автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Могильник Клин-яр III как источник по изучению культуры населения Кавминвод в раннем железном веке

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Белинский, Андрей Борисович

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. ПОГРЕБАЛЬНЫЙ ОБРЯД МОГИЛЬНИКА КЛИН-ЯР II.

Глава ^ХАРАКТЕРИСТИКА ПОГРЕБАЛЬНОГО ИНВЕНТАРЯ МОГИЛЬНИКА КЛИН-ЯР III

11.1. Глиняная посуда.

11.2. Орудия труда.

11.3. Оружие, воинское и конское снаряжение.

11.4. Украшения.

Глава III. РЕЗУЛЬТАТЫ ПАЛЕОАНТРОПОЛОГИЧЕСКОГО И ПАЛЕОДЕМОГРАФИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ ДРЕВНЕГО НАСЕЛЕНИЯ КЛИН-ЯРА И ВОПРОСЫ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ ЦЕНТРАЛЬНОГО ПРЕДКАВКАЗЬЯ В НАЧАЛЕ РАННЕГО

ЖЕЛЕЗНОГО

ВЕКА.

Глава IV. ХРОНОЛОГИЯ МОГИЛЬНИКА КЛИН-ЯР III.

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Белинский, Андрей Борисович

Актуальность темы.

Подведение на рубеже XX-XXI вв. итогов археологического изучения памятников начала раннежелезного века Северного Кавказа и Кавказских Минеральных вод, связанных, прежде всего, со знаменитой кобанской культурой, обнаружило как значительные успехи, так и наличие серьезных проблем в их исследовании [19, с.42-45; 148,2000, с.54-56; 223, с.126-127].

Число известных памятников кобанского типа с территории Кавминвод превышает в настоящее время 250 объектов. Их систематизации и интерпретации посвящены как фундаментальные "Своды археологических источников" (В.И. Козенкова) [141; 144; 147], так и отдельные монографии. Среди них по-прежнему видное место занимает выдающийся обобщающий труд Е.И. Крупнова "Древняя история Северного Кавказа" [162]. Немаловажное значение для исследователей имеют появившиеся в последние три десятилетия книги В.Б. Виноградова, В.Б. Ковалевской, C.JI. Дударева, В.И. Козенковой [47; 86; 94;127; 145; 162], а также целый ряд статей, в которых рассматриваются те или иные стороны культурно-исторических процессов в центральной части Предкавказья (В.И. Козенкова, В.Б. Ковалевская, H.JT. Членова, М.П. Абрамова, И.М. Чеченов, C.JT. Дударев, Н.Н. Терехова и В.Р. Эрлих, А.Б. Белинский, B.C. Флеров и О.Р. Дубовская, В.Е. Маслов, А.П. Рунич, Я.Б. Березин, В.А. Фоменко, С.Б. Вальчак, P.P. Рудницкий и др.) [9; 27; 36; 37; 89, 126; 128; 134, 138; 142; 143; 189; 187; 237; 238; 250; 267; 269; 271; и др.]1.

В настоящее время хорошо очерчен ареал западнокобанских памятников, многое сделано для выявления их этнокультурной специфики (Е.И. Крупное, В.И. Козенкова, В.Б. Виноградов, И.М. Чеченов, H.JT. Членова, М.П. Абрамова и др.). Имеются серьезные наработки в области

1 Наличие серьезной, объемной характеристики основных объектов западнокобанской группы памятников и историографии их изучения в трудах археологов-кавказоведов, особенно и прежде всего В.И. Козенковой [130; и др.], избавляет нас от необходимости приведения всей суммы этой информации в данной диссертационной работе. периодизации и хронологии, древностей Кавказских Минеральных вод и прилегающей территории Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии (А.А. Иессен, Е.И. Крупнов, В.И. Козенкова, В.Б. Виноградов, С.Л. Дударев, В.М. Батчаев и др.), опирающиеся на исследования по степным древностям эпохи поздней бронзы - раннего железа Восточной Европы (А.И. Тереножкин, A.M. Лесков, B.C. Бочкарев и др.) и памятникам Кавказа и Передней Азии (здесь заметен вклад зарубежных ученых, особенно Г.Коссака). Совершены серьезные шаги в освещение связей местных племен с населением Юго-Восточной Европы, особенно с ранними кочевниками (В.И. Козенкова, С.Л. Дударев, А.Б. Белинский, С.В. Махортых, В.Р. Эрлих, С.Б. Вальчак и др.). Примечательно то, что выводы перечисленных ученых служат серьезным подспорьем в работах зарубежных специалистов, изучающих предскифские памятники Восточной Европы и Кавказа (Г. Коссак, Т.Кеменцей, Я. Хохоровски, К. Метцнер-Небельзик, А. Гавлик и др.). Совершены определенные подвижки в области исследования социальной стратификации автохтонного населения Кавминвод раннежелезного века (В.Б. Ковалевская,

A.Б. Белинский, С.Л. Дударев, X. Харке), что вместе с трудами отечественных (В.И. Козенкова) и зарубежных (С. Райнхолд) археологов заставляет надеяться на интенсификацию этого направления в ближайшем будущем; и др.

Одновременно, наметился и ряд дискуссионных моментов в изучении раннежелезного века на Кавминводах. Предметом давнего обсуждения является проблема локального членения кобанской культуры (Е.И. Крупнов,

B.Б. Виноградов, В.И. Козенкова, И.М. Чеченов, М.П. Абрамова и др.) ставятся вопросы о этнокультурной атрибуции западнокобанских древностей, связанные с проблемой определения характера самого кобанского феномена (культура или культурно-историческая общность) (В.Б. Ковалевская, С.Л. Дударев, Я.Б. Березин) , обсуждаются даты тех или иных памятников кобанского типа, особенно наиболее ранних (В.И. Козенкова, В.Б. Виноградов, С.Л. Дударев, В.Р. Эрлих и др.), в том числе и в связи с выяснением их роли в датировании степных раннекочевнических памятников юга Восточной Европы (Я. Хохоровский, С.В. Махортых, но особенно А.И. Иванчик; и др.), выясняется степень и характер внешних воздействий на местные историко-культурные процессы, со стороны культур Подунавья и восточноевропейской степи, в том числе, кавказский или степной генезис ряда предметов материальной культуры, особенно т.н. кочевнического комплекса (В.И. Козенкова, C.JI. Дударев, С.В. Махортых, В.Р. Эрлих). Дискуссии по тем или иным указанным проблемам подчас приобретают достаточно острый характер (например, полемика вокруг попытки А.И. Иванчика, опираясь на некоторые выдающиеся материалы могильника Клин-яр III передатировать древности новочеркасского типа: см. главы II и IV нашей диссертации).

На наш взгляд, основная причина наличия тех или иных спорных моментов заключается в том, что многие стороны материальной культуры Кавминвод начала раннего железа, при всех достигнутых успехах в их исследовании, все же еще далеки от разностороннего и равноценного изучения. Причина этого коренится в том, что вплоть до настоящего времени в данном районе Северного Кавказа все еще мало широко раскопанных погребальных и бытовых памятников. Многие объекты на территории Пятигорья во второй половине XX в. были буквально спасены от полного уничтожения подвижническими усилиями местных археологов-краеведов -Н.М. Егорова, А.П. Рунича, Н.Н. Михайлова и их помощников и преемников (археологи Я.Б. Березин, к.и.н. С.Н. Савенко, любители В. Лученков, М. Гуськов и др.). Однако в силу условий работы (спасательные раскопки), практического отсутствия финансирования и иной помощи официальных структур добиться масштабного и детального обследования вновь открываемых памятников раннежелезного века (впрочем, как и других эпох) с применением всех современных средств фиксации археологического материала местным археологическим силам не удалось. Такие известные памятники, как могильники № 1 на Мебельной фабрике г. Кисловодска,

Березовские, Эчкивашский, Индустрийский, Сосновогорские и др., давшие ряд первоклассных комплексов, являющихся ныне "паспортными" при характеристике западнокобанских древностей, не подверглись, тем не менее, систематическому исследованию, как отдельные археологические объекты, их материалы не были полностью опубликованы, а затем, при существующих недостатках в хранении коллекций в музеях Кавминвод, оказались в существенной степени депаспортизированы и даже вовсе утрачены.

Намного лучше обстояло дело с работами столичных специалистов, представителей Института археологии тогда еще АН СССР - В.Б. Ковалевской, В.И. Козенковой, H.JL Членовой, B.C. Флерова, а также археологов из республик Северного Кавказа (В.Б. Виноградов, Чечено-Ингушский НИИИЯЛ; C.JI. Дударев, Чечено-Ингушский госуниверситет им JI.H. Толстого), проводивших исследования на Кавминводах в 1960-1980-е гг. Им принадлежат раскопки ряда бытовых и погребальных памятников кобанской эпохи Карачаево-Черкесии и Пятигорья - поселений Уллубаганалы 2 (В.Б. Ковалевская) и "Подкумский мост" (C.JI. Дударев), могильников "Индустрия" (В.Б. Виноградов, 1969), Терезе (В.И. Козенкова), Султан-горского III (H.JL Членова), Белореченского 1 (В.Б. Виноградов, Н.Н. Михайлов), Белореченского 2 (C.JI. Дударев) и Клин-яра III (B.C. Флеров). Они принесли очень яркие, незаурядные артефакты, которые ныне являются одними из наиболее репрезентативных в изучении культуры кобанского времени Кавминвод. Тем не менее, их обнаружение не смогло отменить того обстоятельства, что для фундированных историко-археологических реконструкций в данной области необходимы как новые массовые находки материалов начала раннего железа, так и эксклюзивные комплексы реперного характера, изученные с применением современных естественнонаучных методов, которые могут пролить новый свет на области культурно-хронологических связей, социальной и хозяйственной жизни, этнополитической истории местных племен и т.п. К тому же, материалы, выявленные указанными исследователями-профессионалами, изданы лишь частично и выборочно; полных же публикаций замечательных коллекций названных могильников и поселений до сих пор не осуществлено. Иными словами, несмотря на наличие ценных обобщающих, сводных работ по кобанской культуре Кавминвод, ощущается дефицит в наличии исследований, посвященных широко, практически целиком, раскопанным и всесторонне изученным отдельным археологическим памятникам, представляющим собой закрытые комплексы.

Непременным условием для ведения работ, которые бы обеспечили уровень и объем исследований, соответствующих указанной задаче, было создание непосредственно в Ставропольском крае высококвалифицированной и мобильной археологической структуры. В конце 1980-х при Ставропольском государственном педагогическом институте была создана археологическая лаборатория (рук. А.Б. Белинский), которая, осуществляя на территории края все более широкий спектр археологических работ (как в организационном отношении: паспортизация, разведки, полномасштабные раскопки и пр.; так и в отношении хронологического репертуара изучаемых памятников) с 1988 г. приступила к планомерным и широким исследованиям на могильнике Клин-яр III. Он находится на западной окраине г. Кисловодска, в 3,5-4,0 км к северо-западу от санатория "Велинград", на территории подсобного хозяйства "Зеленогорское" 4-го управления Минздрава РФ, в урочище Клин-яр, которое и дало название памятнику.

Впервые раскопки на территории объекта начались в 1968 г. (В.Б. Виноградов и А.П. Рунич), когда здесь были исследованы захоронения сарматской эпохи и раннего средневековья [48а, с. 118-120].

С 1983 по 1986 г. охранные раскопки на Клин-яре производила экспедиция Инсппута Археологии АН СССР под руководством СЛ. Кореневского (1983) и B.C. Флерова (1984-1986 гг.) и при участии MB. Андреевой, изучившая здесь 65 погребений кобанского периода. В 1987 году, в связи с окончанием работ на этом объекте экспедиции Инсппута Археологии охранные раскопки на могильнике Клин-яр Ш велись под руководством старшего научного сотрудника Ставропольского краеведческого музея имени Г.К Праве Я.Б. Березина, так как ситуация, возникшая в ходе продолжавшихся строительных работ, привела к разрушению погребений кобанской культуры и сред невековья. Я.Б. Березиным было исследовано 21 захоронение предскифской эпохи. Как уже было сказано выше, с 1988 г. работы на могильнике продолжила археологическая лаборатория СГПИ, осуществлявшая их здесь и в следующем, 1989 г. В1991 г. проведение раскопок на могильнике принадлежало Северокавказской археологической экспедиции Фонда содействия научным исследованиям, а в 1994-1996 гг. - археологической экспедиции СГПУ и предприятия "Наследие" комитета по культуре администрации Ставропольского края (руководитель экспедиций 1988-1996 гг. - А.Б. Белинский). Всего на могильнике в результате работ автора данной диссертации обнаружено 181 погребение эпохи начала раннего железного века.

В целом, в итоге работ московских и ставропольских археологов был добыт большой, яркий и крайне интересный археологический материал, относящийся к западнокобанскому кругу древностей, происходящий из почти трех сотен погребений, что беспрецедентно для изучения древностей кобанской культуры на Северном Кавказе в XX в., который к настоящему времени хотя и представлен на российском и международном уровне, но изучен и опубликован лишь на уровне отдельных наиболее репрезентативных находок и групп комплексов [9, с.253-258; 25, с. 190-195; 86; 250, с.262-3032; 26, с.66-69; 291, s. 179-216; 28, с.36-44; 29, с.64-83; 292, р.68-69; 31,с.45-59; 32, с.14-17; 293, р.257-258; 30, 2002; с.15-18; 96, с.51-55; 97, с.129-133].

Необходимо отметить, что ряд уже изданных первоклассных комплексов и находок из могильника Клин-яр III уже привлек к себе широкое внимание как в России, так и за рубежом, как имеющих большое значение, в частности, для решения проблем периодизации-хронологии предскифского периода на

2 Там же см. и библиографию кратких информационных публикаций B.C. Флерова и его соавторов по работам на Клин-яре.

Северном Кавказе, в Восточной и Центральной Европе (шлемы ассирийского типа, оригинальные детали конской сбруи и др.) (работы Т. Кеменцеи, В.Р. Эрлиха, С.В. Махортых, А.Ю. Алексеева, А.И. Иванчика, С.Л. Дударева и др.) и породивших оживленную полемику на страницах отечественных археологических изданий.

Данная ситуация и определяет актуальность представленной диссертации и требует детального изучения и обнародования всей клин-ярской коллекции кобанских находок (в ближайшее время будет осуществлена публикация материалов наших раскопок Клин-яра III).

В связи со сказанным необходимо определить цель данной работы, которая заключается в комплексном изучении материалов могильника Клин-яр III, как самого репрезентативного погребального памятника эпохи начала железа на Кавминводах, и одного из опорных объектов кобанского типа на Северном Кавказе.

Основные задачи исследования заключаются в следующем:

1. Выяснить место могильника в древностях кобанской культуры (культурно-исторической общности), особенно ее западного ареала.

2.Дать анализ комплекса материальной культуры могильника в контексте синхронных памятников Кавказа и Юго-Восточной Европы.

3.Определить уровень развития производства у местного населения и установить направления внешних связей последнего.

4. Исследовать значение антропологических материалов из могильника Клин-яр III для реконструкции социально-политических и демографических процессов у местного населения в начале раннежелезного века.

5.На основе данных химического исследования костных остатков погребенных из кобанских захоронений Клин-яра III предпринять попытку реконструкции черт экологической обстановки в районе Кавминвод в начале раннежелезного века. б.Установить значение ведущих хронологических комплексов памятника для периодизации - хронологии эпохи поздней бронзы - раннего железа Северного Кавказа и Юго-Восточной Европы.

Поставленные цель и задачи определили методику исследования. В его основу положен комплексный метод, основывающийся на сопоставлении данных различных источников с учетом их особенностей и информативных возможностей. Конкретный анализ археологического материала осуществлялся, прежде всего, традиционными методами: типологическим, стратиграфическим, корреляционным. Широко привлекались данные антропологического и химического исследования костных останков из могильника Клин-яр III, результаты микроструктурного анализа предметов из черного металла.

Хронологические рамки исследования включают X - VI вв. до н.э. Географический ареал, непосредственно изучающийся в диссертации, включает в себя территорию Кавказских Минеральных Вод3, в том числе, Кисловодской котловины.

Источниковую базу диссертации составляют 223 погребения могильника Клин-яр III, раскопанных в период с 1983 по 1996 гг. (всего на памятнике изучено 267 погребений, однако не все полученные данные на сегодняшний день опубликованы). Кроме того, автором были изучены материалы ряда кобанских могильников Центрального Предкавказья, хранящихся в российских музеях (Государственный музей Востока, г. Москва; Краеведческие музеи Ставрополя, Пятигорска, Кисловодска), а также осмотрены коллекции из ряда переднеазиатских памятников эпохи

3 Кавминводы рассматриваются в географических границах бассейна Верхней Кумы и ее притоков — Подкумка, Золки и Суркуля (площать около 7,5 тыс кв. км). В административном отношении Кавминводы включают в себя Предгорный, часть Андроповского, Минераловодского, Георгиевского, Кировского и Советского районов и территории 7 городов кавминводской группы Ставропольского края, почти весь Малокарачаевский и восточную часть Прикубанского районов Карачаево-Черкессии и северную половину Зольского района Кабардино-Балкарии. Регион занимает центральную часть предгорно-среднегорной зоны Северного Кавказа [223, с.123]. поздней бронзы - начала раннего железа, находящиеся в музеях Западной Европы и Ближнего Востока (Париж, Лувр; Александрия; Анкара, музей центрально-анатолийских культур; музеи Гордиона, Аладжа Хююка и др.).

Научная новизна. В диссертации впервые в практике археологического исследования периода раннего железа Кавказских Минеральных вод и в целом Центрального Предкавказья проделано разностороннее изучение массовых материалов выдающегося погребального памятника начала раннежелезного века, раскопанного планомерно и стационарно, на уровне современных исследовательских технологий и с широким применением естественно-научных методов (данные антропологии, химического анализа и пр.). При этом удалось выяснить ряд немаловажных специфических черт культуры местного кобанского населения, которые обогащают наши представления о значительном этнокультурном своеобразии "западного" варианта кобанской культуры; показать малоизвестные доныне стороны социо-демографических процессов в среде местного населения и его повседневной жизни, взаимоотношениям с окружающей средой и т.п. Автором изучены первоклассные артефакты, которые имеют выдающееся значение как хронологические "реперы" для культур предскифского периода на территории Северного Кавказа, Восточной и Центральной Европы (шлемы "ассирийского" типа) и предпринята попытка обоснования их диагностирующей роли.

Апробация результатов исследования осуществлена автором как в виде публикации ряда научных статей и подготовке монографии, так в посредством выступления на научных конференциях. Основные положения диссертации были представлены в докладах на XVIII и XXII "Крупновских чтениях" (Кисловодск, 1994, 2002), X Международной научной конференции "Международные отношения в бассейне Черного моря в древности и средние века" (Ростов-на-Дону, 2001), Втором Международном Конгрессе по древностям Черного моря (Анкара, 2001), 8 ежегодной встрече Европейской Ассоциации археологов (Фессалоники, 2002), Международной научной конференции "Проблемы повседневности в истории: образ жизни, сознание и методология изучения" (Армавир, 2002).

Практическая ценность работы. Разработки автора по теме диссертации могут быть использованы при подготовке монографических работ по археологии раннего железного века и древней истории Северного Кавказа и Юго-Восточной Европы, в музейной и просветительской работе, а также в вузовских курсах по археологии и краеведению.

Структура диссертационной работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, и заключения, библиографии, списка использованных архивных материалов, а также приложений, включающих в себя иллюстративный материал (погребальные комплексы могильника Клин-яр III), таблиц по погребальной обрядности памятника и данных микроструктурных анализов черного металла.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Могильник Клин-яр III как источник по изучению культуры населения Кавминвод в раннем железном веке"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате исследования, проделанного в данной диссертационной работе мы пришли к следующим выводам.

В нашей диссертации впервые в истории археологического изучения раннежелезного века Центрального Предкавказья предпринято разностороннее монографическое изучение имеющего исключительную научную ценность погребального памятника этой эпохи на территории Кавминвод - могильника Клин-яр III, принесшего массовые и яркие материалы первой трети I тыс. до н.э. Проведенные здесь широкомасштабные полевые исследования сделали его, практически, своеобразным эталоном для погребальных объектов западного ареала кобанской культуры (культурно-исторической общности), обладавших, как подтвердили исследованные в диссертации массовые материалы, глубокой самобытностью внутри кобанского ареала, и заметно отличавшихся от центральнокавказских "классических" канонов.

Раскопки подтвердили многие сделанные ранее наблюдения, что само по себе имеет немалое научное значение, и в то же время, в ряде случаев, привели к корректировке сделанных ранее обобщающих заключений специалистов. При этом автор, безусловно, учитывал определенную локальную специфику объекта, черты которого не могут быть полностью перенесены на другие памятники района Пятигорья. Очень важным было и то, что представительный массив клин-ярских захоронений позволил проследить и генезис материальной культуры при переходе от предскифской эпохи к скифскому времени.

Работа позволила выявить ряд особенностей погребального обряда памятника, обогативших наши знания о похоронных традициях "западнокобанских" племен. Так, теперь стало совершенно ясно, что наряду с каменными ящиками, в древностях "западного" или "пятигорского" варианта кобанской культуры широкое распространение имели и простые грунтовые могилы, причем чаще всего безо всякого оформления камнем, которые, однако, доминируют в начале раннежелезного века на отдельных могильниках. В то же время, конструктивные особенности раскопанных на Клин-яре III комбинированных погребальных сооружений (грунтово-ящичные захоронения, гробницы с грунтовыми стенками и т.п.) имеют, как показывает их сравнение с другими могильниками, более общее распространение в кобанских древностях Пятигорья, ставя на повестку дня вопрос о необходимости более детального анализа захоронений подобных типов в ареале Кавминвод в целом.

Ряд общих для "западнокобанских" могильников (и нередко -памятников других районов Северного Кавказа) черт выявлен в погребальном ритуале (безусловное преобладание положения мужчин на правом, женщин - на левом боку, индивидуальных захоронений, обычай совершения тризн и принесения поминальных даров, эпизодическое использование дерева в оформлении могилы, огневой ритуал, помещение "заупокойной" пищи в могилы, манипуляции с отдельными плитами и камнями и т.п.). Прослежены обряды, не имевшие широкого распространения, но ярко характеризующие идеологические воззрения части населения территории Кавминвод ("посмертное членовредительство").

Специфика тех или иных черт клин-ярского ритуала сама по себе весьма показательна как факт того, что тотальное обследование погребальных объектов Пятигорья (особенно, Кисловодской котловины) могло бы еще нагляднее показать те или иные этно-культурные отличия между группами населения данного района Центрального Предкавказья. Своеобразна топография наконечников стрел (располагавшихся у ног, редко - на ногах), оселков, ножей ворворок, большинство которых располагалось у рук или ног. Только на Клин-яре мы прослеживаем роль отщепов кремня (или небольших орудий из этого камня) и обсидиана как маркера мужских могил. Именно местные инвентари помогают наиболее ясно увидеть, что роль такого маркера в отсутствие предметов вооружения играют ножи, шилья и оселки. С другой стороны, раскопки Клин-яра нагляднее всего продемонстрировали то, что горшки и кубки являются в захоронениях этого могильника отличительной чертой женских могил. Только в последних можно было увидеть гривны, браслеты, разнообразные привески в качестве чисто женских аксессуаров и т.п. Материалы Клин-яра III (вместе с ранее изученными) позволяют приступить к изучению вопроса о гендерных ролях в обществе автохтонов Центрального Предкавказья в предскифское время.

Что же касается хронологических перемен в погребальной обрядности памятника, то тезис наших предшественников об установлении в скифское время строгой западной ориентировки погребенных не выдержал проверки: в скифское время продолжают сохраняться традиционные для могильника южная и юго-западная, а также восточная ориентировки (погр. 195, 208, 231, 286). Угол скорченности в тазобедренных суставах в 90° и более, как показатель группы могил скифской эпохи, также не является абсолютным критерием, поскольку указанная степень скорченности характерна и для весьма ранних могил (погр. 179). В ряде могил (погр. 195, 208, 231, 286) наследуется и прежняя позиция в расположении верхних конечностей (руки согнуты в локтях перед умершим), хотя, в самом деле, встречены и новые позиции рук (правая вытянута к коленям, левая согнута в локте поперек правой). Очевидные перемены, произошедшие в составе инвентаря (отсутствие ворворок, бронзовых пуговиц и пр. и появление новых типов керамики, оружия и др.), все же не были столь резкими (эпизодическое присутствие оселков и наконечников копий). То есть, проделанное нами исследование показывает, что широкие раскопки на памятнике продемонстрировали то очевидное обстоятельство, что в могильнике не произошло резкой смены обрядности в начале позднекобанского периода и она сохранила многие традиционные черты [141, с. 83].

Интересные результаты дал анализ предметов материальной культуры. В изучении клин-ярской керамики новым было то, что сплошному обследованию подвергались технические характеристики основных категорий глиняной посуды могильника. Это позволило не только установить особенности производства горшков, мисок или кубков, но и установить значительные сходные черты в технологии их изготовления (применение твердых примесей - песка и дресвы), демонстрирующие местные традиции гончарства и выявить его специфику по отношению к другим районам кобанской КИО, особенно восточному. Наиболее типичны для местных древностей начала I тысячелетия до н.э. такие категории посуды, как миски и горшки, Они имеют корни, уходящие в эпоху бронзы и свидетельствуют об оригинальном характере гончарного дела автохтонного населения. В скифскую эпоху происходят заметные изменения в керамических наборах могильника: при сохранении традиционных мисок, также, впрочем, меняющих в известной степени свой облик, появляются совершенно новые типы корчаг, а также кружки, которые являются категорией посуды, зародившейся в конце предскифского времени, но получившие большое распространение именно со второй половины VII в. до н.э.

Орудия труда, применявшиеся обитателями урочища Клин-яр эпохи раннего железа и их номенклатура, традиционны для погребений кобанской общности, в том числе, ее западного ареала и свидетельствуют об устойчивом, традиционном характере хозяйственных занятий и быта автохтонного кобанского населения. В то же время встречаются и редкие, а также оригинальные категории артефактов (льячка), в некоторых случаях яркое отражающие отдельные стороны идеологических воззрений автохтонов (оселки фаллической формы, связанные с культом плодородия). Кавказский характер орудий труда, в общем, не вызывает сомнений. В то же время, они позволяют проследить возможные связи с Подунавьем (некоторые ножи I типа) и контакты с Волго-Камьем (ножи V типа), а также влияние степной среды на формирование облика наборов воинских (и в целом мужских) аксессуаров (частое употребление оселков, превратившихся из хозяйственного атрибута в репрезентативно-сакральный). Исследованные наборы орудий труда наглядно демонстрируют изменения в культуре населения Северного Кавказа при переходе к скифскому времени (резкое уменьшение количества оселков, исчезновение шильев и т.п.), маркируя на изменения в хозяйстве и идеологической сфере.

Говоря об оружии и военном деле местного населения в начале эпохи раннего железа укажем, что главную роль в нем играло оружие ближнего боя. Бесспорно доминировал такой вид вооружения как копья (около 60 экз.), которые связаны своим происхождением с культурами Кавказа, особенно, Закавказья. Заметными в воинском быту были каменные и металлические молотки и каменные топорики-молотки, несколько реже употреблялись биметаллические и железные кинжалы (и мечи) и совсем эпизодически -металлические топоры, которые были редкостью как в предскифское, так и в скифское время. Указанные предметы вооружения также, в целом, имеют кавказский генезис. В то же время, ряд специалистов связывает происхождение каменных цилиндрических молотков с киммерийцами (А.И. Тереножкин, М.И. Бандривский, Г.И. Смирнова, Л.И. Крушельницкая). Мы присоединяемся к тем, кто считаем их, в целом, отражением влияния степной воинской моды на вооружение автохтонов. У их части (Северо-Восточный Кавказ) молотки (как и оселки) не являлись широко признанными в качестве воинских аксессуаров из-за недостаточно интенсивных связей с кочевым миром. В скифское время в погребениях памятника наконечники копий становятся редкими, а каменные и металлические молотки сходят на нет.

К стрелковому вооружению относятся костяные и бронзовые наконечники стрел кавказских (черешковых) и степных (втульчатых) типов. Первые восходят к кругу кобанских и закавказско-переднеазиатских образцов, вторые являются представителями наконечников черногоровского, новочеркасского, скифского и "общестепных" типов. Следует отметить первую на Северном Кавказе и всего вторую к юго-востоку от причерноморских степей находку остатков лука "скифского" типа из погр.261. Стрелковое вооружение, в принципе, играло вспомогательную роль у местного населения в раннем железном веке, как в предскифское, так и в скифское время, но в то же время, данные о его использовании в "западнокобанском" ареале все время растут. И это не случайно - район Кавминвод находился в наиболее тесном взаимодействии с ранними кочевниками Юго-Восточной Европы еще с предскифского времени по сравнению с другими областями кобанского ареала.

Замечательные предметы защитного и культово-парадного назначения из бронзы - шлемы "ассирийского" типа, бронзовые нагрудники-пекторали и фрагменты бронзовых чешуйчатых панцирей скорее всего, являются местными подражаниями аналогичным изделиям, известным к югу от Главного Кавказского хребта, и относятся к эпохе киммерийских походов. Эти редкие предметы являются возможными свидетельствами участия местного населения в набегах ранних кочевников понтийских степей на области древневосточных цивилизаций в VIII-VH вв. до н.э. Попытки объявить данные находки относящимися к X-IX вв. до н.э. (А.И. Иванчик) являются несостоятельными. В скифское время бронзовая паноплия выходит из военного обихода группы, оставившей могильник Клин-яр III.

Ярким явлением в указанном ареале является всадничество. В то же время, проделанное исследование материалов Клин-яра III позволяет нам отрицать самостоятельную роли конников, как тактической единицы, в IX -первой половине VII в. до н.э. Во-первых, конные воины были, полагаем, очень узкой прослойкой в местном обществе: на могильнике Клин-яр III на 114 мужских могил приходится всего 11 всаднических захоронений, что, вместе с составом их инвентаря, указывает на элитный характер этих погребений. Во-вторых, в вооружении степного всадника-конника "киммерийского" времени, как известно, ведущую роль играют лук и стрелы55. Несмотря упомянутую находку лука, а также набор наконечников стрел во всадническом погр.297, нельзя сказать, что всадники Клин-яра (и района Кавминвод в целом) широко использовали этот вид вооружения. Для них, скорее, основным видом оружия в предскифское время были те же копья. Конные копейщики известны у оседлого населения тех ареалов, с которыми у древних клин-ярцев существовали культурно-исторические связи - например, народов Древнего Востока (ассирийцы) [290, pi. LXVII; 314, taf.2, 20-21; 105, с.270]. Имеющиеся их изображения на дворцовых рельефах не оставляют сомнений в строгой военной организации конных копейщиков (которые в ассирийских войсках времен знаменитой военной державы VIII-VII вв. вооружались не только копьем, но и луком, или копьем и мечом), как специализированных и достаточно массовых подразделений, которые действовали совместно с другими подразделениями (и пользовались их поддержкой и прикрытием). Аналогичных данных по организации войска у населения Северного Кавказа в начале раннего железа у нас нет, как нет пока и ответа на вопрос о том, как продолжалось сражение, если всадник терял копье. Сведениями о том, что конники Центрального Предкавказья располагали широко распространенным и эффективным видом другого вида оружия, кроме копья, удобного для сражения с коня, мы не располагаем.

55 Не случайно на предкавказских "киммерийских" стелах с изображением оружия представлены луки в горитах, но ни разу не отмечены копья. Они не известны в погребальных комплексах именно степных наездников "предскифского" времени (А.И. Мелюкова), и вообще очень редки в Северном Причерноморье не только в этот период, но и в эпоху скифской архаики (А.И. Тереножкин, В.Ю. Мурзин). Зато копья присутствуют в комплексах Лесостепи (Бутенки, Носачово, Квитки), отмеченных тесными связями с Северным Кавказом, в том числе, и по данным металлографического анализа железных вещей (Н.Н. Терехова, Т.Н. Никитенко).

Особо важную роль в деле изучение действительной роли всадничества может, как было указано выше, сыграть изучение антропологических материалов (индикатор холодового стресса). Ныне же специалистами признано, что конь был у оседлых племен Предкавказья эпохи раннего железа прежде всего атрибутом социального престижа, а во время военных действий, добавим - "средством доставки" или лучше сказать, средством "престижного выезда" знатного воина на поле боя. Данные мировой истории и этнографии показывают, что вождям эпохи разложения первобытнообщинного строя приходилось спешиваться во время сражения для воодушевления своих соплеменников и поддержания родового единства. Кто же касается скифского времени, то в захоронениях Клин-яра III могил всадников нет. Это явление уже давно было прослежено археологами-кавказоведами (и считается ими одним из "следствий той напряженной обстановки, что сложилась здесь (т.е. на Северном Кавказе - Авт.) в результате кочевнических нашествий и установлением контроля степняков над большей частью равнин" [47, с. 131].

Близкий клин-ярскому (характерному для всего Центрального Предкавказья) состав вооружения (мы, прежде всего, имеем в виду представительный пласт могил предскифской эпохи) прослеживается, на наш взгляд, у протомеотов. Отличительной чертой культуры последних является совсем незначительное использование лука и стрел, зато многократно отмечено наличие метательных дротиков, которые использовались и всадниками (что практиковалось и на Ближнем Востоке)56. По всей вероятности, указанные общие черты объясняются сходным развитием местных обществ в исторических условиях начала I тысячелетия до н.э.

56 См. реконструкцию вооружения всадника и убранства коня на материалах Хасанлу-IV [324, р.49, fig.22] и изображения всадников на сирийском сосуде из погребения конца VIII - начала VII в. до н.э. из Палестрины (северный Лациум) [298, р.67, fig. 16а].

Таким образом, наше исследование наглядно демонстрирует серьезные, решительные перемены в военном деле автохтонов при переходе к скифскому времени - существенная смена состава вооружения, утрата некоторых культово-репрезентативных атрибутов воинства (резкое уменьшение количества оселков), упадок всадничества, как показатель общественного престижа военной элиты), что подтверждается археологами-кавказоведами на материалах ряда памятников региона первой половины I тыс до н.э.

Представленные в диссертации интереснейшие результаты антропологических и химических исследований говорят о комплексном характере хозяйства автохтонов, занимавшихся земледелием, скотоводством и металлургией. Характер орудий труда как, впрочем, и уровень керамического производства позволяет говорить о домашнем характере ремесла, которое еще не стало специализированным, за исключением, вероятно, цветной металлургии. Уникальные возможности указанных исследований позволяют говорить и о существовавших уже в начале I тысячелетия до н.э. проблемах экологии - здоровье людей, занимавшихся металлургическим производством и находившихся рядом с ним, находилось в опасности.

Существенный вклад внесен в нашей диссертационной работе в проблему освоения железоделательного производства древними жителями Кавминвод. Результаты металлографического исследования небольшой, но репрезентативной подборки железных изделий предскифского времени из могильника Клин-яр57, осуществленные к.и.н. Н.Н. Тереховой, показывают, что предметы из черного металла сделаны, главным образом, из железа или неравномерно науглероженной сырцовой (т.е. кричного происхождения)

57 Имеются в виду наконечники копий из разрушенного погребения воина 1987 г., погр.ЗОЗ и 313, а также случайная находка наконечника с территории могильника 1987 г., клинок железного меча с бронзовой рукоятью из погр. 1987 г., топор из погр.320. стали, без последующего улучшения рабочих качеств, цементация имела место в очень редких случаях. Из специально полученной стали был изготовлен лишь топор из погр.320. По-видимому, в железообработке здесь были сильны степные традиции, хотя встречаются отдельные предметы (погр.320, а также, видимо, 313), связанные с закавказской культурно-исторической традицией в освоении черного металла. Насколько этот вывод имеет универсальный характер для всех железных изделий могильника Клин-яр III, сказать трудно. Исследовать большинство таких изделий не удалось в связи с их сильной коррозированностью. Отмеченный "дуализм" характерен и для памятников протомеотской культурно-исторической общности [238].

Хронологический анализ, произведенный в IV главе диссертации, позволяет предположить, что первые железные вещи из погребений изученного памятника относятся еще к Х-1Хвв. до н.э. (нож из погр. 127 раскопок B.C. Флерова). Несколько позже, в IX - первой половине VIII в., количество железных и биметаллических предметов заметно растет (кинжал, наконечники копий, топор-секира, ножи из погр.ЗОЗ, 362, 280, 320). Позднее, в погребениях второй половины VIII - первой половины VII до н.э. предметы из железа - наконечники копий и ножи - становятся широко распространенным явлением.

В целом, по материалам памятника (берутся погребения предскифского времени) выясняется следующая статистика соотношения бронзовых и железных вещей (по тем категориям предметов, которые произведены в бронзе и железе). Найдено 10 бронзовых и 6 железных шильев. Известно 58 ножей, из которых лишь 2 изготовлены из бронзы. Из полутора десятков наконечников копий лишь 4 оказались бронзовыми. Топоры были найдены в равном количестве бронзовых и железных экземпляров (1:1). Лишь соотношение биметаллических мечей и кинжалов и бронзовых молотков с железными экземплярами было явно не в пользу последних - соответственно

6:2 и 3:1. Всего же выборка дала 119 железных, 20 бронзовых и 6 биметаллических предметов. Эти факты убедительно свидетельствуют о том, что железные изделия решительно теснили бронзовые и биметаллические еще в предскифское время. В могилах же скифского времени соответствующие категории орудий труда и оружия представлены уже только железными образцами. Эти данные хорошо отвечают выводам, сделанным ранее, о том, что племена Центрального Предкавказья прошли переходный период от бронзы к железу в IX - первой половине VIII в. до н.э., а во второй половине VIII-VII вв. - стадию широкого освоения железа [81, с. 19-20]. Массовый материал Клин-яра III позволил поставить эти выводы на более прочную основу.

Наши исследования могильника Клин-яр III вместе с ранее выявленными данными (могильник № 1 на Кисловодской мебельной фабрике) позволяют доказательно говорить о достаточно сложной социальной структуре местного общества. Погребальный обряд свидетельствует о том, что среди родоплеменных групп того времени существовала имущественно-социальная дифференциация, которая позволяет видеть наличие определенных групп (рангов) автохтонов. Однако социальные верхи в целом, утверждая свое первенство в составе инвентарей, еще не могли позволить себе обособиться от рядовых общинников устройством и размерами могил, которые, в целом, почти не отличались по внешним параметрам от прочих - родовые традиции были достаточно крепкими. Это последнее обстоятельство позволяет посмотреть под еще одним ракурсом на богатство погребальных наборов у состоятельных членов общества. "Блеск обрядности" мог быть обусловлен и необходимостью совершать при погребении захоронение, раздачу или уничтожение его богатств, практика которых известная у многих племен мира в виде т.н. потлачевидных институтов [116, с. 152-153]. Последние, возможно, существовали даже у некоторых групп жителей Кавказской Албании общества, стоявшего на гораздо более высоком уровне социального развития, чем предкавказские племена эпохи раннего железа). Страбон писал о них: "Вместе с покойником погребают и все его имущество, и поэтому живут в бедности, лишенные отцовского достояния" (Страбон, XI, 4, 8).

Наша диссертационная работа наглядно демонстрирует и тот факт, что процессы социальной дифференциации приводили к появлению в общинах людей, сосредоточивавших в своих руках и светские и сакральные полномочия. К таким, безусловно, относится захороненный в погр. 14 воин-жрец, который мог быть сакральным вождем коллектива древних "клин-ярцев". Другим таким лидером являлся человек из погр. 186, над могилой которого было сооружено погр. 177, с необычными чертами в обряде ("посмертное умерщвление"), в чем видится особое почитание обладателя бронзового шлема, которому его соплеменник из перекрывающего захоронения мог быть символически "принесен в жертву" (?). Лишь разрушенность другой могилы с подобным шлемом не позволяет проследить каких-то, оставшихся неизвестными нам важных деталей ее ритуала.

Яркой является представленная в диссертации картина внешних связей населения Клин-яра эпохи начала железа с внешним миром. Понять динамику и направление этих связей довольно отчетливо помогает разработанная нами хронология могильника, в принципе, хорошо вписывающаяся в общую схему культурно-хронологических связей Предкавказья Х-VII вв. до н.э.

В X-IX вв. до н.э. определяющими являются связи с соседними районами кобанского ареала и степной территорией Юго-Восточной Европы. В погребениях Клин-яра III этого времени прослеживается керамика с белозерскими чертами, каменные топоры-молотки из круга северокавказских и причерноморских образцов, и др. Это время угасания позднебелозерского феномена и перехода к новой исторической эпохе - ранних номадов - в припонтийских степях.

В IX-первой половине VII в. до н.э. происходит понятная в контексте усиления активности "киммерийского" населения Северного Причерноморья активизация контактов автохтонов со степью, через которую развиваются взаимоотношения с племенами Центральной Европы. Стабильными и значимыми являются контакты с Закавказьем. Это время на Клин-яре III маркируется находками наиболее ранних черногоровских и новочеркасских типов оружия и конской сбруи, иногда в сочетании с архаичными кавказско-переднеазиатскими образцами периода поздней бронзы - начала раннего железа, а также форм, имеющих параллели в культурах Подунавья времени НаВг. Со второй половины VIII в. до н.э. в Предкавказье происходит определенный упадок старых связей, которые ощущаются примерно до рубежа VIII-VII в. до н.э. со степным восточноевропейским населением и центральноевропейскими племенами времени НаВ3 [316, Beilage III, 48; IV, 76, 79; V, 32-35,39-40; 296, s.202-203; 303, р.598; 246, с. 198-207].

Знаковым на Клин-яре III является конец VIII - начало VII в. до н.э., когда, как известно, начинается проникновение культурных и этнических элементов с Востока Евразии и резкая активизация связей с Закавказьем и Западной Азией. Это особенно видно на примере проникновения в Кисловодскую котловину и в округу урочища Клин-яр шлемов "ассирийского" типа, панцирей и пекторалей закавказско-западноазиатского облика, некоторых типов браслетов и пр. Шлемы, фрагменты панцирей и пекторали маркируют для территории Северного Кавказа и Восточной Европы время функционирования конской сбруи "предклассического" и "классического" новочеркасского типа. Одновременно поздняя грань предскифского времени - это и время оживления связей со Средним Поволжьем, население которого становится партнером по "внешним сношениям" для северокавказцев не только на период раннего железа, но и на более долгие времена [92; 219, с.194-215; 233, с.130-135; 270, с.4-42;].

Классические" новочеркасские древности представлены на Клин-яре III рядом погребений и отдельных находок, которые не слишком выразительны по сравнению с яркими комплексами, в целом, предшествующими им на шкале относительной хронологии. Причин может быть несколько — здесь и несовершенство конкретной хронологической идентификации артефактов, не относящихся к конской сбруе и возможный отток активной в военном отношении части мужского населения за пределы своего региона (участие в киммерийских походах); не исключаются и другие причины, как-то: разрушенность могил этого периода строительными работами.

Значение нашей диссертационной работы еще и в том, что она наглядно представляет могильник Клин-яр III, и как один из опорных источников по изучению первобытной идеологии. Местное население оставило в своих погребениях ряд предметов (привески, бляхи и пуговицы с солярными знаками, бусы из сердолика, гагата и пр., раковины Каури и др., оселки в форме фаллоса и т.д., "календарные" фризы сосудов), которые впечатляюще характеризуют пласт местных верований, связанных с почитанием сил природы (культ солнца, культ плодородия, предков, камня и пр.), магизм воззрений автохтонов, связанных с верой в возможность воздействия на силы природы и охранительную роль тех или иных амулетов, которые могли, по их представлениям, помочь в решении тех или иных практических вопросов. Данные погребального обряда также связаны с представлениями "кобанцев" о потусторонней жизни, что проявляется в чертах погребального ритуала, а также тех или иных атрибутах, сопровождавших покойника.

Разумеется, представленный авторский анализ не является истиной в последней инстанции. Он отражает наши подходы к изучаемой эпохе и ее материальной культуре. Основное значение нашей работы, которая готовится к печати, заключается в том, что теперь специалисты и все, кто интересуется древней историей и археологией Северного Кавказа получат в свое распоряжение первоклассный, "краеугольный" исторический источник большого научного значения - материалы могильника Клин-яр III, среди которых немало редких и просто уникальных артефактов - свидетельств высокого культурного, творческого потенциала местного населения эпохи раннего железа. Исследованный памятник будет, по нашему убеждению, способствовать решению тех или иных вопросов исследования памятников раннежелезного века в одном из самых интересных регионов России.

Список научной литературыБелинский, Андрей Борисович, диссертация по теме "Археология"

1.Абрамишвили P.M. К вопросу о датировке памятников эпохи поздней бронзы и широкого освоения железа, обнаруженных на Самтаврском могильнике // ВГМГ, t.X1.-A и XIX-B. - Тбилиси, 1957.

2. Абрамишвили P.M. К вопросу об освоении железа на территории Восточной Грузии // Вестник Государственного музея Грузии. T.XXII-B. -Тбилиси, 1961.

3. Абрамишвили Р., Рамишвили А. Трельский могильник и поселение // Полевые археологические исследования в 1974 году. Тбилиси, 1976.

4. Алексеева Е.П. Древняя и средневековая история Карачаево-Черкесии. -М, 1971.

5. Алексеев А.Ю.Скифская хроника. СПб. 1992.

6. Алексеев А.Ю. Хронография Европейской Скифии (VII-IV вв. до н.э.) // Автореф. дис. .докт. ист. наук. -Санкт-Петербург, 1996.

7. Алекшин В.А.Традиции и инновации в погребальных обрядах (эпоха первобытнообщинного строя) // Преемственность и инновации в развитии древних культур. Л., 1981.

8. Андреева М.В., Козенкова В.И. Комплекс начала I тысячелетия до н.э. из урочища Клин-яр (Кисловодская котловина) // СА. №1, 1986.

9. Андреев В.Н. К вопросу о скифских оселках // Международные отношения в бассейне Черного моря в древности и средние века. -Ростов/нД, 1992.

10. Антонова Е.В., Раевский Д.С. "Богатство" древних захоронений (к вопросу о роли идеологического фактора в формировании обликапогребального инвентаря) // Фридрих Энгельс и проблемы истории древних обществ. Киев, 1984.

11. Анфимов Н.В. Протомеотский могильник с. Николаевского // Сборник материалов по археологии Адыгеи.Т. И. -Майкоп, 1961.

12. Анфимов И.Н. Могильник протомеотской культуры хут. Казазово //Меоты предки адыгов. - Майкоп, 1989.

13. Арутюнян Н.В., Биайнили (Урарту). Военно-политическая история и вопросы топонимики. Ереван, 1970.

14. Асланов Г., Кашкай С. Погребения некрополя Мунджуглу-Тепе //СА. 1991.3.

15. Атабиев Б.Х. Изваяния ранних кочевников из Кабардино-Балкарии // Монументальная скульптура кочевников Евразии: проблемы источниковедения // Археология, палеоэкология и палеодемография Евразии. М, 2000.

16. Афанасьев Г.Е., Рунич А.П., 1976. Минераловодский могильник VI-V вв. до нэ.э // Известия ЮОНИИ АН ГССР. Вып.ХХ.

17. Афанасьев Г.Е., Козенкова В.И. О неизвестных погребальных комплексах предскифского периода из окрестностей Кисловодска // СА. №2, 1981.

18. Балабанова М.А. Социальная реконструкция поздних сарматов на основе анализа патологии, демографии и краниологии // Третья Кубанская археологическая конференция. Тезисы докладов международной археологической конференции. Краснодар-Анапа, 2001.

19. Бандр1Вський М. Скриньков1 поховання висоцько'1 культури в межир1чч1 Збруча i Стрипи. JlbBie, 1994.

20. Бараниченко Н.Н., Чахкиев Д.Ю. Культ гор, камней и минералов в религиозных воззрениях чеченцев и ингушей в прошлом // На непримиримых позициях. Грозный, 1985.

21. Батчаев В.М. К вопросу о датировке Каменномостского могильника // Древности Дагестана. Махачкала, 1974.

22. Батчаев В.М. Древности предскифского и скифского периодов. Глава И. Курганы скифского времени у селения Нартан // Археологические исследования на новостройках Кабардино-Балкарии в 1972-1979 гг. Т.2. -Нальчик, 1985.

23. Беглова Е.А., Орловская Л.Б., Сорокина И.А. Протомеотские древности в Закубанье // Памятники предскифского и скифского времени на юге Восточной Европы. -М., 1997.

24. Белинский А.Б. К вопросу о времени появления шлемов ассирийского типа на Северном Кавказе // С А. №4,1990.

25. Белинский А.Б., Эрлих В.Р. О хронологии могильника Клин-яр III // XVIII "Крупновские чтения" по археологии Северного Кавказа (тезисы докладов).-Кисловодск, 1994.

26. Белинский А.Б., Вальчак С.Б. Оригинальная группа предскифских уздечных комплектов Северного Кавказа: европейские и кавказские параллели // Материалы по изучению историко-культурного наследия Северного Кавказа. Вып.1. Археология. -Ставрополь, 1998.

27. Белинский А.Б., Дударев С.Л. О некоторых редких предметах вооружения "предскифского" времени из могильника Клин-яр III (г.Кисловодск) //Северный Кавказ: историко-археологические очерки и заметки. МИАР,3. - М. 2001а.

28. Белинский А.Б., Дударев С.Л. К вопросу об экологической обстановке в районе могильника Клин-яр III в начале раннего железа // XXII

29. Крупновские чтения" по археологии Северного Кавказа (тезисы докладов). -Ессентуки-Кисловодск, 2002.

30. Белинский А.Б, Дударев C.JI, Харке X. Об опыте социального ранжирования мужских погребений предскифской эпохи могильника Клин-яр III // Донская археология. № 3-4,2001.

31. Березанская С.С. Северная Украина в эпоху бронзы. Киев, 1982.

32. Березанская С.С., Отрощенко В.В., Чередниченко Н.Н., Шарафутдинова И.Н. Культуры эпохи бронзы на территории Украины. -Киев, 1986.

33. Березин Я.Б., Кисловодский археолого-краеведческий клуб "Искатель". История и новые находки // Археология и краеведение Кавминвод. Кисловодск, 1992.

34. Березин Я.Б., Дударев C.JI., Фоменко В.А. Жреческий комплекс скифского времени из Пятигорья //Из традиционной этнографии народов Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1993.

35. Березин Я.Б., Дударев C.JI. Могильник "Лермонтовская скала (у реки)" памятник раннего железного века Пятигорья //Материалы по изучению историко-культурного наследия Северного Кавказа. Вып.1. -Ставрополь, 1998.

36. Беспалый Е.И., Парусимов И.Н. Комплексы переходного и раннескифского периодов на Нижем Дону // СА. №3, 1991.

37. Бессонова С.С., Скорый С.А. Мотронинское городище скифской эпохи. Киев-Краков, 2001.

38. Биджиев Х.Х., Козенкова В.И. Предметы кобанской культуры из сел. Терезе (Карачаево-Черкесия) // СА. №3, 1980.

39. Бокий Н.М., Горбул Г.П. Могила киммерийского всадника у села Чечелиевка Кировоградской области // СА. № 4, 1985.

40. Бунятян Е.П. Методика социальных реконструкций в археологии. На материале скифских могильников IV-III вв. до н.э. Киев, 1985.

41. Вальчак С.Б. Предскифская узда Восточной Европы: уздечные комплекты с трехпетельчатыми псалиями (классификация и хронология) // Древности Евразии. М, 1997.

42. Вальчак С.Б. История исследования и особенности воинского погребения из Верхнекобанского могильника // Северный Кавказ: историко-археологические очерки и заметки. М. 2001.

43. Ванчугов В.П. Белозерские памятники в Северно-Западном Причерноморье. Киев, 1990.

44. Вебер М. Избранное. Образ общества. М., 1994.

45. Виноградов В.Б. Центральный и Северо-Восточный Кавказ в скифское время. -Грозный, 1972.

46. Виноградов В.Б., Исламов А.А. Новые археологические находки в Чечено-Ингушетии // Известия ЧИНИИЯЛ. Т.VI, вып.1, история. Грозный, 1965.48а. Виноградов В.Б., Рунич А.П. Новые данные по археологии Северного Кавказа // АЭС. т.Ш, 1969, с.95-137.

47. Виноградов В.Б., Рунич А.П., Михайлов Н.Н. Новое о кобанской культуре Центрального Предкавказья // АЭС. T.IV. -Грозный, 1976.

48. Виноградов В.Б., Дударев С.Л. Материалы предскифского времени из Чечено-Ингушетии//СА. № 1, 1979.51 .Виноградов В.Б., Дударев С.Л., Рунич А.П. Киммерийско-кавказские связи // Скифия и Кавказ. -Киев, 1980.

49. Виноградов В.Б., Дударев C.JI. Элементы семейно-бытовой обрядности в погребениях II-I тысячелетий до н.э. (Горная Чечня) //Семейно-бытовая обрядность вайнахов. Грозный, 1982.

50. Виноградов В.Б., Дударев C.JI., К этнокультурной интерпретации некоторых материалов VII в. до н.э. из Предкавказья // Археологический сборник Государственного Эрмитажа. JI.,1983.

51. Виноградов В.Б., Дударев C.JI. О хронологии некоторых памятников и комплексов начала I тысячелетия до н.э. из Карачаево-Черкесии и Пятигорья // Проблемы археологии и этнографии Карачаево-Черкесии. -Черкесск, 1983а.

52. Вишневская О.А. Культура сакских племен низовьев Сырдарьи в VII-V вв. до н.э. -М.: Наука, 1973. -159 с.

53. Воронов Ю.Н., Вознюк А.С. Новые археологические находки в Гудаутском районе Абхазской АССР // СА. №2. 1975.

54. Воронов Ю.Н., Гунба М.М. Новые памятники колхидской культуры в Абхазии//СА. №2. 1978.

55. Воронов Ю.Н. О хронологических связях киммерийско-скифской и колхидской культур // Скифия и Кавказ. -Киев, 1980.

56. Воронов Ю.Н. Восточное Причерноморье в железном веке (Вопросы хронологии и интерпретации памятников VIII в. до н.э. VIII в. н.э.) //Автореф. дис. докт. ист. наук. - М., 1984.

57. Галанина JI.K. Скифские древности Поднепровья (Эрмитажная коллекция Н.Е. Бранденбурга) //САИ. Вып.Д1-33. -М., 1977.

58. Галанина JI.K. Шлемы кубанского типа (вопросы хронологии и происхождения) // Культурное наследие Востока. JL, 1985.

59. Галанина JI.K. Новые погребальные комплексы раннемеотского времени из Келермесского грунтового могильника // Меоты предки адыгов. -Майкоп, 1989.

60. Галанина JI.К. Келермесские курганы. «Царские» погребения раннескифской эпохи. М., 1997.

61. Граков Б.Н. Скифы. -М., 1971.

62. Граков Б.Н. Ранний железный век. -М., 1977.

63. Гриневич К.Э. Новые данные по археологии Кабарды // МИА. 23. 1951.

64. Грязнов М.П. Так называемые оселки скифо-сарматского времени // Исследования по археологии СССР. М., 1961.

65. Гунба М.М. Памятник эпохи поздней бронзы в Гальском районе // Полевые археологические исследования в 1976 г. Тбилиси, 1979.

66. Давудов О.М. Культуры Дагестана эпохи раннего железа. -Махачкала 1974.

67. Давлианидзе Р.В. Нареквавский могильник // Мцхета VII. Итоги археологических исследований. Тбилиси, 1985.

68. Деопик Д.В., Крупнов Е.И. Змейское поселение кобанской культуры // Материалы по археологии и древней истории Северной Осетии. T.I Археологические раскопки в районе Змейской Северной Осетии. -Орджоникидзе, 1961.

69. Доде З.В. Средневековый костюм народов Северного Кавказа. Очерки истории. М., 2001.

70. Доманский Я.В. Новый комплекс колхидской культуры из Абхазии // ТГЭ. XX. -Л.: Искусство, 1979. -С.23-36.

71. Дубовская О.Р., Погребение лучника раннего железного века //СА. № 2. 1985.

72. Дубовская О.Р. Вопросы сложения инвентарного комплекса черногоровской культуры // Археологический альманах. № 2. Донецк, 1993.

73. Дубовская О.Р. Об этнокультурной атрибуции "новочеркасских" погребений Северного Причерноморья // Археологический альманах. № 6. -Донецк, 1997.76а.Дударев С.Л. Раскопки могильника у сел.Ахкинчу-Барзой // СА.1976. №1. С.257-261.

74. Дударев С.Л. Погребальный обряд племен Центрального Предкавказья раннежелезного века как источник по изучению первобытной идеологии // Археология и вопросы атеизма. -Грозный, 1977а.

75. Дударев С.Л., Березин Я.Б. Головной убор и детали женского костюма по новым материалам VIII-V вв. до н.э. из района Кисловодска //IX Крупновские чтения (тезисы докладов). Элиста, 1979.

76. Дударев С.Л. О ранних погребениях Аллероевского 1-го могильника // Памятники эпохи раннего железа и средневековья Чечено-Ингушетии. -Грозный, 1981.

77. Дударев С.Л. Ранний этап освоения железа на Центральном Предкавказье и в бассейне р.Терека (IX-VII вв.) // Автореф. дис. канд. ист. наук.-Киев, 1983а.

78. Дударев С.Л. Социальный аспект раннего этапа освоения железа на Центральном Предкавказье и в бассейне р. Терека (IX-VII вв. до н.э.) // Археология и вопросы социальной истории Северного Кавказа. -Грозный. 1984.

79. Дударев С.Л. О хронологии некоторых памятников конца II начала I тысячелетия до н.э. // Проблемы хронологии погребальных памятников Чечено-Ингушетии. - Грозный, 1986.

80. Дударев C.JI., Мамаев Х.М., Хасбулатова З.И. Новые находки скифского времени из селений Элистанжи и Майртуп // Новые материалы по археологии и этнографии Чечено-Ингушетии. Грозный, 1987. сс.6-23.

81. Дударев C.JI., О железорудных месторождениях Предкавказья (историко-археологический аспект) // Природно-ресурсный потенциал горных районов Кавказа. Грозный-Сочи, 1989.

82. Дударев C.JI. Из истории связей населения Кавказа с киммерийско-скифским миром. -Грозный, 1991а.

83. Дударев C.JI. Древности позднесрубного типа из Центрального и Восточного Предкавказья //Древнейшие общности земледельцев и скотоводов Северного Причерноморья (V тыс. до н.э. V в. н.э.). - Киев, 19916.

84. Дударев C.JI. Очерк древней культуры Чечено-Ингушетии. -Грозный, 1991 в.

85. Дударев C.JI., Рунич А.П. К вопросу о степном влиянии на вооружение и войско северокавказцев в VII-V вв. до н.э. (на примере Пятигорья). Грозный, 1992.

86. Дударев C.JI. К интерпретации некоторых находок краеведов Пятигорья // Археология и краеведение Кавминвод (материалы 1-й региональной конференции). -Кисловодск, 1992.

87. Дударев C.JI. К проблеме взаимодействия племен Северного Кавказа с ранними кочевниками в предскифскую эпоху. -Армавир, 1995.

88. Дударев C.JI., Фоменко В.А. Новые данные о связях Центрального Предкавказья с Поволжьем в эпоху раннего железа. Армавир, 1996.

89. Дударев C.JI. К вопросу о месте "киммерийских" комплексов из Западной Азии в системе хронологических и культурных связей Причерноморья, Кавказа и восточных районов Евразии // ВДИ. № 4. 1998.

90. Дударев C.JI. Взаимоотношения племен Северного Кавказа с кочевниками Юго-Восточной Европы в предскифскую эпоху. Армавир,

91. Дударев C.JI., Белинский А.Б. К палеоантропологической и палеодемографической характеристике населения Клин-яра раннекобанской эпохи // XXII "Крупновские чтения" по археологии Северного Кавказа (тезисы докладов). Ессентуки-Кисловодск, 2002.

92. Дударев C.JL Еще раз о времени появления на Кавказе шлемов ассирийского типа // Античная цивилизация и варварский мир (Материалы 8-го археологического семинара. Краснодар, 13-15 июня 2001 г.). Краснодар, 2002.

93. Дударев СЛ. К вопросу о хронологии ассирийских шлемов с остроконечной тульей и их кавказских подражаний // Материалы и исследования по археологии Северного Кавказа. Вып.2. Армавир, 2003.

94. Егоров Н.М. Могильник у реки Эшкакон // КСИИМК. Вып.64. 1956.101а. Есаян С.А., Погребова М.Н. Скифские памятники Закавказья. М., 1985.

95. Ю2.Иванчик А.И. Киммерийцы в Передней Азии/ Афтореф. дис.канд ист. наук. М.,1989.

96. ЮЗ.Иванчик А.И. Киммерийцы. Древневосточные цивилизации и степные кочевники в VIII-VII вв. до н.э. М., 1996.

97. Ю4.Иванчик А.И. О так называемых "передневосточных" шлемах, найденных на Кавказе // Археология, палеоэкология и палеодемография Евразии. М.: Геос, 2000.

98. Юб.Иессен А.А. Прикубанский очаг металлургии и металлообработки в конце медно-бронзового века//МИА. Вып.23. 1951.

99. Иессен А.А. К вопросу о памятниках VIII-VII вв. до н.э. на юге Европейской части СССР // СА. XVIII. 1953.

100. Иессен А.А. Некоторые памятники VIII-VII вв. до н.э. на Северном Кавказе // ВССА. -М., 1954.

101. Ю9.Ильинская В.А. Культовые жезлы скифского и предскифского времени // Новое в советской археологии- М., 1965.110.1ллшська В.А. Бронзов! наконечники стриг так званого жаботинського i новочеркаського титв // Археолопя. 12. Кив. 1973.

102. Ш.Ильинская В.А. Раннескифские курганы бассейна р.Тясьмин. -Киев, 1975.

103. Ильинская В.А., Мозолевский Б.Н., Тереножкин А.И. Курганы VI в. до н.э. у с.Матусов // Скифия и Кавказ. Киев, 1980.

104. ПЗ.Ильинская В.А., Тереножкин А.И., 1983. Скифия VII-IV вв. до н.э. -Киев.

105. Инашвили М.З. Заболевание зубов кариесом среди населения Грузии с древнейших времен до настоящего времени. -Тбилиси, 1974.

106. Исмагилов Р.Б. Погребение Большого Гумаровского кургана в Южном Приуралье и проблема происхождения скифской культуры // АСГЭ. № 29. 1988.

107. Пб.История первобытного общества. Эпоха классообразования. М.,1988

108. Итина М.А. История степных племен Южного Приаралья. М., 1977.

109. Калганов М.И. Малкинское железорудное месторождение и перспективы его промышленного освоения // Природные ресурсы Кабардинской АССР. M.-JL, 1946.

110. Калоев Б.А. Осетины. М., 1971.

111. Кашуба М.Т. Раннее железо в лесостепи между Днестром и Сиретом (культура Козия-Сахарна) // STRATUM plus. Культурная антропология. Археология. Санкт-Петербург, Кишинев, Одесса, Бухарест. № 3. 2000.

112. Керефов Б.М. Новые погребальные комплексы скифского времени из Кабардино-Балкарии // Новые материалы по археологии Центрального Кавказа. Орджоникидзе, 1986.

113. Кияшко В.Я., Максименко В.Е. Погребение раннежелезного века у хутора Верхне-подпольный // АО-1967. М., 1968.123 .Клейн Джеффри Дж. Урартские иероглифические надписи из Алтын-Тепе // Древний Восток. 3. Ереван, 1978.

114. Кляшторный С.Г., Савинов Д.А. Степные империи Евразии. СПб, 1994.

115. Кобаидзе JI.H. Могильник Ркинис-Кало.- Тбилиси, 1979.

116. Ковалевская В.Б. Воинские погребения раннескифского времени кобанского могильника Уллубаганалы в Карачаево-Черкесии // Проблемы археологии и этнографии Карачаево-Черкесии Черкесск, 1983.

117. Ковалевская В.Б. Кавказ и аланы. -М., 1984.

118. Ковалевская В.Б. Археологическая культура практика, теория, компьютер.-М., 1995.

119. Ковпаненко Г.Т., Гупало Н.Д. Погребение воина у с. Квитки в Поросье // Вооружение скифов и сарматов. -Киев, 1984.

120. Ковпаненко Г.Т., Бессонова С.С., Скорый С.А. Памятники скифской эпохи Днепровского Лесостепного Правобережья (Киево-Черкасский регион). Киев, 1989.

121. Козенкова В.И. Металлообработка у племен раннего железа на территории Чечено-Ингушетии // АЭС. Т. II. -Грозный, 1968. -С. 9-38.

122. Козенкова В.И. Об одном типе кобанских булавок //КСИА АН СССР. Вып.132. -М., 1972.

123. Козенкова В.И. К вопросу о ранней дате некоторых кинжалов так называемого кабардино-пятигорского типа // Studia Thracica. 1. Фрако-скифские культурные связи. -София, 1975.

124. Козенкова В.И. Связи Северного Кавказа с Карпато-Дунайским миром (некоторые археологические параллели) // Скифский мир. Киев: Наук, думка, 1975, с.52-73.

125. Козенкова В.И. Кобанская культура. Восточный вариант // САИ. Вып. В2-5. -М., 1977.

126. Козенкова В.И. Вопросы хронологии восточного варианта кобанской культуры в свете новых раскопок в Чечено-Ингушетии // Древние памятники Северо-Восточного Кавказа. -Махачкала, 1977 б.

127. Козенкова В.И. О работах Учкекенского отряда // АО-1978. М., 1979.

128. Козенкова В.И., Найденко А.В. Кобанский могильник близ станицы Исправной (Ставропольский край)//СА. № 1. 1980.

129. Козенкова В.И. Типология и хронологическая классификация предметов кобанской культуры. Восточный вариант // САИ. Вып. 2-5. -М. 1982. -176 е., ил.

130. Козенкова В.И. Пседахский могильник кобанской культуры (по раскопкам 1976-1977 гг.) // Новое в археологии Северного Кавказа. —М., 1986, с.134-158.

131. Козенкова В.И. Кобанская культура. Западный вариант // САИ. Вып. В2-5.-М., 1989.

132. КозенковаВ.И. Хронология кобанской культуры: достижения, опыт, уточнения, нерешенные проблемы // С А. № 3.1990.

133. Козенкова В.И. Памятники новочеркасского типа: истоки формирования, культурно-исторический аспект развития (взгляд с гор) // XVIII "Крупновские чтения" по археологии Северного Кавказа. -Кисловодск, 1994.

134. Козенкова В.И. Оружие, воинское и конское снаряжение племен кобанской культуры (систематизация и хронология). Западный вариант // САИ. Вып. В2-5. -М.,1995.

135. Козенкова В.И. Культурно-исторические процессы на Северном Кавказе в эпоху поздней бронзы и в раннем железном веке (Узловые проблемы происхождения и развития кобанской культуры). -М., 1996.

136. Нб.Козенкова В.И., Сосранов Р.С., Черджиев Э.Л. К вопросу о межлокальных контактах в кобанской культуре (курган у с. Садового в Северной Осетии) // Памятники предскифского и скифского времени на юге Восточной Европы. -М., 1997.

137. Козенкова В.И. Материальная основа быта кобанских племен. Западный вариант // САИ. Вып. В2-5. М., 1998.

138. Козенкова В.И. Кобанская культура: вехи в столетнем исследовании (XX век) //XXI "Крупновские чтения" по археологии Северного Кавказа (тезисы докладов). Кисловодск, 2000.

139. Козенкова В.И. Поселок-убежище кобанской культуры у аула Сержень-Юрт в Чечне как исторический источник. М., 2001.

140. Козенкова В.И. У истоков горского менталитета: могильник эпохи поздней бронзы раннего железа у аула Сержень-Юрт, Чечня //Материалы по изучению историко-культурного наследия Северного Кавказа. Вып.Ш. -М., 2002.

141. Кореневский С.Н. Новые данные по металлообработке докобанского периода в Кабардино-Балкарии // Археологические исследования на новостройках Кабардино-Балкарии. Нальчик, 1984.

142. Кореняко В.А., Лукьяшко С.И. Новые материалы раннескифского времени на левобережье Нижнего Дона // СА.№ 3.1982.

143. Коридзе Д.Л. К истории колхской культуры. Тбилиси, 1965.

144. Корпусова В.Н., Белозор В.П. Могила киммерийского воина у Джанкоя в Крыму // СА. 1980. № 3. -С. 238-246.

145. Котович В.Г. Проблемы культурно-исторического и хозяйственного развития населения древнего Дагестана. -М., 1982.

146. Кравцов С.С. Микроэлементы минеральных вод и пород района Кавказских Минеральных вод // Курортные ресурсы Российской Федерации (сборник научных работ). Пятигорск, 1977.

147. Кривицкий В.В. Бронзовый ритон из собрания Эрмитажа // СГЭ. Вып.ХЬИ. — Л., 1977.

148. Кривицкий В.В. О значении образа коня и повозки в религии и искусстве древнего Кавказа (в эпоху бронзы и раннего железа) // ИЮОНИИ. Вып/31. Цхинвали, 1987.

149. Кривицкий В.В. Религиозные представления населения Северного Кавказа в эпоху поздней бронзы и раннего железа по памятникам прикладного искусства// Автореф. дисс. канд. ист. наук. Ереван, 1989.

150. Кривицкий В.В, О значении образа змеи в культуре древнего Кавказа // Клио. № 2 (8). 1999.

151. Круглов А.П. Северный Кавказ во II-I тысячелетиях до н.э. //МИА. Вып.68.-М-Л., 1958.

152. Крупнов Е.И. Древняя история Северного Кавказа. -М., 1960.

153. Крупнов Е.И. Средневековая Ингушетия. М., 1971.

154. Крушельницька Л.1. Чернолкька культура Середнього Придшстров'я (за матер1алами непорот1всько'1 групи пам'яток). Льв1в, 1998.

155. Кубарев В.Д. Древние изваяния Алтая. Новосибирск: Наука, 1979.

156. Кубарев В.Д. К интерпретации предмета неизвестного назначения из кургана 1 памятника Туэкта (Горный Алтай) //Военное дело древних племен Сибири и Центральной Азии. Новосибирск., 1981.

157. Кубышев А.И., Полин С.В., Черняков И.Т. Погребение раннежелезного века на Ингульце // СА. 1985. № 4. -С. 144-154.

158. Кудрявцев А.А., Галаева В.А. Погребения кобанского времени на могильнике № 2 Татарского городища//ХХИ «Крупновские чтения» по археологиии Северного Кавказа (тезисы докладов). Ессентуки-Кисловодск, 2002.

159. Куфтин Б.А. Археологические раскопки в Триалети. Тбилиси, 1941.

160. Куфтин Б.А. Урартский колумбарий у подошвы Арарата и куро-аракский энеолит // ВГМГ, т.ХШ-В. Тбилиси, 1944.

161. Лесков А.М. Предскифский период в степях Северного Причерноморья // ПСА. -М., 1971.

162. Лесков A.M. Заключительный этап бронзового века на юге Украины// Автореф. дисс. докт. ист. наук. -М., 1975.173 .Лесков A.M., Эрлих В.Р. Могильник Фарс/Клады. М., 1999.

163. Ловпаче Н.Г. Этническая история Западной Черкесии. Майкоп,

164. Лордкипанидзе Г.А., Колхида в VI-II вв. до н.э. -Тбилиси, 1978.

165. Майсурадзе В.Г., Панцхава Л.Н. Святилище Шилда. Тбилиси, 1984.

166. Максименко В.Е. Савроматы и сарматы на Нижнем Дону.- Ростов-на-Дону, 1983.

167. Мартиросян А.А. Раскопки в Головино. Ереван, 1954.

168. Мартиросян А.А. Армения в эпоху бронзы и раннего железа. -Ереван, 1964.

169. Мартиросян А.А. Поселения и могильники эпохи поздней бронзы. -Ереван, 1969.

170. Марковин В.И. Культура племен Северного Кавказа в эпоху бронзы (II тыс. до н.э.). -М., 1960.

171. Марковин В.И. Дагестан и горная Чечня в древности. Каякентско-хороачоевская культура // МИА. № 122. -М., 1969.

172. Марковин В.И. Культовая пластика Кавказа. М., 1986.

173. Марковин В.И. Зандакский могильник эпохи раннего железа на реке Ярык-су (Северо-Восточный Кавказ). М., 2002.

174. Массон В.М. Экономика и социальный строй древних обществ. -Л., 1976

175. Массон В.М. Культурный прогресс в эпоху палеометалла // Культурный прогресс в эпоху бронзы и раннего железа. Тезисы докладов. -Ереван, 1982.

176. Маслов В.Е. Новые находки из окрестностей г. Кисловосдка //Древности Северного Кавказа и Причерноморья. М., 1991.

177. Махортих С.В. Пам'ятки типу Новочеркаського скарбу (за матер1алами Швшчного Кавказу) // Археолопя. № 1. Ки1в, 1992.

178. Махортых С.В. Киммерийцы на Северном Кавказе. -Киев, 1994.

179. Махортых С.В., Черненко Е.В. О кавказских "пекторалях" VIII-VII вв. до н.э. // РА. № 2. 1995.

180. Махортых С.В. Происхождение и хронология бронзовых ножей Северного Кавказа X-VTII вв. до н.э. // Памятники предскифского и скифского времени на юге Восточной Европы. -М., 1997.

181. Мелюкова А.И. Вооружение скифов // САИ. Вып. Д1-4. -М, 1964.

182. Мелюкова А.И Предскифский период в степях Северного Причерноморья // Степи Европейской части СССР в скифо-сарматское время. -М., 1989.

183. Менабде М., Давлианидзе Ц. Могильники Триалети. Тбилиси, 1968.

184. Мизиев И.М., 1984. Два кургана у селений Кишпек и Кызбурун III // Археологические исследования на новостройках Кабардино-Балкарии в 1972-1979 гг. Т. 1. Нальчик.

185. Микеладзе Т.К., Папуашвили Р.И., Чубинишвили Н.Т. Колхидская экспедиция // Полевые археологические исследования в 1986 г. Тбилиси, 1991.

186. Миллер А.А. Элементы "неба" на вещественных памятниках // ИГАИМК. Вып. 100.-Л., 1933.

187. Мошинский А.П. Клад кобанских бронз из урочища Джи-Джи // Проблемы археологии Евразии.- ТГИМ. Вып.74.1990.

188. Мошинский А.П. Кобанский воин-всадник //Северный Кавказ и кочевой мир степей Евразии: VI "Минаевские чтения" по археологии, этнографии и краеведению Северного Кавказа. Тезисы докладов межрегиональной научной конференции. Ставрополь, 2003. с.40-43.

189. Никитенко Н.И. Начало освоения железа в степной и лесостепной зоне Восточной Европы // Автореф. дис. .канд. ист. наук. -М., 1993.

190. Новгородова Э.А. Древняя Монголия (Некоторые проблемы хронологии и этнокультурной истории). М., 1989.

191. Новичихин A.M. Бронзовые втульчатые наконечники копий в материальной культуре древнего населения в западном Закубанье // Древности Кубани. Вып.18. Краснодар, 2002.

192. Панеш Э.Х. Традиции в политической культуре народов СевероЗападного Кавказа // Этнические аспекты власти. СПб, 1995.

193. Патрушев B.C., Халиков А.Х. Волжские ананьинцы. М., 1982

194. Папуашвили Р. Колхидские кинжалы. Тбилиси, 1990.

195. Ю.Петренко В.Г. Изображение богини Иштар из кургана в Ставрополье // КСИА АН СССР. Вып. 162,1980.

196. Петренко В.Г. Скифская культура на Северном Кавказе // АСГЭ. № 23.-Л., 1983.

197. Петренко В.Г. К вопросу о хронологии раннескифских курганов Центрального Предкавказья // Проблемы скифо-сарматской археологии. -М., 1990.

198. Пенник Н., Джонс П. История языческой Европы. СПб., 2000.

199. Пиотровский Б.Б. Археология Закавказья. Л., 1949.

200. Пицхелаури К.Н. Основные проблемы истории племен Восточной Грузии (XV-VII вв. до н.э.) // Автореф. дисс. докт. ист. наук. Тбилиси, 1972.

201. Пицхелаури К.Н. Восточная Грузия в конце бронзового века. -Тбилиси, 1979.

202. Погребова М.Н. Иран и Закавказье в раннем железном веке. -М., 1977.

203. Погребова М.Н. Закавказье и его связи с Передней Азией в скифское время. -М.: Наука, 1984. -247 с.

204. Погребова М.Н., Раевский Д.С. Ранние скифы и Древний Восток. -М„ 1992.

205. Пьянков А.В., Тарабанов В.А. Могильник протомеотского времени Казазово 3 и другие находки из чаши Краснодарского водохранилища // Памятники предскифского и скифского времени на юге Восточной Европы. -М., 1997.

206. Рыбаков Б.А. Календарный фриз северокавказского сосуда VIII-VII вв. до н.э. // Кавказ и Восточная Европа в древности. М., 1973.

207. Савенко С.Н. Изучение археологических памятников Кавминвод в XX веке // XXI "Крупновские чтения" по археологии Северного Кавказа (тезисы докладов). Кисловодск, 2000.

208. Сазонов А.А. Ранняя группа конских жертвоприношений протомеотского могильника Пшиш-1 // Археология Адыгеи. -Майкоп, 1995.

209. Сазонов А. А. Относительная и абсолютная хронология протомеотского могильника Пшиш I // Актуальные проблемы археологии

210. Северного Кавказа (XIX «Крупновские чтения»). Тезисы докладов. М., 1996.

211. Сазонов А.А., Хаджохские курганы некрополь древнемеотских вождей // Информационно-аналитический вестник. Вып.З. - Майкоп, 2000.

212. Сергацков И.В. Погребение предскифского времени на Иловле // СА. 1991. №2.-С. 240-243.

213. Скаков А.Ю. К вопросу об эволюции декора кобано-колхидских бронзовых топоров // Древности Евразии. М., 1997.

214. Скаков А.Ю. Об одной из групп кобано-колхидских орнаментированных топоров // Историко-археологический альманах. -Армавир-Москва, 1998.

215. Скорий С.А. До питания про "культурну належшсть" старожитностей типу Новочеркаського скарбу 1939 р. // Археолопя. 1991. № З.-С. 14-25.231 .Скорый С.А. Киммерийцы в украинской Лесостепи. Киев-Полтава, 1999.

216. Смирнов К.Ф. Савроматы // МИА, № 101, 1961.

217. Смирнов А.П. О культурных связях Кавказа с Поволжьем // Кавказ и Восточная Европа в древности. М., 1973.

218. Смирнова Г.И. Среднее Поднестровье и Нижнее Подунавье в предскифское время (Контакты и хронологические отношения) // Тракия V. Етно-културни проблеми на Древна Тракия. София, 1980.

219. Смирнова Г.И. Основы хронологии предскифских памятников Юго-Запада СССР // СА. 1985. № 4. -С. 33-53.

220. Солнцев Л.А., Шрамко Б.А. Металлографические исследования железных изделий Люботинского городища // Люботинское городище. -Харьков, 1998.

221. Терехова Н.Н., Эрлих В.Р. К проблеме перехода к раннему железному веку на Северном Кавказе. Две культурно-историческиетрадиции// XXI "Крупновские чтения" по археологии Северного Кавказа (тезисы докладов). Кисловодск, 2000.

222. Терехова Н.Н., Эрлих В.Р. К проблеме перехода к раннему железному веку на Северном Кавказе. Две культурно-исторические традиции // Материальная культура Востока. Вып.З. М., 2002.

223. Техов Б.В. О культурной общности горных районов Северной и. Южной Осетии в конце II и в первой половине I тысячелетия до н.э. // МАДИСО. Т.П. Орджоникидзе, 1969.

224. Техов Б.В. Очерки древней истории и археологии Юго-Осетии. -Тбилиси: Мецниереба, 1971.

225. Техов Б.В. Центральный Кавказ в XVI-X вв. до н.э. -М., 1977.

226. Техов Б.В. Тлийский могильник (комплексы XVI-X вв. до н.э.). -Тбилиси, 1980.

227. Техов Б.В. Скифы и Центральный Кавказ в VII-VI вв. до н.э. М., 1980а.

228. Техов Б.В. Тлийский могильник (комплексы IX первой половины VII в. до н.э.). II. - Тбилиси, 1981.

229. Техов Б.В., Бронзовые топоры Тлийского могильника. Тбилиси, 1988.

230. Тереножкин А.И. Киммерийцы. -Киев, 1976.

231. Токарев Ю.Н. и др. Анемии // Краткая медицинская энциклопедия. Т.1,М., 1989

232. Трапш М.М. Труды. Т.2. Древний Сухуми.- Сухуми, 1969.

233. Трапш М.М. Труды, Т. 1. Памятники эпохи бронзы и раннего железа в Абхазии. -Сухуми, 1970.

234. Флеров B.C., Дубовская О.Р. Мужские погребения кобанского могильника Клин-яр III в г. Кисловодске // Вестник Шелкового пути. Археологические источники. Вып. 1.-М., 1993.

235. Фоменко В.А. О некоторых типах металлических украшений из каменномостско-березовских могильников кисловодской котловины // Археология и краеведение Кавминвод. Кисловодск, 1992.

236. Формозов А.А. Памятники первобытного искусства на территории СССР.-М., 1980.

237. Фрезер Дж.Дж. Золотая ветвь. М., 1986.253а.Халиков А.Х. Очерки истории населения Марийского края в эпоху железа // Труды Марийской археологической экспедиции. Т.П. Йошкар-Ола, 1962.

238. Халиков А.Х. Волго-Камье в начале эпохи раннего железа (VIII-VII вв. до н.э.). -М., 1977.

239. Халиков А.Х. Приказанская культура // САИ. Вып.В1-24. М., 1980.

240. Хасбулатова З.И. Обряды, обычаи и поверья чеченцев и ингушей, связанные с рождением и воспитанием детей в дореволюционном прошлом // Этнография и вопросы религиозных воззрений чеченцев и ингушей в дореволюционный период. Грозный, 1981.

241. Хачатрян Т.С. Древняя культура Ширака. Ереван, 1975.

242. Хачатрян Т.С. Артикский некрополь. Каталог. -Ереван, 1979.

243. Хидашели М.Ш. Графическое искусство Центрального Закавказья в эпоху раннего железа. Тбилиси, 1982.

244. Холаев А.З. Карачаево-балкарский нартский эпос. Нальчик, 1976.

245. Черкасов В.А. К вопросу о ритуально-магической семантике стрел ускандинавов VII-XII вв. Проблемы всеобщей истории. Вып.6 /Под ред. проф. С.Л. Дударева. Армавир, 2000.

246. Черненко Е.В. Скифский доспех. Киев: Наук.думка, 1968. - 190 с.

247. Черненко Е.В. Скифские лучники. Киев, 1981.

248. Черненко Е.В. Древнейшие скифские парадные мечи (Мельгунов и Келермесс) // Скифия и Кавказ. Киев, 1980.

249. Черняков И.Т. "Археологические киммерийцы" на Дону и Кубани // I Кубанская археологическая конференция: Тез. докл. конф. Краснодар, 1989.

250. Черных Е.Н. Древняя металлообработка на Юго-Западе СССР. М., 1976.

251. Чеченов И.М. К вопросу о локальных вариантах кобанской культуры //Археолого-этнографический сборник. Вып.1. Нальчик, 1974.

252. Членова Н.Л. Происхождение и ранняя история племен тагарской культуры. М., 1967.

253. Членова Н.Л. О связях Северо-Западного Причерноморья и Нижнего Дуная в киммерийскую эпоху // Studia Thracica. I. Фрако-скифские культурные связи. -София, 1975.

254. Членова Н.Л. Связи культур Западной Сибири с культурами Приуралья и Среднего Поволжья в конце эпохи бронзы и в начале железного века //Проблемы западно-сибирской археологии. Эпоха железа. -Новосибирск, 1981.

255. Членова Н.Л. Оленные камни как исторический источник. М., 1984.

256. Членова Н.Л., 1997. Центральная Азия и скифы. I. Дата кургана Аржан и его место в системе культур скифского мира. М.

257. Чурсин Г.Ф. Амулеты и талисманы кавказских народов. -Махачкала, 1929.

258. Шаповалов А.И. История ментальностей: проблемы методологии -М., 1996.

259. Шарафутдинова Э.С. Памятники предскифского времени на Нижнем Дону (кобяковская культура) // САИ. Вып. I-II. -М., 1980.

260. Шарафутдинова Э.С. Северо-Западное Предкавказье в эпоху поздней бронзы // I Кубанская археологическая конференция: Тез. докл. конф. Краснодар, 1989.

261. Шарафутдинова Э.С. О социальной градации в протомеотском погребальном обряде // КСИА АН РАН. Вып.203. 1991.

262. Шрамко Б.А. Вельское городище скифской эпохи (город Гелон). -Киев, 1987.

263. Шрамко Б.А. Люботинское городище // Люботинское городище. -Харьков, 1998.

264. Якобсон В.А. Новоассирийская держава Н История Востока. Т.1. Восток в древности. М., 1997.

265. Яровой Е.В., Кашуба М.Т., Махортых С.В. Киммерийский курган у пгт. Слободзея // Северное Причерноморье: от энеолита к античности. -Тирасполь, 2002.

266. Яценко С.А.О шаманстве у алано-осетин // Северный Кавказ и кочевой мир степей Евразии: V "Минаевские чтения" по археологии, этнографии и краеведению Северного Кавказа (тезисы докладов). -Ставрополь, 2001.

267. Элиаде М. Очерки сравнительного религиоведения- М.,1999.

268. Эрлих В.Р. У истоков раннескифского комплекса. -М., 1994.284а. Эрлих В.Р. К проблеме связей Предкавказья и Средней Европы в новочеркасский период // Памятники предскифского и скифского времени на Юге Восточной Европы. Москва, 1997. С. 19-34.

269. Эрлих В.Р. Переход от бронзового к железному веку на СевероЗападном Кавказе (к постановке проблемы). Часть II // РА.4. 2002.

270. Abramischwili R. Neue Angaben tiber die Existenz des Thrako-Kimmerischen Ethnischen Elements und des Sog. Skythischen Reiches im Osten Transkaukasiens// Archaologischer Anzeiger. Heft 1. 1995.

271. Angel J.L. The bases of paleodemography // American Journal of Physical Anthropology, 30. 1969.

272. Apakidze A., Nikolaishvili V.,Kipiani G., Siharulidze A., Giunashvili G., Gavasheli E., Glonti N. and Kapanadze M. Narekvavi cemetry // Mtskheta1998.-Tbilisi, 1999.

273. Barnett R.D. Assyrian palace reliefs. London, 1975.

274. Barnett R.D., Falkner M. The Sculptures of Assurnasirpal II, Tiglath-pileser and Esarhaddon from the Central and the South-West Palaces at Nimrud. -London, 1962.

275. Berezin J.B., Dudarev S.L. Neue praskythische Funde aus der Umgebund von Pjatigorsk, Nordkaukasien // Eurasia Antiqua. Band 5. Berlin.,1999.

276. Belinsky A., Dudarev S. On the chronology of Klin-Yar III cemetry (North Caucasus) // 8th EAA Annual Meeting. Abstracts Book. 24-29 September 2002. Thessaloniki, Hellas. 2002.

277. Born H., Seidl U. Schutzwaffen aus Assyrien und Urartu. Band IV. -Mainz am Rhein. 1995.

278. Chochorowski J. Die Rolle der Vekerzug-Kulrur (VK) im Rahmen der skythischen Einflusse in Mitteleuropa //PZ. 60.Band 1985 Heft 2. Sonderdruck. Walter de Gruyter. Berlin-New-York. S.204-271.

279. Chochorowski J., 1993. Ekspansja kimmeryjska na tereny Europy Srodkowej. Krakow.

280. Chochorowski J., Gavlik A. Zelazny czekan kulturu Vekerzug z Zuklina, gm. Kanczuga // Materialy i spawozdania Rzeszowskiego Osrodka Archeologicznego. T.XVIII, Rzesow-Krosno-Tarnow, 1997.S.173-179.

281. Collis J. The European Iron Age. London - New-York, 1997.

282. Das Vorderasiatische Museum Berlin. Mainz am Rhein, 2001.

283. Gavlik A. Znaleziska scytyskie na Wyzyne Moldawskiej i Besarabskiej //Materialy i spawozdania Rzeszowskiego Osrodka Archeologicznego. T.XIX. Rzesow-Krosno-Tarnow, 1998. S.53-79.

284. Harke H. The expression of gender in early medieval burials: reflected reality or ritual display? // Проблемы всеобщей истории. Вып. 8 /Под ред. С.Л. Дударева. — Армавир, 2003.

285. Kellner H-J. Gurtelbleche aus Urartu // PrahistorischeBronzefunde. Abteilung XII. Band 3. Stuttgart. 1991.

286. Kemenczei T. Hungarian Early Iron Age Metal Finds and their Relations to the Steppes // The archaeology of the steppes. Methods and strategies. Papers from the International Symposium held in Naples 9-12 November 1992. Napoli. 1994.

287. Kossack G. Tli Grab 85. Bemerkungen zum Beginn des skythenzeitlichen Formenkreises im Kaukasus // Beitrage zur allgemeinen und vergleichenden Archaologie. Band 5. Bonn. 1983.

288. Kossack G. Towards Translating the Past. Selected Studies in Archaeology. Ten Essays wtitten from the year 1974 to 1997. -Rahden/W estf. :Leidodf. 1998.

289. Kozenkova V.I. Serzen'-Jurt. Ein Friedorf der spaten Bronze und friihen Eisenzeit im Nordostkaukasus. Materialen zur Allgemeinen und Vergleichenden Arcaologie. Band 48. KAVA. - Mainz-am-Rein. 1992.

290. Leskov A.M. Jung- und spatbronzenzeitliche Deportfunde im nordlichen Schwarzmeergebeit I (Depots mit einheimischen Formen) // PBF. Abteilung XX, 5 Band.-Munchen. 1981.

291. Machortych S.V., Cernenko E.V. Zu den Kaukasischen „Pektoralen" des 8.-7. Jahrhunderts v.Chr. Ein Beitrag zur kampfausriistung kimmerischer Pferde // Hamburger Beitrage zur Archaologie. 18. Mainz. 1996.

292. Metzner-Nebelsick С. Die friiheisenzeitliche Trensenentwicklung zwischen Kaukasus und Mitteleuropa // Regensburger Beitrage zur prahistorischen Archaologie. Band I. Regensburg. 1994. S.383-447.

293. Motzenbaker I. Sammlung Kossnierska. Die digorishce formenkreis der Kaukasischen bronzezeit // Museum fiir Vor und Friihgeschichte. Bestandkataloge. Band 3. Staatliche Museen zu Berlin. 1996.

294. Nagel W. Die neuassiryschen Reliefstile unter Sanherib und Assurbanaplu // Berliner Beitrage zur Vor und Friihgeschichte. Band 11. -Berlin. 1967.

295. Nagel W., Strommenger E. Kalakent. Friiheisenzeitliche Gabfunde aus dem transkaukasischen Gebeit von Kirovabad/Jelisavetopol. Berliner Beitrage Zur Vor und Friihgeschichte. /Vene folge. Band 4. - Berlin. 1985.

296. Negahban E.O. Weapons from Marlik. Archaologische Mitteilungen aus Iran. Erganzungsband 16.-Berlin. 1995.

297. Pare Ch. Beitrage zum Ubergang Von Der Bronze- zur Eisenzeit in

298. Mitteleuropa // Jarbuch des Romisch-Germanischen Zentralmuseum. Mainz. 45. Jahrgang. 1998-Teil 1.-Mainz. 1999.

299. Patek E. Westungarn in der Hallstattzeit. Acta humaniora 7. Weinheim. 1993.

300. Pizchelauri K. Jungbronzezeitliche bis alterreisenzeitliche Heiligtumer in

301. Ost-Georgien // Materialen zur Allgemeinen und Vergleichenden Archaologie. Band 12. Miinchen. 1984.

302. Picchelauri K. Waffen der Bronzezeit aus Ost-Georgien // Archaologie in Eurasien. Band 4. Berlin. 1997.

303. Pongratz-Leisten В., Deller K., Bleibtreu E. Gotterstreitwagen und Gotterstandarten: Gotter auf dem Feldzug und ihr Kult im Feldlager // Baghdader Mitteilungen. Band 23. Berlin. 1992.

304. Rathbun T.A. Skeletal pathology from the paleolitic through the metalages in Iran and Iraq // Paleopathology and the Origins of Agriculture. Orlando. 1984.

305. Rihovsky J. Die Messer in Mahren und dem Ostalpengebeit //PBF.VII/1.1. Miinchen. 1972.

306. Schauensee M. Horse gear from Hasanlu // Expedition. Vol.31, Nos. 2-3. 1989.

307. Schatze aus der Keltenzeit in Ungarn. Kunst im Karpatenbecken im I.

308. Jahrtausend vor Christus. Eberdingen, 1998. 87 s.

309. Unterwegs zum golden vlies. Archaologische funde aus Georgien /Hrsg.Andrei Miron und Winfried Orthmann (Michael Abramischwili u.a.). -Saarbriicken. 1995.

310. Tsetskhladze G.R., Treister M.Yu. The Metallurgy and Production of Precious Metals in Colchis Before and After the Arrival of the Ionians (Towards the problem of the reasons for Greek colonisation) // Bulletin of the Metals Museum, Vol.24. 1995.