автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Межъязыковая семантическая эквивалентность, неполноэквивалентность и безэквивалентность лексических единиц

Полный текст автореферата диссертации по теме "Межъязыковая семантическая эквивалентность, неполноэквивалентность и безэквивалентность лексических единиц"

На. правах рукописи

Михайлов Петр Петрович

МЕЖЪЯЗЫКОВАЯ СЕМАНТИЧЕСКАЯ ЭКВИВАЛЕНТНОСТЬ, НЕПОЛНОЭКВИВАЛЕНТНОСТЬ И БЕЗЭКВИВАЛЕНТНОСТЬ ЛЕКСИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ

Специальность 10.02.20 - Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Чебоксары - 2006

Работа выполнена на кафедре чувашского языкознания и востоковедения им. М.Р.Федотова ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет им. И.Н.Ульянова»

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук профессор Сергеев В.И. доктор филологических наук профессор Федоров Г.И.; кандидат филологических наук профессор Виноградов Ю.М. «Чувашский государственный гуманитарных наук»

институт

Защита состоится «_» октября 2006 года в _часов на заседании

диссертационного совета Д.212.301.03 по присуждению ученой степени доктора филологических наук по специальности 10.02.20 - Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание при Чувашском государственном университете им. И.Н.Ульянова по адресу: 428034, г.Чебоксары, ул. Университетская, д.38/1; тел. 30-59-67.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Чувашского государственного университета им. И.Н.Ульянова.

Автореферат разослан «_» сентября 2006 года

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук

профессор А.Р.Губанов

дообв

Общая характеристика работы Сравнительно-сопоставительное и типологическое изучение разносистемных языков способствует выявлению ранее незамеченных явлений в структуре и функционировании отдельных языков, оно позволяет увидеть общее и особенное, которые образуют в совокупности субстрат языкового сознания и отражаются в языковой картине мира.

В мире не существует двух языков полностью тождественных, которые можно было считать эквивалентными выразителями одной и той же реалии объективной действительности. Отдельные миры, в которых живут разные племена, народности, народы - это особые этномиры, но никак не абсолютно единый мир, использующий различные «ярлыки». Это свидетельствует о том, что объективная реальность людей, говорящих на своих родных языках, всегда специфична. Каждый язык обладает особой, свойственной только ему лексико-семантической и грамматической структурами, своими языковыми моделями. Таким образом, у народов, говорящих на разных языках, различно не только представление о реальной действительности, но отличаются и сами «этносоциальные миры».

В настоящей диссертации рассматривается вопрос о межъязыковой семантической эквивалентности,

неполноэквивалентности, и безэквивлентности лексических единиц чувашского, татарского и русского языков в соотнесенности их с кумулятивной, культуроносной функциями. В данном исследовании мы предприняли попытку выявить специфические национально-культурные языковые единицы чувашского языка в контексте сравнения с татарскими и русскими. Среди национально окрашенных языковых единиц особое место занимают слова и выражения, не имеющие эквивалентов в материальных условиях

ГросТилционлльндя!

БИБЛИОТЕКА | С.-Пегербург I

.3 ОЭ 2006 акб5~5~ . 1

жизни других народов. В силу этого их приходится передавать в переводных словарях других языков описательными средствами.

Следует отметить, что безэквивалентная лексика занимает значительное место в общей массе лексики чувашского языка, однако для ее вычленения необходимо сравнение с семантически эквивалентными единицами татарского и русского языков.

Актуальность темы данной диссертации определяется тем, что безэквивалентные слова и выражения чувашского языка еще не стали объектом специального комплексного исследования в национально-культурном и в лингвокультурологическом аспекте.

В настоящей работе язык понимается как культурный код нации, а не просто как средство коммуникации. Язык неразрывно связан с культурой, в языке отражаются те черты действительности, которые релевантно представлены в соответствующей культуре. Комплексный анализ культурных концептов на материале чувашского языка помогает выявить этнические особенности менталитета чувашского народа. Наше исследование основывается на антропоцентрической и этноцентрической парадигме. Исходя из этого мы анализируем языковую картину чувашского мира через ее базовые концепты -семантически эквивалентные, неполноэквивалентные единицы и безэквивалентонимы.

Вышесказанное предопределяет актуальность темы диссертации, которая выполнена на пересечении антропо- и этноцентрической парадигм с привлечением большого пласта чувашского этнокультурного материала.

Объектом исследования являются базовые эквивалентные, неполноэквивалентные и безэквивалентные лингвокультуремы чувашской наивной картины мира, в которой ключевыми являются понятия человек и этнос. Именно поэтому описание

внутреннего мира человека в сравнительном и сопоставительном планах стало в диссертационной работе центральным.

Предметом исследования является функционирование концептов эмоционального и интеллектуального мира человека и этнографических безэквивалентонимов - ключевых материальных и духовных концептов в чувашской языковой картине мира.

Целью диссертации является выявление и описание особенностей фрагментов материального и духовного мира этноса, а также изучение специфики их функционирования в чувашской лингвокультуре.

Поставленная цель предопределила круг задач, каковыми являются:

- выявить и исследовать базовые понятия внутреннего мира человека в чувашской и татарской (отчасти русской) языковой картине мира- в сравнительно-сопоставительном плане, а также показать уровень семантической эквивалентности, неполноэквивалентности и безэквивалентности описываемых лексических единиц таких, как кймал ~ кунел «настроение», чуя

~ щдан «душа», шух&ш «мысль» ~ сагыш «тоска», «печаль» и т.д.;

- произвести разносторонний анализ этнографических безэквивалентных единиц языка по тематическому принципу;

- раскрыть лингвокультурологический потенциал чувашских этнографических лексических единиц.

Материалом для исследования послужили:

1) 17 выпусков словаря Н.И.Ашмарина;

2) специальные работы по русскому и чувашскому языкознанию, истории, этнографии и культуры:

а) статьи, опубликованные в «Ученых записках ЧНИИ»;

б) статьи и монографии этнографа А.К.Салмина, религиеведа П.В.Денисова, искусствоведа А.А.Трофимова и др.;

в) сборники: Культура чувашского края. - Ч. I. Чебоксары, 1994; «Хрестоматия по культуре чувашского края: Дореволюционный период». - Чебоксары: Чуваш, книж. изд-во, 2001 и др.

Методологическую основу данной диссертационной работы составили труды отечественных и зарубежных исследователей по проблемам лингвокультурологии и когнитологии, языковой семантике, а также общим вопросам языкознания.

Методы исследования. В нашей работе мы обращаемся к понятию «концепта» как одному из основополагающих. В диссертации использован преимущественно метод

лингвокультурологического анализа (термин В.Н.Телия), применяемый при непосредственном наблюдении над межъязыковыми эквивалентными, неполноэквивалентными и безэквивалентными единицами. В лингвокультурологических исследованиях появился термин «концепт», и в этой связи утвердилась форма научного анализа, названная концептуальным анализом, когда объектом анализа выступает концепт.

Говоря о лингвокультурологическом анализе следует отметить, что базовые принципы лингвокультурного анализа находятся на стадии формирования и поэтому считается, что опорой для него служат такие современные методы языковедческих исследований, как когнитивный, логический, семантический анализы, контент-анализ, психоанализ и т.д. [Замелетдинов 2004, 73].'

В работе также нашли применение такие общенаучные методы, как описательный, сравнительно-исторический, метод наблюдения, частично - метод компонентного анализа и

' Замалетднноп P.P. Нацноналыю-языкоиая картина татарского мира. Днссерт. на соискание уч. ст. доктора филол. н. - Казань, 2004.

интегральный метод. Поскольку лингвокультурология является новой отраслью лингвистики, в ней достаточно остро стоит вопрос о специфических исследовательских методах и приемах. С уверенностью можно сказать, «что лингвокультурологические исследования на сегодняшний день держатся на нескольких платформах. Прикладные аспекты исследования в первую очередь связываются с лингводидактикой. Лингвокультурологический метод в лингводидактике определяется как комплексный метод исследования, с помощью которого выявляется лингвистическое и культурологическое обеспечение адекватного употребления языка как иностранного» [Замалетдинов 2004, 73-74].

Научная новизна заключается в том, что в диссертационной работе впервые на материале чувашского, татарского (отчасти, русского) языков предпринята попытка описания эквивалентных, неполноэквивалентных и безэквивалентных лингвокультурем (концептов); осуществлен интегративно-интерпретирующий подход к изучению фрагментов концептосферы чувашской и татарской языковой картин мира (ЯКМ); представлена комплексная репрезентация материальных и духовных концептов (языковых единиц разных уровней) по тематическому принципу; материал чувашского языка анализируется в аспекте языковой концептуализации и выявляются в концептах (лингвокультуремах) национально-специфические черты. Следует отметить, что большинство аспектов такого описания представлены в лингвистической науке впервые.

Практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что лингвокульторологическое описание лексики и выражений чувашского языка может найти применение в разработке теории лингвострановедения, в спецкурсах, а также в практике преподавания истории, литературы и культуры в общеобразовательных школах и вузах Республики Чувашия.

Исследования в этой области могут быть, во-первых, использованы в частных методиках, например,, в преподавании чувашского языка в иноязычной (в первую очередь в русскоязычной) школе. Во-вторых, инвентаризуя и изучая современные безэквивалентные слова и выражения чувашского народа, можно глубже и более детально осмыслить быт и '

культуру древних чувашей, понять содержание, идейные и художественные ценности произведений чувашских писателей, 1

переведенных и переводимых на русский язык. В-третьих, представляется актуальным и полезным составление «Словаря безэквивалентных слов и выражений чувашского языка».

Апробация работы. Основные результаты исследования нашли отражение в докладах и сообщениях диссертанта на внутри-вузовских, региональных и межрегиональных конференциях и симпозиумах.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Содержание работы

Во введении обосновывается выбор темы и ее актуальность, степень изученности проблемы, указывается объект и предмет исследования, определяются цели и задачи исследования, описываются методология и методы, раскрываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, представлены данные об апробации и структуре исследования.

В первой главе описаны история изучения семантической эквивалентности, безэквивалентности (реалий, лакун) в языкознании. Изучение безэквивалентной лексики берет начало в методике преподавания иностранных языков, поскольку именно здесь зримо проявляет себя феномен взаимовлияния языков и культур в лингводидактическом аспекте. Уже в 50-х, 60-х, 70-х

годах прошлого века в трудах В.ГГШаткова, Г.В.Чернова, А.О.Иванова, Л.Т.Микулиной фигурируют научные термины-словосочетания: семантическая эквивалентность, безэквивалентная лексика, страноведческий культурный компонент. Труды ученых С.Влахова, С.Флорина, Е.М.Верещагина, В.Г.Костомарова, Г.Д.Томахина, И.Е.Аверьянова по рассматриваемой проблеме наталкивают на мысль о том, что мощным «непереводимым» пластом базового языка могут являться не только имена собственные, но и самые различные лингвокультуремы. Исследователи приходят к такому выводу: «Мы можем определить безэквивалентную лексику как лексическую единицу исходного языка (ИЯ), которая не имеет в словарном составе переводящего языка эквивалентов, т.е. единиц, при помощи которых можно передать на аналогичном уровне плана выражения все релевантные в пределах данного контекста компоненты значения или одного из вариантов значения исходной лексической единицы»

В своей докторской диссертации «Теоретические основы лингвострановедения (на материале лексических американизмов английского языка)» Г.Д.Томахин показал роль лингвострановедческого аспекта при обучении иностранным языкам. Особое внимание в этой работе уделено реалиям, так как именно им присущ соответствующий неповторимый национальный колорит.

Наряду с терминами безэквивалентная лексика (БЭЛ) и реалия в лингвистической литературе встречаются и другие термины: экзотическая лексика, экзотизмы, эгнографизмы, этнолексемы, этнокультурная лексика, культурно-коннотативная лексика, страноведческая лексика, алиенизмы, фоновые слова,

1 Замалстдннов P.P. Татарская культура в языковом отношении. - М.: Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС; - Казань: Магарнф, 2004. - С. 73.

коннотативные слова, слова с культурным компонентом, пробелы, случайные лакуны, слова с нулевым эквивалентом.

В нашей диссертации мы оперируем терминами: семантический эквивалент (т.е. эквивалентоним), безэквивалентная лексика (БЭЛ). безэквивалентоннм. Проблеме семантической эквивалентности посвящены монографии, кандидатские и докторские диссертации: С.Г.Бережан. Семантическая эквивалентность лексических единиц. - Кишинев: Штиницы, 1973; Самситова Л.Х. Безэквивалентная лексика башкирского языка. Диссерт. на соиск. уч. ст. канд. филол. н. - Уфа, 1999; Р.Р.Замалетдинов. Татарская культура в языковом отражении. М.: Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС; - Казань: Магариф, 2004; Замалетдинов P.P. Национально-языковая картина татарского мира. Диссерт. на соиск. уч. ст. доктора филол. н. - Казань, 2004; и многочисленные научные статьи.

Во всех вышеперечисленных исследованиях подчеркивается, что понятия безэквивалентная лексика, реалии, экзотизмы и т.д. роднит национальная, историческая, местная, бытовая окраска, отсутствие соответствия (эквивалентов) в переводимом языке (ПЯ). Соглашаясь с мнением С.Влахова и С.Флорина, мы считаем, что не имеет смысла говорить о БЭЛ, рассматривая ее только в плоскости одного языка, поскольку этот термин можно считать обоснованным лишь для науки, для которой сравнение категорий одного языка с категориями других языков является ведущим методом исследования. Таковыми являются переводоведение, сопоставительное языкознание, контрастивная, конфронтативная лексика. Опираясь на принятое в лингвистике и в теории перевода представление об эквиваленте, мы определяем БЭЛ. Эквивалентом мы считаем постоянное равнозначное межъязыковое соответствие, как правило, не зависящее от контекста.

Глава вторая, названная «Теоретико-методологические предпосылки изучения чувашской национальной языковой картины мира», состоит из трех параграфов. В первом параграфе, озаглавленном «Концепт - важнейший объект когнитивной лингвистики, лингвокультурологии и как основа языковой картины мира», подчеркивается, что любой этнический язык представляет часть культуры народа, как важнейший орган саморефлексии, самопознания и самовыражения национальной культуры. Постановка вопроса о национальной языковой картине мира невозможна без логико-философского обобщения данных лингвистики и культурологи. Культура как важнейшая характеристика жизнедеятельности homo sapiens в созданной им реальности, где приоритетными являются идеальные, духовные образования, немыслима без языка. Культуру можно представить как часть картины мира, отображающую самосознание людей. Человек в своей жизнедеятельности формирует конкретные или абстрактные представления об окружающем мире, результаты которых закрепляются в особых знаках-словах (лексемах). Так формируется языковая картина мира (ЯКМ). Национальное своеобразие языковой картины мира - это , не изолированное явление в языке, а многоаспектное свойство, пронизывающее всю его структуру. Картина мира является базисным компонентом мировидения человека, она способствует тесной связи и единству знания и поведения людей в обществе. Сам термин «языковая картина мира» говорит о том, что речь идет о порожденной человеком упрощенной замене реального мира, выработанной общественной наивной практикой схемой мира или образом мира, именно поэтому ЯКМ называют «наивной». Поскольку языковая наивная модель мира прежде всего проявляется в языке, в лексике, то методом описания данного объекта становится семантический анализ лексических единиц.

Проблема языковой картины мира (ЯКМ) влечет за собой проблему порождения и условия формирования концептуальной модели мира (КММ) и когнитивной базы. Когнитивная база, по мнению Р.Р.Замалетдинова, - определенным образом формированная совокупность знаний и представлений, которой обладают почти все носители того или иного национально-культурного менталитета говорящие на том или ином языке.

Соотношение концептуальной и языковой картины мира выдвигает извечно актуальную для языкознания проблему соотношения понятия и значения. На стыке нового тысячелетия наряду с терминами понятие и значение появился новый термин - концепт.

Концепт является базовым понятием когнитивной лингвистики, концепт - это основная ячейка культуры в ментальном мире человека. Концепт - это пучок знаний, представлений, понятий, переживаний, ассоциаций, который сопровождает слова. Слово, как и язык в целом, является фактом культуры, составной частью культуры. Культура нации вербализуется в языке, поэтому мы говорим, что язык аккумулирует ключевые концепты культуры. Совокупность концептов образует концептосферу или концептуальную систему. Концептосфера - это система мнений и знаний человека о мире, отражающих его познавательный опыт на мыслительном и языковом (вербальном) уровнях. Концептосферу можно разделить на несколько групп: мир: время, пространство, родина; природа и стихии: вода, огонь; представление о человеке: гений, талант, интеллигент, дурак; нравственные концепты: совесть, сгыд, грех, страх; этнографическая концептосфера: обычаи и праздники, теонимы и т.д. В третьем параграфе второй главы описываются центры духовной жизни человека: камйл «настроение», чун «душа», чёре «сердце», шухаш «мысль», телей «счастье» и другие,

как фрагменты чувашской национальной языковой картины мира в сравнении с татарской с точки зрения их семантической эквивалентности и неполноэквивалентности.

Во всех параграфах второй главы речь идет о понятиях межъязыковой семантической эквивалентности,

неполноэквивалентности и безэквивалентности лексических единиц. Эквивалентными (или эквивалентонимами) мы называем постоянно соответствующие друг другу однозначные слова разных языков. Многозначные слова, как правило, попадают в разряд неполноэквивалентных. Внутриязыковые (в пределах одного определенного языка) эквиваленты слов представляют лексические синонимы и дуплеты. Языковые единицы, план содержания которых невозможно сопоставить с какими-либо иноязычными единицами языка и языковыми понятиями, можно назвать безэквивалентными (или безэквивалентонимами), например, чув. тевет - женское или девичье украшение в виде ленты, надеваемое через левое плечо. В русском и татарском языках чувашскому тевет нет эквивалентонимов.

В параграфе 3 главы второй диссертации рассмотрены и описаны лингвокультуремы чувашского и татарского языков, выражающие эмоциональный и интеллектуальный мир человека с точки зрения межъязыковой семантической эквивалентности, неполноэквивалентности и безэквивалентности. Лингвокультуремой, вслед за В.В.Воробьевым, мы считаем комплексную межуровневую единицу, которая представляет собой диалектическое единство лингвистического и экстралингвистического (понятийного, концептуального или предметного) содержания, т.е. лингвокультурема есть совокупность формы языкового знака, его содержания и культурного смысла, сопровождающего этот язык.

Мы придерживаемся мнения, что процесс установления межъязыковой семантической эквивалентности,

неполноэквивалентности и безэквивалентности лингвокультурем проходит в несколько этапов: установление основания для сравнения (или сопоставления), выявление примеров, по которым происходит идентификация, установление адекватности формы выражения в каждом из языков мыслительному содержанию.

На основе рассмотренных лингвокультурем чувашского и татарского языков камал и кунел «настроение»; чун и ж,ан «душа»; чёре и йЭрек «сердце»; шухаш «мысли» и сагыш «печаль, тоска»; сапар «вежливый» и сабыр, намас «стыд» и намус, хуиха и кайгы «горе»; телей и бехет «счастье» мы можем утверждать, что ни одна из пар этих слов не является униэквивалентными (полноэквивалентными, унисемантичными). В каждой паре слов мы находим несовпадение одного или нескольких значений, фонетическое несовпадение проявляется в паре чув. телей и тат. бехет; хотя основные значения этих слов совпадают, а слова чув. шухаш и тат. сагыш семантически разнятся как на фонетическом, так и на лексическом, словопроизводном, этимологическом и ассоциативном уровнях. В тюркских языках лексема сагыш ~ сагис имеет разную семантическую наполненность: «мысли, разум, ум, память, дума, забота, грусть, печаль, горе, тоска» и т.д. (Фед. ЭСЧЯ II, 464). В словаре Н.И.Ашмарина слово шухаш представлено в следующих значениях: «мысль, дума, намерение, мнение убеждение, желание, решение, забота» (А XVII: 256). Судя по основному значению, чув. шухйш «мысль» не эквивалентен тат. сагыш «тоска, грусть». В этимологическом плане происхождение тат. сагыш исследователи связывают с глаголом сагын «скучать». В этимологических словарях чувашского языка этимон слова шухаш не указан. Татарское имя действия сагыну и имя существительное сагыш имеют одинаковое значение «тоска», а в чувашском для выражения значения «тоска» имеются слова кичем и шчемлёх. Дериваты чув. шухашлу - «мысль» и тат.

сагышлау «тоска, кручина» не совпадают по значению, т.е., они неэквивалентны. В чувашском языке есть дериватема шухйшсйр «беззаботный», но в татарском это понятие выражено в словах гамьсез, ваемсыз, кайгысыз. В цветообозначении тат. сагыш ассоциируется с желтым цветом: Сары сагышка бату «Погрузиться в желтую тоску», а у чувашей шухаш ассоциируется с черным цветом: Xура шухашсем капланчёд пуд рине (Фольк.) «Мрачные мысли одолели мою голову». Эти данные свидетельствуют о том, что следует различать не только семантическую эквивалентность, но и эквивалентность парадигматическую, синтагматическую, стилистическую, этимологическую и языковую. Это говорит о том, что каждый язык функционально специфичен и отражает ментальность парода по-своему оригинально.

Итак, липгвокультуремы чувашского и татарского языка, выражающие эмоциональный и интеллектуальный мир человека, в большинстве своем семантически неполноэквивалентны. Эквивалентность проявляется довольно часто лишь в основных значениях слов: чёре - йарек «сердце», камал - кунел «настроение», чуй - ж,ан «душа» и т.д. Несоответствие нередко проявляется в производных и переносных , значениях слова. Поскольку каждый язык - этическое средство общения, то было бы странным, если бы в нем не отразились специфические национальные факты материальной и духовной культуры этноса.

В третьей главе анализируются этнографические безэквивалентонимы чувашского языка по отношению к русскому языку. Здесь в исследовательский оборот «втянута» этнографическая концептосфера: чувашские языческие обряды, термины древнечувашской теологии, мифологии и демонологии, чувашские народные орнаментонимы, названия музыкальных инструментов, названия пищи и напитков, одежды и обуви.

Мы поставили целью описать безэквивалентные единицы чувашского языка так называемую этнографическую концентосферу, основываясь на понимании культуры как совокупности материальных и духовных ценностей, накапливаемых этносом, которые вовсе отсутствуют у другого (в данном случае - русского) народа. Это так называемый национальный этно-социокультурный фовд, находящий так или иначе свое отражение в языке. Речь идет о языковых единицах, содержащих национальный компонент значения. Такие языковые единицы служат для наименования обрядов, праздников, одежды, музыкальных инструментов, в теонимах и т.д.

Мы придерживаемся «Фоновой теории», которая позволяет выявить национальное своеобразие в языковых единицах различных уровней. В нашем исследовании слово является не только номинативной единицей, но и хранилищем и способом передачи информации, о культуре народа, его истории и традициях. Фоновые знания - это знания, которые хранятся носителями языка. Языковые единицы, заключающие в себе историческую и современную фоновую информацию, не создают препятствий для восприятия их сути, ибо они включены в разные лексикографические пособия (толковые, двуязычные словари), в этнографические и культурологические исследования. Фоновая информация в большинстве случаев скрыта, ее может обнаружить лишь исследователь.

Первый параграф третьей главы озаглавлен «Этнографическая концептосфера. Этнографические безэквивалентонимы чувашского языка». Здесь подчеркивается мысль о том, что каждый язык -прежде всего национальное средство общения, специфические национальные черты материальной и духовной культуры общества, которое он обслуживает. Национально-культурное своеобразие лексики проявляется в наличии серий специфических слов,

отсутствующих в других языках (в нашем случае - в русском), то есть, безэквивалентонимы чувашского языка выявляются при сопоставлении этнографизмов, характерных только для культуры чувашей и отсутствующих в культуре русских, и, соответственно не имеющих аналогов в русском языке.

В языке особым образом отображаются материальная и духовная культура народа, а вместе с тем и его концептуальное видение мира (наивная картина мира). Поскольку безэквилентонимы отражают ментальность народа, его своеобразное воззрение на мир, мы их называем этнографическими. Этнографические безэквивалентонимы связаны со способом номинации, В лингвистике обозначены два основных подхода к изучению безэквивалентной лексики. Когнитивный (или функциональный) подход связан с решением проблемы языковой картины мира (ЯКМ), соотношения научной и обыденной картины мира с языковой; с проблемой выяснения соотношения концептуальных систем с языковыми. Второй подход определяется сопоставительным анализом языка. При этом безэквивалентонимы выявляются лишь при сопоставлении лексики разных языков, т.е. при таком подходе исследователи приходят к выводу о том, что безэквивалентная лексика в чистом виде не существует. В главе III диссертации мы проводим сопоставительный анализ этнографических лингвокульчурем - чувашского языка по сравнению с русским.

В нашем исследовании особое место занимают термины фоновая информация (ФИ) и фоновые знания (ФЗ).

Фоновая информация - это этно-и социокультурные сведения, характерные лишь для определенной нации или национальности (этноса)-, освоенные массой их представителей и отраженные в языке данной национальной общности.

Для того, чтобы получить полную фоновую информацию о тех или иных безэквнвалентонимах, лучше понять национально-культурные концепты исследуемых лексических единиц, нами используются следующие термины:

- лексико-семантический фон - ЛСФ;

- культурно-семантический фон - КСФ;

- деривационный фон - ДФ;

- семантико-фразеологический фон - СФФ;

- синтаксический фон - СФ;

- этимологический фон - ЭФ;

- описательный фон - ОФ;

- ассоциативный фон - АФ;

- аффиктический (паремиологический) фон - А(П)Ф

Эта «фоновая теория» обязана помочь выявить национальное своеобразие отражения мира в чувашских языковых единицах различных уровней. . Благодаря ей (или соответствующей информации) мы можем определить место безэквивалентонима в лексико-семантической системе языка, словообразовательные потенции данной единицы, вхождение в состав свободных или связанных словосочетаний и афоризмов.

Для иллюстрации приведем фоновое описание концептов духу и юсман.

ОШ - тонкие лепешки, блин и блины (ЧРС: 431). £уху [суЬу] - назв. кушанья {палишкн). У других куптсрме, капартма. 0?ху - ватрушки из одного теста. (Уху - хапарту же, но только пекут на сковороде (А. XII: 310) - ОФ. Этимологические словари не фиксируют данное слово. Видимо, первоначально оно имело форму духи [уЬи], как это зафиксировано в словаре Н.И.Ашмарина (А. ХП: 311). Здесь же дано следующее объяснение: духи тесе чостаран духе туса пёдерекен димёде каладдё. Значит: духе + = и > дух = я. где -я - субстантивный аффикс, а духе

со значением «тонкий», т.е. в слове духу ауслаутное -/- не что иное, как результат прогрессивной ассимиляции под влиянием -у-первого слога. Выходит, духу - хйпарту же, но тоньше его -ДФ, ЛСФ, ЭФ.

Юсман уст. юсман - лепешка из пресного теста, употреблявшаяся при жертвоприношениях (ЧРС: 643). Юсман (¡усман), очень тонкая лепешка, из которой нарезается салма. Юсман - жертвенные блины (А. V: 14). Юсман чуваши готовили с ритуальным значением. Юсманы употреблялись для жертвоприношений киреметям - злым духам. Потомки некрещенных чувашей-язычников, проживающие в некоторых селениях Ульяновской и Куйбышевской областей, и поныне пекут такие лепешки (юсманы) в ритуальных целях - ОФ, КСФ.

У слова юсман конкретной этимологии нет. М.Р.Федотов сближает его с мар. йошман. куго йошман корага «деревянная кадка»; йошман шорва - медовая сыта или лепешка на медовой сыте (?); удм. юмшан (< юм - шаны - гулять, весело проводить время) «гулянье, веселое времяпровождение». Марийское и удмуртские параллели, видимо, отношения к чув. юсман не имеют. На наш взгляд, юсман - чисто чувашское образование: юс- «сбиваться с пути», «ошибиться». Возможно здесь фигурирует аффикс -ман (-мен): ср. кёсмен (кёрес + =мен) «весло»; ср. каш- (ср. кашла «грызть» > кашман «корнеплод», «пища грызунов (в т.ч. человека)». Или же от основы юр- - «месить», тогда юр ~ юс (р ~ с); первоначально: *юрсман > юсман, или * юре- > юс-(упрощение консонантной группы -рс- > -с-, - ЭФ. Например, в «Железной мялке» К.В.Иванова Чигись 3 раза сбивает с пути железную мялку, бросая на дорогу юсман,

Харат, харат ташмана, Напугай, юсман, врага,

Сётпе юрнй юсманйм! Мой молочный, напугай!

Парахать те хаварать И второй юсман в тревоге

Тепёр юсман дул дине. Ситнё-дитнё дёртенех Юсман тёлне дитсенех Тимёр тыла хараса 1) сиксе кайрё килнелле;

Оставляет на дороге. Мялка чуть не догнала, До юсмана лишь дошла Вдруг шарахнулась, метнулась И обратно поскакала.

2) сиксе кайрё каялла;

3) сиксе кайрё ялалла.

Словообразовательный аффикс -ман(-мен) зафиксирован как в чувашском языке (авар-)ар- «мохать» > а(ва)рман «мельница» так и в татарском языке, где, присоединяясь к глагольной основе, во-первых образует имена существительные со значением предмета, служащего для действия, указанного в основе: соймэн «пешня» от сой~суй «отодрать»; во-вторых, образует имена существительные со значением предмета, характеризующегося признаком, указанным в основе: азман «ублюдок», «гибрид» (Татарская грамматика. - Т.1. - Казань, 1995. - С. 286) - ДФ. Примеры, подверждающие родственные связи юр- и юс, имеются в словаре Н.И.Ашмарина. Кин васкаса давантах сётпе юрчё (замесила на молоке) вид юсман (А. IV: 351), - АФ.

То, что этнографические лингвокультуремы (концепты) духу «юсман» являются безэквивалентонимами подтверждается тем, что в русском языке нет однословного аналога этих слов, поэтому их значение объясняется толкованием значений: духу - ватрушка из одного теста, которые пекут на сковороде; юсман - лепешка из пресного теста, употреблявшаяся при жертвоприношениях.

В статье духу фоновая информация проявляется через фоны: ОФ, ДФ, ЛСФ и ЭФ, а статья юсман - через ОФ, КСФ, ЭФ, АФ, СФ. Такого своеобразия фоновой информации нет у русских концептов блин, блины, лепешка, ватрушка.

Пуремеч - лепешка с открытой начинкой, ватрушка (ЧРС: 322). Пуремеч(ё), пуремед - ватрушка с творогом или с картошкой

(А. X: 84). Пуремеч - род ватрушки с различной начинкой (творог, картофель) (КЧЭ: 325). Пуремеч(ё), гтуремед - ватрушка. Тюркские соответствия: тат. пэрэмэч - перемяч (круглый пирожок с мясом); тат. диал. пэрэмэчэ, пэрэпэч, башк. бэрэмэс - большая ватрушка = мар. перемеч «ватрушка», удм. перепеч «пресная ватрушка» (Фед. ЭСЧЯ I: 461). М.Р.Федотов возражает М.Рясянену, который данное слово под вопросом возводит к русск. пряничек > чу в. пёремёк, премёк, тат. прэннек, прэнкэ. Аффикс -мач (-меч) в татарском языке наблюдается лишь в нескольких словах: курмач «жареные зерна пшеницы как готовое блюдо» (кур- «жечь, сушить, жарить»), тэгэрмэч «колесо», толмач {тел + -мэч), йырмач - диал. «ширинка». К этому ряду примыкает, на наш взгляд, и слово перемеч. Слову прремеч в чувашском родственно слово пёремеч, которое образовано от глагольной основы пёр- и {~прр-) «сгибать», отсюда пёрмече ~ пёрмечё ~ пурмечё «сгибень», «ватрушка, загнутая по краям (со сборами)». Пёрмече «сборы» бывают также у кафтанов, шуб; таким образом: пёр- ~ пур- + афф. =меч. Значение «не загнутый пирог» встречается в загадке: Пурт думёнче пёрмен кукЗлъ выртать (А. X: 206) «Около дома лежит незагнутый пирог». Считая, что пуремеч является распространенным праздничным печеньем у всех групп чувашей, что способы приготовления перемечей у татар, мишарей и башкир одинаковы, В.П.Иванов предлагает совсем иную этимологию.

В заключении излагаются основные выводы по исследованному материалу, обобщаются положения, рассмотренные во всех главах диссертации.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях автора:

1. Сергеев В.И., Михайлов П.П. История изучения безэквивалентной лексики в языкознании // Чаваш чёлхи ыйтавесем / В.И.Сергеев профессор 60 дул тултарнине халаллана йсл'ах конференци материалёсем. - Шупашкар, 2002. - 85-90 с.

2. Сергеев В.И., Михайлов П.П. Лингвокультурология как новая отрасль языкознания // Ашмаринские чтения - 4. -Чебоксары. 2005. - С. 61-72.

3. Сергеев В.И., Михайлов П.П. Межъязыковая семантическая эквивалентность, неполноэквивалентность и безэквивалентность лексических единиц // Тюркология: история и современность / К 85-летию со дня рождения академика Эдгама Рахимовича Тенишева. - Казань, 2006. - С. 76-81.

4. Сергеев В.Й., Михайлов П.П. Этнографическая концептосфера: названия пищи (лингвокультурологический аспект) // Вестник чувашского университета, № 3, 2006. - С. 263.

Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать оперативная. Тираж ЮОэкз. Заказ № 632.

Отпечатано в типографии Чувашского госуниверситета 428015 Чебоксары, Московский проспект, 15

Д.ОО£ ft

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Михайлов, Петр Петрович

Введение.

Глава I. История изучения семантической эквивалентности, безэквивалентности (реалий, лакун) в языкознании.

Глава II. Теоретико-методологические предпосылки изучения чувашской национальной языковой картины мира.

§1. Концепт - важнейший объект когнитивной лингвистики, лингвокультурологии и как основа языковой картины мира.

§2. Понятие «межъязыковая семантическая эквивалентность, неполноэквивалентность и безэквивалентность лексических единиц».

§3. Лингвокультуремы чувашского и татарского языков, выражающие эмоциональный и интеллектуальный мир человека.

Глава III. Межъязыковая безэквивалентность. Безэквивалентньге лексические единицы чувашского языка (по отношению к русскому).

§1. Этнографические безэквивалентонимы чувашского языка.

§2. Чувашские весенне-летние языческие обряды (йала-йёрке букв. обычай-порядок).

§3. Осенне-зимние обряды поминовения предков.

§4. Обычаи и обряды, проводимые круглый год.

§5. Термины древнечувашской теологии, мифологии и демонологии.

§6. Чувашские народные орнаментонимы (термины орнамента).

§7. Названия музыкальных инструментов.

§8. Пища.

§9. Напитки.

§ 10. Одежда и обувь.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Михайлов, Петр Петрович

Каждый язык обладает особой, свойственной только ему лексико-семантической и грамматической структурой, своими структурными моделями. У разных народов, говорящих на разных языках, различно не только представление о реальной действительности, но и само «этносоциальное понимание миров».

В современном языкознании уже трудно ограничиваться только известными традиционными методами. Лингвистика должна связать свой материал с социальной историей, с историей культуры, с психологией, физикой и физиологией, с математикой и философией и т.д. В данной диссертации вопросы, связанные с эквивалентностью и безэквивалентностью, рассматриваются в тесной связи с историей культуры. В ней из всех важнейших вопросов связи лингвистики с другими отраслями знаний выбирается один аспект - аспект связи языка и культуры.

Язык ныне приобретает большую ценность в качестве руководящего начала в научном изучении культуры, поэтому знание языкового механизма и его исторического развития для решения основных проблем человеческой культуры становится тем необходимее, чем точнее становится анализ социальных норм. С этой точки зрения язык можно рассматривать как выраженное в символах руководство к культуре, как важнейшее средство изучения культурных явлений.

За последние три десятилетия в науке о языке все большее внимание уделяется этнолингвистике и лингвокультурологии. Этим проблемам посвящены работы Е.М.Верещагина и В.Г.Костомарова, В.В.Воробьева, В.А.Масловой, Л.Х.Самситовой, Н.И.Толстого, З.Г.Ураксина и многих других. В их работах так или иначе затрагиваются вопросы, касающиеся проблематики «Язык и культура».

Культура как фундаментальное понятие лежит в основании не только культурологии и лингвокультурологии как науки, но и в основе понимания феномена человека и этноса. Культурология и лингвокультурология - сравнительно молодые науки, их становление происходит на наших глазах, ибо современность четко формулирует вполне адекватную цель охвата сего окружающего мира в его единстве, целостности и гармоничности; вычленение в нем самых важных для современной жизни феноменов.

В чувашском языкознании мало публикаций, затрагивающих названную проблему. В данной диссертации впервые рассматриваются проблемы, свидетельствующие об актуальности изучения явлений языка в соотнесенности его с кумулятивной, культуроносной функциями. Исходя из этого, мы стремились выявить специфические национально-культурные языковые единицы чувашского языка. Среди национально окрашенных языковых единиц особое место занимают слова и выражения, как полностью не имеющие своих эквивалентов в материальных условиях жизни других народов (родственных и неродственных), в силу этого их приходится передавать в переводных словарях описательными средствами других языков. Эти слова и выражения автор настоящего исследования называет безэквивалентными или безэквивалентонимами. Например, в «Чувашско-русском словаре» (1982) чувашское слово шарттан подано так: шарттан шыртан (рубец, начиненный рубленным мясом и зажаренный), т.е. сначала чувашское слово передано транслитерацией при помощи букв русского алфавита, затем в скобках приведено толкование значения слова.

Безэквивалентная лексика занимает значительный процент в общей массе лексики чувашского языка, но ее необходимо 4 вычленять из числа эквивалентных. Автор работы не ограничивается описанием отдельных слов, в оборот вводятся и выражения (словосочетания и идиомы, фразеологизмы и афоризмы), которые в большинстве своем также являются безэквивалентными.

Актуальность и важность темы диссертации определяется тем, что эквивалентные, неполноэквивалентные и безэквивалентные слова и выражения чувашского языка еще не стали объектом специального, комплексного исследования в национально-культурном и в лингвокультурологическом аспектах. Язык при этом адекватно понимается как культурный код нации, а не просто как средство коммуникации; он неразрывно связан с культурой, в нем (языке) отражаются те черты действительности, которые релевантно представлены в соответствующей культуре. Комплексный анализ национально-культурных концептов на материале чувашского языка помогает выявить этнические особенности и менталитета чувашского народа. Соответственно этому, настоящее исследование строится на антропоцентрической и этноцентрической парадигме, в ней анализируются языковая картина чувашского мира через базовые ее концепты - семантически эквивалентные и неполноэквивалентные единицы по отношению к татарскому языку и безэквивалентонимы по отношению к русскому языку.

Сказанное предопределяет актуальность темы диссертации, которая вырастает на пересечении антропо- и этноцентрической парадигм, привлекает большой пласт чувашского этнокультурного материала.

Объектом и предметом исследования в диссертации стали базовые эквивалентные, неполноэквивалентные и безэквивалентные лингвокультуремы наивной чувашской картины мира, где ключевыми являются понятия человек и этнос. Поэтому описание внутреннего мира человека в сравнительном и сопоставительном планах является доминирующим фактором в диссертационной работе.

Предметом исследования является изучение особенностей функционирования концептов эмоционального и интеллектуального мира человека и этнографических безэквивалентонимов - ключевых материальных и духовных концептов - в чувашской языковой картине мира.

Цель исследования заключается в выявлении и описании особенностей фрагментов материального и духовного мира человека и этноса и изучение специфики их функционирования в чувашской лингвокультуре.

Исходя из поставленной цели, в диссертационной работе ставятся следующие задачи:

- выявить и исследовать базовые понятия внутреннего мира человека в чувашской и татарской (отчасти русской) языковой картинах мира в сравнительно-сопоставительном плане и показать уровень семантической эквивалентности, неполноэквивалентности и безэквивалентности описываемых лексических единиц таких, как камал ~ кунел, чун ~ щ ан, чёре ~ йе рек, шухаш ~ сагыш и т.д.;

- произвести разносторонний анализ этнографических безэквивалентных единиц языка по тематическому принципу;

- выявить лингвокультурологический потенциал чувашских лексических единиц.

Материалом исследования служат:

1) 17 выпусков словаря Н.И.Ашмарина;

2) специальные работы по русскому и чувашскому языкознанию, истории, этнографии и культуры: а) статьи, опубликованные в «Ученых записках ЧНИИ»; б) статьи и монографии этнографа А.К.Салмина, религиеведа П.В.Денисова, искусствоведа А.А.Трофимова и др.; в) сборники: Культура чувашского края. - Ч. I. Чебоксары, 1994; «Хрестоматия по культуре чувашского края: Дореволюционный период». - Чебоксары: Чуваш, книж. изд-во, 2001 и др.

Методологическую основу данной диссертационной работы составили труды отечественных и зарубежных исследователей по проблемам лингвокультурологии и когнитологии, языковой семантики, а также общим вопросам языкознания, особенно положения и сентенции, выработанные такими выдающимися языковедами, лингвокультурологами, как Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров, В.А.Маслова, Н.И.Толстой и др. Большим подспорьем в деле развертывания концептуальных основ исследования послужили труды ученых региона Урала и Поволжья: З.Г.Ураксина, Л.Х.Самситовой, Р.Р.Замалетдинова, В.И.Сергеева, Г.Е.Корнилова и т.д.

Методы исследования. В диссертации в основном использован метод лингвокультурологического анализа (термин В.Н.Телии), применяемый при непосредственном наблюдении над межъязыковыми эквивалентными, неполноэквивалентными, безэквивалентными единицами чувашского языка (словами, словосочетаниями и фразами). В лингвокультурологических исследованиях апробировано понятие «концепта» и в этой связи утвердилась форма научного анализа, названная концептуальным анализом, в ходе которого объектом анализа выступает концепт.

Базовые принципы лингвокультурного анализа находятся на стадии формирования и поэтому считается, что опорой служат такие современные методы языковедческих исследований, как когнитивный, логический, семантический анализы, контент-анализ, психоанализ и т.д.

В работе нашли отражение также такие общенаучные методы, как описательный, сравнительно-исторический, методы наблюдения, частично - методы компонентного анализа и интегральный. Поскольку лингвокультурология является новой отраслью лингвистики, в ней достаточно остро стоит вопрос о специфических исследовательских методах и приемах. «Прикладные аспекты исследования в первую очередь связываются с лингводидактикой. Лингвокультурологический метод в лингводидактике определяется как комплексный метод исследования, с помощью которого выявляются лингвистическое и культурологическое обеспечение адекватного употребления языка как иностранного»*.

Научная новизна. В диссертационной работе впервые на материале чувашского, татарского (отчасти, русского) языков предпринята попытка описания эквивалентных и безэквивалентных лингвокультурем (концептов); осуществлен интегративно-интерпретирующий подход к изучению фрагментов концептосферы чувашской и татарской языковой картин мира (ЯКМ); представлена комплексная репрезентация материальных и духовных концептов (языковых единиц разных уровней) по тематическому принципу; материал чувашского языка анализируется в аспекте языковой концептуализации и выявляются в концептах (лингвокультуремах) одновременно и национально-специфические черты. Большинство аспектов этого описания и разработки представлены здесь впервые.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Лингвокульторологическое описание лексики и выражений чувашского языка может найти применение в разработке теории лингвострановедения, а также в практике преподавания

Замалетдинов P.P. Татарская культура в языковом отношении. - М.: Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС; - Казань: Магариф, 2004. истории, литературы и культуры в общеобразовательных школах и вузах Республики Чувашии.

Исследования в этой области могут быть, во-первых, использованы в частных методиках, к примеру, в преподавании чувашского языка в иноязычной (в первую очередь в русскоязычной) школе. Во-вторых, инвентаризуя и изучая современные безэквивалентные слова и выражения чувашского народа, можно глубже и детальней осмыслить быт и культуру древних чувашей, понять содержание, идейные и художественные ценности произведений чувашских писателей, переведенных и переводимых на русский язык. В-третьих, представляется уместным и полезным составление «Словаря безэквивалентных слов и выражений чувашского языка».

Словарь, который будет составлен на основе теории диссертационной работы, может служить в качестве справочного пособия при изучении истории культуры, традиций чувашского народа.

Апробация работы. Основные результаты исследования нашли отражение в докладах и сообщениях диссертанта на межрегиональных, внутри-университетских научно-практических конференциях, организованных факультетом чувашской филологии и культуры, а также на ежегодных региональных Ашмаринских чтениях.

Основные положения этих докладов и сообщений изложены в опубликованных материалах конференций: История изучения безэквивалентной лексики в языкознании // Чаваш чёлхи ыйтавёсем / В.И.Сергеев профессор 60 дул тултарнине халаллана аслах конференци материалёсем. - Шупашкар, 2002. - 85-90 е.; Межъязыковая семантическая эквивалентность, неполноэквивалентность и безэквивалентность лексических единиц // Тюркология: история и 9 современность / К 85-летию со дня рождения академика Эдгама Рахимовича Тенишева. - Казань, 2006; - 76-81. Этнографическая концептосфера: названия пищи (лингвокультурологический аспект) // Вестник чувашского университета, № 4, 2006. Лингвокультурология как новая отрасль языкознания // Ашмаринские чтения - 4. Чебоксары, 2005; а также в статьях, напечатанных в журнале «Таван Атал» (Родная Волга) под названием «Чаваш сурпанё» (Чувашский сурбан). Самах тавас асталах, № 4, 2001 гг.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка сокращений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Межъязыковая семантическая эквивалентность, неполноэквивалентность и безэквивалентность лексических единиц"

Заключение

В диссертации предпринята первая попытка изучения межъязыковой семантической эквивалентности и безэквивалентности лингвокультурем чувашского языка с точки зрения национально-культурного компонента значения. Сделан обзор научной теоретической литературы, касающейся нового направления в языкознании - когнитологии и лингвокультурологии, в центре внимания которых стоят проблемы «Язык и культура», взаимосвязь и взаимообусловленность этих понятий, более широкий подход к языку как к феномену культуры.

Язык теснейшим образом связан с картиной мира, предопределяющей языковую когницию. Когнитивность лежит в основе концептуализации знаний о внеязыковой действительности и языкового видения окружающего мира. Этой проблеме посвящена вторая глава диссертации, которая называется «Теоретико-методологические предпосылки изучения чувашской национальной картины мира: Концепт - важнейший объект исследования когнитивной лингвистики, лингвокультурологии и как основа языковой картины мира».

Языковая картина мира (ЯКМ) или языковая модель мира (ЯММ) - это особое мировосприятие и мировидение этноса, закрепленное в семантике языковых единиц и понятийно— категориальном составе языка. Вопрос языковой картины мира (ЯКМ) влечет за собой проблему порождения и условия формирования концептуальной модели мира (КММ) и когнитивной базы (КБ). Когнитивная база - определенным образом сконструированная совокупность знаний и представлений, которым обладают все носители того или иного национально-культурного менталитета.

Подчеркивается, что суперконцептом считается концепт «Человек» и исходящие от этого суперконцепта концепты камал, чун, чёре, телей, хуйха являются макроконцептами. Данные макроконцепты составляют концептосферу «Эмоционального и интеллектуального мира человека». В §2 второй главы диссертации рассматриваются концепты внутреннего мира человека на материале чувашского и татарского языков. Изучение концептов в сравнительном плане представляет осбенный научный интерес, поскольку позволяет выявить не только особенности антропоцентризма того или иного языка, но и универсальные закономерности отражения в наивной картине мира разных аспектов человеческого сознания. На основе исследования концептов эмоционального и интеллектуального мира человека мы приходим к выводу о семантической эквивалентности и неполноэквивалентности лингвокультурем.

Лингвокультурология связана с этнолингвистикой - разделом макролингвистики, наукой комплексной, пограничной между этнографией (этнологией, народоведением), изучающей бытовые и культурные особенности народов, проблемы происхождения, расселения и культурно-исторических взаимоотношений и лингвистикой. Этой проблеме посвящена 3 глава диссертации «Межъязыковая безэквивалентность: Этнографические безэквивалентонимы чувашского языка» Этнографические безэквивалентонимы - слова, служащие для выражения понятий (концептов чувашского языка, отсутствующие в культуре народа и не имеющие переводы на русский язык одним русским словом.

Лингвокультурология по отношению к этнолингвистике является как бы разделом микролингвистики, т.е. предмет исследования

175 лингвокультурологии уже предмета этнолингвистики, и составляет, в первую очередь, изучение материальной и духовной культуры, созданной человечеством, и выраженной в языке, т.е. все, что предполагает «языковую картину мира».

Лингвокультурология, на наш взгляд, является своеобразной современной преемницей лингвострановедения. В связи с этим в диссертации отчасти раскрыта суть лингвострановедческой теории слова В.М.Верещагина и В.Г.Костомарова, которые ввели в парадигму лингвистических и лингводидактических исследований понятие «лексический фон». Это понятие направлено на отражение национальной специфики лексики, и прежде всего фоновой. Поскольку фоновые знания (ФЗ) зиждятся не только на лексическом фоне, в наших исследованиях мы, для того чтобы лучше понять национально-культурную семантику безэквивалентных единиц, в исследовательский оборот ввели новые термины: лексико-семантическнй фон (ЛСФ) - все значения того или иного безэквивалентного слова в совокупности; деривационный фон (ДФ) -национально-культурная семантика производного слова, образованного от того или иного безэквивалентного слова; синтаксический фон (СФ) - словосочетания и предложения с опорным безэквивалентным словом; семантико-фразеологический фон (СФФ) - национально-культурная семантика фразеологизмов (содержащих то или иное безэквивалентное слово или без них); этимологический фон (ЭФ) - это экскурс в этимологию безэквивалентной языковой единицы, афористический или паремиологический фон (АФ и ПФ) - национальная культурная семантика пословиц и поговорок; описательный фон (ОФ) описание исследуемого безэквивалентного слова или выражения в двуязычных, толковых и энциклопедических словарях; культурно-семантический фон (КСФ) - национально-культурная семантика всех

176 исследуемых безэквивалентных слов, словосочетаний, фразеологизмов, пословиц, поговорок и выражений. Языковые единицы с культурно-семантическим фоном названы лингвокультуремами.

Лингвокультуремы в пределах родственных языков могут быть эквивалентными и неполноэквивалентными, а по отношению к русскому языку - так и безэквивалентными. Безэквивалентные лингвокультуремы обозначены термином безэквивалентоним.

Если дальше развить лингвокультурологическую теорию не только слова, но и других языковых единиц, следует учесть коннотативность и концептуальность исследуемых единиц, в этом случае в исследовательский оборот предлагается ввести термин культурно-семантический фон. Именно культурно-семантический фон, а не только лексический, дает нам право считать, что непонятийные семантические доли, входящие в лексический фон, можно назвать фоновыми семантическими долями. Опираясь именно на культурно-семантический фон можно выявить безэквивалентные языковые единицы в переводном языке (ПЯ) и описать их в переводящем языке.

Например, чувашское слово сара как лингвистическая лексическая категория, как лингвокультурема, эквивалентно русскому «пиво». Эти фоновые слова совпадают в плане предметно-логического содержания, но культурно-семантический фон этих лексем сара и пиво различен: ср.: чув. сара - традиционный обрядовый хмельной напиток; праздники устраивали только с пивом, игравшим роль ритуального напитка; рус. пиво - напиток из ячменного солода с небольшим содержанием алкоголя, не имеющий ритуальных функций.

Культурно-семантический фон присущ не только отдельным словам, но и словосочетаниям. Если в русском языке чувашскому слову сара соответствует реалия «пиво», то культурным чувашским реалиям аван сари, хёр сари в русском языке нет точных культурно-семантических эквивалентов. Культурно-семантический фон (или культурные, фоновые семантические доли) присутствуют в различных языковых единицах.

Итак, лингвокультурология наряду с культурфилософией, социологией культуры, культурной антропологией, культурпсихологией, историей культуры может рассматриваться как один из основных блоков культурологии в самом широком смысле, а безэквивалентные языковые единицы, как объект лингвокультурологии, содержат на 100 % национально-специфическое содержание, в них выражен национальный менталитет.

Список научной литературыМихайлов, Петр Петрович, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Арутюнова Н.Д. Введение / Н.Д.Арутюнова // Логический анализ языка: Ментальные действия. - М.: Наука, 1993. - 257 с.

2. Арнольдов А. И. Культурология: Статус науки / А.И.Арнольдов. М., 1996. - 196 с.

3. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С.Ахманова. М.: Советская энциклопедия, 1969. - 605 с.

4. Ахметьянов Р.Г. Сравнительное исследование татарского и чувашского языков: Фонетика и лексика / Р.Г.Ахметьянов. М.: Наука, 1978. - 247 с.

5. Ахметьянов Р.Г. Общая лексика духовной культуры народов Среднего Поволжья /Р.Г.Ахметьянов. М.: Наука, 1981. - 144 с.

6. Ашмарин Н.И. Введение в курс чувашской народной словесности / Н.И.Ашмарин // Чувашский фольклор: Специфика жанров. Чебоксары, 1982. - С. 3-53.

7. Бархударов Л.С. Язык и перевод / Л.С.Бархударов. М., 1975. - С. 94-95.

8. Белоусова А.С. Имена лиц и их синтаксические свойства / А.С.Белоусова // Слово, грамматические законы языка: Имя. М.: Наука, 1989. - С. 131-205.

9. Бенвенист Э. Общая лингвистика / Э.Бенвенист. М.: Прогресс, 1974. - 447 с.

10. И. Бережан С.Г. Семантическая эквивалентность лексических единиц / С.Г.Бережан. Кишинев: Штиница, 1973. - 177 с.179

11. Берков В.П. Вопросы двуязычной лексикографии / В.П.Берков. Л.: Изд. Ленингр. ун-та, 1973. - 190 с.

12. Бертельс А.Е. Лексикализация поэтических метафор /

13. A.Е.Бертельс // Проблемы семантики. М.: Наука, 1974. - С. 340-348.

14. Бодуэн де Куртенэ И.А. Фонетические законы / И.А. Бодуэн де Куртенэ // Изб. труды по общему языкознанию. Т. 2. - М.: Изд. Акад. наук СССР, 1963. - С. 189-208.

15. Бублейник Л.В. Опыт сопоставительного издания лексической синонимии в русском и украинском языках: дис. . канд. филол. наук / Л.В.Бублейник. Оренбург, 1967. - 135 с.

16. Брагина Г. А. Синонимы в литературном языке / Г.А.Брагина. М.: Наука, 1986. - 125 с.

17. Брутян Г.А. Язык и картина мира / Г.А.Брутян // НДВШ: Философские науки. 1973. - №1. - С. 105-115.

18. Вайсбурд М.Л. Реалии как элемент страноведения / » М.Л.Вайсбурд // РЯзР, 1972. №3. -С. 98-100.

19. Верещагин Е.М. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного / Е.М.Верещагин,

20. B.Г.Костомаров. 2-изд., перераб. и доп. М.: Русский язык, 1976. -240 с.

21. Верещагин Е.М. Лингвострановедческая теория слова / Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров. М.: Русский язык, 1980. - 320 с.

22. Верещагин Е.М. Национально-культурная семантика русских фразеологизмов / Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров // Словари и лингвострановедение. М.: Русский язык, 1982. - С. 89-97.

23. Верещагин Е.М. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного / Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров. М.: Русский язык, 1983. - 269 с.

24. Виноградов B.C. Введение в переводоведение: Общие и лексические вопросы / В.С.Виноградов. М.: ИОСО РАО, 2001.223 с.

25. Виноградов B.C. О лексических переводческих реляционных категориях / В.С.Виноградов // Вестник Моск. ун-та, 1974. №3. -С. 41-56.

26. Винокур Г.О. О задачах истории языков / Г.О.Винокур // Избр. работы по русскому языку. М., 1959.

27. Влахов С. Непереводимое в переводе / С.Влахов, С.Флорин. 2-е изд., испр. и допол. М.: Высшая школа, 1986. -416 с.

28. Волков Г.Н. Этнопедагогика чувашей / Г.Н.Волков. М., 1997. - 441 с.

29. Воробьев В.В. Лингвокультурология / В.В.Воробьев. М., 1997.- 177 с.

30. Воробьев В.В. О статусе лингвокультурологии / В.В.Воробьев // IX Международный Конгресс МАПРЯЛ / Русский язык, литература и культура на рубеже веков. Т. 2. - Братислава, 1999. - С. 125-126.

31. Герасимова И.Г. Названия пищи в чувашском языке: автореф. дис. . канд. филол. наук / И.Г.Герасимова. Чебоксары, 2003. - 23 с.

32. Гудавичюс А.И. Принципы построения и содержания сопоставительной семасиологии: автореф. дис. . д-ра филол. наук /

33. A.И.Гудавичюс. М„ 1989. - 49 с.

34. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию /1. B.Гумбольдт. М., 1984.

35. Денисов П.В. Религиозные верования чуваш / П.В.Денисов.- Чебоксары, 1959. 408 с.

36. Денисов П.В. Этнокультурные параллели дунайских болгар и чувашей /П.В.Денисов. Чебоксары, 1969. - 176 с.

37. Денисова Н.П. Человек в традиционных религиозно-мифологических представлениях чувашей / Н.П.Денисова // Вопросы традиционной духовной культуры чувашей. Чебоксары, 1989. - С. 42-62.

38. Дридзе Т.М. Язык и социальная психология / Т.М.Дридзе. М.: Высшая школа, 1980. - 224 с.

39. Дюбуаж. Общая риторика / Дюбуаж и др. М.: Прогресс, 1986. - С. 392.

40. Егоров Н.И. Женские личные имена низовых чувашей-язычников / Н.И.Егоров // Вопросы фонетики, грамматики и ономастики чувашского языка. Чебоксары, 1987. - С. 54-71.

41. Ендеров В.А. Проблемы классификации демонологических персонажей: учеб. пособие / В.А.Ендеров. Чебоксары, 2002. - 95 с.

42. Замалетдинов P.P. Татарская культура в языковом отражении / Р.Р.Замалетдинов. М.: Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС; - Казань: Магариф, 2004. - 239 с.

43. Замалетдинов P.P. Национально-языковая картина татарского мира: автореф. дис. . д-ра филол. наук / Р.Р.Замалетдинов. Казань, 2004. - 38 с.

44. Захарова Н.И. Названия одежды в чувашском языке / Н.И.Захарова, Н.И.Егоров // Историко-этимологическое изучение чувашского и алтайского языков / Материалы научной конференции, посвященной 80-летито академии М.Р.Федотова. Чебоксары, 1999. -119 с.

45. Золотницкий Н.И. Корневой чувашско-русский словарь / Н.И.Золотницкий. Казань, 1875. - 275 с.

46. Звегинцев В.А. История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях / В.А.Звегинцев. Ч. II.- М., 1960. - 330 с.

47. Ивлева Г.Г. Тенденции развития слова и словарного состава (на материале немецкого языка) / Г.Г.Ивлева. М.: Наука, 1986. - 136 с.

48. Карцевский С. Об ассиметричном дуализме лингвистического знака / С.Карцевский // Звечинцев В.А. История языкознания XIX-XX веков в очерках и извлечениях. Ч. И. - М., 1965. - С. 8295.

49. Комиссаров В.Н. Современное переводоведение / В.Н.Комиссаров. М.: ЭТС, 2004. - 420 с.

50. Кондратьев М.Г. Музыкальные особенности народной песни /М.Г.Кондратьев // Чувашская народная поэзия. Чебоксары, 1990. - С. 124-140.

51. Корнилов Г.Е. Евразийские лексические параллели / Г.Е.Корнилов. 4.1. Чебоксары, 1973. - 297 с.

52. Красильников А.Г. Смена этноментальной парадигмы как фактор обновления культуры: автореф. дисс. . д-ра философ, наук / А.Г.Красильников. М., 2000. - 55 с.

53. Кубрякова Е.С. Динамическое представление синхронной системы языка / Е.С.Кубрякова // Гипотеза в современной лингвистики. М.: Наука, 1980. - С. 217-261.

54. Лебедева Е.А. Этимология в свете этнолингвистики / Е.А.Лебедева // Историко-этимологическое учение чувашского и алтайского языков. Чебоксары, 1999.

55. Лингвокультурологические проблемы подготовки педагогических кадров для башкирских школ: Мат. респ. научно-практ. конференции. Уфа, 1998. - 307 с.

56. Лосев А.Ф. Знак: Символ: Миф / А.Ф.Лосев // Труды по языкознанию. М.: Изд. Москов. ун-та, 1982. - 478 с.

57. Лясота Ю.Л. Метафоризация как один из законов развития словарного состава языка / Ю.Л.Лясота // УЗ Дальневосточ. гос. унта. Владивосток, 1957. - С. 17-25.

58. Мамонтов С.П. Основы культурологи / С.П.Мамонотов. М., 1994. - 208 с.

59. Маслова В.А. Лингвокультурология / В.А.Маслова. М.: Академия, 2001. - 203 с.

60. Маслова В.А. Введение в когнитивную лингвистику: учеб. пособие / В.А.Маслова. М.: Флинта, Наука, 2004. - 294 с.

61. Мельников А.С. Лингвокультурологичексие аспекты плановых международных языков (на фоне этнических) /

62. A.С.Мельников. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростов, гос. пед. ун-та, 2004. - 630 с.

63. Метин П.Н. Чувашские пословицы и поговорки: Вопросы комического / П.Н.Метин // Чувашский фольклор / Специфика жанров. Чебоксары, 1982. - С. 171-187.

64. Микулина Л.Т. Национальное своеобразие русской коннотативной лексики / Л.Т. Микулина // Из опыта создания лингвострановедческих пособий / Под редак. Е.М.Верещагина,

65. B.Г.Костомарова, Ю.Е.Прохорова. М., 1977. - 208 с.

66. Морковкин В.В. Антропоцентрический versus лингво-центрический подход к лексикографированию / В.В.Морковкин // Национальная специфика языка и ее отражение в нормативном словаре. М.: Наука, 1988. - С. 131-135.

67. Некрасова Е.А. Метафора и ее окружение в контексте художественной речи / Е.А.Некрасова // Слово русской советской поэзии. М.: Наука, 1975. - С. 76-110.

68. Никитин В.П. Табуированный пантеон чувашской религии / В.П.Никитин // Проблемы национального в развитии чувашского народа / Сб. статей. Чебоксары, 1999. - С. 248-259.

69. Никольский Л.Б. Язык в политике и идеологии стран зарубежного Востока / Л.Б.Никольский. М.: Наука (Гл. ред. вост. лит.), 1986. - 216 с.

70. Ожегов С.И. Словарь русского языка / С.И.Ожегов. М.: Русский язык, 1975. - 900 с.

71. Ольшанский И. Г. Лингвокультурология: Методологические основания и базовые понятия / И.Г.Ольшанский // Язык и культура. Вып. 2. - М„ 1999. - 192 с.

72. Опарина С.О. Лексика, фразеология, текст: Лингвокуль-турологические нормативы / С.О.Опарина // Язык и культура. -Вып. 2. М„ 1999. - С. 69-75.

73. Петров Л.П. Этимология чувашских дохристианских имен / Л.П.Петров // Вопросы фонетики, грамматики и ономастики чувашского языка. Чебоксары, 1987. - С. 72-89.

74. Попович А. Проблемы художественного перевода / А.Попович. М.: Высшая школа, 1980. - 199 с.

75. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека / В.И.Постовалова // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. - С. 8-69.

76. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике / А.А.Потебня. М„ 1958. - Т. 1-Й. - 550 с.

77. Проблемы национального в развитии чувашского народа: сб. статей. Чебоксары, 1999. - 301 с.

78. Прохоров Ю.Э. Из истории описания национально-культурного компонента семантики русских пословиц и крылатыхвыражений / Ю.Э.Прохоров // Словари и лингвострановедение. М.: Русский язык, 1982. - С. 137-141.

79. Родионов В.Г. О системе чувашских языческих обрядов /

80. B.Г.Родионов // Чувашская народная поэзия. Чебоксары, 1990.1. C. 3-64.

81. Романов Н.Р. Чувашский народный календарь / Н.Р.Романов // Уч. зап. Вып. XXI. - Чебоксары, 1962. - С. 237-244.

82. Салмин А.К. Предводители обрядов чувашей / А.К.Салмин.- Чебоксары, 1997. 77 с.

83. Салмин А.К. Народная обрядность чувашей /А.К.Салмин. -Чебоксары, 1994. 338 с.

84. Салмин А.К. Архаические основы мезообрядности чувашей / А.К.Салмин // Вопросы традиционной духовной культуры чувашей.- Чебоксары, 1989. С. 11-41.

85. Салмин А.К. Семантика дома у чувашей / А.К.Салмин. Чебоксары, 1998. 64 с.

86. Салмин А.К. Праздники и обряды чувашской деревни / А.К.Салмин. Чебоксары, 2001. - 47 с.

87. Самохвалова В.И. Культурология / В.И.Самохвалова. М.: Юрайт-Издат., 2002. - 268 с.

88. Самситова JT.X. Безэквивалентная лексика башкирского языка: дис. . канд. филол. наук / JI.X.Самситова. Уфа, 1999. -170 с.

89. Самигуллина Р. Особенности передачи безэквивалентной лексики с башкирского на русский и немецкий языки / Р.Самигуллина // Башкортостан унытыцсысы, 1988. №12. - С. 4749.

90. Саяхова Л.Г. Спецкурс «Язык и культура» в системе профессиональной подготовки студентов-филологов / Л.Г.Саяхова //

91. Язык и культура: учеб. пос. по спецкурсу. Уфа: БГУ, 1995. - С. 14-40.

92. Сергеев В. И. Термины древнечувашской мифологии и демонологии / В.И.Сергеев // Исследования по этимологии чувашского языка. Чебоксары, 1981. - С. 67-110.

93. Сергеев В.И. Основные тенденции развития лексической семантики чувашского языка: дис. . д-ра филол. наук / В.И.Сергеев.- М., 1991. 306 с.

94. Сергеев В.И. Развитие лексической семантики чувашского языка: основные тенденции / В.И.Сергеев. Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1991. - 175 с.

95. Сергеев В.И. Чувашско-тунгусо-маньчжурские лексико-семантические параллели /В.И.Сергеев. Чебоксары, 2001. - 264 с.

96. Серебренников Б.А. Как происходит отражение картины мира в языке / Б.А.Серебренников // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. - 215 с.

97. Супрун А.Е. Лексикологические заметки. Об «экзотической» картине / А.Е.Супрун // Учен. зап. / Филол. ф-та Кирг. ГУ. Вып. 4, 1957. - С. 139-144.

98. Супрун А.Е. «Экзотическая» лексика / А.Е.Супрун // НДВШ.- № 2, 1958. С. 51-54.

99. Скляревская Г.Н. Опыт системного описания языковой метафоры в словаре / Г.Н.Скляревская // Национальная специфика языка и ее отражение в нормативном словаре. М.: Наука, 1988. -С. 63-67

100. Сокольникова Э.И. Этнопедагогика чувашской семьи / Э.И.Сокольникова. М., 1977. - 384 с.

101. Степанов Ю.С. Основы общего языкознания / Ю.С.Степанов. М.: Просвещение, 1975. - 270 с.

102. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка / Ю.С.Степанов. М.: Наука, 1985. - 334 с.

103. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры / Ю.С.Степанов. М.: Наука, 1977. - 190 с.

104. Сухова И.Н. К проблеме системного сопоставления языковой семантики: дис. . канд. филол. наук / И.Н.Сухова. М., 1971. - 210 с.

105. Татаринцев Б.И. Смысловые связи и отношения слов в тувинском языке / Б.И.Татаринцев. М.: Наука, 1987. - 198 с.

106. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц /В.Н.Телия. М.: Наука, 1986. - 142 с.

107. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция / В.Н.Телия // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988 а. - С. 26-51.

108. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании t} языковой картины мира / В.Н.Телия // Роль человеческого фактора вязыке. М.: Наука, 1988 б. - С. 173-204.

109. Телия В.Н. О методологических основаниях лингвокуль-турологии / В.Н.Телия // XI Международная конференция «Логика, методология, философия науки. М., Обнинск, 1995. - С. 19-27.

110. Толстой Н.И. Заметки по славянскому язычеству /Н.И.Толстой, С.М.Толстой // Обряды и обрядовый фольклор. М., 1982. - С. 49-83.

111. Толстой Н.И. Из «грамматики» славянских обрядов /Н.И.Толстой // Труды по знаковым системам. Тарту, 1982. - С. 57-71.

112. Толстой Н.И. О предмете этнолингвистики и ее роль в изучении языка этноса / Н.И.Толстой // Ареальные исследования в языкознании и этнографии: Язык и этнос. Л., 1983. - С. 181-191.

113. Толстой Н.И. Язык и народная культура: Очерки по славянской мифологии и этнолингвистики /Н.И.Толстой. М., 1995.

114. Томахин Г.Д. Фоновые знания как основной предмет лингвострановедения / Г.Д.Томахин // Иностранные языки в школе, 1980, №4. -С. 84-88.

115. Томахин Г.Д. Реалии в культуре и языке /Г.Д.Томахин // Иностранные языки в школе, 1981, №1. - С. 64-69.

116. Томахин Г.Д. Теоретические основы лингвострановедения (на материале лексических американизмов английского языка): дисс. . д-ра филол. наук /Г.Д.Томахин. М., 1984. - 320 с.

117. Трофимов А.А. Орнамент чувашской народной вышивки: Вопросы теории и истории / А.А.Трофимов. Чебоксары, 1977. -111 с.

118. Ульманн С. Семантические универсалии / С.Ульманн // Новое в лингвистике. Вып. 5. - М.: Прогресс, 1970. - С. 250299.

119. Ураксин З.Г. Образно-фоновая основа фразеологизмов алтайских языков / З.Г.Ураксин // Историко-культурные контакты народов алтайской языковой общности: Тезисы. Ташкент, 1986. -С. 120-124.

120. Ураксин З.Г., Хадыева Р.Н. Этнокультурное значение слова в башкирском языке / З.Г.Ураксин, Р.Н.Хадыева // Актуальные проблемы башкирской лексикологии и лексикографии. Уфа, 1984. - С. 71-76.

121. Федотов М.Р. О названиях дней у чувашей /М.Р.Федотов // Учен. зап. / ЧНИИЯЛИЭ. Вып. XXI. - Чебоксары, 1962. - С. 245-259.

122. Хайруллина Р.Х. Языковая картина мира в русской и башкирской фразеологии / Р.Х.Хайруллина // Язык и культура: учеб. пособие по спецкурсу. Уфа, 1995. - 127 с.

123. Хрестоматия по культуре чувашского края: Дореволюционный период. Чебоксары, 2001. - 254 с.

124. Чернов Г.В. К вопросу о передаче безэквивалентной лексики при переводе советской публицистики на английский язык / Г.В.Чернов // Учен. зап. I Моск. гос. пед. ин-та. Т. 16. - М., 1958. - С. 59-71.

125. Чернов М.Ф. Чувашские пословицы: Опыт лингвистического описания / М.Ф.Чернов // Исследования по грамматике и фразеологии чувашского языка. Чебоксары, 1981. - С. 104-152.

126. Чернов М.Ф. Фразеологические сочетания в современном чувашском языке / М.Ф.Чернов // Вопросы грамматики и фразеологии чувашского языка. Чебоксары, 1984. - С. 56-90.

127. Чернов М.Ф. Фразеология современного чувашского языка /М.Ф.Чернов. Чебоксары, 1985. - 196 с.

128. Чувашское народное искусство: Чаваш халах искусстви. -Чебоксары, 1981. 246 с.

129. Чуваши: Этническая история и традиционная культура. -М.: Изд-во ДИК, 2000. 95 с.

130. Шатков В.Г. Перевод русской безэквивалентной лексики на норвежский язык /В.Г.Шатков. М., 1952. - 157 с.

131. Шведова Н.Ю. Об активных потенциях, заключенных в слове /Н.Ю.Шведова //Слово в грамматике и словаре. М.: Наука, 1984. - С. 7-15.

132. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики / Д.Н.Шмелев. М.: Наука, 1973. - 279 с.

133. Шмелев Д.Н. Введение / Д.Н.Шмелев //Способы номинации в современном русском языке. М.: Наука, 1982. - С. 3-44.

134. Юнг Г.К. Архетип и символ / Г.К.Юнг. М„ 1991. - 187 с.1. Сокращения

135. Литература и источники A I-XVII Ашмарин Н.И. Словарь чувашского языка. - Т. I-XVII. - Чебоксары: Изд-во «Руссика», 1994-2000.

136. Ахметьянов СИТЧЯ Ахметьянов Р.Г. Сравнительное исследование татарского и чувашского языков. - М- Наука, 1978. -248 с.

137. Ахметьянов 2001 Ахметьянов Р.Г. Татар теленен, кыскачатарихи-этимологик сузлере. Казань, 2001.

138. Волков ЭЧ Волков Г.Н. Этнопедагогика чувашей. - М.,1977.

139. Горд ЭСМЯ II Гордеев Ф.И. Этимологический словарь марийского языка. Т. II.- Йошкар-Ола, 1983. - 254 с.

140. Ег. ЭСЧЯ Егоров В.Г. Этимологический словарь чувашского языка. - Чебоксары, 1964. - 355 с.

141. Золот. Золотницкий Н.И. Корневой чувашско-русский словарь. - Казань, 1875. - VII.- 279 с.

142. КЧК I Культура чувашского края. - Ч. I: Учебное пособие. - Чебоксары, 1994. - 350 с.

143. КЧЭ Краткая чувашская энциклопедия. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 2001. - 521с.

144. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь: А-Я. -М.: Советская энциклопедия, 1990. - 683 с.

145. Пасс. Paasonen Н. Die tiirkischen Lehnworter im Mordwinischen // Journal de la societe finno-ougrienne XV. - Helsingfors, 1897.

146. Сбоев Сбоев В.А. Заметки о чувашах. - Чебоксары, 2004. -140 с.

147. Сергеев ЧТМП Сергеев В.И. Чувашско-тунгусо-маньчжурские лексико-семантические параллели. - Чебоксары, 2001. - 263 с.

148. Севортян ЭСТЯ Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков: Общетюркские и меттюркские основы на буквы: «В», «Г» и «Д». - М.: Наука, 1980. - 395 с.

149. ССИС Современный словарь иностранных слов. - М.: Русский язык, 1992. - 699 с.

150. СФУ Советское финно-угроведение (научный журнал)

151. Трофимов ОЧНВ Трофимов А.А. Орнамент чувашской народной вышивки. - Чебоксары, 1977. - 111 с.

152. Фед. ЭСЧЯ I-II Федотов М.Р. Этимологический словарь чувашского языка. - T.I. - Чебоксары, 1996. - 470 с. - Т.Н. -Чебоксары, 1996. - 507 с.

153. ФЭС Философский энциклопедический словарь. - М.: Инфра, 2003. - 560 с.

154. Хрестоматия 2001 Хрестоматия по культуре чувашского края: Дореволюционный период. - Чебоксары, 2001. - 254 с.

155. ЧНИ 1981 Чувашское народное искусство. - Чебоксары, 1981. - 187 с.

156. ЧРС Чувашско-русский словарь / Под редакцией М.И.Скворцова. - М.: Русский язык, 1982. - 712 с.

157. ЭССЯ V- Этимологический словарь славянских языков. Вып. 5. - М.: Наука, 1978. - 232 с.

158. ЭСТЯ 1989 Этимологический словарь тюркских языков.

159. Общетюркские и межтюркские основы на буквы «ж;», «ж», «й». -М.: Наука, 1989. 292 с.1. Другие сокращения1. АФ ассоциативный фон

160. БЭЛ безэквивалентная лексика1. ИС игра слов1. ИЯ исследуемый язык

161. ЛК людическая коммуникация

162. ПЯ переводный язык (язык, на который осуществляется1. СД семантические доли1. ФЗ фоновые знания1. ЯЛ языковая личность1. АФ афористический фон1. ДФ деривационный фон

163. КСФ культурно-семантический фон

164. ЛСФ лексико-семантический фон1. ОФ описательный фон1. СФ синтаксический фон1. ПФ паремиологический фон

165. СФУ Сов. финно-угроведение (журнал)перевод)1. Языкиараб. арабский башк. - башкирский рус. - русскийперс. персидскии мар. - марийский удм. - удмуртский морд. - мордовскийтат. татарский чув. - чувашскийтюрк. тюркские