автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.00
диссертация на тему: Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний (Вадковский) и российская церковно-общественная жизнь в начале XX столетия

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Соловьев, Илья Владимирович

Введение. 3

Характеристика использованной литературы. 5

Характеристика использованных источников . 17

Глава первая Кризис церковной организации и его основные проявления на рубеже

XIX—XX столетий. 30

Глава вторая. Митрополит Антоний (Вадковский) и попытки преодоления кризиса церковной организации. 47

Рабочий вопрос. 62

Митрополит Антоний и дело Георгия Гапона. 68

Навстречу интеллигенции. 78

Глава третья. На пути к церковной свободе. 95

Глава четвертая. Митрополит Антоний и общество. 145

Митрополит Антоний и обновленческое течение в Русской Церкви. 160

Митрополит Антоний и "христианский социализм" . 175

Глава пятая. Митрополит Антоний в последние годы жизни. 188

Введение диссертации2002 год, автореферат по истории, Соловьев, Илья Владимирович

Жизнь и деятельность Санкт-Петербургского митрополита Антония (Вадковского) заслуживает особого внимания исследователей истории Русской Церкви конца XIX — начала XX столетия. В годы, когда митрополит Антоний являлся Первоприсутствующим членом Святейшего Синода и возглавлял столичную архиерейскую кафедру, Российское государство и тесно связанную с ним Православную Церковь постигли серьезные испытания. Это было время особенного обострения застарелых болезней Ведомства православного исповедания, небывалого размаха революционного движения, разрастания сектантства и распространения религиозного индифферентизма.

Широкое брожение в различных общественных слоях, накал политических страстей, массовое проявление недовольства среди рабочих и части населения деревни — все эти, а также и другие признаки внутреннего общественного напряжения отчетливо предвозвещали наступление бури. Однако ощущение надвигающихся катаклизмов порождало не только апокалиптические настроения, столь отчетливо проявившиеся в русской литературе и искусстве рубежа веков, но и стремление к поиску путей выхода из кризиса.

Начало XX столетия ознаменовалось развитием широкого движения за церковную свободу, борьбой за восстановление разрушенного императором Петром I и его последователями канонического церковного строя. Рубеж XIX —XX столетий был также временем напряженных религиозных исканий передовой части русской интеллигенции.

Слова Ф. М. Достоевского о "параличе Церкви" стали своеобразным девизом движения за церковное обновление, за возрождение приходской жизни и церковного соборного строя. Появившаяся к началу второго десятилетия фигура Григория Распутина стала еще одним свидетельством всевозрастающего падения авторитета церковной иерархии и рядового духовенства. Распутин подобрался к самому трону и начал оттеснять в сознании части правящих кругов саму Церковь.

Все это было не только свидетельством агонии уходящего строя, но и проявлением кризиса церковной организации. Однако связь государства и Церкви не была естественной и органичной. Российская Церковь, по существу, являлась "заложницей государства". Сложившаяся ситуация требовала от церковного руководства взвешенного и продуманного курса. Многое зависело от того, какие действия предпримут те, кто держал в своих руках руль церковного корабля.

Наш интерес к личности митрополита Антония объясняется не только внешними событиями, совпавшими со временем его архиерейсгва, но и той позицией, которую он занимал по целому ряду церковно-общественных вопросов, волновавших его современников. Он не разделял мировоззрения радикальных партий и взглядов представителей крайних внутрицерков-ных течений, и это делало его настоящей мишенью для нападок. Митрополит Антоний испытал на себе откровенную травлю со стороны черносотенцев и угрозы революционеров-^ЩэбрйШ)в,непрйж этому способствовал "либерализм митрополита", его нежелание идти по проторенному для значительной части русского епископата пути, на который пытались столкнуть правящую иерархию представители крайних партий.

Главная цель нашей работы состоит в изучении церковно-общественной деятельности митрополита Антония в период его пребывания на посту управляющего Санкт-Петербургской митрополией. Понять эволюцию взглядов митрополита и мотивы его поведения невозможно без хотя бы поверхностной характеристики его времени. Для достижения этой задачи автор предпринял попытку рассмотреть основные проблемы церковной жизни рубежа XIX— XX вв., проанализировать программы важнейших внутрицерковных течений того времени, составить представление о попытках церковной иерархии, приходского духовенства и наиболее деятельных мирян преодолеть существовавший в России церковный кризис.

Основная трудность, вставшая при написании настоящей работы, состояла в недостаточной изученности истории Российской Церкви этого периода. Кроме того, в части новейшей церковно-исторической литературы стали формироваться ошибочные представления о положении Православной Российской Церкви накануне революции 1917 года. Некоторые авторы пытаются идеализировать церковную жизнь предреволюционной России, выдать проблемы церковной организации за "происки темных сил", словом, создать концепцию, соответствующую определенному политическому направлению.

Характеристика использованной литературы

История Российской Церкви начала XX столетия не получила еще достаточного освещения в исторической литературе. Дореволюционные историки не успели, а советские — не сумели достаточно исследовать этот важный и чрезвычайно интересный период российской церковной истории. Только с начала 1990-х годов отечественные историки получили возможность для осуществления свободных исследований на церковно-исторические темы.

Использованную в настоящей работе литературу можно разделить на четыре основные группы. 1. Труды дореволюционных авторов. 2. Работы историков советского времени. Эту группу можно, в свою очередь, можно подразделить на две неравные подгруппы. Первая состоит из работ, написанных исследователями, руководствовавшимися марксистской методологией и следовавшими принципу партийности науки. Вторая — из трудов немногочисленных церковных историков, находившихся под жестким прессингом политической цензуры. 3. Труды современных российских исследователей. 4. Работы зарубежных историков.

Одной из первых попыток рассмотреть деятельность митрополита Антония на кафедре Санкт-Петербургской митрополии стала книга священника Михаила Галкина, написанная, по признанию самого автора, "спешно, в острую минуту горя, под звон погребальных колоколов" После октябрьской революции 1917 года имя этого человека получило пе Галкин Михаш, священник. Митрополит Антоний, t 2 ноября 1912 г. чальную известность. Священник Михаил Галкин не только добровольно снял с себя священный сан, но поступил на службу в карательные органы советской власти, принял активное участие в борьбе с религией, составил целый ряд грязных "обличительных" статей в антирелигиозных изданиях (под псевдонимом Михаил Горев), участвовал в разработке ленинского декрета 1918 г. об отделении Церкви от государства и школы от Церкви.

В своей брошюре М. Галкин говорит о митрополите Антонии как о враге всякого насилия в духовной области, противнике полицейских преследований инакомыслящих и стороннике их увещания. При митрополите Антонии и под его пастырским влиянием наступило "пробуждение пастырей", которые пошли с проповедью Слова Божия в ворота заводов и фабрик и приступили к активной миссионерской работе. Митрополит Антоний "поднял дело о церковных преобразованиях" и являлся в дальнейшем его руководителем. Он умел "сдерживать реакционные элементы" в Предсоборном Присутствии, "которые —уже-тогда записали его в список либералов и начали вести тайные интрига" против нетвг Много слов сказано и о личных достоинствах митрополита.

Покойного владыку, — пишет Галкин, — считали обыкновенно либералом, прогрессистом, но это далеко не верно: по складу своего характера он был консерватором в полном смысле этого слова, лишь без тех крайностей, которыми страдают представители современного церковного консерватизма. Как человек высокообразованный, с широким государственным умом, он прекрасно понимал, что все реформы Церкви, проектируемые единомышленниками В. К. Саблера, не принесут Церкви ничего, кроме вреда, и . всеми силами противодействовал проведению их в жизнь" 2.

Спустя два года после выхода в свет книги Галкина другой священник — В. Бетьковский — оценил деятельность митрополита Антония с прямо противоположных позиций. Прежде всего, о. Бетьковский считает, что "применение "основ гуманности"

2 Галкин Михаил, священник. Указ. соч. С. 125. к жизни церковной и пренебрежение дисциплиной дают самые горькие плоды" . Действия духовных властей, не подвергших решительному осуждению движение за церковное обновление, автор считает "гнилой гуманностью". Начальство не должно применять эти принципы к ненавистникам царя. Нужна твердая власть, а когда "предстоятели церковные не имеют власти, это только показывает, что служение апостольское им не по силам" 4.

Рассуждая о брошюре М. Галкина, о. В. Бетьковский упрекает его в "компрометировании личности покойного митрополита" и, вместе с тем, косвенно признает известную правоту своего оппонента. В ответ на утверждения Галкина о том, что митрополит Антоний "одинаково не сочувствовал ни правым, ни левым", священник Бетьковский негодует: нельзя относиться к правым и левым одинаково, нельзя ставить их на одну доску! Ведь левый "действует с целью разрушить Церковь и Государство", правые же стараются защитить их. Приравнивать правых к разбойникам в высшей степени несправедливо и обидно для них. Да, —признает о. Бетьковский, —при митроттоттнте Лптпгтии "пробу ттигшскттж^ тыри", но ".пробудились в лице Талона, Петрова, Михаила из обрезанных 5. Пробудились в лице известных 32-х священников, которые, в свою очередь, возбудили все русское духовенство. И пошло беснование. А Русь горела. А группа священников столичных в своих воззваниях, обращаясь к братьям-раввинам, осуждает власть, называя ее деятельность антихристианской" 6. Таким образом, о, Бетьковский не только косвенно признает влияние митрополита на развитие в среде столичного духовенства "либеральных идей", но и сам горячо осуждает эти идеи. Тем самым и Галкин, и его критик (несмотря на свои прямо противоположные политические взгляды) сходятся в своей оценке Петербургского митрополита.

3 Бетьковский В., священник. Русские пастыри-гуманисты. Казань, 1915. С. 18.

4 Бетьковский В., священник. Указ. соч. С. 20.

5 Речь вдет о "христианском социалисте" архимандрите Михаиле (Семенове) — впоследствии уклонившемся в старообрядческий раскол. См. о нем: Фирсов С. Л. К вопросу о церковном реформаторстве начала века: штрихи к портрету старообрядческого епископа Михаила // Проблемы социально-экономической и политической истории России XIX — XX вв. СПб., 1999. С. 322—332.

6 Бетьковский В., священник. Указ. соч. С. 25.

В 1915 г. в Петрограде под инициалами М. Б. вышла значительная по объему биография митрополита Антония, содержащая в себе большой фактический материал. Но, к сожалению, эта работа содержит в себе мало авторских оценок церковно-общественной деятельности недавно почившего иерарха 7. Уже первые читатели книги отметили, однако, ее несомненное достоинство, а именно то, что она "написана под непосредственным обаянием личности покойного митрополита и содержит много таких характерных данных, которые потом могут легко изгладиться из памяти" 8.

Рецензией на книгу М. Б. служит небольшая книжечка сотрудника киевского духовно-цензурного комитета протоиерея Иоанна Королькова9. Самостоятельной ценности эта брошюра не представляет.

Говоря о дореволюционной литературе о митрополите Антонии, следует назвать две юбилейные брошюры, вышедшие из печати еще при его жизни. В 1899 г. появилась памятная книжка, посвященная вступлению митрополита Антония на Санкт-Петербургскую кафедру 10, а в 1909 г. — другая брошюра, приуроченная к десятилетию его пребывания на этом посту 11. "На его (митрополита Антония. — И. С.) долю, — говорится в последней книге, — выпало управление Церковью в тяжелые годы небывалой войны с японцами и вслед за тем народной смуты. Все увлеклись исключительно земными, земельными интересами, все бросились в политику <.>. Надо было спасать корабль (т.е. Церковь.— И. С.) среди бурных волн освободительного движения и жестокого ветра атеистических учений <. .> И прежде тихий и спокойный митрополит проявил твердость духа." и вывел корабль из урагана-смуты. Пастырь не должен вмешиваться в "политиканство", — решил

1 М. Б. Антоний, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. СПб., 1915 г.

8 Исторический вестник. 1916. Февраль. С. 279 — 281.

9 Корольков Иоанн, протоиерей. Памяти Высокопреосвященнейшего Антония, митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского. Киев, 1916.

10 Высокопреосвященнейший Антоний, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. СПб., 1899. Десятилетие на кафедре Санкт-Петербургской митрополии первосвятителя Русской Церкви. СПб., преосвященный и, вопреки партийным крикам и осуждениям, решительно отсекал из среды духовенства людей, погрязших в политике".

В обзоре дореволюционных изданий о митрополите Антонии следует также упомянуть брошюру писательницы Е. Вороновой, рассказывающую о тюремной деятельности покойного иерарха, и книжку А. Я. Богородского, посвященную казанскому периоду его жизни 12. * *

Характерной чертой вышедших в нашей стране в советский период работ партийных историков является их идеологическая задаиность. Зачастую эта работы заключали в себе выводы, согласующиеся с заранее известными политическими схемами. Очень часто авторы видели свою главную задачу лишь в иллюстрации заданной концепции, причем некоторый из них не брезговали при этом вопиющими умолчаниями и даже обыкновенным искажением фактов. Несмотря на обилие источников, имеющийся в науке фактический материал оказался недостаточно обобщенным, слабо и односторонне исследовались многие стороны церковной жизни, при этом деятельность отдельных церковных иерархов специально не изучалась.

Справедливости ради следует подчеркнуть, что далеко не все советские историки выполняли социальный заказ партии. Среди них были и те, кто стремился в известных рамках объективно изучать историю предреволюционной России.

Оценка личности митрополита Антония в советской исторической литературе не была однозначной. Так, например, по-разному оценивалась его церковно-общественная позиция и его роль в событиях революции 1905—1907 годов.

Одним из первых о митрополите Антонии написал в своей книге церковный автор — обновленческий профессор Санкт-Петербургской духовной академии Б. В. Титлинов. Человек блестяще образованный, Б. В. Титлинов на протяжении ряда лет редактировал журнал Санкт-Петербургской духовной академии и, конечно же, был хорошо знаком с митропо

12 Богородский А. Я. Митрополит Антоний в казанский период его деятельности. Казань, 1913. литом Антонием. Вот почему титлиновская работа, появившаяся в Петрограде в 1924 г., имеет для нас и некоторое источниковое значение 13.

Ко времени опубликования этого труда, как мы уже отмечали, Б. В. Тнтлинов являлся одним из активных участников «обновленческого» раскола в Русской Церкви (1922—1946), и потому в его отношении к "староцерковникам — тихоновцам" сквозит очевидная необъективность. По мнению Титлинова, митрополит Антоний был одним из немногих иерархов, не гармонировавших с общим духом правления обер-прокурора К. П. Победоносцева. "Это была одна из немногих в истории русской церковной иерархии светлых личностей, не подходивших под общую мерку. Человек просвещенный, гуманный, благородный, митрополит Антоний был чужд заскорузлого церковного консерватизма. Он понимал потребности времени, считался с общественностью и передовыми течениями русской жизни. Более дальновидный, чем большинство недалекой иерархии, он внимательно прислушивался к голосу времени и своевременно понял, что русская действительность приближается к кризису и что церковь должна будет перестраиваться на другой лад, чтобы не оказаться совсем не подготовленной к грядущим возможностям". Титлинов считает, что митрополит Антоний видел в общественном брожении не явление, заслуживающее анафемы, а предостережение для "казенной церкви", и лишь условия "церковно-сановного" положения не позволили митрополиту определенно проявить свои взгляды и настроения. "Он обладал большой тактичностью и осторожностью и не шел на прямые конфликты, тем более что в среде иерархии митрополит Антоний находился в прямом реакционном окружении" 14.

Аналогичную позицию занимает и другой участник «обновленческого» раскола Н. Ф. Платонов, бывший петроградский протоиерей, в обновленчестве «митрополит», так же, как и Б, В. Титлинов, лично знакомый с митрополитом Антонием. В годы сталинских репрессий Платонов порвал с Церковью и занял место хранителя экспонатов в Музее исто

13 Титлинов Б. В. Церковь во время революции. Пг., 1924.

14 Титлинов Б. В. Указ. соч. С. 8—9. рии религии и атеизма. Лишь незадолго до своей кончины в блокадном Ленинграде Н. Ф. Платонов (как сообщают об этом историки А. Э. Левитин и В. М. Шавров) покаялся в своем отступничестве и воссоединился с Православной Церковью |5. По мнению Платонова, митрополита Антония следует считать главой петербургских обновленцев 16.

К оценке митрополита Антония как либерала примыкает советский историк Е. А. Преображенская, считающая, что он "возглавлял обновленческое движение" и одним из немногих выступил против черносотенного "Союза русского народа". Такие фигуры, как митрополит Антоний, справедливо замечает исследовательница, "несомненно заслуживают более пристального внимания со стороны историков, чем это было до сих пор" 17.

Точка зрения вышеперечисленных авторов не совпадает с мнением П. Н. Зырянова. "В свое время, — пишет о митрополите Антонии указанный историк, — за Антонием утвердилась репутация "либерала" <. .> Антоний, действительно, не имел того черносотенного оперения, каким отличались Владимир, Гермоген, Макарий или Антоний Волынский. Петербургский митрополит выделялся образованностью, умом и дипломатическими способностями. Он был более терпим к чужим мнениям, избегая тех свирепых преследований инакомыслящих в церковной среде, которые практиковали многие епархиальные архиереи. И хотя Петербургская епархия превратилась в гнездо обновленцев, Антонию удавалось в критические моменты сдерживать центробежные силы. Репутация либерала укрепилась за митрополитом и в связи с тем, что он иногда посещал тюрьмы, не избегая бесед с политзаключенными, выезжал на заводы. Впрочем, при этом произносились отнюдь не либеральные речи. "Либерализм" Антония проявлялся в жестах, но не в действиях, в умолчаниях, но ни разу в речах. Когда Антоний действовал, он показывал себя вер

15 См. о нем также: Судьба митрополита // Наука и религия. 1990. № 9. С. 40—45.

16 Платонов Н. Ф. Православная церковь в борьбе с революционным движением в России (1900— 1917)//Ежегодник Музея истории религии и атеизма. М.—JI., 1960. С. 156—157.

17 Преображенская Е. А. Православная церковь и русская революция (Историографический обзор) // Вопросы истории. 1976. № 5. С. 409. ным сыном своей среды, монархистом и клерикалом, сторонником усиления позиций

1 & церкви в государстве и епископата в цёркви" .

Свою оценку деятельности митрополита Антония П. Н. Зырянов развивает в коллективной монографии "Русское православие". "Это был умеренный церковный консерватор, осторожный и ловкий политик и вовсе не игрушка в чьих-то руках" 19. Митрополит Антоний помогал С. Ю. Витте в надежде на его содействие в созыве Поместного Собора, но (когда нужно) — он поддерживал и К. П. Победоносцева.

Вышеприведенные оценки церковно-общественной деятельности митрополита Антония страдают излишней прямолинейностью. Как мы постараемся показать ниже, нельзя, безусловно, назвать митрополита Антония ни обновленцем (Б. В. Титлинов, Н. Ф. Платонов, Е. А. Преображенская), ни консерватором (П. Н. Зырянов). Митрополит Антоний действительно сочувствовал деятельности дореволюционных петербургских обновленцев, но не разделял тех крайностей, в которые впадали иные горячие головы. Митрополит Антоний не был и консерватором, так как активно выступал за преобразования в современной ему системе государственно-церковных отношений и в строе церковной жизни. Однако при этом, как справедливо отмечает В. Талин 20, во всяких преобразованиях внутрицер-ковной жизни митрополит Антоний неизменно ставил во главу угла строгое соблюдение церковных канонов. И в этой верности каноническим правилам состояло далеко не единственное отличие митрополита от нарождавшихся радикалов из среды белого духовенства.

Переходя к характеристике трудов церковных историков советского времени, следует прежде всего указать на самый серьезный изъян этой литературы (отчасти свойственный и современной церковной историографии), а именно на идеализацию церковной жизни. Одна из причин такого подхода, как справедливо говорит об этом протопресвитер Александр Шме

18 Зырянов П. Н. Православная церковь в борьбе с революцией 1905—1907 гг. М., 1984. С. 64.

19 Русское православие: вехи истории. М., 1989. С. 432.

20 Талин В. Антоний, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский // Журнал Московской Патриархии. 1963. №2. ман, заключается в том, что слишком многие церковные историки "рабствуют прошлому" и "боятся" истории Церкви из-за "соблазна разочарований". "В современном церковном сознании, — говорит о. Александр Шмеман, — прошлое часто больше давит и сковывает, нежели творчески претворяется в верность подлинному Преданию. Вскрывается неспособность оценивать прошлое, различать в нем Истину от "только" прошлого. Предание до неразличимости смешивается со всевозможными "преданиями", которые сами требуют еще своей оценки в свете вечной правды Церкви. Частичное, одностороннее, даже извращенное выдается подчас за "суть" Православия"21. Между тем такой подход никоим образом не находит оправдания в православном вероучении, согласно которому Церковь является не только Невестой Христовой, т. е. чистой и непорочной, но и представляет собой собрание отдельных индивидуумов с их земной греховностью. "Нужно всегда помнить, — писал по этому поводу русский религиозный философ Н. А. Бердяев, — что церковь имеет два разных смысла. Смешение этих двух смыслов в нынешней церкви или отрицание одного из них имеет роковые последствия. Церковь есть мистическое тело Христово, духовная реальность, продолжающая в истории жизнь Христа, и источником ее является откровение, действие Бога на человека и мир. Но церковь есть также социальный феномен, социальный институт, она связана с социальной средой и испытывает на себе ее влияние, находится во взаимодействии с государством, имеет свое право и хозяйство, и источник ее социальный. Церковь, как социальный институт, как часть истории, греховна, способна к падению и к искажению вечной истины христианства, выдавая временное н человеческое за вечное и божественное. <.> Марксисты-ле-нинцы видят церковь только, как социальный феномен и институт, и ничего за ним не видят" .

Большинство церковно-исгорических материалов, опубликованных о митрополите Антонии в "Журнале Московской Патриархии", носят апологетический характер. Чаще всего эти статьи представляют собой компиляцию и оттого не имеют самостоятельной научной ценно

21 Шмеман Александр, протопресвитер. Исторический путь Православия. Париж, 1985. С. 387—388.

22 Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 140. сти. Опорой для этих публикаций, как правило, служит упоминавшаяся нами книга М. Б. о митрополите Антонии. Пересказывая факты биографии Санкт-Петербургского митрополита, авторы ЖМП подчеркивают его "стремление к преобразованиям церковной жизни на началах подлинной соборности". Уже упоминавшийся нами В. Талин отмечает, что митрополит "принципиально высказывался за преобразования во внутреннем строе церковной жизни, за его обновление, но на началах строгой канонической соборности. Вместе с тем,—подчеркивает автор, — он стоял за общеобразовательный характер духовной школы, которая должна выпускать из своих стен высоко и разносторонне образованных пастырей Церкви. В вероисповедной об-ласти он был <. .> противником преследований за религиозные убеждения"

Другой автор (В. И. Бронский) подчеркивает, что "учено-богословская, преподавательская и церковно-административная деятельность Владыки Антония составляет непреходящий вклад в историю русской богословской мысли и в жизнь нашей Церкви" 24.

В церковной литературе советского времени существует и специальное исследование, посвященное жизни и деятельности митрополита Антония. Это кандидатское сочинение воспитанника Санкт-Петербургской духовной академии С. П. Сергиевского. Основное внимание в нем уделяется рассмотрению богословского и научно-исторического наследия митрополита, характеристике его проповедей и печатных выступлений 25.

Особое место среди работ церковных авторов занимает многотомный труд митрополита Мануила (Лемешевского) "Русские православные иерархи с 1883 по 1965 г. включительно", дополненный сотрудниками издательства "Oikonomia" М. Агурским, Э. Бринером и К. X, Фелми 26. Автор этого словаря — митрополит Мануил (Лемешевский) принимал активное участие в борьбе с обновленческим расколом в Петроградской епархии, куда был п Талин В. Указ. соч. С. 71.

24 Бронский В. И. Памяти митрополита Антония (Вадковского) // ЖМП. 1973. Ке 6. С. 60.

25 Сергиевский С. П. Митрополит Антоний (Вадковский) и его значение в истории русской Церкви. JL, 1951. Машинопись.

26 Die Russischen orthodoxen Bischtife von 1893 bis 1965. Bio-Bibliographie von Metropolit Manuil (Lemeschewski). Erlangen, 1979, bd. I. S. 266—275. поставлен управляющим в 1923 году 21. Впоследствии митрополит Мануил оказался в за-ключении, проведя в ссылках и лагерях в общей сложности около 20 лет . Митрополит Мануил был близок с целым рядом епископов, знавших покойного митрополита Антония. Скрупулезно собирая имевшиеся под рукой источники, митрополит Мануил подбирал материалы для своего словаря. Собрание митрополита Мануила ценно, прежде всего, авторскими оценками иерархов и приведенным в конце каждой статьи списком источников и литературы. Правда, статья о митрополите Антонии (Вадковском) в словаре митрополита Мануила очень коротка, если не считать цитированного в ней пространного отзыва обновленческого митрополита Вениамина (Муратовского).

Среди использованных нами работ современных авторов следует назвать также имя доктора исторических наук профессора С. JL Фирсова, посвятившего немало внимания рассмотрению интересующей нас темы. С. Л. Фирсов справедливо считает, что жизнь и пастырское служение митрополита Антония "лучше всего рассматривать через призму Первой российской революции, совпавшей по времени с периодом оживления надежд Православной Церкви на решение старых, накопившихся за много десятилетий Синодального периода, проблем" 29. При этом он отмечает, что "1905 год стал для Антония своеобразной "чертой", поделившей его жизнь на две неравные части — любимца двора, с одной стороны; и едва терпимого в столице архиерея — с другой. Революционные бури в определенном смысле сломали его."30.

В своей недавно вышедшей монографии "Русская Церковь накануне перемен" С. JI. Фирсов посвятил митрополиту Антонию отдельную главу3|. Автор верно указываv Иоанн (Снычев), архиепископ. История Русской Православной Церкви 1917—1944 гг. // Вестник

Ленинградской духовной академии. 1990. № 1. С. 13. Его же. Митрополит Мануил (Лемешевский). СПб., 1993.

Мейендорф Иоанн, протоиерей. Православие в современном мире. Нью-Йорк, 1981. С. 195.

29 Фирсов С. Л. Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний (Банковский) и проблема реформы Высшего церковного управления в года Первой российской революции // В сборнике "Ежегодная богословская конференция Православного Свято-Тихоновского Богословского иистшуга". Материалы 1992—1996 гг. С. 337.

30 Фирсов С. Л. Православная Церковь и государство в последнее десятилетие существования самодержавия в России. СПб., 1996. С. 394.

51 Фирсов С. Л. Православная Церковь накануне перемен (конец 1890-х —1918 гг.). М., 2002. С. 66—75. ет, что характеристика митрополита Антония как человека беспринципного и безынициативного не может быть признана справедливой. "С такими характеристиками трудно согласиться, — пишет С. Л. Фирсов. — Его (митрополита Антония. — И. С.) участие в деле церковного реформирования, нескрываемое желание изменить антиканонический строй церковной жизни и созвать Собор говорят сами за себя. Но при этом владыка понимал свои возможности, никогда не старался действовать наперекор здравому смыслу, умел находить компромиссы. Тактичность, политическая корректность и уважение к мнению другого, думается, и доставили митрополиту несправедливую славу человека слабохарактерного" 32.

Нельзя не упомянуть интересную статью о митрополите Антонии, напечатанную в журнале "Православная община". Ее автор И. Басин относит митрополита Антония к числу ревностных поборников свободы совести и сторонников продуманных внутрицерковных реформ, основанных на серьезном каноническом и церковно-научном фундаменте. Он полагает также, что митрополита Антония можно отнести к числу "последних представителей старой русской церковности.". Драматизм в жизни митрополита состоял в том, что ему, равно как и его собратьям-епископам, не удалось "дать прямой ответ на вызов истории, брошенный грозными событиями первых пяти лет XX века". "И все-таки, — считает И. Басин, — в истории жизни митрополита Антония (Вадковского), кроме очевидной драматической ноты, звучит и голос надежды. Все его служение устремлено в будущее, зиждется на беспредельной любви ко Христу, дышит преданием Церкви и потому способно открыть новые перспективы в жизни Православия. Владыка стоит на рубеже той уже ушедшей эпохи, которой он, казалось бы, должен принадлежать целиком. Но, подобно патриарху Тихону, митрополит Антоний и своими трудами, и внутренним обликом говорит нам о дне завтраш

32 Фирсов С. Л. Православная Церковь накануне перемен (конец 1890-х— 1918 гг.). М., 2002. С. 70.

33 Басин И. Пастырь на рубеже эпох. К 150-летию со дня рождения митрополита Антония (Вадковского)// Православная община. № 3 (33). 1996. С. 91.

О личности и церковно-общественных взглядах митрополита Антония пишет в своей книге современный церковный историк священник Георгий Ореханов34. Автор негативно относится к деятельности либерально настроенных церковных и государственных деятелей рубежа XIX—XX столетий; тем не менее, в отношении митрополита Антония он занимает, в общем, нейтральную позицию, считая, ".что личность митрополита Антония до сих пор не исследована с необходимой полнотой". В то же время он характеризует митрополита как человека "широких взглядов", который "старался в своей пастырской деятельности держаться подальше от любых крайностей" 35.

В работе использовано также несколько монографий зарубежных историков, в том числе русского происхождения. Это прежде всего двухтомная "История Русской Церкви 1700— 1917 гг." И. К. Смолича (1898—1917), являющаяся, как говорил сам автор, скорее основой для будущих исследований. И. К. Смолич называет митрополита Антония "убежденным сторонником реформ"36, отмечая вместе с тем его личные достоинства. К оценке Смолича примыкает другой историк — профессор Д. В. Поспеловский37, а также автор обстоятельной монографии по истории созыва Собора 1917—1918 гг. Джеймс В. Каннингем38. К сожалению, исследование Каннингема, представляющее несомненный интерес для историков, в русском переводе предстает перед читателем "догматически", т. е. без научной цитации, а также с досадными неточностями, возникшими скорее всего по вине переводчика.

Изучение темы обеспечивается значительным корпусом источников, которые можно подразделить на три Основные группы.

34 Ореханов Георгий, священник. На пути к Собору. Церковные реформы и первая русская революция.

Характеристика использованных источников

М„ 2002.

35

36

37

38

Ореханов Георгий, священник. Указ. соч. С. 49.

Смолич И. К. История Русской Церкви 1700—1917. М., 1996. Ч. 1.С.238.

Поспеловский Д. В. Русская православная церковь в XX веке. М., 1995. Каннингем Джеймс В. С надеждой иа Собор. Лондон, 1990.

1. Документы официального характера: Всеподданнейшие отчеты обер-прокурора Св. Синода, законодательные акты правительства в отношении Церкви, отзывы епархиальных архиереев по вопросам о желательности церковных преобразований, официальные записки, принадлежащие как митрополиту Антонию, так и другим иерархам или государственным деятелям, журналы и протоколы Предсоборного Присутствия, документы канцелярии Св. Синода и т. д.

2. Документы личного происхождения: письма и проповеди митрополита Антония, воспоминания, дневники и переписка.

3. Материалы церковной и периодической печати: публицистические сочинения, статьи, "открытые письма" (например, письма к митрополиту Антонию доктора Дубровина, П. Е. Сена-торова, священника Григория Петрова) и др.

Несколько важнейших источников, использованных при написании данной работы, требуют особой характеристики.

Отчеты обер-прокурора Св. Синода, ежегодно подававшиеся на высочайшее рассмотрение, представляют собой сводку важнейших событий, произошедших в Церкви за истекший год. В отчете, как правило, указывался наличный состав Св. Синода, состоявшиеся перемещения по духовному ведомству, давались сведения о назначении новых иерархов, о состоянии церквей и монастырей, о важнейших государственных актах по отношению к Ведомству православного исповедания.

Ценность отчетов — в систематизированном и обобщенном в них огромном фактическом материале. Кроме того, они позволяют судить о том, как относилось влиятельное светское синодальное чиновничество, фактически заправлявшее церковными делами, к тем или иным событиям церковной жизни. Публикация отчетов производилась с большим опозданием, как правило, на 2—4 года.

В работе использованы протоколы и определения Св. Синода. Большая коллекция этих материалов (за 1721—1917 гг.) в настоящее время хранится в Российском государственном историческом архиве (далее РГИА) в фонде канцелярии Св. Си

39 нода .

Еще одним официальным церковным документом являются отзывы епархиальных архиереев по вопросам о желательности церковных преобразований, составленные по приказанию Св. Синода в 1905 году. В них епархиальные преосвященные высказали свое мнение по всем важнейшим вопросам внутрицерковной жизни, а также свои соображения о желательности тех или иных внутрицерковных преобразований. Отзывы затрагивали прежде всего круг основных вопросов, подлежащих рассмотрению на ожидавшемся Поместном церковном Соборе 40.

В работе использованы Журналы и протоколы Предсоборного Присутствия, опубликованные в четырех томах, с дополнительном томом приложений 41. В них нашли свое отражение дебаты, развернувшиеся во время работы этого учреждения в 1906 г. Материалы позволяют уточнить позиции каждого участника (в том числе и самого митрополита Антония) по целому ряду конкретных вопросов внутрицерковной жизни. Публикация Журналов и протоколов основана на разделении Присутствия на специальные семь отделов (о работе предстоящего Поместного Собора и о его составе, о разделении России на церковные округа, об организации церковного суда, о преобразовании духовно-учебных заведений и др.).

Принадлежащие ко второй выделенной нами группе источников проповеди митрополита Антония отличаются краткостью. В рукописном отделе Российской национальной библиотеки в г. Санкт-Петербурге (далее РО РНБ) хранится личный фонд митрополита Антония 42. Фонд состоит из статей и лекций, читанных в Казанской духовной академии в 1870—1885 гг. (всего 24 ед. хранения). Среди них — статьи по гомилетике, истории Церк

39 РГИА, ф. 796, оп. 209.

40 Более подробно см. об этом: Зернов Н. М. Реформы Русской Церкви и дореволюционный епископат // Путь. № 45. Париж, 1934; Мейендорф Иоанн, протоиерей. Русский епископат и церковная реформа // Мейендорф Иоанн, протоиерей. Православие в современном мире. Нью-Йорк, 1981. С. 202—216.

41 Журналы и протоколы Высочайше утвержденного Предсоборного Присутствия. СПб., 1906.

42 РО РНБ, ф. 26, д. 1—24. ви, в том числе об отдельных церковных деятелях. Часть бесед, проповедей и пастырских посланий митрополита хранится также в секретном фонде канцелярии Св. Синода 43. Значительное число статей и проповедей митрополита было опубликовано в повременной церковной печати, а также в двух отдельных сборниках. В своих выступлениях митрополит говорит о нравственном самоусовершенствовании человека, понимаемом как совершеннейший способ познания Бога. В этом познании христианин, в конечном счете, обретает путь к свободе, которая заключена в обладании истиной. Познание Бога — познание Истины, потому что "Бог есть Истина", а значит, Он как Истина дает человеку абсолютную свободу 44.

В общем и целом митрополит не выходил за рамки традиционных гомилетических установок, содержание его поучений отличается стремлением всячески избежать политического подтекста.

В работе использованы письма митрополита к разным лицам. Письма эти имеются в личных фондах церковных деятелей того времени — обер-прокурора П. П. Извольского45, профессора Санкт-Петербургской духовной академии Н. Н. Глубоковского46. Часть писем находится в секретном фонде Св. Синода (письма к митрополиту Киевскому Флавиану (Городецкому)) 47 и фонде рукописей Св. Синода (письма к архиепископу Иннокентию (Беляеву) 48, обер-прокурору К. П. Победоносцеву 49). Некоторые письма митрополита находятся в Отделе рукописей Российской Государственной библиотеки в Москве (ОР РГБ)50.

Особая ценность среди источников принадлежит воспоминаниям, позволяющим взглянуть на эпоху глазами современников, конкретных личностей, ощутить "аромат времени". Значительная часть мемуаров написана после 1917 года, их авторы не только

43 РГИА, ф. 796, оп. 205, д. 697. Проповеди, беседы и пастырские послания за 1870—1880-е гг.

44 Антоний (Вадковский), митрополит. Речи, слова, поучения. СПб., 1901. С. 231.

45 РГИА, ф. 1569, on. 1, д. 35.

46 РО РНБ, ф. 194, on. 1, д. 310.

47 РГИА, ф. 796, оп. 205, д. 698.

48 РГИА, ф. 834, оп. 4, д. 1196.

49Тамже. Д. 1197.

50 Например, письма митрополита Антония к В. В. Розанову — ОР РГБ, ф. 249, д. 4214, ед. хр. 3. вспоминают о минувших исторических событиях, но пытаются осмыслить прошлое, понять причины, породившие революцию и последовавшую за ней катастрофу.

В нашей работе использованы воспоминания графа С. Ю. Витте, митрополитов Евлогия (Георгиевского), Вениамина (Федченкова), протопресвитера Георгия Шавельского, дневники А. Н. Львова, А. В. Богданович, письма К. П. Победоносцева, Волынского архиепископа Антония (Храповицкого) и др. источники личного происхождения.

Воспоминания митрополита Евлогия (в миру — Василия Семеновича Георгиевского, 1868—1946) охватывают период с 1868 по 1938 г. Примерно треть текста посвящена интересующему нас времени51.

Митрополит Евлогий (в изучаемый период — епископ) — один из виднейших иерархов конца XIX — первой половины XX столетия, близко знакомый со многими церковными и государственными деятелями своей эпохи. В своих воспоминаниях он рассказывает о митрополитах Московском Владимире (Богоявленском), Киевском Флавиане (Городецком), Петербургском Исидоре (Никольском), епископах Сергии (Страгородском), Феофане (Быстрове), Тихоне (Беллавине), Гермогене (Долганове), обер-прокуроре К. П. Победоносцеве и его товарище В. К. Саблере, священниках Константине Аггееве и Григории Петрове, иеромонахе Илиодоре и Г. Распутине, генеральше А. В. Богданович и о многих других известных лицах. Естественно, что из поля его зрения не выпал и Петербургский митрополит Антоний (Вадковский).

Мемуары митрополита Евлогия весьма ценны для нас как источник, в котором большое внимание уделяется событиям церковной жизни. Этого (как правило) нет в мемуарах светских лиц, более всего уделявших внимание своей государственной карьере, семейной жизни и т. д. В рассматриваемое нами время митрополит Евлогий придерживап

51 Первое издание мемуаров митр. Евлогия вышло практически сразу после смерти автора в Париже в 1947 г. (См.: Евлогий (Георгиевский), митрополит. Путь моей жизни. Воспоминания митр. Евлогия (Георгиевского), изложенные по его рассказам Т. Манухиной. Париж, 1947). В 1994 г. в Москве, в серии "Материалы по истории Церкви" (кн. 3), вышло новое издание этой книги. ся монархических взглядов52, однако мемуары писались в эмиграции в 1935—1938 гг., когда автор пересмотрел свои прежние воззрения. "Я допрашивал свою совесть и должен искренно сказать, — пишет митрополит в своей книге, — что в разные периоды исторической жизни я действовал и боролся на разных позициях и в разных направлениях, но неизменно за единый и нерушимый идеал — за Церковь. Церковь — центральная идея моей жизни" . Важно заметить, что при издании мемуаров на них не наложила свою тяжелую руку ни царская, ни советская цензура.

Совершенно особое место среди источников занимают дневники супруги старосты Исаакиевского собора в Петербурге генеральши А. В. Богданович. На квартире Богдановичей часто собирались представители столичного высшего света, проходили завтраки, обеды или ужины, за которыми живо обсуждались последние политические и церковные события. "В светском Петербурге, — писал об этом кружке Богдановичей митрополит Ев-логий, — в те годы встречались семьи, живо интересовавшиеся церковными делами и религиозными вопросами, они принимали представителей высшего духовенства, устраивали обеды, приемы с докладами, с собеседованиями на темы религиозные и церковные."54. Однако, продолжает митрополит, ".это не был "салон" в принятом смысле этого слова, но у него (генерала Богдановича. — И. С.) чуть не ежедневно устраивались общественные или политические завтраки или обеды. На этих завтраках, всегда довольно многолюдных и оживленных, можно было встретить людей самых разнообразных положений: министры, губернаторы, военные, члены Государственной Думы, общественные деятели, писатели, журналисты, великосветские дамы и т. д. — все это сходилось за гостеприимным столом этого полуслепого старца, который всегда был центром, или, как говорят, "душою общества". <.> За этими завтраками обсуждались всякие "злобы дня", самые разнообразные во

52 В одной из своих работ В. И. Ленин назвал епископа Евлогия "изувером". Слово это в лексиконе вождя наиболее часто употреблялось по отношению к представителям правых партий. См.: Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Издание 5-е. Т. 17. С. 435.

53 Евлогий (Георгиевский), митрополит. Путь моей жизни. М., 1994. С. 598.

54 Там же. С. 197. просы (а иногда и сплетни), волновавшие в данный момент общественное мнение. Определенного направления в обсуждении этих вопросов не чувствовалось. Конечно, общий тон беседы был правый, строго монархический, однако нередко правые деятели подвергались суровой критике, а более либеральные ободрялись"55.

Благодаря такой посещаемости в доме Богдановичей сосредотачивалась масса сведений по самым разнообразным вопросам современной жизни. Однако едва ли кто-то подозревал тогда, что хозяйка дома — Александра Викторовна почти ежедневно записывала наиболее интересную, по ее мнению, информацию в свой личный дневник. В начале 1930-х годов дневник этот был опубликован56.

В работе использован также дневник Апполинария Николаевича Львова — кандидата богословия, управляющего архивом Святейшего Синода (с 1899 по 1901 г.), заведующего синодальной библиотекой, члена редакции "Православной богословской энциклопедии".

А. Н. Львов окончил столичную духовную академию и имел близкие отношения со многими столичными иерархами и членами Св. Синода, в том числе и с митрополитом Антонием (Вадковским). По своим воззрениям А. Н. Львов принадлежал к группе церков-но-общественных деятелей, горячо осуждавших всевластие синодально-бюрократических кругов из светского чиновничества, с одной стороны, и произвол епископата — с другой. Как сын Церкви, Львов не был равнодушным наблюдателем за церковными делами, искренне болел церковными бедами и радовался церковным радостям. Львов хорошо знал синодальную среду, и потому из его дневника (тоже, конечно, не предназначавшегося для огласки) мы узнаем об изнаночной стороне жизни синодальных сфер. Дневник начат 23 февраля 1891 года и завершен в 1898 году57.

55 Е&чогий (Георгиевский), митрополит. Путь моей жизни. С. 199.

56 Нами использовано последнее по времени издание "Дневника" — Богданович А. В. Три последних самодержца. М., 1990.

Дневник" А. Н. Львова впервые был частично опубликован в журнале "Красный архив" за 1930 г. (См.: Красный архив. 1930. Т. 2(39). С. 108—148; т. 3(40). С. 97—124). Недостаток этой публикации в том, что редакция отобрала из текста преимущественно негативные оценки действительности, имеющиеся в "Дневнике".

В Отделе рукописей РГБ хранится использованный в нашей работе дневник генерала А. А. Киреева (1833—1910), убежденного сторонника самодержавия, противника конституционализма во всех его проявлениях, человека, принадлежавшего к умеренно правой части высокопоставленного русского общества. Генерал Киреев живо интересовался церковными вопросами, принимал участие в Комиссии по старокатолическому вопросу, был членом высочайше утвержденного Предсоборного Присутствия 58.

Здесь же, в Отделе рукописей РГБ, находится на хранении использованный в нашей работе дневник профессора Московской духовной академии А. Д. Беляева59. Человек консервативных взглядов, приверженец монархической идеи, проф. Беляев вел свой дневник ежедневно. Большая часть информации, содержащейся в дневнике, относится к жизни Московской духовной академии, однако в ряде случаев автор описывает и события общецерковного значения.

В работе использована переписка архиепископа Волынского Антония (Храповицкого) с Киевским митрополитом Флавианом (Городецким). Архиепископ Антоний, так же как и митрополит Евлогий, являлся одной из ключевых фигур русской церковной истории конца XIX — начала XX века. Его полная биография, составленная архиепископом Никоном (Рклицким), включает в себя несколько томов. В ранней молодости А. П. Храповицкий был знаком с Ф. М. Достоевским и был его страстным поклонником. На четвертом курсе столичной духовной академии, в бытность ректором там епископа Антония (Вад-ковского), Алексей Павлович Храповицкий принял монашество с наречением имени Антоний. Впоследствии архимандрит Антоний был хиротонисан во епископа, а в 1900 г. по усердному ходатайству митрополита Петербургского Антония (Вадковского) был назначен на самостоятельную кафедру в Уфу 60. В 1902 году епископ Антоний назначен на Волынскую кафедру, в 1914 г. — на Харьковскую, с которой уволен на покой в 1917 году с

58 ОР РГБ, ф. 126, д. 13, 14.

59 ОР РГБ, ф. 26.

60 РГИА, ф. 796 (канцелярия Синода), оп. 205, д. 698, л. 8. определением пребывать в Валаамском монастыре в Финляндии. Спустя несколько месяцев — снова восстановлен на прежнем месте, принимал участие в Поместном Соборе 1917— 1918 гг., где был одним из главных кандидатов в патриархи. С 1918 г. — в сане митрополита, с 1919г. — в эмиграции, где возглавил т.н. "Карловацкий синод" — учреждение, закрытое специальным Указом патриарха Тихона Скончался в 1936 году, находясь под запрещением Высшей Российской церковной власти.

По своим политическим убеждениям владыка Антоний принадлежал к крайне правым 62. Вместе с тем он прекрасно понимал необходимость осуществления серьезных внутрицерковных преобразований — созыва Поместного Собора, восстановления патриаршества, изменения характера государственно-церковных отношений и т. д. В письмах к митрополиту Флавиану он с горечью пишет, что "Синод зависит от барина" 63 (т. е. от обер-прокурора), с болью говорит о недостатках современной ему церковной жизни.

В своих письмах к Киевскому митрополиту епископ Антоний (Храповицкий) предельно откровенен. Он позволяет себе массу хлестких выражений, причем не только по отношению к некоторым представителям гражданской администрации, но и к духовным лицам и даже к своим собратьям-архиереям. Будущий митрополит Агафангел (Преображенский) назван архиеп. Антонием "Агафьей" м, митрополит Антоний (Вадковский) — "великий святитель" (в ироническом смысле) 65, обер-прокурор князь Оболенский и его товарищ Остроумов — "два нуля — О - боленский и О - строумов" 66. Особенно достается белому (женатому) духовенству, именуемому не иначе как "попы".

Впрочем, в письмах епископа Антония (Храповицкого) отразилась не только его откровенность, но и его личные качества. "Прямота митрополита, — писал о нем в своем

61 Указ 348 от 5 мая 1922 г. См. об этом подробнее в книге: Мейендорф Иоанн, протоиерей. Православие в современном мире. Нью-Йорк, 1981. С. 195.

62 Интересно, что В. И. Ленин охарактеризовал архиепископа Антония "владыкой черносотенных изуверов". Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 19. С. 55.

63 РГИА, ф. 834, оп. 4, д. 1202, л. ЗЗоб.

64 Там же. Л. 1.

63 Там же. Л. 2об

66 Там же. Л. 39об.

Словаре" митрополит Мануил (ЛемешевскиЙ), — граничащая с резкостью, на многих, особенно на инакомыслящих, производила впечатление отрицательное. <. .> Всем было известно его остроумие несколько грубоватого характера" 67. Не любивший еп. Антония А. Н. Львов, несколько сгущая краски, писал о нем: ".самолюбивый, гордый, резкий, гонящийся за дешевой популярностью, никогда и ничем серьезно не занимающийся" 68. Даже митрополит Евлогий, о котором сам епископ Антоний в описываемые нами годы тепло отзывался в письмах, не считает возможным умолчать о некоторых отрицательных качествах своего собрата. "Горячей молодежи, — читаем мы в мемуарах митрополита Евлогия,— нравилось в архимандрите Антонии его неуважение к авторитетам, даже столь бесспорным, как Филарет, митрополит Московский (речь идет о митрополите Филарете (Дроздове). — Я С.), не говоря уже о современных профессорах, которых он честил самым грубыми эпитетами. Хлесткие, неразборчивые словечки передавались из уст в уста, и студенты привыкли бесцеремонно отзываться о профессорах" 69.

Отношение епископа Антония (Храповицкого) к митрополиту Антонию (Вадковскому) было различным в зависимости от обстоятельств времени. Как видно из переписки, с начала 1900-х годов между ними существовали серьезные разногласия, о которых упоминает и митрополит Мануил (ЛемешевскиЙ). По свидетельству последнего, именно епископ Антоний (Храповицкий) передал в 1906 году своему единомышленнику—доктору А. Дубровину "обличительный материал" для его пасквиля против Петербургского митрополита. И это, подчеркивает митрополит Мануил, несмотря на то, что митрополит Антоний в свое время спас епископа Антония (Храповицкого) от посылки в монастырь после ревизии в Московской духовной академии70.

Важное место среди документов личного происхождения, использованных при написании настоящей работы, принадлежит мемуарам бывшего священника Петербургской

67 Мануил (Лемешевский), митрополит. Указ. соч. Т. 1. С. 318.

68 Львов А. Н. Указ. соч. Красный архив. Т. 3. С. 118.

69 Евлогий (Георгиевский), митрополит. Указ. соч. С. 43.

70 Мануил (Лемешевский), митрополит. Указ. соч. Т. 1. С. 269. пересыльной тюрьмы знаменитого Г. А. Талона. Его небольшая книга была написана в 1905 году, "по горячим следам" печально известных событий, в центре которых ему довелось находиться.

Собственно воспоминания Гапона не отличаются ни литературными достоинствами, ни обилием фактического материала (за исключением описания событий января 1905 г. и деятельности возглавляемого им рабочего "Союза"). Г. А. Гапон счел возможным умолчать о некоторых неблаговидных событиях своей жизни, был склонен преувеличивать свою роль в организации и проведении массовых выступлений петербургских рабочих в январе 1905 года. На этот субъективизм автора справедливо указано в предисловии и примечаниях к использованному нами изданию 71.

Записки протопресвитера русской армии и флота о. Георгия Шавельского не относятся впрямую к описываемому нами времени, однако в них дано немало характеристик тех лиц, которые упоминаются в нашей работе в связи с именем митрополита Антония

ТУ

Вадковского) . Такое же значение имеют воспоминания товарища обер-прокурора Св. Синода князя Н. Д. Жевахова 73.

Значительный интерес для характеристики личности митрополита Антония представляет записка одного из близко знавших владыку священников — протоиерея Михаила Павловича Чельцова: «В чем причина церковной разрухи в 1920—1930 гг.». Этот документ не предназначался для печати. Записка посвящена рассмотрению причин возникновения «обновленческого», «иосифлянского» и др. расколов, возникших в первые послереволюционные годы в Русской Церкви. О. Михаил Чельцов, подвергавшийся после установления большевистской власти пяти арестам и всевозможным преследованиям, приговорен

71 Гапон Г. А. История моей жизни. М.—Л., 1925.

72 Шавельский Георгий, протопресвитер. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота. Нью-Йорк, 1954. Т. 1—2. В 1996 г. мемуары о. Георгия переизданы в России в серии "Материалы по истории Церкви" (кн. 11—12).

Жевахов Н. Д. Воспоминания товарища обер-прокурора Св. Синода князя Н. Д. Жевахова. Мюнхен, 1923. В России книга переиздана в 1993 г. ный к смерти по "делу об изъятии церковных ценностей", высоко отзывается о покойном митрополите Антонии (Вадковском), защищая его в своей зациске от упреков со стороны тогдашнего митрополита Петроградского Серафима (Чичагова). В некотором смысле (по крайней мере, по отношению к митрополиту Антонию) записка носит полемический ха

74 рактер .

В работе также использованы мемуары графа С. Ю. Витте75 и некоторые его речи, про

76 77 изнесенные на заседаниях Государственной Думы , мемуары генералов Н. А. Епанчина , А. Спиридовича78, В. Ф. Джунковского79, М. В. Родзянко 80, лечащего врача митрополита Антония В. В. Бергеисона 81, профессора А. А. Дмитриевского82 и других лиц.

Особо упомянем интересные записки православной писательницы Е. Вороновой, рассказывающие о тюремной деятельности митрополита Антония , и записки о встрече с митрополитом Антонием в тюремной камере Петропавловской крепости политической м заключенной В. Фигнер . Заметим также, что записки Е. Вороновой дополняются интересными архивными материалами, хранящимися в Санкт-Петербурге 85.

Особую группу источников составляют также материалы периодической печати тех лет. Нами использовались прежде всего церковные издания — "Церковный вестник", издаваемый при Санкт-Петербургской духовной академии, синодальные "Церковные ведо

74 Челъцов Михаил, протоиерей. В чем причина церковной разрухи в 1920—1930 гг. (публикация В. Антонова) // Минувшее. Исторический альманах. М,—СПб., 1994. С. 411—476.

75 Витте С. Ю. Воспоминания. В 3 томах. Таллинн—М, 1994.

76 Прибавления к Церковным ведомостям за 1909.

77 Епанчин Н. А. На службе трех императоров. М., 1996.

78 Спиридович А. Записки жандарма. М., 1991.

79 Джунковский В. Ф. Воспоминания. Т. 1—2. М, 1997.

80 Родзянко М. В. Крушение империи. М., 1923 г.

81 Бертенсон В. В. За тридцать лет//Исторический вестник 1913 г. Т. СХХХ1У. С. 921—924.

12 Длттриевский А А. Личные воспоминания о митрополите Санкт-Петербургском Антонии, как учителе и сослуживце. Петроград, 1916.

83 Воронова Е. Несколько лепестков. СПб., 1913.

84 Фигнер В. Запечатленный труд. М., 1964 г. Т. 2. С. 247—251. Интересно заметить, что в примечаниях к настоящему изданию митрополит Антоний (Вадковский), посещавший в тюрьме В. Фигнер, перепутан с епископом Антонием (Храповицким).

85 Речь идет о подробнейшем рапорте настоятеля Входоиерусалимской Знаменской церкви протоиерея Павла Космодемьянского о посещении митрополитом Антонием ШлиссельбургскоЙ крепости. По данным рапорта, митрополит пробыл в камерах более двух часов, выйдя оттуда "крайне утомленным и грустным" (ЦГИА СПб., ф. 19, оп. 97, д. 15, л. 1об.). мости" с "Прибавлениями", "Богословский вестник" Московской духовной академии, редкие обновленческие журналы "Церковное обновление", "Церковный голос" и др.

Таким образом, можно сказать, что имеющийся в нашем распоряжении материал вполне позволяет рассмотреть церковно-общественную деятельность митрополита Антония в переломный период жизни Православной Российской Церкви — в конце XIX — начале XX столетия.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний (Вадковский) и российская церковно-общественная жизнь в начале XX столетия"

Заключение

Последнее десятилетие XIX столетия и особенно начало века XX занимают в истории Русской Церкви особое место. Этот отрезок времени был преддверием новой исторической эпохи, и именно в это время, в известном смысле, определялось то положение, в котором пришлось находиться Церкви в принципиально новых условиях существования.

На протяжении нескольких предреволюционных десятилетий окончательно отходило в прошлое самодержавное государство, уступая место грядущему безбожному государству, из которого появилось нынешнее государство секулярное. Дореволюционная "симфония" светской и духовной власти сменилась новой формой государственно-церковных отношений, и вместе с ней изменилась форма зависимости Церкви от государства. Но, как это ни парадоксально, в СССР Церковь была более внутренне свободна, чем в дореволюционной России. Окончилось пленение церковного сознания: государственная власть, хозяйничавшая в делах церковного управления, перестала обожествляться. Разумеется, с точки зрения внешней, условия существования Церкви после 1917 г. стали несоизмеримо тяжелее. Из Церкви "господствующей" появилась Церковь гонимая, обставленная запретами чуть ли не на все, без чего невозможна ее нормальная жизнь. Из всех прав осталось лишь до предела стесненное, ограниченное жесткими рамками право "отправления культа". Закрывались и разрушались храмы и монастыри, преследовались верующие. Перечень гонений можно продолжать очень долго. Так в чем же, собственно, заключалась эта "ббльшая свобода"?

В новых условиях гонимая Церковь перестала быть частью государственного аппарата, "ведомством православного исповедания". Конечно, и до революции в ней не угасали духовные дарования, она сияла праведниками и святыми подвижниками, но новое "малое стадо" освободилось от холодных и бездушных людей, притекших, по словам Вл. Соловьева, не столько по убеждению, сколько "по рабскому подражанию", по обязанности. В этом новом сообществе верующих в условиях гонений оставались в массе своей истинные христиане, исповедники, свидетельствующие о вере каждым приходом в храм, исповедью, исполнением обряда, невзирая на грозящие опасности. Несмотря на внешнее подчинение и видимый сервилизм части ее служителей, Церковь, стоящая на крови мучеников, была не просто оппозиционна тоталитарному режиму, а именно внутренне свободна от него.

В жутких условиях гонений родился соблазн идеализации прошлого, горечь от притеснений вызвала потребность противопоставить настоящему что-то лучшее. Подлинной трагедией, сопряженной с потерей исторической чуткости, для многих церковных людей оказалось то, что они обратили свои взоры не к лучшему будущему, а к безвозвратно ушедшему прошлому, освобождая его не только от критической, но и вообще от сколько-нибудь объективной оценки. Увы, слишком многих ослепил яркий блеск золотых куполов императорской России.

Одна из задач современной церковно-исторической науки, по нашему убеждению, состоит в осмыслении синодального периода и особенно его заключительного отрезка. "Действительно, трагично положение Церкви в тоталитарном мире, — писал в условиях коммунистических гонений один из православных христиан Советского Союза. — Но за этим трагизмом мы склонны забывать, что нынешнее наше положение неразрывно связано с прошлыми трагедиями, которые представляются нам чуть ли не идиллией. <. .> Разве поднимаясь вверх по руслу истории, не отметим мы под блеском помпезной позолоты все те же, столь знакомые нам контуры? И сохраняя научную беспристрастность перед обольщением прошлых эпох с их величественными опытами теократических царств и церковно-государственных "симфоний", разве не будем мы вынуждены признать, что и в Византии и в России представления о Царстве Божием и царстве кесаря слишком часто смешивались и подменяли друг друга?" До революции "церковный организм не столько страдал от внешнего насилия государства, сколько подтачивался скрыто, изнутри, в процессе отождествления Церкви с Империей, в размывании границ между Церковью и царством, в утверждении их тесного (слишком тесного!) единства" И вот от этой беды, от внутренней подчиненности сознания части верующих, и освободилась послереволюционная Церковь.

15(28) августа 1917 года открылись заседания исторического Поместного Собора Православной Российской Церкви. Сбылась мечта многих ее ревнителей, настойчиво заявлявших о необходимости созыва этого Собора и всеми силами приближавших это событие. "Давно уже в умах православных русских людей жила мысль о необходимости созыва Всероссийского Поместного Собора для коренных изменений в порядке управления Российской Православной Церкви и вообще для устроения нашей церковной жизни на незыблемых началах, данных Божественным Основателем и Главою Церкви в Священном Писании и в правилах св. Апостолов, св. Вселенских и Поместных Соборов и св. Отец, — говорилось в решении Св. Синода от 29 апреля 1917 года. — Происшедший у нас государственный переворот, в корне изменивший нашу общественную и государственную жизнь, обеспечил и Церкви возможность и право свободного устроения. Заветная мечта русских православных людей теперь стала осуществимой." 2,

Среди тех, кто всемерно старался приблизить осуществление этой заветной мечты церковного народа, был и Петербургский митрополит Антоний (Вадковский). Знакомство с его личностью и деятельностью привело автора к мысли о том, что этот архиерей безусловно принадлежал к числу ведающихся иерархов конца XIX — начала XX вв. И дело здесь не столько в оставленном им богословском наследии или значительности его церковного положения. Митрополит Антоний хотел видеть Церковь свободной от внешнего государственного диктата и потому стремился к реформированию сложившейся модели государственно-церковных отношений. Он хотел видеть Церковь, в которой не заглушается голос каждого человека, живущего во Христе, и потому он был горячим сторонником соборности

1 Барабанов Е. В. Раскол Церкви и мира // Из-под глыб. Сборник статей. Париж, 1974. С. 182—183.

2Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви 1917—1918 годов. М., 1984. Т. 1.

С.З.

Церкви. Он являл эту соборность по мере своих сил в своей личной жизни: терпеливо выслушивал всех приходящих к нему людей, противостал против архиерейского произвола и угнетения подведомственного духовенства, отменил земные поклоны перед начальством, считая, что это низкопоклонство и самоунижение суть ложное смирение, не добродетель, а недостаток пастыря. Митрополит Антоний стремился воплотить в своей жизни евангельский идеал, он посещал тюрьмы и больницы, раздавал свои средства нуждающимся, был кротким и терпеливым человеком. "Архиерей не имеет своей личной жизни, жизни для себя, — считал митрополит Антоний, — но он живет жизнью Церкви, посвящая свою жизнь спасению других, в жизни которых заключаются его радости и невзгоды"3. Наконец, митрополит Антоний (Вадковский) хотел максимально приблизить Церковь к тем идеалам, которыми она жила во времена святых Апостолов. Именно поэтому он горячо выступал за восстановление порушенного внешней императорской властью церковно-канонического строя. И в этом, по нашему мнению, его величайшая заслуга перед Церковью.

Наша попытка дать характеристику личности митрополита Антония (Вадковского) есть лишь один из начальных, робких шагов в этом направлении. И дело здесь не только в недостаточном отыскании и привлечении всей полноты источников, оставшихся от этого времени, но и в том, что и сам митрополит был человеком неординарным. Его невозможно отнести ни к одному из существовавших в то время церковных течений, массу трудностей в изучение его жизни вносит различное отношение к нему современников — от резкого неприятия до искреннего почитания. Осознавая это, мы предприняли попытку разрешить поставленную в настоящей работе задачу через рассмотрение личности митрополита Антония сквозь призму его церковно-общественной деятельности. Следует, наконец, подчеркнуть, что в настоящей работе затронуты лишь некоторые стороны деятельности митрополита Антония. Многие из незатронутых нами аспектов, связанных с ролью митрополита Антония в церковной истории рубежа XIX—XX вв., еще предстоит изучить.

3 Антоний (Вадковский), митрополит. Речи, слова, поучения. СПб., 1912. С. 11.

Список научной литературыСоловьев, Илья Владимирович, диссертация по теме "Исторические науки"

1. Агафангел (Соловьев), архиепископ. Пленение Русской Церкви. Записка Преосвя-щеннейшего Агафангела Волынского и проект всеподданнейшего ходатайства перед Государем Александром П. СПб., 1906.

2. Аггеев Константин, священник. Исторический грех. СПб., 1907.

3. Антоний (Вадковский), митрополит. Речи, слова, поучения. СПб., 1901.

4. Антоний (Вадковский), митрополит. Проповеди, беседы и пастырские послания за 1870—1880 гг. РГИА, ф. 796, оп. 205, д. 697.

5. Антоний (Вадковский), митрополит. Личный фонд митрополита Антония. РО РНБ, ф. 26, д. 1—24.

6. Антоний (Вадковский), митрополит. Письма к митрополиту Киевскому Флавиану. РГИА, ф. 796, оп. 205, д. 698.

7. Антоний (Вадковский), митрополит. Письма к К. П. Победоносцеву. РГИА, ф. 834, оп. 4, д. 1197.

8. Антоний (Вадковский), митрополит. Письма к В. В. Розанову. ОР РГБ, ф. 249, д. 4214.

9. Антоний (Храповицкий), архиепископ. Восстановление патриаршества. М., 1912.

10. Антоний (Храповицкий), архиепископ. Письма к митрополиту Киевскому Флавиану. РГИА, ф. 834, оп. 4, ед. хр. 1202.

11. Беляев А. Д. Дневник. ОР РГБ, ф. 26, картон 3.

12. Белецкий С. П. Григорий Распутин. Пг., 1923.

13. Бенуа А. Н. Мои воспоминания. М., 1980. Т. 1—2.

14. Бердников И. С. К вопросу о государственном положении религии. Казань, 1881.

15. Бертенсон В. В. За тридцать лет// Исторический вестник. 1913. Т. CXXXTV.

16. Богданович А. В. Три последних самодержца. М., 1990.

17. Булгаков Сергий, протоиерей. Автобиографические записки. Париж, 1991.

18. Булгаков С. Н. Неотложная задача (о союзе «христианской политики»). М., 1906.

19. Буткевич Т. И. О веротерпимости в России. Харьков, 1905.

20. Вадковский М. В. Мои воспоминания о митрополите Антонии // Исторический вестник. 1916. Март.

21. Вениамин (Федченков). На рубеже двух эпох. М., 1994.

22. Витте С. Ю. Воспоминания. Т. 1—3. М., 1960.

23. Воронова Е. Несколько лепестков. СПб., 1913.

24. Всеподцанейшие отчеты обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного исповедания за 1903—1904 гг. СПб., 1909.

25. Всеподцанейшие отчеты обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного исповедания за 1905—1907 гг. СПб., 1911.

26. Всеподданейшнй отчет обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного исповедания за 1910 г. СПб., 1913.

27. Вырубова А. Фрейлина ее величества. Дневник и воспоминания. М., 1990.

28. Гапон Г. А. История моей жизни. М.—Л., 1925.

29. Гиппиус 3. Н. Дмитрий Мережковский. Париж, 1951.

30. Глубоковский Н. Н. За тридцать пять лет (1884—1914 гг.) // Церковно-исторический вестник. № 2—3. М., 1999.

31. Глубоковский Н. Н. С.-Петербургская Духовная Академия во времена студенчества там Патриарха Варнавы И Церковно-исторический вестник. № 2—3.1999.

32. Группа Петербургских священников. К церковному собору. Сборник. СПб., 1906. Джунковский В. Ф. Воспоминания. Т. 1—2. М., 1997.

33. Дмитриевский А. А. Личные воспоминания о митрополите Санкт-Петербургском и Ладожском Антонии, как об учителе и сослуживце. Пг., 1916.

34. Евдоким (Мещерский), епископ. Царь и Патриарх. К характеристике взаимных отношений. Сергиев Посад, 1906.

35. Иванцов-Платонов М., протоиерей. О русском церковном самоуправлении. СПб.,1899.

36. Извольский П. П. Письма. РГИА, ф. 1569, on. 1, д. 35.

37. Жевахов Я. Д. Воспоминания товарища обер-прокурора Св. Синода князя Н. Д. Же-вахова. Мюнхен, 1923 (переиздание М., 1993).

38. Журналы и протоколы Высочайше утвержденного Предсоборного Присутствия. СПб., 1906.

39. Законодательные акты переходного времени (1904—1908). СПб., 1909. Записки Петербургских религиозно-философских собраний. СПб., 1906. Зензинов В. Пережитое. Нью-Йорк, 1963.

40. Измайлов А. А. Под фиолетовой мантией (из жизни митрополита Исидора) // Исторический вестник Т. CXL. Апрель, 1915.

41. Император Николай II и Поместный Собор Русской Православной Церкви. (Два письма) // Богословский сборник Православного Свято-Тихоновского богословского института. Вып. 2. М., 1999.

42. Иннокентий (Беляев), архиепископ. Воспоминания о в Бозе почившем митрополите Антонии // Венок на могилу митрополита Антония Санкт-Петербургского и Ладожского. СПб., б/г.

43. Историческая переписка о судьбах православной Церкви. М., 1912. Каменев С. Ю. Витте и К. П. Победоносцев о современном положении Православной Церкви // Вестник Европы. 1909. Февраль.

44. Карташев А. В. Русская Церковь в 1905 г. СПб., 1906.

45. Керенский В. Митрополит Антоний (по поводу книги М. Б. «Антоний, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский» // Исторический вестник. 1916.

46. Львов А. Н. Дневник // Красный архив. Т. 2(39). М., 1930. Маковский С. На Парнасе серебряного века. Мюнхен, 1962.

47. Дневники императора Николая II. М., 1991. Николаевский Б. История одного предателя. М., 1991.

48. Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе. Часть 1. СПб.,

49. Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе. Часть 2. СПб.,1906.

50. Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе. Часть 3. СПб.,1906.

51. Падение царского режима. Стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 году в Чрезвычайной Следственной комиссии Временного правительства (под ред. П. Е. Щеголева). Т. 3. Л., 1925.

52. ПалеологМ. Царская Россия накануне революции М., 1991.

53. Патов А. П. Необходимость обновления православного церковно-общественного строя. СПб., 1902.

54. Петров Г. С. Запросы современной Церкви. СПб., 1906.

55. Петров Г. С. Письмо священника Гр. Петрова к митрополиту Антонию. Берлин, б/г. Победоносцев К. П. Письма к разным лицам по изданиям: Переписка К. П. Победоносцева с Никанонором, епископом Херсонским// Русский архив. 1915. № 8.

56. Письмо К. П. Победоносцева проф. Н. И. Субботину от 4 марта 1889 г. // Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских при Московском университете. М., 1915.

57. Родзянко М. В, Крушение империи. М., 1923. Рункевич С. Г. Александро-Невская Лавра. СПб., 1997. Рункевич С. Г. Студенты-проповедники. СПб., 1892.

58. Следственное дело СПб Духовной консистории в отношении священника Георгия Гапона. ЦГА СПб., ф. 19, оп. 97, д. 46.

59. Соловьев В. С. Статьи и письма 11 Новый мир. 1989. № 1. СпиридовичА. Записки жандарма. М., 1991. Фигнер В. Запечатленный труд. М., 1964.

60. Шавельский Георгий, протопресвитер. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота. Т. 1—2. М., 1996.

61. ЯсневА. Что же делать?//Церковное обновление. 1907. Январь.1. Литература

62. Бронский В. Памяти митрополита Антония (Вадковского) // Журнал Московской Патриархии. 1973. № 6.

63. Булгаков Сергий, протоиерей. Православие. Очерки учения Православной Церкви. Париж. 1989.

64. Грекова Т. Странная карьера // Наука и религия. 1990. № 4, 5.

65. Деликостопулос Афанасий. Вера Православная. Левкосия. 1993.

66. Десятилетие на кафедре Санкт-Петербургской митрополии. СПб., 1909.

67. Добренькое В. И, Радугин А. А. Христианская теология и революция. М., 1990.

68. Зеньковский Василий, протопресвитер. Православие и русская культура // Проблемы русского религиозного сознания. Берлин. 1924.

69. Зернов Н. М. Реформы русской Церкви и дореволюционный епископат // Путь. 1934. №45.

70. Зернов Н. М Русское религиозное возрождение XX века. Париж, 1991.

71. Зырянов П. Н. Православная церковь в борьбе с революцией 1905—1907 гг. М., 1984.

72. Иоанн (Снычев), митрополит. История Русской Православной Церкви 1917—1944 // Вестник Ленинградской духовной академии. 1990.

73. Иоанн (Снычев), митрополит. Митрополит Мануил (Лемешевский). СПб., 1993.

74. Каннингем Джеймс В. С надеждой на Собор. Лондон, 1990.

75. КарташевА. В. Воссоздание Святой Руси. М., 1991.

76. Карташев А. В. Жизненный путь митрополита-экзарха Владимира. К 50-летию архиерейской хиротонии (1907—1957). Париж, б/г.

77. Корольков Иоанн, протоиерей. Памяти Высокопреосвященнейшего Антония, митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского. Киев, 1916.

78. Ксенофонтов Н. И. Георгий Гапон; правда и вымысел М., 1996.

79. Кузнецов Н. Д. Преобразования в Русской Церкви. Рассмотрение вопроса по официальным документам и в связи с потребностями жизни. М., 1906.

80. М. Б. Антоний, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. СПб., 1915.

81. Мануил (Лемешевский), митрополит. Русские православные епископы с 1893 по 1965 г. Эрланген, 1979.

82. Мейендорф Иоанн, протоиерей. Православие в современном мире. Нью-Йорк, 1981.

83. Николаевский Б. История одного предателя М,, 1991.

84. Ореханов Георгий, священник. На пути к Собору. Церковные реформы и первая русская революция. М., 2002.

85. Патриарх Сергий и его духовное наследство. М., 1947.

86. Платонов Н. Ф. Православная церковь в борьбе с революционным движением в России (1900—1917) // Ежегодник музея истории религии и атеизма. М.—Л., 1960.

87. Полунов А. Ю. Под властью обер-прокурора. Государство и церковь в эпоху Александра Ш. М., 1996.

88. Попов Михаил, протоиерей. Арсений Мацеевич и его дело. СПб., 1912.

89. ПоспеловскийД. В. Русская Православная Церковь в XX веке. М., 1995.

90. Преображенская Е. А. Православная церковь и русская революция (Историографический обзор) // Вопросы истории. 1976. № 5.

91. Римский С. В. Православная Церковь и государство в XIX в. Ростов-на-Дону, 1998.

92. Рожков Владимир, протоиерей. Церковные вопросы в Государственной Думе. Рим,1975.

93. Рункевич С. Г. Русская идея // Вопросы философии. 1990. № 2.

94. Русское православие: вехи истории. М., 1989.

95. Семенкин П. С. Философия Богоискательства. Критика религиозно-философских идей софиологов. М., 1986.

96. Сергиевский С. П. Митрополит Антоний (Вадковский) и его значение в истории Русской Церкви. Машинопись. Л., 1951.

97. Смолич И. К. История Русской Церкви 1700—1917. М., Ч. I — 1996; Ч. II— 1997.

98. Талин В. Антоний, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский // Журнал Московской Патриархии. 1963. № 2.

99. Титлинов Б. В. Церковь во время революции. Пг., 1924.

100. Федотов Г П. Трагедия интеллигенции // Россия о русской философской культуре. М., 1990.

101. Фирсов С. Л. К вопросу а церковном реформаторстве начала века: штрихи к портрету старообрядческого епископа Михаила // Проблемы социально-экономической и политической истории России XIX—XX вв. СПб., 1999.

102. ФирсовС. Л. Православная Церковь и государство в последнее десятилетие существования самодержавия в России. СПб., 1996.

103. Чистович И. Санкт-Петербургская духовная академия за последние 30 лет (1858— 1888). СПб., 1889.

104. Шмеман Александр, протопресвитер. Исторический путь Православия. Париж,1985.

105. Шульгин В. С. Религия и Церковь // Очерки истории русской культуры 18 века Ч. 2. М., 1987.

106. ЯснигрсийГ. За кулисами великой катастрофы. Трагическая эпоха 1890—1918 гг. Сан-Франциско, 1987.