автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Метафорическое моделирование как принцип организации романной структуры

Полный текст автореферата диссертации по теме "Метафорическое моделирование как принцип организации романной структуры"

На правах рукописи

005554551

Пановица Валерия Юрьевна

Л

МЕТАФОРИЧЕСКОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ КАК ПРИНЦИП ОРГАНИЗАЦИИ РОМАННОЙ СТРУКТУРЫ (НА МАТЕРИАЛЕ РОМАННОГО ЦИКЛА Д. РУБИНОЙ)

Специальность 10.02.01 - русский язык

6 НОЯ 2014

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Кемерово 2014

005554551

Работа выполнена на кафедре русского языка и литературы федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Национальный исследовательский Томский политехнический университет».

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор,

Зоя Ивановна Резанова

Официальные оппоненты:

Курьянович Анна Владимировна, доктор филологических наук, доцент, ФГБОУ ВПО «Томский государственный педагогический университет», профессор кафедры современного русского языка и стилистики;

Шпильная Надежда Николаевна, кандидат филологических наук, доцент, ФГБОУ ВПО «Алтайская государственная педагогическая академия», доцент кафедры общего и русского языкознания.

Ведущая организация:

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта».

Защита состоится 19 декабря 2014 г. в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д212.088.01 в федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Кемеровский государственный университет» по адресу: 650043, Кемерово, ул. Красная, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Кемеровского государственного университета и на сайте http://www.kemsu.ru/

Автореферат разослан Ю \С 2014 г.

Материалы по защите диссертации размещены на официальном сайте КемГУ: http://www.kemsu.ru/Disser/Index?pageid=3510&moduleid=4260&advertexaminecandidat edegreeid= 160&aIias=http%ЗA%2F%2Fwww.kemsu.m%2Fpages%2Fd0 l_dis_new.

/

Ученый секретарь диссертационного совета

Т. В. Артемова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Данное диссертационное исследование посвящено выявлению специфики функционирования ключевой текстовой метафоры как одного из средств выражения авторской художественной интенции, текстообразующего и миромоделирующего механизма и обеспечения поверхностной когезии и глубинной когеренции художественного текста.

Актуальность исследования определяется его направленностью на изучение концептуального строя художественного текста через метафорическую призму.

Выполнение исследования в рамках когнитивной лингвистики позволяет рассматривать концептуальную метафору как один из лингвокогнитивных инструментов познания, механизмов интерпретации действительности и репрезентированного во всех видах и типах дискурсов.

Особое значение метафорическое моделирование имеет в художественном тексте, в котором, наряду с различными средствами художественной структуры, метафора становится способом выражения авторской интенции, формирования художественной картины мира.

В основе исследования лежат труды по интерпретации художественного текста (М.М. Бахтина, В.В. Виноградова, A.A. Винокура, В.М. Жирмунского, Б.А. Ларина, A.A. Потебни и др.), когнитивной лингвистике (В.З. Демьянкова, Е.С. Кубряковой, З.Д. Поповой, Е.В. Рахилиной, Ю.С. Степанова, И.А. Стернина и др.), когнитивной теории метафоры (Н.Д. Арутюновой, М. Джонсона, Дж. Лакоффа, З.И Резановой, А.П. Чудинова и др.).

Выполнение исследования на пересечении проблематики лингвистики текста и теории концептуальной метафоры позволяет решать проблемы роли и способов участия в моделировании концептуальной структуры текста метафорических моделей, выявлять обусловленность поверхностной структуры текста ее глубинными когнитивными основаниями. В исследовании использовались результаты изучения системы концептуальных метафорических моделей в аспекте их миромоделирующей и текстообразующей функций (Н.И. Маругиной, H.A. Мишанкиной, И.Г. Разиной, З.И. Резановой, К.С. Шиляева и др.).

Объединение в данной работе наиболее активно развивающихся двух направлений интерпретации текста на теоретической платформе когнитивной лингвистики — концептологического и метафорологического — способствовало выявлению системы концептов и языковых средств их репрезентации, концептуальной картины мира писателя, выраженной в тексте, т. е. художественной картины мира, моделируемой прежде всего на основе концептуальных метафорических моделей.

Актуальность диссертационной работы обусловлена также тем, что материалом является прозаический цикл современной писательницы Д. Рубиной, представляющий тенденции развития художественной литературы, демонстрирующий потенциал концептуальных метафор, языковых метафорических моделей в современных художественных практиках.

Обращение к творчеству Д. Рубиной обусловлено языком ее произведений — метафорической образной интерпретацией главных понятийных сфер художественного текста. Изучение метафорического фонда трилогии Д. Рубиной «Люди воздуха» способствует выявлению специфики функционирования ключевой текстовой метафоры в прозаическом цикле.

Объект исследования - метафорический слой текстов трилогии Д. Рубиной «Люди воздуха».

Предмет исследования - миромоделирующая и текстообразующая функции метафорических единиц в художественном тексте.

Мы выдвигаем следующую гипотезу: метафора участвует в процессах текстопорождения на уровне когнитивных структур и их реализаций на поверхностном уровне художественного текста.

Таким образом, целью работы является выявление функциональных типов ключевой текстовой метафоры в структуре художественного цикла.

Достижение цели предполагает выполнение следующих задач:

1) выявить фонд метафорической лексики трилогии «Люди воздуха» Д. Рубиной;

2) на основе обобщения семантики метафорических номинаций определить наиболее продуктивные сферы-мишени и сферы-источники метафорического переосмысления в романах цикла;

3) выявить состав ключевых текстовых метафорических моделей трилогии и описать их потенциал как текстообразующей и миромоделирующей категории;

4) охарактеризовать роль выделенных типов ключевых текстовых метафорических моделей в формировании концептосферы трех романов цикла;

5) проанализировать романы Д. Рубиной в аспекте наличия или отсутствия инвариантных метафорических моделей цикла;

6) выстроить общую архитектонику метафорических моделей трилогии Д. Рубиной «Люди воздуха».

Эмпирической базой исследования стали три романа, объединенные Д. Рубиной в трилогию «Люди воздуха»: «Почерк Леонардо» (URL: http://filegiver.com/free-download/dina-rubina-pocherk-leonardo.fb2), «Белая голубка Кордовы» (URL: http://filegiver.com/free-download/dina-rubina-belaya-golubka-kordovy.fb2), «Синдром Петрушки» (URL: http://filegiver.com/free-download/rubina-sindrom-petrushki_l ,fb2).

В качестве дополнительных источников привлекались:

1) толковые словари русского языка: Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. / гл. ред. В.И. Чернышев. - М.: Изд-во АН СССР, 1950. -Т. 1-17; Словарь русского языка: в 4 т. / гл. ред. М.С. Шевелева. - М.: Изд-во Русский язык, 1985. - Т. 1-4; Большой толковый словарь русского языка / под ред. Д.Н. Ушакова. - М.: ACT: Астрель, 2008. - 1268 е.; Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный (URL: http://www.efremova.info); Толковый словарь русского языка: В 4 т. / под ред. Д.Н. Ушакова. - Т. 1. - М., 1935; Т. 2. -М., 1938; Т. З.-М., 1939; Т. 4.-М., 1940; Репринтное издание: М., 1995; М., 2000;

2) специализированный словарь образной лексики: Словарь образных выражений русского языка / Т.С. Аристова, М.Л. Ковшова, Е.А. Рысева, В.Н. Телия, И.Н. Черкасова. - М.: Отечество, 1995. - 362 е.;

3) словари символов: Бидерманн Г. Энциклопедия символов. - М.: Республика, 1996. - 335 е.; Вовк О.В. Энциклопедия знаков и символов. - М.: Вече, 2006. - 528 е.; Кирло X. Словарь символов. 1000 статей о важнейших понятиях религии, литературы, архитектуры, истории / пер. с англ. Ф.С. Капицы, Т.Н. Колядич. - М.: ЗАО Центрполиграф, 2010. - 525 е.; Словарь символов / авт.-сост. М.В. Адамчик. -Минск: Харвест, 2010. - 224 е.; Тресиддер Дж. Словарь символов / пер. с англ. С. Палько. - М.: ФАИР-ПРЕСС, 1999. - 448 е.: ил.; Словарь символов // Коллекция

энциклопедий и словарей. 2009-2013 (URL: http://enc-dic.com/symbol/Golub-Golubka-177); Энциклопедический словарь символов / авт.-сост. H.A. Истомина. - М.: ООО «Издательство ACT»: ООО «Издательство Астрель», 2003. - 1056 е.; Энциклопедия символов, знаков, эмблем (Сост. В. Андреева и др.). - М.: Локид; Миф, 2000. - 576 с. - ("AD MARGINEM").

Объем проанализированного материала: в тексте объемом 973 страницы выделено 611 метафорических единиц, являющихся репрезентантами ключевых текстовых моделей.

В соответствии с традицией анализа образного строя художественного текста и положениями современной когнитивной теории метафоры в качестве единиц анализа привлекались лексические метафоры, слова, устойчивые сочетания, использованные в художественном тексте в переносном значении: Неужто все его прошлые свидания с городом были всего лишь репетицией встречи с этой картиной...-, метафорические комплексы, состоящие из нескольких тесно связанных между собой метафор: ...Три-четыре года, в течение которых будут... осуществляться медленные рокировки на шахматной доске обстоятельств; метафорические контексты с дистанционным расположением внутренне, семантически связанных метафор, развернутые текстовые фрагменты, построенные на единых принципах когнитивного моделирования: характеристики явлений одной концептуальной сферы (например, метафорическая характеристика ряда событий, связанных с созданием и продажей картины-подделки): Сейчас, когда была сыграна увертюра, когда прозвучат все главные темы симфонии под названием «Рождение новой Венеры из пены морской», можно перейти к свободным вариациям; сравнительные обороты, построенные на общих с лексическими метафорами принципах когнитивного моделирования: Это [процесс продумывания действий/подготовки ради осуществления обмана] десятки разнонаправленных действий, похожих на мельчайшие движения распяленной пятерни кукловода, с привязанными к каждому пальцу нитями, благодаря которым арлекин одновременно топает ножкой, вертит головой, бренчит на струнах гитары...

При этом в анализ вовлекались и живые образные метафоры, и так называемые мертвые метафоры, актуализация метафорической внутренней формы которых выявляется в соотнесении с другими средствами концептуального моделирования в структуре данного текста. Например: Но обрамлен будет этот день работой над Святым Бенедиктом... Стертая метафора «обрамить события» актуализируется в контексте других метафорических номинаций концептуальной метафоры «жизнь -это картина», реализованной в тексте в ряде живых образных, в том числе индивидуально-авторских: ...доктор Кордовин понял: набросок будущего события, которое всегда он чуял заранее и издалека... может сейчас филигранно сложиться...', У него бывали целые периоды в жизни, когда день за днем узор одного обстоятельства так точно вплетался в узор другого, что оставалось лишь простодушно следовать этой высокой игре, не противясь; Ну почему, кто бы ответил - почему в старинной итальянской деревушке должна быть фреска с работы Грека? Вот уж поистине: виньетки стиля, арабески деталей...

Методы исследования. При сборе материала был применен прием сплошной направленной выборки метафорических номинаций в тексте. Основными методами исследования стали метод научного описания, реализованный в приемах наблюдения, анализа, синтеза; приемы структурного метода — компонентный и дистрибутивный анализ, с помощью которых моделировались опорные семантические компоненты,

вовлеченные в механизм метафорообразования, приемы контекстологического анализа, филологического анализа текста, выявляющего особенности функционирования языковых единиц. Моделирование как частный прием конструктивного метода применялось на этапе обобщения результатов структурно-семантического и контекстуального анализа при построении лингвокогнитивных метафорических моделей. Метафорическое моделирование в работе базируется на теории концептуальной метафоры и состоит в выявлении когнитивных сфер, участвующих в процессе метафоризации (сферы-источника и сферы-мишени), такое моделирование осуществляется на основе обобщения семантики прямых и переносных значений лексем, вовлеченных в процессы метафорического моделирования.

Новизна исследования состоит в том, что в нем впервые собран и проинтерпретирован в лингвокогнитивном аспекте новый лингвистический материал - метафорические единицы, функционирующие в трилогии «Люди воздуха» Д. Рубиной. Впервые выявлены и описаны сферы-мишени, ставшие объектами метафорической образной интерпретации, обозначены соответствующие им сферы-источники метафорического моделирования. Разработаны критерии функциональной типологии метафорических моделей, функционирующих в прозаическом цикле, описана метафорическая архитектоника, выступающая в качестве одного из механизмов обеспечения глубинной когеренции цикла, концептуального единства, когнитивного моделирования индивидуально-авторской художественной картины мира, средства выражения авторской художественной интенции.

Теоретическая значимость диссертации определяется ее вкладом в когнитивную теорию метафоры - на новом материале исследуются особенности функционирования концептуальных метафор в художественном тексте, их текстообразующий потенциал: в работе выявлены основания функционального распределения метафор в структуре художественного текста, обосновано выделение циклообразующей функции концептуальной метафоры. Работа вносит вклад в современную теорию текста: охарактеризована роль концептуального метафорического моделирования в качестве одного из лингвокогнитивных механизмов когезии и когеренции художественного текста, циклообразования.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ее результатов в учебном процессе при изучении метафорического слоя художественных текстов и прозаических циклов.

Главные выводы могут быть использованы в теоретико-практической базе спецкурсов по метафорологии и когнитивной лингвистике в программах подготовки бакалавров и магистрантов по направлению «Филология». Разработанная и апробированная в данной работе методика лингвокогнитивного анализа метафорического слоя художественного текста может быть использована при анализе других художественных текстов и циклов.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Ключевые текстовые метафорические модели являются функциональными конкретизациями концептуальных метафор, мотивируемых интенцией автора художественного произведения. Концептуальные метафоры формируют метафорические модели, актуальные для романного цикла. Продуктивные модели объединяют весь текст и придают ему смысловую и образную целостность, организуют его на уровне текстопорождения, таким образом приобретая статус ключевых текстовых моделей.

2. Особая архитектоника - набор и функциональное распределение ключевых текстовых метафор - является одним из лингвокогнитивных механизмов формирования концептосферы художественного произведения. Ключевые текстовые метафорические модели романного цикла Д. Рубиной «Люди воздуха» противопоставляются в зависимости от типа концепта, в моделировании которого они принимают участие (ядерного - фонового), их роли в организации текстового пространства двух или всех частей романного цикла (сквозные).

3. Ядерные ключевые текстовые метафорические модели в трилогии Д. Рубиной выступают средством интерпретирования ядерных концептов романа, связанных с разрешением природы дара, судьбы одаренного человека, его отношения с объектами творчества и Богом. Каждый из трех романов представляет три варианта метафорических моделей Дара, объединенных сферой-мишенью, но противопоставленных сферой-источником метафорического моделирования: «дар -это заключение» (в «Почерке Леонардо»), «дар - это средство игры» (в «Белой голубке Кордовы»), «дар - это средство оживления» (в «Синдроме Петрушки»),

4. Концептуальное единство романов Д. Рубиной обеспечивается фоновыми ключевыми текстовыми метафорическими моделями, в которых отражено видение одаренных людей мира обычных людей через метафорическую призму своего дара -зеркала (в «Почерке Леонардо»), картины (в «Белой голубке Кордовы») и кукольного театра (в «Синдроме Петрушки»).

5. Метафорический потенциал сквозных ядерных и фоновых ключевых текстовых метафорических моделей обеспечивает выражение интенции Д. Рубиной о разнице в судьбах и предназначениях одаренного человека и обычного человека: 1) о двух гранях существования одаренного человека в качестве а) независимой личности, уравнивающей себя с Богом (благодаря метафорическому потенциалу таких сфер-источников, как «Бог» и «Отец»), б) подчиненной Богу личности (в результате моделирования с опорой на когнитивные ресурсы сферы-источника «кукла»/«игрушка»), обе ипостаси одаренного человека также соединяются в сквозной сфере-источнике «император»; 2) об одной грани существования обычного человека - подчинении чужой воле, которая моделируется через исходные понятийные сферы «читатель», «следующий по дороге», «актер/зритель» и «музыкант».

6. Идея двоения личности одаренного человека в романах цикла Д. Рубиной моделируется с опорой на интерпретационный потенциал метафорических моделей, находящихся в отношениях смысловой обратимости: 1) «Бог - это Художник» и «Художник - это Бог» (в «Белой голубке Кордовы»); 2) «Бог - это Кукольник» и «Кукольник - это Бог» (в «Синдроме Петрушки»).

Личный вклад соискателя состоит в непосредственном получении исходных данных, их обработке, систематизации, интерпретации и апробации результатов исследования.

Апробация. Отдельные положения диссертационного исследования были представлены в докладах и сообщениях на следующих научно-практических конференциях: XII, XIII Международных научно-практических конференциях студентов и молодых ученых «Коммуникативные аспекты языка и культуры» (Томск, ТПУ, 2012, 2013); XXIII, XXIV Ежегодных международных научных конференциях «Язык и культура» (Томск, ТГУ, 2012, 2013); Всероссийской молодежной конференции «Традиции и инновации в филологии XXI века: взгляд молодых ученых» (Томск, ТГУ, 2012); Международной научно-практической конференции

молодых исследователей «Диалог культур в аспекте языка и текста» (Красноярск, СФУ, 2012); XX Международной молодежной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, 2013).

Основные положения исследования отражены в одиннадцати публикациях.

Структура работы подчинена логике решения поставленных задач и отражает специфику языкового материала. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованных источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность и новизна, определяются объект и предмет исследования, обозначаются цель и задачи, описывается его теоретическая и практическая значимость, характеризуются методы анализа материала, формулируются положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Метафора как лингвокогнитивный механизм формирования художественной картины мира» посвящена выявлению особенностей функционирования концептуальной метафоры в художественном тексте.

В параграфе 1.1. дается обзор современных подходов к определению текста и художественного текста, способов его интерпретации в филологической традиции и когнитивной лингвистике.

В диссертации в качестве рабочего используется определение текста, предложенное И.Р. Гальпериным: произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа, литературно обработанное в соответствии с типом этого документа, произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку (Гальперин И.Р.).

Вслед за В.П. Беляниным, Е.А. Гончаровой, А.И. Домащневым, Л.А. Новиковым, Г.В. Степановым, И.П. Шишкиной мы определяем художественный текст как авторскую интерпретацию действительности, с неизбежным отражением индивидуального видения мира. Важным признаком является субъективность художественного текста (В.Г. Адмони, В.П. Белянин, Л.С. Выготский, C.B. Калачева, В.А. Пищальникова, Л.И. Тимофеев), проявляющаяся в выборе темы, проблемы, идеи, языка и проч., направленных на реализацию художественного замысла. Вариативность толкований авторской интенции художественных текстов преодолевается наличием так называемого инвариантного ядра, не допускающего диаметрально противоположных интерпретаций.

Понимание текста - это объект исследования филологии; комплексный филологический анализ художественного текста включает литературоведческую, лингвостилистическую и лингвистическую его рефлексию, аспекты которой, применяемые в реферируемой диссертации, обсуждаются в данном параграфе. Так, в качестве значимых приводятся наблюдения, представленные в работах В.А. Бабенко, Н.С. Болотновой, Л.Г. Васильева, В.В. Виноградова, К.А. Горшковой, Л.Л. Емельяновой, И.Е. Кухаренко, П.Г. Пустовойта и др., о зависимости лексического уровня от мировосприятия писателя, его подчиненности идейно-

художественному замыслу, и вследствие этого подчеркивается его особое место в филологической интерпретации текста.

В рамках когнитивного подхода в лингвистике текста в настоящее время наиболее активно развиваются два направления. Концептологическое направление ставит целью выявление системы концептов и языковых средств их репрезентации как средств формирования концептуальной картины мира писателя, выраженной в тексте, т. е. художественной картины мира (С.А. Аскольд-Алексеев, Д.С. Лихачев, Ю.С. Степанов и др.). Второе направление формируется на пересечении проблематики когнитивной теории метафоры и лингвистики текста (Н.И. Маругина, И.Г. Разина, З.И. Резанова, К.А. Филиппова, К.С. Шиляев и др.). Когнитивный подход к анализу текста, лежащий в основе реферируемого исследования, направлен на характеристику метафорических моделей как средства выражения художественной интенции писателя, выявления знаний автора художественного текста о реальности, исследования индивидуально-авторской художественной картины мира и механизмов ее репрезентации.

Благодаря объединению двух новых когнитивных направлений -концептологического и метафорологического - смысловая интерпретация художественного текста происходит с опорой на выделенные ключевые лексические единицы, связанные с образным слоем текста, и на характер связи лексических репрезентаций и моделей аналогического уподобления концептуальных сфер.

В параграфе 1.2. характеризуются основные свойства текстуальности - когезия и когеренция и языковые средства их маркирования.

Когезия как микросвязь обеспечивается так называемыми коннекторами, главным образом повторами, т. е. связана с формальной стороной художественного текста. Когеренция как макросвязь обусловлена основной интенцией автора, темой, целью и пр., т. е. определена содержательной стороной художественного текста. В качестве одного из содержательных видов когезии И.Р. Гальперин называет развернутую метафору, которая выходит за пределы текста, предполагает сотворчество читателя и рассчитана на его культурную и литературно-художественную компетенции. В нашей интерпретации развернутая текстовая метафора является одним из репрезентантов ключевых текстовых концептуальных метафор и таким образом выступает в двух ипостасях - как средство когезии текста и лингвокогнитивный механизм текстовой когеренции.

В качестве ведущих языковых средств выражения связности текста, наряду с морфолого-синтаксическим согласованием, выделяют лексическую связность текста (В.А. Лукин, Т.В. Милевская, М.И. Откупщикова, Е.А. Селиванова). Лексическая связность текста реализуется в системе текстовых доминант, или ключевых слов (Л.Г. Бабенко, Н.С. Болотнова, И.Е. Васильев, Ю.В. Казарин, Ю.Н. Караулов), которые представляют собой компонент текста, участвующий в актуализации семантики текста.

Одним из принципов выделения текстовых доминант является повторяемость, идейно-художественная значимость, возможность «сопрягать» два уровня текстовой информации, текстообразующий статус.

В нашей интерпретации развернутая текстовая метафора - один видов текстовых доминант, представленная в совокупности лексических репрезентаций и развернутых текстовых фрагментов. Такой тип метафоры широко представлен в художественных текстах. Как текстовая доминанта ключевая текстовая метафора является средством обеспечения поверхностной когезии, выраженной в повторах

определенных метафорических номинаций в тексте, и глубинной текстовой когеренции - в ее единстве с темой произведения, такая метафора выступает как способ интерпретации автором главных концептов произведения, которые формируют концептуальный каркас, «закладывают» принципы текстопорождения.

В параграфе 1.3. рассматриваются языковая и концептуальная, дискурсивная и художественная картины мира.

Концептуальная картина мира определяется как заданная культурой совокупность концептосферы и стереотипов мышления, средством доступа к которым является язык. Вслед за В.Н. Телией, под языковой картиной мира понимаем информацию, рассеянную по всему концептуальному каркасу и связанную с формированием самих понятий при помощи манипулирования в этом процессе языковыми значениями и их ассоциативными полями (Телия В.Н.).

Часть языковой картины мира, воплощенная в тексте, текстах определенного типового социально-психологического контекста с типовыми коммуникантами, представляет собой дискурсивную картину мира, в которую, в свою очередь, входят картина мира отдельной языковой личности, например картина мира диалектной языковой личности, индивидуальная картина мира определенного писателя, представленная в художественных произведениях.

Художественная картина мира является совокупным отражением особого типа деятельности - эстетической, направленной на художественную интерпретацию действительности, обусловлена авторской интенцией, разрешением его творческих задач, объектом описания.

Исследование художественной картины мира предстает в современных когнитивных исследованиях как выявление концептосферы писателя, репрезентирующей индивидуальные авторские смыслы, а также когнитивные модели формирования системы концептов, способы языкового маркирования моделей, которые указывают на когнитивные стратегии осмысления автором личного опыта.

Одним из главных инструментов выражения языковой и художественной картин мира выступает метафора благодаря ее особому интерпретационному потенциалу (параграф 1.4.).

Связь языка с познавательными процессами — главный постулат сравнительно молодого направления в языкознании - когнитивной лингвистики (параграф 1.4.1.), интерпретирующей в качестве одной из базовых единиц концептуальную метафору, когнитивный механизм миромоделирования на основе аналогового соотнесения двух концептуальных сфер.

В параграфе характеризуются признаки метафоры, ее универсальность, присутствие в любом языке и различных видах текста, особенности семантической структуры, формируемой взаимодействием исходного и результирующего образов, ведущим к актуализации разных сторон интерпретируемых концептов, и делается заключение об особой роли метафоры в формировании языковой картины мира, в том числе художественной. При этом отмечается, что анализ сфер-источников метафорического моделирования, представленных в системе прямых номинативных значений метафорических номинаций, является одним из способов выявления особенностей метафорического моделирования концептосферы художественного произведения.

В параграфе 1.4.2. проблема текстопорождающего потенциала метафоры раскрывается в смысле возможности ее влияния на тип развития формально-смысловой и образной структур текста в условиях взаимодействия с другими

элементами образной структуры. Метафоры, связанные единой тематикой, формируют доминирующую метафорическую модель или несколько доминирующих метафорических моделей. Такая система концептуальных метафор связывает отдельные части текста в нечто целое, обеспечивая цельность художественного произведения.

Концептуальные метафоры и репрезентирующие их комплексы лексических метафор образуют системы метафорических моделей - типовых схем соотношения сфер-источников и сфер-мишеней, которые в художественном тексте взаимосвязаны со всей художественной структурой, авторской интенцией и, таким образом, функционируют в качестве текстовых метафорических моделей. Моделирование ключевых, т. е. главных, смысловых слоев текста, сюжетных коллизий происходит с опорой на ключевые текстовые метафорические модели. Таким образом реализуется основная функция ключевой текстовой метафоры - функция текстопорождения (параграф 1.4.З.).

Во второй главе «Романный цикл Д. Рубиной "Люди воздуха"»

описывается история создания трилогии, в которую вошли романы «Почерк Леонардо», «Белая голубка Кордовы» и «Синдром Петрушки» (параграф 2.1.), а также выявляются главные особенности творческого метода писательницы в их соединении с типичными чертами прозаического циклопостроения.

В параграфе 2.2. охарактеризованы особенности творческого метода Д. Рубиной с опорой на критические статьи, посвященные разным произведениям автора, в том числе трилогии «Люди воздуха». Части трилогии отличает жанровая синтетичность: сочетание жанров зависит от предмета описания в каждом романе (зеркальная и кукольная тематики «Почерка Леонардо» и «Синдрома Петрушки», традиционно связанные с загадкой, тайной, обусловливают введение в повествования мистического сюжета в сочетании с элементами реализма, психологической драмы, семейного детектива, любовного романа. В современном мире покупка картины связана с риском, так как рынок картин наполнен фальшивыми предметами искусства, что объясняет разворачивание авантюрного романа одновременно с историческим и любовным, а также романом-путешествием и семейной сагой в «Белой голубке Кордовы»), Сложная архитектоника романов включает разновременные пласты, калейдоскопичные истории о судьбах разных героев, повествование от лица автора и от героев романов и т. п. Главные герои трилогии сложны и неординарны, язык красочен и богат.

Индивидуальные черты творческого метода Д. Рубиной сочетаются с общими принципами прозаического циклопостроения, анализируемые в параграфе 2.3. К ним относятся, во-первых, особое взаимодействие автономных частей (любой роман может быть прочитан вне трилогии) внутри цикла, ведущее к его целостности (созданию нового интеграционного смысла, появлению эпического эффекта); во-вторых, объединение отдельных частей цикла благодаря так называемым централизующим звеньям: сквозным типам героя, сквозным темам, метафорическому представлению художественной действительности.

В центре художественной реальности каждой части трилогии находится одаренный человек. В «Почерке Леонардо» - главная героиня предсказывает будущее; в «Белой голубке Кордовы» главный герой - художник; в «Синдроме Петрушки» - мастер по изготовлению кукол и постановщик кукольных спектаклей.

Сквозными темами трилогии стали дар, особенности наследования фамильных черт в талантливых потомках, судьба одаренных людей, двойничество.

Художественное осмысление природы дара, судьбы одаренного человека, его отношения к объекту творчества, к Богу как источнику дара в трилогии происходит с опорой на ключевые текстовые метафорические модели, в которых в качестве сфер-мишеней выступают сквозные концепты всех частей цикла (дар, одаренный человек, объект творчества, Бог). Направленность интенции автора проявляется в выборе соответствующих им сфер-источников метафорического моделирования.

Исследование метафорического фонда не отдельного произведения, а романного цикла привело к выявлению особой метафорической архитектоники. Автономность каждой части цикла отражается на метафорическом уровне - в ключевых текстовых метафорических моделях, функционирующих в тексте только одного романа. Такие модели строятся на соотношении сквозных сфер-мишеней и уникальных, заданных своеобразием авторской интерпретации моделируемых концептов, сфер-источников. Целостность романного цикла обеспечивается сквозными ключевыми текстовыми метафорическими моделями, объединяющим концептуальное пространство нескольких или всех частей цикла, что способствует формированию проблемно-тематического единства всего цикла и созданию общего интегрирующего смысла и эпического эффекта благодаря составляющим их сквозным сферам-мишеням и сферам-источникам.

Третья глава «Метафорическое моделирование в романном цикле Д. Рубиной "Люди воздуха"» посвящена анализу метафорического слоя текстов трилогии в аспекте миромоделирующей и текстообразующей функций метафорических единиц, их участия в обеспечении главных характеристик текста -поверхностной когезии и внутренней когеренции, а также выявлению функциональных типов ключевой текстовой метафоры в структуре художественного цикла.

В параграфе 3.1. описывается общая структура метафорического моделирования в системе средств выражения авторской интенции в романном цикле «Люди воздуха».

Глубинная когеренция метафорических единиц проявляется в их связи со сквозными темами трилогии - с даром, судьбой, родом и предназначением одаренного человека, двойничеством, - и сквозным типом героя - одаренным человеком, которые писательница делает объектами метафорической интерпретации.

Главная коллизия трилогии - двойственность одаренного человека, которого автор показывает в двух ипостасях:

во-первых, в моменты использования дара, создания произведений искусства, взаимодействия с объектом своего творчества и с источником дара - Богом, контексты описания которых составляют идейно-тематическое ядро романного цикла;

во-вторых, в моменты неиспользования дара, жизни в бытовых условиях, среди обычных людей, в качестве обычного человека, который смотрит на окружающий его мир и людей через призму своего дара. Такие контексты составляют идейно-тематический фон романного цикла.

Мир искусства и мир быта в романах трилогии характеризуются определенным набором концептов.

Идейно-тематическое ядро романного цикла составляют такие концепты, как «дар», «одаренный человек», «Бог», а также «зеркало», «картина» и «кукла», включенные в идейно-тематическую структуру романов как объекты творчества

главных героев — предсказательницы/постановщицы зеркальных шоу, художника и кукольника соответственно.

Идейно-тематический фон романного цикла формируется следующими концептами - «обычный человек», «Бог», «природа», «город».

Образ Бога становится концептом, объединяющим оба плана повествования, в первом случае он предстает как источник дара, во втором - как источник жизни.

Взаимодействие ядерных и фоновых концептов формирует целостный образ одаренного человека не только в периоды использования им высокого дара, но и в бытовых условиях, обеспечивая таким образом полифоничность — одну из черт художественного метода писательницы.

При метафорическом моделировании как одном из средств проецирования интенции писателя вышеперечисленные концепты обеих групп становятся сквозными сферами-мишенями: «дар», «одаренный человек», «зеркало», «кукла», «картина», «Бог», «обычный человек», «природа», «город», объединяющими части трилогии как элементы поверхностной когезии (смысловая связь лексических развернутых текстовых метафор) и глубинной текстовой когеренции, обеспечиваемой связью ключевых текстовых метафор со сквозными темами романного цикла.

Направленность интенции автора проявляется в выборе соответствующих сфер-источников метафорического моделирования, характерных для одного романа или нескольких частей цикла.

Соотнесение сфер-мишеней и сфер-источников подобно складыванию пазла (калейдоскопичность разворачивания сюжета — одна из особенностей творческого метода Д. Рубиной) ведет к формированию ключевых текстовых метафорических моделей, которые функционально противопоставляются как ядерные и фоновые в соответствии с типом моделируемых ими концептов — ядерных и фоновых.

С опорой на метафорический потенциал ключевых текстовых метафорических моделей — ядерных и фоновых - выражается идея о двойственной природе одаренного человека, о его принадлежности двум мирам (двоение - это одна из сквозных тем трилогии), что становится средством обеспечения когерентности романного цикла.

Реализации идеи двоения образа одаренного человека также способствуют метафорические модели, находящиеся в отношении обратимости друг к другу, характеризующиеся обратным соотношением сфер-источников и сфер-мишеней (Резанова З.И.).

КТММ - ядерные и фоновые, организующие смысловое и образное единство нескольких романов трилогии, имеют статус «сквозных».

Таким образом, в романном цикле была выявлена разветвленная архитектоника ключевых текстовых метафорических моделей, в которую входят: ядерные КТММ, функционирующие в одной части трилогии, сквозные ядерные КТММ, организующие концептуальное пространство нескольких частей трилогии, фоновые КТММ, разворачивающиеся в одном романе трилогии, сквозные фоновые КТММ, объединяющие все романы цикла, сквозные обратимые КТММ.

В параграфе 3.2. метафорически осмысляются три разных отношения героя к своему дару, себе и Богу с опорой на когнитивные ресурсы ядерных КТММ романов.

В «Почерке Леонардо» (параграф 3.2.1.) метафорическую интерпретацию получает цена дара — его обладательница, Анна, теряет свободу и независимость, что обусловливает стремление героини отказаться от дара. Выражение этой мысли осуществляется с опорой на когнитивный ресурс «тюремной» метафоры. Автор выражает идею схожести судьбы одаренного человека с судьбой заключенного:

обладание способностями, превышающими возможности обычного человека, так же незаконно, как совершенное преступление.

«Тюремная» метафора вводит оппозицию «выносящие решения» (суд) и «подчиняющиеся решениям» (заключенные).

Отождествление Бога (источника дара) с судьей ведет к пониманию того, что он, как Высшая инстанция, в метафорических проекциях рассматривает уголовное дело, выносит и отменяет приговор, определяет срок лишения свободы и отпускает на свободу и т. п.: Она отшатнулась, обеими ладонями уперлась в стену воздуха, медленно повернулась... И пошла назад - взмокшая, освобожденная, отпущенная на свободу... Образ Бога в романе получает двойную метафорическую интерпретацию -и как стража в том числе: Вдруг почудилось: железная хватка ее неумолимого стража ослабла...

Анна, подобно заключенному, стремится освободиться, получение свободы от дара для нее ассоциируется: 1) с выходом (на свободу из тюрьмы): И было это нежданно, необязательно, как некий запасной вариант... Незаслуженный пока еще, не выстраданный, подарочный выход...; 2) ослаблением хватки: Вдруг почудилось: железная хватка ее неумолимого стража ослабла; показалось, что ее оставили... позволили... и др.

В «Белой голубке Кордовы» (параграф 3.2.2.) метафорическую интерпретацию получает идея о том, что одаренный человек воспринимает любую свою деятельность как возможность реализовать свое мастерство, превратить каждое дело в игру как искусство.

Одаренность героя в романе проявляется не только в мастерском владении кистью, но и в искусстве создать необходимый провенанс для фальшивой картины, и в умении убедить покупателя в ее подлинности, т. е. в высоком искусстве обмана. Обман в романе рассматривается как высшее проявление владения даром и искусная игра.

При метафорическом моделировании процесса подготовки фальшивой картины -создания достоверного провенанса - автор обращается к образам театральной игры, пасьянса и шахмат.

Захар Кордовин метафорически отождествляется, во-первых, с кукловодом/кукольником; люди, обеспечивающие его необходимыми сведениями для создания качественного провенанса, - с куклами/арлекинами; средства воздействия и подчинения — с нитями и т. д.: Это [совершаемые Кордовиным действия по убеждению людей] десятки разнонаправленных действий, похожих на мельчайшие движения распяленной пятерни кукловода, с привязанными к каждому пальцу нитями, благодаря которым арлекин одновременно топает ножкой, вертит головой, бренчит на струнах гитары...

Во-вторых, действия Захара Кордовина отождествляются с раскладыванием пасьянса, где успех зависит во многом от удачи: Но в тот вечер, когда в «школе» у Марго он задумчиво рассматривал работу Нины Петрушевской, а потом рассылал одно за другим письма по разным адресам, он написал и Эдуарду. И буквально дней через пять, уже дома, получил от него обстоятельный и аккуратный во всех отношениях ответ [о том, что найден человек, знакомый с художницей, чью картину обнаружил Кордовин и собирается продавать], из которого доктор Кордовин понял...один из тех хитроумных пасьянсов [создание провенанса], какими обычно его дразнила и баловала фортуна, может сейчас филигранно сложиться.

В-третьих, Захар Кордовин уподобляется шахматисту, игра которого зависит от его интеллектуальных возможностей, продумывания каждого последующего хода: Картина была завершена, и вот уже покрыта слоем лака... но не готова. То есть она могла бы украсить собой любую выставку и стену любого музея... но не была готова зажить реальной подлинной жизнью: еще не придумана была, не найдена история находки, не выбраны приемные родители, не намечен покупатель. Три-четыре года, в течение которых будут ... вестись переписка с владельцами ... осуществляться медленные рокировки на шахматной доске обстоятельств...

При метафорическом моделировании способов убеждения покупателей и процесса продажи поддельных картин автор обращается к образам музыкальной игры (концептуальной метафоре со сферой-источником «симфония»).

В романе Захар Кордовин в метафорических образах предстает как дирижер, взмахи дирижерской палочки которого заставляют окружающих его людей -потенциальных покупателей фальшивой картины — ему подчиняться: И завтра, наконец, на утренней зорьке, на фоне бирюзовых декораций, из пены морской (лечебно-курортной, отметим, пены), родится новая Венера [произойдет продажа фальшивой картины покупателю] за личной его подписью: последний взмах дирижера.

Идея двоения личности одаренного человека выражается в данном романе и в том, что Захар Кордовин является и исполнителем этой симфонии - берет аккорды -осуществляет ряд сложно организованных действий, выполняемых в определенном порядке - от увертюры к финалу: ...музеи мира и частные коллекции на треть забиты фальшаками, при всех их химических анализах, рентгенах, инфракрасных и ультрафиолетовых лучах! Вы что, полагаете, мастера-изготовители подделок глупее нас, экспертов? ...Сейчас, когда была сыграна увертюра [Кордовин расположил к себе покупателя, рассказав о способах экспертизы картины].

В «Синдроме Петрушки» метафорическую интерпретацию получает ситуация уравнения одаренного человека с Богом на основании сходства совершаемых действий (параграф З.2.З.).

Одаренный герой романа - кукольник — не просто создает кукол, ставит кукольные спектакли, но видит суть искусства в оживлении неживого (оживление -прерогативное действие Высших сил), его образ моделируется с опорой на метафорический потенциал концептуальной сферы Бога как оживляющей силы, во власти которой решение того, 1) кто достоин оживления: После смерти отца, преследуемый сумбурными требовательными снами, Петя решился оживить его, и с тех пор Ромка [кукла], будто вырвавшись на свободу, участвовал во многих представлениях...', 2) каков порядок оживления: Вот она [кукла] лежала тут ...предназначенная к жизни лишь тогда, когда этого пожелает ее создатель.

Средством оживления кукол в метафорической проекции являются нити: Называл «Сироткой». Посадив на колено или на стол, осторожно держа за шейку указательным и большим пальцами, поводил ее головой туда и сюда, и резиновые ножки-ручки тоже совершали какие-то мелкие, очень естественные трогательные движения...Из движения рождается история, говорил он; из жеста рождается жизнь...Магазинная штамповка [кукла] становилась волшебно живой в его гениальной руке...

В параграфе 3.3. характеризуется моделирование идеи двойственной природы одаренного человека, совмещающего противоположные сущности, - подчиняющего

созданный мир искусства и подчиняющегося Создателю мира, с опорой на когнитивные ресурсы сквозных ядерных КТММ романов.

Уравнение действий одаренного человека, создающего объект творчества, с деятельностью Бога, творящего человека (продолжение идеи отождествления одаренного человека с Богом как оживляющего неживое), является сквозной идеей двух романов - «Белой голубки Кордовы» и «Синдрома Петрушки». Метафорические модели реализуются в частных вариантах, отражающих призвания главных героев -художника и кукольника, творящих: 1)мир живописи: ...каждый из них [художников] изобретал свою технологию, каждый становился богом самому себе, своим холстам и картонам. Становился богом в своей вселенной, подумал он, а если не богом, то и незачем искусством заниматься; 2) мир кукол: Вот тогда я впервые ощутил его... могучую волю к постоянному созиданию своего ... мира [мира кукол].

Подобно Богу-Творцу/Создателю, сотворившему человека, одаренный человек становится Творцом/Создателем объектов искусства:

1) художник - создателем картин: ...каждый из них [художников] изобретал свою технологию, каждый становился богом самому себе, своим холстам и картонам;

2) кукольник - создателем кукол: А на столе, в освещенном круге, оставались два поникших в тишине старика [куклы]: ожидание конца в безнадежном отсутствии создателя.

Метафорическое осмысление процесса создания произведений искусства осуществляется Д. Рубиной с опорой на Библейскую историю о божественной природе сотворения мира - из ничего, пустоты. Как Бог перевел все сущее из состояния небытия в бытие, так в «Белой голубке Кордовы» Захар Кордовин извлекает фальшивую картину из небытия: Речь идет о Нине Петрушевской из окружения Ларионова и Гончаровой. Когда окажусь дома, в Иерусалиме, пришлю Вам фотографию этой работы - она прелестна. До сих пор в моей коллекции была только одна картина Петрушевской - „Дождь на Авеню де Баграм"... довоенной работы Петрушевской [картины] ... не было... Но будет. «Дождь на Авеню де Баграм» еще только предстоит извлечь из небытия...

В романе «Синдром Петрушки» Петр извлекает кукольную жизнь из пустоты: ...миниатюрная женщина [кукла Эллис] в глубоком забытьи и мужчина с лунным лицом [Петр], с действительно очень светлыми даже в полумраке глазами, что сновал вокруг нее [куклы], горячей ладонью оглаживая пустоту [куклу], привлекая эту пустоту к себе на грудь.

Бог дал начало новой жизни, сотворив человека, человек, в свою очередь, тоже дает начало новой жизни - своим детям, в которых продолжает свой род. Уравнение действий одаренного человека при создании объектов творчества с действиями родителя - отца - также становится сквозной идеей двух романов - «Белой голубки Кордовы» и «Синдрома Петрушки», выраженной в частных вариантах, обусловленных призваниями главных героев — 1) художника: Наконец открыл автомобиль и с полчаса еще суетился, будто молодой отец, уютно и безопасно -как своего младенца - обустраивая в салоне [о картине]...; 2) кукольника: Младенец двигался под его [кукольника] пальцами, с любопытством заглядывая в чашку; оборачивался, доверчиво ища одобрительный взгляд отца.

Связь одаренного человека с результатом творчества - картиной и куклой -усиливается благодаря резонирующему эффекту от введения понятийных сфер, связанных с образом женщины-матери в качестве сфер-источников метафорического моделирования образов мужчин — художника и кукольника:

16

1) «вынашивание ребенка»: Сначала ты [кукольник] долго носишь ее [куклу] в себе, не приступая к эскизам. Зарождение личности куклы похоже на зарождение ребенка — все еще смутно, вы еще незнакомы; внезапно тебе открывается пол твоей куклы, и вдруг возникают отдельные черты образа;

2) «единая вена», «общая кровь»: Едва Петина рука оказалась внутри куклы и от движения указательного пальца носатый слегка склонил голову набок, будто насмешливо прислушивался - что там, внутри, происходит и чего теперь ждать, -мальчик неожиданно ощутил горячую сквозную волну, что прокатилась от самого его плеча и до деревянной головы Петрушки, словно они [кукольник и кукла] были связаны единой веной, по которой бежала общая кровь;

3) «живородящий»: Таких не на каждом углу раздают! Вы... вы [о Петре] -живородящий [относительно картин], понимаете?

Процесс 1) написания картины уподобляется Д. Рубиной в «Белой голубке Кордовы» рождению человека: Он вышел из машины и открыл багажник. Молния чемодана вновь раззявила щель, из которой был извлечен и отправлен в карман брюк все тот же, продремавший мирное рождение Венеры [картины], бездельник «глок», как и 2) создание куклы подобно рождению человека: Зарождение личности куклы похоже на зарождение ребенка — все еще смутно, вы еще незнакомы; внезапно тебе открывается пол твоей куклы, и вдруг возникают отдельные черты образа...

Такие сквозные ядерные КТММ выражают ключевую идею художественного цикла о первой грани дара: инструмента подчинения его обладателю. Оппозиционной выступает мысль о второй грани дара: инструмента подчинения одаренного человека источнику дара - Богу.

Одним из средств выражения идеи о сочетании в одаренном человеке двух оппозиционных функций становится обращение Д. Рубиной к сфере-источнику «император», когнитивный ресурс которой - отождествление императора с Богом (подчиняющего) и в то же время с его слугой, помощником (подчиняющимся) -переносит в область сферы-мишени (одаренного человека) необходимую функциональную двойственность (подчиняющего и подчиняющегося): 1) Этому человеку [Петру] нужны только куклы. В его [Петра] империи нет места живой женщине... 2) Как он [Захар] любил этот этап... когда уже подсохли тонировки и надо вновь покрыть картину лаком... в абсолютной готовности вступить во владения...(«властелин» — это один из квазисинонимов существительного «император»).

В «Почерке Леонардо» и «Синдроме Петрушки» направление метафорической интерпретации образа одаренного человека как полностью зависимого от источника дара - Бога - задано сферой-источником «кукла»/«игрушка», образ подчиняющей силы — Бога-кукольника — моделируется согласно логике метафоры кукольного театра. Нить в метафорической проекции означает абсолютную несвободу художника, его связь с Богом-Кукольником: 1) И пошла [Анна] ровной расслабленной походкой, словно давая кому-то невидимому тянуть себя за ниточку. 2) Он [Петр] ... всего лишь божья кукла, ведомая на бесчисленных нитях добра и зла. И, прошивая сердце насквозь, от головы его тянулась в небо бесконечная золотая нить. В метафорической проекции абсолютная власть Творца-кукольника над одаренным человеком-куклой выражается в возможности: 1) сломать хрупкий механизм куклы: Хочешь - ломай, топчи, шею сверни, вздерни на дыбу - только не это! 2) наладить его: Володьку же точно посадят, - куда денется Анна, если ее [Анну] починят, как следует...

Используя метафорический потенциал фоновых КТММ (параграф 3.4), функционирующих в одной части цикла, Д. Рубина показывает степень влияния дара на мировосприятие одаренным человеком окружающего его мира, людей, что является одним из средств обеспечения глубинной когеренции трилогии, благодаря тому, что сферы-источники коррелируют, во-первых, с объектами творчества одаренных героев (зеркалом в «Почерке Леонардо», картиной в «Белой голубке Кордовы» и куклой в «Синдроме Петрушки»), во-вторых, с ведущими символами романов (зеркалом в «Почерке Леонардо», картиной в «Белой голубке Кордовы» и куклой в «Синдроме Петрушки»), в-третьих, связаны с семантикой двоения (зеркало как удвоение смотрящегося в него, картина как удвоение видения художника, кукла как удвоение человека, по образу которого она сделана).

В параграфе 3.4.1. анализируется фоновая ключевая текстовая метафора романа «Почерк Леонардо». Когнитивный ресурс сферы-источника «зеркало» -точное отражение смотрящегося и создание его пары - переносит в сферы-мишени «небо» и «вода» значение отражения двух природных объектов друг в друге, приводящее к созданию ими единого целого: И в мощных всполохах салюта пульсировало выпуклое черное зеркало залива, смыкаясь с черным зеркалом ночного неба.

При моделировании образа человека через сферу-источник «зеркало», автор выражает идею о том, что правдивым отражением человека может стать только его родственная душа, с которой, соединившись в зеркале, они составляют единое целое: Лишь один человек на свете мог написать ей письмо этим почерком! Кинулась, выхватила конверт... «Ангел мой Нюта!»— писал Элиэзер, и каждое слово отзывалось в ней сладкой тоской по себе самой, по самой себе - той, что так странно отражал этот физически непохожий, но сокровенно парный, зеркальный ее душе человек. — «Не знаю, прочтешь ли ты это письмо. Надеюсь, когда-нибудь прочтешь...».

В параграфе 3.4.2. представлено описание того, как в романе «Белая голубка Кордовы» автор, опираясь на смысловой и образный ресурс сферы-источника «картина», моделирует образы природы и людей, актуализирует идею о божественном происхождении мира и человека, ведущем к их абсолютной зависимости от создателя: 1) Словно Всевышнему в этих краях изменило чувство меры, и вместо нежнейшей растушевки, он — особенно в полдень — пошел в ярмарочный разнос, шлепая буйные краски на клеенчатый коврик... 2) Иногда Захару снились такие сны - мол, надо отреставрировать раненое плечо Илана (когда после очередной стычки в очередном Дженине тот отвалялся два месяца в госпитале).

В параграфе 3.4.3. охарактеризованы фоновые метафорические модели «Синдрома Петрушки», построенные на основе актуализации сферы-источника «кукольный театр», через метафорическую призму которых Петр воспринимает:

1) близкий ему по духу, «его» мир - «кукольный» город Прагу: Потому что Прага -самый грандиозный в мире кукольный театр. Здесь по три привидения на каждый дом. Один только серебряный нос Тихо Браге чего стоит... Но главное: ты обратил внимание, что дома здесь выстроены по принципу расставленной ширмы, многоплоскостной? Каждая плоскость - фасад дома, только цвет иной и другие куклы развешаны. И все готово к началу действия в ожидании Кукольника...-,

2) людей, способных понять его природу и предназначение, «кукольных» людей: Что

это было, когда он [Петр] сжимал меня так, что я дышать не могла, и скрипел зубами даже во сне: он боялся расстаться со своей главной куклой [Лизой]...

Вместе с тем когнитивный ресурс метафоры кукольного театра позволяет автору реализовать идею о божественном происхождении человека, его зависимости от создавшей Высшей силы, восприятии нити как жизни.

В параграфе 3.5. показано, как когнитивные ресурсы сфер-источников сквозных фоновых КТММ «жизнь - это книга», «жизнь - это музыка», «жизнь - это театр» и «жизнь - это дорога/путь» вносят в область сферы-мишени «жизнь обычного человека» идею: 1) о божественном происхождении; 2) божественном порядке на земле: а) ...все читают эту книгу по складам, по слову, по строчке, запинаясь на каждой букве. А я знаю все содержание [все события в жизни человека в качестве сферы-мишени моделируются Д. Рубиной с опорой на метафорический потенциал сферы-источника «содержание» (книги), как предопределенные Богом-автором]; б) И что ты думаешь? Та взяла, и - понятия не имею, как, - но умолила румына, и тот выкупил всех нас. Такая история чудесного спасения, оперное либретто без подробностей. Не дай бог знать все эти подробности. Не дай бог знать все подробности наших жизней [большой событийный пласт, последовательность которого определена Богом-композитором, в музыкальных терминах уподобляется заранее написанному оперному либретто]; в) И как всюду, как всегда в жизни — каждый получил ... согласно купленным билетам... Кто-то огляделся, приспособился [передвижение человека по дороге жизни связано с приобретением билета как знака предопределенности]; г) И видит: на гостиничном журнальном столике — стоит. Ах ты, мать честная! — стоит та самая, мятая жестянка... Нет, говорит он себе (все следует давно вызубренному сценарию проклятого сна) [неизбежность последовательности действий во сне-воспоминании человека выражается автором с опорой на сферу-источник сценарий].

Важным смысловым эффектом введения в текст репрезентантов данных моделей является актуализация оппозиции главный/подчиненный: а) автор-читатель: Мы вообще ничего не можем изменить...все читают [люди] эту книгу по складам, по слову, по строчке, запинаясь на каждой букве...не могу заставить автора [Бога] переписать страницу. Один из элементов оппозиции может не получать в романе метафорическую интерпретацию, но благодаря когезии моделей, представленных значительным количеством лексических метафор, скрытые смыслы «прочитываются между строк», как в случае с Богом-композитором и Богом-режиссером, которые прописали для человека-музыканта и человека-актера роль, в текстах не получают метафорическую номинацию, но благодаря функционирующим моделям «человек -это музыкант» и «человек - это актер» становятся очевидными читателям: Минуты через две стало ясно, что гость солирует...', Только учтите: эту историю я слышал от бабушки, маминой матери, а она была непревзойденной актрисой и большой фантазеркой.

В параграфе 3.6. анализируются сквозные обратимые метафорические модели, функционирующие в «Белой голубке Кордовы» и «Синдроме Петрушки»: «Бог - это Художник» и «Художник - это Бог»; «Бог - это Кукольник» и «Кукольник - это Бог», в которых обратное соотношение сфер-источников и сфер-мишеней ведет к удваиванию функции одного и того же элемента модели, выступающего в роли и сферы-мишени, и сферы-источника. Таким образом, сквозные обратимые метафорические модели являются одним из средств реализации сквозной темы -двойничества: в варианте метафорического соотношения сферы-источника «Бог» и

сфер-мишеней «Художник» или «Кукольник», автор реализует идею о том, что мир искусства - картин и кукол - как мир, созданный Богом, подчинен создателю: Вот она [кукла] лежала тут - немая, недвижимая и прекрасная болванка, пребывающая в ожидании начала творения, вечного начала творения...; в том случае, когда метафорически соотносятся сферы-источники «Художник» или «Кукольник» и сфера-мишень «Бог», выражается идея о том, что мир людей, как картина и кукольный театр, сделан и хрупок: Иногда Захару снились такие сны — мол, надо отреставрировать раненое плечо Илана... И Захар подготавливает инструменты: лампу-лупу пинцет, скальпель и щипцы, электрошпатель и аэрограф, — зная, что вначале должен продублировать правую руку Илана на новый холст....

В соответствии с логикой обратимых моделей, формируются подмодели «картина - это человек» и «человек - это картина»; «кукла - это человек» и «человек - это кукла», в результате обратного соотношения сфер-источников и сфер-мишеней которых актуализируется идея

1) о живом антропоморфном мире искусства (когда сферой-источником является «человек», сферой-мишенью - «картина» или «кукла», то автор проецирует на них а) способность к физическим действиям: Куклы взбираются к ним на плечи, обнимают, общаются на разных смешных псевдоязыках; б) особенности поведения: ... выглядывал маленький нахальный задира [кукла]; в) внешность, телесность: Да — старая, очень старая картина: обвисший холст; г) ментальность: Тут был заговор кукол и артиста, а также черты характера и нужду в социальных объединениях людей: ...вы видели эту бравую шеренгу [кукол];

2) о несвободном мире «сделанных» людей (когда сферой-источником становится «картина» или «кукла», сферой-мишенью - «человек», то автор выражает идею а) о божественном происхождении человека: Разве для того точат на божественных станках столь выдающиеся экземпляры человеческой породы; б) зависимости от Высших сил: Ты можешь убить меня... можешь сломать меня, раскрошить на кусочки ..., в) подчеркнутую хрупкость не только человеческого тела, но и жизни: Володьку же точно посадят, — куда денется Анна, если ее починят, как следует....

В заключении подводится итог проделанной работе, обобщаются результаты исследования, выявляются перспективы.

Главным инструментом доступа к концептосфере Д. Рубиной, наряду с различными средствами художественной структуры, являются лексические репрезентанты концептуальных метафор, связанных с централизующим звеном трилогии — сквозными темами и сквозным типом героя. В тексте они формируют ключевые текстовые метафорические модели, обеспечивающие когнитивно-языковое единство художественного цикла, обуславливающие процессы текстопорождения. Исследование составляющих их сфер-мишеней и сфер-источников в рамках теории и методологии когнитивной лингвистики обеспечивает понимание художественной интенции автора.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях.

В научных изданиях, входящих в Перечень российских рецензируемых научных журналов, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук:

1. Резанова З.И., Пановица В.Ю. Ключевые текстовые метафорические модели трилогии Д. Рубиной «Люди воздуха» // Вестн. Том. гос. ун-та. - 2014. - № 382. -С. 33-38.

2. Пановица В.Ю. Функционирование ядерных и фоновых ключевых текстовых метафорических моделей в трилогии Д. Рубиной «Люди воздуха» // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2014. - № 8. - Ч. 2. - С. 115-117.

3. Пановица В.Ю. Метафорическая интерпретация как средство реализации авторской интенции трилогии Д. Рубиной «Люди воздуха» // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2014.-№ 10.-Ч. 1.-С. 168-170.

В других изданиях:

4. Пановица В.Ю. Ключевая текстовая метафора в романе Д. Рубиной «Синдром Петрушки» // Коммуникативные аспекты языка и культуры: сб. материалов XII Международной научно-практической конференции студентов и молодых ученых. - Томск: Изд-во Томского политехнического университета, 2012. — С. 94-96.

5. Пановица В.Ю. Реализация базовых метафорических моделей «чувства - это жидкость» и «человек - это сосуд» в романе Дины Рубиной «Синдром Петрушки // Традиции и инновации в филологии XXI века: взгляд молодых ученых: материалы Всероссийской молодежной конференции / отв. ред. Т.А. Демешкина. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2012. - С. 420-423.

6. Пановица В.Ю. «Мир - это кукольный театр» в романе Д. Рубиной «Синдром Петрушки» //Siberia_Lingua Научный журнал Института филологии и языковой коммуникации Сибирского федерального университета. -Красноярск, 2013.-Вып. 1.-С. 100-106.

7. Пановица В.Ю. Взаимодействие ключевых текстовых концептуальных метафор в романе Дины Рубиной «Синдром Петрушки» // Ломоносов-2013: материалы XX Международной молодежной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых / Отв. ред. А.И. Андреев, A.B. Андриянов, Е.А. Антипов, К.К. Андреев, М.В. Чистякова. - М.: МАКС Пресс, 2013 [Электронный ресурс]. - URL: http://lomonosov-msu.ru/archive/Lomonosov_2013/structure_27_2306.htm (дата обращения: 11.08.2014).

8. Пановица В.Ю. Метафорическая модель «Жизнь — это театр кукол» в романе Дины Рубиной «Синдром Петрушки» // Вестник науки Сибири. - Томск, 2013. -№ 1 (7).-С. 258-262.

9. Пановица В.Ю. Роль обратимых метафорических моделей в романе Д. Рубиной «Синдром Петрушки» // Вестник науки Сибири. - Томск, 2013. - № 2 (8). -С. 155-160.

10. Пановица В.Ю. Мотив двойничества в трилогии «Люди воздуха» Д. Рубиной: сюжетно-композиционное и вербально-текстовое воплощение // Вестник науки Сибири. - Томск, 2013. - № 4 (10). - С. 215-223.

11. Пановица В.Ю. Метафорическое моделирование дара в трилогии Дины Рубиной «Люди воздуха» // Язык и культура - Томск, 2013. - № 2 (Приложение). -С. 37-46.

'ч

Ч

Подписано к печати 18.10.2014. Формат 60x84/16. Бумага «Снегурочка». Печать XEROX. Усл. печ. л. 1,28. Уч.-изд. л. 1,16.

_Заказ 1010-14. Тираж 120 экз._

Национальный исследовательский Томский политехнический университет Система менеджмента качества Издательства Томского политехнического университета сертифицирована в соответствии с требованиями ISO 9001:2008

ИЗДАТЕЛЬСТВО^* ТПУ. 634050, г. Томск, пр. Ленина, 30 Тел./факс: 8(3822)56-35-35, www.tpu.ru