автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Население среднего течения реки Белой в V-VIII вв. (турбаслинская культура)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Население среднего течения реки Белой в V-VIII вв. (турбаслинская культура)"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК УФИМСКИЙ НАУЧНЫЙ ЦЕНТР ОТДЕЛ НАРОДОВ УРАЛА С МУЗЕЕМ АРХЕОЛОГИИ И ЭТНОГРАФИИ

; ОД

1 б МАЙ <395 УДК 903.57(470.57)

На правах рукописи

СУНГ'АТОВ Фларит Абдулхаевич

НАСЕЛЕНИЕ СРЕДНЕГО ТЕЧЕНИЯ РЕКИ БЕЛОЙ В У-УШ ВВ (ТУРБАСЛИНСКАЯ КУЛЬТУРА)

Исторические науки 07.00.06 - археология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

УФА -1995

г

Работа выполнена в отделе археологии Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН

Научный руководитель - кандидат исторических наук Пшеничшок А.Х.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук Е.П.Казаков

кандидат исторических наук Г.И.Матвеева

Ведущая организация - Башкирский государственный университет.

Защита состоится "А" .

1995 г. в часов на заседании диссертационного совета К 002.57.02 по защите диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук при Отделе народов Урала с музеем археологии й этнографии УНЦ РАН - г.Уфа, 450000, ул.Аксакова,7.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке УНЦ РАН (г.Уфа, Проспект Октября,?!).

Автореферат разослан " 5 " ^¿¿хя^я- 1995 г

Ученый секретарь диссертационного

совета кандидат исторических .^^^^Р.-Т.Йбйдецнова

^ А V • ■ . I

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Этническая и политическая панорама Южного Урала в I тысячелетни не была статичной. В особенной степени изменения проявились'в связи с событиями, вошедшими в историю как эпоха "великого переселения народов". К концу

IV в.н.э. с исторической карты -стенной части Южного Урала исчезают прежде могущественные сарматские племена, а в лесостепной и лесной зонах происходит смена культур местного оседлого населения эпохи раннего железа. Появление во II-IV вв. групп пришлого населения, оставивших Бродовские, Верхнссаинские, Харинские и др. курганные могильники в бассейне Камы, Арметовские, Ахме-ровские, Дербеневские, Салиховские - на Средней Белой, привело к складыванию на пьяНоборской основе азелинской и мазушшской культур. Новые изменения в очертании и содержании этнокультурной карты региона связаны с приходом в Приуралье в V в.н.э. турбаслинских, а затем кушнаренковских и караякуповских племен. Динамика изменений вызвала к жизни новые этносы, заложившие основы политической и культурной карты раннесредневекового Южного Урала и начало истории исторически известных приуральских народов.

Исследователи отмечают смешанность материалов памятников бахмутинской, турбаслпнской, купшаренкозско-караякупов-ской культур и дают этнокультурную шгтерпрегацшо порой диаметрально противоположного толка. В этой • злзи становится актуальным проведение специального исследования каждой из культур в отдельности, что позволит, по нашему мнению, более глубоко осмыслить сущность этнокультурных процессов эпохи раннего- средневековья. Настоящая работа посвящена турбаслпнской культуре, которая до сих пор остается малоизученной и вызывает острые споры среди исследователей.

Хронологичскис рамки исследования ограничены периодом к.

V - нач. VIII вв.н.э, т.е. временем существования турбаслпнской культуры в Приуралье.

Цели н задачи исследования определялись нами, исходя из' характера и объема нсточниковон базы, созданной усилиями многих археологов. Они сводятся к следующему: провести источниковедческий анаЛиз погребального инвентаря могильников турбаслпнской культуры, осуществив при этом их классификацию и типологию; уточнить хронологию турбаслинских древностей с помощью метода взаимовстречаемости предметов погребального инвентаря в закрытых комплексах; выделить статистически обоснованные характерные признаки погребального обряда турбаслинских могильников; установить степень типологического сходства и различия между ними с целью получения данных, которые свидетельствовали

бы о правомерности выделения особой турбаслинской культуры или же, наоборот, говорили бы о разнокультурности могильников, включенных в ее состав; на основе сравнительно-типологического анализа разнокультурных памятников Южного Урала и сопредельных территорий попытаться ре шип, вопрос о происхождении турбаслинского населения.

Источником для данного исследования явились материалы погребальных комплексов Ново-Турбаслинского, Дежневского, Ша-реевского, Кушнаренковского, Жилннского, Чесноковского, Кувы-ковского могильников и уфимских погребений. В общей сложности Для анализа привлечен материал 251 погребального комплекса.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые для анализа массового материала турбаслинской культуры использованы статистические методы, "позволившие показать в абсолютных и относительных цифровых выражениях степень сходства и различия погребального обряда упомянутых выше могильников. В исследовании разработана статистически обоснованная типология керамического комплекса и уточнена хронология турбаслннскнх древностей.

Впервые дана типологическая характеристика погребального обряда турбаслинских могильников в сравнении с позднесар-матскими Южного Урала, Нижнего Поволжья, саргатскими Западной Сибири, харинскими Верхнего Прикамья, гунно-сарматскимн евразийских степей. Результаты формально-типологического анализа, сходство состава погребального инвентаря и антропологических данных с гунно-сарматскнми позволяют по-новому осветить происхождение и историю турбаслинского населения.

Методика исследования. В работе использованы различные методы анализа - классификация, типология, картографирование, а также математическая статистика. Использование последних обуславливалось целью "сделать ... аргументацию строже - а пределы гипотетического истолкования - уже" (Л.Ю.Бессмертный, 1972.).

Научно-практическое значение работы. Результаты исследования могут быть использованы при написании общеисторических, специальных и научно-познавательных работ по раннесредневеко-вой истории Южного Урала, а также при разработке и чтении специальных курсов студентам исторических факультетов вузов.

Апробация результатов исследования. Работа являлась частью плановой научной темы "Кочевники Южного Урала". Основные положения работы обсуждались на заседаниях Отдела археологии ИИЯЛ УНЦ РАН, отражены в докладах и сообщениях на научных конференциях в г .Алма-Ате (1990 г.), г.Уфе (1992 г.), г.Булгарах (1993 г.), а также в ряде статей.

Структура исследования. Работа состоит из "Введения", пяти глав, "Заключения", Списка использованной литературы (221 наименование) п Приложения, включающего иллюстративный материал и 18 сводных таблиц.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во "Введении" обоснована актуальность темы, поставлены цели и задачи исследования, приведен историографический обзор литературы по проблеме.

Глава I. Керамический комплекс. Впервые • классификация и ■типология турбаслпнской керамики была дана Н.Л.Мажитовым (Н.А.Мажнтов,1977). Исходя из сочетания форм, орнамента, технологии изготовления и размеров сосудов им было выделено 12 типов. В другой работе,- где за основу типологии взяты параметры н относительные показатели пропорций сосудов, количество типов сокращено до пяти (Н.А.Мажитоп,1988).

Данная типология была поставлена под сомнение В.Ф.Генингом, который считал собственно турбаслинскимп (по его терминологии - турбаслинскпй тип) только сосуды с округлым, шаровидным пли пытянуто-яйцеиндным туловом. н основной массе лишенные орнамента. Среди плоскодонной части турбаслинского керамического комплекса он выделил три типа, а тятг.хе отметил присутствие сосудов бпрского п куштирякскот:о типов (В.ф]Гсшшг,1987).

Г.И.Матвеева, анализируя турбаслинскую керамику, выделила семь типов, различающихся, по ее мнению, длиной н формой шейки, формой ее перехода к плечикам п конфигурацией дна. Плоскодонная керамика в состав турбаслпнской посуды Г.И.Матвеевон ие включена, и памятники, где они были найдены, отнесены к нменьковской культуре.

В-настоящей работе проведены стандартная классификация и типология глиняной посуды с учетом особенностей соотношений пропорций сосудов, позволившие керамический комплекс разделить на дискретные типы на основании совпадения значений указателей форм. При анализе нами учтено 134 сосуда, из которых 69 (51,5%) имеют округлое, 65 (48,5%) плоское дно.

Круглодонные горшки. Группа "очень низкие круглодонные сосуды" характеризуется очень низким (80%), широким (60%) и очень широким (40%) горлом, средне- (40%) и сильно (46,7%) профилированной шейкой, сильно приплюснутым (46,7%) туловом, слабовыпуклым (46,7%) и высоким (45,5%) плечиком, широким и очень широким дном (54,5%). 'Грп сосуда орнаментированы ямочным наколом по тулову, два - насечкой по верхнему срезу венчика.

Низкие круглодонные сосуды. Имеют низкое (72,7%) и средней ширины (45,5%) горло, слабопрофшшрованную шейку (90,9%), приплюснутое тулово (72,7%), высокое (63,6%) н слабовыпуклое (45,5%) плечико, широкое дно (100%). Характерно отсутствие орнамента за исключением одного сосуда, имеющего насечки по венчику.

Круглодонные сосуды средних пропорций. Представлены сосудами средней высоты (52,4%) и ширины (61,9%) горлом, слабопрофилированной шейкой (90,5%), округлым туловом (66,7%), средневыпуклым плечиком (47,6%), средней шириной дна (47,6%). По указателю высоты плечика наблюдается некоторый разброс: сосуды со средней высотой составляют 33,3%, с низкой - 23,8%, очень низкой, высокой и очень высокой по 14,3%).

Отдельные экземпляры сосудов этой группы орнаментированы косыми насечками, круглыми и треугольными вдав-лениями по горлу, по срезу венчика и верхней части тулова.. По способу украшения выделяются три сосуда: край венчика одного из них был обложен золотой фольгой, а у остальных - тонкими серебряными пластинами треугольной формы.

В памятниках раннего средневековья аналогий манере украшать обкладками глиняные .сосуды не известно. Но в Урало-По-волжье оковками различных форм украшали края венчиков деревянной посуды сарматские племена первых веков нашей эры, такая посуда известна в могильниках Джетыасарской культуры Прн-аралья, в Тураево в Прикамье, в раннеболгарских погребениях Саратовского Поволжья. По всей видимости, такая посуда была в употреблении и у населения турбаслинской культуры. На это указывают находки обкладок со штифтами и остатками краев деревянной посуды между пластинами. Вероятно, в У-VI вв. обкладками на манер деревянной стали украшать и глиняные сосуды.

Высоким круглодонным сосудам присущи средней высоты и ширины горло (63,6%), слабопрофилированная шейка (100%), округлое (45,5%) или вытянутое и очень вытянутое тулово (45,5%), средней высоты (45,5%) и средневыпуклое (63,6%) плечико, средней ширины дно (72,7%). Орнамент, имеющийся на отдельных сосудах, представлен косыми насечками, вдавлениями различных форм по горлу и верхней части тулова.

Группе очень высоких круглодонных сосудов характерны высокое (54,5%) и узкое (72,7%) горло, слабопрофилированная шейка (81,8%), вытянутое (45,5%) и сильно вытянутое (54,5%) тулово, слабо- и средневыпуклое (по 36,4%) плечико, средней ширины дно (81,8%). Показатель высоты плечика более вариабелен: наибольший процент дают сосуды с низким (36,4%), затем со ¡средним (27,3%) плечиком. Большинство сосудов данной группы лишено орнамента.

Лишь у трех имеется орнамент в виде круглых вдавленин и косых насечек по горлу и верхней части тулова.

В целом, у круглодоиной керамики наблюдается определенная взаимосвязь отдельных параметров от общей высоты сосуда: чем выше сосуд, тем выше и уже его горло, вытянутее тулово и уже дно. Средне- и сильно профилированная шейка характерна, главным образом, для очень.низких.сосудов.

Плоскодонные горшки. Очень низкие плоскодонные сосуды. У семи экземпляров по краю венчика нанесены насечки. В целом, характеризуются очень низким (81,8%) и широким (63,6%) горлом, слабо и среднепрофилированнон шейкой (по 45,5%), сильноприплюснутым (45,5%) и приплюснутым (54,5%) туловом, средней высотой и слабовыпуклостыо плечика (по 54,5%), очень узким (45,5%) и узким (54,5%о) дном.

Низкие плоскодонные сосуды в основной массе лишены орнамента, лишь на отдельных сосудах - насечки по срезу венчика. Имеют низкое (61,5%),'широкое и очень широкое горло (69,2%), слабо (38,5%) и среднепрофилированную (46,2%) шейку, округлое тулово (69,2%), очень узкое (53,8%) и узкое (46,2%) дно. Более вариабельны показатели высоты и выпуклости плечика: сосуды с очень низким и низким плечиком составляют 50% (соответстйенно 23,1% и 26,9%), средним - 30,8%; с очень слабо- и слабовыпуклым плечиком - 57,7% (23,3% и 34,6%), средневыпуклык - 34,6%.

Средних размеров плоскодонные сосуды. Представлены высоким (54,5%>), реже средним (36,4%), узким или средней ширины горлом (45,5%), средненрофилпрованной шейкой (63.6%), приплюснутым (54,5%) или округлым (45,5%) туловом, узким (72,7%) дном. Этой группе сосудов характерно высокое и очень высокое, сильно и очень сильно выпуклое плечико (по 54,5%). Сосуды неорнамеитированы, за исключением одного, имеющего ямочные наколы но горлу.

Высоким плоскодонным сосудам присущи низкое и средней высоты, среднее и широкое горло (по 80%), слабоирофилнрованная шейка, округлое тулово (по 60%), очень слабо и слабовыпуклое (80%>), средне- и высокое плечико, очень узкое и узкое дно (по 60%). Орнамент имеется лишь на одном сосуде и состоит из длинных прочерченных линий по тулову, образующих ромбическую сетку.

Очень высокие плоскодонные сосуды. Характеризуются средней высоты (66,7%>) и средней ширины (50%) горлом, слабо- и среднепрофилированнон шейкой (по 50%), сильно вытянутым туловом (83,3%), средиевыпуклым, средним и высоким (по 66,7%) плечиком, очень узким и узким дном (по 50%). Орнамент отсутствует, лишьна одном по краю венчика нанесены насечки.

Как для круглодонных, так и для плоскодонных сосудов про. слеживается тенденция к увеличению определенных сочетаний признаков форм по группам, выделенным на основании общих-пропорций.

Одной из характерных особенностей ассортимента турбас-линской керамики является отсутствие четко установленных стандартов воспроизведения основных форм плоскодонной и 1<ругло-донной керамики, на что указывает вариабельность форм посуды на уровне даже отдельно взятой группы. Это разнообразие косвенным образом свидетельствует о множественности ее производителей внутри турбаслинского населения.

Для более полной характеристики групп керамики в работе приведены значения средней арифметической, среднеквадратичес-кого отклонения (дисперсии), коэффициента вариации, а также с доверительным уровнем 0,95 определено, в каких пределах вокруг выборочной средней заключена генеральная средняя признаков.

Попарное сравнение групп сосудов по восьми признакам (диаметру горла, высотному, высотногорловинному, широтногор-ловинному указателям, а также профилировки, высоты тулова, выпуклости и высоты плечика) позволяет констатировать сходство между собой выделенных групп плоскодонной посуды и круглодонных сосудов низких, средних, высоких и очень высоких пропорций.

Таким образом, турбаслинский керамический комплекс распадается на три обособленных массива. Сопоставление круглодонной керамики очень низких пропорций с массивом плоскодонной посуды показьГвает отсутствие сходства по всем показателям, и, наоборот, круглодонная керамика остальных групп дает сходство по указателям, характеризующим форму тулова, и полное несходство в оформлении горловины и дна. На этом основании в работе делается вывод, что сходство большинства групп плоскодонной и круглодонной посуды между собой могло возникнуть при условии продолжительных контактов, взаимодействия их носителей на одной территории и выработки общих стандартных нррм воспроизводства форм сосудов. ' .

Относительно происхождения каждого из трех массивов следует сказать, что один из них имеет местные корни. Сопоставление их с бахмутинской керамикой дает сходство по всем сравниваемым показателям. Это посуда очень низких пропорций так-называемого "чандарского" типа. Присутствие данной посуды в турбаслинских комплексах объясняется имевшими место этнокультурными контактами турбаслинского населения с местными финно-угорскими племенами, а малый удельный вес ее в общем массиве керамического комплекса свидетельствует, что собственно турбаслинские традиции гончарства оставались доминирующими. *

Сложнее увязать с какой-либо конкретной территорией происхождение остальной части турбаслинской керамики, ибо имеющиеся аналогии происходят из памятников различных регионов. Например, турбаслинская плоскодонная керамика типологически сходна с сосудами из памятников поздпесарматского времени правобережья р. Белой (Ахмерово, Салихово, Дербенево). Причем наиболее полное сходство посуда из этих памятников обнаруживает с группой очень низких и низких плоскодонных сосудов.

В то же время в других памятниках поздпесарматского времени Нижнего Поволжья, Ставрополья, Крыма и Дона немало комплексов, содержащих керамическую посуду, близкую по пропорциям турбаслинской. В частности, низкие плоскодонные сосуды находят аналогии в материалах погребений 1-1У вв.и.э. Аксеновского, Не-хаевского, Поркинского (Нижнее Поволжье), Животшшого (Дон), Веселой Рощи II (Ставрополье), Южно-Донузлавского, Черноречен-ского (Крым) могильников.

Параллели высоким и средней высоты плоскодонным сосудам представлены в захоронениях Чернореченского (Крыл!), Тернов-ского, Жутовского (Нижнее Поволжье) могильников. Очень высокие сосуды по общим пропорциям сопоставимы с находками из Южно-Донузлавского могильника.

Прототипы круглодонной части турбаслинской керамики обнаруживаются среди лепных сосудов, происходящих из курганов ранних кочевников степей Южного Урала. Подобные турбас-линским большие неорнаментированиые сосуды в большом количестве собраны в Орских, Мечетсайских курганах Оренбуржья, а также в Челкар III, Алебастрово I и других памятниках Уральской области. Очень низким и низким круглодонным сосудам по пропорциям тождественна посуда из Кузинского, Три Брата П, Сус-ловского, Бережновского I и II, Березняковского и ряда других могильников Нижнего Поволжья.

Кувшины. Этого вида керамической посуды учтено 13 экземпляров. По количеству ручек они**подразделяются на одноручные и двуручные; по форме днища - на плоскодонные и круг-лодонные. Имеющиеся к ним аналогии происходят из районов Волго-Донского междуречья и, в совокупности с другими группами сосудов, подтверждают тезис о связи происхождения турбаслинского комплекса керамики с миром кочевников предгуннского и гуннского времени.

Хлава П. Вещевой материал. В данной главе проведена классификация и типология погребального инвентаря. Обращение к его типологии вызвана тем, что классификация турбаслинских древностей никогда не была предметом специального исследования, но главное - необходимостью создания основы для статистического

анализа взаимовстречаемости предметов с целью уточнения хронологических рамок и этапов существования турбаслинской культуры. Это обусловлено и тем, что наличие классификациоиных и типологических схем имеет большое значение для решения таких дискуссионных вопросов, как происхождение и этнокультурная принадлежность памятников.

Классификация погребального инвентаря проводилась по традиционной схеме: категории вещей выделены по их функциональному назначению, внутри них - отделы: личные украшения (серьги, подвески, кольца, браслеты и т.д.); поясная гарнитура (пряжки, ременные накладки, наконечники ремней); оружие (наконечники стрел, копья, мечи); предметы конского снаряжения (удила, обкладки седел и сбруи, фалары); орудия труда и бытовые предметы (пряслица, ножи и т.д.). Внутри отделов выделяются типы вещей, обладающие общими морфологическими признаками.

Украшения и принадлежности костюма - самая многочисленная категория находок. Это - височные и нагрудые подвески, кол-ты, медальоны, гривны, бусы, кольца и перстни, браслеты, фибулы, зеркала, поясные наборы, включающие пряжки, наконечники ремней и накладки. Из предметов вооружения представлены мечи, наконечники стрел, копья, накладки луков. Из защитных доспехов известны находки фрагментов железной кольчуги. Комплекс конского снаряжения характеризуется находками удил, украшениями сбруи, накладками передних полок седла. Орудия труда и предметы быта представлены железными ножами, пряслицами, единственным экземпляром железного шила с костяной ручкой, железным рамчатым кресалом и туалетной ложкой с заостряющейся к концу стержне-виднон ручкой. Кроме того, есть вещи, не вошедшие ни в одну из перечисленных категорий. Это костяной предмет со сквозным отверстием на одном конце и круговыми нарезками на другом, сердоликовая гемма с изображением сидящей женщины, играющей на арфе.

Глава III. Хронология вещевых комплексов. Первыми исследователями хронология турбаслинских древностей определялась в основном по предметам северокавказского, северопричерноморского, крымского происхождения, о возрасте которых, в свою очередь, существовали противоречивые мнения. В результате появилось несколько вариантов датировок как культуры в целом, так и отдельных памятников. На материалах Новотурбаслинского могильника Н.А.Мажитов впервые систематизировал и датировал турбас-линские древности ГУ-УП вв. Однако в последующем хронологические рамки им были пересмотрены и определены У-У1 вв. К.Амброз определи период существования Новотурбаслинского могильника УП-УШ вв. Эта поправка была принята Н.А.Мажитовым

и стала рассматриваться как вероятная дата всей культуры. Причем, отмечая хронологические различия между памятниками данной культуры в рамках VII-VIII вв, Н.А.Мажитов выделил два этапа ее существования. По его мнению, в материалах Новотурбаслинских, Дежневских курганов VII в. отражена культура ее носителей периода прихода и ранней поры расселения в Приуралье, а в древностях типа Шареевского могильника - времени их окончательного оседания.

Концом V-VII вв. ограничивает время существования тур-баслинской культуры В.Ф.Генинг. К III в. относит появление тур-баслинских памятников в среднем течении р. Белой К.В.Сальников. С.М.Васюткин датирует самые ранние турбаслинские погребения рубежом IV-V вв, а наиболее поздние VII - первой половиной VIII в. Г.И.Матвеевой функционирование турбаслинских памятников заключено в рамки VI - IX вв.

О появлении турбаслинской культуры в Приуралье на рубеже IV-V вв. и о существовании ее не долее чём до конца VI в. отмечают В.А.Иванов и В.А.Кригер. Вместе с тем в одной из совместных с Р.Г.Кузеевым работ В.А.Иванов определил хронологические рамки культуры концом VI-VII вв, а в другой - нач.VI - сер. VII вв.

Вышеизложенное свидетельствует, что в вопросах хронологии и датировки памятников данной культуры единое мнение • не сложилось. В определенной мере наблюдается формальный подход к датировке, при котором исследователи с равным успехом могли удревнигь или, наоборот, подтянуть дату ранних комплексов к поздним в зависимости.от того, какие конкретные цели и-задачи преследовались автором. Не вдаваясь в эту полемику, отметим, что исследователями создана хронологическая шкала древностей V-VIII вв, являющаяся основой для дальнейшей работы над проблемами датировки археологических объектов рассматриваемой культуры. С целью внесения коррекций в существующую хронологию турбаслинских древностей в данном исследовании была произведена математическая оценка сопряженности типов вещей по теории вероятностей. В общую статистическую выборку было отобрано 129 турбаслинских комплексов, содержат!вix не менее двух разнотипных предметов. Анализ взаимовстречаемости проводился с 74 сочетаниями предметов по специально разработанной программе, где исследовались только парные связи. Из всего комплекса вещей удалось выделить 55 типов, значение коэффициента сопряженности между которыми с доверительным уровнем 95% указывает на синхронность их бытования во времени. Показатели парных коэффициентов связи позволили выделить 7 комплексов связанных предметов (КСП).

КСП-1 представлен овальнорамчатой пряжкой с нависающим за кольцо язычком и щитком, украшенным перегородчатой ин-

крустацией, черешковыми костяными наконечниками стрел, плоскодонными сосудами низких и средних пропорций.

В наиболее полном виде данный КСП встречен только в одном погребении Дежневского могильника. Соответствия в виде отдельных вещей КСП-1 находит в комплексе разрушенного погребения у дер. Муслюмово, Тураевском могильнике.

Дата КСП-1 определяется по пряжке, объединяющей все остальные типы вещей данного хронологического комплекса. В памятниках южнорусских степей погребения с пряжками, изготовленными в технике перегородчатой . инкрустации, датируются в пределах V в, что подтверждается нахождением их вместе с монетами IV-V вв. В Прикамье подобные пряжки В.Ф.Генингом отнесены к V -середине VI вв. Не позднее этого времени, скорее всего концом V в, й следует датировать КСП-1.

КСП-2 образуют пластинчатые фибулы, круглопроволочные гривны, серьги "харинского" типа , янтарные бочковидные бусы, днековидные зеркала с ячеистым орнаментом, круглорамчатые пряжки с нависающим за кольцо язычком и подвижным щитком, гладкие наконечники ремней с одним закругленным концом, удила с псалиями в виде свободно вращающихся колец и очень низкие плоскодонные сосуды.

В различных сочетаниях КСП-2 представлен в курганах Дежневского могильника и уфимских погребениях. Аналогичные комплексы имеются в средневековых памятниках евразийских степей, могильниках харинского типа в Прикамье. КСП-2 на основе имеющихся аналогий зеркалам, фибулам, пряжкам, серьгам датируется концом V серединой VI вв.

КСП-3 составляют обтянутые золотым листком пряжки, Щиток которых украшен орнаментом псевдозерни и вставками из стекла, наконечники ремней с одним закругленным'концом, накладки в виде лунниц из золотой фольги, украшенные псевдозернением, сердоликовые и янтарные короткоцилиндрические бусы больших диаметров, двупластинчатые фибулы, однолезвийные мечи без на-вершия и перекрестия, железные трехгранные и листовидные наконечники стрел, удила с стержневидными псалиями, накладки с человеческой личиной и высокие сосуды с округлым дном.

Комплексы с набором типов вещей КСП-3 представлены в курганах Дежневского, Новотурбаслинского, Кувыковского могильников и в ряде уфимских погребений. На основании имеющихся аналогий в раннесредневековых памятников южнорусских степей и Северного Кавказа, а также других территорий период бытования составляющих КСП-3 ограничивается рамками второй половины VI - первой половины VII вв.

КСП-4 объединяет круглопроволочпые серьги с 14-гранным окончанием, кольца с круглыми щитками и вставками, цельнолитые овалыюрамчатые пряжки, Т-образные, ланцетовидные, геральдические накладки, наконечники ремней в виде полых коробочек, серьги в форме разомкнутых колец, браслеты с несомкнутыми концами, дисковидные зеркала с циркульным орнаментом.

КСП-5 включает цельнолитые В-образные пряжки, кольцеобразные подвески с выступающим ушком, кольцевые подвески с утолщениями по ободу, кольца с ромбическими щитками, ложио-витые гривны, колоколовидные подвески, полихромные и с внутренней позолотой бусы, низкие круглодонные сосуды.

КСП-6 состоит из цельнолитых прямоугольнорамчатых и лировидных пряжек, двух-четырехлепестковых накладок, кольцевидной фибулы, 14-гранных бус из стекла, дисковидного зеркала с ручкой, хрустальных бус, плоскодонных высоких сосудов.

Наиболее полно типы вещей, составляющие КСП-4,5,6, представлены в Кушнаренковском, Новотурбаслннском, Шареевском, Чесноковском могильниках и уфимских погребениях. -Комплексы, содержащие в различном, сочетании предметы КСП-4,5,6, находятся в памятниках Приуралья середины I тыс. н.э. кушнаренковского -типа, ломоватовской культуры агафоновской и неволинской культуры бартымскоЙ стадий, Северного Кавказа и др.

Время существования КСГ1-4,5,6 ira основе предметов геральдической поясной гарнитуры, серег с 14-гранным окончанием, коло-коловидных подвесок и ряда других вещей устанавливается в пределах VII - начала VIII вв. Эта дата подтверждается тем, что в памятниках Восточной Европы комплексы с цабором инвентаря данных КСП датируются в основном УП в.

КСП-7 включает в себя серьги с четырехгранной.составной бусиной, посеребренные и сердоликовые инкрустированные бусы. Представлен в ряде погребений Кушнаренковского и Новотурбас-линского могильников. Прямых аналогий КСП-7 в виду малочисленности за пределами региона найти трудно. Хронологические рамки его, судя по тому, что посеребренные и сердоликовые инкрустированные бусы на Урале относительно часто встречаются в погребениях VII в, а серьги с четырехгранной бусиной представлены в-материалах могильников УП - нач. УШ вв, можно ограничить этим же временем.

Результаты статистического анализа взаимовстречаемости типов вещей в закрытых комплексах позволяют сделать следуюпдае выводы:

Во-первых, даты выделенных КСП ограничивают время функционирования турбаслинских некрополей на Южном Урале в пределах к. V - нач. VIII вв.

Во-вторых, хронологические КСП делят все известные тур-баслинские могильники на две разновременные группы. Первую составляют памятники, где наиболее полно представлены типы вещей КСП-1,2,3 (Дежнево, Кувыково, отдельные уфимские погребения). Время их существования занимает период с конца V по первую половину VII вв, но, в основном, VI век. '

Вторую группу составляют комплексы Новотурбаслинского, Кушнаренковского, Шареевского могильников и некоторые уфимские захоронения. Перечисленные памятники содержат вещи КСП-4,5,6,7 и характеризуют материальную культуру турбаслинского населения на позднем этапе - VII - нач. VIII вв.

В-третьих, памятники, содержащие КСП-1,2, указывают на появление адвентивного населения в Приуралье в конце V в-. В определенной мере эту дату подтверждает и.находка в одном из разрушенных уфимских погребений (состав находок известен только по описаниям) римской золотой монеты времени правления императора Феодосия (408-450 гг).

В-четвертых, даты выделенных КСП-3-7 согласуются с разработанной Н.А.Мажитовым хронологией южноуральских комплексов группы А и с первым КСП,- выделенным В.А.Ивановым на материалах памятников кушнаренковско-караякуповского типа, возраст которых ими определен концом У1-У11 вв. Хронологические КСП-1,2 позволяют ограничить нижний рубеж турбаслинских и, по всей видимости, синхронных позднебахмутинских древностей, концом вв.

Глава IV. Погребальный обряд. В данной работе для анализа погребального обряда используются формалнзованно-статистичес-кие методы. Это связано с тем, что на содержательно-интуитивном уровне невозможно дать обобщенную характеристику изучаемого объекта, установить абсолютную и относительную меру, определить удельный вес признаков, выявить сходство и различие и т.д., что ведет к оперированию весьма приблизительными и часто субъективными оценками. Использование данного метода обусловлено и тем, что структурные компоненты погребального обряда подвержены действию законов математической статистики, так как каждое погребение представляет собой статистическую единицу, выраженную массовыми, итеративными количественными и качественными признаками.

Для проведения статистического анализа погребального обряда была произведена формализация данных, определены структурные компоненты, составлен список признаков. Исходя из факта, что погребальные памятники турбаслинской культуры представлены курганными и грунтовыми могильниками, они условно разделены на две труппы.

Суммарная характеристика погребального обряда турбас-линских памятников выражается в следующих показателях: Фаза Л -захоронения под курганами или грунтовых могильниках - соответственно 67,3% и 32,7% всех известных погребений. Фаза Б - насыпи курганов земляные - 100% от 99 курганов; преобладают курганы диаметром 6,1-10 м (60,6%),- высотой 0,21-0,5 м (49,5%) и до 1 м (42,4%); в восьми случаях под насыпыо выявлены следы кострищ (8,1%); содержат отдельные угли - 3,0%; кости лошади - 8,1%; овцы -1,0%; крупного рогатого скота - 2,0%; в отдельных случаях в насыпи найдены глиняные сосуды - 6,1%. Фаза В - содержат по одному погребению - 65,7%, с двумя - 18,2%, с тремя и более одновременными захоронениями - 16,2%. Фаза Г - форма и конструкция могильных камер достоверно установлена у 221 погребения. Из них 25,1% - простые прямоугольные ямы с-вертикальными стенками, 42,6% - прямоугольные простые с сужающимися ко дну стенками. В совокупности они составляют 61,1%. Могильные ямы с заплечиками или ступеньками - 7,6%, с нишами-подбоями в короткой стенке 7,2%, с подбоем в длинной стенке - 1,6%, с подбоем в короткой стенке и заплечиками - 2,4%, иной конструкции (склепы) - 1,6%. Заполнение могильных ям земляное - 92%, с включениями угля и золы - 7,2%. Погребальные камеры ориентированы длинными сторонами на север - 66,9%о, на северо-восток - 8%, с востока на запад - 4%, на северо-запад - 14.8%. Фаза Д - почти все погребения индивидуальные (97,6%), парные составляют в общей сложности всего 0,4%, а захоронения в виде трупосожжения - 1,2%. Преобладающим является поза на спине с вытянутыми конечностями (59,8%). -Ориентировка умерших по сторонам света установлена в 117 случаях: большинство ориентировано головой на север - 46,6% (на северо-запад - 5,2%, на северо-восток - 4,8%). 23 погребения содержали деформированные черепа (9,2%). Фаза Е - 98,8% захоронений совершены без гроба; ритуальные вещества в виде угля, мела содержат 8,8% (не установлено в 151 и ритуальные остатки отсутствуют в 78 погребениях); наличие заупокойной пищи (кости животных), обычно располагаемой в изголовье, при наличии подбоя - в подбое, зафиксировано в 27,6% могилах (костей животных нет - 11,6%, не установлено - 61%). 99,2% всех- погребений не содержат части туши животных (черепа, конечности ног н.т.п.). Фаза Ж - 72,1% захоронений сопровождаются глиняными сосудами. Они, как правило, располагаются рядом с жертвенными костями животных в изголовье у короткой северной стенки (40,2%). Погребальный инвентарь представлен в 75,8% рассматриваемых погребений: детали поясной гарнитуры найдены в 57 (22,7%), различные украшения в 92 (37,5%), оружие и орудия труда в 15 (по 6%), детали конского снаряжения в 6 (2,4%), предметы из золота и серебра, соответственно, в 28 (11,2%) и 46 (18,4%) могилах.

Вместе с тем следует иметь в виду, что количество пог ребений, которым мы здесь оперируем, не есть генеральная совокупность, а всего лишь естественная выборка. Следовательно, для каждого показателя необходимо установить доверительный интервал, чтобы установить, насколько данный процент отражает реальное соотношение того или иного признака. Произведенные расчеты показывают, что для выборки турбаслинских погребений представительным является большинство из выше перечисленных признаков обряда. Исключение составляют: остатки тризны в насыпи в виде костей животных, могильные ямы с подбоем-нишей в одной из длинных стенок, могильные ямы с подбоем-нишей и заплечиками, погребальные камеры иной конструкции (склепы), парные захоронения, случаи трупосожжения и кенотафы, ориентировка захоро-неных головой на юг, юго-восток, юго-запад, положение костяков вытянуто на правом или левом боку, наличие гробов, части туши животных в могиле, расположение загробной пшци в ногах, конское снаряжение.

Но, как известно, два объекта определенной категории при сравнении друг с другом могут найти близкое и порой мнимое сходство. Поэтому следует ответить на вопрос - насколько наша выборка однородна прежде всего с точки зрения культурного единства? Вычисление показателя степени абсолютного сходства между курганными и бескурганными могильниками по процентному распределению признаков в совокупностях, равный 61,5%, позволяет констатировать этнокультурную однородность двух массивов выборок курганных и бескурганных могильников.

Вместе с тем отмеченная типологическая неоднородность памятников (подкурганные и грунтовые захоронения), наличие в общей массе круглодонной и плоскодонной керамики, незначительного количества сосудов бахмутинского и кушнаренковского типов обуславливают необходимость установления иерархии признаков. Проведенный анализ выборки из 93 погребений, содержащих пли круглодонную, или плоскодонную керамику, показывает, что общими для них являются признаки: подкурганные и грунтовые погребения; индивидуальные захоронения в простых ямах, реже - в ямах с подбоем; северные ориентировки погребенных, реже - северо-восточная и северо-западная; поза - на спинс с вытянутыми конечностями; наличие в могилах заупокойной пищи в виде костей животных; расположение их, а также глиняных сосудов в изголовье или подбое; присутствие черепов со следами искусственной деформации.

Для подкурганных захоронений с круглодонной керамикой характерно: два, реже три и более погребений по одной насыпью, являющиеся основными; северные ориентировки погребенных; поза -

положение на спине с вытянутыми конечностями; наличие ритуальных веществ в могиле.

Для бескурганных погребений с круглодонной керамикой присущи захоронения в ямах с подбоем в коротких стенках; ориентировка захороненных чаще на северо-запад; отсутствие ритуальных веществ в могиле.

Для курганных захоронений с плоскодонной керамикой характерны одно погребение под насыпью; захоронения в простых ямах; северные ориентировки погребенных; наличие ритуальных веществ в могиле.

Для бескурганных погребений с плоскодонной керамикой отмечены захоронения в простых ямах; северные ориентировки погребенных; отсутствие ритуальных веществ в могиле.

Таким образом, из приведенных данных следует, что между типами сосудов и признаком обряда существует связь. Для определения частоты этой связи вычислен коэффициент сопряженности ((3), который с вероятной ошибкой 0,05 указывает на наличие существенной связи между сравниваемыми объектами.

Результаты вычисления коэффициента взаимовстречаемости типов погребальных камер с круглодонной и плоскодонной керамикой показывают, что круглодониая и плоскодонная керамика примерно с равной степенью отражают устойчивую связь с могильными ямами прямоугольной формы с отвесными или сужающимися ко дну стенками (К=0,5-0,6). Коэффициент связи круглодонной керамики с могилами, имеющими заплечики или подбои-ниши, составляет по 0,04. Плоскодонная керамика с могилами такой же конструкции имеет коэффициент связи, равный 0,1 и 0,3. Хотя сила связи и невелика, но эти показатели, особенно в сравнении с показателями связи круглодонной керамики с могилами такой же конструкции, вероятно, отражают традиций определенной части населения внутри турбаслинского этноса. В целом, результаты расчетов указывают на высокую степень этнокультурной консолидации турбаслинских племен.

С целью проверки данного вывода проведен сравнительный анализ обряда погребений отдельных памятников турбаслинской культуры. Из всех признаков общими являются: индивидуальные захоронения в простых ямах, реже - в могилах сложной конструкции; северная ориентировка могильных камер: поза - положение на спине с вытянутыми конечностями; отсутствие захоронений в гробах; отсутствие в могилах часта туши животного; заупокойная пища в виде костей животных; наличие глиняных сосудов; расположение заупокойной пищи и сосудов в изголовье; наличие в могилах погребального инвентаря; присутствие черепов со следами искусственной деформации.

Частные признаки немногочисленны: для уфимских погребении это - захоронения в склепах; случаи трупосожження; для Куш-иаренковского могильника - погребение с трупосожжением, присутствие части туши лошади в могиле, парное захоронение; для Ша-реевского могильника - погребальные камеры с подбоями-нишами в одной из длинных стенок; для Новотурбаслинских курганов - сожжение костров над могилами, находки глиняных сосудов п костей животных под насыпью, три и более одновременных захоронении под одним курганом.

Наличие обхцих и частных признаков в погребальном обряде заставляет выяснить степень их типологической близости. Номиналы как парного сходства, так и значение коэффициента Сз, равный 0,77, полученные путем соответствующих расчетов, сщщетель-ствуют о сходстве погребального обряда могильников между собой и определенно указывают на высокую степень этнической консолидации турбаслинских племен.

Глава V. Пр'онсхоядение и историческая судьба. Среди современных исследователей в вопросе -происхождения турбаслинской культуры существует несколько альтернативных точек зрения. С целью получения соответствующих свидетельств в пользу топ или иной гипотезы или же ее опровержения в работе проведен сравнительный анализ разнокультурных групп памятников по списку, включающему 47 признаков погребального обряда, с исключением типологических особенностей предметов инвентаря. Для такого анализа привлечены памятники археологических культур Южного Урала и сопредельных областей. Речь здесь идет, в первую очередь, о памятниках, которые близки территориально, а хронологически непосредственно предшествуют появлению турбаслинской культуры или пересекаются н синхронны. Таковыми являются памятники позднесарматские Южного Урала, Волго-Донья,. саргатские Западной Сибири, харннскне Верхнего Прикамья, гунно-сарматские евразийских степей.

В исследовании на основе суммарной характеристики погребального обряда некрополей саргатскон культуры, могильников ха-ринского типа, позднесарматских племен Нижнего Поволжья, Южного Приуралья, в том числе правобережья реки Белой (Ахмерово, Дербенево, Салихово) и кочевников У-УП вв. евразийских степей была составлена матрица для определения коэффициента парного типологического сходства (Сз - по Г.А.Федорову-Давыдову). Полученные результаты показывают, что сходство по предложенному Набору элементов обряда погребений не является абсолютным и колеблется в пределах 0,60-0,83. Наибольшую типологическую близость обнаруживают между собой могильники турбаслинской культуры и синхронные раннесредневековых кочевников Евразии

(Сз=0,83), позднесарматские Южного Урала и Нижнего Поволжья (Сз=0,81), а также последние и саргатские Западной Сибири (Сз соответственно равен 0,77 и 0,83). Высокий коэффициент сходства между погребальными памятниками последних вполне объясним, если принять во внимание, что формирование саргатской культуры проходило под воздействием сако-массагетских племен степей Казахстана и Южного Урала.

Группировка методом корреляционных плеяд с учетом, что при критерии значимости. (Я) 0,80 пороговый уровень связи равен 0,66, дает две плеяды с сильными внутренними типологическими связями. Первую составляют некрополи турбаслинской культуры и памятники кочевников У-УП вв. евразийских степей (Сз=0,83) вместе с позднесарматскими Западного Приуралья типа II Ахмеровских, Салиховских, Дербеневских курганов (Сз=0,6б). Вторую образуют позднесарматские памятники Южного Урала, Нижнего Поволжья (Сз=0,81) и саргатской культуры (Сз=0,77). Вне пределов типологически взаимосвязанных групп остаются могильники харин-ского типа Верхнего Прикамья.

Из приведенных данных следует вывод, что памятники турбаслинской культуры составляют органическую часть этнокультурного ареала кочевников У-УП вв. степей Евразии. Высокая типологическая связь признаков погребального обряда турбаслинцев и кочевников У-УП вв. позволяет утверждать, что эпоха "великого переселения народов" создала этническую среду, из которой наряду с многими другими вышли носители турбаслинской культуры. Соответственно, проблема происхождения и этнической принадлежности носителей турбаслинской культуры должна решаться через призму установленной общности. Очевидно, они являются потомками позд-несарматских племен правобережья р.Белой, откуда в IV в. были вытеснены первой волной гуннского нашествия, и, скорее всего, увлечены на Запад, будучи включенными в гуннский военный союз.

Верхняя дата II Ахмеровского, Дербеневского, Салиховского могильников в настоящее время исследователями определяется не позже позднесарматского периода, в основном П-Ш вв. Между конечной датой функционирования этих памятников и временем появления турбаслинцев на Южном Урале существует определенный хронологический разрыв. Видимо, этот отрезок времени позднесар-матское население, оставившее эти могильники, пребывало в составе гуннских племен и участвовало в военных походах на Запад. Этнокультурные контакты с племенами, входившими в этот союз, повлекли соответствующие изменения в традициях погребального обряда и коренным образом изменили облик материальной культуры, в которой представлены типы вещей, имеющие широкое распространение на территории гуннского господства в Восточной Ев-

pone. К числу таковых относятся изделия выделенных нами хронологических КСП-1,2,3: пряжки, накладки, накладки с изображением человеческого лица, наконечники ремней, украшения конской сбруи, покрытые тонкой золотой фольгой с оттиском псевдозерни и украшенные вставками из стекла или их имитацией. В это же число входят золотые с чешуйчатым орнаментом и оттиском узорной каймы обкладки полок седла, пряжки с длинными хоботовидными язычками, пластинчатые и литые фибулы, фибула с изображением византийских воинов, зеркала с ячеистым орнаментом, стеклянная посуда, а также находки остатков деревянных чаш с оковками по венчику.

В пользу этого говорят и находки очень редких вещей ювелирного производства под зданием мединститута (колты, медальоны и др.), аналогии которым известны в Поволжье (Муранский мо-. гилышк, у с.Кайбелы), Причерноморье (Мнхаэльсфельд - район г.-Анана).

Учитывая сложившуюся после 373/375 гг. политическую ситуацию в степях Восточной Европы, видимо, необходимо "исключить возможность попадания подобных вещей (тем более в массовом порядке отдельных из них), являющихся специфичными предметами воинского убора, в результате обмена или торговых связей. Появление гунпов за Волгой, сопровождавшееся военными столкновениями и грабежами, надо полагать, ликвидировало все существовавшие до этого времени торговые и иные связи с Южным Уралом. Грабительские войны и огромные контрибуции позволили гуннам собрать баснословные богатства, в дележе которого участвовали их союзники и подданные. Упомянутые выше предметы и прежде всего золотые из иод здания мединститута, вероятно, являются частью этой добычи.

Пребывание носителей турбаслинской культуры за Волгой подтверждается и такими фактами, как захоронения/ в склепах, встреченные на территории г.Уфы. Аналогичные по устройству уфимским склепы, например, исследовались Б.В.Фармаковским еще в начале нашего столетия в районе античного города Ольвии. В какой-то мере на истоки турбаслинской культуры указывают материалы ранних болгар на Дунае, которые, как известно, продвинулись туда с территории Волго-Донья. Р.Б.Ахмеров, в частности, отмечает сходство погребального обряда, а С.Р.Станчев находит Новопадарским и Мадарским материалам прямые аналогии в инвентаре некоторых уфимских погребений. Отдельные признаки погребального обряда турбаслинцев, особенно конструкции могил, имеют сходство и в памятниках праболгар Среднедонечья (по данным К.И.Красильникова, в могильниках праболгар наряду с погребальными ямами простой формы представлены могилы и усложненных конструкций: с одним (5,4%), двумя (19,4%), по периметру

всей могилы (12,5%) заплечиками, с подбоем в короткой стенке (8,3%), с заплечиками и подбоем одновременно (2,8%)).

Не противоречит выше изложенной точке зрения и состав керамического комплекса турбаслинскон культуры. Установленное сходство формы очень низких и низких плоскодонных сосудов с керамикой Дербеневских, Ахмеровских и Салиховских курганов свидетельствует о ее местных истоках. Другие же типы плоскодонной и круглодонной посуды, а также и кувшины появились в результате различных контактов и взаимодействия с населением гуннской орды в степях Восточной Европы.

• ' Дополнительным аргументом в пользу сказанного служит па-леоантропологический материал. Установлено, что турбаслпнские племена принадлежали к ярко выраженному европеоидному типу. Большой процент составляют черепа с искусственной деформацией, что характерно и для краниологического материала погребений V-VII вв. Волго-Донья. По данным М.С.АкимовЪ'й, краниологический материал из турбаслинских памятников. (Кушнаренково, Ново-Тур-баслы) но многим параметрам близко стоит к черепам Салтовского могильника.

Таким образом, единство трех признаков (погребальный обряд, материальная культура, краниологический материал) проявляется только в отношении памятников V-VII вв. евразийских степей, именуемых гуннскими или гунно-сарматскими. Это единство позволяет считать, что истоки турбаслинской культуры находятся на территории Волго-Донского междуречья.

Специального рассмотрения требует вопрос о причинах, вызвавших уход прототурбаслинского населения из указанной территории. На наш взгляд, не исключено, что этому могли способствовать военные неудачи конфедерации гуннских племен. Как известно, после смерти Аттилы в 453 г. гунны терпят поражение в битве при Недао, после чего попытки их бороться с византийцами привели к поражению и на Нижнем Дунае. В 463 г. гуннов в Поволжье разбили и подчинили себе сарагуры. Эти события привели к тому, отмечает Л.Н.Гумилев, что часть уцелевших гуннов из Северного Причерноморья уходит на Алтай, другая - на Волгу. Данный вывод подтверждают результаты картографирования распространения котлов гуннского типа. По данным Н.А.Боковенко и И.П.Засецкой, самой восточной точкой распространения гуннских когдов является Западный Китай (Урумчи). Ими же отмечается, что такие находки в Центральной Азии являются следствием обратной волны перемещения кочевников по проторенным путям на восток. Вероятно, в числе уцелевши гуннских племен, уходивших обратно в азиатские степи, были и позднесарматские племена, которые в виде нового этнического образования в конце V в. оказались заброшен-

ными в Приуралье, где ими были оставлены памятники, известные в науке как турбаслинские.

Не ранее VII в. проникновение на Южный Урал нового на-

селения, известного под названием кушнаренковско-караякуповские племена, привело к серьезному изменению этнокультурной ситуации. К VIII в. большинство турбаслинских могильников прекращает свое функционирование. Последние археологические следы пребывания турбаслинцев в Приуралье фиксируются по материалам Ша-реевского могильника. С началом активного расселения кушна-ренковско-караякуповских племен на Южном Урале не исключено, что часть турбаслннского населения была оттеснена в более западные районы. Об этом явствует наблюдаемое сходство погребального обряда турбаслинцев и ранних болгар (I Большетарханскнй могильник). Е.П.Казаков, в частности, отмечает, что болгары боль-шетарханской группы перед приходом в Среднее Поволжье находились в контактах с какими-то посттурбаслпнскими группами населения на территории Саратовско-Волгоградского Поволжья. На это же указывают некоторые типы раннебулгарской керамики, имеющие аналогии в памятниках турбаслинской культуры.

Заключение. В данном разделе подведены итоги исследования и намечены перспективы дальнейшего изучения истории носителей турбаслинской культуры.

Основные положения диссертации изложены в следующих-работах:

1 .Новые материалы по истории турбаслинских племен //Проблемы археологии и историографии античности. Уфа,1990.

2. Этнические процессы на Южном Урале в первой половине I тысячелетия н.э. //Востоковедение в Башкортостане. История. Культура. Уфа,1992. (В соавторстве с Б.Б.Агеевым).

3. Турбаслинская культура //Археология Южного Урала. Учебное пособие. Стерлитамак, 1993.

4. Керамика Дежневских курганов //Новое в средневековой археологии Евразии. Самара,1993.

5. Погребальные комплексы Дежневского и Ново-'Гурбас-линского могильников (по материалам раскопок 1989-1992 гг.).(В печати).

6. Хронологические комплексы связанных предметов могильников турбаслинской культуры. (В печати).