автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Мифология интеллигенции в русской культуре второй половины XX века

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Иванов, Андрей Анатольевич

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА

КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ ФОРМИРОВАНИЯ ИНТЕЛЛИГЕНТСКОГО МИФА В РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ

1.1 Становление мифологемы «интеллигенция» в русской культуре второй половины XIX века. Семантические константы

1.2 Возрождение интеллигентского мифа в советской культуре: «Оттепель»

ГЛАВА

МИФОЛОГИЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ В СОЦИОКУЛЬТУРНОМ ПРОСТРАНСТВЕ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX ВЕКА

2.1 Структура интеллигентского мифа в публицистике самиздата

2.2 Реализация интеллигентского мифа в поведенческих моделях. Практики репрезентации

2.3 Динамика мифа интеллигенции в постсоветском пространстве

Введение диссертации2004 год, автореферат по культурологии, Иванов, Андрей Анатольевич

Актуальность исследования. Социально-политические и культурные процессы, происходившие в мире на протяжении XX века и позволившие го> ворить о феномене «ремифологизации» культуры, обусловили пристальное внимание гуманитарных наук к проблеме мифологизированности мышления современного человека. Утопические политические теории, ставшие идеологическим основанием государственной практики в отдельных странах мира, развитие различных направлений искусства, феномен массовой культуры, проявляющийся в штампах и клише обыденного сознания, указывают на сохранившуюся роль считавшихся ранее архаичными мифологических механизмов восприятия и представления мира. С этих позиций актуальным направлением исследований культуры XX века становится выявление и анализ мифологизированных понятий, бытующих в общественном сознании, определение специфики мифотворчества современного человека.

Особый интерес представляет феномен русской интеллигенции, признаваемой одной из ведущих сил культурной и общественно-политической жизни России последних полутора веков. В этой связи актуальным, на наш взгляд, является обращение к проблеме мифогенности данного феномена -рассмотрение мифа об интеллигенции и мифов, продуцируемых ею в общественной и социокультурной деятельности.

Актуальность исследования обусловлена и недостаточной изученностью в гуманитарных науках мифологических аспектов социокультурной деятельности советской интеллигенции второй половины XX века. До сих пор отсутствует целостное культурологическое исследование мифологии русской интеллигенции.

Актуальность изучения русской интеллигенции в культурологическом ракурсе обусловлена рядом социокультурных факторов, отличающих ее положение в современном обществе, в числе которых следует отметить отказ образованного сообщества от идентификации с интеллигенцией и программное номинирование новой модели интеллектуала в качестве образца социальной адаптации. Между тем в декларациях модели интеллектуала воспроизводятся мифологические механизмы, отличающие интеллигентские практики социальной репрезентации, проявляющиеся, к примеру, в наделении новой модели функцией «спасения» образованного сообщества в России.

Степень научной разработанности проблемы.

Проблема интеллигенции становится объектом рефлексии со времени становления социальной группы разночинной интеллигенции в России 60-х годов XIX века и формирования категории, ее номинирующей. Пожалуй, само явление интеллигенции было порождением «дискурсивных практик». Ю.М. Лотман отмечал: «Интеллигенция есть субъект специфического интеллигентского дискурса; (самоопределение интеллигенции осуществляется в рамках этого дискурсивного пространства» [269: 122], которое складывается задолго выдвижения на авансцену самой интеллигенции.

Первым исследовательским опытом постановки проблемы русской интеллигенции, безусловно, следует считать вышедший в 1909 году сборник «Вехи», в котором группа известных философов и публицистов подвергла критическому анализу философско-мировоззренческие взгляды и социальную практику революционно настроенной отечественной интеллигенции. Несмотря на уязвимые во многих отношениях позиции авторов и последовавшую за выходом сборника обширную критику в левых кругах, «Вехи» первыми осветили такие характерные черты русской интеллигенции, как радикализм, маргинальное положение в обществе, отрыв от социальных корней, оппозиционность по отношению к власти, комплекс вины перед народом, жертвенность и наделение себя мессианскими функциями, репродуцируемые на протяжении всей истории существования отечественной интеллигенции и истории ее исследования. Рефлексия на тему интеллигенции становится сквозной в русской общественной мысли. К ней обращались Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, МО. Гершензон, A.A. Блок, В.И. Ленин, Г.П. Федотов, Г.В. Флоровский, В.Б. Шкловский и др.

В начале советской эпохи об интеллигенции говорить становится не принято, в силу отрицательного к ней отношения апологетов большевистской партии и декларирования задачи воспитания новой рабочей интеллигенции, всецело преданной идеям коммунистического строительства.

Только с 50-х годов XX века начинают издаваться работы, содержащие исторический и социологический анализ проблемы интеллигенции. Это исследования К.Г. Барбаковой, В.А. Мансурова, М.Н. Руткевича, В.Р. Лейки-ной-Свирской, A.B. Квакина, A.B. Ушакова и др. В период с 1960-х по 1980-е годы публикуются сборники «Советская интеллигенция: История формирования и роста. 1917-1965 гг.», «Интеллигенция и революция», «Советская интеллигенция. Краткие очерки истории (1917-1975)», «Методические проблемы социологических исследований интеллигенции» и др. Однако в силу идеологической ангажированности они отличаются крайней степенью со-циологизации проблемы и идеализации роли и положения интеллигенции в советском обществе.

Другой взгляд на интеллигенцию формируется в подпольной самизда-товской литературе. В начале 1970-х годов выходит ряд статей таких авторов, как В.Ф. Кормер (под псевдонимом Алтаев), К. Вольный (псевдоним), А.И. Солженицын, Г.П. Померанц и других, которые в оценке интеллигенции исходят из нравственно-этической и культурной нагрузки самого понятия «интеллигенция».

В начале 1990-х годов появляются работы В.М. Межуева, A.C. Пана-рина, Ю.М. Лотмана, Б.А. Успенского, В.М. Живова, Ю.А. Левады, С.А. Ушакина, Б.М. Фирсова, Л.Д. Гудкова, Б.В. Дубина, М. Могильнер и др., в которых применяется более широкий спектр подходов к проблеме: структурный, семиотический, теории поля и нового класса, постструктуралистские практики и др. Ежегодно сборники материалов научно-практических конференций по проблеме интеллигенции издаются в Ивановском, Екатеринбургском и других университетах.

Культурно-исторический генезис и социокультурная специфика советской интеллигенции, формы ее социальной идентификации и самореализации, а также направления и формы диссидентского движения анализировались в трудах Л.Д. Гудкова, Б.В. Дубина, А.Ю. Даниэля, М.Р. Зезиной, А.Б. Безбородова, К.Ю. Рогова.

В исследованиях Л.Д. Гудкова и Б.В. Дубина анализируется литературная ситуация советской эпохи и рассматривается социальная история интеллектуальных сообществ в советском и постсоветском пространстве. Советская интеллигенция определяется как массовая бюрократия, кадровое обеспечение подсистем воспроизводства рутинизирующегося тоталитарного общества. В работах А.Ю. Даниэля исследуются советское диссидентство: выявляется его социокультурный генезис [170], определяется специфика диссидентской культуры, анализируются ее мировоззренческие и поведенческие нормы - система групповых образцов мышления и поведения. Автор утверждает, что диссидентство 1960-1970-х годов - это культура поступка, а не нормативного текста, и определяющей ее особенностью является «тема отказа или ускользания» от нормативных определений. [268: 124].

Из последних публикаций о советской творческой и научной интеллигенции следует отметить монографию С. Савицкого «Андеграунд. (История и мифы ленинградской неофициальной литературы)» и статью С.С. Аверинце-ва «Опыт петербургской интеллигенции в советские годы», в которых анализируются различия в формах проявления «нонконформизма» московской и ленинградской интеллигенции.

В то время как в русской культуре укрепилось понятие «интеллигенция», в европейской культуре более принято определение «интеллектуал». В западной науке проблему интеллектуалов рассматривали К. Маннгейм, Ч.

Сноу, Б. Рассел, Д. Байрау, Э. Шилз, О. Гоулднер, Ф.Вильсон, П. Бурдье, У. Эко и др.

Общим местом в отечественных исследованиях стало утверждение уникальности русской интеллигенции как неповторимого, своеобразного явления, сформировавшегося в рамках национальной культуры под влиянием специфических факторов. Сам термин «прижился» практически только в России, закрепив за собой уникальное ценностно-смысловое содержание. В то время как на Западе (родине понятия) термин «интеллектуал» характеризует, как утверждается той же М. Могильнер, профессиональную деятельность в социальной структуре и продажу своего интеллектуального ресурса, в России понятие «интеллигенция» традиционно несет в себе целый комплекс значений, предполагающих морально-этическую нагрузку (приписываемая интеллигенции особая совестливость, ответственность, способность понимать другого и переживать чужую боль), почти обязательную оппозиционность власти, комплекс вины перед народом (либо наоборот - комплекс вины народа) и осуществление некой мессианской функции спасения. Специфика русской и российской интеллигенции, особенности ее происхождения и формирования рассматривались в работах Ю.М. Лотмана, A.C. Пана-рина, В.Ф. Кормера, В.М. Живова. Концептуальное различие парадигм интеллигента и интеллектуала исследовали Б.М. Фирсов, Ю.А. Левада. Если «интеллектуал» - это специалист умственного труда и только, то «интеллигент» - это всегда нечто большее.

В качестве одной из отличительных черт русской интеллигенции исследователями отмечается литературоцентризм как концептуальная ориентированность на письменное слово, обусловленная литературоцентризмом русской культуры. Статус слова и литературы в русской культуре исследовался Ю.М. Лотманом, В.М. Живовым, В. Подорогой, М. Бергом. Словесность, как ими отмечается, оказывается альтернативным инструментом самоутверждения социальных групп, присваивающим сакральный статус религиозных текстов.

Достаточно освещены в исследовательской литературе социальные функции интеллектуалов и интеллигенции. Э. Шилз определяет функции интеллектуала как передачу и распространение надындивидуального знания; производство ценностей, систематизацию и рационализацию прошлого своей страны; отрицание старых ценностей [цит. по: 293: 68]. Л.А. Кошелева выделяет следующие функции русской интеллигенции: культуротворческую, коммуникационную, просветительскую, функцию критического осмысления действительности, выработки альтернативных проектов общественного устройства, формирования национального самосознания и осуществления культурного диалога [304: 18].

Только социальные критерии определения понятия «интеллигенция» (профессия, классовое положение, участие в распределении благ, социальные функции и др.) вряд ли способны исчерпать его содержание и сталкиваются прежде всего с морально-этической нагрузкой этого понятия. Семиотически слово «интеллигенция» предстает как знак без четко определяемого означаемого, знак «с плавающим означаемым». Как заметил М.Л. Гаспаров, «здесь не явление ищет себе слова, а слово ищет для себя явления» [270: 6].

Тем не менее, понятие «интеллигенция» становится одним из важнейших конструктов (инструментов) самосознания образованной части русского общества, одним из ключевых вопросов познания социальной реальности, который, по словам В.М. Живова, затрагивает «глубинные пласты самосознания, мучительно переживавшего модернизацию русского общества» [179: 51]. Одновременно конструкт становится генератором действия множества стереотипов, утопических теорий и мифов, способных проявляться в самых различных дискурсах. Действуя как импульс к экспликации целого комплекса противоречивых смыслов и переживаний, понятие интеллигенции предстает в качестве мифологемы и активизатора социального мифотворчества.

Русская интеллигенция как мифологический феномен общественной мысли рассматривалась С.Б. Орловым [250], Е.Ю. Барженовой. Мифология радикальной интеллигенции рубежа Х1Х-ХХ веков, литературный миф «подпольной России» исследовался в работах М. Могильнер [238]. Анализ мифов советского «андеграунда» на примере ленинградской неофициальной литературы представляет работа С. Савицкого [271]. Несмотря на достаточную изученность многих аспектов феномена русской интеллигенции (генезис, история, социокультурная практика и др.) целостный анализ «интеллигентского дискурса» второй половины XX века с точки зрения теории мифа до сих пор не предпринимался.

Кроме мифов, продуцируемых самой интеллигенцией и составляющих ее «внутреннюю» мифологию, существуют мифы об интеллигенции, складывающиеся в сознании ее социальных партнеров - «внешняя» мифология. Мифологизированный образ интеллигенции в обыденном сознании рассматривали в своих работах Ю.С. Степанов («Жрец» нарекись и знаменуйся «жертва» (к понятию «интеллигенция» в истории русского менталитета») [270], М.Л. Гаспаров («Интеллектуалы, интеллигенты, интеллигентность») [270], Ю.А. Левада [217]. Рассмотрение «внешней» мифологии интеллигенции не входит в задачи данного исследования, так как оно потребовало бы анализа материалов, достаточных для отдельного исследования.

Объектом диссертационного исследования является культура образованного сообщества в России второй половины XX века.

Предметом исследования выступает мифология, вырабатываемая советской интеллигенцией в процессе ее саморепрезентации и самоидентификации в социокультурном пространстве.

Целью исследования является анализ дискурсивных и поведенческих практик русской интеллигенции второй половины XX века, продуцирующих и реализующих миф об интеллигенции и соответствующий ему образ социальной реальности.

Поставленные цели определили следующие задачи исследования:

• рассмотреть становление понятия «интеллигенция» в России второй половины XIX века в качестве мифологемы, выявить ее семантику и структуру;

• выявить специфику положения интеллигенции в социальной структуре советского общества и проанализировать формы ее репрезентации в культуре второй половины XX века;

• определить основные механизмы и формы мифотворчества советской интеллигенции;

• выявить структуру мифологии советской интеллигенции;

• рассмотреть реализацию мифа в поведенческих моделях советской интеллигенции;

• представить динамику интеллигентского мифа со времени его распространения в среде советского образованного слоя до конца XX века.

Хронологические рамки диссертации определяются спецификой объекта исследования и преимущественно относятся ко второй половине XX века, начиная с эпохи «оттепели» (1956-й год - год проведения XX съезда ЦК КПСС и начала кампании по «преодолению последствий культа личности») до 1990-х годов - времени разрушения советского государства. Именно на этом этапе мифология интеллигенции становится одной из определяющих детерминант мышления советского образованного слоя («детей XX съезда»), его дискурсивной практики и повседневного поведения.

Помимо периода, относящегося ко второй половине XX века, представляется необходимым уделить внимание второй половине XIX — началу XX веков, тому периоду в русской культуре, когда слово «интеллигенция» складывается как специфически русский идеологический и культурологический концепт, впоследствии активно применяемый образованной частью русского общества в качестве инструмента ее самоидентификации.

Теоретическая и методологическая база исследования:

В диссертационной работе учтен исследовательский теоретико-методологический опыт, накопленный в гуманитарных науках.

С момента закрепления за понятием «интеллигенция» значения «определенная социальная группа» в научных трудах по этой теме основным подходом стал социологический, проявленный в анализе социального состава группы, корпоративного мировоззрения, а также выполняемых либо присваиваемых (реально или номинально) ею социальных функций и ролей. В современной социологии С.А. Ушакин [284] выделил три основных подхода к изучению интеллигенции: 1) марксистский подход, определяющий степень автономности политических интересов интеллигенции по отношению к распределению собственности и власти в обществе (В.Р. Лейкина-Свирская, A.B. Ушаков и др.); 2) структурно - функциональный подход, выявляющий особенности участия интеллигенции в производстве материальных и символических ценностей, обусловленных ее структурной позицией в процессе общественного разделения труда (С.А. Ушакин, Фр. Вильсон, Р. Мертон); 3) дискурсивный подход (теория «нового класса»), обращенный к выявлению характера и своеобразия дискурсивной, речевой и символической деятельности интеллигенции (О. Гоулднер).

Ю.С. Степанов включает «интеллигенцию» в свой словарь концептов, т.е. понятий культуры, присутствующих в коллективном сознании не только «осознаваемо», но и «переживаемо». Основным содержанием данного концепта, по Степанову, является представление о социальной группе, взявшей на себя функцию общественного самосознания «от имени и во имя всего народа» [270: 20]. В дальнейшем, как утверждает Степанов, концепт остается неизменным и только в качестве некой «рамки» для кадра, объектива, «примеривается», а затем и передвигается с одной социальной группы на другую в поисках ответа на вопрос: какая же социальная группа является субъектом самосознания нации» [270: 20]?

Семиотический подход к проблеме интеллигенции отличает работы Ю.М. Лотмана, Б.А. Успенского, М. Могильнер. Последняя в статье «Социальная биография интеллигенции» определяет главный принцип адаптации интеллигенции к социальной реальности, основной способ ее социального бытия как «растворение в дискурсе», т.е. полное погружение в речевую практику перекодирования окружающей действительности в знаковый и понятный текст (текст вне реальности) [239: 66]. М.Л. Гаспаров в статье «Интеллектуалы, интеллигенты, интеллигентность» предлагает рассматривать историю понятия «интеллигенция» как последовательную смену трех основных означаемых: знания, нравственности, воспитанности [270].

В данной работе применяется система исследовательских приемов культурно-исторического, историко-типологического, семиотического и структурно-функционального методов, среди которых базовым является семиотический. Приемы культурно-исторического и историко-типологического анализа позволили выявить закономерности и специфику социокультурной деятельности образованного слоя в дореволюционной России и в Советском Союзе, причины создания «интеллигентского мифа» в 1860-е годы и обращения к нему в последующее время, а также определить особенности мифотворчества советской интеллигенции во второй половине XX века. Семиотический анализ сфокусирован на выявлении знаково-символических аспектов интеллигентской риторики и мифологического языка образованного слоя советского общества. Применение структурно-функционального подхода позволило определить структурные составляющие интеллигентского мифа и характер существующих между ними связей.

Основу приемов семиотического метода, примененного в диссертационном исследовании, определяет семиологическая теория современного мифа Р. Барта [138]. Миф, согласно Барту, создается на основе первичной знаковой системы (денотативной) и надстраивается над ней в качестве вторичной (коннотативной) структуры.

Главное отличие современного мифа от архаического заключается в том, что на поверхностном уровне он не складывается в единую фабульную систему, иными словами, его невозможно рассказать. Р. Барт в статье «Мифология сегодня» (1971 г.) отметил данную специфику: «Современный миф дискретен: он высказывается не в больших повествовательных формах, а лишь в виде «дискурсов»; это не более чем фразеология, набор фраз, стереотипов; миф как таковой (как сказание - А.И.) исчезает, остается ещё более коварное мифическое» [138: 15]. Современный миф не имеет синтагматической разверстки, а представляет собой чистую парадигматику мотивов, проявляющуюся в наиболее частом употреблении знаковых слов, фраз, шаблонных лингвосемантических конструкций, выявляющих единый, структурный тип мифического означающего. М. де Серто понимает под современным мифом «разрозненный речевой обиход, который кристаллизуется вокруг разрозненных практик данного общества и символически артикулирует эти практики» [277: 61].

Под понятием «дискурс» мы понимаем «открытый тип социальной коммуникации или способ словесно-символического обмена, при котором носители языка подвергают постоянной словесной переналадке общую картину мира» [300: 9]. Согласно Ю.М. Лотману, дискурс - это «не только слова и тексты, но и стратегии их продуцирования, распределения и понимания, опирающиеся на (как правило) негласные соглашения, пресуппозиции и постулаты речевого общения» [269: 126]. В статье «Интеллигенция и свобода (к анализу интеллигентского дискурса)» Ю.М. Лотман сравнивает категории дискурса с грамматическими значениями языка, которые могут не осознаваться, но «вырваться» из них невозможно [269: 125].

Под понятием «структура» мы понимаем систему, состоящую из иерархически упорядоченных элементов, взаимосвязанных так, что изменение одного из них влечет за собой изменение всех других. Модель структуры должна быть построена таким образом, чтобы ее применение охватывало все наблюдаемые явления и отражало основные конституенты мифа.

Таким образом, анализ современных политических мифов должен основываться на выявлении дискурсивных образований, дублирующих себя в обширном поле информационных источников и структурирующих высказывания по единому семантическому критерию. Выявление структуры мифологического дискурса подразумевает создание исследователем инвариантной модели, отражающей все варианты мифа в виде иерархически упорядоченной системы семантических элементов.

Большую роль в определении теоретико-методологической основы исследования сыграла теория поля французского социолога П.Бурдье, рассматривающего характер взаимоотношений между полем политической власти и полями производства культуры, а также специфические практики овладения тем или иным видом капитала в рамках данных полей. Пример попытки применения теории поля к литературной ситуации в России XX века представляет работа М. Берга, посвященная проблеме перераспределения власти в литературе [143]. Метод исследования М. Берга состоит в инвестициях приемов социологического анализа механизмов присвоения и перераспределения ценностей в область теории и истории литературы, культуры. Литературная деятельность в свете литературоцентричных тенденций русской культуры предстает в качестве специфической формы присвоения символического капитала («престиж, признание, «имя», «отличность», степень канонизации, включае-мость в антологии, школьные программы» [162: 10]), который, по Бурдье, конвертируем в капиталы несимволические: экономический, социальный и культурный.

В сфере литературы разворачиваются специфические практики легитимации. Под термином «легитимность» понимается «признание, объяснение и оправдание социального порядка, действия, действующего лица или события» [146:425]. Легитимность, в отличие от легальности, обладает моральной функцией оправдания по критериям авторитета и целей и является не свойством социального порядка, но свойством определенного представления о нем: «Процесс легитимации обнаруживает себя составляющим репрезентативной культуры . способствуя восприятию мира и социальной действительности как «должного» [146: 425].

Социальный миф, таким образом, представляет собой совокупность дискурсивных практик, закрепляющих, в конечном счете, перераспределение власти в обществе в пользу той или иной социальной группы или класса. В отдельных случаях субъектом мифотворчества может стать группа людей, в силу разных причин выключенная из традиционной системы социальных отношений и заинтересованная в обеспечении легитимности того положения, на которое она претендует. Представление об особой группе людей с «разбуженной совестью», ставящей общественное выше личного и способной на бескорыстное самопожертвование «от имени и во имя» всего народа и общественного блага, есть миф образованной части русского общества о самой себе, и, следовательно, инструмент самоопределения и легитимации в модернизирующейся России.

Источники исследования. В соответствии с проблематикой и задачами исследования источники представлены несколькими группами. Первая группа источников включает в себя официальные обращения интеллигенции, открытые письма и телеграммы в государственные инстанции и лично к руководителям государства, в творческие организации и редакции периодических изданий. Во вторую группу входят официально издаваемые произведения, представленные социально-философскими, общественно-политическими текстами и литературной публицистикой. Третья группа представлена документами личного происхождения: дневниковая, мемуарная и эпистолярная литература, дающая сведения о процессах умственной, нравственной, общественной и частной жизни эпохи. К четвертой группе относятся художественные тексты, репрезентирующие как интеллигентскую мифологию, так и антиинтеллигентский миф.

В работе с источниками большое значение имело разделение художественной и публицистической литературы на официально издаваемую и тексты, в годы советской власти «ходившие в списках» и составлявшие так называемую «вторую словесность». Последний пласт составляют произведения самых различных жанров: художественная литература, не получившая доступа на страницы журналов и книг, мемуарная, историко-документальная, очерковая проза, социально-аналитическая и критико-публицистическая литература, эмигрантская публицистика, а также уставные документы правозащитных групп, самостоятельные записи судов и «последних слов» диссидентов на судах. Публикации данных текстов начинаются с конца 1980-х годов.

Научная новизна исследования. На мифологичность понятия «интеллигенция» и мифотворчество групп, ею именующихся, указывали в своих работах многие исследователи (Л.Д. Гудков, Б.В. Дубин, Е.Ю. Барженова, С.Б. Орлов, Ю.А. Левада, М. Могильнер, М. Берг). Однако всякое упоминание интеллигентского мифа до сих пор сводится к простой констатации общеизвестного факта, а в большей степени к исследовательскому стереотипу.

Данная диссертационная работа представляет опыт целостного анализа «интеллигентского дискурса» второй половины XX века с точки зрения теории мифа.

В процессе становления и функционирования концепта «интеллигенция» выявлены мифологические механизмы чувственно-рационального порождения смыслов, что позволило определить данный концепт как мифологему, то есть устойчивую структуру смыслов, способную проявляться в различных дискурсах и эксплицировать исходную систему мифологических значений.

В социокультурных практиках советского образованного слоя второй половины XX века выявлены процессы, в условиях ослабления государственных репрессий репродуцирующие мифологему интеллигенции и осуществляющие легитимацию ее позиции вне установленных властью механизмов легитимности.

В диссертационной работе систематизированы и исследованы правозащитные диссидентские тексты, до настоящего времени не ставшие объектом целенаправленного культурологического анализа. В них выделены семантические константы, обусловленные формируемой интеллигенцией мифологической картиной социальной реальности. На материале культурных текстов 1960-1990-х годов как официально издаваемых, так и распространяемых в самиздате, выявлены основные механизмы мифотворчества интеллигенции и структурные элементы мифа, ею продуцируемого.

Показаны конкретные проявления мифологических моделей в общественно-политической сфере, в правозащитном движении и формах диссидентства, в частной жизни и художественном творчестве.

Материал диссертационной работы позволит углубить представления о феноменальной сущности русской интеллигенции, наметить возможные исследовательские перспективы изучения нового социокультурного явления в современной истории - интеллектуала, его социального содержания и функций.

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что полученные результаты исследования могут быть использованы для теоретического осмысления таких проблем, как социальная практика и социокультурные функции образованных сообществ в тоталитарном или модернизирующемся обществе, специфика феноменов русской интеллигенции и современного интеллектуала, роль мифологических механизмов в формировании представлений о биографии социальных групп.

Материалы и выводы диссертационного исследования могут быть учтены в исследованиях отечественной культуры XX века, использованы для разработки лекционных курсов «История культуры», «Социология культуры», «Культурная антропология», специальных курсов, в научно-исследовательской работе со студентами.

Основные положения, выносимые на защиту:

• Понятие «интеллигенция» сформировалось в русской культуре во второй половине XIX века в качестве мифологемы, имеющей устойчивую и репродуцируемую структуру и осуществляющей легитимацию образованной разночинной среды.

• В годы «оттепели» в среде образованного слоя происходит восстановление мифологемы «интеллигенция» в качестве инструмента его саморепрезентации в пострепрессивном советском обществе.

• Структура интеллигентского мифа образуется системой иерархически упорядоченных отношений между пятью основными элементами: 1) власть как мифологический враг; 2) народ как аморфная, хтоническая масса, требующая космизации; 3) интеллигенция как особая группа людей, избранная осуществить космизацию либо предотвратить наступление хаоса; 4) негативный двойник; 5) пророчество.

• Интеллигентский миф предлагает ряд социальных ролей - моделей поведения, репродуцирующих систему отношений между элементами мифологической структуры и конституирующих диссидентские практики советского образованного слоя. Основными моделями, детерминированными мифом и реализующими сакральный статус Слова, были модель литератора -«духовного пастыря», «поэта-пророка» и модель правозащитника — «нравственного оппозиционера» власти.

• Роль «духовного пастыря» задействует религиозные механизмы легитимации и репрезентирует литератора или художника как носителя «вышней воли», реализующего ее в сакральном слове и осуществляющего просвещение власти и народа.

• Роль интеллигента-оппозиционера основывается на парадигме «нравственного сопротивления» власти, интерпретируемой как хтоническая сила, и определяет правозащитные практики советской интеллигенции. Правозащитная деятельность осуществляет операцию символического преображения социального бытия посредством воплощения проекта «нового царства» в узком кругу людей.

• В условиях постсоветской культуры, характеризующейся снижением литературоцентризма и утратой образованным слоем механизмов адаптации индивидуальной и коллективной практики к новым условиям социума, интеллигентский миф теряет свои позиции. Заменой мифологической модели «интеллигента» становится модель «интеллектуала», которая претендует на позицию прежней и дублирует структуру интеллигентского мифа с обратной семантикой.

Апробация результатов исследования. Положения диссертации, а также отдельные материалы исследования обсуждались на заседаниях кафедры, представлялись на международной научно-практической конференции «Дальний Восток: наука, образование. XXI век» (КнАГПУ, 2003), региональных научно-практических конференциях «Гуманитарные науки: научно-теоретические и логико-методологические аспекты» (КнАГТУ, 2002) и «Гуманитарные науки и современность» (КнАГТУ, 2003). По теме диссертации опубликовано 5 статей и тезисов.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Мифология интеллигенции в русской культуре второй половины XX века"

Результаты исследования позволяют утверждать, что интеллигентский миф выражается, в первую очередь, в самиздате - сфере свободных от официальной идеологии дискурсивных практик. Миф об искателях и хранителях правды, носителях «просвещения» как света социальной и исторической истины востребован прежде всего самой формой бытования текстов. Миф проявляется и в самом дискурсе: проблема интеллигенции становится одной из ведущих тем политического, социально-критического и философского самиздата; мифологические стереотипы и клише содержатся во всех формах свободной дискурсивной практики интеллигенции - открытых письмах и обращениях, мемуарной литературе, художественных текстах и др.

Структура интеллигентского мифа, выявленная нами на основе материалов самиздатской публицистики, состоит из следующих основных элементов: 1) власть как мифологический враг, представляющий хтонические силы и установивший в обществе противоестественный порядок; 2) народ как аморфная, также хтоническая масса, материал, требующий культурного оформления - космизации; 3) интеллигенция как особая группа людей, избранная и призванная осуществить космизацию либо предотвратить наступление хаоса посредством собственной жертвы в основание нового миропорядка; 4) негативный двойник; 5) пророчество.

На основе «второй письменности» формируется культура инакомыслия, ставшая в советском обществе диссидентской культурой. Интеллигентский миф второй половины XX века находит свое наиболее полное выражение в диссидентской культуре и реализуется в практиках репрезентации «диссидентов от культуры» и «диссидентов от права».

Интеллигентский миф предлагает субъекту мифа определенный набор моделей поведения («диссидент от культуры» и «диссидент от права»), заимствующих от мифа свою символическую значимость и репродуцирующих систему отношений между элементами его структуры. Поведение субъекта мифа, реализующееся преимущественно в практиках репрезентации интеллигента, разворачивается в сфере дискурса и получает свое мифологическое обоснование и легитимность в текстовых формах.

Миф интеллигенции определял формы нравственного или эстетического противостояния власти. В 1970-е годы в результате осваивания правозащитного инструментария, профессионализации деятельности и специализации структуры диссидентского движения миф обретает историческую перспективу. С обретением исторического измерения интеллигентский миф как непосредственная данность социальной реальности умирает, но остается в качестве исходной модели-образца, реализующейся в историческом, профан-ном времени. В конце 80-х годов XX века под влиянием усиливающихся тенденций либерализации власти интеллигентский миф переживает свое возрождение и значительную активизацию. Постсоветская культура характеризуется упадком тенденций литературоцентризма и потерей образованным слоем сложившихся в советской социокультурной ситуации принципов адаптации индивидуальной и коллективной практики. Интеллигентский миф, пережив момент кульминации, утрачивает свои позиции в практике образованных сообществ.

В общественной мысли 1990-х годов заменой интеллигентского мифа, альтернативной моделью социальной практики и форм репрезентации образованного слоя в постсоветском обществе становится модель интеллектуала - «перевернутый» интеллигент, отказавшийся от всех героических функций ради своей востребованности на рынке. В программах, декларирующих новую модель, выявлены мифологические механизмы презентации нормативного образца, строящегося на основе семантических оппозиций. Модель «интеллектуал» занимает позицию старой мифологической модели и наделяется ее свойствами и структурой с обратной семантикой.

Представляется перспективным дальнейшее исследование новой социокультурной модели образованного человека, ее реализации в практиках образованного сообщества современной России.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Как показали результаты диссертационного исследования, понятие «интеллигенция» на протяжении полутора столетий своего существования в русской общественной и философской мысли так и не приобрело какого-либо четкого содержательного наполнения. Меняя смысл от одной исторической эпохи к другой, зачастую охватывая крайне полярные значения в зависимости от социально-политических и дискурсивных факторов, слово «интеллигенция» предстает как знак с «плавающим означаемым». Данный термин, будучи артикуляционным «следом» некогда актуальной практики маргинальной группы, активно заимствуется образованной частью русского общества уже как идеологический конструкт - инструмент саморепрезентации и легитимации. Причина этого, как показало исследование, заключается в том, что при всей полисемантичности понятия, оно обладает прежде всего символической значимостью, обеспечивающейся имплицитно действующим в нем интеллигентским дискурсом.

Иными словами, понятие «интеллигенция» предстает в качестве мифологемы, способной проявляться в самых различных дискурсах, активизировать разнообразный спектр значений и всегда эксплицировать определенную стереотипную модель социальной реальности. Образ социальной реальности, которую продуцирует интеллигентский дискурс, составляет интеллигентский миф с определенными семантическими, структурными константами, где в системе участников социальной коммуникации центральное положение занимает социальная группа, именуемая интеллигенцией.

Последовательное решение поставленных задач показало, что интеллигентский миф складывается в истории русской культуры во второй половине XIX века в образованной части разночинной среды, которая в условиях кризиса традиционной модели властных отношений активно включается в борьбу за обретение легитимных позиций в обществе, то есть за место в системе перераспределения и присвоения власти. Способом обретения легитимности в маргинальной группе разночинцев становится моделирование собственной социальной биографии и присвоение общественной миссии. Отождествляющие себя с интеллигенцией отвоевывают социальную нишу посредством Слова - с помощью социально-философских идей и теорий, литературы и беллетристики, призванных изменить общество, трактуемое как несправедливое.

В диссертационном исследовании установлено, что в советской культуре власть предпринимает попытку, что называется, «приручения» мифа: включив его в контекст своей идеологии, она наделяет его новым содержанием, определяемым сервильной позицией и ролью «приводного ремня». Однако в 1950-е годы в результате кризиса власти и ослабления государственных репрессий советский образованный слой осуществляет поиск механизмов легитимации, альтернативных механизмам, выработанным властью, который приводит к восстановлению интеллигентского мифа.

Анализ культурно-исторического материала позволил выявить, что характер дискурсивных практик, с помощью которых осуществлялось самоопределение советской интеллигенции, детерминировал стратегию возврата и апелляции к традиционному первотексту, сформировавшемуся еще в русской культуре XIX века, - комплексу культурных стереотипов, воплощенных в понятии «интеллигенция». В этой связи актуализируется нравственное содержание концепта «интеллигенция»: усиливаются мотивы личной ответственности каждого за происходящее в стране и партии, апелляции к совести. Иными словами, интеллигентский дискурс 1960-х годов претерпевает влияние мифологемы интеллигенции и продуцирует соответственные смыслы и постулаты речевого общения.

Список научной литературыИванов, Андрей Анатольевич, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Алейников В. Звезда самиздата // НЛО. 1996. - № 6 (34). - С. 248-266.

2. Александр Исаевич Солженицын. Гордость российской и мировой литературы: Жизненный и творческий путь. Тверь, 1998. - 23 с.

3. Амальрик A.A. Записки диссидента. М., 1991. - 431 с.

4. Амальрик A.A. Просуществует ли Советский Союз до 1984 года // Огонек. 1990. - № 9. - С. 18-22.

5. Аркадий Белинков, его черновики и книги // Звезда. 1996. - № 8. -С. 37-41.

6. Барсуков H.A. Оборотная сторона «оттепели» (Литературно-документальный очерк) // Кентавр. 1993. - № 4. - С. 32-45.

7. Белинков A.B. Письмо в СП СССР // Самиздат века. Минск; М., 1997.-С. 214-219.

8. Белинков A.B. Почему был напечатан «Один день Ивана Денисовича» // Звезда. 1991. - № 9. - С. 158-164.

9. Белинков A.B. Сдача и гибель советского интеллигента. Юрий Олеша. М., 1997. - 537 с.

10. Белль Г. Четыре статьи о Солженицыне // Иностранная литература. 1989.-№8.-С. 228-238.

11. Бергер А., Фролова Е. Тетя Надя и другие // Звезда. № 6. - С. 197-204.

12. Бойцова В.В. Народный правозащитник: Статус и функционирование. Тверь, 1994. - 252 с.

13. Болонкин А. Записки политзаключенного // Библиотека Максима Мошкова. http: //lib. ru.

14. Болохов В. Крестный // Звезда. № 6. - С. 69-72.

15. Боннэр Е.Г. Вольные заметки к родословной Андрея Сахарова. -М., 1996.- 159 с.

16. Боннэр Е.Г. Голодовка (из книги «Постскриптум») // Огонек. -1990.-№21.-С. 6-9.

17. Боннэр Е.Г. Звонит колокол . Год без Сахарова. М., 1991.

18. Боннэр Е.Г. Постскриптум: Книга о горьковской ссылке. М., 1990.-333 с.

19. Буковский В.К. «И возвращается ветер .» Письма русского путешественника. М., 1990. - 464 с.

20. Буковский В.К. Московский процесс. М., 1996. - 525 с.

21. Буковский В.К. Последнее слово на суде // Самиздат века. — Минск; М., 1997. С. 290-292.

22. Вигдорова Ф.В. Запись суда над Иосифом Бродским // Самиздат века. Минск; М., 1997. - С. 79-94.

23. Владимов Г.Н. Три минуты молчания. Верный Руслан. М., 2000. -592с.

24. Войнович В.Н. Портрет на фоне мифа. М., 2002. - 192 с.

25. Вольный К. Интеллигенция и демократическое движение // Самиздат века. Минск; М., 1997. - С. 259-281.

26. Генри Э. Открытое письмо Илье Эренбургу в связи с его оценкой Сталина в последней части «Воспоминаний» // Самиздат века. Минск; М., 1997.-С. 127-133.

27. Гефтер М.Я. Из тех и этих лет. М., 1991. - 481 с.

28. Гинзбург Е.С. Крутой маршрут: Хроника времен культа личности. Рига, 1989. Т. 1 - 314 С., Т.2 - 347 с.

29. Горбаневская Н.Е. Бесплатная медицинская помощь // Самиздат века. Минск; М., 1997. - С. 201-213.

30. Гродзенский С. Миша // Звезда. 1995. - № 6. - С. 59-64.

31. Даниэль Ю.М. «Я все сбиваюсь на литературу»: Письма из заключения. М., 2000. - 896 с.

32. Дедков И.А. Новый цикл российских иллюзий. Из дневниковых записей 1987-1994 годов // Новый мир. 2001. - № 11. - С. 119-142, № 12. -С. 147-165.

33. Дедков И.А. Уже открыт новый счет . Из дневниковых записей 1987-1994 годов // Новый мир. 2003. - № 1, 2, 3, 4.

34. Доверие: Приложение к газете «Депутатский вестник». 1991. -вып. 3. - 12 с.

35. Домбровский Ю.О. Факультет ненужных вещей. М., 2000.522с.

36. Дудинцев В.Д. Добро не должно отступать // Труд. 1989. - 26 августа.

37. Дудинцев В.Д. Расставание с Камчаткой // Известия. 1990. - 27июля.

38. Дудинцев В.Д. Цвет наших одежд // Литературная газета. 1988. -17 августа.

39. Евтушенко Е.А. Политика привилегия всех. Книга публицистики. -М, 1990.- 624 с.

40. Есенин-Вольпин A.C. Юридическая памятка // Самиздат века. -Минск; М., 1997. С. 242-246.

41. Золотой эшелон / Вл. Буковский, И. Геращенко, И. Ратушинская и др.-М., 1991.-222 с.

42. Иванов А. Интеллигент это кто? // Книжное обозрение. -1992. -3 марта.

43. Идашкин И. Право на покаяние // Огонек. 1989. - № 21. - С. 2223.

44. Из истории общественно-литературной борьбы 60-х годов. Твардовский, Солженицын, «Новый мир» по документам Союза писателей СССР. 1967-1970 // Октябрь. 1990. - № 8. - С. 174-199.

45. Йойрыш А.И. Уроки А.Д. Сахарова: (Государственно-политические взгляды). М., 1996. - 88с.

46. Каминская Д. Уголовное дело № 41074-56-68С // Знамя. 1990. -№8.-С. 97-139.

47. Кара-Мурза С. Интеллигенция на пепелище России. М., 1997.262 с.

48. Кара-Мурза С. После перестройки: интеллигенция на пепелище родной страны. Иваново, 1996. - 521 с.

49. Кириллова С. Патриарх и его читатели (интервью с А.И. Солженицыным) // Московские новости. 2000. - № 20.

50. Конгресс российской интеллигенции: Сб. статей. СПб., 1998.292 с.

51. Кондрашов С. Из мрака неизвестности. Проблески гласности в царстве военных тайн // Новый мир. 1989. - № 8. - С. 134-142.

52. Копелев Л.З. Утоли моя печали: Мемуары. М., 1991. - 332 с.

53. Кормер В.Ф. Наследство // Октябрь. 1990. - № 5. - С. 3-91, № 6. -С. 90-163, № 7. - С. 109-158, № 8. - С. 71-110.

54. Краснов А. Не мечом и копьем // Самиздат века. Минск; М., 1997.-С. 286-289.

55. Краснов А. Свет в конце // Самиздат века. Минск; М., 1997. - С. 247-252.

56. Кропоткин П.А. Записки революционера. М., 1988. - 350 с.

57. Куняев С.Ю. «Не сотвори себе кумира.»: Статьи и дневники эпохи перестройки. Саратов, 1990. - 213 с.

58. Куняев С.Ю. Поэзия. Судьба. Россия. М., 2001. Кн. 1 «Русский человек». - 432 с.

59. Куняев С.Ю. Поэзия. Судьба. Россия. М., 2001. Кн. 2 «Есть еще океан». - 512 с.

60. Лакшин В.Я. «Новый мир» во времена Хрущева. Дневник и попутное (1953-1964) // Знамя. 1990. -№ 6. - С. 66-122.

61. Лерт Р.Б. На том стою: Публицистика «самиздата». М., 1991.363 с.

62. Литвинова Ф. Записки об Анатолии Марченко // Звезда. 1998. -№ 1. -С.141-164.

63. Маканин B.C. Андеграунд, или Герой нашего времени. М., 1999.- 560 с.

64. Максимов В.Е. Публицистика. М., 1993. - 381 с.

65. Максимов В.Е. Семь дней творения // Октябрь. 1990. - № 6. - С. 17-89, № 7. - С. 56-101, № 8. - С. 16-55.

66. Мандельштам Н.Я. Мое завещание // Самиздат века. Минск; М., 1997.-С. 282-285.

67. Марченко А.Т. Живи как все // Знамя. 1989. - № 12. - С. 8-76.

68. Марченко А.Т. Мои показания // Новый мир. 1989. - №12. - С. 159-203.

69. Медведев P.A. А. Сахаров и А. Солженицын // Наука и жизнь. -2002. -№3.- С. 49-56.

70. Медведев P.A. Солженицын и Сахаров. М., 2002. - 272 с.

71. Медведев Ф.Н. После России. М., 1992. - 463 с.

72. Мелетинский Е.М. Моя тюрьма // Звезда. 1994. - № 6. - С. 177197.

73. Мильштейн И. Интервью с В. Буковским: «Пока у вас нет мужества, колбасы не будет» // Огонек. 1991. - № 18. - С. 26-27.

74. Мильштейн И. Старый человек со свечою в руке // Огонек. 1991.- № 24. С. 18-19.

75. Неизвестный Э.И. Лик лицо - личина // Знамя. - 1990. - № 11.-С. 9-32.

76. Непомнящий B.C. Солженицына нужно заслужить // Культура. -1998. -№46.

77. Новодворская В.И. На той единственной гражданской // Огонек. -1994.-№2/3.-С. 26-27.

78. Орлов Ю. Возможен ли социализм не тоталитарного типа // Самиздат века. Минск; М., 1997. - С. 321-332.

79. Орлова Р.Д., Копелев Л.З. Мы жили в Москве, 1956-1980. М., 1990. - 445 с.

80. Осипов В. Три отношения к родине // Самиздат века. Минск; М., 1997.-С. 255-258.

81. Памяти Андрея Сахарова // Огонек. 1989. - № 44. - С. 2-4.

82. Памятка для не ожидающих допроса. Беседа с А. Есениным-Вольпиным // Неприкосновенный запас. 2002. - № 1(21). - С. 68-80.

83. Письма советских граждан по поводу высылки А.И. Солженицына //Звезда.-№6.-С. 84-92.

84. Поликовская Л.В. Мы предчувствие . предтеча . Площадь Маяковского 1958-1965. М., 1997. - 399 с.

85. Померанц Г.С. Выход из транса. М., 1995. - 575 с.

86. Померанц Г.С. Записки гадкого утенка. М., 1998. - 397 с.

87. Померанц Г.С. Человек ниоткуда // Самиздат века. Минск; М., 1997.-С. 95-126.

88. Прохватилов В. «Почта по кругу» (несколько страниц из книги, пока не изданной) // Звезда. № 6. - С. 65-68.

89. Разумный В.А. Подвижники духа. М., 1987. - 214 с.

90. Робсман В. Царство тьмы // Библиотека Максима Мошкова. http: //lib. ru.

91. Рыбаков А.Н. Дети Арбата. М, 1989. - 503 с.

92. Сарнов Б.М. С художниками это бывает (из воспоминаний об А. Белинкове) // Вопросы литературы. 1989. - № 12. - С. 245-255.

93. Сахаров А.Д. Воспоминания: В 2 тт. М., 1996. Т. 1 - 909 е., Т. 2861 с.

94. Сахаров А.Д. За и против: 1973 год: документы, факты, события. -М., 1991.-303 с.

95. Сахаров А.Д. О письме Александра Солженицына «Вождям Советского Союза». Памятная записка Генеральному секретарю ЦК КПСС тов. Л.И. Брежневу. Послесловие к «Памятной записке» // Знамя. 1990. - № 2. -С. 14-30.

96. Селюнин В. Глубокая реформа или реванш бюрократии // Знамя. -1988.-№7.-С. 155-167.

97. Селюнин В. Плановая анархия или баланс интересов // Знамя.1988.-№7.-С. 167-172.

98. Синявский А.Д. Диссидентство как личный опыт // Юность.1989. № 5. - С.88-91.

99. Синявский А.Д. Интеллигенция продается. Это уже было: (Из последнего выступления А.Д. Синявского в России) // Общая газета. 1997. — №8.

100. ЮО.Скрипникова А. Письмо из мест заключения // Самиздат века. — Минск; М., 1997. С. 253-254.

101. Скуратов А. Гегель, Камю и русские традиции // Самиздат века. -Минск; М., 1997. С. 292-296.

102. Соколов В. Из неопубликованных стихов // НЛО. 1998. - № 6(34). - С. 285-297.

103. ЮЗ.Солдатов С.И. В поисках исцеления: Публицистика. М., 1993.206 с.

104. Солженицын А.И. Бодался теленок с дубом: Очерки литературной жизни // Новый мир. 1991. - № 6. - С. 6-116, № 7. - С. 65-110, № 8. - С. 567, № 11.-С. 119-170, № 12.-С. 5-76.

105. Солженицын А.И. Жить не по лжи! // Самиздат века. Минск; М., 1997.-С. 297-299.

106. Солженицын А.И. Интервью еженедельнику «Ди Цайт» // Звезда. -1994. № 6. - С. 51 -57.

107. Солженицын А.И. Интервью в «Тайме» // Библиотека Максима Мошкова. http: //Hb. ru.

108. Солженицын А.И. Как нам обустроить Россию // Комсомольская правда. 1990. - 18 сент.

109. Солженицын А.И. Письмо вождям Советского Союза // Диалог. -1990.-№4.-С. 83-96.

110. Ш.Солженицын А.И. Речь в Вашингтоне 30 июня 1975 перед представителями профсоюзов АФТ-КПП // Звезда. № 6. - С. 20-32.

111. Солженицын А.И. Речь в международной Академии философии // Звезда.-№6.-С. 45-51.

112. Соловьев В., Клепикова Е. Заговорщики в Кремле. М., 1991.304 с.

113. Степень свободы (интервью с А. Сахаровым) // Огонек. 1989. -№31.-С. 26-29.

114. И5.Страшнов С. Письма в два адреса (Советское литературное просветительство. Вариант А. Твардовского) // Вопросы литературы. 1995. -Вып. 5.-С. 35-60.

115. Твардовский А.Т. «Нам решать вопросы литературной жизни». Письма А. Твардовского К. Федину // Октябрь. 1990. - № 2. - С. 185-203.

116. Твардовский А.Т. Из рабочих тетрадей (1953-1960) // Знамя. -1989,- №7. -С. 124-192, № 8.-С. 122-181,-№ 9. С. 143-206.

117. Твардовский А.Т. Собрание сочинений. В 6-ти т. Т. 5. Статьи и заметки о литературе. Речи и выступления (1933-1970). М., 1980. - 463 с.

118. Терехов А. Снегирь (интервью с Роем Медведевым) // Огонек. -1991.-№47.-С. 10-12.

119. Томашевская З.Б. И сей день не без завтрашнего // Звезда. 1994. -№6.-С. 73-80.

120. Фрумкина Р. Внутри истории. Эссе, статьи, мемуарные очерки. -М., 2002.-479 с.

121. Хейфец М. Путешествие из Дубровлага в Ермак // Библиотека Максима Мошкова. http: //lib. ru.

122. Цена метафоры или Преступление и наказание Синявского и Даниэля. М., 1990. - 528 с.

123. Шмелев А. Открытое общество и конкуренция // Новый мир. -1991.-№2.-С. 200-207.

124. Шмелев А. Экономика и здравый смысл // Знамя. 1988. - № 7. -С. 179-184.

125. Явлинский Г.А. Последние рубежи // Знамя. 1991. - № 7. - С. 212-215.

126. Ярым-Агаев Ю. Подмена. Письмо моим старым друзьям-правозащитникам // Неприкосновенный запас. 2001. - № 3(17). - С. 52-63.1. ЛИТЕРАТУРА

127. Аверинцев С.С. Опыт петербургской интеллигенции в советские годы по личным впечатлениям // Новый мир. - 2004. - № 6. - С. 116-124.

128. Азадовский K.M. Судьба его печальней нет в России . И Звезда. -2002,-№7.-С. 120-145.

129. Алексеева J1.H. История инакомыслия в СССР (новейший период) // Самиздат века. Минск; М., 1997. - С. 20-52.

130. Аннинский JI.A. Горечь шестидесятых // Литературная газета. -1990.-№35.-С. 5.

131. Арнольдов А.И. Миссия интеллигенции: драма и надежды. М.,2001.-84 с.

132. Архангельский А.Н. 40 лет Ивана Денисовича // «Известия».2002.-№209.

133. Ахиезер A.C. Мифология насилия в советский период (возможность рецидива) // Общественные науки и современность. 1999. - № 2. - С. 85-93.

134. Барабан Е. Интеллигенция в российском детективе // Неприкосновенный запас. 2001. - № 4. - С. 94-104.

135. Баранов A.C. Образ террориста в русской культуре конца XIX -начала XX века //Общественные науки и современность. 1998. - № 2. - С. 181-191.

136. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1989.616 с.

137. Барт Р. Мифологии. М., 1996. - 320 с.

138. Безбородов А.Б. Феномен академического диссидентства в СССР. -М., 1998.-73 с.

139. Белецкая В.В. Взывающий // Огонек. 1989. - № 8. - С. 7-31.

140. Белецкая В.В. Судьба и совесть: (Очерки). М.,1989. - 46 с.

141. Белецкая В.В. Узник совести // Огонек. 1989. - № 35. - С. 20-24.

142. Берг М. Литературократия. Проблема присвоения и перераспределения власти в литературе. М., 2000. - 352 с.

143. Беренович А. Новые ценности в постсоветском обществе // Куда идет Россия?. Альтернативы общественного развития. М., 1994. - С. 214218.

144. Богораз JI., Даниэль А. Диссиденты // 50/50: Опыт словаря нового мышления. М., Пайо, 1989. - С. 35-57.

145. Большой энциклопедический словарь: философия, социология, религия, эзотеризм, политэкономия. Мн., 2002. - 1008 с.

146. Бурдье П. Поле литературы // НЛО. 2000. - № 5(45). - С. 22-87.

147. Бушин В. Война Солженицына // Мужество. 1992. - №4. - С. 143-190.

148. В поисках властителей (Заседание клуба «Свободное слово») // Литературная газета. 2002. - № 43.

149. Вайль П.Л. Абрам Терц, русский флибустьер // Звезда. 1997. - № 6.-С. 209-218.

150. Вайль П.Л., Генис A.A. 60-е. Мир советского человека. М., 1996. -368 с.

151. Вайль П.Л., Генис A.A. Миф о застое // Огонек. 1990. - № 7. - С.19.21.

152. Варавва В. Духовное самоопределение русской интеллигенции // Москва. 2000. - № 10. - С. 85-98.

153. Великанова О.В. Функции образа лидера в массовом сознании // Общественные науки и современность. 1997. - № 6. - С. 162-173.

154. Венцлова Т. О выборе между демократией и национализмом // Дружба народов. -1991. № 5. - С. 256-261.

155. Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции. Свердловск, 1991.- 240 с.

156. Воздвиженский В. Солженицын? Который? // Огонек. 1991. - № 47. с. 4-6, № 48. - С. 28-29.

157. Вознесенский A.A. Протокол № 8. История одного стихотворения // Огонек. 1989. - № 31. - С. 8-9.

158. Воронель Н. Юлик и Андрей // Вопросы литературы. 2002. - №5.

159. Головков А. Время на размышление // Огонек. 1989. - № 8. - С.6.9.

160. Горянин A.B. Мифы о России и дух нации. М., 2002. - 356с.

161. Гронас М. «Чистый взгляд» и взгляд практика: Пьер Бурдье о культуре // НЛО. 2000. - № 5(45). - С. 6-21.

162. Гудков Л.Д. Метафора и рациональность: как проблема социальной эпистемологии. М., 1994. - 429 с.

163. Гудков Л.Д. Образованные сообщества в России: социологические подступы к теме // Неприкосновенный запас. 1999. - № 1. — С. 23-31.

164. Гудков Л.Д., Дубин Б.В. Идеология бесструктурности (интеллигенция и конец советской эпохи) // Знамя. 1994. - № 2. - С. 166-179.

165. Гудков Л.Д., Дубин Б.В. Интеллигенция: Заметки о литературно-политических иллюзиях. М., 1995. - 187 с.

166. Давыдов Ю.Н. Уточнение понятия «интеллигенция» // Куда идет Россия?. Альтернативы общественного развития. М., 1994. - С. 242-249.

167. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т. 4. М.: Русский язык, 1982. - С. 683.

168. Даниэль А.Ю. «Измена идеалам» или подмена понятий? Хаотические заметки на полях одной статьи // Неприкосновенный запас. 2001. - № 3(17).-С. 68-72.

169. Даниэль А.Ю. Истоки и корни диссидентской активности в СССР // Неприкосновенный запас. 2002. - № 1 (21). - С. 51-65.

170. Даниэль А.Ю. Карьера А. Белинкова // Мемориал. 1999. - № 16. -С. 37-41.

171. Дарендорф Р. Гражданская ответственность интеллектуалов: против нового страха перед просвещением // Полис. 1997. - № 6. - С. 15-24.

172. Дичев И. Интеллигенция в тоталитарном обществе: мифология и манипуляция // Бюрократия и общество. М., 1991. - с.224-248.

173. Дубин Б.В. Запад, граница, особый путь: символика «другого» в политической мифологии России // Неприкосновенный запас. 2001. - № 3. -С. 77-88.

174. Дьякова C.B. Возвращение к проблемам мифологии (неомифологический поворот) // Вестник Росс. Университета Дружбы народов. Серия: Философия. М., 1997. - С. 114-116.

175. Евграфов П., Карлов М. По статье семидесятой // Огонек. 1989. -№ 19.-С. 21-24.

176. Евтушенко Е.А. Контрамарка на процесс // Огонек. 1989. - № 19. -С. 19-21.

177. Ефремов O.A. Мировоззрение отечественной интеллигенции и перспективы модернизации России // Россия на рубеже тысячелетий. М., 2000.-С. 39-70.

178. Иванова Н. Арестанты и надзиратели // Огонек. 1991. - № 11. -С. 26-28.

179. Иванова Н. Трагедия преданности и ее комедия // Огонек. 1989. -№21.-С. 9-11.

180. Интеллигентоведение: проблемы становления нового вузовского курса. Иваново, 2000. - 88с.

181. Интеллигенция в политической истории XX века: Сб. статей. -Иваново, 1993. 112с.

182. Интеллигенция и власть: Сб. статей. Барнаул, 1998. - 143 с.

183. Интеллигенция и либерализм в России: Сб. статей. Саратов, 1995.-74 с.

184. Интеллигенция и нравственность (социологические очерки): Сб. статей. M., 1993. - 249 с.

185. Интеллигенция и перестройка: Сб. статей. М., 1991. - 192 С.

186. Интеллигенция и революция, XX век: Сб. статей. М., 1985.335 с.

187. Интеллигенция России в истории XX века: неоконченные споры. К 90-летию сборника «Вехи»: Сб. статей. Екатеринбург, 1998. - 286 с.

188. Интеллигенция России в конце XX века: система духовных ценностей в исторической динамике: Сб. статей. Екатеринбург, 1998. - 80 с.

189. Интеллигенция России: традиции и новации: Сб. статей. Иваново, 1997.-447 с.

190. Интеллигенция России: уроки истории и современность: Сб. статей. Иваново, 1996. - 146 с.

191. Интеллигенция, провинция, отечество: Проблемы истории, культуры, политики: Сб. статей. Иваново, 1996. - 521 с.

192. Интеллигенция. Власть. Народ: Антология. М., 1993. - 334 с.

193. Истогина А. «Вернулся я.»// НЛО. 1998. - № 6(34). - С. 267284.

194. Каганский В. Вопросы о пространстве маргинальное™ // НЛО. -1999.-№37(3).-С. 52-66.

195. Каграманов Ю. Panto Rhei (Власть и культура в России) // Новый мир. -2001. -№ 10.-С. 134-140.

196. Камянов В. В строю и вне строя, или О чем спор литературы возвращенной и литературы, официально утвержденной // Октябрь. 1990. - № 2.-С. 274-184.

197. Кассирер Э. Техника современных политических мифов // Октябрь. 1993. -№ 7. - С. 153-167.

198. Kay пи Н. Социолог как моралист: «практика теории» у Пьера Бур-дье и французская интеллектуальная традиция // НЛО. 2000. - № 5(45). - С. 88-103.

199. Качанов Ю.А., Шматко H.A. Как возможна социальная группа (о проблеме реальности в социологии) // СОЦИС. 1996. - № 12. - С. 19-43.

200. Кива A. Intelligentsia в час испытаний // Новый мир. 1989. - № 3. -С. 160-178.

201. Козлова О.Н., Буланова М.Б. Способна ли самоопределиться российская гуманитарная интеллигенция? // СОЦИС. 2001. - № 1. - С. 144-146.

202. Козырев Ю.Н. Интеллигентность как духовное основание социальной дестратификации И Интеллигенция в социальных процессах современного общества. М., 1992. - С. 91-106.

203. Кормер В.Ф. Двойное сознание интеллигенции и псевдокультура // Вопросы философии. 1989. - №9.

204. Кормер В.Ф. О карнавализации как генезисе «двойного сознания» // Вопросы философии. 1991. -№ 1. - с. 166-185.

205. Косарев А.Ф. Философия мифа: Мифология и её эвристическая значимость. М., 2000. - 304 с.

206. Костиков В. Время оттаявших слов // Огонек. 1989. - № 22. - С.4.7.

207. Кротов А. Советский житель как религиозный тип // Новый мир. -1992.-№5.-С. 245-250.

208. Кузнецов П. Сироты-отцеубийцы, или Рожденное от идеи. Постскриптум к трагедии интеллигенции // Октябрь. 1999. - № 6. - С. 159-162.

209. Культура и интеллигенция России: интеллектуальное пространство (провинция и центр): XX век: Сб. статей. Омск, 2000. - 196 с.

210. Кураев М.Н. Нужна ли России интеллигенция в XXI веке? Петербург. Интеллигент. Филистер // Феномен феномена Петербурга. СПб., 2001. -С. 136-154.

211. Левада Ю.А. Интеллигенция // 50/50: Опыт словаря нового мышления. -М., Пайо, 1989. С. 154-169.

212. Левада Ю.А. Проблема интеллигенции в современной России // Куда идет Россия?. Альтернативы общественного развития. М., 1994. - С. 208-214.

213. Левада Ю.А. Рубежи и рамки семидесятых. Размышления соучастника // Неприкосновенный запас. 1998. - № 2. - С. 72-79.

214. Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1985. - 536 с.

215. Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века. М., 1971. - 250 с.

216. Лианозовская группа истоки и судьба: Сб. статей. - М., 1998.160 с.

217. Лихачев Д.С. О русской интеллигенции // Новый мир. 1993. -№2.-С. 3-7.

218. Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Лосев А.Ф. Миф. Число. Сущность.-М., 1994.-919 с.

219. Лосев Л.В. Солженицын и Бродский как соседи // Звезда. 2000.5.

220. Лосева И.Н. Миф и религия в отношении к рациональному познанию // Вопросы философии. 1992. -№ 7. - С. 64-77.

221. Лотман Ю.М. Культура и взрыв // Ю.М. Лотман. Семиосфера.-СПб, 2000.-С. 12-150.

222. May В. Интеллигенция, история и революция // Новый мир. 2000. - № 5. - С. 141-152.

223. Межуев В.М. Между прошлым и будущим: избранная социально-философская публицистика. — М., 1996. 157 с.

224. Мелетинский Е.М. Избранные статьи. Воспоминания. М.,1998.650 с.

225. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1976. - 407 с.

226. Методические проблемы социологических исследований интеллигенции: Сб. статей. М., 1987. - 175 с.

227. Мильштейн И. Выйти на площадь // Огонек. 1990. - № 1. - С. 2629.

228. Мильштейн И. Конечно, усилия тщетны?., (интервью с адвокатами-правозащитниками Д. Каминской, К. Сириусом) // Огонек. 1991. - № 5. -С. 17-19.

229. Мильштейн И. Мессия, которого мы потеряли: (сбылась мечта Солженицына: его советы востребованы властью): (О мировоззрении писателя) // Новое время. 2003. - № 50. - С. 32-35.

230. Мильштейн И. Упраздненный театр // Огонек. 1991. - № 19. - С.4.6.

231. Мильштейн И. Человек имеет право // Огонек. 1990. - № 28. - С. .20.23.

232. Милюков П.Н. Интеллигенция и историческая традиция // Вопросы философии. 1991. -№ 1. - С. 106-159.

233. Могильнер М. Мифология «подпольного человека»: радикальный микрокосм в России начала XX века как предмет семиотического анализа. -М., 1999.-208с.

234. Могильнер М. Социальная биография интеллигенции как «жизнь в дискурсе». Случай Петра Боборыкина // Неприкосновенный запас. 1998. — №2.-С. 66-70.

235. Моисеев Н. Вехи-2000. Заметки о русской интеллигенции кануна нового века // Дружба народов. 1999. - № 3. - С. 141-161.

236. Мясников А.Г. О главной архетипической структуре русского общественного сознания // Отечественная философия: русская, российская, всемирная. Новгород, 1998.

237. Назаретян А.П. Истина как категория мифологического мышления // Общественные науки и современность. 1995. - № 5. - С. 82-102.

238. Назаров М.М. Идеологические представления интеллигенции в трансформирующемся обществе // Интеллигенция в социальных процессах современного общества. М., 1992. - С. 107-127.

239. Неверов А. Как диссидент диссиденту // Итоги. 2002. -№21.

240. Неизвестный Э.И. Катакомбная культура и власть // Вопросы философии. 1991.-№ 10.-С. 140-160.

241. Немзер A.C. Страсть к разрывам. Заметки о сравнительно новой мифологии // Новый мир. 1992. -№ 4. - С. 226-238.

242. Никитинский JI. Последний диссидент // Огонек. 1991. - № 34. -С. 27-29

243. Нильсберг Ж.А. А интеллектуалы исчезли // Неприкосновенный запас. 2002. - № 2(22). - С. 21.

244. Орехов A.M. Интеллигенция, интеллектуалы, интеллектуальная собственность // Библиотека в эпоху перемен: Философско-культурологические и информационные аспекты. 2001. - Вып. 1(9). — С.95-102.

245. Орлов С.Б. Интеллигенция как мифологический феномен. Истори-ко-социологический анализ // СОЦИС. 2001. - № 11. - С. 51-58.

246. Оттепель. 1960-1962. Страницы русской советской литературы. -М., 1990.-273 с.

247. Павлов О. Русский человек в XX веке // Дружба народов. 1998. -№12.-С. 195-202.

248. Панарин A.C. Российская интеллигенция в мировых войнах и революциях XX века. М., 1998. - 352 с.

249. Парамонов Б. Интеллигенция // Век XX и мир. 1994. -№ 11/12.

250. Парамонов Б. Сюжет как явление стиля: Солженицын: Закат русской иллюзии о писателе учителе жизни // Независимая газета. - 1991. - 25 апр. - С.7.

251. Пелипенко A.A., Яковенко И.Г. Культура как система. М., 1998.

252. Пивоев В.М. Мифологическое сознание как способ освоения мира. Петрозаводск, 1991. - 111 с.

253. Пивоев В.М. Функции мифа в культуре // Вестник Моск. ун-та. Серия 7: Философия, 1993. - № 3. - С. 37-54.

254. Плюханова М.Б. Сюжеты и символы Московского царства. СПб., 1995.-334 с.

255. Полосин B.C. Миф. Религия. Государство: исследование политической мифологии. М., 2001. - 440 с.

256. Прудникович JI.A. Русская интеллигенция: Тенденции современной эволюции // Мировоззрение. Духовность. Ценности. — Волгоград, 2000. — С. 120-126.

257. Рахаева Ю. Кэгэбэниада Андрея Синявского // Новое время. -1992.-№44.-С. 54-56.

258. Репин Е.А., Репина H.A. Миф о социуме // Общественные науки и современность. 1996. - № 5. - С. 28-33.

259. Розин М.В. Мифология предчувствия // Знание сила. - 1991. - № 7. - С. 40-45.

260. Романенко JI.M. Интеллигенция и мифотворчество в современной России // Интеллигенция в социальных процессах современного общества: Сб. статей. М., 1992. - С. 79-90.

261. Российская интеллигенция: критика исторического опыта: Сб. статей. Екатеринбург, 2001. - 272 с.

262. Россия/Russia. Вып. 1(9): Семидесятые как предмет истории русской культуры: Сб. статей. М., 1998. - 304 с.

263. Россия/Russia. Вып. 2(10): Русская интеллигенция и западный интеллектуализм: история и типология: Сб. статей. М., 1999. - 152.

264. Русская интеллигенция. История и судьба: Сб. статей. М., 2001.423 с.

265. Савицкий С. Андеграунд. (История и мифы ленинградской неофициальной литературы.) М., 2002. - 224 с.

266. Самарская Т.А. Носитель интеллектуальных свойств и власть: тендерный аспект // Тендер, власть, культура: Социально-антропологический подход: Сб. статей. Саратов, 2000. - С. 89-93.

267. Светов Ф. В одну реку дважды .II Неприкосновенный запас. -2001. -№ 3(17). С. 64-67.

268. Секацкий А. Тайна Кощея Бессмертного // Октябрь. 1999. - № 6. -С. 163-170.

269. Семенова JI.A. Об интеллигенции в кризисном обществе // Интеллигенция в социальных процессах современного общества. М., 1992. - С. 734.

270. Сергеев В.М., Сергеев К.В. Некоторые подходы к анализу языка политики (На примере понятий «хаос», «лидер», «свобода») // Полис. 2001. - № 5. - С. 25-39.

271. Серто М. Хозяйство письма // НЛО. 1997. - № 28. - С. 52-70.

272. Сивохина Т.А., Зезина М.Р. Апогей режима личной власти. «Оттепель». Поворот к неосталинизму. М., 1993. - 28 с.

273. Скидан А. Прослойка // Октябрь. 1999. - № 6. - С. 152-159.

274. Социальный статус и имидж гуманитарной интеллигенции: иллюзии и реальность («круглый стол») // СОЦИС. 2001. - № 11. - С. 58-68.

275. Сухих И. Сказания о тритоне: («Архипелаг ГУЛаг») // Звезда. -2001.-№ 12.-С. 214-226.

276. Тамаш П. О современной роли интеллигенции // Куда идет Россия?. Альтернативы общественного развития. М., 1994. - С. 240-242.

277. Темпест Р. Герой как свидетель. Мифопоэтика А. Солженицына // Звезда. 1993. -№ 10. - С. 181-191.

278. Тихонова Н.Е. Личность, общность, власть в российской социокультурной модели // Общественные науки и современность. 2001. — № 3. -С. 30-41.

279. Ушакин С.А. Функциональная интеллигентность // Полис. 1998. -№ 1.-С. 17-25.

280. Федоров Г.А. Заступник // Огонек. 1989. - № 21. - С. 12-15.

281. Фирсов Б.И. Интеллектуалы, власть и коммуникация // Социологический журнал. 1995. - № 4. - С. 21-30.

282. Фирсов Б.И. Интеллигенция и интеллектуалы в конце XX века //Звезда.-2001.-№8.-С. 164-173.

283. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М., 1997. - 448 с.

284. Хакосало X. Власть над живым и патология: наука и власть в исследованиях Фуко по истории медицины, психиатрии и сексуальности // Социальные и гуманитарные науки. Сер. 3 «Философия». 1995. -№ 4. - С. 4759.

285. Чередник О.В. Интеллигенция наших дней: застенчивое образование или образованная власть? // Тендер, власть, культура: Социально-антропологический подход: Сб. статей. Саратов, 2000. - С. 64-67.

286. Чернозуб С.П. «Вина» интеллигенции и ее «покаяние» как факторы социальных реформ в России // Вопросы философии. 2001. - № 7. - С. 149-157.

287. Черныш М.Ф. Интеллигенция и власть: истоки конфликта // Интеллигенция в социальных процессах современного общества: Сб. статей. -М., 1992.-С. 63-78.

288. Чудакова М.О. По лезвию ножа // Неприкосновенный запас. -2001. № 4(18). - С. 50-61.

289. Шмелев Н.П. Интеллигенция и реформы // Знамя. 1998. - № 2. -С. 183-189.

290. Щукин В.Г. В мире чудесных упрощений (к феноменологии мифа) // Вопросы философии. 1998. - № 11. - С. 20-29.

291. Элбакян Е.С. Российская интеллигенция как социокультурный феномен // Общественные науки и современность. 2003. - № 3. - С. 82-95.

292. Эннкер Б. Советский культ вождей: между мифом и общественным мнением // Вестник Московского университета. Серия 12. 1994. - С. 126-141.

293. Эпштейн М.Н. Истоки и смысл русского постмодернизма // Звезда. -1996.-№8.-С. 132-150.

294. Эпштейн М.Н. Синявский как мыслитель // Звезда. 1998. - № 2. -С. 151-171.1. АВТОРЕФЕРАТЫ

295. Гусейнов Г.Ч. Советские идеологемы в русском дискурсе 1990-х годов. Автореф. дис. канд. филос. наук. - М., 2002. - 22 с.

296. Заклинская E.H. Интеллигенция: динамика дивергентных процессов (социально-философский анализ ситуации рубежа XIX-XX веков). Автореф. дис. канд. филос. наук. - М., 2000. - 25 с.

297. Коптелова И.Е. Мышление масс и социальная мифология. Автореф. дис. канд. филос. наук. - М., 1998. - 26 с.

298. Кошелева Л.А. Интеллигенция как феномен русской культуры. -Автореф. дис. канд. культурологии М., 2000. - 22 с.

299. Ивушкина Е.Б. Современная мифология: содержание и место в различных областях культуры. Автореф. дис. канд. культурологии. - Ростов-на-Дону, 1999. - 22 с.

300. Чебанюк Т.А. Парадигма «человека просвещенного» в русской культуре. Автореф. дис. докт. культурологии М., 2001. - 46 с.