автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Морфемные модели слов в современном калмыцком языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Морфемные модели слов в современном калмыцком языке"

На правах рукописи

МАНДЖЕЕВА Елена Цереновна

МОРФЕМНЫЕ МОДЕЛИ СЛОВ В СОВРЕМЕННОМ КАЛМЫЦКОМ ЯЗЫКЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ИМЕН СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ)

Специальность 10.02.22 - языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (монгольские языки)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

004605747

Работа выполнена в отделе языкознания Учреждения Российской академии наук Калмыцкий институт гуманитарных исследований РАН

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Сусеева Данара Аксеновна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Трофимова Светлана Менкеновна

Защита диссертации состоится «_> июня 2010 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.305.01 при ГОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет» по адресу: 358000 Республика Калмыкия, г. Элиста, ул. Пушкина, 11, ауд. 218.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Калмыцкого государственного университета (358011 Республика Калмыкия, г. Элиста, 5-й микрорайон (студгородок).

кандидат филологических наук Грунтов Илья Александрович

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Бурятский государственный

университет»

Автореферат разослан «_» мая 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук

Б.В. Бадмаев

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Настоящая диссертация посвящена исследованию морфемных особенностей имен существительных в современном калмыцком языке. Необходимость предпринятого исследования диктуется неопределенностью и дискуссионностью основных понятий морфологии калмыцкого языка, к числу которых относится понятие морфемной модели производного слова и словоформы.

Понятие морфемной модели является ключевым в теории морфемики. Под этим термином подразумевается типовая структурная схема, по которой могут быть образованы серии морфемных конструкций с одинаковой структурой. Без учета моделей производных слов и словоформ невозможно в полном объеме представить словообразовательную систему и систему грамматических категорий калмыцкого языка.

Морфемная модель слова (словоформы) какого-либо языка отражает его возможности в сочетаемости морфем, которая реализуется в морфемных моделях частей речи. Каждая часть речи имеет свои модели, отражающие релевантные, характерные только для нее морфемные последовательности.

Системные исследования калмыцкой морфемики целесообразно начать с анализа морфемной структуры имен существительных в силу доминирующего положения данного класса слов в системе словоизменения и словообразования калмыцкого языка (для сравнения: глаголы составляют около одной десятой производной лексики). Знание морфемных моделей имен существительных важно не только для выделения словообразовательных типов, но и для выявления падежной парадигматики. Изучение морфемных моделей слов расширяет исследовательское поле морфологии монгольских языков и создает новые основания для сравнения родственных языков.

Выявление и описание морфемных моделей представляется весьма актуальным как для дальнейшего научного осмысления системной организации калмыцкого языка в целом, так и его языковых единиц (фонем, морфем, слов, предложений) и их вариантов.

Одним из достижений теоретического языкознания является установление факта вариантности языковых единиц всех уровней: «Каждая единица существует в виде множества экземпляров, оставаясь при этом сама собой, подобно тому, как одна и та же книга может быть размножена в бесчисленном количестве экземпляров. Само бытие отдельной единицы языка есть ее варьирование, сосуществование множества ее вариантов. В варьировании единиц языка проявляется вариантно-инвариантное устройство всей языковой системы» [Лингвистический энциклопедический словарь 1990].

Морфемные модели слов, будучи обобщением морфемного состава конкретных слов («экземпляров»), напрямую связаны с вариантами определенных типов слово- и формообразования. Они открывают широкие возможности для описания явлений вариативности в словообразовании и морфологии, а также уточняют традиционные принципы описания грамматики, а именно:

позволяют выделять инварианты и варианты не только в фонетике, но и в словообразовании и грамматике.

История вопроса и степень научной разработанности проблемы. С момента выхода одной из первых грамматик монгольских языков A.A. Боб-ровникова [1835] состав слова постоянно привлекает к себе внимание монголистов. Всех исследователей в этой области можно условно разделить на группы. В первую группу входят A.A. Бобровников [1849], A.B. Попов [1847], В.Л. Котвич [1929], Г.Д. Санжеев [1940], Б.Б. Бадмаев [1963], И.К. Илишкин [1973], У.-Ж.111. Дондуков [1980] и др., в работах которых выделяются «части» слов на материале современных монгольских языков. Однако между исследователями при описании «частей» слова наблюдаются и противоречия. Расхождения касаются как терминологического обозначения, так и количественного состава частей слова. Одни выделяют только две части в слове: корни и аффиксы (Б.Б. Бадмаев, Г.Д. Санжеев), другие - три части: корни, аффиксы и окончания (A.A. Бобровников, A.B. Попов).

Вторая группа представлена монголистами, которые обращают внимание на явления, возникающие в словах на морфемных швах, то есть при сочетании «частей» - морфем. К их числу относятся Slabo Jerez Maria [1943], Т.А. Бертагаев [1969], Г.Ц. Пюрбеев [1977], Д.А. Сусеева [1985], Р.П. Харчевнико-ва [2008] и др. Они описали такие явления, как интерфиксация, усечение, чередование звуков, метатеза, фузия и др.

К третьей группе относятся Г.И. Рамстедт [1935], Ц.-Д. Номинханов [1964], Б.Х. Тодаева [1968], В.И. Рассадин [2008] и др., которые уделили большое внимание сравнению значимых частей слов (корней, аффиксов) в родственных монгольских и тюркских языках.

Четвертую группу составляют исследователи Б.Я. Владимирцов [1929], Б.Х. Тодаева [1968], С.Л. Чареков [2000], П.Ц. Биткеев [1975] и др., которые уделили внимание эволюции значимых частей слова в родственных языках.

Пятая группа представлена Г.А. Дырхеевой, О.С. Ринчиновым [2005], которые изучают морфологическую структуру слова на материале бурятского художественного текста с помощью статистического метода.

Сегодня уже не нуждается в доказательстве возможность множественного членения калмыцкой словоформы. В результате применения разных принципов анализа слова в его составе выделяются несовпадающие между собой морфологические структуры. Поэтому в данной работе разграничиваются три типа анализа внутренней структуры слова: морфемный, словообразовательный и формообразовательный. Все эти три разновидности морфологического анализа структуры слова исследованы в калмыковедении и, шире, в монголистике в разной степени: в большей степени - словообразовательный (У.-Ж.Ш. Дондуков, Д.А. Сусеева, С.М. Трофимова и др.) и формообразовательный (Д.А. Павлов, Р.П. Харчевникова и др.), в меньшей степени - морфемный (С.А. Крылов, Е.А. Кузьменков, Д А. Сусеева и др.).

Накопленный монголистикой исследовательский материал показывает, что ученые по-разному интерпретируют состав слова и явления, происходя-

щие в нем. Калмыцкий язык, как и другие монгольские языки, относится к типу агглютинативных языков. Это значит, что различные грамматические формы слова образуются путем последовательного прибавления к корню определенных аффиксов. При морфологическом анализе слов обнаруживаются в основном два вида морфем — корень и аффикс [Грамматика калмыцкого языка 1983]. В результате такого обобщения морфемный состав слова выступает как сочетание корня и аффикса, между которыми устанавливается одна связь - агглютинативная. Проблема морфемной структуры слова сводится в основном к выявлению значимых частей слова (корня, аффикса), их семантики, функций, истории происхождения, параллелей в родственных языках и т.д. При этом пока не всегда учитывается еще один важный аспект, а именно: морфотактика (синтаксис морфем) и разграничение морфемного и словообразовательного анализа слов. Эти проблемы остаются в монголистике открытыми.

В последние годы на некоторые из этих вопросов попытались дать ответы Д.А. Сусеева и С.А. Крылов. Д.А. Сусеева [1998] в связи с этим рассмотрела вопросы соотношения морфемики, морфотактики, морфонологии и словообразования на материале калмыцкого и монгольского языков в сравнительном освещении, а С.А. Крылов [2005] - на материале современного монгольского языка. Тем не менее, некоторые аспекты морфемного состава слова в калмыцком языке не подвергались еще монографическому изучению. К их числу относится и заявленная в названии диссертации тема исследования.

Объектом исследования являются производные имена существительные, образованные по модели аффиксального словообразования, и падежные формы имен существительных.

Предметом исследования являются морфемные модели производных существительных и их падежных словоформ, которые отражают как общие, так и специфические черты сочетаемости морфем калмыцкого языка в процессах слово- и формообразования.

Цель исследования - выявить и описать морфемные модели производных имен существительных и падежных словоформ в современном калмыцком языке.

Для достижения поставленной цели потребовалось решить следующие основные задачи:

- разработать понятийно-терминологический аппарат, обеспечивающий изучение морфемных моделей слов с точки зрения системности языка;

- сформулировать принципы выделения морфемных моделей существительных;

- выявить систему морфемных моделей производных существительных с учетом словообразовательных типов и дать их классификацию;

- выявить систему морфемных моделей падежных словоформ существительных с учетом словоизменительных типов и дать их классификацию.

Этим задачам соответствуют избранные методы и приемы исследования. В работе использовался метод лингвистического описания, который

включает в себя такие взаимосвязанные приемы, как наблюдение, сопоставление, обобщение, а также приемы классификации. Кроме того, были использованы морфемный и словообразовательный анализы. Диссертационное исследование проводилось в синхронном аспекте.

Материалом для исследования послужили производные имена существительные, извлеченные методом сплошной выборки из словарей разного типа: «Орс-хальмг толь» (М., 1964), «Хальмг-орс толь» (М., 1977), «Словообразовательный словарь калмыцкого языка» Д.А. Сусеевой (Элиста, 1985), а также падежные словоформы, взятые из художественных текстов.

Теоретико-методологической базой настоящего исследования являются разрабатываемые в общем языкознании, русистике и монголистике положения, в соответствии с которыми словообразование и формообразование могут быть описаны не столько с помощью служебных морфем - словообразовательных и грамматических аффиксов, сколько с помощью моделей производных существительных и их падежных словоформ (В.В. Лопатин, А.Н. Тихонов, A.C. Герд и др.).

Одним из первых, кто обратил внимание на применение моделей в языкознании, был академик Л.В. Щерба. Он полагал, что лингвист должен заниматься не только составлением грамматики и словаря на основании ограниченного текстового материала, но и экспериментировать. В связи с этим он писал: «Исследователь живых языков ...должен исходить из так или иначе понятого языкового материала. Но, построив из фактов этого материала некую отвлеченную систему, необходимо проверять её на новых фактах, то есть смотреть, отвечают ли выводимые из нее факты действительности. ...Сделав какое-либо предположение о смысле того или иного слова, той или иной формы, о том или ином правиле словообразования или формообразования и т.п., следует пробовать, можно ли сказать ряд разнообразных фраз (который можно бесконечно множить), применяя это правило. Утвердительный результат подтверждает правильность постулата...» .

Как видно из слов Л.В. Щербы, основой для экспериментирования в языкознании должны стать «отвлеченные системы», к числу которых сегодня языкознание относит системы словообразовательных типов и их падежной парадигматики, которые реализуются в моделях производных слов и моделях их падежных словоформ соответственно. Модели, в свою очередь, реализуются в конкретных словах и словоформах.

Теоретическая значимость данного исследования. В диссертации представлен понятийный аппарат, с помощью которого можно описывать морфемные модели производных существительных и их падежных словоформ в родственных монгольских языках. Морфемные модели калмыцких слов впервые рассматриваются не просто как конкретные модели конкретных

1 Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность // О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании -М.: Наука, 1974. -С. 31-32.

слов и словоформ, а как типовые структурные схемы, которые по-разному реализуются в конкретных словах и словоформах. Кроме того, установлено, что морфемные модели в калмыцком языке могут варьировать в зависимости от сочетаемости морфем. Все это расширяет базу для дальнейшего теоретического изучения грамматического строя калмыцкого языка.

Практическая ценность исследования состоит в том, что сформулированные в диссертации положения могут быть использованы при создании грамматического словаря калмыцкого языка, грамматики калмыцкого языка, в вузовских лекциях и спецкурсах по современному калмыцкому языку в таких разделах, как «Морфемика», «Морфонология», «Морфотактика», «Словообразование», «Морфология», а также в сравнительных грамматиках монгольских языков и сопоставительных грамматиках, например, калмыцкого и русского языков.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в калмыцком языкознании системно описаны морфемные модели имен существительных, как производных слов, так и падежных словоформ.

Положения, выносимые на защиту:

1. Изучение новых аспектов структуры калмыцкого слова требует введения в грамматическое описание нового понятия и его терминологического обозначения - «морфемная модель». Морфемные модели имен существительных как абстрактные схемы конкретных слов представляют собой цепочку морфем, отличающихся друг от друга их количеством и качеством.

2. Теория морфемных моделей имен существительных позволяет в рамках словообразовательных типов и падежной парадигматики (трех типов склонения и двух типов существительных (с вокалической основой и консонантной основой) выделять в современном калмыцком языке соответственно модели производных слов (словообразовательные) и словоформ (словоизменительные). Морфемная структура слова является базой для выведения функциональных (слово- и формообразовательных) структур этого же слова, поскольку заключает в себе максимально возможный для данного слова набор границ. А функциональная структура того же слова реализует лишь часть из заданных морфемной структурой внутрисловных границ. В рамках словообразовательного членения слова выделяется основно-деривационная граница, а в падежной словоформе имени существительного - основно-флексийная, образуемая противопоставлением формообразующей основы и падежных формативов.

3. Морфемы, сочетаясь друг с другом, создают самые разнообразные комбинации, многие из которых являются специфическими для калмыцкого языка. В определении характера морфемных моделей слов большую роль играет морфотактика (синтаксис морфем). В калмыцком языке можно выделить свободные и связанные сочетания морфем. Свободные сочетания морфем -это такие комплексы, которые легко распадаются на составляющие их элементы, например, в слове бичэчнрт «писателям» таким блоком будет сочета-

ние трех служебных морфем -эчнрт [эч-нер-те]. Связанные сочетания морфем не распадаются на их составляющие.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании отдела языкознания Калмыцкого института гуманитарных исследований Российской академии наук. Ее основные положения и результаты докладывались на следующих научных форумах: международной научной конференции «Живой язык: Теоретические и социокультурные аспекты функционирования и развития современных монгольских языков» (Элиста, 2007); общероссийской научной конференции «О тенденциях взаимодействия и взаимовлияния русского и национальных языков в современной России», посвященной Году русского языка» (Элиста, 2008); республиканской научно-практической конференции «Калмыцкий язык как учебный предмет и как интеллектуальная ценность» (Элиста, 2009); III республиканской научно-практической конференции «Молодежь и наука: традиции и инновации в исследованиях молодых ученых Калмыкии» (Элиста, 2009). По теме диссертации опубликовано 5 статей, в том числе 1 статья в рецензируемом издании, входящем в перечень журналов, утвержденных ВАК Минобрнауки РФ. Общий объем составил 1,7 п.л.

Структура диссертации определена целью, задачами и материалом исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснованы актуальность, научная новизна исследования; сформулированы основная цель и задачи работы; определены объект и предмет исследования; проанализирована степень разработанности вопроса; раскрыты методологическая основа и практическая значимость; представлена апробация диссертации и отмечена ее структура.

Глава 1 «Морфемные модели производных слов и словоформ в калмыцком языке, принципы их выделения и описания» состоит из трех параграфов. В данной главе рассматриваются принципы и понятия, с помощью которых осуществлены выявление, инвентаризация, описание и классификация морфемных моделей производных существительных и падежных словоформ. Особое внимание уделено таким понятиям, без которых невозможно описывать грамматические единицы и их системные отношения (парадигматические и синтагматические), как-то: «морфема», «морфемный состав слова», «морфемная модель слова», «сочетаемость морфем», «типы сочетаемости морфем (свободные и связанные)», «морфемные блоки», «принципы выделения морфемных моделей производных слов», «принципы выделения морфемных моделей падежных словоформ» и некоторые другие.

В первом параграфе «Морфемный состав слова» рассматривается понятие морфемного состава слова как совокупности всех значимых частей,

например: сур-И-уль-ч «ученик», хулд-гд-лИн «продажа», тоо-та-Иар «в числе; в количестве» и др. (морфемные границы обозначены дефисом).Термины и понятия (корень, аффикс и агглютинация), с помощью которых традиционно описывается морфемный состав калмыцкого слова, сегодня уже недостаточны для понимания грамматического строя языка. В связи с этим остро стоит вопрос о дополнении и уточнении грамматической терминологии.

Определенная часть калмыцких слов состоит только из одной морфемы. К их числу относятся неизменяемые непроизводные слова, например: прилагательные (хар «черный», квк «синий», бор «серый», шар «желтый»), послелоги (7юза «вне, снаружи», ца «за, сзади, по ту сторону»), частицы (зуг «только лишь»), а также изменяемые непроизводные слова в основной форме (имена существительные, числительные, местоимения, глаголы): ясн «кость», ээм «плечо»; хойр «два»; йов- «идти», ор- «войти», суу- «сидеть», умш- «читать» и т.д. Изменяемые производные слова (имена существительные, глаголы, субстантивированные прилагательные и причастия) и неизменяемые производные слова (имена прилагательные, наречия, послелоги) могут состоять из трех и более морфем.

Морфемный состав слова — величина переменная, историческая. С учетом словообразовательных гнезд можно проследить, как меняется морфемный состав калмыцких слов в зависимости от того, на какой словообразовательной ступени образуется конкретное производное слово. Так, неизменяемые производные слова 1-й словообразовательной ступени имеют не более двух морфем, ср: акад «сомнительный» — акад-ар «хитро; удивительно»; алг «пестрый» — алг-цр «пестроватый»; найн «восемьдесят»» — най-хн «только восемьдесят» и др. Изменяемые производные слова 1-й словообразовательной ступени имеют три морфемы, ср.: баг «группа, отряд» - баг-л-х «собирать, связывать».

На следующих словообразовательных ступенях производные слова соответственно увеличивают число морфем в своем составе. Одно и то же слово, как непроизводное, так и производное, в разных своих грамматических формах имеет тоже разный морфемный состав, ср.:

1) така «курица», така-та «с курицей», така-та-Ьан «со своей курицей», така-Ьар-н «своей курицей», така-Нас-н «от своей курицы»;

2) ах-л-ач «глава; старший», ах-л-ач-ин «старшего; главы», ах-л-ач-нр «главы; старшие», ах-л-ач-нр-т-ан «своим главам; своим старшим», ах-л-ач-ар «через старшего»;

3) суу-щана-в «сижу», суу-эк;ана-ч «сидишь», суу-щ'ана-видн «сидим», суу-щана-т «сидите».

В современном калмыцком языке среди многоморфемных производных слов преобладают двух-трехморфемные слова, например, бурд-х «образоваться, создаваться»—>бурд-э-х «творить, создавать»—*бурд-э-лнн «составление, создание». Пяти-шестиморфемные производные слова являются редкостью: дор «внизу»—*дор-а «низкий»—*дор-а-к «нижний»—>дор-а-к-шан

«вниз, ниже»—*дор-а-к-и1-л-х «спускаться вню»-+дор-а-к-ш-л-лИн «спуск вниз».

Если индексировать все морфемы калмыцкого языка, то они будут выглядеть следующим образом: 1) А" - корневая морфема; 2) С - суффикс; У) О-окончание; 4) ПС - постфикс. Общая морфемная модель калмыцкого слова будет выглядеть следующим образом: К-Сд-Сф-О- ПС, где Сд - деривационный суффикс, Сф - формообразующий суффикс.

Во втором параграфе «Морфемная модель слова» обсуждается термин «морфемная модель». Термин «модель» давно используется в монголистике, но каждый исследователь по-своему, исходя из целей исследования, определяет его значение и статус. Об этом наглядно свидетельствуют работы по монгольским языкам последних лет. Модели выделяются практически на всех уровнях языка, но лучше всего описаны в сфере словообразования (В.М. На-деляев, ДА. Сусеева, В.И. Рассадин и др.) и синтаксиса (Г.Ц. Пюрбеев, Э.У. Омакаева, В.Н. Мушаев и др.). В настоящей работе понятие модели применено к внутрисловной структуре имени существительного, а именно к морфемной структуре.

Под морфемной моделью калмыцкого слова подразумевается абстрактная схема, которая лежит в основе сочетаемости морфем. Эта схема реализуется в словах определенной части речи. Это значит, что каждая часть речи обладает своим набором морфемных моделей слов и словоформ, в которых отражаются закономерности сочетания морфем и закономерные морфемные последовательности [Земская 1973].

В диссертации была использована система индексов корневых морфем: 1) Кс - субстантивный корень; 2) Кг — глагольный корень; 3) Кп - адъективный корень; 4) Кн - наречный (адвербиальный) корень; 5) Кч - нумеративный корень; 6) Км - местоименный корень. Кроме того, вводится обозначение для связанного корня (Ксв).

Таким же образом проводится различие между остальными типами морфем и конкретными их реализациями, что позволяет выделить в сфере каждой части речи и в границах каждого словообразовательного типа морфемные модели конкретных производных слов. В образовании слов участвуют, в основном, 4 типа деривационных суффиксов: 1) Сс - суффикс существительного; 2) Сг - суффикс глагола; 3) Си - суффикс прилагательного; 4) Сн - суффикс наречия.

Каждая часть речи обладает своим набором словообразовательных моделей и типов [Сусеева 1994]. Словообразовательный тип характеризуется общностью трех признаков: 1) частеречной принадлежностью производящего слова; 2) семантическим соотношением между производными и производящими словами; 3) формальным соотношением между производными и производящими словами, а именно: общностью способа словообразования, а для аффиксальных способов - тождественностью аффикса [Грамматика современного русского литературного языка 1970].

Морфемные модели выделяются с учетом морфемного состава производящей основы (далее - ПО). Различаются два подвида морфемной модели: 1) с ПО - непроизводной (дальше - НПО); 2) с ПО - производной (ППО). Ср: 1) эм-ч «врач», где ам «лекарство» является непроизводной производящей основой (НПО)-, 2) цзэ-лъ-вр «объяснение», где цзэ-ли- является производной производящей основой (ППО). В первом примере морфемная модель имеет формулу Кс+Сс; во втором примере - Кг+Сг+Сс.

В составе функциональных (словообразовательных и словоизменительных) моделей имен существительных в современном калмыцком языке выделяются два компонента: производящая основа и дериватор (словообразовательный формант), например: сурнуль-ч «ученик», а в словоизменительной модели - формообразующая основа и форматив, например: сурнульч-ин «ученика». Здесь можно отметить продуктивные и непродуктивные модели. Первые, в отличие от вторых, могут служить в современном языке образцом для образования новых слов или для образования падежных форм. Например, к числу непродуктивных моделей относятся такие, где морфемный состав содержит связанный корень (кер-лд-х «ругаться»). Выделите морфемных моделей слов, тагам образом, осуществляется с помощью определенных принципов, а их анализ по определенному алгоритму.

Изучение морфемных моделей калмыцких слов показывает, что среди них есть действующие и недействующие, активные и пассивные. Даже активные модели отличаются друг от друга по степени регулярности и продуктивности.

С введением таких понятий, как морфемные модели производных слов и морфемные модели падежных словоформ, открываются новые возможности для сравнения родственных языков, которые позволяют увидеть наглядно степень их близости.

В третьем параграфе «Морфемные блоки» рассматриваются сочетания служебных морфем в производных именах существительных, которые представляют собой определенный грамматический блок, являющийся индикатором соответствующих моделей производных слов или соответствующих грамматических форм. Например, в слове ах-л-ач «председатель, начальник» выделяется морфемный блок -л-ач-, состоящий из двух морфем (-л- и -ач~).

В последние десятилетия большой интерес вызывает явление, которое в современном языкознании получило название «морфемный блок». В лингвистике данное явление представлено множеством наименований, часто не согласующихся между собой, порою противоречащих друг другу, а иногда диаметрально противоположных: производные, составные, сложные, двойные суффиксы, последовательности, цепочки суффиксов, наращивание, многоморфемные единства и др.

В калмыцком языке морфемная модель любого слова начинается с корневой морфемы, поэтому морфемные блоки определяются, прежде всего, часте-речной принадлежностью корневой морфемы. Ср: модель Кг+Сг+О+Пс: йов-жа-на-видн «идем, едем», ид-жэ-нэ-видн «кушаем, едим», аср-жа-на-видн

«ухаживаем, заботимся», из которой с помощью блока -э^анавидн//-щэнзвидн можно вывести типовую морфемную модель глагола. Другой пример: морфемный блок -л-ул-льн//-л-ул-льн выделяется в составе конкретных производных имен существительных гиич-л-ул-лнн «угощение» и тоо-л-ул-льн «счет». Из конкретных моделей этих двух слов с помощью морфемного блока можно вывести также типовую морфемную модель существительного: Кс+луллнн//-луллын, где Кс - субстантивная корневая морфема, а -лулпнн//-луллън - это морфемный блок, состоящий из трех служебных морфем: а) -л-(словообразовательный суффикс глагола), б) -ул- (суффикс побудительного залога) и в) -льн (словообразовательный суффикс имени существительного). Эту морфемную модель имеют десятки слов. В словах шир-д-эч-ир «маляры, красильщики», нар-д-ач-нр «руководители», мвр-д-эч-нр «следопыты» выделяется морфемный блок -д-ач-нр//-д-эч-нр, который легко можно расчленить на отдельные суффиксы: -д- - словообразовательный суффикс глагола, -ач- -словообразовательный суффикс имени существительного, -нр— суффикс множественного числа имен существительных. Модель данных существительных: Кс+-дачнр//-дзчнр.

Морфемные блоки представляют собой такую устойчивую последовательность аффиксов, которая легко распадается в сознании говорящих (носителей языка) на отдельные морфемы. В состав морфемных блоков входят не только деривационные суффиксы, но и формообразовательные. Именно за счет формообразовательных суффиксов создаются варианты морфемных блоков. Морфемные блоки в калмыцком языке представляют собой следующие сочетания служебных морфем: а) суффикса и окончания (например, гем-н-в «он обвинил»; эм-н-нэ «он лечит»)-, б) двух-трех суффиксов, нулевого окончания и постфикса (гииг-р-ул-тн «облегчите»)-, в) окончания и постфикса (кург-пэ-видн «отведем», умш-на-т «читаете», йов-на-видн «идем»)-, г) суффикса, окончания и постфикса (ид-ул-нз-видн «заставим кушать», нем-ул-пз-ч «добавляешь») и т.п.

Для всестороннего изучения калмыцкого слова и его грамматических словоформ необходимо дополнить понятийный аппарат грамматических исследований такими понятиями, как «морфемная модель слова», «типология моделей слов», «морфемный блок» и др. Без этих понятий суть калмыцкого слова как единицы языка не может быть раскрыта до конца.

В Главе 2 «Морфемные модели производных имен существительных» анализируется морфемный состав производных имен существительных с учетом словообразовательного типа.

В параграфе 2.1. «Осповные понятия словообразования» рассматриваются словообразовательная модель и словообразовательный тип применительно к аффиксальному словообразованию имен существительных в современном калмыцком языке.

Производные существительные бэрул «рукоятка, ручка» (от бзр- «держать в руках, брать (в руки)» и сору л «насос» (от сор- «втягивать в себя») относятся к одному словообразовательному типу, так как а) мотивируются

одной частью речи — глаголом; б) имеют общий формальный показатель (суффикс -ул/-ул) и в) характеризуются единым словообразовательным значением - «орудие (средство) действия, названного производящим словом». В процессе словообразования имен существительных наблюдаются следующие морфонологические явления: 1) чередование фонем (мери «лошадь» - мордх «садиться верхом на лошадь», где наблюдается чередование в корне в-о); 2) усечение конечной фонемы (нонан «зеленый» — ноьа-вр «зеленоватый»); 3) наложение морфов (меддг «знающий» - меддг+уга=меддго «незнающий»); 4) метатеза (ташмг [ташмъг] «плеть; кнут» — таишгин [ташъмгин] «плети; кнута»).

Таким образом, в калмыцком языке выделены с учетом словообразовательного типа два вида моделей производного слова: 1) морфемная модель; 2) словообразовательная модель.

В параграфах 2.2. - 2.5. описываются по определенному алгоритму морфемные модели производных имен существительных, образованных от глаголов, от существительных, от прилагательных, от числительных. Этот алгоритм можно показать на примере словообразовательной модели: «ПОг+ -лън». Данная словообразовательная модель относится к числу продуктивных. Производные слова обозначают «процесс действия». В рамках указанного словообразовательного типа можно выделить морфемные модели производных имен на двух основаниях: 1) по характеру морфемной структуры производящей основы; 2) по характеру сочетаемости морфем.

В исследуемом материале в рамках данного словообразовательного типа имен существительных, образованных по модели «ПОг+ -лнн», нами выявлено три вида морфемных моделей: двух-, трех- и четырехморфемные модели.

Двухморфемная модель

Кг+Сс: гее- «терять»—>гее-лнн «потеря»; гуу- «бежать»—*гуу-лш «бег»; ков- «гонять, прогонять; преследовать»—*квв-лнн «изгнание; угон; преследование», ээ- «трусить, бояться»—*ээ-льн «боязнь, страх»; ааш- «приближаться»—>ааш-лнн «прибытие; приближение»; заа- «указывать»—*заа-лнн «указание»; хзр- «возвращаться»—>хэр-лнн «возвращение».

Трехморфемные модели

1) Кс+Сг+Сс: шог-л-лнн «подшучивание» (шог «шутка»); гиич-л-лнн «поездка в гости» (гиич «гость»); цаг-л-лнн «установление времени (срока)» (цаг «время, пора»); назр-д-лин «приземление; посадка» (назр «земля»); баг-т-льн «вмещаемость, вместимость» (баг «группа, отряд»); зэцг-л-льн «сообщение, оповещение» (зэцг «весть, известие»); хувц-л-лнн «одевание» (хувцп «одежда»); зз-л-лнн «захват, присвоение» (эзн «хозяин, владелец); им-н-лнн «клеймение» (им «метка, надрез»); булу-д-лпн «точка, точение (на бруске)» (булу «точило»); герл-т-лнн «освещение» (герл «свет»);

2) Кп+Сг+Сс: цевр-д-лнн «очищение» (цевр «чистый»); арнул-д-лнн «замедление» (ар ну л «медленный»); бат-л-лнн «укрепление» (бат «крепкий»); сенр-к-лнн «любопытство» (сенр «интересный)»; бан-д-лнн «нехватка, не-

13

достаток» (баи «малый, небольшой); кецу-д-льн «затруднение» (кецу «трудный)»; тург-д-лш «ускорение» (тургн «быстрый, скорый»); тарн-л-лнн «нагул» (тарнн «жирный»); цевр-л-лнн «очистка, чистка» (цевр «чистый»); ги-иг-р-лнн «облегчение» (гиигн «легкий»); квгш-р-лнн «старение» (квгшн «старый»); тагчг-р-лнн «молчание» (тагчг «молчаливый»); здл-ц-лнн «тождество, аналогия» (эдл «подобный, одинаковый»); гуун-р-лнн «углубление» (гун «глубокий»);

3) Кч+Сг+Сс: нег-д-лнн «единение» (негн «один»);

4) Кг+Сг+Сс: вс-к-лин «выращивание» (вс- «выращивать»); мед-ул-лнн «сообщение» (мед- «знать»); паа-лд-лнн «склеивание» (наа- «нанизывать; клеить»); зов-гд-лнн «мучение» (зов- «мучить»); сур-н-лнн «обучение» (сур-«учитъ»);бос-х-лнн «подъем» (бос- «вставать»); хат-а-лнн «высушивание» (хат- «затвердевать; высыхать»); суу-лн-лнн «посадка» (суу- «садиться»); зак-р-лнн «повеление, распоряжение» (зак- «приказывать, подчинять»); тор-ь-лнн «задержание; задевание» (тор- «задерживаться»); инэ-лн-лнн «смех» (инэ- «смеяться»);

5) Ксв+Сг+Сс: ирв-лз-льн «мелькание»; тав-ш-лнн «марширование»; ум-и-лнн «стягивание»; тес-л-лнн «разрыв»; шуу-ч-лт «разрывание»; маасх-лз-лнн «ухмылка»; кемт-р-лнн «отламывание»; кальч-и-лнн «искривление»; нат-л-лнн «переправа».

Четырехморфемные модели

1) Кс+Сг+Сг+Сс: зерг-л-ул-льн «сопоставление» (зерг «ряд»); хззч-л-ул-лнн «стрижка» (хээч «ножницы»);

2) Кп+Сг+Сг+Сс; квк-р-ул-лнн «подсинивание» (квк «синий»); хоос-р-ул-лнн «опустошение» (хоосн «пустой»); тод-л-ул-лнн «воспоминание» (mod «точный»); эрк-л-ул-лнн «ласка» (эрк «нежный, ласковый»); бан-р-ул-льн «уменьшение» (бан «маленький»);

3) Кс+Сс+Сг+Сс: дээ-ч-л-лин «мобилизация» (дзн «война»);

4) Кг+Сс+Сг+Сс; зас-г-л-льн «наказание» (зас- «наказывать»);

5) Кн+Сн+Сг+Сс; ъаза-кш-л-лнп «выход» (наза «снаружи»);

6) Ки+Сг+Сг+Сс: цуг-л-ул-льн «сбор» (цуг «все»).

По характеру морфемного шва в исследуемом материале можно выделить следующие морфонологические процессы в рамках данного словообразовательного типа: 1) агглютинативный, в котором на морфемном шве отсутствуют изменения, например: гее-х «терять»-+гее-лнн [гээ-льен] «потеря»; нуу-х «скрывать»-^нуу-лт [нуу-лнън] «утаивание»; ээ-х «трусить, бояться»—*ээ-лнн «боязнь, страх» [зэ-лыен]; 2) элизия беглых гласных в словообразовательных суффиксах, с помощью которых образованы существительные, например: зов-лц-х «возить»—*зов-лц-лнн [звв-лце-лнен] «перевозка»—*зве-лц-лън-э [зов-лце-лнн-э] «перевозки»; вс-к-х[вс-к-х] «выращивать»-+ос-к-лнн[вс-ке-лъен] «выращивание»—*вс-к-лнн-э[ос-ке-лнн-э] «выращивания»; нег-д-х «объединяться»—*нег-д-лнн [нэг-де-лнен]—+нег-д-лин-э[нег-де-лнн-э] «единения»; 3) аугментация фонемы (наращение гласной в корне), например: мал

«скот»—>малрхг [мапь-рхъг] «любящий скот»; 4) метатеза, например: тасрх [тасъ-р-хъ] «рваться»-+тасрлт [тасръ-лтъ] «разрыв» и т.д.

Итак, в рамках одного словообразовательного типа в современном калмыцком языке выделены 12 морфемных моделей: 1 двухморфемная, 5 трех-морфемных, 6 четырехморфемных. Выявлены четыре основных морфоноло-гических процесса (агглютинативный, элизия, наращение и метатеза). По такой схеме проанализированы 43 словообразовательных типа производных имен существительных, имеющихся в современном калмыцком языке.

В главе 3 «Морфемные модели падежных форм имен существительных» описывается морфемный состав словоформ и дается классификация их морфемных моделей в современном калмыцком языке с учетом типа склонения и основы.

В параграфах 3.1. -3.2. обосновываются принципы выделения морфемных моделей падежных форм и дается характеристика типов склонения и типов основ непроизводных имен существительных в современном калмыцком языке.

Чтобы произвести морфемное членение слова в определенной падежной форме необходимо, прежде всего, выделить падежное окончание (если есть), определив тем самым основу слова, затем выделить корень и, если есть, суффиксы, постфиксы.

Особенностью имен существительных в калмыцком языке является то, что, в отличие от русского языка (где словарной формой имени выступает форма именительного падежа, состоящая из основы и окончания), словарная форма калмыцкого существительного представлена безаффиксальной основной формой. Иначе говоря, в случае непроизводной основы мы имеем дело с одноморфемной моделью, состоящей только из корня, поэтому двухморфем-ные модели образуют непроизводные имена существительные в косвенных падежах.

К I типу склонения относятся имена существительные с консонантной основой, объединенные общей системой падежных окончаний, а именно -имена существительные с консонантным неустойчивым -и (например, адун «табун» и мврн «лошадь»).

Ко II типу склонения относятся имена существительные с консонантной основой (кроме основ на неустойчивый -н) и вокалической основой на редуцированный гласный (например, бичг [бичег] «письмо» и ах [ахъ] «брат»).

К III типу склонения относятся имена существительные с вокалической основой на долгий гласный (например, така «курица» и се «ночь»).

При описании морфемных моделей принимается во внимание, что есть два типа основы имен существительных. К первому типу относятся имена с вокалической, а ко второму — с консонантной концовкой.

Вокалическими основами называются такие, которые оканчиваются на гласный: харада «ласточка», керэ «ворона», зара «еж», ноха «собака»; ах [ахъ] «старший брат», эк [же] «мать». Гласные бывают полного (краткие и долгие) и неполного образования (редуцированные).

Вокалические основы, в свою очередь, можно разделить на две группы. К первой группе относятся такие, которые заканчиваются на долгий гласный: св [свв]«ночь» — свв-ьзр «ночью»; э [ээ]«звук» — ээ-нин «звука»; така «курица» - така-д [така-дъ] «курице»; ноха «собака» - ноха-г [ноха-гъ] «собаку».

Ко второй группе относятся такие вокалические основы, которые при формообразовании утрачивают конечную редуцированную гласную: ах [ахъ] «старший брат» - ах-ин; аав [аавь] «дедушка» - аав-д [аав-дъ] «дедушке».

Консонантными основами называются такие, которые оканчиваются на согласный (гер «дом», мал «скот», ур «пар», нарн [нарьн] «солнце», модн [модьн] «дерево», усн [усън] «вода»).

Консонантные основы делятся на две группы: I) основы, оканчивающиеся на неустойчивый -н (модн «дерево», хвн «овца», яман «коза» и др.); 2) основы, оканчивающиеся на любой согласный, кроме неустойчивого -н (эмэл «седло», цаг «время», шавр «глина»).

Основы, которые оканчиваются на неустойчивый -н, можно также разделить на две группы: 1) основы, имеющие перед неустойчивым -н гласную полного образования (темэн «верблюд», яман «коза», адун «табун»); 2) основы, имеющие перед неустойчивым -и редуцированную гласную (мера [мерен] «лошадь», эмгн [эмген] «старуха», модн [модън] «дерево»).

Если тип склонения и тип основы относятся к неизменяемым морфологическим признакам, то падеж - к изменяемым.

Исходя из деления основ существительных на вокалические и консонантные, а самих имен на три типа склонения, падежная парадигматика дает разные модели падежных форм, которые представлены в первых двух параграфах третьей главы.

Такой подход позволяет более последовательно выявлять, описывать и классифицировать модели словоформ. Для характеристики моделей падежных форм существительных составлен следующий алгоритм, при котором обращается внимание на 1) характер основы словоформы, 2) морфонологиче-ские явления морфемного шва (агглютинация, чередование, усечение, метатеза и др.), 3) вариантные формы падежных окончаний (алломорфы одной и той же морфемы).

Морфемные модели падежных форм имен существительных в современном калмыцком языке

В рамках I типа склонения выделяются двух-, трех-, четырех- и пятимор-фемные модели.

1. Двухморфемные модели Кс+О (на примере косвенных падежных форм слов адун «табун» и мврн «лошадь»)

Лг° Название падежа Пример Модель

1 Родительный.п. адун-а «табуна» Кс+-а

2 Дательно-местн.п. адун-д «табуну» Кс+-д

3 Винительный.п. аду-г «табун» Кс+-г

4 Орудный.п. аду-нар «табуном» Кс+-(Ъ)ар

5 Соединительн.п. адун-ла «с табуном» Кс+-ла

6 Совместный.п. аду-та «с табуном» Кс+-та

7 Исходный.п. адун-ас «от табуна» Кс+-ас

8 Направительн. п. адун-ур «к табуну» Кс+-ур

№ Название падежа Пример Модель

1 Родительный.п. мврн-з «лошади» Кс+-э

2 Дательно-местн.п. мврн-д «лошади» Кс+-д

3 Винительный.п. мор-иг «лошадь, лошади» Кс+-иг

4 Орудный.п. мер-эр «лошадью» Кс+-эр

5 Соединительн. п. морн-лэ «с лошадью» Кс+-лэ

6 Совместный.п. мор-тэ «с лошадью» Кс+-тэ

7 Исходный.п. мврн-эс «от лошади» Кс+-эс

8 Направительн. п. мврн-ур «к лошади» Кс+-ур

2. Трехморфемные модели П Кс+Сс+О (на примере ]

слова хортн «враг»)

№ Название падежа Пример Модель

1 Родительный п. хор-тн-а «врага» Кс+Сс+-а

2 Дательн-местн. п. хор-тн-д «врагу» Кс+Сс+-д

3 Винительный п. хор-т-ыг «врага» Кс+Сс+-ыг

4 Орудный п. хор-т-ар «врагом» Кс+Сс+-ар

5 Соединительный п. хортп-ла «с врагом» Кс+Сс+-ла

6 Совместный п. хор-т-та «с врагом» Кс+Сс+-та

7 Исходный п. хор-тн-ас «от врага» Кс+Сс+-ас

8 Направительн. п. хор-тн-ур «к врагу» Кс+Сс+-ур

2) Кг+Сс+О (на примере косвенных падежных форм слова ханядн «кашель»)

№ Название падежа Пример Модель

1 Родительный п. ханя-дн-а «кашля» Кг+Сс+-э

2 Дательно-местн.п. ханя-дн-д «кашлем» Кг+Сс+-д

3 Винительный п. ханя-д-ыг «кашель» Кг+Сс+-ыг

4 Орудный п. ханя-д-ар «каишем» Кг+Сс+-ар

5 Соединительн. п. ханя-дн-ла «с кашлем» Кг+Сс+-ла

6 Совместный п. ханя-д-та «с кашлем» Кг+Сс+-га

7 Исходный п. ханя-дн-ас «от кашля» Кг+Сс+-ас

8 Направительн. п. ханя-дн-ур «к кашлю» Кг+Сс+-ур

3. Четырехморфемные модели 1) Кс+Сг+Сс+О (на примере косвенных падежных форм слова багш-л-лнн _ «преподавание»)__

№ Название падежа Пример Модель

1 Родительный п. багш-л-лнн-а «преподавания» Кс+Сг+Сс+-а

2. Дательно-местн. п. багш-л-лнн-д «преподаванию» Кс+Сг+Сс+-д

3 Винительный п. багш-л-ль-иг «преподавание» Кс+Сг+Сс+-иг

4 Орудный п. багш-л-лн-ар «преподаванием» Кс+Сг+Сс+-ар

5 Соединительн. п. багш-л-льн-ла «с преподаванием» Кс+СН-Сс+-ла

6 Совместный п. багш-л-лн-та «с преподаванием» Кс+Сг+Сс+-та

7 Исходный п. багш-л-лнн-ас «от преподавания» Кс+Сг+Сс+-ас

8 Направительн. п. багш-л-лнн-ур «к преподаванию» Кс+Сг+Сс+-ур

2) Кг+СН-Сс+О (на примере косвенных падежных форм слова соцс-гд-лнн

«слыштюстъ»)

№ Название падежа Пример Модель

I Родительный п. соцс-гд-лнн-а «слышимости» Кг+Сг+Сс+-а

2 Дательно-местный п. соцс-гд-лнн-д «слышимости» Кг+Сг+Сс+-д

3 Винительный п. соцс-гд-лн-иг «слышимость» Кг+Сг+Сс+-иг

4 Орудный п. соцс-гд-лн-ар «слышимостью» Кг+Сг+Сс+-ар

5 Соединительн. п. соцс-гд-лнн-ла «со слышимостью» Кг+Сг+Сс+-ла

6 Совместный п. соцс-гд-лн-та «со слышимостью» Кг+СИ-Сс+-та

7 Исходный п. соцс-гд-лнн-ас «от слышимости» Кг+Сг+Сс+-ас

8 Направительн. п. соцс-гд-льн-ур «к слыгиимости» Кг+Сг+Сс+-ур

3) Кч+Сг+Сс+О (на примере косвенных падежных форм слова нег-д-лнн _ «объединение»)__

№ Название падежа Пример Модель

1 Родительный п. нег-д-лнн-э «единения» Кч+Сг+Сс+-э

2 Дательно-местн. п. нег-д-лт-д «единению» Кч+Сг+Сс+-д

3 Винительный п. нег-д-лн-иг «единение» Кч+Сг+Сс+-иг

4 Орудный п. нег-д-лн-эр «единением» Кч+Сг+Сс+-эр

5 Соединительн. п. нег-д-лш-лэ «с единением» Кч+Сг+Сс+-лэ

6 Совместный п. нег-д-ль-тэ «с единением» Кч+Сг+Сс+-тэ

7 Исходный п. нег-д-лнн-эс «от единения» Кч+Сг+Сс+-эс

8 Направительн. п. нег-д-лнн-ур «к единению» Кч+Сг+Сс+-ур

4. Пятиморфемные модели 1) Кс+Сг+Сг+Сс+О (на примере косвенных падежных форм слова гиич-л-ул-_ лнн «угощение»)__

№ Название падежа Пример Модель

1 Родительный п. гиич-л-ул-лнн-э «угощения» Кс+Сг+Сг+Сс+-э

2 Дательно-местн. п. гшч-л-ул-лнн-д «угощению» Кс+Сг+Сг+Сс+-т

3 Винительный п. гиич-л-ул-лн-иг «угощение» Кс+Сг+Сг+Сс+-иг

4 Орудный п. гиич-л-ул-лн-эр «угощением» Кс+Сг+Сг+Сс+-эр

5 Соединительн. п. гиич-л-ул-лнн-лэ «с угощением» Кс+Сг+СН-Сс+-лэ

6 Совместный п. гиич-л-ул-ли-тэ «с угощением» Кс+Сн-Сг+Сс+-тэ

7 Исходный п. гиич-л-ул-льн-эс «от угощения» Кс+Сг+Сг+Сс+-эс

8 Направительн. п. гиич-л-ул-лнн-ур «к угощению» Кс+Сг+Сг+Сс+-ур

2) Кп+Сг+Сг+Сс+О (на примере косвенных падежных форм слова баи-р-ул-___ лнн «уменьшение»)__

№ Название падежа Пример Модель

1 Родительный п. бан-р-ул-лии-а «уменьшения» Кп+Сг+Сг* Сс+-а

2 Дательно-местн. п. бан-р-ул-лт-д «уменьшению» Кл+Сг+Сг+Сс+-д

3 Винительный п. бан-р-ул-лн-иг «уменьшение» Кп+Сг+Сг+Сс+-иг

4 Орудный п. бан-р-ул-лн-ар «уменьшением» Кп+Сг+Сг+Сс+-ар

5 Соединительн. п. бан-р-ул-лнн-ла «с уменьшением» Кп+Сг+Сг+Сс+-ла

6 Совместный п. бан-р-ул-лн-та «с уменъшенем» Кп+Сг+СгН-Сс+-та

7 Исходный п. бан-р-ул-льн-ас «от уменьшения» Кп+Сг+Сг+Сс+-ас

8 Направительн. п. бан-р-ул-лнн-ур «куменьшению» Кп+Сг+Сг+Сс+-ур

3) Км+Сг+Сг+Сс+О (на примере косвенных падежных форм слова цуг-л-ул-

лнн «сбор»)

№ Название падежа Пример Модель

1 Родительный п. щг-л-ул-льн-а «сбора» Км+Сг+Сг+Сс+-а

2 Дательно-мест. п. цуг-л-ул-лнн-д «сбору» Км+Сг+Сг+Сс+-д

3 Винительный п. цуг-л-ул-лн-иг «сбор» Км+Сг+Сг+Сс+-иг

4 Орудный п. 1{уг-л-ул-лн-ар «сбором» Км+Сг+Сг+Сс+-ар

5 Соединительн. п. г{уг-л-ул-лнн-ла «со сбором» Км+Сг+Сг+Сс+-ла

6 Совместный п. 1!уг-л-ул-лн-та «со сбором» Км+Сг+Сг+Сс+-та

7 Исходный п. цуг-л-ул-лнн-ас «от сбора» Км+Сг+Сг+Сс+-ас

8 Направительн. п. цуг-л-ул-лнн-ур «к сбору» Км+Сг+Сг1-Сс+-ур

В рамках II типа склонения выделяются двух-, трех-, четырех- и пяти-морфемные модели.

1. Двухморфемные модели

№ Название падежа Пример Модель

1 Родительный п. бичг-ин «письма» Кс+-ин

2 Дательно-мест. п. бичг-т [бичег-те] «письму» Кс+-т

3 Винительный п. бичг//бичг-иг [бичег//бичг~иге] «письмо» Кс+-иг

4 Орудный п. бичг-эр «письмом» Кс+-эр

5 Соединительн. п. бичг-лэ [бичег-лз]«с письмом Кс+-лз

6 Совместный п. бичг-тэ [бичег-тэ] «с письмом Кс+-тэ

7 Исходный п. бичг-эс [бичг-зсе] «от письма» Кс+-эс

8 Направителън. п. бичг-ур «к письму» Kc+-YP

2) Кс+О (на примере косвенных падежных форм слова ах «брат»)

№ Название падежа Пример Модель

1 Родительный п. ах-ин «брата» Кс+-ин

2 Дательно-мест. п. ах-д[ах-дъ] «брату» Кс+-д

3 Винительный п. ах-иг[ах-игъ] «брата» Кс+-иг

4 Орудный п. ах-ар «братом» Кс+-ар

5 Соединительн. п. ах-ла «с братом» Кс+-ла

6 Совместный п. ах-та «с братом» Кс+-та

7 Исходный п. ах-ас[ах-асъ] «от брата» Кс+-ас

8 Направительн. п. ах-ур «к брату» Кс+-ур

2. Трехморфемные модели 1) Кг+Сс+О (на примере косвенных падежных форм слова умш-ач «чи-__татель»)__

№ Название падежа Пример Модель

1 Родительный п. умш-ач-ин «читателя» Кг+Сс+-ин

2 Дательно-мест. п. умш-ач-д «читателю» Кг+Сс+-д

3 Винительный п. умш-ач-иг «читателя» Кг+Сс+-иг

4 Орудный п. умш-ач-ар «читателем» Кг+Сс+-ар

5 Соединительн. п. умш-ач-ла «с читателем» КН-Сс+-ла

6 Совместный п. умш-ач-та «с читателем» Кг+Сс+-та

7 Исходный п. умш-ач-ас «от читателя» Кг+Сс+-ас

8 Направительн. п. умш-ач-ур «к читателю» Кг+Сс+-ур

2) Кп+Сс+О (на примере косвенных падежных форм слова бан-чуд

«молодежь»)

№ Название падежа Пример Модель

1 Родительный п. бан-чуд-ын «молодежи» Кп+Сс+-ын

2 Дательно-мест. п. бан-чуд-т «молодежи» Кп+Сс+-т

3 Винительный п. бан-чуд-ыг «молодежь» Кп+Сс+-ыг

4 Орудный п. бан-чуд-ар «молодежью» Кп+Сс+-ар

5 Соединительн. п. бан-чуд-ла «с молодежью» Кп+Сс+-ла

6 Совместный п. бан-чуд-та «с молодежью» Кп+Сс+-та

7 Исходный п. бан-чуд-ас «от молодежи» Кп+Сс+-ас

8 Направительн. п. бан-чуд-ур «к молодежи» Кп+Сс+-ур

3. Четырехморфемные модели 1) Кс+Сг+Сс+О (на примере косвенных падежных форм слова шир-д-эч __«маляр»)__

№ Название падежа Пример Модель

1 Родительный п. шир-д-эч-ин «маляра» Кс+Сг+Сс+-ин

2 Дательно-мест. п. шир-д-зч-д «маляру» Кс+Сг+Сс+-д

3 Винительный п. ишр-д-эч-иг «маляра» Кс+Сг+Сс+-иг

4 Орудный п. шир-д-зч-зр «маляром» Кс+С1Ч-Сс+-эр

5 Соединительн. п. шир-д-зч-лз «с маляром» Кс+Сг+Сс+-лэ

6 Совместный п. шир-д-зч-тз «с маляром» Кс+Сг+Сс+-тэ

7 Исходный п. шир-д-зч-зс «т маляра» Кс+Сг1-Сс+-эс

8 Направительн. п. шир-д-зч-ур «к маляру» Кс+Сг+Сс+-ур

2) Кг+Сг+Сс+О (на примере косвенных падежных форм слова ууд-з-вр «про_изведениг»)__

№ Название падежа Пример Модель

1 Родительный п. ууд-э-вр-ин «произведения» Кг+Сг+Сс+-ин

2 Дательно-мест. п. ууд-з-вр-т «произведению» Кг+Сг+Сс+-т

3 Винительный п. ууд-з-вр-иг «произведение» Кг+Сг+Сс+-иг

4 Орудный п. ууд-з-вр-зр «произведением» Кг+Сг+Сс+-эр

5 Соединительн. п. ууд-э-вр-лз «с произведением» Кг+Сг+Сс+-лэ

6 Совместный п. ууд-з-вр-тэ «с произведением» Кг+Сг+Сс+-тэ

7 Исходный п. ууд-з-вр-зс «от произведения» Кг+Сг+Сс+-эс

8 Направительн. п. ууд-з-вр-ур «к произведению» Кг+Сг+Сс+-ур

3) Кп+Сг+Сс+О (на примере косвенных падежных форм слова бел-д-вр «под____готовка»)__

№ Название падежа Пример Модель

1 Родительный п. бел-д-вр-ин «подготовки» Кп+Сг+Сс+ин

2 Дательно-мест. п. бел-д-вр-т «подготовке» Кп+Сг+-Сс+т

3 Винительный п. бел-д-вр-иг «подготовку» Кп+Сг+Сс+иг

4 Орудный п. бел-д-вр-зр «подготовкой» Кп+Сг+Сс+эр

5 Соединительн. п. бел-д-вр-лз «с подготовкой» Кп+Сг+Сс+лэ

6 Совместный п. бел-д-вр-тз «с подготовкой» Кп+Сг+Сс+тэ

7 Исходный п. бел-д-вр-зс «от подготовки» Кп+Сг+Сс+эс

8 Направительн. п. бел-д-вр-ур «к подготовке» Кп+Сг+Сс+ур

4. Пятиморфемная модель Кг+Сг+Сс+Сс+О

(на примере косвенных падежных форм слова сур-н-уль-ч «ученик»)

№ Название падежа Пример Модель

1 Родительный п. сур-н-улъ-ч-ин «ученика» Кг+Сг+Сс+Сс+-ин

2 Дательно-мест. п. сур-н-улъ-ч-д «ученику» Кг+Сг+Сс+Сс+-д

3 Винительный п. сур-н-улъ-ч-иг «ученика» Кг+Сг+Сс+Сс+-иг

4 Орудный п. сур-н-улъ-ч-ар «учеником» Кг+Сг+Сс+Сс+-ар

5 Соединительн. п. сур-н-уль-ч-ла «с учеником» КЦ-Сг+Сс+Сс+-ла

6 Совместный п. сур-н-уль-ч-та «с учеником» Кг+Сг+Сс+Сс+-та

7 Исходный п. сур-н-уль-ч-ас «от ученика» Кг+Сг+Сс+Сс+-ас

8 Направительный п. сур-ь-уль-ч-ур «к ученику» КгЬСг+Сс+Сс+-ур

В рамках III типа склонения выделяются двух- и трехморфемные модели. 1. Двухморфемные модели 1) Кс+О (на примере косвенных падежных форм слова се «ночь»)

№ Название падежа Пример Модель

1 Родительный п. сее-тн «ночи» Кс+-(К)ин

2 Дательно-мест. п. свв-д [свв-де] «ночи» Кс+-д

3 Винительный п. свв-г[ свв-ге]// со «ночь» Кс+-г

4 Орудный п. свв-нэр «ночью» Кс+-(Ь)эр

5 Соединительн. п. сво-лэ «с ночью» Кс+-лэ

6 Совместный п. свв-тэ «с ночью» Кс+-тэ

7 Исходный п. свв-иэс[сво-н-эсе] «от ночи» Кс+-(Ь)эс

8 Направительн. п. сов-нур «к ночи» Kc+-(h)YP

2) Кс+О (на примере косвенных падежных форм слова така «курица»)

№ Название падежа Пример Модель

1 Родительный п. така-н «курицы» Кс+-н

2 Дательно-мест. п. така-д[така-дъ] «курице» Кс+-д

3 Винительный п. така-г[така-гъ] //така «курицу» Кс+-г

4 Орудный п. така-нар «курицей» Kc+-(h)ap

5 Соединительн.п. така-ла «с курицей» Кс+-ла

6 Совместный п. така-та «с курицей» Кс+-та

7 Исходный п. така-нас [така-насъ] «от курицы» Kc+-(h)ac

8 Направительн. п. така-нур «к курице» Kc+-(h)yp

2. Трехморфемные модели 1) Кг+Сс+О (на примере косвенных падежных форм слова влг-з «колыбель»)

№ Название падежа Пример Модель

1 Родительный п. влг-э-н «колыбели» Кг+Сс+-н

2 Дательно-мест. п. влг-э-д [олг-э-де]«колыбели» Кг+Сс+-д

3 Винительный п. влг-э-г[елг-з-ге] «колыбель» Кг+Сс+-г

4 Орудный п. олг-э-нзр «колыбелью» Кг+Сс+-эр

5 Соединительн. п. олг-з-лэ «с колыбелью» Кг+Сс+-лэ

6 Совместный п. влг-э-тэ «с колыбелью» Кг+Сс+-тэ

7 Исходный п. влг-э-нэс [ елг-э-нэсе] «от колыбели» Кг+Сс+-(Ь)эс

8 Направительн. п. влг-э-ьур «к колыбели» Кг+Сс+-(Ь)ур

2) Кс+Сс+О (на примере косвенных падежных форм слова баг-ла «связка;

узел»)

№ Название падежа Пример Модель

1 Родительный п. баг-ла-н «связки; узла» Кс+Сс+-н

2 Дательно-мест. п. баг-ла-д[баг-ла-дъ] «связке; узлу» Кс+Сс+-д

3 Винительный п. баг-ла-г [баг-ла-гъ]«связку; узел» Кс+Сс+-г

4 Орудный п. баг-ла-нар «связкой; узлом» Кс+Сс+-(Ь)ар

5 Соединительн. п. баг-ла-ла «со связкой; узлом» Кс+Сс+-ла

6 Совместный п. баг-ла-та «со связкой; узлом» Кс+Сс+-та

7 Исходный п. баг-ла-нас [баг-ла-насъ]«от связки; узла» Кс+Сс+-(Ь)ас

8 Направительн. п. баг-ла-нур «к связке; узлу» Кс+Сс+-(Ь)ур

3) Кп+Сс+О (на примере косвенных падежных форм слова сэзх-лз «красави-

ца»)

№ Название падежа Пример Модель

1 Родительный п. сээх-лэ-н «красавицы» Кп+Сс+-н

2 Дательно-мест. п. сээх-лз-д [сзэх-лэ-де]«красавицей» Кп+Сс+-д

3 Винительный п. сээх-лэ-г[сээх-лэ-ге] «красавицу» Кп+Сс+-г

4 Орудный п. сээх-лэ-нзр «красавица» Кп+Сс+-(Ь)эр

5 Соединительный п. сээх-лэ-лз «с красавицей» Кп+Сс+-лэ

6 Совместный п. сзэх-лэ-тз «с красавицей» Кп+Сс+-тэ

7 Исходный п. сээх-лэ-нзс [сээх-лэ-нэсе] «от красавицы» Кп+Сс+-(Ь)эс

8 Направительн. п. сзэх-лэ-нур «к красавице» Кп+Сс+-(%р

Следует иметь в виду, что некоторые падежные окончания, например, родительного падежа -ин/-ын совместного падежа -та/-тэ омонимичны словообразовательному суффиксу прилагательных -ин/-ын, -та/-тэ. В словоформе герин «дома»( герин терз «окно дома») выделяется корень гер «дом» и окончание родительного падежа -ин, а в слове герин «домашний», (герин квдлмш «домашняя работа») - корень гер «дом» и словообразовательный суффикс имен прилагательных -ин.

Из приведенных таблиц видно:

- форма родительного падежа имен существительных имеет следующие морфемные модели: 1) двухморфемные: Кс+-а/-э; Кс+-ин/-ын (вариант Кс+-г-ин/-(Ь)-ин); Кс+-н; 2) трехморфемные: Кс+Сс+-а/-э; Кс+Сс+-н; Кг+Сс+-а/-э; Кг+Сс+-ин/-ын; Кг+Сс+-н; Кп+Сс+-ин/-ын; Кп+Сс+-н; 3) четьфехморфемные: Кс+Сг+Сс+-а/-э; Кс+Сг+Сс+-ин/-ын; Кг+Сг+Сс+-а/-о; Кг+Сг+Сс+-ин/-ын; Кп+Сг(-Сс+-ин/-ын; Кч+Сг+Сс+-а/-э; 4) пятиморфемные: Кс+Сг+Сг+Сс+-а/-э; Кс+Сг+Сс+Сс+-ин/-ын; Кп+Сг+Сг+Сс+-а/-э; Км+Сг+Сг+Сс+-а/-э.

- форма дательно-местного падежа имеет следующие морфемные модели: 1) двухморфемную: Кс+-т/-д; 2) трехморфемные: Кс+Сс+-т/-д; Кг+Сс+-т/-д; Кп+Сс+-т/-д; 3) четырехморфемные: Кс+Сг+Сс+-т/-д; Кг+Сг+Сс+-т/-д; Кч+Сг+Сс+-т/-д; Кп+Сг+Сс+-т/-д; 4) пятиморфемные: Кс+Сг+Сг+Сс+-т/-д; Кп+Сг+Сг+Сс+-т/-д; Км+Сг+Сг+Сс+-т/-д; Кг+Сг+Сс+Сс+-т/-д.

- форма винительного падежа имеет следующие морфемные модели: 1) двухморфемные: Кс+-г; Кс+-иг/-ыг; 2) трехморфемные: Кс+Сс+-иг/-ыг; Кс+Сс+-г; Кг+Сс+-г; Кг+Сс+-иг/-ыг; Кп+Сс+-иг/-ыг; Кп+Сс+-г; 3) четырехморфемные: Кс+Сг+Сс+-иг/-ыг; Кг+Сг+Сс+-иг/-ыг; Кч+Сг1-Сс+-иг/-ыг; Кп+Сг+Сс+-иг/-ыг; 4) пятиморфемные: Кс+Сг+Сг+Сс+-иг/-ыг; Кп+Сг+Сг+Сс+ -иг/-ыг; Км+Сг+Сг+Сс+-иг/-ыг; Кг+Сг+Сс+Сс+-иг/-ыг.

- форма орудного падежа имеет следующие морфемные модели: 1) двухморфемные: Кс+-ар/-эр (вариант Кс+-(Ь)ар/-(Ь)эр; Кс+(г)-ар/(г)-эр); 2) трехморфемные: Кс+Сс+-ар/-эр (вариант Кс+Сс+-(Ь)ар/-(Ь)эр); Кг+Сс+-ар/-эр; Кп+Сс+-ар/-эр (вариант Кп+Сс+-(Ь)ар/-(Ь)эр); 3) четьфехморфемные: Кс+Сг+Сс+-ар/-эр; Кг+Сг+Сс+-ар/-эр; Кч+Сг+Сс+-ар/-эр; Кп+Сг+Сс+-ар/-эр; 4) пятиморфемные: Кс+Сг+Сг+Сс+-ар/-эр; Кп+Сг+Сг+Сс+-ар/-эр; Км+Сг+Сг +Сс+-ар/-эр; Кг+Сг+Сс+Сс+-ар/-эр.

- форма соединительного падежа имеет следующие морфемные модели: 1) двухморфемную: Кс+-ла/-лэ; 2) трехморфемные: Кс+Сс+-ла/-лэ; Кг+Сс+-ла/-лэ; Кп+Сс+-ла/-лэ; 3) четьфехморфемные: Кс+Сг+Сс+-ла/-лэ; Кг+Сг+Сс+-ла/-лэ; Кч+Сг+Сс+-ла/-лэ; Кп+Сг+Сс+-ла/-лэ; 4) пятиморфемные: Кс+Сг+СгНСс+-ла/-лэ; Кп+Сг+Сг+Сс+-ла/-лз; Км+Сг+Сг+Сс+-ла/-лэ; Кг+Сг+Сс+Сс+-ла/-лз.

- форма совместного падежа имеет следующие морфемные модели: 1) двухморфемную: Кс+-та/-тэ; 2) трехморфемные: Кс+Сс+-та/-тэ; Кг+Сс+-та/-тэ; Кп+Сс+-та/-тэ; 3) четьфехморфемные: Кс+Сг+Сс+-та/-тэ; Кг+Сг+Сс+-та/-тэ; Кч+Сг+Сс+-та/-тэ; Кп+Сг+Сс+-та/-тэ; 4) пятиморфемные: Кс+Сг+Сг+Сс+-та/-тэ; Кп+Сг+Сг+Сс+-та/-тэ; Км+Сг+Сг+Сс+-та/-тэ; Кг+Сг+Сс+Сс+-та/-тэ.

- форма исходного падежа имеет следующие морфемные модели: 1) двухморфемные модели: Кс+-ас/-эс (вариант Кс+-(Ь)ас/-(Ь)эс); 2) трехморфемные: Кс+Сс+-ас/-эс (вариант Кс+Сс+-(Ъ)ас/-(Ь)эс); Кг+Сс+-ас/-эс; Кп+Сс+-ас/-эс (вариант Кп+Сс+-(Ь)ас/-(Ь)эс); 3) четьфехморфемные: Кс+Сг+Сс+-ас/-эс; Кг+Сг+Сс+-ас/-эс; Кч+Сг+Сс+-ас/-эс; Кп+Сг+Сс+-ас/-эс; 4) пятиморфемные: Кс+Сг+Сг+Сс+-ас/-эс; Кп+Сг+Сг+Сс+-ас/-эс; Км+Сг+Сг+ Сс+-ас/-эс; Кг+Сг+Сс+Сс+-ас/-эс.

- форма направительного падежа имеет следующие морфемные модели: 1) двухморфемные модели: Кс+-ур/-ур (вариант -(Ь)ур/-(Ь)ур); 2) трехмор-фемные: Кс+Сс+-ур/-ур (вариант Кс+Сс+-(Ь)ур/-(Ь)ур); Кг+Сс+-ур/-ур; Кп+Сс+-ур/-ур (вариант Кп+Сс+-(Ь)ур/-(Ь)ур); 3) четырехморфемные: Кс+Сг+Сс+-ур/-ур; Кг+Сг+Сс+-ур/-ур; Кч+Сг+Сс+-ур/-ур; Кп+Сг+Сс+-ур/-ур; 4) пятиморфемные: Кс+Сг+Сг+Сс+-ур/-ур; Кп+Сг+Сг+Сс+-ур/-ур; Км+Сг+Сг+Сс+-ур/-ур; Кг+Сг+Сс+Сс+-ур/-ур.

Рассмотренные два типа имен существительных при словоизменении образуют 3 типа склонения. Падежные модели выделяются с учетом словоизменительных типов. Формообразовательная модель, в отличие от морфемной, имеет бинарную структуру: формообразующая основа и форматив (падежное окончание).

В параграфах 3.3 - 4.0. рассматриваются морфемные модели имен существительных в родительном, дательно-местном, винительном, орудном, соединительном, совместном, исходном, направительном падежах с анализом морфонологического аспекта экспонентов морфем. Установлено, что при образовании падежных форм наблюдаются разнообразные морфонологические явления, отражающие характер сочетаемости морфем. Выяснилось, что агглютинация - это не единственная техника сочетания морфем. Морфонологические процессы, наблюдаемые на морфемном шве, делятся на альтернации (чередования), элизии (опущение одной или более фонем), метатезы (перестановки фонем), аугментации (добавления фонем). В зависимости от позиции фонемы различаются два типа элизии: усечение (элизия начальной или конечной фонемы) и диэреза (элизия срединных фонем). Соответственно аугментации делятся на наращения (маргинальных фонем) и эпентезу (появление дополнительных фонем в середине).

Морфемный анализ падежных словоформ позволил сделать вывод, что сегмент н- в определенных падежных формах (типа буу-нин «ружья» и т.п.) является субморфом в составе падежного аффикса, а не морфемой-интерфиксом. Хотя этот сегмент несложно выделить с помощью квадрата, а также с опорой на принцип остаточной выделимости, вряд ли можно говорить о его семантизованности, т.е. значении. Следовательно, сегменты -ьин, -ин являются алломорфами одной и той же морфемы родительного падежа, причем первый содержит субморф -н-.

В заключении сформулированы основные выводы и намечены перспективы дальнейшего изучения проблемы.

Поскольку в результате данного исследования выявлены только морфемные модели производных существительных и их падежных словоформ, то предстоит еще выявить, инвентаризировать и описать морфемные модели других частей речи. При учете всех морфемных моделей производных слов и грамматических форм будет создана база для составления грамматического словаря калмыцкого языка.

Основные положения и выводы диссертации отражены в следующих публикациях:

Статья в рецензируемом научном издании, рекомендованном ВАК для апробации основных результатов диссертации на соискание ученой степени:

1. Манджеева Е.Ц. Морфемные модели слов в калмыцком языке / Е.Ц. Манджеева II Научная мысль Кавказа. Ростов на Дону: Издательство СевероКавказского научного центра высшей школы - 2008. - №4. - С. 54-57. (0,5 п.л.).

Публикации в других научных гаданиях:

2. Манджеева Е.Ц. Модели производных имен существительных, мотивированных глаголами / Е.Ц. Манджеева // Живой язык: Теоретические и социокультурные аспекты функционирования и развития современных монгольских языков: Материалы международной научной конференции: Издательство КГУ, 2007. - С. 92-93 (0,3 п.л.).

3. Манджеева Е.Ц. Морфемные блоки в калмыцком и русском языках / Е.Ц. Манджеева // О тенденциях взаимодействия и взаимовлияния русского и национальных языков в современной России»: Материалы общероссийской научной конференции (19-20 ноября 2007 г., Элиста) - Элиста: КИГИ РАН, 2008.-С. 79-82(0,3 п.л.).

4. Манджеева Е.Ц. К вопросу о классификации основ существительных и их типах склонения (постановка проблемы) / Е.Ц. Манджеева // Калмыцкий язык как интеллектуальная ценность и учебный предмет: Материалы республиканской научно-практической конференции (19 февраля 2009 г., Элиста) -Элиста: Издательство КГУ, 2009. - С. 90-92 (0,3 п.л.).

5. Манджеева Е.Ц. К вопросу о методике выделения морфемных моделей производных слов в современном калмыцком языке / Е.Ц. Манджеева // Молодежь и наука: традиции и инновации в исследованиях молодых ученых Калмыкии: Материалы III республиканской научно-практической конференции (23 апреля 2009 г., Элиста) - Элиста: Издательство КГУ, 2010. - С.45-46 (0,3 п.л.).

Подписано в печать 25.05.2010. Формат 60x84 1/16 Бумага офсетная №1. Гарнитура Тайме. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,2. Тираж 100 экз. Заказ №8

Отпечатано в лаборатории научно-технического обеспечения КИГИ РАН. 358000 Республика Калмыкия, г. Элиста, ул. Илишкина, 8

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Манджеева, Елена Цереновна

Введение.

Глава 1. Морфемные модели производных слов и словоформ в калмыцком языке, принципы их выделения и описания.

1.1. Морфемный состав слова.

1.2. Морфемная модель слова.

1.3. Морфемные блоки.

Глава 2. Морфемные модели производных имен существительных.

2.1. Основные понятия словообразования.

2.2. Морфемные модели производных имен существительных, образованных от глаголов.

2.3. Морфемные модели производных имен существительных, образованных от существительных.

2.4. Морфемные модели производных имен существительных, образованных от прилагательных.

2.5. Морфемные модели производных имен существительных, образованных от числительных.

Глава 3. Морфемные модели падежных форм имен существительных.

3.1. Принципы выделения морфемных моделей падежных форм.

3.2. Типы основ непроизводных имен существительных в именительном падеже единственного числа.

3.3. Морфемные модели имен существительных в родительном падеже.

3.4 Морфемные модели имен существительных в дательно-местном падеже.

3.5. Морфемные модели имен существительных в винительном падеже.

3.6. Морфемные модели имен существительных в орудном падеже

3.7. Морфемные модели имен существительных в соединительном падеже

3.8. Морфемные модели имен существительных в совместном падеже.

3.9. Морфемные модели имен существительных в исходном падеже.

4.0. Морфемные модели имен существительных в направительном падеже

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Манджеева, Елена Цереновна

Актуальность исследования. Настоящая диссертация посвящена исследованию морфемных особенностей имен существительных в современном калмыцком языке. Необходимость предпринятого исследования диктуется неопределенностью и дискуссионностью основных понятий морфологии калмыцкого языка, к числу которых относится понятие морфемной модели производного слова и словоформы.

Понятие морфемной модели является ключевым в теории морфемики. Под этим термином подразумевается типовая структурная схема, по которой могут быть образованы серии морфемных конструкций с одинаковой структурой. Без учета моделей производных слов и словоформ невозможно в полном объеме представить словообразовательную систему и систему грамматических категорий калмыцкого языка.

Морфемная модель слова (словоформы) какого-либо языка отражает его возможности в сочетаемости морфем, которая реализуется в морфемных моделях частей речи. Каждая часть речи имеет свои модели, отражающие релевантные, характерные только для нее морфемные последовательности.

Системные исследования калмыцкой морфемики целесообразно начать с анализа морфемной структуры имен существительных в силу доминирующего положения данного класса слов в системе словоизменения и словообразования калмыцкого языка (для сравнения: глаголы составляют около одной десятой производной лексики). Знание морфемных моделей имен существительных важно не только для выделения словообразовательных типов, но и для выявления падежной парадигматики. Изучение морфемных моделей слов расширяет исследовательское поле морфологии монгольских языков и создает новые основания для сравнения родственных языков.

Выявление и описание морфемных моделей представляется весьма актуальным как для дальнейшего научного осмысления системной организации калмыцкого языка в целом, так и его языковых единиц (фонем, морфем, слов, предложений) и их вариантов.

Одним из достижений теоретического языкознания является установление факта вариантности языковых единиц всех уровней: «Каждая единица существует в виде множества экземпляров, оставаясь при этом сама собой, подобно тому, как одна и та же книга может быть размножена в бесчисленном количестве экземпляров. Само бытие отдельной единицы языка есть ее варьирование, сосуществование множества ее вариантов. В варьировании единиц языка проявляется вариантно-инвариантное устройство всей языковой системы» [Лингвистический энциклопедический словарь 1990].

Морфемные модели слов, будучи обобщением морфемного состава конкретных слов («экземпляров»), напрямую связаны с вариантами определенных типов слово- и формообразования. Они открывают широкие возможности для описания явлений вариативности в словообразовании и морфологии, а также уточняют традиционные принципы описания грамматики, а именно: позволяют выделять инварианты и варианты не только в фонетике, но и в словообразовании и грамматике.

История вопроса и степень научной разработанности проблемы. С момента выхода одной из первых грамматик монгольских языков А.А. Бобровникова [1835] состав слова постоянно привлекает к себе внимание монголистов. Всех исследователей в этой области можно условно разделить на группы. В первую группу входят А.А. Бобровников [1849], А.В. Попов [1847], В.Л. Котвич [1929], Г.Д. Санжеев [1940], Б.Б. Бадмаев [1963], И.К. Илишкин [1973], У.-Ж.Ш. Дондуков [1980] и др., в работах которых выделяются «части» слов на материале современных монгольских языков. Однако между исследователями при описании «частей» слова наблюдаются и противоречия. Расхождения касаются как терминологического обозначения, так и количественного состава частей слова. Одни выделяют только две части в слове: корни и аффиксы (Б.Б. Бадмаев, Г.Д. Санжеев), другие - три части: корни, аффиксы и окончания (А.А. Бобровников, А.В. Попов).

Вторая группа представлена монголистами, которые обращают внимание на явления, возникающие в словах на морфемных швах, то есть при сочетании «частей» - морфем. К их числу относятся Slabo Jerez Maria [1943], Т.А. Бертагаев [1969], Г.Ц. Пюрбеев [1977], Д.А. Сусеева [1985], Р.П. Харчевникова [2008] и др. Они описали такие явления, как интерфиксация, усечение, чередование звуков, метатеза, фузия и др.

К третьей группе относятся Г.И. Рамстедт [1935], Ц.-Д. Номинханов [1964], Б.Х. Тодаева [1968], В.И. Рассадин [2008] и др., которые уделили большое внимание сравнению значимых частей слов (корней, аффиксов) в родственных монгольских и тюркских языках.

Четвертую группу составляют исследователи Б.Я. Владимирцов [1929], Б.Х. Тодаева [1968], C.JI. Чареков [2000], П.Ц. Биткеев [1975] и др., которые уделили внимание эволюции значимых частей слова в родственных языках.

Пятая группа представлена Г.А. Дырхеевой, О.С. Ринчиновым [2005], которые изучают морфологическую структуру слова на материале бурятского художественного текста с помощью статистического метода.

Сегодня уже не нуждается в доказательстве возможность множественного членения калмыцкой словоформы. В результате применения разных принципов анализа слова в его составе выделяются несовпадающие между собой морфологические структуры. Поэтому в данной работе разграничиваются три типа анализа внутренней структуры слова: морфемный, словообразовательный и формообразовательный. Все эти три разновидности морфологического анализа структуры слова исследованы в калмыковедении и, шире, в монголистике в разной степени: в большей степени - словообразовательный (У.-Ж.Ш. Дондуков, Д.А. Сусеева, С.М. Трофимова и др.) и формообразовательный (Д.А. Павлов, Р.П. Харчевникова и др.), в меньшей степени - морфемный (С.А. Крылов, Е.А. Кузьменков, Д.А. Сусеева и др.).

Накопленный монголистикой исследовательский материал показывает, что ученые по-разному интерпретируют состав слова и явления, происходящие в нем. Калмыцкий язык, как и другие монгольские языки, относится к типу агглютинативных языков. Это значит, что различные грамматические формы слова образуются путем последовательного прибавления к корню определенных аффиксов. При морфологическом анализе слов обнаруживаются в основном два вида морфем - корень и аффикс [Грамматика калмыцкого языка 1983]. В результате такого обобщения морфемный состав слова выступает как сочетание корня и аффикса, между которыми устанавливается одна связь - агглютинативная. Проблема морфемной структуры слова сводится в основном к выявлению значимых частей слова (корня, аффикса), их семантики, функций, истории происхождения, параллелей в родственных языках и т.д. При этом пока не всегда учитывается еще один важный аспект, а именно: морфотактика (синтаксис морфем) и разграничение морфемного и словообразовательного анализа слов. Эти проблемы остаются в монголистике открытыми.

В последние годы на некоторые из этих вопросов попытались дать ответы Д.А. Сусеева и С.А. Крылов. Д.А. Сусеева [1998] в связи с этим рассмотрела вопросы соотношения морфемики, морфотактики, морфонологии и словообразования на материале калмыцкого и монгольского языков в сравнительном освещении, а С.А. Крылов [2005] — на материале современного монгольского языка. Тем не менее, некоторые аспекты морфемного состава слова в калмыцком языке не подвергались еще монографическому изучению. К их числу относится и заявленная в названии диссертации тема исследования.

Объектом исследования являются производные имена существительные, образованные по модели аффиксального словообразования, и падежные формы имен существительных.

Предметом исследования являются морфемные модели производных существительных и их падежных словоформ, которые отражают как общие, так и специфические черты сочетаемости морфем калмыцкого языка в процессах слово- и формообразования.

Цель исследования - выявить и описать морфемные модели производных имен существительных и падежных словоформ в современном калмыцком языке.

Для достижения поставленной цели потребовалось решить следующие основные задачи:

- разработать понятийно-терминологический аппарат, обеспечивающий изучение морфемных моделей слов с точки зрения системности языка;

- сформулировать принципы выделения морфемных моделей существительных;

- выявить систему морфемных моделей производных существительных с учетом словообразовательных типов и дать их классификацию;

- выявить систему морфемных моделей падежных словоформ существительных с учетом словоизменительных типов и дать их классификацию.

Этим задачам соответствуют избранные методы и приемы исследования. В работе использовался метод лингвистического описания, который включает в себя такие взаимосвязанные приемы, как наблюдение, сопоставление, обобщение, а также приемы классификации. Кроме того, были использованы морфемный и словообразовательный ~ анализы. Диссертационное исследование проводилось в синхронном аспекте.

Материалом для исследования послужили производные имена существительные, извлеченные методом сплошной выборки из словарей разного типа: «Орс-хальмг толь» (М., 1964), «Хальмг-орс толь» (М., 1977), «Словообразовательный словарь калмыцкого языка» Д.А. Сусеевой (Элиста, 1985), а также падежные словоформы, взятые из художественных текстов.

Теоретико-методологической базой настоящего исследования являются разрабатываемые в общем языкознании, русистике и монголистике положения, в соответствии с которыми словообразование и формообразование могут быть описаны не столько с помощью служебных морфем - словообразовательных и грамматических аффиксов, сколько с помощью моделей производных существительных и их падежных словоформ (В.В. Лопатин, А.Н. Тихонов, А.С. Герд и др.).

Одним из первых, кто обратил внимание на применение моделей в языкознании, был академик Л.В. Щерба. Он полагал, что лингвист должен заниматься не только составлением грамматики и словаря на основании ограниченного текстового материала, но и экспериментировать. В связи с этим он писал: «Исследователь живых языков . .должен исходить из так или иначе понятого языкового материала. Но, построив из фактов этого материала некую отвлеченную систему, необходимо проверять её на новых фактах, то есть смотреть, отвечают ли выводимые из нее факты действительности. .Сделав какое-либо предположение о смысле того или иного слова, той или иной формы, о том или ином правиле словообразования или формообразования и т.п., следует пробовать, можно ли сказать ряд разнообразных фраз (который можно бесконечно множить), применяя это правило. Утвердительный результат подтверждает правильность постулата.» [221, с.31-32].

Как видно из слов Л.В. Щербы, основой для экспериментирования в языкознании должны стать «отвлеченные системы», к числу которых сегодня языкознание относит системы словообразовательных типов и их падежной парадигматики, которые реализуются в моделях производных слов и моделях их падежных словоформ соответственно. Модели, в свою очередь, реализуются в конкретных словах и словоформах.

Теоретическая значимость данного исследования. В диссертации представлен понятийный аппарат, с помощью которого можно описывать морфемные модели производных существительных и их падежных словоформ в родственных монгольских языках. Морфемные модели калмыцких слов впервые рассматриваются не просто как конкретные модели конкретных слов и словоформ, а как типовые структурные схемы, которые по-разному реализуются в конкретных словах и словоформах. Кроме того, установлено, что морфемные модели в калмыцком языке могут варьировать в зависимости от сочетаемости морфем. Все это расширяет базу для дальнейшего теоретического изучения грамматического строя калмыцкого языка.

Практическая ценность исследования состоит в том, что сформулированные в диссертации положения могут быть использованы при создании грамматического словаря калмыцкого языка, грамматики калмыцкого языка, в вузовских лекциях и спецкурсах по современному калмыцкому языку в таких разделах, как «Морфемика», «Морфонология», «Морфотактика», «Словообразование», «Морфология», а также в сравнительных грамматиках монгольских языков и сопоставительных грамматиках, например, калмыцкого и русского языков.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в калмыцком языкознании системно описаны морфемные модели имен существительных, как производных слов, так и падежных словоформ.

Положения, выносимые на защиту:

1. Изучение новых аспектов структуры калмыцкого слова требует введения в грамматическое описание нового понятия и его терминологического обозначения - «морфемная модель». Морфемные модели имен существительных как абстрактные схемы конкретных слов представляют собой цепочку морфем, отличающихся друг от друга их количеством и качеством.

2. Теория морфемных моделей имен существительных позволяет в рамках словообразовательных типов и падежной парадигматики (трех типов склонения и двух типов основ существительных (с вокалической и консонантной) выделять в современном калмыцком языке соответственно модели производных слов (словообразовательные) и словоформ (словоизменительные). Морфемная структура слова является базой для выведения функциональных (слово- и формообразовательных) структур этого же слова, поскольку заключает в себе максимально возможный для данного слова набор границ. А функциональная структура того же слова реализует лишь часть из заданных морфемной структурой внутрисловных границ. В рамках словообразовательного членения слова выделяется основно-деривационная граница, а в падежной словоформе имени существительного -основно-флексийная, образуемая противопоставлением формообразующей основы и падежных формативов.

3. Морфемы, сочетаясь друг с другом, создают самые разнообразные комбинации, многие из которых являются специфическими для калмыцкого языка. В определении характера морфемных моделей слов большую роль играет морфотактика (синтаксис морфем). В калмыцком языке можно выделить свободные и связанные сочетания морфем. Свободные сочетания морфем - это такие комплексы, которые легко распадаются на составляющие их элементы, например, в слове бичэчнрт «писателям» таким блоком будет сочетание трех служебных морфем -эч-нр- [эч-нер-те]. Связанные сочетания морфем не распадаются на их составляющие.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании отдела языкознания Калмыцкого института гуманитарных исследований Российской академии наук. Ее основные положения и результаты докладывались на следующих научных форумах: международной научной конференции «Живой язык: Теоретические и социокультурные аспекты функционирования и развития современных монгольских языков» (Элиста, 2007); общероссийской научной конференции «О тенденциях взаимодействия и взаимовлияния русского и национальных языков в современной России», посвященной Году русского языка» (Элиста, 2008); республиканской научно-практической конференции «Калмыцкий язык как учебный предмет и как интеллектуальная ценность»

Элиста, 2009); III республиканской научно-практической конференции «Молодежь и наука: традиции и инновации в исследованиях молодых ученых Калмыкии» (Элиста, 2009). По теме диссертации опубликовано 5 статей, в том числе 1 статья в рецензируемом издании, входящем в перечень журналов, утвержденных ВАК Минобрнауки РФ. Общий объем составил 1,7 п.л.

Структура диссертации определена целью, задачами и материалом исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Морфемные модели слов в современном калмыцком языке"

Основные результаты исследования

1. Развитие и функционирование различных подсистем калмыцкого языка, (лексический состав, звуковой строй, грамматика), несмотря на органическую связь и единство, характеризуются присущими каждому из них специфическими особенностями, отражающими их внутренние черты. В связи с этим каждый уровень языка изучается с помощью определенных терминов и понятий. На каждом уровне имеются соответствующие единицы языка (фонемы, морфемы, слова, предложения), которые вступают между собой в определенные отношения (парадигматические и синтагматические).

2. Морфемный состав слова в калмыцком языке зависит от того, какие типы морфем выделяются в языке, какова их семантика и функции. Морфемы не только в процессе развития языка, но и в процессе его функционирования вступают между собой в разнообразные отношения, оказывая друг на друга большое влияние в семантическом и формальном плане. Подобные изменения требуют при исследовании грамматического строя языка строгого разграничения двух аспектов языка: динамического (исторического, диахронического) и статического (современного, синхронного). Поэтому при описании морфемного состава слова и его моделей в современном калмыцком языке учитываются только те компоненты слова, их связи и отношения, которые присущи современному калмыцкому языку. 3. Морфемный состав слова в современном калмыцком языке определяется особенностями и правилами сочетания морфем, которые охватывают как свободные сочетания, так и несвободные, которые образуют устойчивые морфемные блоки.

4. Особенности сочетания морфем зависят, как и в других языках, от тех морфонологических явлений, которые обнаруживаются при сочетании морфем: 1) чередование фонем (мврн «лошадь» — мордх «садиться верхом на лошадь», где наблюдается чередование в корне в-о); 2) усечение конечной фонемы (нонан «зеленый» - нона-вр «зеленоватый»)', 3) наложение морфов (меддг «знающий» — меддг+уга=меддго «незнающий»)', 4) метатеза (таитг [ташмъг] «плеть; кнут» — таитгин [тагиъмгин] «плети; кнута»)',

5. Морфемная модель слова в калмыцком языке по результатам данного исследования - это обобщение морфемного состава конкретных слов и его словоформ, абстрактная схема, которая лежит в основе сочетаемости (комбинаторики) морфем. Морфемная модель выводится из конкретных слов методом дедукции (от простого к сложному). Например, из слов тасрха «обрывок, отрезок», шуурха «трещина», ханрха «щель, дыра, отверстие», хамхрха «обломок», тесркэ «расщелина» можно вывести общую для этих слов морфемную модель.

6. Морфемные модели, как показывают результаты данного исследования, бывают двух типов: 1) морфемные модели производных слов и 2) морфемные модели грамматических форм. Первый тип модели связан со словообразованием; второй тип - с формообразованием. Морфемные модели производных слов выделяются в рамках словообразовательных типов; морфемные модели словоформ выделяются на базе 3 типов склонения и 2 типов основ существительных (с вокалической основой и консонантной основой).

7. С помощью морфемных моделей производных слов раскрывается объем и характер словообразовательных типов калмыцкого языка. Как показали наши наблюдения, в рамках 43 словообразовательных типов современного калмыцкого языка выделены два вида моделей: 1) морфемная (с морфонологическими вариантами), 2) функциональная (словообразовательная), которые подробно описаны в нашей работе. Между этими моделями существуют разные отношения. Одни модели превалируют, являясь продуктивными (Кг+-лнн; Кс и др.), другие - уникальны, единичны (Кс+-лщрин).

8. Учитывая характер формообразующей основы, в рамках I типа склонения выделено 72 морфемные модели: 8 двухморфемных, 16 трехморфемных, 24 четырехморфемные, 24 пятиморфемные. В рамках II типа склонения выделено 56 морфемных моделей: 8 двухморфемных, 16 трехморфемных, 24 четырехморфемные, 8 пятиморфемных. В рамках III типа склонения выделено 11 морфемных моделей: 8 двухморфемных, 3 трехморфемные. Всего выявлено и установлено 139 морфемных моделей падежных словоформ современного калмыцкого языка.

Перспективы дальнейшего изучения проблемы:

1. Поскольку выявлены морфемные модели только производных существительных и падежных словоформ, то предстоит еще выявить, инвентаризировать и описать морфемные модели остальных частей речи. При учете всех морфемных моделей производных слов и грамматических форм будет создана база для составления грамматического словаря морфем калмыцкого языка.

2. Морфемные модели слов калмыцкого языка характеризуются определенной комбинаторикой морфем. Это свидетельствует о том, что назрело время разработки синтаксиса морфем (морфотактики).

3. Морфемная модель слова как абстрактная схема морфемного состава конкретных слов может использоваться в качестве единицы сопоставления родственных монгольских языков. Основываясь на продуктивности/ непродуктивности моделей, можно установить тенденции в развитии морфемики, словообразования и морфологии конкретных монгольских языков на современном этапе.

4. Морфемные модели слов, будучи исторически изменчивыми, могут быть привлечены для разграничения двух аспектов языка - синхронии и диахронии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключении сформулированы основные выводы и намечены перспективы дальнейшего изучения проблемы.

Список научной литературыМанджеева, Елена Цереновна, диссертация по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии"

1. Бадмин Алексей. ЦаЬан толЬа. Элст, 1977.

2. Бадмин Алексей. Ьурвн ботьта уудэврмудин хурацЬу. Элст, 1986.

3. Басцга Баатр. Бумбин орн. Элст, 1981.

4. Дорж;ин Басц. Эзн. Элст, 1981.

5. Нармин Морхаж. Хар келн TohpyH. Элст, 1980.

6. Хоньна Михаил. Улан цусн болн хар колен. Элст, 1979.

7. Эрнжэнэ Константин. АцЬучин кевун. Элст, 1974.

8. Эрнщэнэ Константин. Ьалан хадЬл. Элст, 1972.1. Литература

9. Артемов A.M., Лопатин В.В., Тихонов А.Н., Улуханов И.С. О некоторых актуальных проблемах русского словообразования // Актуальные проблемы русского словообразования. I. Самарканд, 1972.

10. Арутюнова Н.Д. О значимых единицах языка // Исследования по общей теории грамматики. М., 1963.

11. Бадмаев Б.Б. Грамматика калмыцкого языка. Морфология. Элиста: Калмиздат, 1963. 112 с.

12. Бадмаев Б.Б. Хальмг келнэ учебник. I хув. Фонетик болн морфолог -Элст, 1959.

13. Бадмаев Б.Б. Хальмг келнэ учебник. Элиста: Калмиздат, 1963.

14. Бардаев Э.Ч. Вопросы лексикологии калмыцкого языка // Исследования по лексике калмыцкого языка. Элиста, 1981. С. 116-119.

15. Бардаев Э.Ч. О калмыцкой лингвистической терминологии // Исследования по лексике калмыцкого языка. Элиста, 1981.

16. Бардаев Э.Ч. Современный калм. язык. Лексикология. Под ред. Г.Ц. Пюрбеева. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1985. — 153 с.

17. Береснев С.Д. Опыт типологии словообразовательной формы // Филологические науки. №2. 1975.

18. Бертагаев Т.А. Проблемы классификации частей речи // Записки Бурятского Монгольского научно-исследовательского института культуры. Ч. XXI. Улан-Удэ, 1956 С. 32-64.

19. Бертагаев Т. А. О границах слова // Морфологическая структура слова в языках различных типов. М. JL: АН СССР, 1963.

20. Бертагаев Т.А. Морфологическая структура слова в монгольских языках. М.: «Наука», 1969. 183 с.

21. Бертагаев Т.А. Синтаксис современного монгольского языка в сравнительном освещении. М.: «Наука», 1964. 280 с.

22. Бертагаев Т.А. Сочетание слов и современная терминология. М.: «Наука», 1964. 146 с.

23. Биткеев П.Ц. Сравнительно-типологическая характеристика гласных фонем монгольского и калмыцкого языков // Исследования по монгольской филологии. М.: «Наука», 1978.

24. Биткеев П.Ц. Неясные гласные калмыцкого языка // Записки КНИИЯЛИ. Вып. 3. Элиста: Калмиздат, 1964.

25. Биткеев П.Ц. Образование глагольных основ // Глагол и отглагольные формы современного калмыцкого языка. Элиста, 1979.

26. Биткеев П.Ц. Проблема графики и орфографии современного калмыцкого языка. Элиста, 1979.

27. Биткеев П.Ц. Проблемы фонетики калмыцкого языка. Элиста: Калмиздат, 1975.

28. Биткеева Г.С. Постфиксальное образование личных имен // Исследование по лексике калмыцкого языка. Элиста, 1981. — С. 73-88.

29. Биткеева Г.С. Принципы образования женских слов /табу/ в калмыцком языке // Вопросы грамматики и лексики современного калмыцкого языка. М.: «Наука», 1976. С. 200-214.

30. Биткеева Г.С. Отражение социальных явлений в системе языка. // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Улан-Удэ, 1987. 18 с.

31. Блинова О.И. Мотивированность слова и функциональный аспект // Русское слово в языке и речи. Кемерово, 1976.

32. Блягоз Э.У. К вопросу о морфемном членении и словообразовательном анализе слова // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1976. — С. 180-184.

33. Бобровников А.А. Грамматика монгольского языка. СПб, 1835.

34. Бобровников А.А. Грамматика монгольско-калмыцкого языка. Казань, 1849.

35. Бодуэн де Куртенэ И.А. Заметка об изменяемости основ склонения, в особенности же об их сокращении в пользу окончаний // И.А. Бодуэн де Куртенэ. Избранные труды по общему языкознанию. М., 1963. Т. 2. С. 1929.

36. Бодуэн де Куртенэ И.А. О связи фонетических представлений с представлениями морфологическими, синтаксическими и семасиологическими // И.А. Бодуэн де Куртенэ. Избранные труды по общему языкознанию. М.: АН СССР, 1963. Т.2. С. 163-174.

37. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. Л., 1978.

38. Бондарко А.В. Функциональная грамматика. Л., 1984.

39. Бочкарева Л.Ф. О словообразовательной характеристике лексико-грамматической группы слов // Словообразование и его место в курсе обучения иностранному языку. Межвузовский научно-тематический сборник. Владивосток, 1985. С. 46-52.

40. Будагов Р.А. Проблемы развития языка. М.-Л.: «Наука», 1965.

41. Булыгина Т.В. Проблемы теории морфологических моделей. М.: «Наука», 1977.

42. Бураев И.Д. Звуковой состав бурятского языка. Улан-Удэ, 1959.

43. Бушуй A.M. К вопросу об отфразеологическом словообразовании // Актуальные проблемы русского словообразования. Тезисы докладов и краткие сообщения III Республиканской конференции 21-23 октября 1978 г. Ташкент, 1978.-С. 132-135.

44. Введенская JI.A., Гончаренко Г.Е. Окказиональные антонимы // Изв. СКНЦВШ. Общественные науки. 1980. №1. С. 34-37.

45. Верба Н. К истории изучения долгих гласных и их роли в монгольских языках // Вопросы грамматики и лексики современного калмыцкого языка. М.: «Наука», 1976. — С. 165-175.

46. Виноградов В.В. Русский язык. М.: «Высшая школа», 1972.

47. Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова // В.В. Виноградов. Избранные труды. Лексикология и лексикография. М.: «Наука», 1977.

48. Виноградов В.В. Вопросы современного русского словообразования // В.В. Виноградов. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М.: «Наука», 1975.

49. Винокур Т.О. Заметки по русскому словообразованию // Г.О. Винокур. Избранные труды по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1959.

50. Винокур Г.О. Форма слова и части речи в русском языке // Г.О. Винокур. Избранные труды по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1959.

51. Владимирцов Б.Я. Сравнительная грамматика монгольского письменного языка и халхаского наречия. Л., 1929. 436 с.

52. Вознюк Л.В. Системное изучение русского словообразования в условиях близкородственного двуязычия. // Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 1991. 31 с.

53. Волоцкая З.М. О некоторых проблемах словообразования // Актуальные проблемы русского словообразования. II. Ташкент, 1976.

54. Волоцкая З.М. Установление отношений производности между словами // ВЯ. 1960. №3.

55. Галсан С. Сопоставительная грамматика русского и монгольского языков. Фонетика и морфология. Улан-Батор, 1975. 319 с.

56. Галсан С. Сопоставительная морфология русского и монгольского языков. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. Улан-Батор - Москва, 1972.

57. Гейгер P.M. Структурно-семантические отношения в словообразовательной цепи и вопрос о потенциальных словах // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1982. С. 58-62.

58. Герд. А.С. Морфемика и описательная грамматика // Морфемика. Принципы и методы системного описания. Межвузовский сборник. Л.: ЛГУ, 1987.-С. 34-43.

59. Герд. А.С. Словообразование, формообразование и словоизменение // Лингвистика и модели речевого поведения. Л., 1984. С. 13-20.

60. Герд А.С. О единстве процессов словообразования и формообразования // Материалы VIII Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. М., 1985. С. 141-142.

61. Герд А.С. Структурные типы слов в современном русском языке // Исследования по грамматике русского языка. Л., 1973.

62. Гинзбург Е.Л. Исследование структуры словообразовательных гнезд // Проблемы структурной лингвистики. 1972. М.: «Наука», 1973.

63. Гинзбург Е.Л. Словообразование и синтаксис. М.: «Наука», 1979.

64. Голев Н.Д. Введение в теорию и практику морфемно-словообразовательного анализа. Барнаул: АГУ, 1980. 123 с.

65. Головин Б.Н. Язык // Ф.М. Березин, Б.Н. Головин. Общее языкознание. М.: «Просвещение», 1979. С. 72-292.

66. Грамматика калмыцкого языка. Элиста: Калмиздат, 1983.

67. Грамматика современного русского литературного языка. М.: «Наука», 1970. 767 с.

68. Даниленко В.П. Лексико-семантические и грамматические особенности слов-терминов // Исследования по русской терминологии. М.: «Наука», 1971.-С. 7-67.

69. Дарваев П.А. Калмыцкий язык в свете теории культуры языка и речи: проблемы функционирования и перспективы развития. Элиста, 2003. -280 с.

70. Дарваев П.А. О восстановлении обозначения неясных гласных. // «Теегин герл». 1998. - №6. - С. 43-47.

71. Дораева Р.П. Категория наклонения в калмыцком языке. // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Элиста, 1980. 18 с.

72. Дырхеева Г.А., Ринчинов О.С. Морфологическая структура слова в бурятском языке: лингвостатистическое описание (на материале художественного текста). Улан-Удэ: Издательство Бурятского научного центра СО РАН, 2005. 97 с.

73. Дондуков У.-Ж.Ш. О структуре и типах значений словообразовательной модели с аффиксом -л в бурятском языке // Вопросы бурятской филологии и литературоведения. Иркутск, 1980. С. 29-36.

74. Емельянова Е.С. Словообразовательные гнезда с исходным именем со значением цвета // Актуальные проблемы русского словообразования. I. Ташкент, 1975. С. 277-284.

75. Ермакова О.П. Словообразовательная цепь в семантическом аспекте // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1975. -С. 33-41.

76. Есенова Т.С. Вариантность длительность гласных // Владимирцовские чтения. Ш. М., 1995. С. 160-161

77. Жаньян. Обозначение долгих гласных в ойратском «ясном письме» // Народы Африки и Азии. 1970. №5. С. 150-153.

78. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Ширяев Е.Н. Русская разговорная речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. М., 1981. — 275 с.

79. Земская Е.А. О комплексных единицах системы синхронного словообразования // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1978. С. 28-36.

80. Земская Е.А. О парадигматических отношениях в словообразовании // Русский язык. Вопросы истории и современного состояния. М.: «Наука», 1978.

81. Земская Е.А. О некоторых факторах развития словообразовательной системы русского языка // Проблемы современной филологии. М.: «Наука», 1965. С. 142-148.

82. Земская Е.А. Кубрякова Е.С. Проблемы словообразования на современном этапе // В Я. 1978. №6. С. 112-123.

83. Земская Е.А. Понятие производности, оформленности и членимости основ // Развитие словообразования современного русского языка. М.: «Наука», 1966.

84. Земская Е.А. Современный русский язык. Словообразование. М.: «Просвещение», 1973. 302 с.

85. Земская Е.А. Принципы сегментации производных // Актуальные проблемы русского словообразования. I. Научные труды. Т. 143. Ташкент, 1975.-С. 33-41.

86. Земская Е.А. Структура именных и глагольных словообразовательных парадигм в русском языке // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1982.

87. Золхоев В.И. Проблемы фонологии и морфонологии агглютинативных языков. Ленинград, 1987.

88. Зубкова Л.Г. Акцентные характеристики непроизводного и производного слова в русской речи. // Элементы языка и их реализация в речи. Владивосток, 1989.

89. Илишкин И.К. Сопоставительная грамматика калмыцкого и русского языков. Элиста, 1973. 195 с.

90. Илишкин И.К. Функционирование калмыцкого литературного языка в условиях развития калмыцко-русского билингвизма // Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. Л., 1975.

91. Каляев A.J1. Имена прилагательные в современном калмыцком языке // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Москва-Элиста, 1970.

92. Каляев A.JI. Имя прилагательное. Современный калмыцкий язык. Элиста: Калмиздат, 1979. 102 с.

93. Капанадзе JI.A., Красильникова Е.В. Об актуализации морфемной членимости слова в речи // Развитие современного русского языка. Словообразование. Членимость слова. М.: «Наука», 1975.

94. Катлинская Л.П. К вопросу о категориях описания в синхронном словообразовании//ВЯ. №6. 1984.-С. 104-113.

95. Кичиков А.Ш. Дербетский говор. (Фонетико-морфологическое исследование). Элиста: Калмгосиздат, 1963. С.85.

96. Клобукова Л.П. Специфика парадигматических отношений в словообразовании // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 1981.

97. Ковалевский О. Краткая грамматика монгольского книжного языка. Казань, 1835.

98. Кодухов В.И. Общее языкознание. М.: Высшая школа, 1974. 303с.

99. Ковалик И.И. Корень слова и его роль в словообразовательном гнезде // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1978.

100. Конюхов Н.П. К вопросу о применении различных критериев при определении производности слов // Исследования по лексикологии и словообразованию. Красноярск, 1970.

101. Котвич В.JT. Опыт грамматики калмыцкого разговорного языка. II изд. Прага, 1929.-418 с.

102. Кубрякова Е.С., Соболева П.А. О понятии парадигмы в формообразовании и словообразовании // Лингвистика и поэтика. М.: «Просвещение», 1979. С. 5-24.

103. Кубрякова Е.С. Теория мотивации и определение степеней мотивированности производного слова // Актуальные проблемы русского словообразования. II. Научные труды. Том 174. Ташкент, 1976.

104. Кубрякова Е.С. Об основной единице словообразовательной системы языка // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1978. С. 36-39.

105. Кубрякова Е.С. Теория номинации и словообразование // Языковая номинация. Виды наименования. М.: «Наука», 1977.

106. Кузнецова Э.В. Парадигматические отношения в лексической системе современного русского языка // Э.В. Кузнецова. Лексикология современного русского языка. М.: ВШ, 1989. С. 29-53.

107. Кузнецова А.И. Периферийные явления в морфологии русского языка // Проблемы теоретической и экспериментальной лингвистики. М.: МГУ, 1977.-С. 210-224.

108. Кузнецова А.И. Морфемные блоки и их роль в морфемной и словообразовательной структуре русского слова // Морфемика. Принципы иметоды системного описания. Межвузовский сборник. Л.; 1987.i

109. Кузьменков Е.А. Глагол в монгольском языке. Л.: ЛГУ, 1984.

110. ЮЗ.Кумахов М.А. О соотношении морфемного строения слова исловообразования // ВЯ. 1963. №6.

111. Курманбаев Н.М. К проблеме происхождения морфологических формантов // В Я. 1978. №3 С.84-91.

112. Литневская Е.И. Агглютинация и фузия на морфемном шве в современном русском языке // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. 1991. №1 С.67-73.

113. Лопатин В.В., Улуханов И.С. К соотношению единиц словообразования и морфологии // Единицы разных уровней грамматического строя и их взаимодействие. М.: «Наука», 1969. С.119-132.

114. Лопатин В.В. Метафорическая мотивация в русском словообразовании // Актуальные проблемы русского словообразования. 1. Ученые записки. Том №143. Ташкент, 1975. С.53-57.

115. Лопатин В.В., Улуханов И.С. Теория грамматики и практика грамматического описания // ВЯ. 1978. №1.

116. Лопатин В.В. Русская словообразовательная морфемика. М.: «Наука», 1977. 315 с.

117. Лопатин В.В., Улуханов И.С. Несколько спорных вопросов русской словообразовательной морфонологии // ВЯ. 1974. №3.

118. Ш.Лопатин В.В. Синонимия мотивированного и мотивирующего слова в русском словообразовании // Язык: система и функционирование. М.: «Наука», 1988.-С. 151-158.

119. Лыков А.Г. Современная русская лексикология. Русские окказиональные слова. М., 1976. 119 с.

120. Максимов В.И. Суффиксальное словообразование имен существительных в русском языке. Л.: ЛГУ, 1975. 224 с.

121. Манджикова Б.Б. Именное словообразование изобразительных слов // Исследование по лексике калмыцкого языка. Элиста, 1981. С. 66-72.

122. Маслов Ю.С. К семантической типологии морфем // Русский язык. Вопросы его истории и современного состояния. Виноградовские чтения. I-VII. М.: «Наука», 1978.

123. Маслов Ю.С. Введение в языкознание. М.: ВШ, 1975.

124. Милославский И.Г. О словообразовательных ограничениях сочетаемости морфем // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1978. С. 266-267.

125. Милославский И.Г. Вопросы словообразовательного анализа. М.,1980.

126. Милославский И.Г. Вопросы синтеза производных слов по заданному семантическому различию // ФН. 1977. №6.

127. Моисеев А.И. К теории словообразования. Единство формы и содержания в словообразовании // Вестник МГУ. 1974. № 14. Серия истории, языка и литератуы. Вып. 3.

128. Моисеев А.И. Существует ли «множественная производность слов?» // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1978. -С. 242-246.

129. Моисеев А.И. О так называемом «обратном словообразовании» // Актуальные проблемы русского словообразования. Ученые записки. Том 143. Ташкент, 1975. С. 24-30.

130. Монраев М.У. Наречие в современном калмыцком языке. Элиста, 1980.- 129 с.

131. Морозова М.И. Эволюция принципов морфемного анализа в русском языкознании // Известия Воронежского педагогического института. Воронеж, 1975.

132. Морозова Т.С. Структура словообразовательных парадигм природных деструктивных глаголов // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1978.-С. 152-156.

133. Мурясов Р.З. Грамматика производного слова // ВЯ. 1987. №5.

134. Мурясов Р.З. Некоторые вопросы словообразовательной структуры слова // ВЯ. 1974. №4.

135. Мурясов Р.З. К теории парадигматики в лингвистике // ВЯ. 1980.

136. Мурясов Р.З. Словообразование и теория номинализации // ВЯ. 1989. №2.

137. Мурясов Р.З. Антропонимы в словообразовательной системе языка //ВЯ. 1982. №3.

138. Намитокова Р.Ю. Авторские неологизмы: словообразовательный аспект. Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 1986. 154 С.

139. Немченко В.Н. Словообразование и его место в структуре русского языка. Горький: Изд-во ГТУ, 1971.

140. Немченко В.Н. Морфемика и словообразование // Актуальные проблемы русского словообразования. II. Научные труды. Том № 174. Ташкент , 1976. С. 327-336.

141. Немченко В.Н. Способы русского словообразования. Горький: ГГУ, 1979.-80 с.

142. Никитевич В.М. Основы номинативной деривации. Минск, 1985.

143. Никитевич В.М. О глубинной структуре деривационного ряда // Актуальные проблемы русского словообразования. П. Научные труды. Том №174. 1976.-С. 12-16.

144. Новикова JI.M. Формирование семантики конкретных глагольных существительных // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1978. С. 220-223.

145. Новикова Е.С. О структуре и семантике словообразовательной модели // Словообразование и его место в курсе обучения иностранному языку. Владивосток: ДВГУ, 1985. С. 129-125.

146. Номинханов Ц.Д. К вопросу об общих законах развития долгих гласных в тюркских и монгольских языках // Записки. Калм. НИИЯЛИ. Элиста, 1964. Вып. 3. Серия филолог. С. 69-71.

147. Номинханов Ц.Д. Материалы к изучению истории калмыцкого языка. М.: «Наука», 1975. 325 с.

148. Общее языкознание. Внутренняя структура языка. М.: «Наука», 1972. 565 с.

149. Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка. М.: «Наука», 1970. 604 с.

150. Омакаева Э.У. К характеристике словообразования в современном монгольском языке // Владимирцовские чтения. П. Всесоюзная конференция монголоведов. Тезисы докладов и сообщений. М.: «Наука», 1989. С. 119121.

151. Омакаева Э.У. Категории глагола и структура предложения в калмыцком языке // Вестник КИГИ РАН. Вып. 19. Элиста: «Джангар», 2005. С. 45-54.

152. Онджанова М.Н. Аналитические глагольные формы в современном языке // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. JL, 1969.

153. Остожьева М.Н. Способы образования прилагательных в монгольском языке//Владимирцовские чтения. М.: «Наука», 1989.

154. Очирова Н.У. Сопоставительная характеристика имен существительных в русском и калмыцком языках. Элиста, 1972. 62 с.

155. Очирова Н.У. Сопоставительная грамматика русского и калмыцкого языков. Состав слова и имя существительное. Учебное пособие. Элиста: КГУ, 1989.-59 с.

156. Очир-Гаряев В.Э. Отапеллятивные глаголы в монгольских языках // Глагол и отглагольные формы современного калмыцкого языка. Элиста, 1979.-С. 168-171.

157. Павлов Д.А. Состав и классификация фонем калмыцкого языка. -Элиста: Калмгосиздат, 1963. С. 105.

158. Павлов Д.А. Вопросы истории и строя калмыцкого литературного языка. Элиста, 2000. С.285.

159. Павлов Д.А. Современный калмыцкий язык. Фонетика и графика. Элиста, 1968.-237 с.

160. Павлов Д.А. О некоторых актуальных вопросах сравнительного изучения родственных языков в научном и учебном планах // Пути совершенствования преподавания родного языка. Элиста, 1990. — С. 28-42.

161. Павлов Д.А. Развитие дифтонгов и монофтонгов в калмыцком языке // Исследования по восточной филологии. К 70-летию проф. Г.Д. Санжеева. М.: «Наука», 1974. С. 218-226.

162. Павлов Д.А. О развитии лексики калмыцкого языка за счет его внутренних ресурсов // Записки КНИИЯЛИ. Элиста, 1969.

163. Павлов Д.А. О системе склонения имен существительных в калмыцком языке // Вопросы грамматики и лексикологии современного калмыцкого языка. М.: «Наука», 1976.

164. Палеева Т.И. Акцентная структура словообразовательных цепей // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1988.

165. Панов М.В. О наложении морфем // Вопросы филологии. Ученые записки Моск. пед. ин-та им. В.И. Ленина. М., 1969. №341.

166. Попов А. Грамматика калмыцкого языка. Казань, 1847.

167. Пюрбеев Г.Ц. Функциональное чередование звуков в монгольских языках//ВЯ. 1971. №3.

168. Пюрбеев Г.Ц. Грамматика калмыцкого языка. Элиста, 1977.

169. Пюрбеев Г.Ц. Антропонимы и аппелятивы в калмыцком языке // Тюркологические исследования. М.: «Наука», 1976. С. 194-201.

170. Пюрбеев Г.Ц. Грамматика калмыцкого языка. Синтаксис сложного предложения. Элиста, 1979.

171. Рамстедт И.Г. Калмыцкий словарь. Хельсинки, 1935.

172. Рассадин В.И. Очерки по морфологии и словообразованию монгольских языков. Элиста, 2008.

173. Реформатский А.А. О соотношении фонетики и грамматики /морфологии/ // Вопросы грамматического строя. М.: АН СССР, 1955. С. 92-113.

174. Реформатский А.А. Введение в языкознание. М.: «Просвещение»,1967.

175. Реформатский А.А. Из истории отечественной фонологии. Очерк. Хрестоматия. М.: «Наука», 1970. -С. 481-484; С. 516-523.

176. Русская грамматика. М.: «Наука», 1980. Часть I.

177. Санжеев Г.Д. Грамматика калмыцкого языка. M.-JL, Изд. АН СССР, 1940.- 158 с.

178. Санжеев Г.Д. Сравнительная грамматика монгольских языков. Глагол. М.: ИВ Л, 1963. -261с.

179. Санжеев Г.Д. Несколько замечаний о структуре слова и его границах // Морфологическая структура слова в языках различных типов. М.-Л.: АН СССР, 1963. С. 270-272.

180. Сахарный Л.В. Словообразование как синтаксический процесс // Проблемы структуры слова и предложения. Пермь, 1974.

181. Сахарный Л.В. Психологические аспекты теории словообразования. Л.: ЛГУ, 1975. 97 с.

182. Селиверстова О.Н. Компонентный анализ многозначных слов. М.: «Наука», 1975.-238 с.

183. Сергеева Т.Д. Вопросы семантической типологии глагольной лексики. Барнаул: АГУ, 1984. 81 с.

184. Соболева П. А. Лексикализация множественности числа и словообразование//Лингвистика и поэтика. М.: «Наука», 1979.

185. Соболева П.А. Словообразовательная полисемия и омонимия. М.: «Наука», 1980.-294 С.

186. Современный русский язык. Под редакцией В.А. Белошапковой. М.:ВШ, 1989.-800 с.

187. Солнцев В.М. Язык как системно-структурное образование. 2-ое издание. М.: «Наука», 1978.-341 с.

188. Соссюр Ф. Труды по языкознанию. М.: «Прогресс», 1977.

189. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. М.: «Наука», 1975. 311 с.

190. Сусеева Д.А. Морфологическая структура слова в современном калмыцком языке. «Труды молодых ученых». Вып. 3 (серия истории и филологии). Элиста, 1973. С. 95-105.

191. Сусеева Д.А. Закономерности развития калмыцкого языка в советскую эпоху. Элиста, 1978. —207 с.

192. Сусеева Д.А. Влияние русского языка на калмыцкий в сфере словообразования // Русский язык в условиях двуязычия. Элиста, 1979. С. 20-32.

193. Сусеева Д.А. Производное слово и словообразовательное гнездо в калмыцком языке. // Вопросы грамматической системы монгольских языков. Элиста, 1980.-С. 109-127.

194. Сусеева Д.А. Членимость основ в монгольских языках // Материалы Международного конгресса монголоведов (август 1992, Улан-Батор). М., 1992. Ч. 2.

195. Сусеева Д.А. Сопоставительное словообразование русского и калмыцкого языков. Учебное пособие. Элиста: Изд-во КГУ, 1993. 105 с.

196. Сусеева Д.А. Словообразование частей речи в русском и калмыцком языках. Учебное пособие. Элиста: Изд-во КГУ, 1994. 83 с.

197. Сусеева Д.А. Проблемы аффиксального словообразования калмыцкого и монгольского языков. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 1998.

198. Сусеева Д.А. Контрастивная грамматика калмыцкого и монгольского языков. Морфемика. Морфонология. // Учебное пособие. Элиста, 1998.

199. Сусеева Д.А. Проблемы контрастивной грамматики монгольских языков на материале калмыцкого и монгольского языков // Бюллетень Общества востоковедов РАН. М., 1999. С. 50-58.

200. Сусеева Д.А. Основные принципы и понятия морфемики калмыцкого языка // Вопросы теоретической грамматики. Элиста, 2002 — С. 49-69.

201. Тимофеев К. А. О некоторых понятиях и терминах словообразования // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Новосибирск, 1978. Вып. 7.

202. Тихонов А.Н. Морфемные модели слов в современном русском языке // Морфемика. Принципы и методы системного описания. Л.: ЛГУ, 1987.-С. 170-184.

203. Тодаева Б.Х. Значения и функции падежей в калмыцком языке. — Записки КНИИЯЛИ. Вып. 1. Элиста, 1960. С. 163-190.

204. Тодаева Б.Х. Калмыцкий язык // Языки народов СССР. Том V. М.-Л.: «Наука», 1968.

205. Тодаева Б.Х. Опыт лингвистического исследования эпоса «Джангар». Элиста: Калмиздат, 1976. 527 с.

206. Трофимова С.М. Падежные формы и послесложные конструкции в монгольских языках и их выражение русскими предложно-падежными средствами // Автореферат на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Элиста: 1984.

207. Трофимова С.М. К вопросу о двойном склонении в монгольских языках // Материалы конференции, посвященной 100-летию со дня рождения профессора В.И. Цинциус. 13-14 октября 2003 г., Санкт-Петербург. СПб: «Наука», 2003. С. 211-215.

208. Убушаев Н.Н. К истории орфографии гласных калмыцкого языка // Вестник Калм. НИИЯЛИ. Элиста, 1967. Вып. 2, ч. 2-я. С. 84-92.

209. Убушаев Н.Н. О возникновении долгих гласных в монгольских языках /АН СССР. Отделение литературы и языка. Совет по диалектологии и истории языка. АН СССР Институт языка и литературы / Кишинев, 1973. С. 232-238.

210. Улуханов И.С. О грамматических свойствах мотивирующих слов // Язык: система и функционирование. М.: «Наука», 1988. С. 249-253.

211. Улуханов И.С. О семантической классификации мотивированных слов // Актуальные проблемы словообразования. Ученые записки. Том №143. Ташкент, 1975. С. 72-79.

212. Улуханов И.С. Узуальные и окказиональные единицы словообразовательной системы // ВЯ. 1984. №1. С. 44-54.

213. Улуханов И.С. Словообразовательные отношения между частями речи // ВЯ. 1979. №4.

214. Улуханов И.С. Словообразовательная семантика в русском языке и принципы её описания. М.: «Наука», 1977. 252 с.

215. Улуханов И.С. Обратное словообразование // Образование окказионализмов путем усечения / // PP. 1977. №2. С. 51-57.

216. Харчевникова Р.П. Система глагола в современном литературном калмыцком языке Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 1996.

217. Харчевникова Р.П. Система глагольных наклонений в современном калмыцком языке. Учебное пособие. Элиста: Калмыцкий государственный университет, 1995. 94 с.

218. Харчевникова Р.П. Система словоизменения именных частей речи в условиях совершенствования орфографии калмыцкого языка // Вопросы теоретической грамматики калмыцкого языка. Выпуск 3. Элиста, 2008. С. 3-26.

219. Харчевникова Р.П., Лижин Л.А. Хальмг кел дасхлЬна таблице. 511 классмуд. Элст, 2009.

220. Хохлачева В.Н. Словообразование существительных в русском языке /опыт описательного анализа/. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 1996. - 48 с.

221. Чареков C.JI. Об эволюции агглютинативных суффиксов на материале эвенкийского и бурятского языков // ВЯ. 1984. №1.

222. Чареков C.JI. Глаголы с суффиксом -л в эпосе «Джангар» // «Джангар» и проблемы эпического творчества. Тезисы докладов и сообщений Международной научной конференции. 22-24 августа 1990 г. Элиста, 1990.

223. Чареков C.JI. Эволюционная морфология. Ч. 1. Функционально-семантическая эволюция суффиксов в алтайских языках. СПб., 2000.

224. Шанский Н.М. Развитие словообразовательной системы русского языка в советскую эпоху // Мысли о современном русском языке. М.: «Просвещение», 1969.-С. 155-166.

225. Шанский Н.М., Тихонов А.Н. Современный русский язык. Словообразование. Морфология. М.: «Просвещение», 1987.

226. Ширшов И.А. Проблемы словообразовательного значения в современной отечественной науке // ВЯ. 1979. №5.

227. Шмелев Д.Н. Русский язык в его функциональных разновидностях. М.: «Наука», 1977. 167 с.

228. Щерба Л.В. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании // Л.В. Щерба. Языковая система и речевая деятельность. М.: «Наука», 1974. -428 с.

229. Языковая номинация. Общие вопросы. М.: «Наука», 1977.

230. Ярцева В.Н. Теория и практика сопоставительного исследования языков // ИАН СЛЯ. 1986. №6.

231. Ярцева В.Н. Контрастивная грамматика. М.: «Наука», 1981.

232. Гумбольд фон Вильгельм. Избранные труды по языкознанию. М.: «Прогресс», 1984. 397 с.

233. Slabo Jerez Maria. A Kalmik szokepzes. Die wortbildiung im Kalmukischen. Budapestini MCMXZ III, 1943.1. СЛОВАРИ

234. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: «Советская энциклопедия», 1969.

235. Большой академический монгольско-русский словарь. Отв. редактор Г.Ц. Пюрбеев. М.: «Academia», 2001. Т. 2. -438 с.

236. Калмыцко-русский словарь. М.: Русский язык, 1974. 764 с.

237. Кузнецова А.И., Ефремова Т.Ф. Словарь морфем русского языка. М.: Русский язык, 1986.

238. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: «Советская энциклопедия», 1990.

239. Монгол-орос толь. М.: Издательство иностранных и национальных словарей, 1957. 715 с.

240. Орос-монгол толь. Улаанбаатар: Улсын хэвлэлиин газар, 1982.840 с.

241. Русско-калмыцкий словарь. М.: Советская энциклопедия, 1964.803 с.

242. Словарь морфем русского языка. М.: Русский язык, 1986. 1132 с.

243. Сусеева Д.А. Словообразовательный словарь калмыцкого языка -Элиста, 1985.

244. Сусеева Д.А. Словообразовательный словарь калмыцкого языка. 2-ое издание, переработанное и дополненное. Элиста: Калмиздат, 1997. 243 с.

245. Сусеева Д.А. Словарь морфем калмыцкого языка. Элиста: Калмиздат, 1995. 233 с.

246. Тихонов А.Н. Морфемно-орфографический словарь. Русская морфемика. М.: «Школа-Пресс», 1996.

247. Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка. Т. III. М.: «Русский язык», 1990.

248. Тихонов А.Н. Школьный словообразовательный словарь русского языка. М.: «Просвещение», 1978. 726 с.

249. Хальмг-орс толь. Под редакцией Б.Муниева. М.:1977. 764 с.