автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Мощинская культура

Полный текст автореферата диссертации по теме "Мощинская культура"

РГ6 од

1 8 АПР та

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ИНСТИТУТ АРХЕОЛОГИИ

На правах рукописи

Массалитина Галина Александровна

МОЩИНСКАЯ КУЛЬТУРА

Специальность 07.00.06 - Археология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва - 1994

Работа выполнена в Отделе славяно-русской археологии Институт археологии РАН

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ:

доктор исторических наук, профессор Седов В. В.

ОФИЦИАЛЬНА ОППОНЕНТЫ:

доктор исторических наук Смирнов К. А.

кандидат исторических наук ' Белоцерко'вская И. В.

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ - кафедра археологии МГУ

Защита состоится " _ 1994 ГОда в 14 часов

на заседании специализированного совета по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук при Институте археологии РАН - г.Москва, ул. Дмитрия Ульянова, 19, 4-ый этаж, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться / в архиве Института археологии РАН. -

Автореферат разослан " V" * п^л л 1994 ГОда. Ученый секретарь

специализированного совета Сергеева З.М.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ.

Актуальность теш. Первая половина I тыс. н. э. - важный этап в истории племен лесной полосы Восточной Европы. Это период, когда пол воздействием докатившейся сюда волны зару-бинецкого и постзарубинецкого влияния, происходят не только серьезные культурные изменения, но и стадиальные, вызвавшие переход от стадии раннего железного века к более развитому его этапу.

Для воссоздания общей картины исторических процессов этого периода необходимо изучение археологических памятников по регионам. Подобные исследования давно проводятся, но степень изученности различных регионов в пределах лесной полосы неодинакова.

Одной из территорий, материалы которой остаются наименее изученными, является бассейн верхней Оки. Это относится как к периоду раннего железного века, древности которого выделяют в верхнеокскую культуру, так и к следующему его этапу, связываемому с мощинской культурой.

Актуальность темы обусловлена тем, что древности этого региона, расположенного на водоразделе бассейнов двух крупнейших рек Европы, имеют важное значение для понимания характера этнокультурных процессов. Именно поэтому они уже не раз привлекались в качестве аргумента для обоснования той или иной концепции. Между тем, их комплексного научного анализа до сих пор никем не производилось. А доводом в дискуссии служила обычно опора на ту или иную, наиболее яркую, особенность этих древностей.

Необходимость такого комплексного подхода к фактическому материалу давно назрела.

Цели и задачи исследования. Анализ материалов верхнеокских памятников раннего железного века и периода раннего средневековья чрезвычайно затруднен из-за состояния источников. Значительная их часть получена во время раскопок конца XIX - начала XX вв. Методика производства работ и фиксации материала, характер полевой отчетности того времени не позволяют составить представление об исследованных памятниках, отвечающее современным требованиям. В какой-то степени это относится и результатам работ, проводившихся в 50-е - 60-е

годы. Ситуация осложняется тем, что значительная часть собранных коллекций физически утрачена или же судьба их неизвестна. Основная цель работы, в связи с этим - источниковедческая. С одной стороны, она состоит в детальном анализе полевой документации раскопок прошлых лет, в попытке собрать информацию о материалах, сохранившихся в областных и районных музеях, запасниках НА АН РАН и у частных лиц. С другой стороны, она заключается во введении в научный оборот малоизвестных материалов, полученных в 50-е - 70-е годы, а также во время раскопок и разведок нескольких последних лет.

На основе этого производная обобщение и систематизация всех материалов, полученных за всю историю исследования верхнеокских памятников, с учетом достигнутого уровня современных научных знаний.

Научная новизна Аиссертащш. Вводимые в научный оборот новые материалы и систематизированные материалы раскопок прошлых лет позволяют отказаться от некоторых, ставших традиционными, взглядов на проблемы истории бассейна верхней Оки в период железного века. Это относится к проблеме критериев выделения памятников, объединяемых в мощинскую культуру, их хронологии, территории распространения.

Впервые проделан типологический и статистический анализ массового материала - глиняной посуды. Разработана классификация основных керамических форм верхнеокского населения, что делает возможным привлечение этого важнейшего источника для сопоставления с керамическим комплексами культур соседних территорий. 1

Впервые произведена систематизация вещевого комплекса. Изделия рассмотрены отдельно по категориям, определено их отношение к тому или иному кругу древностей. В результате стало возможным наметить хронологию комплекса в целом.

На основе привлечения всех известных к настоящему времени материалов из раскопок курганов первой половины I тыс. н. э. произведен анализ погребального обряда населения верхней Оки, вносящий существенные коррективы в прежние представления об этой категории памятников.

Новый взгляд на имеющиеся материалы позволяет хоть и не решить, но зато наметить задачи будущих исследований: проб-

лема исторической судьбы мощинских племен; проблема типичности или нетипичности курганного обряда захоронения в регионе; проблема существования на верхней Оке еще одной области сосредоточения изделий с эмалью, наряду с Юго-Восточной Прибалтикой и Средним Поднепровьем.

/проба!¡ия результатов исслеЭоостил. Отдельные разделы диссертации излагались в докладах на конференциях в Москве, Калуге, Брянске, Курске, а также на заседании славяно-русского сектора ИА АН РАН.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения и приложений. Приложения включают каталог памятников и списки использованных архивных материалов и литературы. В каталоге приводятся сведения о памятниках, исследованных /или доисследованных/ после выхода обобщающей работы Т.Н. Никольской.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ. Во введении обосновывается актуальность теш.

Первая глава "Историография и задачи изучения памятников раннего железного века и римского периода на верхней Оке" делится на два параграфа.

В параграфе 1 "Состояние источников. Проблемы дальнейшего изучения памятников раннего железного века и римского периода на верхней Оке" обрисовывается круг нерешенных вопросов в изучении древностей железного века верхней Оки, формулируются цели настоящего исследования и задачи дальнейшего изучения памятников в регионе.

В параграфе 2 "История изучения памятников верхней Оки. Основные этапы и итоги изучения" подводятся итоги более чем вековой истории исследования памятников железного века верхней Оки. Выделено три этапа. Первый этап, начало которого относится к 80-м годам XIX века, открывается крупномасштабными работами Н. И. Булычева на водоразделе рек Днепра и Волги. Наряду с ним, незначительные по объему раскопки проводились и другими исследователями. Это был, в основном, период накопления материала, хотя тогда же была предпринята и первая попытка его осмысления. Она принадлежит А. А. Спицыну. который объединил верхнеокские городища в особую группу, отделив их от среднеокских и верхневолжских, предположил их

связь с культурой балтских племен, наметил хронологию: YI-YIII вв. Этот вывод A.A. Спицьша к концу первого этапа подтвердил и на все накапливающемся материале обосновал П.Н. Третьяков. Именно с его именем связано выделение верхнеокских древностей IY-YIIbb. в особую культуру. Ее характерными особенностями признавались чернолощеная керамика, изделия с эмалью, курганы с домовинами и кольцевыми оградками.

Второй этап в изучении верхнеокских памятников железного века связан с работой Верхнеокского отряда Славянской археологической экспедиции ИИМК /Т.Н. Никольская/. В этот период. начиная с 1949 г.. систематическому обследованию - с помощью разведок и раскопок - подвергается практически вся территория верхнеокского бассейна. На этом этапе выходит первый свод материалов по мощинским древностям. Выводы автора - Т.Н. Никольской - в основном согласуются с теми, к которым пришел П.Н. Третьяков. Она подтвердила тесную связь верхнеокских городищ первой половины I тыс. н.э. с культурой городищ верховьев Днепра и Десны. Выделяется датирующий круг предметов для рассматриваемой группы памятников /без обоснования дат/, дается краткая обобщающая характеристика керамического комплекса, носящая описательный характер. В его составе выделяются элементы, генетически не связанные с посудой населения верхней Оки раннего железного века. Это позволяет Т.Н. Никольской присоединиться к выводу П.Н. Третьякова о миграции населения с верховьев Десны на верхнюю Оку. Но в отличие от П.Н. Третьякова, считавшего, что это движение началось уже в первые века н. э., и связывавшего его с заруби-нецкими племенами, Т.Н. Никольская появление нового населения в верхнеокском бассейне относила к IY-Y вв.

После выхода свода по мощинским древностям интерес к ним значительно возрос. Это был период активных работ по изучению ранней истории славян, выявлению истоков их культуры, времени и путей расселения. Одно из центральных мест в проблеме славянского этногенеза тогда занимало изучение за-рубинецкой культуры. С этим и связан возросший интерес к памятникам мощинской культуры. Обращение к ее материалам было вызвано, главным образом, попытками обосновать с их помощью ту или иную этногоническую концепцию. Полярность возникавших

ся, в первую очередь, в ориентировке погребенных и в составе инвентаря. Один из этих компонентов связывается с местным финно-угорским населением, другой - с пришлым балтеким. В качестве наиболее вероятной области, откуда шла миграция населения на среднюю Оку, называется бассейн верхней Оки.

Есть мнение, что распространение элементов мощинской культуры не ограничивалось северо-восточным, восточным и юго-восточным направлениями. Е.А. Шмидт, наблюдая за составом. формами и распределением по слоям керамики на поселениях в тушемлинско-мощинском пограничье пришел к выводу, что влияние мощинской культуры на тушемлинскую настолько велико, что можно говорить о ее экспансии в западном направлении.

В работах рассматриваемого периода затрагивалась и проблема проис хождения мощинской культуры. Устоялось мнение о ее формировании на местной основе при участии пришлых позднезарубинецких племен. Но степень участия этих компонентов в сложении мощинской культуры изучена неодинаково; внимание уделялось главным образом элементам .культуры, связанным с западным влиянием. Преемственность верхнеокских древностей раннего железного века и следующего его этапа на конкретном материале не прослежена.

Выделение третьего, современного этапа в изучении мо-щинских древностей, связано с изменением самого подхода к ним. Если в предшествующие периоды он носил, в основном, утилитарный характер, то работам современного этапа свойственен отход от глобальных этногонических построений. Посвящены они, как правило, анализу тех или иных сторон культуры, основанном на использовании фактического материала. Начало этого этапа можно связывать с деятельностью Среднерусской археологической экспедиции ИА АН СССР /И.К. Фролов/ , проводившей с 1974 по 1980 гг. систематические раскопки' городища и селища Мощины. Этой же экспедицией, осуществлявшей работу по подготовке свода памятников археологии в Калужской и Орловской областях, выявлено много новых памятников мощинской культуры; на некоторых из них проведены небольшие разведочные работы.

Во второй главе "Оборонительные сооружения" приводится краткая характеристика топографических условий, в которых

локализуются памятники мйщинской • культуры. Произведенные подсчеты позволяют избавиться от представления о городищах, занимающих мысы высоких коренных берегов рек, как основного типа поселения мощинских племен. Памятники этого населения, среди которых существенно /71 %/ преобладают неукрепленные поселения, расположены в самых разнообразных топографических условиях.

В главе сведена вся имеющаяся информация об исследовании оборонительных сооружений укрепленых поселений мощинских племен. Установлено, что в большинстве случаев их возведение связано именно с этим население^, хотя изначально они имели менее внушительный, чем впоследствии, вид, так же как и площадь поселений в этот период была меньше. На некоторых городищах зафиксирован интересный элемент системы укреплений -внутренние рвы, которые в два, а иногда и в три ряда отделяли площадку поселения от плато.

В третьей главе "Жилые постройки" содержатся сведения об обнаруженных на поселениях мощинской культуры еилых и хозяйственных сооружениях.

Постройки исследованы на многих поселениях, но составить представление об их характере позволяют материалы лишь городища и селища Мощины, городищ Николо-Ленивец, Дешевки и Серенск. Для каждого из этих памятников в рассматриваемый период характерно сочетание двух типов жилых сооружений: больших наземных домов столбовой конструкции и землянок с заглубленным в материк котлованом. Плохая сохранность затрудняет реконструкцию как интерьера, так и внешней конструкции наземных жилищ. Землянки асе, будучи квадратными, прямоугольными или круглыми в плане, имели различные по глубине котлованы - от 0,35 до 1 м. Стратиграфия и характер обнаруженного в постройках материала, их расположение на площадке памятника, позволяют предполагать, синхронность сооружений различных типов.

Четвертая глава состоит из трех параграфов. В первом ■ "Бронзолитейное, металлургическое и,гончарное производство" рассматриваются остатки некоторых производственных объектов, обнаруженных на верхнеокских поселениях. Во втором параграфе приводится характеристика вещевого комплекса - предметов из

взглядов объяснялась в первую очередь неодинаковым подходом к интерпретации зарубинецкой культуры.

В этом отношении интересно сопоставление взглядов двух исследователей, более и чаще других обращавшихся к этой проблеме - П. Н. Третьякова и В. В. Седова. Взгляды П.Н. Третьякова на характер этнокультурных процессов в лесной полосе Восточной Европы претерпели длительнуэ эволюцию, в соответствии с этим менялось и отношение к этническому облику носителей мощинской культуры. Являясь активным приверженцем мнения о славянстве зарубинецких племен, он и мощинскую культуру, сложившуюся, по ого мнению, при непосредственном участии последних, считает славянской. В последующем он подходит к этому более осторожно, называя культуру мощинских племен то смешанной, балто-славянской, то причисляя их к баптам, наиболее восточной их группировке. В последней его работе мощинские племена предстают как потомки древних окских и деснинских балтов. оказавшиеся в сфере влияния зарубинецких племен.

Иначе решает эту проблему В. В. Седов. Как и П. Н. Третьяков, он полагает, что мощинская культура складывается под сильным воздействием зарубинецкой культуры. Но, в то же время, расходится во взглядах с П.Н. Третьяковым в отношении этнической принадлежности зарубинцсв, считая из выходцами из западных областей баптского мира. Таким образом, к итоговому выводу о балтекой принадлежности мощинцев, оба исследователя приходят разными путями, поэтому характер этнокультурных процессов на верхней Оке в первой половине I тыс. н.э. в обеих концепциях имеет принципиальное различие. Появление славян-зарубинцев в чуждой для них этнической среде, по мнению П.Н. Третьякова концу I тыс. н. э. завершается полной ассимиляцией восточных балтов славянами. В соответствии со взглядами В.В. Седова, появляющиеся на верхней Оке зарубинцы не меняют этнической картины региона, а лишь разбавляют жившее здесь издревле, родственное им восточно-балтское население. Трансформация культуры этого смешавшегося населения в славянскую, по его мнению, начинается в VIII в., когда на верхнюю Оку, вероятно, откуда-то с юго-запада, приходит группа славян - предков вятичей.

В этот «е период пополняются материалы, характеризующие погребальные памятники мощинских племен, известные в литературе как курганы типа Шаньково-Почелок. Начало их изучения было положено еще работами H.H. Булычева. Реконструкция погребального обряда и его интерпретация впервые выполнены П.Н. Третьяковым. Характерной деталью погребальной традиции признавались кольцевые оградки и домовины с.остатками сожжения в основании насыпи кургана. Курганы, устроенные таким образом, напомнили П.Н. Третьякову описание погребального-обряда вятичей в "Повести временных лет", что и позволило ему отождествить курганы типа Шаньково-Почепок с погребальными памятниками этого племени. Это мнение некоторое время разделялось и другими исследователями /Т.Н. Никольская, В.В. Ce-дор/, пока не выяснилось, что курганы этого типа не следует смешивать с подлинными курганами ранних вятичей с трупосож-жениями, существенно отличающихся от шаньковско-почепокских рядом особенностей. Позже П.Н. Третьяков характеризовал мо-щинские курганы как балто-славянские, подчеркивая, что балт-ские черты /деревянные камеры, круговые оградки, череп медведя/ в них преобладают.

Различен поход к влиянию, которое мощинская культура оказала на историю племен Волго-Окского междуречья и смежных территорий. П. Н. Третьяков, в частности, считает ее одним из важнейших компонентов, принявших участие в формировании бор-шевской культуры на Дону. Элементами культуры боршевских племен, заимствованных ими у мощинцев, называются курганы с домовинами и кольцевыми оградками, нежЗторые типы украшений, отдельные приемы орнаментации посуды.

Ряд исследователей /И. В. Белоцерковская, И. Г. Розен-фельдт, К. А. Смирнов, В. В. Седов/ отмечает, что существенное влияние мощинская культура оказала на своих северо-восточных соседей - племена дьяковских москворецких городищ, которое отразилось, в первую очередь, в составе керамического комплекса и металлического инвентаря. С влиянием мощинской культуры связывается история и еще одной группы населения - племен.' оставивших рязано-окские могильники /В.В. Седов/. В составе древностей этих могильников выделяются два культурно-этнических компонента, разница между которыми сказывает-

- и -

подобным же орнаментом по шейке и.верхней части тулова. Тип 2 отличается от типа 5 почти вертикальными стенками в верхней части тулова. Посуда этих типов также обнаружена на большинстве поселений верхней Оки, но ее доля в керамических комплексах различных поселений неодинакова: на городище Се-ренск она составляет примерно половину от общего числа гру-болепной керамики, на селище Дешевки II - 72 35. на городище и селище Мощины - менее 1 %. Анализ стратиграфического положения керамики типов 2 и 5 позволяет предположить, ■ что она предшествует керамике типа 1. В пользу асинхронности сравниваемых типов свидетельствует тот факт, что лощеная посуда, иногда в деталях совпадая по форме с груболепной керамикой типа 1, никогда не повторяет форму типов 2 и 5. Это показательно, если учесть, что лощеная посуда /или наибольшая ее концентрация/ связывается с самыми верхними горизонтами слоев поселений. Кроме того, керамики 2 и 5 типов нет в комплексах курганов типа Шаньково-Почепок.

Посуда 1, 2 и 5 типов составляет основу груболепной части керамического комплекса мощинских племен. - Прочие типы керамики выделены на основе малого количества материала.

Набор лощеной посуды состоит из горшков и мисок, последние существенно преобладают. Из-за малочисленности и разнообразия форм венчиков, классификация горшков с лощеной поверхностью затруднена. Миски, в зависимости от наличия или отсутствия ребра, разделены на отделы. Отдел ребристых мисок по уровню расположения ребра, по способу постановки борта, по высоте борта поделен, соответственно, на типы, варианты, разновидности. Миски без ребра делятся на типы по общей структуре профиля. Поскольку профили мисок этого отдела имеют принципиально несхожий характер, общего критерия для разделения' типов на последующие классификационные уровни нет. В каждом конкретном случае он выбирается особо.

Специфические формы лощеных мисок верхнеокских памятников представлены ребристыми мисками типа 1 /варианты А, В/ и типа 2 /варианты А, В/. Это миски, имеющие ребро в месте перехода борта в тулово. Переход приходится либо на нижнюю треть высоты миски, либо на ее середину. Борт в варианте А имеет вид раструба, ■ расширяясь кверху, в варианте В - вид

цилиндра. Тулово усеченно-конической Форш. На городище и селище Мощины миски описанных типов безраздельно господствуют. составляя 87,3 % от общего числа лощеных мисок. Их серия насчитывает более сотни экземпляров. На селище Дешевки II и городище Серенск их доля составляет соответственно 73 % и 61 X. Миски других типов малочисленны.

Анализ форм мисок с лощением верхнеокских памятников' позволяет разделить их на три группы: 1)формы специфичные для бассейна верхней Оки; 2)формы, находящие близкие аналогии на памятниках как позднезарубинецкого круга, так и среди материалов сарматского времени лесостепного- Подонья; 3)оригинальные формы.

В количественном отношении лощеная керамика существенно уступает груболепной. На городище Мощины она составляет 20 % от общего числа обнаруженных Фрагментов, на селище Мощины -13 %, на селище Дешевки II - В %.

В пятой главе рассматривается клад, обнаруженный в конце XIX в. . при раскопках городища Мощины. Произведен детальный анализ всех входящих в него предметов отдельно по категориям. По хронологической позиции и по отношению к определенному кругу древностей среди изделий клада выделены две группы. К первой отнесены украшения с эмалью, трапециевидные подвески, браслеты, шейные гривны, окские фибулы, бусы из красной пасты в форме "кирпичика". Это группа изделий круга выемчатых эмалей. Большая часть перечисленного набора украшений складывается в римское время, хотя имеет и более поздние аналогии. Эмалевые изделия клада относятся в основном к «• периоду расцвета стиля, в нем нет украшений с элементами деградации. Вторую группу составляют предметы, которые из-за широкого круга известных аналогий и специфичности рассматриваемого комплекса - клад - не могут быть однозначно отнесены к тому или иному кругу древностей. Сюда относятся пирамидальный колокольчик, бронзовая бляха, фрагменты головного венчика, кольца с лапками-держателями, перстне- и браслето-образные височные кольца, большинство типов бус, бронзовые спиральные пронизи. . Весь набор в целом находит аналогии, в первую очередь, у финно-угорских племен. В то же время любой из перечисленных предметов не является безусловно чуждым

металла, кости, стекла. Изделия рассматриваются отдельно по категориям, в случае их серийности производится подразделение на типы. Для большинства изделий подобран круг аналогий; , где возможно, дается краткая характеристика комплексов, в которых эти аналогии встречены.

Один из типов фибул - окских - подвергнут наиболее подробному анализу. Рассмотрены все комплексы, в которых эти фибулы встречены, намечен их типологический ряд, включающий два варианта и переходные формы, предложены общие хронологические рамки бытования типа - III /возможно середина III в./ - Y вв. Концентрация находок окских фибул почти исключительно в бассейне верхней Оки и наличие здесь наиболее ранних форм, позволяют видеть в них деталь одежды, специфичную для мощинских племен и предполагать, что сам тип сформировался в этом регионе.

Характерной находкой на памятниках верхней Оки признаются глиняные битрапециевидные пряслица с лощеной или тщательно заглаженной поверхностью и широким каналом. Выделяются поселения, на которых этот тип является почти единственным.

В третьем параграфе анализируется керамический комплекс поселений и курганов верхней Оки первой половины I тыс. н.э. Классификация форм глиняной посуды построена на материалах раскопок в основном трех памятников - городища и селища Мо-щины, городища Серенск, селища Дешевки II. Их керамическая коллекция, техническая обработка которой принадлежит автору, включает около 27 тыс. фрагментов лепных сосудов и 22 целые Формы. Среди фрагментов имеется около двух'сотен, позволяющих реконструировать форму сосуда ниже максимального расширения тулова. Кроме того, при выработке типологии керамики, привлекались имеющиеся в наличии, немногочисленные, материалы других поселений, а также данные публикаций и отчетов. Из-за малочисленности целых форм, выбор принципов составления типологии обусловлен характером доступного к обработке материала - верхних частей сосуда. В связи с многообразием выделенных форм посуды, в типологическую схему включены только те из них, которые встречены /хотя бы о одном экземпляре/ на разных памятниках или образуют серии в пределах од-

ного памятника.

Груболепная керамика представлена почти исключительно горшками, на некоторых памятниках встречены лишь единичные фрагменты мисок и сковород. По характеру перехода венчика в тулово она разделена на два отдела; отделы по общей структуре профиля подразделяются на восемь типов. Ряд других критериев. в случае необходимости, используется для разделения типов на последующие классификационные уровни.

Выделение горшков типа 1 в особый отдел /отдел I/ связано с их морфологическими особенностями. Они характеризуются высоким прямым венчиком, иногда составляющим едва ли не половину высоты сосуда, и резким переходом от него к плечикам. Переход осуществляется через уступ, иногда едва заметный, но зачастую подчеркнутый кольцевой перетяжкой на границе венчика и тулова. Плечики крутые, переходящие в конически сужающееся тулово. Край венчика аккуратно обрезан. Тесто хорошо прометано, поверхность сосуда тщательно обработана. Вся посуда этого типа неорнаментирована. в виде редкого исключения встречаются нарезки по краю венчика. Эта форма зафиксирована на многих памятниках верхнеокского бассейна. На городище и селище Мощины сосуды этого типа составляют 63.2 % и 57,7 % от общего количества груболепной керамики; на городище Серенск - 34 %, на селище Дешевки II - около 1 %. Стратиграфическое положение посуды типа I и ее совместное нахождение в курганных комплексах с окскими фибулами 2 варианта позволяют связывать ее хронологическую позицию с финалом мо-щинской культуры. По своим морфологическим особенностям этот тип посуды очень своеобразен. В работе высказывается предположение, что возможной основой для его оформления явились некоторые формы керамики верхнедеснинских поселений первых веков н. э.

Второй по представительности компонент мощинского керамического комплекса - посуда типов 2 и 5. Она довольно разнообразна в деталях, но обладает общей особенностью: имеет плавный характер профиля и сильно отогнутый венчик с характерным оформлением - край его утолщен и расплющен, орнаментирован различного рода вдавлениями, защипами, кольцевой бороздкой. Значительная часть сосудов этих типов украшалась

древностям позднезарубинецко-киевского круга.

По своим техническим и стилистическим особенностям и характеру набора клад не составляет единого гарнитура. Он представляет собой собрание самых разнообразных изделий, даты которых растянуты во времени. Подобный "коллекционный" характер клада заставляет видеть в нем комплекс длительного накопления. Основу этой коллекции составляют украшения с эмалью и изделия их круга. Наличие предметов, имеющих финно-угорские аналогии позволяет, казалось бы, отодвигать его' верхнюю дату в период раннего средневековья - до конца Y в. и дальше. Но здесь следует учитывать условия находки клада. Вещевой комплекс городища Мощкны не дает оснований для вывода о функционировании поселения во второй половине I тыс. н.э. Поэтому для времени формирования клада может быть предложена только широкая дата - III-Y'вв.

Обращение к материалам клада позволяет иначе, чем прежде, взглянуть на некоторые моменты в изучении верхнеокских памятников. В частности, стратиграфические условия находки клада - в основании вала - в сопоставлении с изделиями, обнаруженными в насыпи вала и их размещением по ее слоям, позволили уточнить время сооружения земляных укреплений: сразу же по основании поселения, а не какое-то время спустя, как считалось раньше. Анализ состава клада и сравнение его изделий с аналогичными им в слоях городища и селища Мощины и других поселений верхней Оки, позволяют избавиться от представления о кладе, как удачной покупке или военном трофее. Большинство украшений клада относится к изделиям, являющимся частой находкой на памятниках верхнеокского бассейна.

ß шестой главе "Погребальные памятники населения верхней Оки" анализируется характер погребальной обрядности верхнеокских племен. Представление о погребальном обряде населения бассейна верхней Оки сложилось на основе материалов, полученных Н.И. Булычевым при раскопках пяти курганных насыпей у деревень Шаньково и Почепок еще в конце XIX в. За прошедшую сотню лет сведения о погребальных памятниках этого населения пополнились незначительно. К настоящему времени исследовано всего 19 курганов в 13 курганных группах. Но эти новые материалы, малоизвестные или совсем неизвестные, су-

щественно меняют довольно однообразную картину, представшую в раскопках Н. И. Булычева, и позволяют внести существенные коррективы в реконструкцию погребального обряда, выполненную П.Н. Третьяковым. Обобщенная характеристика всего собранного материала выглядит следующим образом:

1. Все известные погребальные памятники населения верхней Оки первой половины I тыс. н. э. представлены курганами высотой от 2 до 4.5 м. до 20 и более метров в диаметре. Одиночные или образуют небольшие группы.

2. Обряд погребения - трупосожжение на месте /в большинстве случаев/ или на стороне.

3. Остатки погребального костра располагаются на разных уровнях: а)в верхней трети; б)в середине высоты насыпи; в)в нижней трети.

4. Погребения инвентарные и безынзентарные.

5. Инвентарь либо со следами воздействия огня, либо без таковых.

6. Погребения урновые и безурновые. Домовины с остатками кремации, по реконструкции П.Н. Третьякова являющиеся характерной деталью погребального обряда мощинских племен, ни в одном из исследованных курганов документально не зафиксированы.

7. Кольцевые оградки в материковых канавках в основании насыпей, также считающиеся обязательной деталью погребального обряда в регионе, известны всего в пяти пунктах. В остальных группах, несмотря на целенаправленный поиск, они не обнаружены.

8. Захоронения могут сопровождаться сосудами-приставками, количество которых в погребении варьирует /до 9 и более экземпляров/. Иногда они помещались дном кверху. По отношению к кострищу располагались: а)под ним; б)над ним; в)в слое кострища.

9. В большинстве насыпей отмечено присутствие несожже-ных костей животных. .

В результате произведенного анализа устойчивого сочетания деталей, характеризующих погребальную обрядность верхнеокского населения, выделить не удается. С этим связаны трудности выявления истоков мощинской погребальной традиции.

Погребальные обычаи предшествующего периода на верхней Оке известны по материалам лишь одного памятника - грунтового могильника Авдеевка, где остатки трупосожжения вместе с Фрагментами тонкостенных сосудов верхнеокской культуры помещались в неглубокие материковые ямки. Ни на соседних, ни на отдаленных от ареала мощинской культуры территориях нет племен, в погребальном обряде которых сочетались бы те же признаки, что и у мощинцев. Возможно, что появление всего набора признаков мощинского погребального обряда, слецует объяснять характером исторической ситуации. В обстановке эпохи великого переселения народов новая среда, влияние местного населения, воздействие других, ранее не действовавших факторов, способствовали трансформации прежних обычаев и формированию новых.

В заключении формулируется ряд выводов, основанных на произведенном комплексном анализе древностей бассейна верхней Оки первой половины I тыс. н.э. В результате этого анализа возникает необходимость обратиться к содержанию понятия "мощинская культура". В археологической литературе оно прочно закрепилось за древностями бассейна верхней Оки. сменившими здесь верхнеокскую культуру раннего железного века и предшествующими памятникам боршевского типа. Совершенно очевидно, что это - дань традиции, истоки которой относятся еще к началу 40-х гг. нашего века. Ни в то время, ни позже, не было попыток выделить четкие критерии, на основе которых производилось бы обоснование территориальных и хронологических рамок культуры.

Такая попытка, предпринятая в настоящей работе, привела к следующему результату. В пределах рассматриваемого региона выделяется круг памятников, характеризующихся рядом особенностей. Одна из них связала с их керамическим комплексом, в составе которого выделяются очень специфичные формы. Во-первых, это сосуды, как груболепные, так и лощеные, с высоким прямым венчиком и резким, через уступ, переходом от венчика к тулову. Во-вторых, - лощеные миски с высоким цилиндрическим или раструбообразным верхом/ с ребром в нижней трети или середине высоты и широким дном. Другая, очень характерная находка на этих памятниках - битрапециевидные пряслица с ши-

роким каналом, лощеной или тщательно заглаженной поверхностью. Территория, на поселениях которой сочетаются обе перечисленные особенности, совпадает с зоной наибольшей концентрации окских фибул. Наконец, именно в пределах этой территории сосредоточены все исследованные курганы, материалы которых содержат и керамику перечисленных типов, и лощеные битрапециевидные пряслица, и окские фибулы. Памятники с описываемым набором признаков сосредоточены в бассейнах двух главных левобережных притоков Оки - от устья р. Упы до устья р. Дугны.

Хронология древностей обрисованного круга памятников определяется по трем группам изделий: античного, общеевропейского и местного происхождения. К группе античных относятся пронизка из синего египетского фаянса в виде фигурки свернувшегося льва, бусы из красной пасты в форме "кирпичика" и бусина из полихромного стекла с "ковровым" орнаментом. К группе изделий обще- /средне/ европейского происхождения относятся .семь подвязных фибул различных вариантов I серии /по А.К. Амброзу/, изделия круга выемчатых эмалей. Эти изделия отнесены к группе импортов, так как вопрос об их местном производстве по привозным образцам открыт. К датирующим вещам местного происхождения отнесены окские фибулы и в какой-то степени керамика, выделенная как специфичная для верхнеокского бассейна. Хронологическая позиция изделий перечисленных групп дает период, охватывающий всю первую половину I тыс. н. э. Но с учетом того, что формирование древностей рассматриваемого круга происходило, вероятнее всего, при участии позднезарубинецких племен, оставивших памятники типа Почеп, их хронологические рамки в общих чертах представляется возможным ограничить II-Y вв.

Таким образом, применение названия "мощинская культура" в отношении всего верхнеокского бассейна /включая орловское и частично тульское течение р. Оки/ и для обозначения всех процессов, проистекаввих в регионе с начала проникновения сюда позднезарубинецких элементов и до появления древностей славян-вятичей, неоправдано. Территориальные и хронологические рамки этого понятия, при желании сохранить само название. должны быть существенно сужены. Территориальные - до

границ, обозначенных выше. Предложенный же хронологический отрезок времени - II-Y вв. - характеризует древности памятников этого круга суммарно. Та их часть, которая может быть включена в понятие "мощинская культура" в соответствии с выделенным набором признаков, занимает позицию в конце этого временного отрезка.

Наряду с уточнением содержания понятия "мощинская культура", в заключении обосновывается тезис об отсутствии генетической преемственности между мощинской культурой и памят-.никами боршевского типа. К этому склоняет выявление ошибочности оснований для такого вывода и наличие более чем 300-летнего разрыва между древностями обеих культур. При этом отмечается распространение некоторых элементов мощинской культуры, в частности груболепной керамики типа 1, западном и северо-восточном направлениях, в среду тушемлинских и дьяковских племен. Начало этого процесса, исходя из хронологической позиции керамики 1 типа, следует связывать с поздним зтапом существования мощинской культуры.

Основные положения диссертации изложены автором в следующих работах:

1. Современное состояние изучения мощинской культуры //Вопросы археологии и истории' Верхнего Поочья. Тез.докл.,Боровск, 1988, с. 16-20.

2. Проблемы железного века Верхнего Поочья //Вопросы, археологии и истории Верхнего Поочья.' Тез.докл., Калуга. 1991, с. 19-20.

3. Мощинский клад //Краткие сообщения Института археологии АН СССР, 1991, 205, с. 29-37.

4. Лепная керамика городища и селища Мощины. //Краткие сообщения Института археологии АН РАН, 1993, 208, с.46-52.

5. Древнейший слой городища Серенск. //Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Тез. докл. 5-й историко-архео-логической конференции, Калуга, 1993, с.19-21.