автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Мировоззрение и творчество Г.С. Батенькова в контексте русской культуры 1820-1840-х гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Мировоззрение и творчество Г.С. Батенькова в контексте русской культуры 1820-1840-х гг."

0050

На правах рукописи

УД

Зенкин Михаил Александрович

МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ТВОРЧЕСТВО Г.С. БАТЕНЬКОВА В КОНТЕКСТЕ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ 1820-1840-х гг.

Специальность 10.01.01 - русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 9 ДПР 2012

Томск-2012

005018231

Работа выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы ФГБОУ ВПО «Национальный исследовательский Томский государственный университет»

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор Канунова Фаина Зиновьевна], доктор филологических наук, профессор Янушкевич Александр Сергеевич.

Айзикова Ирина Александровна, доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Национальный

исследовательский Томский государственный университет», филологический факультет, заведующая кафедрой общего

литературоведения, издательского дела и редактирования.

Макаренко Евгения Константиновна, кандидат филологических наук, доцент, ФГБОУ ВПО «Томский государственный педагогический университет», историко-филологический факультет, сотрудник кафедры литературы.

ФГАОУ ВПО «Сибирский федеральный университет».

Защита состоится 28 мая 2012 г. в _ часов на заседании

диссертационного совета Д 212.267.05 при ФГБОУ ВПО «Национальный исследовательский Томский государственный университет» по адресу: 634050, г. Томск, пр. Ленина, 36.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Национальный исследовательский Томский государственный университет» по адресу: г. Томск, пр. Ленина, 34а.

Автореферат разослан 4 апреля 2012 г.

Ученый секретарь Л /Л. . .

диссертационного совета /1 ~~ Л.А. Захарова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертационное исследование посвящено изучению мировоззрения и творчества Г.С. Батенькова в контексте русской поэтической культуры первой трети XIX века. 1830-1840-е годы в истории русской словесности прошли под знаком гегельянства, тотального увлечения диалектикой, которую передовые литераторы стремились осмыслить как «алгебру революции».

В то же самое время на периферии литературного процесса формировалась оппозиция, противопоставлявшая зачаткам диалектического материализма глубокое религиозное чувство, позитивистским установкам -идею синтеза, которая легла в основу эстетики «поздних» романтиков, декабристов, «любомудров». Используя разные художественные стратегии, они следовали к одной цели - «пересадить» философию на почву «художества» (выражение Г.С. Батенькова), соединить жизнь и поэзию воедино.

Ю.М. Лотман растождествлял понятия «история литературы» и «история великих писателей», считая культуру «не собранием шедевров», а «живым организмом» В этом смысле изучение литературного «фона» дает материал, позволяющий более объективно представить литературный процесс, поскольку типические черты отчетливо проявляются именно в массовой литературе, среди представителей которой нередко встречаются личности, репрезентирующие искания целой эпохи. К такому типу личности относится Г.С. Батеньков, интерес к судьбе и творческому наследию которого на протяжении многих лет не угасает.

Работа Е.И. Анненковой «Г.С. Батеньков и Гоголь» 2, В.Н. Топорова «Об индивидуальных образах пространства ("Феномен" Батенькова)» 3, Ф.З. Кануновой «В .А. Жуковский и Г.С. Батеньков (к вопросу о религиозно-

1 Лотман Ю.М. Поэзия 1790-1810-х годов // Поэты 1790-1810-х годов. Л., 1971. С. 6.

2 Гоголь и декабристы. М., 1989. С. 121-156.

3 Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследование в области мифопоэтического. М., 1995. С. 446-475.

3

эстетических исканиях)» В.Д. Юшковского «Г.С. Батеньков: эволюция личности и мировоззрения в историческом контексте России первой половины XIX века» 2 раскрывают глубокое и оригинальное мировоззрение декабриста, статья Т.Г. Снытко «Г.С. Батеньков — литератор» 3 и «Очерк поэтического творчества» A.A. Илюшина 4 репрезентируют его как поэта. Однако мировоззрение и творчество Г.С. Батенькова как синтетичная взаимодетерминирующая система до сих пор не осмыслены, место поэта-декабриста в русской словесной культуре как репрезентанта эпохи не определено. Между тем, всестороннее изучение его творческого наследия позволяет по-иному оценить историко-литературный процесс XIX столетия.

Актуальность работы определяется ее включенностью в современную феноменологическую парадигму, связанную с рассмотрением мировоззрения и творчества писателя как динамической системы, дискуссионными проблемами изучения творческого наследия Г.С. Батенькова.

Материалом послужили заметки декабриста по философским вопросам, публицистические очерки, литературно-критические статьи, записки, письма, стихотворения, его автобиографическая проза. Существенное место в источниковедческой базе работы занимают архивные документы, которые находятся в рукописных отделах Российской государственной библиотеки, Российской национальной библиотеки, Института русской литературы РАН, а также материалы личной библиотеки Г.С. Батенькова, хранящиеся в Научной библиотеке Томского государственного университета.

Предметом исследования является категория пространства как структурообразующая в мировоззрении и эстетике Г.С. Батенькова.

1 Нравственно-эстетические искания русского романтизма и религия (1820-1840-е годы). Новосибирск, 2001. С. 117-133.

2 Автореф. дис... канд. исгор. наук. Томск, 2007.27 с.

3 Литературное наследство. Декабристы - литераторы. М., 1956. С. 289-316.

4 Поэзия декабриста Г.С. Батенькова. М., 1978. С. 9-83.

Цель работы заключается в выявлении места мировоззренческих и творческих исканий поэта-декабриста в русском историко-литературном процессе 1820-1840-х годов.

Задачи исследования отражают его цель:

1) определить место русских мыслителей, составивших оппозицию гегельянству, в историко-культурном процессе 1820-1840-х годов;

2) выявить типологические черты, роднящие Г.С. Батенькова с русскими мыслителями 1820-1840-х годов (П.Я. Чаадаевым, М.С. Луниным, В.А. Жуковским, Н.В. Гоголем и др.);

3) представить философско-эстетические воззрения декабриста в культурно-философском контексте эпохи;

4) обозначить круг текстологических проблем, связанных с творчеством поэта, и предложить пути их решения;

5) определить степень влияния русской романтической поэзии на стихотворное наследие Г.С. Батенькова;

6) рассмотреть стихи декабриста в контексте русской философской поэзии, раскрыть экзистенциальную природу его творчества.

Теоретическую и методологическую основу диссертации составили труды М.Л. Гаспарова, В.М. Жирмунского, Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова, Ю.Н. Тынянова, М.И. Шапира, Б.И. Ярхо.

В качестве основных исследовательских приемов следует выделить:

1. Структурный анализ мировоззрения Г.С. Батенькова и типологически близких ему поэтов и мыслителей под углом зрения пространственности.

2. Логико-семиотическое прочтение судьбы и творчества декабриста.

3. Морфологический анализ поэтики.

4. Лингвостиховедческий анализ текста.

5. Историко-генетическое сопоставление и выявление следов

влияний художественных текстов друг на друга.

5

6. Выявление типических жанровых схем «узнической» и «поэзии мысли».

7. Рассмотрение высоких образцов русской литературы на фоне литературы массовой.

Научная новизна исследования выражается в следующем:

1. Философско-эстетические воззрения Г.С. Батенькова осмыслены как система, структурообразующую роль в которой играет категория пространства.

2. Анализ письменного наследия декабриста (философских трактатов, заметок, записок, автобиографической и эпистолярной прозы, поэзии) впервые проведен в большом историко-литературном контексте.

3. Значительная часть архивных материалов, использованных в работе, введена в научный оборот впервые.

4. Конкретные результаты исследования использованы для постановки общих историко-литературных проблем, что дало основание для прочтения литературного процесса 1820-1840-х годов, как противостояния прагматично-рационального и экзистенциального начал.

5. Текстологические изыскания с целью уточнения и развития концепции М.И. Шапира за последние десять лет, с целью систематизации стихотворного наследия Г.С. Батенькова за последние тридцать лет предприняты впервые.

Теоретическая значимость работы определяется разработкой системного подхода, позволяющего выявить идею синтеза научного и художественного, философского и религиозного сознания в поэтической культуре первой трети XIX века, вкладом в дальнейшее развитие методологии анализа пространственных моделей, методов «точного литературоведения».

Практическое значение диссертации заключается в том, что ее результаты могут использоваться в научно-педагогической деятельности при

чтении курса по истории русской литературы первой трети XIX века, спецкурсов по проблемам русской культуры, в эдиционной практике.

Положения, выносимые на защиту:

1. Комплексный анализ мировоззрения и творчества Г.С. Батенькова позволяет представить идею синтеза как эстетическую доминанту русских маргинальных литераторов 1820-1840-х годов.

2. В 1830-1840-е годы, прошедшие под влиянием философии Г.Ф.В. Гегеля, на периферии русской культуры формировалась религиозно ориентированная оппозиция, заложившая основы в фундамент русской философии рубежа Х1Х-ХХ веков.

3. Г.С. Батеньков относится к тому особому типу личности, жизнь и творчество которого, образуя единство, воплощает искания эпохи.

4. Пространство является структурообразующей категорией в мировоззрении и поэзии декабриста, тесно связанной с проблемами экзистенциализма.

5. Творчество Г.С. Батенькова вписывается одновременно в контекст русской романтической и «поэзии мысли», отражает эксперименты времени в области жанра.

6. Посредством поэзии декабрист претворял в жизнь миромоделирующую модель.

7. Решение текстологических проблем лежит в сфере комплексного методологического подхода, совмещающего индуктивные и дедуктивные, традиционные и инновационные исследовательские стратегии.

Апробация работы. Общая концепция и предварительные результаты исследования были представлены на Всероссийских и международных научных и научно-практических конференциях в г. Томске (ТГПУ, 2006, ТГУ, 2008), г. Новосибирске (НГТУ, 2006, НГУ, 2007-2008), г. Москве (МГУ им. М.В. Ломоносова, 2007-2008).

Содержание диссертации отражено в 10 публикациях, 1 из них - в научном издании, рекомендованном ВАК РФ для кандидатских исследований.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность работы, ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость, раскрываются цель и задачи, определяется предмет исследования, дается история вопроса, характеризуется материал и методы его изучения, формулируются основные положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Пространство как структурообразующая категория в мировоззрении и эстетике Г.С. Батенькова» посвящена многоаспектному анализу категории, занимающей центральное место в мировоззрении поэта.

В разделе 1.1. «Концепция пространства-времени в аспекте синтеза естественнонаучного и гуманитарного знания» на материале личной библиотеки раскрывается энциклопедизм личности декабриста, истоки интенции к целостному охвату реальности.

Histoire de l'Academie Royale des sciences, научные трактаты И. Ньютона, Elémens de musique д'Аламбера, «Космос» Александра фон Гумбольдта, книги по математическому моделированию и архитектуре, Principes de philosophie Р. Декарта, философские работы Г.В. Лейбница, И. Канта, Ф.В.Й. Шеллинга, «Божественная философия» Ж.Ф. Дютуа, сочинения поэта-ученого М.В. Ломоносова и поэта-философа Г.Р. Державина, масонская литература 1 - круг читательских интересов,

1 См.: Лобанов В.В. Библиотека Г.С. Батенькова: В 3 частях. Томск, 1993.

8

определивших батеиьковскую концепцию всеобъемлющего пространства-времени.

Мыслитель стремился к преодолению демаркационных границ между наукой и религией, считая законы физики «изобретением» Бога, который, по его утверждению, «не только математик, но и поэт» Вслед за И. Кантом он считал пространство и время априорными категориями, которые рассматривал в неразрывном единстве. В «Заметках по философских вопросам (о категориях пространства, времени и "вещества")» 2, а также в «Философских размышлениях 4 мая 1856 г.» 3 пропагандировал «естетическое воззрение» на них. Подобно М.В. Ломоносову декабрист обожествлял и поэтизировал небесную механику, в духе Г.Р. Державина и адептов масонского учения, опираясь на философию Б. Спинозы и Г.В. Лейбница, утверждал субстанциальную природу Бога.

Об этом сообщается в разделе 1.2. «Бог и пространство — субстанциальные категории в мировоззрении Г.С. Батенькова».

Г.С. Батеньков родился и вырос в Сибири, где само пространство, «изливая непрестанно из недр своих эстетическую субстанцию» 4, раскрывает самоочевидность божественного происхождения мира.

Анализ эпистолярия декабриста, его автобиографической прозы («Повести собственной жизни») позволяет утверждать, что рефлексия о первопричине бытия возникла в следствие глубокого экзистенциального переживания, связанного с освоением пространства «широты континентального размера» 5. Бог, по мнению мыслителя, открываясь человеку через природу, побуждает его к самосовершенствованию, которое ведет в конечном итоге к совершенствованию мира. Так человек вовлекается в процесс со-творчества. Тетрарная структура Бог - Пространство - Человек выстраивается Г.С. Батеньковым как сложная взаимодетерминирующая

1 Батеньков Г.С. Сочинения и письма. Иркутск, 1989. С. 282.

2 НИОР РГБ. Ф. 20. К. 6. Ед. хр. 3. Л. 1.

3 ОР РНБ. Ф. 49. Ед. хр. 10. 2 л.

4 Батеньков Г.С. Сочинения и письма. Иркутск, 1989. С. 294.

5 Там же.

система, активное взаимодействие всех частей которой определяет становление мира, ход истории.

Историософская концепция декабриста, обнаруживающая сходство с представлениями ПЛ. Чаадаева о религии как движущей силе исторического прогресса, находит развитие в разделе 1.3. «Пространство-время как историософская категория».

В «Писаниях сумасшедшего» Г.С. Батенькова 1 и «Философических письмах» П.Я. Чаадаева идея развития тесно связана с решением проблемы свободы, роли человека в истории. По мнению мыслителей, чувство собственной воли выделяет человека из мира, противопоставляя его универсуму, в то время, как подчинение божественной необходимости позволяет ощутить проявление «мировой воли», определяющей ход истории. Переосмысляя в религиозном ключе формулу Б. Спинозы «свобода есть осознанная необходимость», мыслители полагали, что подлинная свобода человека, раскрывающая в нем миротворческие потенции, заключается в смирении разума перед верой. Эти представления шли вразрез с господствующей в 1830-е годы в русской культуре идеалистической философией, провозглашавшей культ разума.

В разделе 1.4. «Г.С. Батеньков и немецкая идеалистическая философия, эстетика немецкого романтизма» выявляются следы влияния немецкой философии на мировоззрение декабриста, а также - точки расхождения.

В эстетике романтизма Г.С. Батенькова привлекала устремленность к беспредельности, идея синтеза и божественного происхождения искусства, в доктрине Ф.В.Й. Шеллинга - зачатки диалектического метода. В диалектике Г.Ф.В. Гегеля мыслитель ценил идею развития, всеобщей связи явлений, однако противоречия, неизбежно обнаруживаемые в бытии, разрешал принципиально иным способом - опираясь не на разум, а на веру. Религиозная экзальтация рождалась из жизненного опыта декабриста,

1 ИРЛИ РАН. Ф. 265. Оп. 2. № 133. 38 л.

пережившего в двадцатилетнем одиночном заключении «экзистенциальный ужас». В критической ситуации существования он находил опору не в рационалистической философии, а в религиозном мистицизме, масонской практике самосовершенствования, о чем сообщается в разделе 1.5. «Г.С. Батеньков и масонство».

В научно-исследовательском отделе рукописей РГБ сохранилась заметка «О Востоке Томском» а в архивах ИР ЛИ РАН - рассказы И. Вологдина о Г.С. Батенькове 2, раскрывающие биографическую связь декабриста с обществом вольных каменщиков. Его «Масонские воспоминания», опубликованные А.Н. Пыпиным 3, представляют мыслителя как человека, для которого масонство «до последнего времени сохранило <.. .> свой таинственный авторитет» 4.

Масоны полагали, что человек волевым актом (используя молитву, обряды) может воздействовать на мир. Концепция «внутренней церкви», получившая свое целостное воплощение в трактате И.В. Лопухина, в экстремальной ситуации жизни-тюрьмы обрела для Г.С. Батенькова новый смысл. Посредством поэтического слова он пересоздавал реальность, перемещаясь из одиночной камеры в пространство духовной свободы.

Его тюремная поэзия сплошь пронизана масонской символикой. В стихотворении «Таинства» воспроизводится обряд посвящения в степень мастера, основанный на идее жертвенности и презрения к смерти, а в оде «К математике» обыгрывается миф о Великом Доме Вселенной (Храме), в котором Солнце правит в союзе с двенадцатью знаками зодиака.

Масонская образность в сочетании с архаичной поэтикой, которая, по мнению декабриста, наиболее адекватна выражению миротворческой проблематики, восходит к русской классицистической традиции.

1НИОР РГБ. Ф. 20. К. 15. Ед. хр. 11.2 л.

2 ИР ЛИ РАН. Ф. 265. Оп. 1. № 39. Л. 455-463.

3 Русское масонство: XVIII и первая четверть XIX века. Петроград, 1916. С. 458-472.

4 Там же. С. 460.

Это утверждение нашло развитие в разделе 1.6. «Г.С. Батеньков и традиция русской литературы XVIII века».

Поэтические миры М.В. Ломоносова и Г.Р. Державина одинаково близки поэту-декабристу. Как поэт и ученый он обнаруживает немало общего с М.В. Ломоносовым, в духовных одах которого остро ставится проблема границ научной и религиозной гносеологии. На уровне поэтики между авторами выявляется сходство в области употребления научной терминологии, использования техногенных метафор и образов в поэтическом контексте. Однако для М.В. Ломоносова поэзия - скорее средство реализации просветительской программы, двигатель научных и религиозных идей, для Г.С. Батенькова - миротворчество. Влияние державинской традиции в этом смысле не следует умалять.

В поэзии Г.Р. Державина воплощены идеи, находящие отзвук в религиозной концепции декабриста. Соотношение Бога и пространства, субстанциальное понимание этих абсолютов, понятие «цикля», структурообразующее в его пространственной парадигме, восходит к державинской оде «Бог». Обилие реминисценций и тот факт, что Г.Р. Державин - единственный русский поэт, упоминаемый в батеньковских стихах, свидетельствует о самоценности этой традиции. Декабрист продолжал и развивал ее в своем поэтическом творчестве. В русской литературе он высоко ценил миротворческие основания поэтики, заложенные художниками XVIII столетия, что нашло отражение в его литературно-критической деятельности.

В разделе 1.7. «Г.С. Батеньков - литературный критик» сообщается, что пик литературно-критической деятельности декабриста пришелся на период томской ссылки (1846-1856-е годы).

В русской литературе критик обнаруживал религиозную силу,

отсутствующую в литературе европейской. В связи с этим он особо выделял

В.А. Жуковского и Н.В. Гоголя, как художников глубоко верующих. В статье

«Рассуждение по поводу смерти Жуковского» (1852), представляющей собой

12

эстетический трактат, Г.С. Батеньков, раскрывая механизм текстопорождения, сообщал читателю, что источником вдохновения является Бог. Поэту декабрист отводил роль пророка. Наполненность произведения религиозным чувством являлось для него главным эстетическим критерием.

На страницах своих статей критик больше рассуждал об идеях, чем о поэтике, последовательно выражая свою эстетическую программу. Статьи и заметки ссыльного декабриста представляют собой симбиоз философского трактата с дидактически ориентированным посланием. Ярким примером такого симбиоза являются «Писания сумасшедшего».

6 разделе 1.8. «"Писании сумасшедшего" Г.С. Батенькова как симптом русской мысли 1830-1840-х годов» проблема сумасшествия рассматривается как экзистенциальная.

Ю.М. Лотман в своем исследовании с репрезентативным заглавием «Дурак и сумасшедший» утверждал, что последний обладает наибольшей свободой, поскольку «может совершать поступки, запрещенные для "нормального" человека» Непредсказуемое поведение сумасшедшего в острых конфликтных ситуациях является наиболее «эффективным». Русская культура богата такими поведенческими ситуациями.

«Писания сумасшедшего» Г.С. Батенькова (1845) вписываются в историко-культурный контекст, создаваемый «Философическими письмами» П.Я. Чаадаева и «Письмами из Сибири» М.С. Лунина. Сама биография поэта репрезентативна. На следствии по делу декабристов ему ничего другого не оставалось, как оговорить себя, ибо такая, нежизнеспособная с точки зрения «умного», позиция была единственно «эффективной» для сохранения чести и достоинства 2. В похожей ситуации оказались М.С. Лунин и П.Я. Чаадаев, для которых проблемы выбора, свободы, поиска основ в кризисной ситуации существования были, как и для Г.С. Батенькова, проблемами экзистенциальными.

1 Семиосфера. СПб, 2001. С. 41.

2 См.: Батеньков Г.С. Воспоминания. 1846-1847 гг. Следствие и суд над ним // ОР РНБ. Ф. 49. Ед. хр. 4. Л. 2.

«Апология сумасшедшего» П.Я. Чаадаева и «Записки сумасшедшего» Н.В. Гоголя — пролог к «Писаниям сумасшедшего» Г.С. Батенькова и звенья оригинальной русской философии, нашедшие свое продолжение в творчестве Ф.М. Достоевского, а впоследствии - в экзистенциальной философии JL Шестова. «Писания» декабриста являются неотъемлемой частью культуры, позволяющей осмыслить феномен «сумасшествия» сквозь призму экзистенциальной проблематики.

Вторая глава «Г.С. Батеньков - поэт» посвящена решению текстологических проблем, рассмотрению поэтического наследия декабриста в контексте русской «узнической» и «поэзии мысли», выявлению экзистенциальной природы его творчества.

Раздел 2.1. «Проблемы текстологии» затрагивает вопросы, связанные с атрибуцией стихотворного наследия Г.С. Батенькова, проблемы авторства и периодизации.

Во второй половине 1990-х годов М.И. Шапир выдвинул гипотезу, согласно которой треть стихов, опубликованных в книге A.A. Илюшина «Поэзия декабриста Г.С. Батенькова», фальсифицирована автором монографии Несмотря на то, что, по собственному признанию, доказать гипотезу не удалось, ученый представил достаточное количество аргументов для признания проблемы дискуссионной.

Если принять факт мистификации за постулат и проанализировать под избранным углом зрения монографию A.A. Илюшина (элементы ее жанровой и композиционной структуры, стилистические особенности) и стихотворения, авторство которых не подтверждено документально, то предположение М.И. Шапира не представляется невероятным. Однако на сегодняшний день филологическая наука по-прежнему не обладает достаточным количеством доказательств, чтобы утверждать это безусловно. До тех пор, пока статус «сомнительных» текстов не будет решен с

1 См.: Шапир М.И. Стихотворное наследие Г.С. Батенькова: проблемы текстологии и поэтики: Автореф. дис ... канд. филол. наук. М., 1999. 28 с.

уверенностью, их литературоведческий анализ влечет за собой опасность избыточной интерпретации, поэтому в данном исследовании они исключены из рассмотрения.

Комплекс текстологических проблем не исчерпывается проблемой авторства. Не менее острым является вопрос достоверной датировки, которой немалое число стихов декабриста поддается с трудом. Связано это с тем, что поэт, как отмечал A.A. Илюшин, «не столько "писал" <...> сколько "вспоминал" давно им сочиненные, но в свое время не записанные произведения» Поэтому границы между тюремным и первыми годами постпоремного творчества являются весьма условными, а датировки -приблизительными. В такой ситуации тематический (в противовес биографическому) принцип систематизации поэзии декабриста представляется более перспективным. Стихотворное наследие Г.С. Батенькова можно разделить на три группы:

1) поэзия дилетантизма;

2) романтическая «узническая» поэзия;

3) философская поэзия, «поэзия мысли».

К первой группе следует отнести стихи «на случай», которые нельзя рассматривать вне реалий биографии декабриста, его поведенческого типа, эпистолярия. Часто такие стихи возникают как поэтический отклик на послания друзей, те или иные события и переживания в личной жизни («Люблю я тебя, молодая...», «дорожные» песни и др.), в быту («Хочу ли выпить полной чашей...»), в жизни государства («Победы не завидна доля...», «Стащу стопушечные с суши...»). К этому же разряду следует отнести четверостишия и двустишия, выполняющие функцию поэтизации прозаического текста письма.

В духе романтической поэзии написан отрывок «И слез и радости свидетель...» и поэма Г.С. Батенькова «Одичалый». Важнейшее место в поэзии декабриста занимает философская лирика. Стихи этой группы

1 Поэзия декабриста Г.С. Батенькова. М., 1978. С. 87.

представлены во всем тематическом многообразии и включают в себя историософскую, антропологическую, теософскую, экзистенциальную проблематику («Тюремная песнь», «Таинства», «К математике», «Песнь девятая»), натурфилософскую лирику («Надежда») и патриотическую поэзию («Каким огромным великаном...»).

В разделе 2.2. «Поэма Г.С. Батенькова "Одичалый" в контексте русской "узнической" поэзии 1820-1840-х годов» выявляются типические жанровые черты русской романтической поэмы на примере одного из главных произведений декабриста, предпринимается попытка представить поэта как непосредственного участника (несмотря на двадцатилетнее одиночное заключение) формирования литературной традиции «узнической» поэмы.

Катализатором интереса к жанру романтической поэмы, занявшему центральное место в отечественной литературе середины 1820-х годов, стали произведения Дж.Г. Байрона и A.C. Пушкина, повлекшие за собой целую серию подражаний. Среди тематического многообразия наибольший интерес в контексте данного исследования представляют поэмы, разрабатывающие мотив «узника». В текстах рассматриваемого периода (1825-1830-е годы) этот мотив чаще всего выполняет вспомогательную композиционную функцию. Как самостоятельный его развивают А.И. Полежаев и Г.С. Батеньков. На первого повлияли южные поэмы A.C. Пушкина, на второго — «Шильонский узник» Дж.Г. Байрона в переводе В.А. Жуковского.

Два великих художника первой трети XIX века, В.А. Жуковский и A.C. Пушкин, оказывали перекрестное влияние на развитие романтической поэмы. Это подтверждается сопоставительным анализом наиболее репрезентативных текстов («Шильонского узника» Байрона-Жуковского, «Братьев разбойников» A.C. Пушкина, «Одичалого» Г.С. Батенькова, «Нищего» А.И. Подолинского, стихотворений А.И. Полежаева, юношеских поэм М.Ю. Лермонтова и др.), который позволяет выявить типические

композиционные схемы, мотивы и образы, проявившиеся в поэмах авторов под влиянием образцов высокой литературы.

Мотивы забвения, покинутости страдающего узника друзьями и родными, асфиксии, связанной с дефицитом пространства в тюрьме, мотив смерти как избавления от страданий (иллюстрируемый образами сна и покоя) и как трагедии бесславной гибели (образ гроба и заброшенной могилы), романтическая селенология и аллегория свободы в образе вольной птицы находят отзвук и развитие в поэме Г.С. Батенькова. «Центростремительная сила» 1 в «Одичалом» проявляет себя в максимальной степени. Если у В.А. Жуковского, A.C. Пушкина и А.И. Подолинского, несмотря на то, что лирический компонент доминирует, все-таки сильна фабульная основа, то произведение Г.С. Батенькова знаменует собой полную победу над действием, погружая читателя в мир трагических переживаний персонажа.

Важнейшие типические композиционные схемы, которые развивает в своем творчестве поэт-декабрист — пространственные. Картины природы в «узнических» поэмах не возникают обособленно, они всегда привязаны к тюремному пространству, с которым или коррелируют, образуя мотив двойной тюрьмы, как в «Шильонском узнике» Байрона-Жуковского, или противостоят, как в «Нищем» А.И. Подолинского и «Братьях разбойниках» A.C. Пушкина. В том и другом случае такие схемы нагнетают трагическую атмосферу произведения. Г.С. Батеньков использует обе эти схемы одновременно, как и автор «Шильонского узника», но за счет существенного сокращения фабульного элемента, повествование декабриста выглядит более динамично.

«Одичалый» вбирает в себя разноаспектные элементы лирической поэмы, синтезируя и представляя их в сложном композиционном единстве. Стихотворные опыты декабриста выявляют жанровые искания целой поэтической эпохи. Несмотря на позднюю публикацию в 1859-м году, когда прозаики окончательно вытеснили с литературного Парнаса даже запоздалых

1 См.: Жирмунский В.М. Байрон и Пушкин: Пушкин и западные литературы. Л., 1978.422 с.

17

романтиков, поэма Г.С. Батенькова стала одним из памятников, без которых картина становления и развития русской «узнической» поэмы была бы неполной.

Раздел 2.3. «Философская лирика Г.С. Батенькова в контексте русской поэтической традиции 1800-1830-х годов» раскрывает творчество декабриста в контексте «поэзии мысли».

По свидетельству Е.А. Маймина, обращение к философской поэзии в русской культуре 1830-х годов, переживавшей после поражения декабризма глубокий кризис, стало «насущной потребностью» времени '. Сами жизненный обстоятельства, в которых оказались ссыльные декабристы, располагали к осмыслению пережитого опыта в историософском ключе, изменившаяся культурная ситуация, связанная с усилившимся надзором полиции, мотивировала миграцию русской мысли из «дружеских обществ» в литературу.

Будучи изолированными друг от друга, литераторы, оказавшиеся в неволе и оставшиеся на воле, столкнулись с одной и той же проблемой -поисками художественных средств, подходящих для выражения философской проблематики. В неволе экспериментами в этой области занимался Г.С. Батеньков и наиболее близкий ему типологически среди литераторов-декабристов В.К. Кюхельбекер, на воле - «любомудры», идейным вождем которых в 1830-е годы был С.П. Шевырев.

Под философичностью поэты подразумевали не столько глубину идейного содержания произведения, сколько форму, предоставлявшую возможность его стихотворного воплощения. В поисках особого языка они обратились к традиции XVIII столетия, и, как следствие, к архаике, продолжая эксперименты С.С. Боброва 1790-1800-х годов, который, по свидетельству Ю.М. Лотмана, стоял у истоков формирования «поэзии мысли» 2.

1 Маймин Е.А. Державинские традиции и философская поэзия 20-30-х годов XIX столетия. Л., 1969. С. 135.

2 См.: Лотман Ю.М. Поэзия 1790-1810-х годов. Л., 1971. С. 5-67.

Фундаментальные принципы поэтики философской лирики определялись ораторской установкой, ориентацией на произносимость стиха. Типические композиционные и сюжетные схемы, мотивы и образы, устойчивые эпитеты и архаичная лексика, способствующая проявлению витийственного начала произведения, нарочитой затрудненности восприятия поэтической речи, оживлялись индвидуальной риторикой конкретного автора. Поэты активно использовали в своих текстах риторические восклицания и вопрошания, призывы и побуждения к действию, обращения к абстрактным сущностям (любовь, муза, Бог). В стихотворении «Возврат вдохновения» В.К. Кюхельбекера один из стихов полностью построен на обращении: «Отец, создатель, боже мой», а в произведении С.П. Шевырева «Мудрость» используется классический для одической традиции прием олицетворения - поэт представляет «мудрость» в образе кормящей матери. В «Тюремной песне» Г.С. Батенькова наряду с этими используется и традиционный для ломоносовской оды прием непосредственного обращения к читателю (слушателю): «Любезный юноша, с тобою / Хочу, как друг, поговорить». Симптоматично, что декабрист использовал глагол «говорить», акцентирующий внимание на устной форме бытования поэмы.

Ораторская установка определяла композиционную схему философских стихов как последовательное нанизывание аргументов, различающихся не столько логической, сколько речевой установкой -использованием разнообразных средств воздействия на реципиента. Сукцессивный элемент стиха побуждал к рефлексии, а многообразие тропов оказывало на читалея (слушателя) эстетическое воздействие, мотивируя его к самосовершенствованию и, как следствие, совершенствованию мира.

Так реализовывалась масонская установка на деятельную роль искусства, которую Г.С. Батеньков доводел в своей тюремной поэзии до высшего градуса. В двадцатилетнем одиночном заключении посредством поэтического творчества он моделировал вечность, над которой не властны законы тюрьмы, соединяя жизнь и поэзию воедино. Поэтика таких стихов

19

(«Темницы тишина святая», «К математике», «Таинства», «Песнь девятая», «Тюремная песня» и др.) подчинялась миротворческой задаче, предопределялась философской установкой, произрастающей из самой экзистенции. Взаимопроникновение поэзии и философии нашло полное воплощение в творчестве декабриста. Связь этих двух категорий в его сознании была неразрывной.

В заключении подводятся итоги и определяются перспективы исследования.

Современная наука на протяжении последних десятилетий формирует базис для комплексного нового (по сравнению с эпохой советского литературоведения) многоаспектного прочтения историко-культурных процессов 1820-1840-х годов. Гегельянство уже не представляется тотальным, а мыслители-маргиналы, составляющие оппозицию мейнстриму, привлекают все большее внимание исследователей. Поэты-архаисты уже не предстают в качестве единого строя реакционеров от литературы, отчаянно цепляющихся за омертвелые поэтические формы, но - как особое (неоднородное) направление в поэзии, прогрессирующее (а не регрессирующее) вместе с «карамзинистами», хотя и идущее отличным от них путем. Сегодня очевидно, что во взаимодействии этих противоборствующих сил, а не в доминировании одной над другой, рождалась великая русская литература.

Фигура декабриста Г.С. Батенькова репрезентирует эту идею. Незримый участник процесса формирования философского направления в русской поэтической культуре он синтезировал в себе всю противоречивость эпохи, борьбу идей и направлений. Эксперименты декабриста в области синтеза научного и художественного, философского и религиозного сознания соединили период в русской культуре, когда функции философии выполняла литература, с периодом становления оригинальной русской философии.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Зенкин М.А. Г.С. Батеньков и традиция русской литературы XVIII в. (К проблеме преемственности) // Вестник Томского государственного университета. - 2009. - № 318. - С. 22-25.

2. Зенкин М.А. Г.С. Батеньков и масонство (к постановке проблемы) // Вестник Томского государственного университета: Бюллетень оперативной научной информации. - 2006. - № 110. - С. 44-48.

3. Зенкин М.А. Сибирские письма Г.С. Батенькова в контексте его автобиографической прозы // Сибирский текст в русской культуре: Сб. статей / Под ред. А.П. Казаркина, Н.В. Серебренникова. - Томск: Изд-во Том. гос. ун-та, 2007. - Вып. 2. - С. 95-100.

4. Зенкин М.А. Пространство как структурообразующая категория в мировоззрении и поэтике Г.С. Батенькова // Русская литература в современном культурном пространстве: Материалы IV Международной научной конференции: В 3 т. - Томск: Изд-во Том. гос. пед. ун-та, 2007. - Т. 1.-С. 5-11.

5. Зенкин М.А. Поэтическое наследие Г.С. Батенькова: проблемы текстологии // Наука. Технологии. Инновации: Материалы всероссийской научной конференции молодых ученых: В 7 ч. Новосибирск: Изд-во Новосиб. гос. тех. ун-та, 2006. -Ч. 7. - С. 160-162.

6. Зенкин М.А. Влияние ломоносовско-державинской традиции на мировоззрение, эстетику и поэтику Г.С. Батенькова // Материалы XIV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». - М.: Изд-во Московского ун-та, 2007. - С. 331-334.

7. Зенкин М.А. «Заметки о русской литературе» Г.С. Батенькова // Материалы XLV Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс». - Новосибирск: Изд-во Новосиб. гос. ун-та, 2007. - С. 3-5.

8. Зенкин М.А. Заметки Г.С. Батенькова о творчестве В.А. Жуковского // Актуальные проблемы лингвистики и литературоведения: Материалы VIII Всероссийской научно-практической конференции молодых ученых. - Томск: Изд-во Том. гос. ун-та, 2008. - Ч. 1. - С. 94-96.

9. Зенкин М.А. Религиозные основы историософии Г.С. Батенькова и П.Я. Чаадаева. (К постановке проблемы) // Отечественная культурно-образовательная традиция в духовно-нравственном становлении молодежи: Материалы XVII Духовно-исторических чтений в честь святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. - Томск, 2008. - С. 54-58.

10. Сибирская составляющая в эстетике Г.С. Батенькова и Ф. Толля. (К постановке проблемы) // Материалы XLVI Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс». -Новосибирск: Изд-во Новосиб. гос. ун-т, 2008. - С. 10-11.

Подписано к печати 23.03.2012. Формат 60x84/16. Бумага «Снегурочка».

Печать XEROX. Усл.печ.л. 1,28. Уч.-изд.л. 1,16. _Заказ 306-12. Тираж 100 экз._

Томский политехнический университет —

Система менеджмента качества Кй

Томского политехнического университета сертифицирована Ц|! NATIONAL QUALITY ASSURANCE по стандарту ISO 9001:2008

H3MTEAbCTB0WTnr. 634050, г. Томск, пр. Ленина, 30

Тел./факс: 8(3822)56-35-35, www.tpu.ru

Текст диссертации на тему "Мировоззрение и творчество Г.С. Батенькова в контексте русской культуры 1820-1840-х гг."

61 12-1 О/У У У

ФГБОУ ВПО «Национальный исследовательский Томский государственный университет»

На правах рукописи

Зенкин Михаил Александрович

МИРОВОЗЗРЕНИЕ И ТВОРЧЕСТВО Г.С. БАТЕНЬКОВА В КОНТЕКСТЕ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ 1820-1840-х гг.

Специальность 10.01.01 - Русская литература

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель д-р филол. наук, профессор Ф.З. Канунова, д-р филол. наук, профессор A.C. Янушкевич

Томск 2012

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение.

.3

1. Пространство как структурообразующая категория в мировоззрении и эстетике Г.С. Батенькова.................................................... 29

1.1. Концепция пространства-времени в аспекте синтеза естественнонаучного и гуманитарного знания.......................................30

1.2. Бог и пространство - субстанциальные категории в мировоззрении Г.С. Батенькова................................................................................................35

1.3. Пространство-время как историософская категория.......................38

1.4. Г.С. Батеньков и немецкая идеалистическая философия, эстетика немецкого романтизма..................................................................................................44

1.5. Г.С. Батеньков и масонство............................................... 53

1.6. Г.С. Батеньков и традиция русской литературы XVIII века................62

1.7. Г.С. Батеньков - литературный критик.........................................72

1.8. «Писания сумасшедшего» Г.С. Батенькова как симптом русской мысли 1830-1840-х годов..............................................................................................78

2. Г.С. Батеньков - поэт................................................

2.1. Проблемы текстологии............................................................93

2.2.Поэма Г.С. Батенькова «Одичалый» в контексте русской узнической поэзии 1820-1840-х годов................................................ ! 09

2.3.Философская лирика Г.С. Батенькова в контексте русской поэтической традиции 1800-1830-х годов................................................ 134

Заключение..........................................................................................................^^

Литература..............................................................................................

Приложение 1. О некоторых текстологических проблемах поэмы Г.С. Батенькова «Одичалый»....................................

ВВЕДЕНИЕ

Проблема автономности научного знания является одной из

важнейших в философии науки рубежа XX-XXI веков. Согласно

JI.A. Марковой, еще в середине прошлого столетия благодаря работам

A.B. Койре и Т.С. Куна стала очевидной невозможность четкой демаркации

научной и вненаучной сфер деятельности 1. В своих фундаментальных

трудах «Очерки истории философской мысли» 2 и «Структура научных

революций» философы обосновали гуманитарный характер научного знания.

В этом же направлении работал и известный физик, лауреат

Нобелевской премии, В.К. Гейзенберг, который утверждал, что

ньютоновское понимание объективности, базирующееся на

воспроизводимости эксперимента, не применимо к физике XX века.

«Атомный физик, - писал он, - вынужден мириться с тем, что его наука

представляет собой всего лишь звено в бесконечной цепи взаимоотношений

человека и природы <здесь и далее, за исключением специально оговоренных

случаев, курсив мой - М.3>, она не может говорить попросту о природе "как

таковой". Познание природы всегда уже предполагает присутствие человека» 4.

Таким образом, наука оказывается неизбежно погруженной в историко-культурный контекст эпохи, который, как отмечала Л.А. Маркова, и «определяет содержание получаемого знания» 5 . Гуманизация науки, подрывающая представления классической физики о воспроизводимости результатов и чистоте эксперимента, обусловленных неизменностью

'См.: Маркова Л.А. Предисловие к сборнику статей «Границы науки»// Границы науки М 2000 С 4

Коире A.B. Очерки истории философской мысли: О влиянии философских концепций на '

развитие науч. теорий / пер. с фр. ЯЛ. Ляткера. М., 1985. 284 с.

^ Кун Т.С. Структура научных революций /пер. с англ. И.Э. Налетова М 1975 288 с

5 Там же' МарК°Ба Л'А' ПРедисловие к сборнику статей «Границы науки»'// Границы науки. М„ 2000. С. 3.

физических законов, оформившихся в «сингулярной временной точке отсчета физического времени Метагалактики» 1 , снимает традиционную оппозицию между естественнонаучным и гуманитарным знанием, которая зиждется, согласно К.В. Самохвалову, на том, что гуманитарные «прогнозы», в отличие от естественнонаучных, относятся к той реальности, которая «частично подвержена влиянию деятельности людей»2.

Как показывают современные изыскания в области методологии науки, проведенные B.C. Степиным, «в естествознании наших дней все большую роль начинают играть исследования сложных развивающихся систем, которые обладают "синергетическими характеристиками" и включают в качестве своего компонента человека и его деятельность. Методология исследования таких объектов сближает естественнонаучное и гуманитарное познание, стирая жесткие границы между ними» 3.

Учет человеческой деятельности, ценностного аспекта в изучении самоорганизующихся систем неизбежно ведет к поиску точек соприкосновения философии, науки и религии. Подобные проблемы, по замечанию Л.А. Марковой, становятся актуальными в кризисные периоды развития науки, когда пересматриваются ее основания, когда «встает вопрос о ее происхождении» 4.

Общеизвестно, что проблема взаимодействия науки и религии теологию волнует в большей степени, нежели собственно науку, которая в период своего «нормального», по Т.С. Куну 5 , существования может функционировать автономно. Теология же все время борется с вторжением разума в интерпретацию священных текстов и обрядов. В кризисные

Сгепин B.C. Основания науки и их социокультурная размерность // Наука в культуре. М„ 1998.

М^шТBbm*f С°1б?™46 М6ЖДУ еСТеСТВеНнонаУчными и гуманитарными знаниями // Философия науки.

^ Степин B.C., Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники. М 1995 С 7

Маркова Л.А. Предисловие к сборнику статей «Границы науки» //Границы науки.'М 2000 С 5 револю^>ЫДеЛЯЛ ТРИ °0СТ0ЯНИЯ НауКИ: <<ноРмальная наука», «экстраординарная наута» и «научная

периоды развития науки ученый неизбежно обращается к религии, так как «ему важно быть уверенным, что мир действительно существует» '. Однако на протяжении всего XX века ученые искали точки соприкосновения между «наукой и философией, наукой и социальными структурами, наукой и экономикой, наукой и культурой, и в гораздо меньшей степени - наукой и религией» 2. Исключение составляет А. Эйнштейн.

Согласно Д. Субботину, именно «особое религиозное чувство» «руководило» А. Эйнштейном в «исканиях истины» 3. Сам физик писал 1 января 1951 года в письме к М. Соловину: «Я не могу найти выражения лучше, чем "религия", для обозначения веры в рациональную природу реальности, по крайней мере той ее части, которая доступна человеческому сознанию. Там, где отсутствует это чувство, наука вырождается в бесплодную эмпирию» 4 . Это хорошо понимал энциклопедист М.В. Ломоносов, русские мыслители 1820-1840-х годов, стремившиеся к слиянию религии и философии (В.А. Жуковский, Н.В. Гоголь), религии и науки (П.Я. Чаадаев, Г.С. Батеньков).

Обращение к фигуре Г.С. Батенькова, предвосхитившей расцвет русского религиозного экзистенциализма рубежа Х1Х-ХХ веков и объединившей в своей философской поэзии научную и высокую поэтическую лексику, сегодня, когда проблема взаимодействия науки и религии остро заявлена в философии науки, определяет актуальность настоящего исследования.

Гавриил Степанович Батеньков, человек «выдающихся качеств интеллекта», «широкого кругозора» 5 и исключительной судьбы, является одним из ярких представителей русской культуры первой половины XIX столетия. Современники проявляли склонность к мифологизации

1 Маркова Л.А. Предисловие к сборнику статей «Границы науки» // Границы науки. М., 2000. С. 5.

Там же.

3 См.: Субботин Д. Вера Эйнштейна // Эйнштейн о религии. М., 2010. С. 5-13.

4 Эйнштейн А. Собр. научн. тр. М., 1967. Т. IV. С. 564.

5 Восстание декабристов. Документы. Под ред. М.В. Нечкиной. М.: Наука. 1976. Т. XIV. С. 8.

личности декабриста, чему виной - отчасти, полная загадок и трагических потрясений судьба, отчасти, его собственное поведение.

Мистические обстоятельства, семейные предания, легенды современников создают романтический ореол вокруг личности Г.С. Батенькова. Уже в младенчестве он пережил потрясение, которое в контексте его биографии прочитывается символически. Родившись двадцатым ребенком в семье, он был настолько слаб, что младенца сочли мертвым. Гроб был уже изготовлен, когда ребенок подал первые признаки жизни \

Тема смерти настойчиво присутствует в биографии Г.С. Батенькова, его эпистолярной и философской прозе, поэзии. С гробом можно сравнить душную горницу, в которой содержался слабый здоровьем мальчик; на том свете он побывал, когда в бою при городе Монмирале, в наполеоновскую кампанию 1814 года, получил 14 штыковых ран; в «совершенном Аду» ощущал себя молодой инженер в 1817-1818-е годы, когда служил в X Сибирском округе по ведомству Путей сообщения; «каменным мешком», «гробом» он называл каземат Алексеевского равелина Петропавловской крепости, одиночку, в которой провел двадцать лет.

Жизненный путь Г.С. Батенькова выстраивается, как череда необъяснимых трагических событий, его личность полна загадок и противоречий. Перед лицом царя он отстаивал «опыт революции политической», но на Сенатскую площадь 14 декабря 1825 года не вышел. При этом наказание понес, не считая пятерых казненных, тяжелейшее. Научно приемлемой гипотезы столь жестокой расправы над Г.С. Батеньковым до сих пор не существует. Столь неординарная личность не могла не волновать современников, исследователей, литераторов.

1 См.: Рассказы о Г.С. Батенькове // Рус. архив. 1881. Кн. 3. С. 434-441.

О Г.С. Батенькове писали много. Из номера в номер в «Русском архиве» и «Русской старине» появлялись рассказы и сообщения современников, биографические заметки, часто неточные и противоречивые, уточняющие одна другую, сведения о служебной деятельности Г.С. Батенькова - его сотрудничестве с М.М. Сперанским и A.A. Аракчеевым.

Очерк А.И. Лучшева, опубликованный в «Русском архиве» (1886) целиком строился на опровержении «Рассказов о Г.С. Батенькове» (1881), «записанных в одном семействе», с которым поэт был связан «тесной многолетней дружбой» 2 . Александр Иванович Лучшев, брат томского чиновника Николая Ивановича Лучшева, приютившего ссыльного декабриста в 1846 году, опроверг сведения, согласно которым единственный среди декабристов сибиряк родился в городе Томске. Родиной Г.С. Батенькова был Тобольск, где он обучался «в полубатальоне

з

кантонистов» , а вовсе не в томской гимназии, как сообщалось в «Рассказах». (Обучаться в Томске будущий декабрист не мог еще и по той причине, что первая томская мужская гимназия, согласно Е.В. Сизовой, была открыта лишь в 1838 году 4.)

Статья А.И. Лучшева содержала целый ряд существенных уточнений, касающихся как служебной, так и личной жизни Г.С. Батенькова. Заметки томского чиновника отличаются основательной фактографичностью и серьезностью, в то время как «Рассказы» не обнаруживают ни глубокого знания биографии декабриста, ни понимания масштаба его личности. Повитая легендами и мифами, передаваемыми понаслышке, эта статья наилучшим образом репрезентирует характер заметок о Г.С. Батенькове, публикуемых в то время.

' Лучшев А.И. Декабрист Г.С. Батеньков // Рус. архив. 1886. № 6. С. 269-280. Рассказы о Г.С. Батенькове // Русский архив. 1881. Кн. 3. С. 434-441. ^ См.: Лучшев А.И. Декабрист Г.С. Батеньков // Русский архив. 1886. № 6. С. 269.

Сизова Е.В. Из истории мужских гимназий Западной Сибири в XIX в.: обеспеченность помещениями // Вестник Томского государственного университета. Томск. Ноябрь. 2007. № 304. С. 106-110

Первое значимое биографическое исследование о Г.С. Батенькове появилось в 1889 году на страницах «Русской старины» \ Несмотря на целый ряд неточностей, на которые обратил внимание в своем исследовании В.Д. Юшковский 2, работу И.И. Ореуса из ряда аналогичных выделяет стремление представить эволюцию личности декабриста. В своей статье исследователь впервые вводит в научный оборот его письма к Н.А. Бестужеву, В.И. Штейнгелю и др.

Привлечение большого архивного материала, опора на рукописи свойственна ученым и публицистам, писавшим о Г.С. Батенькове в начале XX века.

Философ и публицист М.О. Гершензон в журнале «Русские пропилеи» (1916) опубликовал ряд важных для понимания мировоззрения и личности Г.С. Батенькова архивных документов 3. Издание, не утратившее своей актуальности до сего дня, снабжено биографической заметкой, главной задачей которой, по признанию автора, является попытка восстановить «глубокое» и «оригинальное» мировоззрение Г.С. Батенькова 4 , его «биографию духа» (термин В.Д. Юшковского). М.О. Гершензон первым попытался объяснить загадки судьбы и личности сибиряка не внешними, а внутренними причинами.

Тщательно анализируя гипотезу В.И. Семевского, согласно которой двадцатилетнее одиночное заточение Г.С. Батенькова, «мечтавшего» стать членом временного правления 5 , в Петропавловской крепости явилось изощренной местью Николая I, анализируя елагинские предания 6 и заметки самого «несчастливца», М.О. Гершензон приходит к выводу, что декабрист,

1 Ореус И.И. Гавриил Степанович Батенков. //Русская старина. 1889. Т. 63. С. 301-362. Юшковский В.Д. Г.С. Батеньков: эволюция личности и мировоззрения в историческом контексте России

первой половины XIX века. Автореф. дис ... канд. истор. наук. Томск, 2007. С. 3.

Русские пропилеи: Материалы по истории русской мысли и литературы / Собрал и подгот к печати М.О. Гершензон. М., 1916. Т. 2. С. 28-110.

4

Гершензон М.О. Г.С. Батеньков // Русские пропилеи: Материалы по истории русской мысли и литературы М., 1916. Т. 2. С. 20-27. к '

Семевский В.И. Политические и общественные идеи декабристов. СПб, 1909. С. 677.

6 Рассказы о Г.С. Батенькове // Русский архив. 1881. Кн. 3. С. 438-439.

«по видимому, действительно был посажен в крепость по его собственному желанию» \ К достоинствам этой фантастической теории относится попытка религиозно-философского обоснования экзистенциального выбора: «Сам Бог захотел "прервать нить прежней его жизни"» 2. Причисляя Г.С. Батенькова к разряду людей, способных «с чрезвычайной силой ощущать в себе и созерцать стихийные движения своего духа», философ XX века тонко уловил связь между его философской позицией и экзистенциальной доктриной Л. Шестова, обнаруживая не только близость идей двух мыслителей, но и текстуальные совпадения . Идея «неустанного реального душевного строительства», обнародованная девяносто лет назад и оставленная более чем на полвека без внимания, делает работу М.О. Гершензона актуальной.

Еще одной важной историко-культурной вехой, дающей ключ к адекватному прочтению мировоззрения и личности Г.С. Батенькова, явилась публикация А.Н. Пыпиным (1916) «Масонских воспоминаний Батенькова» 4. Во вступительной статье исследователь делает важное замечание, согласно которому масонство «до последнего времени» сохранило для Г.С. Батенькова

V/ г

«свои таинственный авторитет» . Действительно, как напишет через

восемьдесят с небольшим лет О.П. Ведьмин, масонство не было для русского

мыслителя «проходящей молодой забавой», но стало органичной «часть его мировоззрения» 6.

О.П. Ведьмин продолжил эстафету, переданную А.Н. Пыпиным. В исследовании кемеровского ученого поставлена проблема глубокого влияния масонской доктрины на мировоззрение Г.С. Батенькова. Без учета этого влияния семантика целого ряда прозаических и поэтических текстов,

Бат™ " РуССКИе пР°пилеи: Материалы по истории русской мысли и литературы.

2 Там же. С. 23.

3 См.: Там же. С. 23,24.

'Г.С. Батеньков. Записка о масонстве //Пыпин А.Н. Русское масонство. XVIII и первая четверть XIX в /

Ред. и примеч. Г.В. Вернадского. Петроград, 1916. С. 458-472.

б Пыпин А.Н. Русское масонство. XVIII и первая четверть XIX в. Петроград, 1916 С 460 Ведьмин О.П. Г.С. Батеньков и масоны [Электронный ресурс] // Статья О.П Ведьмина / факультета истории и международных отношений КемГУ. Электрон, дан. Кемерово 199< Ь1Й1!^^-Ь181огу.кет8ц.ги/оИуег8юл/!ед8/уеёт.Ь^ (дата обращения- 08 02 2012) '

составляющих смысловое ядро творческого наследия мыслителя, представляется не вполне ясной. Некоторые исследователи отмечали «неясность стиля» и «затемненность смысла» стихов декабриста Важность «движения влиятельных творческих идей» масонства, воплощенных в поэзии Г.С. Батенькова, для понимания «философской лирики Е.А. Баратынского, Ф.И. Тютчева и Пушкина» отмечал В.И. Сахаров 2.

Тот факт, что изложенные А.Н. Пыпиным идеи, нашли продолжение лишь восемьдесят лет спустя, наилучшим образом характеризует состояние советской историко-филологической науки, рассматривавшей декабристов, прежде всего, в идеологическом аспекте - как революционеров, разбудивших А.И. Герцена.

Идеология занимала господствующее положение в науке о декабристах вплоть до 1970-х годов, когда Ю.М. Лотман открыл «особый тип русского человека, резко отличный по своему поведению от всего, что знала предшествующая история» 3. Основатель тартуской школы одним из первых показа�