автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09
диссертация на тему: "Настоящие сказки" Л.С. Петрушевской в контексте традиционной культуры

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Настоящие сказки" Л.С. Петрушевской в контексте традиционной культуры"

005002374

Плотникова Екатерина Андреевна

На правах рукописи

сГ

«НАСТОЯЩИЕ СКАЗКИ» Л. С. ПЕТРУШЕВСКОЙ В КОНТЕКСТЕ ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЫ

10.01.09 - фольклористика

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 7 НОЯ 2011

Ульяновск-2011

005002374

Работа выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы факультета филологии и журналистики ФГБОУ ВПО «Марийский государственный университет»

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Золотова Татьяна Аркадьевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессс

Драшшкова Наталья Васильевна

кандидат филологических наук, доцент Матлин Михаил Гершонович

Ведущая организация:

Вятский государственный гуманитарны университет

Защита состоится 30 ноября 2011г. в часов на заседали

диссертационного совета КМ 212.276.02 при Ульяновском государственно педагогическом университете им. И. Н. Ульянова по адресу: 43270< г. Ульяновск, пл. 100-летия со дня рождения В. И. Ленина, 4.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ульяновског государственного педагогического университета им. И. Н. Ульянова.

Автореферат разослан <<££>> СУе^тлф^ 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

у/—

М. Ю. Кузьмин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы научного исследования обусловлена теоретической значимостью проблемы фольклоризма в современной филологической науке. Последние десятилетия XX века отмечены оживлением интереса исследователей к разным аспектам данной проблемы. Тем не менее методология и методика исследования фольклоризма нуждается в дальнейшем углублении как на уровне теоретического осмысления, так и в практике творчества отдельных писателей, и особенно в том случае, когда речь идет о так называемом латентном, или скрытом, фольклоризме. Именно он, по мнению А. Л. Налепина, способствует появлению в сознании читателя вполне «определенных фольклорных ассоциаций, аналогий»1. Кроме того, необходима серьезная систематизация и осмысление огромного пласта материала, связанного с литературной сказкой. Требуется определить и место жанра литературной сказки в системе современной культуры, характер его отношений с традиционной, элитарной и массовой культурой.

Радикальные изменения в литературном процессе на рубеже ХХ-ХХ1 веков (уход от прямой дидактической направленности, «растворение» в тексте позиции автора, в целом новый тип отношений «автор - текст -читатель») привели к «смягчению» противопоставления элитарная / массовая литература, появлению большего количества переходных форм. Обращает на себя внимание и начавшийся активный процесс переключения фольклорных текстов в функциональное поле искусства. Одной из удачных попыток воссоздать универсальные свойства устного вида фольклора литературными средствами является известный в литературных кругах сборник Л. С. Петрушевской «Настоящие сказки». В нем признанный классик современности, творческий талант которого объял многие литературные жанры, работает с различными традициями, текстами и жанрами.

1 Налепин А. Л. Два века русского фольклора: Опыт и сравнительное освещение подходов в

фольклористике России, Великобритании и США в Х1Х-ХХ столетиях. М., 2009. С. 346.

3

Объектом настоящего исследования послужили сказочные повествования, входящие в состав сборника «Настоящие сказки» Л. С. Петрушевской.

Предмет исследования - жанровое своеобразие и художественные особенности сказок Л. С. Петрушевской.

Методологическая основа исследования. В диссертации задействованы основные общенаучные методы: анализ, синтез, обобщение и систематизация, аналогия. В работе применяются специальные методы историко-литературного и сравнительно-типологического анализа, а также используются элементы структурного анализа.

Цель диссертационной работы состоит в выявлении основных составляющих художественного мира сказок Л. С. Петрушевской в свете новых достижений в исследовании фольклоризма, а также в определении характера взаимодействия традиционного (сказочно-мифологического, легендарного) и индивидуально-авторского начал в творчестве писательницы.

Задачи научного исследования:

■ вьивить фольклорные элементы в «Настоящих сказках» писательницы;

■ показать направленность трансформаций фольклорных элементов;

■ определить их роль и значение в создании особого типа литературной сказки Л. С. Петрушевской.

Научная новизна работы заключается в определении значимости фольклорных парадигм (тем, мотивов, структурных компонентов, образов и стиля) в формировании сборника Л. С. Петрушевской «Настоящие сказки» и шире - в выявлении возможных подходов к исследованию проблемы фольклоризма в творчестве современных писателей.

Положения, выносимые на защиту:

1. В сборнике «Настоящие сказки» Л. С. Петрушевской, с одной стороны, обращает на себя внимание осознанная установка автора на использование народной прозы (жанр сказки заявлен в самом названии

сборника), с другой стороны, писательница, опираясь на традиции фольклора, убедительно воссоздает картину реальной жизни современного общества. Таким образом, в сказочном творчестве Л. С. Петрушевской реализуются широкий и узкий подходы к возможностям использования фольклора.

2. В рамках широкого подхода Л. С. Петрушевская воспроизводит современную действительность в типовых, неоднократно повторяющихся образцах; повседневность, таким образом, фолъклоризуется (термин К. А. Богданова) писательницей.

3. В рамках узкого подхода осуществляется формирование особого типа литературной сказки: широко и талантливо используемые в ней элементы народной прозы (волшебных сказок, легенд, быличек и др.) способствуют разрушению стереотипов «обыденности» в сознании наших современников.

4. Объединяющим началом сборника «Настоящие сказки» является изображение реального мира с позиций детской психологии. Л. С. Петрушевская предпринимает, частично используя для этого и фольклор, попытку преодолеть «неосвоенное» пространство между миром детей и миром взрослых. Сказочные повествования писательницы, таким образом, используются и для воспроизведения мира детства и свойственной детям абсолютной веры в чудо.

Теоретическая значимость данного научного исследования заключается в установлении характера взаимодействия традиционного (сказочно-мифологического, легендарного) и индивидуально-авторского начал в «Настоящих сказках» Л. С. Петрушевской, а также в обосновании разных типов подходов к использованию фольклора в творчестве современных писателей в целом.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты и выводы можно использовать в курсе устного народного творчества (вопросы взаимодействия фольклора и литературы), спецкурсах

и спецсеминарах по истории русской литературы рубежа ХХ-ХХ1 вв., а также при составлении учебных пособий по творчеству Л. С. Петрушевской.

Теоретико-методологическую основу исследования составляют труды ведущих исследователей проблемы взаимодействия фольклора и литературы (В. М. Жирмунского, Ю. М. Лотмана, В. Я. Проппа, В. Н. Топорова, Вяч. Вс. Иванова, А. М. Новиковой, Н. И. Савушкиной, Л. И. Емельянова, А. И. Лазарева, Д. Н. Медриша, У. Б. Далгат,

A. Л. Налепина и др.); ученых, разрабатывающих тему фольклоризма творчества отдельных писателей (П. С. Выходцева, В. В. Блажеса,

B. А. Михнюкевича, Е. А. Мироненко, Е. К. Созиной и др.), фольклоризма литературной сказки (Л. Ю. Брауде, Э. В. Померанцевой, Т. В. Зуевой, Т. Г. Леоновой, И. П. Лупановой и др.), а также исследования критиков и литературоведов, занимающихся изучением творчества Л. С. Петрушевской (Т. Н. Марковой, Л. В. Овчинниковой, Т. Г. Прохоровой, О. Славниковой, Л. Н. Скаковской, И. В. Монтеюнайте, К. Зурабовой, О. Ю. Трыковой, И. М. Колтуховой, Ю. В. Павловой и др.).

Апробация работы. Основные положения работы и результаты исследования представлены в виде 7 докладов на научных (в том числе на межрегиональных, всероссийских и международных) конференциях, проводимых Марийским государственным техническим университетом (г. Йошкар-Ола, 2008), Российским государственным педагогическим университетом им. А. И. Герцена (г. Санкт-Петербург, 2008), Волжским университетом им. В. Н. Татищева (г. Тольятти, 2009), Башкирским государственным университетом (г. Уфа, 2011), а также научных семинарах и конференциях, проводимых кафедрой русской и зарубежной литературы МарГУ (г. Йошкар-Ола, 2008-2011).

По теме диссертации опубликовано 11 работ, 3 из которых - в рецензируемых научных журналах, входящих в перечень ВАК. Все статьи посвящены различным аспектам проблематики, исследуемой в научной работе.

Структура научной работы определяется предметом исследования, логикой изложения материала и полностью соответствует сформулированным целям и задачам. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, включающей 320 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении определяется объект, предмет, материал и методологические принципы исследования, ставятся цели и задачи, обосновываются актуальность, новизна, теоретическая и практическая значимость работы, формулируются положения, выносимые на защиту. Введение содержит данные об апробации основных положений и результатов работы, структуре диссертационного исследования. Кроме того, в этой части работы дается краткий экскурс в историю изучения проблемы фольклоризма. Во Введении также объясняется причина выбора в качестве объекта исследования сказочного репертуара Л. С. Петрушевской. Писательница, ярко заявившая о себе во многих литературных жанрах, в конце XX столетия выпускает сборник «Настоящие сказки»2. Данное произведение тесно связано с предшествующим творчеством Л. С. Петрушевской и в то же время углубляет наши представления о присущих только этой писательнице чертах творческого процесса: ситуативности, почти обязательном мифологическом подтексте, эксплицировании модели круга, столкновении различных стилистических пластов3. Этот момент во многом связан, на наш взгляд, с новым подходом Л. С. Петрушевской к возможностям использования фольклора.

В первой главе «Народная проза в творчестве Л. С. Петрушевской» на примере сборника «Настоящие сказки» ставится задача выявить связь сказок писательницы с разными областями фольклора,

1 Петрушевская Л. С. Настоящие сказки. М., 1997. 399 с.

3 Кякшто Н. Н. Поэтика прозы Л. Петрушевской (повесть «Свой круг») // Русская литература XX века. Школы. Направления. Методы творческой работы. М., 2002. С. 541-552.

7

по преимуществу со сказочной и несказочной прозой. При этом мы опираемся на те собственно фольклористические работы, которые позволяют при изучении проблемы взаимодействия фольклора и литературы не только уловить конкретные «единицы фольклоризма» в тексте того или иного художника, но и показать их возможные трансформации, «способы» соединения с литературным материалом, оценить «органичность» появления в художественном произведении.

Так, в случае обращения к произведениям JI. С. Петрушевской принципиальную важность имеют работы, связанные с попытками определения жанрового своеобразия фольклорной притчи, дифференциации отдельных жанров современного фольклора (например, городской легенды, рассказа, слухов и др.)4, их соотношения с классическими образцами (например, с христианской легендой)5, специфики детских страшных историй в их взаимодействии с традиционной мифологической прозой (быличками)6 и некоторые другие. Изучение особенностей организации повествования в литературных сказках по-прежнему невозможно вне обращения к классическим трудам В.Я.Проппа7, Б.П. Кербелите8 и их

4 См., например: Дубин Б. В., Толстых А. В. Слухи как социально-психологический феномен // Вопросы психологии. 1993. № 3. С. 77-81; ВеселоваИ. С. Жанры современного городского фольклора: повествовательные традиции. Автореф. дисс. ... канд. филол. н. М., 2000. 26 с.; Щепанская Т. Б. Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX-XX вв. М., 2003. 528 е.; Шеваренкова Ю. М. Исследования в области русской фольклорной легенды. Нижний Новгород, 2004. 157 с.; Ланская Ю. С. Американская городская легенда в контексте постфольклорной культуры. Дисс. ...канд. филол. н. Ижевск, 2006. 258 с. и др.

5 См., например: Соколова В. К. Русские исторические предания. М., 1970. 288 с.; Пропп В. Я. Фольклор и действительность. Избранные статьи. М., 1976. 328 с.; Селиванова С. В. Народная русская легенда: Истоки и трансформации // Русский фольклор. Материалы и исследования. 1999. № 30. С. 164-176; Чистов К. В. Фольклор. Текст. Традиция: Сб. ст. М., 2005. 272 с.; Липатова А. П. Местные легенды: механизмы текстообразования. Дисс.... канд. филол. н. Ульяновск, 2008. 312 с.

6 См., например: Чередникова М. П. Современная русская детская мифология в контексте фактов традиционной культуры и детской психологии. Ульяновск, 1995. 256 с.; Трыкова О. Ю. Сказка, быличка, страшилка в отечественной прозе последней трети XX в. Ярославль, 2000. 301 е.; Лойтер С. М. Русский детский фольклор и детская мифология. Петрозаводск, 2001. 295 с.; ОсоринаМ. В. Секретный мир детей в пространстве мира взрослых. СПб., 2008. 304 с. и др.

7 Пропп В. Я. Морфология волшебной сказки. М., 1928. 152 с.

8 Кербелите Б. П. Историческое развитие структур и семантики сказок. Вильнюс, 1991. 381 с.

8

последователей. Система персонажей народной прозы представлена в работах Э. В. Померанцевой, В. Н. Новикова, Н. А. Криничной, Л. Н. Виноградовой, Е. С. Новик и др.9. Наконец, в изучении самой сложной области взаимодействия фольклорного и литературного творчества - стиля - важное значение имеют работы Н. Рошияну10, И. Разумовой11 и некоторые другие.

Алгоритм исследования типов связи фольклорных и литературных сказок Петрушевской в параграфе 1.1. «Сказка и ее разновидности в творчестве Л. С. Петрушевской» предполагает обращение к истории формирования сборника, а затем к анализу взаимодействия текстов на уровне типов сюжетов, структуры и обусловленной ими системы образов-персонажей, сферы проявления магического, а также собственно стиля.

В основу сборника «Настоящие сказки» писательница положила сказочные повествования из разделов «Приключения», в том числе и «Приключения Барби» (в новой редакции «Маленькая волшебница»), ранее опубликованных в составе четвертого тома собрания сочинений автора12. Наряду с уже полюбившимися читателю произведениями Л. С. Петрушевская публикует и вновь созданные. Таковыми являются, например, открывающие сборник сказки о «Новых приключениях Елены Прекрасной» и «Истории живописца». Не известны широкому кругу читателей и сюжеты «Крапива и Малина», «Королева Лир», «Золотая тряпка», «Черное пальто» и «Фонарик». Итого семь новых сказок, причем в сборнике они соединены попарно.

См., например: Померанцева Э. В. Русская народная сказка. М., 1963; Она же Мифологические персонажи в русском фольклоре.. М., 1975; Новиков В. Н. Образы восточнославянской волшебной сказки. Л., 1974; Криничная Н. А. Русская народная историческая проза: Вопросы генезиса и структуры. Л., 1987; Виноградова Л. Н. Народная демонология и мифо-ритуальная традиция славян. М., 2000; Новик Е. С. Система персонажей русской волшебной сказки // Структура волшебной сказки. М., 2001. и др.

10Рошияну Н. Традиционные формулы сказки. М., 1974. 216 с.

"Разумова И. А. Стилистическая обрядность русской волшебной сказки. Петрозаводск, 1991.152 с.

12 Петрушевская Л. С. Собрание сочинений в 5 т.: Т.4. Книга приключений: Сказки для детей и взрослых. Харьков; М.,1996. 352 с.

В исследовании мы обращаемся и к разделу «Сказки», завершающему сборник Л. С. Петрушевской «Как я жила. Рассказы из другой реальности»13. В нем в составе единого целого с уже опубликованными в «Настоящих сказках» повествованиями («За стеной», «Отец») помещены новые произведения: «Завещание старого монаха», «Спасенный», «Котенок Господа Бога». В названных сказках реализованы те же, что и в основном сборнике, принципы работы с фольклорным материалом.

Итак, Л. С. Петрушевская в «Настоящих сказках» обращается к некоторым сюжетам и мотивам народных сказок, как русских, так и европейских (о чудесном рождении (675 СУ С14 и др.), невинно гонимых (512 СУС и др.), элементы сюжетов Чудесное бегство (131; 314 СУС), Верный слуга (516 СУС), Красавица-жена (465 СУС), Чудесные дети (707 СУС); мотив возвращения героя после приключения (301 *С СУС) и др.). Однако в своем стремлении к созданию оригинальных сказочных текстов, обращенных непосредственно к современникам и способных воздействовать на них, Л. С. Петрушевская, на наш взгляд, актуализирует, главным образом, композиционную структуру волшебной сказки15. В большинстве сказочных повествований писательницы используются такие ее элементы, как ликвидация беды или устранение недостачи. Главным действующим лицам предстоит решить трудные задачи, и они, как правило, достойно с ними справляются. Борьба с вредителем часто вынуждает героев соприкоснуться с иномирием, в котором совершается решающий поединок и находится искомое. В рамках традиции рассматриваемого жанра во всех произведениях данного сборника добро, в лице главных героев, одерживает победу над злом, что и определяет счастливый финал.

13 Петрушевская Л. С. Где я была. Рассказы из иной реальности. М., 2002. 304 с.

14 В работе и далее приводятся сюжеты по Сравнительному указателю сюжетов: Восточнославянская сказка / Сост.: Л. Г. Бараг, И. П. Березовский, К. П. Кабашников, Н. В. Новиков. Л., 1979.438 с.

15 Пропп В. Я. Морфология волшебной сказки. М., 1928.152 с.

10

Что касается героев сказок писательницы, то они почти всегда выходят за рамки отведенной им роли, «они развиваются, меняются, учатся»16. Л. С. Петрушевская, воссоздавая на страницах своих повествований традиционные сказочные образы, переосмысливает их устойчивые функции. Как правило, в «Настоящих сказках» нарушается деление на положительных и отрицательных персонажей: тот, кто маркирован как волшебник, по сути является обычным человеком, тогда как колдун действительно заботится о счастье своего подопечного, делает ему «очень важный и ценный подарок»17.

Еще одной существенной областью соответствий народной и литературной сказки нужно признать область применения магии. В сказках Л. С. Петрушевской встречаются волшебные предметы, которые по своим внешним признакам или по функциональной принадлежности напоминают традиционные сказочные реалии. Например, героям сказочных повествований «Новые приключения Елены Прекрасной» и «Анна и Мария» принадлежат соответственно волшебное зеркальце и хрустальный шар. Как и в народных сказках, зеркальце, блюдечко с наливными яблочками и т. п. дают возможность героям увидеть, что происходит в это же самое время в другом локусе. По выполняемой в сказке «История живописца» функции («ничто, нарисованное на холсте, больше не вернется»1*) мольберт с красками можно соотнести с шапкой-невидимкой. Волшебное зелье, неоднократно используемое в фольклорной сказке, у Л. С. Петрушевской вполне заменимо таблетками из необычной книги с картинками. «Если принять таблетку, то можно обратиться в <...> существо, указанное на картинке»'9 («Приключение в космическом королевстве»). Золотую тряпку, волшебный предмет из одноименного произведения писательницы, правда, с долей условности, можно соотнести с широко известной

Прохорова Т. Г. Специфика интерпретации романтического сюжета в сказках// Т. Г. Прохорова. Проза Л. Петрушевской как художественная система. Казань, 2007. С. 141 Петрушевская Л. С. Настоящие сказки. М., 1997. С. 53.

18 Там же. С. 48.

19 Там же. С. 264.

сказочному миру скатертью-самобранкой: «это было нечто вроде древней скатерти или знамени, выцветшая материя, затканная почерневшим золотом»20. Симптоматично, что волшебные предметы, задействованные в «Настоящих сказках», легко укладываются в классификацию сказочных реалий, предложенную В. Е. Добровольской21.

Как показывает представленный в исследовании анализ сказочного материала Л. С. Петрушевской, в «Настоящих сказках» соблюдаются и формальные признаки сказочного повествования. Большинство рассмотренных сюжетов имеют традиционный зачин, называющий главных действующих лиц и указывающий на вредительство / недостачу. Медиальные формулы представлены в виде ремарок, сопровождающих действия сказочных персонажей, поясняющих и мотивирующих их поступки. В сказках писательницы встречаются и троекратные повторы, выполняющие традиционную функцию искусственного замедления повествования (например, «История живописца», «Девушка Нос», «Спасенный» и др.). Часто медиальные формулы у Л. С. Петрушевской реализуются и за счет довольно ощутимого в сказочном пространстве присутствия самого рассказчика («Новые приключения Елены Прекрасной», «Верба-хлёст», «История живописца» и др.), играют, согласно фольклорной сказочной традиции, роль своеобразных «лирических» отступлений («Крапива и Малина»). Ряд сказок из рассматриваемого сборника содержит морализаторские сентенции, входящие в состав финальных формул («Королева Лир», «Новые приключения Елены Прекрасной»). Типично «сказочные» концовки также встречаются в повествованиях писательницы («Две сестры», «Остров летчиков», «Королева Лир», «Глупая принцесса» и др.). Однако присказки и концовки, не связанные с развитием сюжета, а демонстрирующие исключительно мастерство сказителя, в сборнике «Настоящие сказки» не фигурируют.

20Петрушевская Л. С. Настоящие сказки. М., 1997. С. 165.

21 Добровольская В. Б. Предметные реалии русской волшебной сказки. М., 2009. С. 37.

12

Л. С. Петрушевская в ряде своих сказочных повествований реализует и многие изобразительно-выразительные средства фольклорной волшебной сказки. Чаще других встречаются эпитеты («Принц с золотыми волосами», «Маленькая волшебница» и др.), деминутивы («Матушка капуста», «Верба-хлёст» и др.), художественный параллелизм («Девушка Нос», «Две сестры» и др.), сравнения («Новые приключения Елены Прекрасной», «Королева Лир», «Матушка капуста» и др.). Распространена в сказках писательницы и глагольная динамика («История живописца», «Отец», «Крапива и Малина» и др.).

Таким образом, опираясь в первую очередь на структурные элементы фольклорной волшебной сказки, трансформируя ее мотивы, образы, стиль, Л. С. Петрушевская создает в «Настоящих сказках» целостный и оригинальный образ собственного сказочного мира. В нем объединены произведения, в которых либо полностью реализована пропповская модель волшебной сказки (см. «Анна и Мария», «Матушка капуста», «Отец» и др.), либо задействованы лишь некоторые из наиболее важных ее составляющих: встреча с дарителем («Девушка Нос», «Принцесса Белоножка» и др.), испытание героя («Принц с золотыми волосами», «Сказка о часах», «Дедушкина картина» и др.), переход в иномирие («Остров летчиков», «Золотая тряпка», «Новые приключения Елены Прекрасной» и др.). Представлен и феномен традиционных персонажей (дарители, вредители, искомый персонаж и др.). Особенно легко узнаваем главный герой: традиционно «по-сказочному» через имя/прозвище маркируется его статус («Принц с золотыми волосами», «Принцесса Белоножка», «Девушка Нос», «Отец», «Матушка капуста»), при этом в воссоздании его «биографии» присутствуют отдельные сказочно-мифологические мотивы (например, чудесное рождение). Достаточно широко используются писательницей и художественные приемы из общефольклорного фонда (эпитеты, деминутивы и др.).

В параграфе 1.2 «Несказочная проза в творчестве Л. С. Петрушевской» речь идет о реализации в сказочном пространстве

писательницы принципов и приемов целого ряда жанров несказочной прозы.

Абсолютное большинство ученых под «несказочной» прозой понимают «повествования, к которым носители традиции относятся как к достоверным сообщениям»22. Трудности обычно возникают в тот момент, когда речь заходит о дифференциации жанров данной области фольклора. Именно этот вопрос современные отечественные и зарубежные фольклористы признают наиболее сложным. Что касается терминов, которые уже существуют в науке для обозначения жанров несказочной прозы («предание», «легенда», «сказание», «побывальщина», «бывальщина», «быличка» и т. п.), то, по общему мнению, они также выделены «чисто интуитивным образом»23 и «употребляются весьма произвольно»24. В своем исследовании мы берем за исходную классификацию жанров народной прозы, предложенную В. Я. Проппом25. Ученый, признавая богатство жанров народной прозы, «точкой отправления для дальнейшего изучения»26 предлагал считать следующие жанры: рассказы этиологического характера, «былички», «бывальщины», легенды, предания, рассказы из жизни (сказы).

Писательница в своем сказочном пространстве намеренно расширяет «поле» традиции, прежде всего используя близкий сказке жанр легенды. Наиболее ярко черты данного жанра, на наш взгляд, представлены в одном из последних произведений Л. С. Петрушевской - «Завещании старого монаха». В центре внимания - фигура настоятеля монастыря - монаха Трифона, совершившего поистине иноческий подвиг и обретшего способность после смерти творить чудеса. Он сознательно провоцирует

22 Новик Е. С. К типологии жанров несказочной прозы Сибири и Дальнего Востока // Фольклорное наследие народов Сибири и Дальнего Востока. Горно-Алтайск, 1986. С. 36.

Емельянов Л. И. Проблема художественности устного рассказа // Русский фольклор. Материалы и исследования. М.-Л., 1960. № 5. С. 251.

24 Чистов К. В. Фольклор. Текст. Традиция: сборник статей. М., 2005. С. 46.

Пропп В. Я. Жанровый состав русского фольклора// Пропп В. Я. Фольклор и действительность. Избранные статьи. М., 1976. С. 46-82.

26 Там же. С. 52.

двух преступников на преступление: «и я буду лежать с ножом, когда придешь ты»21. В результате на месте его гибели возводится часовня, и целые процессии «трогаются по верхней дороге, везут больных, идут попросить у святого Трифона кто жениха, кто богатства, кто освобождения из тюрьмы»2*. В свою очередь в сюжете сказки «За стеной» Петрушевская подключает хорошо известный в народной легенде и святочном рассказе мотив о явлении людям Христа, неспособности их распознать Спасителя и таким образом невозможности осуществления чуда.

Вместе с тем в «Настоящих сказках» нашли отражение и некоторые весьма распространенные уже в современном городе нарративы, среди которых особое место занимает так называемая «современная легенда». Она представлена в рассматриваемых сказочных повествованиях в тесном взаимодействии со страшными историями и литературой фэнтези. Так, указанная выше типичная черта сказок Л. С. Петрушевской -«укорененность в реальности» - нашла яркое отражение, например, в сказке под названием «Спасенный». Главный герой сказки - юноша Кит -воспроизводит на ее страницах одну их известных в городе историй. Автор таким образом создает практически реальные условия бытования легенды -в рассказе героя текст оформлен соответственно законам данного жанра29. Присутствуют в сказках Л. С. Петрушевской и элементы страшилки, например, своего рода знаки сверхъестественных событий в ряде ее повествований представлены традиционными в «страшном» фольклоре образами (руки, портрета, пятна).

В свою очередь использование мономифа в повествовании «Золотая тряпка» порождает сходство этой сказки писательницы с произведениями жанра фэнтези. «Осложнение» сюжета частичным изображением «чужого» (горного) мира также говорит о близости данного произведения к

27 Петрушевская Л. С. Где я была. Рассказы из иной реальности. М., 2002. С. 272.

28 Там же. С. 276.

29 См. подробнее о жанровых особенностях легенды: Веселова И. С. Жанры современного городского фольклора: повествовательные традиции. Дисс. ...канд. филол. наук. М., 2000. 189 с.

«литературе о необычайном»30. Герой действует в двух мирах - обыденном и сказочном, - однако последний можно только условно назвать сказочным, скорее это возможный альтернативный мир, и необычность его мотивируется в сюжете обособленностью от европейской цивилизации.

Нам кажется, что применительно к творчеству Л. С. Петрушевской можно говорить и об использовании в ее сборнике традиций фольклорной притчи. При этом главным свойством фольклорной притчи, вслед за Ю. М. Шеваренковой, мы считаем не «церковные догматы, предписанные к выполнению, а те негласные природные и божьи законы, по которым живет человек»31. Например, в сказке «Матушка капуста» автор разворачивает своеобразное символическое полотно - иносказание: только высший нравственный суд определяет, достойна ли согрешившая женщина снова стать матерью и какой путь для этого ей предстоит совершить. Параболическое движение сюжета наблюдается и в развитии сюжета сказки «Анна и Мария»: на первый план постепенно выдвигается моралистический элемент. Писательница, используя сказочно-мифологические мотивы превращений и перевоплощений, заставляет слушателя / читателя пересмотреть ставшие аксиоматическими суждения: «сильный человек не нуждается в сострадании», «человек - хозяин своей судьбы», «стерпится - слюбится» и некоторые другие. Герой искренне хотел помочь двум умирающим, а.в результате сделал их глубоко несчастными: рядом с ним «маялись две женщины, и сам он мучился»3,2. «А сколько еще жизней он исковеркал?!»3, - восклицает писательница. Но самый главный вывод «настоящей сказки» формулируется Л. С. Петрушевской так: память сердца в отношениях с близкими людьми глубже всех доводов разума: «Он накинул желтую шаль на плечи совершенно чужой женщины, и она,

30 Литературная энциклопедия терминов и понятий / Гл. ред. и сост. А. Н. Николюкин М 2003. С. 1162. '

ШеваренковаЮ.М. Исследования в области русской фольклорной легенды. Нижний Новгород, 2004. С. 39.

32 Петрушевская Л. С. Настоящие сказки. М., 1997. С. 160

33 Там же. С. 161.

обернувшись, подхватила шаль знакомым движением своей худой, бледной руки и так подняла брови и с такой жалостью и добротой посмотрела на волшебника, что он заплакал»3*.

Таким образом, в «Настоящих сказках», где Л. С. Петрушевская по преимуществу оперирует стандартным набором сказочных универсалий, можно обнаружить и черты несказочной прозы. В ряде сюжетов писательница выводит на первый план один какой-либо элемент, связывающий авторский текст с заявленным в заглавии сборника жанром. Так, когда подробно прорабатывается сказочная тема, получается произведение, близкое к жанру фэнтези («Золотая тряпка»); когда же акцентируется иррациональный компонент на фоне современного топоса (архетипы руки, пятна, окна, интерпретированные одновременно в духе страшных историй и мистических триллеров), сказка получает сходство с городской легендой («Спасенный»); если в центре внимания традиционные сказочные локусы (лес, изба), более всего просматривается сходство с собственно фольклорной сказкой («Матушка капуста», «Отец», «Анна и Мария» и др.).

Важно отметить, что в своей совокупности разноуровневые сказочные элементы редко фигурируют в одном сюжете, а те, что имеются, словно рассеяны в повествовании. Подобное «нестрогое» следование сказочному канону создает благодатную почву для иносказания. Обращение к традиции и умелое использование арсенала ее средств дают возможность говорить о близости художественного мира сказок Л. С. Петрушевской притче. В свою очередь установка на сказку снимает вопрос «Как это?» и возражение «Этого не может быть!» и позволяет автору лаконично обозначить проблему и так же стремительно разрешить ее («Отец», «Матушка капуста»). Подчас только иррациональное допущение способствует созданию обобщения, типичности ситуации («Золотая тряпка», «Котенок Господа Бога», «Завещание старого монаха» и др.).

34 Петрушевская Л. С. Настоящие сказки. М., 1997. С. 163.

17

Во второй главе «Функции народной прозы в творчестве Л. С. Петрушевской» ставится задача выявить функции фольклорных парадигм (жанров, образов, формул) в творчестве писательницы. При этом решается она в контексте освоения в сказках Л. С. Петрушевской так называемой узнаваемой реальности, или повседневности.

Современная исследовательская практика, связанная с попытками освоения в разных сферах науки и культуры проблем повседневности, переживает настоящий бум: в частности, признается и активное обращение филологии и художественного творчества к поэтике «низкого и повседневного»35. Такие ученые, как М. А. Черняк, Н. Л. Пушкарева, Т. Г. Струкова и некоторые другие, характеризуют повседневные, соответственно, малозаметные в своей привычности явления как первичные и безусловные для людей везде и всегда. Однако повседневность, уточняют исследователи, неоднородна и неодинакова по содержанию и значению36. Поэтому и реконструкция повседневности «не так проста: во-первых, эта сторона действительности очень широка, всеохватна, во-вторых, у историка часто нет источников (или слишком много), относимых именно и только к ней»37.

Так, в параграфе 2.1. «Типы и характер трансформации народной прозы в творчестве Л. С. Петрушевской» доказано, что «Настоящие сказки» писательницы, вобравшие в себя «корни» и специфику народного жанра, убедительно иллюстрируют картину реальной жизни современного общества. В произведениях Л. С. Петрушевской обнаруживается «точная фиксация примет повседневности, тривиальных явлений обыденной

38

жизни» , что, по мнению М. Н. Эпштейна, обычно и способствует созданию

35 Черняк М. А. Массовая литература XX века. М., 2009. С. 284.

Пушкарева Н. Л. История повседневности» как направление исторических исследований. [Электрон, ресурс] Режим доступа: http://www.perspcktivy.info/history/istorija povsednevnosti Там же.

Эпштейн М. Н. Знак пробела: о будущем гуманитарных наук. М., 2004. С 701

18

эффекта узнаваемости и тем самым провоцирует успех того или иного

39

произведения массовой литературы .

Писательница прибегает к тем же маркерам современности, что и признанные мастера массовой литературы. В сказках Л. С. Петрушевской ярко и убедительно представлены реалии современной российской действительности: топографические реалии больших и малых городов, узнаваемые социальные типы, их образ жизни и речевая культура, окружающий предметный мир, мощное влияние на сознание СМИ, в первую очередь телевидения, рекламы, моды. Но именно на этом уровне, обозначаемом сегодня термином «поэтика повседневности», по мнению современных исследователей, и возникают особого рода отношения между популярной культурой, литературой и фольклором. В данном случае массовая культура рассматривается как «современный аналог фольклора, городского эпоса и мифа, <...> ее герои действуют в узнаваемых социальных ситуациях и типовой обстановке, сталкиваясь с проблемами, близкими массовому читателю»40. В исследовательской практике встречаются и попытки прямого отождествления фольклора и массовой литературы. Так, в работе С. Н. Зенкина массовая культура названа «новейшей индустриальной модификацией фольклора»41, отсюда, по мнению исследователя, и ее «клишированность, повторяемость элементов и структур»42. Связь массовой литературы с фольклором, как правило, усматривается и на уровнях девальвации автора, различных форм проявления коллективного / бессознательного, наличия непобедимого героя, жесткой структуры, формульности, позитивного финала и т. п. По мнению К. А. Богданова, «стереотипы массовой и популярной культуры и формируют предпочтения, фолъклоризуемые (курсив мой - Е. П.) в

39 Эпштейн M. Н. Знак пробела: о будущем гуманитарных наук. М., 2004. С. 701.

40 Черняк М. А. Массовая литература XX века. М., 2009. С. 286.

41 Зенкин С. Н. Массовая культура - материал для художественного творчества: к проблеме текст в тексте // Популярная литература: опыт культурного мифотворчества в Америке и России. М., 2003. С. 157.

42 Там же. С. 157.

риторических и сюжетных инновациях повседневного дискурса»43. Интересны в этом контексте и наблюдения ученого относительно сущности современного фольклора. Современный фольклор - не что иное, как процедура «произвольного коллажирования - монтаж образов, стереотипов, формул, пришедших из различных письменных, устных, визуальных источников информации»44. При этом «приоритеты нарративной целостности <в рамках его> отступают перед аксиоматикой фрагментарного и символического нарратива, намека, иллюзии, «сноски» к событию или рассказу» . Но именно такой «фольклорный дискурс отвечает основным требованиям <...> социализации» индивида16 (курсив мой - Е. П.). Подобный феномен (фольклоризация действительности в самом широком смысле этого слова), как показал анализ, наблюдается и в сказках Л. С. Петрушевской.

В то же время в своем стремлении запечатлеть на страницах произведений разнообразные картины повседневной жизни, понимая важность и необходимость такой работы, писательница в ряде случаев пытается разрушить сформированные процессами «омассовления жизни» (термин X. Ортеги-и-Гассета) негативные поведенческие стереотипы соотечественников. В данном случае на помощь ей и приходят собственно фольклорные парадигмы. Сказочная проза Л. С. Петрушевской противостоит массовой литературе за счет введения универсальных мотивов (жизни и смерти, несчастья и апокалипсиса и др.), а также невозможного в реальной действительности типа чуда (реально сказочного, а не эффекта золушки, как в массовой литературе). В произведениях писательницы, в отличие от глянцевого мира, воссоздаваемого массовой литературой и

Богданов К. А. Повседневность и мифология: Исследования по семиотике фольклорной действительности. СПб., 2001. С. 61.

44 Там же. С. 63-64.

43 Там же. С. 65.

46 Там же. С. 54.

современными журналами, не исключаются «ключевые для любого человека экзистенциальные категории»47.

Именно элементы традиционной культуры, и прежде всего сказки и легенды, («чудо» как основной компонент крестьянской легенды, сказочно-мифологические мотивы «невинно гонимого», «райского леса», метафора теней, фигура юродивого, обетные дары и др.) позволили Л. С. Петрушевской в ряде своих произведений показать серьезную опасность так называемых обыденных стереотипов, поднять, казалось бы, незатейливые тексты на уровень значительных социальных и художественных обобщений.

В своем сказочном пространстве Л. С. Петрушевская создает «музей современного быта»48, состоящий из «узнаваемых для нашего современника примет современного мира»49. Герои «Настоящих сказок» прекрасно ориентируются в современном городе (см. «История живописца», «Анна и Мария», «За стеной», «Две сестры»), им близок и приятен мир бутиков («Новые приключения Елены Прекрасной», «Крапива и Малина», «Секрет Марилены»), салонов красоты («Секрет Марилены», «Королева Лир», «Новые приключения Елены Прекрасной»), престижных курортов («Верба-хлёст», «Секрет Марилены», «Маленькая волшебница»), они не представляют свою жизнь без мобильной связи и банковских карт («Крапива и Малина», «Королева Лир», «Сказка о часах»).

Наряду с материальными объектами, выступающими символическими ориентирами современной действительности, Л. С. Петрушевская включает в свои сказки и многочисленные прецедентные тексты, хорошо узнаваемые, «пришедшие из различных письменных, устных, визуальных источников информации»50. Неоднократно в «Настоящих сказках» встречаются аллюзии на классические произведения

47 Черняк М. А. Массовая литература XX века. М., 2009. С. 287.

48 Богданов К. А. Повседневность и мифология: Исследования по семиотике фольклорной действительности. СПб., 2001. С. 65.

49 Там же. С. 66.

50 Там же. С. 64.

(см. «Новые приключения Елены Прекрасной», «Остров летчиков», «Маленькая волшебница»), популярные жанры фольклора и литературы («Верба-хлёст», «Отец» и др.).

Одновременно в «Настоящих сказках», об этом речь идет в параграфе 2.2. «Жанровое своеобразие «Настоящих сказок» Л. С. Петрушевской», писательница, частично используя для этого и фольклор, предпринимает, на наш взгляд, удачную попытку преодолеть «неосвоенное» пространство между миром детей и миром взрослых. Удается это Л. С. Петрушевской за счет создания особой художественной реальности - мира детства. Писательница, и этот момент неоднократно подчеркивался в критической литературе, умеет рассказывать о действительно страшных проблемах повседневности (курсив мой - Е. П.) в виде невинных историй, при этом использует необычную стилевую манеру.

Как показывает материал, любимыми персонажами Л. С. Петрушевской являются старики и дети, самые безобидные и беззащитные в реальном мире создания, которых нужно оберегать. Уже в первом произведении рассматриваемого сборника - «Новые приключения Елены Прекрасной» - подчеркнуто особое к ним отношение: волшебник, выступающий в роли вредителя, «уважал только слабых стариков, старушек и больных детей, несмотря на их капризы и скверные характеры, и вот о них-то он и заботился»51. И это не простая случайность, а сознательно ориентированная и задающая тон всему сборнику установка автора на воспроизведение мира детства, олицетворяющего лучшее, что есть на земле: добро, справедливость, право на счастье. Как отмечают критики, идеальное начало в творчестве Л. С. Петрушевской «выражается в любви к ребенку»52.

Оставаясь на позиции взрослого, который в то же время опирается на картину мира ребенка, писательница помогает слушателю / читателю

51 Петрушевская Л. С. Настоящие сказки. М., 1997. С. 9.

Зурабова К. Реальный портрет в сказочной действительности: [о творчестве Л. Петрушевской] // Дошкольное воспитание. 2006. № 3. С. 89.

22

«осмыслить собственное бытие, в частности, специфику времени, в котором он живет»53. Л. С. Петрушевская мастерски прописывает внутренний мир ребенка, воспроизводит «детский», незамутненный, чистый и любопытный взгляд на мир. Сознание взрослых в ряде случаев также приравнивается писательницей к сознанию детей. Не случайно и то, что многие главные действующие лица «Настоящих сказок» - дети (см.: «Принц с золотыми волосами», «Крапива и Малина», «Две сестры», «Дедушкина картина» и др.), другие - ведут себя как дети (любознательность Елены Прекрасной сродни любопытству маленьких детей («Новые приключения Елены Прекрасной»); художник Игорь по-детски трогателен и наивен («История живописца»); королеве Лир свойственны капризы и абсолютная неприспособленность к самостоятельной жизни («Королева Лир»)). Таким образом, появляется возможность говорить о том, что писательница постепенно, от сюжета к сюжету, реализуя мотивы, образы, типологию структур и приемов сказки, а также детского фольклора, воссоздает на страницах своих сказочных повествований ощущение, что перед нами истории, рассказанные детьми, и именно это, на наш взгляд, делает их «настоящими».

В Заключении представлены основные выводы, полученные в ходе диссертационного исследования.

«Настоящие сказки Л. С. Петрушевской демонстрируют, на наш взгляд, поиски и одновременно возможности развития основных компонентов народной сказки и в современной литературе. Важная составляющая художественного мира писательницы - фольклорная традиция - позволила ей создать еще один вариант литературной сказки, определяющими показателями которого стали расширение поля фольклорной традиции (собственно сказка, быличка, классическая и современная городская легенда, страшные истории, соотносимая с фольклором в плане источников становления область фэнтези и др.),

53 Маслова О. О. Концепт детства в научной и художественной традициях XX века. Дисс. на соиск. ст. канд. культурологии. Ярославль, 2005. С. 5.

23

органичное соединение современных и сказочных реалий и характер использования последних (выведение на первый план одного из признаков сказки либо «рассеивание» ее элементов и наложение на них параболических, свойственных по преимуществу притче структур).

Одновременно на материале обозначенного сказочного репертуара Л. С. Петрушевской могут быть показаны возможности и перспективы широкого и узкого подходов в современном использовании фольклора писателями. С точки зрения широкого подхода, повседневность, воспроизводимая в сборнике «Настоящие сказки» в типовых, неоднократно повторяющихся образцах, в известном смысле фольклоризуется (термин К.А.Богданова) писательницей. В рамках узкого подхода фольклорная проза помогает Л. С. Петрушевской создать еще один оригинальный вариант литературной сказки, значимые элементы которого способствуют разрушению стереотипов обыденности в сознании наших современников.

Анализ сказочных повествований Л. С. Петрушевской важен и еще по одной причине: наряду с конкретным (так называемые «единицы» фольклора), а также опосредованным использованием фольклора в произведении литературы с целью передачи его (фольклора) особой философии, ролевого поведения персонажей и др., сказочные модели можно успешно применять и для воспроизведения мира детства.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

Статьи, входящие в перечень рецензируемых научных журналов и изданий, выпускаемых в РФ, рекомендованные ВАК:

1. Плотникова, Е. А. Литературная сказка Л. Петрушевской: поиски синтеза традиции и новой культуры / Е. А. Плотникова, Т. А. Золотова // Вестник Чувашского университета. Гуманитарные науки. - 2009. - № 1. -С. 283-287.

2. Плотникова, Е. А. «Мир детства» и способы его воплощения в сборнике Л. Петрушевской «Настоящие сказки» / Е. А. Плотникова, Т. А. Золотова//Традиционная культура. -2010. -№ 4 (40). - С. 24-31.

3. Плотникова, Е. А. Особенности жанровой организации «Настоящих сказок» Л. С. Петрушевской / Е. А. Плотникова // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. - 2010. - № 4 (2). - С. 84-89.

Публикации в других изданиях:

4. Плотникова, Е. А. «Настоящие сказки» Л. Петрушевской в контексте традиционной культуры / Е. А. Плотникова, Т. А. Золотова // Национальные проекты России как фактор ее безопасности и устойчивого развития в глобальном мире. XI Вавиловские чтения: материалы постоянно действующей Всероссийской междисциплинарной научной конференции с международным участием / под общей редакцией проф. В. П. Шалаева : в 2-х ч. Map. гос. тех. ун-ттМ.; Йошкар-Ола, 2008. - Ч. II. - С. 216-217.

5. Плотникова, Е. А. Фольклорные истоки сказок Л. Петрушевской / Е. А. Плотникова // Современные методы исследования в гуманитарных науках: Материалы научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых (Санкт-Петербург, 16-17 декабря 2008 года) / под ред. Д. М. Ильиной, А. А. ПанченкогСПб., 2008. - С. 9-11.

6. Плотникова, Е. А. Фольклоризм прозы Л. Петрушевской / Е. А. Плотникова // Актуальные проблемы современной фольклористики и изучения классического наследия русской литературы : сб. науч. статей памяти профессора Е. А. Костюхина (1938-2006) / «САГА>^ СПб., 2009. -С. 392-397.

7. Плотникова, Е. А. Фольклор как один из способов создания текстов в современной отечественной культуре (на материале сказок Л. Петрушевской) / Е. А. Плотникова // Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики : материалы VI Международной научно-практической конференции (Тольятти, 16-17 апреля 2009 года) //

Гуманитарные науки и образование. Волжский университет им. В. Н. Татищева.-Тольятти, 2009. - Часть II. - С. 88-94.

8. Плотникова, Е. А. Традиционные сказочные персонажи и их функции в творчестве Л. С. Петрушевской / Е. А. Плотникова // Актуальные решения современной науки : сборник научных работ аспирантов / Map. гос. ун-тг Йошкар-Ола, 2010. - Вып. I. - С. 68-75.

9. Плотникова, Е. А. Функции несказочной прозы в творчестве Людмилы Петрушевской (на материале «Настоящих сказок» писательницы) / Е. А. Плотникова // Проблемы взаимодействия языка, литературы и фольклора и современная культура : материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 100-летию Л. Г. Барага / отв. ред. P. X. Якубова, С. А. Салова. РИЦ БашГУ-^Уфа, 2011. - С. 161-167.

Ю.Плотникова, Е. А. Особенности реализации пропповской модели в «Настоящих сказках» Л. С. Петрушевской / Е. А. Плотникова // Концепция мира и человека в русской и зарубежной литературе : материалы Всероссийской научной конференции с международным участием (Йошкар-Ола, 20-28 марта 2011 года) / Map. гос. ун-ТгЙошкар-Ола, 2011. - С. 59-73.

11 .Плотникова, Е. А. Поэтика повседневности в «Настоящих сказках» Л. С. Петрушевской / Е. А. Плотникова // Актуальные решения современной науки: сборник научных работ аспирантов / Map. гос. ун-т- Йошкар-Ола, 2011.-Вып. II.-С. 62-67.

Подписано в печать 25.10.2011 г. Формат 60x84/16. Усл. печ. л. 1. Тираж 100. Заказ № К1/1118. Отпечатано с готового оригинал-макета

в копицентре «ЬАОТОКТ». 424001, г. Йошкар-Ола, пр. Гагарина, 2.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Плотникова, Екатерина Андреевна

ВВЕДЕНИЕ.

1. НАРОДНАЯ ПРОЗА В ТВОРЧЕСТВЕ Л. С. ПЕТРУШЕВСКОЙ.

1.1. Сказка и ее разновидности в творчестве Л. С. Петрушевской.

1.2. Несказочная проза в творчестве Л. С. Петрушевской.

2. ФУНКЦИИ НАРОДНОЙ ПРОЗЫ В ТВОРЧЕСТВЕ

Л. С. ПЕТРУШЕВСКОЙ.

2.1. Типы и характер трансформации народной прозы в творчестве

Л. С. Петрушевской.

2.2. Жанровое своеобразие «Настоящих сказок» Л, С. Петрушевской

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Плотникова, Екатерина Андреевна

Проблема фольклоризма литературы — одна из тех, что постоянно находятся в поле зрения как фольклористов, так и литературоведов. В то же время в разные периоды развития науки о фольклоре на первый план выдвигался тот или иной, но вполне определенный ракурс ее изучения. Сам термин «фолыслоризм» впервые был предложен и обоснован французским фольклористом XIX в. П. Себийо. Первоначально данное понятие подразумевало «повышенное внимание к фольклору, широкий диапазон 1 взаимодействия современности и традиционного народного творчества» [212, с. 47]. Однако с течением времени, в том числе и в отечественной науке, данный термин не раз менял свое содержание, вбирая в себя различного рода оттенки интерпретации и особенности использования фольклора в русской литературе и культуре.

В. осмыслении природы данного феномена сначала в общественной мысли и литературной критике, а несколько позднее и в отечественной науке условно можно выделить несколько этапов.

Так,, на первом этапе (к. XVIII — н. XIX века) наиболее характерным моментом следует признать попытки, в основном, критиков (В. Г. Белинский) и деятелей литературы (А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Н. В. Гоголь, А. Н. Кольцов, В. Ф. Одоевский, А. А. Дельвиг, Н. М. Языков, О. М. Сомов и др.) рассматривать его в рамках категорий «простонародности» и «народности». При этом термин «простонародность», появившийся в последней трети XVIII века, означал простоту, естественность народной поэзии, которая противопоставлялась «искусственности» художественной литературы-. Соответственно, писателем-«простонародником» именовался тот писатель, в творчестве которого преобладали фольклорные традиции.

В. Г. Белинский был первым, кто выступил против подмены понятия «народности» понятиями «старины» или «простонародности». Народность в его понимании - «отражение индивидуальности, характерности народа,, выражение духа внутренней и внешней его жизни, со всеми ее типическими оттенками,, красками и родимыми пятнами» [27, с. 23]. Рассматривая творчество А.С.Пушкина, В.Г.Белинский подметил вне зависимости от предмета изображения (русская . природа или русские характеры) удивительную верность поэзии Пушкина русской, действительности. Именно за эту особенность общий голос назвал Пушкина русским национальным народным поэтом.; В то же время Белинский1 подчеркнул, что «истинная: национальность состоит не в описании сарафана, но в самом духе народа. Поэт даже может быть, и тогда национален, когда' описывает совершенно сторонний- мир; но глядит на него: глазами своей национальной стихии; глазами своего, народа, когда чувствует и говорит так, что соотечественникам его кажется, будто это чувствуют и говорят они: сами» [28, с. 439].

Непосредственно изучениевзаимосвязей народной поэзии и творчества писателей обозначилось на .втором этапе (вторая половина XIX века). Труды Ф. И. Буслаева [41], А. Ы. Афанасьева [18], А. Н. Веселовского [50] и ряда других ученых в том или ином научном контексте освещали этот вопрос. Серьезной, заявкой в этом направлении стали и работы В. Н. Перетца о народных песнях [223]. Существенный вклад в раскрытие способов введения фольклора в литературу был также сделан в работах В. Миллера [188], К. Кузьминского [135] и некоторых других исследователей. Подробный анализ «весьма характерных» [161, с. 44] для XIX века примеров взаимопроникновения?литературы и фольклора в практической деятельности ярких представителей отечественной культуры дан в статье Л. М. Лотман

1 По мнению некоторых исследователей, например, В. Е. Гусева, именно с высказываний В.Г.Белинского в отечественном литературоведении сложилось устойчивое понимание того, что за счет фольклорных элементов, вводимых в художественный текст формальным путем, «простонародники» старались придать литературе характер национального своеобразия. При этом у них была скрытая цель — «дать дворянско-классовое истолкование самой сути народной поэзии (с помощью преднамеренного отбора материала из народной поэзии стремились «выпятить» патриархальность, набожность и верноподданничество как основные черты русского народа, полностью при этом . замалчивая социально-протестующую, ' идейно-художественную природу фольклора)» [73].

Русская историко-филологическая наука и художественная литература второй половины XIX века. (Взаимодействие и развитие)» (1996). Автор работы подчеркивает значимость и перспективы достижений отечественной филологии того времени (в том числе и в решении проблемы фольклоризма) для дальнейшего «взаимодействия историко-филологической науки и художественной литературы» [161, с. 44].

В первой половине XX века (на третьем условно выделяемом этапе) проблема фольклоризма получила свое дальнейшее развитие. Отличительная черта этого периода — накопление материалов о взаимодействии литературы и фольклора. После 1917 года проблема литературного фольклоризма поднималась в трудах Н. П. Андреева, Г. С. Виноградова, М. К. Азадовского, Н. К. Пиксанова. Исследователи внимательно изучали произведения литературы с точки зрения выявления в них отдельных составляющих устной народной традиции. В это время появляются работы, посвященные взаимодействию обеих ветвей поэтического слова [10, 228]. Так, в статье Н.П.Андреева «Фольклор и литература», опубликованной в 1936 году, впервые была представлена попытка теоретического осмысления данной проблемы. Исследователь настаивал на том, что функция привлекаемого авторами материала, находящаяся в прямой зависимости от идеологической их позиции, у каждого в отдельности абсолютно разная. Этим объясняются и различия в отборе материала, в характере его применения. Соответственно всякий раз необходимо отталкиваться от конкретной характеристики автора, от понимания направленности его творчества; важно установить, к какому именно фольклорному материалу обращается данный автор и как он использует его. В фольклористике советской эпохи, таким образом, термин «фолыслоризм» использовался преимущественно для обозначения характера фольклорных интересов писателей и поэтов [212, с. 47].

Что касается 40 — 50-х гг. XX века, то в этот период большинство исследователей под фольклором подразумевали лишь устную поэзию «трудового народа», соответственно фольклор других прослоек общества и социальных групп оказался вне поля их зрения. Своеобразно понимался и фольклоризм. Например, М. Г. Китайник относительно последнего пишет: «Не подражание, не стилизация под фольклор, а критическое и творческое освоение его, как неиссякаемого источника познания и изображения жизни и лучших духовных черт народа — вот что было исходным и определяющим фольклоризм передовых деятелей русской культуры» [120, с. 166]. Очевидно и то, что исследователей данного периода интересовал не просто «фольклор трудового народа», но фольклор, отобранный почти исключительно с социально-эстетической точки зрения. Преимущественное внимание ученых было обращено к преданиям и легендам о вольных людях, разбойниках, народной афористике и песням с ярко- выраженной социальной проблематикой. Однако, несмотря на открытие подобных моментов в плане освоения тем или иным писателем культурного наследия, в большинстве исследований этого времени сам характер включенности того или иного фольклорного текста в авторский рассматривался еще в самом общем плане [19, 29, 61, 88, 208, 215, 234, 263, 298].

На следующем этапе (1960 — 1980 гг.) проблема фольклоризма становится уже предметом специальных исследований и дискуссий. Так, В. М. Жирмунский в предисловии к первому тому «Истории русской фольклористики» М. К. Азадовского (1958) обозначил фольклоризм как «широкое общественное явление», связанное с «борьбой вокруг истолкования и использования фольклора в обиходе русской литературы и культуры» [4, с. 14]. Именно в этот период появляется большое количество исследований, посвященных как общим вопросам взаимовлияний фольклора и литературы [1, 66, 129, 256], так и особенностям использования элементов фольклора выдающимися писателями и поэтами'XIX — XX веков2.

Актуальным становится и такой аспект проблемы фольклоризма, как взаимовлияние сфер «мифа — фольклора — литературы». В это время на страницах журнала «Вопросы литературы» (1978), правда, весьма осторожно

2 Подробный перечень исследований данного плана см.: [209]. велась полемика с участием критиков В. Кубшпоса, В. Якименко, К. Султанова, А. Эбаноидзе. Поводом для подобной дискуссии стало активное обращение писателей к мифу и притче. При этом безоговорочно признавался тот факт, что мифопоэтика дает писателям возможность в своих произведениях решать на новом уровне нравственно-философские проблемы. В этом контексте весьма интересны и суждения В. Я. Проппа. Анализируя процесс перехода «сюжетов или повествовательного стиля в литературу», ученый особое внимание уделил его начальной стадии. По мнению В. Я. Проппа, он совершался не только путем простого заимствования, «но.— и это наиболее важно ^ — путем преодоления того отношения к действительности, которое характерно для сказочного повествовательного фольклора» [243, с.78].

В конце 70-х годов были предприняты и серьезные попытки обсуждение данной проблемы перенести в область методологии и теории литературы и фольклора. В известной монографии Л. И. Емельянова «Методологические вопросы фольклористики» (1978) не только подведены итоги изучения фолыслоризма литературы в советской науке, но и сформулированы задачи, остающиеся актуальными и сегодня. Ученый справедливо замечает: «Изучение проблемы взаимоотношений литературы и фольклора включает два основных аспекта — историко-литературный и общетеоретический» [90, с. 197]. И если первый, по мнению Емельянова, должен характеризовать и прояснять специфическую сторону творчества художника (его манеру, диапазон поэтической палитры и др.), то! второй соотнесен с проблемами исторического- развития самой литературы, причинами ее обращения к тем или иным фольклорным традициям.

В 80-е годы в отечественной науке обозначились и возможности системного подхода к исследованию проблемы фолыслоризма (заявлен в трудах Б.А.Успенского [281], Ю. М. Лотмана [162, 163], В.Н.Топорова [276]). Внимание исследователей на данном этапе сконцентрировано на создании типологии фолыслоризма, установлении взаимоотношений фольклора и литературы на разных идейно-эстетических уровнях и в разные исторические эпохи.

В последние десятилетия XX в. фольклоризм литературы продолжает оставаться в. числе актуальных теоретико-методологических проблем. Он рассматривается в качестве междисциплинарной теоретической проблемы, в основе решения которой — определение специфики взаимодействия двух словесно-поэтических систем: (фольклора и литературы). Ведущие фольклористы и литературоведы развивают и объясняют ее в своих исследованиях, создавая. крупные работы [76, 175]. Так, У. Б. Далгат. в работе «Литература и фольклор»,, предприняв попытку систематизировать явления-фольклоризма, дает расшифровку ключевого понятия? («фольклоризм») применительно к литературоведческой! науке: «Сознательное обращение писателей к фольклорной- эстетике принято называть фольклоризмом» [76, с. 4]. С' точки: зрения- исследователя;, фольклоризм литературы появляется» в; момент «самозарождения художественнрй письменности» и в своем развитии проходит два этапа: «младописьменных литератур» и «развитых литератур» [Там же, с. 13-15]. Г1о мнению У. Б. Далгат, тексты устной традиции и письменные тексты должны восприниматься как равноправные. Соответственно и необходимые качественные характеристики или близкие к ним признаки также должны быть присущи как фольклорным, так и литературным произведениям. Ввиду необходимости -особых методологических подходов к изучению сферы взаимодействия фольклора и литературы важным вопросом является «установление самого типа фольклоризма, характера: связей, логики отношений между литературой и фольклором» [Там же, с. 4]. .

В данный период в отечественной науке неоднократно высказывалась и мысль о том, что фольклоризированные жанры, продолжая; традиции народной поэзии, развивают заложенные в них возможности, не реализованные во время живого бытования [175, 197]. При этом необходимо отметить, что многие продуктивные для современных исследований идеи были заложены и в ряде аспектов уже и реализованы прежде всего в замечательной работе Д. Н. Медриша, посвященной собственно литературному фольклоризму, выявлению генетических связей и типологических соответствий литературы и фольклора. По мысли автора, фольклор и литература представляют собой две части одной метасистемы — словесного искусства в аспекте поэтической системы, подразумевая, что в литературе доминирует свободный учет многовекового развития, в том числе и взаимодействия' с фольклором. Д. Н. Медриш выделяет три аспекта «словесного воплощения», которые схематично могут быть представлены как: «1) Взаимосвязь на уровне события (взаимодействие сюжетов, точнее — фабул);-2) взаимосвязь на уровне4стиля* (взаимодействие средств выражения); 3) непосредственные словесные вкрапления (взаимопроникновение текстов)» [175, с. 15].

Анализируя фолыслорно-литературные связи в системном аспекте, с ориентиром на исторический подход к изучаемому явлению, Д. Н. Медриш развивает мысль о том, что «в фольклоре (и, в частности, в его поэтике) может быть обнаружен целый ряд признаков, которые в самом устном народном творчестве не играют сколько-нибудь заметной роли, в результате чего фольклорист может ими и пренебречь как избыточными. И- только литература выводит эти, казалось бы, несущественные элементы из состояния анабиоза, обнаруживая скрытую в них энергию и жизнеспособность. Фольклорная традиция получает в устном народном творчестве одни импульсы, в литературе — другие. В* ряде случаев фольклорная традиция в- определенном смысле более продуктивна в литературе, нежели в фольклоре» [Там же, с. 11].

Развивая мысль Д. Н. Медриша о фольклоре и литературе как самостоятельных и равноправных составляющих русской художественной словесности, М. Ч. Ларионова утверждает, что «фольклор и литература оказываются не только подсистемами словесности, но еще и подсистемами национальной культуры, по-разному, но часто очень похоже представляющими одни явления» [144, с. 5]. По ее мнению, писатель естественным образом впитывает «не только письменную и устную словесность, но и обычаи, верования, суеверия и т. д. — характерное для его культуры мировоззрение, причем в формах, в том числе и художественных, характерных для этой культуры» [Там же, с. 5]. Традиционная культура — это своего рода фольклорный «код» литературы. И главная задача исследователя заключается в том, чтобы «установить факт ее наличия, показать, как она живет в новом художественном облике, как преобразуется в произведении и преобразует его» [Там же, с. 5]. «Фольклор и литература — по глубокому убеждению Ларионовой» — переплетены так тесно, что говорят на одном языке. <.> Многое предлагаемое литературой есть индивидуальное отражение и преломление общих генеральных линий развития культуры, культурных парадигм» [Там же, с. 5].

Методологическую значимость имеет в данном аспекте и известное исследование К. В. Чистова «Народные традиции и фольклор». Ученый, анализируя законы и закономерности историко-фольклорного процесса, приходит к выводу о том, что для отечественной культуры XX века свойственен постепенный процесс изживания, затухания; функционирования фольклора в литературном произведении как явления вторичного характера. При этом, как отмечает исследователь, именно вторичные формы наделены подчас общенациональным значением, обобщенным или символическим смыслом. Так, наряду с нарочитой сознательной ориентацией на образцы фольклора, создаются произведения, в которых фольклорные формы, попадая в иную социокультурную систему, меняют структуру, функции и значения. «Включаясь в систему современной духовной культуры, в которой доминируют нефольклорные формы, фольклор приобретает вторичный характер («фолышоризм»)» [302, с. 42-43].

В отечественном литературоведении и фольклористике по мере осмысления и изучения понятия «фольклоризм» предпринимались и попытки классификации его типов. Общие типы фольклоризма подробно классифицирует, например,, исследователь А. А. Горелов [69]. Первый, по его мнению, заключается в цитировании; второй состоит из нескольких групп: жанровый фольклоризм (обращение к жанрам фольклора); мировоззренческий фольклоризм (использование особенностей мировоззрения народа, его взглядов на мироустройство и т.п.); мифологический фольклоризм: (разработка в форме какого-либо жанра литературы;, мифологического сюжета, использование мифологической символики; особенностей мифологического мышления); песенный фольклоризм (использование особого лирического эмоционального потенциала фольклорнойшеснщ мелодиьси.фольклорного стиха); поэтический фольклоризм? (использование всех элементов фольклорной поэтики; в стилистических, и других целях); стилизация органическая (в жанре литературного сказа); неорганическая (псевдостилизация) и книжная (по мотивам Библии, летописей).

В 90-е годы XX века в работе «Типология литературного фолыслоризма» А. И. Лазарев определяет фольклоризм как «особый способ образного' пересоздания; жизни,- основанный на народных принципах типизации и соответствующей- им 'фольклорной? эстетике» [142; с. 16] и выделяет, согласно собственному определению, типологические «группы переработки: фольклорного материала»:. 1) использование фольклорных элементов в литературном произведении в «бессознательном» обращении к фольклору; 2): использование фольклорных- элементов в сознательном обращении к фольклору и; модернизации его материала: На этой основе А.И.Лазарев, выявил такие: типы фолыслоризма, как созерцательно-гуманистический. (И. С. Тургенев), ностальгический (Н.С.Лесков), агитационно-поэтический (Н. А. Некрасов); психологический (А. П. Чехов, И. А. Бунин, А. И. Куприн) и др:

В этот период; (90-е годы XX века) происходит серьезное научное осмысление понятия;«фольклоризм», которое постепенно стало расширяться, распространяясь на. смежные отрасли знания. Так, неожиданным, но закономерным является сближение фольклора с массовой культурой в разных ее жанрах (от «народных картинок» и лубка до современных детективов, любовных романов, фэнтези, а также телешоу и телеигр) [100].

Следует отметить, что эволюцию понятия «фолыслоризм» иллюстрируют и библиографические издания. Так, в 1Х-м томе «Краткой литературной энциклопедии» (1978) В. Е. Гусев дает следующее толкование фолыслоризма: «термин, предложенный французским фольклористом 19 в. ГГ. Себийо для обозначения увлечений и занятий фольклором. В советской фольклористике с 30-х гг. (М. К. Азадовский и др.) данный термин обозначал использование фольклора в художественном творчестве, публицистике и т. д. Особенно широкое распространение и международное признание он получил с сер. 60-х гг., преимущественно для обозначения «вторичных», «неаутентичных» фольклорных явлений (воспроизведение фольклора на сцене, на фестивалях, в художественной самодеятельности и т. п.)» [130, стлб. 762].

В терминологическом* своде «Восточнославянский фольклор» тот же

B. Е. Гусев дает более расширенное в плане хронологии изучения толкование данного понятия [64, с. 407]. Одним из последних определений фолыслоризма, зафиксированным в словарях, является определение

C. А. Джанумова [158, стлб. 1143]. Автор словарной статьи прослеживает зарождение и бытование фолыслоризма не только в России, но и на Западе. Замечает, что «принципиальное значение для понимания фолыслоризма русских писателей имеет не только их художественная практика, но и их теоретические высказывания по вопросам взаимосвязей фольклора и литературы» [Там же, стлб. 1143]. Одной из первоочередных задач при изучении фолыслоризма, по мнению С. А. Джанумова, является исследование воздействия устно-поэтических традиций на творчество того или иного писателя в целом.

Таким образом, в настоящее время понятие «фолыслоризм» включает в себя не только изучение непосредственных заимствований фольклорных моделей (тем, образов, средств поэтики и др.) [212, с. 50] профессиональными деятелями литературы и искусства, но и установление глубинных связей писателей с народной культурой, усложнение, а также опосредованное использование элементов народного творчества в структуре текста. Актуальным становится и расширение методологической базы исследований, и особенно в том случае, когда речь идет о так называемом латентном, или скрытом, фольклоризме. Именно он, по мнению A. JT. Налепина, способствует появлению в сознании читателя вполне «определенных фольклорных ассоциаций, аналогий» [195, с. 346].

Что касается художественной практики, то на рубеже XX-XXI вв. применение и подходы к фольклорным источникам мастеров слова в целом различны. Особенно значительны в этом плане тексты, в основе которых -интерпретация народной сказки. Вообще традиция обращения отечественных авторов к различным разновидностям народной сказки имеет давнюю историю. Этим вопросам в настоящее время уже посвящены серьезные монографические исследования [38, 101, 132, 151, 155, -164, 178, 187, 197, 198, 214, 233, 278]. Подобного рода образцы на рубеже XX-XXI вв. известны в творчестве В. Войновича, Т. Толстой, А. Кабакова, М." Фрая и др. Принципиально важно в этом отношении и творчество JI. С. Петрушевской. Писательница, ярко заявившая- о себе во многих литературных жанрах, в конце XX столетия выпускает сборник «Настоящие сказки» (1997). Данное произведение тесно связано с предшествующим творчеством JI. С. Петрушевской и в то же время углубляет наши представления о присущих только этой писательнице чертах творческого процесса: ситуативности, почти обязательном мифологическом подтексте, эксплицировании модели круга, столкновении различных стилистических пластов [140]. Этот момент во многом связан, на наш взгляд, с новым подходом писательницы к возможностям использования фольклора. Вообще о связях творчества Петрушевской с фольклором и функциях подобного обращения писали по-разному. К этим вопросам обращались

Н. Л. Лейдерман и М. Н. Липовецкий [149], Н.Иванова [110], Т. Т. Давыдова [75], О. Славникова [260], Л. В. Овчинникова [214], И. М. Колтухова [123] и др.

Так, методологически важным представляется замечание Н. Л. Лейдермана и М. Н. Липовецкого о том, что «чернушный» быт в произведениях писательницы восходит к первобытным ритуалам, сквозь которые проступают архетипы ада и рая, крещения и посвящения [149, с. 82]. С изображением быта связывает Н. Иванова и используемый в творчестве Л. С. Петрушевской прием гротеска. По мнению критика, он не- является саркастическим, оценивающим и уничтожающим, но приобретает новое качество амбивалентности — «отрицание соединяется с любованием, насмешка с восхищением, уничтожение с возрождением» [110, с. 216], то есть вполне в духе народной городской- смеховой культуры. Н. Иванова пишет: «Гротеск в творчестве Петрушевской <.> разрушает серьезно-напыщенную, помпезную картину мира. А начинается это разрушение с возвращения в культуру того, что пренебрежительно именовалось официальной критикой «пошлостью» и «мещанством» <.>. «Гротеск Петрушевской космичен» [Там же, с. 217].

Любопытны и дальнейшие наблюдения критика об ориентации Л. С. Петрушевской на- традиционную культуру города. Так, Н. Иванова обнаруживает соответствия стилистики городского романса и такого жанра в творчестве писательницы, как случай. Исследовательница остроумно замечает: «Я думаю, что песня, скрещенная со случаем, и есть на самом деле современная эманация жанра жестокого романса» [Там же, с. 217]. И, таким образом, основными составляющими жанра жестокого романса теперь уже в творчестве Л. С. Петрушевской являются: контраст низкого и высокого социального статуса; запечатление мечты людей о «неидеалогизированной» жизни, победе справедливости и добра; галантерейный» язык, противостоящий советскому канцеляриту; концентрация человеческих чувств.

Н. Иванова задается вопросами, как и зачем Л. С. Петрушевская оживляет этот жанр. Писательница, во-первых, акцентирует в своих героях сущностно человеческое (одна женщина, один мужчина, муж, жена, ребенок т. д.) и, во-вторых, намеренно обедняет, оголяет язык, сводит его лексический состав до минимума и в эту нарочитую бедность вкрапляет монструозные синтаксические конструкции, пародирующие письменный канцелярский советский стиль; сохраняет установку на устное, произнесенное слово. И делает это в целях поиска новой цельности, возникающей на эстетическом разломе имперского стиля [110, с. 220].

М. Липовецкий главной- чертой творчества Л. С. Петрушевской называет особого типа «литературность»: «Петрушевская, оказывается, исключительно литературна. Когда читаешь повести и рассказы в новом -самом полном - сборнике ее прозы, эта черта бросается в глаза. Так, в названиях постоянно звучат сигналы литературности, скрытой как будто за сугубой «физиологичностью» и «натурализмом» [156, с. 229]. Собственно благодаря отсылкам к. мотивам русской и мировой культуры, «чернухе возвращается, значение высокой трагедии» [Там же, с. 232]. М. Липовецкий" уточняет, что писательница вовсе «не бросает отсылки всуе, она с ними работает» [Там же, с. 229]. Иначе- говоря, речь идет об осознанной вторичности текста (интертекстуальности) — одной из основных черт постмодернизма. Исследователь выстраивает целую концепцию, разъясняющую основные черты поэтики Л. С. Петрушевской. В рамках ее, например, обращение писательницы к «страшным историям», «страшилкам», Липовецкий объясняет глубинным тяготением Л. С. Петрушевской к мифологическому пласту. Соответственно, эта особенность поэтики предполагает практически полное отсутствие характеров. Отсюда и антипсихологичность ее прозы. «Индивидуальность, «диалектика души», все прочие атрибуты реалистического психологизма у Петрушевской полностью замещены одним — роком. Человек у нее полностью равен своей судьбе, которая в свою очередь вмещает в себя какую-то крайне важную грань/ всеобщей — и не исторической, а именно что вечной, изначальной судьбы человечества» [156, с. 230]. Поэтика Л. С. Петрушевской, считает М. Лйповецкий, - «правильная трагедия»,, которая учит воспринимать жизнь как «вечный, природный' цикл, очерченный, в мифологических архетипах» [Там же, с. 231].

Появляются и попытки осмысления нового жанра в творчестве писательницы - ее сказок. Так, Т. Т. Давыдова объясняет обращение Петрушевской к особым, изобретенным ею - жанрам реквиема и настоящей сказки тем, что ей тесно: в рамках традиционного рассказа -или новеллы. [75]. Главным же отличием сказки; Л; С. Петрушевской от классической народной сказки является; считает исследовательница,. ее. укорененность в реальности. Сказки Петрушевской. равно интересны как взрослым, так и детям. Они узнаваемы как; жанр,, ибо используют богатый арсенал художественных средств народной волшебной сказки: чудесное: превращение; чудесные предметы и другие [Там же, с. 36]. Т. Т. Давыдова пишет: «Сказки писательницы поэтичны и веселы. Их герои живут в тридевятом государстве, где встречаются графы; и есть улицы с необычными названиями и вполне современные; парикмахерские,- библиотеки и школы» [Там же,: с. 36]. Исследовательница справедливо замечает, , что Л. С. Петрушевская в то же время отказывается от стереотипных формул, дает индивидуализированные художественные описания, в полной мере использует средства комического; Об особой разновидности сказок — страшных сказках - говорит в одной из своих статей Ольга Славникова, при этом рассматривает их как отличные стилизации [260, с. 58]:

- - ! . ( • ' , ,

Л. В. Овчинникова; в свою очередь, главной особенностью художественного мира' сказок Л. С. Петрушевской считает «своеобразный диалог между ними (сказками) и реальностью» [213, с. 210]. По ее мнению, «узнаваемые сказочные образы, мотивы, предметы» не просто помещены автором: в реальную действительность, но переосмыслены и более того показаны в пародийной форме?либо окрашиваются мрачной иронией; [213, с. 211]. Прибегает Л. С. Петрушевская и к так называемой «двойной иронии»: «описывает несовершенство? реального мира и обычного человека, но заканчивается все счастливо, что вызывает у читателя смешанные чувства (Не смеется ли писатель и над нашей верой в чудеса и любовью к сказочным концам?)» (курсив>.-мой — Е: П!) [Там- же, с. 212]. При этом позиция автора характеризуется исследовательницей как- отстраненно-мудрая: «Л. Петрушевская, возможно; хочет",, чтобы мы задумались над тем, что именно? этот, чудесный порядок правилен1 и естественен, а реальный- мир отклонился от нормы»[Тамже,с.212].

Другие, исследователи - пытаются найти в сказочных повествованиях-писательницы некую архетипическую матрицу для свойственной постмодернизму интеллектуальной игры (курсив мой — Е. П.) [123]. В этом плане- . особый интерес представляет диссертационное исследование украинского литературоведа И'. М. Колтуховой. Она считает, что «созданные Петрушевской: сказочные образы, несомненно, сохраняют глубинную связь с древнейшими^ архетипами; однако архетипические схемы, не воспроизводят буквальногмифологические шфольклорные образы, а.получают новую жизнь, в поле современности» [Там: же, с. 189-190]. Постмодернистское: начало: в «Настоящих сказках» - рассматривается? исследовательницей как переходное явление,, предполагающее прпытки «заново конструировать мир с опорой на символы и ценности предшествующих,культурных эпох» [Там же, с. 192].

Принципиальный; характер,* для« нашей работы имеют замечания Т. Касаткиной о метафизичности творчества Л. С. Петрушевской: «за: ее простенькими,' на первый? взгляд; маленькими рассказами, стоят глубокие и прочные вещи» [116, с. 217].

Объектом» настоящего* исследованиям послужили сказочные повествования; входящие в состав сборника «Настоящие сказки» Л. С. Петрушевской:

Предмет исследования — жанровое своеобразие и художественные особенности сказок Л. С. Петрушевской.

Цель диссертационной» работы состоит в выявлении основных составляющих художественного мира сказок Л. С. Петрушевской в свете новых достижений в исследовании фольклоризма, а также в определении характера взаимодействия традиционного (сказочно-мифологического, легендарного) и индивидуально-авторского начал в творчестве писательницы.

Задачи научного исследования: выявить фольклорные элементы в «Настоящих сказках» писательницы; показать направленность трансформаций фольклорных элементов; определить их роль и значение в создании особого типа литературной сказки Л. С. Петрушевской.

Методологическая основа^ исследования. В диссертации задействованы основные общенаучные методы: анализ, синтез, обобщение и систематизация, аналогия. В работе применяются специальные методы историко-литературного и сравнительно-типологического анализа, а также используются элементы структурного-анализа.

Теоретическую» основу исследования составляют труды ведущих исследователей проблемы взаимодействия фольклора и литературы (В. М. Жирмунского, Ю. М. Лотмана, В. Я. Проппа, В. Н. Топорова, Вяч. Вс. Иванова, А. М. Новиковой, Н. И. Савушкиной, Л. И. Емельянова, А. И. Лазарева, Д. Н. Медриша, У. Б. Далгат, А. Л. Налепина и др.); ученых, разрабатывающих тему фольклоризма творчества отдельных писателей (П. С. Выходцева, В.В.Блажеса, В. А. Михнюкевича, Е. А. Мироненко, Е. К. Созиной и др.), фольклоризма литературной сказки (Л. Ю. Брауде, Э. В. Померанцевой, Т. В. Зуевой, Т. Г. Леоновой, И. П. Лупановой и др.), а также исследования критиков и литературоведов, занимающихся изучением творчества Л. С. Петрушевской (Т. Н. Марковой, Л. В. Овчинниковой,

Т. Г. Прохоровой, О. Славниковой, Л. Н. Скаковской, И; В. Монтеюнайте, К. Зурабовой, О. Ю. Трыковой, И. М. Колтуховой, Ю. В. Павловой и др.).

Актуальность темы; научного исследования обусловлена теоретической, значимостью проблемы фольклоризма в современной филологической науке. Последние десятилетия отмечены оживлением интереса исследователей к разным, аспектам данной проблемы. Тем не менее методология и методика, 'исследования фольклоризма нуждается в дальнейшем углублении как на уровне теоретического осмысления, так и в. практике творчества; .отдельных писателей. Кроме того, необходима-серьезная систематизация- и осмысление огромного пласта материала^, связанного с литературной^: сказкой.: Требуется определить и место жанра, литературной сказки в системе современной культуры, характера ее отношений с традиционной, элитарной и массовой культурой. Важно выявить и то новое, что внесла в современный литературный процесс в этой области Л. С. Петрушевская.

Научная-: новизна работы, заключается в определении; значимости фольклорных парадигм (тем; мотивов, структурных компонентов, образов и стиля) в формировании сборника Л. С. Петрушевской «Настоящие сказки» и - шире - в выявлении возможных подходов к исследованию проблемы фольклоризма в творчестве современных писателей.

Положения, выносимые на защиту:

1. В сборнике «Настоящие сказки» Л. С. Петрушевской, с одной стороны, обращает на себя внимание осознанная установка автора , на использование народной прозы (жанр сказки заявлен в самом названии сборника), с другой стороны^ писательница, опираясь на традиции фольклора, убедительно воссоздает картину реальной жизни современного общества. Таким образом:,, в ее творчестве реализуются широкий и узкий подходы к возможностям использования фольклора.

2. В рамках широкого подхода Л. С. Петрушевская воспроизводит современную - действительность, в типовых, неоднократно повторяющихся образцах; повседневность, таким образом, фолъклоризуется (термин К. А. Богданова) писательницей.

3. В рамках узкого подхода осуществляется формирование особого типа литературной сказки: широко и талантливо используемые в ней элементы народной прозы (волшебных сказок, легенд, быличек и др.) способствуют разрушению стереотипов «обыденности» в сознании наших современников.

4. Объединяющим началом сборника «Настоящие сказки» является изображение реального мира с позиций детской психологии. Петрушевская предпринимает, частично используя* для этого и фольклор, попытку преодолеть «неосвоенное» пространство между миром детей и миром взрослых. Сказочные повествования Л: С. Петрушевской, таким образом, используются- и для воспроизведения мира детства и свойственной детям абсолютной веры в чудо.

Теоретическая значимость работы заключается в установлении характера взаимодействия традиционного (сказочно-мифологического, легендарного) и индивидуально-авторского начал в «Настоящих сказках» Л. С. Петрушевской, а также в обосновании разных типов подходов к использованию фольклора в творчестве современных писателей в целом.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты и выводы можно использовать в курсе устного народного творчества (вопросы взаимодействия фольклора и литературы), спецкурсах и спецсеминарах по истории русской литературы рубежа XX—XXI вв., а также при составлении учебных пособий по творчеству Л. С. Петрушевской.

Апробация работы. Основные положения работы и результаты исследования изложены в виде докладов: на ежегодных научных конференциях преподавателей и студентов Марийского государственного университета по итогам научно-исследовательской работы (2007-2011 год), на научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Современные методы исследования в гуманитарных науках» (Санкт

Петербург, 2008), на международной конференции «Актуальные проблемы современной фольклористики и изучения классического наследия русской литературы», посвященной 70-летию со дня рождения Е. А. Коспохина (Санкт-Петербург, 2008); на всероссийской конференции с международным участием «Одиннадцатые Вавиловские чтения» (Йошкар-Ола: МарГТ-У, 2008), на международной конференции «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» (Тольятти, 2009), на всероссийской конференции «Актуальные проблемы изучения и преподавания-литературы в вузе и школе», проводимой кафедрой, русской, и зарубежной литературы и

МарГУ (Йошкар-Ола, 2009), на всероссийской5 научно-практической конференции «Проблемы взаимодействия языка, литературы и фольклора и современная культура», посвященной1 100-летию со дня рождения Л. Т. Барага (Уфа, 2011); на всероссийской интернет-конференции с международным участием «Концепция мира и человека в русской и зарубежной литературе», проводимой на базе кафедры русской и зарубежной литературы МарГУ (Йошкар-Ола, 2011). По теме диссертации опубликовано 11 работ, 3 из,которых - в рецензируемых научных журналах, входящих в перечень, ВАК. Все статьи посвящены различным аспектам проблематики, исследуемой в научной работе.

Структура научной работы определяется предметом исследования и логикой изложения материала. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, включающей 320 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Настоящие сказки" Л.С. Петрушевской в контексте традиционной культуры"

Заключение

Данное научное исследование посвящено одной из центральных проблем в современной филологии — проблеме литературного фольклоризма. В соответствии с поставленными целями и конкретными задачами она решается в особом ракурсе взаимоотношений между популярной культурой, элитарной и массовой литературой и фольклором — в рамках феномена фольклоризации действительности в самом широком смысле слова. Радикальные изменения в литературном процессе на рубеже ХХ-ХХ1 веков (уход от прямой дидактической направленности, «растворение» в тексте позиции автора, в целом новый тип отношений «автор - текст - читатель») привели к «смягчению» противопоставленшр элитарная / массовая литература, появлению большего количества переходных форм. Обращает на себя внимание и начавшийся активный процесс переключения фольклорных текстов в функциональное поле искусства. Одной из удачных попыток воссоздать универсальные свойства устного вида фольклора литературными средствами- является известный в литературных кругах - сборник Л. С. Петрушевской «Настоящие сказки». В нем признанный классик современности, творческий талант которого объял многие литературные жанры, работает с различными традициями, текстами и'жанрами.

Как показал вышеприведенный анализ сказочных повествований Петрушевской, жанр волшебной сказки в творчестве писательницы «не умирает вместе с многовековым укладом, он трансформируется, меняя бытие фольклорное на бытие литературное» [310, с. 19]. Рассматриваемые в нашей работе произведения сохраняют преемственность с традицией «вечного» жанра сказки прежде всего в том, что они бережно и с величайшим тактом воссоздают жанровое «ядро» сказки, сохраняя установку на вымысел, изображение иномирия, использование традиционных формул, структурных компонентов, типов персонажей, чудесных предметов и помощников. С жанром фольклорной сказки их «роднит не только стремление автора выявить, но и защитить общественную мораль, отстоять традиционные нравственные законы, но уже в современном обществе» [310, с. 19].

При этом в «Настоящие сказки» писательницей сознательно вкрапляются близкие сказке жанры крестьянской и городской легенды, за счет чего происходит расширение «поля» традиции. В данном сборнике встречаются контаминации с быличками и страшилками, а также элементы мифов и обрядов.

Сказочное творчество Л. С. Петрушевской доказывает возможность развития- в современной литературе традиций народной сказки, несмотря- на присущую ей канонизированность структуры и стиля. Составляющая художественного мира литературной^ сказки - фольклорная- традиция- -диктует свои законы, благодаря чему формируются многоуровневый диалог и художественный синтез — основные принципы организации художественного мира литературной сказки. Характерной направленностью трансформаций данных областей народного творчества в «Настоящих сказках» Л. С. Петрушевской является выведение на первый план в сказочных повествованиях одного из признаков собственно сказки либо «рассеивание» сказочных элементов и наложение на них параболических, характерных по преимуществу для притчи структур. Одновременно в текстах писательницы, где изображается переход из сферы реального в сферу волшебного, фантастического («Золотая тряпка», «Дедушкина картина», «Отец», «Анна и Мария» и другие), - перед нами самая настоящая сказка, причем актуальной (востребованной) ее делает забота о сохранении и укоренении нравственных принципов, в сохранении которых так нуждается современное общество.

Л. С. Петрушевская, придерживаясь художественных традиций обозначенного в названии сборника жанра, рисует вечный мир, и человеческая жизнь здесь представлена только самым главным - любовью и самопожертвованием. И именно обращение к народной традиции позволяет возвести обыденное в универсальное. В свою очередь избирательное отношение к ее (традиции) арсеналу дает возможность создания должной этической оценки.

Вместе с тем в своем сказочном пространстве Петрушевская создает «музей современного быта» [31, с. 65], состоящий из «узнаваемых для нашего современника примет современного мира» [Там же, с. 66]: телевидение, городской транспорт, телефоны, подъезды и т. п. Герои «Настоящих сказок» прекрасно ориентируются в современном городе (см.: «История живописца», «Анна и Мария», «За стеной», «Две сестры»), им близок и приятен мир бутиков («Новые приключения Елены Прекрасной», «Крапива и Малина», «Секрет Марилены»), салонов красоты («Секрет Марилены», «Королева Лир», «Новые приключения Елены. Прекрасной»), престижных курортов («Верба-хлёст», «Секрет Марилены», «Маленькая волшебница»), они не представляют свою жизнь без мобильной связи и банковских карт («Крапива и Малина», «Королева Лир», «Сказка о часах»).

Наряду с материальными объектами, выступающими символическими ориентирами современной действительности, Л. С. Петрушевская включает в свои сказки и многочисленные прецедентные тексты, хорошо узнаваемые, «пришедшие из различных письменных, устных, визуальных источников информации» [Там же, с. 64]. Неоднократно в «Настоящих сказках» писательницы, встречаются, яркие аллюзии на классические произведения (см.: «Новые приключения Елены Прекрасной», «Остров летчиков», «Маленькая волшебница»), популярные жанры фольклора и литературы («Верба-хлёст», «Отец» и др.).

Одновременно в «Настоящих сказках» Петрушевская, частично используя для этого фольклор, предпринимает, на наш взгляд, удачную попытку преодолеть «неосвоенное» пространство между миром детей и миром взрослых. Удается это писательнице за счет создания особой художественной реальности — мира детства. Для того чтобы вернуть читателя в его атмосферу, Л. С. Петрушевская использует стилистику и антураж детского фольклора, вводит многие мотивы и персонажей страшных историй.

С этой же целью включены в произведения данного сборника и нарочито жестокие сцены, которые, как показал анализ сказочного творчества писательницы, вряд ли подходят под определение натурализма, но скорее свидетельствуют о глубоком и объективном воспроизведении писательницей универсалий данной области словесного творчества. Таким образом, оставаясь на позиции взрослого, который в то же время опирается на картину мира ребенка, писательница помогает читателю «осмыслить собственное бытие, в частности, специфику времени, в котором он живет» [173, с. 5].

Анализ сказочных повествований Л. С. Петрушевской в данном ключе показал: наряду с конкретным (так называемые «единицы» фольклора), а также опосредованным использованием фольклора в произведении литературы с целью передачи его (фольклора) особой философии, ролевого поведения персонажей и др., можно успешно применять сказочные модели и для воспроизведения мира детства, с присущей ребенку абсолютной верой в чудеса. Таким образом, появляется возможность говорить о том, что писательница постепенно, от сюжета к сюжету, реализуя мотивы, образы, типологию структур и приемов- сказки, а также детского фольклора, воссоздает на страницах своих сказочных повествований ощущение, что перед нами истории, рассказанные детьми, и именно ► это, на наш взгляд, делает их «настоящими».

Итак, на материале обозначенного выше сказочного репертуара Л. С. Петрушевской были показаны возможности и очерчены перспективы широкого и узкого подходов в современном использовании фольклора писателями. В результате анализа мы пришли к выводу о том, что повседневность, воспроизводимая в сборнике «Настоящие сказки» в типовых, неоднократно повторяющихся образцах, с точки зрения широкого подхода в известном смысле фолъклоризуется (термин К. А. Богданова) писательницей.

В рамках узкого подхода фольклорная проза помогает Л. С. Петрушевекой создать еще один оригинальный вариант литературной сказки, значимые компоненты которого способствуют разрушению стереотипов обыденности в сознании наших современников.

Список научной литературыПлотникова, Екатерина Андреевна, диссертация по теме "Фольклористика"

1. Адрианова-Перетц, В. П. Древнерусская литература и фольклор (к постановке, проблемы) / В. П. Адрианова-Перетц; отв. ред. А. П. Евгеньева. - Л.: Наука, 1974. - 172 с:

2. Азадовский, М. К. Статьи о литературе и фольклористике/ М. К. Азадовский. —М.; Л.: Художественнаялитература, 1960. — 548 с.

3. Азбелев, С. Н: Отношение предания, легенды и сказки к действительности (с точки зрения разграничения жанров) 7 С. Н. Азбелев // Славянский фольклор и историческая действительность. — М.: Наука, 1965. -С. 5-25. ■ ;. ' ; , • > .

4. Азбелев, С. Н. Проблемы международной1 систематизации преданий и легенд / С. Н. Азбелев // Русский фольклор.- М.; Л.: Наука, 1966. -Т.Х.-С. 176-195. :

5. Азбелев, С. Н; Русская народная проза (вступительная статья) / С. Н; Азбелев // Народная проза. -М;: Русская книга, 1992. С. 5-33.

6. Андреев, Н. П.Указатель сказочных сюжетов по системе Аарне / Н. П. Андреев. Л.: ГРГО, 1929. -119 с.

7. Андреев, Н. П. Фольклор и литература / Н. П. Андреев // Литературная учеба. 1936. - № 2. - С. 64-99.

8. Андреев, Н. П. Проблема тождества сюжета (Публикация В. М. Гацака) / Н. П. Андреев // Фольклор. Проблемы историзма. М.: Наука, 1988.-С. 230-243.

9. Аникин, В. П. Возникновение жанров в фольклоре (К определению понятия; жанра; и его признаков) / В. П. Аникин // Русский фольклор.-М:; Л;::Наука; 1966;-Т. X.-С. 28-42.

10. Аникин, В: П.Художественное творчество в жанрах несказочной прозы (к общей постановке проблемы) / В. П. Аникин // Русский фольклор: -Л:: Наука, 1972. Т. XIII. - С. 6-19.

11. Аникин, В. П. Русская народная- сказка: пособие для учителей / В; П. Аникин. ,—М1: Просвещение; 1977. — 208 с.15: Аникин, В. И; Теория, фольклора: Курс лекций / В! П. Аникин. -М:: Филологический факультет МГУим. М; В!Ломоносова, 19961 406 с.

12. Базанов, В. Г. Карельские поэмы Федора Глинки / В. Г. Базанов. -Петрозаводск: Госиздат Карел. АССР, 1945. — 126 с.

13. Базилишина, М. Р; Устный народный рассказ: функциональная природа жанра: дисс. . канд. филол. наук / М. Р. Базилишина. Иркутск, 1997 —461 с. ;

14. Банк, Н. «Сказку пишешь почти не дыша.» / Н. Банк // Детская литература;- М:, 1992. № 7.-С.13-16;

15. Барзах, А. О рассказах Л. Петрушевской: Заметки аутсайдера /

16. A. О. Барзах // Поскриптум. 1995. - № 1. - С. 244-269.

17. Барт, Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Р. Барт. М.: «Прогресс», 1994: — 616 с.

18. Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет/ М. М. Бахтин. — М.: Художественная литература, 1975. — 502 с.25: Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин — М.: Искусство, 1986. 445 с.

19. Бахтина, В. А. Время в волшебной сказке / В. А. Бахтина // Проблемы фольклора. — М.: Наука, 1975. С. 157-163.

20. Белинский; В. Г. Ничто о ничем, или Отчет г. Издателю «Телескопа» за' последнее- полугодие- (1835)* русской- литературы/

21. B. Г. Белинский // Полное собрание сочинений: в 13 томах. — Т. II. Статьи и рецензии 1836-1838. Ml: Изд-во АН СССР, 1953.- С. 7-50.

22. Белинский, В*. Г. Сочинения Александра Пушкина. Статья восьмая / В. Г. Белинский // Полное собрание сочинений: в 13 томах. Т. VII. Статьи и рецензии 1843. Статьи о Пушкине 1843-1848. - М.:" Изд-во АН СССР, 1953.-С. 431-472.

23. Берков, П. Н. Ломоносов и,фольклор / П. Н. Берков // Ломоносов: сборник статей и материалов в 2 томах. Т. II. - М.; Л.: Изд. АН> СССР, 1946.-С. 107-129.

24. Бернштейн, Б. М. Искусствоведческие аспекты изучения традиционной культуры / Б. М. Бернштейн // Традиционная культура. — 2000. -№ 2.-С. 3-18.

25. Богданов, К. А. Повседневность и мифология: Исследования по семиотике фольклорной действительности / К. А. Богданов. — СПб.-: Искусство, 2001.-438 с.

26. Богомолов, Н. А. Русская литература начала XX века и оккультизм: Исследования и материалы / Н. А. Богомолов. М.: Новое литературное обозрение, 2000. - 550 с.

27. Бойм, С. Общие места: мифология повседневной жизни / С. Бойм.-М.: Новое литературное обозрение, 2002. 320 с.

28. Бондаренко, М. Текущий литературный процесс / М. Бондаренко // Новое литературное обозрение. 2003. - № 62. - С. 57-76.

29. Бочаров, А. Г. Свойство, а не жупел / А. Г. Бочаров // Вопросы литературы. — 1977. — № 5. С. 65-107.

30. Брауде, Л. Ю. Традиции Андерсена в сказочной литературе / Л. Ю. Брауде // Детская литература. 1975. - С. 144-157.

31. Брауде, Л. Ю. К истории понятия «Литературная сказка»/ Л. Ю. Брауде // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 36. - 1977. - № 3. -С. 226-234.

32. Брауде, Л. Ю. Скандинавская литературная сказка/ Л. Ю. Брауде. М.: Наука, 1979. - 208 с.

33. Бриль, Ю. О Кощее Бессмертном, ковре-самолете и НТР / Ю. Бриль // Урал. 1981. - № 6. - С. 183-188.

34. Бритиков, А. Ф. Научная фантастика, фольклор и мифология / А. Ф. Бритиков // Русская литература. 1984. - № 3. - С. 55-74.

35. Буслаев, Ф. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства: в 2 т. Т. II. / Ф. И. Буслаев. — СПб.: Кожанчиков,* 1861.-429 с.

36. Быков, Д. Рай уродов: о творчестве писательницы Л. Петрушевской. / Д. Быков // Огонек. 1993. - № 18. - С. 34-35.

37. Васюченко, И. Игра и тайна: Сказки XX века / И. Васюченко // Детская литература. 1994. - № 4. - С. 3-9.

38. Ведерникова, Н. М. Русская народная сказка / Н. М. Ведерникова. -М.: Изд-во Наука, 1975. 136 с.

39. Веселова, И. С. Жанры современного городского фольклора: повествовательные традиции: автореф. дис. . канд. филол. наук / И. С. Веселова. М., 2000. - 26 с.

40. Веселова, И. С. Жанры современного городского фольклора: повествовательные традиции: дисс. . .канд. филол. наук / И. С. Веселова.1. М., 2000. -189 с.

41. Веселовский, А. Н. Новые отношения муромской легенды о Петре и Февронии и Сага о Рагнаре лодброке / А. Н. Веселовский // Журнал министерства народного просвещения. — Часть СЫУ. — СПб., 1871. С. 95142.

42. Веселовский, А. Н. Источники некоторых духовных стихов / А. Н. Веселовский // Журнал министерства народного просвещения. — Часть СХСШ (октябрь).-СПб., 1877. С. 133-150.

43. Веселовский, А. Н. Заметки• по литературе и народной словесности / А. Н. Веселовский. СПб.:, Императорской Академии наук, 1883.-93 с.

44. Веселовский, А. Н. Статьи о- сказке (1868-1890) / А. Н. Веселовский,// Полн. собр. соч. — Т. XVI. — М.; Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1938. С. 212-230:

45. Веселовский, А. Н. Алатырь в местных преданиях Палестины и легенды« о Граале / А: Н. Веселовский // Народные представления славян. -М: АСТ, 2006. С. 14Г-174.

46. Веселовский, А. Н. Дуалистические поверья- о мироздании/ А. Н. Веселовский // Народные представления славян. — М.: АСТ, 2006. — С. 355-467.

47. Веселовский, А. Н. Западные легенды о древе креста и слово

48. Григория- о трех крестных древах / А. Н. Веселовский // Народные представления,славян. — М.: ACT, 2006. С. 310-355.

49. Веселовский, А. Н. Легенды об Ироде и Иродиаде и их народные отражения / А. Н. Веселовский // Народные представления.славян. — М.: ACT, 2006.-С. 547-585.

50. Веселовский, А. Н. Св. Георгий^ в легенде, песне и обряде /

51. A. Н. Веселовский // Народные представления славян. — М.: ACT, 2006. — С. 9-141.

52. Веселовский, А. Н: Сравнительная- мифология и .ее метод / A-. HJ Веселовский // Народные представления славян. Ml: ACT, 2006. -G. 143-144; 155.

53. Виала, А. Рождение писателя: социология литературы классического^ века / А. Виала // Новое литературное обозрение. — 1997. — №25.-С. 7-23.

54. Виноградов, Г. Произведения Лермонтова в народно-песенном обиходе / Г. Виноградов // Литературное наследство. Mi, 1941. - Т. 43-44-С. 353-388.

55. Виноградова, Л. Н. Народная демонология1 и? мифо-ритуальная традиция* славян / Л. Н. Виноградова. М.: Индрик, 2000: — 432 с.

56. Воскобойникова, В. Вчера и сегодня» русской литературнойсказки / В. Воскобойникова, Л. Звонарева // Книжное обозрение. — 1999. 13.-С. 10-12.

57. Восточнославянский фольклор. Словарь научной и народной терминологии / Редкол.: К. П. Кабашников (отв. ред.), Г. А. Барташевич,

58. B. М*. Гацак, В. Е. Гусев. А. С. Федосик, Н. С. Шумада. Минск: Навука i тэхшка, 1993. - 478, с.

59. Выготский, Л. С. Воображение и его развитие в детском* возрасте / Л; В! Выготский // Лекции по психологии. — СПб.: Союз, 1997. 143 с.

60. Выходцев, П. С. Русская советская поэзия и народное творчество / П. С. Выходцев М.; Л.: АН СССР, ЙРЛ (Пушкинский дом), 1963. - 548 с.

61. Гацак, В. М. Сказочник и его текст (к развитию экспериментального направления в фольклористике) /. В. М. Гацак // Проблемы фольклора;- М.: Наука; 1975; — С. 44-52'.

62. Герасимова, Н. М. Формулы русской? волшебной- сказки (К проблеме, стереотипности и вариативности традиционной^ культуры) / Н. М. Герасимова// Советская этнография. 1978. -№ 5. - С. 18-28:

63. Гудков, Л. Литература как социальный институт: Статьи по социологии литературы / Л; Гудков/ Б; Дубин. — М.: Новое литературное обозрение, 1994. 352 с.72'. Гусев, В. Е. Эстетика фольклора / В: Е. Гусев Л.: Наука, 1967. -319 с. '

64. Гусев, В. Е. Фольклор как универсальный тип субкультуры / В; Е. Гусев // В диапазоне .уманитарного знания;. Сборник к 80-летшо профессора^ М/С. Кагана; — СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. С. 320-328. (Серия «Мыслители». Выпуск 4).

65. Давлетов, К. С. Фольклор как вид искусства' / К. С. Давлетов. -М.: Наука, 1966.-365 с.

66. Давыдова; Л\ Т. Сумерки реализма: (0 прозе Л! Петрушевской) / Т. Т. Давыдова // Русская словесность. 2002. - № 7. - С. 32-36.76; Далгат, У. Б; Литература и фольклор: Теоретические аспекты / У. Б. Далгат. -М.: Наука, 1981. 303 с.

67. Даглат, У. Б. Новые черты фольклоризма- в современной советской литературе / У. Б. Далгат // Фольклорное наследие народов ССР и современность.-Кишинев, 1982.-С. 184-214.

68. Далгат, У. Б. Фольклор и современный литературный процесс / У. Б. Далгат // Фольклор: Поэтика и традиция. М., 1982. - С. 34-48.

69. Дарк, О. Принесенные в жертву: О массовой литературе, ее читателях и авторах / О. Дарк // Знамя. 1998. - № 12. — С. 176-187.

70. Джанумов, А. С. Поэтика христианской народной легенды (Исследование и тексты) / А. С. Джанумов. — М.: МГПУ., 2003. — 73 с.

71. Доброва, С. И. Эволюция народного восприятия в художественных образах (на примерах образного параллелизма) / С. И. Джанумов // Традиционная«культура. 2007. - № 2. - С. 99^107.

72. Добровольская, В: Е. Предметные реалии русской волшебной сказки-/ В: Е. Добровольская. М.: ГРЦРФ, 2009: - 224* с.

73. Древнерусская притча Текст.: сборник / Сост. Н. И. Прокофьев, Л. И Алехина. М.: Советская Россия, 1991. — 528 с.: ил. — (Сокровища* древнерусской литературы).

74. Дубин, Б. В. Слово письмо - литература: Очерки по социологии современной культуры / Б. В. Дубин. - М.: Новое литературное обозрение, 2001.-416 с.

75. Дубин, Б. В. Читатель в,обществе зрителей / Б. В. Дубин // Знамя. -2004.-№5.-С. 168-178.

76. Дубин, Б. В. Быт, бытовщина, обыденность: идея и история повседневности в России Электрон, ресурс. / Б. В. Дубин. — Режим доступа: 1ЖЬ: http://vmw.demoscope.ru/weeЫy/knigi/konfer/konfer020.html.

77. Дубин, Б. В*. Слухи как- социально-психологический феномен / Б. В. Дубин, А. В. Толстых // Вопросы психологии. 1993. — № 3. - С. 77-81.

78. Елеонский, С. Ф. Литература и народное творчество/ С. Ф. Елеонский. М.: Учпедгиз, 1956. - 239 с.

79. Емельянов, Л. И. Проблема художественности устного рассказа / Л. И. Емельянов // Русский фольклор. М.; Л.: Наука, 1960. - Т. V. - С. 247264.

80. Емельянов, Л. И. Методологические вопросы фольклористики/

81. Л. И. Емельянов. Л.: Наука, 1978. - 206 с.

82. Жслобцева; С. Проза Людмилы Петрушевской / С. Желобцева. -Якутск: Изд-во?Якут.,гос^ун-т им^МШ. Аммосова; 1996. — 24 с.

83. Зоркая, Н. М. Фольклор. Лубок. Экран / Н. М. Зоркая. — М.: Искусство, 1994. 239 с. '

84. Зуева, Т. В; Сказки Пушкина: Книга для* учителя / Т. В: Зуева. — М.: Просвещение, 1989. 160 с.

85. Зуева, Т. В. О жанровом выделении волшебных сказок в восточнославянском повествовательном фольклоре / Т. В. Зуева // Сказка инесказочная проза: межвуз. сборник трудов. — М., 1992. — С. 24-51.

86. Зуева, Т. В. Волшебная сказка / Т. В. Зуева. — М.: Прометей, 1993. -239 с.

87. Зуева, Т. В. Категория чудесного в современном повествовательном фольклоре детей / Т. В. Зуева // Проблемы интерпретации художественных произведений: межвузовский сборник научных трудов / Отв. ред. В. П. Кирдан. М.: МГПИ, 1985. - С.131-148.

88. Зуева, Т. В. Система сказочных жанров в русском фольклоре / Т. В. Зуева // Литература в школе. — 2006. № 3. - С. 8-12.I

89. Зуева, Т. В: Мифологическое сознание в сказке (полисемантизм образов) / Т. В. Зуева // Традиционная культура. 2007. - № 2. - С. 16-24.

90. Зурабова, К. Реальный портрет в сказочной действительности: о творчестве Л. Петрушевской. / К. Зурабова // Дошкольное воспитание. — 2006.-№3.-С. 86-95.

91. Зусман, В'. Литературная сказка / В. Зусман, С. Сапожков // Литературная учеба. 1987. -№ 1. - С. 15-16.

92. Иванов, В. В. Славянские языковые моделирующие семиотические системы (Древний период) / В. В. Иванов, В. Н. Топоров. — М.: Наука, 1965.-246 с.

93. Иванова, Н. Б. Неопалимый голубок («Пошлость» как эстетический феномен») / Н. Б. Иванова // Знамя. -1991. № 8 — С. 211-223.

94. Иванова, Н. Б. Гибель, богов: Статьи / Н.Б.Иванова. М.: Правда, 1993. - 46 с.

95. Ильин, И. П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа / И. П. Ильин. М.: Интрада, 1998. - 255 с.

96. Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания: сборник статей / Отв. ред. П. А. Гринцер. М.: ИМЛИ, 1994.-512 с.

97. Кавелти, Дж. Изучение, литературных формул / Дж. Кавелти // Новое литературное обозрение. 1996. - № 22. - С. 33-64.

98. Карху, Э. Эволюция сказки / Э; Карху//Север. — 1993.— № 6, — С. 144-151.

99. Касаткина, Т. Но страшно мне: изменишь облик ты / Т. Касаткина // Новый мир. 1996. - № 4. -С. 212-219.

100. Кассирер, Э. Философия символических форм: в 2 т. Т. II; Мифологическое мышление ./ Э. Кассирер. — М.; СПб.: Университетская книга, 2002. - 280 с.

101. Квятковский, А. П. Поэтический словарь / А. П: Квятковский; науч. ред. И: Роднянская. — М.: Сов. Энциклопедия; 1966; — 376 с.

102. Княжицкий, А. И^Притчи / А\ И; Княжицкий!-М:: , Мирос, 1995; -216 с. .

103. Ковтун, Е. Н. Поэтика необычайного: Художественные миры фантастики; волшебной? сказки; утопии; притчи и:, мифа: (на материале европейской: литературы первой, половины XX : века) / Е. Н. Ковтун. М:: Изд-во МГУ, 1999. - 308 с.

104. Колтухова, И; М: Постмодернизм и традиция: трансформация жанра в волшебной сказке Л. Петрушевской: дисс: на соиск. ст: канд. филол. наук / И. М. Колтухова. — Симферополь, 2007. — 210 с. .

105. Костюхин, Е. А. .Типы: и функции? животного- эпоса1 / Е. А; Костюхин: -М;:.Наука, 1987. 269, 1. с.

106. Котельникова; Hi Е. Состав несказочной прозы о кладах и ее традиционная образность в жанрообразующем отношении: дисс. . канд. филол; наук/Н. Е. Котельникова.-М., 1996.-. 136 с.

107. Кравцов, Н. И. Сказка как фольклорный жанр / Н. И. Кравцов // Специфика фольклорных жанров. М.: Наука, 1973. — С. 68-84.

108. Кравцов, Н. И. Проблемы теории фольклора // Проблемы фольклора / Н. И. Кравцов. М.: Наука, 1975. - С. 3-11.

109. Кравцов, Н. И. Историческая поэтика фольклора (Общие вопросы) / Н. И. Кравцов // Фольклор. Поэтическая система. М.: Наука, 1977.-С. 6-13.

110. Кравцов, Н. И. Русская проза второй половины XIX века и народное творчество / Н. И. Кравцов. — М.: Наука, 1972. — 131 с.

111. Краткая литературная энциклопедия: в 9- томах. / Под ред.

112. A. А. Суркова. Т. IX. - М.: Сов. Энциклопедия, 1978. - 9288 стлб.

113. Кривощапова, Т. В. Проблема «Литература и фольклор» в-советской фольклористике / Т. В. Кривощапова // Филологический,сборник. -Алма-Ата, 1976. Вып. 18. - С. 57-67.

114. Кривощапова, Т. В. Русская литературная сказка конца XIX — начала XX века: Учебное пособие по спецкурсу / Т. В. Кривощапова. — Акмола: АкмУ, 1995. 125 с.

115. Криничная, Н. А. Русская народная историческая проза: Вопросы генезиса и структуры / Н. А. Криничная. Л.: Наука, 1987. - 227 с.

116. Кузнецова; Е. Мир героев Л. Петрушевской / Е.Кузнецова // Современная драматургия. 1989. - № 5. - С. 249-250.

117. Кузьминский, К. С. Ov современной народной русской песне / К. С. Кузьминский // Этнографическое обозрение. — 1902. — № 4. С. 92-105.

118. Куралех, А. Быт и бытие в прозе Л. Петрушевской / А. Куралех // Литературное обозрение. — 1993. — № 5. С. 63-67.

119. Курицын, В. Н. Русский литературный постмодернизм /

120. B. Н. Курицын. М.: ОГИ, 2001. - 286 с.

121. Кушкова, А. Н. Деревенская сплетня: некоторые особенности бытования и функционирования Электронный ресурс . / А. Н: Кушкова. -Режим доступа: URL: http: // www. ruthenia. ru /folklore / kushkoval.htm.

122. Кэмпбэлл, Дж. Тысячеликий герой / Дж. Кэмпбэлл. М;: Ваклер: РЕФЛ-БУК ACT, 1997. - 384 с.

123. Кякшто, Н. Н. Поэтика прозы JI. Петрушевской (повесть «свой круг») / Н. Н. Кякшто // Русская литература XX века. Школы. Направления. Методы творческой работы. -М.: Высшая школа, 2002. — С. 541-552.

124. Кякшто, Н. Н. Русский постмодернизм / Н. Н. Кякшто // Русская литература XX века. Школы. Направления. Методы творческой работы. — М.: Высшая школа, 2002. С. 305-325.

125. Лазарев, А. И., Типология литературного фолыслоризма (на материале истории русской литературы): учебное пособие / А. И. Лазарев. -Челябинск: Урал. гос. ун-т, Челяб. гос. ун-т, 1991. — 96 с.

126. Ланская, Ю. С. Американская городская легенда в контексте постфольклорной культуры: дисс. . канд. филол. наук / Ю. С. Ланская. -Ижевск, 2006. 258,с.

127. Ларионова, Mi Ч. Архетипическая парадигма: миф, сказка, обряд в русской литературе- XIX века: автореф. дис. . д-ра филол. наук / М. Ч. Ларионова. Волгоград, 2006 - 44 с.

128. Левинтон, F. А. Легенды и мифы / F. А. Левинтон // Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2-х томах. — Том. II. — М.: Олимп, 2000. -С. 45-47.

129. Леви-Стросс, К. Структурная антропология / К. Леви-Стросс; пер. с фр. -М.: Наука, 1985. — 536 с:

130. Леви-Стросс, К. Первобытное мышление / К. Леви-Стросс; пер., вступ. ст. и прим. А. Б. Островского. -М.: Республика, 1994. — 384 с.

131. Леви-Стросс, К. Путь масок / К. Леви-Стросс; пер. с фр. М.: Республика, 2000. - 465 с.

132. Лейдерман, Н. Л. Современная русская литература. Учебное пособие в,3-х кн. Кн. 3: В конце века (1986-1990-е годы). / Н. Л. Лейдерман, М. Н. Липовецкий. - М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 160 с.

133. Леонова, Т. Г. Эволюция жанра сказки в условиях современности / Т. Г. Леонова// Сибирский фольклор. Томск, 1965. — С. 98-120.

134. Леонова, Т. Г. Русская литературная сказка XIX века в ееотношении к народной сказке: Поэтическая система жанра в историческом; развитии / Т.Г.Леонова; — Томск: Изд-во Том. ун-та, 1982. -197 с.

135. Леонова, Т. Г. О некоторых аспектах изучения; литературной сказки7 Т. Г. Леонова //. Литературная сказка: история, теория, поэтика: сб: статей и материалов МПГУ. М:: МШУ, 1996. - С. 4-7.

136. Липатова, А. П. Местные . легенды: механизмы; текстообразования:'дисс. . канд.-филол; наук/ А^Ж!Липатова; — Ульяновск,, 2008.-312 с. . ;

137. Липовецкий, M. Н. В' некотором царстве. Современная литературная сказка /. Mi Н. Липовецкий // Литературное обозрение. — 1984. — № 11. — С. 17-24.

138. Липовецкий; М: Н- Поэтика литературной сказки (на материале русской литературы 1920-1980-х годов) / M. Н. Липовецкий. Свердловск: Изд-воУрал. ун-та, 1992: -183> с.

139. Липовецкий, M. Н. Трагедия и мало ли что ещё; / M; Н. Липовецкий // Новый мир. - 1994. - № 10. - С. 229-232.

140. Липовецкий; Mi Щ Рецепт успеха:; сказочность.,+■натурализм?/ M. Н: Липовецкий// Новыщмир. -1991. -№Т1. С. 224-226.

141. Литературная энциклопедия терминов и понятий / РАН; ИНИОН; Гл. ред. и сост. А. Н. Николюкин. М.: НПК «Интелвак», 2003. - 1600 стлб.

142. Лотман, Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традициирусского дворянства (XVIII-начала XIX в.) / Ю. М. Лотман. СПб.: Искусство, 1994. - 413 с. .

143. Лотман, Ю. М. Структура художественного текста / Ю; М.:Лотман;// Ю. М. Лотман. Об искусстве. — СПб.: Искусство; 1998. -С. 14-288; ."•'.•

144. Лупанова, И; П. Иванушка-дурачок в русской литературной сказке XIX века /. И. П. Лупанова // Русская литература и фольклорная традиция: сборник научных трудов. Волгоград: ВГПИ им. А.С.Серафимовича, 1983. —С. 16-36.

145. Маркова, Т. Н. Поэтика повествования: Л. Петрушевской / Т. Н. Маркова // Русская речь. 2004. - № 3. - С 34-39.

146. Маркова, Т. Н. Поэтика повествования Л. Петрушевской / Т. Н. Маркова// Русская речь,- 2004;№ 2. С. 36-44.'. •

147. Маркович, В. М. К вопросу о различении понятий "классика" и "беллетристика" / В; М. Маркович // Классика и современность. М.: ACT, 1991.-С. 53-67. :

148. Маслова, О. О. Концепт детства в научной и. художественной традициях XX века: дисс. . канд. культурологии / О: О. Маслова. — Ярославль, 2005.— 206 с;

149. Медриш; Д; № Литература; ш фольклорная/ традиция:; Вопросы поэтики / Д: Hi Медриш; под ред.Б. Ф. Егорова. Саратов: Изд-во Сарат. унта, 1980. - 296 с.

150. Медриш, Д. Н: Взаимодействие двух, словесно-поэтических систем как междисциплинарная теоретическая проблема / Д: Н. Медриш // Русская литература и фольклорная традиция: сборник научных трудов — Волгоград, 1983.-С. 3-16.

151. Медриш, Д. Н. Путешествие в Лукоморье: Сказки А. С. Пушкина и народная культура / Д. Н. Медриш. — Волгоград: Перемена, 1992: 145 е.

152. Мелетинский, Е. М. Герош волшебнош сказки:; Происхождение^ образа / Е. М. Мелетинский. М:: ИВЛ, 1958. - 264 с.

153. Мелетинский, Е. М. Происхождение героического эпоса. Ранние формы и архаические памятники / Е. М. Мелетинский. М.: ИВЛ, 1963. — 462с. ' .

154. Мелетинский, Е. М. Избранные статьи. Воспоминания / Е. М. Мелетинский. М.: РГГУ, 1998. - 576 с.

155. Мелетинский, Е. М. От мифа к литературе / Е. М. Мелетинский.1. M.: РГГУ, 2000. 169 с.

156. Мелетинский, Е. М. Структурно-типологическое изучение сказки / Е. М. Мелетинский //. Структура волшебной сказки. - М.: РГГУ, 2001. — С. 163-198.

157. Мещерякова^, М. И. Современная русская сказка- для- детей и. юношества: основные направления,; и тенденции; развития / М: И. Мещерякова //■ Литературная-; сказка; История, теория, поэтика: Сборник статей и материалов; — М:: МШ У,1996. С. 71-75.

158. Мотеюнайте, И. В. Чтобы мир» остался жив. Настоящие сказки

159. Л: Петрушевской / И. В. Мотеюнайте // Литература: — 2005. — № 2. — С. 3335.

160. Мухина, В. С. Возрастная психология / В; С. Мухина. 4-е изд. М1: Издательский центр «Академия», 1999. — 456 с.

161. Налепин, А. Л. Два века: русского фольклора:: Опыт и сравнительное освещение: подходов^ в фольклористике России, Великобритании и США в Х1Х-ХХ столетиях / А. Л. Налепин. - М.: ИМЛИ РАН, 2009. - 509 с.

162. Невзглядова, Е. Сюжет для небольшого рассказа / Е. Невзглядова //Новый мир. 1998.-№ 4.-С. 256-260,.

163. Неелов; Е. М: Волшебно-сказочные;корншнаучнойлфантастикш/ Е. М. Неелов. Л: Изд-во ЛГУ, 1986.- 200 с.

164. Неелов, Е. М. Сказка, фантастика, современность / Е. М; Неелов; -Петрозаводск: Изд-во «Карелия», 1987. 124,.2. с:

165. Неклюдов, С. Ю. После, фольклора / С.Ю. Неклюдов // Живая старина: 1995. —№ 1.— С. 2-4:

166. Немзер, А. С. Замечательное десятилетие / А. С. Немзер // Новый мир. 2000. -№1.-С. 199-219.201\ Нефагина, Г. Л. Русская проза И-ой половины 80-х 90-х г.г. 20 века / Г. Л. Нефагина. - Минск: Изд. Центр «Экономпресс»^ 1998. - 23 Г е.

167. Нечаев, А. I I. О тождестве литературы и фольклора /

168. A. Н. Нечаев // Вопросы народно-поэтического творчества: Проблемы соотношения фольклора и действительности / отв. ред. В: Н: Чичеров и

169. B. М. Сидельников. М:: Изд-во АН СССР, 1960. - С. 127-145.203; Никифоров, А. И. К вопросу о морфологическом изучении народной сказки / А. И. Никифоров // Сборник статей в честь академика А: И: Соболевского: Л.: Изд-во АНСССР,, 19281- С. 173г178:

170. Новик, Е. С. К типологии жанров несказочной прозы Сибири и Дальнего Востока / Е. С. Новик // Фольклорное наследие народов Сибири и Дальнего Востока. Горно-Алтайск:. Алт. кн. изд-во, 1986. — С. 36-48.

171. Новиков, Н. В; Образы восточнославянской волшебной сказки- / Н. В. Новиков. Л.: Наука, 19.74. - 256 с.208; Новикова, А. М. Песни А. В: Кольцова в устном народном творчестве / А. М. Новикова // Русский фольклор. М.: Наука; 1958;Т. III. -С. 103-131.

172. Новикова, А. М. Фольклор и литературам / А. М. Новикова, Е. А. Александрова. Мл Просвещение, 1978. - 144 с.

173. Овчинникова; Л1 В; Фольклорно-литературные сказки как составная часть отечественного литературного процесса 20-5Ох годов 20 века (Б. В! Шергин) / Л В. Овчинникова // Русская словесность. 2002. - №:3 . -С. 15-21.

174. Овчинникова, Л. В. Фольклорно-литературные сказки как составная часть отечественного литературного процесса 20-50х годов 20 века (С. Г. Писахов) / Л. В. Овчинникова // Русская словесность. — 2002. № 8. — С. 11-16. ' ,

175. Овчинникова, Л. В. Русская литературная сказка XX века.

176. История, классификация, поэтика: учебное пособие / JI. В. Овчинникова. -2-е изд., испр. и доп. — М.: Флинта: Наука, 2003. — 312 с.

177. Орлов, А. И. А. Н. Островский и фольклор Ивановской области / А. И. Орлов. Иваново: ОГИЗ, 1948. - 53 с.

178. Орлова, Г. К. Русская сказка конца XIX-начала XX века: типология, основы поэтики / Г. К. Орлова // Филологические науки. 2001. — №5.-С. 30-35.

179. Осорина, М. В. Секретный мир детей в пространстве мира взрослых / М.В. Осорина. 4-е изд., испр. и доп. - СПб.: Питер, 2008. - 304 с.

180. Павлова, Ю. В. Проблемы поэтики сказок JI. С. Петрушевской: дис. канд. филол. наук / Ю. В. Павлова. Тверь, 2006. - 127 с.

181. Панн, JI. Вместо интервью, или опыт чтения прозы Людмилы Петрушевской / Л. Панн // Звезда. 1994. - С. 197-201.

182. Пахомова, С. И. «Энциклопедия некультурности» Л. Петрушевской / С. И. Пахомова // Звезда. 2005. - № 9. - С. 206-212.

183. Первик, А. Почему мы пишем сказки (О литературной сказке) / А. Первик, Э. Рауд // Детская литература. 1981. - № 1. - С. 31-32.

184. Перетц, В. Н. Современная русская народная песня: Сравнительные этюды / В. Н. Перетц. СПб.: редакция журнала «Библиограф», 1893. - 47 с.

185. Петрушевская, Л. С. Собрание сочинений: в 5 т. T. IV. Книга приключений: Сказки для детей и взрослых / Л. С. Петрушевская. - Харьков: Филио; M.: ТКО «АСТ», 1996 - 352 с. (Настоящие).

186. Петрушевская, Л. С. Настоящие сказки / Л. С. Петрушевская. — М.: Вагриус, 1997. 399 с.

187. Петрушевская, Л. С. Где я была. Рассказы из иной реальности / JI. С. Петрушевская. — М.: Вагриус, 2002. — 304 с.

188. Петрушевская, JI. С. Ход событий: из воспоминаний. / JI. С. Петрушевская // Семья и школа. — 2005. — №11. — С. 26-31.

189. Пиксанов, Н. К. Горький и фольклор / Н. К. Пиксанов. Л.: Художественная литература, 1935. — 80 с.

190. Писахов, С. Г. Сказки, очерки, письма^/ С. Г. Писахов; сост., авт. вступ. ст., коммент. И. Б. Пономарева. — Архангельск: Северно-западное книжное издательство, 1985i — 367 с.

191. Померанцева, Э: В. Русская народная сказка / Э. В. Померанцева.- М.: Изд-во АН СССР, 1963. 128 с.

192. Померанцева, Э. В. Судьбы русской сказки / Э. В. Померанцева.- М.: Наука, 1965. 220 с.

193. Померанцева,-Э. В. Мифологические персонажи в русском фольклоре / Э: В. Померанцева. — М.:,Наука, 1975. 191 е.: ил.

194. Померанцева, Э. В. Писатели и сказочники: сборник статей / Э.В.Померанцева; вступ. ст. В.Е.Гусева. М.: Сов. писатель, 1988. -357, 2. с.

195. Померанцева, Э. В: Александр Блок и фольклор / Э. В. Померанцева // Русский фольклор. — Л.: Наука, 1958. . Т. III. — С. 203224.

196. Потебня, А. А. Символ и миф в народной- культуре / А. А. Потебня; сост., подгот. текста, ст. и коммент. А. Л'. Топорков. — М.: Лабиринт, 2000. 480 с.

197. Приключения, фантастика, детектив: феномен беллетристики. Книга для учителя / Под ред. Т. Г. Струковой и С. Н. Филюшкиной. -Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1996. — 210 с.

198. Пропп, В. Я. Морфология волшебной сказки / В. Я. Пропп. — Л.: ACADEMIA, 1928. 152 с.

199. Пропп, В. Я. Жанровый состав русского фольклора / В. Я. Пропп

200. Пропп В. Я. Фольклор и действительность. Избранные статьи. — М.: Наука, 1976. — С. 46-82.239; Пропп, В. Я. Фольклор и действительность. Избранные статьи / В. Я. Пропп. М.: Наука, 1976. - 328 с.

201. Пропп, В. Я. Исторические корни волшебной сказки / В. Я. Пропп. Л.: Изд-во ЛГУ, 1986. - 367 с.

202. Пропп, В. Я. Легенда / В.Я.Пропп // Пропп В. Я. Поэтика фольклора: собрание трудов. -М.: Лабиринт, 1998. С. 269-300.

203. Пропп, В. Я. Проблемы комизма и смеха. Ритуальный смех в фольклоре (по поводу сказки о Несмеяне) / В. Я. Пропп; научн. ред., коммент. Ю. С. Рассказова. М.: Лабиринт, 1999. — 288'с.

204. Пропп, В. Я. Русская сказка / В. Я. Пропп. — М.: Лабиринт, 2000. (Собрание трудов). - 416 с. - (Собрание трудов).

205. Пропп, В. Я. Сказка. Эпос. Песня / В. Я. Пропп: М'.: Лабиринт, 2000. - 368 с. - (Собрание трудов).

206. Пропп, В. Я. Фольклор. Литература. История: Собрание трудов / В. Я. Пропп; ред. В. Ф: Шевченко. М.: Лабиринт, 2002. - 464 с.

207. Прохорова, Т. Г. Специфика интерпретации романтического сюжета в сказках / Т. Г. Прохорова // Прохорова Т. Г. Проза Л. Петрушевской как художественная система. Казань: Казан, гос. ун-т им. В. И. Ульянова-Ленина, 2007. - С. 132-153.

208. Прохорова, Т. Г. Дочки-матери Л. Петрушевской / Т. Г. Прохорова// Октябрь. 2008. -№ 4. - С. 180-185.

209. Путилов, Б. Н. Методология сравнительно-исторического изучения фольклора / Б. Н. Путилов. Л.: Наука, 1976. - 244 с.

210. Путилов, Б. Н. Современные проблемы исторической поэтики фольклора в свете его историко-типологической теории / Б. Н. Путилов // Фольклор. Поэтическая система. — М.: Наука, 1977. — С. 14-22.

211. Пушкарева, Н. Л. «История повседневности» как направление исторических исследований. Электронный Ресурс. / Н. Л. Пушкарева.

212. Режим доступа: URL: http: // www. perspektivy. info/ history/ istorija povsednevnostl; .

213. Пыпин, À. И. Очерк литературной истории старинных повестей и сказок русских / А.Н. Пыпин. СПб.: Тип. Ими. Акад. наук, 1858. - 8., 360 с.

214. Разумова; И. А. Стилистическая- обрядность русской волшебной сказки / И. А. Разумова. — Петрозаводск: Изд-во «Карелия», 1991. ,- 152 с.253; Рейтблат, А. Лубочная литература и фольклор;/А, И-Рейтблат // Традиционная культура. — 200 К — № 2. С. 18-23 ;

215. Селиванова, С. В. Народная русская легенда: Истоки и трансформации / С. В. Селиванова // Русский фольклор СПб.: Наука, 1999. -Т XXX.-С. 164-176.

216. Скаковская, Л. IL Фольклорная . парадигма, русской прозы последней трети XX века / JI. Н; Скаковская. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2003; -303 с. .

217. Скороианова, И. С. Русская постмодернистская литература: Учеб. пособ. для студ. филол; фак-в; вузов / И: С. Скоропанова. М.: Флинта: МПСИ, 1999.-607С.

218. Славникова, О. Петрушевская и пустота / О. Слаиникова // Вопросы литературы. 2000. - № 2. - С. 47-60.

219. Славянские древности; Этнолингвистический словарь / под ред. Н. И. Толстого: в 5 т. — Т. I: A-F.— М.: Институт славяноведения РАН, 1995. -488 е.; T. II.: Д-К. -М.: Институт славяноведения РАН; 1995. -680 с.

220. Толстой, Н. И. Очерки славянского язычества / Н. И. Толстой. — М.: Индрик, 2003. 624 с.

221. Топоров, В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического / В. Н. Топоров. — М.: Прогресс культур, 1995. — 621 с.

222. Трыкова, О. Ю. Современный детский фольклор и его взаимодействие с художественной литературой / О: Ю. Трыкова. М.: Ярославль: Изд-во ЯГПУ, 1997. - 132 с.

223. Трыкова, О. Ю. Сказка, быличка, страшилка в отечественной прозе последней трети XX в. / О. Ю. Трыкова Ярославль: Изд-во ЯГПУ, 2000.-301 с.

224. Тумаркина, И. Л. Структура и вариативность эпизодов сказочного повествования / И. Л. Тумаркина // Живая старина. 2001. - № 4. -С. 6-8.

225. Тынянов, Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино / Ю. Н. Тынянов. М.: Наука, 1977. - 574 с.

226. Успенский, Б. А. Семиотика искусства / Б.А.Успенский. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. — 360 с.

227. Философский энциклопедический словарь / Ред.-сост. Б. Ф. Губс-кий и-др. -М.: ИНФРА-М, 1998. 575 с.

228. Фольклор как искусство слова. М.: Изд-во МГУ, 1966-1981. — Вып. 1-5.

229. Фольклор: Поэтическая система / Отв. ред. А. И. Баландин. М.: Наука, 1977. - 343 с.

230. Фольклор. Поэтика и традиция: сборник научных трудов / Отв. ред. В. М. Гацак. М.: Наука, 1982. - 342 с.

231. Фольклор. Образ и поэтическое слово в контексте: сборник научных трудов / Отв. ред. В. М. Гацак. М.: Наука, 1984. - 294 с.

232. Фольклор. Проблемы историзма: сборник научных трудов / Отв. ред. В. М. Гацак. -М.: Наука, 1988. 296 с.

233. Фрэзер, Джеймс Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии / Джеймс Дж. Фрэзер; пер. с англ. — М.: Политиздат, 1980. 831 с.289: Хализев, В. Е. Теория литературы: Учебник для вузов / В. Е. Хализев. М.: Высшая школа, 2002. - 437 с.

234. Халуторных, О.5 Н. Волшебная сказка как феномен культуры (социально-философский аспект): дисс. . к. филос. наук / О. Н: Халуторных -М:, 1998.-131 с.

235. Хренов, Н. А. От лубка к кинематографу: роль лубка в становлении массовой литературы XX века / Н. А. Хренов // Традиционная культура: научный альманах. — 2002. — № 2. — С. 55-69.

236. Хренов, Н. А. Традиционная культура и- цивилизационная идентичность / Н. А. Хренов // Традиционная культура. — 2007. - № 2. - С. 912.

237. Цивьян, Т. В. К семантике' пространственных элементов в волшебной сказке / Т. В. Цивьян // Типологические исследования по фольклору: сборник статей. -М., 1975. С. 191-213.

238. Чередникова, М. П. Современная русская детская мифология в контексте фактов традиционной культуры и детской психологии / М. П. Чередникова. — Ульяновск: Лаборатория культурологии, 1995. — 256 с.

239. Чередниченко, Т. В. Россия 90-х: в слоганах,, рейтингах, имиджах: актуальный'лексикон культуры / Т. В. Чередниченко. М.: Новое литературное обозрение, 1999. — 416 с.

240. Чернец, Л. В: Мир литературного произведения / Л. В. Чернец // Художественная литература в социокультурном контексте: Поспеловские чтения. М., 1997. - С. 32-43.

241. Черняк, М. А. Массовая литература XX века / М. А. Черняк. М.:

242. Флинта: Наука, 2009. -432 с.

243. Чистов, К. В. Фольклор. Текст. Традиция: сборник статей / К! В. Чистов; председ. ред. кол: С. Ю. Неклюдов. — М:: ОГИ, 2005.-272 с.

244. Шеваренкова, Ю: М; Исследования в области русской фольклорной легенды / IO. М. Шеваренкова. Нижний Новгород: Растр-НН, 2004.-157 с.

245. Шелогурова, Г. Об интерпретации мифа в литературе русского символизма / Г. Шелогурова //. Из истории русского реализма конца XIX -начала XX века / Под ред. A. F. Соколова. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1986. -С. 122-136.

246. Шкловский, В. Б. Тетива. О несходстве сходного / В. Б. Шкловский. М.: Советский писатель, 1970. — 375 с.

247. Шумихина, С. А. Уроки добра: (Сказки Л. Петрушевской) / С. А. Шумихина // Литература в школе. — 1997. № 3. - С. 128-129.

248. Шустов, М. П. Перспективы литературной сказки / М. П. Шустов // Литература в школе. 2002. - № 9. С. 19-20.

249. Шустов, М. П. Всякая ли современная сказка то, за что себя выдает? / М. П. Шустов // Литература в школе. 2006. - № 3. - С. 23-24.

250. Щепанская, Т. Б. Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX-XX вв. / Т. Б. Щепанская. -М.: Индрик, 2003. 528 с.

251. Эко, У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию/ У. Эко. СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1998.-432 с.

252. Элиаде, М. Аспекты мифа / М. Элиаде; пер. с фр. В. Большакова. 2-е изд. — М: Академический проект, 2001. - 240 с.

253. Энциклопедический словарь. Славянская мифология / Вступ. статья Н. И. Толстого; науч. редакторы: В. Я. Петрухин, Т. А. Агапкина, Л. Н. Виноградова, С М. Толстая. М.: Эллис Лак, 1995. - 416 с.

254. Эпштейн, М. Н. Русская культура на распутье / М. Н. Эпштейн // Звезда. 1999. - № 1. - С. 202-220.

255. Эпштейн, М. Н. Знак пробела: о будущем гуманитарных наук / М. Н.' Эпштейн. М.: Новое литературное обозрение, 2004. - 864 с.

256. Юдин, Ю. И. Русская народная бытовая сказка / Ю.И.Юдин. — М.: Академия, 1998. 256 с.

257. Ярмыш, Ю. Ф. О жанре мечты и фантазии / Ю. Ф. Ярмыш // Радуга.-Киев, 1972.-№ 11.-С. 177-181.

258. Ярмыш, Ю. Ф. В мире сказки/ Ю. Ф. Ярмыш. Киев: Рад. Письменник, 1975. - 65 с.