автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Мотив "наафс" в тюрко-татарской поэзии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Мотив "наафс" в тюрко-татарской поэзии"

На правах рукописи

Бакнрова Айгуль Хабибзяновна

МОТИВ «НАФС» В ТЮРКО-ТАТАРСКОЙ ПОЭЗИИ (СРЕДНЕВЕКОВЬЕ — НАЧАЛО XX ВЕКА)

Специальность 10 01 02 — Литература народов Российской Федерации (Литература народов Поволжья)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

00344Э8 Ю

'пд

МОСКВА 2008

003449810

Работа выполнена в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Елабужский государственный педагогический университет» на кафедре татарской литературы филологического факультета

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Сибгатуллина АльфинаТагировна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Шарипов Анвар Магданурович

кандидат филологических наук Логаева Алла Андреевна

Ведущая организация:

Татарский государственный гуманитарно-педагогический университет (г Казань)

Защита состоитсу^/^у^/ 2008 г в _ часов на заседании

диссертационного Совета Д '212 154 15 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119435, Москва, ул Малая Пироговская, д 1

С диссертацией можно ознакомиться библиотеке МПГУ по адресу 119435, Москва, ул. Малая Пироговская, д 1

Автореферат разослан «,^>> 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

В К. Сигов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. В центре представленной нами работы — тюрко-татарская литература, которая является составным звеном отечественной литературы Хронологические рамки се обусловлены спецификой и характером объекта исследования. В работе и в ее заглавии есть основополагающие термины, обозначения, требующие разъяснения. Это — мотив и нафс

Как известно, мотиву, одному из опорных слов в музыковедении, принадлежит ответственное место и в науке о литературе. Оно укоренено едва ли не во всех новоевропейских языках, восходит к латинскому слову тогео (двигаю), и ныне имеет весьма широкий диапазон смыслов' Мотив — это компонент произведений, обладающий повышенной значимостью (семантической насыщенностью) Он активно причастен к теме и концепции (идее) произведения, но им не тождественен. Мотивы могут выступать либо как аспект отдельных произведений и их циклов, в качестве звена их построения, либо как достояние всего творчества писателя и даже целых жанров, направлений, литературных эпох, всемирной литературы как таковой В этой надындивидуальной стороне они составляют один из важнейших предметов исторической поэтики2

На протяжении последних десятилетий мотивы стали активно рассматриваться в качестве достояния отдельных писателей и произведений. Такое внимание к мотивам, таящимся в литературных произведениях, позволяет полнее и глубже понять мировоззренческую систему человека тою или иного времени, его эгико-эстетические взгляды, ценности, наконец, проследить направление развития литературы и истории

Рассматриваемый нами мотив «нафс», представляя собой идейно-эстетические аспекты тюрко-татарской литературы, является не только «отправной точкой самоанализа» людских деяний, профилактикой всевозможных проявлений человеческого нафса и влияние его на направление развития общества, но и духовным материалом, «неиссякаемым родником» художественной литературы, откуда величайшие умы черпали идеи, темы и образы для своего творчества Иными словами, мотив «нафс» служил формированию мировоззренческих взглядов людей и развитию тюрко-татарской художественной литературы

Нафс (араб о*—— в исламе, животная (страстная) душа человека «Нафс» — религиозно-суфийская категория, означающая душу, желания, духовные и физические потребности человека В восточно-мусульманской литературе нафс всегда был в центре внимания Создана масса художественных произведений тюрко-татарских авторов, где критикуются те или другие проявления нафса в поведении людей Однако в татарской литературе данный символ, мотив «нафс» никогда еще не изучался. Тюрко-татарская литература, представленная такими величайшими поэтами, как Кул Гали, Сайф Сараи,

Хализов, В Е Теория литературы / В Е Хализов —М Высшая школа, 1999 —С 266 Там же

Хисам Кятиб, Хорезми, Кутб, Мухамедьяр, Кул Шариф, Мавля Кулый, Габд-рахим Утыз-Имяни аль-Булгари, Шамсутдин Заки-Суфи, Абельманих Карга-лый, Габдулла Тукай и др, на протяжении многих веков выступала за очищение морали, чистоту помыслов каждого человека Мотив «нафс», рассматриваемый в контексте мусульманско-религиозной литературы, является одним из основных и действующих мотивов, который, прежде всего, и направлен на раскрытие человеческой сущности и на динамику ее развития, представляющий один из основных задач художественной литературы.

Исследование мотива «нафс» в диахронологическом плане (с XIII — по начало XX века), анализ идейного содержания данного понятия, реализованного в произведениях тюрко-татарских авторов, помогают выявить многогранность концепта «нафс» не только в литературоведческом, но и в социо-культурологическом плане Необходимость изучения мотива «нафс» и его эволюции в тюрко-татарской литературе определяет актуальность исследования с научно-теоретической и практической точки зрения

Степень изученности проблемы. В отечественном литературоведении, в области татарской литературной науки, по данной проблеме исследования не велись Этим и объясняется наша опора на работы зарубежных, в частности, турецких ученых (К Пеколджай, Э Гюнгор, X Алтынташ и др.), где нафс рассматривается в свете религиозно-суфийской философии Накопленный турецкими учеными опыт в области суфизма, в целом, и суфийской литературы, в частности, в определенной степени был использован нами в данном исследовании

Важным подспорьем при диссертационной работе послужили труды таких татарских ученых, как Э Наджип, X Усманов, М Усманов, Ш Абилов, Б Яфаров, Дж Алмаз, М Гайнутдинов, Ш. Садретдинов, X Миннегулов, Н Хисамов, К Давлетшин, А Шарипов, Р Танеева, где в монографическом плане исследуется творчество ряда авторов, непосредственно связанных с философией суфизма Истоки, тематика и жанровые особенности суфийской литературы убедительно раскрыты в исследованиях А Сибгатуллиной

Поэтике, проблематике, идейно-тематическим особенностям творчества отдельных поэтов-суфиев (Таджетдин Ялчыгул, Ахметзян Тубыли, Кул Мухаммед, Шавкет Гадельша и др) посвящены кандидатские диссертации Л Шамсетдиновой, А Хасавнех, Л Фаизовой, Г Зайнуллиной и др

Цель и задачи исследования Целью исследования является целостный анализ мотива «нафс» в тюрко-татарской поэзии, прослеживание эволюции его идейно-эстетического содержания в художественной системе поэтических произведений

Достижение поставленной цели диссертационного исследования предполагает решение следующих задач

раскрыть религиозно-философское содержание понятия «нафс», исследовать нравственно-этические и эстетические аспекты мотива «нафс» в творчестве тюрко-татарских поэтов, представленного в сложном соотношении с религиозно-коранической и суфийской философией, проследить своеобразие художественного выражения мотива «нафс» в

средневековых письменных памятниках и татарской литературе XVII — начала XX вв;

определить роль и место философского понятия «нафс» в этико-эстетической системе татарского народа через анализ целого ряда художественных произведений письменной литературы Объектом исследования стали поэтические произведения тюрко-татарской литературы, начиная с литературного памятника эпохи Волжской Булгарии «Кыйсса-и Йусуф» Кул Гали (XIII в) и заканчивая произведениями начала XX в (рассмотрено творчество более 30 татарских авторов) В границах данного объекта предметом исследования является мотив «нафс»

Основные положения, выдвигаемые на защиту 1. В тюрко-татарской поэзии мотив «нафс» направлен на раскрытие человеческой сущности и восхваление внутренней «совершенной красоты» В средневековье, в эпоху господства феодального строя, мотив «нафс» выполняет функцию урегулирования кодексов поведения правителей

2 В тюрко-татарской поэзии исследуемый мотив пропагандирует самодетерминизм, постоянную работу над самим собой

3. В эстетическом плане мотив «нафс» представлен целой системой художественно-религиозных образов, активно употребляющихся как в тюр-ко-татарской, так и во всей литературе мусульманского Востока.

4 В литературе Нового времени мотив «нафс» выражается в форме специфической реакции поэта на состояние современного ему мира, представляющей собой «совмещение» мистического восприятия земной жизни и светского сознания

5 Татарские поэты углубили нравственно-социальное, этико-эстетическое значение разума, который в целом противопоставляется «животному началу» в человеке, что нашло отражение в таких особенностях их поэтического творчества, как дидактико-морализаторские функции автора, саркастические инвективы в адрес носителей нафса, изображаемых в произведениях

Методологическую основу исследования составляют принципы исторической объективности в литературоведении В соответствии с характером изучаемого материала в процессе исследования диссертантом были использованы методы герменевтического, компаративистического, описательного, историко-литературного и литературно-эстетического анализа

Научно-теоретическая база исследования.

Понятие «нафс», являясь понятием суфийской философии, требует рассмотрения большого количества религиоведческих, философских, исторических и литературных материалов. Базовыми научно-методологическими работами при исследовании послужили труды философов и литературоведов

3 Е Бертельса, М Т Степанянц, Дж.С Трименгема, А.Д Кныша, А М Шиммель, В В Бартольда, А Б Куделина, И М Фильштинского и т.д Неоценимую помощь при осмыслении фактического и теоретического материала оказали тафсиры, комментарии к Корану ИЮ Крачковского, В Прохоровой, Мавланы Мухаммада Али Также диссертантом были использованы первоисточники — труды первых мутассавуфов — мусульманских мыслителей-суфиев Имама аль-Газали, Ахмеда Ясави и др

Главной предпосылкой в заинтересованном и объективном изучении мотива нафс в тюрко-татарской поэзии явились труды известных татарских ученых — философов и литературоведов Г Газиза, Г Рахима, X Усмана, Э Наджипа, М Усманова, Н Хисамова, Г Т Тагирджанова, X Миннегулова, Ш Садретдинова, М Гайнуллина, МИ Ахметзянова, А Шарипова, Р Танеевой, Ф. Яхина, А Сибгатуллиной, Р. Исламова, И Рамеева, А Юзеева и др

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые в монографическом плане исследуется мотив «нафс» в тюрко-татарской поэзии На основе анализа художественных произведений, имеющих религиозно-суфийское содержание, автору удалось определить этико-эстетическую значимость данного мотива в творчестве тюрко-татарских писателей вплоть до начала XX века

Апробация работы. О результатах исследования докладывалось на Международной конференции «Восточные языки и культуры» (Москва, 2007), Всероссийской научно-практической конференции «Проблемы филологии народов Поволжья» (Москва, 2007, 2008), Международной тюркологической конференции «Языки и литература тюркских народов история и современность» (Елабуга, 2004), итоговых научных конференциях ЕГПУ (2005, 2006, 2007) и др Также результаты и основные положения диссертации получили отражение в специально разработанном спецкурсе для студентов-филологов Елабужского педагогического университета Выводы диссертации отражены в 10 публикациях

Научная и практическая значимость. Диссертация поможет углублению и расширению представления читателей о суфизме в целом, его влиянии на тюрко-татарскую литературу и на ее развитие, в частности Положения и выводы диссертации могут быть использованы при чтении вузовских курсов по истории татарской литературы, в разработке спецкурсов и спецсеминаров, при написании программ и учебников, учебно-методических пособий для студентов филологических факультетов высших учебных заведений, в разработке и реализации элективных курсов в классах и школах гуманитарного профиля

Структура диссертации определяется целями и задачами исследования Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, отмечается научая новизна, формулируются цели и задачи исследования, определяется ее теоретическая и практическая значимость, характеризуются методы, используемые в работе, приводятся положения, выносимые на защиту

Без предварительного объяснения основных положений исламского мистицизма, понятия «нафс» и его «подвидов», невозможно приступить к освещению художественного выражения мотива «нафс» в творческом наследии тюрко-татарских авторов Эти вопросы освещаются в первом параграфе «Понятие «нафс» в мусульманской философии» главы «Мотив «нафс» в

средневековой тюрко-татарской литературе».

Суфии считали, что эволюция человека осуществляется внутри него самого и в его взаимоотношениях с обществом В их понимании «совершенный человек» (инсан ал-камил) есть начало «совершенного общества» и развитие общества — цель всего творения.

Индикатором добра и зла является сам человек, способный к совершенствованию на пути самопознания, цель и смысл которого — найти в самом себе безмерное «Я» Вот вся эта внутренняя борьба между двумя так называемыми полюсами добра и зла и составляет сущность развития, которая способна к бесконечному совершенствованию По мнению суфиев, смысл жизни человека заключен в его самосовершенствовании, в последующем — достижении гармонии Получается, что вся жизнь человека— это борьба за идеалы, работа над самим собой, над «я»

Согласно исламскому вероучению, первая сотворенная сущность есть душа человека Душа в арабском языке обозначав! ся словами «рух» и «нафс» В Коране оба этих слова употребляется в значении человеческой души Но представители суфийских школ уверены, что рух и нафс различны Разъясняя этот взгляд, один из ведущих теологов своего времени аль-Бахиляни (939-1013 г. н э ) писал «Нафс — дыхание, которое человек вдыхает и выдыхает, а рух — проявление ('арад) жизненной силы {хайа)»ъ

По суфийскому учению же, «нафс» — злейший враг человека, который уводит его с Истинного пути Это низменное, плотское «я», инстинктивная животная душа Нафс и является источником таких качеств, как алчность, гордыня, зависть, злость Сам Имам аль-Газали (1058-1111) отмечал то, что «непокорность других не причинит тебе столько вреда, как непокорность на-фса»4 Цель мистика состоит в том, «чтобы вернуть душу к состоянию непорочности и преданности Господу, в котором она пребывала до непосредственного акта творения Это позволит ей «вновь пережить» день заключения договора со своим Творцом На пути к достижению этой цели мистик должен избегать «ловушек» тварного мира, а также бороться со своей низменной душой (нафс), которую суфии рассматривали как обиталище эгоистических желаний, а значит — преграду на пути к Богу», — пишет А Д. Кныш5.

Суфизм исповедует отказ от «эго», «ложной личности», возвращение души к Великому Духу — Всевышнему Но здесь следует отметить, что суфии призывают не уничтожать нафс, а искоренять его ущербность Творец поставил человека перед необходимостью находить Его через изначальное свое «я», а для этого он, прежде всего, должен «убрать» плотную «завесу» (нафс), которая отделяет и отдаляет его душу от Великого духа В соответствии с таким учением, суфии для выражения своих чувств и выделения стадии нахождения души на Пути к Истине употребляли соответствующие термины

3 Традиции экзорцизма в исламе Душа человека — Режим доступа http //www salafsalih narod ru/tradiciyaekz htm

* Суфии Восхождение к истине собрание притч н афоризмов / [сост, пересказ текстов, предел, словарь Лео Яковлевым] — M Эксмо.2006 —С 35

' Кныш А Д Мусульманский мистицизм краткая история' А Д Кныш [пер с англ М Г Романов] — СПб Диля 2004 —С 15

Так, по суфийскому учению, человек в своем духовном развитии проходит ряд стадий, именуемых макамами, т е стоянками, где познается «данное» состояние души Стадии эти являются личным достижением «салика» (путника) Макамы составляют «сулюк» («лестницу совершенства»), что помогают человеку преодолеть барьеры на пути к своему Творцу Этих стоянок всего семь нафс-и ам мара, нафс-и лаввама, нафс-и мулкима, нафс-и мутмания, нафс-и рения, нафс-и марзия, нафс-и камиля

И этот духовный опыт, состояние души на «Пути» салика (обладающей достоверностью и общезначимостью откровения) получили отражение не только в теоретических трактатах, но и в духовных биографиях, исповедях, речениях и в лирической поэзии Многие мистики для выражения своих тончайших мистических переживаний обращались к поэзии. Они, как и поэты, говоря о своем духовном опыте, склонны были использовать символы и аллегории Конечно же, мистики понимали и принимали также мощь и силу эстетического и эмоционального воздействия поэтических произведений на читателя или слушателя, что было немаловажным в их практической деятельности

Во втором параграфе «Испытание нафсом героев поэмы булгаро-татарского поэта Кул Гали «Кысса-и Йосыф» («Сказание о Йусуфе») описываются «ловушки» земного мира, с которыми сталкивается почти каждый герой поэмы Согласно мнению Ибн аль-Араби (1165-1240), крупнейшего теоретика суфийского учения, Бог «Совершенный» манифестирует себя даже в качествах «несовершенства» и в качествах, заслуживающих осуждения, ибо истина познается в сравнении, и в этом его мудрость (Аль-Хаким). Поэма предстает перед нами в виде своеобразной книги духовной практики персонажей кто-то выдерживает Божью проверку и достигает успокоения или блаженства, а кто-то, будучи заложником нафса, скатывается вниз Поэтому можно уверенно сказать, что произведение Кул Гали в определенной степени заключает в себе знания о нафсе о моментах его появления, способах проявления и исчезновения, путях преодоления зависимости от нафса, совершенствовании человеческой натуры и восхождении души. Нафсом Аллах испытывает даже своих посланников и пророков Например, Йагкуб, являясь избранным, т е «любимцем Всевышнего», из-за собственной неосведомленности о Божественном испытании (тку него недостаточны были знания о существовании нафса), почти не сопротивляясь, передает «узду правления» своей жизнью нафсу

По суфийскиму учению, нафс порождает желания, а исполнение желаний собственно нафса и есть основа неверия Йагкуб, горячо любящий своих детей отец, желает своему любимому сыну все самое лучшее, в то же время продает в рабство малолетнего сына невольницы-кормилицы Йусуфа. Йагкуб поступает деспотично по отношению к невольнице, что является основным атрибутом «приказывающего нафса» (нафс-и аммара) После такого проступка между Аллахом и Йагкубом появляется Величайшая завеса, представляющая собой отлучение Йагкуба от высокой миссии и, одновременно, указание на его обособление и эгоцентризм. Из-за несоблюдения предписаний

Бога («сопротивляйтесь пафсу, ибо одобряю тех, кто стремится к этому и осуждаю тех, кто позволяет подчиниться нафсу» (Коран. 14/56) Всевышний наказывает Йагкуба. Отец не видится с сыном ровно столько лет, сколько пролила слезы невольница-мать. После разговора с волком, у которого тоже отняли дитя, Йагкуб понимает, в чем его ошибка Он порицает себя за совершенный проступок Согласно кораническому стиху (35/32), Иагкубу в данный момент свойственен «обвиняющий нафс», принадлежащий «избранным» среди грешников, которым дано название «несправедливые» из-за того, что, хотя у этих людей и присутствует вера, ведут они себя как неверующие. Переход или же восхождение нафса говорит о том, что Йагкуб находится в начальных стадиях возвращения к Богу и отказа от прегрешения.

Поэтические строки поэмы иллюстрируют, как нафс берет верх, начинает управлять мыслями и действиями человека, в конечном итоге негативная «самость» становится движущей силой, и человек впускает в свое сердце нафс. Зависть братьев, набирая силу, перерастает в ненависть, они опасаются, что все принадлежащие отцу-правителю блага достанутся Йусуфу, и он отберет выпавшее на их долю состояние В результате они решают избавиться от брата, погубить его Тем самым братья берут на себя право, принадлежащее только Праведному Аллаху, казнить другого за какой-либо грех, т е. лишить человека жизни Йусуф стремится пристыдить души братьев Под наставлением Йусуфа нафс братьев начинает утрачивать свою действенность, и качества, присущие ему, исчезают, аура ситуации обретает положительные черты, трансформируется Разрушение нафса становится возможным только благодаря Божьей помощи На зов отзывается душа Йахуды, и его жжет раскаяние Кул Гали искусно изображает момент такого пробуждения души от неправедности Нафс Йахуды, таким образом, оборачивается своей порицательной стороной, благодаря этому порицающему аспекту настает раскаяние перед Господом. Он исцеляется по велению Бога Душа Йахуды обретает способность различать правильное и ложное Этот нафс известен как «вдохновленный» т к ему свойственны разум, мудрость, знание и благодать

Интересен по своему философско-нравственному значению эпизод «продажи» Йусуфа как раба Тут Кул Гали основной акцент делает на его лучезарности Этот свет (нур) заложен в каждом человеке, но у Йусуфа он «чистый», поэтому он так ярко излучает свет «Нур» в этом понятии предстает как «непорочная», «совершенная» душа, которая вымела из себя все «нечистоты» И с помощью одного из персонажей Бинти Табиюн, «дочери Египетской земли», поэт указывает, что этот свет — величавых, а не рабов, и они «с виду рабы, в действительности же — истинно свободные люди».

Поэт, восхваляя Йусуфа, хочет окончательно удостовериться в «чистоте» своего героя Ведь когда нафс подвергается наказанию, он усерден в покаянии и молит Творца о прощении, а когда же он пребывает в удобстве, то потакает своим прихотям, забывая о Боге6 Но у Йусуфа веры «корень тверд»

' Нурбахш, Дж Психология суфизма / Дж Нурбахш [пер с англ Л М Тираспольского] — Москва, 1996 — С 15

У Бинти Тибиюн не хватило богатства, чтобы купить Йусуфа, т к все материальные блага мира не в силах сравняться с Йусуфом, с его «духовным, нравственным весом» Именно это раскрывает одну из важнейших мыслей поэмы Кул Гали «Кысса-и Йусуф» — бесценность «чистой души», «совершенного человека»

В третьем параграфе «Мотив «нафс» в поэзии периода Золотой Орды» исследуются нравственно-этические и эстетические аспекты мотива «нафс» в творчестве золотоордынских поэтов Кутба, Кятиба, Сараи

Тюрко-татарский вариант поэмы «Хосров и Ширин» был завершен Кут-бом (ок 1297 — сер XIV в ) в 1343 году Как сообщает в предисловии сам поэт, его поэма является поэтическим откликом на одноименную поэму персидско-таджикского классика Низами Гянджеви (1141-1209) Кутб, вводя элементы быта, обычаев и традиций Дешти Кыпчака, употребляя термины, характеризующие общественно-политическую жизнь народа, представляет изображаемый мир вполне узнаваемым и реальным для своих современников. Кутб, таким образом, создает адаптированное к эпохе и среде своего времени оригинальное, полупереводное произведение

Как отмечает X Ю Миннегулов, и Низами, и Кутб слагают песню во славу самого земного чувства человека — любви7 В центре поэмы — Любовь В поэме Кутба любовь получает многогранную художественную трактовку

Во вступительной части поэмы автор подчеркивает, что Любовь — свойство Аллаха (отсюда одна из Его имен — Аль-Вадуд «Любящий»), который является источником Всего и Вся Любовь— это источник жизни и смерти, это душа душ, это сама истина, даюшая всему начало

Кутб убежден в том, что у тех, в чьих сердцах поселилась любовь, не остается ничего ущербного и несовершенного Любовь несет в себе избавление души и характера от всех изъянов Если кратко, по суфийскому учению, Любовь есть то, что соединяет человека и Всевышнего

Сердце — это место поединка нафса и духа, первый из которых требует множественности, а другой же — единства В поэме же образом-символом «единства» и «чистой любви» является Ширин Она не только «двигатель» поэмы, но и «транквилизатор» человеческой души Любовь Ширин обладает фантастической силой Героиня является не только носителем, но и объектом этого великого чувства Ровно, как и все, в ком есть любовь, Ширин прекрасна в своих помыслах и свершениях

Любовью, еще далекой и холодной к тому времени для Хосрова, уже щедро награждена Ширин, которая во имя нее обрекает себя на муки Во имя любви, как и Зулейха, она отказывается от власти и трона, проходит путь от величавой царевны до рабыни-наложницы

Сила Ширин заключается в том, что, несмотря на все унижения и оскорбления, она верит и надеется, что Хосров прислушается к «языку сердца»,

'Миннегулов, X Ю Татарская литература и восточная классика Вопросы взаимосвязи и поэтики / ХЮ Миннегулов—Казань Изд-во Казанского университета, 1993 —С 116

ведь именно сердце затворяет дверь всех похотей и вожделений, предательств и самоволия По тасаввуфу, все те качества, которыми обладает Ширин, такие, как вера, надежда, терпение — это дар Всевышнего Они принадлежат к числу главных достоинств блаженных, которые призваны спасать человечество Через образ Ширин мы видим, что на ристалище Любви нет места робким и трусливым, которые только при одной уже мысли о предстоящих тягостях отступают. Кутб убежден, что подлинное душевное богатство человека — Любовь, за которую стоит бороться Любовь требует самоотверженности и преданности

Тема свободы воли в поэме Кутба получает яркое и образное развитие Всемогущий, добровольно ограничивая свое могущество, подвергает душу Ширин испытаниям Как писал восточный мыслитель Джалалетдин Руми «Целомудрие ничего не стоит, если отсутствует искушение пороком» Но Ширин убеждена в правильности своего выбора, и она крепко стоит на своем Ее убежденность в сочетании с терпением дает возможность обрести ей выстраданное счастье Таким же мужеством в поэме обладает и Фархад Его любовь к Ширин— противовес «эгоистической любви» Хосрова Любовь для Фархада — само по себе уже величайшая награда8

Образ Хосрова в поэме противоречив Это именно тот образ, через который в поэме и проповедуется «культ любви», совершенствование души под влиянием любви

Хосров ввергает себя в пучину сиюминутных страстей и суетных дел, и в результате попадает под власть нафса и его атрибутов. Но любовь Хосров и Ширин уже была предопределена божественной волей Хосров и Ширин родились влюбленными, и им суждено быть вместе, но сложность в том, что «предназначенная» для царевича любовь не находила себе места в его занятом нафсом сердце, оно пока не было достойно Ширин Его сердце занято нафсом И все такие хорошие задатки Хосрова, как человеколюбие, храбрость, смелость, не смогли проявить себя, ибо над ними довлел нафс

Ширин видит, что сердце Хосрова нуждается в очищении, душа его затеряна в потоке бренного мира Гордыня, самолюбие стали барьером, причиной отдаленности Хосрова с возлюбленной Ширин не раз в своих речах говорит Хосрову, что он — человек, который потерял себя, затерялся в своей эгоистичной натуре В монологах Ширин, где встречаются традиционные суфийские определения земного мира, как «преходящего» и «обманчивого», призывает Хосрова не обольщаться «мираж»ом земного бытия.

Философская поэма Хисама Кятиба «Джумджума султан» («Демжемэ солтан», 1369) с первых же строк начинается с размышления о «бренности жизни», недолговечности человеческого существования9

Аль-Адл (Праведный Аллах) решает испытать прочность и стойкость нравственных принципов слывшего своей гуманностью и справедливостью султана Джумджумы в окружающей же его социальной среде Ведь Он не раз

8 Бертельс, ЕЭ Низами и Физули Избранные труды / ЕЭ Бертельс — М Изд-во «Воет лит», 1962 — С 229

9 Там же — С 159

предостерегает души. «Бойтесь испытания, которое настигнет не только Вас, которые несправедливые» (Коран 8/25). Но Джумджума, следуя на поводу своих страстей, не преодолевает свое испытание. По учению тасаввуфа, люди, которыми движет страсть, и те, кто, следуя ей, достигает удовлетворения, становятся далекими от Бога. Исходя из этого следует, что Джумджума — «раб» Всевышнего — в тот момент становится узником своего нафса

Нафс Джумджумы проявляется в форме вожделения, которое направлено в поиски удовольствия Далее Аллах дарует Джумджуме возможность исправить свои ошибки и найти свой путь Аль-Рахман «высоко» оценил сердечные деяния своего «раба», совершенные в земном мире

Особое смысловое значение несут в себе картины ступеней ада На первой ступени ада караются лицемеры (менафикьлар) По учениям суфизма, лицемерие есть одна из основных черт нафса Он как и свои «хозяин» — нафс в присутствии людей ведет себя совсем не так, как при их отсутствии. На втором и третьем ступенях ада — ненасытные, высокомерные и эгоцентричные люди. Здесь пыткам подвергаются те, которые питались не дозволенной пищей, называемой харам В стихотворных строках Корана говорится «питайтесь тем, чем наделяет вас Аллах, дозволенным и благим. И бойтесь Аллаха, в которого вы веруете» (Коран 5/90) Далее различным пыткам подвергаются такие грешники, как нечестные судьи, клеветники, скряги, ростовщики, разбойники, притеснители обездоленных и т д Эти люди забыли о своем священном долге помогать несчастным, больным, сирым и убогим. Страшные картины ада служат предупреждением и уроком для живых

Идея «совершенного правителя», ярко выражена и в «Гелестан бит-тюрки» («Тюркский «Гулистан» 793/1391) Сайфа Сараи П321-1396) Творчество Сайфа Сараи считается кульминацией тюрко-татарской литературы периода Золотой Орды. Как известно, его поэма «Гелестан бит-тюрки» является относительно первым и полным переводом «Гулистан» (1258) («Розовый сад») Саади Ширази (ум. 1292) на другой, точнее, на тюрко-кыпчакский язык

Автор, открывая свой «Цветник» с главы, посвященной жизни правителей, тем самым указывает на значимость и важность состояния «внутреннего мира» правителя, ведь государство начинается с престола царя (государя).

По воззрению С.Сараи, человек должен стремиться к овладению «божьих знаний», ведь только тогда он сможет распознать свой нафс и бороться с ним

В четвертом параграфе первой главы дан анализ произведений тюрко-татарских поэтов периода Казанского ханства: Мухаммедъяра и Кул Шари-фа.

Во второй главе «Эволюция мотива «нафс» в тюрко-татарской литературе XVII - начала XX века» рассматривается влияние социальных изменений на понятие «нафс» в мировоззрении поэтов указанного периода

Ислам, когда-то являвшийся государственной религией, игравший главенствующую роль как в общественной, так и в культурной жизни татарского народа, в XVI-XVIII вв. подвергся жестокому преследованию. Новые ограни-

чивающие порядки, проникшие в то время во все сферы общественной жизни, определили, соответственно, идейное содержание и ценностные качества литературных произведений Воцарившийся колониальный и национальный гнет привел к востребованности и оживлению среди татарского населения суфийской философии, которая нашла отражение в письменной литературе

Творчество поэта-суфия Мавля Кулыя можно по праву называть «паломничеством вглубь» Он один из первых тагарских поэтов, кто поставил в центр творчества свое «Я», сделал главным объектом изображения не поступки какого-то человека, а собственную душу, личностный внутренний мир В его творчестве слились воедино объект и субъект художественного мышления Поэтические произведения Кулыя призывают к тому, что эталоном нравственности, индикатором добра должен стать сам человек, способный к самосовершенствованию, обретения своего истинного «Я», одухотворенного божественным присутствием

Как и у других суфийских авторов, земная жизнь, по Мавля Кулыю, есть место испытания «души», где выявляются ее истинные свойства и подлинная добродетель

Во многих хикметах поэт Мавля Кулый, используя антитезу, высмеивает «ненасытных», «корыстолюбивых», господствующих лиц, чьи взгляды и отношение к жизни деформированы. Это резко снижает их человеческое достоинство Причиной всему — их «ненасытная душа» «Лжесуфии» являются одними из противников Мавля Кулыя Поэт яро выступает не только против их жизненных позиций, но и вскрывает их социальные пороки, когда те, прикрываясь «маской» суфия, паразитируют за счет простого народа Аналогичный мотив присутствует и в творчестве Габдрахима Утыз-Имяни аль-Булгари (1754-1834)

Тема ложной святости неоднократно освещается поэтами, и это объясняется тем, что со временем лицемерие и ханжество становились все более заметными характеристиками правящих кругов, в том числе и среди духовных лиц Образовалась определенная категория людей, которые считали себя грамотными, хотя в своем закостенелом невежестве были далеки от истинных ученых, и в корыстных целях использовали авторитет «отцов общества» М Усманов появление такого своеобразного слоя в обществе как «национальное духовенство» объясняет так «Вследствие религиозно-идеологической политики правительства местные феодалы постепенно начинают терять свою силу как в материально-экономической жизни, так и в области духовной культуры На месте тех позиций, которые остались «бесхозными» после татарских феодалов и еще не были заняты исламским духовенством, зарождается так называемое «национальное духовенство», представляющее собой «чалмавых эксплуататоров»10

Мотив раскаяния (тауба) в широком плане звучит в лирических произведениях поэтов ХУН-ХУШ вв Большинство поэтов оценивало свой душев-

10 Габдрэхич Утыз Имяни эл-Етгари Шигырьлзр Ьэм поэмалар/ Утыз Имяни эл-Болгари [тез 6 Шэрипов] —Казан Тат кет нзшр, 1985 —С 340

ный мир отрицательно, то и дело в их сознании просвечивалась прошлая жизнь как бесполезно пройденный этап Но реальность, окутанная земными прелестями и усладами, оказывается ничтожной в сравнении с божественной стороной бытия Например, словами «Чук сэгадэтлэр насыйб улды мэна, табдьш нэгать» («Было уготовано мне судьбою счастье, нашел спасенье я») Ахметзян Тубыли выделяет тот темный период своей жизни, облеченный в тьму бренности и болезни духа

М Кулый в своих произведениях широко освещает внутреннее состояние человека, особо уделяя внимание предназначениям сердца и нафса. Поэт видит, что Сердце (кальб), находясь в постоянном движении, питаясь кровью, которая осуществляет вращение по кровеносной системе, обогащается информацией, исходящей от нафса Соответственно, сердце - «друг Аллаха», носит в себе двойственную функцию— «божественную» предохранительную, «очищающую», а также идущую от нафса— информативную, «подстрекательную», то есть провоцирующую людей на злодеяния Грудь здесь является именно тем местом, где встречаются желания, страсти, искушения с Божьим посланием в лице собственного сердца. В середине груди находится совесть (сирр), увещеватель сердца, к которому каждый раз и обращаются поэты Своими произведениями поэты-суфии хотят донести до сознания людей то, что сердце должно быть лишено земных желаний, оно обязано пребывать в покорности воле Всевышнего и довольствоваться высшей благодатью

Среди известных творений татарских авторов начала XIX в лирическая поэзия Шамсутдина Заки-Суфи (1825-1865) более глубоко отображает наиболее существенные тенденции и особенности духовной литературы данного периода Он является одним из ярких продолжателей философских традиций восточных мыслителей, особенно Джалалетдина Руми, Фаридетдина Аттара, Абдуррахмана Джами Его поэзия способствует раскрытию основной проблемы тасаввуфа — отношений человека и Всевышнего По утверждению суфиев, нельзя искать Бога на стороне, Он в твоей душе Правда, сам по себе человек не может полностью познать Аллаха, субстанция Всевышнего познается посредством Его же самого

Как принято, лирический герой (в данном случае полностью отождествляется с самим автором) недоволен собой (отличительный признак нафс-и лаввама — обвиняющего нафса), но это не должно приводить его к безысходности, он должен действовать, искать «путь» к совершенству, учиться всему хорошему и впитывать все прекрасное, чем и окружил его Всевышний

В эпоху средневекового мусульманского реформаторства ученые-мыслители и сами теологи пришли к выводу, что религия, прежде всего, выступает как самодостаточная система для изменения человека изнутри. Осознав необходимость нравственного переворота в сознании людей, и видя, что до сих пор не решен вопрос совершенного человека, они начали искать новые конструктивные пути изменения сознания верующих в соответствии с современными потребностями развития общества Необходимы были новые объекты и новые принципы изучения Процесс рационализации благоприят-

ствовал приобретению необходимых знаний, что способствовало, прежде всего, росту авторитета разума и мировоззрения человека Суфийские мыслители утверждали «Все существа в силу своего происхождения и сущности — это Идеи в Разуме Бога, которые люди должны постигать частично»

Развивая идею разума, великие учителя суфийской пути утверждали, что «многие из таких прекрасных черт, как ум, храбрость, великодушие, познаются не пятью чувствами, а светом внутреннего Разума»"

Нафс же злейший враг человека, который так и стремится увести его с истинного пути, представляет собой «эго» со всеми его тенденциями Разум старается направить «эго» в сторону иных тенденций, которые не приносят людям, находящимся в обществе, вреда Из этого следует, что разум прежде всего направлен на служение человеческому совершенству.

Являясь пислеДовсиелем персидского поэта и суфийского учителя Аб-дуррахмана Джами, Ш Заки-Суфи понимал, что «разум для человека является и руками, и крыльями для взлета Без ключей разума не сможешь открыть эту дверь, она не откроется, и старание твое напрасно» По мнению Ш Заки-Суфи, Всевышний оставил человека в ведении нафса и разума, и нафс человека должен быть подчинен разуму

По мнению Г Утыз-Имяни аль-Булгари, «мир не сам по себе порочен, его делают таким порочные люди». Бедственное положение современного общества — это доказательство, на его взгляд, теории «бумеранга» — «все возвращается к своим началам»

Развивая эту идею, Шамсутдин Заки-Суфи в своем стихотворении «Ке-ше ни иксэ, аны урыр» («Что посеешь, то и пожнешь») подчеркивает, что за каждый поступок человек сам должен нести ответственность, так как Аллах не зря одарил свое любимое творение разумом.

В своем стихотворении «Гафил улма »(«Не будь невежой ») Ш Заки-Суфи действенным средством в борьбе против невежества считает молитву Мотив «молитвы» присутствует и в поэтическом произведении Манди Ку-туш-Кыпчаки «Вакъты сэхэр» («На рассвете») 12 «Вакъты сэхэр» — время бодрствования мусульманина для выполнения одной из заповедей шариата — уразы (поста) Его Аллах послал «венцу своего создания» — человеку — в качестве «подарка», где тот может остаться наедине со своим Всевышним для «душевной беседы» Ценность молитвы выражается в том, что в конечном свете в этой своеобразной беседе бог-собеседник оказывается вторым «я», таким образом, молитва превращается во внутренний диалог, который является эффективным увещевателем нафса

Как известно, многие татарские поэты рассматриваемого периода выросли на учении суфизма (были послушниками-мюридами наставников различных суфийских школ, как ясавия, накышбендия и т д) В связи с усилением в их гносеологии роли рационального поэты в слово «гыйлем» вкладывали большее значение, чем только «мистическое познание». Они выдвигали

"Суфии Восхождение к истине —С 37

12 Сибгатуллина, А Т Суфизм в тюрко-татарской литературе (истоки, тематика жанровые особенности) Диссер на соисканиеуч ст доктора филол наук/AT Сибгатуллина —Казань КГУ, 2000 —С 115

идею о возможности постижения «божественных тайн» и самого Бога через окружающий их мир Слова «пелена», «завеса» отождествлялся для них с «невежеством», которое мешало им лицезреть Истину

Татарский ученый-мыслитель Шигабутдин Марджани (1818-1889) считал, что просвещение и разум, являющиеся критериями Истины, есть мощное оружие против невежества, которое способно вызволить народ от «беспробудного», «беспутного» сна В татарской поэзии XIX века все более чаще начинает присутствовать мотив «знание - свет», явно обогащающий художественное освоение действительности

В связи с разделением татарского общества XIX в на лагерь «джадиди-стов» — сторонников просветительства и религиозного реформаторства и «кадимистов» — традиционалистов, в письменной литературе усилилась критика на lex рслш исмных деятелей, которые использовали свою миссию в корыстных целях

В третьем параграфе автором прослеживается переход от суфийского понятия «нафс» к гражданскому порицанию эгоизма и пассивности в литературе XIX - начала XX века

В течение XIX века татарское общественное сознание и литературное движение формировались главным образом в русле национального просветительства, ставшего выражением борьбы за социальный и интеллектуально-нравственный прогресс нации В татарской поэзии мотив «нафс» нашел свое отражение в борьбе против невежества и духовной подавленности народных масс Здесь особо следует отметить, что данный мотив сыграл существенную роль в раскрытии значимости роли нации — «миллэт» и, прежде всего, представителя, носителя духовного багажа, жизненных элементов культурного наследия родного народа Просветители были убеждены, что безделье и пустая трата времени приведут к гибели не только отдельных людей, но и всю нацию в целом

Обращение к нации с призывом стать на путь просвещения прозвучало одним из основных мотивов татарской поэзии начала XX века. Как известно, представители татарского просветительства понимали литературу как призыв к просвещению и как средство нравственного воспитания человека

Если просветительство XIX в. признавало равнозначным участие всех сословий в формировании нации и решении ее исторической судьбы, но при этом движущую силу данного процесса видело в материально-технической и интеллектуальной прерогативе, то к началу XX в такое убеждение приняло другую позицию, повернувшись в сторону признания роли личности в решении поставленного вопроса13 Сами просветители, например Р Фахретдинов, признавали, что в цепи развития нации простой человек, наряду с учеными и представителями просвещения, занимал определенное место, обеспечивающее целостность и жизнестойкость всего механизма прогресса

«Иттифакы экрмил» — единение мусульман за выход из застоя мысли,

" История татарской литературы нового времени (XIX — начало XX вв ) — Казань Фикер, 2003 — С 188

из отсталости — было заветной мечтой не только Акмуллы, который призывал своего читателя оставить кичливость и спесь1 («Бврадэр, минлекне куй, галяхосус»), но и поэтов начала XX столетия

В стихотворных строках «Ночного азана» Г Тукая можно прочувствовать гу боль и горечь за судьбу родной нации, которые испытывал великий сын татарского народа Главной причиной бедственного положения народа поэт видит в отсутствии единства и сплоченности народа Каждый занят только самим собой, душевно-моральное состояние народа катастрофично, все это пугает поэта, ведь в человеке не осталось ни желаний, ни помыслов и деяний Нафс полностью овладел душой человека Сейчас человеческую душу как не притягивает красота, так и не пугает ужасающий мрак Но Тукай верит, что душа, ниспосланная человеку Всевышним, не умерла, а затерялась

_____ ,, ______ . „„ ____________/ Т Т__________ . ___ \

о тмине* ирспли^ш л] и и 1 и мира ^«псъсдимсш дута»)

В стихотворении «В рабстве» Г Сунгати говорит о «рабстве» души человека Однако эта душа не является рабом Истины, чему учит Коран, эта душа одурманена, опьянена земными усладами, она — «узница» нафса

В поэтическом произведении «Эллэ Алла, эллэ Иблис » («То ли Аллах, то ли сатана») Шаехзады Бабича, одного из талантливых учеников Тукая, описывается душевно-эмоциональное состояние лирического героя, чьим сердцем овладели противоречивые мысли, сомнения и переживания

В поэзии начала XX в не угас и «культ любви», олицетворяющии в немалой мере и боготворчество Он идеализировал не только высочайшую потребность в отношении полов, но и земное счастье людей, гармонизацию человеческой плоти14

В поэзии начала XX столетия «культ любви» нашел свое звучание в проявлении самых искренних чувств по отношению к Родине, нации, народу Поэтические строки Г Тукая «Жизнь люби, люби отчизну, все, чем жив родной народ» стали лозуш ом поэзии XX века

Лирический герой стихотворения «Пролитые слезы» М Гафури не перестает утверждать, что только тот человек может осветить путь к свободе, равенству и дружбе, в чьем сердце поселилась истинная любовь

Татарские литераторы продолжали все глубже вникать в истинные причины социального зла и духовной тьмы народа Разматывая клубок угнетающей действительности, поэты беспощадно срывали маски «лицемерия» с физиономий господствующих лиц Поэты были уверены, "что моральная деградация народа — это дело их рук. Раз найдено реальное зло, следовательно, надо им объявить войну15 Эту борьбу поэты вели по двум направлениям Объектом критики первого направления были духовные служители Духовное и умственное оцепенение и невежество народа поэты объясняли тем, что служители культа не смогли воспитать в молодом поколении богоугодные свойства, выработать моральную стойкость К сожалению, таких свойств были лишены и сами духовные лица, все их деяния и помыслы были мотивиро-

История татарской литературы нового времени (XIX — начало XX вв) — Казань Фикер, 2003 —

С 242

" Там же — С 269

ваны нафсом.

С грустью и особым сарказмом Г. Тукай описывает слепую веру и покорность народа к «лженаставлениям», «лженравоучениям» поборников-ишанов и мулл в поэтическом стихотворении «Голос из кладбища мюридов» Если с одной стороны поэт глубоко сочувствует народу, то с другой стороны его гневит его рабская покорность, забитость.

Объектом критики второго направления были «баи» — богачи и местное начальство, Трудно найти автора татарской поэзии начала XX в, который бы не обвинял их в отсутствии сострадания, сочувствия и чуткости к нуждам простого народа, не критиковал бы их мещанское равнодушие и эгоизм. Заключение содержит следующие выводы:

- в творчестве тюрко-татарских поэтов мотив «нафс» был задействован для решения мировоззренческих, социально-нравственных и этико-эстетических проблем человека Тюрко-татарские авторы, продолжая литературные традиции восточно-мусульманских авторов, обращались к мотиву «нафс», прежде всего, для раскрытия внутреннего мира человека,

- в тюрко-татарской поэзии данный мотив пропагандирует самодетерминизм, постоянную работу над самим собой, конечной целью которой является «совершенный человек» (инсан ал-камил),

- в татарской поэзии мотив «нафс» составляет специфическую реакцию поэта на состояние современного им мира и представляет собой синтез мистического восприятия земной жизни и светского сознания;

- поэты, объявляя борьбу против «нафс», углубили нравственно-социальное, этико-эстетическое значение разума, который является основным компонентом эстетического идеала,

- в литературе начала XX в дачный мотив осмысливается в реалистическом плане и выражается в виде социальной сатиры,

Так тюрко-татарская поэзия, в центре внимания которой находится человеческий «нафс», претерпела эволюцию от религиозно-суфийских воззрений до реалистического восприятия жизни

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях

В изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Бакирова, А.Х. Мотив «нафс» в произведении булгаро-татарского поэта Кул Али «Кыссаи Йосыф» / А.Х. Бакирова // Вестник Башкирского университета. Т. 12. — Уфа, 2007. — № 4. — С. 57-61 (0,2 пл.).

2. Бакирова, А.Х. Мотив «нафс» в произведениях татарских поэтов конца XIX — начала XX века / А.Х. Бакирова // Вестник Чувашского университета. — Чебоксары, 2008. — № 3. — С. 208-215 (0,4 пл.)

3 Бакирова, А X. «Вакъты сэхэр» китабы /АХ Бакирова // Языки и литература тюркских народов история и современность Материалы Международной тюркологической конференции. — Елабуга: Изд-во ЕГПУ, 2004. —С 154-157 (0,2 п л)

4. Бакирова, А X. Постановка темы любви в произведении Кутби «Хосров и Ширин» / А.Х. Бакирова // Восточные языки и культуры: Материалы I Международной научной конференции (22-23 ноября 2007 года) — Москва, 2007. — С. 108-114 (0,4 п л.)

5 Бакирова, А.Х «Цветник» Сайфа Сараи / А.Х. Бакирова // Материалы VI Международной научно-практической конференции «Этнодидактика народов России: обучение и воспитание в состязательной среде».— Нижнекамск, 2008. — С. 315-316 (0,1 п л.).

6 Бакирова, А.Х. Бренность бытия в поэме Хисама Кятиба «Джумджума султан» / АХ. Бакирова // Проблемы филологии народов Поволжья. Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 135-летию Московского педагогического государственного университета — Москва-Ярославль Ремдер, 2008 — С 28-32 (0,3 п л.).

7 Бакирова, А X Мотив «знание — свет» в татарской поэзии XIX Бека / АХ Бакирова// Филологическая наука конца XX — началаXXI вв проблемы, опыт исследования, перспективы Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 75-летию Заслуженного деятеля науки РТ и РФ, доктора наук, профессора Л.Ш. Арсланова — Елабуга Изд-во ЕГПУ, 2007 — С. 264-271 (0,4 пл.)

8 Бакирова, АX Мотив «нафс» в поэзии Мавля Кулыя/ АХ.Бакирова// Проблемы филологии народов Поволжья Межвузовский сборник научных статей — Москва-Ярославль Ремдер, 2007. — С 142-146 (0,3 п л.)

9. Бакирова, АХ Мотив «нафс» в поэзии Шамсутдина Заки-Суфи/ АХ Бакирова// «Сулеймановские чтения— 2005»' Материалы VIII межрегиональной научно-практической конференции (12-13 мая 2005 года) —Тюмень,2005 —С 24-25(0,1 пл)

10. Бакирова, А.Х Герои-«пленники» А Каргалыя / А X. Бакирова // Язык и литература в поликультурном пространстве Материалы региональной научно-практической конференции, посвященной 10-летию татарского отделения БирГСПА (16-17 декабря 2005 года) — Бирск, 2005. — С 1518 (0,2 пл.)

Подп к печ. 02.10 2008 Объем 1п л Заказ № 120 Тир 100 экз.

Типография МПГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Бакирова, Айгуль Хабибзяновна

Введение.

Глава I. Мотив «нафс» в средневековой тюрко-татарской поэзии

§1.1. Понятие «нафс» в мусульманской философии.

§ 1.2. Испытание нафсом героев поэмы булгаро-татарского поэта Кул

Гали «Кысса-и Йосыф» («Сказание о Йусуфе»).

§ 1.3. Мотив «нафс» в поэзии периода Золотой Орды.

§ 1.4. «Нафс» в поэзии периода Казанского ханства.

Глава II. Эволюция мотива «нафс» в тюрко-татарской поэзии XVII-начала XX века

§ 2.1. Творчество Мавля Кулыя и Габдрахима Утыз Имяни как образцы воплощения внутренних противоречий мусульманского поэта.

§ 2.2. Влияние социальных изменений на понятие «нафс» в творчестве поэтов XVIII-XIX века.

§ 2.3. Переход от суфийского понятия «нафс» к гражданскому порицанию эгоизма и пассивности в поэзии XIX - начала XX века.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Бакирова, Айгуль Хабибзяновна

Актуальность темы. Литература является одним из основных компонентов искусства, которая в единстве с другими областями культуры составляют совокупность всего, что выработано человеком для раскрытия потенциальных возможностей конструктивной эволюции личности. Литературу, не безосновательно, называют «человековедением». В центре ее — человек, он'является для нее и материалом и предметом, он - источник творения и творец. Веками в художественной литературе накапливаются все способы и приемы осуществления бытия человека, которые потом реализовываются-и передаются от поколения к поколению. Таким образом, художественная литература- является носителем исторической памяти и конденсатором духовного опыта народа, нравственной опорой человека, она. же - и «связующий мост» разных культур и эпох.

В центре представленной нами работы — тюрко-татарская литература, которая является' составным звеном отечественной литературы. Хронологические рамки, ее обусловлены спецификой и характером- объекта исследования.

В работе и в ее заглавии есть основополагающие термины, обозначения, требующие разъяснения. Это - мотив и нафс.

Как известно, мотиву, одному из опорных слов в музыковедении, принадлежит ответственное место и в науке о литературе. Оно* укоренено едва ли не во- всех новоевропейских языках, восходит к латинскому слову тоуео (двигаю) и ныне имеет весьма широкий диапазон смыслов [160, с.266].

Исходное, ведущее, главное значение данного литературоведческого термина поддается определению с трудом. Мотив - это компонент произведений, обладающий повышенной значимостью (семантической насыщенностью). Он активно причастен к теме и концепции (идее) произведения, но им не тождественен. Очень часто мотив рассматривался как категория сравнительно-исторического литературоведения. Мотивы могут выступать либо как аспект отдельных произведений- и их циклов, в качестве звена их построения, либо как достояние всего творчества писателя и даже целых жанров, направлений, литературных эпох, всемирной литературы как таковой. В этой надындивидуальной стороне они составляют один из важнейших предметов исторической поэтики [160, с.266].

На протяжении последних десятилетий мотивы стали активно рассматриваться в качестве достояния отдельных писателей и произведений. Такое внимание к мотивам, таящимся в литературных произведениях, позволяет полнее и глубже понять мирововоззренческий взгляд человека того или иного времени, его этико-эстетические взгляды, ценности, наконец, проследить направление развития литературы и истории.

Рассматриваемый нами мотив нафс, представляя собой идейно-эстетические аспекты тюрко-татарской литературы, является не только «отправной точкой самоанализа» людских деяний, профилактикой всевозможных проявлений человеческого нафса и влияние его на направление развития общества, но и духовным материалом, «неиссякаемым родником» художественной литературы, откуда величайшие умы черпали идеи, темы и образы для своего* творчества. Иными словами, мотив «нафс» служил формированию мировоззренческих взглядов людей и развитию тюрко-татарской художественной литературы.

Мотив нафс, рассматриваемый в контексте мусульманско-религиозной литературы, является одним из основных и действующих мотивов, который, прежде всего, и направлен на раскрытие человеческой сущности и на динамику ее развития, представляющий один из основных задач художественной литературы.

Нафс» - религиозно-суфийская категория, означающая душу, желания, духовные и физические потребности человека. В восточно-мусульманской литературе «нафс» всегда был в центре внимания. Создана масса художественных произведений тюрко-татарских авторов, где критикуются те или другие проявления «нафс»а в поведении людей. Однако в татарской литературе данный символ, мотив нафс никогда: еще не изучался. Тюрко-татарская литература, представленная величайшими поэтами,.как Кул Гали, Сайф Сараи, Хисам Кятиб, Хорезми, Кутб, Мухамедьяр, Кул Шариф, Мавля Кулый, Габдрахим Утыз-Имяни аль-Булгари, Шамсетдин Заки-Суфи, Абельманих Каргалый, Габдулла Тукай и др., на протяжении многих веков выступала за очищение морали; чистоту помыслов каждого человека.

Таким образом, исследование мотива нафс в диахронологическом плане (с XIII - по начало XX века), анализ идейного содержания данного понятия, реализованного В1 произведениях тюрко-татарских авторов, помогают выявить многогранность. . концепта нафс не только в, литературоведческому но и в социокультурном; плане: Необходимость изучения мотива нафс и его?эволюция в тюрко-татарской поэзии определяет актуальность, исследования- с: научно-теоретической, и практической точки. зрения и требует специального изучения м монографическом плане.

Степень изученности проблемы. В отечественном литературоведении; в области татарской литературной1 науки; по данной-проблеме исследования не велись. Этим и объясняется наша опора на работы-зарубежных, в частности, турецких ученых (Н. Пеколджай, Э. Гюнгор, X. Алтынташ и др.), где нафс рассматривается в свете религиозно-суфийской философии:. Накопленный турецкими учеными/ опыт в области суфизма, в целом, и суфийской литературы, в частности, в определенной; степени был использован нами в данном исследовании.

Важным подспорьем; при: диссертационной^ работе послужили труды таких татарских ученых, как. Э.Наджип, X. Усманов, М:Усманов, Ш; Абилов,. Дж. Алмаз, М. Гайнутдинов, Ш. Садретдинов, X. Миннегулов, Н. Хисамов, Б. Ягфаров, К. Давлетшин, А. Шарипов, где в монографическом плане исследуется творчество, ряда авторов, непосредственно связанных с философией суфизма.

С конца 80-х годов XX века по настоящий день идет активная работа по текстологическому анализу, переводу на современный татарский язык и графику (X. Миннегулов, М. Ахметзянов, Ш. Абилов, М. Гайнутдинов, Н. Исмагилов, Ф. Яхин), что существенно обогащает источниковедческую базу и расширяет возможности более глубокого, непосредственного и независимого изучения проблемы.

Отдельные труды Р. Танеевой посвящены исследованию философско-эстетических основ суфизма на примере творчества Кул Гали, Мавля Кулыя, Махтум Кулыя. Для нас особенно был ценен представленный в них системный анализ религиозно-суфийских терминов, образов и символов в тюрко-татарской литературе.

Истоки, тематика и жанровые особенности суфийской литературы убедительно раскрыты в исследованиях А. Сибгатуллиной.

К проблемам истории формирования и развития суфизма и суфийской литературы в. художественном наследии башкир неоднократно обращались в своих трудах такие ученые, как А. Харисов, Г. Хусаинов, Р. Баимов, 3. Шарипова, Г. Кунафин, Л. Шарафутдинов и др.

Поэтике, проблематике, идейно-тематическим- особенностям творчества отдельных поэтов-суфиев (Тазетдин Ялчыгул, Ахметзян Тубыли, Кул Мухаммед, Шавкет Гадельша и др.) посвящены кандидатские диссертации-Л. Шамсетдиновой, А. Хасавнех, Л. Фаизовой, Г. Зайнуллиной.

Цель и задачи исследования. Целью исследования является целостный анализ мотива «нафс» в тюрко-татарской литературе, прослеживание эволюции его идейно-эстетического содержания в художественной системе поэтических произведений.

Достижение поставленной цели диссертационного исследования предполагает решение следующих задач:

- раскрыть религиозно-философское содержание понятия «нафс»;

- исследовать нравственно-этические и эстетические аспекты мотива «нафс» в творчестве тюрко-татарских поэтов, представленного в сложном соотношении с религиозно-коранической и суфийской философией;

- проследить своеобразие художественного выражения мотива нафс в письменных памятниках Средневековой и татарской литературы XVII -начала XX вв.;

- через анализ целого ряда художественных произведений раскрыть роль и место мотива «нафс», определить его значение в развитии татарской литературы.

Объект и предмет исследования. Учитывая то, что поэзия является наиболее древней и развитой формой национальной литературы и что в ней сосредоточено основное духовное богатство татарской культуры, сохранены традиции суфийской лирики, объектом исследования стали поэтические произведения тюрко-татарской литературы, начиная с литературного памятника эпохи Волжской Булгарии «Кыйсса-и Йусуф» Кул Гали и заканчивая произведениями начала XX века (рассмотрено более 30 авторов). •, Выбор поэтических произведений как объекта исследования еще обусловлен , тем, что поэзия во все времена была мобильным жанром литературы, которая чутко реагировала на малейшие изменения в умах и настроениях людей.

В границах данного объекта предметом исследования' является мотив «нафс».

Основные положения, выдвигаемые на защиту:

1. В тюрко-татарской поэзии мотив' «нафс» направлен на раскрытие человеческой сущности и восхваление внутренней «совершенной красоты». В средневековье, в эпоху господства феодального строя, мотив «нафс» выполняет функцию урегулирования кодексов поведения правителей.

2. В тюрко-татарской поэзии исследуемый мотив пропагандирует самодетерминизм, постоянную работу над самим собой.

3. В эстетическом плане мотив «нафс» представлен целой системой художественно-религиозных образов, активно употребляющихся как в тюрко-татарской, так и во всей литературе мусульманского Востока.

4. В литературе Нового времени мотив «нафс» выражается в форме специфической реакции поэта на состояние современного ему мира, представляющей собой , «совмещение» мистического восприятия земной жизни и светского сознания. 5. Татарские поэты углубили нравственно-социальное, этико-эстетическое значение разума, который в целом противопоставляется «животному началу» в человеке, что нашло отражение в таких особенностях их поэтического- творчества, как дидактико-морализаторские функции автора, саркастические инвективы в адрес носителей нафса, изображаемых в произведениях.

Методологическую основу исследования составляют принципы исторической объективности в литературоведении. В соответствии с характером изучаемого материала в процессе исследования диссертантом были использованы, методы герменевтического, компаративистического, описательного, сравнительно-типологического, историко-литературного и литературно-эстетического анализа.

Научно-теоретическая база исследования.

Понятие «нафс», являясь понятием суфийской философии, требует ' рассмотрения большого количества религиоведческих, философских, исторических и литературных материалов. Опорой при исследовательской работе послужили труды философов и литературоведов: Э.Е. Бертельса, М.Т. Степанянц, Дж.С. Трименгема, А.Д. Кныша, A.M. Шиммель, В.В. Бартольда, А.Б. Куделина, И.М. Филынтинского и т.д. Неоценимую помощь при осмыслении фактического и теоретического материала оказали тафсиры, комментарии к Корану И.Ю. Крачковского, В. Пороховой, Мавланы Мухаммад Али. Также диссертантом были использованы первоисточники - труды первых мутассавуфов - мусульманских мыслителей-суфиев Имама аль-Газали, Ахмеда Ясави и др.

Главной предпосылкой в изучении мотива нафс в тюрко-татарской литературе явились труды известных татарских ученых - философов и литературоведов Г. Газиза, Г. Рахима, X. Усманов, Э: Наджипа, М. Усманова,

Н. Хисамова, Г.Т. Тагирджанова, X. Миннегулова, Ш. Садретдинова, М. Гайнуллина, М.И. Ахметзянова, А. Шарипова, Р. Танеевой, Ф. Яхина, А. Сибгатуллиной, Р. Исламова, И. Рамеевой, А. Юзеева и др.

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые в монографическом плане исследуется мотив «нафс» в поэзии тюрко-татарской литературы. На основе литературных и религиозноведческих произведений автору удалось определить художественную и эстетическую значимость рассматриваемого мотива в развитии татарской литературы.

Апробация работы. О результатах исследования докладывалось на Международной конференции «Восточные языки и культуры» (г. Москва, 2007), Международной тюркологической конференции «Языки и литература тюркских народов: история и современность» (Елабуга, 2004), VI Международной научно-практической конференции «Этнодидактика народов России: обучение и воспитание в состязательной среде» (Нижнекамск, 2008), Всероссийской научно-практической конференции «Филологическая наука конца XX - начала XXI вв.: проблемы, опыт исследования, перспективы»- (Елабуга, 2007), Всероссийской научно-практической конференции «Проблемы филологии народов Поволжья» (Москва, 2008), Межрегиональной научно-практической конференции «Сулеймановские чтения - 2005» (Тобольск, 2005), Межвузовской научно-практической конференции «Проблемы филологии народов Поволжья» (Москва, 2007), Региональной научно-практической конференции «Язык и культура в поликультурном пространстве» (Бирск, 2005), на итоговых научных конференциях ЕГПУ (2005, 2006, 2007). Также результаты и основные положения диссертации получили отражение в специально разработанном спецкурсе для студентов-филологов Елабужского педагогического университета.

Основное содержание работы отражено в 10 публикациях.

Научная и практическая значимость.

Диссертация поможет углублению и расширению представления читателей о суфизме, в целом, его влиянии на тюрко-татарскую литературу и на ее развитие. Положение и выводы диссертации могут быть использованы при чтении вузовских курсов по истории татарской литературы, в разработке спецкурсов и спецсеминаров, при написании программ и учебников, учебно-методических пособий для студентов филологических факультетов высших учебных заведений, в разработке и реализации элективных курсов в классах и школах гуманитарного профиля.

Структура диссертации определяется целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Мотив "наафс" в тюрко-татарской поэзии"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В начале первой главы нашей диссертационной работы, рассмотрев основные положения исламского мистицизма - суфизма и понятия «нафс», ознакомившись с некоторыми примерами из творчества восточных классиков, мы пришли к выводу, что суфизм, рассматриваемый внутри ислама, «наложил свой отпечаток» не только на общественную жизнь татар, но и на его письменную литературу. В работе акцентируется внимание на особом влиянии суфийской поэзии на татарскую литературу, а именно: на основе глубокого усвоения достижений восточных поэтов-мыслителей, чье творчество «дышит суфизмом», рождались произведения тюрко-татарских авторов. Шедевры персидско-таджикских классиков использовались в качестве исходного материала при создании новых произведений, служили источником тем, сюжетов, образов, которые уже в процессе «пересадки» на тюрко-татарскую почву трансплантировались, получили новые смысловые оттенки и формы. Уже преемственность и «живучесть» восточно-суфийских тем, идей и мотивов говорят об их общественной, нравственно-эстетической и художественной значимости.

В ходе изучения татарской поэзии пришли к выводу, что одним из «излюбленных» и доминирующих суфийских мотивов творчества тюрко-татарских авторов является «нафс», который и стал объектом нашего исследования. Нафс - это арабское слово, образованное от глагольного корня НФС - «дышать», употребляется в значениях 'душа', 'желания' и 'сущности'.

В данной работе мы поставили перед собой цель - сделать целостный анализ мотива «нафс» в тюрко-татарской литературе, проследить эволюцию его идейно-эстетического содержания в художественной системе поэтических произведений.

Итак, комплексный анализ мотива нафс в тюрко-татарской поэзии позволил определить, что:

- в творчестве тюрко-татарских поэтов мотив «нафс» был задействован для решения мировоззренческих, социально-нравственных и этико-эстетических проблем человека. Тюрко-татарские авторы, продолжая литературные традиции восточно-мусульманских авторов, обращались к мотиву «нафс», прежде всего, для раскрытия внутреннего мира человека;

- в тюрко-татарской поэзии данный мотив пропагандирует самодетерминизм, постоянную работу над самим собой, конечной целью которой является «совершенный человек» (инсан ал-камил). Представители средневековой поэзии руководствовались убеждением, что сущностная природа человека заключается в движении, что человек должен непрерывно работать над самим собой, быть в поиске, т.к. удовлетворение достигнутым приводит к застоям с последующими разрушениями;

- в творчестве поэтов золотоордынского периода мотив нафс был направлен на раскрытие значимости, важности состояния внутреннего мира правителя. Данный мотив нашел свое выражение в призыве необходимости реконструирования как кодекса поведения глав престола и их нравственных норм, неблагородных дел людей различных сословий;

- в период позднего средневековья мотив нафс в религиозно-суфийском аспекте воплотился в творчестве Мавля Кулыя, Габди, Габделманнана Муслимова, Габдрахима Утыз-Имяни и других современников. Главным обьектом мотива нафс стали уже не поступки какого-либо человека, а собственная душа самих поэтов. Исследуемый мотив в творчестве поэтов проявился в стремлении к изначальному слиянию с Истиной путем отказа от собственного «эго». В литературе данного периода мотив нафс представлен в виде диалога между «я» индивида и «я» божественного, что служило своеобразным толчком внутренней работы и автора, и его читателя;

- в татарской поэзии мотив «нафс» составляет специфическую реакцию поэта на состояние современного им мира и представляет собой синтез мистического восприятия земной жизни и светского сознания;

- в тюрко-татарской поэзии ХУШ-Х1Х веков данный мотив особенно ярко проявился в освещении болезни эпохи - «лжесуфизма», «ложной святости», вскрытии социальных пороков духовных лиц, вследствие чего становится устойчивым мотивом несоответствия сущного должному;

- поэты, объявляя борьбу против «нафс», углубили нравственно-социальное, этико-эстетическое значение разума, который является основным компонентом эстетического идеала;

- в татарской поэзии XIX века прослеживается эволюция мотива нафс, когда из «самоанализа», из борьбы с самостным началом он перерастает в одну из наиболее глубоких и действующих форм пропаганды прогрессивной идеологии просвещения. Авторы в своем творчестве обращаются к мотиву нафс с целью пробуждения сознания верующих и признания необходимости освоения и овладения разными науками;

- в литературе начала XX в. данный мотив осмысливается в реалистическом плане и выражается в виде социальной сатиры.

Итак, исторические условия начала XX века углубили идейное и социальное содержание мотива «нафс»: усилилось его общечеловеческое, мировое звучание, обусловленное общественной и психологической атмосферой эпохи.

Таким образом, мотив «нафс» составляет значительную веху в процессе становления и развития проблематики, идейно-философского, этического содержания и поэтики татарской литертатуры. Исследование показало, что, первоначально позиционируя в религиозно-суфийском русле, благодаря художественному освоению новых сторон социально-политической жизни и сфер духовного мира людей, в силу целого комплекса исторических причин, в соответствии со временем, расширяется его диапазон, вследствие чего происходит трансформация в контекст светскости.

Итак, диапазон художественного выражения мотива нафс оказался весьма широк и богат и, что примечательно, созвучен с каждой эпохой.

В целом, силу поэтического влияния мотива «нафс» на развитие татарской поэзии и литературы, духовной культуры татарского народа трудно переоценить. Полученные результаты также являются основой предположения, что мотив «нафс», переплетаясь с социально-нравственными, общественными проблемами и с действующими мотивами поэзии нашего времени, продолжает существовать и в современной литературе.

Список научной литературыБакирова, Айгуль Хабибзяновна, диссертация по теме "Литература народов Российской Федерации (с указанием конкретной литературы)"

1. 1001 хэдис. - Казан: Матбугат йорты, 2003. - 96 б.

2. Абдуллин, Я.Г. Некоторые черты татарской общественной мысли средневековья / Я.Г. Абдуллин // Проблема преемственности в татарской общественной мысли. Казань: Таткнигоиздат., 1985. - С. 3 -16.

3. Абдуллин, Я.Г. Татарская просветительная мысль / Я.Г. Абдуллин. -Казань: Таткнигоиздат., 1976. 319 с.

4. Абилов, Ш.Ш. Мехэммэдьяр гаделлек ж;ырчысы / Ш.Ш. Абилов// Мехэммэдьяр. Нуры Содур. Поэмалар, шигырь. - Б. 6-29.

5. Абузяров, P.A. Интеграция культур Востока и Запада в творчестве Г. Тукая и его роли в формировании евразийского пространства / P.A. Абузяров // К истокам евразийской культуры. Казань, 1998. - С. 30.

6. Адыгамов, Р.К. Габдрахим Утыз-Имяни / Р.К. Адыгамов. Казань: Изд-во «Фэн» АН РТ, 2005. - 234 с.

7. Акамов, А. Т. Суфийские художественные традиции в кумыкской литературе и творчество Абдуррахмана из Кашуры: Дис. канд. филол. наук: 10.01.02. / А.Т. Акамов Махачкала, 2002. - 154 с.

8. Акимушкин, О.Ф. Суфийские братства: сложный узел проблем / О.Ф. Акимушкин // Предисловме к книге Трименгем Дж.С. Суфийские ордены в исламе.Пер.с англ. М.: Наука. Гл.ред. вост.лит., 1989. - С. 3 -13.

9. Акмулла и современность: сборник статей на татарском и русском языках. — Казань, 2007. 207 с.

10. Акмулла. Стихи (на тат.языке) / Сост. М. Госманов. Казань: Таткнигоиздат., 1981.-271 с.

11. Али-заде, Айдын Уриф оглы. Исламский энциклопедический словарь Текст. / Айдын Уриф оглы Али-заде. М.: Ансар, 2007. - 400 с.

12. Алишев, С. Тернистый путь борьбы за свободу: Социально-освободительная борьба татарского народа. 2-я половина 16 19 вв. / С. Алишев. Науч.ред. И.Р. Тагиров. - Казань: Фэн, 1999. - 158 с.

13. Алишев, С.Х. Исторические судьбы народов Среднего Поволжья в XVI нач. XIX вв. / С.Х. Алишев. -М.: Наука, 1990. - 265 с.

14. Аль Газали, Абу Хамид. Воскрешение наук о вере. Избранные главы / Абу Хамид Аль Газали Пер. с араб., исследование и комментарий В. Наумкина. М.: Наука, 1980. - 376 с.

15. Аль Газали, Абу Хамид. Исследование сокровенных тайн сердца / Абу Хамид Аль Газали. Пер. с араб. 2-е изд. - М.: Издательский дом «Ансар», 2007. - 472 с.

16. Амирханов, Р. «Сказание о Иусуфе» и его ценности / Р. Амирханов // Татарстан. 1993 .№10. - С. 72-81.

17. Амирханов, Р. Татарская социально-философская мысль средневековья (13-16 вв.) / Р. Амирханов // Татарстан. 1993.№7. - С. 69-72.

18. Амирханов, Р. Философская мысль в эпоху Казанского ханства / Р. Амирханов // Татарстан. 1994.№ 1-2. - С. 115-120.

19. Амирханов, P.M. Татарская социально-философская мысль Средневековья (XII середина XV вв.) / P.M. Амирханов. - Казань: Таткнигоиздат., Кн. 1. - 1993. - 124 е.; Кн.2. - 1993. - 111 с.

20. Арипов, М.К. Навои и суфизм / М.К. Арипов // Философские науки. -1971. №1. С.134.

21. Афсахзод, А. Джами писатель и мыслитель / А. Афсахзод. -Душамбе: Ирфан, 1989. - 380 с.

22. Эдэбият: Татар урта гомуми белем мэктэп Ьэм гимназиялэрнец 9 нчы сыйныфы, урта махсус уку йортлары, педагогия училищелары, колледж Ьэм лицей укучылары очен дэреслек. Тулыландырылган икенче басма. Казан: Мэгариф, 1998. - 334 б.

23. Эхмэтж;анов, М. Мэулэ Колый кем ул? / М. Эхмэтжанов //Совет мэктэбе.- 1986. № 10.-Б. 17- 18.

24. Эхмэтжанов, М. Татар кулъязма китабы / М. Эхмэтжанов // Мирас. -1999. №1. - Б. 12 - 19; - №2. - Б. 24 - 30; - № 4. - Б. 5-11;- №7. -Б.12- 19.

25. Бакиров, М.Х. Генезис и древнейшие формы общетюркской поэзии / М.Х. Бакиров: Автореф дис. фил. наук. Казань, 1999.

26. Бакырган китабы: XII- XVIII йез терки-татар шагыйрьл!)ре !)с1)рл1}ре. Текстны эзерлэуче, искэрмэлэр язучы Фэрит Яхин. Казан: Тат.кит.нэшр., 2000. - 240 с.

27. Бартольд, В.В. Культура мусульманства. Сочинение в 9-ти томах / В.В. Бартольд. -Т.6. -М.: Наука, 1966. С. 143- 206.

28. Батюшков, Ф. Спор души с телом в памятниках средневековой литературы / Ф. Батюшков. СПб, 1981. - 308 с.

29. Бегалинова, К.К. Суфизм как религиозно-философская концепция мира и человека / К.К. Бегалинова. Алматы: Айкос, 1999. - 194 с.

30. Бердяев, H.A. О назначении человека / H.A. Бердяев. М.: Терра -книжный клуб, 1998. - 382 с.

31. Бертельс, Е.Э. Избранные труды. Навои и Джами / Е.Э. Бертельс. Т.4. -М.: Наука, 1965.-498 с.

32. Бертельс, Е.Э. Избранные труды: История персидско-таджикской литературы / Е.Э. Бертельс. Москва: Наука, 1960. - 556 с.

33. Бертельс, Е.Э. Избранные труды: Суфизм и суфийская литература / Е.Э. Бертельс. Москва: Наука, 1965. - 524 с.

34. Бертельс, Е.Э. Низами и Физули. Избранные труды / Е.Э. Бертельс. -М.: Изд-во Вост. лит., 1962. 262 с.

35. Билалов, М.И. Суфизм и познавательная культура / М.И. Билалов. -Махачкала: Дагест. кн. изд-во, 2003. 555 с.

36. Боллаг, Ф. Имя Аллаха и число 66: Символика букв и чисел как основа теоретической и практической божественной, мудрости и выражениеуниверс. единства всех религий / Ф. Боллаг. М.: Беловодье, 2001. -268 с.

37. Борынгы татар эдэбияты. Казан: Тат.кит.нэшр., 1963. - 576 б.

38. Борынгы терки Ьэм татар эдэбиятыныц чыганаклары: Уку-укыту эсбабы тезучесе X. Госман. Казан: КДУ нэшр., 1981. - 246 б.

39. Брагинский, И.С. Абу Абдаллах Джафар Рудаки / И.С. Брагинский. -М.: Наука, 1989.- 139 с.

40. Бухарова Ф.Т. Тюркоязычная поэзия Поволжья и Приуралья XIX в.: проблемы эстетического идеала: Дис. канд. филол. наук: 10.01.02. / Ф.Т. Бухарова Уфа, 2002. - 175 с.

41. Вахид, С.А. Ихбал. Творчество и мировоззрение / С.А. Вахид. -Душамбе: Дониш, 1978. 96 с.

42. Вилкокс, Л. Суфизм и психология. Sufism and Psychology пер. с англ. / Л. Вилкокс. Санкт-Петербург: ДИЛЯ, 2005. - 254 с.

43. Вильданов, А.Х., Кунафин, Г.С. Башкирские просветители-демократы XIX века / А.Х. Вильданов, Г.С. Кунафин. Москва: Наука, 1981. - 256 с.

44. Восточная поэтика. Специфика художественного образа. М.: Наука. Гл. ред. Вост.лит., 1983. -262 с.

45. Вяхерева, С. Р. Диалогический характер человеческого бытия в суфийском опыте: Дис. канд. филос. наук: 09.01.13. / С.Р. Вяхерева -Томск, 2004.- 158 с.

46. Габдрэхим, Утыз Имяни эл-Болгари. Шигырьлэр Ьэм поэмалар./ Утыз Имяни эл-Болгари тезучесе Э.Шэрипов. Казан: Тат.кит.нэшр., 1985. - 397 с.

47. Гаджиев, А.А. Ренессанс и поэзия Низами Гянджеви / А.А. Гаджиев. -Баку: Элм, 1980.-205 с.

48. Газиз, Г., Рэхим Г. Татар эдэбияты тарихы. Борынгы дэвер. 1 булек. 1718 Ьэм 19 гасырларда иске эдэбият / Г. Газиз, Г. Рэхим. Казан: Тат.кит.нэшр., 1924. - 175 б.

49. Гайнуллин, М.Х. Кенчыгыш Ьэм татар эдэбияты / М.Х. Гайнуллин // Совет эдэбияты, 1958.- №9. Б. 82-93.

50. Гайнуллин, М.Х. Татар эдэбияты. XIX йез / М.Х. Гайнуллин. Казан: Тат.кит.нэшр., 1968. - 689 б.51 .Гайнуллин, М.Х. Татар мэгърифэтчелек эдэбияты / М.Х. Гайнуллин. -Казан: Тат.кит.нэшр., 1979.-415 с.

51. Гайнуллин, М.Х. Татарская литература XIX века / М.Х. Гайнуллин. -Казань: Таткнигоиздат., 1975. 307 с.

52. Галиахметова, К.А. Восточные мотивы природной символики в поэзии Г.Тукая / К.А. Галиахметова // Восточные языки и культуры. Материалы I международной научной конференции. М: Изд-во РГГУ, 2007.-С. 122-126.

53. Ганеева, Р.К. Восточный ренессанс и поэт Кул Гали / Р.К. Танеева. -Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1988. 172 с.

54. Ганиева, Р.К. Татарская литература: традиции, взаимосвязи / Р.К. Ганиева. Казань: Изд-во КГУ, 2002. - 272 с.

55. Госманов, М.Г. Мохэммэдьяр: бееклек фаж;игасе / М.Г. Госманов // Мехэммэдьяр. Нуры Содур. Поэмалар, шигырь. Б. 318- 334.

56. Грюненбаум, Г.Э. фон. Классический ислам. Очерки истории (600 -1258) / Г.Э. фон Грюненбаум. М.: Наука. Гл. ред.вост.лит., 1988. - 216 с.

57. Давлетшин, Г.М. О знаниях и науке: Волжская Булгария домонгольского периода (10 нач. 13 вв.) / Г.М. Давлетшин // Проблема приемственности в татарской общественной мысли. -Казань: Таткнигоиздат, 1985. - С. 16 31.

58. Дэулэтшин, Г. Терки-татар рухи мэдэнияте тарихы / Г. Дэулэтшин. -Казан: Тат.кит.нэшр., 1999. 512 б.

59. Золотые ступени: Татарская поэтическая классика / Пер. с татар. Р. Бухараева. Казань: Магариф, 2007. - 231 с.

60. Ибрагимов, Г. Татар шагыйрьлэре. Сайланма эсэрлэре: 8 томда / Г. Ибрагимов. Казан: Тат.кит.нэшр., 1978. - С. 118-119.

61. Идрис Шах . Суфизм / Шах Идрис. М.: Кнышников, Комаров и К°, 1994.-444 с.

62. Избранное. Г.Тукай / Перевод с татарского B.C. Думаевой-Валиевой. -Казань: Магариф, 2006. 239 с.

63. Избранные произведения мыслителей стран ближнего и Среднего Востока XI-XIX вв.-М., 1961. С. 219 - 261.

64. История татарской литературы нового времени (XIX начало XX в.). Казань: Фикер, 2003. - 472 с.

65. Ишмухаметов, З.А. Социальная роль и эволюция ислама в Татарии / З.А. Ишмухаметов. Казань: Таткнигоиздат., 1979. - 224 с.

66. Казанский, К. Мистицизм в исламе / К. Казанский. Самарканд, 1906. - 120 с.

67. Каримов, Г.М. Аль-Газали и суфизм / Г.М. Каримов. Баку: Элм, 1969. -108 с.

68. Китабе «Гелстан бит-терки»: ике кисэктэ / басмага эзерлэучелзр Х.Госман, З.Максудова. Казан: КДУ нэшр., 1980.1 кисэк. - 137 б.; II кисэк. — 112 б.

69. Кныш, А.Д. Мусульманский мистицизм: краткая история / А.Д. Кныш пер. с англ. М.Г. Романов. СПб: Диля, 2004. - 464 с.

70. Кодиров, К. Педагогические и дидактические идеи суфизма: Социальные и идейные истоки формирования и развития: Дис. д-ра пед.наук: 13.00.01./К. Кодиров. -Душембе, 2002. -281 с.

71. Кол, Гали. Кыйссаи Йосыф / Гали Кол. Казан: Тат.кит.нэшр., 1989. -221 с.

72. Коран. Пер. с араб. И.Ю. Крачковского; пред. В. Беляева, П. Грязневича. М., 1963, 714 с.

73. Коран. Перевод смыслов и комментарии Валерии Прохоровой. 2 изд-е перераб. и дополн., 1996.

74. Котб. Хесрэу во Ширин (шигъри роман) / Котб. Казан: Мэгариф, 2003.-367 6.

75. Кенчыгыш шагыйрьлэре. Тезучесе Эхмэт Исхак. Казан: Таткитн^шр., 1959.-224 с.

76. Куделин, В.Б. Поэзия Юныса Эмре. К вопросу о гуманизме в литературе средних веков / В.Б. Куделин. Москва: Наука, 1987.

77. Кул, Гали. Сказание о Йусуфе / Гали Кул пер. с татар. С.Иванова. -Казань: Таткнигоиздат., 1985. -250 с.

78. Курбанмамедов, Ашказар. Эстетическая доктрина суфизма (опыт критического анализа) / Ашказар Курбанмамедов. Душембе: Дониш, 1987. 108 с.

79. Лавский, В.В. Суфийская мудрость / В.В. Лавский. М.: Эксмо, 2006. -318 с.

80. Лирики Востока: Переводы / Сост. и выст. ст. М.А. Курганцева. М.: Правда, 1986.-480 с.

81. Литература Востока в средние века. Москва: Изд-во Московского унив-та, 1970. - Ч.П - 464 с.

82. Малицкий, Н. Ишаны и суфизм / Н.Малицкий // Сборник материалов по мусульманству. Под.ред. В.И. Ярового-Равского. СПб, 1899. - 108 с.

83. Мекерова, М.Д. Суфизм как мистико-аскетическое течение в мусульманской культуре: Автореферат дис. .кандидата философских наук: 09.00.13 / М.Д. Мекерова. Ставрополь, 2005. - 21 с.

84. Мен, Адам. Мусульманский ренессанс / Адам Мен. М., 1996. - 544 с.

85. Милославский, Г.В. Интеграционные процессы в мусульманском мире: Очерки исламской цивилизации / Г.В. Милославский. М.: Наука, 1991. -189 с.

86. Мицнегулов, X., Садретдинов, Ш. XIX йез ядкэрлэре / X. Минцегулов, Ш.Садретдинов. Казан: Каз.унив. нэшр., 1982. - 141 с.

87. Мицнегулов, Х.И. Алтын Урда чоры язма мэдэнияте / Х.Й. Минцегулов // Мирас. 1993. №8. - Б. 14 24.

88. Мицнегулов, Х.Й. Болгар чоры язма мэдэнияте / Х.Й. Минцегулов // Мирас. 1994. №5-6. - Б. 5 10.

89. Мицнегулов, Х.И. Гасырлар онен тьщлап./ Х.И. Мицнегулов. Казан: Мэгариф, 2003.-335 б.о

90. Миннегулов, Х.И. Деньяда суземез бар./ Х.И. Миннегулов. Казан: Тат.кит.нэшр., 1999. - 336 б.

91. Минцегулов, Х.И. Казан ханлыгы чоры язма мэдэнияте / Х.Й. Минцегулов // Мирас. 1993 .№10. - Б. 17-24.

92. Мицнегулов, Х.И. Рухи пакълеккэ ендэгэн китап / Х.И. Минцегулов // Мирас. 1998. №10. - Б. 6-7.с*

93. Мицнегулов, Х.И. Сэйф Сараи. Тормышы Ьэм ижаты / Х.Й. Мицнегулов. Казан: КДУ нэшр., 1976. - 190 б.

94. Мицнегулов, Х.Й. Шэрык Ьэм татар эдэбиятында кысалы кыйссалар / Х.Й. Миннегулов. Казан: КДУ нэшр., 1988. - 198 б.

95. Миннегулов, Х.Ю. Татарская литература и восточная классика. Вопросы взаимосвязи и поэтики / Х.Ю. Миннегулов. Казань: Изд-во Казанского университета, 1993. - 320 с.

96. Мир, Валаддин. Коранический суфизм / Валаддин Мир пер. с англ. СПб: Диля, 2004. - 224 с.

97. Мифтахетдин, Акмулла. Бэхет. Мирас ядкэре // Мирас. 2007. №2. -Б.29.

98. Михайлова С.М. Формирование и развитие просветительства среди татар Поволжья / С.М. Михайлова. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1972.-227 с.

99. Мотахари, Мортаза. Совершенный человек / Мортаза Мотахари. -Тегеран: Экспортное изд-во, 1993.

100. Мехзммэдьяр. Нуры содур. Поэмалар, шигырь / Мехэммэдьяр. — Казан: Тат.кит.нэшр., 1997. 336 б.

101. Мудрость суфиев / пер. с перс. О.М. Ястребовой и др.. СПб.: Азбука: Петерб. востоковедение, 2001. - 439 с.

102. Мухаметдинов, Р.Ф. Социально-философские мотивы в творчестве Мавля Кулыя / Р.Ф. Мухаметдинов // Из истории формирования и развития свободомыслия в дореволюционной Татарии. -Казань, 1987. С. 21 - 32.

103. Мухаммад, Ю.Х. Энциклопедия суфизма / Ю.Х. Мухаммад пер. с араб. Р.Адыгамов. М.: Ансар, 2005. - 479 с.

104. Мухаммедходжаев, А. Гносеология суфизма /

105. А. Мухаммедходжаев. Душамбе: Дониш, 1998. - 112 с.

106. Навои. Избранное: В 2-х кн., пер. с узб. / [Сост. Л.Серикова]. -Ташкент: Изд-во ЦК КП Узбекистана, 1983. Кн. 1. - 208 е.; - Кн.2. -336 с.

107. Наджип, Э.Н. Тюркоязычный памятник XIV века «Гулистан» Сейфа Сараи и его язык. В 2-х ч. / Э.Н. Наджип. Алма-Ата: Наука, 1975.-1 ч.-210 е.; 2 ч.-300 с.

108. Нугаев, Р. Ислам и наука / Р. Нугаев // Татарстан. 1994. №7-8. -С. 130- 134.

109. Нугманова, Н.М. Художественное отражение философии ат-Таухид в «Киссаи Йусуф» Кул Гали: Дис. канд. филол. наук: 10. 01. 02. / Н.М. Нугманова Казань, 2003. - 189 с.

110. Нурбахш, Дж. Психология суфизма / Дж. Нурбахш пер. с англ. JI.M. Тираспольского. Москва, 1996. - 176 с.

111. Ошо. Суфии. Верность истине / Ошо- М.: Нирвана, 2002. 319 с.

112. Ошо. Суфии. Люди пути / Ошо. М., 1995. - 335 с.

113. Петраш,Ю.Г. Тень средневековья / Ю.Г. Петраш. Алма-Ата: Казахстан, 1981. - 150 с.

114. Позднеев, П. Дервиши в мусульманском мире. Исследование Петра Позднева / П. Позднев. Оренбург, 1886. - 336 с.

115. Порок Мухаммад в свете Священного Корана и хадисов. Благословенные хадисы // Дань почтения пророку Мухаммаду в связи с Мавлядун- Наби. М.: Новый Свет, 2006. - С. 34-37.

116. Поэзия Золотой Орды / пер. Равиля Бухараева. М.: Наталис: Рипои Классик, 2005. - 175 с.

117. Поэт гуманист Кул Гали: Сб. статей. - Казань: Таткнигоиздат, 1987.-264 с.

118. Просветительство в литературах Востока: Сборник статей. М.: Наука, 1973.-319 с.

119. Роузентал, Ф. Творчество знания: Концепция знания в средневековом исламе / Ф. Роузентал. М.: Наука, 1978. - 372 с.

120. Руднев, В, Энциклопедический словарь культуры XX века/ В. Руднев Москва, 2001.

121. Рысмангобетова, Г. Д. Отражение суфийских идей в Казахской литературе половины XIX начало XX вв.: Дис. канд. фил. наук: 10. 01. 03. / Г.Д. Рысмангобетова. М., 2002. - 147 с. •

122. Сараи, Сэйф. Гелстан. Лирика. Дастан / Сэйф Сараи. Казан: Тат. кит. нэшр., 1999. - 296 б.

123. Священный Коран. Пер. с араб., вступ. статья и комментарии Мауланы Мухаммад Али; пер. на рус. язык подготовил А. Садецкий. -Лахор Инк США, 1997. 1312 с.

124. Сгорающие в любви: суфийское учение с комментариями издателя Анхеля де Куатье. СПб.: Издательский дом «Нева», 2005. -256 с.

125. Сэгъди, Г. Татар эдэбияты тарихы / Г. Сэгъди. Казан: Госиздат Т.С.С.Р., 1926.-300 6.

126. Сибгатуллина, А.Т. В поисках человека. Концепция личности в татарской поэзии XIX в. / А.Т. Сибгатуллина. — Елабуга, 2001. 143 с.

127. Сибгатуллина, Э.Т. Ил ahn гашыйклар юлыннан (суфыйчылык турында очерклар) / Э.Т. Сибгатуллина. Казан: Кыйбла, 1999. - 144 б.

128. Сибгатуллина, Э.Т. Суфыйчылык серлэре (терки татар шигъриятендэ дини суфыйчыл символлар, образлар, атамалар) / Э.Т. Сибгатуллина. Фэнни мехэррире М. Госманов. - Казан: Матбугат йорты, 1998.-368 б.

129. Сибгатуллина, Э.Т. Татар эдэбиятында суфичылык (чыганаклар, тематика Иэм жанр узенчэлеклэре): Филол. фэннэре докторы.дисер.: 10.01.02 / Э.Т. Сибгатуллина. Казань: КГУ, 2000. - 380 с.

130. Смирнов, A.B. Великий шейх суфизма: Опыт парадигмал. анализа философии Ибн Араби / A.B. Смирнов. М.: Наука, 1993. -326 с.

131. Солтанмурадов, М.Д. Суфизм в культуре народов СевероВосточного Кавказа: идейно-философская эволюция: Автореферат дис. .кандидата философских наук: 09.00.03, 24.00.01 / М.Д. Солтанмурадов / Южный Фед. ун-т. Ростов-на-Дону, 2007. - 21 с.

132. Степанянц, М.Т. Мусульманские мистики в философии и политике (19 20 вв.) / М.Т. Степанянц. - М.: Наука, 1982. - 248 с.

133. Степанянц, М.Т. Философские аспекты суфизма / М.Т. Степанянц. -М.: Наука, 1987. 190 с.

134. Степанянц, М.Т. Философское наследие суфизма в современном мире / М.Т. Степанянц // Философское наследие Востока и современность. М.: Наука. Гл. ред. вост. лит., 1983. - С. 124-136.

135. Субхан, Д.А. Суфизм. Его святые и святыни: введ. в изучение суфизма со спец. отношением к Индии и Пакистану пер. с англ. / Д.А. Субхан. М.: Диля; СП62000. - 240 б.

136. Султанов, Ш.З., Султанов К.З. Омар Хайям / Ш.З. Султанов, IC.3. Султанов. М.: Мол. гвардия, 1987. - 320, с.

137. Суфизм в контексте в мусульманской культуры: Сборник статей / АН СССР, Ин-т востоковедения, Науч. Совет по истории мировой культуры при президиуме АН СССР. Отв. ред. и авт. введ. Н.И. Пригарина. М.: Наук, 1989. - 337 с.

138. Суфизм: Мистики Ислама / А.Дж. Арберри; пер. с англ. М.О.Авдейчик, В.А. Литвиновская. -М.: Сфера, 2002. 266 с.

139. Суфии. Восхождение к истине: собрание притч и афоризмов / сост., пересказ текстов, предисл., словарь Лео Яковлевым. М.: Эксмо, 2006. 639 с.

140. Суфийская мудрость / Сост. В.В. Лавский. М.: Алетейа, 2002. -381 с.

141. Та1шрж;анов, Г. Тарихтан эдэбиятка / Г. ТаЬиржанов. - Казан: Таткитнэшр., 1979. - 168 б.

142. Татар эдэбияты тарихы. Алты томда. Казан: Тат.кит.нэшр., 1944.- Т.1. - 587 б.; 1985. - Т.2. - 575 б.

143. Татар поэзиясе антологиясе. I китап. Казан: Тат.кит.нэшр., 1992.-544 с.

144. Тримингэм, Дж. С. Суфийские .ордены в исламе / Дж.С. Тримингэм пер. с англ. под ред. и с предисл. О.Ф. Акимушкина. М.: София: ИД «Гелиос», 2002. - 477 с.

145. Тукай Г. Избранное / Г.Тукай. Пер. с татар. B.C. Думаевой-Валиевой. Казань: Магариф, 2006. 239 с.

146. Тукай Габдулла. Стихотворения, поэмы и сказки / Перевод с татарского. Казань: Таткнигоиздат, 1986. — 415 с.

147. Урта гасыр татар эдэбияты тарихыннан: Мэкаллэр жыентыгы. -Казан, 1981.-131 б.

148. Услышь флейтиста: Суфийс.проза и поэзия / Ред.: М. Кузнецова и др. М.: Присцельс, 1998. - 184 с.

149. Усманов, X. Тюркский стих в средние века / X. Усманов. — Казань: Изд-во КГУ, 1987. 143 с.

150. Фатхетдинов, Ф.К. Некоторые особенности изучения творчества Умми Камала (на тат.яз.) / Ф.К. Фатхетдинов // Вестник Башкирского государственного педагогического университета. Серия гуманитарные науки. 2000. - № 1. - С. 76-81.

151. Фатхетдинов, Ф.К. Творчество поэта XV века Умми Камала (художественные и философско-этические проблемы): Автореф. дис. . канд. филол. наук / Ф.К. Фатхетдинов Уфа, 2002. - 24 с.

152. Философская энциклопедия. М.: Наука, 1987. - 190 с.

153. Фролова, Е.А. Проблема веры и знания в арабской философии / Е.А. Фролова. -М.: Наука, 1983.- 169 с.

154. Хазраткулов, М. Суфизм / М. Хазраткулов. Душамбе: Маориф, 1988.- 124 с.

155. Хайям, О. Рубаит. / О. Хайям. Ташкент: Изд-во ЦК Компартии Узбекстана, 1983.

156. Хаккулов, И. Суфизм и поэзия / И. Хаккулов. Ташкент: Изд. полигр. об-ние им. Г.Гуляма, 1991. - 182 с.

157. Хализов, В.Е. Теория литературы / В.Е. Хализов . М.: Высшая школа, 1999.-398 с.

158. Хелминский, К. Знающее сердце: суфийский путь преображения / К. Хельминский; пер. с англ. Д. Пальца. М.: София, 2007. - 365 с.

159. Хасавнех, А. Этико-эстетические воззрения поэта-суфия XIX века Ахметзяна Тубыли: Дис. . канд. филол. наук:' 10.01.02 / A.A. Хасавнех.- Казань, 2002

160. Хисамов, Н.Ш. Беек язмышлы эсэр / Н.Ш. Хисамов. — Казан: Тат.кит.нэшр., 1984. 336 б.

161. Хисамов, Н.Ш. Поэма «Кыйссаи-и Йусуф» Кул Али. Анализ источников сюжета и авторского творчества / Н.Ш. Хисамов. -М.:Наука, 1979.-254 с.

162. Хисамов, Н.Ш. Поэты XVI века Кутб, Хорезми, Хисам Кятиб, Сайф Сараи и социально-философская проблематика их творчества / Н.Ш. Хисамов // История татарской литературы средневековья (VII -XVIII вв.). Казань, 2003. - 353 с.

163. Хисамов, Н.Ш. Роль взаимосвязей в средневековой литературе / Н.Ш. Хисамов // История татарской литературы средневековья (VII -XVIII вв.). Казань, 2000. - 353 с.

164. Хисамов, Н.Ш. Традиции древней литературы в поэзии Тукая / Н.Ш. Хисамов // Тукайны тешену юлында: «Габдулла Тукай» энциклопедик сузлек белешмэсенэ материаллар. Казан: ТаРИХ, 2003. -77 с.

165. Хисматуллин, A.A. Суфизм / A.A. Хисматуллин. СПб.: Азбука-классика: Петерб. Востоковедение, 2003. — 218 с.

166. Худяков, М. Очерки истории Казанского ханства, 2 изд-е / М. Худяков.-М., 1991.-С. 154- 155.

167. Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир эпоха Просвещения / Сост. П.С. Гуревич.- М.: Политиздат, 1991. 463 с.

168. Читтих, У. В поисках скрытого смысла. Суфийский путь любви. Духовное учение Руми. Пер. с англ., араб. / У. Читтих. М.: Ладомир, 1995.-543 с.

169. Banarli, N.S. Türk edebiyati tarihi/ N.S. Banarli Istanbul, M.E.B. -1997.- lc.- 113s.

170. Eraydin, Selcuk. Tasavvuf ve tarikatler leri / Selcuk E. Istanbul, 1994.-518 s.

171. Erol, Güngor. Islam tasavvufunun meselelere / Güngor Erol.- Istanbul: Ötüken ne§riyat a. s., 1996. 220 s.

172. Hayrani, Altinta§. Islamin gercek yüzü / Altinta§ Hayrani. Ankara, 2005. -S. 45-49.

173. Kemper, Michael. Sufis and Gelente in Tatarien und Baschkirien, 1789-1889: der islamische diskurs unter russischer Herschaft/ M. Kemper. -Berlin: Schwarz, 1998.

174. Köprülüzade, F. Türk edebiyatinda ilk mutassavuflar/ F. Köprülüzade. 7 baski. Ankara, 1991.

175. Sühreverdi. Tasawufun esaslan. Avariful-mearif tercemese (Haz. K.Yilmaz: I. Cündüz). Istanbul: Erkan, 1989. - 688 s.

176. Yunus Emre divani. Hazirlayan pro f. Faruk Tamukta§. Ankara: Ba§bakanlik Basimevi, Eylül 1986.193. http://ru.wikipedia.org/wiki/194. http://www.salafsalih.narod.ru/tradiciyaekz.htm.