Мифо-фольклорный контекст романа Ф.М. Достоевского "Бесы"

Орлова, Светлана Александровна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09
диссертация на тему: Мифо-фольклорный контекст романа Ф.М. Достоевского "Бесы"

Год: 2010
Автор научной работы: Орлова, Светлана Александровна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Курган
Код cпециальности ВАК: 10.01.09

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Мифо-фольклорный контекст романа Ф.М. Достоевского "Бесы"'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Мифо-фольклорный контекст романа Ф.М. Достоевского "Бесы""

004610645 На правах рукописи

Орлова Светлана Александровна

МИФО-ФОЛЬКЛОРНЫЙ КОНТЕКСТ РОМАНА Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО «БЕСЫ»

Специальность 10.01.09 - фольклористика

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Челябинск-2010

2 1 0НТ 2д,о

004610645

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Курганский государственный университет» на кафедре истории литературы и фольклора.

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Федорова Валентина Павловна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Михнюкевич Вячеслав Александрович

кандидат филологических наук, доцент Голованов Игорь Анатольевич

Ведущая организация:

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Уральский государственный университет имени АМ Горького»

Защита состоится 18 октября 2010 г. в 11 часов на заседании диссертационного совета Д 212.296.05 по защите докторских и кандидатских диссертаций при ГОУ ВПО «Челябинский государственный университет» по адресу: 454001 г. Челябинск, ул. Братьев Кашириных, 129, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Челябинского государственного университета по адресу: 454001, г. Челябинск, ул. Братьев Кашириных, 129.

Автореферат разослан «/У» 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

№

Г. С. Вардугина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

, Настоящая диссертация посвящена исследованию мифо-фольклорного контекста романа Ф.М. Достоевского «Бесы». Обращение к данной теме продиктовано все более углубляющимся интересом современного литературоведения к народно-национальным истокам творчества писателей. Рассматривая миф и фольклор как основу, колыбель любой культуры, можно утверждать, что степень проявления национальной идентичности литературы зависит, в первую очередь, от степени сопряженности с ними.

Традиции фольклора и мифологизма имеют определяющее значение в литературном наследии Ф.М. Достоевского, в том числе и романе «Бесы», в его эстетической системе. Интерес писателя к фольклору коренится в самой «природе» души Достоевского, в его патриотической настроенности и православной специфике миросозерцания.

Эстетическим выражением народных идеалов писатель считал национальный фольклор, что реализовалось в романе «Бесы», вышедшем в 1871-1872 годах. Произведение, написанное в кризисное, переходное для России время, отразило происходящие в стране процессы. Это роман о России, ее судьбах, будущем, о народе, о трагичности исторического пути страны. Достоевский резко осуждал те силы, которые боролись за новый общественный строй, осуждал их методы, мечты преобразования мира посредством отвержения старых, а самое главное, духовно-нравственных, православных устоев.

Ф.М. Достоевский видел беду России в том, что появилась «моровая язва» того типа сознания, которое определилось как «бесовство», которое может окончательно сделать Россию «вакантною нацией». Беда в том, что «бесовство» овладевает быстро душами. Желание писателя сказать «всечеловечности» «русское особое слово» открыло широкую дорогу фольклору. Само явление требовало адекватных художественных приемов, включения пластов культуры, которые бы отчетливо проявили эту «бесовскую» сущность.

В творчестве Ф.М. Достоевского роман «Бесы» - наименее изученный в единстве проблематики и поэтики. Изучение исследуемого романа в его

интертекстуальных связях с народной культурой очень важно, поскольку позволяет выявить глубинный характер мифо-фолыспорного контекста романа и установить его роль в раскрытии идейно-содержательной стороны произведения.

Исследователями предпринимались отдельные попытки проанализировать роман «Бесы» с точки зрения функциональности мифо-фольклорного контекста, однако они не носили системного характера. Так, отдельные аспекты проблемы освещаются в работах А.П. Власкина, Р.Я. Клейман, Л.М. Лотман, Е.М. Мелетинского, В.А. Михнюкевича, Л.В. Овчинниковой, A.B. Пигина, Л. Сараскиной, Ю.И. Селезнева, С.М. Телегина, Г.К. Щенникова и др. Внимание исследователей было сосредоточено на мотивах эсхатологических легенд в романе, разинском фольклоре, мотиве Богородицы - матери сырой земли, мотивах подмененного ребенка-оборотня, жениха-оборотня, кружения, вихря, мотивах, восходящих к народной площадной карнавапизации, «золотой строчки», на использовании пословиц и поговорок, фольклорных образах Ивана-царевича. Однако монографических работ, посвященных фольклоризму романа Ф.М. Достоевского «Бесы», нет. Этой открытостью вопроса, несомненной его важностью и объясняется наш исследовательский интерес.

Замысел романа «Бесы» был вызван раздумьями писателя над целями и деятельностью террористических подпольных организаций. Достоевский не мог принять нигилистическую программу, включающую отрицание почти всех морально-этических норм, стремление к разрушению традиционных устоев, кровь и смуту для обновления мира. Анализируемый роман - пример того, к каким реальным последствиям может привести следование «истине вне Христа».

Наряду с политическим, современным, злободневным прочтением романа существует и иное — религиозно-философское. «Бесы» - роман о столкновении, переплетении и взаимодействии эмоционально-ценностных жизненных ориентации личности, тех ориентации, которые в сознании Ф.М. Достоевского воплощают в себе пути и тупики нравственно-философского движения человечества.

Буржуазный мир виделся Достоевскому миром расчета, извращавшим человеческую природу. Рациональный «расчет» и «выгода» прямо связывались писателем с такими «бесовскими» проявлениями, как индивидуализм, забвение совести и долга перед ближним, гордыня и самовозвышение «избранных», сопряженное с презрением к остальному человечеству, с отрицанием общегуманистических традиционных ценностей.

Ф.М. Достоевский видел, что симптомы приближения подобной духовной катастрофы в России нарастают, но верил, что ее удастся предотвратить. Писатель, ощущая себя носителем народного сознания, все происходящее с героями романа оценивал согласно морально-религиозным нормам.

Для Достоевского важен не столько отбор фольклорно-мифологического по происхождению материала, сколько его подача, взгляд на проблему с позиций народной этики и культуры. Мифо-фольклорный материал, включенный в роман, нельзя считать случайностью. Ведь фольклор для Достоевского - это способ объяснить и отобразить мир в поэтических образах, присущих глубинному народному сознанию. Писатель был чрезвычайно близок народу по духу своих убеждений.

Актуальность и значимость настоящего исследования продиктованы сложившейся в современной науке приоритетной линией, сформулированной в постановлении президента РАН «Об утверждении основных направлений фундаментальных исследований» от 1 июля 2003 года, № 233, п. п. 8.7: «Духовные и эстетические ценности отечественной и мировой литературы и фольклора в современном осмыслении».

Интерпретация романа «Бесы» через многогранные архетипические мотивы позволяет выявить глубинные символические смыслы произведения, способствуя более точному пониманию его идейно-содержательной стороны. Фольклорные элементы, ассимилированные поэтикой Ф.М. Достоевского, играют весьма существенную роль в художественной структуре романа и во многом формируют его нравственно-философскую концепцию.

Не претендуя на исчерпывающий анализ фольклоризма романа «Бесы», мы выдвигаем для рассмотрения ряд проблем, позволяющих с новых позиций и на более глубокой основе (включающей в себя как достижения достоевсковедения, так и фольклористики) уточнить и пересмотреть обращение писателя к мифо-фольклорному началу.

В настоящей работе мы устанавливаем наличие в романе «Бесы» фольклорно-мифологических моделей, компонентов, образов, показывая при этом их преобразование и структурно-семантическую роль в произведении. По нашим наблюдениям, мотив «бесовства», являясь в романе центральным, выявляет себя через все уровни художественной структуры. Все периферийные мотивы втянуты в его орбиту. Следовательно, взаимодействие элементов разных уровней структуры романа выражается в одновременной принадлежности всех смысловых компонентов к сфере «бесовства». Интертекстуальный анализ, выявление мифо-фолыслорного контекста романа позволяет увидеть проникновение писателя в глубину народного сознания. Однако, ориентируясь на народнопоэтическую образность и мифологизм,

Ф.М. Достоевский подчиняет фольклорную мысль собственному авторскому замыслу.

Обращаясь к исследованию романа «Бесы» с целью выявления роли мифо-фольклорного контекста, играющего важную роль в отображении основной идеи романа, мы считаем необходимым проанализировать все уровни художественной структуры романа: композицию, систему мотивов и образов, хронотоп.

Авторское использование фольклорных и мифологических элементов и структур в романе «Бесы», на наш взгляд, сознательно и бессознательно одновременно: само обращение и отбор фольклорного материала носит сознательный характер, тогда как архетипическое, живущее в подсознании писателя, проявляется и актуализируется в творчестве по другим законам -иррациональным.

Объектом диссертационного исследования является роман Ф.М. Достоевского «Бесы».

Предмет нашего изучения - осмысление романа в аспекте мифо-фольклорного контекста.

Целью диссертации является исследование фольклорно-мифологического контекста романа «Бесы» и выявление его роли в художественной ткани произведения. Достижение цели предполагает решение следующих задач:

- выявление системы фольклорных образов и мотивов, вошедших в роман;

- установление основных способов и приемов интерпретации и трансформации фольклорных образов и мотивов;

- изучение особенностей функционирования фольклорных включений с целью раскрытия их роли в идейно-содержательной стороне романа;

- осмысление трансформации архетипов как перевода глубинных явлений в текстовое романное пространство;

- определение роли хронотопа в раскрытии сущности «бесовства»;

- рассмотрение мифо-фольклорной модели дома как основы для раскрытия нравственно-духовного мира русского «бесовства».

литературных традиций. Комплексный подход позволил установить связь мифо-фольклорного контекста романа с авторским замыслом, проследить развитие основных образов и мотивов, трансформацию средств и приемов народной культуры в повествовательной структуре произведения.

Научная новизна диссертационной работы определяется тем, что предметом монографического специального изучения становится идейно-художественное содержание романа Ф.М. Достоевского «Бесы», раскрываемое через фольклорные включения. В ходе работы предпринята попытка современного прочтения романа «Бесы» на основе выявления мифо-фольклорного контекста, установлена его роль в раскрытии сущности «бесовства». Роман позволил выявить полифонию архетипов, с помощью которых раскрываются главные авторские позиции. Внимание сосредоточено на малоизученных аспектах поэтики, раскрывающих гуманистическую направленность романа. Исследован хронотоп, проанализированы мифологемы дома и его локативов. Впервые выявлены мотивы «провалища», «заложных покойников», рассмотрены функции системы троичности в организации структуры романа, «вживание» в ткань романа принципа «ступенчатого сужения образов».

Теоретико-методологической базой исследования являются труды по мифологии, этнографии, литературоведению, фольклористике ведущих российских исследователей М.К. Азадовского, A.M. Астаховой, М.М. Бахтина, П.С. Выходцева, А. Гуревича, У.Б. Далгат, М.В. Загидуллиной, А.И. Лазарева, Ю.М. Лотмана, Д.Н. Медриша, Е.М. Мелетинского, A.M. Новиковой, Н.О. Осиповой, Э.М. Померанцевой, В.Я. Проппа, Б.Н. Путилова, С.М. Телегина, В.Н. Топорова и других. Важными для темы нашего исследования явились исследования ученых, разрабатывающих проблему фольклоризма творчества отдельных писателей: В.В. Блажеса, И.А. Дергачева, О.С. Коноплевой, В.А. Михнюкевича, Т.В. Савельевой, Е.К. Созиной, Н.И. Украинцевой и других.

Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в возможности использования его результатов и выводов в последующем изучении означенных в данной работе проблем не только относительно творчества Ф.М. Достоевского, но и других писателей. Сделанные в ходе работы выводы могут явиться основой для разрешения ряда актуальных вопросов, возникающих в процессе исследования проблемы взаимодействия мифа, фольклора и литературы.

Практическое значение исследования связано с возможностью использования его результатов при разработке курсов лекций по истории русской литературы XIX века, по теории фольклора, при чтении спецкурсов

и спецсеминаров для студентов-филологов, в практике вузовского и школьного преподавания.

Положения, выносимые на защиту:

— глубинный смысл романа «Бесы» раскрывается через мифо-фольклорный контекст, способствующий более точному пониманию идейно-содержательной стороны произведения;

- мифо-фольклорный контекст романа формируется за счет широких интертекстуальных связей с мифо-фольклорной традицией; фольклорные элементы естественно и органично входят в поэтику романа, являясь неотъемлемой частью их композиции, выполняют сюжетообразующую функцию;

- мотив «бесовства» выявляет себя через все структурные уровни романа: хронотоп, предметный мир, систему образов;

- мифо-фольклорная сюжетно-композиционная структура романа задана числом три. На уровне композиции она проявилась через принцип «ступенчатого сужения образов»; на сюжетном уровне - связана с проблемой выбора героями жизненного пути;

- средством выражения авторского осмысления антинародной сущности «бесовства» являются мотивы дома, ряженья, «заложных» покойников, «провалища», а также своеобразие темпорального кода.

Апробация работы: основные положения диссертации, ее отдельные аспекты были представлены в виде докладов на Региональной научной конференции «Проблемы жанра в современном литературоведении» (Курган,

2007); на Межрегиональной научно-практической конференции «Традиционная народная культура в духовном возрождении Отечества», посвященной 60-летию со дня рождения зауральского фольклориста, этнографа М.Г. Екимова (Курган, 2007); на научном семинаре-симпозиуме Сибирского регионального вузовского центра по фольклору «Народная культура Сибири» (Омск, 2007); на Всероссийской научной конференции «Проблемы жанра и стиля в современном литературоведении» (Курган,

2008); на Межрегиональной научно-практической конференции «Лингвистика и межрегиональная коммуникация» (Курган, 2009); на Всероссийской научно-практической конференции «VII Зыряновские чтения» (Курган, 2009).

Диссертация обсуждена на заседаниях кафедры истории литературы и фольклора Курганского государственного университета.

По теме диссертации опубликовано 10 статей.

Структура и объем диссертации определены поставленной целью и задачами: она состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, включающего 269 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, выявляется степень ее разработанности, формулируются цели и задачи предпринятого исследования, определяются объект и предмет исследования, основные методы, выявляется его научная новизна, формулируется теоретическая и практическая значимость работы.

В главе I «Константные мифо-фольклорные мотивы в романе «Бесы»» исследуется сюжетно-мотивный уровень мифо-фольклорного контекста, предполагающий выявление недостаточно изученных архетипических образов и мотивов, устанавливается степень их трансформации и особенности функционирования в художественной системе романа.

Роман «Бесы» рождает мифо-фольклорные ассоциации на уровне отдельных мотивов, играющих значительную роль в общей схеме развития сюжета. Научная интерпретация константных мотивов помогает понять идею романа - наступление духовно-нравственной деградации. Писатель показывает, как одержимость идеей достигает стадии «бесовства», насколько страшны, жестоки и беспощадны такие люди.

Обращение Ф.М. Достоевского к мифо-фольклорным мотивам отражает его нерасторжимую духовную связь с народной культурой, народной духовностью. При этом способы введения мифо-фольклорного материала в художественную структуру романа «Бесы» глубоко индивидуализированы, так как проходят через призму мировосприятия писателя.

В параграфе 1.1. «Мифо-фольклорная система трончности структуры романа» рассматривается семантическая значимость числа три, организующая сюжетно-композиционный уровень произведения,

В архаичных традициях числа входили в обряды, которым придавалось сакральное, «космизирующее» значение. Тем самым числа становились образом мира и отсюда - средством для его периодического восстановления в циклической схеме развития для преодоления деструктивных хаотических тенденций.

Исследование символики числа три, которое пронизывает весь роман и действует на уровне мотивной структуры, позволяет проникнуть в глубинное

содержание романа. На наш взгляд, композиционная целостность исследуемого романа задается числом три: в единую линию связаны название «Бесы», эпиграфы с мотивом «бесовского» и, наконец, художественный мир романа - исследование «бесовства».

Заметим, что структура романа подчинена фольклорному принципу «ступенчатого сужения образов», рассмотренному Б.М. Соколовым по отношению к лирике. Однако этот принцип пронизывает и другие виды и жанры фольклора: сказки, былины, исторические песни. Под данным принципом Б.М. Соколов подразумевает такое сочетание (внутреннее сцепление) образов, когда они ступенчато следуют друг за другом в нисходящем порядке от образа с наиболее широким объемом к образу с наиболее узким объемом содержания. Логика построения романа выявляет фольклорную композиционную константу не только в троичности, но и в содержательности композиционного сужения образов. По наблюдениям Б.М. Соколова, самым важным в эмоциональном и содержательном наполнении является последний, наиболее суженный образ. На нем сосредоточено все внимание, все эмоции. По нашему мнению, структура романа не только выявляет глубинные связи Ф.М. Достоевского с фольклором. Изучение ее приводит к выводу об отражении понимания «бесовства» как антипода народу, традиционной русской ментальности, ядром которой является представление об устойчивости и совершенстве, отраженных в числе три. И, повторимся, подобное построение подчеркивает боль Ф.М. Достоевского, увидевшего трагедию страны и отдельных людей, ставших объектом всеохватной «бесовской» силы.

Первый образ романа - заглавие - дает обобщенную характеристику того, что будет обозначено как «бесы». Следуя задаче «памфлетности» текста, Достоевский выносит в заглавие открыто символизированное слово, задающее комертон всему повествованию о России, народе, будущем, причинах наступившего хаоса. Эпиграфы подчеркивают мысль о русском варианте всеобщего явления - «бесовства». Самым суженным образом является художественный мир романа, в центре которого стоит человек. Следовательно, ему отведена основная часть произведения.

В мифо-фольклорной эстетике число три - символ гармонии. Творческое использование его как основополагающего выявило главную мысль Достоевского об антинародной сущности и враждебности «бесов», несущих хаос, разрушение, смерть.

Главный вопрос романа, связанный с абсолютной свободой человеческого выбора, ставится благодаря числу три. В романе рассматривается «бесовское начало». Оно связано с пропастью, куда

ринулись свиньи. Земля, населенная людьми и облагороженная природой, -это средний мир. Есть и высший ярус, связанный с небесами. Это Бог. Таким образом, Ф.М. Достоевский отразил в своем романе вертикальную структуру космоса, которая раскрывает главную мысль писателя: человек находится между бесовским и божеским, безнравственностью и духовностью. Человек проверяется этим выбором. Делая свой выбор между добром и злом, служением Богу или бесу, человеческая личность находится в состоянии абсолютной свободы.

Построенный по принципу «ступенчатого сужения образов», роман в основе имеет троичность, которая, в свою очередь, формирует и определяет его формально-содержательную сторону. Название и эпиграф задают содержание романа. Все литературное произведение оказывается целостным по форме. Согласно важнейшему принципу художественной деятельности, органически целостным произведение делает единство формы и содержания. Композиция романа наполнена содержательным смыслом. Троичность в «Бесах» не случайна. Она возведена Достоевским в поэтический принцип романа в соответствии с мифо-фольклорной поэтикой.

В параграфе 1. 2. «Семантико-функцнональная специфика мотива ряженья » рассматривается своеобразие отфольклорных традиций народного театра, в частности, ряженья. Мотив ряженья пронизывает роман от эпиграфа до финала романа. «Бесовское» начало не может существовать без материи, оно должно во что-то воплотиться. Воплощением «бесовской» силы в эпиграфе становится стадо свиней.

Ряженье позволяет показать сущность героев-«бесов», вскрыть амбивалентность жизненных явлений.

Фольклорные элементы /ряженье/, ассимилированные поэтикой Ф.М. Достоевского, играют весьма существенную роль в художественной структуре «Бесов» и во многом формируют нравственно-философскую концепцию романа. Лик (лицо) / маска героев Ф.М. Достоевского - всегда органическое отражение их самосознания, жизненной позиции, сокровенной сути. Поступки героев, включая речевые действия, - зеркало их лица, личины.

Идея «маски» (чуждого «Я») - одна из излюбленных идей Ф.М. Достоевского, который считал, что неоднородность, сложность внутреннего мира человека, способность совмещать противоречивые черты ведет к тому, что люди часто играют определенную роль, которая может быть продумана заранее. Меняя свой облик, сменяя лик на личину, ряженый стремится обычно к полной неузнаваемости: он использует ряд поведенческих масок.

Настороженно относясь к масочности/личинности, Ф.М.Достоевский продолжает старорусскую православную традицию. Изучение романа подвело к выводу о том, что маска у Достоевского, становясь знаком судьбы героя, приметой духовной смерти и ущербности, диктует развитие сюжета. Так, маска Ставрогина как бы пророчит его грядущее самоубийство: в конце произведения он умер физически - духовно же он был давно мертв. В романе Достоевского нет лиц, а есть только личины, надев которые, герои подчинялись силам зла.

Ролевые игры и маски в романе разнообразны, что позволяет сделать вывод о парадигме ряженья. Константной фразой романа становится «играть роль». Обращаясь к маске и ряженью, Ф.М. Достоевский показал различные формы воздействия «бесов» на героев романа.

Маска становится в романе «проводником бесовских сил». Герои романа перестают слышать голос своей души, позволяя заглушить его «бесовскому» наваждению. Какую бы маску ни надевали «бесы» романа, сущность их неизменна - разрушение. Мифо-фольклорный пласт позволяет Ф.М. Достоевскому вскрыть тайную силу, которая проявляется иногда неожиданно и явственно. Маска используется «бесами» особенно настойчиво в разрушении семьи - основы человеческой жизни и жизни общества, основы нравственности.

Ф.М. Достоевский показал трагедии подверженных «бесами» семей. При этом писатель ставил вопрос о силе духовного противостояния семьи «бесам». Такое противостояние возможно при абсолютном единении всех членов семьи. Писатель показал, как семья, оказавшись надломленной силой «бесов», утратив общие усилия противостояния им, не может защититься от их силы.

Шутовство, балагурство, карнавал намеренно используются Достоевским для маскировки истинных намерений «бесов». За веселым карнавалом спрятана трагедия, которая обязательно проявится. В ходе анализа романа сквозь призму народной культуры удалось выявить мысль Ф.М. Достоевского о возвращении «бесов» к язычеству с его жестокими ритуалами. В частности, в романе отчетливо просматривается ритуал «проводов на тот свет», но без его архаического содержания. Достоевский, сознательно вводя в художественное пространство романа элементы языческой ритуальной обрядности, указывал на губительную сущность «бесовства», его пренебрежение к нравственным догмам, разрыв с христианской этикой.

На сюжетном уровне романа представлены все важнейшие элементы масленицы, более того, событийная линия, последовательность ключевых

моментов романа соответствуют структуре этого праздника. Однако все масленичные компоненты получают противоположное значение.

Смысл праздничных ритуалов заключается в том, чтобы не дать космосу разрушиться и вернуться в состояние хаоса. Но «бесовское» начало задает иной путь развития действия. «Шабаш» губернского города как символ «омертвелости» был призван показать настоящее современной писателю России, осмыслить судьбы Отечества и его народа, чтобы отыскать пути возрождения.

Ф.М. Достоевский использует прием ряженья как весомый аргумент в развенчании «бесов», при этом писатель опирается на широкий пласт народной культуры. Художественно решая проблему вреда революционного движения, Достоевский взглянул на нее с позиций народа, с опорой на его культуру, что позволило выявить сущность разрушительного «бесовства». Главные герои романа, рядясь, надевая на себя вербальные маски спасителей и преобразователей жизни, пытаются войти в доверие ко всем, стараясь всюду закрепить свою власть. Надевая ту или иную маску, герой-«бес», внешне изменяя, маскируя свою сущность, вторгается в «чужое» для него пространство и разрушает его. Обращение Достоевского к древнему архетипу маски, ряженья значимо, так как помогает оценить нравственно-духовное содержание героев романа, позволяет глубже осмыслить парадигму мышления писателя в опоре на мифопоэтику.

Таким образом, связи Ф.М. Достоевского с народной культурой необычайно глубинны. Писатель хорошо знал православные вековые традиции России. Через сознательный отбор и введение архетипов маски, ряженья в роман Достоевский раскрыл сущность «бесов», акцентируя внимание на их духовно-нравственном омертвении.

Прочтение романа Ф.М. Достоевского неожиданно открывает связь героев-«бесов» с «заложными» покойниками. Осмыслению данного мотива в идейно-содержательной структуре романа посвящен параграф 1.3. «Мотив «заложиых покойников». Это древний мировоззренческий константный мотив, широко отразившийся в русской культуре. Мы не думаем, что Ф.М, Достоевский совершенно осознанно вводил его в роман, но само «бесовство» и название романа актуализируют именно эту архаику. В основе рассматриваемого мотива лежат воззрения, характерные для культур многих народов. К «заложным» покойникам относятся люди, умершие прежде срока своей естественной смерти: насильственно, самоубийцы, проклятые своими родителями, а также лица, близко знавшиеся с нечистой силой и пользовавшиеся ее услугами.

В сюжет исследуемого романа мотив «заложных» покойников вошел в связи с образами героев-«бесов». По поверьям, фольклорным текстам, наличие «заложных» покойников нарушает гармонию в мире. Нарушена она и в губернском городе, который у Ф. М. Достоевского выступает моделью России: наступает «смутное время», разворачивается эсхатологическая картина всеобщего хаоса. Ядром этого хаоса выступают «бесы».

Мифо-фольклорный контекст романа выполняет функцию культурной отсылки, связывающую персонажей с исконно народным национальным видением. Кореллируют с «заложными» покойниками духовно мертвые главные герои романа - Николай Ставрогин и Петр Верховенский. Принципиальным отличием живого от мертвого является наличие или отсутствие в человеке души. Понимание смерти как акта отделения души от тела проявляется во многих народных выражениях, в частности, «отдать душу», «испустить дух». Николай Ставрогин и Петр Верховенский, отдав душу бесу, дьяволу, становятся духовно мертвыми.

Зло, которое несут в себе «бесы» романа, глобально. Не останавливаясь ни перед чем, они разрушают дома, семьи, подталкивают героев на самоубийство или сами убивают их.

Используя мифо-фольклорный мотив, вынесенный в название параграфа, Ф.М. Достоевский заявлял о том, что всепроникаемость зла главного «беса» ведет к появлению «заложных» покойников: Матреша, Иван Шатов, Алексей Кириллов, Марья и Игнат Лебядкины, Лиза Тушина, Федька Каторжный. Для Достоевского важно подчеркнуть, что выпущенные «бесы» претворяются во что-либо. До финала романа Николай Ставрогин только гипотетически предстает как «заложный» покойник (он мертв духовно), но в последней главе, после самоубийства, становится им реально. Все злодеяния Петра Верховенского и тот факт, что еще при жизни он был проклят своим отцом, основанный на народных воззрениях, позволяет сделать вывод о том, что Петр Степанович - гипотетический «заложный» покойник. Мотив «заложных» покойников позволяет показать внутреннюю противоречивость тех, кто типичен «заложным» покойникам.

«Заложные» покойники враждебны не только людям, они враждебны и космически организованному ладу природы, мироздания, а следовательно, неминуемо вызывают катаклизмы. Нарушение в губернском городе гармонии «Человек - Божество» откликается нарушением гармонии «Человек -Природа». В романе налицо катаклизмы природы: непрекращающийся дождь, давящая влажность, сырость, грязь.

Целям яркой характеристики возможных перспектив развития современного Достоевскому общества посвящен параграф 1.4. «Мифо-

фольклорный мотив «провалища». В идейно-содержательной стороне романа находит отражение «бродячий» мотив «провалища», известный в различных этнокультурных и локальных традициях.

Мы придерживаемся позиции H.A. Криничной, которая интерпретирует «провалище» как «знак нарушения гармонии в мироздании, вследствие чего в него вторгаются силы хаоса» [Криничная 2004:731], следовательно, «провалище» - это наказание. Духовная и физическая смерть трактуются как предпосылки «провалища».

На то, что люди своим неверием и грехами утрачивают благодать Божию, образующуюся в них духовную пустоту все больше заполняет бесовская сила, которая мучает их сомнениями и различными страстями, указывает еще Библия. Апокалипсис, в котором говорится о падении на землю града и огня, пылающей горы и светящейся звезды, иносказательно указывает на огромные размеры бедствий.

Мотив «провалища» имеет разный диапазон варьирования, то расширяясь, то сужаясь в своих пределах: от города (села) - монастыря (храма) - дома (избы) до некого сакрального атрибута. Известны сюжеты о «провалившихся» городах и островах - Содом и Гоморра, Атлантида, Винета и др.

Ориентация на мифопоэтические источники определила особый статус слова в романе «Бесы». Слово у Достоевского, подобно слову в народной вербальной традиции, приобретает магическую силу действия. Как показывает анализ романа, призывы, слово «бесов», побуждающие к разрушению святынь, становятся одной из причин, повергших город в состояние хаоса, в результате чего на него обрушивается наказание.

В исследуемом романе данному наказанию подвергается губернский город, который выступает моделью России. Отчетливо видна связь романа не только с русским, но и с международным фольклором. Хаос в романе создается главными героями-«бесами» - Николаем Ставрогиным и Петром Верховенским. Они вносят в губернский город только разрушение, не считаясь даже с человеческой жизнью. Герои становятся их жертвами.

Метафорой «провалища» в «Бесах» выступает одна из основных стихий - вода, обрушившаяся на губернский город по причине нарушения жителями каритативных заповедей. Обратим внимание, что вода как стихия, с которой связаны представления о смерти, одновременно осмысляется и как репродуктивная. Смерть в космическом мире означала лишь временный хаос, который в течение определенного периода преодолевался и за которым наступала новая жизнь, перерождение. Таким образом, в романе отчетливо проявляется архетипический мотив обновления жизни через смерть.

Фольклоризация повествования, введение мифо-фольклорных аллюзий, связанных с международным мотивом «провалища», создает особый колорит романа, давая возможность автору с большей достоверностью показать, насколько страшно и опасно «бесовство». Через мифо-фольклорный контекст Ф.М. Достоевский показывает, к каким последствиям может привести «одержимость». Но в то же время, обращаясь к семантике амбивалентной стихии воды, писатель дает надежду на обновление мира через исцеление от «бесовства». 1

Параграф 1.5. «Мифо-фольклорные истоки символики воды» посвящен рассмотрению одной из стихий мироздания - воды.

Архетипический мотив воды в романе воплощается смысловыми составляющими река, пруд, дождь, слеза и специфическим образом озера-бездны. Мотив воды выступает в негативных значениях, соотносимых с опасными, смертоносными стихиями (бесовскими). Так, «бесовское» начало воды задано эпиграфом к роману: стадо свиней, в которых вошли бесы, бросилось в озеро.

Сложная символика воды связана, с одной стороны, с ее природными свойствами - свежестью, прозрачностью, чистотой, а с другой, - с мифологическими представлениями о воде как о «чужом» и опасном пространстве. В связи с противопоставлением «своего» - «чужого» пространства особую значимость приобретают локусы, символика которых может быть охарактеризована как медиативная. Для горизонтальной пространственной системы - это река. Река в романе соединяет в себе одновременно и семантику границы, и семантику дороги в потусторонний мир (переселение Лебядкиных за реку). Река выполняет не только разделяющую, но и соединяющую функцию. Обе части города позиционируются как единый мир, интересы жителей которого заключаются лишь в материально-телесном наполнении. Семантика реки не выходит за рамки негативного, что может быть прочтено как изображение бесперспективности реки жизни, в которую вторгаются «бесы».

Река соотносится со слезами, которыми, в свою очередь, поливается могила. Следовательно, можно говорить об отрицательном, негативном значении водной стихии романа. Плач, согласно мифо-ритуальным законам, выступает способом общения с обитателями загробного мира. Писатель фокусирует внимание на слезе в переломные моменты жизни героев, когда наступает кризис, печаль, горе или они находятся в состоянии надрыва, безысходности, предчувствии беды. В такое состояние персонажей «загоняют» герои, с пренебрежением относящиеся к нравственным и

моральным основам человеческой жизни, - «бесы» (Петр Верховенский, Николай Ставрогин).

Семантически значим в романе и образ непрекращающегося дождя, соотносимого с апокалипсисом. Все действия «бесов» направлены на разрушение христианских догм, а следовательно, ведут к гибели не только отдельного человека, но и мира.

Обращаясь к образу крови, Ф.М. Достоевский показал истинную сущность «бесов», которые скрепляют кровью жестокое дело. Кровь убитого Ивана Шатова была призвана «склеить» пятерку Петра Верховенского: связать всех ее членов преступлением, а значит, и «бесовством». Ф.М. Достоевский в мотиве скрепления клятвы «бесами» увидел возможную трагедию России, возможность поставить ее перед кровавым союзом, убийствами, манифестируемыми как искупительная жертва.

Сюжетно-мотивный уровень романа «Бесы» содержит большой пласт константных мифо-фольклорных единиц. Художественный мир произведения значительно расширяется за счет привнесения этнографического материала и тесно связанной с ним фольклорно-мифологической линии.

Мотивы в романе тесно переплетены, они сосуществуют. Их правильная интерпретация помогает понять идею романа - искажение духовного идеала, которое ведет в бездну нравственной деградации. Писатель показывает, насколько страшны, жестоки и беспощадны «бесы».

Неразрывное единство, организующее художественную ткань произведения и играющее значительную роль в раскрытии сущности «бесовства», несомненно, составляют пространство и время. Этим категориям также принадлежит важная роль в осмыслении фольклоризма романа Ф.М. Достоевского «Бесы». Анализу хронотопа посвящена глава II «Пространственно-временная организация романа «Бесы»».

Категории пространства и времени как в фольклорном тексте, так и в тексте романа апеллируют к архетипам, изучение этих категорий невозможно без обращения к мифопоэтике.

Исследование романа показало, что пространственные образы в романе «Бесы» наделены мифопоэтическим смыслом, который складывается на основе «готовых» символических значений предметов и явлений, уже существующих в культуре. Этому посвящен параграф 2.1. «Мнфопоэтический аспект пространственной системы романа».

По нашему мнению, пространство выступает тем сегментом, который позволяет с наибольшей убедительностью показать генетическую общность компонентов триады «миф - фольклор - литература».

В художественном пространстве романа «Бесы», исследовании писателем путей человеческого своеволия, влекущего к преступлению, концептуальное значение имеет мотив дома.

Представления о доме, существующие в языковой картине мира русского народа, можно считать основой для авторского концептуального мотива дома.

В структуре романа «Бесы» мы выделяем следующие смысловые слои рассматриваемого мотива: 1) дом-жилище; 2) дом-семья; 3) дом-духовное пространство; 4) антидом. Каждый концептуальный слой передает авторское видение пространства. В содержательном плане концептуальный слой дом-духовный мир является самым важным в представлении Ф.М.Достоевского о доме. Наличие или отсутствие «духа дома» определяет отношение героев романа к дому-жилищу, дому-семье. Для раскрытия идеи романа важна философия семьи самого Ф.М. Достоевского. Семья понимается писателем как устоявшаяся, стабильная форма жизни, складывавшаяся веками, как святыня, охранительное начало в обществе.

Все слои текстового авторского мотива «дом» взаимосвязаны: дом-жилище и дом-семья напрямую определяют дом-духовный мир, надломленность которого у героев романа Ф.М. Достоевский связывает с отрицанием дома (антидомом). Мир у Достоевского един, и все в нем взаимосвязано. Нарушение одних ценностей проявляется в нарушении других. «Бесами» выбран для удара объект дом-семья, но подвергается разрушению и дом-жилище. Мир внутренне связан, поэтому разрушение в исследуемом романе носит всеохватывающий характер, распространяется не на один конкретный дом. Разрушение «бесами» чужого для них дома приносит не только гибель чужого очага, чужой семьи, человека. Оно не проходит бесследно и для разрушителя («беса»). Этот процесс оказывается амбивалентным. Внутреннее разрушение домов героев откликается хаосом в обществе, и как следствие, пагубно влияет на самих «бесов».

Реализуемые в романе смысловые поля исследуемого концептуального мотива изображают всеохватный хаос: во внешней и внутренней стороне (распад семьи, отсутствие нравственных и моральных норм и законов) дома, в жизни губернского города

Воздействие мифо-фольклорной поэтики проявилось в обращении писателя к символической семантике локативов дома. Их введение в роман не случайно. Оно вызвано многогранностью романной символики дома, в том числе и символом дома - России. Обращение к сакральным точкам дома вливается в русло размышлений Ф.М. Достоевского над гоголевским вопросом: «Русь, куда ж несешься ты?». Локативы имеют сюжетное и

характеротворческое значение, а также вплетаются в пророческую составляющую романа.

Сакральные детали дома важны в романе для раскрытия внутреннего мира героев. Важную роль в развенчании «бесовства» играют лексемы, номинирующие границы дома. В романе акцентируется внимание на тех объектах, которые включаются в мифологическую картину мира. Значение «границы дома» обозначено в романе словами крыша, окно, дверь, порог, которые воспринимаются как бытовые реалии и как духовные категории. Семантика «пограничных» локативов дома определяется мортальными мотивами, которые, в свою очередь, порождаются ситуацией появления «бесов», несущих хаос и разрушение.

Как было отмечено, пространство исследуемого романа организовано основной оппозицией «своей» и «чужой» стороны. Актуализация этих оппозиций достигается пространственными передвижениями героя. Заметна семиотичность образа перекрестка: связь между перекрестком и душевной дисгармонией обнаруживает себя в состоянии тревоги, беспокойства, предчувствия, которое испытывают герои.

Анализ мифопоэтики пространства дает возможность установить соотношения традиционного и индивидуального в романе. На наш взгляд, символическая насыщенность пространственных образов в исследуемом произведении достаточно велика, поскольку в нем нет эксплицитно выраженной авторской позиции.

В параграфе 2.2. «Семантико-функциональная специфика художественного времени романа» рассматриваются особенности временной модели романа. Время в «Бесах», отличающееся сложной иерархической структурой, становится главным и надежным свидетелем происходящего - в его тайниках хранятся причины, мотивы и подоплека событий. На наш взгляд, эпоха кризиса, неустойчивости, к которой обратился Ф.М. Достоевский, могла зафиксировать только «кризисное» время, которое раскрывается в романе через мифо-фольклорный контекст.

Месяц, неделя, час, минута, миг, полночь, полдень - все перемешано на страницах романа, хаотично. На наш взгляд, такое смешение временных помет подчинено раскрытию идейной стороны романа: показать антинародную, разрушительную силу «бесовства», вносящего хаос и сумятицу. В народной культуре все, что касается природы, представляется организованным. Однако проникновение в мир «бесовства» с его жестокостью все переворачивает.

Мифо-фолыслорное вторжение проявляется в ориентировании Ф.М. Достоевского на мифо-фольклорную систему чисел, в частности

2,4,7,12. Писатель, возвращая числу роль, которую оно играло в мифопоэтическую эпоху, раскрывает с его помощью глубинный смысл идеи романа. Сакральные числа являются универсальными символами мировой культуры, с одной стороны, и обладают национально-культурной семантикой, с другой. Темпоральный комплекс определяет внутреннее движение романного пространства.

Несмотря на многообразие временных помет в романе «Бесы», наибольшую важность имеет число 12. Оно помогает лучше понять неблагополучие русского мира, разгула злых «бесовских» сил. Ф.М. Достоевский наполняет традиционные элементы поэтики новым содержанием. Именно на этом отрезке времени границы между «своим» и «чужим» как бы теряют свои свойства - возникает ситуация временного хаоса. Отметим сюжетообразующую роль числа двенадцать. Достоевский ориентируется относительно этого числа не только на мифо-фольклорную традицию, но и на учение, связывающее с числом 12 идею жертвы. Беседы, которые совершаются в 12 часов, имеют судьбоносное значение, они изменяют людей, направляют их на путь, который нередко губит героев. Так, в 12 часов пятерка «наших» под предводительством Петра Верховенского планирует убийство Ивана Шатова. Временные отношения являются одним из основных компонентов идейной стороны романа.

Точность, объемность и многомерность времени в романе «Бесы» хранит тайны и преподносит сюрпризы. Великий художник, выверяющий чуть ли не каждое мгновение романных эпизодов по часам, смело раздвигает рамки времени и, дегармонизируя архаичные представления о числах, говорит о злобе дня. Благодаря этому становится возможным вскрыть глубинные смыслы событий. Читатель получает уникальную возможность постичь «будущие итоги настоящих событий» [Сараскина 1990:51].

В конце романа - гибель (самоубийство) главного «беса» - Николая Ставрогина, который бросает душу в бездну, оставляя тело висеть. Об участи многих других «бесов» ничего не сказано, то есть художественное время романа последней страницей не ограничивается, оно остается открытым. В фольклоре «открытость» - это типичный прием, указывающий на продолжение жизни. Ф.М. Достоевский через открытость времени стремился показать опасность «бесовского» начала во все времена.

Мифо-фольклорное вторжение проявляется в ориентировании Ф.М. Достоевского на мифо-фольклорную систему чисел, в частности 2,4,7,12. Сакральные числа являются универсальными символами мировой культуры, с одной стороны, и обладают национально-культурной семантикой, с другой. Ф.М. Достоевский, возвращая числу роль, которую оно

играло в мифопоэтическую эпоху, раскрывает с его помощью глубинный смысл идеи романа. Отфольклорные включения сказываются в мотиве «пограничного времени».

Темпоральный комплекс определяет внутреннее движение романного пространства. Временные отношения являются одним из основных компонентов идейной стороны романа.

Время в романе тесно связано с пространством. Оно также сакрализовано и имеет мифопоэтическую основу. Особая роль отведена числовой символике, которая, в свою очередь, определяя внутреннее движение романного пространства, передает трагизм событий, указывая на истинную сущность «бесовских» замыслов.

Пространственно-временная организация, имеющая фольклорное мифологическую основу, раздвигает рамки романа, придавая ему дополнительный смысловой объем. В результате губернский город, в котором совершается действие, вырастает до масштабов России. События, преломленные в «Бесах» через призму мифопоэтики, поднимаются до уровня типических.

В заключении диссертационной работы обобщается исследовательский материал. В частности, отмечается, что творчество Ф.М. Достоевского - яркий пример тесной связи фольклора и литературы. Анализ романа «Бесы» свидетельствует о наличии глубинного мифо-фольклорного контекста, который возникает на основе интертекстуальных связей с мифо-фольклорной традицией.

Сюжетные интертекстуальные отсылки обнаруживают стремление Достоевского через мифо-фольклорный контекст романа наиболее полно показать духовную и нравственную мутацию, . смену аксиологических полюсов в пореформенной России.

Нам представляется не случайным широкое включение мифо-фольклорной традиции в ткань романа. Сам объем мифо-фольклорных материалов подводит к выводу о том, что писатель в решении судеб России призывал опереться на «мнение народное», опыт и нравственность народа.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора: I. Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Орлова, С.А. Мифо-фольклорный мотив дома в художественной структуре романа Ф.М. Достоевского «Бесы» [Текст] / С.А. Орлова // Вестник Челябинского государственного университета: Научный журнал. Выпуск 39. Филология. Искусствоведение / Гл. ред. А.Ю. Шатан. Челябинск, 2009. - С. 103-112 (1,1п.л.).

II. Статьи в иных изданиях:

2. Орлова, С.А. Мифо-фольклорные истоки мотива порога в романе Ф.М. Достоевского «Бесы» [Текст] / С.А. Орлова // Сборник материалов межрегиональной научно-практической конференции «Традиционная народная культура в духовном возрождении Отечества», посвященной 60-летию со дня рождения зауральского фольклориста, этнографа М.Г. Екимова (30 ноября-1 декабря 2007 г.). - Курган - 2007. - С. 61-67 (0,3 пл.).

3. Орлова, С.А. Фольклорно-мифологическая троичность структуры романа Ф.М. Достоевского «Бесы» [Текст] / С.А. Орлова // Сборник научных трудов аспирантов и соискателей Курганского государственного университета. -Вып. IX. - Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2007. - С.47-48 (0,2 п.л.).

4. Орлова, С.А. Перекресток в поэтике романа Ф.М. Достоевского «Бесы» [Текст] / С.А. Орлова // Проблемы жанра и стиля в современном литературоведении: Сборник научных трудов. - Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2008. - C.61-6S (0,3 п.л.).

5. Орлова, С.А. Фольклорно-мифологические истоки темпоральности в романе Ф.М. Достоевского «Бесы» [Текст] / С.А. Орлова // Народная культура Сибири: Материалы XVI научного семинара-симпозиума Сибирского регионального вузовского центра по фольклору / Отв. ред. Т.Г. Леонова. - Омск: Изд-во «Амфора», 2007. - С.192-196 (0,3 п.л.).

6. Орлова, С.А. Бесовское время Ф.М. Достоевского (роман «Бесы») [Текст] / С.А. Орлова // Сборник научных трудов аспирантов и соискателей Курганского государственного университета. - Вып. X, - Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2008. - С.53-54 (0,2 п.л.).

7. Орлова, С.А. Пограничное время как черта идиостиля Ф.М. Достоевского (роман «Бесы») [Текст] / С.А. Орлова // Проблемы жанра в современном литературоведении: Сборник научных трудов. - Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2009. -С.36-41 (0,4 п.л.).

8. Орлова, С.А. Ряженье как черта идиостиля Ф.М. Достоевского (роман «Бесы») [Текст] / С.А. Орлова // Лингвистика и межкультурная коммуникация. Сб. материалов межрегиональной научно-практической конференции. Курган. Изд-во Курганского гос. ун-та. 2009. - С. 125-134 (0,5 п.л.).

9. Орлова, С.А. Концепт «вода» в романе Ф.М. Достоевского «Бесы» [Текст] / С.А. Орлова // VII Зыряновские чтения: Материалы Всероссийской

научно-практической конференции (Курган, 10-11 декабря 2009 г.). Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2009. - С. 157-159 (0,3 п.л.). 10. Орлова, С.А. Мотив «заложных покойников» в художественной структуре романа Ф.М. Достоевского «Бесы» [Текст] / С.А. Орлова // Культура провинции: Сборник научных статей. Вып. 2. Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2010. - С. 21-23 (0,3 п.л.).

Подписано в печать 6.09.2010 г. Формат 60x84 1/16 Усл.печл 1,5 Тираж 100 Заказ*/ Редакционно-издательский центр КГУ. 640069, г.Курган, Гоголя 25. Курганский государственный университет.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Орлова, Светлана Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. КОНСТАНТНЫЕ МИФО-ФОЛЬКЛОРНЫЕ МОТИВЫ В РОМАНЕ «БЕСЫ».;.

1.1. Мифо-фолыслорная система троичности структуры романа.

1.2. Семантико-функциональная специфика мотива ряженья.

1.3. Мотив «заложных покойников».

1.4. Мифо-фольклорный мотив «провалища».

1.5. Мифо-фольклорные истоки символики воды

Глава II. ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ РОМАНА «БЕСЫ».

2.1. Мифопоэтический аспект пространственной системы романа.

2.1.1. Мифо-фольклорный мотив дома.

2.1.2. Мифопоэтическая семантика локативов дома

2.1.3. Перекресток в поэтике романа.

2.2. Семантико-функциональная специфика художественного времени романа.

2.2.1. Мифо-фольклорные истоки темпоральности в романе.

2.2.2. «Пограничное» время в мифопоэтике романа.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Орлова, Светлана Александровна

В современном гуманитарном знании важное значение приобретает изучение проблемы обращения писателей к духовно-нравственным истокам. В связи с этим особенно актуальным является исследование мифо-фольклорного пласта в прозе многих русских писателей, которые в опоре на национальные традиции стремились найти ответы на важные социальные и философские вопросы современности. Огромную роль в художественном осмыслении национального образа жизни и национального характера Ф.М. Достоевским играет мифо-фольклорный контекст, связывающий воедино всю композицию романа «Бесы». Уже само название и эпиграфы указывают на глубинную связь романа с народной культурой.

Рассматривая миф и фольклор как основу, колыбель» любой культуры, можно утверждать, что степень проявления национальной—идентичности литературы зависит, в первую очередь, от степени сопряженности с ними.

Традиции фольклора и мифологизма имеют определяющее значение в литературном наследии Ф.М. Достоевского, в его эстетической системе. Интерес писателя к фольклору коренится в самой «природе» души? Достоевского, в его патриотической настроенности и православной специфике миросозерцания.

Фольклорно-мифологические истоки, представляющие собой отражение крестьянской этики и эстетики, выразителем которой, и являлся Ф.М. Достоевский, глубоко и органично входят в самую ткань произведений писателя и несут в себе высокий жизнеутверждающий пафос. Согласимся, с известным литературоведом Ю.И. Селезневым, утверждавшим: «Своего рода великая загадка творчества Достоевского состоит в том, что перед'нами художник, который необычайно много говорил о народе и^ В1 то же время- не I воплотил прямо и непосредственно народное слово:. . Думается; что* придет время, когда мы поймем народную сущность романов «Достоевского, где как будто бы не звучит голос народа» [217, 205-206].

Для Достоевского важен не столько отбор мифо-фольклорного по происхождению материала, сколько его подача, взгляд на проблему с позиций народной этики и культуры. Увидеть народные идеалы, почувствовать и принять народную этику Достоевский призывал в Пушкинской речи: «Он (Пушкин - С.О.) первый (именно первый, а до него никто) дал нам художественные типы красоты русской, вышедшей прямо из духа русского, обретавшейся в народной правде, в почве нашей, и им в ней отысканные. <. .> все эти типы положительной красоты человека русского и души его взяты всецело из народного духа. Тут уже надобно говорить всю правду: не в нынешней нашей цивилизации, не в «европейском» так называемом образовании, не в уродливостях внешне усвоенных европейских идей и форм указал Пушкин эту красоту, а единственно в народном духе нашел ее, и только в нем, Таким образом, повторяю, обозначив болезнь, дал и великую надежду: «Уверуйте в дух народный и от него единого ждите спасения и будете спасены» [10, Т.26, с.130]. Эстетическим выражением народных идеалов писатель считал национальный фольклор, что реализовалось в романе «Бесы», вышедшем в 1871-1872 годах.

Роман «Бесы», написанный в кризисное, переходное для России время, отразил происходящие в стране процессы. Провидец Достоевский, обеспокоенный общественным брожением, в центре романа поставил проблему «Россия - будущее России - народ». Писатель раскрыл свое понимание нигилистов в связи с поставленной проблемой и показал, насколько их «идея» безобразна, бессмысленна и бесчеловечна: в ней свобода переходит в безграничный деспотизм, равенство - в странное неравенство, обоготворение человека - в истребление человеческой природы, «бесовство».

Беда, по Достоевскому, в том, что «бесовство» овладевает душами быстро. Рассказчик говорит: «Аплодировала уже чуть не половина* залы: увлекались невиннейшие: бесчестилась Россия всенародно^ публично^ и разве можно было не реветь от восторга?» [10, Т. 10. с.374]. Желание Ф:М. Достоевского сказать «всечеловечности» «русское особое-слово» проявилось в использовании широкого пласта фольклора в романе.

Исследование творчества Ф.М. Достоевского с точки зрения функциональности мифо-фольклорного контекста не носит системного характера. Так, роль фольклора в творчестве Ф.М. Достоевского отмечалась в начале XX века Д.С. Мережковским [168] и Вяч. И. Ивановым [206]. Верно замечание В.А. Михнюкевича о том, что данный вопрос затрагивался ими «вскользь и с методологических позиций, представляющихся нам сегодня не совсем корректными» [173,90]. Позднее вопросу фольклоризма творчества писателя посвящены работы М.С. Альтмана, М.М. Бахтина, Е.М. Мелетинского, A.A. Мисюрева, Н.К. Пиксанова, Н.М. Чиркова. Исследование Н.К. Пиксанова «Достоевский и фольклор» [194] строится в основном на фактах прямого цитирования фольклорных произведений Достоевским. В статье В.Е. Гусева «Достоевский и народный театр» писатель предстает как первый исследователь народного театра [96]. Значительным шагом в методологии изучения произведений Ф.М. Достоевского в аспекте мифопоэтического контекста являются работы В.В. Иванова, В.Н. Топорова [115], Н.Д. Тяпушкиной [243], Б.А. Успенского [245].

Изучение литературного наследия Ф.М. Достоевского в контексте мифо-фольклорной традиции многоаспектно. Так, по мнению ряда исследователей (В.В. Борисова, В.П. Владимирцев, В.Е. Ветловская, В.А. Михнюкевич, JI.M. Овчинникова, Ю.И. Селезнев, С.М. Телегин), фольклоризм Ф.М. Достоевского связан с язычески-христианской формой проявления народного сознания, а творческое видение мира писателя в целом близко народнопоэтическому. Исследователями .отмечается роль «живой школы народности» в творчестве писателя. Так, по словам В.П. Владимирцева, «живая школа народности глубоко и неизгладимо отразилась на личных творческих убеждениях и принципах, поэтической воле и технике Достоевского, вошла, так сказать, в его плоть и кровь» [81,13]. Отражению народною культуры в творчестве Ф.М. Достоевского посвящены монографии В.П: Владимирцева «Достоевский народный» [81], В.А. Михнюкевича «Русский^ фольклор.1 в художественной системе Ф.М.Достоевского» [172].

Один из аспектов изучения творчества Ф.М. Достоевского - выявление значения отдельных фольклорных жанров. Об использовании писателем фольклорной загадки пишет Г.А. Левинтон в статье «Достоевский и «низкие» жанры фольклора» [146], В.П. Владимирцев обращается к изучению в литературном наследии Достоевского разных фольклорных жанров — «Достоевский и народная пословица»; «Достоевский и народная песня»; «Народные плачи в творчестве Ф.М. Достоевского» [82, 84].

Вопросу функционирования и трансформации архетипов в творчестве Ф.М. Достоевского посвящены работы Е.М. Мелетинского «О литературных архетипах» [166] и В.Н. Топорова «"Господин Прохарчин". К анализу петербургской повести Достоевского» [238]. В монографии «О литературных архетипах», анализируя в исторической перспективе трансформацию архетипов «космос» и «хаос», «герой» и «антигерой», Е.М: Мелетинский прослеживает их функционирование и в творчестве Ф.М. Достоевского. Так, борьба космоса и хаоса в душе человека у Достоевского соотносится Е.М. Мелетинским с деятельностью «культурного героя» и трикстера [166, 89], что «приближается к интерпретациям Юнга, относящимся к коллективно-бессознательному, к «тени» и т.п.» [166, 90]. В образе Кащея, мифе о Громовержце и «умирающем и воскресающем боге» видит В.Н. Топоров истоки образа главного героя раннего рассказа Достоевского «Господин Прохарчин». Такой подход к произведениям Достоевского указывает на многоуровневое построение текстов писателя.

Изучение глубинных пластов раннего творчества писателя развивает бахтинский тезис о том, что «произведения этого автора (Ф.М. Достоевского — С.О.) органично вписываются в контекст любой национальной культуры» [65, 26]. Интересна в этом отношении монография В.Е. Ветловской «Роман Ф.М. Достоевского "Бедные люди"», в которой исследовательница при анализе взаимоотношений героев и состояния изображенного мира широко использует библейские коннотации. В работе «Ф.М. Достоевский» В.Е. Ветловская ориентируется на изучение трансформации, творческой переработки писателем фольклорных мотивов, на «прихотливую цепь ассоциаций, возникающую в такой поэтической системе» [80, 14].

Для выявления глубинных архаических пластов народной культуры произведений Ф.М. Достоевского проводятся мифо-фольклорные параллели также в работах Д.Л. Башкирова, В.В. Борисовой, Н.Ф. Будановой, А.П. Власкина, В. Кантора, Т.А. Касаткиной, PJL Клейман, Г.П. Козубовской, А.Н. Кошечко, А.Е. Кунильского, Л.М. Лотман, Л. Ляху, В.А. Недзвецкого, Л.В. Овчинниковой, Л.И. Сараскиной, Ю.И.Селезнева, И.П. Смирнова, С.М. Телегина, Н.В. Черновой, Г.К. Щенникова, и др. Многообразие работ, посвященных изучению мифо-фольклорного контекста в творчестве Ф.М. Достоевского, указывает на важность и актуальность, но в то же время нерешенность данного вопроса.

О сложности проблемы свидетельствует ряд внутренне противоречивых работ. Отметим, что И.Л. Волгин, О.Г. Дилакторская при изучении повести «Хозяйка» выдвигают противоречивые версии о мифологической и библейской символике и функции образа Катерины. Исследователи отмечают значимость героини для зрелого творчества писателя как предтечи типа гордой инфернальницы [100].

Широкий круг исследований свидетельствует о важности проблемы, а дискуссионность ряда положений - о ее сложности.

Монографических работ, посвященных фольклоризму романа Ф.М. Достоевского «Бесы», нет. Вместе с тем, отдельные аспекты проблемы освещаются в работах В.П. Владимирцева [83], А.П. Власкина [85], Л.М. Лотман [153], В.А. Михнюкевича [172], Л.В. Овчинниковой [188], A.B. Пигина [193], ЛИ. Сараскиной [213], Ю.И. Селезнева [216], С.М. Телегина [232], Г.К. Щенникова [264] и др.

Так, мотивы эсхатологических легенд в системе образов романа «Бесы» рассматриваются A.B. Пигиным в статье «Роман Ф.М. Достоевского «Бесы».и видения рая и ада» [193, 136-139].

Провидческое начало романа раскрыла Л.В. Овчинникова в кандидатской диссертации «Творчество Ф.М. Достоевского и фольклор /вопросы поэтики/». Исследуя фольклорные образы «избушки на курьих ножках», «Ивана-царевича», автор пришла к выводу, что данные образы, использующиеся Достоевским в символическом значении, подчеркивают сходство между бесами-«революционерами» и либералами-«европейцами», что усиливает идейное звучание романа как «предупреждения о том, что ожидает Россию в будущем» [188,49].

Зооморфные кодировки Достоевского стали предметом изучения В.П. Владимирцева. Исследователь, подробно рассматривая бестиарий Достоевского, уточняет, что «низ бестиария составляют хтонические и оттого вредоносные быличные животные» [81,312]. К ним относятся и одержимые бесом свиньи, о которых речь идет в эпиграфе к роману «Бесы». «Все они, -продолжает В.П. Владимирцев,. - литературно соотнесены с темными и разрушительными силами человеческой души» [81,312]. «Достоевский признан непревзойденным отгадчиком и толкователем скрыто-таинственных" мотивов человеческих мыслей и поведения. Эту аксиому подтверждают зооморфные кодировки художника, обращенные к «тайному» и «роковому»; [81,313].

Сложность романа, включенность в него мифо-фольклорного пласта вызывают заведомо дискуссионное прочтение произведения. Так, заслуживает внимания наблюдение Л.В. Овчинниковой над последним странствованием Степана Трофимовича. Исследовательница отмечает скрытое сопоставление последнего странствования старшего Верховенского с народными представлениями о дороге в загробный мир, с поминальной обрядностью. Однако мысль о трагичности образа Степана Верховенского весьма дискуссионна: «.превращают иронически-идиллическое звучание образа в поистине трагическое, что позволяет автору высказать ряд важных для идейного звучания романа мыслей» [188,122].

Рассуждая о проблеме зла в «Бесах», С.М. Телегин в книге «Жизнь мифа в художественном мире Достоевского и Лескова» [232] приходит к выводу о том, что эта категория связана с проблемой свободы и свободной воли человека, свободного выбора. «Логика Достоевского в «Бесах», - пишет С.М. Телегин, - очевидна: сам писатель, творя свою мистическую и сакральную реальность, остается на мифологических позициях понимания природы добра и зла как проявлений метафизических и космических сил. Категории добра и зла в мифологическом сознании Достоевского не столько нравственно-этические, сколько онтологические и метафизические. Поэтому писатель никогда не осуждает своих героев, не дает прямой моральной оценки их поступкам, и в этом он проявляет себя как человек, познавший сокровенные и сакральные глубины мифа» [232,31]. Утверждение тезиса о том, что «писатель никогда не осуждает своих героев», на наш взгляд, слишком расширительно. Относительно ряда героев (Николая Ставрогина, Петра и Степана Верховенских) позиции писателя откровенно прозрачны.

Наибольший интерес для нас представляет обстоятельное исследование В.А. Михнюкевича «Русский фольклор в художественной системе Ф.М.Достоевского» [172]. Автор работы приходит к следующему выводу: «Над чем бы ни билась мысль писателя, над чем бы он ни размышлял - об исторических, судьбах человечества и русского народа, о высших его моральных ценностях, о задачах искусства, о национальном характере - фольклор как единственная форма проявления народного слова явно или неявно присутствует в контексте этих размышлений. В художественной культуре человечества для Достоевского, как известно, были высокие ориентиры, направляющие людей к будущей гармонии. Среди них, и это надо признать, - художественное творчество русского народа. Поэтому так пристально вглядывался в него писатель, вырабатывая свою собственную концепцию фольклора. Поэтому так активно используется фольклор в качестве строительного материала при созидании Достоевским своих художественных творений» [172,78-79]. Одна из глав монографии - «Аргументы «мнения народного» в полемике с «Бесами»» -посвящена исследованию романа в тесной связи с фольклором. По справедливому замечанию автора, «в художественной структуре «Бесов» присутствие фольклорных элементов обнаруживается на разных уровнях: от простой цитации Федькой Каторжным фольклорных речений из «Сибирской тетради» <.> до участия фольклорных образов и мотивов в символизирующей генерализации художественной мысли писателя» [172,137138]. Фольклор в романе, по мысли исследователя, выступает средоточием авторского идеала, народной почвенной правды, а также служит средством сатирического разоблачения.

Фольклорные элементы, по наблюдениям В. А. Михнюкевича, выбираются для оценки персонажа: «Нет ни одного более или менее значимого персонажа в «Бесах», который бы не использовал в своей речи пословиц и поговорок. Нет, пожалуй, у Достоевского ни одного романа, где паремии были бы представлены так изобильно» [172,166]. Изобилие пословиц и поговорок создает впечатление знания народа «бесами». Однако их расхождение с народом по всем духовным позициям переводит образные выражения в иронический план. Младший Верховенский «переиначивает» их на свой манер: «Успеешь, крыса, выселиться с корабля» [10, Т. 10, с.289]. Глупейшие переводы русских пословиц на французский выдают отдаленность Степана Трофимовича от крестьянской традиционной культуры: «в стране Макара и его телят» [10, Т. 10, 25]. Насыщенность фольклорными речениями, на наш взгляд, указывает на духовное родство двух поколений «бесов». Ф.М. Достоевский этой деталью показал отдаленность «бесов» от народа. Произвольное толкование пословиц - отражение их представлений о жизни. Пророческим является сон старшего Верховенского о челюсти. М.С. Альтман, обращаясь к данному мотиву, указывает:- «.по народному поверью, челюсти символизируют крайнюю степень опасности, близости гибели, смерти» [55,189]. И действительно, губернский город, символизирующий Россию, стремительно мчится «в пропасть».

На наш взгляд, роман «Бесы» - одно из самых трагичеких произведений мировой литературы, так как «бесами» порождается безысходность. Писатель отчетливо показал трагедию человека, мира, призывая всех задуматься над своими и чужими мыслями. Причина трагедии, по мысли художника, кроется в своеволии, эгоизме, желании поставить себя выше Бога и остальных людей.

Пророческое предсказание Ф.М. Достоевского о социальном и нравственном хаосе как основе трагичности глобального всеобщего разрушения общества актуализирует роман «Бесы» во все времена, в том числе и в XXI веке. Одним из аспектов хаоса писатель считал внутренний разрыв этноса. Эта мысль Достоевского четко сформулирована A.A. Алексеевым: «.до тех пор, пока силы, претендующие на руководство обществом, не перестанут смотреть на народные массы как на средство достижения своих целей, до тех пор, пока они не увидят настоящее и будущее общества сквозь призму народного идеала, то есть не сольются с народом в едином нравственном чувстве, - они будут не в силах обеспечить социальной стабильности, оградить общество и себя от страшных потрясений» [54,85].

Сюжет романа подводит к мысли о том, что пока «бесами» не заражен народ. И в этом следует видеть надежду писателя на светлое будущее России. Писатель был чрезвычайно близок народу по духу своих убеждений. Сам он, говоря о сути своих идеалов, писал: «Не Федора Достоевского вам упрекать в, перемене убеждений. но я нисколько не изменил идеалов моих и верю — но лишь не в коммуну, а в царствие божие. Я принадлежу частию не столько к убеждениям славянофильским, вернее, к православным, то есть убеждениям крестьянским, то есть к христианским. Я не разделяю их вполне - их предрассудков и невежества не люблю, но люблю сердце их и все то, что они любят.» [10, Т.24,с. 106-107]. Эта основа фольклоризма Достоевского объясняет и соответствующие формы и приемы работы писателя с фольклорным материалом. Вопреки воле автора «предрассудки» проникли в романную структуру «Бесов», способствуя раскрытию идейно-содержательной стороны романа. По справедливому замечанию В.А. Михнюкевича, «фольклорный материал здесь (в романе «Бесы» - С.О.) органически врастает в образную систему литературного текста и подчиняется ей. Он живет и функционирует уже по законам поэтики Достоевского» [173, 98].

Задача, стоящая перед исследователем проблемы функционирования фольклора в произведениях писателей, в том числе и в романе Ф.М. Достоевского, двуедина: она предполагает отчетливое прояснение того, что из фольклора использует художник и как происходит процесс «вживления» фольклорных элементов в художественную систему. Фольклорный образ, переходя в литературное произведение, становится при этом элементом нового художественного строя и, как правило, теряет свое первоначальное содержание и приобретает новое. Для анализа произведения, выявления его глубинного смысла необходимо обращаться к первичному смыслу мифо-фольклорных включений.

Не претендуя на исчерпывающий анализ фолыслоризма романа «Бесы», мы выдвигаем для рассмотрения ряд проблем, позволяющих с новых позиций и на более глубокой основе (включающей в себя как достижения достоевсковедения, так и фольклористики) уточнить и пересмотреть обращение писателя к мифо-фольклорному началу.

В аспекте нашей работы необходимо установить наличие в романе фольклорно-мифологических моделей, компонентов, образов, показать их преобразование и структурно-семантическую роль в произведении. По нашим наблюдениям, мотив «бесовства», являясь в романе центральным, выявляет себя через все уровни художественной структуры: хронотоп, предметный мир, систему мотивов и образов. Все периферийные мотивы втянуты в его орбиту. Следовательно, взаимодействие элементов разных уровней структуры романа выражается в одновременной принадлежности всех смысловых компонентов к сфере «бесовства». Контекстуальный анализ, выявление мифо-фольклорного подтекста романа позволяет увидеть проникновение писателя в глубину народного сознания. Однако, ориентируясь на народнопоэтическую образность и мифологизм, Ф.М. Достоевский подчиняет фольклорную мысль собственному авторскому замыслу.

Обращаясь к исследованию романа «Бесы» с целью выявления роли фольклорно-мифологического контекста, мы считаем необходимым проанализировать все уровни художественной структуры романа: композицию, систему мотивов и образов, хронотоп.

В «Бесах» фольклорные единицы используются в «метафорическом», переносном, значении, получая новое образное и смысловое содержание. На наш взгляд, авторское использование мифо-фольклорных элементов и структур в романе «Бесы» сознательно и бессознательно одновременно: само обращение и отбор фольклорного материала носит сознательный характер, тогда как архетипическое, живущее в подсознании писателя, проявляется и актуализируется в творчестве по другим законам — иррациональным. Художник-мыслитель верил в духовную мощь человека, мощь слова. Отсюда обращение к разным вербальным традициям, истокам: устное народное творчество, Библия, древнерусская литература.

В качестве методологического подхода к исследованию романа «Бесы» мы выбрали следующий тезис В.А. Михнкжевича: «В стиле Достоевского звучит как бы «эхо русского народа». Этот писатель внешне как будто не так уж и близок к народному словесному искусству, но без учета связей его творчества с фольклором - в .этом мы твердо убеждены - невозможно адекватно судить о своеобразии его творческого метода и стиля» [172,6-7].

Объектом диссертационного исследования является роман Ф.М. Достоевского «Бесы».

Предмет нашего изучения - осмысление романа в аспекте мифо-фольклорного контекста.

Целью диссертации является исследование фольклорно-мифологического контекста романа «Бесы»; выявление его роли в художественной ткани произведения. Достижение цели предполагает решение следующих задач:

- выявление системы фольклорных образов и мотивов, вошедших в роман;

- установление основных способов и приемов интерпретации и трансформации фольклорных образов и мотивов;

- осмысление трансформации архетипов как перевода глубинных явлений в текстовое романное пространство;

- определение роли хронотопа в раскрытии сущности «бесовства»;

- рассмотрение мифо-фо'льклорной модели дома как основы для раскрытия нравственно-духовного мира русского «бесовства».

Методика исследования основывается на текстологическом анализе романа «Бесы» с использованием историко-литературного, сравнительно-типологического, сравнительно-генетического, интертекстуального методов. Сравнительно-типологический метод используется при выявлении типологических мотивов и образов. Сравнительно-генетический метод, обусловленный самой проблемой фольклоризма литературы, является основным методом при выявлении генетических связей фольклорных и литературных традиций. Комплексный подход позволил установить связь мифо-фольклорного контекста романа с авторским замыслом, проследить развитие основных образов и мотивов, трансформацию средств и приемов народной культуры в повествовательной структуре произведения.

Теоретико-методологической базой исследования являются труды по мифологии, этнографии, литературоведению, фольклористике ведущих российских исследователей М.К. Азадовского, A.M. Астаховой, М:М. Бахтина, П.С. Выходцева, А. Гуревича, У.Б. Далгат, М.В. Загидуллиной, А.И. Лазарева, Ю.М. Лотмана, Д.Н. Медриша, Е.М. Мелетинского, A.M. Новиковой; Н.О. Осиповой, Э.М. Померанцевой, В.Я. Проппа, Б.Н. Путилова, С.М. Телегина, В.Н. Топорова и других. Важными для темы нашего исследования явились исследования ученых, разрабатывающих проблему фольклоризма творчества отдельных писателей: В.В. Блажеса, И.А. Дергачева, О.С. Коноплевой, В.А. Михнюкевича, Т.В. Савельевой, Е.К. Созиной, Н.И. Украинцевой и других.

Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в возможности использования его результатов и выводов в последующем изучении означенных в данной работе проблем не только относительно творчества Ф.М. Достоевского, но и других писателей. Сделанные в ходе работы выводы могут явиться' основой для разрешения ряда актуальных вопросов, возникающих в процессе исследования проблемы взаимодействия мифа, фольклора и литературы.

Практическое значение • исследования связано с возможностью использования его результатов при разработке курсов лекций по истории русской литературы XIX века, по теории фольклора, при чтении спецкурсов и спецсеминаров для студентов-филологов, в практике вузовского и школьного преподавания.

Положения, выносимые на защиту:

- глубинный смысл романа раскрывается через мифо-фолыслорный контекст, способствующий более точному пониманию идейно-содержательной стороны произведения;

- фольклорно-мифологический контекст романа «Бесы» формируется за счет широких интертекстуальных связей с мифо-фольклорной традицией; фольклорные элементы естественно и органично входят в поэтику романа, являясь неотъемлемой частью их композиции, выполняют сюжетообразующую функцию;

Заключение научной работыдиссертация на тему "Мифо-фольклорный контекст романа Ф.М. Достоевского "Бесы""

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В современном гуманитарном знании актуальной является проблема фольклоризма. Ориентиром, методологическим стержнем подхода к исследованию фольклоризма литературы является завет Ф.И. Буслаева: «писатель. не один только сюжет, не басню только или сказку заимствует из эпических сказаний и преданий своего народа, но и самый взгляд на природу и человека, а вместе с тем и те живительные народные соки, которыми питаются национальные чувства» [78, 413].

Роман Ф.М. Достоевского «Бесы» - образец опоры на мифо-фольклорную национальную традицию, что связано с главной проблемой, художественно исследованной писателем. Раздумья о России, народе, перспективах развития породили могучий пласт народной вербальной словесности, присутствие которого не всегда уловимо, но огромно и многоаспектно.

В результате исследования мы пришли к выводу о том, что глубинный смысл романа «Бесы» раскрывается через мифо-фольклорный контекст, способствующий более точному пониманию идейно-содержательной стороны произведения. Роман труден для прочтения, но мифопоэтика позволяет определить позиции Достоевского, связывавшего светлое будущее России с жизнью народа, далекого от «бесовства». Указывая на пороки социума, Ф.М. Достоевский утверждает исконную русскую ментальность, основанную на христианской аксиологии.

Мифо-фольклорный контекст романа формируется за счет широких интертекстуальных связей с мифо-фольклорной традицией; фольклорные элементы естественно и органично входят в поэтику романа, являясь неотъемлемой частью их композиции, выполняют сюжетообразующую функцию. Видимый и подспудный аспекты мифо-фольклорной поэтики связаны с основным, всепроникающим образом романа - «бесами» - с их внешней «улыбчивой» оболочкой и внутренним злобным содержанием, проявляющимся в мыслях и поступках.

Исследование мифо-фольклорного контекста привело к выводу о том, что он проявился на всех уровнях композиции и с разными целями. Лексикону романа известно слово «анекдот» в том значении, в котором он был известен в первой половине и середине XIX века. В плане открытого использования .фольклор проявился в заимствовании пословиц и поговорок.

Заметна роль фольклора в создании образов. В частности, отметим мотив «переиначивания» западных пословиц Степаном Трофимовичем и его сыном. Герой живет по своим нормам: все в его жизни нелепо, хотя прикрыто знаковостью пословиц как отражений опыта народа. Отклонение от канонической формы пословицы в речи младшего Верховенского указывает на отдаленность «бесов» от народа.

Для Достоевского важен не столько отбор фольклорно-мифологического по происхождению материала, сколько его подача, взгляд на проблему с позиций народной этики и культуры. В романе широко используются аллюзии; реминисценции, отдельные мотивы, символы. Однако в раскрытии тайны романа решающую роль играет мифо-фольклорный контекст, который» представлен архетипами.

В «Бесах» фольклорные единицы используются в «метафорическом», переносном, значении, получая новое образное и смысловое содержание. На наш взгляд, авторское использование фольклорных и мифологических элементов и структур в романе сознательно и бессознательно одновременно: само обращение и отбор фольклорного материала носит сознательный характер, тогда как архетипическое, живущее в подсознании писателя, проявляется и актуализируется в творчестве по другим законам -иррациональным.

Обращение Ф.М. Достоевского к мифо-фольклорным мотивам отражает нерасторжимую духовную связь писателя с народной культурой, творчеством. Анализ авторского переосмысления константных мифо-фольклорных мотивов позволяет раскрыть существенные аспекты поэтики романа, глубже понять его идейно содержательную сторону.

Сюжетно-мотивный уровень романа «Бесы» содержит большой пласт константных фольклорно-мифологических единиц. Художественный мир произведения значительно расширяется за счет привнесения этнографического материала и тесно связанной с ним фольклорно-мифологической линии на интертекстуальном и подтекстуальном уровнях. Мотивы тесно переплетены в романе и сосуществуют. Их объективная интерпретация помогает понять идею романа - искажение духовного идеала, которое ведет в бездну нравственной деградации, трагедия человека, мира.

Мотив «бесовства», являясь в романе центральным, выявляет себя через все уровни художественной структуры. . Все периферийные мотивы втянуты в его орбиту. Следовательно, взаимодействие элементов разных уровней структуры романа выражается в одновременной принадлежности всех смысловых компонентов к сфере «бесовства». Интертекстуальный анализ, выявление фольклорно-мифологического контекста романа, позволяет проникнуть в глубину народного сознания. Однако, ориентируясь на народнопоэтическую образность и мифологизм, Ф.М. Достоевский подчиняет фольклорную мысль собственному авторскому замыслу.

В основу композиции сюжета романа положена оппозиция «антинародность бесовства - нравственно-духовные начала народа». Раскрывая сущность «бесов», Достоевский акцентировал внимание на отрицании ими основных христианских догм и духовно-нравственных заповедей народа, что ведет к своеволию, эгоизму, тому, что люди ставят себя выше Бога.

Взаимосвязь романа с мифо-фольклорной поэтикой проявилась, в. том, что фольклорная сюжетно-композиционная структура романа задана числом три. На уровне композиции она проявляется через принцип «ступенчатого сужения образов» (заглавие-эпиграфы-художественный мир1 романа). На сюжетном уровне связана с проблемой выбора героями жизненного пути.

Исследование символики числа три, которая пронизывает весь роман и действует на уровне мотивной структуры, позволяет проникнуть в глубинное содержание романа.

Средством выражения авторского осмысления антинародной сущности «бесовства» являются мотивы дома, ряженья, «заложных» покойников, «провалища», а также своеобразие темпорального кода.

Вторжение в «чужие» для «бесов» дома, семьи осуществляется с помощью ряженья, маски. Анализ романа показывает, какую бы маску ни надевали «бесы» романа, сущность их неизменна - разрушение. Маска в романе становится проводником «бесовских» сил [176, 57]. Герои романа перестают слышать голос своей души, позволяя заглушить его «бесовскому» наваждению.

Через мотив ряженья автор разоблачает героев, показывая их настоящую сущность, истинное лицо. Нам удалось выявить, как сквозь призму народной культуры Ф.М. Достоевский показал возвращение «бесов» к язычеству с его жестокими ритуалами, антихристианскую направленность их действий.

Провидческий характер романа проявляется через традиционный мифо-фольклорный мотив «провалища». Данный мотив — трагический финал, к которому может прийти Россия, моделью которой в романе выступает губернский город. Пожар и непрекращающийся дождь в романе являются метафорой «провалища». Город, погрязший в грехах, горит и «утопает» в воде. Физическая и духовная (неспособность и неготовность воспринимать священное и праведное) смерть жителей губернского города, взаимопроницаемость миров, когда «чужое» вторгается в «свое», приводят к катаклизму. Фолыслоризация повествования, введение мифо-фольклорных аллюзий, связанных с международным мотивом «провалища», создает особый колорит романа, давая возможность автору с большей достоверностью показать опасность «бесовства». Через мифо-фольклорный контекст Ф.М. Достоевский указывает на последствия «одержимости», стремление поставить себя выше Бога. Амбивалентность семантики стихии воды позволяет прочесть роман как произведение, наполненное не только трагизмом. По нашему мнению, в этой амбивалентной стихии содержится и свет надежды на обновление мира через исцеление от «бесовства».

Анализ романа показал, что пространственные образы в романе «Бесы» наделены мифопоэтическим смыслом, который складывается на основе «готовых» символических значений предметов и явлений, уже существующих в культуре.

Пространственная локализация романа «Бесы» соотносится с темой добра и зла, где на первый план выходят мотивы разрушения, утраты, потери. Художественное пространство в исследуемом произведении ценностно окрашено и зависимо от героев. Эта особенность раскрывается через систему отдельных макролокусов, среди которых наиболее значим локус дома. Разрушение «бесами» чужого дома приносит не только гибель чужого очага, чужой семьи, человека. Оно не проходит бесследно, и для разрушителя («беса»). Этот процесс оказывается амбивалентным. Внутреннее разрушение домов героев откликается хаосом в обществе, и, как следствие, пагубно влияет на самих «бесов».

В концепции исследования сущности «бесовства» значительную роль играют мифо-фольклорные локативы дома. В романе акцентируется внимание на тех объектах, которые включаются в мифологическую картину мира. Детали дома важны в романе для раскрытия внутреннего мира героев.

Семантически значим в романе мотив перекрестка, выдержанный художником в семантическом ключе мифо-фольклорного аспекта: связь между перекрестком и душевной дисгармонией обнаруживает себя в состоянии тревоги, беспокойства, предчувствия, которое испытывают герои.

Время в «Бесах», отличающееся сложной иерархической структурой, становится главным и надежным свидетелем происходящего - в его тайниках хранятся причины, мотивы и подоплека событий. На наш взгляд, эпоха кризиса, неустойчивости, к которой обратился Ф.М. Достоевский, могла зафиксировать только «кризисное» время, которое раскрывается в произведении через мифо-фольклорный контекст. В романе наблюдается тенденция к совершению «бесовских» поступков в «опасное» время — 12 часов. Приуроченность к данному хронониму связана с семантикой сакрального числа 12 и разрушительной силой «бесов».

Пространственно-временная организация, имеющая фольклорно-мифологическую основу, раздвигает рамки романа, придавая ему дополнительный смысловой объем. В результате губернский город, в котором совершается действие, вырастает до масштабов России, выходя даже за ее пределы.

Фольклорно-мифологическая составляющая неразрывно слита с художественно-идеологическим построением романа «Бесы». «В. сложном мировоззрении Достоевского, - пишет В.В. Борисова, - мифологизм является существенной частью его художественного мышления» [72, 70]. Фольклорный материал органически вплетается в образную систему романа, функционируя по законам поэтики художника.

Список научной литературыОрлова, Светлана Александровна, диссертация по теме "Фольклористика"

1. Архивные материалы

2. Архив кафедры ИЛиФ КГУ. Коллекция «Ильино-87».

3. Архив кафедры ИЛиФ КГУ. Коллекция «Широково-88».

4. Архив кафедры ИЛиФ КГУ. Коллекция «Ярославское-88».1. Опубликованные источники

5. Атлантида За легендой истина: пер. с англ. Текст. / А Г. Галанопулос, Э. Бэкон. - Москва: Наука, 1983. - 180 с.

6. Афанасьев, А.Н. Древо жизни: Избранные статьи / Подготовка текста и коммент. Ю.М. Медведева, вступит, статья Б.П. Кирдана Текст. / А.Н. Афанасьев. М.: Современник, 1982. - 464 с.

7. Виноградова, Л.Н. Чтобы покойник не ходил: комплекс мер в составе погребального обряда Текст. / Л.Н. Виноградова // Истоки русской культуры (Археология и лингвистика): Тезисы докладов конференции. М., 1993.-С. 39-42.

8. Гомер. Илиада Текст. / Гомер / Пер. Н.И. Гнедича. Ст. и прим. А.И. Зайцева. Отв. ред. Я.М. Боровский. Л.: Наука, 1990. 576 с.

9. Достоевский, Ф.М. Письма 1867-1871. Т. 2. Текст. / Ф.М.Достоевский. -М.-Л.: Госуд. изд-во «ACADEMIA», 1930. 620 с.

10. Достоевский, Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Т. 10. Бесы Текст. / Ф.М.Достоевский. Л.; Изд-во «Наука». - 1974. - 519 с. (Ссылки на это издание даются в тексте с указанием тома и страниц).

11. Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. Текст. СПб: Тропа Троянова, 2000. - 432 с.

12. Ефименко, П.С. Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии. Текст. /П.С. Ефименко. М., 1877, ч. 1 (ИОЛЕАиЭ, т. 30, кН. 5, вып. 1).

13. Легенды. Предания. Бывальщины Текст. / Сост., подг. текстов, вступ. ст. и примеч. H.A. Криничной. М., 1989. 287 с.

14. Народный театр Текст. / Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. А.Ф. Некрыловой, Н.И. Савушкиной. -М.: Сов. Россия, 1991. 544с.

15. Неизданный Достоевский: Записные книжки и тетради. (1860-1881 гг.) Т. 83 / Институт мировой литературы им. А.М.Горького АН СССР; Редакция: В.Г.Базанов, Д.Д.Благой, В.Р.Щербина (гл. ред.) и др. Текст. М.: Наука, 1971.-728 с.

16. Обрядовая поэзия: Кн. 2. Семейно-бытовой фольклор Текст. / Сост. Ю.Г. Круглова. М.: Русская книга, 1997. - 624 с.

17. Платон. Филеб, Государство Тимит, Критий Текст. / Платон. М.г Мысль, 1999.-656 с.

18. Повесть о Фроле Скобееве Текст. // Древнерусская литература. -М.: Олимп; Издательство ACT, 1996. 608 с.

19. Пословицы русского народа: Сборник В. Даля: В 3 т. Т. 1-2. Текст. /В. Даль М.: Русская книга, 1998. - 640 с. (Ссылки на это издание даются в тексте с указанием тома и страниц).

20. Причитания. Библиотека поэта. Большая серия Текст. / Подг. текста Б. Е. Чистовой и К. В. Чистова. Л., 1960. - 434 с.

21. Пропп, В .Я. Путь былинного богатыря Текст. / В.Я. Пропп // Живая старина. 1999. - №5. - С. 16-18.

22. Пушкин, A.C. Поэмы. Текст. / A.C. Пушкин. М.: Худож. лит., 1982.-286 с.

23. Радищев, А.Н. Путешествие из Петербурга в Москву Текст. / А.Н. Радищев. М.: Худож. литература. - 1989. - 293 с.

24. Русский фольклор: библиографический указатель 1800-1995. [Текст] / АН СССР, Ин-т рус. лит. (Пушкинский дом); сост. М.Я. Мельц и др. — JL: Наука; СПб.

25. Славянский фольклор. Тексты Текст. / Составители Н.И. Кравцов,

26. A.B. Кулагина. М.: Изд-во МГУ, 1987. - 375 с.1. Словари и справочники

27. Белова, О.В. Славянский бестиарий. Словарь названий и символики. Текст. / О.В. Белова -М.: Индрик, 1999. — 320 с.

28. Библейская энциклопедия Труд и изд. Архимандрита Никифора. [Текст] [Репринт изд.] - М.: Терра, 1990. - 902 с.

29. Грушко, Е.А., Медведев, Ю.М. Словарь славянской мифологии. Текст. / Е.А. Грушко Н. Новгород: «Русский купец», «Братья славяне», 1995. -368 с.

30. Даль, В. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х томах. Т.1. Текст. / В. Даль. М.: Прогресс, 1994. (Ссылки на это издание даются в тексте с указанием тома и страниц).

31. Достоевский: Сочинения, письма, документы: Словарь-справочник Текст. / Сост. и науч. ред. Г.К. Щенников, Б.Н. Тихомиров. СПб.: Изд-во «Пушкинский дом». - 2008. - 469 с.

32. Достоевский: Эстетика и поэтика: Словарь-справочник Текст. / Сост. Г.К. Щенников, A.A. Алексеев; науч. ред. Г.К. Щенников, ЧелГУ. -Челябинск: Металл, 1997. 272 с.

33. Лингвистический энциклопедический словарь, Текст. /Гл. ред.

34. B.Н. Ярцева. — М.: Сов. энциклопедия, 1990. — 683 с.

35. Литературный энциклопедический словарь Текст. / Под общ. ред. В.М.Кожевникова и П.А.Николаева. М.:«Советская энциклопедия», 1987. -752 с.

36. Маковский, М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках Текст. / М. М. Маковский. М., 1996. -415 с.

37. Мифология. БЭС Текст. / Е. М. Мелетинский. 4-е изд. - М.:БРЭ, 1988.-736 с.

38. Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2-х т. / Гл. ред. С.А. Токарев. Текст. М.: НИ «Большая Российская энциклопедия», 1988. - Т.1. А-К. - 672 е., Т. 2 Л -Я. (Ссылки на это издание даются в тексте с указанием тома и страниц).

39. Ожегов, С.И., Шведова, Н.Ю. Толковый словарь русского языка / Институт русского языка им. В.В.Виноградова РАН. Текст. / С.И. Ожегов, Н. Ю. Шведова — 4-е изд., дополненное. М.: Азбуковник, 1999. — 944 с.

40. Русская мифология. Энциклопедия. Текст. М.: Эксмо, СПб': Мидгард, 2006. - 784 с.

41. Славянские древности: Этнолингвистический словарь: В 5 т., Текст. Т.1.- М: Международные отношения, 1995. (Ссылки на это издание даются в тексте с указанием тома и страниц).

42. Слащев, В. В. Самоубийца // Словарь языческой мифологии славян. Дом Сварога // www.pagan.ru/slowar

43. Срезневский, И.И. Словарь древнерусского языка. В 4-х томах. Т. 1. Часть 1. А-Д Текст. / И. И. Срезневский. Москва: Книга, 1989. - 806 с. (Ссылки на это издание даются в тексте с указанием тома и страниц).

44. Степанов, Ю.С. Константы. Словарь русской культуры: Опыт исследования Текст. / Ю.С. Степанов. М.,1997. — 824 с.

45. Толковый словарь русского языка: В 4 т. Текст. / Под ред. Д.Н. Ушакова. Репринтное издание: М., 2000. Статей: 88239.

46. Толстая, С.М. Число Электронный ресурс. // Дом Сварога. Словарь языческой мифологии славян // www.pagan.ru/slowar

47. Топорков, JI.A. Пожар Электронный ресурс. // Дом Сварога. Словарь языческой мифологии славян // www.pagan.ru/slowar

48. Шапарова, Н.С. Краткая энциклопедия славянской мифологии: ок. 1000 статей Текст. / Н.С. Шапарова. М.: ООО «Изд-во ACT»: ООО «Изд-во Астрель»: 2001. - 624 с.

49. Шейнина, Е.А. Энциклопедия символов. Текст. / Е.А. Шейнина -М.: ACT: Торсинг, 2001 591 с.

50. Энциклопедия суеверий Текст. М.: Миф, Локид., 1999. - 560 с.1. Монографии и статьи

51. Авсеенко, В.Г. Общественная психология в романе «Бесы» Текст. / В. Г. Авсеенко // Критика 70-х гг. XIX века / Сост., вступит, ст. преамбула и примеч. С.Ф. Дмитренко. — М.: ООО «Изд-во «Олимп»: Изд-во «ACT», 2002. -С.123-163.

52. Адрианова-Перетц, В.П Древнерусская литература и фольклор: (К постановке проблемы) Текст. / В.П. Адрианова-Перетц // Труды Отдела древнерусской литературы. — М., Л.: Изд-во АН СССР, 1949. — Том VII. — С. 5-16.

53. Азадовский, М.К. Статьи о литературе и фольклоре Текст. / М. К. Азадовский. -М.-Л.: Худож. лит., 1960. 548 с.

54. Акимова, Т.М. О фольклоризме русских писателей: Сб. ст./ Сост. и отв. ред. Ю. Н. Борисов Текст. / Т.М. Акимова. Саратов: Изд-во Сарат. Унта, 2001.-204 с.

55. Алексеев, A.A. Трагическое и комическое в романе Ф.М. Достоевского «Бесы» Текст. / A.A. Алексеев // Эстетика и метод: Русская литература 1870-1890 годов. Свердловск, 1987. С. 73-85.

56. Альтман, М.С. Пестрые заметки Текст. / М.С. Альтман // Достоевский. Материалы и исследования. Л., 1978. Вып. 3. С. 184-195.

57. Арбан, Д. «Порог»" у Достоевского Текст. / Д. Арбан // Достоевский. Материалы и исследования. Т. 2. Ленинград, «Наука», 1976. -С. 19-29.

58. Арбитман, Р. Пространство и время в произведениях Ф.М. Достоевского Текст. / Р. Арбитман // Вопросы литературы, январь-февраль. -1996.-С. 316-323.

59. Афанасьев, H.A. Религиозно-языческое значение избы славянина , Текст. / А.Н. Афанасьев // Афанасьев, А.Н. Народ-художник: Миф. Фольклор. Литература. / Сост., подгот. текста, вступ. ст. и примеч. А.Л. Налепина. М.: Сов. Россия, 1986. - С.63-76.

60. Ашимбаева, Н.Т. Швейцария в романах «Идиот» и «Бесы». К вопросу о поэтике топонима у Достоевского Текст. / Н. Т. Ашимбаева // Достоевский. Контекст творчества и времени. СПб: Серебряный век, 2005. -288 с. ---

61. Байбурин, А. К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян Текст. / А.К. Байбурин. 2-е изд., испр. — М.: Языки славянской* культуры, 2005. - 217 с.

62. Байбурин, А.К., Топорков А.Л. У истоков этикета Текст. / А.К. Байбурин, А.Л. Топорков. Л., 1990. — 167 с.

63. Байбурин, А.К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. Текст. / А. К. Байбурин — СПб.: Наука, 1993. 240 с.

64. Банах-Маникина, A.B. Тема «случайного семейства» в творчестве Ф.М. Достоевского и ее рецепция в США Текст.: дисс. . канд. филол. наук / A.B. Банах-Маникина — Томск, 2006.

65. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. Текст. / М.М. Бахтин., М., «Худож. лит.», 1975. 504 с.

66. Бахтин, М.М. Проблемы поэтики Достоевского Текст. / М.М. Бахтин. [Текст] / М.М. Бахтин. М.: Советский писатель, 1963. - 362 с.

67. Бахтин, М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике Текст. / М.М. Бахтин // Литературно-критические статьи. М.: Худ. лит., 1986. - С. 121-291.

68. Бахтин, М.М. Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса Текст. / М.М. Бахтин — М: Художественная литература, 1965. — 528 с.

69. Бем, А.Л. Эволюция образа Ставрогина (К спору об «Исповеди Ставрогина») Текст. / А.Л. Бем // Ф.М. Достоевский Бесы. Роман в 3-х частях. «Бесы»: Антология русской критики. М.: Согласие, 1996. С.645-659.

70. Белопольский, В.Н. Достоевский и философская мысль его эпохи. Концепция человека Текст. / В.Н. Белопольский. Ростов: Изд-во Ростовского университета, 1987. 208 с.

71. Бердяев, H.A. О русских классиках / Сост., коммент. A.C. Гришин. Текст. / H.A. Бердяев. Вступ.ст. К.Г. Исупов -М.: Высш. Шк., 1993. 368 с.

72. Бердяев, H.A. Философия творчества, культуры и искусства. В 2 т. / Предисл. P.A. Гальцевой Текст. / H.A. Бердяев. М.: Искусство, Лига, 1994. Т. I. - 542 с. (Ссылки на это издание даются в тексте с указанием тома и страниц).

73. Борисова, В.В. К проблеме мифологизма и историзма в критике ипублицистике Ф.М. Достоевского Текст. / В.В. Борисова // Вопросы историзма и реализма в русской литературе XIX-начала XX века. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та. 1985. - С. 66-79.

74. Борисова, В.В. Фольклорно-мифологическая основа категории земли у Ф.М. Достоевского Текст. / В.В. Борисова // Фольклор народов РСФСР. Уфа, 1979.Вып.6. С. 35-43.

75. Брунова, Е.Г. Пространство, время и число в древнеанглийском заговоре Текст. / Е.Г. Брунова // Филологические науки, 2005. № 2. - С. 5967.

76. Буданова, Н.Ф. О некоторых источниках нравственно-философской проблематики романа «Бесы» Текст. / Н.Ф. Буданова // Достоевский: Материалы и исследования, Т.8., Л.: Наука, 1988 — С. 93-106.

77. Буданова, Н.Ф. Паломничество «русского скитальца» Текст. / Н.Ф. Буданова // Русская литература. 2008. - №1. - С.205-211.

78. Булгаков, С.Н. Русская трагедия Текст. / С.Н. Булгаков // О Достоевском: Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 гг. — М.: Книга, 1990.-428 с.

79. Буслаев, Ф.И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. Текст. / Ф. И. Буслаев, 1861- 662 с.

80. Белецкая, H.H. Языческая символика славянских архаических ритуалов Текст. / H.H. Велецкая, М.: Наука, 1978. 240 с.

81. Ветловская, В.Е. Ф.М. Достоевский Текст. / В.Е. Ветловская // Русская литература и фольклор (Вторая половина XIX века). Л.: Наука, 1982. -С. 12-17.

82. Владимирцев, В.П. Достоевский народный: Ф.М. Достоевский и русская этнологическая культура: статьи. Очерки. Этюды. Комплекс историко-литературных исследований Текст. / В.П. Владимирцев. Иркутск: ГОУ ВПО "ИГУ", 2007.-458 с.

83. Владимирцев, В П Достоевский и народная пословица Текст. / В. П. Владимирцев // Русская речь. 1996. № 5. - С. 102-105.

84. Владимирцев, В.П Кто такие «адмирал Чаинский» и «кулики» у Ф.М. Достоевского Текст. / В. П. Владимирцев // Русская речь. 1986. - № 2. -С. 30-34.

85. Владимирцев, В.П Народная песня в художественном сознании Ф. М. Достоевского Текст. / В.П. Владимирцев // Достоевский и современность / Тез. выступлений на Старорусских чтениях. Новгород, 1991. Ч. 1 С. 77-96.

86. Власкин, А.П. Творчество Ф.М. Достоевского и народная религиозная культура Текст. / А.П. Власкин. — Челябинск: Челяб. Гос. ун-т, Магнитогорск: Изд-во МГПИ, 1994. 204 с.

87. Выходцев, П.С. Об исторических закономерностях взаимосвязей литературы и фольклора Текст. / П.С. Выходцев // Русская литература, 1972. -№2.-С. 3-20.

88. Вышеславцев, Б.П. Русская стихия у Достоевского Текст. / Б.П. Вышеславцев // Ф.М. Достоевский Бесы. Роман в 3-х частях. «Бесы»: Антология русской критики. М.: Согласие, 1996. С.587-595.

89. Галаева, М.В. Образ «дома» в поэзии Анны Ахматовой Текст.: дис. . канд. филол. наук / М.В. Галаева. Москва, 2004.

90. Галышева, М.П. Вечность у Ф. М. Достоевского Текст. / М.П. Галышева // Русская речь, 2008. № 6 - С. 26-33.

91. Галышева, М.П. Субъективное время в произведениях Достоевского Текст. / М.П. Галышева // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 2009. - № 2. - С. 74-83.

92. Гачев, Г. Космос Достоевского Текст. / Г. Гачев // Проблемы поэтики и истории литературы (Сборник статей). Саранск, 1973. - С. 110-125.

93. Гессен, С.И. Трагедия зла (Философский смысл образа Ставрогина) Текст. / С.И. Гессен // Ф.М. Достоевский Бесы. Роман в 3-х частях. «Бесы»: Антология русской критики. М.: Согласие, 1996. — С.668-683.

94. Глухова, Г.А. Ряженье как игра и игра в ряженье Текст. / Г.А. Глухова // Вестник Удмуртского университета. Филологические науки, 2007. -№5.-С. 109-114.

95. Гроссман, JI. Достоевский. Текст. / JI. Гроссман. М.: Молодая гвардия, 1967. - 543 с.

96. Гуревич, А .Я. Категории средневековой культуры Текст. / А.Я. Гуревич. М., 1984. - 359 с.

97. Гусев, В.Е. Достоевский и народный театр Текст. / В.Е. Гусев // Достоевский и театр, JI.,1983. С. 103-117.

98. Гусев, В.Е. Методы изучения фольклора Текст. / В.Е. Гусев // Методы изучения фольклора: Сборник научных трудов / Сост. В.Е. Гусев и др. -М.: Наука, 1983.-154 с.

99. Далгат, У.Б. Литература и фольклор. Теоретические аспекты Текст. / У.Б. Далгат. М., 1981. - 302 с.

100. Даркевич, В.П. Народная культура средневековья: светская праздничная жизнь в искусстве IX-XVT веков Текст. / В.П. Даркевич . — М.: Наука, 1988.-344 с.

101. Дилакторская, О.Г. Формула сказки в «Хозяйке» Ф.М.Достоевского Текст. / О. Г. Дилакторская // Русская речь. 1996. -№ 5. — С. 96-101.

102. Долинин, A.C. Последние романы Достоевского. М.-Л., 1963.344 с.

103. Дунаев, М.М. Вера в горниле сомнений. Электронный ресурс. -2003 // http: // www.vusnet.ru.

104. Евдокимова, А. Бесы глазами Пушкина и Достоевского Текст. / А. Евдокимова // Достоевский и мировая культура / Альманах, № 17. М., 2003. -С. 413-442.

105. Евнин, Ф.И. Роман «Бесы» Текст. / Ф.И. Евнин // Творчество Ф.М. Достоевского. -М.: Изд-во Академии наук СССР, 1959. С. 215-264.

106. Елеонская, E.H. Сказка, заговор и колдовство в России: Сборник трудов. Текст. / E.H. Елеонская- М., 1994.

107. Емельянов, Л.И. Литературоведение и фольклористика Текст. / Л.И. Емельянов // Взаимодействие наук при изучении литературы. Л.: Наука, 1981.-С. 102-130.

108. Еремина, В.И. Ритуал и фольклор. Текст. / В.И. Еремина. Л., 1991.-207 с.

109. Еремина, В.И. Историко-этнографические истоки мотива «вода -горе» Текст. / В.И. Еремина // Фольклор и этнография: У этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов. Л.: «Наука», 1984. С. 195-204.

110. Жукас, С.О. О соотношении фольклора и литературы Текст. / С.О. Жукас // Фольклор. Поэтика и традиция. М., 1982. С. 34-59.

111. Захаров, В.Н. Православные аспекты этнопоэтики русской литературы Текст. / В.Н. Захаров // Евангельский текст в русской литературе XVni-XX веков. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского ун-та, 1998. — Вып. 2.-С. 5-30.

112. Зеленин, Д.К. Избранные труды. Очерки русской мифологии: Умершие неестественной смертью и русалки Текст. / Д.К. Зеленин / Вступ. ст. Н.И. Толстого; подготовка текста, коммент., указат. Е.Е. Левкиевской. — М.: Издательство «Индрик», 1995.-432 с.

113. Иванов, В.В. Безобразие красоты: Ф. Достоевский и русское юродство Текст. /В.В. Иванов Петрозаводск, 1993. - 152 с.

114. Иванов В.И. Основной миф в романе «Бесы» Текст. / В.И. Иванов. // Собрание сочинений в 4 томах. Том 4-Брюссель, 1987. -С.437-444:

115. Иванов, В.В., Топоров В.Н. Инвариант и трансформация в мифологических и фольклорных текстах Текст. / В.В. Иванов, В.Н. Топоров // Типологические исследования по фольклору. М, 1975. С. 44-76.

116. Иванов, В.В., Топоров, В.Н. Славянские языковые моделирующие семиотические системы. Древнейший период Текст. / В.В. Иванов, В.Н. Топоров. М., - 1965. - 246 с.

117. Иванова, A.A. Философские открытия Ф.М. Достоевского. Текст. / A.A. Иванова-М., 1995.-194 с.

118. Ивлева, Л.М. Дотеатрально-игровой язык русского фольклора. Текст. / Л. М. Ивлева. СПб., 1998. - 193 с.1. J- \ . * \ ' 1 '» ' *191

119. Ивлева, JI.M. Ряженый антимир (пугалашки, кудеса, странной) Электронный ресурс. // www.cortextualism.ru

120. Ивлева, Л.М. Ряженье в русской традиционной культуре Текст. / Л. М. Ивлева. СПб., 1994. - 235 с.

121. Ильин, И.А. Собрание сочинений: В 10 Т. Т. 6, кн. 3. Текст. / И.А. Ильин. —1997.-560 с.

122. Иост, O.A., Блескун, Л.В. Ф.М. Достоевский: русская идея и нигилизм Текст. / O.A. Иост, Л.В. Блескун // Достоевский и современность. Материалы XII Международных Старорусских чтений 1997 года, Старая Русса, 1998 С.58-68.

123. Истомина, Н.Ф. Концепт «бесы» в одноименном романе Ф.М. Достоевского Текст.: дис. . канд. филол. наук / Н.Ф. Истомина. Липецк, 2002.

124. Кабакова, Е.Г. «Юродивые и «юродствующие» в романе Ф.М. Достоевского «Бесы» Текст. / Е.Г. Кабакова // Вестник Челябинского университета. Серия 2. Филология / Под ред. А. И. Лазарева. Челябинск: Челябинский гос. ун-т, 1997. № 1. - С. 92-102.

125. Каган, М.С. Пространство и время в искусстве как проблема эстетической науки Текст. / М.С. Каган // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1974. - С.26-39.

126. Кайгородов, В.И. Принципы пространственно-временной организации художественного мира у позднего Достоевского Текст. / В.И. Кайгородов // Художественное пространство и время. Межвузовский сборник научных трудов. Даугавпилс, 1986. - С. 84-92.

127. Кантор, В.К. Карнавал и бесовщина Текст. / В.К. Кантор // Вопросы философии, 1997. №5. - С. 44-57.

128. Карякин, Ю.Ф. Достоевский и канун XXI века Текст. / Ю.Ф. Карякин. -М.: Советский писатель, 1989. 656 с.

129. Касаткина, Т. Без бога. Текст. / Т.А. Касаткина // Достоевский, Ф.М. Собрание сочинений. В 9 т. Т. 5. Бесы / Ф.М.Достоевский. М.: ACT: Астрель, 2005. - С. 69-108.

130. Катто, Ж. Пространство и время в романах Достоевского Текст. / Ж. Като // Достоевский, Материалы и исследования. Ленинград: «Наука», 1978 г.-С. 41-53.

131. Киченко, A.C. Мифопоэтическая интерпретация литературного и фольклорного произведения: тенденции в истории русской литературы XIX века Текст.: дис. д-ра филол. наук / A.C. Киченко. — Черкассы, 2004. — 432 с.

132. Клейман, Р.Я. Сквозные мотивы творчества Достоевского в историко-культурной,перспективе Текст. / Р.Я. Клейман. Кишинев, 1985. -140 с.

133. Клейман, Р.Я. Вселенная и человек в художественном мире Достоевского Текст. / Р.Я. Клейман // Достоевский: материалы и исследования. Л., 1978. - Т. 3. - С. 21-41.

134. Ключников, С. Сокровенные числа России Текст. / С. Ключников // Наука и религия. № 9. 1998. - С. 5.

135. Ковина, Е.В. Художественная картина мира в романе Ф. М. Достоевского: время, пространство, человек Текст.: дис. . канд. филол. наук / Е.В. Ковина. Санкт-Петербург, 2005.

136. Ковсан, М.Л. Художественное время в романе Ф.М. Достоевского «Бесы» Текст. / М.Л. Ковсан // Филологические науки, 1982. № 2. - С. 24-29.

137. Колпаков, А.Ю. Поэтика романа Ф.М. Достоевского «Бесы»: система повествовательных уровней Текст.: дис.канд. филол. наук / А.Ю. Колпаков. Красноярск, 2000.

138. Костомаров, A.C. Маска как способ объявления лица в социокультурном пространстве Текст.: автореф. дисс. . канд. филол. наук / A.C. Костомаров. Самара, 2006.

139. Кошечко, А.Н. Поэтика художественного пространства романов Ф.М. Достоевского 1860-х годов («Преступление и наказание», «Идиот») Текст.: дис. канд. филол. наук / А.Н. Кошечко.- Томск, 2003.

140. Криничная, H.A. Русская мифология. Мир образов фольклора Текст. / H.A. Криничная — М.: Академический проект. Гаудеамус — 2004. -1008 с.

141. Кузнецов, С.К. Культ умерших и, загробные верования луговых черемис Текст. / С.К. Кузнецов // ЭО, 1904 № 2.

142. Лазарев, А.И. Типология литературного фольклоризма: На материале истории русской литературы Текст. /А.И. Лазарев. Челябинск: Изд-во челяб. гос. ун-та, 1991. - 93 с.

143. Лазарев, А.И. Фольклор. Фольклористика. Народоведение: избранное Текст. / А.И. Лазарев / Челяб. гос. акад. культуры и искусств; сост. и науч. ред. A.C. Гришин, Г.А. Губанова. Челябинск, 2008. - 384 с.

144. Ларкович, Д.В. Символика дома в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» Текст. / Д. В. Ларкович // Ф.М. Достоевский и современность. Актуальные вопросы изучения творчества: Сборник научных статей и материалов. Сургут: РИО СурГПИ, 2002. - С. 3-13.

145. Левинтон, Г. Достоевский и «низкие» жанры фольклора Текст. / Г. Левинтон // Антимир русской культуры. М., 1966. С. 267-296.

146. Лихачев, Д.С. «Готические окна» Достоевского Текст. / Д. С. Лихачев // Лихачев Д.С. Избранные работы: в 3-х т. Т.З Л.: Худож. лит., 1987. -С. 35-57.

147. Лихачев, Д.С. Великое наследие. Классические произведения литературы Древней Руси. 2-е изд. Текст. / Д. С. Лихачев М., 1979. - М., 1986.-71 с.

148. Лихачев, Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Текст. / Д.С. Лихачев -М., 1979. 352 с.

149. Ломакина, Е.А. Маска как художественный прием в комедии Уильяма Уичерли «Деревенская жена» в контексте традициизападноевропейской драматургии Текст.: дисс. . канд. культурол. наук / Е.А. Ломакина. Киров, 2004. - 132 с.

150. Лосский, Н.О. Бог и мировое зло. Текст. / Н.О. Лосский. М.: Политиздат, 1991. - 368 с.

151. Лотман, Л. М. Реализм русской литературы 60-х годов XIX века (Истоки и эстетическое своеобразие) Текст. / Л.М.Лотман. — Л.: Наука, 1974. -350 с.

152. Лотман, Л.М. Романы Достоевского и русская легенда Текст. / Л. М. Лотман// Русская литература, 1972 — № 2 -С. 137-141.

153. Лотман, Ю. М. О понятии географического пространства в русских средневековых текстах Текст. / Ю. М. Лотман // Труды по знаковым системам. Тарту, 1965. Вып. 2. - С.210-212.

154. Лурье, М.Л. Ряженый и зритель: формы и функции ритуального контакта (битье) Текст. / М.Л. Лурье // Судьбы традиционной культуры. Сб. статей и материалов памяти Л. Ивлевой. СПб, 1998 С. 106-127.

155. Лютикова, Е.В. Маска как функция текста в романной-прозе Г. Джеймса и Ф. М. Достоевского: Романы «Княгиня Казамассим» и «Бесы» Текст.: дисс. канд. филол. наук / Е.В. Лютикова. Москва, 1996.

156. Ляху, В. О влиянии поэтики Библии на поэтику Ф. М. Достоевского Текст. / В. О. Ляху // Вопросы литературы. 1998. - № 4 - С. 129-143.

157. Мадлевская, Е. Л. Ряженье Электронный ресурс. // РЭМ Календарные народные праздники и обряды / Русские праздники и обряды // www.ethnomuseum.ru

158. Макашина, Т.С. Зимние святки Текст. / Т.С. Макашина // Музыка в школе. 2003. - №6. - С.33-49.

159. Максимов, C.B. Нечистая, неведомая и крестная сила Сочинение С.В.Максимова Текст. / C.B. Максимов. СПб., товарищество Р.Голике и А. Вильборг,1903. 526 с.

160. Манакова, Е.В. Фольклор в «Повести дивной» Владимира Трегубова Текст.: дисс. . канд. филол. наук / Е.В. Манакова. — Челябинск, 2002.

161. Медриш, Д.Н. Взаимодействие двух словесно-поэтических систем как междисциплинарная теоретическая проблема Текст. / Д.Н. Медриш // Русская литература и фольклорная традиция. Сборник научных трудов. — Волгоград, 1983. С. 3-6.

162. Медриш, Д.Н. Литература и фольклорная традиция: Вопросы поэтики Текст. / Д.Н. Медриш. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1980. — 266 с.

163. Медриш, Д.Н. Структура художественного времени в фольклоре и литературе Текст. / Д.Н. Медриш // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Ленинград: «Наука», 1974. - С.26-39.

164. Мелетинский, Е.М. Заметки о творчестве Достоевского Текст. / Е. М. Мелетинский. М.: РГГУ, 2001.-189 с.

165. Мелетинский, Е.М. О литературных архетипах Текст. / Е.М. Мелетинский / Российский государственный гуманитарный университет. — М.,1994. -136 с.

166. Мелетинский, Е.М. О «Бесах» Достоевского Текст. / Е.М. Мелетинский // Поэтика. История литературы. Лингвистика: Сб. к 70-летию Вяч. Вс. Иванова. -М., 1999. С. 177-193.

167. Мережковский, Д.С. Л.Толстой и Достоевский. Вечные спутники: Очерки Текст. /Д.С. Мережковский. -М.: Республика, 1995. 621 с.

168. Мисюрев, А. Достоевский и народное творчество (В годы каторги) Текст. / А. Мисюрев // Сибирские огни, 1971. № 11 - С. 177-183.

169. Миф в фольклорных традициях и культуре новейшего времени: Сб. ст. Текст. / Рос. гос. гуманит. ун-т. Ин-т высш. гуманит. исследований им. Е.М. Мелетинского; Центр типологии и семиотики фольклора; [Отв. ред. С.Ю. Неклюдов]. М.: Рггу, 2009. - 136 с.

170. Михайловский, H.K. Комментарии к «Бесам» Текст. / Н.К. Михайловский // Критика 70-х гт. 19 в. / Сост., С.Ф. Дмитренко. М.: ООО «Изд-во «Олимп», 2002. - С. 30-67.

171. Михнюкевич, В.А. Русский фольклор в художественной системе Ф.М.Достоевского Текст. / В.А. Михнюкевич. Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 1994.-320 с.

172. Михнюкевич, В.А. Ф.М. Достоевский-художник и русский фольклор Текст. / В.А. Михнюкевич // Творчество Ф.М. Достоевского: Искусство синтеза / Под ред. Г.К. Щенникова, Р.Г. Назирова. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1991. - С. 89-124.

173. Михнюкевич, В.А. Фольклор в «Бесах» Ф.М. Достоевского Текст. / В. А. Михнюкевич // Русская литература. -1991- № 4. С. 18-33.

174. Молодкина, О.В. Традиции трагедии и мистерии в художественных мирах Ф.М. Достоевского и Л.Н. Андреева («Бесы» и «Черные маски») Текст.: дисс. . канд. филол. наук / О.В. Молодкина. -Стерлитамак, 2005.

175. Морохин, В.Н. Прозаические жанры русского фольклора. Хрестоматия: Учебное пособие для филологических специальностей. Текст. / В.Н. Морохин М.: Высшая школа, 1983. - 304 с.

176. Мочульский, К.В. Гоголь. Соловьев. Достоевский Текст. / К.В. Мочульский. М., 1995. - 607 с.

177. Назиров, Р.Г. Петр Верховенский как эстет Текст. / Р.Г. Назиров // Вопросы литературы. 1979. № 10 - С. 79-93.

178. Назиров, Р.Г. Творческие принципы Ф.М. Достоевского. Текст. / Р.Г. Назиров — Изд-во Саратовского университета, 1982 —С. 15-27.

179. Немец, Г.И. Концептуальное пространство художественного текста: структура и способы представления: На материале языка романов И. С. Тургенева «Отцы и дети» и Ф. М. Достоевского «Бесы» Текст.: дисс. канд. филол. наук / Г.И. Немец Краснодар, 2002.

180. Непомнящий, B.C. Лирика Пушкина как духовная биография Текст. / B.C. Непомнящий. М.: МГУ, 2001. - 240 с.

181. Никитина, С.Е. Келья в три окошечека (о пространстве в духовном стихе) Текст. / С.Е. Никитина // Логический анализ языка. Языки пространств. -М;, 2000.-С. 350-355.

182. Овчинникова, Л.В. Роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» и фольклор Текст. / Л.В. Овчинникова // Литература в школе. 1992.-№3-4.

183. Овчинникова, Л.В. Творчество Ф.М. Достоевского и фольклор /вопросы поэтики/ Текст.: дисс. канд. филол. наук / Л.В. Овчинникова. -Москва, 1992.

184. Омацу, Ре. «Случайное семейство» как антитеза «родовому семейству»: историческое и современное в русских семействах в 1870-х годах. Текст. / Ре Омацу // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2007. - №1. - С. 135-139;

185. Осипова, A.A. Семантика и символика лексем со значением числа в русской, английской и французской языковых картинах мира (опыт сопоставительного исследования) Текст.: дисс. канд. филол. наук / A.A. Осипова Москва, 2008.

186. Пантелей, И.В. Антиевангелие от Ставрогина Текст. / И.В. Пантелей // Достоевский и современность. Материалы XII Международных Старорусских чтений 1997 года, Старая Русса, 1998 С. 114-120.

187. Паншев, Н.В. Характеристика Федьки Каторжного Текст. / Н.В. Паншев // Достоевский и современность. Материалы IX международных Старорусских чтений 1994 года, Новгород, 1995. — С. 151-154.

188. Пигин, A.B. Роман Ф.М. Достоевского «Бесы» и видения рая и ада Текст. / A.B. Пигин // Современные проблемы метода, жанра и поэтики русской литературы. Петрозаводск, 1991. С. 136-139.

189. Пиксанов, Н.К. Достоевский .и фольклор Текст. / Н.К. Пиксанов // Советская этнография. -1934. № 1-2. - С. 152-165.

190. Пис, Р. Достоевский и Пушкин Текст. / Р. Пис // Достоевский и мировая культура / Альманах, № 17. М., 2003. - С. 255-267.

191. Поддубная, Р.Н. Двоиничество и самозванство Текст. / Р.Н. Поддубная // Достоевский: Материалы и исследования. СПб., 1994. - Т.П. -С.28-40.

192. Померанц, Г. Божий след в творчестве Достоевского Текст. / Г. Померанц // Октябрь. 2007. - № 9. - С. 153-155.

193. Пономарева, Л.Г. Художественное время и пространство в романе Достоевского «Бесы» в аспекте повествования Текст. / Л.Г. Пономарева

194. Прокопьева, М.Ю. Этический нигилизм русских бесов Текст. / М. Ю. Прокопьева // Сборник научных трудов аспирантов и соискателей

195. Курганского госуд. Ун-та. Вып. XI. - Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та„ 2009-С.54 —55.

196. Пропп, В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Научная редакция, текстологический комментарий И.В. Пешкова. Текст. / В.Я. Пропп М: Издательство «Лабиринт», — 2000. - 336 с.

197. Пропп, В.Я. Поэтика фольклора Текст. / В.Я. Пропп. М., 1998.351 с.

198. Пропп, В.Я. Русские аграрные праздники: (Опыт историко-этнографического исследования) Текст. / В. Я. Пропп. СПб.: Терра-Азбука. — 1995.-176 с.

199. Пропп, В.Я. Фольклор. Литература. История. (Собрание трудов) Текст. /В. Я. Пропп. М.: Лабиринт, 2002. 462 с.

200. Разумова, И. А. Потаенное знание современной русской семьи. Быт. Фольклор. История Текст. / И.А. Разумова. — М.: Индрик, 2001. 374 с.

201. Роднянская, И.В. Вяч.И. Иванов. Свобода и трагическая жизнь: Исследование о Достоевском Текст. / И.В. Роднянская // Достоевский. Материалы и исследования. Л., 1980. Вып. 4. С. 218-239.

202. Русская литература и фольклор (вторая половина XIX в.) Текст. -Л.: Издательство «Наука», 1982. 455 с.

203. Рычкова, Е.В. Символика пространства в диалоге мифа и литературы: Монография. Текст. / Е.В. Рычкова. Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2008. - 166 с.

204. Ряженье // РЭМ Календарные народные праздники и обряды / Русские праздники и обряды // www.ethnomuseum.ru

205. Рязановский, Ф.А. Демонология в древнерусской литературе Текст. / Ф.А. Рязановский. М., 1915. - 325 с.

206. Савина, Н.О. Роман Ф. М. Достоевского «Бесы»: проблематика и особенности поэтики Текст.: дис. . канд. филол. наук / Н.О. Савина. -Москва, 2003.-219 с.

207. Садов, А. Знаменательные числа Текст. / А. Садов // Христианское чтение. 1910. Февраль. - С.202-203.

208. Сараскина, Л.И. «Бесы»: роман предупреждение. Текст. / Л.И. Сараскина —М.: Советский писатель, 1990. — 480 с.

209. Сараскина, Л.И. Время в «Бесах» Текст. / Л.И. Сараскина // Контекст-88. М., 1989 С. 69-102.

210. Свительский, В.А. Композиция как одно из средств выражения авторской оценки Текст. / В.А. Свительский // Достоевский: материалы и исследования. — Л., 1976. Т. 2. - С. 11-19.

211. Селезнев, Ю.И. В мире Достоевского. Текст. / Ю.И. Селезнев -М.: Современник, 1980. 376 с.

212. Селезнев, Ю.И. Многоголосие стилевой системы (в творчестве Ф.М. Достоевского) // Типология стилевого развития XIX века Текст. : сб. ст. / АН СССР, Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького ; ред. Н. К. Гей. М: Наука, 1977.-496 с.

213. Скалозубов, Н.Л. Народный календарь Текст. / Н.Л. Скалозуб // Ежегодник Тобольского губернского музея, 1901, Вып. 12.

214. Смирнов, В.А. Семантика образа Хромоножки в романе Ф. М. Достоевского «Бесы» Текст. / В.А. Смирнов // Достоевский и современность. Материалы VIII международных Старорусских чтений 1993 года, Новгород, 1994.-С. 213-222.

215. Смирнов, И.П. Древнерусские источники «Бесов» Достоевского Текст. / И.И. Смирнов // Русская и грузинская средневековые литературы. Л.: Наука, 1979-С. 212-220.

216. Смирнов, Н.И. Вотяки: Историко-этнографический очерк Текст. / Н.И. Смирнов // ИОАИЭ, 1890, т. 8. вып. 2.

217. Смирнов, С.И. Исповедь земле // Смирнов, С.И. Древнерусский духовник: Исследование по истории церковного быта. М., 1913 (Чтения в императорском обществе истории и древностей российских. Кн.2.)

218. Смолицкий, В.Г. Русь избяная. Текст. / В.Г. Смолицкий. М.: Государственный республиканский центр русского фольклора, 1993. - 104 с.

219. Соловьев, С.М. Изобразительные средства в творчестве Ф.М. Достоевского Текст. / С.М. Соловьев. М., 1979.-352 с.

220. Сорокин, Ю.А. Текст и его пространство Текст. / Ю.А. Сорокин // Категоризация мира: пространство и время. М., 1997.

221. Сохряков, Ю.И. Творчество Ф.М. Достоевского и русская проза XX века Текст. / Ю.И. Сохряков М, 2002. - 240 с.

222. Степанов, Ю.С. Концепт «духовного странничества» в России в ХЕХ XX вв. Текст. / Ю.С. Степанов // Русское подвижничество. М., 1996. — С. 42-59.

223. Суздальцева, Н.В. Пушкинская традиция в творчестве Ф.М. Достоевского: мифологический аспект Текст.: дисс. канд. филол. наук/Н.В. Суздальцева. Арзамас, 2003.

224. Сямина, О.В. Категории лик/ лицо/ личина (маска) в культурологи П.А. Флоренского Текст.: автореф. дис. . канд. культурологи / О.В. Сямина. СПб, 2006.

225. Телегин, С.М. Жизнь мифа в художественном мире Достоевского и Лескова. Текст. / С.М. Телегин М.: Карьера, 1995. - 96 с.

226. Тимощенко, С.А. Лексико-семантическая экспликация концепта дом в русской фразеологии и художественных текстах Текст.: автореф. дисс. . канд. филол. наук / С.А. Тимощенко. Краснодар, 2007 - 35 с.

227. Тихомиров, Б.Н. О «христологии» Достоевского Текст. / Б.Н. Тихомиров // Достоевский: материалы и исследования. — СПб, 1994. — Т. 11. — С. 102-131.

228. Токарев, С.А. Маски и ряженье Текст. / С.А. Токарев // Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Исторические корни и развитие обычаев. М.: Наука, 1983. — 222 с.

229. Токарев, С.А. Религиозные верования восточнославянских народов XIX начала XX вв. Текст. / С. А. Токарев. М.-Л.: Изд-во АН СССР. - 1957. -164с.

230. Толстая, С.М. Аксиология времени в славянской народной культуре Текст. / С.М. Толстая // История и культура. Тезисы. М., 1991. - С. 62-66.

231. Топоров, В.Н. «Господин Прохарчин»: К анализу петербургской повести Достоевского В. Н. Топоров Текст. / В.Н. Топоров // Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического. М., 1995.-С. 112-192.

232. Топоров, В.Н. Пространство и текст Текст. / В.Н. Топоров // Текст: семантика и структура. — М: Наука, 1983. — С. 227-284.

233. Топоров, В.Н. О числовых моделях в архаичных текстах Текст. / В.Н. Топоров // Структура текста / Под ред. Т.В. Цивьян, М: «Наука», 1980. -285 с.

234. Трофимов, Е.А. Художественное мышление Достоевского и традиции древнехристианской мистики Текст. / Е.А. Трофимов // Достоевский и- современность. Материалы VIII Международных «Старорусских чтений» 1993. Новгород, 1994. - С. 237-239.

235. Тяпушкина, Н.Д. Поэтика Ф.М. Достоевского: Символико-мифологический аспект Текст. / Н.Д. Тяпушкина. Саратов. - 1996.

236. Улановская, Б. «Бесы» Ф.М.Достоевского и «Мелкий бес» Ф.Сологуба Текст. / Б. Улановская // Достоевский и мировая культура: Альманах № 3. СПб., 1994. - С.141-155.

237. Успенский, Б. Дуалистический характер русской средневековой культуры Текст. / Б. Успенский // Избранные труды. Т.1. Семиотика культуры: 2-е изд. 1996. - С. 381-432.

238. Успенский, Г.И. Опыт повествования о древностях русских обычаях россиян в частной жизни. Текст. / Г.И. Успенский,Ч. 1. М., 1998.

239. Федорова, В.П. Заговоры в жанровой системе фольклора. Текст. / В.П. Федорова Омск, 2000. - С. 65-68.

240. Федорова, В.П. Свадьба в системе календарных и семейных обычаев старообрядцев Южного Зауралья. Текст. / В.П. Федорова. Курган: Издательство Курганского госуниверситета, 1997. 283 с.

241. Федорова, В.П. Человек и слово в заговорах: Южное Зауралье. Конец XX века. Монография. Текст. / В. П. Федорова - Курган, 2003. - 288 с.

242. Ф.М.Достоевский: Новые материалы и исследования / Институт мировой литературы им. А.М.Горького АН СССР; Редакция: В.Г.Базанов, Д.Д.Благой, В.Р.Щербина (гл. ред.) и др. Текст. -М.: Наука, 1973. 790 с.

243. Фрейденберг, О. М. Поэтика сюжета и жанра Текст. / О.М. Фрейденберг. М., 1997. - 448 с.

244. Фридлендер, Г.М. О некоторых очередных задачах и проблемах изучения Достоевского Текст. / Г. Фридлендер // Достоевский. Материалы и исследования. Л., 1980. Вып. 4. - С. 7-24.

245. Хоц, А.Н. «Художественные особенности пространства в прозе Достоевского» Текст. / А.Н. Хоц // Достоевский: Исследования и материалы. Т. 11.-СПб.: «Наука», 1994-С. 51-81.

246. Христианское учение о злых духах Текст. — М.: Традиция, 1990. —30 с.

247. Цейтлин, А. Время в романах Достоевского Текст. / А. Цейтлин // Родной язык в школе. 1927. Кн.5. С.3-17.

248. Цивьян, Т.А. Дом в фольклорной модели мира Текст. / Т.А. Цивьян // Семиотика культуры. Труды по знаковым проблемам. Тарту. 1978. - № 10. Вып. 463. - С. 65-76.

249. Чичеров, В.И. Зимний период русского народного земледельческого календаря XVI XIX вв. Текст. / В.И. Чичеров. — М., 1957. -392 с.

250. Чо, Ю-Сон Поэтика наименований в романах Ф. М. Достоевского (на материале создания внешней композиции «Бесов» и «Братьев Карамазовых») Текст. / Ю-Сон Чо // Достоевский и мировая культура / Альманах, № 14. -М., 2001. С. 82-95.

251. Чулкина, Н. Л. Мир повседневности в языковом сознании русских: лингвокультурологическое описание Текст. / Н. Л. , Чулкина. — М. 2004 . -256 с.

252. Шейн, П.В. Великорус в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказах, легендах и т. п. Т.1. , вып. 2. Текст. / П. В. Шейн. СПб. -1900.

253. Шестов, Л.О. О «перерождении убеждений» у Достоевского Текст. / Л. О. Шестов // Русская литература, 1991.-№3-С.51.

254. Шиманский, Ф.С. Кой-что о суевериях Текст. / Ф. С. Шиманский // Саратовские губ. вед., 1885. -№ 11.

255. Шутая, Н.К. Художественное время и пространство в повествовательном произведении: На материале романа Ф.М. Достоевского «Бесы» Текст.: дисс. . канд. филол. наук / Н.К. Шутая. Москва, 1999.

256. Щенников, Г.К. Достоевский и русский реализм. Текст. / Г.К. Щенников. Свердловск: Изд-во Урал.ун-та, 1987 - 352 с.

257. Щенников, Г.К. Мысль о человеке и структура характера у Достоевского Текст. / Г.К. Щенников // Достоевский: материалы и исследования. Л., 1976. - Т. 2. - С. 3-10.

258. Щукин, В. Г. Дом и кров в славянофильской концепции. Культорологические заметки Текст. / В. Г. Щукин // Вопросы философии. -1996.- № 1.- С. 135-146.

259. Щукин, В.Г. Заметки о мифопоэтике «Грозы» Текст. / В.Г. Щукин // Вопросы литературы, 2006. № 3 - С.180-195.

260. Элиаде, М. Аспекты мифа Текст. / М. Элиаде. М., 1995. - 244 с.

261. Юнг, К. Архетипы и символ. Текст. / К. Юнг М., 1991. - 304 с.