автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Метафоризация в сфере "Новейшие техногенно опосредованные информационные и коммуникационные процессы"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Метафоризация в сфере "Новейшие техногенно опосредованные информационные и коммуникационные процессы""

На правах рукописи --

СОСНОВСКАЯ Анна Александровна

МЕТАФОРИЗАЦИЯ В СФЕРЕ «НОВЕЙШИЕ ТЕХНОГЕННО ОПОСРЕДОВАННЫЕ ИНФОРМАЦИОННЫЕ И КОММУНИКАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ» (на материале русского и английского сленга)

10.02.19 - Теория языка

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

9 ИЮН 2011

Саратов-2011

4849170

Работа выполнена на кафедре теории, истории языка и прикладной лингвистики института филологии и журналистики Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук профессор

Балашова Любовь Викторовна

доктор филологических наук профессор Елина Евгения Аркадьевна

кандидат филологических наук доцент Вражнова Ирина Геннадьевна

Волгоградский государственный педагогический университет

Защита состоится « »

_ 2011 г. в /У час. на заседании диссертационного совета Д 212.243.02 в Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского (410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83) в XI корпусе.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского.

Автореферат разослан _2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Ю.Н. Борисов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Развитие высоких технологий (компьютерная и другая оргтехника, сотовые телефоны, Интернет) существенно влияет на информационные и коммуникативные возможности человека, что получает отражение в языке. В частности, в 90-е годы XX века формируется так называемая лингвистика Интернета, позволяющая теоретически осмыслить специфику функционирования языка в Сети, коммуникативную организацию, жанровую природу, речевую практику Интернет-общения. В области лексикологии изучается терминообразование в сфере высоких технологий, Интернет-коммуникации, в частности, роль заимствований, интернациональной лексики в формировании этой семантической сферы в русском и других языках. Сотовая связь, получившая не меньшее распространение, не столь популярна как объект лингвистического анализа. Вместе с тем характерной особенностью современного развития высоких технологий является их функционирование как единой информативно-коммуникативной системы. Но вопрос о формировании и структуризации сферы техногенно опосредованных информационных и коммуникационных процессов как единой системы в лингвистическом отношении пока не решен.

Актуальность исследования определяется необходимостью комплексного изучения сленговой метафоризации в новейших техногенно опосредованных сферах информационных и коммуникационных процессов (на материале неблизкородственных языков).

По признанию многих лингвистов (Ю.Д. Апресяна, А.Н. Баранова, В.Г. Гака, В.Н. Телия, А.П. Чудинова, М. Black, М. Johnson, G. Lakoff), метафора занимает важное место в формировании языковой картины мира. Более того, активное использование метафорических номинаций- показатель значимости данного фрагмента внеязыковой реальности для коммуникативной общности. Относительно развития сленга практически все исследователи отмечают, что русский язык переживает период взрывного формирования сленга (Р.И. Розина). В других языках этот процесс идет не менее активно. По наблюдениям С. Флекснера, почти 10% слов всего вокабуляра среднего американца составляют сленгизмы. Ученые отмечают влияние социальных идиомов на развитие этнических языков (B.C. Елистратов, В.М. Жирмунский, Е.А. Земская, В.Г. Костомаров, Л.П. Крысин, О.Б. Сиротинина), и анализ динамично развивающихся сленговых подсистем позволяет установить не только их собственную специфику, но и многие актуальные процессы в развитии лексико-семантических систем. Особую роль в этом отношении играют метафоры, поскольку сленговые значения по большей части метафоричны (Р.И. Розина).

Объектом исследования являются сленговые английские и русские метафоры в сфере «Новейшие техногенно опосредованные информационные и коммуникационные процессы».

Предмет исследования - принципы формирования сленговой метафорической картины мира в сфере «Новейшие техногенно опосредованные информационные и коммуникационные процессы».

Цель исследования- определить роль метафоры в формировании и функционировании сленговой лексической системы, связанной со сферой «Новейшие техногенно опосредованные информационные и коммуникационные процессы». Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) установить состав сленговых метафорических номинаций в сфере «Новейшие техногенно опосредованные информационные и коммуникационные процессы» в английском и русском языках;

2) выявить тематические поля и группы исследуемой сферы, наиболее продуктивно пополняемые метафорическими производными в английском и русском сленге;

3) определить основные источники метафоризации исследуемой лексики в английском и русском сленге;

4) выявить основные экстралингвистические и собственно лингвистические факторы, обусловливающие степень продуктивности метафоризации в исследуемой сфере английского и русского сленга;

5) установить наиболее продуктивные концептуальные модели метафоризации исследуемой лексики в английском и русском сленге, а также специфику картины мира, отраженную в данных моделях.

Методологической базой исследования является положение о диалектической взаимосвязи языка, познания и культуры, их взаимной обусловленности. Цель и задачи работы определили использование комплексной методики анализа материала, включающей современные дескриптивные методы системного анализа языковых явлений, когнитивные и лингвокультурологические методики анализа языка.

Материалом данного исследования послужили современные английские и русские сленговые (жаргонные) словари, специализированные жаргонные Интернет-словари, а также данные, полученные в результате общения с носителями сленга и их анкетирования, записи Интернет-коммуникации, устных и письменных английских и русских текстов, включая тексты из средств массовой коммуникации (за последние 5 лет), почерпнутые из Интернета www.computing.co.uk, connectedplanetonline.com, www.pcpro.co.uk,www.computerra.ru,www.ichip.ru и др. Общее число исследуемых сленговых единиц (ЛСВ): в английском языке -633, в русском - 1112.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем дан анализ метафорического блока сленговой лексики, связанной с новейшими техногенно опосредованными сферами информационных и коммуникационных процессов в английском и русском языках; установлены тематические поля, активно пополняемые за счет метафорических производных, наиболее продуктивные источники формирования таких переносов, а также основные типы и концептуальные

модели, функционирующие в данных сленговых системах; выявлено универсальное и специфическое в английской и русской метафорических сленговых системах, а также в картине мира их носителей.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Метафора играет существенную роль в структурировании и функционировании английского и русского сленга в сфере новейших техногенно опосредованных информационных и коммуникационных процессов. Это обусловлено комплексом факторов, среди которых наиболее важным является особое место данной сферы в жизни современного человека, а также теми функциями, которые выполняет исследуемая сленговая метафора: дифференцирующая характе-ризация, эмоционально-экспрессивная оценка компонентов этой сферы, а также концептуализация общих представлений носителей сленга о ней. В русском сленге метафора выполняет также функцию адаптации англоязычной терминологии в сфере высоких технологий, что является одной из основных причин значительно большего числа его единиц.

2. Степень продуктивности использования метафорического способа наименования в разных тематических полях исследуемой сферы определяется экстралингвистическими и собственно лингвистическими факторами. Наименьшее число переносов содержится в тематических группах, имеющих узкоспециальный характер (основы программирования, элементы программ, информационных технологий), тогда как самыми многочисленными оказываются тематические области, связанные с использованием новейших технологий миллионами пользователей (программное обеспечение, стабильная работа компьютера, Интернет и его ресурсы). Различия по языкам в степени продуктивности переносов в отдельных тематических группах отражают систему приоритетов носителей сленга (ср. детальную номинацию многих правовых аспектов в телекоммуникационных системах в английском сленге и почти полное отсутствие интереса к ним у носителей русского сленга). На частотность переносов и частеречную принадлежность сленговых единиц оказывают влияние и чисто лингвистические факторы. Так, значительно большее общее количество русских метафор, причем всех знаменательных частей речи, во многом связано с большими словообразовательными потенциями русского языка в области аффиксации. В английском сленге преобладает именная лексика (с возможным функционированием ее как глагольной в рамках внутрисловной многозначности).

3. В качестве основных источников метафоризации обе сленговые системы используют те семантические сферы, которые регулярно формируют переносы в языке в целом, - животный мир, артефакты, человек как биологический вид, личность и часть социума. Но носители сленга, погруженные в мир высоких технологий и виртуальное общение, почти не «замечают» явлений природы -одной из основных сфер метафоризации в литературном языке. Различия по языкам в выборе источников сленговых единиц во многом отражают картину мира, систему приоритетов их носителей (активность лексики, связанной со спортом, физическим совершенством и омоложением, в английском сленге;

большое число единиц, именующих реалии традиционного уклада жизни, в русском сленге). Значительно больший объем сниженной метафорической лексики, связанной с «физиологическим низом» в русском сленге, возможно, отражает большую свободу и «карнавальность» речевого самовыражения его носителей, а у носителей английского сленга в большей степени проявляется интерес к собственной и мировой истории.

4. В обеих сленговых метафорических системах представлены все типы общеязыковых метафор (номинативные, образные, когнитивные). Чрезвычайная продуктивность в русском сленге фонетических метафор обусловлена их функциональной значимостью - быть основным средством русификации, адаптации иноязычной терминологии. Кроме того, возникая как псевдометафоры, фонетические метафоры (за счет новой внутренней формы) обычно формируют новые денотативные, когнитивные и прагматические связи, начиная функционировать как метафоры семантические. Но ядерное положение в русском и в английском занимают когнитивные метафоры, поскольку на их базе формируются основные концептуальные модели метафоризации, которые, в свою очередь, активно вовлекают в сферу своего действия многие номинативные, образные и фонетические метафоры.

5. Носители сленга ориентируются на общеязыковые тенденции в формировании метафорических систем и моделей метафоризации. Однако в каждой из таких моделей обнаруживаются специфические особенности, отражающие представления их носителей (например, поиск информации как охота / рыбная ловля в английском сленге; работа со сложным оборудованием и высокими технологиями как работа на обычном заводском станке или с простейшими артефактами в русском сленге). Но в обеих сленговых системах сложились общие модели метафоризации, среди которых наиболее концептуально значимыми оказываются пространственная и антропоморфная: виртуальное пространство воспринимается как особый мир со своими физическими и социальными законами, существующий параллельно миру реальному, или как живой организм, личность, наделенная характером и свободой волеизъявления. Общим является также шутливо-ироничное отношение к сложнейшим информационным и телекоммуникационным технологиям. Именно метафоризация, языковая игра, связанная с ней, способствуют психологическому освоению таких технологий, включению их в обыденную жизнь современного человека.

Теоретическая значимость работы обусловлена вкладом в теорию метафоризации как продуктивного способа семантической деривации и смыслопро-изводства, создания языковой картины мира. В основных положениях диссертации уточняется ряд активных семантических процессов, присущих современному сленгу и этническим языкам в целом. Проведенное исследование позволяет систематизировать экстралингвистические и собственно лингвистические факторы, влияющие на степень продуктивности и основные формы процесса метафоризации в неблизкородственных языках.

Практическая ценность работы заключается в возможности использования выводов, а также материала диссертации в теоретических курсах по общему языкознанию, лексической семантике, когнитивной лингвистике и лингвокуль-турологии, страноведению и межкультурной коммуникации, теории перевода, культуре речи, а также в лексикографической практике.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования были изложены на конференциях молодых ученых «Филология и журналистика в начале XXI века» (2008-2011, г. Саратов); VIII Ежегодной международной конференции «Языки в современном мире» (2009, г. Коломна); IV Международном конгрессе исследователей русского языка «Исторические судьбы и современность» (2010, г. Москва); на научной международной конференции «Баранниковские чтения. Устная.речь: русская диалектная и разговорно-просторечная культура общения» (2010, г. Саратов). Содержание работы отражено в 11 публикациях, в том числе в трех изданиях, рекомендованных ВАК.

Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры теории, истории языка и прикладной лингвистики Саратовского государственного университета.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения, содержащего списки исследованных английских и русских сленговых метафор.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, определяются цели и задачи работы, устанавливается научная новизна, методологические и теоретические основы диссертации.

В первой главе «Актуальные проблемы исследования метафоры и сленга» рассматриваются теоретические основы определения метафоры и ее типологии; роль метафоры в формировании языковой картины мира; основные подходы к определению социолектов и места сленга среди них.

Практически все лингвисты признают, что метафора представляет собой сложное и многоплановое явление, которое может и должно исследоваться комплексно. С ономасиологической и семасиологической точек зрения это один из видов лексико-семантической деривации - косвенная несобственная номинация, основанная на сходстве вновь называемого явления с тем явлением, имя которого ему присваивается. Именно это порождает семантическую двуплановость как основную лексико-семантическую характеристику этого феномена (Н.Д. Арутюнова, A.A. Зализняк, В.П. Москвин, Г.Н. Скляревская). В основе метафориза-ции лежит категориальный (таксономический) сдвиг, который соединяет значения слова в единое иерархически устроенное целое (Е.В. Падучева).

С когнитивной точки зрения метафора выступает как способ мышления о мире. Это предопределяет ее антропоцетричность, соизмеримость сопоставляемых объектов в человеческом сознании, безотносительно к реальным сходствам их сущностей (Э. МакКормак). Метафора изначально настроена на диалоги-

ческую форму развития ее содержания и понимания, на использование модуса «как если бы» (В.Н. Телия), на «внутреннее» соглашение принять это условие фиктивности.

Такой подход позволяет рассматривать метафору широко. В частности, данный феномен может быть отнесен не только к плану содержания, но и к плану выражения: в этом случае выделяется так называемая звуковая / фонетическая метафора, или псевдометафора, основанная на переносе по звуковому сходству имен (Л.В. Балашова, H.A. Любимова, В.П. Москвин, Н.П. Пинежанинова, Е.Г. Сомова). С деривационной точки зрения метафора может быть полной (перенос не связан с изменениями структуры слова) и частичной, например, словообразовательной, когда образование нового значения связано с морфологическим изменением слова, с добавлением аффиксов к основе, используемой в переносном значении (В.Г. Гак). В номинативно-функциональном плане выделяют три основных типа метафор: (1) номинативную / идентифицирующую, формируемую в предметной сфере на базе физически представимых образов объектов; (2) образную, формируемую на базе образно-ассоциативного допущения о сходстве объектов; (3) когнитивную, формируемую в непредметной сфере на базе гипотетико-когнитивной модели (Н.Д. Арутюнова, В.Н. Телия).

Антропоцентризм метафорической системы предполагает ее непосредственную зависимость от носителей языка. Но поскольку язык в социальной основе своей неоднороден, то и метафорические подсистемы в нем могут иметь как общие, так и специфические черты. Вопрос о терминологии и статусе отдельных социальных идиомов (социолект, жаргон, сленг, арго) является дискуссионным. В нашем исследовании термины социолект / идиом трактуются как любая языковая подсистема, используемая той или иной социальной группировкой в процессе интерного общения (В.И. Беликов, В.Д. Бондалетов, Л.П. Крысин). Арго -закрытая подсистема, употребляемая как орудие борьбы против общества и защиты собственных интересов, главным образом, деклассированными элементами (М.А. Грачев, В.М. Жирмунский, В.В. Химик). Жаргон - речь социально или профессионально замкнутой группы (О.Б. Сиротинина); нетайный по своей природе социолект (В.А. Саляев). Сленг - открытая лексическая подсистема с широкой социальной базой (О.Б. Сиротинина), своеобразный «интержаргон» (Б.А. Серебренников).

Наш материал в рамках такой классификации может быть определен именно как сленг, поскольку сфера «Новейшие техногенно опосредованные информационные и коммуникационные процессы» используется в неофициальной речи разнообразными в социальном и возрастном отношении слоями этноса (программисты, системные администраторы, офисные служащие, менеджеры, операторы сотовой связи и продавцы компьютеров, сотовых телефонов, другой оргтехники, «продвинутые» пользователи телекоммуникационных технологий), хотя ядро носителей сленга составляет молодое городское население.

Во второй главе «Состав метафор в сфере «Новейшие техногенно опосредованные информационные и коммуникационные процессы» в английском и

русском сленге» отмечается, что члены данной сферы регулярно получают метафорический способ наименования в английском (633 единицы) и в русском сленге (1 112 единиц), но относительная частотность метафор в каждом из его тематических полей далеко не одинакова по языкам (см. табл. 1). Это связано с комплексом причин экстралингвистического и собственно лингвистического характера.

Таблица 1

Тематические поля Английский сленг Русский сленг

1. Информация и информационные процессы 3,4% 4,5%

2. Программное обеспечение компьютерных и мобильных технологий 15,9% 33,2%

3. Аппаратное обеспечение работы компьютера и мобильных устройств 16,8% 37,3%

4. Основы программирования 2,4% 4,7%

5. Информационные технологии и коммуникация 12,3% 8,1%

6. Телекоммуникационные технологии и коммуникация 48,2% 12,2%

В обоих исследуемых языках меньше всего единиц в тех тематических полях (ТП) и группах (ТГ), содержание которых ориентировано, прежде всего, на специалистов по соответствующим устройствам и технологиям, по разработке программного обеспечения (ПО), созданию пакетов данных и др. (ср.: data cholesterol - 'состояние данных или трафика, при котором замедляется способность их применения', kamikaze packet - 'пакет с опциями, каждая из которых требует отдельного протокола', kill file - 'файл исключений'; тракт -'логический канал передачи данных', Коран - 'документация к ПО', сырец -'исходный код программы'). Напротив, многочисленными оказываются те ТП и ТГ, которые связаны с использованием новейших технологий миллионами пользователей: виды ПО, стабильная / нестабильная работа телекоммуникационных устройств, Интернет и его ресурсы (ср. fried, toast, cookie 2 - 'вышедший из строя компьютер', fire off - 'отправить электронное сообщение', sprawl site - 'большой, плохо организованный веб-сайт'; прошивка - 'ПО, хранящееся в памяти телефона', повиснуть, скорчиться, уйти в даун -'не отвечать ни на какие действия оператора').

На регулярность метафоризации в различных ТП и ТГ оказывают влияние этнические социально-психологические факторы.

В частности, значительно бблыпая разработанность в английском сленге правовых норм в телекоммуникационных системах, по-видимому, вызвана, с

одной стороны, традиционным вниманием британцев к правовым вопросам, а с другой - чрезвычайной актуальностью защиты от несанкционированного проникновения в информационные и телекоммуникационные системы (ср.: under mouse arrest - 'абонент Интернет-провайдера, подозреваемый в нарушении правил пользования им', honey pot - 'часть компьютерной системы, находящаяся под контролем ПО безопасности', hijacker— 'шпионское ПО для слежки за работой браузера и рассылки рекламы'). Многочисленность метафор в английском ТП «Телекоммуникационные технологии и коммуникация», возможно, объясняется тем, что данные технологии были освоены миллионами пользователей на Западе раньше, чем в России.

В русском сленге (по сравнению с английским) значительно больше метафор в ТП «Программное обеспечение компьютерных и мобильных технологий», «Аппаратное обеспечение работы компьютера и мобильных устройств», «Основы программирования». Во многом это объясняется спецификой русской терминологии - по преимуществу англоязычных заимствований и варваризмов. В сленговом общении они регулярно «русифицируются» с помощью метафор, часто фонетических, наделяются за счет новой внутренней формы экспрессией (ср.: Авэ Мария — 'звуковая плата SB AWE 32', Баба Яга- 'видеоадаптер EGA', гнусный- 'о компиляторе GNU С', Барсик - 'язык Basic', босяк - 'программист, пишущий на языке Basic'). Это языковая игра, но в ней проявляется стремление освоить, сделать понятным сложный мир новейших технологий.

Как и все метафорические системы, английские и русские сленговые переносы в сфере техногенно опосредоьанных информационных и коммуникационных процессов выполняют две основные функции - дифференцирующую и оценочно-экспрессивную, но в их реализации обнаруживается языковая специфика.

Так, при номинации пользователей Интернета в русском сленге ведущим оказывается один дифференциально-оценочный параметр - степень владения телекоммуникационными технологиями (ср.: маниакальный - 'человек, имеющий более трех имен в Интернете', чатланин — 'постоянный участник чата'). Например: Я - чатланин. Нет-нет! С Луны я не свалился, к Марсу не имею никакого отношения, родился, вырос и живу в одной с вами галактике, на одной планете...если только не считать Интернет другой планетой («Самиздат», 30 апреля 2007). В английском сленге оценочная дифференциация пользователей идет сразу по нескольким параметрам:

1) цель использования телекоммуникационных технологий (ср.: chat room bob - 'о парне, использующем Интернет для флирта с понравившимися по фото девушками'), например: Deri Jones, chief executive of web testing company SciVisum, told IT Week that as many as one in 10 sites still fail to provide access to Firefox users, even though it is used by 11 percent of UK web surfers, according to figures from French metrics company XiTi (Дери Джонс, руководитель компании SciVisum по тестированию веб-приложений, сообщил IT Week, что, согласно подсчетам французской компании XiTi, каждый 10-ый сайт все еще не в состоя-

нии обеспечить доступ пользователям программных продуктов компании Firefox, даже несмотря на тот факт, что на этот сайт обращаются 11% британских пользователей, увлеченных «блужданием по Интернету»-) (Computing.co.uk, 23 января 2006);

2) степень активности в использовании Интернет-ресурсов (ср.: cybertourist - 'человек, выходящий в Сеть только по выходным и праздникам', webhead, chatfly, cybercad, cybernaut, netizen - 'фанатик Сети');

3) профессиональное использование Интернет-ресурсов (ср.: elancer -'надомник, выполняющий рабочие функции с помощью электронной почты', gray matter - 'опытные пользователи, нанимаемые начинающими Интернет-фирмами для повышения своего авторитета');

4) личностные характеристики пользователей (психика: twink- 'пользователь с ограниченными интеллектуальными способностями'; успешность: bif -'пользователь-неудачник'; возраст: silver surfer - 'пожилой пользователь Интернета'), например: When I left full-time employment for the joys offreelancing, I was glad I had this experience. Now I am classed alongside silver surfers and teenagers " (Когда я перестал работать полный рабочий день и стал фрилансером, я был рад, что приобрел такой опыт. Теперь я принадлежу к «классу» пожилых пользователей Сети и тинзйджеров) (Computing.co.uk, 10 сентября, 2007).

Состав сленговых метафорических систем зависит также от лингвистических факторов. В английском языке большинство сленговых метафор - субстан-тивы, глаголов значительно меньше. В русском сленге регулярно представлены все знаменательные части речи, особенно - глаголы и существительные. Этот факт объясняется спецификой грамматики и словообразования исследуемых языков.

В русском сленге активно используются возможности глагольного словообразования, видообразования (ср.: пилить, распилить, пропилить, пропиленный, напильник). Субстантивные метафоры регулярно развивают систему дими-нутивов (ср.: морда, мордашка; мать, мама, мамка", черепаха, черепашка", червь, червяк, червячок). В процесс метафоризации вовлекаются словообразовательные цепочки, парадигмы, гнезда (ср.: ломать, ломить, ломануть, взламывать, взломать, заламывать, обламывать, проламывать, проломить", мыло, мылить, намылить, намыливать, мыльница, мыльный).

В английском сленге система аналогичного словообразования беднее, примеров включения в процесс метафоризации словообразовательных гнезд меньше (ср.: cyberloaf, cyber slack, cyberslacker, cyberloafing, cyberslacking), но регулярно фиксируется грамматическая внутрисловная многозначность (ср.: carpet bomb 1 (ковровая бомба) - 'огромное число одинаковых электронных писем, рассылаемых по разным адресам', carpet bomb 2 - 'рассылать огромное число одинаковых электронных писем по разным адресам').

Несмотря на очевидную специфику, степень продуктивности пополнения метафорическими номинациями определенных ТП подчиняется общим принципам формирования метафорических систем.

В третьей главе «Источники метафоризации и языковая картина мира носителей английского и русского сленга» анализируются основные семантические сферы, пополняемые за счет метафорических производных.

В целом носители русского и английского сленга в качестве источника метафоризации используют разнообразную по семантике лексику,, но степень продуктивности употребления членов отдельных семантических сфер (СС), семантических полей (СП) может быть разной (см. табл. 2).

___ _Таблица 2

Семантические сферы Английский сленг Русский сленг

Космос. Земля. Природные образования. Пространство 13% 12,5%

Растительный мир 2% 3%

Животный мир 11% 15%

Артефакты 19% 30%

Человек как биологический вид 15% 15%

Человек как личность 13% 10,5%

Человек как часть социума. Экономика. Государство и право 17% 8,5%

История, наука и культура 10% 5,5%

Как отмечает Б.А. Серебренников, «чем больше человеку приходится сталкиваться с определенным участком или областью действительности, тем интенсивнее членится она в языке». Этому, казалось бы, противоречит относительная малопродуктивность в обоих языках СС «Растительный мир», СП «Космос и околоземное пространство», «Земля, ее строение», «Природные образования и стихии» в СС «Космос. Земля. Природные образования. Пространство». Это тем более показательно, что в литературных английском и русском языках данные СП и СС стабильно формируют переносы. По-видимому, для носителей сленга - преимущественно молодых горожан - в целом мир природы вне цивилизации не релевантен (О.П. Ермакова), не представляет особой ценности, поскольку не оказывает существенного влияния на их обыденную жизнь.

Данное свойство достаточно четко проявляется в природной СС «Животный мир». Зоонимы активно включаются в процесс метафоризации, но многие из них, во-первых, именуют домашних и промысловых животных (ср.: hog - 'свинья, боров', dog - 'собака', poodle - 'пудель', hamster - 'хомяк', bunny — 'кролик', chicken - 'цыпленок'; Барсик, Жучка, Мурка, скотина, коза, овца, гусь, петух, утка, собака, ищейка, киса, хомяк), во-вторых, культурно опосредованы (персонажи в сказках, баснях, в популярных детских книгах и фильмах, особенно в русском сленге). За счет этого происходит «одомашнивание» всего комплекса техногенно опосредованных информационных и коммуникационных процессов.

Представленность лексики других сфер в каждом из исследуемых сленгов также свидетельствует о системе приоритетов их носителей (в сопоставлении друг с другом и с литературным языком).

В частности, в обоих языках переносные значения активно развивают члены СС «Артефакты», «Человек как биологический вид», «Человек как личность», что соответствует и общеязыковым тенденциям. Это объясняется в первую очередь антропоцентризмом метафорических систем: человек стремится все новое соизмерять «по своему образу и подобию или по пространственно воспринимаемым объектам, с которыми человек имеет дело в практическом опыте» (В.Н. Телия). Кроме того, переосмысление новых реалий через известные (человек и созданные им предметы) облегчает процесс понимания, запоминания. Не случайно в обоих языках при метафоризации предпочтение отдается номинациям простых, бытовых артефактов, а не сложных приборов, механизмов, применяемых в современном производстве (ср.: hammer - 'молоток', shovel - 'лопата', hose - 'шланг', bucket - 'корзина', mug - 'кружка', churn - 'мешалка', jar - 'банка'; вентилятор, совок, стакан, тазик, гвоздь, винтик). О «городском» составе носителей русского и английского сленга свидетельствует тот факт, что названий сельскохозяйственных орудий почти не встречается.

Безусловно, в выборе конкретных источников метафоризации в русском и английском сленге есть определенная специфика. Так, русская картина мира все же более традиционна по сравнению с английской. Это проявляется в наличии в русском сленге большого числа единиц, именующих устаревающие артефакты, многие из которых типичны для традиционного хозяйства (ср.: керогаз, лапоть, самовар, свечи, бирюльки, берданка, бандура, плуг). Конечно, знания о многих из этих артефактов относятся к культурно значимым (например, отражены в литературе и искусстве). Но это именно русская традиционная картина мира, поскольку архаизмов, связанных с историей других стран, в русском сленге практически нет.

Достаточно много общих черт обнаруживается в продуктивных СС «Человек как биологический вид», «Человек как личность». С одной стороны, как и в языке в целом, востребованными оказываются номинации негативных явлений человеческого бытия (физическая немощь и болезни, психические отклонения, смерть- особенно неестественная) (ср.: death - 'смерть', dead — 'мертвый', mortuary - 'погребальный', оп íhe blink - 'при последнем издыхании', lamer -'хромой', barf-'тошнить', plague - 'чума', cáncer - 'рак', geek, nut - 'чокнутый', noddy - 'дурак', amnesia - 'потеря памяти'; выкидыш, убитый, мертвяк, утопленник, алкаш, астматик, инвалид, рак, СПИД, труп, дальтоник, дистрофик, целлюлит, глюк, дурик, маразм, даун, псих, некрофил, склероз). С другой стороны, как в социапектах в целом, большое внимание носители сленга (особенно русского) уделяют «телесному низу» - гениталиям, сексу, испражнению, асоциальному поведению, снижая таким образом «статус того, о чем идет речь» (Р.И. Розина), в нашем случае - сферы новейших информационных и коммуникационных процессов (ср.: ass - 'задница', dick, penis - 'пенис', homosexual - 'гомо-

сенсуалист', crap - 'дерьмо', kill - 'убить'; сопля, задница, сиська, анус, фаллос, пузо, жопа, групповуха, трахаться, поножовщина, грохнуть).

Характерной особенностью русского и английского сленга является также актуализация личностного начала. Это проявляется, например, в продуктивности в качестве источника метафоризации всей СС «Человек как личность», ТГ антропонимов как средства идентификации личности, причем русских метафор этого типа на порядок больше, чем английских (ср: Ken, Annie, Debbie; Дуся, Женька, Ирка, Катюша, Ромка, Семеныч).

Различия между русским и английским языком в указанных С С связаны с тем, что носители английского сленга более «сдержанны» в использовании физиологических номинаций, «отдавая дань» модной погоне за молодостью, физическим совершенством (ср.: weblift- 'лифтинг', cholesterol - 'холестерол'), тогда как в русском сленге в большей степени проявляется эмоциональное и коммуникативное начало: метафоризации регулярно подвергаются эмоционально-экспрессивные коммуникативы, оценочные, часто сниженные номинации личности (ср.: жлоб, брехун, мудтка, фря, ХеРня, ексель-моксель, матерный).

Относительная продуктивность использования при метафоризации СС «Человек как часть социума. Экономика. Государство и право», «История, наука и культура» в английском сленге почти в два раза выше, чем в русском. В известной степени это свидетельствует о большей значимости социально-экономических, правовых и культурных проблем для носителей английского сленга, хотя если рассматривать чисто количественные показатели (общее число русских метафор почти в два раза больше), то это не столь очевидно. Вместе с тем именно в этих сферах (в выборе СП, ЛСГ, конкретных лексем) наиболее ярко отражаются социально-культурные приоритеты двух этносов.

В частности, в английском сленге регулярно формируют переносы номинации «чужих» для коренного населения Великобритании этнических групп (ср.: denizen, immigrant — 'иностранец, получивший британское гражданство (как «второсортный» гражданин)'), традиционных профессий и социальных групп (ср.: geek - 'уличный, карнавальный артист', butler - 'дворецкий', smith - 'кузнец', miner - 'шахтер', peon - 'батрак'), исторических реалий (ср.: Iron Age -'железный век', Holy war - 'священная война', vandal- 'вандал').

Но носители английского сленга не отгорожены от современного мирового сообщества. Они активно используют для переносов лексику, связанную с главными историческими событиями XX - начала XXI в., с идеологическими, политическими течениями и массовой культурой этого периода (ср.: fascist -'фашистский', kamikaze - 'камикадзе', Chernobyl — 'Чернобыль (об аварии на атомной электростанции)', Berlin firewall - 'берлинская стена, разрушенная при объединении Восточного и Западного Берлина', punk - 'панк', hippy - 'хиппи', Vulcans - 'персонажи «Звездных войн»'). Показательно, что среди номинаций современных профессий преобладают названия работников офиса, обслуги, попкультуры - в соответствии со структурой западного общества потребления

(ср.: manager — 'служащий', babysitter - 'нянька', librarian — 'библиотекарь', mender - 'ремонтник', newscaster- 'диктор на радио и телевидении').

Следует специально оговорить тот факт, что среди номинаций реалий из социально-политической и культурной жизни в английском сленге большое место принадлежит американизмам (ср.: Freedom Day - 'День Независимости', moved to Atlanta - 'переехать в штат Атланта', Richard Petty - 'известный американский гонщик, на машине которого было много баннеров спонсоров', white hat - 'положительный герой в вестерне'). Однако они активно проникают в речь британцев, используются ими, поэтому включены нами в исследуемый материал.

В русском сленге СС «Человек как часть социума. Экономика. Государство и право», «История, наука и культура» представлены чрезвычайно разнообразной лексикой, известной носителю сленга по школьным программам, по популярным телепередачам, книгам и фильмам, причем особое место здесь принадлежит массовой культуре и «миру детства» (ср.: оракул, эсесовец, Борман, Емеля, Красная шапочка, Карлсон, Робинзон, Айболит, Дракоша, Лошарик, Мойдодыр, Федорино горе). Менее активно используются номинации реалий, связанных с общественно-политической жизнью (обычно СССР, реже - современной России) (ср.:ревком, чекист, пионер, колхозный, думец, сенатор, спикер, яблочник), а номинаций современных мировых реалий практически нет. Возможно, носитель русского сленга в большей степени ориентирован не на реальный социум, а на тот, что опосредован идеологией и культурой.

Вместе с тем носители русского сленга обнаруживают большой интерес к профессиональной деятельности, причем, в отличие от англичан, они используют для переносов номинации традиционных и современных профессий в промышленности и сельском хозяйстве, на транспорте, в контролирующих и репрессивных органах, в сервисе, в науке и культуре, в медицине, в армии (ср.: банщик, библиотекарь, кондуктор, окулист, парикмахер, рулевой, сантехник, строитель, сапер, танкист, фокусник, шкипер, комбайнер, пчеловод, тракторист, тапер, почтмейстер).

Одна из характерных особенностей английского и русского сленга - формирование на базе словообразовательных моделей, литературных аналогов искусственных слов - словообразовательных метафор (ср.: cancelbunrty [аннулировать + кролик], cyberrhea [кибер + диарея]; клоподав, крысодром, трупосбор-щик). Языковая игра свидетельствует о творческом потенциале носителей сленга, хотя результатом словотворчества часто становятся нарочито грубые номинации. Впрочем, они вписывается в общую тенденцию к «карнавализации» сленгового общения. Наиболее ярко это проявляется в русском сленге (ср.: двух-сисечная, жопорез, пузомерка, фотожопа), где в целом сниженной лексики значительно больше, чем в английском (ср. просторечные, жаргонные, арготические единицы со значениями 'убить', 'умереть', используемые как источник ме-тафоризации: грохнуть, грохнуться, двинуть кони, загибаться, кильнуть, ки-

лять, кончить, крякнуться, покилять, почикать, морщить, сморщиться, скорчиться, тюкнуть).

Таким образом, степень продуктивности определенных СС как источника метафоризации, конкретная семантика их членов отражают картину мира носителей английского и русского сленга.

В четвертой главе «Типология и основные концептуальные модели метафор в английском и русском сленге» доказывается, что носители английского и русского сленга используют основные типы общеязыковых метафор, но степень их продуктивности различна по языкам (см. табл. 3).

_ _Таблица 3

Тип метафоры Английский сленг Русский сленг

Номинативная метафора 9,5% 14,4%

Образная метафора 4,1% 4,4%

Когнитивная метафора 86% 36,6%

Фонетическая метафора 0,4% 44,6%

Столь масштабное использование в русском сленге фонетической метафоры (44,6%) связано с основной ее функцией - «русификацией» иноязычной терминологии (с параллельной языковой игрой, шутливо-ироничной экспрессией).

Адаптация в сленге-реципиенте заимствований обычно связана с целым рядом регулярных языковых приемов. Самым распространенным из них является фонетическая мимикрия слова / словосочетания или их частей - на основе транскрибирования / транслитерации, с возможным калькированием или пропуском одной из частей (ср.: анус - 'протокол Janus для одновременного приема и передачи почты', астма — 'язык программирования низкого уровня ASM', Борман - 'фирма Borland International', дрова горелые / корявые - 'графический пакет Corel DRAW', каша - 'cash memory', пол-осы - 'операционная система OS/2'). Следует отметить, что англицизмы воспринимаются носителями сленга не как часть чужого языка, а как интернациональная терминосистема.

При адаптации обыгрывается не только омонимия и паронимия фонетического и графического облика иностранного термина, но и прочтение латинских букв как русских на основе внешнего подобия (ср.: шар - 'протокол передачи данных WAP'. хата - 'компьютер IBM класса XT', ХРюша - 'ОС Windows ХР'). Например: ХРюша всякой Висты лучше! Виста виснет - Хрюша нет! Она свинью Вам не подложит! Она Вам предана, пригожа! Оставьте ХРюшу дама жить - Она Вам будет преданно служить! (Интернет-форум, 2009).

Однако, возникая как псевдометафора, большая часть единиц данного типа имеет тенденцию к вовлечению в сферу действия внутренней, семантической метафоры (прежде всего - образной и когнитивной).

Например, фонетическая метафора банщик - 'человек, занимающийся баннерами - рекламными статичными или анимированными изображениями на страницах сайта' ориентирована на целую систему внутренних сленговых и просторечных метафор, основанных на устойчивой ассоциации рекламы с обманом и ложью (ср.: парить - 'врать', впарить - 'соврать'; 'с помощью уловок, обмана

продать ненужный или некачественный товар, по завышенной цене'). Следовательно, данная фонетическая метафора включается в концептуальную модель семантических метафор.

Показательно, что те немногочисленные примеры фонетической метафоры, что обнаружены в английском сленге, имеют ту же тенденцию. Например, blogroll (букв, сетевой журнал + прокручивать) - 'о блогерах, ссылающихся на каждый просмотренный блог': на основе игрового созвучия с drumroll - 'барабанная дробь' метафора включается в общеязыковую концептуальную модель, в которой болтливость и бессодержательность речи ассоциируется с частыми механическими звуками, производимыми неодушевленными предметами.

Семантические метафоры в сленге обнаруживают общие и специфические черты в сопоставлении с общеязыковой системой.

С одной стороны, носители сленга ориентируются на общеязыковые тенденции. Так, в номинативной метафоре предпочтение отдается визуальным признакам: (1) форма или графический рисунок (ср.: brick (букв, кирпич) - 'кирпич-дизайн мобильного телефона', worm (букв, червь) - 'символ «длинное тире»'; бабочка - 'символ @', банан - 'мобильный телефон Nokia 8110'; (2) положение в пространстве (ср.: lasagna syndrome (букв, синдром + лазанья) - 'положение на экране дисплея, когда в результате перекрытия диалоговыми окнами друг друга становится невозможным выполнение задачи'; бутерброд- 'Интернет-протоколы NCP/IPX/IP').

Образная сленговая метафора, как и общеязыковая, оказывается наименее предсказуемой и регулярной (ср.: angry fruit salad (букв, сердитый фруктовый салат) - 'плохой дизайн интерфейса со слишком большим количеством анимации и видео'; кузючки- 'нечитаемые символы при неверной кодировке'). В когнитивной метафоре, как и в языке в целом, наиболее продуктивными становятся пространственная, антропоморфная макромодели.

С другой стороны, сленговые метафоры в составе каждого из данных типов имеют специфические особенности.

Во-первых, достаточно условным может стать общеязыковое противопоставление метафоризации в предметной и непредметной сфере. Регулярно один и тот же компонент (например, информационное, телекоммуникационное и мобильное оборудование) может восприниматься как номинативная / образная предметная метафора и как когнитивная метафора. В первом случае на первый план выходит характеристика данного объекта по его внешним признакам, во втором - по его функциональным особенностям, месту в информационных; и коммуникационных процессах (ср.: башня- 'системный блок; компьютер' [номинация по визуальному признаку], кузов - 'системный блок; компьютер' [восприятие системного блока как части грузовика, куда можно «забросить» любую информацию], грузовик- 'очень надежный, используемый исключительно при программировании компьютер с не очень быстрым процессором, но большим RAM и хорошей ОС' [восприятие компьютера как надежного, вместительного автомобиля, с помощью которого программист может «путешествовать» по вир-

туальному пространству], дрова 2 - 'плохой, морально устаревший компьютер' [оценка плохого оборудования как ненужного артефакта, годного только на «растопку»]).

Во-вторых, условным в сленге может стать противопоставление номинативных и образных метафор. В сленговой метафоре часто совмещены функции дифференцирующей идентификации и экспрессивной оценки, а модулем сравнения становятся одновременно признаки объективные, воспринимаемые органами чувств и признаки образно-ассоциативные, условно-функциональные: veal pens - офис с прозрачными перегородками ассоциируется с загоном для телят не только из-за визуального сходства планировки, но и из-за пренебрежительного отношения к мелким офисным служащим, первыми попадающими «под нож» -под сокращение; Дракоша 2 - принтер HP Laser Jet при работе быстро «заглатывает» и «выплевывает» листы бумаги, как дракон (денотативный кинетический признак), только не страшный, милый, как кукольный персонаж- обжора из мультфильма «Сладкая сказка» (образно-ассоциативный признак).

В-третьих, номинативные, образные и фонетические сленговые метафоры имеют тенденцию сближаться с метафорами когнитивными, включаясь в формируемые на базе последних концептуальные модели.

Так, концептуальное представление о работе сложных информационных и коммуникационных устройств как о чем-то сакральном, неподвластном воле пользователя отражено в предметных английских метафорах: gremlins (букв, чертенята) - 'странные символы, появляющиеся на экране компьютера в текстовых документах, в электронных сообщениях'; magic smoke (букв, волшебный дым) - 'небольшой дымок от вышедшего из строя компьютера' (опытные пользователи часто шутливо объясняют новичкам, что этот дым - электронная душа компьютера, отлетающая от «тела»); Moby Dick — 'мобильный телефон' (по имени кита - символа злобной стихийной силы в романе Г. Мелвилла); Vulcan nerve pinch- 'перезагрузка компьютера с помощью одновременного нажатия на несколько клавиш на клавиатуре' (в «Звездных войнах» вулканцы вводили жертву в бессознательное состояние, надавливая на определенные точки у шеи четырьмя пальцами).

В русском сленге ироничное представление о сложном оборудовании как о простейших артефактах может поддерживаться денотативным, ассоциативным сходством - компьютер как емкость, сооружение для малоценных предметов: ведро 1, тазик 1, кузов, сарай 1 - 'системный блок компьютера'.

Именно когнитивная метафора является базовой в обеих метафорических сленговых системах. Это отражают и количественные показатели: в английском языке она составляет 86% единиц, в русском - 36,6%, но в рамках внутренней (семантической) метафоры - это 66,1% единиц.

Ядерное положение когнитивной метафоры мотивируется, прежде всего, тем, что именно здесь складываются концептуальные макромодели, в рамках которых формируются специфические модели, отражающие общее представление

носителей сленга об исследуемых тематических сферах (степень продуктивности каждой из них в рамках когнитивной метафоры см. в табл. 4).

Таблица 4

Метафорическая макромодель Английский сленг Русский сленг

Пространственная 27,4% 29,6%

Ашропоморфная 27,9% 27,8%

Социально-культурная 17,3% 10,6%

Натуралистическая 19,8% 17,4%

Артефактам 7,6% 14,6%

Наиболее ярко стремление к формированию общих концепций проявляется в пространственной и антропоморфной макромоделях.

В пространственной макромодели наиболее регулярно виртуальное пространство предстает как особый мир со своими физическими и социальными законами, существующий параллельно миру реальному. Пользователь (или используемое им оборудование, ПО выступает в роли человека, который в поисках информации и коммуникации путешествует по виртуальному пространству или перемещает / добывает из недр нужную информацию (ср.: cyberspace - 'пространство, созданное компьютерной системой', cybernaut 2, web surfer- 'человек, проводящий много времени в Интернете', infobahn - 'телекоммуникационная сеть, обеспечивающая мгновенную передачу информации', email tennis — 'о двух пользователях, одновременно общающихся по электронной почте и в реальном времени'; дорога - 'канал связи, линия', закинуть - 'передать файлы', прописать по адресу- 'записать данные в память или на диск', скачать — 'извлечь данные'). Например: «У меня по всем картам рельсы проложены» (СМи-ИС, 2007). Незаконное проникновение в систему ассоциируется в данной модели с нарушением герметичности данного пространства (ср.: wedging (букв, клин) -'внедрять вирусы в Сеть', buster (букв, взломщик) - 'программа для взлома паролей'; взорвать, покрутить - 'открыв доступ к ПО, изменить в нем данные', ломик, отмычка, фомка- 'файл *.crk'),

В рамках антропоморфной макромодели информационные и коммуникативные процессы, высокотехнологическое оборудование, коммуникационные технологии чаще всего ассоциируются с жизнедеятельностью человека, которому свойственно развитие (от рождения до смерти), разные физиологические состояния и потребности (сон, пшца, секс и т.п.), волеизъявление и эмоции (ср.: return from the dead (букв, восстать из мертвых) - 'возобновить доступ в Сеть после долгого отсутствия', munch 1 (букв, чавкать) - 'обрабатывать информацию в процессе длительных вычислений', baby (букв, малыш) - 'программа, работающая не в полную силу', handshake (букв, рукопожатие) - 'метод, при котором два компьютера, модема вступают в «общение» друг с другом', all-elbows (букв, толкаться локтями) - 'о программе, стремящейся загрузиться в память в первую очередь'; голодный -'о разряженном мобильном телефоне', белка - 'пе-

резагрузка по непонятным причинам' [от сленгового - белая горячка], пристрелить- 'отключить пользователя от эхо-конференции за некорректное поведение'), задумчивый — 'о медленно работающей программе', ругаться - 'выдавать сообщения (о программе, оборудовании)').

Остальные макромодели не столь целостны, как пространственная или антропоморфная, и разбиваются на ряд компактных моделей, действующих в определенной тематической области исследуемой сферы.

Так, в социально-культурной макромодели достаточно последовательно прослеживается представление о коммуникации пользователей (в Сети, по мобильным телефонам), а также с высокотехнологическим оборудованием как о взаимодействии / противоборстве «своих» и «чужих» или как социальной иерархии (ср.: orphan page (букв, сирота + страница) - 'изолированная страница на веб-сайте, бесполезная и доступная лишь ограниченному кругу пользователей', flame war - 'ситуация, когда большое число пользователей внутри сетевой группы отправляют друг другу скандальные послания', cyberterrorism - 'любая незаконная попытка разорвать компьютерное или телекоммуникационное соединение'; папочка, босс - 'сайт, содержащий мастер-меню и позволяющий выйти на другие сайты', гуру - 'опытный мастер по ремонту компьютера и / или программированию').

Безусловно, в каждой из сленговых метафорических систем обнаруживаются различия, отражающие специфику восприятия всей исследуемой тематической сферы. Они связаны со структуризацией, конкретным лексическим наполнением общих моделей, со степенью продуктивности каждой из них, с актуализацией разных аспектов единой метафорической ситуации.

Так, в английском сленге более последовательно по сравнению с русским сленгом поиск информации, отношения между пользователем и компьютером, между пользователями в Сети ассоциируются с охотой на промысловых животных, с рыбной ловлей, ловлей и уничтожением грызунов, насекомых (ср.: phish 2 (букв, ловить рыбу) - 'присылать электронное сообщение со ссылкой на Интер-нет-страшцу, требующую регистрации и внесения личных данных', hook up (букв, зацепляться на крючок) - 'подключиться к Интернету', flies (букв, мухи) -'пользователи, которые из-за ловких экономических стратегий организаторов веб-сайта часами просматривают там рекламные объявления, за счет которых этот сайт и существует').

В действие данной модели активно вовлекается лексика СП «Артефакты», «Человек по роду деятельности» (ср.: flytrap (букв, ловушка для мух) - 'компьютер, к которому намеренно привлекают хакера для его выявления', flypaper meeting (букв, липкая бумага для мух + собрание) - 'спонтанная встреча и болтовня офисных работников в коридоре или в Сети', sticky content (букв, клейкий + содержание) - 'настолько хорошо организованный и содержательный сайт, что пользователи, попав на него, проводят там долгое время', flame bait (букв, флейм + наживка) - 'сообщение в сетевой группе, отправленное с целью разжигания войны флеймов').

В русском сленге значительно более продуктивной оказывается артефакт-ная макромодель, причем та ее часть, где компонент исследуемой тематической сферы ассоциируется с артефактом традиционного производства - на базе шутливо-ассоциативного функционального сходства (ср.: резак- 'устройство для записи (нарезки) оптических дисков', станок - 'компьютер', болванка - 'чистый записываемый компакт-диск', движок- 'выделенная прикладная часть программного кода доя реализации конкретной прикладной задачи', аппарат -'персональный компьютер' [компьютер может оказывать на человека такое же воздействие, как самогон из самогонного аппарата], фреза 1 - 'программа, позволяющая скопировать изображение с экрана в файл').

В процесс метафоризации по этому принципу очень активно вовлекаются глаголы, конкретизирующие вид работы на станке, с простыми инструментами и механизмами (ср.: отлаживать — 'приводить программу в рабочее состояние', затачивать - 'настраивать (о программном обеспечении); специально разрабатывать под конкретную задачу (о программе)', отштамповать 1 - 'создать текстовый файл', пиленый - 'перемаркированный (о центральном процессоре)' [ср. аналогичные действия с двигателем при перепродаже угнанных машин], перешивать - 'менять ПО у мобильного телефона').

Несмотря на достаточно существенные различия, английская и русская метафорические сленговые системы обнаруживают единство в систематизации представлений о виртуальном пространстве, прежде всего: (а) как об особом мире, существующем параллельно миру реальному; (б) как о живом организме, личности, наделенной характером, эмоциями, свободой волеизъявления.

Общность концептуальных метафорических систем нельзя интерпретировать как простое заимствование одним идиомом (в нашем случае - русском) концептуальной матрицы другого (английского). Это общая позиция современного человека по отношению к новейшим техногенно опосредованным информационным и коммуникационным процессам, оказывающим существенное влияние на его повседневную жизнь.

Не случайно единым для носителей сленга обоих этносов является преимущественно шутливо-ироничное отношение к новейшим информационным и коммуникационным процессам. Именно метафоризация, языковая игра, связанная с ней, способствуют психологическому освоению сложнейших современных технологий, включению их в обыденную жизнь современного человека.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования, оцениваются результаты проведенного анализа, формулируются общие выводы, раскрывающие теоретическую и практическую значимость работы.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях: 1. Сосновская A.A. Роль сленговых метафорических номинаций в интернет-общении // Известия Саратовского Университета. Новая серия. Научный журнал. Серия Филология. Журналистика. Саратов: Саратовский государственный университет, 2010. Вып.2. Т. 10. С. 25-30.

2. Сосновская A.A. Метафоризация лексики компьютерного сленга (на материале английского языка) // Известия Саратовского Университета. Новая серия. Научный журнал. Серия Филология. Журналистика. Саратов: Саратовский государственный университет, 2011. Вып.1. Т. 11. С. 18-22.

3. Сосновская A.A. Источники метафоризации в сленге пользователей мобильных телефонов // Вестник Челябинского государственного ун-та: Изд-во ЧелГУ, 2011. Серия Филология. Искусствоведение. Вып. 52. № 10 (225). С. 136-139.

4. Сосновская A.A. Основные источники метафоризации в компьютерном жаргоне как отражение языковой картины мира его носителей // Труды по когнитивной лингвистике: сб. науч. ст., посвященных 30-летнему юбилею кафедры общего языкознания и славянских языков Кемеровского государственного университета / отв. ред. М.В. Пименова. Кемерово: КемГУ, 2008. (Серия «Концептуальные исследования»). Вып. 10. С. 325-330.

5. Сосновская A.A. Языковая картина мира носителей «мобильного» жаргона (на материале метафор) // Известия Саратовского Университета. Новая серия. Научный журнал. Серия Филология. Журналистика. Саратов: Саратовский государственный университет, 2008. Вып. 2. Т. 8. С. 20-22.

6. Сосновская A.A. Своеобразие языковой картины мира носителей компьютерного жаргона // Филологические этюды: сб. науч. ст. молодых ученых: в 3 ч. Саратов: Изд. центр «Наука», 2009. Вып.12, ч.З. С. 102-108.

7. Сосновская A.A. Компьютерный жаргон через призму метафоры (на материале русского и английского языков) // Языки в современном мире: материалы VIII международной конференции: сборник / отв. ред. JI.B. Полубиченко. М.: КДУ, 2009. С. 582-591.

8. Сосновская A.A. Сленговые метафорические номинации в интернет-общении (на материале русского языка) // Русский язык: исторические судьбы и современность: IV Международный конгресс исследователей русского языка (Москва, МГУ имени М.В. Ломоносова, филологический факультет, 20-23 марта 2010 г.): труды и материалы / Составители M.JI. Ремнёва, A.A. Поликарпов. М.: Изд-во Моск. ун-та. С. 789-790.

9. Сосновская A.A. Современные средства коммуникации в зеркале жаргонной метафоры (на материале русского и английского языков) // Филологические этюды: сб. науч. ст. молодых ученых: в 3 ч. Саратов: Изд. центр «Наука», 2010. Вып. 13, ч. 1-3. С. 302-308.

10. Сосновская A.A. Специфика метафоризации в сетевом сленге (на материале английского языка) // Язык и ментальность: сборник статей / отв. ред. М.Вл. Пименова. СПбГУ, 2010. (Серия «Славянский мир». Вып. 5). С. 327-333.

11. Сосновская A.A. Метафоризация в компьютерном сленге и сленге пользователей мобильных телефонов // Филологические этюды: сб. науч. ст. молодых ученых: в 3 ч. Саратов: Изд. центр «Наука», 2011. Вып. 14, ч.З. С. 152-158.

Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Подписано в печать 20.05.2011

Гарнитура Times. Печать Riso. _Усл. печ. л. 1,00. Тираж 120 экз. Заказ 0255_

Отпечатано с готового оригинал-макета в типографии ИП «Экспресс тиражирование» 410005, Саратов, Пугачёвская, 161, офис 320 в 27-26-93

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Сосновская, Анна Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Актуальные проблемы исследования метафоры и сленга

1.1. Сущность метафоры и ее типология.

1.2. Когнитивная теория метафоры.

1.3. Понятие языковой картины мира.

1.4. Метафора и языковая картина мира.

1.5. Понятие социолекта. Место сленга в системе социолектов

ГЛАВА 2. Состав метафор в сфере «Новейшие техногенно опосредованные информационные и коммуникационные процессы» в английском и русском сленге.

2.1. Исследование сферы «Новейшие техногенно опосредованные информационные и коммуникационные процессы» в лингвистике.

2.2. «Техногенно опосредованные информационные и коммуникационные процессы» как лексико-семантическая система

2.3. Семантика метафор в английском сленге.

2.3.1. Общая характеристика английских метафор. Малочисленные ТП.

2.3.2. ТП «Программное обеспечение компьютерных и мобильных технологий».

2.3.3. ТП «Аппаратное обеспечение работы компьютера и мобильных устройств».

2.3.4. ТП «Информационные технологии и коммуникация»

2.3.5. ТП «Телекоммуникационные технологии и коммуникация»

2.4. Семантика метафор в русском сленге.

2.4.1. Общая характеристика русских метафор. Малочисленные ТП.

2.4.2. ТП «Программное обеспечение компьютерных и мобильных технологий».

2.4.3. ТП «Аппаратное обеспечение работы компьютера и мобильных устройств».

2.4.4. ТП «Информационные технологии и коммуникация»

2.4.5. ТП «Телекоммуникационные технологии и коммуникация»

2.5. Выводы.

ГЛАВА 3. Источники метафоризации и языковая картина мира носителей английского и русского сленга.

3.1. Общая характеристика.

3.2. Источники сленговой метафоризации в английском языке

3.2.1. Семантическая сфера «Космос. Земля. Природные образования. Пространство».

3.2.2. Семантическая сфера «Растительный мир».

3.2.3. Семантическая сфера «Животный мир».

3.2.4. Семантическая сфера «Артефакты».

3.2.5. Семантическая сфера «Человек как биологический вид»

3.2.6. Семантическая сфера «Человек как личность».

3.2.7. Семантическая сфера «Человек как часть социума. Экономика. Государство и право».

3.2.8. Семантическая сфера «История, наука и культура».

3.3. Источники сленговой метафоризации в русском языке

3.3.1. Семантическая сфера «Космос. Земля. Природные образования. Пространство».

3.3.2. Семантическая сфера «Растительный мир».

3.3.3. Семантическая сфера «Животный мир».

3.3.4. Семантическая сфера «Артефакты».

3.3.5. Семантическая сфера «Человек как биологический вид»

3.3.6. Семантическая сфера «Человек как личность».

3.3.7. Семантическая сфера «Человек как часть социума. Экономика. Государство и право».

3.3.8. Семантическая сфера «История, наука и культура».

3.4. Выводы.

ГЛАВА 4. Типология и основные концептуальные модели метафор в английском и русском сленге.

4.1. Типы и основные принципы метафоризации в английском сленге.

4.1.1. Английская номинативная метафора в предметной сфере.

4.1.2. Английская образная метафора в предметной сфере.

4.1.3. Английская когнитивная метафора и основные концептуальные модели метафоризации.

4.1.3.1. Общая характеристика.

4.1.3.2. Пространственная макромодель.

4.1.3.3. Антропоморфная макромодель.

4.1.3.4. Социально-культурная макромодель.

4.1.3.5. Натуралистическая макромодель.

4.1.3.6. Артефактная макромодель.

4.1.4. Английская фонетическая метафора.

4.2. Типы и основные принципы метафоризации в русском сленге.

4.2.1. Русская номинативная метафора в предметной сфере

4.2.2. Русская образная метафора в предметной сфере.

4.2.3. Русская когнитивная метафора и основные концептуальные модели метафоризации.

4.2.3.1. Общая характеристика.

4.2.3.2. Пространственная макромодель.

4.2.3.3. Антропоморфная макромодель.

4.2.3.4. Социально-культурная макромодель.

4.2.3.5. Натуралистическая макромодель.

4.2.3.6. Артефактная макромодель.

4.2.4. Русская фонетическая метафора.

4.3. Выводы.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Сосновская, Анна Александровна

Развитие высоких технологий (компьютерная и другая оргтехника, сотовые телефоны, Интернет и т.п.) существенно влияет на информационные и коммуникативные возможности человека, что получает отражение в языке. В частности, в 90-е годы XX века формируется так называемая лингвистика Интернета (ср.: [Бондаренко 2004; Быков 2006; Галичкина 2001; Самелюк 2006; Смирнов 2004; Burnett, Marshall 2003; Herring 2004]), причем не только отмечается низкий уровень культуры речи участников виртуального общения [Денисов 2006], но и делаются попытки теоретически осмыслить специфику функционирования языка в Сети, коммуникативную организацию, жанровую природу, речевую практику Интернет-общения (ср.: [Горошко 2007; Дедова 2006; Компанцева 2005; Кондратов 2004; Кронгауз 2006; Макаров 2005; Ро-гачева 2007, 2009, 2011; Сидорова 2003; Шаповалова 2007; Щипицина 2006]).

В области лексикологии изучается терминообразование в сфере высоких технологий, Интернет-коммуникации, в частности, роль заимствований, интернациональной лексики в формировании этой семантической сферы в русском и других языках. Сотовая связь, получившая не меньшее распространение, пока не столь популярна как объект лингвистического анализа. Вместе с тем характерной особенностью современного развития высоких технологий является их функционирование как единой информативно-коммуникативной системы (ср. расширение возможностей сотовой связи). Но вопрос о формировании и структуризации сферы техногенно опосредованных информационных и коммуникационных процессов как единой системы в лингвистическом отношении пока не решен.

В частности, до настоящего времени не проводилось комплексного исследования сленговой метафоризации в новейших техногенно опосредованных сферах информационных и коммуникационных процессов (на материале неблизкородственных языков). Актуальность подобного анализа очевидна.

Так, по признанию многих лингвистов (ср.: [Апресян 1995; Арутюнова 1999; Балашова 1998; Баранов 1991; Гак 1988; Телия 1988; Чудинов 2001; Black 1962; Lakoff, Johnson 1980]), именно метафора занимает важное место в формировании языковой, или «наивной», картины мира. Более того, активное использование метафорических номинаций - показатель значимости данного фрагмента внеязыковой реальности для коммуникативной общности.

Аналогичное утверждение можно сделать и относительно развития сленга [Липатов 2010: 26]. Практически все исследователи отмечают, что с середины 80-х годов XX в. «русский язык переживает период взрывного формирования сленга» [Розина 2005: 14]. В других европейских, и не только, языках этот процесс может оформляться раньше, но идет не менее активно и в настоящее время. Так, по наблюдениям С. Флекснера, почти 10% слов всего вокабуляра среднего американца составляют сленгизмы [Flexner 1967: VI]. Ученые отмечают влияние социальных идиомов на развитие этнических языков [Жирмунский 1936; Елистратов 2000; Ермакова, Земская, Розина 1999; Костомаров 1999; Крысин 2003; Сиротинина 2006]. Таким образом, анализ наиболее динамично развивающихся сленговых подсистем позволяет установить не только их собственную специфику, но и многие актуальные процессы в развитии лексико-семантических систем в целом. Особую роль в этом отношении играют метафоры: «Примерно половина лексем сленга возникает в результате семантической деривации» [Розина 2005: 29], причем «сленговые значения по большей части метафоричны» [Там же: 14].

Объект исследования - сленговые английские и русские метафоры в сфере «Новейшие техногенно опосредованные информационные и коммуникационные процессы».

Предмет исследования - принципы формирования сленговой метафорической картины мира в сфере «Новейшие техногенно опосредованные информационные и коммуникационные процессы».

Цель исследования - определить роль метафоры в формировании и функционировании сленговой лексической системы, связанной со сферой

Новейшие техногенно опосредованные информационные и коммуникационные процессы». Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) установить состав сленговых метафорических номинаций в сфере «Новейшие техногенно опосредованные информационные и коммуникационные процессы» в английском и русском языках;

2) выявить тематические поля и группы исследуемой сферы, наиболее продуктивно пополняемые метафорическими производными в английском и русском сленге;

3) определить основные источники метафоризации исследуемой лексики в английском и русском сленге;

4) выявить основные экстралингвистические и собственно лингвистические факторы, обусловливающие степень продуктивности метафоризации в исследуемой сфере английского и русского сленга;

5) установить наиболее продуктивные концептуальные модели метафоризации исследуемой лексики в английском и русском сленге, а также специфику картины мира, отраженную в данных моделях.

Методологической базой исследования является положение о диалектической взаимосвязи языка, познания и культуры, их взаимной обусловленности. Цель и задачи работы определили использование комплексной методики анализа материала, включающей современные дескриптивные методы системного анализа языковых явлений, когнитивные и лингвокультурологи-ческие методики анализа языка.

Материалом данного исследования послужили современные английские и русские сленговые (жаргонные) словари, специализированные жаргонные Интернет-словари, а также данные, полученные в результате общения с носителями сленга и их анкетирования, записи Интернет-коммуникации, устных и письменных английских и русских текстов, включая тексты из средств массовой коммуникации (за последние 5 лет), почерпнутые из Интернета www.wikipedia.ru,www.wikipedia.com, www.macmillandictionaries.com,www.urbandictionary.com, www.computing.co.uk,connectedplanetonline.com, www.pcpro.co.uk, www.computerra.ru,www.flcd.ru,www.ichip.ru,andruhov.livejournal.com, zhurnal.lib.ru и др. Общее число исследуемых сленговых единиц (ЛСВ): в английском языке - 633, в русском — 1112.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем дан анализ метафорического блока сленговой лексики, связанной с новейшими техно-генно опосредованными сферами информационных и коммуникационных процессов в английском и русском языках; установлены тематические поля, активно пополняемые за счет метафорических производных, наиболее продуктивные источники формирования таких переносов, а также основные типы и концептуальные модели, функционирующие в данных сленговых системах; выявлено универсальное и специфическое в английской и русской метафорических сленговых системах, а также в картине мира их носителей.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Метафора играет существенную роль в структурировании и функционировании английского и русского сленга в сфере новейших техногенно опосредованных информационных и коммуникационных процессов. Это обусловлено комплексом факторов, среди которых наиболее важным является особое место данной сферы в жизни современного человека, а также теми функциями, которые выполняет исследуемая сленговая метафора: дифференцирующая характеризация, эмоционально-экспрессивная оценка компонентов этой сферы, а также концептуализация общих представлений носителей сленга о ней. В русском сленге метафора выполняет также функцию адаптации англоязычной терминологии в сфере высоких технологий, что является одной из основных причин значительно большего числа его единиц.

2. Степень продуктивности использования метафорического способа наименования в разных тематических полях исследуемой сферы определяется экстралингвистическими и собственно лингвистическими факторами. Наименьшее число переносов содержится в тематических группах, имеющих узкоспециальный характер (основы программирования, элементы программ, информационных технологий), тогда как самыми многочисленными оказываются тематические области, связанные с использованием новейших технологий миллионами пользователей (программное обеспечение, стабильная работа компьютера, Интернет и его ресурсы). Различия по языкам в степени продуктивности переносов в отдельных тематических группах отражают систему приоритетов носителей сленга (ср. детальную номинацию многих правовых аспектов в телекоммуникационных системах в английском сленге и почти полное отсутствие интереса к ним у носителей русского сленга). На частотность переносов и частеречную принадлежность сленговых единиц оказывают влияние и чисто лингвистические факторы. Так, значительно большее общее количество русских метафор, причем всех знаменательных частей речи, во многом связано с большими словообразовательными потенциями русского языка в области аффиксации. В английском сленге преобладает именная лексика (с возможным функционированием ее как глагольной в рамках внутрисловной многозначности).

3. В качестве основных источников метафоризации обе сленговые системы используют те семантические сферы, которые регулярно формируют переносы в языке в целом, - животный мир, артефакты, человек как биологический вид, личность и часть социума. Но носители сленга, погруженные в мир высоких технологий и виртуальное общение, почти не «замечают» явлений природы - одной из основных сфер метафоризации в литературном языке. Различия по языкам в выборе источников сленговых единиц во многом отражают картину мира, систему приоритетов их носителей (активность лексики, связанной со спортом, физическим совершенством и омоложением, в английском сленге; большое число единиц, именующих реалии традиционного уклада жизни, в русском сленге). Значительно больший объем сниженной метафорической лексики, связанной с «физиологическим низом» в русском сленге, возможно, отражает большую свободу и «карнавальность» речевого самовыражения его носителей, а у носителей английского сленга в большей степени проявляется интерес к собственной и мировой истории.

4. В обеих сленговых метафорических системах представлены все типы общеязыковых метафор (номинативные, образные, когнитивные). Чрезвычайная продуктивность в русском сленге фонетических метафор обусловлена их функциональной значимостью - быть основным средством русификации, адаптации иноязычной терминологии. Кроме того, возникая как псевдометафоры, фонетические метафоры (за счет новой внутренней формы) обычно формируют новые денотативные, когнитивные и прагматические связи, начиная функционировать как метафоры семантические. Но ядерное положение в русском и в английском занимают когнитивные метафоры, поскольку на их базе формируются основные концептуальные модели метафоризации, которые, в свою очередь, активно вовлекают в сферу своего действия многие номинативные, образные и фонетические метафоры.

5. Носители сленга ориентируются на общеязыковые тенденции в формировании метафорических систем и моделей метафоризации. Однако в каждой из таких моделей обнаруживаются специфические особенности, отражающие представления их носителей (например, поиск информации как охота / рыбная ловля в английском сленге; работа со сложным оборудованием и высокими технологиями как работа на обычном заводском станке или с простейшими артефактами в русском сленге). Но в обеих сленговых системах сложились общие модели метафоризации, среди которых наиболее концептуально значимыми оказываются пространственная и антропоморфная: виртуальное пространство воспринимается как особый мир со своими физическими и социальными законами, существующий параллельно миру реальному, или как живой организм, личность, наделенная характером и свободой волеизъявления. Общим является также шутливо-ироничное отношение к сложнейшим информационным и телекоммуникационным технологиям. Именно метафоризация, языковая игра, связанная с ней, способствуют псии хологическому освоению таких технологий, включению их в обыденную жизнь современного человека.

Теоретическая значимость работы обусловлена вкладом в теорию метафоризации как продуктивного способа семантической деривации и смыслопроизводства, создания языковой картины мира. В основных положениях диссертации уточняется ряд активных семантических процессов, присущих современному сленгу и этническим языкам в целом. Проведенное исследование позволяет систематизировать экстралингвистические и собственно лингвистические факторы, влияющие на степень продуктивности и основные формы процесса метафоризации в неблизкородственных языках.

Практическая ценность работы заключается в возможности использования выводов, а также материала диссертации в теоретических курсах по общему языкознанию, лексической семантике, когнитивной лингвистике и лингвокультурологии, страноведению и межкультурной коммуникации, теории перевода, культуре речи, а также в лексикографической практике.

Апробация работы. Основные положения исследования в виде докладов излагались на Международных, Всероссийских и межвузовских конференциях в гг. Москва, Саратов, Коломна (2007-2011 гг.). Работа обсуждалась на заседаниях кафедры теории, истории языка и прикладной лингвистики Саратовского государственного университета (2007-2011 гг.). По теме исследования опубликовано 11 работ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения, содержащего списки исследованных английских и русских сленговых метафор.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Метафоризация в сфере "Новейшие техногенно опосредованные информационные и коммуникационные процессы""

4.3. Выводы

Итак, как показал анализ, носители английского и русского сленга регулярно используют основные типы общеязыковых метафор (номинативную, образную, когнитивную), а в русском сленге - еще и фонетическая метафора (см. табл. 4).

Заключение

Итак, как показал анализ сленговой метафорической системы в английском и русском языках, данные системы имеют как общее, так и различное в своей структуре, в продуктивности пополнения тех или иных тематических групп сферы «Новейшие техногенно опосредованные информационные и коммуникационные процессы», в регулярности использования различных пластов лексики как источника метафоризации, а также в моделируемости самого процесса метафоризации и выполняемых им функциях.

Во-первых, степень частотности метафорических номинаций в различных тематических группах различна в русском и английском языках. В частности, значительно большая разработанность в английском сленге подгруппы «Правовые и этические нормы в телекоммуникационных системах» обусловливается традиционным вниманием британцев к правовым вопросам, а значительная продуктивность в русском сленге ТП «Программное обеспечение компьютерных и мобильных технологий», «Аппаратное обеспечение работы компьютера и мобильных устройств» связана с «русификацией» англоязычной терминологии. Несмотря на различия, общность двух систем проявляется в том, что меньший процент метафор содержат ТП и ТГ, имеющие узкоспециальный характер, ориентированные, прежде всего, на специалистов в компьютерных, телекоммуникационных и мобильных устройствах и технологиях при разработке программного обеспечения. Наиболее многочисленными в обоих языках оказываются те поля и группы, которые связаны с использованием новейших технологий миллионами пользователей (программное обеспечение, стабильная работа компьютера, Интернет и его ресурсы).

Во-вторых, английская и русская сленговые системы антропоцентрич-ны по своей сути, что проявляется в нескольких аспектах. Так, обнаруживается тенденция к формированию собственной семантической сферы, имеющая в основе своей специальную тематическую сферу. Другим проявлением этой тенденции является коммуникативная направленность всей сленговой метафорической системы. Не случайно самыми многочисленными оказываются коммуникативные группы и подгруппы, непосредственно характеризующие Интернет-общение. Но как коммуникативный в широком смысле слова аспект осмысляется сам процесс освоения и использования компьютерных, телекоммуникационных технологий, работы на компьютере.

В-третьих, в плане частеречной принадлежности в английском языке большинство сленговых единиц составляют субстантивы: существительные и имена прилагательные, реже глаголы. Русский же сленг характеризуется активным употреблением глаголов, существительных, прилагательных, что обусловливается спецификой грамматического строя русского языка, его словообразовательных потенций, например, развитой аффиксацией.

В-четвертых, в качестве источника метафоризации в обеих исследуемых системах регулярно используются члены таких семантических сфер, как «Животный мир», «Артефакты», «Человек», что соответствует общеязыковым тенденциям. Показательно, что в обоих языках как источник метафоризации частотны номинации несложных бытовых механизмов, но в русском сленге при этом более последовательно отражен традиционный уклад жизни. Носители английского сленга не так активны, как русские, в привлечении сниженной лексики, особенно из сферы «физиологического низа», в большей степени отдавая дань модной погоне за молодостью, физическим совершенством. Наибольшие различия в выборе источников метафоризации отмечены в социально-культурных семантических сферах, где оба носителя активно используют номинации, связанные с национальной культурой, историей и наиболее острыми для этих этносов социально-экономическими, правовыми и культурными проблемами.

В-пятых, носители английского и русского сленга регулярно используют основные типы общеязыковых метафор (номинативную, образную, когнитивную). Специфической особенностью русского сленга является продуктивность фонетической метафоры, выполняющей, прежде всего, функцию адаптации иноязычной терминологии в сфере высоких технологий. Но, возникая как псевдометафора, большая часть таких единиц вовлекается в сферу действия семантической метафоры (образной и когнитивной). В целом носители сленга ориентируются на общеязыковые тенденции в формировании метафорических систем (преимущественный выбор визуальных характеристик как модуля сравнения в номинативной метафоре; особая продуктивность пространственной, антропоморфной макромоделей метафоризации в непредметной сфере; формирование многих когнитивных метафор по действующим в языках концептуальным моделям). Однако специфической сленговой особенностью является достаточная условность противопоставления метафоризации в предметной / непредметной сфере, номинативной / образной / когнитивной метафоры, поскольку именно когнитивная метафора является базовой, формирующей основные концептуальные модели метафоризации, в действие которых регулярно втягиваются все другие типы метафор.

В-шестых, обе сленговые метафорические системы имеют тенденцию к формированию целого ряда собственных концептуальных моделей, отражающих картину мира носителей идиолекта. Наиболее ярко это проявляется в пространственной и антропоморфной макромоделях. В каждой конкретной концептуальной модели есть специфические черты (в ее структуризации, лексическом наполнении). Но единым является восприятие виртуального пространства как об особого мира, существующего параллельно миру реальному или как живого организма, личности, наделенной характером и свободой волеизъявления. Таково базовое представление носителей сленга о месте новейших информационных и телекоммуникационных, мобильных технологий в жизни современного общества в целом и каждого его члена. Следует отметить, что общность метафорических систем нельзя интерпретировать как простое заимствование одним идиомом (в нашем случае - русским) концептуальной матрицы другого (английского). Это общая позиция современного человека по отношению к новейшим техногенно опосредованным информационным и коммуникационным процессам, оказывающим существенное влияние на его повседневную жизнь.

Единым для носителей сленга обоих этносов является не только понимание значимости новейших информационных и коммуникационных процессов, но и шутливо-ироничное отношение к ним. Именно метафоризация, языковая игра, связанная с ней, способствуют психологическому освоению сложнейших современных технологий, включению их в обыденную жизнь современного человека.

Список научной литературыСосновская, Анна Александровна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Белов Н.В. Словарь молодежного и интернет-сленга. Минск: Минск ХАРВЕСТ ООО, .2007. 255 с.

2. Грачев М.А. Словарь современного молодежного жаргона. М.: Эксмо, 2006. 672 с.

3. Категория: Компьютерный сленг. Материал из Википедии. URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/.

4. Категория: Мобильный жаргон. URL:http://www. lwr.ru/category/mobilnuizhargon.

5. Левикова С.И. Большой словарь молодежного сленга. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2003. 928 с.

6. Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Большой словарь русского жаргона. СПб.: Норинт, 2001. 720 с.

7. Никитина Т.Г. Молодежный сленг: Толковый словарь. М.: Астрель, ACT, 2004. 912 с.

8. Русский семантический словарь / Под ред. Ю.Н. Караулова. М., 1984. 566 с.

9. Саянова Л.Г., Хасанова Д.М., Морковкин В.В. Тематический словарь русского языка / Под ред. проф. В.В. Морковкина. М.: Русский язык, 2000. 560 с.

10. Словарь компьютерного сленга Дениса Садошенко .URL: http ://lib.rin.ru/doc/i/20307p .html.

11. Darrel I. A Dictionaty of the Internet. Oxford University Press, 2005. 261 p.

12. Dictonary of English slang and colloquialisms of the UK. URL:http://www.peevish.co.uk/slang.

13. Free ON-Line Dictionary Of Computing. URL:http://wwwfoldoc.org.

14. Longman Dictionary of English Language and Culture. Pearson Education Limited, Third Edition, 2005. 1620 p.

15. Longman Dictionary of Contemporary English. Pearson Education Limited, 2005. 1968 p.

16. Longman Exams Dictionary. Pearson Education Limited, 2006. 1968 p.

17. Macmillan English Dictionary for Advanced Learners. Macmillan Education, 2002.1701 p.

18. Oxford Dictionary of Modern Slang. Oxford, New York: Oxford University Press, 2005. 474 p.

19. The Online Slang Dictionary. URL:http://onlineslangdictionary.com/.

20. Thorne T. Dictionary of Contemporary slang. London, 2007. 494 p.22. 21st Century Dictionary Of Slang. Produced by The Philip Lief Group, Inc., New York, 2010. 339 p.1.

21. Аврорин В.А. Проблемы изучения функциональной стороны языка (к вопросу о предмете социолингвистики). Д.: Наука, 1975. 276 с.

22. Амосова Н.Н. К проблеме языковых стилей // Вестник ЛГУ: Сп.сб. Л., 1951. №5. С. 20-26.

23. Анищенко О.А. Эволюция обозначения молодежной речи: от технического языка до жаргона // Вопросы языкознания. 2009. № 2. С. 108-116.

24. Античные теории языка и стиля. М.; Л.: Соцэкгиз, 1936. 341 с.

25. Апресян Ю.Д. Глаголы со значением природного процесса в интегральном лексикографическом описании (на примере глаголов светиться, меркнуть и светить) // Теоретическая лингвистика и лексикография: опыты системного описания лексики. М., 1995а.

26. Апресян Ю.Д. Избр. труды: В 2 т. Т. 2: Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Школа «Языки русской культуры», 19956. 766 с.

27. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания//Вопросы языкознания. 1995в. № 1. С. 37-67.

28. Апресян Ю.Д. Теоретическая лингвистика и лексикография: к формальному описанию языка // Теоретическая лингвистика и лексикография. Опыты системного описания лексики. М., 1995д. С. 3-10.

29. Апресян Ю.Д. Хотеть и его синонимы: заметки о словах // Избр. труды: В 2 т. Т. 2: Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995г. С.435-452.

30. Апресян Ю.Д. Основания системной лексикографии // Языковая картина мира и системная лексикография. М.: Языки славянских культур, 2006. С. 33-162.

31. Аристотель. Поэтика. Л.: Академия, 1927. 120 с.

32. Арнольд И.В. Лексикология современного английского языка. М.: Изд-во литературы на иностранных языках, 1959. 351 с.

33. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. С. 5-32.

34. Арутюнова Н.Д. Функциональные типы языковой метафоры // Известия АН СССР: Сер. литературы и языка. 1978. Т. 37. № 4. С. 333-343.

35. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999. 896 с.

36. Арутюнова Н.Д. Языковая метафора (синтаксис и лексика) // Лингвистика и поэтика. М., 1979. С. 147-173.

37. Атабекова, A.A. Лингвистический дизайн WEB-страниц (сопоставит, анализ языкового оформления англо- и русскоязычных WEB-страниц) / A.A. Атабекова. М.: Изд-во РУДН, 2003. 202 с.

38. Ахренова H.A. Интернет-дискурс как глобальное межкультурное явление и его языковое оформление: Автореф. дис. . докт. филол. наук. М., 2009. 35 с.

39. Балашова Л.В. Концептуализация речевой коммуникации во внелитера-турных стратах (метафора) // Проблемы речевой коммуникации. Межвуз. сб. науч. тр. / Под ред. М.А. Кормилицыной, О.Б. Сиротининой. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2007. Вып. 7. С. 148-164.

40. Балашова JI.B. Метафора в диахронии (на материале русского языка XI -XX веков). Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 1998. 216 с.

41. Балли Ш. Французская стилистика. М., 1961. 394 с.

42. Баранов А.Н. Предисловие редактора //Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. М.: Едиториал УРСС, 2004. С. 7-22.

43. Бахмутова Н.И. Лексико-семантическая группа как путь изучения метафоры языка и метафоричности мышления // Язык и общество: Особенности развития и функционирования общей и специальной лексики. Вып. 9. Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 1993. С. 92-101.

44. Бахмутова Н.И. О понятии регулярности в развитии переносных значений слова // Проблемы развития языка. Вып. 1. Саратов: Изд-во Саратов, ун-та, 1977. С. 26-35.

45. Беликов В.И., Крысин Л.П. Социолингвистика. М.: РГГУ, 2001. 439 с.

46. Бергельсон М.Б. Языковые аспекты виртуальной коммуникации // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19, Лингвистика и межкультурные коммуникации. 2002. № 1.С. 43-48.

47. Бессарабова Н.Д. Метафора как языковое явление // Значение и смысл слова: Художественная речь, публицистика. М.: Изд-во Московского унта, 1987. С. 156-173.

48. Блэк М. Метафора // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. С. 153-172.

49. Богуславская О.Ю. Фундаментальные способности и способности, суждение о которых выносятся эмпирически // Языковая картина мира и системная лексикография. М.: Языки славянских культур, 2006. С. 475492.

50. Бондалетов В.Д. Социальная лингвистика. М.: Просвещение, 1987а. 159 с.

51. Бондалетов В.Д. Типология и генезис русских арго: Учебное пособие к спецкурсу. Рязань, 19876. 84 с.55. • Бондаренко С. В. Социальная структура виртуальных сетевых сообществ. Дис. докт. социол. наук. Ростов-н/Д., 2004. 396 с.

52. Брагина Н.Г. Метафоры игры в описаниях мира человека (межличностные отношения) // Логический анализ языка. Концептуальные поля игры. М.: Индрик, 2006. 120-143.

53. Брутян Г.А. Язык и картина мира // Философские науки. 1973. № 1. С. 108-111.

54. Брутян Г.А. Языковая картина мира и ее роль в познании // Методологические проблемы анализа языка. Ереван: Изд-во Ереванского ун-та, 1976. С. 57-64.

55. Будаев Э.В., Чудинов А.П. Метафора в политической коммуникации. М.: Флинта; Наука, 2008. 248 с.

56. Булыгина Т. В., Шмелев А.Д. Перемещение в пространстве как метафора эмоций // Логический анализ языка: Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 277-288.

57. Бурдон И.Ф., Михельсон А.Д. Словотолкователь 30 000 иностранных слов, вошедших в состав русского языка, со значением их корней: Изд.2-е. М.: Унив. тип., 1866. 608 с.

58. Быков И. А. Интернет как средство политической коммуникации: анализ российского опыта. Дис. канд. полит, наук. СПб, 2005. 198 с.

59. Васильев С.А. Философский анализ гипотезы лингвистической относительности. Киев, Наукова думка, 1974. 135 с.

60. Ваулина Е.Ю. Метафоризация глагола в современном русском языке (на материале глаголов активного физического воздействия). Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб., 1994. 21 с.

61. Вежбицкая А. Сравнение градация - метафора // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. С. 133-152.

62. Виденов М. Социолингвистика. София, 1982.

63. Ворно Е.Ф., Кащеева М.А., Малишевская Е.В., Потапова И.А. Лексикология английского языка. Л., 1956.

64. Вражнова И.Г. Идиоматика в когнитивном и лингвокультурологическом аспекте (на материале фразеологических единиц с компонентами семантического поля «Вода» в русском и английском языках) : Дис. . канд. филол. наук. Саратов, 2004. 237 с.

65. Гак В.Г. Метафора: универсальное и специфическое // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988. С. 11-26.

66. Гак В.Г. Русская динамическая языковая картина мира // Русский язык сегодня. М., 2000. Вып. 1. С. 36-44.

67. Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. 768 с.

68. Галичкина, E.H. Специфика компьютерного дискурса на английском и русском языках (на материале жанра компьютерных конференций): Ав-тореф. дис. канд. филол. наук/E.H. Галичкина. Волгоград, 2001.18 с.

69. Галкин Д. Виртуальный дискурс в культуре постмодерна // Критика и семиотика. Вып. 1-2, 2000. С. 26-34.

70. Гальперин И.Р. О термине сленг // Вопросы языкознания. 1956. № 6. С. 107-114.

71. Гальперин И.Р. Очерки по стилистике английского языка. М., 1958. 459 с.

72. Генене И.П. К вопросу об употреблении современного английского сленга и отграничения его от разговорной лексики // Теория и практика лингвистического описания разговорной речи. Тезисы докладов межвузовской конференции. Горький: ГТПИИЯ, 1966. С. 74-92.

73. Глухова М.А. Метафоризация в арго. Дис. . канд. филол. наук. Тверь, 2003. 214 с.

74. Горошко, Е.И. Лингвистика Интернета: Формирование дисциплинарной парадигмы // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе: межвуз. сб. науч. тр. Вып. 5 / отв. ред. А.Г. Пастухов. Орел: ОГИИК, ПФ «Картуш», 2007а. С.223-237.

75. Горошко Е. И. Теоретический анализ Интернет-жанров // Жанры речи. Вып. 5. Жанр и культура. Саратов: Изд. центр «Наука», 20076. С. 370 -389.

76. Грачев М.А. Русское арго. Н. Новгород: НГЛУ, 1997. 246 с.

77. Громова, В.М. Конструирование идентичности в Интернет-дискурсе персональных объявлений: Дисс. . канд. филол. наук / В.М. Громова. Ижевск, 2007. 148 с.

78. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984. 398 с.

79. Гусев С.С. Упорядоченность научной теории и языковой метафоры // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988. С. 119-133.

80. Дедова О. В. Лингвосемиотический анализ электронного гипертекста (на материале русскоязычного Интернета). Дисс. . докт. филол. наук. М., 2006. 253 с.

81. Денисов К. Умераед зайчег мой. Русский интернет прощается с русским языком. 2006. Интернет-публикация: http://yarcenter.ru/content/view/57/29.

82. Дубровина И.И. Особенности проявления семантической универсалии в разносистемных языках (метафорическая модель «Путь» в русском и английском языке). Дис. канд. филол. наук. Саратов, 2001. 214 с.

83. Елистратов B.C. Сленг как пассиолалия // Вестник МГУ. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2000. № 4. С.43-48.

84. Ермакова О.П. Источники пополнения и семантические группы жаргона // Ермакова О.П., Земская Е.А., Розина Р.И. Слова, с которыми мы все встречались: Толковый словарь русского общего жаргона. М.: Азбуковник, 1999. - С. IX-XVII.

85. Ермакова О.П., Земская Е.А., Розина Р.И. Слова, с которыми мы все встречались: Толковый словарь русского общего жаргона. М.: Азбуковник, 1999. 277 с.

86. Жирмунский В.М. Национальный язык и социальные диалекты. Л.: Художественная литература, 1936. 297 с.

87. Зализняк A.A. Многозначность в языке и способы ее представления. М.: Языки славянских культур, 2006. 672 с.

88. Захаров B.C. Взаимодействие центра и периферии лексико-семантической системы (на материале социолексизмов современного немецкого языка): Автореф. дис.канд. филол. наук. М., 1982.

89. Иванов, Л.Ю. Язык в электронных средствах коммуникации // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, E.H. Ширяева и др. М.: Флинта, Наука, 2003. С.791-793.

90. Илюхина H.A. Метафорический образ в семасиологической интерпретации / Н. А. Илюхина. Москва: Флинта, 2010. 320 с.

91. Информатика: общий курс: учебник / под общ. ред. В.И. Колесникова; А.Н. Гуда, М.А. Бутакова, Н.М. Нечитайло. Ростов н/Д: Дашков и К: Наука-Пресс, 2007. 400 с.

92. Информатика. Базовый курс: Учебник для вузов. 2-е изд. / под редакцией Симоновича С. В. СПб.: Питер, 2010. 640 с.

93. Иомдин Б.Л. Языковая модель понимания // Языковая картина мира и системная лексикография. М.: Языки славянских культур, 2006.1. С. 517-614.

94. Калюга М.А. Метафорическая концептуализация обучения // Русский язык: исторические судьбы и современность: III Международный конгресс исследователей русского языка. Труды и материалы. М., 2007. С. 489-490.

95. Карастойчева Цв. Нова публикация за таен зидарски социолект //Български език. 1975. № 6.

96. Карпова H.A. Роль метафоры в развитии лексико-семантической системы языка и языковой картины мира (на материале английских и русских неологизмов): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Саратов, 2007. 21 с.

97. Кирилина А. В. Тендерные аспекты языка и коммуникации. Дис. . докт. филол. наук. М, 2000. 369 с.

98. Князев Б.А. Стилистическая дифференциация словарного состава современной английской разговорной речи // Вопросы филологии и методикипреподавания иностранных языков. Челябинск: Челябинский политехнический институт, 1960. Вып. 1. С. 5-18.

99. Кожевникова H.A. Образная параллель «строение — человек» в русской литературе XIX-XX вв. // Художественный текст: единицы и уровни организации: сб. науч. тр. Омск, 1991. С. 69-85.

100. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М.: Наука, 1975. 231 с.

101. Компанцева Л. Ф. Проблема виртуального жанра // Ученые записки Таврического Национального Университета им. В. И. Вернадского. Серия «Филология». Симферополь. 2005. Т. 18 (57). № 2.

102. Кондратов П. Е. Компьютерный дискурс: социолингвистический аспект: Дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 2004. 189 с.

103. Корнилов O.A. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. М., 2003. 349с.

104. Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа. СПб.: Златоуст, 1999. 319 с.

105. Кронгауз М. Новый русский: Контроль улучшайзинга. 2006. Интернет публикация: http://www.igro.ru/about/news/release241 .html.

106. Крысин Л.П. Русское слово, свое и чужое: Исследования по современному русскому языку и социолингвистике. М.: Языки славянской культуры, 2004. 888 с.

107. Пб.Крысин Л.П. Социальная дифференциация системы современного русского национального языка // Современный русский язык: Социальная и функциональная дифференциация. М.: Языки славянской культуры, 2003. С.33-77.

108. Кубрякова Е. С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века (опыт парадигмального анализа) // Язык и наука конца 20 века. М.: Институт языкознания РАН, 1995. С. 144-238.

109. Кубрякова Е.С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира. // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. С. 109-172.

110. Лакофф Дж. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении. М.: Языки славянской культуры, 2004. 792 с.

111. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. М.: Прогресс, 1988. С. 12-51.

112. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. С. 387-415.

113. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. М.: Издательство ЛКИ, 2008. 256 с.

114. Левин Ю.И. Структура русской метафоры // Труды по знаковым системам. Вып: II. Тарту, 1965. С. 293-299.

115. Лейчик В.М., Павлов В.Ю. Компьютерно-интернетный жаргон на современном этапе // Социальные варианты языка. Материалы межд. науч. конф. Нижний Новгород, 2002. С. 44-49.

116. Липатов А.Т. Русский сленг и его соотнесенность с жаргоном и арго // Семантика и уровни ее реализации. Краснодар, 1994. С. 71-79.

117. Липатов А.Т. Сленг как проблема русского социалекта // Проблемы русской лексикологии: Памяти Д.И. Алексеева: Межвузов, сб. науч. статей. Самара, 1991. С. 126-146.

118. Липатов А.Т. Сленг как проблема социолектики. М.: ООО «Изд.-во «Эл-пис», 2010. 318 с.

119. Лихачев Д.С. Арготические слова профессиональной речи // Развитие грамматики и лексики современного русского языка. М.: Наука, 1964.1. С. 311-359.

120. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М., 1997. С. 280-287.

121. Любимова H.A., Пинежанинова Н.П., Сомова Е.Г. Звуковая метафора в поэтическом тексте. СПб., 1996. 144 с.

122. Макаров М. Л. Жанры в электронной коммуникации quo vadis? // Жанры речи: сб. науч. статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2005. Вып.4. Жанр и концепт. С. 336-351.

123. МакКормак Э. Когнитивная теория метафоры // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. С. 358-386.

124. Маковский М.М. Английские социальные диалекты (онтология, структура, этимология): Учебное пособие. М.: Высшая школа, 1982.135 с.

125. Маковский М.М. Взаимодействие ареальных вариантов сленга и их соотношение с языковым стандартом // Вопросы языкознания. 1963. № 5. С. 21-30.

126. Маковский М.М. Языковая сущность современного английского «сленга» // Иностранный язык в школе. 1962. № 4. С. 102-112.

127. Марков В.М. О семантическом способе словообразования в русском языке. Ижевск, 1981. 29 с.

128. МасловаВ.А. Лингвокультурология. М.: «Академия», 2001. 208с.

129. Михайлов В. А., Михайлов С. В. Особенности развития информационно-коммуникативной среды современного общества // Актуальные проблемы теории коммуникации: сб. научных трудов. СПб. Изд-во СПбГПУ, 2004. С. 34-52.

130. Москвин В.П. Выразительные средства современной русской речи. Тропы и фигуры. Терминологический словарь. Ростов н/Д: Феникс, 2007. 940 с.

131. Москвин В.П. Русская метафора: Очерк семиотической теории. М.: Ле-нанд, 2006. 184 с.

132. Москвин В.П. Русская метафора: Семантическая, структурная, функциональная классификация. Волгоград: Перемена, 1997. 92 с.

133. Москвин В.П. Стилистика русского языка: Теоретический курс. Ростов н/Д, 2006. 630 с.

134. Нестеров В.Ю. К вопросу об эмоциональной насыщенности межличностных коммуникаций в Интернете, 1999 г. Интернет публикация: http://flogiston.ru/articles/netpsy/netemotions.

135. Нефедова Е.А. Жизнь и время сквозь призмы вращения и поворота (фрагмент диалектной картины мира) // Русский язык: исторические судьбы и современность: III Международный конгресс исследователей русского языка. Труды и материалы. М., 2007. С. 496-497.

136. Никитин М.В. О семантике метафоры // Вопросы языкознания. 1979. № 1. С. 91-102.

137. Острейковский В. А. Информатика. М.: Высшая школа, 2009. 320 с.

138. Павлович Н.В. Язык образов. Парадигмы образов в русском поэтическом языке. М., 1995. 491 с.

139. Падучева Е.В. Динамические модели в семантике лексики. М., 2004. 607с.

140. Петрова З.Д. Регулярная метафорическая многозначность в русском языке как проявление системности метафоры // Проблемы структурной лингвистики. 1985 1987. М.: Наука, 1989. С. 120-133.

141. Поливанов Е.Д. Задачи социальной диалектологии русского языка // Родной язык и литература в трудовой школе. 1929. № 2, 4, 5.

142. Поливанов Е.Д. О блатном языке учащихся и о «славянском языке» революции // За марксистское языкознание. М.: Федерация, 1931. С. 161172.

143. Поливанов Е.Д. Статьи по общему языкознанию. М.: Наука, 1968. 376 с.

144. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. Воронеж, 2001. 192 с.

145. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. С. 8-69.

146. Ричарде A.A. Философия риторики // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. С. 44-67.

147. Рогачева Н.Б. Новые приоритеты в русском Интернет-общении: на материале жанра блога // Жанры речи. Саратов, 2007. Вып. 5. Жанр и культура. С. 389-403.

148. Рогачева Н.Б. Язык и стиль вторичных речевых жанров: на материале Интернет-общения // Жанры речи. Саратов, 2009. Вып. 6. Жанр и язык. С. 127-150.

149. Рогачева Н.Б. О «вторичности» речежанровой компетенции // Жанры речи. Саратов, 2011. Вып. 7. Жанр и языковая личность. С. 59-87.

150. Розина И.Н. Педагогическая компьютерно-опосредованная коммуникация: теория и практика / И.Н. Розина. М.: Логос, 2005. 439 с.

151. Розина Р.И. Семантические процессы при образовании жаргона // Ермакова О.П., Земская Е.А., Розина Р.И. Слова, с которыми мы все встречались: Толковый словарь русского общего жаргона. М.: Азбуковник, 1999. С. ХХУШ-ХХХУ.

152. Розина Р.И. Семантическое развитие слова в русском литературном языке и современном сленге: глагол. М., 2005. 302 с.

153. Романова Ю.Д., Лесничая И.Г., Шестаков В.И., Миссинг И.В., Музычкин П. А. Информатика и информационные технологии : учебное пособие. М.: Эксмо, 2008. 592 с.

154. Романовский Н. В. Интерфейсы социологии и киберпространства // Социологические исследования. 2000. № 1. С. 16-23.

155. Саляев В.А. Лексика арготического и жаргонного происхождения в толковых словарях современного русского языка. Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1998. 16 с.

156. Самелюк М. М. Интернет-досуг в контексте трансформации социального времени. Дис. канд. социолог, наук. Москва, 2006. 164 с.

157. Сепир Э. Язык. Введение в изучение языка // Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.: Прогресс, 1993. С.26-203.

158. Серебренников Б.А. Как происходит отражение картины мира в языке? // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. С. 87-107.

159. Серебренников Б.А. Социальная дифференциация языка // Общее языкознание: Формы существования, функции, история языка. М.: Наука, 1970. С. 478-501.

160. Сидорова М.Ю. Рефлексия «наивного» говорящего над языком и коммуникацией (по материалам открытых Интернет-дневников), 2003. Интернет публикация: http://www.philol.msu.ru/~sidorova/articles/Reflection.html.

161. Сиротинина О.Б. Что происходит с русским языком? // Проблемы речевой коммуникации. Вып. 6. Саратов: Издательство Саратовского университета, 2006. С. 5-13.

162. Скворцов Л.И. Об оценках языка молодежи (жаргон и языковая политика) // Вопросы культуры речи. Вып. 5. М.: Наука, 1964. С. 45-70.

163. Скляревская Т.Н. Метафора в системе языка. СПб.: Наука, 1993. 153 с.

164. Слышкин Г.Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты. Волгоград, 2004. 186 с.

165. Смирнов Ф. О. Национально-культурные особенности электронной коммуникации на английском и русском языках. Дис. . канд. филол. наук. Ярославль, 2004. 224 с.

166. Смирнов Ф. О. Язык общения компьютерщиковшотребность в аффилиа-ции или нечто большее? 2003. Интернет публикация: http://flogiston.ru/articles/netpsy/compzh.

167. Соловьева Т.А. К проблеме слэнга // Вопросы лексикологии английского, французского и немецкого языков. Ученые записки. Т. XXVII. Иваново, 1961. С.109-127.

168. Таганов Л. С., Левин В. Г. Информатика: Учебное пособие. Кемерово: ГУ КузГТУ, 2006. 141 с.

169. Телия В. Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. М., 1981. 269с.

170. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее оценочная функция // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988а. С. 26-52.

171. Телия В.H. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 19886. С. 173-204.

172. Тошович Б. Семантическая структура жаргонных глаголов // Русский язык сегодня. Вып. 1. М.: Азбуковник, 2000. С. 444-455.

173. Трофимова, Г.Н. Языковой вкус Интернет-эпохи в России. Функционирование русского языка в Интернете: концептуально-сущностные доминанты / Г.Н. Трофимова. М.: Изд-во РУДН, 2004. 380 с. с

174. Уилрайт Ф. Метафора и реальность // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. С.82-109.

175. Ульман С. Семантические универсалии // Новое в лингвистике. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1970. Вып. 5. С.250-299.

176. Уорф Б.Л. Наука и языкознание // Новое в лингвистике. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1960. С. 269-182.

177. Химик В.В. Поэтика низкого, или Просторечие как культурный феномен. СПб.: Филол. Факультет СПбГУ, 2000. 272 с.

178. Хомяков В.А. О термине слэнг: (Из истории вопроса) // Ученые записки ЛГПИ им. А.И.Герцена. Т. 352. 1969. С. 65-79.

179. Чемоданов Н.С. Проблемы социальной лингвистики в современном языкознании // Новое в лингвистике, VII. Социолингвистика. М.:Прогресс,1975. С.5-33.

180. Черкасова Е.Т. Опыт лингвистической интерпретации тропов: (метафора) // Вопросы языкознания. 1968. № 2. С.28-38.

181. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000). Екатеринбург, 2001. 238 с.

182. Шаповалова Н. Г. ОРФО-арт: карнавальное общение в виртуальной реальности // Жанры речи. Вып. 5. Саратов, 2007. С. 403-411.

183. Шейгал Е. И. Компьютерный жаргон как лингвокультурный феномен // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград: Перемена, 1996. С. 204-211.

184. Шмелев А.Д. Русский язык и внеязыковая действительность. М.: Языки славянской культуры, 2002. 496 с.

185. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка). М.: Наука, 1973. 280 с.

186. Щипицина Л. Ю. Дигитальные жанры: проблема дифференциации и критерии описания // Коммуникация и конструирование социальных реальностей: сб. науч. статей / отв. ред. О.Г. Филатова. СПб., 2006. Ч. 1.1. С. 377-389.

187. Юганов И., Юганова Ф. Предисловие // Юганов И., Юганова Ф. Словарь русского сленга (сленговые слова и выражения 60 90-х гг.). М.: Мета-текст, 1997. С. 3-10.

188. Якобсон Р. Новейшая русская поэзия. Набросок первый: подступы к Хлебникову. Прага, 1921.

189. Якобсон Р. Работы по поэтике. М.: Прогресс, 1987. 464 с.

190. Ayto J. Introduction. // Twentieth Century Words. Oxford, New York: Oxford University Press, 1999.

191. Baron S. Naomi. Always On Language in an Online and Mobile World. Oxford, New York: Oxford University Press, 2008. 289 p.

192. BCS Glossary of Computing and ICT. The twelfth edition. The British Computer Society Publishing and Information Products, 2008. 455p.

193. Black M., Models and Metaphors (Studies in language and philosophy). Ithaca, New York, Cornell Univ. Press, 1962, 267 p.

194. Burke WJ. The Literature of Slang. With an Introductory Note by Eric Partridge. New York: The New York Public Library, 1939. VII, 180 p.

195. Burnett, R., Marshall, D. Web Theory: An Introduction. London-New York: Routledge, 2003.411p.

196. Crystal, D., Language and the Internet. Cambridge: Cambridge University Press, 2001. 272 p.

197. Eble, C. Slang and Sociability. London and Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1996. 228 p.

198. Fairclough, N.L. Linguistic and Intertextual Analysis within Discourse Analysis // Discourse and Society. Lnd, 1990, pp. 193-217

199. Flexner S.B. American slang. Introduction to Dictionary of American Slang. New York, 1967.

200. Fries Ch. Usage Levees and Dialect Distribution. The American College Dictionary. New York, 1947.

201. Grosse R., Neubert A. Thesen sur marxistischen Soziolinguistik // Ling-vistische Arbeitsberichte. Leipzig, 1970.

202. Herring, S. Slouching toward the ordinary: Current trends in Computermediated communication // New Media and Society. London: Sage Publications, 2004. pp. 234-238.

203. Kenning Marie-Madeleine. ICT and Language Learning From Print to the Mobile Phone. Great Britain: Palgrave Macmillan, 2007. 225p.

204. Lakoff G. The contemporary theory of metaphor // Metaphor and thought. Ed. By Orthony A. Cambridge. 1993. pp.202-252.

205. Lakoff G., Johnson M. Cognitive Metaphor in Everyday Language. // The Journal of Philosophy. Vol 77, No 8, 1980. pp. 453-486.

206. Pei M. The story of Language. London, 1973. 491 p.

207. Thurlow, C. The Internet and Language // Concise Encyclopedia of Sociolin-guistics, Elsaivier, 2001. 217 p.