автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Национально-культурная специфика картины мира в калмыцком языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Национально-культурная специфика картины мира в калмыцком языке"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ЯЗЫКОЗНАНИЯ

На правах рукописи

ГОЛУБЕВА Евгения Владимировна

НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНАЯ СПЕЦИФИКА КАРТИНЫ МИРА В КАЛМЫЦКОМ ЯЗЫКЕ (на примере культурных концептов)

Специальность 10.02.02 - «Языки народов Российской Федерации (монгольские языки; калмыцкий язык)»

АФТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2006

Работа выполнена в Отделе урало-алтайских языков Института языкознания Российской Академии наук

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор Пюрбеев Г.Ц.

доктор филологических наук, профессор Тарасов Е.Ф.

кандидат филологических наук, доцент Бадмаев Б.В.

Санкт-Петербургский государственный университет

Защита состоится 2006 г. в^З часов на

заседании диссертационного совета Д-002.006.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Институте языкознания Российской Академии наук по адресу: 125009, Москва, К-9, Большой Кисловский переулок 1/12.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института языкознания

РАН

Автореферат разослан 2006

года

Ученый секретарь диссертационного совета,

доктор филологических наук ^г^г«*« *^^*——, П.П. Дамбуева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность данного исследования определяется неизученностью вопроса о национально-культурной специфике картины мира в калмыцком языке, а также отсутствием когнитивных исследований в рамках калмыцкого языкознания. В настоящее время проблема выявления национально-культурной специфики картины мира и языкового сознания широко обсуждается в научной литературе. Анализ результатов освоения человеком окружающей действительности предполагает обращение прежде всего к фольклору, поскольку наиболее архаичный пласт культуры фиксируется именно здесь. Поэтому выбор темы диссертационного исследования продиктован необходимостью изучения характера и специфических способов восприятия и осмысления явлений окружающей действительности носителями калмыцкого языка и культуры.

Каждый этнос своим присущим ему способом делит окружающий мир на определенные фрагменты, которые затем находят свое выражение в родном языке. Национально-культурная специфика выстраиваемой картины мира заключается в том, что в ней отражается коллективный этнический опыт. Национальный характер складывается тысячелетиями под влиянием климатических, социальных условий, религиозных устоев. Весь уклад жизни калмыков, в прошлом кочевников, нашел отражение в традициях, обычаях, в разных жанрах народного творчества.

Объектом исследования является традиционная калмыцкая культура в основных сферах своего проявления: в сказках, эпосе, в ритуале и бытовой практике.

Предметом изучения выступают такие культурные категории, как пространство и время, цветовая и числовая символика в калмыцком языке.

Целью диссертации является выявление и описание национально-культурной специфики картины мира калмыцкого народа, отраженной в языке.

Для достижения указанной цели поставлены следующие задачи:

1. Обеспечить необходимую теоретическую базу исследования, для чего представить обзор современных концепций языковой картины мира;

2. Выявить основные культурно-специфические черты в способах пространственно-временной ориентации калмыков;

3. Охарактеризовать цветовую палитру калмыков, показать этническую специфику в восприятии основных цветов, раскрыть их семантику и символику;

4. Описать традиционные представления калмыков о числах, специфику в восприятии количественных наименований и национально-культурное своеобразие их отражения в языке;

Теоретической и методологической основой диссертационного исследования явились труды отечественных и зарубежных ученых: Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой, В.З. Демьянкова, Е.С. Кубряковой, В.И. Постоваловой, Ю.С. Степанова, А.А. Залевской, В.Н. Телия, Н.К. Рябцевой, В.Б. Касевича, Дж. Лакоффа, Б.Л. Уорфа, а также исследователей в области монголоведения - Г.Ц. Пюрбеева, Б.Х. Тодаевой,

H.Л. Жуковской, Л.Г. Скородумовой, Э.У. Омакаевой и др. Основными источниками исследования послужили:

I. «Фразеологический словарь калмыцкого языка» Бардаева Э., Пюрбеева Г.Ц., Муниева Б. Д. (Бар дан Э„ Пурбэн Г., Мунин Б. Хальмг квлнэ келц угмудин толь. Элст, 1990);

2. Сборники пословиц и поговорок «Родники народной мудрости» Оконова Б.Б. (Элиста, 1984); «Хальмг улгурмудин болн цецн угмудин толь» (Элст, 1995);

3. Сборники «Калмыцкие народные загадки» / под ред.Н.Ц. Биткеева (.Хальмг улсин тээлвртэ туульс. Элст, 1993), «Калмыцкие пословицы и загадки» Букшаева Б.Д. и И.М. Мацакова (Элиста, 1982);

4. «Калмыцкие народные сказки» (Хальмг туульс. Элст, 1979) / под ред. Е.А. Буджалова;

5. Двуязычное академическое издание калмыцкого героического эпоса «Джангар» Н.Ц. Биткеева и Э.Б. Овалова / отв. ред. Г.Ц. Пюрбеев (1990);

6. Русский перевод калмыцкого героического эпоса «Джангар» С. Липкина (1989);

7. Материалы, записанные от информантов.

Методы исследования. Для достижения поставленной цели и решения исследовательских задач в диссертации используются методы и приемы когнитивного, лексико-семантического и сопоставительного анализа.

Научная новизна. В работе впервые подвергаются комплексному анализу такие категории культуры, как пространство и время, цвет и число, формирующие картину мира калмыков. Определяется своеобразие символического мышления калмыков и национально-культурная специфика в понимании мира. Исследование выполнено на стыке различных наук: языкознания, этнологии, фольклористики и лингвокультурологии.

Теоретическая значимость. Основные выводы и положения диссертации имеют большое значение для разработки проблем калмыцкой этнокультурной

концептосферы, лингвокультурологии и проблем символики. Материалы диссертации и научно-теоретические данные могут служить источником для исследований этнического своеобразия в восприятии окружающего мира носителями монгольских языков.

Практическая значимость исследования состоит в том, что полученные результаты могут найти непосредственное применение:

при сравнительно-типологическом изучении национальной картины мира калмыков и других народов;

при разработке вузовских лекционных курсов по национальной концептосфере; при подготовке и проведении спецсеминаров по языковой картине мира калмыков и родственных им бурят и монголов;

исследование языкового сознания носителей калмыцкой культуры, выявление универсальных и специфических черт в картине мира калмыков будет способствовать оптимизации процесса межкультурного общения. На защиту выносятся следующие положения:

1. Категории пространства и времени формируют мировоззрение, систематизируют и упорядочивают образ оценки и способ категоризации окружающего мира, а также несут в себе черты национально-культурной индивидуальности калмыцкого народа;

2. Символика цвета и числа в калмыцком языке имеет не только универсальные черты, присущие многим культурным формациям, но также строго определенный порядок формирования и внутреннюю структуру составляющих;

3. Пространство и время, цвет и число, как категории картины мира, в совокупности обладают ярко выраженной национально-культурной спецификой, позволяющей судить об определенном индивидуальном этническом мировоззрении. Имея представления об индивидуальности проявления данных категорий, можно судить об особенностях менталитета и национальном характере калмыков.

Апробация работы. Основные положения диссертации апробированы на: Всероссийской научной конференции молодых ученых, аспирантов и студентов «Перспектива - 2001», «Перспектива - 2002» - Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова, 2001, 2002 гг., Международной научной конференции «Кочевая цивилизация великой степи: современный контекст и историческая перспектива» - Элиста, 2001 г., IX Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов — 2002» - МГУ,

2002 г., Международной научной конференции «Россия - Азия: становление и развитие национального самосознания» - Улан-Удэ, 2005 г., Международной научной конференции «Этнокультурная концептосфера» - Элиста, 2006 г., IX Международном конгрессе монголоведов (Улан-Батор, 8-12 августа 2006 г.). ,.,. Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы (207 названий). Общий объем диссертации составляет 212 страниц.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ ... Во введении обосновывается актуальность, научная новизна, практическая и теоретическая значимость полученных результатов, указываются методы анализа, объект и предмет исследования, определяются цель и содержание поставленных задач,, формулируются положения, выносимые на защиту, дана характеристика . источников. Представлены также сведения об апробации работы.

Первая глава «Основные концепции и проблема изучения национально-культурной специфики языковой картины мира» состоит из пяти параграфов.

s Картина мира является для человека отражением, а значит пониманием мира и ч самого себя. Как способ человеческого осмысления окружающей действительности, картина мира создается с помощью специфических средств в мифологии, религии, поэзии, фольклоре, живописи, в которых она фиксирует мир в форме, доступной для человеческого восприятия. Кроме универсальных характеристик картины мира, исследователи отмечают социально-историческую и культурную ее обусловленность, предопределяемую особым способом восприятия и «логикой» мировидения, характерными для каждой культурно-исторической общности.

Термины картина мира, модель мира, образ мира порой используют как понятия с одинаковым смысловым наполнением, безусловно, в некоторых точках картина и модель мира совпадают, но между ними существуют и принципиальные отличия. Понятия «национальная картина мира», «языковая картина мира», «языковая национальная картина мира», «национальный образ мира» активно разрабатываются в последнее десятилетие в когнитивной лингвистике, в литературоведении, психолингвистике, этнолингвистике, лингвокультурологии и т.д.

В данной главе проанализированы основные концепции картины мира. Проблема изучения картины мира, зафиксированной в языке и специфической для любого языкового коллектива, имеет давнюю историю. Связь национального характера, «духа народа» с языком изучали В. фон Гумбольдт, A.A. Потебня, А.

Вежбицкая, Ю.С. Степанов, В.Н. Телия, Н.И. Толстой. К концу XX в. появилось много исследований, посвященных данной проблеме. Это работы Г.А. Брутяна, С.А. Васильева, Г.В. Колшанского, Н.И. Сукаленко и др.

Каждый язык обладает индивидуальным набором лингвоспецифичных концептов, характеризующих образ мышления нации, ее способ видения мира. Система ключевых концептов конкретного языка образует национальную языковую картину мира или концептосферу. Обобщение точек зрения на концепт и его определение в лингвистике позволяет прийти к следующему заключению: концепт — это единица коллективного знания, которая имеет языковое выражение, отмеченное этнокультурной спецификой. Термин «концепт» многими учеными трактуется неоднозначно и его становление в лингвистике еще полностью не завершено. Концептосфера - это чисто мыслительная сфера, состоящая из концептов, существующих в виде мыслительных картинок, понятий, фреймов, сценариев, обобщающих разнообразные признаки внешнего мира.

Исследование языковой картины мира может вестись в двух направлениях. С одной стороны, на основании системного семантического анализа лексики определенного языка производится реконструкция цельной системы представлений данного языка, отражающей «наивный» взгляд на мир в противоположность «научной картине мира». Наивная картина мира формируется естественным образом, в процессе жизнедеятельности, накопления практического опыта и на основе наблюдений. Она застывает в национальном языке независимо от желания его носителя, слабо осознается им, но при этом отражает его представления о мире, естественный фон, который фиксирует знакомое, осознанное, близкое и привычное.

Научная картина мира строится четко, сознательно, целенаправленно, при помощи специального языка, опираясь на термины, потому легко поддается систематизации и описанию. Она основана на познавательных установках. Научная картина мира - это результат отражения пространственно-временного континуума коллективным научным сознанием.

Поскольку наше сознание обусловлено как коллективно (образом жизни, обычаями, традициями и т.д., то есть всем тем, что определяется словом «культура» в его широком, этнографическом смысле), так и индивидуально (специфическим восприятием мира, свойственным данному конкретному индивидууму), то язык отражает действительность не прямо, а от реального мира к мышлению и от мышления к языку. Любой национальный язык отражает определенный способ восприятия и организации мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую

единую систему взглядов, своего рода коллективную философию. Носители разных языков могут иметь отличия в восприятии мира, поскольку видят его через призму национального языка.

Пространственно-временной континуум есть тот естественный фон, на котором развертываются все явления природы и культуры. Даже там, где изложение не начинается с его специального разбора, он мыслится как изначально заданный. Анализ различных семантических аспектов картины мира показывает, что для более глубокого проникновения в сложный комплекс понятий, идей и представлений, относящихся к жизни человека, и к структуре вселенной в целом, необходимо знание пространственно-временного кода.

Категории цвета и числа в рамках калмыцкой культуры представляются наиболее семантически нагруженными, а также являются символообразующими средствами, которыми оформляются определенные социальные явления и их образное воплощение. Основной спектр цветов воспринимается калмыками в глубинной семантической взаимосвязи с окружающим миром: цветовую символику имеют стороны света, материальные предметы, эмоциональные состояния и нравственные понятия. ЦаИан укр цасн немнэтв - загадка белая корова со снежной попоной (усн& ерм - сливки); Данхн цаЬан ащрИ далн долан тохмта - загадка На белого костистого жеребца накинуто множество {букв, семьдесят семь) потников (хусм модн- береза) [Калмыцкие народные загадки 1993].

Числовая символика относится к сфере мировосприятия и мировоззрения, к системе ценностей любого этноса: Довунд долан нукн (амн, нудн, хамр, чикн) -загадка На холме семь отверстий (рот, глаза, нос и уши). Шикр дервн таласнь амтэхн - поел. Сахар сладок со всех четырех сторон [Калмыцкие пословицы и загадки 1982].

Национально-культурная специфика картины мира в калмыцком языке выявляется посредством совокупности концептообразующих аспектов. В качестве важнейших категорий, формирующих систему взглядов на мир, выступают пространственно-временные представления калмыков, цветовой и числовой символизм. Специфика в понимании национальной картины мира обусловлена типом хозяйствования, кочевым образом жизни калмыков, общественным укладом, природно-климатическими условиями и религией.

Во второй главе «Пространство и время в языковом сознании» рассматривается как бытовое, так и мифологическое пространство и время. Данные категории трактуются как универсальные и абсолютные формы бытия. Они

безграничны и бесконечны, считаются объективными, независящими от воли и сознания человечества понятиями.

Пространство и время рассматривались в разных научных направлениях. Психологическое восприятие данных категорий находит теоретическое обоснование в трудах Э. Гертмана, К.Г. Юнга, Дж. Франкфорта и Г. Франкфорт. О многомерности пространства высказывались Пифагор, Аристотель, И. Кант, Г. Гегель, К.Э. Циолковский. Особое влияние культурной среды на формирование представлений о пространстве и времени подчеркивали в своих исследованиях О. Шпенглер, Л.Н. Гумилев, А.Я. Гуревич, H.A. Бердяев, В.И. Вернадский, Л.И. Мечников, М.Б. Абсалямов, Т.В. Тарасова.

Опыт восприятия пространства более простой и естественный по отношению к опыту восприятия времени. «Пространство постигается эмпирически, в процессе непосредственного чувственного восприятия; время - умозрительно: переживать и осваивать пространство - в компетенции наших органов чувств; переживать и осваивать время - в компетенции нашего сознания...» [Поликарпов 1990:41].

Восприятие времени абстрагировано от непосредственного, чувственного восприятия, поскольку человек не может произвольно менять свое положение во времени (как в пространстве). «Основная разница между пространством и временем проявляется в их отношении к человеку как воспринимающему субъекту: пространство пассивно по отношению к человеку, тогда как человек активен относительно пространства; напротив, время активно по отношению к человеку, тогда как человек пассивен в отношении времени» [Шпенглер 1993:66].

Пространство осваивалось калмыками в горизонтальном и вертикальном членении. С горизонтальным представлением о мире связаны четыре стороны света, имеющие индивидуальные цветовые характеристики и наделенные положительными или отрицательными свойствами. Жилище кочевника находилось в символическом центре, а окружающее пространство по мере удаления от центра представлялось чужим, неосвоенным и соответственно имело негативную окраску. Кочевая юрта являла собой маленькую модель вселенной, а человек был мерой всех вещей и центром собственного мира. Отсюда антропоцентризм в освоении пространства. С вертикальным членением мира связаны представления калмыков о существовании трех миров: мира небожителей, мира людей и мира нечистой силы. Способы пространственного ориентирования калмыков основаны на наблюдениях за природой, за дикими и домашними животными, за циклами неба и земли.

Калмыки, передвигаясь с места на место, мерили пространство и следили за временем на основе ежедневного опыта: расстояние одной кочевки; расстояние, когда слышно громкий крик человека; расстояние, пройденное за время выкуривания одной трубки и т.д.

Расстояние измеряли при помощи телеги, запряженной быками (царта терг), а точнее колесом телеги. К колесу привязывали цветную тряпочку, и измеряли диаметр колеса или длину окружности. Один человек, который в числе прочих ехал в определенный пункт назначения, сидел над колесом и считал обороты. Человек, отправляющийся в путь, причем не важно на каком средстве передвижения (будь то лошадь, повозка с быками или пешая прогулка), выходя из одного места в другое, закуривал предварительно набитую трубку. Не спеша покуривая, он добирался в пункт назначения. В калмыцком языке сохранилось выражение негИанзИ нврэд татх Ьазр (расстояние, пройденное за время выкуривания одной трубки), хойр ЬанзИ нерэд татхЬазр (расстояние, пройденное за время выкуривания двух трубок).

Расстояния обозначали следующим образом: нег дууна Иазр (букв. расстояние, на которое слышен голос человека) (расстояние в один километр), тавн дууна ¡)азр (расстояние в пять километров), арвн дууна Ьазр (расстояние в десять километров); врун Ьархла удлэ курдг Ьазр (если выйти утром, то придешь в обед на место); врун Ьархла асхлад курдг Ьазр (если выйдешь утром, то вечером придешь на место) и т.д. Калмыки очень почтительно относились к земле, на которой проживали, этому свидетельства различные табу, запреты на определенные действия, связанные с землей, например: Ьазр деер нульмхла - му йор - Плевать на землю -плохая примета; Хара зецгдвн Ьазр малтдм биш- Нельзя понапрасну копать землю. Калмыки ежегодно в определенное время совершали обряд Ьазр-ус тэклЬн -освящение земли и воды [Борджанова 1999:13].

В эпическом тексте стороны света обозначают не просто пространственные понятия и соответствующие координаты, а передают одновременно и специфические сакральные значения. В «Джангаре» север связан с отрицательными представлениями и враждебными силами. В основе негативного осмысления севера и северо-востока лежит древнее мифологическое представление о локализации Нижнего мира (дорд орн) в указанной части света. Слово дорд означает «нижний» и «восточный», в противоположность которому слово деед передает значение «верхний» и «западный». Деед «верх, верхний» индуцирует положительный смысл, а дорд «низ, нижний» - отрицательный [Пюрбеев 1993:73-74].

и

Время является неотъемлемым атрибутом существования всех предметов и процессов материального мира калмыков, важной составляющей жизни кочевого человека. С древнейших времен в сознании человека существуют два представления о времени: время как последовательность повторяющихся однотипных событий, «жизнь кругов» (циклическое, наивное) и время как однонаправленное поступательное движение (линейное, естественнонаучное).

Время как категория модели мира имеет структуру, свойства, семиотический характер. Если языковое время - это способ представления временных понятий в языке с помощью разных языковых средств, то языковая модель времени структурирует научные и наивные представления о времени, выраженные в языке. Приведем примеры из калмыцкого языка: «Орчлц гиен се вдр хойр. Одрт кедлэд, свед амрнавидн» (Хальмг тууль «Цагин селгэн») - Мир, вселенная - это дни и ночи. Днем люди работают, а ночью отдыхают (Калмыцкая сказка «Смена времени»); }%илин дервн цаг— Четыре времени года; Оцгэр цаг урэхмн биш - Не нужно зря терять время.

Калмыки следили за утренним (дневным) временем, например, по цветам, которые росли рядом - это маки, одуванчики, фиалки. В момент, когда бутон мака или одуванчика раскрывался полностью, на часах было 8 или 9 часов утра. А фиалка раскрывалась в 10 часов утра. Определяли время также по движению солнца в течение суток. Например, когда летом был полдень, тень человека должна была быть длиной в два его собственных шага. Донские калмыки (бузавы) в связи с условиями быта, а также с переходом на оседлый образ жизни раньше других калмыков, определяли время по глазам кошек (кушкина нуднь хэлэИэд цаг мед$, т.е. в полдень, когда максимально светло, зрачки у кошки узкие, а при уменьшении света, утром или вечером, зрачки у кошек соответственно расширяются.

Время в течение одних суток у калмыков передавалось следующими сочетаниями: Орун ерлэ- рано утром, восход солнца (4-6 часов утра); Орун- утро (6-9 часов утра); Удин емн - время перед полднем (9-11 часов утра); Уд фал уд) -обед, полдень (букв, огонь полдень) (12 часов дня); Удин хеен - послеобеденное время (13-14 часов дня); Асхн уд - полдник (15-17 часов дня); Бурул (хо бурул)-вечер, закат солнца (18-20 часов вечера); Асхн - поздний вечер (20-22 часа); Сеени ерэлин емн- время перед полночью (22-23 часа); Сеени ерэл- полночь (00 часов); Сеени ерелинхеен- время после полночи (1-4 часа ночи).

В эпосе время определено очень четко. Наряду со временем естественным, существует время мифологическое. В калмыцком эпосе сюжет начинается с

определенной точки отсчета мифологического времени, а именно: Эрднин экн цагт Ьаргсн, энолн бурхдын шащн делгрх цагт Ьаргсн [ЖакЬр 1990: 9] (Это было в начале времен, / В стародавний век золотой. / Вечности начинался расцвет. / Величавый брезжил рассвет веры бурханов святой [Джангар 1989:19].

Традиционное летоисчисление калмыки вели по лунному календарю, состоящему из двенадцатилетнего животного цикла и пятикратного цикла основных природных элементов. В отличие от монголов, у калмыков каждый двенадцатилетний период начинался не с года мыши, а с года тигра. Новый год у калмыков приходится на зимний религиозный праздник Зул, в то время как ЦаЬан Сар считается праздником прихода весны.

Одним из главных свойств пространства является его неотделимость от времени, в совокупности они образуют пространственно-временной континуум, в результате чего любая попытка определения значимости пространства вне соотнесения его с данным отрезком времени лишается статуса истинности [Топоров 1993: 229-240]. Данное высказывание подтверждает правомерность исследования таких культурных концептов, как пространство и время в калмыцком языке, в рамках одной главы диссертации.

В третьей главе диссертации «Семантика и символика цвета» рассматривается одно из наиболее сильных человеческих ощущений - видение мира в цвете. Выделяется основной спектр цветовой палитры калмыков, состоящий из пяти цветов (белый, черный, красный\ желтый, синий). На материале фольклора делается попытка выделения индивидуальных черт восприятия мира, его категоризации и репрезентации, которые свойственны только монголоязычному этносу в целом и калмыкам в частности.

С помощью цвета, своеобразного индикатора культуры, выражались эстетические, этические нормы, а также давалось указание на социальные, политические и этнические признаки в жизни калмыков. Географические и климатические условия деятельности повлияли на «характер» цветовой палитры: «На протяжении большей части года степь - скупой источник цветовых ощущений... Скупо отмеренная цветовая пища для глаза воспитывает интерес к цвету, заставляет даже создавать «запас цвета» - яркой окраской деталей жилища... предметов быта в интерьере...» [Ткачев 1984: 107]. Причем цветовое решение в первую очередь опиралось на символизм того или иного цвета.

Изучением цветообозначений занимаются различные научные дисциплины: химия, физика, психология, социология, этнография и т.д. Цветонаименования стали

предметом целого ряда работ в области лингвистики (А. Брагина, Н.Б. Бахилина, Л.М. Грановская, О. Кондрашова, P.M. Фрумкина, А. Вежбицкая, А. Василевич и др.).

Отношение человека к цвету во все времена и у всех народов было неоднозначным. Цвет вызывает определенные и специфические изменения в психическом мире человека, интерпретация которых порождает то, что мы называем цветовыми ассоциациями и символами, впечатлениями от цвета. Главенство белого, черного и красного в цветовой символике наблюдается практически во всех культурных системах. Для первобытного человека три «основных» цвета - не просто различия в зрительном восприятии различных частей спектра, а сокращенное или концентрированное обозначение больших областей его психобиологического опыта. Поскольку этот опыт имеет своим источником саму природу человека, он является всеобщим для всех людей как представителей человеческого рода. Поэтому символический смысл цветовой триады является принципиально схожим в самых различных культурах. В китайской символике цвет выражал социальный статус: каждой социальной группе соответствовал свой цвет. К списку «основных» цветов в Древнем Китае добавились синий (зеленый) и желтый. Священным цветом почитался и красный. В Египте красный лотос был символом крови. Как и в Китае, этот цвет считался цветом благородного сословия, воинов, царей. Однако отношение к красному не было однозначным. Зеленый входил в любимое цветовое сочетание древних египтян: зеленый - белый - красный. Важное символическое значение в Древнем Египте имел голубой или синий цвет, соответствующих истине. Этот же цвет символизировал небо. Черный считался цветом злых демонов, дьявола. Как и в других культурах, ему приписывались, как правило, негативные значения - зла, греха, несчастья и т.д. Цвет находится в определенной связи, практически, со всеми явлениями и категориями и, поэтому, через цвет можно выразить весь мир.

Цвет в культуре калмыков играет значительную роль, занимая важное место в геосимволике, в символическом выражении социального статуса человека, а также в эмоциональных и нравственных понятиях, существующих в жизни кочевого народа.

В фольклоре, обрядах и художественных традициях калмыков семантика белого как символа солнечного света, красного - жизни, а черного - смерти является неоднозначной, что свидетельствует о ее архаичности. Именно эти цвета находятся в основе восприятия человеком мира, поэтому их рассмотрение в качестве одного из начальных этапов формирования цветовой картины представляется наиболее существенным при изучении традиционной культуры.

Принцип цветообозначения играет очень важную роль в фольклорном тексте, особенно эпическом. В языках монгольских народов цветовой признак положен в основу видовых названий животных, пищи и пищевых продуктов, злаков и растений, различной качественной характеристики предметов и социального противопоставления людей. В эпосе существует самостоятельная символика цвета. Например, юг обозначается желтым цветом, здесь находится благословенная страна Бумба, страна благополучия и гармонии, где живет Богдо Джангар. Желтый цвет также символизирует цвет буддийской, желтой религии. На севере живут все мангусы, злобные мифические существа, отсюда символ неблагополучия и черного цвета. Сейчас невозможно с точностью реконструировать эволюцию картины цвета, но не вызывает сомнений, что палитра основных цветов, к которым относятся белый, черный, красный, желтый, синий, накладывается на всю национальную культуру калмыцкого этноса, является одним из элементов его традиционного мировоззрения. Таким образом, белый, черный, красный, желтый, синий цвета как знаки-символы несли семантическую нагрузку в сложившейся картине цвета калмыцкого народа.

Белый цвет - цаЬан. Для калмыцкого народа белый цвет символизирует благополучие, источник силы и здоровья, чистоту, безбедность, силу, отсутствие неудач, жизнь, здоровье, поминание духов предков, дружелюбие, ясность, открытость, доступность. Белый цвет практически не имеет отрицательных значений, и тем более, не является символом смерти, траурным цветом, в отличие от символики белого цвета, например в Китае, где он считается цветом смерти. Жизнь представлялась калмыкам, исповедующим буддизм, как последовательность рождений и смертей. Умерший член общества не считался исчезнувшим без следа, окончательно ушедшим в небытие. Смерть рассматривалась как трансформация, переход в новое качество, перерождение, реинкарнацию.

В свадебной обрядности калмыков значительная роль отводится белому цвету, используемому чаще всего с благожелательной символикой. В этом значении белый цвет составляет основу обрядовых действий, ритуалов (сватовство с молочной водкой, подношение родовым покровителям в виде молочного напитка, белой ткани и т.п.). Белый цвет использовался и как защитное средство от сглаза и порчи. Злые силы не могли нанести вред человеку, животному или жилищу, если они были помечены белой краской, либо имели амулеты белого цвета.

В устном народном творчестве калмыцкого народа цветонаименование ца(1ан «белый» используется довольно часто в разных сочетаниях и контекстах: Her экес

qahan чигн, хар чигн xyphH hapflr - погов, от одной матки (овцы) родится и белый и черный ягненок (« у одной матери разные дети); ЦаЬан буурл евгн, се едр хойр хэлэдг нудта - загадка седовласый старик имеет глаза, которые видят и днем и ночью {cap, нарн, тецгр- луна, солнце, небо) [Калмыцкие пословицы и загадки 1982].

Цветонаименование цаЬан - «белый» широко используется во фразеологизмах калмыцкого языка: LJahaH идэн - Молочные продукты. Уснес hap/y хот: чигэн, боз, хеермг, ээдмг, хурсн, шуурмг нань чигн; Ljahan xaanh - Счастливый путь. Байрта-буйта зам [Фразеологический словарь калмыцкого языка 1990: 122123].

В калмыцком героическом эпосе «Джангар» цветонаименование цаЬан используется в тексте в прямом значении «белый» арен цаЬан хурЬнь альхн талнь уумлдед ирв - десять белых пальцев сжимались в кулак; и в переносном значении «чистый, звонкий» нерхн цаЬан дууЬар хеакрснд - когда закричал тонким чистым голосом [Тодаева 1976: 469-470].

Для калмыков белый - не только наглядно-чувственный символ, но и понятие, выражающее основные морально-этические принципы поведения. Можно говорить о регламентирующей роли белого в поведении людей как своеобразного критерия, с помощью которого люди организовывали свое поведение. В этом аспекте белый цвет можно рассматривать как психологический знак - то есть средство управления человека своими психическими функциями и поведением.

Черный цвет - хар. Если белый цвет означал свет, то черный цвет - мрак, если белый - жизнь, то черный - смерть, белый - чистота и порядок, черный - грязь и хаос. Черный - это отсутствие света, ночь, когда активность человека снижена, и он не может хорошо ориентироваться в окружающем, становится беззащитным перед стихиями и хищниками.

Цветонаименование хар в калмыцком языке, а именно в различных жанрах устного народного творчества, а также во фразеологизмах встречается часто: Хееснур еердсн кун харллго беедмн биш - погов. к котлу приблизишься - черным станешь (« с кем поведешься, от того и наберешься); Зун хар яман 3yyha4 хар такте - загадка Сто черных коз имеют одного злого черного козла (харач, уньд- верхний круг и жерди кибитки) [Калмыцкие пословицы и загадки 1982]. Хар буданд хать болшго, xapuhy сеед хань болшго-ш на что не способный человек. Юунд чигн aph уга кун; Хар гертен хан, бор гертэн богд - у себя полновластный хозяин; и царь и бог. Эврэ нутгтан эзн [Фразеологический словарь калмыцкого языка 1990: 108-112].

Цветонаименование хар черный в калмыцком языке помимо символического значения всего плохого, черного, злого, недоброго, в сочетании с некоторыми словами, обозначающих питье или пищу означает качественное, чистое, без примесей и самое лучшее, например: Хар махн- филе; хар усн- чистая вода, одна только вода; хар эрк- хорошая водка, высшей очистки.

В калмыцком героическом эпосе «Джангар» цветонаименование хар «черный» используется также весьма широко в прямом значении черный дврвн хар турунь мелт эс тусхнь - (я вернусь к тебе) если только не поломаются четыре черных копыта (у моего коня); хар махнднь еэв балтшигдэд- бердыш вонзился в его тело; а также в переносном значении злой, коварный намаг олн зовлц узулгсн хар саната хойр некд эн- вот эти двое злокозненных друзей, которые заставили меня испытать все адские муки [Тодаева 1976:446-447].

Диапазон употребления прилагательного цвета хар черный в калмыцком языке довольно широк, и значения его разнообразны, начиная с обозначения чего-либо очень хорошего и заканчивая значением всего недоброго, черного, темного. Но вероятнее всего следует говорить о негативном отношении калмыков к черному цвету, как символическому обозначению тьмы, всего плохого. Положительная оценка черного цвета встречается, но редко.

Красный цвет - улан. Символические значения красного объясняются его связью в сознании человека с кровью, цвет одной из самых важных жидкостей человеческого организма. В малых жанрах устного народного творчества калмыцкого народа мы находим немалое количество наглядных примеров использования цветонаименования красный улан: Алтна еер улан мецгн шарлщ узгддг, сен куунэ еер му кун сен болщ медгддг - поел. Возле золота медные {букв, красные) деньги кажутся желтыми, возле хорошего человека плохой человек кажется хорошим; Улан уутыгуудщ эс болщ- загадка Из красного мешка все черпают и черпают, но он не пустеет (ухан- мысли) [Калмыцкие пословицы и загадки 1982].

Фразеологизмы с цветонаименованием улан красный: Улан зандн цэ - фраз. крепкий ароматный чай. Агта, цуг тоотнь тевэд чансн, сэехн унрта це, щомба; Улан махмудтан курх - фраз, обнищать. >%е болтлан турх, муудан орх [Фразеологический словарь калмыцкого языка 1990:94-95].

В системе эпического цветообозначения лексема улан «красный» занимает значительное место и заключает в себе преимущественно положительную оценку предмета: уланхачр (халх, чире) - алые ланиты, красные румяные щеки, энжурулан элкн-нежная алая печень, минтуланурл- алые губы.

Желтый цвет - шар. Желтый цвет пользуется особым почитанием у калмыков-ламаистов как символ веры. В свадебной обрядности этот цвет чаще ассоциируется с солярным культом. Все ритуальные движения на свадьбе совершаются по ходу солнца, время отправления обряда также соотносится с положением солнца на небосклоне, более того, на свадьбе совершается ряд обрядов («бер мвргулЬн», «Нал таалЬн»), где обрядовые поклоны и жертвоприношения адресуются солнцу.

В калмыцком устном народном творчестве, а именно в пословицах, поговорках, загадках, используется цветонаименование шар желтый: Дееркнь шар, дундкнь цаЬан, доракнь бор - загадка Поверхность желта, середина бела, низ сер (кввсн, усн, усна туцЬаг- пенка, молоко, осадок на дне котла при кипячении молока); Унн уг- шар тосн, уннч кун - эрднь чолун - поел. Правдивое слово - {букв, желтое) топленое масло, правдивый человек-драгоценный камень [Калмыцкие пословицы и загадки 1982].

В калмыцком героическом эпосе «Джангар» желтый цвет шар предстает в различных интерпретациях, с разным контекстом, обозначая при этом различные оттенки желтого цвета, при переводе которых с калмыцкого на русский язык используются сложные цветовые прилагательные: алтн шар баешц - злато-желтый дворец, шар цоохр ерга (бумблв) - желто-пестрая дворцовая палата, ставка, шар алтн шира- желто-золотой стол (престол).

Синий цвет - как. Синий цвет как связан с культом неба, осмысливаемого как нечто постоянное, вневременное. В культуре монголоязычных народов синий цвет символизирует верность, постоянство, преданность Родине. В своеобразной форме синий цвет интерпретируется в свадебной обрядности калмыков. В дороге, направляясь к дому жениха, и в первые дни замужества (в наиболее опасный, переходный период) невеста находилась за пологом синего цвета.

Приведем примеры использования цветонаименования как «синий» в калмыцких загадках: Как торЬн бушмудта хатн - загадка Княжна в синем шелковом платье {делун - селезенка); Как тецгеин кавэЬас калта церг мор/щ - загадка От берега синего моря идет пешее войско (сормсг - ресницы); Как бор мариг унщ эс болщ - загадка Нельзя сесть на иссиня-серую лошадь {чон - волк) [Калмыцкие народные загадки 1993].

Следы почитания Тенгрия (Неба), а также контактов эпических героев с персонажами Верхнего мира достаточно хорошо прослеживаются в тексте «Джангара». Это, во-первых, подтверждается тем, что богатыри, отправляясь в поход и находясь в дальнем пути, взывают к небу, молитвенно прося о ниспослании

удачи, успеха в делах и благополучия (тецгрт зальврад амМулц эрх). Богатыри Джангара владеют необычным оружием, сделанным на Небе небесными мастерами во главе со старым кузнецом Кёке (Кекдархн). Отсюда становится понятным, почему названия многих видов оружия бумбайских богатырей включают цветовое определение как, подчеркивающее их небесное происхождение, а потому обладающее чудесными волшебными свойствами, например, огромный синий лук (кек кивр саадг), волшебная синяя стрела (кекщилц сумм), синий сандаловый дрот (как зандн арм), синие богатырские доспехи (кеклувц) [Пюрбеев 1993:64-65].

В четвертой главе «Семантика и символика числа» идет речь о тех числах, которые имеют определенную значимость в национальной культуре. Помимо чисел обычных, часто употребляемых в обиходной речи, в перечислении порядка, простого счета, существуют числа сакральные. К таким числам в нашей работе мы отнесли следующий числовой ряд - один, три, четыре, семь, двенадцать, сто восемь. Безусловно, данные числовые наименования в кочевых культурах не всегда выступают с сакральным наполнением. Числа служат связующим звеном между объектами материальной и духовной культуры калмыков. С помощью чисел люди во все времена не только осмысливали окружающий мир, микро - и макрокосмос, не только умозрительно воспроизводили его структуру и законы бытия, но и определяли собственное в нем место, роль и поведение. Число играло первостепенную роль в ритуальных, культовых отправлениях, в фольклорных и древних литературных текстах.

Язык с помощью числовых наименований закрепляет абстрактные понятия, представленные в языковом сознании народа и обязанные своим существованием специфическим условиям его жизни. Значимость чисел утверждается в сознании языковой личности благодаря ассоциативным связям числовых наименований с миром как окружающей природы (приведем пример из калмыцкого языка, я^илин дервн цаг- (калм.) четыре времени года, Долан Бурхн- (калм.) созвездие Большой Медведицы (букв.) Семь Божеств), так и с конкретными историческими фактами и событиями, с национально-культурным контекстом.

Числа служат связующим звеном между объектами материальной и духовной культуры. В связи с образом быта числовые представления у кочевых народов сложились очень рано: приходилось постоянно считать множество животных в стаде, основного источника жизни и богатства. Счет нужен был для совершения обменных операций (за одну лошадь 12 овец и т.п.). Часто числовые наименования

употреблялись в качестве имен людей: Арвн (десять), ЗурЬан (шесть), Долан (семь), Нээмн (восемь), Гадя (пять).

При совершении свадебного обряда у калмыков за невестой со стороны жениха едут родственники, число которых обязательно должно быть нечетным. Вместе с невестой в дом жениха должно приехать четное количество людей. Отсюда, вероятно, могло пойти разделение четных и нечетных чисел соответственно на мужские и женские. При проведении похоронного обряда траур продолжался в течение 49 дней, так как в течение этого срока душа покойного, якобы находилась на пути к новому своему обиталищу. На седьмой и сорок девятый дни проводятся поминки, на которые приглашают родственников и гелюнгов (священников). Наверное, это подтверждение тому, что по представлениям калмыков четные числа символизируют «этот мир», а нечетные - «потусторонний мир». Следует учесть также, что в буддийских хурулах службы по усопшим проходят только по пятницам, то есть в пятый, нечетный день недели.

Число один - неги. В культуре калмыков единица есть начало счета и исчисления. С помощью лексического значения единицы можно:

1) выразить силу единства, сплоченности, объединения группы людей, содружества (ни-негн, ни-неггэЬэр, ни-негдл): Херн кун ни-негн уга болхла -шавр шивэ, хойр кун ни-негн болхла - темр шивэ - двадцать человек без согласия, что глиняная крепость, два человека в согласии, что железная крепость.

2) передать бессилие изолированности (Ьанц, Ьанцар, Ьанцарн, Ьанц-Ьанцар): Ьанц модн - Ьалд ер болдго, Ьанц кун - кун болдго - одним поленом огонь не разведешь, один человек - еще не человек. Узц алдр хаани кевун, уйин Ьанц )%ацЬр - эпос «Джангар» Сын Славного Узюнг-хана, единственный в своем поколении Джангар [Джангар 1990: 196].

3) страдания и переживания одиноких, брошенных: Ьанц бий кун - бобыль, ор Ьанц - один как перст, енчн - сирота; Эркн хе местедэн догшн мацЬст нутган дээлулщ, енчн бийэр улдгсн - эпос «Джангар» - Когда ему было только два года, свирепый мангас владения его захватил, и он сиротой остался [Джангар 1990:196].

4) выделить одного из пары (ерэсн) - ерэсн Ьосн- один сапог, ересн нудн - один глаз, икрин ерэсн-один из близнецов.

Число о>диу/употребляется и в фольклорных единицах и во фразеологизмах:

Her теменв хорЬснд мифн темен хальтрж; - поел, на одном верблюжьем катыше поскользнулись тысячи верблюдов; Her хотна нохас нет аю талан хуцдг -загадка собаки одного хотона лают в одну сторону {утан - дым) {Калмыцкие пословицы и загадки 1982]. Her aahта-шанЬта бэех- фраз, жить дружно. Хамданни-негн, бэес&н хуващ эдлэд щирИх; Her худгас ус уух - фраз, пить воду из одного колодца. Эдл-ахунь, хот-хоолнь хамт бэах [Фразеологический словарь калмыцкого языка 1990:69].

В калмыцком героическом эпосе «Джангар» число один негн используется в обозначения количества (бас Ьурв хонад негхамтхе авад ирв - и снова через трое суток принес один листочек); в переносном значении целостности, заполненности (aahap негн цусн аль/с уулин белд асхрхинь медх бишв - не знаю я, под склоном какой горы прольется крови полная чаша); в значении повторяющегося действия (бийен зоваген элмрэс бас нет хазнав - еще раз откушу от этого негодяя, помучившего меня) [Тодаева 1976:343].

Число три - Иурвн. Число три символизирует собой целостность, тройственную природу мира, его разносторонность, триединство созидающих, разрушающих и сохраняющих сил природы - примиряющее и уравновешивающее их начало, счастливую гармонию, творческое совершенство и удачу.

Число три встречается в калмыцком фольклоре и фразеологических оборотах, например: Ьурвн манщ hyan эщ, Ьунзд гелц тесан ээщ - загадка трое послушников-манджиков грели свои бедра, а гелюнг-запевала грел свой живот (тулЬин hypeH шиир болн хеэсн - три ножки тагана и котел) [Калмыцкие пословицы и загадки 1982]. Ьолынhypenщирмэха секх- Жить впроголодь. Малуга болад, яду-хоосн беех, гесен тещ&ххот-холуга болад, туру-зуду уз*\Фразеологический словарь калмыцкого языка 1990:34].

В калмыцком фольклоре был широко распространен специфический жанр, называемый просто «триада или тройка» (Иурвнтс) «загадки - триады». Триада представляет собой поэтический, а порой сатирический афоризм, в котором заложена определенная информация, сгруппированная по какому-либо признаку (цветовому, нравственному, по внешнему сходству и т.д.) в трехчленную группу: Что в мире три полных? Ьурвн дуурц

Берега рек весной полны, ¡юлын эргхавртдуурц,

Казан щедрого полон, ОглЬин эзне хэасн дуурц,

Сирота муками полон. Ончнэ зовлц дуурц.

В калмыцких астрологических названиях наряду с созвездием Долан Бурхн -Большая Медведица существует название для созвездия Орион - Ьурвн Марл (букв. Три марала). В калмыцкой сказке Ьурвн му «Три плохих» [Калмыцкие сказки 1979: 10-11] находит отражение сакральное значение числа три, как некоего единства, совокупности определенных качеств. Хан отправляет советника на поиски самого плохого человека, самой плохой пищи и самой плохой травы в его владениях. Через пять дней слуга привел самого грязного, самого бедного человека, который жил в черной, прокопченной кибитке, отца пятерых детей; засохшую лепешку, изготовленную из темной муки и пучок желтой, высохшей травы.

Но хан пришел в ярость от того, что этот человек и предметы, которые он принес, не соответствовали представлениям хана о самом плохом. Самый бедный человек оказался на редкость трудолюбивым, заботливым отцом, не ленился, не пил и старался не делать никому ничего дурного. Лепешка из черной муки, оказывается, очень питательное и сытное кушанье, а хан ждал в ответ на свой приказ советника с сывороткой, которая остается после того, как из сквашенного молока сделают творог. Желтой травой, которая растет в бескрайней степи, питается скот, благодаря чему тучнеет и набирает вес. Самая бесполезная и плохая трава появляется на поверхности стоячей воды. Число три в данном случае используется для создания впечатления завершенности, целостности и единства требуемых предметов, и это подтверждает мысль о том, что три - олицетворяет законченность и достаточность действий и предметов.

Число три в эпосе «Джангар» лежит в основе многих эпических сюжетов и эпизодов: Ьурвн чиндмн - три волшебных камня чиндамани, исполняющие все желания, Ьурвн Ьалвр зандн уласн - три волшебных огненно-красных тополя, тецгрин Ьурвн куукн- три небесные девы, Ьурвн му заятн - три несчастных, Ьурвн ик хаалЬ - три большие дороги, Ьурвн толЬа - три холма [Пюрбеев 1993: 66]. Число четыре — дервн. С этим числом связано горизонтальное освоение окружающего пространства, Вселенной по системе скрещивающихся осей координат: север - юг, восток - запад. Число четыре символизирует универсальную стабильность, порядок, целостность, завершенность, гармонию, рациональность, совершенное равновесие, стойкость, надежность, реализм, устойчивость и прочность.

Четыре предмета, четыре объекта, образующие целостность, постоянно маячат перед глазами кочевника; он постоянно при пастьбе скота ориентируется по четырем сторонам света; богатство кочевника - стадо четвероногих; туша делится

на четыре четверти; четыре колеса у его повозки и т.д. Данные представления отражаются в малых жанрах устного народного творчества - в калмыцких загадках и пословицах. На их примере мы видим, что предки калмыков наблюдали и оценивали окружающий мир, опираясь на то, что было перед их глазами, что использовали в обиходе и производили сами, исходя из кочевого образа жизни.

В фольклоре и фразеологических единицах калмыцкого языка также встречается число четыре: Даш деер дврвн Иалун (Укрин дервн кекн) - загадка на наковальне четыре гуся (Четыре соска у коровы). Омн бийас дврвн кун ирщ, хойрнь девлта, хойрнь девл уга (Укрин евр болн чикн) - загадка С юга пришли четыре человека, двое одеты в шубы, двое - без шуб (Рога и уши коровы) [Калмыцкие пословицы и загадки 1982]. Дарв келдх- унижаться. Бийан Иутах. {букв, припадать на все четыре конечности). Дервн узг, нээмн зовк - бескрайняя ширь, неоглядный простор. Эц захуга кедэ [Фразеологический словарь калмыцкого языка 1990: 40].

Число четыре в эпосе главным образом отражает мифологические представления, связанные с количественно-пространственным и количественно-временным освоением мира и Вселенной. Дервн талк дервн шулм еердад ирв - с четырех сторон подступили (к Джангару) четыре шулмуса (шулмн - злой дух), киитн хар нудэрн дервн талан хэлав - холодным взором окинул (он) четыре стороны света, дервн талан баагсндечн оригномдан орулщ- подчинил себе (Алтан Цееджи) сорок ханств в четырех сторонах (частях) света [Пюрбеев 1993: 67]. Число семь - долан. Число семь, «магическая семерка», самое популярное число в мифологических системах многих народов. Семь небес, семь основных планет, семь небесных сфер, семь столпов мудрости, семь цветов радуги, семь дней недели, семь нот и т.д. Такое частое употребление семерки не может быть простой случайностью.

В калмыцких сказках, пословицах, поговорках, загадках, эпосе и обрядах семерка фигурирует часто: Уурэсн салхларн долан щил уульдг, терскнэсн салхларн щирЬлиннь ут-туршар уульдг — поел, расставшись с другом, плачут семь лет, расставшись с родиной, плачут всю жизнь. Доланас негнь керсу болдг - погов. из семерых один всегда умный [Калмыцкие пословицы и загадки 1982]. Долан Ьолас ус уусн кун - фраз, ловкач, человек, видавший виды {букв, человек, испивший воду из семи рек). Доландавхр Иазрдор - фраз. букв, под семью землями (глубоко в земле) [Фразеологический словарь калмыцкого языка 1990: 38].

Наибольшее количество употреблений в тексте «Джангара» падает на «магическую семерку». Ее мистическое сакральное значение обнаруживается в

таких словосочетаниях, как дордин долан орн - семь стран преисподней (Нижнего мира), долан там - семь адов, долан нарни гврл - свет, сияние семи солнц, долан цаЬан майд— семь белых (священных) верблюдов, долан давхр ширмин Ьал-семь «языков» испепеляющего огня (пламени) [Пюрбеев 1993: 67]. Но, пожалуй, самая популярная мифологическая семерка - это «Семь Богов, Семь Божеств», Долан Бурхн - семь видимых звезд Большой Медведицы. В астрологии семь звезд Большой Медведицы являются «нерушимыми», поскольку видны круглый год. Этот образ присутствует одновременно в сказочном фольклоре, в эпосе, в шаманской и буддийской мифологии.

Число двенадцать - арен хойр. Для калмыков, прежде всего, число двенадцать связано с двенадцатилетним животным циклом. Календарный цикл, состоящий из двенадцати лет, по-видимому, связан с периодичностью изменения солнечной активности и приблизительное соответствие солнечного года двенадцати лунным месяцам. Число двенадцать находит свое отражение в калмыцком героическом эпосе «Джангар»: Арен хойр сурэнь амн ввднь дэвред, арвн цаЬан хурЬнь альхн талан уумдцед, эргд хар нуднь йораларн арвн хойр эргэд, довтлх шоцхрин нуд ЬарЬад ирв - Двенадцать отваг стали грудь распирать, десять белых пальцев сжались в кулак, его зоркие черные глаза двенадцать раз повернулись в глазницах и стали подобны глазам нападающего кречета [Джангар 1990: 214];

В малых жанрах устного народного творчества число двенадцать встречается редко, например в загадках: АрвЬр-сарвЬр модн арвн хойр ацта, ац болЬндан Ьучад бучрте, бучр болИнд Ьурвн зун щирэд хамтхаста - На раскидистом дереве двенадцать сучков, на каждом сучке по тридцать ветвей, на каждой ветви триста шестьдесят листьев (год, месяц, дни) [Калмыцкие народные загадки 1993]. Число сто восемь — зун нэемн. Сто восемь - сакральное число во всех странах буддийского мира. Его сакральность восходит к древнеиндийской традиции. Позднее это число приобрело особое значение в буддизме. Сто восемь томов содержит Ганджур, свод священных текстов в ламаизме; 108 ступ окружают первый буддийский монастырь Монголии Эрдэнэ-Дзу; 108 масок действующих персонажей в ламаистской мистерии «цам». 108 зерен содержится в наиболее распространенном варианте буддийских четок.

Вероятно, реальные астрономические знания древности слились воедино с астрологией и магией, что породило в результате представление о сакральности числа сто восемь, которое до сих пор сохраняется в индуистской и буддийской традициях. В калмыцком героическом эпосе «Джангар» мы встречаем число сто

восемь в следующих фразах: Барун бийинь ахтщ суусн, иргсн зун неэмн жрлэ юм таащ меддг, ирад уга зун неэмн щилэ юм таащ меддг, Бадм Зуркн гидг баатр -Сказывающий о делах ста восьми прошедших лет, предугадывающий дела вперед на стр восемь лет, главенствующий над правой стороной богатырь Бадма Зюркен сказал [Джангар 1990: 252]. Дврвн ецг биндрэЬэр делдулгсн зун наемнхората... шар цоохр бумблвань... - Возведенный золотисто-расписной дворец..., четырехцветной глазурью разукрашен, в нем сто восемь комнат... [Джангар 1990:341-342].

Частое употребление числа сто восемь в тексте «Джангара» объясняется влиянием буддизма, в котором оно ассоциируется с основными символами, атрибутами и канонами буддийской религии. Сакральность этого числа носит вполне очевидный характер.

В заключении формулируются основные выводы и результаты, полученные в ходе исследования. Концепты традиционной культуры калмыков: пространство и время, цвет и число фиксируют в своей семантике формы кочевого хозяйствования, общественно-бытовой уклад жизни, обрядовую практику, фольклорные традиции народа. Символические значения данных аспектов, составляющих картину мира, существуют как единая концептуальная система, определяющая национально-культурную специфику в понимании, осмыслении и систематизации явлений окружающей действительности.

Мир, представленный как картина мира, национально окрашен и обусловлен особенностью этнического мировидения и миропонимания. Национальная картина мира, обладая универсальными чертами, в то же время для каждого народа уникальна, поскольку отражает индивидуальный жизненный опыт, традиционные устои и способы познания определенного языкового коллектива. Любой язык имеет особую картину мира, и языковая личность организовывает содержание высказывания в соответствии с этой картиной. В этом проявляется специфическое человеческое восприятие мира, зафиксированное в языке.

Национально-культурная специфика картины мира в калмыцком языке выявляется посредством совокупности концептообразующих элементов. В качестве основных категорий, формирующих систему взглядов на мир, выступают пространственно-временные представления калмыков, цветовой и числовой символизм. Специфика в понимании национальной картины мира обусловлена типом хозяйствования, кочевым образом жизни калмыков, общественным укладом, природно-климатическими условиями и религией.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Васляева Е.В. Об основных аспектах картины мира в калмыцком языке (на материале эпоса «Джангар») // Материалы Северо-Кавказской региональной научной конференции молодых ученых, аспирантов и студентов «Перспектива - 2001» Том 1, Нальчик, 2001, стр. 33.

2. Уланова А.Э.-Г., Васляева Е.В. Категория времени в калмыцком языке II Материалы международной научной конференции и международного научного форума «Кочевая цивилизация великой степи: современный контекст и историческая перспектива», Элиста, 2001, стр. 122.

3. Васляева Е.В. Числовая символика в представлениях калмыков о мире // Материалы Всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Перспектива - 2002» Том 1, Нальчик, 2002, стр. 44.

4. Васляева Е.В. Цветовая символика в рамках представлений калмыков о мире // Материалы международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов», М., 2002, стр. 104.

5. Голубева Е.В. К национально-культурной специфике языковой картины мира // Материалы международной научной конференции «Россия - Азия: становление и развитие национального самосознания», Улан-Удэ, 2005, стр. 125.

6. Голубева Е.В. Отражение образа мира в калмыцких сказках // Этнокультурная концептосфера. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 1. Элиста, 2006, стр. 283-290.

7. Пюрбеев Г.Ц., Голубева Е.В. Антропоцентричность картины мира в калмыцких фразеологизмах // IX Международный конгресс монголоведов (Улан-Батор, 812 августа 2006 г.), М., 2006, стр. 315-319.

8. Голубева Е.В. Отражение в языке национально-культурной специфики // Сборник материалов конференции молодых ученых и аспирантов в Институте языкознания РАН (в печати), 3 стр.

9. Голубева Е.В. О языковой картине мира и основных концептах национальной культуры // Материалы конференции «Бертагаевские чтения» (в печати) 10 стр.

10. Голубева Е.В. Основные концепции и проблема изучения национально-культурной специфики языковой картины мира II Вопросы филологии (в печати) 12 стр.

Заказ № 631. Объем 1п.л. Тираж ЮОэкз. Отпечатано в ООО «Петроруш» г.Москва,ул.Палиха 2а.тел.250-92-06 www.postator.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Голубева, Евгения Владимировна

Введение

Глава I. Основные концепции и проблема изучения национально-культурной специфики языковой картины мира

§1. К истории изучения языковой картины мира

§2. Понятия «концепт» и «концептосфера» в лингвистике

§3. Наивная и научная картины мира

§4. О национально-культурной специфичности картины

§5. Картина мира в калмыцком языке

Выводы по главе

Глава II. Пространство и время в языковом сознании

§1. Понятия пространства и времени в разных научных направлениях

§2. Восприятие пространства и времени как универсальных категорий бытия

§3. Понятие пространства

§4. Понятие времени

4. 1. Калмыцкий календарь - Хальмглит

Выводы по главе

Глава III. Семантика и символика цвета

§1. Символика цвета в различных культурных традициях

§2. Семантика и символика цвета в калмыцком языке

2.1. Белый цвет - цаИан

2. 2. Черный цвет - хар

2. 3. Красный цвет - улан

2. 4. Желтый цвет - шар

2. 5. Синий цвет - квк

Выводы по главе

Глава IV. Семантика и символика числа

§1. Числовая семантика и символика в языке и культуре калмыков

1.1. Число один - негн

1. 2. Число три - Иурвн

1. 3. Число четыре - дврвн

1. 4. Число семь - долан

1. 5. Число двенадцать - арвнхойр

1. 6. Число сто восемь - зун нээмн

Выводы по главе

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Голубева, Евгения Владимировна

Актуальность данного исследования определяется неизученностью вопроса о национально-культурной специфике картины мира в калмыцком языке, а также отсутствием когнитивных исследований в рамках калмыцкого языкознания. В настоящее время проблема выявления национально-культурной специфики картины мира и языкового сознания широко обсуждается в научной литературе. Анализ результатов освоения человеком окружающей действительности предполагает обращение прежде всего к фольклору, поскольку наиболее архаичный пласт культуры фиксируется именно здесь. Поэтому выбор темы диссертационного исследования продиктован необходимостью изучения характера и специфических способов восприятия и осмысления явлений окружающей действительности носителями калмыцкого языка и культуры.

Каждый этнос своим присущим ему способом делит окружающий мир на определенные фрагменты, которые затем находят свое выражение в родном языке. Национально-культурная специфика выстраиваемой картины мира заключается в том, что в ней отражается коллективный этнический опыт.

Национальный характер складывается тысячелетиями под влиянием климатических, социальных условий, религиозных устоев. Весь уклад жизни калмыков, в прошлом кочевников, нашел отражение в традициях, обычаях, в разных жанрах народного творчества.

Объектом исследования является традиционная калмыцкая культура в основных сферах своего проявления: в сказках, эпосе, в ритуале и бытовой практике.

Предметом изучения выступают такие культурные категории, как пространство и время, цветовая и числовая символика в калмыцком языке.

Целью диссертации является выявление и описание национально-культурной специфики картины мира калмыцкого народа, отраженной в языке.

Для достижения указанной цели поставлены следующие задачи:

1. Обеспечить необходимую теоретическую базу исследования, представить обзор современных концепций языковой картины мира;

2. Выявить основные культурно-специфические черты в способах пространственно-временной ориентации калмыков;

3. Охарактеризовать цветовую палитру калмыков, показать этническую специфику в восприятии основных цветов, раскрыть их семантику и символику;

4. Описать традиционные представления калмыков о числах, специфику в восприятии количественных наименований и национально-культурное своеобразие их отражения в языке; Теоретической и методологической основой диссертационного исследования явились труды отечественных и зарубежных ученых: Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой, В.З. Демьянкова, Е.С. Кубряковой, В.И. Постоваловой, Ю.С. Степанова, A.A. Залевской, В.Н. Телия, Н.К. Рябцевой, В.Б. Касевича, Дж. Лакоффа, Б.Л. Уорфа, а также исследователей в области монголоведения - Г.Ц. Пюрбеева, Б.Х. Тодаевой, Н.Л. Жуковской, Л.Г. Скородумовой, Э.У. Омакаевой и др. Основными источниками исследования послужили:

1. «Фразеологический словарь калмыцкого языка» Бардаева Э., Пюрбеева Г.Ц., Муниева Б.Д. (Бардан Э., Пурбэн Г., Мунин Б. Хальмгкелнэ келц угмудин толь. Элст, 1990);

2. Сборники пословиц и поговорок «Родники народной мудрости» Оконова Б.Б. (Элиста, 1984); «Хальмг улгурмудин болн цецн угмудин толь»(Элст, 1995);

3. Сборники «Калмыцкие народные загадки» / под ред.Н.Ц. Биткеева {Хальмг улсин теелврте туульс. Элст,; 1993), «Калмыцкие пословицы и загадки» Букшаева БД и И.М. Мацакова (Элиста, 1982);

4. «Калмыцкие народные сказки» {Хальмг туульс. Элст,; 1979) / под ред. Е.А. Буджалова;

5. Двуязычное академическое издание калмыцкого героического эпоса «Джангар» Н.Ц. Биткеева и Э.Б. Овалова / отв. ред. Г.Ц. Пюрбеев (1990);

6. Русский перевод калмыцкого героического эпоса «Джангар» С. Липкина (1989);

7. Материалы, записанные от информантов.

Методы исследования. Для достижения поставленной цели и решения исследовательских задач в диссертации используются методы и приемы когнитивного, лексико-семантического и сопоставительного анализа.

Научная новизна. В работе впервые подвергаются комплексному анализу такие категории культуры, как пространство и время, цвет и число, формирующие картину мира калмыков. Определяется своеобразие символического мышления калмыков и национально-культурная специфика в понимании мира. Исследование выполнено на стыке различных наук: языкознания, этнологии, фольклористики и лингвокультурологии.

Теоретическая значимость. Основные выводы и положения диссертации имеют большое значение для разработки проблем калмыцкой этнокультурной концептосферы, лингвокультурологии и проблем символики. Материалы диссертации и научно-теоретические данные могут служить источником для исследований этнического своеобразия в восприятии окружающего мира носителями монгольских языков.

Практическая значимость исследования состоит в том, что полученные результаты могут найти непосредственное применение: при сравнительно-типологическом изучении национальной картины мира калмыков и других народов; при разработке вузовских лекционных курсов по национальной концептосфере, при подготовке и проведении спецсеминаров по языковой картине мира калмыков и родственных им бурят и монголов; исследование языкового сознания носителей калмыцкой культуры, выявление универсальных и специфических черт в картине мира калмыков будет способствовать оптимизации процесса межкультурного общения.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Категории пространства и времени формируют мировоззрение, систематизируют и упорядочивают образ оценки и способ категоризации окружающего мира, а также несут в себе черты национально-культурной индивидуальности калмыцкого народа;

2. Символика цвета и числа в калмыцком языке имеет не только универсальные черты, присущие многим культурным формациям, но также строго определенный порядок формирования и внутреннюю структуру составляющих;

3. Пространство и время, цвет и число, как категории картины мира, в совокупности обладают ярко выраженной национально-культурной спецификой, позволяющей судить об определенном индивидуальном этническом мировоззрении. Имея представления об индивидуальности проявления данных категорий, можно судить об особенностях менталитета и национальном характере калмыков. Цели и задачи диссертации, а также специфика исследования определили структуру работы, которая состоит из введения, четырех глав, заключения и списка литературы.

Во введении обосновывается актуальность, научная новизна, практическая и теоретическая значимость полученных результатов, указываются методы анализа, объект и предмет исследования, определяются цель и содержание поставленных задач, формулируются положения, выносимые на защиту, дана характеристика источников. Представлены также сведения об апробации работы.

В первой главе «Основные концепции и проблема изучения национально-культурной специфики языковой картины мира» дается теоретическое обоснование выбранной темы, конкретизируется круг исследования, определяются термины и понятия, которые используются в диссертационной работе. Рассматриваются также взгляды ученых на языковую картину мира, национально-культурную специфику образа мира, модели мира, делается обзор истории изучения рассматриваемой проблематики в общей теории языка.

В отличие от чистой когнитивной лингвистики, которая оперирует термином «концепт», в рамках исследуемой темы, используются термины аспект картины мира, либо категория картины мира. Однако в первой главе диссертации, обсуждая общетеоретические основы описания картины мира, рассматриваются все основные термины концептологии.

Во второй главе «Пространство и время в языковом сознании» исследуется проблематика по данному вопросу, история изучения категорий пространства и времени в разных научных направлениях, способы пространственного ориентирования калмыков, которые характеризуются сложностью и многогранностью. В данной главе рассматривается как бытовое, так и мифологическое пространство и время.

Калмыки, передвигаясь с места на место, мерили пространство и следили за временем на основе повседневных наблюдений и подручными средствами: расстояние одной кочевки; расстояние, когда слышно громкий крик человека; расстояние, пройденное за время выкуривания одной трубки и т.д. Национально-культурная специфика в понимании пространства и времени обусловлена образом быта и хозяйствования калмыцкого народа.

Наивные представления о пространстве и времени рассматривались многими учеными разных научных направлений. Анализируются особенности психологического восприятия данных категорий, многомерность пространства, влияние культурной среды на формирование представлений о пространстве и времени.

В третьей главе диссертации «Семантика и символика цвета» рассматривается одно из наиболее сильных человеческих ощущений -видение мира в цвете. Выделяется основной спектр цветовой палитры калмыков, состоящий из пяти цветов {белый, черный, красный, желтый, синий), с точки зрения выявления национально-культурной специфики восприятия и отражения в родном языке. На материале калмыцких поговорок, пословиц, загадок, фразеологизмов, а также на примере сказок и калмыцкого героического эпоса «Джангар» делается попытка выделения индивидуальных черт восприятия мира, его категоризации и репрезентации, которые свойственны только монголоязычному этносу в целом и калмыкам в частности.

С помощью цвета, своеобразного индикатора культуры, выражались эстетические, этические нормы, а также давалось указание на социальные, политические и даже этнические признаки в жизни калмыков. Географические и климатические условия деятельности повлияли на «характер» цветовой палитры: «На протяжении большей части года степь - скупой источник цветовых ощущений. Скупо отмеренная цветовая пища для глаза воспитывает интерес к цвету, заставляет даже создавать «запас цвета» - яркой окраской деталей жилища. предметов быта в интерьере.» [Ткачев 1984: 107]. Причем цветовое решение в первую очередь опиралось на символизм того или иного цвета.

В четвертой главе «Семантика и символика числа» идет речь о тех числах, которые имеют определенную значимость в национальной культуре. Помимо чисел обычных, часто употребляемых в обиходной речи, в перечислении порядка, простого счета, существуют числа сакральные. К таким числам в нашей работе мы отнесли следующий числовой ряд - один, три, четыре, семь, двенадцать, сто восемь. Безусловно, данные числовые наименования в кочевых культурах не всегда выступают с сакральным наполнением. Числа служат связующим звеном между объектами материальной и духовной культуры калмыков. О важности символики числа, сакрализации определенных чисел в речи и в культуре калмыцкого народа свидетельствуют многочисленные примеры, которые приводятся из текста эпоса «Джангар», а также пословицы, поговорки и другие единицы устного народного творчества калмыцкого народа.

В заключении формулируются основные выводы и результаты, полученные в ходе исследования.

Апробация работы. Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Васляева Е.В. Об основных аспектах картины мира в калмыцком языке (на материале эпоса «Джангар») II Материалы СевероКавказской научной конференции молодых ученых, аспирантов и студентов «Перспектива - 2001» Том 1, Нальчик, 2001, стр. 33.

2. Уланова А.Э.-Г., Васляева Е.В. Категория времени в калмыцком языке II Материалы международной научной конференции «Кочевая цивилизация великой степи: современный контекст и историческая перспектива», Элиста, 2001, стр. 122.

3. Васляева Е.В. Числовая символика в представлениях калмыков о мире II Материалы Всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Перспектива - 2002» Том 1, Нальчик, 2002, стр. 44.

4. Васляева Е.В. Цветовая символика в рамках представлений калмыков о мире // Материалы международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов», М., 2002, стр. 104.

5. Голубева Е.В. К национально-культурной специфике языковой картины мира // Материалы международной научной конференции «Россия - Азия: становление и развитие национального самосознания», Улан-Удэ, 2005, стр. 125.

6. Голубева Е.В. Отражение образа мира в калмыцких сказках // Этнокультурная концептосфера. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 1. Элиста, 2006, стр. 283-290.

7. Пюрбеев Г.Ц., Голубева Е.В. Антропоцентричность картины мира в калмыцких фразеологизмах // IX Международный конгресс монголоведов (Улан-Батор, 8-12 августа 2006 г.), М., 2006, стр. 315319.

8. Голубева Е.В. Отражение в языке национально-культурной специфики // Сборник материалов конференции молодых ученых и аспирантов в Институте языкознания РАН (в печати), 3 стр.

9. Голубева Е.В. О языковой картине мира и основных концептах национальной культуры // Материалы конференции «Бертагаевские чтения» (в печати) 10 стр.

10. Голубева Е.В. Основные концепции и проблема изучения национально-культурной специфики языковой картины мира // Вопросы филологии (в печати) 12 стр.

11

Заключение научной работыдиссертация на тему "Национально-культурная специфика картины мира в калмыцком языке"

Выводы по главе

Чрезвычайно важную роль в культуре калмыков играет числовая символика. Счет и первые числовые операции возникают на самых примитивных стадиях человеческой истории. С их помощью человек осваивает время и пространство, закладывает основы математических, астрономических и других естественнонаучных знаний. Счет дает не только меру вещей, но и простую связь явлений, и язык здесь неизбежно связан с числом в развитии человеческого мышления.

Числовая семантика и символика в языке и культуре калмыков практически не подвергались комплексному анализу.

Из всей массы числового комплекса, которая формирует числовые представления калмыков в рамках картины мира, мы неслучайно выделили цифры один, три, четыре, семь, двенадцать и сто восемь. Эти цифры сакрализируются во многих культурах и заключают в себе ярко выраженное культовое значение. Числительные, рассматриваемые в данной главе, имеют разный семантический статус в калмыцком языке, но одно положение видится как объединяющее, а именно: сакральный, магический характер и неслучайное употребление их в речи. О важности символики числа свидетельствуют не только примеры использования количественных наименований в устной и письменной речи, но и существование такого малого жанра устного народного творчества калмыков, как числовые загадки.

В традиционной культуре калмыцкого народа число один негнесть начало счета, исчисления, порядка, символизирует некое единство, целостность, достаточность, объединенность, оно также передает бессилие изолированности и одиночества.

Число три Иурвн символизирует собой тройственную природу мира, членение мира по вертикали, творческую силу, движение вперед, гармонию, обозначает законченность, достаточность производимых действий и предметов. Данное число имеет большое значение в религиозном пласте калмыцкой культуры. В фольклоре был широко распространен специфический жанр, называемый «триада» или «тройка» фурвнтс) - загадки-триады. Они представляют собой поэтический, а порой сатирический афоризм, в котором заложена информация, сгруппированная по какому-либо признаку (цветовому, нравственному, по внешнему сходству) в трехчленную группу.

С числом четыре дервн связано горизонтальное освоение мира, оно означает собой стабильность, полноту, порядок, завершенность, равновесие, стойкость, прочность.

Сумма сакральных чисел три и четыре дает в итоге «магическую семерку». Число семь долан занимает важное место во многих культурах, как образ Вселенной, как символ единства неба и земли. В калмыцком фольклоре числу семь отводится значительная роль, оно встречается во всех жанрах устного народного творчества, что подтверждает ее сакральное значение в картине мира калмыков.

Число двенадцать арвн хойр для калмыков связано, прежде всего, с двенадцатилетним животным календарным циклом, который основан на периодичности в изменениях солнечной активности. Более того, числительное двенадцать очень удобно при счете, оно легко распадается на составляющие и имеет несколько делителей.

Сакрализация числа сто восемь зун нээмн восходит к древнеиндийской традиции и сохраняется во всем буддийском мире. Вероятно, реальные знания древних людей и религиозные верования слились воедино, что породило сакрализацию данного числа.

Число в традиционной культуре калмыков - это одно из универсальных организующих начал, с помощью которого осваивается окружающая действительность. Трудно найти какие-либо семантические значимые культурные элементы, не символизируемые посредством количественных отношений.

Кочевые народы нуждались в числах в своей повседневной жизни, в быту, так как считали множество животных в стадах, совершали обменные операции, определяли время, количество хозяйственного инвентаря, домашней утвари, деталей кочевой юрты и т.д. Калмыки в основе традиционного хозяйства имели четыре вида скота, а это предполагает тесную близость к природе во всех ее проявлениях. Многие поколения калмыцкого народа брали от окружающего мира все, что он мог дать людям, отдавая взамен уважение и благоговение перед силами стихии. Они наблюдали за свойствами Земли, Луны, Солнца, за небесными циклами и звездами, осознавая свое место в мире и примеряя к себе реальную действительность.

Числа и числовые названия встречаются буквально во всех жанрах устного народного творчества калмыцкого народа, начиная с первого десятка и заканчивая тысячными и миллионными наименованиями. Однако нет ни одного произведения фольклора, где числа встречались бы столь часто, как это мы находим в калмыцком героическом эпосе «Джангар». Объясняется это тем, что «характерную особенность эпоса составляет широкое употребление в нем количественных числительных и гиперболическое преувеличение размеров с целью усиления впечатления» [Тодаева 1976:137].

Национально-культурная специфика складывается в результате систематизации представлений, сложившихся в течение длительного общественного опыта. Числовая символика же занимала особое место в культурной традиции калмыцкого народа, потому как число было элементом эстетической мысли и сакральным символом.

189

Заключение

Концепты традиционной культуры калмыков, такие как пространство и время, цвет и число фиксируют в своей семантике формы кочевого хозяйствования, общественно-бытовой уклад жизни, обрядовую практику, фольклорные традиции народа. Символические значения данных аспектов, составляющих картину мира, существуют как единая концептуальная система, определяющая национально-культурную специфику в понимании, осмыслении и систематизации явлений окружающей действительности.

Изучение национального сознания в его языковом воплощении дает возможность раскрыть особенности картины мира, присущие представителям того или иного этноса.

Мир, представленный как картина мира, национально окрашен, так как обусловлен особенностью национального мировидения и миропонимания. Национальная картина мира, обладая универсальными чертами, в то же время для каждого народа уникальна, поскольку отражает индивидуальный жизненный опыт, традиционные устои и способы познания определенного языкового коллектива. Любой язык имеет особую картину мира, и языковая личность организовывает содержание высказывания в соответствии с этой картиной. В этом проявляется специфическое человеческое восприятие мира, зафиксированное в языке.

Исследователи, описывающие образы мира, изучают не столько то, как народы познают мир, сколько результаты этого познания, отраженные в языке. Современная концепция соотношения языка и культуры построена на условном разделении явлений реальной действительности и языковой картины мира. Концептуальная картина мира существует в сознании человека, она отражает объективный мир посредством концептов.

Содержание концепта многомерно и многопланово. Существующая литература по этому вопросу показывает, что термин «концепт» многими специалистами трактуется неоднозначно и его становление еще, судя по всему, полностью не завершено.

Концепт отражает особенности мышления и мировоззрения народа, является элементом культуры, и только через него можно проникнуть в суть национально-культурной специфики в восприятии и категоризации окружающего мира.

Система ключевых концептов конкретного языка образует национальную языковую картину мира или концептосферу. Концептосфера - это область мыслительных образов, единиц универсального предметного кода, представляющих собой структурированные знания людей, их информационную базу.

Национальная концептосфера включает в себя наивную картину мира языка, которая формирует образную составляющую концептов, национальную систему ценностей и определенную сумму сведений, необходимых для успешного общения в рамках данной культуры.

При анализе языковой картины мира следует различать наивную и научную картины мира. Наивная картина мира формируется непроизвольно на протяжении всей жизни человека в процессе познания, наблюдений и практического опыта. Научная же картина мира строится четко, целенаправленно, имеет под собой терминологическую основу и поддается систематизации. Если наивная картина мира подразумевает под собой практический процесс освоения действительности, научная картина мира есть результат отражения окружающей реальности коллективным сознанием.

Индивидуальные черты национального характера и менталитета проявляются в культуре, поведении, общественном укладе любого этноса. Национально-культурная специфика картины мира, отраженная в языке, складывается из объективных и субъективных факторов. С одной стороны это окружающая действительность, климатические и географические условия проживания народа, история и религия, а с другой стороны, это языковая избирательность. Национальный язык накапливает коллективные знания и жизненный опыт своих носителей, хранит и передает эту информацию от поколения к поколению.

Национально-культурная специфика картины мира в калмыцком языке выявляется посредством совокупности концептообразующих аспектов. В качестве основных категорий, формирующих систему взглядов на мир, выступают пространственно-временные представления калмыков, цветовой и числовой символизм. Специфика в понимании национальной картины мира обусловлена типом хозяйствования, кочевым образом жизни калмыков, общественным укладом, природно-климатическими условиями и религией.

Мало найдется других показателей культуры, которые в такой же степени характеризовали бы ее сущность, как понимание пространства и времени. Если пространство характеризуется протяженностью и объемом, то время - продолжительностью. Объективность пространства и времени, содержащаяся в социальных действиях, неотделима от его восприятия и концептуализации. Восприятие этих универсальных категорий бытия опосредовано сознанием и душой человека. Социокультурные и индивидуальные человеческие факторы осуществляют процесс восприятия пространства и времени, которое выражается через символы, мифы, фольклор. Пространство осваивалось калмыками в горизонтальном и вертикальном членении. С горизонтальным представлением о мире связаны четыре стороны света, имеющие индивидуальные цветовые характеристики и наделенные положительными или отрицательными свойствами. Жилище кочевника находилось в символическом центре, а окружающее пространство по мере удаления от центра представлялось чужым, неосвоенным и, соответственно, имело негативную окраску. Кочевая юрта являла собой маленькую модель вселенной, а человек был мерой всех вещей и центром собственного мира. Отсюда антропоцентризм в освоении пространства.

С вертикальным членением мира связаны представления калмыков о существовании трех миров: мира небожителей, мира людей и мира нечистой силы. Способы пространственного ориентирования калмыков основаны на повседневных наблюдениях за природой, за дикими и домашними животными, за циклами неба и земли.

Калмыки имели собственные национально-специфичные способы измерения пространства, исходя из образа хозяйствования. Например, расстояние от одного пункта до другого мерили при помощи телеги, запряженной быками (царта терг), а точнее колесом телеги. Пройденный путь измерялся временем, затраченным на определенное действие, например, на выкуривание одной трубки (нег ЬанзЬ нерэд татх Ьазр -расстояние, пройденное за время выкуривания одной трубки). Также существовало выражение врун Ьархла удлэ курдг Ьазр (если выйдешь утром, то придешь в обед на место), т.е. пространство осваивалось через временную соотнесенность. Ведь одним из главных свойств пространства является его неотделимость от времени, в совокупности они образуют пространственно-временной континуум, в результате чего любая попытка определения значимости пространства вне соотнесения его с данным отрезком времени лишается статуса истинности [Топоров 1993: 229-240]. Данное утверждение является одной из причин исследования таких культурных концептов, как пространство и время в калмыцком языке в рамках одной главы диссертации.

Временные понятия всегда определены той культурой, к которой принадлежит человек. У калмыков существовали специфические способы ориентирования во времени, обусловленные типом хозяйствования народа. Например, время определяли по полевым цветам: макам, одуванчикам, фиалкам. Бутон мака или одуванчика полностью раскрывался в 8-9 часов утра, а фиалки - в 10 утра. Донские калмыки (бузавы) в связи с условиями быта, а также с переходом на оседлый образ жизни раньше других калмыков, определяли суточное время по глазам кошек.

Традиционное летоисчисление калмыки вели по лунному календарю, состоящему из двенадцатилетнего животного цикла и пятикратного цикла основных природных элементов. В отличие от монголов, у калмыков каждый двенадцатилетний период начинался не с года мыши, а с года тигра. Новый год у калмыков приходится на зимний религиозный праздник Зул, в то время как ЦаЬан Сар считается праздником прихода весны.

То, какой смысл вкладывается в понятия «пространство» и «время» тем или иным народом, зависит от многих причин: особенностей жизнедеятельности, типа хозяйствования, стиля мышления, целевой причины каждого народа и его национальной культуры.

Актуальность работы по выявлению цветовой палитры калмыков обусловлена высокой частотностью употребления лексики цветообозначения, ее явной национально-культурной семантикой и значимостью для конструирования фрагмента языковой картины мира, а также отсутствием системных исследований по данному вопросу непосредственно на материале калмыцкого языка.

В разных культурных традициях содержание цветовых символов претерпевало значительные изменения с течением времени, но их трактовка и отношение к ним оставались неизменными.

Для национальной культуры калмыков свойственно обостренное восприятие определенного цветового спектра, а также наделение некоторых цветов устойчивыми символическими характеристиками, которые формируют четкие семантические комплексы.

Важное место в традиционной калмыцкой культуре занимает цветовая триада белый - черный - красный. Семантика белого цвета имеет положительную оценку и символизирует мир, радость, благополучие, здоровье, чистоту, открытость, это обобщенное толкование белого цвета универсально для большинства народов. Белый цвет практически не имеет отрицательных значений, и даже в ритуале похорон белый цаИан не символизирует смерть, а означает перерождение к более лучшей жизни, переход к другому качеству. Для калмыков белый цвет не только наглядный символ, но и основа морально-этического управления поведением, ведь цветонаименование белый - это эталон чистоты, в противоположность всему нечистому и грязному. Кроме того, люди связывали белый цвет с дневным светом, когда человек наиболее активен и деятелен.

Противоположным по значению является черный цвет хар; символизирующий все нечистое, темное, обозначает отсутствие света, ночь, смерть и хаос, противоположную сторону жизни. Но помимо значений всего плохого, злого, недоброго цветонаименование хар порой несет в калмыцком языке положительную оценку в некоторых сочетаниях, обозначающих пищу, питье, подчеркивая наивысшее качество и чистоту.

Красный цвет улан в калмыцком языке символизирует тепло, огонь, кровь, силу. Такое значение цветонаименования красный объясняется его связью с одной из самых важных жидкостей человеческого организма - кровью, отсюда его оценка как источника жизненной силы.

Желтый цвет шар связан с традиционной религией калмыков -буддизмом, и пользуется особым почитанием, как символ веры. Также цветонаименование желтый - цвет солнца, солнечного света, оптимизма, благополучия и долгой жизни.

Синий цвет квк в традиционной культуре калмыков связан с культом Вечного синего неба, которое осмысливается как нечто постоянное, вечное, вневременное.

В калмыцком героическом эпосе «Джангар» различные цвета и цветовые оттенки используются для характеристики культовых объектов, религиозных построек, священных предметов, для описания масти домашних и диких животных, используются в личных именах богатырей славного Богдо Джангара и богатырей противников, характеризуют стороны света и имеют различную семантику и символику.

Цвет может быть использован как качественная характеристика различных предметов и явлений окружающей действительности, цвет связан с человеческими эмоциями, проявлениями чувств, наконец, при помощи цветовой характеристики можно указать на социальный статус и общественное положение человека.

Чрезвычайно важную роль в культуре калмыков играет числовая символика. Из всей массы числового комплекса, которая формирует числовые представления калмыков в рамках картины мира, мы неслучайно выделили цифры один, три, четыре, семь, двенадцать и сто восемь. Эти цифры сакрализируются во многих культурах и заключают в себе ярко выраженное культовое значение. О важности символики числа свидетельствуют не только примеры использования количественных наименований в устной и письменной речи, но и существование такого малого жанра устного народного творчества калмыков, как числовые загадки.

В традиционной культуре калмыцкого народа число один негнесть начало счета, исчисления, порядка, символизирует некое единство, целостность, достаточность, объединенность, оно также передает бессилие изолированности и одиночества.

Число три Иурвн символизирует собой тройственную природу мира, членение мира по вертикали, творческую силу, движение вперед, гармонию, обозначает законченность, достаточность производимых действий и предметов. Данное число имеет большое значение в религиозном пласте калмыцкой культуры.

С числом четыре дервн связано горизонтальное освоение мира, оно означает собой стабильность, полноту, порядок, завершенность, равновесие, стойкость, прочность.

Сумма сакральных чисел три и четыре дает в итоге «магическую семерку». Число семь долан занимает важное место во многих культурах, как образ Вселенной, как символ единства неба и земли. В калмыцком фольклоре числу семь отводится значительная роль, оно встречается во всех жанрах устного народного творчества, что подтверждает ее сакральное значение в картине мира калмыков.

Число двенадцать арвнхойр для калмыков связано, прежде всего, с двенадцатилетним животным календарным циклом, который основан на периодичности в изменениях солнечной активности.

Сакрализация числа сто восемь зун нээмн восходит к древнеиндийской традиции и сохраняется во всем буддийском мире. Вероятно, реальные знания древних людей и религиозные верования слились воедино, что породило сакрализацию данного числа.

Число в традиционной культуре калмыков - это одно из универсальных организующих начал, с помощью которого осваивается окружающая действительность. Трудно найти какие-либо семантические значимые культурные элементы, не символизируемые посредством количественных отношений. Кочевые народы нуждались в числах в своей повседневной жизни, в быту, так как считали множество животных в стадах, совершали обменные операции, определяли время, количество хозяйственного инвентаря, домашней утвари, детали кочевой юрты и т.д.

Числа и числовые названия встречаются буквально во всех жанрах устного народного творчества калмыцкого народа, начиная с первого десятка и заканчивая тысячными и миллионными наименованиями. Однако нет ни одного произведения фольклора, где числа встречались бы столь часто, как это мы находим в калмыцком героическом эпосе «Джангар». Объясняется это тем, что «характерную особенность эпоса составляет широкое употребление в нем количественных числительных и гиперболическое преувеличение размеров с целью усиления впечатления» [Тодаева 1976: 137].

Национально-культурная специфика складывается в результате систематизации представлений, сложившихся в течение длительного общественного опыта. Числовая символика же занимала особое место в культурной традиции калмыцкого народа, потому как число было элементом эстетической мысли и сакральным символом.

Категории культуры (пространство, время, цвет, число и т.д.) отражают специфику существующей системы ценностей и задают образцы социального поведения и восприятия. Это своеобразная система координат, которая формирует языковую личность.

198

Список научной литературыГолубева, Евгения Владимировна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. К числам в сказках // Структура текста - 81. Тез. симпоз. М., 1981.

2. Анохин А.В. Душа и ее свойства по представлению телеутов // Сборник МАЭ. Т. VIII. Ленинград, 1929.

3. Аристотель. Собр. Соч.: Т. 1. М., 1976.

4. Арутюнова Н.Д. Языковая метафора // Лингвистика и поэтика. М., 1979.

5. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике.- М.: Прогресс, 1985.

6. Арутюнова Н.Д. Введение // Логический анализ языка. Ментальные действия. М., 1993. С. 3.

7. Арутюнян С.М. Нация и ее психический склад. Краснодар, 1966,. С. 23.

8. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // ВЯ. 1995. № 1. С. 37-67.

9. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка. М., 1974.

10. Апресян Ю.Д. Избранные труды М., 1995.

11. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания / Ю.Д.Апресян // Вопросы языкознания. 1995. № 1. С.7-15.

12. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Том 1. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М., 2006. 480 с.

13. Ахундов В.Д. Концепции пространства и времени: истоки, эволюция, перспективы. М., 1982.

14. Бабушкин А.П. «Калейдоскопическая» образность концепта «время» // Категоризация мира: пространство и время:15,1617,18,19,20,21,22,23.