автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Метафора "Идентичность человека" в английском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Метафора "Идентичность человека" в английском языке"

На правах рукописи

ГОЛОДНАЯ ВЕРА НИКОЛАЕВНА

МЕТАФОРА «ИДЕНТИЧНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА» В АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫ1СЕ: КОНЦЕПТУАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ, ЯЗЫКОВАЯ ОБЪЕКТИВАЦИЯ, ПРАГМАТИЧЕСКИЕ ФУНКЦИИ И СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНЫЕ КОНТЕКСТЫ

Специальность 10.02.04 - германские языки

I 5 Ш 2015

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Пятигорск-2015

005570599

005570599

Работа выполнена на кафедре западноевропейских языков и культур Института переводоведения и многоязычия в ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Правикова Людмила Владимировна, ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет», профессор кафедры западноевропейских языков и культур

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Манерно Лариса Александровна, ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова», заведующая кафедрой теории и практики английского языка факультета «Высшая школа перевода»

доктор филологических наук, профессор Олянич Андрей Владимирович, ФГБОУ ВПО «Волгоградский государственный аграрный университет», заведующий кафедрой иностранных языков факультета сервиса и туризма

Ведущая организация: Таганрогский институт имени

А.П. Чехова (филиал) ФГБОУ ВПО «Ростовский государственный экономический университет (РИНХ)»

Защита состоится 9 октября 2015 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.193.02 в ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» по адресу: 357532, г. Пятигорск, проспект Калинина, 9, конференц-зал № 1.

С текстом диссертации можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» и на сайте ФГБОУ ВПО «ПГЛУ»: http://www2.pglu.ru/science/ <1Ьз/?1Е) =97853

Автореферат разослан июля 2015 г.

Учёный секретарь диссертационного совета

Л.М. Хачересова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая диссертация посвящена комплексному анализу особенностей социального представления человека в англоязычном дискурсе с помощью вторичных номинаций. Метафора как способ выражения концептуальной сущности в терминах другой сущности представляет собой экспрессивно-окрашенный оценочный дискурсивный механизм, позволяющий вскрыть признаки социализации индивида, отраженные через обыденное сознание в рамках матрицы «Свои»-«Другие».

Исследование производится с позиции парадигмального антропоцентрического подхода, позволяющего изучение «человека в языке», на стыке лингвистических дисциплин — теоретической лингвистики, критического дискурс-анализа, концептуальной семантики, корпусной лингвистики, теории композициональностн и тендерной лингвистики.

Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена следующими факторами.

1. В современных условиях акцентуация языковой, культурной, социальной и тендерной идентичности является ключевым ориентиром в оценке поведения человека в обществе, его социализации и функционирования в обыденной - личной и межличностной - сферах. В связи с этим особое значение приобретает изучение признаков социализации через метафору как способа ценностного выражения одной вещи в терминах другой. Комплексное лингвистическое осмысление механизмов метафорического восприятия человека через вторичные номинации про-тотипических единиц когнитивно-концептуальных фреймов «Животные» и «Пища» в англоязычном дискурсе диктуется необходимостью конкретизации, развития и обобщения концептуальных оснований критико-дискурсивных подходов к изучению асимметричных социальных отношений, встроенных в язык.

2. Структура и содержание, а также лексико-семантические средства выражения метафор, концептуализирующих человека в английском языке, и их когнитивно-фреймовые основы не получили исчерпывающего освещения в отечественной лингвистической науке. Между тем, теоретическое осмысление ценностных приоритетов в объективации метафорического значения в англоязычной лингвокультуре и раскрытие механизмов формирования познавательной деятельности и представления знания с перспективы биполярной матрицы «Я/мы»-«Они/другие/чужие» требует особого внимания.

3. Актуальным является системное комплексное рассмотрение с социально-культурной позиции аксиологически направленных метафор человека в иерархии аспектов желания, потребления, доминирования и унижения, которое еще не проводилось в полной мере на материале английского языка.

4. Недостаточная изученность атрибутивно-номинативных кластеров с метафорической основой в английском языке в терминах прототи-

пической и стереотипической семантики, теории фреймов и теории концептуальной интеграции также стимулирует необходимость разработки темы диссертации.

5. Актуальность работы обусловлена потребностью в дальнейшей разработке проблем корпусной лингвистики и необходимостью исследования способов изменения оценочного знака в контекстуально-связанных областях.

Научная новизна диссертации заключается в первом комплексном и систематическом представлении, анализе и описании номинативно-референтных метафорических средств вербализации концептуально-оценочного фрейма «Идентичность человека» на материалах, извлеченных из электронных корпусов BNC и CASO, выявлении их структурно-семантических моделей, интерпретации их логико-семантических свойств. Впервые представлен панорамный критико-концептуальный обзор и анализ характеристик социальных и культурных контекстов актуализации антропных метафор в английском языке. Системно и комплексно изучены анималистические и гастрономические метафоры английского языка, номинирующие человека, с использованием конкор-дансных корпусных методик. С позиции критического дискурсного анализа исследованы лексико-семантические и функционально-прагматические особенности лексем во вторичной номинации, именующих человека, и раскрыты логико-семантические и структурные характеристики атрибутивно-номинативных словосочетаний, образованных с ними. Установлены иерархические механизмы лингвистического доминирования, проанализированы метафорические модели отчуждения и объединения в терминах неантагонистической дихотомии «Я»-«Другой» или в матричной антагонистической рамке «Свой»-«Чужой».

Объектом исследования является совокупность англоязычных средств метафоризации концепта «Идентичность человека» в английском языке.

Предметом исследования выступают специфические - лексико-семантические, структурные и функциональные - особенности зооними-ческих и гастрономических единиц, метафорически номинирующих фрагменты концептуально-когнитивного и атрибутивно-оценочного фреймов, лежащих в основе номинаций человека в асимметричных иерархических социально-культурных контекстуализациях.

Основная цель диссертации заключается в выявлении лексико-семантаческих, структурно-функциональных, композициональных и прагматических свойств анималистических и гастрономических метафор, номинирующих человека в английском языке, в концептуально-оценочном биполярном фрейме «Я/мы/свои»-«Они/другие/чужие».

Для реализации поставленной цели определен комплекс исследовательских задач:

1) выделить лексико-семантические единицы и словосочетания, образованные с ними, номинирующие человека средствами анималистиче-

ской и гастрономической метафор; на основании авторитетных лексикографических источников провести дефиниционный анализ ряда прототи-пических единиц, формирующих метафоры концептуально-оценочного фрейма «Идентичность человека», определить мотивационные основания метафор на основе бинарной матрицы «Свой» - «Чужой»;

2) провести комплексный анализ логико-семантических и структурно-функциональных средств метафорического выражения концептуального фрейма «Идентичность человека», сделать их классификацию;

3) выделить корпус атрибутивно-номинативных словосочетаний с означенными лексемами, используемыми во вторичной номинации; выявить их структурные модели; определить их частеречевой состав; установить корпуса препозитивных и постпозитивных модификаторов; определить и описать логико-семантические свойства компонентов, составляющих атрибутивно-номинативные словосочетания; описать концептуально-фреймовые и аксиологические особенности атрибутивно-номинативных словосочетаний.

4) выявить и проанализировать контексты функционирования искомых единиц при образном переосмыслении, показать речевые акты, в составе которых они употребляются;

5) исследовать асимметричную природу их референции;

6) показать тендерное распределение источниковых единиц.

При решении этих задач применялись следующие методы исследования: дефиниционный анализ, структурно-семантический, метод концептуального моделирования, компонентный анализ, контекстуально-дискурсивный анализ, количественный анализ, методика конкордансного анализа, корпусный метод.

Ситуативно обусловленные семантические модуляции значений слов производны от формально-логических отношений, возникающих между концептуальными категориями, вербализирующими свои связи в дискурсе. Отсюда следует, что для выявления смысла лексической единицы необходимо определить ее контекстное окружение. Корпусный подход с использованием конкордансной методики позволяет на представительном объеме материала, насчитывающем несколько сотен миллионов словоупотреблений, продемонстрировать языковые данные в реальном лингвистическом контексте, в автоматическом формате провести кластеризацию поисковых результатов, вычленяя лексико-семантические подмножества, извлечь и проанализировать наиболее частотные, а поэтому и прототипические проявления узуса лексем в коллокациях.

Материалом исследования послужили ряд существительных и атрибутивно-номинативных словосочетаний с ними, относящихся к концептуально-когнитивным фреймам «Животные» и «Пища» и функционирующих во вторичной номинации в значении «Человек». Они были извлечены методом сплошной выборки из Британского Национального Корпуса Английского Языка (BNC) и Корпуса Американских Мыльных Опер (CASO). Лексико-семантическая информация была выбрана из

авторитетных лексикографических источников английского языка (Cambridge Dictionary of the English Language, Merriam Dictionary, The Concise Oxford Dictionary of Current English, Webster's English Dictionary, Urban Dictionary, The Racial Slur Database, Dictionary of International Slurs (Eth-nophaulisms). Общий исследовательский корпус составил более 30 000 микротекстов.

Гипотеза исследования состоит в том, что оппозиции «Я»-«Другой» и «Свой»-«Чужой» являются прототипическим основанием для бинаризации аксиологических свойств метафор, вербализующих фрагмент концептуально-оценочного фрейма «Идентичность человека», а атрибутивно-номинативные словосочетания с базисными лексемами, объективирующими концепт «Человек» во вторичной номинации, стимулируют аксиологическую развертку семантического содержания, расширяя и уточняя интерпретацию метафорических выражений в дискурсных контекстах.

Теоретическую и методологическую базу исследования формируют труды отечественных и зарубежных ученых в области когнитивной лингвистики (Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, А. Вежбицкая, O.A. Али-мурадов, А.Н.Баранов, Д.О.Добровольский, А.А.Буров, JI.B. Витков-ская, В .И. Карасик, В.В. Лазарев, Л.В. Правикова, М. Минский, Е.А. Пименова; Ч. Фильмор), в частности, теории концептуального блен-динга (М.Джонсон, М.Тернер, Л.А.Манерко), метафоры (Аристотель, А.Ф. Артемова, И.Д. Арутюнова, М. Блэк, В.Г. Гак, Дж. Лакофф, М. Джонсон, 3. Кивечеш, В.Н.Телия), критического дискурсного анализа, (Т. ван Дейк, Л.В. Правикова), социолингвистики (В.А. Хомяков, Г.В. Дмитриенко и др.), лингвосемиотики (Т.Н. Астафурова, A.B. Олянич), этнонимики (Ч. Берлиц, А.И. Грищенко, H.A. Николина, Ю.А. Дубовский, Т.Б. Заграевская, О.С.Иссерс, O.A. Леонович), корпусной лингвистики (А. Дейгнан, Р. Мун, Дж. Синклер, С. Хсиех), теории композициональности (Л.С. Бархударов, С.А. Жаботинская, О.П. Рябко, Г. Суит, Н.В. Юдина) и др.

Достоверность и обоснованность полученных результатов диссертационного исследования базируются на высокой репрезентативности экспериментального материала, извлечённого из английского и американского языковых корпусов и авторитетных англоязычных лексикографических источников, широкой методологической и концептуально-теоретической основе исследования, современных и перспективных методиках анализа данных.

Содержание диссертации полностью соответствует Паспорту научной специальности 10.02.04 - германские языки.

Теоретическая значимость данной диссертации определяется тем, что постановка проблемы выяснения содержательных, формальных и функциональных аспектов метафор, номинирующих человека в терминах семантической антитезы «Мы»-«Они», «Мы»-«Другие» и «Свои»-«Чужие», и выводы, полученные в ходе исследования, способствуют раз-

витию теории метафоры, вносят вклад в теорию речевых актов, расширяют концептуально-теоретические возможности дискурсного анализа и когнитивной лингвистики, позволяют через вторичные номинации моделировать процессы желания, потребления, доминирования и унижения человека. В общетеоретическом плане полученные результаты могут применяться при дальнейшей разработке теории метафорического конструирования в других предметных областях.

Пра1сгическая ценность материалов и выводов исследования заключается в возможности их использования в курсах по лексикологии, стилистике английского языка, в спецкурсах по теории метафоры, когнитивной лингвистике, дискурсному анализу, теории словосочетания, при написании курсовых и выпускных квалификационных работ.

Положения, выносимые на защиту:

1. Концептуально-когнитивный фрейм «Идентичность человека» в английском языке, вербализированный лексемами во вторичной номинации, формирует систему метафорически осмысленных символьных образов, отмеченных аксиологическим компонентом. Градация метафорических образов происходит в рамках бинарной матрицы по признаку «Я/мы/свои»-«Они/другие/чужие» с использованием стратегий поляризации и позитивной/негативной репрезентации представителей целевых групп.

2. Фрагмент концептуально-оценочного фрейма «Идентичность человека», встроенного в оппозитивную матрицу (концептуальная переменная) «Свой»-«Чужой», имеет высокий индекс репрезента тивности и значительную номинативную плотность в доменах «Животные» и «Пища», отличается выделенностью с позиции метафорических средств выражения. Сущность метафоризации выражается в антропоцентричности, а функциональное назначение состоит в использовании эвфемических и дисфемических концептуализации идентичности человека в контекстах слабого и сильного табуирования речи.

3. Форматы употребления зоонимических и гастрономических метафор в концептуализации идентичности - сингулярный вид и атрибутивно-номинативные образования, а контексты включают обращения и дескрипции/оценки (нарратив). Речевые акты, в которых используются лексемы во вторичной номинации, — призыв, просьба, утверждение, оценка, обещание, оскорбление, приветствие, прощание, извинение, запрос об информации, — реализуются в рамках оппозитивной матрицы «Свои»-«Чужие».

4. Атрибутивно-номинативные структуры с метафорической основой являются контекстуальными моделями для активации латентных значений лексем, используемых во вторичной номинации. Они имеют конфигурации: Adj + N, N + N, N's + N, Part I + N, Part II + N, etc. Препозитивные и постпозитивные адъюнкты модифицируют значения - уточняют, дополняют, изменяют и усиливают семантическое содержание ключевых слов, актуализирующих идентифицирующие обращения и де-

скрипции/оценки идентичности референта. В логико-семантическом плане они раскрываются через концептуально-квапификативные маркеры, такие, как возраст/размер, внешность, черты характера, поведение, этические, эстетические, прагматические оценки и др., многие из которых формируют вектор субъективности речи коммуникантов в оппозитивной парадигме «Свой»-«Чужой».

Основные положения диссертационного исследования прошли апробацию в научной и в учебной деятельности: рассматривались на заседаниях кафедры западноевропейских языков и культур ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» (20082015 гг.), а также были изложены в докладах на ряде конференций, в том числе на Конгрессе «Мир через языки, образование, культуру: Россия -Кавказ - Мировое сообщество» (2013 г.), «Университетские чтения» (2009-2014 гг.), «Молодая наука» (2011-2014 гг.). Материалы и результаты диссертационного исследования были апробированы на практических занятиях по английскому языку на 3 и 4 курсах института переводоведе-ния и многоязычия в ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет».

По теме диссертации опубликовано 23 статьи общим объемом 12,8 пл., в том числе 7 статей в научных журналах, входящих в реестр ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации.

Диссертация состоит из Введения, четырех глав, Заключения, библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обозначена тема диссертации и поставлена проблема, обоснована ее актуальность, выражены цели и задачи, определены предмет и объект исследования, раскрыты методы анализа, сформулированы положения, вынесенные на защиту, установлены научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, представлены сведения о ее апробации.

В Главе I «Концептуально-теоретические основания исследования» анализируются проблемы понимания метафоры как концептуально-семантической и лингвистической проекции обыденных явлений, вопросы формирования метафорической номинации как вторичного значения, в основе которого лежат системные логико-семантические соответствия, а также формы, функции и значения атрибутивно-номинативных словосочетаний как контекстов вербализации метафоры в рамках концептуальной семантики.

В современной литературе, как отечественной, так и зарубежной, представлено множество научных интерпретаций метафоры. Через метафору возникает новое знание о мире, и это знание объективируется в языковых формах. В новое знание встраиваются признаки «уже познанной действительности, отображенной в значении переосмысляемого имени,

что оставляет следы в метафорическом значении» [Телия, 1988, с. 186]. Метафоры изменяют способ восприятия действительности, способ миро-видения [Рикер, 1990, с. 425]. «Источник метафоры - сознательная ошибка в таксономии объектов» [Арутюнова, 1990, с. 19]. Семантика метафоры имеет особое значение для представления непереводимой информации, эмоций [Никитин, 1979, с. 91-102; Рикер, 1990, с. 416; Апресян и Апресян, 1993, с. 27-35; Падучева, 2004]; «без метафоры не существовало бы лексики «невидимых миров» (внутренней жизни человека)» [Арутюнова, 1990, с. 29]. «Концептуальная метафора» определяется в качестве важнейшего концептуального инструмента, который состоит из доменов «источника» и «цели» [Lakoff, Johnson, 1980].

В современных исследованиях метафоры, начиная с конца 1980-х годов, фокус сдвинулся полностью от рассмотрения метафоры, прежде всего, как когнитивного феномена к осознанию важности использования языка в понимании метафоры [Арутюнова, 1979; Гак, 1988; Метафора в языке и тексте, 1988; Теория метафоры, 1990; Артемова, 1992; Склярев-ская, 1993; Лебедева, Зубкова, 2011, с. 112-120]. Другими словами, метафора выступает одинаково и как когнитивный, и как лингвистический феномен, не однонаправленная связь (мышление/ язык), но двустороннее взаимодействие языка и мышления [Петров, 1990, с. 135-146; Cameron, Deignan, 2006].

Метафора отягощена высокой прагматической эксплозивностью [Меу, 2001, р. 203]. Одним из ее измерений является аффективная сила, которая отражена в представлениях, верованиях, взглядах, ценностях и эмоциях участников. Важным свойством метафоры является ее оценоч-ность [Артемова, Леонович, 1987; Вольф, 1988; Банина, 2001]. Оценочное значение производно от системы ценностей человека в определенной лингво- и социокультуре. Важнейшими особенностями оценки являются проявление ее когнитивно-лингвистических аспектов в дискурсе [Дубов-ский, 2009], участие в лингвосемиотическом моделировании ценностей [Карасик, 2012]. Обладая дискурсивной особенностью, которая проявляется в контекстных окружениях, она может подвергаться интенсификации и дезинтенсифнкации [Вольф, 1985, с. 45]. Оценочный компонент отражает в речи представителей того или иного сообщества их отношение к другим социальным группам, национальностям, ценностям других людей, происходящим событиям и т.д.

Процедуры обработки информации при метафоризации осуществляются при участии концептуально-когнитивных и атрибутивно-концептуальных и концептуально-оценочных фреймов, которые являются способом структурирования ментального пространства и несут прото-типическое энциклопедическое знание о мире и набор ассоциаций невыраженного характера, связанных с образом и языком тела, привычными межличностными взаимодействиями, культурными и социальными представлениями [Fillmore, 1975; 1985; ван Дейк, 2000; Баранов, Добровольский, 2001; Болдырев, 2001; Лазарев, Правикова, 2002; Тарасова,

2004 и др.].

Метафорическая номинация проявляет системные логико-семантические соответствия в формировании вторичного значения, которое охватывает семантическое переосмысление первичного образа с аксиологическим дополнением. Переход от первичного ко вторичному значению происходит в пределах единого атрибутивно-концептуального фрейма, в котором происходит выдвижение оценочного модуля и скрывается общий концептуальный каркас. Новые значения возникают на основе некоторых — одного или нескольких - признаков, которые согласно принципу релевантности оказываются ведущими, в то время как базисное референтное значение стирается. Происходит категориальная переустановка, и референция перемещается к другому объекту-цели, которому присваиваются атрибуты первого. Объект-цель - это человек, который получает оценочную характеризацию, приобретая прототипические черты, существующие в оценочной картине мира, которые субъективно соотносятся с характеристиками артефактов, представителей животного мира либо объектов гастрономического потребления.

Метафорические контексты есть локус актуализации содержательных аспектов метафоры. Это комплексные конструкты, в которые внедрены метафорические выражения. Их синтаксическая, семантическая и прагматическая структура позволяет реализовать метафорический смысл языковых единиц. Метафора действует в широких и узких синтаксических контекстах, на уровне предложения, словосочетания и слова. Экстралингвистические контексты на когнитивном уровне соотносятся с универсальным знанием и влекут за собой комплекс ассоциаций, связанных с семантикой концепта.

Язык описывает не объективную действительность, а «наивную картину мира», «наивную онтологию» [Рябко, 2003]. Словосочетания имеют особое значение, так как «именно они отражают концептуальную систему и отношения между концептами» в картине мира, ... «выходя постепенно на уровень обобщений, связанных и с особенностями структур обыденного знания» [Манерко, 2000]. Когнитивным основанием композиционной семантики словосочетаний как комплексных языковых знаков является концептуальная интеграция, в результате которой возникает новое значение производного знака. Словосочетание формирует смысловое содержание, комплексно отражающее гештальт-образ, т.е. является двусторонней языковой единицей, которая объединена единством формы, функции и значения.

В Главе II «Метафора как средство конструирования идентичности» рассматриваются такие вопросы, как идентичность, инаковость и метафора; метафора в процессе языковой детериоризации; тендерная асимметрия в метафорических концептуализациях.

Идентичность находится в центре картины мира человека. Она лежит в основе как индивидуальных, так и социальных проявлений человека [Бергер, Лукман, 1995]. Индивид обладает множеством идентично-

стей, проявляемых в его столкновениях с действительностью на осях координат тендера, сексуальной ориентации, этнической принадлежности, государственной аффилиации, религиозной тождественности и т.д. Метафора раскрывает образ человека в многочисленных зеркалах, портретируя его ипостаси в обыденно-когнитивной и социально-культурной перспективах, фиксируя позиции говорящего в рамках оценочно-концептуальной системы <сЯ/мы»-«Они/другие», определяя границы, которые отделяют его от «Других» и соединяют со «Своими». Речевые сообщества прибегают к метафоре как форме проявления группового единения, а также как средства языкового остракизма. Доминирующая социальная группа может обратиться к метафоре с целью угнетения или принижения «Другого», навязывания своей идеологии через языковые средства. В формировании социальной идентичности использование метафоры, как правило, усиливает дихотомию между «Я/свой» и «Другой/чужой».

Архетипичная бинарная матрица «Свой»-«Чужой» в комплексном концептуально-оценочном фрейме «Идентичность человека» является ключевой при социальной и культурной обыденной категоризации и разграничении на различных уровнях объединения и разъединения людей: родственно-семейных, этнических, расовых, конфессиональных, социально-статусных, тендерных, возрастных и т.д. Базовые категории — отношения принадлежности, обладания, близости/дальности, включения/отчуждения, родства/чужести, толерантности к «Своим»/нетерпи-мости к «Чужим», непримиримости к отклонениям от нормы у «Сво-их»/страха перед «Чужими» - выстраиваются в рамках системы ценностей, разделяемых в сообществе «Своих». Оппозитивная аксиологическая матрица «Свой»-«Чужой» [термин см.: Лотман, Успенский, 1982] строится на таких признаковых квалификаторах, как «хороший - плохой», «красивый - некрасивый», «нужный - бесполезный», «безопасный - опасный» и др. «Своим» приписываются позитивные характеристики, «Чужим» - отрицательные. «Чужие» оцениваются в терминах инаковости -бесполезности, вредности, неэстетичности, нарушения социальных и культурных норм, опасности и др. Инаковость, чужесть «Другого» выражается в отклонении от прототипического положительного образца.

В отношении «Чужих» используются речевые акты оскорбления, угрозы, унижения, издевки, насмешки, обвинения, осуждения, несогласия, протеста, отрицания, пейоративные (негативные) оценки, обман, речевое манипулирование, инвективы и др. Выражаются эмотив-но-оценочные и когнитивные состояния и проявления атональности -пренебрежение, презрение, агрессия, ненависть, вражда, сопротивление, гнев, интолерантность, возмущение, раздражение, страх, недоверие, подозрение, конфликтогенность, дискриминация, размежевание, реакции противостояния, выполняющие дезинтегративную функцию. Оппозитив-ный субъективно-аксиологический модус, направленный на «Своих», функционирует в рамках интеграции: это речевые акты мелиоративной

(положительной) оценки, согласия, утешения, извинения, солидарности со своими, дружеского обращения, приветствия или прощания, уважения, преклонения, восторга, радости, восхищения и др., которые используются в качестве защитных механизмов как реакции противостояния или сопротивления.

Наблюдения за языковым функционированием метафор как средств категоризации с использованием негативных атрибутов позволяет раскрыть идиосинкразию человеческих групп [Карасик 2002, с. 252, Hill, 2008; Миньяр-Белоручева, Покровская, 2012, с. 90-94; Горшунов, Горцгу-нова, 2014, с. 915-920]. Метафорический язык имеет важное значение для дегуманизации образов «Другого», «Врага». Маркировка члена аут-группы как нечто иное, чем человек, является дегуманизирующей и основана на пресуппозиции, что целевой объект лишен человеческих качеств. Дегуманизирующие метафоры на основании идентификации пола, сексуальной ориентации, этнической и расовой принадлежности, религии, национального происхождения или инвалидности наряду с ложными фактами, запутанной ложной аргументацией и языком разделения образуют язык ненависти, используемый в речи, направленной на представителя внешней - исторически виктимизированной группы. Различные типы дегуманизации - анималистическая, артефактная, механистическая и т.д. - построены на различиях между человеком-животным и человеком-неодушевленным объектом.

Метафоры используются в процессе языковой детериоризации как оскорбления, инвективы, непристойности, табу, эвфемизмы. Такой язык сознательно используется для делегитимизации членов внешних групп, ослабления их социального положения и влияния. Оскорбления включают в себя, но не ограничиваются категориями непристойностей, ругательств, оскорблений расового характера, табу и пр. [см.: Хомяков, 1980; Жельвис,1992; Jay, 1992; Воркачев, Кусов, 2000; Дмитриенко, 2007]. Фильтр метафорической концептуализации, через который представлена реальность, дает частичное понимание концепта, скрывая или выявляя конкретные тематические аспекты. Это механизм, который делает концептуальные метафоры легкодоступными для эвфемистической или соответственно дисфемической референции. Используя метафоры, рече-производитель смягчает либо усиливает табуированный референтный концепт.

Одной из основных структур идентичности является гендерная идентичность, которая индексирует принадлежность человека к женскому или мужскому полу и является культурным или социальным феноменом. В структуре тендерной идентичности выделяется сексуальная идентичность, которая в рамках тендера определяет сексуальное поведение человека.

Как женщины, так и мужчины позиционируются как вещи, удобства, пища, растения и животные в английском языке. Одним из стимулирующих речетворческих мотивов метафор являются стереотипы для

и

женщин и мужчин. Стереотипные свойства, такие, как черты характера, привычки и поведение, внешний вид, формы и размеры тела и др., используются для оценки людей основными способами: оценивая высоко или обесценивая их.

Существует тендерная асимметрия в метафорических концептуали-зациях мужчин и женщин. Женщины чаще рассматриваются в качестве сексуальных объектов, а мужчины - как объекты успеха. Женщин сексуально объективируют, женщины представлены как объекты желания или презрения, существующие для удовлетворения потребностей и/или удовольствия для других. Таким образом, можно утверждать, что существует тендерная асимметрия в метафорических концептуализациях мужчин, а следовательно, и в идеологиях.

Когда мужчины и женщины называются частями тела, для мужчин обычно эти термины относятся к мужественности (позитивный аспект), даже если они предназначены для оскорбления. Сексуальная метафори-зация концепта «мужчины» обычно объективирует мужчин как агрессоров и их гениталии - как оружие [см. Goatly, 2007, р. 84]. Мужчин называют dick, prick, rod, peckerhead, whiskers, muscles, balls, etc.; лексема longhairs уничижительно используется для обозначения мужчин, указывая на отклонение от нормы. В языке женщина часто приравнивается к животным или просто к частям тела. Мужчины уничижительно называют женщин chicks, hens, squirrels, bunnies, bitches, pussycats, cows, nags, foxes, old bats, biddies. Образы соблазнительных тел женщин могут также служить как источник метафоры. Части тела почта всегда относятся к женской сексуальности и обычно используются для унижения: boob, tits, shape, box, hole. Кроме того, женщина может быть милой мордашкой - a pretty face. Как объект, женщина воспринимается в рамках потребления, использования. Эта форма объективации отрицает полноценное и полноправное существование женщин в целом как сложных и живых существ. Это просто куски чего-то для потребления — a piece of ass, women's breasts, a pussy. И мужчины, и женщины могут номинироваться через названия вещей: для мужчин, эти термины обычно относятся к профессии или материальным благам, в то время как для женщин они относятся к внешнему виду. Таким образом мужчины - это байкеры, дальнебойщики, двигатели, брюки, каски и пр. (bikers, truckers, engines, trousers, hardhats). Женщин называют куклами, париками, ногтями, милой вещичкой, товаром, использованной вещью, юбкой, старой кошелкой и т.п. (doll, little doll, wig, nails, ball-and-chain, cute thing, stuff, used goods, old bag, old sack, skirt, petticoat, slip, sweater set, roller, etc.).

В Главе III «Использование анималистической метафоры для индексации социальных групп» произведен анализ анималистической метафоры как способа выражения инаковости в английском языке, показано распределение лексико-семантических групп по типам выражения идентифицирующего и оценочного отношения говорящего к объектам метафорической референции в матрице «Свой»-«Чужой», раскрыты логико-

семантические и структурно-семантические механизмы атрибуции референтов.

Анималистические метафоры являются одним из обычных способов категоризации инаковости в концептуально-фреймовом пространстве «Идентичность человека» и систематизации людей в дихотомии «Я» :: «Другой». Первичное значение зоонима переосмысляется, когда он используется для наименования антропного объекта в другом семантическом плане в результате изменения предметно-понятийной референции. Классифицирующими показателями являются сравнение, ассоциации, установка на стереотипную символику, образность и коннотативно-экспрессивная семантика при сохранении внутренней формы словесного знака. Большинство животных метафор построено по аналогии с концептуальными измерениями внешности, поведения или характера соответствующих животных и служат как зеркало ценностей - эстетических, этических, поведенческих, социальных, культурных, прагматических и др. Метафорическое отождествление представителей социальных групп с животными позволяет выразить коллективную оценку их роли в обществе и укрепить стереотипы.

Анималистические метафоры используются в различных контекстах: а) в ситуациях любви и привязанности, когда имена домашних животных служат в качестве обращений или описаний детей, дружественных и близких особ или любовников в рамках субфрейма «Свои»; б) враждебности — как оскорбления и насмешки по отношению к лицам или группам, принадлежащим к субфрейму «Другие/Чужие».

Общий список исследованных метафор составляет 59 наименований, а корпус примеров составляет 19249 единиц. С учетом высокой репрезентативности данной группы, а также различий в социально-культурном маркировании человека при помощи вторичных номинаций, мы разделим ее натри подгруппы, которые фиксируют 1) мелиоративные субъективно-оценочные отношения говорящего к предмету речи ('домашние любимцы'), 2) прагматико-уталитарные объектные отношения ('сельскохозяйственные животные') и 3) образ животного как антитезу культуре и разуму ('дикие животные').

Наиболее широко мелиоративные субъективно-оценочные отношения говорящего к предмету речи представлены в анималистических метафорах подгруппы, которая содержит наименования различных домашних питомцев. Абсолютное большинство наименований домашних питомцев используется только в своем первичном значении. Чаще всего источниковым материалом для формирования вторичных, метафорических смыслов могут служить имена животных, которые соотносятся с первичной обыденно-когнитивной картиной мира человека, номинируют наиболее ранних компаньонов человека, например, pet, dog, cat, kitten, puppy. Эти лексемы обладают самой высокой метафорической плотностью по сравнению с другими именами питомцев и имеют высокий индекс метафорической репрезентативности в англоязычных корпусах. Они

номинируют животных, дифференциальными признаками которых являются близость к человеку, совместное проживание с людьми, статус члена семьи, привязанность к человеку, привлекательная внешность, небольшой размер.

Частотность употребления лексемы-гиперонима pet в корпусном материале составляет 1859 единиц (BNC - 1366, CASO - 493); как зооморфизм данная единица отмечена в 935 примерах, (приблизительно 50% от общего количества микроконтекстов). Лексема dog наиболее репрезентативна в корпусах (11473 примера: BNC - 7780, CASO - 3693); она употребляется как в своем первичном, так и во вторичном значении. Ее использование во вторичной номинации зафиксировано 6000 раз (52%). Количество примеров употребления лексемы cat составляет 5433 единицы (BNC - 3788, CASO - 1645); в переносных значениях отмечено 2718 примеров (50%). Общее количество микроконтекстов с лексемой kitten составляет 440 единиц (BNC - 229, CASO - 211); во вторичной номинации отмечено 312 случаев (72%). Из 1121 микроконтекста употребления лексемы puppy в корпусах (BNC - 460, CASO - 661) 817 примеров (73%) - единицы во вторичной номинации.

Идентификация индивидуума при помощи слова pet в непрямом значении показывает амбивалентную аксиологическую векторность, активируя как положительные, так и негативные оценки референтов. Основными структурными контекстами функционирования лексемы являются сингулярный формат, когда существительное pet употребляется без определений, и атрибутивно-номинативные словосочетания. Первый из дискурсных контекстов характерен, главным образом, для обращений (393 словоупотребления). Небольшое количество употреблений слова pet в качестве референта речи в сингулярном формате отмечено в повествовательных конструкциях (42 ед.). В функции адресата речи лексема pet используется в составе различных речевых актов, наиболее частотными из которых являются фатические — приветствия и прощания, директивы — акты побуждения к действию, экспрессивы - утешение, извинение, ин-формативы - запрос информации, сообщение информации. Общий доминантный аксиологический ресурс лексемы pet находится в регистре положительных оценок, которые являются протогипическими в матричном сегменте «Свои» концептуально-оценочной картины мира. Встраивание в модуль «Свои» происходит через локус и интеракцию между речепро-изводящим субъектом и речереферентным объектом. Отсюда через семантику обладания, близости и принадлежности к дому и хозяину лексема pet в целом несет позитивный эмоционально-оценочный заряд при использовании в метафорической функции номинации антропных референтов или антропных адресатов.

Прототипами домашних питомцев как наиболее выделенными членами категории [см. Rosch, 1975] являются собака и кошка. Метафоры человека, образованные лексемами dog и cat, имеют широкий спектр социально-культурных и оценочных значений. Слово dog имеет высокую

репрезентативность в корпусах английского языка. Коэффициент мета-форообразования от этой лексемы значительно превышает коэффициенты от имен других животных. Со словом dog в англоязычной лингвокуль-туре преимущественно ассоциируются пейоративные концептуальные оценочные кластеры «жестокий человек», «персона с плохим характером или непослушный ребенок», «бесстыдный», «никчемный», «грязный», «заносчивый», «болтливый» человек, «доносчик, представляющий информацию полиции или властям о людях». Менее репрезентативно использование лексемы dog в нейтральных или позитивных контекстах, как правило, в словосочетаниях с препозитивными модификаторами. Аксио-логически преферентной зоной являются негативные оценки. Иначе говоря, зооморфизм dog используется преимущественно в сегменте «Чужие» оппозитивной матрицы «Свои»-«Чужие».

Зооморфизм cat незначительно представлен в мелиоративной аксиологической зоне. В некоторых частях Соединенных Штатов Америки, в частности, на Юге, используется выражение cool cat, которое номинирует мужчину: cool cat - 'это тот, кто идет в ногу с последними тенденциями'. Tomcat — 'мужчина, который пользуется благосклонностью многих женщин'. Негативные коннотации связаны с выражениями a bag of cats 'злой человек', scaredy cat / fraidy cat 'человек, который не будет действовать смело', sour puss 'кто-то капризный', copycat 'человек, который копирует Других', cat burglar 'домушник, ловкий, молчаливый, подлый вор', alley cat 'бродячая или бездомная кошка'. Как в британском, так и в американском вариантах английского языка существуют некоторые довольно уничижительные ассоциации женщин с кошками.

Метафорические объективации, заимствующие образы молодых представителей категории из анималистической сферы, как правило, имеют мелиоративные коннотации в рамках активации фрейма «Свои». И даже в том случае, когда возникают оттенки осуждения либо насмешки, проявления этих коннотаций носят неантагонистический характер в рамках этого сегмента концептуально-оценочного фрейма. Лексема kitten часто используется в качестве зооморфизма. Она гендерно ориентирована и называет преимущественно молодых особей женского пола или детей. В основе ее значения лежат признаки: юный возраст (молодость) и привлекательная внешность. Выражение «sex kitten» в своем значении несет сексуальную импликацию. Слово kitten наиболее репрезентативно в формате вторичной номинации в референции к молодым женщинам и детям.

Анималистические метафоры подгруппы «Домашний скот», как правило, выражают прагматико-утилитарные объектные отношения (потребление, объективация и фрагментация). Процесс принижения животных вследствие потребления мяса транспонируется на женскую вторич-ность и использование женщин как объектов номинации через образы животных, которых употребляют в потребительских целях. Анималистическая метафора, содержащая имена сельскохозяйственных животных,

служит в целях оценки внешности, черт характера, поведения референтов речи для индексации социальных групп. Выделяются такие характеристики человека, как медлительность, жестокость, глупость, слабость, агрессивность, бездумность, непредусмотрительность, мстительность, бесполезность, упрямство, болтливость, неряшливость, бесстыдство, трусость, жадность, обжорство и др. Метафоризация через наименования домашних животных часто предназначена для унижения достоинства референтов и насмешки над ними.

В английской лингвокультуре pig маркирует жадное или грубое поведение. Pig служит грубым оскорблением женщин, полицейских и людей с избыточным весом. В процессе исследования зафиксировано 2396 примеров с лексемой pig в англоязычных корпусах (BNC - 1310, CASO - 1086). При этом ее использование в роли метафоры было отмечено 1390 раз (58% от общего числа микроконтекстов). Одиночное использование зафиксировано как в обращениях (129), так и в нарративных дискурсах (190). Обращение «pig» имеет негативную оценочную семантику и употребляется в таких речевых актах, как осуждение, возмущение, презрение, оскорбление.

Слово cow как метафора часто используется в обыденной коммуникации для характеризации индивидуума, определения его во внешнюю социальную группу, и соответственно, приписывания ему негативных черт. В исследуемом корпусе проанализировано 1864 примера (BNC -1334, CASO - 530), из которых в 949 случаях лексема cow используется во вторичной номинации (51% от общего количества микроконтекстов). Слово cow номинирует женщину с непривлекательной внешностью (a large, obese woman). Женщина, именуемая словом cow, помимо негативных черт характера (unkind), также обладает низкими когнитивными способностями (stupid).

Анималистические зооморфизмы, относящиеся к подгруппе «Дикие животные», часто эксплуатируют образ животного как антитезу культуре, цивилизации, разуму и прогрессу. В результате деперсонификации человеку приписываются грубые анималистические черты, т.е. происходит метафорическое сопоставление человека с диким животным. Негативные коннотации, которые возникают в дискурсе группы, находящейся за пределами интервала «Свои», несут оценочную номинацию «инаковости» и денигративный компонент, нацеленный на унижение и очернение объекта речи. В референтной внутренней группе «Своих» зооморфизмы этой группы выражают одобрительную коннотацию и используются как комплименты. Лексемы beast, fox, bitch в подгруппе «Wild animals» имекгг общие признаки, стимулирующие вторичную номинацию, - независимость и потенциальная опасность для человека. Индивидуальные признаки/свойства, которые порождают вторичные номинации: beast - крупный размер, агрессивность, жестокость, борцовские качества, физическое совершенство; fox - небольшой размер, привлекательная внешность, ум, хитрость; bitch - сексуальная необузданность.

Лексема beast относится к таксонным лексемам, которые находятся в вершине тематической группы, и является автономинацией концепта «Дикий зверь». Общее количество примеров употребления лексемы «beast» в структуре текста составляет 1126 единиц (BNC - 8S3, CASO -273). Из них 900 микроконтекстов содержат данную лексему во вторичной номинации (80% от общего числа примеров). Эмоционально-оценочная окраска слова «beast» является отрицательной и может усиливаться контекстными единицами негативной семантики. В исключительных случаях доминантный оценочный модуль метафоры «beast» может ослабевать под воздействием экстралингвистических факторов, а именно — контекстного окружения.

Частотность лексемы fox в текстовом материале составляет 9925 единиц (BNC - 2245, CASO - 7680). Ее употребление во вторичной номинации отмечено 4000 раз (40% от общего числа контекстов). Fox означает хитрого или умного человека. Ввиду своего небольшого размера лиса не обладает физической силой, напористостью и агрессивностью, присущими крупным животным. Поэтому ей часто приписываются «тактические» способности, с помощью которых она выживает в дикой природе. Fox также номинирует сексуально привлекательную женщину. В основу данного значения положены внешние характеристики лисы, которая традиционно считается красивым животным. Сингулярный формат употребления слова встречается только в нарративно-оценочных дискурсах (225 словоупотреблений).

Уничижительные ярлыки выражают презрение и насмешки, и, в качестве носителей стигмы, они представляют механизмы социального контроля, которые усиливают бесправное состояние группы. Частотность употребления лексемы bitch в корпусном материале составляет 6528 единиц (BNC - 870, CASO - 5658). В 3700 примерах данная лексема используется во вторичной номинации (56% от общего количества микроконтекстов). В значении слова bitch маркируется животная, нерациональная, неконтролируемая сила. Лексема bitch относится к подклассу терминов, представляющих женщин как секс-объекты. Bitch - сильная женщина, женщина, которая может держать удар и нападает сама. Негативные коннотации, которые возникают в дискурсе группы, находящейся за пределами интервала «Свои», имеют оценочную номинацию «инаковости» и денигративный компонент, нацеленный на унижение и очернение объекта речи. В референтной внутренней группе «Своих» это слово несет одобрительную коннотацию и используется как комплимент. Одиночное употребление лексемы bitch характерно как для обращений (570 ед.), так и для нарративных структур (507 ед.). В функции обращения слово bitch может входить в состав речевых актов угрозы, осуждения, возмущения, оскорбления, обвинения. Как правило, это негативная идентификация референта с позиции антагонистического фрейма «Свой»-«Чужой».

Следует отметить тендерную дискриминацию идентификации женщин и мужчин через метафорический анималистический код, фиксиру-

юшую аксиологическую бинаризацию.

Когда мужчин определяют метафорически с точки зрения животных, растений и даже неодушевленных предметов, эти номинации обычно указывают на проявления сексуальных «героических» действий, применение силы или обмана. Мужчин часто называют именами сильных, властных, умных, неутомимых, предприимчивых, сластолюбивых, ласковых, активных, безжалостных представителей животного мира, например: lions, tigers, bulls, old dogs, sly foxes, tomcats, stallions, bucks, cubs, pups, sharks, что повышает их социальный и психологический статус в общественном мнении. Широкое распространение получили птичьи метафоры. Женщины - это представительницы курятника - chicks, hens, old biddies, broods, они имеют девичники, на которых они кудахчут 'cackle'; мужчины - дерзкие, жесткие старые птицы, сексуально активные, красующиеся, мощные и только иногда находящиеся под властью и контролем женщины - cocky, cocks of the walk, tough old birds, crowing roosters, peacocks, drakes, henpecked [Nilsen, 1977]. Ряд лексикализиро-ванных анималистических метафор представляют женщин как объекты желания или презрения, существующие для удовлетворения потребностей и/или удовольствия для других. Метафорические номинации, как правило, почти всегда унижают достоинство женщин. Слова bitch, bat, vamp, bird, spider, mousey, bambie и т.д. относятся к женщинам. Положительное значение подразумевается лишь в некоторых метафорах в референции к женщинам с точки зрения молодых животных: kitten/cat (sex kitten/old cat), kittenish/catty, filly/nag, vixen/fox, heifer/cow, bunny/rabbit (playboy bunny/prolific as a rabbit), etc.

С помощью конкордансной методики в корпусах английского языка (BNC и CASO) выявлены субстантивные словосочетания, которые открывают доступ к расширенной семантической информации, относящейся к концептам. Атрибутивно-номинативные образования выполняют значимую информативную роль в концептуальных фреймах и обладают емким номинативным и аксиологическим ресурсом, позволяющим выразить широкий регистр объектов, действий, событий, явлений, формирующих картину мира и их оценку. Идентифицирующий потенциал адъюнктов неравнозначен в различных контекстах. В ряде словосочетаний атрибуты контекстно независимы, и они определяют или трансформируют семантическое содержание ключевой лексемы, в других - атрибут не отделяется семантически от опорного слова, т.е. он контекстно зависим и не определяет вектор идентификации. Атрибутивные адъюнкты при существительных облегчают процесс социальной категоризации и в ряде случаев оказываются маркерами соотнесения индивида к определенной референтной группе. В соответствии с принципами теории релевантности [Sperber, Wilson, 1986] они экономят когнитивные усилия и ресурсы, позволяя сформировать знания о представителях группы «Свои» (ингруп-пы) и других социально-культурных объединениях «Другие/Чужие» (аут-группы).

В вершине социально-культурной категоризации находится стерео-типизация, т.е. идентификация группы на основе одного — универсального — признака. Главный идентифицирующий признак членства выделяется на основе стереотипичного представления о групповой принадлежности человека. Можно провести категоризацию по нескольким признакам, и соответственно, отнести человека к нескольким категориальным областям. Следуя Э. Эриксону [2006], мы также выделяем групповую идентичность и зго-идентичность. Основные социально значимые критерии идентификации человека по его групповой принадлежности, его биосоциальные качества регистрируются в словах и словосочетаниях, концептуализирующих демографические параметры (возраст, тендер), кровнородственные связи (этническую, расовую, национальную принадлежность), стратификационные параметры (сословия, социальный статус, профессия). Эго-идентачность существует одновременно с групповой идентичностью, создавая чувство устойчивости и непрерывности «Я» у субъекта. Сюда относятся такие квалификативные категории, как физические параметры, внешний вид, когнитивные состояния и процессы, черты характера и свойства поведения и пр. Идентификация индивида с определенной группой трансформирует его из биологического существа в существо социальное, в личность, функционирующую в бинарных оппозициях «Мы/Свои» :: «Они/Другие/Чужие». С логико-семантической точки зрения модификаторы формально образуют внешний срез комплексной номинации и отображают план ее содержания - внутреннюю конфигурацию. Они распределены на подгруппы.

Логико-семантические параметры Мелиоративные субъективно- оценочные отношения говорящего к предмету речи ('домашние любимцы') Прагматико-утилитарные объектные отношения ('сельскохозяйственные животные') Образ животного как антитезу культуре и разуму ('дикие животные')

Возраст little dog, little cat, little kitten, old dog, old cat; пол: tabby cat, pussycat old cow, little pig old beast, old fox, ¡¡ale beast, old bitch

Тендер male pig

Раса, национальность black cat black bitch, white bitch

Происхождение foreign beast, French-sounding beast, Jewish bitch, foreign bitch

Вид деятельности, профессия jazz cat, guard dog

Статус top dog, top cat, popular pet rare beast

Финансовое положение fat cat rich bitch

Физические параметры размер: little dog, little cat, little kitten, big cat, big puppy размер: little pig, little cow; цвет: black cow, redheaded cow, конституция: fat pig, fat cow, skinny cow размер: huge beast, 1 little bitch, wee bitch; 1 цвет: silver fox; конституция: fat bitch, skinny bitch

Оценки внешнего вида nice puppy, pretty puppy, handsome dog, handsome cat, cute kitten ugly pig, ugly cow ugly beast, handsome fox, sexy beast, ugly bitch

Когнитивные характеристики и опенка scared kitten, mad dog, crazy dog, happy puppy,sad puppy silly pig, stupid pig, ignorant pig, silly cow, stupid cow, dumb cow silly bitch, stupid bitch, dumb bitch, ignorant bitch

Состояния физические lost puppy, sleeping dog dozy cow, dopey cow, drunken pig drunken beast, dopey bitch, dozy bitch

Ментальные mad cow, crazy cow

Черты характера и свойства поведения wily dog, sly dog, brave dog, wily cat, insolent puppy, sentimental puppy, jealous puppy, innocent kitten selfish cow, vindictive cow, lying cow, jealous cow, greedy pig, heartless pig, lazy pig, arrogant pig, despicable pig, filthy pig, lying pig, greedy pig, selfish pig, rotten pig filthy beast, charming beast, mean beast, dirty beast, manipulative beast, lying beast, arrogant bitch, mean bitch, hard bitch, selfish bitch, lazy bitch, cynical bitch, vicious bitch

Сексуальные характеристики stud dog, alley cat, sex kitten sex beast, hot bitch, horny bitch, frigid bitch

Идеологические установки sexist pig, racist pig, chauvinist pig

Субъективные оценки bad dog, damn cat, perfect pet, complete dog, cool cat, poor puppy evil pig, absolute pig, bloody pig, damn cow, bloody cow, poor cow poor beast, evil beast, real beast, damn bitch, rotten beast, bloody bitch, poor bitch

Ряд модификаторов с существительными-зоонимами, употребляемыми во вторичной номинации, являются в семантическом плане доминантными, а ядерное слово - лексически опустошённым, утратившим свое первичное значение.

В Главе IV «Использование гастрономической метафоры для индексации социальных групп» анализируется семиотический план еды, подчеркивается значение еды как маркера идентичности в метафоре, раскрываются механизмы концептуализации этнической, гендерной и сексуальной идентичности средствами гастрономической метафоры, демонстрируется объективация гастрономической метафоры в микро- и макроконтекстах.

Отношение к пище дает понимание культурных черт, социальных институтов, национальных историй и индивидуального поведения. Это

подтверждает в некотором смысле известный афоризм Жана Антельма Брийя-Саварена, знаменитого французского эпикурейца и кулинара во-семнадцатого-девятнадцатого веков, который написал: «Скажи мне, что ты ешь, я скажу тебе, кто ты». Ролан Барт, один из первых исследователей семиотики еды и культуры, в работе «Мифологии» писал, что еда -это не только набор продуктов, которые могут быть использованы для пищевых исследований, но и система общения, коллекция образов, протокол обычаев, ситуация и поведение [Barthes, 1972, р. 167]. Еда является одной из форм языка для социальной коммуникации [Lévi-Strauss, 1969]. Оценки относительно еды являются знаками (структурными означающими в соссюровском смысле этого слова), кодирующими с помощью сообщений характер и структуру общественных отношений.

Как ритуальное действие «объединения» еда формирует основу социального дискурса об идентичности и является одним из самых основных и распространенных способов для отграничения себя от Других или одного сообщества или культуры от других. Еда важна для самоидентификации в определении семьи, класса, этнической и тендерной принадлежности. Метафоры, имеющие источниками съедобные вещи, связаны с чувствами уважения, радости и общения; метафоры несъедобных, невкусных вещей - с неприятием, иногда даже с отвращением.

Номинации продуктов используются для наименований людей, их характеристик и оценок (физических, когнитивных, психологических, социально-статусных): фрукты и овощи: prune "неприятный человек', pruneface 'человек с морщинистым лицом, напоминающим чернослив'; rotten apple 'плохой член группы'; apple of one's еуе 'чей-то любимец'; apple polisher 'тот, кто присваивает чужие идеи'; peach 'очень хороший человек'/'милая женщина'; top banana 'самый главный человек в ситуации или организации'; tomato 'женщина' (устар.); десерт: muffin 'пышка' (нежное прозвище для человека); cookie 'женщина'; cookie-woman 'привлекательная девушка'; sharp cookie 'человек, которого нелегко обмануть'; cotton candy 'молодая женщина'; мясное: meat-and-potatoes guy 'заземленный человек'; sausage 'глупец' (редк.); beefeake 'мужчина с хорошо развитым телом'; beef-eater 'англичанин'; сыр: big cheese 'важная персона'; орехи: nuts 'сумасшедшие люди'; хлеб: breadwinner 'кормилец'; рыба: cold fish 'бесстрастный человек', etc.

Идентичность определяется как социально-культурное позиционирование себя и других. Метафоры еды могут реконструировать социальную, культурную, этническую, гендерную и сексуальную идентичность человека.

Средствами гастрономической метафоры возможна концептуализация этнической идентичности. Этнические прозвища, этнофолизмы (термин А.А. Робака [Robak, 1979, р. 5]), формируют лексико-семанти-ческую категорию, направленную на целевую группу референтов. Они относятся к индивидуальному референту на основе его членства в определенной группе, а не его личностных качеств и поведения. Основной

чертой этнических прозвищ является способность создавать негативно нагруженный оценочный дискурс, построенный на стереотипических представлениях о чертах идентичности представителей того или иного этноса. Они используются в прямонаправленных речевых актах, в которых выступают как оскорбления, или в дескриптивных описаниях или номинациях третьих лиц. «Другой» или «Другие», тождественные объекту речи, являются мишенью для ксенофобских высказываний с фокусированием на различных аспектах их жизнедеятельности: этническом происхождении, религии, поле, политической ориентации, внешнем виде, стиле жизни, профессии и т.д. Метафоры используются для нападок, опорочивания, унижения человеческого достоинства, принижения статуса референта речи, усиления стереотипов в целях пропаганды, подчинения, для аффилиации с собственной группой.

Имена-этнофолизмы, содержащие наименования продуктов питания и блюд, делятся на несколько подгрупп, которые систематизируют компоненты этнической идентичности как многофакторную систему.

1. Этнофолизмы, в которых этнические объекты отражают стереотипы питания в культуре: латиноамериканцы: бобы (Beanbag), перец (Chilli); канадцы: сыр (Cheeser), кленовый сироп (Maple-Sucker); французы: лягушки (Frog); чернокожие: курица (Chicken Bandit); итальянцы: спагетти (Spaghetti-Twister), чеснок (Garlic Bread) и др.

2. Этнофолизмы, в которых этнические объекты представлены как дескрипции внешнего вида через гастрономический код: «Цвет кожи» -белые (Milk, Milky), чернокожие (Brownie Choco); азиаты (Lemonhead); «Черты и форма лица» - азиаты (Pancake) и т.д.

3. Этнофолизмы, в которых гастрономические наименования являются дескрипциями ситуации и стереотипов занятий и поведения референтов: латиноамериканцы часто стоят в благотворительной очереди за «правительственным сыром» (Cheddar) или ограничены низкооплачиваемой работой (Cherry/Tomato Picker), азиаты - сборщики риса (Rice-Picker).

4. Этнофолизмы, в которых маркируется смешанное происхождение референтов: Soup 'человек со сложным филогенезом'; Cookies'n Cream, 'двойное происхождение - от черной и других рас'; Eggplant Parmesan 'чернокожий итальянец'.

Категории смешанных идентичностей относятся не только к биологическим категориям, но и являются социально-культурными конструктами. Имена, присваиваемые представителям этой группы, как правило, являются концептуальными (концептуальная интеграция) или/и языковыми блендами (словообразование и словосложение). Теория блендинга предполагает, что метафора включает сопоставления между элементами в двух различных доменах и интеграцию информации из этих двух доменов [о блендинге - Fauconnier, Turner, 2002].

5. Этнофолизмы, в которых гастрономические объекты указывают на ассоциации, связанные с этническими межгендерными отношениями:

Egg 'белый мужчина, который встречается с азиатскими женщинами'; Milkman 'чернокожий мужчина, имеющий связь с белой женщиной'; Chocolate-Dipper 'белая женщина, которая встречается с чернокожими мужчинами', и др.

Проявление сексуального интереса к представителю другого этноса, образование межрасовых/межэтнических союзов в обыденном сознании противоречит установкам, существующим в моноэтнических гомогенных сообществах. К представителям культурно-социальной группы, чьи ценности и нормы противоречат социальному мейнстриму, сохраняется негативное отношение. Считается, что они, обладая дискредитированной «Другими» идентичностью, имеют негативную социальную стигму.

6. Этнофсшизмы, в которых гастрономические объекты концептуализируют сложные (маргинальные, двойственные либо гибридные) идентичности: Potato 'американец мексиканского происхождения, который утратил свои корни'; Vanilla Coke 'чернокожий с чертами личности белого'; White Chocolate 'белый, который пытается вести себя, как черный'; Spaghetto 'итальянец, который ведет себя как чернокожий'.

Идентичность - одна из центральных тем в современных политических, социальных, культурных и других дискурсах [Правикова, 2004]. Идентичность придает смысл существованию человека, формулирует отношение между «Своим» и «Чужим», создает основу для ценностного ведения мира и норм жизни. В наименованиях представителей этнических групп и рас отражена политическая и социальная фрагментация общества.

Метафорическая концептуализация тендерной и сексуальной идентичности человека имеет высокую степень репрезентации в исходном домене «Еда». Еда как визуальная метафора для секса не только используется для передачи идей о роли мужчин и женщин; она также может выражать открыто их сексуальные качества.

Гастрономические метафорические выражения часто проецируются в женских идентификациях. Они соотносятся к категоризации женщин как желаемых или нежелаемых пищевых объектов. Лингвокультурные метафорические проекции, которые связывают женщин и еду, показывают, что для мужчин женщины являются приемлемыми или адекватными в зависимости от того, насколько хорошо они выглядят или аппетитны (сексуальны), или в зависимости от того, насколько они могут быть дешевы и доступны. Если провести параллель между языком и значением еды в пределах культуры (согласно теории Леви-Стросса), то обнаружится, что такого рода метафоры предполагают поверхностный способ классификации женщин и фривольный механизм для сведения женщин просто к «продукту», который природа предлагает мужчинам: cheesecake 'привлекательная женщина' (букв, «пирог с сыром»); crumpet 'женщина как сексуальный объект' (букв, «пышка»); biscuit 'распутная женщина' (букв, «печенье»); cheese 'сексапильная женщина' (букв, «сыр»); muffin 'любая девушка' (букв, «булка»). Эти метафоры номинируют лица

женского пола, поэтому фрейм X получает имя «женщина», а фрейм Y содержит различные названия еды.

Люди, мужчины или женщины, рождаются с предпочтением сладкого вкуса. Символические смыслы вторгаются в продукты: сладкое съестное становится своего рода представлением о фемининности. Метафора «сладкого» чаще всего относится к женщинам. Сладости являются своего рода продуктами, которые символизируют идентичности потребителей через культурные смыслы, представленные как индивидуальные интерпретации.

В метафорах, имеющих в качестве домена-источника концептуальное поле «Сладости», женщина выступает и как объект потребления, и как объект, обладающий особыми качествами, которые привлекательны и желанны. Такие слова, как honey, candy, cookie, pie, tart и др., являются наименованиями десертов, т.е. продуктов питания, которые являются заключительным и необязательным этапом приема пищи, имеющим малозначительную роль в процессе насыщения. Они обладают визуальной привлекательностью, а также приятным вкусом. С семантической точки зрения, лексические единицы данной группы содержат интегральные и дифференциальные семы, последние из которых служат источником для формирования вторичных номинаций. Такие когнитивно-концептуальные квалификаторы, как удовольствие, приятное насыщение, привлекательность формы, цвета и др. образуют мотивационную основу для ме-тафоризации образа человека.

Так, например, лексема honey имеет самый высокий индекс дис-курсной репрезентативности. Общее количество примеров ее словоупотреблений в корпусном материале составляет 45997 единиц (BNC - 1413, CASO - 45654). В 19800 случаях данная лексема используется в переносных значениях (43% от общего числа микроконтекстов). Лексема honey часто используется метафорически как средство номинации человека, имеет мелиоративную коннотацию и встречается в контекстах межличностной коммуникации для индексации «Своих». Сходную мелиоративную коннотацию, основанную на вкусовом качестве сладости, имеет слово candy, которое часто используется как метафора. Частотность употребления лексемы candy в текстовом материале составляет 1786 единиц (BNC - 360, CASO - 1426). На долю вторичной номинации приходится 926 примеров, или 52% от общего количества проанализированных микроконтекстов. Сингулярный формат употребления лексемы candy (300 словоупотр.) отмечается в обращениях (255 словоупотр.) и в нарративных высказываниях (45 словоупотр.). Оценочный параметр женской идентичности ярко выражен в метафорическом употреблении слова tart Частотность употребления лексемы tart в текстовом материале составляет 420 единиц (BNC - 302, CASO - 118). Использование данной лексемы во вторичной номинации зафиксировано 308 раз (73% от общего количества примеров). Метафорическое использование слова tart регистрируется в 1887 году в значении 'проститутка, развратная женщина'. Ранее употреб-

лилось в качестве нежного обращения к девушке или женщине (1864). Современное значение лексемы ('проститутка') возникает как импликация таких концептуально-когнитивных параметров, как вкусовое удовольствие, открытость, доступность, малозначительность.

С логико-семантической точки зрения модификаторы слов, номинирующие сладости, подразделяются в соответствии с квалификаторами, которые индексируют физические, тендерные, когнитивные, психологические, социально-статусные и другие качества референтов: возраст: little cookie, little honey, little tart, little candy, old tart; тендер: male tart; статус: important cookie, rich cookie, new honey; происхождение: apple pie, hometown honey; физические параметры: а) размер: little cookie, little candy, wee cookie; б) цвет: redheaded tart; когнитивные характеристики: silly candy, smart cookie, bright cookie; черты характера и свойства поведения: mean cookie, tough cookie, faithless tart, promiscuous tart; оценки: poor honey, cheap tart, cutie pie.

Проблема обнаружения закономерностей концептуализации признаков идентичности человека при помощи метафорических номинаций в английском языке представляет особый интерес, поскольку в работе был проведен интердисциплинарный анализ метафор, учитывающий разработки в области когнитивной лингвистики, метафоры, теории компо-зициональности, аксиологии и критического дискурсного анализа. Несмотря на обширность и глубину исследований, посвященных различным аспектам метафоры, фокус на метафорической проекции как иносказательной концептуализации идентичности был осуществлен впервые, что позволило на основе инновационной аналитической платформы создать новое знание и понимание метафоры per se и ее функционирования в социально и культурно поляризованном мире.

В Заключении обобщены основные положения, фиксирующие итоги исследования.

На материале Британского Корпуса Английского Языка (British National Corpus) и Корпуса Американских Мыльных Опер (CASO) нами были выделены и проанализированы ряд лексем, относящихся к концептуальным источниковым доменам «Пища» и «Животные», общим для которых было их использование как в первичном значении, так и во вторичной номинации для индексации признаков идентичности человека. Были также рассмотрены коллокации, которые были образованы этими ключевыми словами: показана их структурная конфигурация, изучены их логико-семантические свойства и контексты функционирования, проведена лексико-семантическая категоризация, определены их концептуально-фреймовые оценочные значения, указаны их гендерно направленные номинативные преференции.

Важным свойством метафоры, идентифицирующей человека, является очеловечевание вещей, продуктов питания, животных, явлений природы и др. Основаниями для метафорических номинаций являются как' физические параметры (биологические и физические признаки), так и

психологические, культурные и социальные измерения, которые позволяют отнести человека к той или иной группе. Афиллиация референта метафоры к определенной группе имеет контекстно обусловленное аксиологическое приращение, которое производно от соотнесения объекта с личностными и групповыми перспективами в рамках оппозитивной концептуально-оценочной матрицы «Я/мы»-«Они», ее нейтрального ко-варианта «Мы»-«Другие/иные» или антагонистического фрейма «Свой»-«Чужой». Языковые метафорические объективации имеют ярко выраженный дискриминационный - гендерный, этнический, расистский, геронтологический и т.д. - характер, который позволяет сделать умозаключения о человеке как представителе определенной идентичности. Изучение метафорических выражений, номинирующих людей, позволило выявить не только способы, которыми общество представляет женщин и мужчин, но и в целом то, как доминирующая социальная группа может осуществить в рамках когнитивно-оценочного фрейма «Я/мы»-«Они» категоризацию и концептуализацию «другого» - оппонента, соперника, конкурента или человека, находящегося в низшем статусе.

Метафора человека не только несет номинативную, оценочно-эмоциональную функции, она также имплицитно содержит социально-идеологические и культурные составляющие, которые выражают субъективное отношение представителей одной группы к представителям другой, которое встроено в оппозитивную матрицу «Я/мы»-«Они/другие». Таким образом, можно сказать, что метафора выполняет и функцию категоризации, выделяя в классе признаков признаки, релевантные для номинации идентичности. Эта метафора выполняет также функцию отмежевания и консолидирующую функцию, которые реализуют цели отделения «Своих» от «Других».

Десемантизация, т.е. сведение конкретизированной семантики ряда лексем в определенных контекстах к обобщённому значению «человек», осуществляется вне оценочных бинарных координат «Я/мы/свой»-«Другой/чужой». Конкретизация дескрипции коннотативного содержания осуществляется при помощи атрибутов, номинирующих возраст, расу, внешность, когнитивные характеристики, занятия, статус и пр. Ряд атрибутов, выражающих пейоративную оценку, выводят коллокации с наименованиями домашних питомцев в отрицательное оценочное поле «Чужих».

Метафоры еды используют механизм деперсонификации, когда человек сравнивается с продуктом питания. В основе этих метафор лежит обезличение. Человеку (женщине) приписываются характеристики неодушевленного объекта - фруктов, торта, пирога, и др. Большинство визуальных метафор образуется на основе сходства формы или цвета. Метафоры подобного рода возникли как реакции на табу прямого выражения чувств, желаний, особенно желаний, относящихся к физической близости, «прозрачных» оценок. Они в эвфемизированной форме скрывают слишком откровенные насмешки или признания, «ретушируют» истин-

ные намерения коммуниканта. Служат альтернативным способом выражения пейоративных оценок.

Метафоры, идентифицирующие человека, частотны в проявлениях гендерной маркированности. Метафоры индексируют тендерные и сексуальные аспекты идентичности, выделяя признаки, характерные для тендерного когнитивного и эмоционального состояния и поведения. Они фиксируют субъективные отношения и оценки с позиции стереотипного восприятия представителя пола. В результате анализа данных, полученных на основе изучения корпуса и авторитетных словарей, мы приходим к заключению, что даже тогда, когда и мужчины, и женщины метафорически получают идеологически унижающий их достоинство и социальное положение статус, за мужчинами, тем не менее, закреплена доминирующая позиция.

Женская языковая картина узуально больше маркирована коннотацией уничижительности, чем мужская. Соответствующие метафорические выражения могут служить как для репрезентации женщин сексист-ским способом (через сравнение с такими категориями животных, как скот, домашние питомцы, насекомые и дикие животные), так и для дискриминации в отношении других групп, которые воспринимаются как противники или социально маргинальные к основной доминирующей группе.

Дискурсивный анализ показал, что метафоры функционируют как в микроконтекстах (сингулярно), так и в макроситуациях - на уровне словосочетания и предложения, реализуя свои логико-семантические аспекты. В структуре предложения они могут использоваться в качестве обращения или для дескрипции референта. Только контексты позволяют реализовать метафорическую актуализацию лексем. В противном случае лексемы понимаются только в их буквальном значении. В рамках проводимого корпусного анализа атрибутивно-номинативных словосочетаний с лексемами, номинирующими человека в метафорическом формате, с использованием конкордансной методики, обнаружилось, что эти сложные выражения разнообразны по своей структуре, характеру семантических связей между компонентами, мотивированию результирующего значения, репрезентативности, рекуррентности, логико-семантическим свойствам. Атрибутивно-номинативные словосочетания с базисными лексемами, объективирующими концепт «Идентичность человека» во вторичной номинации, стимулируют аксиологическую развертку семантического содержания, расширяя и уточняя интерпретацию метафорических выражений в дискурсных контекстах. В конкретных речевых ситуациях в условиях макроконтекстов доминантный оценочный модуль большинства ключевых лексем может усиливаться или ослабевать под воздействием социопрагматических (экстралингвистических) факторов, основными из которых являются: мелиоративная или пейоративная семантика непосредственных модификаторов и/или других контекстных единиц; наличие двух типов оценки противоположных знаков в структу-

ре одного высказывания, в результате чего возникает противоречие между общественным и индивидуальным ценностным суждением; характер взаимоотношений между собеседниками и модуль общения (при обращениях); сужение или расширение контекстных значений по сравнению со словарными, что может способствовать ослаблению или усилению тендерного компонента.

Развитие исследований метафор в рамках современной теории критического дискурса имеет широкие перспективы. Важным потенциальным направлением для изучения метафоры является анализ контекстов ее функционирования на макро- и микроуровнях в различных видах дискурса с использованием конкордансных методик корпусного анализа. Продуктивно также было бы проследить процессы метафорообразования при номинации идентичности человека в других семантических доменах. Представляют определенный интерес исследования метафор человека в диахроническом аспекте или в сопоставительном плане на материале различных англоязычных культур.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях автора:

Научные статьи в ведущих рецензируемых журналах и гаданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Голодная, В.Н. Метафорическое конструирование социально-культурной матрицы человека в рамках дихотомии «свой»/«чужой» (на материале английского языка) [Текст] / В.Н. Голодная // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. -2014. - № 9.1. - С. 263-277 (0,7 пл.).

2. Голодная, В.Н. Лексемы с базисной отрицательной семантикой как средство выражения похвалы [Текст] / В.Н. Голодная // European Social Science Journal. Европейский журнал социальных наук. - М., 2014. - С. 258-266 (0, 5 пл.).

3. Голодная, В.Н. Употребление лексем во вторичной номинации в составе обращений (на примере тематических групп «Desserts», «Animais» и «Royalties») [Текст] / В.Н. Голодная // Вестник Орловского государственного университета. - Серия: Новые гуманитарные исследования. 2014. - № 1 (36). - С. 201-205 (0,7 пл.).

4. Голодная, В.Н. Особенности словосочетаний с лексемами тематических групп «Desserts», «Animais», «Royalties» во вторичной номинации [Текст] / В.Н. Голодная // Вестник Новосибирского государственного университета. - Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. - 2013. - Т. 11, № 2. - С. 92-99 (0,7 пл.).

5. Голодная, В.Н. Дефиниционный и текстовый анализ лексем тематической группы «Royalties» во вторичной номинации [Текст] / В.Н. Голодная // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. - 2013,- Т. 1, № 2. - С. 60-69 (0,7 пл.).

6. Голодная, В.Н. Особенности образования и употребления словосоче-

таний с лексемами во вторичной номинации [Текст] / В.Н. Голодная // Вестник Челябинского государственного университета. 2013. -№ Ю (301) - С. 23-29 (0,7 пл.).

7. Голодная, В.Н. О механизме трансформации оценочного знака лексем с базисной отрицательной семантикой через остенсивные стимулы [Текст] / В.Н. Голодная // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Аспирантские тетради. - СПб., 2007. - Т. 12, № 33. - С. 56-61 (0,5 пл.).

Публикации в других изданиях

В. Голодная, В.Н., Правикова, Л.В. Концептуализация этнической идентичности: семантика и символика гастрономической метафоры [Текст] / В.Н. Голодная, Л.В. Правикова // Русский язык и межкультурная коммуникация: научный журнал. - Пятигорск: ПГЛУ, 2014. -№ 1(13). - С. 93-108 (0,4/0,3 пл.)

9. Голодная, В.Н., Правикова, Л.В. Атрибутивно-номинативные словосочетания английского языка в рамках концептуальной семантики: форма, функция и значение [Текст] / В.Н. Голодная, Л.В. Правикова // Вопросы романо-германской и русской филологии: межвузовский сборник научных статей. - Пятигорск: ПГЛУ, 2014. - С. 51-58 (0,3/0,2 пл.).

10. Голодная, В.Н. Тендерный подход к употреблению ругательств: переоценка ценностей и ломка стереотипов [Текст] / В.Н. Голодная // Научно-методический электронный журнал «Концепте. - 2014 -Т. 26.-С.41-45 (0,3 пл.).

11. Голодная, В.Н. Некоторые особенности значения и функционирования лексем тематической подгруппы «Wild animals» во вторичной номинации [Текст] / В.Н. Голодная // Наука 21 века: вопросы, гипотезы, ответы: научный журнал. - 2013. - С. 68-79 (0,8 пл.).

12. Голодная, В.Н. Конвенциально-когнитивный фрейм и его актуализация в структуре текста (на примере лексемы «tiger») [Текст] /

B.Н. Голодная // Университетские чтения - 2012: материалы научно-методических чтений ПГЛУ. - Пятигорск: ПГЛУ, 2012. - Часть 7 -

C. 15-19 (0,3 пл.).

13. Голодная, В.Н. О некоторых подходах к объяснению механизма трансформации оценочного знака в структуре текста [Электронный ресурс] / В.Н. Голодная // Электронный научный журнал «Актуальные инновационные исследования: наука и практика» / Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина. — 2010. — №3. — С. 11. - http://www.actualresearch.ru (0,8 пл.).

14. Голодная, В.Н. Лексемы с отрицательной коннотацией как средство выражения похвалы [Электронный ресурс] / В.Н. Голодная // Электронный научный журнал «Актуальные инновационные исследования: наука и практика» / Тамбовский государственный университет им. Г.Р.Державина. - 2010. - Ks2. - С. 10. - http://www.

actualresearch.ru (0,4 пл.).

15. Голодная, В.Н. О некоторых факторах, определяющих оценочный знак метафоры [Текст] / В.Н. Голодная // Приволжский научный вестник: научно-практический журнал / Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет (ННГАСУ). - 2011. - № 4 (4). - С. 89-95 (0,7 пл.).

16. Голодная, В.Н. Роль тендерного компонента в определении оценочного знака метафоры в структуре высказывания (на примере лексемы «fox») [Текст] / В.Н. Голодная // Прагматика в лингвистике и методике: межвузовский сборник научных трудов. — Пятигорск: ПГЛУ, 2011. - Вып. 4. - С. 37-47 (0,7 пл.).

17. Голодная, В.Н. The Usage of Taboo Lexemes in Positive Contexts [Текст] / В.Н. Голодная // Прагматика в лингвистике и методике: межвузовский сборник научных трудов. - Пятигорск: ПГЛУ, 2009. -Вып. 2. - С. 64-71 (0,5 пл.).

18. Голодная, В.Н. Наложение двух типов оценки в структуре высказывания [Текст] / В.Н. Голодная // Прагматика в лингвистике и методике: межвузовский сборник научных трудов. — Пятигорск: ПГЛУ, 2010. - Вып. 3. - С. 3-14 (0,7 пл.).

19. Голодная, В.Н. Роль модификаторов в соотношении признаков «хорошо» / «плохо» в структуре текста [Текст] / В.Н. Голодная // Прагматика в лингвистике и методике: межвузовский сборник научных трудов. - Пятигорск: ПГЛУ, 2008. - Вып. 1. - С. 16-21 (0,4 пл.).

20. Голодная, В.Н. О механизме трансформации оценочного знака лексем с базисной отрицательной семантикой (на примере пейоратива «son of a bitch») [Текст] / В.Н. Голодная // Этнокультурная концепто-логия и современные направления лингвистики: материалы постоянно действующего семинара. - Элиста: КалмГУ, 2008. - Вып. 2. -С. 172-175 (0,3 пл.).

21. Голодная, В.Н. Перемена оценочного знака лексем с базисной отрицательной семантикой [Текст] / В.Н. Голодная // Язык и межкультурная коммуникация: материалы межвузовской научно-практической конференции. — Ростов-на-Дону: ИУБиП, 2005. - С. 61-66 (0,4 пл.).

22. Голодная, В.Н. Некоторые факторы, обусловливающие перемену оценочного знака пейоративов, называющих людей по качественному признаку [Текст] / В.Н. Голодная // Вопросы романо-германской и русской филологии: межвузовский сборник научных статей. - Пятигорск: ПГЛУ, 2004. - Вып. 1. - С. 46-50 (0,4 пл.).

23. Голодная, В.Н. Социолингвистические факторы, обусловливающие перемену оценочного знака обращений [Текст] / В.Н. Голодная // Вопросы романо-германской и русской филологии: межвузовский сборник научных статей. - Пятигорск: ПГЛУ, 2004. - Вып. 1. - С. 5055 (0,4 пл.).

ч/ 30.

Подписано в печать 01.07.2015 Формат 60*841У16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл.печл. 1,4. Уч.-издл. 1,3. Тираж 100 экз. Заказ

Пятигорский государственный лингвистический университет 357532 Пятигорск, пр. Калинина 9 Отпечатано в Центре информационных и образовательных технологий

ПГЛУ