. Bd. 2. № 150. S. 104.92 UB. Abt. 2. Bd. 1. № 158.93 UB. Abt. 2. Bd. 2. № 335.

121. UB. Abt. 2. Bd. 2. № 467. S. 336.97 UB. Abt. 2. Bd. 3. № 729.

122. Benninghoven F. Die Burgen als Grundpfeilen. S. 576.

123. UB. Abt. 2. Bd. 1. № 200. S. 156.

124. Слабая оснащенность ливонских замков в 1501-1502 гг. была отмечена, например, в записке прусского канцлера П. Ватта (UB. Abt. 2. Bd. 1. № 229).105 Russow В. Op.cit. S. 61.

125. UB. Abt. 2. Bd. 2. № 230. S. 161

126. UB. Abt. 2. Bd. 2. №230. S. 161

127. Boockmann Н., Gotthard R. Thesen., S. 21

128. Rigasche Stadtblätter. 1897. № 15. S. 119-12028 UB. Abt. 2. Bd. 3 № 649

129. Nordische Miscellanen. Bd.13/14. Riga,1787. S. 466-471

130. UB. Abt. 2. Bd. 2. №№ 525, 676; Bd. 3. №№ 113,118

131. Fahne А. Livland und seine Geschlechter. Köln, 1875. Bd. 1-240 UB. Abt. 2. Bd. 1. № 731

132. ТгапзсЬе Лозепеск А. Орх^. Б. 64

133. Право вырубать лес получили некто Г. Мейдель в 1498 г. около Пернау (UB. Abt. 2. Bd. 1. № 696) и Г.Тепель в 1501 г. близ Трикатена (№ 35).

134. О постройке мельницы речь идет в ленной грамоте О. Праля; там же содержится оговорка, что указанный Праль не будет ущемлять права местного фогта // UB. Abt. 2. Bd. t. № 48057 UB. Abt. 2. Bd. 3. №451

135. UB. Abt. 2. Bd. 3. №№ 421, 423

136. Например, в грамоте о пожаловании Герману Думпиану земельных участков в округе Кандау объявлялись недействительными все документы, касающиеся прав их прежних владельцев // UB. Abt. 2. Bd. 1. № 72465 Russow В. Op.cit. S. 88

137. Benninghoven F. Die Burgen als Grundpfeilen. S. 584, 592

138. Дорошенко В. В. Мызно-барщинное хозяйство. С. 129

139. Militzer К. Das Ende des Deutschordensstaates Preussens im Jahre 1525 // Die geistlichen Ritterordens Europas. Sigmaringen, 1980. S. 405

140. Воскресенская летопись // Русские летописи. Рязань: Узорочье, 1998. - 615 с.

141. Псковская III летопись // Псковские летописи. М.: Изд. АН СССР, 1955. - Вып.2. - С.70-290.

142. Русско-ливонские акты / Изд. К.Е. Напиерским. СПб, 1868. - 462 с.

143. Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края. Рига, 1879. - Т.2. - 594 е.; Рига, 1880. - Т.З. - 640 е.; Рига, 1882. - Т.З. - 620 с.

144. Akten und Rezesse der livländischen Ständetage / Hg. v. L.Arbusow. Riga, 1910. - Bd.3: 1494-1535. - 1000 c.

145. Biskup M. Wyzytacja zamkow zakonu krzyzackiego w Inflantach z 1488 roku // Zapiski historyczne. 1984, t.49, z.l. - S.l 19-128

146. Brakel T. Christlich Gesprech von der grawsamen Zerstörung in Livland durch den Muscowieter vom 58. Jahr her geschehenn. Reval, 1890.-186 S.

147. Bredenbach T. Beschreibung des dritten livländischen Kriges // Archiv für die Geschichte Liv Est und Kurlands / Hg. v. F.-G. von Bunge. - Reval, 1857. -Bd.l.-S. 170-191.

148. Crónica episkoporum Rigensium // Mitteilungen aus der livländischen Geschichte. 1900, Bd. 17, H.l. - S.89-96.

149. Güter-Chronik. / Hrsg. v.T.Kalmeher Mitau, 1856. - Bd.l. - 309 S.

150. Est und Livländische Brieflade. Eine Sammlung von Urkunden zur Adelsund Gütergeschichte Est- und Livlands in Übrsetzungen und Auszüge. Erster Teil: Dänisch- und Ordenszeit / Hg. v.F.-G.von Bunge und R.von Toll. -Reval, 1856/1857.- 884 S.

151. Eynne Schonne Hystorie van vunderlyken gescheffthen der herren tho Lyfflanth myth den russen unde tartaren // Archiv für die Geschichte Liv-, Est- und Kurlands / Hg. v. K.von Schirren. Reval, 1861. - Bd.8, H.2. -S.l 13-265.

152. Fucks M. Das rote Buch inter Archiepiscopalia / Hg. v.E.K.Napiersky // SRL. Riga, Leipzig, 1847/48. - Bd.2. -S.729-804.

153. Grefenthal B. Bartholomäus Grefenthals Livländische Chronika. // MLA. -Osnabrück, 1968. Bd.5. - S.1-123.

154. Hanserecesse. Abt.3: 1477-1530 / Hg. v. D.von Schäfer. Leipzig, 1888. -Bd.3 - 465 S.; Leipzig, 1890. - Bd.4. - 520 S.; Leipzig, 1892. - Bd.5. - 501 S. ; Leipzig, 1894.-Bd.6.-587 S.

155. Herberstein S. Moskawiter wunderbare Historien. Basel, 1563. - 240 S.

156. Herrmeister-Chronik und Chronik der rigischen Erzbischöfe / Hg. v.F.-G. von Bunge // Archiv für Geschichte Liv-, Est- und Kurlands. Reval, 1845.- S.291-300.

157. Hiärn Th. Thomae Hiärn's Ehst-, Lyf- und Lettländische Geschichte / Hg. v. E.K.Napiersky // MLA. Riga, Dorpat, Leipzig, 1835. - 444 S.

158. Horner Th. Livoniae Historia in compendium ex annalibus contracta a Thomo Hornero Egrano / Hg. v. K.E.Napiersky // MLA. Riga, Leipzig, 1847-1848.-Bd. 2. - S.371-392.

159. Index corporis historico-diplomaticus Livoniae, Estoniae, Curoniae / Hg. v. E.K.Napiersky. Riga-Dorpat, 1835. - Bd. 2. - 414.

160. Jüngere Hochmeister-Chronik / Hg. v. T.Hirsch // Scriptores rerum Pussicarum. Die Geschichtsquellen der preußischen Vorzeit bis zum Untergang der Ordensherrschaft. Leipzig, 1874. - Bd.5. - S. 1-152.

161. Kleine Herrmeister-Chronik / Hg. v. K.von Schirren. Archiv für Geschichte Est-, Liv- und Kurlands. - Reval, 1861. - Bd.6. - S.268-283.

162. Krantz A. Alberti Kranzii Wandaliae seu Wandalorum vera origine variis gentibus crebris e patria migrationibus et regnis. Frankfurt a. M., 1580. -338 S.

163. Kromer M. De rebus gestis Poloniae. Coloniae, 1678. -210 p.

164. Kurländische Güter-Chronike / Hg. v. L.Arbusow. Mitau, 1895. - Bd. 1. -348 S.

165. Kurländische Güter-Chroniken. Neue Folge / Hg. v. J.H.Woldemar. Mitau, 1890/1892.-360 S.

166. Neue Kurländische Güter-Chroniken. Mitau, 1905. - 295 S.

167. Liv-, Est- und Kurländisches Urkundenbuch. Abt.2 / Hg. v. L.Arbusow. -Riga, Moskau, 1900. -Bd. 1: 1494 Ende Mai 1500. - 900 S.; Riga, Moskau, 1905.-Bd. 2: 1501-1506.-759 S.; Riga, Moskau, 1914.-Bd. 3: 1506-1510.- 824 S.

168. Livländische Güter-Urkunde (aus den Jahren 1207-1500) / Hg. v. H.Bruining und N.Busch. Riga, 1908. - Bd.l. - 788 S. ; Riga, 1923. - Bd.2. -923 S.

169. Fragment einer Revaler Chronik / Hg. v. E.von Nottbeck // Beiträge zur Kunde Est-, Liv- und Kurlands. 1887, Bd.4, H.4. - S.450-468.

170. Nyenstadt F. Franz Nyenstaedt's Livländische Chronik nebst dessen Handbuch / Hg. v. G.Tielemann // MLA. Riga-Leipzig, 1839. - Bd.2. - S.l-160.

171. Renner I. Johann Renner's Livländische Historien. Göttingen, 1876. - 428 S.

172. Rüssow B. Balthasar Rüssow's Livländische Chronik / Hg v. E.Pabst. -Reval, 1845.-200 S.

173. Schiemann T. Regesten verlorener Urkunden aus dem alten livländischen Ordensarchiven. Mitau, 1874. - 45 S.

174. Schirren K. v. Verzeichniß livländischer Archiven und Bibliotheken. -Dorpat, 1868.-232 S.

175. Schirren K. v. Verzeichniß livländischer Geschichts-Quellen in schwedischen Archiven und Bibliotheken. Dorpat, 1861. - Bd.l, H.l. - 128 S.

176. Die Statuten des Deutschen Ordens nach ältesten Handschriften. Hg. v. M. Perlbach. Halle, 1897. - 354 S.ИССЛЕДОВАНИЯ

177. Алтоа К. Замки Нарвы и Нейшлота (Сыренска) пограничные укрепления Ливонского ордена на Нарве // Крепость Ивангород: Новые открытия. - СПб., 1997. - С. 224-235.

178. Антонов В. А. Города и крестовые походы в балтийские земли // Город в средневековой цивилизации Западной Европы: Сборник. М.: Наука, 1999. - Т. 4: Extra muros. Город, общество, государство. - С. 217-229.

179. Арбузов Л. Очерк истории Лифляндии, Эстляндии и Курляндии. -СПб., 1912.-296 с.

180. Базилевич К. В. Внешняя политика Русского централизованного государства второй половины XV в. М.: Изд-во МГУ, 1952. - 544 с.

181. Балязин В.Н. Россия и Тевтонский орден (первая четверть XVÏ в.) // Вопросы истории. 1963, № 6. - С.60-72.

182. Бахрушин C.B. Разгром немецкого ордена в Прибалтике Иваном IV // Исторический журнал. 1941, № 10/11. - С.71-77.

183. Белецкий C.B., Сатырева Д.Н. Псков в первой трети XIII века // Князь Александр Невский и его эпоха: Материалы научно-практической конференции / Отв. ред. Ю.К.Бегунов и А.Н.Кирничников. СПб.: Колпица, 1995.-С.81-85.

184. Бискуп М. Польша на Балтийском море в XVI в. // Вопросы истории. -1977, №12. С.83-95.

185. Бродель Ф. Время мира. М.: Прогресс, 1992. - 679 с.

186. Верховень Б. Ливонская война // Пропагандист и агитатор РККА. -1939, № 2. С.49-58.

187. Возгрин В.Е. Генезис датского феодализма // Политические структуры эпохи феодализма в Западной Европе VI-XVII вв.: Сборник статей / АН СССР / Отв. Ред. В.И. Рутенбург. Л.: Наука. Ленингр. Отд., 1990. -С.132-176.

188. Гарлефф М. К вопросу о немецко-прибалтийской историографии (18601914) // Германия и Прибалтика: Сборник научных трудов / ЛГУ им. П. Стучки / Отв. ред. М. Духанов. Рига: ЛГУ, 1983. - С.91-102.

189. Гильдебрандт Г. Отчеты о разысканиях, произведенных в Рижском и Ревельском архивах по части русской истории. СПб., 1877. - 95 с.

190. Готье Ю.В. Балтийский вопрос в ХШ-ХУ1 вв. // Историк-марксист. -1941, № 6. С.87-95.

191. Грацианский Н.П. Борьба славян и народов Прибалтики с немецкой агрессией в средние века. Пособие для преподавателей. М.: Учпедгиз, 1943.-63 с.

192. Дорошенко В.В. Мызно-барщинное хозяйство в южной (латышской) части Лифляндии в XVI в. // Средние века. М., 1963. - Вып.21. - С. 122140; М., 1964. - Вып.22. - С.100-115.

193. Дорошенко В.В. Очерки по аграрной истории Латвии. Рига: Изд-во АН Латв. ССР, 1960. - 325 с.

194. Зайд Т.Я. Характеристика изданий письменных источников по истории феодализма в Латвии // Источниковедческие проблемы истории народов Прибалтики: Сборник статей / Отв. ред А.К.Бирон. Рига: Зинатне, 1970. - С.345-361.

195. Игошина Т.Ю. Государство Немецкого ордена в Пруссии // Реформированная Россия и современный мир. М.: Изд-во Рос. акад. гос. службы, 1998. Вып.2. - С.110-129.

196. История Латвийской ССР / Ред. Я.Я. Зутис. Рига: Латгосиздат, 1952. -Т.1.- 568 с.

197. История Эстонской ССР / Ред. А.Вассара, Г.Наана. Таллинн: Эстгосиздат, 1961. - Т. 1. - 955 с.

198. Казакова H.A. Дания, Россия и Ливония на рубеже XV и XVI столетий // Скандинавский сборник. Таллинн, 1964. - Вып. 25. - С. 109-110.

199. Казакова H.A. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения. Конец XIV- начало XVI. Л.: Наука. Ленингр. отд., 1975. - 359 с.

200. Казакова H.A. Русь и Ливония в 60-90-х гг. XV в. // Международные связи России до XVII в. Экономика, политика и культура: Сборник статей / Отв. ред. Л .Г. Бескровный. М.: Изд. АН СССР, 1961. - С.306-338.

201. Казакова H.A., Шаскольский И.П. Русь и Прибалтика (XI- XVII вв.). -М.: Госполитиздат, 1945. -245 с.

202. Калынь В.Е. Общественно-политический строй и право феодальной Латвии в XI-XVI веках. Рига: ЛГУ, 1962. - 45 с.

203. Королюк В.Д. Ливонская война. Из истории внешней политики русского централизованного госудаоства. М.: Изд. АН СССР, 1954. -111с.

204. Лесников М.П. Нидерланды и восточная Балтика в начале XV в. Из истории торговых отношений // Известия АН СССР. Серия истории и философии. Т.8, № 5. - С.451-459.

205. Люблинская А.Д. Государство эпохи Возрождения в Западной Европе // Типология и периодизация культуры Возрождения: Сборник статей / АН СССР / Отв. ред. В.И. Рутенбург. М.: Наука, 1978. - С.7-15.

206. Матузова В.И., Назарова Е.Л. Крестоносцы и Русь. Тексты, переводы, комментарии. М.: Индрик, 2003. - С.447.

207. Назарова Е.Л. История лейманов в Ливонии. М.: Ин-т истории СССР, 1990.- 162 с.

208. Назарова Е.Л. Крестовый поход на Русь в 1240 г. // Восточная Европа в исторической ретроспективе: К 80-летию В.Т.Пашуто / Институтславяноведения РАН / Отв. ред. Т.Н.Джаксон и Е.А.Мельникова. М.: Языки русской культуры, 1999. - С.190-121.

209. Назарова E.JI. Ливония между империей и Русью (конец XII начало XIII вв.) // Славяне и их соседи: Сб. статей / Институт славяноведения РАН / Отв. ред. Г.Г. Литаврин. - М., 1998. - С.64-79.

210. Назарова Е.Л. Местная знать Ливонии как фактор сохранения нации в Латвии и Этонии // Элита и этнос / ИВИ РАН / Отв. ред. А.А.Сванидзе. -М., 1995. С. 238-246.

211. Подаляк Н.Г. Ганза: мир торговли и политики в XII-XVII вв. Киев, 1998.-278 с.

212. Рыбина Е.А. Иноземные дворы в Новгороде XII-XVII вв. М.: Изд-во МГУ, 1986.- 176 с.

213. Сванидзе A.A. Эпоха уний в Северной Европе // Средние века. М., 1987.-Вып. 50. - С.91-112.

214. Соловьев М.П. Очерки истории Прибалтийского края. СПб., 1883. -4.1. - 160 с.

215. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М.: Соцэкгиз, 1960.-Т.3.-815 с.

216. Тельпуховский Б. Борьба русского народа за выход к Балтике в XII-XVII вв. // Военный журнал. 1940, № 7. - С.24.

217. Тихомиров М.Н. Борьба русского народа с немецкими интервентами в XII-XV вв. -М.: Госполитиздат, 1942. 68 с.

218. Флоря Б.Н. Русско-польские отношения и балтийский вопрос в конце XVI- начале XVII вв. М.: Наука, 1973. 223 с.

219. Форстен Г.В. Борьба из-за господства на Балтийском море в XV-XVI вв. СПб., 1884.-620 с.

220. Хеш Э. Восточная политика немецкого ордена в XIII в. // Князь Александр Невский и его эпоха: Материалы научно-практической конференции. СПб.: Колпица, 1995. - С.65-74.

221. Хорошкевич A.J1. Русское государство в системе международных отношений конца XV начала XVI вв. - М.: Наука, 1980. - 293 с.

222. Хорошкевич А.Л. Торговля Великого Новгорода с Прибалтикой и Западной Европой в XIV-XV вв. М.: Изд. АН СССР, 1963. - 365 с.

223. Чешихин Е.В. История Ливонии с древнейших времен. Рига, 1884.-Т.1.-394 е.; Рига, 1885. - Т.2. - 464с.; Рига, 1887. - Т.З. - 160 с.

224. Юргинис Ю.М. Судьба архива Тевтонского ордена // Материалы международной научной конференции по источниковедению и историографии народов прибалтийских республик. Вильнюс: Институт истории АН Лит.ССР, 1978. - С.21-30.

225. Angermann N. Abschluß der Gewinnung Livlands durch Deutschen // Ostdeutsche Gedankstage. 1989. 1990, Bd. 1, H. 1. - S.235-239.

226. Angermann N. Die Bedeutung Livlands für die Hanse // Die Hanse und der deutsche Osten. Lübeck, 1990. - S.97-116.

227. Angermann N. Livland im ausgehenden Mittelalter // Wolter von Plettenberg. Der größte Ordensmeister Livlands / Hg. v. N. Angermann. -Lüneburg, 1985. S.9-21.

228. Angermann N. Livländisch-russische Beziehungen im Mittelalter // Wolter von Plettenberg und das mittelalterische Livland / Hg. v. N.Angermann und I.Misäns. Lüneburg, 2001. S. 129-144.

229. Arbusow L.-senior. Ämterverschiebungen im Deutschen Orden in Livland unter Woltus von Herse // Sitzungsberichte der Gesellschaft für Geschichtsund Altertumskunde der livländischen Provinzen Russlands zu Riga. 1910. -Riga, 1911. -S. 18-19.

230. Arbusow L.-s. Die Beziehungen des Deutschen Ordens zum Ablaßhandel seit 15. Jahrhundert // Mitteilungen aus der livländischen Geschichte. 1910, Bd. 20, H.3. S.367-529.

231. Arbusow L.-s. Die erste livländische Ablaßinstruktion von 1503 // Mitteilungen aus der baltischen Geschichte. 1939, Bd.l, H.3. - S.45-52.

232. Arbusow L.-s. Johann von dem Broele gennant Plater im Deutschen Orden in Livland (ca 1475-1529) // Jahrbuch für Genealogie, Numismatik und Sphragistik. 1905/1906. Mitau, 1908. - S. 182-209.

233. Arbusow L.-s. Stilleben der Ordensmagister von Livland (Wolter von Plettenberg) // Heimatbuch für die Jugend. Riga, 1912. - Bd.2. - S.85-97.

234. Arbusow L.-s. Wolter von Plettenberg und Untergang des deutschen Ordens in Preußen / Schrifften des Vereins für Reformationgeschichte. Bd. 36/2. -Leipzig, 1919.-85 S.

235. Arbusow L.-s. Zur Genealogie der Plettenberg // Jahrbuch für Genealogie, Heraldik und Sphragistik. 1897. Mitau, 1898. - S. 179-193.

236. Arbusow L.-minor. Die Einführung der Reformation in Liv-, Est- und Kurland. Leipzig, 1921. - 498 S.

237. Arbusow L.-m. Grundriß der Geschichte Liv-, Est- und Kurlands. Riga, 1918.-372 S.

238. Arbusow L.-m. Livland Mark des Reiches 1207-1561. - Riga, 1944. - 67 S.

239. Arbusow L.-m. Wolter von Plettenberg. // Baltische Monatshefte. 1935, -S.361-365.

240. Arbusow L.-m. Die Visitationen im Deutschen Orden in Livland // Sitzungsberichte der Gesellschaft für Geschichts- und Altertumskunde der livländischen Provinzen Russlands zu Riga. 1902. Riga, 1903. - S. 179193.

241. Arnold U. Der Deutsche Orden in Livland // Zeitschrift für Ostforschung. -1988, Bd.37, H 2. S.313-316.

242. Arnold U. Livland als Glied des Deutschen Ordens in der Zeit Wolters von Plettenberg // Wolter von Plettenberg, der größte Ordensmeister Livlands / Hg. v. N. Angermann. Lüneburg, 1985. - S.21-46.

243. Benninghoven F. Die Burgen als Grundpfeilen des spätmittelälterischen Wehrwesens im preußisch-livländischen Deutschordensstaat // Burgen im deutschen Sprachraum. Ihre rechts- und verfassungsgeschichtliche Bedeutung. Sigmaringen, 1976. - S.565-601.

244. Benninghoven F. Der Orden der Schwertbrüder, Fratres Militie Christi de Livonia. Köln, 1965. - 525 S.

245. Benninghoven F. Problem der Zahl und Standorts Verteilung der livländischen Streitkräfte im ausgehenden Mittelalter // Zeitschrift für Geschichte. 1963, Bd. 12, H.2. - S.238-254.

246. Benninghoven F. Rußland im Spiegel der livländischen Schonne Hystorie von 1508 // Festgabe für Paul Johannsen. Marburg, 1963. - S.l 1-35.

247. Benninghoven F. Über Veröffentlichungen zur Geschichte des Deutscheh Ordens // Zeitschrift für Ostforschung. 1993, Bd.42, H.4. - S.576-599; 1994, Bd.43, H.3. - S.413-434.

248. Benninghoven F. Zur Rolle des Schwertbrüder und Deutschen Ordens im politischen Gefüge Alt-Livlands // Zeitschrift für Ostforschung. 1992, Bd.41, H.2. - S.161-185.

249. Berends A. Johann von Blankenfeld, Erzbischof von Riga // Baltische Monatsschrift. 1902, Bd.54, H.l. - S.4008-427; H.2. - S.29-60.

250. Berendts A. Der Landtag von Ruen-Wolmar 1526 // Baltische Monatsschrift. 1907, Bd.63, H.6. - S.385-402.

251. Bergengrün A. Zur Geschichte des Archivs des Erzbistums Riga. Riga, 1896. -18 S.

252. Bergmann G. Geschichte von Livland nach Bossuetischen Art entworfen. -Leipzig, 1776.- 196 S.

253. Biskup M. Wendepunkt der Deutschordens-Geschichte // Beiträge zur Geschichte des Deutschen Ordens / Quellen und Studien für Geschichte des Deutschen Ordens / Bd. 36. Marburg, 1986. - S.l-18.

254. Blomberg K.-J.de. Description de la Livonie. Utrecht, 1705. 394 p.

255. Blumfeld E. Über Wehrpflicht der estischen Landesbevölkerung im Mittelalter U Apophoreta Tartuensia. Stockholm, 1949. - S. 163-176.

256. Blunck H.-F. Wolter von Plettenberg, Deutschmeister in Livland. -Hamburg, 1938.-284 S.

257. Boockmann H. Der Deutsche Orden: zwölf Kapitel aus seiner Geschichte. -München, 1982.-319 S.

258. Boockmann H. Die Vorwerke des Deutschen Ordens in Preußen // Die Grundherrschaft im späten Mittelalter / Vorträge und Forschungen. Bd. 22-Sigmaringen, 1983. Bd.l. - S.555-576.

259. Bosse H. Aufklärung und Biedermeier mustern Plettenberg // Wolter von Plettenberg, der größte Ordensmeister Livlands / Hg. v. N. Angermann. -Lüneburg, 1985. S.101-116.

260. Buchholz A. Der Ordensmeister Plettenberg // Bild aus baltischer Vergangenheit // Ostsee und Ostland. Berlin, 1917. - S.20-30.

261. Bunge F.-G. Der Orden der Schwertbrüder, dessen Stiftung, Verfassung und Auflösung. Leipzig, 1875. - 98 S.

262. Caune M. Cesis Livonijas ordena laica Veturiskas topografijas problemas // Latvijas Zintnu Akademijas Vestis. 1994. Bd.2. - S.l 10-118.

263. Christiansen E. The Northern Crusades: The Baltic and the Catolic frontier, 1100-1525. London, 1980. - 273 p.

264. Cosack H. Zur Geschichte der auswärtigen Verwirklichungen des Ordens in Livland 1478-1483 // Baltische Studien zur Archeologie und Geschichte. -Riga, 1914. -S.203-240.

265. Czog K. Charakter und Entwicklung des feodalen deutschen Territorialstaates. // Zeitschrift für Geschichtswissenschaft. 1973, Bd. 8. -S.925-949.

266. Dralle L. Der Staat des Deutschen Ordens in Preußen nach dem 2. Thornen Frieden. Wiesbaden, 1975. - 200 S.

267. Diederichs. Wolter von Plettenberg // Revalischer Beobachter. 1910, №109. - S.4.

268. Dolllinger Ph. Die Hanse. Stuttgart, 1989. - 630 S.

269. Donnert E. Der livlandische Ordensritterstaat und Russland. Der livländische Krieg und die baltische Frage in der europaischen Politik 1558-1583.-Berlin, 1963,-320 S.

270. Fahne A. Livland und seine Geschlechter. Köln, 1875. - Bd. 1. - 200 S.; Köln, 1876. - Bd.2. - 120 S.

271. Gadebusch F.-K. Livländischen Jahrbücher. Riga, 1780. - Bd.l - 528 S.

272. Garleff M. Die Gestaltung des Plettenbergsstoffes in der belletristischen Literatur // Wolter von Plettenberg, der größte Ordensmeister Livlands / Hg. v. N. Angermann. Lüneburg, 1985. - S.l 18-126.

273. Górski K. Studia i szkicie z dziejów Panstwa Krzyzackiego. Olsztyn, 1986.-221 p.

274. Hansen G. Katalog des Revales Stadtsarchivs. Reval, 1896. - 48 S.

275. Hausmann R. Über das Verhältnis des livländischen Ordens zum Römisch-deutschen Reiche im 16. Jahrhundert // Baltische Monatsschrift. -1907, Bd.63, H.l. S.l-23.

276. Hehn J.von. Die deutsch-baltische Geschichtsschreibung 19181938/45 in Lettland // Geschichte der deutschbaltischen Geschichtsschreibung / Hg. v. H. von zur Mühlen. Köln, Wien, 1986. -S.371-398.

277. Heinze J. Beiträge zur Aufklärung der Abstammung des Heermeisters des Deutschen Ordens in Livland Wolter von Plettenberg // Deutscher Herold. 1914, №4,- S.3-4.

278. Heinze J. Zur Genealogie des Hochmeisters livländischen Deutschen Ordens Wolter von Plettenberg // Jahrbuch des Vereins für Ost- und Heimatkunde in Grafschaft Mark. Bd.32. - S.l 12-114.

279. Hellmann M. Livland und das Reich // Felder und Vorfelder russischer Geschichte. Freiburg, 1985. - S.61-75.

280. Hellmann M. Bemerkungen zur socialen Erforschung des Deutschen Ordens // Historisches Jahrbuch. 1960, Bd.80. - S.l26-142.

281. Hellmann M. Der Deutsche Orden in Livland // Die Rolle der Ritterorden in der mittelalterischen Kultur / Ordines Militares-Colloquia Torunensia Historica II / Hg. v. Z.H.Nowak. Torun, 1985. - S. 105-116.

282. Hellmann M. Der Deutsche Orden im politischen Gefuge Alt-Livland // Zeitschrift für Ostforschung. 1991, Bd.40, H.5. - S.481-489.

283. Hellmann M. Livland und das Reich: das Problem ihrer gegenseitigen Beziehungen. München, 1989. - 35 S.

284. Hellmann M. Wolter von Plettenberg. Bedingungen und Beweggründe seines Handels // Wolter von Plettenberg, der größte Ordensmeister Livlands /Hg. v. N. Angermann. Lüneburg, 1985. - S.47-69.

285. Hubatsch W. Albrecht von Brandenburg-Ansbach. Heideisberg, i960.- 354 S.

286. Hupel A.W. W.-Ch. Friebes Beiträge zur liefländischer Geschichte aus einer neuerlichst gefundenen Handschrift. Riga, 1791.-341 S.

287. Jannau H. V. Geschichte von Liefland und Ehstland, pragmatisch vorgetragen. Riga, 1793.- Bd.l. - 444 S.

288. Jännig B. Der Kampf des Deutschen Ordens um die Schutzherrschaft über die livländischen Bistümer // Ritterorden und die Kirche im Mittelalter / Ordines Militares-Colloquia Torunensia Histórica IX / Hg. v. Z.H.Nowak. -Toruñ, 1997. S. 97-111.

289. Jännig B. Die Osteroder Komture des Deutschen Ordens und ihrer Laufbahnen // Zeitschrift für Ostforschung. 1987, Bd.38, H.3. - S.383-404.

290. Jännig B. Die Verwaltung des Deutschen Ordens in Livland zur Zeit Wolters von Plettenberg // Wolter von Plettenberg und das mittelalterische Livland / Hg. v. N. Angermann und I.Misäns. Lüneburg, 2001. - S.73-84.

291. Johannsen P. Ordensmeister Plettenberg in Reval // Beiträge zur Geschichte Estlands. 1926/1927, Bd. 12. - S. 100-115.

292. Kentmann R. Livland im russisch-litauschen Konflikt. Die Grundlegung seiner Neutralitätspolitik. 1494-1514. Marburg, 1929. - 79 S.

293. Klavins K. Vacu ordena aiztavesanas traktats / Latvijas vesture. -1994, №4/5.-S. 13-20.

294. Klavins K. Väcu ordenis un Livonija. RTgä, 2000.

295. Klisans V. Väcu ordenis Livonija XIII-XIV gs. RTgä, 1991.

296. Kienitz O. Schlachten bei Macholm und Pleskau. Ein Denkmal Plettennnnbergs. Riga, 1849. - 89 S.

297. Klocke Fr.von Agnatische Plettenberg-Deszentorien um den Ordensmeister Wolter von Plettennberg // Klocke Fr.v. Westfalien und Nordeuropa. Münster, 1960. - S.62-67.

298. Klocke Fr.v. Des Livland-Meisters Wolter von Plettenberg Verwandschaftskreise in Westfalllien und Nordeuropa // Klocke Fr.von Westfalien und Nordeuropa. Münster, 1960. - S.57-61.

299. Klocke Fr.v. Patrizische Schloßen des rittenbürtigen Geschlechts von Plettenberg // Deutscher Herold. 1914, №7. - S.4.

300. Klocke Fr.v. Wolter von Plettenberg // Westfaliche Lebensbilder. -1930, Bd.l. S. 358-383.

301. Klocke Fr.v. Wolter von Plettenberg und das Schicksal Alt-Livlands // Heimat und Reich. 1939. - S. 17-26.

302. Klocke Fr.v. Zur Geschichte des Geschlechtes von Plettenberg und seiner Ordensmeisterslinie // Mitteilungen deer Westdeutschen Gesellschaft für Familienkunde. 1928, Bd.5, H.9. - S.397-404.

303. Koneczny F. Walter von Plettenberg, Landmistrz Inflantcki, wobec Zakonu niemeckiego, Litwy i Moskwy 1500-1525. Krakow, 1891. - 76 s.

304. Kostrzak J. Die Ständeprobleme in Altlivland im 15. Jahrhundert // Anfänge der ständischen Vertretungen in Preussen und seinen Nachbarländern. München, 1992. - S.151-157.

305. Kühles J. Wolters von Plettenberg Haltung zur Reformation und Säkularisation Livlands // Wolter von Plettenberg und das mittelalterische Livland / Hg. v. N.Angermann und I.Misäns. Lüneburg, 2001. S.33-52.

306. Lenz W. Die ausgelagerten Bestände des Revaler Stadtarchivs // Jahrbuch des baltischen Deutschtums. 1986. Reval, 1987. - Bd.34. - S.7-12.

307. Lenz W. Auswärtige Politik des livländischen Ordensmeisters Wolter von Plettenberg bis 1510.-Riga, 1928. 94 S.

308. Maczak A., Samsonowicz H. La zone baltique: Tun des éléments du marché européen // Acta Poloniae histórica. Warszawa, 1965. - T.ll. -S.71-99.

309. Militzer K. Brüder aus dem livländischen Zweig des Deutschen Ordens an den Universitäten. // Latvijas vestures institüta zurnäls. 1992, №2.-S. 18-23.

310. Militzer K. Das Ende des Deutschordensstaates Preußens im Jahre 1525. // Die geistlichen Rittersorden Europas / Hg. v. J.Fleckenstein und M.Hellmann Simgaringen, 1980. - S.403-417.

311. Misäns I. Wolter von Plettenberg und der livländische Landtag // Wolter von Plettenberg und das mittelalterische Livland / Hg. v. N.Angermann und I.Misäns. Lüneburg, 2001. S.55-72.

312. Mugurevics E. Archeologische Zeugnisse der Entwicklung der Bauart der livländischen Ordensburgen im Territorium Lettlands // Senas apmetnes Latvijas teritorija. Riga, 1994. - S. 108-109.

313. Muhle E. Deutschbaltische Geschichtsschreibung zum livländischen Mittelalter im Kontext der politischen Entwicklungen der 1920er bis 1950er Jahren // Journal of Baltic Studies. 1999, Bd.30. - S.353-390.

314. Mühlen H. von zur. Livland von de Christianisierung bis zum Ende seiner Selbstständigkeit (etwa 1180 1561) // Deutsche Geschichte im OstenEuropas. Baltische Länder / Hg. v. G. von Pistohlkors. Berlin, 1994. S.25-172.

315. Mühlen H. von zur. Die Rolle Livlands in der deutschen und europaischen Geschichte // Die Deutschen im Baltikum. Fünf Vorträge. -München, 1991. S. 19-41.

316. Neitmann K. Absetzung des Ordensmeisters von Livlands Johann Woltus von Herse // Ostdeutsche Gedankstage. 1995, Bd. 15. - S.285-288.

317. Neitmann K. Der Hochmeister des Deutschen Ordens in Preußen ein Residezherrscher unterwegs. Untersuchungen zu den Hochmeistersinitineraren im 14. und 15. Jahrhundert. - Köln, Wien, 1990. -161 S.

318. Neitmann K. Rat und Ratsgebitieger Wolters von Plettenberg. Beobachtungen zum Regirungs- und Verwaltungssstil des Ordensmeisters // Wolter von Plettenberg und das mittelalterische Livland / Hg. v. N.Angermann und I.Misäns. -Lüneburg, 2001. S.85- 113.

319. Neitmann K. Riga und Wenden als Residenzen des livländischen Landmeisters im 15. Jahrhundert // Stadt und Orden. Das Verhältniß des Deutschen Ordens zu den Städten in Livland, Preußen und im Deutschen Reich / Hg. v. U.Arnold. Marburg, 1993. - S.59-93.

320. Neitmann, Klaus. Um die Einheit Livlands. Der Griff des Ordensmeisters Berndt von dem orch nach dem Erzstift Riga um 1480 // Deutsche im Nordosten Europas. Köln, Wien, 1991. - S.109-137.

321. Neitmann S. Westfalen als Rekrutierungsgebiet des Deutschen Ordens in Livland // Wolter von Plettenberg und das mittelalterische Livland / Hg. v. N.Angermann und I.Misäns. Lüneburg, 2001. - S.l 13-128.

322. Neitmann S. Von der Grafschaft Mark nach Livland. Ritterbrüder aus Westfalien im livländischen Deutschorden. Köln, Weimar, Wien, 1993. -673 S.

323. Neitmann S. Westfalen als Rekrutierungsgebiet des Deutschen Ordens in Livland // Wolter von Plettenberg und das mittelalterische Livland / Hg. v. N. Angermann und I.Misäns. Lüneburg, 2001. - S.l 13-128.

324. Noltein Erich von. Die Ordensritter im spätmittelalterischen Livland // Mare Balticum. Wilenius, 1994. - S. 124-127.

325. Pabst E. Die Russenschlacht bei Macolm im Jahre 1268, nicht von Plettenberg 1501 geliefert. Beitrage zur Kunde Estlands. - Dorpat, 1868/1873. - Bd. 1. - S.l 15-1177, 276-289, 398-460.

326. Paravicini W. Zeitenwende, Edelleute aus dem Ordensland Preussen und Livland im Westeuropa des 15. Jahrhunderts // Reich, Regionen und Europa im Mittelalter und Neuzeit. Berlin, 2000. - S.413-442.

327. Pistohlkors G.v. Wolter von Plettenberg der Ordensmeister Altlivlands im Umbruch vom Mittelalter zur Neuzeit // Nachrichtenblatt der Rittenschaften. - 1986, Bd.28. - S.37-41.

328. Pohrt O. Reformationsgeschichte Livlands. Leipzig, 1928. - 61 S.

329. Prumer K. Ein vergessener deutscher Mann. Wolter von Plettenberg // Westfälische Chroniken. Dortmund, 1902. - S.l-22.

330. Raudkivi P. Maapäeva kujunemine. Petükk Liivimaa 14.-15. sajandi ajaloost. Tallinn, 1991.

331. Raudkivi P. Der Weg von Akkon nach Wien über Livland // Hansische geschichtsblätter. 1996, Bd.l 14. - S.300.

332. Richter A. von Die Geschichte der dem russischen Kaiserthum einverleibten deutschen Ostseeprovinzen bis zur Zeit ihrer Vereinigung demselben. Riga, 1851. - Bd. 1. - 351 S.

333. Ritscher A. Reval an der Schwelle zur Neuzeit (1510-1535). Vom Vorabend der Reformation bis zum Tode Wolters von Plettenbergs. Bonn, 1998.-250 S.

334. Ritterbrüder im livländischen Zweig des Deutschen Ordens. / Hg. v. L. Fenske und K. Militzer.- Köln, 1993. 956 S.

335. Rutenberg O. von Geschichte von Ostseeprovinzen Liv-, Est- und Kurland. Leipzig, 1860. - Bd.2. - 550 S.

336. Schenk zu Schweinsberg G.-F. Die Abstammung Wolter von Plettenbergs, Meisters des Deutschen Ordens in Livland // Deutscher Herold. 1902, №7.-S.4.

337. Schiemann T.von Plettenberg // Allgemeine Deutsche Biographie. -Leipzig, 1888. Bd.26. - S.282-288.

338. Schiemann T.von Reformation in Livland. Reval, 1884

339. Schiemann T.von Russland, Polen und Livland bis ins 17. Jahrhundert. Berlin, 1887. - Bd.2. - 410 S.

340. Schildhauer J. Reformation im Ostseeraum und beginnender Kampf um das Dominium maris Baltici im 16. Jahrhundert // Das Ost- und Nordraum: Politik Ideologie - Kultur vom 12. bis zum 17. Jahrhundert. -Weimar, 1986. - S. 19-35.

341. Schirren K. von. Walter von Plettenberg. Riga, 1908. - 56 S.

342. Schlözer K. von. Verfall und Untergang der Hansa und des Deutschen Ordens in den Ostseeländern. Berlin, 1853. 227 S.

343. Schulze W. Deutsche Geschichte im 16. Jahrhundert, 1500-1618. -Frankfurt-a.-M., 1987.-311 S.

344. Schulze W. Landesdefension und Staatsbildung. Studien zum Kriegawesendes innösstereichen Territirialstaates (1564-1619). Wien, 1973.-292 S.

345. Schumacher H. A. Die Deutschherren Commende zu Bremen // Bremisches Jahrbuch. - 1866, H.2. - S. 184-244.

346. Sennig A. Beiträge zur Heeresverfassung und Kriegsführung Altlivlands zur Zeit seines Untergangs. Jena, 1932. - 170 S.

347. Seraphim E. Livländische Geschichte von der "Aussiedelung" der Lande bis zur Einverleibung in das russische Reich. Reval, 1897. - Bd.l. -485 S.

348. Spiessen M.von. Die Familie von Plettenberg in Westfalien // Jahrbuch für Genealogie, Numismatik und Sphragistik. 1897. Mitau, 1898 -S.77-121.

349. Stavenhagen O. Johann Woltus von Herse, 1470-1471, Meister des Deutschen Ordens zu Lievland // Mitteilungen aus der Gebiet der Geschichte Liv-, Est- und Kurlands. 1900, Bd. 17, H.l. - S. 1-88.

350. Stavenhagen O. Der letzte Reinländer unter der obersten Gebietiger des Deutschen Ordens in Livland // Jahrbuch für Genealogik, Numismatik und Sphragistik. 1895. Mitau, 1896. - S. 135-139.

351. Studien über die Anfange der Mission in Livland. Vorträge und Forschungen vom Konstanzer Arbeitskreis für mittelalterliche Geschichte. Sonderband 37 / Hg. v. M.Hellmann. Sigmaringen, 1989. - 120 S.

352. Sväbe A. Grundriß der Agrargeschichte Lettlands. Riga, 1928. - 300 S.

353. Tiberg E. Moscow, Livonia and Hanseatic Leage 1487-1550. -Stockholm, 1995.- 290 p.

354. Turnier M., Arnold U. Der Deutsche Orden von seinem Ursprung bis zur Gegennwart. Bonn, Godesberg, 1975. - 109 S.

355. Ungern-Sternberg J. Wolter von Plettenberg und Bischof Iohann von Münchausen im Siegel ihrer Handschrift // Baltische Monatsschrift. 1913, Bd.75, H.2. - S.277-293.

356. Urban W. The Baltic Crusade. Chicago, 1994.

357. Urban W. The Frontier Thesis and the Baltic Crusades // Crusade and Conversion on the Baaltic Frontier, 1140-1500. Aldershot, 2001. - P.45-71.

358. Urban W. The Organisation of the Defense of the Livonian Frontier // Speculum. 1973, Bd. 48. - P.515-532.

359. Urban W. The Teutonic Knigthts and Baltic Crusades // Historian. -1994, Vol. 56/3.-P.519-530.

360. Vasmanis D. Einblick in die schriftlichen Geschichtsquellen und die lettische Historiographie über Altlivland // Wolter von Plettenberg und das mittelalterische Livland / Hg. v. N.Angermann und l.Misäns. Lüneburg, 2001. S.145-158.

361. Willegerod J.-E.-R. Geschichte Estlands. Reval, 1830. - 160 S.

362. Wimmer E. Livland ein Problem der habsburgisch-russischen Beziehungen zur Zeit Maximilians I // Deutschland-Livland-Russland. Beiträge aus dem Historischen Seminar der Universität Hamburg / Hg. v. N. Angermann. - Lüneburg, 1988. - S.53-110.

363. Wippermann W. Der Ordensstaat als Ideologie: Das Bild des Deutschen Ordens in der deutschen Geschichte und Publizistik. Berlin, 1979.-456 S.

364. Wittram R. Geschichte der baltischen Deutschen. Stuttgart, 1939.323 S.

365. Wittram R. Baltische Geschichte: Die Ostseeländer Livland, Estland, Kurland. 1180-1918.-München, 1954.-323 S.

366. Zeids T. Valters fon Plettenbergs un vina nozlme Latvijas vesture (Walter von Plettenberg und seine Bedeutung in der Geschichte Lettlands) // Latvijas vestures institüta zurnäls. 1991, № 1. - S.30-52.

367. Zeids T. Wolter von Plettenberg und seine Stellung in der Geschichte Lettlands // Wolter von Plettenberg und das mittelalterische Livland / Hg. v. N. Angermann und I. Misäns. Lüneburg, 2001. - S.9-32.

368. Zimmerling D. Der Deutsche Ritterorden.- München, 1990. 344 S.