автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Национально-языковая специфика функционирования русских творительного и предложного падежей

Полный текст автореферата диссертации по теме "Национально-языковая специфика функционирования русских творительного и предложного падежей"

На правах рукописи

ТОЛКАЧЕВА Наталья Алексеевна

НАЦИОНАЛЬНО-ЯЗЫКОВАЯ СПЕЦИФИКА ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ РУССКИХ ТВОРИТЕЛЬНОГО И ПРЕДЛОЖНОГО ПАДЕЖЕЙ (на фоне немецкого языка)

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

10.02.01 —русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

>

I

Волгоград — 2003

Работа выполнена в Волгоградском государственном педагогическом университете.

Научный руководитель —

Официальные оппоненты:

Ведущая организация —

доктор филологических наук профессор В. И. Супрун.

доктор филологических наук профессор Л. И. Шоцкая;

кандидат филологических наук доцент Г. Г. Слышкин.

Тамбовский государственный университет.

Защита состоится октября 2003 г. в час. на заседании диссертационного совета Д 212.027.03 при Волгоградском государственном педагогическом университете по адресу: 400131, г. Волгоград, пр. им. В. И. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан /¿Г сентября 2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор филологических наук, профессор Е. А. Добрыднева

2033 382

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Падеж является важнейшей грамматической категорией склонения, и каждая падежная система имеет свою специфику. Наиболее яркой отличительной особенностью русской падежной системы является наличие в ней предложного и творительного падежей. В них отражена одна из важных черт грамматической специфики славянских языков. Особенно ярко это проявляется на фоне немецкого языка, в котором оба падежа отсутствуют.

Существующие описания падежных систем русского и немецкого языков лишь констатируют отмеченные отличия, не углубляясь в анализ специфики выражения падежных значений в каждом из языков. Между тем рассмотрение русских творительного и предложного падежей на фоне немецкого языка позволяет обнаружить значения и оттенки, не выявляемые при монолингваль-ном описании, что дополнительно становится базой для уяснения влияния 1рамматических категорий на формирование языковой картины мира. Все это говорит об актуальности предпринятого исследования.

Объектом диссертационного исследования являются формы творительного и предложного падежей русского языка, участвующие в создании коммуникативных единиц.

Предметом исследования стало описание семантико-стили-стической структуры творительного и предложного падежей на фоне их немецких соответствий.

Основная цель работы — выявить национальные и языковые особенности функционирования русских творительного и предложного падежей, а также, сопоставив с немецким языком, определить, каким способом эти падежные формы передаются на немецкий язык.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

- рассмотреть историю русских творительного и предложного падежей;

— определить особенности семантики форм русских творительного и предложного падежей с точки зрения семантического поля;

— выявить закономерности функционирования этих падежей в русском языке;

— исследовать ядерные и периферийные значения творительного и предложного падежей;

ГОС. национальна*

БИГ>Л ПОТЕКА 1>е1«рбург

— определить пути и способы передачи указанных русских падежей на немецкий язык;

— рассмотреть влияние иноязычного фона на определение падежной семантики и зависимость этнонациональной картины мира от языкового (грамматического) оформления.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в работе впервые описаны способы выражения национально-языковой специфики русской падежной системы на фоне немецкого языка, влияние иноязычного фона на выделение и уточнение падежных значений и их оттенков.

Теоретическая значимость диссертационной работы заключается в определении роли иноязычного фона для проведения исследований в области грамматической семантики, что позволяет провести границу между собственно сопоставительным исследованием и изучением языкового факта на фоне другого (-их) языка (-ов).

Практическое значение исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы в преподавании вузовского курса современного русского языка, теоретических курсов стилистики, грамматики русского языка в русской и немецкой аудиториях.

Методологической основой исследования служит философская категория всеобщей связи и взаимодействия, а также принцип историзма, требующий рассмотрения языковых явлений в связи с конкретными историческими условиями их развития.

При решении поставленных задач использовались следующие методы: описательный (приемы наблюдения, сопоставления, обобщения и классификации сопоставляемого материала, его количественной репрезентации), элементы сопоставительного метода, элементы трансформационного и дистрибутивного анализа, а также приемы метода компонентного анализа.

Источниками исследования послужили художественные произведения русских и немецких авторов (роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита», рассказ В. Шукшина «Мнение», рассказы Г. Белля). Подбор источников иллюстративного материала обусловлен тем, что они отражают современные русский и немецкий языки, переводы выполнены на высоком профессиональном уровне, свободны от калькирования и заимствований.

Материалом исследования является авторская картотека (4954 контекстуальных примера на русском языке и такое же количест-

во примеров их немецких соответствий), составленная по результатам исследования методом сплошной выборки из названных источников.

Апробация исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования сообщались на научной конференции, посвященной 70-летию со дня рождения В. М. Шукшина (Волгоград — Клетская, 1999); на V и VI межвузовских научно-практических конференциях молодых ученых (Волгоград, 2000, 2001); на научно-методической конференции, посвященной проблемам аксиологической лингвистики (Волгоград, 2002). Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры русского языка Волгоградского государственного педагогического университета. Результаты исследования отражены в четырех публикациях (две статьи и двое тезисов общим объемом 1,33 п. л.).

Положения, выносимые на защиту:

1. Рассмотрение грамматического значения с точки зрения теории и методики семантического поля позволяет выявить ядерную и периферийную семантику, которая определяется по критериям частотности, семантической прозрачности и стилистических характеристик.

2. Семантическое ядро творительного падежа имеет двухвершинную структуру, состоящую из инструментального и социа-тивного значений, каждое из которых представлено приблизительно равным количеством формоупотреблений.

3. Структура семантического поля предложного падежа имеет четко выделенное ядро (местное значение) и околоядерную зону, содержащую изъяснительное значение.

4. Описание падежной семантики на фоне другого языка подкрепляет выводы о выделении ядерных значений, позволяет ярче и четче представить семантическую структуру словоформ и выявить дополнительные значения, которые не обнаруживаются при монолин!вальном описании.

5. Специфика употребления падежей отражает этноязыковые особенности сознания носителей языка, аналитические и синтетические тенденции в языковом развитии.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка сокращенных обозначений, списка источников, послуживших материалом для авторской картотеки, списка использованной литературы и лексикографических справочников. Текст иллюстрирован диаграммами и схемами.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность диссертационного исследования, характеризуются его цель и задачи, предмет и объект, материал и методы исследования, формулируются научная новизна исследования, его теоретическая значимость и практическая ценность, излагаются основные положения, выносимые на защиту, и результаты апробации материалов исследования

Первая глава «Русский творительный падеж на фоне немецкого языка» состоит из четырех параграфов, в которых дается краткий обзор истории творительного падежа и его особенностей с точки зрения семантического поля, рассматриваются ядерные и периферийные значения указанного падежа на фоне немецкого языка.

В реферируемой работе категория падежа рассматривается традиционно, как словоизменительная категория имени, выражающаяся в системе противопоставленных друг друг у рядов форм и обозначающая отношение зависимого имени к другому слову в составе словосочетания или предложения.

Внешним проявлением специфики падежной системы каждого отдельного языка является различие в количестве падежей: в

ПС» ГТ

При рассмотрении в работе падежных значений указанных русских падежей на фоне немецкого языка для определения семантики падежа выявляются отношения между зависимыми и господствующими лексемами в падежной конструкции, которые характеризуются «наложением грамматического значения падежа на лексическое значение слова, стоящего в падеже, и слова, от которого последнее зависит» (В. Г. Адмони), причем значения имеющихся в словосочетаниях предлогов также принимаются во внимание.

Мы исходим из того, что каждый падеж имеет большое количество значений, которые, как показывает исследование, могут быть как взаимосвязаны, так и отграничены друг от друга. Выявление связей между разнообразными значениями одной падежной формы является важным при исследовании категории падежа и представляет собой значительный интерес при их рассмотрении на фоне другого зыка.

При выделении и описании значений русского творительного падежа за основу берутся существующие классификации значений рассматриваемого падежа, но предпочтение отдается тра-

диционным классификациям, т. к. они довольно полно отражают случаи употребления творительного падежа и, как кажется, благодаря таким классификациям уменьшается возможность объединения под одним значением семантически не сопоставимых значений падежа.

Общее количество примеров с формами в творительном падеже — 2456 случаев. В процентном соотношении все словоформы можно представить как на рис. 1.

Субьекшое значение — 5,9%

Местное значение 11,7%

Л

Социативное значение 27,9%

Значение причины — 0 2%

Словоформы в творительном падеже,

входящие в состав фразеологизмов, 3%

Значение ограничения признака — 1,1%

Значение образа действия — 7,1 %

Наречия, соо[ носимые с творительным падежом имени существитель-Н01Г) — 1 3%

_ Творительный предикативный — 9,7%

Объектное значение — 5,5%

Временное значение — 2,8%

\_ Инструментальное значение — 23,8%

Рис.1

Как известно, многим языковым явлениям, в том числе и грамматическим категориям и формам, свойственна полевая природа. Падежные значения также могут иметь полевую структуру. В полевой модели падежных значений, как и в поле любого языкового явления, выделяются ядро и периферия, ядерные и периферийные значения. Ядерная и периферийная принадлежность падежных значений определяется комплексом факторов: частотность, семантическая прозрачность, стилистическая нейтральность. Рассмотрение падежных значений на фоне немецкого языка позволило нам выделить еще один критерий определения ядер-ности/периферийности значений русского творительного падежа.

Проведенное исследование показывает, что основным значением творительного падежа можно считать то, которое обычно выражается в немецком языке предложно-падежной конструкцией mit + Dativ, т. к. основным средством передачи русского творительного падежа считается названная конструкция.

Таким образом, ядерным значением творительного падежа будет признаваться то, которое обладает максимально полным набором названных факторов выделения ядерного значения. Анализ полученных данных показывает, что всем набором факторов обладают два значения русского творительного падежа — инструментальное и социативное. Они являются самыми частотными (585 случаев — 23,8% — инструментального и 684 случая -27.9% социативного значений) и довольно прозрачными семантически. Показательно также и то. что именно эти два значения передаются на немецкий язык в большинстве случаев предложно-падежной конструкцией mit + Dativ (58,2% — для инстру-' ментального значения и 54,1% — для социативного значения).

Инструментальное значение, считающееся одним из самых древних значений творительного падежа, существовавшее еще в праславянском языке, признается основным значением русского творительного (А. М. Тимохин, Н. Ю. Сикацкая, Т. П. Никитина, Лыонг Винь Тхинь. Т. Maier).

Понимая инструментальное значение широко, не делая различий между инструментами и орудиями и используя названия «инструментальное» и «орудийное» как синонимы, мы выделяем два оттенка инструментального значения: значение орудия-средства и значение вспомогательного материала, и фон немецкого языка позволяет сделать вывод о правомерности такого объединения. Нам не встретилось ни одного примера с творительным падежом, иллюстрирующим значение средства, выраженного существительным, обозначающим средство передвижения.

Самая многочисленная группа примеров приходится на творительный со значением орудия (527 единиц, или 90%), возможно, потому, что орудийность (в широком смысле) может выражаться существительными как вещественного, так и отвлеченного значения. В 212 случаях (40,2%) мы имеем дело со значением орудия, выраженным различными вещественными существительными: Ломая ногти, я раздирал тетради, стоймя выкладывал их между поленьями и кочергой трепал листы (М. Булгаков). 25% (132 единицы) приходится на примеры, орудия в которых выражаются отвлеченными существительными: Некоторое

время председатель, как баран, смотрел на ступеньки лестницы, но потом решил плюнуть на это и не мучить себя замысловатым вопросом... (М. Булгаков).

Всем подобным случаям в немецком языке соответствует предложная конструкция с предлогом mit и дательным падежом. Встречается также и предложная конструкция с предлогом durch 'посредством', 'благодаря', вследствие чего в словосочетании явно обнаруживается оттенок средства (что и позволяет обозначить рассматриваемый оттенок инструментального значения как орудия и средства): Варенуха молча подал ему телеграмму, и финди-ректор увидел в ней слова • «Умоляю верить брошен Ялту гипнозом Воланда...» (М. Булгаков). — Warenucha reichte ihm schweigend das Telegramm, und der Finanzdirektor las: «Ich beschwöre zu glauben bin durch Hypnose Volands nach Jaita versetzt...» (M. Bulgakow).

58 примеров выборки (10%) приходится на иллюстрацию творительного инструментального с оттенком вспомогательного материала:.. .Дворники в белых фартуках убрали осколки стекол и засыпали песком кровавые лужи... (М. Булгаков).

Исключая примеры, иллюстрирующие при переводе несовпадение управления в немецком и русском языках, всевозможные замены слов в творительном падеже, особо следует обратить внимание на случаи передачи рассматриваемого творительного падежа немецким номинативом (7,3%): Голова его была прикрыта белой повязкой с ремешком вокруг лба, а руки связаны за спиной (М. Булгаков). — Seinen Kopf bedeckte ein weißer Verband mit einem Riemen um die Stirn, seine Hände waren auf dem Rucken gefesselt (M. Bulgakow). Поскольку такая замена, приводящая к перестройке синтаксического строя русского предложения, возможна только тогда, когда существительное в творительном падеже «несет большую смысловую нагрузку в предложении» (С.А. Рахшмир), можно уверенно сказать, что русский творительный падеж выступает в предложении в качестве логического субъекта.

58,2% примеров имеют в качестве эквивалентов в немецком тексте предложную конструкцию с предлогом mit и дательным падежом. В процентном соотношении передача оттенков инструментального значения, таким образом, выглядит так: 78,7% сочетаний с именами вещественными в качестве зависимого слова; 63,7% словосочетаний с существительными, обозначающими вспомогательный материал; 49,1% — с соматическими существительными и 39,3% — с отвлеченными существительными, обозначающими орудия. Процентное соотношение и немецкий фон под-

твсрждают, таким образом, правильность выделения ядерного значения русского творительного падежа.

Второе значение русского творительного падежа, являющееся ядерным, — социативное — в широком смысле служит для выражения различных отношений совместного участия, связей различных явлений, сопровождения проявления признака; оно указывает на соединение, скрепление одного и другого, а также на смежность, близость, посредничество кого-нибудь или чего-нибудь; обозначает явление или состояние, которым сопровождается какое-либо действие и под.

Рассмотрение случаев употребления социативного значения русского творительного падежа на фоне немецкого языка позволяет не только четче выделить оттенки социативного значения, но и определить дополнительные критерии их разграничения. При классификации оттенков социативного значения за основу мы брали исследования А. М. Пешковского, Е. Г. Сорокина, Д. С. Ста-нишсвой, М. А. Шелякина, дополняя уже известные классификации примерами из нашей картотеки, иллюстрирующими не описанные ранее оттенки данного значения.

Анализ нашего материала показывает, что в социативном значении творительного падежа можно выделить 12 оттенков. При

обработке мятерияггя ТЗК'ЖР выяснилось ЧТО ГПЦИЯТИТШОР 7НЯЧР-

ние, наряду с инструментальным являясь ядерным, имеет свое микрополе оттенков значений Принципами моделирования поля оттенков социативного значения булут принцип частотности, семантическая прозрачность, а также наличие у оттенков социативного значения семантических подгрупп.

Ядро и периферия значений определяются, прежде всего, не по количественным показателям, поскольку критерий частотности не всегда «срабатывает» (см.: Полевые структуры..., 1989. С. 4), а по силе проявгтения социативности. Ядром будет значение с четко выраженной семой социативности, без наличия каких-либо оттенков. Периферийные значения будут выделяться по принципу; чем ярче выражена социативность, тем ближе значение находится к ядру; чем больше заметно ослабление интенсивности проявления социативного значения, чем больше сем взаимодействуют в одном значении, что проявляется в осложненно-сти социативного значения, тем дальше от ядра будут находиться оттенки социативного значения.

Таким образом, ядерным можно считать не осложненное от генками социативное значение —83случая(12,1%):

Плясали: Драгунский, Чердакчи, маленький Денискин с гигантской Штурман Жоржем... (М. Булгаков). Именно подобные конструкции считаются выражающими не осложненное оттенками со-циативное значение, т. к. оба субъекта, обозначенных главным и зависимым компонентами конструкции, «оказываются в отношениях равноправия» (В. И. Чуглов) относительно действия. Это подтверждают и факты немецкого языка: конструкции со значением неосложненной социативности могут передаваться на немецкий язык с соединительным союзом und, что подтверждает их равноправность, неосложненность: Так, отозвался артист, — а простите за нескромность ■ откуда же взялись четыреста долларов, обнаруженные в уборной той квартиры, единственным обитателем коей являетесь вы с вдшей супругой7 (М. Булгаков). — So, versetzte der Schauspieler, verzeien Sie die unbescheidene Frage, aber wo kommen dann die vierhundert Dollar her, die in der Toilette der Wohnung gefunden wurden, deren einzige Bewohner Sie und Ihre Gattin sind? (M. Bulgakow).

Околоядерное значение — социативное значение с оттенком взаимного действия — 83случая(12,1%) — так же, как и неосложненное социативное значение, не является самым частотным, но по семантике находится к нему ближе всех. Оттсичие словосочетаний, выражающих околоядерное значение, заключается в том, что действующие лица в таких случаях являются одновременно и субъектами, и объектами действия, поскольку действие взаимно переходит с одного участника на другого: Сделав над собой великое усилие, Иван Николаевич поднялся со скамьи и бросился назад, туда, где разговаривал с профессором (М. Булгаков).

Остальные значения: социативное значение с оттенком принадлежности / обладания — 195 употреблений (28,8%); социативное значение с оттенком образа действия — 137 случаев (20%); социативное значение с объектным оттенком — 137 примеров (20%); социативное значение с временным оттенком — 6 единиц (0,9%); социативное значение с оттенком цели — 8 примеров (1,2%); социативное значение с оттенком места — 16 случаев (2,4%); социативное значение с оттенком средства осуществления действия — 3 примера (0,4%); социативное значение с оттенком дополнительного количества — 9 примеров (1,3%); социативное значение с оттенком условия — 1 случай (0,1%); социативное значение с оттенком причины — 3 примера (0,4%) образуют семантическую периферию социативного значения творительного падежа.

К периферийным значениям творительного падежа мы относим значения, не являющиеся частотными, зачастую характеризующиеся наслоением или синкретизмом значений, а также не передающиеся в большинстве своем на немецкий язык предлож-но-падежной конструкцией mit и дательный падеж.

К творительному падежу, выражающему субъектное значение (146 случаев), мы относим творительный производителя действия в страдательных оборотах - 120 примеров (82,2%): сеанс, произведенный черным магом и его помощниками и творительный в безличных предложениях — 26 единиц (17,8%): ветром открыло окно. И в том и в другом случае можно говорить о выражении творительным падежом логического субъекта.

Факты немецкого языка подтверждают правомерность определения творительного в страдательных оборотах как выражающего субъекта, деятеля, производителя какого-табо действия Лидирующей конструкцией при передаче рассматриваемых случаев является предложная конструкция von + дательный падеж. Она встречается в 48 случаях (40%): ...И бедная жертва своего легкомыслия и страсти к нарядам, обманутая фирмой поганого Фагота, мечтала только об одном — провалиться сквозь землю (М. Булгаков). — ...Und das arme Opfer seinen Leichtsinns und seiner Putnurht hpfrnvpn vnn dpr Firma Hps Лрчеп Fncntt hatte nur den einpn

-----------' " - - Л--- ------- -----------J • ~ ~ О '

Wunsch, in die Erde zu sinken (M. Bulgakow).

Обращает на себя внимание тот факт, что русская пассивная конструкция в 28 случаях (23,3%) передается на немецкий язык акжвом, соответственно вместо творительного падежа появляется именительный; это также доказывает, что под существительным (обозначающим как лица, так и неодушевленные предметы) в творительном падеже подразумевается субъект действия: Ресторанные полотенца, подброшенные уехавшими ранее в троллейбусе щпиционером и Пантепеен, ездили по всей п чатформе (М Булгаков). — Die Handtücher aus dem Restaurant hatten Pantelej und der Milizionär, die langst mit dem Obus -zurückgefahren waren, auf den Wagen geworfen, wo sie verstreut herumlagen (M. Bulgakow).

Исследователи подчеркивают возможность творительного падежа в безличных предложениях совмещать значения субъекта, орудия и причины (М. Кузова, Д. И. Фурсенко). Факты немецкого языка, однако, подтверждают, что основным остается все-таки субъектное значение. Все подобные примеры переводятся на немецкий язык не безличными предложениями; в немецких предложениях появляется субъект — вместо творительного па-

дежа употребляется именительный: Исписанные Иваном листки валялись на полу; их сдуло ветром, влетевшим в комнату перед началом грозы (М. Булгаков). — Die vollgeschriebenen Papierblätter lagen am Fußboden. Der Wind, zu Beginn des Gewitters hereingeweht, hatte sie heruntergefegt (M. Bulgakow). Таким образом, можно говорить о ясном выражении творительным падежом в безличных предложениях значения логического субъекта.

Немаловажным для определения местоположения субъектного значения в поле других значений творительного падежа является особенность творительного падежа в рассмотренных случаях иметь оттенок орудийности, что делает его близким к инструментальному значению. IIa основании этого мы относим субъектное значение к ближней периферии значений русского творительного падежа.

Временное значение (69 случаев) может выражаться как беспредложной формой творительного падежа - 58 единиц (84%): А что вы скажете, услышав прохладным вечером взволнованный крик. . (Г. Белль), гак и предложной — 11 примеров (16%): Ведь говорил я ему тогда за завтраком: «Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали!» (М. Булгаков).

В большинстве случаев (86,2%, или 50 примеров из 58) зависимое существительное употребляется без определения: Вечером Никанор Иванович был доставлен в клинику Стравинского (М Буч-гаков). Несмотря на это, все подобные словоформы в творительном падеже мы определяем как существительные. Мы придерживаемся точки зрения, согласно которой рассматриваемые формы следует относить не к наречиям, а к творительному падежу существительных, поскольку окончательной адвербиализации этих форм не происходит: нет смысловой изоляции формы творительного падежа, не исчезла парадигма слов существительного и сохраняется способность существительного иметь при себе определение, что поддерживает субстантивность этих форм (А. М. Ерим-бетова, О. С. Орлова, Г. В. Савицкая).

На немецкий язык творительный со значением времени, имеющий при себе определение, во всех случаях передается предложными группами с определениями, большей частью с немецким дательным падежом. Творительный времени без определения переводится на немецкий язык, как правило, существительным с предлогом, если действие носит одноразовый характер или имеется указание на определенный момент действия: Вечером Никанор Иванович был доставлен в клинику Стравинского (М. Булгаков). — Am Abend wurde Nikanor Jwanowitsch in Strawinskis Klinik

eingeliefert (M. Bulgakow). При повторяющемся характере действия или при конкретизации момента времени в немецком тексте появляется наречие: — Нет, — вздрогнув, ответил Рюхин, — я его вчера видел и сегодня утром (М. Булгаков). — «Nein», antwortete Rjuchin zusammenzuckend, «ich hab ihn gestern gesehen und heute morgen...» (M. Bulgakow). Таким образом, для передачи беспредложного творительного времени в немецком языке большое значение играет характер определения глагольного действия во временном аспекте (момент, длительность, повторяемость), на что уже указывалось в исследованиях (Г. В. Савицкая). В русском же языке подобное разграничение fie делается.

Местное значение (288 примеров). 3 примера (1 %) с зависимыми существительными переулочки и дорога приходится на беспредложный творительный со значением места: Вследствие этого он [Иван] принял решение покинуть большие упицы и пробираться переулочками .. (М. Булгаков). В 285 случаях (99%) пространственное значение творительного падежа выражается предложным творительным: приподнять газету над стоаом, выкпады-аать тетради между поленьями, втискиваться на скамейку между детьми и др В зависимости от семантики предлогов: над (43 примера), между (21 пример), перед (53 примера), под (54 приме-пя^ и m (1 14 ппимрппв^ и пт грмянтичргких особенностей rcpx со-

V - Г - V - - - - L------Г ' - - -------

ставных частей словосочетания выделяются некоторые оттенки пространственного значения русского творительного падежа.

Интересно отметить случаи с существительными, обозначающими какую-либо преграду, в качестве зависимых слов: разговоры, слышащиеся за дверью, красующийся за сеткой в окне весенний бор и др. При переводе в немецком тексте на месте предлога за появляется предлог vor 'перед'. Возможно, в данных случаях можно говорить о разном восприятии действительности русскими и немцами. Русские, глядя сквозь окно или решетку, говорят, что что-то происходит за окном, за решеткой (по ту сторону окна, решетки); немцы же в подобных случаях употребляют предлог vor — перед, что несколько меняет смысл; события воспринимаются не изнутри, а снаружи: За решеткой открылся балкон, за ним берег извивающейся реки и на другом ее берегу — весслый сосновый бор (М. Булгаков). — Vor dem Gitter sah Iwan einen Balkon, das Ufer eines sich schlangelnden Flusses und am anderen Ufer einen fröhlichen Kiefernwald (M. Bulgakow).

Факты обоих языков также доказывают, что местное значение русского творительного падежа является периферийным и

относится к дальней периферии его значений: оно не является частотным, случаи, выражающие значение места, имеют в качестве эквивалентов в немецком языке наречия и различные предложные конструкции, кроме предложной конструкции с mit и дательным падежом.

Значение причины. Нам не встретилось ни одного примера с чистым причинным значением. Но в пяти случаях можно говорить об оттенке причины, реализующемся словосочетаниями: в трех случаях - предложным творительным, в двух беспредложным. Четкими причинными значениями творительного падежа можно считать такие, которые в большей или меньшей степени равносильны значениям предлогов благодаря, по причине, вследствие, в результате или равнозначны семантике предложных конструкций с предлогами от, по, из-за (A.M. Финкель). Как, например, в примере: Тогда Фагот объявил, что за поздним временем магазин закрывается до завтрашнего вечера ровно через одну минуту. . (М. Булгаков). Словосочетание за поздним временем можно заменить синонимичным по причине позднего времени, следовательно, причинное значение присутствует.

В переводе имеющихся примеров на немецкий язык яркого указания на причину не отмечено. Во всех случаях русские словосочетания передаются эквивалентными немецкими словосочетаниями.

Объектное значение не является частотным—136 случаев, из которых 65 примеров (47,8%) приходится на беспредложный творительный: обзавестись машиной, владеть домом, а 71 пример (52,2%) — на предложный: извиниться перед первосвященником, следить за противником

Правомерность выделения объектного значения русского творительного падежа подтверждается и фоном немецкого языка. Это единственное значение творительного падежа, которое довольно часто выражается в немецком языке винительным падежом с прямым дополнением. По нашим данным, Akkusativ появляется на месте русского творительного объектного в 58,4% примеров беспредложного употребления творительного падежа и в 19.7%о примеров предложного употребления. Учитывая различия в управлении глаголов, опущения при переводе и стилистические особенности перевода, можно все же сказать, что данные цифры являются показательными.

Если при передаче беспредложного творительного с объектным значением появление немецкого аккузатива объясняется

чаще всего различием в управлении: Но, дорогой мой сосед, вся штука заключается в том, что страх владел каждой клеточкой моего тела (М. Булгаков). - - Aber, mein lieber Nachbar, die Sache war die, daß die Angst jede Faser meines Körpers beherrschte (M. Bul-gakow), то при переводе предложного творительного происходит замена немецким глаголом, близким по семантике к русскому, но требующим винительного падежа без предлога: Тут наступит по тая тишина, и толстая женщина, утром ухаживавшая за Иваном, благоговейно поглядела на профессора... (М. Булгаков). - Völlige Stille trat ein, die dicke Frau, die Iwan am Morgen versorgt hatte, blickte den Professor andächtig an (M. Bulgakow). Это происходит, вероятно, потому, что Иван представляется объектом. на который направлено действие.

Творительный предикативный. В нашей картотеке представлено 239 случаев употребления творительного падежа в роли предикативного определения, причем 133 случая приходится на творительный существительного, выступающего в роли предикативного имени (Да, это внезапное появление могло испугать кого угодно, и тем не менее в то же время оно являлось большой радостью. — М. Булгаков). 100 случаев — на прилагательные ( Тетка снова ела, снова пила, снова стала приветливой и кроткой. Г Беппь), 6 случаев — на ппрядкттыр чигттитепьные (Но это рщр не все: третьим в этой компании оказался неизвестно откуда взявшийся кот — M Булгаков). Среди глаголов, сочетающихся с предикативными именами, лидирующую позицию занимает связка быть в прошедшем времени — 30,9% всех примеров: Дружеский аплоОисмент был ответом артисту (М. Булгаков).

Следует подчеркнуть, что немецкий фон при рассмотрении данного значения малоинформативен. Это связано, вероятно, прежде всего с тем, что творительный предикативный является одним из важнейших синтаксических особенностей ставянских языков; в истории германских языков творительный в таком значении не обнаружен.

Значение ограничения признака, выражаемое творительным падежом, среди прочих его значений невелико — 27 единиц. Большинство примеров с творительным ограничения признака выражают характеристику внешности человека или какого-либо предмета: поникнуть головой, потемнеть лицом, пакетики весом в четверть фунта, груды кирпича метров в восемь высотой. Значение ограничения признака относится к дальней периферии значений русского творительного падежа, поскольку,

как и все остальные периферийные значения, частотным не является, а также не имеет видимой связи с основными значениями.

Значение образа действия рассматривается в работе широко, и в нем выделяются следующие оттенки: творительный способа действия, творительный сравнения, творительный тавтологический и творительный совокупности. Общее количество примеров творительного падежа со значением образа действия — 173 Из них 28,3% (49 случаев) приходится fia значение способа действия: рывком поставить на ноги, одним ударом выбить три передних зуба, кричать что-то стихами; 19,1% (33 случая) — на значение сравнения: сложить руки рупором; вытянуть губы трубочкой; дома, квадратом окаймлявшие пруд 52,6% (91 пример) приходится на творительный тавтологический: в 30 случаях — вербально iавтологический или корневой тавтологический, всегда употребляющийся с определением: улыбнуться заискивающей улыбкой, рассмеяться страшным смехом, ненавидеть лютой ненавистью; в 61 случае — семантически тавтологический и употребляющийся также всегда с определением: рявкнуть человеческим голосом, смотреть сияющими глазами.

Рассмотрение творительного тавтологического на фоне немецкого языка представляет реальный интерес, т. к. наглядно доказывает его близость к инструментальному значению. Оговоримся сразу, что из 30 случаев творительного тавтологического, од-нокоренного с глаголом, ни один не переводится на немецкий язык предложной конструкцией mit + Dativ; ведущая роль при передаче отводится наречиям — 56,6% выборки.

Большая же часть (63,9%) словосочетаний с творительным тавтологическим, близким по семантике к глаголу, передается на немецкий язык посредством предложной конструкции mit + Dativ: — Иван Савельевич?—осведомилась трубка препротивным гнусавым голосом (М Булгаков). — «Iwan Saweljewitsch?» fragte der Hörer mit scheußlicher Näselstimme (M. Bulgakow). Таким образом, можно предположить, что существительное в форме творительного падежа в подобных словосочетаниях предметности не теряет и воспринимается переводчиком (носителем немецкого языка) как орудие, с помощью которого совершается действие, а следовательно, творительным падежом в таких словосочетаниях выражается еще и инструментальное значение.

При анализе переводного текста также отмечается тенденция перехода творительного падежа с указанными значениями в наречия. В 25 случаях (14,4%) творительный падеж передается на

немецкий язык посредством наречий. Однако не все указанные значения проявляют эту способность явно.

Из всех оттенков значения образа действия реже всех на немецкий язык наречием передается творительный сравнения — 4 случая: И тотчас рука его скользнула и сорвалась, нога неудержимо, как по льду, поехала по булыжнику, откосом сходящему к рельсам... (М. Булгаков). — In diesem Moment glitt seine Hand ab und ließ los, sein Fuß rutschte unaufhaltsam über das eisglatte Pflaster, das sich schräg zu den Schienen hinabsenkte (M. Bulgakow). Нечастое появление в переводном тексте наречий на месте творительного сравнения является, вероятно, косвенным подтверждением сохранения им значения предметности

Творительный способа действия переводится наречиями также в 4 случаях: В пыли пролетали, бряцая цепями, грузовики, на платформах коих, на мешках, раскинувшись животами кверху, лежали какие-то мужчины (М. Булгаков). —In Staub gehüllt, sausten klirrend Lastautos vorbei, darauf lagen auf Säcken rücklings ein paar Manner (M. Bulgakow). Это несколько неожиданно, т. к. рассматриваемое значение, как указывается, является самым предрасположенным к онаречиванию. В текстах, однако, появляются адвербиализо-ванные причастия - 8 случаев: - - Доктор, — шепотом спросил потрясенный Рюхин, он, значит, действительно болен?{М. Булгаков). — «Doktor», fragte der erschütterte Rjuchin flüsternd, «er ist also wirklich krank?» (M. Bulgakow). Таким образом, можно сказать, что значение способа действия более способно адвербиали-зовываться, чем значение сравнения.

Чаще всех на немецкий язык посредством наречий перелается творительный тавтологический — 20 примеров. Это происходит, вероятно, потому, что существительное является здесь по сути неинформативным, действие характеризуется посредством определения Именно поэтому в немецком тексте в этих случаях сущест-витепьное в форме творительного падежа при переводе опускается, а на месте определения появляется наречие: — Ну, мы-то с вами понимаем, — тут Бенгальский улыбнулся мудрой улыбкой... (М. Булгаков). — «Nun, Sie und ich, wir wissen naturlich» — Bengalski lächelte weise... (M. Bulgakow).

Проведенный анализ показывает способность творительного образа действия к адвербиализации. Однако немецкий фон доказывает также и близость названного значения к инструментальному — в 26% в немецком тексте появляется предложно-падеж-ная конструкция с предлогом mit и дательным падежом. Основу для такого перевода составляет творительный тавтологический.

На основании вышеизложенного можно сделать вывод о периферийное™ значения образа действия, но с оговоркой: поскольку близость творительного тавтологического (особенно близкого по смыслу к глаголу) к инструментальному значению очевидна, возможно, следует относить его к ближней периферии значений творительного падежа.

Во второй главе «Русский предложный падеж на фоне немецкого языка» рассматривается история предложного падежа и его особенности с точки зрения семантического поля, описываются ядерные и периферийные значения русского падежа на фоне их немецких соответствий.

Специалисты полагают, что наряду с традиционно выделяемым предложным падежом следует рассматривать и местный падеж (А. М. Лаврентьев, И. Г. Милославский); некоторые говорят о двух надежах вместо предложного — об изъяснительном и местном (А. М. Пешковский, А. А. Шахматов). Мы не выделяем в два разных падежа изъяснительный и местный, поскольку абсолютному большинству существительных подобное разделение падежных форм чуждо, а рассматриваем изъяснительное и местное значения как значения одного падежа — предложного.

Общее количество примеров со словоформами в предложном падеже — 2498. Соотношение всех еттовоформ представлено ну рис. 2.

Определи! ельное значение - 9,2%

Значение присутствия — 0,3%

Значение

Изъяснительное

48,5%

Рис.2

Самыми частотными, по нашим данным, являются местное и изъяснительное значения—1212 и 499 примеров соответственно. Они являются основными, ядерными, значениями предложного падежа. Семантически эти значения не связаны друг с другом. Выделение их в отдельные группы основывается на семантике зависимых, управляющих слов, а также на семантике предлогов.

Подавляющее количество примеров с местным значением объясняется тем, что пространство относится к фундаментальным категориям человеческого бытия. Рассматривая значение места широко, мы относим к нему случаи, выражающие место нахождения лиц, предметов, явлений в пространстве. Как показывает анапиз данных, случаи, выражающие местное значение, можно подразделить на некоторые семантические подгруппы.

1. Местонахождение в закрытом помещении (471 случай — 38,9%): Помощник режиссера задумчиво сидел в застекленной камере студии № 13рядом с техником... (Г. Белль). Как правило, в переводном тексте значение места сохраняется, но в некоторых случаях можно говорить о совмещении значений. Например, из-за замены в немецком тексте предложного падежа на именительный происходит персонификация и возникает представление не о месте действия, а о субъекте выполняемого действия' В театре стоял гул, у всех зрителей возбужденно блестели глаза (М. Булгаков) — Пач Theater summte, die Zuschauer hatten aufgeregte, glänzende Augen (M. Bulgakow).

2. Местонахождение за пределами какого-либо помещения, в открытом пространстве — 354 случая (29,2%): в городе, на улице, в порту, на остановке. При переводе всех подобных сочетаний на немецкий язык практически всегда употребляются эквивалентные предлоги, выражающие пространственное значение. Некоторые замены, однако, привносят в сповосочетания дополнительный оттенок. Например, замена зависимого существительного прилагательным не только приводит к перестройке предложения, но и несколько меняет его смысл: ...а еще и потому, что качеством своей провизии Грибоедов бил любой ресторан в Москве... (М. Булгаков). — .. sondern auch, weil das Gribojedow mit der Qualität seines Speisenangebots jedes andere Moskauer Restaurant in den Schatten stellte... (M. Bulgakow). Думается, в данном случае наряду с пространственной семантикой появляется определительный оттенок значения.

3. Местонахождение на каком-либо предмете, используемом для размещения (хранения) чего-либо или внутри него, — 199 слу-

чаев (16,4%): висеть на стене, развалиться на пуфе, плавить лед в вазочке. Значение месторасположения сохраняется в подобных примерах при переводе на немецкий язык не всегда. Так, в одном случае происходит изменение синтаксического построения предложения. Словосочетание с существительным в форме предложного падежа заменяется словосочетанием с предлогом mit: таким образом, словосочетанием выражается социативное значение: Степа, тараща глаза, увидел, что на маленьком столике сервирован поднос, на коем имеется нарезанный белый хлеб... и, наконец, водка в объемистом ювелиршином графинчике (М. Булгаков). — Stjopa gingen die Augen über, als er auf dem kleinen Tisch ein Fruhstückstablett erblickte, darauf waren geschnittenes Weißbrot... und endlich die stattliche Juwelierswitwenkaraffe mit Wodka (M. Bulgakow) Однако, несмотря на замену, в этом случае сохраняется характеристика предмета по его содержимому.

4. Местоположение на какой-либо части тела человека или внутри него — 136 примеров (11,2%): на лбу, на голове, в глотке. Чаще всего (37 примеров) в качестве места расположения какого-либо предмета выступает рука (в единичных случаях также кулак, ладонь, лапа), причем, как правило, управляющим словом в словосочетании либо выступает глагол держать, либо контекст \'кязывяет ня местоположение ппрлмртя r nvr-r- дрттигпть пягу>и камешков в руке, держать в руках ноты, застыть с полотенцем в руках. Встречаются также в качестве управляющих слов глаголы нести, сжимать, сдавливать-. В руке Иван Николаевич нес зажженную венчальную свечу (М. Булгаков).

Исследователи, рассматривающие инструментатьность как семантическую категорию, определяют предложный падеж с глаголами «конкретного физического действия» как выражающий инструментальное значение (В. П. Москвин, Лыонг Винь Тхинь). Возможно, такое утверждение следует считать верным, но с оговоркой: наряду с семой инструментальное™ во всех словосочетаниях присутствует сема местоположения. Правомерность такого утверждения иллюстрируется фоном немецкого языка: ни в одном подобном случае на месте предложного падежа в немецком тексте не появляется дательный падеж с предлогом mit, выражающим инструментальное значение; во всех примерах употребляется эквивалентный предлог in 'в': Первый из них..., одетый в летнюю серенькую пару .., свою приличную шляпу пирожком нес в руке... (М. Булгаков). — Der eine . trug einen mausgrauen Sommerzug... seinen gediegenen Hut, der wie ein Brotchen aussah, hielt er in der Hand.. (M. Bulgakow).

Немногочисленны случаи, объединяемые по значениям «сфера деятельности, место, в которых разворачивается деятельность субъекта» (36 примеров — 3%): вести рубрику на радио, заседать в парламенте, сотрудничать в редакциях двух газет, и «местонахождение в каком-либо коллективе» — 16 случаев (1,3%): Но это еще не все • третьим в этой компании оказался неизвестно откуда взявшийся кот... (М. Булгаков).

При анализе полученного материала отмечается, что местное значение предложного падежа имеет в своей семантике некоторые оттенки, подтипы значения, отмечается также совмещение местного и инструментального, а также определительного значений.

Под выражающими изъяснительное значение случаями мы понимаем такие, в которых иллюстрируется действие, направленное на какой-либо объект. Таким образом, название изъяснительное мы будем рассматривать как синоним объектному.

Как показывает анализ данных, среди всех примеров, выражающих изъяснительное значение, по количественному составу выделяются две основные группы. К первой относятся все случаи, в которых обозначается объект речи, — 223 примера (44,7%): разговаривать о политике, сказать о поездке, побеседовать об искусстве. Во всех подобных словосочетаниях возможен только предлог о, употребляющийся для выражения делиберативного объекта: Это обстоятельство удивило финдиректора, и опять-таки неприятно, в контракте решительно ничего не упоминалось ни о каком помощнике (М. Булгаков).

Как правило, при переводе на немецкий язык русский предлог заменяется предлогами über 'о' или von 'о' (а также винительным и дательным падежами соответственно), употребляющимися с глаголами речи и мысли и указывающими на объект речи и мысли. Можно говорить, следовательно, о соответствии русскому предлогу двух немецких в одном значении. Поскольку по семантике своей в подобных случаях они эквивалентны, то на изменение смысла переводного словосочетания появление того или другого предлога в переводном тексте не влияет.

Случаи несовпадения этого парного употребления предлогов объясняются различием в управлении глаголов. Так, например, глагол fragen 'спрашивать о чем-либо или о ком-либо' управляет предлогом nach:.. .теперь, после пытки в грузовике, он [Иван] впервые остро вгпяделся в лицо пирата и понял, что тот хоть и задает вопросы о Бездомном и даже восклицает «ай-ай-ай»... (М. Булга-

ков). — ...jetzt, nach der Folter auf dem Lastwagen, blickte er zum erstenmal den Piraten genauer an und erkannte, daß dieser zwar nach Besdomny fragte und sogar «Eijejei» rief... (M. Bulgakow). Однако, несмотря на несовпадение при переводе, объектное значение при употреблении предлога nach с «глаголом осведомления» (Н. И. Филичева) сохраняется.

Вторую группу составляют примеры, в которых содержится указание на объект мысли — 169 случаев (33,9%)' размышлять о ситуации, думать о двадцати тысячах марок, мечтать о чашке ароматного кофе Так же, как и в словосочетаниях первой группы, здесь употребляется предлог о: Две минуты стояла тишина, потому что говорить было больше не о чем, и все думали о подряде. . (Г. Белль).

Как правило, русские глаголы, обозначающие мышление, передаются ня немецкий язык глаголом denken 'думать, мыслить, полагать, вспоминать', имеющим управление an + Akkusativ: — Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, что ты малодушно помышляешь о смерти (М. Булгаков). — Die Wahrheit ist vor allem, daßdich der Kopf schmerzt, und er schmerzt so heftig, daß du kleinmütig an den Tod denkst (M. Bulgakow). Очевидно, что во всех переводных примерах изъяснительное значение сохраняется т к во игрх спучяях с помощью предлогов передается указание на объект, на который направлено действие.

Таким образом в немецком языке изъяснительность размыта в предлогах an, über, von. nach, они сильно зависят от глагольного управления, тогда как русский предлог о можно считать сильным, собравшим в себе основную функцию -- изъяснительность.

К третьей группе относятся единичные примеры с различными глаголами, отличающимися по своей семантике, но указывающими на какое-либо действие, направленное на объект. — 107 случаев (21,4%) В этой группе зафиксированы примеры в основном с предлогом в: нуждаться в совете, изобличить в краже, усомниться в умственных способностях. Встречаются также и словосочетания с предлогом на, выражающие объектное значение: Потеряв одного из преследуемых, Иван сосредоточил свое внимание на коте... (М. Булгаков).

Правомерность объединения всех подобных примеров как выражающих объектное значение подтверждается фоном немецкого языка. В случаях, когда при переводе на немецкий язык не употребляются эквивалентные предлоги (что в основном связано с заменой русского глагола близкосмысловым), появляется

прямое дополнение в винительном падеже, что также иллюстрирует указание на объект, на который направлено действие: Лишь только группа, выйдя из сада на площадь, поднялась на обширный царящий над площадью каменный помост, Пилат, оглядываясь сквозь прищуренные веки, разобрался в обстановке (М. Булгаков). — Kaum halte die Gruppe vom Garten her den Platz betreten und das beherrschende geräumige Steinpodest erstiegen, da blickte Pilatus mit verkniffenen Augen um sich und übersah die Situation (M. Bulgakow)

Ведущую роль при выражении изъяснительного значения играет конструкция с предлогом о и предложным падежом имени существительного. Она употребляется в 82,2% случаев, в то время как на конструкцию в + предложный падеж приходится 14,6% всех употреблений, причем большая часть входит в третью группу, в которой глаголы не имеют четкой изъяснительной семантики и при переводе дают разнообразие семантических замен. Случаи употребления предлога на с предложным падежом при выражении объектного значения единичны — 16 примеров (3,2%).

Изъяснительное значение относится к основным значениям русского предложного падежа. Однако, учитывая его значительно меньшую частотность по сравнению с ядерным местным значением, следует, вероятно, рассматривать его как занимающее околоядерное место в поле всех значений рассматриваемого падежа.

К периферийным значениям русского предложного падежа относятся нечастотные его значения, некоторые из них отмечаются совмещением нескольких оттенков и, таким образом, не являются семантически прозрачными. Наслоение оттенков значений позволяет, в свою очередь, выделять значения ближней и дальней периферии в семантике рассматриваемого падежа. Наиболее семантически прозрачные, а также соотносимые с ядерным значением предложного надежа входят в ближнюю периферию рассматриваемого падежа: временное, инструментальное, субъектное значения.

Примеров, иллюстрирующих временное значение предложного падежа, в картотеке насчитывается не очень большое количество 82 случая. Предлогами, участвующими в формировании этого значения, являются в, на. при и по.

Самое большое количество словосочетаний с временным значением приходится на сочетания с предлогом в — 52 единицы. В качестве зависимых слов выступают как слова, непосредственно выражающие время: родиться в 1933 году, лечь спать во втором часу ночи, так и слова, не обозначающие определенное календар-

ное время, а получающие временное значение только в контексте: работать в ночной смене, видеть во сне лестницу.

На случаи с предлогом на, употребляющимся в словосочетаниях с временным значением, приходится 26 примеров По нашим данным, с названным предлогом в качестве зависимых слов употребляются только такие существительные, которые вне контекста значение времени не выражают: спрашивать на утреннем уроке, вывихнуть руки на допросе. Все подобные случаи иллюстрируют пространственно-временное значение, т. к. при восприятии рассматриваемых словосочетаний возникает представление как о моменте, так и о месте действия: .. .люксембуржцы большие охотники пострелять. Им, верно, на войне не удалось как следует пострелять... (Г. Белль) — пострелять (когда?) во время войны и пострелять, принимая участие (где?) в войне.

Исходя из того, что многие рассматриваемые словосочетания имеют не "исто временное, а пространственно-временное значение, а также вследствие того, что значение времени можно рассматривать как местоположение, только во временном пространстве, оно относится к ближней периферии значений рассматриваемого падежа.

Инструментальное значение предложного падежа ипттюстрируется примерами В подавляющем количестве словосочетаний (27 примеров — 45,76%) в качестве зависимого слова употребляются существительные, обозначающие средства передвижения: приехать в коляске, колесить землю в жилом вагончике, поехать в автобусе. Вероятно, сюда же следует отнести и словосочетания с зависимыми словами лифт и осел, т. к. и в этих случаях реализуется значение средства, при помощи которого осуществляется передвижение: — Кстати, скажи ' верно ли, что ты явился в Ершалаим через Сузские ворота верхом на осле .. (М. Булгаков).

В немецком языке перемещение на каком-либо виде транспорта выражается, как правило, словосочетанием с предлогом mit. Среди наших примеров встречаются также и случаи с указанным значением, выраженным в переводном тексте при помощи предлогов in и auf, что больше говорит о месте положения какого-либо предмета или субъекта в или на транспортном средстве: Именно, что дело вчера было на Сходне, на даче у автора скетчей Хустова, куда этот Хустов и возил Степу в таксомоторе (М. Булгаков). — Er wußte, daß sich die Sache gestern in Schodnaja abgespielt hatte, in der Datsche des Sketchisten Chustow, wohin sie beide im Taxi gefahren waren (M. Bulgakow).

В одном случае в качестве зависимого слова употребляется существительное взгляд: Пилат протянул слово «не» несколько больше, чем это полагается на суде, и послал Иешуа в своем взгляде какую-то мысль, которую как бы хотел внушить арестанту (М. Булгаков). Думается, в данном примере также реализуется инструментальное значение; здесь возможна замена словосочетания другим с предлогом с помощью: послать во взгляде — послать с помощью взгляда. Перевод на немецкий язык доказывает это предположение, т. к. в переводном тексте появляется предлог durch 'посредством', имеющий инструментальное значение: Pilatus dehnte das Wort «nicht» etwas langer ah bei Gericht üblich, und sandte Jeschua durch seinen Blick einen Gedanken, den er dem Arrestanten gleichsam eingeben wollte (M. Bulgakow).

В случаях, когда примеры имеют в качестве эквивалентов в немецком языке конструкции с предлогом mit и дательным падежом, можно с полной уверенностью утверждать, что они выражают инструментальное значение: — Черт знает что такое, — шипел Римский, щелкая на счетной машинке (М Булгаков). — «So ein Mist» zischte Kimski und klapperte mit dem Rechenbrett (M. Bulgakow).

Инструментальное значение предложного падежа, относящееся к периферийным значениям, во многих случаях совмещает и ппогтпянгтт<енное чнячрнир что позтюггяет относить его к бттиж-

1 х , -s -, ---

ней периферии значений русского предложного падежа.

В 23 случаях можно говорить о выражении предложным падежом в словосочетании логического субъекта, т. к. зависимые существительные являются носителями какого-либо признака, хотя в предложении в роли подлежащего не выступают: В этих юношах очень рано проявились все пороки их поколения... (Г. Белль). Заметим, что предложения могут быть как личные, так и безличные: С холодеющим сердцем Иван приблизился к профессору и, взгля- > нув ему в лицо, убедился в том, что никаких признаков сумасшествия в этом лице не было (М. Булгаков).

Общим для всех подобных примеров является способность всех словосочетаний к трансформации, подтверждающей, что во всех случаях зависимые существительные могут употребляться в именительном падеже, становятся, таким образом, подлежащими в предложении, и, следовательно, словосочетаниями выражается субъектное значение:« юношах проявились все пороки их поколения — юноши проявили в себе все пороки своего поколения; в лице не бычо признаков сумасшествия — лицо не выражало признаков сумасшествия, лицо не было сумасшедшим.

Правомерность выделения подобных случаев в отдельную группу, а также утверждение, что во всех примерах можно говорить о выражении субъектного значения, подтверждаются фоном немецкого языка. Во всех случаях без исключения при переводе на немецкий язык происходит перестройка предложения. На месте предложного падежа появляется именительный, зависимое существительное в форме предложного падежа выступает в немецком тексте в роли субъекта. Это происходит независимо от наличия или отсутствия в русских примерах подлежащего: В предложении переводчика заключался ясный практический смысл, предложение было очень солидное .. (М. Булгаков). — Der Vorschlag des Dolmetschers barg einen klaren praktischen Sinn, es war ein sehr seriöser Vorschlag... (M. Bulgakow).

Во всех подобных случаях, наряду с субъектным значением, как кажется, несомненно присутствует и оттенок места, в котором проявляется тот или иной признак (иначе слова не стояли бы в предложном падеже), поэтому, вероятно, следует определять подобные случаи как выражающие субъектное значение с оттенком места. IIa этом основании субъектное значение русского предложного падежа мы будем относить к ближней периферии его значений.

Остальные значения составляют дальнюю семантическую периферию предпожного падежа: определительное значение (231 пример), значение образа действия (147 примеров), условия (19 случаев), причины (18 ггтучаев), присутствия (8 примеров), а также все единичные случаи с отыменными предлогами (41 пример).

К группе примеров, выражающих определи тельное значение, относятся все случаи, которые выражают характеристику, какой-либо признак лица или предмета. Самое большое количество примеров приходится на характеристику внешнего вида человека — 147 случаев (63,6%). Это, как правило, указание на то, во что одет чеповек (127 примеров): человек в форме, конферансье в тюбетейке, всадник в бурке.

В немецком языке в качестве эквивалентов рассматриваемого значения чаще всего выступают предложно-падежные конструкции с предлогами in (44,8%) и mit (31%). Интересно, что предлог in употребляется, как правило, тогда, когда в словосочетании указывается на предмет одежды, надеваемый непосредственно на тело: сорочка, платье, брюки, рубашка, юбка, белье, носки: На высокой металлической мачте с седлом наверху и с одним колесом выехала полная блондинка в трико и юбочке (М. Булгаков). — Auf einem hohen Metallmast, oben ein Sattel und unten ein kleines Rad,

rollte eine üppige Blondine in Trikot und einem Röckchen... (M. Bui-gakow). Если же указывается на какой-либо аксессуар (шляпа, берет, чалма, перчатки, пенсне, очки), то в немецком тексте появляется предлог mit: «Англичанин, — подумал Бездомный, — ишь, и не жарко ему в перчатках» (М. Булгаков). — Ein Engländer, dachte Besdomny, du lieber Gott, daß er nicht schwitzt mit den Handschuhen! (M. Bulgakow).

Таким образом, в отличие от носителей немецкого языка, которые, вероятно, делают различие в предметах одежды, надеваемых непосредственно на тело или служащих дополнением к одежде, русскими подобное разграничение не делается, что находит отражение в грамматике двух языков: в немецком языке для обозначения того или иного надеваемого предмета употребляются предлоги in и mit, в русском же языке для передачи значения «быть одетым во что-либо» во всех случаях возможен только предлог в и предложный падеж.

Вторую группу примеров составляют случаи, в которых дается характеристика какого-либо предмета или указывается на какой-нибудь его признак — 84 единицы (36,4%) При характеристике внешнего вида предмета наряду с предлогом в употребляется и предлог на: очки в черной оправе; табурет на блестящей ноге.

Заметим, что среди способов передачи определительного значения в словосочетаниях данной подгруппы лидирует замена зависимого существительного прилагательным или причастием (41,6%), что подтверждает выражение словосочетаниями определительного значения: Незнакомец не сидел, а стоял возле нее, держа в руках какую-то книжечку в темно-сером переплете, плотный конверт хорошей бумаги и визитную карточку (М. Булгаков). — Der Unbekannte stand jetzt vor der Bank und hatte ein dunkelgrau gebundenes Büchlein, einen festen Umschlag aus gutem Papier und eine Visitenkarte in der Hand (M. Bulgakow).

В картотеке представлено 147 примеров, иллюстрирующих значение образа действия русского предложного падежа. В словосочетаниях, выражающих это значение, дается характеристика действия субъекта: .. .мы убирали в холодильник оставшиеся бутерброды, и я ползал по полу на четвереньках, разыскивая крышечку от тюбика с майонезом (Г. Белль). В большинстве же случаев — 104 примера (70,7%) — словосочетаниями выражается состояние субъекта в момент совершение действия: Никанор Иванович в некотором изумлении возразил, что, мол. иностранцам полагается жить в «Memponoie», а вовсе не на частных квартирах . (М. Булгаков).

Зависимые существительные в словосочетаниях, выражающих состояние субъекта, можно заменить синонимичными им наречиями: возразить в некотором недоумении — возразить недоуменно; крикнуть в тоске — крикнуть тоскливо; ожидать в нетерпении — ожидать нетерпеливо. Близость к адвербиальному значению рассматриваемых словосочетаний подтверждается и фоном немецкого языка: в большинстве случаев (62,5%) в немецком переводном тексте в качестве эквивалентов словоформы в форме предложного падежа имеют наречия: Степа в тревоге поглубже заглянул в переднюю, и вторично его качнуло... (М. Булгаков). Unruhig spähte Stjopa den Flur entlang, und wieder gab es ihm einen Ruck .. (M. Bulgakow) или адвербиализованные причастия: — А. так вы не унимаетесь?— закричал администратор в ярости, — ну смотрите же! (М. Булгаков). — «So, Sie geben also keine Ruhe?» schrie der Administraror erbittert (M. Bulgakow).

Отметим, что из 159 фразеологических единиц, имеющихся в выборке. 89 (56%), в состав которых входят словоформы в форме предложного падежа, думается, можно соотнести со значением образа действия рассматриваемого падежа. Большинство фразеологизмов, соотносимых со значением образа действия, характеризуют либо само действие: И то и другое вызывало его страшный гнрв и он кляп на чем свет отпит наших деда и бабку, стараниями которых был приобретен этот ценный предмет... (Г. Белль), либо состояние субъекта в момент совершения действия - — Ты не только не в силах говорить со мной, но тебе трудно даже глядеть на меня (М. Булгаков).

В сравнении с творительным падежом следует подчеркнуть более низкую информативность и эффективность немецкого фона при рассмотрении семантики русского предложного падежа, особенно относительно выделения ядерных значений. Возможно, это связано с отсутствием в истории немецкого языка предложного падежа и, как следствие, отсутствием тех или иных значений, выражаемых определенным падежом. При описании значений предложного падежа на фоне немецкого языка можно говорить в основном о совпадении/несовпадении глагольного управления, об эквивалентности/неэквивалентности тех или иных словосочетаний в немецком языке.

В заключении диссертации подчеркивается, что творительный и предложный падежи являются отличительной особенностью русской падежной системы, что особенно ярко проявляется на фоне немецкого языка, не имеющего обоих падежей в своей па-

радигме склонения. Как показывает исследование, оба падежа не занимают ведущего места в русской падежной системе: по частотной характеристике они уступают именительному, винительному и родительному падежам. Однако при этом творительный и предложный падежи выражают значения, для которых в других языках, включая немецкий, используются иные средства, в том числе и неименные части речи.

Как показывает анализ материала, оба падежа многозначны, причем, основываясь на теории и методике семантического поля, можно выделять их ядерную и периферийную семантику. Схемы полевых моделей падежных значений творительного и предложного падежей, составленные по результатам анализа имеющегося материала, частично похожи. Единственным, но существенным отличием является схематическое представление ядра падежных значений: у творительного оно двухвершинное, у предложного — одновершинное, но имеет четко выделяемую околоядерную зону. В остальном же модели идентичны — и в том и в другом случае наличествует ближняя и дальняя периферия падежных значений.

К особенностям функционирования русских творительного и предложного падежей относится их фразеологизация, более интенсивно представленная формами предложного падежа. При рассмотрении фразеологических единиц, имеющих в своем составе словоформы в указанных падежах, наблюдается несовпадение парадигматических форм русской и немецкой фразеологических единиц, что объясняется, прежде всего, отсутствием в немецком языке рассматриваемых падежей. Таким образом, специфика грамматического строя обоих языков, обусловливающая указанное несовпадение, влияет на особенности функционирования фразеологических единиц в разных языках.

Исследование показывает, что грамматические особенности >

также могут отражать этноязыковые особенности восприятия мира носителями языка, хотя традиционно картина мира рассматривается на материале лексико-семантического уровня языка. В русском языке инструментальность и социативность передаются особым творительным падежом. Носитель языка, осуществляя поиск способа выражения семантики, прибегает к словоформам в творительном падеже. Местное и изъяснительное значения русский человек передает формами предложного падежа. Вступая в коммуникацию, носитель немецкого языка использует для выражения названных значений соответственно в основном дательный падеж с предлогами. Тем самым предлог берет на себя ос-

новную функцию выражения грамматической семантики. В немецком дательном падеже оказывается спрессовано большое количество значений, что заставляет носителя языка осуществлять выбор в рамках сходных словоформ в различных грамматико-семантических возможностях. Вместе с тем изъяснительное значение выражается в немецком языке не только с помощью дательного, но и посредством винительного падежа, что усложняет выбор и в результате чего возрастает роль глагольной валентности. В русском языке сходная картина выражения изъяснительного значения предложным и винительным падежами определяется стилистическим выбором, что также можно оценить как выражение этнонациональной картины мира в сознании носителей языка.

Описание значений русских творительного и предложного падежей на фоне немецкого языка в целом следует признать эффективным и информативным, особенно при рассмотрении семантики творительного падежа и семантической периферии предложного падежа, поскольку фон позволяет не только выявить основные значения рассматриваемых падежей, а также ярче представить выделяемые значения и обнаружить дополнительные значения или оттенки падежных значений.

По теме исследования опубликованы следующие работы:

1. Засименко Н. А. Передача падежных форм русского языка на немецкий язык (по произведениям В.М. Шукшина) И Шукшинские чтения: Материалы науч. конф., посвящ. 70-летию со дня рожд. В. М. Шукшина. Волгоград — Клетская, сент. 1999 г. — Вып. 2. — Волгоград: Перемена, 1999. — С. 108—1 13 (0,37 п. л.).

2. Засименко Н. А. Об одной особенности функционирования русского инструментала (на фоне немецкого языка) // V региональная конференция молодых исследователей Волгоградской области, г. Волгоград, 21—24 нояб. 2000 г.: Тез. докл. — Напр. 12 «Филология». — Волгоград: Перемена, 2001. — С. 67—69 (0,2 п. л.).

3. Засименко Н. А. Социативное значение русского творительного падежа (на фоне немецкого языка) // VI региональная конференция молодых исследователей Волгоградской области, г. Волгоград, 13-16 нояб. 2001 г.: Тез. докл. - Напр. 13 « Филология». — Волгоград- Перемена, 2002. — Г 18—20 (0.2 п. л.)

4. Засименко Н. А. Ядерное значение русского творительного падежа на фоне немецкого языка) // Аксиологическая лингвистика: проблемы теории дискурса, стилистки и грамматики. — Волгоград: Колледж, 2002. — С. 226--233 (0,56 п. л.).

Научное издание

ТОЛКАЧЕВА Наталья Алексеевна

НАЦИОНАЛЬНО-ЯЗЫКОВАЯ СПЕЦИФИКА ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ РУССКИХ ТВОРИТЕЛЬНОГО И ПРЕДЛОЖНОГО ПАДЕЖЕЙ (на фоне немецкого языка)

Автореферат

Подписано к иечати 11 ОУ 2003 г Формат 60*84/16 Печать офс Бум офс Гарнитура Times Уел печ л 1,4 Уч-изд л 1,5 Тираж 100 экз Заказ 5V/

ВГПУ Издательство «Перемена» Типография издательства «Перемена» 400131, Волго! рад, пр им В И.Ленина, 27

4

f

РНБ Русский фонд

2005-4 43118

" 2 5 uH WÖ3

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Толкачева, Наталья Алексеевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. РУССКИЙ ТВОРИТЕЛЬНЫЙ ПАДЕЖ НА ФОНЕ НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА.

1.1. История русского творительного падежа и его особенности с точки зрения семантического поля.

1.2. Ядерные значения русского творительного падежа.

1.2.1. Инструментальное значение русского творительного падежа.

1.2.2. Социативное значение русского творительного падежа.

1.3. Периферийные значения русского творительного падежа.

1.3.1. Субъектное значение (значение деятеля или субъекта действия).

1.3.2. Временное значение.

1.3.3. Местное значение.

1.3.4. Значение причины.

1.3.5. Объектное значение.

1.3.6. Творительный предикативный.

1.3.7. Значение ограничения признака.

1.3.8. Значение образа действия.

1.4. Выводы.

ГЛАВА II. РУССКИЙ ПРЕДЛОЖНЫЙ ПАДЕЖ НА ФОНЕ НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА.

2.1. История русского предложного падежа и его особенности с точки зрения семантического поля.

2.2. Ядерное и околоядерное значения русского предложного падежа.

2.2.1. Местное значение.

2.2.2. Изъяснительное значение.

2.3. Периферийные значения предложного падежа.

2.3.1. Временное значение.

2.3.2. Инструментальное значение.

2.3.3. Субъектное значение.

2.3.4. Определительное значение.

2.3.5. Значение образа действия.

2.3.6. Значение условия.

2.3.7. Значение причины.

2.3.8. Значение присутствия.

2.4. Выводы.

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Толкачева, Наталья Алексеевна

Падеж является важнейшей грамматической категорией склонения, и каждая падежная система имеет свою специфику. Наиболее яркой отличительной особенностью русской падежной системы является наличие в ней предложного и творительного падежей. В них отражена одна из важных черт грамматической специфики славянских языков. Особенно ярко это проявляется на фоне немецкого языка, в котором оба падежа отсутствуют.

Существующие описания падежных систем русского и немецкого языков лишь констатируют отмеченные отличия, не углубляясь в анализ специфики выражения падежных значений в каждом из языков. Между тем рассмотрение русских творительного и предложного падежей на фоне немецкого языка позволяет обнаружить значения и оттенки, не выявляемые при монолингвальном описании, что дополнительно становится базой для уяснения влияния грамматических категорий на формирование языковой картины мира. Все это говорит об актуальности предпринятого исследования.

Объектом диссертационного исследования являются формы творительного и предложного падежей русского языка, участвующие в создании коммуникативных единиц.

Предметом исследования стало описание семантико-стилистической структуры творительного и предложного падежей на фоне их немецких соответствий.

Проблемам падежей уделялось и уделяется большое внимание как в отечественном (Н.С. Василенко, Ю.Н. Караулов, Е.В. Клобуков, A.M. Пеш-ковский, А.А. Потебня, К.И. Ходова, А.А Шахматов и мн. др.), так и в зарубежном в языкознании (P.O. Якобсон, C.J. Fillmore, G.Helbig, L.A. Janda, К. Willems и мн. др.). Традиционное изучение падежей находим у Н.С. Василенко, A.M. Пешковского, А.А. Потебни, К.И. Ходовой, А.А Шахматова и др.; в работе Ю.Н. Караулова (1967) представлен опыт формализованного описания семантики падежей и предлогов; Е.В. Клобуков (1986) проиллюстрировал методику позиционного анализа при описании семантики падежных форм в русском литературном языке; Ч. Сингх (1980) использовал дистрибутивный анализ при анализе лексико-семантических условий употребления форм творительного падежа в русском литературном языке.

В общелингвистическом аспекте проблема падежа служила даже предметом оживленнейших дискуссий (Мигирин В., 1953; Панфилов Е.Д., 1954; Солоницын Ю.В., 1955; Кучеренко И.К., 1957; Ханин М., 1958). В настоящее время интерес к категории падежа не ослабевает, в частности, в связи с проблемами преподавания русского языка (Распопова Т.И., 2001; Дремов А.Ф., 2001).

Под понятием падеж подразумевается прежде всего грамматическая категория склоняемых слов. В традиционном понимании категория падежа - это словоизменительная категория имени, выражающаяся в системе противопоставленных друг другу рядов форм и обозначающая отношение зависимого имени к другому слову (словоформе) в составе словосочетания или предложения (Г-80, с.474).

В нашей работе падеж рассматривается традиционно - как форма имени, выражающая его отношение к другим словам в речи. В.В. Виноградов подчеркивает, что «в падежных формах имени существительного отражается понимание связей между предметами, явлениями, действиями и качествами в мире материальной действительности. Тут объединяется множество грамматических категорий, выражающих семантические оттенки пространственных, временных, притяжательных, причинных, целевых и других отвлеченных отношений» (1972, с. 139).

Внешним проявлением специфики падежной системы каждого отдельного языка является различие в количестве падежей. В индоевропейском, например, существовало первоначально 8 падежей, которые в той или иной мере сохранились до сегодняшнего дня в отдельных языках. В баскийском, например, 14 различных падежей, в финском - 15, в арабском - 3, в немецком -4, в русском языке - 6 падежей.

Рассматриваемые в диссертационном исследовании русские падежи, как показывает анализ данных, не являются частотными: на одинаковое количество печатных знаков (100 страниц текста художественной литературы -10029 случаев употребления падежных форм) соотношение падежных форм следующее: на первом месте находится именительный падеж (32,2 %). Далее следует винительный падеж (22,9 %). На третьем месте - родительный падеж (14,9 %). Творительный (11,8 %) и предложный (10,9 %) занимают четвертое и пятое места соответственно. Порядок замыкает дательный падеж относительной частотой в среднем 7,3 %.

Наши данные несколько расходятся с данными Т.В. Строевой, исследовавшей частоту употребления падежных словоформ в двух языках - немецком и русском на современном этапе их развития. По данным исследовательницы, интересующие нас падежи среди остальных занимают также четвертое и пятое места, но на четвертом месте находится предложный падеж (11,6 %), на пятом — творительный с относительной частотой 8,4 % (1968, с. 10). Вероятно, различия в количественных показателях объясняются различным материалом, выбранным для исследования: Т.В. Строевой использовались научные тексты, представляющие различные области знания, а «разные функциональные стили.имеют совершенно разные показатели количественного распределения падежных словоформ» (там же). Очевидно, однако, что оба исследования доказывают относительно низкую частоту появления в текстах творительного и предложного падежей.

Рассматривая в работе падежные значения указанных русских падежей на фоне немецкого языка, для определения семантики падежа мы, вслед за Г.А. Баевой, цитирующей В.Г. Адмони, выявляем отношение между зависимыми и господствующими лексемами в падежной конструкции, которые характеризуются «наложением грамматического значения падежа на лексическое значение слова, стоящего в падеже, и слова, от которого последнее зависит» (1995, с.57), причем значения имеющихся в словосочетаниях предлогов также принимается во внимание.

Мы исходим из того, что каждый падеж имеет большое количество значений, которые, как показывает исследование, могут быть как взаимосвязаны, так и отграничены друг от друга. Выявление «закономерных связей между разнообразными и, как правило, разнородными значениями одной падежной формы» является важным при исследовании категории падежа (Баева Г.А., 1995, с.56) и представляет собой значительный интерес при их рассмотрении на фоне другого языка. Критериями при выделении, обобщении и дроблении падежных значений и их оттенков в нашей работе избраны синтагматическая мощность значений, возможность лексического наполнения и наличие семантических нюансов.

Основная цель работы - выявить национальные и языковые особенности функционирования русских творительного и предложного падежей, а также, сопоставив с немецким языком, определить, каким способом эти падежные формы передаются на немецкий язык, какие падежи и предлоги берут на себя функции этих падежей.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

- рассмотреть историю изучения русских творительного и предложного падежей;

- определить особенности семантики форм русских творительного и предложного падежей с точки зрения семантического поля;

- выявить закономерности функционирования этих падежей в русском языке;

- исследовать ядерные и периферийные значения творительного и предложного падежей;

- определить пути и способы передачи указанных русских падежей на немецкий язык;

- рассмотреть влияние иноязычного фона на определение падежной семантики и зависимость этнонациональной картины мира от языкового (грамматического) оформления.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в работе впервые описаны способы выражения национально-языковой специфики русской падежной системы на фоне немецкого языка, влияние иноязычного фона на выделение и уточнение падежных значений и их оттенков.

Теоретическая значимость диссертационной работы заключается в определении роли иноязычного фона для проведения исследований в области грамматической семантики, что позволяет провести границу между собственно сопоставительным исследованием и изучением языкового факта на фоне другого (-их) языка (-ов).

Практическое значение исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы в преподавании вузовского курса современного русского языка, теоретических курсов стилистики, грамматики русского языка в русской и немецкой аудиториях.

Методологической основой исследования служит философская категория всеобщей связи и взаимодействия, а также принцип историзма, требующий рассмотрения языковых явлений в связи с конкретными историческими условиями их развития.

При решении поставленных задач использовались следующие методы: описательный (приемы наблюдения, сопоставления, обобщения и классификации сопоставляемого материала, его количественной репрезентации), элементы сопоставительного метода, элементы трансформационного и дистрибутивного анализа, а также приемы метода компонентного анализа.

Источниками исследования послужили художественные произведения русских и немецких авторов (роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита», рассказ В. Шукшина «Мнение», рассказы Г. Белля). Подбор источников иллюстративного материала обусловлен тем, что они отражают современные русский и немецкий языки, переводы выполнены на высоком профессиональном уровне, свободны от калькирования и заимствований. Выбор для анализа произведений художественной речи объясняется также тем, что именно художественная речь обладает яркостью проявления своеобразия падежной семантики.

Материалом исследования является авторская картотека (4954 контекстуальных примера на русском языке и такое же количество примеров их немецких соответствий), составленная по результатам исследования методом сплошной выборки из названных источников.

Апробация исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования сообщались на научной конференции, посвященной 70-летию со дня рождения В.М. Шукшина (Волгоград - Клетская, 1999); на V и VI межвузовских научно-практических конференциях молодых ученых (Волгоград, 2000, 2001); на научно-методической конференции, посвященной проблемам аксиологической лингвистики (Волгоград, 2002). Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры русского языка Волгоградского государственного педагогического университета. Результаты исследования отражены в четырех публикациях (две статьи и двое тезисов общим объемом 1,33 п. л.).

Положения, выносимые на защиту:

1. Рассмотрение грамматического значения с точки зрения теории и методики семантического поля позволяет выявить ядерную и периферийную семантику, которая определяется по критериям частотности, семантической прозрачности и стилистических характеристик.

2. Семантическое ядро творительного падежа имеет двухвершинную структуру, состоящую из инструментального и социативного значений, каждое из которых представлено приблизительно равным количеством формо-употреблений.

3. Структура семантического поля предложного падежа имеет четко выделенное ядро (местное значение) и околоядерную зону, содержащую изъяснительное значение.

4. Описание падежной семантики на фоне другого языка подкрепляет выводы о выделении ядерных значений, позволяет ярче и четче представить семантическую структуру словоформ и выявить дополнительные значения, которые не обнаруживаются при монолингвальном описании.

5. Специфика употребления падежей отражает этноязыковые особенности сознания носителей языка, аналитические и синтетические тенденции в языковом развитии.

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка сокращенных обозначений, списка источников, послуживших материалом для авторской картотеки, списка использованной литературы и лексикографических справочников. Текст иллюстрирован диаграммами и схемами.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Национально-языковая специфика функционирования русских творительного и предложного падежей"

2.4. Выводы

1. Анализ нашего материала позволил выделить два основных значения русского предложного падежа, составляющих его семантический центр. Наши данные не расходятся с мнениями исследователей падежной семантики: ядерными значениями признаются местное и изъяснительное значения. При выделении ядерных / периферийных значений предложного падежа мы исходили из принципа частотности, стилистической нейтральности и семантической прозрачности, причем, в отличие от творительного падежа, принцип частотности в данном случае сыграл главную роль. Поэтому, считая изъяснительное значение русского предложного падежа основным, но, учитывая, однако, его гораздо более низкую частотность по сравнению с местным значением (20 % и 48,5 % соответственно), мы определяем изъяснительное значение как занимающее околоядерное пространство. Исходя из этого, схему полевой модели значений русского предложного падежа можно представить следующим образом:

Схема 2.

Определ ител ь ное значение

Значение присутствия

Инструментальное значение

Значение образа действия

Временное значение

Значение причины

Значение условия значение

Изъяснительное

Субъектное значение

•Местное значение

Выделяя периферийные значения предложного падежа, мы исходили из того, насколько эти значения являются семантически прозрачными и возможна ли в той или иной мере семантическая связь с ядерными значениями падежа. Наиболее семантически прозрачные, а также соотносимые с ядерным значением предложного падежа входят в ближнюю периферию рассматриваемого падежа: временное, инструментальное, субъектное значения. Остальные значения составляют дальнюю семантическую периферию предложного падежа: определительное значение, значение образа действия, условия, причины, присутствия, а также все единичные случаи с отыменными предлогами.

2. Анализ данных показал способность предложного падежа к совмещению значений и наличию у отдельных значений оттенков, что проявляется, однако, не так явно и часто, как в случаях с творительным падежом. Более четко сближение с адвербиальным значением прослеживается в случаях, выражающих значение образа действия, что подтверждается и фоном немецкого языка. Близость к адвербиальному значению, а также употребление значения образа действия в адвербиальной функции позволяет исследователям рассматривать некоторые случаи как наречия, наречные сочетания или сочетания, находящиеся на пути к адвербиализации. Окончательной адвербиализации, однако, во многих случаях еще не происходит, поскольку у зависимых слов сохраняются признаки существительного, способного развивать атрибутивные связи.

3. Отмечается гораздо более активная, чем у творительного падежа, способность словоформ в предложном падеже с первообразными предлогами образовывать сложные отыменные предлоги — 1,6 % всех словоформ. Степень утраты предметного значения у разных предлогов этого типа неодинакова, поэтому семантика отыменных предлогов большей частью зависит от значения зависимого существительного в форме предложного падежа.

4. Анализ фактического материала показал большую по сравнению с творительным падежом тенденцию предложного падежа к фразеологизации -6,4 % словоформ в форме предложного падежа входят в состав фразеологических единиц. Значение фразеологизмов может формироваться из элементов лексических значений компонентов, составляющих фразеологическую единицу, и падежного значения зависимой словоформы, а также может совершенно переосмысляться при полном стирании названных значений.

5. В сравнении с творительным падежом следует подчеркнуть более низкую информативность и эффективность немецкого фона при рассмотрении семантики русского предложного падежа, особенно относительно выделения ядерных значений. Хотя периферия значений предложного падежа на фоне немецкого языка прослеживается довольно хорошо, следует отметить, что новые оттенки и семы обнаруживаются и проявляются не так ярко, как у творительного падежа. Возможно, это связано с отсутствием в истории немецкого языка предложного падежа и, как следствие, отсутствием тех или иных значений, выражаемых определенным падежом. При описании значений предложного падежа на фоне немецкого языка можно говорить в основном о совпадении / несовпадении глагольного управления, об эквивалентности / неэквивалентности тех или иных словосочетаний в немецком языке.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Творительный и предложный падежи являются отличительной особенностью русской падежной системы, что особенно ярко проявляется на фоне немецкого языка, не имеющего обоих падежей в своей парадигме склонения. Как показывает исследование, оба падежа не занимают ведущего места в русской падежной системе: по частотной характеристике они уступают именительному, винительному и родительному падежам. Однако при этом творительный и предложный падежи выражают значения, для которых в других языках, включая немецкий, используются иные средства, в том числе и неименные части речи.

Краткий обзор истории изучения названных падежей позволил прийти к следующим выводам: при описании семантических особенностей творительного падежа учеными выделяется разное количество значений, что объясняется различными подходами к определению падежной семантики, у исследователей также нет единого мнения относительно основного значения этого падежа; основываясь на результатах анализа собранного материала, можно утверждать, что значений и их оттенков у современного русского предложного падежа больше, чем выделяется многими грамматистами, к тому же обнаруживается, что сохранились оттенки, характерные для раннего этапа развития русского языка - древнерусского, которые традиционно определяются как исчезнувшие или ограниченные в употреблении.

Как показывает анализ материала, оба падежа многозначны, причем, основываясь на теории и методике семантического поля, можно выделять их ядерную и периферийную семантику. Составленные нами диаграммы, отражающие процентное соотношение словоформ в форме творительного и предложного падежей, наглядно показывают, что основными значениями названных падежей могут считаться самые частотные из всех выделяемых значений.

Рассмотрение семантики падежей на фоне немецкого языка позволило наряду с традиционными выявить еще один критерий определения ядерности / периферийности значений творительного падежа - возможность его выражения в немецком языке с помощью предложно-падежной конструкции mit + Dativ, что подтвердило правомерность выделения двух ядерных значений: инструментального и социативного.

При выделении ядерных значений русского предложного падежа большую роль сыграл принцип частотности / нечастотности появления в текстах: ядерным, таким образом, признается местное значение. Изъяснительное же, относящееся к основным значениям названного падежа, входит в околоядерную зону, учитывая, что его частотность более чем в два раза ниже ядерного значения. Из схем полевых моделей падежных значений творительного и предложного падежей, составленных по результатам анализа имеющегося материала и представленных в выводах к каждой главе, видно, что единственным отличием является схематическое представление ядра падежных значений: у творительного оно двухвершинное, у предложного — одновершинное, но имеет четко выделяемую околоядерную зону.

В остальном же модели идентичны - и в том и в другом случае наличествует ближняя и дальняя периферия падежных значений. При определении значений, входящих в ближнюю и дальнюю периферийные зоны, основным принципом является не принцип частотности, а возможность соотнесения того или иного периферийного значения с ядерным, то есть наличие в той или иной степени в словосочетаниях, выражающих периферийные значения, сем значений, составляющих семантический центр падежных значений.

Значительную роль при этом играет фон, который позволяет отнести к дальней периферии, например, случаи перевода русских словоформ наречиями или адвербиализованными частями речи. К примеру, словосочетания с семантикой состояния, относимые к значению образа действия русского предложного падежа, в немецком тексте в 62,5 % случаев в качестве эквивалентов имеют наречия или адвербиализованные причастия. Это подтверждает правомерность отнесения указанного значения к дальней периферии семантики предложного падежа, поскольку оно воспринимается уже как четко выражающее глагольные черты, которые немецким языком передаются явно, а в русском как бы растворяются в предложном падеже.

Ближняя периферия, таким образом, представлена небольшим количеством значений как у творительного, так и у предложного падежа, что объясняется отчасти и тем, что на современном этапе развития русского языка четко не прослеживаются или совсем отсутствуют деривационные связи падежных значений.

К особенностям функционирования русских творительного и предложного падежей относится также их фразеологизация, более интенсивно представленная формами предложного падежа. При рассмотрении фразеологических единиц, имеющих в своем составе словоформы в указанных падежах, наблюдается несовпадение парадигматических форм русской и немецкой фразеологических единиц, что объясняется прежде всего отсутствием в немецком языке рассматриваемых падежей. Таким образом, специфика грамматического строя обоих языков, обусловливающая указанное несовпадение, влияет на особенности функционирования фразеологических единиц в разных языках.

В ходе исследования отмечается способность словоформ в форме творительного и предложного падежей к переходу в другие части речи. Существительные в форме предложного падежа активно выступают составной частью сложных отыменных предлогов. Возможность перехода существительных в творительном и предложном падежах (особенно ярко это наблюдается у значений образа действия, значения времени и некоторых других) в разряд наречий подтверждается и фоном немецкого языка. Однако в большинстве случаев, как показывает анализ данных, о полном переходе говорить нельзя, поскольку словоформы, наряду с приобретаемыми признаками наречий, сохраняют также и признаки существительного.

Традиционно картина мира рассматривается на материале лексико-семантического уровня языка. Однако наше исследование показывает, что и грамматические особенности отражают этноязыковые особенности восприятия мира носителями языка. В русском языке инструментальность и социа-тивность передаются особым творительным падежом. Носитель языка, осуществляя поиск способа выражения семантики, прибегает к словоформам в творительном падеже. Местное и изъяснительное значения русский человек передает формами предложного падежа. Вступая в коммуникацию, носитель немецкого языка использует для выражения названных значений соответственно в основном дательный падеж с предлогами. Тем самым предлог берет на себя основную функцию выражения грамматической семантики. В немецком дательном падеже оказывается спрессовано большое количество значений, что заставляет носителя языка осуществлять выбор в рамках сходных словоформ в различных грамматико-семантических возможностях. Вместе с тем изъяснительное значение выражается в немецком языке не только с помощью дательного, но и посредством винительного падежа, что усложняет выбор и в результате чего возрастает роль глагольной валентности. В русском языке сходная картина выражения изъяснительного значения предложным и винительным падежами определяется стилистическим выбором, что также можно оценить как выражение этнонациональной картины мира в сознании носителей языка.

Подытоживая все вышесказанное, следует подчеркнуть, что описание значений русских творительного и предложного падежей на фоне немецкого языка в целом следует признать эффективным и информативным, особенно при рассмотрении семантики творительного падежа и семантической периферии предложного падежа, поскольку фон позволяет не только выявить основные значения рассматриваемых падежей, а также ярче представить выделяемые значения и обнаружить дополнительные значения или оттенки падежных значений.

СПИСОК СОКРАЩЕННЫХ ОБОЗНАЧЕНИЙ

1. БЭСЯ - Большой энциклопедический словарь «Языкознание»

2. В.Ш. - Василий Шукшин

3. Г-60 — Грамматика русского языка — 1960

4. Г-70 — Грамматика современного русского литературного языка -1970

5. Г.Б. - Генрих Белль

6. М.Б. - Михаил Булгаков

7. НРС - Немецко-русский словарь

8. НРФС - Немецко-русский фразеологический словарь

9. РГ-80 — Русская грамматика - 1980

10.РНС - Русско-немецкий словарь

11 .ТСРЯ - Толковый словарь русского языка

12.ФСРЛЯ - Фразеологический словарь русского литературного языка

13. DDU - Duden Deutsches Universalworterbuch

14. Н.В. - Heinrich Boll

15. M.B. - Michail Bulgakow

16. W.Sch. - Wassili Schukschin

Список научной литературыТолкачева, Наталья Алексеевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Булгаков М.А. Мастер и Маргарита: Роман // Собр. соч.: В 5 т. - Т.5: Мастер и Маргарита; Письма. - М.: Худож. лит., 1990. - 733 с.

2. Белль Г. Собрание сочинений. В 5-ти т. Т.1. Романы; Повесть; Рассказы; Эссе. 1947 1954: Пер. с нем. / Редкол.: А. Карельский, Н. Павлова и др. - М.: Худож. лит., 1989. - 703 е.:

3. Метлы бы тебе вязать!». С. 512-517.

4. Моя дорогая нога. С. 517-519.

5. Смерть Лоэнгрина. С. 519 - 529.

6. Мое грустное лицо. С. 534 - 540.

7. Не только под Рождество. — С. 575 — 590.

8. Карлик и кукла. С. 598 - 604.1. Дядя Фред. С. 608 - 612.

9. Весы Балеков. С. 624 - 632.

10. Воспоминания юного короля. С. 634 — 639.

11. Незваные гости. С. 583 - 588.

12. Как в плохих романах. С. 620 — 625.

13. Молчание доктора Мурке. С. 590 - 612.

14. Надо что-то делать! С.615-620.

15. Шукшин В. Мнение // Собрание сочинений в 5 томах. Т.5. Екатеринбург: ИПП «Уральский рабочий», 1992. С. 73 - 77.

16. Bulgakow М. Der Meister und Margarita: Roman. Miinchen: Deutscher Taschenbuch Verlag, 1999. - 526 S.

17. Boll H. Mein trauriges Gesicht: Erzahlungen und Aufsatze. M.: Verlag Progress, 1968.-366 S.:

18. Wir Besenbinder. S. 54 - 58.

19. Mein teures Bein. S. 69 - 71.1.hengrins Tod. S. 97 - 106.

20. Mein trauriges Gesicht. S. 107 - 113.

21. Der Zwerg und die Puppe. S. 135 - 140.

22. Mein Onkel Fred. S. 141 - 144.

23. Die Waage der Baleks. S. 164 - 171.

24. Nicht nur zur Weihnachtszeit. S. 172- 195.

25. Erinnerungen eines jungen Konigs. S. 201 - 206.

26. Unberechenbare Gaste. S. 211 - 216.

27. Doktor Murkes gesammeltes Schweigen. S. 217 - 239.

28. Es wird etwas geschehen. S. 259 - 264.

29. Wie in schlechten Romanen. S. 269 - 275.

30. Schukschin W. Die Meinung // Einblicke. Literarische Texte und Texte iiber Literatur. Sekundarstufe II. Berlin: Volk-und-Wissen-Verl., 1990. - S. 244 -248.

31. СПИСОК СЛОВАРЕЙ И СПРАВОЧНИКОВ

32. Бинович Л.Э. Немецко-русский фразеологический словарь. М.: Аквариум, 1995. - 768 с.

33. Золотова Г.А. Синтаксический словарь: Репертуар элементарных единиц русского синтаксиса. М.: Наука, 1988. - 440 с.

34. Немецко-русский (основной) словарь: Ок. 95 ООО слов 2-е изд., стереотип. - М.: Русский язык, 1993. - 1040 с.

35. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 ООО слов и фразеологических выражений / Российская АН; Российский фонд культуры; 2-е изд., испр. и доп. - М.: АЗЪ, 1995. - 928 с.

36. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь лингвистических терминов. М.: Просвещение, 1985. - 399 с.

37. Фразеологический словарь русского литературного языка: В 2 т. / Сост. А.И. Федоров. Новосибирск: ВО «Наука»; Сибирская издательская фирма, 1995. - Т. 1: А - М. - 391 с.

38. Фразеологический словарь русского литературного языка: В 2 т. / Сост. А.И. Федоров. Новосибирск: ВО «Наука»; Сибирская издательская фирма, 1995. - Т. 2: Н - Я. - 396 с.

39. Цвиллинг М.Я. Русско-немецкий словарь: Ок. 150 000 слов и словосочетаний. М.: Русский язык, 1997. - 686 с.

40. Языкознание: Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - 685 е.: ил.

41. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

42. Адамсон И. Соматические фразеологизмы с компонентом РУКА в русском и эстонском языках // Рус. филология. Сб. науч. тр. молодых ученых.- Тарту: Тартуский ун-т, 2000. № 11. - С. 218 - 223.

43. Адмони В.Г. Грамматический строй как система построения и общая теория грамматики. JL: Наука, 1988.-239с.

44. Алефиренко Н.Ф. Теория языка. Введение в общее языкознание: Учеб. пособие для студ. филол. спец. Волгоград: Перемена, 1998. - 440 с.

45. Алефиренко Н.Ф. Спорные проблемы семантики: Монография. -Волгоград: Перемена, 1999. -274 с.

46. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синоним, средства языка. -М.: Наука, 1974.-367 с.

47. Бабайцева В.В. Система членов предложения в современном русском языке. М.: Просвещение, 1988. - 158 с.

48. Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматике русского языка.- М.: Дрофа, 2000. 640 с.

49. Баева Г.А. О падежных значениях в немецком языке // Функционально-текстовые аспекты языковых единиц: Сб. ст. / Санкт-Петербург, гос. ун-т. / Редкол.: Л.Р. Зиндер (отв. ред.) и др. СПб., 1995. - С. 56 - 61.

50. Безуглова О.А. Творительный падеж имени существительного в функции второстепенных членов предложения в современном русском языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. - Куйбышев, 1955. - 15 с.

51. Белошапкова В.А., Муравенко Е.В. Способы выражения инструментального значения в русском языке // Рус. яз. за рубежом. М., 1985. -№6. -С. 78-83.

52. Бернштейн С.Б. Введение // Творительный падеж в славянских языках. М.: Изд-во АНСССР,1958.-С.5-41.

53. Бокарев Е.А. О категории падежа // Вопр. языкознания. М.: Изд-во АН СССР, 1954.-№ 1.-С. 30-46.

54. Буланин JI.JI. Трудные вопросы морфологии: Пособие для учителей. М.: Просвещение, 1976. - 208 с.

55. Булыгина A.M. Творительный места беспредложный // Творительный падеж в славянских языках. М.: Изд-во АН СССР, 1958. - С. 246 - 265.

56. Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. М.: Учпедгиз, 1959.-623 с.

57. Волгина Н.С., Розенталь Д.Э., Фомина М.И. Современный русский язык: Учеб. для студентов вузов. 5-е изд., перераб. - М.: Высш. шк., 1987.-480 с.

58. Василенко Н.С. Конструкции с творительным падежом в современном русском литературном языке. Дис. . канд. филол. наук. - М., 1947. -258 с.

59. Васильева Н.В. Русские названия падежей: из истории отечественной лингвистической терминологии // Рус. речь. М., 1981. - № 6. -С. 61-65.

60. Введение в германскую филологию: Учеб. для филол. фак-тов / М.Г. Арсеньева, С.П. Балашова, В.П. Берков, JI.H. Соловьева М.: ГИС, 2000.-314 с.

61. Вежбицкая А. Дело о поверхностном падеже // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1985. - Вып. 15. - С. 303 - 341.

62. Вейренк Ж. Синтаксический анализ творительного падежа // Исследования по славянскому языкознанию. М.: Наука, 1971. - С. 129- 139.

63. Вершинина JT.H. Глаголы в составе творительного сравнения в ранней лирике Заболоцкого // Молодая филология: Сб. науч. тр. / Новосиб. гос. пед. ун-т; Под ред. В.И. Тюпы Новосибирск, 1998. - Вып. 2. -С. 189- 193.

64. Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове): Учеб. пособие. М.: Высш. шк., 1972. - 615 с.

65. Владимирский Е.Ю. Система предложно-падежных значений в современном русском литературном языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук.-М., 1972.-24 с.

66. Власов Е.Н. Предложно-именные словосочетания с причинным значением в современном немецком языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Киев, 1973 .-26 с.

67. Всеволодова М.В. Способы выражения временных отношений в современном русском языке. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975. - 283 с.

68. Всеволодова М.В., Владимирский Е.Ю. Способы выражения пространственных отношений в современном русском языке. М.: Русский язык, 1982.-264 с.

69. Гадолина М.А. Творительный приименной // Творительный падеж в славянских языках. М.: Изд-во АН СССР, 1958. - С. 289 - 312.

70. Галецкая Ц.Я. Предложно-падежные средства в функции обстоятельства образа действия в современном русском языке. — Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1958. - 19 с.

71. Галкина-Федорук Е.М. Об экспрессивности и эмоциональности в языке // Сб. статей по языкознанию. Профессору академику В.В. Виноградову в день его 60-летия. М.: Изд-во МГУ, 1958. - С. 103 - 124.

72. Голайденко JI.H. Фразеологизмы со значением представления в современно русском языке // Исследование языковых единиц в их динамике и взаимодействии: Посвящ. 75-лет. юбилею В.В. Бабайцевой. М.; Уфа: Башк. гос. пед. ун-т, 2000. - С. 34 - 42.

73. Голанов И.Г. Морфология современного русского языка Учеб. для пед. ин-тов. М.: Высш. шк., 1965. - 287 с.

74. Голощапова Т.Г. Значение фразеологизмов модели «каким-нибудь образом» // Фразеологическое значение в языке и речи. Челябинск: ЧГПИ, 1988.-С. 82-88.

75. Горшкова К.В., Хабургаев Г.А. Историческая грамматика русского языка: Учеб. пособие для ун-тов. М.: Высш. шк., 1981. - 359 с.

76. Грамматика русского языка / Под ред. В.В. Виноградова. -В 2-х т. Т.1. Фонетика и морфология. - М.: Изд-во АН СССР, 1960. - 719 с.

77. Грамматика русского языка / Под ред. В.В. Виноградова. -В 2-х т. Т.2. Синтаксис. Часть 1. - М.: Изд-во АН СССР, 1960. - 702 с.

78. Грамматика современного русского литературного языка / Отв. ред. Н.Ю. Шведова. М.: Наука, 1970. - 767 с.

79. Граннес А. Будь УМНИЦА УМНИЦЕЙ // Съпоставително ези-кознание. - София: Университетско изд-во «Климент Охридски», 1990. -№4/6.-С. 161 - 165.

80. Граудина Л.К. Норма и статистика // Актуальные проблемы культуры речи. М.: Наука, 1970. - С. 326 - 368.

81. Гулыга Е.В., Шендельс Е.И. Грамматико-лексические поля в современном немецком языке. М.: Просвещение, 1969. - 184 с.

82. Дизенко Н.Д. Листья дождем, слезы - ручьем // Рус. речь. -М., 1986.-№3.-С. 88-92.

83. Дремов А.Ф. Системная теория падежа и предлога в практике преподавания русского языка как иностранного // Мир русского слова. — М., 2001. -№ 1.-С. 43-51.

84. Дудников А.В. Современный русский язык: Учебник для студентов-филологов союзных и автономных республик. М.: Высш. шк., 1990. — 422 с.

85. Дэнь Буинь К вопросу о значении и употреблении предложных конструкций «в + предложный падеж» и «в + винительный падеж», выражающих время, не полностью занятое действием // Рус. яз. за рубежом. М., 1991.-№5.-С. 65-69.

86. Дымский А.С. Предложно-падежные сочетания в соотношении с наречиями в современном русском языке. Автореф. дис. . канд филол. наук. -М, 1972.-20 с.

87. Еникеев Д.Р. Синтаксические функции словоформ с семантикой состояния // Исследование языковых единиц в их динамике и взаимодействии: Посвящ. 75-лет. юбилею В.В. Бабайцевой. — М.; Уфа: Башк. гос. пед. ун-т, 2000.-С. 83-91.

88. Еримбетова A.M. К вопросу о беспредложном творительном падеже имени существительного в обстоятельственной функции. Алма-Ата, 1980. - 10 с. - Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР, № 5017.

89. Зеленецкий А.А., Монахов П.Ф. Сравнительная типология немецкого и русского языков: Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов. М.: Просвещение, 1983. - 240 с.

90. Земский A.M., Крючков С.Е., Светлаев М.В. Русский язык: В 2 ч. -Ч. 1. Лексикология, стилистика и культура речи, фонетика, морфология: Учеб. для студ. сред. пед. учеб. завед. / Под ред. В.В. Виноградова. М.: Изд. центр «Академия», 2000. - 304 с.

91. Золотова Г.А. К развитию предложно-падежных конструкций (сочетания с существительными в творительном падеже с предлогом с) // Развитие синтаксиса современного русского языка. М.: Наука, 1966. -С. 147- 173.

92. Зубкова Т.И. Русские предложно-падежные формы в речевом онтогенезе // Язык: история и современность / Сб. науч. статей. СПб.: Изд-во Санкт-Петерб. ун-та, 1996. - С. 94 - 101.

93. Ибрагимова B.JI. Внутрисловная парадигма локативных глаголов в современном русском языке // Исследования по семантике: Семантическиекатегории в русском языке: Сб. науч. статей. Уфа: Изд-во Башк. ун-та, 1996.-С. 131-145.

94. Игнатьева М.М. Синонимика беспредложных глагольно-именных сочетаний обстоятельственного значения образа действия с существительными в творительном падеже. Дис. . канд. филол. наук. - М., 1968. - 330 с

95. Иорданиди С.И. Из истории форм местного падежа множественного числа существительных в русском языке // Исследования по исторической грамматике и лексикологии. М.: Изд-во АН СССР, 1990. - С. 132 - 153.

96. Иорданский A.M. Ты да я, да мы с тобой // Рус. речь. М.: Наука, 1972. 1.-С. 67-72.

97. Иорданский A.M. Наш с тобой // Рус. речь. М.: Наука, 1972а. -№2.-С. 73-75.

98. Калинин А.А. Особенности выражения предикативного признака в конструкциях с предложно-падежными формами имен существительных // Семантика. Функционирование. Текст. Киров: Вятский гос. пед. ун-т, 1999. -С. 126- 132.

99. Камаль Нажиб Абдурахман. Семантика падежей в русском и арабском языках // Рус. яз. за рубежом. М., 1988. - № 1. - С. 86 - 90.

100. Камынина А.А. О синтаксических связях предложного падежа и предлога «в» в структуре словосочетания (к вопросу об управлении) // Вестник МГУ, 1967. Т. 22. - № 3. - С 26 - 36.

101. Кан Ю.Н. Предикативное употребление предложно-падежных сочетаний в современном русском языке (на материале предложного падежа с предлогом в). — Автореф. дис. . канд. филол. наук. — М., 1965. — 16 с.

102. Канцельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Д.: Наука, 1972.-216 с.

103. Караулов Ю.Н. Таксономия падежей и предлогов (семантика). -Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1967. - 28 с.

104. Клобуков Е.В. Семантика падежных форм в современном русском литературном языке: Введение в методику позиционного анализа. М.: МГУ, 1986.- 117 с.

105. Ковалевская Е.Г. История русского литературного языка. М.: Просвещение, 1992. - 303 с.

106. Кока А. А. Беспредложные и предложные падежные конструкции с временным значением в современном русском языке. (К вопросу синтаксической синонимии). Дис. . канд. филол. наук. -М., 1952. -271 с.

107. Кокутьева Н.Н. Совмещение значений пространства и времени в обстоятельственных локально-темпоральных сочетаниях. Киев, 1987. -20 с. - Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР, № 31826.

108. Колосовская Р.А. Некоторые особенности инструментальных глагольных словосочетаний // Вопросы грамматического варьирования. — Иркутск: Головной Иркутский гос. пед. ин-т, 1979. С. 65 - 71.

109. Коневецкий А.К. История наречий в русском языке. Автореф. дис. . докт. филол. наук. - Саратов, 1977. - 44 с.

110. Концевая М.В. Функционально-семантическое поле орудийности в современном немецком языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1988.-25 с.

111. Костина Н.К. Значение фразеологических предлогов модели «предлог + существительное в форме предложного падежа» // Фразеологоче-ское значение в языке и речи. Челябинск: Челяб. гос. пед. ин-т., 1988. -С. 88-95.

112. Костина Н.К. Модели единиц с фразеобразующим предложным падежом имени // Синтаксические модели фразеологизмов: Межвуз. сб. науч.тр. / Редкол.: Чепасова A.M. (отв. ред.) и др.; Челяб. гос. пед. ин-т. Челябинск, 1989.-С. 45-57.

113. Костюченко Ю.П. Творительный падеж и значение деятеля при страдательном залоге и орудия (на материале славянских, германских и балтийских языков). Л.: Ротапринт ин-та «Ленгипроводхоз», 1977. -100 с.

114. Кравченко Н.П. Особенности употребления предлогов в языке первой половины XIX века // Исследования по истории и диалектологии русского языка. Межвуз. сб. науч. тр. Алма-Ата: Казахский пед. ин-т имени Абая, 1990.-С. 69-74.

115. Крушельницкая К.Г. Очерки по сопоставительной грамматике немецкого и русского языков. М.: Изд-во лит. на иностр. яз., 1961. - 265 с.

116. Кузнецова Н.И. Общеграмматическая правильность речи // Хорошая речь / О.Б. Сиротинина, Н.И. Кузнецова, Е.В. Дзякович и др.; Под ред. М.А. Кормилициной и О.Б. Сиротининой. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2001.-С. 48-50.

117. Курилович Е. Проблема классификации падежей // Курилович Е. Очерки по лингвистике. М.: Изд-во иностр. лит., 1962. - С. 175 - 203.

118. Кучеренко И.К. К вопросу о категории падежа // Рус. яз. в шк. М., 1957.-№ 5.-С. 41-45.

119. Лаврентьев A.M. Типологический анализ категории падежа в русском языке. Дис. . .канд. филол. наук. - Новосибирск, 1999. - 229 с.

120. Лаврентьев A.M. Сколько падежей в русском языке? Типологический взгляд на систему русских падежей и перспективы ее развития / Ин-т филологии СО РАН. Новосибирск, 1999а. - 25 с. - Рукопись деп. в ИНИОН РАН, № 55040.

121. Лаллукка Г. Творительный ограничения и его эквиваленты в финском и венгерском языках // Рус. яз. за рубежом. М., 1987. - № 5. -С. 82-85.

122. Лекант П.А., Гольцева Н.Г., Жуков В.П. Современный русский литературный язык: Учебник. / Под ред. П.А. Леканта. 5-е изд., стер. - М.: Высш. шк., 2001. - 462 с.

123. Лещинская Е.А. О структуре функционально-семантического поля совместности: основные периферийные значения (на материале нем. яз.) // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 2, История, языкознание, литературоведение. -Вып. 1. СПб., 2000. - С. 81 - 88.

124. Лион Р.С. Некоторые случаи развития предложных конструкций в значении орудия и средства действия в древнерусском языке // Учен. зап. Ивановск. пед. ин-та. 1958. - Т. 18. - Вып. 5. - Ч. 2. - С. 48 - 60.

125. Ломтев Т.П. Очерки по историческому синтаксису русского языка. Учеб. пособие для гос. ун-тов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1956. - 696 с.

126. Лосева Н.Е. Выражение обстоятельства условия синонимичными предложно-падежными формами // Лексическая и синтаксическая синонимия: Межвуз. сб. науч. тр. / Редкол.: Е.Н. Борисова (отв. ред.) и др.; Смол, гос. пед. ин-т. Смоленск, 1989. - С. 96 - 105.

127. Лукин М.Ф. К вопросу о взаимосвязи синхронии и диахронии в словообразовании // Филологические науки. М., 1997. - № 5. - С. 89 - 98.

128. Луцепко НА. О сравнительном и других значениях творительного падежа // Рус. яз. в шк. М., 1998. - № 4. - С. 89 - 95.

129. Лыонг В инь Тхинь Способы выражения орудийного значения в современном русском языке: Дис. . канд. филол. наук. Минск, 1983. -167 с.

130. Малаховская Л. С. Творительный времени // Творительный падеж в славянских языках. М.: Изд-во АН СССР, 1958. - С. 222 - 245.

131. Медведев В.Б. Специфика предложно-падежных конструкций и падежей с пространственным значением (на мат. рус. и нем. яз.). Автореф. дис. . канд. филол. наук. - Казань, 1983. - 16 с.

132. Медведева Т.Н. Особенности функционирования предлогов «в» и «на» в диалектной речи: На материале мегорского говора Вологодской области // Филология: Науч. сб. / Редкол.: Ю.Н. Борисов (отв. ред) и др. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1996. - С. 130 - 133.

133. Мигирин В. К вопросу об определении категории падежа // Рус. яз. вшк.-М., 1953.-№5.-С. 1-4.

134. Милославский И.Г. Морфологические категории современного русского языка: Учеб. пособие по спецкурсу для студентов пед. ин-тов. М.: Просвещение, 1981.-254 с.

135. Монхжаргал Д. Распространители предложно-падежных словоформ с семантикой состояния // Исследование языковых единиц в их динамике и взаимодействии: Посвящ. 75-лет. юбилею В.В. Бабайцевой. М.; Уфа: Башк. гос. пед. ун-т, 2000. - С. 91 - 95.

136. Москальская О.И. История немецкого языка. Учеб. пособие. Л.: Учпедгиз, 1959.- 390 с.

137. Москвин В.П. Лексико-грамматические средства выражения инст-рументальности в современном русском языке. Дис. . канд. филол. наук. -Киев, 1988.-203 с.

138. Мотовилова М.Н. Адвербиализация предложных конструкций в немецком языке (предлог + существительное) // Уч. зап. ЛГУ. № 223. - Серия филол. наук. - Вып. 31. Немецкая филология. - Л.: Изд-во Ленингр. унта, 1958. - С. 27-38.

139. Мохова В.К. Переход местного значения творительного падежа в значение образа действия: Адвербиализация творительного места в восточнославянских языках // Кишиневский гос. университет. Уч. зап. Т. LXI (языковедческий). Кишинев, 1962. - С. 47 -63.

140. Мразек Р. Синтаксис русского творительного (Структурно-сравнит. исследование). Praha: Stat. ped. nakl., 1964. - 285 с.

141. Мыльникова И.А. О передаче значения орудия предлогами mit, durch в немецком языке // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков / Редкол.: И.А. Мыльникова (отв. ред.) и др. Челябинск: Челяб. политехи, ин-т, 1963. - С. 47 -51.

142. Мякшева С.В. Синтаксические функции локатива в аспекте стилистических норм // Вопросы стилистики. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1993. -Вып. 25.-С. 90-100.

143. Никоновайте Ф.И. Об участии значений творительного падежа в формировании фразеологического значения // Функционирование языковых единиц современного русского языка: Межвуз. сб. науч. тр. / Магнитог. гос. пед. ин-т. Магнитогорск, 1995. - С. 54 - 63.

144. Никунласси А. Именительный или творительный?: синтаксические прилагательные при полнознаменательных глаголах в русском языке: проблемы выбора падежа. Helsinki, 1993. - 161 е., диагр. - (Slavica Helsin-giensia; 12).

145. Ножкина Э.М. Текст и средства выражения качественной характеристики действия в русской прозе II половины XX века // Вопросы стилистики. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1998. - Вып. 27. - С. 132 - 139.

146. Орлова О.С. Формирование наречий, соотносимых с творительным падежом имени, в русском языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Рязань, 1961. -22 с.

147. Орлова О.С. Творительный падеж сравнения и его адвербиальные возможности // Вопросы русского языкознания: Сб. ст. — Т. 30. Рязань: Ря-зан. гос. пед. ин-т, 1962. - С. 5 - 15.

148. Палевская М.Ф. Творительный сравнения // Кишиневский университет. Уч. зап. Т. 61 (Языковедческий). - Кишинев, 1962. - С. 24 - 27.

149. Панфилов А.К. О словосочетаниях типа «лететь стрелой» // Вопросы культуры речи. М.: Наука, 1967. - Вып. 8. - С. 163 - 169.

150. Панфилов Е.Д. К вопросу о так называемом аналитическом склонении // Вопр. языкознания. М., 1954. - № 1. - С. 47 - 54.

151. Петрусь Т.В. История предлога о (об) в русском языке (на материале памятников письменности XI XVIII вв.). - Автореф. дис. . канд. филол. наук. - М., 1976. - 22 с.

152. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. -Изд. 7-е. М.: Просвещение, 1956. - 511 с.

153. Подольская Л. О некоторых способах выражения локативных отношений // Учен. зап. Тарт. гос. ун-та. Тарту, 1990. - Вып. 911. Linguistica. -С. 69-75.

154. Покровский М.М. Избранные работы по языкознанию. М.: Изд-во АН СССР, 1959.- 381 с.

155. Полевые структуры в системе языка. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1989.- 198 с.

156. Попова З.Д. Система падежных и предложно-падежных форм в русском литературном языке XVII века (структурно-семантическое описание). Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1969. - 183 с.

157. ПотебняА.А. Из записок по русской грамматике. Т. 1-2. М.: Учпедгиз, 1958. - 536 с.

158. Провоторова Е.А. Творительный падеж современного русского языка в сравнении с творительным падежом древнерусского языка. Елец, 1988. - 18 с. - Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР, № 36622.

159. Прокопович Н.Н. Словосочетание в современном русском литературном языке. М.: Просвещение, 1966. - 400 с.

160. Протопопова У.М. Значение и употребление существительных в предложном падеже с предлогами «в», «на», «при» и «по» в современном русском литературном языке. Дис. . канд. филол. наук. - М., 1952. - 247 с.

161. Протопопова У.М. Значение и употребление существительных в предложном падеже с предлогами «в», «на», «при» и «по» в современномрусском литературном языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. - М., 1952а.- 14 с.

162. Прохорова Т.В. Обстоятельства образа действия в структурно-семантической организации предложения (на материале учебных текстов естественнонаучного профиля). Автореф. дис. . канд. филол. наук. - М., 2001.-30 с.

163. Пупынин Ю.А. Семантические функции творительного падежа русского существительного в высказывании // Функциональный анализ грамматических аспектов высказывания: Межвуз. сб. науч. тр. / Ленингр. гос. пед. ин-т им. А.И. Герцена. Л., 1985. - С. 130 - 141.

164. Райхштейн А.Д. Сопоставительный анализ немецкой и русской фразеологии: для ин-тов и фак. иностр. яз. Учеб. пособие. - М.: Высш. шк., 1980.- 143 с.

165. Pacnonoea Т.И. Иван родил девчонку, велел тащить пеленку или.? // Мир русского слова. М., 2001. - № 1. - С.З9 - 42.

166. Paxumup С.А. К вопросу о способах перевода русского творительного инструментального падежа на немецкий язык: (на материале романа М.А. Шолохова «Тихий Дон») // Учен. зап. Пермск. гос. ун-та им. A.M. Горького, 1974. -№274. -Вып. 3.-С. 27-37.

167. Реддиар М.К. Падежные варианты творительных предикативных в сложном объекте и их отражение в словаре // Русская филология / Russian philology. Hyderabad: Central Inst, of English and Foreign Languages, 1994. -№ 14.-C. 41-61.

168. Peuiemoea JI.B. Категория падежа в языках разных систем. Ташкент: ФАН, 1982.-136 с.

169. Розенталь Д.Э., Голуб И.Б., Теленкова М.А. Современный русский язык: Учеб. пособие. 2-е изд. - М.: Междунар. отношения, 1994. -560 с.

170. Рубанюк Э.В. Семантико-синтаксический статус предложно-именных конструкций со значением «инструмент» в структуре предложениясовременного немецкого языка. Автореф. дне. . канд. филол. наук. -Минск, 2001. - 18 с.

171. Русская грамматика: В 2-х т. / Редкол.: Н.Ю. Шведова (гл. ред.) и др.. Т. 1.-М.: Наука, 1980.-783 с.

172. Русский язык: Учеб. для студентов пед. ин-тов / Под ред. Л.Ю. Максимова. В 2-х ч. 4.2. - М.: Просвещение, 1989. - 288 с.

173. Савицкая Г.В. Функциональные эквиваленты русского творительного падежа (адвербиального) в немецком языке. Дис. . канд. филол. наук. -Минск, 1983.- 188 с.

174. Савицкая Г.В. Функциональные эквиваленты русского творительного падежа (адвербиального) в немецком языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. - М., 1984. - 21 с.

175. Сахаров И.Я. Функции творительного падежа в современном русском литературном языке: Дис. . канд. филол. наук. Л., 1947. - 416 с.

176. Сергеева Г.Н. Адвербиальные предложно-падежные формы в современном русском языке: (К вопросу о переходных явлениях в области частей речи). Автореф. дис. . канд. филол. наук. - М., 1969. - 17 с.

177. Сингх Ч. Лексико-семантические условия употребления форм творительного падежа беспредложного в современном русском литературном языке. Дис. . канд. филол. наук. - М., 1980. - 173 с.

178. Солоницын Ю.В. Еще раз к вопросу об определении категории падежа // Рус. яз. в шк. М., 1955. - № 6. - С. 1-3.

179. Сорокин Е.Г. Словосочетания с предлогом «с» в русском языке в их историческом развитии. Горький: Изд-во гос. пед. ин-та им. М. Горького, 1957.- 117 с.

180. Соседко М.Л. Сложные субстантивные словосочетания с подчиненными падежными формами. Автореф. дис. . канд. филол. наук. - Ростов-на-Дону, 1975.-21 с.

181. Станишева Д.С. Творительный инструментальный // Творительный падеж в славянских языках. М.: Изд-во АН СССР, 1958. - С. 76 - 126.

182. Станишева Д.С. Творительный социативный // Творительный падеж в славянских языках. М.: Изд-во АН СССР, 1958. - С. 41 - 75.

183. Стеценко Л.Н. Исторический синтаксис русского языка: Учеб. пособие. 2-е изд. - М.: Высш. школа, 1977. - 352 с.

184. Строева Т.В. Сопоставительная статистика падежных словоформ имени существительного в немецком и русском языках // Иностр. яз. в шк., 1968.-№ 5.-С. 6-16.

185. Сухотин В.П. О некоторых функциях сочетаний с творительным в современном русском языке // Академику Виктору Владимировичу Виноградову к его шестидесятилетию: Сб. ст. Редкол.: С.Г. Бардухаров и др. М.: Изд-во АН СССР, 1956. - С. 241 - 249.

186. Съедин В.Н. Предлоги немецкого языка. М.: Высш. шк., 1963.287 с.

187. Телякова В.М. Значения совместно-орудного падежа в шорском языке // Языки коренных народов Сибири: Сб. науч. тр. / Под ред. М.И. Че-ремисиной, Е.К. Скрибник Новосибирск: Ин-т филол. СО РАН, 1998. -Вып. 4.-С. 96- 102.

188. Тимохин A.M. Средства выражения русского творительного падежа в немецком языке // Вопросы германской филологии. Ульяновск: Изд-во Ульяновск, гос. пед. ин-та, 1966. - С. 146- 163.

189. Тимошина Т.В. Конструкции с причинными предложно-падежными формами в художественном, газетно-публицистическом и научном стилях современного русского языка: Дис. . канд. филол. наук.- Воронеж, 1987.-203 с.

190. Тихомирова Т.С. О творительном тавтологическом в русском языке // Славянская филология: Сб. ст. / Под ред. С.Б. Бернштейна. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1963. - С. 242 - 266.

191. Тихонова В.В. О смысловой структуре локальности // Средства номинации и предикации в русском языке: Межвуз. сб. науч. тр. М.: МПУ, 2001.-С. 37-40.

192. Топоров В.Н. Локатив в славянских языках. М.: Изд-во АН СССР, 1961.-379 с.

193. Трухина С.А. Предложно-падежные фразеологизмы с формами творительного падежа и mit + Dativ // Kontrastive Beschreibung der russischen und deutschen Sprache / Wiss. Red. H. Eckert; I.A. Sternin. Halle / Saale: Inst, fur Slavistik, 1996. - S. 107 - 114.

194. Федоринова Н.Н. Предложно-субстантивные конструкции в функции обстоятельства образа и способа действия. Автореф. дис. . канд. филол. наук, Воронеж, 1972. - 20 с.

195. Филичева Н.И. Синтаксические поля. Пособие по грамматике немецкого языка для ин-тов и фак. иностр. яз.: Учеб. пособие. М.: Высш. шк., 1977.-213 с.

196. Финкель A.M. Творительный причины в современном русском литературном языке // Труди фшолопчного факультету ХДУ. Т.6. - Харьюв, 1958.-С. 43-76.

197. Финкель A.M. Предлоги, выражающие категорию причинности в современно русском литературном языке. Автореф. дис. . докт. филол. наук. - Ленинград, 1965. - 27 с.

198. Фичи Ф. Творительный падеж со значениями орудия, средства и образа действия в русском языке // Рус. яз. за рубежом М., 1987. - № 3. -С. 63-65.

199. Фомина Т.Н. Формы предложного падежа существительных среднего рода в языке М.В. Ломоносова // Формирование норм русского литературного языка XVIII века: Сб. статей. / Под ред. В.М. Маркова. Ижевск: Изд-во Удмурт, ун-та, 1994. - С. 84 - 91.

200. Ханин М. К вопросу о категории падежа имен существительных // Рус. яз. в шк. М., 1958. - № 6. - С. 9 - 11.

201. Хмара-Борщевская Т.Э. Предложный падеж с предлогом «о» («об») в современном русском языке. Дис. . канд. филол. наук. - М., 1947. - 420 с.

202. Ходова К.И. Творительный причины // Творительный падеж в славянских языках. М.: Изд-во АН СССР, 1958. - С. 159 - 180.

203. Ходова К.И. Творительный падеж в страдательных конструкциях и безличных предложениях // Творительный падеж в славянских языках. -М.: Изд-во АН СССР, 1958. С. 127 - 158.

204. Ходова К.И. Система падежей старославянского языка. М.: Изд-во АН СССР, 1963.- 159 с.

205. Цирюльникова Э.Л. О синтетической семантике инструменталь-ности и медиативности // Известия АН АзССР: Серия лит-ры, языка и искусства.-М., 1985.-№4.-С. 101 104.

206. Цирюльникова Э.Л. Парадигматический ряд инструментальных синтаксем // Известия АН АзССР: Серия лит-ры, языка и искусства. М., 1986. -№3.- С. 108-113.

207. Цобель Ф. Функциональная и историческая динамика падежных значений и форм имен существительных русского научного стиля. Автореф. дис. . канд. филол. наук. - Воронеж, 1996. - 20 с.

208. Черепкова А.Д. О причинах потеснения формы «о + предл. п.» со значением делиберативного объекта в восточнославянских языках // Мат. по русско-славянскому языкознанию. Воронеж: Петровский сквер, 1994. -Вып. 20.-С. 104- 108.

209. Черкасова Т.В. Функционально-семантическое поле атрибутивности в современном русском языке. Дис. . канд. филол. наук. - Таганрог, 1999.- 133 с.

210. Чернов В.И. Функциональные и семантические свойства предикативных прилагательных в форме именительного и творительного падежа // Рус. яз. в шк. М., 1983. - № 6. - С. 90 - 96.

211. Чеснокова Л.Д. Конструкции с предикативным определением и структура предложения в современном русском литературном языке: (Материалы для спецкурса. 1 часть). Ростов-на-Дону: Ростовский-на-Дону гос. пед. институт, 1972. - 136 с.

212. Чуглов В.И. Семантика субстантивных конструкций с зависимым существительным в творительном падеже и предлогом «с» / Волог. гос. пед. ин-т. Вологда, 1987. - 25 с. - Рукопись деп. В ИНИОН АН СССР, № 32680.

213. Шанский Н.М., Тихонов А.Н. Современный русский язык: В 3-х ч.: Учеб. пособие: 4.2: Словообразование: Морфология. М.: Просвещение, 1981.-270 с.

214. Шапиро А.Б. Словосочетания в русском языке // Славянское языкознание: Сб. ст. М.: Изд-во АН СССР, 1959. - С. 195 - 216.

215. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. Изд. 2-е. - Л.: Учпедгиз, 1941.-620 с.

216. Шведова Н.Ю. Полные и краткие формы имен прилагательных в составе сказуемого в современном русском литературном языке // Уч. зап. МГУ. Вып. 150. - Русский язык. - М.: Изд-во МГУ, 1952. - С.73 - 132.

217. Швелидзе Н.Б. Фразеологизмы со значением эмоционального отношения лица // Стилистика и культура речи: Межвуз. сб. науч. тр. / Пятигор. гос. лингв, унив. Пятигорск, 2000. - С.80 - 87.

218. Шелякин М.А. Опыт семантического описания творительного падежа русского языка // Учен. зап. Тарт. гос. ун-та. — Вып. 760. Тр. по рус. и слав, филологии. Тарту, 1987. - С. 108 - 119.

219. Шелякин М.А. К основаниям сопоставительного изучения падежной системы русского языка в учебных целях // Сопоставительная лингвистика и обучение неродному языку. М.: Наука, 1987а. - С. 200 - 208.

220. Шендельс Е.И. Многозначность и синонимия в грамматике (на материале глагольных форм современного немецкого языка). М.: Высш. шк., 1970.-204 с.

221. Щурова Т.В. О значениях творительного падежа в современном русском языке // Учен. зап. Архангельского гос. пед. ин-та им. М.В. Ломоносова. Вып. 13. - Архангельск, 1963. - С. 147- 159.

222. Щурова Т.В. Творительный образа действия в современном языке (на материале прозаических произведений В.П. Катаева и К.М. Симонова): Дис. . канд. филол. наук. Архангельск, 1971. - 227 с.

223. Щурова Т.В. Творительный образа действия в современном языке (на материале прозаических произведений В.П. Катаева и К.М. Симонова): Автореф. дис. . канд. филол. наук. — JL, 1971а. — 15 с.

224. Якубинский Л.П. История древнерусского языка. М.: Учпедгиз, 1953.-368 с.

225. Якобсон P.O. К общему учению о падеже // Избранные работы. — М.: Прогресс, 1980. С. 133 - 175.

226. Ямшанова В.А. О системе инструментальных предлогов современного немецкого языка (предлоги первого слоя) // Семантические категории в лексике и грамматике немецкого языка. Сб. науч. трудов. — Уфа: Изд-во Башк. гос. пед. ин-та, 1982. — С. 133 — 146.

227. Belentschikow R. Zum funktional-semantischen Feld der Lokativitat: (Dargestellt am Russischen, Bulgarischen und Deutschen) 11 Съпоставително ези-кознание. — София: Университетско изд-во «Климент Охридски», 1986. — № 4. — S. 10-21.

228. Berchtold К. Russische Grammatik fur Schul- und Selbstunterricht. -Zurich: Verlag des Schweizerischen Kaufmannischen Vereins, 1945. — 372 S.

229. Bjdrnheden U. Zum Vierkasussystem des Mittelniederdeutschen. Goteborger germ. Forschungen, 38. — Goteborg: Acta Univ. Gothoburgensis, 1997.-241 S.

230. Bubnoff N. v. Rusische Sprachlehre. Neunte Auflage. - Heidelberg: Julius Groos Verlag, 1949. - 322 S.

231. Biitow W., Schreinert G. Kurze deutsche Grammatik. — 1. Auflage. -Berlin: Volk-und-Wissen-Verl., 1982. 160 S.

232. Fillmore C.J. Die Wiedereroffnung des Pladoyers fur Kasus // Beitrage zum Stand der Kasustheorie. — Tubingen: Narr, 1981.-S. 13-43.

233. Helbig G. Oberflachen- und Tiefenkasus: Zum Problem der Bedeutungen der Kasus // Die Kasus im Deutschen. Tubingen: Stauffenburg. -S. 1 - 13.

234. Hentschel E., Weydt H. Handbuch der deutschen Grammatik. Berlin, New York: Walter de Gruyter, 1990. - S. 151 - 167.

235. Janda L.A. A geography of case semantics: the Czech dative and the Russian instrumental. Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 1993. - 225 S.

236. Jung W. Grammatik der deutschen Sprache. 3, unveranderte Auflage. - Leipzig: Bibliographisches Institut, 1968. - 518 S.

237. Kirschbaum E.-G. Grammatik der russischen Sprache. 1. Aufl. -Berlin: Volk-und-Wissen-Verl., 2001.-400 S.

238. Kohls S., Schulz D.} Steidel D. Langenscheidts Standardgrammatik Russisch. Berlin; Munchen; Wien; Zurich; New York: Langenscheidt Verlag, 2000.- 168 S.

239. Liebsch H., Doring H. Deutsche Sprache. Handbuch fur den Sprachgebrauch. 3. durchgesehene Auflage. - Leipzig: VEB Bibliographisches Institut 1980.-572 S.

240. Maier I. Instrumental Nominalphrasen im Deutschen und im Russuschen // Съпоставително езикознание. София: Университетско изд-во «Климент Охридски», 1990. - № 4/6. - S. 61 - 66.

241. Schroder J. Semantischer Instrumental in deutschen Prapositionalfugungen mit adverbialem Charakter // Deutsch als Fremdsprache. -Leipzig, 1979. H. 6. - S. 321 - 328.

242. Schroder J. Temporaladverbialien und Prapositionen // Deutsch als Fremdsprache.-Leipzig, 1981. -H. 2. -S. 106-115.

243. Sommerfeldt K.-E. Entwicklungstendenzen in der deutschen Gegenwartssprache. 1. Aufl. - Leipzig: Bibliographisches Institut, 1988. - 267 S.

244. Sommerfeldt K.-E., Starke G., Nerius D. Einfuhrung in die Grammatik und Orthographie der deutschen Gegenwartssprache. Leipzig: VEB Bibliographisches Institut, 1981. - 304 S.

245. Thomsen K.T. Zur Instrumentalitat einiger deutscher Prapositionen // Sprachgermanistik in Skandinavien: Akten des nordischen Germanistentreffens in Goteborg 5. 8. Juni 1989. - Goteborg: Acta universitatis Gothoburgensis, 1993. -S. 145- 154.

246. Willems K. Kasus, grammatische Bedeutungen und kognitive Linguistik. Tubingen: Narr, 1997. - 279 S.