автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Народы Центрального Кавказа в XVII - первой четверти XIX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Народы Центрального Кавказа в XVII - первой четверти XIX века"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

БЕГЕУЛОВ Рустам Маратович

НАРОДЫ ЦЕНТРАЛЬНОГО КАВКАЗА В XVII - ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XIX ВЕКА: ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ

Специальность 07.00.02 — Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора исторических паук

Санкт-Петербург

2005

Работа выиолнгна на кафедре истории России и зарубежных стран Республиканского гуманитарного института Санкт-Петербургского государственного университета

Научный консультант: доктор исторических наук, профессор Крапивин Михаил Юрьевич

Официальные оппоненты: член-корреспондент РАН Ганелин Рафаил Шоломович доктор исторических наук, профессор Даудов Абдулла Хамидович доктор исторических наук, профессор Смирнова Тамара Михайловна

Ведущая организация: Институт этнологии и антропологии РАН (г. Москва)

Защита состоится « года в /о _часов на заседании Диссер-

тационного Совета Д 212.232.52 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Санкт-Петербургском государственном университете (199155, Санкт-Петербург, пер. Декабристов, 16. Зал заседаний Ученого совета)

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. A.M. Горького Санкт-Петербургского государственного университета

Автореферат разослан «. /X» /«Р^МРЛ2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета,

кандидат исторических наук О.Н. Бачурина

Общая характеристика диссертации

Актуальность темы исследования

Россия на протяжении столетий развивалась как многонациональное и поликонфессиональное государство. Естественно, что проблемы межэтнического взаимодействия, разрешения и предотвращения конфликтов, на этой почве возникающих, всегда находились в поле зрения отечественных политиков и общественных деятелей. Весьма актуальна национальная проблематика и в современных условиях, ибо от межнационального и межконфессионального согласия зависит не только возможность расширения базы социальной поддержки политико-экономического курса властных структур, но во многом и само дальнейшее существование российского государства.

Естественно, что процесс создания выверенной и сбалансированной, адекватной вызовам времени модели национальной политики, механизма повседневного решения проблем, возникающих в этой деликатной сфере жизни общества на всех уровнях власти, пойдет тем успешнее, чем полнее и объективнее будет учтен исторический опыт. Минувшие эпохи нередко дают поучительные уроки того, как могут и должны взаимодействовать люди, принадлежащие к разным этно-конфес-сиональным сообществам. В этой связи изучение прошлого регионов со смешанным полиэтническим и поликонфессиональным населением, так называемых «контактных зон», по праву является сегодня одним из приоритетных направлений в исторической науке.

Северный Кавказ — самый многонациональный регион России. Здесь издавна были переплетены интересы различных этносов, конфессий, осложненные на современном этапе территориальными спорами, вооруженными межэтническими столкновениями (конфликтами), сепаратистскими тенденциями на фоне тяжелейшей социально-экономической ситуации. В этих условиях любые неосторожные действия как местных политических элит, так и федеральных властей могут спровоцировать новые конфликты, причем с трудно предсказуемыми последствиями.

Вместе с тем из истории известно, что народам Центрального Кавказа на протяжении столетий удавалось избегать межэтнического противостояния, находить компромиссные решения спорных вопросов, позволявшие упреждать, предотвращать или амортизировать возникавшие межэтнические противоречия и конфликты.

Этим, собственно, и объясняется высокая актуальность и общественная значимость научного исследования многогранных форм межэтнического, этнополитиче-ского, этнокультурного взаимодействия и сотрудничества центрально-кавказских этносов (абазин, балкарцев, ингушей, кабардинцев, карачаевцев, ногайцев, осетин) в XVII - XIX вв.

Историография проблемы. Интересующие нас сюжеты нашли свое отражение (правда, весьма фрагментарное) еще в работах первой половины XIX в. Авторов того

времени интересовали, прежде всего, проблемы взаимоотношений России с народами Кавказа и интеграции кавказских этносов в состав империи, вопросы российско-османского и российско-персидского соперничества в регионе и т.п. Поэтому главное внимание в их трудах было уделено оценке и интерпретации информации этнографического, военно-статистического, отчасти социально-экономического и политического характера1. Одни исследователи (С.М. Броневский, И. Дебу), рассматривая роль Кабарды в системе этнополитического взаимодействия на Центральном Кавказе, оценивали её с сугубо негативной стороны, писали о кабардинском «иге» по отношению к соседям. Другие (П. Зубов) — подходили к этому вопросу более взвешенно, избегая однозначных оценок и выводов.

Авторами первой половины XIX в. были сделаны, в целом, верные выводы о том, что основой формирования механизма зависимости горских обществ от кабардинских феодалов были экономические причины. Однако серьезного и глубокого анализа взаимоотношений, сложившихся в исследуемый период, между этнополи-тическими образованиями Центрального Кавказа осуществлено не было. Это подводило исследователей к формулированию поверхностных выводов об установившемся в регионе в XVII в. кабардинском диктате, от коего этносы Центрального Кавказа были избавлены лишь российскими властями.

Отметим также, что в первой половине XIX в. на Центральном и Северо-Западном Кавказе появились первые историки из местной, адыгской, среды. Одним из них был С. Хан-Гирей, завершивший в 1836 г. свой основной труд «Записки о Черкесии», а позднее опубликовавший и ряд других работ2. Упомянем также Ш. Ногмова, в 1844 г. на основе фольклорных материалов написавшего «Историю адыхейского народа»'. Имевшие, прежде всего, этнографическую направленность труды указанных авторов содержали отрывочную информацию по истории военно-политического и культурного взаимодействия адыгов с соседними этносами.

Научные труды по изучаемой диссертантом проблематике, выходившие из печати на протяжении последних дореволюционных десятилетий, можно условно разделить натри группы.

' Броневский С. 1) Новейшие географические и исторические известия о Кавказе: в 2 ч. - М., 1823; 2) Исторические выписки о сношениях России с Персисю, Грузиею и вообще с горскими народами, в Кавказе обитающими, со времен Ивана Васильевича доныне. - СПб., 1996; Данилевский //. Кавказ и его горские жители в нынешнем их положении. - М., 1846; Дсбу II. О кавказской линии и присоединенном к ней Черноморском войске, или общие замечания о поселенных полках, ограждающих Кавказску ю линию, и о соседственных горских народах. - Спб., 1829; Зубов П. I) Картина Кавказского края, принадлежащего России и сопредельных оному земель в историческом, статистическом, этнографическом, финансовом и торговом отношениях: в 3 ч. - Спб., 1834-35; 2) Подвиги русских воинов в странах кавказских с 1800 по 1834 г. - Спб., 1835.

2 Хан-Гирей. 1) Записки о Черкесии / всту пительная статья и подготовка текста к изданию В.К. Гарданова и Г.Х. Мамбетова. - Нальчик, 1978; 2) Черкесские предания: Избранные произведения / вступительная статья, составление и общая редакция Р.Х. Хашхожсвой. - Нальчик, 1989.

3 Ногмов Ш.Б. История адыхейского народа: (составленная по преданиям кабардинцев). -Нальчик, 1994.

Первое направление представляли исследователи, рассматривавшие, прежде всего, вопросы присоединения Кавказа к России. Главное внимание они уделяли военно-политическим действиям российского государства в регионе, подробно анализируя военную составляющую взаимоотношений России и горских народов. При этом сведения этнополитического и этнографического характера, как правило, носили характер вкраплений в основной текст. К подобного рода работам можно отнести труды П.Г. Буткова1, В.А. Потто2, Н.Ф. Грабовского3, Н. Дубровина4, П.И. Ковалевского5.

Ко второму направлению могут быть причислены авторы, занимавшиеся разработкой различных аспектов исторического прошлого народов Центрального Кавказа, их культуры, быта, правовых норм, общественного строя и т.п., но при этом, попутно затрагивавшие проблемы политического взаимодействия этносов, а также вопросы внешних влияний на эти процессы. Мы имеем в виду исследования М. Ковалевского6, ВЛ. Тепцова7, В.М. Сысоева8 и других9.

Наконец, к третьему направлению можно отнести тех авторов, которые целенаправленно занимались историей этнокультурных контактов, этнополитических взаимоотношений народов Центрального Кавказа в «дороссийскую» эпоху. Рост интереса к подобного рода сюжетам был во многом обусловлен начавшимися в 6070-е гг. XIX в. на Северном Кавказе реформами, главными из которых были: отмена крепостного права, трансформация структур горского самоуправления и осуществление земельного размежевания. Полемическое обсуждение в различных слоях общества, в т.ч. среди столичного и местного чиновничества, хода преобразований сопровождалось попытками дискутирующих сторон добиться (с опорой на «исторические факты») принятия решений по тому или иному вопросу в наиболее приемлемой и выгодной для себя форме. Не случайно, что во второй половине XIX столетия, наконец-то, начали появляться работы, непосредственно затрагивавшие отдельные аспекты исследуемой диссертантом темы.

1 Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год: в 3 ч. - Спб., 1869.

2 Потто ВЛ. Кавказская война: в 5 т. - Ставрополь, 1994.

3 Грабовский Н.Ф. Присоединение к России Кабарды и борьба её за независимость // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа (далее: СМОМПК). - Тифлис, 1876. - Вып. 9. С. 112-212. ;

4 Дубровин N. История войны и владычества русских на Кавказе: в 5 т. - Спб., 1871-1887.

'Ковалевский П.И. Кавказ: в 2 т. - Петроград, 1914-1915. - Т. 2. История завоевания Кавказа.

6 Ковалевский М. Закон и обычай на Кавказе: в 2 т. - М., 1890.

7 Тепцов В.Я. По истокам Кубани и Терека // СМОМПК. - Тифлис, 1892. - Вып. 14. С. 59-212.

8 Сысоев В.М. Карачай в географическом, бытовом и историческом отношении // СМОМПК. -Тифлис, 1913. - Вып. 43. С. 1-156.

* Берже А. Краткий обзор горских племен на Кавказе. - Тифлис, 1858; Дьячков-Тарасов А.Н. Заметен о Кзрачае и карачаевцах // СМОМПК. - Тифлис, 1898. - Вып. 25. С. 49-91; Караулов H.A. Болкары на Кавказе // СМОМПК. - Тифлис, 1908. - Вып. 38. С. 131-150; Леоптович Ф.И. Адаты кавказских горцев: Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа: в 2 т. - Одесса, 1882 и др.

Так, в 1870 г. в «Сборнике сведений о кавказских горцах» была опубликована анонимная заметка', в которой шла речь о том, что кабардинские князья в прошлом безусловно господствовали не только в Кабарде, но и во многих сопредельных эт-нополитических образованиях. Такого рода утверждения нередко повторялись и в последующие годы XIX столетия.

Продолжали тиражироваться сугубо негативные оценки роли Кабарды на Центральном Кавказе и в начале XX в. Например, в работах А. Кодзаева2 и Вано3 кабардино-осетинские отношения описываются исключительно в «черных тонах», трактуются как враждебные. Авторы утверждали, что Осетия долгое время находилась под национальным кабардинским гнетом и только российская власть во главе с православным монархом избавила осетин от тяжелого «ига».

Вместе с тем, уже в начале XX в., теории безусловного господства кабардинских князей по отношению к их соседям резкую отповедь дал Б.А. Шаханов4. Не отрицая того, что кабардинские князья в прошлом играли заметную роль на всем Северном Кавказе, Б. Шаханов, тем не менее, считал абсолютно неприемлемыми выводы о «рабском» положении карачаево-балкарцев и других народов региона.

Такого же мнения придерживался и М.К. Абаев5, который практически первым из авторов предпринял попытку последовательного и цельного изложения истории балкарского общества, в т.ч. его этнокультурных контактов с Кабардой.

Довольно осторожно к проблеме о характере взаимоотношений Кабарды с соседними этнополитическими образованиями подошел В. Кудашев6. Сознательно воздерживаясь от однозначных суждений, он предпочел оставить этот вопрос открытым.

Таким образом, разброс мнений по исследуемой теме в начале XX в. оказался весьма велик. В результате, дореволюционная историография не сумев преодолеть полярности суждений, смогла выработать лишь рамочный вариант решения проблемы, сохранив её актуальность для последующих поколений исследователей.

В первые десятилетия советской власти классовый подход, господствовавший тогда в отечественной исторической науке, привел к тому, что основным объектом изучения стали социальные процессы. Однако социальные отношения на Северном

1 Привилегированные сословия Кабардинского округа // Сборник сведений о Кавказских горцах, издаваемый с соизволения его императорского высочества главнокомандующего Кавказской армией при Кавказском горском управлении. (Репринтное издание). - Тифлис, 1870. - Вып. 3. С. 112.

2 Кодзаев А. Древние осетины и Осетия. - Владикавказ, 1903.

3 Вано. История осетин. - Владикавказ, 1913. (На осетинском языке).

4 Шаханов Е.А. Избранная публицистика / предисловие, составление и комментарии Т.Ш. Биттировой. - Нальчик, 1991.

5 А баев М.К. Балкария: Исторический очерк // Карачаево-балкарские деятели ку лътуры конца XIX - начала XX в. / составление, предисловие, статьи об авторах и комментарии Т.Ш. Биттировой. - Нальчик, 1993. - Т. 1. С. 173-212.

6 Кудашев В. Исторические сведения о кабардинском народе. (Репринтное воспроизведение). -Киев, 1913.

Кавказе, а особенно в центральной его части, неразрывно переплетались с межэтническими, что и предопределило то обстоятельство, что проблема взаимоотношений кабардинских уделов с соседними этнополитическими образованиями практически сразу же оказалась в центре внимания исследователей1. Этими сюжетами специально занимался Г.А. Кокиев2. Подробно рассматривал историю кабардино-осетинских отношений в своих работах Б.В. Скитский3.

Квинтэссенция взглядов перечисленных выше авторов сводилась к следующему. Главной причиной зависимости карачаево-балкарских, северо-осетинских и части вайнахских территориально-политических объединений, располагавшихся в высокогорных районах, от феодалов Кабарды был назван экономический фактор. Малоземелье в горах вынуждало население использовать в хозяйственных целях так называемые плоскостные пастбища и пашни, контролировавшиеся кабардинскими феодалами, что приводило к установлению сюзеренно-вассальных отношений между ними и представителями социальной знати соседних народов. Вместе с тем, теории о национальном гнете были признаны буржуазно-националистическими и неверными. Декларировалось, что народы Центрального Кавказа связывали добрососедские, мирные отношения. Вина за отдельные межэтнические эксцессы возлагалась на господствовавшие классы. Кроме того, широкое распространение получили выводы, согласно которым между феодальными кругами Кабарды и соседних этнополитических образований существовал в прошлом классовый союз, имевший целью усиление эксплуатации крестьянских масс, причем независимо от их этнического происхождения. Выводы о сюзеренно-вассальных отношениях и классовом союзе центрально-кавказских феодалов стали на долгие годы господствующими в советской исторической науке.

В послевоенный период исследования межэтнических контактов на Кавказе, как правило, ограничивались рассмотрением хозяйственных и культурных процессов, либо вовсе смещались в плоскость изучения вопроса взаимоотношений народов Центрального Кавказа с сопредельными регионами4. При этом общая схемати-

1 Тамбиев И. Рабство и феодализм в дореволюционном Карачае // Революция и горец. - 1932. -№ 4. С. 85-103; Алиев У.Д. 1) Кара-халк. Очерк исторического развития горцев Северного Кавказа и чужеземного влияния на них ислама, царизма и пр. - Ростов-на-Дону, 1927; 2) Карачай (Карачаевская автономная область): Историко-этнологичеекий и культурно-экономический очерк. - Черкесск, 1991.

2 Кокиев ГА. Кабардино-осетинские отношения в XVIII веке // Исторические записки / отв. ред. Б.Д. Греков. - М., 1938. С. 151-208.

3 Скитский КВ. 1) Очерки истории горских народов: сб. ст.: избранное / сост. А.К. Джанаев. -Орджоникидзе, 1972; 2) Очерки по истории осетинского народа с древнейших времен до 1867 года // Известия Северо-Осетинского НИИ. - Дзауджикау, 1947. - Т. XI.

4 Калоев Б.А. Осетино-вайнахские этнокультурные связи // Кавказский этнографический сборник. - М., 1989. - Вып. 9. С. 137-158; Уарзиати B.C. Культу ра осетин: связи с народами Кавказа. - Орджоникидзе, 1990; Мамбетов FJC. 1) Взаимоотношения кабардинцев и балкарцев с народами Дагестана в XVI-XVITI вв. 1! Взаимоотношения Дагестана с народами Кавказа (дооктябрьский период). - Махачкала, 1977. С. 120-140; 2) К вопросу о взаимоотношениях Кабарды и Балка-

ка описания характера взаимоотношений Кабарды с ее соседями особых изменений (по сравнению с 1930-1940-ми годами) не претерпела1.

Стереотипным рассуждениям авторов, к сожалению, нередко сопутствовали некорректность в анализе источников, небрежность в цитировании, что приводило к разного рода неточностям, а то и прямым ошибкам, как, например, это имело место в статье Е.Дж. Налоевой2.

Лишь незначительное число исследователей, отойдя от набора традиционных оценочных суждений, попытались внести некоторые коррективы в анализ этнопо-литнческой истории Центрального Кавказа.

На общем фоне в лучшую сторону выделим содержательные статьи М.С. То-тоева3 и Л.И. Лаврова4. Именно Л.И. Лавров в своей работе указал на непостоянный характер выдачи так называемой дани карачаево-балкарскими обществами феодалам Кабарды и их независимое положение при решении внешнеполитических вопросов. На эволюционный и дискретный характер взаимоотношений осетинских обществ с кабардинскими феодалами обратил внимание и М.М. Блиев5. Он же отметил факты взаимовыгодного сотрудничества осетин и кабардинцев.

Вместе с тем, справедливости ради следует подчеркнуть, что отечественные ученые послевоенного периода внесли значительный вклад в разработку проблемы российско-кавказских взаимоотношений, в том числе тех её аспектов, которые касаются вопросов внешнего влияния на систему этнополитического взаимодействия центрально-кавказских этносов. В этой связи особый интерес представляют работы, посвященные событиям периода с 30-х гг. XVIII в. по первую четверть XIX в., то есть времени постепенного утверждения России на Кавказе, сопровождавшегося вхождением отдельных частей региона в состав империи6.

рии с Чечней и Ингушетией в XVI-XVIII вв. // Вестник Кабардино-Балкарского НИИ. - Нальчик, 1970.-Вып. 4. С. 16-47 и др.

1 Блиев ММ Присоединение Северной Осетии к России. - Орджоникидзе, 1959; Боцвадзе Т.Д. Народы Северного Кавказа в грузино-русских политических взаимоотношениях XVI-XVI1I веков. - Тбилиси, 1974; Волкова Н.Г. 1 ) Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII — начале XX века. - M., 1974; 2) Этнокультурные контакты народов горного Кавказа в общественном быту (XIX - начало XX в. // Кавказский этнографический сборник. - М„ 1989. - Вып. 9. С. 159-215; Ку-шева КН. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (вторая половина XVI - 30-е гг. XVII века). - М., 1963 и др.

2 Начоева ЕДж. К вопросу о государственно-политическом строе Кабарды первой половины XVIII века // Вестник Кабардино-Балкарского НИИ. - Нальчик, 1972. - Вып. 6. С. 69-87.

3 Тотоев М.С. Кабардино-балкаро-осетинекие отношения в XVI-XVIII вв. // Известия СевероОсетинского НИИ. - Орджоникидзе, 1966. - Вып. XXV. С. 134-153.

4 Лавров ЛИ. Карачай и Балкария до 30-х гг. XIX века // Кавказский этнографический сборник. - М., 1969. - Вып. 4. С. 55-120.

5 Knien ММ 1) Русско-осетинские отношения (40-е гг. XVIII - 30-е гг. XIX в.). - Орджоникидзе, 1970; 2) Осетия в первой трети XIX века. - Орджоникидзе, 1964.

6 Ахмадов Я.З. Очерки политической истории народов Северного Кавказа в XVI-XVIII веках. -Грозный, 1988\Блиев М.М. Осетинское посольство в Петербурге 1749-1752 гг. - Орджоникидзе, 1961; Бушуев С.К. Из истории русско-кабардинских отношений. - Нальчик, 1956; Кипятит U.C., Бчиев ММ, Дегоев ВВ. Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России (вторая половина XVIII - 80-е годы XIX в.). - М., 1984; Смирнов H.A. 1) Кабардинский вопрос в русско-ту рецких отношениях XVI-

Резюмируя вышесказанное, мы вынуждены констатировать: хотя в советский период в рамках темы, избранной нами для диссертационного исследования, была проведена большая исследовательская работа, многие аспекты интересующей нас проблематики так и не получили своего полноценного научного разрешения. Среди прочего, не было дано удовлетворительного ответа на ключевые вопросы о характере, формах складывания зависимого положения карачаево-балкарских, североосетинских, части абазинских и вайнахских территориально-политических объединений от феодалов Кабарды. Остались серьезные лакуны и малоизученные моменты в оценке роли и влияния внешнеполитического фактора на развитие этнополи-тической ситуации на Центральном Кавказе.

В постперестроечные годы наблюдалось заметное оживление интереса к теме этнокультурных контактов, межэтнического взаимодействия в регионе Центрального Кавказа.

Основательное исследование хозяйственных и родственных связей балкарцев и карачаевцев с другими народами Кавказа в XVIII — начале XX в. провел М.И. Ба-разбиев1. Взаимоотношения Осетии с соседними кавказскими этносами в историко-этнологической форме были рассмотрены В.Д. Дзидзоевым2. В монографии нет принципиальных изменений традиционных трактовок. Вместе с тем, заслуживают внимания новые подходы автора к вопросу о месте и значении ислама в истории Осетии, которому он отводит важную роль в деле укрепления этнокультурных контактов между народами Северного Кавказа.

Различные аспекты межэтнического взаимодействия кабардинцев и вайнахов были исследованы В.Б. Виноградовым и С.Д. Шаовой3. Впервые за многие годы авторы обратились (помимо рассмотрения проблем этнических миграций и культурных взаимовлияний) к этнополитической проблематике. Представляется оправданным их вывод, сводящийся к тому, что традиционные взгляды о вассальной зависимости некоторых вайнахских и, в частности, ингушских обществ от кабардинских феодалов безосновательны и нуждаются в пересмотре.

Тенденция к отходу от устоявшихся стереотипов прослеживается также в монографиях Б.К. Мальбахова4 и К.Ф. Дзамихова1. Авторы считают, что процесс под-

XVIII вв. - Нальчик, 1948; 2) Политика России на Кавказе в XVI-XIX веках. - М., 1958; С'окуров ВН. Внешнеполитическое положение Кабарды в последней четверти XVII — первой четверти XVIII века: авторсф. дис.... канд. ист. наук. М., 1977; Cómame H.A. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в.: от Константинопольского договора до Юочук-Кайнарджтшского мира. 1700-1774 гг.-М, 1991; Фадеев A.B. Россия и Кавказ первой трети XIX века. - М., 1960идр.

' Баразбиев М.И. Этнокультурные связи балкарцев и карачаевцев с народами Кавказа в XVIII - начале XX века. - Нальчик, 2000.

2 Дзидзоев В.Д. Осетия в системе взаимоотношений народов Кавказа в XVII — начале XX века: (историко-этнологическое исследование). - Владикавказ, 2001.

i Виноградов В.Б., Шаова (Кайтмесова) С.Д. Кабардинцы и вайнахи на берегах Сунжи (XVI -середина XVIII в.). - Армавир-Майкоп, 2003.

4 Мачьбахов Б.К. Кабарда на этапах политической истории (середина XVI - первая четверть

XIX века). - Нальчик, 2002.

чинения кабардинскими феодалами соседних этнополитических образований, в частности абазинских, так и не был до конца завершен (оформлен) по причине внутренних междоусобиц, угрозы внешних вторжений и отсутствия структурированного государственного аппарата в Кабарде. Б.К. Малбахов для характеристики кабар-дино-абазинских контактов в политической сфере в XVII - начале XIX вв. предложил использовать словосочетание «неравный союз».

Радикально отмежевался от сюзеренно-вассальной схемы и Р.Т. Хатуев2, впервые употребивший для обозначения системы этнополитических взаимоотношений, сложившейся и функционировавшей на Центральном Кавказе в период XVII - первой четверти XIX в., термин «конфедерация».

Широко развернувшийся в постсоветский период процесс переосмысления и «критики» исторического опыта России закономерно стимулировал интерес к таким проблемам, как: интеграция центрально-кавказских территориально-политических образований в состав России (особое внимание к периоду XVIII - первой половины XIX в.); их взаимоотношения с соседними государствами и народами; военно-политическое противостояние сопредельных держав на Кавказе.

Так монография И.И. Якубовой3 посвящена изучению истории русско-османского соперничества на Северном Кавказе в 40-70-е гг. XVIII в. и его последствиям для народов региона.

Военно-политической и социально-экономической политике генерала А.П. Ермолова в Кабарде была дана оценка в работе С.Н. Бейтуганова4. С деятельностью Ермолова автор связывает начало совершенно нового этапа в историческом развитии кабардинского общества, да и всего Центрального Кавказа.

Военно-политические мероприятия российских властей конца XVIII - первой четверти XIX в., а также различные формы противодействия имперской политике со стороны центрально-кавказских этнополитических образований в указанный период исследовались и в других работах, вышедших на рубеже веков5.

1 Дзамгаов К. Ф. Адыги: вехи истории. - Нальчик, 1994.

2 Хатуев Р.Т. Карачай и Балкарца до второй половины XIX в.: власть и общество // Карачаевцы и балкарцы. - М., 1999. См. также: Тебуев P.C., Хатуев Р.Т. Очерки истории карачаево-балкарцев. - Москва-Ставрополь, 2002.

' Якубова И.И. Северный Кавказ в русско-турецких отношениях в 40-70-е годы XVIII века. -Нальчик, 1993.

4 Бейтуганов С.Н. Кабарда и Ермолов: очерки истории. - Пальчик, 1993.

5 Беров Х.Ж. Начало антицаристского движения в Кабарде: истоки, характер, движущие силы (вторая половина XVIII в.) И Национально-освободительная борьба народов Северного Кавказа и проблемы мухаджирства. - Нальчик, 1994. С. 249-252; Касумов А.Х.., Касумов Х.Л. Геноцид адыгов: Из истории борьбы адыгов за независимость в XIX веке. - Нальчик, 1992; Мачьбахов Б.К. Кабарда в период от Петра I до Ермолова (1722-1825). - Нальчик, 1998; Маремкулов А Н. Основы геополитики Российского государства на Северном Кавказе в XVIII — начале XIX века: политико-правовой аспект. - Нальчик, 2003; Дзамихов К.Ф. Национально-освободительная борьба Кабарды в конце XVIII - первой половине XIX века // Национально-освободительная борьба народов Северного Кавказа и проблемы мухаджирства. - Нальчик, 1994. С. 110-122; Тугапов Р.У. Кабарда и Балкария в период ермоловщины // Живая старина. - 1992. - № 2. С. 5-17; 1993. - № 3. С. 5-12 и др.

Продолжали в постсоветский период активно разрабатываться и такие вопросы, как политические связи России с теми или иными народами Центрального Кавказа в XVI — начале XIX в; многообразие культурных контактов горских этносов между собой; формы организации и особенности функционирования различных общественных институтов в территориально-политических объединениях региона и

I

т.д.

В частности, В.Х. Кажаров2, анализируя традиционные институты кабардинского социума конца XVIII - первой половины XIX в., затронул и такие аспекты принципиальным порядком интересующей диссертанта проблемы, как взаимоотношения кабардинских удельных князей с «вассально-зависимыми» народами и роль общекабардинской хасы (собрания) в политической жизни региона. Правда, активное использование автором уже упоминавшейся работы Е.Дж. Налоевой не дало ему возможности прийти к корректным выводам. Вместе с тем, заслуга В.Х. Кажа-рова состоит в осуществленном им глубоком анализе значения российского фактора в трансформации и крушении традиционных общественных институтов кабардинцев, а также в сформулированной им оценке роли так называемого шариатского движения в развитии этнополитических процессов в регионе Центрального Кавказа в конце XVIII — начале XIX в.

Наконец, попытку (не во всем, правда, удавшуюся) обобщить достижения своих коллег предпринял К.Х. Унежев в своей недавней работе по региональной истории3.

Применительно к истории Кавказской войны, в основном, изучались взаимоотношения России и северокавказских этносов зарубежными исследователями4. В поле их зрения находилась преимущественно проблема включения территории Кавказа в состав российского государства, российско-османское и росснйско-пер-сидское соперничество в регионе, мюридистское движение в Дагестане и Чечне, т.е. фактический ряд, частично выходящий за оговоренные автором настоящей дйс-

1 Гугов PJC. Кабарда и Балкария в XVIII веке и их взаимоотношения с Россией. - Нальчик, 1999; Дшыихов К.Ф. Адыги в политике России на Кавказе (1550-е - начало 1770-х гг.). - Нальчик, 2001; Калмыков Ж.А. Установление русской администрации в Кабардс и Балкарии. - Нальчик, 1995; Карданов Ч.Э Путь к России: Кабардинские князья в истории отношений Кабарды с российским государством в XVI — начале XIX века. - Нальчик, 2001; Малкондуев XJC, Этническая культура балкарцев и карачаевцев. - Нальчик, 2001; Мальбахов Б.К., Дзамихов К. Ф. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством (середина XVI — конец XVIII вв.). - Нальчик, 1996; Мальбахов Б., Эльмесов А. Средневековая Кабарда: (внутренние и внешние аспекты истории). - Нальчик, 1994; Моков Б.М. Кабарда второй половины XVI-XV1I веков. - Нальчик, 2001 и др.

2 Кажаров В.Х. Традиционные общественные институты кабардинцев и их кризис в конце XVIII — первой половине XIX века. - Нальчик, 1994.

3 Унежев KJC. История Кабарды и Балкарии. - Нальчик, 2005.

4 Например: Baddeley J.F. The Russian conquest of the Caucasus. - N.Y., 2003; Chirovsky N. An introduction to Russian history. - N.Y., 1967; Martovych O. 800 years of Russia's March to world Conquest. - Edinburgh, 1953; Raeff M. Imperial Russia 1682-1825: the coming of age of modem Russia. -N.Y., 1971; Samner B. Survey of Russian History. - L., 1945; Seton-Watson H. The Russian Empire 1801-1917.-Oxford, 1967.

сертацни хронологические и территориальные рамки его работы. Вопросы же геополитического взаимодействия между собственно горскими народами центрально-кавказского региона в интересующий нас период за рубежом практически не изучались. К немногим исключениям относится, пожалуй, лишь работа Е. Саркисьянца1, приводившего факты зависимости северо-осетинских обществ от кабардинских феодалов в XVIII - начале XIX в., правда, весьма преувеличивая её масштабы.

Таким образом, на сегодняшний день наиболее полно и всесторонне исследованными оказались вопросы российско-северокавказских взаимоотношений, интеграции региона в состав империи, влияние российской правовой и политической системы на традиционные общественные и социально-экономические институты этнополитических образований Северного Кавказа и их трансформацию. В то же время значительная часть фундаментальных проблем в области этнополитических отношений, складывавшихся между народами Центрального Кавказа в период, предшествовавший их вхождению в состав российского государства, осталась неизученной.

Поэтому, у нас есть все основания констатировать: проблема взаимоотношений народов Центрального Кавказа в том виде, в каком она сформулирована в теме настоящей диссертации, никогда не становилась предметом специального и комплексного конкретно-исторического исследования, хотя отдельные её аспекты затрагивались в работах отечественных и зарубежных специалистов. Правильная постановка и частичное разрешение нашими предшественниками ряда важных вопросов создали предпосылки, необходимые и достаточные для того, чтобы приступить к всестороннему теоретическому и конкретно-историческому анализу этнополити-ческой ситуации в центрально-кавказском регионе в XVII - первой четверти XIX в.

Учитывая актуальность, научную и практическую значимость темы, а также отсутствие целостного анализа и обобщающих трудов по затронутой проблематике, автор избрал объектом диссертационного исследования систему межнациональных отношений на Центральном Кавказе в исторической ретроспективе, а его предметом - характер и особенности взаимоотношений территориально-политических объединений центрально-кавказского региона в конкретно-исторический период XVII - первой четверти XIX в. Диссертант ставит своей целью: провести комплексное изучение всей совокупности этнополитических и этнокультурных взаимосвязей, сложившихся между различными этническими группами и территориально-политическими субъектами центрально-кавказского региона в период, предшествовавший их интеграции в состав российского государства.

Для этого в диссертации предпринята попытка решить следующие конкретные задачи:

1) проанализировать особенности властно-политического, социально-экономического и культурного взаимодействия этнических групп Центрального Кавказа;

1 Sarkisyanz E. Geschischte der orientalischen Volker Russlands bis 1917: Eine Ergonzung zur ostslawischen Geschichte Russlands. - München, 1961.

выявить основные причины формирования в регионе своеобразного конфедеративного союза кабардинских, абазинских, карачаево-балкарских, северо-осетинских и ингушских территориально-политических образований;

2) проследить эволюцию форм взаимоотношений на уровне конфедеративного объединения, в целом, в территориальных рамках отдельных его субъектов, в частности; выявить совокупность обстоятельств, оказывавших как системно-стабилизирующее, так и дезинтегрирующее воздействие на структуры союзного конфедеративного объединения;

3) охарактеризовать значение внешнего фактора в процессе становления и развития Центрально-Кавказской конфедерации; рассмотреть формы и последствия внешнеполитических влияний на обстановку в регионе в исследуемый период, обусловленные острым международным соперничеством ряда сопредельных государств (прежде всего Российской и Османской империй);

4) сформулировать объективные и субъективные, внешние и внутренние причины кризисных и центробежных явлений (обозначившихся с конца XVIII в.) в структуре конфедерации, оценить попытки их преодоления, изучить процесс поиска путей и средств модернизации системы конфедеративных отношений;

5) исследовать комплекс российских военно-политических и социально-экономических мероприятий 1816-1826 гг., приведших к разрушению Центрально-Кавказской конфедерации и изменивших этнополитическую картину региона.

Успешное решение выше перечисленных конкретных задач даст возможность внести определенные коррективы в рассмотрение и более общих вопросов истории России, таких как:

- роль национального фактора в российском историческом процессе;

- этноконфессиональный аспект внутренней политики властных структур российского государства в XVII - первой четверти XIX в.;

- российско-османо-крымские и крымско-кавказские взаимоотношения в исследуемый период и др.

Хронологические рамки работы охватывают XVII — первую четверть XIX в. Выбор нижней хронологической границы обусловлен тем, что как раз к началу XVII в. в основном завершился процесс формирования конфедеративной системы взаимоотношений на Центральном Кавказе, а также произошла стабилизация этно-политической обстановки в регионе, претерпевавшей радикальные изменения на протяжении предшествовавших ХШ-ХУ1 столетий. Выбор верхней границы объясняется тем, что именно на первую четверть XIX в. приходится завершающий этап автономного существования большинства центрально-кавказских территориально-политических образований, перешедших под контроль российской администрации в результате ряда военно-политических и социально-экономических мероприятий, осуществленных генералом А.П. Ермоловым в 1816-1826 гг. Правда, в отдельных случаях автор посчитал возможным выйти за обозначенные хронологические рам-

ки, чтобы показать традиционность, преемственность и закономерность тех пли иных процессов и явлений.

Географические рамки исследования. Исследование базируется на материалах по истории центрально-кавказского региона, в пределах которого стабильно существовали в прошлом этнополитнческие образования абазин, балкарцев, ингушей, кабардинцев, карачаевцев и осетин. В пространственных координатах сегодняшнего дня речь идет о таких субъектах Российской Федерации как Карачаево-Черкесская, Кабардино-Балкарская, Северо-Осетинская и Ингушская республики. Эпизодически использовались материалы и по другим северокавказским территориям с целью уточнения и систематического анализа отдельных вопросов.

Источниковую базу диссертации составляют два документальных массива.

Первый включает опубликованные материалы.

Важным источником XVII в. являются статейные списки русских послов в Грузии, в которых содержатся разнообразные сведения о карачаевцах и балкарцах, их контактах с соседними народами. Часть из них была в свое время издана С.А. Белокуровым1 и М. Полневктовым2.

Немалый объем информации, характеризующей этнополитическую ситуацию в XVIII в. в Осетии и вокруг нее (в том числе позволяющей провести анализ кара-чаево-балкаро-кабардинских и осетино-кабардинских отношений в интересующий нас период), сведен воедино Г. А. Кокиевым3.

Ценным источником по исследуемой проблеме являются сборники документов «Кабардино-русские отношения в XV[-XVIII вв.»4 и «Русско-осетинские отношения в XVIII в.»5. Особо выделим первый из них. В нем аккумулирован огромный и разноплановый комплекс русскоязычных документов, касающихся исторического прошлого Кабарды. Кроме того, значительное количество документов посвящено разнообразным проблемам истории абазин, карачаево-балкарцев, ингушей и но-6

гаицев .

«Акты, собранные Кавказской археографической комиссией», одна из обширнейших подборок документов второй половины XVIII - первой половины XIX в., включающая в себя военные приказы, предписания, переписку представителей рос-

1 Белокуров С.А. Материалы для русской истории. - М., 188В.

5 Полиевктов М. Посольство стольника Толочанова и дьяка Иевлева в Имеретгао. 1650-1652. -Тифлис, 1926.

3 Кокиев Г.А. Материалы по истории Осетии (XVIII в.). Т. 1 // Известия Северо-Осетинского НИИ. Т. 6. - Орджоникидзе, 1934.

4 Кабардино-русские отношения в XVI -XVIII вв.: документы и материалы; в 2 т. - М., 1957.

' Русско-осстинские отношения в XVIII веке: сб. документов: в 2 т. - Орджоникидзе, 19761984.

6 Отдельные документы и материалы по истории Ингушетии и русско-ингушских взаимоотношений приводятся в работах Белокурова С.А. Сношения России с Кавказом: материалы, извлеченные из Московского Главного архива МИД. 1578-1613 гг. - М., 1889; а также Бузуртанова М.О.. Виноградова В.Б., Умарова С.Ц. Навеки вместе: (о добровольном вхождении Чечено-Ингушетии в состав России). - Грозный, 1980 и др.

сийского командования на Кавказе1, изданная еще в XIX в., до сегодняшнего дня не утратила своей актуальности. Из материалов сборника можно почерпнуть важные сведения не только о военно-политической и социально-экономической составляющей российско-кавказских отношений, но и об этнополитической ситуации на Центральном Кавказе в указанный период. Часть документов из «Актов», касающихся кабардино-русских отношений, недавно вышла отдельным изданием2.

Перечень опубликованных источников дополняют еще два сборника: «Документальная история образования многонационального государства Российского: Россия и Северный Кавказ в ХУ1-Х1Х веках»3, а также «Социально-экономическое, политическое и культурное развитие народов Карачаево-Черкесии»4.

Кроме того, автором использовались фольклорные материалы5, которые при критическом к ним отношении и в сравнении с другими видами информационных носителей могут помочь при анализе отдельных явлений и событий.

Своеобразным, но незаменимым источником конкретно-исторического материала являются отчеты, путевые заметки, обзоры, составленные в XVII - начале XIX в. либо иностранными путешественниками, либо лицами, специально направленными на Кавказ религиозными, правительственными и научными кругами России для сбора этнографической, военно-политической и иной информации. Среди прочих в этой связи можно упомянуть труды: А. Ламберти, Э. Д' Асколи, К. Глава-ни, Л. Штедера, И.А. Гильденштедта, П-С. Палласа, Я. Рейнегса, Г.Ю. Клаггрота, И. Бларамберга. Значительная часть подобного рода материалов была аккумулирована в сборнике «Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX вв.»6. Содержание этой хрестоматии существенно дополняется аналогичным изданием по Осетии7, книгой В.М. Аталикова8 и документальной публикацией Г.А. Кокиева9. Фрагментарность, свойственная составу большинства из вышеназванных

1 Акты, собранные Кавказской археографической комиссией: в 12 т. - Тифлис, 1866-1905.

2 Из документальной истории кабардино-русских отношений: вторая половина XVIII — первая половина XIX в. / составитель Х.М. Думанов. - Нальчик, 2000.

3 Документальная история образования многонационального государства Российского: Россия и Северный Кавказ в XVI-XIX веках / под общей ред. ГЛ. Бондаревского и Г.Н. Колбая. Кн. 1. - М., 1998.

4 Социально-экономическое, политическое и культурное развитие народов Карачаево-Черкесии (1790-1917). - Ростов-на-Дону, 1985.

5 Антология чечено-ингушской поэзии. - Грозный, 1981; Илли: героико-эпические песни чеченцев и ишушей / отв. ред. P.C. Ахматова. - Грозный, 1979; Кабардинский фольклор / общ. ред. Г.И. Бройдо. - Нальчик, 2000; Карачаево-балкарский фольклор: хрестоматия / сост., вступ. статья Т.М. Хаджиевой. - Нальчик, 1996. (На карачаево-балкарском языке); Карачаево-балкарский фольклор в дореволюционных записях и публикациях / сост., вступ. ст. и ком. А.И. Алиевой. -Нальчик, 1983; Осетинское народное творчество: в 2 т. / сост. 3. Салагаева. - Орджоникидзе, 1961. (На осетинском языке) и др.

6 Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX вв. / составление, редакция переводов, введение и вступительные статьи к текстам В.К. Гарданова. - Нальчик, 1974.

7 Осс1ины глаза™ русских и иностранных путешественников ХШ-Х1Х вв. - Орджоникидзе, 1967.

8 Аталиков В.М. Наша старина. - Нальчик, 1996.

9 Осетины во II половине XVIII века по наблюдениям путешественника Штедера / документ подготовил к изданию и снабдил введением Г. Кокиев. - Орджоникидзе, 1940.

подборок, во многом может быть компенсирована обращением к изданиям на языке оригинала и к новым публикациям аналогичных источников, подготовленных к печати и частично переведенных на русский язык в самое недавнее время'.

Комплексы упомянутых документов, носящих преимущественно, описательный характер, воссоздают, помогают реконструировать картину различных сторон социальной, политической, культурной жизнедеятельности центрально-кавказских этносов. В них также наличествует информация, характеризующая военный потенциал тех или иных территориально-политических объединений Кавказа, степень их лояльности российским властям; касающаяся проблем интеграции этнических групп региона в состав российского государства и налаживания административного управления на вновь присоединяемых территориях. Вопросы этнополитических взаимоотношений на Центральном Кавказе в интересующий нас период нашли здесь отражение весьма поверхностное.

Потому не случайно, что, наряду с опубликованными источниками, диссертант использовал неопубликованные документы из более чем 15 фондов центральных и местных архивохранилищ, в т.ч. материалы Архива внешней политики России (АВПР), Российского государственного архива древних актов (РГАДА), Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), Архива Санкт-Петербургского института истории РАН (АСПИИ РАН), Санкт-Петербургского филиала архива РАН (СПФА РАН), Центрального государственного архива Кабардино-Балкарской республики (ЦГА КБР).

Особое значение привлекаемые автором неопубликованные источники имели для изучения ряда вопросов исторического прошлого карачаевцев и балкарцев. В то время как значительная часть материалов по истории Кабарды и Осетии к настоящему времени достаточно широко известна, доступные широким слоям исследователей документальные свидетельства о карачаево-бапкарцах, особенно за период ХУН-ХУШ вв., весьма фрагментарны. Сказанное во многом относится и к документам по истории ингушей, ногайцев и др.

Все имеющиеся в распоряжении автора архивные источники, отражающие различные аспекты этнополитических взаимоотношений на Центральном Кавказе, можно условно разделить на три основные группы. В первую из них следует включить документы делопроизводственного характера периода постепенного вхождения кавказского края в состав империи; переписку, рапорты, приказы, докладные записки, отчеты военных и гражданских чинов, служивших на Кавказе, а также

' Ечарамберг И. Кавказская рукопись; (Исторические и этнографические описания народов Северного Кавказа) / введение и комментарии И.М. Назаровой. - Ставрополь, 1992; Ги.чьден-штедт H.A. Путешествие по Кавказу в 1770-1773 гг. - СПб., 2002; Klaproth J. Reise in den Kaukasus und nach Georgien unternommen in den Jahren 1807 und 1808. Bd. 1-2. - Halle und Berlin, 1812; Pallas P.S. Bemerkungen auf einer reise in die sudlichen Statthalterschaften des Russischen Reichs in den jähren 1793 und 1794. Bd. 1. - Leipzig, 1799; Reineggs J. Allgemeine historisch-topographische Beschreibung des Kaukasus. - Gotha und St. Petersburg, 1796.

прошения, заявления представителей горского населения, поступавшие в местные и центральные учреждения России. Во вторую - разнообразные документы, связанные с текущим делопроизводством учреждений и деятельностью должностных лиц в период реформ, проводившихся российской администрацией на Северном Кавказе в 60-80-е гг. XIX в. В третью - нарративные источники, представленные дневниковыми записями, путевыми заметками, историко-этнологическими и военно-статистическими обзорами и т.п., составленными различными лицами как самостоятельно, так и по поручению представителей военной или гражданской администрации.

Таким образом, автор аккумулировал достаточно обширный корпус источников по избранной теме, осуществил их комплексный и системный анализ (с выявлением конкретных форм и характера искажающего влияния на историческую информацию политических и идеологических интересов), что дало ему возможность провести полноценное научное исследование и сформулировать обоснованные выводы.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые проведен комплексный теоретический и конкретно-исторический анализ характера и специфических особенностей политических взаимоотношений этносов Центрального Кавказа в XVII — первой четверти XIX в.

Осуществлена систематизация разнообразного и многоаспектного фактического материала, позволяющая детально реконструировать картину происходивших в регионе событий.

Автором обоснованы новые теоретические положения (подходы), позволяющие в полной мере раскрыть феномен т.н. Центрально-Кавказского конфедеративного союза кабардинских, абазинских, карачаево-балкарских, северо-осетинских и ингушских территориально-политический образований, сложившегося в регионе в исследуемый период, проанализировать механизмы его формирования и функционирования; уяснить динамику изменений, проследить эволюцию форм взаимоотношений этнических групп Центрального Кавказа в исторической ретроспективе; осуществить сравнительный анализ основных характеристик этнополитических процессов, имевших место в прошлом и происходящих в настоящее время на Центральном Кавказе.

Значительная часть документов, используемых в диссертации, вводится в научный оборот впервые.

Практическая значимость исследования.

Выводы и обобщения, содержащиеся в диссертации, имеют прикладное значение. Материалы работы могут лечь в основу специальных разделов при написании фундаментальных работ, учебников и пособий по отечественной (общероссийской и региональной) истории, этнологии, политологии, а также быть использованы при чтении лекционных курсов в высших учебных заведениях, проведении занятий в

средней школе, организации культурно-просветительской работы. Наблюдения, оценки и рекомендации автора могут быть полезны при изучении национальной и религиозной сфер жизни сегодняшнего российского общества, выработке современной модели государственной национальной и этноконфессиоиальной политики (на местном и федеральном уровнях), в предотвращении и разрешении конфликтных ситуаций в многонациональных и поликонфессиональных регионах.

Апробация результатов исследования. Результаты диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры истории России и зарубежных стран Республиканского гуманитарного института Санкт-Петербургского государственного университета. Основные положения и выводы изложены автором в 16 научных публикациях (в т.ч. двух монографиях) общим объемом 33,75 п.л. Результаты исследования неоднократно представлялись в форме докладов и выступлений на региональных (г. Нальчик, г. Карачаевск) и общероссийских (г. Санкт-Петербург) научных, научно-практических конференциях. Материалы диссертации используются в учебном процессе при чтении курса «История Карачаево-Черкесии» в Карачаево-Черкесском госу ниверситете.

Структура и содержание диссертации

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются объект и предмет, хронологические и территориальные рамки исследования, формулируются цели и задачи работы, раскрывается научная и практическая значимость диссертации.

В первой главе «Этнополитические отношения в полиэтнических регионах как объект исторического исследования» рассмотрены теоретические, методологические, политические, исторические вопросы, составляющие научную основу изучения проблемы, осуществлен историографический анализ литературы по теме диссертации и дана характеристика источниковой базы исследования.

Конкретно-историческое рассмотрение избранной для диссертационного исследования темы основано на последовательном применении общих теоретико-методологических принципов исторического познания, широком использовании эвристических возможностей и теоретического инструментария ведущих отечественных и зарубежных школ гуманитарного знания. Автор полагает, что наиболее продуктивный путь изучения противоречивого общественного процесса заключается не в противопоставлении друг другу формационного и цивилизационного подходов, а в комбинации, взаимодействии элементов, их составляющих.

Диссертант не сомневается в необходимости, отбрасывая догматизированные и абсолютизированные марксистские трактовки, сохранить в арсенале историка все те

марксистские положения, которые выдержали испытание временем. Скажем, факт зависимости межэтнических, этнополитических, этнокультурных отношений от базисных изменений в обществе очевиден и не требует особых доказательств (хотя в функциональном плане точнее было бы говорить о коррекции, взаимосвязи двух факторов). Представляется, что материалистический подход расширяет возможности полноценного анализа проблем зарождения, предупреждения и разрешения (в прошлом и настоящем) межэтнических и этноконфессиональных противоречий и конфликтов.

Представленная диссертационная работа базируется на принципах историзма, научной достоверности, системности и конкретности рассмотрения фактов, общепризнанных в науке, требующих от исследователя анализировать любое общественное явление в процессе развития, в пространственно-временном контексте с учетом национально-региональной специфики, во всем многообразии его генетических, причинных связей и взаимовлияний с окружающим миром, с позиции конкретно исторического опыта, как продукт определенной эпохи и специфических исторических условий. В отношении исследуемой проблемы это требование реализуется самым непосредственным образом.

Применяя наряду с общенаучными методами познания (такими, как метод качественного, содержательного анализа, представляющий собой совокупность аналитических и синтетических процедур: метод описательного анализа, а также индуктивный и дедуктивный методы) и специально-историческими методами (хронологическим, сравнительно-историческим, генетическим, типологическим, ретроспективным), опыт и методики смежных с историей наук, а особенно этнологии, археологии, географии и др., автор стремился достичь решения сформулированных им задач диссертационного исследования.

Рассмотрев в тексте первой главы важнейшие общетеоретические аспекты проблемы влияния национального (этнического) фактора на жизнь человеческого сообщества в целом, на характеристики российского исторического процесса в частности, автор обратился к истории Центрального Кавказа, акцентировав внимание на особенностях этнополитической ситуации (включая ее военно-политические, социально-экономические, административно-управленческие, культурные аспекты), сложившейся в регионе к началу XVII в. Диссертантом проанализирована эволюция (на протяжении XV-XVI столетий) системы взаимоотношении центрально-кавказских этнических групп, имевших до интеграции в состав российского государства в XIX в. свои автономные территориально-политические образования.

Как известно, после походов монголо-татар и войск Тамерлана ХШ-Х^ вв. этнополитическая карта Северного Кавказа претерпела значительные изменения. Последовали массовые миграции, сопровождавшиеся интенсивным смешением различных тюркоязычных, ираноязычных, кавказоязычных этнических групп. Все это привело к тому, что на Центральном Кавказе фактически начался процесс становления новых этносов.

Поскольку политические и этнические границы в регионе формировались заново, это создавало почву для многочисленных конфликтов. Военно-политической активностью особенно отличались кабардинские феодалы, стремившиеся поставить под свой контроль как, можно больше сопредельных территорий. Поначалу они достигли в этом направлении значительных результатов, но дальнейшему успешному осуществлению территориально-политической экспансии мешало несколько обстоятельств. С одной стороны, Кабарда представляла собой конгломерат феодальных владений (Большая и Малая Кабарда, делившиеся в свою очередь на ряд самостоятельных уделов), нередко враждовавших друг с другом. С другой, планы кабардинских феодалов вступали в противоречие с интересами иных этнополи-тических сил, причем не только внутри региона, но и за его пределами. Среди внешних сил, оказывавших значительное влияние на центрально-кавказский этно-политический узел, можно назвать Крымское ханство, Ногайские орды, Тарковское шамхальство. Сложная внешнеполитическая обстановка и экспансионистская политика Крыма привели к тому, что в середине XVI в. старший князь Кабарды Тем-рюк Идаров обратился за помощью к России. Российско-кабардинские контакты завершились заключением военно-политического союза, скрепленного женитьбой Ивана Грозного на дочери кабардинского князя. Опираясь на поддержку России и Большой Ногайской орды, Темрюк Идаров развернул (активизировал) борьбу не только со своими внешними противниками, но и с внутренней оппозицией. По сути, им была предпринята попытка централизации власти в Кабарде, сопровождавшаяся территориальными захватами. Такого рода действия встретили яростное сопротивление как внутри Кабарды, так и вне её. Многочисленные противники Тем-рюка Идарова стали создавать собственные коалиции. В итоге, практически весь северокавказский регион в 50-60-х гг. XVI в. оказался расколотым на ряд враждующих друг с другом военно-политических союзов. Несмотря на ряд побед, одержанных при поддержке российских войск, Темрюк Идаров и его сторонники не смогли переломить ситуацию в свою пользу и, в конечном итоге, потерпели поражение.

Однако деятельность Темрюка Идарова не прошла бесследно и привела к значительным изменениям общественно-политических реалий на Северном Кавказе.

Во-первых, со второй половины XVI в. Кавказ в целом постепенно оказывается в сфере внешнеполитических интересов России. Во-вторых, произошедшие события убедили кабардинских князей в пагубности и бесперспективности ведения военных действий сразу на «два фронта». Ближайшие соседи — лидеры осетинских и вайнахских этнополитических образований - не желавшие терпеть властных притязаний Темрюка Идарова, вступили с Кабардой в жесткое противостояние. В сложившейся ситуации кабардинцы были лишены возможности использовать «тыловые», трудно доступные высокогорные районы в военно-стратегических целях, и потому чувствовали себя достаточно уязвимыми в случае массированных ударов превосходящих сил противника. Находясь во враждебном окружении, выиграть не-

сколько сражений, с опорой на военное могущество России, было вполне возможно. Но при затяжной военной кампании, требовавшей не только проявления боевой доблести, полководческого искусства, но и сохранения хозяйственного потенциала, усилия Темрюка Идарова были обречены на неудачу, что и показали позднейшие события.

Осознание всех этих обстоятельств кабардинскими князьями привело к концу XVI — началу XVII в. к постепенному изменению системы этнополитических взаимоотношений в регионе Центрального Кавказа. Политика конфронтации со своими «тыловыми» соседями в горной полосе стала уходить в прошлое: начались поиски взаимоприемлемых этнополитических компромиссных решений, сопровождавшиеся налаживанием союзнических связей.

Во второй главе «Особенности взаимоотношений терркториачыю-полипш-ческих объединении в регионе Центрального Кавказа (ХУ11-ХУШ ва.)» анализируется характер властно-политического, социально-экономического и культурного взаимодействия этнических групп Центрального Кавказа; исследуются основные причины формирования в регионе своеобразного конфедеративного союза кабардинских, абазинских, карачаево-балкарских, северо-осетинских и ингушских территориально-политических образований; прослеживается процесс эволюции форм взаимоотношений на уровне конфедеративного объединения в целом, в территориальных рамках отдельных его субъектов в частности; выявляется совокупность обстоятельств, оказывавших как системно-стабилизирующее, так и дезинтегрирующее воздействие на структуры союзного конфедеративного объединения.

Политические взаимоотношения различных центрально-кавказских этносов не всегда выстраивались на равноправной основе. Специфической чертой исторического прошлого региона являлось известное доминирование князей Кабарды по отношению к соседним территориально-политическим объединениям. Этому способствовали как значительный военно-политический потенциал кабардинских феодальных уделов, так и, главным образом, экономическая зависимость горских обществ (карачаево-бапкарцев, осетин, ингушей и пр.) от возможности использования плоскостных земель. Их скотоводческое хозяйство - основа жизнеобеспечения -нуждалось в предгорных и равнинных пастбищах, находившихся под контролем феодалов Кабарды.

В этих условиях сложились определенные формы зависимости горских и части абазинских этнополитических образований от кабардинских князей. К главным из них следует отнести выплату заинтересованной стороной так называемой дани, что давало возможность горцам беспрепятственно пользоваться удобными землями. По сложившейся традиции наиболее распространенным её видом была плата в размере одного барана со двора в год. Получив дань или, по существу, арендные платежи за пользование пастбищами, кабардинские феодалы не только позволяли горцам пасти скот в долинах, но и исполняли по отношению к чужой собственности охранггтель-

ные функции. Обычно аренда выплачивалась верхушкой сообщества от имени всего социума, после чего, заключив своеобразный договор, стороны воздерживались от враждебных действий в отношении друг друга, а зачастую выступали в качестве военно-политических союзников. В подобных случаях социальные верхи нередко проявляли корпоративную солидарность, оказывая взаимную помощь в случае каких-либо внутренних неурядиц, например, крестьянских волнений.

Кроме того, приблизительно со второй половины XVIII в. в отдельных горских и абазинских этнополитических образованиях сложился институт кабардинского «представительства». Представлявшие кабардинский удел лица не вмешивались в управление, внутренние и внешние дела соседей. Главной их задачей было не допускать нападений из Кабарды на патронируемое общество, привлекать кабардинские воинские формирования к его защите в случае нападения извне и обеспечивать сохранность скота, пасущегося в долинах.

Безусловные экономические преимущества и военно-политическое превосходство порождали периодические попытки феодалов Кабарды расширить сферу своего политического влияния за счет соседей. Вместе с тем, диссертант считает научно неосновательной точку зрения, сформировавшуюся в научной литературе, о кабардинском иге над частью соседних этносов или о сюзеренно-вассальных отношениях между ними. Критический анализ многочисленных и разноплановых источников по этой проблеме не дает оснований для подобной интерпретации системы этнополитических взаимоотношений на Центральном Кавказе в XVII — первой четверти XIX в.

Факт выплаты дани не может являться основным критерием для характеристики системы этнополитических связей, складывавшихся в регионе. Историческая практика показывает, что даннические отношения не всегда выступают атрибутом политического подчинения и вассалитета. Термином «дань» нередко обозначали различные виды платежей, «подарков», откупов и т.п. Например, в отдельные периоды исторического прошлого «данничество» связывало Россию с Крымским ханством («поминки»), Грузию и Персию с Дагестаном, Мингрелию (Западную Грузию) с донским казачеством, что нисколько не умаляло суверенитета платившей стороны. К тому же на Центральном Кавказе зафиксированы случаи выдачи «дани» кабардинской стороной горским сообществам.

Изучение всей совокупности различных форм этнополитических контактов в центрально-кавказском регионе позволяет констатировать, что зависимые от Кабарды территориально-политические объединения сохраняли самостоятельность в области внутренней и внешней политики, территориальную обособленность, не были связаны с кабардинской стороной обязанностями регламентированной военной службы. Таким образом, основополагающие атрибуты сюзеренно-вассальных отношений в системе этнополитического взаимодействия феодалов Кабарды с соседними обществами отсутствовали.

В вассальной зависимости от князей Кабарды находились лишь те представители социальной знати соседних этнических групп, которые переселялись с зависимым от них населением в предгорные районы, оседая в границах собственно кабардинских уделов. Цепь таких поселений со второй половины XVIII в. постепенно охватывает практически всё пространство Центрального Кавказа от Карачая на западе до Ингушетии на востоке.

Система этнополитических взаимоотношений, сложившаяся между кабардинскими, карачаево-балкарскими, северо-осетинскими, абазинскими и ингушскими территориально-политическими объединениями в начале XVII в. и функционировавшая до 20-х гг. XIX в. (пусть не всегда на равноправных началах, с элементами протектората одной стороны над другой), по мнению диссертанта, может быть охарактеризована термином «конфедерация». Её внутренняя организация напоминала Швейцарию ХШ-ХУШ вв. Роль конфедеративного центра играли кабардинские уделы (усматривается известное сходство со швейцарскими кантонами), а горские и часть абазинских сообществ были связаны с ними союзническими обязательствами (союзные земли). Большинство этих земель патронировалось конкретными кабардинскими уделами. Карачай и часть вайнахских обществ, как правило, заключали союз непосредственно со старшим князем (оли) всей Кабарды.

Активному развитию различных форм этнополитических контактов в регионе способствовал ряд объективных факторов. Провал попыток централизации власти, предпринятых во второй половине XVI в. кабардинским князем Темрюком Идаро-вым, с одной стороны, закрепил автономность различных центрально-кавказских территориально-политических объединений, с другой, поставил их перед необходимостью отстаивания собственной независимости перед лицом внешних угроз. Естественная в этих условиях координация военно-политических усилий постепенно привела к складыванию долговременных союзнических отношений между соседями. Причем союз кабардинских уделов с горскими сообществами имел принципиально важное для обеих сторон значение и носил стратегический характер. Общества высокогорной полосы получали в лице Кабарды своеобразный щит, прикрывавший их собственные территории от иноземного вторжения, в то время как кабардинские уделы приобретали надежный «тыл», предоставлявший в случае необходимости возможность маневра, отступления в труднодоступную местность и эвакуации мирного населения и имущества.

Обоюдные военно-политические интересы дополнялись взаимной хозяйственной заинтересованностью. Зависимость экономического благосостояния горских сообществ от доступности равнинных пастбищ была очевидной. Возможность использования высокогорных лугов для собственных хозяйственных надобностей у кабардинцев также играла немалую (хотя и менее значимую) роль. В целом, мирные взаимоотношения, создавая относительную стабильность, способствовали экономическому развитию региона.

Помимо военно-политических и экономических причин в развитии союзнических отношений на Центральном Кавказе свою роль играли и иные факторы социального, культурного, метального порядка.

Одним из факторов системно-стабилизирующего свойства можно считать то обстоятельство, что уровень этнокультурных контактов и политической интеграции не всегда зависел от этнической самоидентификации взаимодействовавших сторон: Центрально-Кавказская конфедерация формировалась не по национальному, а по территориальному признаку, что, в свою очередь, способствовало сглаживанию межэтнических противоречий в случае возникновения конфликтных ситуаций.

Важную роль в поддержании традиционных союзнических отношений на Центральном Кавказе играли межнациональные браки, распространенные как среди аристократии, так и среди простого населения. Они существенно влияли на характеристики этнополитической ситуации в регионе, способствовали развитию этнокультурных контактов.

Широкое распространение получили и квазиродственные связи (аталычество, куначество, молочное родство и т.п.), которые в конкретно-исторических условиях социально-экономического и общественно-политического развития центрально-кавказского региона приобрели особое значение: в отличие от кровного родства искусственное родство не знало сословных ограничений.

Скажем, установление квазиродственных связей на основе аталычества было самым легким способом устранить конфликт, наладить союзнические отношения и т.д. Обычай аталычества был важнейшим социальным, политическим, межэтническим регулятором внутренней обстановки в регионе. Он связывал представителей всех центрально-кавказских этнических групп особыми отношениями, налагавшими обязательства взаимопомощи во всех сферах жизнедеятельности.

С традициями аталычества и, как правило, сопутствовавшим ему обычаем молочного родства был тесно связан такой специфический институт как эмчекское право, порождавший добровольные политико-правовые обязательства между феодалом и членами незнатного рода, в котором имярек находился на воспитании или вскармливании. В обмен на некоторые «услуги» (скажем, наделение земельным участком) и покровительство со стороны воспитанника (его семьи), молочные родственники феодала обязывались нести определенные повинности в его пользу, иногда замаскированные под «дары». Функционирование института эмчекского права (не имевшего территориальной привязки) привело к возникновению на Центральном Кавказе элементов «двойного гражданства», при котором отдельные группы населения, находясь в подчинении одного феодала, были связаны политико-правовыми обязательствами (на взаимовыгодных условиях) и с другими знатными родами.

Важным сплачивающим элементом в системе этнополитических отношений центрально-кавказского региона исследуемого периода можно считать и широко распространенное военное сотрудничество. Естественно, что к оказанию взаимной

помощи этнополитические группы Центрального Кавказа обязывали союзнические обязательства, скрепленные родственными и квазиродственными связями. Но детерминированное этими причинами военно-политическое взаимодействие, естественным порядком перераставшее в боевое братство, становилось самостоятельным системно-стабилизирующим фактором.

В период исламских движений конца XVIII - начала XIX в. при урегулировании социальных, политических, межэтнических противоречий на Северном Кавказе стали активно использоваться мусульманские политико-правовые нормы. Пропагандировались лозунги исламской солидарности. Морально-правовые установки ислама, не признающего сословных и национальных различий, стали дополнительным интегрирующим моментом. Вместе с тем, воинствующие позиции большинства исламских проповедников привнесли на Центральный Кавказ элементы религиозной нетерпимости, не свойственные региону в прошлом. Межэтнические столкновения стали приобретать религиозный оттенок. Тем самым, исламский фактор в системе конфедеративных отношений играл двоякую роль, катализируя как системно-стабилизирующие, так и дезинтегрирующие процессы.

К прочим дезинтегрирующим факторам следует отнести: отсутствие единого экономического пространства; «элитный» характер конфедеративного объединения, сплачивавшего, главным образом, социальную верхушку и оставлявшего многочисленные слои зависимого населения вне общественно-политических процессов; а также многочисленные феодальные междоусобицы.

В третьей главе «Внешние воздействия па систему взаимоотношении этно-политических групп Центрального Кавказа в ХУП-ХУШ веках» дана развернутая оценка значения внешнего фактора в процессе становления и развития Центрально-Кавказской конфедерации; рассмотрены формы и последствия внешнеполитических влияний на обстановку в регионе в исследуемый период, обусловленные острым международным соперничеством ряда сопредельных государств (прежде всего Российской и Османской империй).

Центрально-Кавказская конфедерация в течение всего периода своего существования испытывала серьезные внешние влияния, отражавшиеся на структуре внутреннего управления, отношениях между различными её субъектами и т.д. На определенных этапах исторического развития внешнеполитические коллизии приводили к серьезной трансформации взаимоотношений внутри конфедерации. Основными «игроками», оказывавшими на протяжении ХУП-ХУШ вв. главное, определяющее воздействие на этнополитическую ситуацию в регионе, являлись Россия и Османская империя. Вплоть до 60-70-х гг. XVIII в. последняя действовала на кавказском направлении, главным образом, через находившихся с ней в вассальных отношениях крымских ханов.

Крымское ханство, раньше России включившее Северный Кавказ в зону своих геополитических интересов, оставило заметный след в культурной, общественно-

политической и социально-экономической жизни этносов региона. На протяжении XVII — первой половины XVIII в. многие северокавказские территориально-политические объединения платили Крыму дань, состоявшую в основном из невольников. Со стороны народов Северного Кавказа эта дань воспринималась не как знак политического подчинения, а как способ избежать военной конфронтации. До 30-х гг. XVIII в. включительно крымские ханы рассматривали население многих центрально-кавказских территорий в качестве своих подданных, нередко оформляя этот статус формальными присягами. Для усиления своего влияния крымские ханы активно использовали традиционные для региона институты кровного и искусственного родства.

Кроме того, крымчаки постоянно вмешивались в феодальные междоусобицы на Кавказе. Военная поддержка крымскими отрядами одной из враждовавших сторон нередко приводила к опустошению целых районов. Неоднократно предпринимались крымскими ханами и попытки прямого военно-политического давления на территориально-политические объединения региона с целью расширения и упрочнения своего влияния.

Со второй половины XVI в. османам и Крыму пришлось столкнуться с все возрастающим русским присутствием на Северном Кавказе. Между Московской Русью и османо- крымским тандемом развернулось острое соперничество, проходившее с переменным успехом, за сферы влияния на Кавказе. В этой обстановке феодальным элитам региона приходилось лавировать между Москвой и Крымским ханством в стремлении (попытке) избежать военных репрессий как с одной, так и с другой стороны.

Сложная внешнеполитическая обстановка в начале XVII в. способствовала ускоренному оформлению конфедеративных отношений. Однако субъекты конфедерации не были едины в своих внешних предпочтениях. Малая Кабарда и тесно связанные с ней северо-осетинские и ингушские общества чаще ориентировались на российское государство. Большая Кабарда, абазинские и карачаево-балкарские эт-нополитические образования нередко симпатизировали Крыму.

Пытаясь вытеснить Османскую империю из региона, Москва также начала оформлять формальные присяги ряда феодалов Центрального и Северо-Восточного Кавказа, подкрепленные выдачей аманатов-заложников. Как и Крым, Россия на начальном этапе своей кавказской экспансии старалась поддерживать ориентировавшиеся на неё этнополитические 1руппы посредством прямого военного вмешательства. Разгром в 1641 г. русского военного отряда, оказавшегося втянутым в феодальные распри на Центральном Кавказе, внес значительные коррективы в политику Москвы. В дальнейшем её основное внимание было сосредоточено на провоцировании и всесторонней поддержке антикрымских настроений в регионе. В периоды же обострения феодальных междоусобиц Россия старалась обеспечить развитие ситуации в выгодном для себя направлении, главным образом, дипломатическим,

посредническим путем, воздерживаясь от отправки регулярных воинских подразделений в Кабарду и другие районы Центрального Кавказа вплоть до 60-х гг. XVIII в.

Политика военного невмешательства во внутренние дела центрально-кавказских территориально-политических объединений способствовала росту популярности России в регионе. Очередное осложнение взаимоотношений Крыма с Кабардой и другими народами Центрального Кавказа, окончившееся военным противостоянием в начале XVIII в., привело к дальнейшему усилению позиций России. Кабардинские отряды стали все чаще принимать участие в антиосманских операциях в составе российских войск, а крупнейшие феодальные кланы Кабарды продолжали присягать на верность Российской империи.

Активизация российско-кабардинского сотрудничества отразилась на внутриполитической ситуации в регионе. Рассматривая декларировавших свою лояльность кабардинских князей в качестве своих главных, стратегических союзников на Северном Кавказе, Россия всеми силами старалась содействовать укреплению их власти, в том числе посредством поддержки их экспансионистской политики по отношению к тем этнополитическим группам, которые склонялись в пользу Крыма.

Так, воспользовавшись дипломатической и военной помощью российских властей, кабардинские князья в 30-х гг. XVIII в. сумели не только вернуть на правобережье Кубани переселившуюся на «крымскую» сторону часть абазин, но и навязать им вассальные отношения, расселив в границах своих уделов. Это был серьезный прецедент, давший возможность феодалам Кабарды убедиться в собственных силах.

Серьезно повлиял на дальнейшую эволюцию этнополитической системы отношений на Центральном Кавказе Белградский мир (1739 г.). По условиям мирного договора между Россией и Османской империей Кабарда получила независимый статус, впервые за все время своей истории превратившись из объекта международных отношений в субъекта. Это привело к резкому снижению внешнего военно-политического давления на центрально-кавказские территориально-политические объединения, что объективно усиливало позиции кабардинской социальной верхушки. Стабильный «тыл», обеспечивавшийся горскими обществами, временно утратил для Кабарды стратегическую значимость. В этих условиях феодалы Большой Кабарды попытались выйти за рамки традиционно сложившейся этнополитической системы посредством централизации власти и перевода отношений союзного типа в вассальные. Это привело к росту этнополитической напряженности в регионе и общеконфедеративному кризису, апогеем которого можно считать 70-80-е годы XVIII в. В это время конфедеративное объединение находилось на грани распада.

Не последнюю роль в эскалации этнополитических и социальных противоречий на Центральном Кавказе сыграли действия и российских властей. В 1744 г. Сенат санкционировал организацию специальной духовной комиссии, в задачи кото-

рой входило распространение христианства среди горцев. Руководителем комиссии было сформировано так называемое Осетинское посольство, прибывшее в 1750 г. в Санкт-Петербург и ходатайствовавшее, хотя и безуспешно, о принятии Осетии в состав империи. Правительство не решилось на столь радикальный шаг, увязав вопрос о подданстве с успехами христианизации.

После возвращения посольства проповедь христианства возобновилась с удвоенной энергией особенно активно среди осетин и ингушей. В сложившейся ситуации принятие православия означапо не просто смену религиозных предпочтений, а политический шаг (жест), означавший отказ от традиционно сложившейся системы этнополитических отношений на Центральном Кавказе в пользу союза с Россией. Кроме того, с подачи членов духовной комиссии христианизация воспринималась социальными низами как реальный способ избавления от эксплуатации со стороны собственных феодалов в случае «вольного» поселения на равнине под протекторатом России.

В дальнейшем в целях усиления своего влияния и под лозунгами поддержки христианских неофитов российские власти в 1762 г. основали у границ Кабарды новую крепость - Моздок, рассчитывая на массовую миграцию в ее окрестности новообращенного населения. Но вопреки прогнозам масштабного переселения не произошло. Главной причиной этого следует считать диаметрально противоположную трактовку горским населением и имперской администрацией понятия «российское подданство». Горцы рассматривали присягу России скорее как заключение союзного договора, позволявшего торговать в близлежащих русских поселениях, рассчитывать на защиту со стороны российских войск от внешних захватчиков, противостоять росту феодальной эксплуатации, но при сохранении полного внутреннего самоуправления. Российские власти воспринимали подданство как готовность горцев жить по законам империи, подчиняться распоряжениям администрации, отказываясь при этом от многих традиционных ценностей и норм.

В итоге, российской администрации пришлось инспирировать казачью колонизацию окрестных земель и перебросить в регион дополнительные воинские подразделения, одновременно создав на линии Моздок Терек-Кизляр сеть новых укреплений. Основание Моздока значительно усилило позиции Российской империи на Северном Кавказе, предопределив в то же время переход к экспансионистской политике в регионе с преобладанием военно-политических методов её реализации. Моздокская крепость превратилось также в притягательный центр для бежавших из-под власти феодальных владельцев «холопов». Регулируя по собственному усмотрению процесс их выдачи, власти империи получили дополнительные возможности для усиления своего влияния в крае, особенно в Кабарде.

Русско-турецкая война 1768-1774 гг. ознаменовала собой новый поворот в российской политике на Кавказе. Начало военных действий, аннулировавших условия Белградского мирного договора, предоставило возможность проведения сило-

вых акций в регионе и открыло путь к присоединению Центрального Кавказа к империи. В 1769 г. российские войска вошли в Кабарду, принудив фрондировавшую часть феодалов принести очередную присягу. В 1770 г. было оформлено российское подданство ингушского народа. В 1774 г. присягнули России Тагаурское, Кур-татинское и Алагирское сообщества Осетии. По итогам военной кампании официальной границей между Российской и Османской империями на Северном Кавказе стала река Кубань. Разрозненные антнроссийскпе выступления в 1769-1774 гг. в различных частях конфедерации, как и общеконфедеративное восстание 1779 г. были подавлены.

Одновременно кабардинским феодалам запрещалось вмешиваться э дела Осетии, Ингушетии и других союзных территорий. Получать так называемую дань разрешалось только с тех территориально-политических объединений, которые еще не присягнули России. Все вышесказанное породило поток ходатайств горских и абазинских сообществ, изъявлявших желание перейти в российское подданство. После 1779 г. получила распространение практика так называемых залогов, когда в горские общества посылались небольшие воинские команды вместе со священником, которые должны были обеспечивать безопасность новых подданных. Вместе с тем, присяги лидеров центрально-кавказских этнополитических образований продолжали носить формальный характер. Подконтрольные им территории сохраняли свою автономию. Действенного контроля за их внутренней и внешней политикой налажено не было.

Победа России в русско-турецкой войне 1787-1791 гг. окончательно закрепила за империей территорию Центрального Кавказа. Однако к этому времени геополитическим элитам центрально-кавказского региона, столкнувшимся с угрозой полной потери независимости в обстановке имперской экспансии, удалось возобновить союзнические отношения. При возрождении конфедеративных структур использовались как традиционные системно-стабилизирующие факторы взаимоотношений, так и модернизационный потенциал мусульманских политико-правовых норм, укоренившихся в различных сферах общественной жизни в период проис-ламского движения под руководством шейха Мансура (1785-1791 гг.) и использовавшихся для урегулирования возникших разногласий.

Процессы этнополитической консолидации происходили на фоне общей корректировки внешнеполитических приоритетов Российской империи. В 90-е гг. XVIII в. основное внимание властей империи переключилось на события, происходившие в Европе. Интерес к удаленным от российских границ северокавказским территориям временно снизился. В 1792 г. прекратила свою деятельность духовная комиссия. Проявившиеся случаи чумной эпидемии привели к жестким карантинным мерам на Кавказской линии, что повлекло за собой дальнейшее свертывание военно-политической деятельности. Ослабление интереса к Кавказу было закреплено официальными внешнеполитическими установками императора Павла I, предписывавшего как можно меньше вмешиваться в дела горских народов.

В четвертой главе диссертации «Разрушение традиционных политико-экономических связей в центрапьпо-кавказском регионе в первой четверти XIX века» проанализированы причины кризисных и центробежных явлений в структуре Центрально-Кавказской конфедерации, обнаружившихся к концу XVIII в., изучен процесс поиска путей и средств модернизации системы конфедеративных отношений; исследован комплекс российских военно-политических и социально-экономических мероприятий 1816-1826 гг., приведших к разрушению конфедерации и изменивших этнополитическую картину региона.

Начало XIX в. охарактеризовалось резкой активизацией исламских процессов на Центральном Кавказе. Ширилось так называемое шариатское движение, зародившееся приблизительно в 60-70-е гг. XVIII в. Его сторонники выступали за внедрение религиозных норм в жизнь горцев и за замену обычного права (адата) мусульманским правом. Шариатисты выступали против судебных учреждений (родовые суды и расправы), введенных в 1793 г. российской администрацией в Кабарде, заявляя о стремлении заменить их духовными судами на основе шариатских норм. Радикальные изменения они пытались осуществить и в сфере общественного устройства. Опираясь на эгалитарные установки ислама, шариатисты добились значительных успехов в вопросах социальной регуляции. Идеи «равенства» активно использовались для преодоления этнополитических разногласий, отчетливо проявившихся во второй половине XVIII в.

Таким образом, в условиях все усиливавшегося военно-политического давления со стороны Российской империи исламисты пытались при помощи модернизации общественных институтов и традиционной системы этнополитических взаимоотношений преодолеть кризисные явления, развить новые формы интеграционных процессов и объединить если не все общество в целом, то хотя бы большинство социальных и этнических групп Центрального Кавказа для организованного сопротивления внешней экспансии. Решения поставленной задачи в значительной мере удалось добиться, хотя эгнополитический кризис второй половины XVIII в. еще долго давал о себе знать, особенно в восточных районах конфедерации. Кабардинский «натиск на горы», ответные действия горских и абазинских сообществ, в первую очередь, их массовый переход под российский протекторат в 80-е гг. XVIII в., да и вся имперская полит ика как таковая, направленная на разжигание межэтнических противоречий, не могли не породить долгоиграющих последствий.

Возрождение конфедеративных структур в конце XVIII - начале XIX в. совпало с началом нового, переломного этапа в политике России на Кавказе. В 1801 г. вступивший на престол император Александр I подписал манифест о включении восточной части Грузии в состав Российской империи. Это событие побудило российские власти стремиться к скорейшему установлению реального контроля над формально уже принадлежавшими России землями Центрального и Северо-Восточного Кавказа.

Одновременная активизация двух антагонистических по сути процессов - шариатского движения и российской экспансии - не могла не привести к эскалации военной напряженности в центрально-кавказском регионе. С начала XIX в. Россия возобновила строительство военных укреплений на территории Центрального Кавказа, при этом постоянно сталкиваясь с сопротивлением местного населения. Ввод российских войск в Кабарду в 1804 г., последовавший вслед за отказом кабардинцев участвовать в выборах в родовые суды и расправы, стал прологом к масштабному военному конфликту, охватившему территорию всей конфедерации.

Организованность и массовость антироссийского восстания, объединившего в своих рядах самые различные социальные, этнические, конфессиональные группы Центрального Кавказа, заставили власти империи отказаться от сугубо силовых методов разрешения возникавших противоречий и пойти на уступки. В Кабарде и ряде соседних регионов продолжили функционирование традиционные общественные институты, была легализована деятельность духовных судов, снимался ряд экономических ограничений. Тем самым, центрально-кавказские этнополитнческие образования сохранили свой автономный статус. Их территориальная принадлежность России продолжала носить формальный характер.

Естественно, сплоченные действия народов Центрального Кавказа объективно противоречили интересам Российской империи, создавая дополнительные трудности в деле покорения края. Реанимация конфедеративных отношений усиливала военный потенциал горцев, их маневренную способность, повышала их экономические возможности. Вследствие этого, российское командование стало уделять все большее внимание невоенным мероприятиям, способным, на его взгляд, подорвать и разрушить интеграционные тенденции в регионе. Поощрялось переселение населения из гор в долины. Переселенцам гарантировалось покровительство со стороны российских властей, предоставлялись экономические льготы. Было принято решение о возобновлении процессов христианизации края. Провоцировались, катализировались и поддерживались любые формы социальных и этнополитических противоречий. Распространенной практикой стала система подкупа отдельных влиятельных лиц из феодальной среды, Оправданной и целесообразной признавалась тактика вовлечения, в том числе и насильственного, военных отрядов одних народов региона в боевые действия (в составе российских войск) против других этнических групп.

Несмотря на все предпринимавшиеся усилия, России добиться коренного изменения общественно-политической обстановки на Центральном Кавказе в приемлемом для себя направлении долго не удавалось. Сохранялись традиционные взаимоотношения между центрально-кавказскими территориально-политическими объединениями. Вызывала большие сомнения лояльность значительной части горских переселенцев, поддерживавших тесные связи с оставшимися в горах соплеменниками. Имперская экспансия провоцировала Еоенно-набеговую активность этниче-

ских групп Центрального Кавказа, что в свою очередь приводило к карательным экспедициям, организуемым российским командованием, причем, успех военной составляющей перечеркивался их полной политической бесперспективностью.

Малая эффективность проводимой в регионе политики становилась все более очевидной для властей империи. Многочисленные присяги различных этнополити-ческих образований по-прежнему носили прагматически-конъюнктурный характер и практически никак не влияли на реальное развитие их взаимоотношений с Россией. В конечном итоге, к 1815 г. были испробованы, казалось, практически все возможные формы воздействия на народы Центрального Кавказа, от силового давления и военно-экономической блокады до попыток наладить мирные отношения посредством развития торговли, образования и всё без особого успеха. Исправить ситуацию и добиться её кардинального изменения в пользу России было, в конечном итоге, поручено генералу А.П. Ермолову, назначенному 29 июня 1816 г. наместником Кавказа и главнокомандующим войсками в регионе.

Генерал Ермолов считал большинство мероприятий, проводившихся прежним кавказским начальством, исключая П.Д. Цицианова (1802-1806), не отвечавшими интересам империи. Тактика периодических военных экспедиций для «наказания» горцев была признана неэффективной. От нее не собирались совсем отказываться, но подвергли корректировке, акцентировав внимание на её эпизодическом, а не всеобъемлющем характере. По мнению Ермолова, войска должны были занять равнинные и предгорные районы на постоянной основе. При этом «мирное» население предполагалось поселить на равнине вблизи укреплений и под контролем администрации, а «немирное» оттеснить в высокогорные районы и там блокировать.

В тексте главы проанализирована вся та совокупность военных, политических, социальных, экономических действий Ермолова на посту командующего Кавказским корпусом, которая прямо гиги косвенно затронула взаимоотношения этно-политических групп Центрального Кавказа и повлияла на состояние, структуру и целостность конфедеративного объединения в регионе.

Основной этап военной операции, направленной на покорение Кабарды и других центрально-кавказских народов, пришелся на 1821-22 гг. Однако ему предшествовал ряд важных предварительных мероприятий, осуществленных Ермоловым. Повсеместно укреплялась и модернизировалась военная инфраструктура. За так называемым «мирным» населением, переместившимся с гор, был установлен жесткий административный контроль. Мигранты привлекались к военной службе, на них возлагались охранные функции. Все связи «мирного» населения с «немирным» были запрещены. В восточной части Северной Осетии, по территории которой проходил один из самых сложных участков Военно-Грузинской дороги, были введены элементы военного положения. В 1820 г. российские войска вступили в Малую Ка-барду, ликвидировав последние остатки её автономии. Тем самым, к 1821 г. имперской администрации удалось значительно упрочить свои позиции в восточной час-

ти Центрального Кавказа. Малая Кабарда, Ингушетия и часть Осетии были фактически изолированы от других центрально-кавказских территориально-политических образований.

Перед началом военных действий в Большой Кабарде российское командование попыталось расколоть регион по этническому признаку. В обращениях к абазинам, карачаево-балкарцам, осетинам военные призвали их к совместным действиям против кабардинцев, обещая предоставить ряд дополнительных льгот и привилегий. Но создать антикабардинскую коалицию, в конечном, итоге, не удалось. Российским войскам, вступившим на территорию Кабарды, в очередной раз пришлось столкнуться с координированными действиями различных этнополитических групп Центрального Кавказа.

Учитывая это обстоятельство, российское командование во главе с Ермоловым не ограничилось исключительно силовой стадией операции, успешно завершившейся к июню 1822 г. военным разгромом Центрально-Кавказской конфедерации. Был проведен ряд дополнительных мероприятий социально-экономического и политического характера, имевших своей целью добиться окончательного «развода» этнических групп Центрального Кавказа.

Кабардинское население, выдавленное из гор, оказалось окруженным цепью специальных укреплений, которые помимо прямых военных функций должны были препятствовать этнополитическим и этнокультурным контактам соседних народов.

Особое внимание уделялось переселенческим вопросам. Бесспорно, что перемещение масс населения из высокогорных районов в долины отвечало не только военным, экономическим, стратегическим и прочим интересам российской администрации, но и хозяйственным запросам горцев. Вместе с тем, массовое заселение равнинных районов, подконтрольных в прошлом кабардинским феодалам, переселенцами из горских обществ не могло не породить между первыми и вторыми серьезных разногласий. В свою очередь, наличие противоречий по такому болезненному вопросу как земельный служило для российских властей надежной гарантией того, что обе стороны будут заинтересованы в их посреднических услугах и не выступят против имперской администрации единым фронтом.

Ермолов жестко пресекал любые проявления внешнеполитической активности местных феодалов. Они были лишены права заключать какие-либо соглашения с соседними обществами и весьма ограничены в свободе передвижения. Система двухсторонних и многосторонних договоров, столь распространенная между этно-политическими элитами региона в прошлом, в новой обстановке просто не могла нормально функционировать. К тому же феодальные группы Центрального Кавказа после интеграции в состав Российской империи лишились подавляющей части своих политических прав и привилегий. Их социальная значимость в глазах масс рядового населения резко снизилась, а потому властный ресурс интеграционных возможностей оказался практически исчерпанным.

В ходе военно-политических мероприятий, осуществлявшихся имперскими властями на Кавказе в начале 20-х гг. XIX в., кардинальным образом изменилась вся система традиционных экономических взаимоотношений в регионе. Значительная часть равнинных земель, использовавшихся населением горских обществ в хозяйственных целях, перешла под контроль России. Уже одного этого обстоятельства было достаточно для того, чтобы горские скотоводы стали заключать договоры аренды не с кабардинскими феодалами, а с представителями российского командования. Экономические возможности князей были существенно урезаны, социальной верхушке Кабарды в принципе запрещалось вмешиваться в хозяйственную жизнь соседних этнополитических образований. Таким образом, был ликвидирован базовый фактор зависимости горских обществ от кабардинских феодалов, лишившихся своего главного преимущества перед соседями.

К важнейшим актам, направленным на разрушение традиционной системы взаимоотношений, сложившейся на Центральном Кавказе, следует отнести и указ Ермолова об ограничении территориальных рамок функционирования обычая ата-лычества. Отныне князьям запрещалось отдавать детей на воспитание за пределы своего сообщества.

Таким образом, в 20-е гг. XIX в. были деформированы основные связующие звенья конфедерации. Процесс деградации традиционных основ геополитического взаимодействия в регионе принял необратимый характер. Вместе с тем, многие разновидности этнокультурных контактов продолжали сохраняться, чему способствовал высокий уровень этнической комплиментарное™, культурной и духовной близости народов Центрального Кавказа.

В заключительной части работы обобщаются результаты исследования и формулируются итоговые выводы.

' Критически проанализировав многочисленные и разноплановые источники, автор пришел к выводу, что сформировавшееся к началу XVII в. и функционировавшее вплоть до 20-х гг. XIX в. союзное объединение кабардинских, карачаево-балкарских, северо-осетинских, части абазинских и вайнахских территориально-политических формирований обладало всеми классификационными признаками конфедерации.

Диссертант считает необходимым решительно пересмотреть традиционные представления о кабардинском «иге» над соседними народами, отказаться от устоявшихся в исторической науке положений, согласно которым верхушка горских и абазинских сообществ являлась вассалами кабардинских князей. В системе отношений феодалов Кабарды с соседними территориально-политическими объединениями отсутствовали важнейшие атрибуты вассалитета, такие как: ленное землевладение, назначение или утверждение высших органов управления, регламентация военной службы, ограничение или полный запрет на ведение самостоятельной внешней политики. Факты выдачи дани со стороны горских и части абазинских со-

обществ кабардинским феодалам не могут служить определяющим признаком схемы сюзерен-вассал.

В качестве вассалов кабардинских князей однозначно выступали лишь те представители соседних аристократических кругов, которые переселялись с подвластным им населением непосредственно в пределы Кабарды.

Развитию тесных этнополитических связей между народами Центрального Кавказа способствовал ряд объективных факторов. Становление союзнических отношений во многом объяснялось необходимостью совместной борьбы с внешними врагами. Кроме того, характерной особенностью расселения народов региона являлось расположение довольно многочисленных центрально-кавказских территориально-политических объединений в пределах одной ландшафтно-географической зоны. Кабардинцы и абазины-тапанта обитали в равнинных и предгорных районах. Высокогорные области занимали горские сообщества, в этническом плане представленные карачаево-балкарской, осетинской ч вайнахской народностями. Уже одно это обстоятельство (с учетом естественных хозяйственных потребностей) содействовало налаживанию интенсивных контактов между «горными» и «равнинными» этносами.

Ряд объективных причин привел к доминированию кабардинских уделов по отношению к другим этнополитическим образованиям Центрального Кавказа. Вместе с тем, экономическая зависимость горских обществ от Кабарды в значительной степени нивелировалась военно-стратегической заинтересованностью кабардинских князей в союзе с соседями. В случае обострения военной обстановки из Кабарды в высокогорные районы эвакуировалось мирное население, скот и прочее имущество.

Помимо взаимовыгодного экономического и военно-политического сотрудничества системно-стабилизирующую роль в Центрально-Кавказской конфедерации играл и целый ряд других факторов. Среди них можно выделить широкое распространение родственных и квазиродственных связей и незавершенность процессов этнополитической консолидации.

Сформировавшаяся в центрально-кавказском регионе к началу XVII в. геополитическая система взаимоотношений длительное время носила компромиссный, взаимоприемлемый характер. Она позволяла упреждать межэтнические конфликты, сглаживать политические разногласия, развивать этнокультурные контакты. В то же время эта система способствовала обеспечению независимости субъектов конфедерации. При этом конфедеративное объединение отнюдь не находилось в статичном состоянии: в его структуре перманентно происходили модификацион-ные изменения, обусловленные целым рядом объективных и субъективных, внутренних и внешних причин.

Территориально-политические объединения Центрального Кавказа в описываемый хронологический период испытывали серьезное внешнее военно-политиче-

ское давление, главным образом со стороны России и Османской империи. Внешнеполитический фактор играл не только решающую роль в становлении конфедерации, но и оказывал серьезное влияние на взаимоотношения её субъектов. В условиях обострения внешнеполитической ситуации феодалы Кабарды были заинтересованы в нормальных, союзнических отношениях с горскими сообществами. И, наоборот, в случае ослабления внешней угрозы для кабардинской верхушки открывались перспективы расширения сферы своего влияния, в том числе за счет соседних этнополитических групп. Так, относительная стабилизация обстановки вокруг Центрального Кавказа после Белградского мира (1739 г.) привела к внутриконфедера-тивному кризису. Напротив, активизация военно-политической деятельности России в конце XVIII в. вызвала консолидацию этнополитических сил региона.

Хотя по итогам русско-турецких войн 1768-1774 и 1787-1791 гг. территория Центрального Кавказа была, де-юре, закреплена за Россией, процесс реальной интеграции края в состав империи затянулся. Военные и гражданские структуры российского государства длительное время не могли добиться коренного изменения ситуации на Центральном Кавказе в желательном для себя направлении. Неоднократно сталкиваясь со сплоченными действиями центрально-кавказских народов, власти империи пытались расколоть регион по этноконфессиональному признаку, поддерживая и провоцируя социальные, религиозные, межэтнические противоречия.

Распад Центрально-КаЕказской конфедерации и включение большей части её субъектов в состав России были связаны с деятельностью генерала А.П. Ермолова в 1816-26 гг. Структурно-организационное состояние как отдельных составных частей, так и всей конфедерации в целом не позволило ей успешно противостоять имперскому натиску. Однако исторические традиции этнокультурного взаимодействия на территории Центрального Кавказа не исчезли бесследно. Они оказывали и оказывают известное влияние на обстановку в регионе вплоть до настоящего времени.

Основные положения по теме диссертации опубликованы и следующих работах:

1. Бегеулов P.M. Карачай в Кавказской войне XIX века. - Черкесск: КЧМЗ, 2002,- 179 с. (11,3 п.л.).

2. Бегеулов P.M. Центральный Кавказ в XVII — первой четверти XIX века: очерки этнополитической истории. - Карачаевок: КЧГУ, 2005. - 275 с. (16,2 п.л.).

У. Бегеулов P.M. Особенности эволюции этнокультурных традиций в регионе Центрального Кавказа (XVII — первая четверть XIX в.) // Вестник молодых ученых. - 2003. - № 4. (Серия исторические науки. - 2003. - № 2). С. 41-46. (0,8 п.л.).

4. Бег еулов P.M. К дискуссии о расселении карачаевцев в XVII-XVIII вв. // Этнографическое обозрение. - 2005. — № 2. С. 102-106. (0,6 п.л.).

5. Бегеулов P.M. Эмчекское право как специфический институт северокавказского феодализма // Научная мысль Кавказа: Приложение. - 2005. - № 7. С. 108-115.(0,6 п.л.).

6. Бегеулов P.M. Карачай и генерал А.П. Ермолов // Исторические этюды: сб. статей преподавателей исторического факультета Карачаево-Черкесского государственного педагогического университета. - Карачаевск: КЧГПУ, 2002. С. 30-42. (1 п.л.).

7. Бегеулов P.M. Заметки о мусульманском духовенстве Северного Кавказа // Вестник Карачаево-Черкесского государственного педагогического университета. - 2002. - № 7. С. 14-23. (0,6 п.л.).

8. Бегеулов P.M. Военная организация Карачая: состояние, управление, трансформация // Кавказ между Западом и Востоком: межвузовский сб. научных работ. -Карачаевск: КЧГУ, 2003. С. 18-21. (0,3 пл.).

9. Бегеулов P.M. Очерки особенностей военного сотрудничества горцев Центрального Кавказа (XVII -начало XIX в.) // Запад-Россия-Кавказ: межвузовский научно-теоретический альманах. Вып. 2. - Ставрополь-Москва: Институт Всеобщей истории РАН, 2003. С. 268-273. (0,4. п.л.).

10. Бегеулов P.M. Карачай и Кабарда: специфика взаимосвязей и последние годы традиционных взаимоотношений // Клио. - 2004. - № 1(24). С. 162-164. (0,5

П.Л.).

11. Бегеулов P.M. К истории сражения горцев с калмыками в 1644 году // Всстник Карачаево-Черкесского государственного университета. - 2004. - № 12. С. 47-52. (0,4 п.л.).

12. Бегеулов P.M. Карачай в XVII-XV1II вв.: проблема локализации // Вестник Карачаево-Черкесского государственного историко-культурного и природного музея-заповедника. - 2004. - № 1. С. 10-16. (0,4 п.л.).

13. Бегеулов P.M. К вопросу о военном ополчении Карачая в XIX в. // Алиев-ские чтения: материалы научной сессии преподавателей и аспирантов Карачаево-Черкесского госпедуниверситета. - Карачаевск: КЧГПУ, 2000. С. 237-238. (0,15 п.л.).

14. Бегеулов P.M. Орусбиевцы: к истории происхождения и формирования // Лавровские (Среднеазиатско-кавказские) чтения 2002-2003 гг.: тезисы докладов. -СПб.: МАЭ РАН, 2003. С. 8-9. (0,15 п.л.).

15. Бегеулов P.M. Этнические миграции карачаево-балкарцев во второй половине XVIII — 50-е гг. XIX в. П V конференция молодых ученых: тезисы докладов. -Нальчик: КБНЦ РАН, 2004. С. 123-125. (0,15 п.л.).

16. Бегеулов P.M. Крымское ханство и народы Центрального Кавказа: особенности взаимоотношении // Алиевские чтения: материалы научной сессии преподавателей и аспирантов Карачаево-Черкесского госуниверситета. - Карачаевск: КЧГУ, 2005. С. 4-6. (0,2 п.л.).

Подписано в печать 23.09.2005. Формзт бумаги 60x84 1/16. Бумага офсетная. Гарнитура Тайме. Печать ризографическая. Усл. неч. л. 2,0. Тираж 100 экз. Заказ 3691.

Отпечатано в отделе оперативной полиграфии НИИХ СПбГУ. 198504, Санкт-Петербург, Старый Петергоф, Университетский пр.26

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Бегеулов, Рустам Маратович

Введение.

Глава 1. Этнополитические отношения в полиэтнических регионах как объект исторического исследования.

1.1. Научные основы изучения проблемы.

2. 2. Историография и источники.

Глава 2. Особенности взаимоотношений территориально-политических объединений в регионе Центрального Кавказа (XVII -XVIII вв.).

2. 1. Процессы этнокультурного и этнополитического взаимодействия в центрально-кавказском регионе.

2. 2. Системно-стабилизирующие и дезинтегрирующие факторы взаимоотношений горских народов.

Глава 3. Внешние воздействия на систему взаимоотношений этно-политических групп Центрального Кавказа в XVII - XVIII веках.

3. 1. Центральный Кавказ в системе международных отношений

XVII - первая половина XVIII в.).

3. 2. Белградский мир (1739 г.) и усиление внешнеполитических влияний на обстановку в регионе (вторая половина XVIII в.).

Глава 4. Разрушение традиционных политико-экономических связей в центрально-кавказском регионе в первой четверти XIX века.

4. 1. Общественно-политическая и социально-экономическая ситуация в регионе в начале XIX века.

4. 2. Военно-политические и социально-экономические мероприятия генерала А.П. Ермолова (1816-26 гг.). Распад Центрально-Кавказской конфедерации.

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Бегеулов, Рустам Маратович

Россия с самого момента своего зарождения развивалась как полиэтническое и поликонфессиональное государство. Естественно, что интерес к проблеме межнациональных отношений в нашей стране никогда не ослабевал, и она всегда находилась в поле зрения не только отечественных историков, этнологов, но и всего общества. Проблема межэтнического взаимодействия, предотвращения конфликтов на этой почве как никогда актуальна в современном обществе, в сегодняшней России. В условиях, когда страна переживает структурную перестройку всех сфер жизни общества, важны не только новые подходы к социально-экономическим и общественно-политическим вопросам, но и выработка новых путей в решении межнациональных проблем, формирование адекватной вызовам времени национальной политики. От межнационального и межконфессионалыюго согласия во многом зависит само дальнейшее существование российского государства, его успехи в политической и экономической сферах.

Исследования в области межнациональных отношений, межэтнического взаимодействия важны и актуальны для всей Российской Федерации. Однако не будет большим преувеличением сказать, что наиболее актуальной эта проблема является для Северного Кавказа. Северный Кавказ - самый многонациональный регион России. Здесь издавна были переплетены интересы различных этносов, конфессий, осложненные на современном этапе вооруженными конфликтами, межэтническими столкновениями и тяжелейшей социально-экономической ситуацией. Регион всегда являлся и сегодня является конфликтоопасным. Противоречия между различными этническими группами здесь существовали издавна, но за последнее время они, в ряде случаев, приобретают все более опасный конфликтогенный характер, чему способствует ряд объективных причин. Во-первых, происходят структурные изменения в сфере традиционного уклада быта, жизни и деятельности северокавказских этносов, идет процесс складывания наций, характеризующийся, в том числе, значительным ростом этнического самосознания. Процесс этот далеко неоднозначный, так как нередко приводит к «историческим» претензиям к соседним этносам, к возникновению территориальных споров, усугубляющихся значительно повысившимся уровнем этнических миграций в северокавказском регионе. Во-вторых, существует проблема, связанная с попытками лидеров этнических элит более крупных народов занять ведущие экономические и властно-политические позиции в «своих» регионах. Это создает у национальных меньшинств опасения того, что они могут лишиться возможностей дальнейшего культурного, экономического и политического развития. В свою очередь это провоцирует протестные, сепаратистские настроения, порождает стремление создать свои собственные национально-территориальные образования. Особенно это характерно для таких многонациональных республик как Дагестан, Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкесия. В этих условиях любые неосторожные действия как местных политических элит, так и федеральных властей могут спровоцировать новые конфликты и столкновения, причем с непредсказуемыми последствиями. В этой связи, несомненно, необходима осторожная, взвешенная и конструктивная национальная политика на Северном Кавказе, требующая непременного учета исторического опыта региона.

Одной из специфических черт исторического прошлого Центрального Кавказа, выделяющегося на фоне других кавказских регионов особенностями материальной и духовной культуры, ментальными характеристиками и т.п., являлось известное экономическое и военно-политическое доминирование феодалов Кабарды по отношению к прочим соседним этнополитическим образованиям, что детерминировало их периодические попытки занять господствующее положение в регионе. Но тем не менее народам региона удавалось на протяжении столетий избегать межэтнического противостояния, находить взаимоприемлемые решения спорных вопросов и, в конечном итоге, сформировать своеобразную систему, способствовавшую не только упреждению конфликтов, но и поддержанию духовного, культурно-психологического единства. При всех сложностях и перипетиях социально-экономической и политической борьбы, «набеговой» психологии и т.п. на уровне этнической комплиментарное™ северокавказские этносы воспринимали друг друга как «своих», что позволяло им в критические моменты исторического развития мобилизовывать все ресурсы и преодолевать трудности объединенными усилиями.

Фактов ксенофобских настроений по отношению к другим национальным или конфессиональным группам с применением физического насилия на Центральном Кавказе никогда отмечено не было.

В этой связи нам представляется, что исторический опыт межэтнического, этнополитического и этнокультурного сотрудничества, накопленный народами Центрального Кавказа в данном направлении и, к сожалению, уже во многом полузабытый в эпоху повального увлечения «национальными» идеями, нуждается во всестороннем изучении, анализе и даже реанимации с активным использованием во многих сферах жизнедеятельности. Данный исторический опыт может быть полезен не только в условиях сегодняшних реалий общественно-политической и социально-экономической жизни центрально-кавказских субъектов Российской Федерации, но и в деле формирования отдельных направлений национальной политики на федеральном уровне.

Учитывая актуальность, научную и практическую значимость темы, а также отсутствие целостного анализа и обобщающих трудов по затронутой проблематике (об этом подробнее см. главу I), автор избрал объектом диссертационного исследования систему межнациональных отношений на Центральном Кавказе в исторической ретроспективе, а его предметом - характер и особенности взаимоотношений территориально-политических объединений центрально-кавказского региона в конкретно-исторический период XVII - первой четверти XIX в. Диссертант ставит своей целью: провести комплексное изучение всей совокупности этнополитических и этнокультурных взаимосвязей, сложившихся между различными этническими группами и территориально-политическими субъектами центрально-кавказского региона в период, предшествовавший их интеграции в состав российского государства.

Для этого в диссертации предпринята попытка решить следующие конкретные задачи:

1) проанализировать особенности властно-политического, социально-экономического и культурного взаимодействия этнических групп Центрального Кавказа; выявить основные причины формирования в регионе своеобразного конфедеративного союза кабардинских, абазинских, карачаево-балкарских, северо-осетинских и ингушских территориально-политических образований;

2) проследить эволюцию форм взаимоотношений на уровне конфедеративного объединения, в целом, в территориальных рамках отдельных его субъектов, в частности; выявить совокупность обстоятельств, оказывавших как системно-стабилизирующее, так и дезинтегрирующее воздействие на структуры союзного конфедеративного объединения;

3) охарактеризовать значение внешнего фактора в процессе становления и развития Центрально-Кавказской конфедерации; рассмотреть формы и последствия внешнеполитических влияний на обстановку в регионе в исследуемый период, обусловленные острым международным соперничеством ряда сопредельных государств (прежде всего России и Османской империи);

4) сформулировать объективные и субъективные, внешние и внутренние причины кризисных и центробежных явлений (обозначившихся с конца XVIII в.) в структуре конфедерации, оценить попытки их преодоления, изучить процесс поиска путей и средств модернизации системы конфедеративных отношений;

5) исследовать комплекс российских военно-политических и экономических мероприятий 1816-1826 гг., приведших к разрушению Центрально-Кавказской конфедерации и изменивших этнополитическую картину региона.

Успешное решение вышеперечисленных конкретных задач даст возможность внести определенные коррективы в рассмотрение и более общих вопросов истории России, таких как:

- роль национального фактора в российском историческом процессе;

- этноконфессиональный аспект внутренней политики властных структур российского государства в XVII - первой четверти XIX в.;

- российско-османо-крымские и крымско-кавказские взаимоотношения в исследуемый период.

Выбор нижней хронологической границы исследования обусловлен тем, что именно к началу XVII в. в основном завершился процесс формирования конфедеративной системы взаимоотношений на Центральном Кавказе, а также произошла существенная стабилизация этнополитической обстановки в регионе, претерпевшей радикальные изменения на протяжении предшествовавших XIII-XVI столетий.

Выбор верхней границы объясняется тем, что именно на первую четверть XIX в. приходится завершающий этап автономного существования большинства центрально-кавказских территориально-политических образований. После военно-политических и социально-экономических мероприятий, проведенных генералом А.П. Ермоловым в период управления Кавказом (1816-1826 гг.), система конфедеративных отношений прекратила свое существование, а её базовые участники попали под непосредственное управление российской администрации. Правда, в отдельных случаях автор посчитал возможным выйти за хронологические рамки исследования, чтобы показать традициоиность, преемственность и закономерность тех или иных событий и явлений.

Географические рамки исследования охватывают территорию Центрального Кавказа, в пределах которого стабильно существовали в прошлом этнополитические образования абазин, балкарцев, ингушей, кабардинцев, карачаевцев и осетин. В пространственных координатах сегодняшнего дня речь идет о таких субъектах Российской Федерации как Карачаево-Черкесская,

Кабардино-Балкарская, Северо-Осетинская и Ингушская республики. Эпизодически использовались материалы и по другим северокавказским территориям с целью уточнения, дополнения и систематического анализа отдельных вопросов.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Народы Центрального Кавказа в XVII - первой четверти XIX века"

Территория Кавказа на протяжении веков и даже тысячелетий пред ставляла собой пестрый конгломерат этнических групп и этнополитических

образований. Система взаимоотнощений, складывавщаяся между ними, ока зывала существенное влияние на внутреннее развитие региона, на уровень

этнополитической напряженности в крае. Вместе с тем, Кавказ, как важный

стратегический регион, всегда привлекал к себе внимание крупных держав,

нередко включавщих его в зону своих геополитических интересов. Поэтому

общественно-политическая и социально-экономическая ситуация на Кавказе

часто зависела не только от развития внутренних процессов политического,

социального, экономического, культурного свойства, но и от внешних об стоятельств, игравших значительную роль в историческом развитии кавказ ского региона. Не являлась исключением в данном плане и территория Центрального

Кавказа. Существовавшие здесь этнополитические образования не только

тесно контактировали друг с другом, но и находились под постоянным

внешнеполитическим давлением. Нодводя итоги исследованию различных форм этнокультурных и этно политических связей этнических групп Центрального Кавказа, важно под черкнуть следующее. Особенностью региона было то, что довольно много численные центрально-кавказские этнополитические образования располага лись в пределах одной ландшафтно-географической зоны. Кабардинские

феодальные уделы и часть абазинских обществ располагались в равнинных и

предгорных районах. Высокогорные области занимали так называемые гор ские общества, в этническом плане представленные карачаево-балкарской,

осетинской и вайнахской народностями. Уже одно это обстоятельство в силу

хозяйственной необходимости способствовало налаживанию интенсивных

этнополитических отношений между «горными» и «равнинными» этносами. в силу различных нричин, проанализированных в данной работе, ка бардинские уделы в XVII - начале XIX вв. занимали доминирующее положе ние среди территориально-политических объединений Центрального Кавка за. Как было отмечено, этому способствовала, прежде всего, экономическая

зависимость горских обществ от уделов Кабарды. Их скотоводческое хозяй ство нуждалось в предгорных и равнинных пастбищах, находивщихся под

контролем кабардинской феодальной верхущки. Это обстоятельство усили вало политическое влияние феодалов Кабарды в соседних обществах. Однако при анализе различных форм этнокультурных и этнополитиче ских контактов между кабардинскими уделами, с одной стороны, и горскими

обществами, с другой, были также выявлены факторы обратной взаимозави симости. Так, например, население кабардинских уделов было заинтересова но, хотя, конечно же, в меньшей степени, в использовании высокогорных

альпийских пастбищ в летний период. Но главное, что в условиях нестабиль ной внешнеполитической ситуации Кабарда стратегически нуждалась в ста бильном «тыле», роль которого играли горские общества. В случае обостре ния военной обстановки из Кабарды в высокогорные районы эвакуировалось

мирное население, скот и прочее имущество. Горские общества выполняли

функции тылового обеспечения, в них направлялись для «сохранения» семьи

и малолетние отпрыски аристократических кабардинских фамилий, важные и

знатные пленники и т.п. Кабардипские уделы также нередко получали воен ную поддержку от своих соседей. Военно-стратегическое значение для Ка барды горских обществ ясно обозначилось еще во второй половине XVI в.,

особенно в период деятельности кабардинского князя Темрюка Идарова. Во енные действия на нескольких нанравлениях, даже при существенной под держке извне, вести было сложно, это пагубно отражалось, в первую очередь,

на хозяйственной сфере жизнедеятельности. Поэтому на рубеже XVI-XVII

вв. начинается постепенный отход кабардинских князей от политики кон фронтации с горскими обществами, заверщивщийся установлением союзни ческих отнощений с ними. Существенная экономическая зависимость горских обществ от Кабар ды в значительной степени компенсировалась военно-стратегической заинте ресованностью последней в союзе с первыми. Поэтому решительное военно политическое давление кабардинских феодалов, с использованием экономи ческих рычагов, па горские общества не отвечало их интересам, что приво дило к поиску и налаживанию взаимоприемлемых форм социально экономических и общественно-политических отношений. Кроме того, фактически незамеченным долгое время оставался тот

факт, что этнополитические образования высокогорной полосы, в свою оче редь, были заинтересованы в существовании сильной Кабарды. Именно она

принимала на себя первый удар в случае иноземного вторжения, а её терри тория как бы прикрывала подходы к грапицам собственно горских обществ. Естественно, что в случае ослабления или полного разгрома кабардинских

уделов создавалась реальная угроза для безопасности и независимости их

высокогорных соседей. Соответственно, феодалы Кабарды, в известном

смысле, играли роль гарантов сохранения политической самостоятельности и

территориальной целостности горских обществ. Таким образом, целый ряд взаимовыгодных экономических и полити ческих факторов тесно связывал этнополитические образования Центрально го Кавказа и заставлял их «держаться» друг друга. Между тем, рассматривая этнополитический аспект взаимоотношений

кабардинских уделов, абазинских и горских обществ, автор попытался ис следовать их не в застывшем, статичном состоянии, а в динамике, проследив

эволюцию их развития, начиная с периода становления и заканчивая време нем окончательного вхождения территориально-политических субъектов

Центрального Кавказа в состав Российской империи, ликвидации их само стоятельности и крушения традиционных форм этнокультурных взаимосвя зей в регионе. При таком подходе со всей очевидностью выявилась следую щая закономерность. При обострении внешнеполитической обстановки и

усилении военно-политического давления соседних держав на этнополитиче333

ские образования Центрального Кавказа и, нрежде всего, Кабарду, её феода лы были кровно заинтересованы в нормальных, союзнических отношениях с

горскими обшествами. И, наоборот, в случае ослабления внешней угрозы для

кабардинской социальной верхушки создавались нредносылки для усиления

военно-нолитического и экономического давления на своих соседей. Так, в условиях относительной стабилизации обстановки вокруг Цен трального Кавказа после 1739 г., когда независимость Кабарды была призна на Российской и Османской империями, начался постепенный отход кабар динских князей от традиционно сложившейся системы взаимоотношений с

соседними территориально-политическими объединениями. Попытки кабар динских феодалов расширить свои властные возможности за счет соседей

заметно активизировались в 70-80-е гг. XVIII в., что привело к конфликтам и

кризису системы этнонолитических отношений на Центральном Кавказе. И

лишь угроза потери независимости перед лицом военно-политической экс пансии России заставила большую часть кабардинских князей вернуться к

традиционным формам этнокультурных и политических контактов. Возрож дению союзнических отношений также способствовало развернувшееся на

Центральном Кавказе на рубеже XVIII-XIX вв. так называемое шариатское

движение. Его лидеры, используя эгалитарные установки мусульманской ре лигии и лозунги исламской солидарности, сумели на некоторое время спло тить значительную часть этнополитических элит региона. По крайней мере,

ту её часть, которая стремилась во что бы то ни стало сохранить политиче скую самостоятельность. В то же время, оценивая систему этнонолитических взаимоотношений,

сложившуюся на Центральном Кавказе, диссертант считает абсолютно не приемлемыми формулировки о так называемом кабардинском иге над неко торыми соседними этническими группами. Автор убежден в том, что необ ходимо отказаться и от традиционно устоявшихся в исторической науке по ложений и выводов, согласно которым социальная верхушка горских и аба зинских обшеств выступала в качестве вассалов кабардинских князей. Факты

выдачи так называемой дани со стороны горских и абазинских обществ фео далам Кабарды не могут в данном контексте служить определяющим призна ком схемы сюзерен-вассал. Во-первых, во взаимоотношениях кабардинских

феодалов с соседними территориально-политическими объединениями от сутствовали важнейшие атрибуты собственно вассально-даннических отно шений, такие как; ленное землевладение, назначение или утверждение выс ших органов управления, регламентированная военная служба, ограничение

или полное запрещение внешнеполитической деятельности. Во-вторых, тер мин «дань» в описываемый хронологический период имел более широкое

значение, нежели сейчас и нередко использовался, как это неоднократно по казано в данной работе, нри описании взаимоотношений различных госу дарств и этнополитических образований, совершенно не связанных между

собой узами неравноправия или подчинения. Так называемая дань, выплачи вавшаяся горскими и абазинскими обществами, в современной интерпрета ции может, скорее, рассматриваться как арендные платежи за пользование

пашнями и пастбищами. В качестве вассалов кабардинских князей выступали только те из пред ставителей аристократических кругов соседних территориально политических объединений, что переселились со своим подвластным населе нием непосредственно в пределы Кабарды. Территории же собственно кара чаево-балкарских, северо-осетинских, части абазинских и вайнахских об ществ, как это продемонстрировано в работе, непосредственно не входили в

состав кабардинских уделов, не имели с ними единой административно политической системы управления, сохраняли полную самостоятельность в

сфере своих внутренних дел, а также могли вести внешнеполитическую дея тельность. При этом, как этнополитические элиты упомянутых обществ, так

и нростое население имели тесные социально-политические и экономические

контакты с Кабардой. В этой связи, как представляется, более корректным,

исторически и политически грамотным обозначением подобного объедине ния будет термин «конфедерация». Именно в таком аснекте в данной работе

И рассматривалась вся система взаимоотношений, сложившаяся между этно политическими образованиями Центрального Кавказа в период XVII - пер вой четверти XIX в. Следует также отметить, что отдельные феодалы, большей частью ка бардинские, могли иметь подданных и за пределами своего удела, что было

связано с распространением различных форм искусственного родства и, пре жде всего, с так называемым эмчекским правом, а также осуществлять свое образную патронатную форму управления на территориях, отличавшихся

слабо развитыми феодальными отношениями и отсутствием собственных

«авторитетных» аристократических династий. Система конфедеративных отношений, сложившаяся на Центральном

Кавказе, за весь период своего существования и эволюции испытывала на се бе как факторы системно-стабилизирующего, так и дезинтегрирующего

свойства. К главным системно-стабилизирующим факторам в работе отнесе ны: широкое распространение междинастических, межэтнических браков;

незавершенность процессов этнической консолидации; распространение

обычаев искусственного родства. Понятно, что межэтнические браки, связы вавшие родственными узами практически все аристократические кланы ре гиона, значительно способствовали налаживанию и поддержанию всевоз можных форм этнокультурных и этнополитических контактов и урегулиро ванию конфликтных ситуаций. Незавершенность процессов этнической кон солидации, сравнительно слабо развитое чувство этнического самосознания

содействовали упреждению потенциальных конфликтов на межнациональ ной почве. Кроме того, все центрально-кавказские народы структурно были

«расколоты» на ряд независимых и полунезависимых этнополитических об разований. Это, в свою очередь, привело к тому, что конфедерация представ ляла собой объединение не этнических общностей, а территориально политических объединений. Последнее обстоятельство также способствовало

укреплению её целостности. Искусственные формы родства и, прежде всего, аталычество не только

дополняли родство кровное, но и вели к установлению особых социально политических отношений в регионе. Обычай аталычества и тесно связанное с

ним эмчекское право приводили к функционированию на Центральном Кав казе элементов «двойного гражданства», описанных в работе и явно способ ствовавших интеграционным процессам в конфедерации. Важным системно-стабилизирующим моментом в структуре конфеде ративного устройства являлся факт неоднократных военных выступлений

объединенных сил этнических групп Центрального Кавказа против общего

противника. Не вызывает сомнений то, что совместные выступления детер минировались целым рядом самых разнообразных причин политического,

культурного, морально-этического и прочего свойства. Однако устанавли вавшиеся таким путём элементы военного братства естественным образом

превращались в самостоятельный фактор стабилизационного значения, бла гоприятствуя развитию объединительных тенденций. К дезинтегрирующим факторам в структуре взаимодействия горских

народов следует отнести: феодальные междоусобицы, отсутствие единого

экономического пространства, слабую заинтересованность социальных низов

общества в сохранении политических структур конфедеративного объедине ния. Действительно, на всем протяжении своего существования Центрально Кавказская конфедерация представляла собой объединение социальной вер хушки и отвечала, в основном, её интересам. Что же касается зависимых сло ев населения, то они порой демонстрировали полное равнодушие к судьбе

своих собственных этнополитических образований, не говоря уже о конфе дерации в целом. Весьма заметную роль в эволюции традиционных взаимоотношений

между территориально-политическими субъектами Центрального Кавказа

играл религиозный фактор. Особое значение он стал приобретать со второй

половины XVIII в., когда этнополитические силы региопа, склонившиеся к

переходу в российское подданство стали демонстративно принимать христи337

анство, а сторонники сохранения независимости - мусульманство. Лидеры

так называемого шариатского движения, ник активности которого пришелся

на конец XVIII - начало XIX вв., ставили перед собой не только духовно просветительские цели. Они, главным образом, стремились к радикальному

изменению сложившейся системы административно-политического управле ния и сословной структуры в этнополитических образованиях Центрального

Кавказа для того, чтобы мобилизовать все феодальные группы региопа для

отпора внешней экспансии. Кроме того, используя нормы шариата для уре гулирования спорных вопросов между различными территориально политическими субъектами Центрального Кавказа, лозунги равноправия, ис ламской солидарности и т.н., шариатисты сумели удержать конфедеративное

объединение, находившееся в 70-80-х гг. XVIII в. по упомянутым выше при чинам в глубоком кризисе, от окончательного развала и в значительной сте пени реанимировать систему традиционных этнокультурных и этнонолити ческих контактов. В то же время разгул межконфессиональных страстей на территории

Центрального Кавказа в конце XVIII - начале XIX вв. привел к проявлениям

религиозной нетерпимости и экстремизма, практически не свойственным для

региона в прошлые эпохи. Таким образом, исламский фактор, сыгравший на

определепном этапе одну из ключевых ролей в развитии интеграционных

процессов, способствовал, отчасти, и разъединительным тенденциям в облас ти межконфессиональных отношений. На протяжении всей своей истории Центрально-Кавказская конфедера ция подвергалась существенному внешнему военно-политическому давле нию. Начиная со второй половины XVI в. территория Северного Кавказа ста ла предметом острого соперничества и противостояния России и Османской

империи. Причем, последняя предпочитала долгое время действовать на се верокавказском направлении своей политики при помощи Крымского ханст ва. Неоднократно к этому противостоянию подключались правящие круги

Персии. Однако на Центральном Кавказе, в отличие от Северо-Восточного,

ОНИ не имели сколько-нибудь значимых успехов. Подчеркнем, что на протя жении XVI - первой половины XVIII вв. существенное влияние на ситуацию

в центрально-кавказском регионе оказывали также Ногайские орды, Тарков ское шамхальство и Калмыцкое ханство. С целью привлечения центрально-кавказских феодалов на свою сторо ну как российские, так и осмаьш-крымские власти прибегали к самым разно образным средствам воздействия: от подкупа и агитации, до прямого военно политического давления. Обе стороны до 1739 г. считали народы Централь ного Кавказа своими подданными, оформляя этот статус многочисленными

формальными присягами. Распространенной была система аманатства, то

есть выдачи заложников (обычно малолетних детей владетельных князей) в

качестве залога соблюдения присяги. Нередко между османо-крымскими и

российскими властями вспыхивала острая борьба, целью которой было ут верждение на должности оли в Кабарде «своего» человека. В этих условиях

феодальной верхушке Центрального Кавказа и, прежде всего, Кабарды при ходилось лавировать между Россией и Крымом, стараясь избегать осложне ния отношений как с одной, так и с другой стороной. Правда, удавалось это

далеко не всегда. К тому же в период междоусобиц распространенными были

случаи обращения феодалов одной из враждующих группировок за внешней

помощью. И если Россия, начиная со второй ноловины XVII в. и до 1768 г. старалась воздерживаться от прямого воепного вмешательства в феодальные

междоусобицы, предпочитая действовать больше дипломатическими мето дами, то Крымское ханство, наоборот, часто оказывало силовую поддержку

той или иной стороне. В результате, вторжения крымских войск нередко

приводили к катастрофическим последствиям для центрально-кавказской

экономики. Определенным рубежом в истории Центрального Кавказа стал 1739 г. В этом году, по условиям Белградского мирного договора, заключенного ме жду Российской и Османской империями, Кабарда, а следовательпо и весь

центрально-кавказский регион, пол)^или независимый статус. Все это при339

вело к резкому снижению внешнего военного давления на этнополитические

образования Центрального Кавказа. Однако благоприятно складывавшаяся

внешнеполитическая ситуация не способствовала стабилизации внутреннего

положения конфедерации. Наоборот, она послужила катализатором обостре ния внутриполитической обстановки первоначально в кабардинских уделах,

а затем и в соседних регионах. Заметно вырос уровень феодальной конфрон тации и социальных противоречий. Обострились отношения и начались кон фликты между различными этнополитическими образованиями Центрально го Кавказа и, прежде всего, кабардинскими уделами и горскими обшествами. В этот же период на Северном Кавказе резко активизировалась военно политическая и экономическая деятельность России. Официально действуя в

рамках Белградских договоренностей, власти империи, тем не менее, суще ственно укрепили свое положение на Северо-Восточном Кавказе. Появился

ряд поселений и крепостей, в том числе на границах центрально-кавказских

этнополитических образований. В 1763 г. был основан Моздок, ставший

форпостом российского влияния на Центральном Кавказе. Еще в 40-х гг. XVIII в. российскими властями было принято решение начать проповедь

христианства среди народов Северного Кавказа. Распространение правосла вия было инициировано, прежде всего, с политическими целями. С его по мощью власти империи надеялись создать устойчивые пророссийские на строения среди новообращенного населения региона. Нельзя не отметить,

что деятельность проповедников, носившая во многом провокационный ха рактер, сыграла свою роль в резком обострении социальных и политических

противоречий как внутри этнополитических образований Центрального Кав каза, так и в отношениях между ними, что, в свою очередь, предоставило до полнительные возможности военным и гражданским представителям импер ской власти вмешиваться в их внутренние и внешние дела. Начало русско-турецкой войны 1768-1774 гг. ознаменовало собой но вый этап во внешней политике России в регионе. Еще в ходе военных дейст вий российские власти, не связанные больше условиями и ограничениями. налагавшимися Белградским договором, стали официально оформлять при сяги на верноподданство государю императору центрально-кавказских тер риториально-политических объединений. По итогам военной кампании, со гласно условиям Кючюк-Кайнарджийского мирного договора от 1774 г.,

Центральный Кавказ перешел под формальную юрисдикцию Российской им нерии. Это позволило российским властям резко активизировать военно политическую экспансию в крае. Возросло военное давление на этнополити ческие образования Центрального Кавказа. С середины 70-х гг. XVIII в. на чалось строительство так называемой Азово-Моздокской укрепленной ли нии. Любые самостоятельные внешнеполитические инициативы субъектов

Центрально-Кавказской конфедерации были запрешены. Власти империи все

активнее стали вмешиваться во внутренние дела территориально политических объединений региона. В условиях обострения отношений фео далов кабардинских уделов с соседними обществами представители россий ской администрации принимали все меры для усугубления и расширения

этого раскола, стараясь не допускать развития каких-либо объединительных

тенденций. Между тем в этот период российские власти не создали системы реаль ного административного управления на вновь приобретенной территории. Основные рычаги власти по-прежнему находились в руках местных фео дальных элит. Введенные в Кабарде должность пристава (1769 г.) и так назы ваемые Родовые суды и расправы (1793 г.) не смогли сколько-нибудь реально

и эффективно повлиять на степень управляемости кабардинской территори ей. В более же отдаленных от Кавказской линии районах, таких как горские

общества, какие-либо российские органы власти (или их представители) во обще отсутствовали. Кроме того, во второй половине 90-х гг. XVIII в. про изошел значительный спад политической активности России в регионе. Он

был вызван растущей озабоченностью российских властей по поводу собы тий в Европе, начавшейся на Центральном Кавказе эпидемией чумы, а также

новыми внешнеполитическими установками императора Павла I, предписы341

вавшими кавказским чиновникам и военным проводить более осторожную и

гибкую политику в крае. Новый и во многом поворотный всплеск российской военно политической активности на Кавказе пришелся на начало XIX в. После при соединения в 1801 г. к России восточной части Грузии проблема обеспечения

реального контроля над этнополитическими образованиями Центрального

Кавказа стала одной из главных задач имперской внешней политики. К этому

времени, опираясь на традиционные формы этнокультурного общения, и во

многом благодаря шариатскому движению взаимоотношения центрально кавказских территориально-политических объединений заметно улучшились,

а конфедеративные структуры в значительной степени были реанимированы. Эти изменения наглядно проявились во время восстания 1804 г., возглавляв шегося лидерами шариатского движения, когда совместные, союзнические

действия этнических групп Центрального Кавказа заставили российские вла сти пойти на определенные уступки. Особенность ситуации заключалась в том, что российские военные на

Кавказе в это время имели в своем распоряжении ограниченные воинские ре сурсы, задействованные в основной своей массе в Европе и на западной гра нице империи. Несмотря на это, центральные власти требовали от военных

чинов на Кавказе во что бы то ни стало обеспечить стабильность и порядок

на формально принадлежавших России территориях. В этих условиях главными элементами российской политики в отно шении этнополитических образований Центрального Кавказа стали подкуп

отдельных влиятельных лиц, пропагапда христианства, провоцирование и

использование в своих интересах социальных, межконфессиональных и ме жэтнических противоречий и военно-психологическое давление. Антирос сийские выступления жестко подавлялись военным путем, что, по мысли

военачальников, должно было показать населению бесперспективность и па губность сопротивления установлениям имперских властей. Однако такая

практика не давала желаемых результатов. Нока армейские части находились

на какой-либо территории, её «умиротворение» казалось решенным делом. Но, как только войска уходили, «беспорядки» начинались вновь. Таким образом, неэффективность северокавказской политики России

становилась все более очевидной. В итоге, в 1816 г. новым главнокоман дующим на Кавказе был назначен генерал А.П. Ермолов, на которого возла галась задача найти новые подходы и обеспечить прорыв на северокавказ ском направлении российской политики. Именно с деятельностью Ермолова связана окончательная ликвидация

политической самостоятельности большинства этнополитических образова ний Центрального Кавказа и крах их конфедеративного объединения. В 1821-

22 гг. российские войска провели ряд крупномасштабных военных операций

на Центральном Кавказе. Антироссийские силы региона были разгромлены. Кабарда, выполнявшая роль своеобразного центра системы, прекратила свое

самостоятельное существование, что уже само по себе привело к распаду

всей конфедерации. На её территории на постоянной основе стали дислоци роваться войска, строились новые крепости и укрепления, вводилась импер ская администрация, население в приказном порядке выселялось из трудно доступной местности на равнину. Помимо сугубо военных мер российское командование во главе с Ер моловым провело на Центральном Кавказе целый ряд социально экономических мероприятий по «разводу» кабардинских уделов и горских

обществ. Гарнизоны укреплений и креностей, поставленных у входов в уще лья, должны были препятствовать любым формам общения кабардинцев с

соседними народами. Поощрялось переселение из высокогорных районов на

равнины, которые кабардинские феодалы в недавнем прошлом считали

своими. Подверглись трансформации экономическая система региона и фор мы хозяйственных взаимоотношений. Административным порядком запре щались многие виды традиционных этнокультурных контактов, в том числе

связанные с обычаем аталычества, ограничивалась свобода передвижения и

С деятельностью А.П. Ермолова напрямую связан окончательный рас пад конфедерации. Её естественная эволюция и трансформация, о последст виях которых мы теперь можем только догадываться, была прервана. Конфе деративное объединение этнополитических образований Центрального Кав каза, позволявшее им в течение нескольких столетий сохранять политиче скую независимость, не выдержало давления и экспансии со стороны Рос сийской империи, обладавшей па тот момент неизмеримо более высокой и

структурированной системой организации государственной власти. Этнопо литические элиты региопа не смогли осуществить адекватную вызовам вре мени модернизацию как внутреннего социально-политического устройства

своих территориально-политических образований, так и конфедеративных

структур в целом. Для народов Центрального Кавказа началась новая эпоха. Их дальнейшее историческое развитие проходило уже в совершенно иных

социально-экономических и общественно-политических условиях, требо вавших выработки новых форм этнокультурных и этнополитических контак тов. Однако исторические традиции этнокультурного взаимодействия на тер ритории Центрального Кавказа не исчезли бесследно. Они оказывали и ока зывают определенное влияние на обстановку в регионе вплоть до настоящего

времени.

Список научной литературыБегеулов, Рустам Маратович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. См.: ЛЕНИН В.И. Полн. собр. соч. Т. 49. С. 329.

2. См.: КОВАЛЬЧЕНКО И.Д. Теоретико-методологические проблемы исторических исследований: Заметки и размышления о новых подходах //Новая и новейшая история. 1995. 1. С. 3-33.

3. См.: ПАРЫГИН Б.Д. Социальная психология как наука. Л., 1965; ПОРШНЕВ Б.Ф. Социальная психология и история. - М., 1966; История и психология. - М., 1971; СОБОЛЕВ Г.Л. В поисках. С.106 и др.

4. См.: Исторические исследования в России: Тенденции последних лет. М., 1996. С. 432.

5. См.: СЕМЕННИКОВА Л И. Концепт цивилизации в современной историографической ситуации в России // История России: Теоретические проблемы. М., 2002. - Вып. 1.: Российская цивилизация: Опыт исторического и междисциплинарного изучения. С. 28-45.

6. См.: БАРГ М. Цивилизационный подход.; СОБОЛЕВ Г. В поисках. С. 102; Общество и человек. СПб., 1994; ИЛЮШЕЧКИН В.П. Теория стадийного развития общества: (история и проблемы). - М„ 1996. С. 336-337,360 и др.

7. См.: СЕМЕННИКОВА Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. С. 100-109; Она же. Концепт цивилизации. С. 28-45 и др.

8. Под этнополитической ситуацией мы понимаем совокупность политических, экономических, этнических и других обстоятельств, влияющих на состояние межнациональных отношений в стране или регионе (См., например: Тураев В.А. Этнополитология. М., 2004. С. 387).

9. В общем смысле общность совокупность людей, объединяемая устойчивыми социальными связями и отношениями и обладающая рядом общих признаков, придающих ей неповторимое своеобразие.

10. См.: БРОМЛЕЙ Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1982; Он же. Современные проблемы этнографии. -М„ 1981.

11. См. например: Этнические процессы в современном мире / отв. ред. Ю.В. Бромлсй. М., 1987. С. 5-7.

12. См.: ДИЛИГЕНСКИЙ Г.Г. Социально-политическая психология. М., 1994.

13. См.: АРУТЮНОВ С.А., ЧЕБОКСАРОВ Н.Н. Передача информации как механизм существования этносоциальных и биологических групп человечества // Расы и народы. М., 1972. - Вып. 2. С. 8-30.

14. См.: СУСОКОЛОВ А.А. Структурные факторы самоорганизации этноса // Расы и народы. М., 1990.-Вып. 20. С. 5-39.

15. Термин «народ» вместо «народность» в последнее время все чаще употребляется отечественными исследователями. См., например: КРЮКОВ М.В. Еще раз об исторических типах общностей // Советская этнография. 1986. -№ 3. С. 58-69.

16. См.: ТАВАДОВ Г.Т, Этнология. С. 201. Термин «межнациональные отношения» охватывает, как правило, государственно-образованные народы. Вследствие этого, термин «межэтнические отношения» имеет более широкое значение.

17. См.: ТАВАДОВ Г.Т. Этнология. С. 201-203.

18. См.: Большая советская энциклопедия. 2-е изд. - М., 1951. - Т. 7. С. 44-45.28 Там же.

19. См.: Политология. С. 117-118.

20. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. / отв. ред. Б.Б. Пиотровский. М„ 1988. С. 284.

21. МАМБЕТОВ Г.Х. К вопросу о взаимоотношениях Кабарды и Балкарии с Чечней и Ингушетией в XVI-XVIII вв. // Вестник Кабардино-Балкарского НИИ. Нальчик, 1970. - Вып. 4. С. 23.

22. См.: Кабардино-русскис отношения в XVI-XVI11 вв.: документы и материалы: в 2 т. (Далее КРО).-М„ 1957.-Т. 1.С. 125.

23. См. например: КУШЕВА Е.Н. Народы Северного Кавказа и связи с Россией (вторая половина XVI 30-е rr. XVII века). - М„ 1963. С.170-171.

24. МАМБЕТОВ Г.Х. Взаимоотношения кабардинцев и балкарцев с народами Дагестана в XVI-XVIII вв. // Взаимоотношения Дагестана с народами Кавказа (дооктябрьский период). Махачкала, 1977. С. 130.39 КРО. Т. I.C. 11.

25. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. . С. 303.

26. ЗУБОВ П. Картина Кавказского края, принадлежащего России и сопредельных оному земель в историческом, статистическом, этнографическом, финансовом и торговом отношениях. Спб., 1835.-Ч. 3. С.135.

27. НОГМОВ Ш.Б. История адыхейского народа: (составленная по преданиям кабардинцев). Нальчик, 1994.

28. БУТКОВ П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год: в 3 ч. Спб., 1869.

29. ПОТТО В.А. Кавказская война: в 5 т. Ставрополь, 1994. - Т. 1: От древнейших времен до Ермолова. -Т. 2: Ермоловскос время.

30. ГРАБОВСКИИ Н.Ф. Присоединение к России Кабарды и борьба её за независимость // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа (Далее СМОМПК). Тифлис, 1876. - Вып. 9. С. 112-212.

31. ДУБРОВИН Н. История войны и владычества русских на Кавказе: в 5 т. Спб., 1871-1887.

32. КОВАЛЕВСКИЙ П.И. Кавказ: в 2 т. Петроград, 1914-1915. -Т. 2.: История завоевания Кавказа.

33. КОВАЛЕВСКИЙ М. Закон и обычай на Кавказе: в 2 т. М„ 1890.

34. ТЕПЦОВ В.Я. По истокам Кубани и Терека // СМОМПК. Тифлис, 1892. - Вып. 14. С. 59-212.

35. СЫСОЕВ В.М. Карачай в географическом, бытовом и историческом отношении // СМОМПК. -Тифлис, 1913. Вып. 43. С. 1-156.

36. ШАХАНОВ Б.А. Избранная публицистика / предисловие, составление и комментарии Т.Ш. Биттировой. Нальчик, 1991.

37. АБАЕВ М.К. Балкария: Исторический очерк // Карачаево-балкарские деятели культуры конца XIX начала XX в. / составление, предисловие, статьи об авторах и комментарии Т.Ш. Биттировой. - Нальчик, 1993. - Т. I. С. 173-212.

38. КУДАШЕВ В. Исторические сведения о кабардинском народе. (Репринтное воспроизведение). -Киев, 1913.

39. КОДЗАЕВ А. Древние осетины и Осетия. Владикавказ, 1903.

40. ВАНО. История осетин. Владикавказ, 1913. (На осетинском языке).

41. КОКИЕВ Г.А. Кабардино-осетинские отношения в XVIII веке // Исторические записки / отв. ред. Б.Д. Греков. М, 1938. С. 151-208.

42. ТАМБИЕВ И. Рабство и феодализм в дореволюционном Карачас // Революция и горец. 1932. -№4. С. 85-103.

43. ЛАВРОВ Л.И. Карачай и Балкария до 30-х гг. XIX века // Кавказский этнографический сборник. -М, 1969.-Вып. 4. С. 55-120.

44. См.: БЛИЕВ М.М. Русско-осстинскис отношения (40-с гг. XVIII 30-с гг. XIX в.). - Орджоникидзе, 1970; Он же. Осетия в первой трети XIX века. - Орджоникидзе, 1964.

45. СОТАВОВ Н.А. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в.: От Константинопольского договора до Кючук-Кайнарджийского мира. 1700-1774 гг. М, 1991.

46. СМИРНОВ Н.А. Кабардинский вопрос в русско-турецких отношениях XVI-XV1I1 вв. Нальчик, 1948; Он же. Политика России на Кавказе в XVI-XIX веках. - М., 1958.

47. ФАДЕЕВ А.В. Россия и Кавказ первой трети XIX века. М., 1960.

48. БАРАЗБИЕВ М.И. Этнокультурные связи балкарцев и карачаевцев с народами Кавказа в XVIII -начале XX века. Нальчик, 2000.

49. ДЗИДЗОЕВ В.Д. Осетия в системе взаимоотношений народов Кавказа в XVII начале XX века: (Историко-этнологическое исследование). - Владикавказ, 2001.

50. ВИНОГРАДОВ В.Б., ШАОВА (КАЙТМЕСОВА) С.Д. Кабардинцы и вайнахи на берегах Сунжи (XVI середина XVIII в.). - Армавир-Майкоп, 2003.

51. МАЛЬБАХОВ Б.К. Кабарда на этапах политической истории (середина XVI первая четвертьXIX века). Нальчик, 2002.

52. ДЗАМИХОВ К.Ф. Адыги: вехи истории. Нальчик, 1994.

53. ХАТУЕВ Р.Т. Карачай и Балкария до второй половины XIX в.: Власть и общество // Карачаевцы и балкарцы. М., 1999. См. также: ТЕБУЕВ Р.С., ХАТУЕВ Р.Т. Очерки истории карачаево-балкарцев. - Москва-Ставрополь, 2002.

54. ЯКУБОВА И.И. Северный Кавказ в русско-турецких отношениях в 40-70-е годы XVIII века. -Нальчик, 1993.

55. БЕИТУГАНОВ С.Н. Кабарда и Ермолов: Очерки истории. Нальчик, 1993.

56. ДЗАМИХОВ К.Ф. Адыги в политике России на Кавказе (1550-е начало 1770-х гг.). - Нальчик, 2001.

57. ГУГОВ Р.Х. Кабарда и Балкария в XVIII веке и их взаимоотношения с Россией. Нальчик, 1999.

58. КАЖАРОВ В.Х. Традиционные общественные институты кабардинцев и их кризис в конце XVIII первой половине XIX века. - Нальчик, 1994.

59. Унсжев К.Х. История Кабарды и Балкарии. Нальчик, 2005.

60. SARKISYANZ E. Gcschischte dcr orientalischen volkcr Russlands bis 1917: Eine Ergonzung zur ost-slawischcn Geschichte Russlands. Munchen, 1961.

61. БЕЛОКУРОВ С.А. Материалы для русской истории. М., 1888.

62. ПОЛИЕВКТОВ М. Посольство стольника Толочанова и дьяка Иевлева в Имсрстию: 1650-1652. -Тифлис, 1926.

63. КОКИЕВ Г.А. Материалы по истории Осетии (XVIII в.). Т. 1 // Известия Ссвсро-Осстинского НИИ. Орджоникидзе, 1934. - Т. 6.

64. Кабардино-русскис отношения в XVI XVIII вв.: документы и материалы: в 2 т. - М., 1957.

65. Русско-осетинские отношения в XVIII веке: сб. документов: в 2 т. Орджоникидзе, 1976-1984.

66. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией: в 12 т. Тифлис, 1866-1905.

67. См.: Из документальной истории кабардино-русских отношений: вторая половина XVIII первая половина XIX в. / составитель Х.М. Думанов. - Нальчик, 2000.

68. Документальная история образования многонационального государства Российского: Россия и Северный Кавказ в XVI-XIX веках / под общей ред. Г.Л. Бондарсвского и Г.Н. Колбая. Кн. 1. М., 1998.

69. Социально-экономическое, политическое и культурное развитие народов Карачаево-Черкесии (1790-1917). Ростов-на-Дону, 1985.

70. Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX вв. / составление, редакция переводов, введение и вступительные статьи к текстам В.К. Гарданова. Нальчик, 1974.

71. Осетины глазами русских и иностранных путешественников Х111-Х1Х вв. Орджоникидзе, 1967.

72. ГИЛЬДЕНШТЕДГ И.А. Путешествие по Кавказу в 1770-1773 гг. СПб., 2002.

73. В.М. АТАЛИКОВ. Наша старина. Нальчик, 1996. С. 202-261; 153-179.

74. См.: БЛАРАМБЕРГ И. Кавказская рукопись: (Исторические и этнографические описания народов Северного Кавказа) / введение и комментарии И.М. Назаровой. Ставрополь, 1992.

75. Отсюда происходит их тюркское название «алты-кссек абаза», часто встречающееся в официальных российских документах XVIII первой половины XIX вв., то есть шсстидольные абазины.

76. Естественно, что интенсивность общения во многом зависела от территориальной близости. Например, карачасво-балкаро-сванские или кабардино-бесленеевские связи были гораздо теснее, чем, к примеру, осетино-абазинские или осстино-сванские.

77. См. например: ГАРДАНОВ В.К. Общественный строй адыгских народов (XVIII первая половина XIX века). - М., 1967. С. 146; История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века / под ред. А.Л. Нарочницкого. - М., 1988. С. 388 и др.

78. КАЖАРОВ В.Х. Традиционные общественные институты кабардинцев и их кризис в конце XVIII первой половине XIX века. - Нальчик, 1994. С. 50-62.

79. НАЛОЕВА Е.Дж. К вопросу о государственно-политическом строе Кабарды первой половины XVIII века // Вестник Кабардино-Балкарского НИИ. Нальчик, 1972. - Вып. 6. С. 79.8 Там же.

80. Цит. по: НАЛОЕВ А Е.Дж. К вопросу. С. 81.

81. ТЕБУЕВ Р.С., ХАТУ ЕВ Р.Т. Очерки истории карачасво-балкарцев. Москва-Ставрополь, 2002. С. 90.

82. ПОЛИЕВКТОВ М. Посольство стольника Толочанова и дьяка Иевлева в Имерстию. 1650-1652. -Тифлис, 1926. С. 118.

83. РГВИА. Ф. 13454. Оп. 8. Д. 18. Л. 5.

84. КОКИЕВ Г.А. Материалы по истории Осетии. (XVIII в.). Т. 1 // Известия Северо-Осетинского НИИ. Орджоникидзе, 1934. - Т. 6. С. 32.

85. КОДЗАЕВ А.Н. Древние осетины и Осетия. Владикавказ, 1903. С. 104.

86. См. например: Очерки истории Карачаево-Черкесии с древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции. Ставрополь, 1967. С. 261, 289.

87. Цит. по: БЛИЕВ М.М. Русско-осетинские отношения: (40-е гг. XVIII 30-е гг. XIX в.). - Орджоникидзе, 1970. С. 65.

88. ДЗАМИХОВ К.Ф. Материалы к наследию и общественно-политической деятельности Измаила Атажукина: (новые разыскания) // Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии. -Нальчик, 1992. С. 157.

89. Архив Санкт-Петербургского института истории РАН (АСПИИ РАН). Ф. 36. On. 1. Д. 439. Л. 196-196об.

90. НОГМОВ Ш.Б. История адыхейского народа: (составленная по преданиям кабардинцев). -Нальчик, 1994. С. 161

91. НОГМОВ Ш.Б. История адыхсйского народа. С. 150.

92. См.: СКИТСКИЙ Б.В. Очерки истории горских народов. С. 301; АБАЕВ М.К. Балкария: Исторический очерк // Карачаево-балкарские деятели культуры конца XIX начала XX вв. - Нальчик, 1993.-Т. 1.С. 183-184.

93. РГВИА. Ф. 13454. On. 2. Д. 296. Л. 8-8об.28 Там же. Л. 23об.

94. Там же. Ф. 482. On. 1. Д. 193. Л. 79.

95. БОЦВАДЗЕ Т.Д. Народы Северного Кавказа в грузинско-русских политических взаимоотношениях XVI-XVIII веков. Тбилиси, 1974. С. 39.

96. КОКИЕВ Г.А. Материалы по истории Осетии. С. 33.

97. Цит. по: ЯКУБОВА И.И. Северный Кавказ в русско-турецких отношениях в 40-70-е гг. XVIII века. Нальчик, 1993. С. 82.

98. ЗУБОВ П. Картина Кавказского края, принадлежащего России и сопредельных оному земель в историческом, статистическом, этнографическом, финансовом и торговом отношениях. Спб., 1835.-Ч.З. С. 136.

99. ЛАНГЕН Я. Описание Кавказа с кратким историческим и статистическим описанием Грузии. -Спб, 1805. С. 18.

100. ЛАВРОВ Л.И. Карачай и Балкария до 30-х годов XIX века // Кавказский этнографический сборник.-М, 1969.-Вып. 4. С. 91.

101. РГВИА. Ф. 414. On. 1. Д. 434. Л. 136.

102. См. например: РГВИА. Ф. 1300. Оп. 4. Д. 1597. Л. 52-52об, 82об; Центральный государственный архив Кабардино-Балкарской республики (ЦГА КБР). Ф. 40. On. 1. Д. 2. Л. 6-8.

103. ШАХАНОВ Б. Избранная публицистика / предисловие, состав, и ком. Т.Ш. Биттировой -Нальчик, 1991. С. 165-166.

104. ГРАБОВСКИЙ Н.Ф. Присоединение к России Кабарды и борьба её за независимость // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. (Далее: СМОМПК). Тифлис, 1876. - Вып. 9. С. 202.

105. ДУМАНОВ Х.М. Землевладение и земельно-иерархическое право в Кабарде в первой половине XIX в // Акту альные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии. Нальчик, 1992. С. 113.

106. РГВИА. Ф. 13454. Оп. 2. Д. 282. Л. 45-45об.

107. БЕЛОКУРОВ С.А. Материалы для русской истории. М, 1888. С. 323.

108. ПОЛИЕВКТОВ М. Посольство. С. 157.

109. БЕЛОКУРОВ СЛ. Материалы. С. 328.

110. См.: ВИНОГРАДОВ Б.В. Очерки этнополитической ситуации на Северном Кавказе в 1783-1816 гг. Краснодар-Армавир, 2004. С. 35.

111. СОТАВОВ Н.А. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в.: От Константинопольского договора до Кючук-Кайнарджийского мира. 1700-1774. М, 1991. С. 45.

112. ДЗИДЗОЕВ В.Д. Осетия в системе. С. 98.

113. СМИРНОВ В.Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской порты до начала XVIII века.-Спб., 1887. С. 717.

114. МАЛЬБАХОВ Б.К, ДЗАМИХОВ К.Ф. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством (середина XVI конец XV11I вв.). - Нальчик, 1996. С. 197.

115. РГВИА. Ф. 482. On. 1. Д. 193. Л. 79.

116. Там же. Ф. 13454. On. 1. Д. 275. Л. 8-18.

117. Там же. Ф. 482. Оп. 1.Д. 193. Л. 81.

118. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. (Далее: АКАК). Тифлис, 1875. - Т. VI, Ч. 2. С. 459.

119. РГВИА. Ф. 482. On. 1. Д. 193. Л. 81.

120. Архив внешней политики России (АВПР). Ф. 115. On. 115/1. 1747 г., Д. 9. Л. 34.

121. АКАК. Тифлис, 1866. - Т. I. С. 720.

122. См. например: МАЛКОНДУЕВ Х.Х. Этническая культура балкарцев и карачаевцев. Нальчик, 2001. С. 49.

123. БЕЛОКУРОВ С.А. Материалы. С. 310.65 Там же. С. 309.66 Там же. С. 310.

124. См. например: АСАНОВ Ю.Н. Песня-поэма «Каншаубий» или «Плач княгини Гошаях». Нальчик, 1996. С. 74-75.68 Там же. С. 50, 64-66, 78.

125. БЕЛОКУРОВ С.А. Материалы. С. 305.

126. ПОЛИЕВКТОВ М. Посольство. С. 120.

127. Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв.: документы и материалы: в 2 т. (Далее КРО). -М, 1957.-Т. I.C. 125.72 Там же.

128. РГВИА. Ф. 482. On. 1. Д. 192. Л. 136.75 Там же. Л. 136-137.

129. РГАДА. Ф. 115. On. 1. 1634 г., № 1. Л. 133.

130. ЭВЛИЯ ЧЕЛЕБИ. Книга путешествия: (Извлечения из сочинения турецкого путешественника XVII в.): Перевод и комментарии. М., 1979. - Вып. 2.: Земли Северного Кавказа, Поволжья и По-донья. С. 89.

131. РГАДА. Ф. 110. On. 1. 1604 г., Д. 2. Л. 93.

132. Цит. по: БЛИЕВ М.М. Осетия в первой трети XIX века. Орджоникидзе, 1964. С. 37.

133. БАРАЗБИЕВ М.И. Этнокультурные связи балкарцев и карачаевцев с народами Кавказа в XVIII -начале XX века. Нальчик, 2000. С. 19.

134. НОГМОВ Ш.Б. История адыхсйского народа. С. 115.

135. РГАДА. Ф. 110. On. 1. 1695 г., № 2. Л. 3.83 Там же. Л. 3-4.

136. Там же. Ф.115. On. I. 1641 г.,№ 1. Л.76.

137. Цит. по: МАЛЬБАХОВ Б.К., ДЗАМИХОВ К.Ф. Кабарда во взаимоотношениях. С. 107.

138. АСПИИ РАН. Ф. 36. On. 1. Д. 442. Л. 259.

139. ГУГОВ Р.Х. Кабарда и Балкария в XVIII веке и их взаимоотношения с Россией. Нальчик, 1999. С. 475.

140. НОГМОВ Ш.Б. История адыхейского народа. С. 170.

141. См.: КАЖАРОВ В.Х Традиционные общественные институты. С. 229.

142. КОКИЕВ Г.А. Материалы по истории Осетии. С. 31-32. 92АВПР. Ф. 115. On. 1. 1751 г., Д. 3. Л. 149, 169.

143. ЛАВРОВ Л.И. Карачай и Балкария до 30-х годов XIX века. С. 92.

144. ГЛАВАНИ К. Описание Черкесии. С. 160.

145. АСПИИ РАН. Ф. 36. On. 1. Д. 439. Л. 141об-142.

146. РГАДА. Ф. 23. On. 1. Д. 12. Ч. 5. Л. 209.

147. Центральный государственный архив республики Северная Осетия-Алания (ЦГА РСО-А). Ф. 262. Оп. 1.Д. 17. Л. 113.

148. ЯКУБОВА И.И. Северный Кавказ. С. 107.

149. БУТКОВ П.Г. Материалы. Ч. 1. С. 303.1(Н КОКИЕВ Г.А. Материалы по истории Осетии. С. 183.

150. РГВИА. Ф.482. Оп.1. Д. 492. Л. 136.106 Там же. Л. 139.

151. Там же. Ф.52. Оп. 1/194. Д.72. Л.219об.108 Там же. Д.481. Л.44.

152. РГАДА. Ф.23. Оп.1. Д.9. 4.8. Л.18об.110 КРО. Т. II. С. 172.1,1 РГАДА. Ф. 23. On. 1. Д. 9. Ч. 8. Л. 27.

153. МАЛЬБАХОВ Б.К., ДЗАМИХОВ К.Ф. Кабарда во взаимоотношениях. С. 319.

154. РГВИА. Ф. 52. Оп. 1/194. Д. 481. Л. 24. Карачаевцы избежали военной экзекуции, так как успели напрямую обратиться к российским военным с изъявлением покорности, о чем уже упоминалось выше.

155. АКАК. Тифлис, 1870. Т.VI. С. 879.

156. РГВИА. Ф. 482. On. 1. Д. 192. Л. 143.

157. БЛАРАМБЕРГ И. Кавказская рукопись: (Исторические и этнографические описания народов Северного Кавказа) / введение и комментарии И.М. Назаровой. Ставрополь, 1992. С. 200.

158. МИЛЛЕР В., КОВАЛЕВСКИЙ М. В горских обществах Кабарды // Вестник Европы. 1884. - Т. 2, Кн. 4. С. 572-573; ТЕПЦОВ В.Я. По истокам Кубани и Терека // СМОМПК. - Тифлис, 1892. -Вып. 14. С. 133.1,8 АКАК.-Тифлис, 1868.-Т. II. С. 1117.

159. РГВИА.Ф. 52. Оп. 1/194. Д. 72. Л. 198.

160. РГАДА. Ф. 23. On. 1. Д. 9. Ч. 17. Л. 244.

161. РГВИА. Ф. 52. Оп. 1/194. Д. 481. Л. 173.

162. БАРАЗБИЕВ М.И. Этнокультурные связи. С. 73-74.

163. История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. 1917 г.) / отв. ред. А.Л. Нарочницкий. -М„ 1988. С. 141.

164. АКАК. Тифлис, 1866. - Т.1. С. 720.

165. См.: КОКИЕВ Г.А. Материалы по истории Осетии. С. 299-300.

166. БРОНЕВСКИЙ С.М. Исторические выписки. С. 131.

167. БЛИЕВ М.М. Русско-оестински отношения. С. 261-262.

168. МАРЕМКУЛОВ А.Н. Основы геополитики Российского государства на Северном Кавказе в XVIII начале XIX века: политико-правовой аспект. - Нальчик, 2003. С. 86.

169. ЛАВРОВ Л.И. Карачай и Балкария. С. 92.

170. БУТКОВ П.Г. Материалы. Ч. 2. С. 562.

171. БАРАЗБИЕВ М.И. Этнокультурные связи. С. 43-44.

172. ЦГА КБР. Ф. 16. On. 1. Д. .362. Л. 13об.

173. КЛАПРОТ Г.Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807-1808 годах // АБКИЕА. С. 247.

174. ГУМИЛЕВ Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1990. С. 190.

175. АСПИИ РАН. Ф. 36. On. 1. Д. 442. Л. 277.

176. КОКИЕВ Г.А. Кабардино-осетинские отношения. С. 32.

177. АСПИИ РАН. Ф. 36. On. 1. Д. 442. Л. 278.

178. См.: БАРАЗБИЕВ М.И. Этнокультурные связи. С. 52, 49,57,60.

179. Цит. по: БАРАЗБИЕВ М.И. Этнокультурные связи. С. 64.

180. КОСВЕН М.О. Этнография и история Кавказа. Исследования и материалы. М., 1961. С. 109.142 Там же. С. 106.

181. См. например: РГВИА. Ф. 1300. Оп. 4. Д. 1597. Л. 51об; БАРАЗБИЕВ М.И. Этнокультурные связи. С.65-70.

182. Документы по истории Балкарии (конец XIX начало XX в.). - Нальчик, 1962. С. 130.

183. РГВИА. Ф. 482. On. 1. Д. 195. Л. 93.

184. Эмчек или имильдеш синонимы понятия «молочный брат».

185. АБАЕВ М.К. Балкария: Исторический очерк // Карачаево-балкарские деятели культуры конца XIX начала XX вв. - Нальчик, 1993. - Т. 1. С. 176, 205; МИЛЛЕР В., КОВАЛЕВСКИЙ М. В горских обществах. С. 571.

186. АБАЕВ М.К. Балкария. С. 205.

187. РГВИА. Ф. 482. On. 1. Д. 195. Л. 97.

188. АБАЕВ М.К. Балкария. С. 190.152 Там же.

189. НОГМОВ Ш.Б. История адыхсйского народа. С. 161.

190. АВПР. Ф. 115. On. 115/1. 1747 г., Д. 9. Л. 34.155 Там же. Л. 53-53об.

191. Там же. Л. 43. В документе имя балкарского князя приведено в форме «Агамат».

192. ГИЛЬДЕНШТЕДГ И.А. Путешествие по Кавказу в 1770-1773 гг. СПб., 2002. С. 224.

193. АВПР. Ф.115. Оп. 115/1. 1750 г., Д. 17. Л.16-16об.

194. РГВИА. Ф.1300. Оп.4. Д. 1597. Л.51об.

195. См.: БЕГЕУЛОВ P.M. К истории сражения горцев с калмыками в 1644 году // Вестник Карачаево-Черкесского государственного университета. 2004. -№12. С. 47-52.

196. НОГМОВ Ш.Б. История адыхейского народа. С. 110.

197. АСПИИ РАН. Ф. 36. On. 1. Д. 442. Л. 259.

198. МАЛЬБАХОВ Б.К, ЭЛЬМЕСОВ А.П. Средневековая Кабарда: (внутренние и внешние аспекты истории). Нальчик, 1994. С. 214-215.167ЭВЛИЯ ЧЕЛЕБИ. Книга путешествия. С. 98.

199. Кстати, не только крепостное право, но и рабство официально существовали на Северном Кавказе до 1868 г.

200. ПОКРОВСКИЙ М.Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии: сборник статей. -Лондон, 1991. С. 197.

201. РГВИА. Ф. ВУА. Оп. 16. Т. 2. Д. 6164. 4.18. Л. 3, 5.

202. РГАДА. Ф. 23. On. 1. Д. 9. Ч. 4. Л. 139.

203. БЛИЕВ М.М. Русско-осстинскис отношения. С. 268.

204. ФЕРРАН. Путешествие из Крыма в Чсркссию через земли ногайских татар в 1709 г. // Русский вестник, 1842.-№ 4. С. 49.

205. Цит. по: СМИРНОВ В.Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской порты до начала XVIII века. Спб., 1887. С. 342.

206. См. например: СМИРНОВ В.Д. Крымское ханство. С. 347-348, 717; ФЕРРАН. Путешествие из Крыма. С. 49-51 и др.

207. СМИРНОВ В.Д. Крымское ханство. С. 348.

208. МОКОВ Б.М. Кабарда второй половины XVI-XVII веков. Нальчик, 2001. С. 20.

209. Кабардино-русскис отношения в XVI-XVIII вв.: документы и материалы: в 2 т. (Далее КРО). М., 1957.-Т. I. С. 61-62.10 Там же. С. 404.

210. См.: ПОТТО В.А. Кавказская война: в 5 т. Ставрополь, 1994. - Т. 1.: От древнейших времен до Ермолова. С. 14-15.12 КРО. Т. I. С. 387.

211. РГАДА. Ф. 115. On. 1. 1644 г., № 1. Л. 109-112; КРО. Т. I. С. 415.16 КРО. T.I. С. 120, 124.17 Там же. С. 124-125.

212. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века / отв. ред. Б.Б. Пиотровский. М., 1988. С. 351; Архив Санкт-Петербургского института истории РАН (АСПИИ РАН). Ф. 178. Оп. 1.Д. 3420. Л. 1.

213. РГАДА- Ф- 1Ю. On. 1. 1655 г., № 2. Л. 35, 53.20 КРО. Т. I. С. 88.21 Там же.

214. РГАДА- Ф. 1Ю. On. 1. 1604 г, Д. 2. Л. 93.23 КРО. Т. I. С. 92-93.

215. КАРДАНОВ Ч.Э. Путь к России: Кабардинские князья в истории отношений Кабарды с Российским государством в XVI начале XIX века. - Нальчик, 2001. С. 383.25 КРО. Т. I. С. 406,26 Там же.

216. РГАДА. Ф. 115. On. 1. 1616 г., № 1. Л. 60-62. В документе Ибак-мурза ошибочно назван братом Шолоха Таусултанова.

217. КАРДАНОВ Ч.Э. Путь к России. С. 382.

218. Асланбск в 1589 г. занимал должность старшего князя (оли) Кабарды. После его смерти должность занял Ян сох Кайтукин, получивший в 1592 г. санкцию на «большое княжение» из Москвы.

219. См. например: КАРДАНОВ Ч.Э. Путь к России. С. 147; КРО. Т. I. С. 97.31 КРО. Т. I. С. 97.

220. См. например: КУШЕВА Е.Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (вторая половина XVI 30-е годы XVIII века). - М„ 1963. С. 170-171.

221. АСАНОВ Ю.Н. Пссня-поэма «Каншаубий» или «Плач княгини Гошаях». Нальчик, 1996. С. 30, 65, 74-75.

222. БЕЛОКУРОВ С.А. Материалы для русской истории. М, 1888. С. 305.35 Там же. С. 302-338.36 КРО. Т. I. С. 125-126.37 Там же. С. 100.38 Там же. С. 103.

223. Калга второе по значимости лицо в Крыму после хана.

224. РГАДА. Ф. 115. On. 1. 1633 г., Д. 1. Л. 55. 42КРО.Т. I.C. 181-183.

225. РГАДА. Ф. 115. On. 1. 1644 г., № 1.Л. 177.

226. Там же. 1641 г.,№ 1. Л. 76.45 Там же. Л. 21.46 Там же. Л. 118.

227. Там же. 1642 г., № 1. Л. 100.48 КРО. Т. I. С. 204-205.

228. РГАДА. Ф. 115. Оп. 1.1647 г., № 1. Л. 148-149.

229. Там же. 1642 г., № 1. Л. 224.51 Там же. Л. 225.52 Там же.

230. АСПИИ РАН. Ф. 178. On. 1. Д. 1751. Л. 3.

231. См.: БЕГЕУЛОВ P.M. К истории сражения горцев с калмыками в 1644 году // Вестник Карачаево-Черкесского государственного университета. 2004. -№ 12. С. 47-52.55 КРО. Т. I. С. 249.56 Там же. С. 420.57 Там же. С. 322.58 Там же. С. 319-320.

232. ЭВЛИЯ ЧЕЛЕБИ. Книга путешествия: (Извлечения из сочинения турецкого путешественникаXVII века): Перевод и комментарии. М., 1979. - Вып. 2.: Земли Северного Кавказа, Поволжья и Подонья. С. 88.61 КРО. Т. 1. С. 342.62 Там же. С. 345.

233. Ага начальник, должностное лицо в Крыму и Турции. В данном случае предводитель крымского войска.

234. Кабардинский фольклор / общ. ред. Г.И. Бройдо. Нальчик, 2000. С. 354-355; КАРДАНОВ Ч.Э. Путь к России. С. 171-172.

235. См.: МАЛКОНДУЕВ Х.Х. Этническая культура балкарцев и карачаевцев. Нальчик, 2001. С. 45-46.

236. АСПИИ РАН. Ф. 36. On. 1. Д. 442. Л. 259.

237. От тюркского «къан» кровь и «джол» - дорога, путь.

238. Цит. по: СОТАВОВ Н.А. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турсцких отношениях вXVIII в.: От Константинопольского договора до Кючук-Кайнарджийского мира. 1700-1774 гг. -М„ 1991. С. 135.

239. Архив внешней политики России (АВПР). Ф. 115. On. 115/1. 1722 г., Д. 6. Л. Зоб-4.

240. СОТАВОВ Н.А. Северный Кавказ. С. 43.

241. ГУГОВ Р.Х. Кабарда и Балкария в XVIII веке и их взаимоотношения с Россией. Нальчик, 1999. С. 441.76 Там же. С. 450.77 КРО. Т. II. С. 59.78 Там же. С. 70-71.79 Там же. С. 97.80АВПР.Ф. 115. On. 1. 1753 г., Д. 12. Л. 33.81 КРО. Т. II. С. 84.

242. См. например: ГУГОВ Р.Х. Кабарда и Балкария. С. 463.

243. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. . С.433.

244. КУДАШЕВ В. Исторические сведения о кабардинском народе. Киев, 1913. С. 55.

245. БУТКОВ П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. Спб., 1869. - Ч. 2. С. 10.

246. РГАДА. Ф. 23. On. 1. Д. 1.Л. 18.87АВПР.Ф. 115. Оп. 115/1. 1751 г.,Д.З. Л. 227об, 253-254.

247. Там же. 1747 г., Д. 9. Л. 43.

248. Там же. 1751 г., Д. 3. Л. 55.

249. Там же. Л. 297-297об, 314.

250. Строить укрепления в самой Кабарде и дислоцировать там свои войска России не позволяли условия Белградского договора.92 КРО. Т. II. С. 123.

251. ВИНОГРАДОВ В.Б, ШАОВА (КАЙТМЕСОВА) С.Д. Кабардинцы и вайнахи на берегах Сунжи (XVI середина XVIII в.). - Армавир-Майкоп, 2003. С. 94-103.

252. МАМБЕТОВ Г.Х. Взаимоотношения кабардинцев и балкарцев с народами Дагестана в XVI-XVIII вв. // Взаимоотношения Дагестана с народами Кавказа (дооктябрьский период). Махачкала, 1977. С. 128.

253. Осетины во II половине XVIII века по наблюдениям путешественника Штсдсра / документ подготовил к изданию и снабдил введением Г. Кокиев. Орджоникидзе, 1940. С. 33.

254. См.: История Северо-Осетинской АССР / отв. ред. С.К. Бушуев. М, 1959. С. 130.99 Там же.1СЮ ЯКУБОВА И.И. Северный Кавказ. С. 51.

255. Документальная история образования многонационального государства Российского: Россия и Северный Кавказ в XVI-XIX веках / под общей ред. Г.Л. Бондаревского и Г.Н. Колбая: Книга 1. Россия и Северный Кавказ в XVI-XIX веках. М, 1998. С. 393.

256. Цит. по: МАЛЬБАХОВ Б.К, ДЗАМИХОВ К.Ф. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством (ссрсдина XVI конец XVIII вв.). - Нальчик, 1996. С. 107.

257. ЯКУБОВА И.И. Северный Кавказ. С. 53-54.

258. ЯКУБОВА И.И. Северный Кавказ. С.61.

259. Документальная история образования многонационального государства Российского. С. 393.

260. МАЛЬБАХОВ Б.К, ДЗАМИХОВ К.Ф. Кабарда во взаимоотношениях. С. 118.

261. Документальная история образования многонационального государства Российского. С. 171172.

262. ПОТТО В.А. Кавказская война. С. 56.

263. Цит. по: ВИНОГРАДОВ Б.В. Очерки этнополитической ситуации на Северном Кавказе в 17831816 гг. Краснодар-Армавир, 2004. С. 32.

264. ЯКУБОВА И.И. Северный Кавказ. С. 76. 1,4 КРО. Т. II. С. 238-239.

265. Цит. по: ЯКУБОВА И.И. Северный Кавказ. С. 83.116 КРО. Т. II. С. 254.

266. Санкт-Петербургский филиал архива РАН (СПФА РАН). Ф. 99. Оп. 2. Д. 40. Л. 18-19об.

267. ГРАБОВСКИЙ Н.Ф. Присоединение к России Кабарды и борьба её за независимость // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1876. - Вып. 9. С. 129.

268. БУТКОВ П.Г. Материалы. Ч. 1. С. 303.123 КРО. Т. II. С. 306-307.124 Там же. С. 308-309.

269. БУТКОВ П.Г. Материалы. Ч. 1. С. 303.

270. См.: Русско-осетинские отношения в XVIII веке: сб. документов: в 2-х т. Орджоникидзе, 1984. Т. 2.: 1764-1784 гг. С. 420.

271. ЯКУБОВА И.И. Северный Кавказ. С. 123.128 Там же.129 Там же. С. 127-128.

272. Во время этих событий большая часть калмыков, несогласная с действиями российских властей, предприняла попытку уйти за границы России в Джунгарию. Однако до границ Китая дошла лишь небольшая часть, большинство погибло в пути.

273. РГАДА. Ф. 23. On. 1. Д. 5. Л. 116.

274. ГРАБОВСКИЙ Н.Ф. Присоединение к России. С. 154.135 Там же. С. 155,157.

275. БУТКОВ П.Г. Материалы. Ч. 2. С. 60.

276. РГАДА. Ф. 23. On. 1. Д. 9. Ч. 8. Л. 257.

277. См. КАРДАНОВ Ч.Э. Путь к России. С. 191.

278. Башня, построенная Тсмрюком-Хаджи Бамматовым, сохранилась до настоящего времени и известна населению современной Карачаево-Черкесии под названием Адиюх или Ак-Билек.

279. ГРАБОВСКИЙ Н.Ф. Присоединение к России. С. 159.

280. РГАДА. Ф. 23. On. 1. Д. 9. Ч. 4. Л. 120.

281. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 52. Оп. 2. Д. 32. Л. 8-8об.

282. ЛАВРОВ Л.И. Карачай и Балкария до 30-х годов XIX века // Кавказский этнографический сборник. М„ 1969. - Вып. 4. С. 91.

283. Travels through the Southern Provinces of the Russian Empire in the years 1793 and 1794 / translated from the German of P.S. Pallas: in 2 vol. L., 1802. - Vol. 1. P. 428.

284. РГВИА. Ф. 52. On. 1/194. Д. 481. Л. 44.

285. Род кабардинских узденей Бсгидовых вел свое происхождение от переселившегося в Кабарду представителя балкарского княжеского рода.

286. БУТКОВ П.Г. Материалы. С. 205.

287. МАЛЬБАХОВ Б.К., ДЗАМИХОВ К.Ф. Кабарда во взаимоотношениях. С. 23.151 KPO.T.II.C.313.

288. ПОТТО В.А. Кавказская война. С. 131.

289. См.: КАЛМЫКОВ Ж.А. Установление русской администрации в Кабарде и Балкарии. Нальчик, 1995. С. 9.

290. См.: МАЛЬБАХОВ Б.К. Кабарда в период от Петра I до Ермолова (1722-1825). Нальчик, 1998. С. 128-129.

291. История грузинской иерархии, с присовокуплением обращенных в христианство Осетии и других горских народов, по 1-е января 1825 года. М., 1853. С. 68.

292. См.: LYALL R. Travels in Russia, the Krimca, the Caucasus and Georgia: in 2 vol. L., 1825. - Vol. 1. P. 449.

293. См.: Бутков П.Г. Материалы. Ч. 2. С. 562.

294. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. ВУА. Оп. 16. Т. 3. Д. 18491. Л. 8-9.

295. Санкт-Петербургский филиал архива РАН (СПФА РАН). Ф. 32. On. 1. Д. 64. Л. 2.

296. См.: РГВИА. Ф. ВУА. Оп. 16. Т. 2. Д. 6164. 4.17. Л. 48-50.5 Там же. Л. 48.

297. См.: МАРЕМКУЛОВ А.Н. Основы геополитики Российского государства на Северном Кавказе в XVIII начале XIX века: политико-правовой аспект. - Нальчик, 2003. С. 86.

298. РГВИА. Ф. ВУА. Оп. 16. Т. 2. Д. 6164. Ч. 18. Л. 7.

299. КИНЯПИНА Н.С., БЛИЕВ М.М., ДЕГОЕВ В.В. Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России (вторая половина XVIII 80-е годы XIX в.). - М„ 1984. С. 113.

300. РГВИА. Ф. 414. On. 1. Д. 434. Л. 94.

301. См. например: ДЗАМИХОВ К.Ф. Материалы к наследию и общественно-политической деятельности Измаила Атажукина: (новые разыскания) // Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии. Нальчик, 1992. С. 155-163.

302. См.: БЕЙТУГАНОВ С.Н. Кабарда и Ермолов: очерки истории. Нальчик, 1993. С. 173-174.

303. См.: БЕЙТУГАНОВ С.Н. Кабарда и Ермолов. С. 22-23.

304. Записки А.П. Ермолова. 1798-1826 гг. / составление, подготовка текста, вступительная статья, комментарии В.А. Федорова. М., 1991. С. 283.

305. Из документальной истории кабардино-русских отношений: вторая половина XV111 первая половина XIX в. / составитель Х.М. Думанов. - Нальчик, 2000. С. 117.

306. БЛИЕВ М.М. Осетия в первой трети XIX века. Орджоникидзе, 1964. С. 81.

307. РГВИА. Ф. 13454. Оп. 12. Д. 19. Л. 11об.

308. Там же. Ф. ВУА. Оп. 16. Т. 2. Д. 6164. Ч. 35. Л. 11.22 Там же.

309. Там же. Ф. 13454. Оп. 12. Д. 19. Л. Моб.

310. АКАК. Тифлис, 1868. - Т. II. С. 940.

311. БЛИЕВ М.М. Осстия в первой трети XIX в. . С. 90-91.28 Там же. С. 93-94.

312. РГВИА. Ф. ВУА. Оп. 16. Т. 2. Д. 6164. Ч. 35. Л. 30-33.

313. См.: БЛИЕВ М.М. Осстия в первой трсти XIX в. . С. 95.

314. См.: ГОРДИН Я.А. Кавказ: земля и кровь: Россия в Кавказской войне XIX века. СПб., 2000. С. 81-82.

315. БЕЙТУГАНОВ С.Н. Кабарда и Ермолов. С. 35.

316. См.: БЕЙТУГАНОВ С.Н. Кабарда и Ермолов. С. 44; МАЛЬБАХОВ Б.К. Кабарда в период от Петра I до Ермолова (1722-1825). Нальчик, 1998. С. 163-164.

317. Центральный государственный архив Кабардино-Балкарской республики (ЦГА КБР). Ф. 16. Оп. 2. Д. 22. Л. боб.

318. Г-ДЪ. Поездка к южному отклону Эльбруса в 1848 году // Библиотека для чтения, журнал словесности, наук, художеств, промышленности, новостей и мод. 1849. - Т. 97, Ч. 1. С. 62.

319. См.: РГВИА. Ф. 482. On. 1. Д. 2. Л. 146-147.

320. АКАК. Тифлис, 1866. - Т. 1. С. 720.

321. См.: ДЕБУ И. О Кавказской линии и присоединенном к ней Черноморском войске, или общие замечания о поселенных полках, ограждающих Кавказскую линию, и о соседственных горских народах. Спб., 1829. С. 131-134.

322. РГВИА. Ф. 482. On. 1. Д. 20. Л. 11-14.

323. РГВИА. Ф. ВУА. Оп. 16. Т. 3. Д. 18491. Л. 5.43 Там же.

324. См., например: ЖЕМУХОВ С.Н. Взаимоотношения Кабарды и России в начале XIX века: авто-реф. дис. . канд. ист. наук. Нальчик, 2004. С. 18.

325. Как известно, турки, также как и горские народы Центрального Кавказа, мусульмане-сунниты, в отличие от иранцев-шиитов. Кроме того, султан Османской империи считался покровителем и духовным главой всех мусульман.

326. АКАК. Тифлис, 1870. - Т. IV. С. 860.47 Там же. С. 859.

327. Генерал А.П. Тормасов был назначен на должность главнокомандующего войсками на Кавказе в 1810 г., сменив на этом посту престарелого графа И.В. Гудовича.

328. АКАК. Тифлис, 1870. - Т. IV. С. 868.50 Там же.51 Там же.

329. Цит. по: КАЖАРОВ В.Х. Традиционные общественные институты. С. 303.53 Там же.

330. См.: АКАК. Тифлис, 1870. - Т. IV. С. 827.

331. Цит. по: КАЖАРОВ В.Х. Традиционные общественные институты. С. 302.57 Там же. С. 303.

332. См., например: ГРАБОВСКИЙ Н.Ф. Присоединение к России Кабарды и борьба её за независимость // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа (Далее СМОМПК). -Тифлис, 1876. Вып. 9. С. 187-188.

333. АКАК. Тифлис, 1870. - Т. IV. С. 879-880.

334. В этот период в Большой Кабарде уже было официально два оли, избиравшихся, впрочем, на объединенной хасс. Один из них представлял Бекмурзинский и Кайтукинский уделы, друтой -Атажукипский и Мисостовский.

335. Например, в начале XIX в. только Дигория присягала на верность России, как минимум пять раз в 1806, 1811, 1813, 1815, 1816 гг. (Блисв М.М. Осетия в первой трсти XIX века. С. 120, 127128).

336. Цит. по: БЕГЕУЛОВ P.M. Карачай в Кавказской войне XIX века. Черкесск, 2002. С. 94.

337. ГАММЕР М. Шамиль: Мусульманское сопротивление царизму: Завоевание Чечни и Дагестана. -М, 1998. С. 57-58.

338. См.: БУШУЕВ С.К. Из истории русско-кабардинских отношений. Нальчик, 1956. С. 112.

339. РГВИА. Ф. ВУА. Оп. 16. Т. 2. Д. 6209. Л. Зоб-4.

340. БРОНЕВСКИЙ С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М., 1823. -4.2. С. 222.

341. Цит. по: БЕЙТУГАНОВ С.Н. Кабарда и Ермолов. С. 81. 65 АКАК. Тифлис, 1878. - Т. VII. С. 866.

342. Там же. Тифлис, 1874. - Т. VI, Ч. 1. С. 424-425.

343. См. например: ШТЕДЕР. Дневник путешествия в 1781 году от пограничной крепости Моздок во внутренние области Кавказа // Аталиков В.М. Наша старина. Нальчик, 1996. С. 197.

344. Цит. по: БЛИЕВ М.М. Осетия в прсвой трсти XIX в. . С. 132.

345. РГВИА. Ф. 482. On. 1. Д. 193. Л. 194.

346. См.: БЛИЕВ М.М. Осетия в первой трети XIX в. . С. 133-134, 137.76 Там же. С. 137.77ЦГАКБР. Ф. 1. Оп. 1.Д.31.Л. 124об-125.

347. См.: БЕЙТУГАНОВ С.Н. Кабарда и Ермолов. С. 72-73.

348. БЕЙТУГАНОВ С.Н. Кабарда и Ермолов. С. 73.

349. ЗУБОВ П.Г. Подвиги русских воинов в странах кавказских с 1800-го по 1834 г. // Русские авторы XIX века о народах Центрального и Северо-Западного Кавказа. Нальчик, 200. С. 94.

350. См.; ПОТТО В.А. Кавказская война: в 5 т. Ставрополь, 1994. - Т. 2: Ермоловскос время. С. 362, 370.

351. РГВИА. Ф. 13454. On. 1. Д. 275. Л. 8.84 Там же. Л. 8-18.

352. См.: БРИММЕР Э.В. Служба артиллерийского офицера, воспитывавшегося в 1 кадетском корпусе и выпущенного в 1815 году // Кавказский сборник. Тифлис, 1894. - Т. XV. С. 97-98.

353. См.: АКАК. Тифлис, 1875. - Т. VI, Ч. 2. С. 459.

354. См.: например: ЦГА КБР. Ф. 16. On. 1. Д. 41. Л. 19; Документы по истории Балкарии (40-90-с гг. XIX в.). Нальчик, 1959. С. 85.

355. ПОТТО В.А. Кавказская война. Т. 2. С. 375.

356. Цит. по: БЕЙТУГАНОВ С.Н. Кабарда и Ермолов. С. 211.91 Там же. С. 212.92 Там же. С. 213.

357. ГРАБОВСКИЙ Н.Ф. Присоединение к России. С. 194.

358. БЕЙТУГАНОВ С.Н. Кабарда и Ермолов. С. 213-214.

359. ГРАБОВСКИЙ Н.Ф. Присоединение к России. С. 194.

360. СПФА РАН. Ф. 32. On. 1. Д. 63. Л. 5об.

361. Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII XIX вв. / составление, редакция переводов, введение и вступительные статьи к текстам В.К. Гарданова. - Нальчик: Эльбрус, 1974.-635 с. .

362. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией: в 12 т.Тифлис: Типография канцелярии Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, 1866-1905.

363. Антология чечено-ингушской поэзии. Грозный: Чечено-ингушское кн. изд-во, 1981.-464 с.

364. Аталиков В.М. Наша старина. Нальчик: Эльбрус, 1996. - 228 с.

365. Белокуров С.А. Материалы для русской истории. М.: Университетская типография, 1888. - 574 с.

366. Белокуров С.А. Сношения России с Кавказом: Материалы, извлеченные из Московского Главного архива МИД: 1578-1613 гг. М.: Университетская типография, 1889. - XL, 584 с.

367. Бларамберг И. Кавказская рукопись: (Исторические и этнографические описания народов Северного Кавказа) / введение и комментарии И.М. Назаровой. Ставрополь: Ставропольское кн. изд-во, 1992.-239 с.

368. Бузуртанов М.О., Виноградов В.Б., Умаров С.Ц. Навеки вместе: (О добровольном вхождении Чечено-Ингушетии в состав России). Грозный: Чечено-Ингушское кн. изд-во, 1980. 117 с.

369. Гильденштедт И.А. Путешествие по Кавказу в 1770-1773 гг. СПб.: Петербургское востоковедение, 2002. - 512 с.

370. Грамоты и другие исторические документы XVIII столетия, относящиеся к Грузии: в 2 т. / под ред. А.А. Цагарели. Спб.: Комиссия печатания государственных грамот и договоров, 1891.

371. Дзамихов К.Ф. Материалы к наследию и общественно-политической деятельности Измаила Атажукина: (Новые разыскания) // Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии. -Нальчик, 1992.-С. 152-174.

372. Документальная история образования многонационального государства Российского: Россия и Северный Кавказ в XVI-XIX веках / под общей ред. Г.Л. Бондаревского и Г.Н. Колбая. М.: Изд-во Норма, 1998.-Кн. 1.-724 с.

373. Документы по истории Балкарии (конец XIX начало XX в.) / сост. Е.О. Крикунова. - Нальчик: Кабардино-балкарское кн. изд-во, 1962. -308 с.

374. Записки А.П. Ермолова: 1798-1826 гг. / составление, подготовка текста, вступительная статья, комментарии В.А. Федорова. М.: Высшая школа, 1991. -463 с.

375. Из документальной истории кабардино-русских отношений: вторая половина XVIII первая половина XIX в. / сост. Х.М. Думанов. -Нальчик: Эльбрус, 2000. - 477 с.

376. Илли: Героико-эпические песни чеченцев и ингушей / отв. ред. Р.С. Ахматова. Грозный: Чечено-ингушское кн. изд-во, 1979. - 239 с.

377. Кабардино-русские отношения в XVI XVIII вв.: документы и материалы: в 2 т. - М.: Изд-во Академии наук СССР, 1957.

378. Кабардинский фольклор / общая ред. Г.И. Бройдо. 2-е изд., доп. -Нальчик: Эль-Фа, 2000. - 651 с.

379. Карачаево-балкарский фольклор в дореволюционых записях и публикациях: сборник. / сост., вступ. ст. и комментарии А.И. Алиевой. -Нальчик: Эльбрус, 1983. -431 с.

380. Карачаево-балкарский фольклор: хрестоматия / сост., автор вступительной статьи Т.М. Хаджиева. Нальчик: Эль-Фа, 1996. - 592 с. (На карачаево-балкарском языке).

381. Карачаевские народные песни / сост. С.А. Гочияева, Р.А-К. Орта-баева, Х.И. Суюнчев. М.: Восточная литература, 1969. - 276 с. (На карачаево-балкарском языке).

382. Кокиев Г. Материалы по истории Осетии (XVIII в.). Т. 1 // Известия Северо-Осетинского НИИ. Орджоникидзе, 1934. - Т. 6. - 345 с.

383. Крикунова Е.О., Павлова И.М. К истории взаимоотношений между Кабардою и другими народами Кавказа в XVII веке: (документы) // Ученые записки Кабардино-Балкарского госпединститута. Нальчик, 1957.-Вып. 13.-С. 77-112.

384. Ланген Я. Описание Кавказа с кратким историческим и статистическим описанием Грузии. Спб.: Театральная типография, 1805. - 72 с.

385. Материалы для истории Северного Кавказа: 1787-1792 гг. // Кавказский сборник. Тифлис: Тип. Канцелярии Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, 1897. - Т. 18. - С. 382-506.

386. Осетины во II половине XVIII века по наблюдениям путешественника Штедера / документ подготовил к изданию и снабдил введением Г. Кокиев. Орджоникидзе: Госиздат Северо-Осетинской АССР, 1940.-62 с.

387. Осетины глазами русских и иностранных путешественников XIII-XIX веков / сост., вводная статья и примечания Б.А. Калоева. Орджоникидзе: Северо-Осетинекое кн. изд-во, 1967. - 320 с.

388. Осетинское народное творчество: в 2 т. / сост. 3. Салагаева: под общ. ред. В. Абаева. Орджоникидзе: Северо-Осетинское кн. изд-во, 1961. (На осетинском языке).

389. Переписка на иностранных языках грузинских царей с российскими государями от 1639 г. по 1770 г. Спб.: Тип. Академии наук, 1861. -XCI, 233 с.

390. Полиевктов М. Посольство стольника Толочанова и дьяка Иевлева в Имеретию: 1650-1652. Тифлис: Тифлисский университет, 1926. -230 с.

391. Правовые нормы адыгов и балкаро-карачаевцев в XV-XIX вв. / сост. Х.М. Думанов, Ф.Х. Думанова. Майкоп: Меоты, 1997. - 296 с.

392. Русско-осетинские отношения в XVIII веке: сб. документов: в 2 т. / сост. М.М. Блиев. Орджоникидзе: Ир, 1976-1984.

393. Социально-экономическое, политическое и культурное развитие народов Карачаево-Черкесии (1790-1917): сб. документов / под ред. П.А. Шацкого и С.П. Шацкой. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского госуниверситета, 1985. -228 с.

394. Ферран. Путешествие из Крыма в Черкесию через земли ногайских татар в 1709 г. // Русский вестник. 1842. - № 4. - С. 41-56.

395. Эвлия Челеби. Книга путешествия: (Извлечения из сочинения турецкого путешественника XVII века): перевод и комментарии. М.: Наука, 1979. - Вып. 2: Земли Северного Кавказа, Поволжья и Подо-нья. - 287 с.

396. Die Tcherkassier von wackerbarth. Dresden: Gedruckt in der churfurstl Hofbuchdruckerei, 1798. - 14 s.

397. Ellis G. Memoir of a map of the Countries comprehended between the Black Sea and the Caspian with an account of the Caucasian nations, and vocabularies of their languages. London: Printed for J. Edwards, in Pail-Mall, 1788.-IV, 80 p.

398. Klaproth J. Reise in den Kaukasus und nacli Georgien unternommen in den Jahren 1807 und 1808: Bd. 1-2. Halle und Berlin: In den Buch-handlungen des hallischen Maisenhauses, 1812. - Bd. 1. - 740 s.

399. Lyall R. Travels in Russia, the Krimea, the Caucasus and Georgia: in 2 vol. London, 1825. - Vol. 1.-528 p.

400. Pallas P.S. Bemerkungen auf einer reise in die sudlichen statthalterschaften des Russischen Reichs in den jahren 1793 und 1794: Bd. 1-2. Leipzig: Bey Gottfried Martini, 1799. - Bd. 1. - 516 s.

401. Неопубликованные материалы 2. 1. Архив внешней политики России (АВПР)

402. Азиатские дела (1726-1772 гг.) -Ф. 103. On. 1.

403. Сношения России с Грузией (1700-1842) Ф. 110. Оп. 1-3,1.

404. Кабардинские, черкесские и другие дела (1720-1826 гг.) Ф. 115. Оп. 1-3.

405. Кизлярские и Моздокские дела (1737-1799 гг.) Ф. 118. On. 1.2. 2. Архив Санкт-Петербургского института истории РАНАСПИИ РАН)1. Воронцовы-Ф. 36. On. 1.

406. ГамельИ.Х. (1628-1631 гг.)-Ф. 175. Оп. 1-2.

407. Астраханская приказная палата (1590-1699 гг.) Ф. 178. On. 1.

408. Российский государственный архив древних актов (РГАДА)

409. Кавказские дела Ф. 23. On. 1.

410. Сношения России с Грузией Ф. 110. On. 1.

411. Сношения с Кабардой, черкесами и другими народами Северного Кавказа-Ф. 115. On. 1.

412. Сношения России с ногайскими татарами Ф. 127. On. 1.2. 4. Российский государственный военно-исторический архивРГВИА)

413. Военно-ученый архив (1520-1918 гг.)-Ф. ВУА. Оп. 16.

414. Канцелярия начальника главного штаба его императорского величества (1815-1836 гг.) Ф. 35. Оп. 5, 8.

415. Потемкин Г.А. (1763-1791 гг.) Ф. 52. On. 1, 2.

416. Статистические, экономические, этнографические и военно-топографические сведения о Российской империи (1735-1914 гг.) -Ф. 414. On. 1.

417. Кавказские войны (1661-1879 гг.)-Ф. 482. On. 1.

418. Штаб Кавказского военного округа Ф. 1300. Оп. 4.

419. Штаб войск на Кавказской линии и в Черномории расположенных (1772-1860 гг.) — Ф. 13454. Оп. 1-2, 8, 12,16.

420. Управление Центром Кавказской линии (1831-1856 гг.) Ф. 14949. On. 12. 5. Санкт-Петербургский филиал архива РАН (СПФА РАН)1. Купфер А.Я. Ф. 32. On. 1.2. Бутков П.Г. Ф. 99. Оп. 2

421. Дубровин Н.Ф. Ф. 100. On. 1.

422. Ковалевский М.М. Ф. 103. On. 1.2. 6. Центральный государственный архив Кабардино-Балкарскойреспублики (ЦГА КБР)

423. Управление кабардинской линии Ф. 1. On. 1.

424. Управление межевой частью Терской области Ф. 40. On. 1.

425. Управление начальника Центра Кавказской линии Ф. 16. Оп. 2.3. Монографии и статьи

426. Абаев М.К. Балкария: Исторический очерк // Карачаево-балкарские деятели культуры конца XIX начала XX в.: избранное: в 2 т. / сост., предисловие, статьи об авторах и комментарии Т.ИГ. Биттировой. -Нальчик: Эльбрус, 1993.-Т. 1.-С. 173-212.

427. Алексеева Е.П. Древняя и средневековая история Карачаево-Черкесии: (Вопросы этнического и социально-экономического развития). М.: Наука, 1971.-356 с.

428. Алиев У.Д. Кара-халк: Очерк исторического развития горцев Северного Кавказа и чужеземного влияния на них ислама, царизма и прочего. -Ростов-на-Дону: Севкавкнига-Крайнациздат, 1927. 111 с.

429. Алиев У.Д. Карачай (Карачаевская автономная область): Историко-этнологический и культурно-экономический очерк. Черкесск, 1991. -320 с.

430. Анчабадзе Ю.Д., Волкова Н.Г. Этническая история Северного Кавказа XVI-XIX веков: материалы к серии «Народы и культуры»: вып. 27: Народы Кавказа: кн. 1. М.: Институт этнологии и антропологии, 1993. -265 с.

431. Асанов Ю.Н. Песня-поэма «Каншаубий» или «Плач княгини Гошаях». -Нальчик: Эль-Фа, 1996. 127 с.

432. Асанов Ю.Н. Родственные объединения адыгов, балкарцев, карачаевцев и осетин в прошлом: (генезис и проблемы типологии). Нальчик: Эльбрус, 1990.-270 с.

433. Ахмадов Я.З. Очерки политической истории народов Северного Кавказа в XVI-XVIII веках. Грозный: Чечено-Ингушское кн. изд-во, 1988. -176 с.

434. Баразбиев М.И. Этнокультурные связи балкарцев и карачаевцев с народами Кавказа в XVIII начале XX века. - Нальчик: Эльбрус, 2000. -112 с.

435. Бегеулов P.M. Карачай в Кавказской войне XIX века. Черкесск: КЧМЗ, 2002.- 179 с.

436. Бегеулов P.M. К дискуссии о расселении карачаевцев в XVII-XVIII веках // Этнографическое обозрение. 2005. - № 2. С. 102-106.

437. Бегеулов P.M. К истории сражения горцев с калмыками в 1644 году // Вестник Карачаево-Черкесского государственного университета. -2004.-№ 12.-С. 47-52.

438. Бегеулов P.M. Центральный Кавказ в XVII первой четверти XIX века: очерки этнополитической истории. - Карачаевск: Изд-во Карачаево-Черкесского госуниверситета, 2005. - 275 с.

439. Бегеулов P.M. Эмчекское право как специфический институт северокавказского феодализма // Научная мысль Кавказа. 2005. - № 7. - С. 108-115.

440. Бейтуганов С.Н. Кабарда и Ермолов: очерки истории. Нальчик: Эльбрус, 1993.-300 с.

441. Берже А. Краткий обзор горских племен на Кавказе. Тифлис: Тип. канцелярии наместника Кавказского, 1858. - 46 с.

442. Беров Х.Ж. Начало антицаристского движения в Кабарде: истоки, характер, движущие силы (вторая половина XVIII в.) // Национально-освободительная борьба народов Северного Кавказа и проблема му-хаджирства. Нальчик: Эльбрус, 1994. - С. 249-252.

443. Бесланеев B.C. Малая Кабарда (XIII начало XIX в.). - Нальчик: Эльбрус, 1995.-227 с.

444. Блиев М.М. Осетинское посольство в Петербурге 1749-1752 гг. Орджоникидзе: Северо-Осетинекое кн. изд-во, 1961. - 88 с.

445. Блиев М.М. Осетия в первой трети XIX века. Орджоникидзе: СевероОсетинское кн. изд-во, 1964. - 173 с.

446. Блиев М.М. Присоединение Северной Осетии к России. Орджоникидзе: Северо-Осетинекое кн. изд-во, 1959. - 164 с.

447. Блиев М.М. Русско-ингушские отношения и присоединение Ингушетии к России // Вопросы историко-культурных связей на Северном Кавказе: сб. научных трудов. Орджоникидзе: Изд-во СевероОсетинского госуниверситета, 1985. - С. 111-124.

448. Блиев М.М. Русско-осетинские отношения: (40-е гг. XVIII 30-е гг. XIX в.). - Орджоникидзе: Ир, 1970. - 379 с.

449. Боцвадзе Т.Д. Народы Северного Кавказа в грузинско-русских политических взаимоотношениях XVI-XVIII веков. Тбилиси: Мецниереба, 1974. - 106 с.

450. Боцвадзе Т.Д. Социально-экономические отношения в Кабарде в первой половине XIX века. Тбилиси: Мецниереба, 1965. - 124 с.

451. Броневский С.М. Исторические выписки о сношениях России с Пер-сиею, Грузиею и вообще с горскими народами, в Кавказе обитающими, со времен Ивана Васильевича доныне. СПб.: Петербургское востоковедение, 1996.-232 с.

452. Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе: в 2 ч. М.: Тип. С. Селивановского, 1823.

453. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год: в 3 ч. Спб.: Тип. Императорской академии наук, 1869.

454. Бушуев С.К. Из истории русско-кабардинских отношений. Нальчик: Кабардинское кн. изд-во, 1956. - 192 с.

455. Вано. История осетин. Владикавказ: Электро-Типография А.Г. Габи-сова, 1913. - 64 с. (На осетинском языке).

456. Виноградов Б.В. Очерки этнополитической ситуации на Северном Кавказе в 1783-1816 годах. Краснодар-Армавир, 2004. - 91 с.

457. Виноградов В.Б. Балкарцы в русско-кавказских отношениях XVII века // Вопросы истории. 1985. - № 6. - С. 175-177.

458. Виноградов В.Б., Шаова (Кайтмесова) С.Д. Кабардинцы и вайнахи на берегах Сунжи (XVI середина XVIII в.). - Армавир-Майкоп, 2003. -155 с.

459. Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII начале XX века. - М.: Наука, 1974. - 275 с.

460. Волкова Н.Г. Этнокультурные контакты народов горного Кавказа в общественном быту (XIX начало XX в.) // Кавказский этнографический сборник. -М.: Наука, 1989. - Вып. 9. - С. 159-215.

461. Волконский Н.А. Кавказ в 1787-1799 годах // Кавказский сборник. -Тифлис: Тип. канцелярии Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, 1894.-Т. 15.-С. 1-51.

462. Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов (XVIII первая половина XIX в.). -М.: Наука, 1967. - 331 с.

463. Грабовский Н.Ф. Присоединение к России Кабарды и борьба её за независимость // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис: Изд-во Кавказского учебного округа, 1876. - Вып. 9.-С. 112-212.

464. Гугов Р.Х. Кабарда и Балкария в XVIII веке и их взаимоотношения с Россией. Нальчик: Эль-Фа, 1999. - 686 с.

465. Гутнов Ф.Х. Средневековая Осетия. Владикавказ: Ир, 1993. - 229 с.

466. Дебу И.Л. О кавказской линии и присоединенном к ней Черноморском войске, или общие замечания о поселенных полках, ограждающих Кавказскую линию, и о соседственных горских народах. Спб.: Тип. Карла Крайя, 1829.-463 с.

467. Дзамихов К.Ф. Адыги: вехи истории. Нальчик: Эльбрус, 1994. - 168 с.

468. Дзамихов К.Ф. Адыги в политике России на Кавказе (1550-е начало 1770-х гг.). - Нальчик: Эль-Фа, 2001. - 412 с.

469. Дзамихов К.Ф. Национально-освободительная борьба Кабарды в конце XVIII первой половине XIX века // Национально-освободительная борьба народов Северного Кавказа и проблемы мухаджирства. - Нальчик: Эльбрус, 1994.-С. 110-122.

470. Дзамихов К.Ф. Новые факты о жизни и деятельности Измаила Атажу-кова // Вопросы истории и историографии Северного Кавказа / отв. ред. Т.Х. Кумыков. Нальчик: Изд-во Кабардино-Балкарского госуниверситета, 1989.-С. 164-175.

471. Дзидзоев В.Д. Осетия в системе взаимоотношений народов Кавказа в XVII начале XX в.: (Историко-этнологическое исследование). -Владикавказ: Изд-во Северо-Осетинского госуниверситета, 2001. -184 с.

472. Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе: в 6 т. Спб.: Тип. департамента уделов, 1871-1888. - Т. 1: Очерк Кавказа и народов его населяющих. - 1871. - XVI, 640 с. - Т. 6: Ртищев и Ермолов. - 1888. - XII, 756 с.

473. Думанов Х.М. Землевладение и земельно-иерархическое право в Кабарде в первой половине XIX века // Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии. Нальчик, 1992. - С. 100-127.

474. Дьячков-Тарасов А.Н. Заметки о Карачае и карачаевцах // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис: Изд-во Кавказского учебного округа, 1898. - Вып. 25. - С. 49-91.

475. Зубов П. Картина Кавказского края, принадлежащего России и сопредельных оному земель в историческом, статистическом, этнографическом, финансовом и торговом отношениях: в 3 ч. Спб.: Тип. Конрада Вингебера, 1834-1835.

476. Зубов П. Подвиги русских воинов в странах Кавказских с 1800 по 1834 год. Спб.: Тип. Конрада Вингебера, 1835. - 346 с.

477. Иванюков И., Ковалевский М. У подошвы Эльборуса // Вестник Европы. 1886. - Кн. 1-2. - С. 83-112; 553-580.

478. История грузинской иерархии, с присовокуплением обращенных в христианство Осетии и других горских народов, по 1-е января 1825 года. 2-е изд-е. - М.: Тип. Синода, 1853. - 85 с.

479. История Кабардино-Балкарской АССР с древнейших времен до наших дней: в 2 т. М.: Наука, 1967. - Т. 1.: С древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции / глав. ред. Т.Х. Кумыков. -482 с.

480. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века / отв. ред. Б.Б. Пиотровский. М.: Наука, 1988. - 544 с.

481. История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. 1917 г.) / отв. ред. A.JI. Нарочницкий. - М.: Наука, 1988. - 659 с.

482. История Северо-Осетинской АССР / отв. ред. С.К. Бушуев. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1959. - 334 с.

483. Кажаров В.Х. Адыгская вотчина: К проблеме основной социальной единицы адыгского феодального общества. Нальчик, 1993. - 136 с.

484. Кажаров В.Х. Традиционные общественные институты кабардинцев и их кризис в конце XVIII первой половине XIX века. - Нальчик: ЭльФа, 1994.-438 с.

485. Калмыков Ж.А. Установление русской администрации в Кабарде и Балкарии. Нальчик: Эльбрус, 1995. - 128 с.

486. Калоев Б.А. Осетино-вайнахские этнокультурные связи // Кавказский этнографический сборник. М.: Наука, 1989. - Вып. 9. - С. 137-158.

487. Калоев Б.А. Осетинские историко-этнографические этюды. М.: Наука, 1999.-393 с.

488. Караулов Н.А. Болкары на Кавказе // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис: Изд-во Кавказского учебного округа, 1908. - Вып. 38. - С. 131-150.

489. Карданов Ч.Э Путь к России: Кабардинские князья в истории отношений Кабарды с Российским государством в XVI начале XIX века / пер. с кабардинского В.Г. Кузьмина. - Нальчик: Эльбрус, 2001. - 432 с.

490. Касумов А.Х., Касумов Х.А. Геноцид адыгов: Из истории борьбы адыгов за независимость в XIX веке. Нальчик: Логос, 1992. - 200 с.

491. Киняпина Н.С., Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России (вторая половина XVIII 80-е годы XIX в.). - М.: Изд-во МГУ, 1984. - 328 с.

492. Ковалевский Е.П. Очерки этнографии Кавказа // Вестник Европы. -1867.-Т. 3.-С. 75-140.

493. Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе: в 2 т. М.: Тип. А.И. Мамонтова и К, 1890.

494. Ковалевский П.И. Кавказ: в 2 т. Петроград: Тип. М.И. Акинфеева, 1914-1915. - Т.1: Народы Кавказа. - 344 с. - Т. 2: История завоевания Кавказа. - 272 с.

495. Кодзаев А.Н. Древние осетины и Осетия. Владикавказ: Р. Сегаль и сыновья, 1903. - 108 с.

496. Козлов С.А. Кавказ в судьбах казачества (XVI XVIII вв.). - Изд. 2-е, испр. и доп. - СПб.: Историческая иллюстрация, 2002. - 288 с.

497. Кокиев Г.А. Кабардино-осетинские отношения в XVIII веке // Исторические записки / отв. ред. Б.Д. Греков. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1938.- С. 151-208.

498. Косвен М.О. Этнография и история Кавказа: исследования и материалы. М.: Изд-во Восточной литературы, 1961. - 260 с.

499. Краткий исторический очерк былого общественно-политического и поземельного строя народностей, населяющих мусульманские районыКавказского края // Кавказский календарь на 1917 г. Тифлис, 1916. -Отдел общий.-С. 249-325.

500. Кудашев В. Исторические сведения о кабардинском народе. Репринтное издание. - Киев: Типо-Литография С.В. Шульженко, 1913. -283 с.

501. Кушева Е.Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (вторая половина XVI 30-е годы XVII века. - М.: Изд-во Академии наук СССР, 1963.-372 с.

502. Кумыков Т.Х. Общественно-политические взгляды Измаил-бея // Вопросы истории и историографии Северного Кавказа / отв. ред. Т.Х. Кумыков. Нальчик: Изд-во Кабардино-балкарского госуниверситета, 1989.-С. 5-37.

503. Лавров Л.И. Карачай и Балкария до 30-х годов XIX в. // Кавказский этнографический сборник. М.: Наука, 1969. - Вып. 4. - С. 55-120.

504. Лавров Л.И. Расселение сванов на Северном Кавказе до XIX века // Краткие сообщения института этнографии АН СССР. 1950. - Вып. 10.-С. 77-83.

505. Лавров Л.И. Этнография Кавказа: (по полевым материалам 1924-1978 гг.).-Л., 1982.-224 с.

506. Лайпанов Х.О. К истории карачаевцев и балкарцев. Черкесск: Карачаево-Черкесское кн. изд-во, 1957. - 67 с.

507. Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев: Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа: в 2 т. Одесса: Тип. П.А. Зеленого, 1882.

508. Магометов А.Х. Общественный строй и быт осетин: (XVII-XIX вв.). -Орджоникидзе: Ир, 1974. 368 с.

509. Малкондуев Х.Х. Этническая культура балкарцев и карачаевцев. -Нальчик: Эльбрус, 2001. 176 с.

510. Мальбахов Б.К. Кабарда в период от Петра I до Ермолова: 1722-1825. -Нальчик: Книга, 1998. 352 с.

511. Мальбахов К.Ф. Кабарда на этапах политической истории (середина XVI первая четверть XIX в.). - Нальчик: Книга, 2002. - 512 с.

512. Мальбахов Б.К., Дзамихов К.Ф. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством (середина XVI конец XVIII вв.). - Нальчик: Эльбрус, 1996. - 352 с.

513. Мальбахов Б.Х., Эльмесов A.M. Средневековая Кабарда: (внутренние и внешние аспекты истории). Нальчик: Эльбрус, 1994. - 352 с.

514. Мамбетов Г.Х. Взаимоотношения кабардинцев и балкарцев с народами Дагестана в XVI-XVIII вв. // Взаимоотношения Дагестана с народами Кавказа (дооктябрьский период). Махачкала, 1977. - С. 120-140.

515. Мамбетов Г.Х. К вопросу о взаимоотношениях Кабарды и Балкарии с Чечней и Ингушетией в XVI-XVIII вв. // Вестник Кабардино-Балкарского НИИ. Нальчик, 1970. - Вып. 4. - С. 16-47.

516. Мамбетов Г.Х. 1557 год присоединение или военно-политический союз? // Сб. статей молодых ученых и аспирантов. - Майкоп: Меоты, 1993.-С. 5-25.

517. Маремкулов А.Н. Основы геополитики Российского государства на Северном Кавказе в XVIII начале XIX века: политико-правовой аспект. - Нальчик: Эльбрус, 2003. - 152 с.

518. Мизиев И.М. Народы Кабарды и Балкарии в XIII-XVIII веках. Нальчик: Эльбрус, 1995.- 111 с.

519. Миллер В., Ковалевский М. В горских обществах Кабарды // Вестник Европы. 1884. - Т. 2, кн. 4. - С. 540-588.

520. Моков Б.М. Кабарда второй половины XVI-XVII веков. Нальчик: Эльбрус, 2001.- 141 с.

521. Нагоев А.Х. Средневековая Кабарда. Нальчик: Эль-Фа, 2000. - 231 с.

522. Налоева Е.Дж. К вопросу о государственно-политическом строе Кабарды первой половины XVIII века // Вестник Кабардино-Балкарского НИИ. Нальчик, 1972. - Вып. 6. - С. 69-87.

523. Невская В.П. Социально-экономическое развитие Карачая в XIX веке: (дореформенный период). Черкесск: Карачаево-Черкесское кн. изд-во, 1960.- 159 с.

524. Ногмов Ш.Б. История адыхейского народа: (составленная по преданиям кабардинцев). Нальчик: Эльбрус, 1994. - 232 с.

525. Очерки истории балкарского народа: (с древнейших времен до 1917 года) / глав. ред. А.В. Фадеев. Нальчик: Кабардино-Балкарское кн. изд-во, 1961.-219 с.

526. Очерки истории Карачаево-Черкесии: в 2 т. Ставрополь, 1967-1968. - Т. 1.: С древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции. - 1967. - 600 с.

527. Покровский М.Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. Репринтное издание. - Лондон: OPI, 1991. -4, 3-392 с.

528. Потто В.А. Кавказская война: в 5 т. Ставрополь: Кавказский край, 1994. - Т. 1: От древнейших времен до Ермолова. - 672 с. - Т. 2: Ермо-ловское время. - 688 с.

529. Скитский Б.В. Очерки истории горских народов: сб. статей: избранное / сост. А.К. Джанаев. Орджоникидзе, 1972. - 379 с.

530. Скитский Б.В. Очерки по истории осетинского народа с древнейших времен до 1867 года // Известия Северо-Осетинского НИИ. Дзауджи-кау, 1947.-Т. 9.-197 с.

531. Скитский Б.В. Холопий вопрос и анти-русское движение кабардинских князей в пору «независимости» Кабарды (1739-1779). Владикавказ, 1930.-35 с.

532. Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской порты до начала XVIII века. Спб., 1887. - 774 с.

533. Смирнов Н.А. Кабардинский вопрос в русско-турецких отношениях XVI-XVIII веков. Нальчик: Кабардинское гос. изд-во, 1948. - 120 с.

534. Смирнов Н.А. Политика России на Кавказе в XVI-XIX веках. М.: Соцэкгиз, 1958.-243 с.

535. Смирнова Я.С. Искусственное родство у народов Северного Кавказа: формы и эволюция // Кавказский этнографический сборник. М.: Наука, 1989. - Вып. 9.-С. 216-245.

536. Сокуров В.Н. Из истории взаимоотношений Кабарды и Крыма в конце XVII начале XVIII века // Сборник статей по истории Кабардино-Балкарии. - Нальчик, 1976. - Вып. 10. - С. 27-40.

537. Сокуров В.Н. О характере русско-кабардинских политических связей в 70-х годах XVII века // Сборник статей по истории Кабардино-Балкарии. Нальчик, 1976. - Вып. 10. - С. 3-14.

538. Сотавов Н.А. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в.: от Константинопольского договора до Кючук-Кайнарджийского мира: 1700-1774 гг. -М.: Наука, 1991.-221 с.

539. Сысоев В.М. Карачай в географическом, бытовом и историческом отношении // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис: Типография канцелярии его императорского величества на Кавказе и К. Козловского, 1913.-Вып. 43.-С. 1-156.

540. Тамбиев И. Рабство и феодализм в дореволюционном Карачае // Революция и горец. 1932.-№4.-С. 85-103.

541. Тамбиев И. Заметки по истории Балкарии // Революция и горец. -1933.-№ 1/2.-С. 58-69.

542. Тамбиев И. О родах и сословно-феодальных отношениях в дореволюционном Карачае и об их фальсификации // Революция и горец. -1931.-№ 12.-С. 84-99.

543. Тебуев Р.С., Хатуев Р.Т. Очерки истории карачаево-балкарцев. М.: Илекса; Ставрополь: Ставропольсервисшкола, 2002. - 224 с.

544. Тепцов В.Я. По истокам Кубани и Терека // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис: Изд-во Кавказского учебного округа, 1892. - Вып. 14. - С. 59-212.

545. Тотоев М.С. Кабардино-балкаро-осетинские отношения в XVI-XVIII вв. // Известия Северо-Осетинского НИИ. Орджоникидзе, 1966. -Вып. 25.-С. 134-153.

546. Трахо Р. Черкесы: (Черкесы Северного Кавказа) / ред., изд. Б.М. Гед-гафов. Нальчик, 1992. - 158 с.

547. Туганов Р.У. Измаил-бей: Исторический очерк о герое одноименной поэмы М.Ю. Лермонтова. Нальчик: Эльбрус, 1972. - 175 с.

548. Туганов Р.У. История общественной мысли кабардинского народа в первой половине XIX века. Нальчик: Эль-Фа, 1998. - 380 с.

549. Туганов Р.У. Кабарда и Балкария в период ермоловщины (1816-1822 гг.) // Живая старина. 1992. - № 2. - С. 5-17; 1993. - № 3. - С. 5-12.

550. Туганов Р.У. Шариатское движение в Кабарде против царизма в 1799-1807 гг. //Живая старина. 1991. -№ 1. - С. 8-18.

551. Тхамоков Н.Х. Социально-экономический и политический строй кабардинцев в XVIII веке. Нальчик: Кабардино-Балкарское кн. изд-во, 1961.-202 с.

552. Уарзиати B.C. Культура осетин: связи с народами Кавказа. Орджоникидзе: Ир, 1990.- 189 с.

553. Унежев К.Х. История Кабарды и Балкарии. Нальчик: Эль-Фа, 2005. -613с.

554. Хан-Гирей С. Записки о Черкесии / вступительная статья и подготовка текста к изданию В.К. Гарданова и Г.Х. Мамбетова. Нальчик: Эльбрус, 1978.-335 с.

555. Хан-Гирей С. Черкесские предания: Избранные произведения / вступ. статья, составление и общая ред. Р.Х. Хашхожевой. Нальчик: Эльбрус, 1989.-287 с.

556. Хатуев Р.Т. Карачай и Балкария до второй половины XIX в.: власть и общество // Карачаевцы и балкарцы: (этнография, история, археология). М.: Изд-во Института этнологии и антропологии, 1999. - С. 5198.

557. Хатуев Р.Т. О соотнесении сословных лестниц // Вестник Карачаево-Черкесского государственного историко-культурного и природного музея-заповедника. 2004. - № 1. - С. 51-59.

558. Чекменев С.А. К истории дружественных взаимоотношений между русским и северокавказскими народами в конце XVIII первой половине XIX века // Труды Карачаево-Черкесского НИИ. - Ставрополь, 1970.-Вып. 6.-С. 226-271.

559. Шахапов Б.А. Избранная публицистика / предисловие, составление и комментарии Т.Ш. Биттировой. Нальчик: Эльбрус, 1991. - 287 с.

560. Якубова И.И. Северный Кавказ в русско-турецких отношениях в 4070-е годы XVIII века. Нальчик: Эльбрус, 1993. - 158 с.* *

561. Anderson M.S. Eastern question 1774-1923: a study in international relations. L.-N.Y.: St. Martin's press, 1966. - XXI, 436 p.

562. Ayverdi S. Turk Rus munasebetlery ve muharebeleri. Istanbul: Turan Neesriyat Yurdu, 1970. - IX, 302 p.

563. Baddeley J.F. The Russian conquest of the Caucasus. L.-N.Y.: Routledge Curzon, 2003.-518 p.

564. Berkok I. Tarihte Kafkasya. Istanbul, 1958. - IX, 533 p.

565. Chirovsky N. An introduction to Russian history. N.Y.: Philosophical library, 1967.-XIII, 229 p.

566. Florinsky M.T. Russia: A History and an interpretation: in 2 vol. N.Y.: Macmilan, 1953.

567. Gokce C. Kafkasya ve Osmanli Imparatorlugunun Kafkasya siyaseti. Istanbul: Esamil Egitim ve kultur vakfi, 1979. - XV, 253 p.

568. Kortepeter K. Ottoman imperialism during the Reformation: Europe and the Caucasus. N.Y.: New York University Press, 1972. - XIX, 278 p.

569. Martovych O. 800 years of Russia's March to world Conquest. Edinburgh: Scottish plague for European freedom, 1953. - 260 p.

570. Raeff M. Imperial Russia 1682-1825: The coming of age of modern Russia. -N.Y.: Knopf, 1971.-XI, 176 p.

571. Rywkin M. Russian colonial expansion to 1917. L.-N.Y.: Mansell, 1988. -XVI, 274 p.

572. Sarkisyanz E. Geschichte der orientalischen volker Russlands bis 1917: Einer Ergenzung zur ost-slawischen Geschichte Russlands. Munchen: Oldenbourg, 1961.-422 s.

573. Seton-Watson H. The Russian Empire: 1801-1917. Oxford: Clarendon press, 1967.-XX, 813 p.

574. Sumner B.H. Survey of Russian History. L.: Duckworth, 1947. - 506 p.

575. Диссертационные исследования

576. Ахмадов Я.З. Народы Северного Кавказа во внешней политике России, Ирана и Османской империи (XVI первая четверть XVIII в.): автореф. дис. . докт. ист. наук. - Ростов-на-Дону, 1989. -40 с.

577. Баразбиев М.И. Этнокультурные связи балкарцев и карачаевцев с народами Кавказа в XVIII начале XX веков: автореф. дис. . канд. ист. наук. - Нальчик, 1999. - 22 с.

578. Блиева З.М. Российский бюрократический аппарат и народы Центрального Кавказа в конце XVIII 80-е годы XIX века: автореф. дис. . докт. ист. наук. - Владикавказ, 2004. - 42 с.

579. Виноградов Б.В. Кавказ в политике Павла I: автореф. дис. . канд. ист. наук. Армавир, 1997. - 27 с.

580. Жемухов С.Н. Взаимоотношения Кабарды и России в начале XIX века: автореф. дис. . канд. ист. наук. Нальчик, 2004. - 23 с.

581. Мальбахов Б.К. Кабардинская феодальная аристократия во взаимоотношениях России с Кабардой и другими народами Северного Кавказа (вторая половина XVI 70-е годы XVIII вв.): автореф. дис. . канд. ист. наук. - Махачкала, 1995. - 30 с.

582. Сокуров В.Н. Внешнеполитическое положение Кабарды в последней четверти XVII первой четверти XVIII века: автореф. дис. . канд. ист. наук. - М., 1977.-27 с.

583. Туганов Р.У. Русско-кабардинские отношения в конце XVIII начале XIX в.: (К общественно-политической деятельности Измаил-бей Атажукина): автореф. дис. . канд. ист. наук. - JI., 1983. - 17 с.

584. Шаова С.В. История кабардинцев бассейна р. Сунжа в XVI середине XVIII в. и их взаимоотношения с вайнахами: автореф. дис. . канд. ист. наук. - Краснодар, 2003. - 25 с.

585. Цеева З.А. Отношения Черкесии с Османской империей и Крымским ханством: военный и социокультурный аспекты (70-е гг. XV XVIII вв.): автореф. дис. . канд. ист. наук. - Майкоп, 2004. - 26 с.

586. Якубова И.И. Политика России на Центральном Кавказе накануне и в период русско-турецкой войны 1768-1774 гг.: автореф. дис. . канд. ист. наук. М., 1982. - 25 с.