автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Механизмы социальной памяти в развитии понятия естественного объекта

Полный текст автореферата диссертации по теме "Механизмы социальной памяти в развитии понятия естественного объекта"

НОВОСИБИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

СОЛОВЬЁВ Олег Борисович

МЕХАНИЗМЫ СОЦИАЛЬНОЙ ПАМЯТИ В РАЗВИТИИ ПОНЯТИЯ ЕСТЕСТВЕННОГО ОБЪЕКТА

Специальность 09.00.01. - онтология и теория познания

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата философских наук

Новосибирск 2000

Диссертация выполнена на кафедре философии Новосибирского государственного университета

Научный руководитель: доктор философских наук,

профессор Розою С. С.

Официальные оппоненты: доктор философских наук,

профессор Фигуровская В. М.

кандидат философских наук, профессор Тьпценко В. П.

Ведущая организация: Сибирская государственная геодезическая академия, кафедра гуманитарных наук.

Защита диссертации состоится ^а^^а 2000 г., в часов на заседании диссертационного совета Д 063.98^04 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора философских наук в Новосибирском государственном университете.

Адрес диссертационного совета: 630090, г. Новосибирск, ул. Пирогова 2, НГУ

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Новосибирского государственного университета.

Автореферат разослан « 5> » сре.&|зсх.л. 2000 г.

Учёный секретарь диссертационного совета

кандидат философских наук доцент В. Н. Акулинин

и> ? а. •? п

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Предметом настоящей работы явилось понятие естественного объекта, включённое в научные исследования, то есть в определённые деятельностные процессы и традиции оперирования с тем, что научное сообщество считает своей «рабочей» данностью, а также механизмы воспроизводства знания о естественном объекте в составе естественноисторического процесса развития науки.

Актуальность исследования.

Актуальность гносеологического анализа механизмов существования понятия и знания о естественном объекте в современной науке определяется несколькими насущными потребностями. Во-первых, это потребность как гносеологии, так и конкретных наук в их комплексном полипредметном взаимодействии, организация которого требует не только координации исследовательских задач, но и многосторонней кооперации деятельности гносеологов, методологов и учёных-натуралистов. Во-вторых, это потребность в изучении проблемы реальности в науке, одним из аспектов которой является проблема естественного объекта. В-третьих, это потребность в развитии теории классификационных построений; здесь наиболее острой остаётся проблема построения естественных классификаций - ёмкой формы представления наших знаний о естественных объектах. В-четвёртых, это потребность гносеологии в выработке научных представлений о деятельности учёных, использующих понятие «естественный объект», и о закономерностях и механизме исторического развития естественных наук. И, наконец, это потребность геолого-географического и биологического цикла наук в решении проблемы выделения и описания феномена, который учёный-натуралист называет «естественным объектом».

Понятие естественного объекта - важное понятие современного естествознания. Оно, в известной степени, конституировало саму науку, направленную на выявление объективных законов природы. На протяжении длительного периода времени представление о естественном объекте выполняет в науке нормирующую роль: с ним соотносят те или иные гипотезы и теории, возникающие в ходе реального научного исследования; это понятие определяет не только «естественность» или «искусственность» материала, с которым имеет дело натуралист, но и теоретическую насыщенность любого естественнонаучного понятия, его «нагруженность» фактами или эмпирическими свидетельствами.

Между тем, выделение новых, а также изучение выделенных, ставших предметом научного рассмотрения естественных объектов наталкивается на многочисленные трудности, преодоление которых оказывается невозможным из-за отсутствия у учёных и методологов-натуралистов необходимых теоретических и методических средств.

Разработка этих средств в рамках естественной науки упирается в отсутствие у учёного-натуралиста чётких гносеологических представлений о естественном объекте как продукте человеческой культуры. Оно выражает натуралистическую установку сознания на выделение и изучение «внешнего» по отношению к учёному эмпирического материала. Всё чаще ученый в состоянии построить его теоретическую картину, но не в состоянии обеспечить её принятие научным сообществом.

Дело в том, что в ситу ации деятельности, в которой возникает представление о естественном объекте, натуралист, как это ни удивительно, сам не вполне понимает то, что такое естественный объект. Из своего поля деятельности натуралист убирает всё, что ему кажется субъективным, полагая, что в естественном объекте ничего субъективного быть не должно. Но это не так: в естественном объекте, как элементе научного познания, много субъективного, но субъективного не от данного индивида, а от общества и кулыуры, можно сказать, от самой естественнонаучной установки как социокультурного феномена. Натуралист стремится видеть только объект природы, только «внешнюю» сторону, только один полюс своей деятельности. Всё, что может показаться ему субъективным, привнесённым человеком, заранее исключено им из системы естественнонаучного исследования, и это-то и оказывается тем тупиком, в котором естественный объект предстаёт как онтологическая проблема.

Гносеолог, рассматривая науку как особую социальную программу, направленную на производство и рост знания, констатирует, что система естественнонаучного исследования - это система с рефлексией: она способна ассимилировать картину самой себя, а так»® результаты исследования её другим индивидом, внешним по отношению к ней. В способности системы естественнонаучного исследования рефлексивно ассимилировать результаты её гносеологического изучения мы видим возможность выхода учёного из «натуралистического тупика».

С точки зрения гносеолога, разделяющего деятельностный подход, естественный объект - это не просто природное тело, явление или процесс. Естественный объект - это социальный куматоид*, особая социальная программа, представленная традициями двух типов:

* Куматоид - это волноподобный объект (от греческого кита - волна), особенностью которого является его относительное безразличие к материалу, его способность как бы «плыть» или «скользить» по материалу подобно волне. Социальный куматоид - это социальная программа или совокупность программ человеческого поведения, не обусловленная биологической наследственностью, но воспроизводимая в конечном итоге по непосредственным образцам (В. С. Стёпин, В. Г. Горохов, М. А. Розов. Философия науки и техники. М. «Контакт - альфа». 1995. С. 84-94).

традициями понимать словосочетание «естественный объект» вполне определённым и никаким другим образом, а также традициями лишь определённым образом оперировать с объектами, названными естественными. Рассматривая механизм существования традиций, мы опираемся на представление о социальных эстафетах* как о процессах трансляции форм человеческой деятельности и поведения, что позволяет нам при анализе понятия «естественный объект» устранить дуализм материала текста и его смысла, объединить знаковую форму и содержание.

Методологическая основа исследования.

Исследование осуществлялось в соответствии с Марксовой установкой на необходимость деятельностного подхода к познанию и существенно расходилось с методологическими установками классического естествознания, реализующими натуралистический подход к изучаемой реальности. Исследование опиралось на комплекс современных гносеологических представлений о научном познании -прежде всего, на методологические концепции Т. Куна и И. Лакатоса, системомыследеятельностную методологию Г. П. Щедровицкого, теорию социальных эстафет М. А. Розова.

Центральную роль в исследовании играл тезис о практической природе познания - принцип деятельности был противопоставлен принципу натурализма. В изучении деятельности учёного и методолога-натуралиста определяющим стал принцип целостности, направленный на всестороннее рассмотрение оперирования учёным понятием и знанием о естественном объекте. Основной акцент был сделан на анализе естественнонаучной литературы, в которой проблема выделения и описания естественного объекта приобретает особую значимость. Источниками исследования были работы В. И. Вернадского, Н. М. Страхова, С. В. Мейена, С. Н. Бубнова, Д. Грига, Э. А. Еганова, Г. Ф. Крашенншова, Ю. А. Воронина, И. В. Крутя и других авторов.

В ходе эмпирического исследования были выявлены, систематизированы и обобщены те трудности и парадоксы, с которыми сталкивается учёный-натуралист в конкретном естественнонаучном исследовании. Здесь наиболее важным материалом для исследования явилась рефлексия учёных по поводу методов и результатов научной деятельности: к трудам авторов, указанных выше, добавились труды по методологии физики и точного естествознания И. С. Алексеева, К. Ф. фон Вайцзеккера, В. Гейзенберга, Дж. Гилберта. Принцип историзма был основным и при анализе механизмов существования феномена естественного объекта как социокультурного явления,

* Социальная эстафета - это элементарный механизм социальной памяти, состоящий в передаче от человека к человеку или от поколения к поколению социального опыта на уровне воспроизведения непосредственных образцов поведения или деятельности (Там же. С. 84-94).

описании механизмов его воспроизводства в деятельности учёных разных эпох и поколений.

Степень изученности проблемы.

В философии понятие и знание о естественном объекте рассматривались в связи с проблемой оправдания естественнонаучной индукции - существование естественных объектов обусловливалось принципом единообразия природы, который в явном виде сформулировал Д. Юм: «случаи, которых мы ещё не встречали в опыте, должны походить на те, с которыми мы уже познакомились из опыта, и течение природы всегда остаётся единообразно тождественным».* Учёный-натуралист исходит из оправдания будущего опыта, поэтому при любых изменениях естественные объекты, согласно индуктивному рассуждению, не утрачивают то, что обусловливает их естественность, а именно - единообразие воспроизведения опыта. Априоризм в принятии принципа единообразия может быть подразделён на три группы.

Априоризм субъективного существования: принцип единообразия природы, а, следовательно, и естественный объект, существует только в человеческом сознании. Первым, кто подверг сомнению естественнонаучную индукцию, был Д. Юм: он пришёл к полному агностицизму, приравняв всё человеческое знание к человеческим идеям вещей. Для Дж. Беркли, признававшего существование единственной причины - причины духовной, принцип единообразия - всего лишь выдумка, человеческая идея. В эпоху Просвещения к такому априоризму был близок Э. Кондильяк.

Классический позитивизм с установкой на то, что всё подлинное знание может быть получено лишь как результат отдельных специальных наук, был обеспокоен более проблемой обоснования индукции, чем её оправданием. По О. Конту, ни наука, ни философия не вправе ставить вопрос о причине явлений, а могут только объяснять, как они происходят, поэтому принцип единообразия природы у О. Конта феноменален и ничего не раскрывает в сущности природных явлений. У Дж. С. Милля проблема оправдания индукции существует в виде вопроса о достоверности закона всеобщей причинной связи.

Э. Мах и Р. Авенариус, утверждая, что мир есть «комплекс ощущений», естественный объект истолковывали не иначе как совокупность ощущений. Понимая идеи и теории как инструменты и планы действий, американские философы Ч. Пирс, У. Джемс, Дж. Дьюи отождествляли весь окружающий человека мир с опытом, который, однако, не был сводим к чувственным восприятиям, но рассматривался как любое содержание, «поток сознания», что и являлось причиной приравнивания принципа единообразия природы к «полезной», практической установке человеческого сознания.

* Д. Юм. Сочинения. Т. 1.М. 1965. С. 187.

К этой же позиции приводит концепция сведения философии науки к логическому анализу языка науки Л. Витгенштейна, логицизм Ф. Фреге, логический атомизм Б. Рассела, А. Уайтхеда, а также попытки обоснования принципа единообразия природы каким-либо иным, отличным от индуктивного, в том числе и вероятностным, способом. Когерентная теория истины в лице сторонников конвенционализма также выполнена в юмовской традиции. Среди них можно назвать имена А. Пуанкаре, П. Дюгема, участников Венского кружка М. Шлика, Р. Карнала, К. Гёделя, О. Нейрата, а также У. Куйана, Н. Гудмена, X. Рейхенбаха, П. Бриджмена и других представителей и последователей неопозитивизма и аналитической философии.

2. Априоризм объективного существования единообразия природы, когда философ полагал, что природа единообразна независимо от человека. Это собственно натуралистическая конкретизация субъект-объектной схемы познания, сформулированная И. Шеффлером в виде стандартной концепции науки.* Сторонниками априоризма этого рода были Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Д. Локк, традиция эмпирического материализма в философии науки, философы-материалисты эпохи Просвещения - П. А. Гольбах, Д. Дидро, Ж. Ламетри, К. А. Гельвеций; И. Г. Гердер, в немецкой классической философии - Л. Фейербах.

Отвергая конвенционализм и инструментализм, сторонники научного реализма - X. Патнэм, Я. Хакинг, У Селларс - признавали существование объективной реальности и возможность её истинного познания. Исторический подход к системе естественнонаучного исследования, продемонстрированный Т. Куном, И. Лакатосом, М. Полани, П. Фейерабендом, привёл к отказу от кумулятивизма в понимании развития знания и к признанию неустранимости определённых принципов и положений из научного знания. Парадиша Т. Куна опирается на ряд фундаментальных положений, таких как принцип единообразия природы, которые неопровержимы по определению и носят метафизический характер. «Жёсткое ядро» научно-исследовательской программы И. Лакатоса также включает в себя ряд метафизических утверждений. П. Фейерабенд не видит различия между мифом, философией и наукой и утверждает, что все научные термины «теоретически нагружены».

К. Поппер, провозгласив индукцию мифом по причине её априоризма в части оправдания метода, приходит к априоризму объективного существования единообразия природы, когда абсолютизирует теорию фальсификации: «Согласно абсолютизму такого рода по крайней мере наши ошибки являются абсолютными

* См.: М. Малкей. Наука и социология знания. М. 1983. С. 37-40.

ошибками в том смысле, что если теория отклоняется от истины, то она - ложная теория».*

3. Априоризм как объективного, так и субъективного существования принципа единообразия: речь идёт о заранее выполненной предзадашюстичеловека него видения мира вещей. Это позиция, которую на разных основаниях разделяли Р. Декарт, Г. Лейбниц, X. Вольф, Т. Рид, И Кант, Э. Гуссерль. В отличие от априоризма 1-го рода, принцип единообразия полагается существующим не только в человеческом сознании (или какой-либо другой субъективной или идеальной реальности), но и вне его - в субстанции, в которой протекают изменения, но которая сохраняет своё единство. Р. Декарг обуславливал его хорошим соответствием между миром вещей и человеческим мыслящим «я», которое было заранее предопределено божественной субстанцией, Г. Лейбниц и X. Вольф - предустановленной гармонией; Г. Рид полагал, что принцип единообразия природы находится в нас самих, но не как юмовская идея, а как «первоначальный принцип разума».

И. Кант, задавшись вопросом о том, как возможно во времени единство апперцепции, объяснял, каким образом человеческий разум использует понятия для проецирования настоящего опыта в будущее. По Канту, формы созерцания природы - пространство и время, и формы мышления - категории как наиболее общие формы понятий, даны человеку априорно. Таким образом, единство своего сознания человек с необходимостью воспроизводит в своём представлении о том, как устроены «вещи в себе». Естественный объект - это и проявление «вещи в себе», и результат выполнения учёным-натуралистом априорного принципа, без которого не был бы возможен опыт, - принципа субстанции. Наблюдая на опыте естественные объекты, учёный-натуралист наблюдает, каким образом пространство и время репрезентируют реальность, которую он субстанционализирует в своих категориях. Естественный объект -категория, которая дана изначально, обусловлена единством сознания и проецируется человеком на мир «вещей в себе», существующий объективно.

По мнению Э. Гуссерля, науки о природе могут получить обоснование лишь с помощью феноменологии, которая ориентируется на непосредственный опыт сознания. В основании конструирования научных понятий лежит созерцание феноменов как очевидных данностей, а в каждом акте восприятия уже присутствует категориальное созерцание. Феноменология истолковывает феномен как явление того, что само себя обнаруживает и что непосредственно явленно сознанию.

В отечественной философии науки в работах Г. П. Щедровицкого естественный объект рассматривается как кентавр-система - объект,

* К. Поппер. Логика и рост научного знания. М. 1983. С. 391.

сочетающий в себе как искусственный (деягельностный), так и естественный (наддеятельностный) компоненты. В общем случае, «у кооперированной структуры деятельности нет объекта, есть только сами кооперированные структуры деятельности».* Ныне философия науки осознала проблему объективной объектной расчленённости природы как проблему философскую, то есть решаемую путём предельных допущений. Это вопрос о предельных основаниях познания, гносеологическое допущение.

В научной онтологии в работах В. И. Вернадского, С. В. Мейена, С. Н. Бубнова, В. С. Соловьёва, И. В. Крутя, И. С. Алексеева, Ю. А. Воронина, Э. А. Еганова, В. Ю. Забродина, В. А. Кулындышева и других авторов на протяжении последних десятилетий проблема естественного объекта стала предметом широкого обсуждения. В методологической литературе по вопросам описательного естествознания, прежде всего, в геолош-географическом цикле наук, с этой проблемой связано возникновение двух различных подходов к выделению объекта исследования - естественного и модельно-целевого. Попытки учёного и методолога-натуралиста выделять и изучать объекты, «данные» природою, сталкиваются с целым рядом методических и методологических сложностей, когда изучение объекта в рамках одной научной дисциплины недостаточно не только для получения научного результата, адекватного поставленным задачам, но и сам объект «неуложим» в рамки одной научной дисциплины, а есть предмет исследовательской программы, реализующейся в совокупности естественнонаучных дисциплин.

Сложившееся в современной науке представление о естественном объекте как части иерархически организованной «природы вокруг нас» ставит задачу выделения и изучения естественных объектов в круг более общих задач - задач районирования, классификации и систематизации, при этом сама проблема изучения естественного объекта предстаёт перед гносеологом как проблема содержания «ячеек» социальной памяти, а классификационная - как проблема организации социальной памяти, а именно - проблема выявления её генезиса и структуры, в которую помещены эти «ячейки».

Цели и задачи работы.

Целью исследования стало выявление социокультурной сущности феномена естественною объекта. В ходе исследования нами были поставлены следующие задачи.

1. Определить традиционно сложившиеся формы деятельности учёных с естественными объектами, которые образуют содержание понятия «естественный объект» и знание о естественном объекте.

* Г. П. Щедровицкий. «Естественное» и «искусственное» в социотехнических системах // Избранные труды. М. 1995. С. 442.

2. Выявить условия и предпосылки познавательных сшуаций, в которых объекту исследования приписывается статус естественности.

3. Подвергнуть критическому анализу представления учёных о предзаданности естественного объекта научному исследователю. Выявить трудности, с которыми сталкиваются учёные в силу натуралистической установки.

4. Пользуясь средствами теории социальных эстафет, выявить социальные механизмы, формирующие феномен естественного объекта, и механизмы «натурализации» социального содержания феномена естественного объекта - механизмы возникновения у учёных «превращенной формы» сознания - натуралистического понимания объекта научного исследования.

5. Определить возможные пути осознания учёными социокультурной природы феномена естественного объекта.

Научная новизна исследования и положения, выносимые па защиту.

Научная новизна исследования состоит в преодолении натуралистического подхода к объекту научного исследования, в выработке деятельностного представления о феномене естественного объекта и в описан™ этого феномена как социального куматоида, то есть как композиции лингвистической и экстралингвистической социальных эстафет, объектным полем которых и является тот фрагмент внешнего мира, который учёный называет естественным объектом.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Вводя и применяя в своей деятельности понятие «естественный объект», учёные реализуют, по крайней мере, две традиции: традицию именования определённых объектов как «естественных» («Естественными объектами следует называть только объекты природы, возникшие в силу естественных причин без участия человека») и традицию исследовательского оперирования с объектами, именуемыми естественными («Естественные объекты подчиняются объективным заюнам. Их надо искать и открывать»; «Естественные объекты имеют состав, свойства и строение сами по себе, их организация и структура являются определёнными, обусловленными объективными процессами их происхождения и развития. Именно эти их характеристики и следует открывать»; «Для естественных объектов нужно строить естественные классификации» и т. п.). Установлено, что все эти нормы работы с объектами исследования могут путём рефлексивно-симметричного преобразования* стать правилами словоупотребления и тем самым войти в содержание понятия

* Рефлексивно-симметричными называются два таких описания деятельности, которые отличаются только осознанием результата и легко преобразуются друг в друга путём изменения рефлексивной позиции.

«естественный объект». Объём данного понятия задаётся в формулировке типа: «естественный объект - это почва, лес, луг, минерал» и т. п. Знания о естественном объекте содержат две чётко различающиеся функциональные части - референцию (традиции лишь определённые объекты называть естественными) и репрезентацию (традиции действовать с ними определённым образом).

2. Статус естественности присваивается научному объекту исторически в зависимости от того, каким образом складывается реальная научная практика: данный объект может быть включён в научную онтологию и тем самым может обрести статус естественного, или не быть включён и тем самым разделить участь псевдонаучных объектов. Статус естественности - продукт системы естественнонаучного исследования: именно в ней формулируется содержание понятия и знания о естественном объекте.

3. Гносеолог, стоящий на позициях деятельностного подхода, считает, что естественный объект не существует сам по себе, вне социальной реальности деятельности учёных. Естественный объект -это социокультурное явление, а не просто природное тело или процесс, предзаданный научному исследователю, каким он представляется учёному и методологу-натуралисту. Непосредственное чувственное восприятие учёным объекта исследования и все последующие дополнительные сведения о нём, которые учёный получает в ходе экспериментального и теоретического исследования, социокультурно и исторически обусловлены. Работая в научных традициях, учёный центрирует своё внимание на объекте исследования, как бы не замечая того социокультурного и исторического контекста, в рамках которого его объект только и получает свою определённость.

Гносеолог строит новое понятие и новое знание о феномене естественного объекта, в котором возникает новая референция - не объекты природы «самой по себе», а тот социальный факт, что учёные-натуралисты называют естественным объектом нечто, с чем они оперируют специфическим образом, то есть особая социальная реальность, представленная определёнными традициями научной деятельности: «Естественными объектами обычно называют объекты природы самой по себе и обычно ищут объективные законы, которым они подчиняются, изучают свойства, состав и строение, а также многообразие форм, в которых они встречаются». Репрезентировать гносеологическое знание о естественном объекте будут представления о социальных куматоидах, социальных эстафетах, образующих механизм существования традиций лишь определённые объекты называть естественными, а назвав их так, оперировать с ними вполне определённым образом.

4. Натуралист в научном исследовании не отдаёт себе отчёта в том, что имеет дело с социальной реальностью, а именно с объектным полем социального куматоида. Социальное он считает природным, натуральным и не ввдит той целостной системы, в рамках которой

естественный объект только и получает свою определённость. Механизмом такой «натурализации» социальной реальности является гипостазирование понятия «естественный объект». Оно выражается в его «овеществлении», переносе на часть саму по себе тех характеристик, которыми она обладает только в составе целого: всё, что составляет содержание знания о естественном объекте, всю его картину учёный как бы «наклеивает» на сам объект, полностью отождествляя содержание своих абстракций с объективной реальностью.

5. Гипостазированию учёным понятия «естественный объект» можно противопоставить операцию рефлексивной объективации смысла, в ходе которой учёный отдаёт себе отчёт в социокультурной природе феномена естественного объекта и от «частичного», «свёрнутого» понимания этого феномена (он видел только одну его часть - объектное поле социального куматоида), он переходит к его целостному пониманию (объект, включённый в определённые социальные традиции, ими и обусловленный).

Теоретическая н практическая значимость исследования.

Полученные автором диссертационной работы выводы могут быть использованы при изучении методологических проблем современного естествознания, а именно - при разработке теоретических и методических вопросов построения и моделирования объекта в геолого-географическом и биологическом цикле наук, а также при подготовке кодлекторских и исследовательских программ изучения естественных объектов. Несомненный интерес представляет новое понимание естественного объекта для социальной экологии и экологической философии. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в учебном процессе при изучении тем «Теория познания» и «Философия науки и техники», а также при чтении спецкурса по методологическим вопросам наук о Земле.

Апробация работы.

Содержание работы излагалось в докладах на конференциях «Студент и научно-технический прогресс» (Новосибирск, 1990, 1991, 1992). Основные положения диссертации нашили отражение в статьях автора и докладах, сделанных на заседаниях гносеологического семинара под руководством С. С. Розовой кафедры философии Новосибирского государственного университета (февраль 1993 г., ноябрь 1993 г., июнь 1995 г.), а также на аспирантском семинаре кафедры философии НГУ (октябрь 1995 г.).

Структура работы.

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литерату ры.

СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Во Введении поставлена проблема, обосновывается актуальность исследования, сформулированы его цель и задачи, определены методологические основания.

Первая глава посвящена описанию и анализу методологических и гносеологических трудностей, с которыми сталкивается учёный-натуралист при выделении и изучении естественного объекта. В описании и объяснении феномена естественного объекта в составе фундаментальной науки мы различаем несколько позиций.

Позиция ученого-натуралиста. Согласно этой позиции, естественный объект представляется как некоторое тело (поле, явление), объективно существующее в мире природы и предзаданное нашему познанию. В целом, эта позиция описывается стандартной концепцией науки.

Позиция методолога-натуралиста, согласно которой естественный объект не просто существует в мире природы и предзадан нашему познанию, но ещё и требует нашего активного к нему отношения, требует, чтобы мы обратили на него своё внимание. Естественность объекта понимается как его объективность: методологу-натуралисту важно, чтобы учёный мог достоверно, однозначно и эффективно выделить объект исследования.

Позиция методолога: естественный объект - это продукт целенаправленной деятельности субъекта познания. Естественность объекта является следствием его вовлечённости в процессы функционирования и развития системы естественнонаучного исследования: методолог осознаёт, что в том случае, если объект стационарно воспроизводится научным сообществом, его социальный статус, не очевидный учёному и методологу-натуралисту, определяется субъектом познания как естественный.

Позиция гиосеолога, в которой естественный объект - это социальный куматоид. Занимая эту позицию, мы говорим не только о том содержании, которое захватывает социальный куматоид, но и о тех механизмах, традициях, в рамках которых он существует. Гносеолог руководствуется тем, что объект познания с необходимостью требует наличия познающего ею субъекта, в то время как учёный-натуралист руководствуется классическим эпистемологическим идеалом и полагает достаточным, чтобы субъект мог обратить на него своё внимание.

Первый параграф «Естественный объект как научное понятие» посвящен описанию традиций и деятелъностных ситуаций, в которых учёный-натуралист оперирует понятием естественного объекта - понятием, фиксирующим, по его мнению, «внешнюю» по отношению к нему, «рабочую» данность. Учёный-натуралист желает знать, каков объект сам по себе, а не каковым он ему представляется.

Его задача - максимально вытеснить субъективный фактор из получаемого научного результата, поскольку существование объекта в научной онтологии обуславливается не познающим субъектом, а предзаданной всякому исследованию сущностью объекта. С его точки зрения, естественный объект реален и самодостаточен уже потому, что заранее, изначально обладает определённой сущностью.

Тем не менее «явленносгь» объекта, его «доступность» для изучения, с точки зрения гносеолога и методолога науки, не доказывают самодостаточности естественного объекта. Гносеолог заинтересован в понимании сущности феномена естественного объекта, а значит в раскрытии субстанциальных оснований его бытия. Он осознаёт, что объект выступает в двух ипостасях: с одной стороны, объект понимается как некоторая природная данность, объективно существующая и субъективно постигаемая. С другой стороны, при описании и объяснении естественного объекта последний не может быть «перенесён на бумагу» в буквальном смысле слова - мышление учёного-натуралиста протекает путём оперирования понятиями, принятыми в научной онтологии. Между этими двумя сторонами феномена естественного объекта возникают сложные взаимоотношения, которые составляют, по словам М. К. Мамардашвили, содержание абстракции «выполнение понятого».

Таким образом, в самой культуре научного мышления изначально содержатся некоторые философские акты, обусловливающие понимание окружающего его мира как мира естественно-упорядоченного, подчинённого определённым законам, детерминированного не волею случая или мифическими силами, но своей объективной организованностью. Учёный-натуралист ищет эту организованность - ход его работы направлен на выявление во множестве естественных объектов закона построения этого множества. Но поскольку закон не очевиден и, как правило, не может быть обнаружен с помощью простого наблюдения, натуралист вынужден прибегать к многочисленным классификациям и разбиениям множества объектов на подмножества в поисках единой систематизации объектов. Получается замкнутый круг: исходные представления учёного-натуралиста об организованности его «рабочей данности» приводят его к выделению в ней множества объектов, в связях которых он дерзает найти ту самую «организованность», представлениями о которой руководствовался в ходе своей работы.

Методологический смысл натуралистического подхода состоит в абсолютизации понятия «природа», то есть проецировании его на всякое представление об окружающем мире и последующем оестествлении, приписывании, которое производит учёный-натуралист, окружающему миру человеческой субъект-объектной исследовательской установки. Проблемы оперирования понятием и знанием о естественном объекте в системе естественнонаучных исследований происходят из самого статуса «естественности» объекта,

который мешает учёному-натуралисту осознать этот объект как часть своей предметной реальности. Они могут быть сведены к следующему:

- Двойственность интерпретации понятия естественного объекта, обусловленная абстракцией «выполнение понятого» -удвоением субъектом познания своего отношения к миру, что приводит к двум довольно различным способам описания и объяснения природных явлений.

В первом случае, выражаясь языком М. К. Мамардашвили, мы оказываемся в ситуации «рефлексивного дублирования действий мира»: естественные науки, относящиеся к разряду точных, сопоставляют объекту формальную модель, сущностные характеристики шторой раскрываются в рамках формальной теории. Учёный не называет эти модели «естественными телами»; это -идеальные конструкции, описываемые в формулах и символах. Соотнесение этих моделей с их природными прототипами происходит исключительно в рамках самой теории - знанием о естественном объекте становится не модель, а та гипотеза или теория, которая описывает или объясняет данное природное явление. В этом случае, -и исследователь понимает это, - понятие и знание о данном естественном объекте не может быть изъято из той понятийной системы, в которой порождено: «то, что мы наблюдаем - это не сама природа, а природа, которая выступает в том виде, в котором она выявляется благодаря нашему способу постановки вопросов».*

И хотя естественный объект может быть обнаружен учёным лишь при наличии определённых знаний и навыков, совсем на другой статус претендуют объекты описательного естествознания. В этом случае, двойственность интерпретации понятия естественного объекта выступает в явном виде: всё, что учёный-натуралист знает о естественном объекте, он приписывает непосредственно самому объекту и утверждает, что объект со всем тем, что он знает о нём, предзадан ему природой. Определения, данные учёными-натуралистами геологическим, географическим и биологическим объектам, содержат либо референцию к классу объектов, либо непосредственное отождествление понятия об объекте с самим объектом, в силу чего естественный объект истолковывается натуралистом как «реальные материальные тела, процессы или явления, изучаемые данной наукой, из которых она черпает свой собственный, не заимствованный из других наук, эмпирический материал».**

- Генетический характер конструирования естественных объектов, результатом которого является совмещение, невозможность

* В. Гейзенберг. Физика и философия. М. 1963. С. 36.

** Геологические тела (терминологический справочник). М. «Недра». 1986. С. 7.

чёткого формального разделения пространственных и временных характеристик данного естественного объекта. В большинстве описательно-теоретических исследований учёный и методолог-натуралист неосознанно отождествляют естественный объект с процессами, которые могли привести к его возникновению. Описать и объяснить объект зачастую обозначает описать и объяснить породившие его процессы.

Учёный-натуралист обыкновенно не осознаёт, что выстраивает цепочку состояний, которая выполняет роль естественного объекта в системе естественнонаучного исследования, а также, что его пространственные построения и представления об их скоррелированности во времени теоретически нагружены. Его объект - это результат одномоментного процесса, и потому для него не представляет трудности «вынести время за скобки», «спроецировать» объект в одну плоскость. Учёный-натуралист представляет объект как последовательность состояний, каждая характеристика которых относится к объегау в целом и связана с другим особым отношением во времени. Издержки исторического метода, таким образом, переносятся на понятие естественного объекта. В первую очередь, это гипотетичность существования самого объекта - споры начинаются с выделения границ объекта и перерастают в проблему доказательства его существования. Среди других недостатков - отсутствие жёсткого определения, которое бы указывало закон выделения и изучения данного естественного объекта, невозможность строгого доказательства и экспериментальной проверки выводов исторических исследований.

Во втором параграфе «Многообразие представлении естественного объекта в научной онтологии» проводится гносеологический анализ теоретических подходов к описанию и изучению естественного объекта, которые сложились в современном описательном естествознании, в частности, в рамках естественного и модельно-целевого подходов в геолого-географическом цикле наук. Споры сторонников этих подходов, которые выявляют противоположные точки зрения на статус объекта естественнонаучного исследования, обусловлены различными результатами рефлексивной деятельности учёных-натуралистов, направленной на выявление и фиксирование объективной стороны процесса познания природы. Эта деятельность развивается в двух направлениях: предметном -когда речь идёт о принятых в науке идеалах и нормах исследования, и методологическом - когда конструируются новые принципы построения научной деятельности.

Естественный объект - понятие, объемлющее чрезвычайно широкий спектр объектов естествознания. Однако, выделяя какой-то конкретный индивидуальный естественный объект, например, биологический вид, геологическую формацию, риф или лес, натуралисты вкладывают в объект, а точнее в свои обозначения (слова

«вид», «формация», «риф», «лес») уже сложившиеся знания об этом объекте. Они «видят» и «понимают» его через призму своих знаний. Последние сложились у людей не в результате «пассивного созерцания» и фиксации того, что «есть» в мире «самом по себе», а в ходе активной жизни и деятельности людей. В них - не только объект, но и человек со своим запросом и своим практическим контактом с этим объектом.

Следовательно, говоря, что «лес - это естественный объект», учёный-натуралист стремится зафиксировать лес «сам по себе», а фиксирует его вместе со своим подходом и запросом к нему. Наиболее серьёзные проблемы встают перед учёным-натуралистом в связи с невольным «вкладыванием», «вдумыванием» в естественный объект теоретических знаний о природных явлениях, знаний, которые представлены в теоретических - часто математических - моделях.

Определение естественного объекта (естественного тела) для физических, химических, геологических и биологических наук было дано В. И. Вернадским. В нём был зафиксирован натуралистический подход к понятию естественного объекта: двойственность в интерпретации этого понятия и генетический характер его конструирования были выявлены в этом определении с очевидностью. Более того, указанное различение философского и натуралистического подхода к «естественным телам» обратило внимание на кардинально различные способы оперирования понятием естественного объекта в гносеологии и науках о Земле. Для гносеолога понятие данного естественного объекта фиксирует результат деятельности научного сообщества, в то время как для учёного-натуралиста это понятие обозначает сам естественный объект, а вместе с ним и то знание, каким располагает наука о данном объекте, существующем, по его убеждению, независимо от субъекта познания (естественный подход), либо излагает некую конвенционалистскуто точку зрения научного сообщества в свете поставленных задач (модельно-целевой подход).

Субъект познания, интерпретирующий понятие естественного объекта, зачастую «подгоняет» его к решению частной научной задачи. Интерпретация понятия оказывается зависимой от множества косвенных факторов: от целей и задачи исследования, референции знания, методов и норм, и, наконец, от аксиологических установок исследователя. Между тем само понятие не даёт ни объективности, ни истины: оно должно быть объективировано и проверено на истинность. Учёный-натуралист в соответствие понятию ставит некоторый естественный объект или. множество естественных объектов, тем самым вещно интерпретируя и определяя предмет своего изучения.

С точки зрения учёного-натуралиста, область логического и методологического анализа, осуществляемого наукой, шире области философии, но именно в экспериментальном выходе за пределы научной теории в практическую деятельность скрыта причина

онтологических тупиков натурализма - наука вынуждена отвечать на философский вопрос: «Что есть? Что реально существует?», причём в самой постановке вопроса уже заложено абстрактно разрешимое, операциональное отношение человека к миру.

Главный недостаток классического формально-логического рационализма и, как следствие, натуралистического подхода, таким образом, состоит вовсе не в том, что натурализм хочет занять место всей системы естественнонаучного исследования, а в том, что он оестествляет понятия, представляет их в виде вещей, в то время как они - продукты социокультурного окружения, куматоиды, иными словами, только идеальные возможности и смысловые методы, законы оформления того или другого способа действия.

Мы приходим к выводу о том, что задача изучения данных природой объектов, поиск единой классификационной системы геологических, географических, биологических объектов представляет собой попытку организовать знания и понятия о естественнонаучных объектах, представить их в такой форме, которая бы наиболее полно соответствовала научной картине мира и могла бы служить целям дальнейшего развития науки. Проблему выделения и изучения естественного объекта и построения естественной классификации необходимо решать не в предметно-методологической реальности учёного-натуралиста, а гносеологически, когда понятие естественного объекта ещё не овеществлено и природа не разделена на совокупности предзаданных естественных тел.

Третий параграф «Естественный объект в социокультурной среде» посвящён гносеологическому анализу феномена естественного объекта, описанию той социокультурной реальности, в которой работает учёный и методолог-натуралист при написании или прочтении научного текста. Этот параграф включает в себя рассмотрение процедуры объективации смысла и оестествления понятий, проблемы атрибутивности, категоризации и рефлексивной деятельности в системе естественнонаучного исследования.

Учёный-натуралист не умеет изучать «аномальные явления»: научное познание есть снятие «аномальности», определение места объекта в естественном устройстве вещей. Дисциплинарная организованность науки представляет собой совокупность различных областей знаний, взаимодействующих между собой и обладающих относительной самостоятельностью. Она возникает как результат исторически меняющейся деятельности. Смена социальных условий, в которых существует и развивается научная деятельность, приводит к изменению «вещественного» состава науки.

Наука предстаёт в виде некоторой социальной «волны», которая захватывает всё новый и новый материал и вовлекает его в область своего действия-распространения. Каким образом мы представляем систему естественнонаучного исследования при помощи социальных эстафет? В то время как исходной и основной целью науки является

познание объективного мира, при гносеологическом анализе мы имеем дело с человеческой деятельностью и социокультурными традициями, которые транслируют эту деятельность - осознанно или неосознанно - при помощи известных средств и приемов. Мы представляем науку как социальную программу, реализующую совокупность образцов обращения и оперирования с эмпирическим материалом.

С точки зрения гносеолога, естественный объект - это социальный куматоид, композиция опосредованных эстафет, а именно лингвистической эстафеты употребления словосочетания «естественный объект», несущей опьгг словоупотребления и задающей референцию знания, и экстралингвистической эстафеты знания о естественном объекте, несущей опыт предметного оперирования с тем, что учёный-натуралист привык называть «естественным объектом».

Гносеолога интересует феномен естественного объекта, -интересует в такой же степени, в какой, к примеру, натуралиста интересует феномен эндемичного вида, то есть как проявление чего-то уникального, здесь и сейчас присутствующего и реализующегося, существующего в окружающей нас среде, взаимодействующего с нами и развивающегося. Различие состоит в том, что гносеолог определяет эту среду не как упорядоченный на основе предзаданных законов мир, а как особое социокультурное целое, в котором исторически складываются различные представления об окружающей человека среде. Иными словами, нас интересуют те параметры существования естественного объекта, которые определяют его существование в науке как социокультурной среде.

Мы приходим к выводу, что не только объекты гуманитарии и социологии помещены в некоторую человеческую среду, социум, но и естественный объект - такое же его порождение, как, скажем, музыка или архитектура. Конечно, содержание понятия естественного объекта отлично от содержания произведений искусства, но несомненна его онтологическая принадлежность социокультурной среде. Наука, каковой бы она ни была - гуманитарной, социологической или натуралистической, «живёт» в поисках упорядоченности своих объектов. Наука не возникает на пустом месте - те эстафеты, благодаря которым она реализуется как социальная программа, возникают из других «донаучных» эстафет и несут с собой определённые программы деятельности или образцы самой деятельности с эмпирическим материалом.

При гносеологическом анализе системы естественнонаучного исследования наиболее важна и интересна рефлексия, поскольку именно она качественно характеризует и трансформирует всю систему, которая способна описывать саму себя, более того, преобразовываться в соответствии с описанием. Для нас не имеет значения, описана ли система «изнутри» учёным-натуралистом, или «извне» методологом и гносеологом: учёный-натуралист, действуя вполне традиционно,

рефлексией по поводу своей деятельности задаёт далеко не традиционное направление, тем самым перестраивая всю систему. Поэтому новый научный факт или естественный объект, средство или метод изучения в конечном итоге вносят изменения в систему естественнонаучного исследования в целом, а не только в отдельный узкоспециализированный её аспект, как это может показаться на первый взгляд: «элементы» этой системы имеют неатрибутивные свойства только в составе целого и только в составе целого они и могут функционировать и развиваться.

Вторая глава посвящена проблематике понимания объективного содержания понятия и знания о естественном объекте, описанию традиций объективации смысла в естественных и гуманитарных науках, построению нового - гносеологического -знания о естественном объекте и нового - гносеологического - понятия естественности.

Нам важно знать, как передаётся смысл понятия естественный объект, понимаемый учёным или методологом-натуралистом, описывающим его действия. Нас интересует превращение смысла из ясной его интуиции в «вещь» осязаемую, транслируемую как культурообразец. Именно такое понимание - не внутреннее, личностное уяснение смысла, но процесс передачи форм человеческой деятельности и поведения - определяют объём и содержание понятия и референцию и репрезентацию знания о естественном объекте. Мы стремимся ответить на вопросы, как возможно однозначное понимание, каким образом обеспечивается единый социокультурный смысл, объективное содержание социальной памяти, как реализуются исследовательская и коллекторская традиции, и описываем механизмы существования естественного объекта как объекта исследования и то, как удерживается научная предметность и границы наук. Тем самым мы объясняем, каким образом существуют традиции фиксации и систематизации полученных знаний, которые обуславливают известную стабильность постановки научных задач.

В первом параграфе «Естественный объект и традиции объективации смысла в естественных и гуманитарных науках» описаны два механизма объективации смысла: гипостазирование и рефлексивная объективация смысла. Гипостазировать обозначает для нас приписывать отвлечённым понятиям самостоятельное существование, рассматривать общие свойства, отношения и качества как самостоятельно существующие объекты. Гипостазирование понятия естественного объекта выражается в его овеществлении, формальном отождествлении с тем, что учёный-натуралист привык называть данным ему природой объектом исследования. Это такой процесс воспроизводства знания о естественном объекте, когда учёный-натуралист всё, что составляет, с его точки зрения, знание о естественном объекте, перемещает в содержание понятия «естественный объект» и тем самым подменяет

экстралингвисгическую эстафету оперирования с объектом, называемым естественным, лингвистической эстафетой словоупотребления. Естественный объект зачастую мыслится учёным или методологом-натуралистом тождественным всему тому, что он о нём знает, без разделения на то, что знает наверняка и что невольно домысливает.

Если учёный-натуралист не осознаёт свою роль в системе естественнонаучного знания, понятие естественного объекта гипостазируется. Гипостазированные представления, в которых свёрнут весь субъективизм учёного и методолога-натуралиста, неприметно растворены в самом способе членить материал, в доступности и понятности изложения, которую выдают за научную достоверность. И это именно тот случай, когда учёный-натуралист «срабатывает механически», действуя по заранее намеченному плану в соответствии с целью, поставленной кем-то извне, потому как всякое целеполагание требует наличия рефлексии.

Надрефлексивная позиция гносеолога обогащает понятие естественного объекта новым содержанием, она позволяет приоткрыть занавес вещественной непроницаемости слова - тот самый «нсвыговоренный» смысл, который таят в себе процедуры предметного оперирования с тем, что учёный-натуралист называет естественным объектом. Иными словами, экстралингвистическая эстафета репрезентации знания о естественном объекте заключает в себе определённое содержание, понимание которого, данное гносеологом, помогает высвободить смысл понятия «естественный объект» из границ вещного, «телесного» воспроизведения в лингвистической эстафете, несущей опыт словоупотребления.

Занимая позицию учёного-натуралиста, мы гипостазируем понятие естественного объекта. Как отмечалось, это происходит в силу ориентированности учёного-натуралиста на стандартную концепцию науки и, как следствие, натуралистическую конкретизацию принципа единообразия природы. В позиции методолога-натуралиста, мы, осознавая трудности и тупики натуралистического подхода и тем самым рефлексивно объективируя понятие естественного объекта, тем не менее оставались на позициях натурализма, хотя признавали «некорректность» употребления понятия естественного объекта применительно ко всем вообще естественным телам, выделяемым нами в природе. Эта методологическая ограниченность не могла быть преодолена нами, пока мы не сменили элементаристское представление учёного-натуралиста о своей «рабочей» данности на топоцентристское представление гносеолога о научной деятельности в целом и работе учёного-натуралиста в частности.

Такая смена точки зрения на систему естественнонаучного исследования не могла не повлечь за собой смены нашей позиции: теперь мы говорим о культуре, о функционировании и развитии образцов деятельности и поведения, выделяя искусственные

(деятельностные) и естественные (традиционные, «поведенческие») процессы, имеющие место в социальной реальности.

Механизмы типостазирования и рефлексивной объективации смысла в системе естественнонаучного исследования «неуравновешенны»: сложившаяся практика натурализма создаёт «перевес» в сторону гипостазированной объективации смысла, тогда как организация научной деятельности, по нашему мнению, требует использования обоих механизмов в необходимой степени. В своём подвижном соотношении оба способа объективации фиксируют нетождество смысла тому «вещному» материалу, который вовлечён в социальные эстафеты, и тем самым спасают смысл от массивного застывания в «предмете», от убиения через овеществление. Естественный объект есть равновесие выговаривания и умолчания, знания и незнания, понимания и непонимания. Учёному-натуралисту следует обострить свою чуткость, чтобы удерживать в поле зрения оба уровня смысла и при этом не смешивать их натуралистическим образом.

Во втором параграфе «Механизмы социальной памяти в исследовательских и коллекторских программах изучения естественного объекта» мы определяем содержание, функции в составе науки и способы существования лингвистических и экстралингвистических эстафет знания о естественном объекте.

Естественный объект определён нами как социальный куматоид, композиция лингвистической эстафеты референции и экстралингвистической эстафеты репрезентации. Теперь мы обращаем внимание на различие, выраженное в том, что эстафета-дифференциатор и эстафета-репрезентатор отвечают двум взаимно дополняющим научным программам - программе коллекторской и программе исследовательской. Эти программы совпадают на уровне образца, на уровне объективного содержания понятия естественного объекта и того, как оперируют с тем, что принято называть «естественным объектом». Однако проблематика этих программ различна: одни и те же вопросы можно ставить относительно разных естественных объектов и один и тот же естественный объект можно изучать, формулируя разные задачи. Поэтому мы зафиксировали тождество лингвистической эстафеты референции знания о естественном объекте й лингвистической эстафеты объективного содержания понятия «естественный объект» (в случае рефлексивной объективации его смысла), а также различие лингвистической эстафеты референции и экстралингвистической эстафеты репрезентации: одна имеет дело с опытом словоупотребления понятия естественного объекта, другая с опытом предметного оперирования с тем, что называют естественным объектом. Тем самым мы зафиксировали различие деятельности коллекторской и исследовательской: не всякое знание о естественном объекте может быть включено в состав понятия естественного объекта.

Понятие и знание о естественном объекте, с нашей тонки зрения, существуют как результат функционирования и развития определенных социальных эстафет, «захватывающих» и транслирующих естественный объект на уровне образца деятельности и поведения. Некоторые традиции воспроизводства культурообр;пцов закреплены в тексте: с такими традициями проще иметь дело, - мы можем описывать передачу форм человеческой деятельности и поведения, ссылаясь на явные источники информации. Совсем другое дело описывать невербализованные традиции, то есть традиции, г которые невозможно адекватно выразить в языке. Таким образом, способы существования самих эстафет могут быть явными (выраженными и закреплёнными в текстах) и неявными (например, личностными).

В Заключении подведён итог основным результатам работы, а также намечены пути дальнейшего исследования.

Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах:

1. Проблема выделения объекта в* естественнонаучном исследовании // Материалы 29 Всесоюзной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс». Новосибирск, 1991. С. 47-51.

2. Генетическое восхождение в процессе выделения естественного объекта // Материалы 30 Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс». Новосибирск, 1992. С. 7-14.

3. Понятие единого и принцип единообразия природы // Материалы 31 Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс». Новосибирск, 1993. С. 5866.

4. Дидактика современного естествознания и. генетическое классифицирование объектов // Человек, интеллект и образование. Новосибирск, 1995. С. 143-158.

5. Понятие естественного объекта в классификационных построениях // На пути к теории классификации. Новосибирск, 1995. С. 154-190.

6. Бытие естественнонаучного объекта в культуре // Теория социальных эстафет: история - идеи - перспективы. Новосибирск, 1997. С. 213-228.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Соловьёв, Олег Борисович

Введение.2

Глава 1

Проблема естественного объекта в фундаментальной науке

§ 1. Естественный объект как научное понятие. 12

§ 2. Многообразие представлений естественного объекта в научной онтологии.41

§ 3. Естественный объект в социокультурной среде.64

Глава 2.

Понимание и социальная память. Естественный объект как социальный куматоид

§ 1. Естественный объект и традиции объективации смысла в естественных и гуманитарных науках. 88

§ 2. Механизмы социальной памяти в исследовател ьских и коллекторских программах изучения естественного объекта. 115

Введение диссертации1999 год, автореферат по философии, Соловьёв, Олег Борисович

Предметом настоящей работы явилось понятие естественного объекта, включённое в научные исследования, то есть в определённые деятельностью процессы и традиции оперирования с тем, что научное сообщество считает своей «рабочей» данностью, а также механизмы воспроизводства знания о естественном объекте в составе естественноисторического процесса развития науки. Работа осуществлялась по двум направлениям. Первое -методологическое - состояло в выявлении и фиксации недостатков натуралистического подхода при формировании объекта в системе естественнонаучного исследования. Оно осуществлялось в соответствии с Марксовой установкой на необходимость деятеяъностного подхода к познанию и существенно расходилось с методологическими установками классического естествознания, реализующими натуралистический подход к изучаемой реальности. Именно методологическая составляющая науки корректирует и нормирует деятельность учёного, тогда как сама деятельность учёного, элементом которой и является понятие естественного объекта, воспроизводится в ходе естественноисторического процесса развития науки, изучаемого гносеологией. Второе - гносеологическое - заключалось в анализе механизмов существования феномена естественного объекта как социокультурного явления, механизмов его воспроизводства в деятельности учёных разных эпох и поколений, а также построении начал гносеологической теории естественного объекта.

Актуальность гносеологического анализа механизмов существования понятия и знания о естественном объекте в современной науке определяется несколькими насущными потребностями. Во-первых, это потребность геолого-географического цикла наук в решении проблемы выделения и описания феномена, который учёный-натуралист называет «естественным объектом». Во-вторых, это потребность гносеологии в выработке научных представлений о деятельности учёных, использующих понятие «естественный объект» и о закономерностях и механизме исторического развития естественных наук, одним из конституирующих элементов которых является это понятие. В-третьих, это потребность в развитии теории классификационных построений, особенно в её методологическом и гносеологическом аспектах, где одной из наиболее острых является проблема построения естественных классификаций -одной из форм представления наших знаний о естественных объектах. В-четвёртых, это потребность в изучении проблемы реальности в науке, одним из аспектов которой и является проблема естественного объекта. И, наконец, это потребность как гносеологии, так и конкретных наук в их комплексном полипредметном взаимодействии. Организация этого взаимодействия требует не только координации исследовательских задач, но и многосторонней кооперации деятельности участников этого процесса, что обнаруживает недостаточность прежних натуралистических установок в научном познании.

Постановка проблемы.

Понятие естественного объекта - одно из важных понятий не только современного естествознания. Это понятие, в известной степени, конституировало саму науку, когда учёный-натуралист определял свою деятельность как направленную на выявление объективных законов природы. На протяжении длительного периода времени представление о естественном объекте выполняет в науке нормирующую роль: с ним соотносят те или иные гипотезы и теории, возникающие в ходе реального научного исследования; оно определяет не только «естественность» или «искусственность» материала, с которым имеет дело натуралист, но и теоретическую насыщенность любого естественнонаучного понятия, его «нагружен ность» фактами или эмпирическими свидетельствами, то есть его отнесённость к познанию природы.

Между тем, выделение новых, а также изучение уже выделенных, ставших предметом научного рассмотрения естественных объектов наталкивается на многочисленные и разнообразные трудности, преодоление которых оказывается невозможным из-за отсутствия у естествоиспытателей необходимых теоретических и методических средств. Эту ситуацию В. И. Вернадский характеризовал следующей фразой: «Моя научная жизнь сложилась так, что с моих молодых лет и до сих пор я научно работаю на границе достигнутого научного понимания реальности» /12, с. 90/. Научное понимание реальности, в которой происходит научная деятельность, обнаруживает отсутствие у методолога и учёного-натуралиста чётких гносеологических представлений о естественном объекте как об особой натуралистической установке сознания на выделение и изучение «внешнего» по отношению к нему эмпирического материала.

Прежние навыки и образцы работы с эмпирическим материалом далеко не всегда «выдерживают» ту теоретическую нагрузку, которая возлагается на них. Всё чаще ученый в состоянии построить теоретическую картину, но не в состоянии обеспечить её принятие научным сообществом: теория, едва родившись, умирает. И происходит это отнюдь не в силу слабой её разработки или недостаточной обусловленности эмпирией; нет, - довольно часто автор сам осознаёт нежизнеспособность своей идеи. Дело в том, что в той ситуации Ъ деятельности, в какой возникает представление о естественном объекте, натуралист, как это ни удивительно, сам неполно понимает то, что такое естественный объект. Из своего поля деятельности натуралист убирает всё, что ему кажется субъективным, полагая, что в естественном объекте ничего субъективного быть не должно. Но это не так: в естественном объекте, как элементе научного познания, много субъективного, но субъективного не от данного индивида, а от общества и культуры, можно сказать, от самой естественнонаучной установки как социокультурного феномена. Натуралист стремится видеть только объект природы, только «внешнюю» сторону, только один полюс своей деятельности. Всё, что может показаться ему субъективным, привнесённым человеком, заранее исключено им из системы естественнонаучного исследования, и это-то и оказывается тем тупиком, в котором естественный объект предстаёт как онтологическая проблема.

Методологическая основа исследования.

Исследование опирается на весь комплекс современных гносеологических представлений о научном познании. Центральную роль в методологии исследования играет тезис о практической природе познания. Описание и объяснение в рамках системодеятельностного подхода недостатков натуралистического подхода фиксирует существование той особой социокультурной среды, в которой только и становятся возможны понятие и знание о естественном объекте.

Гносеолог, рассматривая науку как особую социальную программу, направленную на производство и рост знания, констатирует, что система естественнонаучного исследования - это система с рефлексией, то есть система, которая способна ассиматировать картину самой себя, а также результаты исследования её другим индивидом, внешним по отношению к ней. Именно в этом мы видим возможность выхода учёного из «натуралистического тупика» -в способности системы естественнонаучного исследования рефлексивно ассимилировать результаты её гносеологического изучения. Мы уже отмечали, что у гносеолога возникает особое, отличное от представлений учёного и методолога-натуралиста, описывающего его действия, представление о естественном объекте, знакомство с которым и ассимиляция которого может существенно обогатить взгляды учёного.

Естественный объект - это не просто природное тело, явление или процесс. С гносеологической точки зрения, естественный объект - это социальный куматоид, совокупность образцов деятельности, который включен в состав исследовательских и коллекторских естественнонаучных программ и, в известной степени, сам эти программы и определяет Его содержание представлено традициями понимать словосочетание «естественный объект» вполне определённым и никаким другим образом, что, собственно говоря, и представляют собой эстафеты референции, и традиции лишь определённым образом оперировать с объектами, названными естественными, что образует репрезентацию знания о естественном объекте: традиции отнесения термина «естественный объект» исключительно к объектам, «внешним» по отношению к исследователю, и традиции открывать и описывать все особенности этих объектов как естественные, то есть присущие этим объектам самим по себе.

Рассматривая механизм существования традиций, мы говорим о социальных эстафетах** как о процессах трансляции форм человеческой деятельности и поведения, что позволяет нам при анализе понятия «естественный объект» устранить дуализм материала текста и его смысла, объединить знаковую форму и содержание.

Степень изученности проблемы.

В философской онтологии понятие и знание о естественном объекте рассматривались в связи с проблемой оправдания естественнонаучной индукции: существование естественного объекта обусловливалось принципом единообразия природы, который в явном виде сформулировал Д. Юм: «случаи, которых мы ещё не встречали в опыте, должны походить на те, с которыми мы уже познакомились из опыта, и течение природы всегда остаётся единообразно тождественным» /117, с. 187/. Учёный и методолог-натуралист исходят из оправдания будущего опыта, поэтому всё, с чем мы имели дело в прошлом, все явления, законы, мировой порядок, каждый естественный объект, описанный системой естественнонаучного исследования, согласно индуктивному рассуждению, необходимо воспроизводятся природой день за днём. Естественные объекты существуют в соответствии с принципом единообразия природы, то есть при всех изменениях, имеющих место как внутри них самих, так и в окружающей их среде, естественные объекты не утрачивают то, что обусловливает их естественность, а именно - единообразность воспроизведения опыта. Участник уранового проекта немецкий физик К. Ф. фон Вайцзеккер, например, напоминает о том, что сам Платон на языке символов «ясно

Исследовательские программы задают способы получения знаний, то есть собственно исследовательскую деятельность. Это методы и средства получения знания. Коллекторские программы - это программы отбора, организации и систематизации знаний. Они указывают на то, что и о чём мы хотим знать.

Социальная эстафета - это элементарный механизм социальной памяти, состоящий в передаче от человека к человеку или от поколения к поколению социального опыта на уровне воспроизведения непосредственных образцов поведения или деятельности. формулирует принцип единства природы, утверждая, что высшим понятием является само единство. Однако его невозможно выразить иначе, - добавляет учёный; - можно лишь стараться подвести людей к пониманию того, что это так» /9, с. 125/. Принцип единообразия природы - это вневременная парадигма научного сообщества, установка на получение «вечных», истинных знаний, познание данных природой объектов. Между тем априоризм в принятии принципа единообразия природы был разного рода и достаточно условно может быть подразделён на три группы.

1. Априоризм субъективного существования: принцип единообразия природы, а, следовательно, и естественный объект, существует только в человеческом сознании. Первым, кто подверг сомнению естественнонаучную индукцию, был Д. Юм: он пришёл к полному агностицизму, приравняв всё человеческое знание человеческим идеям вещей (вопрос о существовании вещей он оставлял открытым). Для Дж. Беркли, признававшего существование единственной причины - причины духовной, принцип единообразия - всего лишь выдумка, человеческая идея. В эпоху Просвещения к такому априоризму был близок Э. Кондильяк.

В 19 веке, ставя задачу эмпирического обоснования всему знанию, классический позитивизм выдвигал установку на то, что всё подлинное, позитивное знание может быть получено лишь как результат отдельных специальных наук и был обеспокоен не столько проблемой оправдания индукции, сколько проблемой её обоснования. По О. Кошу, ни наука, ни философия не могут и не должны ставить вопрос о причине явлений, а могут только объяснять, как они происходят, поэтому принцип единообразия природы у О. Конта феноменален и ничего не раскрывает в сущности природных явлений. У Дж. С. Милля проблема оправдания индукции существует в виде вопроса о достоверности закона всеобщей причинной связи, что в формулировке Венна звучит как: «Почему мы верим, что природа единообразна, или <.> каково основание всех заключений го опыта» /119, с. 12В/. Предметом опыта, по Дж. С. Миллю, являются наши ощущения, из которых проистекает всё человеческое знание; единообразие природы, таким образом, состоит в возможности переживания одних и тех же ощущений при фиксированных условиях опыта, а проблема оправдания индукции является проблемой логики истины Г. Спенсер соглашался с существованием априорного знания, физиологически закреплённого опытом бесчисленных поколений предков: то, что априорно для личности, апостериорно для рода, - но его априоризм имел силу только по отношению к миру явлений, который порождает в нас определённые чувственные восприятия, свидетельствующие о существовании отличных от них естественных объектов. Сущность последних полагалась Г. Спенсером непознаваемой.

Позднее Э. Мах и Р. Авенариус с утверждением о том, что мир есть «комплекс ощущений», естественный объект истолковывали не иначе как совокупность ощущений. Понимая идеи и теории как инструменты и планы действий, американские философы Ч. Пирс, У. Джемс, Дж. Дьюи отождествляли весь окружающий человека мир с опытом, который, однако, не был сводим к чувственным восприятиям, но рассматривался как любое содержание, «поток сознания», что и являлось причиной приравнивания принципа единообразия природы к «полезной», практической установке человеческого сознания.

К этой же позиции приводит концепция сведения философии науки к логическому анализу языка науки Л. Витгенштейна, логицизм Ф. Фреге, логический атомизм Б. Рассела, А. Уайтхеда, а также осознание того факта, что представление о единообразии природы является продуктом априорного постулирования принципа единообразия природы и попытки обоснования этого принципа каким-либо иным, отличным от индуктивного, в том числе и вероятностным, способом. В аналитической философии, например, утверждается следующее: «Из теорем, показывающих эквивалентность тавтологий и доказуемых предложений, следует, что только тавтологии являются доказуемыми в строгом смысле. Из этого следует, что никакое утверждение в эмпирической науке не является доказуемым» /120, с. 121/.

Если изучение естественного объекта, опирающееся на кор рес пондентную теорию истины скорее соответствует априоризму 2-го рода, то когерентная теория в лице сторонников конвенционализма выполнена в юмовской традиции. Среди них можно назвать имена А. Пуанкаре, П. Дюгема, участников Венского кружка М. Шлика, Р. Карнапа, К. Гёделя, О. Нейрата, а также У. Куйана, Н. Гудмсна, X. Рейхенбаха, П. Бриджмена и других представителей и последователей неопозитивизма и аналитической философии.

2. Априоризм объективного существования принципа единообразия природы, когда философ полагал, что природа единообразна независимо от человека. Это собственно натуралистическая конкретизация субъект-объектной схемы познания, сформулированная И. Шеффлером в виде стандартной концепции науки. Сторонниками априоризма этого рода были Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Д. Локк, традиция эмпирического материализма в философии науки, философы-материалисты эпохи Просвещения - П. А. Гольбах, Д. Дидро, Ж. Ламетри, К. А. Гельвеций; И Г. Гердер и другие, в немецкой классической философии - Л. Фейербах.

К вышеназванному априоризму философия науки возвращается лишь в середине 20 века, когда подвергается критике логический атомизм Б. Рассела и Л. Витгенштейна и неопозитивизм. Отвергая конвенционализм и инструментализм, сторонники научного реализма - X. Патнэм, Я. Хакинг, У. Селларс - признают существование объективной реальности и возможность её истинного познания и исследуют критерии онтологической отнесённости научных понятий. Исторический подход к системе естественнонаучного исследования, продемонстрированный Т. Куном, И. Лакатосом, М. Полани, П. Фейерабендом, привёл к отказу от кумулятивизма в понимании развития знания, но также и к признанию неустранимости определённых принципов и положений из научного знания. Парадигма Т. Куна опирается на ряд фундаментальных положений, таких как принцип единообразия природы, которые неопровержимы по определению и носят метафизический характер. «Жёсткое ядро» научно- исследовательской программы И. Лакатоса также включает в себя ряд метафизических утверждений. П. Фейерабенд не видит различия между мифом, философией и наукой и утверждает, что все научные термины «теоретически нагружены».

К. Поппер, провозгласив индукцию мифом по причине её априоризма в части оправдания метода, приходит к априоризму объективного существования принципа единообразия, когда абсолютизирует теорию фальсификации «Согласно абсолютизму такого рода по крайней мере наши ошибки являются абсолютными ошибками в том смысле, что если теория отклоняется от истины, то она - ложная теория» /65, с. 391/. К. Поппер принимает определение истины, данное А. Тарским, и утверждает, что «понятия истины и отклонения от истины могут считаться абсолютными нормами для сторонников теории погрешимости», тем самым полностью соглашаясь со взглядами Ф. Бэкона на абсолютное значение факта в настоящем и будущем.

3. Априоризм как объективного, так и субъективного существования принципа единообразия: речь идёт о заранее выполненной нредзаданности человека и его видения мира вещей. Это позиция, которую на разных основаниях разделяли Р. Декарт, Г. Лейбниц, X. Вольф, Т. Рид, И. Кант, Э. Гуссерль. В отличие от априоризма 1-го рода, принцип единообразия полагается существующим не только в человеческом сознании (или какой-либо другой субъективной или идеальной реальности), но и вне его - в субстанции, в которой протекают изменения, но которая сохраняет своё единство во времени. Р. Декарт обуславливал его хорошим соответствием между миром вещей и человеческим мыслящим «я», которое было заранее предопределено божественной субстанцией, Г. Лейбниц и X. Вольф - предустановленной гармонией.

Шотландский философ Т. Рид полагал, что принцип единообразия природы находится в нас самих, но не как юмовская идея, а как «первоначальный принцип разума». Т. Рид называл его индуктивным принципом и в утверждении его аксиоматичности опередил Дж. С. Милля: «Сила этого принципа такова, что мы немедленно соглашаемся с той аксиомой, на которой строится всё наше знание о природе, а именно - что следствия одного и того же рода должны иметь одну и ту же причину. <.> Мы устроены таким образом, что ещё до всякого рассуждения у нас есть предчувствие того, что течение природы единообразно и неизменно, и в нас говорит страстное желание понять это течение природы» /118, с. 101/. При этом Т. Рид был уверен в том, что сама природа устроена в соответствии с этим принципом, в силу чего возможно обучение и развитие человека.

Иммануил Кант в «Критике чистого разума», задаваясь вопросом о том, как возможно во времени единство апперцепции, объяснил, каким образом человеческий разум использует понятия для проецирования настоящего опыта в будущее, ведь понятие - это идея, которая может содержаться в других идеях и может применяться к опыту прошлого, настоящего и будущего (понятие яблока, например, содержится и в идее яблока, которое мы видели, и в идее яблока, которого мы не видели никогда). По Канту, формы созерцания природы -пространство и время, и формы мышления - категории как наиболее общие формы понятий, - это то, что дано нам априорно, те формы, в которых нам суждено понимать всё, что мы узнаем из опыта. Таким образом, единство своего сознания человек с необходимостью воспроизводит в своём представлении о том, как устроены «вещи в себе». Естественный объект - это и проявление «веши в себе», и результат выполнения учёным-натуралистом априорного принципа, без которого не был бы возможен опыт, - принципа субстанции. Наблюдая на опыте изменения в естественных объектах, учёный-натуралист наблюдает, каким образом пространство и время репрезентируют реальность, которую он субстанционализирует в своих категориях. Естественный объект одна из таких категорий, которая дана нам изначально, обусловлена единством нашего сознания и проецируется нами на мир «вещей в себе», существующий объективно.

По мнению Э. Гуссерля, науки о природе могут получить обоснование лишь с помощью феноменологии, которая ориентируется на непосредственный опыт сознания. В основании любого конструирования научных понятий лежит созерцание феноменов как очевидных данностей, а в каждом акте восприятия уже присутствует категориальное созерцание. Э. Гуссерль не онтологизиро вал «идеальные предметы», тем не менее он рассматривал интенциональный акт как способ данности предмета сознанию и интенциональный предмет как то, на что направлен акт. Феноменология истолковывала феномен не как явление чего-то иного (например, сущности), а как того, что само себя обнаруживает, того, что непосредственно явленно сознанию.

В отечественной философии науки в работах Г. П. Щедровицкого естественный объект рассматривается как кентавр-система - объект, сочетающий в себе как искусственный (деятельностный). так и естественный (наддеятельностн ый) компоненты. В общем случае, «у кооперированной структуры деятельности нет объекта, есть только сами кооперированные структуры деятельности» /106, с. 442/. Философия науки осознала ныне проблему объективной объектной расчленённости природы как проблему философскую, то есть решаемую путём предельных допущений. Это вопрос о предельных основаниях познания, гносеологическое допущение.

Проблема - естественного объекта явилась предметом широкого обсуждения в современной науке и, прежде всего, - в методологической литературе по вопросам описательного естествознания. В геолого-географическом цикле наук с этой проблемой связано возникновение двух различных подходов к выделению объекта исследования — естественного и мод ел ьно-целевого. Попытки учёного и методолога-натуралиста выделять и изучать объекты, «данные» природою, сталкиваются с целым рядом методических и методологических сложностей, когда изучение объекта в рамках одной научной дисциплины недостаточно не только для получения научного результата, адекватного поставленным задачам, но и сам объект «неуложим» в рамки одной научной дисциплины, а есть предмет исследовательской программы, реализующейся в совокупности естественнонаучных дисциплин.

Сложившееся в современной науке представление о естественном объекте как части иерархически организованной «природы вокруг нас» ставит задачу выделения и изучения естественных объектов в круг более общих задач -задач районирования, классификации и систематизации. При этом если сама проблема изучения естественного объекта в естествознании предстаёт перед гносеологом как проблема содержания «ячеек» социальной памяти, то классификационная проблема - это проблема организации социальной памяти, а именно - проблема выявления её генезиса и структуры, в которую помещены эти «ячейки».

Цели и задачи работы.

Целью исследования является выявление социокультурной сущности феномена естественного объекта. Несмотря на традиционные утверждения учёного-натуралиста о предзаданности естественного объекта человеческому любопытству и познанию, нами поставлены задачи доказательства иной -социокультурной - «предзаданности» понятия и знания о естественном объекте и самих естественных объектов, ибо их нет без понятий, а понятий нет без них. Другой задачей исследования становится выявление тех социальных механизмов, традиций, которые образуют объективное содержание понятия и знания о естественном объекте и формируют феномен естественного объекта в системе естественнонаучного исследования. Занимая позицию гносеолога, мы стремимся построить новое - гносеологическое - понятие и знание о естественном объекте.

Методы и источники исследования.

Одним из методов исследования стал сбор и анализ эмпирического материала - изучение естественнонаучной литературы, в которой проблема выделения и описания естественного объекта приобретает особую значимость. Источниками исследования здесь были работы В. И. Вернадского, Н. М. Страхова, С. В. Мейена, С. Н. Бубнова, Д. Грига, Э. А. Еганова, Г. Ф. Крашенникова, Ю. А. Воронина, И. В. Крутя и ряда других авторов.

Другим методом работы явилось выявление, систематизация и обобщение тех трудностей и парадоксов, с которыми сталкивается учёный-натуралист в процессе конкретного естественнонаучного исследования. Наиболее важным моментом исследования стала рефлексия учёных по поводу методов и результатов научной деятельности: к трудам авторов, указанных выше, добавились труды по методологии физики и точного естествознания И. С. Алексеева, К. Ф. фон Вайщеккера, В. Гейзенберга, Дж. Гилберта.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Механизмы социальной памяти в развитии понятия естественного объекта"

Заключение

Гносеологическое изучение феномена естественного объекта, понятия и знания о том, что такое естественный объект в предметной реальности учёного и методолога-натуралиста, каким образом он существует в социокультурной среде, приводит к новому - гносеологическому - понятию и знанию о естественном объекте.

Основными результатами настоящей работы стали:

1. Отказ от натуралистического подхода при формировании объекта в системе естественнонаучного исследования.

Для гносеолога естественный объект - это прежде всего социокультурное явление, функционирующее и развивающееся в составе естественнонаучных знаний об окружающей человека действительности. Учёный-натуралист изучает тела и объекты, их свойства и строение, состав и структуру - словом, всё то, что составляет его непосредственную «рабочую» данность, с чем он имеет дело в своём исследовании; гносеолог напоминает ему о той фундаментальной философской абстракции, которую учёный и методолог-натуралист выполняют всякий раз, когда начинают мыслить, -абстракции «выполнение понятого», удвоении человеком своего отношения к миру, которое проявляется, с одной стороны, в том, что он мыслит об окружающем его мире, а с другой - в том, что его мышление задаёт известные понятия, то есть происходит не в мире природы, а в мире человеческого сообщения, со-знания. Иными словами, гносеолог констатирует наличие особой естественной среды мышления - социокультурной среды, в которой только и возможно возникновение мысли и мыслящего «я».

Современные представления о естественном объекте оказываются явлением слишком сложным для прежнего натуралистического изучения природы. В рамках натурализма понятие естественного объекта воспроизводится эстафетами референции и репрезентации знания о том, что принято называть «естественным объектом». Учёный и методолог-натуралист, «воспитанные» на методологических принципах натурализма, вкладывают в понятие естественного объекта то, что фиксирует, по их мнению, внешний по отношению к субъекту познания мир - мир природы. Они осуществляют свою деятельность, руководствуясь стандартной концепцией науки, и потому не могут учитывать ту социальную реальность, в которой функционирует и развивается понятие и знание о естественном объекте. В силу этого учёные-натуралисты зачастую неспособны воспроизвести феномен естественного объекта при работе с достаточно сложными и развитыми системами знания, требующими для своего воспроизводства не только специальной научной методики, но и обеспечения целостности системы естественнонаучного исследования, иными словами, существования таких традиций деятельности и поведения субъекта познания, когда лингвистические эстафеты словоупотребления понятия «естественный объект» не подменяют собой экстралингвистических эстафет предметного оперирования с тем, что называют естественным объектом.

Система естественнонаучного исследования как социальная программа функционирует и развивается в ситуации современной комплексной практики, порождающей такое понятийное содержание, которое уже не может быть выражено в представлениях о традиционных естественных объектах. Учёные и методологи-натуралисты, методологи и гносеологи находятся в такой социокультурной ситуации, которая очень напоминает положение в физике и философии начала ХУЛ века: подобно тому, как тогда были созданы новые онтологические представления о мире природы и, таким образом, заложены основания для развития всей системы естественнонаучного исследования, так и нам сейчас предстоит создать принципиально новые онтологические представления о мире деятельности и человеческого поведения, чтобы заложить основания для развития новых гносеологических представлений о системе научного исследования.

2. Описание естественного объекта как социального куматоида, композиции опосредованных эстафет - лингвистической эстафеты, несущей опыт употребления словосочетания «естественный объект» и задающей референцию знания, и экстралингвистической эстафеты предметного оперирования с тем, что учёный и методолог-натуралист привыкли называть «естественным объектом».

Учёный и методолог-натуралист, вводя и применяя в своей деятельности понятие естественного объекта, реализуют две социальные эстафеты, донесшие до нас традиции правильного именования и оперирования с объектами, именуемыми естественными. Это, во-первых, лингвистическая эстафета, несущая опыт словоупотребления, и экстралингвистическая, несущая опыт предметного оперирования с естественными объектами. Вербализуя лингвистическую эстафету, учёный-натуралист формулирует правила употребления этого словосочетания и раскрывает тем самым содержание понятия «естественный объект». Таким образом, учёный-натуралист излагает правила референции, то есть поиска, диагностики тех объектов, которые могут быть названы естественными.

Помимо правил употребления словосочетания «естественный объект» в деятельности учёного-натуралиста существуют нормативы работы с объектами, обозначаемыми этим словосочетанием. Это образцы или правила деятельности с теми объектами, которые натуралист включает в лингвистическую эстафету употребления словосочетания «естественный объект», по их описанию и изучению. Как и лингвистические эстафеты, они могут существовать не будучи вербализованными, а могут быть вербализованы.

Все эти нормативы работы с объектами, обозначенными словосочетанием «естественный объект», могут путём рефлексивно-симметричного преобразования стать правилами словоупотребления этого словосочетания, то есть значением или смыслом словосочетания «естественный объект». Тем самым они превратятся в вербализацию лингвистических эстафет и вместе с ранее принятым определением войдут в содержание понятия «естественный объект», в котором обычно отражено всё существенное, что люди знают о естественном объекте. В понятии эти знания существуют как бы в «свёрнутом виде», где референция (о чём это знание) и репрезентация (что именно известно) не противопоставлены друг другу.

Учёный и методолог-натуралист строят знания о естественном объекте, в которых уже чётко противопоставлены друг другу две функционально различные части - референция и репрезентация: референция представлена лингвистической эстафетой словоупотребления «естественный объект», а репрезентация - экстралингвистической эстафетой оперирования с объектами, названными естественными.

3. Определение новой - гносеологической — референции и репрезентации знания о естественном объекте и нового -гносеологического - понятия «естественный объект»,

Гносеолог вводит новое понятие и новое знание о естественном объекте, в котором возникает своя новая референция и своя новая репрезентация: «Естественными объектами обычно называют объекты природы самой по себе и обычно ищут объективные законы, которым они подчиняются, изучают свойства, состав и строение, а также многообразие форм этих объектов, вызванные действием естественных причин». Эта формулировка представляет собой новую референцию: согласно ей, мы наше гносеологическое знание о естественных объектах относим не к объектам природы самой по себе, а к тому социальному факту, что натуралисты нечто, с которым они оперируют специфическим образом, называют естественным объектом. Референтом нашего знания служит особая социальная реальность, представленная определёнными традициями научной деятельности. Репрезентируют наше знание о естественном объекте представления о социальных куматоидах, о социальных эстафетах, образующих механизм существования традиций научной деятельности с «естественными объектами», то есть представления о тех непосредственных или опосредованных социальных эстафетах, которые фиксируют правила именования, работы учёного-натуралиста с тем, что он называет «естественным объектом». При этом мы указываем на то, что натуралист в научном исследовании не отдаёт себе отчета в том, что имеет дело с социальной реальностью, а именно с объектным полем социального куматоида - особого социального механизма существования исторически сложившейся традиции только определённые объекты называть естественными и только определённым образом с ними оперировать. Учёный-натуралист оперирует с ним как с тем естественным объектом, который существует сам по себе, предзадан ему природой и включён в нормативы его работы. Натуралист ищет естественные законы его формирования и развития, изучает функции и взаимодействие в естественных системах, в которые этот объект включён в качестве элемента и для которых он, учёный, строит естественные классификации. С точки зрения гносеолога, на самом деле, всё это определённые социальные куматоиды - как лингвистические, так и .экстралингвистические эстафеты, несущие как правила именования, так и правила оперирования с объектами, названными естественными.

Это новое гносеологическое знание о естественном объекте может быть преобразовано в гносеологическое понятие «естественный объект»: «естественный объект — это понятие, которым пользуется учёный-натуралист, чтобы выразить независимое от исследователя существование основного фрагмента изучаемой реальности». В содержании этого понятия, фиксирующего набор признаков естественного объекта, будет отсутствовать расчленённость на две функционально различные части - референцию и репрезентацию. В ходе проводимой гносеологом диагностической процедуры по распознаванию естественного объекта и отнесения к нему соответствующего словосочетания будет использоваться либо весь имеющийся в распоряжении гносеолога набор его признаков либо лишь какая-то его часть, которая и составит содержание используемого понятия. И это верно как для естественнонаучного, так и для гносеологического понятия.

Таким образом, говоря о содержании понятия естественного объекта, мы будем говорить о содержимом «ячейки» социальной памяти, за которой закреплен термин «естественный объект». Объём гносеологического понятия естественный объект» - это всё многообразие объектных полей исследовательской деятельности, в которой учёные-натуралисты оперируют с фрагментами материальной реальности, отпрепарированными по стандартам науки, по стандартам подготовки лабораторных или натурных объектов для наблюдения и эксперимента, и считают, что изучают объекты природы самой по себе и ищут их естественные законы и естественные классификации.

Развенчивая «заблуждения», «иллюзии» научной рефлексии о естественном объекте, состоящие в том, что она считает социальное естественным (предзаданным нам природой), мы порождаем новую лингвистическую и новую экстралингвистическую традицию. Мы различаем понятие «естественный объект» в том смысле и значении, которое вкладывает в него учёный-натуралист и в том, которое вкладывает в него гносеолог, исследующий его деятельность. Вместе с тем мы различаем понятие и знание. Мы отмечаем, что понятие и знание устроены по-разному: понятие имеет только объём и содержание, которые существуют как лингвистический куматоид, в то время как знание имеет две части: референцию и репрезентацию, которые существуют одна как лингвистический, а другая как экстралингвистический куматоид.

4. Различение гипостазирования и рефлексивной объективации понятия естественный объект.

Гипостаз ирование понятия естественного объекта выражается в его «овеществлении» и отождествлении с тем, что учёный-натуралист привык называть данным ему природой объектом исследования. Это такой процесс воспроизводства знания о естественном объекте, когда учёный и методолог-натуралист всё, что составляет, с их точки зрения, знание о естественном объекте, перемещают в содержание понятия «естественный объект» и тем самым подменяют экстралингвистическую эстафету оперирования с объектом, называемым естественным, лингвистической эстафета словоупотребления. Объект, «вещно» выделенный в среде, зримо либо чувственно, тактильно фиксируемый как отдельная вещь, называемая неким словом, мыслится учёным и методологом-натуралистом тождественным всему тому, что он о ней знает. Смыслом этого слова становится всё нами знаемое об этой вещи без разделения на то, что мы знаем наверняка и на то, что мы невольно домыслили.

Если учёный-натуралист не осознаёт свою роль в системе естественнонаучного знания, понятие естественного объекта гипостазируется. Гипостазированные представления, в которых свёрнут весь субъективизм учёного и методолога-натуралиста, присутствуют в понятии естественного объекта в замаскированном виде - они неприметно растворены в самом способе членить материал, в доступности и понятности изложения, которую выдают за научную достоверность. И это именно тот случай, когда учёный-натуралист «срабатывает механически», традиционно, действуя по заранее намеченному плану в соответствии с целью, поставленной не им самим, а кем-то извне, потому как всякое целеполагание требует наличия рефлексии.

Рефлексия имеет место в реальном естественнонаучном исследовании не как сквозной или систематически применённый принцип, но лишь как некоторые авторские замечания, «пометки» на полях, зачастую не обязательные при воспроизводстве знания о естественном объекте. Тем не менее, даже такие необязательные замечания высвечивают ту социальную реальность, в которой протекает исследование, и тем самым в значительной степени обезвреживают его субъективизм. Ведь если субъект познания назван по имени, понятие и знание о естественном объекте мы относим не к природе самой по себе, но к тем процессам-эстафетам, которые обусловливают его возникновение и трансляцию в культуре.

Таким образом, надрефлексивная позиция гносеолога добавляет в понятие естественного объекта новое содержание, она позволяет приоткрыть занавес вещественной непроницаемости словоупотребления - тот самый «невыговоренный» смысл, который таят в себе процедуры предметного оперирования с тем, что учёный-натуралист называет естественным объектом. Иными словами, экстралингвистическая эстафета репрезентации знания о естественном объекте со-держит, за-кпючает в себе определённое содержание, понимание которого, данное гносеологом, помогает высвободить смысл понятия «естественный объект» из оков вещного, «телесного» воспроизведения в лингвистической эстафете, несущей опыт словоупотребления. Слово без понимания мертво, оно не со-держит в себе ничего, кроме материала, которым написаны его буквы. И нередко всё то, что не выговорено в экстралингвистической эстафете предметного оперирования с понятием естественного объекта, оказывается много большим того, что «выговорено» лингвистической традицией.

5. Вывод о топоцентричности системы естественнонаучного исследования.

Понятие и знание о естественном объекте порождено социокультурной средой, «человеческой» жизнью естественнонаучных программ. Признав наличие рефлексии в системе естественнонаучного исследования, мы признали за наукой способность ассимилировать результаты своего развития и функционирования. Наука способна качественно перестраивать саму себя, несмотря на то, в какой позиции будет находится исследователь и будет или нет он признавать количественный или качественный рост научных знаний. Ассимиляция протекает самопроизвольно в силу естественных - социальных -процессов, которые мы описали при помощи теории социальных эстафет.

Каким бы образом наука не ассимилировала полученные результаты, мы тем не менее не можем извлечь эти «результаты» из системы естественнонаучного исследования. Выделяя «элемент», мы обнаруживаем, что элементом в собственном смысле слова он не является, поскольку мы более не можем охарактеризовать его теми неатрибутивными характеристиками, которыми он обладал в системе знания. Так, «извлекая» понятие естественного объекта из его окружения - тех естественнонаучных исследовательских и коллекторских программ, в которых оно «живет», функционируя и развиваясь, учёный и методолог-натуралист с удивлением обнаруживают, что перед ними совсем не тот «естественный объект», с которым они привыкли оперировать в своей предметной реальности, а некоторый, зачастую ничего незначащий, набор эмпирии. В силу этого формализация понятия и знания о естественном объекте на принципах натуралистической методологии в геолого-географическом цикле наук никогда не приводила к успеху. Мы делаем вывод о топоцентричности системы естественнонаучного исследования, тех исследовательских и коллекторских программ, которые реализуются на определённом историческом срезе. Гносеологическое определение понятия и знания о естественном объекте мы осуществляем, исходя из потребности всей системы естественнонаучного исследования, а не какой-то отдельной её части, находясь в позиции гносеолога, а не учёного-натуралиста.

В свете сказанного, дальнейший интерес для нас представляет историческое описание этапов формирования понятия естественности в философии и науке. Очевидно, что в данной работе мы с известной степенью условности оттолкнулись от той дефиниции естественного объекта, которую ему дал В. И. Вернадский. Его определение стало примечательным для нас в плане рефлексии самого учёного и методолога-натуралиста над осуществляемой им деятельностью. Понятие же естественности приходит, как мы видим, ещё от натурфилософов Милетской школы и в своём историческом развитии тесно связано с идеалами рациональности.

Темой для дальнейшего разговора может послужить и явление, названное М. А. Розовым парадоксом Мидаса: явление «поглощения» одной социальной программы другой. Очевидно, как исторически меняются социокультурные результаты деятельности в зависимости от тех методологических программ, в рамках которых она осуществлялась: механика Ньютона - теория относительности Эйнштейна - концепция дополнительности Бора; геосинклинальная теория (фиксизм) - теория движения литосферных плит (мобилизм) в геологии. Существует ли в этом движении «исторический вакуум», когда одна социальная эстафета совершенно не зависит от рефлексивной картины, обусловленной совокупностью объединённых* эстафет? Возможны ли такие исследовательские или коллекторские программы, которые возникают как бы «на пустом месте»? Иными словами, возможно ли появление новых «мест», нового социального пространства в деятельности? Отрицательный ответ на эти вопросы не добавляет ничего нового в понимание той социальной реальности, в которой нет «пустых мест». Поэтому они ждут своего решения.

Несомненный интерес представляет новое понимание естественного объекта для социальной экологии и экологической философии. Экономическое воспроизводство и рост научного знания, с одной стороны, и экологическое благополучие, с другой, - взаимозависимы, новое знание и процессы его получения порождают новые этические и нравственные проблемы, а несостоятельность идеалов «государства всеобщего благоденствия» и шаткость устоев энергоёмкого «потребительского общества» из коллизий социальных вырастают в коллизии экологические, которые, в свою очередь, оборачиваются социальным напряжением и общественным переустройством. Понятие естественного объекта определяет магистральные направления человеческой деятельности и поведения, тем самым естественный объект - это ключ к экологии человека. Социальная экология естественного объекта помещает в центр своей проблематики мир природы, но понимаемой не натуралистически, то есть предметно противостоящей человеку, а социально деятельностно - как совокупность традиций обращения с тем, что человек называет окружающей его средой. Это традиции, в которых и происходит жизнь человека, и, как следствие, наши взаимоотношения с окружающей средой строятся не только в плане «налаживания» взаимодействия с внешним по отношению к нам миром, но и в плане сохранения тех традиций и деятельности, в которых возникает само человеческое сознание и его объективное содержание.

Объединёнными в теории социальных эстафет называются эстафеты, множества участников которых пересекаются.

Список научной литературыСоловьёв, Олег Борисович, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. Аверинцев С. С. Предварительные заметки к изучению средневековой эстетики // Древнерусское искусство. М, 1976.

2. Аксёнов Г. П. О научном одиночестве Вернадского // Вопросы философии. 1993. .V» 6.

3. Алексеев И. С. Деятельностная концепция познания и реальности. М. Руссо. 1995.

4. Алексеев П. В. Теория познания и диалектика. М. 1991.

5. Беклемишев В. Н. Биологические основы сравнительной паразитологии. М. 1970.

6. Богин Г. И. К онтологии понимания текста // Вопросы методологии. №2. 1991.

7. Бубнов С. Н. Основные проблемы геологии. М. Изд-во МГУ. 1960.

8. Бэкон Ф. Сочинения в двух томах. Т. 2. М. 1978.

9. Вайцзеккер К. Ф. Физика и философия // Вопросы философии. 1993.1.

10. Вартофский М. Модели: репрезентация и научное понимание. М. Прогресс. 1988.

11. Вернадский В. И. Научная мысль как планетное явление. М. «Наука».1991.

12. Вернадский В. И. О геологических оболочках земли как планеты // Избранные сочинения. Т. 1У. М. 1959.

13. Вернадский В. И. О жизненном (биологическом) времени // Философские мысли натуралиста. М. 1988.

14. Вернадский В. И. Химическое строение биосферы Земли и её окружения. М. 1965.

15. Воронин Ю. А. Начала теории сходства. Новосибирск. 1991.

16. Воронин Ю. А. О формальном описании геологических тел // Опыт анализа и построения геологических классификаций на основе представлений конечной математики. Новосибирск. 1964.

17. Вригт Г. X. Логико-философские исследования. М. «Прогресс».1986.

18. Гайденко П. П. Проблема рациональности на исходе XX века II Вопросы философии. № 6. 1991.

19. Гальперин И. И. Синтез систем автоматики. М.-Л. 1960.

20. ГейзенбергВ. Физика и философия. М. 1963.

21. Гейзенберг В. Что такое элементарная частица? // Вопросы истории, естествознания и техники. 1977. Выпуск 1 (58).

22. Геологические тела (терминологический справочник). М. «Недра».1986.

23. Гилберт Дж., Малкей М. Открывая ящик Пандоры. Социологический анализ высказываний ученых. М. 1987.

24. Годовиков А. А. Химические основы систематики минералов. М. «Недра». 1979.

25. Голованов Я. Этюды об учёных. М. «Молодая гвардия». 1983.

26. Григ Д. Районы, модели и классы // Модели в географии. М. 1971.

27. Грушин Б. А. «Мы пытались ответить на кардинальные вопросы.» II Вопросы методологии. 1994. №№ 1-2.

28. Грязное Б. С., Дышш Б. С., Никитин Е. Г1. Теория и её объект. М., «Наука». 1973.

29. Гумилёв Н.С. Письма о русской поэзии. М., 1989.

30. Дарвин Ч. Происхождение видов путём естественного отбора. Санкт-Петербург. «Наука». 1991.

31. Декарт Р. Правила для руководства ума. М. Государственное социально-экономическое издательство. 1936.

32. Еганов Э. А. Формационный анализ: идеи, понятия, принципы, возможности. Новосибирск. 1990.

33. Еганов Э. А. О выделении объектов исследования в геологии // Пути познания Земли. М. 1971

34. История философии. М. ОГИЗ Госполитиздат. Т. 1. 1941.

35. Кант И. Сочинения в шести томах. Т. 3. М. 1964.

36. Кант И. Сочинения в шести томах. Т. 4, ч. 1. М. 1965.

37. Ковалев Н. Е., Шевчук Л. Д., Щурен ко О. И. Биология. Учебное пособие. М. «Высшая школа». 1985.

38. Копнин П. В. Введение в марксистскую гносеологию. Киев. 1966.

39. Крашенников Г. Ф. Учение о фациях. М., 1971.

40. Круть И. В. Исследование оснований теоретической геологии. М. «Наука». 1973.

41. Круть И. В. Уровни геологических объектов и геологическое пространство // Вопросы методологии в геологических науках. Киев. 1977.

42. Кузнецова Н. И., Розов М. А. О разнообразии научных революций // Традиции и революции в истории науки. М. «Наука». 1991.

43. Ладенко И. С. Интеллектуальные системы и логика. Новосибирск,1972.

44. Ладенко И. С. Методологическое движение // Вопросы методологии, 1994. №№ 1-2.

45. Лекторский В. А. Проблема субъекта и объекта в классической и современной буржуазной философии. М., 1965.

46. Лекторский В. А., Швырёв В. С. Методологический анализ науки // Философия. Методология. Наука. М. 1972.

47. Лосев А.Ф. Бытие, имя, космос. М. «Мысль». 1993.

48. Лымарев В. И. Основные проблемы физической географии океана. М. «Мысль». 1978.

49. Малкей М. Наука и социология знания. М. 1983.

50. Мамардашвили М. К. Как я понимаю философию. М. «Прогресс».1992.

51. Мамардашвили М. К. К пространственно-временной феноменологии событий знания//Вопросы философии. № 1. 1994.

52. Мамардашвили М. К. Сознание как философская проблема // Вопросы философии. № 1. 1990.

53. Маркс К. Тезисы о Фейербахе //К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т. 3.

54. Мейен С. В. О наиболее общих принципах исторических реконструкций в геологии // Известия АН СССР. Сер. геол. № 11. 1978.

55. Мейен С. В. Спорные вопросы теории стратиграфии // Природа. № 12. 1974.

56. Мейен С. В. Теоретические проблемы палеоботаники. М. «Наука».1990.

57. Методическое программирование научного исследования. Новосибирск. 1987.

58. Методологические и философские проблемы геологии. Новосибирск, «Наука». 1979.

59. Митрофанова С. С. Гносеологический анализ классификационной проблемы в современной науке. Автореферат докт. дисс. Новосибирск, 1986.

60. Ортега-и-Гассет X. Что такое философия? М. Наука. 1991.

61. Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. М. Искусство.1991.

62. Плахотник А. Ф. Предмет и структура учения о геосистемах // Доклад Института географии Сибири и Дальнего Востока. Вып. 39. Иркутск, 1973.

63. ПоланиМ. Личностное знание. М. 1985.

64. Полевая геоботаника. Под общей редакцией Е. М. Лавренко и А. А. Корчагина. Т. 1. М., Л. 1959.

65. Поппер К. Логика и рост научного знания. М. Прогресс. 1983.

66. Пуанкаре А. О науке. М. «Наука». 1990.

67. Реймерс Н. Ф. Популярный биологический словарь. М. «Наука».1991.

68. Риккерт Г. Границы естественно-научного образования понятий. Санкт-Петербург. 1903.

69. Розов М. А. Знание и механизмы социальной памяти // На пути к теории науки. М. «Наука». 1984.

70. Розов М. А. Информационно-семиотические исследования: процессы-эстафеты и принцип дополнительности// НТИ. Сер. 2. № 2. 1984.

71. Розов М. А. К методологии анализа феномена идеального // Методологические проблемы наук. Новосибирск, 1981.

72. Розов М. А. Логико-трансляционный подход к анализу науки // Проблемы исследования структуры науки. Новосибирск, 1967.

73. Розов М. А. Методологические особенности гуманитарного познания // Проблемы гуманитарного познания. Новосибирск, «Наука». 1986.

74. Розов М. А. Методологические проблемы гуманитарного познания // Проблемы методологии. М. 1984.

75. Розов М. А. Научное знание и механизмы социальной памяти. Научной доклад на соискание . М. 1990.

76. Розов М. А. Образцы деятельности и семиотические средства управления// Методологические проблемы науки. Новосибирск, 1978.

77. Розов М. А. О возможном подходе к анализу знания // Методологические проблемы науки. Вып. 3. Новосибирск, 1975.

78. Розов М. А. О двух аспектах проблемы редукционизма. Препринт.1986.

79. Розов М. А. О разных подходах к анализу знания // Структура и развитие научного знания. Системный подход к методологии науки. М. 1982.

80. Розов М. А. Понятие исследовательской программы // Исследовательские программы в современной науке. Новосибирск, «Наука».1987.

81. Розов М. А. Проблема специфики гуманитарного познания // Гуманитарные науки в контексте социалистической культуры. Новосибирск, 1984.

82. Розов М. А. Проблема ценностей и развитие науки // Наука и ценности. Новосибирск, «Наука». 1987.

83. Розов М. А. Проблемы эмпирического анализа научных знаний. Новосибирск, «Наука». 1977.

84. Розов М. А. Процессы и механизмы интеграции в развитии науки // Интегративные тенденции в современном мире и социальный прогресс. М. Изд-во МГУ. 1989.

85. Розов М. А. Рефлексия и феноменологическое описание действительности// Рефлексия в науке и обучении. Новосибирск, 1984.

86. Розов М. А. Способ бытия математических объектов // Методологические проблемы развития и применения математики. М. 1985.

87. Розов М. А. Философия и проблема свободы человека // Философская культура личности и научно-технический прогресс. Новосибирск. 1987.

88. Розов М. А. Явление дополнительности в гуманитарном познании // Нильс Бор и наука XX века. Киев. «Наукова думка». 1988.

89. Розов М. А., Розова С. С. Классификация и системное представление объекта // Системный метод и современная наука. Выпуск 1. Новосибирск. 1971.

90. Розова С. С. Классификационная проблема в современной науке // Новосибирск. 1986.

91. Садовский В. Н. Основания общей теории систем. Логико-методологический анализ. М. 1974.

92. Садовский В. Н. Проблемы общей теории систем как метатеории // Системные исследования. Ежегодник 1973. М. 1973.

93. Сапунов М. Б. Проблема реальности в современной науке // Вопросы философии. № 12. 1984.

94. Слово о науке. Кн. 2. М. «Знание». 1981.

95. Соловьев Э. Ю. Прошлое толкует нас. М. Изд-во полит, литературы.1991.

96. Стёпин В. С. Научное познание и ценности техногенной цивилизации //Вопросы философии. № 10. 1989.

97. Стёпин В. С., Горохов В. Г., Розов М. А. Философия науки и техники. М. «Контакт-альфа». 1995.

98. Страхов Н. М. Осадкообразование в современных водоёмах. М. «Наука». 1993.

99. Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М. 1987.

100. Томсон Дж. Предвидимое будущее. М. 1958.

101. Философская энциклопедия. М. 1989.

102. Фихте И. Г. Факты сознания. Наукословие, изложенное в общих чертах. Санкт-Петербург. 1914.

103. Шиллер Ф. Собр. соч. Т. 1. М. 1955.1.59

104. Щедровицкий Г. П. Автоматизация проектирования и задачи развития проектировочной деятельности // Разработка и внедрение автоматизированных систем в проектировании. М. Стройиздат. 1975.

105. Щедровицкий Г. П. Будущее есть работа мышления и действия // Вопросы методологии. 1994. №№ 3-4.

106. Щедровицкий Г. П. «Естественное» и «искусственное» в социотехнических системах // Избранные труды. М. 1995.

107. Щедровицкий Г. П. Методологический смысл оппозиции натуралистического и системодеятельностного подходов // Вопросы методологии. 1991. № 2.

108. Щедровицкий Г. П. Понимание и интерпретации схемы знания // «Кентавр». 1991. № 1.

109. Щедровицкий Г. П. Проблемы методологии системного исследования. М. 1964.

110. Щедровицкий Г. П. Проблемы построения системной теории сложного «популятивного» объекта // Системные исследования. Ежегодник -1975. М. «Наука». 1976.

111. Щедровицкий Г. П. Рефлексия в деятельности // Вопросы методологии. 1994. №№ 3-4.

112. Щедровицкий Г. П. Синтез знаний: проблемы и методы // На пути к теории научного знания. М. 1984.

113. Щедровицкий Г. П. Смысл и значение // Проблемы семантики. М.1974.

114. Щедровицкий Г. П., Юдин Э. Г. и др. «Естественное» и «искусственное» в семиотических системах // Семиотика и восточные языки. М. 1967.

115. Энгельс Ф. Диалектика природы // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-еизд. Т. 20.

116. Эшби У.Р. Введение в кибернетику. М. 1959.

117. Юм Д. Сочинения. Т. 1. М. 1965.

118. Reid Т. Inquiry and Essays. Hackett Publishing Company. Indianapolis.1983.

119. Venn J. The Principles of Emperical or Inductive Logic. London New York. 1907.

120. Wisdom J. O. Overlooked Aspects of Popper's Contributions to Philosophy, Logic and Scientific Method // The critical Approach to Science and Philosophy. London. 1964.