автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Бусы могильников Уфимско-Бельского междуречья III - VIII вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Бусы могильников Уфимско-Бельского междуречья III - VIII вв."

На правах рукописи

РУСЛАНОВА Рида Раисовна

БУСЫ МОГИЛЬНИКОВ УФИМСКО-БЕЛЬСКОГО МЕЖДУРЕЧЬЯ Ш-УШ вв?'

Специальность 07.00.06 - Археология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

1с Г"! 2014 005549139

Казань-2014

005549139

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном учреждении высшего профессионального образования «Башкирский государственный университет»

Научный руководитель: Мажитов Нияз Абдулхакович

доктор исторических наук, профессор, академик Академии наук Республики Башкортостан (г. Уфа)

Официальные оппоненты:

Ковалевская Вера Борисовна

доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Отдела теории и методики ФГБУ Институт археологии Российской академии наук (г. Москва)

Валиулина Светлана Игоревна

кандидат исторических наук, доцент кафедры археологии и этнологии Института международных отношений, истории и востоковедения ФГАОУ ВПО «Казанский (Приволжский) федеральный университет» (г. Казань)

Ведущая организация: Учреждение Российской академии наук Институт истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН

Защита состоится «20» июня 2014 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 022.002.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата наук при Институте истории им. Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан по адресу: 420014, г. Казань, Кремль, 5 подъезд.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института истории им. Ш. Марджани АН РТ по адресу: 420014, г. Казань, Кремль, 5 подъезд.

Электронная версия автореферата размещена на официальных сайтах ВАК Министерства образования и науки РФ http://vak.ed.gov.ru и Института истории им. Ш. Марджани АН РТ http://www.tataroved.ru.

Автореферат разослан «_»_2014 года.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук

Р.Р. Хайрутдинов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Эпоха раннего средневековья в Уфимско-Бельском междуречье характеризуется значимыми этнокультурными процессами, из которых особого внимания заслуживают генезис и развитие бахмутинской культуры. Важную роль в процессах играли взаимодействия с поочерёдно приходящими на Южный Урал турбаслинскими, кушнаренковскими и караякуповскими племенами. Результатом стало, в первую очередь, изменение этнического состава региона. Археологически это прослеживается в появлении синкретичных видов погребального обряда и в обогащении материальной культуры, в том числе и за счёт импортных вещей. Одним из ярких индикаторов происходивших процессов были изменения, затронувшие наборы бусинных украшений, во множестве найденных в захоронениях второй - третьей четверти I тыс. н.э.

Памятники Уфимско-Бельского междуречья хорошо изучены, по ним разработана периодизация и определена хронология массива средневековых древностей'.

До настоящего времени бусы лесостепного Приуралья не становились предметом специального изучения, а рассматривались в комплексе вещевого инвентаря конкретных памятников, либо отдельных культур. Предыдущими авторами (H.A. Мажитов, Т.И. Останина, Ф.А. Сунгатов) с опорой на морфологическое описание украшений, разработаны самостоятельные классификации. Иногда исследователи ссылались на готовые типологические схемы и датировки, предложенные Е.М. Алексеевой2 или В.Б. Ковалевской3.

Бусы, являясь продукцией иноземных стеклодельных и камнерезных мастерских, поступая в регион в определенное время, имеют свои рамки бытования и могут выступать хронологическими индикаторами при датировке археологических памятников. Определение мест и путей

'Амброз А.К. Бирский могильник и проблемы хронологии Приуралья в 1У-УН вв. // Средневековые древности евразийских степей — М. ,1980. — С. 1-56; Ковалевская В.Б. Башкирия и евразийские степи IV - IX вв. (по материалам поясных наборов) // Проблемы археологии и древней истории угров. — М., 1972. — С. 95-118; Гавротухин И.О. К изучению ременных гарнитур Поволжья VI-VII вв. // Культуры Евразийских степей второй половины I тысячелетия н.э. — Самара, 1996. — С. 115-133; Сунгатов Ф.А. Этнокультурные процессы в Приуралье в раннем средневековье вв. н.э.) // V Всероссийский съезд востоковедов 26-27 сентября

2006 года. — Уфа: Вили Окслер, 2006. — С. 85-97.

2 Алексеева Е.М. Античные бусы Северного Причерноморья // САИ Г1-12. — М., 1975. — 121 е.;

Алексеева Е.М. Античные бусы Северного Причерноморья // САИ Г1-12. — М., 1978. — 120 е.; Алексеева Е.М. Античные бусы Северного Причерноморья // САИ Г1-12. — М., 1982. — 104 с. 'Деопик В.Б. Классификация бус Северного Кавказа IV -V вв. // СА — 1959. — №3. — С. 48-65; Деопик В.Б. Классификация бус юго-восточной Европы У1-1Х вв. // СА. — 1961. — №3. — С. 202-232.

поступления бус позволяет наметить культурные и экономические связи региона в древности, их направление и динамику.

Основной целью диссертационного исследования является создание хронологии бытования бусинных наборов погребальных комплексов Уфимско-Бельского междуречья и выявление бус-хрономаркеров.

В рамках поставленной цели решаются следующие задачи:

— Разработка категориального аппарата исследования бус Уфимско-Бельского междуречья для систематизации и комплексного изучения бусинного материала из погребальных комплексов в соответствии с современными методиками;

— Создание классификации раннесредневековых бус на основе изучения материала, техники изготовления и морфологии;

— Создание хронологии бытования бус на основе соотнесения с хорошо датированным сопровождающим инвентарем (большей частью металлическими изделиями), а также методом привлечения аналогий с существующими хронологическими шкалами бытования бус Прикамья, Поволжья, Волго-Окского междуречья, Северного Причерноморья, Кавказа, Средней Азии;

— Оценка особенностей распределения бус в могильниках Уфимско-Бельского междуречья;

— Выявление возможных центров изготовления бус и обозначение вероятных путей их поступления на изучаемую территорию, общая характеристика межкультурного и межплеменного обмена.

Объектом исследования является 36770 экземпляров бус из 366 погребений раннесредневековых могильников междуречья Белой и Уфы: Ангасякского, Бахмутинского, Бирского, Малокачакского, Старокабановского, Югомашевского, Каратамакского,

Старомуштинского, Кушнаренковского, Дежневского, Шареевского, Турбаслинского могильников.

Предмет исследования составили морфология и технология изготовления бус, их хронологическая градация.

Территориальные рамки исследования определены географией распространения могильников в междуречье рек Белой и Уфы.

Хронологические рамки исследования установлены III — VIII вв. н.э. Это время наиболее сложных этнокультурных процессов, протекавших в крае. В этот период происходит переход от раннего железного века (пьяноборья — кара-абыза) к средневековью, к бахмутинской культуре, на позднем этапе испытавшей влияние пришлого населения — турбаслинских, кушнаренковских, караякуповских племен. Верхняя дата — VIII в. — обусловлена исчезновением бахмутинской культуры в связи с изменениями

политической карты евразийской степи, повлекшие изменения в этнокультурном ландшафте Уфимско-Бельского междуречья.

Источники. Основу работы составляют коллекции, полученные в процессе раскопок М.С. Смирнова (1920 г.), А.В. Шмидта (1929 г.), Н.А. Мажитова (1958-1992 гг.), С.М. Васюткина (1967-1975 гг.), М.С. Акимовой и В.Ф. Генинга (1959 г.), Г.Н. Гарустовича (1989-1991 гг.), Ф.А. Сунгатова (1990,2002 гг.) и других исследователей.

В выборку вошло 36 770 экземпляров бусинных украшений из 366 погребений 12 некрополей Уфимско-Бельского междуречья III-VIII вв. Для уточнения времени бытования бус исследованы коллекции, происходящие из памятников раннего железного века (Охлебининский, Шиповский могильники), имеющие в комплексах материалы переходного периода и бусы из погребений IX-X вв. н.э. (Каранаевские, Ишимбаевские, Старо-Халиловские курганы), иллюстрирующих смену материальной культуры в регионе.

В качестве аналогий для выяснения особенностей распространения бус в лесной зоне России, центров их производств и путей поступления в приуральский регион был привлечен материал из памятников раннего средневековья сопредельных территорий (Прикамья, Поволжья, Волго-Окского междуречья и более широкого ареала бытования бус: Кавказа, Северного Причерноморья, Средней Азии, Ирана и Индии.

Методика исследования. При исследовании бусинных украшений применялся комплексный подход, включающий технико-морфологический анализ.

При описании морфологии, цвета и декора использовался терминологический аппарат, разработанный Е.М. Алексеевой1, В.Б. Ковалевской2, Ю.Л. Щаповой3 и др. Техника изготовления бус изучалась на основе разработок Г.Г. Леммлейна4 и З.А. Львовой5.

'Алексеева Е.М. Классификация античных бус // Статистико-коыбинаторные методы в археологии, —М., 1970, —С. 59-82.

2Ковалевская В.Б Хронология восточно-европейских древностей V - IX веков. Вып.1. Каменные бусы Кавказа и Крыма. — М., 1998. — 94 е.; Ковалевская В.Б. Компьютерная обработка массового археологического материала из раннесредневековых памятников Евразии. — Пущино, 2000. — 364 с.

'Щапова Ю.Л. Древнее стекло. Морфология, технология, химический состав — М., 1989. — С. 5254; Щапова Ю.Л., Лихтер Ю.А., Сарачева Т.Г., Столярова Е.К. Морфология украшений. Морфология древностей. Выпуск 4. — М , 2007.— С. 9-10.

4Леммлейн Г.Г. Техника сверления каменных бус из раскопок на Кавказе II КСИИМК. — Вып. XVIII. — М.-Л., 1947. — С. 22-30; Леммлейн Г.Г. Опыт классификации форм каменных бус // КСИИМК. — Вып. XXXII. -М.-Л., 1950. — С. 157-172.

'Львова З.А. Технологическая классификация изделий из стекла И АСГЭ. — Вып.20 — Л., 1979. — С. 90-103; Львова З.А. Признаки способа изготовления изделий из стекла (по материалам раннесредневековых стеклянных украшений) // АСГЭ. — Вып.21. — Л., 1980. — С. 75-85.

5

Также применялись статистико-математический, культурно-стратиграфический, сравнительно-исторический, картографический методы.

Основные положения, выносимые на защиту.

1) впервые была исследована такая массовая категория находок как бусы. Комплексному анализу подвергнуто 36770 экз. бус, происходящих из 12 некрополей III-VIII вв. Южного Приуралья.

2) на основе изучения материала, техники изготовления и морфологии создана классификация массива средневековых бус Приуралья. Данную систематику отличает ее открытый характер — при появлении новых типов бус структура классификации не будет нарушена.

3) бусы Уфимско-Бельского междуречья введены в категорию датирующих артефактов для Приуральских древностей. При распределении с хорошо датированным инвентарем, бусы образовали свои группы короткого времени бытования, которые позволяют в дальнейшем использовать их в качестве хроноиндикатора. Бусы с широким диапазоном бытования также могут помочь при отсутствии других датирующих материалов для определения временных рамок памятника.

4) распределение бус по хронологическим периодам показало динамику использования бусинных украшений населением Южного Приуралья в эпоху раннего средневековья. Основным потребителем являлось население бахмутинской культуры — в Приуралье в это время массово поступает монохромный бисер и редкие типы декорированных стеклянных бус. С приходом турбаслинского населения поступление бус в регион резко сокращается. Данная картина сохраняется и в последующее время - ожерелья в это время включают в себя немногочисленные сердоликовые и хрустальные бусы, костюм украшается крупными янтарными бусинами-пуговицами, подвесками.

5) бусы — продукция ближневосточных (Сирия, Египет), причерноморских стеклодельных мастерских, камнерезных мастерских Индии, Ирана и Кавказа. Пути поступления менялись в зависимости от общей ситуации в евразийской степи. По всей видимости, в ранний период бусы поступали степным путем, двигаясь затем в Прикамье, позднее — частично степным и волго-камским маршрутами. Транзитным либо конечным пунктом караванов была территория близ Бирского могильника.

Степень изученности темы. Бусы Уфимско-Бельского междуречья эпохи средневековья никогда не становились предметом специального изучения. Данная категория украшений использовалась лишь в

контексте материальной истории носителей различных археологических культур данного района, а также в рамках изучения отдельных археологических памятников.

Первая попытка систематизации бус бахмутинской культуры была предпринята в работе Н.А. Мажитова1. Бусы в его исследованиях являлись лишь иллюстративным материалом для характеристики этапов бахмутинской культуры.

Исследуя памятники мазунинской культуры, свою типологию бус могильников Прикамья и Приуралья представляет Т.И. Останина2.

Бусы Бирского могильника рассмотрены в диссертационной работе А.Н. Султановой3. На основе изучения материала и морфологии, ею выделено 44 типа, которые также были хронологизированы в соответствии с корреляцией всего погребального инвентаря. Морфологическое описание было использовано Ф.А. Сунгатовым при исследовании бус Старомуштинского курганно-грунтового могильника III-IV вв. и классификации украшений могильников турбаслинской культуры4.

Впервые бусы как отдельная категория находок была исследована автором настоящей работы. Были обработаны коллекции ряда некрополей и городища Уфа-П5. Впервые было поведено комплексное морфологическое и технологическое описание бусинных украшений.

Новизна данного исследования заключается в том, что предлагаемая работа является первым комплексным трудом по систематизации и интерпретации такого массового археологического материала как бусы Уфимско-Бельского междуречья.

Впервые создана классификация, позволяющая зафиксировать морфо-технологические характеристики украшений. Ее открытый

'Мажитов Н.А. Бахмутинская культура. — М., 1968. — 161 с.

"Останина Т.И. Два памятника мазунинской культуры Центральной Удмуртии // Поиски, исследования, открытия. — Ижевск, 1984. — С. 26-92; Останина Т.И. Население Среднего Прикамья в III - V вв. — Ижевск, 1997. — 327 с.

'Султанова А Н. Бирский могильник: историко-археологическая характеристика. Дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. н-к. — Уфа, 2000.

4Сунгатов Ф.А. Турбаслинская культура (по материалам погребальных памятников V-VIII вв.н.э ).

— Уфа, 1998. — 168 е.; Сунгатов Ф.А., Гарустович Г.Н., Юсупов P.M. Приуралье в эпоху великого переселения народов (Старо-Муштинский курганно-грунговый могильник). — Уфа, 2004. — 172с.

'Тамимдарова P.P. Бусы Бирского могильника из фондов археологической лаборатории Башкирского государственного университета.) // XLI Международная Урало-Поволжская археологическая конференция студентов и молодых ученых: Материалы конференции. — Уфа: РИЦ БашГУ, 2009. — С 320-324; Тамимдарова P.P. Коллекция бус из раскопок средневекового городища Уфа - II // Вестник Башкирского университета. 2011. — T.16. — №3. — С. 882-887; Русланова (Тамимдарова) P.P. Особенность бусинных наборов Югомашевского могильника // Инновационный потенциал молодежной науки: Материалы всероссийской научной конференции 8 ноября 2013 года Мустаева. — Уфа: Изд-во БГПУ, 2013. — С. 236-240.

7

характер позволит в дальнейшем вносить новые виды бус, расширяя и уточняя классификационную схему.

В работе впервые определены хронологические позиции отдельных типов бус и обозначены хронологические особенности бусинных наборов эпохи раннего средневековья Уфимско-Бельского междуречья. Как показывает работа с данной категорией источников, они могут быть использованы в качестве самостоятельных хроноиндикаторов для выделения отдельных хронологических групп древностей Уфимско-Бельского междуречья.

Научное и практическое значение работы. Данные, полученные в ходе исследования бус Уфимско-Бельского междуречья, являются важным источником информации как для специалистов, изучающих эпоху раннего средневековья Южного Приуралья, так и для специалистов, изучающих бусы других регионов Восточной Европы, Западной Сибири и Казахстана. Бусы могут выступать хронологическими индикаторами при датировке древностей лесной и лесостепной части Приуралья середины I тыс. н.э. Результаты могут использоваться для создания обобщающих историко-археологических работ.

Проведенная работа по систематизации бусинного материала дает возможность использования этой классификации для любого региона вследствие своей открытости и полноты морфо-технологического анализа.

Результаты могут быть также использованы для чтения специализированных курсов по изучению экономических отношений в древности, древнего ювелирного ремесла и истории костюма.

Апробация работы. Основные выводы работы опубликованы в 14 научных статьях, три из которых - в рецензируемых научных журналах, рекомендованных Высшей Аттестационной Комиссией Министерства образования и науки РФ. Ряд выводов был озвучен на конференциях: ХЫ и ХЫ1, ХЬУ Урало-Поволжской археологической студенческой конференциях (Уфа, 2009; Кострома, 2010; Ижевск, 2013), Стекло Восточной Европы в древности, Средневековье и Новое время: изучение и реставрация (Москва, 2011), Этносы и культуры Урало-Поволжья: V Всероссийской научно-практической конференции молодых ученых (Уфа, 2011) и др.

Структура работы. Работа состоит из введения, 3 глав, заключения, приложений в виде таблиц и диаграмм. Иллюстративный материал представлен фотографиями бусинных украшений, комплекса находок из памятников Уфимско-Бельского междуречья, прорисовками инвентаря из исследованных памятников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Введение. Во введении представлены цели и задачи исследования, формулируется методическая база комплексного анализа бусинных украшений; дается краткая характеристика использованных источников, определены хронологические и территориальные рамки исследования. Глава 1. Методы исследования и классификация Принципы систематизации, основанные на показателях формы, цвета, декора разрабатывались и использовались при изучении бус Кавказа, Древней Руси, Северного Причерноморья, средневековых могильников Верхнего Прикамья, Востока и Европы и др. Посредством морфологической классификации бус решаются вопросы хронологии и направления контактов. Исследования, основанные на изучении технологии изготовления стеклянных бус, берут свое начало с работ З.А. Львовой'. На основе разработанных ею схем исследованы бусы древнерусских памятников и дана характеристика технологии изготовления бус Северного Кавказа2, Болгарского городища3 и Золотой Орды, Поднепровья, памятников Удмуртии, Пермского края4 и др. Классификации, основанные на технологических принципах, служат выяснению времени и места производства бус, типа мастерских, социально-хронологического распределения.

С применением «мокрого» химического анализа связаны работы М.А. Безбородова по изучению и систематизации древних и средневековых стекол. Изучению химического состава древнего стекла посвящены работы Ю.Л. Щаповой5 и др. Оптический эмиссионно-спектральный анализ достаточно полно и квалифицировано описан В.А. Галибиным6. Изучение химического состава древнего стекла привлекло

"Львова З.А. Технологическая классификация изделий из стекла IIАСГЭ. — Вып.20 — JL, 1979. — С. 90-103; Львова З.А. Признаки способа изготовления изделий из стекла (по материалам

раннесредневековых стеклянных украшений)// АСГЭ. — Вып.21. — Л., 1980. — С. 75-85. ■Деопик В.Б. Классификация бус Северного Кавказа IV -V вв. // CA. — 1959. — №3. — С. 48-65; Деопик В.Б. Классификация бус юго-восточной Европы VI-IX вв. // CA. — 1961. — №3. — С. 202-232.

3Полубояринова М.Д. Стеклянные изделия Болгарского городища // Город Болгар. Очерки ремесленной деятельности. — М.,1988. —С. 151-219; Валиулина С.И. Стекло Волжской Булгарии (по материалам Билярского городища). — Казань: Казанский государственный университет им. В.И. Ульянова - Ленина, 2005. — 280 с.

"Голдина Р.Д., Королева О.П. Бусы средневековых могильников Верхнего Прикамья // Этнические процессы на Урале и в Сибири в первобытную эпоху. — Ижевск: УдГУ, 1983. — С. 40-71; Голдина Е В. Бусы могильников неволинской культуры (конец IV - IX вв.). Монография. Серия -Материалы и исследования Камско-Вятской археологической экспедиции. — Ижевск, 2010. — 264с.

'Щапова Ю Л. Древнее стекло. Морфология, технология, химический состав. — М., 1989. — 120 с.

6Галибин В.А. Состав стекла как археологический источник РАН Институт истории материальной культуры. Труды Том IV. (Arheologica Petropolitana, XI). — СПб.: Петербургское Востоковедение, 2001, —216 с.

внимание исследователей бус Прикамья, саргатской культуры и Черноморья, Волжской Булгарии, рязано-окских могильников1.

Многочисленные работы по изучению стеклянных изделий, а, в частности, бус эпохи средневековья, затрагивали проблемы создания системы нормированного описания, поисков классификационных схем на основе применения различных методологических приемов. Рассмотрение отдельных коллекций бус подчинялось решению комплекса вопросов: определение времени бытования бус, происхождения, путей и способов поступления, уровня развития ремесла.

1.1. Категории изделий, материал, морфология. Отсутствие единых принципов описания бус требует уточнения категориального аппарата, параметров изучения материала, морфологии и технологии, используемых в данной работе. Так, украшения, которые в работе обобщенно названы «бусы», распределены на собственно бусы (расположение канала совпадает с осью фигуры), подвески (канал расположен выше центра тяжести), пронизи и разделители (с тремя поперечными каналами).

Изделия, выполненные путем деления трубочки отрезанием либо отшибанием, и имеющие диаметр меньше или равный 5 мм, названы в работе бисером.

Далее был проведен комплексный морфо-технологический анализ, позволивший определить материал, технологию, конструктивные особенности украшений.

Для изготовления украшений, найденных в рассматриваемых памятниках, использовалось различные материалы. Исследовано 35041 экз. (96%) изделий из стекла. Вторую по количеству группу составляют изделия (бусы, подвески, разделители) из ископаемых раковин и коралла - их найдено 1542 экз. (4%). Из них 202 экз. бус из кораллов (мшанок?), 1225 экз. из створки-крышечки раковин моллюсков Turbo marmoratus, 115 экз. раковин каури. Из янтаря изготовлено 119 экз. бус. Бусы из камней-самоцветов представлены изделиями из сердолика (34 экз.), халцедона (8 экз.), хрусталя (1 экз.). В погребениях найдено 22 экз. металлических бус и 2 бусины из «египетского фаянса».

Описывая форму украшений, автор следовал системе, разработанной Е.М. Алексеевой для бус из стекла, камней и других материалов2. Ряд определений (кольцеобразная, трубочка) взят из описания форм, используемых Т.И. Останиной для бус Ижевского и Чепанихинского

'Румянцева ОС. Бусы населения Средней Оки эпохи Великого переселения народов как исторический источник Автореф. дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. н-к. — М, 2006

2Алексеева Е.М. Классификация античных бус // Статистико-комбинаторные методы в археологии. — М., 1970. — С. 60.

могильников Прикамья1. Весь массив бус поделен на геометрические, сложные и фигурные формы. Геометрические формы делятся на кривогранные и плоскогранные.

Выделено 26 форм для бус, 4 формы для подвесок и 1 форма разделителей. Бисер, отнесенный к отделу сложных гладких форм, составляет большинство - 33115 экз. (90%). Большинство найденных украшений имеет кривогранную (округлую) форму - 2952 экз. (8%). Пронизи найдено 365 экз. (1%). Плоскогранных и ребристых бус незначительное количество — 74 и 17 экз. соответственно. Все найденные подвески (216 экз., 1%) имеют круглую и треугольную формы, с продольным или поперечным отверстием; янтарная подвеска грибовидная. Форма раковин каури естественная, лишь у некоторых изделий вместо прорези для подвешивания была срезана задняя спинка. Разделители в форме параллелепипедов с округлыми вырезами по бокам и двумя поперечными отверстиями.

Среди бус из стекла значительный процент составляет бисер (32724 экз., 94%), большая доля кривогранных округлых форм (2237 экз., 6 %). Плоскогранных граненных и сложных ребристых форм незначительное количество — 64 экз. и 15 экз. соответственно. В массиве украшений выделен экземпляр, имеющий фигурную форму скарабея.

Форму скарабея имеет одна бусина из «египетского фаянса», второе изделие из этого материала — ребристое. Все металлические и янтарные бусы округлые; бусы из камней-самоцветов округлые, граненные и фигурные. Изделия из коралла и створок раковины предлагает большее разнообразие форм - 912 экз. кривогранные, бисера (сложная гладкая форма) - 391 экз., 215 подвесок, 22 экз. разделителей и 2 экз. граненых бус.

Измерение изделия производилось по следующим параметрам: максимальный показатель диаметра (D), высота (Н) бус с округлой формой поперечного сечения. У граненных учитывалась высота и ширина сторон. Определяя размеры пронизей, кроме диаметра изделия была учтена высота доли и общая длина изделия. Все измерения даны в миллиметрах.

Размерное распределение изделий строилось по метрической шкале, разработанной Й. Кальмером2: микро (диаметром до 9 мм), средние (диаметром от 9 мм включительно до 18 мм), макро (диаметр от 18 мм включительно до 30 мм), бусы-гиганты (от 30 мм включительно и более). Исходя из того, что бисер преобладает в массе украшений, доля

'Останина Т.И. Два памятника мазунинской культуры Центральной Удмуртии // Поиски, исследования, открытия. — Ижевск, 1984. — С. 31.

2 Callmer J. Trade beads and trade in Scandinavia с a. 800-1000. A.D // Acta Archaeologica Lundensia. — Series in 4. №11. — Bonn-Lund, 1977. — P. 35.

микро бус большинство - 34567 экз. (95%), бус средних размеров 1826 экз. (5%), макро бус 29 экз. Бусы-гиганты представлены 111 экз.

По цветовым показателям выделено 16 цветов и оттенков. Ожерелья составлялись преимущественно из монохромных бус (34147 экз., 98%). Из них количественно выделяются бусы синего (15212 экз.. 45%), желтого (13154 экз., 39%), красного (3479 экз., 10%), зеленого (1092 экз., 3%), бирюзового (417 экз., 1%), бесцветного (318 экз., 1%) и черного (243 экз., 1%) цветов. В низки включались бусы с золотой и серебряной фольгой (782 экз., 2%), полихромные (112 экз.) и двухслойные бусы (14 экз.). Автор руководствовался определениями, данными О.Ю. Жиронкиной и применяемыми В.Б. Ковалевской при описании полихромных бус Кавказа1. Среди полихромных бус могильников Уфимско-Бельского междуречья выделены следующие виды декора: продольно и поперечно-полосатый, с косыми линиями, с поперечными и продольными волнами, глазчатый, глазчато-ресничный, мозаичный.

Следы технологических операций, фиксируемые на украшениях, позволили определить приемы, использованные при их изготовлении.

1.2. Классификация бус. В ходе систематизации материала была создана классификация бус Уфимско-Бельского междуречья, которая включает 36769 изделий. Выделено 259 типов и подтипов.

При систематизации бус в соответствии с материалом были выделены отделы: стекло, египетский фаянс, металл, органический материал (янтарь), камни-самоцветы (сердолик, халцедон, хрусталь), ископаемые раковины (створки раковины моллюсков Turbo marmoratus, раковины каури) и коралл. Отделы отмечаются римскими цифрами и отделены от остальных обозначений точкой. Лишь на уровне «Отдел» нумерация сквозная, на остальных уровнях буквенное или цифровое обозначение начинается сначала.

Разряды выделены по технологии изготовления. Разряды обозначены арабскими цифрами. Нумерация разделов в каждом отделе начинается с единицы. Группы у стеклянных бус выделены по цветности и обозначены заглавными (прописными) буквами русского алфавита: монохромные (всегда А), полихромные (всегда Б), бусы с металлической фольгой (золото-, серебростеклянные бусы), двухслойные бусы, бусы из многоцветной палочки (В, Г). В отделах бус из камней-самоцветов, янтаря, ископаемых раковин и коралла группы выделены по разновидностям материала: сердолик, халцедон, хрусталь;

1 Жиронкина О.Ю. Лингвистическое обеспечение систематизации раннесредневековых бус юго-восточной Европы // Ковалевская В.Б. Хронология восточно-европейских древностей У-ГХ вв. Вып.1. Каменные бусы Кавказа и Крыма. —М., 1998. — С. 52-57.

12

янтарь; коралл, створки раковин Turbo marmoratus, каури. Вид выделен по форме изделия, обусловленного в первую очередь поперечным сечением, а также общими очертаниями. В отделах из природных материалов, раковин и коралла вид наряду с бусами также обозначает иные категории: подвески и разделители. Вид начинается в каждой группе и обозначается арабскими цифрами. Варианты выделены по цвету изделия и обозначаются строчной буквой кириллицы. В каждом виде вариант начинается с буквы а. Подвариантом обозначено изменение прозрачности стекла того цвета, который был выделен на предыдущем уровне исследования. Отмечается арабской цифрой. Таким образом, тип - это минимальная единица рассмотрения, включающая в себя устойчивый ряд признаков, обязательных для каждого изделия: материал, технику изготовления, форму, цвет и прозрачность.

Стеклянные бусы. Методика определения технологических приемов изготовления средневековых стеклянных украшений, в том числе и бус, была разработана З.А. Львовой1. Исходя из предложенных ею схем обработки стекла, при изготовлении бус, найденных в исследуемых нами памятниках, применялись 5 технологических схем: деление тянутой трубочки; деление тянутой палочки; навивка; сгиб полосы/палочки, сварка.

Разряд бус, сделанных посредством членения тянутой трубочки самый многочисленный — 33637 экз. (96% всех стеклянных бус). Наиболее массово представлены монохромные бусы — 32828 экз. Из них большинство составляет бисер и бусы малых размеров - 32625 экз. Выделено 40 типов монохромных бус. Группа полихромных бус представлена 14 экз., объединенных в 6 типов. В данный раздел также вошли бусы с накладным декором, основу которых составляет отрезок тянутой трубочки. К группе бус из тянутой трубочки отнесены бусы с металлической прокладкой (782 экз., 18 типов). Данный разряд представлен бусами, имеющими в качестве прокладки золотую и серебряную фольгу (644 и 138 экз. соответственно). В массиве бус, сделанных разрезанием трубочки, выделен один тип двухслойных бус -13 экз. Бусы данного вида немногочисленны, встречены только в Бирском могильнике. В разряде бус, изготовленных делением тянутой трубочки, выделено 65 типов.

Бус, изготовленных делением и проколом тянутой палочки 1014 экз. (3% всех стеклянных бус). Они подразделены на монохромные (965 экз., 95% от всех бус, выполненных путем деления палочки), полихромные (41 экз., 5%), бусы, выполненные из многослойной палочки

1 Львова З.А. Технологическая классификация изделий из стекла // АСГЭ. — Вып.20 — Л., 1979. — С. 90-103.

(миллефиори) (7 экз.) и 1 экз. двухслойной бусины. Данная группа разделена на 94 типа.

К разряду стеклянных бус, изготовленных навивкой, отнесено 286 экз. бус (1% от всех стеклянных бус). Все бусы, изготовленные в этой технике монохромные - преимущественно зеленого и синего стекла. В группе выделено 16 типов.

Сгибом полосы/палочки изготовлено 89 экз. бус (менее 1% от всех стеклянных изделий), которые также были разделены на две группы: А - монохромные (68 экз.) и Б - полихромные (21 экз.). В данном разряде выделен 31 тип. Методом сварки изготовлено 15 экз. бус. В массиве бус, изготовленных этим путем, выделено 8 типов.

Египетский фаянс. Лишь 2 изделия из рассматриваемой коллекции относятся к изделиям из египетского фаянса - недорогого вещества, предшественника истинного стекла. Название «египетский фаянс» условно. У предметов этой группы нет глинистого черепка, определяющего категорию фаянса, изделие формовалось из толченой смеси природной соды (химического соединения, встречающееся на дне озер) и кварца1.

В отделе бус из египетского фаянса выделен один разряд -изготовление формованной (прессованной) основы с последующим обжигом. Шаровидная округлая бусина из египетского фаянса, возможно, была изготовлена формованием вокруг тростинки-проволоки. Скарабей же был сформован в пресс-форме.

Металлические бусы изготовлены литьем. К данному отделу нами отнесены 2 изделия, происходящие из Бирского могильника. Выделена группа монохромных изделий, включающая 2 типа.

Природные материалы (янтарь). Бусы из янтаря исследуемых могильников Уфимско-Бельского междуречья прошли все стадии изготовления: шлифование, полировку, гравировку. Канал мог выжигаться накаленным металлическим штифтом либо высверливаться костяным сверлом. Трещины, зафиксированные во многих бусинах, могут говорить о термической обработке изделий. Данный отдел включает 119 экз. изделий. В отделе 7 типов.

Камни-самоцветы. При изготовлении бус из камней-самоцветов применялись следующие технологические операции: получение заготовки путем скалывания; сверление отверстия; придание окончательной формы шлифовкой; полировка; нанесение декора. Декор на халцедоновых геммах вырезался железными дисковидными резцами, трубчатыми сверлами, пуансонами. Отдел насчитывает 43 изделия из

1 Алексеева Е.М. Античные бусы Северного Причерноморья // САИ Г1-12. — М., 1975 — С 23

14

сердолика, халцедона и хрусталя. Отдел разделен на 2 разряда, объединяющих 13 типов.

Ископаемые раковины и коралл. Мягкость и незначительная плотность коралла позволяют без труда его обработать: производилось сверление канала (возможно, что в кораллах уже имелись естественные каналы), придание блеска и окончательной формы шлифовкой. Бусы и подвески из раковины моллюска Turbo marmoratus вытачивались инструментами, вероятно использовавшимися для изготовления изделий из мягких материалов (дерево, кости). По всей видимости, поверхность некоторых раковинных бус подвергалась лощению. Отверстия высверливались. У раковин каури прорезалось небольшое отверстие, в некоторых случаях срезалась вся задняя выступающая спинка. В отделе выделен 1 разряд, объединяющий 17 типов, 1542 экз. изделий.

Преимущество предложенной систематики заключается в ее открытом характере - новые материалы могут пополнить выделенные типы и подтипы.

Глава 2. Хронологня бус

Определение времени бытования основных типов бусинного материала из могильников Южного Урала середины I тыс. н.э. до настоящего времени решалось на основании общей хронологии раннесредневековых украшений Северного Причерноморья, Кавказа, Прикамья. Даты из других регионов не были скоррелированы с сопровождающим их местным инвентарем. Таким образом, не фиксировалось время появления и бытования типов бус, встреченных в средневековых некрополях Уфимско-Бельского междуречья.

Среди исследованных памятников Уфимско-Бельского междуречья особое место занимает Бирский могильник, который существовал на протяжении всего рассматриваемого времени и включает комплексы, характерные для всех этнокультурных групп Уфимско-Бельского междуречья данного времени. Детальная классификация вещевого инвентаря и разработка на этой основе хронологии комплексов предметов, существовавших одновременно, проведена А.Н. Султановой1. Результаты работы позволили ей придти к выводу, что материал Бирского могильника всецело отражает особенности этнокультурной ситуации в регионе. Комплексное исследование некрополя еще раз подтвердило эталонное значение памятника для разработки хронологии и периодизации всей раннесредневековой археологии Урало-Поволжского региона.

' Султанова А.Н. Бирский могильник: историко-археолопгческая характеристика. Дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. н-к. — Уфа, 2000 // Научный архив АЛ БашГУ.

В виду этого, в качестве основы для определения хронологии бус Уфимско-Бельского междуречья автором взята хронология вещевого инвентаря Бирского могильника, в последующем примененная ко всем исследованным некрополям.

Выборка захоронений, имеющих датирующие их признаки (318 захоронений), по погребальному обряду и составу инвентаря была распределена на 4 хронологических группы: III-IV вв., V-начапо VI вв., вторая половина VI-VII вв., конец VII-VIII вв. Построив таблицу совстречаемости бусинных украшений, нами были выделены 4 группы бус короткого времени бытования, которые обусловлены этнокультурными изменениями в карте района. Наряду с ними выделено б групп бус с широким временным диапазоном распространения. Этот факт может быть объяснен традиционностью декора костюма у местного населения и стабильностью торговых поступлений бус в регион извне.

Для III-IV вв. характерно продолжение функционирования степного пути и обменных операций, установившихся в эпоху раннего железа. К населению бахмутинской культуры продолжают поступать изделия ближневосточных мастерских: многочисленный бисер и изделия из тянутых трубочек и палочек, золотостеклянные бусы с прозрачным внешним слоем. В этот период среди изделий преобладают бусы и пронизи из стекла. Среди них много бисера, бесцветных кольцеобразных бус, изготовленных делением тянутой трубочки и зеленых зонных бус, выполненных навивкой. В состав ожерелья включаются цилиндрические бусы, круглые и треугольные подвески, выточенные из крупных раковин Turbo marmoratus. В группу ранних бус также целесообразно занести халцедоновые полусферические геммы грязно-серого и серо-голубого цвета с декором и единичные изделия из фаянса.

В V - начале VI вв. также преобладают стеклянные бусы, но состав их немного изменяется. Так, на начало этого времени приходится наплыв бисера в регион, в состав ожерелья включаются яркие бусины, изготовленные сгибом полосы и спайкой отрезков многоцветной палочки, крупные халцедоновые бусины, янтарные подвески. Золотостеклянные бусы начинают изготавливаться по новой технологии, в бусы и пронизи вкладывают серебряную фольгу. Ожерелья становятся многоярусными — ряды распределяются раковинными разделителями. Массив украшений из стекла и поделочного камня дополняется бусинами из металла.

Вторая половина VI-VII вв. характеризуется уменьшением количества бус в погребальных комплексах, в состав ожерелья в это

время входят монохромные и полихромные бусы из стекла, округлые и граненые сердоликовые бусины. Характерным для периода становятся крупные янтарные бусы. Дисковидные и диско-конические янтарные бусы ассиметрично усеченные двукратно поперечно с линейным нарезным декором по боковым плоскостям также характерны для погребений второй половины VI-VII вв. н.э.

В поздний период функционирования могильников (конец VII-VIII вв.) монохромных бус становится меньше, доля полихромных увеличивается — в регион продолжают поступать поперечно-полосатые, глазчатые бусы, хрустальные украшения. Концом VII-VIII вв. датируется появление на памятниках декорированных сердоликовых бус.

Выделенные группы бус-хрономаркеров встают в один ряд с другими категориями вещей, которые могут использоваться для более точных хронологических определений средневековых памятников Уфимско-Бельского междуречья.

Глава 3. Особенности распределения бус в могильниках. Вероятные пути поступления бус в Уфнмско-Бельское междуречье

3.1. Распределение бус в могильниках Уфимско-Бельского междуречья. Создание базы данных, систематизация материала и последующая хронологическая градация бус могут выступать дополнительным источником для определения потребностей древнего населения в изделиях «дальнего импорта». Смена этнокультурной ситуации, так или иначе, отражалась на всех аспектах жизни средневекового населения. Приход нового населения видоизменял погребальный обряд, трансформировал основной набор вещевого инвентаря. Претерпевал изменения и бусинный набор.

Распределение типов бус по некрополям Уфимско-Бельского междуречья позволило выявить особенности, присущие каждому из могильников, определить характер внутриплеменного обмена, эстетические предпочтения и традиции в декоре костюма в середине I тыс. н.э. и наметить конечные пункты торговых караванов. Определено, что специфика комплексов бус некрополей обусловлена временем их функционирования, эстетическими предпочтениями средневекового населения края и удаленностью от торговых путей.

Выделяются некрополи с большим количеством бус: Югомашевский, Старокабановский, Ангасякский, Старомуиггинский, Каратамакский. Отдельно стоит рассматривать Бирский и Бахмутинский могильники, в которых также много бус, но эти бусы распределяются по этапам и на ранних этапах их количество наибольшее.

Следующая группа некрополей найдено незначительное количество бус - Турбаслинский, Мапокачакский, Кушнаренковский, Дежневский могильники. Их оставило пришлое население.

Массовое использование украшений было характерно именно для местного населения. Для пришлых — турбаслинских, кушнаренковских, караякуповских - племен бусы перестают играть важную роль в декоре, их количество резко уменьшается. В дальнейшем тенденция на сокращение бус сохраняется.

Несмотря на то, что низки бус в погребениях III-VIII вв. разнятся по количеству, видно, что бусинные украшения были доступны большинству населения и, по всей видимости, не могут являться маркерами социального положения погребенного. Отсутствие половозрастных данных на многих исследованных памятниках затрудняет характеристику распределения бус по этим показателям.

Среди бусинного материала исследованных памятников видно особое положение коллекций Югомашевского и Бирского могильников.

Коллекция Югомашевского могильника содержит наибольшее количество бус - 22579 экз., среди которых есть изделия из металла, раковинные разделители, что может свидетельствовать об их местном производстве (вытачивании бус из «импортных» раковин).

По всей видимости, группа, оставившая некрополь, являлась основным потребителем стеклянного бисера, преимущественно синего цвета. Большое количество бисера в погребениях свидетельствуют о том, что бисером обшивали костюм.

В Бирском могильнике найдено 5785 экз. стеклянных бус и пронизей, что намного меньше, чем в Югомаше, однако по разнообразию материалов, размеров, цветов, декора (а, соответственно, и по выделенным типам) Бирский могильник превосходит бусинную коллекцию остальных памятников Уфимско-Бельского междуречья.

Население лесостепного Приуралья, оставившее некрополи III -начала V вв. (Ангасякский, Старомуштинский, Югомашевский, Каратамакский, Старокабановский могильники, ранние погребения Бирска), активно использовало бусы для украшения костюма. Бусы входили в состав ожерелий (в некоторых случаях многоярусных), нанизывались на витые гривны, витые височные подвески и височные кольца. Низки дополнялись раковинными и металлическими подвесками, изготовленными местными мастерами. Бисер также входил в состав накосников и нагрудников, в вышивку манжет.

3.2. Вероятные пути поступления бус в Уфимско-Бельское междуречье. Изучение морфо-технологических особенностей бусинных комплексов Уфимско-Бельского междуречья середины I тыс. н.э.

позволило наметить вероятные центры происхождения изделий и возможные пути их поступлений в регион.

Технологии изготовления стеклянных бус говорят об их производстве в ближневосточных мастерских Сирии и Египта. Различные виды приемов изготовления позволяют сделать вывод об отнесении их к продукции организационно различных мастерских. Так все бусы - это изделия специализированных мастерских. Для таких мастерских характерен полный производственный цикл, разделение технологических циклов, наличие сложной техники и разработанной технологии. Специализированные мастерские располагались в областях традиционного стеклоделия: Египте, внутренних районах Передней Азии. Такие мастерские выпускали продукцию большими партиями; исследователи предполагают их тесную связь с международной торговлей1.

Украшения из камней-самоцветов - сердолика, халцедона, хрусталя - поступали из мастерских Ирана и Индии, индийскими по происхождению могут быть и створки раковины Turbo marmoratus. С камнерезными мастерскими Кавказа можно связать происхождение округлых сердоликовых бус с небрежной обработкой, через перевалы Кавказа могли придти и янтарные прибалтийские бусы.

Поступление импорта в регион было обусловлено географическим расположением Уфимско-Бельского междуречья, которое способствовало развитию торгово-экономических связей между различными этносами в рассматриваемые эпохи начала — середины I тыс. н.э. Находясь на северной кромке евразийских степей, Южное Приуралье входило в систему меридиональных торгово-экономических, культурных, миграционных коммуникаций. Племена, оставившие некрополи III-VIII вв., взаимодействовали с населением Причерноморья, Волго-Донья, Северного Кавказа, Передней и Средней Азии, Прикамья и Сибири. Характер и интенсивность контактов в различные периоды зависела от общей этнокультурной ситуации в Евразии.

Для III-IV вв. характерно продолжение функционирования степного пути и обменных операций, установившихся в эпоху раннего железа. В этот период степной путь из Средней Азии становится преобладающим. К населению раннебахмутинской (мазунинской) культур продолжают поступать изделия через номадов степи с минимальным числом посредников. В конце периода в регион проникают волны

' Лихтер Ю.А., Щапова Ю Л Гнйздовские бусы. По материалам раскопок курганов и поселения // Смоленск и Гнёздово. — М., 1991 —С. 244-260.

19

позднесарматского населения', не оказавшие значительного влияния на изменение состава ожерелий.

Многочисленный бисер в V - начале VI вв. продолжал поступать из мастерских Причерноморья. Материал приуральских памятников V-VII вв. (бусы, изготовленные навивкой, золотостеклянные) находит аналогии в джетыасарских древностях Средней Азии. Халцедоновые бусы могли идти из Индии или Ирана как через Приаралье, так и через кавказские перевалы. Степным путем, совместно с турбаслинским населением, видится поступление в регион янтарных бус.

Вторая половина VI-VII вв. характеризуется сухопутными связями с Кавказом, Крымом, Сасанидским Ираном, Средней Азией. В пользу мнения об именно этом пути поступлении изделий на территорию Прикамья по степному пути через Уфимско-Бельское междуречье, свидетельствуют находки коралловых бус, не встреченных в Прикамских древностях и единственной находки раковины каури в памятниках неволинской культуры.

С конца VII-VIII вв. система торговых путей меняется, возрастает роль Волжского пути - в этот период немногочисленные экземпляры хрустальных халцедоновых и травленных сердоликовых бус идут по Волго-Камскому пути в Прикамье, спускаясь оттуда к населению Уфимско-Бельского междуречья. По всей видимости, этим путем приходят в башкирское Приуралье и ряд стеклянных украшений.

До Уфимско-Бельского междуречья бусы, скорее всего, проникали с караванами купцов, которые двигались давно проторенными, в первую очередь степными, путями торговцев и кочевников степей. Караваны двигались меридиональным степным путем. Купцы достигали южной границы лесной части Урала - по всей видимости, торговцы останавливались на городище Уфа-И и в пунктах вблизи Бирского могильника - именно на этих памятниках фиксируется наибольшее разнообразие бус по материалу, форме и цвету.

По мнению Ф.А. Сунгатова, нельзя говорить о торговом, либо обменном, характере проникновения в Южное Приуралье в конце IV в. элементов материальной культуры, общих для всего гуннского мира (накладок с изображением человеческого лица, наконечников ремней, пряжек, украшений конской сбруи, чешуйчатых обкладок седел, зеркал, стеклянной посуды и др.). Появление гуннов за Волгой, по всей видимости, ликвидировало все существующие до этого времени торговые и иные связи с Южным Уралом. Грабительские войны и

1 Сунгэтов Ф.А., Гарустович Г.Н., Юсупов P.M. Приуралье в эпоху великого переселения народов (Старо-Муштинский курганно-грунтовый могильник). — Уфа, 2004. — 172 е.; Сунгатов Ф.А. Этнокультурные процессы в Приуралье в раннем средневековье (IV-VIII вв. н.э.) // V Всероссийский съезд востоковедов 26-27 сентября 2006 года. — Уфа, Вили Окслер, 2006. — С. 86.

20

огромные контрибуции позволили гуннам собрать богатства, в дележе которых могли участвовать их союзники и подданные .

В пользу предположения о том, что драгоценности могли выступать платой наемникам-варварам за военную службу выступает И.П. Засецкая, причислявшая золотые плетеные цепи к числу императорских даров2. Характер поступлений иранских полусферических гемм с резным узором (V.2Bla) мог бьггь как торговым, так и в качестве военной добычи .

По мнению ряда исследователей, возникновение денежного обращения на Южном Урале следует отнести к VI-VIII вв. н.э., а появление монет объясняется активными торговыми и этнокультурными контактами с государствами Центральной Азии . Однако, на наш взгляд, данное мнение не совсем обосновано, и нет повода говорить о массовости находок византийских и сасанидских монет в низовьях Белой. В слоях городища Уфа-II монеты вплоть до золотоордынского времени отсутствуют. Данное обстоятельство может объясняться тем, что у населения Уфимско-Бельского междуречья, несомненно, знакомого с монетами, последние не имели денежной ценности. Пробитые и включенные в состав ожерелья, монеты становились частью украшения - примером могут стать два погребения Бирского могильника с ожерельями, в составе которых найдены монеты Савшафана5, а позднее и находки пробитых монет в Бекешевских

курганах VIII-IX вв.6

Эквивалентом в торгово-обменных отношениях могли выступать шкурки промысловых животных (зайца, бобра, волка, лисицы), мед, металлы. З.А. Львовой было выдвинуто предположение о трехступенчатой торговле: бусы - меха - серебро .

В заключении подводятся итоги проведенного исследования.

В научный оборот введен массив бусинных украшений из 12 разновременных некрополей Уфимско-Бельского междуречья, позволяющий реконструировать временные и пространственные изменения в использовании украшений населением края. Комплексный

'Сунгатов Ф.А. Приуралье в гуннскУю ЭП0ХУ 11 Гуннский форум. Проблемы происхождения и идентификации культуры евразийских гуннов: сб. науч. тр. — Челябинск, 2013. — С.173.

23асецкая И.П. Золотая цепь из Михаэльсфельда - образец византийского ювелирного искусства эпохи Юстиниана I // Сообщения государственного Эрмитажа. — СПб., 2007. — С. 43.

3Левина Л.В. Этнокультурная история Восточного Приаралья. I тысячелетие до н.э. -

I тысячелетне н.э. — М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1996 — С. 237-242. "Мажитов Н.А., Сунгатов Ф.А., Султанова А.Н. Сокровища древней Уфы: Альбом. — Уфа: ГУЛ ГРИ Башкортостан, 2008. — С. 19.

* Мажитов Н А. Комплексы с монетами VIII в. из Бирского могильника // СА. — 1990. - № 1. — С. 261-266.

6 Мажитов Н А. Курганы Южного Урала УШ-ХИ вв.— М.: Наука, 1981. — С. 25-27.

7 Львова3 А Бусы I Поломского могильника// АСГЭ. — Вып. 15. — Л., 1973. — С. 98.

21

морфо-технологический анализ, проведенный впервые для всей совокупности бус раннесредневековых памятников Уфимско-Бельского междуречья, позволил определить материал, конструктивные особенности украшений, технологию их производства. Это дало возможность создать классификацию, которая отличается от предложенных ранее своей открытой структурой. При появлении новых типов бусинных украшений, есть возможность ввести их в существующую классификацию, не трансформируя ее.

Бусы могут встать в один ряд с хрономаркирующими предметами древности, такими как элементы поясного набора (пряжки, наконечники ремней), фибулы, оружие и др. В настоящей работе автор впервые использовал для датировки массива украшений сопутствующий в погребениях инвентарь. Результаты работы впервые позволили отнести бусы Уфимско-Бельского междуречья к категории датирующих артефактов для приуральских памятников эпохи раннего средневековья.

Сравнение количественного и качественного распределения бус по могильникам Уфимско-Бельского междуречья позволило выявить ряд особенностей в использовании украшений средневековым населением региона. В результате проведенного исследования было определено, что использование бус было характерно для местного бахмутинского населения, ставившего памятники III-V вв. Пришлые турбаслинские, кушнаренковские и караякуповские племена украшали костюм бусами в незначительном количестве.

В работе предпринята попытка определения вероятных центров происхождения изделий, возможных путей и характера их поступлений в регион. По результатам удалось установить, что, по всей видимости, бусы - это продукция ближневосточных, индийских, иранских и кавказских мастерских. Вероятно, бусы поступали в регион с караванами купцов, двигавшихся сухопутным степным путем либо Волго-Камским речным путем. Наряду с торгово-обменным путем поступления бус и импорта в Приуралье бусы проникали в регион в результате миграции групп населения — старомуштинских, турбаслинских, кушнаренковских племен. Мигранты привносили (а, возможно и распространяли среди местного населения) престижные предметы «дальнего импорта».

Предложенный в работе метод анализа коллекций бус может быть экстраполирован и на другие бусинные украшения из некрополей исследуемого периода.

Также широкие перспективы в определении стеклодельных мастерских даст изучение состава стекла.

Основные положенпя и выводы диссертации отражены в следующих публикациях:

Статьи, опубликованные в журналах, входящих в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации:

1. Тамимдарова P.P. Коллекция бус из раскопок средневекового городища Уфа-Ii / P.P. Тамимдарова // Вестник Башкирского университета. Т.16. №3.— Уфа, 2011.— С. 882-887. (авторский вклад 1,0 п.л.)

2. Тамимдарова P.P. Бусы в погребальном костюме средневекового населения Башкирского Приуралья (по материалам Ангасякского могильника) / P.P. Тамимдарова // Вестник Самарского муниципального института управления. №2(25). — Самара, 2013. — С. 141-146. (авторский вклад 0,2 п.л.)

3. Русланова (Тамимдарова) P.P. Бусы-хрономаркеры могильников Уфимско-Бельского междуречья III-VIII вв. / P.P. Русланова (Тамимдарова) // Вестник Самарского государственного университета / гл. ред. д-р пед. наук, проф. И.А. Носков. №8/1 (109) — Самара, 2013. — С. 170-174. (авторский вклад 0,3 п.л.)

Статьи, опубликованные в научных сборниках:

4. Тамимдарова P.P. Бусы Бирского могильника из фондов археологической лаборатории Башкирского государственного университета / P.P. Тамимдарова // XLI Международная Урало-Поволжская археологическая конференция студентов и молодых ученых: Материалы конференции. - Уфа: РИЦ БашГУ, 2009. - С.320-324. (авторский вклад 0,2 п.л.)

5. Тамимдарова P.P. Коллекция каменных бус средневекового городища Уфа-Ii (по материалам раскопок 2008-2009 гг.) / P.P. Тамимдарова // Вузы в археолого-этнографических исследованиях У рало-Поволжья: опыт, проблемы, перспективы. Материалы XLII Урало-Поволжской археологической студенческой конференции. — Кострома: КГУ им. H.A. Некрасова, 2010. — С. 231-234. (авторский вклад 0,2 п.л.)

6. Тамимдарова P.P. Стеклянные перстни средневекового городища Уфа-И / P.P. Тамимдарова // Стекло Восточной Европы в древности,

Средневековье и Новое время: изучение и реставрация. Тезисы докладов научной конференции. — М.: ИА РАН, 2011. — С. 27. (авторский вклад 0,1 п. л.)

7. Тамимдарова P.P. К вопросу о семантике бус средневекового населения Южного Приуралья / P.P. Тамимдарова // Этносы и культуры Урало-Поволжья: история и современность: материалы V Всероссийской научно-практической конференции молодых ученых. -Уфа: ИЭИ УНЦ РАН, 2011. - С.162-168. (авторский вклад 0,3 п.л.)

8. Тамимдарова P.P. Янтарные бусы средневековых могильников Уфимско-Бельского междуречья / P.P. Тамимдарова // Археология в БашГУ: итоги и перспективы: материалы региональной научной конференции, посвященной 50-летию археологической экспедиции БашГУ. — Уфа, 2011. — С. 146-150. (авторский вклад 0,2 п.л.)

9. Тамимдарова P.P. Городище Уфа-Ii в системе торговых маршрутов средневековья / P.P. Тамимдарова // «Кадырбаевские чтения-2012». Материалы III Международной научной конференции. — Актобе, 2012. — С. 347-351. (авторский вклад 0,3 п.л.)

10. Тамимдарова P.P. Этапы и характер поступления бус в Уфимско-Бельское междуречье в эпоху средневековья / P.P. Тамимдарова // V Башкирская археологическая конференция студентов и молодых ученых: Материалы региональной научной конференции студентов и молодых ученых. БашГУ, 15 декабря 2012 г., г. Уфа. — Уфа: РИЦ БашГУ, 2012. — С. 114-119. (авторский вклад 0,2 п.л.)

11. Тамимдарова P.P. Янтарная бусина с нарезным декором из Приуралья / P.P. Тамимдарова // XLV Урало - Поволжская археологическая конференция студентов и молодых ученых (Ижевск, 13 февраля 2013 г.): тез. докл. — Ижевск: Изд-во «Удмуртский университет», 2013. — С. 196-197. (авторский вклад 0,1 п.л.)

12. Тамимдарова P.P. Морфология и технология бус Уфимско-Бельского междуречья / P.P. Тамимдарова // Переходные эпохи в археологии: Материалы Всероссийской археологической конференции с международным участием «XIX Уральское археологическое совещание». —Сыктывкар, 2013.— С. 135. (авторский вклад 0,1 п.л.)

13. Русланова (Тамимдарова) P.P. Украшения из стекла и камней городища Уфа-Ii / P.P. Русланова (Тамимдарова), О.В. Аникеева, Р.Х. Храмченкова // Урал и просторы Евразии сквозь века и тысячелетия: научные публикации, посвященные 80-летнему юбилею H.A. Мажитова.— Уфа: РИЦ БашГУ, 2013. — С. 86-104. (авторский вклад 0,3 п.л.)

14. Русланова (Тамимдарова) P.P. Особенность бусинных наборов Югомашевского могильника / P.P. Русланова (Тамимдарова) // Инновационный потенциал молодежной науки: Материалы всероссийской научной конференции 8 ноября 2013 года. — Уфа: Изд-во БГГГУ, 2013. — С. 236-240. (авторский вклад 0,1 п.л.)

РУСЛАНОВА Рида Раисовна

БУСЫ МОГИЛЬНИКОВ УФИМСКО-БЕЛЬСКОГО МЕЖДУРЕЧЬЯ Ш-УШ вв.

Специальность 07.00.06 — Археология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Лицензия на издательскую деятельность ЛР№ 021319 от 05.01.99 г.

Подписано в печать 15.04.14 г. Формат 60x84/16. Усл. печ. л. 1,61. Уч.-изд. л. 1,21. Тираж 120 экз. Заказ 125.

Редакционно-издательский центр Башкирского государственного университета 450074, РБ, г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.

Отпечатано на множительном участке Башкирского государственного университета 450074, РБ, г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.

Текст диссертации на тему "Бусы могильников Уфимско-Бельского междуречья III - VIII вв."

Федеральное Государственное Бюджетное Образовательное Учреждение Высшего Профессионального Образования «Башкирский государственный университет»

04201459987 Ш ПраВаХ РУК0ПИСИ

РУСЛАНОВА РИДА РАИСОВНА

БУСЫ МОГИЛЬНИКОВ УФИМСКО-БЕЛЬСКОГО МЕЖДУРЕЧЬЯ

III-VIII ВВ.

Специальность 07.00.06 - «Археология»

Рукопись диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Том 1

Научный руководитель:

д.и.н., профессор, академик АН РБ

Мажитов Н.А.

Казань-2014

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение..................................................................................................................................................................3

Глава 1. Методы исследования и классификация....................................................23

1.1. Категории изделий, материал, морфология................................................................25

1.2. Классификация бус..............................................................................................................................34

Глава 2. Хронология бус Уфимско-Бельского междуречья........................96

Глава 3. Особенности распределения бус в могильниках.

Вероятные пути поступления бус в Уфимско-Бельское

междуречье..........................................................................................................................................................126

3.1. Распределение бус в могильниках Уфимско-Бельского междуречья 126

3.2. Вероятные пути поступления бус в Уфимско-Бельское междуречье 141

Заключение..........................................................................................................................................................162

Список использованных источников и литературы........................................................174

Список условных сокращений............................................................................................................213

Приложение I. Таблицы и диаграммы Приложение II. Иллюстрации

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования. Лесостепная территория Уфимско-Бельского междуречья была тем особым локальным регионом обширного евразийского пространства, куда со степных территорий приходило население с кочевым либо полукочевым образом жизни в случае, если в степи происходили серьезные военные или политические конфликты. Здесь оно вступало в различного рода контакты с местными земледельческими племенами. В результате этого на всем протяжении эпохи раннего средневековья мы наблюдаем ассимиляционные процессы, нашедшие свое отражение в археологическом материале. В середине I тыс. н.э. эти процессы особенно активизировались в результате оживления степи в период постгунских и тюркских миграций, которые привели к трансформации этнической карты региона и формированию нового поликультурного населения. Вследствие этого смешения, вокруг археологического материала первой половины и середины I тыс. н.э. до сих пор разворачиваются научные дискуссии как в отношении хронологии, так в отношении периодизации и происхождения различных групп артефактов.

Начало I тыс. н.э. в Уфимско-Бельском междуречье характеризуется наличием двух культур, своими корнями уходящих еще в ананьинское время. Это пьяноборская и кара-абызская культуры, сформировавшиеся в результате взаимодействия местного оседлого населения с сарматскими племенами. В результате прихода во II-III вв. новой группы населения, пьяноборско-кара-абызские племена трансформируются в бахмутинскую культуру, которая с самого начала своего выделения стала предметом многолетних дискуссий [Мажитов, 1962, с. 66-70; 1968; Генинг, 1958; 1959; 1967; 1971, с. 44-54; 1972; Васюткин, 1967, с. 61-64; 1971, с. 91-105; 1994; Останина, 1997, с. 7-19; Голдина Р.Д., 1999; Иванов, 1999, с. 19-27; Красноперов, 2008а, с. 117-128 и др.]. Спорными были вопросы происхождения, периодизации, хронологии и самого названия культуры.

III-V вв. - первый этап бахмутинской культуры - одними исследователями выделяется как самостоятельная мазунинская культура (В.Ф. Генинг, Р.Д.

Голдина, Т.И. Останина), другие же (H.A. Мажитов, А.Н. Султанова) выделяют ее как первый, ранний (мазунинский), этап бахмутинской культуры. Поскольку первая группа исследователей опирается в своих работах в основном на прикамский материал, где мазунинская культура действительно исчезает в результате внутреннего развития региона, то можно согласиться с ними в выделением там отдельной мазунинской культуры. Но в Бельско-Уральском регионе крупные археологические памятники этого времени продолжают существовать и в последующее время, включая в себя все характерные для первого этапа комплексы погребального обряда и вещевого инвентаря. В связи с этим, разделение в данном регионе бахмутинской культуры на отдельные мазунинскую и собственно бахмутинскую, видимо, нужно считать нецелесообразным. В настоящее время точка зрения о синонимичности мазунинской и раннебахмутинской культур разделяется большинством исследователей: Г.И. Матвеевой [Матвеева, 1986, с. 164], А.Н. Султановой [Султанова,2000а], Ф.А. Сунгатовым [Сунгатов, 2002, с. 155], В.А. Ивановым [Иванов, 2009, с. 67-68].

Таким образом, периодизация бахмутинской культуры на сегодняшний день выглядит так: первый этап - III-V вв. - мазунинский, раннебахмутинский; второй этап - V-VIII вв. - бахмутинский.

Для первого, раннебахмутинского - мазунинского этапа, в Уфимско-Бельском междуречье характерно возникновение и функционирование Ангасякского, Старокабановского, Югомашевского грунтовых могильников. В конце III -начале IV вв. в Уфимско-Бельском междуречье появляются ранние погребения Бахмутинского и Бирского некрополей [Султанова, 20006, с. 13].

Первый этап отличается комплексом устойчивых признаков в погребальном обряде и в основном вещевом материале. Ранние некрополи - это грунтовые памятники, где преобладающими являются мелкие могилы (глубиной до 40 см), ориентированные, в основном, головной частью на северо-запад. Могилы содержат одиночные или парные захоронения с определенным набором погребального инвентаря: комплексом женских украшений (бусы, гривны,

браслеты, височные кольца), амулетами в виде полых фигурок медведя, поясными наборами, бабочковидными фибулами, маленькими круглодонными глиняными чашами с насечками по плечику и пр. Украшения могли находиться как на умершем в виде элементов декора костюма, так и в виде жертвенных комплексов, уложенных в берестяной, кожаный туесок, или просто в кучку рядом с погребенным [Генинг, 1967, с. 16-17; Мажитов, 1968, с. 16; Арматынская, 1987, с. 71; Останина, 1997, с. 26; Султанова, Сунгатов, 2000; Султанова, 2000а, с. 95; Красноперов, 2005, с. 196; Мажитов, Султанова, 2009, с. 133].

Многие детали этого погребального обряда и инвентаря восходят к пьяноборскому времени: конструкция могил, украшения в виде бронзовых шейных подвесок из круглых щитков с петелькой и двумя-тремя кружочками, ременные накладки, костяные втульчатые наконечники стрел и др.

Процесс сложения раннебахмутинской культуры нельзя свести к только эволюционному развитию кара-абызской и пьяноборской культур, как это предполагают В.А. Иванов и Т.И. Останина [Останина, 1997, с. 176; Иванов, Стоматина, 2006, с. 306-307; Иванов, 2009, с. 66]. Вероятно, значительное воздействие на сложение бахмутинской культуры оказало влияние извне. В этом плане представляют интерес исследования Старомуштинского курганно-грунтового могильника - одного из памятников, рельефно отражающего смешанный тип населения: здесь грунтовые погребения принадлежат автохтонному населению (преимущественно женщинам), а курганы -инокультурному (пришлому позднесарматскому населению Урало-Ишимья) [Сунгатов, Гарустович, Юсупов, 2004, с. 81-82; Сунгатов, 2006, с. 86]. Данная точка зрения также разделяется не всеми исследователями [Пастушенко, 1998, с. 187-189; Зыков, 2010, с. 282-283].

Следующий этап развития бахмутинской культуры связан с приходом на Южный Урал в V в. турбаслинских племен. Изначально «турбаслинцы» проживают отдельно от бахмутинских племен, но очень быстро их взаимоотношения становятся столь тесными, что меняется характер

бахмутинской культуры: происходит исчезновение «турбаслинской» самобытности и смешение «турбаслинцев» с автохтонным населением региона.

Своим происхождением турбаслинская культура обязана, вероятно, южным степным просторам. Однако векторы этого исхода в научной литературе оспариваются. При решении вопроса происхождения турбаслинской культуры все исследователи обращаются к раскопкам Р.Б. Ахмерова, исследовавшего захоронения в склепах на территории Уфы [Ахмеров, 1970, с. 169]. Ряд исследователей усматривали в создателях турбаслинских памятников «тюрко-угорские» племена [Генинг, 1987, с. 97-99], прототипы турбаслинской культуры видит в саргатской культуре В.И. Иванов [Иванов, 1995, с. 25-27]. Г.И. Матвеева в качестве прародины турбаслинцев рассматривала Северное Причерноморье, а точнее - территорию расселения Черняховской культуры, откуда турбаслинцы совместно с именьковскими племенами ушли на северо-восток, в район Поволжья и Приуралья [Матвеева, 2004, с. 63]. И.Э. Любчанский выводит их из районов Западного Приаралья и Южного Зауралья [Любчанский, 2006, с. 233]. Е.П. Казаков относит турбаслинцев к хионитам, которые под натиском тюрок ушли из Приаралья на северо-запад в места летних кочевок. Многие элементы культуры (бронзовые женские коробочки, крупные бусы из раковин южных морей, сосуды с ручкой на тулове, могилы с подбоями, черепа с искусственной деформацией и др.), по его мнению, свидетельствуют о проникновении в среду культур Урало-Поволжья поздних азиатских сармат с элементами джетыасарской культуры Приаралья [Казаков, 1998, с. 110; 2005]. Джетыасарский характер происхождения турбаслинцев отмечается H.A. Мажитовым и А.Н. Султановой [Мажитов, Султанова, 2009, с. 148].

Тщательный анализ погребального обряда и инвентаря турбаслинских памятников, проведенный Ф.А. Сунгатовым полностью опровергает западносибирское происхождение турбаслинцев [Сунгатов, 2013, 163-179]. Его выводы подкреплены и анализом палеоантропологического материала, проведенным М.С. Акимовой и P.M. Юсуповым [Акимова, 1968, с. 71; Юсупов, 1991, с. 11]. Они полностью отрицают западносибирское происхождение

турбаслинцев, отмечая при этом аналогии с черепами из Салтовского могильника. Результаты формально-типологического анализа также не подтверждают гипотезу, утверждающую то, что турбаслинские племена своим происхождением связаны с территорией степей Южного Приуралья, Казахстана и Средней Азии. Единство признаком погребального обряда и материальной культуры с гуннским и гунно-сарматским миром евразийских степей У-УП в. позволило Ф.А. Сунгатову считать, что истоки турбаслинской культуры находятся на Северном Кавказе [Сунгатов, 2013, с. 174]. По его мнению, причиной исхода прототурабслинского населения с территории прародины, стали военные неудачи гуннского союза после смерти Атиллы, после чего часть уцелевших гуннов уходит на Алтай, часть - на Волгу. Исход гуннов на восток и положило начало формированию турбаслинской культуры в Приуралье и джетыасарской культуры в Восточном Приаралье, в бассейне нижнего течения Сырдарьи [Сунгатов, 2013, с. 175]. Эти выводы несколько разнятся с мнением Л.В. Левиной, которая объясняла сходство материалов джетыасарских памятников Приаралья с приуральскими, приходом на Южный Урал части джетыасарского населения, в которых видела бахмутинцев [Левина, 1996, с. 376].

Турбаслинский археологический комплекс в Приуралье наиболее отчетливо проявляется в погребальном обряде - это курганы над одиночными погребениями. Сами погребения глубокие, в головной части содержат подбои, в которых установлены большие горшки и кости животных в качестве погребальной пищи. Новым является вещевой инвентарь - это определенные формы поясных ремней, женских украшений, в том числе бус, оружия.

Для бахмутинского населения турбаслинские племена были новым населением, имевшим отличительные черты как в материальной культуре, погребальном обряде, так и в образе жизни. Территориальное соседство между ними обусловило установление своеобразных форм взаимного приспособления и культурного взаимодействия. Данный процесс мирного сосуществования фиксируется на материалах поздних погребений Бирского могильника. Здесь, в турбаслинских по устройству могилах (глубоких ямах с подбоями в длинной

стенке), присутствуют бахмутинские пояса и подвески, турбаслинские сосуды получают типичный бахмутинский накол по тулову, турбаслинские погребения теряют курганные насыпи, в погребениях с бахмутинским инвентарем фиксируются ритуальные захоронения конечностей, головы и шкуры коней. В материальной культуре присутствуют дисковидные зеркала с ручкой, пряжки (кругло и овальнорамчатые, лировидные и др.) с подвижными щитками, наконечники ремней, часть из которых выполнена из штампованной золотой фольги, калачевидные подвески «харинского типа», подвески - «лунницы» и др. [Гарустович, Иванов, 1994, с. 137-144; Сунгатов, 1998, с. 44-78; Барынина, Иванов, 1998, с. 233; Султанова, 20006, с. 19; Мажитов, Султанова, 2009, с. 143].

С этого времени в Уфимско-Бельском междуречье перестают функционировать многие раннебахмутинские памятники, такие как Ангасякский, Старокабановский, Югомашевский могильники, а в сохранившихся бахмутинских памятниках: как поселенческих (городище Уфа-П), так и погребальных (Бахмутинский, Бирский некрополи), элементы турбаслинской культуры становятся доминирующими, при сохранении грунтового погребального обряда и некоторых категорий вещевого инвентаря местного населения.

В это время появляются Дежневский, Кувыковский курганные могильники, а также часть погребений г. Уфы. Результаты статистического анализа взаимовстречаемости типов вещей в данных комплексах позволили Ф.А. Сунгатову определить время их существования периодом с конца V по первую половину VII в. [Сунгатов, 1998, с. 87-88].

В У1-УП вв. в регион проникают новые группы населения, оставившие кушнаренковскую и караякуповскую культуры. Пришельцы вливаются в состоявшийся бахмутинско-турбаслинский симбиоз и становятся одной из составляющих частей этого населения - на бахмтинских и турбаслинских некрополях появляются захоронения с кушнаренковской керамикой (Бирский, Кушнаренковский, Турбаслинский, Шареевский могильники).

Происхождение и историческая судьба кушнаренковской и караякуповской культур также породила многочисленные дискуссии. Часть исследователей

относила их к двум самостоятельным культурам [Матвеева, 1968, с. 113; Матвеева, 2007, с. 75-86], другие объединяли в единую культуру, называя ее то кушнаренковской [Васюткин, 1968; Мажитов, Султанова, 1994, с. 106], то караякуповской [Археология СССР, 1981, с. 27]. В них видели угров [Казаков, 1981, с. 139; 1998, с. 110; 20076, с. 140], тюрко-угров [Могильников, 1971, с. 155], самодийцев [Генинг, 1971, с. 53] и мадьяров (Халикова, 1975, с. 40). А местом происхождения считали Западную Сибирь. С населением бакальской культуры того же региона связывает Н.П. Матвеева формирование караякуповской культуры Приуралья [Матвеева, 2012, с. 109]. Ряд исследователей отделяют волну прихода в Приуралье караякуповского населения от кушнаренковского и относят ее к середине-второй половине VIII в. [Иванов, 1999, с. 47].

Характерным признаком материальной культуры кушнаренково-караякуповского населения, по мнению исследователей, является, прежде всего, «геральдическая» поясная гарнитура принадлежности конской сбруи и использование бронзовых хорезмийских монет в качестве деталей украшений. В поздних захоронениях Бирского могильника появляются кушнаренковские и караякуповские тонкостенные сосуды, украшенные изящным декором [Мажитов 1987, с. 117; Барынина, Иванов 1997, с. 233-234; Султанова, 2000а, с. 18]. Присутствие кушнаренковского компонента фиксируют и другие могильники турбаслинской культуры - Турбаслы, Шареево, Кушнаренково, уфимские погребения. Данные памятники датированы исследователями VII - началом VIII вв. [Сунгатов, 1998, с. 88; Султанова, 2000а, с. 128].

Таким образом, налицо формирование нового крупного поликультурного ядра, сложившегося на основе местного бахмутинского и пришлых турбаслинских, кушнаренковских и караякурповских групп. Материальная культура населения Башкирии середины и начала второй половины I тыс. н.э. в археологическом отношении представляют собой сочетание неоднородного набора артефактов, происхождение и последующее развитие которых не всегда ясно. Для решения этой проблемы необходимы их хронологические и культурные привязки и всесторонний анализ.

Вследствие этого отдельные категории материальной культуры и погребальный обряд населения, оставившего памятники Уфимско-Бельского междуречья III-VIII вв., всегда привлекали внимание целого круга исследователей [Амброз, 1971а.; 19716; 1980; Генинг, 1971, с. 44-54; 1972, с. 221-295; 1987, с. 81102; Матвеева 1967, с. 54-56; 1968а, с. 113-124, 19686; 1969, с. 61-63; 1971, с. 129134; 1975, с. 13-22; Казаков, 2005 и др.]. Так были исследованы поясные наборы дружинников Евразии V - IX вв. [Ковалевская, 1972, с. 95-118; Гавритухин, 1996, с. 115-133; Ковалева, Овсянников, 2000, с. 81-82], височные подвески [Пастушенко Е.О., Пастушенко И.Ю., 2000, с. 109-111; Перевозчикова, 2009, с. 69, 80-81, 85-86], исследована технология кузнечного производства изделий из Бахмутинского, Бирского и Старомуштинского могильников [Зыков, в печати].

Единственное, что выпа�